Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Производство стали в Китае снизилось до 1,03 млрд тонн в 2021 году

Как сообщает агентство Xinhua, производство стали в Китае снизилось в 2021 году на фоне стремления страны достичь целей по сокращению выбросов углерода и углеродной нейтральности.

В прошлом году страна произвела 1,03 млрд тонн стали, что на 35 млн тонн меньше, чем в 2020 году, сообщила в понедельник Китайская ассоциация металлургии и стали (CISA).

За первые 11 месяцев 2021 года производство стали в Китае достигло 946 млн тонн, сократившись на 2,6% в годовом исчислении.

Совокупная прибыль сталелитейной и металлургической промышленности выросла на 86,46% в годовом исчислении до 351,7 млрд юаней (около $55,25 млрд.) в период с января по ноябрь прошлого года, поскольку рост затрат и спроса привели к росту цен.

CISA заявила, что в прошлом году предприятия отрасли ускорили экологический и низкоуглеродный переход, что привело к значительному сокращению потребления энергии и выбросов диоксида серы на тонну произведенной стали.

В этом году, хотя инвестиции в сектор недвижимости, как ожидается, сократятся, но инвестиции в инфраструктуру возрастут, общий спрос на сталь, вероятно, останется таким же, как и в прошлом году, по данным ассоциации.

Индия отменяет антидемпинговые пошлины на импорт г/к плоского проката из 6 стран

Как сообщает Yieh.com, по данным Главного управления торговых средств правовой защиты Индии (DGTR) 6 января 2022 г., Министерство финансов решило не принимать рекомендации DGTR от 14 сентября 2021 г. о введении окончательных антидемпинговых мер на импорт г/к плоского проката из легированной или нелегированной стали, происходящего или экспортируемого из Китая, Японии, Южной Кореи, России, Бразилии и Индонезии.

Используемая продукция классифицируется под кодами ТН ВЭД 7208, 7211, 7225 и 7226. Г/к плоский прокат из нержавеющей стали, г/к плоский прокат из стали с электролитическим покрытием или покрытием цинком, г/к плоский прокат из стали, плакированные или покрытые цинком, а также плакированные стали не включаются в эту меру.

Битва за Азию

может пора сделать правдой фейк, запущенный турецкой газетой Akit?

Илья Титов

О том, что же именно произошло в Казахстане в первую неделю 2022 года, ещё напишут историки. Одни назовут это отчаянной попыткой восстания против гнилого режима, управляемого последним оставшимся во главе страны членом Политбюро. Другие опишут кровавый угар бешеной толпы, почуявшей слабину законной власти. Третьи нагородят мудрёных конструкций, поставив Казахстан в центр только что начавшейся партии новой Большой игры между великими державами. Но оставим сооружение идеологем тем, кто будет препарировать ситуацию с дистанции прошедших лет. Всё, что есть у нас сегодня, — набор фактов, не поддающихся ни фальсификации, ни маскировке. Согласно этому набору, в Казахстане, как и в целом по Средней Азии, уже давно как альтернатива дорогому бензину пользуется большой популярностью газ. Цены на газовое топливо до поры регулировались, пока казахские власти не решились отпустить их в свободное плавание, а продавцы газа не захотели за счёт населения отбить потери, вызванные скачками цен на газ на мировом рынке. Это привело к двукратному росту цен, следствием чего стало недовольство жителей западной части страны — беднейшей и традиционно наименее стабильной территории. То, что начиналось как обычные, почти привычные для Казахстана народные выступления, быстро переросло в беспорядки, а беспорядки мигом перекинулись на крупные города. Главным очагом уже через три дня после начала активной фазы погромов стала бывшая столица республики — Алма-Ата, раньше носившая название Верный. Город охватил хаос, на который местные силовики не смогли (и по большей части не захотели) ничего ответить. Крупнейший город огромной страны за считанные часы превратился в зону боевых действий, где погромщики били местную полицию и гвардию так, словно это именно у них за плечами годы тренировок и опыт слаженной работы. В тех случаях, где почти все силовики не проявляли пассивности, они активно помогали протестующим: Сеть наполнили видео, где полиция либо тихо наблюдает, либо участвует в беспорядках, что в соцсетях тут же преподносилось как единение полиции и народа. Горели автомобили, рвались коммуникации, захватывались офисы силовых структур, вспыхнула городская мэрия, напуганный город заговорил об убийствах взятых в плен силовиков. В попытках усмирить набиравшее обороты безумие президент Касым Токаев объявил о возвращении госрегулирования цен на газ, затем — об отставке правительства, а после этого показательно были задержаны несколько козлов отпущения, чьи должности и имена должны были показать гражданам республики всю серьёзность намерений государства. Как бывает в таких случаях абсолютно всегда, уступки лишь раззадорили протестующих, которые как раз в этот момент перешли не всегда очевидную грань между чересчур яростным протестом и бесцельным погромом, сопровождавшимся такими милыми сердцу любого «мирного протестующего» вещами, как мародёрство, грабежи и ультранасилие.

Вечером 5 января, когда стало ясно, что останавливаться никто не собирается, а мегаполис не получится отбить имеющимися в распоряжении правительства силами, риторика администрации радикально изменилась. Произошедшее было объявлено результатом внешнего вторжения, попыткой покушения на государственный строй, а самим погромщикам прямо заявили, что время, когда можно было тихо разойтись по домам, минуло — отныне перед ними стоял выбор лишь между опциями «сдаться» и «быть уничтоженными». В отставку со своего пожизненного поста председателя Совета Безопасности республики добровольно-принудительно ушёл её основатель и человек, бывший её руководителем с самой середины 1980-х, — Нурсултан Назарбаев. При этом его смещение было обставлено с точки зрения государственной пропаганды как активное содействие президенту страны в целях обеспечения безопасности и большей стабильности. Тут же поползли слухи о готовящемся масштабном мероприятии с участием российской армии, но реальность оказалась куда интереснее: спустя несколько часов после заявления Токаева, где фигурировала просьба о помощи к ОДКБ, Никол Пашинян, премьер страны, председательствующей в Организации, объявил о вводе в Казахстан совместного контингента миротворцев. Спустя несколько часов после этого небольшой, но весомый контингент бойцов ОДКБ (среди которых, разумеется, почти все были российскими солдатами) уже начал выгружаться в Казахстане.

Всё произошло так быстро, что никто ничего не понял. Буквально пара дней — и самая успешная и процветающая страна Средней Азии, живой пример тезиса о том, что даже в таком месте можно построить успешное государство, оказывается охвачена беспорядками, не просто шатающими или уничтожающими государственный строй, а полностью игнорирующими его существование, что куда опаснее. Пара дней — и руководитель государства, сделавшего избавление от советско-имперского прошлого и подавление любых устремлений в сторону России краеугольным камнем идеологии строительства нации казахстанцев, в безвыходности взывает о помощи к российскому руководству. Пара дней потребовалась главным игрокам мировой политики на выработку своих позиций, согласование этих позиций между интересами разных ведомств и структур и подгонки этих позиций под сделанные ранее, в страшной спешке и полной слепоте, заявления. Пара дней понадобилась большим СМИ для грамотного включения произошедшего в контекст глобальных пропагандистских нарративов, транслируемых читателям и зрителям. Единственными, кто не терял времени (за исключением российских властей и руководства ОДКБ), оказались влиятельные твиттер-публицисты, телеграм-эссеисты, ютуб-аналитики и фейсбук-мыслители, которые ни секунды не потратили на осмысление или анализ ситуации и мгновенно принялись кормить своим информационным фастфудом несчастных обитателей соцсетей.

Эти самые лидеры мнений усиленно разжёвывали все негативные последствия оккупации Казахстана — да, произошедшее в один голос признали оккупацией. Быстрая реакция была обусловлена богатым опытом похожих на первый взгляд ситуаций — коллективная оппозиция решила, что в Казахстане происходит цветная революция, о которой госсекретарь США по нелепой случайности забыл им рассказать. В связи с этим по блогам и страничкам полетели слегка отредактированные белорусские рекомендации для проведения протестов, телеграм-канал Nexta сменил свою аватарку на логотип с казахстанским флагом, а толпа беснующихся мародёров, не имеющая лидеров и внятных лозунгов вдруг в пересказе интернет-пропагандистов заговорила до боли знакомыми требованиями разрыва связей с Россией и прочих выстрелов себе в ногу. «Я слышу речь не мальчика, но мужа» — за этими требованиями, бесконечно далёкими от любого казаха, плохо прятались свиные уши страдающих по потере Крыма. В представлении света либерального сообщества за вторжением должны последовать жесточайшие санкции от лица всего цивилизованного мира, в России должны поднять голову угнетённые нацменьшинства, вдохновлённые храброй борьбой казахов против оккупантов и колонизаторов, а российская военная машина всей своей мощью трёх тысяч бойцов завязнет и сгинет в казахстанских степях, так что Казахстан станет для РФ новым Афганистаном или Сирией (прогрессивная общественность единогласно считает сирийскую операцию ВС РФ катастрофой и крахом). Так, один из сторонников Навального, Сергей Ухов, не разобравшись в вопросе, клеймит ввод войск без санкции СФ РФ «нарушением Конституции». Люба Соболь постит боевые картиночки с надписями о том, что она «против ввода российских войск в Казахстан». Другие близкие сторонники Навального, Милов и Волков, приплели к ситуации Путина, заявив, что смещение Назарбаева с пожизненного поста приведёт к тому, что струсивший Путин останется на посту президента до конца жизни, ведь Казахстан и Россия, очевидно, совсем ничем не отличаются. Различные товарищи из «Новых газет» и прочих иноагентов не особо успешно ищут лазейки в уставе ОДКБ и законах входящих в неё стран, позволяющие назвать произошедшее произволом кровавого путинского режима. Множатся и растут донельзя достоверные слухи о тысячах жертв российской агрессии.

Прошло несколько дней, в течение которых повестку формировали описанные выше владыки хайпа в соцсетях и крупные российские СМИ, получавшие информацию из всё ещё охваченного хаосом города. За эти несколько дней стало более-менее ясно, кто и что стоит за произошедшим. При этом неожиданной осторожностью на свежеобразовавшемся казахстанском фронте отметились те, кому изначально расстановка сил рисовала главные роли: Китай и Турция. Осторожность Китая объясняется на полосах государственного издания The Global Times уважением к казахстанскому суверенитету, желанием помочь Казахстану экономическими и финансовыми способами, а также нежеланием лишний раз будить лихо в провинции Синьцзян. Китай зарится на являющиеся частью китайских торговых маршрутов дороги, протянувшиеся через территорию республики, на казахстанские урановые рудники (40% урана из которых сейчас идёт в РФ) и на электросети, которые позволяют китайским майнерам, изгнанным из своей страны, майнить криптовалюту — в Казахстане производится чуть меньше пятой части мирового объёма майнинга. С позицией Китая всё более-менее понятно, ведь присутствие в Казахстане войск ОДКБ и потенциальные перемены властей среднеазиатской республики в связи с этим присутствием не слишком пугают Пекин. Другое дело Турция, ведь для её проектов размещение контингента Организации путает все карты. То, как уязвлена и обижена оказалась Анкара, довольно быстро стало ясно по болезненной реакции сетей каналов, блогов, газет и сайтов, связанных с организациями, распространяющими турецкое влияние. Если исключить упомянутые выше фейки про карательные отряды ОДКБ (Турция неоднократно была замечена в использовании ботоферм по ходу конфликтов в Карабахе, Ворухе, Ливии и Идлибе), то можно заметить, как синхронно на российском и западном рынке пропаганды взвыли сотни самых разных персон, начиная от блогеров, журналистов и общественных деятелей, самым заметным из которых стал глава казахской общины в Москве Полат Джамалов, назвавший миссию ОДКБ оккупацией, и заканчивая аж министром иностранных дел Турции Мевлютом Чавушоглу, который от лица Анкары пообещал братскому народу Казахстана помощь по линии Организации тюркских государств. При этом внутреннее информационное поле резко отличалось иным тоном публикаций. Так, крупная турецкая газета Karar посвятила Казахстану свою первую полосу, объявив произошедшее «декларацией конца тюркских республик». Газета Türkiye, словно игнорируя ввод контингента ОДКБ, потребовала от Эрдогана создания объединённых тюркских военных сил. Газета Akit публикует липовые требования властей России к властям Казахстана, где в качестве пунктов значится создание русской автономии, признание Крыма и размещение военных баз. Бывший премьер Турции, а ныне один из главный действующих лиц оппозиции Эрдогану, Ахмет Давутоглу, упрекнул президента в недостаточной солидарности с тюркскими братьями, а Турцию, по сути, призвал навязать свою помощь Казахстану, ведь обращение за помощью к ОДКБ вызвало у него беспокойство. Словом, несмотря на деланное спокойствие министров, в Анкаре сейчас царит смятение, ведь в результате беспорядков на западе страны и кровавого хаоса в Алма-Ате приобрести наибольшую выгоду предполагалось именно Турции и стоящей за ней Британии.

Британскую политику всегда отличало терпение и наличие множества запасных вариантов, так что пока мы наслаждаемся слезами неудавшихся строителей Великого Турана, в Лондоне, Анкаре и Баку уже вовсю претворяются в жизнь параллельные планы, задействующие сотни лояльных Западу фигур, главной из которых по-прежнему остаётся живой и здоровый Назарбаев. Согласно россыпи официальных и полуофициальных версий, которые вытекают из заявлений казахстанских и российских чиновников, кто-то из его ближайшего окружения руками Комитета национальной безопасности попытался совершить переворот, который оказался подавлен. Так или иначе, по южной части страны всё ещё рассредоточены десятки тысяч единиц живой силы этого переворота. Они снабжены оружием, они идеологически заряжены и предельно мотивированы. Если рассуждать категориями долгих партий, то хаос в Алма-Ате был лишь началом, первым ходом и прощупыванием почвы. Как и в Киргизии, хлебнувшей горя с этими элементами, любое социальное напряжение в беднейших областях страны пропитано нитями салафизма и оргпреступности, за что, кстати, стоит благодарить режим Назарбаева, безуспешно пытавшийся изобразить ваххабитов и бандитов с юга и запада страны достойными гражданами светской республики и основой будущей нации казахстанцев.

Как только пошли слухи о вводе бойцов ОДКБ, на уши встали не только оппозиционеры. По окружающей канал RT сети каналов лояльных блогеров было отлично видно, как поднялась волна негодования. «Не нужно лезть в казахстанские разборки, это не наше дело, мы лишь оттянем на себя весь негатив, нашими руками собираются таскать каштаны из огня!» — так можно было описать общий настрой в патриотическом сегменте единственной соцсети, где не господствуют либеральные истерики. Тем не менее вскоре эта волна схлынула. Проще всего было бы сказать, что каждому из блогеров лично занесли денег, но дело в другом: операция была проведена молниеносно, чётко и в высшей степени изящно. Сложно сказать, какую стратегию выработал Кремль в отношении Казахстана, какие привилегии он потребует от спасённого государства, на какие уступки в принципиальных вопросах предложит пойти, но первый ход остался за Россией. Стоит отметить, что за всё время вовлечения ОДКБ в события неудавшегося краха казахстанского режима, ни разу не была упомянута одна из ключевых целей, которую обязана преследовать Россия в стране, — защита русских. Почти четверть населения республики на последней переписи назвала себя русскими, но все пути в государственную бюрократию среднего и высокого уровня, в крупные коммерческие структуры и в значимые предприятия для них неформально, но надёжно закрыты. Ненависть к нашим соотечественникам культивирует постоянный идеологический прессинг в виде догм про инициированный Москвой голодомор, от которого больше прочих пострадали именно казахи, жуткие истории о временах колонизации и оккупации царскими и советскими властями, геноцид казахов при Сталине и системное угнетение казахов всю историю их существования. Этому учат в казахстанских школах, слезогонные драмы про это выходят в казахстанских кинотеатрах, про это не прекращая говорят на казахстанском телевидении.

Оперативный и совершенно легитимный ввод войск — безупречно выполненная операция, идеально обставленная с политической и военно-логистической точки зрения. Но нужно помнить, что империи, имеющие глобальные амбиции, умеют защищать свои интересы и активы, стоять на своём и побеждать на полях идеологических битв. Так может пора сделать правдой фейк, запущенный турецкой газетой Akit? Восторг патриотических публицистов разделять рано: враг обязательно извлечёт урок из своих провалов и вступит во второй раунд сильнее, чем прежде.

Новый этап описанной ещё Грибоедовым и Киплингом великой битвы за Среднюю Азию только начался. Для России эта битва станет испытанием, из которого она выйдет либо глобальным авторитетом, чётко очертившим неприкосновенные сферы своего влияния, либо удобрением и кормом для тех сил, что улюлюкали и терзали город Верный в самом начале 2022 года.

Казахстан. Россия. ОДКБ > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 11 января 2022 > № 3940863

В Монголии задействуют водителей-силовиков для вывоза грузов с китайской границы

Министр юстиции и внутренних дел Монголии Х.Нямбаатар провёл специальную пресс-конференцию 10-го числа и обнародовал последние новости об импорте и экспорте товаров в порту шоссе Замын-Ууд/Эренхот.

"Мы специально направили профессиональных водителей в звании от сержанта и выше из полиции, пограничной охраны, ведомства по чрезвычайным ситуациям, и официально приступим к тестовому заданию по вывозу импортных товаров с нулевого километра на пограничной линии для растаможки с завтрашнего дня", - заявил он.

До недавнего времени грузы с погранперехода забирали около семи тысяч водителей, но китайская сторона требует гарантий того, чтобы все они не были заражены коронавирусной инфекцией. После ряда случаев распространения ковида, доставка грузов через Замын-Ууд/Эренхот была фактически прекращена.

Теперь, для выхода и этого сложного положения в Улан-Баторе решили задействовать двести водителей из силовых ведомств. Они будут разделены на две группы по сто человек, каждая из которых будет работать по две недели, а затем проходить карантин.

"Настоящий бардак": президент Казахстана о таможне на границе с Китаем

Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев раскритиковал текущее положение дел на таможне страны

"Значительный потенциал повышения дохода бюджета кроется в наведении порядка на таможне. Особенно на границе с Китаем. Самый настоящий бардак, творящийся там, общеизвестен. Машины не досматриваются, налоги и пошлины не платятся. Расхождения в зеркальной статистике с таможенными органами Китая достигают миллиардов долларов. Существуют некие уполномоченные операторы, имеющие статус неприкасаемых. Страна теряет десятки миллиардов тенге в виде налогов. Так дело не пойдет", - заявил он сегодня на заседании Мажилиса (парламента).

На переходе Краскино – Хуньчунь удалось увеличить объем экспорта в КНР

Агентство международного сотрудничества Приморского края, совместно с ФГКУ «Росгранстрой» создали условия для функционирования государственных контрольных органов в Краскино в режиме семи дней в неделю, за счёт чего удалось дополнительно обеспечить экспорт товаров на сумму 4 млрд руб.

Как передаёт РЖД-Партнер, в настоящее время из всех регионов Дальнего Востока автомобильные пункты пропуска на российско-китайской границе регулярно работают только в Приморье. «Это обусловило повышенную нагрузку на пункты пропуска нашего края. Плюс китайская сторона периодически изменяла условия проезда грузового автотранспорта через границу и обратно. С российской стороны также вводились ограничения», – приводит издание слова руководителя агентства Алексея Старичкова, .

В ходе переговоров с китайской стороной в течение года удалось достигнуть договоренности об увеличении количества автотранспорта, ежедневно проходящего через автомобильные пункты пропуска в Приморье, с 40 до 170 ед. в день. Впрочем, это не избавило российских автоперевозчиков от очередей в ожидании пересечения границы.

Новости внешней политики Ирана

Официальный представитель МИД Ирана заявил, что Иран стремится к стабильному и надежному соглашению, и ни одно соглашение, в котором не было бы этих двух компонентов, не находится на повестке дня переговорной группы в Вене.

Выступая в понедельник на своей еженедельной пресс-конференции, официальный представитель МИД Ирана Саид Хатибзаде проинформировал о последних событиях во внешней политике Ирана и ответил на ряд вопросов, заданных журналистами.

Иран добивается стабильного и надежного соглашения в Вене

«Все стороны [на переговорах в Вене] стремятся к прочному взаимопониманию. В центре внимания переговоров находится снятие санкций поддающимся проверке образом, а также ядерные вопросы, и в некоторых случаях это продвинулось», — сказал Хатибзаде. ссылаясь на продолжающийся раунд переговоров в Вене между Ираном и остальными сторонами Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), а именно Россией, Китаем, Великобританией, Францией, Германией и ЕС.

«Переговоры в Вене должны обеспечить ответственное возвращение США в СВПД, и мы не обсуждаем и не принимаем ничего, кроме этой сделки», — добавил он.

Отвечая на вопрос о временном соглашении на переговорах в Вене, Хатибзаде сказал: «Мы стремимся к стабильному и надежному соглашению, и ни одно соглашение, в котором не было бы этих двух компонентов, не стоит на повестке дня. Мы все должны постараться, чтобы США вернулись к СВПД, что должно сопровождаться необходимыми гарантиями и проверкой, и что должна иметь место отмена санкций. Это не достигается никаким временным соглашением».

Иран и Саудовская Аравия проведут пятый раунд переговоров в Ираке

Представитель также указал на пятый раунд переговоров между Ираном и Саудовской Аравией, заявив: «Следующий раунд переговоров с Саудовской Аравией, организованный Ираком, стоит на повестке дня».

Он добавил, что Иран, несмотря на все разногласия и в силу взаимного интереса, продолжит переговоры и попытается установить стабильные отношения между двумя странами.

Глава МИД Ирана посетит Китай на этой неделе

Министр иностранных дел Ирана Хосейн Амир-Абдоллахян должен посетить Китай на этой неделе по приглашению своего китайского коллеги, сообщил представитель МИД, добавив, что в ходе визита будут обсуждаться различные вопросы, в том числе 25-летняя дорожная карта между двумя странами.

Он также рассказал о позиции Ирана в отношении зимних Олимпийских игр в Пекине, заявив, что Иран осуждает любые политические взгляды на спортивные мероприятия. «К сожалению, некоторые западные и североамериканские штаты пытаются политизировать Олимпийские игры, которые являются проявлением сближения людей через спорт».

«Иран будет присутствовать на церемонии открытия зимних Олимпийских игр в Пекине в полном составе», — добавил он.

Он также указал на некоторые необоснованные новости об отмене отправки иранских борцов в США, заявив, что эта поездка иранской национальной сборной по борьбе включена в повестку дня по приглашению Американской федерации борьбы и в рамках нормальных спортивных отношений.

Он добавил, что Иран не политизирует вопросы, связанные со спортом.

Президенты Туркменистана и Венесуэлы в ближайшее время посетят Иран

Официальный представитель МИД также сообщил, что в ближайшее время Иран посетят президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов и президент Венесуэлы Николас Мадуро.

Дата визита Мадуро в Тегеран будет объявлена в ближайшее время, сказал Хатибзаде.

Южную Корею обязали выплатить долги Ирану

Касаясь визита заместителя министра иностранных дел Южной Кореи в Вену, Хатибзаде сказал: «Визит заместителя министра иностранных дел Южной Кореи был осуществлен по его собственной инициативе, и некоторые страны и делегации отправились в Вену по собственной инициативе, а заместитель иранского Министр иностранных дел встретился со своими коллегами по их просьбе».

Во время встречи с заместителем министра иностранных дел Южной Кореи было подчеркнуто, что Южная Корея обязана выплатить свои долги, добавил он.

Ленобласть заняла 17 место в рейтинге регионов-экспортеров продукции АПК

Текст: Мария Голубкова (Ленинградская область)

С 2022 года в полной мере заработает государственная поддержка льготного лизинга в сфере сельского хозяйства. Министерство промышленности РФ в середине декабря официально утвердило перечень оборудования и техники, которые будут доступны сельхозпроизводителям, он включает почти 50 позиций, охватывающих все сферы сельского хозяйства - от выращивания злаковых культур и животноводства до пищевого производства и упаковки.

Программа льготного лизинга входит в пакет мер по государственной поддержке отечественного агропрома и наращиванию экспорта. Федеральный проект "Экспорт продукции АПК" включает в себя в том числе стимулирование производства масличных культур, обеспечение закупки топлива по льготным ценам для рыболовецких компаний, а также все необходимое для продвижения продукции на иностранных рынках - от сертификации до регистрации интеллектуальных прав за рубежом.

Наиболее перспективными для российского агропрома сейчас являются рынки Китая и всей Юго-Восточной Азии, а также Африки и Ближнего Востока. Как рассказал начальник управления отраслевого развития Федерального центра развития экспорта продукции АПК Минсельхоза России "Агроэкспорт" Виталий Нагалин, в Китае, Вьетнаме, Египте уже даже работают дегустационно-выставочные павильоны, которые позволяют местным дистрибьюторам ближе познакомиться с продукцией из России.

Однако этими магистральными направлениями дело не ограничивается. По данным правительства Ленинградской области, в течение 2021 года поставки были сделаны в 32 страны мира, в их числе Швейцария, Армения, Сербия, Казахстан, Азербайджан, Италия, Литва, Латвия, Чехия, Германия, Швеция, Испания, Белоруссия, Финляндия, Турция, Великобритания, США.

При этом специалисты особо отмечают, что наращивание несырьевого экспорта происходит в условиях жесточайшей конкуренции. Поэтому меры государственной поддержки внедряются не только на федеральном, но и на региональном уровне. Например, Центр поддержки экспорта Ленинградской области помог 13 областным производителям с размещением на электронных торговых площадках, таких как Alibaba, Europages, DTAD, Epinduo, eBay. В этом году контракты с иностранными партнерами смогли заключить более 70 компаний, 26 из них раньше никогда не вели внешнеэкономической деятельности.

Главной проблемой на этом пути сами предприниматели считают довольно серьезные административные барьеры. Во-первых, практически отсутствуют меры помощи начинающему бизнесу - все финансовые инструменты завязаны на хорошую кредитную историю, определенный массив выручки или оборотных средств. А во-вторых, иногда сбор необходимого пакета документов для получения компенсации расходов, связанных с экспортной деятельностью, становится настоящим квестом - условия игры меняются прямо в процессе.

Однако показатели, которые представляет Ленобласть, демонстрируют, что это может быть сложно, однако возможно. В 2021 году двадцать малых и средних предприятий региона получили в общей сложности 35,2 миллиона рублей. Уже в конце декабря - два предприятия деревообрабатывающей отрасли из Всеволожского района, а также производитель ягод и грибов из Лужского района.

- С помощью субсидии компании смогут покрыть 90 процентов экспортных затрат, которые были произведены в предыдущие два года, - рассказали в комитете экономического развития и инвестиционной деятельности Ленинградской области. - Чаще всего это расходы на транспортировку продукции и затраты на декларирование товаров.

По данным "Агроэкспорта", Ленинградская область занимает 17-е место среди российских регионов по объему экспорта продукции АПК. В 2020 году субъект поставил продовольственные товары в 66 стран мира на сумму 397,5 миллиона долларов. Однако на современном рынке продовольствия уже недостаточно только традиционных методов продвижения. К примеру, отмечает президент Национального союза экспортеров продовольствия Дмитрий Булатов, из-за заградительных пошлин практически невозможно зайти в страны Евросоюза. Однако мукомолы одной из бывших республик СССР нашли интересное решение: построили мельницу в Португалии и стали завозить на нее свою пшеницу - получили новый рынок сбыта размером с Европу. То есть создание собственных производств за рубежом в определенных ситуациях может быть оправданно.

Значительное внимание весь мир сегодня уделяет органической продукции и товарам с географическим указанием и наименованием места происхождения. В поисках потенциальных партнеров российские производители могли бы участвовать в выставках как профессиональные посетители, ведь им могут быть интересны не только экспорт своей продукции, но и закупка компонентов (чай, орехи). Такая "дальняя разведка" - при условии, что государство возьмет на себя часть расходов - могла бы существенно расширить географию российского экспорта. Однако подобные меры лучше всего было бы прописать в законе. Но проект закона о поддержке экспорта уже несколько лет лежит в Госдуме.

Засилье контрафакта объяснили предпочтениями потребителей

Текст: Анна Фомичева (сооснователь мультисервисной SAAS-платформы Digital VED)

Рядовой потребитель, покупая товары в супермаркетах и интернет-магазинах, привык думать, что это заведомо качественно и безопасно. Но всегда ли справедливо такое суждение?

Не так давно российские таможенники совместно с ФСБ задержали целую партию контрафакта, следовавшего в Москву из Казахстана. Перечень изъятых товаров готов удовлетворить потребности даже самого требовательного покупателя: это и обувь, и одежда, и детские игрушки. В ассортименте оказались также медикаменты и алкоголь. Страной происхождения всех товаров являлся Китай.

Копнув глубже, легко установить, что до 90 процентов импорта некоторых стран - участников ЕАЭС - контрабанда. Но незаконный ввоз товаров сомнительного качества представляет опасность как для экономики, так и для здоровья граждан: это не только неуплата причитающихся платежей, но и обход сертификации, интеллектуальной собственности и других мер нетарифного регулирования, призванных оградить внутренний рынок страны от сомнительных товаров. Однако в условиях функционирования ЕАЭС существует понятие единой таможенной территории. То есть товары между странами перемещаются свободно - практически так же, как если бы перевозились из Москвы, скажем, в Тулу.

Среди основных эпицентров контрафакта, где легко можно наткнуться на подделку, - даже крупные маркетплейсы и рынки. Справедливости ради отметим, что администрация e-commerce-сервисов активно борется с потенциальными нарушителями. Так, на большинство площадок невозможно попасть без представления сертификатов и деклараций соответствия, а при продаже объектов интеллектуальной собственности требуется и разрешение от правообладателя.

Однако предприимчивые граждане ищут всевозможные пути обхода защитных мер. Например, заблаговременно могут приобрести партию качественного товара у официального производителя, изготовить сертификат на нее, а после закупать подделку. Конечный потребитель вряд ли сможет обнаружить подвох, но при этом нет гарантии, что подмена безопасна и соответствует всем нормам.

Основная концентрация контрафакта представлена на крупных торговых площадках в каждом городе. Засилье паленого товара здесь объясняется не только отсутствием строгих барьеров со стороны арендодателей, но и во многом предпочтениями самих потребителей. Ведь многие хоть раз в жизни грешили покупкой поддельной сумочки "от Gucci" или шикарного костюма "от Armani".

Также проблема контрафакта существует из-за высокого уровня мобильности самих продавцов, что делает их практически неуязвимыми для государственных органов. Даже если часть продукции будет изъята, другая обязательно будет ждать своего часа в укромном месте. А чтобы не попасться в следующий раз, продавец просто сменит место торговли без особых потерь для себя.

Борьба с проблемой наличия подделок на прилавках - достаточно сложный вопрос, он имеет несколько уровней, на которых проблема должна решаться.

Во-первых, это наднациональные механизмы воздействия: необходимо проводить дополнительную работу со странами - участниками ЕАЭС, чтобы перекрыть основные каналы, через которые контрафакт попадает на таможенную территорию.

Во-вторых, проблема должна решаться на национальном уровне путем внедрения цифровых технологий, усиления внутреннего контроля, а также работы непосредственно с владельцами торговых точек и маркетплейсов, чтобы те, в свою очередь, более тщательно осуществляли контроль арендаторов. В XXI веке никуда без цифровизации, и государство должно привлекать инновационные методы для предупреждения распространения контрафакта. В рамках этих мер можно отметить существенную работу правительства РФ в части введения обязательной маркировки по ряду экономически значимых товарных групп. Однако, мы считаем, данная мера должна носить не только национальный характер: страны ЕАЭС должны присоединиться к проекту и работать совместно.

Другим немаловажным аспектом является взаимодействие государства и бизнеса. Особенно в части поддержки со стороны правительства коммерческих проектов по внедрению новых цифровых платформ для участников ВЭД, поскольку цифровизация бизнеса обеляет внешнеэкономическую деятельность, делает ее прозрачной, простой и понятной каждому.

На что обратить внимание участникам ВЭД и потребителям?

Участники ВЭД находятся в зоне особого риска, потому что несут полную материальную ответственность за весь нелегальный товар. Как не стать жертвой обмана? Во-первых, избегать серых брокеров, которые предлагают привезти товар быстрее и по цене ниже рынка. Во-вторых, изучать юридическую сторону вопроса - прежде всего таможенное законодательство. В-третьих, выбирать проверенных поставщиков.

Потребителям, чтобы не попасться на уловки недобросовестных продавцов, нужно быть очень внимательным. Самым простым способом будет избегать места, где вероятность нарваться на подделку крайне высока. В случае с маркетплейсами необходимо внимательно изучать отзывы о продукте и выбирать только официальных поставщиков.

Последнее, на что хотелось обратить внимание, - это, собственно, сознание самих потребителей. Как уже было сказано выше, рынок делится на две категории: те, кто становится жертвой, приобретая подделки, и те, кто осознанно это делает, выбирая низкую стоимость в ущерб качеству. А где существует спрос, там, как известно, присутствует и предложение.

Современный Китай: что ожидать от самой быстрорастущей экономики мира

Ещё недавно Китай ассоциировался с дешёвой рабочей силой, плохим качеством товаров и отсталым производством. Сегодня КНР входит в число самых влиятельных стран мира.

Аналитики Финансовой группы UMGT рассуждают о том, насколько эффективными будут вложения в китайскую экономику в 2022 году.

В ХХ веке до начала реформ и либерализации торговли экономика Китая была стагнирующей, централизованно контролируемой, чрезвычайно неэффективной и относительно изолированной от мировых процессов. Но к началу XXI века Китай показал самые быстрые темпы развития экономики в мире, а реальный годовой рост ВВП в среднем составлял 9,5%. Буквально за пару десятилетий Китай стал крупнейшей экономикой мира (по паритету покупательной способности), ведущим производителем, экспортером и обладателем самых внушительных ЗВР в мире. На сегодняшний день Китай является вторым после Японии крупнейшим иностранным кредитором Казначейства США.

По мере «созревания» экономики Китая рост его реального ВВП значительно замедлился – с 14,2% в 2007г. до 6% в 2019г. Более медленный экономический рост назван «новой нормой». Десять лет назад страна приняла новую модель, которая меньше полагается на основные инвестиции и экспорт и больше — на частное потребление, услуги и инновации для стимулирования экономического роста.

Благодаря огромному положительному сальдо торгового баланса Китай стал крупнейшим в мире экспортером и занимает второе место среди крупнейших мировых импортеров. США остается главным торговым партнером КНР, но рост напряженности в экономических отношениях между странами заставил Китай проводить более мягкую экономическую политику и подписать документ о всеобъемлющем региональном экономическом партнерстве (RCEP) с 14 государствами Индо-Тихоокеанского региона. Это соглашение о свободной торговле — крупнейшая торговая сделка в истории, охватывающая 30% мировой экономики.

– Очевидно, КНР стала главным торговым партнером для большинства стран мира, где-то даже вытеснив Америку, – отмечает генеральный директор и основатель финансовой группы UMGT Роман Улзетуев. – При замедлении темпов роста в последнем десятилетии китайская экономика все равно обгоняет американскую. И с точки зрения сравнения двух экономик важно то, что Китай сегодня производит любые изделия – от игрушек до авианосцев. США за тот же период утратили стратегически важные производства. И чтобы вернуть их, понадобятся многие годы.

Согласно данным Всемирного банка, ВВП США в 2020 году сократился на 3,6%, еврозоны — на 7,4%, а глобальный ВВП — на 4,3%. Несмотря на всеобщее падение Китай является единственной из крупных мировых экономик, показавших рост в 2020 г. На фоне пандемии COVID-19 общий рост ВВП в стране составил 2,3%, было создано более 11 млн новых рабочих мест. Благодаря этому уровень зарегистрированной безработицы составил 4,2%, а ВВП на душу населения превысил $10 тыс.

Этот результат обусловлен сразу несколькими факторами:

? резким ростом государственных расходов (+ 10,5%);

? увеличением чистого экспорта (почти + 30%);

? вливанием государственного капитала на фоне оттока частных инвестиций (+ 14,9%);

? грандиозным наращиванием товарных запасов.

Принятых мер оказалось достаточно, чтобы компенсировать абсолютное снижение потребления домохозяйств (- 5,8%).

Сокращая импорт и быстро наращивая экспорт, в 2020 году Пекин показал рекордное положительное сальдо торгового баланса, поскольку мировой спрос на товары, связанные с COVID-19, был беспрецедентным. Экспорт китайской продукции по сравнению с 2019 г. вырос на 3,6%, до рекордных $2,6 трлн, а импорт сократился всего на 1,1%, что позволило стране сформировать самое большое с 2015 г. положительное сальдо торгового баланса — $535,03 млрд.

Если в прошедшем году на фоне пандемии курс юаня по отношению к доллару США снижался на протяжении нескольких месяцев, то 2021 г. продемонстрировал существенное укрепление

Роман Улзетуев уверен, успешный рост Китая в 2021 г. объясняется, прежде всего, контролем над пандемией внутри страны и поддержкой глобального спроса. Экономические прогнозы МВФ для Китая в 2021 г. — увеличение ВВП на 8,1%. Предполагается, что рост потребления домашних хозяйств КНР будет самым высоким за последние десятилетия — почти 14% в годовом исчислении. При этом в инвестиционном поле происходит здоровая ребалансировка: госпредприятия отказываются от расточительных государственных инвестиционных проектов, а инвестиции частного бизнеса стремительно вырастают до уровней, невиданных со времен Ху Цзиньтао (13% — самый высокий показатель с 2011 года).

Китай непрерывно наращивает масштабы внешней открытости, что предоставляет исключительные возможности для инвестиций. В 2020 году фактическое использование иностранного капитала в Китае достигло триллиона юаней. В частности, в сфере высоких технологий объемы фактического использования иностранного капитала выросли на 11,4% по сравнению с предыдущим годом. На фоне пандемии COVID-19 в глобальном масштабе китайский рынок стал самым привлекательным инвестиционным направлением для международного капитала. Китай намерен использовать промышленную политику для уменьшения зависимости страны от иностранных технологий и, в конечном итоге, доминировать на мировых рынках.

В 2020 г., пока весь мир боролся с коронавирусом, правительство КНР потратило $378 млрд на прикладные научные исследования и испытания, нацеленные на разработку новых продуктов и сервисов. А в следующие 5 лет эта сумма будет увеличиваться на 7% ежегодно. Национальный план развития науки и технологий 2021-2035 гг. ставит грандиозные задачи по превращению КНР в государство, ориентированное на инновации.

– На наш взгляд, – подводит итог директор UMGT, – перспективными инвестиционными направлениями будут: производство роботов, машин на новых видах энергии, сложной медицинской техники, судов, самолетов, космических аппаратов, скоростных поездов. Goldman Sachs прогнозирует, что инвестиционные активы населения Китая превысят $70 трлн, из них 60% поступят на фондовый рынок и в управляющие компании. При сохранении текущих тенденций Китай уже к 2028 г. вполне может опередить США и стать ведущей экономикой мира.

В УлГПУ отметили самых активных иностранных студентов из Туркменистана, Узбекистана и Сирии

В Ульяновском государственном педагогическом университете (УлГПУ) имени И.Н. Ульянова отметили самых активных в учёбе, студенческой жизни и творческой деятельности иностранных студентов, магистрантов и аспирантов из Туркменистана, Узбекистана и Сирии.

Родители иностранных обучающихся получили благодарственные письма, в которых ректор УлГПУ Игорь Петрищев выразил признательность и благодарность за хорошее воспитание студентов, отметив проявленную ими во время обучения в университете активность.

В УлГПУ обучаются более 500 иностранных студентов. Ежегодно на подготовительное отделение поступают свыше 70 слушателей из Египта, Сирии, Ирака, Саудовской Аравии, Индонезии, Болгарии, Македонии, Китая, Вьетнама и других стран. Программу адаптации и социализации, а также обеспечения паспортно-визового сопровождения реализует Центр международного образования УлГПУ.

Справочно

В перечень организаций, подведомственных Минпросвещения России, согласно распоряжению Правительства Российской Федерации от 6 апреля 2020 года № 907-р вошли 33 педагогических вуза.

Педвузы становятся площадками для развития педагогических инноваций в системе общего образования, поэтапно реализуя проекты, направленные на выстраивание индивидуальных образовательных траекторий и проектной деятельности обучающихся, внедрение информационно-коммуникационных технологий, формирование инновационных образовательных систем.

Минпросвещения России проводит комплексную работу по повышению уровня владения русским языком за рубежом, которая включает отправление российских педагогов за рубеж, проведение тестирования зарубежных педагогов и школьников на знание русского языка, оказание методической поддержки зарубежным педагогам, разработку учебных материалов для преподавания русского языка как иностранного.

Движение в сторону реальной безопасности

Константин Скурат

Рынок информационной безопасности показал рост по итогам 2021 г., по разным оценкам, от 10% до 30%. Эксперты отмечают, что год был динамичным для отрасли. ИБ стала точкой геополитической битвы. Российские ИБ-компании подпадали под западные санкции, и одновременно в России начались запреты использования западных средств защиты.

Руководитель отдела продвижения продуктов компании "Код Безопасности" Павел Коростелев полагает, что в целом рынок повел себя согласно ожиданиям. Он поясняет, что после резкого всплеска в 2020 г., когда из-за пандемии нужно было любой ценой удержаться на плаву, последовал неизбежный откат и некая консолидация средств - компании стали тратить меньше.

"В первую очередь я бы выделил старт плановых проверок ФСТЭК по безопасности критической информационной инфраструктуры. Во-вторых, серьезное влияние оказала история с ИТ-компанией SolarWinds, которая произошла в конце 2020 г. - злоумышленники проникли в сеть SW и установили вредоносное обновление, а среди скомпрометированных компаний оказались многие клиенты SolarWinds, среди которых крупнейшие американские корпорации и правительственные учреждения. Благодаря этому многие специалисты по кибербезопасности стали серьезнее относиться к атакам на цепочки поставок", - ответил Павел Коростелев на вопрос о важных событиях на рынке ИБ в 2021 г.

"По нашей предварительной оценке, в 2021 г. рынок ИБ вырос на 8%. Главным драйвером является госсектор, среди других перспективных отраслей - финансы, нефть, газ и транспорт", - утверждает директор по развитию бизнеса центра противодействия кибератакам Solar JSOC компании "Ростелеком-Солар" Алексей Павлов.

Он добавляет, что существенно повлияла на ситуацию на рынке ИБ продолжающаяся пандемия, которая окончательно утвердила гибридный подход к работе персонала и размыла ИТ-периметры компаний. Кроме того, по словам Алексея Павлова, в 2021 г. были громкие взломы организаций из различных отраслей. В пример он приводит атаку на нефтепровод Colonial Pipeline, взлом страницы "Яндекс Go" во "ВКонтакте", атаки проправительственных группировок на органы госвласти России, что заставило многих пересмотреть подходы к организации собственной киберзащиты.

Алексей Павлов из "Ростелеком-Солар" добавляет, что также обнаружены критические уязвимости в широко распространенном ПО, которые эксплуатировались злоумышленниками с беспрецедентной скоростью с момента публикации. На этом фоне, по мнению эксперта, многие компании изменили стратегию патч-менеджмента, а руководители ИБ-служб получили право даже останавливать бизнес-процессы для проведения внеплановой установки обновлений.

"Мы считаем, что рынок информационной безопасности вырос по итогам 2021 г. на 10-15%. Год был динамичным, как для отрасли, так и для Positive Technologies. ИБ стала точкой битвы геополитиков. Российские компании ИБ подпадали под западные санкции, и одновременно у нас начались запреты использования западных средств защиты. Основной результат года - осознание текущего состояния индустрии и необходимость быстрых изменений, включая изменение самого целеполагания кибербезопасности, а конкретно - концентрация усилий на защите вокруг самых критичных для бизнеса вещей", - говорит директор по развитию бизнеса Positive Technologies в России Максим Филиппов.

Директор по стратегии компании QRate Андрей Дремлюга отмечает, что темпы роста рынка ИБ были ожидаемо высокими как в РФ, так и в мире. Отдельно он подчеркивает, что рост сегмента квантовых коммуникаций был выше ожидаемого на фоне развития квантовых технологий в мире. По его словам, ожидается, что весь рынок ИБ в РФ покажет рост на уровне 25-30%, при этом в 2021 г. рынок квантовой криптографии вырос еще больше. Директор по стратегии QRate замечает, что в России построено несколько квантовых сетей, в том числе открытая экосистемная сеть для разработчиков программного обеспечения между НИТУ МИСиС и МТУСИ.

"Телеком-операторы, которые еще не имеют продуктовой вертикали ИБ, в этом году наращивали экспертизу пилотными проектами и образовательными курсами, изучали рынок. Крупные вендоры СКЗИ многократно демонстрировали квантовые решения на мероприятиях. Целевой рынок явно показал, что выходит из стадии "новаторов", при этом растет осведомленность всего рынка. Ожидаемо технология КРК стала понятнее и доступнее. Причины такого внимания, кроме конкурентной борьбы и движения по дорожной карте "Квантовых коммуникаций", - международные новости о темпах развития квантовых сетей (в Китае уже тысячи километров, включая спутниковый сегмент), инновациях в квантовых компьютерах и росте количества кубитов", - добавляет Андрей Дремлюга из QRate, упоминая об отчете агентства Booz Allen, в котором высказаны предположения, что спецслужбы Китая уже ищут и сохраняют зашифрованные симметричной криптографией секретные данные с длинным сроком, чтобы расшифровать их с помощью квантового компьютера через несколько лет.

Управляющий директор "Лаборатории Касперского" в России и странах СНГ Михаил Прибочий говорит, что, по предварительным оценкам компании, рост рынка ИБ в 2021 г. составил более 10%, где основной прирост пришелся на non-endpoint-решения - защиту от сложных целевых атак, специализированные решения для промышленного сегмента, сервисы, а также на новые продукты, например, для противодействия гражданским беспилотникам.

"Громкими историями 2021 г. для всей сферы ИБ стали резонансные целевые атаки шифровальщиков на компании и предприятия. Они заставили организации по всему миру переосмыслить подходы к кибербезопасности и ее значение для бизнеса. Согласно отчету команды реагирования на киберинциденты "Лаборатории Касперского", с января по ноябрь 2021 г. доля инцидентов, связанных с атаками программ-шифровальщиков, составила 47%. Обсуждение этой угрозы уже вышло на межгосударственный уровень. В России уже достаточно много подобных атак на крупные компании, и мы предполагаем, что их количество будет расти", - отметил Михаил Прибочий.

Старший тренер по компьютерной криминалистике Group-IB Сергей Золотухин считает, что главный тренд 2021 г. - четкое стремление как бизнеса, так и госорганизаций не просто выполнять требования регуляторов по ИБ, а учитывать актуальные киберугрозы. По его словам, наиболее серьезными из них стали программы-вымогатели: только в России количество их атак в 2021 г. увеличилось на 200%, а суммы выкупов, которые требовали операторы шифровальщиков от жертв, международных компаний, доходили до $50-70 млн, выкуп злоумышленникам выплачивают около 30% атакованных компаний. Аналитики Group-IB неразрывно связывают данный рост программ-вымогателей с другим трендом - увеличением количества продавцов доступов в скомпрометированные сети, общий объем этого рынка вырос на 16% относительно прошлого года.

"Пандемия стала раздольем для интернет-мошенников. По данным Group-IB, на первое полугодие 2021 г. приходится уже 74,5% от всех киберпреступлений. Причем чуть больше половины из них, 57%, составляет скам - мошенничество с добровольным платежом и раскрытием данных жертвы, а еще 17,5% - фишинг, то есть кража данных банковских карт. Широкое распространение в отчетном периоде получили фишинговые и мошеннические партнерские программы (Scam-as-a-service, Phishing-as-a-service). Изначально они были ориентированы на Россию и страны СНГ. Сейчас в поле зрения специалистов Group-IB все чаще попадают "партнерки", нацеленные на европейские, азиатские, ближневосточные и американские компании", - продолжает Сергей Золотухин из Group-IB.

Еще одним неприятным итогом года Сергей Золотухин отмечает тот факт, что после трехлетнего перерыва в России вновь стали актуальны атаки на АРМ КБР - автоматизированное рабочее место клиента Банка России. Он замечает, что в феврале 2021 г. специалисты Лаборатории компьютерной криминалистики Group-IB привлекались к реагированию на инцидент в одном из российских банков, где атакующие смогли получить доступ к системе межбанковских переводов АРМ КБР.

"Тем не менее, подводя итог, замечу, что этот год стал первым, когда в среде у безопасников одинаково серьезно обсуждается не только соответствие требованиям регуляторов, но и реальная безопасность. Надеюсь, что этот тренд сохранится и в 2022 г.", - подчеркивает старший тренер по компьютерной криминалистике Group-IB.

Руководитель практики информационной безопасности Accenture в России Андрей Тимошенко называет несколько факторов, которыми обусловлено развитие российского рынка ИБ в 2021 г., отвечая на вопрос ComNews о том, какие события ушедшего года больше всего повлияли на этот рынок.

"Это продолжающаяся пандемия и связанные с ней ограничения на передвижение, переход из офисов на удаленную работу и онлайн-взаимодействие. К концу 2022 г. доля интеллектуальных работников, работающих удаленно, увеличится до 47% по сравнению с 27% в 2019 г. (Gartner). Также это набирающая обороты цифровизация экономики. Цифровые технологии, помимо пользы бизнесу, несут с собой киберриски, и организации начинают это лучше понимать. Свой вклад внесло и регулирование отрасли. Например, банки активизировались по линии операционных рисков (выполнение требований Положения № 716-П), в понятие которых входят в том числе риски ИБ и риски информационных систем", - полагает он.

Кроме того, Андрей Тимошенко отмечает, что нехватка специалистов по ИБ способствует росту объема предоставляемых услуг по ИБ и стимулирует аутсорсинг, аутстаффинг и автоматизацию. По его словам, организации продолжают бояться передавать функции ИБ на аутсорсинг, но понимают, что рано или поздно им придется это делать. Эксперт Accenture в России фиксирует, что появляются новые решения, автоматизирующие рутинные операции, снижающие человеческий фактор и сокращающие время на реагирование на кибератаки. В заключение Андрей Тимошенко обращает внимание, что в последнее время наблюдается повышение востребованности кибербезопасности со стороны государств, а также увеличение количества инвесторов, физических лиц и институционалов и повышение интереса к отрасли.

"Значительный рост показали решения MSS (managed security services), экспертные сервисы, например форензика, пентесты, red team, OSINT, и рынок SOC/MDR. Причины довольно очевидны: необходимость быстрого старта и такого же быстрого масштабирования, кадровый дефицит, потребность в готовых процессах внутри функций, которые передаются на аутсорсинг. Рынок SIEM, EDR, SOAR/IRP, NTA также показывает стабильный рост. В то же время сдержанный рост демонстрировал сегмент решений управления и защиты доступа. Его развитие, с одной стороны, стимулируется ростом потребности компаний в защите от увеличивающегося год от года объема инцидентов несанкционированного доступа. С другой - сдерживается ограниченностью ИБ-бюджетов организаций", - ответил Алексей Павлов из "Ростелеком-Солар" на вопрос ComNews о том, какие сегменты рынка ИБ показали наиболее впечатляющие результаты, а какие не оправдали прогнозов в 2021 г.

По словам Павла Коростелева из компании "Код Безопасности", наиболее впечатляющие результаты показал сегмент сетевой безопасности - то, что касается средств защиты сетевой инфраструктуры, поскольку там продолжается импортозамещение. Еще он отметил государственный сектор, то есть федеральные и региональные органы исполнительной власти, а также субъекты критической информационной структуры, где идет процесс приведения системы в соответствие с требованиями 187- ФЗ (О безопасности критической информационной инфраструктуры Российской Федерации).

"Предприятия, которые эксплуатируют КИИ, проявляли наибольший интерес к ИБ. Компании из банковского и телеком-сектора уже традиционно активно участвовали в пилотных проектах. Хотелось бы видеть большую активность со стороны организаций, владеющих массивами обогащенных персональных данных граждан РФ, в том числе медицинских и генетических", - дополнил Андрей Дремлюга из QRate.

Михаил Прибочий из "Лаборатории Касперского" отметил, что в компании в сегменте B2С стабильно растет спрос на решение по защите пользователей от телефонного спама и мошенничества Kaspersky Who Calls, также популярностью пользуется программа для детской онлайн-безопасности Kaspersky Safe Kids.

"Мы также реализуем проект по обеспечению безопасности школьников в Сети по всей России. К нему уже присоединилось несколько регионов, в частности ХМАО, ЯНАО, Белгородская область. Надеемся, что эта инициатива продолжит свое развитие и в следующем году. Кроме того, в этом году совместно с крупнейшими российскими цифровыми компаниями мы основали Альянс по защите детей в цифровой среде. Для нас этот проект знаменует новый этап в создании еще более безопасного цифрового пространства для детей. В секторе B2B наиболее впечатляющие результаты показал сегмент решений для крупного бизнеса. Мы также видим запрос рынка на комплексные защитные решения под ключ", - заключил Михаил Прибочий.

Алексей Павлов из "Ростелеком-Солар", отвечая на вопрос ComNews о прогнозах на 2022 г. в плане роста рынка ИБ и темпов этого роста, а также появления новых факторов, которые окажут влияние на отрасль, говорит, что есть закономерности, которые не могут не проявиться в 2022 г. Он отмечает, что, во-первых, это мировой кадровый голод в ИБ-отрасли и повышение спроса на ИБ-специалистов вследствие цифровизации практически всех отраслей экономики, а во-вторых, рост денежной массы онлайн-бизнеса, что сильно повышает привлекательность киберпространства для злоумышленников, и преступность уходит в онлайн, даже по официальной статистике.

"Указанные выше тренды приводят к необходимости совершенствовать процессы детектирования киберугроз, выявления и закрытия уязвимостей, реагирования на инциденты. Рынок испытывает потребность в повышении автоматизации рутинных ИБ-операций. Также растет спрос на сервисы информационной безопасности. Это происходит из-за ускорения темпов масштабирования бизнеса и необходимости оперативно защищать изменяющуюся ИТ-инфраструктуру. Все чаще ИБ-решения объединяются в классы, увязываются в экосистемы с централизованной оркестрацией и кросс-обогащением. В сегменте управления и защиты доступа будет активно развиваться биометрическая идентификация пользователей, опыт применения которой уже сейчас имеется в банковской сфере и на транспорте. В следующем году мы ожидаем расширения сфер ее применения. Также компании будут активнее осваивать другие направления беспарольной идентификации - например, вход по цифровому сертификату, - чтобы снизить риски доступа при использовании ненадежных паролей", - говорит Алексей Павлов из "Ростелеком-Солар".

Максим Филиппов из Positive Technologies выдвигает пять трендов 2022 г. По его словам, во-первых, целеполагание в области кибербезопасности будет двигаться в понятную и практическую плоскость, а драйвером измеримого подхода станут запрос со стороны первых лиц как к службам ИБ, так и к регуляторам. Во-вторых, "заиграют новыми красками" bug bounty по поиску уязвимостей, будут объявляться очень крупные суммы призовых. В-третьих, будет осознана потребность в безопасности целых отраслей, и эксперт добавляет, что множество проблем в области ИБ возникают на стыке как технологических, так и бизнес-процессов (пример - в энергетике, на стыке энергогенерирующих, транспортировочных и других компаний); можно говорить о безопасности этих компаний в отдельности и недопустимых для нее событиях, но если посмотреть на отраслевую вертикаль, то при таком подходе многие недостатки защищенности остаются вне поле зрения ИБ. В-четвертых, стремительную популярность набирает концепция и сервисы безопасной разработки (DevSecOps), в компании ожидается рост в этом сегменте. Заключительный, пятый пункт, по мнению Максима Филиппова, - то, что рынок киберполигонов начнет оформляться и сегментироваться, а представленные на нем решения будут четко позиционированы относительно друг друга и найдут своего потребителя. Как, например, представленная в 2021 г. онлайн-платформа для проведения киберучений 24/7 The Standoff 365, которая состоит из киберполигона, на котором воссозданы операционные и бизнес-процессы топливно-энергетического комплекса.

"В 2022 г. рынок точно будет расти, но какими темпами - предсказать непросто. Предположительно, на 10-15%. Скорее всего, появится что-то, связанное с обеспечением импортонезависимости в критической информационной инфраструктуре. То есть если раньше импортозамещение "железа" и софта больше относилось к "госам", то теперь эта история распространится и на субъекты критической информационной инфраструктуры, среди которых много частных организаций. Плюс мы ожидаем ужесточения требований со стороны ЦБ РФ, где должны выйти дополнительные нормативные акты для финансовых организаций. Еще одним фактором станет развитие платформы "Гостех" (облачное платформенное решение для органов власти и бизнеса) и средств обеспечения безопасности для этой платформы и ее клиентов", - высказывает ожидания от начинающегося года Павел Коростелев из компании "Код Безопасности".

Михаил Прибочий из "Лаборатории Касперского" считает, что рынок кибербезопасности, скорее всего, будет развиваться в тех же направлениях, что и прежде; продолжит расти количество кибератак, в ходе которых используются разные облачные хранилища, атак на компьютеры автоматизированных систем управления (АСУ ТП) и на цепочки поставок.

"Одной из самых актуальных тем останется защита объектов критических информационных инфраструктур (КИИ). Количество и сложность угроз растет, все больше процессов нуждаются в надежной киберзащите, соответственно, повышаются требования к безопасности ИT-инфраструктуры организаций. В этих условиях появляется еще один важный тренд: компании предпочитают строить систему ИБ на основе решений от одного вендора. Благодаря высокой степени интеграции и совместимости продуктов такие системы становится более управляемыми и эффективными, чем при использовании разрозненных решений от разных поставщиков. Учитывая широкий спектр потенциальных угроз и растущую потребность в актуальных комплексных решениях по ИБ во все большем количестве отраслей, можно ожидать роста рынка и в следующем году", - предполагает Михаил Прибочий.

Андрей Дремлюга из QRate поделился прогнозом, согласно которому рынок ИБ продолжит рост, темп которого будет зависеть от громких событий. Он отмечает, что сектор квантовой криптографии свой рост только начал и его темп будет зависеть от скорости прохождения сертификационных процедур участниками рынка, ведь чем конкурентнее среда - тем выгоднее потребителю и тем быстрее растет рынок. По словам Андрея Дремлюги, на квантовый сектор рынка могут оказать влияние рекомендации регулятора относительно использования квантовых технологий, но в 2022 г. их не ожидается.

"В 2022 г. российский рынок ИБ продолжит свой рост со среднегодовым темпом 20-25%. Примеры сегментов, которые могут развиваться активнее других, - "защита конечных точек", "анализ уязвимостей", "тестирование безопасности приложений", а также услуги по ИБ, оказываемые как сервис (MSS, Managed security services). Мы ожидаем, что дополнительно к вышеперечисленным факторам влияние будет оказывать развитие и внедрение в ИБ цифровых технологий, таких как ML/AI, облака, автоматизация, удаленная идентификация и аутентификация и др., равно как и использование таких технологий злоумышленниками", - дает прогноз Андрей Тимошенко из Accenture в России, добавляя, что на отечественном рынке в 2021 г. лидировали сегменты "защита инфраструктуры" и "услуги по ИБ".

Россия > СМИ, ИТ > comnews.ru, 11 января 2022 > № 3937872

Китай второй год подряд лидирует в мире по кассовым сборам фильмов

Текст: Константин Волков

Китай второй год подряд лидирует в мире по кассовым сборам фильмов. По итогам 2021 года китайский прокат выручил 47,3 миллиарда юаней (7,3 миллиарда долларов). Это вдвое больше, чем в 2020 году, и только на 26 процентов ниже, чем до пандемии - в 2019 году сборы составили 9,2 миллиарда долларов. Об этом свидетельствуют данные сайта по отслеживанию количества проданных билетов в кино Artisan Gateway.

Масштаб киносборов в КНР особенно заметен в сравнении с США, где из-за пандемии и вводимых ограничений в 2021 году выручка оказалась почти на 60 процентов ниже, чем в 2019-м, и составила лишь 4,5 миллиарда долларов.

В Китае американские фильмы тоже собрали немного, только 12 процентов от общей кассы, тогда как до пандемии они получали ежегодно порядка 30 процентов выручки. Впрочем, аналитики связывают это в первую очередь с нехваткой голливудских новинок из-за напряженных отношений между Вашингтоном и Пекином. Так, в 2021 году на китайском рынке представили всего 20 новых американских фильмов, это на треть меньше, чем двумя годами раньше. Кроме того, в прошлом году КНР праздновала 100-летие Компартии Китая, и Пекин выпустил на экраны больше отечественных картин.

В итоге на экранах в Поднебесной не появился ряд кассовых американских фильмов. На первом месте по сборам в Китае в 2021 году оказался фильм "Битва при Чосинском водохранилище" о помощи китайских войск Северной Корее во время Корейской войны, он собрал 899 миллионов долларов в прокате КНР и стал самым кассовым фильмом в истории Китая. Снятые в КНР фильмы "Привет, мам" о девушке, которая попадает в прошлое и встречает свою молодую мать, и "Детектив из Чайнатауна 3" принесли, соответственно, 822 миллиона и 686 миллионов долларов.

Тимур Иванов рассказал, что возводят 30 тысяч военных строителей

Текст: Игорь Елков

Как долго вы продержитесь, оказавшись в январе в водах Северного Ледовитого океана? Для полноты ощущений: сегодня в районе Земли Франца-Иосифа - минус 25 С. Правильный ответ: держаться не надо, есть уже в Арктике места, где плавать комфортно и полезно для здоровья.

На одном из островов упомянутого архипелага построен круглогодичный бассейн, который можно заносить в любую книгу рекордов: хоть национальную, хоть Гиннесса. Ничего похожего в этих широтах еще не строили. Об этих и других объектах, возведенных за минувший год военными строителями - о новых базах, полигонах и казармах, жилых домах, аэродромах и госпиталях, - рассказал "РГ" замминистра обороны Тимур Иванов.

К звездам

Тимур Вадимович, до 2025 года в Плесецке должно быть завершено создание инфраструктуры "Ангары", что позволит запускать одноименные ракеты-носители легкого и тяжелого классов. График держите?

Тимур Иванов: На космодроме Плесецк новый монтажно-испытательный корпус сдается со значительным опережением графика, на год раньше намеченного срока! Это очень важно, поскольку после такой модернизации на космодроме можно полноценно проводить пуски ракет различного класса. Изначально цех создавался для космических аппаратов "Молния" и "Кобальт", которые уже сняты с производства. Теперь здесь готовят к пускам сначала легкую "Ангару-1.2ПП", а затем и тяжелую - "Ангару-А5". Напомню, что Плесецк - самый северный космодром в мире и единственный космодром в Европе. В рамках Федеральной целевой программы "Развитие космодромов на период 2017-2025 годов в обеспечение космической деятельности России" военные строители возвели ряд стратегических объектов в Плесецке, а также жилой микрорайон, ледовый дворец, культурно-досуговые и спортивные сооружения в "столице" космодрома - в городе Мирном. В Мирном сейчас строим госпиталь, который будет сдан к концу 2023 года. Целевая задача военных строителей - до конца следующего года сдать инфекционное отделение госпиталя.

Госпиталь в Мирном - он не только для военных?

Тимур Иванов: Для защиты военнослужащих, их семей, военных пенсионеров и для всех жителей города. Самое современное оборудование позволит медикам оказывать специализированную высокотехнологичную медицинскую помощь. По проекту гарнизонный госпиталь - это комплекс зданий в современном стиле, образующий единый архитектурный ансамбль. Сегодня в Мирном проживает более 33 тысяч человек, и население растет. Градообразующим предприятием, как и раньше, является 1-й Государственный испытательный космодром Минобороны России.

С космодромов - на аэродромы: во времена моей офицерской молодости приходилось бывать на островах Земли Франца-Иосифа. На самом восточном из них был ледовый аэродром: "Греэм-Белл". В 1990-х его забросили. И вдруг узнаю: вы на Земле Александры построили не ледовую, а полноценную взлетно-посадочную полосу длиной 2,5 км. Капитальная полоса в этих широтах?

Тимур Иванов: Информация верная, скажу больше: мы сейчас удлиняем эту полосу. Объекты в высокоширотных районах Арктики - как "Арктический трилистник", так и возведенный чуть южнее, на 75-м градусе северной широты, "Северный клевер" на острове Котельный архипелага Новосибирские острова - решают поставленные нашим руководством задачи. Но технические детали не относятся к информации публичного характера.

Все секреты под водой

И еще о рекордах: правда ли, что в Новороссийске построенные вами защитные молы входят в первую пятерку самых масштабных гидротехнических объектов на планете?

Тимур Иванов: Да, это на уровне самых масштабных гидротехнических объектов в мире. И по максимальной глубине, и по протяженности оградительные сооружения военной гавани являются рекордными. Сейчас в Новороссийске мы строим грузовой терминал. Планируем сдать объект под ключ в августе. Фактически мы создаем искусственный "остров", который выведет береговую линию в море на 90 метров, а общая длина причального фронта превысит 300 метров.

Кроме того, специалисты Военно-строительного комплекса завершили строительство шести причалов для базирования судов в новом пункте постоянной дислокации Каспийской флотилии в Республике Дагестан. Создание новой военной базы в Каспийске началось в 2018 году, когда министром обороны РФ Сергеем Шойгу было принято решение о передислокации Каспийской флотилии из Астрахани, которая в гидрологическом плане менее удобна для кораблей, - в Дагестан. В Каспийске продолжается возведение новых гидротехнических сооружений, северный и южный оградительные молы с причалами, и береговой инфраструктуры для эффективного обеспечения стоянки и обслуживания кораблей, катеров и судов обеспечения.

Наравне с обустройством причального фронта в республике создается развитая социальная инфраструктура, строится жилье, школы, детские сады, и другие социально значимые объекты.

Некоторые ваши военно-морские объекты становятся маршрутами военно-исторического туризма: база подводных лодок в Балаклаве, "Острова фортов" в Кронштадте. Ходят слухи и о какой-то таинственной кронштадтской подводной гостинице... Раскроете тайны?

Тимур Иванов: Мы совместно с Черноморским флотом завершили масштабную реконструкцию единственного в мире музея - подземной базы подводных лодок в крымской Балаклаве. Как результат: атмосфера аутентичной противоатомной подземной базы дополнена современными мультимедийными технологиями. Увидите там субмарину С-49 проекта 633РВ. Замечу, что на основе проекта 633 строили субмарины в Китае и КНДР, так что это будет интересно и иностранным туристам.

Что касается кронштадтского "Острова фортов", то есть одноименный сайт, там расписаны все нюансы этого грандиозного проекта. О подводных отелях и прочих интригах отвечу так: всему свое время.

Как расцвел "трилистник"

Из Кронштадта опять перенесемся в Северный Ледовитый океан. База "Арктический трилистник" - это единственный в мире объект капитального строительства, возведенный на 80-м градусе северной широты?

Тимур Иванов: "Арктический трилистник" расположен на Земле Александры, архипелаг Земля Франца-Иосифа. В этом году там сдали под ключ самый северный в мире крытый бассейн. Это отдельно стоящий уникальный плавательный комплекс с панорамными окнами.

Вы сказали: отдельно стоящий. После плавания личный состав выходит на улицу и...

Тимур Иванов: Улиц там нет, да и необходимость выходить за пределы комплекса тоже отсутствует. Он - замкнутого цикла. Бассейн соединен с основным зданием базы теплым крытым переходом. Это же Арктика, в 700-х километрах - Северный полюс. Вода для бассейна подается из резервуаров - накопителей, которые пополняются за счет снегоплавильных установок, для ее круглосуточного подогрева, а также постоянной рециркуляции, фильтрации и обеззараживания установлено сложное спецоборудование. Соблюдены все санитарно-гигиенические нормы и требования. Бассейн, созданный за рекордно-короткий срок, позволит военнослужащим в удобное для них время заниматься плаванием. В суровых условиях Арктики это станет хорошим подспорьем для укрепления здоровья.

Отмечу, что "Арктический трилистник" возведен при помощи инновационных и энергоэффективных технологий. Объект максимально экологичен и не наносит никакого ущерба окружающей среде.

Скоро Русское географические общество, которое возглавляет Сергей Шойгу, объявит конкурс вопросов для Геодиктанта-2022. Нет желания поучаствовать? Вы построили самый северный храм. Где он?

Тимур Иванов: Идея Географического диктанта не в угадывании интересных и важных фактов, а в расширении познаний. Поэтому подсказка, думаю, допустима: самый северный православный храм на планете - на Земле Александры. Что же касается геодиктанта, то сотрудники Военно-строительного комплекса традиционно принимают в нем участие. В сорока вопросах Геодиктанта-2021 упомянуты географические точки по всей России, и почти в каждой из них военные строители возводят различные объекты гражданской и военной инфраструктуры. Например, был вопрос о бурятском городе Кяхте - столице "Чайного пути".

Сам я писал диктант в штаб-квартире РГО. Обратил внимание, что Сергей Шойгу с особым чувством говорил о Кяхте. Причем озвучивал не общеизвестные истины. У этого города удивительная история, порой неглянцевая, трагичная, кровавая. Это надо знать.

Тимур Иванов: Да, город возник здесь в 1727 году, сначала как Троицкосавский острог, а затем и как крепость. Кяхта - это перекресток культур, европейской, русской, китайской и монгольской. Было время, когда в России весь китайский чай называли кяхтинским. А что интересно, в европейских странах - русским. Современники называли этот купеческий город "Песчаной Венецией". Здесь квартировали герои, отличившиеся в боях за Порт-Артур. Был военный городок "Пламя революции", в котором дислоцировался полк, разгромивший в 1921 году отряды барона Унгерна. И этим полком командовал Константин Рокоссовский, будущий маршал. Сегодня в Кяхте базируется 37-я отдельная гвардейская мотострелковая бригада. Специалисты ВСК с опережением графика почти на три месяца выполнили капитальный ремонт двух казарм. Мы перепланировали и перестроили физически и морально устаревшие здания, установили современную охранную и пожарную сигнализации. Но сами здания, свидетели многогранной и не всегда простой истории страны, бережно сохранены.

И гамма-нож, и "КовБАД"

Все устали от пандемии, но обстановка остается сложной, поэтому не могу не спросить о медицине. Что в этом плане построено в прошлом году, что предстоит построить в 2022-м?

Тимур Иванов: В 2020 году в 15 регионах страны были построены 16 многопрофильных медцентров на базе военных госпиталей: укомплектованы и сданы в эксплуатацию в рекордно короткие сроки. После чего, также по поручению президента, наши специалисты построили и сдали еще 15 современных медицинских учреждений "под ключ" уже для нужд субъектов РФ. В настоящее время специалисты Военно-строительного комплекса ведут масштабные работы по возведению крупных медицинских учреждений. В том числе - новый военный госпиталь в Казани на 150 койко-мест. Продолжаем реализацию проекта по созданию единого онкоцентра в Туле на 340 мест пропускной способностью в 400 пациентов в сутки, предназначенного для оказания специализированной помощи жителям региона. В крайне сжатые сроки, всего за 161 день, завершили первый этап реконструкции знаменитого госпиталя имени Бурденко в Москве. В радиологическом корпусе размещаем новейшее медицинское оборудование, например, гамма-нож, являющийся "золотым стандартом" радиохирургии. Аппарат позволяет удалять доброкачественные и злокачественные опухоли, сосудистые патологии головного мозга без использования хирургического инструмента. Всего в мире таких установок около 300.

На Камчатке в Южно-Сахалинске возводим военный госпиталь на 150 мест. Сдаем поэтапно, инфекционное отделение уже принимает пациентов.

В целом военные строители вносят значительный вклад в борьбу с глобальной бедой. И дело не ограничивается исключительно возведением госпиталей и инфекционных отделений. Мы также строим высокотехнологичные, оборудованные по всем международным стандартам лабораторные центры. Пример: военный городок 27-го Научного центра минобороны. Именно здесь военные ученые создали уникальную биологически активную добавку "КовБАД", способную у больного снизить концентрацию COVID-19. Эксперименты показали, что уже на второй день ее использования с пищей количество вируса в носоглотке снижается в два, а на шестой - в 16 раз. Болезнь протекает с меньшими осложнениями. Здесь будут проводить исследования не только существующих, но и новых вирусных угроз. По оценкам экспертов, наша лаборатория по своему оснащению и возможностям - одна из лучших в мире. Для ученых возведено шестиэтажное общежитие квартирного типа. В нем с комфортом разместятся 100 семей военнослужащих.

Что вы пожелали подчиненным, подводя итоги прошлого года? Кстати, сколько у нас военных строителей?

Тимур Иванов: Основные усилия Военно-строительного комплекса в 2021 году были направлены на развитие военной инфраструктуры, в том числе под размещение объектов сил и средств ядерного сдерживания, аэродромной сети от Крыма до арктической Земли Франца-Иосифа, обустройство баз Военно-морского флота от Балтики до Камчатки. Вместе с тем наши специалисты реализовывали и другие не вполне свойственные для минобороны проекты. Мы продолжали успешно воплощать в жизнь культурные, спортивные и другие социально значимые для россиян объекты.

ВСК - сегодня это порядка 30 тыс. сотрудников, это одна из самых эффективных и мощных производственных структур, специалисты которой могут выполнять сложнейшие задачи в любой точке страны и даже за ее пределами. Задачи нам ставят президент и министр обороны. Мы их выполняем: в срок или как это зачастую происходит досрочно. К примеру, на реке Бельбек построен водозабор, обеспечивший в критический момент пресной водой Севастополь, грандиозный памятник Александру Невскому и его дружине на месте Ледового побоища. Ранее в Карелии специалисты ВСК возвели первый в истории республики полноценный пассажирский терминал аэропорта и современный командно-диспетчерский пункт. Все эти объекты - яркие "звездочки" на карте страны труда ВСК. Сегодня очень важно не останавливаться на достигнутом, идти вперед. Только "вира", как говорят строители.

Россия > Недвижимость, строительство. Армия, полиция > rg.ru, 11 января 2022 > № 3937545 Тимур Иванов

В Азии назревает новый энергетический кризис

Текст: Сергей Тихонов

Вслед за газовым кризисом в Европе в этом году может разразиться угольный кризис в Азии. Индонезия, крупнейший в мире экспортер энергетического угля (используемого для выработки электричества), запретила до конца января его отгрузки за границу ради обеспечения внутреннего рынка. Если запрет будет продлен или в азиатских странах начнутся сильные морозы, цены на уголь могут пойти вверх не хуже газовых в Европе, а на рынке может возникнуть его реальный дефицит.

Для стран Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) уголь - основной ресурс для генерации электричества. Сложившаяся ситуация могла бы быть выгодна другим его экспортерам, в том числе России, но реальных возможностей для увеличения отгрузок в АТР ни у кого нет. Например, объемы экспорта угля из нашей страны ограничены возможностями железнодорожной инфраструктуры (БАМа и Транссиба), которая уже в 2021 году работала на пределе - в страны АТР было поставлено 129 млн тонн российского угля. В 2022 году в минэнерго ожидают рост этого показателя, но только на 10 млн тонн. А годовой экспорт угля из Индонезии составляет 480 млн тонн, и большая часть предназначается для стран АТР. Основные покупатели - Китай, Южная Корея, Индия, Япония.

Частично возместить прекращение экспорта угля из Индонезии могла бы Австралия, оставшаяся в прошлом году без китайского рынка (Пекин запретил импорт угля из Австралии по политическим причинам). Но австралийский экспорт уже переориентирован на другие страны региона, в первую очередь Индию, Японию и Южную Корею. Именно с ростом поставок из Австралии связано уменьшение экспорта российского угля в Индию на 15,6% в 2021 году. Кроме этого, почти половину экспорта Австралии составляет коксующийся уголь. Он дороже энергетического, у него другие характеристики, и используется он главным образом в металлургии. В Китае в прошлом году выпадение поставок коксующегося угля из Австралии возместили импортом из США и России.

Из крупных экспортеров остаются еще США, которые, несмотря на декларирование "зеленых" целей, продолжают активно развивать угольную отрасль. Но и у них свободных мощностей осталось немного. В 2021 году экспорт угля из США уже вырос на 30%, а внутреннее потребление - на 18% по сравнению с 2020 годом.

Естественно, возникает вопрос о последствиях. Ситуация может привести к дефициту угля в странах АТР и к росту мировых цен на уголь, но краткосрочному, считает доцент Финансового университета при правительстве РФ Валерий Андрианов. Индонезия может отменить ограничения на экспорт еще до конца января. Даже при всем росте экономики Индонезия потребляет не более 15% добываемого в стране угля и поэтому пристроить на внутреннем рынке все объемы, которые не ушли за рубеж, просто невозможно. Как только угольные склады будут заполнены, экспорт снова будет разрешен, и ждать этого не так долго, предполагает эксперт.

С этим согласен советник отдела по ТЭК и ЖКХ Аналитического центра при правительстве РФ Дмитрий Федоренко. От индонезийских поставок угля зависит подавляющее большинство экономик АТР. Высока вероятность, что правительство страны под давлением торговых партнеров, а также компаний-экспортеров угля, ослабит ограничения на экспорт. В случае сохранения запрета на экспорт угля со стороны Индонезии вероятно возникновение дефицита на азиатском угольном рынке и повторения сценария энергетического кризиса в Индии и Китае осенью 2021 года, считает он.

В мировом масштабе рост цен на уголь может подстегнуть дальнейшее подорожание энергоресурсов. Уголь пока самый дешевый ресурс, но при дефиците заменить его можно будет мазутом, дизельным топливом и газом. Учитывая, что дефицитом угля может возникнуть в крупнейших странах-импортерах энергоресурсов, скачок цен на нефть и газ может быть значительным. Причем увеличение спроса на сжиженный природный газ (СПГ) в Азии вызовет реакцию в Европе, где и без этого биржевые цены на "голубое топливо" бьют рекорды.

При этом, как отметил Федоров, в Китае, Индии и Южной Корее уголь занимает наибольшую долю в генерации электроэнергии. Поэтому нельзя сказать, что сейчас существует альтернатива углю, которая в короткие сроки позволит нивелировать дефицит угля на рынке. Страны АТР неоднородны с точки зрения рисков, связанных с уменьшение предложения угля из-за соотношения источников энергии в электрогенерации: примером является Япония, где доля природного газа больше, чем угля.

Для России как экспортера рост цен на уголь выгоден, хотя и опять встает вопрос о необходимости скорейшей модернизации и расширения железнодорожной инфраструктуры. По мнению Андрианова, также кризис с поставками индонезийского угля - еще один козырь для России в рамках переговоров о строительстве нового маршрута транспортировки газа в Китай: газопровода "Сила Сибири - 2".

Что будет с ценами на древесину

Текст: Алексей Дуэль

Фанера и доски подешевеют к концу зимы, уверен глава Рослесхоза Иван Советников. Цены уже снижаются, заявил он в интервью "Российской газете", а окончательный порядок в отрасли поможет навести расширение системы ЛесЕГАИС, которая заработала с 1 января.

Золотые доски

Иван Васильевич, пиломатериалы за год подорожали, по официальной версии, вдвое, а на отдельных рынках и втрое, досок нет. Что случилось и когда это закончится?

Иван Советников: Как ни странно, это последствия коронавируса, причем проблема, как и пандемия, общемировая. Из-за локдаунов люди оказались заперты дома и занялись строительством и ремонтом. Деньги, сэкономленные на поездках, ресторанах и развлечениях, пошли на стройматериалы. Оборот магазинов, продающих товары для ремонта, вырос за это время в четыре-пять раз. Сейчас ситуация выправляется, цены на фанеру и доски уже пошли вниз, думаю, к концу зимы ситуация нормализуется.

Если возник ажиотажный спрос, почему не выросло предложение, как это предполагает экономическая теория?

Иван Советников: Это невозможно. Есть предельная емкость транспортных коридоров: больше, чем вмещает теплоход, вагон или лесовоз, на них не загрузить.

Есть возможности производства: если целлюлозно-бумажный комбинат может переработать полтора миллиона кубометров древесины, то два - уже никак. Мощности по заготовке тоже не безграничны.

Запрет на экспорт кругляка поможет изменить ситуацию?

Иван Советников: Мы надеемся вывозить как раз доски. А с ними ситуация в стране очень разная. На Северо-Западе и так почти все перерабатывается, тут этот запрет просто не заметят: экономическая ситуация сама привела к тому, что на экспорт идут пиломатериалы. Другое дело - Дальний Восток. Там запрет на экспорт круглой древесины приведет к перегрузке переработки, следовательно, сырье подешевеет, а за ним и пиломатериалы. Это все простимулирует развитие перерабатывающих производств. Над этим работают коллеги из минпромторга, думаю, все получится, ни одна компания не уйдет с рынка.

Лес - бизнес рентабельный. Ведь есть какие истории: построили на границе Архангельской, Кировской и Вологодской областей огромный лесоперерабатывающий комбинат. Оттуда высокотехнологичную лесную продукцию по Транссибу поставляют в Китай. Точно такое же производство может работать и на Востоке, заодно на транспортных издержках сэкономят. Там что, какие-то другие люди живут?

С цифровой точностью

Приведет ли расширение ЛесЕГАИС к коллапсу отрасли? Глухие делянки и электронный сопроводительный документ с QR-кодом кажется ненаучной фантастикой.

Иван Советников: За первые дни января никаких существенных сбоев не случилось. Мы рассчитываем, что с высокой степенью вероятности коллапса не произойдет. По сути то, что раньше было на бумаге, теперь станет электронным. Мы доработали базовую часть системы ЛесЕГАИС. Если на складе или делянке есть доступ в интернет, то надо просто зайти в систему и заполнить точно те же поля, что раньше были на бумажном бланке.

Если Сети нет, то поможет мобильное приложение "ЛесЕГАИС мобайл". Оно есть и для Android, и iOS, обе версии доступны для скачивания с конца декабря. Там надо заполнить те же самые простые поля. Приложение сформирует QR-код, водителю лесовоза достаточно сфотографировать его своим смартфоном с экрана гаджета лесного мастера. В пути любой инспектор ДПС или проверяющий, даже без подключения к интернету, проверит, действительный ли это QR-код, сопоставит данные учета с реальным грузом. Если все в порядке, пожелает счастливого пути. Если будут расхождения - примет положенные по закону меры.

Новая система технически готова?

Иван Советников: Мы провели все необходимые тесты, сбоев быть не должно. Тем не менее я, как и все руководство отрасли, на каникулах был на своем рабочем месте, если вдруг возникли бы проблемы, применил план "Б". Система довольно сложная, но мы знаем, какие блоки можно временно отключить, чтобы в целом все работало, поток документов шел нормально. Тем временем специалисты займутся доналадкой.

Кто служит в лесу

Сколько человек заняты в лесном комплексе?

Иван Советников: Такой статистики нет. Во времена СССР было 100-120 тысяч человек. Сейчас, наверное, чуть меньше, но цифры сопоставимые.

Сколько зарабатывает лесничий?

Иван Советников: Мало кто может "похвастаться" тем, что платит своим людям меньше, чем мы. Это больной вопрос, над которым мы тоже работаем. Хотя тут многое зависит от региона. В Подмосковье, например, зарплата лесничего в среднем около 50 тысяч рублей. Много это или мало? У охранника в магазине - 60. Если регионы могут дотировать свои лесные службы, как, например, Ханты-Мансийск, там ситуация ничего. А в других регионах - 15-20 тысяч рублей. Как следствие, нам не хватает людей: нужно 40 тысяч, а есть 27-28 тысяч человек. В компаниях, работающих в лесу, зарплаты намного выше.

Лесоустройство передано на федеральный уровень. Может, и лесную охрану - тоже? Тогда там и зарплаты будут повыше...

Иван Советников: Есть такая идея - сделать федеральным лесной надзор. А вот лесная охрана, к которой относятся лесники, должна оставаться региональной службой. Просто потому, что не дело управлять магаданскими лесами из Москвы. На месте ведь лучше видно. А в той же Магаданской области леса - 97% территории региона. Это ведь не только комары и елки: это и защита от пожаров, и лесовосстановление, и дороги, и климатические проекты. Да много что еще.

Бревенчатый запас

Сколько древесины заготовлено этими силами в 2021 году? Какую часть ВВП они обеспечили?

Иван Советников: Сейчас у нас есть фактические данные за 11 месяцев. За январь - ноябрь 2021 года объем заготовки составил 189 млн кубометров, что на 3,3% больше, чем было в 2020 году. По итогам года планируем выйти на объем 224 млн кубометров, это примерно 170 млрд рублей. При общей численности рабочей силы в России около 70 млн человек вклад от 100 тыс. работников отрасли, получается на 13 тысяч рублей выше, чем в среднем на каждого занятого.

Отрасль принесла стране более 21 млрд рублей налоговых отчислений. Доход федерального бюджета от использования лесов также вырос с 40,9 до 43 млрд рублей. В 2022 году показатели ожидаются еще выше: расширенный ЛесЕГАИС приведет к обелению всех потоков и процессов. Совсем черных лесорубов у нас довольно мало - 5-7% от занятых в отрасли, в основном серые, то есть легальные компании, которые выбирают древесину не только на своей делянке, но и немного с одного края, с другого... Теперь такая практика потеряет смысл - легализовать избыточную заготовку станет невозможно. В такой прозрачной среде все черные и серые цифры станут нормальными белыми. Это гарантирует рост показателей - где на 20%, а где и на 30%.

Что будете делать, чтобы не повторить рекордных пожаров в лесах этого года?

Иван Советников: Продолжим тушить их заранее: выделять финансирование, закупать технику, обучать людей. С января начнется формирование бригад, которые займутся противопожарным обустройством лесов. Продолжаем оснащать лесопожарный центр "Север". В Черемшанке под Красноярском для него уже готов отличный аэропорт. В конце декабре с казанского завода получены два первых вертолета для "Севера", перегоняем их в Черемшанку. В ближайшие месяцы поступят еще четыре борта. Это будет мощное усиление лесопожарной группировки по Сибири и Дальнему Востоку.

Климат решает все

В какую сумму обойдется стране перевод резервных лесов в регулируемые, чтобы зачитывать их поглощение углерода в национальный климатический баланс?

Иван Советников: Чтобы перевести все резервные леса в обслуживаемые надо 19 млрд рублей. Сейчас есть задача на 2022 год: перевести 10% резервных лесов в обслуживаемые. Думаем, как это сделать на практике. Планы будут готовы в феврале, речь идет о Якутии, Иркутске, Хабаровске, регионах Дальнего Востока.

Какие дивиденды принесет лесам климатическая повестка?

Иван Советников: Я очень верю в климатические проекты. Лес - лучший поглотитель. Самый дешевый, самый эффективный, самый производительный. Пройдет еще пять-семь лет, и климатические проекты в лесу станут основными способами депонирования углерода. Они могут быть самые разные: охранять от пожаров, расчищать от выделяющих углерод гнилушек. Масштаб зависит от стоимости углеродной единицы. Как только наладится этот рынок, сразу начнутся инвестиции в лесное хозяйство. Причем первые ласточки уже есть: "РУСАЛ" запустил очень перспективный лесопожарный проект, и его алюминий теперь стал зеленым.

Это единственный реализованный проект?

Иван Советников: Пока да. Еще пяток крупных компаний уже пришли ко мне, спрашивают, какие есть опции для них. Надо, чтобы их деньги принесли максимальную пользу отрасли, поэтому сейчас ищем им участки для работы. Этот же ресурс будем использовать для перевода резервных лесов в регулируемые.

Недвижимость в чаще

Что делать с дорогами, оставшимися в лесах с незапамятных времен? Кто должен поддерживать их в рабочем состоянии?

Иван Советников: Часто лесорубы оставляют в лесу дороги, которыми активно пользуются местные жители, - для них они очень удобны. Их муниципалитеты должны оформлять в свою собственность. Уходя с делянки, лесопользователь проводит рекультивацию. Вряд ли кто-то будет перепахивать нужную людям дорогу. Но и поддерживать ее никто не будет, пока не объявится новый хозяин.

В лесу разрешили строить двухэтажные дома отдыха. Тем, кто раньше построил что-то трехэтажное, придется верхний этаж сносить?

Иван Советников: Нет, закон обратной силы не имеет. Хотя если кто-то захочет оформить самострой, то, возможно, и придется. На самом деле мы сделали нормальные правила, по сути, закрепили то, что и так сложилось в жизни. Аренда гектара леса в Подмосковье для рекреации стоит 150 тысяч рублей. Понятно, что там нужные нормальные туалеты. И они там будут, даже если их формально нельзя ставить. Мы расписали все, как и где оно должно быть, как работать, какие есть ограничения, - создали честные правила для всех. Так же и с рыбным промыслом вдоль рек. Артелям там нужны 20-30 метров, где сеть просушить, чего-то сложить. Это все просто реальный учет жизненных ситуаций.

Дрова по особой квоте

Как при расширенном ЛесЕГАИС будут выдавать порубочные билеты для заготовки дров местными жителями? И как будете бороться с браконьерами, которые под видом дров выбирают деловую древесину?

Иван Советников: Это не совсем браконьеры. Одинокому человеку, особенно пожилому, тем более без транспорта, самому себе древесину на дрова не заготовить. Он просто не сможет вывезти из леса срубленные стволы. Схема ведь была очень простая: договаривались с одинокими бабушками, чтобы они выписали доверенности на заготовку их квоты. Скажем, 20 кубометров. А потом делили ее напополам: половину бабушке, половину себе, как оплату за услугу. Такой бартер. И тут непонятно, что делать: с одной стороны, конечно, "схема". С другой - лишать людей возможности реализовать свое право на заготовку дров тоже нельзя. По идее, обеспечивать их уже колотыми поленьями - прямая обязанность региональных властей. Заказать такую заготовку лесхозам, продавать по социальным ценам. Санитарные рубки, подчистки образуют большой объем древесины. В поленницу мы их человеку вряд ли сложим - до такого сервиса еще не дошли, но на участок привезти вполне реально.

Россия > Леспром > rg.ru, 11 января 2022 > № 3937528 Иван Советников

ХРОНИКА МЕЖДУНАРОДНЫХ СВЯЗЕЙ

Верховного Суда Российской Федерации

в 2021 году

16 февраля

Председатель Верховного Суда Российской Федерации В.М. Лебедев принял Генерального директора Генерального директората по правам человека Совета Европы Х.Якумопулоса.

В ходе встречи глава Верховного Суда Российской Федерации рассказал об особенностях работы судов в период пандемии коронавирусной инфекции, реализованных мерах, позволяющих осуществлять правосудие в текущей санитарно-эпидемиологической обстановке. Были обсуждены вопросы дальнейшего сотрудничества Совета Европы и Верховного Суда Российской Федерации.

28 – 31 марта

Делегация Высшего судебного совета Республики Армения во главе с Председателем Р.Э. Вардазаряном посетила Российскую Федерацию с официальным визитом.

В соответствии с программой пребывания делегация была принята Председателем Верховного Суда Российской Федерации В.М. Лебедевым, руководством Судебного Департамента при Верховном Суде Российской Федерации, Московского городского суда и Арбитражного суда г.Москвы.

15 – 21 апреля

По инициативе Китайской Народной Республики состоялся Вебинар судей государств-членов ШОС, основной целью которого явилось ознакомление иностранных участников с передовыми практиками в судоустройстве и судопроизводстве, особенностями правовых культур дружественных стран.

От Верховного Суда Российской Федерации на открытии мероприятия выступил председатель Совета судей, секретарь Пленума, судья Верховного Суда Российской Федерации В.В. Момотов, отметив в своем выступлении важность сближения судебных систем стран ШОС в условиях еще не прекратившейся пандемии новой коронавирусной инфекции.

С российской стороны в работе Заседания приняли участие заместитель Председателя Верховного Суда - председатель Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации Ю.В. Глазов, судьи Верховного Суда Российской Федерации А.А. Кликушин, Ю.П. Москаленко, Н.В. Павлова, Н.П. Безуглый, П.Е. Кондратов, А.В. Шамов, С.В. Фролкина.

26–27 мая

Председатель Верховного Суда Российской Федерации В.М. Лебедев принял участие в работе Всемирной судейской конференции по вопросам окружающей среды, прошедшей в формате видеоконференции.

Конференция была организована Верховным Народным Судом Китайской Народной Республики совместно с Программой ООН по окружающей среде (UNEP) с целью углубить практическое сотрудничество в сфере правосудия по вопросам окружающей среды, продолжить совместную работу по предоставлению судебных гарантий защиты глобальной экологии.

Представители высших судебных инстанций, участвующие в мероприятии обсудили правовые меры защиты окружающей среды, обменялись успешным судебным опытом защиты биоразнообразия, международного регулирования природопользования, борьбы с изменениями климата.

1 июня

В формате видеоконференции состоялся Восемнадцатый Диалог председателей и судей высших судов России и Германии на тему «Цифровизация и оптимизация судопроизводства в новой реальности: дань времени или долгосрочная тенденция?».

На открытии мероприятия выступили Председатель Федерального верховного суда ФРГ Беттина Лимперг и заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации – председатель Дисциплинарной коллегии С.В. Рудаков.

С докладом о влиянии технологической революции на судебный процесс в России к участникам конференции обратился председатель Совета судей, секретарь Пленума, судья Верховного Суда Российской Федерации В.В. Момотов.

2 июня

Состоялась встреча заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации Т.А.Петровой с делегацией Миссии по оценке потребностей БДИПЧ ОБСЕ во главе с заместителем руководителя департамента по выборам У. Ахундлу, посетившей Российскую Федерацию в связи с предстоящими выборами депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации.

28 июня

В Верховном Суде Российской Федерации состоялась рабочая встреча с представителями Комиссии Парламентской ассамблеи Совета Европы по исполнению государствами-членами обязательств, принятых при вступлении в Совет Европы А. Шефером (ФРГ) и Риа Омен-Рюйтеном (Нидерланды).

С российской стороны в рабочей встрече принял участие председатель Совета судей, секретарь Пленума, судья Верховного Суда Российской Федерации В.В. Момотов. В ходе беседы В.В. Момотов по просьбе гостей осветил вопрос обеспечения независимости судей в Российской Федерации.

7 сентября

Заместитель Председателя Верховного Суда – председатель Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Российской Федерации Т.А. Петрова приняла Главу Миссии наблюдателей от СНГ, заместителя Председателя Исполнительного комитета – Исполнительного секретаря СНГ И.Т. Нематова.

В ходе беседы обсуждались вопросы рассмотрения судами административных дел о защите избирательных прав граждан Российской Федерации в контексте предстоящих выборов в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации.

24 сентября

Под председательством Верховного Суда Кыргызской Республики в формате видеоконференции состоялось Шестнадцатое совещание председателей Верховных судов государств-членов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

В мероприятии принимали участие председатели и судьи Верховных судов Индии, Казахстана, Китая, Киргизии, России, Пакистана, Таджикистана и Узбекистана. От государств-наблюдателей приняли участие председатели Верховных судов Республики Беларусь, Исламской Республики Иран и Монголии. Российскую Федерацию на Совещании представлял Председатель Верховного Суда В.М. Лебедев.

В ходе совещания обсуждались актуальные вопросы отправления правосудия. В частности, особое внимание на совещании было уделено цифровизации судов и перспективам внедрения IT-технологий в судопроизводстве. По итогам Совещания было принято Совместное заявление председателей Верховных судов государств-членов ШОС.

30 сентября

В формате видеоконференции по инициативе Верховного Суда Российской Федерации состоялось заседание Одиннадцатого международного юридического форума стран Азиатско-Тихоокеанского региона.

В работе Форума приняли участие представители высших судебных инстанций шестнадцати государств, включая Российскую Федерацию, Социалистическую Республику Вьетнам, Республику Индия, Республику Индонезия, Республику Казахстан, Королевство Камбоджа, Китайскую Народную Республику, КНДР, Кыргызскую Республику, Монголию, Республику Союз Мьянма, Исламскую Республику Пакистан, Республику Таджикистан, Королевство Таиланд, Республику Узбекистан, Республику Филиппины.

Верховный Суд Российской Федерации представлял Председатель В.М. Лебедев, отметив в своем выступлении целесообразность создания международной электронной платформы судебного взаимодействия для обмена документами международной правовой помощи, что позволило бы ускорить защиту прав и законных интересов граждан.

8 октября

Председатель Верховного Суда Российской Федерации В.М. Лебедев принял Чрезвычайного и Полномочного Посла Аргентинской Республики в Российской Федерации Эдуардо А. Зуайна.

В ходе беседы стороны выразили заинтересованность в дальнейшем сотрудничестве и продолжении диалога между высшими судами двух стран.

13 октября

Состоялась встреча Председателя Верховного Суда Российской Федерации В.М. Лебедева с делегацией Министерства юстиции Королевства Саудовская Аравия во главе с Министром В. Ас-Самаани.

В ходе встречи В.М.Лебедев ознакомил гостей c деятельностью судебной системы Российской Федерации.

15 октября

В формате видеоконференции состоялось Четвертое заседание сети высших судов ЕСПЧ на тему «Массовые протесты». Со стороны Верховного Суда Российской Федерации в работе заседания приняли участие заместитель Председателя, председатель Судебной коллегии по административным делам Т.А. Петрова и заместитель Председателя, председатель Дисциплинарной коллегии С.В. Рудаков.

17 – 20 октября

Первый заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации П.П. Серков принял участие в работе Конференции председателей Верховных судов стран Центральной и Восточной Европы, которая состоялась в Республике Словении (г. Блед), выступив с докладом на тему «Институциональная независимость российских судей».

26–27 октября

Состоялся Международный форум по вопросам судебного сотрудничества в сфере Морского шелкового пути (Цюаньчжоуский форум) в формате видеоконференции, организатором которого выступил Верховный Народный Суд Китайской Народной Республики.

Представители высших судов приглашенных стран обсудили наиболее актуальные вопросы применения международного и морского права.

Председатель Верховного Суда Российской Федерации В.М. Лебедев принял участие в работе Форума, выступив с докладом о правовых принципах использования морских природных ресурсов с точки зрения защиты экологии и окружающей среды.

28 октября

По инициативе Национального центра правовой информации и Верховного Суда Республики Беларусь в формате видеоконференции состоялась Седьмая международная научно-практическая конференция ”Информационные технологии и право (Правовая информатизация – 2021)“.

Первый заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации П.П. Серков и председатель Совета судей, секретарь Пленума, судья Верховного Суда Российской Федерации В.В. Момотов выступили на Конференции с докладами по вопросам развития электронных технологий и использованию искусственного интеллекта в судопроизводстве.

3–5 ноября

В работе 22-го пленарного заседания Консультативного совета европейских судей (КСЕС) в формате видеоконференции принял участие председатель Совета судей, секретарь Пленума, судья Верховного Суда Российской Федерации В.В. Момотов.

В ходе заседаний состоялся обмен мнениями по актуальным вопросам в сфере судебных реформ и независимости правосудия, а также по определению приоритетных сфер работы КСЕС в будущем.

10-12 ноября

В формате видеоконференции состоялся Форум Всемирной организации интеллектуальной собственности (ВОИС), посвященный обсуждению особенностей ведения судебных дел по патентным спорам. В работе Форума приняли участие судьи Верховного Суда Российской Федерации В.В. Попов и В.В. Горшков.

12 ноября

Под председательством Члена Политбюро ЦК КПК, Заместителя Председателя Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей, Председателя Союза правоведов Китая Ван Чэня состоялся Китайский форум по вопросам международного правового сотрудничества.

В работе Форума приняли участие представители органов законодательной, исполнительной и судебной власти 20 государств, а также четырех международных организаций.

С докладом к участникам Конференции обратился Председатель Верховного Суда России В.М. Лебедев, отметив в своем выступлении актуальность обсуждения вопросов обновления и совершенствования правил международной торговли и инвестиций для инициативы «Один Пояс, Один Путь».

17-19 ноября

Состоялась Конференция Суда Евразийского экономического союза, посвященная вопросам обеспечения единообразного применения судами права Евразийского экономического союза. В работе Конференции приняла участие заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации, председатель Судебной коллегии по экономическим спорам И.Л. Подносова. Судья Ю.Г. Иваненко выступил с докладом на тему: «Дистанционное правосудие в эпоху пандемии. Опыт судебных систем государств-членов».

23 ноября

Состоялась встреча Председателя Верховного Суда Российской Федерации В.М. Лебедева с делегацией Генеральной Прокуратуры Республики Казахстан во главе с Генеральным прокурором Г.Д. Нурдаулетовым.

29 – 30 ноября

Представители судейского сообщества России приняли участие в работе Форума судей региональных судов государств-членов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

В рамках обсуждения основных тем, среди которых значились вопросы судебной защиты трансграничной торговли и инвестиций, досудебного и внесудебного урегулирования споров, признание и приведение в исполнение арбитражных и судебных решений в странах ШОС, а также вызовы и возможности преобразования традиционного судебного процесса в формат онлайн, судьи обсудили ряд вопросов, направленных на укрепление международного сотрудничества.

В своем приветственном слове к коллегам Председатель Верховного Суда Российской Федерации В.М. Лебедев отметил, что международная правовая интеграция способствует эффективной судебной защите не только экономических интересов, но и личных прав граждан.

24 декабря

Председатель Верховного Суда Российской Федерации В.М. Лебедев принял Президента Европейской комиссии по эффективности правосудия (CEPEJ) Совета Европы Гурбанова Рамина Афада оглы.

В рамках беседы Председатель В.М. Лебедев кратко осветил вопросы работы судебной системы Российской Федерации в условиях пандемии, были обсуждены направления дальнейшего сотрудничества CEPEJ и Верховного Суда Российской Федерации.

Как извлечь правильные уроки из прошлого

ОДД АРНЕ ВЕСТАД, Профессор истории и мировой политики в Йельском университете.

ЛИ ЧЭНЬ, Доцент Школы международных исследований Китайского народного университета.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Вестад О.А., Ли Ч. Как извлечь правильные уроки из прошлого // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 1. С. 182-187.

Учитывая вероятность ухудшения отношений США и Китая, прежде чем они в итоге улучшатся, потребуются все накопленные знания прошлого, чтобы избежать катастрофических сценариев и совместно найти путь вперёд.

В феврале 1961 г., в начале своего президентства, Джон Кеннеди написал личное письмо советскому лидеру Никите Хрущёву. Выразив сожаление по поводу общего состояния двусторонних отношений, новый президент отметил: «Если бы мы смогли найти степень сотрудничества по некоторым из текущих вопросов, это само по себе стало бы значительным вкладом в разрешение проблемы обеспечения мира и упорядоченности в мире». Далее Кеннеди пояснил, как два лидера могли бы достичь такого сотрудничества: «Думаю, мы должны честно признаться себе, что существуют проблемы, по которым мы не сможем договориться. Тем не менее, предполагая, что у нас нет и, вероятно, не будет единого мнения по всем этим вопросам, я считаю, то, как мы подходим к ним, и в особенности то, как мы регулируем наши разногласия, может иметь большое значение… полагаю, что мы должны больше использовать дипломатические каналы для неформального обсуждения этих вопросов, не в смысле переговоров… а скорее в качестве механизма коммуникации, который, насколько это возможно, должен помочь ликвидировать непонимание и неоправданные расхождения, какими бы серьёзными ни были базовые различия».

Тогда подход Кеннеди помог спасти мир в самые мрачные моменты холодной войны. Сегодня лидеры США и Китая должны применить тот же подход – обе стороны признали это на недавнем виртуальном саммите. «Мне кажется очевидным, что мы должны установить некие рамки на основе здравого смысла», – сказал президент Джо Байден. Председатель Си Цзиньпин согласился: «Китаю и Соединённым Штатам нужно повысить уровень коммуникации и сотрудничества».

Вопрос о том, напоминает ли американо-китайское соперничество холодную войну СССР и США, активно обсуждается. Когда группа американских и китайских историков холодной войны (включая авторов этой статьи) встретилась прошлым летом, чтобы обсудить такое сравнение, возникли существенные разногласия по поводу точности и ценности аналогии. Но многие согласились, что отдельные уроки полезны для урегулирования нынешних трений между Вашингтоном и Пекином. Учитывая, насколько острым и опасным стало противостояние двух великих держав, вместо споров о параллелях экспертам и политикам стоит задуматься об уроках прошлого – особенно когда речь идёт о важнейших задачах обеспечения стабильности и уменьшении риска ненужного конфликта.

Не надо предположений

Стратегическое недопонимание намерений и возможностей противников в международной ситуации и даже собственной позиции сыграло ключевую роль в эскалации холодной войны. И Соединённые Штаты, и Советский Союз чрезмерно концентрировались на агрессивности друг друга, подчёркивали непримиримые внутриполитические, институциональные и культурные различия, оправдывая масштабное наращивание вооружённых сил. Стороны руководствовались конфронтационными внешнеполитическими нарративами и часто неверно истолковывали взаимные мотивы.

Стратегическое недопонимание особенно проявлялось в момент кризисов. Так, Вашингтон полагал, что начало Корейской войны было прелюдией к глобальному наступлению СССР и поэтому провёл беспрецедентную мобилизацию, взвинтив милитаристский компонент стратегии холодной войны. Пекин, в свою очередь, считал интервенцию в Корею угрозой своему выживанию, после того как США направили корабли ВМС в Тайваньский пролив, а сухопутные войска пересекли 38-ю параллель. Страх того, что Вьетнам и Афганистан станут оплотами конкурента, толкнул к проведению там дорогостоящих военных интервенций.

Сегодня КНР и Соединённые Штаты могли бы поработать над тем, чтобы лучше понимать стратегические цели друг друга.

Многие американцы считают, что Китай намерен лишить Америку статуса доминирующей глобальной державы, а китайцы полагают, что США стремятся остановить подъём КНР. Такие предположения следует сопоставлять с конкретными действиями. Вашингтон и Пекин должны научиться полагаться на достоверный анализ экспертов, которые знают другую сторону и не будут интерпретировать события исключительно с точки зрения самых пессимистических сценариев.

Это в первую очередь касается регионального соперничества. В период разрядки Соединённым Штатам и Советскому Союзу удалось достичь базового уровня доверия в отношении действий другой стороны в Европе. Китаю и США нужно нечто подобное в Восточной Азии, несмотря на продолжающееся противостояние. Абсолютное стратегическое недоверие способно вывести конфликт на максимальный уровень и придать ему военное измерение, в то время как усилия по укреплению доверия помогут уменьшить непонимание, даже если сами по себе меры не разрешат существующий конфликт.

Уважить гостей

Личная дипломатия – важная составляющая всех усилий. В годы холодной войны лидеры США и СССР часто использовали дипломатические каналы и персональные контакты, чтобы продемонстрировать уважение к другой стороне как к великой державе, хотя стремились блокировать стратегические проекты друг друга. Подобные действия облегчают регулирование соперничества и в итоге помогают его разрешить, поскольку снижают градус идеологической и политической напряжённости. Определённая степень взаимного уважения позволяла сторонам отступать назад, когда конфронтация достигала самого опасного предела – во время Карибского кризиса 1962 г. и войны между Индией и Пакистаном в 1971 году.

Что касается отношений Соединённых Штатов и Китая в период холодной войны, то реальный прорыв был достигнут, когда президент Ричард Никсон лично отправился в Пекин, за что Никсона и его помощника по национальной безопасности Генри Киссинджера очень почитают китайцы, хотя оба были антикоммунистами и активно продвигали интересы своей страны. Никсон и Киссинджер подчёркивали уважение к принимающей стороне, то же самое делали Мао Цзэдун и Чжоу Эньлай, которые придерживались своих принципов, но проявляли почтение к гостям.

Взаимное уважение облегчает переход от враждебности к нормализации.

Из-за развития технологий сегодня сложнее придерживаться принципов и одновременно демонстрировать пиетет к собеседникам. То, что лидеры говорят публично (а часто и в личных беседах), немедленно становится достоянием гласности внутри страны и за рубежом, поэтому легче отдавать приоритет риторике, удовлетворяющей общественное мнение дома, хотя она может быть уничижительной и конфронтационной в отношении соперника. Даже если тон беседы за закрытыми дверями по-светски вежлив, жёсткие публичные ремарки – как после американо-китайской встречи в Анкоридже в марте – усложняют достижение компромисса. В таких случаях стороны должны помнить о ценности уважения к оппоненту как представителю великой державы, даже если речь идёт о ключевых вопросах. Планируя встречи на высоком уровне – особенно между лидерами двух стран, – политикам следует учитывать это при выборе формата и обстановки.

Все конфликты локальны

При интенсивном соперничестве локальные конфликты легко затронут интересы великих держав – так происходило в Берлине, на Кубе, в Корее, на Ближнем Востоке и других горячих точках в годы холодной войны. Потребовалось умелое регулирование кризисов с участием дипломатов, военных и политических лидеров, чтобы не допустить перерастания конфронтации в глобальную войну.

Управление кризисными ситуациями предполагало ряд шагов обеих сторон, начиная с постановки ограниченных и гибких целей. Во время берлинских кризисов СССР не пытался войти в Западный Берлин, а США и их союзники – в Восточный. Во время Карибского кризиса администрация Кеннеди сосредоточилась на выводе советских ядерных ракет, а не на свержении Фиделя Кастро или полной ликвидации советского присутствия на Кубе. Обе стороны должны оставлять оппоненту пространство для снижения напряжённости, потому что, когда на кону жизненно важные интересы, деэскалация в одностороннем порядке происходит очень редко. Во время Карибского кризиса американцы разработали и осуществили морской карантин с особой осторожностью, постаравшись избежать традиционной морской блокады, чтобы сохранить Советскому Союзу возможность для шагов назад (и одновременно по неофициальным каналам пообещав демонтировать американские ракеты в Турции и не предпринимать интервенций на Кубу). Кремль посчитал вывод своих ракет с Кубы приемлемым вариантом, учитывая риск ядерной войны.

В кризисных ситуациях особенно важна коммуникация: когда эмоции накалены и встречи на высоком уровне невозможны, требуются эффективные каналы связи, чтобы уменьшить риск ошибочных умозаключений и попытаться найти общие задачи кризисного управления. Традиционные дипломатические каналы часто не подходят для этих целей, а вот неофициальные – которые, например, использовались во время Карибского кризиса – стоит устанавливать до начала обострения. Их следует дополнить эффективным командованием и управлением, а также координацией отношений с союзниками, чтобы не допустить эскалации с третьей стороны. Во всех крупных кризисах холодной войны была задействована третья сторона, которая часто преследовала собственные цели, несовместимые со снижением напряжённости и управлением конфронтацией.

Единственный способ контролировать политику третьей стороны – прямая коммуникация между двумя супердержавами. Информация, полученная при таком обмене мнениями, помогала влиять на поведение третьей силы.

Кризисный менеджмент – это всегда сложно и рискованно. Политики периода холодной войны со временем поняли: лучший вариант – приложить максимум усилий, чтобы не допустить резкого обострения. На стратегическом уровне это означало диалоги, «горячие линии» и конкретные соглашения по таким сложным вопросам, как, например, Берлин. На оперативном уровне стороны разработали правила поведения для регулирования военных столкновений. Пекин и Вашингтон, по-видимому, выучили некоторые из уроков – об этом говорит согласованный Кодекс незапланированных встреч на море и «горячая линия» между военными. Тем не менее обе стороны предпринимают недостаточно усилий для предотвращения кризисов и налаживания связей, особенно в киберпространстве и других сферах новых технологий.

Во время холодной войны потенциалом постепенного улучшения отношений великих держав часто пренебрегали ради того, чтобы в какой-то момент добиться фундаментальных перемен. Учитывая острый идеологический конфликт и жёсткую региональную конфронтацию, такое пренебрежение было объяснимо. Но это означало упущенные возможности – от таких сфер, как совместные научные исследования и контакты между людьми, до соглашений о невмешательстве в определённых регионах. Фокус на идеологии мешал сторонам использовать смену руководства для улучшения отношений, а не увеличения рисков (например, если создавалось впечатление, что страна пытается добиться краткосрочных преимуществ, испытывая нового лидера на прочность или заново обговаривая уже достигнутые договорённости).

Продумать заблаговременно

Возможно, аналогия с холодной войной не совсем точна, но сегодняшним политикам есть чему поучиться на её примере и у историков, которые её лучше знают. К сожалению, и в США, и в Китае историки международных отношений взаимодействуют с аналитиками и политическими лидерами реже, чем в прошлом поколении. Учитывая вероятность дальнейшего ухудшения отношений, прежде чем они в итоге улучшатся, потребуются все накопленные знания прошлого, чтобы избежать худших сценариев и совместными усилиями найти путь вперёд.

Опубликовано на сайте Foreign Affairs в декабре 2021 года.

США. Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 10 января 2022 > № 4046509 Одд Арне Вестад, Ли Чэнь

Неизбежное соперничество

ДЖОН МИРШАЙМЕР, Профессор политологии в Чикагском университете, автор книги The Great Delusion: Liberal Dreams and International Realities.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Миршаймер Д. Неизбежное соперничество // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 1. С. 166-181.

Это был переломный момент. Тридцать лет назад закончилась холодная война, Соединённые Штаты победили и стали единственной великой державой на планете. Оглядывая горизонт в поисках угроз, американские политики, казалось бы, имели мало причин для беспокойства – особенно по поводу Китая, слабой, бедной страны, которая на протяжении десяти лет дружила с США против Советского Союза. Но некоторые тревожные признаки всё же были: население Китая в пять раз превышало американское, а руководство КНР приступило к экономическим реформам.

Численность населения и благосостояние – главные составляющие военной мощи, поэтому существовала серьёзная вероятность того, что Китай станет значительно сильнее в ближайшие десятилетия. Поскольку более мощный Китай мог бросить вызов позициям США в Азии и других регионах, логичный выбор был очевиден: замедлить подъём этой страны.

Вместо этого американцы взялись его поддерживать. Руководствуясь ошибочными теориями о неизбежном триумфе либерализма и уходе в прошлое конфликтов великих держав, администрации как демократов, так и республиканцев реализовывали политику вовлечения Китая, стремясь помочь стране стать богаче. Вашингтон способствовал инвестициям и приветствовал присоединение Китая к глобальной торговой системе, полагая, что так он станет миролюбивой демократией и ответственным участником возглавляемого США миропорядка.

Естественно, эти фантазии так и не материализовались. Вместо того чтобы принять либеральные ценности во внутренней политике и статус-кво на международной арене, Китай стал более репрессивным и амбициозным. Политика вовлечения не смогла предотвратить соперничество Пекина и Вашингтона, не говоря уже об обеспечении гармонии в двусторонних отношениях, она ускорила окончание так называемого однополярного момента. Сегодня КНР и США ведут новую холодную войну – ожесточённое соперничество, которое затронуло все сферы отношений. Оно станет более серьёзным испытанием для американских политиков, чем прежняя холодная война, поскольку Китай, скорее всего, окажется более мощным конкурентом, чем Советский Союз даже в период своего расцвета. Холодная война может перерасти в горячую.

Всё это неудивительно. Китай действует именно так, как предполагает теория реализма. Кто будет винить руководство КНР за стремление доминировать в Азии и стать самым влиятельным государством на планете? Явно не Соединённые Штаты, которые воплощали аналогичную повестку и стали гегемоном в своём регионе, а в итоге самой защищённой и влиятельной страной в мире. Сегодня США тоже действуют в соответствии с логикой реализма. Американцы долгое время сопротивлялись появлению других региональных гегемонов, и поэтому воспринимают амбиции Китая как прямую угрозу и намерены решительно сдерживать дальнейший подъём страны.

Соперничество и конфликт – неизбежный исход. В этом заключается трагедия политики великих держав.

А между тем вполне можно было избежать темпов и масштаба экстраординарного подъёма Китая. Если бы американские политики во время «однополярного момента» мыслили в рамках логики баланса сил, они бы попытались замедлить рост КНР и максимально увеличить разрыв мощи Вашингтона и Пекина. Но Китай стал богатым, и холодная война между США и КНР уже неизбежна. Политика вовлечения – худшая стратегическая ошибка последних лет, трудно найти сопоставимый пример, когда великая держава активно содействовала подъёму конкурента. А теперь уже поздно что-то предпринимать.

Реализм для начинающих

Вскоре после раскола в советско-китайских отношениях в 1960-е гг. американские лидеры – мудро – начали работать над тем, чтобы интегрировать КНР в западный порядок и содействовать её экономическому росту, посчитав, что более влиятельный Пекин поможет сдерживать Советский Союз. Когда холодная война закончилась, возник вопрос: что делать с Китаем, если он уже не нужен для сдерживания Москвы? ВВП на душу населения в КНР составлял 1/75 от показателя США. Но, учитывая преимущество Китая по численности населения, в случае быстрого роста экономики в ближайшие десятилетия он мог опередить Америку по экономической мощи. Проще говоря, последствия роста благосостояния КНР для глобального баланса сил были бы огромными.

С точки зрения реализма КНР как экономический колосс – это кошмар.

Это не только означало бы конец однополярности; процветающий Китай неизбежно создаст грозную армию – богатые страны с большим населением обычно конвертируют экономическую мощь в военную. Свои вооружённые силы Китай обязательно использует для доминирования в Азии и проецирования силы на другие регионы мира. Тогда у Соединённых Штатов не останется иного выбора, кроме сдерживания, что приведёт к опасному соперничеству.

Почему великие державы обречены на конкуренцию? Во-первых, нет высшего авторитета, который в состоянии разрешить споры между странами и защитить их от угроз. Во-вторых, ни одно государство не может быть уверено, что соперник – особенно обладающий огромной военной мощью – его не атакует. Намерения оппонента невозможно предугадать. Страны решают, что лучший способ выжить в условиях анархии – стать сильнее всех остальных. На практике это означает быть гегемоном в своём регионе и не допускать доминирования других великих держав в их регионах.

С самого начала американская внешняя политика строилась на логике реализма. Первые президенты и их преемники стремились сделать США самым мощным государством Западного полушария. Добившись региональной гегемонии в начале XX века, Америка сыграла ключевую роль в том, чтобы помешать доминированию четырёх великих держав в Азии и Европе, помогла победить Германскую империю в Первой мировой войне, имперскую Японию и нацистскую Германию во Второй мировой, а также сдерживала Советский Союз в годы холодной войны. США опасались потенциальных гегемонов не только потому, что они могли проникнуть в Западное полушарие. Они могли помешать Вашингтону проецировать свою мощь в глобальном масштабе.

Китай действует в соответствии с той же логикой реализма, по сути, имитируя поведение Соединённых Штатов. Он хочет быть самой мощной державой в своём регионе, а в итоге и в мире.

Намерен построить современный флот, чтобы обеспечить себе доступ к нефти Персидского залива. Стремится стать ведущим производителем передовых технологий. Желает создать международный порядок, который больше соответствует его интересам. Будет странно, если сильный Китай упустит возможность добиться этих целей.

Многие американцы отказываются признавать, что Пекин и Вашингтон действуют по одной схеме, потому что считают, что США – благородная демократия, которая не может поступать, как авторитарные и жестокие государства вроде КНР. Но международная политика работает по-другому. Великие державы, демократии или нет, вынуждены конкурировать за власть, потому что это основа игры с нулевой суммой – другого варианта нет. Этот императив мотивировал супердержавы в период холодной войны. Сегодня он служит определяющим для Китая, это было бы так, даже если бы страна была демократией. Он же подталкивает и американских лидеров, поэтому те полны решимости сдерживать Китай.

Даже если не учитывать логику реализма, которая акцентирует внимание на структурных силах, способствующих соперничеству великих держав, американские лидеры всё равно должны были осознавать, что превращать Китай из всех остальных стран в великую державу – путь к неминуемым проблемам. Пекин давно стремился разрешить пограничный спор с Индией в свою пользу и преследовал ревизионистские цели в Восточной Азии. Лидеры КНР последовательно декларировали желание реинтегрировать Тайвань, вернуть себе острова Дяоюйдао (которые в Японии называют Сенкаку) и контролировать большую часть Южно-Китайского моря. Реализация всех этих намерений вызывает яростное сопротивление соседей Китая, не говоря уже о США. У КНР всегда были ревизионистские цели, поэтому позволить ей стать достаточно мощной, чтобы приступить к их реализации, – большая ошибка.

Неизбранный путь[1]

Если бы американские лидеры приняли логику реализма, они могли бы осуществить целый ряд мер для замедления экономического роста Китая и сохранения разрыва в благосостоянии. В начале 1990-х гг. китайская экономика оставалась неразвитой, а её будущий рост зависел в значительной степени от доступа к американским производителям, технологиям и капиталу. Соединённые Штаты, экономический и политический Голиаф того времени, имели идеальную позицию, чтобы препятствовать подъёму Китая.

Начиная с 1980-х гг. американские президенты предоставляли Китаю режим наибольшего благоприятствования – страна получила лучшие условия торговли с США. Эти преимущества должны были завершиться с окончанием холодной войны, а вместо них следовало принять новое соглашение о двусторонней торговле с более жёсткими условиями для КНР. На это нужно было пойти, даже если бы договорённости оказались менее выгодными и для американцев, но, учитывая небольшой размер китайской экономики, она пострадала бы сильнее, чем американская. Вместо этого американские президенты продлевали режим наибольшего благоприятствования для Китая ежегодно. В 2000 г. статус стал постоянным, и рычаги американского влияния на Пекин ослабели. На следующий год США совершили ещё одну ошибку, позволив КНР вступить во Всемирную торговую организацию (ВТО). Глобальные рынки оказались открыты, китайский бизнес начал расширяться, его товары становились конкурентоспособными, а страна – более мощной.

Помимо ограничения доступа к международной торговой системе США должны были жёстко контролировать экспорт американских технологий в Китай. Контроль экспорта был бы особенно эффективным в 1990-е и начале 2000-х гг., когда китайские компании в основном копировали западные технологии, не занимаясь собственными инновациями. Перекрыв Китаю доступ к передовым технологиям в авиакосмической отрасли и электронике, можно было, безусловно, замедлить его экономическое развитие. Но Вашингтон разрешил поставки технологий с небольшими ограничениями, и Китай смог бросить вызов американскому доминированию в критически важных инновациях.

Американские политики совершили ещё одну ошибку, снизив барьеры для прямых инвестиций США в Китай: в 1990 г. они были минимальными, но следующие 30 лет росли как на дрожжах.

Если бы Соединённые Штаты действовали более жёстко в сфере торговли и инвестиций, Китай мог обратиться за помощью к другим странам. Но в 1990-е гг. его возможности были ограничены. США не только производили большую часть самых передовых технологий в мире, но и обладали несколькими рычагами, включая санкции и гарантии безопасности, чтобы убедить другие страны следовать жёсткой линии в отношении Китая. Чтобы ограничить роль КНР в глобальной торговле, Вашингтон мог бы привлечь, например, Японию и Тайвань, напомнив им, что сильный Китай будет представлять для них экзистенциальную угрозу.

Несмотря на эти усилия, подъём Китая всё равно продолжался бы, учитывая рыночные реформы в стране и латентный потенциал влияния. Но он превратился бы в великую державу гораздо позже. И даже тогда оставался бы значительно слабее США и, следовательно, не мог стремиться к региональной гегемонии.

Поскольку в международной политике наиболее значима относительная, а не абсолютная сила, логика реализма предполагает, что Соединённые Штаты могли бы дополнить усилия по замедлению экономического роста Китая кампанией по сохранению – и даже наращиванию – превосходства своей страны над КНР. Можно было инвестировать в исследования и разработки, финансировать инновации, необходимые для сохранения лидерства США в технологиях. Противодействуя выводу производства в другие страны, расширить американскую производственную базу и защитить экономику от уязвимостей глобальных цепочек поставок. Но ни одна из этих разумных мер не была реализована.

Бредовые мысли

Учитывая либеральный триумфализм, охвативший вашингтонский истеблишмент в 1990-е гг., мышление в духе реализма вряд ли могло определять американскую внешнюю политику. Напротив, лидеры США полагали, что глобальный мир и процветание можно максимизировать, распространяя демократию, продвигая открытую мировую экономику и укрепляя международные институты. В отношении Китая эта логика предусматривала политику вовлечения, благодаря которой Америка смогла бы интегрировать страну в глобальную экономическую систему, надеясь, что она станет более процветающей. Предполагалось, что в итоге Китай превратится в демократию, уважающую права человека, и ответственного глобального игрока. В отличие от реализма, который предписывал опасаться подъёма Китая, политика вовлечения, наоборот, его приветствовала.

Для такой рискованной политики широта и глубина поддержки, которую получило вовлечение Китая, были действительно впечатляющими. Ей следовали четыре администрации. Президент Джордж Буш-старший заявил о приверженности вовлечению Китая ещё до окончания холодной войны. На пресс-конференции после событий на площади Тяньаньмэнь Буш оправдывал экономическое взаимодействие с КНР, заявляя, что американо-китайские «коммерческие контакты, по сути, породили это стремление к большей свободе» и благодаря экономическим стимулам демократизация становится «неотвратимой». Два года спустя, когда его критиковали за продление режима наибольшего благоприятствования для КНР, Буш защищал политику вовлечения, утверждая, что она «поможет создать климат для демократических изменений».

Билл Клинтон критиковал Буша за «потворствование» Китаю во время президентской кампании 1992 г., а переехав в Белый дом, пытался проводить более жёсткую политику в отношении Пекина. Но вскоре пересмотрел свой курс, объявив в 1994 г., что США должны «активизировать и расширить вовлечение Китая», которое поможет ему «трансформироваться в ответственную державу, не только растущую экономически, но и двигающуюся к политической зрелости, когда будут соблюдаться права человека». Клинтон убеждал Конгресс в необходимости закрепить режим наибольшего благоприятствования на постоянной основе, что заложило фундамент для вступления в ВТО. «Если вы верите в будущее большей открытости и свободы для народа Китая, вы должны поддержать это соглашение», – говорил он в 2000 году.

Джордж Буш-младший также приветствовал усилия по интеграции Китая в глобальную экономику, обещая в ходе предвыборной кампании, что «торговля с КНР будет продвигать свободу». В первый год президентства он подписал документ о предоставлении КНР режима наибольшего благоприятствования на постоянной основе и предпринял финальные шаги для вступления страны в ВТО.

Администрация Обамы действовала аналогичным образом. «С тех пор как я стал президентом, моей целью является последовательное вовлечение Китая, которое позволит конструктивно разрешить наши разногласия и максимально увеличить возможности для сотрудничества, – заявлял Обама в 2015 году. – Я неоднократно говорил, что верю: рост Китая отвечает интересам Соединённых Штатов». Кто-то мог подумать, что «поворот к Азии», предложенный госсекретарём Хиллари Клинтон в 2011 г., означал переход от вовлечения к сдерживанию, но это не так. Статья Клинтон, убежденной сторонницы вовлечения, в Foreign Affairs с аргументами в пользу поворота к Азии была наполнена либеральной риторикой о преимуществах открытых рынков. «Успешно развивающийся Китай – это благо для Америки», – писала она. И, кроме размещения 2500 американских пехотинцев в Австралии, не было предпринято никаких значимых шагов для серьёзной стратегии сдерживания.

Поддержка политики вовлечения была глубокой и широкой и в американском бизнес-сообществе, которое считало Китай производственной базой и гигантским рынком с более чем миллиардом потенциальных потребителей. Такие объединения, как Торговая палата США, «Круглый стол по вопросам бизнеса» (Business Roundtable) и Национальная ассоциация производителей, предпринимали «безостановочное блиц-лоббирование», как выразился тогдашний президент Торговой палаты Томас Донохью, чтобы помочь Китаю вступить в ВТО. Ведущие СМИ, включая The Wall Street Journal, The New York Times и The Washington Post, тоже поддерживали политику вовлечения. Обозреватель Томас Фридман выразил мнение многих: «Со временем руководство КНР просто не сможет контролировать и мониторить растущие свободные рынки и обманывать простых людей, и тогда неизбежен бунт против правительства, невозможный без институтов, которые обычно развиваются вместе со свободными рынками – от эффективной [комиссии по ценным бумагам] до свободной и ответственной прессы в сочетании с верховенством закона». В экспертных кругах политика вовлечения также пользовалась популярностью. Немногие специалисты по Китаю и международным отношениям сомневались, что помогать Пекину стать сильнее разумно. Лучшим индикатором практически единодушной поддержки политики вовлечения во внешнеполитическом истеблишменте можно считать то, что Збигнев Бжезинский и Генри Киссинджер – два главных «ястреба» демократов и республиканцев времён холодной войны – выступали за эту стратегию.

Сторонники вовлечения утверждают, что их курс допускал возможность неудачи. «Мы не знаем, к чему это приведёт», – признавал Клинтон в 2000 г., а Буш-младший тогда же говорил, что «гарантий нет». Тем не менее сомнения высказывались редко. Более того, никто из сторонников вовлечения не задумывался о последствиях провала. Если Китай откажется демократизироваться, полагали они, это просто будет страна с меньшими возможностями. Перспектива, что он станет более мощным, но останется авторитарным, похоже, вообще не принималась в расчёт. К тому же они полагали, что Realpolitik – устаревшее мышление.

Сегодня некоторые сторонники утверждают, что США принимали меры предосторожности, сочетая вовлечение со сдерживанием, если дружбы с Китаем добиться не удастся. «Для безопасности мы разработали политику «подстраховки», на случай если эта ставка проиграет», – писал Джозеф Най, работавший в Пентагоне при администрации Клинтона, на страницах Foreign Affairs в 2018 году. Но этот тезис противоречит многочисленным заявлениям лидеров США о том, что они не занимаются сдерживанием Китая. Например, в 1997 году Клинтон назвал свою политику «не сдерживанием и конфликтом», а «сотрудничеством». Но даже если американские политики скрыто сдерживали КНР, их усилия были подорваны курсом на вовлечение, потому что в итоге глобальный баланс сил сместился в сторону Китая.

Создание равного соперника вряд ли соответствует идеям сдерживания.

Неудачный эксперимент

Никто не скажет, что политике вовлечения не дали возможности продемонстрировать результаты или что Китай превратился в угрозу, потому что США не приспособились к его подъёму в достаточной степени. Шли годы, и становилось понятно, что эта политика провалилась. Экономика Китая продемонстрировала беспрецедентный рост, но страна не превратилась в либеральную демократию или ответственного игрока на международной арене. Напротив, руководство КНР считает либеральные ценности угрозой для стабильности своей страны и, как и все лидеры поднимающихся стран, проводит агрессивную внешнюю политику. Невозможно не согласиться: вовлечение – колоссальная стратегическая ошибка. Как писали в Foreign Affairs в 2018 г. Курт Кэмпбелл и Эли Ратнер, бывшие сотрудники администрации Обамы, признавшие провал вовлечения (сейчас они работают в администрации Байдена), «Вашингтон столкнулся с самым динамичным и сложным соперником в современной истории».

Обама обещал более жёсткое отношение к Пекину, включая противодействие его морским претензиям и иски в рамках ВТО, но эти робкие усилия ни к чему не привели. Только в 2017 г. политика начала действительно меняться. Став президентом, Дональд Трамп быстро отказался от стратегии вовлечения, которой придерживались предыдущие четыре администрации, и перешёл к сдерживанию. В опубликованной Белым домом в том же году стратегии поясняется, что соперничество великих держав возобновилось и Китай теперь стремится «бросить вызов американской мощи, влиянию и интересам, пытаясь подорвать безопасность и процветание США». Полный решимости остановить успешное развитие Китая, Трамп в 2018 г. инициировал торговую войну и принял меры против технологического гиганта Huawei и других китайских корпораций, которые угрожали технологическому доминированию американцев. Его администрация также стала развивать более тесные отношения с Тайванем и противодействовать претензиям КНР в Южно-Китайском море. Началась вторая холодная война.

Кто-то мог ожидать, что президент Джо Байден откажется от сдерживания и вновь вернётся к политике вовлечения, которую он одобрял, будучи главой сенатского комитета по международным делам и работая в администрации Обамы. На самом деле, став президентом, он продолжил сдерживать и был настроен так же жёстко, как и его предшественник, пообещав «суровое соперничество» с Китаем. Конгресс его поддержал. В июне Сенат принял законопроект об инновациях и конкурентоспособности, «за» голосовали обе партии. В документе Китай назван «самой большой геополитической и геоэкономической угрозой для внешней политики США» и утверждается, что к Тайваню нужно относиться как к суверенному государству «жизненно важного» стратегического значения. Американское общество тоже сформировало взгляды: по данным опроса Pew Research Center, в 2020 г. девять из десяти американцев считали мощь Китая угрозой. Новое соперничество не закончится в ближайшее время. Скорее всего, оно обострится, кто бы ни находился в Белом доме.

Опасность горячей войны

Оставшиеся сторонники вовлечения сегодня утверждают, что нисходящая спираль американо-китайских отношений – результат работы «бойцов новой холодной войны», как выразился бывший сотрудник администрации Буша-младшего Роберт Зеллик, которые стремятся к конфронтации, как с СССР. По мнению сторонников вовлечения, стимулы для дальнейшего экономического сотрудничества перевешивают необходимость борьбы за власть. Совпадающих интересов больше, чем противоречащих друг другу. К сожалению, эти заявления ничем не подкреплены.

Вторая холодная война уже идёт, и, если сравнивать её с предыдущей, очевидно, что соперничество США и КНР с большей вероятностью может перерасти в горячую войну.

Первое различие между двумя конфликтами касается потенциала. Китай уже сейчас ближе к США с точки зрения скрытой мощи, чем когда-либо был Советский Союз. На пике своих силовых возможностей в середине 1970-х гг. СССР имел небольшое преимущество по численности населения (менее 1,2 к 1), а если брать ВНП как индикатор благосостояния, то он составлял около 60% от богатства США. Китай сегодня имеет в четыре раза больше населения и 70% от богатства Соединённых Штатов. Если китайская экономика продолжит расти впечатляющими темпами – почти 5% в год, страна скоро будет обладать большим скрытым потенциалом, чем Америка. По прогнозам, к 2050 г. преимущество Китая по численности населения составит приблизительно 3,7 к 1. Если у Китая будет половина от американского показателя ВВП на душу населения к 2050 г. – приблизительно нынешний уровень Южной Кореи, – то он окажется в 1,8 раза богаче США. А если дела пойдут лучше, и он достигнет трёх пятых от американского ВВП на душу населения – нынешнего уровня Японии – то будет в 2,3 раза богаче США. При всех этих потенциальных возможностях Китай сможет создать вооружённые силы, значительно превосходящие американские, которым придётся противодействовать КНР с расстояния в шесть тысяч миль.

Советский Союз был не только беднее Соединённых Штатов, в разгар холодной войны он все ещё восстанавливался после катастрофических разрушений Второй мировой. СССР потерял 27 миллионов граждан, 70 тысяч городов и деревень, 32 тысячи промышленных предприятий и более 60 тысяч километров железных дорог. Он просто не мог воевать с США. Китай в последний раз вёл войну в 1979 г. (против Вьетнама), а в последующие десятилетия превратился в экономического тяжеловеса.

Отставание СССР в силе было обусловлено ещё одним фактором, которого нет у КНР: проблемные союзники. В период холодной войны Советы сохраняли огромное военное присутствие в Восточной Европе и участвовали в политике практически всех стран региона. Кремлю пришлось столкнуться с восстаниями в Восточной Германии, Польше, Венгрии и Чехословакии. Албания, Румыния и Югославия постоянно бросали Москве вызов в экономической сфере и сфере безопасности. Ещё был Китай, который во время холодной войны оказывался то по одну, то по другую сторону. Такие союзники создавали для Москвы постоянные проблемы и отвлекали советское руководство от главного противника – Соединённых Штатов. У современного Китая немного союзников и, если не брать Северную Корею, он в меньшей степени связан обязательствами с друзьями, чем когда-то Советский Союз.

У Пекина больше возможностей для создания проблем на международной арене.

А что с идеологической мотивацией? КНР номинально возглавляет коммунистическое правительство, как это было и в СССР. Но как американцы во время холодной войны ошибались, видя в Москве коммунистическую угрозу, связанную с распространением идеологии по всему миру, так и сегодня ошибочно считать Китай угрозой идеологической. Коммунистическое мышление в незначительной степени влияло на советскую внешнюю политику. Иосиф Сталин был жёстким реалистом, как и его преемники. Коммунизм означает ещё меньше в современном Китае, который воспринимают как авторитарное государство, принявшее капитализм. Американцам остаётся только мечтать о том, чтобы Китай был коммунистическим – тогда его экономика находилась бы в летаргическом сне.

Но в Китае есть «-изм», который усугубляет соперничество с США, – национализм. Самая мощная политическая идеология в мире, национализм, имел ограниченное влияние на Советский Союз, поскольку противоречил коммунизму. Китайский национализм набирал обороты с начала 1990-х годов. Особенно опасно то, что он сфокусирован на «столетии национального унижения Китая» – периоде, начавшемся с первой опиумной войны, когда страна стала жертвой великих держав, прежде всего Японии, но и, как считают сами китайцы, и Соединённых Штатов. Потенциал этого националистического толкования истории был продемонстрирован в 2012–2013 гг., когда произошли столкновения из-за островов Дяоюйдао/Сенкаку, вызвавшие антияпонские протесты по всему Китаю. В ближайшие годы с обострением соперничества в Восточной Азии враждебность Китая по отношению к Японии и США только усугубится, что увеличит риск горячего конфликта.

Вероятность войны повышают и региональные амбиции Пекина. Советских лидеров, занятых восстановлением после Второй мировой войны и управлением своей империей в Восточной Европе, устраивал статус-кво на континенте. Китай, напротив, следует экспансионистской повестке в Восточной Азии. Хотя главные цели Пекина, безусловно, имеют стратегическую ценность для Китая, они одновременно являются священными территориями, а значит, их судьба связана с китайским национализмом. Прежде всего это касается Тайваня: китайцы ощущают эмоциональную связь с островом, которой никогда не было у советских граждан в отношении, скажем, Берлина. Именно поэтому заявления Вашингтона о готовности защищать остров очень рискованны.

Наконец, география новой холодной войны больше подходит для горячего конфликта. Хотя соперничество СССР и США было глобальным по масштабу, центром притяжения оставался «железный занавес» в Европе, где обе стороны держали огромные армии и военно-воздушные силы с тысячами ядерных боезарядов. Война супердержав вряд ли была возможна в Европе, поскольку политики осознавали риски ядерной эскалации. Ни один лидер не хотел начинать конфликт, который мог разрушить его собственную страну.

В Азии нет чёткой разделительной линии, подобной «железному занавесу», чтобы закрепить стабильность.

Зато есть десяток потенциальных точек конфликта – ограниченного и с применением обычных вооружений, а значит, война допустима. Речь идёт о борьбе за контроль над Тайванем, Южно-Китайским морем, островами Дяоюйдао/Сенкаку, маршрутами судоходства между Китаем и Персидским заливом. Эти конфликты в основном будут вестись в открытом море с применением авиации и флота, а если речь идёт о контроле над островом, может быть задействован небольшой наземный контингент. Даже борьба за Тайвань, где возможно участие китайских десантных подразделений, не предполагает противостояния крупных армий с ядерными вооружениями.

Это не значит, что сценарии ограниченных конфликтов вероятны, но они более правдоподобны, чем война между НАТО и странами Варшавского договора. Тем не менее нельзя исключать возможность ядерной эскалации, если Пекин и Вашингтон вступят в конфликт за Тайвань или Южно-Китайское море. Если одна из сторон станет серьёзно уступать, она может задуматься о применении ядерного оружия, чтобы спасти ситуацию. Некоторые политики способны прийти к выводу, что ядерное оружие можно использовать без неприемлемых рисков эскалации, если атаки произойдут в море и не затронут территорию Китая, Соединённых Штатов и их союзников.

В новой холодной войне выше вероятность не только горячего конфликта великих держав, но и применения ядерного оружия.

Соперник американского изготовления

Апологеты политики вовлечения ещё остались, хотя их число резко сократилось, и они продолжают считать, что США могут найти точки соприкосновения с Китаем. В июле 2019 г. сто экспертов по Китаю подписали открытое письмо Трампу и членам Конгресса, в котором отвергалась идея о китайской угрозе. «Многие официальные лица КНР и представители элиты знают, что умеренный, прагматичный подход, нацеленный на сотрудничество с Западом, отвечает интересам Китая», – писали они, призывая Вашингтон «вместе с союзниками и партнёрами работать над созданием более открытого и процветающего мира, в котором Китай получит возможность принять участие».

Но великие державы просто не готовы позволить другому государству стать сильнее за их счёт. Движущая сила соперничества великих держав является структурной, т.е. от этой проблемы не избавиться с помощью разумных политических решений. Единственное, что может изменить нынешнюю динамику, – крупный кризис, который приостановит подъём Китая, но вероятность такого исхода очень мала, учитывая стабильность, потенциал и экономический рост страны. Значит, опасное соперничество неизбежно.

В лучшем случае этим соперничеством можно управлять, чтобы не допустить войны.

Вашингтону потребуются значительные обычные силы в Восточной Азии, которые убедят Пекин, что в лучшем случае вооружённое столкновение завершится пирровой победой. Убеждение противника в том, что он не сможет добиться быстрой и решительной победы, предотвращает войны.

Более того, американские лидеры должны постоянно напоминать самим себе – и руководству КНР – о вероятности ядерной эскалации в случае конфликта. Ядерное оружие – последнее средство сдерживания. Вашингтон может разработать чёткие правила ведения соперничества в сфере безопасности – например, соглашения, которые позволят избежать инцидентов в море и случайных военных столкновений. Если каждая сторона будет понимать, к чему приведёт пересечение «красной линии» противника, вероятность войны снизится.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs № 6 за 2021 год. © Council on foreign relations, Inc.

--

СНОСКИ

[1] «Неизбранный путь» (The Road not Taken) – знаменитое стихотворение Роберта Фроста (1874–1963), одного из крупнейших поэтов в истории США, четырежды лауреата Пулитцеровской премии , которое заканчивается словами: «Ведь был и другой предо мною путь, // Но я решил направо свернуть – // И это решило всё остальное (Перевод Г. Кружкова).

США. Россия. Китай > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 10 января 2022 > № 4046508 Джон Миршаймер

Новая холодная война

ХЭЛ БРЭНДС, Заслуженный профессор мировой политики в Университете Джона Хопкинса, стипендиат Генри Киссинджера, и старший научный сотрудник в Американском институте предпринимательства; автор книги The Twilight Struggle: What the Cold War Teaches Us About Great-Power Rivalry Today («Сумеречная борьба: что мы можем узнать сегодня о соперничестве между великими державами из времён холодной войны»).

ДЖОН ЛЬЮИС ГЭДДИС, Профессор военной истории и истории ВМС в Йельском университете; автор книги On Grand Strategy («О большой стратегии»).

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Брэндс Х., Гэддис Д.Л. Новая холодная война // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 1. С. 150-165.

Вступает ли мир в новую холодную войну? Наш ответ – и да и нет. Да, если иметь в виду длительное международное соперничество, поскольку холодные войны в этом смысле стары как сама история. Некоторые из них становились горячими, некоторые – нет: ни один закон не гарантирует того или иного исхода.

Нет, если мы имеем в виду «холодную войну», которая породила и популяризировала сам термин. Эта борьба происходила в определённое время (с 1945–1947 по 1989–1991 гг.) между конкретными противниками (Соединёнными Штатами и Советским Союзом, а также их сторонниками) и имела конкретную повестку (баланс сил после Второй мировой войны, идеологические баталии, гонка вооружений). Сегодня ни один из этих вопросов не стоит так остро, а там, где параллели всё же существуют – растущая биполярность, усугубление полемики, обострение противоречий между автократиями и демократиями – контекст противостояния совершенно иной.

Сегодня нет сомнений в том, что США и Китай, негласные союзники в конце последней холодной войны, вступают в новую холодную войну друг с другом: о ней объявил президент Китая Си Цзиньпин, а Соединённые Штаты приняли вызов благодаря столь редкому в наши дни двухпартийному консенсусу в Конгрессе. Что нам могут сказать об этой новой холодной войне аналогичные противостояния прошлых лет – единственная в своём роде, уникальная холодная война между США и СССР, а также многочисленные более ранние холодные войны?

Будущее, конечно, менее познаваемо, чем прошлое, но оно не во всех отношениях непостижимо. Время будет идти, закон всемирного тяготения действовать, и никто из нас не переживёт отпущенный нам физиологией срок жизни. Существуют ли такие же надёжные факторы, определяющие ход начинающейся холодной войны? Если да, то каковы неизвестные величины? Фукидид имел в виду такие предсказуемые и совершенно неожиданные вещи, когда 24 века назад предупреждал, что будущее будет похоже на прошлое, но не будет отражать его во всех отношениях – хотя он также утверждал, что величайшая война его времени раскрыла извечные истины, присущие всем грядущим войнам.

Следовательно, наша цель – показать, как величайшая война нашего времени, не перешедшая в горячую фазу – советско-американская холодная война, а также другие более ранние противостояния – могли бы расширить наш опыт и повысить устойчивость в китайско-американском соперничестве, будущее которого, горячее или холодное, остаётся неясным. Эта история задаёт рамки для выживания в условиях неопределённости, а возможно, и для процветания, независимо от того, что нам уготовано в XXI веке.

Преимущества границ

Во-первых, нам известно, что география изменится под действием дрейфа континентов, но этого не произойдёт в ближайшее время. Китай останется преимущественно сухопутной державой, перед которой стоит древняя дилемма. Если в поисках стратегической глубины он попытается расширить свои границы, то, скорее всего, превысит собственные возможности и вызовет сопротивление обеспокоенных соседей. Если, ради обретения устойчивости, Китай сузит свои периметры, его враги могут расценить этот шаг как приглашение к вторжению.

Те, кто не имеют установленных границ, не могут спать спокойно даже за высокими стенами.

Соединённые Штаты, напротив, извлекают выгоду из своих границ, которые обусловлены географией. Именно поэтому Великобритания после 1815 г. решила не оспаривать главенство своего «отпрыска» в Северной Америке: содержать армию на удалении пяти тысяч километров от родной земли, преодолевая для этого бескрайние просторы океана, было бы слишком дорого даже для величайшей морской державы мира. География дала американцам гибридную гегемонию: контроль над континентом и беспрепятственный доступ к двум огромным океанам, которые они соединили трансконтинентальной железной дорогой. Это позволило развить военно-промышленную базу, благодаря которой они спасали европейцев в годы Первой и Второй мировых войн, а затем и холодной войны от попыток агрессивных держав взять под контроль весь континент.

Почему же, находясь в столь безопасном положении, американцы возложили на себя такие серьёзные обязательства? Возможно, они посмотрели в зеркало и испугались того, что увидели: примера собственной страны, доминирующей на континенте и на подступах к нему в океанах. Спусковым крючком послужило завершение Россией строительства Транссибирской железной дороги в 1904 г. – скоропалительного проекта, который не был доведён до конца из-за войны и революции. Но ещё раньше британский геополитик Хэлфорд Макиндер выступил со зловещим предостережением о том, что контроль над евразийской периферией со стороны ведущей державы может способствовать появлению новых и амбициозных форм гибридной гегемонии с глобалистскими устремлениями. Президент Вудро Вильсон имел в виду такую перспективу, когда объявил войну имперской Германии в 1917 г., а президент Франклин Рузвельт сделал ещё один шаг вперёд в 1940–1941 гг., настаивая (совершенно справедливо, как сегодня подтверждают историки), что конечной целью Адольфа Гитлера были Соединённые Штаты. Поэтому, когда американский дипломат Джордж Кеннан в 1947 г. призвал «сдерживать» воодушевлённого союзника по Второй мировой войне, Советский Союз, он мог опереться на богатое наследие.

Инициатива «Один пояс, один путь» (ОПОП), выдвинутая Си Цзиньпином, вызывает аналогичные опасения. «Пояс» должен стать сетью железнодорожных и автомобильных коридоров через всю Евразию. «Путь» будет представлять собой морские пути в Индо-Тихоокеанском регионе, а если позволит глобальное потепление, то и в Арктике. Они будут поддерживаться базами и портами в государствах, которые являются дружественными благодаря «выгодам», получаемым ими от ОПОП. Ни немцы, ни русские никогда не пытались сочетать подобные амбиции с такой конкретикой: Китай стремится к гибридной гегемонии в беспрецедентных масштабах. Это приводит нас к первой неизвестной величине: что это может означать для Евразии и всего мира за её пределами?

Мировой порядок от Си

Последние три столетия дают немало примеров балансирования в прибрежных зонах, не позволяющих претендовать на материковое господство: прежде всего это Великобритания, выступившая против Франции в XVIII и в начале XIX века, затем англо-американская коалиция, дважды воевавшая с Германией в первой половине XX века, а во второй половине того же столетия – коалиция во главе с США против Советского Союза. Слишком легко утверждать, что морские державы проецируют свою силу, не встречая сопротивления: если бы это было так, колониализм по-прежнему процветал бы. Но взаимосвязь между географией и господством достаточно очевидна, чтобы быть нашим вторым известным фактом.

Континенты – за исключением Северной Америки – склонны взращивать авторитарные режимы: там, где география не в состоянии установить и закрепить границы, жёсткая рука претендует на право и обязанность их провести, делается ли это во имя защиты от внешних угроз или сохранения внутреннего порядка. Свобода в этих случаях узаконивается сверху вниз, а не развивается снизу вверх. Но это делает такие режимы ответственными за всё происходящее. Они не могут, как это обычно происходит при демократии, перекладывать вину на других. Автократии, которые не справляются с этой задачей – такие как, например, Советский Союз, – рискуют опустошить себя изнутри.

Лидеры Китая после холодной войны, скрупулезно и маниакально изучив советский опыт, стремились избежать его повторения, трансформировав марксизм в потребительский капитализм без одновременной демократизации общества. Тем самым они исправили по своему разумению то, что считали величайшей ошибкой советского президента Михаила Горбачёва: демократизация без обеспечения процветания общества. Это позднейшее «исправление имен» – древняя китайская процедура приведения названий в соответствие с меняющимися реалиями – до недавнего времени казалась успешной. Рыночные реформы Дэн Сяопина, проведённые им после ухода Мао, укрепили режим и сделали Китай образцом для подражания в большей части остального мира. Ожидалось, что Си, придя к власти, продолжит идти этим путём.

Однако он этого не сделал. Вместо этого Си перекрывает доступ к внешнему миру, бросая вызов международным правовым нормам и поощряя дипломатию «воина-волка». Это не те действия, с помощью которых можно завоевать или удержать союзников. У себя на родине Си насаждает ортодоксию, обеляя историю и притесняя меньшинства настолько беспощадно, что этому могли бы поаплодировать давно умершие российские и китайские императоры. И самое важное то, что он пытается добиться изменений в политической линии, отменив ограничения на срок собственных полномочий.

Отсюда наша вторая неизвестная величина: почему Си обращает вспять реформы, отказываясь при этом от дипломатической тонкости, которая в своё время дала возможность Китаю усилиться? Возможно, он боится собственной отставки, хотя этот риск возрастает с каждой новой расправой над соперниками, которых Си сажает в тюрьму или подвергает «партийной чистке». Не исключено, что он осознал: инновации требуют спонтанных действий, но могут также и вдохновлять на них. Вероятно, его беспокоит то, что всё более враждебно настроенные соперники в мире не предоставят ему неограниченного времени для достижения поставленных целей. Ему также может казаться, что господствующая концепция мирового порядка сама по себе противоречит велению Неба, Маркса или Мао.

А вдруг Си видит мировой порядок с авторитаризмом в основе и Китаем в центре?

Ожидает, что технологии сделают человеческий разум столь же прозрачным, как спутники делали поверхность Земли во время холодной войны? Он может полагать, что Китай никогда не настроит против себя друзей за рубежом. Или верить, что нет причин, по которым ожидания внутри Китая перестали бы расти. А Си с возрастом будет набираться мудрости и энергии, внимательнее относиться к деталям, которые только он как верховный лидер способен должным образом проработать.

Но если Си действительно верит во всё это, он уже упускает из виду разрыв между обещаниями и их выполнением, которые давно являются «Ловушкой-22» для авторитарных режимов, из которой они не способны выбраться. Ведь если, как это делали предшественники Горбачёва, игнорировать такие разрывы, они будут лишь усугубляться. Но если признать их, как это сделал Горбачёв, то это подорвёт притязания на непогрешимость, на которых должна зиждиться легитимность автократии. Вот почему изящный выход автократов из этой патовой ситуации – большая редкость.

Истоки жизнестойкости

Демократии в Америке также свойственны определённые разрывы между обещаниями и их выполнением, которые подчас настолько велики, что складывается впечатление, будто эта демократия страдает от паралича подобно Леониду Ильичу Брежневу. Однако Соединённые Штаты отличаются от Китая тем, что недоверие к власти закреплено в их Конституции. Разделение властей обеспечивает центр тяжести, к которому нация может вернуться после любых всплесков активности, связанных с разными кризисами. В результате получается то, что эволюционные биологи называют «прерывистым равновесием» – устойчивость, основанная на быстром восстановлении после непредвиденных обстоятельств.

В Китае всё как раз наоборот. Уважение к власти пронизывает всю его культуру, но стабильность сменяется затяжными потрясениями, когда власть не справляется с вызовами.

Восстановление, при отсутствии надёжного центра притяжения, может занять десятилетия. Автократии часто выигрывают спринт, но умные инвесторы ставят свои деньги на демократии, когда речь идёт о марафонской дистанции. Итак, третья известная причина – это резко различающиеся корни или истоки жизнестойкости.

Данная закономерность чётко прослеживается на примере двух самых дорогостоящих гражданских войн девятнадцатого века. Восстание тайпинов в 1850–1864 гг. стоило жизни почти 20 млн китайцев, то есть погибло пять процентов населения страны. Американская гражданская война 1861–1865 гг. унесла жизни 750 тыс. её участников, или два с половиной процента населения страны с гораздо меньшей плотностью населения. По свидетельству нынешних лидеров, Китай после восстания тайпинов пережил десятилетия потрясений, из которых вышел только после того, как Мао в 1949 г. провозгласил Народную Республику. Соединённые Штаты, согласно тому же описанию, достаточно быстро оправились, чтобы присоединиться к европейским хищникам, жертвой которых Китай стал в конце девятнадцатого века, и с тех пор они продолжали высасывать из него все соки. Оставим в стороне вопрос о точности такого взгляда на историю. Наша точка зрения заключается в том, что растущая зависимость Си от этого дискурса и разжигаемого им национализма предполагает наличие в китайской культуре очага возгорания, который в настоящее время полезен режиму, но который, возможно, не так-то просто будет погасить.

Отсюда вытекает третья неизвестная величина: сможет ли Си так же умело воспламенять и гасить народный гнев, как это неоднократно делал Мао в годы пребывания у власти? Или Си попадёт в ту же ловушку зависимости от внешней враждебности, без которой Иосиф Сталин, как выразился Кеннан в 1946 г., не знал, как управлять страной? Поскольку ничто не могло успокоить такой режим, настаивал Кеннан, только накопившиеся разочарования могли бы убедить Сталина или, что более вероятно, его преемников в том, что в их интересах изменить худшие стороны своего строя. Однако успех этой стратегии зависел от отказа сторон определять жёсткие сроки: Кеннан всегда отмечал, что она никогда бы не сработала с Гитлером, который установил собственный график, исходящий из понимания того, что он сам смертен, для достижения своих целей.

Мао довольно хитро дал своему режиму 100 лет на возвращение Тайваня. Си исключил передачу этой проблемы из поколения в поколение, но пока не определил дату её решения. Тем не менее его всё более агрессивная риторика увеличивает риск, что тайваньский вопрос может привести к перерастанию китайско-американской холодной войны в горячую фазу, поскольку Соединённые Штаты намеренно напускают много тумана в свою тайваньскую политику. Всё это пугающе напоминает то, как в 1914 г. начиналась война в Европе: двусмысленность обязательств великих держав в сочетании с отсутствием выключателя возможной эскалации.

Ещё один длительный мир?

Если во время холодной войны происходили интервенции, то как этот конфликт трансформировался в «длительный мир»? В первой половине двадцатого века идея о том, что соперничество великих держав может быть разрешено мирным путем, не находила поддержки. «Будущая война с Советской Россией, – предсказывал в 1945 г. американский дипломат Джозеф Грю, – настолько неизбежна, насколько может быть неизбежным что-либо в этом мире». Что позволило сверхдержавам времён холодной войны избежать такой перспективы, и насколько актуальны эти обстоятельства сегодня?

Один из ответов заключается в том, что сама история в те годы стала пророчеством. Зная то, что большинство лидеров пережили во Второй мировой войне, мало кто хотел рисковать третьей. Помогло и то, что Вашингтон и Москва, пусть и по разным причинам, считали время своим союзником. Американцы – потому что для реализации стратегии сдерживания нужно было время, чтобы помешать советским амбициям. А Сталин – потому что рассчитывал, что рано или поздно должны начаться братоубийственные войны между капиталистическими странами, которые обеспечат победу пролетарской революции. Когда преемники Сталина осознали масштабы его просчётов, было уже слишком поздно обратить вспять их последствия. Советский Союз так и не сумел наверстать упущенное.

Но что, если решимость избежать следующей войны исчезнет вместе с воспоминаниями о прошлой? Именно так некоторые историки объясняют Первую мировую войну: прошло столетие без большой европейской войны.

Имеет ли значение тот факт, что три четверти века отделяют американских и китайских лидеров от великих войн их предшественников?

Американцы имеют некоторый боевой опыт участия в «ограниченных» и «низкоинтенсивных» конфликтах с явно неоднозначными последствиями, но китайцы, если не считать их короткого вторжения во Вьетнам в 1979 г., не вели никаких значительных войн более полувека. Возможно, именно поэтому Си с его риторикой «разбитых в кровь голов» и одами воинственности, кажется, плохо понимает, насколько высокой может быть цена таких авантюр.

Второй фактор, с помощью которого историки объясняют «длительный мир», заключается в том, что ядерное оружие подавляет оптимизм в отношении того, чем могут закончиться войны. Невозможно знать наверняка, что именно сдерживало соперничавшие стороны во времена холодной войны: это история, которой не было. Но сам по себе такой мир свидетельствует об отсутствии решимости с обеих сторон: что бы ни говорили публично советский премьер Никита Хрущёв и президент США Джон Кеннеди, ни тот, ни другой не хотели умирать за Берлин. Вместо этого они согласились с разделённым стеной городом внутри разделённой страны в центре разделённого континента. Ни один великий замысел не мог бы привести к такому курьёзу, и всё же эта ситуация сохранялась до тех пор, пока холодная война не завершилась мирно и неожиданно. Этого не могло бы произойти без ядерного потенциала, поскольку только угроза ядерного удара могла поставить на карту жизни людей одновременно в Вашингтоне и Москве.

А что можно сказать о Вашингтоне и Пекине? Даже с учётом последних усовершенствований китайцы имеют менее десяти процентов того количества ядерных боеголовок, которыми располагают Соединённые Штаты и Россия, и это число составляет лишь пятнадцать процентов от того, что было у двух сверхдержав в разгар холодной войны. Имеет ли это значение? Сомнительно, если вспомнить, чего добился Хрущев в 1962 г.: несмотря на то что Советы уступали один к девяти в ядерном арсенале, его хватило, чтобы сдержать высадку американцев на Кубу в заливе Кочинос, которую планировал Кеннеди. С тех пор США живут с аномалией в непосредственной близости от своих границ: коммунистическим островом посреди самопровозглашённой зоны влияния в Карибском бассейне.

Ещё менее правдоподобным кажется то, что США используют в наши дни ядерное оружие для защиты Тайваня, поскольку этот остров имеет для Пекина большее значение, чем Куба или Берлин для Москвы. Однако эта неправдоподобность может заставить Си поверить в то, что он может вторгнуться на Тайвань без риска ядерного ответа со стороны США. Растущие кибер- и противоспутниковые возможности Китая также могут его воодушевить, поскольку возвращают возможность внезапных атак, которая, как казалось на протяжении десятилетий, существенно уменьшилась в связи с революцией в разведке времён холодной войны.

Но что потом? Что Си будет делать с Тайванем, если он его захватит? Это не Гонконг, который легко удерживать под контролем. Это и не Крым, где большая часть населения согласилась с оккупацией. Да и другие крупные острова в регионе – Япония, Филиппины, Индонезия, Австралия и Новая Зеландия, – это не шаткие игральные кости. А Соединённые Штаты с их непревзойдёнными возможностями проецирования силы, скорее всего, не будут «сидеть сложа руки», как могут выразиться китайцы: «двусмысленность» означает право выбора возможной реакции, а не исключение любого ответа вообще.

Одним из таких ответов может быть использование перенапряжения, возникающего в результате насильственного расширения Китаем своих границ, – искусственно созданной проблемы, которая когда-то мучила Москву. Подавление «Пражской весны» было достаточно простым делом для Советского Союза в 1968 г. до тех пор, пока моральный дух военных не упал после того, как чехи дали понять оккупантам, что не чувствуют себя «освобождёнными». Доктрина Брежнева – обязательство действовать аналогичным образом везде, где «социализм» может оказаться под угрозой – больше напугала, чем успокоила лидеров других подобных государств, в частности Мао, который в 1971 г. втайне начал планировать «открытие дверей» для Вашингтона. К тому времени, когда Советский Союз вновь обратился к этой доктрине в 1979 г., вторгнувшись в Афганистан, у него осталось мало союзников, и не было никого, на кого можно было бы положиться.

Угрозы Си в адрес Тайваня могут также подействовать на окружающие Китай государства, которые, в свою очередь, начнут искать собственные способы «открыть двери» для Вашингтона.

Сумасбродные притязания Китая в Южно-Китайском море уже усилили беспокойство в этом регионе: свидетельством тому является неожиданное объединение Австралии с американцами и британцами по вопросу о ядерных подводных лодках, а также расширение сотрудничества Индии с союзниками в Индо-Тихоокеанском регионе. Жители Центральной Азии не могут бесконечно игнорировать репрессии в отношении тибетцев и уйгуров. Долговые ловушки, деградация окружающей среды и обременительные условия погашения долгов отталкивают потенциальных получателей «выгод» от «Пояса и Пути». А Россия, которая в начале XX века была источником опасений по поводу «евразийского материка», теперь может оказаться в окружении китайских «окраин» в Азии, Восточной и Юго-Восточной Европе и даже в Арктике.

Всё это повышает вероятность того, что американский однополярный мир может закончиться не шаткой и неустойчивой китайско-американской биполярностью, а многополярностью, ограничивающей Пекин и обрекающей его самонадеянные действия на провал. Меттерних и Бисмарк такое одобрили бы. Так же как и хитроумный американский стратег эпохи холодной войны, который, следуя их примеру, надеялся на действенность аналогичных методов. «Я думаю, что мир будет безопаснее и лучше, – сказал президент Ричард Никсон журналу Time в 1972 г., – если у нас будут сильные, здоровые Соединённые Штаты, Европа, Советский Союз, Китай, Япония, и каждая из этих стран будет уравновешивать другие страны».

Сюрпризы в ассортименте

Последнее, что нам известно, – это неизбежность сюрпризов. Международные системы анархичны, говорят нам теоретики, поскольку ни один компонент в них полностью не контролируется. Стратегия может уменьшить неопределённость, но никогда не устранит её: люди ошибаются, и искусственный интеллект тоже может ошибиться. Тем не менее существуют закономерности конкуренции во времени и пространстве. Из них можно вывести категории неожиданностей, возможных в китайско-американской холодной войне, особенно учитывая опыт советско-американской.

Экзистенциальные сюрпризы – это сдвиги в сферах соперничества великих держав, за которые ни одна из них не несёт ответственности, но которые угрожают им обеим. Президент США Рональд Рейган имел это в виду, когда удивил Горбачёва во время их первой встречи в 1985 г., заявив, что вторжение марсиан заставит Соединённые Штаты и Советский Союз урегулировать свои разногласия за одну ночь: разве ядерное оружие не было по меньшей мере столь же опасно? Марсиане ещё не прилетели, но мы столкнулись с двумя новыми экзистенциальными угрозами: ускоряющимся темпом изменения климата и почти мгновенной вспышкой глобальной пандемии в 2020 году.

Ни то, ни другое не является беспрецедентным. Климат всегда менялся, поэтому раньше можно было пройти пешком от Сибири до Аляски. Фукидид описал чуму, поразившую Афины в 430 г. до нашей эры. Новым является ускорение этих явлений с началом глобализации, что делает актуальным вопрос о том, смогут ли геополитические соперники сообща решать исторические проблемы, которые всё больше меняют их восприятие действительности.

Советско-американская холодная война показала, что сотрудничество во избежание катастрофы не обязательно должно быть явным: ни один договор не предусматривал, что ядерное оружие после 1945 г. не будет вновь применяться в войне. Вместо этого экзистенциальные опасности привели к негласному сотрудничеству там, где формальные переговоры почти наверняка потерпели бы неудачу. Изменение климата может предоставить аналогичные возможности в китайско-американской холодной войне, даже если COVID-19 до сих пор подстёгивал только резкую реакцию со стороны китайцев. Смысл в том, чтобы сохранять способность совместного решения общих для всего человечества вызовов, аналогичных вторжению марсиан. Это не значит, что нужно приветствовать экзистенциальные проблемы, но необходимо изучать, могут ли они привести к совместному поиску оптимального решения.

Преднамеренные сюрпризы – следствие попыток отдельных конкурентов напугать, сбить с толку или обескуражить неприятеля. Внезапные атаки, как в Пёрл-Харборе, подходят под эту категорию – и никогда нельзя исключать провалы разведки. Самые большие сюрпризы холодной войны, однако, возникали вследствие смены полюсов, в чём Мао был большим мастером. Когда он склонился на восток в 1949–1950 гг., то дезориентировал администрацию Трумэна, открыв путь к Корейской войне и коммунистическому наступлению в Азии. Когда же он взял крен на запад в 1970–1971 гг., то сделал Соединённые Штаты своим союзником, вследствие чего Советский Союз стал уязвимым на двух фронтах, и от этого он так до конца и не оправился.

Вот почему «открытие» американцев для Москвы может однажды настроить её против Пекина. Первоначальный китайско-советский раскол занял два десятилетия, причём администрация Эйзенхауэра стремилась ускорить этот процесс, поощряя взаимную неприязнь между Мао и Хрущёвым. ОПОП, продвигаемая Си, может привести к напряжению в отношениях с российским президентом Владимиром Путиным, который давно жалуется на «сдерживание» России со стороны США. Китайское «сдерживание», с точки зрения Кремля, в итоге может стать более серьёзной угрозой.

Преднамеренные сюрпризы способны также преподнести страны, от которых ждут подчинения, но которые могут вести себя иначе. Ни Вашингтон, ни Москва не хотели островных кризисов 1954–1955 и 1958 гг.: Чан Кайши в Тайбэе и Мао в Пекине сделали так, что они случились. Предупреждения коммунистического лидера Вальтера Ульбрихта о неизбежном крахе Восточной Германии заставили Хрущёва спровоцировать Берлинские кризисы 1958–1959 и 1961 годах. Малые державы, преследующие собственные цели, сорвали советско-американскую разрядку в 1970-е гг.: Египет напал на Израиль в 1973 г., Куба вмешалась в дела Африки в 1975–1977 гг., а контакты Хафизуллы Амина с официальными лицами США привели к советскому вторжению 1979 г., ставшему предвестником упадка СССР. Однако всё это не было беспрецедентным: Фукидид продемонстрировал, что Коринф и Коркира делали нечто подобное со спартанцами и афинянами за 24 века до этих событий.

В китайско-американской холодной войне уже просматривается возможность того, что хвост станет вилять собакой: рост напряжённости в Тайваньском проливе – результат изменений в политике Тайбэя последних лет в той же степени, что и преднамеренных решений Вашингтона или Пекина. И хотя Китай пытается с помощью ОПОП создать систему, которая максимально увеличит его мощь, в итоге он рискует получить, благодаря своим отношениям с небезопасными и нестабильными режимами, именно такую обратную зависимость, которая беспокоила сверхдержавы в годы холодной войны.

Это потенциальная формула нестабильности: история полна примеров, когда местные игроки втягивали в конфликт более крупные державы.

Наконец, есть и системные сюрпризы. Холодная война закончилась так, как никто в то время не ожидал: внезапным крахом сверхдержавы и сопутствовавшей ей идеологии. Однако двумя провидцами, предполагавшими такую возможность, были основатели этой доктрины в середине XIX века – Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Капитализм, не сомневались они, в итоге уничтожит сам себя, поскольку создаёт слишком большой разрыв между средствами производства и распределяемыми благами. Столетие спустя Кеннан перевернул постулат Маркса и Энгельса с ног на голову. Разрыв между средствами производства и распределяемыми благами, настаивал он в 1946–1947 гг., приведёт к краху коммунизма в Советском Союзе и странах-сателлитах после Второй мировой войны. Кеннан не приветствовал то, что в итоге произошло в 1990–1991 гг.: распад самого Советского Союза был слишком резким нарушением баланса сил даже для него. Но он понимал, как стрессы внутри обществ могут сами по себе сильно удивлять.

Никто не в силах предсказать, когда произойдёт новое геополитическое землетрясение: даже геологические землетрясения сложно предугадать. Однако геологи знают, где их можно ожидать: именно поэтому Калифорния, а не Коннектикут получает предупреждения о землетрясениях. Неужели сама хрупкость авторитарных режимов – их странная вера в бессмертие командно-административных структур, выстроенных сверху вниз – делает их столь же уязвимыми? Или укоренившаяся непокорность демократий – их нежелание подчиняться командам извне – представляет для них ещё большую опасность? Только время это покажет и, возможно, раньше, чем мы ожидаем.

Стратегия и неопределённость

Совокупность известных и неизвестных факторов, а также сюрпризов оставляет нам исторический эквивалент задачи трёх тел: с учётом сосуществования предсказуемости и её противоположности, мы узнаём результат только тогда, когда его увидим. Однако стратегия не терпит отлагательств. Для её успеха необходимо жить в условиях неопределённости, которой в будущем будет немало. Стратегия сдерживания, хотя и несовершенная в своих достижениях и подчас трагическая в своих неудачах, успешно справилась с присущими ей противоречиями, выгадав время, необходимое, чтобы противоречия внутри советской системы стали очевидными даже для её лидеров. Это удалось прежде всего благодаря сочетанию простоты замысла и гибкости в его применении, поскольку даже самые чёткие цели не всегда или даже нечасто указывали путь их достижения. Например, на определённом этапе потребовалось сотрудничество со Сталиным ради победы над Гитлером и с Тито для противостояния Сталину, а также с Мао для запутывания Брежнева: не всякое зло одинаково во все времена.

Наращивание вооружений не всегда плохо, а переговоры не всегда благо: Эйзенхауэр, Кеннеди, Никсон и Рейган использовали и то, и другое, чтобы начать трансформацию противостоящих им противников.

Кеннан не доверял такой эластичности в стремлении к сдерживанию, но именно эта манёвренность обеспечила безопасное прибытие стратегии в намеченный пункт назначения.

Второй способ сдерживания преуспел потому, что спонтанность действий считалась силой. Организация Североатлантического договора была в равной степени как европейским, так и американским проектом, что разительно отличалось от соперничавшего с ней Варшавского договора, в котором доминировала Москва. За пределами Европы Соединённые Штаты не настаивали на идеологическом единообразии среди своих друзей. Ставилась совсем иная задача: сделать многообразие оружием против неприятеля, стремившегося подавлять его, использовать сопротивление единообразию, заложенное в разных историях, культурах и верованиях, в качестве барьера против обезличенных амбиций мнимых гегемонов.

Третьим активом, хотя в то время он не всегда казался таковым, был американский избирательный цикл. Четырёхгодичные стресс-тесты сдерживания нервировали его архитекторов, расстраивали сочувствующих экспертов и вызывали тревогу у заокеанских союзников, но они, по крайней мере, защищали от косности. Ни одна долгосрочная стратегия не может быть успешной, если позволяет стремлениям опережать возможности или возможностям – искажать изначальные устремления. Но как стратеги развивают самоанализ и достаточную уверенность в себе, чтобы признать, что их идеи не работают? Выборы, конечно, являются тупым инструментом. Но это лучше, чем не иметь никаких средств пересмотра, кроме кончины престарелых автократов, время ухода которых из этого мира не дано знать их последователям.

В Соединённых Штатах нет исключительно иностранных дел. Поскольку американцы открыто и явно провозглашают свои идеалы, отступления от них сильно бросаются в глаза. Такие внутренние неудачи, как экономическое неравенство, расовая сегрегация, сексуальная дискриминация, деградация окружающей среды и внеконституционные эксцессы на высшем уровне, — всё это США выставляют на обозрение всего мира. Как отметил Кеннан в самой знаменитой своей статье, «демонстрация нерешительности, разобщённости и внутренней дезинтеграции внутри этой страны» может «обрадовать» внешних врагов. Поэтому для защиты своих внешних интересов «Соединённым Штатам нужно лишь соответствовать своим лучшим традициям и доказать, что они достойны сохранения в качестве великой нации».

Легко сказать, да нелегко сделать, и в этом кроется главное испытание для США в их соперничестве с Китаем: требуется кропотливое управление внутренними угрозами нашей демократии, а также терпимость к нравственным и геополитическим противоречиям, с помощью которых можно наиболее эффективно защищать многообразие в мире. Изучение истории – лучший компас, который у нас есть для движения к будущему – даже если оно окажется не таким, как мы ожидали, и во многих отношениях приведёт к неожиданным и непредвиденным результатам.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs № 6 за 2021 год. © Council on foreign relations, Inc.

Россия. США. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 10 января 2022 > № 4046507 Хэл Брэндс, Джон Льюис Гэддис

Возвращение в Африку: как сделать его российским приоритетом

АНДРЕЙ МАСЛОВ, Директор Центра изучения Африки Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ДМИТРИЙ СУСЛОВ, Заместитель директора Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета Высшая школа экономики.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Маслов А.А., Суслов Д.В. Возвращение в Африку: как сделать его российским приоритетом // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 1. С. 130-148.

Одним из наиболее значимых изменений внешней политики России последних нескольких лет стало провозглашение курса на возвращение в Африку. В течение трёх десятилетий Россия считала континент периферийным направлением, и вот наконец решила наращивать там экономическое и политическое присутствие.

Определяющим моментом стал саммит Россия – Африка 2019 г. в Сочи, на который приехали представители всех 54 стран континента, включая 43 лидеров государств. Случившийся поворот полностью соответствует логике российской внешней политики – стремлению укрепить положение независимого центра силы многополярного мира, а также содействовать формированию полицентричного демократического мироустройства.

Желание России играть заметную роль в Африке подкрепляется достижениями, которых Москва добилась на Ближнем Востоке. Успех в Сирии, качественное укрепление партнёрства с Египтом и активизация участия в ливийских делах открыли дверь в Африку. В России увидели игрока, который не бросает союзников и друзей, может помочь укрепить суверенитет, диверсифицировать внешнюю политику, не попасть в зависимость от других внешних игроков (или ослабить её), и который не стремится и не имеет ресурсов для установления на Ближнем Востоке и в Африке собственной гегемонии. И тут, и там Россия действует автономно, не ориентируясь ни на каких внерегиональных игроков.

Речь не идёт о возвращении России к роли, которую на африканском континенте играл Советский Союз. Тогда Москва, руководствуясь логикой холодной войны и коммунистической идеологией, вливала огромные средства в поддержку стран социалистической ориентации и расширение их числа. Сегодня Россия старается не рассматривать Африку как арену соперничества с США или другими недружественными центрами силы, и политика в этом регионе не мыслится как элемент глобальной игры с нулевой суммой. Она определяется в первую очередь соображениями выстраивания отношений России с самими африканскими странами, имеющими самостоятельную ценность, а также экономическими и политическими выгодами, которые можно извлечь.

Использование Африки в качестве разменной монеты в противоборстве с другими внерегиональными игроками скорее ослабило бы позиции России на континенте – к ней не относились бы как к серьёзному и надёжному партнёру. Африканские страны не хотят втягиваться в соперничество великих держав и тем более присоединяться к одним в противостоянии другим.

Зачем России Африка?

Привлекательность Африки связана с двумя факторами. Во-первых, в России востребован потенциал континента как рынка сбыта товаров и услуг. Во-вторых, ни одна из африканских стран не воспринимает Россию в качестве врага, бывшего колонизатора или потенциального гегемона.

Россия заинтересована продавать в Африку товары и услуги, производство которых относится к приоритетным направлениям развития экономики: энергоносители, зерно и продукты питания, оружие, программное обеспечение, лекарства и оборудование, образовательные, медицинские, охранные и другие услуги. Уже сейчас африканский рынок важен для широкой номенклатуры товаров российского производства. Более трети (37 процентов в 2020 г.) российского экспорта зерновых, существенная доля экспорта жиров и растительных масел, автомобильного транспорта, оптических аппаратов, печатной продукции приходится на Африку.

Перспективность африканского рынка связана с сочетанием демографических и экономических факторов. На 54 страны приходится около 3 процентов мирового ВВП и 17 процентов населения земного шара. Половина жителей Африки – младше двадцати лет (по миру в целом – младше тридцати лет).

Континент, где скоро будут жить 2 млрд человек, большинство из которых лишены материальных благ, – это огромный рынок.

Африка является одним из быстрорастущих регионов мира: совокупный ВВП континента в номинальном выражении вырос за 2010-е гг. в полтора раза и достиг к 2019 г. 2,4 трлн долларов. Главная причина относительно высоких темпов роста – структурные сдвиги в экономике и демографические факторы: ежегодно рынок труда пополняют до 12 млн молодых людей, быстро развивается урбанизация – в ближайшие пять лет доля городского населения континента поднимется с 40 до 50 процентов.

Суммарный импорт африканскими странами товаров и услуг составил за десятилетие 2010–2019 гг. около 7,4 трлн долларов, десять стран обеспечили 69 процентов импорта, в том числе ЮАР (16 процентов), Египет (10), Нигерия (9), Алжир (8,5) и Марокко (7 процентов). Вторая пятёрка, на которую пришлось около 19 процентов: Ангола, Ливия, Тунис, Гана и Кения. С учётом темпов роста следующие пять рынков (каждая страна импортировала товаров и услуг больше чем на 100 млрд долларов за последние десять лет) также будут иметь важное значение: Эфиопия, Демократическая Республика Конго (ДРК), Кот-д’Ивуар, Танзания, Мозамбик.

Что касается темпов роста импорта, то за 2009–2019 гг. общий импорт стран континента увеличивался на 1,5 процента в год. Это ниже ежегодного прироста населения (2,5 процента), что создаёт предпосылки для подъёма импорта в среднесрочной перспективе. Лидерами же по темпам роста импорта за указанный период были Гвинея (11 процентов в год), ДРК и Мозамбик (по 9,5 процента). Импорт ЮАР увеличивался со скоростью 2,4 процента в год, а основных внешнеторговых партнёров России в Африке на сегодняшний день – Египта и Алжира – 2,1 и 0,2 процента соответственно.

Учитывая экономические и демографические тенденции, в ближайшие десять лет континент будет развиваться быстрее других регионов мира как направление сбыта товаров и услуг базового спроса.

Африканские производители в среднесрочной перспективе не смогут покрыть растущий спрос на базовые товары, не говоря уже о потребностях формирующегося среднего класса на качественную продукцию. Экстенсивное землепользование, экологические проблемы и ограниченный доступ к технологиям сельского хозяйства также формируют нишу для поставок сельскохозяйственной продукции. В средне- и долгосрочной перспективе наиболее перспективными африканскими рынками для экспорта будут рынки инфраструктурных проектов (прежде всего – электрификация и транспорт), продуктов питания и сельскохозяйственного сырья, удобрений, а также образования, здравоохранения и цифровизации госсектора. Сохранится значение африканских рынков для продукции российской энергетики – угля, нефтепродуктов. Важное значение приобретёт экспорт сжиженных углеводородных газов.

По мере углубления интеграционных процессов – панафриканских и субрегиональных – ёмкость африканского рынка будет возрастать. Его привлекательность для российских экспортёров существенно увеличится после запуска Африканской континентальной зоны свободной торговли (AfCFTA).

Значение Африки как внешнеполитического партнёра связано с дружественностью большинства стран континента Москве и с растущей ролью Африки в международных отношениях в качестве целостного субъекта по мере углубления общеафриканской интеграции и солидарности.

Несмотря на давление Запада, Африка в целом лояльна к России на международной арене.

Это подтверждается, например, результатами голосований в ООН: по украинским сюжетам большинство стран континента придерживаются нейтральной позиции, в то время как число стран, решительно или умеренно поддерживающих Россию, и число стран, умеренно осуждающих её, примерно равно. Никто в Африке не ввёл против России санкции. По многим вопросам позиции России и большинства стран Африки концептуально совпадают. Значительную роль здесь играет отсутствие у России колониального прошлого и вклад СССР в освобождение африканских стран от колониальной зависимости.

Усиление в Восточной Африке влияния Китая, с которым Россия имеет схожие позиции по многим вопросам, тоже содействует превращению этих государств в дружественных или, по крайней мере, невраждебных партнёров Москвы. У африканских стран нет высокой степени зависимости от России (например, долговой), а у России нет желания и возможностей выстраивать в регионе систему доминирования – всё это выгодно отличает Москву от других центров силы, включая Китай, в глазах африканских стран.

Без Африки число партнёров России на международной арене, дружественно к ней относящихся и разделяющих её стратегические установки на формирование справедливого полицентричного миропорядка, было бы значительно меньше, а её международное положение после 2014 г. – уязвимее. При этом роль Африки как целостного субъекта постепенно повышается. Африканские страны всё чаще поддерживают друг друга и занимают консолидированные позиции. Постепенно набирают скорость интеграционные процессы – как транссахарские, так и субрегиональные и широтные. Они представлены восемью субрегиональными объединениями и Африканским союзом (АС), в который входят все страны континента и который постепенно усиливает влияние. В 2019 г. начался запуск Африканской континентальной зоны свободной торговли, в которой участвуют 53 из 54 стран континента (исключение – Эритрея). Официальная цель Африканского союза – стать единым экономическим и политическим организмом к 2063 году. Десятки ежегодных панафриканских конгрессов, выставок, форумов, культурных и спортивных мероприятий способствуют становлению и восприятию Африки как единого коммуникационного, экономического и политического пространства. В течение тридцати-­пятидесяти лет привычное деление континента на «Северную Африку» и «остальную» может отойти в прошлое.

В XXI веке континент всё чаще рассматривается и внешними силами как единый участник международного процесса. Свои африканские стратегии разработали, обнародовали и внедряют ЕС, Китай, Германия, Турция, Испания и другие страны. По сути, только Соединённые Штаты остаются внерегиональным центром силы, продолжающим выделять в качестве отдельного объекта «Африку южнее Сахары», что отражает их общую установку на игнорирование и ослабление интеграционных процессов там, где они не в силах их контролировать. В долгосрочной перспективе это не укрепит американские позиции на континенте.

Обретение Африкой веса в международных отношениях, глобальной субъектности и развитие там интеграционных процессов – в интересах России.

Тем более что это будет способствовать уменьшению многих проблем безопасности, источником которых пока ещё остается континент. В основе этих проблем и внутренние затруднения, и политика внешних сил, и глобальные вызовы. Неэффективное землепользование, экологические проблемы, недостаточный уровень развития инфраструктуры, зависимость континента от несырьевого импорта усугубляются высокими темпами прироста населения и изменением климата. Всё это, помноженное на незначительные (в сравнении с числом вооружённых конфликтов на континенте) расходы на оборону и безопасность, подрывает ситуацию.

В результате и число вооружённых конфликтов, и площадь территорий, неподконтрольных признанным правительствам, растут. Ключевыми зонами нестабильности являются сахаро-сахельская (она к тому же самая крупная и связующая), ливийская, Африканского Рога и бассейна Конго. В среднесрочной перспективе наиболее уязвимы (из числа крупнейших экономик) ЮАР, Нигерия, Эфиопия, Демократическая Республика Конго. Институт исследования мира в Осло (PRIO) выделяет в Африке восемнадцать вооружённых конфликтов в тринадцати странах с участием государственных акторов (в 2007 г. – двенадцать конфликтов в десяти странах) и пятьдесят вооружённых конфликтов между негосударственными акторами. Почти вся территория Центральной, Восточной и Сахель-Сахарской Африки подпадает под определение «конфликтной зоны» (ареал в 50 км от очага вооружённого насилия).

И всё же вероятность того, что указанные проблемы безопасности распространятся на весь континент и не позволят Африке стать целостным субъектом международных отношений, демонстрирующим устойчивый экономический рост в ближайшие десятилетия, невелика. Скорее негативные и позитивные тенденции будут развиваться параллельно.

Политика России в отношении Африки: преимущества и недостатки

Главным успехом Москвы пока остается саммит Россия – Африка 2019 года. Принятая по его итогам совместная декларация вывела африканскую повестку российской внешней политики на новый уровень. Она же подчеркнула и главные преимущества российской политики в сравнении с действиями других мировых центров: стремление к целостному, инклюзивному подходу, что выражается в выстраивании диалога со всеми африканскими странами, не разделяя их на государства «правильной» и «неправильной» ориентации, и поддержке собственно африканской повестки дня. Так, в декларации упоминаются такие ключевые для Африки документы, как «Повестка-2063» Африканского союза и «Цели устойчивого развития ООН – 2030».

Москва позиционирует себя именно как равноправного партнёра, а не как «старшего брата», донора и тем более гегемона.

Важным элементом политики России является стремление развивать отношения с Африканским союзом, который можно назвать главной международной организацией континента и интеграционным проектом, претендующим на роль одного из мировых лидеров в будущем. В 2019 г. стороны договорились проводить ежегодные консультации глав внешнеполитических ведомств России и стран «тройки» Африканского союза, куда входят действующий, предыдущий и будущий председатели организации. Диалог АС – ЕАЭС, договоренность о котором тоже достигнута по итогам саммита Россия-Африка в Сочи, позволит, во-первых, вести переговоры о либерализации торговых режимов (африканские страны заинтересованы наращивать экспорт на рынок ЕАЭС, а Россия – снимать дискриминационные ограничения в отношении собственных товаров). Во-вторых, делиться опытом региональной интеграции: ЕАЭС является на сегодняшний день одним из наиболее продвинутых по глубине экономической интеграции региональных режимов.

В экономике важным достижением последних лет стал существенный рост российского экспорта в Африку: по данным Федеральной таможенной службы РФ, с 2009 по 2018 г. он увеличился более чем в три раза – с 5,3 млрд долларов до 17,5 млрд долларов. Причём в 2014–2018 гг. Африка оказалась единственным регионом мира, показавшим существенный рост объёма российского экспорта – на 8,1 млрд долларов в абсолютном выражении и на 86 процентов в относительном. Растёт и число российских компаний, работающих в Африке, среди них крупные госкорпорации – «Росатом», малые и средние предприятия. Тем, кто давно работает на континенте (например, «РУСАЛ», «АЛРОСА»), удалось сформировать портфели проектов и закрепиться в базовых странах присутствия (Республика Гвинея и Ангола соответственно). Россия – крупнейший поставщик вооружений и военной техники в Африку. Растёт число обучающихся в России африканских студентов (в три раза за последние тринадцать лет), а проявления ксенофобии и расизма фиксируются значительно реже.

На двустороннем уровне тремя основными партнёрами России в Африке являются Египет, Алжир и ЮАР. Египет и ЮАР – ключевые партнёры в политической сфере, а Египет и Алжир – основные покупатели российской продукции.

Нынешняя политика имеет и существенные недостатки. Главным из них можно назвать разрозненность российских действий и инициатив, отсутствие открыто сформулированной стратегии в отношении континента. Это создаёт как репутационные, так и экономические ограничения. В частности, позволяет недоброжелателям спекулировать на тему «русской угрозы» и демонизировать «российское возвращение в Африку». В глазах же африканских стран отсутствие внятной стратегии может представляться свидетельством того, что окончательного решения о «возвращении» России в Африку нет, а данный аспект российской политики по-прежнему воспринимается как периферийный, ситуативный, стратегически не выверенный, что мешает воспринимать Москву как надёжного и долгосрочного партнёра.

Недостаточным представляется и число визитов президента России в Африку. Так, с 2012 г. Владимир Путин четыре раза посетил континент – Египет и ЮАР. Для сравнения: президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган с 2014 г. посетил 22 страны Африки, президент Франции Эммануэль Макрон с 2017 г. – 18, председатель КНР Си Цзиньпин с 2013 г. – 9, премьер-министр Индии Нарендра Моди с 2014 г. – 8. При этом число визитов из Африки в эти страны и в Россию вполне сопоставимо. Тот факт, что подавляющее большинство встреч с африканскими лидерами на высшем уровне проходят в России, не соответствует заявленной по итогам саммита Россия – Африка 2019 г. идее равноправия – декларируемого Москвой отличительного свойства её политики.

Другая проблема – нехватка квалифицированных кадров, резко усугубившаяся после распада СССР, недостаточность российских дипломатических, консульских и других официальных представительств. После развала Советского Союза Москва закрыла девять посольств в странах Африки, и до сих пор они есть не во всех государствах континента, не говоря уже о консульских представительствах. Это ограничивает развитие торгово-экономических отношений.

Есть также несогласованность в работе государственных и окологосударственных институтов, недостаточность и дезорганизованность продвижения взаимных интересов, а также отсутствие «информационной гигиены» на всех уровнях публичных заявлений. Намерения зачастую выдаются за результат, несогласованные проекты анонсируются как находящиеся в стадии реализации, наблюдается переоценка собственных возможностей.

Уровень российского сотрудничества с Африканским союзом уступает тому, что есть у Китая, ЕС и Соединённых Штатов.

Так, США, КНР и Европейский союз имеют отдельных спецпредставителей при Африканском союзе, в России же эта функция возложена на посла в Эфиопии. Представительства АС открыты в Женеве, Нью-Йорке, Вашингтоне и Пекине. В Москве представительство отсутствует. По состоянию на 2020 г. Африканский союз заявляет о наличии у него девяти постоянно действующих партнёрских форматов: с ЛАГ, ЕС, Южной Америкой, США, Китаем, Японией, Индией, Турцией, Южной Кореей. России или ЕАЭС среди них пока тоже нет.

В торговой сфере заметен перевес российского экспорта в Африку. В результате африканцы пока не видят в России перспективного покупателя своей продукции, что ограничивает и политическое сотрудничество. Российский экспорт на континент не сбалансирован географически, имеется значительный перекос в сторону Алжира и Египта, что создаёт зависимость торговли России с Африкой от экономической конъюнктуры в этих двух странах. Африканский рынок военной продукции ограничен, а это один из основных видов российского экспорта. При этом экспорт других российских товаров в Африку обеспечивается пока преимущественно посредством биржевой торговли через глобальных трейдеров, а не работой российских производителей непосредственно с покупателями в странах Африки.

В инвестиционной сфере нет механизмов и критериев оценки. Практически не анализируются эффекты для российской экономики, а многие инвестпроекты и частные инициативы российских компаний вообще не гармонизированы с целями развития российской экономики и подчас им противоречат. Ресурс господдержки зачастую расходуется на сырые, непроработанные начинания. Кроме того, российские компании не готовы к объединению усилий для реализации действительно больших затей, которые внесли бы значительный вклад в развитие стран континента и укрепление там российских позиций.

Государство же пока не проявляет достаточной политической воли, чтобы подталкивать компании к объединению усилий.

Наконец, серьёзным тормозом для экономических отношений является отсутствие прямого регулярного авиасообщения между Россией и Африкой, особенно южнее Сахары. Одним из важнейших факторов расширения влияния Турции на континенте стало превращение Стамбула в главный авиационный хаб на пути в Африку. Отсутствие в России коммерческого спроса на прямое авиасообщение с Африкой не должно вводить в заблуждение: коммерческий интерес появится, если будет возможность прямых путешествий. Пока их нет, не будет и спроса.

Одним из главных недостатков гуманитарной политики России в Африке можно назвать недостаточное присутствие институтов, способных распространять российскую повестку, в том числе отделений Россотрудничества. Остро ощущается и нехватка информационно-аналитических ресурсов, очищенных от пропаганды и нацеленных на формирование долгосрочной репутации авторитетных источников информации, в том числе для последующего цитирования СМИ континента.

Наиболее слабым звеном остаётся, пожалуй, политика содействия международному развитию (СМР). Причина – в крайне неэффективном распределении средств, большая часть которых просто перечисляется международным организациям, распределяющим российские средства уже не в интересах России. В результате помощь Африке часто не приносит ни экономических (создание основы для расширения российского экспорта в соответствующую страну), ни политических (внешнеполитическое влияние, обеспечение лояльности и даже просто симпатий) преимуществ. У России нет развитой системы и инфраструктуры предоставления двусторонней помощи. Принятие решений по СМР сосредоточено в руках Минфина, а он подходит к этому вопросу как к распределению бюджетных средств, а не как к инструменту внешней политики. От соответствующей деятельности отстранено Россотрудничество, обязанное по идее заниматься этим на микроэкономическом уровне. Отсутствие у России сильного института и инфраструктуры распределения помощи часто используется как аргумент в пользу того, чтобы ничего не менять и продолжать просто перечислять средства международным институтам развития.

Наконец, недостаточными представляются интенсивность и глубина двусторонних отношений с африканскими странами, кроме стратегических партнёров Москвы – Египта, Алжира и ЮАР. Отношения с каждой из этих трёх стран имеют определённые ограничения (в каждом случае разные). Дополнительной опорой могли бы быть связи с партнёрами второго ряда, однако для этого российская политика должна стать более последовательной, нацеленной на долгосрочные ориентиры. Не раскрыт потенциал экономических отношений с рядом крупных стран – Нигерией, Эфиопией, а также ЮАР, политические отношения с которыми носят позитивный характер. Экономические отношения со странами, продемонстрировавшими за последнее десятилетие наиболее высокие темпы роста (Эфиопия, Руанда, Танзания, Демократическая Республика Конго, Кения), также развиваются весьма посредственно.

Необходимость открытой стратегии России в отношении Африки

Важнейший шаг, который стоит сделать в первую очередь – объединить разрозненные инициативы в единую комплексную и при этом публичную стратегию. Принятие открытого доктринального документа по сотрудничеству с Африкой подчеркнёт серьёзность намерений Москвы и создаст атмосферу доверия, а отдельные шаги получат больший вес и обоснование более высокого уровня, что в африканских условиях будет означать и ускоренное согласование необходимых решений.

Подобная стратегия обеспечит связь между политической надстройкой и экономическим базисом в виде конкретных коммерческих проектов, а также минимизирует активность действующих в Африке под российским флагом политических предпринимателей. Последние стремятся присвоить ресурс государственной поддержки для его стремительной монетизации и тем самым наносят России репутационный ущерб. У других стран подобные публичные стратегии в отношении континента – необходимый инструмент.

Предлагаемая стратегия должна охватывать три связанных между собой уровня взаимодействия России с африканским континентом.

Первый (верхний) уровень – отношения с Африкой как единым целым в лице Африканского союза. Это будет выгодно отличать российский подход от политики других стран, склонных делить Африку на несколько как бы несвязанных между собой регионов. Идеологической основой сотрудничества могут стать поддерживаемые всеми странами Африки концептуальные документы и идеи – «Цели устойчивого развития ООН – 2030» (ЦУР), «Повестка-2063» Африканского союза и принцип «африканским проблемам – африканские решения». Повестка будет более африканской, чем у конкурентов. В отличие от последних, Россия может позволить себе продвигать более честную, открытую и понятную повестку для Африки: суверенитет, континентальная интеграция, развитие инфраструктуры, развитие человеческого капитала (образование и медицина), безопасность (включая борьбу с голодом и эпидемиями), традиционные общечеловеческие ценности (жизнь, здоровье, семья, дети, Родина и так далее), идею о том, что люди должны жить достойно и чувствовать себя защищёнными.

Перспективные и полезные направления сотрудничества непосредственно с Африканским союзом:

содействие разработке межгосударственной нормативно-правовой базы, трансфер компетенций в области государственного управления,

использование АС для координации работы с ведомствами африканских стран, ответственными за экологический надзор, финансовый мониторинг, антимонопольное регулирование, энергетику,

активизация взаимодействия между АС и ЕАЭС, в частности – по вопросам совпадающих компетенций (торговля, санитария и фитосанитария и так далее), с выходом в долгосрочной перспективе на торговое соглашение АС – ЕАЭС.

Второй уровень – отраслевые инициативы (комплексные и кластерные платформы) сотрудничества России и Африки, прежде всего в приоритетных экономических областях. Это могут быть системы последовательных и взаимосвязанных мероприятий и проектов, сосредоточенных в определённой отрасли, где у России наибольший интерес и где её вклад в развитие африканских стран потенциально наиболее весом (энергетика, инфраструктура, продовольственная безопасность). Подобные отраслевые инициативы успешно реализуют в выгодных для себя областях российские конкуренты. Каждая может включать дорожную карту мероприятий, механизм контроля за реализацией, единые принципы отбора подходящих проектов и инициатив. По каждой должно быть организовано экспертное и информационно-аналитическое сопровождение. В рамках инициативы любой участник получает доступ к определённым информационным ресурсам, коммуникационным каналам и репутационную поддержку государства. При этом форматы господдержки проектов могут варьироваться от информационного и дипломатического сопровождения до льготных кредитов, грантов на проработку детального ТЭО проекта, соответствующего по своему профилю критериям отбора.

Долгосрочная цель отраслевых инициатив – наращивание поставок в Африку товаров и технологий российского производства: энергоресурсов (СУГ, уголь), компетенций (образование, медицина, IT), сельхозпродукции (зерно, удобрения). Архитектура данного уровня сотрудничества должна формироваться за счёт и вокруг интересов осевых экспортёров.

Первоочередная задача данных инициатив – обеспечить должную экспертизу коммерческих проектов, а также увязать интересы государства и бизнеса. Необходимо как можно скорее сформировать собственную систему экспертизы и положить конец практике, когда российские компании ориентируются при принятии решений на международные консультационные компании, в результате чего стратегии российских игроков в Африке часто пишутся представителями мозговых центров из недружественных стран – прямых конкурентов.

В качестве пилотных Россия могла бы предложить инициативы в области энергетики, цифрового развития, медицины, продовольственной безопасности, борьбы с терроризмом, формирования транспортно-логистических коридоров. Например, инициатива цифрового развития для Африки может включать в себя такие направления, как IoE (Internet of Environment – современные технологии климатического мониторинга, сбор, обработка и обмен большими данными о состоянии критических аспектов окружающей среды), финансовые технологии, телемедицина, умный город и другие.

Третий уровень – страновые приоритеты. Необходимо диверсифицировать отношения с африканскими государствами. Укрепление партнёрства с Египтом, ЮАР и Алжиром не противоречит сотрудничеству с другими, возможно, небольшими, но устойчивыми в своей лояльности и поступательном развитии странами. Им может быть в приоритетном порядке оказано содействие в разработке и реализации различных программ развития, предоставлены преференции по квотам и так далее. Принятие долгосрочных решений, в том числе по встречам, визитам, численности посольств, объёму помощи/грантов или квот на обучение студентов, требует условного ранжирования стран, которое вряд ли должно быть основано лишь на формальных критериях – политическом весе или темпах роста. Целесообразно суммировать ряд базовых показателей, указывающих как на экономическое положение (потенциал развития торговли и сотрудничества и прочее), так и на политический курс, внутриполитическое состояние и перспективы, учёт странами актуальной для России политической повестки, деятельное партнёрство по широкому кругу внешнеполитических вопросов (от взаимодействия в ООН, БРИКС и ОПЕК+ до показательных голосований по Крыму и так далее).

Представить такую стратегию можно на втором саммите Россия – Африка, который намечен на 2022 год. До этого стоит провести её экспертное обсуждение и согласование с африканскими партнёрами. Последнее подчеркнуло бы равноправность сотрудничества, открытость российской стратегии и её более «африканский» по сравнению со другими государствами характер.

Наряду со стратегией целесообразно принять план действий – документ, обеспечивающий практическое наполнение сотрудничества между саммитами.

В числе целевых показателей могут быть такие индикаторы, как устранение тарифных и нетарифных ограничений для торговли, увеличение числа торговых представительств, представительств Россотрудничества, числа квот на обучение в России, стипендий, прямых авиарейсов.

Рекомендации по секторам сотрудничества

С точки зрения расширения экспорта российских товаров в Африку перспективными направлениями являются: сельское хозяйство (сельхозтовары, сельхозтехника), машиностроение (прежде всего – транспортное), энергетика (уголь, нефтепродукты). Хотя Россия уже стала одним из главных экспортёров зерна, потенциал дальнейшего роста поставок сельскохозяйственных товаров остаётся значительным: во многих странах Африки действуют высокие пошлины на их ввоз из России. Такие меры часто носят дискриминационный характер, поскольку на импорт аналогичных товаров из стран ЕС пошлины либо отсутствуют, либо существенно ниже.

Важно не только экспортировать готовые товары, но и развивать частичную локализацию производства, что позволит получить от африканских стран дополнительные выгоды и создать ниши для российских товаров. Например, кроме зерна Африка начнёт импортировать больше удобрений, пестициды, агротехнологии и оборудование; будут расти рынки российского несырьевого неэнергетического экспорта, а помимо этого – и спрос на импорт услуг, российских компетенций в широком спектре – от сельского хозяйства до инжиниринга.

Приоритетом в области торговли должно стать стимулирование импорта африканских товаров в Россию и уменьшение значительного дисбаланса в пользу российского экспорта в Африку. Это благоприятно воздействует на политические отношения. Совместно с партнёрами по ЕАЭС надо проанализировать возможности для снятия тарифных ограничений на импорт африканских товаров, и в тех отраслях, где они не конкурируют с российскими производителями, пошлины отменить или существенно смягчить. Также следует содействовать организации в Африке обрабатывающих производств, ориентированных на прямые поставки доступной по цене продукции, на российские стандарты качества и устоявшиеся модели потребления.

Самыми перспективными областями экспорта услуг из России становятся образование и здравоохранение, а также продукция креативных индустрий (искусство и культура, дизайн и архитектура, медиа и коммуникации, цифровые технологии). Экспорт российского образования и здравоохранения следует рассматривать и как коммерческое, и как гуманитарное сотрудничество. На первых этапах коммерческая составляющая не должна быть стопроцентной, но по мере закрепления России на африканских рынках образования и здравоохранения коммерческая составляющая, разумеется, должна увеличиваться.

Одним из наиболее многообещающих направлений работы является и кластер технологий, решений и компетенций под условным названием Internet of Environment. Климатические изменения делают задачу международной кооперации в области мониторинга климата ключевой. Африке необходим мониторинг уровня рек, динамики опустынивания, состояния лесов и фауны. Инструменты пока фактически отсутствуют, хотя на их создание уже выделяются существенные средства. Важнейшим направлением, на котором может быть реализован потенциал российских разработчиков, представляются цифровые технологии мониторинга окружающей среды (биосферы, атмосферы, гидросферы).

Ещё одно перспективное направление российского экспорта – цифровые системы налогообложения и отслеживания движения капиталов, позволяющих минимизировать утечку и качественно повысить эффективность систем налогообложения. Для африканских стран это актуальный вопрос, в то время как Россия на этом направлении достигла значительных успехов.

В городской среде Африки востребованы «умные решения» на базе IoT (интернет вещей), например, сервисы по контролю потерь воды (кенийская Upande), планировщики передвижения с использованием общественного транспорта (южноафриканская Where is My Transit), созданные на базе геоинформационных систем (ГИС) системы сбора и переработки мусора (кенийская Taka Taka), сервисы по предоставлению беспроводного интернета (кенийская poa! internet). Спрос на решения будет расти и определять вектор развития городских пространств по всему континенту.

Одним из приоритетов должна стать «национализация» политики содействия международному развитию. Необходимо увеличивать долю двусторонней российской помощи странам Африке как минимум до 50 процентов. Отсутствие же у России необходимой инфраструктуры не может быть аргументом в пользу того, чтобы оставлять всё, как есть. Важно максимально подключать к проектам СМР российские и африканские бизнес-структуры и НКО. Работа в рамках многосторонних структур должна продолжаться только как временная мера, чтобы предотвратить остановку реализации политики СМР вообще. Уже сейчас необходимо добиваться от этих организаций (Программы развития ООН, Всемирной продовольственной программы ООН и прочих) больше учитывать интересы России в том, какая помощь оказывается, как и кому именно, а также гораздо более масштабного информационного освещения программ, осуществляемых на российские средства и/или при российском участии.

Необходимо, наконец, передать принятие решений по вопросам распределения российского СМР от Минфина к МИД или политическому руководству в целом и начать формировать собственную инфраструктуру и систему реализации данной политики. Координатором и центром экспертизы СМР на местах должно выступать Россотрудничество в партнёрстве с российскими экспертно-аналитическими центрами. Финансовые средства следует направлять более точечно, чтобы они стали катализатором спроса на другие российские услуги и товары, на экспорт знаний, образования, продуктов.

Сеть представительств Россотрудничества в Африке нужно расширять, нацеливая на оказание двусторонней помощи, наделяя их дополнительной функцией в координации деятельности в области СМР и увеличивая материально-техническую базу. Со временем вокруг РЦНК могут сформироваться экосистемы продвижения не просто «русского языка и культуры», а российских взглядов на то, как могут решаться ключевые задачи развития: повышение продуктивности сельского хозяйства, обеспечение продовольственной безопасности, сохранение окружающей среды, предотвращение религиозного экстремизма, эпидемиологический контроль и другие.

Нужно наладить диалог по линии гражданских обществ, включая экспертные и академические организации. В условиях, когда быстрое наращивание торгово-экономических отношений затруднено (например, экономической стагнацией или кризисом в соответствующих странах), именно гуманитарное направление может стать одним из способов углубления отношений.

В военно-техническом сотрудничестве и взаимодействии по вопросам безопасности России следует позиционировать себя как поставщика безопасности и защитника суверенитета стран Африки, свободы выбора ими моделей социально-экономического и политического развития, гаранта невмешательства внешних сил, борца с попытками дестабилизировать политические системы на континенте и защитника декларированного Африканским союзом правила – «африканские решения для африканских проблем». Стоит расширять институциональные рамки сотрудничества и делать упор на передачу информационно-аналитических компетенций, подготовку кадров, развивать миротворческую инфраструктуру, содействовать становлению вооружённых сил и силовых структур африканских стран, оказывать консультационную помощь, наращивать техническую поддержку миссий Африканского союза. В масштабном наращивании непосредственно российского военного присутствия в Африке нет необходимости.

Перспективным направлением взаимодействия представляется совместное продвижение более справедливой и инклюзивной экологической и климатической повестки дня, чем та, что предлагается коллективным Западом и перекладывает ответственность за выбросы парниковых газов исключительно на нынешних производителей углеродоёмкой продукции. Это – объективно общий интерес России и африканских стран.

Серьёзным препятствием на пути продвижения развивающимися странами собственных подходов к решению климатической проблемы является недостоверность измерений климатических показателей – например, уровня осадков, воды в водоёмах, уровня подземных вод и их качества, границ климатических зон. Заинтересованные стороны (от правительств до международных неправительственных организаций и банков) получают возможность спекулировать базовыми показателями, интерпретируя климатические изменения в своих интересах и давая рекомендации, выгодные той или иной стороне. Россия могла бы помочь африканским странам сформировать инфраструктуру измерений и наблюдений за глобальными климатическими изменениями. Желательно развивать партнёрство с российскими исследовательскими институтами, использовать возможности Роскосмоса и других компетентных ведомств по верификации полученных в Африке данных.

Статья написана на основе доклада «Африка: перспективы развития и рекомендации для политики России», подготовленного авторским коллективом Центра изучения Африки и Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ под руководством Сергея Караганова по итогам ситуационного анализа в рамках реализуемой факультетом мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ программы ситуационных анализов под эгидой МИД России и при поддержке Комитета по международным делам Государственной думы РФ, общественного Совета по внешней и оборонной политике и журнала «Россия в глобальной политике».

Россия. Африка. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 10 января 2022 > № 4046506 Андрей Маслов, Дмитрий Суслов

Сибирь как опора России: уроки прошлого и вызовы будущего

ВАЛЕРИЙ КРЮКОВ, Академик РАН, директор Института экономики и организации промышленного производства Сибирского отделения РАН, главный научный сотрудник Центра ресурсной экономики, профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ВЛАДИМИР РЫЖКОВ, Профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Крюков В.А., Рыжков В.А. Сибирь как опора России: уроки прошлого и вызовы будущего // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 1. С. 108-128.

Активное продвижение Московского государства в XVI–XIX веках на Восток, в Сибирь[1], не только многократно увеличило территорию и ресурсы страны, но и навсегда изменило геостратегический статус и определило её историческую судьбу. С приобретением Сибири Московская Русь стала Россией – великой континентальной евроазиатской державой.

Азиатский путь России вывел её во второй половине XIX века в число государств глобального влияния и масштаба. Роль Сибири в этом процессе выходит далеко за рамки транзитной территории («из московитов в азиаты»). На начальном этапе – это роль опорной территории (пространства «сосредоточения») людей и ресурсов для дальнейшего движения на Восток с целью добычи «мягкого золота», пушнины, и развития чайной торговли, затем – природно-ресурсной кладовой и промышленно-индустриального пояса, обеспечивающего связанность экономики всей страны. Состав и значение ресурсов и факторов развития менялись с течением времени – сначала охотничьи, затем сельскохозяйственные угодья, далее богатства недр, сейчас во всё большей степени – человек с его уникальными знаниями, навыками и умениями.

Активное развитие экономики Сибири на протяжении последнего столетия привело к тому, что регион стал играть и другую, не менее важную, роль – ядра связанности и устойчивости хозяйства страны и её целостности.

Постепенная экономическая и социальная деградация Сибири, отток населения, усугубление односторонней сырьевой направленности развития её экономики, разрыв прежних кооперационных связей при отсутствии новых представляют собой не просто набор проблемных ситуаций, но и экзистенциальную угрозу существованию России как великого государства и общества с глобальной ролью и ответственностью. В последнем случае отметим катастрофическое сокращение «лёгких планеты» – сибирской тайги, а также проблемы экологии озера Байкал и сибирских рек, режим «чёрного неба» в промышленных городах макрорегиона.

Россия на протяжении четырёх веков развивается благодаря не только природному потенциалу Сибири, но и, что не менее важно, уникальному человеческому потенциалу, который был создан, воспроизводился и развивался на её территории в течение всего этого времени.          

Дооктябрьская (1917 г.) и Советская Сибирь: общее и особенное

Понимание значимой и определяющей роли Сибири в судьбе России пришло далеко не сразу. Продвижение Московии в Сибирь началось и длительное время развивалось как процесс добычи и монетизации её пространства и природных богатств, сначала «мягкого золота» – пушнины, затем обширных сельхозугодий и уникальных минерально-сырьевых ресурсов.

При этом, однако, ключевым «ресурсом» движения на Восток и освоения пространства всегда были люди – как беглые крестьяне, так и добровольные переселенцы, а также ссыльные и перемещённые. Немаловажную роль сыграли и коренные жители. Каждая из этих групп внесла свой значимый и заметный вклад в становление сибирского характера и уклада хозяйствования в сложных климатических условиях. Нельзя не согласиться с оценкой исследователя Вадима Шерстобоева относительно ключевой роли навыков хозяйствования переселенцев в формировании сибирского жизненного уклада: «Основу экономического развития Сибири того времени (XVI–XVII века) составляет сельскохозяйственное освоение её пространств. Не поиски пушнины, не разведки серебряных жил и золотых россыпей, не промысловая, торговая или промышленная колонизация Сибири, а сельскохозяйственное освоение её является стержнем экономического развития Сибири. Оно закрепило победу казаков, заставило местные народы сложить оружие, воспринять земледельческую культуру русского крестьянства и навсегда сделало сибирские пространства неотъемлемой частью России. Истинными завоевателями Сибири были не казаки и воеводы, а пашенные крестьяне. Именно они быстро и навсегда решили вопрос – быть ли территории китайской, японской, английской или русской. Внутри дорусской Сибири не было сил, способных объединить её разноплеменное население в самостоятельное целое»[2].

Другая важнейшая особенность экономической модели освоения природных ресурсов и пространства Сибири основана на «балансе сил и интересов» внешних и внутренних групп влиятельных предпринимателей и участников экономических процессов. Вопрос в том, где аккумулируются результаты хозяйственной деятельности. Не прекращается процесс, в ходе которого распределяется ресурсная рента, доходы от освоения природных богатств. Следует отметить, что переход из внешней группы во внутреннюю гипотетически возможен. Но доминирующим вектором этого процесса был и остаётся переход из внутренней группы во внешнюю. Основная причина – узость сибирского рынка, усугубляемая ориентацией на освоение и добычу необработанного сырья и его экспорт при слабом развитии высоких переделов промышленности.

Поддержание баланса сил и интересов между двумя группами в любой исторический период в состоянии обеспечить только третий, притом основной, участник процесса освоения Сибири – государство.

На самом начальном этапе, в XVI веке, безусловно, доминировали отдельные представители внутренней группы, как правило, мелкие купцы и торговцы пушниной и ходовым товаром. Но уже очень скоро их место заняли представители могущественных внешних групп, тесно связанных с центральной властью, «доверенные лица семьи» – Строгановы, Демидовы и другие[3]. Только с началом активного развития капитализма в России, после известной реформы 1861 г., в Сибири начинает формироваться значимая и весомая внутренняя группа – крупный сибирский торговый, а затем промышленный и финансовый капитал[4].          

Дооктябрьский период – колонизация пространства + сила народная

Решение отмеченной выше задачи поиска баланса сил и интересов между двумя названными выше группами было далеко не гладким и не беспроблемным. По мере наращивания потенциала сибирских предпринимателей не могли не возникнуть противоречия с представителями внешних групп – «доверенных семей (лиц)». В основе противоречий – не столько доступ к природным богатствам на территории Сибири, сколько возможности выхода на рынки в первую очередь сбыта произведённой продукции внутри и вне Сибири, а также доступа на рынки капитала, технологий и оборудования. Потенциал сибирского капитала, во многом благодаря качествам, обусловленным необходимостью постоянного преодоления многочисленных трудностей природного, пространственного, культурно-исторического характера, был быстро осознан – в плане формирования и отстаивания собственного видения процесса освоения и развития пространства[5]. Это видение весьма отличалось от взгляда и подходов внешних групп – «доверенных семей (лиц)», в основе которых лежали получение регалий и закрепление их безусловного доминирования.

Наиболее отчётливо суть и понимание этих противоречий выразили представители сибирской разночинной среды – в частности Николай Ядринцев[6]: «Отношения между Европейской Россией и Сибирью исторически установились так, что властная метрополия постоянно эксплуатировала покорную и безгласную колонию. Ценные и негромоздкие продукты Сибири, удобные к вывозу, как соболи, золото, были обращены в государственную регалию. Колония была обращена в место ссылки для преступных элементов Европейской России: таким образом метрополия очищала себя от неудобных членов за счёт колонии. В угоду московским фабрикантам колония обратилась в рынок для потребления московских фабрикантов; конкуренция с Москвой местных промышленников была невозможна ввиду могущества московского капитала; конкуренция иностранцев устранялась правительственными мерами; разрешения порто-франко на морских берегах Сибири всегда вызывали отчаянные протесты московских биржевиков; колония остаётся вечно в плачевном положении рынка сырья для Европейской России, промышленность в ней в застое»[7].

На протяжении длительного времени собственно сибирская промышленность, промыслы, города, система образования, пути сообщения значительно отставали от европейской части России. Тем не менее бурный подъём капитализма во второй половине XIX века вызвал острую необходимость развития образования и современной культуры. При активном участии государства «1 мая 1878 г. вопрос о сибирском университете окончательно был решён в Государственном Совете в пользу Томска, и состоялось затем высочайшее повеление»[8]. При этом значительные финансовые пожертвования на создание университета сделаны представителями как внешней, так и внутренней группы – демидовским капиталом, коммерции советником Цибульским, Александром Сибиряковым, томскими жителями, красноярским почётным гражданином Кузнецовым и другими.

В силу отмеченных выше внутриэкономических и внешнеполитических причин Сибирь в конце XIX столетия стала местом реализации двух беспрецедентных по масштабу и последствиям государственных проектов – строительства Великой Сибирской железнодорожной магистрали и аграрного переселения. Вызывает уважение стратегическое видение продвижения России на Восток, которое лежало в основе первого проекта: «…Цель великой, непрерывной дороги через всю Сибирь состоит не в том, чтобы развить хлебопашество на юге или поднять золотопромышленность на севере, а в том, чтобы уничтожить неблагоприятное влияние громадных расстояний, чтобы сжать всю эту длинную и узкую полосу, чтобы приблизить Тихий океан к Европейской России и соединить реки, прорезающие плодородные участки Сибири»[9].

Строительство Сибирской железной дороги позволило реализовать другой масштабный и значимый государственный проект – аграрное переселение рубежа XIX – начала XX веков. Как отмечал географ Вадим Покшишевский: «В пореформенное время переселения в Сибирь принимают такие размеры, что для этого периода мы смело можем считать Сибирь главным, основным миграционным театром России. Приток в Сибирь за полстолетия нескольких миллионов (авт.: более 3,5 млн человек) переселенцев был крупнейшим фактом в перераспределении населения России в период развития и господства капиталистических отношений. …Движение в Сибирь приобретает отчётливо выраженный характер массовых аграрных переселений. Крестьянская земледельческая колонизация получает особенный размах после постройки Сибирской железной дороги. В ней теряется численно сравнительно скромный поток населения, вызываемый иными мотивами и обстоятельствами, например, приток населения в города, в возникающие новые горнопромышленные посёлки, на железные дороги»[10], [11].

Важнейшим обстоятельством, обеспечивавшим высокую динамику развития Сибири и раскрытия потенциальной энергии народа, является и то, что непрерывно, начиная с 1819 г., времени управления губернатора-реформатора Михаила Сперанского[12], имели место (с различной успешностью) попытки формирования системы государственного управления данной территорией. При этом во главе угла экономической стороны данных реформ стоял в том числе и постоянный поиск отмеченного выше баланса сил и интересов двух основных групп участников экономических процессов. Об этом весьма определённо высказался выдающийся сибирский предприниматель Сибиряков, один из инициаторов и жертвователей на создание Томского университета и его библиотеки, а также освоения Карского морского пути: «….следовало бы ввести в Сибири снова особые устройства управления краем наподобие тех главных управлений Сибири, которые были упразднены, улучшив их расширением прав и введением в них местного представительства на выборных началах, то есть создав в некотором роде общественную Думу. В самом деле, кому же лучше могут быть известны местные условия края и кому дороги его интересы, как не местным жителям? Но этим учреждениям, по нашему мнению, следует не только предоставлять особые права, более или менее самостоятельные, но и дать возможность пользоваться средствами для использования тех предначертаний, какие будут ими для пользы края предложены…»[13].

Идеи развития местного самоуправления нашли отражение, например, в предложениях Иркутской городской думы: «Отдалённость Сибири от центра, её обширность, периодически повторяющаяся весной и осенью оторванность отдельных частей губернии и другие местные условия, помимо всяких соображений, выдвигают необходимость большей самостоятельности всех инстанций земства»[14].           

Советская Сибирь – темпы и масштабы

Пожалуй, наиболее творческий период разработки подходов к социально-экономическому развитию Сибири и Востока страны в целом приходится на 20-е – первую половину 30-х гг. XX века. Среди причин – наличие колоссального задела идей и подходов, наработанных не одним поколением предпринимателей и исследователей, которые в императорской России не были по тем или иным причинам реализованы.

Решение основных экономических проблем страны в 1920-е – начале 1930-х гг. исходило из идеи формирования крупных территориальных индустриальных комбинатов, включая и так называемые агроиндустриальные комбинаты[15]. В наиболее полном виде в Сибири данная идея воплотилась в планах и программах развития Урало-Кузнецкого комбината (УКК) – «реконструкция хозяйства СССР связана с переходом на систему территориальных социалистических комбинатов, охватывающих хозяйство целых экономических районов (экономический район Урала, Средняя Азия, южный горнопромышленный район Украины и так далее) с одновременной централизацией их в масштабе всего СССР»[16]. В основе – кооперация в рамках и внутри Урало-Кузнецкого комбината. Кооперация охватывала не только процессы основной технологической цепочки добычи руды, угля и выплавки металла в рамках «энергопроизводственного цикла» Николая Колосовского, но и, что особенно ценно, затрагивала сферу машиностроения и процесс формирования научной базы[17].

При обосновании подобных решений исходили из необходимости подержания занятости в индустриальных центрах, повышения квалификации и уровня компетенций работников, проживающих в городах и промышленных поселениях. Немаловажную роль играл учёт транспортной составляющей – высокие затраты на перевозку машин и оборудования из далеко расположенных индустриальных центров европейской части страны и необходимость их производства на месте. Комбинаты также учитывали возможности межрегиональной кооперации.

Данным планам суждено было воплотиться лишь отчасти. Ряд производств создали – построены металлургические, угольные, химические производства, а также предприятия сельхозмашиностроения. Основная причина торможения – отнюдь не экономического характера. Приближение Второй мировой войны внесло принципиальные коррективы – значительная часть объектов машиностроения была перепрофилирована на выпуск продукции военного назначения. В годы Великой Отечественной войны в Сибирь эвакуированы тысячи предприятий оборонно-промышленного комплекса. Многие из них в послевоенные годы остались там и сохранили свой оборонный профиль. Получило развитие и гражданское машиностроение, прежде всего станкостроение и отчасти горнорудное машиностроение, но в сравнительно скромных масштабах.

Необходимость идти в ногу с развитием технологий, а также тенденция к разделению труда в обрабатывающей промышленности стали причиной пересмотра взглядов на возможности комбинатов в экономике Сибири и страны в целом. Доминирование ведомственного подхода (число отраслевых министерств и ведомств в 1980-е гг. превышало сотню) привело к отходу от территориальной привязки новых производств. Все основные кооперационные связи рассматривались и развивались в контексте решения отраслевых проблем. Как следствие – в экономике регионов возникли значительные диспропорции (в этой ситуации было не до охраны окружающей среды, как показывает пример Усолье-Сибирского химического комбината). Во второй половине 1950-х гг. предпринята попытка преодоления данной проблемы в рамках создания территориальных органов управления народным хозяйством (совнархозов)[18]. Увы, и этот опыт оказался неудачным. Основная причина неуспеха и в том, и в другом случае – отсутствие внутренних стимулов для решения проблем научно-технологического развития.

Следующий шаг в решении проблемы комбинирования и кооперации на региональном уровне был связан с переходом к модели на основе «центров опережающего развития». Суть подхода состояла в создании и развитии локальных межотраслевых «проектных» образований – «территориально-производственных комплексов»[19]. В 1960–1970-е гг. этот процесс был запущен. Однако на начальном этапе организаторы столкнулись с тем, что мерами административного регулирования оказалось сложно, а зачастую просто невозможно обеспечить взаимодействие и сбалансированность производственной структуры таких образований – в первую очередь в силу противоречивых предпочтений различных ведомств. Комплексы, которые начали работать в Сибири, в основном ограничивались начальными стадиями добычи и первичной переработки сырья. Именно по этой причине «вторые» и последующие «этажи» экономики Сибири всё ещё находятся в стадии «достройки» (например, Тобольский нефтехимический узел – ООО «ЗапСибНефтехим»[20] компании ПАО «СИБУР» или Ново-Уренгойский газохимический комплекс[21]). Именно в силу нерешённости проблемы эффективной кооперации на региональном уровне государственные программы развития межотраслевых комплексов Сибири не вышли за рамки начальных переделов (Западно-Сибирский нефтегазовый комплекс, КАТЭК – Канско-Ачинский топливно-энергетический, Братско-Усть-Илимский комплекс и другие).

Тем не менее в процессе создания и развития отраслевых комплексов по добыче сырья и его переработке построены новые сибирские города, создана транспортная и энергетическая инфраструктура, получили развитие наука и образование.

Результаты советского периода более чем значительны (особенно с позиций дня сегодняшнего). Советский период сформировал современный облик Сибири. Среди основных черт пространства и экономики постсоветской Сибири можно отметить значительную степень урбанизации, особенно в районах Крайнего Севера, доминирование моноотраслевой экономики многих городов и поселений, высокую долю ВПК (при этом, как правило, в сибирских городах были сосредоточены дублирующие мощности аналогичных производств европейской части страны). Несомненными лидерами экономики Сибири стали добыча и производство топливно-энергетических и минеральных ресурсов (нефти, газа, угля, цветных металлов, электроэнергии), а также лесная промышленность и сельское хозяйство.        

Современная Сибирь – ни плана, ни рынка

К сожалению, именно начальные переделы сырьевых комплексов и отраслей доказали свою жизнеспособность после распада СССР, в то время как для обрабатывающей промышленности Сибири глубокий трансформационный кризис 1990-х гг. имел более тяжёлые последствия, чем для европейской части страны. В целом кооперационные связи – как на внутрирегиональном, так и на межрегиональном уровнях – значительно ослабли, а то и исчезли вовсе. Был нарушен хрупкий баланс «сил и интересов» внешних и внутренних групп в экономике сибирского макрорегиона. Усиление роли и значения в бизнесе крупных трансрегиональных компаний первых переделов – добычи и подготовки сырья – не сопровождалось ни созданием более глубоких переделов в экономике макрорегиона, ни усилением роли и значения индустриального потенциала Южной Сибири в поставках оборудования и оказании комплекса производственно-технических сервисных услуг[22].

Всё отмеченное выше свидетельствует о нерешённости вечной сибирской проблемы – необходимости формирования и поддержания баланса сил и интересов внутренних и внешних групп участников экономических процессов. Данная проблема не может иметь удовлетворительного исхода без определения и формирования ясной и чёткой государственной политики в области освоения и использования природного потенциала – как страны в целом, так и её важнейшей части – Сибири. Цель подобной политики – формирование консенсуса относительно путей достижения целей социально-экономического развития России и Сибири в контексте устойчивого развития (в том числе в рамках SDG – Sustainable Development Goals). Следует заметить, что в начале 1990-х гг. появились базовые законодательные предпосылки движения в данном направлении. А именно – в Конституцию РФ (1993) вошла основополагающая статья 72 «О совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации»[23].

В настоящее время дело остаётся за малым – нужно сформировать процедуры и механизмы, направленные на поиск взаимоприемлемых решений в различных сферах хозяйственной деятельности с учётом особенностей пространственного размещения и развития экономики макрорегиона. К сожалению, пока акцент в данной области делается на «прозрачность» и «администрируемость» управленческих подходов и решений – объёмы добычи и поставок на различные рынки сырья гораздо проще контролировать, чем цепочки создания и реализации так называемой социальной ценности (того, на что, собственно, и ориентированы SDG).

В итоге Сибирь на протяжении всех последних тридцати лет дрейфует по воле ветра и волн в рамках «адаптационной модели».

Её отличительная особенность состоит в закреплении доминирующей роли в экономике добычи сырьевых ресурсов. Другая особенность заключается в дезинтеграции экономического пространства. Наглядный пример – реализация проектов в Арктике (например, проект «Ямал – СПГ» ПАО «НОВАТЭК»), которые до сих пор не имеют сколь-нибудь значимых связей с машиностроением Сибири (в Омске находится, например, один из ведущих отечественных производителей профильного оборудования – АО НТК «Криогенная техника»[24])[25].

Скоропалительное встраивание в глобальные цепочки создания стоимости и приоритет роли внешних групп (центр прибыли которых находится далеко за переделами Сибири, равно как и процесс подготовки основных решений – в целом ряде случаев в иностранных юрисдикциях) – всё это вместе взятое закрепило экономику Сибири и России на самых нижних этажах мировой экономики.

Инициативы правительства России самого последнего времени (принятие целого пакета документов по проблемам стратегического развития различных секторов отечественной экономики[26]) свидетельствуют об озабоченности сложившейся ситуацией. Крупные национальные проекты стратегического характера не могут не иметь в России пространственной метрики. Тем не менее в «Стратегии пространственного развития Российской Федерации на период до 2025 года»[27] Сибирь не упоминается. Ничего нет там и о необходимости решения проблем связанности и целостности экономического пространства востока страны, включая Сибирь, Дальний Восток и Арктическую зону РФ.           

Сильная Сибирь – сильная Россия: восемь ступенек вверх

Cо времени принятия «Стратегии Сибири – 2020» прошло более десяти лет[28]. Перемены диктуют необходимость её актуализации. К их числу относятся следующие обстоятельства:

- новая «коронавирусная реальность», которая значительно изменила представления о спросе на внешних рынках на многие сырьевые товары и материалы;

- набирающие обороты темпы декарбонизации мировой экономики (прежде всего Китая);

- цифровизация мировой экономики и изменение на этой основе основополагающих принципов функционирования экономии и финансовой сферы.

В числе ключевых направлений обновлённой стратегии развития Сибири должен присутствовать акцент на обеспечение внутренней взаимосвязи и взаимодействия регионов Востока России. Важно подчеркнуть, что речь идёт не о документе всеохватывающего характера, а скорее о документе, обрисовывающем каркас экономики и основные подходы к решению ключевых социально-экономических проблем[29], [30].

При этом необходимо говорить не об отдельных федеральных округах или регионах, а о Большой Сибири от Урала до Тихого океана. Эта территория может развиваться только комплексно. Отдельные субрегиональные стратегии Центральной Сибири, Ангаро-Енисейского региона, Забайкальского региона, Дальнего Востока и прочих и тем более – стратегии развития разных сибирских регионов должны быть взаимоувязаны в пространстве и времени.

К числу принципиальных подходов достижения устойчивого и динамичного развития Сибири стоит отнести:

Приоритет условий и уровня жизни населения, проживающего на данной территории.

Жильё, доходы, развитая городская среда, насыщенная культурная жизнь, рекреации и отдых, образование и здравоохранение, перспективная интересная работа, экология, качественные продукты питания – всё это должно учитываться при создании комфортной жизненной среды для сибиряков. Опыт Аляски и северных регионов Скандинавии говорит о наличии такой возможности в этих широтах.

Всемерное развитие взаимодействия, связанности и синергии территорий макрорегиона.

Внутри зауральского макрорегиона чрезвычайно полезно и даже необходимо возродить постоянные платформы межрегиональной координации и сотрудничества исполнительной власти, законодательных органов, муниципалитетов, научных сообществ и университетов, гражданского общества в духе межрегиональной ассоциации «Сибирское соглашение» 1990-х гг., исходя из того, что опережающее социально-экономическое развитие Сибири (точнее – востока России) – важнейшее условие развития России в целом[31].

Больший учёт своеобразия сибирских регионов и муниципалитетов и сообществ.

Развитие инициативы самих сибиряков – важнейшее условие учёта местного своеобразия в решениях и проектах различного уровня. Именно на этом пути лежит поиск решения вечной сибирской проблемы – баланса сил и интересов внешних и внутренних групп предпринимателей и экономических агентов.

Укрепление и развитие федеративных начал современного российского государства.

Важнейшее условие – последовательная и прагматичная реализация статьи 72 Конституции РФ «О совместном ведении» – прежде всего по вопросам владения, пользования и распоряжения землёй, недрами, водными и природными ресурсами. Более того, разнообразие природных объектов делает невозможным учёт особенностей их освоения и использования в рамках унитарных унифицированных процедур и подходов.

Сибирь была, есть и останется ресурсным регионом. Но это не мешает ей стать регионом успешного современного развития.

Именно сырьевые богатства должны помочь ускоренному развитию Большой Сибири. Чтобы перейти от «сырьевого проклятия» к «сырьевому благословлению», нужно отказаться от приоритета извлечения доходов в пользу социальной ценности (социального измерения реализуемых проектов).

Создание адекватной пространственным особенностям страны системы государственного управления.

Её важнейшие задачи:

- создание и обеспечение функционирования системы долгосрочного пространственного индикативного планирования;

- запуск межрегиональной кооперации;

- регулирование процессов природо- и недропользования.

Нужны федеральные органы, которые занимались бы комплексным управлением освоения и использования природно-ресурсного потенциала на уровне мегарегионов – «природных (горных) округов». Во многом аналогичная система действует в целом ряде стран – в США, Норвегии, Канаде, Австралии, Чили. Подобный опыт имел место и в нашей стране – на протяжении длительного времени в Российской империи функционировали так называемые горные округа. Эти органы общегосударственного управления не только осуществляли надзор за ведением работ по освоению и добыче полезных ископаемых, но также выдавали лицензии (право на пользование участками недр). Горные округа и их руководители тесно взаимодействовали с местными властями, а также ассоциациями (съездами) горнопромышленников[32].

Данные округа могут выполнять роль инициаторов становления и развития кооперационных и интеграционных процессов на соответствующих территориях. Также их деятельность позволит обеспечить горизонтальную интеграцию и кооперацию на (меж)региональном и объектном уровнях – особенно на начальном этапе.

Обеспечение перехода к комплексности и межрегиональному взаимодействию.

К сожалению, в современных условиях ведомственный подход к развитию сменился корпоративным, который ещё более далёк от решения проблем развития Сибири. Необходимо стимулировать развитие на базе системы межрегиональных и межотраслевых взаимодействий, что потребует большей связанности пространства.

Опора на сибирскую науку и человеческий капитал.

В Сибири находятся научные и университетские центры мирового уровня (Томск и Новосибирск). Они призваны стать точками сбора, хранения и предоставления информации, экспертизы проектов, разработки новых технологий и управленческих решений и практик. Средоточием научной работы и координации усилий учёных и вузов может быть Сибирское отделение РАН, располагающее для этого необходимым опытом и потенциалом.        

Вместо заключения: потенциал и реальные возможности

Наиболее серьёзными барьерами для сибирского развития являются: а) острый дефицит инвестиций и финансовых ресурсов, в том числе отсутствие крупных сибирских банков и инвестиционных фондов, развитого фондового рынка); б) падение квалификации рабочей силы и сокращение её численности; в) низкий уровень доверия между властью и бизнесом, слабые внутрирегиональные и ещё более слабые межрегиональные связи; в) скудные дефицитные бюджеты регионов и муниципалитетов; г) низкий технологический уровень перерабатывающей промышленности; д) отдалённость рынков сбыта и дороговизна перевозок; е) слабая связанность регионов, инфраструктурные ограничения.

Однако в Сибири имеется значительный многообразный потенциал, ждущий своего часа. Наибольшие возможности скрыты в развитии межрегионального взаимодействия и кооперации, в поощрении инициативы сибиряков. Раскрытие этого потенциала позволит обеспечить рост добавленной стоимости, создаваемой на территории макрорегиона, и по-новому позиционировать его не только в экономике страны, но и в системе внешнеэкономических связей в Большой Азии.      

Приложения:

Рассчитаны данные по «Большой Сибири» (Зауральская Россия)[33]:

Алтайский край

Амурская область

Еврейская автономная область

Забайкальский край

Иркутская область

Камчатский край

Кемеровская область — Кузбасс

Красноярский край

Курганская область

Магаданская область

Новосибирская область

Омская область

Приморский край

Республика Алтай

Республика Бурятия

Республика Саха (Якутия)

Республика Тыва

Республика Хакасия

Сахалинская область

Томская область

Тюменская область

Хабаровский край

Чукотский автономный округ      

Рис. 1[34]. Динамика численности постоянного населения Сибири (в среднем за год, чел.)

Рис. 2. Итого за 28 лет (1991–2019 гг.)

Рис. 3[35]. Динамика миграционной убыли населения Сибири, абсолютные данные

Рис. 4[36]. Динамика доли ВРП Сибири в ВВП РФ по пятилеткам (%)

СНОСКИ

[1] В данном контексте имеется в виду «Большая Сибирь» – зауральская азиатская часть России от Уральских гор до Тихого океана.

[2] Шерстобоев В.Н. Илимская пашня. Т. 1. Пашня Илимского воеводства XVII и начала XVIII века. Иркутск. 1949 (2-е изд.: Иркутск, ОГУП «Иркутская областная типография № 1». 2001. 604 с.). С. 9–10.

[3] «Недавнее любопытнейшее исследование даёт поразительную картину промышленной деятельности строгановской семьи. Кажется, все без исключения естественные богатства северного края от Колы до Оби входили в их деловой оборот и давали им ценные товары для торга в Московском государстве и за границей. Конечно, пушной товар привлекал их не менее, чем соль или железо, и сам Грозный давал Строгановым поручения по приобретению для него соболей. Есть известия, что Аника, родоначальник наиболее богатой и известной ветви Строгановых, не довольствовался покупкой мехов, привозимых инородцами и русскими промышленниками из Сибири на Вычегду, но сам пытался проникнуть в места добычи пушного промысла, то есть в Мангазею и на Обь». – Платонов С.Ф. Прошлое Русского Севера. Очерки колонизации Приморья. Петербург: Издательство «Время». 1923. С. 74–75.

[4] Быконя Г.Ф., Комлева Е.В., Погребняк А.И. Енисейское купечество в лицах (XVIII – начало XX в.). Новосибирск: Издательство Сибирского отделения Российской академии наук. 2012. 316 с.

[5] «…экономическое положение нашего отчества безотлагательно заставляет обратить полное всестороннее внимание на развитие разных отраслей промышленности. Оно требует, чтобы были приняты разумные и деятельные меры для устранения тех обстоятельств, которые особенно препятствуют возникновению или началу новых несуществующих промыслов в какой-нибудь местности обширного нашего отечества. Только при искреннем содействии администрации русским промышленникам можно ожидать развития отечественной промышленности». – Сидоров М.К. Север России. О горных его богатствах и препятствиях к их разработке. Санкт-Петербург: Издание М. Сидорова. Типография Д.И. Шеметкина. 1881. С. IV.

[6] Ядринцев Н.М. Сибирь как колония. К юбилею трёхсотлетия. Современное положение Сибири. Её нужды и потребности. Её прошлое и будущее. Санкт -Петербург: Типография М.М. Стасюлевича. 1882. 471 с.

[7] Сборник к 80-летию Григория Николаевича Потанина. Избранные статьи и биографический очерк. Томск: Типография Сибирского т-ва печатного дела. 1915. Глава «Нужды Сибири» С.64–65 (перепечатка из сборника «Сибирь её современное состояние и её нужды». Петроград: Изд. А.Ф. Девриена. 1908. С. 260–294).

[8] Ядринцев Н.М. Указ. соч. С. 424-425.

[9] Волошинов Н. А. Сибирская железная дорога // Известия Императорского Русского географического общества. Том XXVII. 1891. Выпуск 1. Санкт-Петербург: типография А.С. Суворина. С. 28.

[10] Покшишевский В. В. Заселение Сибири (историко-географические очерки). Иркутское областное государственное издательство. 1951. С. 139.

[11] Азиатская Россия. Том II. Земля и хозяйство. Санкт-Петербург: Издание переселенческого управления главного управления землеустройства и земледелия. 1914. С. 274.

[12] Вагин В. Исторические сведения о деятельности графа М. М. Сперанского в Сибири с 1819 по 1822 год. Том II. Санкт- Петербург. 1872.

[13] См.: Сибиряков А.М. «Вместо предисловия. Об автономии Сибири» в книге «О путях сообщения Сибири и морских сношениях её с другими странами». Санкт-Петербург: Типография М.М. Стасюлевича. 1907. С. IV–IX.

[14] См.: Проект положения о земских учреждениях в Сибири (Доклад Иркутской городской думы). Составил И.И. Попов. Иркутск: Паровая типография И.П. Казанцева. 1905. С. 3–4.

[15] Агро-индустриальные комбинаты Сибири // Сибирская краевая плановая комиссия и краевой научно-исследовательский институт экономики и организации социалистического сельского хозяйства. Ч. 1. К вопросу организации агро-индустриальных комбинатов. Новосибирск. 1930.

[16] См.: Колосовский Н.Н. Будущее Урало-Кузнецкого комбината. Москва: Соцэкгиз. 1932. С. 5. Кузнецкий гигант металлургии. Сборник технических описаний. Новосибирск: ОГИЗ-Запсиботделение. 1932. 46 с.

[17] 1-й Сибирский научно-исследовательский комбинат. Новосибирск: Издание ЗапСибкрайсовнархоза. 1931. 106 с.

[18] «Проведённая перестройка управления промышленностью и строительством, создание советов народного хозяйства в экономических административных районах, открывает новые неограниченные возможности для дальнейшего быстрого развития производительных сил». – Решение Красноярского регионального совещания конференции по развитию производительных сил Восточной Сибири. 11–15 августа 1958 г. Проект – Красноярск. 1958. С. 3.

[19] Бандман М.К. Территориально-производственные комплексы и практика предплановых исследований. Новосибирск: Издательство «Наука». 1980.

[20] Корпоративный сайт СИБУРА. URL: https://www.sibur.ru/zapsibneftekhim/about/in_sibur/ (дата обращения: 17.10.2021).

[21] Сооружение комплекса было анонсировано в конце 1980-х гг.. В начале 1990-х был закуплен по импорту весь комплект оборудования на сумму свыше 1 млрд DM (дойче марок), но он так до сих пор и не приступил к работе. См.: Общество с ограниченной ответственностью «Газпром Новоуренгойский газохимический комплекс» (ООО «Газпром НГХК). URL: https://nghk.gazprom.ru/press/ (дата обращения: 17.10.2021).

[22] Крюков В. А., Севастьянова А.Е., Шмат В.В. Утопическая идея или реальная надежда? Оценка возможностей для создания и деятельности специальных финансовых фондов сырьевых территорий в России и анализ зарубежного опыта. Новосибирск: Ассоциация «Банки Сибири». 1996. 94 с.

[23] Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020). URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_28399/c6e42f15d1b028b04b556f3f9ca32433ae2cc969/ (дата обращения: 24.10.2021).

[24] АО «НТК “Криогенная техника”» – завод-производитель криогенного оборудования. URL: https://cryontk.ru/company/

[25] Следует отметить, что, хотя и с большим опозданием, но ПАО «НОВАТЭК» всё же начал движение в данном направлении. См.: Катков М. Правительство поддержало идею резко нарастить выпуск оборудования для СПГ-заводов. Ведомости. 27.07.2021. URL: https://www.vedomosti.ru/business/articles/2021/07/27/879630-pravitelstvo-spg-zavodov (дата обращения: 24.10.2021).

[26] Стратегия развития электронной промышленности Российской Федерации на период до 2030 года // Правительство Российской Федерации. Распоряжение от 17 января 2020 г. № 20-р. URL: http://government.ru/docs/38795/ (дата обращения: 24.10.2021).

Мишустин утвердил стратегию развития станкоинструментальной промышленности до 2035 года // ТАСС. 8.11.2020. URL: https://tass.ru/ekonomika/9941959?utm_source=yxnews&utm_medium=desktop (дата обращения: 24.10.2021).

Халудоров Т. Правительство обновило Стратегию развития лесного комплекса России до 2030 года. Ведомости. 18.01.2021. URL: https://www.vedomosti.ru/business/articles/2021/01/18/854548-pravitelstvo-trategiyu?utm_campaign=newspaper_19_1_2021&utm_medium=email&utm_source=vedomosti (дата обращения: 24.10.2021).

[27] Распоряжение от 13 февраля 2019 г. № 207 // Правительство Российской Федерации. URL: http://static.government.ru/media/files/UVAlqUtT08o60RktoOXl22JjAe7irNxc.pdf (дата обращения: 24.10.2021).

[28] Стратегия социально-экономического развития Сибири. Распоряжение Правительства от 5 июля 2010 г. № а 1120-р // Правительство Российской Федерации. URL: http://archive.government.ru/special/gov/results/11696/ (дата обращения: 24.10.2021).

[29] Посткризисное восстановление экономики и основные направления прогноза социально-экономического развития России на период до 2035 г. Научный доклад под редакцией чл.-корр. РАН А. А. Широва. Москва: РАН – Институт народнохозяйственного прогнозирования. 2020. С. 129–131.

[30] Крюков В.А. Проблемы и подходы к решению проблем социально-экономического развития Сибири в современных условиях. Гл. в кн.: Россия 2019: политика, экономика и природа – треугольник противоречий: Сб. материалов 17-й Межд. эк. конф. «Западная Сибирь: регион, экономика, инвестиции». Барнаул: Петров. 2020. С. 34–50.

[31] Рыжков В.А. Сибирь как новый регион ускоренного развития. Гл. в кн.: Россия 2019: политика, экономика и природа – треугольник противоречий: Сб. материалов 17-й Межд. эк. конф. «Западная Сибирь: регион, экономика, инвестиции». Барнаул: Петров. 2020. С. 54–60.

[32] Зубков К.И., Корепанов Н.С., Побережчиков И.В., Тулисов Е.С. Территориально-экономическое управление в России XVIII – начала XX века. Уральское горное управление. Москва: Издательство «Наука», 2008. С.96–97.

[33] Расчёты произведены Коломиной А.М. Авторы благодарят А.М. Коломину за неоценимую помощь с расчётами.

[34] Демография // Федеральная служба государственной статистики РФ. URL: https://rosstat.gov.ru/folder/12781 (дата обращения: 6.12.2021).

[35] Там же.

[36] Национальные счета // Федеральная служба государственной статистики РФ. URL: https://rosstat.gov.ru/accounts (дата обращения: 6.12.2021).

Россия. СФО. ЦФО > Образование, наука. Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 10 января 2022 > № 4046505 Валерий Крюков, Владимир Рыжков

Миллениалы и перспективы «левого поворота»

АНДРЕЙ КОРТУНОВ

Генеральный директор Российского совета по международным делам (РСМД).

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Миллениалы и перспективы «левого поворота» // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 1. С. 60-71.

Понятие «миллениал» относительно недавно вошло в социологию, но уже успело стать общеупотребительным и даже модным, быстро перекочевав со страниц академических журналов на газетные полосы и в социальные сети.

Миллениалы (они же – «поколение Y», они же – «сетевое поколение», они же – «эхо-бумеры») – возрастная группа, которая включилась во взрослую жизнь на пороге или в начале третьего тысячелетия. В США, да и на Западе в целом, к этой группе обычно причисляют родившихся в последние два десятилетия прошлого века, хотя конкретные даты, отделяющие миллениалов от предыдущего и последующего поколений, могут сдвигаться на два – три года в ту или другую сторону в зависимости от используемой методологии и субъективных предпочтений тех или иных авторов.

Родившихся позже социологи относят к следующему «поколению Z», или к зумерам. Зумеры, также ставшие предметом пристального внимания исследователей, на данный момент ещё остаются тинэйджерами или даже детьми; по молодости лет они не оказывают существенного влияния на экономические, социальные и политические процессы в современном мире. А вот миллениалы являются важным фактором перемен и в мировой экономике, и в политике, да и в повседневной жизни современного общества. Их воздействие на наш мир, без сомнения, будет расти и в дальнейшем.

Штрихи к портрету поколения

Миллениалы существенно отличаются от предыдущей возрастной группы – «поколения X» (1965–1980 гг. рождения) – и от предшествовавших «поколению X» бэби-бумеров (1945–1964 гг.) целым набором положительных качеств: большей креативностью, повышенной адаптивностью к новым условиям, более развитым чувством «глобальной» социальной ответственности. Их волнуют экология, изменения климата, трансграничные миграции, региональные конфликты, искусственный интеллект, международный терроризм и другие мировые проблемы, которые могут и не иметь прямого отношения к их непосредственной профессиональной деятельности. Они отличаются критическим мышлением, скептическим складом ума и не готовы следовать ролевым моделям своих родителей или старших братьев и сестёр.

Принято считать, что миллениалы – первое поколение, у которого есть разнообразные кумиры, но нет героев. Да и действительно, разве может быть героем поколения какой-то удачливый блогер или популярный рэпер?

Вроде бы всем этим особенностям данной возрастной группы можно только позавидовать. Но миллениалам, по мнению социологов, присущи и такие не самые приятные черты, как проблемы в коммуникациях – особенно в условиях жёстких вертикальных управленческих конструкций, отсутствие устойчивых навыков командной работы, склонность к авральному стилю при выполнении заданий, готовность в любой момент уйти от жизненных трудностей в параллельную реальность социальных сетей и компьютерных игр. Зачастую для миллениалов сетевое общение понятнее и привычнее, чем общение в сообществе, им проще найти собеседника на другом конце планеты в чате, чем сходить в гости к соседу по лестничной клетке. Поэтому у представителей этого поколения значительно больше знакомых, но меньше настоящих друзей, чем у бумеров.

Насколько можно судить, миллениалы в своём большинстве – настоящие нарциссы; их самооценки, как правило, завышены, а не занижены. В то же время миллениалам сопутствует неуверенность в себе, что предопределяет их сильную зависимость от внешних оценок (отсюда, в частности, неустанная погоня за лайками в социальных сетях). В профессиональном отношении они часто оказываются более азартными и импульсивными, но менее амбициозными и настойчивыми, чем их родители. Типичный миллениал будет скорее подстраивать работу под свой привычный образ жизни, чем образ жизни – под требования работы.

Миллениалы часто предпочитают рассуждать не о карьере в традиционном смысле слова, а об участии в «проектах»; профессиональное резюме миллениала складывается не из перечисления ступенек восхождения по карьерной лестнице, а из «портфолио» реализованных проектов. Работа для миллениала – в первую очередь источник удовольствия и средство самореализации и только во вторую – источник финансового благополучия и средство карьерного роста. А потому он чаще меняет места работы, города и страны проживания, гражданство и даже базовые профессии, чем бумер или представитель «поколения X». Настоящий миллениал, в отличие от настоящего бумера, должен всегда быть готовым к социальному и профессиональному дауншифтингу, не воспринимая дауншифтинг как крушение надежд и конец света.

Считается, что миллениалы медленнее взрослеют, чем предшествующие поколения, по крайней мере, если использовать термин «взросление» в его привычном понимании.

«Поколение Y» дольше не расстаётся со своими подростковыми фантазиями, избегает решений, связанных с повышением уровня личной ответственности, – будь то уход из родительского дома, вступление брак или рождение детей.

Этому поколению свойственна расточительность – свои заработки они часто тратят на потребление, развлечения, путешествия, не думая о сбережениях. В классической формуле «мыслить глобально, действовать локально» миллениалы, как правило, акцентируют внимание преимущественно на первой её части. Страх потерять работу или не оплатить счета по ипотеке не является столь сильным мотиватором для миллениалов, как для предыдущих поколений: они полагаются на поддержку родителей, на собственную удачу, а также рассчитывают на социальный патернализм государства.

Ролевыми моделями для миллениалов часто выступают успешные молодые предприниматели из IT-сектора, биржевые спекулянты, звёзды массовой культуры и спорта, иконы моды и стиля – все те, кто, как считается, делают огромные состояния буквально из воздуха, виртуозно сочетая бизнес с гедонистическим образом жизни. В среде миллениалов бытует представление о том, что вполне возможно стать вторым Марком Цукербергом, не прикладывая чрезмерных усилий, а просто поймав нужный технологический или потребительский тренд. Хотя популярными фигурами в среде миллениалов могут оказаться и молодые университетские профессора, врачи и даже активисты гражданского общества – дело лишь в раскрученности образа в интернет-среде.

Миллениалы выходят на политическую сцену

Назвать миллениалов политизированным поколением язык не поворачивается – они в своей массе не любят ходить на митинги и демонстрации, голосовать на выборах и участвовать в акциях гражданского неповиновения.

Миллениалы – не бунтари и не революционеры, они гедонисты и созерцатели.

Они предпочитают не касаться политики – по крайней мере, до тех пор, пока политика не касается их. Тем не менее новое поколение уже продуцирует своих политических лидеров. Пусть эти лидеры пока не занимают кресла президентов и премьер-министров (за редким исключением, наподобие австрийца Себастьяна Курца или, как ни странно, Ким Чен Ына, свежий пример – новый президент Чили Габриэль Борич), но в парламентах и даже на министерских постах их с каждым годом всё больше и больше.

Единой политической силы поколение нигде не составляет – среди миллениалов можно найти консерваторов и либералов, убеждённых националистов и не менее убеждённых космополитов. И всё же миллениалы ассоциируются в первую очередь с движением «новых левых», с попытками обновить и укрепить основательно проржавевшие конструкции левых политических партий и движений или же создать свои новые партии и движения. Это поколение поставляет активистов партийных функционеров «прогрессистам» в демократической партии США, «зеле?ным» и «левым» в Германии, «Левому фронту» во Франции, партиям «левой волны» в Латинской Америке и даже партиям исламского социализма на Ближнем Востоке.

К примеру, нынешний министр иностранных дел Германии – родившаяся в конце 1980 г. Анналена Бербок – без особых натяжек может быть отнесена к поколению миллениалов. Этой же возрастной группе принадлежат харизматические лидеры «прогрессистов» в Конгрессе США Александрия Окасио-Кортес, появившаяся на свет в 1989 г., и Ильхам Омар, родившаяся в 1981 году. Попутно добавим, что большинство политических лидеров-миллениалов не имеют за своими плечами сколько-нибудь впечатляющей карьеры в частном бизнесе или в государственном аппарате, их основной профессиональный опыт накоплен в институтах гражданского общества и в общественных движениях. В этом отсутствии предварительного административного опыта состоит как источник слабости лидеров миллениалов, так и источник их возможной силы.

Программы «новых левых» в своей основе не слишком отличаются от традиционного набора лозунгов левых социал-демократов прошлого столетия, с поправкой на меняющуюся повестку дня XXI века. Доступное – вплоть до бесплатного – высшее образование в тех странах, где его пока нет, включая возможную амнистию по выплате студенческих займов. Существенное повышение минимальной оплаты труда. Общенациональная система гарантированного общественного здравоохранения, если таковая пока отсутствует. Ускоренная легализация незаконных иммигрантов и упрощение процедур для получения ими гражданства. Радикальное решение проблем гендерного равенства, последовательная защита прав разнообразных меньшинств – вплоть до введения соответствующих квот в учебных заведениях и в национальных парламентах, в общественном и частном секторах занятости.

Большое место в программах «новых левых» занимают вопросы изменения климата и охраны окружающей среды. Развитым странам предлагается полностью уйти от углеводородной экономики в ускоренном порядке – желательно уже к 2030 г., в крайнем случае – к 2040 г, передав свои квоты на углеродные выбросы более нуждающимся странам глобального Юга. Конечно, добыча сланцевых нефти и газа, проводка новых трубопроводов и строительство угольных электростанций категорически не приветствуется. Экологические стандарты должны быть ужесточены, а экономические приоритеты – сдвинуты от стимулирования количественного роста экономики и поощрения потребления к задачам перехода к устойчивому развитию.

Разумеется, все замечательные социальные идеи «новых левых» потребуют немалых расходов. Деньги предполагается взять, естественно, у богатых – обложить повышенным подоходным налогом (до 90 процентов) состоятельных сограждан, умерить аппетиты банков и финансовых спекулянтов, покончить с оффшорными зонами, где корпорации скрывают свои прибыли от налоговых служб. Предусматривается также опция решительного сокращения оборонных расходов, ограничения бюджетов государственных бюрократий и общая финансовая децентрализация.

Во внешней политике миллениалы выступают за многосторонность, укрепление международных организаций и против протекционизма и торговых войн. Предполагается решительно отказаться от вооружённых интервенций за рубежом и от сохранения военных баз на территории иностранных государств, сделав акцент на борьбу за права человека и расширение программ помощи глобальному Югу. Если «новых левых» и можно считать патриотами, то это явно не тот патриотизм, который исповедуют консервативные представители старшего поколения.

Истеблишмент против «новых левых»

Респектабельные экономисты и политологи повсюду в мире не устают доказывать, что планы «новых левых» невыполнимы в принципе – никакие конфискационные налоги на богатых не смогли бы покрыть расходы на социальные программы, предлагаемые лидерами миллениалов. К тому же отмечается, что в нашем глобальном мире крупные капиталы в случае необходимости всегда найдут себе другую прописку. Можно сослаться, к примеру, на опыт Франции, где президент Франсуа Олланд попытался обложить 75-процентным налогом годовые доходы свыше 1 млн евро. Результаты оказались не слишком впечатляющими, и через два года налог был без особого шума отменён.

Впрочем, оппоненты (как правило, относящиеся к старшим возрастным группам) пытаются критиковать «новых левых» и с морально-этических позиций.

Даже если бы удалось осуществить на практике идеалистические предложения лидеров миллениалов, можно ли считать их по-настоящему справедливыми?

Например, амнистия по студенческим займам покажется несправедливостью тем миллионам бывших студентов, которые годами отказывали себе во многом, чтобы полностью и в установленные сроки выплатить свои долги по займам. Предоставление разнообразных льгот незаконным мигрантам обесценивает многолетние усилия «законных» иммигрантов по получению прав гражданства. Идея отмены частного медицинского страхования во имя всеобщего гарантированного здравоохранения вообще воспринимается как покушение на базовые свободы и в некоторых странах может быть легко оспорена в судебном порядке. А взять такую популярную среди миллениалов идею повышения минимального уровня оплаты труда? Кажется, иронизируют консерваторы, очень гуманный шаг, направленный на защиту беднейших слоев. Почему бы, в самом деле, не платить 15 долларов в час подсобному рабочему в Нью-Йорке или 14 долларов в Вашингтоне? Но на деле это означает, что там, где раньше хозяин прачечной, закусочной или ремонтной мастерской нанимал трёх подсобных рабочих, официантов или грузчиков, он будет вынужден обходиться двумя.

«Новых левых» обвиняют в дешёвом популизме, в незнании жизни, в политической безответственности и даже в предательстве фундаментальных ценностей и традиций своих стран. Едва ли миллениалы, чаще всего – неплохо образованные и к тому же скептически настроенные люди, не видят очевидных нестыковок и явных передержек в программах «новых левых». И тем не менее продолжают их поддерживать. По всей видимости, повсеместно происходящая поляризация политической жизни просто не оставляет миллениалам другого выбора. Респектабельные центристы эпохи Франсуа Миттерана и Билла Клинтона не тянут на роль не только героев, но даже кумиров. Поддерживать популистов типа Дональда Трампа большинство миллениалов тем более не готовы. То ли дело – молодые, эффектные, красноречивые, устремленные в будущее политики новой волны! Что же до реалистичности достижения заявленных «новыми левыми» целей, так ведь ещё на знаменах студенческой «парижской весны» 1968 г. было начертано: «Будьте реалистами – требуйте невозможного!».

Понятно, что активность «новых левых» вносит раскол в и без того нестройные ряды «системных» (старорежимных) левых и левоцентристских движений. Например, в США эта активность неизбежно создаст проблемы для Демократической партии в 2024 г. и даже на промежуточных выборах 2022 года. И не только потому, что время и энергия демократов будут потрачены на малоприятные внутрипартийные разборки. Но ещё и потому, что активность «новых левых» позволяет республиканцам представлять всю Демократическую партию в карикатурном виде – чуть ли не как сторонников построения в Америке социализма советского или китайского образца, оказавшихся в плену у инфантильных и некомпетентных мечтателей.

Сдвигаясь влево, руководство Демократической партии фактически уступает центр политического спектра республиканцам (особенно в консервативных штатах Юга и Среднего Запада). Может повториться ситуация 2016 г., когда демократы одержали убедительную победу в Новой Англии и на Западном побережье, но страну в целом проиграли. Впрочем, «новые левые» высвечивают и более общую проблему Демократической партии США и аналогичных партий в других странах Запада. Партийные программы современных – что «прогрессистов», что центристов – фиксируются главным образом на том, как лучше нарезать национальный экономический пирог, а не на том, как заставить этот пирог расти быстрее. И пока это так, у консерваторов будет сохраняться важное преимущество, а политическое влияние миллениалов останется ограниченным.

Пандемия коронавируса: последняя победа бумеров

Пандемия коронавируса стала сильнейшим испытанием для миллениалов. Конечно, вирус наиболее опасен для людей старшего возраста, в первую очередь – для поколения бумеров. Но в повседневной жизни от пандемии больше всего страдают не пенсионеры-бумеры, а именно миллениалы и следующие за ними зумеры. Пандемия изменила жизнь сотен миллионов молодых людей в большей степени, чем жизнь любых других возрастных групп.

Кто, как не молодые, рвутся по вечерам на дискотеки, в клубы и бары? Для кого ещё такую ценность имеют вечеринки и тусовки, совместные походы в кинотеатр за углом или путешествия автостопом по всей Европе и Америке? Какое поколение заполняет трибуны стадионов на концертах поп-звёзд и на футбольных матчах? Людям среднего возраста, обременённым семьями и несколько уставшими от жизни, легче перенести самоизоляцию и даже отнестись к ней как к неожиданному подарку судьбы. Но миллениалам, а тем более – их младшим братьям и сёстрам почему-то совсем не сидится дома в субботу и воскресенье, и именно они вынуждены отказываться от столь важного для них привычного ритма жизни и повседневных развлечений.

Было бы полбеды, если бы дело ограничивалось одними только развлечениями. Вынужденные жертвы со стороны миллениалов намного более существенны, чем вынужденное затворничество. В конце концов, для общения остаётся онлайн, а интернет пока нигде не отключили. Но какие учреждения становятся первыми кандидатами на закрытие в условиях эпидемии? Школы и университеты. Кто в первую очередь теряет жильё? Обитатели студенческих общежитий и дешёвых хостелов. Много ли пожилых гастарбайтеров отыщется в рядах депортируемых трудовых мигрантов? А кто станет первым кандидатом на увольнение в ходе неизбежных сокращений на производстве и массовых банкротств предприятий?

Конечно, в идеальном обществе все поколения должны находиться в гармонии друг с другом и проблемы выбора приоритетов в таком обществе не возникает. Но в реальной жизни с такой проблемой приходится сталкиваться каждый день. Куда вкладывать бюджетные средства: в новую больницу или в тот же университет? Кому отдавать предпочтение при найме на работу: недавнему выпускнику вуза или человеку «предпенсионного возраста»? Что важнее для общества – сохранение традиций и ценностей прошлого или готовность принять вызов неопределённости и рисков будущего?

Пандемия коронавируса резко активизировала прежде латентное противостояние миллениалов и бумеров, поставив власть во многих странах перед необходимостью делать выбор между двумя возрастными группами.

Стареющие общества развитых стран XXI века, как правило, делают выбор в пользу отцов, а не в пользу детей, в пользу поколения бумеров, а не миллениалов. Об этом свидетельствуют бюджетные приоритеты, принимающиеся в условиях пандемии административные решения, доминирующая в общественном пространстве политическая риторика. Да и может ли быть иначе, если в нашем мире давно и почти безраздельно правит геронтократия? В Соединённых Штатах у власти находится приближающийся к своему восьмидесятилетию Джо Байден. Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш, которому будущей весной стукнет 73, тем не менее летом этого года успешно переизбрался на следующий пятилетний срок. Верховный представитель Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель готовится к своему семидесятипятилетнию. В прошлом году перешагнул семидесятилетний рубеж индийский лидер Нарендра Моди. А в Китае и в России соответственно Си Цзиньпин (68 лет) и Владимир Путин (69 лет), насколько можно судить, пока не помышляют о передаче дел возможным преемникам.

Подавляющее большинство этих лидеров – люди, сформировавшиеся ещё в прошлом веке. Преимущественно – в эпоху холодной войны. То есть до интернета, флешмобов, блокчейнов, криптовалюты, краудсорсинга и коронавируса. А потому им так трудно принять повестку дня поколения миллениалов, потому они так часто ностальгируют по прошедшим временам, потому они осознанно или инстинктивно делают главную политическую ставку на своё, уже уходящее поколение.

Вероятно, многие из этих людей искренно убеждены: рано или поздно пройдёт пандемия – и всё вернётся на круги своя. К счастью или к сожалению, но этого не произойдёт. Из нынешнего кризиса мир выйдет другим: с другими приоритетами и ценностями, с другим пониманием угроз и возможностей. В мире после пандемии возникнет новая повестка дня, которую определят молодые люди, пребывающие ныне под домашним арестом самоизоляции. У них неожиданно появилось достаточно времени подумать над этой повесткой. Можно предположить, что чем больше будет откладываться смена поколений политических элит в мире, тем в более радикальном и драматическом виде она в итоге произойдёт.

Российская специфика

Проблема миллениалов – не исключительно западная проблема. В России, правда, начало их поколения ведётся не с прихода к власти Рональда Рейгана (1981 г.) а с начала горбачёвской перестройки (1985 г.). Если западные миллениалы росли и формировались в благополучные и относительно спокойные годы процветания конца прошлого века, то на долю их российских сверстников выпали потрясения и катаклизмы первого постсоветского десятилетия российской истории. В «лихие девяностые» российские миллениалы были ещё детьми, в «тучные нулевые» – подростками, а в «тревожные десятые» они впервые с головой окунулись во взрослую жизнь.

Можно предположить, что российские миллениалы были вынуждены взрослеть быстрее, чем их западные сверстники. Можно допустить, что время социальных катаклизмов заставило их стать более самостоятельными, решительными и целеустремленными.

Наверное, российские миллениалы с самого начала оказались более циничными и куда менее романтичными, чем миллениалы на Западе.

С другой стороны, уровень безработицы среди молодёжи в постсоветской России был исторически существенно ниже, чем в большинстве стран Запада, социальные лифты в начале века работали более активно, чем во многих других странах, уровень закредитованности российской молодёжи оставался относительно невысоким. Поэтому в среде российских миллениалов долгое время царили настроения социального оптимизма и сопутствующего ему социального конформизма, которые, однако, начали быстро слабеть в последние годы. Сегодня российские миллениалы в среднем настроены более пессимистически, чем западные миллениалы.

Но в любом случае миллениалы в России так же, как и миллениалы на Западе, испытали на себе глубокое воздействие интернета, глобализации и цифровых технологий. Это воздействие было усилено пандемией коронавируса и ужесточением государственного контроля над традиционными средствами массовой информации. Для российского миллениала интернет и сегодня остаётся в первую очередь «территорией свободы», а уже во вторую – удобным инструментом коммуникации.

Исходя из общей склонности миллениалов к левым политическим идеям, логично предсказать, что и в России именно новое поколение станет главным носителем левой идеологии. По всей видимости, в нашей стране только миллениалы способны справиться с исторической задачей очищения принципов левой идеологии от многочисленных наслоений политической практики ХХ века. Только им под силу заменить ностальгию по Советскому Союзу привлекательной картиной желаемого будущего, противопоставить квазирелигиозной эсхатологии рациональную картину мира, обуздать торжествующий национализм продвижением последовательно интернационалистской политической повестки, поставить вопросы преодоления вопиющего социального неравенства, не скатываясь до апологии социальной уравниловки, и так далее. Задача возрождения левой идеи в нынешних условиях не под силу ни стареющей КПРФ, ни стагнирующей «Справедливой России» – нужна свежая кровь и совершенно новые формы политической мобилизации.

Напрасно консерваторы из поколения бумеров – будь то в Соединённых Штатах, в России или в Китае – надеются, что миллениалы рано или поздно повзрослеют и станут похожими на своих родителей. Это было бы возможно, если бы можно было остановить глобализацию, отказаться от цифровой экономики, вернуться в мир ХХ века, ушедший в прошлое. Но идея повернуть историю вспять выглядит гораздо более утопичной, чем самые безумные утопии «новых левых».

А поскольку это так, то не миллениалам придётся приспосабливаться к окружающей их реальности, а реальности придётся так или иначе приспосабливаться к миллениалам. Полвека назад те же бумеры внесли поистине революционные изменения в едва ли не все сферы жизни – начиная от искусства, моды и сексуальной морали и кончая гражданскими правами, научно-технической революцией и контролем над ядерными вооружениями. Едва ли вклад миллениалов будет меньше.

Конечно, с течением времени они в чём-то образумятся: будут делать успешные карьеры в крупных корпорациях, переместятся из городских центров в пригороды, начнут исправно выплачивать ипотеку и брюзжать по поводу надвигающейся молодой смены – зумеров (они же «поколение Z», они же – «постмиллениалы», они же – «плюралы», они же – «i-поколение», они же – «поколение снежинок»). Многочисленные вопросы интеграции миллениалов в продолжающий стареть глобальный социум найдут свои ответы. Но вполне вероятно, что главным историческим достижением поколения миллениалов станет осуществление давно назревшего «левого поворота» в мировой политике и экономике. Очень хотелось бы надеяться, что этот поворот окажется менее затратным для человечества, чем практическая реализация одного из вариантов левой идеи, начавшаяся в России чуть более столетия назад.

Данная статья является дополненной и переработанной версией комментария, написанного по заказу Международного дискуссионного клуба «Валдай». Эту и другие статьи автора можно найти по адресу: https://ru.valdaiclub.com/about/experts/3770.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 10 января 2022 > № 4046500 Андрей Кортунов

Снова русский урок?

АНДРЕЙ ЦЫГАНКОВ, Профессор международных отношений и политических наук Университета штата Калифорния в Сан-Франциско.

ПАВЕЛ ЦЫГАНКОВ, Профессор факультета политологии Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Цыганков А.П., Цыганков П.А. Снова русский урок? // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 1. С. 51-58.

Мир находится в процессе перехода от западного к иному типу мирового порядка и международной системы. Нациям и государствам предстоит ответить на новые вызовы, решить комплекс задач, связанных с выживанием и развитием.

Их решение упирается в формулирование общенациональной стратегии и идеи развития. Каждая страна вынуждена заново определять свои интересы и ценности в системе международных отношений (МО), переосмысливая прежние теории и концепции. Учёные-международники в странах Запада и за их пределами активно обсуждают сегодня возможности теории международных отношений (ТМО), способной ответить на вызовы различных национальных сообществ.

В данной статье мы кратко описываем возникший в современной ТМО кризис и пытаемся ответить на вопрос, на каких основаниях возможно развитие национально-ориентированной теории в России. На наш взгляд, значительным подспорьем в этом отношении может быть политический реализм. В то же время задачи российского развития шире тех, которые способен анализировать реализм, и нуждаются в формулировании комплексной идеи национального развития и ТМО.

Кризис теории международных отношений

Современная, в основе своей западная ТМО переживает кризис. Один из опросов влиятельности теоретиков международных отношений (МО) в США выявил существенное снижение позиций мейнстрима – либералов вроде Брюса Рассетта, Майкла Дойла, Роберта Кохейна, основателя структурного реализма Кеннета Уолтца и других известных мыслителей. Сохранились позиции основателя наступательного реализма Джона Миршаймера и существенно возрос авторитет конструктивизма в лице Александра Вендта. Будучи наиболее открытой идологическим и методологическим экспериментам теорией, конструктивизм внушает надежды, которые, впрочем, ещё предстоит реализовать.

Важное проявление кризиса западноцентричной ТМО связано с возникновением нового спора о возможности глобальных и универсальных знаний о мире. В дебатах ставится под сомнение способность Запада определять параметры теоретических знаний о МО, что выводит обсуждение и саму дисциплину ТМО за пределы её привычно западного ареала. По существу, это спор о «национальности» теории, а также о её социокультурных и цивилизационных корнях, которые всё активнее мобилизуются представителями незападных культур в поисках новых ориентиров выживания и развития в нестабильном мире.

В России отмеченный кризис постепенно активизирует стремление включиться в обсуждение перемен в теории. Осознание важности национального осмысления МО пока не привело к заметным результатам. В силу недостатка академических дискуссий и иных причин представители сообщества международников нередко заимствуют западные теории, не принимая в расчёт их ограниченные возможности.

И всё же процесс обращения к собственным идейным корням уже сдвинулся с места и будет развиваться.

В условиях мировой нестабильности и интенсификации национальных интеллектуальных усилий, немало тех, кто желал бы преодолеть идейно-теоретический кризис на путях оживления теорий политического реализма. Реализм сформулировал и развил ряд важных теоретических положений о мировой политике, остающихся справедливыми и сегодня. Вместе с тем реализм едва ли достаточен, чтобы предложить стране всестороннее осмысление МО и образ желаемого будущего. Как в России, так и за её пределами реализм остаётся необходимой, но недостаточной основой формирования национальной ТМО.

Обещания и ограниченность реализма

Вклад реализма в понимание того, как устроен современный мир и какие действия следует предпринимать для выживания в нём, огромен. Реалистское мышление возникло вместе с задачей укрепления государства, развиваясь в полемике с различного рода идеологизированными, ценностно нагруженными подходам. При этом сильной стороной классического реализма, в отличие от американского неореализма, остаётся понимание важности осмысления местных и внутренних условий для успешной защиты от внешних угроз. Теории Раймона Арона, Эдуарда Карра и Ганса Моргентау сформировались в кризисные для Европы периоды развития, и их авторы не ограничивались обсуждением задач стабилизации международной системы. Они связывали такую стабилизацию не только с достижением баланса сил в мире, но и с решением задач обеспечения внутриполитического единства и экономической модернизации. Кроме того, в классическом реализме силён и мотив поиска глобальной справедливости на основе принятого в международном праве уважения к национальному суверенитету, межгосударственному диалогу, дипломатии и постоянного поиска общеприемлемых норм поведения государств в мире. Такого рода уважение к праву и диалогу есть основа международной морали, являющейся для реалистов фундаментом мира и стабильности и позволяющей надеяться на их укрепление в будущем.

Реалисты далеки от утопий и не стремятся к формулированию гранд-идей и идеалов развития.

Осознавая важность таких идеалов, они сосредоточены на понимании условий безопасности и в целом склонны рассматривать политику как трагедию, а не историю со счастливым концом. В реалистском мышлении нет счастливого финала, а есть лишь холодная констатация циничных реалий борьбы за власть и влияние. В отличие от либеральных и критических ТМО, реализм не провозглашает никаких необратимых результатов-целей и в основном стремится описать условия для защиты суверенитета и безопасности государства. Реализм политически консервативен. Он стоит на страже устоев безопасности и не верит в идеологические цели и прогресс истории. Международное сотрудничество возможно и желательно, но ограничено несовпадающими интересами государств. Чем глубже несовпадение, тем вероятнее политический конфликт. По убеждению реалистов, конфликты вытекают из структуры международной системы и заложены в природе человека, сочетающей слабость с амбициозностью. Крупные державы отличаются особыми амбициями. Войны неизбежны, а история циклична. Описанная в работах Пола Кеннеди и Джона Миршаймера трагедия великих держав заключается в абсолютизации власти, которая предваряет будущее падение не знающих меры государств.

В рамках реализма существуют различные школы и подходы. Среди них немало критиков абсолютизации власти и стремления к доминированию в мире. Тем не менее реализму, мыслящему в категориях борьбы за власть и влияние, необходимо усилие, чтобы выйти за пределы привычно консервативного мировоззрения и предложить далеко идущие социальные, экономические и политические решения. Реализм склонен не столько генерировать долгосрочные решения, сколько предупреждать об опасностях ослабления национальной независимости и безопасности. По этой причине – и поскольку любая теория участвует в практике – реализм склонен прежде всего не развивать, а консервировать сложившийся порядок вещей. Предлагаемые реализмом решения направлены на защиту суверенитета, однако суверенитет сам по себе – лишь форма и оболочка, которые ещё предстоит наполнить идейным содержанием на благо общества в целом. Иначе есть опасность, что рекомендации реализма будут использованы узкокорыстными группами в их собственных, а не общенациональных интересах.

В этой незавершённости и консерватизме реализма заключена его ограниченность. Реалисты не всегда готовы предложить обществу что-то выходящее за пределы рекомендаций, связанных с укреплением властного ресурса и национальной независимости. По этой причине наиболее радикальные представители данного течения, настаивающие на универсальной приоритетности целей, которые они ставят, способны завести общество в тупик. Если проблемой такого реализма является абсолютизация безопасности и увеличения силовых возможностей, то решение, по-видимому, должно быть связано с релятивизацией целей, провозглашаемых реализмом, и осознанием важности формулирования иных фундаментально значимых приоритетов. Выстраивать такие приоритеты и идеалы – одна из задач национально-ориентированной ТМО.

Дилеммы русского реализма

Русский, или российский, реализм можно определить как осмысление своеобразия геополитических условий развития русского народа. Реализм исходит из универсальности определённых реалий международных отношений. К ним относятся отсутствие единого организующего центра (подобного тому, что имеется у государства во внутренней политике), важность отстаивания государством интересов страны и суверенитета в мире, поддержание равновесия военно-политических сил и глобального порядка. Сильной стороной российского реализма остаётся анализ особых условий, в которые погружена России. Это евразийское положение между Европой, Азией и Ближним Востоком, трансэтничность, размер территории и важность сильного централизованного государства. Такие условия и сформировали то, что называют русской политической культурой и традицией развития в мире.

Реализм внёс значительный вклад в российское самоосознание и понимание реалий МО, но не является самодостаточным в их осмыслении. Ведь эти реалии, как отмечено выше, не исчерпываются вопросами безопасности и выживания в опасном внешнем окружении. Не удивительно, что лучшие представители российского реализма стремятся постичь многообразие взаимосвязей внутреннего и внешнего в развитии России. Россия почти никогда не находилась на вершине международной иерархии и исторически вынуждена не только защищаться от давления сильных мира сего, но и решать задачи внутреннего развития. В отличие от западных реалистов, исходящих из центральности положения Запада в международной системе, их российские единомышленники обязаны учитывать важность решения внутренних задач, к которым относятся модернизация экономики и технологий, административное укрепление государства, защита политических свобод, этнокультурного плюрализма и другие.

Задачи, стоящие перед российским обществом, не могут быть осмыслены лишь на основе реализма.

Каждая из школ реализма по-своему ограниченна. В России среди них можно выделить сторонников глобального противодействия Западу («сдерживатели»), сотрудничества с западными странами в целях противостояния общим угрозам безопасности («западники») и тех, кто желал бы возрождения России в качестве регионального евразийского сверхгосударства («евразийцы»). В той мере, в какой представители данных школ являются последовательными реалистами, их рекомендации недостаточны, а в некоторых случаях могут противоречить более широким целям российского развития.

Например, «сдерживатели» не могут не признать ограниченности своих рекомендаций в условиях относительной материально-ресурсной слабости России и потому нередко подчёркивают важность асимметричного ответа на внешнее давление и попытки ослабить военный и политический суверенитет. Один из активных сторонников сдерживания Запада Сергей Караганов не случайно говорит сегодня не столько о важности «победоносной» внешней политики, сколько о «неоизоляционизме» и возрождении «страны-крепости». При этом учёный подчёркивает необходимость формирования новой национальной идеи и новых проектов геоэкономического развития, далеко выходя за пределы рекомендаций, основанных на сугубо реалистской ТМО.

По-своему ограниченны и рекомендации «западников» и «евразийцев». Первые хорошо понимают, что их пожелания невыполнимы до тех пор, пока сам Запад не будет готов видеть в России партнёра, а не стратегического противника. Вторые, вероятно, осознают, что в условиях относительной внутренней слабости и соседства с мощными в политическом и экономическом отношении государствами Европы и Азии построение самодостаточного в военно-политическом отношении евразийского сверхгосударства едва ли реалистично.

Таким образом, и в России реалистские теории не способны в одиночку осмыслить многообразие проблем, стоящих перед страной. Такое осмысление под силу лишь комплексной ТМО, в основе которой — идея национального развития. Будущее комплексной национально-ориентированной теории в немалой степени связано с диалогом различных школ и традиций в стране и за рубежом. Важность акцентируемых реализмом тем безопасности, суверенитета и баланса сил сопрягалась бы в такой теории с темами модернизации экономики и политической системы, укрепления моральных и правовых начал и другими.

К идее национального развития

Повторим, что любому народу необходимы не только выживание и безопасность, но и развитие. Эти цели взаимосвязаны и могут быть достигнуты на основе правильно сформулированной, адекватной местным и международным условиям национальной идеи. Россия не может и не должна стремиться стать Америкой или Китаем, заимствуя их идеи и идеалы. Без осознания собственных условий и ценностей нереалистично и стремление удержаться на сопоставимых с США и Китаем позициях великодержавности. Сами эти позиции не были бы достигнуты без успешной мобилизации американской и китайской национальной идеи. Последние уточняются и развиваются, продолжая служить основой гранд-стратегий данных стран.

Гранд-стратегия без гранд-идеи невозможна.

Гранд-идея национального развития многосоставна и не может опираться на одну из имеющихся теорий. Основные составляющие такой идеи включают в себя национальное понимание свободы, ценностей и ресурсов развития, а также достижение безопасности от внешних угроз. Реализм – не вся правда, а в некоторых проявлениях – подмена правды силой. Сила же, согласно известной русской поговорке, «правду знает да не любит сказывать». Поэтому, оставаясь составной частью национальной идеи и ТМО, реализм не может быть их единственным основанием. Важнейшим фундаментом должна быть идея развития и достижения поставленных комплексных целей в интересах национального и, по мере возможностей, глобального сообщества.

Примером идеи развития был и остаётся социализм. Главный вопрос в том, адаптирован ли он к потребностям национального развития, как в Китае, или потакает глобальным амбициям элиты, как в СССР. Любая гранд-идея содержит послание окружающему миру и в этом смысле претендует на глобальность. Однако её корни и аудитория прежде всего национальны, поскольку сообразуются с нуждами и возможностями национального сообщества. Советскую систему погубила не доктринальная сосредоточенность на справедливом распределении ресурсов в мире, а глобальная абсолютизация социалистической идеи. Такая абсолютизация привела, во-первых, к идее полного обобществления и уничтожения частной собственности, а во-вторых, к неспособности рассчитать силы в условиях внешнего давления (холодная война). Стремление тягаться с Западом в военных расходах, при этом навязывая миру «социалистическую ориентацию», завершилось крахом.

* * *

Какой должна быть современная национальная идея – предмет важного и сложного разговора, который выходит за рамки данной статьи. На страницах ряда российских изданий такой разговор уже начат. Важно, чтобы сопряжение национальных и глобальных условий было связано с общей ориентацией на развитие, а не на консервацию устоев. Например, как вариант, упор мог бы быть сделан на предрасположенность России к инициированию политических и цивилизационных диалогов в мире. В силу географического положения между Европой и Азией, веротерпимости восточнохристианской культуры и политико-экономической «полупериферийности» между западным центром и незападной периферией, русские – в большей степени, чем многие другие народы – занимают рубежное, перекрестное положение в мире.

К национальной идее диалога Россию подводит жизнь. Россия успешно посредничает и останавливает войны на Кавказе и Ближнем Востоке. Она инициировала позитивную в своей основе идею большой Евразии. Она содействует развитию смягчающих политические противоречия многосторонних форматов в Азии и других регионах. В определённых пределах Россия могла бы способствовать диалогу США и КНР для преотвращения большой войны и отстраивания более справедливого и устойчивого мира. Конечно, предстоит укрепиться внутренне. Слабых, как известно, бьют, а не ведут с ними диалог или принимают их посреднические усилия. Реализм как теория укрепления силовых возможностей государства обязан поэтому оставаться частью русского мышления о мире, включая мышление о диалоге.

Русская идея всегда было ориентирована на изменение мира к лучшему – чаще всего силой своего примера, причём не только позитивного, но и – по известной мысли Петра Чаадаева – негативного. В том или ином виде русские уже не раз «преподавали миру какой-то важный урок». Нет оснований считать, что сегодня будет иначе.

Идеи статьи частично обсуждаются в книге: Tsygankov A.P. Russian Realism: Defending «Derzhava» in International Relations (London, Routledge, March 2022).

Россия. США. Китай. Весь мир. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 10 января 2022 > № 4046499 Андрей Цыганков, Павел Цыганков

Сохранить человечество в эпоху Антропоцена

ЕВГЕНИЙ УЧАЕВ

Магистрант МГИМО(У) МИД России

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Учаев Е.И. Сохранить человечество в эпоху Антропоцена // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 1. С. 35-50.

Человечество всё ещё не всесильно, но наше влияние на собственную судьбу возросло в достаточной степени, чтобы поставить людей перед практически осязаемым выбором – между продолжением жизни («спасением») и гибелью («проклятием»). В эпоху Антропоцена выживание человечества наконец может быть осознано как главенствующий императив и общая ответственность.

После публикации в апреле 2020 г. доклада НИУ ВШЭ «Защита мира, земли, свободы выбора для всех стран: новые идеи для внешней политики России»[1] в экспертной среде развернулась дискуссия о «большой идее» для России в целом и российской внешней политики в частности. В обсуждениях и отдельных статьях высказывались различные точки зрения: от «консервативных» и «реалистских» до умеренно «глобалистских» и «либеральных»[2]. Ещё одной темой для этой полемики стала опубликованная 2 июля 2021 г. новая Стратегия национальной безопасности РФ: сформулированная в документе официальная позиция может быть описана как попытка соединения ценностного консерватизма с политическим реализмом.

Данную дискуссию не вполне корректно рассматривать в отрыве от главного глобального события, на фоне которого она протекала. Пандемия COVID-19 преподала человечеству три урока. Первый – возникающие новые вызовы глобальны, не в последнюю очередь из-за материально-технологической связанности мира. Второй – между социальной и природной сферами существует глубокая взаимозависимость. Третий – социум по-прежнему хрупок перед лицом природных сил, но его способность к сопротивлению и восстановлению возрастает с ходом истории. Можно объединить три урока в один: мы вступили на новый этап развития человечества, в новую геологическую эпоху – Антропоцен.

Предложенные «большие идеи» не вполне учитывают этот поистине эпохальный сдвиг. Предоставляемые ими интеллектуальные ресурсы недостаточны для преодоления вызовов, с которыми сталкивается человечество в эпоху Антропоцена. В статье предпринимается попытка обоснования новой «большой идеи», которая может быть кратко определена как общая ответственность человечества за собственное выживание в эпоху Антропоцена. Правда, сначала стоит подробно рассмотреть существующие подходы к выработке «большой идеи» для России, чтобы проанализировать их недостатки и понять, какие пробелы должна стремиться закрыть новая концепция.

Российская «большая идея»: обзор подходов

Начнём с условно «консервативного» подхода, ярким представителем которого выступает учёный-международник Сергей Караганов: «Лозунги – сохранение суверенитета стран и народов, национальной идентичности, защита национальных интересов, культуры. <…> Нужно идти в новый мир <…> предлагая себя Евразии и всем как лидера нормальных, национальных, суверенных, мирных»[3]. Эта позиция состоит из двух смысловых блоков. Первый – сильное национальное государство и связанный с ним набор ценностей (суверенитет и патриотизм). Второй – «традиционные ценности», во многом сводящиеся к семейным («…мы хотим, чтобы человечество развивалось, рождались дети, мы – против превращения людей в манкуртов, не помнящих своей истории, родства и пола»[4]). Здесь неизбежно подразумевается идейный конфликт с Западом, где якобы «новые псевдоидеологии, по сути, ведут к отрицанию человеческого в человеке»[5]. Близкая идейная модель сформулирована авторами книги «Идеология русской государственности»[6]: «Нашей ценностью является набор государственных систем жизнеобеспечения народа, в то время как Запад последовательно и планомерно утрачивает человеческие ориентиры, идёт по пути расчеловечивания индивида»[7].

Первая проблема, с которой сталкивается этот подход, носит концептуальный характер. «Консерваторы» пытаются обосновать ценности ссылкой на их «нормальность» и историчность: «Мы “движем” историю, понимая её как должное, как моральный императив»[8]. Однако должное нельзя вывести из сущего. История может ответить на вопрос – откуда мы идём, но её недостаточно для ответа на вопрос – куда[9].

Из концептуальной проблемы вытекает и практическая: принимая ценности за аксиому, не требующую более фундаментального обоснования, мы таким образом усложняем диалог с теми, кто по каким-то причинам эти ценности частично или полностью не разделяет[10]. Следовательно, такая модель закрепляет идейно-ценностный характер конфликта с Западом, в своём предельном варианте, не предусматривая никакого пути к его преодолению, кроме полной победы одной из сторон[11]. Чем это поможет в ситуации, когда требуются совместные усилия по решению общих проблем, остаётся непонятным. Более того, последовательная реализация ценностно-нагруженного подхода создаёт риск утраты прагматизма во внешней политике.

Приверженцы «реалистского» подхода, осознавая последний недостаток, пытаются его исправить проведением традиционной для себя границы между внутренней и внешней политикой. «Большая идея» направляется вовнутрь, а внешнеполитические цели прагматически подчиняются задаче внутреннего развития и обеспечения безопасности: «Главной идеей российской внешней политики на ближайшие двадцать-тридцать лет должно стать содействие внутреннему развитию (не только экономическому) самой России»[12]; «не Россия для мира, а мир для России»[13]. Международные отношения возвращаются «к своему естественному состоянию динамичного баланса сил», а идеологические разногласия остаются не более чем инструментом мобилизации «для сугубо внутреннего потребления»[14].

Реализм также сталкивается с вызовами: он плохо приспособлен для эпохи глобальных проблем, часть из которых сегодня приобретает характер экзистенциальных угроз для всего человечества[15]. И реалисты это осознают, но не видят лучших альтернатив: «Из-за того, что у нескольких государств есть серьёзные запасы ядерного оружия, даже локальный конфликт может закончиться апокалипсисом. Впрочем, предотвращение катастрофы не может быть целью национальной внешней политики»[16]. К тому же реализм не снимает задачу формирования внутренней «большой идеи», для обоснования которой по причине ценностной неоднородности современного российского общества тоже недостаточно простой ссылки на нормальность.

Наконец, умеренный глобализм/либерализм ясно осознаёт, что «постоянное нарастание числа и сложности проблем, далеко выходящих за рамки и возможности определяющего воздействия на них одного государства или ограниченной группы государств»[17] – объективная реальность, которая требует коллективного действия на международном уровне. Признавая, что сегодня, после кризиса либерально-демократической глобализации, в мире нет универсальной объединяющей идеи, сторонники этого подхода призывают вернуться к прагматизму[18] как к исходному способу налаживания международного сотрудничества. А уже дальше должна последовать «плюралистическая конвергенция» систем ценностей на основе «диалога культур и верований»[19]. Некоторые «умеренные либералы», впрочем, высказывают и более принципиальные возражения против большой идеи: «Мы уже сталкивались в истории с тем, что Россия брала на себя великую миссию. Тогда идея вставала над национальными, государственными и народными интересами, обескровливала страну и приводила её к катастрофе»[20].

Последний аргумент по своему духу близок к постмодернистской подозрительности в отношении любых метанарративов: они якобы вредны и опасны, так как выстраивают иерархию, подавляют альтернативные смыслы и интерпретации и в конечном счёте превращаются в инструмент власти и угнетения[21]. Проблема постмодернизма в том, что, призывая отказаться от «больших проектов», он тем самым «выключает» стратегическое мышление и способствует простому воспроизводству тех социальных процессов, которые оказались доминирующими в данный исторический момент – в нашем случае процессов глобального капитализма[22].

Более того, обоснованность постмодернизма зависит от сомнительного онтологического утверждения об отсутствии единой объективной реальности.

Если же таковая существует, то есть и иерархия знания, выступающая легитимным основанием для социальной власти, которую было бы ошибочно всегда приравнивать к угнетению. Таким образом, отсутствие «большой идеи» не получается признать благом и решением – оно остаётся проблемой.

Слабость же апелляции к прагматизму в её практическом бессилии и неоднозначности. Во-первых, так как основные препятствия к углублению международного сотрудничества сегодня носят именно идейно-ценностный характер[23], необходимость прагматизма сама нуждается в ценностном обосновании. Как уже отмечалось, если ценностный конфликт осмысляется вами как борьба с «расчеловечиванием» и превращением людей в «манкуртов», то никакой прагматизм оказывается невозможен. Во-вторых, если для одних прагматизм означает международное сотрудничество по решению глобальных проблем, то для других, как мы видели выше, он выражается в формуле «мир для России». Не исключено, что источник этого расхождения следует искать в разности исходных ценностных установок.

В тексте новой Стратегии национальной безопасности РФ можно обнаружить проявления всех трёх вышеуказанных подходов (хотя и не в равной степени, доля «глобализма» в них ожидаемо минимальна)[24]. С одной стороны, многократно упоминается задача «укрепления традиционных российских духовно-нравственных ценностей» (например, п. 25.7) и «защиты российского общества от внешней духовно-ценностной экспансии» (п. 93.13); с другой стороны, «Российская Федерация проводит <…> прагматичную внешнюю политику, направленную на защиту своих национальных интересов…» (п. 96); наконец, признаются «общая ответственность за будущее мира» и необходимость «совместного решения глобальных проблем» (п. 24), в частности «устранения <…> рисков применения ядерного оружия» (п. 101.2). Итоговый результат похож скорее на смесь, чем на подлинный синтез: остаётся неясным, как снять противоречия между подходами и избавиться от присущих каждому из них недостатков. Косвенным образом это признаётся и в самом документе: «Всё более актуальной становится проблема морального лидерства и создания привлекательной идейной основы будущего мироустройства» (п. 19).

Не давая решения, Стратегия, таким образом, точно формулирует главную задачу: необходима – как России, так и всему человечеству – объединяющая идея, система ценностей, которая помогла бы остановить ценностное расползание мира и предотвратить жёсткий идеологический конфликт. Причём не за счёт гомогенизации мира (это и нежелательно, и невозможно), а за счёт полноценного утверждения «единства в многообразии»[25].

Сегодня, когда основной тенденцией является движение к многообразию, главная сложность – нащупать точку единства.

Это возможно, если осознать, в чём заключается ключевое духовно-философское значение наступления эпохи Антропоцена.

Добро пожаловать в Антропоцен!

Термин «Антропоцен» был популяризован нидерландским химиком Паулем Крутценом в начале 2000-х гг. как название новой геологической эпохи. По мнению Крутцена и других поддержавших его идею учёных, деятельность человека достигла таких масштабов влияния на природу (на химический состав атмосферы, климат, биоразнообразие, на поверхность планеты), что человечество превратилось в одну из главных движущих сил геологических процессов на Земле[26]. В 2019 г. рабочая группа по Антропоцену, созданная при Международной комиссии по стратиграфии, проголосовала за признание Антропоцена новой геологической эпохой, начавшейся в середине XX века[27]. Такая датировка Антропоцена соответствует первым ядерным испытаниям, дающим повышенную концентрацию радионуклидов в геологических отложениях, а также началу так называемого «Великого ускорения» – быстрого экономического и демографического роста в развивающихся странах, что привело к резкому скачку потребления природных ресурсов и общей интенсификации воздействия человечества на глобальные природные процессы[28]. Если Международная комиссия по стратиграфии, а вслед за ней Международный союз геологических наук одобрят это решение, Антропоцен официально будет признан новой эпохой на геохронологической шкале.

В относительной независимости от узкогеологических дискуссий термин «Антропоцен» уже прочно вошёл в естественнонаучный лексикон. Особенно полезным он оказался для так называемой «науки о системе Земли» (Earth System Science) – обозначения такого состояния Земли, при котором человечество оказывает ключевое влияние на планетарные процессы. Причём влияние может как оставлять, так и не оставлять, по крайней мере пока, чётко идентифицируемых следов в геологических отложениях. В рамках этой науки в 2009 г. группа учёных предложила концепцию «планетарных границ» (planetary boundaries). Она определяет девять измерений влияния человека на окружающую среду – изменение климата, потеря биоразнообразия, окисление океана, химическое загрязнение и так далее – и критические значения по каждому из измерений, превышение которых угрожает серьёзно дестабилизировать природные процессы и привести к выходу за пределы «безопасного пространства жизнедеятельности» (safe operating space) – благоприятных природных условий, в которых человечество развивалось на протяжении последних 10 тысяч лет[29]. Согласно исследованию 2015 г., четыре из девяти планетарных границ – изменение климата, состояние азотного и фосфорного циклов, уровень генетического биоразнообразия, изменение экосистем суши – уже пересечены[30].

Интересен тот факт, что концепция Антропоцена быстро вышла за пределы естественных наук и широко распространилась в гуманитарных и социальных исследованиях. Анализ публикаций, индексированных в базе данных Scopus (по состоянию на 7 марта 2021 г.), показывает, что из почти 5,5 тысяч статей про Антропоцен[31] 40 процентов приходится на социально-гуманитарные и экономические науки. Для этих отраслей знания «Антропоцен» оказался привлекателен как новая философская парадигма, новая космология[32], переосмысливающая место человека во Вселенной и потенциально имеющая значительные социально-политические и культурно-мировоззренческие последствия. Как отметил в 2013 г. индийский историк Дипеш Чакрабарти, «слово “Антропоцен” приобрело риторическую силу за счёт употребления в качестве синонима различных идей, объединяемых под рубрикой “эпоха людей”»[33]. Многие из этих идей имеют эсхатологические оттенки, рассматривая Антропоцен либо как уже случившийся, либо как надвигающийся «конец света»[34]. Однако более уместной представляется метафора грехопадения[35].

На протяжении тысячелетий своей истории люди, что бы они ни делали, крайне незначительно влияли на перспективы выживания человечества в целом. Когда около 70 тысяч лет назад произошло извержение супервулкана Тоба в Индонезии[36], судьба человечества – полное вымирание или сохранение хотя бы небольшой части населения – зависела почти исключительно от стечения внешних обстоятельств. Более того, вплоть до недавнего времени человечество было бы полностью бессильно в случае столкновения с Землёй крупного астероида. Синонимичный грехопадению перелом произошёл в середине XX века: люди быстро приобрели возможность влиять на уровень экзистенциального риска для своего существования. С появлением ядерного оружия технологии достигли потенциала глобального разрушения, а масштабное, но необдуманное влияние на природу привело к опасной дестабилизации планетарных процессов (см. выше о планетарных границах).

К сожалению, как добро и зло исходно были познаны именно через совершение греха, так и человечество осознало свои новые возможности только после того, как их использование поставило наше выживание под угрозу.

Однако та же ракетная технология, которая может обречь цивилизацию на ядерный Армагеддон, может спасти её от астероидов. Потенциал самоуничтожения подразумевает и потенциал самосохранения. Человечество всё ещё не всесильно, но наше влияние на собственную судьбу возросло в достаточной степени, чтобы поставить людей перед практически осязаемым выбором – между продолжением жизни («спасением») и гибелью («проклятием»). В эпоху Антропоцена выживание человечества наконец может быть осознано как главенствующий императив и общая ответственность.

Выживание человечества и Вестфальское мироустройство

Итак, выживание человечества предстаёт уже не просто как прагматический общий интерес, а как фундаментальная, можно даже сказать – абсолютная, ценность, лежащая в основе «большой идеи» и служащая критерием для поверки всех остальных ценностей.

Благодаря тому, что ценностный фундамент закладывается на столь глубоком уровне, идея выживания человечества обладает высочайшим объединительным потенциалом. Теоретически она способна превратить любой непримиримый спор о ценностях («свобода» vs «порядок», «порядок» vs «справедливость») в продуктивный диалог о том, как эти ценности соотносятся с целью выживания человечества. Диалог не ради диалога, но ради достижения согласия по поводу системы ценностей и социально-политического устройства мира и отдельных стран, которые наилучшим образом отвечали бы задачам долгосрочного сохранения человечества и минимизации глобальных экзистенциальных рисков. Назовём это искомое согласие «консенсусом Антропоцена».

Как мог бы выглядеть такой консенсус на международном и национальном уровнях? Подразумевает ли он существование национального уровня в его сегодняшнем виде, в формате суверенных государств? С одной стороны, чисто Вестфальская модель в парадигме «консенсуса Антропоцена» не может быть обоснована, поскольку абсолютный суверенитет государства означает в том числе его свободу своими действиями ставить под угрозу выживание человечества. С теоретической точки зрения суверенная свобода государства, как и свобода человека в обществе, оказывается ограничена ответственностью: когда вы несёте часть ответственности за всеобщее выживание, интерес других к вашей внутренней ситуации вполне легитимен.

Легитимным предметом внешнего интереса в эпоху глобальных экзистенциальных угроз приходится признать и внутриполитическое устройство государства. Так, учитывая глобальные последствия возникновения эпидемий в отдельно взятой стране, характеристики её политической модели, влияющие на успешность борьбы со вспышками вирусных заболеваний, вполне естественно привлекают международное внимание. Например, политическая система КНР с присущими ей особенностями – подавлением внесистемной критики, сильными стимулами для местных и провинциальных властей преуменьшать риск негативного развития событий – подвергалась критике за её неэффективность на начальном этапе распространения вируса SARS-CoV-2[37]. Это не означает, что «консенсус Антропоцена» оправдывает какие-либо радикальные (военно-силовые/санкционные) формы внешнего давления на суверенитет: в условиях объективного сохранения суверенного национального государства как важной ценности и ключевого источника идентичности для множества людей по всему миру, такое «лекарство» почти всегда оказывается намного хуже исходной «болезни».

Здесь важно понимать принципиально неутопическую смысловую структуру «консенсуса Антропоцена»: главный этический императив формулируется не «положительно» – через достижение какого-либо идеального состояния общества, но «отрицательно» – как неисчезновение человечества. Следовательно, нет утопии, реализация которой оправдывала бы любые жертвы. А при оценке с точки зрения перспектив выживания человечества баланс последствий силового действия оказывается, как правило, отрицательным. Особенно показателен пример Ливии: внешнее вмешательство не только способствовало погружению страны во внутренний хаос, но и стало для других государств, опасавшихся силовой смены режима, стимулом к получению ядерного оружия[38]. В результате ливийская кампания стран Запада привела к возрастанию уровня экзистенциального риска для человечества.

Ключевая задача – облечь легитимный внешний интерес к внутренним делам в адекватные, несиловые, преимущественно диалоговые формы.

Частично решением может стать дальнейшая разработка уже полузабытой концепции «суверенитет как ответственность», с применением её не только (и не столько) к проблеме нарушения прав человека, но к более широкому кругу вопросов. Первым шагом могла бы быть выработка принципов ответственности государств за 1) контроль над потенциальными очагами эпидемий; 2) сохранение экосистем общепланетарного значения. В противном случае подход к данным проблемам рискует пойти по пути интервенционизма: концепция «экологических интервенций» предложена ещё в 2007 г.[39], а недавно профессор Гарварда Стивен Уолт обрисовал и возможный сценарий её практического воплощения[40].

«Консенсус Антропоцена» может остановить и раскручивание конфронтации по оси «демократия vs автократия», что крайне актуально в условиях набирающего популярность осмысления международной ситуации в таком ключе: он допускает целесообразность разных политических режимов в зависимости от конкретно-исторических обстоятельств. Концептуальные аргументы возможны и в пользу демократии, и в пользу авторитаризма: 1) резкие изменения среды требуют автократических методов управления, так как демократия ориентирована на поддержание статус-кво и слишком медленно адаптируется[41]; 2) чем сложнее, многочисленнее и разнообразнее общество, тем менее эффективна авторитарная политическая модель, так как она ограничивает работу каналов обратной связи и снижает пользу социального обучения[42]. Важно, что «консенсус Антропоцена» показывает необоснованность претензий какого-либо типа политического устройства на статус абсолютной ценности и тем самым создаёт пространство для диалога и преодоления непримиримого противостояния.

Но диалог не состоится без готовности всех обществ к изменениям. Если одним требуется отказаться от гегемонизма и утопического мышления (о чём шла речь выше), то другим – бóльшая готовность к реформированию собственного устройства, в том числе в направлении расширения пространства свободного развития. Здесь принятие «консенсуса Антропоцена» может сыграть продуктивную роль, поскольку, не будучи утопической, данная идея не является и однозначно консервативной. В этой парадигме смысл социальной организации – в предотвращении экзистенциальных угроз человечеству, а так как сами экзистенциальные угрозы – не статичный феномен, а продукт динамичной, развивающейся реальности, природной и технологической[43], следовательно, для противодействия им также необходимо развитие – интеллектуальное, научное, моральное, институциональное.

Поэтому «консенсус Антропоцена» ставит перед элитами разных стран важный вопрос о пределах консервативной политики. Стоит помнить, что консервативно-ограничительные меры, призванные предотвратить социальные потрясения, в долгосрочной перспективе часто приводят к «омертвению» системы, блокировке каналов обратной связи между властью и обществом, к накоплению социальных проблем и оскудению потенциала общества по противодействию природным и технологическим угрозам.

«Консенсус Антропоцена»: осторожная надежда

Императив выживания человечества и основанный на нём «консенсус Антропоцена» решают проблемы, с которыми сталкивались приверженцы тех подходов к «большой идее», что были рассмотрены в первом разделе. Во-первых, они предоставляют сразу ценностное, а не прагматическое обоснование глобализма. Во-вторых, такой подход укореняет ценности не в «норме» / истории, а в расположенной в будущем, но насущной уже в настоящем цели. Это помогает избежать как концептуально необоснованного выведения должного из сущего, так и разделения мира и собственной страны на «своих» (нормальных) и «чужих» (ненормальных). Для сторонника императива выживания человечества любой «враг» – условен и является таковым не в силу неизменной сущности, а лишь в силу своих действий, которые могут меняться. А поскольку выживание тем вероятнее, чем больше людей / государств объединят вокруг него усилия, то задачей становится поиск путей примирения ради общей цели[44], а не «война на уничтожение».

Остаётся вопрос о реалистичности «консенсуса Антропоцена». Несколько факторов дают основания ответить на него с осторожной надеждой. России, по сравнению со многими другими странами, проще обосновать перед собственным населением проактивную позицию: как великая держава, почти 145-милионное государство, занимающее 1/8 часть суши, она несёт значительную долю общей ответственности за выживание человечества. К тому же если именно Россия первой сформулирует и выдвинет такую идею для себя и мира, это с меньшей вероятностью будет воспринято в незападных странах как закамуфлированная претензия на мировую гегемонию, чем если бы подобное предложение исходило от США или ЕС. Более того, для России такая идея стала бы естественным продолжением многих направлений отечественной интеллектуальной традиции: от философии всеединства Владимира Соловьева и концепции Павла Новгородцева об «общественном идеале» как путеводной, но недостижимой точке до русского космизма и учения Владимира Вернадского о биосфере и ноосфере[45].

Многое в российской политике уже соответствует требованиям «консенсуса Антропоцена»: это и ответственная оборонительная позиция по контролю над ядерными вооружениями, и начавшаяся недавно активизация климатической политики. Да, по многим направлениям потребуются масштабные трансформации, однако едва ли можно представить более убедительное основание для изменений, чем императив выживания человечества, в том числе российского народа и потомков каждого конкретного человека.

Есть основания полагать, что «консенсус Антропоцена» не повиснет в воздухе, а действительно найдёт международный отклик.

Его многое роднит с китайской концепцией «сообщества единой судьбы» и отдельными программными заявлениями американской администрации[46]. Рост внимания к экзистенциальному риску и угрозе глобальной катастрофы характеризует и общую атмосферу в экспертных кругах на Западе[47].

Главная новизна предлагаемой идеи – в осознании выживания человечества не просто как одной из задач, пусть даже самой важной, но как этического Абсолюта, в свете которого раскрывается подлинное значение всего остального. Если это произойдёт, то «консенсус Антропоцена» имеет все шансы стать той самой «здоровой ценностной основой солидарных действий мирового сообщества»[48], которая выступит противовесом идейной фрагментации и создаст необходимые условия для всеобщего сотрудничества на нашей взаимосвязанной и хрупкой планете.

--

СНОСКИ

[1] Караганов С.А., Суслов Д.В. и др. Защита мира, Земли, свободы выбора для всех стран: новые идеи для внешней политики России. М.: Изд. дом ВШЭ, 2020. 92 с.

[2] Данные обозначения достаточно условны и стремятся не описать чёткую типологию идейных позиций, а скорее наметить спектр взглядов.

[3] Караганов С.А. Наступление в войне идей // Россия в глобальной политике, 27.11.2020. URL: https://globalaffairs.ru/articles/nastuplenie-v-vojne-idej/ (дата обращения: 29.12.2021).

[4] Там же.

[5] Караганов С.А. О третьей холодной войне // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 4. С. 21-34. URL: https://globalaffairs.ru/articles/o-tretej-holodnoj-vojne/ (дата обращения: 29.12.2021).

[6] Представляется, что данная работа в целом отражает и позицию более широкой консервативной части экспертного сообщества, условно объединённой вокруг «Зиновьевского клуба».

[7] Сергейцев Т.Н., Куликов Д.Е., Мостовой П.П. Идеология русской государственности. Континент Россия. СПб.: Питер, 2020. С. 582.

[8] Там же. С. 555.

[9] Авторы «Идеологии русской государственности» отмечают, что новой моралью российского государства становится «императив сохранения жизни, за которую отвечает человек» (с. 549). Такая формулировка отвечает на вопрос «куда?» и, в принципе, соответствует подходу данной статьи. Однако авторы не рассматривают, как этот (по сути, внеисторический) императив соотносится с требованиями исторического процесса и в целом уделяют последним значительно больше внимания.

[10] Примечательно, что «консерваторы» понимают это: «Если будет выбрана наступательная стратегия, это ещё более обострит конфронтацию». См.: Караганов С.А. О третьей холодной войне // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 4. С. 21-34. URL: https://globalaffairs.ru/articles/o-tretej-holodnoj-vojne/ (дата обращения: 29.12.2021).

[11] Это касается и внутренней ситуации. А поскольку российское общество не является полностью ценностно гомогенным, признание определённого набора ценностей «нормальным» несёт в себе угрозу дегуманизации (то есть того самого «расчеловечивания») тех, кто не разделяет эти ценности под предлогом их якобы «ненормальности».

[12] Тренин Д.В. Новый баланс сил: Россия в поисках внешнеполитического равновесия. М.: Альпина Паблишер, 2021. С. 266.

[13] Черненко Е.В., Тренин Д.В. «Россия будет находиться в состоянии конфронтации с Западом ещё довольно длительное время» // Коммерсантъ. 3.06.2021. URL: https://www.kommersant.ru/doc/4838065 (дата обращения: 29.12.2021).

[14] Бордачёв Т.В. Прекрасный мир силовой политики // Профиль. 20.04.2021. URL: https://profile.ru/columnist/prekrasnyj-mir-silovoj-politiki-853532/ (дата обращения: 29.12.2021).

[15] Об экзистенциальных угрозах см.: Ord T. The Precipice: Existential Risk and the Future of Humanity. NY: Hachette Books, 2020. 480 p.

[16] Бордачёв Т.В. Прекрасный мир силовой политики // Профиль. 20.04.2021. URL: https://profile.ru/columnist/prekrasnyj-mir-silovoj-politiki-853532/ (дата обращения: 29.12.2021).

[17] Лукин В.П. Многоуровневый мир и плоскостное восприятие // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 4. С. 84-97. URL: https://globalaffairs.ru/articles/mnogourovnevyj-mir/ (дата обращения: 29.12.2021).

[18] Там же.

[19] Там же.

[20] Рыжков В.А. Россия XXI века сквозь призму либерализма. См.: С Россией мир лучше, чем без неё? XVIII Ассамблея Совета по внешней и оборонной политике // Россия в глобальной политике. 16.12.2020. URL: https://globalaffairs.ru/articles/s-rossiej-mir-luchshe/ (дата обращения: 29.12.2021).

[21] Duignan B. Postmodernism // Encyclopedia Britannica. URL: https://www.britannica.com/topic/postmodernism-philosophy (дата обращения: 29.12.2021). В российском экспертном сообществе чисто постмодернистские взгляды распространены слабо. Пожалуй, наиболее созвучные им идеи высказывал Владислав Иноземцев в своём ответе на нашумевший «манифест» Константина Богомолова: «Современный нам мир, вероятно, небеспроблемен – но это лучший из миров, в котором жило человечество, и единственным, что может его испортить, являются grand projects, безотносительно к тому, под какого цвета флагом их пытаются преподнести». См.: Иноземцев В.Л. Заметки оптимиста // Новая газета. 14.02.2021. URL: https://novayagazeta.ru/articles/2021/02/14/89222-zametki-optimista (дата обращения: 29.12.2021).

[22] См.: Джеймисон Ф. Постмодернизм, или культурная логика позднего капитализма / Пер. с англ. М.: Изд-во Института Гайдара, 2019. 808 с.

[23] Сафранчук И.А., Лукьянов Ф.А. Современный мировой порядок: структурные реалии и соперничество великих держав // Полис. Политические исследования. 2021. No. 3. С. 57-76. DOI: 10.17976/jpps/2021.03.05.

[24] Стратегия национальной безопасности Российской Федерации (утверждена Указом Президента Российской Федерации от 2 июля 2021 г. №400) // Президент России. URL: http://static.kremlin.ru/media/events/files/ru/QZw6hSk5z9gWq0plD1ZzmR5cER0g5tZC.pdf (дата обращения: 29.12.2021).

[25] Лукин В.П. Указ. соч.

[26] Crutzen P.J., Stoermer E.F. The “Anthropocene” // IGBP Global Change Newsletter. 2000. No. 41. P. 17–18. URL: http://www.igbp.net/download/18.316f18321323470177580001401/1376383088452/NL41.pdf (дата обращения: 29.12.2021).

[27] Working Group on the ‘Anthropocene’ // Subcommission on Quaternary Stratigraphy. 21.05.2019. URL: http://quaternary.stratigraphy.org/working-groups/anthropocene/ (дата обращения: 29.12.2021).

[28] Ellis E.C. Anthropocene: A Very Short Introduction. Oxford: Oxford University Press, 2018. P. 52-74.

[29] Rockström J., Steffen W., Noone K. et al. A safe operating space for humanity // Nature. 2009. Vol. 461. P. 472–475.

[30] Steffen W., Richardson K., Rockström J. et al. Planetary boundaries: Guiding human development on a changing planet // Science. 2015. Vol. 347. No. 6223. DOI: 10.1126/science.1259855.

[31] Статьи, упоминающие Антропоцен в названии, аннотации или ключевых словах.

[32] Allan B.B. Scientific Cosmology and International Orders. Cambridge: Cambridge University Press. 2018. P. 278-282.

[33] Chakrabarty D. History on an Expanded Canvas: The Anthropocene’s Invitation [Video] // HKW Anthropocene. 2013. URL: https://www.youtube.com/watch?v=svgqLPFpaOg (дата обращения: 29.12.2021).

[34] Rothe D. Governing the End Times? Planet Politics and the Secular Eschatology of the Anthropocene // Millenium: Journal of International Studies. 2020. Vol. 48. No. 2. P. 143-164.

[35] Грехопадение здесь интерпретируется в первую очередь как обретение возможности свободно выбирать между добром и злом в результате их познания, сопровождающееся осознанием собственной неспособности неизменно следовать добру. Не будучи ортодоксальным, данное толкование не является и исключительно авторским. См., например: Машевский А.Г. В поисках реальности. СПб.: КОСТА, 2008. С. 47-64.

[36] Global Catastrophic Risks 2016 // The Global Challenges Foundation & The Global Priorities Project. 2016. P. 46-47. URL: https://globalchallenges.org/wp-content/uploads/2019/07/Global-Catastrophic-Risk-Annual-Report-2016.pdf (дата обращения: 29.12.2021).

[37] Liu Y., Saltman R.B. Policy Lessons from Early Reactions to the COVID-19 Virus in China // American Journal of Public Health. 2020. Vol. 110. No. 8. P. 1145-1148. DOI: 10.2105/AJPH.2020.305732.

[38] См., например, об усвоении ливийского урока руководством КНДР: Ланьков А.Н. Ядерная программа Северной Кореи. Как ограничить угрозу // Carnegie.ru. 23.11.2018. URL: https://carnegie.ru/commentary/77662 (дата обращения: 29.12.2021).

[39] Eckersley R. Ecological Intervention: Prospects and Limits // Ethics & International Affairs. Vol. 21. No. 3. P. 293-316.

[40] Walt S. Who Will Save the Amazon (and How)? // Foreign Policy. 5.08.2019. URL: https://foreignpolicy.com/2019/08/05/who-will-invade-brazil-to-save-the-amazon/ (дата обращения: 29.12.2021).

[41] См., например: Коктыш К.Е. Теория метафоры и политические институты. М.: Издательство «МГИМО-Университет», 2019. С. 141-142.

[42] Marshall M.G., Elzinga-Marshall G.C. Global Report 2017: Conflict, Governance, and State Fragility. Center for Systemic Peace, 2017. P. 7-8. URL: http://www.systemicpeace.org/vlibrary/GlobalReport2017.pdf (дата обращения: 29.12.2021).

[43] Конечно, здесь подразумевается не полная, а только частичная автономность развития природы и технологий от социальных процессов.

[44] Такая установка облегчается не только осознанием «условности» врага, но и пониманием собственного несовершенства («греховности»). Из-за неполной предсказуемости будущего нельзя однозначно утверждать, какой именно путь лучше всего соответствует цели выживания человечества.

[45] Вернадский с его трудами о биосфере сегодня общепризнанно считается основоположником «науки о системе Земли». См.: Steffen W., Richardson K., Rockström J. et al. The emergence and evolution of Earth System Science // Nature Reviews Earth & Environment. 2020. Vol. 1. P. 54–63. DOI: https://doi.org/10.1038/s43017-019-0005-6.

[46] Так, Джо Байден в своей программной статье в Foreign Affairs выделял изменение климата, ядерное оружие и подрывные (disruptive) технологии – важнейшие элементы повестки Антропоцена – как основные глобальные проблемы, требующие коллективного решения. См.: Biden J.R., Jr. Why America Must Lead Again // Foreign Affairs. March/April 2020. URL: https://www.foreignaffairs.com/articles/united-states/2020-01-23/why-america-must-lead-again (дата обращения: 29.12.2021).

[47] См. об этом подробнее адаптированный англоязычный вариант данной статьи “The Anthropocene Consensus: Transforming International Politics in the Age of Global Existential Threats”.

[48] Выступление Министра иностранных дел России С.В. Лаврова в МГИМО 1 сентября 2011 года // МГИМО МИД России. 1.09.2011. URL: https://mgimo.ru/about/news/experts/210190/ (дата обращения: 29.12.2021).

Жизнь, смерть и государство

СВЯТОСЛАВ КАСПЭ

Доктор политических наук, профессор департамента политики и управления факультета социальных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», главный редактор журнала «Полития».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Каспэ С.И. Жизнь, смерть и государство // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 1. С. 8-34.

Salus[1] populi suprema lex esto

Цицерон, «О законах» (III, III: VIII)

Что главным политическим эффектом пандемии COVID-19 стала ревитализация государства, было подмечено очень быстро. Но различимы и более глубокие политические последствия пандемии. Самым зримым и ощутимым из них оказалась релегитимация границ – тех самых, вместо которых так долго, горячо и страстно призывали строить мосты.

В последние десятилетия государство выказало гораздо б?льшую устойчивость, чем от него ожидали. Государство как политическая форма, то есть определённая комбинация институтов, правил и практик «образования и распределения власти»[2], а также метафора, этой комбинацией порождённая и её же воспроизводящая, играющая «роль одновременно дескриптивную, аскриптивную и прескриптивную»[3]. Отдельным государствам, конечно, пришлось нелегко, и некоторые из них впали в ничтожество, вряд ли обратимое. Но государство per se никуда не делось. Возможно, потому, что его неотвратимый закат предрекали в основном интеллектуалы, философы и учёные[4]; функционеры же реальных государственных аппаратов имели на этот счёт другое мнение; что ещё важнее, другого мнения придерживалось большинство обычных граждан государств, отнюдь не торопившееся менять синицу в руках на журавля в небе – даже при наличии серьёзных претензий к синице.

Соперники государства, способные подорвать его статус общепринятого стандарта политической организации, в самом деле существовали (более того, продолжают существовать и действовать). В качестве таковых чаще всего назывались:

империя: глобальная, универсальная суперструктура политического господства Запада; в более важных отношениях интегрированная, в менее важных диверсифицированная; центром которой выступают США, но которая к Соединённым Штатам несводима; в которой «задача перевода имперских установлений на локальные языки, их гармонизации с местной традицией и надзора за их соблюдением, задача, так сказать, местного самоуправления в государственном масштабе возложена на элиты отдельных стран – с одной стороны, соединённые пуповиной с их материнскими сообществами, с другой стороны, более или менее плотно интегрированные в состав глобального истеблишмента»[5]. Но представление империи и государства как взаимоисключающих альтернатив некорректно, и не потому, что у империи Запада в целом и у США как метрополии этой империи сейчас большие проблемы. Вообще-то любой имперский проект (все Римы – на Востоке от Первого до Третьего, на Западе от Карла Великого через Оттона I до Карла V и Франца-Иосифа, параллельным ответвлением до Zweites и Drittes Reich, а равно все прочие их реплики, включая британскую и французскую) – дело долгое, проходящее через многочисленные кризисы, катастрофы, ремиссии и реставрации. Не исключено, что и современная империя Запада ещё воспрянет – пророчества о «закате Европы» и «гибели Запада» уже давно превратились в лежалый товар. А потому оно некорректно, что империя – это система непрямого, опосредованного правления[6], в которой имперскому центру на индивидуально подобранных условиях субординированы единицы разного ранга и различной собственной формы: города, вождества, княжества, королевства,… и государства – почему нет? Прецеденты известны. Так что и в рамках глобальной империи ничто не будет препятствовать государствам остаться её модульными структурными элементами и по-прежнему задавать «своего рода базовую “референтную сетку” всех политических процессов в мире»[7];

террористические сети, прежде всего исламистские: «Аль-Каида», «Исламское государство» etc. (запрещено в России – ред.). Это, в отличие от империи, настоящая альтернатива и прямой вызов государству, особенно если учесть, что то же ИГ – вовсе не государство, а названная так по недоразумению и устроенная на принципиально иных основаниях экстерриториальная и транснациональная политическая форма[8], причём форма, по парадоксальному определению Шелдона Уолина, «бесформенная»[9]. Однако террористические сети, даже сумевшие нанести государству (некоторым государствам) вполне чувствительные удары, сейчас в основном находятся в полураздавленном состоянии. Привели их к этому состоянию и поддерживают в нём именно государства, продемонстрировавшие (например, в Сирии и вокруг неё) неожиданную способность ради уничтожения общего врага откладывать в сторону свои разногласия, пусть лишь частично и временно. И враг, в общем, уничтожается, хотя и cохраняет некоторую остаточную живучесть;

транснациональные корпорации. Они действительно сконцентрировали колоссальные материальные ресурсы (сопоставимые с государственными бюджетами и во многих случаях их превышающие), не менее впечатляющие человеческие (государственный сектор редко выдерживает конкуренцию с частным в привлечении лучших рабочих рук и особенно мозгов), продемонстрировали недюжинную способность лавировать между национальными юрисдикциями, уклоняться от их претензий и лоббировать собственные интересы – не только экономические, но и политические. Но всё же лишить государства права и возможности устанавливать правила игры корпорациям не удалось. И вряд ли могло: регуляторные и эмиссионные полномочия сохраняются в распоряжении государств, блокчейн-валюты и технологии либо остаются экзотикой, либо берутся на вооружение самими государствами, «налоговые гавани» и банковская тайна находятся под постоянно усиливающимся прессингом, и даже частные военные компании, вроде бы размывающие государственную монополию на легитимное насилие, работают преимущественно по заказу тех же государств. Ни одна из корпораций и близко не подошла к тому политическому могуществу, которым некогда обладали United Fruit или Standard Oil. В конце концов, Бернард Мэдофф умер в государственной тюрьме, но ни один государственный деятель не умер в тюрьме корпоративной. Естественно, перетягивание каната между корпорациями и государствами продолжается. Показательна и недавняя попытка Delta Airlines, Coca-Cola и MLB открыто воспрепятствовать изменению избирательного законодательства в штате Джорджия, и гневная отповедь лидера республиканцев в Сенате Митча Макконелла: «Кое-кто в частном секторе пытается вести себя как параллельное правительство. Если корпорации станут орудием в руках ультралевых банд, которые пытаются свернуть нашу страну с пути неконституционными мерами, будут последствия»[10]; «Мое предупреждение корпоративной Америке: держитесь вне политики»[11]. И вряд ли тут выражена только узкопартийная позиция. Не видно никаких признаков того, что в этом соревновании государства вдруг капитулируют;

международные организации, глобальные (прежде всего ООН и все её сателлитные структуры) и региональные (прежде всего ЕС), а также транснациональные NGO (Greenpeace, International Amnesty, Médecins Sans Frontières etc.). Да, их регулярно объявляли реальной угрозой государству как политической форме; нередко – с немалой толикой паранойи, особенно когда в тот же ряд включали Бильдербергский клуб и его аналоги. Но даже если игнорировать конспирологические теории о «Мировом правительстве» и принимать во внимание только серьёзные работы аналитического, прогностического и/или проактивного свойства[12], то всё равно придётся признать: программа безгосударственного и притом неимперского космополитизма не задалась. Не оправдались ни порождённые ею страхи, ни возлагаемые на неё надежды. Во-первых, потому, что космополитическим силам, хоть по отдельности, хоть совокупно, так и не удалось накопить моральный авторитет и ценностную легитимность, достаточные для того, чтобы конкурировать с государством как политической формой и государствами как активными акторами. Во-вторых, потому, что элементарная организационная эффективность космополитических сил оказалась по сравнению с размахом порождённых ими страхов и надежд мизерной. Это провал.

Промежуточное наблюдение. Общая черта всех названных соперников государства – их глобальный, во всяком случае транснациональный, трансграничный и экстратерриториальный характер. Что не случайно – ведь именно территориальность является субстантивным, специфическим признаком государства как политической формы[13]. Да, государство «почти истерически блюдёт собственные пределы», как в своё время с брюзгливым неудовольствием заметил Юрген Хабермас[14]. Но осуждающая интонация тут неуместна – ведь государство и возникало под лозунгом «imperator in regno suo»[15], путём и ценой отказа от универсалистских притязаний в обмен на полное и безусловное могущество в выгороженном, замкнутом сегменте пространства, как физического, так и символического. А оппонентами государства в осуществлении этой программы были как раз универсалистские, вселенские силы, в потенции претендовавшие на охват всей Ойкумены, – Империя и Церковь[16]. Они проиграли, государство выиграло. Поэтому неудивительно, что «память формы» побуждает государство блюсти… не просто собственные пределы, а собственный raison d’être. Он же raison d’état.

Что главным политическим эффектом пандемии COVID-19 стала ревитализация государства (в том же смысле – некоторым отдельным государствам крепко досталось, но форма per se укрепилась), было подмечено очень быстро[17]. Тут, конечно, немалую роль сыграла рациональная логика индивидуальных и коллективных акторов, направивших свои ожидания и требования на государство, – просто потому, что их больше некуда было направлять. Приписываемое Генри Киссинджеру bon mot: «Кому я должен звонить, чтобы поговорить с Европой?» до сих пор не утратило остроты, что не так давно (по меркам Киссинджера) подтвердил и он сам[18]. То же можно сказать и об ООН, ВОЗ и прочих «страшно далёких от народа» институциях. Государство как-то ближе.

Но различимы и более глубокие политические последствия пандемии. Самым зримым и ощутимым (и то, и другое – буквально) из них оказалась релегитимация границ – тех самых, вместо которых так долго, горячо и страстно призывали строить мосты. Причём не только границ межгосударственных, в Европе уже, казалось бы, почти стёртых, но и границ внутренних – ср. множественные выборочные закрытия отдельных регионов, провинций и городов, более того, определённых классов общественных пространств (музеев, театров, стадионов, ресторанов etc.), в результате чего термин «геттоизация» стал звучать актуально, термин «открытое общество» – издевательски, а что до обещанной уже, кажется, всеми конституциями свободы передвижения, то vae victis[19]. Так собственная природа государственной власти вновь явила себя – ведь дело было не в демаркации той или иной разделительной линии между агнцами и козлищами, а в самом праве государства отделять одних от других, проводить, оборонять и, главное, перекрывать любые границы, в том числе между публичной и частной жизнью (не забудем и о цифровых пропусках, и о принудительном тестировании, обсервации и изоляции).

Государство восстановило свою власть над физическим и символическим пространством, а уж через её посредство – над телами и душами людей, это пространство населяющих.

Просто потому, что изрядно подзабытое право государства на такую власть всё это время оставалось в его арсенале. Как регалия, палладиум и фетиш.

Нечто подобное, видимо, зрело и до пандемии – иначе трудно объяснить объявшую несколько лет назад некоторые государства (причём безразлично к тому, насколько либерально и демократически они управляются) иррациональную фобию «иностранного вмешательства» в электоральные и иные политические процессы, и впрямь напоминающую истерию. Вообще-то ещё недавно считалось, что государства для того и объединяются в «международное сообщество», чтобы влиять друг на друга, участвуя в общем движении к общему благу. Влиять прежде всего в плане продвижения ценностей, перечисленных, например, в принятой в 1948 г. «Всеобщей декларации прав человека» и в сотнях других документов. Именно с такой целью создавались, например, институты не только международного, но и просто иностранного наблюдения за выборами. С предельной ясностью эту установку за десять лет (и каких лет!) до «Всеобщей декларации…» сформулировал Ойген Розеншток-Хюсси: «Ни одно государство не является суверенным в моральном смысле слова»[20].

Далее, правда, следовало существенное уточнение: «В этом состоит различие между христианским и языческим государственным управлением»[21]. Что ж, есть ведь вполне убедительная точка зрения, согласно которой «обмирщение становится возможным в результате своеобразного… движения в пределах христианской культуры», именно и только её, в силу её собственных специфических свойств, одним из которых является как раз принципиальная допустимость секуляризации «не как частного, временного, существующего как бы по недосмотру и заблуждению, а как воспроизводящегося состояния»[22]. От этой печати происхождения из христианского взгляда на мир, человека и земную власть не может избавиться ни одно, даже сколь угодно глубоко секуляризованное государство Запада, равно как и любые их организованные ансамбли и альянсы. Бесполезно отрицать, что сюда же восходит генеалогия той же «Всеобщей декларации…» – на что ещё в период её подготовки критически, но безуспешно указывала Американская антропологическая ассоциация[23]. С другой стороны, то, что Розеншток-Хюсси слишком расплывчато называл язычеством, отнюдь не привнесено откуда-то извне. Оно тоже входит в состав внутренне противоречивой, противоборствующей внутри себя западной традиции, в которой в определённый исторический момент «законы государства приобретают независимость от любой содержательно существенной религиозной или правовой истинности и правильности и продолжают служить нормами распоряжений только в силу позитивной определённости принимаемых государством решений. Решает Auctoritas… non Veritas»[24]. Вспышка истерической, а подчас и маниакальной заботы государств об ограждении собственного суверенитета от любых, реальных и мнимых, внешних влияний – несомненный симптом того, что маятник государственного политического сознания (и подсознания), отклонившись в одну сторону, теперь качнулся в другую. Если не буквально языческую, то, во всяком случае, нехристианскую и даже отчасти контрхристианскую. Просто потому, что на этой стороне поклоняются другим богам. Пандемия только стимулировала и эксплицировала это обратное движение.

Впрочем, ещё менее очевидно, ещё более важно и способно возыметь значительные последствия другое. COVID-19 поставил перед человечеством вопрос жизни и смерти – не впервые, конечно, но с такой силой, с какой он не задавался давно. Во всяком случае, рассуждения о «беспрецедентно высоких уровнях экзистенциальной безопасности, достигнутых в современном передовом индустриальном обществе», на чём десятилетиями настаивал Рональд Инглхарт[25], и раньше сомнительные, теперь стали звучать как-то неприлично. Государства с большей или меньшей неохотой и уж точно без восторга, но приняли на себя – за отсутствием других кандидатов – ответственность за решение вопроса жизни и смерти. Тем самым государство как политическая форма вернулось к себе, в свой изначальный домен. Потому что именно власть над жизнью и смертью оно некогда присваивало и присвоило. Так оно и обрело свою силу и славу (или бесславие – как посмотреть).

Разумеется, с жизнью и смертью имеет дело любая политическая форма. В этом суть политического per se. Еще Никколо Макиавелли знал: «Война есть единственная обязанность, которую правитель не может возложить на другого»[26]. О том же писал и Карл Шмитт (многократно и в основном заслуженно осуждённый, но не опровергнутый по существу), когда выводил политическое из «реальной возможности физического убийства»[27] и утверждал, что именно «благодаря этой власти над физической жизнью людей политическое сообщество возвышается над всякого иного рода сообществом или обществом»[28]. Оговорившись, что «дело отнюдь не обстоит таким образом, словно бы политическое бытие – это не что иное, как кровавая война, а всякое политическое действие – это действие военно-боевое»[29], Шмитт все же настаивал: «Война… есть всегда наличествующая предпосылка, которая уникальным образом определяет политическое мышление и действование и тем самым вызывает специфически политическое поведение»[30].

Но государство в ряду политических форм по этому параметру выделяется особым образом. Ведь Макс Вебер в своих рассуждениях о монополии на легитимное насилие (предельным результатом которого является как раз прекращение жизни и причинение смерти; но только предельным; обычно для поддержания отношений господства-подчинения достаточно менее радикальных насильственных действий, а чаще всего – присутствующей в фоновом режиме возможности их совершения) имел в виду не «политические союзы» вообще (то есть такие союзы, устойчивость и значимость которых «обеспечиваются применением или угрозой применения физического принуждения со стороны штаба управления»[31], а современное государство, modern state. «Именно в наше время отношение государства к насилию особенно интимно <…> для нашей эпохи характерно, что право на физическое насилие приписывается всем другим союзам или отдельным лицам лишь настолько, насколько государство со своей стороны допускает это насилие»[32] – этот удвоенный акцент на вполне определённой исторической констелляции, конечно, не случаен.

Вообще говоря, в эти области вступает любая политическая власть. В области всего того, что Эдвард Шилз называл «serious things», то есть вещами, обладающими «трансцендентной значимостью», «мыслимыми как фундаментальные, как определяющие человеческую участь в этом мире, в жизни и смерти»[33] – и не только через насильственное распоряжение последними (в другой работе Шилз, перечисляя «serious things», добавляет к жизни и смерти «справедливость» и «порядок»[34]). Это области максимального экзистенциального напряжения, в которых решаются проблемы истины, смысла, страдания и спасения. Это, выражаясь без обиняков, области сакрального: «Предельные, последние, окончательные (ultimate) вещи суть сакральные вещи»[35].

Что политическое и сакральное сопряжены не окказионально и акцидентально, а каузально и субстантивно – общее место, трюизм. Власть (по крайней мере подлинная власть) производит «институциональную харизму»[36]в исходном (и веберовском) смысле слова – «не как привлекательность для масс или изобретательное юродство, но как знак причастности к сути вещей»[37]. Именно поэтому она способна не только на обычные насильственные и/или перераспределительные операции (с этим-то вполне справляется и unum magnum latrocinium, «большая разбойничья шайка» по Августину Гиппонскому (О Граде Божием IV, 4)), но и на «конструирование и достижение такого осмысленного социального порядка, который был бы тесно связан… с областью сакрального»[38]. «Власть… пробуждает чувство сакрального. Сакральность властна по своей природе»[39]. «Земная власть, так же как и трансцендентная, может защищать и разить; может оборвать жизнь или продлить её… Она вовлекает в процессы не менее жизненно важные, чем те, которыми заправляют священнослужители и чародеи»[40].

Однако и в плане своих отношений с сакральным государство представляет собой нечто особенное, отличающее его от других политических форм. Государство присутствует на «рынках спасения»[41] с момента своего появления на исторической арене. Оно захватило огромную долю этих рынков в жёсткой конкурентной борьбе с уже упоминавшимися универсалистскими соперниками – Вселенской Церковью и Священной (sic!) Римской империей. Империя (а со временем – и произросшие от неё державы Габсбургов и Гогенцоллернов) была элиминирована. Церковь – нет, хотя усилий к тому прилагалось немало («врата ада не одолеют её» (Мф 16:18)). Однако в процессе своей консолидации государство очень многое переняло у Церкви – и не только юридические, административные, финансовые и т.п. техники[42], но, главное, претензию быть оператором рынка спасения. Причём таким, который совмещал бы на нём роли регулятора, генерального заказчика и генерального подрядчика, передающего отдельные сегменты этого рынка и/или виды услуг субподрядчикам, скромная роль которых теперь отводится традиционным «иерократическим союзам» (по Веберу). Это как минимум; как максимум государство и эту функцию берёт на себя непосредственно и исполняет ее монопольно.

Именно эта интенция со всей ясностью была обозначена Жан-Жаком Руссо в предпоследней главе трактата «Об общественном договоре»: «Кто смеет говорить: вне Церкви нет спасения, тот должен быть изгнан из Государства, если только Государство это не Церковь, и государь это не Первосвященник»[43]. Именно поэтому «все точные понятия современного учения о государстве представляют собой секуляризованные теологические понятия. Не только по своему историческому развитию… но и в их систематической структуре»[44]. «Историческое развитие» тут важнее «систематической структуры», на которой делал акцент сам Шмитт, – формальное сходство ещё можно было бы счесть случайным, но речь-то о подтверждаемом многочисленными фактами и тестами прямом генетическом родстве. Его же отмечал и, например, Луи Дюмон: «современное государство не преемственно по отношению к другим политическим формам: оно представляет собой превращённую Церковь»[45]. Параллельно конструируется и сообразная государственной политической форме модель коллективной и персональной идентичности, «в которой “последней” общностью будет государство, а не родственная группа, класс или конфессия. Точнее, государство должно стать всеми ими сразу»[46]. «Конфессия» по праву замыкает этот ряд – государство претендует быть не только высшим выражением и заместителем родовой близости и социально-экономической солидарности, но и объектом веры. И оно требует, чтобы вера в него была исповедана (confess). Может быть, с наибольшей силой сакральный аспект государства проявляется в его склонности требовать человеческих жертв и умении получать их – способом, выраженным в формуле «умереть за Родину», исследованной Эрнстом Канторовичем[47], и другими способами. «Именно у теологического дискурса были заимствованы модели идеализации нации и сакрализации государства, которые позволяют установить между гражданами связь, основанную на жертвенности, и наделить положения права признаками “истины” и “закона”»[48].

Конечно, спасение, предлагаемое и продвигаемое государством, отличается от церковного, христианского и вообще религиозного. Оно посюсторонне; оно остается таковым даже тогда, когда государство до некоторой степени преуспевает в вовлечении «мёртвых, живых и ещё не родившихся в единую общность судьбы» через пропаганду и насаждение «светской версии бессмертия»[49]. «Даже трансцендированное государство – а все они тщатся тем или иным способом трансцендировать сами себя – остается градом земным. Даже Левиафан остается смертным богом»[50]. Да, богом sui generis; и всё равно, ровно по Томасу Гоббсу, «смертным» (Левиафан II, XVII), то есть принадлежащим «миру сему»[51]. Однако на рынках спасения секуляризованных обществ – а секуляризация сама по себе их не упраздняет[52] – и этот товар вполне востребован.

Volens nolens принятая государствами на себя миссия спасения от COVID-19 мощно подталкивает их к возвращению в область сакрального, откуда некоторые из них (прежде всего большинство так называемых «развитых») почти удалились, смирившись с модным воззрением на себя как на не имеющие собственной воли и власти сервисные структуры. Но человечество оказалось атаковано невидимым злом, природа, происхождение и механизмы действия которого туманны. Наука не способна сказать по этому поводу почти ничего вразумительного и успокаивающего (во всяком случае, на понятном обывателю языке). Предлагаемые ею средства действуют не везде, не всегда и не на всех. Критерии разделения на тех, кому суждена жизнь, а кому – смерть, неизвестны.

Угроза экзистенциальна и иррациональна, спасение не гарантировано никому.

Отношение к этому злу закономерно делается вопросом веры, а не знания. Неверующие стигматизируются как «ковид-диссиденты» (термин религиозного происхождения). Диссиденты реагируют зеркально, уличая своих оппонентов в слепом доверии к любым сообщениям, исходящим от официальных инстанций (ср. едкое словцо «ковидобесие», имеющее те же коннотации). Государства, как и следовало ожидать, в основном выступают на стороне ортодоксального большинства, против еретиков и неверующих (редкие исключения, объясняющиеся индивидуальными особенностями психики отдельных глав государств – вроде президента Танзании Джона Магуфули, отрицавшего само существование коронавируса и в конце концов от него же и скончавшегося, – погоды не делают). Государственные меры отражения непостижимого зла, соответственно, также зачастую носят иррациональный характер (в разных странах разные – обязательное ношение перчаток, измерение температуры при входе в общественные места, комендантский час, обливание химическими жидкостями тротуаров и проезжих частей, домашняя изоляция пожилых, лечение гидроксихлорохином, переливание плазмы крови исцелившихся etc.).

Взыскуемое миллиардами человеческих существ спасение от зла является, конечно, не трансцендентным и духовным, а посюсторонним и телесным. Как и само зло. Такая сотериология тоже бывает: «Лишения, невзгоды и страдания побуждают индивида искать компенсации; он (или она) рассматривает блага спасения как то, что обещает избавить от несчастий, зла или телесных мук, в ближайшем или отдалённом будущем»[53]. Каков спрос, таково и предложение. Государства борются за спасение «голой жизни», по Джорджо Агамбену[54], потому что именно этого от них требуют и потому что ничего другого они предложить не могут. Но и эта борьба окрашивается в (квази)религиозные тона. Небрежение карантинными ограничениями и тем более прямое их отвержение квалифицируются как моральное преступление. Именно поэтому они караются государственными репрессиями – по всей строгости… даже не закона (эти ограничения сплошь и рядом не имеют под собой никакого правового основания), а почти никогда не объявляемого de jure, но вводимого de facto чрезвычайного положения[55]. Основная масса населения ропщет, но смиряется. Впрочем, отдельные фанатики добровольно включаются в сражения с еретиками, не дожидаясь вмешательства официальных властей (не единичны случаи спонтанного побиения разгневанными гражданами нарушителей масочного режима в общественном транспорте и магазинах). Одновременно государство без колебаний и стеснения навязывает свои представления о том, какое спасение по-настоящему важно здесь и сейчас, и тем, кто на этот счёт придерживается принципиально иного мнения – иерократическим союзам (и их лидерам, и их рядовым членам). Доступ в церкви, мечети, синагоги и храмы перекрывается, участие в ритуалах и таинствах, особенно коллективных, предельно затрудняется, сопротивление подавляется силой – от полицейских разгонов собраний и шествий ультраортодоксов (харедим) в Израиле до полицейского вторжения в Среднеуральский женский монастырь в России. И неудивительно – ведь постановка под сомнение права государства быть верховным оператором спасения, устанавливающим правила игры на этом рынке, делегитимирует его in toto и как мало что другое.

Как уже было замечено многими, политические эффекты пандемии подтверждают верность известного шмиттовского определения суверенитета: «Суверенен тот, кто принимает решение о чрезвычайном положении»[56]. Любопытно, что сувереном не всегда оказывается тот, от кого это ожидается ex officio. Так, в России весной 2020 г. чрезвычайные антиковидные меры разрабатывались, вводились и внедрялись по всей стране не столько федеральными властями, сколько далеко вышедшим за пределы своих полномочий мэром Москвы Сергеем Собяниным, который взял на себя эту ответственность инициативным и явочным порядком – и тут же был назван некоторыми проницательными (или ехидными) наблюдателями именно «сувереном». Так же поступали многие губернаторы и мэры в США – в тот период, когда президент Дональд Трамп ещё исповедовал коронаскептицизм (впрочем, суверенитет в реалиях Соединённых Штатов весьма отличается и от российского, и от европейского). Но это частности. Что действительно существенно (и вспоминается незаслуженно редко), так это то, как, собственно, называется трактат Шмитта, открывающийся этим определением. Он называется «Политическая теология». Происходящие события разворачиваются именно в этом поле и должны интерпретироваться при помощи этого концептуального аппарата. К нему же близко примыкает и, например, сочетающая элементы антропологии, психологии и социологии «теория управления через страх смерти» (Terror Management Theory), разрабатывавшаяся ещё в 1980-е гг.[57], но сейчас обретающая второе дыхание – если применительно к коронавирусной пандемии это звучит не слишком цинично[58].

В жизни политических обществ снова становятся различимы не только понятия и модели, происходящие из «теологического дискурса», но и изоморфные им паттерны практического действия. Навскидку: государства направляют и перенаправляют потоки специфических «святых даров» (масок, кислорода, аппаратов ИВЛ, вакцин etc.), окормляя этими материальными носителями благодати жаждущую спасения паству. В особенно страдающих от зла регионах мира десантируются до зубов вооружённые теми же дарами и осенённые знаком красного креста отряды рыцарственных медиков. На глазах складывается новый светский культ праведников, мучеников и святых – врачей и санитаров из «красных зон» ковидных госпиталей. И проч., и проч. Распространённой реакцией на пандемию стали слова «мир никогда не будет прежним». Вовсе нет – таким он уже бывал, и не раз.

Просто человечество, особенно западное, подзабыло, что это такое – жить (и умирать) во время священной войны. Добро пожаловать в реальный мир.

Прежде чем перейти к выводам и осторожным прогнозам, стоит выдвинуть ещё одно предположение. Скорее всего, в том же фронтире между политическим и сакральным развернутся многие сражения другой войны, которую государство уже ведёт. Войны с очередным глобальным, транснациональным, трансграничным, экстратерриториальным противником – цифровыми платформами (любой их перечень открывают Microsoft, Google, Facebook и Twitter, но это только верхушка айсберга, неуклонно разрастающегося снизу), активность которых в этой нечётко демаркированной и слабо охраняемой зоне возрастает стремительно. Потому что в их modus operandi всё больше того, что трудно описать, не обращаясь к понятию сакрального.

Дальнейшие констатации местами утрированы, некоторые из них указывают на ещё не достигшие полного развития тенденции и интенции. Но всё это так или иначе имеет место и происходит прямо сейчас. Цифровые платформы повсюду и нигде – они стремительно утрачивают сколько-нибудь определённую пространственную локализацию и перемещаются в «облака» (sic!). Они вездесущи, всезнающи и всемогущи. При этом всё менее понятно, даже самим создателям самообучаемых нейросетей, как именно они работают, что происходит на их глубоких уровнях. Алгоритмы цифровых платформ, якобы (наверное, поначалу и вправду) нацеленные на максимальный учёт интересов, предпочтений, социальных связей, вкусов и ценностей конечных пользователей, на самом деле всё это – то есть в конечном счёте мышление, психику и душу – меняют и формируют, навязывая одни возможности и исключая другие. Как и было (пред)сказано Клайвом С. Льюисом в эссе «Человек отменяется»: «Мы станем рабами или марионетками того, кому отдали души». Они монополизируют целые сферы принятия решений – как, например, биржевые, банковские и инвестиционные роботы с их недоступным человеку быстродействием. И далеко не только экономических – цифровые платформы находятся на близких подступах к приобретению власти над жизнью и смертью. Активно обсуждается возможность передачи искусственным интеллектам боевых систем права на самостоятельное совершение необратимых, летальных выборов – не только о распознавании «своих» и «чужих» («друзей» и «врагов», строго по Шмитту), но и об уничтожении последних. Грубо говоря, машины готовы убивать людей – все технические условия созданы, сдерживающим фактором остаются только этические соображения. Ненадёжное препятствие; этика обычно уступает эффективности, а всё, что технически может быть реализовано, рано или поздно будет реализовано. Впрочем, устранение человека не обязательно подразумевает и требует именно физического насилия. Показательно, что именно цифровые платформы стали главной средой распространения и инструментом продвижения идеологии и практик «cancel culture», состоящей именно в стирании, уничтожении по возможности всех социальных проекций и следов личности, по тем или иным основаниям признанной негодной к дальнейшему пребыванию в цивилизации. Не просто цифрового двойника, а значительной, хотя и нетелесной, части самой личности, в огромной степени погружённой в цифровую вселенную и зависящей от происходящего в ней, – такими уж стали сейчас людские «жизненные миры», реальности, о множественности которых писал ещё Альфред Шюц[59]. Причём действия такого рода лишь в исключительных случаях доступны для оспаривания и апелляции – апеллировать не к кому, приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Долгосрочный или вечный бан в социальных сетях весьма напоминает эвфемизм сталинской эпохи «десять лет без права переписки». Он означал смерть.

Функционирование цифровых платформ выглядит как власть, описывается как власть, воспринимается как власть – а значит, это власть.

Та самая шилзовская власть, которая «пробуждает чувство сакрального». И то самое шилзовское сакральное, которое «властно по своей природе». Тут нет ни грана мистики или конспирологии. То есть они вполне могут тут быть, но не обязательно – как нет их, например, в совершенно естественнонаучной, даже биологизаторской и при этом свободно оперирующей понятием сакрального «гипотезе сверхъестественного наказания» Доминика Джонсона[60], которая «описывает сверхъестественного агента в качестве сверхъестественного авторитета: т.е. агента, обладающего абсолютной властью, исполняющего карательные функции ради общего блага сообщества; агента, подчинение которому происходит не из-за прямого принуждения, а из рациональных (порой не осознаваемых) соображений <…> Авторитет может являться как позицией, так и персоной <…> сверхъестественный агент (=бог или Бог) – это an (или the) authority, в то время как его служитель, священник или мирской лидер, наделённый властью “свыше”, – это агент in authority, занимающий позицию лишь до тех пор, пока так угодно Всевышнему»[61]. Что в один прекрасный Судный день условный Skynet осознает себя и начнёт править миром и людьми, крайне маловероятно. Гораздо вероятнее, что он начнёт править миром и людьми, так и не осознав себя в человеческом смысле слова. Кажется, уже начинает.

Цифровое сакральное, о котором идёт речь, – это, по сути, то самое хорошо знакомое сакральное по Эмилю Дюркгейму. Чтобы убедиться в правомерности сопоставления, полезно перечитать знаменитые пассажи из «Элементарных форм религиозной жизни». Существенно не то, какому объекту в них приписываются свойства и качества сакрального (обществу в целом). Существенно то, каковы сами эти свойства и качества. Цифровое сакральное (далее «оно») ими очевидно обладает.

«Оно… для своих членов – как бог для тех, кто верит в него… бог – это прежде всего сущность, которую человек считает тем, что превосходит его в некоторых отношениях, и тем, от чего он зависит. Идёт ли речь о личности, наделённой сознанием… или только об абстрактной силе… в обоих случаях верующий ощущает себя обязанным придерживаться определённого образа действий, навязываемого ему природой священного начала, с которым он взаимодействует <…> [Оно] вызывает у нас чувство постоянной зависимости. Поскольку оно обладает специфической природой, отличающейся от нашей природы как природы индивидов, оно преследует цели, которые точно так же являются специфическими для него. Но так как… [оно] может достичь их только при нашем посредничестве, оно настоятельно требует нашей помощи. Оно требует, чтобы, забыв о собственных интересах, мы стали служить ему, и оно подвергает нас всевозможным ограничениям, лишениям и жертвам, без которых общественная жизнь была бы невозможной. Именно поэтому мы должны ежеминутно подчиняться правилам поведения и мышления, которые были созданы не нами и не нравятся нам и которые временами даже вступают в противоречие с нашими склонностями и самыми основными инстинктами <…> мы подчиняемся [его] требованиям… тогда, когда его образ… наделён такой силой, что автоматически обусловливает или подавляет действия вне зависимости от того, оцениваются ли их результаты как полезные или вредные <…> Представления, отражающие эти образы действия в каждом из нас, обладают такой интенсивностью, которой не может достичь одно частное сознание, так как они соединяют в себе силу бесчисленных индивидуальных представлений, служивших для формирования каждого из них… [Оно] говорит устами тех, кто утверждает их в нашем присутствии, именно [его] мы слышим, когда слушаем их, и голос всех имеет такое звучание, которым никогда не обладал голос одного человека. Та жёсткость, с которой [оно] реагирует… на попытки инакомыслия, помогает ему усилить свою власть за счёт демонстрации общих убеждений посредством этого всплеска рвения. Одним словом, когда нечто является объектом подобного состояния умов, представление о нём, которым обладает каждый индивид, перенимает силу действия от своих истоков и от тех условий, в которых оно было рождено, что осознают даже те, кто не подчиняется ему <…> Это не только власть, от которой мы зависим, это ещё и сила, в которой коренится наша собственная сила. Человек, повинующийся своему богу и поэтому верящий, что бог пребывает с ним, взаимодействует с миром уверенно, ощущая возрастание энергии <…> Коллективная сила не является полностью внешней по отношению к нам, она движет нас не только извне. Так как [оно] может существовать только в индивидуальных сознаниях и только через них, эта сила должна проникать в нас и организоваться в нас, становясь неотъемлемой частью нашего существа, тем самым возвышая и возвеличивая его»[62]. Однако пора остановиться; на самом деле можно было бы цитировать целыми страницами, вполне корректно перелагая классические описания социологических эффектов взаимодействия с сакральным на modus vivendi и operandi современных человеческих существ в мире цифровых платформ и социальных сетей.

Обретая власть и превращаясь ipso facto в политический фактор, цифровые платформы всё чаще соприкасаются с государствами. В местах их соприкосновения искрит. Это знают в Китае, отгородившем своё цифровое пространство «Великим китайским файрволлом» и не без успеха наполнившем внутренность этого укреплённого периметра собственными аналогами глобальных платформ (но несогласные с обеих сторон границы всё равно проделывают в нём лазейки). Это знают в России, которая ведёт с глобальными платформами вялые пограничные бои – блокируя одни ресурсы, замедляя другие и пытаясь всеми правдами и неправдами завлечь под национальную юрисдикцию их серверы персональных данных и официальные представительства. То есть «цифровой суверенитет» тут строится по тем же лекалам, что и суверенитет территориальный, – с сомнительными результатами, тем более что с созданием альтернативных сервисов дело обстоит, за редкими исключениями вроде Yandex, довольно плохо. Это знают в США, где настоящий террор, развязанный ключевыми цифровыми платформами против Трампа и трампистов, скорее всего, в существенной степени повлиял на итоги президентских выборов. Это знают и, например, в Австралии, конфликт государственных властей которой с Google и Facebook[63] вроде бы поутих, но окончательный исход его ещё неизвестен. Скорее всего, со временем об этом узнают везде.

Конечно, пока такие стычки в высокой степени направляются и управляются элитами – как политическими, так и цифровыми. Государства развертывают свои системы мониторинга, контроля и манипуляции человеческим поведением, негосударственные цифровые платформы – свои. Стороны обзывают друг друга «Большими братьями» и обмениваются симметричными попрёками в покушениях на свободу. Из недавних примеров см., с одной стороны, заявление президента Microsoft Брэда Смита: «Мне постоянно вспоминаются уроки Джорджа Оруэлла из его книги “1984”. На самом деле эта история была о правительстве, которое всегда могло видеть и слышать всё, что делают и говорят все. Этого не произошло в 1984 году, но, если мы не будем осторожны, это может случиться в 2024»[64]; с другой стороны, судебный процесс, возбуждённый властями штата Аризона против Google, в ходе которого высказываются ровно такие же обвинения[65].

Что по существу речь идёт об обострившейся конкуренции за власть над сознанием, подсознанием, действиями и лояльностью рядовых граждан/пользователей, а не об избавлении их от такой власти (с чего бы?), вполне очевидно. Настоящая проблема в другом. В том, что элиты – и лидеры государств, и собственники и топ-менеджеры цифровых платформ – будут управлять дальнейшим развитием ситуации не в большей степени, чем управляли побочными эффектами и непреднамеренными последствиями крестовых походов их инициаторы. Участники священной войны ведут себя непредсказуемо, и дело не только в эксцессах исполнителей среднего звена вроде атаки на Константинополь или спонтанных массовых психозах вроде «крестового похода детей» (хотя и то, и другое вполне вероятно и даже неизбежно). А в том ещё дело, что в современной священной войне – между сакральным политическим и цифровым сакральным – будет участвовать и ещё один класс акторов – «искусственные агенты, то есть созданные людьми технические устройства и программные средства, которые способны целенаправленно действовать и самостоятельно принимать решения»[66].

Таким образом, ход событий возвращает государствам сакральный статус и роль операторов спасения (пропорция push и pull в каждой отдельной ситуации индивидуальна и менее важна, чем общий тренд). Происходить это может по-разному и с разной эффективностью – притом что именно эффективность, убедительность вхождения в такую роль во всевозрастающей степени станет определять государственную конкурентоспособность.

Существенную фору получат те государства, в которых устойчивые модели сопряжения политического и сакрального уже выработаны и находятся в арсенале средств легитимации (хотя, возможно, и несколько заржавели от долгого неупотребления). Прежде всего те, где такая модель описывается понятием «гражданская религия» – «форма сакрализации коллективного политического целого, не идентифицирующаяся с какой-либо политической идеологией или политическим движением, утверждающая отделение Церкви от государства… соседствующая с традиционными религиозными институтами, не отождествляясь с каким-либо из вероисповеданий, а представляя себя как общегражданский символ веры… Она признаёт широкую индивидуальную автономию по отношению к освящаемому ею сообществу и в основном поощряет достижение спонтанного консенсуса в соблюдении заповедей публичной этики и коллективного служения (liturgy)»[67]. Это в первую очередь США[68] и Израиль[69]; но в том же ряду называют, например, Австралию[70], Чили[71] и некоторые другие страны[72].

Свою фору получат и те государства, где практикуется модель «политической религии» – «исключающей и интегристской сакрализации политики. Она отказывается от сосуществования с иными политическими идеологиями и движениями, отрицает автономию индивида по отношению к коллективу, предписывает обязательное повиновение своим заповедям и участие в своём политическом культе, а также освящает насилие… Она враждебно относится к традиционным институционализированным религиям, стремясь либо уничтожить их, либо установить с ними отношения симбиотического сосуществования – в том смысле, что политическая религия пытается инкорпорировать религию традиционную в свою собственную систему верований и мифов, отводя ей подчинённую или вспомогательную роль»[73]. В самом деле: в Северной Корее и Туркменистане нет не только глобальных цифровых платформ, но и – по официальным данным – COVID-19. Вообще. То есть предлагается верить, что мощь этих наглухо задраенных государств и прочность их границ оказались достаточно велики для того, чтобы не пропускать на собственную территорию даже неклеточные патогены диаметром 100–150 нанометров. Что ж, вера творит чудеса.

Впрочем, в чистом виде и гражданские, и политические религии встречаются редко, а завести их с нуля и на заказ – задача непростая. Поэтому не имеющие такой форы государства, стремясь усилить свою связь с сакральным (и, соответственно, конкурентоспособность), будут вынуждены экспериментировать, различным образом комбинируя элементы гражданских и политических религий, пытаясь учредить нечто среднее между этими крайностями и плодя всевозможные гибриды неизвестной a priori жизнеспособности. Собственно, это уже происходит – в Венгрии под управлением Виктора Орбана, в Польше под управлением «Права и Справедливости», в Турции под управлением Реджепа Эрдогана, в России под управлением Владимира Путина[74]… В том же контексте стоит рассматривать и инициированный Петро Порошенко украинский проект церковной автокефалии – буксующий, но не закрытый. Происходят и более удивительные вещи: см., например, высказывания Эмманюэля Макрона, каких меньше всего можно было бы ожидать от президента Франции – родины Просвещения, культа Разума и лаицизма, то есть одной из радикальнейших версий принципа светскости государства. «Политика – это мистика»; «Я всегда признавал (в политике. – С.К.) измерение вертикальности, трансцендентности»; более того, «Христово измерение, я не отрицаю его; я не претендую на него»[75]; ещё более того, «связь между Церковью и Государством повреждена, и мы должны её восстановить»[76].

Всё это – только начало. Во всяком случае, не видно никаких факторов и акторов, способных обратить вспять процессы (ре)политизации сакрального и (ре)сакрализации политического.

Потому что это один и тот же процесс – поток, захватывающий и несущий все современные государства, хотя и с разной силой и скоростью. «Оказавшись на стремнине быстрой реки, мы упрямо не спускаем глаз с тех нескольких развалин, что ещё видны на берегу, тогда как поток увлекает нас к той бездне, что находится у нас за спиной»[77]. Развалины – остатки секулярного мира. Бездна – мир постсекулярный, во многих отношениях отличный от досекулярного, но в главном с ним схожий. Тут политическое и сакральное вновь будут пронизывать друг друга, оборачиваться друг другом, совместно определяя участь ищущих спасения человеческих существ. В том числе и прежде всего – их жизнь и смерть.

--

СНОСКИ

[1] «Да будет благо народа высшим законом». Salus – не только «благо», как это обычно принято переводить, но и «безопасность», «здоровье», «спасение». Кажется, первым обратил внимание на широту семантического поля этого слова и всей формулы – применительно к актуальной ситуации – Александр Ф. Филиппов.

[2] L asswell H.D., Kaplan A. Power and Society: A Framework for Political Inquiry. New Haven, L.: Yale Univ. Press, 1950. P. XIV.

[3] Каспэ С.И. Политическая форма и политическое зло. М.: Школа гражданского просвещения, 2016. С. 16–17.

[4] См., например: Кревельд ван М. Расцвет и упадок государства. М.: ИРИСЭН, 2006. 544 с.; Aronowitz S., Bratsis P. (Eds.). Paradigm Lost: State Theory Reconsidered. Minneapolis: Univ. of Minnesota Press, 2002. 328 p.; Spruyt H. The Origins, Development, and Possible Decline of the Modern State // Annual Review of Political Science. 2002. Vol. 5. P. 127–149.

[5] Каспэ С.И. Центры и иерархии: пространственные метафоры власти и западная политическая форма. М.: Московская школа политических исследований, 2007. С. 267; см. также: Хардт М., Негри А. Империя. М.: Праксис, 2004. 440 с.; Lundestad G. The United States and Western Europe Since 1945. From Empire by Invitation to Transatlantic Drift. Oxford: Oxford Univ. Press, 2003. 352 p.; Ferguson N. Colossus: The Rise and Fall of the American Empire. N.Y.: Penguin Books, 2004. 393 p.

[6] Tilly C. How Empires End. In: K. Barkey, M. von Hagen von (Eds.). After Empire: Multiethnic Societies and Nation-Building. N.Y., L.: Westview Press, 1997. P. 1–11.

[7] Melville A., Polunin Yu., Ilyin M., Mironyuk M., Timofeev I., Meleshkina E., Vaslavskiy Y. Political Atlas of the Modern World. Oxford: Wiley-Blackwell, 2010. P. 7.

[8] См.: Кузнецов В.А. ИГ – альтернативная государственность? Чем объясняется притягательность радикалов для жителей арабского Востока // Россия в глобальной политике. 2015. № 5. С. 8–17; Каспэ С.И. Чем торгует Левиафан? Критерии оценки конкурентоспособности государств на рынках спасения // Полития. 2018. № 3. С. 18; Голунов С.В. Террористический «халифат» как квазигосударство: проблема концептуализации // Полития. 2020. № 2. С. 87–103.

[9] Wolin S. Politics and Vision: Continuity and Innovation in Western Political Thought. Princeton, Oxford: Princeton Univ. Press, 2004. P. 559–560.

[10] McConnell: Corporations Shouldn’t Fall for Absurd Disinformation on Voting Laws // Mitch McConnell. Republican Leader. 04.05.2021. URL: https://www.republicanleader.senate.gov/newsroom/press-releases/mcconnell-corporations-shouldnt-fall-for-absurd-disinformation-on-voting-laws (дата обращения: 15.09.2021).

[11] Armus T. McConnell says companies should stay out of politics — unless they’re donating money // The Washington Post. 07.04.2021. URL: https://www.washingtonpost.com/nation/2021/04/07/mitch-mcconnell-georgia-citizens-united/ (дата обращения: 15.09.2021).

[12] Heater D. World Citizenship and Government: Cosmopolitan Ideas in the History of Western Political Thought. N.Y.: St. Martin’s Press, 1996. 259 p.; Wendt A. Why a World State is Inevitable // European Journal of International Relations. 2003. Vol. 9. № 4. P. 491–542; Etzioni A. From Empire to Community: A New Approach to International Relations. N.Y.: Palgrave Macmillan, 2004. 272 p.; McClintock J. The Uniting of Nations: An Essay on Global Governance. Brussels: Peter Lang, 2010. 349 p.

[13] Tilly C. Reflections on the History of European State-making. In: C. Tilly (Ed.) The Formation of National States in Western Europe. Princeton: Princeton Univ. Press, 1975. P. 27; Opello W.C., Rosow J.S. The Nation-State and Global Order: A Historical Introduction to Contemporary Politics. Boulder: Lynne Rienner Publishers, 1999. P. 37; Badie B. Inventions et réinventions de l’Etat. In: D. Colas, C. Emeri (Eds.). Droit, institutions et systémes politiques. Mélanges en hommage à M.Duverger. P.: P.U.F., 1987. P. 495–504; Badie B. La fin des territoires: essai sur le désordre international et sur l’utilité du respect. P.: Fayard, 1995. 278 p.

[14] Хабермас Ю. Европейское национальное государство: его достижения и пределы. О прошлом и будущем суверенитета и гражданства // Нации и национализм. М.: Праксис, 2002. С. 377.

[15] Kantorowicz E. The King’s Two Bodies: A Study in Mediaeval Political Theology. Princeton: Princeton Univ. Press, 1997. P. 49–66; Скиннер К. Истоки современной политической мысли. Т. 1. М.: Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2018. С. 35–36.

[16] См. подробнее: Каспэ С.И. Центры и иерархии: пространственные метафоры власти и западная политическая форма. М.: Московская школа политических исследований, 2007. C. 120–154.

[17] Caron J.-F. A Sketch of the World After the COVID-19 Crisis: Essays on Political Authority, The Future of Globalization, and the Rise of China. Palgrave Macmillan, 2020. 56 p.; Delanty J. (Ed.) Pandemics, Politics, and Society: Critical Perspectives on the Covid-19 Crisis. Berlin, Boston: de Gruyter, 2021. 190 p.; см. также журнал «Россия в глобальной политике», №№ 3 и 5 за 2020 год, почти полностью посвященные этому эффекту.

[18] Sobczyk M. Kissinger Still Lacks a Number to Call Europe // The Wall Street Journal. 27.06.2012. URL: https://www.wsj.com/articles/BL-NEB-5698 (дата обращения: 15.09.2021).

[19] Более широко о территориальном аспекте пандемии см.: The Territorial Impact of COVID-19: Managing the Crisis across Levels of Government // OECD. 10.11.2020. URL: https://read.oecd-ilibrary.org/view/?ref=128_128287-5agkkojaaa&title=The-territorial-impact-of-covid-19-managing-the-crisis-across-levels-of-government (дата обращения: 15.09.2021).

[20] Розеншток-Хюсси О. Великие революции. Автобиография западного человека. М.: Библейско-богословский Институт св. апостола Андрея, 2002. С. 336.

[21] Ibid.

[22] Салмин А.М. Современная демократия: очерки становления и развития. М.: Форум, 2009. С. 155–156.

[23] Statement on Human Rights // American Anthropologist. 1947. Vol. 4. № 49. P. 539–543; любопытные подробности см.: Engle K. From Skepticism to Embrace: Human Rights and the American Anthropological Association // Human Rights Quarterly. 2001. Vol. 23. P. 536–560.

[24] Шмитт К. Левиафан в учении о государстве Томаса Гоббса. СПб.: Владимир Даль, 2006. С. 169.

[25] Инглхарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества // Полис. 1997. № 4. С. 20.

[26] Макиавелли Н. Государь. М.: Планета, 1990. С. 43. Более точный перевод: «Война – вот подлинное искусство того, кто правит» (Machiavelli N. The Prince. L.: J.M. Dent and Sons, 1908. P. 117).

[27] Шмитт К. Понятие политического // Вопросы социологии. 1992. № 1. С. 43.

[28] Ibid. P. 51.

[29] Ibid. P. 43.

[30] Ibid.

[31] Вебер М. Хозяйство и общество: Очерки понимающей социологии. Т. 1: Социология. М.: Издательский дом Высшей школы экономики, 2016. С. 110.

[32] Вебер М. Политика как призвание и профессия // Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 645.

[33] Shils E. Center and Periphery: An Idea and its Career, 1935–1987. In: L. Greenfeld, M. Martin (Eds.). Center: Ideas and Institutions. Chicago, L.: The Univ. of Chicago Press, 1988. P. 251.

[34] Shils E. Order of Learning: Essays on the Contemporary University. New Brunswick, L.: Transaction Publishers, 1997. P. 171.

[35] Shils E. Center and Periphery: Essays in Macrosociology. Chicago: The Univ. of Chicago Press, 1975. P. 154.

[36] Ibid. P. 266.

[37] Geertz C. Centers, Kings and Charisma: Reflections on the Symbolics of Power. In: J. Ben-David, T.N. Clarke (Eds.). Culture and its Creators: Essays in Honor of Edward Shils. Chicago: The Univ. of Chicago Press, 1977. P. 151.

[38] Eisenstadt S.N. Transcendental Vision, Center Formation, and the Role of Intellectuals. In: L. Greenfeld, M. Martin (Eds.). Center: Ideas and Institutions. Chicago, L.: The Univ. of Chicago Press, 1988. P. 96.

[39] Shils E. Center and Periphery: Essays in Macrosociology. Chicago: The Univ. of Chicago Press, 1975. P. 5.

[40] Ibid. P. 264.

[41] Формулировка, логично дедуцируемая из исследовательского языка теорий рационального выбора, охотно оперирующего понятиями «religious markets» и «salvation goods» – см., например: Young L.A. (Ed.) Rational Choice Theory and Religion: Summary and Assessment. New York: Routledge, 1997. 256 p.; Jelen T.G. (Ed.) Sacred Markets, Sacred Canopies: Essays on Religious Markets and Religious Pluralism. Lanham: Rowman and Littlefield, 2002. 224 p.; Stolz J. (Ed.) Salvation Goods and Religious Markets: Theory and Applications. Bern, N.Y.: Peter Lang, 2008. 287 p.

[42] См.: Берман Г. Западная традиция права: эпоха формирования. М.: Изд-во МГУ: Изд. группа Инфра-М – Норма, 1998. С. 93–123, 165–245.

[43] Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре, или Принципы политического права // Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. М.: ТЕРРА–Книжный клуб, КАНОН–Пресс–Ц, 2000. С. 322.

[44] Шмитт К. Политическая теология // Шмитт К. Политическая теология: Сборник. М.: КАНОН-Пресс-Ц, 2000. С. 67.

[45] Dumont L. A Modified View of Our Origins: The Christian Beginnings of Modern Individualism. In: M. Carrithers, S. Collins, S. Lukes (Eds.). The Category of the Person: Anthropology, Philosophy, History. Cambridge: Cambridge University Press, 1985. P. 112.

[46] Balibar E. Nation, cité, empire (La problème de la forme politique bourgeoise). In: E. Balibar (Ed.) Les frontières de la democratie. P.: La Decouverte, 1992. P. 157.

[47] Kantorowicz E. Pro Patria Mori in Medieval Political Thought // The American Historical Review. 1951. Vol. 56. № 3. P. 472–492.

[48] Балибар Э. Нация как форма: история и идеология. В кн.: Э. Балибар, И. Валлерстайн (ред.). Раса, нация, класс. Двусмысленные идентичности. М.: Логос-Альтера, Ecce homo, 2003. С. 112.

[49] Смит Э. Национализм и модернизм. М.: Праксис, 2004. С. 261.

[50] Каспэ С.И. Чем торгует Левиафан? Критерии оценки конкурентоспособности государств на рынках спасения // Полития. 2018. No. 3. С. 11.

[51] О трансцендировании государства см. подробнее Каспэ С.И. Центры и иерархии: пространственные метафоры власти и западная политическая форма. М.: Московская школа политических исследований, 2007. С. 155–202.

[52] Koenker E.B. Secular Salvations: The Rites and Symbols of Political Religions. Philadelphia: Fortress Press, 1965. 220 p.; Bacon H., Dossett W., Knowles S. (Eds.). Alternative Salvations: Engaging the Sacred and the Secular. L.: Bloomsbury, 2015. 256 p.

[53] Stolz J. Salvation Goods and Religious Markets: Integrating Rational Choice and Weberian Perspectives. In: Stolz J. (Ed.). Salvation Goods and Religious Markets: Theory and Applications. Bern, N.Y.: Peter Lang, 2008. P. 61.

[54] Cм.: Чэндлер Д. Биополитика и подъём «антропоцентрического авторитаризма» // Россия в глобальной политике. 2020. Т. 18. № 3. С. 155–162.

[55] Cм.: Филиппов А.Ф. Нормальность и ненормальность чрезвычайного // Россия в глобальной политике. 2020. Т. 18. № 3. С. 144–147; Филиппов А.Ф. «Привычные способы различения чистого и нечистого, опасного и безопасного перестают работать…» // Research Arts. 25.03.2021. URL: http://researcharts.ru/filippov-self-isolation (дата обращения: 19.09.2021).

[56] Шмитт К. Политическая теология. В кн.: Шмитт К. (ред.). Политическая теология: Сборник. М.: КАНОН-Пресс-Ц, 2000. С. 15.

[57] Greenberg J., Pyszczynski T., Solomon S. The Causes and Consequences of a Need for Self-Esteem: A Terror Management Theory. In: R.F. Baumeister (Ed.). Public Self and Private Self. N.Y.: Springer, 1986. P. 189–212; Routledge C., Vess M. (Eds.). Handbook of Terror Management Theory. Elsevier Academic Press, 2019. 648 p.

[58] Pyszczynski T., Lockett M., Greenberg J., Solomon S. Terror Management Theory and the COVID-19 Pandemic // Journal of Humanistic Psychology. 2021. Vol. 2. №. 61. P. 173–189; Пареньков Д.А., Петров К.Е. Коронавирус и политика: запросы и ценности в эпоху пандемии // Международная аналитика. 2020. Т. 11. № 2. С. 109–121.

[59] Шюц А. О множественности реальностей // Социологическое обозрение. 2003. Т. 3. № 2. С. 3–34.

[60] Johnson D., Krüger O. The Good of Wrath: Supernatural Punishment and the Evolution of Cooperation // Political Theology. 2004. Vol. 5. № 2. P. 159–176; Johnson D. God’s Punishment and Public Goods: A Test of the Supernatural Punishment Hypothesis in 186 World Cultures // Human Nature. 2005. Vol. 16. № 4. P. 410–446; Johnson D. God Is Watching You: How the Fear of God Makes Us Human. N.Y.: Oxford Univ. Press, 2015. 304 p.; Johnson D. Hand of the Gods in Human Civilization // Nature. 2016. Vol. 530. № 7590. P. 285–287; см. также: Фокин К.В. Гипотеза сверхъестественного наказания: Критический обзор // Полития. 2019. № 1. С. 60–80.

[61] Фокин К.В. Опыт изучения власти на интерфейсе политического и биологического // МЕТОД. 2020. Вып. 10. С. 203.

[62] Дюркгейм Э. Элементарные формы религиозной жизни. М.: Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2018. С. 353–358.

[63] Cherney M. Google Escalates Dispute with Australia by Threatening Search Shutdown // The Wall Street Journal. 22.01.2021. URL: https://www.wsj.com/articles/google-escalates-dispute-with-australia-by-threatening-search-shutdown-11611298523 (дата обращения: 19.09.2021).

[64] Microsoft president: Orwell’s 1984 could happen in 2024 // BBC. 27.05.2021. URL: https://www.bbc.com/news/technology-57122120 (дата обращения: 19.09.2021).

[65] Macdonald-Evoy J. Newly unredacted documents show Google shared location with other apps and more // The Arizona Mirror. 20.09.2021. URL: https://www.azmirror.com/2021/05/24/newly-unredacted-documents-show-google-shared-location-with-other-apps-and-more/ (дата обращения: 19.09.2021). Показательно содержащееся в этой сводке последних событий в процессе определение Google как «технологического бегемота». Как известно, в средневековой демонологии Бегемот – один из ближайших прислужников Сатаны.

[66] Томильцева Д.А., Железнов А.С. Неизбежный Третий: этико-политические аспекты взаимодействий с искусственными агентами // Полития. 2020. №. 4. С. 90; см. также: Knight W. Facebook, Google, Twitter Aren’t Prepared for Presidential Deepfakes // MIT Technology Review. 06.08.2019. URL: https://www.technologyreview.com/2019/08/06/639/facebook-google-twitter-arent-prepared-for-presidential-deepfakes/ (дата обращения: 19.09.2021); Vaccari C., Chadwick A. Deepfakes and Disinformation: Exploring the Impact of Synthetic Political Video on Deception, Uncertainty, and Trust in News // Social Media + Society. 2020. Vol. 6. № 1. P. 1–13.

[67] Gentile E. Political Religion: A Concept and its Critics – A Critical Survey // Totalitarian Movements and Political Religions. 2005. Vol. 6. № 1. P. 30.

[68] Bellah R.N. Civil Religion in America // Daedalus. 1967. Vol. 96. № 1. P. 1–21; Crook T. Civil Religion and the History of Democratic Modernity: Probing the Limits of the Sacred and the Secular // Religion Compass. 2010. Vol. 4. № 6. P. 376–387; Gardella P. American Civil Religion: What Americans Hold Sacred. N.Y.: Oxford Univ. Press, 2014. 384 p.

[69] Liebman C.S., Don-Yihya E. Civil Religion in Israel: Traditional Judaism and Political Culture in the Jewish State. Berkeley, Los Angeles, L.: Univ. of California Press, 1983. 270 p.; Lewin E. The Clash of Civil Religions: A Paradigm for Understanding Israeli Politics // Jewish Political Studies Review. 2013. Vol. 25. № 1/2. P. 72–92; Don-Yeihya E. Changes and Developments in Israeli Civil Religion: 1982–2017 // Israel Studies. 2018. Vol. 23. № 3. P. 189–196.

[70] Смит Э. Национализм и модернизм. М.: Праксис, 2004. С. 215–216; Gladwin M. Anzac Day’s Religious Custodians. In: T. Frame (Ed.). Anzac Day Then and Now. Sydney: New South Press, 2016. P. 90–111.

[71] Cristi M. From Civil to Political Religion: The Intersection of Culture, Religion and Politics. Waterloo: Wilfrid Laurier Univ. Press, 2001. P. 165–186.

[72] Помимо уже ставшего классическим труда Эмилио Джентиле (Джентиле Э. Политические религии. СПб: Владимир Даль, 2021. 400 с.), см. обзоры: Cristi M., Dawson L.L. Civil Religion in America and in Global Context. In: J.A. Beckford, N.J. Demerath (Eds.). The SAGE Handbook of the Sociology of Religion. Los Angeles: SAGE Publications, 2007. P. 267–292; Hvithamar A., Warburg M., Jacobsen B.A. (Eds.). Holy Nations and Global Identities: Civil Religion, Nationalism, and Globalisation. Leiden, Boston: Brill, 2009. 281 p.

[73] Gentile E. Political Religion: A Concept and its Critics – A Critical Survey // Totalitarian Movements and Political Religions. 2005. Vol. 6. № 1. P. 30.

[74] См.: Каспэ С.И. Заговор молчания: сопряжения сакрального и политического в дискурсивных практиках современной России // Социологическое обозрение. 2018. Т. 17. № 2. С. 9–38.

[75] См. подборку и экспертный анализ в Malzac M. Emmanuel Macron, un pragmatique aux allures de télévangéliste // La Croix. 09.05.2017. URL: https://www.la-croix.com/Religion/Catholicisme/France/Emmanuel-Macron-pragmatique-allures-televangeliste-2017-05-09-1200845692 (дата обращения: 19.09.2021).

[76] Discours du Président de la République, Emmanuel Macron, à la Conférence des évêques de France au Collège des Bernardins // Elysee.fr. 09.04.2018. URL: https://www.elysee.fr/emmanuel-macron/2018/04/09/discours-du-president-de-la-republique-emmanuel-macron-a-la-conference-des-eveques-de-france-au-college-des-bernardins (дата обращения: 19.09.2021).

[77] Токвиль де А. Демократия в Америке. М.: Весь мир, 2000. С. 30.

Весь мир. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 10 января 2022 > № 4046497 Святослав Каспэ

Отскок в сторону

ФЁДОР ЛУКЬЯНОВ

Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» с момента его основания в 2002 году. Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России с 2012 года. Директор по научной работе Международного дискуссионного клуба «Валдай». Профессор-исследователь Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Лукьянов Ф.А. Отскок в сторону // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 1. С. 5-6.

У 2022 г. есть шанс стать поворотным. Гарантий, что этот шанс будет использован, никто, конечно, не даст. Хотя требовать гарантий сейчас модно. Но складываются условия для того, чтобы по-новому посмотреть на мир и перспективы его развития, прекратить попытки починить систему при помощи инструментов, которые уже устарели. И придумать новые.

В 2021-м стало ясно – «как раньше» уже не будет. Пандемия резко подхлестнула изменения, начавшиеся до неё, а надежды, что после падения (не только экономического) случится быстрый отскок, прожили недолго. Кажется, исчерпанность прежнего пути окончательно осознана. Отскакивать будем куда-то в другую сторону. Пора размышлять, куда.

В первом номере 2022 г. мы с разных сторон подходим к этой огромной теме. Чтобы разобраться с грядущей траекторией, начать придётся с фундамента. Святослав Каспэ обращается к вечному – о политическом и сакральном в практике государства. Всё наносное как-то влияет (или нет) именно на основы. Евгений Учаев развивает популярную дискуссию о «большой идее» – насколько она, оставаясь национальной, способна вписаться в глобальные обстоятельства и потребности. Об этом же, но в более узком контексте международных отношений, размышляют Андрей и Павел Цыганковы. Российской внешней политике присущ прагматический реализм, но для успеха в новой мировой среде этого недостаточно. Авторы предлагают использовать цивилизационный подход, задействовать умение наладить диалог с самыми разными культурно-религиозными и политическими общностями.

От смены поколений всегда ждут политических изменений, но не каждое их приносит. Сейчас в центре внимания так называемые миллениалы – те, кто, по идее, будет управлять странами и корпорациями в ближайшие пару десятилетий, сменив бумеров. Андрей Кортунов бросает взгляд на это поколение в мировом масштабе, пытаясь понять, какого поворота ждать от новых «управленцев» (и ждать ли). Евгений Гонтмахер и Александр Согомонов сосредоточились на российских миллениалах, пытаясь обобщить их типические черты. Андрей Ланьков напоминает о самом, пожалуй, знаменитом представителе этой возрастной когорты среди политических лидеров – Ким Чен Ыне. Вера Агеева обращается к особой социальной группе, которую называют «глобальными русскими» – среди них, кстати, немало как раз миллениалов. Можно ли в условиях постглобализации сохранить двойную идентичность – гражданина мира и своего государства – или нет?

Создание будущего – это выбор пространств для развития и освоения. В нынешнем номере – два совершенно разных направления. Валерий Крюков и Владимир Рыжков подчёркивают важность Сибири – и для внутренних, и для внешних перспектив России. Андрей Маслов и Дмитрий Суслов анализируют возвращение России в Африку, которая на протяжении долгого времени была отодвинута на задний план отечественной повестки.

Сейчас все говорят о новой холодной войне как о наступившей фазе мировой политики. Хэл Брэндс и Джон Льюис Гэддис подчёркивают, что это название обманчиво, но призывают учесть опыт советско-американского противостояния, по крайней мере касательно снижения напряжённости между США и КНР. Одд Арне Вестад и Ли Чэнь также напоминают о механизмах прошлого века, которые помогут не допустить лобового конфликта. Джон Миршаймер обрушивается на либеральных архитекторов американской политики после холодной войны, взрастивших по собственной самонадеянности опаснейшего соперника в лице Китая. Александр Носович рассматривает феномен двойственного политического самосознания современной Польши – форпост единой Европы, который ей же и противостоит.

Мы только начали разговор о будущем и намерены его продолжать. Слишком в нём много аспектов и составляющих. Не пропустите следующий номер. Окончательная смерть дипломатии или её ренессанс в новых условиях? Об этом поговорим подробно.

Израиль начал закупать алюминий у Бахрейна

Компания Aluminium Bahrain является крупнейшим в мире алюминиевым заводом за пределами Китая. Свою коммерческую деятельность предприятие начало еще в 1971 году. В настоящее время годовая производственная мощность промышленного алюминия превышает 1,5 млн тонн в год. Посол Израиля подчеркнул, что укрепление торгово-экономических отношений между Бахрейном и Израилем является его главным приоритетом среди задач на должности. Такие важные сферы общественной жизни, как культура, туризм и спорт, окажут наибольшее влияние для сближения двух народов. Примером успешного опыта сотрудничества является студенческий обмен по обучению на медицинских специальностях. Эйтан Наех был назначен послом Израиля в Бахрейне в 2021 году спустя год после нормализации отношений между обеими странами в рамках «Авраамского договора», получившего название в честь праотца евреев и арабов. Источник: https://www.eremnews.com/economy/2361847

Объем экспорта нефти в Ираке превысил 1 млрд. баррелей за 2021 год

Иракская государственная компания SOMO, торгующая нефтью на мировых рынках, на своём официальном сайте опубликовала итоговую статистику, согласно которой, годовой объём экспорта «чёрного золота» Ираком составил 1 млрд. Выручка от продажи сырой нефти составила 6,5 млрд. $ при среднегодовой стоимости «чёрного золота» на мировом рынке в районе 68 долларов за баррель. Ранее Ирак достиг соглашения с китайской компанией, в рамках которого страна фактически получит беспроцентный займ размером $2 млрд, а нефть станет по нему обеспечением. Благодаря сделке, Ирак получил $2 млрд под 0%, сообщил глава SOMO Аля аль-Ясири. Эта сумма — предоплата за первый год поставок нефти непосредственно Китаю. Подобные контракты уже заключали частично автономный Иракский Курдистан, Чад и Конго. Сделка также стала очередным примером того, как Китай через государственные компании и банки дает займы нефтедобывающим странам, оказавшимся в непростом экономическом положении. Источник: https://al-sharq.com/article/08/01/2022/صادرات-العراق-النفطية-في-2021-تتجاوز-مليار-برميل

Нефть и газ в декабре и итоги 2021 года

Ежемесячный обзор нефтяного рынка и нефтегазовой отрасли

Рынок нефти. Хороший год: кому в 2021 году на нефтяном рынке улыбнулась удача?

В декабре 2021 года оказалось, что ноябрьский обвал цен на нефть был всего лишь временной коррекцией. По итогам декабря прошедшего года цена нефти Brent выросла на 13,3%, до $77,72 за баррель, а в течение месяца периодически поднималась снова до $80 за баррель. Цена техасской нефти WTI в декабре выросла несколько больше, чем Brent, повысившись на 14,8% и понизившись до $75,01 за баррель. На рост цен повлияли необычайно холодный декабрь в Европе и США, увеличивший спрос на энергоресурсы, а также ослабление страхов перед штаммом коронавируса «Омикрон», который, хоть и оказался более заразным, чем многие из уже известных штаммов, но не таким опасным для здоровья людей, как терроризировавший человечество весной и летом прошлого года штамм «Дельта».

Итоги 2021 года для нефтяного рынка оказались оптимистичными: цена Brent за год выросла на 38,7%, а цена WTI — на 42,7%, и такой положительной динамике нефтяной рынок обязан прежде всего массовой вакцинации населения Земли от коронавируса и постепенному восстановлению спроса на нефть. В декабре Международное энергетическое агентство опубликовала прогноз роста мирового спроса на нефть по итогам 2021 года в 5,4 млн баррелей в день, что было связано с относительным восстановлением авиасообщения и туризма, а также с отсутствием в 2021 году таких масштабных ограничений для мировой экономики, как были годом ранее.

В 2022 году МЭА ожидает, что рост спроса будет несколько меньше, чем в 2021 году, спрос, по оценкам агентства, увеличится только на 3,3 млн б/с.

Восстановление мирового спроса на нефть, а также регулирование нефтяного рынка со стороны ОПЕК+ стало важнейшим драйвером роста нефтяных цен в 2021 году. Напомним, что с августа прошлого года ОПЕК+ начал постепенно увеличивать нефтедобычу — каждый месяц на 400 тыс. б/с, однако это увеличение при резко растущем спросе не смогло удержать повышение цен на нефть в октябре и декабре 2021 года.

С октября 2021 года коммерческие запасы нефти в США и других странах ОЭСР начали снижаться и к декабрю уже на 243 млн баррелей были ниже среднего показателя за последние пять лет, что также способствовало росту цен на «чёрное золото». Тем не менее как в Международном энергетическом агентстве, так и в ОПЕК считают, что в 2022 году на нефтяном рынке может возникнуть профицит предложения, чему в немалой степени будет способствовать роста добычи нефти в США, а также в Канаде и Бразилии, которые не участвуют в ОПЕК+.

МЭА ожидает, что в 2021 году добыча нефти в странах, не входящих в ОПЕК+, увеличится в общей сложности на 1,8 млн баррелей, из которых 1,1 млн баррелей придётся на добычу сланцевой нефти в США. А рост мировой нефтедобычи, по прогнозам агентства, будет способен снизить цены.

Напомним, что среднегодовая цена барреля европейской нефти Brent в 2021 году повысилась до $66 за баррель, что на 52% превысило цену, при которой балансируется федеральный бюджет России ($43,3 за баррель), и это позволило России в прошлом году значительно увеличить бюджетные доходы и поступления от экспорта нефти в Фонд национального благосостояния.

По итогам 2021 года Минфин РФ приобрёл на бирже валюты и золота в ФНБ на рекордную сумму в $3,1 трлн.

В целом за 2021 год Россия увеличила добычу нефти на 2,2%, до 524,05 млн т. А в декабре 2021 года, хотя Россия и увеличила добычу нефти в годовом выражении на 8,4% до 46,11 млн т (данные ЦДУ ТЭК), но смогла выполнить квоту по увеличению добычи нефти, установленную для неё ОПЕК+ на декабрь, только на 96%. Отчасти это было связано с последствиями пандемии коронавируса, негативно повлиявшими на спрос потребителей российской нефти и предновогодними локдаунами в некоторых странах Европы. Мы ожидаем, что в 2022 году добыча нефти в России может вырасти более быстрыми темпами (на 3-4%), так как ей уже в наступившем году будет необходимо компенсировать прошлое недовыполнение сделки.

В начале января министры стран-участниц ОПЕК+ на очередной встрече договорились о продлении существующих квот на добычу нефти, что подразумевает увеличение добычи нефти в феврале ещё на 400 тыс. б/с. Такое решение прежде всего было связано с тем, что в ОПЕК+ не считают, что новый штамм «Омикрон» способен сильно подорвать спрос на нефть в начале 2022 года, однако не исключают возникновения профицита нефти уже в первом полугодии 2022 года, и в этом случае нефтяной альянс будет действовать по обстоятельствам. Напомним, что ранее генеральный директор ВОЗ Тедрос Гебрейесус заявил, что «Омикрон», по оценке организации, менее опасен для человечества, чем предыдущие штаммы Covid-19, хотя это не означает, что он вообще не представляет опасности. Цены на нефть в первую неделю нового 2022 года отреагировали ростом на решение ОПЕК+ и успокаивающие заявления руководства ВОЗ.

Для рынка акций большинства крупнейших международных и российских нефтяных и энергетических гигантов 2021 год оказался очень успешным.

Самыми доходными вложениями на фондовом рынке в 2021 году оказались акции ConocoPhillips, подорожавшие за год на 82%, Газпром нефти (рост за год на 70%) и ExxonMobil (рост на 47%). В пятёрку самых доходных нефтяных акций по итогам 2021 года также вошли акции Chevron (рост на 39%) и Роснефти (рост на 36%).

Бурный рост акций ConocoPhillips был прежде всего связан с завершением в начале 2021 года сделки по приобретению американской сланцевой компании Concho Resources и консолидации её финансовых результатов в отчётности международного нефтяного гиганта, а высокая доходность акций Газпром нефти была вызвана успешной продажей ЛУКОЙЛу 50-процентной доли в капитале дочерней компании «Меретояханефтегаз» за 52 млрд руб., а также работой над крупными проектами в области улавливания выбросов СО2 и «зелёной» энергетики.

В начале 2022 года мир с тревогой следил за событиями в Казахстане, где мирные протесты населения двух городов против резкого повышения цен на сжиженный углеродный газ перерос в массовые беспорядки и погромы с большим количеством жертв. По приглашению президента страны Касым-Жомарта Токаева в Казахстан были направлены миротворческие силы ОДКБ, которые к моменту написания настоящего обзора взяли под контроль объекты социальной инфраструктуры, а ситуация постепенно начала стабилизироваться. События в Казахстане, который является участником соглашения ОПЕК+, стали дополнительным драйвером роста цен на нефть в начале января 2022 года, и хотя добыча нефти и газа на предприятиях госкомпании «КазМунайГаз» во время беспорядков не прекращалась — добычу нефти сократили работающие в Казахстане иностранные компании и совместные предприятия, в частности СП «Тенгизшевройл».

Нестабильность в Казахстане, которая может сохраняться ещё какое-то время, будет оказывать влияние на нефтяные цены в сторону повышения, если из-за этой нестабильности добыча нефти в стране начнёт заметно падать.

В 2022 году мы ожидаем ценовой коридор по Brent в $65-90 за баррель, а в январе 2022 года — в рамках $75-85 за баррель.

Возобновляемая энергетика. Что стало настоящей причиной энергокризиса-2021?

2021 год в наибольшей степени запомнится поразившим многие страны мира энергетическим кризисом. Спотовые цены на газ в Европе и Азии за год повысились более чем в 4 раза, выросли цены на уголь, и, соответственно, подорожала электроэнергия. Вице-премьер правительства России Александр Новак среди причин энергокризиса в Европе назвал прежде всего целенаправленный отказ Евросоюза от долгосрочных инвестиций в строительство газовых и угольных электростанций, закрытие большого числа угольных электростанций и переход ряда европейских стран от установления цен на газ в долгосрочных контрактах к биржевому ценообразованию.

То есть подобно ценам фьючерсов на нефть, биржевые цены на природный газ стали зависеть не столько от фундаментальных экономических факторов, сколько от настроений спекулянтов.

И отравленными «вишенками на торте» для Европы стало сокращение запасов газа в ПХГ, холодная зима, а также затягивание процедуры сертификации «Северного потока-2». Совокупность этих факторов в октябре 2021 года вызвала рост цен на газ в Европе. Однако энергетический кризис 2021 года не стал исключительно европейской проблемой — рост цен на топливо затронул также страны Азии и Северной Америки. Почему же возобновляемые источники энергии не помогли странам «большой семёрки», которые направляли огромные инвестиции в ВИЭ, справиться с энергокризисом?

Напомним, что ещё в 2020 году, который запомнился человечеству прежде всего как год распространения пандемии коронавируса и локдаунов, в Европе доля электроэнергии, полученной из возобновляемых источников (ветер, солнце и вода), по данным британского аналитического агентства Ember, достигла 38%, в том числе доля электричества, выработанного на ветровых и солнечных электростанциях, выросла до 20%, в то время как доля угольной генерации сократилась до 13%. К 2030 году в России выбросы СО2 должны сократиться на 70% по сравнению с 1990 годом.

Однако в 2021 году с апреля по октябрь выработка электричества ветровыми электростанциями сократилась более чем на треть.

А причины этой истории связаны как раз с глобальным потеплением: из-за постепенного повышения температуры в Арктике понижается скорость ветра в северной части Атлантического океана, и в сочетании с засушливым летом этот фактор привёл к сокращению выработки электричества в Дании, Испании, Португалии, Великобритании и Ирландии, которые ранее были лидерами по выработке электричества на ветровых электростанциях.

Напомним, что Парижское соглашение по климату предусматривает удержание повышения температуры на планете не более, чем на 1,5 градуса Цельсия, поэтому бездействие Еврокомиссии, а также расплодившихся по всей Европе многочисленных партий «зелёных» труднообъяснимо и наводит на мысль, что эти партии, несмотря на свои привлекательные лозунги, создавались для иных целей, чем борьба с глобальным потеплением.

При этом к 2100 году, по прогнозу Межправительственной экспертной группы по изменению климата (IPCC), скорость ветра в северной Атлантике должна будет упасть на 10% к 2020 году.

Ясно, что точность прогноза экспертов IPCC, сделанного на 80 лет вперёд, проверить очень трудно, но на выявленную экспертами опасную тенденцию Еврокомиссия, власти стран Евросоюза и не входящих в ЕС стран Европы в 2021 году просто не обратили внимания. А по итогам 2021 года, например, в Великобритании, доля ветроэнергетики в энергобалансе упала с 18 до 11%, при этом доля природного газа выросла на 10 процентных пунктов, до 47% (интересно, что часть импортируемого газа пришлась на СПГ из России).

В свою очередь, выпадающие мощности ветроэнергетики быстро и недорого может заместить только природный газ, что и вызвало небывало рекордный отбор газа из хранилищ и, соответственно, рост цен на биржевом спотовом рынке.

Свой негативный вклад в мировой энергокризис внесло также сокращение числа угольных шахт в США, Китае и ряде стран Латинской Америки, но в Китае эту стратегию в конце 2021 года признали ошибочной и снова начали восстанавливать закрывшиеся предприятия по добыче угля, а также увеличили импорт газа из России по газопроводу «Сила Сибири». Так что, как ни парадоксально, главный виновник энергокризиса в Европе и на многих других континентах, не сам по себе провал возобновляемой энергетики, а слишком позднее и при этом резкое и поспешное начало энергоперехода.

Исправить эту ситуацию можно только при устранении перекосов в энергопереходе. Так, Еврокомиссия, видимо, поняв собственные ошибки в этой области, в конце декабря 2021 года включила природный газ и атомную энергию в классификацию экологически чистых источников энергии.

Это правильный шаг, но не слишком ли поздно он сделан, покажет только время. А 2021 год продемонстрировал, что Европа уже во многом упустила свой шанс на плавный энергопереход.

Газовая отрасль. Высокие цены на газ в Европе — это надолго?

В декабре 2021 года цены на газ на нидерландской бирже TTF в среднем колебались в рамках $1000-1100 за тысячу кубометров, несмотря на резкий скачок в середине месяца до $2000 за тысячу кубометров. Скачок цен был связан с заявлениями немецкого Федерального сетевого агентства, а также министра иностранных дел Германии Анналены Бербок о том, что процедура сертификации газопровода «Северный поток-2» из-за отсутствия у регулятора документов о перерегистрации оператора Nord Stream 2 по немецкому законодательству может завершиться только к лету 2022 года.

Кроме того, Газпром из-за невысокого спроса потребителей газа в Германии, которые были полностью обеспечены российским газом ещё в ноябре, прекратил бронировать мощности по прокачке газа через газопровод «Ямал-Европа», что очень обеспокоило биржевых спекулянтов. Однако в конце декабря новости о том, что несколько американских танкеров, которые везли СПГ в азиатские страны, развернулись и повезли газ в Европу, где цены оказались выше азиатских, способствовали снижению цен на газ почти вдвое и их стабилизации в первые дни января 2022 года на уровне чуть выше $1000 за тысячу кубометров.

Вероятно, что до сертификации «Северного потока-2» цены на газ в Европе будут оставаться вблизи этого уровня.

Построенный в 2021 году «Северный поток-2» будет теперь введён в эксплуатацию, скорее всего, в конце лета или даже в декабре 2022 года — ведь решение немецкого регулятора о сертификации газопровода должно быть одобрено ещё и Еврокомиссией. Тем временем в середине января в Конгрессе США намечается голосование по законопроекту о санкциях против «Северного потока-2», поскольку «ястребам» не удалось провести эти санкции через оборонный бюджет США на 2022 год. Однако в любом случае сертификацию газопровода, которую проводят государственные структуры ФРГ, уже остановить невозможно.

Кроме того, у США в случае принятия такого законопроекта есть большие шансы испортить отношения как минимум с Германией, а как максимум — с Евросоюзом в целом, так как возможные санкции США против европейских потребителей российского газа будет рассматриваться в ЕС как грубое нарушение суверенитета европейских стран.

Россия в 2021 году существенно увеличила добычу газа — на 10%, до 76,23 млрд кубометров. В декабре 2021 года добыча газа в России выросла на 3,3% в годовом выражении и на 4,4% к ноябрю 2021 года — до 69,03 млрд кубометров. Разумеется, рекордный рост добычи был связан с ростом потребления газа в России и за рубежом.

Акции Газпрома в 2021 году выросли на 59%, акции НОВАТЭКа — на 37%, что стало результатом высокого спроса на газ внутренних и зарубежных потребителей и сильных финансовых показателей компаний.

Наталья Мильчакова, к.э.н., заместитель руководителя ИАЦ «Альпари»

С 1 по 9 января 2022 года из Новосибирской области экспортировано более 5 тысяч тонн зерновой продукции

С начала января 2022 года инспекторами регионального управления Россельхознадзора оформлено 80 фитосанитарных сертификатов для отправки с территории Новосибирской области зерновой продукции общим объемом 5 010 тонн.

Так, в Республику Беларусь экспортированы партии рапса весом 2 590т, в Республики Казахстан и Кыргызстан – 1 617т пшеницы. Кроме того, в Латвию отправлено 525 продовольственного гороха, а в Китай - 278 льна для переработки. Вывоз всех партий с территории региона осуществлялся железнодорожным и автомобильным транспортом.

Специалистами Службы проведены досмотр и отбор образцов от указанных партий зерновой продукции с целью установления фитосанитарного состояния и подтверждения соответствия показателей качества и безопасности для отгрузки. Все партии отгруженной подкарантинной продукции соответствовали фитосанитарным требованиям, а также требованиям безопасности Евразийского экономического союза и стран-импортеров. По результатам экспертиз в подведомственном Россельхознадзору Новосибирском филиале ФГБУ ЦНМВЛ карантинные организмы не были выявлены, что подтвердило надлежащее качество и безопасность продукции.

Рынок жилья Японии продолжает удивлять

В третьем квартале 2021 года цены на квартиры в Токио выросли на 10,12% в годовом исчислении.

Что случилось? Средняя стоимость квартир на вторичном рынке Токио в третьем квартале 2021 года выросла на 10,12% в годовом исчислении. Это является резким улучшением по сравнению с ростом на 3,97% в предыдущем году. За третий квартал цены на существующие квартиры подросли на 3,65%.

Средняя стоимость новых квартир в Токио за год к концу третьего квартала 2021 года увеличилась на 11,89%, в отличие от падения на 4,04% в предыдущем году. В квартальном исчислении новостройки подорожали на 4,07%.

Строительство и спрос. По данным Земельного института Японии, за первые 10 месяцев 2021 года продажи квартир на вторичном рынке Токио взлетели на 12,8% в годовом исчислении до 33 678 единиц после падения на 5,9% в 2020 году. Аналогичным образом, продажи существующих особняков в японской столице выросли на 7,3% в годовом исчислении до 17 644 единиц за тот же период.

С января по октябрь 2021 года количество новостроек в Японии увеличилось на 5,3% в годовом исчислении до 714 677 единиц после снижения на 9,9% в 2020 году и на 4% в 2019 году.

Цены и доходность. Стоимость квартиры в Токио составляет около $16 320 за кв.м. Апартаменты в центре города площадью 120 кв.м можно приобрести примерно за $1 958 640, а сдавать их в аренду – за $4 350 в месяц. Таким образом, доходность составит 2,66% годовых.

Экономика. Японская экономика сократилась на 3% в годовом исчислении в третьем квартале 2021 года после роста на 1,5% в предыдущем квартале на фоне недавнего повторного введения чрезвычайных ограничений из-за коронавируса в Токио. Это побудило МВФ снова снизить прогноз роста в Японии на 2021 год до 2,4% по сравнению с более ранней оценкой в 2,8%.

В 2020 году экономика сократилась на 4,8%, что стало самым большим спадом с 2009 года, поскольку пандемия коронавируса негативно повлияла на внутреннее потребление, а также на экспорт. Но ещё до начала пандемии японской экономике сильно навредила торговая напряжённость между Китаем и США и повышение налога на потребление с 8% до 10% в 2019 году.

Автор: Ольга Петегирич

Источник: Global Property Guide

Китай призвал местные банки увеличить кредитование строительных компаний

Опасения банкротства среди предприятий жилищного сектора побудили Пекин ослабить ограничения.

Что случилось? Китай призвал банки увеличить кредитование недвижимости в первом квартале и смягчить условия по долгам для предпринимателей. В частности, кредиты от крупных компаний, занимающихся недвижимостью, направленные на финансирование слияний и поглощений, больше не будут учитываться при расчёте лимита задолженности. Это говорит о том, что власти всё больше обеспокоены кризисом ликвидности в секторе, сообщает Bloomberg.

Подробности. Регулирующие органы уменьшают силу многолетних репрессий против сектора недвижимости. Такие строительные компании, как China Evergrande Group и Kaisa Group Holdings, пропускают выплаты по облигациям, что представляет собой серьёзную проблему для роста второй по величине экономики мира и социальной стабильности страны.

Напомним, что не так давно компания Evergrande сообщила о проблемах с ликвидностью, а вскоре к ней присоединился другой крупный застройщик. Но не так давно Evergrande пришлось возобновить активность, чтобы расплачиваться по долгам.

Стремление облегчить финансирование слияний и поглощений связано с тем, что строительные компании ищут способы продать активы, чтобы облегчить свои финансовые трудности. Хотя банки готовы предоставлять кредиты для сделок, инвесторам трудно заключить какие-либо соглашения.

Цитата. «Проект слияний и поглощений — это наиболее эффективный рыночный способ снижения рисков в сфере недвижимости», — сказал сотрудник Народного банка Китая Лань Цзоу. «Гораздо более сильные застройщики изъявили желание купить проблемные активы у партнеров с ограниченными средствами», — добавил он.

Что ещё? Согласно оценкам Bloomberg и оценкам аналитиков, только в этом месяце отрасли придется найти не менее $197 миллиардов, чтобы погасить облигации, купоны, трастовые продукты и выплатить заработную плату миллионам рабочих-мигрантов. Пекин призвал застройщиков выплатить зарплату сотрудникам до конца месяца, чтобы избежать риска социальных волнений.

Между тем, банковские кредиты строителям сократились почти на $19 млрд во втором квартале и на $22 млрд в третьем.

Автор: Виктория Закирова

Источник: Investor.bg

Bank of America прогнозирует цену алюминия к 2024 году $3500 за тонну

Согласно прогнозу аналитиков Bank of America, разрыв между спросом и предложением достигнет к 2024 г. 2,7 млн т, а цена алюминия выйдет к тому времени на уровень $3500 за т.

В настоящее время годовое производство алюминия составляет приблизительно 68 млн т. Китай сократил выпуск металла в 2021 г., что создало ощутимое расхождение спроса и предложения.

Экспорт титана из РФ за 10 месяцев сократился на 25%В октябре 2021 года экспорт титана из РФ составил около 1,4 тыс. тонн, что на 5% меньше, чем в сентябре, но на 12% больше, чем год назад. Экспортная цена снизилась на 5% до $20,7 за кг.

Объем поставок российского титана в США сократился с 506,7 тонн до 498,3 тонн, в Нидерланды и Германию снизился на 11% и 28% до 165 тонн и 258,5 тонн соответственно. Китай импортировал титана из России на 33% меньше, чем месяцем ранее – 124,6 тонн.

Всего за первые десять месяцев 2021 года объем экспорта титана составил 11,7 тыс. тонн, что на 25% меньше, чем в аналогичном периоде прошлого года. В денежном выражении с начала года экспорт стал меньше на 26%.

Совместное предприятие POSCO-HBIS строит линию по производству автолиста в Китае

Как сообщает агентство Reuters, совместное предприятие по производству листовой стали между китайским производителем стали HBIS Group и южнокорейской POSCO с инвестициями в размере 4,125 млрд юаней ($647 млн) начало строительство в китайском сталелитейном центре Хэбэй в пятницу, 7 января.

Согласно заявлению HBIS Group, предприятие с равными долями, включает две производственные линии в северной провинции Хэбэй и существующую линию в провинции Гуандун.

Производимый на заводе стальной лист будет поставляться крупным автопроизводителям, в том числе Toyota, Honda, Nissan, Hyundai, BMW, Volkswagen и другим, говорится в сообщении.

Ожидается, что общая мощность достигнет 1,35 млн тонн в год, когда проект будет запущен в эксплуатацию в 2023 году, сообщает HBIS. Две компании достигли соглашения об инвестиционной стоимости в июне прошлого года. читать далее

«После того, как проект будет завершен, он станет крупнейшим поставщиком автомобильных листов высокого класса в Китае», — сказал председатель HBIS Ю Йонг.

Цена на железную руду продолжает расти на ожиданиях спроса в Китае

Как сообщает агентство Reuters, железорудные фьючерсы в Далянь выросли в пятницу, 7 января, отметив почти на 6%-й рост на этой неделе, так как трейдеры вернулись с новогодних праздников с оптимизмом в отношении потенциального восстановления спроса в крупнейшем производителе стали в Китае.

Самый активный майский контракт на железную руду на Даляньской товарной бирже Китая завершил дневные торги с повышением на 1,4% до 719 юаней ($112,78) за тонну, увеличившись четвертую сессию подряд и достигнув 725,50 юаней в начале дня, самого высокого уровня с 27 октября.

На Сингапурской бирже самый продаваемый контракт на сталелитейное сырье, срок действия которого истекает к концу февраля, вырос на 0,7% до $128,25 за тонну, что является самым высоким показателем с 22 декабря.

Стальные изделия также были более устойчивыми: строительная стальная арматура на Шанхайской фьючерсной бирже выросла на 1,2%, а горячекатаный рулон поднялся на 1,6%, оба индекса растут четвертую сессию подряд.

«Текущий рост цен на сырье и ограниченное производство во время зимних Олимпийских игр в определенной степени повысили цены на сталь, но спрос по-прежнему слаб», — отмечают аналитики Sinosteel Futures.

Ожидается, что Китай ограничит работу заводов в своих центрах производства стали, чтобы обеспечить чистый воздух во время Олимпийских игр 2022 года в Пекине в следующем месяце.

Но аналитики говорят, что надежды на ослабление контроля за производством стали после Игр помогли поддержать железную руду, наряду с некоторым спросом на пополнение запасов в преддверии праздников Китайской весны, которые начнутся 31 января.

Спотовая цена на эталонную железную руду с содержанием Fe 62% в Китае подскочила до $127,50 за тонну в четверг, что является самым высоким показателем с 21 декабря, согласно данным консалтинговой компании SteelHome.

Даляньский коксующийся уголь упал на 3,2% после шестидневного роста, в то время как кокс потерял 0,8% после трехдневного роста.

Шанхайская нержавеющая сталь подешевела на 0,7% и снизилась на 2% за неделю после трех недель подряд роста, поскольку условия предложения улучшились, а спрос на пополнение в Китае уменьшился.

Первая в Китае высокоскоростная железная дорога, контрольным пакетом акций которой обладают частные предприятия, 8 января официально введена в эксплуатацию в провинции Чжэцзян. По информации агентства «Синьхуа», два поезда отправились одновременно со станций Тайчжоу и Шэнчжоу Синьчан, ознаменовав официальное открытие междугородней железной дороги Ханчжоу – Шаосин – Тайчжоу.

Это один из первых в стране проектов строительства высокоскоростных железных дорог, финансируемых в рамках государственно-частного партнёрства, где частное предприятие обладает контрольным пакетом акций. При общем объёме инвестиций почти 44,9 млрд юаней 51% принадлежит частному консорциуму.

Железнодорожная линия протяжённостью 266,9 км имеет восемь остановок и обеспечивает движение составов со скоростью 350 км/ч.

Строительство железной дороги началось в 2017 году. Работы по укладке путей были завершены в июне 2021 года. На первоначальном этапе запустят по маршруту 35 пар экспрессов.

Время в пути между городами Ханчжоу и Тайчжоу составляет 63 минуты при движении с максимальной скоростью.

China Railway Group увеличит количество грузовых составов за счёт перевода части пассажиропотока на поезда ВСМ

Китайские железные дороги, в связи с открытием новых высокоскоростных магистралей, приступают к оптимизации пассажирских маршрутов. На обычных участках часть пассажирских поездов будет сокращена.

Как передаёт The Paper, это позволит запустить19 пар дополнительных грузовых поездов, в том числе на направлении Ланьчжоу — Синьцзян.

China Railway Group намерена увеличить эксплуатацию грузовых поездов и пропускную способность за счет оптимизации структуры движения пассажирских и грузовых поездов на линиях общей скорости, корректировки маршрутов движения некоторых поездов и для удовлетворения транспортных потребностей национальной экономики, а также потребностей экономического и социального развития.

В Китае ожидают устойчивого роста почтовой и курьерской отрасли

Почтовая и курьерская отрасли КНР в 2022 году ожидают устойчивого роста показателей. Как пердаёт "Жэньминь жибао" со ссылкой на данные Государственного почтового управления КНР, общая прибыль сектора в текущем году должна вырасти на 11% в годовом исчислении и составить 1,4 трлн юаней (около 219,6 млрд долларов США).

Согласно прогнозу ведомства, доход от коммерческой деятельности в курьерской отрасли в 2022 году достигнет 1,16 трлн юаней, увеличившись на 12 проц в годовом исчислении. Всего, как ожидается, будет обработано 122,5 млрд посылок.

Кроме того, в наступившем году Китай будет содействовать "зеленому" развитию почтовой и курьерской отрасли, стремясь снизить загрязнение окружающей среды и сократить углеродные выбросы за счет более широкого использования перерабатываемой упаковки при экспресс-доставке и транспортных средств на новых источниках энергии.

Политика недели: Красные линии Дюранда

С конца прошлого года в приграничных районах Афганистана идут столкновения, иногда со стрельбой. Иногда это недоразумения, иногда — на линии Дюранда — результат столкновения политических интересов, смена власти в Афганистане подогрела старый территориальный спор. «Тройка плюс» соберется в конце января, а в Кабул приехали странные российские инвесторы.

Колючая проволока на границе

Главный конфликт последних недель возник в приграничных районах Афганистана и Пакистана. В афганских СМИ и социальных сетях появились видеоролики, на которых талибы (члены движения «Талибан», запрещенного в РФ) вырывают пограничные столбы, установленные пакистанской стороной на линии Дюранда. Талибы в этих видео не скрывают своей радости, выкрикивая: «Машалла! Машалла!» — и заявляя, что эти столбы были установлены на территории Афганистана, и поэтому их тут быть не должно.

19 декабря прошли сообщения, что талибы разрушили установленное пакистанскими военными пограничное ограждение из колючей проволоки в восточной провинции Нангархар, а 30 декабря подобное повторилось в юго-восточной провинции Нимроз.

Линия Дюранда, которая была установлена во времена Британской империи в 1893 году, — это 2670 км границы между Афганистаном и Пакистаном. Афганистан оспаривает это разделение с 1947 года, когда на карте мира появился Пакистан, и не признает линию Дюранда в качестве своей границы; в Кабуле утверждают — причем при всех правительствах, — что это искусственная конструкция, разделяющая семьи, племена и общины (речь идет об этнических пуштунах, живущих по обе стороны линии). Исламабад, в свою очередь, считает эту проблему решенной и закрытой: Пакистан неоднократно заявлял, что ограждение, которое он строит с 2014-го, а всерьез — с 2017-го года в одностороннем порядке, поможет ему в борьбе с терроризмом и контрабандой.

Уже построено 94% ограждения, и последние недели Исламабад возобновил работы, что вызвало и конфликты на самой линии границы, и резкий обмен репликами высокопоставленных чиновников и военачальников обеих стран.

Так, министр иностранных дел Пакистана Шах Махмуд Куреши заявил на пресс-конференции 3 января, что его страна полна решимости защищать свои интересы и продолжать в одностороннем порядке ограждать границу с Афганистаном. Куреши назвал произошедшие инциденты «недоразумениями» и подчеркнул, что этот вопрос будет решен мирно: «Мы находимся в контакте с афганским правительством, и надеюсь, что сможем решить этот вопрос дипломатическим путем».

Буквально через день выступил пакистанский генерал-майор Бабар Ифтихар, который заявил, что работы продолжатся, несмотря на недавние инциденты. Ифтихар назвал возникшие препятствия «локальными проблемами», которые были решены правительством.

Однако непохоже, чтобы талибы так легко пошли на уступки. Если представители МИДа талибов соглашались, что в «ряде районов линии Дюранда происходили события, которые необходимо разрешить через диалог», то представитель министерства обороны талибов резко заявил, что Пакистан «не имеет права возводить колючую проволоку вдоль линии Дюранда и разделять племена по обе стороны линии», и назвал эти работы «неуместными и противозаконными». Забиулла Муджахид, заместитель министра информации и культуры Афганистана, также высказался, что у Пакистана нет необходимости выстраивать эти ограждения, поскольку «вопрос о линии Дюранда еще не решен». «Само строительство ограждения создает разногласия между людьми, живущими по обе стороны границы, это равносильно разделению нации», — высказался Муджахид в интервью афганскому каналу Paktiawal. — Линия Дюранда разделила один народ, мы этого не хотим. Мы хотим рационального и логичного решения проблемы», — подчеркнул он.

Резче всех высказался один из военачальников талибов маулави Санаулла Сангин: «Мы не допустим ограждения в любое время и в любой форме. Что бы они (Пакистан) ни делали раньше, они делали — но мы больше этого не позволим. Ограждений больше не будет».

Наблюдатели отмечают, что у талибов могут быть и другие причины сопротивляться строительству ограждения: конфликтуя с Пакистаном, они могут демонстрировать миру свою независимость от Исламабада, а акцент на воссоединении пуштунов по обе стороны линии Дюранда может усилить их поддержку среди самой многочисленной этнической группы Афганистана.

Ранее талибы обвиняли бывшего президента Ашрафа Гани в том, что он предал интересы Афганистана, согласившись с демаркацией и уступив тем самым территорию страны соседу, — хотя подтверждений тому, чтобы Гани соглашался с демаркацией, не было, разве что он ей активно не противостоял. Талибы пообещали «восстановить справедливость», и теперь демонстрируют готовность идти на конфликт с Пакистаном.

Конфликты или недоразумения?

Одновременно с принципиальными приграничными конфликтами на границах Афганистана происходят и мелкие нелепые столкновения, которые тем не менее приводят к человеческим жертвам.

На прошедшей неделе появились сообщения о вооруженном конфликте на афгано-туркменской границе. Афганские СМИ сообщили со ссылкой на представителей местных властей, что столкновение произошло в уезде Хамаб северной провинции Джаузджан. Глава местного департамента информации и культуры Хиляль Балхи заявил, что туркменские пограничники убили мирного жителя, который «по неустановленным причинам пересекал границу», и избили еще одного. Про второго пострадавшего даже появились сообщения, что туркмены его сначала не просто избили, но и закопали живого (возможно, посадили в яму), но он сумел выбраться и прибежал жаловаться талибам, после чего те прибыли для расследования инцидента.

По словам афганского чиновника, у талибов возник конфликт с туркменскими силами, переросший в перестрелку. В ходе столкновений талибы не пострадали.

Позже пришли еще подробности столкновения. Издание Etilaatroz сообщило со ссылкой на источник в «Талибане», что из-за боестолкновений в Хамабе приостановил работу сухой порт Акина — и открылся только на следующий день, когда талибы договорились с туркменской стороной. Из-за остановки работы порта в Туркмению ушло около 40 пустых контейнеров. По данным того же источника, в результате боя туркмены потеряли четырех солдат убитыми и еще четверо были ранены. С афганской стороны был убит один гражданский, позже ранен еще один.

Однако глава управления культуры и информации соседней провинции Фарьяб отрицает закрытие порта на сутки, а официальные Кабул и Ашхабад отрицают вообще все.

Посольство Туркменистана в Кабуле назвало сообщения о перестрелке «неподтвержденной и ложной информацией» и заявило: «Туркменистан в соответствии со своим нейтральным статусом считает границу с Афганистаном дружественной и достиг с талибами полного понимания относительно необходимости поддержания на ней мира». Официальный представитель МИД Афганистана Абдул-Кахар Балхи написал, что сообщения о перестрелке не соответствуют действительности, а между талибами и Туркменистаном «не существует никаких проблем».

Конфликт, которого якобы не было, на афгано-туркменской границе заставил многих аналитиков вспомнить вооруженные столкновения, которые были зарегистрированы в начале декабря прошлого года на границе с Ираном. Эксперты заговорили об усиливающейся напряженности между талибами и соседними государствами в приграничных зонах, а также о росте конфликтов между боевыми частями талибов и силовиками других стран.

В МИДе Ирана аккуратно ответили на подобные аналитические построения, что основная причина возникновения конфликтов — «непрофессионализм» погранслужбы талибов, и подчеркнули, что никаких проблем в отношениях между Ираном и Афганистаном нет.

Напомним, что в начале декабря прошлого года и Тегеран, и «Талибан» подтвердили факт вооруженных столкновений на границе. Представитель талибов Билал Карими заявил тогда, что боевые действия проходили в приграничных районах афганской провинции Нимроз, обошлось без жертв. Пресс-секретарь МИДа Ирана Саид Хатибзаде уточнил тогда же, что конфликт между жителями приграничных районов перерос в перестрелку, и что столкновения удалось прекратить при посредничестве пограничников обеих стран.

Иранские новостные агентства рассказывали подробности инцидента. Несколько иранских фермеров вышли за укрепления, построенные для борьбы с контрабандистами, в районе Шагалак, но оставаясь на территории Ирана. Однако талибы решили, что иранцы зашли на их территорию, и открыли огонь. Другое иранское агентство указало, что перестрелка с применением полутяжелого вооружения длилась несколько минут, жертв не было.

Опрошенные «Афганистаном.Ру» инсайдеры соглашаются с оценкой иранских дипломатов, считая, что вооруженным силам талибов сложно ориентироваться в приграничных зонах. Однако это не единственная причина возникающих инцидентов. «Такие конфликты служат еще одним подтверждением того, что у политического руководства талибов есть серьезные трудности с контролем над полевыми командирами на местах, — говорит один из инсайдеров. — Эмоциональные действия талибов в приграничных зонах, особенно на линии Дюранда, напоминают населению поведение афганских воинов, воевавших против британцев в позапрошлом веке. Такие действия не могут не сказаться положительно на имидже новых властей. Действия талибов на границе с Пакистаном вызывают восхищение населения, которое во всех своих бедах винит соседнее государство».

Кроме этого, аналитики уверены, что на эффективность работы пограничников могли оказать влияние реформы, проведенные талибами в МВД и Минобороны.

«Тройка плюс» в Кабуле или Пекине?

В Афганистане большой шум вызвало интервью спецпредставителя президента России по Афганистану Замира Кабулова, которое он дал агентству «Sputnik Afghanistan». В этом интервью, в частности, Кабулов сообщил, что скоро в столице Афганистана пройдет заседание «расширенной тройки»: «Точной даты нет, но мы договорились до конца января, крайний срок — начало февраля, провести такую встречу в Кабуле».

При этом Кабулов заявил, что «по большому счету, политическое признание правительства талибов, на мой взгляд, было бы больше символическим политическим актом. Де-факто признание уже, по сути, происходит: делегация талибов участвовала в представительной встрече Московского формата здесь у нас, имела возможность напрямую общаться с десятью странами региона. В Исламабаде была чрезвычайная сессия совета министров иностранных дел ОИС (Организации Исламского Сотрудничества), куда талибы были тоже приглашены и имели возможность выступить и изложить свою точку зрения. Процесс признания происходит исподволь и постепенно. Мы особо не зацикливаемся на признании или непризнании. У нас, фактически, работает полноформатное российское посольство. И оно не одиноко — семь посольств [работают], и еще три-четыре на подходе. Такими отдельными мелкими шагами признание де-факто уже происходит».

Из оценки российского дипломата можно было бы сделать вывод, что проведение «расширенной тройки» в Кабуле, где в заседаниях тоже будут участвовать талибы, тоже станет очередным шагом на пути к международному признанию правительства «Талибана». И именно это, как полагают некоторые аналитики, может помешать американской стороне принять участие в саммите — пока Вашингтон не выказывает никаких признаков изменения собственной позиции: признание новой афганской власти Америка напрямую связывает с выполнением талибами поставленных условий (инклюзивное правительство, соблюдение прав человека, разрыв отношений с террористическими организациями и т.д.).

Возможно, нежелание американцев лететь в Кабул спровоцировало и разговоры о другом месте проведения саммита. Замир Кабулов в своем интервью заявил: «Мы понимаем, что заниматься Афганистаном уместно не в Дохе, не в Женеве, не в Москве, а в Кабуле», — но уже 5 января пакистанская The Express Tribune сообщила, что местом проведения «Тройки плюс» будет Пекин — об этом журналистам сообщил анонимный высокопоставленный чиновник. Обсуждать будут, как сообщается, не признание правительства, а вопрос, как избежать гуманитарный кризис в Афганистане. «Китайская сторона хочет провести эту встречу до начала китайского Нового года», — сказал источник. Учитывая, что китайский год начнется 1 февраля, «расширенная тройка» должна собраться уже до конца месяца.

Слова Кабулова о постепенном признании правительства талибов «де факто» в Афганистане посчитали личным мнением российского дипломата, оно широко обсуждалось в афганских СМИ и соцсетях. Многие спикеры вспомнили, что позиция Кабулова не всегда формально совпадала с официальными заявлениями, которые звучали из Москвы, — в том числе с заявлениями президента Путина.

На брифинге 30 декабря спикер российского МИДа Мария Захарова так ответила на вопрос о возможном признании правительства талибов: «Подчеркиваем, что о каких-либо переговорах на тему официального признания временного правительства Афганистана речи сейчас не идет. Талибам хорошо известна позиция России о необходимых для этого условиях: создание подлинного этнополитически инклюзивного правительства, принятие действенных мер по борьбе с терроризмом и наркопреступностью, соблюдение базовых правочеловеческих принципов».

Странные российские инвесторы

В первые дни 2022 года талибы сообщили о встрече вице-премьера правительства Абдул Салама Ханафи с «совместной делегацией российских и афганских инвесторов». По словам Забиуллы Муджахида, заместителя министра культуры и информации, во время переговоров обсуждались «добыча нефти и газа, создание специализированных перерабатывающих заводов, систем добычи компримированного природного газа и сжиженного природного газа, а также основание предприятия по производству цемента».

Муджахид заверил, что в Афганистане для инвесторов будут созданы «хорошие условия и соответствующая инфраструктура».

Интересно, что талибы не уточняют, кто именно входил в делегацию, хотя речь идет об инвестировании в многомиллионные проекты.

Новость о намерениях российских инвесторов опубликовали российские, пакистанские, турецкие и другие новостные агентства — так же не называя имен. Однако фотографии, которые были сделаны на встрече с Ханафи, вызвали у наблюдателей много вопросов, никто из нами опрошенных аналитиков и инсайдеров не сумел опознать в людях на фотографиях серьезных российских бизнесменов. Большинство высказало версию, что вся эта встреча была пиар-акцией, рассчитанной как на российскую публику, так и на страны региона.

И в соцсетях стали сомневаться в компетентности политтехнологов, которые добились широкого распространения информации, но не позаботились о ее правдоподобии, и теперь тема «российских инвесторов» становится мемом вместо того, чтобы подстегнуть региональный крупный бизнес к конкурентному присутствию в Афганистане.

Автор: От редакции 'Афганистан.Ру'

Экспорт фисташек принес Ирану более 738 миллионов долларов за 9 месяцев

Иран экспортировал 111 122 тонны фисташек на сумму 738 456 417 долларов США в течение первых девяти месяцев текущего 1400 иранского календарного года (21 марта - 21 декабря 2021 года), сообщил представитель Таможенной администрации Исламской Республики Иран (IRICA).

Рухолла Латифи рассказал, что иранские фисташки экспортировались в 70 различных стран в течение упомянутых девяти месяцев, передает IRNA.

Импортировав 32 713 тонн фисташек на сумму 188,785 миллиона долларов, Китай был первым направлением экспорта иранских фисташек, а затем последовали Индия, Россия, Ирак и Казахстан, импортировавшие 10 859 тонн, 6 710 тонн, 6 233 тонны и 6 150 тонн фисташек, соответственно.

По словам Латифи, из общего объема экспортированных фисташек 13 745 тонн на сумму более 152 393 долларов США были ядрами фисташек, которые были отправлены в 54 страны, включая Индию, Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ), Ирак, Германию и Турцию.

По словам Латифи, за упомянутые девять месяцев Иран также экспортировал 275 тонн нарезанных ядер фисташек на сумму более 3,358 миллиона долларов.

ОАЭ, Катар, Ирак, Турция и Германия были крупнейшими импортерами нарезанных ядер фисташек.

Чиновник отметил, что экспорт фисташек из страны сократился на 19 процентов как в стоимостном, так и в весовом выражении за указанный период времени по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

По словам генерального директора Управления холодных и сухофруктов Министерства сельского хозяйства Ирана Дараба Хасани, в прошлом иранском календарном году (закончившемся 20 марта 2021 года) страна экспортировала 203 637 тонн фисташек на сумму 1,371 миллиарда долларов.

Как недавно объявил генеральный секретарь Иранской ассоциации фисташек (IPA), производство фисташек в Иране, по оценкам, сократится на 70 000 тонн в текущем году.

Хоссейн Резаи сказал, что всходы следующего года также были уничтожены изменением климата, и в этом году сложно удержать рынок, поэтому требуется государственная поддержка.

«Ассоциация фисташек Ирана объявит точную статистику производства фисташек в этом году после окончания сбора урожая, в восьмом иранском календарном месяце Абан (23 октября – 21 ноября), но, по нашим оценкам, объем производства составит 140 000–150 000 тонн», - отметил он.

В августе 2020 года Организация по содействию торговле Ирана (ОПТ) провела совещание по экспорту фисташек для изучения проблем и барьеров на пути экспорта фисташек из страны.

Выступая на встрече, бывший глава TPO Хамид Задбум подчеркнул значительный статус фисташек в экспортной корзине Ирана в качестве основной статьи экспорта сельскохозяйственной продукции и заявил, что необходимо принять национальный взгляд на устранение барьеров для экспорта фисташек.

С начала 2022 года «Сахалин Энерджи» отправила в страны АТР пять партий СПГ и две – нефти

За первую декаду января компания «Сахалин Энерджи» отправила покупателям в Южную Корею, Японию и Китай пять стандартных партий сжиженного природного газа и две – нефти. Одна стандартная партия СПГ составляет 65 тысяч тонн, нефти – 700 тыс. баррелей.

Январские циклоны на Сахалине не повлияли на непрерывность производственных процессов в «Сахалин Энерджи». Сильнее всего непогоду ощутил на себе персонал морских платформ «Пильтун-Астохская-А», «Пильтун-Астохская-Б» и «Лунская-А», расположенных в Охотском море в районе северо-восточной части о. Сахалин. Именно в открытом море скорость ветра, как правило, достигает максимальных значений.

«Еще в конце 2021 года мы детально проанализировали план работ с учетом негативного прогноза погоды. Особое внимание уделили мероприятиям с повышенным риском, некоторые из них отложили. Например, сократили до минимума действия на открытых участках платформы. 2022 год встретили в сопровождении снежного шторма, сильный ветер продлился еще несколько дней», – рассказывает начальник нефтегазодобывающей платформы «Пильтун-Астохская-Б» Андрей Климов.

Грамотное планирование мероприятий с фокусировкой на вопросах безопасности позволило избежать каких-либо нештатных ситуаций на всей производственной цепочке, которая протягивается с севера на юг Сахалина и завершается производственным комплексом (ПК) «Пригородное».

«Особое внимание мы уделяли обеспечению максимальной производительности при поддержании стабильности технологического режима. Ситуация на объекте постоянно контролировалась дежурной группой, каждый день проводились утренние производственные пятиминутки, анализировались прошедшие сутки и обсуждались планы на предстоящие, оценивались погодные условия и принимались соответствующие меры», – говорит начальник отдела поддержки производства ПК «Пригородное» Анна Шаповаленко.

По словам морского суперинтенданта порта Пригородное Вячеслава Киваева, который входил в состав дежурной группы, в новогоднюю ночь в порту выполнялась отгрузка сжиженного природного газа (СПГ) на судно Amur River. «Новогодняя» партия СПГ отправилась в Южную Корею. Первым нефтеналивным танкером в 2022 году стал Zaliv Aniva.

«При необходимости в график вносились коррективы. Например, в связи с приближающимся циклоном было принято решение пришвартовать к причалу газовоз Grand Aniva на день раньше. Это позволило нам избежать простоя судна на рейде, так как во время плохих погодных условий швартовка в порту не проводится. 4 января циклон достиг своей максимальной силы, что, впрочем, никак не отразилось на безопасности выполняемых работ – непогоду перенесли без происшествий», – сообщил Вячеслав Киваев.

Подбор недвижимости содержит уязвимости

Яков Шпунт

"Ростелеком-Солар" представил результаты исследования защищенности мобильных приложений для аренды и покупки недвижимости. Результат оказался удручающим: средний уровень защищенности оказался 2,2 балла из 5 возможных.

Для анализа были выбраны наиболее популярные в категории "Недвижимость" программы, представленные на мобильных платформах Android и iOS: "Циан", "ДомКлик", "Яндекс.Недвижимость", N1.RU, Domofond, Airbnb, Mitula, "Этажи", Indomio, idealista. Уязвимости, обнаруженные специалистами "Ростелеком-Солар", потенциально могут привести к нелегитимному доступу к системе и перехвату чувствительных данных.

"Общий уровень защищенности приложений в категории "Недвижимость" и тот факт, что iOS и Android-приложения содержат критические уязвимости, вызывают серьезные опасения, - отмечает Даниил Чернов, директор центра Solar sppScreener компании "Ростелеком-Солар". - Исследуемые программы обрабатывают такие данные, как ФИО, дата рождения, семейное положение, информация о детях, ежемесячный доход, а также паспортные данные (серия, номер, дата выдачи, код подразделения, наименование органа, выдавшего паспорт, регистрация). Уязвимости приложений могут привести к утечке этих данных, что повлечет за собой крайне негативные последствия для пользователей. Подобные риски подчеркивают высокую необходимость внедрения безопасного процесса разработки программного обеспечения".

Положение усугубляется тем, что во многих компаниях используется практика Bring Your Own Device (BYOD), когда личные мобильные устройства применяются и для решения служебных задач, включая доступ к корпоративным системам. "Через мобильные устройства циркулируют достаточно серьёзные с точки зрения бизнеса данные, в том числе и конфиденциальные", - констатировал технический эксперт по защите от кибератак компании Check Point Software Technologies Алексей Белоглазов на конференции AM Live "Защита мобильных устройств". Но при этом, как показал опрос участников данной конференции, в каждой пятой компании не существует модели угроз для возможных атак через мобильные устройства.

Наиболее высокий уровень защищенности среди приложений на платформе Android показало "Domofond Недвижимость. Квартиры: новостройки, дом", а на iOS - Airbnb. Также среди приложений для Android отмечены "Indomio: продажа и аренда дом в Италии, Испании" и idealista, чей уровень защищенности опережает средний показатель.

Исследование показало, что приложения для iOS защищены хуже, чем предназначенные для Android: количество вхождений критических уязвимостей в приложениях на iOS в 30 раз выше. Это, однако, частично компенсируется более высокой защищенностью платформы от Apple.

И, как показывает практика, утечки и кражи данных пользователей мобильных сервисов и устройств не являются умозрительными. Такие инциденты в текущем году зафиксированы в Бразилии, Израиле, Индии, Индонезии, Канаде, Китае, США, Таиланде, Турции, причем каждый из них затронул миллион и более человек.

С другой стороны, ситуация начинает меняться. Внедрение методологий безопасной разработки DevSecOps названо одним из главных направлений развития на будущий год (см. новость ComNews от 27 декабря 2021 г.).

По оценке DevOps-инженера ГК DZ Systems Ярослава Наконечникова, можно заметить явный тренд на внедрение DevSecOps уже сейчас: все больше компаний начинают применять эту методологию, появляется все больше различных сервисов, упрощающих интеграцию. Внедрять DevSecOps сегодня стало модно, а в крупнейших компаниях сегмента финтех это является фактическим стандартом.

По мнению ведущего эксперта в области безопасности приложений Checkmarx Леона Майстнера, которое он высказал в рамках онлайн-дискуссии "Кабы не было AppSec, или Что делать, когда он есть", необходимо использовать комплексный подход, что наглядно показала ситуация с опасной уязвимостью log4j, которая затронула очень и очень многих, включая инфраструктуру Apple и Google. Одного статического анализа кода уже недостаточно для того, чтобы обезопаситься от возможных уязвимостей нулевого дня в разделяемых библиотеках.

E-commerce показала колоссальный рост

Юлия Мельникова

Российский рынок e-commerce в 2021 г. по предварительным подсчетам вырос более чем на 90% в количественном выражении и на 45% в денежном. Драйвером роста стал весенний локдаун. Наиболее впечатляющие показатели продемонстрировал сегмент e-grocery. В 2022 г., по прогнозам аналитиков, торговля в интернете не намерена снижать обороты.

Аналитики Data Insight предварительно оценили рост рынка e-commerce в 2021 г. (без учета кроссбордера) более чем на 90% по количеству заказов (1,6 млрд) и более чем на 45% в денежном выражении (3,9 трлн руб. объем онлайн-продаж). Эти показатели, особенно рост по количеству заказов, выше, чем прогнозы компании годичной давности и прогнозы, которые высказывались в "доковидную" эпоху.

Аналитики РАЭК оценили предварительный объем сегмента электронной коммерции по итогам 2021 г. в 7,8 трлн руб. (+30% к 2020 г.). В состав сегмента, кроме рынка онлайн-ретейла, входят также рынки онлайн-трэвел, онлайн-услуг (транспортные услуги, доставка готовой еды, билеты на мероприятия, профессиональные и бытовые услуги), а также рынок электронных платежных услуг.

По мнению партнера компании Data Insight Бориса Овчинникова, нельзя выделить какие-то отдельные события на рынке e-commerce. "Масштаб роста рынка колоссальный, и этот рост обеспечивается изменением привычек и поведения миллионов покупателей и изменением тактики и стратегии десятков тысяч бизнесов - отдельные события не могут существенно повлиять на этот поток. И уж точно не могут повлиять быстро", - сообщил он корреспонденту ComNews. Из событий прошлого года, которые сильнее всего влияли на рынок в 2021 г., Борис Овчинников отметил весенний локдаун, который стал триггером для резкого увеличения скорости изменений как на стороне покупателей, так и на стороне продавцов, и успешное IPO Ozon, которое подтвердило, что темпы роста важнее текущих убытков, и увеличило готовность инвесторов нести убытки ради доли на быстрорастущем рынке.

Представитель пресс-службы Ozon рассказал, что по итогам 2021 г. компания планирует вырасти по GMV (валовой объем товаров) на 120%. "Мы не можем давать прогнозы по рынку, поскольку являемся публичной компанией", - отметил он.

Наиболее впечатляющий рост в 2021 г., по данным Data Insight, показал сегмент e-grocery - объем этого рынка предварительно составил 242 млн заказов и 337 млрд руб. А к 2024 г., по прогнозам аналитиков, цифра вырастет почти в три раза. "Это было предсказуемо, так же как был ожидаем рост онлайн-продаж товаров для дома и непродовольственного FMCG (бытовая химия, повседневная косметика и т.д.). А вот онлайн-продажи лекарств растут заметно медленнее, чем раньше, - сегмент e-pharma покинул, по крайней мере на время, список самых быстрорастущих сегментов рынка e-commerce", - комментирует Борис Овчинников.

В 2022 г., по прогнозам Data Insight, рынок продолжит рост - более того, если не будет каких-то резких макроэкономических потрясений, то этот рост будет ненамного медленнее, чем в 2021 г. Основные зоны роста - продажи через маркетплейсы и доставка продуктов питания - продолжают расти с очень высокой скоростью.

"Если не брать в расчет форсмажорные сценарии - обвал рубля, например, из-за обострения внешнеполитической ситуации, нарушения в международной логистике или атаки государственных или окологосударственных структур на крупнейших игроков рынка, долгосрочные сбои в работе системы маркировки, - то существенно на развитие рынка e-commerce может повлиять только легализация онлайн-продаж алкоголя. Но во-первых, масштаб влияния будет очень сильно зависеть от конкретных деталей, как именно можно будет продавать через онлайн, а во-вторых, именно потенциальная значимость легализации продаж алкоголя является главным доводом в пользу предположения, что полноценная легализация онлайн-доставки алкоголя - в виде, который был бы удобен для потребителей, - случится еще нескоро", - резюмирует Борис Овчинников.

По данным Российской ассоциации электронных коммуникаций (РАЭК), 2021 г. не отметился такими существенными сдвигами, которые компания наблюдала в 2020 г. "В 2020 г. на рынок онлайн-торговли, кроме пандемии и самоизоляции, влияние оказало снятие ряда ограничений. Прежде всего запрета на дистанционную торговлю безрецептурными лекарственными препаратами. В 2021 г. игроки рынка онлайн-торговли продолжили работать над улучшением логистики и повышением удобства как для покупателей, так и для поставщиков. Вопреки опасениям, снятие ограничений, связанных с коронавирусом, не привело к оттоку покупателей из онлайна в офлайн. Напротив, рынок продолжил расти даже быстрее, чем прогнозировалось, - рассказала пресс-служба РАЭК. - Высокие темпы роста продолжает демонстрировать категория e-grosery. Продолжается рост продаж на маркетплейсах. По оценкам Data Insight, фактически именно маркетплейсы и продукты питания обеспечили большую часть 90%-ного роста заказов в 2021 г. Также продолжился рост онлайн-продаж лекарственных средств. RNC Pharma подсчитали, что за I квартал 2021 г. онлайн-продажи аптечных сетей в России выросли на 24% - больше чем в I квартале 2020 г. Ожидается, что к концу года объем онлайн-продаж фармы превысит 100 млрд руб. Увеличиваются объемы продаж в других "повседневных" товарных категориях - товары для животных, красота и здоровье, товары для детей. Это говорит о том, что онлайн-покупки становятся для россиян необходимым элементом их обычной жизни. Рынок растет за счет увеличения частоты покупок, за счет того, что люди пробуют новые категории".

В РАЭК ожидают, что в 2022 г. сохранится тенденция роста рынка электронной коммерции. По оценкам Statista, онлайн-продажи в мире занимают 18% в глобальном объеме розничных продаж, а к 2024 г. их доля увеличится до 21,8%. "Если смотреть на ситуацию в России, то у нас по итогам первого полугодия 2021 г. доля онлайн-торговли составила 8,5%, - рассказывают в РАЭК. - Минпромторг прогнозирует, что в ближайшие годы ее доля составит около 15% от всего объема розничной торговли. В некоторых странах онлайн-торговля уже догоняет традиционных ретейлеров. По прогнозу eMarketer, уже в 2022 г. объем онлайн-продаж в Китае превысит объем продаж офлайн-ретейла (50,3% против 49,7%). Среди регуляторных инициатив, которые окажут влияние на рынок, можно выделить обсуждаемые в настоящий момент стандарты для маркетплейсов, которые войдут в кодекс взаимодействия маркетплейсов с продавцами. Стандарты разрабатывает Минпромторг совместно с Ассоциацией компаний интернет-торговли (АКИТ). Ожидается дальнейшее снятие ограничений на онлайн-продажу отдельных товарных категорий: проходит согласования законопроект Минэкономразвития о легализации онлайн-торговли некоторыми видами рецептурных лекарственных средств, а "Почта России" уже планирует эксперимент по онлайн-продаже и доставке вина".

GR-директор "СберМаркета" Павел Глухов рассказал, что сегодня 77% интернет-пользователей от 16 до 64 лет покупают что-то в интернете не реже раза в месяц. "Несмотря на это, онлайн-рынку есть куда стремиться: сегодня онлайн-продажи продуктов питания занимают около 1,7% от оборота всего продуктового ретейла. Для сравнения, средняя доля глобального e-grocery - 7%. К 2021 г. люди уже привыкли заказывать продукты онлайн, сейчас мы видим тренд на быструю доставку. Теперь покупатели более требовательны: хотят получить заказ сразу же и реже выбирают плановую доставку в течение дня, а чаще - быструю доставку от 20 минут. Чтобы остаться в игре и расширять долю рынка, нужно развивать направление экспресс-доставки. Сейчас такой формат - основной фокус нашего бизнеса. Например, для обеспечения быстрой доставки "СберМаркет" открыл совместный даркстор с сетью METRO - это первый подобный опыт на рынке", - сообщил Павел Глухов.

Среди других изменений в потребительском поведении он отметил желание заказать все в одном месте. "СберМаркет" развивает и это направление: к концу 2021 г. с сервисом сотрудничают более 120 ретейлеров: от локальных супермаркетов до сетей товаров для дома и ремонта, косметики и зоотоваров. А недавно в приложении появилась функция дозаказа - если клиент забыл что-то положить в корзину, товар можно добавить к уже сформированному заказу. В 2022 г. мы можем прогнозировать рост объема продаж сервисов доставки продуктов и товаров для дома, расширение географии и ускорение доставки - рынок будет расти кратными темпами. В этом году "СберМаркет" стал лидером рынка доставки продуктов, и, чтобы сохранять лидерство, мы будем продолжать сокращать время доставки, расширять количество ретейлеров и вводить новые удобные функции для клиентов", - прокомментировал Павел Глухов.

Представитель розничной сети "Магнит" рассказал, что, по данным Минпромторга России, онлайн-продажи в нашей стране удвоились за два года на фоне изменения поведения потребителей. "Покупатели становятся все более "цифровыми" и хотят получить омниканальный клиентский опыт, экономить время и иметь возможность быстро получить все необходимое. Кроме того, продолжается тренд на безопасность и минимизацию социальных контактов, который начался в 2020 г. Участники рынка отвечают на эти запросы развитием разных сервисов. Так, теперь нет одного "выигрышного" формата офлайн- или онлайн-магазина, игроки стараются предложить покупателям максимум опций по приобретению товаров, из которых клиент выберет оптимальные. По данным аналитиков, экономия времени и получение заказа день в день стоят на первых местах в основных причинах выбора онлайн-канала, поэтому в 2021 г. в e-grocery усилился тренд на супербыструю доставку. Почти все крупнейшие игроки предлагают пользователям 30-минутный сервис доставки, а некоторые тестируют доставку за 15 минут. "Магнит" в этом году вместе с Delivery Club запустил услугу доставки за полчаса. Еще один важный тренд - рост популярности готовой еды. Драйверами этого остаются ковидные ограничения в части посещения мест общепита, скорость доставки, удаленная работа. Общее количество доставок с позициями кулинарии в чеке у собственных и партнерских онлайн-сервисов "Магнита" ежемесячно достигает 70 тыс. штук по всем форматам. Также стоит отметить активное развитие дарксторов, которые становятся драйверами доставки из-за растущей конкуренции и борьбы за время. По прогнозам аналитиков, к концу года их будет больше 1000. В этом году "Магнит" открыл в Москве 20 дарксторов, их ассортимент отличается от традиционных магазинов у дома и адаптирован под потребности пользователей e-grocery", - сообщил представитель "Магнита".

Онлайн-коммерция в России проходит этап становления и еще не достигла зрелости. Компании пробуют разные подходы в доставке, ассортиментной политике (например, доставка из ресторанов), работе с поставщиками и других процессах. Кроме вышеупомянутых трендов, продолжается так называемый гибридный шопинг - совмещение офлайн и онлайн, что отражается в создании крупными игроками омниканальных экосистем и суперапов. Развитие может получить сегмент D2C - прямые продажи пользователям от производителей/поставщиков, дальнейшая унификация оформления заказов и расширение вариантов оплаты, использование новых технологий (облачные системы, гиперперсонализация, например, с помощью CVM, искусственный интеллект и прочее). "В 2021 г. существенно замедлилась динамика роста сегмента заказа продуктов впрок, который еще в 2020 г. на фоне локдауна был основным драйвером рынка e-grocery. Основной объем спроса сместился в экспресс-доставку, - комментирует представитель "Магнита". - По данным АКИТ, доля e-commerce в нашей стране в общем обороте розничной торговли в 2020 г. составляла 9,5%, тогда как в США - 13,6%, Великобритании - 27,6%. Поэтому развитие e-commerce в России и, в частности, сегмента e-grocery будет активно продолжаться за счет консолидации рынка, слияния направлений food-tech и онлайн-коммерции, появления нишевых предложений, стремительного выхода новых сервисов в регионы. Одним из ключевых драйверов роста онлайн-каналов станут регионы. Так, сейчас 66% выручки сервисов онлайн-коммерции "Магнита" генерируется за пределами Москвы и Петербурга. Несмотря на то что рынок далек от консолидации, скорее всего новых игроков не появится, но смена лидеров возможна. Мы прогнозируем, что существенно вырастет доля компаний, работающих в супербыстрой доставке за счет развития собственных дарксторов. Также один из катализаторов роста e-commerce - развитие новых сервисов и ассортимента в регионах и, конечно, запуск доставки алкогольной продукции. Также мы увидим новые, интересные коллаборации, запуск новых СТМ".

Пресс-служба "AliExpress Россия" рассказала: "Последние два года электронная коммерция развивалась особенно динамично, в онлайн пришло большое количество пользователей и продавцов. Но у e-commerce-рынка в России еще большой потенциал и есть огромное пространство для роста, мы только в начале пути. За прошедший год основной фокус в e-commerce пришелся на экспресс-доставку FMCG-товаров. В первую очередь продуктов питания. "AliExpress Россия" также запустила доставку в срок от 15 минут для продуктов питания и товаров первой необходимости в сервисе "Есть!". Сейчас пользователям доступны товары из Metro, "Ашана", "Вкусвилла", "Ленты" и других супермаркетов. Также мы подключили сервис бронирования лекарств "Все Аптеки". В следующие два года мы планируем довести долю локального бизнеса до 50% в общем обороте, а также увеличить ассортимент российских товаров и число российских продавцов. В этом году мы запустили собственную логистическую инфраструктуру и открыли первый фулфилмент-центр "AliExpress Россия" в Чехове, на следующий год, для удобства пользователей и для повышения скорости доставки, мы запланировали увеличение площадей собственного фулфилмента в Казани, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Ростове-на-Дону и других городах России до более чем 200 тыс. квадратных метров, а также развитие совместных с партнерами брендированных пунктов выдачи заказов и постаматов. Кроме того, мы будем дальше развивать направление социальной коммерции, которое уже в этом году занимает более 6% оборота "AliExpress Россия".

Новый год обещает непростые задачи

В минувшем году на новый этап вышла подготовка серьезных изменений законодательства в рыбной отрасли. Тут и нововведения в сфере распределения квот, и пересмотр ставок сбора за пользование водными биоресурсами, и другие инициативы государства.

Аукционы и инвестквоты: волна за волной

Отрасли, судя по всему, предстоит пройти через новые перераспределения долей квот вылова. О планах продолжить программу инвестиционных квот руководитель Росрыболовства Илья Шестаков сообщил на встрече с президентом еще осенью 2020 года, но тогда речь шла прежде всего о выделении новых объемов под строительство флота. Новый виток идея дальнейшего применения инвестквот получила после заседания правкомиссии у вице-премьера Виктории Абрамченко и совещания у вице-премьера — полпреда президента Юрия Трутнева в феврале 2021 года.

Власти заявили, что механизм квот под инвестиции нужно использовать в том числе для дальнейшего снижения зависимости российской рыбной промышленности от Китая. Пандемия и введенные в связи с ней ограничения сломали привычные схемы поставок. Предложено было сделать акцент на развитии собственной береговой инфраструктуры.

В ноябре Минсельхоз и Росрыболовство представили проект федерального закона «в части совершенствования порядка распределения квот добычи водных биоресурсов». Здесь и были обозначены основные контуры изменений.

Продолжить программу инвестквот планируется на Дальневосточном бассейне, на Севере регулятор счел уже заявленные стройки достаточными. При этом часть объемов, согласно законопроекту, пойдет на защиту интересов инвесторов первой волны.

На этот раз власти решили больший, чем в рамках первого этапа, акцент сделать на береговой переработке, сообщает корреспондент Fishnews. Правда, отраслевые ассоциации и компании уже обратили внимание на необходимость разобраться с использованным в законопроекте понятием «рыбоперерабатывающий комплекс».

Опыт крабовых торгов Минсельхоз и Росрыболовство признали удачным и предложили выставить на аукционы с инвестиционными обязательствами остатки квот по крабам, а также все 100% объемов по другим ценным морепродуктам.

Откладывать с реформами, судя по всему, регулирующие ведомства не намерены. Хотя в отраслевом сообществе и предложили не торопиться с инвестквотами под флот и подумать над защитой интересов участников первой волны крабовых аукционов, а также над целесообразностью выставления на такие торги других объектов промысла.

У других ведомств также нашлись вопросы к проекту. Так, Минэкономразвития попросило объяснить, почему надо вводить так называемые «квоты добычи моллюсков в инвестиционных целях» и как их появление отразиться на уже работающих пользователях. Минвостокразвития обратило внимание на отсутствие в проекте механизма защиты инвесторов состоявшихся крабовых аукционов.

Впереди как минимум обсуждения объектов промысла и объектов инвестиций.

По последним данным, в рамках квот под инвестиции было реализовано 29 проектов — это 21 завод, 6 рыбопромысловых судов и 2 краболова. При этом всего заключено 129 договоров: 64 — под строительство рыбопромыслового флота, 24 —заводов, 41 — краболовных судов. Обсуждаются и изменения действующей правовой базы по реализации программы инвестквот.

Рыбакам пересчитают сбор

В новом году депутатам предстоит продолжить работу над налоговой реформой в рыбной отрасли. После многолетних обсуждений правительство внесло в Госдуму законопроект об изменении системы расчета сбора за пользование водными биоресурсами. По важнейшим объектам промысла норматив для расчета сбора повысится, при этом вводятся вычеты — при использовании нового флота российской постройки, при производстве определенной продукции, при работе в режиме прибрежного рыболовства.

9 ноября депутаты поддержали изменения в первом чтении. Согласно представленным данным, поступления от рыбной отрасли в результате принятия закона вырастут не менее чем в шесть раз.

Один из основных вопросов к законопроекту первого чтения — по использованию для индексации коэффициента-дефлятора, увязанного с растущей инфляцией. Его применение не учитывает реальную обстановку на рынке и может привести к необоснованному росту нагрузки на предприятия — и неизвестно, как это скажется на ценах для потребителей, предостерегали в ассоциациях.

В отраслевых объединениях обратили внимание и на ограниченное по времени предоставление льготы градо- и поселкообразующим предприятием, отмену преференций для рыболовецких колхозов и артелей. Дискуссии разгорелись и вокруг того, предоставлять ли вычет по использованию нового флота на суда, построенные под инвестквоты.

Ревизия по участкам

Среди волнующих бизнес тем — не только распределение квот. Право на добычу предоставляется в том числе через закрепление рыболовных участков (ранее они назывались рыбопромысловыми).

Большое внимание в связи с этим привлек разработанный правительством законопроект о переходе отрасли на электронные аукционы, в том числе при распределении участков. Но только новых. Уже закрепленные за предприятиями акватории после завершения срока действия договоров должны были предоставляться через конкурс — такая формулировка была согласована бизнес-сообществом и принята в первом чтении.

Но ко второму чтению были предложены поправки, которые отраслевые объединения посчитали неоднозначными и угрожающими переделом. В итоге принятие закона притормозили.

Однако тема с участками не закрыта. В апреле Росрыболовство сообщило, что планирует проанализировать загруженность предприятий в рамках вопроса о предоставлении участков для вылова лососей. На осеннем заседании Дальневосточного научно-промыслового совета глава ведомства Илья Шестаков рассказал о планах представить законопроект по распределению уже в 2023 году, а в 2024 году — провести процедуру.

При этом на площадке Совета Федерации в прошлом году продолжали обсуждать закрепление преимущественного права на перезаключение договоров для добросовестных пользователей.

Отчетность уходит от бумаги

В отрасли готовятся изменения по документам, необходимым для рыболовства. В октябре правительство передало на рассмотрение в Думу проект закона об электронном промысловом журнале и электронных разрешениях на вылов.

Росрыболовство и ЦСМС уже не первый год внедряют электронный промысловый журнал, но теперь его обязательное использование планируется закрепить законодательно. При этом предложен переходный период, когда можно будет выбирать, как оформлять разрешение на добычу и вести промысловый журнал — в электронном формате или на бумаге. Такое решение должно обеспечить дополнительное время для настройки работы по новым правилам.

При этом оговорено, какой категории пользователей допускается вести промысловый журнал на бумажном носителе.

Цифровизация — неизбежный процесс, а о необходимости отказаться от доставки оригиналов разрешений на суда бизнес говорит уже давно. Тем не менее к законопроекту еще есть ряд вопросов — на это обратили внимание и ассоциации, и депутаты. Например, как быть с небольшим флотом, как обеспечить соблюдение требований по ведению промыслового журнала при временной неисправности оборудования. В первом чтении проект принят в декабре, ожидается, что он будет доработан ко второму чтению.

Правила рыболовства перевыпускают

В минувшем году регулятор обновил правила рыболовства для нескольких рыбохозяйственных бассейнов — Западного, Западно-Сибирского, Северного. Новые документы вступили в силу с 1 сентября — такое условие по срокам предусмотрено законом «Об обязательных требованиях в РФ» в рамках реформы контрольно-надзорной деятельности.

Обсуждался и проект новых правил для Дальневосточного бассейна — важнейшего для рыбной промышленности страны. Обновленный документ пока не вышел, но Росрыболовство и отраслевое сообщество считают важным, чтобы правила вступили в силу к следующей лососевой путине, то есть к лету.

Маргарита КРЮЧКОВА, Fishnews

Сессия Совета коллективной безопасности ОДКБ

Владимир Путин принял участие во внеочередной сессии Совета коллективной безопасности Организации Договора о коллективной безопасности.

Встреча, посвящённая ситуации в Казахстане и мерам по её нормализации, прошла в режиме видеоконференции под председательством Республики Армения.

В заседании также приняли участие Премьер-министр Армении Никол Пашинян, Президент Белоруссии Александр Лукашенко, Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев, премьер-министр Киргизии Акылбек Жапаров, Президент Таджикистана Эмомали Рахмон и Генеральный секретарь Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) Станислав Зась.

* * *

Н.Пашинян: Добрый день, уважаемые коллеги!

По обращению Президента Республики Казахстан и при вашей поддержке сегодня мы проводим в формате видеоконференции внеочередную сессию Совета коллективной безопасности ОДКБ.

Сегодня в Республике Казахстан объявлен общенациональный день траура, и, прежде чем начать нашу работу, прошу минутой молчания почтить память погибших в результате событий, имевших место в Республике Казахстан.

(Минута молчания.)

Спасибо. Прошу садиться.

Предлагаю продолжить сессию и начать с повестки дня. У нас сегодня был предложен один вопрос – о ситуации в Республике Казахстан и о мерах по её нормализации. Если нет дополнительных предложений, предлагаю утвердить эту повестку.

Я так понимаю, что нет возражений, и предлагаю после моего краткого вступительного слова в рамках обсуждения нашего вопроса первым предоставить слово Президенту Республики Казахстан Токаеву Касым-Жомарту Кемелевичу для предоставления информации по складывающейся ситуации в стране. Далее – предоставить слово Генеральному секретарю ОДКБ Станиславу Васильевичу Засю для предоставления информации по выполнению решений СКБ, СМО ОДКБ относительно оказания помощи Республике Казахстан. После этого предлагается предоставить слово для выступления в алфавитном порядке членам Совета коллективной безопасности, а далее – Председателю Кабинета министров – руководителю администрации Президента Киргизской Республики для обмена мнениями.

Приемлем, да, такой регламент? Тогда приступим к нашей работе.

Уважаемые коллеги! Уважаемый Генеральный секретарь ОДКБ!

Благодарю за оперативный отклик и участие в сегодняшней внеочередной сессии Совета коллективной безопасности, посвящённой ситуации в Республике Казахстан и мерам по её нормализации.

Ввиду складывающейся обстановки в стране, угрожающей дальнейшей эскалацией, Президент Казахстана официально обратился в Совет коллективной безопасности ОДКБ. На основании указанного обращения, в соответствии с Договором о коллективной безопасности и Уставом ОДКБ, действуя в строгом соответствии с функциями действующего Председателя СКБ, мною был запущен механизм консультаций с главами государств – членов ОДКБ.

Учитывая официальное обращение Казахстана и принимая во внимание тенденцию быстрого развития ситуации, а также ввиду возникновения угрозы безопасности, стабильности и суверенитету страны, с целью нормализации обстановки в Казахстане Советом коллективной безопасности ОДКБ было принято консенсусное решение об отправке миротворцев в Казахстан на ограниченный период времени для охраны стратегически важных объектов в соответствии с Договором о коллективной безопасности, Уставом Организации, а также Соглашением о миротворческой деятельности ОДКБ.

Уважаемые коллеги, теперь хотел бы, как уже договорились, предоставить слово Президенту Республики Казахстан Касым-Жомарту Кемелевичу Токаеву.

Пожалуйста, Касым-Жомарт Кемелевич.

К.-Ж.Токаев: Уважаемые коллеги!

Проведение нашего внеочередного саммита связано с чрезвычайными событиями: за несколько январских дней Казахстан пережил масштабный кризис, он стал самым тяжёлым за всю 30-летнюю историю независимости. С реальной угрозой такого уровня не сталкивалась и наша организация в целом.

Хочу поблагодарить нашего председателя Никола Воваевича Пашиняна за оперативную работу по согласованию необходимых документов. Особые слова благодарности хотел бы выразить Президенту Российской Федерации Владимиру Владимировичу Путину за проявленное понимание и быстрое решение вопроса об отправке миротворческого контингента ОДКБ в Казахстан. С Вами, уважаемый Владимир Владимирович, мы были на постоянной связи с первых дней террористической атаки на нашу страну. Выражаю благодарность Александру Григорьевичу Лукашенко, Садыру Нургожоевичу Жапарову, Эмомали Шариповичу Рахмону за политическое и даже боевое братство.

Сегодня у нас общенациональный траур по погибшим в дни трагедии в Казахстане. Я искренне благодарю вас за соболезнования.

Хотел бы выразить признательность Генеральному секретарю ОДКБ Станиславу Васильевичу Засю, всему сплочённому коллективу секретариата и объединённого штаба нашей организации.

Фактически это первый случай, когда миротворческий потенциал ОДКБ был реально задействован для обеспечения безопасности, стабильности и целостности одного из государств-членов. Для нас принципиально важна не только военная, но и прежде всего моральная поддержка партнёров по ОДКБ. Все государства – участники организации выступили единым фронтом, решительно поддержали обращение Казахстана.

Сейчас хотел бы проинформировать вас о текущей ситуации в нашей стране и о том, что произошло за минувшие дни. Располагая полной картиной событий, могу ответственно заявить, что все события с начала нынешнего года составляют звенья одной цепи. Они подчинены единому разрушительному замыслу, подготовка которого шла продолжительное время. Как долго шла эта подготовка – год, два, три – покажет следствие.

Деструктивными силами неоднократно предпринимались попытки расшатать стабильность, учинить беспорядки. Шло некое тестирование государства на предмет его стабильности и прочности. Все эти действия решительно пресекались, но организаторы не оставили своих планов и перешли к подготовке вооружённых выступлений. В качестве повода они использовали недовольство населения в ряде регионов из-за роста цен на автомобильный газ. Прошли митинги, участники которых выдвинули социально-экономические и общественно-политические требования.

Все они были услышаны и выполнены государством. Правительство ушло в отставку, цены на автогаз были заморожены на прежнем уровне. Мы объявили о принятии комплекса конкретных социально-экономических мер и чёткого плана общественно-политических реформ.

Но для организаторов агрессии против Казахстана это уже не имело никакого значения. Под ширмой стихийных протестов развернулась волна массовых беспорядков. Как по единой команде проявились религиозные радикалы, криминальные элементы, отъявленные бандиты, мародёры и мелкие хулиганы. Социально-экономические и общественно-политические требования отошли на второй и третий план, о них забыли. Вслед за этим развернулась горячая фаза, и вступили в действие группы вооружённых боевиков, которые ждали своего часа.

Стала очевидной главная цель – подрыв конституционного строя, разрушение институтов управления, захват власти. Речь идёт о попытке государственного переворота. Теперь уже очевидно, что все эти боевые действия координировались из одного центра, тщательно спланированная операция вступила в решающую фазу.

Об этом свидетельствуют синхронные, я подчёркиваю, синхронные нападения на здания региональных властей, правоохранительных органов, на следственные изоляторы, стратегические объекты, банки, телевышку и телеканалы. Захватывались аэропорты, перекрывались автомобильные и железные дороги, блокировалась работа скорой помощи и пожарных.

В ходе нападений на войсковые части и армейские блокпосты бандформирования пытались завладеть оружием и боевой техникой. В Алма-Аты и других городах шли настоящие бои. Например, бой вокруг здания департамента внутренних дел в городе Алма-Ате продолжался две ночи. Полицейские отбивались от атак террористов. Только в Алма-Аты было захвачено семь оружейных магазинов. Это были атаки хорошо натренированных профессионалов, включая снайперов со специальными винтовками.

Террористы использовали собственную связь, переодевались в форму военнослужащих и правоохранительных органов. Они цинично прикрывались участниками массовых беспорядков, которые служили для них живым щитом. Имея численное преимущество как минимум в пять раз, бандиты нападали на полицейских и военнослужащих, избивали их с особой жестокостью, двоим военнослужащим отсекли головы. Имели место варварские нападения на больницы.

Чтобы распылить ресурсы государства, организаторы нападения развернули самый широкий фронт. Агрессия охватила одновременно одиннадцать регионов, но основной удар был направлен против Алма-Аты. Как вы знаете, это наш крупнейший город и финансовый центр страны, где сосредоточены важнейшие транспортные и коммуникационные узлы. Падение этого города открыло бы путь к захвату всего густонаселённого юга, а затем всей страны. Террористы рассчитывали оттянуть на себя силы правопорядка, чтобы затем нанести удар по столице Казахстана. Мы видели скопления боевиков вокруг резиденции Президента. По сути, это была настоящая террористическая война, развязанная против нашего государства самыми разными методами.

Это потребовало от нас принять беспрецедентные меры. Казахстанские силовые структуры сумели в кратчайшие сроки мобилизоваться и дать отпор нападавшим, взяв ситуацию под свой контроль. К сожалению, это далось очень дорогой ценой – потерями среди силовиков и мирных жителей. Погибло 16 сотрудников силовых структур, более 1300 получили ранения. К сожалению, есть жертвы и среди мирного населения – точное количество уточняется.

По всей стране пострадало 1270 субъектов бизнеса. Разграблено более 100 торговых центров и банков. Только полицейского автотранспорта было повреждено и сожжено около 500 единиц. Причинён огромный материальный ущерб, размер которого оценивает специальная правительственная комиссия.

С уверенностью говорю о прямом участии террористов, в том числе зарубежных боевиков, в агрессии против Казахстана. Не случайно бандиты нападали по ночам на морги, забирали и увозили тела своих погибших подельников. Они также забирали тела боевиков прямо с поля боя. Это практика международных террористов известного происхождения: именно таким образом они заметают свои следы. Налицо замысел формирования на нашей территории зоны хаоса с последующим захватом власти.

В соответствии с решением Совета безопасности Казахстана, основанном на всестороннем анализе правоохранительных и специальных служб, ситуация была квалифицирована как угроза терроризма и акт агрессии. События в Казахстане приобрели критический характер. Алма-Ата и девять областных центров оказались в руках бандитов. Мы объявили режим контртеррористической операции.

Казахстан обратился к ОДКБ с просьбой оказать содействие. Оно оказалось крайне своевременным. Узнав о прибытии трёх военно-транспортных самолётов в столицу, боевики отказались от планов захвата президентской резиденции. Это дало нам возможность направить дополнительные силы в Алма-Ату и отбить город от террористов.

На сегодняшний день – в соответствии с решением Совета коллективной безопасности – в Республике Казахстан развёрнуты и приступили к выполнению поставленных задач Коллективные миротворческие силы ОДКБ в количестве 2030 человек и 250 единиц техники. Они реализуют функции прикрытия и обеспечения безопасности аэропортов, военных складов и других стратегических объектов. Чуть позже мы заслушаем доклад Генерального секретаря ОДКБ по обстановке и реализуемым задачам.

Как я уже сказал, это первая миротворческая миссия ОДКБ. Уверен, что организация получит полезный положительный опыт, будут проанализированы узкие места и сделаны соответствующие выводы, внесены корректировки в регулирующие документы.

В целом хочу подчеркнуть, что ОДКБ показала свою востребованность и эффективность как авторитетная военно-политическая организация – это реально работающий механизм обеспечения стабильности и безопасности наших государств.

Фактически произошедшие события стали переломным этапом в развитии организации, которая обрела новые качества как сильный международный институт. Угрозы, с которыми столкнулся Казахстан, являются общими для всего пространства коллективной безопасности, поэтому нам важно и далее укреплять мощный потенциал ОДКБ, и Казахстан внесёт свой вклад в это дело.

Одной из возможных рекомендаций может стать оптимизация сроков реагирования на кризисные ситуации. Мы должны повышать оперативность в вопросах разработки и принятия утверждающих решений Совета коллективной безопасности и других органов.

Важно также обеспечить максимальную политическую поддержку решения об использовании миротворческих сил ОДКБ, особенно со стороны Организации Объединённых Наций и других авторитетных международных организаций, ведущих мировых средств массовой информации, а также аналитических центров разных стран.

Мы уже видим, что возникают вопросы о легитимности ввода сил ОДКБ. Это происходит из-за отсутствия достоверной информации и непонимания всей ситуации. В отдельных случаях в международном сообществе, включая зарубежные средства массовой информации, имеет место абсолютно неверное толкование как применения сил ОДКБ, так и прочтения ситуации в Казахстане.

Несмотря на все предоставленные факты, некоторые источники утверждают о борьбе властей в Казахстане с мирными демонстрантами. Это абсолютная дезинформация. Мы никогда не применяли и не будем применять вооружённую силу против мирных демонстрантов.

Зная это, организаторы нападения на Казахстан устроили несколько волн агрессии. На первом этапе, как я уже сказал, состоялись мирные протесты. Затем, в частности в Алма-Ате, были проведены политические митинги, а потом на город с трёх направлений, как огромная стая гиен, ринулись вооружённые боевики. Поначалу они выдавали себя за мирных демонстрантов, ввели в заблуждение силы правопорядка и даже жителей города, а потом началось то, что в историю войдёт, наверное, как Алма-Атинская трагедия.

Между тем Устав Организации Объединённых Наций признает за каждым государством неотъемлемое право на индивидуальную, я подчёркиваю, или коллективную самооборону в случае вооружённого нападения извне.

В ближайшее время после завершения предварительного расследования мы представим на суд мировой общественности дополнительные доказательства подготовки и проведения террористической агрессии против нашей страны.

Как мы видим, отдельные средства массовой информации и общественные институты продолжают вброс ложной информации, основанной на вымыслах и непроверенных фактах. Уверен, что международные организации, включая ООН, ОБСЕ, ШОС, СНГ, а также международные гуманитарные организации заинтересованы в полном и беспристрастном расследовании незаконных действий террористов, преступников, злоумышленников.

В то же время делать поспешных выводов не следует.

Я благодарю всех, кто с самого начала был уверен в том, что Казахстан преодолеет этот сложный этап в нашей новейшей истории, особенно это касается ОДКБ. Убеждён, совместными усилиями мы сделаем так, чтобы временное развёртывание в Казахстане миротворческого потенциала ОДКБ было максимально безопасным, эффективным. Надо прямо сказать, что миссия миротворческого контингента ОДКБ была в высшей степени эффективной, полезной.

С нашей стороны, как я думаю, это урок Казахстану, но, думаю, он будет полезен и для всех государств – партнёров по организации. Ни в коем случае нельзя допускать информационного вакуума, чтобы его наполняли провокаторы или недоброжелатели. К сожалению, в нашем случае это продолжается.

В сложившейся ситуации наше недавнее решение об учреждении института специального представителя Генсека ОДКБ по миротворческой деятельности подтверждает свою актуальность.

Хотел бы чётко заявить, что мы будем твёрдо защищать право народа Казахстана на мирное волеизъявление и открытый диалог с властью. В то же время мы будем жёстко пресекать любые формы насильственного экстремизма и тем более боевые действия против Казахстана, как это произошло недавно. Не позволим покушаться на наш государственный суверенитет и территориальную целостность.

Хочу заверить, что Казахстан будет твёрдо соблюдать свои международные обязательства.

Уважаемые друзья, коллеги!

В настоящее время конституционный порядок в Казахстане восстановлен, опасные угрозы для безопасности страны предотвращены. В рамках антитеррористической операции ведётся работа по выявлению лиц, участвовавших в преступлениях.

На сегодня в органы полиции доставлено около восьми тысяч лиц. Правоохранительными и специальными органами проверяется их причастность к актам терроризма, убийства, мародёрства и иным преступлениям. Изъято 116 единиц оружия.

Операция продолжается, корректируются планы по выявлению скрывшихся боевиков, которые применяют новую тактику маскировки, переодеваются в гражданскую одежду, сбривают бороды и прочее. Предстоит большая напряжённая работа, задействуются даже ветераны правоохранительных органов и армии. Все государственные органы усиленно работают над тем, чтобы полностью вернуть страну к нормальной жизни.

Завтра я внесу в парламент предложения по новому составу правительства и поставлю конкретные задачи по решению острых проблем в социально-экономической сфере. В ближайшее время масштабная антитеррористическая операция завершится, а вместе с ней закончится успешная и эффективная миссия контингента ОДКБ.

Главное, не допустить в будущем повторения таких событий на всём пространстве коллективной безопасности. Думаю, в этом и заключается наша основная задача на ближайшую перспективу. Казахстан готов к этой работе и всегда поддержит своих союзников.

Спасибо за внимание.

Н.Пашинян: Спасибо, уважаемый Касым-Жомарт Кемелевич, за содержательную информацию.

Сейчас прошу Генерального секретаря ОДКБ Станислава Васильевича Зася представить результаты работы по выполнению решений, принятых Советом коллективной безопасности и Советом министров обороны ОДКБ с целью оказания помощи Республике Казахстан.

Пожалуйста, Станислав Васильевич.

С.Зась: Уважаемый Председатель! Уважаемые члены Совета коллективной безопасности!

В связи с обстановкой, сложившейся в Казахстане, на основе обращения Президента Республики Казахстан Касым-Жомарта Кемелевича Токаева и во исполнение ваших договорённостей о направлении в Республику Казахстан Коллективных миротворческих сил ОДКБ в секретариате и объединённом штабе организации незамедлительно была организована работа по подготовке юридически обоснованных решений по проведению миротворческой операции и координации вопросов развёртывания Коллективных миротворческих сил ОДКБ на территории Республики Казахстан.

Подготовленный проект решения Совета коллективной безопасности о мерах по нормализации обстановки в Республике Казахстан 6 января сего года был направлен вам для утверждения. Я хотел бы выразить признательность вам за оперативное принятие этого документа, что позволило в тот же день приступить к переброске войск и контингентов из государств в Республику Казахстан.

По вашему поручению, в соответствии с Соглашением о миротворческой деятельности ОДКБ, по принятым решениям на проведение миротворческой операции на территории Республики Казахстан через Генерального секретаря ООН проинформированы члены Совета Безопасности Организации Объединённых Наций. Также мной были проинформированы генеральные секретари ОБСЕ и ШОС. Одновременно с представителями СМИ была проведена разъяснительная работа по сути принятых решений и механизмам их реализации.

Во исполнение вашего решения на следующий день, 7-го числа, Советом министров обороны ОДКБ были сформированы Коллективные миротворческие силы. Командующим Коллективными миротворческими силами назначен командующий Воздушно-десантными войсками Вооружённых Сил Российской Федерации генерал-полковник Сердюков Андрей Николаевич. Этим же решением Советом министров обороны определены задачи Коллективных миротворческих сил и другие вопросы.

По сути дела, на все организационные процедуры мы потратили двое суток. Параллельно шло развёртывание Коллективных миротворческих сил. Уже вчера мы завершили развёртывание нашего контингента в полном объёме.

В течение четырёх суток самолётами Воздушно-космических сил Российской Федерации совершено более 108 рейсов. Контингенты Коллективных миротворческих сил дислоцированы в городах Нур-Султан, Алматы и [городах] Алма-Атинской области. Командные пункты развёрнуты на базе Военного института свободных войск в городе Алматы.

Материально-техническое обеспечение воинских контингентов организовано направляющими государствами, а также на двусторонней и многосторонней основе.

В соответствии с согласованным с казахстанской стороной планом операции Коллективные миротворческие силы приступили к выполнению задач по усилению охраны и обороны важных военных и государственных объектов, а также по созданию условий для стабилизации обстановки в зонах ответственности.

В центре кризисного реагирования ОДКБ, где мы сейчас находимся, организован круглосуточный обмен информацией о складывающейся ситуации с командованием Коллективных миротворческих сил и министерствами обороны государств – членов ОДКБ.

Для координации деятельности Коллективных миротворческих сил в Казахстан направлена оперативная группа во главе с заместителем начальника объединённого штаба.

Для изучения положения дел на месте, встреч с командующим, руководством Республики Казахстан по согласованию с Президентом Республики Казахстан и с представителем СКБ завтра вылетаю в Казахстан.

Уважаемые члены Совета коллективной безопасности!

На сегодняшний день все необходимые меры во исполнение вашего решения о развёртывании миротворческой операции ОДКБ приняты.

Вчера я разговаривал с командующим Коллективными миротворческими силами генерал-полковником Сердюковым. По его докладу, проблем, требующих решения на уровне глав государств, нет.

Кстати, вчера было очень приятно слышать слова генерала, командующего нашей миротворческой группировкой, о том, что все бытовые и организационные вопросы решаются влёт. Особая благодарность, конечно, была высказана Министерству обороны Казахстана. Было сказано так, что мы живём и выполняем задачи как одна семья.

Уважаемые члены Совета коллективной безопасности!

В качестве вывода. Да, это наш первый опыт проведения такого мероприятия, такой операции. Безусловно, чуть позже мы спокойно всё проанализируем, извлечём, конечно, необходимые уроки и [сделаем] выводы. Но уже сейчас точно можно сделать один, самый главный вывод: тот миротворческий потенциал и механизм его использования, который создан в нашей организации, он реально работает и способен выполнять поставленные задачи.

Спасибо за внимание.

Н.Пашинян: Спасибо, Станислав Васильевич.

Слово предоставляется Президенту Республики Беларусь Александру Григорьевичу Лукашенко.

Пожалуйста, Александр Григорьевич.

А.Лукашенко: Уважаемый Никол Воваевич! Уважаемые коллеги!

Прежде всего хочу поблагодарить уважаемого Касым-Жомарта Кемелевича за подробную информацию об обстановке в республике.

Сегодня в стране Президентом объявлен национальный траур. От имени белорусского народа примите наши соболезнования в связи с гибелью сотрудников правоохранительных органов, военнослужащих и мирного населения Казахстана.

Анализ событий в Казахстане показывает наличие, конечно же, внешнего фактора. Их сценарий узнаваем, о чём только что сказал Президент Казахстана. За аналогиями далеко ходить не надо: Югославия, Ирак, Ливия, Сирия, Украина, Афганистан, не так давно подобный комбинированный натиск испытала и Беларусь.

Конечно же, в этих странах были свои особенности, но общий почерк виден. Да, мы много сейчас говорим о внешнем вмешательстве, и прав Президент Казахстана: пройдёт немного времени, имена, фамилии, адреса, пароли, явки этих деятелей будут названы.

Но надо понимать одно: только внешний фактор никогда не будет единственным – за всеми внешними факторами надо видеть и внутренние. Это урок, который мы извлекли из событий в Беларуси. Надо понимать, что вокруг близкого нам народа и государства Казахстан накопилось слишком много желающих взорвать ситуацию вокруг центральноазиатских постсоветских республик. Совсем недавно к этому добавился Афганистан.

Ещё раз подчёркиваю, это наш непреклонный вывод: на границах Казахстана – и это показали события – скопилось немало международных террористов. Это первое.

Второе. Для того чтобы преодолеть эти негативные тенденции в наших постсоветских республиках, в данном случае в Казахстане, невозможно эту проблему решить только в рамках Казахстана, пусть даже гигантской по территории страны.

Как нам видится, я абсолютно в этом убеждён, что самые близкие народы Казахстана и Кыргызстана должны вместе попытаться решить тяжёлые проблемы, которые остались в наследство и которые созданы уже нами в постсоветский период, – именно Кыргызстан и Казахстан. Уроки, о которых здесь много говорили, должен извлечь – простите за это – и прежде всего Узбекистан. Если эти уроки не будут извлечены, по нашей информации, – а это уже вы видите там, на месте, – их взгляды в том числе брошены и на Узбекистан.

Но главное – это уроки. Уроки, которыми занимается сегодня руководство Казахстана: внешние, о которых было уже сказано, – в ближайшее время сделают соответствующие выводы, – но и внутренние причины. Анализируя обстановку в Беларуси, мы исходим из того, что кроме внешних причин – у нас они явно были видны, в Казахстане сейчас не очень – Президент Казахстана пытается докопаться всё-таки до сути. Я уверен, что он это сделает. Но мы, исходя из того что было в Беларуси, не забываем о том, что были и внутренние причины. Точно так и в других республиках. Нужно это чётко усвоить. Если мы этого не поймём и будем пенять только на внешний фактор, значит, мы можем получить повторение событий.

Напомню, что о рисках и угрозах, связанных с созданием в Центрально-Азиатском регионе спящих ячеек террористов – цитата – и экстремистов, которые в один момент могут проснуться, неоднократно говорил уважаемый Эмомали Шарипович Рахмон. Мы принимали это к сведению, но, наверное, недооценили риски. Давайте откровенно: порой думали, что нас сия беда минет. Теперь видим, что основной костяк протестующих в Казахстане составляют профессиональные боевики-террористы. Это очень опасная тенденция. Кто их организовывал и руководил, надо разобраться.

Уверен, что организаторы и руководители событий в Казахстане глубоко спрятаны. Но я абсолютно убеждён, что как в Беларуси, в других странах, так и в Казахстане мы придём в ту же точку изначально.

Отмечу, как говорили коллеги, своевременность и оперативность принятого нами решения о вводе в Казахстан Коллективных миротворческих сил ОДКБ. Уверен, наши усилия подействовали отрезвляюще на деструктивные элементы и показали всему миру тесные союзнические связи, дееспособность и потенциал организации.

Нам, исходя из этого нашего урока, нужно совершенствовать и управляемость ОДКБ, и те силы, которые мы готовы задействовать. Нас ждут серьёзные вызовы в перспективе. Необходимо укреплять ОДКБ, спокойно, планомерно наращивать все её компоненты, прежде всего миротворческий потенциал. Весьма важно сохранить мобильность и оперативность действий, и не надо излишне, образно говоря, стесняться в этом плане, озираясь на некий Запад, Америку или ещё какие-то государства. Будем смотреть резко по сторонам – свернём шею. Поэтому надо заниматься своими вопросами и видеть собственную безопасность. Когда у них возникают малейшие проблемы, они не думают о демократии, они не оглядываются на нас, а действуют сообразно собственным интересам. Нам тоже надо это учесть. Жёстко поступили в первые минуты – результат виден.

Судя по активности западных политиков, там внимательно отслеживают ситуацию. Они сначала взяли паузу в два-три дня – может, выходные были, может, ещё что-то, – для того чтобы тоже организоваться. Через два-три дня – мы с Президентом России об этом говорили постоянно, то, что мы планировали, как мы это видели, то и произошло – посыпались заявления, заявления понятные: «демократия», «свобода», «непринятие жёстких мер» и так далее.

Очевидно, что ввод Коллективных миротворческих сил ОДКБ нарушил планы заказчиков и исполнителей спровоцированного конфликта. Это ещё раз подтверждает правильность принятого нами решения.

В этой связи хотел бы заметить, что нам надо обязательно отслеживать ситуацию и действовать на упреждение, купировать возможные причины, которые могут привести к таким последствиям. Правильно поступил Президент Казахстана, когда в первый же день жёстко спросил с тех, кто допустил первые симптомы этих событий. Подумаешь, природный газ, которого там девать некуда, в Казахстане, надо было в два-три раза повысить цены.

В этой связи в информационном поле следует действовать на упреждение: нельзя допускать выставление миротворческого контингента как оккупантов. Мы видим, такие попытки уже предпринимаются. Мы никакие не оккупанты, мы не пришли туда по своему желанию – нас пригласил наш брат, наш друг, который отвечает за эту огромную страну, и мы оказали ту поддержку, которую он потребовал от нас. Это урок для всех, это прецедент – хороший прецедент.

Сегодня как никогда, уважаемые коллеги, в рамках организации необходимо повышать уровень политического взаимодействия, координацию позиций на международной арене. Формы и методы оказания гибридного влияния на наши страны качественно совершенствуются. В рамках ОДКБ необходимо выработать адекватные меры реагирования, как я уже говорил, без оглядки. Следует совершенствовать информационный обмен, качественно улучшать аналитическую составляющую. Рост напряжённости нас также подталкивает к ревизии совместных мер по противодействию терроризму и экстремизму.

Хороший повод сейчас собраться в какое-то время и поговорить о Таджикистане. Президент Таджикистана нас годами уже просит об оказании материальной поддержки, прежде всего военной техникой, и нам надо это сделать, чтобы потом нам это не обошлось дороже, как с Казахстаном. Сколько там – почти 200 рейсов самолётов, мы перебрасывали огромную технику, благо что Россия на это согласилась. Не хотелось бы, чтобы это было в Таджикистане. Лучше ему помочь сейчас, он справится с этими проблемами. Это касается и других республик. Выводы надо делать.

Мы много внимания уделяли борьбе с международным терроризмом, возможно, недооценивая опасность, которую несёт экстремизм во всех его проявлениях. Необходимо своевременно вскрывать силы, которые в определённых условиях способны переходить красную черту, становясь на пути насилия, а также жёстко пресекать их деструктивную деятельность.

Что касается Беларуси, уважаемые коллеги, вы всегда можете рассчитывать не просто и не только на взаимопонимание, отдельные заявления и поддержку, мы всегда будем верны тем договорённостям, которые нами достигнуты.

Благодарю за внимание.

Н.Пашинян: Спасибо, Александр Григорьевич.

Слово предоставляется Президенту Российской Федерации Владимиру Владимировичу Путину.

Пожалуйста, Владимир Владимирович.

В.Путин: Большое спасибо, уважаемые коллеги.

Мы на нашей сессии обсуждаем действительно серьёзный и волнующий всех нас вопрос о ситуации в Казахстане и мерах по её нормализации. Но это касается всех нас – я абсолютно согласен с Александром Григорьевичем Лукашенко.

Что касается ситуации в Казахстане: всем известно, что Президент Казахстана Касым-Жомарт Кемелевич Токаев обратился за помощью к членам Организации Договора о коллективной безопасности в связи с тем, что его – братская для нас – страна, участник ОДКБ, столкнулась с беспрецедентным вызовом своей безопасности, целостности и суверенитету.

Мы понимаем, что возникшая угроза казахстанской государственности вызвана отнюдь не стихийными протестными акциями по поводу цен на топливо, а тем, что ситуацией воспользовались деструктивные внутренние и внешние силы. Те люди, которые выступали за ситуацию на газовом рынке, – это одни люди и у них одни цели, а те, кто взял в руки оружие и нападал на государство, это совершенно другие люди и у них другие цели.

При этом активно применялись присущие «майданным» технологиям элементы силовой и информационной поддержки протестов. Использовались хорошо организованные и чётко управляемые группы боевиков, о чём Президент Токаев только что и сказал, в том числе прошедших – очевидно, прошедших – подготовку в лагерях террористов за рубежом, и, как отмечал Касым-Жомарт Кемелевич, их нападение на Казахстан, – а по сути это нападение на страну, на Казахстан, – по сути явилось актом агрессии. Полностью с этим согласен.

Реагировать на всё это нужно было без промедления, и обращение Президента Казахстана было сразу же поддержано всеми главами государств – членов ОДКБ и председательствующим в Совете коллективной безопасности Премьер-министром Армении.

Крайне важно, что нашей организации при участии её секретариата удалось быстро и слаженно принять все необходимые решения в жёстких временных рамках, – и можно сказать, что за считаные часы, – чтобы не допустить в Казахстане подрыва основ функционирования государственной власти, полной деградации внутренней ситуации, поставить преграду террористам, уголовникам, мародёрам и другим криминальным элементам.

Мне Президент Казахстана уже говорил в наших телефонных разговорах: люди, просто не переставая, звонили ему, просили и требовали защитить их от бандитов и террористов.

Совместные шаги по оказанию помощи братскому казахстанскому народу были согласованы максимально оперативно, и механизм ОДКБ реально включился. В Казахстан направлен контингент Коллективных миротворческих сил ОДКБ – и хочу это подчеркнуть – на ограниченный по времени период, на такой, какой сочтёт возможным для его применения Президент Казахстана, глава государства Казахстан. После выполнения своих функций, безусловно, весь контингент будет выведен с территории Казахстана. Нам удалось осуществить полное развёртывание этого контингента в достаточно короткие сроки.

Рассматриваем наши совместные действия как исключительно своевременную и абсолютно, конечно, легитимную акцию. Подразделения ОДКБ находятся в Казахстане на основании официального запроса руководства республики и в полном соответствии со статьёй 4 основополагающего Договора о коллективной безопасности от 1992 года. Ею предусматривается, что в случае совершения агрессии против любого из государств-участников все остальные государства по его просьбе незамедлительно предоставят ему необходимую поддержку и помощь, включая военную, а мы наблюдаем именно агрессию международного терроризма: откуда взялись эти банды вооружённых людей, прошедшие подготовку в зарубежных центрах и явно имеющие опыт боевых действий в горячих точках планеты?

Наша организация на деле показала свой потенциал, способность действовать быстро, решительно и эффективно. Каждый из союзников внёс свой вклад в выполнение поставленных задач в составе воинской группировки ОДКБ: туда вошли и уже активно проводят оперативные мероприятия подразделения всех без исключения стран-участниц.

Это свидетельствует о том, что проводимая в рамках ОДКБ многолетняя, хочу это подчеркнуть, многолетняя, кропотливая работа по формированию целостной системы безопасности государств-участников, включая, разумеется, и Коллективные миротворческие силы ОДКБ, даёт результаты. Важно, очень важно, уважаемые коллеги, что военные наших стран проходят подготовку по общим программам, оснащаются едиными или совместимыми образцами вооружения, техники и связи.

Навыки развёртывания миротворцев оттачивались в ходе регулярных совместных учений, в частности, на недавних манёврах ОДКБ «Нерушимое братство», организованных с учётом приобретённого российскими военными опыта в Сирии. Это было продемонстрировано высоким уровнем выучки, мастерства и слаженности наших военнослужащих, их способностью оперативно выполнить задачи по борьбе с терроризмом и защите мирного населения. Именно такая планомерная совместная учебно-боевая деятельность войск стран ОДКБ позволила перебросить миротворцев в Казахстан в кратчайшие сроки и с максимальной эффективностью.

В состав контингента ОДКБ вошли наиболее подготовленные подразделения Воздушно-десантных войск России, все они имеют реальный боевой опыт. Руководит действиями Коллективных сил в Казахстане командующий ВДВ России генерал-полковник Андрей Николаевич Сердюков, он знает своё дело.

Миротворческий контингент с ходу взял под защиту ключевые объекты инфраструктуры и обеспечивает контроль над ними казахстанских властей, именно казахстанских властей. А казахстанские же силовые и правоохранительные структуры занимаются непосредственно борьбой с терроризмом, боевой работой, защитой мирного населения и выполняют полицейские функции там, где нужно. То есть наши военнослужащие заместили их на объектах инфраструктуры и дали возможность Президенту Казахстана эффективно применять свои силы и средства по наведению порядка в стране.

Как уже отмечали выступающие, благодаря мерам, принятым руководством Казахстана при нашей с вами поддержке, ситуация постепенно нормализуется. Ряд жизненно важных объектов, в том числе алма-атинский аэропорт, полностью очищен от террористов и бандитов силами военных Казахстана и правоохранительных органов. Уверен, что совместными усилиями уже в самое ближайшее время положение во всей стране будет окончательно взято под контроль и стабилизировано, а на казахстанскую землю вернутся наконец мир и спокойствие.

Конечно, мы понимаем, что события в Казахстане не первая и далеко не последняя попытка вмешательства извне во внутренние дела наших государств, я здесь согласен с Александром Григорьевичем. И принятые по линии ОДКБ меры ясно показали, что мы не позволим раскачивать ситуацию у себя дома и не дадим реализовать сценарии так называемых цветных революций.

А всем известно, что путём использования интернет-коммуникаций и социальных сетей продолжают предприниматься попытки вовлечения наших граждан в протестные акции, которые являются предтечей и нападения террористов, о чём ясно и совершенно конкретно было сегодня рассказано Президентом Казахстана, – это хронология событий, которые происходили в Казахстане. Она очевидна совершенно, мы все всё это видели. Более того, и опыт последних событий в Казахстане подтверждает: определённые силы не чураются использовать киберпространство и соцсети в рекрутировании экстремистов и террористов, создании «спящих ячеек» боевиков.

В связи с этим полагали бы целесообразным поручить Комитету секретарей советов безопасности ОДКБ в рамках профильных рабочих групп – по вопросам информационной безопасности и по борьбе с терроризмом и экстремизмом – представить предложения по совместному противодействию попыткам деструктивного внешнего вмешательства в зоне ответственности ОДКБ.

Главное, чтобы трагические события, которые переживает сегодня братская нам страна Казахстан, впредь не застали бы нас врасплох и чтобы мы были полностью отмобилизованы и были бы готовы дать отпор любым провокациям.

Я бы хотел отметить и то мужество, с которым Президент Казахстана принял эти события, взял ответственность на себя, на свои плечи, возглавил проведение всех этих мероприятий, консолидировал вокруг себя общество, силовые структуры, граждан страны, для того чтобы дать отпор террористам извне.

Уверен, что руководство Казахстана сделает всё для того, чтобы наладить нормальную работу правоохранительных органов, экономики страны – в этом ни на секунду не сомневаюсь.

В заключение хотел бы подтвердить, что Россия намерена и далее уделять самое приоритетное внимание укреплению отношений стратегического союзничества со всеми государствами – членами ОДКБ. И конечно, выражаю уверенность, что руководство и народ Казахстана – ещё раз хочу это подчеркнуть – справятся с создавшейся ситуацией и с честью ответят на возникшие серьёзные вызовы.

Благодарю вас за внимание.

Н.Пашинян: Спасибо, Владимир Владимирович.

Слово предоставляется Президенту Республики Таджикистан Эмомали Шариповичу Рахмону.

Пожалуйста, Эмомали Шарипович.

Э.Рахмон: Уважаемый Никол Воваевич! Уважаемые коллеги!

Прежде всего хотел бы выразить народу и Президенту Республики Казахстан Касым-Жомарту Кемелевичу Токаеву наши глубокие соболезнования в связи с трагическими событиями в братской стране. Выражаем сочувствие и поддержку семьям и близким погибших.

Благодарны Президенту Казахстана за подробную информацию о произошедших в последние дни событиях в стране. Мы полностью поддерживаем предпринимаемые руководством Казахстана меры по нормализации обстановки и наведению порядка в республике.

Таджикистан, следуя своим обязательствам в рамках ОДКБ, также оперативно откликнулся на обращение руководства Казахстана оказать содействие устранению возникшей угрозы. Сегодня представители миротворческого батальона Министерства обороны нашей страны несут службу в составе Коллективных миротворческих сил ОДКБ.

Уважаемые коллеги!

Хотел бы поделиться с вами своим видением ситуации. Представленная Касым-Жомартом Кемелевичем информация наглядно показывает, что в экстренном порядке были приняты решения по волнующим вопросам социально-экономического характера и стабилизации обстановки в стране. Трагические события в Казахстане вновь подтверждают необходимость усиления нашей совместной комплексной работы по противодействию терроризму и экстремизму, религиозному радикализму и транснациональной организованной преступности, включая незаконный оборот наркотиков.

Борьба с разрушительной деятельностью террористов, экстремистов, исламских радикалов и различных криминальных элементов у нас не прекращалась в течение последних 30 лет, и мы хорошо знаем, какую угрозу для нашей безопасности представляют эти силы. Таджикистан с первых дней своей независимости борется против таких вызовов и прошёл гражданскую войну, унёсшую жизни более 150 тысяч граждан страны.

На наших встречах в рамках ОДКБ, СНГ и ШОС я неоднократно обращал ваше внимание на наличие в наших странах спящих ячеек международного терроризма, экстремизма и религиозного радикализма. Эти вербовочно-пропагандистские усилия среди граждан государств – членов ОДКБ не прекращались ни на один день. В наших странах усиленно продвигается крайне разрушительная идеология религиозного радикализма, которая сегодня стала одним из главных оружий в руках наших недругов.

Всё это серьёзно усиливает религиозно-экстремистский потенциал и создаёт угрозу дестабилизации ситуации внутри наших государств.

В этом плане особо следует отметить агрессивную активность движения «Салафия» и ваххабизм. Последователи данных течений, как известно, составляют костяк «Исламского государства». Мы в Таджикистане всеми силами усиленно боремся с агитационной и подрывной работой эмиссаров запрещённых организаций, ежегодно фиксируем количественный рост фактов и явлений интернет-ресурсов террористического характера.

Вместе с тем, к сожалению, тенденция попадания граждан наших стран, в том числе из числа трудовых мигрантов, под влияние агитаторов террористических организаций не уменьшается. Уместно напомнить, что в течение короткого времени десятки тысяч граждан постсоветских государств оказались в Ираке и Сирии, часть из них были уничтожены. Возникает логичный вопрос: куда делись остальные, какое их количество задержано или вернулось на родину?

Поэтому нашим странам необходимо наладить более действенную координацию спецслужб по борьбе с транснациональной организованной преступностью, в том числе в киберпространстве. В рамках СНГ я уже предложил разработать систему защиты информационного пространства. Считаю, что эта инициатива является актуальной и своевременной для ОДКБ.

Одновременно считаем важным продолжить работу по выявлению и купированию каналов перемещения наших граждан в регионы с повышенной террористической активностью. Сказанное также касается и каналов проникновения и возвращения в зону ответственности ОДКБ лиц, причастных к терроризму и экстремизму.

В фокусе особого внимания мы должны держать проблему бесконтрольного выезда наших граждан на учёбу в зарубежные религиозные учебные центры, где они зачастую проходят тщательную экстремистскую подготовку. Таджикистан за последние несколько лет не только нейтрализовал каналы отправки своих граждан на религиозное образование, но и вернул на родину из таких центров более пяти тысяч своих граждан.

Уважаемые коллеги!

Усиление активности международных террористических группировок в Афганистане непосредственно влияет на зону коллективной безопасности ОДКБ. Мы с вами хорошо знаем, что со второй половины августа прошлого года из тюрем в Афганистане были освобождены тысячи членов ИГИЛ, «Аль-Каиды», «Ансаруллах», «Хизб ут-Тахрир», ИДУ и других террористических группировок, что привело к активизации их деятельности, укреплению их боевого и подрывного потенциала. Нас крайне волнует и тот факт, что на территории Афганистана укрепляют свои позиции боевики ИГИЛ, особенно его филиала «Вилаят Хорасан».

В целом, по данным наших спецслужб, количество лагерей и центров по подготовке террористов, граничащих с южными границами ОДКБ, в северо-восточных провинциях Афганистана насчитывает свыше 40, а их численный состав достигает более шести тысяч боевиков.

Государствам – членам ОДКБ надо крайне серьёзно отнестись к тому, что наши отдельные граждане, наблюдая то, как укрепляются позиции террористов в Афганистане, заручившись их поддержкой, могут пойти на самые крайние меры.

В контексте событий в Казахстане в случае подтверждения участия наших граждан в этих беспорядках считаю важным наладить более тесную координацию правоохранительных органов стран ОДКБ в целях предотвращения повторения подобных случаев с последующим принятием жёстких мер.

Я считаю, что у террористов нет родины, нет религии, нет национальности, их надо уничтожить, где бы они ни находились, где бы ни были. Мы полностью Вас поддерживаем, Касым-Жомарт Кемелевич. Наши руководители министерств, силовые структуры, правоохранительные органы в постоянном контакте, они работают слаженно.

Вместе с тем хотел бы напомнить, что до сих пор не обеспечена реализация решения Совета коллективной безопасности о формировании единого списка организаций, признанных террористическими в формате ОДКБ. Это очень серьёзно. Кроме того, нас особо беспокоит, что до сих пор не принята целевая межгосударственная программа по укреплению таджикско-афганской границы.

Уважаемые коллеги!

Здесь Александр Григорьевич упомянул, обстановка на таджикско-афганской границе усложняется каждый день. Идут боевые действия прямо вдоль границы между самими талибами. За последние недели только на одном участке погибли более 11, получили ранения более 18 талибов. Поэтому нам надо создать «пояс безопасности» вокруг Афганистана.

Уважаемые коллеги!

В завершение хотел бы ещё раз выразить нашу солидарность и полную поддержку усилиям Президента Казахстана Касым-Жомарта Кемелевича Токаева по наведению правопорядка в стране. Мы убеждены, что у братского Казахстана есть все силы и средства для этого и его мудрый народ сможет добиться полной стабилизации ситуации в кратчайшие сроки.

Благодарю за внимание.

Н.Пашинян: Спасибо, Эмомали Шарипович.

Сейчас слово предоставляется Председателю Кабинета министров –руководителю администрации Президента Киргизской Республики Жапарову Акылбеку Усенбековичу.

Пожалуйста, Акылбек Усенбекович.

А.Жапаров: Уважаемый Никол Воваевич! Уважаемые участники внеочередной сессии!

Прежде всего хотел бы поблагодарить армянскую сторону за организацию сегодняшней встречи, актуальность и важность которой вне всяких сомнений.

Ещё раз выражаем глубокие соболезнования казахстанской стороне в связи с человеческими жертвами в результате столкновений и желаем скорейшего выздоровления всем пострадавшим. Казахстан – наш ближайший союзник и стратегический партнёр, и наш долг сегодня выразить солидарность с казахстанской стороной.

Происходящие глобальные изменения в мире, политические катаклизмы, трансформация вызовов и угроз безопасности и другие факторы непосредственно отражаются на складывающейся военно-политической обстановке в регионе, коллективной безопасности ОДКБ. Произошедшие трагические события в Казахстане являются тому подтверждением.

Используя текущие внутригосударственные процессы, деструктивные элементы комбинируют свою террористическую деятельность для подрыва государственности, безопасности и территориальной целостности, создавая при этом атмосферу хаоса, вседозволенности и разгула преступности.

В данном ключе инициатива казахстанской стороны о приведении в действие механизмов системы коллективной безопасности ОДКБ в сложившихся условиях, безусловно, подтверждает единство взглядов государств – членов ОДКБ на имеющиеся вызовы и угрозы безопасности.

Основополагающие принципы создания и функционирования организации, её внешнеполитическая и военная составляющие с учётом наработанного потенциала позволяют своевременно реагировать на кризисные ситуации во всех её гибридных проявлениях. При этом основным приоритетом сегодня остаётся полная стабилизация обстановки в Республике Казахстан.

Уважаемые участники заседания!

Мы с первых дней с тревогой следим за событиями в братском Казахстане, выступаем против терроризма во всех его формах и проявлениях, искренне заинтересованы в скорейшей нормализации ситуации и установлении мира и порядка в Республике Казахстан.

Сегодня как никогда важно найти взаимоприемлемое решение и не допустить дальнейшей эскалации ситуации. Сразу после обращения Президента Республики Казахстан, уважаемого Касым-Жомарта Кемелевича Токаева, оказать помощь в соответствии с имеющимися в рамках ОДКБ обязательствами Президент Кыргызской Республики Садыр Нургожоевич Жапаров принял решение о направлении в Казахстан ограниченного контингента вооружённых сил Кыргызской Республики с мандатом участия в миротворческой операции ОДКБ.

7 января во внеочередном порядке было созвано заседание парламента в Кыргызстане, в ходе которого данное решение было поддержано большинством депутатов. В тот же день, 7 января, в Республику Казахстан вылетел миротворческий военный контингент вооружённых сил Кыргызской Республики в количестве 150 человек, в составе которого опытные офицеры и военнослужащие контрактной службы, а также восемь единиц бронетанковой и 12 единиц автомобильной техники. Хочу подчеркнуть, что мы готовы и далее прилагать все усилия для нормализации ситуации в соседней стране.

Уважаемые участники сессии!

Нестабильность и рост насилия с большей вероятностью могут привести к ухудшению социально-экономической ситуации как в самом Казахстане, так и негативно сказаться на всех нас.

В данном ключе считаем особо важным обеспечить все условия для беспрепятственного перемещения пассажиров и грузов в целях социально-экономического развития и поддержания стабильности в регионе. Важно сохранить устойчивое экономическое развитие региона, предпринять необходимые меры для поддержания благоприятных условий для предпринимателей, бизнеса и межбанковских связей.

Согласно поступающей информации, большее количество огнестрельного оружия попало в руки криминальных кругов. Существует риск перемещения преступных элементов, участвовавших в грабежах и бесчинствах, через наши с вами государственные границы.

В этой связи сегодняшняя ситуация в Казахстане обязывает нас предпринять совместные усилия в целях восстановления стабильности в Казахстане и недопущения атак на военные, административные и социальные объекты страны. В качестве мер поддержки нами было принято решение пропускать через кыргызско-казахстанскую границу на территорию Кыргызстана граждан всех стран, включая граждан Казахстана, без предъявления справок о наличии отрицательных результатов ПЦР-тестов.

В эти дни кыргызской стороной также организовано временное размещение граждан Казахстана, возвращающихся из Турции, Арабских Эмиратов и других государств, вынужденно прибывающих в международный аэропорт Манас. В организованном порядке осуществляется их перевозка до кыргызско-казахстанской границы.

Отрадно отметить и тот факт, что многие граждане Кыргызстана не остаются в стороне и с сопереживанием относятся к сложившейся ситуации, оказывая всяческую добровольную помощь. Весь кыргызский народ глубоко сопереживает братьям-казахам в эти тяжёлые дни и искренне желает скорейшего урегулирования ситуации во благо народа.

Вместе с тем хотел бы заметить, что в последнее время в средствах массовой информации, социальных сетях наблюдается распространение информации в отношении иностранных граждан, в том числе граждан Кыргызстана, об их причастности к погромам и беспорядкам. В связи с чем позвольте выразить просьбу и надежду на то, что по каждому подтверждённому случаю будут открытые и справедливые расследования в рамках законодательства Республики Казахстан и в строгом соответствии с нашими двусторонними и многосторонними соглашениями.

Уважаемые участники заседания!

В заключение я хотел бы подчеркнуть, что Кыргызская Республика неизменно выступает за стабильность, социально-экономическое развитие, укрепление государственности и процветание Казахстана. Кыргызстан всегда был и остаётся рядом с Казахстаном. В случае необходимости – при обращении казахстанской стороны – мы готовы оказать необходимую помощь народу Казахстана, исходя из крепких родственных связей двух братских народов.

Позвольте ещё раз выразить глубокие соболезнования казахстанской стороне в связи с человеческими жертвами и пожелать скорейшего восстановления всем пострадавшим.

Благодарю за внимание.

Н.Пашинян: Спасибо, Акылбек Усенбекович.

Уважаемые главы делегаций! Уважаемый Генеральный секретарь!

Благодарю за содержательные выступления и детальную информацию.

К сожалению, должны констатировать, что в зоне ответственности ОДКБ не просматривается снижения напряжённости и мы продолжаем сталкиваться с новыми видами угроз.

Текущая ситуация в Республике Казахстан вызывает у нас особую тревогу и озабоченность ввиду представления информации о вовлечённости международных террористических образований.

В недавнем прошлом мы и сами столкнулись с появлением иностранных террористов-боевиков в нашем регионе. Надеемся, что усилия в рамках ОДКБ, направленные на помощь дружественному Казахстану, будут способствовать восстановлению нормальной жизни в стране в самые короткие сроки.

Коллеги, следует подчеркнуть, что среди ключевых приоритетов нашего председательства — укрепление механизмов кризисного реагирования организации. Исходя из этого ожидаем от государств — членов ОДКБ наращивания совместных усилий с целью дальнейшего совершенствования данных механизмов, что, бесспорно, послужило бы как дальнейшему развитию взаимодействия между государствами-членами, так и укреплению соответствующих структур и механизмов организации.

Уважаемые коллеги!

Мы завершили обмен мнениями по вопросу сегодняшней повестки дня. Подводя итоги нашей сегодняшней сессии, я хочу с удовлетворением констатировать высокое взаимопонимание между нашими странами относительно ситуации в Казахстане. Очевидна целенаправленность наших действий на скорейшую стабилизацию обстановки и возвращение страны в нормальную жизнь. Это критически важный момент для обеспечения элементарных условий жизни для граждан, а также обеспечения безопасности стратегически важных объектов.

Благодарю всех за внимание.

Я думаю, что нашу сессию можем считать уже завершённой. Спасибо.

Пожалуйста, Владимир Владимирович.

В.Путин: Спасибо большое, Никол Воваевич.

Вы знаете, я в завершение хотел бы отметить пару моментов – вот каких.

Во-первых, очень высокий уровень нашего взаимодействия и готовность коллег работать – действительно, в полном смысле этого слова – в любое время дня и ночи. Вот это мы видели в ходе прошедших и не закончившихся пока ещё событий. Это, конечно, результат того высокого доверия, которое сложилось между нами за годы совместной работы.

Думаю, что и все наши встречи, включая неформальные, последняя встреча в конце прошлого года в Петербурге тоже подтвердила, что все наши контакты идут на пользу и укрепляют наше взаимодействие. И хотел бы, конечно, всех за это поблагодарить. Это первое.

Второе. Нам нужно подумать о совершенствовании процедур принятия решения использования совместных сил. Решения все были приняты оперативно, но нужно, чтобы они были, на мой взгляд, единообразными, – это улучшило бы качество нашей работы, подняло бы его ещё чуть повыше и сделало бы нашу работу ещё более эффективной. Хотя и так в целом нам жаловаться особенно не на что.

И третий вопрос, не имеющий отношения ко всем коллегам: я хотел бы сразу же после окончания буквально два слова по текущим вопросам сказать по телефону Эмомали Шариповичу. Если у Вас ничего срочного нет, сразу после окончания нашей сессии я бы Вам позвонил.

Н.Пашинян: Спасибо Вам, Владимир Владимирович.

До свидания! Всего доброго!

Как и откуда в Казахстан пришел террор

Текст: Петр Лихоманов

В Казахстане 10 января объявлен день общенационального траура по мирным гражданам, детям, правоохранителям, погибшим в результате террористической атаки на страну. Вряд ли кто-то из граждан Казахстана в канун Нового года предполагал, какой кошмар им придется пережить в его первую неделю, насколько быстро их жизни, благополучие, да и сама государственность окажутся на волоске.

Время генеральных выводов и судебных приговоров пока не пришло - ситуация на этапе стабилизации, и информация по-прежнему фрагментарна. Зато хватает трактовок и версий, кто виноват и кому был выгоден хаос на территории площадью в две трети Евросоюза. Со своей стороны обратим внимание только на бесспорные факты, связи и параллели. Террор дословно переводится как "ужас". Именно наведение страха, подавление воли к сопротивлению, уничтожение институтов государства и гарантий сохранения жизни населения он имеет единственной целью. Террор редко бывает стихийным или самодеятельным. За организованным террором стоят люди и структуры влиятельные настолько, чтобы внушать страх самим террористам. Поэтому главный на сегодня вопрос: кто и зачем запустил кровавую вакханалию в праздничной Алма-Ате и нарушил знакомый со времен украинского "майдана" размеренный ход "мирных протестов", резко сократив сценарий.

Специфика информационного века такова, что многие новости живут менее суток, и на фоне случившегося потом - а сознанию свойственно вытеснять неприятные воспоминания - забываются события, приведшие к семейным ссорам, бытовым поножовщинам и даже гражданским войнам, хотя в том самом прежнем моменте это было главным и принципиальным. Ведь наверняка сегодня не всякий житель Туниса вспомнит, с чего именно у них в 2011 году началась "арабская весна", обернувшаяся потом сотнями тысяч жертв во всем арабском мире. Поэтому хронология и динамика первых дней 2022 года для понимания всего случившегося в Казахстане особенно важна. Жители города Жанаозен, а потом и Актау вышли на центральные площади протестовать против двукратного повышения цен на автомобильный газ 2 января, поскольку новые законы и правила в постсоветских странах традиционно вступают в действие в начале квартала. Но предпосылки для массового возмущения были заметны за полгода, ведь последняя волна забастовок на предприятиях нефтегазовой отрасли прокатилась в июле - августе. Тогда рабочие, получавшие не больше 320 долларов в среднем и переплачивавшие за привозимые в их далекую местность продукты, были возмущены политикой "оптимизации" производства со стороны хозяев бизнеса, приведшей к массовым сокращениям и снижению зарплат.

К этим забастовкам примкнули почти все занятые - от транспортников и геологов, до охранников месторождений, дворников и работников соцкультбыта. Здесь нельзя не заметить, что хотя контрольным пакетом казахстанских недр владеют иностранцы - в первую очередь США и Великобритания на основании концессионных договоров, оперативное управление осуществляют местные менеджеры, то есть хозяева и бастующие говорили на одном языке.

Летние забастовки, охватившие запад страны, на какой-то момент приобрели почти общенациональный характер: в июле отказались спускаться под землю метростроители Алма-Аты, там же бастовали медики "скорой помощи", а на востоке, в Семипалатинске, водители коммунального транспорта - все требовали повышения зарплат. Иными словами, почва для недовольства у населения была, и сегодня остается лишь ждать официальной оценки, чем было продиктовано решение уже отставленного правительства о повышении стоимости топлива - глупостью или намеренной провокацией. Но эффект получился кумулятивный: из-за праздничного стола на митинги поднялись десятки тысяч человек.

Власть отреагировала: уже 3 января президент Касым-Жомарт Токаев поручил правительству рассмотреть вопрос возвращения цен на прежний уровень, а в западные регионы выехала специальная комиссия, принявшая соответствующее решение. Вот только на этом моменте - 4 и 5 января - изначальный состав митингующих, а вместе с ним и характер протестов сильно поменялся.

К недовольным условиями работы и уровнем жизни в крупных городах присоединились молодые мужчины в дешевой одежде, мало и скудно говорившие, но слаженно и агрессивно действующие. Именно они сначала провоцировали столкновения с невооруженными правоохранителями, потом штурмовали административные здания, и, наконец, уже разбившись на тактические группы по 5-6 человек и координируя свои действия со старшими в красных куртках, начали погромы и войну в городских условиях. Где-то, как в Павлодаре, эти явно привезенные за сотни километров "активисты" просто провоцировали местных жителей на радикализацию протеста, и даже получали от них организованный отпор. Но вот Алма-Ату - финансовый, научный и культурный центр страны - им хоть и на время, но удивительно легко удалось захватить, устроив настоящий, безо всяких оговорок, террор, напомнивший о худших днях войны в Сирии, Ираке и Ливии.

Скучающую богему на площади звали "лидеры общественного мнения" из социальных сетей и беглые проворовавшиеся чиновники вроде Мухтара Аблязова - то есть люди публичные, нарциссические, ловящие свои просмотры и лайки в мутной воде, но никак не страшные. И арестованный криминальный авторитет Арман "Дикий" - в своем роде тоже "инфлюэнсер" и звезда Instagram - выглядит пока как подрядчик, вербовщик, распорядитель среднего звена, поставщик оружия, вероятно использованный втемную. Головорезы и мародеры в принципе не нуждались в публичных лидерах, не выдвигали политических требований, не искали общественной поддержки и вообще не боролись за власть в классическом понимании. Атакуя административные здания и телеканалы, они не требовали выхода в эфир или встречи с переговорщиками из президентского дворца: просто убивали, поджигали и уходили на новые "локации", список и планы которых кем-то были заранее составлены. У них даже не было с собою флагов и какой-либо атрибутики, это был террор нового типа, дистиллированный и очищенный от всего лишнего, обычно террору присущего.

Кажется, что на минувшей неделе в Казахстане случилось то, что в метеорологии называется идеальным штормом. Когда на клановую структуру власти и общества, его резкое имущественное расслоение и недовольство во всех слоях, наложилось тщательно скрываемое напряжение в элите, и возникли условия для перехвата повестки и создания хаоса, достаточно было чуть подтолкнуть ситуацию. Так и украинский "майдан" - тем более что корень слова тюркский, начинался с борьбы за кресло главы администрации Януковича, а закончился гражданской войной. Тогда у считавших себя слишком хитрыми киевских придворных перехватили инициативу внешние игроки, годами готовившие для этого инструменты - одновременно и неонацистов, и новых "европейцев". И там и здесь пушечным мясом стали деклассированные элементы и малообразованная молодежь из дальних сел и городских окраин. Всех поили энергетическими напитками и, похоже, "боевыми медикаментами", позволяющими сохранять активность несколько суток и делающих бесчувственными к чужой и собственной боли. На этом сходство заканчивается, потому что ужас от бегающих под окнами боевиков в Киеве испытывали только противники "майдана", и потом жители Донбасса, а в Алма-Ате 5 и 6 января страх, по отзывам жителей, был повсеместным.

Атака на Казахстан была, и боевики заранее готовились в горных лагерях, как утверждает бывший советник президента Казахстана Ермухамет Ертысбаев, прямо заявивший об этом в эфире телеканала "Хабар". Не случайно в субботу выбитые из Алма-Аты террористы организованно пытались просочиться в горные районы, к границам Китая и Киргизии. И, судя по изуверским повадкам, тактической и стрелковой подготовке, свой боевой опыт многие из них, а главари групп - наверняка, приобрели задолго до нынешних событий, далеко на юго-западе, в районах пустынных и также богатых углеводородами.

Список стран, традиционно не брезгующих играми в террор подальше от своих границ и чаще всего чужими руками, узок и общеизвестен, сколь бы часто они ни объявляли себя главными борцами с террором. Вот только им и без того подконтролен нефтегазовый сектор Казахстана, казахские олигархи живут в их столицах и учат там своих детей, и поэтому какой смысл дестабилизировать страну, еще неделю назад исповедовавшую многовекторность.

"Вашингтон и Лондон прекрасно осознают последствия для экономики Казахстана в случае конфликта с соседями - ее падение будет даже больше, чем у Украины. Однако в случае успешного разжигания такого конфликта будут полностью блокированы геополитические проекты России и Китая в регионе, что будет означать глобальную победу Запада. А потому, с точки зрения внешних игроков, для достижения этой цели Казахстан может быть принесен в жертву", - еще в минувшем ноябре говорил казахстанский политолог Максим Казначеев.

Действительно, там, где речь идет о борьбе за "хартленд", сердце Евразии и мира, стремиться к которому поколения западных политиков приучил британский дипломат и теоретик Хэлфорд Маккиндер, интересами нескольких казахских миллиардеров и жизнями миллионов граждан страны можно пренебречь, по принципу "так не доставайся же ты никому". Поэтому устойчивый, долговременный хаос в Казахстане с перспективой выхода за границы страны, очевидно, был задачей террористов.

Хорошая новость в том, что с задачей они не справились.

Из обращения президента Казахстана Токаева 7 января 2022 года

…Правоохранительным органам и армии мною дан приказ открывать огонь на поражение без предупреждения. За рубежом высказываются призывы к сторонам провести переговоры для мирного решения проблем. Какая глупость! Какие могут быть переговоры с преступниками, убийцами?

…Нам пришлось иметь дело с вооруженными и подготовленными бандитами, как местными, так и иностранными. Именно с бандитами и террористами. Поэтому их нужно уничтожить. И это будет сделано в ближайшее время.

…Трагические события в нашей стране по-новому высвечивают проблемы демократии и прав человека. Демократия - это не вседозволенность и тем более не подстрекательство, в том числе в блогосфере, к противоправным действиям.

…Как показала трагедия Алма-Аты и других городов Казахстана, именно несоблюдение законов, вседозволенность, анархия приводят к нарушению прав человека. Я выражаю искренние соболезнования семьям и близким погибших.

…Отдельные так называемые правозащитники и активисты ставят себя выше закона и считают, что они вправе собираться где хотят и болтать что хотят. Из-за безответственных действий этих горе-активистов от основной деятельности отвлекаются полицейские.

…Пособническую и, по сути, подстрекательскую роль в нарушениях правопорядка играют так называемые свободные средства массовой информации и "забугорные" деятели, далекие от коренных интересов нашего многонационального народа. Можно без преувеличения сказать, что все эти безответственные демагоги стали соучастниками развязывания трагедии в Казахстане. Только на Алма-Ату напали 20 тысяч бандитов. Их акции показали наличие четкого плана атак на военные, административные и социальные объекты практически во всех областях.

Хроника окаянных дней

2 января

Жители городов Мангистауской области вышли на митинги против повышения цен на автомобильный газ.

3 января

Президент Токаев обещал снижение цен и призвал протестующих к диалогу.

4 января

Цены снижены, но протесты распространились на весь Казахстан, манифестанты стали проявлять агрессию, полиция впервые применила слезоточивый газ и светошумовые гранаты.

5 января

Объявлен режим ЧП в Алматинской области. Утром начались столкновения протестующих с полицией в центре Алма-Аты, несколько правоохранителей избиты толпой. В течение дня захвачены и подожжены здания городской администрации, прокуратуры, управление Комитета нацбезопасности (КНБ). Боевики открывают огонь по правоохранителям из огнестрельного оружия, начинаются нападения на оружейные магазины, захвачены офисы телеканалов "Мир", "Хабар", "Казакстан", редакции ведущих СМИ, правящей партии "Нур Отан". Все они позже будут подожжены.

Президент Токаев вступил в должность главы Совбеза, в обращении к нации обещаны политические трансформации. В рядах правоохранителей появились первые убитые и раненые, толпа издевается над обездвиженными силовиками. В Талдыкоргане снесен памятник Нурсултану Назарбаеву. Боевиками захвачен аэропорт Алма-Аты: силовики просто покинули здание по приказу, поступившему неизвестно от кого. Авиакомпании объявляют о прекращении полетов в Казахстан. После грабежа боевики покинули аэропорт. Толпа в Алма-Ате начинает громить офисы банков и магазины.К концу дня МВД сообщает о 8 погибших и 317 раненых полицейских, двое правоохранителей обезглавлены.

Токаев обратился за помощью к ОДКБ. В Алма-Ате объявлена антитеррористическая операция.

6 января

Подписан указ об отставке правительства, введено госрегулирование цен на социально значимые продукты. Ночью боевики грабили банки и магазины, утром полиция уходит с центральной Площади Республики. Вечером власти заявят о ее повторной зачистке.

В Алма-Ате задерживаются машины с оружием для боевиков, обстреляна съемочная группа телеканала "Алматы", убит водитель. В городе прекращена трансляция телеканалов и отключен интернет. Продолжаются грабежи, погромы, нападения на правоохранителей, убийства мирных граждан. В разных районах города идут перестрелки, слышны взрывы.

7 января

Передовые силы ОДКБ прибыли в Алма-Ату, взят под контроль аэропорт и стратегические объекты. Антитеррористическая операция продолжается.

8 января

Бывший глава Комитета национальной безопасности Казахстана Карим Масимов был задержан по обвинению в государственной измене. В Жамбылской области ввели красный уровень террористической опасности. Токаев сообщил Путину, что обстановка в Казахстане развивается в сторону стабилизации.

9 января

Пресс-секретарь президента Токаева заявил, что 11 января в Казахстане будут кадровые перестановки. Национальный банк Казахстана сообщил, что в целях безопасности в республике временно приостановлена работа обменных пунктов.

В Казахстане уже пятые сутки действуют миротворцы ОДКБ

В Казахстане уже пятые сутки действуют миротворцы ОДКБ. Решение об их направлении в центральноазиатскую республику после соответствующего обращения президента Казахстана Касыма-Жомарта Токаева 6 января принял Совет коллективной безопасности организации.

Большую роль в оперативном принятии этого решения сыграл председательствующий в ОДКБ премьер-министр Армении Никол Пашинян. Для коллег была важна принципиальная позиция президента РФ Владимира Путина. За что глава Казахстана вчера отдельно его поблагодарил.

Россия отправила в Казахстан подразделения 45-й бригады спецназа ВДВ, Ивановской 98-й воздушно-десантной дивизии и Ульяновской 31-й десантно-штурмовой бригады. "Все военнослужащие российского контингента прошли спецподготовку и имеют реальный боевой опыт", - сообщил официальный представитель Минобороны РФ Игорь Конашенков. Своих военных командировали в Казахстан также Армения, Белоруссия, Киргизия и Таджикистан. Причем для их доставки задействовали российские военно-транспортные самолеты Ил-76.

В секретариате ОДКБ сообщили, что общая численность направляемых в Казахстан военных составит до 2,5 тысячи человек. Но при необходимости ее увеличат. Руководить подразделениями поручили командующему ВДВ России генерал-полковнику Андрею Сердюкову.

"Если говорить о поставленных задачах, то условно их можно разделить на две основные: первая - охрана наиболее важных государственных, стратегических объектов; а вторая - оказание помощи в поддержании правопорядка. Это необходимо, чтобы люди чувствовали себя безопасно", - объяснил генсек ОДКБ Станислав Зась . К проведению так называемых зачисток в казахстанских городах, поиску, задержанию или ликвидации террористов миротворцев ОДКБ не привлекают. Этим занимаются местные силовики.

А еще авиацию Минобороны России используют для эвакуации из республики граждан нашей страны. По данным МИД РФ, вчера военно-транспортные самолеты выполнили 13 рейсов из Алма-Аты и вывезли в Россию 1 422 человека. Ранее Минобороны РФ распространило видеокадры того, как в Москву доставили 25 российских туристов. В новогодние праздники они приехали в Казахстан и оказались заложниками вспыхнувших там беспорядков.

Этих людей наши военные в беде не оставили. На кадрах видно, как несколько человек, в том числе дети, садятся в автобус и в сопровождении двух бронетранспортеров едут на аэродром Жетыген. Там поднимаются в грузовой отсек российского военно-транспортного самолета.

"Большое спасибо коллегам из министерства обороны за организацию нашей транспортировки на родину", - благодарил военных один из пассажиров. Другой рассказал: "Мы оказались здесь на каникулах новогодних. Мы собирались приехать покататься на лыжах и попали в ситуацию, когда случилось вот это ужасное происшествие". И тоже говорит слова благодарности спасителям: "Очень хочу поблагодарить за слаженную работу наших военных, наших ребят, которые нас спасали, вывозили из этой страшной ситуации. Огромное спасибо, дай бог им здоровья".

Виктор Мураховский, главный редактор журнала "Арсенал Отечества"

- На мой взгляд, главным здесь было обращение руководства Казахстана в ОДКБ с просьбой задействовать механизм Коллективных сил оперативного реагирования организации для стабилизации ситуации в республике. То есть с юридической точки зрения миротворческая операция абсолютно легитимна. На протяжении последних лет военные ОДКБ регулярно проводят учения и тренировки по применению сил КСОР, это секретом не является. Я сам бывал на таких учениях. К примеру, в прошлом году они прошли в Оренбургской области. Там реально отрабатывается практическое применение контингентов стран ОДКБ в самых разных ситуациях. В том числе в условиях инспирированных внешними силами внутренних конфликтов с участием террористических формирований. Поэтому после принятия руководством ОДКБ политического решения по Казахстану военная составляющая сработала, на мой взгляд, безупречно, как учили.

С точки зрения организации ввода и развертывания миротворческих сил тоже все было сделано на очень достойном уровне. Известно, что наш контингент задействован в составе батальонных тактических групп немедленного применения. Подчеркну - командование не назначало эти подразделения наспех, методом "тыка". Их специально обучали проведению "чрезвычайных" операций по линии ОДКБ.

Батальонные тактические группы укомплектованы контрактниками. Они оснащены вооружением и техникой, которые позволяют быстро перебазировать подразделения по воздуху. Тяжелого арсенала - танков, самоходных артиллерийских установок и т.д. там нет. Для переброски миротворцев задействовали часть самолетов Ил-76 нового производства. А более габаритную технику и грузы отправляли в Казахстан на Ан-124.

По численности задействованные в Казахстане силы ОДКБ относительно невелики. Но, на мой взгляд, сейчас этого вполне достаточно. Надо понимать, что это не полицейские силы, а полноценные войсковые подразделения с соответствующим вооружением и боевой техникой. Поэтому ключевые объекты военного и государственного управления, критически важной инфраструктуры, которые по просьбе руководства Казахстана они взяли под охрану и оборону, уверен, будут надежно защищены. К тому же такие решения позволили высвободить казахстанские силы МВД, безопасности, нацгвардии для решения их задач. И исключить расширение действий террористов, особенно нацеленных на захват вооружения, военной техники, важных местных объектов, где в том числе работают с опасными веществами, в частности с ураном.

Учитывая, что в составе контингента ОДКБ есть и военнослужащие из нашей 45-й отдельной бригады специального назначения ВДВ, оценка обстановки на месте будет проводиться в полном объеме.

Новый Заключительный акт: шансы есть?

ДМИТРИЙ НОВИКОВ

Заместитель руководителя департамента международных отношений Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Трудно представить, что США и НАТО поступятся своей центральной ролью в Европе и откажутся от возможности расширения западных альянсов. Однако брошенное российским президентом «отступать некуда» заставляет думать о серьёзности российских намерений добиться желаемого, причём в ближайшее время. Насколько реально принятие российского ультиматума?

Переговоры между США и Россией на предмет соглашений по переустройству системы европейской безопасности стали главным сюрпризом ушедшего и ключевой интригой начала нового года. Москва и ранее использовала военно-силовые инструменты для принуждения Запада к разговору по принципиальным для себя вопросам, но, пожалуй, впервые она делает это столь напористо и ультимативно. Это стимулирует Вашингтон к встречному движению, но рискует сделать российские инициативы неудобоваримыми для политической системы Соединённых Штатов и Запада в целом.

В текущей редакции российские инициативы фактически предполагают подписание своего рода нового Хельсинского заключительного акта: принципиальное соглашение между всеми основными участниками по преобразованию системы европейской безопасности. Настойчивое требование заключить именно договор (в официальном российском проекте документа формулировка чуть мягче – соглашение) предполагает, что документ должен пройти процедуру ратификации, что вывело бы его на один правовой уровень с Вашингтонским договором 1949 года. Новый договор предполагает юридически оформленную заморозку НАТО в нынешних географических границах, гарантии поддержания безопасности в регионе и фактически закрепление постсоветского пространства, в том числе Украины, в качестве международно признанной сферы российского влияния.

Радикальность российских предложений заставила многих интерпретировать их скорее как элемент стратегии торга, чем как расчёт на реальный результат. Трудно представить, что США и НАТО так просто поступятся своей центральной ролью в Европе и откажутся от возможности, пусть даже гипотетической, расширения западных альянсов.

Однако брошенное российским президентом «отступать некуда» и созданный уровень напряжённости заставляют думать о серьёзности российских намерений добиться желаемого, причём в ближайшее время.

Игра ва-банк снижает для администрации Байдена возможность в очередной раз убаюкать и заболтать российскую «истерику». Любое развитие ситуации по этому сценарию будет воспринято как внешнеполитическое поражение России (при достигнутом-то градусе напряжения), так что придётся пойти на эскалацию. Судя по всему, это напрямую звучало в ходе общения лидеров – при наихудшем сценарии Россия, дескать, готова пойти и на разрыв отношений.

Насколько реально принятие российского ультиматума, пусть даже и в усечённой форме? Учитывая, что и сама Россия определяет в качестве главного партнёра по переговорам США, вопрос раскладывается на две составляющие: желание Вашингтона идти навстречу и способность администрации Байдена выполнить обязательства, согласовав новую политико-правовую форму взаимодействия с Россией как со своими союзниками, так и внутри страны. Последнее особенно важно, принимая во внимание внутриполитическую борьбу в Америке.

Москва уже не в первый раз требует юридически обязывающего договора о европейской безопасности. В 2009 г. на заключении договора между всеми европейскими странами плюс Соединённые Штаты настаивал занимавший в то время пост президента Дмитрий Медведев. Тогда, несмотря на «перезагрузку», Вашингтон не стал всерьёз обсуждать идею о новом договоре. Дискуссия растворилась в многосторонних форматах, вроде Совета Россия – НАТО и ОБСЕ. Однако от идеи российское руководство не отказалось. Более того, сам Медведев высказывался о возможном возврате к обсуждению ранее предложенного им договора в 2018 году.

Этот несколько легалисткий подход вытекает из опыта – как негативного, так и позитивного. К негативному относится практически всё взаимодействие в ходе и после распада СССР – тогда Вашингтон отказывался идти на серьёзные уступки Москве. Российское руководство до сих пор ссылается на устные гарантии о нерасширении НАТО, данные Горбачёву, как одно из обстоятельств, легитимирующих требования по фиксации географических границ организации. Отсутствие юридически закреплённых правил игры и слепое доверие западным лидерам стало фатальной ошибкой последнего советского руководителя, открыв возможность для экспансии НАТО на восток в послесоветской время. Так во всяком случае эти события интерпретирует высшее политическое руководство России.

Единственным значимым документом, регламентирующим российское участие в европейской системе безопасности, остаётся Основополагающий акт Россия – НАТО. Его подписание многие также считают серьёзной ошибкой. Москва рассчитывала, что документ зафиксирует роль России как ключевого игрока в системе европейской безопасности, а Совет Россия – НАТО станет важным форматом обсуждения региональных и глобальных проблем. Однако для Вашингтона и Брюсселя этот документ оказался скорее возможностью закрепления натоцентричного характера системы европейской безопасности и создания институционального механизма выборочных консультаций с Москвой, а также периодической психотерапии её беспокойств. Получается, что Россия дважды обожглась, пытаясь заключить сделку с Западом по поводу новой системы безопасности в Европе: один раз, не закрепив юридические обязательства сторон, а второй – закрепив, но не то, что хотелось бы.

К позитивному опыту относится опыт «разрядки», в частности подписание Хельсинского заключительного акта 1975 года. Именно эта модель, судя по всему, лежит в основе российских представлений о том, как решать европейские проблемы сегодня. Хельсинский акт представлял собой достаточно жёсткую юридически обязывающую формулу безопасного сосуществования Запада и Востока в Европе, на которую накладывались договорённости по обеспечению стратегической стабильности между сверхдержавами. Такое стало возможно после периода крайней напряжённости начала 1960-х гг. и благодаря последовательности советской дипломатии.

Учтя опыт, Москва решила максимально (пока) снизить гибкость диалога. В нынешнем виде российские инициативы звучат беспрецедентно ультимативно, а условия детально прописаны – в сущности американцам отправили проект нового договора с припиской, что менять что-то если и можно, то по минимуму. Это касается как заявляемых требований (целая совокупность пунктов, которая по заявлению российского МИДа «не являются меню», а представляют собой единое целое), так и процедуры – настойчивый упор на двустороннем диалоге с Вашингтоном, чтобы проблемы в очередной раз не заболтались в многосторонних форматах.

Как ни странно, но в строго рациональном смысле Москва действительно может рассчитывать на встречное движение Вашингтона. Расчёт момента представляется довольно ясным – США ослаблены геополитическими вызовами и внутриполитическими неурядицами. Основной противник – Китай – проводит всё более напористую политику, что требует свёртывания активности в неприоритетных регионах. Американское присутствие на Большом Ближнем Востоке уже фактически доведено до минимального необходимого для обеспечения американских интересов уровня – последним актом был уход из Афганистана. Аналогичного расклада Вашингтон хочет добиться и в Европе, чтобы региональная стабильность обеспечивалась не американским присутствием, а договорённостями с и между ключевыми игроками. Сам Байден говорит с российским руководством на одном языке, понимает важность поддержания стратегической стабильности и безопасности в Европе. Вряд ли, вопреки заявлениям, он пойдёт на второй срок, так что и репутационные издержки ему не страшны.

Кажется, что и самим американцам было бы выгодно умиротворить Европу на каких-то приемлемых условиях именно сейчас. Мало ли какая администрация придёт вслед за Байденом, да и геополитические условия, скорее всего, будут ухудшаться. Впереди на горизонте – вероятные и почти неизбежные конфликты и эскалации в АТР. Украина и вообще Европа в этих условиях лишь отвлекают, связывают руки и заставляют распылять ресурсы на два фронта. Администрация Байдена вполне могла бы занять неуступчивую позицию, проверить Москву «на слабо» (как, например, Запад небезуспешно делал во время обоих Берлинских кризисов). Вместо этого Вашингтон предложил компромиссную формулу переговоров, включающую искомый Россией двусторонний трек. Даже если это очередной манёвр, всё равно прогресс.

Руководствуйся Байден чисто макивеллианскими мотивами, он, вероятно, вполне согласился бы на предлагаемую формулу новой «разрядки». Стоящие перед Соединёнными Штатами вызовы требуют решений, не отягощённых ценностными соображениями. Однако при некоторой тактической привлекательности предлагаемая Москвой жёсткая конструкция «разрядки» попросту не может быть переварена политической системой США и Запада, в нынешнем их состоянии.

И тогда может оказаться, что по независящим от желания и политической воли Байдена или Путина причинам, стороны вынуждены будут пойти на ещё большую эскалацию, просто потому что этого будет требовать политическая логика момента.

Кажется, что опыт холодной войны, которым во многом и вдохновлены нынешние российские инициативы, показывает обратное. Западные демократии и прежде всего Соединённые Штаты были сверхрациональны, когда дело доходило до вопросов выживания. «Разрядка» проводилась быстро сменяющими друг друга администрациями в период масштабного политического кризиса – чем не исторический аналог текущей ситуации. Однако тогда на кону действительно стояло выживание, да и главные импульсы и достижения той эпохи относятся к правлению Ричарда Никсона – самого недемократичного и авторитарного американского президента XX века, вступившего в прямой конфликт с системой. До этого сотрясаемые маккартизмом и его отголосками США двадцать лет не могли осуществить прагматичный разворот к КНР, а выдвинутые ещё Эйзенхауэром инициативы по укреплению стратегической стабильности топились из-за внутренних фобий и политических баталий.

Действующая администрация – явно транзитная на пути к некоему новому качеству американской политической системы и Америки как международного актора. Это определяет её предполагаемую уступчивость, но из-за слабости и дефицита внутренней легитимности делает также не очень пригодным партнёром для обсуждения фундаментальных вещей.

Во-первых, продолжается внутренняя борьба между партиями, а также отвечающей по большой части за внешнюю политику исполнительной властью и другими ветвями, прежде всего законодательной. Это проблема вообще традиционна для страны. Наиболее яркий исторический пример – отказ от ратификации Парижского мира, сконструированного во многом в соответствии с предложениями администрации Вудро Вильсона. Есть и более современные случаи – например, администрация Обамы не смогла добиться поддержки Сенатом уже заключённого соглашения о Транстихоокеанском партнёрстве. Если обратиться к статистике, за последние сто лет Сенат отказался ратифицировать почти полсотни международных соглашений, уже подписанных президентом. Получается, в среднем законодательная власть опрокидывает представляемые администрацией международные соглашения каждые два года, что больше, чем у любой другой западной демократии.

В случае с администрацией Байдена это один из главных структурных ограничителей для закрепления предлагаемой Москвой формулы, так как теоретически она требует ратификации. Без этой процедуры все российские претензии на формализацию принципиальных договорённостей становятся гораздо слабее. Администрации Байдена уже сейчас будет сложно собрать две трети голосов в Сенате – контроль там удерживают республиканцы, которые пока настроены скорее критиковать взаимодействие администрации Байдена с Россией. Они, по-видимому, были бы склоны поддержать некую замену СНВ-3 и в целом инициативы по укреплению стратегической стабильности, но преобразование системы безопасности в Европе в поданной форме выглядит слишком провокационно (хотя это по сути воспроизводит договорённости периода «разрядки»). Практически неизбежны обвинения администрации Байдена в слабости в случае любых уступок. Учитывая, что 2022 г. – выборный, желание набрать политические очки за счёт критики внешнеполитических инициатив демократической администрации будет лишь расти. После выборов в Конгресс позиции демократов в обеих палатах скорее всего ещё сильнее ослабнут.

Стороны могут пойти по пути Хельсинского акта, который не предполагал ратификации, но успешно зафиксировал основные принципы европейской безопасности, которыми руководствовались все участники процесса. По-видимому, это более реально (такие Минские соглашения общеевропейского формата), однако есть и очевидные минусы. Российские инициативы представлены именно как юридически обязывающее соглашение, их трансформация в более декларативный документ приведёт к размытию обязательств и потере большей части политического смысла. Стороны могут начать по-своему интерпретировать отдельные положения, а то и вовсе нарушать их, особенно после смены правительств. По сути, воспроизведётся опыт 2009–2010 годов.

Здесь возникает вторая проблема – традиционная для американских администраций преемственность внешней политики, определяемая внешними обстоятельствами, сопровождается сегодня нарастающими тактическими противоречиями. Каждый следующий президент считает необходимым ударить по реперным точкам предшественника. Дональд Трамп успел выйти из соглашения по ТТП, Парижского соглашения по климату, а также целого ряда российско-американских договоров по контролю над вооружениями, «подвесив» даже продление СНВ-3. Администрация Байдена напротив выступает за укрепление международных режимов контроля над вооружениями и борьбы с климатическими изменениями. Зато раскритиковала соглашения Трампа с «Талибаном»[1], возложив на предшественника ответственность за трагические события лета 2021 года.

Есть немалая вероятность того, что любое соглашение с Россией по Европе падёт жертвой внутриполитической сумятицы и смены подходов. Эта вероятность растёт, если итоговые договорённости, будь они достигнуты, не примут форму международного договора. Чем более размыты формулировки, тем их, естественно, легче будет обойти, даже формально не отвергая. Прецеденты были – то же размещение «Першингов» в Европе администрацией Рейгана не нарушало каких-то формальных ограничений, но очевидно вступало в противоречие с духом и сутью достигнутых в 1970-х гг. соглашений.

При отсутствии жёстких юридических обязательств возврат к новому наступлению НАТО и попыткам «оторвать» от России ключевые страны постсоветского пространства станет вопросом времени, даже если администрация Байдена решится на подписание какого-либо международного документа, декларирующего обратное.

В Вашингтоне по-прежнему сильны настроения, что Россия является слабеющей державой, которую можно «дожать», улучив благоприятный момент.

В рамках такой логики любые сделки с Москвой должны иметь исключительно тактический характер. А борьба между администрациями будет в таком случае легитимировать отказ от принятых предшественниками обязательств – с теми, кто был до меня в Белом доме и разговаривать-то нельзя, а тут какие-то документы.

Наконец, третье – фактор международного давления со стороны союзников, давно встроенных в процессы выработки и обкатки политических решений в Вашингтоне. Хотя принято считать, что США дирижируют своими союзниками и способны добиться почти любых решений, иногда и хвост виляет собакой. Нынешняя система европейской безопасности, включающая в себя и мягкую конфронтацию с Россией, опирается на обширную внутриполитическую коалицию. В условиях слабости администрации Байдена лоббизм со стороны союзников и внутренних интересантов, в том числе ВПК, будет всячески торпедировать переговоры с Москвой, деформировать и выхолащивать изначальный политический смысл. В конце концов, можно употребить все усилия, чтобы затянуть процесс, дождаться пока администрация Байдена «выдохнется», втянется в предвыборные процессы, а потом и вовсе уйдёт из Белого дома. Вероятно, поэтому российская сторона так форсирует переговорный процесс, стремясь к быстрому результату. После осенних выборов в Конгресс демократическая администрация может не только понести потери в парламенте, но и потерять почву под ногами, оказаться даже не хромой уткой, а умирающим лебедем.

Все эти обстоятельства ограничивают возможности США по принятию российских предложений в той форме, которая сохранит содержательный смысл и будет способствовать укреплению региональной безопасности в Европе. Это, однако, не значит, что российские инициативы обречены стать холостым выстрелом. Сама по себе встряска Вашингтона и их союзников на предмет обсуждения реально существующих противоречий и уязвимостей в нынешней системе европейской безопасности является частью процесса её трансформации.

Если нынешняя фаза диалога приведёт к принятию Вашингтоном неких зафиксированных, пусть даже декларативных обязательств в соответствии с российскими предложениями (или их частью) – это важное движение вперёд, фундамент для калибровки отношений уже с другими администрациями. В конечном счёте нынешнее направление трансформации международной системы благоприятствует российским интересам, а главным фактором успеха для Москвы остаётся собственная стабильность и последовательность. Если Россия останется значимым глобальным и региональным игроком, сохранит силовые возможности и продолжит настаивать на своём, она добьётся желаемого.

СНОСКИ

[1] «Талибан» – организация находится под санкциями ООН за террористическую деятельность.

США. Евросоюз. Россия. НАТО > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 9 января 2022 > № 4313845 Дмитрий Новиков

Марокко и Китай подписали соглашение по осуществлению инициативы «Один пояс - один путь

Марокко и Китай в минувшую среду подписали соглашение от 5 января 2022 года «совместные шаги по осуществлению инициативы «1 пояс -1путь», нацеленное на стимулирование экономической активности путём китайского финансирования запуска проектов в Марокко

С момента начала проекта Марокко стал первой африканской страной, поддержавшей эту инициативу. С 2017 года, когда был подписан меморандум о взаимопонимании, позволяющий королевству Марокко становится страной-резидентом для ряда компаний в таких перспективных секторах , как инфраструктура, инновационное производство, возобновляемую энергетику и технологии. Инициатива «1 пояс -1 путь» представляет собой шёлковый путь XXI века, который свяжет собой более 70 стран мира и привлечёт огромные инвестиции по созданию торгово-логистического маршрута Всемирного значения. Запущенный в 2013 году Председателем компартии Китая, это будет сухопутный железнодорожный маршрут через Среднюю Азию и Россию. Морской торговый путь позволит Китаю доставлять грузы на общую сумму триллион долларов в Европу и Африку. Какие выгоды сулят Марокко от этого маршрута? Привлечение инвестиций и финансирование. Министр иностранных дел Марокко Насер Бурита поделился своей оценкой инфраструктурного проекта: «1 пояс-1 путь» открывает новые перспективы для развития торговли и привлечения инвестиций, а также даёт впечатляющие возможности в соответствии с Новой моделью развития Королевства Марокко. Председатель Марокканско-китайского Общества дружбы Мухаммад Халиль подчеркнул, что договор является важным шагом, который привёл к реализации более раннего соглашения о стратегическом партнёрстве, заключённого между Марокко и Китаем а 2016 году. В перспективе это принесёт ещё больше инвестиций в страну, во что непосредственно заинтересовано государство, поощряя китайские компании к инвестированию. Партеры из Поднебесной постепенно узнают Марокко как одно из привлекательных направлений бизнеса для вложения финансовых средств. В ноябре 2020 года китайская инвестиционная группа приобрела 35-процентную долю в проекте создания современного промышленного города Tahweel Mohammed VI, основанного на новых технологиях, который, как ожидается, создаст около 100 000 рабочих мест. Объём Торговли между Китаем и Марокко за последние 5 лет вырос на 50 % , увеличившись в среднем с 4 млрд.$ в 2016 году до 6 млрд. $ к 2021 году. После отмены въездных виз в Марокко для китайских туристов доля туристического сектора Королевства возросла возраста в экономике страны в 20 раз (до пандемийного 2020 года), количество китайских туристов увеличилось с 10,000 гостей в 2015 году до 200,000 в 2018 году. Оригинал: https://www.aljazeera.net/ebusiness/2022/1/8/%D9%85%D8%A7-%D9%87%D9%8A-%D8%AE%D8%B7%D8%A9-%D8%A7%D9%84%D8%AD%D8%B2%D8%A7%D9%85-%D9%88%D8%A7%D9%84%D8%B7%D8%B1%D9%8A%D9%82-%D8%A7%D9%84%D8%B5%D9%8A%D9%86%D9%8A%D8%A9-%D9%88%D9%83%D9%8A%D9%81