Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Замыкая круг: запущено пассажирское движение на всем протяжении БКЛ

В Москве завершено строительство самого протяженного в мире (свыше 70 километров) подземного кольца метро — Большой кольцевой линии (БКЛ). На маршруте возведена 31 станция, что позволило существенно обогнать теперь уже прежнего «чемпиона» из Китая — вторую кольцевую линию Пекинского метро (57 километров). В первый день весны президент России Владимир Путин и столичный градоначальник Сергей Собянин открыли пассажирское движение по всей БКЛ.

Необходимость строительства второго кольца московского метрополитена обсуждалась давно: еще в Генеральном плане города от 1971 года была заложена такая возможность. Однако из-за активных работ по продлению радиальных линий на сооружение второго кольца в советское время не хватило ни сил, ни средств. Позднее рассматривались различные варианты развития метро, в том числе и планы строительства хордовых линий, пересекающих мегаполис.

В конце «нулевых» транспортная ситуация в Москве обострилась предельно — и власти запустили проект БКЛ. Начавшееся в 2011 году строительство велось участками, и так же — отдельными сегментами — кольцо и запускали.

Необходимо заметить, что БКЛ — проект для метростроителей особый: прокладывать маршрут приходилось по «живой территории» города, в условиях плотной застройки и нестабильных грунтов. Все это потребовало поиска нестандартных решений, применения инновационных технологий, а также оптимизации процессов. Но это же и позволило значительно сократить сроки строительства, обеспечив при этом надежность и качество самой протяженной подземной кольцевой линии.

Пресс-служба Стройкомплекса Москвы

Ее запуск призван кардинально изменить логику перемещений внутри города. «Благодаря новому кольцу подземки у москвичей и гостей столицы появится больший выбор маршрутов передвижения по городу. Это приведет к снижению загруженности линий и сокращению времени, необходимого на дорогу», — пояснил заместитель мэра Москвы по вопросам градостроительной политики и строительства Андрей Бочкарев. Планируется, что на станциях БКЛ будет организовано почти 50 пересадок на другие виды транспорта. Например, между станциями БКЛ и радиальными линиями будет создано 20 пересадок, еще три перехода появятся после открытия перспективных радиусов подземки. Впоследствии БКЛ будет интегрирована с железнодорожной инфраструктурой: на станциях появятся восемь пересадок на МЦД и три на МЦК. Помимо этого, предполагается организовать 13 пересадок на линии пригородных направлений.

За счет БКЛ улучшится доступность около 40 парков и прогулочных зон, более 15 стадионов, дворцов спорта, бассейнов и физкультурных комплексов, свыше 30 музеев, театров, выставочных галерей и концертных залов, а также порядка 20 учебных корпусов и общежитий различных университетов и академий.

Не менее важно и то, что БКЛ станет настоящим драйвером развития городских территорий. Всего, по расчетам столичных властей, около второй кольцевой можно будет построить более 20 млн кв. метров объектов различной недвижимости. Заметными точками роста будут транспортно-пересадочные узлы на базе станций Большого кольца. Всего на БКЛ планируется построить 22 крупных транспортных хаба для обеспечения беспрепятственной комфортной пересадки пассажиров с одного вида транспорта на другой; еще одной их функцией является создание новых центров деловой и общественной активности за пределами центральной части Москвы.

Особо стоит подчеркнуть архитектурное и художественное разнообразие приемов, применяемых при оформлении станций БКЛ. Так, для определения облика и дизайна кольцевых станций столичные власти даже приняли решение возобновить былую практику проведения архитектурных конкурсов. В итоге благодаря такой процедуре был выбран дизайн шести станций БКЛ: «Мневники», «Терехово», «Марьина роща», «Рижская», «Нагатинский затон» и «Кленовый бульвар».

Особой частью проекта, жизненно необходимой для нормального бесперебойного функционирования БКЛ, стало строительство трех электродепо для ремонта и обслуживания поездов. В 2021 году была завершена реконструкция депо «Замоскворецкое», а в скором времени планируется также закончить работы по модернизации и расширению депо «Аминьевское». Строительство третьего электродепо — «Нижегородского» — ведется поэтапно: в ходе работ первой очереди некоторые цеха реконструировали и модернизировали, а также построили новые здания; в настоящее время возводится соединительная ветка между электродепо и инфраструктурой РЖД у платформы Москва-Товарная-Курская. Планируется, что все работы будут закончены уже в этом году.

Справочно:

В работах над строительством БКЛ было задействовано 33 тоннелепроходческих щита и 20 тыс. человек. Ввод кольца улучшит транспортное обслуживание 15 млн жителей Москвы и области. На многих маршрутах экономия времени при ежедневных поездках составит до 35-45 минут. Всего на БКЛ будет курсировать 92 современных состава российского производства.

Авторы: Антон МАСТРЕНКОВ

Запущено грузовое сообщение северной провинции Китая с Москвой

Грузовой поезд из китайского города Ланфан отправился в Москву, сообщил портал NEW SILK ROAD DISCOVERY. Его путь пройдёт через автономный район КНР Внутренняя Монголия, затем пересечёт соседнюю Монголию и через 17 дней доберётся до Москвы. Протяженность маршрута составит 7800 км.

Первый состав везёт 55 40-футовых контейнеров общей стоимостью почти 20 млн юаней. Отмечается, что перевозятся в них товары первой необходимости, лёгкой промышленности, продукты и одежда от местных производителей, а сам проект реализуется в рамках инициативы китайского правительства «Один пояс – один путь».

Павел Сорокин: «Цель России - сбалансированный рынок нефти»

Большинство стран мира не поддерживают введение искусственных ограничений на нефть, поэтому перед Россией не стоит задачи продавать её на глобальном рынке по любой цене, исключительно ради реализации объёмов. Об этом Павел Сорокин заявил на конференции Международного дискуссионного клуба «Валдай» «Новый Ближний Восток и кризис безопасности в Европе: эффекты взаимного влияния».

«Происходит переориентация глобального рынка, в которой участвуют многие страны-потребители нефти, большая их часть остаётся открыта для российской нефти и не поддерживает вводимые недружественными странами ограничения», - отметил он.

При этом Павел Сорокин подчеркнул, что мировой спрос на нефть и нефтепродукты не изменился и по-прежнему составляет около 99,5 - 101 млн баррелей в сутки. Более того, по его словам, в мировом масштабе он постепенно увеличивается, особенно в странах Азиатско-Тихоокеанского региона, в частности, Китае. «Потребность в общем обеспечении мирового рынка нефтью не просто сохраняется на допандемийном уровне, а постепенно даже растёт», - сказал он.

Тем не менее, отметил первый заместитель Министра, в глобальном масштабе наблюдается сокращение инвестиций в традиционные сегменты энергетики, особенно нефть и уголь. По его словам, сегодня темпы роста добычи нефти замедлились у большинства стран-производителей, а у некоторых даже стали отрицательными.

Кроме того, обратил внимание Павел Сорокин, вводимые недружественными странами ограничения становятся инструментом, который в современных условиях может быть использован против любого участника рынка. По его словам, технологические ограничения приводят к необходимости диверсификации производств, однако обратной стороной медали становится увеличение расходов производителей. «Это означает, что каждой детали, каждому изделию в сложившихся сейчас условиях нужна альтернатива. Из-за этого в масштабах глобального рынка у всех отдельно взятых производителей произойдёт снижение серийности производства, что, в свою очередь, приведёт к росту расходов. И эта ситуация затронет не только нефтегазовый сектор и энергетику, но косвенно отразится на всех сферах экономики», - пояснил первый заместитель Министра.

В этой ситуации, продолжил он, эффективнее всего можно обеспечить технологический суверенитет, если больше фокусироваться на коллективном спросе на отдельное оборудование внутри стран-производителей нефти.

«Общими усилиями гораздо проще воссоздать всю линейку необходимого оборудования, чем поодиночке, и это будет гораздо менее затратно», - заключил он.

Страсти по потолку госдолга США

О возможном дефолте по казначейским облигациям

Владимир Трегубов

Текущий уровень государственного долга США в 31,5 трлн долларов может привести к дефолту страны по государственным обязательствам, если его потолок не будет в очередной раз повышен. Министр финансов Джанет Йеллен ярко и образно описала последствия дефолта. «Невыполнение обязательств правительства нанесет непоправимый вред экономике США, средствам к существованию всех американцев и глобальной финансовой нестабильности», – заявила Йеллен.

Я бы отметил, что для Йеллен важны только американцы и экономика США. А как же быть с жителями Японии, правительство которой инвестировало в американский госдолг 1,3 трлн долларов? С жителями Китая, который занимает второе место, купив казначейских облигаций США почти на 900 млрд долларов? Далее идут англичане, бельгийцы, люксембуржцы (это, конечно, оффшоры) и другие нации, одолжившие США деньги на развитие американской экономики.

Бюджет США стабильно имеет дефицит, который и покрывается за счет госдолга. В последние годы этому способствовали такие факторы, как военные расходы, борьба с пандемией, ликвидация последствий кризисов 2008 и 2020 годов. А дефицит бюджета – это и есть прямой путь наращивания госдолга, который на данный момент уже превысил 136,62% ВВП США. В абсолютных цифрах – это самый большой уровень долга в мире. А пока прочитаете этот материал, долг увеличится еще на несколько миллионов долларов.

Из чего состоит государственный долг и кто его держатели? Бюро фискальной службы США разделяет национальный долг на государственный долг и долг населения. Государственный долг на 75% состоит из казначейских обязательств, выпускаемых на краткосрочной основе (со сроком погашения до 1 года) – это т.н. казначейские векселя. Они широко используются Федеральной резервной системой США для регулирования объема денежной массы, а также корпорациями для инвестирования «кассового остатка» – свободных денег, которые в данный момент не нужны и могут быть инвестированы на короткий срок с целью получения дохода. Далее следуют казначейские ноты – обязательства на срок от года до пяти лет, а также казначейские бонды – долгосрочные облигации со сроком погашения от пяти до десяти и более лет. Все они пользуются огромной популярностью не только на американском, но и международном рынке капитала. Главная причина – их надежность. Во времена всех кризисов, даже во время биржевого краха и Великой депрессии, правительство США 1929-1933 годов всегда расплачивалось по своим обязательствам.

В теории инвестиционного портфельного менеджмента и анализа инвестиционных проектов обязательства правительства США получили название «безрискового актива» (risk free asset), вероятность дефолта которого или кредитного риска считается равной нулю. Они используются для сравнения иных вариантов инвестирования и оценки премии за риск – при инвестициях в акции, инвестиционные проекты, покупку недвижимости и т.д. Проще говоря, безрисковый актив – это «нулевая» точка отсчета, бенчмарк для расчета премии за риск, которую владелец капитала должен получить, если инвестирует не в эти, а в более рисковые активы.

Соединенные Штаты смогли убедить весь мир, что, поскольку они обладают самой крупной экономикой в мире и их ВВП больше остальных стран, то надежность их долговых обязательств абсолютна, т.е. практически без риска. Иными словами, в любом случае они смогут рассчитаться с держателями их казначейских бумаг, так было объявлено всем держателям бумаг. Правда, не все поверили. Китай, например, в кризис 2008 года отправил официальную делегацию с целью получить гарантии, что 1,3 трлн долларов вернут. Гарантии в Вашингтоне дали, но Китай все же вывел из облигаций более 400 млрд долларов. Нефтяные монархии Персидского залива также от них избавляются.

Однако правительствам и корпорациями во всем мире нужен актив для вложений, чтобы сохранять и приумножать свои резервы, спрос на такие «безрисковые активы» был стабильным. А раз есть спрос, то казначейству остается только выпускать новые долги и продавать их, обычно, с аукциона.

Но каков потолок этого долга? Насколько много можно выпускать обязательств до тех пор, пока остальные инвесторы не начнут сомневаться в их кредитном качестве?

Этот потолок не допускает дополнительные расходы правительства США, а только влияет на способность оплачивать существующие потребности, покрывая «кассовые разрывы» между расходами и доходами федерального бюджета (т.е. налогами).

Однако неспособность увеличить потолок госдолга может вызвать неверие у держателей облигаций в способности обслуживать и погашать долги федерального правительства. А далее, как уже говорила «бабушка» (как ее называют трейдеры во всем мире) Йеллен – «это нанесет непоправимый вред экономике США, средствам к существованию всех американцев и глобальной финансовой нестабильности».

Риски государственных облигации по своей природе очень близки рискам эмиссии необеспеченных фиатных денег. Мы ведь также признаем их средством платежа и расчетов, инструментом сбережений, пока все договорились эти кусочки резаной бумаги считать активом, обладающим внутренней ценностью, как золотые или серебряные деньги.

Так и с облигациями – инвесторы поддерживают кредит доверия заемщика (в данном случае, правительства США) и его способность оплатить обязательства по первому требованию. А вот кредит доверия измеряется кредитным рейтингом, который определяют три американских же рейтинговых агентства – Standard&Poor's, Moody's Investor Services и Fitch. У государственных обязательств США, Великобритании и ряда других стран он наивысший – ААА.

Но вот как раз политические игры вокруг увеличения потолка долга в 2011 году привели к тому, что самое авторитетное агентство Standard&Poor's снизило кредитный рейтинг правительства США до ААА-, что вызвало шок на финансовых рынках: цена на золото взлетела выше 2 тыс. долларов за тр. унц., а курс доллара к другим валютам упал.

Понятие «потолка» (Debt Cap) было подготовлено в 1917 году путем перехода от утверждения отдельного выпуска государственных облигаций, как было раньше, к утверждению сразу целых групп облигаций, что упростило финансирование военных расходов в ходе Первой мировой войны. Впервые потолок госдолга был введен Конгрессом США в 1939 году с целью предоставить Минфину свободу в отношении выпуска облигаций. Тогда повышение потолка позволило правительству занимать средства для покрытия разрыва между расходами, уже утвержденными Конгрессом, и налоговыми поступлениями.

Так продолжалось без происшествий до 1953 года, когда сенат США попытался ограничить президента Дуайта Эйзенхауэра, требовавшего увеличить заимствования для финансирования строительства национальной системы автодорог. С тех пор лимит заимствований повышался десятки раз, но в последние двадцать лет он стал инструментом политической борьбы. Наиболее яркий эпизод – уже упоминавшийся 2011 год, когда был снижен кредитный рейтинг по казначейским облигациям. Это также снизило рейтинги республиканцев и Барака Обамы, который пытался лоббировать закон о доступном медицинском обслуживании. Тогда Обама согласился снизить расходы более чем на 2 трлн долларов в течение 10 лет.

Сейчас администрация США уже превысила ранее установленный лимит в 31,4 трлн, что вынуждает Минфин прибегнуть к т.н. «чрезвычайным мерам» – удержанию регулярных взносов в пенсионный фонд федеральных служащих с целью направления их на погашение облигаций.

Как только эти меры будут исчерпаны, с целью погашения госдолга могут быть применены и более жесткие меры, которые, кстати, всерьез уже обсуждались в 2011 году. В их числе – задержки выплат госслужащим, сокращение их численности, приостановка оплаты чеков социального обеспечения. Если эти меры не принимать, то дефолт неизбежен, если, конечно, лимит госдолга не будет в очередной раз повышен до начала июня.

Как заявил представитель президента Байдена: «Невыплата долга погрузит страну в экономический коллапс и катастрофу, а нашим конкурентам, таким как Китай, даст исторический импульс».

Не правда ли, вся эта история напоминает финансовую пирамиду или финансовый пузырь? А ведь это и есть верный признак смены мирового лидера.

Солнечная энергетика решит проблемы юньнаньских алюминщиков?

Как сообщает yieh.com, из-за засухи и недостаточной заполненности водой русел рек в китайской провинции Юньнань местные алюминиевые заводы начали новый цикл сокращения производства с целью стабилизации поставок электроэнергии. По оценкам, на новом этапе будут сокращены мощности в объеме 740 тыс. т, а в целом недопроизводство алюминия составит около 1 млн т.

В последние несколько лет Юньнань стала ведущим центром производства алюминия в Поднебесной, а годовая производственная мощность алюминиевых предприятий достигла 5,25 млн т.

Как ожидается, в течение ближайших нескольких лет в Юньнани будут активно внедрять солнечную энергетику, что позволит стабилизировать потребление электроэнергии в провинции через 2-3 года.

От созвучия риторики к практическим шагам

Россия и новые задачи в Африке

АНДРЕЙ МАСЛОВ

Директор Центра изучения Африки Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ВСЕВОЛОД СВИРИДОВ

Эксперт Центра изучения Африки Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Маслов А.А., Свиридов В.Ю. От созвучия риторики к практическим шагам // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 2. С. 197–206.

С конца прошлого десятилетия интерес к Африке российских органов власти, бизнеса и общественности растёт. Об этом говорит интенсивность контактов на высшем уровне, положительная динамика экспорта в Африку, внимание к событиям в регионе российских СМИ и экспертного сообщества.

В октябре 2019 г. в Сочи прошёл саммит Россия–Африка[1]. А 21 июля 2022 г. Указом № 485[2] Президента Российской Федерации учреждён Оргкомитет по подготовке и проведению в 2023 г. второго такого саммита и других мероприятий.

С 2019 г. поступательное развитие Африки и её отношений с Россией осложнилось рядом внешних факторов. Мировая экономика до сих пор не оправилась от последствий пандемии, а экономический кризис, усугублённый застарелыми проблемами в ряде стран, привёл к переворотам в Буркина-Фасо, Гвинее, Мали. Сохраняется нестабильность в Судане и Чаде. Эфиопия прошла через кровопролитную гражданскую войну, замер процесс политического урегулирования в Ливии, обострились отношения между Марокко и Алжиром. Последствия односторонних ограничительных мер, введённых против России после начала СВО недружественными государствами, также негативно сказываются на российско-африканских отношениях: прежде всего, осложнились условия проведения финансовых транзакций, выросли транспортные издержки при доставке грузов.

Африка, несомненно, приобретает куда большее значение для внешней политики России, нежели прежде. Но вывести отношения на новый уровень можно только на основе ревизии накопленного опыта, а также понимания долгосрочных целей и задач России на данном направлении.

Африка во внешнеполитической доктрине России

Роль Африки для внешней политики России определяется её потенциалом: человеческим капиталом[3], запасами полезных ископаемых[4], разнообразием экосистем, набирающей ход континентальной интеграцией, значением в международных институтах[5], наконец, балансирующей ролью, которую Африка всё заметнее играет в международных отношениях. Необходимо учитывать вызовы, с которыми сталкивается континент и которые угрожают глобальной стабильности. Так, внося сравнительно небольшой вклад в выбросы CO2, Африка в числе первых ощущает последствия изменения климата. Здесь велика вынужденная миграция (масштаб её, правда, зачастую преувеличивается в рамках информационных войн). Активны ближневосточные террористические группировки (ISWAP, Аш-Шабаб и др.[6]). Велики риски появления на территории континента новых штаммов вирусов и очагов инфекций.

В соответствии с текущей редакцией Концепции внешней политики 2016 г.[7] подход России к Африке заключается в следующем:

Первое. Расширение разнопланового взаимодействия с африканскими государствами на двусторонней и многосторонней основе с упором на совершенствование политического диалога и продвижение торгово-экономического сотрудничества.

Второе. Содействие урегулированию и предотвращению региональных конфликтов и кризисных ситуаций.

Третье. Развитие партнёрских отношений с Африканским союзом и субрегиональными организациями.

Курс на поддержку африканской интеграции отражён и в Стратегии национальной безопасности 2021 г.[8]: внешняя политика России должна осуществляться путём решения задачи по поддержке «развития региональной и субрегиональной интеграции в рамках многосторонних международных институтов, диалоговых площадок, региональных объединений, в том числе в Азиатско-Тихоокеанском регионе, Латинской Америке и Африке».

Отношения с Африканским союзом (АС) с середины прошлого десятилетия стали важным направлением российской политики. Президент России регулярно встречается с главами объединения, и 2022 г. не стал исключением. Саммит-2019 прошёл под сопредседательством Владимира Путина и президента Египта Абделя Фаттаха ас-Сиси, который в тот год занимал кресло председателя АС.

Москва не заинтересована в том, чтобы ставить африканские страны в зависимое положение, ослаблять их или облегчать для внешних операторов доступ к их природным ресурсам (традиционная постколониальная политическая парадигма).

Россия, напротив, всецело заинтересована в росте африканских экономик и рынков и не имеет оснований опасаться африканской интеграции[9]. Однако от политической поддержки этого процесса Россия должна переходить к практическим мерам: передаче опыта государственного строительства; обучению государственных служащих; инвестициям в кадры; созданию инфраструктуры сотрудничества, новых двусторонних и многосторонних институтов; расширению всех форм коммуникаций с Африкой, а также развитию инфраструктуры для стабилизации и наращивания российского экспорта. Без этих усилий накопленный ещё Советским Союзом потенциал доверия будет исчерпан, а успехи 2010-х гг. по увеличению экономического присутствия останутся эпизодом.

Новая реальность российско-африканских отношений

Политико-идеологическое измерение. Новыми или вышедшими на качественно другой уровень явлениями российской внешней политики в 2022 г. стали два направления: антиколониальная риторика, а также радикальный пересмотр основ системы международных отношений. Оба встречают поддержку и у значительной части населения, и у руководства африканских стран, которых не устраивает их роль в системе международных отношений, а также объективная слабость собственных государственных институтов. Последние вынуждены опираться на колониальное наследие и часто действовать несамостоятельно.

В набирающем ход противостоянии России и Китая Западу большая часть Африки видит для себя возможности для укрепления политической независимости.

Созвучие риторики, тем не менее, не может долго оставаться основным содержанием отношений. Африканская сторона ожидает от России комплексных содержательных инициатив и подходов, дополнения приятного для Глобального Юга красноречия последовательными действиями. Москва обладает необходимыми инструментами и, что немаловажно, советским опытом предоставления африканским странам инструментов укрепления суверенитета. Россия может содействовать созданию и укреплению национальных органов власти, институтов, в том числе в сферах образования, науки, здравоохранения; переработке и распределению ресурсов в интересах внутренних и региональных рынков; формированию нормативно-правовой базы, ограничивающей разрушительную деятельность западных корпораций и их картелей, включая антимонопольное регулирование, экологический и технический надзор.

Первые шаги стоит начать с решения задач, которые в свете западных ограничений стоят перед экономическим блоком российского правительства и включают в себя переход на устойчивые к санкционным рискам системы расчётов за российский экспорт, создание независимой от западных трейдеров логистики и инфраструктуры, благоприятных условий для импорта в Россию из Африки. Интерес России к Африке основан, в первую очередь, на огромном потенциале африканских рынков, прежде всего, зерна, продовольствия, информационно-компьютерных технологий, решений в сфере охраны здоровья, безопасности и образования. Сохранение и расширение присутствия там требует от российской стороны скоординированных, долгосрочных, осознанных и хорошо просчитанных инвестиций и глубокого, доброжелательного и уважительного внимания к партнёрам на континенте.

Растёт и политическое значение Африки. Так, в отношениях Африки с Европой баланс взаимного влияния постепенно смещается в сторону первой. Европа теряет один за другим факторы, определявшие её доминирование: преимущество в численности населения давно на стороне Африки, рост ВВП здесь в основном также выше. Неуклонно сокращается доля Евросоюза и в импорте, и в экспорте большинства африканских стран. В то же время в Европе всё заметнее роль африканской диаспоры. Лидеры африканских стран становятся весомыми фигурами европейской политики, особенно в её экономическом измерении, что отражается в стиле общения наиболее видных из них с европейскими руководителями. В 2022 г. Африка проявила себя в качестве амортизатора односторонней и безответственной политики антироссийских санкций. В ходе многочисленных встреч и консультаций именно африканские политики и эксперты лучше других доносили до Европы мысль, что мир взаимосвязан, и, вводя антироссийские ограничения, Запад наносит экономический ущерб не только себе, но и всем, провоцируя обострение продовольственного кризиса, рост инфляции, неопределённости и т.п.

Лидеры Афросоюза (Маки Салл) и ЭКОВАС (Умару Сисоку Эмбало) посещали Москву и Киев с посредническими миссиями, которые можно признать результативными (в контексте последовавшего заключения зерновой сделки). В качестве посредника на переговорах России и Украины готов выступить Алжир. Усиление позиций Африки в формирующейся полицентричной международной системе отвечает интересам России. Сильная и устойчиво развивающаяся Африка, оставаясь ключевым партнёром Европы, продолжит оказывать на неё сдерживающее воздействие. Именно поэтому для России важно не допускать дестабилизации на континенте. Хотя она и может нанести краткосрочный ущерб ЕС, долгосрочные преимущества от сильной и независимой, дружественной России Африки несравнимо весомее.

Большинство стран Африки пока терпит ущерб от антироссийских санкций, не приобретая ничего взамен (в отличие от, например, Турции, США или стран ближнего к России зарубежья). Россия и Украина – основные поставщики ряда ключевых продовольственных товаров, и глобальная инфляция наносит урон африканским странам, находящимся на пороге нового долгового кризиса.

Идеологические посылки Москвы, например, борьба с неонацизмом и расизмом, близки африканским странам, поэтому Африка восприимчива к таким аргументам.

Экономическое измерение. Кризис 2022 г. пока существенно не сказался на двусторонних отношениях России с отдельными странами Африки. Так, летом 2022 г. в Египте началось строительство АЭС «Эль-Дабаа» по проекту «Росатома», что показательно, учитывая ту роль, которую Каир играет в ближневосточной политике США. Россию с февраля посетили два африканских президента: в июне глава Сенегала и по совместительству председатель АС в этом году Маки Салл, а в октябре лидер Гвинеи-Бисау и текущий председатель ЭКОВАС Умару Эмбало. Владимир Путин регулярно созванивается с президентами Египта и ЮАР, контактирует с главами других африканских государств – Алжира, Анголы, Мали.

Важным достижением российской внешней политики стало июльское турне по Африке министра иностранных дел Сергея Лаврова, посетившего Египет, Эфиопию, Уганду и Республику Конго. В январе 2023 г. министр побывал в ЮАР, Эсватини, Анголе и Эритрее, в феврале посетил Судан, Мали и Мавританию; продолжается работа со странами Африки по линии межправительственных комиссий, деловых советов, в рамках межпарламентского сотрудничества, научно-культурных обменов. Африканские делегации составили существенную часть иностранных гостей на ПМЭФ-2022 (в качестве страны-гостя форума выступил Египет), ВЭФ, РЭН, заседаниях клуба «Валдай» и других мероприятиях. Ни одна из 54 стран Африки на официальном уровне не присоединилась к санкционному давлению на Россию ни в 2014-м, ни в 2022 году. Африканские страны выступают против односторонних санкций в обход ООН, более того, согласно заявлению председателя Африканского союза Маки Салла, меры против России осложняют закупки удобрений и продовольствия, ухудшая обстановку на континенте. Президент ЮАР Сирил Рамафоса в марте отмечал, что конфликта «можно было бы избежать, если бы НАТО в течение многих лет прислушивалась к предупреждениям собственных лидеров и официальных лиц о том, что её расширение на восток приведёт к большей, а не меньшей нестабильности в регионе».

В марте 2022 г. министерство иностранных дел Египта заявило о негативном влиянии на гуманитарную обстановку экономических санкций вне рамок международных многосторонних институтов и о том, что решение о введении ограничений должно основываться на общепризнанном наборе критериев, базирующихся на принципах Устава ООН. Можно утверждать, что такова позиция подавляющего большинства стран континента.

До 2022 г. недружественные государства не оказывали существенного влияния на страны Африки, чтобы убедить их присоединиться к санкционному давлению. В 2022 г. работа стала приоритетной, в частности, тема обсуждалась во время поездки канцлера Германии Шольца в мае, визитов госсекретаря США Блинкена и президента Франции Макрона летом 2022 г., посещения министра иностранных дел Украины Кулебы в октябре 2022 года. Соединённые Штаты разрабатывают инструменты давления на страны Африки, сотрудничающие с Россией, в том числе и в области обхода санкций. Отдельное направление давления Вашингтона – борьба против присутствия в Африке ЧВК «Вагнер». Весной 2022 г. на рассмотрение Конгресса был вынесен «Акт о противодействии злонамеренным действиям России в Африке» (Countering Malign Russian Activities in Africa), одна из задач которого – принудить африканские страны присоединиться к антироссийским мерам.

Сомнительно, однако, что африканцы уступят давлению. Небольшая вероятность сохраняется в отношении стран, которые активнее всего вовлечены в орбиту американского влияния: их представители принимали участие во встрече в Рамштайне в апреле 2022 г. по поставкам ВиВТ на Украину и/или в Крымской платформе[10]. Однако даже если они присоединятся к санкциям, это будет иметь чисто символическое значение. Не следует, тем не менее, ожидать, что африканские государства будут намеренно игнорировать санкционные режимы или чрезмерно активно содействовать их обходу. Там, где партнёрство с Россией имеет для Африки критическое значение (например, поставка продовольствия, удобрений, энергоносителей), её представители могут добиваться снятия некоторых ограничений. В других сферах они следуют собственным интересам, как уже произошло с отказом от введения платёжной системы «Мир» в Египте из-за опасения американских санкций или с приостановкой полётов Royal Air Maroc в Россию. Для балансирования этих угроз требуется последовательная и скоординированная переговорная работа, ориентированная на строительство независимых от глобального Запада институтов и каналов коммуникации.

Большинство стран Африки не станут подставлять под удар вторичных санкций собственные, уже успешно функционирующие финансовые институты, однако не будут и возражать против создания новых, с участием России и дружественных ей государств. Именно на учреждении и развитии таких институтов и следует сосредоточить внимание. Бездействие способно свести на нет торгово-экономические успехи в Африке за последние 10 лет: без создания независимой финансово-технической и логистической инфраструктуры, целенаправленной работы с африканскими покупателями товарооборот со странами континента с 18–20 млрд долларов сократится на треть или даже наполовину за несколько лет. Но он может и вырасти – до 35–40 млрд в год в течение пяти-семи лет при условии преодоления инфраструктурных ограничений.

Заключение

Роль Африки во внешней политике России продолжит расти. В связи с этим необходимы и шаги во внутренней политике: пресечение любых, даже единичных эксцессов ксенофобии и расизма; популяризация африканской истории и культуры; создание устойчивых каналов связи между обществами и обычными людьми – поэтапное снятие визовых ограничений на въезд в Россию, расширение любых видов коммуникации, в т.ч. прямого авиасообщения силами прежде всего африканских авиакомпаний, увеличение квот и бюджетных мест для обучения африканцев в России; создание необходимых условий для их трудоустройства, изучения ими русского языка, а также преподавания русского языка в школах Африки; поддержка российской африканистики (и академической, и прикладной).

Москве следует совершенствовать информационную стратегию на африканском направлении.

Западная дипломатия использует ограниченный и примитивный набор аргументов в попытках дискредитировать российское присутствие на континенте[11]. Противодействовать этому Россия может повышением прозрачности своих действий в Африке, формулированием и эффективным распространением на региональных и международных площадках достоверной информации, продуманных контраргументов на основные тезисы западных стран. При этом важнейшее значение имеет не столько сиюминутный эффект от распространения опровержений, сколько формирование долгосрочного доверия к исходящей информации, её полноте и достоверности.

Пора изжить остатки снисходительного отношения к Африке. Эта часть мира, которая, несмотря на внешнее давление, остаётся нейтральной, уже играет одну из ключевых ролей в сохранении пояса стран, с которыми Россия способна расширять взаимовыгодное партнёрство[12].

2023 г. может стать поворотным для российско-африканских отношений. Если в 2019 г. Россия эффектно и громогласно заявила о желании развивать отношения с Африкой, то в 2023 г. она должна выйти с комплексными инициативами и подходами. Требуется формулирование че?ткой и последовательной внешнеэкономической линии, которая будет равномерно опираться как на политическую, так и на экономическую составляющую.

СНОСКИ

[1] Можно также упомянуть Форум партнёрства Россия–Африка, Ассоциацию экономического сотрудничества со странами Африки (АЭССА), активизацию работы АФРОКОМ, открытие Центра изучения Африки НИУ ВШЭ и африканского направления в ИМИ МГИМО, деятельность молодёжного форума «Россия–Африка: что дальше?» и др.

[2] Указ Президента Российской Федерации от 21.07.2022 г. № 485 «Об Организационном комитете по подготовке и проведению в Российской Федерации в 2023 году второго саммита Россия–Африка и других мероприятий в формате Россия–Африка» // Президент России. 21.07.2022. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/48194 (дата обращения: 11.11.2022).

[3] Население Африки продолжает расти и достигнет к 2030 г. 1,7 млрд человек (в 2020 г. – около 1,35 млрд).

[4] По ряду позиций доля Африки превышает 30% мировых ресурсов: до 35% по хрому, более 40% по бокситам, 50% – по кобальту и марганцу, 90% – по металлам платиновой группы. Среди важнейших природных ресурсов Африки стоит выделить плодородную землю (используется пока неэффективно), пресную воду, леса, играющие важную роль в глобальном климатическом регулировании.

[5] В ООН входят 54 страны Африки, что составляет 28% от общего числа участников организации; среди 15 стран-участниц ОПЕК – 7 африканских государств; в крупнейших «альтернативных» межгосударственных объединениях БРИКС и ИБСА Африка представлена ЮАР. ЮАР также входит в состав G20.

[6] Деятельность данных группировок запрещена на территории России.

[7] Указ Президента Российской Федерации от 30.11.2016 г. № 640 «Об утверждении Концепции внешней политики Российской Федерации» // Президент России. 30.11.2016. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/41451 (дата обращения: 11.11.2022).

[8] Указ Президента Российской Федерации от 02.07.2021 г. № 400 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» // Президент России. 02.07.2021. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/47046 (дата обращения: 11.11.2022).

[9] Маслов А.А., Свиридов В.Ю., Суслов Д.В. и др. Африка: перспективы развития и рекомендации для политики России: доклад по итогам ситуационного анализа. М.: Международные отношения, 2021. 142 с.

[10] Кения (до выборов 2022 г.), Либерия, ДР Конго, Тунис, Нигер.

[11] См., например, публикации американского эксперта по российской политике в Африке Д. Сигля (J. Siegle).

[12] Так, доля африканцев среди тех, кто не поддержал (проголосовал против, воздержался, не голосовал) мартовскую резолюцию ГА ООН ES-11/1 с осуждением действий России на Украине, составила 50%.

Россия. Африка > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2023 > № 4313668 Андрей Маслов, Всеволод Свиридов

Сердечно, но мучительно

Россия – КНДР: перспективы экономического взаимодействия

ПАВЕЛ ЛЕШАКОВ

Кандидат экономических наук, профессор Школы востоковедения факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

АЛЕКСАНДР СОЛОВЬЁВ

Заместитель главного редактора журнала «Россия в глобальной политике».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Лешаков П.С., Соловьёв А.В. Сердечно, но мучительно // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 2. С. 184–196.

Изменения в геополитическом устройстве мира на рубеже веков вывели на первый план международной политики экономический фактор, а одновременные процессы глобализации и фрагментации мирового хозяйства, в свою очередь, обусловили политизацию экономических вопросов.

Санкционная политика США и ЕС против России, переросшая в 2022 г. в тотальную экономическую и валютно-финансовую войну, разрушила основной сегмент геоэкономической модели, которой Москва следовала с момента перехода к рыночным отношениям – торговое, инвестиционное и технологическое партнёрство с Западом. На фоне серьёзных геополитических катаклизмов безусловным преимуществом для России стала позиция большинства государств Азии, Африки и Латинской Америки, отказавшихся присоединиться к антироссийским экономическим санкциям.

В новой геополитической реальности одним из важнейших направлений российской внешней политики должно стать сохранение баланса сил вокруг Корейского полуострова.

Эта часть мира всегда была чрезвычайно важна в контексте международной безопасности. Теперь же, когда полуостров оказывается в центре Азиатско-Тихоокеанского пространства, главной платформы событий предстоящих десятилетий, его значимость и вовсе не переоценить. В условиях размывания прежнего мирового порядка и эскалации противоречий с коллективным Западом России жизненно важно определить для себя приоритеты стратегии в регионе, которые позволят не только решать тактические задачи, но и обеспечат возможности для формирования принципов построения нового международного устройства в целом. Этими соображениями диктуется необходимость конвертации традиционных дружеских связей России и КНДР в прагматическое экономическое сотрудничество, которое не только имеет самоценное значение, но и во многом определит перспективы взаимодействия с Республикой Корея, вынужденно примкнувшей к антироссийским санкциям коллективного Запада под давлением США.

Вверх по лестнице, ведущей вниз?

До распада СССР являлся крупнейшим экономическим партнёром КНДР. На его долю в 1970–1980-е гг. приходилось от четверти до половины внешнеторгового оборота республики[1]. При техническом содействии Советского Союза в стране модернизировано и заново построено более семидесяти крупных народнохозяйственных объектов. В 1990 г. удельный вес СССР во внешней торговле КНДР достиг 53,3%, или 2,2 млрд долларов[2], тогда как на долю двух других крупнейших партнёров, Китая и Японии, приходилось, соответственно, 12% и 11%. Но к началу нового века товарообмен сократился в 50 раз до 44,1 млн долларов, или чуть более 2% северокорейского внешнеторгового оборота, в то время как удельный вес КНР возрос до 25%, Республики Корея – до 22% и Японии – до 24% (см. табл. 1).

К сожалению, не смогла оживить двустороннее экономическое взаимодействие и наметившаяся реанимация российско-северокорейских политических контактов: подписание в феврале 2000 г. Договора о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве между Россией и КНДР, первый за всю историю отношений двух стран визит российского президента Владимира Путина в КНДР и ответные визиты северокорейского лидера Ким Чен Ира в Россию. К 2005 г. взаимный товарооборот увеличился до 233,2 млн долларов, однако дальнейшего восстановительного роста не последовало, объём двусторонней торговли пошёл на спад, достигнув минимума в 49,4 млн долларов в 2009 г. (см. табл. 2) и продолжая колебаться вокруг планки в 100 млн долларов в последующее пятилетие.

Надежды на восстановление экономического взаимодействия возлагались на Межправительственную комиссию по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству (МПК), созданную соответствующим соглашением от 20 мая 1991 года. После перехода власти в КНДР к Ким Чен Ыну в 2012–2016 гг. были предприняты активные попытки преодолеть негативные тенденции в развитии двухсторонних экономических связей. В 2014 г. на шестом заседании МПК во Владивостоке стороны договорились увеличить взаимный товарооборот к 2020 г. до 1 млрд долларов. Добиться десятикратного роста объёмов торговли предполагалось за счёт «спрямления» российских экспортных поставок, минуя китайских посредников, а также возобновления инвестиционного взаимодействия в связи с урегулированием задолженности КНДР по советским кредитам. Соответствующее межправительственное соглашение подписано в Москве 17 сентября 2012 г. и вступило в силу в мае 2014 года[3].

Несмотря на все эти меры, двусторонняя торговля продолжала сокращаться. Стоимостной объём взаимного товарооборота снизился в 2013–2017 гг. на треть – со 112,7 млн до 77,9 млн долларов (см. табл. 3). Показательно, что спад наметился ещё в 2014 г., т.е. до «зубодробительных» санкций, введённых СБ ООН в отношении ракетно-ядерной программы Пхеньяна тремя резолюциями 2017 г. (2371 от 5 августа, 2375 от 11 сентября и 2397 от 22 декабря).

Большинство инициатив по активизации торговых контактов между российскими компаниями и северокорейскими внешнеторговыми объединениями так и осталось на бумаге. Не приступили к работе сформированные в начале 2015 г. обеими сторонами деловые советы. Из-за санкций СБ ООН в 2016 г. с повестки дня снят вопрос страхования экспортных кредитов и российских инвестиций в КНДР. Несмотря на подписанный в апреле 2015 г. Меморандум о сотрудничестве между центральными банками России и КНДР, не решена задача перевода расчётов по экспортно-импортным операциям двух стран в российские рубли. Согласно Протоколу седьмого заседания МПК, заниматься этим должен был рекомендованный ЦБ России ПАО АКБ «Региональный банк развития». Его даже предлагалось включить в перечень кредитных организаций с правом на открытие корреспондентских счетов для хозяйственных обществ, имеющих стратегическое значение для Российской Федерации, исходя из необходимости финансового обслуживания российско-северокорейского СП «РасонКонТранс»[4]. Однако в октябре 2015 г. ЦБ России отозвал у банка лицензию в связи с «неудовлетворительным качеством активов» и предоставлением в надзорный орган «существенно недостоверной отчётности»[5], что привело практически к полному прекращению сотрудничества в финансовой сфере. Такая же судьба постигла в 2021 г. банк «Спутник», который оставался единственным каналом финансового обслуживания представительств ООН в Пхеньяне.

Не сработала и бартерная схема реализации торговых трансакций. Так, группа компаний «Север», поставлявшая на металлургический комбинат имени Ким Чака коксующийся уголь в обмен на встречные поставки чугуна и железорудного концентрата, столкнулась с недобросовестным выполнением северокорейским партнёром своих обязательств. В результате образовалась задолженность перед российской компанией в 2 млн долларов. Другое аналогичное предложение КНДР, согласно которому Хыннамский завод удобрений был готов оплачивать российский бурый уголь поставками производимой на заводе мочевины, не реализовано вообще.

Экспортная база Северной Кореи невелика и планку в 10 млн долларов импорт из КНДР в Россию преодолевал лишь 10 раз за 20 лет (а за последнее десятилетие – всего трижды). В структуре российского импорта из КНДР в 2010-е гг. преобладали текстиль, обувь, машины, оборудование и транспортные средства, продовольственные товары, продукция химической промышленности, музыкальные инструменты.

Российский экспорт в КНДР существенно превышал импорт, но его товарная номенклатура также не отличается разнообразием.

Основная доля поставок в Северную Корею в 2010-е гг. приходилась на минеральные продукты (мазут, дизельное топливо, коксующийся и бурый уголь), продовольственные товары и с/х сырьё (зерно, пшеничная мука, соевое масло, мороженый минтай), древесину и целлюлозно-бумажные изделия, машины, оборудование и транспортные средства.

Были свёрнуты, так и не начавшись, крупные инвестиционные проекты, анонсированные на заседаниях МПК. В их числе договорённости по реконструкции на компенсационной основе предприятий горнодобывающей промышленности, энергетических объектов и железных дорог КНДР, совместной разведке и освоению залежей драгоценных, редкоземельных и цветных металлов, месторождений природного газа на шельфе Японского моря. Потенциальными партнёрами, заинтересованными в схеме «капиталовложения в обмен на минеральные ресурсы», выступали такие крупные компании, как группа «Базовый элемент», ОАО «Татнефть», ОАО «РАО Энергетические системы Востока».

(Не до конца) упущенные возможности

Единственным реализуемым инвестиционным проектом России в КНДР в середине второго десятилетия нынешнего века оставался транзитный коридор модернизированного участка железной дороги Хасан – Раджин и универсальный перегрузочный терминал на третьем пирсе порта Раджин, оператором которого является СП «РасонКонТранс». Российские инвестиции в масштабный проект, который изначально рассматривался как трёхсторонний (с участием инвесторов из Республики Корея), на 2017 г. оценивались в 216 млн евро. Отказ южнокорейской стороны от взятых на себя обязательств вынудил «РЖД» внести серьёзные корректировки в бизнес-план, перепрофилировав грузопоток с контейнеров на уголь и перенаправив его с потребителей в Республике Корея на китайских потребителей. В результате коммерческая эксплуатация транспортного коридора, начатая в январе 2015 г., не покрывала даже текущих расходов СП «РасонКонТранс», не говоря уже об обслуживании долга перед компаниями холдинга «РЖД». Москве удалось добиться изъятия транзитной транспортировки российского угля через порт Раджин из антисеверокорейских рестрикций СБ ООН, однако опасения вторичных санкций и необходимость согласования отправок угля с комитетом 1718 СБ ООН вынудили крупных российских экспортёров отказаться от использования порта Раджин, а жёсткие антиковидные ограничения, введённые Пхеньяном с 2020 г., привели к полной остановке движения грузов по коридору Хасан – Раджин.

Особняком в сфере двустороннего экономического взаимодействия стоял экспорт в Россию северокорейской рабочей силы. Привлечение граждан КНДР для временной трудовой деятельности в российские регионы, испытывающие дефицит трудовых ресурсов, было одним из наиболее динамично развивающихся направлений двустороннего экономического взаимодействия. По информации Главного управления по вопросам миграции МВД России, в 2016 г. в стране работало 33,5 тыс. трудовых мигрантов из КНДР. По просьбе корейской стороны на 2017 г. Министерство труда и социальной защиты Российской Федерации увеличило квоту для граждан КНДР до 44 167 человек, однако резолюции СБ ООН № 2375 от 11 сентября и № 2397 от 22 декабря 2017 г. поставили крест на этом действительно взаимовыгодном направлении сотрудничества. Прямые экономические потери России от запрета на экспорт рабочей силы из КНДР были незначительными, поскольку доля северокорейских граждан в общей численности трудовых мигрантов не превышает 2%, однако прекращение взаимодействия в данной области в целом оказало негативное влияние не только на экономические, но и на гуманитарные и политические аспекты отношений наших стран.

Возвращение в Россию трудовых мигрантов из КНДР для Пхеньяна является, безусловно, приоритетным направлением сотрудничества.

Использование северокорейской рабочей силы – прежде всего в строительстве – в нынешних условиях представляет несомненный интерес и для российской стороны[6]. В сентябре 2022 г. Государственная дума направила в МИД России запрос о возможности и порядке снятия запрета на использование рабочей силы из КНДР с дальнейшим восстановлением режима организованного доступа северокорейцев к строительным и иным объектам.

Подписанный в декабре 2020 г. президентом Владимиром Путиным пакет законов, устанавливающий на территории России приоритет Конституции Российской Федерации над международными соглашениями и решениями межгосударственных органов, даёт юридические обоснования для восстановления действия межправительственного соглашения «О временной трудовой деятельности граждан одного государства на территории другого государства», подписанного 31 августа 2007 года.

Дело в том, что положения резолюций Совета Безопасности ООН, будучи обязательными для исполнения государствами-членами ООН, требуют определённых действий по реализации международных обязательств на внутригосударственном уровне, предусматривающих включение международно-правовых норм в национальную правовую систему. При этом ограничения в отношении привлечения граждан КНДР для трудовой деятельности на территории других государств, являясь мерами экономического характера, подпадают под действие Федерального закона от 30 декабря 2006 г. № 281-ФЗ «О специальных экономических мерах». В соответствии с упомянутым законом решение о применении специальных экономических мер в отношении конкретных иностранных государств и иностранных организаций и граждан принимается президентом на основе предложений Совета Безопасности Российской Федерации.

В отношении резолюций СБ ООН № 2375 от 11 сентября и № 2397 от 22 декабря 2017 г., касающихся трудовой деятельности граждан Северной Кореи на российской территории, такого решения принято не было. Издание соответствующего Указа президента позволило бы внести коррективы в запрет на использование рабочей силы из КНДР. При этом обосновать подобное решение можно было бы как отсылкой к статьям резолюций СБ ООН, декларирующим, что вводимые меры «не призваны иметь негативные гуманитарные последствия для гражданского населения КНДР», так и контрпродуктивным эффектом «санкций ради санкций», когда введённые ограничения действуют против цели, для которой они создавались, – денуклеаризации Корейского полуострова[7].

Туманные перспективы

Причины нынешнего неудовлетворительного состояния дел можно сгруппировать в несколько категорий: экзогенные (геополитические – прежде всего санкционный режим, существенно затрудняющий любое взаимодействие с Пхеньяном; «бессубъектные» – эпидемия коронавируса), геоэкономические (слабая экспортная и инфраструктурная база КНДР; недостаточно широкий товарный ассортимент; торговый дисбаланс[8]) и структурно-административные (отсутствие целенаправленных действий российской власти, бизнеса и административных структур КНДР; ненадёжность северокорейских партнёров; межведомственная несогласованность[9]; конфликты интересов на разных уровнях взаимодействия).

В целом приходится признать, что российское участие в хозяйственном обмене с КНДР в первые десятилетия нынешнего столетия неадекватно как экономическим интересам России в Северо-Восточной Азии, так и той политической роли, которую она стремилась вернуть себе на Корейском полуострове. Задача сохранения геополитического и геоэкономического баланса сил в регионе предполагает более активную вовлечённость Москвы в процессы на севере Корейского полуострова по мере постковидного открытия КНДР. При этом очередную попытку реанимации российско-северокорейского экономического взаимодействия, в отличие от предыдущих, придётся предпринимать в условиях санкционного режима СБ ООН, который фактически узаконил транспортную и финансовую блокаду страны, расширил рестрикции на всю основную экспортную продукцию КНДР, ввёл запрет на трудовую деятельность северокорейских граждан за рубежом.

Многое будет зависеть от того, как быстро Пхеньян откажется от самоизоляции, к которой прибег в борьбе с эпидемией коронавируса.

Судя по всему, сдвиги к открытию страны для товарообмена с внешним миром происходят[10], в связи с чем возникает вопрос, с чего начать активизацию экономического взаимодействия с нашим дальневосточным соседом.

Что касается традиционной номенклатуры товаров, которыми можно было бы наполнить и восстановить взаимный товарооборот с КНДР до доковидного уровня (в том числе с использованием логистических возможностей открывшегося грузового железнодорожного сообщения), практика показывает, что серьёзных проблем даже с учётом существующих санкционных ограничений быть не должно. Бизнесмены двух стран могут задействовать как вполне легальные методы изъятий из санкционных списков (на гуманитарных основаниях, например), так и «серые» схемы взаимодействия на уровне юридических лиц различных юрисдикций[11]. При экспорте в Китай основная часть северокорейской продукции в последние годы, например, декларировалась как часовые механизмы (в 2019 г.) и как электрические изоляторы и батареи (в 2020 г.)[12]. Как показывает опыт китайских компаний, мелкий бизнес способен просочиться через возводимые санкционные преграды.

Другое дело, что в российско-северокорейском экономическом сотрудничестве последних десятилетий частный предприниматель был всегда руководим чиновником, в том числе в рамках МПК, и это своего рода частно-государственное партнёрство не всегда приводило к положительным результатам. Тем не менее существенно нарастить объёмы взаимных поставок и диверсифицировать товарную структуру экспортно-импортных операций без серьёзной государственной поддержки в рамках МПК не представляется возможным. Российское Министерство природных ресурсов и экологии как основной партнёр Министерства внешнеэкономических связей КНДР по МПК должно выработать согласованную с корейской стороной дорожную карту развития взаимовыгодного экономического сотрудничества. Представляется, что её ядром наряду с восстановлением действия межправительственного соглашения «О временной трудовой деятельности граждан одного государства на территории другого государства» от 31 августа 2007 г. должно стать создание в южной части Приморского края на территории, граничащей с КНДР и КНР, беспошлинной и безвизовой зоны с льготным налогообложением.

Образование на стыке с северокорейской специальной экономической зоной «Расон» и китайской зоной приграничного экономического сотрудничества «Хуньчунь» такого «антисанкционного поля» для предпринимателей соседних стран позволит не только нарастить взаимный товарообмен, но и вернуться к вопросу реализации совместных инвестиционных проектов, в том числе к созданию логистического хаба, в работе которого могло бы быть эффективно задействовано СП «РасонКонТранс». Следует признать, что задача сохранения присутствия российского бизнеса в северокорейском порту Раджин выходит далеко за рамки чисто коммерческих интересов и имеет важное стратегическое значение для Москвы.

В рамках создаваемого в координации с китайскими и северокорейскими партнёрами специального административного района на юго-восточной окраине России, по статусу приближённого к внутренним офшорам, учреждённого в августе 2018 г. на островах Русский (Приморский край) и Октябрьский (Калининградская область), можно было бы достаточно оперативно решить вопросы финансового обслуживания коммерческой деятельности, защитив её от воздействия внешних санкций. В перспективе этот район неизбежно стал бы основной точкой притяжения для южнокорейских компаний, ориентированных на бизнес с КНДР.

В качестве приоритетных сфер на начальном этапе следует выделить сотрудничество в производстве текстильных изделий и продукции морского промысла. Размещение российских заказов на модную одежду на швейных предприятиях КНДР (равно как и использование для этих целей северокорейских швей на территории Российской Федерации) оперативно решило бы проблему замещения ушедших из России западных брендов. В свою очередь, привлечение северокорейцев к трудоёмкому процессу глубокой переработки рыбного сырья позволило бы существенно повысить выход готовой продукции морского промысла российского Дальнего Востока, в том числе идущей на экспорт. Следующим шагом в условиях, когда соблюдать приличия в отношении санкционных ограничений нет нужды, могло бы стать налаживание контактов по совместной реализации продукции горнодобывающей промышленности, прежде всего драгоценных, редкоземельных и цветных металлов.

Развивать торговое и инвестиционное взаимодействие со страной, строящей экономическую стратегию на хозяйственной автаркии, да ещё в условиях беспрецедентных международных санкций – задача архисложная. Разбалансированность народного хозяйства, изношенность основных производственных фондов, хаотическое состояние финансов, всё больший уход реальной экономики и денежных потоков в тень – весь этот клубок проблем усугубляется нежеланием Пхеньяна отказываться от весьма затратного статуса «ракетно-ядерной державы», что фактически консервирует малоэффективную систему хозяйствования. По сути, в стране продолжается уникальный эксперимент по созданию закрытого общества, в котором экономически немотивированное привлечение к труду в рамках мобилизационных кампаний сочетается с осторожными попытками материального стимулирования работников отраслей, ориентированных на внешний рынок и покрытие потребительского спроса населения. В таких условиях ожидать прорывных решений в двустороннем взаимодействии не приходится.

Безоговорочно поддержав специальную военную операцию России на Украине, Пхеньян, безусловно, надеется на ответные шаги, прежде всего в экономике.

Начинать диалог с Северной Кореей надо с востребованных здесь гуманитарных поставок, но не ограничиваться ими. Без конкретных мер по восстановлению торгово-экономических связей, предполагающих в первую очередь возвращение северокорейских рабочих на российскую территорию и создание в приграничном с КНДР и КНР районе особой «антисанкционной» юрисдикции, сохранить, а тем более укрепить позиции России на Корейском полуострове, причём не только в северной его части, будет весьма проблематично.

В данной статье использованы результаты проекта «Экспертный диалог по сотрудничеству Россия-РК, Россия-КНДР в меняющихся геополитических условиях», выполненного в рамках конкурса проектных групп ФМЭиМП НИУ ВШЭ в 2022-2023 году.

СНОСКИ

[1] Бажанова Н.Е. Внешнеэкономические связи КНДР. В поисках выхода из тупика. М.: Наука, 1993. С. 57.

[2] При пересчёте по официальному курсу 1 рубль = 0,67 доллара.

[3] В соответствии с соглашением Внешэкономбанк открыл в БВТ КНДР специальный счёт, на который корейская сторона в течение 20 лет равными полугодовыми платежами обязана зачислять оставшуюся часть долга в размере 1,096 млрд долларов.

[4] СП «РасонКонТранс» учреждено в апреле 2008 г. с регистрационным капиталом 28 млн евро (ОАО «Торговый дом РЖД» – 70%, порт Раджин – 30%). В долю порта Раджин входит право на использование 20,1 га территории порта. Инфраструктура участка железной дороги и пирса № 3 в порту Раджин переданы СП «РасонКонТранс» в аренду на 49 лет.

[5] Книга памяти: ПАО «Региональный банк развития» // Банки.ру. 17.12.2014. URL: https://www.banki.ru/banks/memory/bank/?id=8433239 (дата обращения: 03.12.2022).

[6] 15 сентября 2022 г. вице-премьер М. Хуснуллин заявил о политической проработке вопроса привлечения на российские стройки до 50 тыс. рабочих из КНДР.

[7] Толорая Г.Д., Коргун И.А., Горбачёва В.О. Санкции в отношении КНДР: анализ последствий и уроки. Научный доклад. М.: Институт экономики РАН, 2020. С. 35.

[8] За 2001–2020 гг. суммарное превышение российского экспорта над импортом составило 1,694 млрд долларов.

[9] Показательна в этом отношении история со списком подлежавших изъятию из-под действия санкций товаров для внутреннего использования СП «РасонКонТранс» на территории КНДР, согласование которого в самом СБ ООН заняло три дня, в России — семь месяцев.

[10] 1 ноября 2022 г. возобновлено грузовое железнодорожное соглашение через пограничный переход Хасан (Россия) – Туманган (КНДР).

[11] Многие российские товары «заходят» на территорию КНДР по китайским коносаментам.

[12] North Korea: Exports, Imports, and Trade Partners // The Observatory of Economic Complexity. 2020. URL: https://oec.world/en/profile/country/prk?yearSelector1=exportGrowthYear26 (дата обращения: 03.12.2022).

КНДР. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2023 > № 4313667 Павел Лешаков, Александр Соловьев

Новая эра девестернизации

ВАН ВЭНЬ

Исполнительный декан Института финансовых исследований «Чунъян» Китайского народного университета (RDCY), вице-президент Школы Шёлкового пути Китайского народного университета.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Ван В. Новая эра девестернизации // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 2. С. 180–183.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ «ВАЛДАЙ»

Глобальное значение 2022 г. сильно недооценено. Его роль в мировой истории намного превышает значение 2001-го, когда произошёл инцидент 11 сентября, и 2008-го, когда разразился международный финансовый кризис. 2022-й может быть сравним с 1991 г., когда закончилась холодная война. И если есть здесь ключевое слово, то это «девестернизация».

«Девестернизация-2022» – не просто использование Россией радикальных военных методов в попытке разрушить международный порядок, где доминируют Соединённые Штаты. На самом деле, выдержав десятки тысяч западных санкций, Россия активизирует восточную политику и интеграцию Евразийского экономического союза, а незападные страны демонстрируют беспрецедентный групповой подъём и независимость.

После успешного XX съезда КПК Китай как восходящая держава пытается всеми средствами преодолеть проблемы, вызванные COVID-19 и экономическим спадом, и продолжить неуклонное движение к наращиванию социалистической мощи к 2050 году.

Однако не только Китай идёт по независимому пути и продвигает собственную стратегию. Так поступает и большинство других незападных стран.

На президентских выборах в Бразилии вновь победил лидер левых сил Лула да Силва. После прихода к власти левых правительств в Мексике, Аргентине, Перу, Чили, Гондурасе, Колумбии и других странах Латинской Америки более 80% населения за последние годы повернулось влево. Они выступают за дистанцирование от США, укрепление независимости и интеграцию Латинской Америки в современные процессы. В Юго-Восточной Азии страны АСЕАН успешно провели саммит ассоциации, саммит G20 и встречу АТЭС в конце 2022 г., сохраняя равную дистанцию от Пекина и Вашингтона. Благодаря региональной солидарности и экономической жизнеспособности они постоянно укрепляют столь нужный им «центризм».

В Центральной Азии в 2022 г. пять стран продолжили укреплять механизм консультаций глав государств и подписали ряд важных документов, в частности, Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве в целях развития Центральной Азии в XXI в., сохраняя равноудалённость от России, США, Европы и других могущественных акторов, что знаменует начало нового этапа центральноазиатского интеграционного сотрудничества.

На Ближнем Востоке 22 страны арабского мира, пережив в первые два десятилетия XXI в. антитеррористическую войну в американском стиле и «арабскую весну», начали концентрироваться на стратегической трансформации и независимости во имя «разумного развития». Проекты «Перспектива 2030» Саудовской Аравии и Катара, «План 2035» Ирака, стратегии развития Кувейта и Омана до 2040-го, Объединённых Арабских Эмиратов до 2050 г. открывают возможности реального развития арабского мира. В конце 2022 г. чемпионат мира по футболу в Катаре, саммит Китая и арабских стран и встреча в верхах КНР с Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива подняли глобальное влияние арабского мира на беспрецедентную высоту. В 2022 г. отмечалась двадцатая годовщина основания Африканского союза, и его стратегия «совместного самосовершенствования и независимого развития» как никогда тверда.

Многие региональные государства также лелеют мечту обрести статус мировой державы, сохраняя необходимую дистанцию от Запада. Так, Турция воспользовалась конфликтом между Россией и Украиной, чтобы всесторонне усилить своё глобальное влияние. Индия ищет баланс между Востоком и Западом. Она выдержала давление Запада, не присоединившись к его санкциям против России, и сохранила независимую внешнюю политику относительного сотрудничества с Китаем и Россией. Как председатель Совета Безопасности ООН и «Большой двадцатки» Индия получает огромные возможности для усиления своего влияния на мировой арене.

Западные СМИ часто обсуждают сценарий «большой двойки» – китайско-американского соперничества. Однако на деле речь идёт о выборе из двух сценариев: западной гегемонии и девестернизированного независимого развития.

У Запада уже нет возможности остановить эту тенденцию.

Во время многих крупных международных кризисов, происходивших в прошлом веке, Вашингтон был мировым лидером. В третьем десятилетии XXI в. ситуация изменилась. Ни на фоне кризиса COVID-19, ни на фоне кризиса на Украине американское руководство не может убедить мир в своей лидерской роли. Напротив, Соединённые Штаты сталкиваются с беспрецедентно серьёзными проблемами в своей собственной борьбе с COVID-19, расовыми конфликтами, экономическим спадом и политическим хаосом.

Доля Европы в мировой экономике упала до нового минимума с XIX века. В 2022 г. ВВП Индии превзошёл ВВП Великобритании, а выходец из Индии, индус по вероисповеданию стал премьер-министром Великобритании. Некоторые называют это контратакой – или даже местью – бывших колоний.

В 2020 г. Китай вышел на первое место в мире по прямым иностранным инвестициям. До этого он уже лидировал по объёму промышленного производства и общему объёму торговли товарами. Все развитые страны, включая США, впервые в истории потеряли лавры ведущих инвесторов. В последние годы Китай также часто превосходил страны Запада в привлечении иностранного капитала, демонстрируя беспрецедентное национальное преимущество и большую привлекательность для международных фондов. Уже видно, что «капитал» далеко не всегда сосредоточен на Западе. В 2022 г. вступило в силу Соглашение о всеобъемлющем региональном экономическом партнёрстве (ВРЭП), что отражает потерю Западом монополии на международную свободную торговлю.

«Независимость» политического развития и «девестернизация» региональной экономики сопровождаются «дедолларизацией» мировой торговли и «деамериканизацией» технологий. Во втором квартале 2022 г. доля доллара США в международных резервных активах упала до самого низкого уровня с момента окончания Второй мировой войны, составив 59,53%, что намного меньше 72,7%, которые она составляла в 2001 году. В ходе четвёртой промышленной революции Европа и Америка также утратили абсолютную монополию на интеллектуальные технологии, квантовые вычисления, обработку больших данных, 5G и так далее.

В мировой истории не было периода, подобного начальному этапу третьего десятилетия XXI в., когда незападный мир демонстрировал такое бурное развитие жизненных сил и такой независимый рост во всех сферах – от интеграции региональных экономик до усиления глобального влияния, от самостоятельной дипломатии до ожиданий будущего развития. Эти новые успехи незападных стран не обязательно означают, что они будут противостоять гегемонии Запада посредством конфронтации, конфликтов или создания сдержек и противовесов. Вместо этого незападные страны сосредотачиваются на том, чтобы избавиться от западного контроля и руководствоваться собственными национальными интересами, полагаясь на политическое пробуждение.

Международная политическая демократия и взаимное уважение являются основными требованиями незападных государств.

Структура политического равновесия между Западом и не-Западом укрепляется и становится важной чертой мировой политики третьего десятилетия XXI века. Конечно, мир-2023 не слишком уютный, зато невиданные за столетие серьёзные тенденции «девестернизации» продолжают развиваться необратимым образом.

Данный комментарий заказан Международным дискуссионным клубом «Валдай» и опубликован на его сайте. С другими материалами автора можно ознакомиться тут: https://ru.valdaiclub.com/about/experts/13992/

Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2023 > № 4313666 ВАН ВЭНЬ

«Незаменимый» партнёр для «незаменимой» супердержавы

Роль Индии в американской политике сдерживания Китая

МАКСИМ СУЧКОВ

Директор Института международных исследований МГИМО МИД России, директор Центра перспективных американских исследований ИМИ МГИМО МИД России.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Сучков М.А. «Незаменимый» партнёр для «незаменимой» супердержавы // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 2. С. 166–178.

В американской внешнеполитической практике сложился занимательный парадокс. Все стратегические документы США называют главным противником Китай, но большая часть брифингов в Совете национальной безопасности и обсуждений в ключевых военно-политических ведомствах связаны с Россией.

Представители интеллектуальных кругов в Вашингтоне отмечают, что тенденция стала формироваться ещё до специальной военной операции (СВО), объявленной Москвой, но с её началом переросла в неприятную для администрации Байдена закономерность. Впрочем, борьба на оба фронта проходит под общим знаменателем собирания новых союзников: «отмена» России и сдерживание Китая невозможны только усилиями и ресурсами европейских друзей. В мире, где удельный вес незападных стран возрастает[1], «суперприз» представляют собой ключевые государства т.н. Глобального Юга. От позиций и действий значимых третьих стран всё чаще могут зависеть сюжеты, существенно влияющие на расклад в области региональной безопасности (Турция), мировой энергетики (Саудовская Аравия), глобального баланса сил (Индия).

Именно они оказались в пересекающейся зоне интересов «конвенциональных великих держав», каждая из которых рассчитывает на их лояльность.

Сами же лидеры Глобального Юга больше не находят нужным скрывать внешнеполитические амбиции и рассчитывают не просто выжить, но занять в формирующемся миропорядке место, более выгодное с точки зрения дальнейшей конкуренции.

Одним из лидеров описанного лагеря является Индия. Её политика уже некоторое время демонстрирует не привычное для внешнего наблюдателя «неприсоединение», а скорее «мультиприсоединение» – выстраивание конструктивных отношений с разными центрами силы с целью создания баланса внешних угроз. Острый конфликт между Россией и Западом стал испытанием для такой линии поведения, но руководству Индии пока удаётся найти приемлемый для всех modus operandi. Однако главным вызовом для Нью-Дели становится поиск собственного места в американо-китайском противостоянии. Его основной геополитической ареной Соединённые Штаты определили т.н. Индо-Тихоокеанский регион (ИТР)[2], а Индию видят ключевым региональным балансиром растущего влияния КНР. В такой конфигурации Вашингтон рассчитывает контролировать стратегические процессы в этой части мира.

Страна-регион

Контуры политики США в отношении ИТР начинали формироваться в период президентства Барака Обамы. Его региональная стратегия «Поворот к Азии» декларировала шесть основных направлений работы: укрепление двусторонних союзов в области безопасности; углубление рабочих отношений с новыми [крупными] державами, в том числе с Китаем; взаимодействие с региональными многосторонними институтами; расширение торговли и инвестиций (прежде всего по линии Транстихоокеанского партнёрства); формирование широкого военного присутствия; продвижение демократии и прав человека. Во многом стратегия «стояла на плечах» идей, заявленных во время избирательной кампании Хиллари Клинтон, конкурентом Обамы за президентскую номинацию от Демократической партии[3]. Как и последующая стратегия Обамы, видение Клинтон не призывало к полному доминированию США в ИТР. Но идеологемы «азиатского столетия Америки», необходимости «быть в центре процесса и направлять его» говорили о том, что в конечном счёте советники Клинтон ориентировались именно на доминирование. И когда некоторые из них оказались в администрации Обамы (а теперь и Байдена), изменились акценты, но не намерения.

Формально авторство американского курса в ИТР закрепил за собой Дональд Трамп. В начале 2018 г. его Совет по национальной безопасности подготовил секретный документ[4] с доктринальными императивами политики в ИТР на XXI век. Документ не предполагалось рассекречивать как минимум до 2043 г., но за несколько дней до прихода Байдена в Белый дом его предали огласке[5]. Стратегия Трампа задавала высокую планку и ставила ряд амбициозных задач (разоружение КНДР, сдерживание Китая, направление в регион частных инвестиций, расширение прав и возможностей демократий и пр.). Содержательно документ гораздо больше (и более агрессивно, чем стратегия Обамы) ориентировался на противодействие «ревизионистскому» Китаю. Помимо традиционных для бумаг такого жанра заявлений об укреплении военного сотрудничества с государствами региона, он специально постулировал необходимость взаимодействия в «перспективных областях» – информационных операциях, исследованиях в области передовых технологий и инвестициях в инфраструктуру.

Уже из названия «сконструированного» региона следовало, что Индии отводилась особая роль как «дееспособному», «предпочтительному» и «надёжному партнёру» (capable, preferred and reliable partner), который мог бы стать «поставщиком сетевой безопасности» (net security provider). Со своей стороны, американцы обещали создать «более прочный фундамент для оборонного сотрудничества и оперативной совместимости», расширить торговлю продукцией ВПК, начать передавать Индии оборонные технологии и оказывать поддержку «по дипломатическим, военным и разведывательным каналам для помощи в решении континентальных проблем, таких как пограничный спор с Китаем». Звучало многообещающе.

Американские «мыши» для Индии

В феврале 2022 г. администрация Байдена представила собственную стратегию в отношении ИТР[6]. Принципиально новых элементов в подход к региону она не привнесла, но от трамповской версии отличалась в двух аспектах: в большей степени акцентировала работу с региональными партнёрами и заявляла Тихоокеанскую экономическую основу для процветания – программную инициативу по развитию торгово-экономического сотрудничества в регионе (на замену покинутой Трампом программы Транстихоокеанского партнёрства). Эту инициативу США официально представили в мае 2022 г.[7] во время азиатского турне Байдена. Позднее, в выступлении по случаю 75-летия независимости Индии, Байден добавил к ранее упомянутым характеристикам значимости Индии термин «незаменимая» (indispensable). Эпитет, который применительно к самим Соединённым Штатам в 1996 г. использовала тогдашний госсекретарь Мадлен Олбрайт, должен был стать для индийцев лестным напоминанием об их исторической и политической миссии, подобной той, что взяли на себя американские элиты в «золотые девяностые». Правда, с существенной разницей – миссию за Нью-Дели определяет Вашингтон.

Если отбросить куртуазность официальной дипломатии, действия администрации Байдена напоминают вербовочный подход, который давно используется мировыми спецслужбами, террористическими организациями, крупными корпорациями и религиозными сектами. Технология MICE (money, ideology, coercion/compromise, ego)[8] – деньги, идеология, принуждение/компромат и эго – призвана обнаружить «уязвимости» объекта и выявить потенциальную мотивацию к сотрудничеству. «Завербовать» целое государство теми же приёмами, что и отдельного человека, вряд ли возможно. Но если перевести указанный набор мотиваций в конкретные активы, действия и инициативы и последовательно реализовывать его на разных уровнях длительное время, желанный переход количества в качество должен наступить. По крайней мере, стоит пытаться.

Развивающейся аграрно-индустриальной стране нужны инвестиции и технологии. Крупнейшая демократия в мире не может не быть значимым членом «демократического альянса» и почётным гостем «саммита демократий». Но при случае ей всегда можно напомнить об изъянах политической системы и попирании прав меньшинств, а лидера поставить в один ряд с мировыми автократами. Тысячелетняя цивилизация с уникальной культурой и безграничным чувством национального достоинства заслуживает уважения и признания. К собственному лидерству она, впрочем, не готова, но к статусу союзника супердержавы – лидера свободного мира, встроенного в его систему альянсов, – вполне. Подобное видение США в отношении Индии формирует соответствующий образ действия американцев.

В первые месяцы пребывания в Белом доме администрация Байдена дала понять, что Соединённые Штаты стремятся привязать Индию к своей политике в ИТР по четырём ключевым измерениям – политико-идеологическому, военному, технологическому и экономическому.

Идеологически нынешней администрации, как отмечалось[9] на страницах этого издания, ближе всего «Доктрина Трумэна». Подобно тому, как после Второй мировой войны задачи формулировались сквозь призму противостояния демократии и коммунизма, сегодняшнее межгосударственное противоборство заявляется в терминах «демократии против автократий». Сам Байден убеждён, что приоритетом является создание «общей повестки» (common cause) с союзниками против Китая. Применительно к Индии это означает её постепенное институциональное вовлечение в создаваемые Вашингтоном многопрофильные альянсы – QUAD и т.н. Альянс демократий[10] – и квазиинкорпорирование в старые союзные структуры (приглашение Моди на саммит G7). Ценностный компонент американо-индийского союза вызывает немало споров на предмет приверженности Моди либеральным ценностям, поэтому вашингтонские «прагматики» полагают, что играть нужно на стремлении Индии к мировому признанию в качестве великой державы. Подключение индийцев к разным статусным форматам (со всеми вытекающими из этого благами и привилегиями американских союзников) должно создавать у них ощущение со-управления судьбами мира.

Именно этот фактор «прицепки» Индии к локомотиву американского лидерства, полагают в США, будет более надёжной основой партнёрства Вашингтона и Нью-Дели.

Военное измерение является сейчас, возможно, самым насыщаемым. При Трампе основы отношений закреплены подписанием Соглашения BECA (Basic Exchange and Cooperation Agreement for Geo-Spatial Cooperation), которое предусматривает обмен передовыми военными технологиями и геопространственной информацией[11]. В сентябре 2020 г. Индия разрешила американским патрульным самолётам P-8 Poseidon дозаправляться на своей базе в Порт-Блэре. Пока американской опорной точкой в Индийском океане остаётся база на острове Диего-Гарсия, а одна из стратегических задач предполагает использование островных территорий в ключевых узких проходах (chokepoints) для расширения военного присутствия и улучшения сбора разведданных о передвижении судов.

При Байдене символическую значимость военного партнёрства двух стран должен был продемонстрировать первый зарубежный визит министра обороны Ллойда Остина – именно в Индию. В политико-экспертном сообществе Вашингтона обсуждаются шесть ключевых векторов развития отношений двух стран в военной сфере[12]. Предложения варьируются от крайне амбициозных, как создание системы эффективного планирования и распознавания угроз (что фактически означало бы совместное стратегическое планирование и инкорпорирование Индии в оборонную и технологическую «экосистему» Соединённых Штатов), до более приземлённых идей в виде сотрудничества в сфере высоких технологий, кибербезопасности и разведки. Звучат предложения, что военное сотрудничество не должно концентрироваться только на «китайской угрозе», но включать и решение проблем безопасности на западной границе Индии.

Связи Индии с Россией по линии ВТС видятся проблемой, но консенсуса, как её решать, в Вашингтоне нет. Одни призывают «отучать» Нью-Дели медленно, без резких движений. Другие предлагают не преувеличивать масштабы взаимодействия и позволить Индии закупать некоторые образцы российского оружия – вплоть до С-400 – в расчёте на то, что геополитические дивиденды компенсируют экономические потери, т.к. покупка Индией С-400 предположительно должна вызывать трения между Москвой и Пекином[13].

Актуальность технологического измерения на индийском направлении для Америки с каждым годом возрастает. Индия – крупнейший рынок открытых данных[14], на территории страны запрещаются китайские приложения (часто изобретаются их местные аналоги), а китайские технологические гиганты исключаются из испытаний индийских сетей 5G. В то же время, несмотря на протекционистскую нормативную базу, крупнейшие американские корпорации – Amazon, Facebook и Walmart – наращивают в Индии присутствие и конкурируют за рынок индийских цифровых платежей. Однако именно жёсткое регулирование деятельности таких гигантов и недостаточно детализованная политика индийского правительства по правилам сбора информации[15] представляется американцам главным препятствием на пути к большему сращиванию Индии с американской техноплатформой (читай, присоединению к ней)[16]. Тем не менее Индии отводится значимая роль и в том, что касается разработки единых высоких стандартов в области телекоммуникаций и укрепления производственных цепочек технологических товаров. Иначе говоря, это один из ключевых игроков в набирающей обороты американской политике переориентации поставок технологий и необходимых для их производства редкоземельных металлов с китайского рынка на рынок США и союзников в ИТР.

Технологическое измерение тесно связано с военным и экономическим, что отражено в четырёх столпах упомянутой Тихоокеанской экономической основы для процветания, среди которых торговля, цепочки поставок, «чистая экономика» (ориентация на чистые источники энергии и всесторонний учёт климатической повестки при экономическом планировании) и «честная экономика» (приверженность устанавливаемым Соединёнными Штатами принципам «инклюзивности, транспарентности, подотчётности и верховенства права» для улучшения инвестиционного климата). В экономической сфере, однако, между двумя странами масса непроработанных вопросов. В 2019 г. общий объём двусторонней торговли товарами и услугами между США и Индией достиг 149 млрд долларов, а дефицит торгового баланса составил -23,4 млрд[17]. В 2021 г. объём торговли сократился до 102 млрд долларов, а дефицит вырос до -45,5 млрд. Причиной негативного тренда обе стороны считают таможенные и инвестиционные барьеры, правила импортозамещения и пандемию, которая значительно замедлила движение товаров[18]. К этому американцы добавляют две группы претензий к Индии: первая – ограничения на прямые иностранные инвестиции (ряд секторов ограничивают долю капитала, которая может принадлежать иностранным инвесторам, ограничения на ПИИ в секторах страхования, обороны и СМИ не позволяют иностранным фирмам иметь 100% акций); вторая – обременительные, по мнению американцев, правила (нормативные положения, нацеленные на иностранных инвесторов). В докладе госдепа об инвестиционном климате Индия названа «сложным местом для ведения бизнеса» (challenging place to do business)[19]. В свою очередь, индийцы хотели бы восстановления статуса «преференциального торгового партнёра» (GSP), которого их лишил Трамп[20].

На этом фоне американцы ищут возможности выстроить более конструктивные отношения по смежным направлениям. В качестве таковых администрация Байдена рассматривает экспорт энергоносителей, образовательные услуги[21] и климатическую повестку – Индия считается подходящим местом для внедрения и эксплуатации (американских) зелёных технологий. Возможное принятие представленного на рассмотрение Конгресса США в 2020 г. законопроекта “Prioritizing Clean Energy and Climate Cooperation with India Act[22]” может заложить фундамент партнёрства в передаче чистой энергии и создать платформу для сотрудничества в области технологий и инфраструктуры[23]. При этом, как и везде по этой проблематике, американцы намеренно подменяют экологическую повестку климатической.

Цели Индии в области сокращения выбросов и развития возобновляемых источников энергии (ВИЭ) представляются амбициозными, но в производстве электроэнергии в этой стране по-прежнему доминирует уголь, энергетические предприятия не готовы к размещению ВИЭ, а сама интеграция ВИЭ ограничена структурой энергетических рынков. Однако главные проблемы в этой сфере, по мнению американцев, заключаются в том, как управлять новыми технологиями (знания) и чем за них платить (капитал). По обоим этим направлениям администрация Байдена видит возможность нарастить присутствие в Индии и на каждой встрече предметно обсуждает сотрудничество в этих областях.

«Гладко было на бумаге…»

Большинство представителей обеих партий и разных идеологических ориентаций в целом разделяют основные направления американской политики на индийском направлении, но в экспертном сообществе отдельные пункты всё же рассматриваются критически. Критика вращается вокруг трёх групп вызовов, которые, как опасаются скептики, могут навредить реализации планов по вовлечению Индии в американскую орбиту.

Первая группа – просчёты, которые администрация Байдена уже успела допустить. К их числу относят изначально невнятную позицию Вашингтона на пике распространения в Индии нового штамма коронавируса, когда Белый дом сначала одобрил, а потом заморозил поставки вакцины (причины в этом деле вторичны – важнее негативный политический эффект, особенно на фоне помощи, предложенной Китаем и Пакистаном). Помимо сиюминутных имиджевых потерь подобная «нерасторопность» рассматривалась некоторыми и как стратегическая ошибка – серьёзные масштабы эпидемии и отсутствие своевременной помощи от Соединённых Штатов наносили урон конкурентоспособности Индии в целом. В той же категории вывод американских войск из Афганистана: противники решения предупреждали Байдена о негативных последствиях ухода для Индии. Хотя большинство алармистских прогнозов не сбылись, действия Америки без оглядки на интересы ключевого партнёра чреваты, по мнению критиков администрации, накоплением недоверия у индийцев.

Ко второй группе относят среднесрочные последствия доминирующего в американском политическом классе представления об Индии как о «полезном инструменте» в борьбе с Китаем. Оно и отрицает самоценность Индии, и сужает «область её применения» для Америки. Критики советуют Байдену работать на «высвобождение потенциала» Индии – демографии, демократии, ресурсной обеспеченности, технологических разработок – поднимать её международное реноме с расчётом, что в конечном итоге Индия станет лояльным США игроком в международном масштабе.

Наконец, третья группа вызовов связана с долгосрочными последствиями, которые могут иметь ошибочные исходные постулаты политики в ИТР. Некоторые аналитики полагают контрпродуктивным рассматривать Китай исключительно с точки зрения угрозы, стремления Пекина к ревизионизму и его потенциальных претензий на региональную и глобальную гегемонию[24]. Прежде всего потому, что китайские предложения по развитию региона (например, по линии Азиатского банка инфраструктурных инвестиций) действительно важны для региональных государств, и принуждать страны с большой экономической зависимостью от Китая (в том числе Индию) плотнее примкнуть к Соединённым Штатам и не давать взамен тот же уровень внимания, инвестиций и проектов – нерациональная трата усилий и ресурсов. Аналогичным образом ошибкой представляется намерение создать в ИТР систему союзов по лекалам трансатлантического проекта – большинство стран там не заинтересовано ни в поляризации региона, ни в разрыве отношений с КНР, ни в необходимости геополитического выбора «США или Китай».

Сюда же относят и постулат американской политики о том, что при помощи вовлечения Индии можно создать противовес Китаю.

Асимметрия ВВП двух стран, их военных потенциалов, пока ещё слабо развитый флот Индии делают данное намерение спорным[25]. Всё это, впрочем, пока остаётся на уровне экспертной критики и не проникает на уровень принятия политических решений.

Туманное настоящее и мутное будущее

За двадцать лет отношения между Индией и Соединёнными Штатами прошли большую дистанцию и, несомненно, стали более насыщенными. Решение Байдена о выводе войск из Афганистана, которое так раздосадовало индийцев, закончило эпоху: борьба с терроризмом, начавшаяся с терактов 11 сентября 2001 г., перестала быть определяющей парадигмой американской безопасности и внешней политики. США перешли – или вернулись – к великодержавному противостоянию с Пекином и Москвой. В этой новой ситуации Нью-Дели отведено если не решающее, то значимое место, а от позиции самой Индии зависит исход если не всего противостояния, то, по крайней мере, нескольких схваток по значимым вопросам. Нельзя сказать, чтобы Индия была в восторге от такой идеи, хотя перспектива выйти в грядущем мироустройстве на новые для себя высоты выглядит заманчивой.

Руководство Индии ценит стратегическую автономию в мировых делах и, несмотря на все сложности отношений с Китаем и ограничения на сотрудничество с Россией, желало бы формально оставаться вне какого-то лагеря.

Вместе с тем последние несколько лет наблюдается устойчивая тенденция к сближению Индии с США в критически значимых сферах. Вашингтон стремится использовать его для расширения зазоров в интересах Индии и Китая, а в контексте украинского конфликта Соединённые Штаты ясно дают понять, что намерены продолжать сжимать пространство международного нейтралитета. Выталкивание участников к политическим «краям», выхолащивание центристских, умеренных сил при одновременном перекладывании бремени издержек и ответственности за свои решения на союзников – отличительные черты внешнеполитического поведения Вашингтона последних нескольких лет. Таким образом, центральным вопросом американо-индийских отношений сегодня представляется степень близости двух государств, измеряемая конкретными взаимными обязательствами и глубиной вовлечения Индии в ведомые Соединёнными Штатами региональные инициативы. Сможет ли Индия сохранить себя в качестве мощного независимого игрока «первой лиги» или в геополитическом смысле скукожится до «Западной Германии XXI века» – буферного государства для регионального сдерживания главного противника Америки – вызов, с которым её руководству предстоит иметь дело в ближайшие годы.

СНОСКИ

[1] Караганов С.А. От не-Запада к Мировому большинству // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 5. С. 6–18.

[2] Лукин А.В. Американо-китайское соперничество в АТР: декларации и реальность // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. No. 1. С. 118–137.

[3] Clinton H. America’s Pacific Century // Foreign Policy. 11.10.2011. URL: https://foreignpolicy.com/2011/10/11/americas-pacific-century/ (дата обращения: 07.12.2022).

[4] US Strategy Document on Indo-Pacific // The White House. 12.01.2021. URL: https://www.documentcloud.org/documents/20449107-us-strategy-document-on-indo-pacific (дата обращения: 12.12.2022).

[5] Одна из существующих в Вашингтоне версий, почему так произошло, говорит, что Трамп стремился застолбить за собой авторство главной региональной стратегии США на ближайшее столетие и не позволить «конкурирующей фирме» присвоить себе его, Трампа, заслуги. Другая – что это была инициатива кого-то из его сотрудников, чтобы показать собственную ценность коллегам в политико-экспертном сообществе, поскольку многие опасались, что после работы в администрации Трампа их шансы на хорошее трудоустройство в Вашингтоне были невелики.

[6] Indo-Pacific Strategy of the United States // The White House. 01.02.2022. URL: https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2022/02/U.S.-Indo-Pacific-Strategy.pdf (дата обращения: 12.12.2022).

[7] Das Kundu N. Indo-Pacific Economic Framework: New Approach for Regional Economic and Trade Cooperation // The Valdai Discussion Club. 07.12.2022. URL: https://valdaiclub.com/a/highlights/indo-pacific-economic-framework-new-approach/ (дата обращения: 05.01.2023).

[8] Американцы, любители звучных акронимов, расположили первые буквы в словах таким образом, что вместе они составляют слово mice, которое с английского переводится как «мыши».

[9] Сучков М.А. Трумэн, а не Никсон: США в новом великодержавном противостоянии // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 4. С. 74–82.

[10] См.: The Power of America’s Example: The Joe Biden Plan for Leading the Democratic World To Meet the Challenges of the 21st Century // Joe Biden for President: Official Campaign Website. 11.07.2019. URL: https://joebiden.com/americanleadership/ (дата обращения: 03.01.2023).

[11] Сюда входят морские, аэронавигационные и другие карты, а также коммерческие и несекретные изображения, геофизические, геомагнитные и гравитационные данные. Подписание этого документа предположительно даёт Индии передовые возможности отслеживания передвижений военных кораблей Китая в Индийском океане. Это стало четвёртым ключевым оборонным документом между США и Индией: ранее две страны подписали Соглашение о защите информации военного характера (2002 г.), Меморандум по логистическому обмену (2016 г.) и Соглашение о совместимости средств связи и безопасности (2018 г.).

[12] White J. After the Foundational Agreements: AN agenda for US-India Defense and Security Cooperation // The Brookings Institution. 01.01.2021. URL: https://www.brookings.edu/wp-content/uploads/2021/01/FP_20210111_us_india_white.pdf (дата обращения: 12.12.2022).

[13] Kupchan Ch. The Right Way to Split China and Russia // Foreign Affairs. 04.08.2021. URL: https://www.foreignaffairs.com/articles/united-states/2021-08-04/right-way-split-china-and-russia (дата обращения: 01.12.2022).

[14] К 2024 г. более миллиарда индийцев будут иметь доступ к смартфонам. Потребление данных в Индии является одним из самых высоких в мире: 598 млн индийцев используют данные 4G.

[15] Некоторые американские эксперты полагают, что принятие Индией Personal Data Protection Bill – он находится на рассмотрении парламента страны – должно способствовать более прозрачной политике Нью-Дели в сфере регулирования технологий и данных.

[16] Безруков А.О., Мамонов М.В., Сучков М.А., Сушенцов А.А. Суверенитет и «цифра» // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 2. С. 106–119.

[17] См.: U.S.-India Trade Facts // Office of the U.S. Trade Representative. 02.10.2020. URL: https://ustr.gov/countries-regions/south-central-asia/india (дата обращения: 29.11.2022).

[18] Rossow R. U.S.-India Commercial Ties: In Search of Ambition // CSIS: Center for Strategic and International Studies. 10.02.2021. URL: https://www.csis.org/analysis/us-india-commercial-ties-search-ambition (дата обращения: 20.11.2022).

[19] 2021 Investment Climate Statements: India // U.S. Department of State. URL: https://www.state.gov/reports/2021-investment-climate-statements/india (дата обращения: 20.11.2022).

[20] Pandeya M. India-US Strategic Ties Hold Key to Most Diplomatic Challenges // Sunday Guardian. 28.08.2021. URL: https://www.sundayguardianlive.com/world/india-us-strategic-ties-hold-key-diplomatic-challenges (дата обращения: 29.11.2022).

[21] В 2020 г. индийские студенты, поступившие в американские университеты, внесли в экономику США более 8 млрд долларов. Общее число индийских студентов там увеличилось более чем вдвое за последнее десятилетие с 81 тыс. в 2008 г. до 202 тыс. в 2019 г.

[22] Menendez Introduces Legislation to Boost US-India Clean Energy and Climate Cooperation // Bob Menendez: United States Senator for New Jersey. 30.09.2020. URL: https://www.menendez.senate.gov/newsroom/press/menendez-introduces-legislation-to-boost-us-india-clean-energy-and-climate-cooperation#:~:text=clean%20energy%20production.-,The%20Prioritizing%20Clean%20Energy%20and%20Climate%20Cooperation%20with%20India%20Act,energy%20technologies%20and%20energy%20transmission (дата обращения: 15.12.2022).

[23] Carey L. Biden’s Big Renewable Energy Opportunity in India // CSIS: Center for Strategic and International Studies. 02.02.2021. URL: https://www.csis.org/analysis/bidens-big-renewable-energy-opportunity-india (дата обращения: 28.12.2022).

[24] Swaine M. A Counterproductive Cold War with China // Foreign Affairs. 02.03.2018. URL: https://www.foreignaffairs.com/articles/china/2018-03-02/counterproductive-cold-war-china (дата обращения: 10.12.2022).

[25] Madan T. Managing China: Competitive Engagement, with Indian Characteristics // The Brookings Institution. 01.02.2020. URL: https://www.brookings.edu/research/managing-china-competitive-engagement-with-indian-characteristics/ (дата обращения: 15.12.2022).

Индия. США. Китай. Россия. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 марта 2023 > № 4313665 Максим Сучков

Индийская дилемма России

Почему буксует «Большая стратегия» Москвы в регионе

НИВЕДИТА КАПУР

Научный сотрудник Международной лаборатории исследований мирового порядка и нового регионализма Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Капур Н. Индийская дилемма России // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 2. С. 152–165.

Стратегическое партнёрство Индии и России, с одной стороны, характеризуется отсутствием прямых конфликтов по конкретным вопросам, что открывает обоим партнёрам пространство маневрирования в региональной и мировой политике. Для Индии связи с Россией особенно значимы и актуальны в связи с крупномасштабным импортом вооружений и тем местом, которое Россия занимает в континентальной Евразии. Москва же приветствует превращение Индии в могущественную державу, оказывающую влияние на мировую политику.

С другой стороны, эти позитивные факторы не смогли предотвратить стагнацию отношений, поскольку двусторонняя повестка застопорилась на вопросах, выходящих за рамки оборонного и энергетического сотрудничества. Общеэкономическое взаимодействие пребывает в состоянии застоя уже несколько лет, а региональные многосторонние структуры, в которых Индия и Россия играют ключевые роли – РИК, БРИКС и ШОС, – функционируют с переменным успехом, демонстрируя сложную динамику из-за присутствия других игроков.

Индийско-российское партнёрство необходимо наполнить более существенным содержанием.

У России пока отсутствует «Большая стратегия» в отношении Азиатско-Тихоокеанского региона. Изъяны российской политики в регионе объясняют, почему «особое и привилегированное стратегическое партнёрство» с Индией не приносит больших дивидендов.

«Большая стратегия» России на Востоке: концептуализация

По мнению Нины Силове, «Большая стратегия» имеет три значения или смысла: план, организующий принцип и модель поведения[1]. «Большая стратегия» России как план действий ставит во главу угла укрепление страны в качестве центра влияния в системе международных отношений, проведение независимой внутренней и внешней политики, продвижение взаимовыгодных и равноправных отношений с иностранными государствами, сопротивление внешнему давлению. Российская «Большая стратегия» чётко ориентирована на Восток в целом и Индию в частности, о чём говорится в программных документах, а именно в Концепции внешней политики РФ 2016 г.[2] и Стратегии национальной безопасности (СНБ) 2021 года.[3]

Кроме того, на высшем государственном уровне отмечается, что центр тяжести в мировой политике смещается в АТР[4], поэтому важно обеспечить там стабильность и безопасность. Значительный рост интереса Москвы к этой части мира особенно очевиден после того, как отношения России с Западом скатились в долгосрочный кризис[5]. В Стратегии национальной безопасности 2021 г. отсутствуют разделы, касающиеся сотрудничества с США, НАТО и ЕС, которые имелись в предыдущих версиях. Вместо этого СНБ-2021 оговаривает необходимость выстраивания отношений в форматах СНГ, ЕАЭС, ОДКБ, БРИКС и ШОС, а также отдельно с Индией и Китаем.

Второе значение «Большой стратегии» – как организующего принципа – предполагает рассматривать её в качестве «базового стратегического обзора» или «всеобъемлющей внешнеполитической доктрины», менее детализированных по сравнению с планом. «Поворот на Восток» России может расцениваться как раз так, поскольку включает в себя повышенное внимание к Евразии, Азиатско-Тихоокеанскому бассейну и Индии.

Третье значение «Большой стратегии» – как модели поведения – подразумевает «долгосрочную схему распределения и использования государством военных, дипломатических и экономических средств для достижения поставленных целей»[6]. Именно здесь российская «Большая стратегия» на Востоке испытывает наибольшие затруднения: отсутствие последовательной концепции распределения средств для достижения целей усугубляется несоответствием между устремлениями и реальными возможностями. На протяжении многих лет государственные ресурсы Москвы в основном направлялись на проведение политики в отношении ближайшей постсоветской периферии и Запада, в то время как на Востоке, и конкретно в АТР, усилия носили фрагментарный характер, а основная часть усилий и ресурсов приходилась на Китай.

Россия на Востоке в постсоветский период

В начале постсоветского периода внешняя политика России была направлена на диверсификацию отношений с незападными странами, особенно с ключевыми центрами в Азиатско-Тихоокеанском регионе, на Ближнем Востоке, в Африке и Латинской Америке[7]. Эти усилия предпринимались на протяжении двух десятилетий и активизировались после украинского кризиса 2014 г., который предвещал разрыв отношений с Западом. Признавая важность Азиатско-Тихоокеанского региона как движущей силы мировой геополитики и геоэкономики, Россия переключила туда внимание, приняв программу «поворота на Восток», о которой официально объявили на саммите АТЭС во Владивостоке в 2012 году. Цели «поворота на Восток» носят как экономический (интеграция российского Дальнего Востока и Сибири с экономиками Азиатско-Тихоокеанского бассейна), так и стратегический характер (повышение влияния России в АТР).

Хотя разные регионы незападного мира важны для России по разным причинам, есть и такие, без которых не обойтись, если Россия хочет сохранить позиции независимого центра в формирующемся многополярном мире. К ним (наряду с Северной Америкой и Европой) относится Азиатско-Тихоокеанский регион – одна из трёх ключевых движущих сил мирового экономического роста. Успех в АТР важен для России, стремящейся стать евразийской державой и извлекать максимальную выгоду из своих обширных географических просторов. Подобные ожидания просматриваются в отношении «многоуровневой интеграционной модели» Большого евразийского партнёрства (БЕП), предложенной в 2015 году[8]. Сердцевиной инициативы является создание Евразийского экономического союза, который укрепляет связи со странами-членами ШОС, АСЕАН и другими евразийскими государствами, простирающимися от Атлантики до Тихого океана[9].

Чтобы оценить успех заявленной стратегии на Востоке, важно рассмотреть политику России в отношении АТР с точки зрения распределения и использования её военных, дипломатических и экономических возможностей. Россия остаётся вторым по величине (после США) поставщиком вооружений в регион и крупнейшим экспортёром оружия в Юго-Восточную Азию, Китай и Индию, что является весомым фактором сохранения партнёрских отношений. Возможности России по части обычных вооружений в Северо-Восточной Азии и более тесное взаимодействие с Китаем обеспечивают её солидное присутствие, хотя оборонные связи России в регионе слабее, чем у других держав[10]. В 2011–2015 и в 2016–2020 гг. общий объём российского экспорта в Азию и Океанию снизился на 36%. Стокгольмский институт исследования проблем мира (SIPRI) объясняет это сокращением заказов со стороны Индии и Вьетнама, стремящихся диверсифицировать источники импорта вооружений[11]. В этом отношении Китай в ближайшем будущем может стать сильным конкурентом России на азиатском рынке, поскольку он заинтересован в экспорте оружия собственного производства.

В Юго-Восточной Азии статус России как ведущего поставщика оружия не означает автоматически более широкого геополитического влияния. Это объясняется отсутствием значительного экономического присутствия России в регионе. Другие заинтересованные стороны, включая западные государства, имеют давние оборонные и военные связи с АТР, поскольку тесно интегрированы в экономические и инвестиционные структуры азиатско-тихоокеанских экономик.

Ведущие торговые партнёры России в регионе – Китай, Япония и Южная Корея, на долю которых приходится почти 80% всей региональной торговли, причём Китай значительно опережает остальные страны по объёму экспорта и импорта. И Япония, и Южная Корея заинтересованы в экономическом сотрудничестве с Россией, в том числе на Дальнем Востоке. К сожалению, ограниченность иностранных инвестиций тормозит развитие российского Дальнего Востока. После начала специальной военной операции России на Украине в феврале 2022 г. Токио и Сеул присоединились к западным санкциям, что застопорило дальнейшее развитие торговых связей. Это в значительной степени усугубит и без того непропорционально большую зависимость России от Китая; на самом деле КНР уже стала центральным партнёром России благодаря успеху Большого евразийского партнёрства и сотрудничеству в формате ЕАЭС – «Пояс и путь».

Что касается дипломатического взаимодействия, Россия сохраняет тесные связи и с Китаем, и с Индией. В случае с КНР обе стороны не только решили пограничные вопросы и внесли огромный вклад в «мирный процесс»; их отношения официально названы «лучшими за всю историю». Нынешняя конфронтация с Соединёнными Штатами также способствовала укреплению контактов, этому же благоприятствует взаимодополняющий характер экономик. Си Цзиньпин и Путин встречались много раз, и в совместном заявлении после одной из последних встреч говорится, что Китай одобряет линию России, которая противостоит расширению НАТО.

Индия и Россия регулярно проводят ежегодные встречи на высшем уровне с 2000 г. (за исключением 2020 и 2022 гг.), а в 2010 г. их отношения были официально повышены до уровня «особого и привилегированного стратегического партнёрства».

Тесное сотрудничество в обороне и энергетике, взаимная заинтересованность в становлении многополярного мира помогли выстроить доверительные отношения.

Однако экономические связи по-прежнему слабы, а отношения всё чаще воспринимаются как стагнирующие, подверженные влиянию внешних факторов, которым трудно противодействовать. Важно отметить, что Индия не осудила военную кампанию России на Украине и не присоединилась к западным санкциям, хотя на встрече в кулуарах саммита ШОС осенью 2022 г. премьер-министр Моди сказал президенту Путину, что «сейчас не время для войны».

Россия также прилагала усилия для установления благоприятных политических связей с Японией и Южной Кореей, несмотря на продолжающийся территориальный спор с первой. Однако сегодня отношения России с этими государствами сталкиваются с качественно более серьёзными новыми вызовами.

Что касается взаимодействия России с АСЕАН, то на протяжении нескольких лет наблюдаются пробелы во встречах на высшем уровне, поскольку Владимир Путин нерегулярно посещает мероприятия АСЕАН/АТЭС/ЕАЭС. Юго-Восточная Азия, учитывая её нейтральную позицию, воспринимает Россию положительно, но остаётся, по сути, низкоприоритетным регионом для Москвы, которая, похоже, отдаёт большую часть своего внимания отдельным традиционным партнёрам, таким как Вьетнам.

В целом после окончания холодной войны Россия добилась в АТР неоднозначных результатов; использование ею военных и невоенных ресурсов оставалось неравномерным в большинстве стран региона, за исключением Китая. Между тем именно экономическое значение Азиатско-Тихоокеанского региона многократно повышает его стратегическую ценность. Описанные выше слабости России делают её менее влиятельным участником дебатов по таким важным вопросам, как последствия соперничества между США и Китаем, выравнивание позиций ключевых средних держав, региональные торговые соглашения, влияние четвёртой промышленной революции на динамику в регионе. Наблюдается стремление к переосмыслению Азиатско-Тихоокеанского региона как Индо-Тихоокеанского, а также к устойчивому развитию партнёрских отношений в рамках «Четвёрки» (QUAD) и АUKUS (Трёхстороннего оборонного альянса Австралии, Великобритании и США). Хотя Россия высказалась против этих последних изменений в региональной архитектуре, её усилия по реализации «поворота на Восток» пока не увенчались желаемым успехом, а идея создания Большого евразийского партнёрства всё ещё довольно туманная перспектива, поскольку не имеет чёткого механизма реализации[12].

Хотя Россия возродилась после распада Советского Союза и расширила влияние в разных частях мира как держава «хорошего уровня»[13], она по-прежнему сталкивается с «ограниченностью ресурсов», что «структурно снижает её возможности» при воплощении амбиций в действенную политику[14]. В Азии формируется новый региональный порядок. Он влияет на состояние глобальной системы и предвещает далеко идущие последствия для самой России в плане проецирования силы в недалёком будущем. Москва может столкнуться с препятствиями, поскольку старается быть субъектом нормотворчества в регионе с неясно выраженной многополярностью, а её возможности, в том числе силовые, ограничены. Наследие и нынешнее позиционирование России приводит к тому, что её стремление к великодержавному статусу в регионе признаётся не всеми, что делает её положение более шатким по сравнению с другими державами Азиатско-Тихоокеанского региона.

Впечатляющая география России не означает автоматически её способности действовать в качестве влиятельной державы на всей территории Евразии: такой статус создаётся сочетанием политической, дипломатической и военной мощи государства.

Кроме того, сохраняющийся «кризис идентичности» России[15] – постоянные рассуждения о том, является ли она европейской или евразийской державой, – с течением лет способствовал тому, что её «статус в новом мировом порядке остаётся неопределённым»[16].

Рост напряжённости в отношениях с Западом повлиял на присутствие России в Азиатско-Тихоокеанском регионе в двух аспектах. Во-первых, санкции усугубили и без того непрочное экономическое положение России: нехватка ресурсов ощущается острее, а возможности страны как привлекательного игрока на Востоке сузились. В долгосрочной перспективе серьёзной проблемой может стать растущая зависимость России от Китая. Эксперты ожидают, что китайско-российские отношения станут более тесными и повлияют на планы Москвы по диверсификации в Азии[17]. Поддержка со стороны Китая сразу не придёт, КНР выжидает, чтобы оценить риски, связанные с вторичными санкциями США за сотрудничество с Россией, определить благоприятные условия для выхода на российский рынок. В отсутствие альтернатив Пекин вполне может стать ведущим торговым и политическим партнёром, с которым Москва будет обмениваться идеями по противостоянию американскому доминированию. Но, вероятнее всего, России предпочтительнее сохранить независимость в отношениях с Китаем, поэтому партнёрство с Индией особенно ценно. Россия выигрывает от такого партнёрства с учётом асимметричных отношений с Китаем, а Индии выгодна независимая позиция России, которая могла бы внести вклад в продвижение многополярного баланса сил. В то время, когда ключевые страны региона, такие как Индия, желают справиться с ростом напористости Китая, однобокое развитие китайско-российских отношений окажется ещё большим препятствием попыткам Москвы позиционировать себя в качестве независимого балансира и играть такую роль, которую приветствовал бы Азиатско-Тихоокеанский регион.

Второй фактор, напрямую связанный с первым, – диссонанс между подходом России к региональным событиям и позицией, которую занимают некоторые её партнёры в АТР. Россия рассматривает концепт Индо-Тихоокеанского региона и «Четвёрку» через призму антизападной политики. Другими словами, несмотря на заявленную приверженность Востоку, Россия отдаёт приоритет использованию своих ограниченных ресурсов на западном направлении. Историки ощущают дежавю, анализируя политику Москвы в Азиатско-Тихоокеанском бассейне. За два столетия Россия неоднократно объявляла о планах сосредоточиться на этом регионе, но они быстро сходили на нет[18]. По прошествии некоторого времени Россия вновь и вновь отворачивалась от АТР для решения насущных внутренних или внешнеполитических проблем с Западом. Это серьёзный недостаток российской стратегии.

Кроме того, в теории «Большой стратегии» есть положение, требующее объединения военных и невоенных элементов для продвижения долгосрочных интересов[19]. Этого как раз не хватает в восточной политике России в целом и в её азиатско-тихоокеанской линии в частности. Таким образом, Россия должна решить, какую роль она хочет играть в регионе, и выделить ресурсы, необходимые для достижения целей, поскольку это совершенно необходимо для реализации «Большой стратегии»[20].

Последствия отношений с Индией для внешней политики России

Кеннет Уолтц утверждает, что рейтинг великих держав зависит от сочетания разных факторов: «размера территории и численности населения, обеспеченности ресурсами, экономического потенциала, военной и политической стабильности и компетентности»[21]. В случае с Россией военный потенциал, географические просторы, ядерное сдерживание и обеспеченность ресурсами работали в её пользу. Несмотря на постоянное отставание в экономическом и технологическом развитии, она использовала потенциал проецирования силы ограниченно, но целенаправленно для достижения стратегических целей. Однако сильные стороны России не могли скрыть недостаточное выделение ресурсов на программу действий в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Главная слабость в том, что убедительность дипломатическим инициативам Москвы придавал военный, а не экономический потенциал[22], и это предопределило шаткость позиций Москвы на Востоке. Ещё до нынешнего украинского кризиса России нужно было как можно быстрее пересмотреть политику в отношении Востока, чтобы обеспечить себе роль глобальной державы в будущем. А сейчас Россия отрезана от западных – прежде всего экономических – связей, не создав аналогичных на Востоке.

В настоящее время Россия испытывает трудности во всех трёх экономически динамичных регионах мира: АТР, Америке и Европе, что может стать серьёзным препятствием для её претензий на статус великой державы. Россия давно призывает отказаться от блоковой политики в АТР и установить полицентрический порядок.

Тем не менее она сама не выполнила основного условия достижения этой цели – не заняла здесь действенную многовекторную позицию, которая дополняла бы другие державы.

В этой ситуации, несмотря на сильные стороны индийско-российских отношений, российская «Большая стратегия», если рассматривать её в более широком региональном контексте, обнаруживает экономическую ущербность, ограничивающую дальнейшее развитие «особого и привилегированного стратегического партнёрства». За исключением активизации связей с Китаем, что вызывает обеспокоенность в Нью-Дели, Россия не смогла существенно расширить присутствие в регионе, который остаётся важнейшим для Индии. Цели последней – достижение экономического роста, решение проблем с Пакистаном и Китаем, которые чрезвычайно тревожат страну, сохранение позиции ключевой региональной державы в Азиатско-Тихоокеанском регионе, обеспечение стабильности в соседних странах. Все эти цели требуют от Индии взаимодействия с державами-единомышленницами – не только с коллективным Западом, но и с региональными средними державами[23]. Однако Нью-Дели пришлось столкнуться с тем, что Россия как стратегический партнёр не является в АТР державой, решающей в военном или экономическом отношении. США остаются «существенной» силой, а Россия – «желательным» партнёром[24]. Это объясняет, почему, несмотря на выгоды, получаемые обеими сторонами от добросердечных связей, отношения продолжают стагнировать[25].

Как и других региональных игроков, Индию всё больше заботит подъём и усиление Китая. По этой причине она вынуждена полагаться на Соединённые Штаты как гаранта безопасности в регионе и важнейшую сторону в противостоянии с Китаем[26]. В последние годы это нашло отражение в присоединении Дели к «Четвёрке» QUAD и активном участии в формировании Индо-Тихоокеанского региона. Стремясь сдерживать Китай, Индия делает ставку на нейтральную Россию как важный актив и хочет, чтобы её стратегический партнёр играл балансирующую роль, не допуская возникновения в Азии однополярного или биполярного порядка. Однако Россия продолжает игнорировать роль региональных государств в формировании повестки дня Индо-Тихоокеанского региона, создавая новые разделительные линии даже в отношениях с дружественными державами[27]. Противодействие России идее Индо-Тихоокеанского формата также вызывает недовольство из-за отсутствия какой-либо жизнеспособной альтернативы, которую Москва могла бы вынести для обсуждения. Идея России создать общую архитектуру безопасности в АТР не подкреплена конкретными предложениями, поэтому не получает поддержки[28].

Именно в этом контексте неоспорима важность «Большой стратегии» на Востоке и необходимость направления в АТР дипломатических, экономических и военных ресурсов. Такие игроки, как США и Франция, похоже, осознают, насколько это существенно. Россия же, напротив, менее активна, и хотя партнёрство с такими державами, как Индия, помогло ей избежать полной изоляции после февраля 2022 г., Москва не работает над устранением ключевых причин недостаточного взаимодействия с Востоком. Экономические последствия западных санкций способны подорвать даже скромные торговые отношения между двумя стратегическими партнёрами и заставить Индию пересмотреть зависимость от импорта российского оружия. Несмотря на высокий уровень такой зависимости, опасения по поводу возможных перебоев в поставках и угроза вторичных санкций усиливают беспокойство Дели на фоне затянувшегося противостояния на китайской границе.

«Логика геополитики» до сих пор благоприятствовала развитию отношений между Индией и Россией[29], поскольку Дели высоко ценит способность России оказывать влияние в географически разных регионах. Тем не менее Россия не стала ключевым партнёром Индии в Азиатско-Тихоокеанском регионе и всё больше склоняется к антизападному курсу, солидаризируясь с Китаем. Кроме того, Москва не вполне точно оценила ущерб, который конфликт с Западом может нанести её взаимодействию с Востоком.

Уже сейчас многие события в Азиатско-Тихоокеанском регионе происходят без участия России в качестве субъекта нормотворчества. Попытки Москвы вновь сблизиться со странами Востока в условиях, когда ей приходится преодолевать последствия войны на Украине и западных санкций, будут весьма непростым делом. Москве придётся всё сложнее в укреплении региональных экономических и политических связей, особенно учитывая, что некоторые азиатские страны – Япония, Сингапур, Южная Корея и Австралия – присоединились к антироссийским санкциям. Другие средние державы, которые не поддержали санкции и помогли России избежать международной изоляции, не склонны активно поддерживать военные действия России или её противостояние Западу.

Сегодня Россия находится в ситуации, когда для неё критически важно взаимодействовать с Азиатско-Тихоокеанским регионом как будущим центром силы в мировой политике, хотя достичь этой цели стало труднее, чем когда-либо в постсоветский период. По сути, Россия разорвала отношения с Западом, пренебрегая при этом Востоком, а это значит, что, хотя она «ведёт себя как великая держава», её слабости не устраняются на фоне подъёма нескольких новых держав[30].

Это ситуация, которой Индия стремится избежать, понимая, что обострение напряжённости между Россией и Западом нанесёт ущерб её собственной азиатско-тихоокеанской политике и подтолкнёт Москву к ещё более тесному взаимодействию с Китаем.

Москва, конечно, продолжит поддерживать тёплые дипломатические отношения с разными государствами, включая Индию. Последняя видит в Китае прямую угрозу и обеспокоена тем, как сокращение возможностей России скажется на её дипломатической гибкости[31]. Кроме того, в ситуации санкций России будет трудно сразу предпринять крупные экономические шаги на Востоке; её антизападная повестка вряд ли найдёт поддержку среди региональных держав, которые, не применяя санкций против Москвы, одновременно сохраняют тесные отношения с Западом.

Помимо широкомасштабного социально-экономического воздействия санкции негативно скажутся на возможностях России по проецированию силы, что поставит под вопрос ее? роль в региональном балансе в Азии. Чтобы предотвратить дальнейшую стагнацию отношений со странами АТР, особенно с Индией, Москве приде?тся пересмотреть распределение ресурсов (дипломатических, военных и экономических), что потребует и переориентации экономики. Если Россия хочет в ближайшие годы упрочить позиционирование в регионе, ей приде?тся представить убедительное экономическое обоснование своей наде?жности в качестве ключевого партне?ра, продемонстрировать диверсифицированный набор взаимодействий с государствами региона и убедительно изложить собственный план реализации «Большой стратегии» во все?м Азиатско-Тихоокеанском регионе. Важно также, что нынешнее противостояние на Украине, как ожидается, определит будущий статус России на Востоке. Если России не удастся утвердиться в качестве сильного игрока, не зависящего от Китая, такие державы, как Индия, могут пересмотреть связи с Россией как своим давним партне?ром. Таким образом, будущее внешней политики России в отношении Индии и Азиатско-Тихоокеанского региона в целом также во многом зависит от исхода украинской кампании.

Данный материал представляет собой сокращённую версию статьи автора, опубликованной в журнале Russia in Global Affairs. Для цитирования просьба использовать следующий источник: Kapoor, Nivedita, 2023. Russian Grand Strategy: Why It Stalls in Relations with India. Russia in Global Affairs, 21(1), pp. 174-198. DOI: 10.31278/1810-6374-2023-21-1-174-198

СНОСКИ

[1] Silove N. Beyond the Buzzword: The Three Meanings of “Grand Strategy” // Security Studies. 2018. Vol. 27. No. 1. P. 27–57.

[2] Концепция внешней политики Российской Федерации (утверждена Президентом Российской Федерации В.В. Путиным 30 ноября 2016 г.) // МИД РФ. 01.12.2016. URL: https://www.mid.ru/ru/foreign_policy/official_documents/1538901/ (дата обращения: 14.05.2022).

[3] Указ Президента Российской Федерации от 02.07.2021 г. № 400 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» // Президент России. 02.07.2021. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/47046 (дата обращения: 02.05.2022).

[4] Расширенное заседание коллегии МИД // Президент России. 18.11.2021. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/67123 (дата обращения: 10.05.2022).

[5] Charap S., Massicot D., Priebe M. et al. Russian Grand Strategy: Rhetoric and Reality // RAND Corporation. 2021. URL: https://www.rand.org/pubs/research_reports/RR4238.html (дата обращения: 10.05.2022).

[6] Silove N. Op. cit.

[7] Charap S., Massicot D., Priebe M. et al. Op. cit.

[8] Послание Президента Федеральному Собранию // Президент России. 01.12.2016. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/53379 (дата обращения: 05.05.2022).

[9] Лавров С.В. Мир на перепутье и система международных отношений будущего // Россия в глобальной политике. 20.09.2019. URL: https://globalaffairs.ru/articles/mir-na-perepute-i-sistema-mezhdunarodnyh-otnoshenij-budushhego/ (дата обращения: 05.05.2022).

[10] Russia – Lowy Institute Asia Power Index // Lowy Institute. 2021. URL: https://power.lowyinstitute.org/countries/russia/ (дата обращения: 27.05.2022).

[11] Wezeman P.D., Kuimova A., Wezeman S.T. Trends in International Arms Transfers, 2021 // SIPRI. 2022. URL: https://www.sipri.org/sites/default/files/2022-03/fs_2203_at_2021.pdf (дата обращения: 18.04.2022).

[12] Бордачёв Т. Большая Евразия: что ещё не сделано? // МДК «Валдай». 30.12.2019. URL: https://ru.valdaiclub.com/a/highlights/bolshaya-evraziya-chto-eshchye-ne-sdelano/?sphrase_id=587196 (дата обращения: 12.05.2022).

[13] Stoner K. Russia Resurrected. Its Power and Purpose in a New Global Order. Oxford: Oxford University Press, 2021. 272 p.

[14] Charap S., Massicot D., Priebe M. et al. Op. cit.

[15] Lukyanov F. Putin’s Foreign Policy: The Quest to Restore Russia’s Rightful Place // Foreign Affairs. 2016. Vol. 95. No. 3. P. 30–37.

[16] Lukyanov F. Time Machine: Going Back Thirty Years // Russia in Global Affairs. 2021. Vol. 19. No. 4. P. 5–8.

[17] Кашин В.Б. Россия, Китай и украинский кризис // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 2. С. 204–212.

[18] Miller C. Will Russia’s Pivot to Asia Last? // Orbis. 2020. Vol. 64. No. 1. P. 43–57.

[19] Lissner R.F. What Is Grand Strategy? Sweeping a Conceptual Minefield // Texas National Security Review. 2018. Vol. 2. No. 1. P. 52–73.

[20] Poast P. Twitter Post // Twitter. 02.10.2021. URL: https://twitter.com/ProfPaulPoast/status/1444290051546955777 (дата обращения: 10.05.2022).

[21] Waltz K. The Emerging Structure of International Politics // International Security. 1993. Vol. 18. No. 2. P. 44–79.

[22] Lukyanov F. The Time to Be by Yourself // Russia in Global Affairs. 2021. Vol. 19. No. 1. P. 5–10.

[23] Mukherjee R. Looking West, Acting East: India’s Indo-Pacific Strategy // Southeast Asian Affairs. 2019. Vol. 19. No. 1. P. 43–52.

[24] Menon S. South Asia and the Global South Amid Sharpening Great Power Rivalries [Видеозапись выступления Ш. Менона] // YouTube. 03.05.2022. URL: https://www.youtube.com/watch?v=OpcMjm7ZkRE&t=555s (дата обращения: 10.05.2022).

[25] Raja Mohan C. Remapping India’s Geopolitics // Seminar. 2018. URL: https://www.india-seminar.com/semframe.html (дата обращения: 30.04.2022).

[26] Menon S. Op. cit.

[27] Выступление министра иностранных дел Российской Федерации С.В. Лаврова на XXX Ассамблее Совета по внешней и оборонной политике // МИД РФ. 14.05.2022. URL: https://www.mid.ru/ru/foreign_policy/news/1813377/ (дата обращения: 14.05.2022).

[28] Kireeva A., Kupriyanov A. Russia and Quad Plus: Is There a Way Forward? // Journal of Indo-Pacific Affairs. 2020. Special Issue. P. 210–228.

[29] External Affairs Minister’s Speech on “India-Russia Ties in a Changing World” at IMEMO, Moscow // Ministry of External Affairs, Government of India. 08.07.2021. URL: https://www.mea.gov.in/Speeches-Statements.htm?dtl/33991 (дата обращения: 08.05.2022).

[30] Buzan B. Russia in the Post-Cold War International Order // Russia in Global Affairs. 2021. Vol. 19. No. 4. P. 22–35.

[31] Ibid.

Индия. Россия. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 марта 2023 > № 4313664 Ниведита Капур

Конфликты в Восточной Азии: в чём отличие от Европы?

ДМИТРИЙ СТРЕЛЬЦОВ

Доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой востоковедения МГИМО МИД России.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Стрельцов Д.В. Конфликты в Восточной Азии: в чём отличие от Европы? // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 2. С. 140–151.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ «ВАЛДАЙ»

В Восточной Азии, как и в Европе, периодически вспыхивают кризисы, чреватые переходом с регионального на глобальный уровень. Однако международная конфликтность имеет там несколько иной генезис, чем в Старом Свете. Условный Восток (и, в частности, Восточную Азию) отличает гораздо более высокая степень цивилизационно-исторической, этноконфессиональной и национально-психологической гетерогенности.

Например, в Восточной Азии, в отличие от условного Запада, который развивался под эгидой единой христианской цивилизации, сосуществуют такие конфессионально-культурные ареалы, как конфуцианско-буддистский, исламский, христианский. Более разнообразны и формы общественно-политического строя: авторитарные режимы соседствуют с демократиями, причём практическая шкала «авторитарности» и «демократичности» гораздо шире, чем на евроатлантическом пространстве. Консенсус по поводу единых «норм и правил», формирующих общий порядок, обеспечить практически невозможно.

Отторжение западных ценностей и политической культуры связано во многих странах Востока с горьким историческим опытом колониальной эпохи. Вторжение европейских держав подорвало действовавшие веками порядки и вызвало крах китаецентричной вассально-даннической системы. Давние обиды и предубеждения по отношению к европейцам, а также неприятие их глобалистского взгляда на безопасность есть не только в Китае, но и в других странах региона. Это подпитывает восточноазиатский национализм и уверенность, что при строительстве институтов региональной интеграции следует обойтись без Запада, а сами институты должны быть устойчивы к внешнему давлению (достаточно вспомнить лозунг Махатхира Мохамада – «Азия для азиатов»)[1]. За этим стоит не только память о колониальной эпохе, но и осмысление более свежих событий, когда «помощь» западных стран и созданных ими глобальных структур управления оказывалась мало- и даже контрпродуктивной (например, при преодолении последствий азиатского финансового кризиса 1997–1998 гг.).

Общие же азиатские ценности, которые могли бы стать основой международного сотрудничества в регионе, куда менее очевидны, чем на Западе.

Например, считается, что азиатские культуры отдают предпочтение интересам группы, а не индивида; порядку, а не свободе; обязательствам, а не правам. Но в реальности этические нормы в разных странах Востока могут и основываться на приоритете традиционной социальной иерархии, и находиться ближе к западным стандартам с акцентом на эгалитаризм и равенство возможностей. Строительство коллективных или многосторонних систем безопасности, базирующихся на общем понимании, – задача здесь гораздо более сложная, чем в Европе.

Не холодной войной единой

В отличие от сегодняшней Европы, где кризисы, подобные украинскому, связаны с наследием холодной войны и постбиполярного мироустройства, значительная часть конфликтов Восточной Азии уходит корнями в более отдалённые эпохи – колониальную и даже доколониальную. К их числу относятся территориальные споры в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях, проблемы сепаратизма, религиозного и этнического экстремизма, особенно в связи с подъёмом национализма нетитульных наций и обострением межконфессиональных противоречий, конфликты, связанные с так называемыми историческими обидами, которые можно наблюдать во взаимоотношениях Японии, Китая и государств Корейского полуострова.

Пребывая обычно в тлеющем состоянии, противоречия периодически вспыхивают по причине повышенной общественной чувствительности.

Смена поколений привела к существенному поправению электоральных слоёв, обострению национализма, запросу на проактивную внешнюю политику для защиты национальных интересов не только экономическими, но и военными рычагами. С конца 2010-х гг. для идейного обоснования такой политики лидеры Китая, Японии и Республики Корея всё чаще обращаются к прошлому. Они выступают за пересмотр прежних исторических нарративов и утверждение в официальном дискурсе более «патриотичного» видения истории, которое позволило бы им укрепить легитимность и повысить рейтинги доверия среди населения. «Патриотичное» видение истории предполагает бескомпромиссный подход к сложным и болезненным проблемам прошлого, а также его экстраполяцию на современную повестку дня.

Нередко «исторические конфликты» насаждаются из внутриполитических соображений. Используя травматическую память о прошлых (в том числе и тех, которые имели место десятилетиями и даже столетиями ранее) потрясениях и проявлениях несправедливости в отношении собственных стран, лидеры государств Восточной Азии добиваются лояльности населения и его консолидации. Самостоятельно формируя новую идентичность, основанную, в частности, на нарративах исторических обид, политические элиты воспринимают аналогичные усилия элит стран-партнёров как вызов. Постоянные требования извинений от источников исторической несправедливости усугубляют конфронтационность и ведут к серьёзным дипломатическим конфликтам.

Для внедрения исторических нарративов в общественное сознание государства широко используют образовательные, медийно-популяризаторские и политико-идеологические методы и средства. Эти идеи отражены в учебных программах, воспроизводятся средствами массовой информации, в выступлениях лидеров общественного мнения, публикациях и комментариях экспертно-академического сообщества, становятся средством патриотического воспитания масс. Большую роль играют мемориалы и музеи, обеспечивающие соответствующее историческое просвещение.

Например, в Китае тема исторических обид тесно связана со «столетием унижения» (1839–1949 гг.). Идея преодоления исторической несправедливости, ответственность за которую несут «великие державы» – государства Запада и соседи (прежде всего Япония), – выражена в концепции китайской мечты о великом возрождении китайской нации.

Доминирующая в общественно-политическом дискурсе Республики Корея однозначно негативная оценка периода японского колониального правления 1910–1945 гг. не позволяет полноценно нормализовать отношения с Токио, хотя обе страны принадлежат к лагерю военно-политических союзников США и угрозы безопасности у них общие.

Страны Юго-Восточной Азии не могут договориться с Китаем о «кодексе поведения» в Южно-Китайском море во многом по причине недоверия к азиатскому гиганту. Недоверие это имеет многовековые корни: есть обиды в отношениях КНР и Республики Корея, в основе которых лежат различия в оценке субъектности Кореи как независимого государства в период синоцентричного мира.

Территории раздора

Территориальные разногласия на Востоке проявляются гораздо острее, чем на Западе. Например, в Восточной Азии проблемы Южно-Китайского и Восточно-Китайского морей, связанные с суверенными правами на обширные акватории, богатые рыбой и энергоресурсами, стали постоянным источником конфликтов между Китаем и Японией, Китаем и Вьетнамом, Китаем и Филиппинами и так далее. Это тоже наследие колониальной системы: колониальные державы устанавливали границы между заморскими территориями достаточно произвольно, без учёта исторических, географических, популяционно-демографических, экономических и иных факторов. Главным критерием служили договорённости метрополий между собой. С началом деколонизации уважение территориальной целостности со стороны стран Запада превратилось в способ обеспечения независимости бывших колоний[2]. В европейских столицах понимали: стоит поставить под сомнение хотя бы одну из границ, зафиксированных на картах колониальной эпохи, и взаимные претензии, как снежный ком, накроют весь «третий мир». А войны между бывшими колониями не позволили бы создать надёжную и стабильную систему миропорядка.

В послевоенный период в условиях военно-политического соперничества между Западом и Востоком постулат о нерушимости границ свято соблюдался. В его основе лежало осознание, что нарушение запрета на ведение войн между государствами (территориальные конфликты относятся к наиболее распространённым их видам) может перерасти в мировое ядерное столкновение. Тем не менее огромное количество унаследованных споров стало для многих стран Востока неприятным «довеском» к независимости.

Большинство этих разногласий упирается в отсутствие договорно-правовой базы, фиксирующей международно признанную систему границ.

В колониальный период она не сложилась в силу противоречий между метрополиями. К тому же в Восточной Азии не было понятия «государственные границы», подобного тому, что существовало в Европе в рамках вестфальской системы – для доминировавшей там синоцентричной вассально-даннической модели отношений это просто не требовалось[3].

Сан-Францисский мирный договор 1951 г., по сути, закрепил неурегулированность границ между Японией и её соседями (Китаем, Республикой Корея и СССР) и заложил бомбу замедленного действия под региональную систему международных отношений. В нём не указаны чёткие координаты территорий, от которых отказалась Япония по итогам Второй мировой войны, и не обозначены страны, в пользу которых это сделано. Таково коренное отличие от Европы, где в результате послевоенного урегулирования и Хельсинского заключительного акта, провозгласившего незыблемость границ, нет территориальных конфликтов, связанных с итогами Второй мировой войны.

В отличие от западных стран, готовых регулировать территориальные конфликты с помощью политических и судебных методов, в Восточной Азии (да и в целом в афро-азиатских странах) для решения территориальных споров не склонны обращаться в суды, в том числе и в Международный суд ООН. Это связано с тем, что данный орган отдаёт приоритет существующей договорной базе, которая, как уже отмечалось, за пределами Европы крайне слаба. Доверять суду третьей стороны большинство стран-участниц конфликтов не готовы.

Американский эксперт Барбара Уолтер показывает, сколь важную роль в мотивации стран, вовлечённых в территориальный конфликт, играют репутационные соображения[4]. Правительства, ставшие объектом территориальных претензий, занимают жёсткую позицию и отказываются вести переговоры главным образом из-за опасения, что любые уступки будут восприняты как проявление слабости и спровоцируют новые претензии. Но риск потери лица в глазах прочих государств, вовлечённых в конфликт, либо третьих сторон, есть и для стран-субъектов территориальных исков, если им придётся отказаться от своих требований или их снизить. Это провоцирует жёсткость, даже когда проявление гибкости целесообразно ради стратегических интересов добрососедства. Переговоры заходят в тупик.

Напряжённость на границах, сохраняющаяся десятилетиями и не утратившая остроты в постбиполярный период, не позволяет нормализовать отношения, а в отсутствие спокойной и доброжелательной обстановки пограничные проблемы, в свою очередь, не находят решения. Порочный круг порождает перманентный кризис. К тому же после окончания холодной войны сдерживающий момент, связанный с вовлечённостью большинства постколониальных стран в орбиту ядерной биполярности, отошёл на задний план. Лишившись «привязки» к одному из двух противостоящих лагерей, страны Востока стали существенно меньше оглядываться на соображения мирополитического контекста и ориентироваться больше на собственные интересы, в частности, внутриполитические, часто трактуемые с эгоистических позиций и не учитывающие требования международной безопасности.

Отсутствие общих подходов к границам делает фактически нереализуемой идею запуска в Восточной Азии аналога Хельсинкского процесса, который закрепил бы принцип нерушимости границ и недопустимости войн из-за территорий[5]. Страны региона вынуждены считаться с реальными возможностями изменения статус-кво военной силой.

Как понимают безопасность

Восприятие современных конфликтов элитами многих незападных стран (в том числе Восточной Азии) и реагирование на них, проявляющиеся в государственной политике безопасности, существенно отличаются от западных моделей. На условном Западе повестка безопасности постепенно эволюционировала от военной и разоруженческой тематики к комплексной безопасности, включающей проблемы экологии, изменения климата, устойчивости развития, продовольственной и энергетической темы. Стабильное место в повестке получили вопросы борьбы с новыми угрозами, которые в отличие от традиционных проблем, касающихся прежде всего безопасности национального государства, носят универсальный, транснациональный характер и требуют скоординированных усилий человечества. Яркие примеры – борьба с пандемией COVID-19 и иными инфекциями, глобальным потеплением, международным терроризмом, киберпреступностью.

На Востоке повестка безопасности по большей части по-прежнему ориентирована на интересы государства[6]. За ними стоят задачи высшей политической элиты, которые, как правило, приоритетны по сравнению с любыми транснациональными проектами. При разработке проектов в сфере национальной безопасности (оборонное строительство, усиление спецслужб и другие) зачастую одним из определяющих критериев выступают интересы военных и силовиков, а также приближённых к высшим кругам бизнесменов. Сами вызовы формулируются исходя из националистического представления об окружающем мире. Это, мягко говоря, не самые благоприятные предпосылки для построения устойчивых систем региональной безопасности.

Замкнутость на собственных интересах, неспособность к компромиссу и широкому видению проблем, национальный эгоизм вступают в противоречие с общими интересами и становятся источником конфликтов, в том числе вооружённых.

В политических режимах многих стран Азии преобладают персоналистские начала, автократические традиции, жёсткие формы государственного управления[7]. На национальном уровне это создаёт перекос в сторону обеспечения личных гарантий безопасности правителя и его ближайшего окружения, которые понимаются как ключевые аспекты безопасности всего государства. На международном уровне эти вопросы могут стать предметом торга и даже закулисных сделок между державами глобального уровня. Например, безопасность КНДР обсуждается во многом как вопрос личной безопасности государственного руководства, причём не только лидера, но и его окружения.

Государства Восточной Азии, будучи продуктом освобождения от колониальной или полуколониальной зависимости, ценят национальный суверенитет гораздо выше, чем европейские страны, которые не боятся передавать часть полномочий, в том числе касающихся вопросов внешней политики и безопасности, на надгосударственный уровень, как в случае с ЕС или НАТО. В Восточной Азии передача части суверенных прав внешним субъектам рассматривается как частичная утрата суверенитета, а значит – как переход к зависимости. Недостаток ценностного и морально-этического обоснования для такого шага обуславливает то, что собственные национальные интересы имеют явный приоритет над региональными и межгосударственными.

Этнические конфликты

Ещё один пример специфики конфликтности за пределами Европы – этноконфессиональная сфера. Многие страны «третьего мира» сталкиваются с этническими и этноконфессиональными конфликтами при решении задачи национального строительства. Имея как внутреннее, так и международно-политическое измерение, такие конфликты протекают гораздо активнее и обретают более агрессивные формы, чем на Западе, дестабилизируя международно-политическую обстановку и создавая источники напряжённости.

Есть точка зрения, что межэтнические конфликты чаще всего связаны вовсе не с этническими различиями, а с политическими, экономическими, социальными, культурными или территориальными проблемами[8]. Между тем в основе этнических и конфессиональных конфликтов на Востоке лежат иные структурные, политические, экономические, социально-культурные и перцептивные причины, а динамика развития определяется факторами, отличными от наблюдаемых на Западе.

В качестве структурных факторов, составляющих восточную специфику, можно назвать более слабую, чем на Западе, государственность.

Это, конечно, относится не ко всем – в Азии, например, достаточно устойчивых и динамичных государств. Но хватает и тех, кто не контролирует всю территорию и сталкивается с сепаратизмом, подогреваемым соседями. Присутствует и этногеографический фактор (он касается практически всех), выражающийся в транснациональном характере расселения этнических групп, которые зачастую лишены должного представительства в центральных органах власти и борются за право самоопределения.

Этнические конфликты чаще возникают там, где ради модернизации предпринимаются попытки создать единые «нации» в границах централизованных государств. Обретение государственного суверенитета и территориальной целостности после провозглашения независимости в некоторых случаях сопровождалось принуждением к ассимиляции отдельных этнических групп во имя «национального строительства». Под лозунгами укрепления единства в государствах «третьего мира» нередко подавляли идентичность малых этносов или нацменьшинств и игнорировали их специфические интересы. Дискриминационные практики проявлялись там, где границы, установленные в процессе колонизации и деколонизации, охватывали ареалы компактного проживания различных этнических групп и означали необходимость уживаться между собой в рамках неестественной или противоречащей их политическим и экономическим интересам территориально-государственной единицы.

Иначе, чем на Западе, действуют политические факторы. Одна из главных причин этноконфессиональных конфликтов – политика, принижающая определённые этносы. Это может быть, например, отказ в гражданстве или политических и экономических правах, использование партией власти дискриминационных социально-культурных практик в отношении этнических меньшинств, включая их принудительную культурную и языковую ассимиляцию. Не менее важную роль в создании условий для потенциально жестоких этнических конфликтов играют экономические и социальные факторы: дискриминация этнических меньшинств при приёме на работу, несправедливая с точки зрения нетитульных наций система распределения национального дохода или политика регионального развития в отношении мест с компактным проживанием нетитульных наций. Всё это способствует мобилизации меньшинств и предопределяет чрезвычайно острый и даже непримиримый характер этнических конфликтов.

В постбиполярный период тенденция к демократизации в ранее авторитарных странах, пробивающая себе дорогу по мере глобализации, предоставила этническим меньшинствам больше возможностей. Широкое освещение проблем дискриминации меньшинств в международном медийном пространстве привлекло внимание мировой общественности, что, в свою очередь, стимулировало протесты этнических групп в пользу самоопределения (можно вспомнить выступления курдов в Турции и Сирии, «движение подсолнухов» на Тайване, беспорядки в Тибете и в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая).

Этнически обусловленные сепаратистские и ирредентистские движения, несущие риск дезинтеграции и фрагментации государства, стали большой проблемой для многих стран Азии и Африки. Но за исключением отдельных случаев (Бангладеш, Эритрея, Восточный Тимор) они не добились национального самоопределения, оставшись серьёзнейшим источником не только внутренней, но и международной конфликтности[9].

Европа – не пример, но риск

Ситуация в сфере международной безопасности Восточной Азии принципиально не изменилась со времени холодной войны. Она коренным образом отличается от ситуации в Европе. Это пресловутая система оси и спиц, для которой характерно наличие страны гегемона и её младших партнёров. Ослабление США и уменьшение их военного присутствия (процесс, наблюдавшийся на протяжении нескольких десятилетий) так и не привели к появлению действенных механизмов региональной безопасности. Имеющиеся форматы носят сугубо диалоговый характер и не предполагают решений обязывающего характера. В силу приверженности принципу незыблемости суверенитета государства Восточной Азии не хотят стеснять себя ограничениями и лишаться пространства для манёвра. К тому же эффективность многосторонних мер непредсказуема в силу неопределённости перспектив развития международной ситуации, страха перед появлением «чёрных лебедей» и других причин.

Тенденция к автономизации политики в сфере безопасности восточноазиатских стран усиливается по мере усугубления деглобализации и снижения управляемости международной системы. Одним из катализаторов стала пандемия коронавируса. Государства вновь подтвердили ведущую роль в реагировании на кризисы и защите суверенитета, использовании чрезвычайных методов управления экономикой в нештатные периоды при отказе от международного сотрудничества[10].

«Пандемийный национализм» подорвал авторитет институтов глобализации и международного порядка, опирающихся на принципы многосторонности в решении проблем безопасности.

Конечно, в Азии есть источники конфликтности, сходные с теми, что существуют в Европе. Например, в Восточной Азии таковым стал назревающий десятилетиями конфликт между Китаем и его соседями, обеспокоенными ростом напористости Пекина в регионе. В первую очередь это восточноазиатские союзники США, которые пытаются координировать усилия по «сдерживанию Китая». Это созвучно текущему конфликту в Европе между Россией с коллективным Западом.

Китай и Россия – две страны, противостоящие «демократическому лагерю», – выступают за пересмотр установленных Западом «норм и правил», считая их несправедливыми. Обе испытывают схожий комплекс обиды на коллективный Запад: Китай – за «сто лет унижения» и доминирование Запада в институтах глобального управления, Россия – за отказ Запада считаться с её интересами после распада СССР и расширение НАТО на Восток. Близость интересов России и Китая касается не регионального, а общемирового порядка, и потому эти конфликты и порождаемые ими международные кризисы можно связать в единое целое как проявление «антиревизионистской» конфликтности глобального уровня.

Получается, что опыт институтов поддержания безопасности, выстроенных в Европе во второй половине ХХ в., в Азии неприменим. А вот угрозы, которые в прошлом столетии превратили Европу в самую взрывоопасную часть мира, для Азии вполне актуальны. И они нарастают по мере того, как соперничество США и КНР превращается в основной сюжет международной политики, провоцируя милитаризацию Азиатско-Тихоокеанского региона и общий рост мировой напряже?нности.

Данный материал представляет собой дополненную и переработанную версию комментария, подготовленного по заказу Международного дискуссионного клуба «Валдай». Статьи автора для Валдайского клуба можно прочесть по адресу https://ru.valdaiclub.com/about/experts/6926/

СНОСКИ

[1] Премьер-министр Малайзии, предложивший в начале 1990-х гг. создать «Экономическое совещание восточноазиатских стран» без участия стран Запада.

[2] St J Anstis S.C., Zacher M.W. The Normative Bases of the Global Territorial Order // Diplomacy & Statecraft. 2010. Vol. 21. No. 2. P. 306.

[3] Колдунова Е. В. Безопасность в Восточной Азии: новые вызовы. М.: Navona, 2010. С. 83.

[4] Walter B. F. Explaining the Intractability of Territorial Conflict // International Studies Review. 2003. Vol. 5. No. 4. P. 138.

[5] Sahni V. From Security in Asia to Asian Security // International Studies. 2004. Vol. 41. No. 3. P. 260.

[6] Beeson M. Security in Asia: What’s Different, What’s Not? // Journal of Asian Security and International Affairs. 2014. Vol. 1. No. 1. P. 17.

[7] Howe B. State-Centric Challenges to Human-Centered Governance. In: B. Howe (Ed.), National Security, Statecentricity, and Governance in East Asia. Security, Development and Human Rights in East Asia. L.: Palgrave Macmillan, 2018. P. 2–3.

[8] См.: Ethnic Conflict // Britannica. URL: https://www.britannica.com/topic/ethnic-group (дата обращения: 05.02.2023).

[9] Singh M. Ethnic Conflict and International Security: Theoretical Considerations // World Affairs. 2002. Vol. 6. No. 4. P. 72–89.

[10] Qingming H. The Pandemic and the Transformation of Liberal International Order Journal of Chinese // Political Science. 2021. Vol. 26. P.11–12.

Евросоюз. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2023 > № 4313663 Дмитрий Стрельцов

Верховенство мнимости

Китайское мировоззрение как ресурс нового мирового порядка

ВЛАДИМИР МАЛЯВИН

Профессор-исследователь департамента зарубежного регионоведения факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

АРТЁМ КАЗАНЦЕВ

Преподаватель департамента зарубежного регионоведения факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Малявин В.В., Казанцев А.Е. Верховенство мнимости // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 2. С. 120–138.

Современная международная обстановка обнажила кризис западной теории международных отношений (МО). Он, очевидно, является следствием исторической исчерпанности мировоззрения эпохи модерна. Для последней была характерна мировая гегемония Запада, к настоящему времени фактически ушедшая в прошлое. В переоценке нуждаются фундаментальные эпистемологические установки западной мысли и, соответственно, выработанные ею понятия в области МО.

Всё большее внимание учёного сообщества привлекает наследие традиционных культур Востока, которые, как выясняется, способны составить альтернативу западным теориям. Достаточно назвать исследования Амитава Ачарьи, Барри Бьюзена[1], Майлза Диллона[2], Алексея Воскресенского[3], Евгения Грачикова[4] и др. Данная статья предлагает новый взгляд на основополагающие установки восточного – преимущественно китайского – мировоззрения и новую оценку их значения для теории и практики МО.

Без тождества

Основой западного мировоззрения можно считать восходящую к логике Аристотеля идею, что всё сущее тождественно себе. Это тождество опознаётся, или, точнее, постулируется, рефлексирующим субъектом. Само понимание человеческой практики на Западе предполагает сведение бытия к некоему универсальному принципу, который «позволяет ставить на прикол, упорядочивать и измерять жизнь»[5]. Подобный подход к познанию требует мыслить в категориях параллелизма мышления и бытия, а это предусматривает противопоставление духа и материи, сознания и тела, субъекта и объекта и, разумеется, утверждает неизбежность и благотворность преобразования мира. «Прогрессистскую» сущность идеологий, формирующих западную систему международных отношений, подчёркивает целый ряд современных авторов[6].

Платоновские эйдосы, первичная субстанция Аристотеля, res cogitans Декарта, кантовские ноумены и даже (по Хайдеггеру) ницшевская воля к власти – всё это разные проявления жажды метафизического самоопределения мысли, которая в конечном счёте делает безопасность, или, точнее, определение границ безопасного существования, высшим требованием политики на Западе. Однако подобная попытка самоопределения замешана на исключении из предмета рефлексии изрядной части жизненного опыта и, следовательно, на внутреннем насилии, а оно неизбежно проецируется на внешний мир. В то же время она устанавливает непреодолимую грань между контрагентами – «своими» (тождественными себе) и «чужими» (не включёнными в логику самотождественности). Как следствие, Запад ради самоопределения не может не создавать формальные блоки и союзы, но они заведомо не имеют глобального значения. Мало сказать, что принцип самотождественности изначально основан на насилии как в сфере внутреннего самоопределения, так и в отношениях с внешним миром.

Большой теоретический недостаток западной теории МО состоит в том, что она неспособна определить содержание приставки «между» в слове «международный».

Отношения контрагентов действия в ней фактически лишены какой-либо регулирующей инстанции, если не считать силу, являющуюся источником всё того же насилия.

Неудивительно, что возвышение ведущих стран Азии и их переход в ранг мировых держав сопровождается всё более жёсткой критикой западных концепций МО, попытками учёных и политиков этих стран и особенно Китая предложить альтернативные проекты мирового порядка. В основе этих теорий при всех их отличиях лежат две посылки. Обе взяты из наследия традиционной китайской мысли, но подкреплены аргументами из арсенала современной науки. Первая. Мир нужно рассматривать только как самодостаточное гармоническое целое в противоположность западному пониманию мира как единства отдельных частей. Вторая. В общественной практике взаимная зависимость людей, простейший факт неопределённой и неформализуемой совместности[7] их жизней, как бы его ни понимать, первичнее и важнее существования отдельных индивидов.

Назовём три концепции МО современных китайских учёных, которые наиболее тесно связаны с китайской традицией. Пожалуй, наибольшей популярностью пользуется предложенная политологом Чжао Тинъяном теория «новой Поднебесной». Традиционное китайское понятие мира как «Поднебесной», т.е. всего, что лежит под небом, означало прежде всего мир в его целостности. «Поднебесная – общее достояние», – гласит классическая формула из конфуцианского канона «Ли цзи». А даосский патриарх Лао-цзы призывал «смотреть на Поднебесную исходя из Поднебесной»[8]. У Чжао Тинъяна Поднебесная представляет собой одновременно и обитаемый физический мир, и пространство духовной общности людей, и определённый политический строй.

Концепция Чжао стоит на четырёх постулатах:

Интернационализация мира, т.е. включение всех наций в систему отношений взаимной зависимости.

Реляционный характер отношений, а именно: примат совместного существования над существованием индивидуальным (первое является необходимым условием второго) и минимизация обоюдной враждебности.

Личное совершенствование в конфуцианском духе. Чжао ссылается на конфуцианский принцип «тот, кто желает утвердить себя, утверждает других; кто желает совершенствоваться сам, совершенствует других»[9].

Консенсусный универсализм, означающий, что ценность может считаться универсальной, только если её признают таковой все стороны[10]. Справедливый миропорядок, согласно Чжао Тинъяну, учреждается характерным для китайского культа церемонности жестом уступления: мир в мире распространяет тот, кто «оставляет» всё частное в себе и тем самым предоставляет всему сущему свободу быть.

Вторая концепция выдвинута Цинь Яцином. Её центральной категорией являются «отношения», «связи» (гуаньси). Автор указывает, что отношения между вещами в китайской традиции важнее их сущности. На этой основе он противопоставляет западный и китайский подходы к МО. Утверждая приоритет сущности, западная традиция приписывает высшую ценность индивидуальному существованию, эгоистическим интересам субъекта. Мотивация последнего к действию описывается в категориях формальной рациональности. В китайском космосе, напротив, все вещи взаимосвязаны[11] и определяются их взаимными отношениями. Автор поясняет эту мысль на примере диалектики противоположностей Инь и Ян, которые он называет основанием всего. Они [Инь и Ян] охватывают друг друга и находятся в жизненно важной зависимости друг от друга[12]. Цинь Яцин подчёркивает, что противоположности не просто сосуществуют, они «вмещаются» друг в друга, так как имеют общий корень. В рамках такой логики действия человека/государства целиком определяются его взаимоотношениями с другими акторами. Автор называет свою теорию реляционной (relational).

В основе третьей концепции лежит современное, но близкое китайской традиции понятие симбиоза (гуншэн). Её создателями считаются Цзинь Инчжоу, Цай Лян, Жэнь Сяо, Су Чанхэ и др. По утверждению Жэнь Сяо, концепция гуншэн основывается в первую очередь на различии между вещами, а не на их тождестве. В её основе четыре положения:

Плюралистическая природа мира.

Все вещи отличаются друг от друга.

Разные существа могут мирно (и даже дружественно) сосуществовать и взаимодействовать друг с другом, сохраняя равноправие.

Конструктивное взаимодействие стимулирует совместное развитие[13].

Упомянутые выше китайские принципы МО вызывают серьёзные теоретические вопросы, на которые их авторы не дают ответа. Прежде всего они касаются онтологического обоснования предложенных моделей глобального мира. Мир как целое или «общее достояние» не может быть ни субъективной, ни объективной реальностью, недоступен репрезентации и не сводится к данности опыта[14]. В таком случае призыв «созерцать Поднебесную исходя из Поднебесной» в действительности равнозначен призыву не видеть ничего. По существу, мир отсутствует в мысли и опыте, но переживается в модусе предвосхищения и памятования.

Мы имеем дело с нехарактерной для западной мысли утопией чистой имманентности жизни, предела обыденности, т.е. реальности, которая не может не существовать, но не может быть предметом объективного знания.

Очевидно, что такое всегда будет загадкой для интеллектуального рационализма Запада.

Другой важный вопрос, изначально заложенный в эпистемологических установках китайской мысли, касается обоснования приоритета отношений и, говоря шире, всякой соотнесённости, совместности вещей над тождественным себе сущим во всех его видах, будь то сущность, субстанция, бытие, форма, идея, образ и т.д. Речь идёт об онтологии множественности, в свете которой существует только исключительное, контингентное, а единое равнозначно всеобщности единичного – в китайской традиции это выражается понятием «таковости» (цзыжань) всякого момента существования. В мире единого/единичного вещи едины в моменте перехода в иное, и они тем более едины, чем больше отличаются друг от друга. Поистине люди могут быть вместе потому, что они способны стать иными[15].

Большую трудность для описания и понимания миросистемы единичности представляет отсутствие формальных и универсальных принципов такого формата организации. Здесь бытие сводится к событию, случайности, спонтанности мгновения и поэтому носит всецело прагматический характер. Реальность оказывается превращением – всегда уникальным, не имеющим сущности, а все вещи существуют по своему пределу, т.е. моменту превращения. Следовательно, всё присутствует ровно настолько, насколько отсутствует, и эта бездна метаморфоз удостоверяет первенство чего-то вечно отсутствующего, но делающего возможным всё происходящее в мире. Если позволительна такая игра слов, мир в китайском представлении не просто бесконечно разнообразен и сложен, но также сложен из себя и в себя складывается. Единичность события самодостаточна именно благодаря её открытости бездне Иного, и как раз поэтому она извечно возобновляет себя помимо хронологии, в надвременном миге вечно отсутствующей и вездесущей мировой событийности. Как пауза, конституирующая ритм и указывающая на сокровенную преемственность отдельных моментов существования, она является подлинной основой традиции. Она есть, как говорили в Китае, «одно тело» (и ти), или, точнее, живая единотелесность мира: текучая, перехлёстывающая свои границы и в этом смысле как бы опустошающая себя, пористая, зияющая, отсутствующая в себе и как раз поэтому всё в себя вмещающая реальность.

В свете вышесказанного рассмотрим основные понятия, относящиеся к области МО.

Стратегия

В описанном выше мире вечнопреемственной единичности стратегия является неотъемлемой частью практики и даже, можно сказать, сущностью существования. Если понимать стратегию как высшее целеполагание, несводимое к предметности мысли или ограниченному действию, то упомянутая выше пустота само-отсутствия оказывается реальностью стратегичной по своей сути. В противоположность традиционному для европейской мысли противопоставлению стратегии и коммуникации[16] китайская традиция общения не предполагает раздельности этих понятий. Соответственно, речь в Китае всегда носит характер иносказания, намёка, недоговорённости, когда слова не выражают, а скрывают намерение. Китайская риторика обращена не к внешней аудитории и тем более публичному пространству, а к внутренней интенции речи. Слова являются только укрытием смысла и, как в загадочных восточных афоризмах, стирают, устраняют сами себя, заставляя внимать мельчайшим нюансам значений и в конечном счёте – безмолвию, обступающему их. Мы имеем дело с символической инверсией смысла, всеобъемлющим иносказанием, когда сказанное всегда подразумевает иное и даже противоположное значение.

Одним словом, речь – это всегда словесная стратегия, что и составляет так ценимую в Китае «утончённость» (мяо) коммуникации. И эта «утончённость» относится к тому самому пространству «между» в отношениях людей, или, если воспользоваться словом Мартина Бубера, Zwischenmenschlichkeit, «междучеловеческому» в общественной практике, которое фактически не принимается в расчёт в западных теориях МО. Между тем очевидно, что «междубытность» в международных отношениях может иметь самостоятельное значение и заслуживает отдельного изучения. Речь идёт о пространстве встречи и сообщительности, которое не сводится к наличию отдельных контрагентов действия и творит формы человеческой совместности, т.е. мир в полном смысле этого слова, посредством взаимной уступчивости, или, как говорили в Китае, само-оставления, «само-опустошения», или, говоря по-русски, смирения, обходительного поведения вовлечённых во встречу сторон. Именно о нём говорится в древней китайской поговорке: «Среди 36 стратагем высшая – уход». Часто встречаемое в западных переводах слово «бегство», конечно, грубо искажает смысл оригинала.

Такое понимание человеческого общения и взаимодействия проистекает всё из той же посылки о мире как динамической целостности, в которой всё в равной мере существует и не существует, присутствие и отсутствие определяют и дополняют друг друга, хотя приоритет отдаётся отсутствию. Мудрый способен удерживать сразу оба полюса бытия и притом мгновенно менять статус явлений, делать присутствующее отсутствующим и наоборот. Таким образом, каждое слово, жест или действие могут быть как «истинными», так и «ложными», их актуальный (но мгновенно изменяющийся) статус зависит от развития ситуации.

В этом мире всеобщей двусмысленности и подобия желание зафиксировать статус вещей, присвоить им ту или иную идентичность и выстроить, рассчитать «рациональный» план действий обнажает ограниченность всякого отождествления и поэтому обрекает на поражение.

Важнейшим ресурсом стратегического расчёта и главным условием успеха здесь является необычайно обострённая чувствительность, способность замечать мельчайшие изменения в обстановке, или, как говорили в Китае, постигать «импульс», «зародыш движения» (цзи). Мудрый, говорится в даосском каноне «Дао-Дэ цзин», «разрешает все затруднения прежде, чем они проявятся»[17]. А популярная поговорка мастеров боевых искусств гласит: «Он не двигается, и я не двигаюсь. Он едва начал двигаться, а я действую прежде него»[18]. Задаваемое идеалом человеческой совместности смиренное и обходительное поведение есть также поведение пред-упредительное[19], позволяющее в каждый момент времени успевать и потому иметь успех. Отдельная, но важная для теории отношений тема китайской духовной традиции состоит в том, что просветление или высшая чувствительность сознания позволяют предвосхищать грядущие события и даже их интенцию.

Теоретическая глубина и очевидная практичность идеи надсубъектной встречи, или сообщительности в человеческой практике, состоит в том, что она делает возможной живую связь между людьми, их вольную совместность именно в полноте жизненных свойств – реальности единичной, исключительной и потому строго индивидуальной (но не индивидуалистической). Встреча не ограничивается формальными правилами и расчётами. Тот, кто ею захвачен, «оставляет себя», т.е. свои отвлечённые самообразы, желания, фантазии, личные интересы и в этом образцово этическом акте само-оставления позволяет «достичь завершённости другим и себе», «восполняет то, что таково само по себе, в каждой вещи»[20], другими словами – утверждает глубинную самость, «корень природы» (бэнь син) всех вещей. Повторим ещё раз: китайская концепция реальности как «между-бытности» всего утверждает единство мира именно в его неисчерпаемом разнообразии. Такое единство в различиях есть лучшее определение мира как такового. На это указывают и авторы концепции симбиоза.

Теперь мы можем понять постоянный акцент авторов китайских концепций МО на том, что предлагаемая ими стратегия на всех её уровнях, от локального до глобального, благотворна и выгодна для всех вовлечённых сторон. Это стратегия взаимного восполнения существований, или, как любят говорить в Китае, «обоюдной победы», win-win strategy. Идеал обоюдной победы распространяется даже на войну, главной целью которой, согласно китайским военным канонам, считалось сохранение в целости населения и хозяйства побеждённого государства. В то же время гибель на войне изображается в такой традиции как возмездие за собственные дурные помыслы и поступки.

Нередко можно услышать, что лозунг обоюдной победы есть обман и лицемерие, а в реальности и китайские политики, и бизнесмены заботятся только о собственных интересах. Это мнение как будто подтверждается многими фактами реальной жизни. Достаточно вспомнить кредитную политику китайских властей, которая направлена на стимуляцию собственной экономики и не исключает конфискацию объектов инфраструктуры или промышленных предприятий государств-должников. Другой яркий пример – организация зарубежного туризма, который обслуживает почти исключительно китайский бизнес. Но нужно иметь в виду, что пропагандируемая Китаем совместность партнёров по международным проектам предполагает практически полную самостоятельность каждой стороны и отсутствие в их отношениях какого-либо общего знаменателя. Таков основной закон мира совместности: все вещи в нём равны в моменте своего превращения, охватывающего сущее и несущее, своё и чужое.

Пребывание в этом фокусе мирового круговорота, в этой вездесущей точке между-бытности как раз и является условием успешной стратегии.

Суверенитет

Разная трактовка международных отношений на Западе и Дальнем Востоке определяет различия и в подходах к определению государственного суверенитета. На Западе понятие суверенитета многогранно. Выделяются: суверенитет взаимозависимости (interdependence sovereignty), внутренний суверенитет (domestic sovereignty), вестфальский суверенитет, международно-правовой суверенитет[21] и др. Нас прежде всего интересует суверенитет в смысле, закреплённом за ним со времён Вестфальского договора, – как верховенство государственной власти в пределах своей территории и способность проводить независимую политику без угрозы вмешательства.

Анализируя понятие государственного суверенитета на Дальнем Востоке, нужно помнить о тесной связи власти с ритуальной практикой. Основ­ная цель ри­туа­ла в ки­тай­ском по­ни­ма­нии – прив­не­сение в хао­тич­ный мир по­ря­дка, ие­рар­хии и мо­рали[22]. По­это­му в Ки­тае он всегда яв­лял­ся (и яв­ля­ется) ор­га­ни­зую­щим на­ча­лом со­циу­ма и главным инструментом по­ли­ти­ки[23]. Посколь­ку ри­ту­ал пред­по­ла­га­ет вы­пол­не­ние фор­маль­ных дей­ст­вий, создатели и хранители ки­тай­ской тра­ди­ции всегда под­чёр­ки­ва­ли важность внутренней ис­крен­но­сти для участников ритуала. Ис­крен­ность в китайском понимании – это пре­ж­де все­го вы­прав­лен­ное, нравственно безупречное от­но­ше­ние че­ло­ве­ка к ми­ру, что на практике означало умение действовать в соответствии с актуальной ситуацией. По той же причине ритуал требует непрестанного усилия по преодолению эгоистических, субъективных тенденций в себе, или, по-китайски, «оставления себя».

В общественной жизни ритуал предписывает любезное, обходительное поведение, но его истинное назначение, равно как и цель органически сплавленной с ним власти – дать всему быть, восполнить каждое существование и тем самым исподволь направлять течение событий. Здесь китайские теории международных отношений обнаруживают странное сходство с современной (и не только) западной политологией: местонахождением власти в них оказывается не что иное, как пустота, которая недоступна для личного обладания и, подобно Поднебесному миру, «принадлежит всем»[24].

В свете принципа совместности власть предстаёт результатом уступления, оно же оставление себя, смирение и т.п. И тот, кто способен уступить больше других, получает, соответственно, больше власти. Усилие само-оставления знаменует преодоление всего «слишком человеческого» и обретение «небесной полноты» природы. В китайской традиции человек воистину очеловечивает себя, восходя к небесному всеединству. Анонимная «пустота» в центре его опыта представляет на самом деле предел наполненности, сплетение всех сил и тенденций существования.

На практике это означает, что власть в Китае должна быть незаметной и действовать скрытно. Если в Европе считали, что «даже кошка может смотреть на короля», то в Китае на императора не могли смотреть его ближайшие советники, и к нему обращались со словами «подножие трона»: выше его подданные не смели поднять взор. Власть в Китае воплощалась в упоминавшемся выше предупредительном, предвосхищающем жесте, который на самом деле точно «соответствует переменам» ситуации, т.е. динамизму момента.

Одним словом, власть в Китае – плод духовного бодрствования. Она недоступна вялому и замкнутому на себе уму.

Одним из основных свойств ритуала является поддержание сообщительности между вещами. В этом плане тоже можно противопоставить восточную и западную модели: если западный рационализм исходит из необходимости преобразующего воздействия, и коммуникация ценна в нём достижением определённой цели, то в азиатских странах, в частности в Китае, отношения между вещами важнее их сущности, коммуникация ценна сама по себе и служит прежде всего «сохранению лица». Этому посвящено упомянутое выше исследование Цинь Яцина. Поэтому представители КНР, как правило, избегают резких формулировок и требуют извинений от других стран за «бесцеремонные» выражения в отношении Китая.

Ещё одна важная особенность ритуальной концепции мироздания состоит в том, что в противовес западному стремлению к однородности в китайском мировоззрении, как уже говорилось, вещи принадлежат «великому единству» благодаря различиям между ними. Другими словами, в китайской картине мира, как в философии Жиля Делёза[25], различие онтологически предшествует единству. Ритуал есть не что иное, как способ обеспечить единство в многообразии. Он есть свидетельство внутреннего динамизма и природы времени как силы саморазличия. Но в непрерывности перемен, как выяснено выше, сокрыта отсутствующая преемственность. В свете указанных особенностей ритуальной социальности мы можем охарактеризовать понятие государственного суверенитета в Китае следующим образом: он определяется прежде всего способностью государства к адекватному взаимодействию с другими государствами. «Адекватное взаимодействие» предполагает преодоление, или, точнее, «оставление» – хотя бы только демонстративное – субъектности, т.е. готовность к уступчивости и самоумалению. Это хорошо выражено в словах Лао-цзы о взаимодействии между большими и малыми государствами: «Большое царство – как низина, куда стремятся воды… Посему большое царство возьмёт малое, если будет ниже него. Малое царство всё получит от большого, если поместит себя ниже него»[26].

Как явствует из слов Лао-цзы, внешнеполитические отношения обязательно предполагают иерархию. Но последняя базируется на взаимной уступчивости вкупе с экономической и политической мощью государства. На практике такое понимание суверенитета приводит к безусловному приоритету мягкой силы над военным инструментарием во внешней политике.

Вместе с тем один из важнейших аспектов суверенитета в ритуальном социуме проистекает из специфического понимания пустоты (она же предел наполненности) как источника власти. Пустота, которая вмещает в себя все вещи, даёт быть переменам и удостоверяет постоянство в изменениях. Данное положение подтверждается словами древнекитайского мудреца Инь Си: «Облака плывут и птицы кружат в пустоте небес. Благодаря пустоте превращения могут свершаться без конца»[27]. Из этого суждения вытекают два следствия.

Первое. Власть-пустота не может быть инструментом формирования какого-то конкретного порядка, ибо не является универсальным принципом либо предустановленным архетипом. Она существует в режиме самосокрытия. Можно говорить о метавласти, подразумевая под ней условие неисчерпаемого разнообразия жизни в противовес власти как принципа гомогенизации бытия на Западе. В таком случае конкретные формы осуществления власти отходят на второй план. Поэтому в Китае всегда было важнее формальное признание высшей власти, нежели фактическое лишение политической субъектности. Кроме того, ритуальный социум ориентирован на минимизацию и сокрытие конфликтов и перевод их в латентное состояние. Китайские власти в особенности настаивают на том, что в стране мирно сосуществуют люди разных национальностей, культур и вероисповеданий. Но поскольку метавласть не совпадает с эмпирической действительностью, хотя и неотделима от неё, она не предполагает отказа от идеологического контроля. Идеология предстаёт как бы стихийной кристаллизацией метавласти, её внешней средой. Действие метавласти подобно тональности симфонии, пронизывающей все её регистры, но несводимой к её звучанию.

Второе. Именно концепция метавласти обосновывает монополию правителя (в современных условиях КПК) на власть. Метавласть не может быть оспорена и тем более отвергнута, поскольку она существует априорно, всегда уже задана жизненному опыту, подобно тому, как тональность симфонии предопределяет её звучание во всём разнообразии её гармонического строя. Именно на эту неопределённую, но всеобъемлющую «гармонию Небес» указывают слова Лао-цзы: «Небесная сеть неощутимо тонка, но из неё ничего не ускользает».

Мы получаем непривычный для европейцев «рассеянный» суверенитет, где авторитарная власть, представляя имманентную силу жизни, не выказывает себя (тем самым как бы отделяясь от себя самой), а только запретами, наказаниями и поощрениями добивается того, чтобы общество демонстрировало лояльность общей «тональности» политики. Равным образом она не противопоставляет себя другим государствам или цивилизациям на мировой арене. В противовес западному суверенитету, предполагающему однородность его носителя, Китай предлагает «единство в многообразии», пространство неустранимой «китайской специфики», которая открывает перспективу жизни в неформальной совместности. С этой точки зрения суверенитет даже невозможно поставить под угрозу.

Китай, согласно своим принципам, будет «следовать обстоятельствам», сохраняя гибкость и способность к переменам.

Итак, в Китае сложилась разновидность, так сказать, безличного, рассеянного суверенитета, который предполагает наличие многоступенчатой иерархии и практически исключает равенство сторон в рамках вышеупомянутой совместности. Ведь по уровню духовной чувствительности, или, если угодно, просветлённости сознания, люди никогда не равны: один из акторов всегда более или менее чувствителен, чем другой. Это обстоятельство не препятствует взаимности между деятелями, вовлечёнными в совместность, и тем более не порождает конфликтов между ними по той причине, что статус в иерархии китайской власти определяется степенью свободы личности от эгоистических устремлений. Невозможно восставать против того, кто ничего не считает своим и только дарует полноту возможностей жизни другим.

Эта особенность объясняет, почему появление свободной рыночной экономики в Китае не поколебало и даже укрепило авторитарный строй. Китайская власть традиционно поощряла свободную циркуляцию и обмен товаров, что в последние десятилетия способствовало быстрому развитию капитализма, тогда как политическая система основывалась на иерархии статусов, определявшихся – по крайней мере, формально – уровнем «сознательности».

Безопасность

Безопасность является, пожалуй, самой утончённой и сложной в структурном отношении категорией китайской системы МО. Её обоснование заложено не в защищённости субъекта, а в уже известном нам принципе равновесия, взаимного удержания отдельных полюсов существования в рамках всеобщей совместности вещей, которая имеет параллели в самых разных областях знания и практики: онтологии, космологии, антропологии, политике, искусстве и проч. В широком смысле речь идёт о состоянии, используя термин Делёза, «разъединяющего синтеза», схождении вещей по их пределу, достижении единства в бесконечном разнообразии бытия. Мировой фокус предстаёт скрещиванием, пересечением, взаимным превращением полярных начал существования, оставаясь – чисто условно, виртуально – пустотой, вечно отсутствующим местом. В итоге безопасность обеспечивается фактом присутствия в данности опыта и мысли чего-то другого и противоположного, или способностью, если воспользоваться поэтическим образом Уильяма Блэйка, «увидеть мир в песчинке».

В перспективе такого видения (кстати, по своим установкам близкого завету Лао-цзы «созерцать Поднебесную исходя из Поднебесной») и мир, и песчинка могут легко преобразиться, преломиться друг в друга и, следовательно, сполна реализоваться как раз в тот момент, когда они «оставляют себя», переходят в нечто иное, обновляются. В таком случае безопасность гарантируется, как ни странно, полной открытостью миру, своего рода выходом в мир в момент преображения (потенциально всеобщего и вездесущего), но эта открытость – реальность виртуальная и даже сокрытая. Ибо в мире событийности реальность существует потому, что отсутствует в себе.

Теперь мы можем оценить по виду шутливое, но на деле в высшей степени серьёзное и закладывающее основы концепции безопасности суждение древнего даосского философа Чжуан-цзы: в подлинной безопасности и, следовательно, в полном покое будет жить тот, кто сумеет «спрятать Поднебесную в Поднебесной». Этот даосский афоризм отчётливо противопоставляет западной метафизике статичного, всегда тождественного себе бытия динамическую, живую целостность, заложенную во взаимном соответствии сил и качеств существования. В этом мире всеобщей совместности ничего не исчезает и не теряется, каждая вещь удостоверяется её превращением, всякое состояние находит себя в своей состоятельности: стоянии совместно с другими.

Разумеется, подобный взгляд требует радикального переосмысления самого понятия сущего. В свете динамизма событийности вещи оказываются подобием себя и находятся в безопасности именно благодаря их ежемгновенной трансформации, недоступной ни рефлексии, ни чувственному восприятию: здесь всё переходит в иное до того, как обретёт внешнюю форму. Другими словами, они оправдываются их «исчезновением» (мин), «рассеиванием» (сань), «отсутствием» (у), «оставлением/оставленностью» (фан)[28]. Их эфемерность в действительности подтверждает неуничтожимость мира, который в Китае, заметим, уподобляли «одной вещи», «вещности» мира (ведь в событийности отсутствуют трансцендентные принципы, и она не имеет никакой «идеи»).

Таким образом, в мире, по китайским представлениям, нет ничего одухотворённее вещей. Их преображение есть нисхождение к имманентности жизни, чистой материальности опыта: превращение звука в тон, голоса в тембр, цвета в краску, материи в её материальность. Недаром в чань-буддизме просветление приравнивалось к открытию того, что в мире есть «только горы и воды»[29]. Оттого же мир в китайском мировоззрении есть не более – но и не менее – чем подобие себя, так что мудрый может «спрятать мир в мире», предоставляя профанам свободу гадать, какой из миров подлинный. Этот вопрос не имеет ответа в рамках метафизики. Его разгадку нужно искать во временном измерении, ибо природа времени и есть превращение, дистанция отличия от себя. Вместе с тем в мире событийности реально то, что быстротечно, и все вещи подлинны настолько, насколько предшествуют своему внешнему образу, предвосхищают себя. Скорость есть условие успеха стратегии и в особенности военной кампании[30]. Но подлинная безопасность пребывает в моменте мирового творения, где ещё ничего и никого нет. Человек способен вернуться к ней, даже возобновлять её в своём существовании, но не в качестве некоего «я», а благодаря причастности к мировой единотелесности Великого Пути.

И вот два важнейших тезиса стратегии безопасности по-китайски, сформулированные с прицелом на современную теорию информации и искусственного интеллекта.

Первый. В свете популярных ныне разговоров об «онтологической безопасности»[31] онтологическим статусом в китайской концепции безопасности следует наделить саму совместность, сплетение разнородных сил как таковое. Логический предел такого образа бытия воплощают клубок, узел, ризома, необозримая «небесная сеть» (классический китайский образ бытия). Эти метафоры указывают на природу события как единичности единого, превращения внутри целого, момента типизации изначальной хаотической целостности. Такая «хаотизация хаоса» как раз является истоком культуры. Она создаёт непреходящие во времени символические архетипы – нестираемые грани опыта и подлинный арсенал культурной традиции.

Второй. Превращение «небесной сети» имеет внутреннюю ось с двумя полюсами. В одном направлении она ведёт к всеобъемлющему алгоритму, «цифровому коду» мировой событийности, а в другом – к физическому индивиду, который в свете «единого превращения» бытия представляет завершение, конечный пункт и одновременно превращённую форму, инобытие сетевой коммуникации и в этом смысле – реальное воплощение единства единичностей. Момент реализации потенциала информационных систем в биологическом человеке (в качестве, например, исполнителя установленных компьютером заданий, как происходит в современной войне) представляет некую параллель отмеченному выше сведению вещей-форм к их вещественному субстрату.

В конце концов безопасность по-китайски обеспечивается «упрямым фактом бытия» – совершенно естественной, непрозрачной и неуничтожимой вещественностью мира.

Выводы и вопросы

Что можно сказать о перспективах нового мирового порядка в свете особенностей китайского мировоззрения? Первым делом мы сталкиваемся с глубинной неопределённостью, двусмысленностью отношения китайской модели МО к традиционным принципам регулирования отношений между их субъектами, как индивидами, так и государствами. Речь идёт, как мы знаем, о соотношении миропорядка, выстроенного на принципе самотождественности вещей, будь то сущность, форма, образ, идея, субстанция и т.д., и мира, где вещи и сама реальность не тождественны себе, где бытие отсутствует в себе. В этом мире всё есть подобие, причём последнее удостоверяет себя в акте превращения, в своём отличии от себя. Подобные отношения не предполагают ни союзов, ни конфронтации. Их глубинная неопределённость позволяет как подчёркивать собственную самобытность и исключительность (что соответствует примату единичности над единством), так и подражать иным формам жизни, старательно имитировать их (что на деле является лишь продолжением культа специфичности в жизни и, добавим, многое объясняет в неизменном акценте китайского руководства на важности «китайской специфики»).

В обоих случаях высшей формой существования, прообразом подлинности жизни оказывается мнимость – основополагающая категория познания мира, художественного творчества и даже коммуникации в Китае. Речь не идёт о сознательном обмане или попытке утаить истину. Скорее, мнимость делает возможными духовную свободу и радость, даруемые игрой и, говоря шире, игровым отношением к действительности. Более того, самое почитание мнимости указывает, что в ней есть своя правда, скрыта некая недоступная анализу и рефлексии подлинность существования. Это засвидетельствовано, например, популярной даосской сентенцией: «Заимствовать ложное, чтобы сотворить подлинное». Тем самым правда мнимости может служить хорошим противоядием от сползания человечества в животное состояние, трясину «вальяжного нигилизма» (выражение Алана Блума), ставшего конечной точкой эволюции западной интеллектуальной традиции.

Сегодня невозможно со всей точностью определить характер отношений между классической (западной) моделью МО и концепциями мирового порядка, которые можно вывести из китайской традиции. Нельзя даже с уверенностью сказать, что эти концепции могут составить альтернативу западному образу глобального мира. Слишком трудно, если вообще возможно, отделить их от имитации западных принципов отношений и даже определить грань между мнимым и действительным внутри них самих. Но легко увидеть, по крайней мере, два положительных фактора. Во внешнеполитическом плане верховенство мнимости, по крайней мере, исключает конфронтацию не только между западной и китайской моделями глобального мира, но и любыми жизненными мирами. А в плане экзистенциальном китайская глобальность спасает от европейского нигилизма и возвращает современному человеку здоровое и радостное самочувствие жизни.

СНОСКИ

[1] Acharya A., Buzan B. (Eds.) Non-Western International Relations Theory. Perspectives On and Beyond Asia. N.Y., L.: Routledge, 2009. 256 p.

[2] Dillon M. Deconstructing International Politics. N.Y., L.: Routledge, 2013. 232 p.

[3] Voskressenski A.D. Non-Western Theories of International Relations: Conceptualizing World Regional Studies. L.: Palgrave Macmillan, 2017. 271 p.

[4] Грачиков Е.Н. Международные отношения в современном Китае: институционализация дисциплины // Международные процессы. 2014. T. 12. No. 4. С. 49–65.

[5] Dillon M. Security, Philosophy and Politics. In: M. Featherstone, S. Lash, R. Robertson (Eds.), Global Modernities. L.: SAGE Publications, 1995. P. 155–177.

[6] См.: Buzan B., Lawson G. The Global Transformation: History, Modernity and the Making of International Relations. Cambridge: Cambridge University Press, 2015. P. 98.

[7] Совместность – новый аналитический термин, который предлагается здесь для обозначения наименьшего общего знаменателя в любых отношениях между вещами. Его ближайший аналог в европейской философской литературе – «отношение без отношения» Ж. Симондона. Ему также близко понятие синергии.

[8] Дао-Дэ цзин, гл. 54.

[9] Лунь Юй, гл. 6, п. 29.

[10] Zhao T. Redefining a Philosophy for World Governance. L.: Palgrave Macmillan, 2019. P. 58–60.

[11] Qin Y. A Relational Theory of World Politics. Cambridge: Cambridge University Press, 2018. P. 108.

[12] Qin Y. A Relational Theory of World Politics. Cambridge: Cambridge University Press, 2018. P. 203.

[13] Grydehøj A., Su P. China and the Pursuit of Harmony in World Politics. N.Y., L.: Routledge, 2021. P. 37.

[14] Nancy J.-L. The Creation of the World or Globalization. N.Y.: SUNY, 2007. Р. 50.

[15] Понятие единичного имеет смысл лишь в соотнесённости с понятием единого. Речь идёт, по сути, о вариации единого. В этом смысле единичность не совпадает с уникальностью. Последняя не содержит в себе потенции целого.

[16] Habermas J. Moral Consciousness and Communicative Action. Cambridge: The MIT Press, 1990. P. 58.

[17] Дао-Дэ цзин, гл. 64.

[18] Малявин В.В. Тайцзицюань: классические тексты, принципы, мастерство. М.: Кнорус, 2011. С. 383.

[19] Обращаем внимание в очередной раз, что отделение приставки создаёт, по сути, новое понятие: речь идёт о возможности опережения противника.

[20] Дао-Дэ цзин, гл. 64.

[21] Krasner S. Abiding Sovereignty // International Political Science Review. 2001. Vol. 22. No. 3. P. 231–233.

[22] Seligman A.B. Ritual and Its Consequences: an Essay on the Limits of Sincerity. N.Y.: Oxford University Press, 2008. P. 20.

[23] Малявин В.В. Сумерки Дао. М.: АСТ, 2003. С. 22.

[24] См.: Plot M. (Ed.) Claude Lefort. Thinker of the Political. L.: Palgrave Macmillan, 2013. P. 3–5; Агамбен Д. Царство и слава. К теологической генеалогии экономики и управления. М.: Институт Гайдара, 2018. 552 с.

Концепция императорской власти как «места пустоты» характерна также для японской политической философии. См.: Nishida K. Last Writings: Nothingness and the Religious Worldview. Honolulu: University of Hawaii Press, 1987. Р. 69, 95.

[25] Делёз Ж. Различие и повторение. СПб.: Петрополис, 1998. 384 с.

[26] Дао-Дэ цзин, гл. 61.

[27] Малявин В.В. Даосские каноны. Философская проза. Книга 1. Иваново: Роща, 2017. С. 287.

[28] Малявин В.В. Китайский этос, или Дар покоя. Иваново: Роща, 2016. С. 21, 27.

[29] Удэн хуэйюань (Свод Изначального от Пяти светильников). Пекин: Чжунхуа шуцзюй, 1984. С. 1135.

[30] Bartram R. Visuality, Dromology and Time Compression: Paul Virilio’s New Ocularcentrism // Time and Society. 2004. Vol. 13. № 2–3. Р. 285–300.

[31] Rumelili B. (Ed.) Conflict Resolution and Ontological Security. Peace Anxieties. N.Y.: Routledge, 2015. 220 p.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2023 > № 4313662 Владимир Малявин, Артем Казанцев

Новейшая история: краткий курс

Исторический нарратив Владимира Путина в 2019–2022 годах

АЛЕКСЕЙ МИЛЛЕР

Доктор исторических наук, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Миллер А.И. Новейшая история: краткий курс // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 2. С. 88–103.

Владимир Путин довольно часто обращался к истории в своих выступлениях в качестве Президента и Председателя Правительства Российской Федерации. Тщательный анализ обращений к прошлому в высказываниях до 2018 г. проделан Ольгой Малиновой[1]. Есть и другие качественные исследования этой темы[2]. В выступлениях по актуальным вопросам краткие отсылки к истории имели вспомогательный характер, дополняя и «украшая» речь.

Довольно часто Путин выступал в связи с различными памятными датами и юбилеями, где апелляция к прошлому предполагается самим жанром речи. Встречаются также выступления «директивного» характера на встречах с «исторической общественностью», с рекомендациями о том, как организовать работу историков, преподавание истории в школе и т.д.

Лишь однажды за этот длительный период Владимир Путин опубликовал специальную статью по вопросам истории – в варшавской «Газете Выборчей» под названием «Страницы истории – повод для взаимных претензий или основа для примирения и партнёрства?». Она предваряла выступление премьер-министра России в 2009 г. на Вестерплятте в ходе визита в Польшу[3].

С конца 2019 г. обращения к истории приобрели новое качество и форму. Это развёрнутые речи и, что не имело прецедента после статьи 2009 г., две специальные статьи первого лица государства по историческим вопросам. Материалы принимались как не подлежащие критике в среде союзных власти организаций, таких как РВИО и РИО. Они же были мишенью разнообразного охаивания со стороны политических противников российского президента. Лишь изредка тексты становились предметом серьёзного критического анализа именно в своей исторической составляющей[4].

При всём внимании, позитивном и негативном, которое получили недавние выступления Владимира Путина, посвящённые истории, поражает то, что они практически не анализировались как политические высказывания, каковыми, без сомнения, и являются прежде всего. Иначе говоря, ещё предстоит разобраться, кто был адресатом каждого из этих выступлений, каковы были их политические задачи. Данная статья предлагает ответы на эти вопросы, которые, как нам представляется, существенно дополняют представление о динамике политических процессов в этот полный драматизма период.

Рука примирения

Сначала обратимся к 2009 г., когда создан прецедент развёрнутого письменного выступления Владимира Путина на острую историческую тему. Визит в Польшу по приглашению польского премьера Дональда Туска происходил в день годовщины начала Второй мировой войны. Ему предшествовал длительный период весьма высокого напряжения между Москвой и Варшавой, а также между коллективным Западом и Россией. Потепление в отношениях Варшавы и Москвы происходило параллельно «перезагрузке» между Вашингтоном и Москвой, начатой администрацией Барака Обамы. Именно в этом контексте следует анализировать речь Путина на Вестерплятте и его статью в «Газете Выборчей»[5].

Темой исторических рассуждений ожидаемо стали договор о ненападении России и Германии 23 августа 1939 г. и Катынь. Оба события глава российского правительства поставил в более широкий контекст, с самого начала заявив, что «предвоенная ситуация в Европе рассматривается фрагментарно и вне причинно-следственной взаимосвязи». Принципиально важному заявлению, что «без всяких сомнений, можно с полным основанием осудить пакт Молотова–Риббентропа, заключённый в августе 1939 года», и оценке пакта как «аморального» Путин предпослал перечисление более ранних событий, а именно Мюнхенское соглашение 1938 г. Франции и Британии с Гитлером, раздел Чехословакии (с участием в нём Польши) и аншлюс Австрии. Говоря о расстреле польских военнопленных в 1940 г., Путин заявил, что «мемориалы “Катынь” и “Медное”, как и трагическая судьба русских солдат, взятых в польский плен в ходе войны 1920 года, должны стать символами общей скорби и взаимного прощения»[6].

Речь Путина и его статья выдержаны в подчёркнуто уважительном и примирительном тоне, что само по себе было посланием в несколько адресов. Весной и летом 2009 г. Европарламент и ОБСЕ приняли резолюции, предлагавшие сделать 23 августа днём памяти жертв нацизма и сталинизма[7]. Наиболее активную роль в принятии этого решения играли политики Прибалтики. В России события не прошли незамеченными, вызвали критику и протесты. Раздражение в отношениях с прибалтийскими республиками и Польшей нарастало с 2005 г., когда там широко обсуждалась и частично была реализована идея бойкота юбилейных торжеств 9 мая в Москве, и получило дополнительные стимулы в 2007 г. после истории с переносом «Бронзового солдата» в Эстонии и других подобных событий. Мюнхенская речь 2007 г. явилась наиболее известным, но далеко не единственным проявлением неудовлетворённости Москвы её отношениями с Западом. Накануне визита Владимира Путина в Польшу звучало немало высказываний о несвоевременности и бессмысленности поездки. Таким образом, взвешенный и примирительный тон российского премьера стал сигналом для отечественной общественности, что власти готовы отказаться от конфронтационной политики, если получат адекватного собеседника на другой стороне[8]. От Туска такой сигнал поступил, и Путин его принял, а Прибалтику в речи тщательно избегал называть в ожидании, не сменят ли курс и там, и говорил о безымянных «тех, кто занимается передёргиванием истории».

И, конечно, адресатом Путина была Старая Европа. Именно к ней Москва традиционно обращалась, когда критиковала историческую политику новых членов Европейского союза, прибалтов и поляков, которая так разительно отличалась от консенсуса в политике памяти, сформировавшегося в прежнем Евросоюзе к концу XX века Москва предлагала Берлину и Парижу призвать новых членов объединения к порядку и с огорчением наблюдала, как, напротив, новички из Восточной Европы начинали менять культуру памяти в ЕС. Именно к лидерам Евросоюза и США обращены заключительные слова статьи Путина, его апелляция к консенсусу Нюрнбергского процесса: «Создание Антигитлеровской коалиции – это, без преувеличения, поворотный пункт в истории ХХ века, одно из крупнейших, определяющих событий прошедшего столетия. Мир увидел, что страны и народы, при всех их различиях, многообразии национальных устремлений, тактических противоречиях – способны объединяться во имя будущего, для противодействия глобальному злу. И сегодня, когда нас скрепляют единые ценности, – мы просто обязаны использовать этот опыт партнёрства, чтобы эффективно противостоять общим вызовам и угрозам, расширять глобальное пространство сотрудничества, стирать такие анахронизмы, как разделительные линии, какой бы характер они ни носили»[9].

Разочарование

Теперь мы можем перепрыгнуть через десятилетие, в предковидный 2019 г. Во время встречи президента Путина с экспертами Валдайского клуба 3 октября немецкий политолог Александр Рар задал вопрос о резолюции Европейского парламента, принятой двумя неделями ранее[10]. В резолюцию ЕП «О важности сохранения исторической памяти для будущего Европы» от 19 сентября[11] на СССР и Германию возлагалась равная и исключительная вина за начало Второй мировой войны[12]. Путин тогда не признался, что не знаком с резолюцией, но его ответ, состоявший из общих рассуждений, свидетельствовал об этом. Вопрос он, однако, запомнил, и с резолюцией, равно как и с обстоятельствами её принятия, вскоре ознакомился.

20 декабря 2019 г. стало ясно, что документ показался ему крайне важным. Именно с него Путин начал весьма необычное продолжительное выступление на неформальном саммите СНГ в Санкт-Петербурге: «Меня несколько удивила, даже немножко задела одна из последних резолюций Европейского парламента от 19 сентября 2019 года “о важности сохранения исторической памяти для будущего Европы”, так написано. Мы тоже всегда с вами вместе стремились обеспечить это качество истории, её правдивость, открытость и объективность. Хочу ещё раз подчеркнуть, это касается всех нас, потому что мы в известной степени наследники бывшего Советского Союза. Когда говорят о Советском Союзе, говорят о нас». Сразу был обозначен первый, очевидный адресат речи – сидящие с Путиным за общим столом лидеры стран СНГ. Об их государствах как наследниках наряду с Россией, памяти о победе в войне, он скажет в этой речи ещё не раз, подчёркивая, что уничтожение памятников солдатам-освободителям в странах Восточной Европы оскорбляет и выходцев из бывших советских республик[13].

В лице лидеров СНГ Путин обращался к тому кругу стран, где, как теперь вполне ясно, он только и мог рассчитывать на более или менее последовательную солидарность с российским нарративом Второй мировой войны.

Однако лидеры стран СНГ не были, конечно, единственным и даже главным адресатом. Цитаты Черчилля и американских политиков середины XX века, призванные показать, что на Западе были люди, верно понимавшие и ущербность Мюнхенских соглашений, и роль советской армии в разгроме Германии, сопровождались замечанием: «Очень бы хотелось, чтобы и наши коллеги на Западе вообще и в Европе в частности имели это в виду. Если не хотят слушать нас, пусть послушают авторитетных руководителей своих стран, которые понимали, что они говорят, и знали эти события не понаслышке». На тот момент, когда российский президент выступал с этой речью, ни один видный немецкий или французский политик не прокомментировал резолюцию Европарламента, и Владимиру Путину было важно такую реакцию получить.

Далеко не сразу, но видный германский политик, министр иностранных дел Хайко Масс осудил тезис о равной ответственности СССР и Германии и заявил, что только Германия несёт ответственность за развязывание войны и Холокост[14]. Правда, его выступление на тот момент уже скорее диссонировало с общим тоном западных политиков на эту тему. К этому вопросу мы ещё вернёмся.

Ещё один адресат речи Путина – Польша. И тут, по контрасту с выступлениями 2009 г., он не придерживался корректности, напротив, очевидным образом провоцировал поляков. Почти половина речи посвящена описанию неприглядного поведения польских элит накануне Второй мировой войны. Опубликованная стенограмма была даже подредактирована, из неё вырезаны, например, слова «сволочь, антисемитская свинья», сказанные Путиным в адрес посла предвоенной Польши Йозефа Липского. Было бы наивно полагать, что Путин просто «мстил» за ведущую роль польских депутатов ЕП в принятии резолюции от 19 сентября 2019 г. (Радослав Сикорский был одним из её авторов).

Путин провоцировал, и его провокация удалась. Следующие две недели изобиловали самыми агрессивными и раздражёнными реакциями в польской прессе, прозвучало немало выступлений и польских официальных лиц в международных изданиях[15]. В чём, как можно предположить, была политическая прагматика этой провокации?

Владимир Путин произносил речь за месяц до важных международных мероприятий, связанных с годовщиной освобождения Аушвица советской армией 27 января 1945 года. В польском Освенциме в этот день традиционно проходят памятные мероприятия. К концу декабря стало понятно, что Путин приглашения в Польшу не получит, что было ожидаемо, но не снижало оскорбительности этого шага. Между тем форум в память об освобождении Аушвица и о Холокосте в целом также был запланирован на 23 января в Яд Вашем в Иерусалиме. Здесь Путину отвели ведущую роль – он должен был выступить с речью и открыть в Иерусалиме памятник жертвам блокады Ленинграда, которую можно считать неоспоримым случаем геноцида советских людей как целого народа в ходе Второй мировой войны[16]. В форуме приняли участие более сорока мировых лидеров. После декабрьского выступления Владимира Путина польский президент Анджей Дуда оказался в ситуации цугцванга. Поехать на форум и молча выслушать речь Путина, в которой могли вновь прозвучать болезненные для Польши мотивы, Дуда не мог. Выступить на форуме после Путина, чего добивалась Варшава, Дуде не позволили. Польскому президенту не оставалось ничего другого, как отказаться от участия, что тоже было политически ущербным шагом[17]. По представительству форум в Иерусалиме намного превзошел мемориальные мероприятия в Освенциме, что стало успехом символической политики Москвы.

Последний призыв к единству

Между тем речь Путина в Иерусалиме оказалась выдержана в принципиально иной тональности, чем декабрьское выступление. Говоря о Холокосте, он сказал, что «у этого преступления были и соучастники, пособники. В жестокости они зачастую превосходили своих хозяев. Фабрики смерти, концлагеря обслуживали не только нацисты, но и их пособники во многих странах Европы». Это замечание можно при желании оценить как намёк на не покаявшихся за участие в Холокосте страны Восточной Европы, но в целом оно вполне соответствовало европейскому мемориальному консенсусу в отношении Холокоста. Ни одна страна не была названа конкретно. В остальном речь Путина осталась сдержанной и в тональности, и в заявлениях, что резко контрастировало с выступлением месячной давности.

Акцент сделан на призыве к диалогу для подтверждения незыблемости нарратива Второй мировой войны, закреплённого державами-победительницами. «Забвение прошлого, разобщённость перед лицом угроз могут обернуться страшными последствиями. У нас должно быть мужество не только прямо сказать об этом, но и сделать всё, чтобы защитить и отстоять мир. Пример, на мой взгляд, могут и должны подать страны-основательницы Организации Объединённых Наций, пять держав, которые несут особую ответственность за сохранение цивилизации. Мы обсуждали с некоторыми коллегами и, насколько я понимаю, в целом увидели положительную реакцию, [возможность] провести встречу глав государств – постоянных членов Совета Безопасности ООН: России, Китая, США, Франции и Великобритании. В любой стране, в любой точке мира, где это будет удобно коллегам. Россия готова к такому серьёзному разговору. Мы намерены не откладывая направить соответствующие послания лидерам “пятёрки”».

Таким образом, президент пытался провести границу между ревизионизмом Польши (и балтийских республик), который он так резко атаковал в декабре 2019-го, и «державами, отвечающими за сохранение цивилизации». В год 75-летия завершения войны постоянным членам Совбеза предложили встретиться и подтвердить незыблемость того нарратива Второй мировой, который их лидеры сформировали в 1945 году. Иначе говоря, Путин в 2020 г. пытался подтвердить готовность к агонистской, нацеленной на диалог, политике памяти, которую он демонстрировал в 2009 году[18].

События юбилейного, 2020 г. ожидаемо богаты символическими шагами в области политики памяти. Для них свойственна серьёзная разноголосица. Пожалуй, самый показательный в этом смысле момент – 7 мая 2020 года. В этот день, как мы уже отмечали, министр иностранных дел Германии Хайко Масс выступил со статьёй, в которой возражал против нарратива «двух тоталитаризмов». А госсекретарь США Майкл Помпео вместе с министрами иностранных дел девяти посткоммунистических стран-членов НАТО опубликовал декларацию, в которой осуждались «попытки России фальсифицировать историю», лишь кратко упоминались события войны, а главное внимание отводилось оккупации балтийских республик и страданиям стран, которые попали в неволю к СССР после войны.

Таким образом, Соединённые Штаты открыто принимали на себя роль главного спонсора политики памяти, проводимой странами «молодой Европы» и разрушающей прежний мемориальный консенсус Евросоюза.

Фокус с войны и роли Красной армии в разгроме Германии и Японии смещался на «послевоенную оккупацию»[19]. Иными словами, тенденция к решительному пересмотру нарратива Второй мировой была очевидна, как и то, что такой курс не всеми на Западе разделяется.

В этих обстоятельствах Путин выступил с обещанной им статьёй о войне. Её спешно и не слишком качественно переведённая на английский версия появилась в журнале The National Interest 18 июня, а на следующий день сайт президента опубликовал оригинальную русскую версию[20].

Статья стала своеобразной декларацией о намерениях в сфере политики памяти на международной арене. Путин снова подчеркнул, что причины войны недопустимо сводить к советско-германскому пакту августа 1939 г., что это сложный комплекс событий и процессов, ответственность за который лежит на многих странах. Автор отверг квалификацию присоединения Прибалтики к Советскому Союзу как «оккупацию». Приведя цифры советских потерь и потерь Германии на Восточном фронте, он подчеркнул решающую роль СССР в разгроме нацистов. Он также оспаривал тезис о советской оккупации, которая сменила немецкую, цитируя документы о помощи населению тех стран, куда приходила в 1944–1945 гг. Красная армия. Фактически он формулирует позиции, на которых Россия будет в дальнейшем стоять в конфронтации по вопросам памяти о войне.

Путин повторяет приглашение к диалогу, адресованное постоянным членам СБ ООН, декларирует открытие архивов и предлагает отдать профессиональным историкам обсуждение спорных вопросов. Очевидно, что статья адресована прежде всего Соединённым Штатам, где и была в первую очередь опубликована, хотя если на Западе и была страна, на отклик которой в тот момент можно было рассчитывать, то это Германия.

Когда автор этой статьи во время общения с Владимиром Путиным в рамках заседания Валдайского клуба в октябре 2021 г. спросил его о перспективах встречи глав государств – постоянных членов Совета Безопасности для обсуждения в том числе и политики памяти, президент не исключил такую возможность. Но было видно, что в его глазах она уже утратила актуальность: «Сама идея встречи встречена была весьма позитивно, и, надеюсь, может быть, это когда-то и состоится. Это точно пойдёт на пользу»[21]. Ощущение, что на данном этапе определяется траектория развития политики памяти о Второй мировой войне, которое, как можно предположить, заставляло его быть таким активным на этой площадке с конца 2019-го вплоть до середины 2020 г., ушло. Нарратив о двух тоталитаризмах, который страны Восточной Европы продвигали со времени своего вступления в ЕС, стал доминирующим. Попытка Путина спасти прежнее разделение сил добра и зла оказалась неудачной. Идея о единстве ценностей с ведущими странами Запада, прежде всего партнёрами по антигитлеровской коалиции, к которой Путин апеллировал в 2009 г. и к которой призывал вернуться в начале 2020 г., осталась в прошлом.

Акцент теперь делался на ценностном конфликте с объединённым Западом.

Это не значит, что российская политика памяти в вопросе памяти о войне не была активной и позднее. Напротив, энергично работали и продолжают работать многие мнемонические акторы, связанные с Кремлём. Но это уже работа, ориентированная почти исключительно на домашнюю аудиторию. Запад её игнорирует, страны за пределами Европы всегда имели свои, весьма специфичные нарративы Второй мировой[22].

Иду на вы

Через год после публикации в The National Interest Путин снова выступил с пространной статьёй на историческую тему. 12 июля 2021 г. одновременно на русском и украинском языках президентский сайт опубликовал статью Путина «Об историческом единстве русских и украинцев»[23].

Анализ в рамках выбранной нами оптики, то есть сквозь призму вопроса об адресатах и прагматике политического высказывания, упрощается тем, что прямо на следующий день после появления статьи Путин посчитал необходимым выступить с разъяснениями и дал на эту тему интервью[24]. Иначе говоря, он видел статью как важное высказывание и счёл нужным дополнительно пояснить её главные послания. Среди прочего ему был задан вопрос: «Кому прежде всего Вы адресуете эту статью: “им” или “нам”?» Путин ответил: «Я не делю на “им” или “нам”. Я же и в этом материале говорю о том, что это единая общность, поэтому всем нам: и тем, кто проживает в сегодняшней России, и тем, кто проживает в сегодняшней Украине, и спонсорам политического руководства сегодняшней Украины. Они тоже должны знать, что мы из себя представляем и как мы друг к другу относимся. На мой взгляд, это важно для всех». Стоит разобраться, что Путин говорил в этой статье всем перечисленным адресатам.

Конечно, текст был также адресован тем многочисленным украинцам, которые, как полагал Путин, не поддерживали антироссийский курс киевских властей[25]. Его публикация на украинском должна была подчеркнуть готовность принимать культурную особость украинцев: «И конечно, часть одного народа в ходе своего развития – в силу ряда причин, исторических обстоятельств – может в определённый момент ощутить, осознать себя отдельной нацией. Как к этому относиться? Ответ может быть только один: с уважением!» Ниже он ещё раз повторит это: «Мы с уважением относимся к украинскому языку и традициям. К стремлению украинцев видеть своё государство свободным, безопасным, благополучным»[26]. В свете последующих событий можно предположить, что, обращаясь к украинцам в этом тексте, автор намекал: даже в случае возможной вооружённой конфронтации он не видит в украинцах врагов, а задачу понимает не как уничтожение украинского государства, но как смену враждебного России режима в Киеве.

Текст предназначался и жителям России. Предложенный Путиным исторический нарратив давал развёрнутое обоснование ирредентизма. Ирредентистские идеи появлялись в его выступлениях с 2007 г., они были частью аргумента в пользу присоединения Крыма, но с такой полнотой были заявлены впервые[27]. «Современная Украина – целиком и полностью детище советской эпохи. Мы знаем и помним, что в значительной степени она создавалась за счёт исторической России. Достаточно сравнить, какие земли воссоединились с Российским государством в XVII веке и с какими территориями УССР вышла из состава Советского Союза… В конечном счёте чем именно руководствовались лидеры большевиков, кромсая страну, уже не имеет значения. Можно спорить о деталях, о подоплёке и логике тех или иных решений. Очевидно одно: Россия фактически была ограблена». Чуть далее Путин не просто цитирует Анатолия Собчака, но и прямо соглашается с ним: «Хотите создать собственное государство? Пожалуйста! Но на каких условиях? Напомню здесь оценку, которую дал один из самых ярких политических деятелей новой России, первый мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак. Как высокопрофессиональный юрист он считал, что любое решение должно быть легитимно, и потому в 1992 году высказал следующее мнение: республики-учредители Союза, после того как они сами же аннулировали Договор 1922 года, должны вернуться в те границы, в которых они вступили в состав Союза. Все же остальные территориальные приобретения – это предмет для обсуждения, переговоров, потому что аннулировано основание… Другими словами – уходите с тем, с чем пришли. С такой логикой трудно спорить».

Кажется, формула, которая отчетливо читается в этом тексте, что «уходить», то есть разрывать союзнические отношения с Россией, можно только «с тем, с чем пришли», была услышана не только в России и на Украине, но и в соседних странах. Тут можно лишь гадать, был ли этот адресат запланированным.

Теперь о «спонсорах политического руководства сегодняшней Украины». Этим выражением Путин подчёркивает, что к самому руководству страны он не адресуется, не считая его суверенным. Путин утверждает: связи между русскими и украинцами настолько крепки, что проект превращения Украины в «анти-Россию» не может быть успешен.

Он также почти открыто говорит, что попытка построить «анти-Россию» приведёт к военному столкновению, и в случае такого столкновения Россия может забрать те земли, которые Украина, по её мнению, получила от России и благодаря ей.

В этом обращении уже нет приглашения к диалогу, элементов агонистского подхода, которые отчётливо видны в проанализированных нами текстах Путина от 2009-го и даже 2020 года. Мы видим ультимативный тон, который проявится в полной мере через полгода, в декабре 2021-го, в обращении Путина к НАТО и Вашингтону с требованием письменных гарантий по Украине. Адресатом подчёркнуто обозначены только США. Описание прошлого и исторической памяти как пространства конфронтации с Западом Путин зафиксирует в выступлении на встрече с историками и представителями традиционных религий России[28].

* * *

Конечно, интерес Путина к истории – неподдельный. Во всех рассмотренных речах и статьях неизменно повторяется один мотив – Путин говорит, как он лично смотрел архивные документы по обсуждаемой теме. Очевидно, что для него архивные документы – носители подлинной, никак не искажённой информации о прошлом. Однако, как нам представляется, попытки анализировать эти тексты Владимира Путина прежде всего как высказывания на историческую тему, попытки увидеть во взглядах автора на историю корни его политических решений – ошибочны. Путин в первую очередь политик, и мы, как хочется надеяться, показали, что его выступления по историческим вопросам следует анализировать прежде всего как коммуникативные политические акты.

События 2022 г. подвели черту под попытками Владимира Путина сохранить или утвердить устраивающий Россию нарратив о прошлом методами политической и исторической полемики. Пространная речь 21 февраля 2022 г., ставшая преддверием начала специальной военной операции на Украине, знаменовала переход от споров об истории к практическим действиям по изменению её хода. Последствия этого поистине судьбоносного решения для политики памяти и соотношения нарративов европейской истории можно будет в полной мере оценить по завершении военно-политической драмы. Одно не вызывает сомнений – масштаб потрясения таков, что возвращение к какому-то согласованному варианту картины европейского прошлого не представляется возможным.

Статья подготовлена в рамках проекта «Основные тенденции трансформации мемориальной культуры и коммеморативных практик в России (конец 2010-х – начало 2020-х гг.): комплексный междисциплинарный анализ» (государственный номер 122101100024-8), реализуемого в Институте научной информации по общественным наукам РАН по итогам отбора научных проектов, поддержанных Министерством науки и высшего образования РФ и Экспертным институтом социальных исследований.

СНОСКИ

[1] См.: Малинова О.Ю. Великая Отечественная война как символический ресурс: эволюция отображения в официальной риторике 2000–2010 гг. // Россия и современный мир. 2015. T. 87. No. 2. C. 6–29; её же: Кто и как формирует официальный исторический нарратив? Анализ российских практик // Полития. 2019. No. 3. С. 103–126; Malinova O. Legitimizing Putin’s Regime. The Transformations of the Narrative of Russia’s Post-Soviet Transition // Communist and Post-Communist Studies. 2022. Vol. 55. No. 1. P. 52–75.

[2] Пахалюк К.А. Историческое прошлое как основание российской политии (на примере выступлений Владимира Путина в 2012–2018 гг.) // Полития. 2018. Т. 91. No. 4. C. 6–31.

[3] Выступление Владимира Путина на официальной церемонии в Гданьске // Независимая газета. 01.09.2009. URL: https://www.ng.ru/newsng/2009-09-01/100_putin.html (дата обращения: 15.01.2023).

[4] Так, например, историк Стивен Коткин справедливо отметил, что исторические статьи, публикуемые действующим президентом крупного государства, – явление редкое и потому заслуживающее внимательного анализа, и подробно разобрал статью Путина о Второй мировой войне, не обнаружив в ней существенных ошибок фактического характера, но не согласился с некоторыми интерпретациями. См.: Kotkin S. The World According to Putin: Debating Why World War II Happened [видеозапись выступления С. Коткина] // YouTube. 15.07.2020. URL: https://www.youtube.com/watch?v=fgjO0jAFsVU (дата обращения: 15.01.2023). В том же ключе оппонировал Путину уже в печати другой американец, Филипп Дэвид Зеликов, в статье «Ответ президенту Путину». См.: Зеликов Ф.Д. Уроки Второй мировой войны. Ответ президенту Путину // Россия в глобальной политике. 09.11.2020. URL: https://globalaffairs.ru/articles/uroki-vtoroj-mirovoj-vojny (дата обращения: 15.01.2023).

[5] Владимир Путин: «Страницы истории – повод для взаимных претензий или основа для примирения и партнерства?» // ИноСМИ. 31.08.2009. URL: https://inosmi.ru/20090831/252071.html (дата обращения: 15.01.2023).

[6] В речи в Гданьске Путин повторил эту формулу, осудив действия руководства СССР и призвав другие страны осудить свои прегрешения этого периода. «Все попытки умиротворить нацистов, заключая с ними различные соглашения и пакты, были с моральной точки зрения неприемлемыми, а с политической – опасными и бессмысленными. Эти ошибки нужно признать. Наша страна сделала это. Госдума осудила пакт Молотова–Риббентропа. Мы ожидаем, что и в других странах это будет сделано». См.: Выступление Владимира Путина на официальной церемонии в Гданьске // Независимая газета. 01.09.2009. URL: https://www.ng.ru/newsng/2009-09-01/100_putin.html (дата обращения: 15.01.2023).

[7] Миллер А.И. Политика памяти в посткоммунистической Европе и её воздействие на европейскую культуру памяти // Полития. 2016. No. 1. C. 111–121.

[8] Это обстоятельство нередко ускользает от внимания исследователей, маркирующих 2009 г. как время эскалации российской конфронтационной политики памяти со ссылкой на создание известной президентской Комиссии по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России. См., например: Kasianov G. Challenges of Antagonistic Memory: Scholars Versus Politics and War // Memory Studies. 2022. Vol. 15. No. 6. P. 1295–1298.

[9] Владимир Путин: «Страницы истории – повод для взаимных претензий или основа для примирения и партнерства?» // ИноСМИ. 31.08.2009. URL: https://inosmi.ru/20090831/252071.html (дата обращения: 15.01.2023).

[10] Заседание дискуссионного клуба «Валдай» // Президент России. 03.10.2019. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/61719 (дата обращения: 15.01.2023).

[11] European Parliament Resolution of 19 September 2019 on the Importance of European Remembrance for the Future of Europe (2019/2819(RSP)) // European Parliament. 19.09.2019. URL: https://www.europarl.europa.eu/doceo/document/TA-9-2019-0021_EN.html (дата обращения: 15.01.2023).

[12] См.: Булдаков Д.И. Резолюция Европейского парламента «О важности сохранения исторической памяти для будущего Европы» в осмыслении российских СМИ 2019 г. // Россия и современный мир. 2021. No. 1. С. 220–236.

[13] Заметим, что нет информации о каких-либо протестах против демонтажа таких памятников советским солдатам со стороны других стран СНГ, кроме России. Конечно, их присоединение к таким протестам имело бы на тот момент большое значение.

[14] “Allein Deutschland trägt die Verantwortung für den Zweiten Weltkrieg und den Holocaust. Wer daran Zweifel sät und andere Völker in eine Täterrolle drängt, der fügt den Opfern Unrecht zu”. См.: Maas H., Wirsching A. Keine Politik ohne Geschichte // Der Spiegel. 07.05.2020. URL: https://www.spiegel.de/politik/deutschland/keine-politik-ohne-geschichte-a-d74deffe-c0f3-4ff7-a6af-dc713e74c6f3 (дата обращения: 15.01.2023).

[15] См., например: Ziemska A. MSZ: słowa Putina nawiązują do propagandy z czasów totalytaryzmy stalinowskiego // Polska Agencja Prasowa. 22.12.2019. URL: https://www.pap.pl/aktualnosci/news%2C561523%2Cmsz-slowa-putina-nawiazuja-do-propagandy-z-czasow-totalitaryzmu (дата обращения: 15.01.2023); Radziwinowicz W. Putin szczuje na Polskę. Według prezydenta Rosji miała ona aprobować zagładę Żydów // Gazeta Wyborcza. 23.12.2019. URL: https://wyborcza.pl/7,75399,25541699,putin-szczuje-na-polske-wedlug-prezydenta-rosji-miala-ona-aprobowac.html (дата обращения: 15.01.2023); Władimir Putin o polskim ambasadorze w III Rzeszy: To był bydlak i antysemicka świnia // Gazeta.pl. 24.12.2019. URL: https://wiadomosci.gazeta.pl/wiadomosci/7,114884,25544812,wladimir-putin-o-polskim-ambasadorze-w-iii-rzeszy-to-byl-bydlak.html (дата обращения: 15.01.2023); Świerczyński M. Putin odgrzewa propagandową wojnę z Polską // Polityka. 27.12.2019. URL: https://www.polityka.pl/tygodnikpolityka/swiat/1936818,1,putin-odgrzewa-propagandowa-wojne-z-polska.read (дата обращения: 15.01.2023); Memches F. Putin szuka sojuszników przeciw Polsce. W Izraelu // Tygodnik TVP. 27.12.2019. URL: https://tygodnik.tvp.pl/45913010/putin-szuka-sojusznikow-przeciw-polsce-w-izraelu (дата обращения: 15.01.2023); Łabuszewska A. Słowa Stalina w ustach Putina // Tygodnik Powszechny. 28.12.2019. URL: https://tygodnik.tvp.pl/45913010/putin-szuka-sojusznikow-przeciw-polsce-w-izraelu (дата обращения: 15.01.2023).

[16] Именно в преддверии 75-летия Победы тема геноцида советского народа стала всё активнее входить в повестку политики памяти в России. Эта тема имела как внешнеполитический акцент, в качестве ответа на нарратив о двух тоталитаризмах, так и внутриполитическое звучание. Причём именно внутриполитическое значение темы страданий советского (и русского) народа в оккупации по мере развития событий в 2020–2022 гг. возрастало, а международное – снижалось.

[17] В последний момент отказался от присутствия на форуме и В. Зеленский, приехавший, в отличие от А. Дуды, в Иерусалим. См.: Nowiński A. Putin wykiwał Dudę? Holokaust jest elementem politycznej koniunktury. To niedopuszczalne. // NaTemat.pl. 23.01.2022. URL: https://natemat.pl/297389,putin-wykiwal-dude-i-nie-zaatakowal-polski-podczas-przemowienia-w-izraelu (дата обращения: 15.01.2023); Kaczyński dla “Bilda”: Polacy ofiarami, Rosjanie sprawcami – taka rola Putinowi nie odpowiada // Forsal.pl. 25.01.2020. URL: https://forsal.pl/artykuly/1450421,kaczynski-dla-bilda-polacy-ofiarami-rosjanie-sprawcami-taka-rola-putinowi-nie-odpowiada.html (дата обращения: 15.01.2023).

[18] Berger S., Kansteiner W. Agonistic Perspectives on the Memory of War: An Introduction. In: Berger S., Kansteiner W. (Eds) Agonistic Memory and the Legacies of the 20th Century Wars in Europe. L.: Palgrave Macmillan, 2021. P. 1–11.

[19] US Along with 9 NATO Friendly Countries Contested WWII History Told by Russia // Dispatch News Desk. 08.05.2020. URL: https://dispatchnewsdesk.com/us-along-with-9-nato-friendly-countries-contested-wwii-history-told-by-russia/ (дата обращения: 15.01.2023).

[20] 75 лет Великой Победы: общая ответственность перед историей и будущим // Президент России. 19.06.2020. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/63527 (дата обращения: 15.01.2023).

[21] Заседание дискуссионного клуба «Валдай» // Президент России. 21.10.2021. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/66975 (дата обращения: 15.01.2023).

[22] Память о Второй мировой войне за пределами Европы. Коллективная монография / Под ред. А.И. Миллера, А.В. Соловьёва. СПб.: ЕУ Пресс, 2022. 264 с.

[23] Статья Владимира Путина «Об историческом единстве русских и украинцев» // Президент России. 12.07.2021. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/66181 (дата обращения: 15.01.2023).

[24] Владимир Путин ответил на вопросы о статье «Об историческом единстве русских и украинцев» // Президент России. 13.07.2021. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/66191 (дата обращения: 15.01.2023).

[25] «Ведь на Украине очень много, миллионы людей, которые хотят восстановления отношений с Россией. Я уверен, это миллионы людей». См.: Владимир Путин ответил на вопросы о статье «Об историческом единстве русских и украинцев» // Президент России. 13.07.2021. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/66191 (дата обращения: 15.01.2023).

[26] Статья Владимира Путина «Об историческом единстве русских и украинцев» // Президент России. 12.07.2021. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/66181 (дата обращения: 15.01.2023).

[27] Подробнее см.: Миллер А.И. Ирредентизм и кризис национальной идентичности // Россия в глобальной политике. 30.10.2017. URL: https://globalaffairs.ru/articles/irredentizm-i-krizis-naczionalnoj-identichnosti/ (дата обращения: 15.01.2023).

[28] «Известно, что, если у кого-то возникает стремление лишить государство суверенитета, а его граждан превратить в вассалов, начинают именно с перелицовки истории этой страны, с того, чтобы лишить людей их корней, обречь на беспамятство. Мы знаем: такие подходы, к сожалению, срабатывают и приводят к трагедии народа. Подобные попытки были и в отношении России, да они и не прекращаются, но мы вовремя и твёрдо поставили им прочный заслон». См.: Встреча с историками и представителями традиционных религий России // Президент России. 04.11.2022. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/69781 (дата обращения: 15.01.2023).

Россия. СЗФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 марта 2023 > № 4313660 Алексей Миллер

Шагнуть за порог глобального мира

ДМИТРИЙ ЕВСТАФЬЕВ

Кандидат политических наук, профессор Института медиа факультета креативных индустрий Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Евстафьев Д.Г. Шагнуть за порог глобального мира // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 2. С. 8–21.

Специальная военная операция России на Украине дала возможность обществу и власти посмотреть на себя со стороны и поставила ряд сложных вопросов. Они объединили в единое целое проблему формирующегося на наших глазах мира и традиционно тяжёлые дискуссии об истории России и её месте в нём. На протяжении года характер дискурса принципиально менялся[1]. Конфликт вокруг Украины не просто стал в 2022 г. фокусом мировых процессов, но и продемонстрировал контуры архитектуры будущего мира.

Постэкономика

Позднеглобальный мир – система сложносоставная. С одной стороны, присутствуют рудименты мира глобального, прежде всего – цифровые надпространственные коммуникации, на которые опирается глобализированный финансовый сектор и которые обеспечивают социальный и социокультурный универсализм. С другой – новые элементы, не характерные для 2010-х гг.: силовая геоэкономика и снятие табу на перекройку политического пространства. Мы не случайно стали часто к месту и не к месту употреблять термин «гибридный», говоря о сложности и многослойности той или иной политической, военно-силовой или экономической конструкции. Относительно продолжительный период предхаоса (как минимум 2017—2021 гг.)[2] политически «узаконил» многоаспектность политики и экономики. Стало невозможно принимать чисто экономические или политические решения, зафиксировалась неразделимость внутреннего развития и внешней политики.

Мир входит в эру посткапитализма и даже постэкономики, если брать за точку отсчёта рыночную экономику конца 1990-х – 2010-х гг. (правда, у ряда западных экономистов есть сомнения, что и та система была подлинно капиталистической[3]). Сейчас игнорирование базовых оснований экономической модели конца прошлого – начала этого века становится системным. Процесс постэкономизации только разворачивается, но долгосрочные решения уже принимаются, исходя из соображений перспективной геоэкономической (то есть силовой, а не собственно рыночной) конфигурации мира. Иными словами, на основе политической воли и почти всегда без учёта их непосредственных социально-экономических последствий. Однако такая логика не делает формируемый мир антиэкономическим. Напротив, налицо начало периода политического и военно-политического «инвестирования» в будущую архитектуру глобальной экономики, которая более не может развиваться в прежних институциональных рамках.

Фактически происходит не хаотизация пространства мировой политики и экономики как таковая, а столкновение отрицающих друг друга логик средне- и тем более долгосрочного развития. Но логик, ещё не получивших полноценного институционального воплощения. Отсюда – и ощущение хаоса.

В 2023 г. мы находимся внутри имманентно краткосрочного мира.

И это касается не только глобальной экономики, что очевидно всем, но и политики, культуры, даже истории, ставшей изменчивой не только в России, но и повсеместно. В США исторических нарративов теперь вообще несколько. Главное: полностью исчезли единые правила политической и экономической игры. И те, что существовали в период холодной войны (а она в 1970-е гг. даже формально стала игрой по правилам – наступило время заключения больших соглашений), и те, что имели место, например, в разгар «большой игры» последней трети XIX века, когда определялась окончательная геополитическая и геоэкономическая конфигурация колониальной фазы мира модерна.

Период хаотизации и трансформационного радикализма

Наступление периода социальной деструкции проявляется и в том, что всё большее значение приобретают личностные факторы, так бывает всегда в периоды кризиса больших систем. Отдельный харизматичный человек сейчас значим в любой стране или транснациональной экономической системе гораздо больше, чем ещё десять, тем более двадцать лет назад. Но это переходный момент, и нынешний предхаос должен закончиться глубинной трансформацией, которая расчистит место для новой институционализации в политике и экономике, а в перспективе – для воссоздания на другой основе устойчивого права в противовес ситуативным и конкурирующим системам правил. Устойчивые и универсальные принципы не только межгосударственного, но и межсистемного взаимодействия подразумевают новую геоэкономическую архитектуру и восстановление хотя бы базовой геоэкономической рациональности в поведении крупнейших участников. Сейчас она заменена перспективной политической целесообразностью, своего рода инвестициями в будущие геоэкономические позиции на основе политических решений.

В такой логике, вероятно, и стоит оценивать политику ключевых стран Запада во главе с США, которые в конце прошлого – начале этого десятилетия сознательно затягивали решения о выходе из состояния предхаоса. Они понимали, что их организационных и экономических ресурсов не хватит не только для усиления позиций, но даже и просто для поддержания устойчивости системы. Обратим внимание на меткую мысль Барри Позена, что Pax Epidemica, мир, возникающий в процессе реализации пандемических ограничений и борьбы с коронавирусом, способствует консервации существующей системы глобальных отношений – и политических и экономических[4]. Да и действия Соединённых Штатов, монополизировавших политическое управление «коллективным Западом» на фоне начавшихся глобальных трансформаций, призваны сохранить основные глобализированные системы финансово-инвестиционного капитализма, в сущности, и приведшего нынешнюю модель глобализации к глубочайшему кризису. В США понимают, что, в отличие от «жертвы пространства» (Афганистан, даже часть Среднего Востока и т.п.), утрата контроля над надпространственными системами приведёт не к кризису, а к краху американоцентричной глобализации.

Вся стратегия Вашингтона сводилась в последнее десятилетие к тому, чтобы не допустить «захвата» конкурирующим ядром важнейших в ресурсном отношении пространств (не обязательно путём установления эффективного политико-силового контроля, возможно, и без прямого демонтажа суверенитета). Единственным претендентом на статус полноценного конкурента в позднеглобальном мире виделся Китай, что и предопределило не только остроту отношения к его экономическому и технологическому укреплению[5], но и максимальное противодействие попыткам Пекина создать свою сферу союзнических связей на основе геоэкономического и социально-модернизационного проекта «Один пояс – один путь», который экономически привязал бы Евросоюз к КНР, и военно-стратегических отношений с Россией, превращавших Москву де-факто в младшего геополитического партнёра Пекина.

В социальном плане это означало, что помимо «потребителей» в мире поздней глобализации должны были быть ещё и «воины». А для их воспитания и развития нужна совершенно иная социально-идеологическая среда. Отсюда и накачка радикально-националистических настроений в условиях стратегического цейтнота и наличия прикладных задач, приобретших откровенно антироссийский фокус.

Украина – наглядный пример форсированного воспитания такого «государства-воина», для которого по итогам нынешней баталии не останется иной социально-политической ниши.

В целом идеологизация и милитаризация социального пространства являются долгосрочной тенденцией, связанной с Россией лишь частично.

Характер целей и задач коллективного Запада, внешне выглядевших «оборонительными», снимал значимые сдерживающие факторы в части использования определённых инструментов. Поэтому модель хаотизации территорий, которые не могут быть поставлены под управление «ядром» глобального мира, но потенциально ценны для конкурентов, стала допустимой. Формулировка «так не доставайся же ты никому» отражает подходы к целому ряду регионов. Это не столько постсоветская Евразия, в особенности – её центральноазиатский сектор, сколько Ближний и прежде всего Средний Восток, Африка, ряд регионов Юго-Восточной Азии, где набирают темп процессы социальной деградации и связанной с ней политической хаотизации.

Проблема американской политики (в 2016—2022 гг. США по нарастающей определяли действия «ядра» глобализации и добились там практически монополии на влияние) заключалась в том, что набор «малоценных» регионов менялся в зависимости от тактических целей. Так произошло с Ближним Востоком. Он прошёл путь от главного кандидата на хаотизацию с целью полного переформатирования (проект нового «Большого Ближнего Востока» в начале 2000-х гг.) до одного из наиболее приоритетных для Соединённых Штатов регионов, отношения с ключевыми странами которого пытаются восстановить любыми средствами. Примерно то же происходит сейчас со Средним Востоком. Вероятно, похожий зигзаг ждёт и Южную Азию, если в Вашингтоне придут к выводу о невозможности превращения Индии в опорного антикитайского союзника.

Можно ли в полной мере разделить мир на «цивилизацию», построенную на «правилах», и пространство хаотизации? Маловероятно. Покуда сохраняются хотя бы остаточные элементы поздней глобализации (трансрегиональная торговля, свобода обмена информацией, технологическое разделение труда), жёсткое социальное разграничение «цивилизации» и «дикого поля» крайне сомнительно, что доказал пример отношений США и Мексики. В этом смысле «модель Жозепа Борреля» – установление «забора», линии разделения между относительно благополучной в социальном отношении зоной («сад») и пространствами, обречёнными на социальную деградацию («джунгли»), содержит фатальное внутреннее противоречие. Заявляя о потребности сохранить основные механизмы и инструменты глобализации, условный Запад вынужден сам же их разрушать на уровне практической политики.

Но структурно неустойчивый мир даже после окончания деструктивной фазы трансформаций не сможет позволить себе глобальное «дикое поле», во всяком случае, в таких масштабах, как вырисовывается сейчас. Иными словами, перед «не-Западом» встает дилемма. Либо самоструктурироваться и стать если не «мировым большинством»[6], то системой динамично развивающихся региональных сообществ, которые опирались бы на правила поведения, выработанные в диалоге, либо превратиться в манипулируемое и дестабилизируемое извне «дикое поле». В любом случае внутреннее (страновое или региональное) упорядочивание «не-Запада» будет определяться его способностью выработать для себя эффективную модель социального развития и социальной модернизации, а не только установления более справедливого режима перераспределения ресурсной и логистической ренты. Показательно, что большая часть стран «не-Запада», претендующих на влияние в мире (от Турции до Бразилии, Россия не исключение), помимо нереализованной потребности в новом геополитическом статусе испытывает заметные проблемы, связанные с сохранением внутренней социально-политической стабильности и целостности.

Если обобщить, главный аспект конкуренции на нынешнем этапе – противоборство между попытками хаотизации пространства и политикой его структурирования, в том числе с использованием военно-силовых инструментов, тем более что в классическом виде «мягкая сила» уже не работает даже для её изобретателей[7].

Суверенитет и другие формы устройства

И здесь мы сталкиваемся с важным концептуальным противоречием. Российская политика последних лет была направлена на побуждение, а в чём-то пробуждение других стран к суверенному поведению в отношении глобального гегемона.

Но политическая практика показывает, что суверенность даже в формальном пространственном толковании не является для многих стран определяющей политической ценностью.

Напротив, очевидна готовность многих не только развивающихся, но и развитых стран делегировать значительную часть суверенитета либо наднациональным структурам, либо другим государствам, восстанавливая казавшиеся архаическими форматы межгосударственных отношений: доминион, протекторат и т.п.

Из этого вытекает вопрос, напрямую касающийся пространственного устройства будущего мира. Допускаем ли мы частичное возрождение если не правовой, то операционной составляющей колониализма в отношении обществ и пространств, доказавших за последние 30—40 лет неспособность к формированию собственных полноценных государственных систем? Пример элиты Украины, пришедшей за тридцать лет к статусу почти классического «протектората» или даже «подмандатной территории» (учитывая деградацию государственных институтов), – яркая, но не последняя иллюстрация привлекательности десуверенизации как модели. Отчасти данный феномен отражает неспособность большинства государств к созданию суверенной экономической базы, обеспечивающей хотя бы поддержание уровня социально-экономического развития (это, впрочем, как раз не украинский случай, там база была солидная, а причины сугубо идейно-политические). Но в неоглобальном мире стран, способных к суверенному экономическому поведению, будет ненамного больше, чем в позднеглобальном, а скорее даже меньше. Это потребует пересмотра нынешнего подхода, который рассматривает суверенность в качестве основы неоглобального мира.

Вопрос не в нашей потребности реализовывать колониальную модель управления «диким полем». В истории России можно найти разные аналогии, но в целом классический колониализм для нашей страны не характерен. Важнее – как политически, геополитически и геоэкономически относиться к тем реальностям несуверенного управления важнейшими пространствами, которые мы наблюдаем сейчас.

Это не исключает возникновения жёстких противоречий между игроками, включёнными в ядро глобализации. Доминирование США способно на определённом этапе просто дать сбой по тем же самым внутриполитическим и внутренним социальным причинам. И тогда внутривидовая конкуренция, причём разноуровневая, ведущаяся разнородными субъектами: государствами, транснациональными компаниями, сетевыми социально-политическими структурами, субъектами «серого» и «чёрного» сегментов экономики (а их значение в последние годы только росло, что и доказали события десятилетия 2010—2020 гг. на Ближнем и Среднем Востоке), станет ключевым фактором в развитии нео-Запада, где доминирование именно Соединённых Штатов как единственно суверенной метрополии не предопределено.

Даже внутри мира успешной по форме американоцентричной глобализации были силы не только на уровне национальных элит, а скорее, на уровне альтернативных глобальных элитных групп, заинтересованные как минимум в улучшении своих позиций путём частичного разрушения американоцентричных систем. Тех, что стали, по их мнению, костными и неэффективными. Напомним о противоречиях между администрацией Джозефа Байдена и цифровыми гигантами по поводу приоритетного права на регулирование цифровых глобализированных коммуникаций, проявившиеся летом 2021 г., в период максимальной потребности к консолидации американской элиты накануне решительного противостояния с Россией и десуверенизации Европы.

Фундаментальная проблема сегодня – недооценка не только потенциала хаотизации, но и масштабов влияния альтернативных и квази- (или даже «псевдо-», то есть искусственно сконструированных) контрэлит, заинтересованных в относительно больших её масштабах. Отсюда и центральный вопрос современных глобальных трансформаций: как выйти за порог тупиковой модели экономического развития без глобальной политико-экономической катастрофы, всеобщего геоэкономического «обнуления»? И возможно ли это в принципе? Реальны ли экономические «правила игры», ограничивающие дестабилизацию на время глобальных трансформаций, или же мы обречены на долгую конкуренцию «всех против всех» с возникновением цепи вооружённых конфликтов по границам, «краям» зон влияния и зон перспективных интересов? Что представляет собой посткапитализм – важно. Но мы пока не готовы полноценно ответить на этот вопрос, к тому же до посткапитализма как устойчивой системы экономических отношений ещё нужно дожить.

Новая версия глобализации

Сама формулировка «постглобальный мир» концептуально неверна. Даже при «закритических» режимах распада современной системы международных политических и экономических отношений, то есть через цепочку не «малых» конфликтов (принцип каскадируемой «мятежевойны»[8]), а пролонгированных противостояний средней интенсивности, система сохранит значительные элементы глобальности.

Корректнее говорить не столько о пост-, сколько о неоглобальности, то есть новой версии глобализации. В формирующейся её версии, которую можно было бы назвать «конкурентной неоглобальностью», будут динамически сосуществовать «большие системы»: государства, корпорации, социально-политические акторы, ориентированные на сохранение хотя бы части глобальных систем, и силы, делающие ставку на регионализацию и локализацию: классическую геоэкономическую регионализацию формата 1970—1980-х гг. либо конструирование новых макрорегионов. В любом случае конкуренция за влияние на характер деятельности глобальных надпространственных систем станет важнейшим элементом борьбы за право влиять на формирование архитектуры будущего мира. Вероятно, именно поэтому наиболее антагонистическим сейчас является противостояние на социально-ценностном уровне, который ошибочно считают «идеологическим»: ценностный уровень во многом определяет направленность надпространственных систем. Ценностный антагонизм преобладает даже над интересами сохранения экономической взаимозависимости, побуждая к её переформатированию. Первой, но не последней попыткой был прожект «Альянса демократий», продвигавшийся администрацией Байдена.

Возникающий мир будет не устойчивой, долгоживущей системой, а некоей «бета-версией» неоглобальности.

Она позволит человечеству войти в новый период «долгого мира» не только за счёт нового «баланса сил», вырастающего из «баланса страха» перед неконтролируемой эскалацией (первые признаки наблюдаются уже сейчас). Центральное содержание нынешнего этапа – конкуренция за возможности влиять на процесс определения устойчивых правил глобального взаимодействия, способных превратиться в новое международное право.

Выдвинем несколько предположений о неоглобальности:

Приоритетное значение на этапе формирования неоглобального мира имеет, безусловно, «экономика больших систем». Она и операционно, и методологически противостоит «экономике индикаторов» времён поздней глобализации, обслуживавшей механизмы глобальной экономической взаимозависимости. Но они опирались на сложившиеся в 2010-е гг. (после финансового кризиса 2008—2009 гг.) механизмы поддержания устойчивости глобальных финансов и мировой торговли, а также мировое разделение не столько труда, сколько технологических схем, которые обеспечивали американоцентричный характер изъятия «ренты». Поэтому США прилагают максимальные усилия для сохранения доминирования доллара в системе мировой торговли и инвестициях. И именно вокруг дедолларизации предстоит максимально жёсткое противоборство на переходном этапе, поскольку это в отличие от деамериканизации глобального информационного общества видится достижимой целью. Центральным элементом будет не сама дедолларизация, а создание лежащих вне американоцентричного контура мировой финансовой системы механизмов монетизации ренты разного типа (от ренты природных ресурсов до логистической) и превращения её в инвестиционные ресурсы.

Геоэкономическая трансформация мира, признаваемая в том числе и на Западе[9] и неизбежно сопряжённая с необходимостью обеспечить комплексную пространственную защищённость, на определённом этапе ведёт к необходимости политического переустройства. Тем более что табу на изменение послевоенных границ снято не только в Европе (и эту реальность, возникшую после признания Косово и воссоединения Крыма с Россией, следовало бы признать всем сторонам), но и в других регионах мира: в Африке, где преодоление колониальной политической географии неизбежно, в ближайшей перспективе, возможно, на Ближнем и Среднем Востоке. Но пространственные изменения могут происходить не только в формате классического взаимодействия национальных государств. В геоэкономических и даже геополитических трансформациях участвуют «большие системы» негосударственного типа: религиозные объединения, транснациональные компании, ЧВК. Да и в целом десуверенизация способна на определённом этапе привести к деогосударствлению, замене политических и управленческих форм, свойственных государствам, на упрощённые, не требующие политического суверенитета.

Возникающая на наших глазах система не будет устойчивой хотя бы потому, что мир на относительно длительный срок будет характеризоваться многообразием акторов, а в ряде случаев – их ситуативной операционной равновесностью. В конкретных ситуациях возможности национальных государств и негосударственных участников (корпоративные структуры, ЧВК и т.п.) будут как минимум сравнимы. Уже сейчас это происходит в ряде регионов мира, прежде всего в Африке. Ещё недавно, в конце 1960-х – начале 1970-х гг. такое было нормой в Юго-Восточной Азии и Латинской Америке. И подобная модель управления пространством может восстановиться, формируя систему своего рода постнеоколониализма.

Отсюда предположение: на среднесрочную перспективу – формирование относительно устойчивой неоглобальности будет связано с упорядочиванием правил игры в многоакторном мире и выработкой архитектуры, наиболее адекватной его организационной модели. Вероятно, в её основе останется классическое национальное государство, но в формате, способном интегрировать объективно существующую многоакторность. В особенности это касается пространств «оспариваемого суверенитета», не включённых полностью в экономическую структуру того или иного государства.

Параллельно с геоэкономическими трансформациями и нарастанием запроса на политическое переформатирование мира всё больше признаков кризиса нынешней модели социального развития, основанной на потребительском и социально-поведенческом универсализме. Именно она и порождённые ей социокультурные стереотипы выступали в последнее десятилетие одной из наиболее эффективных «скреп» американоцентричной глобализации и одновременно одним из важнейших стимулов экономического развития. Вероятно, ряд элементов позднеглобальной модели социального развития (в частности, связанных с ролью кредитного персонального потребления, а также с относительной свободой передвижения) сохранятся и в неоглобальном мире, хотя уже вряд ли как единственно возможные, разделяющие общество на «норму» и «маргиналию»[10]. Выработка и апробация новых, конкурирующих моделей социального развития и поведения – отдельная тема, но конкуренция социальных парадигм неизбежно ставит вопрос, что борьба за влияние в неоглобальном мире развернётся и в сфере сохранения внутренней социальной устойчивости претендентов на глобальное лидерство.

Неоглобальность – конкурентная среда. Формирование геоэкономических макрорегионов как пространств защищённого экономического суверенитета сочетается в ней с соперничеством за право структурирования и эксплуатации ресурсно-логистических пространств, которые становятся объектом десуверенизации. Конкуренция происходит на фоне сохранения, хотя и в сокращающемся виде, дееспособности систем позднеглобального мира, не только в экономике, но в первую очередь в сфере социальных и социокультурных отношений. Неоглобальность диалектично объединяет глобальную деуниверсализацию и региональное экономическое, политическое и культурное структурирование (контуры новых макрорегионов могут не совпадать с теми, к которым мы привыкли за годы «долгого мира»). Последнее, вероятно, допускает и крайне жёсткие методы. Но с уверенностью предсказать, какой из компонентов – глобальный или региональный – будет доминировать в конкретном пространстве, затруднительно. Тем более что пока сила объективной регионализации мировой экономики не привела к критическому разрушению ни одной глобальной системы, хотя межгосударственные противоречия уже перешли в силовую фазу.

Внутренняя противоречивость, подвижность – главная черта мира, в который мы входим. В нём происходят процессы внутрисистемного структурирования и выстраивания механизмов социального управления.

Процессы политического и геоэкономического оформления Евразии, которые, как мы видим, идут с опережением по сравнению с другими регионами, когда-то способны стать «модельными», как минимум сформировать новые «рамки допустимого» в практиках не только геоэкономического, но и геополитического структурирования пространства при любом исходе конфликта вокруг Украины.

Базовые экономические платформы для консолидации макрорегионов и источники экономического роста могут быть принципиально различными. Эта идея не является чем-то принципиально новым для западной экономической мысли[11]. Зачастую Западу для проработки проблематики, связанной с неоглобальным миром, не требуется создавать нечто инновационное. Достаточно вывести на первый план политические, социальные и экономические концепции, ранее считавшиеся «альтернативными». Но обострение подразумевает как минимум частичную геоэкономическую деглобализацию и переформатирование вплоть до разрыва (не всегда управляемого) технологических, логистических и ресурсных цепочек, когда в них накапливаются чрезмерные неэкономические риски.

Из этого вытекают, в свою очередь, две констатации.

С одной стороны, растёт роль политико-силовых инструментов на начальном этапе трансформаций, что означает отход от «гибридных» политико-информационных манипуляций периода заката текущей версии глобализации в пользу прямых силовых методов. Мы находимся на этапе «предъявления возможностей» упорядочить хаотизацию, которые и станут критерием для признания за какой-то системой (подчеркнём вновь – не обязательно на данном этапе), государством, прав на статус «ядра» одного из макрорегионов глобального мира. Это предопределит специфику ближайших лет: политическую деинституционализацию и дальнейший разрыв связей экономической взаимозависимости, что сделает невозможным поддержание привычного для 2010-х гг. социального стандарта на базе кредитного потребления.

С другой стороны, после формирования «ядер» макрорегионов и их ближайшей промышленно-ресурсной периферии, что обозначит контуры «баланса возможностей» («баланса перспектив»), возможен переход к более продуктивному диалогу крупнейших участников. Здесь определяющими направлениями станут политическое конструирование и то, что именовалось «дипломатией» в классическом смысле. Тогда мы окажемся в мире, больше напоминающем период «упорядоченной холодной войны» – от 1962-го (Карибского кризиса) до 1972 г.[12], нежели нынешний этап в развитии системы международных отношений. Вот тогда и наступит время новой институционализации, сперва – геоэкономической, а затем и политической.

СНОСКИ

[1] Лукьянов Ф.А. Неожиданный индикатор перемен // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 4. С. 5–8.

[2] Евстафьев Д.Г. Предхаос как среднесрочное состояние глобальной политики и экономики // Экономические стратегии. 2021. No. 1. С. 22–29.

[3] Сален П. Вернуться к капитализму, чтобы избежать кризисов / Пер. с франц. Д. Кралечкина. М.: Изд-во Института Гайдара, 2015. 272 с.

[4] Позен Б. Пандемии сохраняют мир? // Россия в глобальной политике. 13.05.2020. URL: https://globalaffairs.ru/articles/pandemii-mir/ (дата обращения: 12.12.2022).

[5] Аллисон Г. Обречённые воевать / Пер. с англ. К.М. Королёва. М.: Изд-во АСТ, 2019. 416 с.

[6] Караганов С.А. От не-Запада к Мировому большинству // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 5. С. 6–18.

[7] How Sharp Power Threatens Soft Power. The Right and Wrong Ways to Respond to Authoritarian Influence // Foreign Affairs. 24.01.2018. URL: https://www.foreignaffairs.com/articles/china/2018-01-24/how-sharp-power-threatens-soft-power (дата обращения: 12.12.2022).

[8] Можегов В.И. Мировая гражданская война. М.: Родина, 2021. 224 с.

[9] Ергин Д. Новая карта мира: Энергетические ресурсы, меняющийся климат и столкновение наций / Пер. с англ. М. Витебского. М.: Интеллектуальная литература, 2021. 444 с.

[10] Евстафьев Д.Г., Цыганова Л.А. Постглобальная модель социального развития: диалектика преемственности и отрицания // Век глобализации. 2022. Т. 41. No. 1. С. 42–54.

[11] Спенс М. Следующая конвергенция: будущее экономического роста в мире, живущем на разных скоростях / Пер. с англ. А. Калинина. М.: Изд-во Института Гайдара, 2013. 336 с.

[12] 29 мая 1972 г. в Москве была подписана декларация «Основы взаимоотношений между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединёнными Штатами Америки», установившая в общем виде некие пределы межгосударственной конфронтации.

Россия. Украина > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 марта 2023 > № 4313654 Дмитрий Евстафьев

Новые технологии в сфере логистики

Вспышка пандемии COVID-19 в 2020 году серьезно ударила по мировой транспортной и логистической отрасли. Международная торговля в течение года резко упала. Но год спустя, в 2021 году, потребительский спрос увеличился и большинство компаний резко восстановились до допандемического уровня.

В настоящее время логистические компании оказывают услуги по транспортировке грузов по суше, воздуху и воде, адаптируясь к меняющемуся характеру экономических моделей и цифровизации. Являясь одной из основ международной торговли, мировая логистическая отрасль стоила более 8,4 триллиона евро в 2021 году и, как ожидается, превысит 13,7 миллиарда евро к 2027 году.

По данным Expert Market Research, по итогам 2022 года объем мирового рынка логистики достиг почти 9,96 трлн долларов США в 2022 году. Ожидается, что в период с 2023 по 2028 год рынок логистики будет расти с темпом роста 6,3% и к 2028 году достигнет почти 14,37 трлн долларов США.

Увеличивающиеся масштабы логистической отрасли требуют постоянный поиск новых и инновационных методов повышения ее эффективности.

Разрабатываемые сегодня логистические технологии в основном связаны с бесперебойностью, скоростью и безопасностью поставок. К ним относятся: cенсорные технологии (Smartbox), Интернет вещей, 3D-печать, , автоматизированные склады, автономные транспортные средства, дроны. Далее рассмотрим, каким образом каждая из этих технологий улучшит работу логистических компаний.

Хорошо бы обойтись без «Посейдона»

Почему Россия приостановила участие в договоре по СНВ

Сухомлинов Владимир

Владимир Путин 21 февраля заявил, «что Россия приостанавливает своё участие в Договоре о стратегических наступательных вооружениях. Повторю, не выходит из договора, нет, а именно приостанавливает своё участие». Решение получило огромный резонанс. Наш собеседник – известный военный аналитик, член-корреспондент Российской академии ракетных и артиллерийских наук Константин Сивков.

– Константин Валентинович, что собой представляет договор СНВ-3? Давайте раскроем его суть и детали.

– Договор СНВ-3 – это соглашение между Россией и США об объёмах развёрнутых стратегических ядерных вооружений, о контроле за ними и о порядке контроля за их производством. По договору каждая из сторон обязуется иметь порядка семисот развёрнутых баллистических ракет на морских и наземных носителях, определённое число бомбардировщиков. Таким образом по зачёту СНВ количество развёрнутых боеголовок с каждой стороны – 1750 единиц. Это понятие – «по зачёту СНВ» – ключевое. По зачёту СНВ предполагается, что на каждой баллистической ракете в зависимости от её типа развёрнуто оговоренное число боеголовок. Например, на «Трайдент II D5» развёрнуто 4 боеголовки, но потенциально может быть 14. Каждый бомбардировщик всё по тому же зачёту СНВ-2 несёт один ядерный боеприпас, хотя наш может нести от 6 до 16 крылатых ракет с ядерным оснащением, а американский – от 12 до 20. В целом количество развёрнутых боеголовок составляет: у нас около трёх тысяч, у США – три тысячи с небольшим.

Надо иметь в виду, что на тактическое ядерное вооружение договор не распространяется. Россия имеет развёрнутыми порядка трёх тысяч ядерных боеголовок этого типа, а США имеют около четырёхсот тактических зарядов. Но у американцев большой потенциал в виде боеголовок со стратегических ядерных носителей, которые они не разобрали, хотя должны были сделать по договорам СНВ. Численность таких боезарядов у них оценивается сейчас цифрой примерно три тысячи единиц.

Суммарное число ядерных боеголовок таково: у американцев около семи с половиной тысяч, у нас – около семи тысяч стратегических и тактических ядерных боезарядов.

– То есть определённый паритет?

– По развёрнутым боеголовкам на стратегических носителях у американцев некоторое превосходство, примерно на 500-600 единиц.

Стоит помнить, что договоры СНВ-1, 2 и 3 заключались в условиях, когда система противоракетной обороны США не была развёрнута и при их заключении предполагалось, что должны соблюдаться договоры по ПРО и ракетам средней и меньшей дальности. Устно оговаривалось: если условия нарушаются, договор СНВ-3 не будет считаться обязательным для исполнения. Но мы знаем цену устным договоренностям.

В какой-то момент американцы обошли договор и развернули систему ПРО с наземными и морскими компонентами. Первые оцениваются в 100-120 противоракет, развёрнутых на Аляске и в районе Атлантики. На морских носителях около 650 единиц. Это знаменитые в военных кругах ракеты «Стандарт-3» разных модификаций.

– Весьма серьёзно!

– Новейшая модификация ракеты по дальности может достигать 2500 километров, по высоте – 1500 км. Траектории наших ракет имеют апогей 1000-1200 километров. Это значит, что американские эсминцы, находясь, скажем, в Баренцевом море, могут перехватывать ракеты, стартующие из Сибири. Причём даже на этапе, когда ещё не произойдёт разведение боеголовок. Такая система ПРО – серьёзная угроза для наших стратегических ядерных сил. Её надо было как-то нейтрализовать.

Ещё момент. Американцы под надуманным предлогом вышли из договора по ракетам средней и меньшей дальности. И умудрились разместить у наших границ комплексы вооружений такого типа. Теперь эти ракеты несут нам стратегическую угрозу, поскольку способны поражать объекты на значительной части России. А если, как предполагается, такие ракеты будут размещены в Японии и Южной Корее, то угроза возникает для всего региона Дальнего Востока и Восточной Сибири. То есть зоной поражения таких ракет будет охвачена большая часть территории России.

Развернуть ракеты такого класса вблизи США мы не можем, поскольку не имеем надёжных плацдармов. А те, что есть, очень удалены от нужных мест развёртывания. Объективно стал складываться дисбаланс, очень серьёзный.

– В чём его суть?

– Система ПРО США способна нивелировать определённую часть нашего стратегического ядерного потенциала, а ракеты средней и меньшей дальности, дополняя стратегический потенциал США, дают ещё дополнительный и серьезный ядерный потенциал воздействия по нашей территории. И вот вам нарушение ядерного паритета по стратегическим вооружениям. Что, конечно, недопустимо. Поэтому приостановка нашего участия в договоре по СНВ-3 была объективно необходима.

– Не поздно ли сделано?

– У нас всё происходившее видели. Мы соблюдали СНВ-3, компенсируя дисбаланс другими системами оружия. Это, например, маневрирующие блоки «Авангард», способные преодолевать систему ПРО США, это ракета «Сармат», которая может достичь территории США через Южный Полюс. Она движется на очень больших высотах вне зоны досягаемости ПРО США и может нанести удар с южного направления, где у американцев нет ПРО и где её создать проблематично. У нас в арсенале торпеда «Посейдон» и её носитель – подлодка «Белгород». Развёрнуты они на Тихом океане, а не на Атлантике. Совершенно очевидно, что нацелены на разломы Сан-Андреас, Сан-Бентенсико и Сан-Хасинто. «Посейдон» обладает такой мощью, что способен привести к чудовищным разрушениям всего восточного побережья Америки и вызвать детонацию Йеллоустонского вулкана.

– Ничего подобного не хотелось бы ни видеть, ни даже думать об этом. Хотя, понятно, реальность есть реальность.

– Да, после того как США начали войну против России, пока ещё в гибридной форме, используя плацдарм Украины для вооружённой борьбы, а Европу – для войны экономической, ни о каком продлении договора по СНВ-3 уже речи быть не могло.

– А что американцы вдруг всполошились?

– Для них ход Путина критически опасен. Ведь соблюдение договора позволяло бы им наращивать ядерный дисбаланс, развёртывая ассиметричные системы вооружения (ракеты средней дальности, системы ПРО). Они могли бы рассчитывать, что в нужный момент нанесут обезоруживающий удар неядерными стратегическими средствами, такими как ракеты «Томагавк» в обычном снаряжении, и добьются в итоге положения, когда смогут диктовать России свою волю. Приостановка нашего участия в СНВ-3 ломает их сценарий. А мы сможем продолжать развёртывание ассиметричных систем вооружения. Путин даже сказал, что будем разрабатывать, создавать и готовы испытывать новые боеголовки и вооружения, если американцы будут создавать и испытывать свои.

– Но, видимо, это не всё, что вынудило пойти на такое решение?

– Надо знать, что у США нет промышленности по обогащению урана. КНДР, Иран, Россия, КНР могут обогащать уран, а США – нет. Это данность и ещё одна причина, по которой американцам невыгодна гонка ядерных вооружений. А нам – выгодна. Поэтому мы можем пойти, а, возможно, уже пошли, я не знаю, на создание сверхмощных ядерных боеприпасов (для боеголовки того же «Посейдона»), способных привести к разрушительным геофизическим процессам в зонах, которые я назвал. Если так случится, это будет означать одно: Соединённые Штаты Америки исчезнут физически с лица Земли, поскольку весь северо-американский континент станет непригодным для жизни.

– На днях экс-советник главы Пентагона Макгрегор отметил: чтобы избежать глобальной катастрофы, США должны прислушаться к президенту Путину, имея в виду как раз его решение по ДСНВ-3.

– При сохранении существующих тенденций США приведут дело к катастрофе, чреватой небывалыми разрушительными последствиями. Везде знающие люди это понимают.

– Байден гнёт своё: курс на ослабление России, провокации, 10-й пакет санкций... Отрезвит ли решение Путина самых горячих?

– Пока не замечаю принципиальных изменений в поведении западных лидеров. Паника имеет место быть. Но нужны практические шаги, их нет.

- При этом сейчас основную нагрузку в боях несёт оружие обычное, прежде всего, артиллерийское. Кто-то говорит, что на Западе оно заканчивается, кто-то считает, что у нас перебои со снарядами и ракетами. Какова реальная картина?

- Можно сказать, что Российские Вооружённые Силы полностью уничтожили запасы оружия советского производства на Украине, как и то, что пришло из Европы и стран «третьего мира», которые согласились продать его американцам. Разбита огромная масса техники. Это подтверждается и данными западных спецслужб, например, израильской разведки «Моссад». При этом у нас есть достаточные запасы вооружения, боеприпасов. По данным западных экспертов, до 1800 танков развёрнуто у границ Украины, есть личный состав порядка 500 тысяч человек, не менее 3500 бронированных машин, около 400 самолётов и 300 вертолётов, много артиллерии. Это экспертные оценки западников. В целом очень мощная группировка, соответствует двум полнокровным фронтам времён Великой Отечественной войны. Что касается снарядов, то если исходить из разных источников, мы вышли на уровень, когда способны производить снаряды, покрывая, как минимум, потребности нормального режима ведения огня в зоне СВО. Есть большие запасы со времён СССР. То, что сейчас они не так интенсивно расходуются, на мой взгляд, говорит, что их «экономят» для более решительных действий.

Есть основания говорить: задачу разгрома ВСУ наши войска решить готовы. Нам по силам принудить режим Зеленского к капитуляции в течение нескольких месяцев. Нужна политическая воля, нужен приказ. Пока же мы занимались вытеснением ВСУ из Донбасса, штурмуя в лоб их укрепрайоны, создававшиеся восемь лет. Какие при таком подходе могут быть быстрые продвижения?

- Кто-то говорит, что Украина – это полигон. Мол, Россия и Запад всё опробуют, конфликт утихнет. Есть ли для такого предположения основания?

- Полная дурь. Мы используем современные виды вооружения совсем с другими целями, и они известны.

Беседу вёл

Владимир Сухомлинов

Россия. США > Армия, полиция > lgz.ru, 1 марта 2023 > № 4307971 Константин Сивков

Чего ждёт Китай?

Крашенинникова Вероника

Российские надежды на активную поддержку со стороны Китая расцвели с началом специальной военной операции на Украине. Мечталось, как было бы здорово, если бы Китай атаковал Тайвань – получили бы супостаты войну на два фронта с крупнейшими военными державами. А когда посыпался град западных санкций, думалось, что Китай быстро заместит собой Запад и по импорту, и по экспорту.

В последние недели наблюдатели с обновлённой надеждой ждали китайского «мирного плана по Украине». «План» оказался «позицией», как гласит название документа. И большая часть его – именно заявление принципов, а не практических мер.

Принципы хорошие, правильные: уважение суверенитета всех стран, соблюдение международного права, отказ от менталитета холодной войны, общая неделимая безопасность и т.д. Подразумевается, что и Россия будет их соблюдать. Заявленные практические меры тоже направлены обеим сторонам: прекращение военных действий, возобновление мирных переговоров. Есть и важный однозначный призыв к России: ядерное оружие не может быть использовано. И явный призыв к Западу: прекратить односторонние санкции.

Виден в «позиции» и чёткий интерес самого Китая, естественно: обеспечить стабильность цепочек производства и поставок, защищать мировую экономическую систему и противостоять попыткам её политизировать. Военный конфликт на Украине вслед пандемии сильно встряхнул стабильность, столь нужную КНР для решения внутренних задач.

Вашингтон и Киев быстро списали план Пекина в утиль, оценив его слишком пророссийским. По-другому и быть не могло: для США настоящая сторона конфликта – Китай, а Россия только китайский «прокси». Как заметил один коллега, линия фронта между США и Китаем начинает проступать по Днепру.

Нет сомнений, КНР для РФ – крупнейший союзник и партнёр. Отстаивая суверенитет и независимость, Пекин, как и Москва, противостоит американскому диктату. В некоторых случаях китайские товарищи способны ярко выражать несогласие: так, во время встречи на Аляске в марте 2021 года министр иностранных дел Китая Ван И отчитал госсекретаря Блинкена как школьника за его нравоучения. Каждая провокация США в отношении Тайваня тоже получает заслуженный звучный ответ.

На Петербургском экономическом форуме в 2019 году президент Путин говорил: «Знаете, у китайцев есть пословица: «Когда тигры дерутся в долине, умная обезьяна сидит и смотрит, чем это закончится». Именно так и ведёт себя Пекин с начала военных действий, внимательно наблюдая за ударами Запада по России и прицениваясь к ним.

А сколько ударов готов принять на себя Китай сейчас? Пока – в скромном объёме экономической поддержки России. В будущем сможем увидеть решение (или его отсутствие) поставлять нам вооружение и боеприпасы, что прояснит ответ на вопрос. Увидим также и в визите председателя Си в Москву в апреле, если он состоится.

Китаю выгодно, чтобы в борьбе против гегемонии США Россия брала на себя основной удар. Но не выгодно, чтобы РФ слишком ослабла: Китай прекрасно понимает, что в случае поражения России следующим будет он, уже без «буфера» в 11 часовых поясов.

С выбором Китая нас ждёт очередной цугцванг – позиция, когда оба решения плохие. Отсутствие помощи со стороны Китая удлиняет сроки российской победы. Активная помощь Китая означает эскалацию и глобализацию конфликта. А там и до Третьей мировой один шаг.

Китай. США. Украина. Россия > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > lgz.ru, 1 марта 2023 > № 4307962 Вероника Крашенинникова

С одного до семи раз в неделю возрастет количество рейсов в Китай из аэропорта Владивостока

Согласно решению межведомственной комиссии по допуску перевозчиков, число авиарейсов из Владивостока в Харбин возрастёт с одного до семи раз в неделю, также планируется запуск рейсов из Владивостока в Шэньян, Ордос, Хух-Хото, Маньчжурию, Яньцзи и Чанчунь. Права на перевозку пассажиров получат три авиакомпании: «Аэрофлот», «Россия» и Red Wings Airlines. Регулярные рейсы на современных и комфортабельных самолетах будут запущены в ближайшее время.

Это важный шаг в развитии авиасообщения между Россией и Китаем, который направлен на укрепление культурных и экономических связей между двумя странами.

Напомним, что кратному увеличению авиарейсов в Китай в 2023 году способствует снятие ограничений на пресечение границы китайской стороной, ранее введенных из-за пандемии коронавируса, а также восстановление процедуры организации безвизовых поездок групп туристов.

Китай подкрался незаметно

послание президента, китайский мирный план и мировая активность

Илья Титов

Вся прошедшая неделя была окутана атмосферой подведения итогов первого года СВО. В годовщину состоялось обращение Путина к Федеральному Собранию. Под неё же в Восточную Европу пожаловал Байден, неожиданно для всех (может статься, и для самого себя) нагрянув в Киев на поезде. Под годовщину начала СВО китайцы выкатили свой план мирного урегулирования, громкое ожидание которого в прессе оказалось прямо пропорциональным громкому же разочарованию. Под эту же годовщину Европа принялась бурлить и кипеть пуще обычного: новым санкциям вторили массовые, как никогда ранее, митинги. Поговорим подробнее о каждом из трёх направлений, неустанно плодящих новости в контексте этой годовщины.

Всю неделю, подводившую к 24 февраля, нас готовили к китайскому мирному плану. В прессу "сливались" высосанные из журналистских пальцев подробности, сами китайцы обещали что-то, способное положить конец конфликту, а обе конфликтующие стороны активно пытались изобразить Пекин сочувствующим именно им. Одни говорили, что Си надоела самодеятельность России, и он готовится чуть ли не объявить нам войну, другие писали, что вот-вот где-то под Авдеевкой появится пара-тройка миллиардов солдат НОАК, жаждущих набраться наконец-то недостающего китайской армии боевого опыта.

На деле всё вышло ровно так, как ждали от Китая те, кто знаком с традициями китайской дипломатии. Пекинские атташе выкатили список из 12 самых простых и прямодушных истин, которые только можно было себе представить. Восточные мудрецы поведали миру, что война — это плохо, диалог — это хорошо, чужие границы надо уважать, свою безопасность нельзя строить на опасности других, односторонние санкции до добра не доводят, холодная война давно закончилась, небо голубое, а вода — мокрая. Такие откровения в духе кота Леопольда странным образом вызвали на Западе информационную реакцию в виде волны фейков от "элит" и страха среди "плебса". Согласно этим фейкам, Китай вот-вот поставит России оружие. Раскрутчиков темы не волновало ни то, насколько китайский арсенал отвечает нуждам российской армии (в прошлые недели ставшим столь острыми, что требования снарядов заполонили блоги и "небольшую" прессу), ни заверения китайских чиновников в обратном, ни логистическая возможность китайцев поставить оружие, ни даже совместимость вроде бы поставляемых стволов с имеющимися боеприпасами, а боеприпасов — со стволами.

К воскресенью нарратив дошёл аж до директора ЦРУ Билла Бёрнса. В беседе с CBS News он заявил, что китайцы, конечно, ещё не решились окончательно, но уже почти вот-вот. Бёрнс вторил словам главы Госдепартамента Блинкена, заявившего нечто подобное тремя днями ранее.

США неустанно предупреждают о последствиях решения о поставках, но о том, какие именно будут последствия, загадочно молчат. Вечером 26 февраля о грядущем созвоне Байдена и Си объявил Белый дом — надо думать, для внушения об этих последствиях.

В то же воскресенье, когда своими сверхсекретными разведданными делился Бёрнс, во France 24 написали, что в Китай собрался Макрон: по официальной версии, "убеждать Китай не поставлять оружие России и усилить давление на Путина". В субботу Bloomberg вообще высказало то, что вертелось у всех на языке, однако по какой-то причине все боялись это озвучить: китайский план мирного урегулирования схож с российским ультиматумом НАТО от декабря 2021 года: он рассчитан на то, что его отвергнут; после того, как США, вошедшие в раж и поставившие на Украину уже слишком много денег, жизней и, что самое важное, репутации, закономерно отвергнут наивный и нарочито сделанный на коленке план деэскалации, у Китая будут развязаны руки.

Что именно Китай будет делать своими развязанными руками, не вполне ясно. Может быть — так написал ряд экспертов, знающих номенклатуру китайских вооружений, — "сольют" в новороссийскую землю старые снаряды, которые не подходят под новые типы вооружений, ради освобождения места на складах. Может быть — и это будет вполне в духе Пекина, не привыкшего к резким действиям, — через российско-китайскую границу станут возить ещё больше электроники и компонентов, с которыми у нас возникают трудности. А может быть — и такого тоже нельзя исключать — вся эта мирная инициатива была лишь направленным на чужие умы упражнением Китая в пустопорожнем политическом монологе: тем, что ныне принято называть "психологической операцией".

Европа повелась на эту психологическую операцию всей своей европейской психологией. Речь не только об упомянутом вояже Макрона в Китай. Даже шевеления европейских политиков в направлении Индии с целью недопущения такого же вольнодумства со стороны Южной Азии относятся к психологическому эффекту китайского предупреждения, хотя и весьма опосредованно. Речь о том, что прошедшие на выходных акции протеста против европейского участия в войне были на удивление многочисленными. Российский официоз уже много месяцев пишет про миллиарды "простых людей", неустанно протестующих против своих правительств, однако по-настоящему большими такие акции стали недавно. Если германский протест середины февраля ещё можно было привязать к Мюнхенской конференции, то прошедшую по Европе в конце прошлой недели волну вызвало именно китайское предложение. Это хорошо было заметно по времени действия: в четверг митинг, посвящённый годовщине СВО, собрал несколько десятков человек, а уже через два дня — в сто раз больше. Наши СМИ больше внимания уделили Берлину: там на кривую и безыскусную акцию украинских активистов ответили изящным жестом, полностью перекрывшим изначальный посыл. Около посольства России на главной улице германской столицы сочувствующие делу украинизации Европы поставили сожжённый российский танк Т-72. Последователи культа смерти здесь прыгнули выше головы: обычно рядом с российскими дипмиссиями они раскладывают грязные тряпки, политые красной краской, или красят дорогу в цвета своего флага, а то и вовсе занимаются любимым делом, переименовывая улицу в честь героев Мариуполя или ещё чего-то такого. Здесь же они притащили к посольству целый сгоревший танк, водрузив на него украинский флаг и картонку с изображением маленькой собачонки. Немцы же сделали из танка мемориал и завалили его цветами, параллельно сняв флаг и куда-то унеся картонную псину.

Красивый образец акции, повернувшейся против изначального посыла, был подхвачен на следующий день. В Генуе прошла большая демонстрация профсоюза портовых работников, где те объявили, что не намерены отгружать оружие на Украину. В Париже, где бульвары барона Османа залило весенним солнцем, собралась демонстрация с фаерами, флагами и даже парой лошадей. Около базы Рамштайн, на которой регулярно собираются натовские шишки, тоже прошёл митинг. Небольшой, относительно тихий, довольно блёклый в сравнении с берлинской демонстрацией — но сам факт его проведения в столь знаковом месте очень показателен.

К слову, из-за немецких акций против войны масштабно поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем — участвовавшая в акциях партия "Левые" оказалась выписана из левых партией "Зелёных", чья руководительница и глава МИД ФРГ фрау Анналена Бербок является главным германским ястребом, чей длинный клюв недавно гаркнул, мол, Германия воюет с Россией. Разгадка проста: среди "Левых" много — представьте себе такую редкость — идейных людей, в то время как "Зелёные" целиком состоят из внештатных сотрудников вашингтонских госструктур и либеральных НКО.

Итак, почему же вся эта протестная активность возникла вскоре после значимой даты и после писем из Пекина? Можно пойти по пути европейской прессы, которая либо игнорировала митинги, либо же записывала всех митингующих во внештатные сотрудники ГРУ и КГБ — всё это так скучно и дёшево, что глаз пробегает по этой аналитике, не задерживаясь. Можно, напротив, увидеть в этом порыв миролюбия европейского народа — так ситуацию рассмотрела российская пресса, и это было не намного интереснее взгляда различных Bild. Куда вероятнее, что коллективный "ой!" был вызван китайским предложением из-за американоцентричности взгляда на мир современного европейца. В рамках этого взгляда США, поставляющие танки, льющие миллиарды долларов и ни на секунду не замолкающие по поводу важности поражения России, действуют как бы на своей территории и в своём праве, в то время как вмешательство Китая — пусть даже на чисто декларативном уровне — переводит локальный конфликт в разряд глобальных, придаёт небольшой по меркам двадцатого века войне импульс для перехода в категорию мировых. Все эти простые люди, засыпавшие наш танк цветами, протестовавшие против эскалации и внезапно вспомнившие о своём миролюбии спустя год СВО, просто испугались того, о чём с нашей стороны безуспешно предупреждали их весь этот год: раскрутки маховика войны. Сейчас эта раскрутка неизбежна: риторика будет ужесточаться, разрыв между Западом и Востоком — расти, а за поставляемыми (и уже сжигаемыми под Артёмовском-Бахмутом) танками последуют самолёты, после чего — ещё какие-нибудь субмарины.

Ещё год назад, после того как из всех санкционных орудий синхронно сделали преждевременный залп, многие говорили, что теперь запрещать почти нечего. Десятый пакет доказал правоту тех людей. "ГАЗ", медиагруппа "Патриот", "Россия сегодня", банки "Тинькофф" и "Альфа", ряд министерств и компаний поменьше — новый список санкций во многом повторяет старые.

Куда интереснее выглядит пункт о наказании нарушителей санкционного режима — как показывают сопроводительные бумаги, со вторичными санкциями носится больше всех именно Департамент юстиции США, в то время как европейцам злостные разблокировщики экономической блокады не так интересны.

Заслуживает внимания и дополнительное давление на инструменты финансового сообщения с Западом — возможностей для операций в иностранных валютах стало заметно меньше. Ограничения экспорта в Россию теперь будут учитывать отлаженные у нас схемы параллельного импорта, и, опять же, особое внимание уделяется американским системам отлова нарушителей: будут сурово карать всех задействованных. Словом, авторы санкций вовсю ищут пути связи России с западным финансовым полем и стараются эти пути перекрыть. То, насколько эти старания эффективны и правдоподобны, — спорный вопрос. Одни говорят, что громкие слова и обещания казней египетских, которые неминуемо падут на головы посредников в экспорте, являются лишь имитацией бурной деятельности. Другие призывают готовиться, намекая, что это ещё не конец, и граждан РФ вместе с российскими копаниями уже скоро окончательно отрежут от возможности транзакций за рубеж и из-за рубежа. Кто прав — покажет время. Покажет, однако, не всем, ведь большинству населения страны до вопросов финансового сообщения с Европой и Америкой нет дела из-за обособленности и работоспособности нашей системы переводов.

О том, как янки умеют из любой повседневной скуки делать наполненные переживаниями и спецэффектами шоу, знает любой, кто когда-либо следил за их выборами. Но иногда недожимают даже они. Если судить по количеству упоминаний в международной прессе, главным событием прошлой недели стал не китайский план и не обращение российского президента — им стало восточноевропейское турне Джо Байдена. Много недель говорили о том, что американский президент намерен выступить в Польше, где в прошлом апреле он толкнул весьма зажигательную речь о единстве НАТО. Уже тогда некоторые утверждали, что по пути вашингтонская седина зарулит и в Киев для выражения своей поддержки. Этим некоторым до последнего не верили: сказывалось то, что среди источников этих сведений хватало безыскусных украинских пропагандистов, ежедневно встречающих Байдена в Киеве в перерывах между штурмами Владивостока и завоеваниями Крыма. А зря — раз в год выстрелила и эта палка.

Вояж американского президента в "мать городов русских" сравнивали с сумасбродным полётом Нэнси Пелоси на Тайвань прошлым летом, но мадам спикеру никто не давал гарантий безопасности, чего нельзя сказать о мистере президенте. Киев хорошо знаком Джо: в бытность свою вице-президентом при Обаме он летал сюда как к себе домой, а после и вовсе посадил своего сына Хантера на кормление в этот феод.

Байден приехал в поезде, во избежание новых художеств украинских систем ПВО, побродил по весеннему городу, картинно проковылял в здание под вой фиктивной воздушной тревоги (на Украине так принято встречать важных гостей), случайно явил миру двойника Зеленского (его вместе с оригиналом видно на нескольких фото), толкнул речь и уехал, не приходя в сознание. Визит в Киев получился сумбурным и неожиданным для всех, включая визитёра. Российское медиапространство побурлило где-то полдня, дежурно возмутилось тем, что наши политики позволяют их политикам просто так разгуливать по киевским улицам, да и вернулось к обсуждению своих дел — готовившегося тогда обращения Путина и снарядного голода на наступающих участках фронта. Словом, присутствие Байдена в Киеве не произвело фурора, на который рассчитывали режиссёры данного визита.

Помните, весь прошлый год в город на Днепре катались самые разные важные белые господа? Там были и итальянский премьер Марио Драги (ныне в отставке), и британский премьер Джонсон (ныне в отставке), и французский Макрон, и германский Шольц. Все те визиты сопровождались возгонкой ажиотажа по поводу перспектив приезда Байдена: мол, неоправданные ожидания от приездов шестёрок оправдает приезд босса. Вот босс приехал, а воз и ныне там — принципиально новых решений с собой он не привёз, да и от вроде бы решённого вопроса о поставке танков Америка всячески пытается отбиться.

Речь в Варшаве произвела радикально иное впечатление. Свет, звук, мимика, риторика — всё выдавало в ней то самое зрелище, на которое так падки зрители голливудских блокбастеров. Джо отчеканил свой текст, как заученный монолог, верно расставляя драматические акценты и в нужные моменты выражая решительность всей своей позой. Даже своих знаменитых оговорок он не допустил.

Закончив речь, полную реверансов в сторону различных "фридом файтерс" и "брейв юкренианс", Джо пошёл заниматься любимым делом американского политика — обнимать детей. Среди благодарных Америке украинских детей затесались чёрненькие и жёлтенькие ребята с жёлто-синими флагами, и это несоответствие красивой картинки реалиям, понятное нам с вами, но искренне неясное среднему избирателю Джо, с головой выдало всю задумку. Байден выступал не для поляков, не для украинцев, не для российских либералов, даже не для африканских и азиатских детишек, завезённых в Варшаву спецбортом из какого-нибудь демократического штата — он выступал для своих избирателей.

Первая половина года перед выборами — время, когда действующий президент традиционно начинает кампанию по переизбранию. Байден оказался в парадоксальной ситуации. С одной стороны, конечно, против него играет множество факторов. Стрессы, возраст, сомнения в физической и умственной пригодности ко второму сроку — меньшая из проблем. Куда важнее гигантский ворох внутренних бед: инфляция, миграционный кризис, культурные войны, — на торте которых чёрной зловонной вишенкой красуется экологическая катастрофа в Огайо, чей дым травит Средний Запад. В Огайо, кстати, Джо не поехал, Вашингтон старательно игнорирует существование этого штата, на фоне чего туда рванул пиариться и раздавать гуманитарную помощь некто Д. Трамп. Байден, как пишут аналитики из большой прессы, пытается выставить себя президентом военного времени. Проблема в том, что населению его война неинтересна. Нет, в целом это никак не влияет на политику — мнения бургеров никто не спрашивал, точно так же, как мнения бюргеров, но Байден, носящийся с непопулярной и дорогостоящей войной как с писаной торбой, готовится повторить ошибку Буша-младшего.

Парадокс же здесь в том, что подобный расклад вариантов описывается в английском как "against all odds" (всем смертям назло) и в перспективе способен странным образом вызвать симпатии к Байдену, особенно если два главных республиканских кандидата — Дональд Трамп и Рон Десантис — сожрут друг друга. Шансы на переизбрание Байдена всё ещё высоки: чтобы не переизбраться, президент должен стать либо жертвой коллапса рейтингов в духе Джимми Картера или Буша-старшего, либо махинации как в 2020-м — ни то, ни другое пока Джозефу не светит. Большая либеральная пресса ещё даже не начинала как следует давить врагов Белого дома: информационная элита дождётся итогов грызни между Трампом и Десантисом, а потом соорудит против победителя выгодный нарратив — так было в 2016-м, с байками про агента Кремля в Белом доме.

Вся прошедшая информационная неделя крутилась вокруг послания президента Путина Федеральному Собранию, состоявшегося 21 февраля. Это обращение ждали: большие газеты из-за рубежа и мелкие публицисты изнутри страны, именитые журналисты и безымянные блогеры старательно подогревали публику, предвещая нечто грандиозное, масштабное и "историческое". Одни обещали вхождение Белоруссии в состав РФ, другие сулили Южную Осетию и Абхазию. Кто-то предсказывал объявление войны Украине, а кто-то предвидел сворачивание СВО.

Многие СМИ на Западе внимательно смотрели обращение российского президента в ожидании решений по поводу спецоперации. Но Путин не удовлетворил запросы жадных до хайпа информационных пиявок: он выдал двухчасовую речь, где теме СВО было уделено заметно меньше внимания, чем ждали свидетели объявления войны и прочие, жаждавшие объявления поражения.

Речь получилась в меру сухая, формальная и сфокусированная на тех вещах, которые действительно следовало бы ждать от руководителя огромного государства. Свет не сошёлся клином на СВО, отношениях с Западом, санкциях и путях их обхода.

Путина высмеяли острые на язык интернет-хохмачи за рассказы об увеличении надоев, но это именно то, о чём следовало бы отчитываться перед депутатами Государственной Думы и сенаторами. Что же касается "исторических" решений, то кровожадные инфоцыгане оказались разочарованы: ни тебе великой войны, ни великой депрессии.

Зато буднично и тихо, как бы между делом, было объявлено о реформе системы высшего образования и о выходе из Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений. СНВ-3, который продлевали в январе 2021 года в качестве инаугурационного подарка Джо Байдену до 2026-го, официально мёртв.

Едва ли можно было назвать то настороженное ощущение, под которое продлевался ДСНВ, любовью, но объявление о выходе из Договора (хотя формально, конечно, Путин сказал о "приостановке") в очередной раз сигнализирует: прошла любовь. Теперь, выражаясь словами директора ФСБ Бортникова, пришла пора "переформатировать политические отношения" — переформатировать их придётся показательной разработкой и увеличением числа ядерных зарядов, а также средств их доставки дорогим врагам.

О том, куда именно будут переформатированы отношения, рассказал следующий после послания Федеральному Собранию день. Сюжет, с которого начался этот текст, закруглился в Кремле, где Путин встретил заведующего Канцелярией Комиссии ЦК КПК по иностранным делам. Такую должность главный дипломат всея Поднебесной носит с 1 января, до того же Ван И был министром иностранных дел.

Так вот, Ван И прибыл в Москву, встретился с российскими дипломатами, 22 февраля повидался с Путиным, много говорил, итогом чего стали лишь заверения в крепком партнёрстве да разговоры о подготовке визита в Москву Си Цзиньпина в ближайшие месяцы. Публике представили явно маловато результатов, особенно с учётом контекста.

За неделю до поездки товарища Ван И в Китай летала персидская делегация. Три министра, глава Центробанка и президент на протяжении трёх дней о чём-то переговаривались с пекинской верхушкой. После этого состоялся визит Ван И в Москву, а спустя день после его встречи с Путиным китайцами был обнародован милейший в своей непосредственности план мирного урегулирования.

Только на прошлой неделе о своей встрече с Ван И вспомнил глава европейской дипломатии Жозеп Боррель — они виделись в Мюнхене за неделю до того. Каталонский социалист описал в беседе с радиостанцией Cadena SER, как Ван И в неформальной беседе спрашивал, почему быку (Китаю) не позволено то, что позволено Юпитеру (США и ЕС): поставлять оружие в зону конфликта. Боррель, по собственным словам, ответил что-то в духе: "Вы не понимаете, это другое!" — и получил от Ван И заверения в том, что Китай не будет поставлять России оружие, но важно здесь желание одного из главных людей Брюсселя попасть в общую струю антикитайского нарратива — нарратива, под который уже готовы санкции, как они были готовы в декабре 2021 года для России за события февраля 2022 года.

Председатель Комитета по международным делам, обороне, безопасности и миграции Жогорку Кенеша Улан Примов встретился с послом Китая в КР Ду Дэвэнь, сообщает пресс-служба парламента.

В ходе встречи состоялся обмен мнениями по широкому спектру вопросов кыргызско-китайского сотрудничества, стороны выразили готовность продолжить активную работу по всем направлениям двусторонних отношений, в том числе в сфере межпарламентского взаимодействия.

Председатель Комитета Улан Примов, выразив признательность за политическую поддержку и экономическую помощь, отметил поступательное развитие двусторонних отношений, которые являются приоритетным направлением во внешней политике Кыргызстана.

Он остановился на реализуемых при поддержке Китая проектах в разных отраслях, которые имеют важное социально-экономическое значение для Кыргызстана. В особенности, Улан Примов отметил важность продвижения и совместной реализации проекта строительства железной дороги «Китай – Кыргызстан - Узбекистан», который имеет страгическое значение для Кыргызстана.

Касаясь экономического сотрудничества, Улан Примов подчеркнул, что кыргызская сторона рассматривает Китай в качестве одного из основных партнеров и заинтересована в развитии взаимной торговли и продвижении совместных проектов в различных направлениях. «Хочется отметить динамичное развитие торгово-экономических отношений. По итогам 2022 года Китай занимает первое место в общем товарообороте Кыргызстана», - сказал он.

Посол Ду Дэвэнь отметила высокий уровень всестороннего сотрудничества между странами.

«Во всех областях взаимодействия мы получили большие результаты и положительные сдвиги. Товарооборот между нашими странами в прошлом году достиг исторического рекорда и составил 3 млрд 500 млн долларов США. Но данный показатель не предельный, между Китаем и Кыргызстаном имеется большой потенциал для укрепления и развития взаимоотношений», - сказала она.

Кроме этого, стороны обсудили вопросы углубления межпарламентского взаимодействия. Были отмечены значимые результаты в сфере развития межпарламентских связей, которые приобрели особую динамичность благодаря совместным усилиям.

Улан Примов поздравил с предстоящей ежегодной сессией Всекитайского собрания народных представителей 14-го созыва, и выразил заинтересованность в дальнейшем укреплении межпарламентских связей с КНР.

«Ящикам» улучшат путь

Весной стартует строительство нового транспортно-логистического центра (ТЛЦ) в Татарстане. Его создадут в особой экономической зоне (ОЭЗ) «Алабуга», он станет крупнейшим в России. На первом этапе площадь терминала составит 65 га, грузооборот – 100 тыс. тонн контейнерных грузов в год.

Начало строительства ТЛЦ запланировано на весну 2023 года, следует из сообщения пресс-службы ОЭЗ «Алабуга». Терминал станет частью промышленного парка «Этилен 600» на территории Тукаевского района Татарстана вблизи федеральной трассы М7 «Волга». ОЭЗ «Алабуга» инвестирует в проект 20 млрд руб. Завершение проекта намечено на 2025 год.

На первом этапе площадь нового ТЛЦ составит 65 га, длина контейнерной площадки – 1,05 км. В задачи терминала войдёт долговременное и кратковременное хранение грузов, управление заказами, учёт товаров на складе и погрузочно-разгрузочные работы. Кроме того, ТЛЦ будет обслуживать мультимодальные перевозки (автомобилями и по железной дороге, в перспективе планируется также привлечение авиационного транспорта).

Через терминал в сторону Китая будут поставляться российские полимеры, произведённые на предприятиях «Нижнекамскнефтехим» и «Казаньоргсинтез», а также сельхозпродукция. Со стороны Китая будут поступать грузы электронной коммерции.

Как напомнил директор Института экономики транспорта и транспортной политики ВШЭ Михаил Блинкин, сегодня в РФ происходит глобальная перестройка логистики.

«Контейнеры, следующие из Азиатско-Тихоокеанского региона, в основной своей массе (три четверти грузов) шли на запад, в страны Европейского союза. Логистика, настроенная на восток и юг, существовала, но была второстепенной», – поясняет эксперт. Он отмечает, что терминал в ОЭЗ «Алабуга» станет частью этих глобальных изменений.

Генеральный секретарь Международного координационного совета по трансъевразийским перевозкам Геннадий Бессонов убеждён, что создание ТЛЦ в Татарстане улучшит логистику грузов и товаров, проходящих через регион. «Смысл заключается в том, чтобы все транспортные потоки регулировались из одного места, обеспечивая интересы Татарстана. Таким образом, это улучшит логистику грузов и товаров, которые проходят через регион», – сказал Геннадий Бессонов.

Михаил Блинкин добавил, что Россия сейчас создаёт новые ТЛЦ для устранения дефицита логистических мощностей.

Геннадий Бессонов считает, что количество новых проектов, направленных на перевозки в восточном направлении, продолжит расти. «На всей сети российских железных дорог уже на протяжении семи лет ведётся строительство таких крупных логистических центров», – заключил он.

Александр Соляник

Открытие Большой кольцевой линии московского метро

Глава государства в режиме видеоконференции принял участие в церемонии открытия Большой кольцевой линии Московского метрополитена.

В эксплуатацию введены девять последних станций БКЛ: «Марьина Роща», «Рижская», «Сокольники», «Текстильщики», «Печатники», «Нагатинский Затон», «Кленовый бульвар», «Каширская» и «Варшавская».

Строительство линии стало крупнейшим в России и одним из самых масштабных в мире проектов метростроения, реализованных за последние десятилетия: 70 километров путей, 31 станция и три электродепо.

Запуск БКЛ улучшит транспортное обслуживание 34 районов Москвы с населением 3,3 миллиона человек, а также значительно снизит нагрузку на другие линии.

* * *

В.Путин: Дорогие друзья, добрый день!

Главный строитель занял своё место среди его коллег и подчинённых – Сергей Семёнович, я Вас приветствую сердечно.

Дорогие друзья!

Сегодня мы открываем девять станций Большой кольцевой линии московского метро. Это был завершающий этап масштабного строительства. Сергей Семёнович мне неоднократно докладывал о том, как эта стройка идёт.

Теперь новая кольцевая линия полностью введена в строй, и она стала доступна для поездок по всей протяжённости. Поздравляю москвичей и жителей Московской области с этим замечательным событием.

Отмечу, что планы по созданию метрокольца, которое свяжет радиальные линии на удалении от центра города, существовали ещё очень давно, в советский период. Долгое время по разным причинам они оставались на бумаге просто. И сегодня этот масштабный проект, очень нужный для города, именно сегодня очень нужный для города, реализован благодаря настойчивой работе правительства города во главе с Сергеем Семёновичем Собяниным.

Хочу сказать спасибо, конечно, не только тем, кто сейчас собрался там и стоит вокруг мэра города, рабочим, инженерам, специалистам разных профессий, но и всем, кто участвовал в строительстве, в этой большой стройке, за огромный и очень важный, эффективный труд, за готовность решать самые сложные технологические задачи. В сжатые сроки реализован действительно востребованный, как я уже сказал, без всякого преувеличения грандиозный проект в области метростроения, в целом инфраструктурного развития.

По своей протяжённости 70-километровая БКЛ стала крупнейшим в мире подземным метрокольцом, обогнав и наших друзей в Китае, нынешнего лидера – кольцевую линию пекинского метро. Будем встречаться с Председателем КНР – если программа позволит, с удовольствием покажем и нашим гостям. Во всяком случае, делегации, мне кажется, можно будет показать.

Но главное, БКЛ качественно изменит всю транспортную систему столицы. Она разгрузит многие автострады, станет хорошим стимулом для развития и благоустройства прилегающих городских территорий, сделает жизнь мегаполиса, его жителей и гостей более удобной и динамичной. Думаю, что пассажиры, которые пользуются действующими участками нового кольца, уже смогли оценить все его плюсы, получили ощутимую экономию времени в пути.

В целом хочу отметить огромную работу, которую московские власти проделали за последние годы, для развития транспортной инфраструктуры. Помните, совсем недавно ещё – москвичи помнят наверняка – у всех ужас стоял в глазах, когда думали и рассуждали по поводу ситуации с транспортом в огромном городе, таком как Москва, думали: как же решить все нависающие над городом проблемы? А городские власти работали и работали напряжённо, били в эту точку и добились в целом – конечно, проблем ещё достаточно, но в целом добились хорошего результата.

Так, только сеть московского метро, включая подземку и Московское центральное кольцо, за прошедшие десять лет выросла в полтора раза. Существенно – на 70 процентов – был обновлён и подвижной состав, построены современные электродепо.

Важно и то, что подобные транспортные проекты положительно влияют на развитие отечественного машиностроения. У Москвы хороший заказ, это способствует созданию десятков тысяч квалифицированных рабочих мест в целом ряде регионов России.

Знаю, что у Москвы много перспективных планов развития транспортной сферы, и не сомневаюсь нисколько, что все они будут выполнены.

Убеждён, вы всегда будете равняться на лучшие трудовые традиции. И в знак уважения ко многим поколениям создателей метро, как вы знаете, мною подписан Указ об учреждении Дня метростроителя. Он будет отмечаться ежегодно 2 октября. Почему 2 октября? Потому что именно 2 октября 1931 года было утверждено решение о начале строительства московского метро. Это своего рода день рождения всего российского метро.

Ещё раз поздравляю всех с сегодняшним событием и желаю успешной работы строителям и всему большому коллективу московского метро, а городу, конечно, новых больших свершений.

Спасибо вам большое за работу.

Пожалуйста, Сергей Семёнович.

С.Собянин: Уважаемый Владимир Владимирович!

Спасибо Вам за такую высокую оценку труда всего строительного комплекса и в целом города по развитию транспортной системы.

Вы абсолютно правильно сказали: сегодня историческое событие не только для метро, но и для всей транспортной системы и для города Москвы. Это самый большой и трудный проект за всю историю метростроения. Это новое сердце транспортной системы Москвы, которое объединяет и МЦД, и МЦК, и линии метро в единую транспортную систему и позволяет присоединять новые линии метро, создавая будущее транспортной системы.

Это, конечно, огромный и важный проект. Его невозможно было бы реализовать силами какого-то одного подразделения и одного направления – все комплексы города Москвы работали на этот проект. Больше скажу, на этот проект работала вся экономика и весь потенциал города Москвы. Поэтому сегодня я говорю слова благодарности всем москвичам, потому что в той или иной мере их вклад есть в этот проект.

Конечно, огромное спасибо метростроителям. Они совершили, без прикрас, подвиг. Их труд можно назвать героическим, потому что работали они в сложнейших условиях.

Спасибо огромное тем предприятиям, которые поставляли материалы, оборудование и, как Вы правильно сказали, самые современные поезда, которые были созданы за этот период времени, метропоезда, которые нисколько не уступают лучшим мировым аналогам.

Владимир Владимирович, спасибо Вам огромное за Ваше такое пристальное внимание к развитию города, поддержку повсеместную. Без Вашего участия и поддержки сложно было бы даже предположить, что мы могли бы реализовать такого рода масштабный проект мирового уровня.

Мы с Вами не так давно открывали вторую очередь БКЛ, сегодня открываем третью, последнюю очередь. Если можно, большая просьба к Вам – подписать новую схему метро, в которой уже есть полное кольцо, большое кольцо московского метро. Это будет хорошей памятью о сегодняшнем событии.

В.Путин: С удовольствием.

С.Собянин: Спасибо огромное! Здорово!

Владимир Владимирович, и по традиции я прошу Вашего разрешения на пуск большого кольца метро.

В.Путин: Как Вы думаете, какой будет ответ?

Разрешаю. С богом!

С.Собянин: Поехали, ребята!

Спасибо огромное, Владимир Владимирович.

В.Путин: Спасибо Вам.

Хочу обратить ещё раз внимание на то, о чём сказал во вступительном слове. Москва и московское правительство уделяют очень пристальное внимание развитию инфраструктуры и добиваются успеха, что самое главное, целенаправленно, методично, на хорошем профессиональном уровне, я хочу это подчеркнуть, на хорошем профессиональном уровне. Люди, когда сталкиваются каждый день с этим, не задумываются о тех проблемах, которые приходится решать, а их миллион, может быть, не один миллион, огромное количество, и подход должен быть в высшей степени профессиональный по каждому сегменту этой работы. И у вас получается.

Я всех вас – конечно, и мэра, и команду, и всех, кто занимается этой работой, без всякого преувеличения, от рабочего до инженера и конструктора, до машиностроителей, – всех поздравляю с этим событием.

Всего доброго!

С.Собянин: Спасибо!

В.Путин: В добрый час!

Россия. ЦФО > Транспорт. Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 1 марта 2023 > № 4306481 Владимир Путин, Сергей Собянин

Член-корреспондент РАН Альберт Бахтизин в интервью "РГ" - о том, что такое национальная сила России и как страна реализует свой потенциал

Юрий Медведев

Что такое национальная сила? Как по этому показателю американские эксперты "установили" полную гегемонию США над остальным миром? Насколько Россия реализует свой огромный потенциал? Об этом "РГ" беседует с директором Центрального экономико-математического института РАН, член-корреспондентом РАН Альбертом Бахтизиным.

Альберт Рауфович, сегодня всемогущая математика не только распознает лица и ставит диагнозы, но и предсказывает изменения климата и даже преступления. А чем она способна помочь экономистам и политикам? Если бы эта наука смогла просчитать последствия многих решений, то, вероятно, власть имущие десять раз отмерили бы, прежде чем начать действовать.

Альберт Бахтизин: Сегодня в мире настоящий бум исследований в этой сфере. Ведь появилась мощная вычислительная техника, которая позволяет решать задачи, которые еще недавно были неразрешимы.

Так, в нашем институте создан программный комплекс "Мебиус", с его помощью мы совместно с китайскими учеными в 2018-2019 годах рассчитали сценарии торговых войн против России и Китая, которые могут начать США и их союзники. И наши возможные ответные меры. Хотя кое-кто недоумевал, зачем этим заниматься, но мы такую работу сделали.

Общий результат такой. Конечно, у России и Китая будут серьезные проблемы, но хотя и в несколько меньшей степени, они существенно ударят и по инициаторам. Подчеркиваю, эти расчеты были сделаны еще до ковида и введения масштабных санкций. И сейчас очевидно, что нынешние события происходят по рассчитанным моделью сценариям. Более того, с прогнозом совпадают многие вполне конкретные детали событий.

Комплекс "Мебиус" позволяет смоделировать экономическую и институциональную систему экономики России, а в принципе может решать самый широкий круг задач. К примеру, мы рассчитываем такие важнейшие и комплексные показатели, как индексы национальной силы и национальной безопасности. Они используются для оценки места стран в мировом сообществе, а также для долгосрочного планирования и разработки различного рода стратегий.

Для многих это довольно абстрактные понятия. Объясните, чем они различаются.

Альберт Бахтизин: Национальная сила - это совокупность многих валовых показателей. Какая у страны территория, численность населения, ее ВВП, вооруженные силы, сколько нефти, газа, зерна, стали и т.д. По сути, во многом это определяет потенциал страны. А в индексе нацбезопасности учитываются эти и другие показатели, но на душу населения. То есть все соотносится с числом жителей. Здесь надо отметить один принципиальный момент. Во многих ведущих странах оценка этих важнейших индексов отдана на откуп узкому кругу экспертов. Да, авторитетных, да, известных, но совершенно очевидно, при таком подходе не исключены субъективизм, пристрастие, а возможно, даже ошибки. В свою очередь, для своих расчетов мы использовали методы многомерного статистического анализа, что в некоторой степени снимает эти проблемы.

Часто слышу и читаю, как наши экономисты и политики по самым разным проблемам ссылаются на мнение известного американского агентства RAND сorporation.

Альберт Бахтизин: Хорошо, что вы его назвали. Эксперты этого агентства "установили" полную гегемонию США над остальным миром по показателю национальной силы. Более того, она в 10 раз больше, чем у России. Что далеко от реальности.

То есть армия даже самых авторитетных экспертов не даст объективной картины, доверять можно только беспристрастной и безошибочной математике?

Альберт Бахтизин: Не совсем так. Результат зависит от того, как считать. Сегодня есть несколько десятков формул для расчета национальной силы. Иногда берут предельно упрощенный вариант, считают только по одной-двум переменным, например, или по ВВП, или военным расходам, или производству электроэнергии. При таком упрощении вы получаете результат, который искажает картину, а ведь на его основе принимаются важнейшие решения.

С помощью комплекса "Мебиус" мы рассчитываем индекс национальной силы по 28 показателям, которые объединили в шесть блоков: ресурсы; экономика и производство; уровень жизни населения; развитость финансовой системы; вооруженные силы; наука и инновации. Внутри каждого блока учитывается множество разных данных, скажем, например, в блок "уровень жизни населения" входят здоровье, доходы, смертность, продолжительность жизни, криминогенность и т.д. По этим показателям мы оценили индекс национальной силы для 193 стран, входящих в ООН, в интервале с 2010 по 2021 годы.

Каков результат? США в ваших формулах ходят в гегемонах?

Альберт Бахтизин: По данным на 2021 год, в мире два явных лидера - Китай и США, которые идут нога в ногу. То есть никакой гегемонии США нет. Что касается России, то она переместилась с 3-го места на 4-е, пропустив вперед Индию. Причем модель показала, что список лидеров по нацбезопасности значительно отличается от рейтинга стран по уровню национальной силы. Скажем, Китай занимает первое место по потенциалу, опережая США, но в 2 раза проигрывает по национальной безопасности. Или Индия с 3-м местом по потенциалу только 31-я по нацбезопасности, а мы, занимая 4-е место по потенциалу, на 12-м по нацбезопасности. Это говорит о том, что лидеры по потенциалу недостаточно эффективно его используют.

Итак, компьютер показал, какой у нас огромный резерв. Но на чем надо конкретно сейчас сосредоточиться?

Альберт Бахтизин: Модель позволяет определить пороговые значения каждого из показателей, выход за пределы которых представляет угрозу национальной безопасности. Какие выявлены наиболее уязвимые места? Это практически все показатели, связанные с ожидаемой продолжительностью жизни, смертностью населения и экологической обстановкой. Также угрозу создает недостаток денежного предложения. Несмотря на постоянную борьбу с инфляцией, индекс потребительских цен у России весьма высокий. По основному показателю, характеризующему развитие экономики - ВВП на душу населения, среди 15 стран - мировых лидеров по уровню национальной безопасности, мы находимся на предпоследнем месте.

Последняя позиция в этом списке у Китая, что связано с большей численностью населения, однако, учитывая темпы экономического развития КНР, это отставание временное. Еще одна угроза для России - соотношение денежных доходов 10% наиболее и 10% наименее обеспеченного населения, по которому мы также находимся на предпоследнем месте среди стран - мировых лидеров.

Основа новой экономики XXI века - сектор знаний, прямо скажем, далеко не в лучшем состоянии, и по интегральному групповому показателю "наука и инновации" мы находимся на 27-м месте с перспективой дальнейшего снижения.

Согласитесь, что санкции резко изменили ситуацию. Если 20 лет наша экономика жила по принципу все купим, то сейчас очевидно - надо делать самим. И такая перестройка уже началась.

Альберт Бахтизин: Все верно. Но каковы приоритеты именно сейчас? И здесь наша модель определила ряд срочных мер, которые могут обеспечить форсированный рост экономики. Это борьба с коррупцией, уменьшение ключевой ставки и создание условий для долгосрочного кредитования реального сектора экономики, что в совокупности может обеспечить дополнительный прирост ВВП на 4-5%. Но самое важное - это сбережение населения страны, увеличение рождаемости, снижение смертности, рост продолжительности жизни. Это не просто давно назревшая необходимость, а единственно возможный путь дальнейшего развития России.

Все это очень интересно и важно, но, честно говоря, сомневаюсь, что чиновники стоят в очереди за вашими расчетами и прогнозами. Ведь многое из того, о чем вы говорите, мы слышим и читаем в СМИ.

Альберт Бахтизин: Я понимаю, что имеете в виду. В очереди не стоят, хотя мы об этих работах рассказываем в разных аудиториях, в том числе и самых высоких. Да, многое из того, о чем мы говорили, известно. Но повторяю, сегодня оценки многих ситуаций основаны на мнениях экспертов, оно субъективно, может быть, предвзято, а возможно, ошибочно. Может, потому у нас и не выполняются многие стратегии и программы, что основаны на "мнениях". А компьютер беспристрастен, более того, открывает порой неожиданные вещи. Например, в индексе нацбезопасности большой "вес" имеют экономика, демография, уровень жизни, а вклад ресурсов мизерный. Разница в "весе" почти в четыре раза.

Не сомневаюсь, что сейчас каждому понятно, что национальная безопасность зависит от развития науки и инноваций. Но как конкретно? Модель дает конкретную величину. Двукратное увеличение вложений в новую экономику дает дополнительный прирост ВВП накопительным итогом на 4 процента за пять лет по сравнению с инерционным вариантом развития. И это не мнение чиновников, не лоббирование каких-то интересов, а чистая математика. Она показывает, исходя не из общих представлений, а из модели, каковы узкие места, каковы должны быть приоритеты, к чему могут привести те или иные действия, каковы последствия различных сценариев. Это позволяет с ясными глазами планировать долгосрочное развитие, разрабатывать стратегии на надежном математическом фундаменте.

Кстати

В конце 2022 года в США был опубликован отчет, в котором с помощью математической модели анализируются экономические последствия от прямого или косвенного участия страны в военных конфликтах за последние полвека. В частности, показано, что активность США в военной сфере, конечно, не на своей территории, увеличивает уровень благосостояния граждан этой страны. Причем полученные результаты не скрываются от общественности, они есть в открытом доступе по ссылке.

Россия > СМИ, ИТ. Образование, наука > rg.ru, 1 марта 2023 > № 4305952 Альберт Бахтизин

Федор Лукьянов: Роль и вес КНР на международной арене достигли такого уровня, что сохранять созерцательную отстраненность больше невозможно

Федор Лукьянов (профессор-исследователь НИУ "Высшая школа экономики")

Китай заметно активизировал дипломатическую активность. Выход из длительной эпидемиологической изоляции, которая сковывала внешнюю работу, - не единственная причина. Главный мотив - роль и вес КНР на международной арене достигли такого уровня, что сохранять созерцательную отстраненность больше невозможно. Это важный сдвиг в китайском самосознании, теперь интересно, к каким изменениям в международной практике он приведет.

Недеяние как высшая доблесть и непротиворечивое взаимопроникновение противоположностей - принципы традиционной философии, но и вполне прикладной способ осуществления международной деятельности. Глубокий анализ этого феномена оставим специалистам, но стоит обратить внимание, что отход от такого мироощущения в сторону более привычного нам идейного и геополитического противостояния произошел тогда, когда Китай взял на вооружение в общем-то чуждую для себя западную коммунистическую доктрину. Мао Цзэдун предпринял попытку переломить не только общественный строй, но и культуру китайцев. Однако завершилось его правление сделкой с Соединенными Штатами, то есть возвращением к стратегическому равновесию, куда больше отвечавшему китайскому мировосприятию. Взаимное признание не означало согласия и гармонии, оно отвечало задачам сторон на тот период. Период, который, кстати, продолжался до недавнего времени, приметы его бесповоротного завершения мы наблюдаем только сегодня.

В Америке сейчас много спорят о прошедших десятилетиях, сетуя, что выгоды из взаимодействия в первую очередь извлек именно Китай. Критерии могут быть разными, но в целом трудно не согласиться, что Пекин приобрел больше. Как минимум в том, что касается трансформации страны и изменения ее места на международной арене. Дэн Сяопин со своей стратегией тихого постепенного возвышения действовал полностью в китайском духе, и результат себя, несомненно, оправдал. Оправдал настолько, что Пекину было чрезвычайно трудно даже подумать, что эта сверхблагоприятная и выгодная всем ситуация в какой-то момент кончится.

Но последнее оказалось неизбежно по одной простой причине - Китай обрел мощь, которая, вне зависимости от его желаний и намерений, сделала его потенциальным соперником США. И, соответственно, вызвала естественную эволюцию американского подхода к КНР. Ведь стиль Соединенных Штатов - прямая противоположность тому, что описан выше в качестве классического китайского. И попытки Китая в конце десятых - начале двадцатых годов затормозить нарастание американского нажима уперлись в твердое намерение Вашингтона перевести отношения в разряд стратегического соперничества. Справедливости ради заметим, что напористость и уверенность Китая в себе тоже росли, но, если бы зависело только от Пекина, период выгодного взаимодействия продлился бы еще несколько лет.

Как бы то ни было, наступила другая эпоха. Китайская дипломатическая активизация призвана продемонстрировать, что Пекин не намерен уклоняться от роли в мировой политике. Форма участия пока несет отпечаток предыдущего периода и того самого традиционного подхода - стерильная выверенность формулировок китайских мирных предложений по украинскому вопросу тому свидетельство. Однако и это, вероятнее всего, будет меняться. Желание Китая сохранять внешнюю благонамеренную нейтральность Москву устраивает, а вот Запад спешит указать на неискренность Пекина, к тому же делает это в неприличных для китайцев назидательных тонах. Резких разворотов от КНР ждать не надо, это тоже противоречит их пониманию приличий, но направление движения определилось.

И вопрос не в том, разделяет или нет Пекин российские оценки происходящего на Украине. От высказывания мнений Китай старательно уклоняется, ибо не считает это своим делом. Однако перегруппировка сил на мировой арене идет своим чередом, Китай и Россия, хотят они того или нет, оказываются по одну сторону, США и их союзники - по другую. И дальше это будет все больше заметно. За 10 лет во главе КНР Си Цзиньпин заметно изменил и внутреннюю, и внешнюю политику страны. С одной стороны, он больше, чем предшественники, делает упор на классическое китайское мировоззрение, с другой - более ярко выражены лозунги и идеи, связанные с социализмом. Первое подразумевает самодостаточную гармонию, второе, как правило, нацелено вовне не меньше, чем вовнутрь. Этот симбиоз, вероятно, и будет определять позиционирование Китая в следующие пять или десять лет правления Си. Агрессивная международная среда станет все больше проверять на прочность способность Пекина поддерживать устраивающий его баланс. От того, насколько успешны будут эти попытки, будет зависеть многое, в том числе и для России.

Газ из России может пойти в Китай из Казахстана

Сергей Тихонов

В Казахстане рассматривается возможность импорта газа из России для покрытия его дефицита на внутреннем рынке. В национальной компании QazaqGaz заявили, что уже к следующей зиме Казахстан может полностью прекратить экспорт своего газа. А как ранее сообщил глава минэнерго республики Болат Акчулов, дефицит газа на внутреннем рынке может возникнуть к 2025 году.

Но объемы газа, необходимые Казахстану, пока невелики, чтобы серьезно заинтересовать потенциального экспортера. Поэтому QazaqGaz предложил России рассмотреть возможность поставок газа в Китай через территорию республики. Для нашей страны, на первый взгляд, перспектива еще одного маршрута для экспорта газа в Китай весьма заманчива, учитывая планы по наращиванию поставок в Азию.

Россия, лишившаяся возможности поставлять голубое топливо в Европу в прежнем объеме, вынуждена искать альтернативные варианты сбыта, прежде всего те, которые можно задействовать оперативно (строительство труб займет несколько лет), считает директор по исследованиям "Выгон Консалтинг" Мария Белова. Поэтому варианты транзита по территории Казахстана выглядят привлекательно. В газовой дорожной карте, подписанной в январе 2023 года Россией и Казахстаном, республика получит возможность газифицировать северные и восточные районы страны, а также модернизировать свою газотранспортную систему, что станет лишь началом более тесного сотрудничества стран в организации поставок газа в Китай, отмечает Белова.

Но к проекту также возникает много вопросов. И дело здесь не только в том, что мы будем зависеть от транзитной страны, как в свое время российские поставки зависели от Украины.

Как отмечает доцент Финансового университета при правительстве РФ, эксперт аналитического центра "ИнфоТЭК" Владимир Андрианов, казахстанский маршрут - не самый перспективный ни с точки зрения наличия газовых запасов "на входе в трубу", ни с точки зрения наличия спроса при "выходе из трубы". Да, за счет такой транспортной схемы можно "пристроить" часть газа, который добывается в Западной Сибири и сегодня не идет в Европу. Но в долгосрочном плане более прямым маршрутом между Западной Сибирью и КНР станет все же магистраль "Сила Сибири-2". Кроме того, Россия обладает обширной ресурсной базой в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Именно эти ресурсы надо осваивать с прицелом на поставки в КНР, считает эксперт.

Что же касается выхода из трубы, то Казахстан граничит с западными регионами Китая, наименее развитыми в экономическом плане. Поэтому масштабные поставки газа через территорию Казахстана потребовали бы строительства дополнительной и протяженной инфраструктуры до центральных, восточных и южных регионов Китая, поясняет Андрианов.

По мнению замглавы Фонда национальной энергетической безопасности Алексея Гривача, в свете событий на европейском газовом рынке перед идеей транзита российского газа в Китай через Казахстан приоткрылось окно возможностей. Здесь есть предмет для переговоров, и они ведутся в рамках предложенного российской стороной тройственного газового союза с Казахстаном и Узбекистаном. Поставки через Казахстан можно организовать достаточно быстро, так как там есть готовая инфраструктура и есть дефицит газовых ресурсов. Но это, конечно, не должно отменять наши другие проекты с Китаем в газовой сфере, а лишь дополнять их.

Если оценивать возможные объемы поставок, то Казахстану в ближайшие 2-3 года может потребоваться максимум 2-3 млрд кубометров газа. В 2022 году потребление составило 21 млрд кубометров, но оно ежегодно растет в среднем на 7% и ожидается, что к 2030 году составит около 40 млрд кубометров. То есть к этому моменту речь может пойти уже о значительных объемах экспорта. По оценке Беловой, при текущих возможностях газотранспортной инфраструктуры Россия сможет поставлять в Китай от 7 до 16 млрд кубометров.

Со стороны соседей Казахстана и России возможно и серьезное противодействие этому проекту. Через территорию Казахстана в Китай уже поставляется газ из Туркменистана. Причем китайские компании имеют в Туркмении большие интересы в газовой сфере и едва ли захотят получить такого конкурента, а поставки будут идти в одни и те же регионы Китая.

По предварительным данным, Казахстан готов создать инфраструктуру для подачи российского газа к Алашанькоу, являющейся точкой пограничного перехода для газопровода Центральная Азия - Китай (или, как его еще называют, Туркменистан - Китай), поясняет Андрианов. Пропускная способность трубы - 60 млрд кубометров в год, в 2022 году по ней было прокачано 43,2 млрд кубометров. То есть теоретически остаются "свободными" более 15 млрд кубометров мощностей. Но российский газ нужен тому же Казахстану, и чтобы высвободить объемы для собственного экспорта в Китай. Планы по стабилизации и дальнейшему увеличению поставок в Поднебесную есть и у Узбекистана, не говоря уже о Туркменистане.

К тому же сейчас прорабатывается проект четвертой нитки трубопровода "Туркменистан - Китай". Она, в отличие от трех предыдущих, пройдет не через Казахстан, а через Таджикистан и Кыргызстан и выйдет на территории Китая южнее, чем другие линии. Это означает, что проект расширения магистрали Центральная Азия - Китай не предполагает перекачку по нему российских объемов. Можно сказать, что тем самым Пекин дает Москве однозначный сигнал: российский газ ждут на севере и востоке страны, а не на западе, который забронирован для туркменского сырья, уточняет Андрианов.

Впрочем, по мнению Гривача, Китай не будет против еще одного варианта доставки газа на свою территорию. Стратегически Пекин заинтересован в доступе к максимальному количеству энергетических ресурсов. Но тактически они будут делать вид, что никуда не торопятся с целью получить наилучшие условия, считает эксперт.

Схожей точки зрения придерживается Белова. Китай получит бесперебойные трубопроводные поставки газа, что особенно важно в текущих условиях конкурентной борьбы за сжиженный природный газ (СПГ) с Европой, а также регулярно останавливающихся поставок узбекского газа в страну, считает она.

Что госсекретарь США Блинкен приехал предложить странам Центральной Азии

Игорь Дунаевский

Госсекретарь США Энтони Блинкен прибыл в Астану, где сегодня проводит как двусторонние встречи с коллегами из Центральной Азии, так и общее заседание в формате C5+1 (Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан и США). Помимо регионального сотрудничества по безопасности, экономики и экологии дипломаты обсудят ситуацию вокруг Украины.

Детали переговоров по этой теме едва ли попадут в прессу, но в преломлении к России дипломатические контакты Америки с другими странами уже более года сосредоточена на попытках добиться изоляции Москвы. Исчерпывающе об амбициях Блинкена в поездке пишет газета The New York Times: "Главный дипломат США встретится с лидерами Центральной Азии и призовет их не помогать России в путях обхода санкций Запада". В более долгосрочном плане США ищут возможности использовать нынешние геополитические условия для ослабления связей России и ее соседей.

Но, как отмечают и американские СМИ, насколько Блинкену удастся добиться каких-то подвижек - вопрос далеко не очевидный. Агентство Associated Press констатирует, что "США десятилетиями без большого успеха пытались оттянуть республики бывшего СССР от России".

Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркмения и Узбекистан не поддерживали санкций Запада против России. Более того, их введение привело к росту выгодных странам Центральной Азии торгово-экономических связей с Россией. Все пять республик также не голосовали за недавнюю антироссийскую резолюцию по Украине в ГА ООН. Кроме того, как указывают американские СМИ, в Центральной Азии сейчас велико и влияние Китая.

Помощник госсекретаря США по делам Южной и Центральной Азии Дональд Лу признал накануне визита: "Нам очевидно, что у стран Центральной Азии и Индии долгие и комплексные отношения с Россией, которые они не будут разрывать в обозримой перспективе". Тем не менее, по его словам, США пытаются понять, какую роль те могут сыграть.

Так что предложит Блинкен региону, который географически куда больше связан с Россией и Китаем, чем со странами Запада? Из прозвучавших в Астане официальных заявлений трудно делать далекоидущие выводы - они хотя и выглядели для госсекретаря США приветливыми, но ограничились довольно общими фразами.

На текущий момент Блинкена принял президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев, который приветствовал расширение сотрудничества в формате С5+1. В контексте двусторонних отношений Токаев заявил о готовности к дальнейшему развитию "стратегического сотрудничества". Он назвал отношения Казахстана с США "хорошими, надежными и долгосрочными в таких стратегически важных областях, как безопасность, энергетика, торговля и инвестиции". По его словам, американцы являются одним из крупнейших инвесторов Казахстана - объем их инвестиций составляет около 62 миллиардов долларов.

Блинкен согласился с тезисом про "прочные отношения" двух стран, заявив, что "они будут только укрепляться". Говоря о встрече с главами МИД Центральной Азии, он выразил надежду на "участие в еще более конкретной работе по объединению региона, ориентируясь на практические вещи".

Принявший американского дипломата министр иностранных дел Казахстана Мухтар Тлеуберди призвал к "институциональному развитию формата C5+1", назвав его платформой для "доступа к инвестициям и передовым технологиям из США с целью решения проблем изменения климата". По его словам, для Казахстана "и Центральная Азия, и США являются основными приоритетами".

В Астане у госсекретаря США запланированы отдельные двусторонние встречи и с остальными коллегами из стран Центральной Азии, а также участие в общем заседании в формате C5+1.

Пресс-секретарь госдепартамента США Нед Прайс рассказал, что министры обсудят "укрепление экономического, энергетического, экологического сотрудничества", а также взаимодействие в сфере безопасности. Официальный представитель МИД Казахстана сообщил, что Блинкен и центральноазиатские дипломаты помимо региональной повестки обсудят международную тематику, включая конфликт на Украине и ситуацию в Афганистане.

Из Астаны госсекретарь США вылетит в Ташкент, где его примет глава Узбекистана Шавкат Мирзиёев, а также другие местные должностные лица высокого ранга.

А завтра борт Блинкена отправится в Нью-Дели, где он примет участие во встрече глав внешнеполитических ведомств стран "Группы двадцати". На ней, как анонсировали в госдепартаменте США, Блинкен займется вопросами продовольственной и энергетической безопасности и другими глобальными проблемами. О его возможных встречах с представителями России и Китая на полях "двадцатки" не сообщалось.

Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков не стал подробно комментировать содержание поездки госсекретаря США в Астану и Ташкент, но отметил, что Москва активно сотрудничает со странами Центральной Азии. "У нас свои двусторонние отношения и со среднеазиатскими странами, у нас есть свои форматы взаимодействия, - указал он. - С рядом из них нас объединяют интеграционные процессы Евразийского экономического союза, на что мы и ориентируемся, в чем мы заинтересованы и что мы считаем своим главным внешнеполитическим приоритетом".

БКЛ наконец замкнулась: 1 марта по ней проехали первые поезда

Открывал БКЛ мэр Москвы Сергей Собянин вместе со строителями и сотрудниками метро. Президент Владимир Путин тоже присутствовал на открытии в режиме видеосвязи

В столице запустили в эксплуатацию Большую кольцевую линию Московского метрополитена — один из крупнейших в мире проектов метростроения. Открывал БКЛ мэр Москвы Сергей Собянин вместе со строителями и сотрудниками метро.

В режиме видеосвязи президент Владимир Путин дал команду на запуск поездов по кольцу, предварительно поставив подпись на плане нового метрокольца. Затем в своем телеграм-канале Сергей Собянин поздравил москвичей с историческим событием.

БКЛ включает 70 километров линий, 31 станцию и три электродепо. Кольцо соединило все радиальные ветки на расстоянии до 10 километров от существующей Кольцевой линии. С запуском всего Большого кольца на многих маршрутах столицы экономия времени составит 35-45 минут.

Комментирует директор и председатель правления Транспортной ассоциации Московской агломерации (ТАМА), член общественного совета Минтранса России Норайр Блудян:

«В чем основное преимущество БКЛ? БКЛ будет выполнять те же функции, которые сегодня выполняет Кольцевая линия метрополитена, которая позволяет пересаживаться с одного радиального направления на другое. Функционал аналогичный, просто колоссальная разница в том, что БКЛ теперь имеет диаметр, если считать от центра, намного больший, поэтому длина БКЛ 70 километров, и это самая длинная линия метрополитена в мире. Раньше самая длинная линия была в Китае. Теперь не надо будет пассажиру ехать в центр, чтобы осуществить пересадку на Садовом кольце».

Во время открытия БКЛ Владимир Путин сообщил, что готовится к встрече с председателем КНР Си Цзиньпином. Если программа позволит, то хотел бы ознакомить его с работой московского метро, Большая кольцевая линия (БКЛ) которого стала самым крупным в мире метрокольцом.

Приморский транспортно-логистический центр в Артёме станет крупнейшим «сухим портом» в России

Проект транспортно-логистического центра «Артём» признан в понедельник Советом по привлечению инвестиций в экономику Приморского края государственным и приоритетным. Этот комплекс станет крупнейшим «сухим портом» в России. Он обеспечит обслуживание по мировым стандартам растущих экспортных, импортных и транзитных контейнерных грузопотоков через порты и погранпереходы Дальнего Востока. Проект высокотехнологичного комплекса включает современную железнодорожную, терминальную, складскую и таможенную инфраструктуры. Инвестиции в проект составят более 15 миллиардов рублей. Запуск «сухого порта» запланирован на сентябрь 2024 года во время Восточного экономического форума. Новый транспортно-логистический центр позволит увеличить объём перевозки контейнеров с 3 до 7 тысяч в сутки.

Петер Сийярто: Венгрия никогда не согласится на санкции против "Росатома"

В субботу Евросоюз опубликовал 10-й пакет санкций против России. О том, кого их российских министров хотели включить в санкционный список, но в итоге не внесли, о перспективах введения ограничений на атомную отрасль РФ, роли ООН в расследовании диверсии на "Северном потоке", урегулировании конфликта на Украине, а также о последствиях приостановки участия Москвы в СНВ-3 глава МИД Венгрии Петер Сийярто рассказал в интервью РИА Новости. Беседовал Алан Булкаты.

– Повлияли ли как-то на сроки строительства АЭС "Пакш-2" санкции, введенные против России?

– По сути санкции не повлияли как-либо на строительство, учитывая, что они не касаются атомной энергетики. Тем не менее, нам пришлось сильно побороться, и еще придется сильно побороться в будущем, исходя из того, как развиваются события, чтобы атомная отрасль не попала под санкции.

Некоторые государства-члены Европейского союза отчаянно предлагают инициативы по введению санкций против "Росатома", против партнеров "Росатома", руководителей компании и по ограничению сотрудничества в ядерной области между Россией и странами-членами ЕС. Это то, с чем мы никогда не согласимся. Это то, что мы обязательно заветируем, если такие пункты будут включены в какие-либо санкционные меры. На этот раз, что касается 10-го пакета, были очень сильные попытки ввести санкции на атомную энергетику, но мы упорно держались и не допустили этого.

Проблема не в санкциях. Проблема в том, что есть некоторые страны-члены ЕС, которые считают этот вопрос политическим. Я считаю, что хотя бы энергетику не следует расценивать ни как политический, ни как идеологический вопрос. Энергетические вопросы следует рассматривать как физические проблемы – без какого-либо идеологического или политического подхода. Посмотрите, что сейчас происходит, когда Германия, немецкое правительство или, как минимум, два "зеленых" члена немецкого правительства блокируют исполнение контракта, подписанного между "Росатомом" и Siemens Energy, на основании которого немецкая компания Siemens Energy должна поставить систему управления атомной электростанцией. Немецкие министры пока не дали на это своего согласия. Это явное посягательство на наш суверенитет. Потому что мы рассматриваем энергетическую безопасность как вопрос суверенитета. Мы очень четко действуем в соответствии с нашим национальным потенциалом, чтобы принимать решения, касающиеся наших собственных энергетических интересов. И мы никому не позволим в это вмешиваться.

Так что, то, что делает правительство Германии (или два "зеленых" министра правительства Германии), не имеет юридических оснований, профессиональных оснований. За этим стоит только политический подход, что совершенно неприемлемо с моей точки зрения. Подобные шаги могут задержать реализацию проекта. Но в целом я не вижу признаков этого.

– Но строительство начинается в 2024 году?

– Строительство должно начаться не позднее 2024 года. Некоторые работы на месте уже ведутся. Но основные строительные работы должны начаться самое позднее в следующем году. И у меня все еще есть надежда, что в начале следующего десятилетия, максимум в 2030-2031 годах, коммерческая эксплуатация двух новых реакторов начнется.

– Вы коснулись ситуации с поставкой системы управления. Если Германия продолжит препятствовать ее отправке в Венгрию, вы планируете обращаться в суд?

– Для нас важнее построить атомную электростанцию. Так что, когда дело доходит до, скажем, законной мести, мы можем оставить это на потом.

То, что мы должны сделать сейчас – это решить эту проблему. И мы в контакте с французской компанией Framatome, которая также является партнером Siemens Energy в этом проекте. Французские власти дали согласие на поставку системы управления и контроля со стороны Framatome. Поэтому мы обсуждаем с (этой – ред.) компанией, как они могли бы увеличить свою долю в этом проекте, чтобы заменить немцев в случае, если правительство Германии не даст согласия.

– Я слышал в одном из ваших последних интервью, что Россия может заменить немцев…

– Такой сценарий тоже есть. Так что заменить немцев мог бы либо Framatome, либо "Росатом". Но мы обязательно должны решить этот вопрос. Лучше всего было бы, если правительство Германии не делало из этого вопроса политическую проблему – ведь она не является политической.

– Вы также затронули тему десятого пакета санкций ЕС, упомянули атомный сектор. Вы могли бы уточнить, вводятся ли санкции в рамках десятого пакета против российской атомной энергетики и поставок алмазов в ЕС?

– Что касается атомной отрасли, то определенно нет, потому что мы очень резко возражали против этого, и были некоторые другие государства-члены, не слишком много, но некоторые, которые встали на нашу сторону в этом отношении. Есть государства-члены, которые определенно хотели бы видеть атомную отрасль в санкционном списке, но мы четко дали понять, что для нас это абсолютно неприемлемо, учитывая, что, если мы не сможем продолжить строительство "Пакш-2", мы потеряем самый важный "столп" гарантий нашей долгосрочной энергетической безопасности. Я думаю, что энергетика должна быть полностью исключена из санкций, учитывая тот факт, что энергетика — это физическая проблема, которая не имеет ничего общего ни с политикой, ни с идеологией.

– Какие страны поддерживают эту вашу позицию?

– Я не хочу ставить кого-то из них в сложную или проблемную ситуацию. Ищите среди стран, которые также используют ядерную энергетику.

– Вы не могли бы описать основные позиции десятого санкционного пакета ЕС?

– Во-первых, я хотел бы вам сказать, что нам абсолютно не нравится идея санкций – по многим причинам. Первая из них заключается в том, что когда мы ввели первый пакет, то аргументация комиссии и тех государств-членов, которые хотели санкций, состояла в том, что санкции приблизят нас к миру, поставив Россию на колени и заставив Россию прекратить войну. Этого не произошло, несмотря на то, что мы ввели девять пакетов санкций. Наше видение: если вы пробовали делать что-то девять раз и всегда терпели неудачу, то вам не следует пробовать в десятый. Брюссель видит эту последовательность абсолютно иначе. Они говорят, что если у нас что-то не получается девять раз подряд, то надо попробовать в десятый. Мы не считаем это рациональным, но мы должны понимать, что это позиция Брюсселя и многих государств-членов Евросоюза.

Так что нам не нравится идея санкций. Мы всегда боремся за исключения (из санкций – ред.), и нам это удалось, когда речь идет о поставках нефти. Мы также боремся против ограничений сотрудничества в атомной сфере, и в этом мы также преуспели.

Так что атомная отрасль не затронута. Мы также выступили против включения в список российских министров. Например, министра Мантурова. Потому что если российские министры в санкционном списке, то с кем мы будем говорить о мире, с кем мы будем говорить о том, как положить конец страданиям людей? Мы придерживаемся этой позиции не из-за русских, поймите правильно. Мы придерживаемся ее потому, что считаем, что это правильно. И мы действительно считаем очень несправедливым, когда о нас судят, как о пропагандистах Кремля, просто потому, что мы говорим то, что считаем рациональным.

– Простите, а что, министр Мантуров под санкциями?

– Нет, он должен был там быть, но мы всегда выступали (против), и он был исключен из санкционного списка. Так что он не под санкциями.

– Они хотели включить его в десятый пакет?

– Да, в этот раз тоже пытались. Но это было не в первый раз. Я почти уверен, что это не последний, но мы никогда не согласимся с этим.

– Я слышал, что Венгрия добивается исключения ряда российских лиц из санкционного списка. Не могли бы вы немного рассказать об этом?

– Да, это правда. Мы пострадали при коммунистическом режиме. И мы знаем, каково это было, когда на детей возлагали ответственность за то, что сделали или не сделали их родители. Мы не думаем, что эти времена должны вернуться. Так что у меня вопрос: почему мы вносим бывшего гонщика "Формулы-1" в санкционный список из-за подозрений о связях его отца с российским правительством?

Я считаю, что такого рода включение в (санкционные – ред.) списки делает всю европейскую политику в этом отношении совершенно не заслуживающей доверия. Вот почему мы считаем, что если кто-то включен в список по недостаточным с юридической точки зрения основаниям, то он не должен быть в этом списке. Если есть четкая юридическая аргументация, тогда ладно, мы понимаем, можем обсуждать. Но если нет реальных юридических оснований для включения кого-то в список, (и лицо под санкциями – ред.) просто потому, что кто-то хочет его или ее туда включить – этого для нас недостаточно. Так что мы пытались исключить некоторых людей из списка, но встретили очень сильное сопротивление. Таким образом они остались в списках.

Но мы придерживались методологии, согласно которой санкционный список и исключение из него должны пересматриваться каждые шесть месяцев. Была попытка продлить этот срок до 12 месяцев, но мы отвергли это и остались на шести месяцах

– Кого вы хотели исключить из санкционных списков?

– Я не хочу никого ставить…

– Представители из правительства?

– Нет-нет, совершенно не представители правительства – люди из деловой сферы. Просто потому, что мы не видели причин, по которым они должны находиться в санкционном списке. Я думаю, что одного человека из девяти вы можете легко угадать, потому что в (санкционном – ред.) списке есть только один гонщик "Формулы-1". Но это только деловые люди, о которых мы получили информацию из некоторых стран Центральной Азии, тюркских государств – о том, что они осуществляют очень важные инвестиции в этих странах, они очень ответственные граждане бизнес-сообщества. И эти страны просто не понимают, почему они не могут работать с этими людьми. Вот почему мы подумали, что будет справедливо исключить их из санкционного списка, если для их включения в список нет реальных юридических оснований.

– То есть, там было девять человек?

– Всего девять человек мы предложили исключить.

– Я слышал, что ряд журналистов из России собираются внести в десятый пакет…

– Да, были. Это инициативы некоторых государств-членов, а также Еврокомиссии. Это журналисты из разных российских СМИ, но я, к сожалению, не могу вспомнить их имена.

– Какова позиция Венгрии по поводу введения санкций ЕС против российских журналистов?

– Нас часто критикуют за то, что мы не обеспечиваем свободу СМИ в Венгрии. Хотя единственная причина такой критики заключается в том, что, в отличие от любой другой части Европы, в Венгрии средства массовой информации действительно многообразны. Если вы взглянете на Европу, 98% СМИ – либеральные, остальные же придерживаются других взглядов. Может быть, я немного преувеличиваю, но совсем немного. В Венгрии иначе. В Венгрии СМИ примерно поровну разделены на консервативные и либеральные. И это рассматривается Западом или либеральным мейнстримом как несвобода СМИ. Так что те, кто судит нас за (недостаточную – ред.) свободу СМИ, вносят журналистов в санкционный список. Для меня это немного, скажем так, путано.

– Недавно Россия предложила проект резолюции Совета безопасности ООН: Москва добивается проведения Организацией Объединенных Наций расследования диверсии на трубопроводах "Северного потока". Насколько я понимаю, взрывы на газопроводах повлияли и на маршруты поставок газа в Венгрию…

– Во всю Европу, да.

– Поддерживает ли Венгрия идею проведения расследования данного инцидента Организацией Объединенных Наций?

– Что бы ни произошло на газопроводе "Северный поток" – это, действительно, скандально. Потому что это, по сути, первый случай, когда такой крупный объект европейской критической инфраструктуры подвергся нападению – со стороны кого бы то ни было, но он подвергся нападению. И такое нападение в принципе должно рассматриваться как теракт. И мы поддерживаем всестороннее, глубокое, структурированное и подробное расследование того, что произошло. Независимо от того, кто его инициирует, мы поддерживаем все виды расследований, которые дают надежду узнать, кто это совершил и почему. И вообще, я думаю, что в таком вопросе ООН определенно должны сыграть свою роль. Почему? Потому что ООН создавалась не как объединение стран-единомышленников. ООН создавалась, чтобы служить платформой для общения стран, которые даже считают друг друга врагами. Так что, если вопрос в том, может ли ООН предоставить хорошую структуру для такого рода расследования, я думаю, ООН должна предоставить механизм для такого рода расследования. Думаю, ООН могла бы стать хорошей площадкой для такого расследования.

– Россия полагает, что ООН, по крайней мере, непредвзята…

– В том, что касается всей этой сложной обстановки в сфере безопасности, я считаю, что ООН должна играть здесь более значительную роль. Потому что ООН – это, своего рода, крайняя инстанция, где представлены все, где может проходить любая дискуссия, потому что все здесь. И под эгидой ООН даже враги могут и должны разговаривать друг с другом. Так что я считаю, что ООН действительно должна сыграть свою роль, потому что в настоящее время это не так.

– Вы обсуждаете с Россией возможность внесения изменений в долгосрочный контракт с "Газпромом" на случай введения ограничения на цену на российский газ? Идут ли уже такие переговоры? На что согласна Россия и что предлагает Венгрия?

– Такого рода обсуждение еще не начиналось. В конце прошлого года, когда энергетический совет обсуждал вопрос потолка на цену, я связался с вице-премьером РФ Александром Новаком. Я говорил с ним об этой ситуации. И тогда мы договорились, что в случае необходимости модификации долгосрочного контракта они сообщат нам об этом. До сих пор этого не произошло. Так что если российские коллеги считают, что в новых условиях нужно модифицировать контракт, мы готовы к обсуждению, но такой инициативы пока не было.

– Руководитель канцелярии комиссии ЦК Компартии Китая по иностранным делам Ван И недавно посещал Венгрию. Мы слышали, что КНР подготовила мирный план по урегулированию на Украине. Делился ли он с вами какими-либо деталями этого плана?

– Он не делился со мной какими-либо подробностями. Он только ясно дал понять, что они привержены мирному урегулированию, и дипломатические усилия будут активизированы. Это и наша позиция. Потому что мы находимся по соседству, мы ежедневно сталкиваемся с трагическими последствиями этой войны. И, полагаю, главной обязанностью международного сообщества сейчас должно быть спасение жизней людей, потому что мы не хотим, чтобы люди гибли. Как вы можете это сделать? Санкциями? Нет. Поставками оружия? Нет. Только миром. Поэтому мы и призываем к немедленному прекращению огня.

И я бы сказал, что нас очень злит… но это неинтеллигентно. Очень печально, что, если вы выступаете за мир, вас тут же определяют в сторонники России, хотя мы не на стороне русских. Мы – на стороне мира, потому что не хотим, чтобы гибло больше людей. И, к сожалению, в нынешних условиях вести рациональный диалог об урегулировании этой ситуации просто… не скажу, что безнадежно – потому что надежда есть всегда, но эта надежда невелика.

– Пару дней назад Россия приостановила участие в договоре СНВ-3. Президент РФ Владимир Путин дал понять, что имело бы смысл включить НАТО в Договор о стратегических наступательных вооружениях. Какова ваша позиция на этот счет?

– Безусловно, мы сожалеем о приостановке участия России в СНВ-3, потому что считаем, что участие России и США в этих договоренностях является своего рода гарантиями глобального мира и нашими гарантиями неприменения ядерного оружия, по сути, "неуничтожения" планеты. И для нас это еще одна причина активнее призывать к немедленному прекращению огня и миру. Потому что такого рода заявления очень отчетливо показывают, что мы уже в цейтноте. Поэтому, чтобы избежать еще больших проблем, эту войну следует прекратить сейчас.

– Вы считаете, что НАТО должна стать участником договора, который сменит СНВ-3?

– Мы открыты для любых обсуждений, вопросов нет. Но я представляю небольшую центральноевропейскую страну. Так что это игра "больших парней".

– Мы говорим сейчас о Британии и Франции…

– Вот почему мы призываем США и Россию наконец поговорить друг с другом, например, в рамках ООН. Потому что, если эти две страны не будут разговаривать друг с другом, могут произойти инциденты. Тогда и мы будем в проигрыше, а мы не хотим быть сопутствующими потерями.

– Венгрия еще не одобрила заявки Швеции и Финляндии на вступление в НАТО. Когда вы примете решение? И каким оно будет?

– Весенняя сессия парламента начнется на следующей неделе (интервью проходило 23 февраля – ред.). И это будет на повестке дня. Так что, исходя из плана работы парламента, в течение трех-пяти недель состоится окончательное голосование.

– Каких конкретных шагов вы ожидаете от Киева в отношении проживающего на Украине венгерского меньшинства?

– Тут все просто. Нам не нужно ничего сверх того, что было. Нам не нужно чего-то особенного. Мы хотим только одного: чтобы были возвращены те права, которые у венгров были до 2014 года. Вот и все. Мы не хотим больше прав для венгров в Закарпатье по сравнению с тем, что они уже имели.

До 2014 года система была прекрасной. С 2014 года украинская Рада и украинская администрация шаг за шагом нарушают права венгров. Они попали в такую ситуацию, при которой к сентябрю этого года школы (национальных – ред.) меньшинств будут ликвидированы. Это неприемлемо для нас.

Когда началась война, мы приняли четкое решение, что все эти вопросы мы ставим за скобки и не поднимаем. И причина, по которой мы это делаем (поднимаем вопрос – ред.), заключается в том, что в конце прошлого года украинцы приняли новый закон о национальных общинах, который еще больше усугубил ситуацию. Так что нам пришлось поднять этот вопрос вновь.

Я просто не понимаю, но это не что-то новое… Я не понимал этого и в последние девять лет. Почему украинцы так делают и почему не возвращают венграм те права, которые у них были раньше: доступ к образованию на родном языке – от начальной школы до университета, рациональный доступ к родному языку в СМИ, в государственном управлении. Поэтому мы призываем Украину вернуть эти права венграм

– Означает ли это, что, если Украина не решит этот вопрос, они никогда не вступят в ЕС?

– Я бы не стал заходить так далеко, но могу сказать вам, что защита национальных общин является одним из основных принципов Европейского союза. Так что если кто-то хочет двигаться в сторону Европейского союза, он обязательно должен иметь в своем национальном законодательстве очень мощные гарантии для защиты прав национальных сообществ.

Россия. Венгрия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 28 февраля 2023 > № 4324556 Петер Сийярто

Ученые создали новую нейросеть для помощи инвесторам

Улучшенную версию известной нейросети LVI-PDNN, применяемой для оптимизации математических моделей в различных сферах, предложили ученые СФУ в партнерстве с зарубежными коллегами. По их словам, новая нейросеть станет первым "ассистентом инвестора", способным принимать решения в условиях реальной рыночной динамики. Статья опубликована в журнале Applied Mathematics and Computation.

Линейное программирование – инструмент оптимизации математических моделей, применяемых в ряде сфер. Например, при работе с финансами целью оптимизации выступает максимальная прибыль или минимальные затраты, объяснили ученые.

Уже более десяти лет нейронные сети активно применяются для решения в реальном времени задач линейного программирования с изменяющимися условиями, то есть так называемых динамических задач. В то же время интерес к финансовой оптимизации с помощью нейронных сетей также набирает обороты в мире, однако для этой сферы до сих пор не было создано инструмента решения динамических задач, отметили специалисты.

Ученые Сибирского федерального университета (СФУ) усовершенствовали алгоритмы квадратичного и линейного программирования на основе нейросетевого подхода и систем нечеткой логики для решения динамических задач, в том числе при управлении финансами.

"Мы предложили улучшенную версию известного нейросетевого метода LVI-PDNN, специально впервые в мире предусмотрев ее применение для решения динамических финансовых проблем – с помощью нашей разработки инвесторы смогут принимать более аккуратные решения. Начали мы с задачи страхования инвестиционного портфеля с минимальными затратами", – рассказал главный научный сотрудник СФУ Предраг Станимирович.

Изюминка новой системы, по словам создателей, – внедренный в структуру LVI-PDNN контроллер нечеткой логики, оперирующий степенями истинности вместо классической дилеммы "истина/ложь", что повышает адаптивность системы при решении динамических задач.

"Чтобы нейросеть могла распознавать объекты или ситуации реального мира, ее нужно обучить, в том числе с помощью различных алгоритмов оптимизации. Мы же развиваем новый класс обнуляющих нейронных сетей, которые сами по себе способны решать задачи оптимизации. Такие нейросетевые оптимизаторы могут быть реализованы аппаратно, то есть в виде микросхем, что в перспективе сделает их чрезвычайно быстрыми", – объяснила заведующая кафедрой "Цифровые технологии управления" Алена Ступина.

В работе приняли участие специалисты Национального афинского университета имени Каподистрия (Греция), Нишского университета (Сербия), университета Свонси (Великобритания), университета Цзяннань (КНР).

Исследование проведено в рамках стратегического проекта СФУ "Институт цифровых гуманитарных исследований" по программе "Приоритет-2030", поддержано мегагрантом "Гибридные методы моделирования и оптимизации в сложных системах".

Россия. СФО > Образование, наука. СМИ, ИТ. Финансы, банки > ria.ru, 28 февраля 2023 > № 4324422

Российские ученые начали работу над новой терапией рака

Ученые Института ядерной физики и Института клинической и экспериментальной лимфологии Сибирского отделения РАН впервые в мире начали исследования эффективности литий-нейтронозахватной терапии онкологических заболеваний, выполняемой с помощью ускорительного источника нейтронов.

Как сообщалось, бор-нейтронозахватная терапия (БНЗТ) – один из перспективных высокотехнологичных методов лечения раковых опухолей, который заключается в накоплении в клетках опухоли стабильного нерадиоактивного изотопа бор-10 и последующего облучения нейтронами. В результате поглощения нейтрона бором происходит ядерная реакция с выделением 84% энергии реакции именно в той клетке, которая содержала ядро бора, что приводит к ее гибели. Первые клиники уже открылись в Японии, Китае и Южной Корее, ожидается открытие в России.

"Известно, что 100% выделения энергии ядерной реакции в клетках опухоли можно достичь, заменив бор-10 на литий-6, но в силу ряда причин никто не проводил научных исследований для развития этой идеи", - говорится в сообщении.

Специалисты Института клинической и экспериментальной лимфологии СО РАН и Института ядерной физики СО РАН показали на лабораторных животных, что литий можно накопить в клетках опухоли в концентрации, достаточной для проведения терапии, и с такой однократной инъекцией лития справляются почки.

В ИЯФ отметили, что, возможно, эти исследования станут первым шагом для развития во всем мире литий-нейтронозахватной терапии, несущей новое качество – 100% доставку дозы в клетки опухоли.

"Уникальность проведенного исследования в том, что, несмотря на кажущуюся очевидность, такое исследование проведено впервые в мире", - отметили в ИЯФ СО РАН.

В России запущена госпрограмма по переводу ускорительного источника нейтронов, построенного в ИЯФ СО РАН, в клиническую фазу. Установку для проведения доклинических и клинических испытаний БНЗТ планируется поставить в национальный центр онкологии имени Блохина в Москве в конце 2024 года.

Россия. СФО. ЦФО > Образование, наука. Медицина. Электроэнергетика > ria.ru, 28 февраля 2023 > № 4324420

Россия перехитрила западные нефтяные санкции

Сергей Савчук

В последние дни, чтобы зарядиться позитивом, достаточно почитать публикации ведущих западных СМИ. Например, The Wall Street Journal на днях от души плеснула бензина в костер русофобской "зрады". По данным издания, после введения Евросоюзом радикальных ограничительных мер на импорт российской сырой нефти и продуктов ее переработки российская экономика не просто не рухнула, а вполне себе здравствует и процветает.

По мнению специалистов международной аналитической компании Kpler, которая охватывает своим пристальным вниманием более 20 мировых рынков различного профиля, российские нефтяники спокойно пережили односторонний развод с Европой и оперативно переключились на новых клиентов, а именно на страны Северной Африки.

Напомним, что в декабре прошлого года ЕС под давлением США ввел запрет на покупку российской сырой нефти, а в текущем феврале вместе с установлением потолка цен был также запрещен импорт и нефтепродуктов российского происхождения. Политики из антироссийского клуба упоенно рассказывали, что экономике России нанесен непоправимый удар, но реальность внесла свои кислые коррективы.

Как сообщает другое аналитическое агентство Bruegel, в 2021 году (последние опубликованные данные) в нашей стране было добыто 540 миллионов тонн сырой нефти, что составило 13 процентов от общемирового производства. Двести шестьдесят миллионов тонн сырой нефти ушли на экспорт — и это также 13 процентов мирового рынка. Двести восемьдесят миллионов тонн были переработаны внутри страны, из них 130 миллионов в виде бензина, мазута и масел были проданы за рубеж (11 процентов рынка), а оставшиеся 150 миллионов пошли на покрытие внутренних нужд нашего государства.

В старой экспортной схеме Евросоюз отбирал около 60 процентов поставок российской нефти и нефтепродуктов. Подсчитать общий объем, зная цифры выше, проще простого. Если углубиться в детали, то танкерами в порты ЕС в среднем ежемесячно доставлялось 6,3 миллиона, а по нефтепроводам — 3,2 миллиона тонн. Вторым главным покупателем выступал Китай, чьи показатели импорта составляли 4,1 и 2,5 миллиона тонн соответственно. После введения потолка цен, запрета на импорт и страхование морских судов западные (и не только) аналитики сходились во мнении, что российским продавцам ничего не останется, как "сливать" нефть с огромной скидкой в Китай, Индию и прочие страны Азии.

Реальность и русская торговая смекалка удивили буквально всех.

Известно, например, что Марокко за весь 2021 год импортировало 600 тысяч баррелей российской нефти, при этом только за январь 2023-го этот показатель достиг двух миллионов. Та же Kpler уверена, что по итогам февраля марокканцы купят еще 1,2 миллиона бочек. Анализ рынка свидетельствует об аналогичных тенденциях в Алжире и Египте. Тунис, обладающий развитой химической промышленностью, выпускающей на основе нефти различные виды полиэтилена, пластиков и пластмасс, в январе закупил 2,8 миллиона, а в феврале еще 3,1 миллиона баррелей нефти российского происхождения.

Перцу за шиворот западной похоронной команде насыпала обычная география.

Внезапно обнаружилось, что у России есть не только собственный (пусть и небольшой) танкерный флот, но еще и нефтеналивные суда дружественных стран, которым из портов Балтики до причалов Северной Африки идти значительно ближе, чем до Китая и Сингапура. То есть надежды на то, что безальтернативные продажи в Азию значительно удлинят логистическое плечо и сделают его еще более убыточным, утонули к вящему разочарованию зарубежной общественности, вот уж год безуспешно ждущей коллапса России.

В общую картину нужно обязательно добавить широкий мазок от американского Bloomberg. Там сообщают, что борьба с российской нефтью проиграна почти по всем фронтам, причем виноваты в этом не только русские, но и давние партнеры, которые ежедневно клянутся Вашингтону в неизбывной преданности. Журналисты издания провели комплексное расследование и пришли к выводу, что на морских и океанских просторах отлажена и на полную катушку работает схема, в рамках которой российскую нефть переливают с одних танкеров на другие, подменяя транспортные документы. Две такие "фабрики" круглосуточно трудятся у берегов Греции и Северной Америки, и благодаря исключительной ловкости рук и жонглированию бумагами российская нефть широким потоком продолжает литься на традиционные рынки.

Еще одна проблема — самая страшная и тщательно скрываемая — состоит в том, что Европа, обиженно тыкающая пальчиком во всех нарушителей эмбарго, и сама продолжает импортировать наши нефть, мазут и бензин. Специально для этого в строгом заборе санкций была оставлена лазейка, оговаривающая, что если российскую нефть в любой (даже самой мизерной) пропорции смешать с черным золотом из другой страны, то это не будет считаться нарушением. Нефть как бы прошла очистку — и покупать ее теперь не зазорно и совершенно законно.

Некоторое время назад ходил политический анекдот: в какой бы союз ни вступила Украина, она его обязательно развалит. Текущий момент показывает, что в нем была лишь доля шутки. Не так давно у ЕС были российские нефть, газ и уголь. Теперь у европейцев есть Украина и бесконечное колесо "зрады".

НА ФОНЕ СНИЖЕНИЯ РОЖДАЕМОСТИ В КИТАЕ ПОЛИТИЧЕСКИЙ СОВЕТНИК ПРЕДЛАГАЕТ РАЗРЕШИТЬ ЗАМОРАЖИВАТЬ ЯЙЦЕКЛЕТКИ

Член политического консультативного совета Китая Лу Вэй Ин заявила, что хотела бы предоставить возможность для незамужних женщин замораживать яйцеклетки. Такое решение могло бы помочь им сохранить способность к деторождению. Рассмотрение такой возможности обусловлено тем, что в Китае в прошлом году впервые за последние 60 лет наблюдается снижение численности населения.

Кроме того, Лу Вэй Ин заявила, что на предстоящей конференции политического консультативного совета, которая состоится 4 марта, собирается предложить внести методы лечения бесплодия в систему общественного медицинского страхования.

В настоящий момент такие методы лечения бесплодия, как экстракорпоральное оплодотворение и замораживание яйцеклеток, в Китае для незамужних женщин запрещены.

Лу Вэй Ин, специалист по лечению бесплодия в китайской южной провинции Хайнань, считает, что предоставление одиноким женщинам доступа к замораживанию яйцеклеток позволит им сохранить яйцеклетки до того, как такие женщины пройдут пик репродуктивной функции. «Сейчас для женщины необходимо выйти замуж, чтобы иметь возможность заморозить яйцеклетки и воспользоваться ими в будущем», — сказала Лу Вэй Ин.

В Австралии заблокировали китайские инвестиции в литиевую компанию

Компания Northern Minerals Ltd заявила, что австралийские власти заблокировали возможность увеличения инвестирования в нее для китайского Yuxiao

Fund под предлогом защиты национальных интересов. Министр финансов Австралии Джим Чалмерс подписал соответствующее запретительное постановление. Yuxiao Fund запросила в августе минувшего года Комиссию по зарубежным инвестициям Австралии на предмет разрешения увеличить ее долю в Northern Minerals с 9,92% до 19,9%.

Yuxiao Fund является инвестиционным подразделением Yuxiao Wu, которая владеет рудниками в Мозамбике, поставляющими низкосортные редкие земли в Китай.

"Существует специальная категория активов, которые должно защищать любое правительство", - заявил исполнительный председатель Northern Minerals Ник Куртис.

Northern Minerals ранее заявила, что планирует стать первым крупным мировым производителем диспрозия за пределами Китая.

China Natural Resources приобретет литиевую компанию Williams Minerals

Как сообщает Reuters, китайская компания China Natural Resources Inc. заявила о намерении приобрести компанию Williams Minerals, управляющую литиевым рудником в Зимбабве - на фоне роста спроса на литий в мире. China Natural Resources планирует выпуск акций и векселей для финансирования сделки в размере $1,75 млн. Первоначальный взнос составит $140 млн.

Владельцами Williams Minerals являются Top Pacific Ltd и Feishang Group Ltd, которая также является мажоритарным акционером China Natural Resources.

Завершение сделки ожидается во втором квартале текущего финансового года.

По прогнозу аналитиков, в текущем десятилетии ожидается рост производства лития в Африке, причем значительную долю этого прироста обеспечит Зимбабве.

Цветные металлы хотят четких признаков активизации китайской экономики и потребления?

В понедельник, 27 февраля, цена меди в Лондоне демонстрировала позитивную динамику на фоне ослабления доллара США, хотя котировки находились вблизи 7-недельных минимумов из-за отсутствия явных признаков улучшения спроса в КНР. Аналитики тем временем ожидают, что ключевая ставка в США вырастет до более значительных уровней, чем ранее прогнозировалось. По итогам торгов контракт на медь с поставкой через 3 месяца вырос на LME на 1,2%, до $8816,5 за т, ранее просев до самого низкого значения с 9 июня - $8670 за т.

Между тем эксперты ожидают, что новые индексы менеджеров по закупкам в КНР продемонстрируют рост, что станет индикатором увеличения потребления металлов, хотя не все аналитики верят в подъем спроса. "Похоже, увеличения потребления в Китае не случилось, - говорит аналитик Sucden Financial Джорди Уилкиз. - Нужно посмотреть, чем обусловлен рост индексов PMI. Возможно, лишь новыми заказами". Одним из признаков слабого спроса на медь является скидка к ее спотовой цене относительно стоимости трехмесячного контракта.

Тем временем запасы меди на складах ShFE выросли с 23 декабря на 360%, до 252,455 тыс. т, также указывая на слабый спрос.

"Медь показала самый сильный старт в начале года с 2003 г., - отмечает аналитик Bank of America Майкл Уидмер. - Все же ее ралли произошло на фоне общей слабости физического рынка металлов в Поднебесной".

Алюминий с поставкой через 3 месяца подорожал на 1,5%, до $2370,5 за т. Цинк вырос в цене на 1%, до $2994 за т. Котировки цены свинца выросли на 1,7%, до $2106,5 за т. Олово подешевело на 0,5%, до $25530 за т. Стоимость никеля выросла на 3,7%, до $25450 за т.

На утренних торгах вторника, 28 февраля, котировки цены меди испытывали колебания на LME на фоне укрепления доллара. C начала месяца цена "красного металла" снизилась на 4,4%.

Аналитики ожидают активного восстановления китайской экономики в начале марта ввиду прогнозируемого нового пакета стимулирующих мер, который предложат китайские власти по итогам партийного съезда.

"Потребление меди нижележащими звеньями производства постепенно увеличивается, но рынок интересует, когда завершится процесс накопления запасов на биржевых складах", - говорится в аналитической записке Huatai Futures.

Оперативная сводка сайта Metaltorg.ru по ценам металлов на ведущих мировых биржах в 11:54 моск.вр. 28.02.2023 г.:

на LME (cash): алюминий – $2308.5 за т, медь – $8814.5 за т, свинец – $2092.5 за т, никель – $25198 за т, олово – $25066 за т, цинк – $2992 за т;

на LME (3-мес. контракт): алюминий – $2355 за т, медь – $8833.5 за т, свинец – $2086.5 за т, никель – $25400 за т, олово – $25250 за т, цинк – $2964.5 за т;

на ShFE (поставка март 2023 г.): алюминий – $2677.5 за т, медь – $10004.5 за т, свинец – $2227 за т, никель – $29325 за т, олово – $30362.5 за т, цинк – $3359 за т (включая НДС);

на ShFE (поставка май 2023 г.): алюминий – $2679 за т, медь – $10024.5 за т, свинец – $2229.5 за т, никель – $28354.5 за т, олово – $30368 за т, цинк – $3349.5 за т (включая НДС);

на NYMEX (поставка февраль 2023 г.): медь – $8719 за т;

на NYMEX (поставка май 2023 г.): медь – $8847 за т.

КНР увеличила в 2022 году производство цветных металлов на 20,2%

Согласно опубликованным данным, цветная металлургия Китая продемонстрировала устойчивый рост производства и продаж в 2022 г. Индекс добавленной стоимости в секторе вырос на 5,2% в прошедшем году, что на 1,6% больше, чем средний уровень по всем отраслям, сообщило Министерство промышленности и информационных технологий. В 2022 г. выпуск 10 основных цветных металлов в КНР достиг отметки 67,74 млн т, что на 4,3% больше, чем в 2021 г.

В данную группу входят медь, алюминий, свинец, цинк, никель, олово, сурьма, ртуть, магний и титан.

В денежном эквиваленте объем импорта и экспорта в секторе составил $327,3 млрд, увеличившись на 20,2% в годовом исчислении.

Железная руда увеличивает потери из-за ограничений производства в Таншане

Как сообщает агентство Reuters, фьючерсы на железную руду в Даляне и Сингапуре в понедельник продолжили снижение на фоне опасений по поводу краткосрочного снижения спроса после того, как в субботу центр производства стали Таншань был вынужден закрыть некоторые мощности из-за сильного загрязнения.

Правительство северного города, одного из крупнейших производителей стали в Китае, заявило, что с воскресенья начнет экстренное реагирование второго уровня, чтобы справиться с прогнозируемым на этой неделе сильным загрязнением воздуха.

Пока неясно, как долго продлятся производственные ограничения. Город Ханьдань, также являющийся ключевым производителем стали, ввел аналогичные ограничения с воскресенья.

Наиболее торгуемые майские фьючерсы на железную руду на Даляньской товарной бирже торговались с понижением на 0,55% до 903,50 юаня ($129,80) за тонну.

На Сингапурской бирже эталонный мартовский контракт на железную руду торговался по $125,55 за тонну, снизившись на 0,95%.

«В основном производственные ограничения [в Таншане и Ханьдане] привели к снижению цен на фьючерсы сегодня утром», — сказал шанхайский аналитик по сталелитейной промышленности, который отказался назвать свое имя, поскольку он не уполномочен общаться со СМИ.

Ограничения производства происходят в преддверии открытия 5 марта ежегодного заседания парламента Китая, одного из самых громких событий года, когда Пекин обычно прилагает дополнительные усилия для обеспечения ясного неба.

Рост запасов в портах также усугубляет проблемы с железной рудой, отмечают аналитики банка ANZ в примечании. Общие запасы выросли на 1,2% на прошлой неделе до самого высокого уровня с сентября, добавили они.

Несмотря на снижение цен на железную руду, коксующийся уголь и кокс выросли на фоне ожиданий сокращения предложения после того, как угольные шахты усилили проверки безопасности после серьезной аварии на прошлой неделе.

Между тем, ожидаемый рост спроса на сталь в сегменте переработки и переработки оказал поддержку ценам на сталь.

Цена на коксующийся уголь выросла на 2,62% до 2094 юаней за тонну, а цена на кокс выросла на 1,6% до 2985 юаней за тонну.

Арматура на Шанхайской фьючерсной бирже подорожала на 0,45% до 4237 юаней за тонну, горячекатаный рулон подорожал на 0,7%, катанка подорожала на 0,59%. А вот нержавеющая сталь потеряла 1,08%.

Китайский стальной хаб Таншань сокращает производство стали из-за загрязнения воздуха

Как сообщает агентство Bloomberg, город Таншань, сталелитейный центр на севере Китая, ввел ограничения на производство, чтобы попытаться очистить небо в преддверии некоторых важных политических встреч в стране.

Так называемое экстренное реагирование второго уровня началось в воскресенье,26 февраля, когда в Таншане, расположенном в 150 км к востоку от Пекина, ожидается среднее или сильное загрязнение воздуха, говорится в заявлении, опубликованном на сайте местного правительства в субботу.

По его словам, промышленные производители должны следовать соответствующим рекомендациям по сокращению выбросов. Фирмы с рейтингом А, проходящие обзоры экологических показателей, могут самостоятельно принимать решения о сокращении выбросов, а те, кто находится в «белом списке» надзора, не обязаны ограничивать объем производства. В заявлении не указаны какие-либо компании.

Власти Таншаня также попросили детей и пожилых людей оставаться дома. Правительство не уточнило, когда закончатся меры.

Американские войска в Афганистане (2001-2021): вывести нельзя оставить

В ответ на террористические акты, произошедшие 11 сентября 2001 года, ответственность за которые была возложена на запрещенную в России «Аль-Каиду»** и ее руководителя Усаму бен Ладена, скрывавшегося на территории Афганистана, Вашингтон, с одобрения Совета Безопасности ООН, начал военную операцию «Несокрушимая свобода» для борьбы с терроризмом и ликвидации запрещенного в России «Талибана»*. В перспективе США намеревались создать условия для построения на афганской земле демократического государства.

Оптимистическое начало

Операция «Несокрушимая свобода» началась 7 октября 2001 года нанесением ударов американскими стратегическими бомбардировщиками и крылатыми ракетами, запущенными с американских кораблей по военным объектам «Аль-Каиды»** и «Талибана»*. 13 ноября 2001 года талибы без боя оставили Кабул, к концу ноября под их контролем оставался только город Кандагар, где находился лидер движения мулла Омар.

Москва, как и практически все международное сообщество, поддержала действия Вашингтона в Афганистане, так как борьба с международным терроризмом была приоритетным направлением российской внешней политики. Кроме того, устранение «Талибана»* с политической сцены Афганистана отвечало интересам не только США и их союзников, но и России, Ирана и Китая.

Однако в результате авиационных и ракетных ударов, а также проведения наземной операции отряды талибов не были уничтожены, они ушли в пакистанские провинцию Белуджистан и Северо-Западную пограничную провинцию. В Пакистан же перебрались лидер талибов мулла Омар и Усама бен Ладен. Резидент американской разведки в Пакистане Роберт Гренье, отмечал, что пакистанская армия, проводя операции в зоне пуштунских племен против иностранных боевиков, воздерживалась от активных действий против «Талибана». Он же утверждал, что ЦРУ США не проявляло активности в борьбе с талибами в Пакистане, разведку в тот период больше интересовали «Аль-Каида» и Усама бен Ладен.

Такое пренебрежение к талибам в 2002-2005 гг. сыграет злую шутку с американцами, так афганские оппоненты, отдохнув и пополнив контингент, вскоре начнут партизанскую войну и встанут на путь открытого террора.

Стремясь восстановить утраченное в конце 1970-х гг. былое влияние на Среднем Востоке, Вашингтон был заинтересован в формировании лояльной ему афганской политической элиты. Изгнав «Аль-Каиду»** и талибов, американцы приступили к государственному строительству, формированию афганской национальной армии, сил безопасности и других основных институтов. В начале декабря 2001 года была сформирована временная администрация Афганистана во главе с американским ставленником Хамидом Карзаем.

Афганистан представлял интерес для Вашингтона и в качестве моста в Центральную Азию, как страна, имеющая границы с геополитическими противниками США – Ираном, Китаем. Оказавшись в этом регионе, Вашингтон приступил к реализации своих геополитических планов, создав военные базы в Киргизии и Узбекистане, через которые на территорию Афганистана доставлялись американские войска и грузы.

У Вашингтона не было четкого плана нормализации ситуации в Афганистане, взгляды на эту проблему у разных ведомств были неодинаковыми. Так, представители Государственного департамента США во главе с Коллином Пауэллом предлагали ввести миротворческие силы, способные контролировать Кабул и важнейшие районы страны, обеспечивать безопасность всей территории Афганистана. Американские военные во главе с министром обороны США Рамсфелдом были против того, чтобы американские воинские контингенты находились за пределами Кабула, они убеждали оппонентов, что афганцы должны сами обеспечивать безопасность своей страны. Пентагон был более заинтересован в разгроме «Аль-Каиды»**, чем в государственном строительстве.

В результате дебатов в начале 2002 года было принят вариант, предложенный американскими военными о минимальном вмешательстве в афганские дела. Тогда же началось создание афганских сил безопасности численностью 80 тысяч человек. Американские стратеги полагали, что им удастся за пять лет создать боеспособную национальную армии, после чего в 2007 года они смогут вывести из страны свои войска. Вскоре стало очевидно, что изначальный расчет был неверен.

Основными причинами, тормозившими эти процессы были: коррумпированность чиновников, слабость афганских государственных органов, открытость афгано-пакистанской границы, через которую свободно перемещались вооруженные отряды боевиков, оружие и боеприпасы, низкая моральная мотивация афганских военнослужащих, большое количество дезертиров, проведение набора в армию преимущественно путем рекрутирования новобранцев.

Как мы видим, со значительной частью этих проблем сталкивалась и Москва в период советского военного присутствия в Афганистане в 1979-1989 гг.

Цели достигнуты?

Посчитав, что основные цели в Афганистане достигнуты, Вашингтон в 2003 году перебросил из Афганистана в Ирак части специального назначения, беспилотные самолеты-разведчики, опытных сотрудников разведки. Американцы считали, что «Талибан»* не представляет для них угрозы, так как численность их непрофессиональных отрядов была незначительной.

Однако в 2006 году ЦРУ США и Разведывательное управление Министерства обороны пришли к одинаковым выводам о существенном росте активности талибов, что могло привести к утрате контроля афганским правительством над некоторыми районами Афганистана. Понадобилось ввести дополнительные силы.

Американские войска, применяя «стратегию зачистки, удержания и строительства», входили в район, занятый талибами, вытесняли или уничтожали отряды боевиков, после этого передавали власть представителям афганского правительства. Американцы могли занять любой район, очистить его от талибов, но не могли там присутствовать постоянно. Через некоторое время в район, где проводилась боевая операция и была установлена власть афганского правительства вновь возвращались талибы, восстанавливая утраченные позиции. Таким образом, американские войска попали в «афганскую трясину» также, как и советские войска в 1980-е гг..

Своеобразные «качели» с частичным вводом-выводом воинских контингентов будут работать на протяжении 2003-2020 гг. Однако ввод дополнительных воинских контингентов не приведет ни к уничтожению основных сил талибов, ни к кардинальному улучшению политической и военной обстановки.

Новая стратегия Вашингтона

Приход к власти в США в 2009 году нового президента Барака Обамы вновь поставил Афганистан в центр американского внешнеполитического курса. Новый глава Белого дома объявит о стратегии Вашингтона, нацеленной на увеличение численности американских войск, создание условий для последующего выхода американских войск из страны в конце 2011 года, передачу ответственности за безопасность афганским национальным силам, а также, совершенствование государственного строительства в Афганистане.

Таким образом, появилась новая дата возможного вывода американских войск из Афганистана – 2011 год, именно тогда американские спецслужбы провели специальную операцию и 2 мая в пакистанском городе Абботтабад (в 50 км от Исламабада) уничтожили руководителя «Аль-Каиды»** Усаму бен Ладена. Казалось бы, одна из главнейших целей американского военного присутствия в Афганистане достигнута и можно подвести итог. Однако этого не случилось и в ноябре 2011 года был объявлен новый срок вывода американских войск — конец 2014 года.

В 2012-2014 гг. прошел поэтапный вывод основных сил американских воинских контингентов, передача ответственность за обеспечение безопасности в стране национальной армии и силам правопорядка.

Однако вскоре стало понятно, что Вашингтон не намерен окончательно уходить из Афганистана. 1 мая 2012 года в Кабуле президенты Карзай и Обама подписали «Соглашение о долгосрочном стратегическом партнерстве», согласно которому Афганистан был наделен статусом «главного, не входившего в НАТО союзника». Американские воинские контингенты оставались в стране, и с 2015 года начинали заниматься в основном поддержкой боевых действий афганской армии, обучением и инструктированием военнослужащих.

Подписывая соглашение о стратегическом партнерстве, каждая из сторон преследовала свою цель: США сохраняли присутствие на Среднем Востоке, а афганское правительство получало гарантии безопасности и финансовую поддержку.

Несмотря на существенное сокращение численности иностранных войск с 132 тысяч до 34 тысяч военнослужащих под контролем американцев оставались стратегически важные районы, в которых находились девять крупных военных баз: Кабул, Баграм, Мазари-Шериф, Джелалабад, Гардез, Кандагар, Шиндант, Герат и Гельманд. Заявления о сокращении военного присутствия чередовались с активизацией действий американских военных. В ноябре 2014 года Обама подписал указ, разрешив американским войскам принимать участие в боевых действиях.

Таким образом, объявленный план по выводу американских войск в 2014 году стал лишь трансформацией военного присутствия, которое сохранялось до конца августа 2021 года.

Ситуация в регионе не улучшалась, а миллиарды долларов, потраченные США на военную операцию не решали проблемы безопасности. Иностранные эксперты в 2016 году утверждали, что в афганской армии из 101 пехотного батальона почти половина была не способна вести боевые действия, а афганская армии была ослаблена из-за больших потерь и роста числа дезертиров.

На этом фоне американские генералы Джон Аллен, командовавший войсками НАТО в Афганистане в 2011-2013 гг., в начале сентября 2016 года назвал «слишком поспешным» вывод американских войск.

В последующем тезис о «поспешном» выводе американских войск из Афганистан будут неоднократно произносить политики и в США, и в России. Одновременно с этим будет звучать и тезис о «самой долгой войне» в американской истории.

Обеспокоенность военных была услышана и в июне 2016 года. Барак Обама разрешил американским войскам участвовать в боевых операциях совместно с афганскими подразделениями. Увеличение численности американских войск привело к активизации боевых действий в районах, ранее перешедших под контроль талибов.

Новый президент США Дональд Трамп в 2017 году попытался внести некоторые изменения в афганскую стратегию: активизировать переговоры с талибами, заявить о скором выводе американских войск, о том армия не будет использоваться «для построения демократии (выделено нами – В.Х.) на отдаленных территориях или перестройке других стран на свой лад».

Намерения Трампа прекратить вмешательство сочетались с увеличением численности американских военных в Афганистане с 10 до 16 тысяч человек («качели» продолжали работать), использованием новых видов боеприпасов. Так, в апреле 2017 года американцы применили в провинции Нангархар самую мощную неядерную авиационную бомбу – «Мать всех бомб» (мощность свыше 11 тонн тротила).

Завершение операции и вывод американских войск

Призрачные перспективы завершить войну победой над талибами, привели к тому, что в Вашингтоне стал искать любую возможность для завершения этой военной кампании и вывода войск. Президент Трамп заявил о том, что афганские задачи выполнены и необходимо полностью вывести воинские контингенты, оставив «сильную разведку» для наблюдения за обстановкой и сбора информации.

Разносторонние и многочисленные усилия американских политиков и дипломатов привели к тому, что 29 февраля 2020 года в Дохе спецпредставитель США по Афганистану Залмай Хализад и заместитель лидера движения «Талибан»* Абдулла Гани Барадар подписали соглашение о мире и выводе американских войск.

Президент США Джо Байден подтвердил курс Трампа на афганском направлении. 14 апреля 2021 года американский лидер объявил о намерении завершить операцию в Афганистане и вывести войска к концу августа 2021 года.

Параллельно с этим в мае 2021 года талибы начали масштабное наступление, расширяя зоны своего влияния, постепенно занимая один за другим крупные населенные пункты, города и административные центры афганских провинций, взяли под контроль границы с Ираном, Пакистаном, Таджикистаном, Туркменией, Узбекистаном и КНР. Афганские силы безопасности в мае и июне пытались оказывать сопротивление, но к началу августа они практически прекратили сопротивление.

Перед Вашингтоном встала дилемма: прекратить вывод американских войск, направить туда дополнительные воинские контингенты, чтобы противостоять экспансии талибов или продолжить прежний курс. Возникла головоломка, которую можно описать фразой «американские войска: вывести нельзя оставить». Требовалось принять решение и в нужном месте поставить знак препинания. В американской разведке и военных кругах понимали, что перспективы улучшения ситуации были весьма призрачными, а военного решения афганских проблем не существовало. В то же время было ясно, что существующий режим не удержится у власти. В Вашингтоне считали, что основные цели в Афганистане достигнуты и надеялись на выполнение талибами обещаний бороться с международными террористами и не создавать угрозы для соседних государств. Можно сказать, что Вашингтон в результате двадцатилетнего присутствия в стране загнал себя в «афганскую ловушку». В августе 2021 года Вашингтон осознавал, что игра завершалась с нулевой суммой, но другого выхода из этой ситуации не было.

15 августа 2021 года талибы без боя заняли Кабул, в котором еще находились американские войска. Президент страны Мохаммад Ашраф Гани бежал, национальная армия распалась, наступил крах всей государственной системы, создававшейся американцами двадцать лет. Часть жителей столицы приветствовала новую власть, другая – устремилась в аэропорт в надежде покинуть страну на самолетах военно-транспортной авиации НАТО.

21 августа Президент США заявил, что Вашингтон направил свои войска для устранения Усамы бен Ладена и терроризма, а афганцам были предоставлены все возможности определить свое будущее. Американцы не смогли дать волю афганскому правительству и национальной армии для отстаивания своих интересов. В этом, по мнению Байдена, была причина столь быстрого падения Кабула. Однако эксперты считают, что одной из главных причин быстрой сдачи столицы афганскими военными была нелегитимность президента в глазах многих афганцев. Явка на выборах главы государства в 2019 года составила около 2 млн человек из 32-миллионного населения страны.

В ночь на 31 августа пребывавшие в регионе 20 лет американские военнослужащие покинули Кабул.

Вывод американских войск из Афганистана ряд российских и зарубежных политиков, дипломатов, военных, политологов и журналистов назовут «поспешным», «хаотичным», «внезапным» и даже «бегством». Непредвзятый взгляд на ситуацию свидетельствует о том, что соглашения в Дохе были подписаны 29 февраля 2020 года и вывод американских войск продолжался целых 18 месяцев. Сравним: советские войска выведены из Афганистана в течение 9 месяцев (с 15 мая 1988 по 15 февраля 1989) и при этом никто не говорил о поспешности вывода. Однако последствия, которые наступили в период и после окончания вывода советских и американских войск разительно отличались в худшую для Вашингтона сторону.

***

20-летнее присутствие военных контингентов США в Афганистане не привело к кардинальным положительным результатам. Американцам удалось лишь частично решить поставленные задачи, связанные с уничтожением «Аль-Каиды», однако они не смогли внедрить демократические начала, а правительство, которое 20 лет держалось на американских штыках, фактически пало еще до окончания вывода американских контингентов. В очередной раз было доказано, что ни одна власть в этой стране не будет обладать достаточной для стабилизации ситуации легитимностью при условии иностранного военного вмешательства. Американские войска, как и в свое время советские, были вынуждены уйти из страны, так как военного решения афганской проблемы не существовало.

Афганская национальная армия оказалась слабой и ненадежной, а причины ее разрушения крылись в особенностях исторического, культурного, социального и религиозного развития общества, а также слабости политического руководства страны. В условном треугольнике «США – талибы – народы Афганистана», американцы ушли, талибы победили, а люди потерпели поражение, большая часть населения находится ниже черты бедности, а нормализация ситуации так и не наступила.

Василий Христофоров

Об авторе: Христофоров Василий Степанович, член-корреспондент РАН, заведующий кафедрой международной безопасности РГГУ. Полный текст статьи с указанием источников будет опубликован в сборнике статей.

* Движение «Талибан» запрещено в России;

** «Аль-Каида», запрещена в России.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

Минстрой России стал партнером Всероссийской новогодней благотворительной акции «Ёлка желаний»

Сегодня завершается Всероссийская благотворительная акция «Ёлка желаний», партнером которой в конце прошлого года стал Минстрой России». Глава ведомства, его заместители и руководители подведомственных учреждений исполнили желания детей, которые были написаны на новогодних открытках и размещены на праздничной ёлке в Минстрое России. Каждый снял с новогоднего дерева желания мечтателей.

В рамках еженедельного оперативного совещания Министра строительства и ЖКХ РФ Ирека Файзуллина состоялось мероприятие, посвященное акции «Ёлка желаний» Всероссийского проекта «Мечтай со мной», которая реализуется в период новогодних праздников. Акция дает возможность подарить тепло и заботу тем, кто в этом нуждается.

Министр строительства и ЖКХ РФ Ирек Файзуллин ежегодно участвует в новогодней акции. Вместе с другими членами правительства глава Минстроя России снимает шары с просьбами детей с ёлки, установленной в Доме правительства Российской Федерации.

В прошлом году глава Минстроя России Ирек Файзуллин исполнил мечту Андрея Кулиева из Севастополя увидеть панду. Мальчик вместе с родителями приезжал в Москву к жителям Московского зоопарка – пандам Жуи и Диндин, а также посещал министерство. Два года назад исполнилось желание Оли Никитиной из Жигулёвска Самарской области посетить столицу России. Для девочки с мамой была организована большая экскурсия по Москве с посещением Красной площади, смотровой площадки Москва-Сити, Москвариума и Минстроя России.

«С каждым годом участников акции становится всё больше, поэтому в этот раз наше министерство установило свою «Ёлку желаний». Хочется, чтобы как можно больше мечтателей искренне порадовались присутствию чуда в их жизни. Такие эмоции остаются в памяти надолго. А в этом году мы еще поддержали ребят из новых регионов», - сказал Министр строительства и ЖКХ РФ Ирек Файзуллин.

Исполнять желания начали накануне нового года, исполняли весь январь и продолжили в феврале.

Ирек Файзуллин во время рабочей поездки в ДНР и ЛНР накануне нового года исполнил желание ребенка вместе с врио Главы Донецкой Народной Республики Денисом Пушилиным. Елисей Лисяков из Донецка занимается кёкусинкай и мечтал о новом кимоно. Глава Минстроя России вручил мальчику кимоно, а также полный комплект экипировки для занятий и сувениры с символикой кёкусинкай. Памятный подарок Министр также подарил и маме мальчика.

В начале 2023 года Ирек Файзуллин исполнил мечту Владислава из Москвы о встрече с профессиональным гонщиком. Мальчик увлекается автогонками, дрифтингом, тюнингом и всем, что связано с автомобилями. Мечтает стать автомехаником. Министр строительства и ЖКХ РФ пригласил Влада в Минстрой России, где устроил встречу мальчика с российским гонщиком, пилотом «Формулы-1», победителем ралли «Шёлковый путь» - Никитой Мазепиным. Мальчику, его бабушке и сёстрам Министр подарил памятные подарки. Также для Влада была организована экскурсия в самый большой автомузей Москвы «Автомобили мира», где мальчик смог посидеть в настоящих гоночных автомобилях.

Исполнение мечты 15-летнего Ивана Зуякова из Вологодской области состоялось в Москве. Исполнял мечту первый заместитель Министра строительства и ЖКХ РФ Александр Ломакин.

Ваня мечтал о ноутбуке. В дни новогодних праздников его желание исполнилось. Благодаря представителям Минстроя России ребенка с его мамой и младшим братом привезли из Вологодской области в Москву и вручили подарок: ноутбук российского производства. Младшему брату подарили набор строительных инструментов. Также была организована экскурсия по Москве с рассказом об архитектуре исторических и новых зданий, градостроительном развитии столицы и актуальности строительных профессий. Семья посетила Красную площадь, парк Зарядье, канатную дорогу на Воробьёвых горах и Москву Сити.

В канун Нового года заместитель Министра строительства и ЖКХ РФ Константин Михайлик исполнил желание 14-летнего Вадима Мантрова из Крыма, который мечтал получить в подарок игровую консоль. Константин Михайлик также позвонил мальчику по видеосвязи, чтобы поздравить с наступающим Новым годом, и пригласил его в Москву на майские праздники.

«Ждём в 2023 году Вадима в Москве на майские праздники, чтобы продолжить знакомство и показать столицу», – отметил Константин Михайлик.

Замглавы Минстроя России Вадим Васильев исполнил желание Марии Богдановой из Смоленска.

Двенадцатилетняя Маша живет с мамой и находится на домашнем обучении, посещает музыкальную школу и уже четвертый год играет на фортепиано. В их семье к нотной грамоте и музыке особое отношение. Прадедушка Старовойтов Михаил Иванович участник ВОВ привез из Германии трофейный аккордеон и поэтому любовь к музыке у них передается из поколения в поколение.

В этом году у Маши появилась мечта - гармонь. Замглавы Минстроя России Вадим Васильев помог мечте осуществиться. Девочка поделилась фотографией своего прадедушки с музыкальным инструментом в руках, спела песню и исполнила композицию на фортепиано.

Заместитель главы Минстроя России Юрий Гордеев исполнил мечту мальчика из Орловской области.

Маленький Коля очень любит воду и уже несколько лет мечтал поплавать с дельфинами. Желание сбылось в рамках Всероссийского благотворительного проекта.

Для Коли вместе с мамой Еленой Ершовой была организована поездка в Москву. Они побывали в Минстрое России, познакомились с замминистра Юрием Гордеевым, съездили на экскурсию по столице.

Реализовать главную мечту Коли помогла команда Центра плавания с дельфинами Москвариума. Для ребенка провели занятие по дельфинотерапии. В специальном костюме Коля под руководством опытного тренера поплавал в бассейне с дельфином. Мальчику показали и рассказали, как безопасно играть с дельфином. Также для ребенка устроили небольшое представление со зрелищными трюками.

«В начале декабря я заполнила заявку на сайте благотворительной акции «Ёлка желаний» и получила неожиданный звонок. Так совпало, что Юрий Сергеевич позвонил еще и на День Николая Чудотворца. Это точно чудо!» - поделилась впечатлениями Елена Ершова.

«Очень приятно исполнять желания детей, видеть их радость и счастье!» - отметил замглавы Минстроя России Юрий Гордеев.

Заместитель Министра строительства и ЖКХ РФ Алексей Ересько в канун Старого Нового года исполнил желание 10-летнего Сережи из города Шахты Ростовской области, который мечтал побывать в Эрмитаже – главном художественном музее страны.

В рамках поездки в Санкт-Петербург Алексей Ересько, Сережа и его мама, Ольга Петровна, также посетили «Гранд Макет Россия» – самый масштабный макет России в мире площадью 800 кв. м, который является художественным воплощением образа нашей страны: от ее Дальневосточных рубежей до «янтарного» побережья Балтийского моря, а также небольшую экскурсию по знаковым точкам города.

Заветное желание семнадцатилетней Виолетты Мерзляковой из города Минусинск Красноярского края покататься на ГУМ-катке в Москве исполнила Статс-секретарь - замминистра строительства и ЖКХ РФ Светлана Иванова.

Девочка учится в 11 классе, всё время сейчас занимает учеба, дополнительно обучается в филиале Новосибирской академии дизайна и программирования, где обучается 3d моделированию. Виолетта была в Москве первый раз. Кроме катка еще посетила обзорную экскурсию по Москве и побывала в Москвариуме.

Замминистра строительства и ЖКХ РФ Никита Стасишин снял с новогодней ёлки в Минстрое России желание Петра из Перми поплавать с дельфинами.

Никита Стасишин поздравил семью с праздниками, передал мальчику игру с интерактивными роботами и договорился, что мечта Пети поплавать с дельфинами исполнится, как только семье будет удобно.

Замминистра строительства и ЖКХ РФ Сергей Музыченко снял шарик с новогодней ёлки Минстроя России и исполнил желание Никиты из Казани. Пятнадцатилетний Никита Драгунов получил в подарок планшет.

Сергей Музыченко поздравил мальчика: «Этот праздник - самый долгожданный в году. Пусть 2023 год станет для тебя сказочно счастливым. Здоровья, удачи, новых горизонтов и планов!»

Игровые приставки отправились Павлу Копылову в Свердловскую область от генерального директора ФБУ «РосСтройКонтроль» Владимира Щербинина и Евгению Пряхину в Мурманскую область от президента Национального объединения строителей Антона Глушкова, а также ноутбук Варваре Семеновой в Самарскую область от генерального директора ППК «Фонд развития территорий» Ильшата Шагиахметова. Вера Шураева из Воронежской области получила планшет от президента Национального объединения изыскателей и проектировщиков Анвара Шамузафарова.

Кириллу Бакулину из Тюменской области подарила цифровое пианино директор ФАУ «Проектная дирекция Минстроя России» Дина Сафиуллина, смартфоны отправились к Роману Кондратюку в Ямало-Ненецкий автономный округ от генерального директора ФКП «Дирекция КЗС г. Санкт-Петербург» Бориса Дайтера.

Мария Лаврушина из Московской области посетила парк развлечений благодаря начальнику ФАУ «Главгосэкспертиза России» Игорю Манылову, а Григорий Быстров из Краснодарского края благодаря директору ФАУ «ФЦС» Андрею Копытину увидел новогоднюю столицу и покатался на аттракционах в Парке мечты.

Желания побывать в Санкт-Петербурге исполнила директор ФАУ «Единый институт пространственного планирования» Дина Саттарова для Ирины Солодянкиной из Удмуртской Республики, встретиться с Дедом Морозом исполнил генеральный директор ФКУ «Объединенная дирекция по реализации федеральных инвестиционных программ» Алексей Рябцевич для Анастасии Петровой из Пермского края, побывать в студии создания мультиков исполнил генеральный директор ФГБУ «ЦНИИП Минстроя России» Дмитрий Михеев для Александра Кабанова из Удмуртской Республики.

Давнюю мечту побывать в Большом театре исполнил генеральный директор АО «НИЦ «Строительство» Виталий Крючков для Ольги Граниной из Иркутской области, а желание побывать на Кремлёвской ёлке исполнил заместитель генерального директора АО «ДОМ.РФ» Алексей Ниденс для Владиславы Жабиной из Воронежской области. Исполнительный директор блока по управлению проектами в сфере недвижимости и работе с активами ВЭБ.РФ Тимур Темиргалиев подарил Виктории Яскиной из Красноярского края экскурсию на Белоярскую атомную электростанцию.

Исполнил давнюю мечту увидеть и поплавать с дельфинами помог ректор НИУ МГСУ Павел Акимов для Армана Овсепяна из Республики Адыгея. Мальчик с семьей побывал в Анапском дельфинарии. Генеральный директор ППК «Единый заказчик» Карен Оганесян исполнит мечту Мирона Ерлина посетить депо и побывать в кабине машиниста московского метро.

Всероссийская акция «Ёлка желаний» проходит с 2018 года. За всё это время к акции присоединились 42 тыс. исполнителей, более 200 организаций и удалось исполнить около 60 тыс. заветных желаний. С 2022 года к акции присоединилось и Министерство строительства и ЖКХ РФ.

Петр ДРАНГА: Артист – это очень тонкая субстанция

Автор: Лидия Дронова

Гениальный музыкант, виртуозный дирижер Петр Дранга – новый герой нашей рубрики. Он артист, совершивший революцию в отечественной музыке. Именно он сделал аккордеон любимым миллионами. Петр Дранга родился в музыкальной семье, и уже с детства его судьба была предопределена. Мальчишкой поступил в школу по классу аккордеона, потом стал студентом Гнесинской академии. Был участником различных конкурсов, экспериментировал с рок- и поп-коллективами и пришел к собственному стилю исполнения. Его путь к музыкальному олимпу не был стремительным, артист всегда много работал и безостановочно двигался к поставленным целям. Совсем недавно музыкант дал грандиозный концерт в Кремле, где представил свою новую программу «Музыка народов мира» совместно с DYP Orchestra. Незадолго до дня рождения музыканта, совпадающего с Международным женским днем, мы побеседовали для «Учительской газеты».

– Петр, вы стали тем, кто популяризировал инструментальную музыку. Это было вашей целью или стечением обстоятельств?

– Передо мной всегда стояла задача делиться с людьми эмоциями через музыку. Не буду лукавить, были разные периоды, когда я так или иначе относился к жанру, часто все смешивал. Но инструментальной музыкой мне было интересно заниматься с самого детства. Для меня это палитра красок, которая ярче, чем песня. Хотя я очень уважаю вокальное творчество и сам пишу песни для других исполнителей. Привязанность к словам часто мешает. Иногда я не хочу слышать смыслы в песнях, я хочу сам их вкладывать, а такое возможно, только когда слушаешь инструментальную музыку. Музыка таких композиторов, как Чайковский, Вагнер и Шостакович, производит на меня гораздо большее впечатление, чем песня.

Что касается вокальной музыки, у меня много было разных коллабораций с артистами. Иногда в качестве шутки или бонуса это может иметь место, но, по сути, инструментальная музыка – очень тонкая материя, а инструментальное творчество легко обидеть, и оно будет молча страдать. Артист-музыкант, стоящий на сцене с вокалистом, всегда будет аккомпаниатором заднего плана независимо от профессиональных качеств исполнителя, его отдачи и уровня музыкальной подготовки. И кто профессиональнее из этих людей, у кого из них более крутая отдача, неизвестно. Я очень долго старался сделать так, чтобы инструмент был на сцене наравне с вокалом, думаю, получилось. Публике со временем передалась моя уверенность в успехе аккордеона, люди его полюбили.

– Этой зимой у вас состоялся грандиозный концерт в Кремле. С какой программой вы там выступали?

– Вы знаете, вообще творческий всплеск у меня со времени начала пандемии. Тогда практически исчезли концерты, и многое пришлось переосмыслить. Но это был очень хороший период, потому что именно тогда я создал DYP Orchestra. Моими первыми зрителями и слушателями были чайки на океане и камни в парке. У меня получилось сделать так, что музыку я сочинял в момент рассвета и восхода солнца. И оркестр был создан, потому что я захотел, чтобы больше музыкантов участвовало в этом перформансе. Это была первая задача – сочинять музыку на закате и из этого делать большие интересные проекты, где взаимодействие музыки и природы дает результат, лечит наши души и сердца.

А дальше получился прекрасный спектакль «Фрида», в котором был задействован мой оркестр. Для этого спектакля была написана музыка с интеграцией мексиканских этнических инструментов. Кстати, концертный тур «Музыка народов мира» проходит тоже в сопровождении коллектива DYP Orchestra.

Мне интересно выступать с оркестром, потому что я долго к этому шел. С четырех лет занимался академической музыкой. Потом меня сильно помотало, были и панк-коллективы, и рок-коллективы, и аккордеон в эстрадном ключе. Я благодарен этому опыту, но все должно меняться и развиваться. Захотелось заниматься творчеством глубже, появилось больше уверенности в себе и желания делать новое.

– В музыке вы выбрали свой индивидуальный путь. А было такое, что вас отговаривали?

– Миллион раз! Люди часто думают, что они помогают, а тебя это может разрушать. И за это обвинять никого не нужно. Слушать нужно себя! Иначе можно стать похожим на цветную мозаику и потеряться как личность. Это очень опасный момент.

– Вы считаете себя модным в музыкальном смысле исполнителем? И насколько для вас важно быть модным?

– В моем случае это не мода, а стиль. Это взаимодействие оркестра и электронной музыки. Мода и тренд – понятия кратковременные. Например, когда-то был тренд на определенную музыку, и он прошел. В этом и есть специфика тренда, в быстротечности момента. В принципе, если твоя музыка содержит смысл, ты понимаешь, что хочешь сказать, эта музыка вне времени. Мне кажется, мы до сих пор можем слушать многие группы, отгремевшие давно, получать удовольствие от того, что это качественная и стильная музыка.

– А как вообще обстоят дела сегодня в музыкальном мире? Что вам нравится, а что не очень симпатично?

– Нравится то, что происходит в образовании, например в Академии музыки имени Гнесиных, в Консерватории имени П.И.Чайковского. У нас очень сильные педагоги по теории музыки, а также в целом у нас сильный классический балет, высокопрофессиональные оркестры, замечательные музыканты.

А не нравится конъюнктурность. Копировать исполнителя – это не значит творить. Я понимаю, что можно вдохновиться и взять какие-то элементы, но часто это очень сильно конъюнктурно. Условно говоря, я очень радуюсь новым артистам и их поддерживаю, но, если они появляются на материале, который слышал вчера, у меня происходит отрицание. Это касается в принципе общемировых тенденций, не только отечественной музыки.

– Популярность к вам пришла в очень молодом возрасте. При этом вы остались открытым и скромным человеком. Искушения славой не было?

– Мои первые выступления были в 5-6 лет, это довольно ранний возраст. В возрасте 8-9 лет я ездил на международные выступления. Известность приходила постепенно. Сначала меня стали узнавать в профессиональном кругу, потом пошли выступления на ТВ и радио. Поэтому популярность была не мгновенная, а постепенная, что не дало мне потерять голову от происходившего. Дорога к узнаваемости была долгой, протоптанной трудом, наверное, в этом заслуга моего адекватного восприятия происходящего. На самом деле известность – это благословение Бога, если она подкреплена действиями и не является главным мотивом для артиста.

– А был момент, когда утром встали и почувствовали себя звездой?

– Такого не было. Было, что выходил из дома и замечал, как все показывают пальцем на меня, изображая руками игру на аккордеоне. Причем тогда люди еще не знали моего имени, но уже так показывали. (Улыбается.)

– Помимо того что вы музыкант, вы еще продюсер. А что именно продюсируете?

– Сейчас всецело занят продюсированием собственных проектов. Я стал генеральным продюсером спектакля «Фрида», а также с Екатериной Акимовой мы поставили детский спектакль «Сказки Акстер», в рамках «Территории Kids».

– Аккордеонная музыка в спектакле, в частности во «Фриде», – это сложно?

– Кстати, сейчас как раз это модно! А сложность в том, что мне пришлось спродюсировать весь спектакль. Так сложилось, что вместе собрались творческие люди, и я взял на себя функцию главного. Но работа получилась благодаря всей команде: Сергей Сотников, режиссер, Илья Старилов, художник. Там играют потрясающие актрисы Марина Александрова и Дарья Мороз. А собрать эту историю мне помог мой друг Евгений Витальевич Миронов. Конечно, я благодарен каждому, кто поддержал.

– Не думали заняться продюсированием кого-то из артистов?

– Сейчас точно нет. Раньше делал, сейчас отказываюсь. Я могу спродюсировать оркестр, быть худруком, дирижировать. Но сделать еще артиста не готов… Артист – это такая тонкая субстанция, живой и очень нестабильный организм. И он сам себя должен довести до стабильного состояния. Продюсер может сделать красивый имидж и направить, но изменить органику, содержание личности, а также человеческий фактор продюсер не может. И продюсер не тот человек, который трансформирует артиста. Самое главное, что продюсер своему артисту не психолог, не эстетик, не риторик. Так это не работает. Заметьте, мировые звезды, во-первых, талантливые музыканты. Во-вторых, они артисты. И в-третьих, они высокоорганизованные люди, у которых есть команды. Например, Sting. По идее, настоящий артист сам себе продюсер.

– Петр, помимо того что вы инструментальный музыкант, вы еще вокалист. У вас есть несколько клипов. А готовы отказаться от инструмента?

– Вокал для меня – это хобби. Творческих экспериментов в жизни у меня было очень много. Я и пою, и рисую, и пишу песни для других исполнителей. Со многими продюсерами работаю. Я люблю писать абсолютно разную музыку, это помогает определиться, что хочу в глубине души. Сегодня занимаюсь спектаклями. Могу с кем-то из артистов спеть дуэтом, но чаще это разовая история для какой-либо телепередачи к празднику.

– Вы сейчас находитесь в Тюмени на гастролях. Как вас принимает публика?

– Этой зимой я много где побывал: Иркутск, Братск, Новосибирск, Красноярск, Когалым, Сургут. Это места, где морозы достигают минус 35. Казалось бы, от такой жизни можно стать злым и суровым… (Улыбается.) Но какие они добрейшие и гостеприимные люди, очень внимательные и открытые! Я давно езжу по стране и всегда наблюдаю эту картину.

Сам я коренной москвич и могу сказать, что и в Москве люди принимают хорошо, разницы особой нет между аудиторией Москвы и других городов. Когда артист хорошо выступает, его везде принимают тепло. А если плохо, то независимо от места выступления зритель встречает скупо.

– Что вас вдохновляет?

– Любовь, общение с людьми, новые знакомства, человеческая искренность. Еще искусство, выставки, концерты. Конечно, природа. Природа для меня номер один, она дает силы, питает. Я люблю созерцать красоту. Это может быть парк, река, озеро, пустыня.

Однажды я создал композицию «Тихая лодка», на написание которой меня вдохновил храм Знамения Пресвятой Богородицы в Дубровицах. Я его увидел, пришел к батюшке и попросил разрешения на то, чтобы снять небольшую видеозарисовку со стенами храма. Он разрешил, я написал музыку для этого видеофрагмента. Это произведение о человеческой душе…

Досье «УГ»

Петр Юрьевич Дранга – российский музыкант, аккордеонист-виртуоз, дирижер, композитор, режиссер, певец и актер, продюсер многих престижных и ведущих конкурсов в области академической музыки: 6-го и 7-го Открытого конкурса аккордеонистов (Москва, 1996, 1999), Международного конкурса в Италии (1996), международных фестивалей в Санкт-Петербурге (1997), в Москве (2003), Международного конкурса в Испании (2003), в Китае (2002), Всероссийского конкурса музыкантов «Новые имена». Принимал участие в 3-м сезоне шоу «Точь-в-точь» на Первом канале. Перевоплощался в Валерия Меладзе, Эминема, Владимира Кристовского, Энрике Иглесиаса, Вячеслава Тихонова, Серегу, Джастина Тимберлейка, Александра Васильева, Петра Налича, Джея Кея и Игоря Талькова. В 2018 году принял участие в шоу «Звезды под гипнозом».

Предпочитает играть на инструментах итальянской марки Bugari Armando. Всего у музыканта шесть сделанных на заказ аккордеонов этой фирмы. Среди хобби центральное место занимают занятия плаванием и дайвингом. Работает моделью. Неоднократно выступал у принца Монако и Ричарда Брэнсона. В 2022 году Петр Дранга основал коллектив DYP Orchestra, стал композитором и генеральным продюсером спектакля-концерта «Фрида».

Россия > СМИ, ИТ > ug.ru, 28 февраля 2023 > № 4313898 Петр Дранга

Стратегия политической конкуренции

Об особенностях перехода к многополярности и месте России в мировой истории

АРМЕН МАРТИРОСЯН

Преподаватель филиала МГУ имени М.В. Ломоносова в Ереване, ранее – заместитель министра иностранных дел Армении, чрезвычайный и полномочный посол во многих странах, постоянный представитель при ООН.

На состоявшемся в конце 2022 г. расширенном заседании коллегии Министерства обороны РФ президент России в своей заключительной речи отметил, что «после развала Советского Союза, который мы допустили своими собственными руками, нам почему-то казалось, что со дня на день мы станем частью этого так называемого цивилизованного мира. А как выяснилось, нас там не ждали, несмотря на все наши усилия и попытки…». Российский лидер по сути констатировал факт очередного отторжения России в истории её многовекового взаимодействия с Западом.

В послании Федеральному собранию, анализируя отношения России с Западом, Владимир Путин выдвинул более эмфатический вердикт, заявив, что «элиты Запада не скрывают своей цели: нанести… стратегическое поражение России… Это значит покончить с нами раз и навсегда… Мы именно так и всё это понимаем и соответствующим образом будем на это реагировать, потому что в этом случае речь идёт уже о существовании нашей страны».

Не будет преувеличением сказать, что указанная враждебность многих стран Запада к России не нова, и то, что мы сегодня наблюдаем – это скорее возврат к исторической норме. Могут оказаться правы те эксперты, которые утверждают, что европейский период в истории российской внешней политики близок к завершению. Предвестником такой развязки является практически прекратившийся диалог между Россией и «коллективным западом» в панъевропейских структурах.

В отличие от прошлого нынешнее крайне жёсткое противостояние России с «цивилизованным миром» протекает в условиях качественного перераспределения сил на международной арене. Неудавшаяся попытка глобализации либерального порядка подорвала легитимность иерархического мироустройства, установленного США после окончания холодной войны. Нынешнее обострение имеет системный характер, и, следовательно, основополагающий вопрос касается не только будущего миропорядка, но и места России в нём. Это косвенно признал и сам Владимир Путин, заявив в своём послании Федеральному собранию, что, «конечно, ситуация в мире после 1945 г. изменилась. Сформировались и быстро развиваются новые центры развития и влияния. Это естественный, объективный процесс, который нельзя игнорировать. Но недопустимым является то, что США стали перекраивать мироустройство именно только под себя, исключительно в своих собственных, эгоистических интересах».

Такой сценарий оспаривает значимость роли и места России в современной мировой истории. Ещё в 1815 г., в результате победы над Наполеоном, Россия закрепила за собой особую ответственность и прерогативы. После её признания как равной в целях сохранения своего привилегированного положения в «клубе великих держав» российские правители благосклонно отнеслись к политике европейского сотрудничества. Однако поражение в Крымской войне и последующее заключение довольно унизительного Парижского договора заставили Россию обратиться к «стратегии конкуренции», выразившейся в Большой игре с Британией на южных рубежах царской России и её соперничестве с Австро-Венгрией на Балканах. 130 лет спустя в результате окончания Второй мировой войны число великих держав реально сократилось до двух с образованием двухполюсного мира при главенстве США и СССР. Падение Берлинской стены и последующий развал Советского Союза привели к распространению американской гегемонии в Восточной Европе и попыткам утверждения соответствующих правил игры в мировой политике.

Вместе с тем уникальная история России, насыщенная войнами завоевания, подчинения и освобождения, способствовала укоренению парадигм, убеждений и мифов, закрепляющих её особый статус, права и привилегии. Всё это не могло не привести к формированию у России чувства исключительности и иерархического взгляда на мир и, не в последнюю очередь, одержимости ее правителей тем, как к ним относятся лидеры других крупных держав. Не случайно после определения в 2014 г. президентом США Бараком Обамой России как «региональной державы» некоторые эксперты международных отношений предрекли дальнейшую эскалацию российско-американских отношений. Последующее исключение России из G8 в марте 2014 г. стало ударом по имиджу России. Тот факт, что в 1997 г. Борис Ельцин согласился на неполноценное членство в этом «элитарном» клубе в качестве компенсации за решение о расширении НАТО на Восток, показывает, какое значение в российской политике придавалось признанию особого статуса страны.

Радикальные политические и социально-экономические реформы, предпринятые Россией с 1990-x, помимо прочего, были обусловлены искренним желанием её тогдашнего руководства видеть свою страну частью западного мира. Предпринятая Россией «стратегия политической мобильности», выразившаяся в подражании более продвинутым странам, и кажущаяся проницаемость границ «элитарного клуба» во многом предполагали копирование ценностей и практик этого «клуба» с целью получения доступа к его благам, правам и преимуществам.

Россия – не первая страна, соблазнившаяся этим. К «стратегии мобильности» в 1871 г. прибегала Япония. Стояла цель членства в «элитарном» клубе могущественных государств, чтобы избежать порабощения империалистическими державами, как это произошло с Китаем и Индией. В процессе реализации всеобъемлющих реформ Япония импортировала не только западные институты и технологию, но и ассимилировала некоторые элементы культуры и обычаев «цивилизованного мира». Для того, чтобы вывести Японию на уровень «страны первого ранга» реформаторы Мэйдзи переняли каноны западной бюрократии, системы организации образования и обороны, банковского дела и оказания почтовых услуг, юридические кодексы, а также одежду и манеры поведения за столом.

Однако, несмотря на явные достижения Японии по успешной локализации многих институтов западной цивилизации и демонстрацию своей военной мощи, Страна восходящего солнца продолжала рассматриваться Западом в качестве неравной. Отклонение участниками учредительной конференции Лиги Наций предложения Японии о включении статьи о расовом равенстве в Устав новой организации резко усилило милитаристские настроения японской политической элиты. Для обеспечения своего достойного статуса Япония прибегла к жёсткой силе. В 1946 г., говоря о причинах участия Японии во Второй мировой войне, бывший император Хирохито вспомнил об отказе ведущими западными державами предложения Японии о расовом равенстве.

Позже, в процессе интеграции побеждённой Германии в евроатлантические структуры, «элитарная» группа продемонстрировала максимальную проницаемость. При этом, возможно, не последнюю роль сыграли как общие религиозно-ценностные ориентиры западных держав-победителей и «претендента», так и убеждённость, что его новый статус подавит возможные реваншистские настроения немцев.

Некоторые догоняющие государства стремились к повышению своего статуса, обратившись к стратегии «политического творчества», что предполагает продвижение новых международных норм или моделей развития. Так, в разгар холодной войны премьер-министр Индии Джавахарлал Неру, югославский лидер Иосип Тито и президент Египта Гамаль Абдель Насер, не бросая вызов двухполярной системе, добились повышения статуса своих стран на международной арене, инициировав создание Движения неприсоединения, выступающего за нейтралитет, деколонизацию и отказ от применения силы как средства решения международных споров. Президент Франции Шарль де Голль также прибег к «стратегии творчества», подчёркивая при каждом удобном случае величие Франции и её независимость как от Соединённых Штатов, так и Советского Союза, но не бросая при этом вызова биполярному миропорядку.

Китай со времён правления Дэн Сяопина, благодаря продуманному сочетанию стратегий мобильности и творчества, предпочитает укреплять свой международный престиж и статус восходящей державы за счёт независимой внешней политики, прагматизма, продвижения собственной модели социально-экономического и политического развития и инициирования глобальных геоэкономических проектов, но при этом избегая военных союзов, воздерживаясь от применения растущей военной мощи и революционных преобразований.

После развала Советского Союза перед Россией встала проблема полного и равноправного участия в международном взаимодействии. Несмотря на то, что она как правопреемница СССР унаследовала традиционные маркеры бывшей супердержавы – ядерное оружие и постоянное членство в Совете Безопасности ООН – западное сообщество не восприняло её как равноправного партнёра. Особенно чувствительным для России являлся вопрос её равноправных отношений с США. Обеспечение на международной арене политического равенства с США было важной составляющей внешней легитимности и для советских лидеров.

Небезболезненная реализация Россией «стратегии политической мобильности» посредством проведения радикальных социально-экономических и политических реформ на основе рецептов «вашингтонского консенсуса» и других положений глобализирующегося неолиберализма, не обеспечив желаемых результатов, подвергла угрозе стабильность и порядок в стране.

Критическим фактором во внешнеполитической эволюции России и свидетельством пренебрежения её интересов стали бомбардировки НАТО в Югославии, расширение НАТО за счёт бывших членов Варшавского договора, а позже и бывших республик СССР. Оптимистические ожидания по интеграции с Западом сменились разочарованием, поскольку укоренилось представление о том, что к России отнеслись не как к равноправному партнёру, а как к побеждённой стране.

Опыт России 1990-х проиллюстрировал проблемы и ограничения «стратегии политической мобильности». Необходимость подражания и копирования западных институтов предполагали отношения «ученик – учитель» и часто шли вразрез с идентичностью России. Серьёзным препятствием для реализации указанной стратегии стала непроницаемость границ западной «элитарной» группы из-за сохраняющегося недоверия и культурно-ценностных различий. Различия в политическом устройстве сторон также углубило взаимное недоверие и дистанцировало их друг от друга.

Всё это побудило Россию не только критически пересмотреть «стратегию мобильности», но и прибегнуть к реализации «стратегии политической конкуренции», принявшей с конца февраля 2022 г. её наиболее экстремальную форму – военной эскалации. Бросив открытый вызов «коллективному Западу», Россия, по сути, выдвинула ультиматум на скорейший пересмотр нынешнего миропорядка, который перерос заложенную американцами гегемонистскую основу. Но назвать её таковой можно лишь условно: устройство постгегемонистского миропорядка уже несколько десятилетий является одним из наиболее актуальных вопросов современных международных отношений, циркулируют различные прогнозы относительно его будущего. Как отметил министр иностранных дел РФ Сергей Лавров, «установление многополярного мира в качестве общепризнанных основ дальнейшей работы международного сообщества – это длительная историческая эпоха».

Сегодня США ещё в состоянии предотвращать серьёзное изменение статус-кво. Созданные под эгидой Вашингтона экономические, торговые и финансовые режимы функционируют. Несмотря на имеющиеся разночтения со многими своими партнёрами относительно актуальных вопросов современных международных отношений, Соединённым Штатам пока удаётся консолидировать коллективный Запад и частично нейтрализовывать ведущих аутсайдеров «цивилизованного мира» от активной поддержки позиции России на международных форумах. Но не ясно, как поведут себя ведущие восходящие страны в условиях дальнейшей военной эскалации.

Воплотят ли они свои растущие амбиции в рамках действующей иерархической системы или примут активное участие в её демонтаже, зависит от многих взаимосвязанных факторов. В частности – в значительной степени – и от готовности самих Соединённых Штатов согласиться на реформирование международного порядка, чтобы сделать его более инклюзивным, менее иерархическим и пронизанным более сложными и согласованными формами сотрудничества. Степень дивергенции восходящих государств относительно складывающегося глобального устройства также является обстоятельством, которое определит ход трансформации миропорядка. Последнее, в свою очередь, во многом зависит от желания и готовности Китая, Индии, Саудовской Аравии и Турции включиться в активный пересмотр международной архитектуры.

России предстоит ответить на серьёзнейшие вызовы в условиях, когда трансформация международного порядка будет, скорее всего, основана не на взаимопонимании, а на силовых отношениях между ведущими центрами влияния. При таком стечении обстоятельств учреждение миропорядка, подобного ялтинско-потсдамскому, становится всё нереальнее.

В конце 1960-х американский ядерщик и системный аналитик Герман Хан, отметив стабильность существующего биполярного мира, предсказал, что многополярный мир также будет достаточно стабильным. Проблема, по его мнению, заключается в характере переходного процесса, который будет неустойчивым и очень трудным.

Россия. Армения. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 28 февраля 2023 > № 4313688 Армен Мартиросян

Последняя речь Джорджа Сороса

войны «открытого общества» и климат как участник конфликта

Александр Дугин

Соросовский завет

16 февраля 2023 года Джордж Сорос, один из главных идеологов и практиков глобализма, однополярности и сохранения западной гегемонии любой ценой, выступил в Германии на Мюнхенской конференции по безопасности (Munich Security Conference) с речью, которую можно назвать эпохальной. 93-х летний Сорос суммирует ситуацию, в которой он оказался в конце своей жизни, целиком посвященной борьбе «открытого общества» против его врагов, «закрытых обществ», по заветам его учителя Карла Поппера. Если Ф. Хайек и К. Поппер – это Маркс и Энгельс либерального глобализма, то К. Поппер -- его В. Ленин. Сорос выглядит подчас экстравагантно, но в целом он открыто проговаривает то, что потом становится главными трендами мировой политики. Его мнение гораздо важнее, чем невнятное бурчание Байдена или демагогия Обамы. Все либералы и глобалисты в конце концов делают именно то, что говорит Сорос. Он и ЕС, и МИ-6, и ЦРУ, CFR, и Трёхсторонняя комиссия, и Макрон, и Шольц, и Бербок, и Саакашавили, и Зеленский, и Санду, и Пашинян и вообще почти все, кто так или иначе стоит за Запад, либеральные ценности, Постмодерн и так называемый «прогресс». Сорос важен. А эта речь является его посланием «Федеральному Собранию» мира, то есть наказ всей бесконечной агентуре глобалистов – как спящих, так и пробудившихся.

Сорос начинает с того, что ситуация в мире сложилась критическая. В ней он сразу выделяет два главных фактора:

· столкновение двух типов правления («открытое общество» против «закрытого общества») и

· изменение климата.

О климате мы поговорим позднее, темой климата он и заканчивает свою речь, а вот столкновение двух типов правления, по сути, двух «лагерей», сторонников однополярного мира (как сам Сорос, а также Шваб, Байден, евро-бюрократия и их региональные сателлиты, вроде террористического режима Зеленского) и сторонников многополярного мира, занимает основную часть его речи. Рассмотрим тезисы Сороса по порядку.

Открытое и закрытое: фундаментальные дефиниции

Сорос дает определения «открытому» и «закрытому» обществам. В первом Государство защищает свободу индивидуума. Во втором – индивидуум служит интересам Государства. Теоретически это соответствует оппозиции западной либеральной демократии и традиционного общества (каким бы оно ни было). Кроме того, в международных отношениях (МО) это точно соответствует полемике между либералами в МО и реалистами в МО. На уровне геополитики этому соответствует противостояние «цивилизации Моря» и «цивилизации Суши». Цивилизация Моря – это торговое общество, олигархия, капитализм, материализм, техническое развитие и идеал эгоистического плотского наслаждения. Это либеральная демократия, построение политики снизу, и разрушение всех традиционных ценностей – религиие6 государства, сословий, семьи, нравственности. Символом такой цивилизации является древний финикийский Карфаген – полюс огромной колониальной грабительской рабовладельческой империи, с поклонением Золотому тельцу, кровавыми культами Молоха, принесением в жертву младенцев. Карфаген – это и есть «открытое общество».

Ему противостоял Рим – цивилизация Суши, общество, основанное на чести, верности, сакральных традициях, героизме служения и иерархии, доблести и преемственности древним поколениям. Римлянине поклонялись светлым отеческим богам Неба и с брезгливостью отвергали кровавые хтонические культу морских пиратов и купцов. Можно считать это прообразом «закрытых обществ», верных корням и истокам.

Сорос – это (пока ещё) живое воплощение либерализма, атлантизма, глобализма и талассократии («власти посредством Моря»). Он однозначно за Карфаген против Рима. Его формула, симметричная поговорке римского сенатора Катона Старшего «Карфаген должен быть разрушен», звучит так: «Нет, это Рим должен быть разрушен». В наших исторических обстоятельствах речь идет о «Третьем Риме». То есть о Москве. Сказано -- сделано. И Сорос создает искусственную оппозицию в самой России, организует и поддерживает русофобские режимы, партии, движения, враждебные властям неправительственные организации во всех странах СНГ. «Рим должен быть разрушен». Ведь «Рим» -- это «закрытое общество», а «закрытое общество» -- враг «открытого общество». А врагов уничтожают. Иначе они уничтожат вас. Простая, но ясная логика, которой и руководствуются либеральные глобалистские элиты Запада и их «прокси»- филиалы во всем человечестве. А те на самом Западе, кто не согласен с Соросом, например, Дональд Трамп и его избиратели, немедленно объявляются «нацистами», дискриминируются, «отменяются» («cancel”). Причем, «нацисты» в понимании Сороса -- это только те, кто против него. Если украинский террорист со свастикой и руками по локоть в крови выступает против Рима, он больше не «нацист», а просто: «они же дети». А кто за Рим – тот точно нацист. Что Трамп, что Путин, что Си Цзиньпин. Двойная манихейская логика, но именно ею руководствуются современные глобальные элиты.

Те, кто колеблется

Расчертив два лагеря, Сорос обращается к тем режимам, которые находятся посредине – между близким его сердцу Карфагеном (США и саталлиты) и ненавистным Римом ( Москвой и сателлитами). Таковы Индия Моди, с одной стороны, вступившая в атлантистский альянс QUAD (Карфаген), а с другой -- активно покупающая русскую нефть (сотрудничество с Римом).

Такова же Турция Эрдогана. Турция и член НАТО, и одновременно, жестко расправляется с курдскими террористами, которых Сорос активно поддерживает. Эрдоган должен был бы, по его представлениям, своими руками разрушать свое государство -- тогда бы он был полностью «хорошим парнем», то есть на стороне «открытого общества». А пока что он, что Моди - «нацисты наполовину». Ненавязчиво Сорос предлагает свергнуть Моди и Эрдогана и устроить в Индии и Турции кровавый хаос. Так «полузакрытые-полуоткрытые» общества станут полностью «открытыми». Не удивительно, почему Эрдоган не прислушивается к подобным советам, а если и слышит их, то поступает прямо наоборот. Начинает понимать это и Моди. Но не столь остро.

Такой же выбор между рабской покорностью глобальной либеральной олигархии, то есть «открытому обществу» и сохранением суверенитета и участием в многополярных блоках (таких, как БРИКС) под угрозой кровавого хаоса в случае неповиновения глобалистам, Сорос предлагает сделать недавно переизбранному левому президенту Бразилии Инасио Луле. Он проводит параллель между восстанием трампистов 6 января 2021 года в Вашингтоне и беспорядками сторонников Жаира Больсонару 8 января в Бразилии. Сорос предупреждает Лулу: «Поступай как Байден, и Карфаген тебя поддержит. Иначе…» Так как Сорос известен активной поддержкой «цветных революций» (в пользу «открытого общества») и прямой помощью террористам всех мастей, лишь бы они атаковали Рим, то есть « закрытые общества », его угрозы не пустые слова. Он способен свергать правительства и президентов, обрушивать национальные валюты, развязывать войны и осуществлять государственные перевороты.

Украина: главный форпост либеральной гегемонии в борьбе с многополярностью

Далее Сорос переходит к войне на Украине. Здесь он утверждает, что Украина к осени 2022 года почти выиграла войну против России, которую, на первом этапе, видимо, глубоко законспирированные агенты Сороса в самой России сдерживали в отношении давно назревших решительных действий со стороны Кремля. Но после октября что-то пошло для Карфагена не так. Рим провел частичную мобилизацию, приступил к уничтожению промышленной и энергетической инфраструктуры Украины, то есть начал воевать по-настоящему.

Особенно Сорос останавливается на фигуре Евгения Пригожина и группе «Вагнер». Он-то и стал, по мнению Сороса, решающим фактором, переломившим ситуацию. Тут стоит задаться вопросом: если относительно небольшое ЧВК, взявшееся воевать «как следует», смогло изменить баланс в великой войне «закрытых обществ» «против открытых» ( а это предполагает мировой масштаб ведения боевых действий в дипломатии, политике, экономике и т.д.), то кто возглавляет собственно российскую армию как таковую? Хотелось бы верить, что Сорос в погоне за яркими символами не прав. Но, увы, он слишком часто прав. Более того, он знает, на что способна пусть небольшая, но сплоченная группа пассионариев. С опорой на такие группы Сорос не раз осуществлял перевороты, выигрывал воины и свергал неугодных политических лидеров. И когда такие пассионарии оказываются на стороне Рима, приходит время беспокоиться самому Карфагену.

Далее Сорос анализирует объем военной поддержки Киеву со стороны Запада и призывает увеличивать его настолько, насколько это потребуется для того, чтобы разгромить Россию окончательно. Это и была бы решающая победа «открытого общества» -- венец дела жизни Сороса и достижение главной цели глобалистов. Сорос прямо говорит: что цель войны на Украине – «уничтожение Русской Империи» (the dissolution of the Russian empire). Для этого надо собрать все силы и заставить все государства СНГ, прежде всего, прямо зависящую от Сороса Майу Санду, включиться в войну с Россией. Пригожина при этом надо устранить, а его противников – и внутренних, и внешних -- поддержать.

Китай и аэростат, который всё испортил

Сорос переходит ко второму злейшему врагу – Китаю, ещё одному «закрытому обществу». Сорос полагает, что Си Цзиньпин допустил стратегические ошибки в борьбе с ковидом (наверняка изготовленным и внедренным в человечество по прямому указанию самого же Сороса и его единомышленников из «открытого общества», чтобы сделать его еще более открытым для Big Pharma). Сорос оценивает позиции Си Цзиньпина как ослабевшие и считает, что, несмотря на некоторое улучшение отношений с Вашингтоном, история со сбитым китайским аэростатом приведет к новому охлаждению в отношениях. Тайваньский кризис заморожен, но не решен. Если же справиться с Россией, то и Китай перестанет быть непроходимым препятствием для «открытого общества». И там можно начать «цветные революции»: этнические восстания, государственные перевороты и террористические акты – Сорос это умеет, и наверняка, научил тех, кто останется после того, как сам он уйдет.

Трамп как выразитель «закрытого общества»

В самих США Сорос обрушивается с проклятиями на Трампа, которого он считает представителем «закрытого общества», взявшим на вооружение ролевую модель Владимира Путина.

Сорос мечтает, что ни Трамп, ни Де Сантис не будут выдвинуты в президенты в 2024 году, но свои мечты он, как всегда, будет подкреплять действиями. Это очередная черная метка от Мирового Правительства, посланная Республиканцам.

Сорос как глобальный практик

Вот какова карта мира, согласно уходящему в мир иной Джорджу Соросу. Он почти за 100 лет своей жизни приложил немало усилий, чтобы сделать ее именно такой. Сыграл он свою роль в разрушении социалистического лагеря, в антисоветской революции 1991 года, в разрушении СССР и наводнению правительств новых постсоветских стран своими агентами. А в 1990-е годы он полностью контролировал российских реформаторов и правительство Ельцина, которые громогласно присягнули тогда «открытому обществу». Да, приход Путина вырвал у него окончательную победу. И когда это стало очевидно, Сорос содействовал превращению Украины в агрессивный русофобский нацистский зверинец. Немного расходится с либеральными догмами «открытого общества», но в борьбе со столь опасным «закрытым обществом» как Русская Империя, и это сгодится.

Все решается на Украине, считает Сорос. Если Россия выиграет, это отбросит «открытое общество» и глобальную либеральную гегемонию далеко назад. Если падет, то горе проигравшим. Дело Сороса тогда победит окончательно. Это геополитическое резюме.

Генерал «потепление»

Но в самом начале речи и в самом конце ее Сорос обращается к ещё одному фактору, который представляет собой угрозу «открытому обществу». Это климатические изменения.

Каким образом они оказались поставленными на одну доску с большими геополитическими и цивилизационными трансформациями, конфликтами и столкновениями, остроумно объяснено в одном тг-канале – «Экспликация». Приведем оттуда это объяснение целиком.

«16 февраля 2023 года глобальный спекулянт, фанатичный последователь экстремистской идеологии «открытого общества» Джордж Сорос выступил в Германии на форуме, посвященном проблемам безопасности, с программной речью. Большая ее часть была посвящена вопросам геополитики и жесткого противостояния однополярного глобалистского либерального миропорядка с тем, что Сорос и мировые элиты называют «обществами закрытыми». […]

Меня заинтересовало, однако, как эти геополитические построения связаны по смыслу с проблемой глобального потепления, с которой Сорос начал и чем закончил свою речь. Соединив все воедино, я пришла к следующему заключению. Таяние льдов Антарктики и Арктики, наряду с Путиным, Си Цзиньпином, Эрдоганом и Моди, является реальной угрозой открытому обществу, а климатическая повестка дня интегрируется напрямую в геополитический дискурс и становится участником великого противостояния.

На первый взгляд – это какая-то несуразность. Как гипотетическое глобальное потепление (даже если признать его действительным) может быть причислено к врагам глобалистов, и даже получить статус «угрозы номер 1», поскольку первым по значимости Сорос объявляет таяние льдов и лишь вторым -- Путина в Кремле и российские войска на Украине.

Здесь речь может идти о следующем. Вспомним, что геополитика учит о противостоянии «цивилизаций моря» и «цивилизаций суши». Соответственно, все главные центры атлантизма находятся в портовых городах, на побережье. Так было с Карфагеном, Афинами, Венецией, Амстердамом, Лондоном, а сегодня с Нью-Йорком. Этот закон распространяется даже на электоральную геополитику США, где голубые штаты, традиционно поддерживающие демократов, включая ультралиберальный Нью-Йорк, расположены вдоль обоих побережий, а более традиционные красные республиканские штаты, чья поддержка и привела к власти Трампа, главного врага Джорджа Сороса, составляют американский Хартлэнд.

Приблизительно так же дело обстоит и на других континентах. Именно «цивилизация моря» построила то «открытое общество», которое истово защищает Джордж Сорос, а «закрытые общества», ему противостоящие – это цивилизации Суши, среди которых и русско- евразийская, и китайская, и индийская, и латино-американская, и даже североамериканская (красные штаты). Так вот, если льды тают, то уровень мирового океана стремительно повышается. А значит, первыми, кто будет затоплен, окажутся именно полюса мировой талассократии - зона Римлэнда, береговые пространства, которые являются оплотом глобальной либеральной олигархии. В таком случае открытое либеральное общество, называемое также «жидким обществом» (Зигмунд Бауман), будет просто смыто с лица земли: останутся лишь «закрытые общества», расположенные на Хинтерлэнде -- на внутренних территориях континентов.

Потепление на Земле сделает многие холодные области, особенно в северо-восточной Евразии, благодатными оазисами. В Америке же останутся одни только штаты, поддерживающие республиканцев. Демократы утонут. И пока это не наступило, умирающий Сорос оглашает свой завет глобалистам: «сейчас или никогда: либо «открытое общество» побеждает сегодня в России, Китае, Индии, Турции и т.д., что позволит глобалистской элите спастись на континентах, переместившись во внутренние регионы, либо насиженным местам «открытого общества» придёт конец».

Только так можно объяснить одержимость изменениями климата в сознании глобалистов. Нет, они не сошли с ума! Ни Сорос, ни Шваб, ни Байден! Глобальное потепление, как когда-то «генерал Зима», становится действующим фактором мировой политики, и сейчас оно - на стороне многополярного мира».

Очень интересное объяснение. Мне самому оно в голову как-то не пришло.

Сорос как нейросеть и операционная система Рима

В заключении следует обратить внимание вот на что. К словам Джорджа Сороса, с учетом того, кто он, на что он способен и что он уже сделал, не следует относиться легкомысленно. Мол «старый финансовый спекулянт выжил из ума». Сорос не просто индивидуум, это - своего рода «Искусственный Интеллект» западной либеральной цивилизации. Именно на этом коде, алгоритме, и построена вся структуру глобальной западной доминации в XXI веке. Здесь идеология переплетена с экономикой, геополитика с образованием, дипломатия с культурой, спецслужбы с журналистикой, медицина с терроризмом, биологическое оружие с экологической повесткой, гендерные установки с тяжелой промышленностью и мировой торговлей. В лице Сороса мы имеем дело с операционной системой «открытого общества», где все ответы, ходы, шаги и стратегии заведомо запланированы. Новые вводные попадают в отлаженную систему, которая работает четко, как часы, а точнее, как суперкомпьютер, глобалистская нейросеть.

«Закрытое общество», то есть «мы», должно построить свою операционную систему, создать свои коды и алгоритмы. Не достаточно сказать Соросу и глобалистам «нет». Надо что-то провозгласить взамен. И столь же связное, системное, обоснованное, опирающееся на ресурсы и возможности. По сути, таким Анти-Соросом и является евразийство и Четвёртая Политическая Теория, философия многополярного мира и полноценная защита сакральной традиции, традиционных ценностей. Перед лицом Сороса надо не оправдываться, а нападать. Причем на всех уровнях и во всех сферах. Вплоть до экологии. Если Сорос считает, что глобальное потепление - это угроза, значит это глобальное потепление -- наш союзник, как когда-то им был «генерал Зима». Надо зачислить глобальное потепление – этот неопознанный гиперобъект – в ЧВК «Вагнер», и представить к награде.

Сорос, дайте денег! Позор российского либерализма

Приведу пример из моей единственной встречи с Соросом. В самом начале 1990-х годов меня пригласили на встречу с Соросом в один московский ДК. Сороса представлял либерал из газеты «Коммерсант» Максим Соколов и ещё какие-то невзрачные российские функционеры «Фонда Сороса». Встреча была посвящена презентации книги «Открытое общество и его враги» Карла Поппера, своего рода, «священного писания» Сороса, Байдена и всех современных либералов. Вначале в основном выступали сторонники Поппера. Но практически все говорили одно и то тоже, вообще никакого отношения к Попперу не имевшее, вроде: «Дорогой Джордж Сорос, дайте денег и как можно больше!» Вариацией было лишь: «Этому/этой не давайте, он/она-никто, лучше дайте мне!» Сорос почти заснул.

В самом конце дали микрофон и мне. Оказалось, что обсуждаемую книгу Поппера в зале прочел, наверное, только я. Не исключаю, что Максим Соколов тоже. Остальные только повторяли как заведенные: «Дайте денег, дайте денег». Таковы наши либералы. Не удивительно, что за это время они успели столько раз поменять свои идеологические позиции, что может закружиться голова. Где они сегодня в условиях СВО? Повсюду. И с той стороны, и с нашей. «Сорос, дайте денег!» легко сменилось на «Путин, дайте денег!». Но это не так важно.

Когда я высказал всё, что я думаю о несовместимости русских традиционных ценностей с индивидуализмом «открытого общества», Сорос проснулся и оживился. К его морщинистым щекам – уже тогда он был немолод – прилил румянец. Выслушав мою мини-лекцию, о том, что никогда в России либерализм не победит, что он будет отторгнут и растоптан, и мы вернемся на своей исконный русский путь и будем противостоять глобализму и западной гегемонии снова со всей отчаянной русской силой ( а закончил я патетически: «So go home, Mr. Soros! The earlier the better!”), Сорос взял заключительное слово. Он обратился к залу: «Насколько я знаю вашу русскую историю, - начал он, - революции начинают такие, как вы (он указал на большинство сидящих в зале), а заканчивают такие, как он (он указал на меня). Вы ни слова не сказали о Поппере, и кажется, единственный, кто прочитал «Открытое общество и его враги», оказался «врагом открытого общества» и просто меня послал куда подальше. В этом трагедия либерализма в России. Вы - про деньги, а он - про идеи. Но, надеюсь, что я ошибаюсь. и у вас что-то получится». Так или приблизительно так он закончил, и уехал в Венгрию.

Теперь его нет и не может быть не только в России, но и в Венгрии, а фонд «Открытое общество» признан «террористической организацией». Но ведь Сорос в целом всё правильно проанализировал. Власть была в руках либералов в 1990-е, и постепенно – почти незаметно - они её потеряли. А сегодня мы очевидно встаем на русский путь и воюем за многополярный мирпротив глобальной гегемонии «открытого общества». Ведь мы – Рим, а они – Карфаген.

Публикация: Katehon

США. Украина. Китай. Весь мир. Россия > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 28 февраля 2023 > № 4306667 Александр Дугин

Китай начал использование своего пассажирского самолета. Когда ждать российский МС-21?

Пассажирский C919 должен вылететь 28 февраля в 9:45 утра из Шанхая в Пекин и вернуться обратно. Насколько лайнер будет востребован и когда свои коммерческие перевозки начнет российский МС-21?

Первый С919 получил один из крупнейших китайских авиаперевозчиков China Eastern Airlines. Это магистральный авиалайнер вместимостью от 158 до 174 мест и дальностью полета до 5,5 тысячи километров. Проект был запущен китайской авиастроительной корпорацией в 2007 году и реализуется с широким привлечением западных поставщиков. Иными словами, сделан из импортных деталей и с импортным оборудованием.

В этом его схожесть с российским первоначальным вариантом самолета МС-21. Правда, как говорят эксперты, китаец менее вместим, чем российский авиалайнер, хотя нацелен на ту же потребительскую нишу. Российский вариант на современном рынке востребован больше. Зато китаец стоит дешевле — как раз за счет того, что это, по сути, «отверточная сборка» относительно недорогой продукции мирового авиапрома: начиная от американо-европейского двигателя и до авионики.

МС-21 — самолет среднемагистрального класса вместимостью от 163 до 211 пассажиров. До начала СВО он уже практически встал на крыло — заканчивались успешные испытания. Но затем начались санкции, а с ними закончились поставки западных двигателей, деталей и материалов. «Полностью российская» модификация самолетов МС-21 должна появиться в следующем году, тогда же должно начаться серийное производство, пообещал в январе глава госкорпорации «Ростех» Сергей Чемезов.

В конце декабря прошлого года МС-21 уже с отечественными двигателями получил от Росавиации одобрение изменений. Серийное производство лайнера МС-21 с российским двигателем ПД-14 обещано в 2025-м. И в феврале Владимир Путин заявил, что рассчитывает на своевременную поставку новых самолетов.

Российский авиапром справился с задачей производства так называемого черного крыла из углепластика. Зарубежные композиты сменились российскими, и крыло уже сейчас может серийно производиться на предприятии «Аэрокомпозит» Объединенной авиастроительной корпорации, указывает исполнительный директор агентства «Авиапорт» Олег Пантелеев:

«Работы по импортозамещению ключевых компонентов были выполнены ранее. Изначально рассматривалось создание полностью отечественного двигателя как альтернатива американскому двигателю, поэтому российский двигатель был сертифицирован еще в прошлом десятилетии. Сейчас прошли дополнительные испытания, и двигатель ПД-14 разработки Объединенной двигателестроительной корпорации является наиболее испытанным с точки зрения объема сертификационных испытаний двигателей в своей размерности во всем мире. Но при этом остается еще очень серьезный объем работ, связанный с импортозамещением нескольких десятков крупных систем, включая бортовое радио- и электронное оборудование, электрическую систему и так далее».

В авиапроме, конечно, действуют и схемы обхода санкций. По разным данным, неофициально в них участвуют игроки из Турции, Эмиратов, того же Китая. Хотя официально никто из них не признается, что такие поставки идут, из-за боязни вторичных санкций. Продолжает гендиректор консалтинговой компании Friendly Avia Support Александр Ланецкий:

«Если оставить [в стороне] обход санкций, что мешает наладить производство на месте? В первую очередь мешают неопределенность и оптимизм: надо очень много проинвестировать денег и времени, ибо тот продукт, который получится, будет худшего качества, чем тот, который можно импортировать, если бы рынок был доступен. А подавляющее большинство людей, связанных с этим, — что чиновников, что предпринимателей, — надеются на то, что рынок будет открыт тем или иным способом. Санкции снимут, и можно будет все ввозить. И поэтому никто ничего не развивает. Или развивает, осваивая бюджет».

По словам экспертов, МС-21 сертифицируют к концу следующего года, а в 2025-м начнут поставлять авиакомпаниям.

Светлана Чередникова

Дюков: Цена нефти в 2023 году составит $80-110 за баррель

В нынешнем году волатильность на мировом рынке нефти будет относительно высокой, а цены на сырье — в диапазоне $80-110 за баррель, считает глава «Газпром нефти» Александр Дюков.

«Волатильность будет относительно высокая. Но при этом есть ряд инструментов, которые позволяют с этой волатильностью работать. ОПЕК+ — это один из ключевых механизмов, который позволяет снижать волатильность на рынке. ОПЕК+ эффективно справляется с этой задачей», — сказал он в эфире телеканала «Россия 24».

«И потребление, и производство не стоят на месте. Много факторов определяют баланс на рынке. Многое будет зависеть от того, что будет с мировой экономикой в этом году, каким будет эффект от снятия ковидных ограничений в КНР, а также огромное количество других факторов, которые будут влиять на спрос на нефть», — отметил Дюков.

По его словам, сейчас на мировом рынке нефти наблюдается некоторый профицит. Соответственно, решение России о сокращении в марте добычи нефти на 500 тыс. б/с направлено на то, чтобы сбалансировать рынок, пояснил он.

«Газпром нефть», подчеркнул Дюков, в текущей ситуации на рынке продолжает устойчиво функционировать, добывать и продавать нефть.

Однако санкции, которые вводятся, и необходимость для российских компаний перенаправлять экспортные потоки нефти и нефтепродуктов, приводит к тому, что рынок меняет свою структуру, а это ведет к подорожанию нефти и нефтепродуктов, считает Дюков. «И это приводит к дополнительным расходам. К сожалению для покупателей российской нефти, эти расходы ложатся на их плечи», — резюмировал он.

Возврат на утраченные позиции

Как Россия вновь может стать одним из крупнейших экспортеров газа в Европе и мире

Демонополизация газодобычи наряду с дерегулированием экспорта трубопроводного и сжиженного природного газа не только облегчит возвращение России на европейский рынок, но и позволит нарастить поставки в Азию — регион, который в ближайшие годы будет локомотивом глобального спроса.

Одним из промежуточных итогов газовой войны стало резкое снижение роли «Газпрома» на европейском рынке. Если в IV квартале 2021 г. доля «Газпрома» в структуре импорта газа в ЕС составляла 37%, то во II квартале 2022 г. она снизилась до 23%, а в IV квартале 2022 г. — до 9%, согласно данным Европейской сети операторов газотранспортных систем (ENTSOG).

Структура импорта газа в ЕС

Данные ENTSOG по импорту газа в ЕС сгруппированы в шесть основных категорий:

Поставки с терминалов регазификации сжиженного природного газа (СПГ), расположенных на территории ЕС, в трубопроводные системы стран-членов ЕС (все остальные категории импорта «завязаны» на трубопроводные поставки);

Импорт из Великобритании, основным каналом которого является газопровод «Интерконнектор», пролегающий между Соединенным Королевством и Бельгией;

Поставки из Азербайджана, для которых используется инфраструктура Трансанатолийского (TANAP) и Трансадриатического (TAP) газопроводов;

Импорт из Норвегии, которая традиционно является одним из ключевых поставщиков сырья для континентальной Европы;

Поставки из стран Северной Африки — Алжира (в том числе транзитом через Марокко и Тунис) и Ливии;

Наконец, поставки «Газпрома» по украинской газотранспортной системе (ГТС), газопроводу «Ямал — Европа», «Балканской» ветке «Турецкого потока», по которой газ экспортируется в страны Южной Европы, и, вплоть до недавнего времени, газопроводу «Северный поток-1».

Трансформация европейского рынка

Первое, что бросается в глаза при анализе данных ENTSOG, — резкое сокращение поставок «Газпрома». Если в IV квартале 2021 г. их среднесуточный объем составлял 366 млн кубических метров, то во II квартале 2022 г. он сократился до 242 млн куб. м/сут., а в IV квартале 2022 г. — до 78 млн куб. м/сут. Тем самым за прошедший год экспорт «Газпрома» в страны ЕС снизился в четыре с половиной раза.

При этом российская газовая отрасль, в отличие от угольной и нефтяной, избежала общеевропейских торговых ограничений: эмбарго ЕС на импорт угля из России вступило в силу 10 августа 2022 г., на импорт нефти — 5 декабря 2022 г., а на импорт нефтепродуктов — 5 декабря 2023 г., тогда как в случае газа все свелось лишь к прекращению закупок со стороны отдельных компаний. Например, в мае 2022 г. финская государственная компания Gasum отказалась от импорта российского газа из-за несогласия со схемой «газ за рубли», а в ноябре о полном прекращении поставок из РФ заявила немецкая Uniper, которая до недавнего времени была крупнейшим корпоративным импортером российского газа в Германии.

Однако общеевропейского законодательного запрета на импорт российского газа нет. Более того, после выхода из строя «Северного потока-1», произошедшего в результате сентябрьских инцидентов в Балтийском море, у «Газпрома» все равно сохранился профицит мощностей для поставок Европу. Мощность украинской ГТС на границы с ЕС составляет 390 млн куб. м/сут., а газопроводов «Ямал — Европа» и «Балканский поток» — 90 млн куб. м/сут. и 43 млн куб. м/сут. соответственно. Для сравнения: общий импорт газа в ЕС, включая поставки с терминалов регазификации СПГ, в 2022 г. составил 964 млн куб. м/сут.

Тем самым «Газпрому» достаточно действующих газотранспортных мощностей, чтобы обеспечить свыше половины потребностей ЕС в импорте газа. Поэтому сокращение экспорта в ЕС — ни что иное, как сознательное решение «Газпрома», которое, по всей видимости, было принято с целью взвинчивания цен, и в первые месяцы газового кризиса это принесло эффект. Если в III квартале 2021 г. цены на газ на ключевом в Европе хабе TTF составляли $606 за тыс. куб. м, то в I квартале 2022 г. они выросли до $1168 за тыс. куб. м, а в III квартале 2022 г. — до $2154 за тыс. куб. м. Однако затем цены пошли вниз: средняя цена газа на TTF в IV квартале 2022 г. снизилась до $1290 за тыс. куб. м, а в январе 2023 г. — до $723 за тыс. куб. м, согласно подсчетам Всемирного банка.

Адаптация к новой реальности

Такая динамика во многом отражает адаптацию европейского рынка к новой реальности, в которой «Газпром» больше не является крупнейшим в регионе поставщиком природного газа. Определяющую роль стал играть импорт СПГ: поставки газа с терминалов регазификации СПГ в трубопроводные системы стран-членов ЕС выросли с 216 млн куб. м/сут. в IV квартале 2021 г. до 338 млн куб. м/сут. во II квартале и 341 млн куб. м/сут. в IV квартале 2022 г., а их доля в структуре газового импорта ЕС — с 22% до 32% и 39% соответственно. Трубопроводные поставки из Норвегии, Азербайджана, Великобритании и стран Северной Африки за тот же период выросли с 414 млн куб. м/сут. до 473 млн куб. м/сут. и 453 млн куб. м/сут. соответственно, а их доля — с 41% до 45% и 52%.

Соответственно, первоначальный всплеск цен был связан с шоком потребителей от резкого сокращения поставок «Газпрома», а также конкуренцией между Европой и Азией в сегменте СПГ, которую подхлестнуло торможение ввода новых «сжижающих» мощностей. Если в 2018 г. по всему миру было введено в строй 13 очередей по производству СПГ мощностью 45,6 млн т в год, а в 2019 г. — 10 очередей на 16,7 млн т в год, то в 2020 г. и 2021 гг. — 7 и 5 очередей мощностью 5,8 млн т в год и 11,9 млн т в год соответственно, согласно данным Global Energy Monitor. Чтобы обеспечить закачку газа в ПХГ, потребителям приходилось в большей, нежели обычно, степени опираться на импорт СПГ и при этом предлагать поставщикам все более выгодные ценовые условия. Поэтому пик роста цен пришелся на летние месяцы, когда шла интенсивная закачка газа в хранилища.

Однако в итоге Европа подошла к отопительному сезону более подготовленной, чем годом ранее: если к 1 ноября 2021 г. ПХГ в странах ЕС были заполнены на 77%, то к 1 ноября 2022 г. — на 95%. При этом страны ЕС прибегли к целенаправленной экономии газа: Совет ЕС в июле 2022 г. утвердил план, в соответствии с которым в период с 1 августа 2022 г. по 31 марта 2023 г. потребление газа в ЕС должно снизиться на 15% в сравнении со средним уровнем предшествующих пяти лет. Среди прочего, план подразумевает минимизацию потребления газа в электроэнергетике в пользу приоритетного использования возобновляемой и атомной энергии, и это сказывается на фактической генерации: выработка электроэнергии из газа в ЕС в ноябре 2022 г. снизилась на 24% в сравнении с аналогичным периодом предшествующего года, а в декабре и январе — на 9% и 33% соответственно, согласно данным аналитического центра Ember.

Сокращение спроса приводит к более медленному отбору газа из подземных хранилищ: если в период с 1 ноября 2021 г. по 1 февраля 2022 г. запасы газа в ПХГ стран ЕС снизились на 42,1 млрд куб. м, то за аналогичный период 2021–2022 гг. — на 24,4 млрд куб. м, согласно данным Gas Infrastructure Europe. Наряду с более тщательной подготовкой к сезону холодов это обеспечило сравнительно высокие запасы газа в хранилищах ближе к окончанию зимы: если 1 февраля 2022 г. ПХГ в странах ЕС были заполнены на 37%, то к 1 февраля 2023 г. — на 72%. Как результат, цены на газ на хабе TTF в феврале 2023 г. опустились ниже $600 за тыс. куб. м.

Несмотря на риск ценовых всплесков весной и летом 2023 г., т. е. в период заполнения подземных хранилищ, когда между потребителями в Европе и Азии вновь обострится конкуренция на возможность импорта СПГ, котировки газа на TTF все равно не вернутся к среднему уровню августа 2022 г. ($2508 за тыс. куб. м), и причина тому — упомянутое «привыкание» рынка к новой реальности, в которой «Газпром» больше не является крупнейшим для ЕС поставщиком.

Потери «Газпрома»

Газовая война обернулась потерями для «Газпрома». Это видно по динамике бюджетных поступлений по экспортной пошлине на газ, которые остались единственным индикатором экспортной выручки в условиях, когда «Газпром» перестал публиковать отчетность. Если в I квартале 2022 г. поступления по экспортной пошлине на газ выросли на 177% (на 335 млрд руб.) в сравнении с аналогичным периодом предшествующего года, а во II квартале — на 256% (на 468 млрд руб.), то в III квартале 2022 г. они увеличились лишь на 11% (на 33 млрд руб.), а в IV квартале — сократились на 71% (на 331 млрд руб.). Наконец, в январе 2023 г. поступления по экспортной пошлине на газ сократились на 50% (на 71 млрд руб.).

Как видно, высокие — по историческим меркам — цены на газ больше не перекрывают издержек от сокращения физических поставок в Европу. Проблема усугубляется невозможностью полной переориентации трубопроводного экспорта с Европы на Восток: газопровод «Сила Сибири», по которому газ поставляется в Китай, изолирован от Единой системы газоснабжения (ЕСГ), поэтому сырьем для него может служить лишь газ Чаяндинского месторождения Якутии и Ковыктинского месторождения Иркутской области. При этом мощность «Силы Сибири» на участке от «Чаянды» до границы с КНР составляет лишь 104 млн куб. м/сут., из-за чего даже в случае выхода этого газопровода на проектный уровень поставки в Китай будут в три с половиной раза ниже докризисного объема поставок в Европу. Нарастить поставки можно за счет строительства новых газотранспортных мощностей, в том числе газопровода «Сила Сибири-2» мощностью 137 млн куб. м/сут., по которому газ будет поставляться в Китай транзитом через Монголию.

Однако сооружение газопроводов в Китай не только потребует денег и времени, но и обернется новой проблемой — монопсонией, то есть зависимостью поставщика от единственного покупателя, который при отсутствии альтернатив сможет диктовать цену. Поэтому экспорт газа в Китай может быть менее прибыльным, чем поставки на европейский рынок, уход с которого и дальше будет чреват для «Газпрома» производственными и финансовыми потерями.

От «рынка продавца» к «рынку покупателя»

Предотвратить потери можно только за счет наращивания поставок в Европу, где российский газ может сыграть стабилизирующую роль. Как уже упоминалось выше, замещение трубопроводных поставок и РФ происходило не только за счет увеличения импорта СПГ, но и экономии газа в электроэнергетике, жилищном секторе и промышленности: по данным Еврокомиссии, спрос на газ в ЕС в период с августа 2022 г. по январь 2023 г. сократился на 19,3% в сравнении со средним уровнем предшествующих пяти лет. При этом цены на газ в ЕС оставались существенно выше североамериканского уровня: если в 2017–2021 гг. цена газа на TTF превосходила цену газа на ключевом для США хабе Henry Hub в среднем на $134 за тыс. куб. м, то в период с августа 2022 г. по январь 2023 г. эта разница составила $1 336 за тыс. куб. м.

Устойчиво низкие цены на американском рынке связаны с опережающим ростом предложения в сравнении со спросом: если добыча газа в США в период с 2010 по 2021 гг. выросла на 62% (на 359 млрд куб. м), то потребление — «лишь» на 28% (на 179 млрд куб. м), согласно данным Обзора мировой энергетики BP. Профицит на внутреннем рынке — в 2021 г. добыча газа в США превысила спрос на 13% — позволяет потребителям диктовать цены, которые лишь в экстренных случаях поднимаются до европейского уровня. Пример тому — скачок цен до более чем $1800 за тыс. куб. м, произошедший в декабре 2022 г. на хабах PG& E Citygate (Калифорния), Malin (штат Орегон) и Northwest Sumas (штат Вашингтон) на западе США из-за аномальных холодов и ремонтов на газопроводах, по которым газ транспортируется из Техаса в штаты на западном побережье.

Однако подобные скачки являются для США редкостью из-за избытка сырья на внутреннем рынке, который стал результатом сланцевой революции. Такую же роль для Европы может сыграть резкий рост доступности импорта, который отчасти связан с развитием инфраструктуры для «приема» СПГ и расширением сырьевой базы для трубопроводных поставок:

По данным Global Energy Monitor, к июлю 2022 г. в ЕС в фазе строительства находилось 9 терминалов регазификации СПГ общей мощностью 88 млн куб. м/сут., а на предынвестиционной стадии — еще 31 терминал на 350 млн куб. м/сут., что эквивалентно 9% и 36% от общего импорта газа в ЕС в 2022 г.

В январе 2023 г. итальянская ENI и ливийская National Oil Corporation подписали соглашение, предусматривающее освоение двух месторождений на шельфе Средиземного моря: промышленная добыча должна начаться в 2026 г., после выхода «на полку» ее объем составит 21 млн куб. м/сут., что эквивалентно 2% от прошлогоднего импорта газа в ЕС;

Рост доступности сырья также может быть обеспечен за счет освоения турецкого сектора Черного моря, оценка запасов которого в конце 2022 г. была повышена до чуть более чем 0,7 млрд куб. м газа, что эквивалентно 50% запасов газа в Норвегии. Крупнейшим месторождением этого сектора является Сакарья, добыча на котором должна начаться в 2023 г.; объем добычи к 2027 г. составит 41 млн куб. м/сут., т. е. 4% от прошлогоднего импорта газа в ЕС. Правда, нельзя исключать, что за счет этого сырья Турция будет замещать импорт СПГ, объем которого в 2021 г. составил 38 млн куб. м/сут.

Однако, как и в случае с дополнительной инфраструктурой для трубопроводных поставок из России в Китай, эти проекты потребуют времени и капиталовложений, тогда как у России уже сегодня есть добывающие и газотранспортные мощности для резкого увеличения экспорта в ЕС.

Реструктуризация газовой отрасли

Правда, для полноценного возвращения в Европу нужна структурная перестройка газовой промышленности, которая сделает заведомо невозможными попытки манипулировать ценами за счет недопоставок сырья и при этом снизит имиджевые риски для европейских импортеров российского газа. Иными словами, нужна глубокая реформа отрасли, обеспечивающая рост конкуренции среди российских производителей, которым будет выгодно наращивать экспорт, а вовсе не удерживать поставки на аномально низком по историческим меркам уровне.

Первым шагом такой реформы должно стать создание нескольких операторов транспортировки газа, которым будут переданы в собственность газотранспортные активы Единой системы газоснабжения (ЕСГ), а также магистральные газопроводы «Сила Сибири», «Сахалин — Хабаровск — Владивосток» и «Соболево — Петропавловск Камчатский». Компании-операторы должны быть защищены от поглощения со стороны компаний из смежных секторов газового рынка и при этом наделены обязательствами по ежесуточной публикации данных о загрузке магистральных газопроводов. Помимо этого, необходимо будет создать независимую диспетчерскую организацию, которая будет заниматься управлением потоками газа.

Вторым элементом реформы должна стать демонополизация сегмента газодобычи, и в первую очередь — создание отдельных компаний на основе дочерних газодобывающих обществ «Газпрома» (по принципу «одна „дочка“ — одна компания»). При этом новым компаниям должны быть переданы лицензии и основные фонды месторождений, которые сегодня зачастую находятся не в руках дочерних обществ, а «головного» «Газпрома». Наконец, на последнем этапе новые компании должны быть проданы на открытых аукционах независимым собственникам, на долю каждого из которых должно приходиться не более 3% газодобычи в России.

Третий элемент реформы — дерегулирование трубопроводного экспорта газа, правом на который должны обладать не только производители газа, созданные на основе газодобывающих «дочек» «Газпрома», но и нефтяные компании: по данным ЦДУ ТЭК, в 2021 г. на их долю приходилось 5% добычи природного газа в России (без учета попутного нефтяного газа). Полное дерегулирование экспорта сопряжено с риском демпинга, однако этот риск не идет ни в какое сравнение с потерей европейского рынка, к которому привела экспортная монополия «Газпрома». Вдобавок, полное дерегулирование облегчит имиджевую проблему российских поставок в Европу, обострившуюся за последний год.

Последним по списку, но не по значению элементом реформы является полное дерегулирование экспорта СПГ: любая компания-оператор мощностей по сжижению природного газа должна иметь право поставлять СПГ за рубеж. Среди прочего, это подтолкнет ввод новых крупнотоннажных СПГ-заводов, с которым не справлялся «Газпром».

Единственной крупнотоннажной площадкой компании является СПГ-завод в дальневосточном порту Пригородное, две очереди которого были почти полностью построены англо-голландской Shell, а также японскими Mitsui и Mitsubishi. «Газпром» «вошел» в этот проект уже в 2007 г., когда запланированный к производству СПГ был уже полностью законтрактован. При этом «Газпром» так и не реализовал проект строительства третьей очереди завода в порту Пригородное, который обсуждался еще на стадии сооружения двух первых очередей, а также проекты «Штокмановский СПГ», который должен был быть реализован на базе Штокмановского месторождения Баренцева моря, и «Владивосток СПГ», который переформатировался несколько раз, но так и остается на бумаге. В свою очередь, проект «Печора СПГ», который был заявлен в 2009 г. на базе Кумжинского и Коровинского месторождений Ненецкого автономного округа, не был реализован из-за отсутствия у его оператора (группы «Аллтек») лицензии на экспорт СПГ.

Дерегулирование экспорта СПГ облегчит для России выход на азиатский рынок, который в ближайшие годы будет оставаться локомотивом глобального спроса на газ. По данным Global Energy Monitor, к июлю 2022 г. мощность строящихся по всему миру газовых электростанций составляла 168,7 ГВт: из них 41% приходился на страны Восточной и Южной Азии, еще 41% — на страны Ближнего Востока и Северной Америки, богатые собственным сырьем, а остальные 18% — на все прочие страны и регионы мира, включая ЕС.

В целом, дерегулирование и демонополизация вдохнут новую жизнь в отрасль, которая сегодня теряет ключевой для себя экспортный рынок, а с ним — миллиарды долларов выручки. Россия тем самым в достаточно короткие сроки может не только вернуть статус крупнейшего поставщика газа в Европе, но и приблизиться к «Большой тройке» экспортеров СПГ — Австралии, Катару и США, снизив остроту «гонки цен» между Азией и Европой и обеспечив стабилизацию глобального газового рынка.

Кирилл Родионов, независимый эксперт

Литий нашли в Иране

В иранской провинции Хамадан на северо-западе страны по итогам геологоразведки обнаружено первое месторождение лития — легкого белого металла, критически важного для ряда ключевых современных отраслей.

Запасы лития в провинции Хамадан оцениваются в 8,5 млн тонн руды, сообщил во вторник гендиректор Управления по делам геологоразведки иранского министерства промышленности Эбрахим Али Молабейги.

«Иран является одной из немногих стран, в которых доступны адекватные объемы запасов редкоземельных элементов и ценных металлов. Открытие первого месторождения лития в провинции Хамадан обещает открытие месторождений и других драгметаллов в этой провинции», — приводит агентство Fars слова Молабейги.

Лидерами по запасам лития считаются Боливия (21 млн тонн), Аргентина (19 млн тонн), Чили (9,6 млн тонн), Австралия (6,4 млн тонн) и Китай (5,1 млн тонн).

Литий не случайно называют «белой нефтью»: в геополитике XXI века он занимает то же место, что углеводороды в геополитике века XX-го. Примерно 40% лития идет на аккумуляторы, 26% — на производство керамических изделий и стекла, 13% — на выпуск смазочных материалов, 7% — в металлургию, 4% — в системы кондиционирования, 3% требуют медицина и полимеры.

BP и Chevron будут поставлять нефть китайской Yulong Petrochemical

Меморандум с BP и Chevron о поставках 400 тыс. б/с нефти на свой новый НПЗ на севере Китая подписала китайская Yulong Petrochemical.

Тем временем другие китайские частные и государственные НПЗ, такие как Sinopec и PetroChina, в последние месяцы наращивают закупки российской нефти с дисконтом, чтобы повысить маржу нефтепереработки. По данным Energy Aspects Ltd., импорт нефти Китаем из России в этом году может увеличиться на 500 тыс. б/с — до 2,2 млн б/с.

Yulong Petrochemical строит НПЗ и комплекс по производству этилена мощностью 1,5 млн тонн в год в провинции Шаньдун. По данным Reuters, компания намерена начать коммерческую эксплуатацию всего комплекса к декабрю 2024 года. Пробные пуски запланированы на конец 2023 года. Инвестиции в проект оцениваются в $20 млрд.

Проект Yulong, отмечает rupec.ru, добавит мощностей к двум крупным нефтеперерабатывающим и нефтехимическим комплексам аналогичного размера, запущенным в конце 2022 года в рамках последней волны расширения нефтепереработки в Китае, ориентированной на нефтехимические продукты, такие как пластмассы и химическое волокно, а не на транспортное топливо.

Yulong Petrochemical на 51% принадлежит частному алюминиевому заводу Nanshan Group, 46,1% принадлежит поддерживаемой правительством провинции Shandong Energy Group, а оставшаяся часть принадлежит двум местным фирмам.

Китай готов участвовать в морских проектах Ирана

Глава секретариата Высшего совета морской промышленности Саид Джафари заявил, что Китай выразил готовность участвовать в морских проектах Ирана, сообщает IRNA.

Джафари заявил в понедельник, что, учитывая позитивные переговоры между двумя сторонами во время недавнего визита президента Эбрагима Раиси в Китай, китайцы выразили готовность участвовать во всех иранских морских проектах.

По словам чиновника, во время визита президента Раиси в Китай иранская сторона провела переговоры с представителями ряда крупных китайских морских компаний, и были достигнуты хорошие договоренности.

«Учитывая, что Китай является одним из крупнейших в мире морских производителей и имеет крупные и способные компании в этой области, во время недавней поездки мы провели переговоры с одной из этих компаний, и были достигнуты хорошие договоренности», — сказал Джафари.

Он отметил, что основное внимание в ходе переговоров между двумя сторонами было уделено передаче технологий для производства крупнотоннажных судов.

«В настоящее время у нас есть хорошие компании в этой области, но, поскольку наши компании все еще находятся на стадии строительства многих судов, лучше иметь с собой еще одну опытную компанию в качестве консультанта», — добавил чиновник.

По словам Джафари, поставка основных деталей и оборудования, которые не могут быть произведены внутри страны, также была одним из основных вопросов, о которых стороны договорились в морской сфере.