Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Осимертимиб зарегистрирован в России для лечения НМРЛ с мутацией Т790М в гене EGFR

Компания AstraZeneca получила регистрационное удостоверение на препарат осимертиниб (торговое наименование Тагриссо), предназначенный для терапии местно-распространенного или метастатического немелкоклеточного рака легкого (НМРЛ) с мутацией Т790М в гене рецептора эпидермального фактора роста (EGFR). Осимертиниб является первым представителем нового поколения таргетных ингибиторов тирозинкиназы (ИТК) EGFR, действующий как на активирующую мутацию, так и на мутацию вторичной резистентности Т790М в гене EGFR, говорится в официальном пресс-релизе.

Решение о регистрации лекарственного средства было принято на основании результатов рандомизированного клинического исследования III фазы AURA3. В исследовании было показано, что осимертиниб значительно увеличивает выживаемость без прогрессирования по сравнению с двухкомпонентной химиотерапией на основе препаратов платины: медиана выживаемости без прогрессирования заболевания в группе осимертиниба составила 10,1 месяца по сравнению с 4,4 месяца в группе химиотерапии.

Пациенты, получавшие осимертиниб, имели высокую частоту объективного ответа на терапию (71%) и у 9 из 10 пациентов удалось достичь контроля за заболеванием. Препарат имеет благоприятный профиль безопасности, что позволяет поддерживать хорошее качество жизни у довольно тяжелой категории пациентов с прогрессированием НМРЛ на ИТК EGFR 1-2 поколения.

При выявлении мутации Т790М назначение осимертиниба, по сравнению с химиотерапией, обеспечивает достоверное увеличение показателей выживаемости и частоты объективного ответа (включая пациентов с метастазами в головной мозг) при более высоких показателях качества жизни.

В сентябре 2017 года AstraZeneca запустила процесс технологического трансфера осимертиниба. Препарат будет производиться на заводе компании в индустриальном парке «Ворсино» (Калужская область). Важно отметить, что пациенты уже имели возможность получать осимертиниб в рамках программы раннего доступа. Препарат уже разрешен к применению в Европе и США, где успешно используется на протяжении 2 лет.

Британские врачи намерены открыто игнорировать клинические рекомендации по терапии ВМД

Врачи из 12 клинических организаций Великобритании планируют открыто признать Авастин производства компании Roche предпочтительным вариантом терапии возрастной макулярной дегенерации (ВМД), тогда как официально для лечения данного заболевания необходимо использовать более дорогой Луцентис совместного производства Roche и Novartis. Об этом сообщает Reuters.

Авастин не одобрен регуляторными органами для терапии возрастной макулярной дегенерации, однако его принцип действия аналогичен Луцентису и Эйлее, что делает возможным его использование для лечения ВМД, утверждают британские медики. Однако Novartis и Roche выступают против замены Луцентиса Авастином в терапии ВМД, по словам представителей компаний, эти два препарата разрабатывались в различных терапевтических целях, поэтому применение Луцентиса оправдано по соображениям безопасности.

Представители клинических организаций Великобритании утверждают, использование Авастина экономически целесообразно – замена лекарственного препарата позволит британской системе здравоохранения сократить ежегодные расходы на 18 млн долларов. Учитывая распространенную практику использования Авастина не по назначению, британские медики намерены сообщать пациентам о предпочтительности Авастина, хотя в случае желания пациенты все-таки могут выбрать Луцентис или Эйлею.

Опубликованное ранее специалистами Кокрановского сотрудничества исследование не выявило различий в безопасности Авастина (бевацизумаб) и Луцентиса (ранибизумаб) в терапии возрастной макулярной дегенерации.

Эксперты провели анализ девяти клинических исследований (в том числе трех неопубликованных) и пришли к выводу, что сомнения в безопасности бевацизумаба как лекарства против ВМД безосновательны. Всего в КИ приняли участие 3665 человек. По подсчетам авторов работы, оба препарата обладают схожим профилем безопасности: в ходе наблюдения, продолжавшегося 1-2 года, риск смерти при применении бевацизумаба по сравнению с ранибизумабом был выше на 10%. Это соответствовало 34 и 37 летальным исходам на 1000 человек. Риск системных побочных реакций на фоне бевацизумаба был выше всего на 8%.

Дубай, ОАЭ. 31 октября в Дубае стартовала 4-ая Международная выставка Gulfood Manufacturing 2017, ориентированная на продавцов и покупателей пищевого и упаковочного оборудования, упаковки и ингредиентов. Выставка также включает направления по логистике и хранению. Всего в выставке принимают участие более 1500 компаний, сформированы национальные павильоны многих стран, в том числе Италии, Германии, Турции, Франции, Великобритании, Украины и др.

Впервые на выставке Gulfood Manufacturing представлен коллективный российский павильон, сформированный при поддержке Министерства промышленности и торговли РФ, Российского экспортного центра и ассоциации «Росспецмаш». На стенде в разделе «Производство и упаковка», который расположен в павильоне Za’abeel Hall 3, представлены крупнейшие российские производители пищевого оборудования: «Таурас Феникс», «Тверьторгмаш», «Акмалько Инжиниринг», «Полиэр», «Тайфун Инновация», «Аксоид Сетки» и «Интеграл Плюс». В разделе «Ингредиенты», который находится в павильоне Saeed Hall, российскую экспозицию представляет компания Русские ингредиенты».

Управляющий партнер компании Profex – официльный представитель выставки Gulfood Manufacturing 2017 Кямран Мехтиев отметил: «Ежегодный рост числа участников выставки Gulfood Manufacturing отражает рост производства продуктов питания и напитков в регионе. Организация российского павильона на выставке Gulfood Manufacturing является очень важным событием как для российских экспортеров, так и для местных покупателей, которые проявляют большой интерес к российской продукции».

В ходе конференции, на которой были представлены отраслевые возможности ОАЭ, участников российского стенда поприветствовали Мария Ёлкина, начальник отдела пищевого оборудования Министерства Промышленности и торговли РФ, Алла Елизарова, директор ассоциации Росспецмаш, Павел Бурлаченко, эксперт по развитию экспорта машиностроения Российского Экспортного Центра, Олег Лаврик, вице-председатель Президиума Российского Совета предпринимателей в Дубае и Кямран Мехдиев, управляющий партнер компании Profex.

По данным Дубайской ТПП, к наиболее востребованными товарами на рынке Дубая остаются продукты из мяса и птицы, хлебобулочные и молочные изделия.

1 ноября 2017 года в зале Hatta B&C состоялась встреча российских экспонентов с производителями продуктов питания и напитков из стран Ближнего Востока. На встрече компаниям рассказали о методах поддержки российских экспортеров, а также о процессах производства продуктов питания и напитков в ОАЭ.

На 50% выросла прибыль BP в третьем квартале от участия в «Роснефти».

На долю ВР в отчетном периоде пришлось 903 тыс. б/с из добычи «Роснефти».

Прибыль BP от участия в «Роснефти» в третьем квартале 2017 года увеличилась на 50% в годовом исчислении и достигла $161 млн, говорится в отчете BP. На долю ВР в отчетном периоде пришлось 903 тыс. б/с из добычи «Роснефти», что выше показателя годом ранее (820 тыс.). Доля в добыче газа возросла до 1,263 млн куб. футов в сутки, в общей добыче углеводородов – до 1,120 млн баррелей нефтяного эквивалента в сутки против 1,030 млн баррелей годом ранее.

Добыча BP, которая владеет в «Роснефти» 19,75% уставного капитала, в третьем квартале увеличилась на 14% по сравнению с тем же периодом прошлого года – до 3,6 млн б/с. Таким образом, «Роснефть» обеспечила почти треть производства углеводородов BP.

Министр обороны Великобритании Майкл Фэллон подал в отставку. Об этом РИА Новости сообщили в пресс-службе министерства.

Глава военного ведомства покинул свой пост на фоне скандала: его обвинили в неподобающем поведении в общении с журналисткой. Инцидент произошел более десяти лет назад — политик якобы положил руку женщине на колено, что расценивается как сексуальные домогательство.

"В последнее время появился ряд обвинений относительно в том числе моего поведения в прошлом. Многие из этих обвинений — неправда, но я признаю, что в прошлом вел себя неподобающим для Вооруженных сил, которые я имею честь представлять, образом. Я сделал выводы и поэтому подаю в отставку", — говорится в заявлении Фэллона на имя премьер-министра Терезы Мэй.

"Служить в качестве министра обороны последние 3,5 года было для меня привилегией, я восхищаюсь профессионализмом, храбростью и работой тех мужчин и женщин, которые следят за нашей безопасностью", — написал он.

Недавно радиоведущая, а в прошлом политический обозреватель газеты Sunday Express Джулия Хартли-Брюер, не называя имен, рассказала о случае, который приключился с ней много лет назад. После неоднократных попыток мужчины на ужине во время конференции Консервативной партии положить ей руку на колено женщина пригрозила, что ударит его по лицу. Личность мужчины очень быстро раскрыл таблоид Sun: им оказался нынешний министр обороны сэр Майкл Фэллон.

После того как обвинения стали широко известны, Фэллон признал, что однажды позволил себе вольность в отношении журналистки Джулии Хартли-Брюер, но отметил, что уже давно принес извинения за этот поступок.

Розничный бизнес ВТБ с 1 ноября повысил доходность по накопительным счетам в долларах США. Об этом говорится в сообщении банка.

Максимальная ставка выросла с 0.8% до 2%. Накопительный счет позволяет одновременно копить и свободно распоряжаться своими средствами: клиент может без ограничений и потери ранее начисленных процентов как снимать деньги со счета, так и пополнять его. Чем дольше средства находятся на счете, тем большую доходность получает клиент.

Для любой суммы размещения с 1 ноября установлены единые процентные ставки: при размещении денег на срок 3 месяца доходность составит 0.5%, на 6 месяцев - 1%, а по истечении одного года ставка достигнет уже 2%.

Нововведение распространяется как на новых, так и на действующих владельцев накопительного счета. Таким образом, ряд клиентов смогут получить максимальную доходность в 2% уже в конце ноября.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ Группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Президент США Дональд Трамп и премьер-министр Великобритании Тереза Мэй обсудили в среду по телефону теракт в Нью-Йорке и борьбу с терроризмом, сообщат пресс-служба Белого дома.

"Премьер-министр выразила свои соболезнования по поводу теракта в Нью-Йорке 31 октября. Президент Трамп и премьер-министр отметили важность более тесной координации в борьбе с терроризмом между США и Соединенным Королевством", — говорится в сообщении.

Во вторник днем в Нью-Йорке грузовик выехал на велосипедную дорожку в юго-западной части района Манхэттен. Водитель проехал несколько улиц, сбивая на своем пути велосипедистов. Грузовик также врезался в школьный автобус. После этого водитель вышел на улицу с пистолетом для пейнтбола, в него выстрелили сотрудники полиции. Подозреваемый был госпитализирован. Им оказался 29-летний уроженец Узбекистана Сейфулло Саипов, который приехал в США в 2010 году. Жертвами инцидента стали восемь человек, более десяти ранены. Власти считают произошедшее терактом.

Глава МИД Великобритании Борис Джонсон заявил, что не располагает сведениями о возможном влиянии России на ход выборов или референдумов в Великобритании.

"Нет, я не вижу (влияния – ред.)", — сказал министр в среду, отвечая на соответствующий вопрос во время заседания парламентского комитета.

"Насколько я знаю, они не играли роли", — добавил Джонсон.

Член палаты общин Великобритании Бен Брэдшоу ранее призвал парламент и избирательную комиссию проверить, все ли средства на референдум о Brexit поступили из законных источников. По словам Брэдшоу, вопрос финансирования заслуживает особого внимания на фоне "всеобщей обеспокоенности относительно иностранного и в частности российского влияния на западные демократические процессы".

Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков в ответ на просьбу прокомментировать информацию о том, что Россия якобы направляла средства на поддержку кампании по выходу Соединенного Королевства из ЕС, заявил, что не может комментировать то, чего не было. Он неоднократно подчеркивал, что все обвинения в адрес Москвы в попытках повлиять на выборы в разных странах являются абсолютно голословными.

China Paper Corporation намерена инвестировать $1,5 млрд в строительство ЦБК в Хабаровском крае

Вопросы обеспечения целлюлозного комбината лесосырьевой базой обсудил вице-премьер — полпред президента РФ в Дальневосточном федеральном округе Юрий Трутнев в Пекине во время рабочей встречи с президентом корпорации «Чайна Чэнтун Холдингс Групп» Чжу Бисинем.

Об этом сообщает пресс-служба министерства РФ по развитию Дальнего Востока.

Китайская сторона планирует инвестировать более 10 млрд юаней ($1,5 млрд) в строительство целлюлозно-бумажного комбината на Дальнем Востоке с проектной мощностью 500 тыс. т хвойной целлюлозы в год. Инвестором станет дочерняя структура корпорации — China Paper Corporation, основной деятельностью которой является производство целлюлозы и бумаги. В качестве возможного региона для реализации проекта рассматривается Хабаровский край. Комбинат будет производить несколько видов целлюлозы — для различных видов бумаги и картона. Предполагается, что продукция будет поставляться в Китай.

По договоренности сторон дальнейшие переговоры с более детальным обсуждением проекта пройдут в России в конце ноября 2017 г.

«Чайна Чэнтун Холдингс Групп» основана в 1992 г., является крупной государственной корпорацией под управлением Комитета по государственной собственности Госсовета КНР. В структуру «Чайна Чэнтун Холдингс Групп» входит 280 малых предприятий и 13 компаний второго эшелона на территории Китая, Гонконга, России, Великобритании, Нидерландов, Бельгии и др.

Лаборатория «Биотехнопарка Кольцово» прошла аккредитацию на международном уровне

Испытательный лабораторный центр АО «УК «Биотехнопарк» подтвердил компетентность своей деятельности, приняв участие в испытаниях компании «FAPAS» (Великобритания).

Межлабораторные сличительные испытания (МСИ) — обязательная процедура для аккредитованных лабораторий, проходить которую положено не менее одного раза в год.

В конце июля микробиологическая лаборатория Биотехнопарка получила три зашифрованных образца, с которыми нужно было провести испытания и выявить, какие патогенные микроорганизмы и в каком количестве представлены в растворе. Задание было одинаковым для всех заявленных в испытаниях лабораторий, а прохождение было одновременным. После успешного завершения всех необходимых процедур результаты были отправлены на рассмотрение компании-организатора.

В сентябре пришли результаты испытаний: совокупное сложение итогов по трем заданиям принесло Испытательному лабораторному центру АО «УК «Биотехнопарк» второе место из сорока девяти возможных.

Мы участвовали в очень представительных испытаниях, которые организуются международным и общепризнанным центром. Испытательный лабораторный центр Биотехнопарка получил хорошие результаты, и мы будем стремиться и дальше поддерживать рейтинг на высоком уровне, потому что это свидетельствует о квалификации наших сотрудников, о технических возможностях нашей лаборатории и как итог: о качестве выполняемых исследований на базе нашей микробиологической лаборатории, — говорит директор Центра сертификации и организации доклинических и клинических исследований «Биотехнопарка Кольцово» Елена Гутова.

«Fapas» — всемирно известная аккредитованная компания провайдеров МСИ, подразделение Агентства по исследованию пищевых продуктов и окружающей среды Великобритании (FERA). МСИ, организуемые компанией «Fapas», обеспечивают независимую и объективную оценку квалификации и эффективности лабораторий. С «FAPAS» работает наибольшее количество лабораторий во всем мире.

Иран импортировал печенья на $ 1 млн. за 5 месяцев

Около 400 тонн кондитерского печенья на сумму 32,55 миллиарда риалов (1 миллион долларов) были импортированы в Иран в течение пяти месяцев текущего 1396 иранского календарного года, с 21 марта по 22 августа 2017, согласно данным, опубликованным Таможенной администрацией Исламской Республики Иран.

Китай, Вьетнам, Германия, Испания, ОАЭ, Великобритания, Италия, Малайзия, Нидерланды, Австралия и Украина были основными странами, из которых Иран импортировал печенье в течение пятимесячного периода, сообщает Young Journalists Club.

Арендная плата в большей части Англии и Уэльса выросла

Арендная плата увеличилась в большинстве районов Англии и Уэльса за 12 месяцев к сентябрю 2017 года с самым сильным ростом на Северо-Западе. Среднее значение - $1 240, что на 3,2% больше, чем в том же месяце 2016 года.

Но согласно отчету Your Move, арендодатели сообщают о том, что доходность по всей стране стабилизируется. Также в нем говорится, что арендные ставки в Лондоне и на юго-востоке продолжали расти медленнее, чем в других местах. Наибольший рост составил 3,6% на северо-западе - в среднем до $840 в месяц, далее следует Восточный Мидленд с увеличением на 3,4% - до $850 в месяц, сообщает Property Wire.

В восточной Англии наблюдался более сдержанный годовой рост на 2,9% - в среднем на $1 160 в месяц. Но арендные ставки упали на 2,2% на юго-западе (до $880) и снизились на 0,3% на северо-востоке (до $700, что является самой низкой ценой в стране). Лондонская рента является самой высокой в Великобритании и составляет порядка $1 690 в месяц.

Данные также показывают, что во всех районах Лондона средняя ставка аренды снизилась на 0,1% за месяц в сентябре 2017 года. В том числе, в премиум-сегменте. Причем это - не единственный регион, продемонстрировавший снижение. Падение также наблюдалось на 0,7% на северо-востоке, на 0,5% в Уэльсе и на 0,3% на юго-востоке по сравнению с августом.

В сентябре арендодатели увидели стабильную доходность, в целом не изменившуюся по сравнению с предыдущим месяцем. Юго-восточный регион был единственным, где доход от аренды вырос на 3,3% в сентябре по сравнению с 3,4% в августе.

В остальных регионах ситуация не изменилась. Но, несмотря на эту стабильность, доходность по-прежнему ниже, чем год назад. В сентябре 2016 года средняя прибыль от аренды составила 4,8% годовых. Недвижимость в северных районах по-прежнему обеспечивает лучшую отдачу, чем другие местности – 5% годовых в среднем.

По итогам января-сентября 2017 г., операционные доходы одного из крупнейших операторов связи в Китае – China Telecom – достигли 274,7 млрд юаней ($41,62 млрд). Это на 4% больше, чем за январь-сентябрь 2016 г. Таковы официальные данные указанной компании.

За девять месяцев текущего года чистая прибыль China Telecom составила 18,5 млрд юаней. Она увеличилась на 5,5% в годовом сопоставлении.

К концу сентября 2017 г. China Telecom обслуживала 241 млн абонентов мобильной связи. Данный показатель вырос на 25,56 млн человек относительно уровня сентября прошлого года.

С начала текущего года на 142% увеличился расход мобильного трафика. В частности, на одного абонента 4G в месяц в среднем приходится 1,5 GB.

По данным компании, за отчетный период количество абонентов проводного широкополосного доступа в интернет увеличилось на 8,19 млн человек и составило 131 млн пользователей.

Напомним, что авторитетная британская консалтинговая компания по управлению брендами BrandFinance еще три года назад внесла в рейтинг пятидесяти ведущих брендов на рынке телекоммуникаций три китайские компании – China Mobile, China Unicom и China Telecom. China Mobile заняла пятое место, China Unicom – тринадцатое, China Telecom – пятнадцатое. Эти бренды оцениваются британскими экспертами в $17,9 млрд, $7,9 млрд и $7,4 млрд соответственно.

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на встрече с членами Ассоциации европейского бизнеса в Российской Федерации, Москва, 31 октября 2017 года

Уважаемый г-н Штерцель,

Уважаемый г-н Шауфф,

Дамы и господа,

Рад очередной возможности выступить перед членами Ассоциации европейского бизнеса. Наш ведущий уже сказал, что это мое восьмое выступление в вашем кругу. Если такие встречи по-прежнему представляют для вас интерес, то я только рад отвечать на ваши приглашения. Мне кажется, что это очень полезный деполитизированный диалог, откровенный разговор, который помогает искать дополнительные точки соприкосновения наших интересов, укрепляет взаимопонимание.

Высоко ценим приверженность всех здесь присутствующих расширению сотрудничества с Россией, готовность реализовывать совместные проекты в самых разных областях – от энергетики до высоких технологий. В нашем лице вы всегда имеете сторонников и добрых друзей, желающих помогать вам комфортно заниматься бизнесом в России. Об этом совсем недавно в Сочи подробно говорилось на встрече Президента России В.В.Путина с «капитанами» немецкого бизнеса, в которой также принял участие Президент Казахстана Н.А.Назарбаев.

Говоря о ситуации в мире, в последнее время уже стало банальным констатировать, что она не становится проще. Не урегулированы старые кризисы и конфликты, появляются новые вызовы безопасности. Особую угрозу для всех представляет беспрецедентный всплеск международного терроризма. Пока мировому сообществу так и не удалось сформировать широкую антитеррористическую подлинно глобальную коалицию под эгидой ООН, к чему Россия готова и неоднократно призывала. Серьезное беспокойство вызывают порой непредсказуемые действия Администрации США в том, что касается фактически дезавуирования участия Вашингтона в Совместном всеобъемлющем плане действий по иранской ядерной программе, а также все чаще звучащие из США угрозы решить ядерную проблему Корейского полуострова исключительно военным, силовым путем.

По нашей оценке, одна из основных причин нарастания нестабильности в мире – неготовность узкой группы стран во главе с США к подлинно коллективной работе на основе равноправия, взаимного уважения и учета интересов друг друга. Мы наблюдаем систематическое пренебрежение основополагающими принципами Устава ООН, включая применение силы в обход ее Совета Безопасности, что нанесло серьезный ущерб глобальной и региональной стабильности, способствовало распространению экстремистской и террористической идеологии. То, что мы сейчас видим – подрыв государственности многих стран Ближнего Востока и Северной Африки, воцарение там хаоса – это прямой результат авантюр в Ираке, Ливии, а теперь и в САР.

Негативное влияние на мировую торговлю оказывают откровенные попытки использовать односторонние санкции в качестве средства недобросовестной конкуренции в нарушение норм ВТО и многочисленных резолюций Генассамблеи ООН, осуждающих односторонние нелегитимные методы принуждения.

На этом фоне отношения между Россией и Евросоюзом развиваются неравномерно. С одной стороны, наметились положительные подвижки в ряде областей. После более чем двукратного сокращения товарооборота за последние три года мы наблюдаем рост взаимной торговли за восемь месяцев нынешнего года, который составил 25%. Это солидный результат, даже несмотря на то, что он относится к низкой базе. Активизировался политический диалог. В июле «на полях» саммита «Группы двадцати» в Гамбурге состоялась очередная встреча Президента России В.В.Путина с Председателем Еврокомиссии Ж.-К.Юнкером. Поддерживаем регулярные контакты с Высоким представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ф.Могерини. Проводятся экспертные консультации по вопросам, представляющим обоюдный интерес, в частности Брюссель по понятным причинам проявляет стремление говорить с нами по проблемам миграции, реадмиссии. Мы к этому готовы, но считаем правильным восстанавливать более комплексно все наши секторальные диалоги, которые были заморожены в одностороннем порядке нашими есовскими коллегами.

В то же время, конечно, нужно констатировать, что возвращению российско-есовских связей на траекторию поступательного развития пытаются помешать. Мы видим, кто это делает. Наблюдаем деструктивную линию достаточно немногочисленной, но очень агрессивной и настроенной русофобски группы европейских государств. Они пытаются разыгрывать внутри Евросоюза антироссийскую карту для решения своих узкокорыстных геополитических задач. Без единого доказательства, как вы знаете, нас обвиняют во вмешательстве в выборы не только в США, но и в европейских государствах. Недавно нас обвинили в том, что в Москве принимаются решения, какого министра назначат в ЮАР. В общем нет предела фантазии.

Для противодействия выдуманной опасности со стороны Москвы создаются различные структуры антироссийской направленности, такие, как «Группа стратегической коммуникации – Восток», которая будет функционировать в составе Европейской внешнеполитической службы, а также многонациональный «центр передового опыта» в области борьбы с «гибридными» угрозами в Хельсинки. Я недавно встречался с Министром иностранных дел Финляндии Т.Сойни, спросил у него, чем будет заниматься этот центр. Он сказал, что, наверное, всеми гибридными угрозами и что они были бы рады, если бы Россия сотрудничала с этим центром. Это был устный контакт, нас туда никто не приглашал. Если пригласят, то, наверное, это будет интересно. Пока, по крайней мере, такого приглашения не поступило. Эти шаги по созданию различных структур, борьбе с гибридными угрозами, СМИ напоминают охоту на инакомыслящих и вряд ли будет способствовать восстановлению доверия.

Озабоченность вызывают попытки этих узкокорыстных сил в ЕС политизировать и подорвать энергодиалог между Евросоюзом и Российской Федерацией. Звучат обвинения, что ЕС попал в чрезмерную зависимость от российских энергоносителей, и это несмотря на то, что доля российского газа на европейском рынке абсолютно сопоставима с норвежской – примерно 1/3 от общего объема. Предпринимаются попытки дискредитировать совместные проекты, такие, как «Северный поток-2», хотя его реализация призвана значительно снизить транзитные риски, укрепить энергобезопасность Евросоюза, внести вклад в развитие экономик стран ЕС. Ведь только на этапе строительства «Северного потока-2» будет задействовано около 200 компаний из 17 государств-членов.

Вызывает недоумение затея некоторых членов Еврокомиссии навязать ей решения о необходимости получить переговорный мандат на заключение с Россией специального соглашения по «Северному потоку-2». Это абсолютно безосновательно. На то, что нет каких-либо оснований для экстерриториального применения права ЕС в акватории Балтийского моря, четко указала юридическая служба Еврокомиссии. Совсем недавно к такому же выводу пришла и юридическая служба Совета ЕС. Считаем, что введение новых правовых норм исключительно для СП-2 означает дискриминацию инвесторов этого проекта по политическим мотивам. Кстати, в Дании, как я понимаю, этого и не пытаются скрыть и уже даже одобрили соответствующий закон. Думаю, что он уникален в практике нормотворчества в отношении экономических и энергетических проектов.

Растущие потребности государств Южной и Юго-Восточной Европы в энергоносителях могло бы удовлетворить продление второй ветки «Турецкого потока» на территорию Евросоюза. Мы видим значительный интерес к этому со стороны целого ряда правительств стран ЕС. Мы к этому готовы, однако учитывая неудачный опыт с «Южным потоком», собираемся приступить к такой работе по выводу «Турецкого потока» на территорию Евросоюза только после получения твердых юридических гарантий от Брюсселя.

Я все-таки надеюсь, что здравый смысл должен возобладать, ведь в сфере энергетики мы – естественные, взаимозависимые партнеры. Многолетние бесперебойные поставки российских углеводородов в Европу обеспечивают экономикам стран-членов ЕС значительные конкурентные преимущества, не говоря уже о том, что за последний год экспорт российских энергоносителей в Европу достиг исторически рекордных объемов.

Уважаемые дамы и господа,

В столь просвещенной аудитории вряд ли стоит подробно говорить о том, что попытки изолировать Россию, наказать её за самостоятельный внешнеполитический курс, заставить изменить его провалились и никогда не могли завершиться успехом. В экономике закрепляются позитивные тенденции, что удостоверяется в последних обзорах Всемирного банка и МВФ.

На фоне восстановления экономического роста открываются новые возможности для иностранного бизнеса в России, в том числе для компаний, которые представляете вы. Основным препятствием на этом пути теперь остается навязанная американцами санкционная спираль. Обратили внимание, что в своем выступлении в Комитете Европарламента по международной торговле г-н Шауфф отметил ущерб от санкций для промышленности стран-членов ЕС, поскольку на смену европейским на российский рынок приходят производители из других регионов мира. Это объективные факты, тут даже спорить не приходится.

Под предлогом борьбы с российской угрозой в Вашингтоне не только стремятся подлатать т.н. «трансатлантическую солидарность», заставить европейцев повысить расходы на оборону, но и продвинуть свои экономические и энергетические позиции в Европе, потеснить наши с вами совместные проекты в энергетике, Россию на рынке вооружений, на что направлена последняя обнародованная порция санкций. Как отметил Президент России В.В.Путин в ходе выступления на заседании международного дискуссионного клуба «Валдай», некоторые «даже не скрывают, что используют политические предлоги и поводы, чтобы продвинуть собственные чисто коммерческие интересы».

Насколько антагонизация России необходима европейцам – решать им самим. Знаем, что в политических и, особенно, в деловых кругах стран ЕС все чаще звучит недовольство такой ситуацией. О необходимости восстановления диалога с Россией неоднократно говорил Председатель Еврокомиссии Ж.-К. Юнкер, в т.ч. на конференции, которая состоялась в начале октября в Люксембурге. Думаю, что рано или поздно эти слова должны воплотиться в практические дела.

На фоне этих событий приходится слышать спекуляции о том, что Россия заинтересована в слабом Евросоюзе, стремится расколоть его. Это не соответствует действительности. Мы хотим (и всегда об этом говорили) видеть ЕС – нашего соседа и ключевого торгово-экономического партнера – сильным, единым и независимым международным игроком, способным самостоятельно определять свои приоритеты на основе устойчивого баланса национальных интересов всех своих членов, а не только на основе позиции агрессивного меньшинства в том, что касается политики на российском направлении.

Мы, в свою очередь, будем открыты к развитию взаимодействия теми темпами, на ту глубину, к которым будут готовы коллеги из Евросоюза. При этом, разумеется, продолжим наш многовекторный внешнеполитический курс на укрепление разнопланового сотрудничества с теми государствами, которые избавились от идеологических шор в своих экономических отношениях с зарубежными партнерами, а таких в мире подавляющее большинство. Будем углублять евразийскую интеграцию, наращивать практическую работу в рамках ШОС, БРИКС и других объединений, функционирующих на принципах поиска общеприемлемых договоренностей, без диктата. Кстати, отношу к таким объединениям и «Группу двадцати».

Каким мы видим будущее отношений между Россией и ЕС? Созидательный потенциал кооперации – от торговли до борьбы с новыми вызовами и угрозами – поистине огромен. Важно им правильно распорядиться. Россия последовательно выступает за формирование общего пространства мира, безопасности и партнерства. О необходимости строительства большой Европы без разделительных линий говорили многие великие европейцы, в их числе Ш.де Голль и Г.Коль.

Убежден, что сегодня необходимо говорить о неделимости не только безопасности, но и экономического развития.

Сознавая эту объективную реальность, ЕАЭС активно наращивает диалог с десятками стран и объединений на всех континентах. Продолжается работа по сопряжению процессов евразийской интеграции и китайской инициативы «Один пояс – один путь». Растет интерес к формированию нового интеграционного контура, который Президент В.В.Путин назвал «Большим евразийским партнерством», с участием государств, входящих в ЕАЭС, ШОС, АСЕАН. Будем приветствовать подключение к такой работе Евросоюза. У нас единый общий материк. Для начала надеемся получить ответ на предложение установить контакты между Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС) и Евросоюзом. Впервые оно делалось два года назад, с тех пор мы регулярно о нем напоминаем. Звучали робкие обещания начать такую работу на техническом уровне. Мы готовы к работе на любом уровне. Считаем контрпродуктивным, когда два соседствующих друг с другом интеграционных объединения не имеют прямого контакта.

По-прежнему исходим из долгосрочного, неконъюнктурного, самоценного характера связей между Россией и ЕС. Тем более, что от их состояния многое зависит и в жизни наших граждан, и в мире в целом. Думаю, что нам необходимо сохранить накопленный капитал российско-есовского партнерства. Мы к этому готовы. Будем и далее поддерживать европейских предпринимателей в их стремлении наращивать свое присутствие в нашей стране, осуществлять взаимовыгодные проекты с российскими партнерами.

Вопрос: Наверняка, выражу мнение большинства европейских инвесторов в России: Европа нужна России, Россия нужна Европе. Европейский бизнес очень глубоко интегрирован в российскую экономику. Например, наша компания «Сименс» имеет здесь 7 тысяч сотрудников. Это не только представительские функции, но и функции интеграции в экономику, в отличие от многих представителей американских компаний. В то же время, не можем не видеть, что усиление американских санкций создает «токсичное облако» для европейского бизнеса, работающего в России. В связи с этим вопрос: видите ли Вы возможность для билатерального диалога между Россией и Европой, улучшения отношений между российским и европейским бизнесом, ослабления санкций, которого мы как представители европейских инвесторов очень ждем и желаем?

С.В.Лавров: Когда Вы говорите о билатеральном диалоге, надо понимать, что мы же этот диалог не прерывали. У нас с ЕС из всех наших внешних партнеров был, наверное, наиболее разветвленный механизм взаимодействия. Два с лишним десятка секторальных диалогов, саммиты два раза в год, ежегодные встречи Постоянного совета партнерства на уровне Министра иностранных дел России и Высокого представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности, консультации по международным вопросам, правам человека. Сейчас практически все это заморожено, как я упомянул. Есть попытки возобновить диалог по миграции, состоялся один раунд (наверное, уже больше невозможно терпеть и не общаться на эту тему, которая очень важна для нас всех). То же самое относится к диалогу по реадмиссии, напрямую связанному с диалогом по миграции. После большой паузы были первые контакты по контртерроризму, борьбе с наркотиками.

Кстати, эстонское председательство, которое в эти шесть месяцев руководит Евросоюзом, почему-то не включило в программу своего председательства, как то планировалось, мероприятия ни по борьбе с терроризмом, ни по борьбе с наркотиками. В целом я немного в затруднении, как понять нынешнюю роль страновых председательств в условиях, когда после Лиссабонского договора им даже не разрешают проводить у себя саммиты с зарубежными партнерами (только в Брюсселе). Получается, что саммиты отобрали, но повестку дня они могут формировать исходя из собственных интересов, игнорируя позиции всего ЕС. Это их внутреннее дело, лишь хочу сказать, что наркотики и терроризм – это такие темы, по которым совсем не помешает лишний раз поговорить.

Вас наверняка интересует прежде всего бизнес-диалог. У нас за последние три с небольшим года наработан опыт двусторонних бизнес-площадок. Совсем недавно в Сочи были, как их называют, «капитаны» немецкого бизнеса, которые беседовали с президентами России В.В.Путиным и Казахстана Н.А.Назарбаевым. Были аналогичные встречи, в т.ч. на моем уровне, в Германии, еще когда З.Габриэль возглавлял Министерство экономики. Такие же двусторонние встречи прошли с французскими, итальянскими, австрийскими бизнесменами. Но я давно не слышал, чтобы устраивался бизнес-диалог Россия-Евросоюз, который всегда был одним из важных компонентов, в т.ч. при подготовке к саммитам. Хотя те предприниматели, которые его возглавляют с нашей стороны, наверняка к этому готовы.

Хороший вопрос, между прочим. Я за это время отвык, что когда-то между Россией и Евросоюзом существовал бизнес-диалог. Вы поинтересуетесь в Брюсселе, а я у наших бизнесменов, кто уходит от контактов.

Что касается санкций (я упомянул их в своем выступлении, чтобы показать все факторы, влияющие на наши отношения), то мы не можем и не будем просить об их снятии, тем более что нам говорят, чтобы мы сделали «что-нибудь хорошее» (с точки зрения Запада), и тогда у нас будет предлог снять санкции. Иными словами (а так нам говорят очень многие), в этом предложении содержится понимание того, что санкции – это бессмысленное занятие, никому ничего хорошего не приносящее, и что это абсолютно политизированная позиция тех, кто хочет «наказать» Россию и завоевать себе конкурентные преимущества. Потому что говорить о предлоге, чтобы отменить санкции – это уже само по себе «интересно».

Я напомню, что санкции как средство ведения конкурентной борьбы применяются давным-давно, прежде всего США. По моим данным, с 2008 по 2016 год частные европейские компании были оштрафованы более чем на 200 млрд. долл. Если не ошибаюсь, то только в 2016 г. один «Вольксваген» был оштрафован больше, чем на 14,5 млрд. долл. Были наказания «Тоталь» за «коммерческий подкуп», «БНП Париба» – за то, что имели отношения с Кубой, Суданом и Ираном. «Альстом» страдал за некие коррупционные схемы в Индонезии. «Креди Агриколь» – за то, что опять же сотрудничал с Суданом, Кубой и Ираном. Швейцарский «ЮБС» – за соскрытие сведений о гражданах США. Много чего.

Это все, как вы понимаете, не имело и не имеет никакого отношения к тому, что делает Россия. Никакого отношения к Крыму, который восстановил свою российскую принадлежность после того, как в Киеве произошел государственный антиконституционный переворот и крымчане просто не приняли этот преступный акт. Никакого отношения к тому, что происходит на Донбассе. И Донбасс, и Крым – это просто удобный повод для наших американских коллег заниматься недобросовестной конкурентной борьбой, подрывать позиции своих конкурентов.

Поэтому данная тема не сводится к тому, чтобы договориться о том, какую миротворческую миссию ООН можно послать на Донбасс, или к тому, что, как только мы договоримся, европейцы получат предлог (опять предлог!) начать ослаблять санкции. Вопрос гораздо шире. Необходимо увидеть всю картину, которая сопряжена с острейшей конкурентной борьбой, в которой американцы (и я их понимаю) хотят быть более успешными, чем все остальные. Желание я понимаю, но методы оправдать очень трудно.

Вопрос (перевод с английского): Три коротких момента. Во-первых, считаю, что нереалистично утверждать, что бизнес – это бизнес, а политика – это политика. Во-вторых, необходимо перестать плохо говорить друг о друге, если мы хотим улучшить отношения. В-третьих, ЕС также хочет, чтобы Россия была сильной и отстаивала свои интересы на основе международного права.

Наконец, Вы говорите, что Россия не хочет раскалывать ЕС, но в следующем же предложении утверждаете, что ряд стран Евросоюза – плохие. Политика ЕС согласовывается 28 странами. Что касается реализации Минских соглашений, то знаю, что Германия, Франция, а также США работают с российской стороной для выхода на согласование резолюции СБ ООН по миротворцам в Донбассе. Мы должны опираться на такие «островки» сотрудничества, как бизнес, образование, наука. Мы должны больше говорить об объединяющих нас позитивных аспектах отношений.

С.В.Лавров: Начну там, где ты поставил точку – говорить о том, что нас объединяет, а не о том, что нас разъединяет. Вот мы и пытаемся говорить об энергетике. Она же нас объединяет? А получается, что разъединяет. Не по нашей вине или вине Германии или подавляющего большинства стран-членов Евросоюза, а по вине нескольких стран, которые можно сосчитать на пальцах одной руки. Они убеждены, что лучше платить в полтора раза дороже за американский сжиженный природный газ, нежели им и ЕС покупать выгодный газ из России. Вот и все.

Кстати, к вопросу о том, что экономика – это экономика, а политика – это политика. В данном случае для этих стран политика – это экономика, а экономика – политика.

Насчет того, что вы в Евросоюзе принимаете решение на основе позиции всех 28 стран, я уже это комментировал. Когда 28 стран говорят, что они должны решать любую проблему на основе принципа консенсуса, солидарности, я так понимаю, что при наличии противоречивых подходов среди 28 в качестве общей позиции выбирается среднее между крайними позициями. При всем уважении должен констатировать, что в политике по отношению к России позиция, солидарность ЕС определяется не на основе средних договоренностей, а не основе минимального знаменателя, который определяет прежде всего то самое агрессивное большинство, сосчитанное на пальцах одной руки.

Маркус, вижу, ты не соглашаешься. Я не принимаю решений внутри ЕС, но говорю о том, как нам это представляется извне не на основе просто каких-нибудь умозрительных ощущений, а, скажу откровенно (надеюсь, никого не подведу), на основе двусторонних доверительных переговоров с очень многими странами-членами ЕС.

Насчет того, что надо снижать взаимную риторику, то я целиком согласен с этим, двумя руками «за».

Так же, как нам, нужен сильный Евросоюз, ЕС нужна сильная Россия. На сто процентов поддерживаю сказанное о том, что делать это нужно на основе международного права, которое предполагает неприятие антиконституционных антидемократических методов смены власти.

Мы в наших последних контактах (понимаю, что все равно надо заканчивать Украиной) откровенно говорим и немецким, и французским коллегам (сказали бы и польским, но с ними у нас сейчас нет контакта) о том, что когда три этих страны в лице своих министров иностранных дел подписались под соглашением между В.Ф.Януковичем и оппозицией 20 февраля 2014 года, то они взяли на себя ответственность за выполнение этого соглашения. Когда на утро оппозиция растоптала свои обязательства, она проявила полное неуважение к Германии, Франции и Польше. Это факт. Ни Германия, ни Франция, ни Польша в ответ на наши вопросы о том, почему же они не призывают оппозицию к порядку, не смогли ничего сказать, кроме того, что президент В.Ф.Янукович в тот момент убежал из Киева. Во-первых, он был на Украине. Во-вторых, примерно в это же время из Йемена убежал президент А.Хади, и все эти три года, которые прошли с момента его бегства в Саудовскую Аравию, где он и сейчас живет, все прогрессивное западное человечество требует, чтобы он вернулся в Йемен. Почему к Йемену отношение отличное от отношения к Украине? И там, и там были избранные президенты, всеми признанные, возглавляющие страны-члены ООН. Однако на Украине В.Ф.Янукович уехал из Киева в Харьков и, по логике наших европейских коллег, тут же можно совершать государственный переворот. А вот в Йемене прошло три года, и требуют восстановить полномочия законного президента. Это к вопросу о том, что мы тоже хотим вести дела на основе уважения международного права во всей его полноте и без двойных стандартов.

Кстати, соглашение от 20 февраля 2014 года, о котором я говорю, не было про В.Ф.Януковича. Первый пункт этого документа гласил, что стороны обязуются создать правительство национального единства, которое будет готовить конституцию, выборы и т.д. А г-н А.П.Яценюк, которого вы поддержали в его договоренности с В.Ф.Януковичем, как только состоялся госпереворот, пошел на площадь и сказал митингующим демонстрантам, что поздравляет их, предложив поздравить и его с тем, что они создали правительство победителей. Разница, по-моему, существенная: правительство национального единства и правительство победителей. Вы – Германия, Франция и Польша – подписались под правительством национального единства, вас проигнорировали. Это было просто проигнорировано теми, кто вместе с вами достигал эту договоренность. Но это, как говорится, история. Однако не помнить ее очень опасно, потому что ни Крым не нападал на остальную Украину, когда в Киеве произошел переворот, ни Донбасс. Они просто сказали, что был совершен антиконституционный акт, к которому они не хотят иметь никакого отношения, и попросили оставить их в покое, чтобы понять, что происходит. Но взамен было требование со стороны главного вдохновителя майдана, националиста Д.Яроша, очистить Крым от русских. Все это есть в документах. Донбасс был объявлен террористической территорией, и против него была начата антитеррористическая операция. Не Донбасс напал на Украину, а Украина напала на свою же территорию, объявив ее захваченной террористами. Это очень важные вещи, о которых забывают. Мы проявили добрую волю, признав, как недавно опять подтвердил Президент России В.В.Путин, итоги выборов Президента Украины, хотя понимали, что основа этой власти – национал-радикализм. Это доказывается многократно, каждую неделю.

Что касается пути вперед в отношении выполнения Минских договоренностей, то мы откликнулись на озабоченности, которые высказывали, в том числе немецкие, французские коллеги, другие европейцы и сами украинцы о том, что СММ ОБСЕ на Украине очень часто испытывает на себе угрозы, риски безопасности, и надо ее как-то подкрепить. Еще год с лишним назад мы были готовы принять решение о том, чтобы эта миссия получила вооружение для самообороны. Тогда Германия, Франция и весь ЕС от этого отказались, как и ОБСЕ, потому что у них не было ни опыта, ни практики проведения операций, предполагающих вооруженных наблюдателей. Наконец, откликаясь на очередные призывы укрепить безопасность миссии ОБСЕ, Президент России В.В.Путин предложил то, что предложил. Одним из поводов возобновления разговоров о безопасности миссии ОБСЕ был подрыв патрульной машины Организации на мине в Луганской области на территории в районе линии разграничения. Был подготовлен специальный доклад, проведено расследование, из которого однозначно следует, что мину заложили не ополченцы из Луганска. Из этого же доклада следует, что украинская власть отказалась предоставить имеющуюся у нее видеозапись этого инцидента. Никто не стал раздувать эту тему. Мы тоже не хотим искать виновных, хотя тут все, по-моему, очевидно. Мы заинтересованы в том, чтобы выполнить Минские договоренности. Для этого Президент России В.В.Путин предложил подключить вооруженную миссию ООН для охраны наблюдателей ОБСЕ. Франция и Германия выразили интерес к этому. Канцлер Германии А.Меркель в одном из телефонных разговоров спросила у Президента В.В.Путина, почему, если мы предлагаем охранять сотрудников ОБСЕ, то только в отношении тех наблюдателей, которые будут находиться на линии соприкосновения после разведения сил сторон. Г-жа А.Меркель также отметила, что наблюдатели ОБСЕ работают и в других частях территории Украины по обе стороны от линии разграничения: патрулируют, ездят на машинах, смотрят, говорят с местным населением. Президент России В.В.Путин тут же согласился, что это абсолютно логичное упоминание, и теперь наше предложение, которое внесено в СБ ООН, предполагает, что при выполнении наблюдателями ОБСЕ всех их функций они всегда должны будут охраняться вооруженными миротворцами ООН.

Повторю, Германия и Франция видят в этом возможность для достижения договоренностей. Проект резолюции лежит «на столе» в СБ ООН, но переговоры не начинаются, потому что Украина заявила, что это не годится, а что годится, она обещала показать, но пока этого не сделала (прошло уже больше месяца). Мы видим то, что сейчас пытаются сделать: назначенный представителем США по украинскому кризису К.Волкер уже посетил Берлин, Париж и почему-то Лондон, несколько раз – Киев, где совсем недавно он сделал ряд знаковых заявлений, из которых стало ясно, какую альтернативу нашему проекту готовят американские кураторы украинской власти (единственная страна, которая может повлиять на украинские правительство, оппозицию и радикалов – это США). Г-н К.Волкер заявил, что, во-первых, нужно, чтобы миротворцы (он употребил другое слово с тем же смыслом) оккупировали весь Донбасс, взяв его в кольцо, и только потом США поддержат действия Президента Украины П.А.Порошенко по выполнению всех его обязательств, включая объявление амнистии, придание Донбассу особого статуса по формуле Ф.-В.Штайнмайера (между прочим, которая два года саботируется П.А.Порошенко и его правительством) и проведение выборов. Нам абсолютно очевидно, что как только оккупационные силы займут весь Донбасс, П.А.Порошенко не пошевелит пальцем, чтобы сделать что-то из обещанного. Это уже понимают, по-моему, и во всех европейских столицах.

К.Волкер сделал еще одно примечательное замечание, сказав, что это дело Европы, Украины и России, а Донбасс не имеет никакого отношения ни к каким переговорам, и его нельзя подпускать близко. Если в Берлине это считают адекватной картиной того, что должно происходить, то я сожалею об этом. Однако я абсолютно согласен с тем, что путь вперед есть, и это – неукоснительное, добросовестное выполнение Минских договоренностей. Этим уже долго и тщательно занимаются помощники наших лидеров в «нормандском формате», согласовывая «дорожную карту», которая синхронизировала бы шаги, повышающие безопасность, с шагами, которые ведут к политическому урегулированию. Эта работа ведется, и очень надеюсь, что заявление г-на К.Волкера, которое прямо противоречит тому, что делает Германия, Франция, Россия и Украина в «нормандском формате», не помешает подготовке этой «дорожной карты».

Вопрос: Недавно Президент России В.В.Путин назначил нашего друга А.Ю.Мешкова Послом в Париже. Поскольку он находится здесь, я хотел бы поздравить его с таким важным назначением. Какова «дорожная карта» А.Ю.Мешкова на предстоящий период? Какие советы Вы ему дали? Каким Вы видите развитие франко-российских отношений?

С.В.Лавров: Информация о его «дорожной карте» является закрытой.

Полагаю, что все министры, отправляя сотрудников послами, пишут некие директивы, указания общего стратегического плана, и это закрытые документы. Но нет ничего закрытого в информации о том, в каком направлении будет работать А.Ю.Мешков – это направление укрепления нашего стратегического привилегированного партнерства (как его назвали наши предшественники). Он будет работать над тем, чтоб сегодняшняя конъюнктура не вмешалась в процессы обеспечения долгосрочных национальных интересов российского и французского народов. Мы видим, что есть попытки внедрить эту конъюнктуру в повседневную жизнь. Надеемся, что наша совместная история не позволит временщикам испортить отношения между Россией и Францией.

У нас очень хорошие планы, наши президенты встречались уже дважды – Президент России В.В.Путин посетил Францию, Президент Франции Э.Макрон принял приглашение посетить Россию, в том числе в контексте участия в Петербургском экономическом форуме в мае 2018 г. Есть договоренность о создании новой масштабной структуры общественного диалога т.н. «Трианонский диалог». Мне кажется очень важным, что именно этой инициативе президенты уделили внимание на их первой же встрече, потому что широкое взаимодействие между самыми разными представителями гражданского общества, пожалуй, является наилучшим способом укрепить фундамент наших отношений и подсказывать нашим правительствам и ведомствам, в каком направлении граждане обеих стран хотят двигаться.

Вопрос: В эту пятницу начнется самая длинная поездка США в страны Дальнего Востока: Японию, Китай, Вьетнам и другие. В целом, это будет успокоением этих стран по вопросу ядерной проблемы КНДР. Одновременно 10-11 ноября папа римский Франциск собирает 11 нобелевских лауреатов для того, чтобы найти пути продолжения диалога с целью мирного решения возникших проблем. Каково Ваше мнение по этому вопросу?

С.В.Лавров: На тему того, что происходит на Корейском полуострове, вокруг Северной Кореи было сказано много. Подробно высказывался и Президент России В.В.Путин. Конечно же, мы однозначно и безальтернативно выступаем за мирное урегулирование. Для этого нужны шаги навстречу друг другу, отказ от риторики по отношению к связям между Россией и ЕС. В любом конфликте, кризисе (не хочу назвать наши отношения таковыми), ситуации, когда нет согласия, нужно сбавлять риторику, а лучше от нее отказываться и искать какие-то политические шаги навстречу друг другу. Пока мы не видим такой готовности ни со стороны США, ни со стороны Северной Кореи, хотя, как я уже говорил, тот, кто умнее и сильнее, должен сделать первый шаг.

Параллельно с отсутствием политических ходов и прогресса на политическом треке, реакции на российско-китайскую инициативу о «двойном замораживании» хотя бы на какое-то время и авантюрных действий в Северной Корее, военных учений США с Республикой Корея, риторика зашкаливает (где-то даже включает переход на личности и оскорбления), что, естественно, не помогает создать атмосферу, которая могла бы разрядить обстановку.

Из Вашингтона звучит все больше заявлений о том, что у этой проблемы есть военное решение. Вчера или сегодня Председатель объединенного комитета начальников штабов, генерал Дж.Данфорд сказал, что если будет приказ применить силу на Корейском полуострове, то он не исключает, что это будет сделано и без обращения в Конгресс. Это достаточно тревожное заявление. Мы общались с нашими южнокорейскими, японскими соседями, и с их стороны звучит тревога. Они понимают, что если что-то пойдет по военному сценарию, то они будут первыми уязвимыми целями. Президент Южной Кореи Мун Чжэ Ин говорил нам, что США не смогут применить силу, не посоветовавшись с Южной Кореей. Я слышу другие заявления из Вашингтона, которые совсем не убеждают, что будет какое-то согласование, совет, а тем более будет испрошено некое разрешение. Буквально пару дней назад Премьер-министр Японии С.Абэ сказал, что согласен с Президентом США Д.Трампом в том, что нельзя исключать военный вариант решения проблемы. Я помню еще месяц назад, когда ситуация уже была достаточно острой, но еще не дошла до точки кипения, Министр обороны США Дж.Мэттис, комментируя возможность военного сценария на Корейском полуострове, сказал, что это будет сопряжено с катастрофическим количеством жертв. Как там вырабатывается политика и как координируется не только по этому, а практически по любому другому вопросу, мы пока не можем себе хорошо представить. Будем добиваться того, чтобы российско-китайская или другая мирная инициатива, которая будет иметь шанс на реализацию, все же получили достаточно внимательное рассмотрение. Пока до этого мы не дошли.

Вопрос: Как мы пришли к ситуации, когда между ЕС и Россией стало утеряно доверие? Что произошло в период с 2003 г., когда было согласовано общее экономическое пространство между Европейским союзом и Россией, что свидетельствовало о высоком уровне доверия, и 2014 г.? Что можно предпринять, чтобы в будущем избежать повторения этой ситуации?

С.В.Лавров: Очень правильное наблюдение, и я полностью согласен с Вами, что проблемы в наших отношениях начались задолго до государственного переворота на Украине. Тому есть масса подтверждений. Действительно, в 2003 г. было много ожиданий и не только в отношении общего экономического, но и общего гуманитарного пространства.

Р.Проди, бывший на тот момент председателем Еврокомиссии, в 2003 г., выступая на пресс-конференции по итогам саммита «Россия-ЕС» сказал, что у него нет сомнений, что через пять лет Россия и ЕС подпишут соглашение о безвизовом режиме поездок наших граждан. Наступил 2008 г., казалось, что никаких особых проблем глобального порядка, как Украина, не было даже на горизонте, а работа по подготовке соглашения о безвизовых поездках затягивалась. Когда она дошла уже до более-менее практической стадии, и соглашение было, по сути, обговорено и формулировки согласованы, нам сказали, что нужно создать рабочие группы для проверки осуществления безопасности на российских контрольно-пропускных пунктах, что необходимы биометрические паспорта, должны быть обязательства по реадмиссии. Мы создали все эти рабочие группы, к нам приезжали инспекторы ЕС для осмотра того, что мы делаем, мы ездили в Евросоюз смотреть, как все поставлено у них. Примерно к 2011-2012 гг. уже было нечего больше выдумывать, и надо было подписывать соглашение, но выяснилось, что и этого не достаточно, потому что то самое меньшинство, о котором я говорил (которое существовало уже тогда), использовало принцип солидарности в ЕС для того, чтобы Евросоюз занял следующую позицию: Россия выполнила все технические, юридические требования, у ЕС и России есть полная готовность к введению безвизового режима, но политически будет неправильно вводить такой режим с Россией до того, как он будет введен для Украины, Грузии и Молдавии. Это был 2012 г. Вот откуда ноги растут. Это лишь один пример, а их было немало.

С моей коллегой на тот момент К.Эштон мы никак не могли провести нормальный постоянный Совет партнерства, предусмотренный Соглашением о партнерстве и сотрудничестве, который должен был собираться раз в шесть месяцев на уровне глав внешнеполитических ведомств и проводить обзор всех направлений секторального сотрудничества Россия-ЕС. Задолго до Украины наши встречи свелись к обсуждению Сирии, до Сирии – Ирака, ближневосточного урегулирования, чего-то еще, но до координации деятельности по всем направлениям партнерства, а это было прямым поручением от наших лидеров, дело давно уже не доходило.

Я вынужден вернуться к проблеме формирования позиции ЕС: если нынешняя практика сохранится, когда любой сможет заблокировать конструктивное решение, отвечающее интересам всех, то, наверное, какое-то время мы еще будем недорабатывать в том, что касается полноценного задействования потенциала нашего партнерства, который действительно огромен. У меня нет никаких сомнений, что общее экономическое пространство, наведение мостов между евразийской интеграцией и ЕС, продвижение по пути Большого евразийского проекта и подключение к нему не только ШОС, участников проекта «Один пояс – один путь», государств АСЕАН, но и ЕС – это наилучший путь как для вас, так и для нас, обеспечить свои позиции в мире, который становится все более конкурентным, где появляются новые центры роста и влияния. Находясь на одном огромном куске Земли, не использовать наши сравнительные преимущества значит просто противоречить собственным национальным интересам. Здесь одна надежда на здравомыслящих дальновидных лидеров. Надеюсь, Европа все еще богата ими.

Вопрос: Несправедливо говорить, что Эстония, председательствующая в Совете ЕС, не заинтересована в продвижении диалоговых форматов между Евросоюзом и Россией. Мы остаемся всецело приверженными пяти основополагающим принципам отношений между Россией и Евросоюзом, определенным в прошлом году, в том числе принципу избирательного партнерства и вовлеченности в сферах, где это представляется полезным для обеих сторон.

Вы также уделили внимание повестке «Восточного партнерства». Я могу лишь заверить, что дискуссии на эту тему в Брюсселе продолжаются. Эстония как председательствующая в ЕС страна играет активную роль в определении повестки дня и выработке декларации «Саммита Восточного партнёрства», который должен состояться в ноябре с.г. Надеюсь, что он даст понятный посыл нашим партнерам в том, что эта политика будет продолжена, что она принесет практические дивиденды нашим партнерам. Самое важное сегодня, что мы можем развивать «Восточное партнерство» таким образом, чтобы никто из его участников не оказывался перед сложным выбором между ЕС и Россией.

С.В.Лавров: Я просто констатировал факт, что под эстонским председательством не собирались механизмы, которые, как мне кажется, нуждаются в регулярном задействовании. Пожалуйста, не обижайтесь на меня.

Что касается пяти принципов, которые, как Вы сказали, лежат в основе отношений между Россией и Евросоюзом, то все знают, что в их подготовке Россия не участвовала. Я не буду подробно упоминать о том, как развивались контакты между мной и Высоким представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ф.Могерини. Я точно знаю, что ее очень долго просто не пускали в Россию, хотя у нас с ней были договоренности. Диалог из-за этого страдал. В любой ситуации, когда друг к другу возникают вопросы, лучше встречаться, задавать их и получать ответы, глядя в глаза. Ф.Могерини смогла поехать в Россию только тогда, когда, как Вы упомянули, ЕС сформулировал свои односторонние пять принципов. И уже вооруженная этим документом, который поставил ее в очень узкие рамки, она смогла к нам приехать.

Я думал, что наши отношения все-таки определяются не пятью принципами, которые сейчас были упомянуты и разработаны в одностороннем порядке, а теми принципами, которые заложены в Соглашении о партнерстве и сотрудничестве между Россией Федерацией и Европейским Союзом. Оно истекло в 2010 г., но продолжает действовать, потому что новое соглашение, над которым мы начали работать, также пока еще не готово. Работа над ним застопорилась задолго до того, как произошел антиконституционный государственный переворот на Украине.

Вы упоминали «Восточное партнёрство», выразив удовлетворение, что якобы я о нем сказал. Но я о нем не говорил, хотя я знаю, что вы готовите саммит, на этот раз с участием лидеров всех шести фокусных государств. Это тоже шаг вперед. Мы говорили с нашими коллегами раньше, когда «Восточное партнерство» только создавалось. Нас вроде пригласили наблюдателями, потом пригласили в отдельные проекты, потом вообще не предложили ни одного проекта. Я надеюсь, что высказывания, которые порой звучали за период становления «Восточного партнерства», не отражают позицию ЕС. Они были озвучены в русле логики, которая требует от страны-партнера занять позицию выбора – или ты с Европой, или с Россией. Примерно так, как сейчас в Сербии выступил помощник Государственного секретаря США Б.Х.Йи, который сказал, что Сербия должна сделать выбор между Россией и Евросоюзом, потому что дружить и с теми, и с другими невозможно, а США однозначно поддерживают выбор Сербии в пользу Европы. Не вмешательство ли это во внутренние дела?

Такие же слова мы слышали и из уст членов ЕС. Еще во время первого украинского майдана 2004 г. занимавший тогда пост Министра иностранных дел Бельгии, а впоследствии Еврокомиссар К.де Гюхт, публично заявил, что украинский народ должен сделать выбор, либо он с Россией, либо с Европой. Вспоминается американский политолог З.Бзежинский, который среди многих своих трудов написал книгу «Большая шахматная доска» и, говоря о будущем Евразии и интересах Запада, «без обиняков» выдвинул задачу, что самое главное – не дать «варварам» в Евразии объединиться. Это цитата. Там очень интересные философские размышления, которые тогда воспринимались как полет фантазии. Он умный человек, эрудированный, много знает. Очень много из того, что он тогда советовал взять на вооружение, к сожалению, обретает «плоть и кровь».

Вопрос: Когда мы, люди бизнеса, пытаемся добиться прогресса в деле, то стараемся руководствоваться определенными принципами. Но когда ничего не развивается, нежелание искать компромисс представляется не совсем правильным. Общаясь с российскими партнерами, у нас складывается ощущение, что пришло время искать компромиссы, а не руководствоваться монолитными принципами. Все к этому готовы. Какие мудрые шаги Россия может предпринять на этом направлении? Есть ли движение в строну прогресса в деле реализации Минских договоренностей?

АЕБ выступает в интересах большей сплоченности и сотрудничества с ЕАЭС. Наша поездка в Брюссель во многом была направлена на это. Как Вы видите будущее такого союза? Возможно ли развитие партнерства между ЕС и ЕАЭС?

С.В.Лавров: Я понимаю Ваше недовольство и даже разочарование по поводу того, что наши отношения находятся совсем не в том состоянии, в каком они должны быть, учитывая потенциал Евросоюза и России, а еще потенциал ЕАЭС.

В любом случае, в Вашем вопросе Вы сами же дали ответ, что все равно это должно происходить за счет выполнения Минских соглашений.

Короткая история. Когда согласовывались Минские соглашения, процесс занимал 17 часов. Мы достигли пакета, который был одобрен в СБ ООН единогласно, без каких-либо изменений, включая подписи, поставленные под минским «Комплексом мер» руководителями двух непризнанных республик – Луганской и Донецкой – А.В.Захарченко и И.В.Плотницким. Тогда Президент Украины П.А.Порошенко настоял, чтобы эти два человека лично приехали в Минск и подписались под этим документом. Сейчас он говорит, что их нельзя подпускать ни на выстрел к договоренностям о том, как это все претворять в жизнь. Специальный представитель США по украинскому урегулированию К.Волкер сказал, что им там делать нечего. Мы хотим договороспособных партнеров. А стало ясно, что П.А.Порошенко всеми силами будет саботировать выполнение Минских договоренностей, потому что он испугался радикалов, обвинивших его в предательстве. Он не смог использовать свой авторитет, чтобы вместе с поддерживающим его Евросоюзом, США и СБ ООН поставить радикалов на место и настоять на том, что нужно выполнять Минские договоренности. Ему, если хотите, не хватило характера.

Все последующие совещания и саммиты «нормандской четверки» вращались вокруг того, как же нам выполнять Минские договоренности. Президент России В.В.Путин говорил, что там все понятно – через месяц нужно сделать вот так, подготовить и согласовать законы о выборах и об особом статусе Донбасса. Не получалось. И П.А.Порошенко стал говорить, что закон об особом статусе нельзя принимать, пока не пройдут выборы, потому что прежде, чем принимать такой закон, он, дескать, должен знать, кто будет руководить Донбассом. Иначе говоря, если выберут людей, которые ему нравятся, он предоставит особый статус, хотя если выберут тех, кто ему не нравится, он забудет про этот статус. Эта абсолютно футуристическая дискуссия продолжалась очень долго, пока занимавший тогда пост вице-канцлера, министра иностранных дел, а ныне Президент ФРГ Ф.-В.Штайнмайер не предложил свою формулу, которая теперь так и называется «формула Штайнмайера» о том, что закон об особом статусе принимается и вступает в силу в предварительном порядке в первый день выборов и в окончательном виде вступает в силу, когда ОБСЕ распространит свой доклад о наблюдении за выборами.

Прошел год, ничего не сделано. Эта формула не обрела юридический статус. Ее даже не положили на бумагу. Стали интересоваться, в чем проблема. П.А.Порошенко тогда сказал, что окончательный доклад ОБСЕ может гласить, что выборы были несправедливыми и недемократическими. Прошел год, чтобы об этом надо было вспомнить. Тогда Президент России В.В.Путин сказал, чтобы записали, что предварительно закон вступает в силу в день голосования, а окончательно в день, когда ОБСЕ распространит доклад, подтверждающий, что выборы были свободными, справедливыми и отвечающими критериям ОБСЕ. Все согласились. Это была уже вторая уступка, хотя в Минских договоренностях на эту тему ничего нет. Там говорится, что закон нужно принять до выборов, чтобы те, кто будет на них голосовать, знали, какими полномочиями наделят людей, за которых они голосуют. Третья уступка, которая шла дальше Минских договоренностей – предложение вооружить наблюдателей ОБСЕ. Она оказалась неприемлемой для самим европейцев. Сейчас мы завязли в СБ ООН, где наш проект резолюции вроде бы хотят обсуждать, но не обсуждают. Украинцы с американцами говорят, что нужна другая резолюция, но ничего не предлагают. Если нужны были предлоги, чтобы отойти от русофобской политики в Евросоюзе, то они были в изобилии.

Не хочу звучать антиамерикански, мы просто констатируем действительность. Американцы хотят сохранить свое доминирующее положение в мировой экономике, политике и военных делах. Это, наверное, трудно оспаривать как стремление крупнейшей державы. Но в своих действиях по достижению этой цели они прибегают к приему нечистоплотной, недобросовестной конкуренции. Мы приводили сегодня уже много примеров. Но в конечном итоге наблюдая за европейской внутренней жизнью, за тем, что принято понимать под мейнстримом, в последние годы создается впечатление, что американцам удалось сделать так, что почти любые негативные события в Евросоюзе от протестов в отношении политики властей до банкротств компаний, может быть даже и то, что касается техногенных катастроф, все можно сваливать на Россию, ее «злую волю» и наше злоупотребление информационным пространством. Где-то уже проскочило, что мы будем вмешиваться не только во все подряд выборы, но что способны манипулировать окружающей средой, чтобы создавать, например, наводнения, вроде тех жутких, которые мы все наблюдали в Европе вчера.

По поводу выборов хочу сказать, что ни в отношении США, ни в отношении Германии и Великобритании (нас там тоже обвинили, что мы затеяли весь «брекзит»), ни в отношении Франции (там тоже были обвинения, и Президент даже выгнал из своего пула два российских СМИ – «Раша тудей» и «Спутник», сейчас их пытаются записать в иностранные агенты в США), мы ничего не делали.

Возвращаясь к теме Европы, шведы сказали, что они почти уверены, что мы будем вмешиваться в их выборы. Я уже упоминал Южно-Африканскую Республику. Но ни единого факта никто не предъявил.

Если говорить о Германии, то факт прослушивания личного телефона Федерального Канцлера А.Меркель был всеми зарегистрирован и зафиксирован. Ни Федеральная разведывательная служба Германии, ни кто другой этим фактом не занимаются. Все предпочитают «работать языком» и говорить о том, что знают о действиях русских, но факты предъявить не могут, потому что это секретно.

Секреты – это интересная вещь. А.Литвиненко трагически погиб в Лондоне, было расследование, мы настаивали на том, чтобы оно было открытым, но его закрыли и проводили с участием спецслужб. Расследование называется публичным, но на самом деле оно закрытое и до сих пор никто не знает, какие обвинения были предъявлены и какие факты были положены на стол.

Катастрофа с малазийским «Боингом» в 2014 г. над Украиной также расследуется келейно. Те материалы, которые мы предоставили, не рассматриваются, по крайней мере, не упоминаются. Хотели еще два года назад создать трибунал, спешили, торопились. Мы предложили сначала завершить расследование. Расследование до сих пор не завершено, его продлевают еще на один год. Ни одного факта нет, но продолжаются обвинения. На вопрос, почему не предъявляются доказательства, отвечают, что это секретно, так же как и наши американские партнеры отвечают на мой вопрос о том, где же доказательства нашего вмешательства в их выборы. Они говорят, что есть неопровержимые, но секретные доказательства. Девять месяцев идет это разбирательство в Сенате, задействован специальный прокурор, но нет ни единого факта. И это при том, что в американской политической культуре утечки – норма жизни. Если бы там был хотя бы один мало-мальски значимый факт, то была бы утечка, ведь задействовано такое количество людей в слушаниях в Конгрессе, в работе специального прокурора и так далее. Поэтому отговорки насчет секретности, честно говоря, смешны для людей, которые выдвигают столь серьезные обвинения в наш адрес.

Еще раз хочу сказать, что от нас ждут предлога для того, чтобы сказать, что русские исправились и предложить с нами нормально сотрудничать, отменять санкции. Мы делаем то, что мы делаем. Я привел примеры очень конструктивных подходов по тому же процессу выполнения Минских договоренностей. Если кому-то нужны были предлоги, вот они. Эти предлоги были созданы нами не для того, чтобы просить ваше правительство о каких-либо одолжениях о снятии санкций, а просто потому, что мы хотим выполнить Минские договоренности. У меня нет сомнений, что наши партнеры по «нормандскому формату» (немцы и французы), которые занимаются этим постоянно, прекрасно понимают, кто блокирует выполнение Минских договоренностей.

Приведу пример. Лидеры еще год назад в Берлине договорились стимулировать создание зон безопасности на линии соприкосновения. В качестве пилотной зоны выбрали несколько районов, в двух из которых были разведены тяжелые вооружения, а третий район, согласованный всеми, называется станица Луганская. Там никак не получалось начать разведение тяжелых вооружений, поскольку украинцы говорили о том, что они не могут это сделать из-за продолжающейся стрельбы. Тогда они выдвинули условие, что готовы начать разведение тяжелых вооружений, если будет неделя полной тишины. С тех пор, можете поинтересоваться у представителя ОБСЕ, Специальная мониторинговая миссия Организации фиксировала восемь раз полную неделю тишины. Каждый раз, после того, как ОБСЕ докладывала об этом и предлагала начать разведение тяжелых вооружений, украинцы говорили, что это наша статистика, а они насчитали сто выстрелов. И все.

Сейчас предпринимается очередная попытка начать это разведение 4 ноября. Это будет уже девятая неделя полной тишины, которую, я почти не сомневаюсь, но хочу ошибаться, оспорят украинцы, которые представят свою статистику. Это ведь тоже предлог. Только от нас вы ждете позитивных предлогов, и я вам привел пример, а этот предлог негативный, чтобы все-таки потребовать от тех, кто в Киеве сейчас злоупотребляет хорошим отношением Берлина, Парижа, Вашингтона и других западных столиц, прекратить играть в эти игры и выполнить свои обязательства, потому что, как вы знаете, в танго не один человек.

Вопрос: Что может быть предпринято бизнес-сообществом для того, чтобы работать с вами над борьбой с этой антироссийской истерией, которая, как мы знаем, не основана на фактах?

С.В.Лавров: Бизнес сам знает, что в его интересах. Если он просто будет доводить свою позицию, заключающуюся в том, что ему нужна другая атмосфера, до руководителей наших и ваших, то это, наверное, будет самым правильным. Признаюсь, я не большой оптимист насчет того, что к бизнесу будут прислушиваться. Я знаю и видел, в том числе в ходе последней совместной встречи президентов России В.В.Путина и Казахстана Н.А.Назарбаева с немецкими предпринимателями в Сочи, что, как и в случае с французами, итальянцами, ни одна компания не ушла с российского рынка. Мы видели, насколько немецкий бизнес, как и французский, итальянский, австрийский и другие, заинтересованы в том, чтобы не примешивать политику к экономике. Но я также вспоминаю период, когда ЕС впервые вслед за США вводил санкции после Крыма, а затем после Донбасса, я читал полемику, в ходе которой бизнес призывал правительство не путать экономику и политику. Об этом сегодня тоже говорили. Но тогда Канцлер ФРГ А.Меркель заявила (по крайней мере, так ее слова изложили в СМИ), что в этом конкретном случае политика должна доминировать над экономикой. То есть, это сознательное принесение в жертву экономических интересов. Здесь трудно что-либо сказать.

Что касается истерии. Прокурор Р.Мюллер в Вашингтоне предъявил первые результаты своей многомесячной работы – двух бывших сотрудников избирательного штаба Д.Трампа обвинили за то, что они делали с президентом В.Ф.Януковичем. Искали при этом русский след. Не хочу в это вмешиваться, но все знают о том, что нынешнее украинское руководство оплачивало деятельность предвыборного штаба Х.Клинтон. Поэтому, было бы желание, а повод испортить что-то и сделать так, чтобы для остальных все было труднореализуемо, или нормально восстанавливать отношения, найдется.

Вопрос: Сейчас мы помогаем найти работу 700 русским, которые были уволены из диппредставительств США в России. Этим сотрудникам говорят, что есть некий неофициальный «черный список», и как мы ни пытаемся, не можем устроить их в российские ведомства или организации с госучастием. Что можно сделать, чтобы помочь этим людям?

С.В.Лавров: Я не большой специалист во внутреннем праве США и ведущих западных стран, но могу представить себе ситуацию, когда, скажем, в российском Посольстве в Вашингтоне работали бы американские граждане не на технических должностях, потому что в случае с Посольством США в России люди, которые были оформлены как технические сотрудники, выполняли функции, закрепленные по Венским конвенциям исключительно за дипломатическими работниками. Они ездили по стране, проводили встречи, выясняли общественное мнение – это работа дипломатов. Мы, за редким исключением, не делали из этого негативных выводов. Представьте, что несколько сотен граждан США работали бы в Генконсульстве России в Сан-Франциско, которое нагло, грубо, по-хамски закрыли представители ФБР, службы безопасности, копаясь в архивах, и эти сотрудники (американские граждане) оказались бы уволены и попробовали бы поступить на работу в госучреждения США, как Вы думаете, их бы сразу приняли? Я думаю, нет. Наверное, каждая бюрократия должна решать в соответствии со своими правилами. Есть порядки и в европейских странах насчет того, как относиться к лицам, имеющим родственников иностранцев, заключивших браки с иностранцами. Убежден, что, если они талантливые люди (а наверняка так оно и есть, потому что американцы не будут нанимать абы кого), то найдут себе работу. Почему обязательно им нужно в госучреждения? У нас частный сектор имеет очень высокий спрос на способных талантливых людей.

Что касается всей этой ситуации в целом, то она не доставляет нам радости. Мы были вынуждены пойти на этот шаг, привести в полный паритет количество дипломатов и сотрудников в целом в дипломатических учреждениях России в США и США – в России. При этом мы сделали очень серьезную уступку, дали фору американцам, потому что в общую цифру, которая должна составлять потолок российских сотрудников в загранучреждениях США и американских – в России, мы включили 170 сотрудников, работающих в нашем Постоянном представительстве при ООН. Они не имеют никакого отношения к двустороннему паритету, защищены Соглашением между США и ООН (Соглашение об обязанностях страны пребывания штаб-квартиры) и в идеале, если мы говорим о полном паритете, не должны были быть включены в эту цифру. Мы сохранили их, надеясь, что это каким-то образом поможет остановить эту совершенно безумную спираль, начатую лауреатом Нобелевской премии мира в декабре 2016 г. Печально, что обамовская страсть погубить российско-американские отношения задала такую инерцию, которую подхватило множество людей среди демократов и, к сожалению, некоторые республиканцы. Причем, каждая из этих групп делает это исключительно для достижения своих внутриполитических целей во внутренней борьбе в США. К сожалению, Администрация Д.Трампа пока не может остановить эту инерцию, хотя Президент США постоянно подтверждает свою заинтересованность в нормализации отношений с Россией и в том, чтобы они были хорошими, взаимовыгодными, приносили бы пользу для всего остального мира. Надеюсь, что серьезные наблюдатели понимают, как все это началось, и законы дипломатии, когда взаимность является обязательным правилом. Если вы сопоставите действия, предпринятые, начиная с Б.Обамы и продолжая Д.Трампом, который был вынужден плыть по этому течению не очень чистой воды, с тем, что сделали в ответ мы, то, надеюсь, поймете, что мы стараемся быть максимально сдержанными, соблюдая основные приличия дипломатических отношений.

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика. Приватизация, инвестиции > mid.ru, 31 октября 2017 > № 2371820 Сергей Лавров

Кредиты ВТБ нефтяной компании "Русснефть" и сети магазинов бытовой электроники М.Видео обслуживаются, и у второго по величине российского госбанка нет планов входить в их капитал. Об этом в интервью Рейтер сказал первый зампред ВТБ Юрий Соловьев.

"Долг Русснефти перед ВТБ обслуживается, компания в хорошем состоянии, они захеджировали достаточно большую часть своей продукции на мировом рынке нефти, долговые метрики в рамках, компания хорошо работает, у нас нет никаких проблем", - сказал Ю.Соловьев.

В ответ на вопрос, существует ли необходимость конвертации долга Русснефти перед ВТБ в акции компании, Ю.Соловьев сказал: "Нет, компания хорошо себя чувствует".

В залоге у ВТБ находится пакет акций М.Видео в качестве обеспечения по кредиту группе "Сафмар". Ю.Соловьев сказал, что этот долг "стабильно обслуживается".

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ Группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Основным акционером является Российская Федерация, которой в лице Росимущества и Министерства финансов принадлежит 60.9348% голосующих акций, или 45.01% (с учётом ГК "Агентство по страхованию вкладов" - 92.23%) от уставного капитала банка.

Четыре истребителя Eurofighter Typhoon ВВС Великобритании во вторник прибыли на авиабазу Эмари под Таллином для отработки в воздушном пространстве республики совместных действий с наземными войсками, сообщил Главный штаб эстонских Сил обороны.

"Главной целью учений, которые продлятся до пятницы, будет отработка взаимодействия авиационного подразделения с базирующимися в Эстонии сухопутными подразделениями НАТО", — сказал и. о. начальника штаба ВВС Эстонии полковник Рииво Валге.

Особое внимание в ходе учений будет уделено действиям наводчиков и корректировщиков огня. Кроме эстонских и британских специалистов, в маневрах принимают участие наводчики и корректировщики огня из Латвии и Словении.

"Истребители Eurofighter Typhoon дадут хорошую возможность союзникам-корректировщикам огня потренироваться в Эстонии во взаимодействии с воздушными и наземными войсками. Кроме того, британские пилоты получат опыт действий в сложных природных условиях", — заявил командир батальона НАТО полковник Джайлс Харрис.

В ходе учений британские истребители также совершат тренировочные полеты над территорией Эстонии на низких высотах.

В соответствии с решением Варшавского саммита НАТО с апреля этого года в эстонском военном городке Тапа дислоцируется международный батальон Североатлантического альянса. Батальон НАТО возглавляет Великобритания.

В составе батальона — 1,2 тысячи военнослужащих. Великобритания предоставила более 800 военнослужащих, Франция — более 300 военных. Французских военных позднее сменит Дания, которая пришлет в Эстонию 200 военнослужащих.

Политолог: антироссийскими санкциями США пытаются определить будущее ЕС

Заявление Сергея Лаврова о стремлении США антироссийскими санкциями потеснить Россию на рынке вооружений ЕС и в энергетике отражает нынешний проект Вашингтона по глобальному доминированию. Об этом ФБА "Экономика сегодня" рассказал профессор РУДН Юрий Почта....

"После распада СССР у США остался один глобальный либеральный проект, которого они придерживаются до сих пор. Это концепция мирового доминирования, в которой США становятся лидером, хотя и используются пресловутым "золотым миллиардом". Суть его в том, чтобы любыми путями уничтожить всех геополитических и экономических конкурентов, обеспечив Штатам первые позиции во всех стратегических отраслях.

Тактика не нова – после Второй Мировой войны Вашингтон воспользовался тем, что Великобритания была сильно ослаблена. Тогда Америка существенно потеснила роль фунта стерлингов в пользу доллара, отобрала у Лондона ряд военных баз и прекратила колониальную политику, за счет которой Британия обеспечивала свое могущество. Сейчас предпринимаются попытки подобным образом ослабить Россию – конечно, с поправками на современные реалии и технологии", - считает политолог....

Глава МИД России Сергей Лавров на в ходе выступления на брифинге "Отношения между Россией и Европейским Союзом на современном этапе" подчеркнул: санкции Вашингтона нацелены на то, чтобы потеснить Москву на рынках вооружений и энергетики. По его словам, наряду с попытками подлатать трансатлантическую солидарность и заставить европейцев повысить расходы на оборону, США санкциями продвигают свои экономические и энергетические позиции в ЕС, тесня совместные с Россией проекты.

"Для США это просто бизнес – ликвидировать конкурентов, не считаясь с методами. Штаты стали нефте- и газодобывающей державой с заявкой на рост экспорта, но здесь им мешают традиционные поставщики – Ближний Восток и Россия. О том, как ликвидировались с сырьевых рынков ближневосточные "недруги" США, напоминать не стоит.

Россия – не та страна, где можно разжечь аналоги арабской весны. Потому потеснить ее на европейском рынке энергетики и оружия можно санкциями. Цели эти особо не скрываются – в августовском санкционном пакете прямо прописано противодействие новым российским газопроводам", - подчеркивает эксперт.

Европе предстоит нелегкий выбор

Санкции по отношению к России США, а вслед за ними Европа начали вводить в 2014 году, обосновав их проблемами на юго-востоке Украины и воссоединением Крыма. С тех пор США экономические репрессии регулярно ужесточают, Евросоюз в целом предпочитает каждые полгода лишь продлевать свои рестрикции. При этом Вашингтон и проамериканские силы евробюрократии заявляют о необходимости сдерживания России и исходящей от нее потенциальной опасности....

Однако в странах ЕС все чаще заговаривают о необходимости возобновления диалога с Москвой, а набирающие силу сторонники правых организаций заявляют, что санкции с РФ нужно снимать. Подобные заявления делаются в Греции, Италии, Испании, Франции, германии и ряде других стран ЕС. Официальная позиция Москвы – санкционную войну начала не Россия, и как только Европа начнет отмену ограничений, РФ ответит аналогичными шагами.

"США давят на Европу, заставляя действовать в русле экономических и политических интересов Америки. И сейчас судьба Евросоюза в большой мере зависит от того, какой путь изберет ЕС в отношениях с Россией. Если Европа предпочтет идти в фарватере Штатов и трансатлантической солидарности, ей придется поступиться собственными доходами в пользу корпораций Вашингтона. Ведь закупка энергоресурсов и вооружений, навязываемая США, будет сопровождаться значительными убытками.

Если же Европа предпочтет сохранить многовекторную политику, в какой-то мере это охладит ее взаимоотношения с Вашингтоном. С другой стороны, такой шаг даст возможность сохранить большую политическую свободу и обеспечить свои экономические интересы. В том числе реализовать взаимовыгодные проекты с Россией. Именно на этом варианте настаивают крепнущие в ЕС силы евроскептиков.

Россия в своей внешней политике оставила все возможности для сохранения и развития отношений. Москва не разворачивает идеологических атак, выказывает готовность к диалогу на любых площадках и регулярно предлагает совместно решать общие проблемы. От того, каким путем пойдет Евросоюз, зависит не только его экономика, но и политическая стабильность уже в ближайшем будущем", - заключает Юрий Почта.

BP ждет цен на нефть на уровне $50-55 в 2018 году.

BP работает с предположением, что цены на нефть в следующем году в среднем составят от $50 до $55 за баррель, так как мировые запасы постепенно возвращаются к нормальным уровням, заявил финансовый директор Брайан Гилвар, как пишет Reuters.

По словам Гилвари, договоренность, достигнутая между ОПЕК и другими крупными нефтедобывающими странами по сокращению производства и направленная на снижение перепроизводства, уже принесла свои плоды. Но в компании не ожидают, что цены на нефть останутся на уровне выше $60 за баррель.

"К концу следующего года мы вернемся к более нормальному уровню запасов", - сказал Гилвари в интервью Reuters. По его словам, волатильность цен на нефть продолжится, поэтому он не считает, что текущий уровень цен останется на прежнем уровне.

"Я думаю, что $50-55 - довольно хорошее рабочее предположение на следующий год", - сказал он.

Операции BP смогут принести прибыль в следующем году при цене на нефть в $50 за баррель и, возможно, $45 за баррель, добавил он. В долгосрочной перспективе компания работает над сокращением уровня безубыточности до $35 за баррель, сказал он.

Как писали "Вести.Экономика", BP сигнализировала о растущей уверенности в том, что спад в нефтяной отрасли подходит к концу. Британская нефтегазовая компания решила начать обратный выкуп акций, выпущенных для частичного покрытия дивидендов во время падения цен.

Ожидания относительно доходов BP уже были высокими, после того как на прошлой неделе ряд нефтяных компаний представили сильные результаты. Возобновление выкупа акций, а также прибыль в III квартале, которая превысила прогноз, подчеркнули улучшение состояния отрасли.

"В этом году мы достигли значительного прогресса в адаптации к условиям более низких цен на нефть, - отметил главный финансовый директор BP Брайан Гилвари. - Учитывая тот импульс, который мы видим в наших предприятиях, и уверенность в перспективах финансов группы, мы будем возобновлять программу выкупа акций".

По итогам III квартала компания увеличила чистую прибыль на 9,2% до $1,769 млрд.

За 2017 год мировой рынок видеонаблюдения вырастет на 5,5%. Такой прогноз даёт исследовательская компания IHS Markit. Если её ожидания оправдаются, то объём продаж на рынке видеонаблюдения за 2017 год составит $16,2 млрд.

Это будет означать существенное превышение над данными прошлого года — в 2016 году объём продаж систем видеонаблюдения в мире был на 3,9% больше, чем годом ранее, а в 2015 году — вообще всего лишь на 1,9% больше, чем в 2014.

Однако для утверждения о том, что рынок видеонаблюдения снова разгоняется, оснований недостаточно. В интегральной цифре за 2016 год скрыты две совсем разных скорости — продажи ПО для видеонаблюдения выросли на 10,3%, а оборудования — на 3,4%.

Но и это не всё. Продажи в Китае выросли на 7,2%, а во всём мире, за исключением Китая, всего лишь на 1,6%. Спрос на камеры для систем безопасности быстро рос, но цены при этом снижались, что отрицательно влияло на доходы участников рынка. В целом ряде стран эти доходы попросту упали. Китайский рынок является сейчас наиболее динамичным, и его объём составляет 40% от мирового.

«Уже очень много систем видеонаблюдения», — так можно охарактеризовать состояние рынка в США, Японии, Южной Корее, Великобритание и многих других странах Западной Европы. Доход здесь часто извлекается в процессе обновления существующих систем, а не установки новых. В других регионах, таких как Индия и Юго-Восточная Азия, получаемые на рынке видеонаблюдения доходы невелики из-за снижения цен.

Под давлением китайских производителей снижаются цены в отрасли, и это становится ещё одним фактором снижения доходов. При этом вендоры из Китая отвоёвывают всё новые «куски» рынка в некоторых регионах мира. По мнению экспертов, если снижение цен продолжится, то неизбежна дальнейшая консолидация рынка. Она может происходить в форме слияний и поглощений либо ухода части производителей с рынка. По итогам 2016 года на 15 крупнейших вендоров приходилось 58% доходов.

Отмечается также, что 59% всех камер, проданных в 2016 году, — сетевые. Количество продаваемых аналоговых камер высокой чёткости за год удвоилось, а продажи IP-камер формата 4K пока занимают на рынке менее 1%.

100 лет советской демократии

Опубликовано в журнале: Неприкосновенный запас 2017, 5

[стр. 3 – 12 бумажной версии номера]

Per aspera ad astra

В результате октябрьской революции родилась «народная демократия» как альтернатива «буржуазной». Яков (Джейкоб) Тальмон в сущности принял эту типологию и сопоставил обе версии демократии как деноминации одного корня. Он только предложил другие этикетки для их обозначения — «либеральная» и «тоталитарная»[1].

Еще одну редакцию этой же типологии находим у Жоржа Бюрдо. То, что Тальмон назвал «либеральной демократией», Бюрдо называет демократией «управляемой» (démocratie gouvernée). Ее образцами он считал Америку, Британию до конца Первой мировой, Третью Французскую республику. Когда он строил свою теорию, то склонен был думать, что ей на смену пришла (и в СССР тоже) «правящая демократия» (démocratie gouvernant)[2].

Ни одна из этих типологий не прижилась ни в обыденно-политическом дискурсе, ни в магистральной политологии. Кремлевско-марксистский вариант никогда не был авторитетным за пределами официального советского «истмата», а когда стоявшая за этим представлением агентура отказалась от своих убеждений (или сошла со сцены), о нем вообще забыли[3]. Эта версия была демонстративно оценочной. Она объявляла «народную» демократию подлинной, а «буржуазную» — ложной. К концу ХХ века стало авторитетным мнение, что все было как раз наоборот[4].

Терминология Жоржа Бюрдо для нынешней рутинной науки неудобна, потому что она спутывает ей карты. Бюрдо противопоставляет не советскую демократию западной, а раннюю демократию на Западе поздней и не настаивает на разнице между поздней западной версией и советской. К тому же теперь принято называть «управляемой» демократией демократию постсоветскую, а отождествление (даже робкое сближение) ее с западной ранней демократией — что было бы вполне приемлемо для Бюрдо — скорее всего вызовет полное непонимание, если не возмущение, у политкорректного профана и стандартного научного работника.

Что же касается предложенного Тальмоном понятия «тоталитарная демократия», то оно в тени понятия «тоталитаризм» востребовано не было, а в России даже, кажется, вообще осталось неизвестно. Робкому школярскому сознанию это словосочетание кажется оксюмороном. Ведь слово «тоталитаризм» заведомо означает «плохое», а слово «демократия» — «хорошее». Они как будто несовместимы. Тоталитаризм не может быть демократическим. Демократия не может быть тоталитарной[5].

Но, какими бы этикетками (ярлыками) мы ни обозначали конкурирующие концепции демократии, их действительно две[6]. Тальмон объясняет, в чем между ними разница[7]. Обычно думают, говорит Тальмон, что либеральная демократия признает свободу, а тоталитарная ее отрицает. На самом деле они различаются самим пониманием политики.

Либеральное понимание толкует политику (politics) как конкуренцию разных социальных и хозяйственных стратегий (policies), а устройство политической сферы — как продукт человеческой творческой импровизации, пребывающей в поисках баланса конфликтных интересов разных агентур. Оно также признает разные уровни индивидуального и коллективного инициативного действия за пределами политической сферы. Иначе говоря, делит жизнь на политическую и частную сферы.

Адепты тоталитарной демократии, напротив, исходят из того, что никаких альтернатив в политической жизни нет. Политика понимается не как эмпирическая проверка разных модусов совместной жизни индивидов, а как реализация всеобъемлющей и связной единственно правильной философии. Они верят в предопределенный гармонический порядок, в сторону которого человек неумолимо движется. Они также верят, что этот порядок заранее известен. Неизбежная импликация этого представления — полное исчезновение границы между политикой и частной жизнью, что Тальмон называет «тотальной политизацией жизни»[8], откуда, видимо, и возникает этикетка «тоталитарная» для этой версии демократии.

Что же касается свободы индивида, которую якобы предусматривает либеральная демократия и якобы не предусматривает тоталитарная, то они просто по-разному ее понимают. Одна концепция понимает ее как свободу одних от принуждения со стороны других (liberty), а другая — как свободу следования абсолютной коллективной цели (freedom). В старом обществе господствующий слой не дает народу выйти на «в царство свободы дорогу», а революция, ликвидировав все привилегии и неравенство, приносит ему освобождение и открывает путь к искомой цели — гармоничному справедливому порядку. На этот путь становятся все и каждый, так сказать, в порыве «общей воли».

Понимание демократии, близкое к ее «тоталитарной» версии, как напоминает Тальмон, можно увидеть уже у Платона. А затем в раннем модерне у Томаса Мора или Кампанеллы. А как практика она характерна для движений хилиазма в Средневековье и в крайних вариантах церковной реформации, например, у кальвинистов-пуритан или анабаптистов Мюнстера. Новую редакцию тоталитарной демократии предложили мыслители французского Просвещения (в особенности Руссо, Морелли, Мабли, Кондорсе) и собирались реализовать лидеры радикального якобинского крыла Французской революции (Сен-Жюст, Буонаротти, Бабёф).

С тех пор, по мнению Тальмона, к ней ничего существенного не добавилось:

«В XIX веке теория тоталитарной демократии только откровенно заменила индивида как центральную предпосылку своего дискурса на коллектив. А естественный порядок, первоначально мыслившийся как абсолютная справедливость, имманентная единой воле общества и выраженная в решениях суверенного народа, был заменен доктриной со статусом объективной научной истины, на основе которой решаются все проблемы морали, политики, истории и эстетики»[9].

Указание на предреволюционных французских философов и левых якобинцев как на создателей той концепции демократии, которую он назвал «тоталитарной», а большевики — «народной», было совсем не тривиально. Никто не указывал на этот источник более поздних революционно-демократических инициатив[10]. Они чаще всего не называются и сейчас; вспоминают Руссо, но только приписывая ему роль вдохновителя «тоталитаризма». Насколько в большевистских кругах были знакомы с интеллектуальным наследием радикального крыла Французской революции, кажется, плохо известно, но сходство между ними поразительно.

У двух концепций демократии оказалась разная историческая судьба. Чтобы выжить, обе должны были иметь адекватный институциональный скелет.

Либеральная демократия рано институционализировалась, даже, вероятно, раньше, чем концептуализировалась как альтернатива тоталитарной. Вероятно, потому, что она возникала оппортунистически в обществе с имущественным неравенством и по импликации с разными материальными интересами, поддававшимися калькуляции и, стало быть, допускавшими компромиссы. Она также использовала опыт старой элиты, накопленный в борьбе за влияние при дворе и в органах коллегиальной власти. Она приспособила к демократии старый феодальный институт — парламент.

Тоталитарная демократия была, наоборот, чисто профетической концепцией и должна была институционализироваться заново по ходу своего становления, что требовало исторического времени некоторой длительности. На Западе у нее такого шанса не оказалось.

Осуществлять эту концепцию на практике стали позже и не там, где она зародилась, а в России[11]. И что же? В каких институтах воплотились философия «народной демократии» и в частности два (названных Тальмоном) ее представления: концепция политики и концепция свободы?

Если политическая сфера — это не сфера выяснения отношений между агентурами разных интересов и ценностей, как думают либералы, то ей совершенно без надобности политические партии, конкурирующие за поддержку народа, и парламент, где они маневрируют, формируя правительство. Если это сфера реализации единой воли народа, то ей нужны совсем другие институты. И прежде всего институт, очищающий народ от тех, кто подрывает его единую волю. Такой институт возник — Чрезвычайная комиссия (ЧК). Он появился почти сразу и продолжал развиваться под разными именами.

Но это так только согласно пониманию политики той политической философией, которая считает настоящей демократией только тоталитарную. По критериям же либеральной политической теории, ЧК есть не подлинно политический, а, наоборот, внеполитический институт. А если так, то «народная демократия» никак не институционализирована вообще, то есть фактически ликвидирует политическую сферу.

Со свободой в условиях «народной демократии» дело обстоит сложнее. Как замечает Тальмон, из трудностей примирить свободу индивида с идеей абсолютной цели вытекают все проблемы тоталитарной демократии[12]. Их нет, если мыслить людей не такими, как они есть, а такими, какими они должны быть в правильных социальных условиях. В правильных условиях, дескать, конфликт спонтанности и долженствования исчезает, а вместе с ним — и надобность в принуждении. Для этого, впрочем, нужно, чтобы условия в самом деле были «правильные» и чтобы люди понимали их правильность, то есть были бы конформны. Тогда они подчиняются, оставаясь свободными. Как говорил Энгельс, «свобода — это осознанная необходимость».

Если они этого не понимают, то им это надо разъяснить. Этим занят институт инициации, существующий с незапамятных времен. В Европе этим занималась церковь. Теперь повсюду — современная школа, формирующая социальный характер индивида, конформного общности, то есть «сознательного гражданина»[13]. Эта политизация школы тоже стирает границу между политической сферой и сферой культуры, что, даже если считать это «тотальной политизацией» (Тальмон), означает ликвидацию автономной политической сферы.

Адепты тоталитарной демократии, однако, слишком легкомысленно относятся к «правильности» условий. Считается, что народ делает правильный выбор инстинктивно — его правильность «имманентна единой воле» народа, как выражается Тальмон. Либо народ благоразумно соглашается с теми, «кто лучше знает». Неопределенность и неизвестность того, что «правильно», при этом не допускается. Тут-то и возникает проблема баланса (синтеза) свободы и подчинения. Общность, которая ежедневно артикулирует текущие задачи и должна их выполнять, принимая решения, будет демократией только в том случае, если сумеет устранить отношения управления-подчинения, то есть разделения людей на управляющих и управляемых. Если этого не удается сделать на холистический манер, это нужно сделать редукционистским образом.

Это возможно в двух вариантах. Или все индивиды по кругу временно занимают позиции управляющих. Или управляющие, каким бы образом они ни попадали на свои позиции и как бы ни были определены их прерогативы, должны оставаться под контролем управляемых, как бы ни определялись их контрольные полномочия.

Первый вариант даже почти не обсуждается, поскольку, по всей видимости, непрактичен. Второй вариант осуществляется в либеральной демократии, где разные конкурирующие партии, имеющие возможность сменить друг друга у власти, контролируют друг друга. В деполитизированной «народной демократии» этой возможности нет. Здесь нужно что-то другое.

Агентура советской демократии проблему осознавала, и попытки ее решить просматриваются в концепциях «демократического централизма» и в опыте Рабоче-крестьянской инспекции (Рабкрин) и других контрольных органов под разными наименованиями. Но они сорвались («децистов» истребили, Рабкрин расформировали в 1934 году), и отношения обоюдного управления-подчинения между индивидами (людьми) так и остались не институционализированы, так что советская «народная демократия» не выжила. Либо советский строй перестал быть демократией, поскольку отношения господства, которые он собирался ликвидировать, стали только еще более радикальными[14]. Либо советский строй остался демократией, но не обеспеченной институционально. В силу этого общество оказалось обреченным не только на регулярные ошибки при выборе стратегии (они вероятны при любом строе), но и неспособным их исправлять. Что и свело в свой час его в могилу.

Почему так случилось? Может быть, тоталитарная демократия вообще не может быть никак институционализирована? Как не может быть вычислена квадратура круга? Допустим. Но прежде, чем пытаться ответить на этот вопрос, надо взглянуть на особые условия, в которых большевики пытались эту концепцию реализовать. Во-первых, долгая жизнь в условиях чрезвычайного положения. Во-вторых, дефекты российского общественного сознания.

Наведение элементарного порядка после «смуты» затянулось. Затем возникла угроза войны, а затем эта война действительно разразилась. Одновременно, взяв курс на коллективизацию и ускоренную индустриализацию, самоназначенный «передовой отряд» народа то ли по неопытности и невежеству, то ли в силу догматического авантюризма не учел, что это приведет к массовой безработице и стихийному перемещению населения, что неизбежно потребовало жесткого административно-полицейского контроля, и в этих условиях, конечно, всякие социально-политические эксперименты оказались не уместны и пресекались в зародыше. Иными словами, долгое время, предоставленное большевикам историей, вовсе не было таким уж долгим.

Что же до дефектов российского умозрения, обратимся к наблюдениям замечательного более раннего комментатора русской революции и раннего советского общества. Это Рене Фюлоп-Миллер. Как и официальный советский нарратив, он признавал, что агентурой русской революции были сами «массы», пусть и возглавляемые «авангардом». Но, в отличие от апологетов русской революции, это вовсе не приводит его в восторг. Он тут же спрашивает:

«Чего можно ждать от “массового человека”, кроме рычания и мародерства, кроме агрессии? [...] Какие новые ценности он может привнести в историю человечества? [...] Мы не находим почти никаких признаков конструктивных творческих возможностей, без чего историческая миссия масс не возможна».

Стало быть, как же будет реализована смутная и фантастическая идея «механизированного коллективного человека» — так он называет агента, которого радикальные демократы в духе Руссо и Бабёфа видели как рациональное существо, способное свободно отождествить себя с общностью, реализующей «естественный порядок».

Фюлоп-Миллер:

«Первые идеи объединения людей в большие сообщества (Gemeinschaften) возникли на ранних стадиях истории и связаны со своеобразным “предлогическим” интеллектом примитивных людей, с их тотемизмом, их особыми “коллективными представлениями” и “совместностью” их мышления, предшествовавшего абстрактному мышлению».

Позднее этот чувственно-духовный мир приобрел новый, более графически четкий образ. Изощренное представление о коллективности и участии мы видим в концепции Civitas dei у Августина и даже в «царстве целей» у Канта.

«В Западной Европе примитивная тотемистическая идея коллективного и животного единения довольно скоро сублимировалась в представлении о духовном единстве, тогда как масса русских так и не смогла подняться до представления об умственной общности; русский представляет себе коллектив как физическое чувственное соучастие... Поэтому они никогда не могли подняться до идеи духовной общности, и под общностью они понимают только экономическое равенство, совместное удовлетворение повседневных потребностей всего народа, тогда как высший духовный смысл коллективности — для них закрытая книга. […]

Фундаментально этическая концепция братского единения всех людей превратилась в причудливое представление, будто все индивиды могут включиться в механически-телесную хозяйственную общину». […]

[В результате грубого утилитаризм в России] любую идею пытаются воплотить практически; ничего не остается абстрактным, всему тут же придается конкретная форма. В России даже мыслительные ошибки должны быть телесно воплощены; высказанная мысль начинает дышать, двигаться, созидать и разрушать»[15].

Так стилизовано русское сектантство и русский вариант популярного марксизма. И этому примитивно-магическому сознанию лучше всего соответствует большевизм. Ленин так и говорил: любое теоретическое знание должно быть немедленно воплощено в практику.

В России эта ментальность была глубоко укоренена не только в массах, но и в таких правящих корпорациях, как церковь и государство, равно как и в сознании интеллигенции. Русская, и особенно советская, интеллигенция была склонна превращать этот порок в добродетель. Об этом говорит ее ориентация на поэзию, эстетику, интуитивизм, иррационализм и, можно сказать, глубокий страх перед рационализацией, редукцией, условными суждениями и, конечно, абстрактным мышлением.

Между тем навыки абстрагирования и редукции были очень нужны в силу того, что «единая воля» как сущность «народной демократии» («всенародного государства») была именно абстракцией, которой предстояло найти форму земного существования, а русское сознание просто вернуло абстрактную идею к той конкретности, которая когда-то эту абстракцию породила.

Буквализм и холизм русского умозрения, диагностированные Фюлоп-Миллером, имели роковые последствия для институционализации собственных ценностей «народной демократии». Отвращение к политическим партиям — прямое следствие буквального понимания единства: оно не может представить себе солидарность людей с разными интересами и мнениями, поскольку не может увидеть единство на более высоком уровне образа мира, нежели самый низкий уровень соседского быта. И — обратно — неспособность к редукции мешает заменить конформизм как гарантию обоюдных отношений «свободы/подчинения» какой-либо институциональной структурой. Восприятие девиантов как опасных врагов вытекает из восприятия инакомыслия как прямого враждебного действия, а искоренение инакомыслия понимается как устранение, вплоть до физического уничтожения, ее живого агента-носителя. Результат: беспартийность, исключение из общества инакомыслящих меньшинств, бесконтрольность органов целеполагания и оперативного руководства обществом.

К середине 1950-х один из этих факторов отпал — хаос и война кончились, Сталин как главный инерционный фактор сложившегося порядка умер. Казалось бы, поиски институтов, адекватных идее «народной демократии», могли быть, наконец-то, начаты (возобновлены). Казалось бы, ригористический сциентизм советской культуры и школы должен был развить навыки мышления и способность определять, на каком уровне абстракции составляются проекты, и уметь передвигаться с одного уровня на другой, принимая оперативные решения. Александр Лурия уверял, что обнаружил эту эволюцию сознания у ходивших в советскую школу узбеков[16]. Однако, судя по тому, что произошло после 1990 года, когда народу было разрешено думать вслух, вакуум быстро заполнили магическое и паранаучное сознание. Такое впечатление, что дефекты сознания, замеченные Фюлоп-Миллером, остались, как будто вся грандиозная перевоспитательная деятельность советской власти оказалась впустую. Или?

Так или иначе в 1960-е и 1970-е годы никакого оживления социального изобретательства в СССР не заметно. Вместо этого сначала возникает диссидентская периферия, а затем и сам партийный истеблишмент проникся убеждением, что необходимо заменить советскую демократию на буржуазную. Что и произошло в ходе перестройки. Тут обнаружилось еще одно свойство российского сознания — склонность к заимствованию и подражанию. Оно срифмовалось с магическим сознанием: массы поверили в магическую силу формул либерализма точно так же, как раньше в магическую силу формул марксизма.

Этого, вероятно, следовало ожидать, поскольку буржуазная демократия издавна имела репутацию альтернативы «народной демократии» — в чем были согласны обе стороны. Неудача в создании партийно-парламентской политической сферы после капитуляции КПСС быстро получила конспирологические объяснения — заговор закулисной власти, саботировавшей эту трансформацию. Эти подозрения не совсем лишены оснований, но, даже если это так, заговор вряд ли удался бы, если бы в нем не был силен, так сказать, провиденциальный элемент. Время для построения либеральной (по Тальмону) демократии ушло. Буржуазная (либеральная) демократия в свое время возникала в Европе (тоже, кстати, совсем не гладко) в условиях, которых теперь уже нет. Ни в России, ни на Западе. Не удастся вырастить сад-огород на участке, где смыта почва.

Не случайно так называемая либеральная демократия как раз в момент своего триумфа обнаруживает сильные признаки глубокого кризиса. Об этом теперь говорят все и наперебой. Но мало кто замечает, что она ироническим образом становится все больше похожа на советскую демократию. То есть, пока в России думают, что догоняют евроамерику, последняя догоняет былую Россию. В частности, партии власти все больше сливаются в единый господствующий истеблишмент («картель власти») и превращаются в «авангард», ожидающий от народа «просвещенной конформности». Этот возникающий порядок пытается саботировать популистская фронда — главная агентура той демократии, которую Жорж Бюрдо назвал «правящей демократией», но она кончит тем же, чем кончили большевики, а затем антисоветская перестройка либо лишь укрепит истеблишмент, либо сама в него превратится, ничего не изменив.

Советское общество должно было бы не отступать назад в сторону партийно-представительной демократии, изживающей себя, а двигаться вперед, изыскивая новые варианты институциональной конкретизации неистребимой идеи народоправия, «народной» или тоталитарной демократии, или всенародного государства.

И тут мы возвращаемся к вопросу о принципиальной возможности «народной демократии». Неудача ее институционализации в российском исполнении не должна обескураживать. Если мы не хотим от демократии отступить к старому режиму, поиски должны продолжаться[17]. И они продолжаются.

Но, коль скоро эта заметка приурочена к 100-летию Русской революции, самое время напомнить, что дает опыт советской демократии для этих поисков и в чем может быть его ценность для России.

Попытки институционализировать общественную дискуссию в духе формулы «демократический централизм» одновременны концепции «публичной дискуссии» (Public Debate) Джона Дьюи и предвосхищают набирающую ныне авторитет концепцию постлиберальной «делиберативной демократии»[18]. А попытки встроить в советскую систему эффективную контрольную инстанцию предшествуют многим современным внеполитическим практикам, все более необходимым в связи с нарастающей импотенцией партийно-представительной демократии в этой роли и растущим авторитетом экспертократии как агентуры рациональности par excellence.

И даже партийная монополия (фактическая беспартийность) советской демократии — главный козырь ее изобличителей — представляется шагом вперед, поскольку теперь оказывается, что, если не торопиться запрещать партии, они в свой (и не такой уж далекий) час ликвидируются сами. А отделение функции управления от борьбы за власть и тем самым ликвидация политической сферы в ее либеральном понимании, может быть, вообще есть магистраль социогенеза.

На сайте агентства, продвигающего концепцию делиберативной демократии, читаем:

«Идею делиберативной демократии выдвинул основатель консерватизма Эдмунд Бёрк, полагавший, что парламент должен быть делиберативной ассамблеей. По крайней мере один американский президент (Барак Обама) считал, что американская Конституция есть конституция делиберативной демократии. А теперь даже некоторые фигуры в руководстве китайской компартии думают, что на местах следует разрешить делиберативную демократию без конкурентных выборов»[19].

В этой референции рядом с китайскими товарищами, кажется, самое место российским «децистам».

О своих инициативах в этом направлении российству стоит напомнить всем и прежде всего самому себе, коль скоро оно намерено сохранить высокое достоинство собственной истории.

[1] Talmon J. The Origins of Totalitarian Democracy. London: Secker & Warburg, 1952. Vol. 1; 1960. Vol. 2. Две другие книги его трилогии: «Political Messianism — Romantic Phase» (1960) и «The Myth of the Nation and the Vision of Revolution» (1981). Прекрасный реферат «Истоков», сделанный Б.Н. Новоселовым, можно найти в книге: Тоталитаризм: что это такое? М.: ИНИОН, 1993. Ч. 1. С. 191—214.

[2] Burdeau G. La Démoctratie. Bruxelles, 1956. Р. 30—37: подробнее о либеральной ограниченной демократии см. мое эссе: Кустарев А. Демократия: наше все или только половина // Неприкосновенный запас. 2007. № 5(55). С. 3—9.

[3] Какая из них «настоящая», спорить бессмысленно. Изобличать как «ненастоящие» нетрудно и ту и другую. И, между прочим, их оценка зависит от того, считаем ли мы саму демократию естественной и желательной.

[4] Понятие «народная демократия», между прочим, есть не что иное, как тавтология, вроде знаменитого «маслом масленого», на что когда-то указывали язвительные оппоненты. Оно возникло скорее всего в головах усталых и небрежных, а то и просто неграмотных политических полемистов, нуждавшихся в антониме более содержательному понятию «буржуазная демократия», которое ввели в обиход они же сами. Впрочем, заменить его нелегко. Отчасти поэтому с ним все свыклись, оно стало устойчивой лексемой, и никто не обращает внимания на его почти комическую бессмысленность.

[5] Третьяков В. О внешней политике в эпоху тоталитарной демократии // РИА «Новости». 2016. 11 апреля (https://ria.ru/analytics/20160411/1407984694.html): «Для меня демократия — это хорошо, а вот тоталитарная демократия — это уже совсем другое качество и внутренней и внешней политики».

[6] Если сопоставление двух демократий именно как вариантов демократии так и не станет темой сравнительной политологии (что будет жаль), то проблема с этикетками для их обозначения не возникнет. Но если это все-таки произойдет (что хотелось бы), то появятся разные предложения. Потребность заменить этикетки «народная» или «тоталитарная» будет сильнее, поскольку оба они полемичны и политически одиозны, интеллектуально небрежны («народная») или темноваты по смыслу («тоталитарная»). Этикетка «либеральная» сама по себе имела бы больше шансов сохраниться. Но ее скорее всего придется заменять вслед за этикеткой ее антипода. Тут возникнут как лексические, так и теоретические трудности. Заменителей уже сейчас много, и их сопоставление было бы полезно для теории демократии.

[7] Talmon J. Op. cit. Р. 1—3, 38—50.

[8] Ibid. P. 2.

[9] Ibid. P. 252.

[10] Billington J. Rival Revolutionary Ideals // Arieli Y., Rotenstreich N. (Eds.). Totalitarian Democracy and after. Jerusalem: Frank Cass Publishers, 1984. Р. 57.

[11] Каким образом в России пришли к власти ее адепты-большевики и как им удалось так долго оставаться у власти, сейчас обсуждать не будем. Нам на этот раз довольно простого факта, что «советское» общество существовало в условиях объявленной народной демократии достаточно долго, чтобы она могла институционализироваться.

[12] Talmon J. Оp. сit. Р. 2.

[13] Трактовка советского общества как тоталитарного считает такое разъяснение-воспитание нелегитимной и даже криминальной «промывкой мозгов». Беллетристы идут дальше, рассказывая в антиутопиях о химической наркотизации и оперативной стерилизации мозга. Реальность не так инфернальна и не так экзотична. Любая общность держится на конформном ей индивиде. Конечно, культурный гегемон (как у Грамши) использует свою гегемонию в собственных интересах, но участие самого индивида в воспроизводстве культуры, которой он принадлежит, гораздо более двусмысленно. Состояние «свободного согласия», в котором пребывает конформное обществу большинство, еще очень слабо отрефлексировано наукой, и некоторые инициативы в разработке этой темы так и не получили развития. См., например: Hoffman J. The Coercion/Consent Analysis of the State under Socialism // Harding N. (Ed.). The State in the Socialist Society. Oxford: Basil Blackwell, 1984. Р. 129—149.

[14] Что и сделало советскую практику легкой добычей обличителей, имевших все фактурные основания называть ее деспотией, тиранией, диктатурой, полицейским государством, тоталитаризмом и прочее, и прочее.

[15] Fülöp-Miller R. Geist und Gesicht des Bolschevismus. München, 1926. S. 4, 16—21.

[16] Лурия А.Р. Об историческом развитии познавательных процессов. М., 1974.

[17] Если демократия — наше кредо. Те, кто не верит в демократию как естественный порядок, могут предлагать другие варианты. Стоит напомнить, что консервативная и особенно либерал-консервативная критика демократии — солидный и содержательный дискурс и его адептов неосторожно считать простыми врагами народа и обскурантистами.

[18] Термин первым использовал авторитетный толкователь американской Конституции Джозеф Бессетт в 1980 году. Об этом см.: Elstub S., McLaverty P. (Eds.). Deliberative Democracy: Issues and Cases. Edinburgh: Edinburgh University Press, 2014. P. 4.

[19] Dryzek J., Niemeyer S. What is Deliberative Democracy? (http://deldem.weblogs.anu.edu.au/2012/02/15/what-is-deliberative-democracy/). Главные авторитеты этой школы нормативной политологии — Эдмунд Бёрк, Джон Стюарт Милль, Юрген Хабермас, Джон Ролз, Эрнест Баркер.

Россия и США: путь вперед

Нелегкий и извилистый

Константин Худолей – доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой европейской интеграции СПбГУ.

Резюме В российском обществе накапливается усталость от международной напряженности. Потрясения и кризисы на мировой арене создадут дополнительные трудности внутри страны, могут стать причиной обострения внутренних противоречий.

Проблемы и противоречия между Россией и США нарастают уже не один год. Начиная с иракского кризиса 2003 г., российско-американские отношения шли по нисходящей, которая лишь на короткие промежутки времени сменялась небольшими подъемами. События 2014–2017 гг. стали скорее катализатором негативных процессов, которые происходили ранее. Целью данной статьи является анализ новых аспектов отношений Москвы и Вашингтона, появившихся после принятия закона «О противодействии противникам Америки посредством санкций», и возможных шагов по смягчению напряженности и их последующему улучшению.

Что показывает новый американский закон о санкциях?

Принятие в августе 2017 г. закона «О противодействии противникам Америки посредством санкций», несомненно, является рубежом. Американская сторона на самом высоком уровне и в наиболее концентрированном виде сформулировала политику в отношении России, скорее всего на длительный период. В документе фиксируется ряд новых, принципиально важных моментов.

Во-первых, Россия официально отнесена к числу противников США, впервые после холодной войны. По существу это означает отказ от советско-американских договоренностей (Мальта, 1989 г.) и Кэмп-Дэвидской декларации 1 февраля 1992 г., где четко провозглашалось, что «Россия и Соединенные Штаты не рассматривают друг друга в качестве потенциальных противников». Также девальвируется значение ряда других документов, как, например, Основополагающего акта Россия–НАТО (1997 г.), содержащего аналогичное положение. Более того, закон называет противниками США три государства, два из которых – Иран и Северная Корея – уже давно находятся в состоянии конфронтации с Вашингтоном, а также терроризм, для противодействия которому предусмотрены дополнительные меры. Примечательно, что в законе никак – ни прямо, ни косвенно – не упоминается Китай, который в Вашингтоне считают скорее конкурентом, чем противником. Результаты голосования по закону о санкциях в Конгрессе свидетельствуют о том, что политический класс Соединенных Штатов достиг почти полного консенсуса по данному вопросу, что, конечно, скажется на общей направленности и содержании курса в отношении России.

Во-вторых, закон четко определяет линию по вопросам безопасности в Европе и Евразии. Вашингтон подтвердил приверженность статье 5 Североатлантического пакта, обязывающей всех его участников прийти друг другу на помощь в случае военной угрозы. Более того, заявлено о готовности оказать поддержку в области кибербезопасности не только членам НАТО и Европейского союза, но и странам, желающим к ним присоединиться: государствам Западных Балкан, Грузии, Молдавии и Украине. Хотя в законе не содержится прямых утверждений, но очевидно, что в перспективе США могут расширить обязательства в отношении этих стран даже без их формального членства в НАТО. Конгресс подтвердил, что Соединенные Штаты никогда не признают присоединение Крыма к России, потребовал от Москвы отозвать признание независимости Абхазии и Южной Осетии, изменить политику в отношении Восточной Украины и Приднестровья, прекратить военное вмешательство в Сирии. Этот список значительно шире, чем выдвигавшиеся ранее требования о выполнении Минских соглашений как условия нормализации отношений и снятия санкций. Важно то, что действия России оцениваются в контексте «доктрины Симпсона» 1932 г., то есть приравниваются к японским захватам в Китае и созданию марионеточного Маньчжоу-го. Столь жестких оценок российской политики в официальных документах США ранее не было.

В-третьих, закон отражает значительные изменения в американской экономической политике как в целом в отношении Европы и Евразии, так и конкретно применительно к России. Прежде всего это относится к энергетике. До последнего времени на Западе рассчитывали, что рано или поздно российский энергетический сектор будет открыт для иностранного капитала, в первую очередь американского. Поэтому российская энергетика рассматривалась скорее в качестве партнера, а не конкурента. Споры в основном шли об условиях и ценах на поставки российского газа, но желательность их самих под вопрос не ставилась. Теперь ситуация качественно меняется – США начинают собственные поставки энергоносителей (речь идет о сжиженном газе). Российские энергетические корпорации становятся их прямыми конкурентами. Речь уже не столько о цене (российский газ на данный момент дешевле американского), сколько о постепенной замене российского топлива в принципе – не только по экономическим соображениям (создание новых рабочих мест), но по причине безопасности.

Естественно, это станет еще одним фактором, осложняющим российско-американские отношения. Отметим, что закон предусматривает также ограничения практически для всех отраслей российской экономики, имеющих выход на международный рынок. Таким образом, если раньше американцы более или менее последовательно стремились включить российскую экономику в процессы глобализации и превратить ее в часть мировой, то теперь взята совершенно иная линия – максимальное ограничение и изоляция на международных рынках.

В-четвертых, закон создает качественно новую ситуацию по вопросу о санкциях. Прежде всего санкции, введенные исполнительной властью как чрезвычайные меры, теперь обретают силу закона, то есть становятся нормой с минимальным числом исключений. Конечно, и без этого шансов на смягчение, не говоря уже о снятии санкций, было мало, но теперь они исчезают полностью. Более того, в законе заложен механизм их расширения. Под санкции могут попасть юридические и физические лица третьих стран, взаимоотношения которых с Россией не соответствуют нормам американского законодательства. В течение шести месяцев после принятия закона (а затем ежегодно) соответствующие министерства и ведомства должны представить Конгрессу доклад, в котором будут собраны материалы для введения персональных санкций в отношении видных российских политиков, крупных чиновников и бизнесменов, а в ряде случаев и членов их семей. В законе не сказано, что все упомянутые в этих докладах лица автоматически попадают под санкции, но механизм их введения просматривается достаточно четко. Несомненно, что для международной деятельности всех лиц, упомянутых в докладах, возникнут определенные трудности, а пребывание под санкциями может стать очень длительным, если не пожизненным. То есть если раньше США стремились к интеграции высших слоев российского общества в транснациональную элиту, то теперь речь идет об их максимальном ограничении и изоляции.

В законе ничего не сказано о том, при каких обстоятельствах и каким образом санкции могут быть сняты. А между тем опыт отмены поправки Джексона-Вэника показал, что этот процесс в Конгрессе обычно обусловлен множеством факторов, в том числе и никак не связанных с теми, по которым она принималась. Примечательно, что содержащиеся в новом законе претензии к Ирану и Северной Корее сформулированы все-таки несколько более конкретно. Таким образом, вектор американской политики направлен в сторону сохранения и даже ужесточения и расширения антироссийских санкций.

Уже сложилось мнение, что принятие данного закона является своеобразной местью американской элиты президенту Дональду Трампу, которого она считает чужим. С нашей точки зрения, речь идет о значительно более глубоких процессах, затрагивающих механизм принятия внешнеполитических решений в Соединенных Штатах.

Прежде всего это касается роли Конгресса в формировании внешней политики. В течение первых почти 150 лет истории страны она была очень значительна. Хорошо известно, что президент Вудро Вильсон убедил почти все страны тогдашнего мира принять план создания Лиги Наций, но не смог добиться его ратификации сенатом. Лишь в годы Второй мировой и особенно холодной войны президент как верховный главнокомандующий смог получить и реально использовать новые полномочия в сферах внешней политики и обороны. Так, во время холодной войны 85–90% международных договоров, заключенных президентами, ратифицировались сенатом. Меньший показатель был только у Джимми Картера. Потом ситуация изменилась – Барак Обама смог добиться одобрения сенатом только 25% договоров, и вряд ли у Трампа будет лучший результат.

Маятник, отклонившийся во второй половине XX века в сторону расширения президентских полномочий, сейчас начал движение в обратном направлении. Конгресс в полной мере использовал внешнеполитические неудачи Джорджа Буша-младшего, осторожность Обамы, которая не только за рубежом, но и в США воспринималась многими как слабость, политическую уязвимость Трампа, чтобы перехватить инициативу в формировании внешней политики. Как и всегда, в подобных процессах на первый план выходят радикалы, что и обуславливает жесткий тон резолюций Конгресса. Конечно, вряд ли произойдет полный возврат к тому соотношению между исполнительной и законодательной властью, которое было почти 100 лет назад, но роль Конгресса во внешнеполитических делах возрастет несомненно.

Отношение к России на Капитолийском холме всегда было достаточно критическим. Даже при Билле Клинтоне и Джордже Буше-младшем, когда, как казалось, в отношениях между правительствами преобладали скорее позитивные тенденции (бывали и такие моменты), Конгресс оценивал их весьма скептически. Это проявлялось в задержках с отменой некоторых законов времен холодной войны. Во второй половине 1990-х гг. и особенно в XXI веке критика российского руководства постоянно нарастает. Так, первые призывы оценивать действия России на постсоветском пространстве с точки зрения «доктрины Симпсона» прозвучали в Конгрессе после конфликта на Кавказе (2008 г.), а в 2016 г. были включены в резолюцию Палаты представителей. Таким образом, речь идет о довольно устойчивой тенденции негативного отношения к политике Москвы, которая складывалась не один год и для преодоления которой потребуется время.

После окончания холодной войны в США заметно возросла роль гражданского общества, которое становится все более влиятельной силой внутри страны и активно выходит на международную арену, оказывая существенное влияние на формирование глобального гражданского общества. Американские неправительственные организации обладают огромной финансовой базой, которая формируется в основном за счет частных пожертвований. Так, по данным налоговых деклараций, в 2016 г. их доходы составили 2,4 трлн долларов, то есть существенно больше, чем государственный бюджет Российской Федерации. Естественно, что общественная сила, располагающая такими ресурсами и разветвленными организационными сетями, ведет свою игру. Основная часть средств тратится внутри США, а между самими НПО есть различия по целям, задачам и методам работы. Судя по данным о расходах, Россия не является для них приоритетом, но законодательные меры по ограничению и регулированию их деятельности вызвали негативную реакцию в этих кругах. Трудно предсказать, станут ли американские НПО наращивать свою деятельность в России, но они наверняка будут формировать определенное общественное мнение внутри Соединенных Штатов. Этот негативный для России фон будет учитываться и президентом, и Конгрессом.

Принятый в августе 2017 г. закон предусматривает проведение самой жесткой политики в отношении России за все годы после распада СССР. Однако его сопоставление с Декларацией о порабощенных народах (1959 г.) и другими документами холодной войны показывает, что речь не идет о ее возобновлении. Нет перспективы ни возврата к политике «балансирования на грани войны», ни нового кризиса наподобие Карибского (1962 г.), ни многих других явлений, характерных для советско-американских отношений второй половины 40-х – середины 80-х гг. XX века. В отличие от холодной войны, сердцевиной которой была гонка вооружений, теперь главной сферой противоборства является экономика. Меры, предусмотренные законом, направлены на максимальное исключение России из глобальных экономических и политических процессов, выдавливание ее на периферию мировой экономики и политики.

Новые реалии российско-американских отношений

Ситуация требует переоценки некоторых подходов. Украинский и сирийский кризисы стали шоком для современных международных отношений. Однако качественных сдвигов на мировой арене не произошло: тенденции последних десятилетий и сейчас определяют основные направления мирового развития. Шансы на двустороннюю (Россия–США) или трехстороннюю (Россия–США–КНР) «большую сделку», своего рода «Ялту-2», которые и раньше были невелики, теперь почти исчезают. И дело не только в том, что XXI столетие – век геоэкономики, а не геополитики. Причисление России к противникам делает для американских политиков исключенной любую «большую сделку».

В 1945 г. она была возможна, так как СССР, США и Великобритания, несмотря на противоречия, являлись союзниками по антигитлеровской коалиции. В американском законе о санкциях упоминается противодействие России в Грузии, Молдавии, Сирии и на Украине; совершенно очевидно, что Соединенные Штаты ни формально, ни практически не признают какую-либо другую часть постсоветского пространства или любую другую территорию российской сферой влияния.

В последние годы – даже после введения санкций – существовали надежды, что сотрудничество по глобальным проблемам может привести к качественному улучшению отношений. Особый акцент, конечно, делался на совместной борьбе с терроризмом. Тем более что в рамках антитеррористической коалиции осенью 2001 г. некоторый положительный опыт был. Однако это имеет четкие пределы. Россия и Соединенные Штаты, видимо, смогут взаимодействовать в конкретных антитеррористических операциях, но ввиду различий в подходах и оценках им не удастся договориться о борьбе с международным терроризмом как явлением. То же относится и к другим глобальным проблемам – США и Россия могут сотрудничать в космосе, по некоторым другим вопросам. Но потенциал не столь велик, чтобы способствовать качественным изменениям.

Тенденция к усугублению напряженности и конфронтационности, вероятно, сохранится, и это негативно скажется на международных позициях России. Большинство стран в основном устраивает существующий миропорядок, хотя время от времени они и выражают недовольство тем или иным его аспектом. В их планы не входит втягивание в конфликт между великими державами. Не случайно в последние годы большинство стран Азии, Африки и Латинской Америки стремились уклониться от того, чтобы занять четкую позицию в противостоянии России и Запада. Однако в случае обострения ситуации, возможно, им придется делать выбор. В открытых противников России они едва ли превратятся, но постараются «отодвинуться» от нее. Американские санкции негативно воздействуют на экономику стран Евразийского экономического союза, тесно связанных с Россией. В случае ужесточения санкций вероятен осторожный дрейф стран Центральной Азии в сторону Китая. В очень сложном положении Армения, так как под санкциями два ее основных партнера – Россия и Иран. Страны БРИКС отрицательно относятся к практике односторонних санкций, поскольку Индия и Китай сами были их объектом со стороны западных держав. Однако никто из них не пойдет на сокращение связей с США. Более того, они, особенно Индия, делают очень большую ставку на сотрудничество с Соединенными Штатами. Напряженность между Москвой и Вашингтоном объективно способствует укреплению позиций Китая, который, конечно, будет действовать, исходя из собственных интересов. И, наконец, неизбежно влияние и на отношения России с Европейским союзом, который является ее главным внешнеторговым партнером. Предположение, что ЕС ослабит или даже отменит антироссийские санкции в условиях их ужесточения со стороны Соединенных Штатов, нереалистично. Конечно, по отдельным аспектам между Вашингтоном и европейскими столицами могут возникать различия во мнениях и даже разногласия. Они, кстати, обычно возрастают, когда у власти находятся республиканцы. Но при всем желании Евросоюза повысить автономность своей внешней политики, разрыв или даже крупный конфликт между ним и США в обозримом будущем не просматривается – их объединяет во много раз больше, чем разъединяет.

Твердость и осмотрительность

Главным событием общественно-политической жизни России становятся президентские выборы в марте 2018 года. Логика ведения предвыборной кампании и текущей внешней политики далеко не всегда совпадают. Однако в дальнейшем важно предпринять шаги по нормализации отношений с Америкой.

Несмотря на многочисленные проблемы, России необходимо искать пути договоренностей с Вашингтоном. США – самая влиятельная страна современного мира и, скорее всего, останутся таковой в обозримом будущем. Россия может претендовать на паритет только в сфере стратегических вооружений. Длительная конфронтация с Вашингтоном осложнит и международное, и внутриполитическое положение России.

Политический строй современной России достаточно стабилен. По всем опросам, большинство поддерживает президента Владимира Путина. Однако в обществе накапливается усталость от международной напряженности. «Трампомания» первых месяцев после президентских выборов 2016 г. и ее вторая, хотя и более слабая вспышка после саммита «Группы 20» и личной встречи Путина и Трампа в Гамбурге в июле 2017 г. отражали надежды на улучшение отношений между Россией и США, а не были основаны на каком-то трезвом расчете.

В ближайшее время консервативный внутриполитический и социально-экономический курс России вряд ли претерпит серьезные изменения. Для мобилизационного или модернизационного сценария нужна какая-то активность населения или хотя бы его наиболее динамичных слоев, но ее нет, и маловероятно, что она возникнет. Консервативная политика внутри страны имеет шансы на успех, если будет дополнена аналогичным курсом во внешней политике. Международная стабильность и предсказуемая внешняя политика в значительно большей степени соответствуют долгосрочным интересам России. Потрясения и кризисы вовне создадут дополнительные трудности внутри страны, могут стать причиной обострения противоречий. Лозунг борьбы с внешней опасностью может сплотить население только на короткий период.

Наиболее перспективной представляется линия, сочетающая твердую защиту российских интересов с максимальной осмотрительностью и осторожностью. Не следует ожидать быстрых результатов, поскольку в двусторонних отношениях накопилось слишком много негатива. Естественно, что данный процесс даже при самом благоприятном развитии займет длительный промежуток времени и пройдет через несколько этапов. Прежде всего важно изменить динамику развития отношений, остановить их ухудшение и попытаться договориться хотя бы по ряду сюжетов, где интересы близки или совпадают. Затем можно пойти на разработку некоторых мер доверия. Без достижения хотя бы минимального взаимного доверия движение вперед, достижение договоренностей и компромиссов вряд ли возможно. На следующем этапе стоило бы перейти к рассмотрению взаимных претензий. Россия, конечно, должна высказывать свои беспокойства, но придется считаться и с тем, что все проблемы, упомянутые в американском законе о санкциях, рано или поздно придется обсуждать. Пути их решения предсказывать трудно, но они не исчезнут сами по себе.

Двусторонние прямые переговоры с США для России предпочтительнее и имеют больше шансов на успех. Если возникнет необходимость в посреднике (таковыми в известной степени были Великобритания в 1950-е, Франция в 1960-е, ФРГ в 1970-е гг.), то такую роль, скорее всего, сможет сыграть Евросоюз и в меньшей степени Индия или Китай.

Сферой, где Москва и Вашингтон имеют некоторые шансы договориться, является ограничение вооружений. Система договоров, сложившаяся в годы холодной войны, распадается на глазах. В 2001 г. Соединенные Штаты вышли из Договора ПРО. Шансов на то, что договор 2010 г. – последний из серии договоров о сокращении стратегических наступательных вооружений – будет продлен или заменен новым в 2021 г., мало. Договор 1987 г. о ракетах средней и меньшей дальности уже несколько лет подвергается критике и, скорее всего, будет расторгнут. Если мировое сообщество не сможет остановить ракетно-ядерную программу Пхеньяна, то Договор 1968 г. о нераспространении ядерного оружия можно будет сдать в архив и готовиться к появлению через несколько лет группы новых ядерных государств. В 2011 г. Россия вышла из Договора об обычных вооружениях в Европе, который не ратифицировало большинство подписавших его стран. Конечно, данная система договоров не была свободна от недостатков, но объективно соответствовала интересам России, поскольку основывалась на представлении о биполярности мира. Если она не будет хотя бы частично сохранена или заменена новыми соглашениями, скоро можно ожидать новой гонки вооружений. Трамп никогда не скрывал, что укрепление американской военной мощи является одной из его основных задач. Военный потенциал наращивают и другие государства. Сейчас у них нет серьезных противоречий и конфликтов с Россией, но никто не может гарантировать, что они не возникнут в будущем. Вопрос о том, сможет ли Россия с учетом современного состояния экономики успешно участвовать в гонке вооружений, остается открытым. Ввиду этого переговоры с США об ограничении вооружений важны с точки зрения обеспечения российских интересов. После Карибского кризиса переговоры о вооружениях между нашими странами прерывались только в 1982–1984 гг., и то, что они не ведутся уже почти семь лет, вряд ли можно считать нормальным. В случае сдвига на российско-американских переговорах на следующем этапе может встать вопрос и о более широком рассмотрении этих сюжетов в контексте отношений России и НАТО.

Для улучшения отношений Москвы и Вашингтона очень важно, чтобы сфера противостояния не расширялась, а по возможности сужалась. Для урегулирования локальных конфликтов благоприятной почвы пока нет. Ее придется создавать. Однако новых конфликтов, где Россия и Соединенные Штаты поддерживали бы противоборствующие стороны, можно избежать.

Особое значение приобретают вопросы киберпространства. Одной из причин принятия столь жесткого закона о санкциях была уверенность американской элиты в том, что Россия пыталась вмешаться в президентские выборы. Этот момент нельзя недооценивать, и совершенно необходимо добиваться его обсуждения с американской стороной, даже если она, как сейчас, не очень склонна к этому.

При построении отношений с США целесообразно использовать некоторые аспекты опыта Китая. Пекин, твердо защищая свои интересы, в том числе и на переговорах с Соединенными Штатами, не предпринимает попыток создания антиамериканских коалиций. России также не надо делать подобных шагов, особенно когда речь идет об Иране и Северной Корее. И дело не только в том, что, по нашей оценке, от договоров с КНДР (2000 г.) и Ираном (2001 г.) Пхеньян и Тегеран получили больше преимуществ, чем Россия. Имидж обоих государств на международной арене довольно негативный и, если Россия будет ассоциироваться с ними (а это уже частично происходит), это ухудшит представление о нашей стране в большей части современного мира. И, наконец, Иран и особенно КНДР могут втянуть Россию в новые международные конфликты, причем в тех случаях, когда это никак не будет соответствовать нашим интересам.

Другой аспект китайского опыта в отношениях с США, который представляется важным – отсутствие идеологической компоненты. Китай, критикуя американскую политику, избегает антиамериканизма. Свою идентичность в современных условиях он строит на противопоставлении Японии, а не Соединенным Штатам. России целесообразно отказаться от попыток представить российско-американские отношения как идеологическое противостояние. В последние годы Россия добилась больших успехов на азиатско-тихоокеанском направлении, чем на евро-атлантическом, отчасти и потому, что политика здесь более прагматична и почти не идеологизирована.

Наконец, интересным представляется опыт Китая по развитию связей с США в период действия американских санкций после 1989 года. Китай не только не встал на пути их сокращения, а, наоборот, максимально расширял их во всех сферах – и торгово-экономической, и гуманитарной. Тысячи китайских студентов поехали на учебу в американские университеты, хотя в Пекине прекрасно понимали, что первоначально многие из них не вернутся. Для России этот аспект тоже важен. Наша заинтересованность в сотрудничестве в сферах науки и новых технологий, образования очень велика. По данным ЮНЕСКО (2013 г.), на долю США приходилось 28% мировых расходов на науку, а России – 1,7%, и качественного изменения ситуации не предвидится. Мнение о том, что Россия справится с развитием науки, оставаясь изолированной, как это делал СССР, вряд ли обоснованно. Советская наука добилась успехов в первую очередь в тех отраслях и направлениях, где опиралась на мощный фундамент научных достижений Российской империи, поддерживавшей в сфере науки и образования теснейшие связи со многими странами. Но даже там темпы развития замедлились после того, как от дел отходили ученые, начавшие карьеру в Российской империи, и их первые ученики. В 90-е годы XX века в силу ряда факторов ситуация в сфере науки продолжала ухудшаться.

Естественно, в новых условиях необходимы и новые методы переговоров и дискуссий. Так как большое значение будет иметь диалог с американским политическим классом, Конгрессом и гражданским обществом, значительно возрастает роль публичной дипломатии и дебатов с целью максимально объяснить свою позицию другой стороне и попытаться найти точки соприкосновения. Начать такие дискуссии сложно – видные американские политики будут избегать контактов с Россией. В американской элите есть, конечно, различные группировки, которые по-разному относятся к России. Эти различия необходимо учитывать, но не пытаться играть на них и предпринимать шаги, которые могут быть истолкованы как попытка столкнуть их друг с другом. Результат может оказаться противоположным ожидаемому. В целом наладить диалог с американской элитой будет очень тяжело и потребует, скорее всего, немалого времени, но без него вряд ли дипломатические переговоры смогут продвинуться достаточно далеко.

* * *

Отношения России и США насчитывают уже более 200 лет и в большинстве случаев развивались позитивно. Наши страны никогда не воевали друг с другом и были союзниками в годы Первой и Второй мировых войн. «Извечными врагами» они не являются. Однако преодолеть наследие холодной войны, в атмосфере которой выросли несколько поколений, оказалось значительно сложнее, чем виделось первоначально. То, что наши отношения отброшены далеко назад, объективно не отвечает ничьим интересам. Но для того, чтобы выйти из этого тупика, нужны время, добрая воля и прорывные идеи.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 октября 2017 > № 2392172 Константин Худолей

Каталония: уйти нельзя остаться

Pasaran o no pasaran?

Дарья Казаринова – кандидат политических наук, доцент кафедры сравнительной политологии Российского университета дружбы народов, приглашенный профессор Университета Комплутенсе (Мадрид), член правления Российской ассоциации политической науки.

Резюме Нынешний кризис – не борьба испанского и каталонского национализмов, а противостояние внутри самой Каталонии, конфликт между городом и деревней, архаикой традиционалистов-сельхозпроизводителей и постмодерном либерального мегаполиса.

Ключевое противоречие современного миропорядка и международного права – конфликт между правом наций на самоопределение и принципом территориальной целостности. Сегодня на наших глазах в Испании разворачивается крупнейший кризис с 1978 года. Он так или иначе затрагивает все страны Европейского союза, в особенности те, которые особенно чувствительны к проблемам политической сецессии, в первую очередь Италию, Бельгию, Великобританию. И все же ни одна из этих стран так близко не подошла к распаду национального государства.

Со стороны может показаться, что проблемы Испании для нас сегодня не очень близки. Президент Владимир Путин в Валдайской речи 2017 г. заявил: каталонский кризис – результат того, что поддержка Европой развала нескольких стран и отделения Косова привела к росту сепаратистских тенденций, но однозначной оценки событий в российских СМИ не просматривается, аналогии и параллели не очевидны. Россияне скорее с удивлением смотрят на то, что происходит в Испании. Многих увлекает эстетика и пафос каталонского национализма, и не случайно ролик с исполнением сторонниками независимости неформального каталонского гимна, песни Луиса Льяха «L’Estaca» обошел российские социальные сети.

Идея, что в испанском кризисе повинна Россия, может показаться нелепой и даже абсурдной. Однако есть европейские политики, которые однозначно указывают на руку Москвы. Бывший президент Эстонии Тоомас Хендрик Илвес заявляет на страницах ведущей испанской газеты El Pais в статье «Россия добивается ослабления демократии посредством сепаратизма», что Россия, создавая фальшь-страницы в Facebook, активно участвует в продвижении сепаратизма в Европе, в том числе и в Каталонии, чтобы внести разлад между странами НАТО и Евросоюза. А газета El Mundo сообщает о визите в Каталонию юго-осетинского функционера Медоева, «связанного с Путиным» и приехавшего «поучить сепаратизму сторонников независимости».

История далекая и близкая

Каталонcкий сепаратизм возник не в 2017 году. Историческая область Каталония со времен Карла Великого и до XVII века сохраняла свою целостность, а с 1659 г. разделена между Францией (Pays Catalenes – Перпиньян) и Испанией (Catalunya – Барселона). В течение долгого времени в период раннего Средневековья каталонские земли, раньше других регионов освободившиеся от арабского завоевания, оставались границей между христианским и мусульманским миром, образуя т.н. «Испанскую марку». Этот фронтирный характер во многом обусловил Каталонию. Понятия «фронтир» и «марка» в смысловом отношении очень близки. Примечательно, что понятие марка «в этимологическом отношении во многих индоевропейских языках имело коннотацию не только границы, но и чего-то асоциального, маргинального, находящегося на грани нормы». Именно это имеет в виду лидер каталонского политического движения «Третий путь» (La Trecera Via) Марио Ромеро, когда заявляет, что Каталония – это не про независимость, это про анархию. Еще одно истолкование понятия фронтир – это передовая, авангардная, более продвинутая и предприимчивая часть чего-то большего. Именно так по отношению к Испании воспринимала и воспринимает себя Каталония.

Древние и прочные традиции нормотворчества и парламентаризма также определили политическое лицо Каталонии. Начало кодификации Каталонского права относят ко времени правления Рамона Беренгера I, тогда (1058 г.) составлен кодекс Usatici или Lex usuaria, первый свод феодальных законов в Западной Европе. Один из первых парламентов в Европе – Кортс каталанас – представительный орган дворянства, духовенства и горожан существует с 1289 г., а официальным органом признан в 1359 году. Период феодальной раздробленности, безусловно, был временем Каталонии, как он был временем расцвета итальянских провинций и городов-государств. Поэтому в определенном смысле Новое Средневековье, ренессанс элементов довестфальской системы международных отношений для Каталонии органичен.

Каталония никогда не имела собственной государственности, но смогла интегрироваться в Королевство Арагон. В 1412 г. компромисс в Каспе (Compromiso Caspe) – пакт, подписанный представителями Арагона и Валенсии, а также герцогством Каталонии об избрании нового короля, заложил основы той политической конфигурации, что легла в основу будущего единого испанского государства: первоначально союза королевств Арагон и Кастилия. Война за испанское наследство в начале XVIII века привела к отмене каталонской автономии и привилегий. В последующем правители Испании, будь то монархи или каудильо, делали все возможное для размывания национальной идентичности каталонцев, нанося удар в первую очередь по языку.

Однажды Каталония уже попыталась отделиться от Испании, однако в 1871 г. после переговоров с центральным правительством осталась в составе Испанского Королевства, а в 1874 г. мятеж генерала Мартинеса привел к восстановлению династии Бурбонов. Ввиду этого отношения Бурбонов с Каталонией, Валенсией и Балеарскими островами не сложились изначально. До сегодняшнего дня это неприятие, мало связанное с собственно стремлением к независимости, сохраняется. Так, Валенсия, никогда не проявлявшая сепаратистских наклонностей, не воспринимает правящий королевский дом. Испанским монархам наших дней стоило больших усилий стоило улучшить отношения с Балеарскими островами, сделав их местом своей летней резиденции и таким образом продвигая их. Поэтому бельгийский вариант, когда король Альберт II в период особенно выраженного раскола между фламандцами и валлонцами, грозившего распадом страны, выступил в качестве объединяющей силы «короля всех бельгийцев», для испанской ситуации не подходит принципиально. Заявления короля Филиппа VI воспринимаются каталонцами в штыки, а роль его носит скорее дестабилизирующий характер, диалог он стимулировать не может. И не потому, что Филипп VI плохой дипломат, а потому, что он принадлежит к династии Бурбонов. И если король Хуан Карлос I в какой-то степени был олицетворением постфранкистского демократического консенсуса, то его вынужденный «уход на пенсию» и передача короны сыну символически перевернул эту страницу истории Испании.

Каталония сильно пострадала во время гражданской войны, воюя против Франко, а после установления диктатуры новым гонениями подвергались язык и в целом каталонская идентичность. Именно поэтому переход Испании к демократии, связанный с концом режима Франко, был во многом сконцентрирован в Каталонии. Сегодня риторику и эстетику демократизации 1976-1978 гг. активно используют каталонские власти, апеллируя к чувствам молодежи и старшего поколения, в юности участвовавшего в создании постфранкистской Испании. Роль каталонских элит в демократическом консенсусе очень велика. За это Каталония последнее десятилетие просит высокую цену. Демократизация 40-летней давности сегодня призвана легитимировать индепендентизм.

В 1978 г. стояла задача перехода от диктатуры к демократии. Этот процесс был бы невозможен в условиях унитарного централизованного государства. Поэтому первая задача обусловила вторую – переход к децентрализации. Вообще децентрализация как политическая проблема крайне популярна в Европе, в том числе во Франции, где сильны традиции этатизма и унитарного принципа государства. В отличие от Франции, в политических и академических кругах Испании принято считать, что высокоцентрализованное государство здесь невозможно в принципе ввиду глубоких социокультурных различий.

Испанская модель ассиметричной децентрализации

Конституция 1978 г. дала ответ на вопрос об автономии только для Каталонии, Страны Басков и Галисии. Остальные регионы как бы выпадали из конституционного процесса. Профессор конституционного права университета Севильи Хавьер Перес Ройо называет это «деконституциализацией других автономных сообществ». Асимметрия в степени автономии сообществ была единственным возможным на тот момент вариантом, но в определенной степени оказалась бомбой замедленного действия. Сегодня Испания – унитарное государство, но по степени автономии Каталония, Галисия и Страна Басков местами превосходят федерацию. Поэтому не вполне уместны аналогии с претензиями на автономию итальянских провинций Ломбардии и Венето: то, на что они только покушаются, в Каталонии уже сорок лет как воплощенная реальность.

Формула 1978 г. предусматривала компромисс между возможностью осуществления реальной политической власти в Испании как национальном государстве и принципом национально-территориальной автономии. Парламент автономии выдвигал проект статута автономной провинции, но одобрял его национальный Конгресс депутатов. Двойную гарантию стабильности обеспечивал пакт между национальным и автономным парламентом. В июне 2006 г. в Каталонии состоялся референдум, 74 % участников которого высказались за большую самостоятельность своей автономии и признание каталонцев отдельным народом. В результате изменения Статута Каталония получила большие права в регулировании внутренней жизни, в частности, в налогооблажении, юстиции и миграционной политике. Тем самым система, предусмотренная консенсусом 1978 г., была нарушена и пройдена невидимая граница, когда децентрализация под влиянием центробежных сил ведет к сецессии.

Хроника событий

Вкратце напомним основные вехи и события последнего десятилетия, подготовившие почву для одностороннего объявления независимости Каталонии. В 2009 г. состоялся референдум 169 муниципальных образований, на котором был поставлен довольно иезуитский вопрос: «Вы за то, чтобы Каталония была государством правовым, независимым, демократическим, социальным и интегрированным в Европейский союз?» (Соотечественники за 30, которые помнят референдум о «сохранении обновленного» Советского Союза в феврале 1991 г., способны оценить изощренное лукавство формулировок. – Ред.). В 2010 г. прошла массовая манифестация «Мы нация, мы решаем»; в 2012 г. провозглашена «Свободная территория Каталонии» и состоялась манифестация «Каталония – новое государство Европы», в 2013 г. манифестация «Каталонский путь к независимости», в 2014 г. – проведены, согласно официальному названию, «не являющиеся референдумом народные консультации относительно политического будущего Каталонии», в 2015 г. – плебесцитарные выборы и, наконец, референдум о независимости 1 октября 2017 г., обозначаемый в испанском политическом дискурсе как «1-О».

В ответ на нелегальный с точки зрения испанских властей референдум, правительство дало каталонским элитам месяц на размышления, пригрозив ввести в действие статью 155 Конституции, которая гласит: «Если автономное сообщество не выполнит обязательств, налагаемых Конституцией и законодательством, или его действия будут серьезно угрожать интересам Испании, правительство, предварительно, предупредив власти автономного сообщества и с одобрения абсолютного большинства в Сенате, может ввести необходимые меры для принуждения автономного сообщества к выполнению своих обязательств и для защиты общих интересов».

Чем грозит каталонской правящей элите применение, даже частичное и постепенное, статьи 155, о котором договорились Народная партия PP и социалисты PSOE? Преступления против Конституции – угроза национальной целостности и угроза гражданской войны, призывы к восстанию, провозглашение независимости – караются по разным статьям от 15 до 30 лет лишения свободы. Таким образом, кризисные явления в экономике и снижение поддержки правящих каталонских элит вынудили их радикализироваться и уйти в популизм, действуя методами, схожими с технологиями «цветных революций». В результате отсутствия диалога, который в качестве посредника председатель правительства Страны Басков Иньиго Уркуллу наладить не смог, несмотря на двухмесячные усилия, ситуация зашла в тупик.

Признаки «цветной революции»

Сами сторонники независимости постоянно заявляют о приверженности принципам ненасильственного протеста. Теория молекулярной революции Грамши и теория ненасильственного протеста Джина Шарпа, на которой основаны политические процессы демократизации и демонтажа недемократических (или объявленных недемократическими) режимов активно присутствует в дискурсе сторонников независимости. Поскольку в научном и публицистическом языке эти явления получили название «цветной революции», остановимся на тех ее признаках, которые, безусловно, находят отражение в каталонских реалиях.

В «цветных революциях» воздействие на власть осуществляется в особой форме – форме политического шантажа. Шантаж – одно из самых популярных слов, которыми описывает пресса поведение сторонников независимости Каталонии. Президент Карлес Пучдемон до последнего тянул время, сохранял интригу, держал напряжение и требовал гарантий. Никаких намерений к реальному политическому диалогу не демонстрировал.

«Цветная революция» всегда имеет яркую символику. Обилие флагов в окнах каталанских домов много лет поражало воображение туристов. Символика каталанского национализма тиражировалась в коммерческих масштабах. Еще одним символом новейших событий стала акция «Мы все – Жорди» в поддержку лидеров организации Каталанская национальная ассамблея (ANC) Жорди Санчеса (Jordi Sànchez) и Жорди Куишара (Jordi Cuixart), задержанных в ходе столкновений с полицией 1 октября 2017 года. Надо заметить, что Jordi (Георгий-победоносец) является покровителем Каталонии, отчасти формируя ее идентичность, многие каталонцы носят это имя, что позволило организаторам акции добиться более массовой поддержки.

Основным инструментом воздействия на власть выступает молодежное движение. Участие студентов, особую роль каталонских университетов сложно переоценить. Среди сторонников радикального индепенденизма особое место занимает Joventut Nacionalista de Catalunya, молодежное отделение парламентской партии Joventuts d'Esquerra Republicana de Catalunya (JERC) , лево-радикальная группа Arran (Корень), студенческий синдикат Sindicat d'Estudiants dels Països Catalans (SEPC).

Формирование протестного пула, инцидент (в случае Каталонии это 1-О, то есть события 1 октября, вылившиеся в открытое противостояние с полицией на улицах Барселоны), формирование политической толпы, исполняющей песни на площади – все эти этапы и признаки «цветной революции» в движении за каталонскую независимость налицо. Упомянутая выше легитимация борьбы за независимость строится на связи событий 1978 и 2017 г. как процесса обретения свободы.

Особый интерес для политологов в каталонском кейсе представляет появление новых политических акторов – родительских комитетов, которые по сути захватывали и удерживали в течение выходных дней, предшествовавших референдуму, школьные помещения для голосования, а также футбольных клубов и их фанатских групп. Команда «Барселона» выступил за независимость, что возмутило ряд клубов поддержки этой команды из других автономных сообществ. Если учитывать ту роль, которую футбол играет в испанской жизни, это признак больших социальных противоречий.

Популизм шагает по Европе

Популизм во всем мире на марше. Сегодня это тренд глобальной политики, как пишут комментаторы, «популизм предстает далеко не маргинальным, а магистральным политическим явлением». Популизм – явление транс-идеологического спектра. Базируясь на страхе как краеугольном основании современной политики, популисты заимствуют риторику и правых, и левых, часто вплетая ее самым причудливым и зачастую противоречивым образом в свой дискурс. Однако несмотря на разнообразие популистских движений, все они развивают свои идеи по единой схеме. По мнению профессора мадридского университета Комплутенсе Мария-Хосе Канел, устойчивый нарратив популизма любого толка содержит несколько базовых компонентов:

Идея внешнего врага, который оперирует скрытыми и агрессивными методами.

Идея прямой демократии в обход сложившихся политических институтов, действующих исключительно в интересах истеблишмента (Illiberal democracy VS Liberal non-democracy).

Идея возвращения власти и контроля народу.

Предельно простые решения сложных проблем.

Четко сформулированное послание.

Подмена реальных проблем надуманными и их раздувание.

Недоверие традиционным СМИ, обслуживающих интересы элит.

Наличие харизматичного лидера, эксперта в области коммуникации.

Активное использование новых медиа, гораздо эффективнее традиционных политических партий.

Медиатизация политики и видеократия (videocracy).

В качестве аргументов за то, что действия каталонских властей без сомнения носят характер популизма приведем следующие:

В ухудшении материального положения, связанного с глобальным экономическим кризисом 2007-2009 гг. обвинялось испанское правительство, которое перераспределяет доходы в пользу бедного Юга.

На сложный вопрос о перспективах дальнейшего развития каталанской автономии элиты, идя на поводу у наиболее радикальной части общества, предложили простой ответ – независимость.

В каталонском национальном политическом дискурсе доминирует «пост-правда» и осуществляется контроль радикалами региональных СМИ, в первую очередь на главном телеканале Каталонии TV3, вплоть до сожжения испанской Конституции в прямом эфире;

Введение населения в заблуждение заместителем Пучдемона Ориолем Джункерасом, который заявлял, что выход из состава Испании, не означает выхода из ЕС, а наоборот автоматическое вхождение в него в качестве государства-члена. Риторика, рассчитанная на малограмотное население, не знакомое с европейским правом, понятием о европейском гражданстве, копенгагенскими критериями членства, напоминает ситуацию на Украине, где большинство населения было уверено, что ассоциация с ЕС и членство в нем – суть одно и то же.

Собственно сторонники независимости делятся на подгруппы: 1) наиболее бедные жители аграрных районов, 2) представители антисистемного протеста, 3) националистическое влиятельное меньшинство, контролирующее экономические, медийные и политические ресурсы, преимущественно выходцы из Жироны. Показательно, что именно в Жироне в день провозглашения независимости 27 октября со здания мэрии был снят испанский флаг как символ того, что Каталония больше ей не принадлежит.

Расклад политических сил в Каталонии на конец октября показывает, что абсолютное большинство в парламенте по-прежнему принадлежит сторонникам независимости: эколого-социалистам с доминированием постколониального и гендерного дискурса Candidatura per Unidat Popular (CUP), альянсу Junts Pel Si, объединившему левую Esquerra Republicana (ERC), наследницу радикальной террористической организации Terra Lliure и антииспанскую, но проевропейскую Partido Democratico Europeo (PDECat).

Другие партии более умеренного толка составляют оппозицию и выступают сторонниками общеиспанского пути Catalunya en Comu (CeC), Partido Socialista (PSC), Ciudadanos (C’s), Partido Popular (PP).

«Глубокая печаль»

Моральный климат в Каталонии в судьбоносном октябре, несмотря на воодушевление на митингах и демонстрациях в поддержку независимости или территориальной целостности Испании, в целом был не очень хорош. Социальное пространство схлопывается: каталонцы стали на порядок реже ходить в кино, театры и кафе. Большинство говорит, что Каталония «погрузилась в глубокую печаль».

Раскол между сторонниками независимости (independentistas) и общеиспанского пути (hispanidad) проходит не только между социальными группами, но и разделяет рабочие коллективы и разбивает семьи. Поэтому 40% каталонцев даже перестали говорить о политике с родственниками и друзьями, 12% разорвали отношения, столько же покинули беседы в Whatsapp. 58,4% респондентов вне зависимости от своих политических убеждений считают, что дебаты о независимости негативно сказались на социальном климате.

Глубокая печаль и неопределенность резко ухудшили деловой климат. Стремление к независимости спровоцировало массовый исход крупного и среднего бизнеса – главных налогоплательщиков из Каталонии, на которых рассчитывали власти автономии, когда обещали процветающее каталонское государство. Более полутора тысяч предприятий покинули Каталонию в связи неопределенными перспективами и неясным правовым статусом в случае объявления независимости. Если изначальный посыл сторонников независимости базировался на классическом противоречии «богатый и трудолюбивый Север не хочет кормить бедный и ленивый Юг» и надеждами, что благополучие независимой Каталонии обеспечат ее крупные корпорации, то жизнь внесла свои коррективы. Поскольку рынком крупных каталонских предприятий была и остается вся Испания, они предпочли вывести свои штаб-квартиры в Валенсию и Аликанте. Крупнейший национальный автопроизводитель Seat, группа Caixa, банк Sabadell ушли из Каталонии в октябре 2017 года. За одну только среду 25 октября, когда еще не было принято решении о введение в действие ст. 155 и не объявлена независимость, Каталонию покинуло более ста предприятий. Отчасти в связи с этим фактом, отчасти в связи с несогласием правительство Каталонии (Govern) покинул региональный министр экономики (conseiler de empresa) Санти Вила. Но как показывает практика, раскол в каталонской элите не решает проблемы независимости.

Не решит в положительном ключе каталонскую проблему и «поэтапное» применение статьи 155 Конституции, которая позволяет испанскому правительству ограничить права автономии для возвращения ситуации в русло конституционной законности. Какова будет практика правоприменения этой статьи пока не известно.

До момента провозглашения независимости компромиссным вариантом было назначение региональных выборов в Каталонии для определения ее дальнейшей судьбы с новыми политическими лидерами. Но рубикон перейден, и независимость провозглашена.

Возможные варианты судьбы Каталонии

«Индепендентизм». Этот сценарий означает независимость и автоматическую автаркию, которая угрожает превратить провинцию в несостоявшееся государство (failed state) и даже привести к гражданскому противостоянию. Аналогии с Украиной проводят многие, в том числе ведущий испанский аналитический центр Instituto Real Elcano в своем докладе «Каталонская независимость: как мы к ней пришли и что делать?». Но столь драматического исхода ожидать не приходится в связи с отсутствием в регионе реальных вооруженных сил. Еще после референдума о независимости власти Испании приняли решение ввести в Каталонию дополнительные силы Guardia Civil и организовать единый центр управления силовиками в лице полиции, национальной гвардии и каталонских Mossos d’Escuadra.

«Иммобилизм» – текущий сценарий, осуществляемый испанским правительством. Подавление сепаратизма с помощью поэтапного введения статьи 155, тюрьма или эмиграция для лидеров независимости (которым уже подготовили дома в Перпиньяне, во Франции). Возвращение в лоно законности и Конституции без существенных изменений потребует отхода от демократических традиций и либеральных политических практик. Пока все идет по этому сценарию. После голосования в Парламенте Каталонии за выход из состава Испании, испанский сенат ввел в автономии прямое правление из Мадрида, а вечером правительство Испании объявило о роспуске каталонского парламента и назначило новые выборы на 21 декабря 2017 года. Премьер-министр страны Мариано Рахой, выступая по телевидению, объявил о снятии с должности главы правительства Каталонии Пучдемона и пообещал добиться признания каталонской декларации независимости незаконной. Однако в перспективе задачи восстановления мира и доброжелательного совместного проживания каталонцев и остальных испанцев (ключевая ценность – covivencia) в рамках единого государства.

«Каталанизм» или «Третий путь» – это сценарий, который с теми или иными вариантами будет реализовываться в долгосрочной перспективе. Это выбор в пользу общеиспанского пути, но с существенными изменениями в Конституции страны и другими модификациями законодательства в сторону еще большего расширения автономии.

Может показаться, что нынешний кризис – воплощение давнишнего противостояния Мадрида и Барселоны, которое долгое время сублимировалось в соревновании футбольных команд «Реал» Мадрид и «Барса». Однако испанское и каталонское общественное мнение (за исключением радикалов) единодушно: нынешний кризис – это не борьба испанского и каталонского национализмов, это противостояние внутри самой Каталонии, конфликт между городом и деревней, между архаикой традиционалистов-сельхозпроизводителей и постмодерном либерального мегаполиса.

Испания > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 октября 2017 > № 2392109 Дарья Казаринова

Что значит РАН. Роль ученых не должна снижаться

После выборов президента Академии наук продолжается активная дискуссия о месте и роли этого института в жизни российского общества. Прежде всего, что Академия наук (причем любая, не только российская) как общественный институт действительно устарела и выглядит достаточно архаично безотносительно от таких проблем, как средний возраст членов академии, ее качественный и количественный состав, структура и организация.

Академии наук были естественным и необходимым этапом развития общества в условиях сохраняющейся политической и религиозной реакции, всеобщей нехватки образования и культуры. Национальные агрегации умных и знающих людей выступали в XVII—XVIII веках движущей силой прогресса и ускоренного развития производительных сил, рычагом просвещения и совершенствования общества.

В то же время появление подобных общественных институтов само было следствием настоящей революции в науке, в частности, в физике, математике, теории и практике электричества, комплексе знаний об обществе и человеке. Так было и во Франции, и в Англии, и в России, других странах.

Роль академии была велика и в советский период — в период постреволюционного и послевоенного восстановления, а также попыток ликвидации государством патриархального самосознания масс, формирования новой и чуждой для России идеологии и, что очень важно, с началом нового рывка в развитии науки, в том числе физики, химии, электроники, биологии, материаловедения, освоения атомной энергии и космоса.

После 60—70-х годов по мере всеобщей интеллектуализации общества роль академий наук как постоянно действующих собраний высокообразованных и прогрессивных людей неизбежно и во всем мире снизилась. Наука делается сегодня не узкой кастой избранных и гениальных, а в различных научных институтах, в том числе академических, в учебных заведениях. Определенную роль в снижении общественного статуса академий наук играет конечно то, что почти вся наука, в том числе прикладная, вошла, на наш взгляд, в очередной и вполне естественный этап относительного затишья, замедления, а по сути, накопления ресурса для нового и неизбежного последующего революционного прорыва, к которому Россия обязательно должна быть готова.

Означает ли это, что структура, подобная сегодняшней РАН, вовсе не нужна? Вовсе нет. Существует несколько важнейших функций, которые может выполнять только постоянно действующее собрание ученых мужей высших достижений и высшей квалификации.

Прежде всего это непосредственное управление всей системой отраслевых и специализированных научных институтов, в том числе академических и учебных. Никакой административный орган, типа созданного ФАНО, с этой ролью не справится. Это вообще не компетенция менеджеров и администраторов. Отдавать научный поиск в руки администраторов, которые руководствуются скорее всего переводными статьями из западных изданий, никак нельзя.

Именно модернизированная Академия наук должна задавать вектор научного развития страны, в том числе через управление всей системой национальных научных и исследовательских учреждений, формирование их руководства, материальной базы, штатного расписания, планов научных исследований и т.д.

Другое дело, что структура, да и состав Академии должны претерпеть определенные изменения, и прежде всего иметь очень сильные отделения по всем ключевым отраслям наук, в том числе общественным.

Сегодня роль академии, например, в формировании экономической политики, недопустимо мала. За исключением публикаций, интервью и каких-то фрагментарных программ 2—3 сильных специалистов-академиков, можно сказать, этой роли нет.

Высший орган обновленной академии (наподобие того, что сегодня называется президиумом РАН) может включать на выборной основе 15—20 человек и являться не чем иным как одной из структур при президенте РФ или парламенте РФ. О каком совершенствовании системы госуправления можно говорить, если из этого процесса исключены умнейшие и самые знающие люди страны, те же В. Полтерович, Р. Гринберг, В. Ивантер.

ФАНО должно быть в системе модернизированной Академии наук и заниматься не «управлением наукой», а только вопросами материально-технического обеспечения, рационального управления имуществом.

Александр Беляков, д.э.н.

Игорь Туруев, профессор МГИМО

Новая газета, 30.10

Технологический лагерь при РЦНК в Лондоне: виртуальная реальность в изучении естественных наук

На осенних каникулах Русской школой математики и программирования при представительстве Россотрудничества в Великобритании был проведен Технологический лагерь для двадцати ребят от 7 до 16 лет.

В течение недели ученикам была предложена серия увлекательных взаимосвязанных проектов по робототехнике, программированию, 3D дизайну и печати. Кроме того, благодаря крепким рабочим отношениям с Имперским колледжем Лондона (Imperial College London), в первый день лагеря был организован уникальный тур по робототехническим лабораториям этого ведущего мирового университета, а также посещение интерактивной выставки "Математика планеты Земля".

Также для учеников было организовано незабываемое приключение в потрясающий мир химических опытов. Благодаря передовым разработкам российской компании MEL Science участники воркшопов по химии не только провели увлекательные эксперименты в пробирках, но и смогли увидеть происходящее изнутри через виртуальную реальность.

К ЧМ-2018 в столичных гостиницах забронировали 60 процентов номеров

Чаще всего поклонники футбола резервируют хостелы и недорогие гостиницы в центре Москвы.

Футбольными болельщиками, а также для официальных делегаций ФИФА к чемпионату мира по футболу ФИФА — 2018 в отелях Москвы забронировано более 40 тысяч номеров. Это около 60 процентов от общего номерного фонда гостиниц столицы, который насчитывает более 67 тысяч номеров. Активное бронирование мест футбольными болельщиками для проживания на время мундиаля (он пройдет в России с 14 июня по 15 июля. — Прим. mos.ru.) началось в сентябре, когда на сайте ФИФА открылась продажа билетов на матчи.

«Чаще всего футбольные болельщики бронируют недорогие отели. В центре столицы практически не осталось незарезервированных недорогих мини-отелей и хостелов на время матчей ЧМ-2018. Многие такие номера не только забронированы, но и уже оплачены», — рассказал руководитель Департамента спорта и туризма города Москвы Николай Гуляев.

Комнаты в гостиницах резервируют болельщики из различных стран — участниц чемпионата мира по футболу ФИФА — 2018, таких как Бразилия, Англия, Франция, Мексика, и Португалия. Активнее всех на сегодняшний день бронируют гостиничные номера туристы из США, несмотря на то что их сборная не примет участия в грядущем турнире. В числе лидеров туристы из Китая, чья сборная также не приедет в Россию.

«Процентное соотношение иностранных футбольных болельщиков, забронировавших номера в московских отелях, может измениться к концу года. Это произойдет после финальной жеребьевки команд-участниц 1 декабря 2017 года, когда определится, в каких городах сыграют команды. Тем не менее ожидается высокая загрузка московских гостиниц, поскольку многие болельщики выбирают Москву как основную базу для размещения, а в другие города чемпионата мира они будут выезжать только на просмотр конкретных футбольных матчей», — пояснил Николай Гуляев.

По данным Департамента, спрос на гостиничные номера уже привел к тому, что в столице многие отели подняли цены до максимально допустимой отметки. Чтобы исключить случаи завышения цен на гостиничные номера, Департамент приступил к мониторингу сайтов гостиниц и онлайн-систем бронирования в интернете.

Как уточнили в Департаменте, в случае если в столице возникнет нехватка недорогих гостиничных мест, туристы смогут забронировать гостиницы в ближайших городах Московской области, например в Красногорске, Одинцове, Химках, Лобне, Звенигороде и других. Также Департамент ведет переговоры с крупными компаниями судовладельцев. Использование речных судов в качестве плавучих гостиниц на время проведения крупных спортивных мероприятий — довольно частый способ, позволяющий компенсировать нехватку мест в отелях.

Сейчас в Москве классификацию в преддверии чемпионата мира по футболу ФИФА — 2018 прошли уже более 1,1 тысячи гостиниц на 67,7 тысячи номеров. Высшую категорию — «пять звезд» — присвоили 31 гостинице. На «четыре звезды» оценили 89 отелей, «три звезды» получили 224 отеля, «две звезды» — 117 и «одну звезду» — 55. Категорию «без звезд» присвоили 667 отелям.

Матчи ЧМ-2018 пройдут с 14 июня по 15 июля 2018 года в 11 городах: Москве, Санкт-Петербурге, Казани, Сочи, Нижнем Новгороде, Самаре, Волгограде, Ростове-на-Дону, Калининграде, Екатеринбурге и Саранске. Столицу не зря называют главным городом будущего турнира. Организаторы готовятся принять здесь 12 игр.

Главные события пройдут на Большой спортивной арене «Лужников». Здесь состоится семь встреч: матч открытия, три матча группового этапа, одна восьмая финала, полуфинал и финал. Еще пять игр турнира примет стадион «Спартак»: четыре матча группового турнира и одну восьмую финала.

Какие именно команды выйдут на московские стадионы, станет известно 1 декабря, когда состоится церемония финальной жеребьевки чемпионата мира по футболу ФИФА — 2018. Всех участников поделят на восемь групп по четыре команды в каждой. Им присвоят латинские буквенные обозначения от A до H. Известно, что сборная России получила обозначение А1 и что 14 июня 2018 года турнир откроется в «Лужниках» матчем с ее участием.

Карту с маршрутами по мероприятиям «Ночи искусств» разработали в столице

С ее помощью горожане смогут выбрать для себя наиболее удобный маршрут посещения праздничных площадок. Самое короткое путешествие по площадкам «Ночи искусств» займет шесть часов, среднее — семь с половиной, а на длинный маршрут будет отведено восемь с половиной часов.

Три маршрута по мероприятиям «Ночи искусств», которая пройдет в Москве 4 ноября, разработали в Мосгортуре — подведомственном учреждении Департамента культуры. С их помощью москвичи и гости столицы смогут выбрать для себя подходящий вариант путешествия по площадкам праздника: короткий, средний или длинный.

«В акции “Ночь искусств” участвует 170 столичных площадок. Для того чтобы москвичам было проще ориентироваться в этом разнообразии, мы подготовили маршруты, которые охватят самые интересные мероприятия в музеях столицы. Короткий займет шесть часов и включит в себя три мероприятия в центре города. Средний также пройдет в центре, но за семь с половиной часов можно будет посетить уже четыре площадки. На прохождение длинного маршрута по площадкам в центре и на северо-востоке города понадобится восемь часов», — рассказал заместитель генерального директора государственного автономного учреждения культуры «Мосгортур» Наталья Лосева.

Короткий маршрут начнется в 16:00 с экскурсии по квартире семьи Маяковских на Большой Пресне, где горожане узнают историю любви поэта и переводчицы Элли Джонс. В 18:00 можно будет посетить культурную программу в Доме Гоголя на Никитском бульваре. Там покажут экранизации пьес писателя и познакомят с искусством создания театральных декораций. А в 21:00 гостей ждут на ретродефиле в Музее моды на Ильинке. Модели представят подлинные наряды 1920–1970-х годов из коллекции историка моды Аси Аладжаловой. Посетителям также расскажут об истории костюмов, в которых москвички гуляли по городу несколько десятилетий назад.

Средний маршрут стартует в 15:00 на территории Московского зоопарка, где горожан познакомят с его историей, расскажут о работе сотрудников и жизни питомцев. В 18:00 гостей ждут в Доме-музее Марины Цветаевой http://www.dommuseum.ru/ в Борисоглебском переулке. В 20:15 можно будет посетить экскурсию по Галерее Ильи Глазунова на Волхонке, а в 21:00 — прийти на выставку оружия в Государственный музей А.С. Пушкина, который располагается рядом с галереей.

Участников долгого маршрута приглашают в 14:00 посетить «Электромузей в Ростокине», специализирующийся на медийном искусстве. Там, например, можно ознакомиться с новейшими разработками в области видеоигр и объектами, полученными с помощью технологий 3D-печати. В 18:00 гостей ждут в Старом английском дворе на Варварке, где расскажут о жизни Московии и Англии в XVI–XVII веках. В 19:15 начнется интерактивное занятие «Как звучали древнерусские музыкальные инструменты?» в Музее археологии Москвы на Манежной площади, а в 21:00 — концерт певца Петра Налича в Доме-музее Марины Цветаевой.

Во все маршруты заложено время для того, чтобы добраться до каждой точки, а также небольшие перерывы на еду. Присоединиться к группам можно на любом участке пути. На некоторые мероприятия необходима предварительная регистрация.

Акция «Ночь искусств» проходит в Москве с 2013 года. Главный организатор мероприятия — Департамент культуры Москвы. В этот день в столице проводится множество бесплатных мероприятий в музеях, выставочных залах, театрах, библиотеках и парках — все они открыты для посетителей до полуночи. В прошлом году акция прошла под лозунгом «Время создавать». Гости «Ночи искусств» приняли участие в различных мастер-классах и открытых уроках ведущих творческих студий и школ Москвы. Все желающие познакомились с основами актерского мастерства, каллиграфии, современного танца и многого другого.

В этом году в «Ночь искусств» пройдет более 350 бесплатных мероприятий. На 170 площадках в разных частях города запланированы театральные постановки и концерты, встречи со знаменитыми москвичами, лекции, дискуссии, выставки, мастер-классы и перформансы. Музеи, выставочные залы, театры, библиотеки и парки будут работать 4 ноября до полуночи. Узнать расписание мероприятий и пройти регистрацию можно на сайте акции «Ночь искусств».

ГРОМАДНОЕ КОЛЕСО ОБОЗРЕНИЯ ПОЯВИТСЯ В ПЕТЕРБУРГЕ

На Васильевском острове могут построить самый большой в городе аттракцион — колесо обозрения высотой 170 метров, заявили в Комитете по инвестициям города.

Точное место его возведения определят в конце года. Уже сейчас рассматривается несколько локаций на намывных территориях Васильевского острова. По задумке архитекторов, с колеса обозрения откроется прекрасный вид на новый петербургский стадион, башню Лахта-центра и магистраль Западного скоростного диаметра. Построить современную достопримечательность планируют к 2020 году. Она станет самым высоким в мире. В столице Великобритании высота London Eye составляет 135 метров. А высота самого высокого на данный момент колеса в Лас-Вегасе — 167 метров.

РОАД-ШОУ «АЛЬЯНС ГОСТЕПРИИМНЫХ ГОРОДОВ» ВО ФРАНЦИИ: В ПАРИЖЕ СОСТОЯЛАСЬ ПРЕЗЕНТАЦИЯ ЧЕМПИОНАТА МИРА ПО ФУТБОЛУ FIFA 2018 И ТУРИСТСКИХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ ГОРОДОВ-ОРГАНИЗАТОРОВ

26 октября 2017 года Федеральное агентство по туризму провело в г. Париже (Франция) презентацию Чемпионата мира по футболу FIFA 2018 и туристских возможностей городов-организаторов мирового футбольного первенства. Мероприятие проходило в рамках серии роад-шоу «Альянс гостеприимных городов», организуемых Ростуризмом в разных странах мира, чтобы рассказать зарубежной аудитории о том, что сделано для обеспечения радушного приема, комфорта и безопасности гостей Чемпионата, какие предложения приятного, интересного и полезного времяпровождения подготовлены для них в городах-организаторах, и тем самым стимулировать продажи билетов на матчи.

В роад-шоу приняли участие представители Посольства Российской Федерации во Французской Республике, Торгового представительства Российской Федерации, комитетов и министерств по туризму российских регионов, а также французской футбольной общественности, визовых центров во Франции, туристических компаний, аэропортов и СМИ.

«Мы организовали роад-шоу «Альянс гостеприимных городов» для того, чтобы рассказать французской общественности о Чемпионате мира по футболу FIFA 2018, который пройдет в следующем году в 11 российских городах. В России проведена колоссальная работа по оптимизации транспортной системы, строительству новых отелей для приема гостей Чемпионата, подготовке специальных туристских «маршрутов болельщиков» и «футбольных» меню в ресторанах городов-организаторов. Разработана система безвизового въезда в нашу страну по паспортам болельщиков FAN ID, предусматривающая бесплатный проезд в междугородных поездах и другие преимущества. Мы искренне надеемся, что гости Чемпионата мира по футболу FIFA 2018 станут настоящими друзьями России и захотят вернуться к нам снова в качестве туристов», – отметил в своем приветствии гостям и участникам роад-шоу Руководитель Федерального агентства по туризму Олег Сафонов.

С приветственным словом к гостям мероприятия также обратился временный поверенный в делах, советник-посланник посольства России во Франции Артем Студенников.

«Принимать Чемпионат мира по футболу – большая честь для нашей страны. Это одновременно и праздник спорта, и праздник дружбы, поскольку он даст возможность иностранным болельщикам и туристам открыть для себя Россию с ее богатой культурой. Российские федеральные и региональные власти делают все возможное, чтобы Чемпионат мира по футболу FIFA 2018 прошел хорошо, чтобы обеспечить максимально комфортные условия для гостей и высокую степень безопасности, поскольку мы живем в очень неспокойном мире», – сказал Артем Студенников.

Перед гостями роад-шоу выступилгенеральный директор MATCHAccommodation 2018 Пол Вилан, который рассказал о готовности отелей в городах-организаторах Чемпионата к приему болельщиков.

Спикеры проинформировали гостей роад-шоу – французских туроператоров – о позитивных изменениях в транспортной системе России, реконструированных аэропортах, дорогах, гостиницах и новых стадионах, построенных в преддверии мирового футбольного первенства. Кроме того, состоялась презентация преимуществ паспорта болельщика FAN ID, который помимо возможности безвизового въезда в страну и комфортного прохода на стадионы дает своему владельцу еще целый ряд удобств и выгод.

Гостям роад-шоу рассказали о наиболее ярких достопримечательностях городов-организаторов и регионов-«спутников» Чемпионата, о специально подготовленных «маршрутах болельщика», о вариантах развлечений и блюдах региональной и национальной кухне, которые стоит попробовать иностранцам, которые приедут в Россию на футбольные матчи.

Серия роад-шоу «Альянс гостеприимных городов» будет продолжена в ноябре. Презентационные мероприятия пройдут в Перу, (Лима, 7 ноября), Аргентине (Буэнос-Айрес, 9 ноября), Уругвае (Монтевидео, 10 ноября), Бразилии (Сан-Паулу, 14 ноября), Великобритании (Лондон, 24 ноября), Испании (Барселона, 29 ноября и Мадрид, 30 ноября).

По итогам января-сентября 2017 г., объем импорта нефти в Китае достиг 318,06 млн т. Это на 12,2% больше, чем за январь-сентябрь 2016 г. В стоимостном выражении импорт нефти в КНР достиг $119,21 млрд, увеличившись на 43% в годовом сопоставлении. Таковы данные китайского таможенного ведомства.

Среди лидеров по поставкам нефти в Поднебесную на первом месте находится Россия. За девять месяцев текущего года в КНР поступило 45 млн т российской нефти общей стоимостью $17,28 млрд. Физический объем сырья вырос на 18% по сравнению с уровнем прошлого года, а доход от экспорта – на 47,6%.

По итогам января-сентября 2017 г., из Анголы в Китай поставлено 39,88 млн т. Данный показатель вырос на 16% в годовом сопоставлении. Стоимость ангольской нефти достигла $15,25 млрд с приростом на 43,3% по сравнению с уровнем января-сентября 2016 г.

На третьем месте среди поставщиков нефти в Поднебесную находится Саудовская Аравия. Эта страна поставила в КНР за девять месяцев текущего года 38,52 млн т. Данный показатель не изменился относительно уровня прошлого года.

Экспорт нефти из Ирака в Китай увеличился на 5,8% и достиг до 28,05 млн т, Бразилии — на 34,2%, до 17,96 млн т, Великобритании — на 94,5%, до 6,25 млн т.

Только за сентябрь 2017 г. Китай импортировал 37 млн т нефти. Это на 12% больше, чем годом ранее. Стоимость сырья достигла $13,6 млрд с приростом на 27,8%.

Бывшему руководителю предвыборного штаба президента Дональда Трампа Полу Манафорту и его деловому партнеру Рику Гейтсу в рамках "российского расследования" предъявили обвинения по 12 статьям, включая сговор против США и сговор с целью отмывания средств.

Стоит отметить, что спецпрокурор в США, проводя расследования в рамках какого-либо дела, может расследовать и другие преступления, совершенные конкретным лицом.

Так случилось и с Манафортом и Гейтсом, обвинения против которых, по сути, не связаны с вопросом о "российском вмешательстве". Обвинительное заключение против них содержит 12 пунктов: сговор против США, сговор с целью отмывания денег, незарегистрированный агент иностранного принципала, ложные или вводящие в заблуждения заявления в рамках закона "О регистрации иностранных агентов" и семь случаев отсутствия представления отчетов об иностранных банках и финансовых счетах.

Как передает агентство Bloomberg, Манафорта и его делового партнера Рика Гейтса поместили под домашний арест. На суде они заявили о своей невиновности. По данным СМИ, бывшему главе штаба Трампа может грозить до 80 лет тюрьмы.

В понедельник также стало известно о том, что экс-советник штаба американского президента по внешней политике Джордж Пападопулос пошел на сделку с правосудием, признав себя виновным в даче ложных показаний ФБР об общении штаба с иностранцами, включая россиян.

Расследование вменяемого России "вмешательства в американские выборы", а также предполагаемых связей с Москвой президента Дональда Трампа, которые опровергают как в Белом доме, так и в Кремле, ведется в ФБР и в конгрессе. Спецпрокурором по расследованию назначили экс-главу ФБР Роберта Мюллера. Россия неоднократно опровергала обвинения в попытках повлиять на выборы в США, а пресс-секретарь президента Дмитрий Песков называл их "абсолютно голословными".

Украина в деле по России

Задержание Манафорта не стало сюрпризом, так как СМИ уже давно сообщали о начале расследования по отмыванию денег в отношении него.

Как следует из обвинительного заключения, он и его деловой партнер Гейтс получили десятки миллионов долларов от лоббистской работы в интересах Украины в 2006–2015 годах и при этом занимались отмыванием заработанных средств и нарушили закон о регистрации иностранных агентов.

"Между 2006 и 2015 годами Манафорт и Гейтс действовали как незарегистрированные агенты правительства Украины, Партии регионов — украинской политической партии, чей лидер Виктор Янукович был президентом в 2010–2014 годах, — а также самого Януковича и Оппозиционного блока, преемника Партии регионов, сформированного после того, как в 2014 году Янукович бежал в Россию. Манафорт и Гейтс получили десятки миллионов долларов дохода от своей работы на Украину. Чтобы спрятать выплаты с Украины от властей США, с 2006 до 2016 года Манафорт и Гейтс отмывали деньги через десятки американских и иностранных корпораций, компаний и банковских счетов", — говорится в обвинительном заключении.

В частности, в документе отмечается, что лично Манафорт обвиняется в отмывании 18 миллионов долларов, всего через офшорные счета прошло до 75 миллионов долларов. Их деятельность велась с указания Януковича и касалась, в частности, санкций против Украины, выборов и уголовного дела против экс-премьера Юлии Тимошенко, говорится в заключении.

"Манафорт отмыл более 18 миллионов долларов, которые были использованы для приобретения собственности, товаров и услуг в США. Этот доход он скрыл от министерства финансов США, министерства юстиции и других учреждений. Гейтс перевел более 3 миллионов долларов с офшорных счетов на другие счета, которые он контролировал", — говорится в обвинительном заключении. Также указаны названия более чем 30 компаний в США, на Кипре, Сент-Винсенте и Гренадинах и в Великобритании, которые предположительно использовались для отмывания денег.

Также, по заявлению прокуроров, Манафорт и Гейтс нарушили американский закон о регистрации иностранных агентов (FARA), который требует от лиц и компаний, занимающихся лоббистской деятельностью от лица иностранного правительства, регистрироваться в Минюсте США. При этом Манафорт неоднократно общался лично и в переписке с президентом Украины Януковичем, говорится в заключении.

Обвинение выдвинуто по 12 пунктам. Первый пункт — сговор против США — выдвинут против Манафорта и Гейтса за то, что они "умышленно вступили в сговор с целью обмануть Соединенные Штаты, мешая, препятствуя, устраивая обструкцию и подрывая законную деятельность правительства в лице министерства юстиции и министерства финансов, а также с целью совершать преступления против США", говорится в заключении.

Также в списке обвинений — сговор с целью отмывания средств, отказ в уведомлении о транзакциях с иностранными банками, работа в качестве незарегистрированного агента иностранного правительства, дача ложных показаний по закону об иностранных агентах, а также лжесвидетельство. Помимо длительных сроков тюремного заключения, которые грозят обвиняемым, прокуратура также требует компенсации нанесенного ими ущерба.

Трамп: "СГОВОРА НЕТ!"

Вскоре после предъявления обвинений Манафорту, Трамп написал у себя в Twitter, что выдвинутые против экс-руководителя его предвыборного штаба обвинения касаются его деятельности до работы в предвыборной кампании 2016 года.

"Прошу прощения, но это было до того, как Пол Манафорт стал частью кампании Трампа. Но почему не жуликоватая Хиллари и не демократы находятся в центре внимания?" — написал президент в Twitter.

"Кроме того, НЕТ СГОВОРА!" — добавил Трамп, очевидно, имея в виду вменяемый ему сговор с Россией и ее представителями для победы на выборах-2016, на которых он обошел Клинтон.

Как передает телеканал CNN со ссылкой на источник, приближенный к президенту, Трамп, вероятно, позже скажет, что сочувствует Манафорту и его семье, но это "не имеет никакого отношения к нам или кампании".

Ложные показания и организация встречи с российским руководством

В понедельник также были опубликованы материалы по делу экс-советника предвыборного штаба Трампа Джорджа Пападопулоса. Он пошел на сделку с правосудием и признал себя виновным в даче ложных показаний ФБР об общении штаба с иностранцами, включая граждан РФ.

Как следует из документа суда, 27 января 2017 года Пападопулос дал "ложные показания и опустил существенные факты ФБР относительно его взаимодействия с иностранцами во время кампании, включая граждан РФ".

"К примеру, Пападопулос неверно описал его взаимодействие с определенными иностранными лицами, которые обсуждали "грязь", связанную с электронной перепиской тогдашнего кандидата в президенты Хиллари Клинтон", — говорится в документе.

Документ также содержит информацию о том, как Пападопулос пытался организовать встречи между Трампом и российскими властями в 2016 году.

Пападопулос утверждал ФБР, что встречался с "племянником президента России Владимира Путина" и послом России в Великобритании.

"Примерно 24 марта 2016 года, за три дня до объявления штаба о назначении советников по международной политике, включая Пападопулоса, Пападопулос послал электронное письмо официальным лицам штаба о том, что он "только что закончил очень продуктивный ланч со своим хорошим другом (имя не названо, но сообщается, что это профессор в Лондоне и гражданин средиземноморской страны — ред.), который представил меня племяннице Путина и российскому послу в Лондоне, который также работает заместителем министра иностранных дел", — говорится в документе, подписанном спецагентом ФБР Робертом Гиббсом. Послом России в Лондоне является Александр Яковенко, который занимал должность замглавы МИД до 2011 года.

Также Пападопулос впоследствии узнал, что женщина, которую он принял за "племянницу Путина", в действительности родственницей российского президента не являлась, говорится в документе.

"Пападопулос написал: "За ланчем обсуждали, как организовать встречу между нами и российским руководством, чтобы обсудить связи США и России при президенте Трампе. Они хотят принять нас в "нейтральном" городе или прямо в Москве. Они сказали, что руководство, включая Путина, готово встретиться с нами и господином Трампом, если будет заинтересованность", — говорится в документе.

Далее в тексте документа суда отмечается, что примерно 18 апреля 2016 года "иностранный контакт №1" отправил электронное письмо Пападопулосу, отметив, что у него был "долгий разговор в Москве с дорогим другом (имя не названо, далее по тексту документа — "иностранный контакт №2")… о возможной встрече. "Иностранный контакт №2" готов встретиться с тобой в Лондоне (США или Москве). Я свяжу вас, чтобы обсудить время и место возможной встречи", — говорится в материалах.

Далее из электронной переписки следует, что "иностранный контакт №2" является россиянином с доступом к официальным представителям правительства, отмечается в документе.

"Примерно 4 мая 2016 года "иностранный контакт №2" проинформировал Пападопулоса по электронной почте о своем разговоре "с коллегами из МИД (России)". "Они открыты к сотрудничеству. Один из вариантов — организовать встречу с североамериканским департаментом, если вы будете в Москве", — следует из заявления.

А 8 мая 2016 года "иностранный контакт №2" отправил электронное письмо Пападопулосу и "иностранному контакту №1" о том, чтобы Пападопулос мог связаться с "главой американского департамента в МИД (России)", утверждается в материалах.

Как "стряпался" документ

По мнению официального представителя МИД РФ Марии Захаровой, в деле Манафорта есть неточности, которые показывают, как "стряпался" документ.

"Мне очень "понравился" фрагмент относительно того, что, оказывается, исходя из последних наработок американских силовиков, президентом Украины до Януковича была Юлия Тимошенко. Не знали, а, оказывается, была", — заявила Захарова, выступая на телеканале "Россия 1".

Тимошенко в 2007–2010 годах была премьер-министром Украины. Во втором туре президентских выборов 2010 года она получила 45,47% голосов избирателей, на 3% меньше Виктора Януковича. До Януковича президентом Украины был Виктор Ющенко (2005-2010 годы).

По оценке Захаровой, "это очень важный момент, который показывает то, как в очередной раз стряпался, делался, готовился этот документ". "Вы прекрасно понимаете, что когда речь идет о серьезном расследовании, исследовании, таких вещей быть не может", — отметила она.

Обвинения бросают тень на Трампа

Как считает профессор кафедры мировой политики НИУ-ВШЭ, эксперт РСМД Владимир Батюк, обвинения в адрес Манафорта бросают тень и на самого лидера США.

"Конечно, такого рода обвинения в отношении человека, который некоторое время руководил предвыборным штабом Трампа, бросают серьезную тень и на самого Трампа", — сказал Батюк РИА Новости.

"Трамп этого Манафорта сменил еще в 2016 году и у президента США самый широкий спектр возможностей в этой ситуации. Он может заявить о том, что он раскусил этого Манафорта еще до того, как стал президентом США. В любом случае — это еще один залп в этой бесконечной американской холодной гражданской войне, которая продолжается с президентских выборов 2016 года", — отметил эксперт.

В свою очередь, директор Украинского института анализа и менеджмента политики Руслан Бортник не исключил, что среди обвиняемых по делу об отмывании денег против Пола Манафорта, экс-главы предвыборного штаба президента США Дональда Трампа, могут оказаться украинские граждане.

По мнению Бортника, в какой-то мере дело Манафорта может иметь "украинские корни". Он напомнил, что в свое время именно Национальное антикоррупционное бюро Украины вскрыло информацию о якобы получении Манафортом денег Януковича, что осложнило отношения Киева с тогда еще кандидатом в президенты США Трампом.

Министр обороны Эстонии Юри Луйк в понедельник открыл в военном городке Тапа комплекс новых казарм для военнослужащих международного батальона НАТО и местных Сил обороны, сообщила пресс-служба эстонского военного ведомства.

В комплекс входят 20 зданий и построек, в том числе три казармы, столовая, учебные помещения и вспомогательные здания. Общая площадь комплекса — 38 тысяч квадратных метров. Стоимость строительства составила 43 миллиона евро.

По словам Луйка, строительство комплекса показало, что Эстония может быстро и эффективно обеспечить прием и поддержку подразделений союзников по НАТО. "Прошло немногим более года после решения саммита НАТО в Варшаве о размещении военных контингентов альянса в странах Балтии и Польше. Сегодняшний день показал, что Эстония смогла быстро принять соответствующие решения и воплотить в жизнь строительство необходимой инфраструктуры для союзников и наших подразделений", — сказал министр.

Новые казармы построены с учетом современных требований и потребностей военнослужащих. В каждой казарме 300 спальных мест и 30 рабочих мест. В одной из казарм находятся бытовые и учебные помещения, а также комнаты для хранения снаряжения и его обслуживания. Столовая располагается на площади 5,5 тысячи квадратных метров и является одной из самых больших в странах Балтии.

В соответствии с решением Варшавского саммита НАТО с апреля этого года в эстонском военном городке Тапа дислоцируется международный батальон Североатлантического альянса. Батальон НАТО возглавляет Великобритания.

В составе батальона — 1,2 тысячи военнослужащих. Великобритания предоставила более 800 военнослужащих, Франция — более 300 военных. Французских военных позднее сменит Дания, которая пришлет в Эстонию 200 военнослужащих.

Поддержав правительство Испании в урегулировании кризиса вокруг Каталонии, Евросоюз фактически присоединился к подавлению демократических тенденций внутри собственных стран-членов, считают опрошенные РИА Новости эксперты.

По их мнению, экономическое влияние проблем в Испании на время заставит другие народы внутри содружества отказаться от идеи голосовать за свою независимость, однако в долгосрочной перспективе они предпочтут строить свою судьбу за пределами ЕС.

Каталонский парламент в пятницу принял резолюцию о независимости региона. Спустя час сенат Испании утвердил применение 155-й статьи конституции, которая позволяет ввести прямое управление испанских властей в Каталонии.

Премьер Испании Мариано Рахой заявил об отстранении от должностей членов женералитета, в том числе его главы Карлеса Пучдемона, роспуске парламента автономного сообщества и проведении досрочных выборов в Каталонии 21 декабря.

Референдум был необходим

Как заявил РИА Новости независимый эксперт и профессор права Альфред де Зайас, в данном конфликте стороны "определенно предприняли попытку договориться, и она провалилась".

"Я считал, что новый референдум был бы необходим, чтобы выяснить, чего хотят каталонцы. Но это было невозможно, и теперь они объявили независимость, и конечно, одностороннее объявление независимости не подразумевает автоматического воплощения решения в жизнь", — заявил де Зайас.

Он подчеркнул, что такое решение, тем не менее, совместимо с настоящим международным правом. "Международный суд в 2010 году постановил, что одностороннее провозглашение независимости Косово не стало нарушением международного закона. Есть прецеденты Словении, Хорватии и Боснии и Герцеговины. Но одно дело — провозгласить независимость, а другое — заручиться признанием других государств", — указал эксперт.

Аналитик обратил внимание на то, что ЕС занял нейтральную позицию в конфликте, сославшись на то, что кризис является "внутренним делом Испании". "Это любопытно, если сравнить это с тем, как ЕС вмешивается во внутренние дела Польши, Словакии, Венгрии. Так что мы имеем дело с более или менее предвзятым отношением к международному праву", — полагает де Зайас.

Собеседник агентства назвал ожидаемым решение Сената о введении прямого управления испанских властей в Каталонии.

"Но опять же, есть Статья 1 международного пакта о гражданских и политических правах, есть правило международного законодательства о неотмене защиты прав человека. Как только штату, или провинции, или территории (дают) какую-то степень автономии, вы не должны посягать на нее… повернуть часы вспять, а именно с такой ситуацией мы столкнулись", — заявил профессор.

В этой связи он считает "логичным", чтобы Евросоюз предложил посредничество, поскольку каталонцы являются гражданами Европы. "Семь с половиной миллионов каталонцев мирно предъявили свои требования. На самом деле, они выступают за независимость уже 10, 15 лет, а движение за независимость гораздо старше, но оно недавно достигло зрелости не как террористическое движение, а очень порядочно и мирно", — резюмировал эксперт.

Проблема для ЕС

В свою очередь, глава школы экономики при Кингстонском университете Лондона Стив Кин считает, что ситуация вокруг Каталонии является проблемой не только Испании, но и Евросоюза в целом.

"ЕС полностью встал на сторону Испании, единственно, что они сделали, — признали, что референдум был нелегальным. Он не упомянул жесткого обращения испанской полиции… ЕС фактически присоединился к подавлению демократических тенденций внутри собственных стран-членов", — сказал Кин.

Он выразил убеждение, что после недавних событий туристы отправятся в другие европейские страны вместо Испании.

"Это окажет в какой-то степени важное, но довольно небольшое экономическое влияние. Я думаю, важно, что на какое-то время это подавит у других народов мысли о голосовании о независимости в среднесрочной перспективе. Но в долгосрочной перспективе люди скажут: "Нам следует выйти из этой системы, а не оставаться в ней!" Так что я думаю, ЕС создает для себя больше проблем, не признавая масштабов того, насколько его политика вызвала экономический упадок, а теперь и политический раскол", — предположил Кин.

Каталония перетянет бизнес

Наконец, ведущий экономист финансовой компании Jonathan Davis Wealth Management Джонатан Дэвис считает, что Каталония — в случае, если ее правительство поддерживает свободный рынок — "перетянет" бизнес, производителей, интернет- и глобальные компании к себе.

"Причина, почему Каталония хочет оставить Испанию, — абсолютно та же причина, по которой мы в Великобритании проголосовали за Brexit, почему американцы проголосовали за Трампа — потому что люди сыты по горло тем, что правительства и социалисты делают с нами. Каталония может стать основой того, что произойдет по всему ЕС. Правительства поймут, что они должны измениться", — заявил Дэвис.

Он убежден, что усиление движений за независимость в Европе является следствием экономического кризиса 2008 года. "Сам крах был простым проявлением капитализма: есть взлеты, а есть падения… За последние девять лет мы видели нулевые процентные ставки, финансовую помощь банкам, исчисляемую миллиардами", — сказал аналитик.

"Европа ежегодно делает 700 миллиардов евро бесплатных денег для банковской системы, и людям это надоело. Крах, на самом деле, не имел масштабов, которые могли бы быть, потому что правительства и центральные банки спасли миллиардеров и банки от того, чтобы те стали менее богатыми. Люди наконец-то начинают понимать, что происходит", — резюмировал собеседник агентства.

Экс-советник предвыборного штаба Дональда Трампа Джордж Пападопулос хотел устроить встречу Трампа с руководством РФ в 2016 году, говорится в документе суда, в котором описывается сделка Пападопулоса с правосудием о признании себя виновным в даче ложных показаний.

Пападопулос утверждал ФБР, что встречался с "племянником президента России Владимира Путина" и послом России в Великобритании.

"Примерно 24 марта 2016 года, за три дня до объявления штаба о назначении советников по международной политике, включая Пападопулоса, Пападопулос послал электронное письмо официальным лицам штаба о том, что он "только что закончил очень продуктивный ланч со своим хорошим другом (имя не названо, но сообщается, что это профессор в Лондоне и гражданин средиземноморской страны — ред.), который представил меня племяннице Путина и российскому послу в Лондоне, который также работает заместителем министра иностранных дел", — говорится в документе, подписанном спецагентом ФБР Робертом Гиббсом. Послом РФ в Лондоне является Александр Яковенко, который занимал должность замглавы МИД РФ до 2011 года.

Также Пападопулос впоследствии узнал, что женщина, которую он принял за "племянницу Путина", в действительности родственницей российского президента не являлась, говорится в документе.

"Пападопулос написал: "Темой обсуждения за ланчем было организовать встречу между нами и российским руководством, чтобы обсудить связи США и РФ при президенте Трампе. Они хотят принять нас в "нейтральном" городе или прямо в Москве. Они сказали, что руководство, включая Путина, готово встретиться с нами и господином Трампом, если будет заинтересованность", — говорится в документе.

Далее в тексте документа суда отмечается, что примерно 18 апреля 2016 года "иностранный контакт №1" отправил электронное письмо Пападопулосу, отметив, что у него был "долгий разговор в Москве с дорогим другом (имя не названо, далее по тексту документа – "иностранный контакт №2")… о возможной встрече. "Иностранный контакт №2" готов встретиться с тобой в Лондоне (США или Москве). Я свяжу вас, чтобы обсудить время и место возможной встречи", — говорится в материалах.

Далее из электронной переписки следует, что "иностранный контакт №2" является гражданином РФ с доступом к официальным представителям российского правительства, отмечается в документе.

"Примерно 4 мая 2016 года "иностранный контакт №2" проинформировал Пападопулоса по электронной почте о своем разговоре "с коллегами из МИД (РФ)". "Они открыты к сотрудничеству. Один из вариантов – организовать встречу с североамериканским департаментом, если вы будете в Москве", — следует из заявления.

А 8 мая 2016 года "иностранный контакт №2" отправил электронное письмо Пападопулосу и "иностранному контакту №1" о том, чтобы связать Пападопулоса с "главой американского департамента в МИД (РФ)", утверждается в материалах.

В Каннах прошла международная выставка Cannes International Emigration & Luxury Property Expo 2017 (CIELP)

26-27 октября 2017 года в каннском Дворце Фестивалей и Конгрессов состоялась международная выставка, посвященная иммиграции, элитной недвижимости и также частному финансовому консалтингу, в которой приняли участие ведущие компании из 30 стран мира.

Среди участников CIELP были известные иммиграционные компании, девелоперы (застройщики элитной недвижимости), юридические и финансовые компании, такие как Henley&Partners, FIABCI, Property Malta Foundation, Antigua and Barbuda Citizenship by Investment Unit, St Kitts and Nevis Citizenship by Investment Unit, CMB, Nexia BT, Grant Thornton Monaco, AURAY Capital, Leptos Estates, Pafilia Property Developers, Ludovici Piccone and Partners, PwC и многие другие.

В рамках выставки CIELP состоялась международная конференция «Бизнес-иммиграция и резидентство через инвестиции», в рамках которой выступили 30 спикеров из 20 стран:

«Обзор иммиграционных программ: страны, требования, условия» (Хакан Кортелек, Henley&Partners, партнер по менеджменту);

«Платиновый стандарт гражданства за инвестиции: обсуждение программы Сент-Китс и Невис» (Его Превосходительство Доктор Кевин Айзек, Сент-Китс и Невис);

«Программы получения гражданства и резидентства Мальты за инвестиции» (Сандро Четкути, глава Property Malta; доктор Гэвин Джулия, СЕО Туристического управления Мальты; Филип Тиссот, Nexia BT, руководитель отдела по работе с клиентами регионов Дальнего и Ближнего Востока);

«Резидентство за инвестиции в недвижимость: сравнительный анализ программ» (Вахагн Мовсесян, доктор философии FIABCI, вице-президент компании IOC);

«Бизнес-иммиграция в Великобританию» (Катрина Купер, директор компании PwC);

«Инвестиции и бизнес-иммиграция в Канаду: поддержка и курирование от международной сети Grant Thornton» (Хао Куан, AURAY Capital, директор по маркетингу; Ирина Клименко, Grant Thornton Monaco, глава налогового отдела);

«Программа гражданства за инвестиции Антигуа и Барбуда» (Джамилла Кирван, сотрудник отдела коммуникаций и маркетинга в Департаменте гражданства за инвестиции государства Антигуа и Барбуда);

«Иммиграционная программа EB-5 в США: выгодный путь к статусу постоянного резидента» (Адам Арнетт, CMB Regional Centers, специалист по глобальным проектам);

«Программы резидентства и гражданства: вариант Мальты» (Марина Бельчикова, Chetcuti Cauchi Advocates, Malta, юрисконсульт);

«Программы получения гражданства и резидентства на Кипре» (Чарли Питер Савва, Chetcuti Cauchi, партнер и глава отдела иммиграции).

Насыщенный первый день выставки завершился элитной гала-вечеринкой «Французская Осень», в рамках которой прошла дегустация шампанского и блюд французской кухни, а также сигарная сиеста. Атмосферу вечера создавала приятная лаунж-музыка в исполнении популярных диджеев.

Франция. Весь мир > Миграция, виза, туризм. Недвижимость, строительство > prian.ru, 30 октября 2017 > № 2368209

Покупка жилья в Лондоне не по карману молодым специалистам

Высокая стоимость квартир в британской столице, особенно в центре города, отпугивает молодых людей, желающих купить здесь недвижимость. Потому для того, чтобы остаться в центре Лондона, они предпочитают аренду.

Анализ от фирмы недвижимости Cluttons в сотрудничестве с Исследовательским центром потребительских данных и университетским колледжем Лондона показал, что привлекает людей в определенные районы Лондона. В отчете предполагается, что многие готовы отказаться от собственного жилья взамен на определенный образ жизни, сообщает PropertyWire.

Молодые специалисты предпочитают снимать просторные дома из-за более выгодных ставок. Эта схема становится все более распространенной в местах, которые обеспечивают им лучшую доступность к местам работы, что еще раз подчеркивает важность этого фактора при выборе жилья. Снижение ставок в последние три года еще больше откладывает решение о покупке собственного дома.

По словам руководителя исследования Cluttons Фейсала Дуррани, самым увлекательным открытием в исследовании стало то, что высокие цены на жилье являются одновременно тяговым и толчковым фактором для молодых лондонцев. Посредством моделирования специалисты продемонстрировали, что, с одной стороны, дорогие районы отталкивают мигрантов в связи с недоступной стоимостью покупки недвижимости, а с другой – привлекают из-за престижности и лучшего качества жизни.

Восточный Дулвич, Гринвич, Канада-Уотер, Мэйда-Вэйл и Хаммерсмит входят в пятерку наиболее привлекательных зон для жилищных мигрантов из-за их относительной доступности по сравнению с основными центральными районами Лондона.

«Мы все равно найдем альтернативу капитализму»

Йохан Гальтунг – норвежский математик и социолог, специалист в области анализа и урегулирования конфликтов, основатель и руководитель движения «Transcend – сеть за мир, развитие и окружающую среду».

Резюме Суть Русской революции – попытка сообща, скоординированными усилиями избавиться от этого чудовища – капитализма, что и делает ее одним из ключевых моментов в мировой истории, и обуславливает необходимость ее изучать.

Йохан Гальтунг – живой классик неомарксизма, норвежский социолог и математик, в 1980 г. предсказавший падение Берлинской стены (и вслед за ней – Советского Союза), а в 2009-м – падение «империи США» в 2020 г., размышляет об уроках русской революции, судьбах левой идеи, перспективах «революции супермаркетов» Трампа и актуальности Big Data для управления государством и обществом.

– 2017 год – юбилей Русской революции. Требует ли происходящее сегодня (и дает ли возможность) переосмыслить эту революцию? Или наоборот – без ее переосмысления мы не можем полностью понять, что сегодня происходит в мире?

– По сути, это вопрос о диалектике восприятия истории – что первично: текущие реалии, которые заставляют обращаться к урокам прошлого, или размышления о прошлом, которые позволяют оценивать современность? Я думаю, что верны обе посылки. Суть русской революции – попытка сообща, скоординированными усилиями избавиться от этого чудовища – капитализма, что и делает ее одним из ключевых моментов в мировой истории и обуславливает необходимость ее изучения. Сегодня мы видим, что капитализм невероятно продуктивен – он способен произвести как великое разнообразие продуктов, меняющих нашу жизнь, так и величайшее неравенство. Как и предсказывал Маркс, капитализм вызывает обнищание низов. Что Маркс не смог предсказать – так это реакцию остального мира на русскую революцию, на чем мы и должны сосредоточиться.

Важнейшим событием в мировой истории русскую революцию делает даже не то, насколько успешной она была с точки зрения реализации ее программы – что-то удалось, а что-то – нет. Ее главный успех в том, что она стала прямым экзистенциальным вызовом капитализму. Мы не смогли решить эту проблему и сегодня, хотя прошло уже 100 лет, но этот вызов все еще присутствует. Раньше или позже мы найдем капитализму альтернативу.

При этом русская революция как способ переустройства мира оказалась слишком, видимо, радикальным вызовом для некоторых государств, которые решили остановиться на компромиссе, определив его как «государство всеобщего благоденствия (welfare state)», или как «социальную демократию», или – как в Германии – «социальный/общественный капитализм». Иными словами, русская революция оказала огромное влияние на мир – но совершенно необязательно в том смысле, который в нее вкладывали ее творцы.

– Можем ли мы считать, что выучили все уроки русской революции? Есть что-то, чего мы еще не знаем или не понимаем до конца?

– В слово «революция» заложено два смысла. Первый – переворот существующего порядка с ног на голову: «кто был ничем, тот станет всем» – и, соответственно, наоборот: вчерашние властители должны были обратиться в ничто. Естественно, властителям такое понравиться не могло. Второй смысл, вторая идея – покорение, завоевание государства как системы, как организации. Надо осознать всю мощь существовавшего тогда запроса на кардинальные перемены.

Реализовав идею «покорения государства» (то, насколько легко большевики взяли власть, говорит о том, в каком состоянии государство находилось), русская революция создала новую систему власти, подходящую под построение желаемой экономической структуры – государственной экономики, которую иногда называют «государственным капитализмом».

Стоит напомнить в этой связи, что экономическая программа меньшевиков придавала особое значение созданию кооперативов. В рамках такой программы самые угнетенные низы общества получили бы наибольшие преимущества. Фундаментальные социальные изменения до сих пор необходимы во многих частях мира, но в дилемме «большевики-меньшевики» я бы выбрал меньшевиков.

– Итак, русская революция «покорила государство». Но не получилось ли, что в конце концов свободный рынок «покорил революцию»? Майки с Че Геварой, матрешки с Лениным, голливудские блокбастеры вроде «Матрицы» или «V – значит вендетта»… Рынок коммерциализировал революцию?

– Вы совершенно правы. Все это – попытки избавиться от страха перед словом «революция». Сделать идею невинной, безопасной. Так что это действительно осознанные, целенаправленные попытки «покорить революцию». Отсюда же, кстати, и желание исключить само слово «революция» из дискурса, заменив его, допустим, обсуждением того, что необходимо для «фундаментальных социальных перемен».

Даже левые, как и весь остальной мир, по-прежнему боятся слова «революция». Они слишком зациклены на тех драмах, что сопровождали Французскую и русскую революции. Им стоило бы повнимательнее присмотреться к опыту китайской революции – у нас сейчас, к сожалению, на это нет времени – но этот опыт не освоен, не понят западными левыми в должной мере. И не стоит преувеличивать роль коммунистической партии. В революционном движении, в феномене революции задействовано очень много факторов, но Запад в целом по-прежнему продолжает пугать себя «коммунистической революцией». Назовите ее «коммунальной» – в честь Парижской коммуны – и всем станет легче. Коммуна – это совсем не то же самое, что коммунизм.

– Похоже, этот страх – элемент общей мифологии, сложившейся вокруг русской революции. Не кажется вам, что истории о «кровожадных комми», намеревающихся поработить свободный Запад, сегодня перерождаются в истории о том, что Россия манипулирует выборами через Интернет, о том, что Советский Союз возрождается?

– Нет, это совсем не тот миф. С большевистской революцией связано много мифов, но Советский Союз, его создание в 1922 г. – это реальность. Да, реальность противоречивая, и отсюда сомнения и критика, которой подвергается русская революция со всех сторон. Но когда речь заходит о создании Советского Союза, то тут нет никакого мифа – это объективная, позитивная реальность.

Истоки же мифа и исторического страха перед революцией надо искать во Франции. Модель Великой французской революции оказалась катастрофой. И не только потому, что само слово «революция» – это наследие именно тех событий, но и потому, что в 1917 г. русские считали, что они должны повторить французский опыт целиком и полностью. Они, по сути, копировали этот опыт. Вообще русские много взяли у французов: те же главные московские пять вокзалов – это копия с парижских пяти вокзалов. Поэтому, когда французская революция завершилась террором, русские решили, что это нормально, что это естественный ход вещей, естественный путь развития. А это было катастрофой, определившей на много лет вперед причинно-следственную цепочку насилия.

А по поводу страхов перед Советским Союзом – я на этот вопрос для себя нашел ответ еще в 1953 году. Тогда наша норвежская студенческая делегация отправилась с визитом в СССР. Это стало одним из ключевых опытов в моей жизни. Меня включили в делегацию потому, что я был студенческим лидером, заместителем председателя Национального союза по международным делам. В некотором смысле это был мой мятеж (я родился в 1930 г. в консервативной семье, принадлежавшей к «верхнему среднему классу», в старой аристократической семье, чья родословная восходит к эпохе викингов; первые упоминания о Гальтунгах относятся к 1050 г.). Три недели в СССР перевернули мою жизнь. Я помню, что после моего возвращения все вокруг очень интересовались тем, что я узнал. И я ответил: я узнал две вещи. Во-первых, по большей части то, что говорят о диктатуре в Советском Союзе, – верно. Но! – и это во-вторых: русские не хотят войны. И если вы хотите защититься от СССР, то лучший рецепт – социал-демократия.

– Можно ли считать названную вами историческую цепочку насилия настолько однозначно обусловленной, настолько прямолинейной?

– Закончилась Французская революция, как мы знаем, Наполеоном. В 1807 г. он привнес определенную упорядоченность в послереволюционный хаос – тем самым, кстати, создав условия для развития капитализма. Но он не остановился на этом, он превратился в диктатора, которого развивавшиеся нарциссизм и паранойя толкнули на развязывание войны против Испании, а потом и против России. Наполеон создал определенный катастрофический исторический тренд, в рамках которого вслед за его нашествием на Россию напал и Гитлер. И это тоже была катастрофа. И с точки зрения Запада то, что делал Наполеон, стало нормальностью. Но и с точки зрения России – в каком-то смысле тоже. Россия свыклась с мыслью о предстоящих вторжениях с Запада, стала даже ожидать их. В этот тренд укладывается и интервенция 1918–1922 годов.

Если хотите, Гитлер напал на Советский Союз не столько для того, чтобы его уничтожить, сколько для того, чтобы доказать французам: «У вас это не получилось, а у меня – получилось». Гитлер ненавидел Францию больше всего на свете. Из-за постоянных франко-германских войн, из-за поражения в Первой мировой войне, из-за страданий, которые Франция причинила Германии. Гитлер был согласен с тем, что главным виновником этого была аристократия и особенно кайзер Вильгельм, но он никогда не мог простить того, что Франция в активном союзе с Англией проводила экономический бойкот Германии, чтобы наказать ее. В любом случае, это было глупо.

– Следует ли из сказанного выше, что насилие имманентно для революции?

– Вы знаете, я считаю себя последователем Ганди. Я верю в ненасильственную революцию. И считаю, что революция в духе Ганди может оказаться гораздо более «революционной» в плане фундаментальных преобразований в обществе. Она позволяет осуществлять изменения, направленные на то, чтобы преодолеть пропасти, разделяющие разные классы в обществе, разделяющие нации и государства. Революция такого рода позволяет так называемым «антагонистам» работать вместе. Насильственная революция такой возможности не дает. Она убивает. Пожалуй, уровень насилия в русской революции – главное, что в ней пугает. Надо при этом отдавать себе полный отчет в том (и это фундаментальный момент), что без большевистской революции социал-демократия, «государство всеобщего благоденствия» или немецкий «социальный капитализм» не появились бы.

– Значит ли это, что идеи, лежавшие в основе русской революции, идеи, провозглашенные ею – живы и сегодня? Насколько они продуктивны? Или «конец истории» – как выясняется, так и не состоявшийся – их все-таки похоронил?

– Конечно, они живы. Об одной из них, фундаментальной, мы уже говорили. Это системный вызов капитализму. Это было в основе большевистской революции. То, как она начиналась, а начиналась она с того, что к власти пришел рабочий класс, промышленные рабочие, ведомые марксистской теорией или принятым на тот момент ее толкованием. И это был огромный успех, достигнутый очень быстро.

Еще одна мощнейшая идея большевистской революции – пятилетки, пятилетние планы. Это произвело огромное позитивное воздействие – понимание того, что вы можете, обладая необходимой волей, организовать государство так, чтобы поднять уровень жизни самых обездоленных слоев населения за пять, максимум – 10 лет. И первыми, кто принял этот опыт, были скандинавские страны. И, конечно, все коммунистические и рабочие европейские партии, входившие в Коминтерн. Они принесли это вдохновение пятилетними планами в политические и экономические практики. И они принесли с собой идею Советского Союза, которая вдохновила многих.

Создание союзного государства из 15 или 16 (или более) народов – это фантастика. Я думаю, что создание государства такого типа при царизме было бы невозможно. Конечно, большевики казнили царя, в каком-то смысле имитируя гильотину и следуя французскому опыту. Но в итоге СССР стал настолько новым опытом построения государства, что Франция осталась далеко позади. Французский союз Бретани и Нормандии или Северной Франции с Парижским регионом или с Бордо и Окситанией, с югом Франции – этому французы научились у Советского Союза, отказавшись при этом от абсурдной идеи управлять всем из Парижа подобно тому, как большевики пытались управлять всем из Москвы или Петрограда.

Я бы еще добавил, что сегодняшняя относительная автономия Баварии во многом обязана своим происхождением СССР. Как известно, в Баварии некоторое, очень короткое время существовала и Баварская советская республика. И это был их способ добиться автономии от Берлина, от Пруссии, от тех, кого они называют «католиками-винопийцами» северо-западной Германии.

Если же говорить о левых мыслителях, то я бы хотел отметить Максима Литвинова, занимавшего пост министра иностранных дел между мировыми войнами. Ему принадлежит идея мирного сосуществования, активного и мирного сосуществования – это одна из самых масштабных идей в истории человечества. Хочу подчеркнуть, что Литвинов говорил об активном мирном сосуществовании – он хотел, чтобы разные страны взаимодействовали, вели активную торговлю. И так и получилось. Очень инструментальной страной в этом контексте стала Финляндия, она помогла налаживать торговлю между СССР и остальным миром.

– Сохранился ли у левой идеи творческий потенциал? Может ли она мобилизовать общество в целом? Интеллектуалов в частности?

– Опыта переработки большевистской идеи организации государства в идею государства всеобщего благоденствия и социал-демократии вам недостаточно? Эти концепции были реализованы людьми, чьи политические представители, чьи партии формировали Коминтерн. Да, они были чрезвычайно напуганы процессами, которые проходили там, и они прекрасно понимали, что выборных перспектив у партий, остающихся в Коминтерне, нет. Для победы на выборах им необходимо «отрясти со своих ног» членство в Коминтерне. На одном конце политического спектра был чрезвычайный радикализм большевистской революции, на другом – чрезвычайная жестокость фашистского капитализма. Здесь и надо искать корни западноевропейской социал-демократии.

Есть гарантированная платформа в самом низу, гарантированный минимум. Мы позволяем людям накапливать богатства, да, мы не слишком хорошо умеем контролировать его рост, появление супербогатых людей, но это не так важно. Гораздо важнее поднимать уровень гарантированного минимума. И лучше всего это умели делать в Советском Союзе.

Маркс указывал на то, что в мире существуют две основные ценности – природа, окружающая среда (которую он называл землей) и человеческий труд. Это очень мудрое наблюдение. Я думаю, что если бы русская революция с самого начала основывалась на этих двух ценностях – природе и труде, на их сохранении и сбережении, на сохранении и сбережении человеческого достоинства, не придавая такого определяющего значения командной роли государства, она была бы гораздо успешней.

В 1953 г. я посетил почти все тогдашние республики СССР. Поездка была очень насыщенной и сумбурной, но я не мог не заметить тот уровень единения, который демонстрировала страна, и вместе с тем – какие перспективы это открывало перед республиками. Я знал, конечно, что политически, экономически, в военном смысле они все управляются из Москвы. Но у них был и свой уровень самоуправления, не было такой степени их русификации, которая практиковалась в царской России. И я считаю Советский Союз очень успешным, хотя многие сегодня полагают, что он исторически проиграл и что это был тупик. Но я считаю, что со временем – и возможно, довольно скоро – эта модель снова станет актуальной, и Советский Союз реинтегрируется.

– Существует ли сегодня противоречие между либеральной идеей и левой идеей? Или сейчас линия идейного противостояния проходит где-то еще?

– Ну, это противоречие постепенно исчезло в рамках развития идей социал-демократии и государства всеобщего благополучия. Но – я повторюсь – такие идеи даже не возникли бы в скандинавских странах, или возникли бы много, много позже, не случись большевистской революции. И, что еще более важно, не появись пятилеток.

– Каково будущее левой идеи? Как она будет развиваться?

– Долгое время мы пребывали в ловушке ложных дилемм между государством и рынком, открытым и частным рынком и т.д. И левая идея заблудилась в этих ложных дилеммах. В концепциях государственного предпринимательства, «среднесрочного планирования», в поисках каких-то компромиссов, которые мы сами толком не понимали.

И я думаю, что левой идее нужно сосредоточиться на тех двух ценностях, которые я назвал – уважении к природе, к окружающей среде и уважении к труду и человеческому достоинству. С точки зрения постепенного повышения гарантированного минимального уровня и того и другого. Концентрироваться нужно не на ограничении тех, кто сверху, а на росте тех, кто в самом низу.

Альтернатива капитализму будет основываться на идее кооператива как низовой, базовой форме организации экономики и общества в целом. Кооперативы, которые управляются солидарно всеми участниками, где руководство каждые полгода-год ротируется и т.д. и т.п. Элементы такой системы существовали в СССР: в той или иной мере они были реализованы в колхозах и совхозах (в первом случае собственность и управление были в большей степени коллективными, во втором – государственными). Сегодня же я вполне могу представить плюралистические общества, в которых сочетаются социалистические, социал-демократические и капиталистические элементы.

Нам нужно быть открытыми к позитивным аспектам капитализма. Один из таких аспектов – возможность создать свое предприятие практически где угодно. И это привлекательно для инициативных, предприимчивых людей, задача которых в том, чтобы собрать вместе то, что необходимо для предприятия: землю (ресурсы), труд, капитал, технологию и организацию. Левых всегда упрекали в том, что у них плохая организация, что они не умеют организовывать труд. Но я бы поспорил.

Если у вас есть земля, труд и капитал, то ради Бога, уделяйте равное внимание всем трем аспектам. Не делайте ставку только на капитал. Дайте ему лишь некоторую толику власти. Но уделите внимание и природе, окружающей среде. Она наказывает нас, если мы не проявляем к ней уважения. Природные катастрофы, землетрясения, извержения вулканов и тому подобное – это прямое следствие неверного обращения с окружающей средой.

Сегодня же в большинстве случаев верховный управляющий, CEO, давит на менеджеров, а те – на рабочих, выжимая из них продуктивность. И все они объединяются в том, чтобы произвести добавленную стоимость, иногда при этом мошенничая. Задача генерального директора – представить полученный в результате этого выдавливания экономический излишек руководству, которое обычно называется советом – вот ирония! Советом попечителей, теми, кто «опекает» предприятие, кому можно доверять. Но этот совет – собрание инвесторов, и они желают получить свои деньги, в этом их главная цель. И вот эти деньги, вырученные путем обмана покупателей, обмана и эксплуатации рабочих, все эти деньги генеральный директор должен вручить такому «совету попечителей». Это совершенно неприемлемо! Гораздо больше произведенной ценности должно оставаться там, где она создается.

В кооперативной системе в распоряжении кооператива остается гораздо бóльшая доля произведенной дополнительной ценности – именно поэтому они боятся кооперативов. В кооперативной системе гораздо больше денег и власти сосредоточено на низовом уровне. И я надеюсь, левая мысль будет двигаться в этом направлении.

– Давайте вернемся к революциям. Что сейчас происходит в США? Это революция? Г-н Трамп – революционер или контрреволюционер?

– Я думаю, у феномена Трампа два аспекта. Первый – клинический случай явного аутизма. Я готов повторить это в суде. И то, что он оказался в Белом доме, превращает Белый дом в филиал психушки. И то, что американцы выбрали потенциального пациента психиатра в президенты, свидетельствует, что страна испытывает серьезные социальные проблемы.

При этом я ни в коем случае не отказываю г-ну Трампу в определенных качествах и способностях. Он последователен, и его программу можно свести к двум установкам: «Дайте капиталу то, что он хочет» и «Дайте военным то, чего они хотят». Он, конечно, не хочет «антикоммунистической революции», он желает того, что я бы назвал «суперкапиталистической революцией» – избавления капитала от любых ограничений, «чистого» капитализма, абсолютно свободного рынка. В этом смысле он – пурист, рыночный фундаменталист, если угодно. И он абсолютно доверяет армии, считая, что армия лучше знает, где и когда требуется военное вмешательство, в какой форме и в каком масштабе. Можно сказать, что Трамп требует «свободу для супермаркетов» и «свободу для Пентагона». Он не доверяет Госдепартаменту, но доверяет Пентагону. При этом его ожидания, что генералы – его единомышленники, едва ли справедливо, военные все-таки более благоразумны, чем он.

А вот в благоразумии миллиардеров я не уверен. Они, скорее, исповедуют тот же подход, что и г-н Трамп. Они используют налоговые схемы, располагают неограниченными возможностями для накопления денег и использования капиталов для финансовых спекуляций. Но эти спекуляции не создают ценности, заключенная в них ценность обнуляется, что и приводит к финансовому краху.

Я думаю, так и произойдет. Это станет одним из факторов, которые обусловят крах американской экономики в 2020 или, самое позднее, в 2025 году. Этому способствует и сильнейший дисбаланс между финансовой экономикой (в пользу которой работает Трамп) и инвестиционной. Но дело даже не в абсолютных размерах того или иного сектора экономики, дело в их соотношении. Объем финансового сектора экономики в 15–20 раз превышает объем реального.

Складывая эти факторы – психиатрический и экономический, – могу предположить с большой долей уверенности, что вскоре – возможно, даже до 2020 г. – мы увидим, как в США будет задействована 25-я поправка к Конституции, определяющая, что президент, неспособный исполнять свои обязанности в силу физической или умственной немощи, должен оставить свой пост. Я не помню текст наизусть, но смысл передаю верно.

– Получается, что ситуация развивается вполне в русле сделанного вами уже довольно давно предсказания о том, что в 2020 г. американская империя рухнет?

– Совершенно верно, но, конечно, все идет по более сложной траектории. Важно четко обозначить, что я имел в виду, давая этот прогноз почти 10 лет назад. Я не говорил о том, что Соединенные Штаты не смогут больше осуществлять насилие. Они это делают, используя все имперские преимущества, позволяющие как призвать к себе на службу «вассальные» государства, так и отказаться от их услуг. Но США теряют «вассалов».

По сути, у них осталось только три полноценных «вассала» – Великобритания, Дания и Норвегия. Они принимали самое активное участие в войнах, бомбили Ливию, в то время как остальные страны отказались от активного участия в той кампании. И они были вознаграждены за лояльность – премьер-министр Дании стал генеральным секретарем НАТО, а премьер-министр Норвегии сменил его на этом посту.

Любопытно, что эти четыре страны связаны – в числе прочего – общей протестантско-евангелической традицией. И сегодня они объединяются с католической Европой (а большинство европейцев все-таки католики, почти все страны ЕС – преимущественно католические; если только в Германии и частично во Франции наблюдается размежевание между католиками и евангелическими протестантами). Но католическая Европа в целом не желает сражаться в войнах, которые ведут США.

И еще один момент: в Соединенных Штатах, где верующими себя называют гораздо больше жителей, чем в Норвегии, огромное число людей верят в Сатану. В Зло. А те, кто верит в зло, ищет и находит его везде. Я подчеркиваю, что США при этом не ведут религиозно мотивированных войн, я говорю лишь о традиционных культурных связях между Америкой и ее современными «вассалами». Но даже этих «вассалов» Соединенные Штаты при Трампе теряют. И я думаю, что они их потеряют еще до 2020 года. В этом смысле американская империя перестанет существовать.

– Можно ли сказать, что сложилась «глобальная революционная ситуация»? Эрозия лидерства, разложение концепции суверенного государства, бурная экспансия ислама, застой в экономической теории – не является ли все это признаками «идеального шторма»?

– Я бы предпочел говорить о другом. Русская революция не смогла решить одну фундаментальную задачу. Вопрос о том, что делать с капитализмом, остается. Я повторюсь: левые плохо сделали (или вообще не сделали) свою «домашнюю работу». А ведь вопрос сводится к справедливому распределению внимания к земле (природным ресурсам), к труду и к капиталу. Необходимо уважать достоинство труда, но не надо и обделять капитал. Должно быть справедливое распределение между землей, трудом и капиталом.

И надо уже отойти от догматического восприятия противоречия между общественным и частным, между публичным (государственным) предприятием и частным. Я приведу простой пример: должна ли почтовая служба быть государственной или частной? Ответ – такой, которая лучше удовлетворяет потребности людей. Если у вас протяженная, но малонаселенная страна, такая как Норвегия, например, отдайте эту службу в ведение государства. Поскольку почтовое отделение в малонаселенном районе, где до почты нужно добираться час, просто не окупится. Пусть государство организует почтовую службу, а потом можно изучить условия, при которых в эту отрасль может прийти рынок. Можно даже так: в одной части страны почта государственная, в другой – частная. Нужно быть прагматичнее и гибче. Вопрос не в том, частным или государственным должно быть предприятие, а в том, какое предприятие лучше обслуживает людей. Я думаю, мы будем двигаться в этом направлении.

– Тогда что можно считать настоящей революцией современности? Большие данные, может быть? Станут ли они новым инструментом манипулирования обществом? Не придем ли мы к тому, что человечеством будет управлять суперкомпьютер на основе алгоритма анализа гигантских массивов информации?

– Нет, конечно. Big Data – это чистая пропаганда. Ни один массив данных сам по себе – каким бы большим он ни был – не сможет сделать общество лучше. Это пропаганда тех, кто располагает соответствующими ресурсами, тех, кто владеет компьютерами и средствами хранения больших данных. Вы можете работать и с big data, и со small data – все дело в целеполагании.

Что нужно сегодня – четкие цели, ценности и политическая воля. Фундаментальными природными потребностями можно считать разнообразие и симбиоз. Фундаментальными потребностями человека – выживание и благополучие, здоровье и возможность выбора (это и есть свобода), идентичность (то есть осознание смысла жизни). Запад демонстрирует хорошие результаты в удовлетворении первых трех, особенно в экономическом аспекте, но с пониманием сути четвертой очевидные проблемы. В марксистской терминологии это называется «уходом от общества», отчуждением человека от общества, и на Западе уровень подобного отчуждения очень велик.

Так что я думаю, что Big Data – это просто еще один способ, при помощи которого пустоголовые люди на Западе пытаются впечатлить весь остальной мир. Надо оставаться собой, придерживаться базовых понятий и ценностей и сохранять политическую волю. И вам не придется бояться революций.

Беседовал Александр Соловьев

Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 29 октября 2017 > № 2392183 Йохан Гальтунг

Спасти «Америку прежде всего»

Каким должен быть ответственный национализм

Эндрю Басевич – почетный профессор истории и международных отношений в Бостонском университете, автор книги «America’s War for the Greater Middle East: A Military History» («Битва Америки за Большой Ближний Восток: военная история»).

Резюме Принимая во внимание ущерб, нанесенный и утопическим глобализмом, и глупостями Трампа, надо творчески размышлять о положении, в котором оказались США. Идеи движения «Америка прежде всего» 1930-х гг. могут стать хорошей отправной точкой.

Американцы постоянно злоупотребляют такой привилегией власти, как избирательная память. Поэтому нет ничего удивительного в том, что столетняя годовщина вступления Соединенных Штатов в Первую мировую войну почти не привлекла внимания официальных лиц. Резолюция Палаты представителей, прославляющая «храбрых американских воинов за их усилия сделать мир безопасным для демократии», так и не была принята. И хотя Сенат одобрил бессмысленный указ, «выражающий благодарность» за объявление войны в апреле 1917 г., Белый дом в целом проигнорировал эту годовщину. Что касается Вашингтона, то для него этот конфликт остается малозначимым с политической точки зрения.

Конечно, так было не всегда. Для переживших «войну, призванную положить конец всем войнам», это был жестокий опыт. После него наступило острое разочарование, усугубляемое ощущением, что тебя обманули относительно причин начала и целей этой бойни. Ужасающий конфликт, похоже, лишь породил новые проблемы; заверения президента Вудро Вильсона в речи 1919 г. о том, что 116 тыс. американских солдат, погибших в этой войне, «спасли свободу для нашего мира», казались неискренними.

Поэтому спустя 20 лет, когда еще один конфликт в Европе предоставил американцам очередную возможность спасать свободу, многие запротестовали. Они считали, что вторая война с Германией ради спасения Франции и Великобритании вряд ли приведет к более удовлетворительным результатам, нежели первая кампания. Те, кто был намерен не допустить ввязывания Соединенных Штатов в эту войну, организовали общенациональную кампанию, которой руководил комитет «Америка превыше всего». За недолгое существование он привлек в свои ряды больше сторонников, чем «Движение чаепития». Комитет был лучше организовано, чем «Оккупируй Уолл-стрит» или «Жизнь чернокожих важна», а в политическом отношении было более влиятельным, чем «сопротивление» президенту Дональду Трампу.

Однако, несмотря на широкую поддержку представителей всего политического спектра, комитет потерпел фиаско. Задолго до нападения на Пёрл-Харбор в декабре 1941 г. президент Франклин Рузвельт начал программу поэтапной интервенции, нацеленную на то, чтобы США вступили в войну полноправной воюющей стороной. Когда дело дошло до нацистской Германии, Рузвельт полагал, что мнимые уроки Первой мировой войны – прежде всего то, что Франция и Великобритания якобы развели американцев как последних простофиль – совершенно неуместны в данном случае. Он жестко критиковал несогласных, называя их «врагами демократии», пособниками фашистов, коммунистов и «других групп, исповедующих фанатизм, а также расовую и религиозную нетерпимость». По сути, Рузвельт выставил противников интервенции врагами Америки, а они потом так и не смогли избавиться от этого клейма. Фраза «Америка превыше всего» звучала как насмешка, а те, кто все же были настроены против интервенции, воспринимались как маргиналы и ассоциировались с правыми и левыми радикалами.

В течение нескольких десятилетий Вторая мировая оставалась на передовой линии американского исторического сознания, полностью затмив Первую мировую. Политики и ученые отдавали должное каноническим урокам Второй мировой войны, предостерегая от опасности умиротворения диктаторов и подчеркивая необходимость противостоять злу. А лозунг «Америка превыше всего», находивший отклик у тех, кто содрогался при мысли о Первой мировой, казался безнадежным – политически значимым не более, чем движение за свободную чеканку серебряных монет или за сухой закон. Но затем пришел Трамп и внезапно реабилитировал давно забытый слоган.

Близорукость утопизма

Пока шла холодная война и все понимали необходимость противостоять мировому коммунизму, призыв «Америка превыше всего» был символом американской безответственности, напоминанием о катастрофе, которую едва удалось предотвратить. Когда распад СССР породил короткий всплеск убежденности в том, что США могут претендовать на «дивиденды мирного времени» и заняться своим «виноградником», элита немедленно осудила подобные перспективы. Будущая траектория развития человечества теперь казалась очевидной – крах коммунизма развеял любые сомнения, и Соединенные Штаты были просто обязаны ускорить наступление светлого будущего. Лидерство Америки теперь представлялось более важным, чем когда-либо: подобный ход мыслей породил теорию, которую писатель Р.Р. Рено метко охарактеризовал как «утопический глобализм».

Данную парадигму, возникшую после окончания холодной войны, подпитывали три надежды. Первая заключалась в том, что корпоративный капитализм, первопроходцами которого были Соединенные Штаты, используя передовые технологии и охватывая весь мир, может создать немыслимые богатства. Вторая предполагала, что мощная армия, продемонстрировавшая свои возможности во время войны в Персидском заливе в 1990–1991 гг., наделяет США беспрецедентной способностью определять (и закреплять) условия мирового порядка. Согласно третьей надежде, Белый дом теперь не просто официальная резиденция главного управляющего страны, но и де-факто мировой командный пункт, причем мандат главнокомандующего распространяется на самые удаленные уголки земного шара.

В политических кругах считалось само собой разумеющимся, что американская мощь, правильно используемая президентом и обеспечиваемая коллективной мудростью политической, военной и корпоративной элиты, достаточна для решения стоящей задачи. Хотя некоторые маргиналы подвергали подобную аксиому сомнению, опасения так и не получили развития. Пристальное рассмотрение средств и целей чревато робостью и потаканием склонности рядовых американцев к изоляционизму, которая обуздывалась и пресекалась с тех пор, как кампания «Америка превыше всего» была похоронена действиями императорских ВМС Японии и Адольфом Гитлером.

В 1990-е гг. американские официальные лица предупреждали об опасностях ренегатства. Они заявляли, что Соединенные Штаты – «незаменимая страна». Это квазитеологическое утверждение навязывалось в качестве основы для государственного строительства. Теракты 11 сентября творцы американской политики истолковали не как предупреждение о последствиях истощения и перенапряжения в мировой политике, а как обоснование необходимости удвоить усилия для претворения в жизнь утопического глобализма. Так, в 2005 г., когда войны в Афганистане и Ираке зашли в тупик, президент Джордж Буш призвал дух Вильсона, заверив своих сограждан, что «расширение свободы во всем мире» стало «требованием времени».

По прошествии более 10 лет, несмотря на колоссальные расходы и человеческие жертвы, обе войны по-прежнему находятся в вялотекущей фазе, и при этом постоянно возникают другие взрывоопасные ситуации. Это побудило Трампа осудить весь проект эпохи, наступившей после окончания холодной войны, как мошенничество. Во время президентской кампании он пообещал «вернуть Америке величие» и рабочие места, потерянные из-за глобализации. Он обещал избегать бессмысленных вооруженных конфликтов и быстро завершать победой те, избежать которых невозможно.

Но, отвергнув первые два компонента утопического глобализма, он одобрил третий: на президентском посту он и только он сможет расставить все по своим местам. Заняв президентскую должность, Трамп пообещал использовать все данные ему полномочия, чтобы защитить простых американцев от дальнейшего наступления глобализации и положить конец злоупотреблению военной силой. Не идти скользкой тропой глобализма, но поставить интересы Америки на первое место.

Тот факт, что Трамп взял на вооружение взрывоопасную фразу, сделав ее лейтмотивом своей избирательной кампании и инаугурационной речи, было вызовом политкорректности, но не только. Пусть и неявно, но Трамп дал понять, что противники интервенции, возражавшие Рузвельту, возможно, были правы. Он, по сути, объявил устаревшими уроки Второй мировой войны и традицию государственного строительства, опиравшуюся на эти уроки.

Политические выводы казались понятными. Публицист Чарльз Краутхаммер пишет без обиняков, что Трамп фактически призвал к «радикальному пересмотру национальных интересов Америки, как они понимались со времен Второй мировой войны». Вместо лидерства в мире США теперь выбирают «изоляцию и плавание в мелких водах». Еще один публицист, Уильям Кристол, сетовал на то, что слова «американского президента, провозгласившего принцип “Америка превыше всего”, звучат вульгарно и повергают в глубокое уныние».

Вульгарность Трампа, как и его самовлюбленность и бесчестность, не вызывают сомнения. Вместе с тем опасение, будто принцип «Америка превыше всего» заставит Соединенные Штаты повернуться спиной к остальному миру, уже оказалось беспочвенным. Приказ о нанесении карательных авиаударов по сирийскому режиму, убивающему своих граждан, хотя и не представляющему прямой угрозы для США, никак не назовешь изоляционизмом. То же самое касается отправки дополнительного воинского контингента в Афганистан, являющийся олицетворением бесконечных войн, о которых Трамп поначалу отзывался пренебрежительно. И что бы кто ни думал о поддержке Трампом суннитов в их региональном противостоянии с шиитами, его обещании посодействовать заключению мирного договора между Израилем и Палестинской автономией, его угрозах в адрес Северной Кореи, взглядах на торговлю и на жизнеспособность НАТО, подобные действия не предполагают самоизоляции.

Они указывают на нечто гораздо худшее: неосведомленность, сопровождающую импульсивный и своенравный подход к внешней политике. Если политика априори предполагает предсказуемое поведение, то американская внешняя политика просто прекратила существование после прихода Трампа в Белый дом. Сегодня США действуют или воздерживаются от действий по прихоти президента.

Критики Трампа неверно его просчитали. Те, кто беспокоится по поводу призрака Чарльза Линдберга, авиатора и сторонника принципа «Америка превыше всего», который якобы поселился в Овальном кабинете, могут расслабиться. Реальная проблема в том, что Трамп принимает собственные решения и думает, будто держит все под контролем.

Еще важнее, что в отличие от самого Трампа его критики неверно просчитали исторический момент. Не обращая внимания на дипломатические тонкости, кандидат Трамп интуитивно почувствовал, что взгляды истеблишмента на роль, которую Соединенные Штаты должны играть в мире, устарели. В глазах простых граждан политика, задуманная под руководством Буша-старшего и младшего, Билла и Хиллари Клинтон, Кондолизы или Сьюзан Райс, больше не обеспечивает автоматического восхождения и усиления Америки. Политика под условным названием «Америка превыше всего (über alles)» обанкротилась – отсюда привлекательность лозунга «Америка прежде всего» как альтернативы. Тот факт, что эта фраза вызывает приступы гнева и раздражения у элиты обеих политических партий, лишь добавляет ей привлекательности в глазах сторонников Трампа, которых кандидат от Демократической партии Хиллари Клинтон назвала «убогими» во время своей кампании.

К каким бы последствиям ни привели неуклюжие слова и действия Трампа, эта привлекательность, вероятно, сохранится, равно как и возможности любого политического лидера, достаточно смышленого для того, чтобы сформулировать внешнеполитическую линию с перспективами достижения цели изначального движения «Америка прежде всего»: обеспечение безопасности и благоденствия без вовлечения в ненужные войны. Проблема в том, чтобы сделать нечто, что Трампу почти точно не по зубам: претворить этот лозунг, обремененный неприглядной историей, включая позорное клеймо антисемитизма, в конкретную программу просвещенного действия. Иначе говоря, вызов в том, чтобы спасти лозунг «Америка прежде всего» от самого Трампа.

Думать о завтрашнем дне

Согласно Рено, проблема утопического глобализма в том, что он «лишает прав подавляющее большинство и наделяет ими технократическую элиту». Это добрая весть для элиты, но не для бесправного большинства. Действительно после окончания холодной войны глобализация создала колоссальные богатства, однако и усугубила неравенство. Во многом то же относится и к военной политике США: начальники штабов, планировавшие американские войны, и военная промышленность чувствовали себя превосходно, чего не скажешь о тех, кто отправлялся на поле боя. Президентские выборы 2016 г. дали ясно понять, какой глубокий раскол образовался в американском обществе.

Рено предлагает устранить этот раскол, пропагандируя «патриотическую солидарность или обновленное национальное соглашение». Он прав, и все же термин «соглашение» (дословно «завет», convenant) вряд ли будет принят светской общественностью с учетом его религиозных коннотаций. Что действительно нужно, так это заявление о намерениях, способное сплотить американцев как американцев (в противовес гражданам мира) и одновременно заложить основу для взаимодействия с сегодняшним миром, а не с тем, каким он когда-то был.

Чтобы справиться с этой непростой задачей, американцам следует вернуться к истокам и свериться с Конституцией. Ее сжатая преамбула из 52 слов, обобщая цель объединения, завершается обещанием «обеспечения нам и нашему потомству благ свободы». Если акцентировать внимание на слове «нам», можно прийти к выводу, что здесь предлагается узкая и даже своекорыстная ориентация. Но если акцент сделать на фразе «нашему потомству», то Конституция призывает нас к большей щедрости. Здесь можно найти основу для емкой и прозорливой альтернативы утопическому глобализму.

Серьезное отношение к обязанности передать потомству нынешних американцев блага свободы выводит на первый план другой набор внешнеполитических вопросов. Во-первых, что американцы должны сделать, чтобы будущие поколения наслаждались свободами, на которые имеют полное право? Как минимум потомки заслуживают планеты, пригодной для жизни, разумных гарантий безопасности и национального устройства в достойном рабочем состоянии. В совокупности эти три блага позволят каждому американцу в отдельности и всем вместе добиваться счастья в жизни.

Во-вторых, что угрожает этим предпосылкам свободы? Несколько вызовов маячат на горизонте: возможность крупномасштабной экологической катастрофы, опасность мировой войны из-за быстроменяющегося состава великих держав, а также перспектива глубокого раскола и деморализации общества, не способного распознать общие блага и эффективно их добиваться. Каждая из угроз в отдельности представляет серьезную опасность для американского образа жизни. Если реализуется более одного из этих сценариев, американский образ жизни, скорее всего, не удастся сохранить. Одновременная реализация всех трех сценариев поставит под вопрос само существование Соединенных Штатов как независимой республики. Следовательно, глобальная цель политики США должна заключаться в предупреждении подобного развития событий.

Как оптимально реагировать на эти угрозы? Сторонники утопического глобализма будут доказывать, что Соединенным Штатам нужно продолжать делать то, что они делали, хотя с момента окончания холодной войны данный подход усугублял, а не смягчал проблемы. Широкое толкование принципа «Америка прежде всего» – альтернатива, которая с большой вероятностью приведет к положительным итогам и получит всенародную поддержку.

Реакция на деградацию окружающей среды в духе «Америка прежде всего» должна сводиться к замедлению глобального потепления при одновременном акценте на сохранении национальных ресурсов – воздуха, воды и почвы, флоры и фауны, побережий и водных путей в материковой части. Погоня за ускорением темпов экономического роста должна уступить место возмещению ущерба, нанесенного безответственной эксплуатацией ресурсов и индустриализацией. На эти цели Конгрессу следует выделять средства так же щедро, как сегодня для Пентагона. Во всех вопросах, связанных с сохранением планеты, США должны служить образцом, принося пользу будущим поколениям в разных уголках земного шара.

Реакция на продолжающиеся изменения мирового порядка в русле принципа «Америка прежде всего» должна начаться с признания того, что эра однополярности завершилась, и мы вступили в эпоху многополярного мира. Некоторые страны, такие как Китай и Индия, выходят на первый план. Другие, привыкшие играть ведущую роль, такие как Франция, Россия и Великобритания, переживают закат, сохраняя остатки былого влияния. В третьей категории – государства, место которых в формирующемся порядке еще предстоит определить. Например, Германия, Индонезия, Иран, Япония и Турция.

Что касается Соединенных Штатов, то они, вероятно, сохранят превосходство в обозримом будущем, но превосходство не предполагает гегемонию. Вместо навязывания гегемонии Вашингтону следует пропагандировать взаимное сосуществование. По сравнению с вечным миром и вселенским братством стабильность и предотвращение катастрофической войны кому-то покажутся скромными целями, но, если добиться хотя бы их, будущие поколения будут благодарны.

Аналогичная логика применима к вопросу о ядерных вооружениях. Какие бы преимущества ни давала Соединенным Штатам ударная группировка, готовая к применению, в предстоящие годы они почти наверняка исчезнут. Ввиду того что Пентагон продолжает разрабатывать все более избирательные и экзотические способы уничтожения людей и выведения из строя войск потенциальных противников, стратегическое сдерживание больше не будет зависеть от сохранения способности к возмездию посредством ядерного удара. Хотя с каждым годом все труднее представить себе, что США когда-нибудь применят ядерное оружие, они по-прежнему остаются уязвимы для ядерных атак. В качестве первого шага к полному уничтожению угрозы ядерной войны Вашингтону следует не только на словах заявлять о своей приверженности Договору о нераспространении ядерного оружия, который требует от участников «проведения добросовестных переговоров об эффективных мерах», ведущих к полному его упразднению и запрету. Серьезное отношение к данному обязательству позволит дать пример просвещенной расчетливости. Это и означает ставить превыше всего интересы Америки.

Что касается раскола в обществе, который позволил Трампу подняться на президентский Олимп, американцы, вероятно, обнаружат, что для восстановления общего понимания общественного блага потребуется длительное время. Эпоха утопического глобализма совпала с периодом потрясений, когда традиционные нормы, связанные с поведением полов, сексуальностью, семьей и идентичностью, утратили популярность у многих людей. В итоге образовался глубокий разлад. В одном лагере те, кто ведет отчаянный бой за сохранение разрушенного порядка вещей; в другом – намеренные требовать соблюдения принципов многообразия и мультикультурализма. Обе стороны проявляют нетерпимость, неготовность идти на компромисс или понять чувства сограждан из противоположного лагеря.

Возрождение подхода к искусству государственного управления, который можно охарактеризовать как «Америка прежде всего», будет означать попытку как можно надежнее изолировать внешнюю политику от этой борьбы культур внутри страны. До тех пор, пока сами американцы не придут к консенсусу относительно того, к какой свободе следует стремиться, не будет ясности в отношении того, какие блага свободы они готовы экспортировать в другие части мира.

Это не значит, что нужно закрывать глаза на нарушения прав человека. Тем не менее, руководствуясь принципом «Америка прежде всего», внешняя политика будет исходить из того, что по целому ряду злободневных проблем – от владения оружием до состояния трансгендеров – определение прав постоянно меняется. В этом отношении предупреждение против «страстной приверженности», о котором говорил президент Джордж Вашингтон в своей прощальной речи, должно быть применимо не только к странам, но и к идеологиям. В любом случае те, кто отвечает за выработку внешней политики, должны избегать позиций и взглядов, способных подорвать хрупкую сплоченность и единство нации. Быть может, наивно полагать, что политика остановится у края пропасти. Однако дипломатия – не та область, где можно набирать баллы в вопросах, по которым сами американцы не могут прийти к согласию и придерживаются противоположных точек зрения. Для этого и существуют выборы. Долг нынешнего поколения американцев перед потомками – самим разобраться во всех этих проблемах.

Нечто подобное применимо и к военной политике. Будущие поколения имеют право на свой выбор. К сожалению, военные кампании, предпринятые под эгидой утопического глобализма, сузили имеющийся выбор и привели к растранжириванию огромных средств. Продолжительность войн, развязанных после 11 сентября, говорит о многом: афганская война – самая длительная в истории страны, а война в Ираке – вторая по длительности. Потрачено несметное количество денежных средств – мало кто в Вашингтоне заинтересован в подсчете конкретной суммы. Все это привело к бесконтрольному росту государственного долга. На момент окончания холодной войны он находился на уровне 4 трлн долларов, а сегодня вырос до 20 трлн; как ожидается, к концу данного десятилетия он превысит 25 трлн долларов. Соединенные Штаты стали страной, не завершающей начатое дело, а затем прибегающей к огромным займам, чтобы скрыть свои неудачи.

«Америка прежде всего» предлагает два противоядия: во-первых, умерить аппетиты Вашингтона в отношении военных интервенций, ограничив их лишь теми случаями, когда на кону стоят жизненно важные интересы США. Во-вторых, оплачивать войны, когда они происходят, а не перекладывать бремя расходов на плечи будущих поколений. Наши потомки заслуживают того, чтобы наследовать сбалансированный бюджет.

Критики станут говорить: если страна будет воевать только за ее жизненно важные интересы, она предаст забвению страдания несчастных, живущих в таких адских местах, как Сирия. Однако боевые действия – не единственный и не всегда лучший способ ответа на страдания людей. Если говорить об отправке американских войск для освобождения или защиты местного населения, то послужной список Вашингтона в лучшем случае неоднозначен. Подумайте о сегодняшней ситуации в Сомали, Ираке и Ливии: каждая из этих стран подверглась вооруженной интервенции со стороны Соединенных Штатов, полностью или частично оправдывавших эти действия гуманитарными соображениями. Во всех трех странах вооруженная интервенция лишь ухудшила жизнь простых людей.

Значит ли это, что американцам следует просто закрывать глаза на ужасы, творящиеся за рубежом? Вовсе нет. Но когда речь заходит о помощи людям, терпящим бедствие, они не должны ждать американских бомб или войск для выправления положения. Вооруженные силы США могут иногда заниматься благотворительной деятельностью, но это не их миссия. Намного лучше стимулировать обеспокоенных граждан открыть свои кошельки и тем самым расширить возможности благотворительных организаций. По сравнению с государственными программами, отягощенными бюрократической волокитой, усилия добровольцев, скорее всего, будут более действенными в смысле облегчения страданий людей на местах, а также завоевания их умов и сердец. Короче, позвольте морским пехотинцам выполнять свою работу и помогите благотворителям творить добро.

Предупреждение президенту США

Все эти предложения продиктованы здравым смыслом. Вместе с тем, учитывая состояние американской политики и непомерно большую роль президента, скорее всего, ни одно из них не будет принято. В этом отношении первой целью курса «Америка прежде всего» должно быть восстановление какого-то подобия конституционного баланса. Это означает ограничение президентской власти; а учитывая, что Белым домом правит Трамп, эта цель тем более безотлагательна.

Однако в кругах сторонников утопического глобализма мысль об ограничении исполнительной власти – анафема. Весь аппарат государственной безопасности заточен под постулат о том, что президент должен действовать как некое подобие божества, имея жизненно важные полномочия, верша людские судьбы. В случае несогласия вы будете признаны негодными для работы на седьмом этаже Государственного департамента, в крыле «Е» Пентагона, в штаб-квартире ЦРУ или в любом другом месте в радиусе одного километра от Овального кабинета.

Этот стиль мышления уходит корнями в дебаты о целесообразности вступления во Вторую мировую войну. Рузвельт победил в том споре и, как следствие, наделил преемников широкой свободой действий в вопросах государственной безопасности. С тех пор в минуты неопределенности или нависшей опасности американцы полагаются на президентов, доказывающих, как это сделал Рузвельт, что во имя их безопасности необходимо начать военную кампанию.

Но Трамп, мягко говоря, – не Рузвельт. Если говорить конкретнее, то в мире и в Соединенных Штатах произошли многочисленные изменения. Хотя уроки Второй мировой войны могут быть по-прежнему актуальны, в сегодняшних совершенно иных обстоятельствах их явно недостаточно. Поэтому, хотя сохраняется опасность непродуманного умиротворения, другие угрозы вызывают по меньшей мере не меньшую тревогу. Среди них опрометчивые действия, завышенная самооценка и самообман. В 1940 г. движение «Америка прежде всего» предостерегало от опасных тенденций, которые привели к катастрофе Первой мировой войны и могли заложить основание для еще худших событий в будущем. Сегодня эти предупреждения заслуживают внимания, особенно с учетом завышенной самооценки и самообмана и необдуманных действий, которые Трамп совершает ежедневно.

Не нужно снова поднимать на щит аргументы о том, стоило ли Соединенным Штатам вступать во Вторую мировую войну. Тогда Рузвельт был прав, а думавшие, будто нацистская Германия не представляет угрозы для США, заблуждались. Вместе с тем эта последняя группа не ошибалась, настаивая на том, что предыдущая война с Германией и причиненный ею ущерб остаются актуальными. Они также были правы, осуждая сутяжничество и демагогию, к которой прибег Рузвельт, чтобы направить США на рельсы войны.

Сегодня американцам нужно лучше учить уроки истории. Вспоминать непредвзято – значит учитывать возможность того, что, наверно, стоит прислушаться к старым аргументам тех, кто на тот момент был в меньшинстве. Принимая во внимание ущерб, нанесенный и утопическим глобализмом, и глупостями Трампа, главное требование – творчески размышлять о трудном положении, в котором оказались США. Освобожденные от неприятных исторических ассоциаций и правильно понятые, многие озабоченности и убеждения, которые привели к возникновению движения «Америка прежде всего» в прошлом, могут стать хорошей отправной точкой для того, чтобы начать делать именно то, что тогда предлагалось.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 5, 2017 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

США. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 29 октября 2017 > № 2392181 Эндрю Басевич

Из последних в первые?

Россия как бунтарь поневоле

Александр Баунов — журналист, публицист, филолог, бывший дипломат. Он является главным редактором Carnegie.ru.

Резюме Стремясь в элитарный клуб равноправных суверенов, Россия не может не замечать, что такого клуба нет. Условием членства в нем является взаимная прозрачность суверенитетов и сверка суверенных действий с ценностями, понимаемыми как границы дозволенного.

Владимир Путин стал героем документального фильма Оливера Стоуна, через который надеялся провести прямую линию с американским народом. Вопрос «почему Путин» имеет столько же смысла, сколько вопрос, почему кинорежиссер Звягинцев выбрал семью, не любящую своего ребенка, когда вокруг столько любящих. Искусство одинаково исследует правых и неправых, эллина и иудея, раба и свободного, причем неправых даже чаще. К тому же для Стоуна Путин – любящий, пытающийся любить.

Для Путина интервью Стоуну – один из способов достучаться до простых американцев, общение с которыми блокируют элиты. Версия советских времен о тружениках капиталистических стран, которые хотели бы дружить с первой страной победившего социализма, но буржуазия не пускает, перевоплотилась в своевременное представление о том, что простые люди Запада гораздо менее враждебны России, чем его идеологизированные элиты. Обе версии в целом верны, но обе ошибаются в измерении температуры народных чувств: народ не более дружелюбен, а более равнодушен, зато интеллигенция что тогда, что сейчас заряжена полярно: плюнет – поцелует, с одной стороны – Оливер Стоун, с другой – Морган Фримен.

Глобальный подпольщик

До Путина Оливер Стоун брал фильмы-интервью у Чавеса, Моралеса, Лулы да Сильвы и других левых борцов с Вашингтоном в Латинской Америке – поклонников Маркса и Кастро. Из Старого Света это кажется блажью (хотя контингент поклонников имеется и там, один только лидер британских лейбористов Джереми Корбин чего стоит). Из прагматичной Европы многие из них выглядят безответственными антиамериканскими популистами с диктаторскими замашками, но если взять шире, окажутся в том же ряду, что Гавел и Валенса, – борцы за демократию и национальный суверенитет против диктатур, навязанных могущественным соседом.

Российская борьба за натуральность/естественность (мы боремся против того, чтобы элиты корежили психику и ломали через колено ценности простых людей) отдаленно напоминает революционную повестку крайне левых экологов и феминисток: женщина должна быть такой, какой она есть от природы, а не раскрашенной и дезодорированной по требованию маскулинных элит куклой, питаться надо только тем, что растет само. В среде русских православных консерваторов со своей стороны стремятся к тем же идеалам: здесь как среди производителей, так и среди потребителей распространен культ натуральных продуктов, а жены избегают косметических салонов (большой контраст с женщинами из исламских королевств). Правило подковы работает и тут: не зря к России влечет западных крайне левых и крайне правых одновременно, ведь в самой России идеалы тех и других тоже подходят близко друг к другу. Если изучить российских противников кощунственного для православных радикалов фильма «Матильда» (чья кощунственность, разумеется, в чистом виде следствие вчитывания смыслов, а не провокации художника, задумавшего доброе юбилейное кино в стиле патриотического романтизма), в них почти поровну религиозных, патриотических и социальных требований в духе крайне левых вроде регулируемых цен на продукты и государственной (общенародной) собственности на крупные компании и недра. Православные консерваторы то и дело повторяют, что в СССР было лучше («Даже верующие вспоминают Советский Союз с благоговением» – сообщает в интервью глава одной из новоявленных радикальных организаций «Христианское государство»), а их общественный идеал весьма точно описывается как СССР с православной религией на месте марксистской идеологии – крайне правый по ценностям и крайне левый в экономической политике. Консервативные фундаменталисты разогреты до такого состояния, что внутри России представляют собой вызов даже для совершившей консервативный поворот российской власти, но вне России она выглядит почти как они и выходит к миру с похожим проектом социального охранительства и точно так же борется с мировой «Матильдой».

Помещая Владимира Путина в ряд диссидентов-победителей, Стоун дарит ему разновидность признания, которую тот давно ищет: вы называете меня диктатором, а я инакомыслящий, бунтарь-освободитель, просто глядеть надо шире, глаза не отводить. Настоящая мировая диктатура – это американская демократия, либеральная внутри, но авторитарная снаружи, силой размывающая ценности; настоящая пропаганда не RT и не иранское агентство FARS (кто читает агентство FARS), а вся совокупность англоязычных СМИ; не скромные русские деньги, крохи от которых перепадают иностранным друзьям России, а всемогущие и бесконечные американские. В этих суровых условиях не так удивительно, что мятежник маскируется, хитрит, требует дисциплины в рядах, наказания предателей и соблюдения демократического централизма. По той же причине он считает себя вправе прибегать к тайным операциям, взломам, ликвидациям и разбрасыванию пропагандистских листовок: тактика дерзких революционеров против всемогущих властей – одна и та же во все времена; неважно, революционеры – люди или целая страна с собственными всемогущими властями.

У такого взгляда на вещи есть разумная основа: звание возмутителя спокойствия и нарушителя мирового порядка раздается вовсе не самым несвободным странам с максимально далекой от Америки политической системой и не тем, которые не способны поддержать у себя порядок и минимально пристойный уровень жизни населения. По первому многим противникам Запада проигрывают дружественные ему же восточные монархии и дальневосточные (а раньше и латиноамериканские) диктатуры, по второму – большинство стран Африки или даже Индия. Оно раздается тем, кто принимает важные политические решения не посоветовавшись, тем, кто занимается экспортом иных идеологий, и особенно тем, кто сам требует, чтобы к нему ходили за советом, опасно умножая число мировых центров принятия решений.

Сам себе враг

Отторгнутый иммунитетом западной системы безопасности, не получив на Западе положительного ответа на главный русский вопрос «Ты меня уважаешь?» в виде равнодолевого участия в мировых делах, безвизового режима, снятия негласных ограничений на российские инвестиции в западную экономику, отмены ПРО и отказа расширять НАТО, Владимир Путин постепенно втянулся в бунт против мирового истеблишмента и сместился в сторону западных антиэлитистов, в которых увидел своих естественных союзников по борьбе за справедливость. Когда же мировые антиэлитарные силы начали расти и претендовать на власть, дело выглядело так, будто они поднимаются и претендуют в союзе с Путиным и чуть ли не благодаря ему.

Однако, вложившись в мировой антиэлитизм, президент Путин и сам оказался его жертвой. Это вне страны он революционер, а внутри России – та самая элита, против которой в мире бунтуют его союзники. Даже без внутриэлитного выдвижения в его анамнезе само семнадцатилетнее пребывание у власти делает политика главой истеблишмента независимо от более или менее интенсивного хождения в народ. Чуть ли не возглавляя, с точки зрения западных интеллектуалов, борьбу с мировым истеблишментом, у себя дома он все больше испытывает такое же давление, как западные элиты. Мятежный ищет бури снаружи, а получает внутри. И вот уже Навальный выходит с молодежным антиэлитарным мятежом, и те же самые молодые оккупанты Уолл-стрит, которых ставит в пример сверстникам RT, буквально под теми же лозунгами оккупируют Тверскую. А радикальные православные, которых Кремль терпеливо выращивал, чтобы после популистского маневра 2011–2013 гг. (когда он расплевался с предательским столичным средним классом и стал искать опору в людях попроще) иметь противовес либералам и самому оставаться в центре, теперь почти не скрываясь атакуют назначенных Путиным системных либералов. Самого же президента испытывают на оппортунизм и верность провозглашенной им идеологии.

Главный оппонент Путина в последние месяцы – образцовый антиэлитист Алексей Навальный, ускользающий, как и сам Путин, от классических парных определений «правый – левый», «интернационалист – имперец», «либерал – консерватор». Зато его «коррупция» и «коррупционеры» (несомненно, у нас многочисленные и реальные) – такой же синоним элиты и символ «несправедливой системы», как для захватчиков Уолл-стрит все себе присвоивший пресловутый один процент богачей.

Дырка от будущего

Факт международного диссидентства России реален. Америка предлагает миру монастырскую, киновитскую антиутопию: откажитесь от внешнеполитической субъектности, совлекитесь воли, слушайтесь настоятеля и будьте счастливы. Проблема с содержанием российского бунта. В его сердцевине будто бы дует сквозняк и мерцает пустота, как за фасадом дворца на сцене классического театра нет ни комнат, ни лестниц, ни, в общем-то, жителей.

Бунт против того, чтобы не быть предметом чужого благодеяния, за право выбора – старинный и благородный сюжет. Но, как часто бывает с революциями, в нем есть «против», но нет ясности с «за» – тем самым «образом будущего», к которому теперь пытаются приставить целые специальные отделы российского правительства.

Если попробовать передать в двух словах, в чем состоит проект Путина, в том числе коллективного мирового Путина, – это остановка времени, не мгновения, а лучше всего его движения сразу. Задержать и предотвратить наступление мира детей от трех родителей, семей из двух и более человек любого пола, гугл-линз, проецирующих изображение прямо на сетчатку, стейков, выращенных из стволовых клеток, женщин-епископов и раввинесс («стала жрица!»), связи мозга со спутниковым интернетом по вай-фай, обобществленного прозрачного государственного суверенитета, взаимного ланкастерского обучения и прочих более или менее вымышленных сюрпризов будущего.

Революция как консервация

В этом смысле у Путина получается действительно революционный проект. Противоречия тут нет. Будущее чревато новым неравенством. Одни успевают сориентироваться, другие нет. Когда экономика, технологии, политика, культура начинают обгонять социальные структуры, приходят революционеры и в ответ на общественные страхи обещают оседлать норовистое будущее в пользу народа, всех возвратить в комфортное состояние справедливости и равенства. Надо вернуть старое или ворваться и захватить, присвоить, переработать новое, чтобы не оно нас, а мы его.

Практически любая революция сочетает прогрессивные эксперименты с консервативными результатами. Большевистская восстановила общинное землевладение и абсолютизм. Маоистская в Китае и Камбодже погнала город в деревню. Мексиканская 1810 г. началась с недовольства запретом иезуитов и их школ. Венгерская 1848 г. развернулась против попытки не в меру просвещенных Габсбургов навязать равноправие венгерского дворянства с какими-то там сословиями, даешь традиционную венгерскую свободу только для благородных. Польская «Солидарность», как русский Новочеркасск, вышла из бунта 1979 г. против либерализации цен. Левые бирманские офицеры решили, что народ будет счастлив в деревне, и на десятилетия задержали индустриализацию. Иранская исламская была революцией базара против супермаркета. В советской перестройке было много тоски по Серебряному веку, России, которую мы потеряли, и проезду государя императора через Кострому. «Арабская весна» опиралась на религиозные переживания, восточноевропейское движение на Запад – на националистические чувства, и то и другое – не передний край современности. Из последних революций – «Брекзит», избрание Трампа, стремительное возвышение Макрона в обход партий, борьба против «Матильды» и всероссийский молодежный призыв Навального тоже.

В России страдают от оторванности правящей бюрократии, которая перестала надежно передавать сигналы наверх и вниз и живет для себя. А для многих американцев отрыв верхушки от народа – это увлеченность собственного истеблишмента малопонятной глобальной миссией. Почитать американских интеллектуалов в газетах – нет у них более важного дела, чем поддержание глобального порядка последней четверти века, а у американского избирателя с менее широким горизонтом таких дел невпроворот.

Мы переживаем время, когда авангард человечества ушел слишком далеко и заподозрен в предательстве. Возникло напряжение между лидерами развития и остальными, и появились политики, предлагающие способы это напряжение разрешить в пользу большинства: остановим тех, кто забежал вперед, заставим отчитываться, вернем мебель, как стояла, и мир станет понятнее. Этнически мотивированное присоединение территорий, которое было последней каплей в отношении Запада к России, – и оно ведь тоже возврат к основательной европейской старине, а запрет на него – сомнительное новшество. В самом деле, почему присоединение Крыма к России двести лет назад – слава, а сейчас позор? Ведь присоединение Рима к Италии, Эльзаса к Франции, Крита к Греции – по-прежнему славные страницы национальных историй. Если сейчас Россию бранят за то, что раньше было достойной похвалы нормой (даже бранясь, все понимали, что и сами бы так поступили), надо вернуть старую норму, разрешающую увеличение национальных территорий. Тем более что когда эта норма действовала, Россия была в числе мировых лидеров – не благодаря ли этому?

Содержание российского бунта не уникально: раз нас не берут в лидеры современности – отпишемся от нее и станем задирать. В похожих настроениях давно пребывает Иран и арабский мир, теперь к ним присоединяются на свой лад Турция и Индия, Польша с Венгрией, Америка с Британией. Пусть у нас будет старая добрая Англия, кирпичные цеха и дымящие трубы, и Темзы желтая вода – символ экономической мощи, Европа XIX века, где суверенные великие державы договариваются друг с другом. Вернем старую Европу, без мусульман, без арабов, без поляков – кому как нравится. Россию с матерью городов русских Киевом. А внутри – вернем элиты под контроль народа.

Сопротивление и экспансия

Реакция на глобальный бунт России кажется преувеличенной. Объявлено, что Россия одновременно ведет подрывную деятельность от Филиппин до Америки, и ничего плохого в мире не происходит без нее. Со стороны это выглядит комично, у России нет таких ресурсов. Но что, если бы были? Если бы у нее была самая сильная в мире армия, самая большая экономика, самые передовые технологии, полмира говорило бы на ее языке и расплачивалось бы ее валютой – держалась бы она скромнее, чем США? Требовала бы равенства и многополярного мира? Признавала бы чужую субъектность? Какие выводы об этом можно сделать из ее нынешнего поведения хотя бы в собственных окрестностях? И что бы она предложила миру, став сверхсильной?

В основе этих страхов лежит верная интуиция. В чем опасность локальных проектов по возвращению прошлого? Они довольно быстро перерастают в глобальные проекты. Правительство, которое строит социализм на отдельно взятой территории, понимает, что вообще-то в его интересах мировая революция. Если мировая невозможна, пусть она случится хотя бы в каком-то критически значимом числе стран. Если она не получается, надо ей помочь. Потому что, если это правительство не право, мир обгонит его и раздавит, как это и произошло. Так рождается экспансионизм диссидентских проектов, создание осей и интернационалов, поиск союзников и слабых звеньев в лагере мирового большинства. (Несколько расширив временные рамки, можно считать, что и распространение демократии когда-то начиналось как самозащита глобальных диссидентов из числа первых демократий перед лицом мирового недемократического большинства.)

Консервативный националист, сторонник расовой теории, носитель идей религиозного или классового превосходства заинтересованы в том, чтобы принципы, на которых они строят свое государство, распространились бы и на другие страны, на как можно большее их число. Тот, кто хочет вернуть старую добрую Германию с ремесленниками вместо бездушного фабричного конвейера, полновесную золотую монету вместо мечущихся котировок, Францию с границами на местности, Россию с великими государственными стройками вместо сомнительных частников, интуитивно понимает, что, вернув, он начнет отставать. Значит, чтобы не отставать, лучше завоевать весь остальной мир. Отсюда неизбежная тяга всякого революционера к экспансии.

Любой мировой диссидент, глобальный революционер, особенно на ранних стадиях, всегда еще и экспансионист. Ведь если он законсервируется или провалит эксперимент на отдельной территории, другие обгонят, а проигрыш будет трудно скрыть. Даже сравнительно мирный нынешний российский бунт привел к попытке создать консервативный интернационал.

Противников нашего диссидентства смущает не только сам его факт, но и неизбежность экспансии (революционеру нужна революционная партия). Отсюда удивительные разговоры о том, что Россия – главный враг либерального мирового порядка, угроза, страшнее (запрещенного) ИГИЛ. При том что сам ИГИЛ – крайняя форма того же бунта, с той же тягой к интернационализации, так что где тут быть страшней.

Роль России как диссидента-экспансиониста, который, как всякий революционер, готов к большим, чем его оппоненты из мирового истеблишмента, рискам и неудобствам и этим силен, схвачена ее критиками верно. Лукавство этих интерпретаций на нынешнем этапе в том, что Путин, может, и был когда-то не столько главной угрозой либеральному мировому порядку, сколько олицетворением мятежа. Однако сейчас эту роль перехватил президент Трамп.

Система не была готова к такому сбою в программе, когда страну, возглавляющую мировой порядок, в свою очередь возглавляет противник этого порядка. Отсюда желание подменить Трампа Путиным, чья практическая опасность всегда была ограничена скромными возможностями его страны, а теперь и его символическая роль подорвана чрезмерно долгим пребыванием на посту и возникшим на горизонте переходным периодом.

Второй гегемон

Трамп с трибуны ООН может говорить о том, что нужно отвергнуть угрозы суверенитету и другие вещи, которые в принципе рады слышать в Москве. Однако, находясь в частичной блокаде со стороны собственного политического класса, и он выступает не как полномочный лидер западного мира, а от себя. Но и тут, защищая идею суверенитета, развивая мысль о том, как полезно для мира сотрудничество правительств, которые ставят интересы своих стран на первое место (сотрудничество политических национализмов – почти российская программа), дает понять, что украинский суверенитет для него никак не менее важен, чем российский.

Вопрос о членстве России в элитном клубе упирается в разницу представлений о том, как этот клуб устроен. Россия понимает его, если проводить экономические аналогии, как мировой совет директоров, договаривающихся за спиной остальных, а то и, презрев условности, у всех на виду о разграничении рынков, слияниях и поглощениях. Себя она видит как минимум держателем блокирующей акции (что, кстати, соответствует ее положению в ООН). Она участник концерта держав, каждая из которых обладает полным внутренним и внешнеполитическим суверенитетом, непроницаемым для остальных. Внутри каждая действует, реализуя неограниченную полноту власти по принципу «мои дела никого не волнуют». В международных делах каждый участник концерта независим и свободно создает и разрушает группы с любыми другими участниками, причем основой для союзов являются не абстрактные ценности, а конкретные интересы.

Это больше походит не на оркестр, где инструментов много и они подчинены воле дирижера, а на камерный ансамбль, лучше квинтет или квартет, который к тому же не играет по нотам, а импровизирует, соблюдая лишь самые общие правила гармонии и контрапункта. Проповедующая академическую старину Россия в действительности мечтает о чем-то вроде джазового ансамбля.

Стремясь в мировой элитарный клуб равноправных суверенов, Россия не может не замечать, однако, важного обстоятельства, что такого клуба попросту нет. По той простой причине, что условием членства в нем является как раз взаимная прозрачность суверенитетов, их проницаемость друг для друга и сверка суверенных действий с ценностями, понимаемыми как границы дозволенного в словах и действиях – прежде всего внутри стран-членов (снаружи из-за отсутствия глобальных демократических институтов они могут быть гораздо менее сдержанны, но тоже не абсолютно свободны – объяснения авторитарных внешнеполитических действий обязаны быть либеральными). Даже в случае самых крупных мировых держав вроде Китая сила и слава без согласия на проницаемость суверенитета (в виде согласия на внешний аудит внутренних дел) не конвертируется в членство в классической, старой мировой элите. Сильнейшие в этом случае признаются сильнейшими, но остаются чужими, внешними.

Если до победы Трампа можно было говорить, что речь идет прежде всего о прозрачности национальных суверенитетов других членов мировой элиты перед аудитом США, которые сами остаются закрытыми от остальных, выменивая свое исключительное положение на предоставление военной защиты (мировой солдат имеет право на военную тайну), то теперь оказывается, что эта открытость более взаимна, чем предполагалось прежде. Американский интеллектуальный и политический класс готов отказать собственному несистемному, ошибочному президенту в праве называться лидером свободного мира, работая на его поражение вместе с другими участниками клуба крупнейших рыночных демократий и добровольно уступая символическое первенство в нем ЕС и Германии Ангелы Меркель.

Россия, прорываясь в клуб мировых демократий со своим представлением о полной непрозрачности собственного суверенитета, претендует, таким образом, на то, чтобы быть там равнее других, самой равной, единственной равной. До Трампа это выглядело как претензия на двуполярность, чтобы быть вторым равным. Но после того как американский политический класс отказал собственному руководству в праве быть лидером либерального мирового порядка, это выглядит как претензия на исключительность, которая уж точно никем не будет поддержана. Тем более что, заявляя о полной непрозрачности, непроницаемости для других собственного суверенитета, Россия продолжает требовать от соседей его прозрачности для себя.

В Москве не могут не видеть этого противоречия и пытаются выйти из него двумя способами.

Первый – объявить реальной мировой элитой сильные страны с непроницаемым суверенитетом и создать из них новый планетарный совет директоров, измеряя долю нового клуба в процентах проживающего в этих странах населения и территориях: в странах БРИКС, ШОС и т.п. живет столько процентов населения планеты, они покрывают такой-то процент территории, их совокупные экономики производят такую-то часть мирового продукта. Попытка упирается в то, что страны в этих новых клубах суверенны в близком российскому пониманию смысле слова (хотя и тут Бразилия, например, не похоже, чтобы планировала противопоставлять США свою абсолютную непроницаемость), но явно не обладают большинством голосующих акций для управления миром, а западные акционеры в новые клубы и не приглашены, и не стремятся.

Второй путь – напомнить членам западного клуба о былом величии и утраченном суверенитете (Европа, которую мы потеряли), вернуть старые смыслы, позвать их вперед в прошлое и затеряться на этом фоне.

Если Россию не принимают на равных за ее устаревшее понимание суверенитета, надо сделать устаревшими всех – распространить отечественную концепцию на остальных, и проблема исчезнет.

Надеждам способствует то, что процесс полного обобществления национальных суверенитетов – как в левых утопиях XX века обобществления женщин и детей – остановился и начал поворачиваться вспять. «Брекзит», Трамп, разнообразные новые правые в Западной Европе, национал-консервативные правительства в Восточной – всё свидетельствует о том, что миллионы, если еще и согласны обниматься, то поверх национальных барьеров, но не при полном их упразднении. Левый и особенно правый антиглобализм и возвращение западных национализмов в Москве прочитали как полный разворот, неостановимую тоску народов по полноте национальных суверенитетов и начали строить на ней внутри национальную идею, снаружи – внешнеполитическую доктрину.

Антиэлитизм Путина – не левый и не правый, он державный. Его единственная цель – не содержание, а форма действий, не результат, а процедура. Путин добивается непроницаемости суверенитета не для того, чтобы воплотить в жизнь набор радикальных левых антирыночных мер, как большевики или чависты, и не для того, чтобы строить ультраконсервативный православный Иран. Задача – иметь возможность делать то, что захочется, то, что покажется полезным внутри страны и на ее периферии, которая рассматривается как шельф российского суверенного пространства, ни перед кем не отчитываясь и не допуская самой возможности внешнего аудита. Больше того, исключив саму идею отчета. Внутри этого суверенного пространства он будет выступать с правыми или левыми заявлениями, проводить рыночные и дирижистские мероприятия, национализировать и приватизировать, двигать на важные посты консервативных идеологов или либеральных прагматиков, репрессировать западников или националистов, реализуя неограниченный и безраздельный суверенитет. Тот, кто может так же – тот равный. Кто нет – поступился принципами и достоин сожаления и упрека, а то и издевки, с какой когда-то Иван Грозный писал Елизавете Английской: что за королева, которой надо спрашивать подданных.

Равенство в этой картине понимается не как всеобщее свойство (все государства равны), а как привилегия, доступная немногим, которую надо заслужить или вырвать. То, что в полном соответствии с этим российским пониманием, но вопреки воле России его вырывает для себя Северная Корея, почему-то мало смущает.

В постулируемом Россией идеальном будущем современная ситуация, когда, по словам Путина, в мире всего несколько государств, обладающих полнотой суверенитета, не изменится. Просто Россия будет признана всеми одной из немногих равных, то есть в действительности одним из гегемонов. В западном клубе есть только одна страна равнее других с полным суверенитетом в понимании Владимира Путина – это США, все остальные полностью суверенные – за его пределами. Настаивая на отношениях с западными странами на условиях равенства, понятого как привилегия, и всей полноты суверенитета, Россия по сути хочет быть среди них еще одним гегемоном, второй Америкой. Добиться этого практически невозможно.

Даже тут подводит историческая память. В эпоху ансамблей равноправных держав, о которой ностальгирует Россия, она сама не раз становилась предметом критики со стороны чужих правительств и газет по польскому и еврейскому вопросу, за языковую политику, крепостное право, отсутствие свобод и современных гражданских институтов. Точно так же как другие члены ансамбля за свои грехи – рабство, колониальную политику, расовую сегрегацию, подавление восстаний в колониях, женский вопрос и т.д. Старый мир знал и гуманитарные интервенции, в которых участвовала Россия (защита христиан в Османской империи), и смену режимов (наполеоновская и постнаполеоновская Европа).

Вестфальская система, когда каждый государь полномочно определял веру на своей территории, никогда не работала в остальных вопросах и тем более не будет работать сейчас.

У парадного подъезда

«Путину нет равного по опыту среди мировых лидеров», – говорит Оливер Стоун в интервью о своем фильме. На вопрос, как Путин смотрит на Трампа, Макрона, Бориса Джонсона, я часто отвечаю: как мастер на начинающих, с высоты своего опыта. Однако долгое пребывание у власти начинает работать против образа президента-мятежника: наш бунтовщик пересидел у власти любого из королей. Вечный революционер, как и вечный студент, всегда немного смешон.

В действительности и революционность Путина, и диссидентство России – недоразумение. Дональд Трамп по факту рождения и гражданства – член закрытого престижного клуба, как и Тереза Мэй или Эммануэль Макрон. Желание растрясти сонное клубное царство, поднять пыльные шторы, вымыть окна, выгнать менеджеров для него естественно. Россия, напротив, хочет членства в клубе вот с этими самыми пыльными занавесками, лысыми лакеями в ливреях и неторопливым старым управляющим. Это борьба не за новый порядок вещей, а за присоединение к старому. И если старого порядка все меньше, надо его вернуть, чтобы усилия по присоединению к нему были не напрасны.

Нынешнее диссидентство России – скорее форма, чем содержание, производная от ее сравнительной слабости. Точно так же и программа консервативного бунта, заявленного ее руководством, –

не столько глубокое убеждение, сколько конструкция от противного. Если бы глобальный Евтушенко был против колхозов, Путин мог быть «за» – как сейчас, после выхода США из Транстихоокеанского партнерства и Парижского соглашения по климату, протекционистский Китай вдруг оказывается хранителем принципов глобальной экономики и Си Цзиньпин едет вместо американского президента главным гостем в Давос.

Революционность Путина и России – это оболочка, арифметическое действие отрицания отрицания. Она направлена не на то, чтобы отвергнуть истеблишмент, а на то, чтобы стать им. Но стать она пытается тем, чего нет, и поэтому ее попытки выглядят изнутри как борьба за справедливость, а извне – как бессмысленный русский бунт. Единственная надежда России в том, что Запад, становясь слабее, сам начнет закрываться от крепнущих внешних ветров, и, как в виде Трампа и «Брекзита» уже начал отступать от либерального экономического порядка, сам будет настаивать на непроницаемости и безграничности национальных суверенитетов, и бывшие последними станут первыми. Но пока просили не занимать.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 29 октября 2017 > № 2392176 Александр Баунов

Революция 1917 года, война и империя

Международный контекст

Доминик Ливен – научный сотрудник Британской академии, профессор Кембриджского университета.

Резюме Если бы Россия была одной из стран-победительниц в Первой мировой, послевоенный порядок был бы намного более прочным. Выживи франко-российский альянс, можно было бы избежать Гитлера и сползания Европы во вторую большую войну.

В мирное время Германия была бы лидером международной интервенции на стороне контрреволюции. В контексте Первой мировой войны она сделала все возможное для поддержки революции. Без содействия Германии Ленин в 1917 г., возможно, даже не доехал бы до России.

Цель данной работы состоит в том, чтобы взглянуть на международный контекст Русской революции и оценить его влияние на причины, ход и последствия этого события. Я попытаюсь проанализировать как годы революции, так и международную обстановку, в которой имперская Россия развивалась в течение двух веков до 1917 года. Я ограничусь вопросами геополитики, дипломатии, войны и экономики. И постараюсь не касаться европейского и мирового культурного и интеллектуального контекста. Это не означает, что последнее я не считаю важным, ни в коем случае. Например, для легитимности царского режима огромную и при этом отрицательную роль сыграло то, что в начале XX века абсолютная монархия уже была для европейцев окончательно устаревшей и реакционной формой правления. Ряд стран не только в Европе, но и за ее пределами, считавшихся более отсталыми, чем Россия, имели конституции. Это порождало пренебрежительное отношение к «самодержавию» в образованном российском обществе, включая часть правящей элиты.

Что касается российской внешней политики, то вопросы идентичности, взгляд на место России в мире и ее историческую роль также имели большое значение. Наиболее яркий пример − вера в самобытность России как славянской и православной великой державы. Аналогичные факторы влияли на внешнюю политику других великих держав.

Еще до 1914 г. проявилось разделение мира на так называемые этноидеологические геополитические блоки, самым мощным из которых представлялся англо-американский, потенциально объединявший огромные ресурсы Британской империи и США. Германский блок в Центральной Европе был не столь могущественным, но его дипломатическое и военное единство скреплял договор, которого не имели англичане с американцами. Появление англоязычного и германского блоков являлось новшеством: до последней четверти XIX века Великобритания и Соединенные Штаты были геополитическими и идеологическими соперниками. Большая часть британской элиты выступала за «смешанную монархию» и считала демократию опасной для общественного порядка, международного мира и стабильности. Религиозное и политическое соперничество Австрии и Пруссии пошло еще дальше. Формирование этих двух новых наднациональных блоков уходило корнями в этнолингвистическую и расовую концепции, получившие широкое распространение в конце XIX века. Пусть в виде умозрительных построений, но они соотносились с реальностью и играли во власти и политике важную роль. Эти два блока соперничали и конфликтовали друг с другом в течение XX века и противостояли блоку, возглавляемому Россией и построенному на общих славянских и позже – социалистических принципах. Этноидеологическая солидарность значительно укрепила сплоченность, особенно англо-американского блока, который вышел победителем в соревновании XX века.

Цели и средства России

Главным приоритетом царской России было обеспечение позиции своей страны как великой европейской державы. Россия добилась этого статуса в XVIII веке и сохранила его в XIX. Правительство, общество и экономика в России оказались под сильным влиянием этого приоритета. Российская власть была основана на уникальном сочетании европейского военно-фискального государства и евразийской империи. Международное влияние и престиж царской России достигли пика после того, как она сыграла ведущую роль в разгроме Наполеона в 1812−1815 годах. Ключевым элементом военной мощи России была ее армия, обученная маневру, координации действий и ближнему бою, построенная по европейскому образцу (объединение родов войск: пехота/артиллерия/кавалерия) и способная наиболее эффективно использовать современное вооружение. Но своей мощью Россия также во многом обязана элементам, которые характерны для евразийской военной традиции.

Единственная среди европейских великих держав, она с успехом применяла «колониальные» подразделения в войне против Наполеона: это были казаки, военные традиции которых уходили корнями в евразийские степи. В войнах прошлого лошадь была эквивалентом современного танка, самолета, передвижной артиллерии и грузовика: иными словами, она была крайне необходима для разведки, нанесения удара, преследования и мобильной огневой мощи. Благодаря наличию евразийских степей Россия по поголовью лошадей намного превосходила любую страну-соперницу из числа великих держав. Наличие такого резерва и участие казаков сыграли важную роль в победе России над Наполеоном. Царский режим жестоко эксплуатировал своих подданных и отказывал даже образованным россиянам в правах, которыми пользовалось все больше европейцев, считавших это само собой разумеющимся. Герцен язвительно называл это немецко-татарским деспотизмом. Но во властно-политическом измерении, которым империя оценивала достижения, это было эффективно. Более того, под властью Романовых русская литература и музыка стали одним из украшений высокой мировой культуры.

Сравнение с Османской империей проливает дополнительный свет на этот вопрос. Романовы и турки-османы управляли империями на периферии Европы в эпоху, когда мощь Европы росла в геометрической прогрессии и распространялась по всему миру. В XV веке турки-османы проводили политику, которую впоследствии переняла Россия: так, они с нуля создали военно-морской флот, импортируя европейские кадры и технологии. Но в XVIII веке османы проиграли конкуренцию с Россией из-за неспособности создать современную европейскую модель военно-фискального государства. Обсуждение причин успеха и неудачи включает вопросы, имеющие фундаментальное значение, такие как сравнение русского православия и ислама в качестве консервативных и антизападных политических и культурных сил. Если русский народ заплатил немало за власть царизма, то мусульманские народы Османской империи поплатились за слабость своего государства. К XX столетию к этому добавились масштабные этнические чистки и массовые убийства мусульманского населения у северных и восточных границ империи и даже частичная европейская колонизация важнейших частей исламских государств.

Но цена для России включает революцию 1917 г. и дальнейший период. Двумя ключевыми моментами в победе царизма XVIII века над османами были вестернизация имперских элит и безжалостная система крепостного права, которая укрепила союз монархии и дворянства и заложила основу военно-фискальной машины. Можно сказать, что революция 1917 г. включала определенные аспекты культурной войны между народными массами России и ее европеизированными элитами. Вне всяких сомнений, 1917 год был также ответом на эксплуатацию населения государством, зачастую беспощадную, а также результатом длительного периода самодержавия вкупе с крепостничеством, которые были необходимым основополагающим элементом для фискально-военного государства Романовых и огромной империи.

В XIX веке Россия утратила часть своей мощи. Об этом говорят ее частые военные поражения в период 1815−1918 гг. в сравнении с победами, которые она одерживала в 1700−1815 годы. Упадок и неудачи подрывают легитимность режима, единство, оптимизм и спокойствие среди его подданных. Сдвиги в отношениях между великими державами стали одной из причин упадка в России.

Факторы российского упадка

В XVIII веке Великобритания и Франция в Западной Европе и Пруссия и Австрия в Центральной Европе были ярыми соперниками. Россия оставалась единственной великой державой без такого непримиримого врага в лице великой державы и использовала свое положение с пользой для себя, особенно под умелым руководством Екатерины II. В 1815 г. длинная цепь англо-французских войн за империю закончилась решающей победой Британии и открыла дорогу к длительному периоду сотрудничества обеих держав в XIX веке, зачастую за счет России. Крымская война 1854−1856 гг. стала самым катастрофическим результатом такого сотрудничества для России. Еще хуже было примирение Пруссии и Австрии после 1866 г., становление власти Гогенцоллернов в 1871 г. и австро-германского альянса в 1879 году. Тогда Россия столкнулась с единым германским блоком на своей западной границе, откуда рукой подать до центров экономической, демографической и политической мощи страны.

Более пагубные последствия имела промышленная революция, которая началась в Западной Европе и на протяжении всего XIX века распространялась на восток, дестабилизируя международные отношения и равновесие сил. Ни одно правительство не было способно контролировать движущие силы промышленной революции, не говоря уже о русском. Специалисты, изучающие экономическую историю, задаются вопросом, почему промышленная революция не началась в Китае или Индии. Они не спрашивают, почему не в России, потому что ответ для них очевиден. Это низкая плотность населения, огромные расстояния между залежами угля и железа, а также географическая удаленность от традиционных центров мировой торговли и культуры. Поражение в Крымской войне продемонстрировало правителям последствия растущей экономической отсталости России. Ее враги в Западной Европе передвигались и воевали с помощью технологий индустриальной эпохи: они финансировали свои войны за счет производимых ценностей. В России ощущалась нехватка железных дорог, пароходов, нарезного стрелкового оружия и финансирования.

После 1856 г. правительство приступило к проведению реформ и осуществлению мер по преодолению отсталости. К 1914 г. многое было сделано. Российская экономика росла быстро, и многие иностранцы воспринимали Россию как Америку будущего. Но с точки зрения уровня благосостояния на душу населения и технологий «второй промышленной революции» (например, электроники, химикатов, оптики и так далее) Россия в 1914 г. по-прежнему отставала от Германии. Между тем стремительный экономический рост способствовал появлению современного городского общества, к которому режим Романовых приспосабливался с трудом. В период 1914−1917 гг. все три фактора совпали и привели к кризису, уничтожившему монархию.

Одна из ключевых причин Первой мировой войны, возможно, самая важная, заключалась в том, что правящие круги Германии смотрели на экономический рост в России со страхом и трепетом. Убежденные в том, что через 10–15 лет мощь России будет подавляющей, они решили начать европейскую войну, которую считали неизбежной, немедленно, пока шансы на победу велики. В начавшейся войне экономическая отсталость России по сравнению с Германией стоила ей дорого. Однако основные причины революции, приведшей в феврале 1917 г. к свержению монархии, были политическими. В отличие от Германии 1918 г., где военное поражение предшествовало революции, в России поражение и распад начались в тылу. Именно утрата легитимности в глазах быстро меняющегося общества мирного времени и другие масштабные проблемы, вызванные войной, привели к революции.

В этой небольшой работе я приведу два примера, когда международный контекст и сравнения помогают объяснить дилеммы и причины падения царизма. Один из вариантов − рассматривать Россию как составную часть «второго мира», иными словами, группы стран на западной, южной и восточной периферии Европы, которые считались отстающими по стандартам стран, составлявших ядро «первого мира». Конечно, на периферии Европы уровень жизни существенно отличался, однако их объединяло то, что население этих стран было менее обеспеченным и проживало преимущественно в сельских районах; численность среднего класса невелика; связи между провинциями ослаблены, и сам институт государства продолжал быть менее сильным, чем в более развитых европейских странах. Столкнувшись на рубеже XX века с новым политическим курсом и социалистическими движениями, правительства и частные собственники в странах на периферии Европы чувствовали себя менее защищенными, чем люди в государствах, составлявших ее ядро.

Далеко не случайно, что всего несколько стран на западной, южной и восточной границах Европы смогли мирно перейти к либеральной демократии в XX веке. В период между двумя войнами почти во всех существовали тоталитарные режимы правого или левого толка. Россия считалась отсталой страной даже по меркам большинства стран «второго мира». В Италии ощущался дефицит школ, и они были слишком примитивны, чтобы воспитать из крестьян или даже горожан на юге страны лояльных итальянских граждан. При этом по числу учителей на душу населения Италия превосходила Россию в два раза. Российское самодержавие, когда-то превратившее страну в великую державу, впоследствии стало помехой и не смогло успешно адаптироваться к вызовам растущего урбанистического и грамотного общества. Ограниченное правовое пространство, в котором действовали итальянские и испанские профсоюзы, давало некоторую надежду на ослабление революционных настроений рабочего класса. Россия не оставляла для своих подданных даже такой отдушины.

По сравнению с большинством периферийных государств российский режим был более уязвимым еще в одном отношении. Будучи империей, Россия сталкивалась с дополнительными проблемами, присущими этой форме организации государства в плане управления огромными пространствами и множеством различных народов в эпоху, когда набирал силу национализм. Анализируя дилеммы, стоявшие перед царизмом, стоит вспомнить, что все мировые империи сталкивались с подобными проблемами в XX веке, и ни одной из них не удалось пережить эти трудности.

Ключевая роль Германии

Когда я начал профессиональную деятельность в качестве аспиранта в 1975 г., среди западных историков доминировали два лагеря: так называемые «оптимисты» и «пессимисты». Оптимисты полагали, что к 1914 г. в России уже сложились ключевые предпосылки для эволюции в сторону либеральной демократии, в числе которых гражданское общество, правовая система и парламентские институты. И что без войны и, возможно, без Николая II успешный переход к либеральной демократии был вполне возможен. Пессимисты, напротив, говорили, что мирная эволюция царского режима была невозможна, революция неизбежна, а большевистский режим стал самым вероятным и законным наследником русской истории.

Даже в бытность мою аспирантом я считал, что рассмотрение поздней имперской истории России в этом ключе обусловлено холодной войной и идеологическими битвами в рядах западной интеллигенции и меньше всего связано с русскими реалиями начала XX века. Я никогда не считал мирный переход к демократии возможным. Безусловно, это как-то связано с моим происхождением. Первым оригинальным документом, который я когда-либо читал о русской истории, был знаменитый отчет, представленный Петром Дурново Николаю II в феврале 1914 г., в котором он предупреждал, что в России той эпохи победа либерализма невозможна и что вступление в европейскую войну приведет к социалистической революции. Я получил этот документ в качестве подарка на свой двенадцатый день рождения от своего дяди Леонида, который был продуктом старой России и белой эмиграции. Мой диплом о Дурново и его коллегах из числа бюрократической элиты подтвердил мою правоту. В те дни я не имел полного представления о «втором мире» или сравнительном анализе империй, но элементы и того и другого уже формировались и укрепляли мое скептическое отношение к позиции оптимистов.

Я считал позицию пессимистов более близкой к реальности. При этом мне казалось, что, не будь войны, победа большевиков не была ни неизбежным, ни даже самым вероятным сценарием. Одна из основных причин моего скептицизма − международный контекст и вопрос об иностранной интервенции. Здесь сравнение 1905 и 1917 годов вполне оправдано.

Зимой 1905−1906 гг. монархия стояла на пороге краха. Ее выживание зависело прежде всего от лояльности вооруженных сил. Если бы царизм рухнул, а революция, что было почти неизбежно, резко пошла влево, европейские державы никогда бы не остались в стороне, видя, как Россия выпадает из международной системы, становится центром социалистической революции и ставит под угрозу огромные иностранные инвестиции в ее экономику и управление. Будучи соседом России и ведущей военной державой Европы, Германия всегда будет ключевым элементом успешной интервенции. У Берлина существовали более веские причины для вмешательства, чем у других: огромная немецкая община в России чувствовала себя уязвимой перед лицом социальной революции. Прежде всего речь шла о балтийских немецких элитах, тесно связанных с режимом Гогенцоллернов. Зимой 1905−1906 гг. Вильгельм II сказал представителям балтийских немцев, что немецкая армия поможет защитить их жизнь и собственность, если российская монархия падет. Никто не может сказать, какими могли бы быть результаты в краткосрочной или среднесрочной перспективе, но весьма вероятно, что интервенция привела бы к победе контрреволюции.

Сравнение этого сценария и событий 1917 г. дает поразительный результат. В мирное время Германия была бы лидером международной интервенции на стороне контрреволюции. В контексте Первой мировой войны она сделала все возможное для поддержки революции. Без содействия Германии Ленин в 1917 г., возможно, даже не доехал бы до России. В течение года после захвата власти Первая мировая война спасала большевиков от иностранной интервенции. В течение этого года новый режим укоренился и укрепил свои позиции в важнейших регионах России, где были сосредоточены центры связи, военные склады и основная часть населения. Именно контроль над этими районами с их ресурсами обеспечил большевикам победу в Гражданской войне.

Разумеется, после падения монархии в марте 1917 г. триумф большевиков не был неизбежен. Например, не начни Временное правительство военное наступление летом 1917 года, тот кабинет, в котором преобладали умеренные социалисты, мог бы продержаться до конца войны. Если бы это и случилось, то умеренные социалисты вряд ли пережили бы трудности, которые неизбежно возникли бы после войны, не говоря уже о разрушительных последствиях депрессии 1930-х годов. Сравнения с Европой позволяют говорить о возможном военном перевороте и приходе к власти правого авторитарного режима в том или ином варианте. При рассмотрении альтернативных сценариев событий 1917 г. важно помнить, насколько тесно связаны Первая мировая война и Русская революция. Зима 1916−1917 гг. была одним из ключевых моментов европейской истории XX века. Если бы из-за просчета Германии Соединенные Штаты не вступили в войну в тот самый момент, когда должен быть начаться стремительный распад России, Германия могла бы победить в Первой мировой с серьезными последствиями для Европы и всего мира.

Что было бы, если бы…

Чтобы обосновать это утверждение, рассмотрим европейские геополитические реалии между серединой XVIII и началом XX веков. В эту эпоху одной-единственной державе было бы трудно, но возможно завоевать и контролировать каролингское ядро Европы, под которым я понимаю земли, входившие в состав империи Карла Великого и впоследствии ставшие территориями стран − основательниц Европейского союза. И Наполеону, и Гитлеру это удалось. В то время такому потенциальному панъевропейскому правителю могли противостоять два центра силы на противоположных концах Европы, а именно – Великобритания и Россия. Мобилизация достаточных сил в рамках каролингского ядра для одновременной победы над морской державой Британией и сухопутной державой Россией была не невозможной, но весьма сложной задачей. Ни Наполеон, ни Гитлер не справились с ней отчасти потому, что пытались подчинить Россию путем военного блицкрига, который не сработал по причине географии и обширных ресурсов России, а также блистательных действий русской армии.

В Первой мировой Германия использовала более эффективную военно-политическую стратегию по подрыву российского государства. Стратегия оказалась успешной, что не говорит о том, что революция была в основном продуктом усилий Германии. Однако в результате революции впервые за 200 лет европейской истории одна из двух великих периферийных держав была временно выведена за скобки. По этой причине и вопреки преобладающему мнению, я считаю, что Вильгельм II подошел ближе к цели покорения Европы, чем Наполеон или Гитлер. Именно вступление в борьбу Америки лишило Германию ее возможной победы.

Важно помнить: чтобы победить в Первой мировой войне, Германии не требовалась победа на западном фронте. Ей была нужна тупиковая ситуация на западе и Брест-Литовский мир на востоке. Без вмешательства США такой сценарий был вполне возможен. Без России или Соединенных Штатов французы и англичане никогда бы не победили Германию. Трудно представить, чтобы западные союзники без американской помощи были готовы продолжать войну – с учетом распадающейся России, сокрушительного поражения Италии при Капоретто и мятежей, поразивших французскую армию в 1917 году. Даже если бы такое стремление осталось, вряд ли хватило бы средств. Уже осенью 1916 г. Вудро Вильсон угрожал прекратить финансовую поддержку, от которой зависели военные действия союзников. Проблемы, с которыми столкнулись союзники в 1917 г., не могли противостоять давлению со стороны США, которые настаивали на установлении мира, прекращении блокады и восстановлении международной торговли. В этих условиях было бы трудно убедить британцев и французов продолжать войну, чтобы положить конец господству Германии в Восточной Европе.

При распаде российской державы Германия оставалась с немалым числом карт в Восточной и Центральной Европе. Будущее региона в значительной степени зависело от будущего Украины, возникшей в качестве независимого государства в результате Брест-Литовского договора. На территории Украинской Республики размещались основные производственные мощности по добыче угля и железной руды, предприятия металлургической отрасли России. Украина служила основным поставщиком экспортируемой Россией сельскохозяйственной продукции. Без этих отраслей Россия могла утратить статус великой державы, по крайней мере до тех пор, пока такие же производства не были созданы на Урале и в Сибири.

Последовавший за этим сдвиг в европейском балансе сил усугублялся тем, что номинально независимая Украина могла выжить только как сателлит Германии. Киевскому правительству на Украине противостояли не только большевистские, русские и еврейские меньшинства, но и большая часть этнически украинского крестьянства, которая не ощущала себя украинцами. Только Германия могла защитить Украину от ее внешних и внутренних врагов. Германия и независимая Украина были на самом деле естественными союзниками, так как имели одних врагов, а именно – русских и поляков. Может показаться, что такой подход ставит под сомнение легитимность украинской государственности. Это не так. При наличии времени, посредством школ независимое государство могло воспитать украинское самосознание в крестьянах. Украина была потенциально гораздо более жизнеспособным национальным государством, чем, например, Ирак, который Британия выделила из Османской империи после победы союзников, чтобы обеспечить контроль над нефтяными запасами региона.

И хотя эта мысль наверняка вызовет возмущение во многих странах, осмелюсь утверждать, что победа Германии в Первой мировой войне и ее гегемония в восточных и центральных регионах Европы могла бы быть не самым плохим вариантом по сравнению с фактическими результатами. Разумеется, судьба региона, окажись он в руках Эриха Людендорфа, была бы незавидной, но и реальная судьба Восточной и Центральной Европы после 1918 г. тоже оставляет желать лучшего.

Борьба между Российской и Германской империями положила начало Первой мировой войне в Восточной и Центральной Европе. И, как ни парадоксально, и русские, и немцы потерпели в этой войне поражение. Версальский мир и территориальное урегулирование в Восточной и Центральной Европе осуществлялись без участия России и Германии и вопреки их интересам. Но обе державы по-прежнему были потенциально наиболее могущественными государствами в регионе и на всем европейском континенте в целом. Перспективы прочного мира, конечно, еще больше подорвали изоляционистская политика США и отказ Англии присоединиться к Франции в качестве члена постоянного военного союза, чтобы гарантировать урегулирование. Но даже если бы англичане и американцы вели себя по-другому, европейское урегулирование, достигнутое против воли двух наиболее мощных стран Европы, оставалось бы крайне хрупким. Будь Россия одной из стран-победительниц, послевоенный порядок оказался бы намного более прочным. Если бы франко-российский альянс выжил и поддерживал этот порядок, вероятно, можно было бы избежать прихода Гитлера к власти и сползания Европы во вторую большую войну. Русскому народу, наверное, не пришлось бы дважды воевать в мировых войнах со страшной ценой для себя и всего мира. Эта мысль подтверждает основной тезис, который я пытаюсь передать – а именно, что историки, изучающие русскую революцию, игнорируют международный контекст, внешнюю политику и войну, чем наносят вред себе и вводят в заблуждение учеников и читателей.

Пугающие параллели

На экзаменах по истории русской революции я зачастую с раздражением слушаю студентов, критикующих Временное правительство за то, что оно в одностороннем порядке не вышло из войны, как будто это было легко и этот шаг не имел последствий.

Сегодняшняя ситуация в мире также указывает на то, что современным историкам не следует игнорировать международный контекст и политику великих держав. Налицо тревожные параллели между динамикой международных отношений в преддверии 1914 г. и текущим положением. Фундаментальные сдвиги в балансе сил с трудом поддаются управлению – не в последнюю очередь ввиду амбиций некоторых держав, а также истерии, в которую они впадают при относительном снижении статуса. Если в период до 1914 г. процесс вступления в правящий клуб стран-англофонов Германии – страны европейской, христианской и капиталистической – проходил с таким трудом, то, по логике, нынешняя интеграция гораздо более «чуждого» Китая должна сопровождаться еще большими трудностями. Сейчас, как и до 1914 г., технический прогресс повышает ценность территорий, которые не были объектом конкуренции крупных держав, поскольку их эксплуатация ранее была невозможна. До 1914 г. железные дороги и технологии подземной добычи полезных ископаемых открывали для эксплуатации центральные части континента; сегодня то же самое происходит с морским дном.

Геополитическую основу эпохи «высокого империализма» составляло убеждение в том, что в будущем только ресурсы континентального масштаба (иными словами – империи) позволят европейской стране сохранить статус великой державы с учетом последствий глобализации и огромного роста потенциальной мощи Америки. Самый опасный аспект этой идеи, к сожалению, состоит в том, что это была правда. Сам европейский континент был очень неподходящим местом для империи по причинам как историческим, так и геополитическим, но страны, которые, скорее всего, будут доминировать в мире сегодня и завтра, представляют собой крупные континентальные державы, такие как США, Китай и, возможно, Индия. Европейский союз в некотором смысле является попыткой обеспечить сохранение места европейцев в группе ведущих мировых держав, чтобы они имели определенный голос в крупных решениях, которые будут определять будущее нашей планеты; его большая проблема, очень знакомая государственным деятелям периода до 1914 г., заключается в том, как узаконить континентальное (то есть имперское) правительство в регионе, который изобрел современный национализм. Историческими империями всегда было трудно управлять из-за их огромных размеров и разнородности, но их правители нечасто были вынуждены интересоваться мнением кого бы то ни было, кроме мнения элит. Последние обычно контролировали массы через местные системы покровительства и принуждения. В современную эпоху массовой грамотности и массового участия в политике существует гораздо больше голосов, которые нужно услышать и сбалансировать. Управлять континентальными государствами, которые доминируют в международных отношениях, становится все труднее, а противоречивые внутренние проблемы делают процесс принятия рациональных решений в области внешней политики еще более сложным. Между тем мы скоро столкнемся с политическими последствиями глобального экологического кризиса. Если фундаментальные потребности человека в воде и пище, которые неизбежно связаны с территорией, станут острым дефицитом и объектами конкуренции, то мы все дальше будем уходить от мира либеральной глобализации и возвращаться к более старым и смертоносным геополитическим реалиям, которые исторически лежали в основе политики многих великих держав. Если моему поколению историков не имеет смысла игнорировать такие вопросы, как силовая политика, дипломатия и война, то в мире наших детей этот совет будет, к сожалению, еще более актуальным.

Данный материал подготовлен к выступлению автора на специальной сессии к столетию русской революции, которая прошла в рамках XIV ежегодного заседания Международного дискуссионного клуба «Валдай» в октябре 2017 г. в Сочи.

Россия. Германия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 29 октября 2017 > № 2392175 Доминик Ливен

Либеральный порядок: что дальше?

Рост Евразии и появление альтернатив

Кацусигэ Кобаяси – Кандидат политических наук; приглашённый научный сотрудник Российского совета по международным делам (РСМД); научный сотрудник Женевского института международных отношений.

Резюме России нужно не оспаривать жизнеспособность либеральных ценностей, а препятствовать монополизации политической легитимности сторонниками глобального либерализма.

В 2016 г. западные столицы захлестнули разнообразные антилиберальные политические силы. Те, кто сомневается в моральном превосходстве либерализма, получили значительную общественную поддержку в Австрии, Польше, Венгрии, Нидерландах, Франции, Германии, Италии, Великобритании, США и продолжают набирать голоса. Волнующие перемены заставили западных наблюдателей заговорить о том, что начался закат либерального международного порядка.

Опровергая распространенную точку зрения, автор утверждает, что закат глобального либерализма – миф по одной простой причине: мир никогда не был либеральным. Другими словами, нельзя потерять то, чего у тебя никогда не было. Стандартный нарратив либерального международного порядка подразумевает, что после 1991 г. весь мир воспринял либерализм в качестве главной идеологии, а наша задача – защищать его от ревизионистских сил. А в основе этой сказки две иллюзии: вера в то, что все граждане Запада приняли либерализм как единственный организующий принцип современной политической жизни, и в то, что Россия с другими «нелиберальными» растущими державами стремятся низвергнуть либеральный мировой порядок. Анализ политической динамики западных обществ и евразийской политики показывает, что оба допущения несостоятельны. На самом деле мы никогда не жили в однородно либеральном мире. Просто либералы слишком медленно это осознают.

Недемократичная экспансия либерального мирового порядка

Триумф Трампа потряс американскую политическую сцену. Элиты быстро состряпали версию о вмешательстве России во внутренние дела Соединенных Штатов, как будто Путин волшебной палочкой (или «дезинформационной кампанией») вмиг превратил невинных американских граждан в антилибералов. Ошибка подобной аргументации – негласное допущение, будто до выборов 2016 г. все американцы были привержены либерализму. Но хотя элиты стремились распространить американскую версию либерализма во всем мире, сама Америка так и не стала однородно либеральной.

Политолог Оле Холсти еще в 1992 г. отмечал серьезный разрыв между политическими лидерами и обычными гражданами в Соединенных Штатах. Согласно опросам, проведенным в 1990 г. Чикагским советом, почти все представители американских элит (97%) верили в то, что США должны играть ведущую роль в мировой политике, в то время как значительное число простых американцев (41%) не поддерживали такую точку зрения. Еще более радикальная картина выявлена в результате опроса, проведенного Центром исследования общественного мнения в 2013 году. На вопрос о приоритетах внешней политики менее трети граждан (33%) ответили, что главная задача внешней политики – защита прав человека за рубежом. Еще меньше людей (18% опрошенных) поддержали продвижение демократии на земном шаре. Ирония в том, что отстаивание Америкой демократических ценностей во всем мире не получило «демократической» поддержки на родине.

Европейская политическая сцена принципиально не отличается. Долгое время Россию обвиняли в подрыве европейской интеграции. Однако наиболее жесткая оппозиция расширению НАТО и ЕС обнаруживалась именно внутри евроатлантического сообщества. Опрос 1997 г. показал, что значительное число граждан США (40%) выступает против экспансии альянса на восток. Их было лишь немногим меньше тех, кто поддерживал экспансионистские устремления (45%). По итогам специального опроса «Евробарометр», проведенного Европейской комиссией в 2006 г., меньше половины респондентов (45%) одобрили расширение Евросоюза, в то время как почти столько же граждан ЕС высказались против (42%). Тот же опрос показал, что подавляющее большинство жителей Германии (66%), Люксембурга (65%), Франции (62%), Австрии (61%) и Финляндии (60%) выступают против дальнейшего расширения. В начале взрывообразного увеличения числа членов ЕС в 2004 г. «Евробарометр» показал, что лишь 42% европейцев относятся к этому позитивно, тогда как 39% выступили против принятия новых государств. Таким образом, пока либеральные элиты рассматривают экспансионистскую стратегию как проявление здравого смысла, граждане никогда единодушно не соглашались с распространением либерального мирового порядка.

Аналогичным образом внешнеполитические предпочтения элит никогда точно не отражали более широкие настроения. Например, после кризиса на Украине в 2014 г. подавляющее большинство западных элит считали политику России в Крыму «ревизионистским» вызовом. Вот почему Обама уверенно заявил, что западные либеральные демократии дружно решили наложить карательные санкции на Москву. Тем не менее «единение» никогда не выходило за пределы узкого круга. В марте 2014 г. журнал «Шпигель» провел опрос, спросив у граждан Германии, должна ли страна согласиться с политикой России в Крыму. Большинство респондентов (54%) поддержало позицию Москвы. Бывший канцлер Германии Герхард Шрёдер страстно защищал Россию, критикуя Брюссель за то, что тот не учел законную российскую озабоченность.

Не менее явно расхождение проявляется и в области защиты гражданских прав и свобод. Либеральная политическая теория гласит, что гражданское общество выражает интересы широкой общественности, а также пытается решать вопросы, которые больше всего волнуют обычных граждан. Однако в прошлые десятилетия западное гражданское общество все больше становилось частью того, что гарвардские ученые Кэтрин Гел и Майкл Портер называют «политико-индустриальным комплексом» – узким кругом элитных сообществ, представляющих особые интересы, но не интересы народа или простых людей. Как следствие, мы наблюдаем растущее расхождение мнений между элитой гражданского общества и широкой общественностью Запада. В действительности распространение глобального либерализма поддерживается либеральным гражданским обществом, которое не представляет весь спектр евроатлантической общественности.

Я вовсе не хочу сказать, что представители западного гражданского общества не должны пропагандировать ценности либерализма. Речь идет о частных организациях, поддерживающих ценности, в которые верят, если только их деятельность не причиняет вреда другим. Однако главная проблема в их склонности пропагандировать эти ценности от имени граждан Запада, многие из которых, как мы выше продемонстрировали, не являются сторонниками либерализма.

Что еще более тревожно, экспансия глобального либерализма, похоже, опирается на систематическое исключение, сдерживание и подавление нелиберальных голосов внутри евроатлантического сообщества и за его пределами. В разгар холодной войны американский дипломат Адлай Стивенсон заявил в ООН, что западный либерализм отличается от других идеологий тем, что не навязывает свои ценности другим. В то время как «монолитный мир» коммунизма решительно продвигал «всеобщие» социалистические ценности, «плюралистический» либеральный мир, по мнению Стивенсона, позволял каждому гражданину находить и отстаивать собственные ценности, поскольку никто не оказывает давления и не принуждает принять взгляды большинства. Однако с момента окончания холодной войны западные либералы пытаются построить мир, в котором оппозиция либерализму нетерпима.

Сто лет тому назад русские революционеры горячо верили, что социалистическому образу жизни нет альтернативы. Попросту говоря, гражданам предлагалось выбрать одно из двух: быть «добрыми, порядочными, прогрессивными и ответственными» сторонниками социализма либо «необразованными, корыстными и жалкими ретроградами». Сегодня приверженцы глобального либерализма аналогичным образом заявляют, что либеральному образу жизни и ценностям нет альтернативы. В результате либеральный мировой порядок все больше приобретает тоталитарную ментальность, при которой усреднение и выравнивание политических ценностей превозносится и не вызывает ни малейших опасений.

С учетом этих тенденций политическое землетрясение 2016 г. – не столько внезапный сдвиг в предпочтениях гражданского общества, сколько разоблачение либерального консенсуса как грандиозной иллюзии – оторванного от реальности мнения, будто весь мир после 1991 г. принял либеральные ценности. Уже в 1994 г. Хорсман и Маршалл верно отмечали, что «ценности и идеи, которые США и их либеральные капиталистические союзники пытаются пропагандировать, не разделяются огромным большинством населения нашего мира». Более того, и многие граждане Запада никогда не были либералами, не поддерживали экспансию либерального мирового порядка и не считали распространение глобального либерализма приоритетом. Этот нелиберальный сегмент населения не включался в политические процессы, не имел возможности обнародовать свои взгляды и не воспринимался всерьез. Конечно, у противников либерализма всегда было право на выражение своих мнений, но, по большому счету, не право быть услышанными в обществе, где нелиберальные воззрения воспринимались как признак нравственного падения.

Рост антилиберальных политических сил в последние годы в первую очередь подпитывается не отрицанием либеральных ценностей как таковых, а скорее растущим возмущением нелибералов против замалчивания их голосов и неприятия их мнения всерьез. Другими словами, проблема не в идеологии, а в навязывании ее гражданам иных политических предпочтений. Будучи заняты пропагандой западного либерализма, Вашингтон и Брюссель отказывались признать, что сам Запад никогда не был однородно либеральным. Как следствие, мы стали свидетелями не распространения либерально-демократических ценностей на основе консенсуса, а недемократической экспансии либерального мирового порядка, при которой многим гражданам было отказано в праве выбора мировоззрения.

Вместо олицетворения многообразного мира, основанного на принципах толерантности, сострадания и взаимного уважения, либеральный мировой порядок стал способом мирового управления либералами и для либералов. Хотя элиты Запада привычно обвиняют Россию в неудаче проекта, все очевиднее, что, как доказывают американские политологи Джефф Колган и Роберт Кеохейн, он не будет иметь долгосрочных перспектив до тех пор, пока опирается на исключение и замалчивание нелиберальных голосов. В конечном итоге абсолютная мораль терпит абсолютный крах.

Евразийский ренессанс: восстановление баланса

Иллюзия существования с 1991 г. однородно либерального мира тесно связана с утверждениями о том, что Россия пытается девальвировать его, особенно когда это касается постсоветского пространства. Но ни Россия, ни кто-либо другой не может «подорвать» либерализм в постсоветской Евразии, где тот не пустил глубоких корней. На самом деле либеральные идеи так и не стали политическим мейнстримом даже в среде космополитически настроенных постсоветских граждан. В своей книге «Демократия в Центральной Азии» профессор Университета Кентукки Мария Омеличева исследовала, опираясь на дискуссии в фокус-группах, молодые политические элиты, отобранные для обучения в американских университетах и получившие финансирование от правительства США. На протяжении всей программы этих людей воспитывали в духе либерализма. И даже в этом сегменте наиболее глобализированных постсоветских граждан их поддержка либеральных идей осталась очень ограниченной. Молодые люди, получившие образование в Соединенных Штатах, неоднократно выражали почтительное отношение к государственнической модели регионального управления, которую отстаивает Москва, защищая принципы государственного суверенитета, невмешательства в дела других стран и иерархии.

Выводы Омеличевой стыкуются с более широкой тенденцией в данном регионе. Опрос Гэллапа в 2015 г. выявил, что, хотя украинский кризис нанес существенный урон имиджу России, поддержка ее лидерства осталась на чрезвычайно высоком уровне среди граждан Таджикистана (93%), Киргизии (79%), Казахстана (72%), Армении (72%), Узбекистана (66%) и Белоруссии (62%). Конечно, высокий уровень общественной поддержки не доказывает, что Россия – «хорошая» страна с «правильными» взглядами. Но свидетельствует о том, что «фундаментальные» ценности либерализма фактически никогда активно не принимались гражданами. Поскольку постсоветская Евразия никогда не была либеральной, ни Россия, ни кто-то другой не могут «свергнуть» там либеральный порядок, который не пустил глубоких корней. Вот почему профессор Оксфорда Эндрю Харрел убедительно доказывает, что Россия – держава статус-кво, заинтересованная в поддержании державнического регионального порядка, который десятилетиями, если не столетиями, господствует в регионе.

В 1990-е гг. российская внешняя политика оставалась во многом изоляционистской, и Москве не удавалось играть ведущую роль в организации постсоветской региональной политики. Когда президент Казахстана Нурсултан Назарбаев в 1994 г. выдвинул идею создания Евразийского союза, российские элиты не отнеслись к этому предложению достаточно серьезно. Однако с конца 2000-х гг. Россия все больше внимания уделяет региональным многосторонним инициативам. В результате постсоветская Евразия стала обрастать многосторонними организациями, такими как Евразийский экономический союз, Шанхайская организация сотрудничества и Организация договора о коллективной безопасности. Эти инициативы способствуют восстановлению баланса идей и в конечном итоге содействуют плюрализму мировых порядков. Короче, превращение Евразии в укрепляющийся центр многостороннего сотрудничества показывает, что либерализм – не единственный способ организации мировой политики после окончания холодной войны.

Чтобы возглавить этот процесс, России следует не оспаривать жизнеспособность либеральных ценностей, а препятствовать монополизации политической легитимности сторонниками глобального либерализма. Нужна продуманная до мелочей стратегия взаимодействия, чтобы связать евразийские региональные организации с потенциальными партнерами, разделяющими государственнические ценности, включая страны Большой Евразии, такие как Южная Корея, Филиппины, Япония, Сербия и Турция, а также региональные организации из другой части мира, например МЕРКОСУР. В конечном итоге многополярный мир – не только более равномерное распределение материальных возможностей, но и восстановление нравственного баланса, баланса порядка, поддерживающего мир, в котором прогресс подпитывается живой конкуренцией идей обустройства международного сообщества, а не соответствием одной-единственной идеологии.

Ответственность России обеспечивать баланс

На волне антилиберальных настроений в евроатлантическом сообществе сторонников глобального либерализма принято осуждать как надменных, нетерпимых и негибких идеологов, насаждающих моральный догматизм. Но, как подчеркнуто выше, проблема не в либерализме, а в крайне необычных обстоятельствах после окончания холодной войны. Известный юрист-международник Ласса Оппенгейм однажды заметил, что здоровое развитие международного права требует баланса сил. Отсутствие значимой оппозиции разлагает даже самых добродетельных правителей. Либерализм – не исключение. Отсутствие значимой оппозиции подталкивает западных либералов к экспансионистской внешней политике и побуждает их избрать в качестве приоритета максимизацию, а не оптимизацию либерального мирового порядка.

Следовательно, внутренний мятеж, который мы наблюдаем, – неизбежное движение маятника в обратную сторону. И он открывает либералам глаза на тот неоспоримый факт, что мир не был таким уж либеральным после 1991 г., как бы это ни было болезненно для них осознавать. Однако, вопреки распространенной точке зрения, оппозиция либеральному мировому порядку не снижает, а укрепляет его жизнеспособность. Баланс мировых порядков, формирующийся под влиянием внутренней перегруппировки сил евроатлантического сообщества и роста новых центров многостороннего сотрудничества на земном шаре, дисциплинирует сторонников либерального порядка. Время мира без оппозиции истекает. Формирование государственнического порядка в Евразии нарушило монополию на международную легитимность либерализма, продемонстрировав, что существуют альтернативы. Россия исполняет свой долг уравновешивать господствующую в мире идеологию. Наверное, впервые после холодной войны либеральный мировой порядок сталкивается с реальной оппозицией, и это хорошо для либералов, которые отчаянно нуждаются в структурной сдержанности и самоанализе.

Данная статья – сокращенная версия материала, подготовленного по заказу Валдайского клуба и опубликованного в серии Валдайских записок. Ознакомиться с ними можно по адресу http://ru.valdaiclub.com/a/valdai-papers/

Россия. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 29 октября 2017 > № 2392174 Кацусигэ Кобаяси

Генетики создали «обезжиренных» свиней

Исследователи создали генетически модифицированных свиней с низким содержанием подкожного жира

Новые генетические технологии позволили ученым из Великобритании и Китая провести эксперимент по созданию «обезжиренных» свиней, - сообщает сообщает Quartz.

Для выведения генно-модифицированных поросят ученые применили популярную сейчас технологию CRISPR/Cas9. Она позволяет вносить изменения в геном высших организмов, включая человека. В основе технологии находятся участки бактериальной ДНК, короткие палиндромные кластерные повторы, или CRISPR (Clustered Regularly Interspaced Short Palindromic Repeats). Эндонуклеаза Cas9 может распознавать вирус, который попадает в бактериальную клетку, и в том случае, если в бактериальной ДНК имеются его фрагменты, разрывать вирусный геном, защищая клетку от заражения. Затем место разреза восстанавливается либо естественным, либо искусственным путем.

Используя CRISPR/Cas9, ученые смогли наделить поросят геном UPC1, который отвечает за терморегуляцию. В роли «доноров» в данном случае выступили мыши. Стоит сказать, что этот ген присутствует у многих млекопитающих, однако отсутствует у свиней.

Из тринадцати самок свиней, задействованных в эксперименте, трое забеременели. Вскоре на свет появились двенадцать генно- модифицированных поросят. В сравнении с обычными животными, они имели в среднем на 24% меньше подкожного жира. По прошествии шести месяцев всех ГМО-свиней усыпили, чтобы лучше изучить их состояние. Как отмечают ученые, все животные оказались здоровы, а один из самцов даже успел спариться, в результате чего на свет появилось совершенно здоровое потомство.

Эксперимент имеет не только научную, но и сугубо практическую ценность. В целом, по мнению ученых, вкус мяса генно-модифицированных свиней ничуть не хуже, чем у обычных животных. А относительно нежирная свинина может быть очень востребована на рынке.

Напомним, недавно группа американских исследователей пришла к выводу, что редактирование генома при помощи CRISPR/Cas9 может вызывать значительно большее число нецелевых мутаций, чем специалисты предполагали ранее.

Иран продолжит ракетную программу

Выполнение Ираном соглашений по ядерному оружию подтверждено МАГАТЭ

Президент Ирана Хасан Роухани заявил, что Тегеран продолжит развивать ракетную программу, так как она не нарушает резолюций Совета Безопасности ООН по ядерной программе страны. Это заявление он сделал, выступая в парламенте страны, сообщает РИА «Новости».

Роухани также отметил, что правительство США предает предыдущую администрацию своей недостаточной приверженностью международным соглашениям. Вашингтон демонстрирует миру, что не уважает переговоры и соглашения и не соблюдает моральные и международные принципы, поэтому это государство не заслуживает доверия, заявил президент.

Президент 13 октября изложил новую, более жесткую стратегию Вашингтона по отношению к Тегерану. В обращении к американцам Трамп отказался официально подтвердить конгрессу, что Иран соблюдает соглашение по ядерной программе, но при этом не стал на международном уровне оспаривать соблюдение Ираном данных договоренностей.

Иран и "шестерка" международных посредников (Россия, США, Великобритания, КНР, Франция, Германия) 14 июля 2015 года достигли соглашения об урегулировании многолетней проблемы иранского атома.

Гендиректор МАГАТЭ Юкия Амано во время визита в Иран вновь заявил, что Тегеран выполняет свои обязательства по сокращению ядерной программы.

В Лондоне в четвертый раз вспомнили и зачитали имена жертв политических репрессий в СССР в рамках акции "Возвращение имен", передает корреспондент РИА Новости.

Акция "Возвращение имен" проводится в России в 11-й раз, а в Великобритании — в четвертый. Русскоязычные жители Лондона в воскресенье подходили к Ялтинскому мемориалу недалеко от музея Виктории и Альберта на Кромвель роуд и зачитывали имена жертв политических репрессий из многостраничного списка. В этом году читали фамилии из общего списка жертв общества "Мемориал", начинавшиеся с буквы "П".

По словам организатора акции Игоря Кононко, в акции приняло участие много молодежи, среди них есть и потомки репрессированных. "Сегодня практически все, кто пришел, — молодые люди. В предыдущие годы приходили абсолютно разного возраста люди, был даже один человек 80 лет", — сказал он РИА Новости.

Собравшиеся читали списки, общались и пытались дать свою оценку событиям прошлого века. "В 30-е годы ХХ века происходили события, которые нам очень трудно понять, трудно уложить в голове. Большое количество людей, которые жили обычной жизнью, вдруг оказались расстреляны или провели много лет в лагерях. Нам это трудно сейчас понять. И по-прежнему мы видим, что невинных людей сажают в тюрьму. Проводя аналогию с тем временем, мы можем видеть, к чему может привести равнодушие", — сказал РИА Новости Сергей, один из тех, кто озвучивал имена из списка.

По его мнению, всесторонняя историческая, моральная и политическая оценка репрессиям до сих пор не дана. "Что касается оценки тех событий, то это тяжело почувствовать и тяжело понять. Также отсутствует понятие реабилитации репрессированных, которая прошла в две волны в 50-е и 90-е годы. Это понятие до сих пор отсутствует в общественном сознании. Ценность жизни в России до сих пор дисконтирована. Я вижу это и чувствую. Когда будет дана надлежащая оценка, тогда, наверное, и уйдет этот дисконт", — считает собеседник агентства.

В России 30 октября отмечается День памяти жертв советских репрессий. Дата была выбрана в память о голодовке, которую 30 октября 1974 года начали узники мордовских и пермских лагерей в знак протеста против политических репрессий в СССР. В Москве в понедельник планируется открытие общенационального мемориала "Стена скорби".

Пик репрессий в СССР пришелся на 1937-1938 годы, когда, по официальным данным, по политическим обвинениям было арестовано более 1,5 миллиона человек, 1,3 миллиона осуждены внесудебными органами, около 700 тысяч расстреляны. В повседневную жизнь советских людей вошло понятие "враг народа". По решению Политбюро от 5 июля 1937 года жен "врагов народа" заключали в лагеря на срок не менее 5 лет. Детей "врагов народа" либо отправляли в лагеря-колонии НКВД, либо водворяли в детские дома особого режима.

Наталья Копылова.

Президент Ирана Хасан Роухани заявил, что Тегеран продолжит развивать ракетную программу, так как она не нарушает резолюций Совета Безопасности ООН по ядерной программе страны, передает агентство Mehr.

"Вы должны помнить, что мы строили ракеты, строим их и продолжим делать это. Это не нарушает какие-либо международные правила и не противоречит резолюции 2231", — заявил Роухани на выступлении в парламенте страны.

"Мы будем производить и хранить любое оружие, которое нам необходимо для защиты нашей территориальной целостности, и без колебаний применим его, когда дело дойдет до самообороны", — добавил президент.

Роухани также отметил, что "правительство США предает предыдущую администрацию своей недостаточной приверженностью международным соглашениям". Вашингтон демонстрирует миру, что не уважает переговоры и соглашения и не соблюдает моральные и международные принципы, поэтому это государство не засуживает доверия, заявил президент.

Президент США Дональд Трамп 13 октября изложил новую, более жесткую стратегию Вашингтона по отношению к Тегерану. В обращении к американцам Трамп отказался официально подтвердить конгрессу, что Иран соблюдает соглашение по ядерной программе, но при этом не стал на международном уровне оспаривать соблюдение Ираном данных договоренностей. Трамп сообщил, что Белый дом будет работать с конгрессом над "серьезными недостатками" международного соглашения с Ираном.

Иран и "шестерка" международных посредников (Россия, США, Великобритания, КНР, Франция, Германия) 14 июля 2015 года достигли исторического соглашения об урегулировании многолетней проблемы иранского атома. Был принят СВПД, выполнение которого снимает с Ирана введенные ранее экономические и финансовые санкции со стороны Совета Безопасности ООН, США и Евросоюза.

На пути к сбалансированному миру

Райнхард Крумм - руководитель Регионального бюро для Сотрудничества и Mира в Европе (ROCPE) Фонда Фридриха Эберта в Вене.

Александра Васильева – научный сотрудники ROCPE.

Симон Вайс – научный сотрудники ROCPE.

Резюме Первые шаги к выходу из тупиковой ситуации в сфере безопасности в (Восточной) Европе.

- Украинский конфликт выявил серьезные трещины в фундаменте, на котором базируется существующий европейский миропорядок. В отличие от времен холодной войны, сегодня в конфликт вовлечено несколько сторон, чьи интересы серьёзно расходятся. Это является препятствием на пути к сближению.

- Второе минское соглашение является на данный момент единственным документом, в котором зафиксирован механизм урегулирования, принятый всеми участниками встреч «нормандского формата». Именно это позволяет утверждать, что реализация Минских соглашений является первоочередной задачей.

- Уровень доверия между Российской Федерацией и ЕС / НАТО снижается уже несколько лет подряд, и для его восстановления требуются целенаправленные усилия. Небольшие шаги в этом направлении могут оказаться более действенными, нежели одна крупная инициатива, а возникающие в результате этих шагов «островки доверия» способны восстановить мир с учетом интересов всех сторон, то есть сделать архитектуру европейской безопасности более устойчивой.

1. Введение

Текущую ситуацию в сфере безопасности в Европе можно коротко охарактеризовать следующим образом:

Принципы европейской системы безопасности находятся под угрозой.

Конфликты 2008 г. в Грузии и 2014 г. в Украине являются не первопричинами кризиса, а лишь отражением более глобальных кризисных тенденций.

Расхождения в восприятии угроз и интерпретации событий последних 25 лет затрудняют сотрудничество.

Число сторон и стран, чьи интересы затронуты, сегодня значительно больше, чем во времена холодной войны.

Наиболее влиятельные игроки заинтересованы скорее в сохранении сложившегося статус-кво и препятствуют изменениям. Напротив, для стран «Восточноевропейской Шестерки» (Армении, Азербайджана, Белоруссии, Грузии, Молдавии и Украины) «разделенный общеевропейский дом» является фактором нестабильности, угрожающим их развитию и безопасности.

Единогласное осуждение России со стороны Демократической и Республиканской партии США чрезвычайно затрудняет дальнейший диалог с Москвой.

В результате, спустя 25 лет после того, как разделявшие Европу границы, казалось, окончательно исчезли, Европе вновь грозит раскол.

Однако на этот раз линия раскола сместилась на восток и приблизилась непосредственно к российской границе.

2. Первопричины проблем европейской безопасности

Перечисленные выше тенденции обусловлены противоречивостью «Парижской Хартии для новой Европы» (т.н. «Парижской Хартии»). Ее раздел «Дружественные отношения между государствами-участниками» содержит два важнейших постулата. Первый, часто цитируемый и широко известный, гласит: «С прекращением раскола Европы мы будем стремиться придать новое качество нашим отношениям в сфере безопасности при полном уважении сохраняющейся за каждым свободы выбора в этой области».

Однако должного внимания заслуживает и следующая формулировка: «Безопасность неделима и безопасность каждого государства-участника неразрывно связана с безопасностью всех остальных». Иными словами, стороны Хартии могут вступать в любые союзы, но только в том случае, если ни одна другая сторона не усматривает в этом угрозы для собственной безопасности.

В этой статье мы проследим аргументацию каждой из заинтересованных сторон — стран Запада (ЕС и США), России и «Восточноевропейской Шестерки», — чтобы продемонстрировать различия в восприятии угроз их безопасности.

a. Запад

Для западных стран экспансия НАТО и ЕС на восток была продиктована стремлением обеспечить европейскую безопасность, в том числе с учетом интересов Польши. Кроме того, политика экспансии отражала стремление Запада занять ведущее место в системе безопасности после окончания холодной войны.

По мере того, как в ответ на определенные шаги Запада в России укреплялся авторитаризм, военная мощь страны росла, а либеральные реформы замедлялись. На Западе нарастало разочарование, и российская внешняя политика начала восприниматься как набор агрессивных, непредсказуемых и ревизионистских действий коррумпированной страны. Кроме того, согласно документу Разведуправления Министерства обороны США «Анализ общемировых угроз», Соединенные Штаты «всегда будут конкурировать с Россией за влияние в мире».

b. Россия

Игнорирование интересов России в системе европейской безопасности стало причиной растущего недовольства в стране. Москва восприняла «Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Россией и НАТО» 1997 г. и создание Совета Россия-НАТО в 2002 г. как компенсацию первой и второй волны экспансии НАТО на восток. Однако планы третьей волны экспансии НАТО в «промежуточные страны» (в первую очередь в Грузию и в Украину) были расценены Москвой как навязывание чужой воли и пренебрежение ее интересами. С российской точки зрения, с момента окончания холодной войны «сбалансированный мир» до сих пор не восстановлен, а текущее положение страны равносильно положению Германии после заключения Версальского мирного договора 1919 г.

По мнению Москвы, система европейской безопасности будет жизнеспособна только в том случае, если она будет учитывать интересы России и особенности ее отношений с «промежуточными странами». Будучи крупной державой, Россия также настаивает на соблюдении своих особых интересов в области безопасности, экономики и культуры русскоязычных меньшинств в этих странах.

c. «Восточноевропейская шестерка»

Страны «Восточноевропейской Шестерки» стремятся самостоятельно укреплять свой суверенитет, безопасность и благосостояние в соответствии с собственными принципами и целями, а также нормами международного права. Они осознают, что их безопасность находится под угрозой, но при этом чувствуют себя несвободными в выборе партнеров по альянсу.

Страны, включенные в эту группу, весьма различны, в частности, в выбранном пути развития. Как показал недавний опрос исследовательского центра Pew Research, различия наблюдаются и в их отношении к России и ЕС, что обусловлено объективными факторами: например, Армения стремится наладить тесные отношения с Россией, а в Украине, напротив, сильны проевропейские настроения.

Этот краткий анализ первопричин показывает, почему спустя 25 лет после того, как темные страницы истории были перевернуты, европейские страны снова перестали чувствовать себя в безопасности. Для кого-то из них, равно как для США и некоторых стран «Восточноевропейской Шестерки», угрозой является Россия. Сама же Россия видит для себя угрозы со стороны ЕС и США.

3. Статус-кво

Одним из признаков кризиса и основной темой данной статьи являются события в Украине. Многие украинцы героически противостояли своим политическим лидерам в 2013 г., а сегодня всеми силами пытаются сохранить целостность страны. С начала войны в 2014 г. погибло более 10 000 человек, а 1,7 млн. были вынуждены покинуть свои дома. Страна потеряла Крым, в Донбассе продолжается военный конфликт, а в экономике, несмотря на позитивные сдвиги, требуются более масштабные реформы, которые бы улучшили жизнь людей.

По мнению растущего числа экспертов, Второе минское соглашение, заключенное без малого три года назад, требует пересмотра, так как в его пунктах не расставлены приоритеты. Особенно это касается пункта 9, где со стороны Украины предусматривается установление полного контроля над границей с Россией, и пункта 11, в котором оговариваются конституционные реформы и особый статус Луганска и Донецка. С другой стороны, соглашение позволило достичь определенного прогресса по гуманитарной линии: по данным Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), линию соприкосновения ежедневно пересекает до 20 000 гражданских лиц. Тем не менее, политические обязательства участников соглашения не выполняются.

4. Что мешает простым решениям?

По мнению Роберта Гейтса, бывшего министра обороны в администрации Джорджа Буша, принципиальная дилемма для ЕС и США в поиске решений проблемы безопасности состоит в следующем: «За каждым шагом НАТО или России вблизи границы следует ответный шаг противоположной стороны. Как же выйти из этого порочного круга? Сложность в том, что необходимо найти выход и в то же время не дать Путину возможность объявить себя победителем». Другими словами, как сделать первый шаг, не потеряв лицо?

Основное препятствие для появления новых инициатив состоит в том, что для некоторых стран поддержание статус-кво требует меньших затрат и сулит большие выгоды, чем попытка найти решение кризиса вокруг Украины и всей системы европейской безопасности. Кроме того, и демократы, и республиканцы в США едины в своей позиции против России, что не оставляет никаких иных вариантов развития событий кроме ужесточения санкций. Принятое 115-м созывом Конгресса США решение «О противодействии российскому влиянию в Европе и Евразии в 2017 г.» может еще больше усугубить эту тенденцию.

Совершенно иначе выглядит ситуация для стран «Восточноевропейской шестерки», в первую очередь для Украины и Грузии. Нынешний «раскол общеевропейского дома» является дестабилизирующим фактором, способным полностью разрушить этот дом, что чревато тяжелыми последствиями для стабильности государств и даже угрожает их суверенитету. Подобное наблюдалось и во времена холодной войны, когда роль «промежуточных стран» играли Венгрия и Польша. Сегодня новыми «промежуточными странами» стали страны «Восточноевропейской Шестерки», столкнувшиеся с угрозой своей национальной безопасности.

Еще одним важным фактором является тот факт, что ни одна из сторон не декларирует четко свои намерения. Пока расширение НАТО и ЕС в восточном направлении будет рассматриваться Россией как агрессия, а ЕС и США будут считать стремление России участвовать в строительстве общеевропейского дома обманным маневром, маскирующим становление агрессивной сверхдержавы, точек соприкосновения будет немного. Поиск адекватного политического выхода из этой тупиковой ситуации требует большой изобретательности, однако именно такой выход сейчас крайне необходим.

5. Политические шаги к сбалансированному миру

В настоящей статье мы предлагаем два шага к преодолению кризиса в Украине и достижению «сбалансированного мира», который позволит учесть интересы всех сторон и добиться, чтобы «плюсы» и «минусы» были равно распределены между сторонами ради достижения общего результата. На первом этапе стоит сосредоточиться на проблемах Донбасса, вдохнув новую жизнь во Второе минское соглашение. Второй шаг заключается в среднесрочной разрядке политической напряженности не только в отдельных странах, но и на всем восточноевропейском пространстве. Следующим шагом могла бы быть долгосрочная политика укрепления системы общеевропейской безопасности, однако этот вопрос выходит за рамки нашего рассмотрения.

Прежде чем приступать к политическому решению проблемы, следует проанализировать текущую ситуацию и наименее благоприятные сценарии. Сейчас возможны три варианта развития событий:

продолжать существующую политику и надеяться на чудо;

разворачивать политику сдерживания и тем самым терять шанс на сближение;

сохраняя максимальную жесткость, пытаться достичь прогресса путем сближения.

Если ход реализации Второго минского соглашения не претерпит изменений, то ситуация будет развиваться по первому сценарию: как и прежде исходя из буквы соглашения, мы будем надеяться на инициативы со стороны Украины, сепаратистов, ЕС, России или США. Подобная надежда может сохраняться еще довольно долгое время, но, если не строить иллюзий, следует признать, что в этом случае конфликт может усугубиться и привести к гораздо более неблагоприятным последствиям, чем другие «замороженные» конфликты, как например в Нагорном Карабахе или Приднестровье. В перспективе данный сценарий может привести к необратимому разделу Украины с серьезными последствиями для экономического и политического развития страны.

Второй вариант – развертывание политики сдерживания – активно обсуждается экспертами и некоторыми представителями политических кругов в странах Балтии и Юго-Восточной Европы. Практической реализацией этого сценария представляется налаживание сотрудничества между Украиной, Прибалтикой, Польшей и Румынией по образцу известного из польской истории проекта «Междуморья». Несколько лет назад эта идея возродилась как возможная модель безопасности для стран НАТО и Украины. «Междуморье» как средство сдерживания России может привести к установлению более тесных связей между некоторыми государствами-членами НАТО и Украиной.

Проблема состоит в том, что в этом случае украинский конфликт может распространиться на НАТО и ЕС, что повлекло бы за собой неуправляемый рост рисков. В то же время проект «Междуморья» может дать Украине полную иллюзию того, что страна находится под защитой НАТО, так как поддерживает тесные отношения с соседними государствами-членами НАТО. Тем не менее, политика сдерживания России может не оправдать надежд, так как Москва готова проводить свою линию до тех пор, пока не установится «сбалансированный мир».

Чтобы не допустить такого развития событий, следует вернуться ко Второму минскому соглашению, поскольку оно остается единственным фундаментом для дальнейших действий. Его подписание снизило напряженность конфликта и уменьшило число жертв, позволило восстановить хотя бы минимальное взаимное доверие, дало возможность жителям пересекать линию соприкосновения, а также послужило основой для создания политической дорожной карты. Тем не менее, по мнению некоторых политиков, Минские соглашения бесполезны или даже изначально были бесперспективны, так как политические обязательства сторон не выполняются.

В этой связи нам кажется целесообразным третий вариант: попытаться достигнуть прогресса путем сближения, сохраняя максимальную жесткость. Для этого необходимо предпринять следующие шаги:

Шаг 1. Расширенное Второе минское соглашение: совместное управление регионом в переходный период

В настоящее время доверие отсутствует как между правительством Украины и сепаратистами, так и между Россией и Украиной. Для продвижения вперед необходимо создавать «островки сотрудничества». При этом следует сосредоточиться на выработке механизма совместного управления Донецкой и Луганской областями в переходный период, так как распределение властных полномочий между сторонами является одним из общепризнанных инструментов разрешения конфликтов и позволит сблизить тех, кого сейчас разделяет линия соприкосновения. Основой этого механизма должна стать новая трехсторонняя контактная группа, созданная взамен существующей. В нее должны войти представители украинских властей, по возможности из региона, близкого к зоне конфликта (т.е. в меньшей степени из Западной Украины и Киева), представители местных заинтересованных сторон на спорных территориях, а также представители ОБСЕ.

Цель этого этапа – подготовиться к реализации гуманитарных аспектов Второго минского соглашения, например, пунктов 5–8, особенно в части восстановления экономических и социальных отношений.

(пункт 5. Обеспечить помилование и амнистию путем введения в силу закона, запрещающего преследование и наказание лиц в связи с событиями, имевшими место в отдельных районах Донецкой и Луганской областей Украины. Пункт 6. Обеспечить освобождение и обмен всех заложников и незаконно удерживаемых лиц на основе принципа «всех на всех». Этот процесс должен быть завершен самое позднее на пятый день после отвода. Пункт 7. Обеспечить безопасный доступ, доставку, хранение и распределение гуманитарной помощи нуждающимся на основе международного механизма. 8. Определение модальностей полного восстановления социально-экономических связей, включая социальные переводы, такие как выплата пенсий и иные выплаты (поступления и доходы, своевременная оплата всех коммунальных счетов, возобновление налогообложения в рамках правового поля Украины). В этих целях Украина восстановит управление сегментом своей банковской системы в районах, затронутых конфликтом, и, возможно, будет создан международный механизм для облегчения таких переводов. См. https://www.un.org/press/en/2015/sc11785.doc.htm и официальный документ http://www.osce.org/ru/cio/140221?download=true)

Такой подход мог бы укрепить доверие и подготовить почву для решения более сложных вопросов, в частности вопросов о статусе этих регионов в составе Украины, выборов в органы власти и полного пограничного контроля со стороны Украины. Основная задача состоит в предотвращении исчезновения доверия между сторонами, разделенными линией соприкосновения. Двигателем этой инициативы могла бы стать ОБСЕ как организация, объединяющая все стороны конфликта. При этом политическое давление Франции и Германии на Украину и Россию могло бы обеспечить должную поддержку.

Несмотря на принятие новых американских санкций против России, Вашингтон может присоединиться к поиску решения, учитывая значимость позиции Соединенных Штатов и их диалога с Россией, имевшего место при администрации Обамы (в пользу этого говорит назначение бывшего посла США при НАТО Курта Волкера специальным посланником по Украине). Мотивацией для США может также стать тот факт, что неконтролируемое развитие событий практически неизбежно повлечет за собой ремилитаризацию всей Европы вплоть до Арктики, обострение конкуренции в Евразии, установление шаткого многополярного ядерного миропорядка, а также весьма дорогостоящую и потенциально бесконечную гонку вооружений между США, Китаем и Россией.

Шаг 2. Гарантии безопасности: надежное сдерживание без членства в НАТО

Этот шаг поможет укрепить Второе минское соглашение и реализовать все его 13 пунктов, создав правовую базу для обеспечения безопасности стран «Восточноевропейской Шестерки» и их экономического развития. Вначале об этом должны договориться сами страны «Шестерки», но с учетом важности и безотлагательности данного вопроса ЕС и Россия также должны участвовать в поиске компромиссного решения, принимая во внимание как собственные интересы безопасности, так и соответствующие интересы других сторон.

Гарантии безопасности должны исходить от стран, которые на сегодняшний день наиболее активно вовлечены в кризис. При этом контраргументом для довода о нарушении Будапештского меморандума 1994 г. должно стать указание на изменившуюся архитектуру безопасности. В качестве замены меморандуму можно предложить имеющий б?льшую юридическую силу документ под эгидой ОБСЕ. Истинная цель всех предпринимаемых действий должна четко декларироваться.

Реализация описанного сценария требует переосмысления многих аспектов, которое уже началось в связи с выходом Великобритании из ЕС: важно понять, что ЕС является не единственным государственным образованием, определяющим жизнь Европы. Вместо того чтобы делить континент на страны-члены ЕС и остальные страны, целесообразно следовать концепции «четырех колец Европы», которые в равной степени важны для существования региона и должны иметь одинаковые возможности для развития. «Кольца» будут различаться по уровню интеграции, но будут ощущать свою причастность к Европе и пользоваться всеми преимуществами тесного экономического сотрудничества в атмосфере стабильности и безопасности. Чтобы страны всех «колец» смогли выработать свой собственный путь развития, каждой из них должна быть предоставлена возможность участвовать в формировании будущего Европы. Неготовность к данному сценарию может обернуться серьезной угрозой для общеевропейской безопасности. Однако при должных усилиях окончательно преодолеть наследие холодной войны - раскол Европы - станет возможно.

В соответствии с данной схемой страны Европы могут подразделяться на следующие «кольца»:

основные члены ЕС;

члены ЕС, не стремящиеся к дальнейшей интеграции;

такие европейские страны, как Швейцария, Норвегия и, в скором будущем, Великобритания;

«Восточноевропейская Шестерка», Сербия и Россия.

6. Заключение

Для разрешения украинского кризиса можно предложить комплекс мер, состоящий из трех этапов. Первоочередным этапом является реализация Второго минского соглашения, дополненного концепцией совместного управления регионом в переходный период. В среднесрочной перспективе необходимо заложить базу для успешного развития и безопасности стран «Восточноевропейской Шестерки», которая подразумевает четкое декларирование взаимных гарантий безопасности всеми сторонами. Долгосрочной целью является формирование общеевропейской системы безопасности с участием России и Украины, в том числе решение о статусе Донбасса и Крыма. Последний этап выходит за рамки нашего рассмотрения, но о нем не следует забывать, так как отсутствие перспективы еще больше затруднит реализацию первого и второго этапа – особенно ввиду того, что третий шаг и будет служить ключом к установлению «сбалансированного мира».

Евросоюз. Украина > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 октября 2017 > № 2911766 Райнхард Крумм, Александра Васильева, Симон Вайс

СТАРЫЙ, БЕДНЫЙ, БОЛЬНОЙ

Старость - одна из трех главных фобий россиян. По опросам «Левада-центра», больше четверти граждан РФ (27%) боятся наступления так называемого третьего возраста.

«Мир Новостей» разбирался, что мешает гражданам России встретить и провести достойную старость.

Бодрые рапорты Минздрава о рекордном для России повышении средней продолжительности жизни накладываются на пессимистические стенания демографов о том, что доля пенсионеров неуклонно растет. Уже сейчас людей старше трудоспособного возраста примерно 36,7 млн человек. Минтруд считает, что в 2025 году их количество превысит 40 млн человек.

КОНЦЕПЦИЯ СТАРОСТИ УСТАРЕЛА

Хорошо, конечно, что наша страна наконец-то преодолела рубеж в 70 лет средней продолжительности жизни, но этот показатель еще очень далек от развитых стран. В Гонконге люди в среднем живут 84 года, Япония и Италия совсем немного отстают от мирового лидера.

Но дело тут не в продолжительности жизни, а в ее качестве и отношении общества. Показатель европейского индекса активного долголетия отводит России предпоследнее место в рейтинге.

Тема старения в России зачастую ассоциируется с негативными жизненными сценариями. Старость воспринимается как возраст дожития. Самое страшное, по мнению самих россиян, - это ухудшение здоровья, нехватка денег из-за маленьких пенсий и одиночество.

Если говорить о российской старости, то нужно начинать отсчет с 60-65 лет, причем это зависит от места проживания. В деревнях и регионах полноценная старость наступает раньше, чем в мегаполисах. В Европе это в общем-то только конец среднего возраста, а старость начинается с 72-74 лет.

- Традиционная концепция старости сегодня уже пришла в негодность, - говорит кандидат социологических наук завкафедрой гуманитарных дисциплин РАНХиГС Антон Смолькин. - Классическое определение ВОЗ предполагало, что пожилой возраст - это от 60 до 75 лет, старость - с 75 до 90, а дальше долгожители. Единственный смысл продолжать использовать 60-летний возраст как некий символический рубеж связан с выходом на пенсию. О действительной нетрудоспособности по возрасту для большинства 60-летних речь сегодня не идет.

В России экономическая активность человека чаще всего прекращается после 70 лет. Под экономической активностью подразумевается не работа за деньги, а самостоятельная жизнь: походы в магазин, огород и просто прогулки в парке с внуками.

ЕСТЬ ЕЩЕ ПОРОХ В ПОРОХОВНИЦАХ

- Для постиндустриальных обществ удаленная работа или гибкий график являются нормой, что как раз помогает нивелировать возникающие с возрастом физические проблемы, - уверен Антон Смолькин. - В самый разгар информационной революции владение современными технологиями оказывается едва ли не более значимой различительной особенностью, чем возраст как таковой.

Линия, разделяющая людей, освоивших современные технологии и не нашедших себя в цифровой реальности, проходит вовсе не по 60-летнему возрасту, а выше. И эта планка будет повышаться.

Одна из самых больших проблем - дискриминация по возрасту. Социологи приводят такой нерадостный факт: фактически все опрошенные старше 60 лет отмечают, что их общественное положение стало значительно ниже, чем было в 40 лет. В России дискриминация по возрасту воспринимается как норма.

- Дискриминация по возрасту, безусловно, есть, - считает основатель портала для старшего поколения «Баба-Деда» Анастасия Лазибная. - Это связано как с экономической ситуацией (когда работодатель и хотел бы принять на работу пожилого специалиста, но такой возможности не имеет), так и с предубеждением по отношению к представителям старшего возраста.

Человеку после 50 лет невероятно сложно найти работу независимо от его квалификации. По данным исследования ФОМ, каждый десятый старше 50 лет в России ищет работу. 49% россиян сталкивались с возрастной дискриминацией, в том числе с увольнением пожилых. Самая распространенная кадровая политика - при любых возможностях избавляться от 50-летних, как от неэффективного балласта. И зря!

Один из британских сетевых магазинов, намеренно набравший персонал старших возрастных групп, вдруг неожиданно начал экономить на всяких подручных средствах. Они стали реже ломаться. Почему? Потому что в отсутствие молодежи с ее избытком энергии некому стало использовать инвентарь не по назначению, с нарушением техники безопасности.

АКТИВНОЕ ДОЛГОЛЕТИЕ

В прошлом году правительство приняло Стратегию действий в интересах граждан старшего поколения до 2025 года. В этом документе впервые заявлен принципиальный отход от политики опеки за стариками.

Впервые сказано, что главная задача государства - развивать активное долголетие, активную старость. Смысл в том, чтобы пожилой человек был не объектом опеки, а как можно дольше оставался субъектом принятия решений о своей жизни. Речь фактически идет об отмене идеологии недееспособности старости.

Однако стратегия - это только концепция, и она носит декларативный характер. Про финансирование в ней вообще ничего не сказано.

- В последнее время в государственной политике по отношению к людям старшего возраста происходят изменения, которые вызывают сдержанный оптимизм, - считает владелец частной сети домов для престарелых Алексей Сиднев. - По поручению президента была разработана и принята стратегия, которая, конечно, очень далека от идеала, но и это уже большой шаг вперед. К сожалению, там нет ни слова о создании системы долговременного ухода. А это, на мой взгляд, краеугольный камень повышения качества жизни людей преклонного возраста.

Вячеслав Степовой

Долевое строительство может уйти в прошлое.

Такая мера должна решить проблему обманутых дольщиков. Однако возникнет другая — скорее всего, исчезнет возможность покупки относительно недорогого жилья, ведь на этапе котлована просто перестанут продавать

Президент Владимир Путин поручил постепенно отойти от такого механизма, как долевое строительство. Это в перспективе решит проблему обманутых дольщиков, так как жилье на этапе котлована, вероятно, перестанут продавать.

В этом году проблема дольщиков вновь встала очень остро. Пострадавших от недостроя в России официально десятки тысяч человек. Есть ли обманутые дольщики в других странах, в частности в Европе? И чем классический российский дольщик отличается от инвестора?

Мила Рябова когда-то переехала в Москву с мужем и сыном с Дальнего Востока. Там продали всю недвижимость. В столице на квартиру денег не хватило, и они стали дольщиками ЖК «Шишкин лес». Купили они будущую квартиру, когда комплекс еще был в подмосковном Троицке. За время, что дом строили, а точнее не строили, Мила стала почти москвичкой — ЖК теперь находится в Новой Москве. Но строительству это не помогло.

«У нас есть официальный статус «бомж», несмотря на то, что мы с мужем имеем высшее образование и очень тщательно подходили к выбору компании, в которой мы собирались приобрести жилье. Но, к сожалению, с таким статусом мы вынуждены существовать по сегодняшний день. Мы не можем принимать участие в выборах, не можем выбрать президента».

Мила говорит, что будет участвовать в большом митинге в Москве, посвященном 100-летию революции, там будет много дольщиков со всей России. Они в этом году неожиданно привлекли внимание властей. Госдума приняла закон, создан компенсационный фонд, куда застройщики перечисляют деньги. На них будут достраивать дома. Правда, речь идет о новых проблемных зданиях, старые под закон не подпадают. Да и денег в фонде пока немного — их только начали собирать, и в «копилке» сейчас около 5 млн рублей. Регионы написали «дорожные карты» по решению проблем обманутых дольщиков. В такую «карту», в частности, попал ЖК «Эстет» в Подольске, где купил квартиру Артем Плужников — пять или шесть лет назад, он уже точно не помнит. Дольщик верит, что скоро его дом достроят, но оговаривается:

«Честно сказать, застройщик уже не раз переносил сроки ввода в эксплуатацию дома. Если проанализировать количество продаж, которое у застройщика, и количество, взятых в кредит денежных средств, то, если честно, можно было бы уже пять домов построить с нуля. И застройщик начинает плакаться, что у него нет денег, то куда деньги-то уходят?»

У Артема довольно необычная история. Он не совсем дольщик, скорее инвестор. Права на будущую квартиру он когда-то купил тоже у дольщика, и уже тогда было понятно, что это рискованное вложение. Напоминает то, как происходит покупка строящейся недвижимости в Европе. В Британии, например, есть понятие «покупка плана», это то же самое, что у нас купить на этапе котлована. Английские дольщики хорошо защищены законом, застройщикам важна репутация, обман бывает редко. Зато самих британцев однажды массово обманули, когда было модно покупать жилье в солнечной Испании.

Владимир Гладышев

управляющий партнер лондонского адвокатского бюро «Гладышев и партнеры»

«Получали разрешение на строительство коррупционными левыми путями, после чего приходило центральное правительство и аннулировало разрешение на строительство. В результате клиенты строительных компаний, которые покупали на этапе котлована, оказывались просто обманутыми. Много очень таких ужасных историй, когда приезжает английская пара, выходит на пенсию, все накопления вбухивает в испанскую недвижимость, потом все это пропадает, а они оказываются без копейки. И никто их особо не защищает».

В России ситуация принципиально другая. Институт прописки, отсутствие цивилизованной долгосрочной аренды, высокие ставки по ипотеке. Поэтому дольщиков у нас защищают, как могут. А на днях Владимир Путин поручил проработать вопрос постепенного отказа от долевого строительства. Это значит, что в перспективе на этапе котлована квартиры, вероятно, продавать перестанут, а строить будут с помощью проектного финансирования. Правда, это значит, что купить жилье за небольшие деньги тоже не получится. Зато митинги прекратятся, довольные граждане, как писали классики, разойдутся по домам, если будет куда расходиться.

Михаил Сафонов

Интерпол» рекомендовал странам-участницам игнорировать запросы России

Международная полицейская организация отменила международный ордер на арест Билла Браудера

Центральное бюро «Интерпола» направило предупреждение всем странам-членам международного полицейского союза о том, что Россия в одностороннем порядке не имеет права использовать каналы организации для преследования собственных целей, посоветовав игнорировать запросы российских властей, - сообщает телеграм-канал «Политота» со ссылкой на агентство Bloomberg

Правоохранительные ведомства также были уведомлены о том, что «Интерпол» заблокировал запрос Москвы на арест британского бизнесмена – основателя фонда Hermitage Capital Management Билла Браудера.

Как заявил агентству Bloomberg сам финансист, в четверг он получил письмо от Комиссии «Интерпола» по проверке данных, в котором сообщалось, что запрос Москвы о внесении Браудера в список особо разыскиваемых лиц отклонен.

«Самое главное – они проинформировали все страны-участницы о том, что не нужно обращать внимания на любые запросы, касающиеся меня и исходящие из России», – сказал бизнесмен.

17 октября этого года российское отделение «Интерпола» в одностороннем порядке внесло имя предпринимателя в список разыскиваемых международных преступников.

В 2013 году Тверской суд Москвы заочно признал Билла Браудера виновным в уклонении от уплаты налогов в особо крупных размерах. Еще одно уголовное дело по тому же обвинению было завершено в России в феврале 2017 года. В том же месяце Тверской суд по ходатайству следствия санкционировал его арест.

В последние годы бизнесмен вел кампанию по введению международных санкций против российских чиновников, виновных в нарушениях прав человека. В результате, в том числе, и его усилий в США и еще нескольких странах мира были приняты законы, вводящие визовые и финансовые ограничительные меры против ряда представителей российских властей.

Пентагон в открытую рассматривает возможность превентивного удара по Сев.Корее

В северокорейском кризисе продолжает расти градус напряженности. Но пока звучат только угрозы, обещания и упреки, шансы на мирное разрешение конфликта все-таки остаются. Когда заговорят пушки, что-то изменить будет уже невозможно.

Дональд Трамп не скрывает своих симпатий к сторонникам решительных действий против Северной Кореи и даже, похоже, нашёл себе союзника в британском правительстве. Министр иностранных дел Борис Джонсон заявил на этой неделе, что у президента США имеется «абсолютный долг» - война с Северной Кореей .

Логика упреждающего удара основывается на нейтрализации непосредственной опасности, прежде чем она может нанести какой-либо вред. Однако, по словам Майкла Грина, вице-президента по Азии в Центре стратегических и международных исследований (CSIS) и бывшего старшего директора по делам Азии в Совете национальной безопасности при президенте Джордже Буше, предупреждающий удар не сможет устранить угрозу пуска баллистических ракет Северной Кореей, и только усугубит ситуацию для США и их союзников в регионе.

«Предупредительный военный удар не уничтожит все возможности Северной Кореи, это приведёт к риску развертывания полномасштабной войны, которая может обескровить Южную Корею и Японию и приведёт к миллионным жертвам», - сказал он журналистам из южнокорейского информационного агентства Yonhap.

«Северная Корея имеет возможность даже без запуска баллистических ракет просто передать ядерное оружие террористическим группам, поэтому превентивный военный удар не сможет уничтожить весь ядерный потенциал Северной Кореи, а только приведет к войне, со всеми трагическими последствиями», - добавил он.

Опрос, опубликованный в начале этого месяца, показал, что идея упреждающего удара по Северной Корее получила поддержку среди большинства республиканских избирателей, 46 процентов «за» и 42 процента против.

Но Грин не одинок в том, чтобы не допустить превентивного удара. Посол Джозеф ДеТрани, бывший специальный посланник на шестисторонних переговорах с Северной Кореей и бывший директор Национального центра по противодействию распространению оружия, считает, что упреждающий удар дорого обойдется Южной Корее.

«Если бы США провели «превентивную» атаку на базу или объект, чтобы лишить Север возможности атаковать, то я думаю, что они ответят чрезмерно жестоко, используя обычное воооружение, и,как минимум, атакуют Сеул»,- сказал он в интервью CNBC в сентябре.

И Грин, и ДеТрани согласились с тем, что США должны продолжать совместные военные учения с Японией и Южной Кореей, против которых выступают Китай и Россия, и поддерживать санкции против северокорейского режима, в надежде убедить, что стремление к обладанию ядерным потенциалом, наносит Северной Корее больше вреда, чем пользы. Как бы забывая при этом, что ядерный потенциал и угроза его применения– это единственное , что сдерживает США и их союзников от широкомасштабного вторжения.

За первые дни войны на Корейском полуострове, если этот вооруженный конфликт вспыхнет, даже при условии, что ядерное оружие не будет применено, погибнут сотни тысяч человек, пишет издание newsru.com.

По данным Исследовательской службы Конгресса США, даже если КНДР "прибегнет к использованию обычных видов вооружения, число погибших в первые дни боев будет варьироваться от 30 тысяч до 300 тысяч человек". В своих оценках аналитики исходят из высокой концентрации на границе северокорейской артиллерии, которая в совокупности способна выпускать до 10 тысяч снарядов в минуту.

Служба также прогнозирует быструю эскалацию конфликта, в который могут быть втянуты Китай, Япония и Россия. В случае, если боевые действия затянутся, не исключается, что в них будут вовлечены и США.

"Затянувшийся конфликт, в ходе которого КНДР применит свое ядерное, биологическое или химическое оружие, может привести к колоссальным жертвам и затронуть территорию Японии и США. Подобное развитие событий может также повлечь масштабную мобилизацию Вооруженных сил США на Корейском полуострове и большое число потерь среди военных", - приводит агентство Bloomberg выдержки из доклада.

Вице-президент США Майкл Пенс, выступая перед военнослужащими на базе ВВС Минот в Северной Дакоте, в пятницу, 27 октября, заявил, что США продолжат оказывать экономическое и дипломатическое давление на КНДР, но президенту страны доступны все опции, включая военные.

В подтверждение этих слов в субботу, 28 октября, министр обороны США Джеймс Мэттис по итогам переговоров в Сеуле со своим южнокорейским коллегой Сон Ён Му заявил, что "любая атака на США или наших союзников обречена на провал. Любое применение ядерного оружия будет встречено массированным военным ответом, эффективным и подавляющим".

По словам министра, так как дипломатия лучше работает, "если поддерживается значительной военной силой", то США будут размещать в Южной Корее стратегические вооружения.

Об этом решении говорится в совместном заявлении, подписанном в субботу по итогам переговоров глав военных ведомств двух стран. Стороны "подтвердили планы по активизации размещения стратегических вооружений США на Корейском полуострове и в его окрестностях на ротационной основе", приводит выдержки из документа агентство ТАСС.

По словам Мэттиса, США не только никогда не признают ядерный статус КНДР, но и не смирятся с Северной Кореей, обладающей ядерным оружием. Ракетно-ядерные эксперименты КНДР не укрепляют ее безопасность, а подрывают ее. "Следование Севера по пути создания атомных бомб и межконтинентальных ракет контрпродуктивно и в реальности снижает его безопасность", - заявил Мэттис.

В любом случае, пока звучат угрозы, обещания и упреки, шансы на мирное разрешение конфликта все-таки остаются. Когда заговорят пушки, что-то изменить будет уже невозможно.

Независимость Каталонии не получила поддержку в мире

И вряд ли на это стоит рассчитывать в будущем

В ночь с 27 на 28 октября стало ясно, что независимость Каталонии не получит признания в мире. По сообщениям РИА "Новости", Белый дом подтверждает поддержку единой Испании. Французские власти не признают декларацию о независимости Каталонии и намерены вести диалог только с официальным Мадридом. Великобритания не признаёт и не признает в будущем одностороннюю декларацию о независимости, принятую каталонским региональным парламентом, поскольку она признана незаконной испанским судом.

МИД РФ подтвердил свою прежнюю позицию: руководствуясь основополагающими принципами международного права, Россия рассматривает события в Каталонии как внутреннее дело Испании. В Москве также выражали надежду, что ситуация будет урегулирована через диалог строго в рамках испанского законодательства в интересах единой и процветающей Испании при соблюдении гарантий прав и свобод всех граждан этой страны.

В свою очередь, посол Испании в РФ Игнасио Ибаньес заявил, что ситуацию в Каталонии нельзя разрешить военным способом, нужно вернуться к конституционным нормам. Это весьма важное заявление прозвучало впервые.

Позицию непризнания заняли Мексика и Турция. Как и ожидалось, каталонский сепаратизм решительно осудила Сербия, припомнившая западу косовскую историю и указавшая на двойственность его позиции по отношению к двум сепаратизмам в Европе.

Иную позицию заняли Корсика, Шотландия и Абхазия Председатель ассамблеи Корсики Жан-Ги Таламони приветствовал независимость Каталонии. Абхазия готова рассмотреть вопрос о признании независимости Каталонии, если поступит соответствующее обращение. Шотландия выразила уважение каталонскому правительству, но призвала к диалогу, но признавать независимость не стала.