Конголезская Gecamines впервые начнет поставлять германиевый концентрат в Европу

Конголезская горнопромышленная компания Gecamines заявила, что впервые поставит германиевый концентрат в Европу, полученный из отвалов хвостохранилища Big Hill. Концентрат вырабатывается на новом заводе горнодобывающего хаба Lubumbashi и будет отгружаться бельгийской Umicore для дальнейшей переработки.

Umicore подписала соглашение с Gecamines по поводу поставок концентрата в мае, что поспособствовало наращиванию выработки на предприятии.

Ivanhoe Mines начала коммерческое производство концентрата на расширении обогатительной фабрики

Горнопромышленная компания Ivanhoe Mines заявила, что третья очередь обогатительной фабрики на медном руднике Kamoa-Kakula (Демократическая Республика Конго) вышла на уровень коммерческого производства. Совокупно все три очереди обогатительной фабрики произвели в июле 35941 т меди. По словам исполнительного сопредседателя правления Ivanhoe Mines Роберта Фридланда, данный шаг "означает начало быстрого роста выпуска меди во второй половине 2024 г." Годовая производственная мощность фабрики, как ожидается, вырастет с 450 тыс. т до более чем 600 тыс. т.

Ivanhoe Mines намерена максимизировать объемы выпуска меди на Kamoa-Kakula относительно текущего уровня.

"Мы ожидаем продолжения нашего активного роста выпуска меди, так как планируем и четвертую очередь расширения Kamoa-Kakula, в то время как продолжается геологоразведка", - подчеркнул г-н Фридланд.

Третья очередь обогатительной фабрики была завершена 28 мая, а производство концентрата на ней началось 10 июня. В настоящее время мощности вышли на уровень паспортной производительности 5 млн т руды в год.

С начала работы третья очередь фабрики произвела более 11 тыс. т меди в концентрате. Более 33 тыс. т медного концентрата было поставлено на близлежащий медеплавильный завод Lualaba, сообщает Ivanhoe.

Ivanhoe Mines увеличила вчетверо бюджет на изучение новых открытых месторождений меди

Производитель меди компания Ivanhoe Mines объявила об увеличении вчетверо своего бюджета на геологоразведку до $90 млн в одном из регионов Демократической Республики Конго. В частности, компания будет изучать недавно открытые богатые месторождения Kitoko, Makoko и Kiala в регионе Западного мыса. В Kitoko обнаружена минерализация меди "мирового значения", по словам компании. Здесь компания планирует установить в 2024 г. дополнительные буровые установки.

Также компания будет искать новые месторождения меди в данном регионе, что позволит ускорить его развитие, задействуя стратегических инвесторов, крупные международные корпорации и суверенные фонды.

У Glencore возникли проблемы с добычей кобальта на конголезской Mutanda

Как сообщает Reuters со ссылкой на несколько источников, вследствие снижения сортности кобальтовой руды на конголезских месторождениях на принадлежащем Glencore руднике Mutanda производство кобальта в текущем году снизится на величину до 15% в годовом выражении. По словам источников, из-за сокращения приповерхностных залежей оксидных руд Glencore будет необходимо инвестировать в добычу и переработку более глубоко залегающих сульфидных руд. Выполнение ТЭО по данным инициативам, как ожидается, будет скоро завершено, чтобы определиться с объемами необходимых инвестиций. Вместе с тем дополнительное инвестирование вызовет увеличение издержек во времена слабых цен на кобальт.

Цена кобальта снизилась с июня 2022 г. более чем вдвое, в основном из-за снижения спроса со стороны сектора электротранспорта.

Ожидается, что Glencore сократит ориентир производства кобальта начиная с 2024 г. на 5000 т. В текущем году оно составит, по оценкам, 38 тыс. т. Эксперты ждут от Glencore ориентира на 2024 г. уже в следующем году, а не в декабре текущего на традиционный День инвестора.

Поставки меди и кобальта из ДРК были заблокированы из-за забастовки водителей Как сообщает Reuters, партии меди и кобальта, включая продукцию Glencore и CMOC, "застряли" в Колвези (Демократическая Республика Конго) из-за забастовки водителей грузовых автомобилей, стартовавшей в конце октября. Согласно данным двух источников Reuters, 2700 грузовиков с 89000 т меди "стали на прикол" в Колвези. По оценкам аналитиков Reuters, в текущем году ожидается небольшой профицит на рынке меди на уровне 112 тыс. т, однако он мог бы трансформироваться в дефицит в случае продолжения забастовки. Водители грузовиков, перевозящие сырье из Колвези в Замбию, а затем в морские порты на побережье, требовали у транспортных компаний дополнительной "надбавки за риск" в размере $700 за рейс к обычной зарплате. Забастовка парализовала поставки сырья с Kamoa Kakula, Tenke Fungurume, Kamoto и Mashamba West.

"Я не могу сказать,что поставки были полностью заблокированы, однако большинство рудников не могли отгружать продукцию", - говорит глава Walvis Bay Corridor Group Хиппи Тивикуа.

"Надбавка за опасность" является дополнительным платежом дальнобойщикам за риски, связанные с возможностью ограбления грузовиков в ходе транспортировки меди и кобальта.

Согласно последней информации Reuters, на данный момент грузовики с кобальтом и медью возобновили свое движение к границе с Замбией.

Kamoa-Kakula произвела в III квартале рекордные 103947 тонн меди в концентрате

Горнопромышленная компания Ivanhoe Mines объявила, что ее интегрированное производство Kamoa-Kakula в Демократической Республике Конго выпустило в третьем квартале рекордные 103,947 тыс. т меди в концентрате. По данным компании, на первой и второй очередях обогатительной фабрики Kamoa-Kakula было переработано в отчетном периоде 2,24 млн т руды при средней сортности сырья на уровне 5,55% меди. По итогам квартала сохранился высокий коэффициент извлечения меди на уровне 87,2%.

С начала года на Kamoa-Kakula было произведено 301,336 тыс. т меди в концентрате.

На 2023 г. ориентир компании по Kamoa-Kakula составляет 390-430 тыс. т меди в концентрате.

В Конго инвестируют в новое предприятие по выплавке меди и кобальта

Частная конголезская компания Buenassa планирует построить в Конго предприятие по выплавке меди и кобальта с инвестициями в размере $350 млн, сообщает Bloomberg News. Власти страны поддерживают данную инициативу.

Специализирующаяся на финансовом консалтинге компания Delphos International поможет Buenassa с финансированием проекта, который должен "формализовать" добычу кобальта неофициальными индивидуальными копателями.

Председатель правления Delphos International Роя Рахмани заявила в данной связи, что проект Buenassa "в большой степени отвечает геополитическим целям Соединенных Штатов". Она уточнила, что одной из причин, по которым ее компания решила участвовать в проекте, является обязательство США профинансировать создание производственной цепочки в Конго и Замбии в секторе производства аккумуляторов для электротранспорта.

Buenassa принадлежит конголезскому бизнесмену Эдди Киони. Она сотрудничает с государственной компанией Entreprise Generale du Cobalt (EGC), которая имеет права на весь добываемый "народными копателями" конголезский кобальт.

MMG сообщила о росте выпуска меди в II квартале на 109%

Горнопромышленная компания MMG сообщила, что ее производство меди (медных катодов и медного концентрата) составило во втором квартале текущего года 92847 т, что на 109% больше, чем во втором квартале 2022 г.

Рост выпуска меди обусловлен увеличением выработки на руднике Las Bambas на 153% на фоне возвращения социальной стабильности в регион и роста коэффициента переработки руды в прошедшем квартале до самых высоких значений с 2019 г. благодаря различным операциональным улучшениям, включая оптимизацию работы третьей шаровой мельницы.

Тем временем на Kinsevere производство меди снизилось на 7% относительно предыдущего отчетного периода – в основном вследствие нестабильной поставки электроэнергии, а также – планового техобслуживания и установки оборудования на кобальтовом заводе.

Производство цинка MMG составило в отчетном периоде 49826 т (на Dugald River - 36474 т, а на Rosebery - 13352 т), что на 7% меньше, чем в таком же периоде годом ранее. Тем временем выпуск цинкового концентрата на Rosebery во втором квартале увеличился.

Компания подтвердила ориентир производства цинка на 2023 г. на уровне 190-215 тыс. т, а меди – 305-353 тыс. т.

Производство концентрата на Kamoa-Kakula вышло на рекордный уровень в II квартале

Горнопромышленная компания Ivanhoe Mines заявила, что производство меди в концентрате на ее комплексе Kamoa-Kakula в Демократической Республике Конго во втором квартале 2023 г. составило 103,786 тыс. т. Объем переработки руды составил во втором квартале 2,2 млн т при среднем содержании меди в руде на уровне 5,2%. Компания уточнила, что вышла на рекордный показатель выработки в отчетном периоде несмотря на ремонтно-профилактические работы в июне и нестабильность подачи электроэнергии.

С начала года на мощностях Kamoa-Kakula было произведено 197,389 тыс. т меди в концентрате.

Годовой ориентир выпуска медного концентрата составляет у компании в 2023 г. 390-430 тыс. т.

Также компания сообщила, что третье расширение Kamoa-Kakula, состоящее из двух шахт - Kamoa 1 и Kamoa 2 – и новой обогатительной фабрики с производственной мощностью 5 млн т в год, строится успешно и должно произвести первую продукцию в четвертом квартале 2024 г. Новый медеплавильный завод на объекте готов на 18%, а в целом расширение готово на 52%. Медеплавильный завод с производственной мощностью 500 тыс. т должен вступить в строй тоже в четвертом квартале 2024 г. Он станет крупнейшим в Африке и одним из самых крупных в мире.

После введения в строй третьей очереди совокупная производственная мощность Kamoa-Kakula превысит 14 млн т перерабатываемой руды в год. По итогам первых пяти лет (2025-2029 гг.) после введения в эксплуатацию третьей очереди производство меди на Kamoa-Kakula составит приблизительно 650 тыс. т в год при издержках на уровне $1,15 на фунт металла.

Ivanhoe Mines увеличила продажи меди в I квартале

Компания Ivanhoe Mines сообщила, что производство меди на руднике Kamoa-Kakula в первом квартале года составило 93603 т, а в марте - 34915 т. Ivanhoe досрочно реализовала программу расшития узких мест и заявила, что осуществляет третье расширение проекта с прицелом на четвертый квартал 2024 г. Продажи меди компания увеличила до 10-летнего среднего показателя 620 тыс. т в год, при средних издержках на уровне $1,22 на фунт.

Прибыль компании составила в отчетном периоде $82 млн по сравнению с прибылью на уровне $22 млн в таком же периоде 2022 г.

Согласно пресс-релизу, доход компании непосредственно от СП Kamoa-Kakula составил в первом квартале $130 млн.

Скорректированный показатель EBITDA Ivanhoe Mines составил $168 млн по сравнению со $145 млн в таком же периоде 2022 г. и $162 млн в четвертом квартале 2022 г.

Press Metal Aluminium расширяет экструзионные мощности

Алюминиевая компания Press Metal Aluminium Holdings Berhad заявила о намерении расширить мощности по производству экструзионной продукции на заводе в малазийском Кланге, с целью удовлетворения растущего спроса на алюминий производителей солнечных панелей.

Дополнительные мощности составят 30 тыс. т в год, а производство в новых цехах начнется, по плану, во второй половине текущего года.

Press Metal владеет в Кланге двумя экструзионными предприятиями с годовой производственной мощностью 50 тыс. т в год и еще одним в китайском Фошане, с производственной мощностью 160 тыс. т в год.

Gécamines инвестирует в гидрометаллургическое предприятие

Подразделение конголезской Gécamines STL аккумулировало $75 млн на строительство гидрометаллургического предприятия для производства полупроводниковых материалов. Кроме того, инвестирование позволит продлить срок эксплуатации мощностей компании на 30 лет и превратить ее в крупного мирового производителя германия.

С августа 2023 г. на заводе будет производиться катодная медь, гидроксид кобальта, германий, концентрат серебра и оксид цинка.

Инвестиции обеспечат собранные собственные средства STL, предоплата к эксклюзивному коммерческому соглашению с Trafigura, которая будет покупать оксид цинка у предприятия ($20 млн) и заем RAWBANK.

И Конго с нами

Российским нефтегазовым опытом заинтересовались компании из Конго, рассказал РИА Новости посол этой страны в России Иван Вангу Нгимби.

По его словам, уже ведутся точечные переговоры, которые касаются, в том числе достижений в российских технологиях ТЭК.

Собеседник агентства отметил, что Конго планирует тендер на месторождения углеводородов и российская сторона может стать его участником. По крайней мере, одна из наших компаний уже обсуждала с чиновниками из Конго условия тендера. Посол напомнил, что российские компании уже занимаются разведкой полезных ископаемых в этой африканской стране, однако, стоило бы расширить их присутствие.

Также посол сообщил, что вскоре ожидается визит в Москву министра углеводородов Конго.

Производство медного концентрата на Kamoa-Kakula вышло на рекордные показатели

Компания Ivanhoe Mines заявил, что ее комплекс Kamoa-Kakula в Демократической Республике Конго произвел в первом квартале 2023 г. 93603 т меди в концентрате по сравнению с 92761 т в четвертом квартале 2022 г.

В компании уточнили, что первая и вторая очереди обогатительной фабрики в настоящее время повысили объемы переработки руды до 9,2 млн т в год в результате досрочной реализации программы устранения узких мест и вышли на рекордные показатели.

Производственная мощность предприятия увеличилась до 450 тыс. т медного концентрата в годовом пересчете.

"По итогам месяца было произведено 34915 т медного концентрата в дополнение к недельному объему производства на уровне 9016 т в середине марта и среднесуточному объему выработки по состоянию на 25 марта. Достижение этих рекордных показателей стало возможным после двух плановых остановок завода в первом квартале для монтажа нового оборудования, позволившего расшить узкие места", - отметили в компании.

Средний уровень коэффициента извлечения меди составил 88,3% и временами достигает 90%, что выше паспортного уровня коэффициента на уровне 86%.

На 2023 г. Ivanhoe Mines прогнозирует объемы производства меди в концентрате на уровне 390-430 тыс. т.

Большая маленькая война в восточном Конго

МАЙЯ НИКОЛЬСКАЯ

Научный сотрудник Центра ближневосточных и африканских исследований ИМИ МГИМО МИД России.

Токсичные отношения всегда заканчиваются насилием. Не обошла эта аксиома и африканскую политику. Пример тому – тлеющее уже больше года противостояние в руандийско-конголезском приграничье. Как часто бывает в таких отношениях, корни конфликта уходят в давние обиды, а незакрытые гештальты с каждым годом приобретают всё более фатальный оттенок, отравляя не только самих участников, но и тех, кто волею судеб оказался втянут в это противоборство.

А ещё токсичность предполагает, что и персонажи, и события – на самом деле не совсем то, чем кажутся на первый взгляд: как писал классик, «всё притворство, пустое обольщенье и обман».

В подобных историях с небывалым накалом страстей бывает полезно посмотреть на ситуацию под разными углами зрения и понять, кто, почему, а главное – для чего достал ножи.

Пролог

Перенесёмся в 2012-й – год, оказавшийся судьбоносным для региона, поскольку именно тогда появилась группировка, которая стала одним из главных участников нынешнего конфликта: М23, или «Движение 23 марта». Бывшие солдаты Национального конгресса защиты народа, политического движения, созданного в восточном Конго в 2006 г., по составу в основном конголезские тутси – баньямуленге, при поддержке Руанды и Уганды подняли мятеж против правительства ДРК и президента Жозефа Кабилы, обвиняя его в дискриминации тутси. В ноябре боевики М23 дошли до Гомы – крупнейшего города восточного Конго – и оккупировали ее. Всего за несколько недель вооружённого конфликта в статусе внутренне перемещённых лиц оказалось более 140 тысяч человек. Количество жертв росло, и урегулирование конфликта потребовало международного вмешательства. Благодаря региональной дипломатии, в частности посредничеству Сообщества развития Юга Африки (САДК), а также военному давлению контингента ООН – Бригады оперативного вмешательства (Force Intervention Brigade), специально созданной для борьбы с вооружёнными группировками, к концу 2013 г. повстанцев удалось побороть. Большинство членов М23 отступило в Руанду и Уганду. Остальные либо добровольно демобилизовались, либо растворились в рядах вооружённых сил Демократической Республики Конго (ДРК), однако таких было немного.

В начале 2017 г. несколько сотен боевиков угандийского крыла М23 бежали в Конго, где произошёл ряд столкновений с конголезскими вооружёнными силами – которые, однако, носили спорадический характер и местным властям будто бы не представлялись опасными. Казалось, в восточном Конго наступил прочный мир. Но впечатление было обманчивым.

Акт I. Четыре истории про тайное и явное

12 ноября 2021 г. после долгих лет в режиме бездействия М23 вновь начинает наступление – в районе деревень Чанзу и Руньоньи в Северном Киву. Нельзя сказать, чтобы оно было совсем неожиданным: подозрительная активность М23 в восточном Конго не могла остаться без внимания властей. Ещё 2 ноября в телевизионном обращении к нации президент ДРК Феликс Чисекеди призывает молодёжь «самоорганизовываться в народные дружины с целью поддержки и сопровождения наших вооруженных сил». Всего за несколько недель армия повстанцев доходит до подножия вулкана Ньирагонго – менее 30 км от Гомы, а в мае 2022 г. – почти до Гисеньи на руандийской стороне границы.

Стремительное продвижение М23, попавшей в заголовки всех мировых газет, озадачивает даже международных наблюдателей. Звучат догадки, что не обошлось без чьей-то помощи. В докладе группы экспертов ООН по безопасности отмечается, что по уровню вооружения и экипировки повстанцы не уступают хорошей регулярной армии. Кто-то снабжает их приборами ночного видения, современными автоматами и пулемётами. Докладу вторит сам Феликс Чисекеди и прямо называет «спонсора» – Руанда.

К середине 2022 г. М23 захватывает ключевые форпосты в области Рутшуру (Северное Киву) на границе с Угандой и Руандой, а позже добирается и до ряда городов к западу от Гомы (Тонго, Кишише и Бамбу), что потенциально угрожает отрезать Гому от путей доставки продовольствия. В июне – берёт Бунагану, вытеснив конголезскую армию в Уганду. Многие из боевиков родом из этих мест, прекрасно ориентируются на местности, пользуются как минимум сочувствием, а как максимум – поддержкой жителей той же Рутшуру. В какой-то момент повстанцы даже окружают ооновскую миссию и входят в национальный парк Вирунга.

Складывается впечатление, что ещё один-два марш-броска – и М23 ждёт триумфальная развязка. Однако конголезские военные не готовы сдавать позиции. Сценарий выглядит всё более непредсказуемым. Если повстанцы возьмут Гому, означает ли это полную потерю контроля правительства над восточной частью Конго?

У каждого из участников – свой взгляд на ситуацию и своя версия её причин.

1) М23

Одна из главных целей, которую преследует группировка во главе с Бертраном Бисимвой и Султани Макенгой – оказать давление на Киншасу и склонить её к диалогу. Дело в том, что правительство Чисекеди категорически отказывается вести какие бы то ни было переговоры с повстанцами. «Это террористы, которые получают от Кигали финансовую и техническую поддержку», – заявил он в конце 2021 года. Одно из основных требований M23 – соблюдение прав баньямуленге, в которых, в представлении группировки, они по-прежнему ущемлены. Представители М23 упрекают Киншасу в потворствовании боевикам-хуту и ссылаются – вот парадокс! – на тот же самый ооновский доклад, где раскрываются многочисленные случаи насилия и линчевания киньяруандофонов – то есть говорящих на киньяруанда граждан. В частности, там описаны вопиющие случаи подстрекательства, когда заместитель полицейского комиссара Северного Киву призывает гражданских «идти с мачете на врага», а бывший министр конголезского кабинета Жюстен Битаквира требует находить и обезвреживать «лазутчиков».

К тому же М23 намерена добиваться выполнения соглашений 2013 г. – а это предусматривает объявление амнистии боевикам с возможностью последующей их интеграции в вооружённые силы ДРК, что поможет конголезским тутси лучше защищать свои интересы; а также легитимацию политического крыла М23 в качестве полноправной партии.

Есть и скрытая повестка. Слабость центральной власти, её неспособность контролировать территорию полностью превращает восточное Конго в лакомый кусок для всех желающих заполучить нелегальные источники дохода. Именно через восточное Конго пролегают основные транспортные маршруты: Момбаса – Гома, порт Букаву – внутренние районы ДРК, крупным логистическим узлом является и сам город Бунагана, что позволяет боевикам собирать дань за прохождение по этим маршрутам коммерческих грузов. Кроме того, в Северном Киву сосредоточены колоссальные запасы таких полезных ископаемых, как золото, колтан, алмазы, кобальт, медь, вольфрам, касситерит (главный минерал для получения олова) и другие. Тот, кто контролирует восточное Конго, будет не просто баснословно богат, но может диктовать свои условия всем, у кого есть спрос на эти ресурсы.

2) Киншаса

Придя к власти в 2019 г., Феликс Чисекеди попытался подлатать всё то, что не удалось его предшественникам Лорану-Дезире и Жозефу Кабиле. Одним из приоритетов его администрации становится стабилизация отношений с соседями: Конго обескровлено бесконечными конфликтами; страшная коррупция в армии, службу в которой многие рассматривают лишь как источник наживы, не даёт никакой надежды на поддержание границ в безопасности. Поэтому он делает ход конём: разрешает бывшим противникам по Второй конголезской войне (1998–2003) – Уганде и Бурунди – проводить спецоперации по ликвидации боевиков на территории ДРК. В частности, это касается Объединённых демократических сил (Allied Democratic Forces, ADF) – преимущественно угандийского по составу бандформирования, которое присягнуло на верность ИГИЛ[1] и хозяйничает в соседней с Северным Киву провинции Итури. Выглядит закономерным, что, устав от бесплодных попыток навести мосты с Кигали, Чисекеди замирился с президентом Уганды Йовери Мусевени. В декабре 2021 г. он также договаривается с Мусевени о строительстве шоссе Касинди – Бени – Бутембо длиной в 125 км, которым займутся угандийская Dott Services и конголезская Sakima. Что до Бурунди, то, как утверждают конголезские власти, бурундийские повстанцы-тутси СВП-Табара («Сопротивление во имя верховенства права», Mouvement de la Résistance pour un État de Droit – RED-Tabara), действующие на территории ДРК, тоже получают поддержку со стороны руандийских вооружённых сил.

Активизация М23 ставит все планы Чисекеди под угрозу срыва. В представлении Киншасы, М23 – лишь марионетка в самой настоящей прокси-войне, а главный кукловод здесь – Поль Кагаме. Как бы в подтверждение этой идеи в октябре 2022 г. Чисекеди даёт послу Руанды в ДРК 48 часов, чтобы покинуть страну – сразу после захвата группировкой М23 города Киванджа. Не допустить взятия под контроль восточного Конго, а, возможно, и его сецессии, которой Киншаса так боится – одна из негласных целей Чисекеди в контексте интеграции в Восточноафриканское сообщество (ВАС): 11 июля 2022 г. ДРК официально стала седьмой страной – членом этого объединения, которое, как мы увидим, действительно готово сыграть первую скрипку в урегулировании конфликта, грозящего захлестнуть весь регион. Между тем «большая маленькая война», как ни странно, в каком-то смысле играет на руку Чисекеди: конголезская общественность всё активнее консолидируется против движения М23 и его предполагаемых сторонников из Руанды.

3) Кигали

С самого начала конфликта Запад распекает Руанду за пассивную агрессию – нежелание признать факт своего участия в событиях, происходящих в восточном Конго. Действительно, вплоть до ноября 2022-го Кигали открещивалась от этого как могла. Однако изображать Руанду исключительно как бретера и агрессора означает закрыть глаза на её реальные интересы в регионе.

Во-первых, Кигали всё ещё никак не может полностью одолеть в Конго боевиков Демократических сил освобождения Руанды (ДСОР/FDLR) – остатки военизированных подразделений хуту-интерахамве, повинных в геноциде в Руанде 1994 г. и считающих режим Кагаме своим главным врагом. Риторика ДСОР фонит особенно неприятными флешбэками для тех, кто помнит геноцид: все эти истории про расправу над тутси (хоть и в данном случае резидентами восточного Конго) там уже проходили и нет никакого желания повторять.

Во-вторых, в месторождениях колтана на территории ДРК, который используется в производстве мобильных телефонов и прочих девайсов, нуждается не одна М23. Руанда – страна не особенно богатая полезными ископаемыми, зато дуга от Бунаганы до Гомы, на контроль за которой у Киншасы просто не хватает сил, уже много лет даёт ей возможность поддерживать нужное ей сальдо внешнеторгового баланса. А ещё немаловажно, что в последние годы Кагаме чувствует себя неуютно: с его харизмой и далеко идущими региональными амбициями после смерти танзанийского коллеги Джона Помбе Магуфули в 2021 г. он небезосновательно претендует на звание лидера номер один в регионе. Однако «дипломатическая революция» Чисекеди, примирение с Бужумбурой и Кампалой смешали ему все карты.

4) ДСОР (Демократические силы освобождения Руанды)

Самый загадочный участник конфликта в восточном Конго. Ещё в 2007 г. эксперты по региону говорили: определить, что такое ДСОР, очень сложно. Главный общий знаменатель – этническое происхождение: все боевики – хуту. В 2000 г. под знаменем ДСОР объединились две боевые группировки: Армия освобождения Руанды (Alir) и Комитет координации сопротивления (CCR). Точная численность ДСОР неизвестна. Сейчас, по разным оценкам, она составляет максимум несколько тысяч человек. Немного, но на её счету – громкое убийство посла Италии в Конго в 2021 г., причастность к которому, правда, она отрицает, и нападения на рейнджеров в Вирунге в 2020-м и 2021 году. ООН и правозащитные организации задокументировали и другие преступления, в том числе убийства, нанесение увечий, сексуальное насилие. В 2019 г. в результате поножовщины с их участием в районе Мусанзе – крупного города на северо-западе Руанды – погибло девятнадцать человек. На этом фоне обсессивное стремление Руанды «добить» ДСОР выглядит не таким уж обсессивным.

Для самого Конго ДСОР, как это ни печально звучит, ничем не страшнее любой другой из многочисленных банд «с большой дороги», рыскающих по его территории с рыхлой структурой управления. Поэтому в столкновениях с боевиками-хуту конголезская армия нередко побеждает. С другой стороны, инвективы со стороны Руанды на предмет тайного сотрудничества и даже сращивания ВС ДРК и ДСОР тоже не являются безосновательными. Однако после ликвидации в сентябре 2019 г. Сильвестра Мудачумуры, одного из главных полевых командиров, возглавлявшего радикальную ячейку ДСОР, сама группировка действительно выглядит всё менее и менее грозной силой. В принципе, её усиление возможно лишь за счёт новых боевиков в случае активизации притеснений в отношении баньямуленге, либо при вмешательстве внешних игроков. Всем уцелевшим интерахамве, составляющим костяк ДСОР, сейчас уже под 50 лет и более. По объективным причинам они вряд ли смогут долгое время вести партизанскую жизнь.

Акт II. Долгожданное вмешательство со спорным исходом

На фоне эскалации взаимных обвинений и конфронтационной риторики между сторонами на сцену выходят региональные африканские посредники. Международным миссиям ни стороны конфликта, ни их соседи больше особенно не доверяют – ооновская МООНСДРК (MONUSCO) оказалась фактически бессильна перед возникшей угрозой, да и вся история (не)вмешательства стран за пределами континента в восточноафриканские дела показывает результаты от нулевого до отрицательного. На протяжении 2022 г. постепенно выкристаллизовывается два посреднических трека: ангольский (the Luanda process) и кенийско-восточноафриканский (the Nairobi process). Первый инициирован президентом Анголы Жоао Лоуренсу. Его поездка в Кигали 11 ноября и так называемый мини-саммит по миру и безопасности в восточном Конго Международной конференции по Региону Великих озёр в Луанде 23 ноября выглядели многообещающими. Однако в отсутствие президента Кагаме, который вместо себя отправил главу МИД Винсента Бируту, что сам саммит, что итоговое коммюнике вышли довольно однобокими. В упомянутом документе подчёркнута необходимость бороться с разрушительными террористическими силами в восточном Конго (формулировка – практически прямая цитата из Чисекеди) и содержится призыв к М23 отступить на предыдущие позиции. Тем не менее ДСОР в нём не упоминается, что делает ценность документа в глазах руандийцев крайне сомнительной.

Таких ошибок постарались избежать в Восточноафриканском сообществе, для которого урегулирование «большой маленькой войны» – вопрос не только региональной безопасности, но и успешности его дебюта на стезе миротворчества. Здесь было решено остановиться на двух направлениях работы. Первое: личные контакты плюс признание чаяний всех участников конфликта, включая тех, кто находится за пределами правового поля. В 2022 г. состоялось три раунда переговоров между вооружёнными группировками и конголезскими властями под эгидой ВАС. Во второй половине того же года в процесс активно включаются кенийцы. Вся осень, а в Южном полушарии – весна прошла под знаком челночной дипломатии экс-президента Ухуру Кениаты. Он много и активно общается по телефону и тет-а-тет с руководством ДРК, Руанды, Бурунди. В ноябре 2022 г. Кениате, которого связывают дружеские отношения с Феликсом Чисекеди, всё-таки удалось достичь предварительной договорённости с Кагаме о том, что Кигали поможет посреднику на переговорах от ВАС убедить М23 прекратить огонь и покинуть захваченные территории. Таким образом, Кигали, наконец, признала факт поддержки этого движения.

Почему выбор пал именно на Найроби? Кения – почти единственная страна региона, за исключением Танзании, никак не «засветившаяся» в восточном ДРК, и, не имея общей границы ни с Конго, ни с Руандой, может считаться нейтральным арбитром. Для Найроби это также вопрос имиджа и престижа: в случае успеха Кения сможет облачиться в мантию главного регионального дипломата, перехватив инициативу у танзанийцев – расклад, который был бы выгоден их западным партнёрам. По-видимому, к посреднической миссии Найроби также подталкивают определённые коммерческие интересы в руандийско-конголезском приграничье.

Вторая линия работы на восточноафриканском треке – отправка в восточное Конго восточноафриканских сил постоянной готовности (East African Standby Force, EASF) под руководством генерала Гитачу Шиферау Файисы, одного из пяти подразделений, созданных в рамках Африканской архитектуры мира и безопасности (APSA), командование которыми находится в ведении ВАС. Группировка включает контингенты численностью от 6,5 до 12 тысяч человек из Кении, Уганды, Танзании, Бурунди и Южного Судана. Мандат EASF подразумевает разоружение повстанцев в четырёх конголезских провинциях: Северное Киву, Южное Киву, Верхнее Уэле и Итури в течение полугода, плюс стратегический обзор каждые два месяца.

Однако по состоянию на конец января 2023 г. достигнутые ВАС успехи тоже нельзя назвать внушительными. Так, 19 января Кагаме обвинил Чисекеди в привлечении иностранных наёмников в восточное ДРК, а чуть раньше объявил, что отныне конголезским беженцам в доступе на территорию Руанды будет отказано. Не способствовал деэскалации и инцидент с пересечением руандийской границы конголезским самолётом 24 января. Пока что градус взаимного недоверия между Кигали и Киншасой слишком высок.

Есть и другие поводы для беспокойства. Распределение секторов по страновому принципу в рамках EASF (южносуданские силы будут отвечать за зачистку Верхнего Уэле, бурундийцы – за Южное Киву и так далее) вызывает у аналитиков подозрения на предмет того, не будут ли отдельные контингенты преследовать свои собственные интересы, воспринимая каждый сектор как свою вотчину – особенно учитывая, что, мягко говоря, прецеденты в прошлом были, и немало. Кроме того, извечный вопрос денег встаёт и здесь. Подразумевается, что каждая страна самостоятельно платит своему контингенту, однако не все из них могут «потянуть» бремя финансирования такой трудоёмкой операции на протяжении полугода. Отчасти поэтому пока собственно активных столкновений с участием EASF и не происходило.

Между тем свои попытки «вразумить» М23 и Руанду продолжают западные страны – США, Франция и Бельгия, в меньшей степени Великобритания и ФРГ. Все они – крупнейшие доноры для Кигали. Заявления госдепартамента США, включая совместные с европейскими партнёрами, звучат всё жёстче месяц от месяца – хотя, надо признать, в последнем январском документе хотя и очень пунктирно, но обозначена проблема киньяруандофонов в ДРК. Помимо чисто гуманитарных помыслов, международные игроки пристально следят за судьбой тех же колтановых и медных приисков – концессии на многие из них принадлежат крупным китайским конкурентам западных корпораций, которые в случае эскалации насилия вполне могут призвать на защиту своих интересов частные военные компании. Не исключён похожий поворот сюжета и с привлечением российских ЧВК на сторону одного из государств, прямо или косвенно задействованных в конфликте, что шло бы вразрез с интересами Запада в регионе.

Акт III (пока ещё не написанный)

Перерастание «большой маленькой войны» в большую и ожесточённую, с последствиями для соседних стран, многим кажется сегодня неминуемым – по крайней мере, так гласят законы жанра. К сожалению, для 180 тысяч временно перемещённых лиц и родственников погибших, счёт которых пошёл на сотни, это не художественный фильм, а самая настоящая жизнь. Так пройдена ли точка невозврата?

Представляется, что до кровавой развязки всё-таки остались возможные сюжетные ходы. Чтобы снизить напряжённость, важно разорвать порочный круг взаимного газлайтинга. Не только Кигали, но и Киншаса должна признать факт сотрудничества с вооружёнными группировками в восточном Конго. Отказ Киншасы от компромисса чреват затягиванием противостояния, которое грозит сорвать всеобщие выборы в ДРК, намеченные на 20 декабря 2023 года. Упрямство же Кигали ещё больше разозлит её западных партнёров и может стоить Руанде экономически выгодных сделок и помощи развитию, вплоть до санкционного давления. В свою очередь, именно на М23 необходимо возложить ответственность за прекращение огня в районе Гомы.

Хотя и соблазнительно наклеить на происходящее ярлык прокси-войны, считать важнейших акторов конфликта периферийными – преступление. Оптимальным шагом на данном этапе было бы посадить за стол переговоров Киншасу, Кигали и М23 с участием эмиссаров ВАС, с перспективой присоединения других военизированных группировок, например, той же ДСОР, сохранив ангольский трек как запасной – в конце концов, у Международной конференции по региону Великих озёр разработаны свои миротворческие механизмы.

Токсичные отношения в восточном Конго стали таковыми не за один день и даже не за один год. Поэтому их «детоксикация» потребует времени и значительной политической воли со стороны всех: и участников конфликта, и посредников, и других причастных сторон. Ясно одно: каждая непроговорённая обида, каждый упрек, оставшийся без ответа, каждый акт двуличия и коварства – это шаг по направлению к пропасти.

СНОСКИ

[1] Запрещено в России – прим. ред.

Конго ДемРесп. Руанда > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 8 февраля 2023 > № 4313697 Майя Никольская

Critical Metals начала производить медь на проекте Molulu в ДРК

Компания Critical Metals сообщила о начале производства медной продукции на проекте Molulu в Демократической Республике Конго, на котором уже ранее добывались медь и кобальт, после получения необходимого горнопромышленного оборудования.

Первое время на руднике будет работать одна смена, и его производительность составит приблизительно 10 тыс. т оксида меди в месяц. По оценкам, годовой объем производства оксида меди составит на начальном этапе 120 тыс. т в год.

Как ожидается, произведенная в январе 2023 г. медная руда будет складирована и начнет продаваться в феврале 2023 г.

Добываемая на руднике руда будет перерабатываться на местных предприятиях в Ликаси и Лубумбаши.

Kamoa-Kakula продолжает ставить производственные рекорды

Горнодобывающий комплекс Kamoa-Kakula в Демократической Республике Конго произвел в октябре 33379 тонн меди в концентрате.

Это второй месяц подряд, когда объем производства меди в концентрате на комплексе превысил 400 тыс. тонн в годовом исчислении.

Обогатительные фабрики Kamoa-Kakula в октябре переработали 713439 тонн руды, что эквивалентно производительности 8,6 млн тонн в год. По словам владельца Kamoa-Kakula, Ivanhoe Mines, они продолжают работать с превышением проектной мощности.

В течение месяца технологическая команда провела стресс-тестирование производительности обогатительной фабрики 2-го этапа и за 24 часа достигла рекордного уровня переработки около 14 тыс. тонн руды (9,3 млн тонн в год).

Kamoa-Kakula Mining Complex вышел на новый производственный рекорд

Горнопромышленная компания Ivanhoe Mines сообщила, что ее конголезский Kamoa-Kakula Mining Complex в Демократической Республике Конго поставил новый производственный рекорд по итогам третьего квартала 2022 г., произведя 97820 т меди в концентрате. По итогам сентября первая и вторая очередь обогатительной фабрики Kamoa-Kakula произвели 33484 т меди в концентрате при годовой проектной производственной мощности 7,6 млн т. В настоящее время операционная мощность обеих очередей фабрики составляет приблизительно 400 тыс. т меди в концентрате в годовом пересчете. Вторая очередь фабрики была введена в эксплуатацию в апреле 2022 г. Программа ликвидации узких мест предполагает доведение операционной годовой мощности комплекса приблизительно до 450 тыс. т меди в концентрате ко второму кварталу 2023 г. По итогам 2022 г. производство меди в концентрате составит, по оценкам, 310-340 тыс. т - ближе к верхней границе диапазона.

Kamoa-Kakula Mining Complex находится под управлением Kamoa Copper - СП Ivanhoe Mines (39,6%), Zijin Mining Group (39,6%), Crystal River Global Limited (0,8%) и властей ДРК (20%).

Fitch: производство меди в Конго вырастет в 2022 году на 9,2%

Согласно прогнозу аналитиков Fitch Solutions, производство меди в Демократической Республике Конго будет продолжать расти в следующем десятилетии ввиду запуска новых проектов. По оценке экспертов, разработки залежей меди канадской горнопромышленной компании Ivanhoe Mines (проект Kamoa-Kakula) станут основным драйвером роста после старта производства ранее намеченного срока в минувшем году. Fitch прогнозирует, что выпуск меди в Конго вырастет в 2022 г. на 9,2%, а в 2023 г. - на 13,5% и превысит 2,2 млн т, что почти вдвое превышает уровень 2018 г. (1,2 млн т). "Производству меди на проекте будет благоприятствовать высокосортная медная руда", - говорится в аналитической записке Fitch.

CMOC приостановила экспорт меди и кобальта с Tenke Fungurume

Как сообщает Reuters, принадлежащий CMOC медно-кобальтовый рудник Tenke Fungurume полностью приостановил весь экспорт в соответствии с требованиями назначенного судом администратора, о чем были уведомлены логистические компании. Перевозчикам сообщили, что вывоз меди и кобальта с рудника приостанавливается до 24 июля, а 25 июля они будут дополнительно извещены, будет ли экспорт сырья возобновляться. Источники в отрасли подтвердили на условиях анонимности, что отгрузка продукции с Tenke приостановлена.

На руднике была введена временная администрация в ответ на иск конголезской государственной компании Gecamines – миноритарного акционера Tenke Fungurume, – которая обвинила CMOC в занижении объемов запасов сырья на месторождении, чтобы платить меньше роялти.

Ранее в июле временный администратор Саге Нгойе Мбайо потребовал, чтобы CMOC приостановила маркетинг и экспорт продукции, так как CMOC и Gecamines не достигли соглашения об условиях продажи продукции с рудника. CMOC в ответ заблокировала доступ администратора на территорию промышленного объекта.

На конголезском Tenke Fungurume Mining введена временная администрация

Как сообщает Reuters, конголезский суд ввел временную администрацию на втором по величине в мире кобальтовом руднике Tenke Fungurume Mining (TFM). Также суд распорядился, чтобы мажоритарный владелец TFM CMOC (ранее известный как China Molybdenum) приостановил маркетинг и экспорт продукции. CMOC владеет в проекте 80%-й долей, а госкомпания Gecamines - 20%-й. В ходе конфликта властей страны с компанией они обвинили последнюю в занижении выплат роялти Gecamines.

В письме от 29 июня, направленном правлению CMOC, временный администратор указал, что компания не выполняла в 2022 требования к маркетингу продукции, и от нее срочно затребовали всю информацию касательно маркетинга и экспорта начиная с 1 января текущего года.

На Kamoa-Kakula введена в строй вторая очередь завода по выпуску медного концентрата

Как сообщает шанхайский информационный источник SMM, в Демократической Республике Конго введена в строй вторая очередь проекта Kamoa-Kakula по выпуску медного концентрата. Производственная мощность предприятия составит 7,6-9,2 млн т перерабатываемой руды в год, а годовой объем выпуска медной продукции превысит 450 тыс. т в год, что выдвинет проект на четвертое место по выпуску медного концентрата в мире. Запасы меди на месторождении оцениваются в 43,59 млн т меди в год с содержанием меди в руде на уровне 2,53%.

Сердце тьмы «зеленого» перехода

Будущее глобального бума спроса на электромобили и накопители энергии во многом зависит от того, кому достанется контроль над недрами Демократической Республики Конго (ДРК) — одной из самых бедных стран мира, где находятся крупнейшие запасы кобальта и колумбита-танталита, незаменимых в производстве батарей и аккумуляторов, а также меди. До недавнего времени приоритет в разработке кобальта и меди в Конго принадлежал Китаю, однако при новых властях ДРК правила игры стремительно меняются: теперь путь в глубины Африки может открыться для западных компаний.

Сокровища «филиала ада»

Среди нашедших широкое применение в промышленности металлов таблицы Менделеева едва ли найдется еще один элемент, настолько же неравномерно сосредоточенный в земной коре, как кобальт. В 2020 году почти 69% его мировой добычи, или 139,5 тыс. тонн, пришлось на ДРК, а занимающие второе и третье места в мировом зачете Австралия и Филиппины обеспечили на двоих лишь 7,5%.

Кроме того, в восточной части ДРК сосредоточена основная часть известных мировых месторождений колтана (колумбита-танталита) — минерала, содержащего ниобий и тантал, которые используются в производстве электролитических конденсаторов. В Африке это сырье давно имеет дурную репутацию: контроль над добычей колтана был одним из главных сюжетов так называемой Второй конголезской войны 1998–2003 годов, в которую, помимо ДРК, были так или иначе вовлечены почти полтора десятка африканских государств. Именно в это время во всем мире начинался бум мобильных телефонов, тогда в Африке и появилась поговорка «мобильный сочится кровью», а районы добычи колтана в ДРК стали называть «филиалом ада».

Благодаря стремительному распространению литий-ионных аккумуляторов стратегическим сырьем стал и кобальт, который в виде литиевой соли кобальтовой кислоты используется в качестве одного из типов катодных материалов: присутствие кобальта позволяет аккумуляторам работать при низких температурах и повышает количество циклов разряда/заряда. Бум на мировом рынке кобальта стартовал в начале 2016 года вместе с разворачиванием массового производства электромобилей: всего за пару лет стоимость кобальта на Лондонской бирже цветных металлов выросла более чем вчетверо, приблизившись к отметке $100 тыс. за тонну. Далее произошел непродолжительный спад, но ускорение Евросоюзом, США и Китаем энергетического перехода, в котором электромобилизация играет принципиальную роль, в последний год стало ключевым стимулом для нового ралли. С июня 2020 года до нынешнего февраля стоимость тонны кобальта выросла с $25 тыс. до $73 тыс.

Цены на кобальт, а также другие принципиальные для энергетического перехода металлы, такие как медь (ее в ДРК тоже огромные залежи), литий и никель, подогревают опасениями по поводу нарастающего дефицита на фоне все более масштабных планов мирового автопрома по наращиванию выпуска электрокаров.

В прошлом году, по данным U.S. Geological Survey, мировая добыча кобальта выросла почти на 20%, до 170 тыс. тонн, 120 тыс. из которых пришлось на долю ДРК, а лидерство на мировом рынке рафинированного кобальта сохранил Китай — главный покупатель конголезского концентрата.

Новые инвестпроекты, направленные на увеличение предложения, на заставили себя ждать. В прошлом году компания China Molybdenum сообщала о планах вложить в расширение своего рудника «Тенке Фунгуруме» в ДРК $2,5 млрд, а кроме того, глобальный сырьевой трейдер Glencore рассматривал возможность возобновить добычу на медно-кобальтовом проекте «Мутанда», который был остановлен в 2019 году из-за низких цен. Согласно недавним оценкам S& P Global Intelligence, уже к 2024 году благодаря новым проектам мировой рынок кобальта может снова стать профицитным, хотя пока не вполне понятно, кто из внешних игроков будет играть на нем первым номером, учитывая последние политические события в ДРК. Но прежде, чем к ним обратиться, стоит хотя бы бегло взглянуть на историю этой одной из самых несчастных стран мира.

Полтора безнадежных столетия

Европейская колонизация территории будущей ДРК началась еще в конце XV века с прибрежных португальских форпостов, но глубинная часть тропической Африки долгое время была недоступна из-за смертельных инфекций во главе с малярией и сонной болезнью. После того как у европейцев наконец появилось надежное средство от малярии — хинин, — захват внутренней части Африки стал вопросом буквально нескольких лет. На земли вдоль самой полноводной на Черном континенте реки Конго положила глаз Бельгия, для которой это был едва ли не единственный шанс поучаствовать в финальной части колониального раздела мира. В 1885 году было образовано так называемое Свободное государство Конго, принадлежавшее лично бельгийскому королю Леопольду II. За последующие три десятилетия коренное население Конго сократилось примерно вдвое: бельгийцы устроили в своих заморских владениях настоящий геноцид. Происходившие в Конго ужасы стали поводом для написания одного из самых известных литературных произведений «прекрасной эпохи» — повести «Сердце тьмы» польско-британского писателя Джозефа Конрада, служившего в одной из бельгийских компаний.

Первоначально главным товаром, за которым шла охота в Конго, был каучук, но вскоре колонизаторы обнаружили там огромные запасы цветных металлов, в частности урана.

Именно из Конго было получено сырье для атомных бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки. Борьба за эти богатства выступила одной главных причин гражданской войны, начавшейся сразу же после провозглашения независимости Конго в 1960 году, когда отдельным государством захотела стать богатая медью и другими полезными ископаемыми юго-восточная провинция страны Катанга. Ее правитель Моиз Чомбе, считавшийся ставленником англо-бельгийской горнодобывающей компании Union Miniere, потребовал отставки ориентировавшегося на СССР премьер-министра Патриса Лумумбы, который планировал национализировать полезные ископаемые. Этим конфликтом воспользовался полковник Мобуту Сесе Секо, сначала организовавший убийство Лумумбы, а затем и ликвидировавший сепаратизм в Катанге.

В 1965 году Мобуту установил в Конго единоличное правление, которое продержалось 32 года. За это время страна, переименованная в Заир, уверенно опустилась на дно по уровню благосостояния даже по африканским меркам. Первое время диктатор стремился проводить индустриализацию, но из-за падения мировых цен на медь в 1970-х годах страна сначала влезла в огромные долги, а к началу 1990-х ее экономика фактически развалилась. Конец режима Мобуту настал после того, как 66-летний правитель решил поучаствовать в печально известном конфликте хуту и тутси в Руанде. Попытка вторгнуться в эту страну обернулась тем, что несколько соседних государств оказали помощь оппозиционному конголезскому политику Лорану-Дезире Кабиле, который вместе со своими сторонниками вступил в столицу Заира Киншасу в 1997 году.

Однако вместо демократии (Кабила, старый соратник Лумумбы, сразу же переименовал страну в Демократическую Республику Конго) случилась очередная анархия: Вторая конголезская война и спровоцированная ею гуманитарная катастрофа унесли жизни более 5 млн человек. О том, что было ставкой в схватке за Конго, говорит хотя бы такой факт, приводившийся в отчете международной организации Amnesty International за 2001 год: армия Руанды за полтора года участия в конфликте заработала на продаже колтана не менее $250 млн, хотя в Руанде этот минерал не добывают.

Спустя два года в докладе Совета Безопасности ООН говорилось, что основная часть колтановой руды в ДРК добывалась незаконно и контрабандой переправлялась через восточную границу ополченцами из соседних стран.

Переломный момент в этой войне всех против всех наступил, когда после смерти Кабилы в начале 2001 года новым президентом ДРК стал его 29-летний сын Жозеф. Ему быстро удалось добиться мира и начать восстановление экономики, опираясь на Китай, где Кабила-младший получил военное образование. Экономические реформы оказались небезуспешными — в горнодобывающую промышленность ДРК пришло немало крупных иностранных инвесторов, однако вырваться из ловушки бедности так и не удалось: лишь в конце прошлого десятилетия ВВП на душу населения превысил $1000. По этому показателю второе по площади африканское государство стабильно находится в последней десятке стран мира.

В соответствии с конституцией ДРК Жозеф Кабила не мог быть президентом больше, чем два срока, однако сыграть по привычному для Африки принципу «если очень хочется, то можно» ему не удалось. Назначенные на 2015 год выборы были отложены, затем Кабила заявил, что провести их можно будет только после переписи населения, а дальше стал просто тянуть время. В итоге ему все-таки пришлось объявить выборы без своего участия после того, как страну охватили массовые протесты. День 24 января 2019 года, когда Жозеф Кабила уступил полномочия новому президенту Этьену Чисекеди, сразу же вошел в историю ДРК: впервые за шесть десятилетий независимости власть была бескровно передана демократическим путем. Экс-президент удалился в свое сельское поместье, но спокойная жизнь длилась недолго, поскольку — на сей раз в полном соответствии с африканскими традициями — новые власти начали масштабное расследование заключенных при нем сделок. Так началась новая глава в истории ДРК.

Слабое звено «Пояса и пути»

Первый сигнал о новых правилах игры прозвучал в мае прошлого года, когда Этьен Чисекеди сообщил, что некоторые контракты на добычу полезных ископаемых могут быть пересмотрены из-за опасений, что они не приносят стране достаточной выгоды. Спустя несколько месяцев министр финансов ДРК Николя Казади конкретизировал эту формулировку: оказалось, что речь идет о партнерстве с китайской China Molybdenum по уже упоминавшемуся проекту «Тенке Фунгуруме». За право контроля над ним компания в 2018 году заплатила более $3 млрд, а в 2020 году за $550 млн приобрела еще одно крупное медно-кобальтовое месторождение в ДРК.

Кроме того, под пересмотр попала сделка с китайскими компаниями Sinohydro и China Railway Group, которым еще в 2007 году было передано 68% акций медно-кобальтового предприятия Sicomines в обмен на инвестиции в строительство дорог и больниц. Предполагалось, что китайские компании профинансируют в ДРК инфраструктуру на сумму $3 млрд, а эти вложения окупятся за счет не облагаемой налогами прибыли от добычи металлов, в которую китайцы обещали инвестировать еще $3,2 млрд.

В целом это совершенно стандартные приемы долговой дипломатии Пекина, и ДРК стала одной из первых стран, где китайская схема «ресурсы в обмен на инфраструктуру» проходила обкатку, прежде чем занять видное место в рамках инициативы «Пояса и пути» Си Цзиньпина.

Формально ДРК в «Пояс и путь» не входила, однако некоторые его проекты были напрямую связаны с добычей конголезских полезных ископаемых. Например, China Railway Construction полностью реконструировала построенную еще бельгийцами железную дорогу от провинции Катанга до порта Лобиту в Анголе, в 2018 году по ней была возобновлена транспортировка руды с рудника «Тенке Фунгуруме».

Президент Кабила-младший, несомненно, преследовал благую цель модернизации своей страны, которую не удалось осуществить его предшественникам: вскоре после прихода к власти он максимально открыл добычу полезных ископаемых для зарубежных компаний, рассчитывая на положительный эффект их инвестиций для экономики. Однако в итоге, по данным горнодобывающей палаты ДРК, китайские инвесторы, скупившие действующие или законсервированные проекты западных компаний, включая таких гигантов, как BHP Group и De Beers, стали контролировать около 70% сектора, приносящего стране почти всю экспортную выручку. Кроме того, оказалось, что ряд заявленных инфраструктурных проектов не был реализован, а во многих контрактах обнаружились коррупционные интересы, которые вели напрямую к Кабиле.

О том, что затеянные новым президентом ДРК перемены обеспокоили Китай, свидетельствовало заявление посольства КНР в Киншасе, которое призвало не превращать страну в поле битвы между крупными державами. Прозападная ориентация Феликса Чисекеди, долгое время прожившего в Брюсселе — столице бывшей метрополии, действительно не вызывала сомнений. Сразу после избрания Чисекеди правительство ДРК возобновило сотрудничество с МВФ, прерванное фондом из-за отсутствия прозрачности в сделках предыдущего режима: Жозеф Кабила не предоставлял полную информацию о продаже горнодобывающих активов. Собственно, китайские инвестиции изначально и преподносились конголезцам как «беспроигрышные», в отличие от помощи МВФ, всегда предполагающей жесткие условия.

Кроме того, в прошлом октябре президент ДРК был удостоен аудиенции у Джо Байдена в ходе саммита «Большой двадцатки». Одной из тем этой встречи стала необходимость защиты тропических лесов бассейна Конго, в чем, как предполагается, будет состоять главный вклад ДРК в борьбу с глобальным потеплением. А через пару дней Чисекеди выступил на эту тему перед мировыми лидерами на всемирном климатическом саммите СОР26 в Глазго, куда решил не приезжать лично китайский лидер Си Цзиньпин.

Следующим ударом по китайским позициям в ДРК стала публикация агентством Bloomberg результатов расследования, выполненного группой под названием «Ограбление Конго», которая провела анализ огромного массива документов банка BGFI, якобы участвовавшего в захвате большей части горнодобывающей промышленности ДРК китайскими компаниями во времена Кабилы-младшего. Утверждалось, что через этот банк, связанный с семьей экс-президента, его родственники и окружение получили не менее $138 млн государственных средств. Правительственное агентство по координации и контролю за реализацией совместной программы с Китаем также возглавлял человек экс-президента Моисей Эканга — параллельно он руководил компанией, принадлежащей семье Кабилы, через которую также проходили коррупционные поступления. А вишенкой на торте в этом скандале стало заявление новых властей ДРК, что из обещанных китайцами много лет назад инфраструктурных проектов на $3 млрд было профинансировано всего $825 млн.

Второй раз в ту же реку

Справедливости ради надо признать, что китайцы и сами в последнее время подавали немало сигналов о разочарованности своими инвестициями в Африку. В 2020–2021 годах бюджет «Пояса и пути» был резко сокращен, в прошлом ноябре в послании Си Цзиньпина проходившему в Сенегале Форуму китайско-африканского сотрудничества было сказано, что вложения в Африку будут сокращены на треть, а вместо крупной инфраструктуры приоритеты будут определяться в духе теории малых дел.

Освобождающейся нишей уже поспешил воспользоваться Евросоюз, в феврале объявивший о создании специального Фонда инвестиций в Африку в объеме €150 млрд — это ровно половина новой европейской инициативы Global Gateway, которая может стать альтернативой китайскому «Поясу и пути».

Однако при таком повороте событий с неизбежностью возникает вопрос о том, насколько европейские, а также американские и австралийские горнодобывающие гиганты будут готовы соблюдать в Африке пресловутые принципы ESG. Добыча того же кобальта является типичным «грязным» производством, а колтан давно входит в список «конфликтных минералов», к добыче которых мировое сообщество проявляет повышенное внимание.

По большому счету китайская экспансия в ДРК во многом и была вызвана теми проблемами регуляторного характера, с которыми столкнулись в этой стране западные компании. Например, в США существует законодательное требование к публичным компаниям раскрывать инвесторам информацию о том, не происходит ли из ДРК какой-либо используемый в их продукции «конфликтный металл» (тантал, олово, вольфрам, золото).

К этим ограничениям надо добавить и длинный список расследований, инициированных в отношении деятельности крупнейших горнодобывающих компаний в ДРК. Например, Минфин США ввел санкции против Fleurette Group израильского бизнесмена Дэна Гертлера, обвинив его в использовании связей с Жозефом Кабилой для заключения выгодных сделок по добыче меди и нефти, и сейчас начат процесс возвращения государству активов этого инвестора. Еще в 2018 году в фокусе Министерства юстиции США оказались конголезские операции Glencore, а спустя два года антикоррупционное расследование против этого мейджора начали власти Швейцарии. В итоге Glencore в начале 2022 года пришлось признать факты неправомерных действий в ДРК, а также Нигерии и Венесуэле и выделить $1,5 млрд на проведение внутренних расследований. Очевидно, так и должны действовать компании, руководствующиеся идеями ESG, но печальная история Демократической Республики Конго наводит на мысль, что борьба за контроль над ее ресурсами породит еще не один скандал. И хорошо, если обойдется без новой большой крови.

Анатолий Радченко

Ivanhoe Mines и Gecamines будут совместно работать над запуском рудника Kipushi

Как сообщает mining.com, компания Ivanhoe Mines подписала соглашение с конголезской государственной компанией Gecamines о введении в коммерческое производство цинкового рудника Kipushi. По оценкам Ivanhoe, среднее содержание цинка в руде составит в течение ближайших пяти лет 36,4%.

Подразделение Ivanhoe Kipushi Holding выдвинуло коммерческие условия образования нового СП, но завершение сделки требует определенной формальной проработки.

USGS: добыча кобальта в Конго выросла в 2021 году на 22,4%

Согласно опубликованным данным Геологической службы США (USGS), Демократическая Республика Конго (ДРК) стала самым крупным производителем кобальта в 2021 г., обеспечив более 70% мировых поставок кобальта. Добыча кобальта в ДРК выросла в прошедшем году на 22,4%, до 120 тыс. т.

Мировая добыча кобальта вышла в 2021 г. на рекордный показатель 170 тыс. т, что на 20% выше показателя 2020 г. (142 тыс. т).

По словам USGS, рост мировой добычи кобальта в 2021 г. был в основном связан с увеличением выпуска металла на старых проектах, хотя новые мощности и перезапуск простаивавших производств также внесли свою лепту в общее наращивание выработки.

Добыча кобальта в России составила в минувшем году 7600 т, а в Австралии – 5600 т.

В USGS отметили, что, за исключением кобальта, произведенного в Марокко, и кобальта, добываемого индивидуальными копателями в ДРК, большая часть металла является побочным продуктом добычи меди или никеля.

Китай является крупнейшим мировым производителем кобальта, причем значительная его часть производится в стране из частично рафинированного кобальта конголезского происхождения. КНР также является крупнейшим потребителем кобальта – более 80% потребляемого в стране кобальта идет в сектор выпуска аккумуляторов.

MMG отчиталась о производственных показателях по 2021 году

Горнопромышленная компания MMG сообщила, что ее производство меди по итогам 2021 г. составило 339,682 тыс. т, что на 12% меньше, чем в 2020 г., – вследствие снижения качества руды и блокады подъездных путей на руднике Las Bambas, а также из-за падения сортности сырья на Kinsevere ввиду подготовки к переходу рудника к добыче и переработке сульфидных руд.

Добыча цинка компанией в отчетном периоде составила 249,767 тыс. т, на 2% выше показателя 2020 г. – благодаря рекордным объемам производства на Dugald River и устойчивой работе комплекса Rosebery. «Мы сохраняем сильные производственные показатели на обоих австралийских цинковых активах», – отмечает врио главы компании Лянган Ли.

Годовой объем производства меди на Las Bambas составил в 2021 г. 290,097 тыс. т, на 7% ниже показателя 2020 г. В декабре минувшего года рудник был полностью остановлен почти на 2 недели, однако сторонам конфликта вокруг рудника удалось договориться при посредничестве властей о снятии блокады 30 декабря. В январе 2022 г. рудник вышел на полную мощность.

На Kinsevere производство меди составило по итогам года 48017 т, на 33% ниже показателя 2020 г. – вследствие приостановки горнодобычи. Вместе с тем компания заявила, что показатели работы перерабатывающего завода на проекте по-прежнему «очень сильны» ввиду увеличения среднего коэффициента извлечения.

По словам г-на Лянгана, компания использует проактивный подход к управлению своими отношениями с общинами Перу, сохраняя приверженность к мирному диалогу с многочисленными общинами, живущими вдоль логистического транспортного коридора, с участием правительства страны.

Ведущими целями компании на текущий год являются развитие перуанского проекта Chalcobamba и расширение Kinsevere.

Zijin Mining запустила в ДРК проект по разведке и добыче лития

Как сообщает Reuters, китайская Zijin Mining Group Co. Ltd заявила об официальном вводе в эксплуатацию своего первого литиевого проекта в рамках СП с конголезской компанией Cominiere. СП Katamba Mining получило права на разведку и добычу лития на двух новых участках вблизи конголезского литиевого рудника Manono, контролируемого австралийской AVZ Minerals.

Zijin Mining нацелена на увеличение собственной конкурентоспособности на рынке материалов «новой энергетики», говорится в пресс-релизе компании.

Ранее, в ноябре 2021 г., Zijin Mining утвердила инвестиции в медеплавильный завод на медном проекте Kamoa-Kakula.

Trafigura будет покупать гидроксид кобальта у Shalina Resource

Торговая компания Trafigura сообщила о подписании финансового соглашения с дубайской компанией, производителем меди и кобальта, Shalina Resource, которая намечена существенно нарастить поставки высокосортного гидроксида кобальта и катодной меди из Демократической Республики Конго. Shalina Resources – через свое подразделение Chemaf – намерена завершить строительство полностью механизированного рудника Mutoshi и завода жидкостной экстракции и электролиза в Колвези. Также соглашение между сторонами позволит обеспечить расширение электролизного предприятия Etoile в Лубумбаши.

Chemaf будет продавать гидроксид кобальта Trafigura. Сделка рассчитана на период до 2027 года.

Производство меди на Kamoa-Kakula превысило годовой план

Горнопромышленная компания Ivanhoe Mines объявила, что производство меди на первой очереди обогатительной фабрики конголезского проекта Kamoa-Kakula превысило верхнюю границу годового прогноза, составив более 100 тыс. т меди в концентрате по итогам текущего календарного года. Ориентир компании составлял 92,5-100 тыс. т.

Производственный ориентир на 2022 г. будет опубликован в январе следующего года, учитывая запуск второй очереди предприятия, который должен состояться во втором квартале 2022 г.

«Расширение до второй очереди проекта идет опережающими план темпами, и мы движемся к удвоению годового объема выпуска меди приблизительно до 400 тыс. т», – говорится в пресс-релизе компании.

Kamoa-Kakula начал выпускать медный концентрат в мае 2021 г. и движется к статусу одного из крупнейших мировых производителей «красного металла».

Производство меди в Конго будет только расти?

Согласно выводам аналитиков Fitch Solutions, производство меди в Демократической Республике Конго, как ожидается, вырастет в течение ближайших 8 лет, поскольку больше новых проектов выходят на стадию производства в этой стране. По прогнозу экспертов организации, производство меди в ДРК достигнет в 2022 г. 1,53 млн т по сравнению с 1,39 млн т в текущем году, а к 2030 г. данный показатель может превзойти 2,1 млн т. В Fitch также указывают на расширения существующих проектов, которые ведут такие компании, как Glencore и China Molybdenum. «ДРК станет ключевым объектом для китайского инвестирования, после того как страна присоединилась и китайской инициативе «Один пояс – один путь» в декабре 2020 г.», – подчеркивают эксперты Fitch Solutions.

Выработка на Kamoa-Kakula превысила проектную мощность

Как сообщает Kitco News, компания Ivanhoe Mines сообщила о наращивании с опережением графика производства на первой очереди обогатительной фабрики Kamoa-Kakula с производственной мощностью 3,8 млн т в год. В сентябре на предприятии было переработано 319,795 тыс. т руды, что превысило месячную проектную мощность на уровне 316,667 тыс. т. В период с 20 августа по 20 сентября производство меди на объекте составило 16010 т, а с начала года выпуск меди составил 46,750 тыс. т.

Добыча руды (5,58% меди) составила в сентябре 384 тыс. т, включая 141 тыс. т с содержанием меди в руде 7,32% в центре рудника Kakula. Тем временем запасы руды на поверхности составляют 3,66 млн т с содержанием меди 4,73%, что эквивалентно более 173 тыс. т меди.

Кроме того, Ivanhoe увеличила ориентир производство меди в концентрате в 2021 г. с 80-95 тыс. т до 85-95 тыс. т.

ДР Конго требует компенсации за аварию на руднике от Catoca. Это совместное предприятие «Алроса» и Endiama

В конце июля там прорвало дамбу хранилища отходов, что привело к загрязнению рек, пострадали люди. Насколько загрязнение было серьезным и какими могут быть последствия для российской компании?

Власти Демократической Республики Конго намерены добиваться от Catoca (это совместное предприятие российской «Алроса» и ангольской госкомпании Endiama) компенсации за ущерб от аварии на алмазном руднике. Об этом сообщает Reuters.

Заявляется, что в результате ЧП погибли 12 человек, пострадали более 4 тысяч, отравлены реки. Какую сумму правительство Конго хочет получить от совместного предприятия — не сообщается.

Власти ДР Конго отмечают, что будут добиваться компенсации в соответствии с принципом «загрязнитель платит», согласно которому виновный в загрязнении будет покрывать расходы по смягчению последствий ЧП.

Catoca разрабатывает месторождение, которое является четвертым крупнейшим алмазным рудником в мире. У «Алроса» и Endiama в совместном предприятии самые большие доли — по 41%, оставшиеся 18% принадлежат китайскому холдингу LL International Holding B.V.

Будет ли ЧП иметь какие-то последствия для российской компании? Мнение гендиректора УК «Спутник — Управление капиталом» Александра Лосева:

«Мне кажется, никаких последствий не будет. Во-первых, у нее не контрольный пакет. Во-вторых, это страна третьего мира, где все очень быстро и просто решается, и где на экологию всегда закрывают глаза. И что касается даже компенсаций, то в таких странах они выглядят копеечными. Это достаточно стандартная для развивающихся стран — и для африканских, и для азиатских — трагедия, катастрофа, но она локальная».

ЧП произошло в конце июля в соседней с Конго Республике Ангола. В результате прорыва дамбы хранилища отходов в притоки реки Конго попали ядовитые веществ, она приобрела красный цвет, использовать воду из реки стало опасно.

Ученые университета Киншасы (столица ДР Конго) заявили о «беспрецедентной экологической катастрофе». Но кандидат технических наук, член научно-редакционного совета Роснедр Владимир Решетов не столь пессимистичен в выводах:

«Здесь не применяются химические средства обогащения. Да, там используются нефтепродукты, определенные масла, но это уже на финальной стадии. Если верить СМИ, раз утечка произошла в большом объеме, то это, скорее всего, хвосты от механического обогащения, не содержащие большие концентрации нефтепродуктов. То, что красный цвет, — в данном случае это, скорее всего, цвет естественных грунтов Центральной Африки, поэтому химической катастрофы я здесь не предполагаю. Но от того, что реки стали красного цвета, увеличилась концентрация мутности, вполне вероятно, что реки стали непригодны для питья, для проживания рыбы, так что это тоже не есть хорошо».

«Алроса» в комментарии Reuters отметила, что не контролирует рудник. Компания не стала раскрывать информацию об утечке, так как это не входит в ее обязанности, но предложила свою помощь и экспертизу в ликвидации последствий аварии, отмечает РБК.

Catoca признает утечку. В компании отмечают, что немедленно попытались устранить аварию, но полностью решить проблему удалось к 9 августа.

Конго ДемРесп. Ангола. Россия > Металлургия, горнодобыча. Экология > bfm.ru, 5 сентября 2021 > № 3825935

На Kamoa-Kakula стартовало коммерческое производство меди

Горнопромышленная компания Ivanhoe Mines объявила о старте коммерческого производства на первой очереди конголезского медного проекта Kamoa-Kakula. Ориентир компании на 2021 г. составляет 80-95 тыс. т меди в концентрате. На данный момент на руднике было переработано около 500 тыс. т железной руды, включая 263 тыс. т руды в июле (с содержанием меди 5,7%).

Производство меди на проекте устойчиво росло с момента его «горячего» ввода в эксплуатацию в конце мая, превысив к концу июля уровень 500 т в день. Проектная мощность первой очереди проекта составляет 550 т в день, или 200 тыс. т в год.

Коэффициент извлечения меди вырос на проекте с приблизительно 70% в июне до 81% в июле, а в последние десять дней июля приблизился к уровню 82%, при проектном показателе на уровне около 86%.

В июле на Kamoa-Kakula было добыто 414 тыс. т руды (5,16%), в том числе 367 тыс. т на Kakula (5,29%). На Kansoko было добыто 47 тыс. т руды (4,13%).

Kamoa Copper начала экспорт медного концентрата

Горнопромышленная компания Ivanhoe Mines объявила о том, что Kamoa Copper начала экспорт медного концентрата. Первая партия материала была отгружена с рудника Kamoa-Kakula для потребителей за пределами Конго 17 июля. После прохождения таможенной очистки партия концентрата сможет покинуть страну для перевалки через порт Дурбана (Южная Африка).

Kamoa Copper начала производство медного концентрата 25 мая, осуществив первую отгрузку материала на недалеко расположенный медеплавильный завод Lualaba Copper Smelter 1 июня 2021 г. Первая партия черновой меди (99% Cu) должна быть отгружена с Lualaba Copper Smelter на мировые рынки уже на текущей неделе.

Производственный ориентир рудника на текущий год составляет 80-95 тыс. т меди в концентрате.

Добыча руды на Kakula, как ожидается, вырастет с 3,8 млн т в год до 7,6 млн т в год в третьем квартале 2022 г., а в дальнейшем его производительность в результате расширений достигнет 19 млн т в год при пиковых объемах производства меди на уровне более 800 тыс. т в год.

Kamoa-Kakula является СП Ivanhoe Mines (39,6%), Zijin Mining Group (39,6%), Crystal River Global Limited (0,8%) и властей Демократической Республики Конго.

Международный обзор событий 14–18 июня

«Зеленая» мегаломания в сердце тьмы

Правительство Демократической Республики Конго (ДРК) решило реанимировать давние планы по строительству каскада ГЭС на реке Конго мощностью 40 ГВт — несколько лет назад необходимые для этого проекта инвестиции оценивались в $80 млрд. В качестве нового партнера власти африканской страны выбрали австралийский горнодобывающий холдинг Fortescue Metals.

Его основатель и глава совета директоров Эндрю Форрест известен в качестве адепта энергетического перехода — австралийский магнат уверен, что к середине нынешнего столетия емкость глобального рынка «зеленого» водорода достигнет $12 трлн. Как известно, главной проблемой его производства является высокая стоимость энергии от возобновляемых источников, однако огромные гидроэнергоресурсы реки Конго вполне могут стать относительно дешевой альтернативой проектам производства водорода с использованием энергии солнца и ветра.

Проблема лишь в том, что ДРК, мягко говоря, не лучшее место для подобных начинаний. Эта африканская страна не раз подтверждала свою репутацию «Сердца тьмы» — именно так назывался знаменитый роман британского писателя конца XIX века Джозефа Конрада, действие которого происходит в Конго, на тот момент бельгийской колонии. После трех десятилетий диктатуры Мобуту Сесе Секо и серии гражданских войн ДРК стала одним из беднейших государств мира с огромной и слабо освоенной территорией.

Власти страны уже пытались привлечь к строительству каскада ГЭС зарубежных партнеров, включая австралийскую BHP и испанскую Actividades de Construccion y Servicios, но всякий раз безуспешно. Не исключено, что-то же самое произойдет и с Fortescue Metals — компания пока подтверждает лишь факт переговоров с правительством ДРК, но не наличие какого-либо официального соглашения.

Ватикан взялся за климатическую ответственность политиков

Религиозные лидеры должны оказывать давление на политиков, с тем чтобы они приняли смелые и амбициозные решения на международном климатическом саммите СОР26, который состоится в ноябре в шотландском Глазго, заявил министр иностранных дел Ватикана архиепископ Пол Галлахер.

В преддверии этого мероприятия, на которое уже приглашен папа римский Франциск, Ватикан намерен провести на своей территории конференцию «Вера и наука: СОР26», которая соберет несколько десятков лидеров основных мировых религий и ведущих ученых. Они планируют выступить с совместным обращением к участникам саммита в Глазго.

Это событие, возможно, станет ключевым моментом в истории человечества, отметил Пол Галлахер в выступлении, посвященной конференции «Вера и наука», которая назначена на 4 октября. Вопрос о личном участии папы в обоих мероприятиях пока не решен, однако хорошо известно, что Франциск решительно поддерживает цели Парижского климатического соглашения, принятого в 2015 году. Тогда же глава Католической церкви выступил с энцикликой о необходимости защиты окружающей среды и сокращении отходов.

Канадские «зеленые» зря поставили на черное

В канадской Партии зеленых разгорается скандал, в центре которого оказалась избранная всего восемь месяцев ее новым лидером чернокожая женщина-политик Аннами Пол. Поводом для критических разногласий в партии стали не вопросы борьбы с климатическими изменениями, а отсутствие консенсуса по палестино-израильским отношениям.

В то время как большинство экологических и леволиберальных партий по всему миру высказали поддержку палестинцам в связи с недавним очередным обострением ситуации вокруг сектора Газа, канадские «зеленые» предпочли занять иную позицию. Объясняется это просто: Аннами Пол, выходец из семьи с островов Карибского моря, выйдя замуж за канадского еврея, приняла иудаизм.

Однако несколько дней назад представляющая «зеленых» в Палате общин Канады депутат Дженика Атвин заявила, что ее симпатии на стороне Палестины, в связи с чем она решила покинуть фракцию и присоединиться к правящей Либеральной партии. После этого квебекское отделение «зеленых» потребовало от Аннами Пол уйти в отставку, но получило отказ. Теперь судьба председателя партии будет решаться на голосовании федерального совета, которое состоится через несколько дней.

ООН предупреждает: засуха может стать новой пандемией

С 1998 по 2017 годы экономический ущерб от засух во всем мире составил не менее $124 млрд и затронул более 1,5 млрд человек, подсчитала ООН в специальном докладе. В случае сохранения высокого уровня выбросов углерода с повышенными рисками засухи в ближайшие годы могут столкнуться около 130 стран.

«Засуха приближается к превращению в очередную пандемию, и вакцины для ее лечения нет», — констатировал спецпредставитель ООН Мами Мизутори в преддверии публикации доклада. Приведенные в документе данные о воздействии засухи, по его утверждению, скорее всего, сильно занижены.

Особо негативное воздействие засухи оказали на Южную Европу и Западную Африку, а в дальнейшем, указывает ООН, они распространятся на Центральную и Южную Америку, Центральную Азию, юг Австралии, Мексику и США. В особой группе риска окажутся 38 стран, где к засухе добавляется нехватка воды.

Кроме того, засуха оказывает косвенное воздействие и на страны, находящиеся в умеренных и субарктических широтах, в виде роста цен на продукты питания и ухудшения ситуации с продовольственной безопасностью. Согласно исследованию, опубликованному на днях в журнале Nature Communications, к середине столетия из-за изменений климата под угрозой может оказаться более 40% импорта сельскохозяйственной продукции Евросоюза.

Швейцарский народ против экологического налога

Граждане Швейцарии в рамках национального референдума отклонили закон, который предусматривал введение новых налогов на ископаемое топливо и авиабилеты под предлогом дальнейшего сокращения выбросов парниковых газов. Против этой инициативы выступили 51,6% участников голосования.

Незадолго до референдума инициаторы введения экологического налога рассчитывали, что победа почти у них в кармане. Законопроект удалось провести через две палаты швейцарского парламента, а социологические опросы показывали, что его поддерживают около 60% граждан.

Но в итоге против нового налога высказались 21 из 26 швейцарских кантонов, хотя крупные города, включая Базель, Цюрих и Женеву, поддержали его введение. Помимо роста цен, которые в Швейцарии и так находятся на заоблачном уровне, противники экологического налога говорили, что он приведет к разрастанию бюрократии и окажется неэффективным в глобальном масштабе, поскольку на Швейцарию приходится всего 0,1% от мирового объема выбросов углерода.

Министр окружающей среды Швейцарии Симонетта Соммаруга, не скрывая разочарования итогами голосования, обвинила в провале референдума происки нефтегазового лобби и заявила, что теперь стране будет сложно добиться своих климатических целей.

Кобальт из Конго не имеет будущего?

По словам главы Горнопромышленной палаты Демократической Республики Конго и менеджера Ivanhoe Mines Льюиса Ватума, выступившего на интернет-конференции Федерации предприятий Конго, «спрос на кобальт является «пузырем», который лопнет, когда запуск новых технологий производства аккумуляторов вызовет снижение потребности в этом металле». «Конго владеет более чем половиной мировых запасов кобальта, однако негативное восприятие бизнес-практик нашей страны во всем мире скоро заставит компании искать альтернативные пути создания источников питания в контексте «зеленой революции»», – отметил г-н Ватум, добавив, что «он не является «фанатом» кобальта».

Также Льюис Ватум призвал инвесторов фокусироваться на меди, фундаментальные параметры рынка которой сильны вследствие ожидаемых расширений мировой инфраструктуры, также призвав власти Конго гарантировать инвесторам больше стабильности, чтобы они могли вкладываться в энергетику и транспортную инфраструктуру, что помогло бы снизить производственные издержки горнодобытчиков.

Согласно Fastmarkets, котировки цены кобальта составили по состоянию на 11 июня $20,33 за фунт, что на $1,10 ниже 5-летнего среднего показателя, хотя с начала года кобальт подорожал на 30%.

В Демократической Республике Конго введен в эксплуатацию проект Kamoa-Kakula

Горнопромышленная компания Ivanhoe Mines объявила о старте 25 мая производства медного концентрата на первой очереди рудника Kamoa-Kakula – на несколько месяцев раньше запланированного срока. «Горячее» пусковое тестирование было проведено на проекте 20 мая – на шаровых мельницах и другом оборудовании.

По оценкам, на обогатительной фабрике проекта будет производиться концентрат с содержанием меди приблизительно 57% и крайне низкой концентрацией мышьяка. В настоящее время на переработку поступает руда с содержанием меди 5-6%.

По словам Ivanhoe, Kamoa-Kakula станет вторым и, возможно, даже первым по величине мировым горнопромышленным комплексом в медном сегменте.

На 2021 г. ориентир Ivanhoe для Kamoa-Kakula составляет 80-95 тыс. т меди в концентрате.

Добыча руды на проекте составит, по оценкам, 3,8 млн т в год на начальном этапе, а к третьему кварталу 2020 г. увеличится до 7,6 млн т в год. Первая очередь проекта будет производить, по прогнозу, приблизительно 200 тыс. т меди ежегодно, а совокупная производственная мощность первой и второй очереди составит приблизительно 400 тыс. т «красного металла» в год.

Доля Ivanhoe Mines в Kamoa-Kakula составляет 39,6%, Zijin Mining Group – 39,6%, Crystal River Global Limited – 0,8%, а правительства Конго – 20%.

Запуск в производство Kamoa-Kakula перенесен на конец мая

Компания Ivanhoe Mines сообщила о переносе начала переработки руды и получения медного концентрата на руднике Kamoa-Kakula в Демократической Республике Конго на конец мая-начало июня, что на несколько месяцев раньше первоначального графика.

Ivanhoe сообщила о завершении в целом строительства первой очереди обогатительной фабрики и получении необходимых сертификатов первого уровня, а также проводении пуско-наладочных работ, включая проверки электросетей и оборудования.

Впереди этапы проверки утечек, настройки оборудования, проверки сетей управления и пилотная переработка руды в медный концентрат (в конце мая).

Kakula станет, по оценкам, одним из самых крупных рудников в мире с первоначальным объемом переработки руды на уровне 3,8 млн т в год с начальным содержанием меди в руде более 6%. К III кварталу года рудник должен нарастить выработку до 7,6 млн т в год.

На первой очереди проекта будет производиться, по прогнозу, приблизительно 200 тыс. т меди в год, а совокупная производственная мощность первой и второй очереди составит приблизительно 400 тыс. т в год.

После расширения предприятия до уровня производственной мощности 19 млн т руды в год Kamoa-Kakula станет вторым по величине в мире горнопромышленным комплексом с пиковой производительностью более 800 тыс. т меди в год.

Kamoa-Kakula является СП Ivanhoe Mines (39,6%), Zijin Mining Group (39,6%), Crystal River Global Limited (0,8%) и правительства ДРК (20%).

В ICSG ожидают роста числа новых проектов и увеличения общемирового спроса на медь в 2022 году

Аналитики ICSG спрогнозировали увеличение количества вновь запускаемых средних и мелких медедобывающих проектов. «После 4-летнего периода, в течение которого было запущено лишь 2 крупных медных рудника, ситуация в данном секторе улучшается. Среди крупных проектов, стартующих в 2021-2022 гг., – Kamoa Kakula в ДРК, Quellaveco в Перу, Spence-SGO (уже запущен), Quebrada Blanca QB2 в Чили и «Удокан» в России», – констатируют эксперты организации.

«Хотя в 2021 г. мы ожидаем роста потребления меди в мире, за исключением Китая, на 7%, учитывая прогнозируемый рост мировой экономической активности, китайский видимый спрос на медь снизится, по оценкам, на 4,5%, вследствие чего общемировой рост потребления меди сократится на 0,2%. Однако в 2022 г. продолжающееся восстановление мировой экономики и секторов промышленности, потребляющих медь, а также ожидаемое улучшение ситуации с заболеваемостью COVID-19 позволяют рассчитывать на увеличение мирового потребления меди приблизительно на 3%», – говорится в исследовании ICSG.

Эксперты ICSG ожидают сохранения поддержки цене меди в долгосрочной перспективе благодаря происходящей «энергетической революции».

Ivanhoe Mines ускоряет расширение проекта Kamoa-Kakula в ДРК

Горнопромышленная компания Ivanhoe Mines заявила об ускорении строительства 3-й очереди расширения проекта Kamoa-Kakula Copper Mine в Демократической Республике Конго благодаря получению финансирования в объеме $575 млн. Компания планирует увеличить мощности по переработке руды до 19 млн т в год и более, а производство меди – приблизительно до 530 тыс. т, или 1,2 млрд фунтов, в год.

Сопредседатель правления компании Роберт Фридланд рассказал: «Выручка от размещения акций укрепит позиции Ivanhoe Mines. Компания намерена продолжать наращивать производство на СП Kamoa-Kakula и увеличить мощность третьей очереди расширения обогатительной фабрики с 7,6 млн до 11,4 млн в год. Совместно с нашим партнером Zijin Mining мы уже ускорили введение в строй второй очереди расширения – она будет запущена в производство в третьем квартале 2022 г. и позволит увеличить производство меди приблизительно до 400 тыс. т (или приблизительно 880 млн фунтов) в год.

Конго сохранит лидерство в производстве кобальта, несмотря на проблемы

Горнопромышленный сектор Демократической Республики Конго будет иметь сложности с удовлетворением мирового спроса на кобальт в ближайшие кварталы ввиду продолжающегося простоя рудника Mutanda компании Glencore, прогнозируют в Fitch Solutions. Эксперты организации ожидают роста в 12% в 2021 г. производства кобальта в Конго, доля которого составила в мировом выпуске кобальта в 2020 г. 68%, несмотря на эпидемию Covid-19, однако закрытие проекта отразится на росте показателя.

Mutanda произвел до ее закрытия в 2019 г. 27 тыс. т кобальта.

Ivanhoe Mines накапливает медную руду на Kamoa-Kakula для начала производства концентрата

Горнопромышленная компания Ivanhoe Mines объявила, что на медном проекте Kamoa-Kakula в Демократической Республике Конго в декабре было добыто и складировано 269 тыс. т руды с содержанием меди на уровне 5,36% с рудников Kakula и Kansoko, в том числе 55 тыс. т руды с содержанием меди 8,75% из центральной зоны рудника Kakula. Относительно ноября объем добытой руды вырос на 7,6%.

На данный момент предназначенные к переработке запасы руды на проекте составляют 1,52 млн т при содержании меди (в среднем) 4,03%, что эквивалентно 61 тыс. т меди. Производство медного концентрата на Kamoa-Kakula должно начаться в июле 2021 г.

В Ivanhoe заявили, что первая очередь Kamoa-Kakula – рудник Kakula с производственной мощностью 3,8 млн т в год – готова приблизительно на 68%.

По словам сопредседателя правления Ivanhoe Роберта Фридланда, данный проект, развиваемый в партнерстве с китайской Zijin Mining Group, станет вторым по величине мировым медным рудником. В Африке данное месторождение высокосортной меди является крупнейшим.

Sundance требует компенсации в $8,8 млрд по проекту добычи железной руды в Конго

Как сообщает агентство Reuters, австралийская горнодобывающая компания Sundance Resources сообщила в понедельник, что инициировала арбитражный процесс против Республики Конго о возмещении ущерба в размере $8,76 млрд., после того, как правительство отозвало свое разрешение на проект по добыче железной руды Nabeba.

Разрешение на Nabeba является частью флагманского проекта Сандэнс Mbalam-Nabeba, который находится на границе Конго и Камеруна. Добыча железной руды еще не началась.Указ президента Сассу-Нгессо, опубликованный 17 декабря в официальной газете Конго, подтвердил, что разрешение было отозвано из-за «длительной недостаточности эксплуатации, явно противоречащей потенциальной возможности месторождения» и невыплаты роялти.

Другим указом президента разрешение было предоставлено компании Sangha Mining Development Sasu со штаб-квартирой в конголезском городе Пуэнт-Нуар. Непонятно пока, кому принадлежит Sangha Mining.

Представитель Sundance не смог немедленно ответить на обвинения правительства, но компания заявила в своем заявлении, что официально инициировала арбитражный процесс 15 декабря.

В январе-октябре производство меди и кобальта в Конго заметно выросло

Согласно данным аналитиков NKC African Economics, производство меди и кобальта в Конго продолжило расти в первые 10 месяцев 2020 г. несмотря на негативное влияние коронавирусной пандемии. Выпуск меди в стране вырос в указанном периоде на 13% в годовом выражении, до 1,32 млн т, тогда как производство кобальта увеличилось на 10%, до 71,694 тыс. т, хотя цены меди и кобальта снизились на 1,7% и 10,3% соответственно. «Вместе с тем цена меди осуществила зрелищный подъем с первого квартала 2020 г., что, как ожидается, смягчит удар по экспортной выручке в четвертом квартале, – отмечают эксперты NKC. – Данный ценовая динамика отражает сильный китайский спрос, ослабление доллара США и рост расположенности инвесторов к риску».

Freeport-McMoRan продала China Molybdenum конголезский проект Kisanfu

Компания Freeport-McMoRan объявила о завершении продажи находящегося на определенной стадии развития конголезского медно-кобальтового проекта Kisanfu подразделению China Molybdenum за $550 млн до уплаты налогов.

Согласно заявлению компании, после продажи соседнего проекта Tenke Fungurume в 2016 г. проект Kisanfu больше не имеет стратегического значения для долгосрочных планов Freeport. Месторождение было открыто геологоразведочной партией компании.

«Эта транзакция усиливает наши финансовые позиции, и мы продолжаем фокусироваться на формировании портфеля крупных привлекательных медных активов высшего класса», – заявил президент и главный исполнительный директор Freeport Ричард Адкерсон.