Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Президент Турции Тайип Эрдоган резко осудил во вторник обстрел турецкого сухогруза в территориальных водах Ливии и заявил, что виновные в этом инциденте будут выявлены.

Сухогруз "Туна-1" под флагом Островов Кука, принадлежащий турецкой компании, был обстрелян из артиллерийского орудия в воскресенье вблизи ливийского порта Тобрук, в который он направлялся с грузом гипсокартона из Испании. В результате обстрела погиб третий помощник капитана, несколько членов экипажа получили ранения. Обстрел судна осудил МИД Турции, назвал его "варварским". По версии ливийских военных, они обстреляли турецкий сухогруз после предупреждения не приближаться к восточному порту Дерна, находящемуся под контролем боевиков-исламистов.

"Мы следим за этим вопросом, особенно со стороны нашего МИД. Будем добиваться полного расследования и рассчитываем, что сможем выявить лиц, совершивших это нападение", — заявил Эрдоган на пресс-конференции в Анкаре.

Во вторник сухогруз "Туна-1" прибыл в порт Фетхие на юго-западе Турции. На борту атакованного судна находился экипаж из 15 человек, из них 8 турок, 6 граждан Грузии и 1 гражданин Азербайджана.

С момента свержения и убийства в 2011 году во время вооруженного конфликта лидера страны Муаммара Каддафи Ливия переживает период кризиса. В результате разногласий в стране возникло двоевластие: с одной стороны — избранный на всеобщих выборах парламент, заседающий в городе Тобрук, во главе с премьером Абдаллой ат-Тани, с другой — происламистский Всеобщий нацконгресс, заседающий в Триполи, с избранным им премьер-министром Омаром аль-Хаси. При этом ряд районов Ливии вообще не контролируется центральными властями.

Федор Смирнов.

Евросоюз надеется на скорое принятие в Совете Безопасности ООН резолюции по борьбе с незаконными перевозками мигрантов в Средиземном море, заявила глава дипломатии ЕС Федерика Могерини по итогам заседания СБ ООН.

В ходе визита в Нью-Йорк в понедельник, Могерини также провела отдельные консультации с членами Совета, и постпредом Ливии при Организации. Она отметила, что не встретила противодействия в работе ни от кого из членов Совбеза, однако признала, что по согласованию документа еще предстоит много работы.

"Надеюсь, как можно скорее", — сказала Могерини, отвечая на вопрос журналистов, когда может быть принята резолюция в поддержку операции по уничтожению судов организаций, занимающихся незаконной перевозкой людей в Средиземном море.

"Для ЕС главное — уничтожить бизнес-схемы организаций, занимающихся незаконной перевозкой людей, убедиться, что суда не будут вновь использованы, что счета этих организаций будут уничтожены в самом широком смысле слова. По необходимости уничтожить эти схемы и счета, по необходимости международному сообществу действовать вместе и быстро, есть широкий консенсус", — сказала Могерини.

Ранее постпред РФ при ЕС Владимир Чижов заявил, что Россия не поддержит уничтожение судов перевозчиков мигрантов без решения суда и согласия страны, под флагом которой эти суда следуют. Постпред РФ при ООН Виталий Чуркин также отмечал, что подобное решение имеет серьезные юридические и правовые аспекты.

Могерини подчеркнула, что уничтожение организаций, занимающихся незаконным трафиком людей — "это способ спасти жизни", и возможность "избежать гибели людей", на отчаянии которых "цинично наживаются".

"Сегодня я поняла, что все члены СБ имеют сильную политическую волю, чтобы сделать две вещи — спасти жизни, и уничтожить преступные структуры, которые организуют трафик людей. Эти два процесса должны идти параллельно", — отметила она.

"Я не встретила противодействия ни от кого от членов СБ. Очевидно, что остается еще много работы, прежде чем согласовать резолюцию. Как я понимаю, в течение нескольких часов проект документа будет распространен среди всех членов", — добавила Могерини.

Она также заверила, что обсуждает возможную операцию с различными ливийскими сторонами. "Все стороны Ливии понимают наши намерения работать (над проблемой — ред) в партнерстве с ними. Это в интересах Ливии, действовать и контролировать территорию и границы, и что людей не порабощают на их собственной территории", — сказала она. Также Могерини работает со спецпосланником ООН по Ливии Бернардино Леоном.

Проблема гибели североафриканских беженцев встала особенно остро после того, как в апреле в 200 километрах от итальянского острова Лампедуза перевернулось судно с мигрантами. По предварительным данным, на его борту могли находиться по меньшей мере 700 человек, нелегально переправлявшихся в Европу.

Ольга Денисова.

Как Саудовская Аравия и Катар лоббируют свои интересы на Западе

Владимир Алексеев

Недавно на Иран.ру была затронута тема снижения влияния израильского лобби в США и во всем мире на фоне повышения роли арабских лоббистов на Западе. Анализ этого явления помогает раскрыть, почему при Обаме Вашингтон все чаще принимает решения, которые противоречат его интересам и общемировым моральным принципам. На самом же деле мы наблюдаем поддержку со стороны США и их союзников одиозных консервативных режимов, живущих понятиями 18-го века, где не соблюдаются права человека, где отсутствуют демократические институты, такие как парламент и оппозиционные партии, где угнетаются этно-религиозные меньшинства, женщины не имеют равных прав с мужчинами, где применяется насилие против личности, практикуются пытки и внесудебные расправы над недовольными. Более того, в угоду этим странам Вашингтон и его сателлиты по НАТО пошли даже на свержение полусветских умеренных арабских режимов в Египте, Ливии, Йемене, приняли участие в разжигании гражданских войн в Сирии и Ираке и даже стали сотрудничать с экстремистскими организациями и террористическими группировками, финансируемыми теми странами, которые заметно усилили свои лобби на Западе, в первую очередь в США, Великобритании и Франции. Речь идет, конечно, в первую очередь о Саудовской Аравии и Катаре.

Различия между арабскими лобби

По официальным данным переписи населения в США за 2009 год, в стране проживает три миллиона американцев арабского происхождения из самых разных стран. И все их общины имеют свои лобби для защиты их интересов. Но такие лоббистские группы никак не соотносятся по своей значимости с саудовским, катарским или эмиратским лобби. При этом следует иметь в виду, что формулировка «арабское лобби» некорректна, как в этнокультурном, так и политическом контексте. Американские арабы не представляют собой «диаспору» в ее классической интерпретации. Существуют десятки различных палестинских, ливанских, сирийских, египетских, ливийских и других общин, действующих раздельно друг от друга и имеющих различные внутренние и внешние приоритеты. Большинство организаций, созданных вышеназванными этническими группами, не имеют широких лоббистских связей и решают задачи локального характера и внутриобщинного значения, в то время как саудовский фактор и общий фактор арабских монархий Персидского залива является одним из ключевых аспектов внешней политики США на Ближнем Востоке. При этом нельзя также путать «саудовское лобби» с группами, которые сформированы из политических иммигрантов и творческой интеллигенции, покинувших Саудовскую Аравию. Цель данных групп – свержение королевского дома Саудидов и борьба против радикального ислама. Как правило, такие группы представлены несколькими мало авторитетными конгрессменами, лоббистская деятельность которых ограничивается лишь политическими заявлениями на слушаниях, посвященных проблемам прав человека на Ближнем Востоке.

Механизм лоббирования

В принципе, американское законодательство запрещает прямое лоббирование со стороны иностранных правительств. Тем не менее, в течение XX в. были разработаны эффективные механизмы, позволяющие иностранным государствам добиваться своих интересов на политической арене США и оказывать воздействие на формирование американского внешнеполитического курса. Арабское направление внешней политики Вашингтона является прекрасным примером такого рода лоббизма, поскольку сложившиеся во второй половине XX в. прочные связи между американским руководством, американскими энергетическими компаниями и нефтедобывающими монархиями Персидского залива предоставляют последним возможность использовать свой финансово-нефтяной ресурс для воздействия на американскую политику, в основном, на Ближнем Востоке. Причем в последние годы они сумели выработать такую линию поведения в общении с Вашингтоном, что можно даже говорить о подчинении определенных направлений американской внешней политики (главным образом, в сферах энергетики, безопасности, поставок вооружения, отношений с государствами региона) интересам государств Персидского залива, в первую очередь, Саудовской Аравии.

Несмотря на то, что саудиты и «заливники» находятся в вечной конкуренции с супермощным и влиятельным израильским лобби в лице организации AIPAC, они обладают весомым «правом голоса» в процессе принятия внешнеполитических решений в США на ближневосточном направлении. И сила этого голоса с каждым днем возрастает. Ведь в Вашингтоне помнят, и об этом ему постоянно напоминают, последствия применения нефтяного эмбарго в 1973 году, знают точные объемы тех гигантских финансовых средств, которые вращаются в западных банках, и последствия их быстрого вывода оттуда, и особенно хорошо помнят о своих военных базах в КСА, Катаре, Кувейте и на Бахрейне в непосредственной близости от Ирана, обеспечивающих энергобезопасность всего западного мира. Эти факторы обеспечивают Саудовской Аравии и ее соседям по региону существенные рычаги влияния, которые они стараются использовать максимально эффективно в двусторонних отношениях с Соединенными Штатами.

Инструментарий

Существенное отличие израильского лобби от лобби Саудовской Аравии и других стран Персидского залива заключается в том, что последние действуют не через свои этнические общины в США, Англии, Франции и т.д., где их просто нет, а напрямую. Правительства арабских государств стремятся донести свою точку зрения через свои посольства в столицах западных государств и через западные посольства у себя, посредством общения с американскими и европейскими политиками, законодателями, крупными бизнесменами, дипломатами, разведчиками, генералами. Однако в США, помимо политических, военных, разведывательных и дипломатических каналов, они прибегают к услугам специализированных лоббистских компаний, которые имеют опыт работы с американскими конгрессменами и официальными лицами. Департаментом юстиции США в соответствии с принятым в 1938 г. Законом о регистрации иностранных агентов на регулярной основе проводится учет средств, которые были потрачены агентами, представляющими интересы иностранных правительств, в американской политической сфере. Из них видно, что с правительством Саудовской Аравии сотрудничает целый ряд лобби-групп и юридических фирм, действующих в Вашингтоне и «обрабатывающих» конгрессменов, высокопоставленных государственных чиновников и лиц, представляющих определенный интерес. Так, только PR-компания Qorvis Communications за услуги по улучшению имиджа королевства в США в последние годы получила от правительства КСА $60,3 млн. и продолжает оказывать Саудовской Аравии услуги в медиа-сфере. Важным направлением деятельности Qorvis было привлечение к процессу создания привлекательного образа Саудовской Аравии заслуживающих уважение публичных фигур: политологов, бывших послов, профессоров университетов и других экспертов. Значительное число подобного рода деятелей на регулярной основе получают саудовские деньги в обмен на статьи, публикации и лекции, в которых они в «правильном» свете изображают королевство.

Для привлечения «союзников» среди конгрессменов и партийных деятелей, из среды Демократической партии была нанята фирма Patton Boggs. Она и сейчас продолжает работать на Саудовскую Аравию. Помимо КСА, Patton Boggs сотрудничают с правительствами Катара и ОАЭ. С республиканской стороны интересы Эр-Рияда в Вашингтоне представляет фирма Loeffler Group, возглавляемая бывшим республиканским членом Палаты представителей от штата Техас и одним из ближайших соратников Джона Маккейна Томасом Лоффлером, заработавшим на оказании лоббистских услуг аравийской монархии $10,3 млн. В общей сложности в течение последних лет Саудовская Аравия воспользовалась услугами более двадцати американских лобби-фирм, консультантов и юридических компаний, потратив на это свыше $270 млн.

Еще один механизм лоббирования – проведение в Эр-Рияде и Дохе многочисленных политических и бизнес-форумов, особенно инвест-форумов, куда приглашаются весь цвет крупного и среднего бизнеса Запада, а также действующие и отставные политики, включая глав государств, министров и парламентариев. Оргкомитет таких инвест-форумов не только берет на себя все расходы по пребыванию гостей, включая проживание в дорогих отелях и элитное питание, яхт-прогулки и увеселительные вечеринки, но каждому делаются персональный презенты, включая дорогие швейцарские часы и ювелирные изделия. При этом предварительно выясняются предпочтения каждого политического деятеля и топ-менеджера. По сути, эти форумы превратились в скрытую форму дачи взяток. К примеру, только в Дохе ежегодно проводится 70 подобных мероприятий.

И еще немного статистики, а также конкретных имен. Политическое лоббирование сегодня осуществляется в основном через такие транснациональные корпорации и организации как US Chamber of Commerce, Exxon Mobil Corp, Koch Industries, Inc, Chevron Corporation, Fleishman-Hillard, Boland & Madigan, Inc. По данным статистического центра The Lobby Watch, за ноябрь-декабрь 2013 года, Саудовская Аравия перевела на счет Exxon Mobil Corp более $113 млн., которые были потрачены на лоббирование принятия законопроекта «Крика-Менедеса», предусматривающего введение нового пакета санкций против Исламской Республики Иран. В то же время на оказание военной поддержки сирийским повстанцам саудовское лобби через US Chamber of Commerce за 2011-2013 годы выделило $125 млн. Среди ведущих лоббистов, представляющих интересы Саудовской Аравии на Капитолийском холме, как действующих, так и бывших, назывались такие авторитетные сенаторы и конгрессмены, как спикер Палаты представителей Джон Бейнер, лидер республиканского большинства Эрик Кантор, лидер сенатского большинства Гарри Рид, председатель комитета по бюджету Пол Райан, председатели комитетов по международным делам и армии Роберт Менедес и Марк Левин, влиятельные конгрессмены Джон Маккейн, Марк Кирк, Бред Шерман, Пит Мюррей, Рональд Уайден, Рон Пол. Ну и, конечно, фигурируют влиятельные политики из администрации президента Джорджа Буша-младшего: бывшие вице-президент Дик Чейни и один из советников президента Эндрю Кард, а также ряд конгрессменов: Джо Либерман, Билл Фирст, Денис Хастерт и др.

Энтони РезкоИ что особенно интересно − финансированием политической карьеры адвоката Обамы занималась фирма Davis Miner Barnhill & Galland, которая принадлежит саудовскому шейху Мухаммеду аль-Амауди. В США правой рукой аль-Амауди и главным координатором саудовского лобби является Энтони Резко, с которым и сейчас президент США поддерживает тесные личные отношения. По данным Government Accountability Groups, саудовские лоббистские группы потратили на президентскую кампанию Барака Обамы более $115 млн. Таким образом, саудовское лобби, имеющее широкие лоббистские связи как в законодательной, так и в исполнительной власти, оказывает мощное влияние на американскую политику.

Создание позитивного образа через образование

Саудовская Аравия, понимая роль университетов в формировании будущих лидеров Соединенных Штатов, вкладывает финансовые средства в систему американского высшего образования. Она финансирует образовательные проекты, организовывает визиты американских студентов в королевство, выдает гранты и стипендии и делает пожертвования университетам. Подобная активность способствует созданию более положительного образа Саудовской Аравии. Только Джорджтаунскому университету, в рамках которого действует Центр принца Валида бен Талала по мусульмано-христианскому взаимопониманию, этот саудовский принц пожертвовал $120 млн.

В деле влияния на различные правозащитные организации саудовское лобби пользуется услугами влиятельной лоббистской корпорации Podesta Group. По данным организации Lobbying Datebase, Саудовская Аравия тратит ежегодно на «идеологический» лоббинг более $100 млн. Более того, для работы в этом направлении нанимались самые дорогостоящие лоббисты в США: Джерард Эванс, Тимоти Перри, Майкл Йоханссон и Джон Стейрхофф.

Таким образом, Саудовская Аравия вкладывает значительные средства в формирование выгодного ей отношения к себе в Соединенных Штатах. С одной стороны, стремясь доказать американским гражданам и политикам верность и преданность в качестве надежного союзника на Ближнем Востоке, а с другой – регулярно напоминая об имеющихся у них рычагах влияния (нефтяные ресурсы, военные базы, сотрудничество на уровне спецслужб), Эр-Рияд продвигает свои интересы на американской политической арене.

И, наконец, саудовцы и особенно катарцы, не брезгуют при лоббировании своих интересов на Западе методами прямого подкупа, то есть обычной коррупции, раздавая дорогие подарки и просто давая взятки под различной «упаковкой» высокопоставленным членам администрации и Конгресса. Истории с бриллиантовыми и золотыми сетами от саудовского короля стоимостью сотни тысяч долларов для нескольких дам, бывших госсекретарей и помощников по национальной безопасности США, хорошо известны. Стоимость большинства подарков начинается от 10 000 долларов и достигают десятки тысяч долларов. Но бывают и настоящие драгоценности - в буквальном смысле этого слова. После встречи с саудовским королем Абдуллой в 2012 году Хиллари Клинтон прилетела домой с драгоценностями из белого золота, украшенными рубинами и бриллиантами, стоимостью 500 000 долларов. Кстати, и Катарцы используют в качестве дорогих подарков произведения художественного искусства, которые они скупают по всему миру.

Катарские методы отличаются

Доха предпочитает действовать все-таки в основном другими методами, нежели Эр-Рияд. Все карлики мнят себя гигантами. Поэтому катарцы не мелочатся расходами на лоббистские агентства и учреждения. Они идут прямым путем и тратят огромные суммы на лоббирование своих интересов, прежде всего через инвестирование в экономику нужной им страны. При этом в США им действовать довольно трудно, учитывая, что там нужно соревноваться с Саудовской Аравией, поэтому произошло даже разделения сферы влияния. Катарцы, в основном, делают упор на Францию и Англию, хотя и американцам кое-что перепадает. Главный инструмент Дохи – покупка элитной недвижимости и вложение гигантских инвестиций в энергетику и финансовый сектор, чтобы найти подходы к политикам через крупный бизнес. Хотя, если политик продажный, то можно и ему дать взятку. Как это было с экс-президентом Франции Николя Саркози, который «засветился» тем, что получил в свое время от сына Муаммара Каддафи 50 миллионов долларов на свою избирательную компанию. Но главное − Катар не только снабжает сжиженным газом (СПГ) Францию, хотя это немаловажный элемент. Катар вообще очень много денег вложил во Францию, прежде всего в недвижимость, а также в банки и нефтегазовую компанию «Тоталь». Катарский капитал схож по характеру влияния с израильским лобби в США. Такая же маленькая страна, но она обладает очень серьезным ресурсом влияния на большую мировую политику. Вот почему в 2011 году Франция фактически возглавила поход против Каддафи (извечного врага Катара) и по сути инициировала там войну.

Хамад бен ДжасемМозгом и движущей силой катарского лоббирования стал и продолжает оставаться, теперь уже бывший, премьер-министр и министр иностранных дел Катара Хамад бен Джассем, который известен своей особой коррумпированностью всему миру. До этих высоких постов он дошел невероятно быстро, сделав головокружительную карьеру, начинавшуюся на посту скромного чиновника министерства по делам муниципального развития. При этом высшего образования не имеет, хотя в буквальном смысле слова купил звания почетного доктора ряда престижных зарубежных университетов. Его главное качество – умение оперировать с «левыми» деньгами, нарабатываемыми за счет сделок за счет средств государственного Катарского управления инвестиций, во главе которого он стоял. Только за приобретение лондонского универмага «Хэрродз» в 2010 году, как утверждают катарские бизнесмены, Хамад бен Джассем заплатил $4 млрд. из средств КУИ, 15% которых составили «откаты», часть которых пошла эмиру, часть – ему самому, а значительная доля – на подкуп высокопоставленных британских чиновников.

Таких сделок было немало, включая приобретение доли «Сантандер» (бразильского филиала одноименного испанского банка) на очередные $4 млрд., мифические вложения в тонущую греческую экономику на миллиарды долларов, скупка элитной недвижимости в Лондоне и Париже. Бизнес-офис Хамада бен Джассема находится в Лондоне и именно оттуда осуществляется лоббизм Катара и сейчас, когда формально Хамад бен Джассем уже не у политических дел.

В частности, это касается и деятельности Дохи против Ирана. Это объясняет весьма враждебную позицию Парижа на переговорах по ИЯП. Во Франции сейчас крутится очень много катарских денег, в частности Катар скупает французские медиаресурсы, закачивает большие средства во французскую экономику.Но в медийном пространстве основная роль все же отводится специально созданным для пропаганды и «упаковки» материала якобы международным телеканалам «Аль-Джазира» (Катар) и «Аль-Арабийя» (КСА) на английском и на арабском языках. Бюджет «Аль-Джазиры» в $25 млрд. в год сопоставим с бюджетом некоторых крупных государств. А ее инструментом часто является видеофальсификация.

Франция является одним из основных, после Великобритании, потребителем катарского СПГ. Поэтому в ситуации с Ираном играет роль совокупная позиция Катара с Францией, которая является в некотором смысле проводником катарских интересов на Ближнем Востоке. Если вспомнить события «арабской весны», то станет ясно -- Франция активно участвовала там, где был активен Катар. Это Ливия, Сирия, сейчас Иран. На деньги стран Персидского залива сейчас во многом поддерживается на плаву французская экономика.

*************

В целом же понятно одно – арабы Персидского залива давно поняли, что на Западе всем правят деньги. Поэтому они не жалеют средств на продавливание своих интересов как на Ближнем Востоке, так и по всему миру. Методика у них разная, но смысл один: подкупом, инвестициями, подарками и т.д. формировать в США и в ЕС свой позитивный имидж, хотя подкупаемые ими деятели и политические институты прекрасно понимают, с кем имеют дело. Именно это делает неоспоримым тот факт, что Запад и консервативные монархии Аравии, плывя в одной лодке, по сути похожи, если не идентичны по своей моральной сути и степени разложения.

В Ливии часть зенитных ракет комплекса ПВО 2К12 производства СССР превратили в тактические ракеты класса «земля-земля», сообщает Военный Паритет со ссылкой на «Oryx Blog».

Ливия превращает ЗРК «Квадрат» в ударные ракеты «земля-земля»

«Ракеты размещаются на шасси БТР Puma (6×6) итальянского производства (20 машин было подарено молодой Ливийской республике в 2013 году). Ракета имеет осколочно-фугасную боевую часть массой 59 кг, что придаёт ей достаточную разрушительную силу», — пишет ресурс.

Первым начал превращать зенитные ракеты в ударные Ирак. По данным издания, «ещё в 1989 году Багдад превратил ракеты комплекса 2К12 в тактические ракеты с требуемой дальностью поражения наземных целей 100 км». Такие же работы были проведены и на комплексе В-600, однако здесь специалисты столкнулись с серьёзными техническими проблемами, такими как «недостаточная дальность стрельбы (была достигнута дальность всего 62 км), плохая управляемость по траектории, кроме того, было зафиксировано весьма большое круговое отклонение от цели».

Воздержание и его последствия

Руслан Волков, Александр Высоцкий

Принятие внешнеполитических решений – ливийский опыт

Р.С. Волков – в 2000-е гг. сотрудник посольства России в Каире, Центрального аппарата МИД России, в настоящее время работает в нефтегазовом секторе.

А.М. Высоцкий – преподаватель кафедры международных отношений и внешней политики МГИМО (У) МИД России.

Резюме Как показал ливийский случай, возможности реального сектора российской экономики доносить до руководства страны свое мнение по внешнеполитическим вопросам крайне ограничены, если не отсутствуют.

Прокатившаяся по странам Ближнего Востока и Северной Африки революционная волна, получившая название «арабской весны», стала, пожалуй, главным событием в мировой политике начала 2010-х годов. Рушившиеся один за другим ветхие авторитарные режимы уступали место новым политическим силам. Налицо был «эффект домино», а скорость и динамика процесса оставляли внешним игрокам лишь одно – спешно адаптироваться к стремительно менявшейся реальности.

Буря застала всех врасплох. Судьбоносные решения принимались в условиях дефицита времени, нехватки объективной информации, непонимания масштабов происходивших процессов. Не являлась исключением и Россия, которая, правда, предпочла поначалу дистанцироваться. Москва, с одной стороны, понимала необратимость изменений в большинстве охваченных «весной» государств, с другой – не стремилась, в отличие от западных стран, оказаться в авангарде сторонников демократизации.

Отношение России ко всему процессу коренным образом изменилось после событий в Ливии и свержения Муаммара Каддафи, осуществленного при военной поддержке Запада. Историю четырехлетней давности стоит вспомнить, поскольку она не только оказала существенное влияние на отношения России и внешнего мира, но и вобрала в себя комплекс разнообразных вызовов, с которыми приходится сегодня сталкиваться авторам отечественного внешнеполитического курса.

Судьба Каддафи была в руках Москвы

Падение в январе 2011 г. президента Туниса не виделось в Москве чем-то стратегически значимым. Тунис, одна из самых спокойных и благополучных арабских стран, казался одиноким «черным лебедем», а не началом волнений по всему арабскому региону. Кроме того, события там никак не задевали российские интересы (опасения относительно безопасности немногочисленных российских туристов быстро развеялись) и в целом «прошли мимо» Москвы.

Другое дело – последовавшие далее восстание в Ливии и война в Сирии, которые уже напрямую затрагивали интересы России, ее ВПК и крупного бизнеса. При этом в том, что касается Ливии, именно Москва в марте 2011 г. решала судьбу успешно развивавшейся силовой операции вооруженных сил Каддафи по подавлению революции.

На тот момент сторонники Каддафи, пользуясь полным доминированием в воздухе, вышли к мятежному Бенгази и готовились к штурму и дальнейшей зачистке города. В то же время страны Запада при поддержке большинства арабских режимов вынесли на голосование в Совет Безопасности ООН проект резолюции 1973, санкционировавший введение бесполетной зоны. По сути, подразумевалось начало пусть и ограниченной, но силовой международной операции против ливийских властей хотя бы для подавления их авиации и ПВО. От России как постоянного члена СБ, обладающего правом вето, требовалось определиться с позицией, которая вырабатывалась под воздействием следующих факторов:

Мощное моральное давление Запада («кровь Бенгази будет на ваших руках»), отношения с которым в тот момент находились чуть ли не в высшей точке «перезагрузки», а наследие проблемного 2008 г. почти забылось. Кроме того, антикаддафистские подходы с подачи монархий Залива доминировали и в Лиге арабских государств (ЛАГ), а Россия традиционно внимательно прислушивается к мнению региональных сообществ.

На другой чаше весов была более умеренная позиция Африканского союза (важный вектор внешней политики Каддафи, который на фоне собственных проблем в ЛАГ вложил в «раскрутку» АС немало ресурсов), которая не стала, да и не могла стать достойным противовесом.

Не очень ясное понимание сути и перспектив «арабской весны». В МИДе и других ведомствах, специализирующихся на внешнеполитической работе, превалировало мнение о цепочке инспирированных Западом «цветных революций» с целью смены неугодных режимов. Однако существовала и точка зрения, что по арабскому миру катится волна демократизации снизу, силами «продвинутой молодежи», и Россия, поддерживая обреченных диктаторов, рискует оказаться «на неправильной стороне истории», от чего Москву публично предостерегала администрация США.

Нехватка объективной информации стала следствием дипломатического «неприсутствия» в Бенгази. Отечественные дипломаты привыкли уклоняться от общения с оппозиционными силами во избежание ухудшения отношений с властями (контакты с исламистами – наиболее активной частью оппозиции – вообще считаются опасными для карьеры и чуть ли не уголовно наказуемыми). Также слабо велась аналитическая работа с соцсетями, главным инструментом «арабской весны».

При этом донесения из посольства в Триполи, как можно предположить по судьбе спешно отозванного (беспрецедентный случай в отечественной дипломатической практике) посла Чамова, имели стойкий прокаддафистский привкус. За несколько часов до голосования в Совете Безопасности ООН по резолюции 1973 его уволили. Как прозрачно намекали СМИ – за то, что был некомпетентен и «неадекватно представлял себе интересы России в ливийском конфликте». Российская миссия в СБ ООН, как известно, получила указание воздержаться при голосовании, то есть не препятствовать принятию документа.

Особенности дипломатической работы, трансфера информации и выработки решений

Нередки случаи, когда посол, будучи заинтересован в укреплении связей со страной пребывания и местной правящей элитой (партией, президентом, военной хунтой и т.д.), начинает эти связи воспринимать и подавать «в Центр» как приоритет. При этом вольно или невольно на второй план задвигается весь комплекс остальных внешнеполитических вопросов, стоящих перед страной. Либо – передавать в Москву пожелания местных руководителей в качестве «дорожных карт» российско-N-ских отношений. На мидовском жаргоне это называется «говорить с чужого голоса». Пример Ливии и Чамова, развивавшийся на пике «перезагрузки» с США, куда незадолго до этого с программным визитом съездил президент Медведев, – скорее всего именно из этой категории.

В будничной, более или менее спокойной обстановке подобные изъяны могут нивелироваться под влиянием внешних факторов. Депеши послов из непроблемных/некрупных стран по неприоритетным вопросам на стол главе государства не ложатся либо проходят многоступенчатый фильтр. Цель вроде бы благая – обеспечить президента качественной информацией. Однако есть и оборотная сторона – хроническая недоинформированность высшего руководства по довольно широкому кругу специфических вопросов, которая в кризисные моменты может обернуться ошибочными действиями.

В ситуации цейтнота (как в Ливии) промежуточные фильтры сокращаются или упраздняются, а решения принимаются в спешке. В таком случае донесения посольства могут вызывать аллергию в Кремле и как объективный источник информации не восприниматься. По сути, выработка объективного решения становится невозможной или крайне затруднительной. После случая с Чамовым МИД поспешил полностью устраниться, что было видно из официальных заявлений министерства. Причины ясны: главная мотивация – не подставляться, угадывать «высшие» настроения, соответствующим образом реагировать на сигналы из Кремля, а не высказывать свое мнение. Рискнем предположить, что в подобной ситуации так действовало бы любое другое ведомство.

Ливийский прецедент стал ярким примером того, как ключевые внешнеполитические решения принимаются единолично (либо предельно узким «внутренним» кругом), а роль МИДа сводится к сугубо технической. Попытки донести «особое мнение» чреваты, и это всем известно. В результате вместо объективной картины рисуется желаемая, что едва ли способствует выработке оптимального решения.

Выстоял бы режим Каддафи, если бы Россия наложила вето на резолюцию СБ ООН? Вопрос спорный. В сообществе дипломатов-арабистов бытует мнение, что мятеж был бы подавлен, а Ливия оставалась бы пусть и эксцентричным, но спокойным и относительно благополучным государством, в той или иной форме трансформировавшись в сторону большей адекватности.

Правда, пример Сирии, где революционная волна захлебнулась, можно толковать двояко. С одной стороны, режим доказал свою устойчивость, и пока нет оснований ожидать его краха, с другой – полноценным и дееспособным государством Сирия при нынешнем правлении уже вряд ли станет. Не факт, что Каддафи удалось бы восстановить прежний контроль и обеспечить себе власть надолго вперед. Но по крайней мере едва ли в стране была бы возможна недавняя показательная экзекуция боевиками ИГИЛ десятков египетских христиан-коптов, а до этого – убийство американского посла в казавшемся ему дружественным Бенгази, нападение на российское посольство в Триполи и другие подобные инциденты, которые доходчиво демонстрируют степень деградации ситуации.

Еще один штрих – вряд ли бы старые ливийские власти поддержали и антироссийскую резолюцию Генассамблеи ООН 68/262 по Крыму, как это сделали их преемники, во многом обязанные Москве своим приходом к власти. Отметим, что ни Ирак, против вторжения и насильственной смены власти в котором в 2003 г. Россия возражала, ни Египет, ни Сирия, ни Йемен эту резолюцию не поддержали.

Если Каддафи и Ливия не воспринимались в Кремле как приоритет, то ситуация с Сирией носила иной характер. Попытка заработать очки в отношениях с Западом, пожертвовав Каддафи, если таковая имела место, успеха не принесла. Из-за Сирии эти отношения вновь обострились, пережив жесткий кризис, углубившийся в 2014 г. уже после событий на Украине.

Бизнес-интересы

Надо ли говорить, что в Ливии были полностью проигнорированы весьма серьезные интересы крупного бизнеса (в частности, «Российских железных дорог», ряда предприятий военно-промышленного и топливно-энергетического комплексов), который понес значительные потери и покинул страну. Впрочем, возникший впоследствии хаос выдавил из Ливии и пришедший на смену западный капитал.

Как показал ливийский случай, возможности реального сектора экономики доносить до руководства страны свое мнение по внешнеполитическим вопросам крайне ограниченны, если не отсутствуют. А плоды многолетней работы предпринимателей в той или иной стране могут быть разрушены в одночасье под знаменем высшей целесообразности.

МИД России экономикой занимается мало и скорее по остаточному принципу. С советских времен закрепилось разделение: МИД отвечает за политику, торгпредства – за государственную тогда еще экономику и внешнюю торговлю. Помощь от посольств бизнесу в практической работе фрагментирована: крупному частному капиталу помогать особенно и не нужно, государственный бизнес – это зачастую квазиэкономические проекты с политической подоплекой, помощь мелкому и среднему бизнесу затруднена и не носит регулярного характера. Что касается торгпредств, то их эффективность уже и на официальном уровне ставится под вопрос.

Нахождение баланса между интересами бизнеса и государства на внешнеполитическом поприще – трудный вопрос. Понятно, что собственные интересы бизнеса априори нацелены на получение прибыли и в этом смысле не могут, да и не должны оказывать прямое воздействие на госаппарат. С другой стороны, полностью игнорируя интересы бизнеса и экономики ради политических приоритетов, страна рискует подорвать реальные внешнеэкономические позиции и несырьевой экспорт, в более общем плане – ради конъюнктурных целей – сковать будущий внешнеполитический потенциал, невозможный без сильной экономики и подкрепления политических амбиций финансово-экономическими ресурсами.

И немного о вечном

Вне всякого сомнения, есть случаи, когда коммерческими интересами приходится жертвовать во имя более общих и принципиальных целей. Но если проанализировать ливийский случай с этой точки зрения, результат все равно выходит неудовлетворительный. Долгосрочные итоги воздержания по Ливии наглядно демонстрируют (особенно на фоне жесткости России в Сирии), что непродуманные уступки, иногда даже искренне продиктованные благими намерениями, могут иметь негативные последствия за пределами конкретной темы.

Решение по Ливии многие в России и за ее пределами восприняли как желание избежать трений с западными партнерами. Последних это укрепило во мнении, что Москва не видит Ближний Восток в зоне своих приоритетных интересов, следовательно ее позицию не обязательно учитывать в первую очередь. Итог кампании, которая явно вышла за рамки одобренного мандата, возмутил Москву. Здесь почувствовали себя использованными и обманутыми, что наложило очень серьезный отпечаток на дальнейшие отношения с Западом, на уровень доверия к нему, который и так оставлял желать много лучшего. Для большинства тех в России, кто принимает внешнеполитические решения, ливийский случай стал новым ярчайшим подтверждением «вероломства» Запада, что запрограммировало поведение в контактах с ним надолго вперед. Иными словами, вместо того чтобы укрепить связи с наиболее развитыми державами мира, что, вероятно, и служило мотивом распоряжения не накладывать вето, этот шаг заложил под них мощную мину. В дальнейшем она дала себя знать в Сирии и практически в полную мощь детонировала на Украине.

Это не означает, что другая линия поведения России обеспечила бы иной сценарий отношений с Западом – накопившиеся разногласия носят глубокий и объективный характер. Однако ливийский ход не только их не сгладил, а резко катализировал, причем не в конкретном случае или даже регионе, а в целом. Иными словами, не сократил проблемный потенциал отечественной внешней политики, а приумножил его.

Россия. Ливия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 мая 2015 > № 1363839

Фиаско Обамы в Ливии

Алан Куперман

Как интервенция с добрыми намерениями окончилась неудачей

Алан Куперман – профессор факультета публичной политики Техасского университета в Остине и редактор книги «Конституции и управление конфликтом в Африке: предотвращение гражданской войны посредством институционального планирования».

Резюме Великие державы используют силу за рубежом по разным причинам. И не стоит притворяться, что война носит гуманитарный характер, либо удивляться, когда жертвами оказываются многочисленные и ни в чем не повинные гражданские лица.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 2, 2015 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

17 марта 2011 г. по настоянию президента США Барака Обамы Совет Безопасности ООН принял Резолюцию 1973, тем самым дав разрешение на интервенцию в Ливии. Обама объяснил, что цель интервенции – спасение жизни мирных, демократически настроенных демонстрантов, ставших мишенью ливийского диктатора Муаммара Каддафи. Каддафи не только ставил под угрозу набиравшую силу «арабскую весну», которая смела незадолго до этого авторитарные режимы в Тунисе и Египте, но и был твердо намерен устроить кровавую баню в Бенгази, где началось восстание, сказал американский президент. «Мы знали, что если промедлить хотя бы день, в Бенгази – городе, сопоставимом по размерам с американским Шарлотт, – может быть устроена бойня, которая потрясет весь регион и запятнает совесть всех людей доброй воли в мире», – заявил Обама. Через два дня после разрешения ООН Соединенные Штаты и другие страны НАТО установили бесполетную зону над Ливией и начали бомбить войска Каддафи. Через семь месяцев, в октябре 2011 г., повстанцы при поддержке Запада завоевали страну и убили Каддафи.

Американские официальные лица торжествовали. Иво Даалдер, тогдашний постоянный представитель США в НАТО, и Джеймс Ставридис, главнокомандующий союзными войсками в Европе, писали на страницах Foreign Affairs в 2012 г.: «Операция НАТО в Ливии справедливо ставится в пример в качестве образцовой интервенции».

Обама с гордостью заявил, выступая в Розовом саду сразу после смерти Каддафи: «Не введя в страну ни одного солдата, мы добились поставленных целей». Казалось, что Соединенным Штатам удался хет-трик: они поддержали «арабскую весну», помогли избежать геноцида, подобного тому, что имел место в Руанде, и не допустили превращения Ливии в спонсора международного терроризма.

Однако подобные суждения оказались преждевременными, и сегодня, оглядываясь назад, есть все основания сказать, что интервенция в Ливии закончилась полным провалом даже с американской точки зрения. Страна не только не стала демократией, но деградировала до состояния разваливающейся государственности. Количество насильственных смертей и другие нарушения прав человека выросли в несколько раз. Вместо того чтобы помогать США вести борьбу с терроризмом (Каддафи делал это в последнее десятилетие пребывания у власти), Ливия стала пристанищем для боевиков, связанных как с «Аль-Каидой», так и с «Исламским государством Ирака и Леванта» (ИГИЛ). Интервенция нанесла урон и другим интересам Соединенных Штатов, подорвав режим нераспространения ядерного вооружения, резко снизив готовность русских сотрудничать с Вашингтоном в ООН и подлив масла в огонь гражданской войны в Сирии.

Что бы ни говорили сегодня защитники военной миссии, гораздо разумнее было бы вообще не вмешиваться, потому что мирные граждане Ливии не были мишенью Каддафи. Если бы Соединенные Штаты и их союзники пошли этим путем, можно было бы предотвратить наступивший в стране хаос и дать Ливии шанс на прогресс при преемнике Каддафи – его сравнительно либеральном сыне Саифе аль-Исламе, получившем образование на Западе. Вместо этого Ливию сегодня терзают злобные банды и террористы. Это служит серьезным предостережением – гуманитарная интервенция может рикошетом ударить по интервенту и по тем, кому он хочет помочь.

Разваливающаяся государственность

Оптимизм в отношении Ливии достиг апогея в июле 2012 г., когда в результате демократических выборов к власти пришло умеренное светское коалиционное правительство, принципиально отличавшееся от диктатуры Каддафи, длившейся четыре десятилетия. Но страна быстро начала сползать в хаос. Первый премьер-министр Мустафа Абу-Шагур продержался у власти менее одного месяца. Его изгнание стало предвестником грядущих бед: на момент написания данной статьи в Ливии менее чем за четыре года сменилось семь премьер-министров. В первом послевоенном парламенте – Генеральном национальном конгрессе – доминировали исламисты. Между тем новому правительству не удалось разоружить незаконные военные формирования, возникшие во время семимесячной интервенции НАТО (прежде всего исламистов), что спровоцировало смертоносные бои между соперничающими племенами и боевыми командирами, которые продолжаются до сих пор. В октябре 2013 г. сепаратисты на востоке Ливии, где сосредоточены основные нефтяные месторождения, объявили о формировании собственного правительства. В том же месяце был похищен тогдашний премьер-министр страны Али Зейдан. В свете растущего влияния в правительстве Ливии исламистов весной 2014 г. США отложили план по подготовке и обучению 6–8 тыс. ливийских военных.

К маю 2014 г. Ливия оказалась на грани новой гражданской войны – между либералами и исламистами. Именно в это время светский генерал-перебежчик Халифа Хифтер взял под контроль ВВС, нанеся удар по исламистским боевикам в Бенгази. Затем он расширил список мишеней, включив в них законодательное собрание в Триполи, в котором доминируют исламисты. Выборы в июне прошлого года не вывели страну из хаоса. Большинство ливийцев уже разочаровались в демократии – явка избирателей упала с 1,7 млн на прошлых выборах до 630 тыс. человек на последних. Светские партии объявили о победе и сформировали новое законодательное собрание, Палату представителей, но исламисты не признали эти итоги. В результате образовалось два парламента, причем каждый претендует на легитимность.

В июле исламистские ополченцы из города Мисурата отреагировали на действия Хифтера, атаковав Триполи, что привело к эвакуации западных посольств. В августе, после шестинедельной битвы, исламисты захватили столицу от имени так называемой «Коалиции Рассвета Ливии», которая вместе с «мертвым» законодательным собранием сформировала то, что они назвали «правительством национального спасения». В октябре вновь избранный парламент, возглавляемый светской коалицией «Операция “Достоинство”», бежал в город Тобрук на востоке страны, где создал временное правительство, которое Верховный cуд Ливии впоследствии объявил неконституционным. Таким образом, Ливия разрывается на части двумя враждующими правительствами, каждое из которых контролирует лишь часть территории и боевиков.

Каким бы плохим ни было положение дел с правами человека при Каддафи, после его изгнания оно стало еще хуже. Сразу после захвата власти повстанцы совершили десятки жестоких убийств, не говоря уже о пытках, избиениях и незаконном аресте тысяч людей, подозреваемых в поддержке Каддафи. Мятежники изгнали 30 тыс. преимущественно чернокожих жителей из города Таверга, а затем разграбили или сожгли их дома и магазины на том основании, что некоторые из них предположительно были наемниками. Через шесть месяцев после начала войны международная организация, стоящая на страже соблюдения прав человека, Human Rights Watch, заявила, что в Ливии «настолько систематически и повсеместно нарушаются права человека, что речь может уже идти о преступлениях против человечности». Подобные массовые нарушения не прекращаются. В октябре 2013 г. Верховный комиссар ООН по правам человека докладывал, что «большинство из задержанных во время конфликта 8 тыс. человек (по примерным оценкам) лишены судебно-правовой поддержки, и в отношении них не соблюдается никакого процессуального кодекса». Еще более тревожные данные содержались в докладе организации Amnesty International, авторы которого вскрыли факты жестокого обращения с арестованными: «Задержанные подвергались длительному избиению пластиковыми трубами, палками, металлическими прутьями или проводами. В некоторых случаях их пытали током, подвешивали в неудобной позе на несколько часов, надевали на глаза повязки и заключали в кандалы со связанными за спиной руками. Их также лишали еды и питья». В докладе упомянуты 93 случая нападения на ливийских журналистов за первые девять месяцев 2014 г., «включая похищения, необоснованные аресты, убийства, покушения на убийство и избиения». Непрерывные нападения на западе Ливии, делают вывод авторы доклада, «можно приравнять к военным преступлениям». Вследствие такого повсеместного насилия примерно 400 тыс. ливийцев, по оценке ООН, вынуждены были бежать из своих домов, причем четвертая их часть вообще покинула страну.

Качество жизни в Ливии резко снизилось вследствие обвала экономики. Продолжительный конфликт парализовал нефтедобычу, от которой зависит благополучие страны. До революции Ливия добывала 1,65 млн баррелей нефти в сутки, а во время интервенции НАТО нефтедобыча снизилась до нулевой отметки. Хотя добыча временно восстановилась до 85% от объема добываемой при Каддафи нефти, но с тех пор как сепаратисты в августе 2013 г. захватили нефтяные месторождения и терминалы на востоке, добыча нефти в среднем составляет 30% от довоенного уровня. Непрекращающиеся боевые действия привели к закрытию аэропортов и морских портов в двух крупнейших городах Ливии: Триполи и Бенгази. Во многих городах жители страдают от частого отключения электричества – в Триполи света иногда не бывает до 18 часов в сутки. Лишения последних лет привели к резкому снижению уровня жизни, хотя, согласно Индексу человеческого развития ООН, Ливия считалась одной из наиболее процветающих стран Африки.

Как это отражается на людях

Хотя Белый дом оправдывал свою миссию в Ливии гуманитарными соображениями, интервенция увеличила число жертв на порядок. Карательные меры Каддафи, как оказалось, унесли меньше человеческих жизней, чем об этом писали средства массовой информации. В Восточной Ливии, где восстание начиналось как смесь мирных и насильственных протестов, Human Rights Watch документально зафиксировала только 233 смерти в первые дни сражений, а не 10 тыс., как сообщал саудовский новостной канал «Аль-Арабия». В статье, опубликованной в журнале International Security в 2013 г., я писал, что документально подтверждена смерть 1 тыс. ливийцев, погибших с середины февраля 2011 г., когда началось восстание, до середины марта 2011 г. – начала интервенции НАТО. В это число входят солдаты и повстанцы. В материале «Аль-Джазиры», растиражированном западными средствами массовой информации в начале 2011 г., говорилось, что ВВС Каддафи бомбили гражданское население в Бенгази и Триполи, однако, как выявило исчерпывающее расследование Хью Робертса из Университета Тафта, опубликованное в London Review of Books, «эта информация была ложной». На самом деле, стремясь свести к минимуму жертвы среди гражданского населения, войска Каддафи воздержались от неразборчивого применения карательных мер.

Human Rights Watch выявила, что из 949 человек, раненных в третьем по величине городе Ливии Мисурата, где в течение первых семи недель восстания шли самые ожесточенные бои, лишь 30 (чуть более 3%) были женщины и дети. Это ясно показывает, что мишенью войск Каддафи были боевики, среди которых практически не было женщин. В это же время в Мисурате погибло всего 257 человек, то есть ничтожно малая доля населения города, насчитывающего 400 тыс. жителей.

Та же сдержанность была очевидна и в Триполи, где использовались большие силы лишь два дня до начала интервенции НАТО, чтобы оттеснить демонстрантов, которые жгли правительственные здания. Ливийские врачи впоследствии рассказали Следственной комиссии ООН, что видели более 200 трупов в городских моргах 20–21 февраля, но среди них было всего две женщины. Эта статистика опровергает измышления о том, что войска Каддафи без разбора стреляли по мирным гражданам.

Более того, к моменту вторжения альянса насилие в Ливии уже почти закончилось. Хорошо вооруженная армия Каддафи обратила в бегство плохо организованных повстанцев. К середине марта 2011 г. правительственные войска готовились захватить последний оплот мятежников, Бенгази, тем самым положив конец месячному конфликту, унесшему чуть более 1 тыс. жизней. Но в то же самое время ливийские эмигранты в Швейцарии, связанные с повстанцами, начали предупреждать о предстоящей в Бенгази «кровавой бане». Западные средства массовой информации поспешили растиражировать эту информацию, хотя теперь, задним числом, понятно, что это была пропаганда. В действительности 17 марта Каддафи обещал защитить гражданское население Бенгази, как он защищал население других отвоеванных городов, добавив, что его войска «оставили открытым путь» для отступления мятежников в Египет. Попросту говоря, боевики терпели поражение в войне, поэтому их заокеанские покровители подняли на щит призрак геноцида для оправдания вмешательства НАТО. Нет доказательств того, что Каддафи планировал массовые убийства гражданского населения, и у него не было для этого никаких мотивов.

Да, правительство действительно пыталось запугать мятежников, пригрозив, что будет беспощадно их преследовать. Но Каддафи никогда не угрожал мирному гражданскому населению. С 5 по 15 марта 2011 г. правительственные войска отвоевали крупные города, занятые повстанцами, кроме одного, и нигде они не убивали гражданских лиц из мести, не говоря уже о том, чтобы устроить кровавую баню. На самом деле, когда войска приблизились к Бенгази, Каддафи выступил с публичными заверениями, что не тронет гражданское население и мятежников, которые добровольно сложат оружие. 17 марта он напрямую обратился к повстанцам Бенгази: «Сложите оружие, как это сделали ваши братья в Адждабии и других городах. Они сложили оружие и находятся в безопасности. Мы их не преследовали и не будем преследовать».

Однако двумя днями позже началась военная кампания НАТО, которая остановила наступление войск Каддафи. В результате Бенгази не вернулся под государственный контроль, мятежники не бежали, и война не закончилась. В конечном итоге 20 октября 2011 г. мятежники нашли Каддафи, долго пытали его, а затем казнили. Через три дня пали последние остатки режима. Но факт остается фактом: интервенция продлила гражданскую войну в Ливии с шести недель до восьми с лишним месяцев.

Называются самые разные цифры погибших. На совещании за закрытыми дверями в ноябре 2011 г., организованном Институтом Брукингса, один американский чиновник назвал окончательное число жертв: «около 8 тыс. человек». С этой оценкой резко расходится информация, озвученная в сентябре 2011 г. министром здравоохранения повстанцев еще до окончания войны – он заявил, что уже погибло 30 тыс. ливийцев. Однако Министерство по делам мучеников и пропавших без вести лиц послевоенного правительства снизило эту цифру до 4,7 тыс. гражданских лиц и мятежников, а также аналогичного числа солдат официальной армии. Еще 2,5 тыс. человек были отнесены к числу пропавших без вести. Таким образом, итоговая оценка жертв – 11,5 тыс. человек.

В течение двух последующих лет вялотекущего конфликта учет общих потерь не велся. Однако имеются сведения о нескольких серьезных столкновениях, таких как сражение соперничающих племен в городе Сабха на юге Ливии, которое имело место в марте 2012 г. и унесло 147 жизней. В свете этой статистики логично предположить, что в результате конфликта в 2012 и 2013 гг. погибло примерно по 500 жителей. Более точные данные имеются по возобновившейся в 2014 г. гражданской войне. На сайте «Счет тел в Ливии», где ежедневно публикуются документальные свидетельства о потерях, сообщается, что общее число ливийцев, убитых в прошлом году, превысило 2750 человек. Более того, в отличие от войск Каддафи, ополченцы, воюющие сегодня в Ливии, неразборчивы в применении силы. Например, в августе 2014 г. Медицинский центр в Триполи сообщил, что из ста жертв недавнего насилия – 40 женщин и по меньшей мере девять детей. В следующем месяце было совершено вопиющее военное преступление, когда ополченцы обстреляли из ракетной установки медицинское учреждение.

Мрачная арифметика приводит к удручающему, но неизбежному выводу. До интервенции НАТО гражданская война в Ливии была близка к окончанию и унесла чуть более тысячи жизней. Однако с тех пор вследствие непрекращающегося конфликта Ливия потеряла еще как минимум 10 тыс. своих граждан. Иными словами, операция НАТО привела к увеличению числа жертв более чем на порядок.

Территория для террористов

Еще один непреднамеренный итог интервенции в Ливии – рост угрозы терроризма, исходящей из этой страны. Хотя несколько десятилетий назад Каддафи поддерживал терроризм, о чем свидетельствуют выплаты репараций за сбитый в 1988 г. над Локерби самолет, еще до событий 11 сентября ливийский лидер стал союзником США в борьбе с мировым терроризмом. Отчасти он изменил позицию, столкнувшись с угрозой Группы ливийских боевиков-исламистов, связанных с «Аль-Каидой». Шеф внешней службы безопасности Каддафи Мусса Куса много раз встречался с высокопоставленными чинами ЦРУ для передачи разведданных о ливийских боевиках в Афганистане и о пакистанском торговце ядерными материалами Абдуле Кадыре Хане. В 2009 г. генерал Уильям Уорд, главнокомандующий силами США в Африке, хвалил Ливию как «главного партнера в противодействии транснациональному терроризму».

Однако после интервенции НАТО в 2011 г. Ливия и соседняя с ней Мали стали безопасным пристанищем для террористов. Радикальные исламистские группировки, которые подавлял Каддафи, под прикрытием с воздуха со стороны НАТО стали авангардом мятежников. Ополченцы, вооруженные до зубов сочувствующими странами, такими как Катар, отказались разоружаться после падения Каддафи. Исходящая от них угроза наиболее явно проявилась в сентябре 2012 г., когда джихадисты, включая группу «Ансар-аль-Шария», напали на американскую дипломатическую миссию в Бенгази, убив посла Соединенных Штатов в Ливии Кристофера Стивенса и трех его коллег. В прошлом году ООН формально объявила «Ансар аль-Шария» террористической организацией по причине ее связи с «Аль-Каидой» в исламистском Магрибе.

Сегодня ливийские исламисты сражаются за контроль над всей страной и добиваются успехов. В апреле 2014 г. они захватили секретную военную базу возле Триполи. Ирония в том, что войска особого назначения США создали эту базу летом 2012 г. для обучения и подготовки контртеррористических сил Ливии. Катар и Судан в сентябре 2014 г. снабдили исламистов оружием. В ответ на это более светские правительства ОАЭ и Египта нанесли удары с воздуха по боевикам-исламистам в Триполи и Бенгази в августе и октябре прошлого года. Среди джихадистов Ливии не только сообщники «Аль-Каиды»; по состоянию на январь 2015 г. группировки, связанные с ИГИЛ, известной также как «Исламское государство», совершили убийства или похищения в трех традиционных административных зонах Ливии.

Интервенция НАТО также усилила позиции террористов в других частях этого региона. После падения Каддафи этнические туареги из Мали, служившие в силах безопасности, бежали на родину со своим оружием и там подняли собственное восстание. Это восстание было моментально подхвачено местными исламистскими силами и «Аль-Каидой в Магрибе», которые объявили о создании независимого исламского государства на севере Мали. К декабрю 2012 г. эта область Мали стала «крупнейшей территорией в мире под контролем экстремистов-исламистов», по словам сенатора Кристофера Кунза, председателя Подкомитета Сената США по Африке. Эта опасность была подробно проанализирована в The New York Times, которая сообщила, что «союзная “Аль-Каиде” группировка в Северной Африке руководит лагерями подготовки террористов на севере Мали и снабжает воинственную исламистскую группировку в Северной Нигерии оружием, взрывчаткой и финансами». Но расползание террора из Ливии на этом не остановилось, вызвав смертоносный этнический конфликт в Буркина-Фасо, а также рост радикального ислама в Нигере. Для сдерживания этой угрозы Франции в начале 2013 г. пришлось развернуть многотысячную военную группировку в Мали, причем некоторые из французских солдат по сей день воюют с джихадистами на севере страны.

Проблема терроризма усугубляется утечкой опасного оружия из арсенала Каддафи, которое попадает в руки радикальных исламистов в Северной Африке и на Ближнем Востоке. По оценке Питера Букерта из Human Rights Watch, в Ливии в десятки раз больше бесхозного оружия, чем в Сомали, Афганистане или Ираке. Наверно, наибольшее беспокойство вызывает бесконтрольное распространение переносных зенитных ракетных комплексов (ПЗРК), потому что в умелых руках они могут использоваться для поражения гражданской и военной авиации. По состоянию на февраль 2012 г., согласно сотруднику Госдепартамента США, которого процитировала The Washington Post, до 15 тыс. таких установок оставались неучтенными; из этого количества удалось выкупить лишь 5 тыс., за которые уплачено 40 млн долларов. В этом же номере говорилось, что сотни комплексов остаются без присмотра, в том числе в Нигере, где некоторые ПЗРК приобрела радикальная исламистская группировка «Боко Харам», действующая также и на территории Нигерии. Еще несколько десятков комплексов обнаружены в Алжире и Египте.

Эти установки попали даже в сектор Газа через территорию Египта. В октябре 2012 г. боевики произвели первый залп по израильскому вертолету, но не попали. Израильские официальные лица заявили, что страна происхождения этого смертоносного оружия – Ливия. В начале 2014 г. исламисты в Египте сбили военный вертолет ракетой, выпустив ее из ПЗРК. Ливийские ПЗРК и морские мины всплыли на рынках оружия в Западной Африке, где сомалийцы активно скупали их для исламистских мятежников и пиратов на противоположном Северо-Восточном побережье Африки.

Более широкие последствия

Вред от интервенции в Ливии выходит далеко за пределы соседних стран. С одной стороны, оказав помощь в свержении Каддафи, Соединенные Штаты поставили под угрозу достижение провозглашенной ими цели недопущения расползания ядерного оружия. В 2003 г. Каддафи добровольно прекратил реализацию программ по наращиванию ядерных и химических боеприпасов и отдал накопленные арсеналы Соединенным Штатам. В награду от США через восемь лет он получил насильственную смену режима, кульминацией которой стала его гибель. Это чрезвычайно осложнило задачу убеждения других государств остановить или повернуть вспять свои ядерные программы. Вскоре после начала бомбежек Ливии Северная Корея опубликовала заявление неназванного чиновника из МИДа, что «ливийский кризис преподал хороший урок международному сообществу» и Пхеньян не поддастся на ту же уловку американцев и «не позволит себя разоружить». Точно так же верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи отметил, что Каддафи «опрометчиво упаковал все свои ядерные установки, погрузил их на корабль и отправил на Запад». Еще один иранец с хорошими связями по имени Аббас Абди заметил: «Когда в Ливии поднялось восстание против Каддафи, все западные лидеры легко отказались от него. Из этого наши лидеры делают вывод, что компромисс не идет на пользу».

Интервенция в Ливии могла также подхлестнуть насилие в Сирии. В марте 2011 г. восстание там все еще было по большому счету ненасильственным, и реакция правительства Асада, будучи преступно диспропорциональной, все же оставалась сравнительно ограниченной – за неделю менее 100 сирийских граждан стали жертвой операции правительственных войск. Однако летом 2011 г., после того как при помощи НАТО ливийские повстанцы одержали верх, революционеры в Сирии решили прибегнуть к насилию – возможно, надеясь на международное вмешательство. «У нас происходит то же самое, что и в Бенгази», – сказал в то время сирийский мятежник корреспонденту The Washington Post, добавив: «Нам нужна бесполетная зона». В результате произошла быстрая эскалация сирийского конфликта, что привело к 1,5 тыс. жертв в неделю в начале 2013 г., то есть число жертв выросло в 15 раз!

Миссия НАТО в Ливии также помешала миротворческим усилиям в Сирии, крайне отрицательно настроив Россию. С согласия Москвы Совет Безопасности ООН одобрил введение бесполетной зоны в Ливии и другие меры для защиты гражданского населения. Но НАТО превысила выданный ей мандат, осуществив смену режима. Коалиция семь месяцев атаковала войска Каддафи, даже когда те отступали, не представляя никакой угрозы гражданским лицам, а также вооруженным и обученным мятежникам, которые отказались от мирных переговоров. Владимир Путин горько посетовал на то, что войска НАТО «откровенно нарушили резолюцию Совета Безопасности ООН, когда вместо ввода так называемой бесполетной зоны над воздушным пространством страны они начали бомбить ее». Министр иностранных дел России Сергей Лавров объяснил, что после этого Россия «никогда больше не позволит Совету Безопасности давать добро на нечто такое, что случилось в Ливии».

В начале «арабской весны» сторонники интервенции в Ливии утверждали, что этим путем можно поддержать динамику сравнительно мирных восстаний в Тунисе и Египте. На самом деле своими действиями НАТО не только не способствовала распространению мирной революции, но и поощрила милитаризацию восстания и конфликта в Сирии, а также затруднила перспективы миссии ООН. Для Сирии и соседних государств главным последствием стало трагическое усугубление трех патологий: человеческих страданий, религиозной вражды и радикального ислама.

Отвергнутый путь

Несмотря на страшный хаос, вызванный интервенцией, некоторые нераскаявшиеся ее сторонники утверждают, что альтернатива – сохранение у власти Каддафи – была бы еще хуже. Но 69-летний Каддафи, имеющий проблемы со здоровьем, в любом случае не был для Ливии будущим. И он уже вел подготовку для передачи власти своему сыну Саифу, который давно мечтал о реформах в стране. «Я не приму ни одну должность, если не будет принята новая конституция, новые законы и не будут проведены прозрачные выборы, – заявил Саиф в 2010 г. – Все должны иметь доступ к государственным должностям. У нас не должно быть монополии на власть». Саиф также убеждал отца признать вину за печально известное тюремное побоище 1996 г. и выплатить компенсацию семьям сотен жертв. Кроме того, в 2008 г. Саиф опубликовал свидетельство бывших узников о пытках революционных комитетов – неофициальных сторожевых псов режима – и требовал их разоружения.

С 2009 по 2010 гг. Саиф убедил отца отпустить почти всех политических заключенных, создав программу дерадикализации исламистов, которую западные эксперты считали образцово-показательной. Он также настаивал на упразднении Министерства информации Ливии в пользу частных средств массовой информации. Он даже пригласил известных американских исследователей, включая Фрэнсиса Фукуяму, Роберта Патнама и Кассу Санстейна, читать лекции о гражданском обществе и демократии. Наверное, самым убедительным доказательством серьезности намерений Саифа реформировать страну можно считать тот факт, что в 2011 г. политическими лидерами революции стали люди, которых он ранее пригласил работать в правительстве. Махмуд Джибрил, премьер-министр Национального переходного совета повстанцев во время войны, возглавил Национальный совет по экономическому развитию, созданный Саифом. Мустафа Абдель Джалил, председатель Национального переходного совета, был избран Саифом в 2007 г. для проведения юридических реформ на посту министра юстиции и вел эту работу до тех пор, пока не перешел на сторону повстанцев.

Конечно, мы не знаем, хватило ли бы Саифу желания и возможностей для преобразования Ливии. Могущественные кланы противостояли ему, как и его отцу, всякий раз, когда они затевали реформы. В 2010 г. консерваторы временно закрыли средства массовой информации, которыми владел Саиф, потому что одна из газет раскритиковала действия правительства. Однако в конце 2010 г. Каддафи-старший уволил другого своего сына, Мутассима, – сторонника более жесткой линии, и казалось, что это проложит путь для Саифа с его реформаторскими планами. Хотя Саиф не собирался в одночасье превратить Ливию в демократию по стандартам Джефферсона, он был твердо намерен ликвидировать наиболее вопиющую неэффективность и несправедливость режима своего отца.

Даже после начала войны уважаемые наблюдатели выражали уверенность в Саифе. В редакционной колонке The New York Times Курт Уэлдон, бывший конгрессмен-республиканец от штата Пенсильвания, который избирался в Конгресс десять раз подряд, написал, что Саиф «мог бы сыграть конструктивную роль как член комитета, предложив новую структуру правительства или конституцию». Вместо этого ополченцы, поддерживаемые НАТО с воздуха, арестовали и посадили в тюрьму сына Каддафи. В октябре 2014 г. в интервью, которое у него взял журналист Франклин Лэм в тюрьме, Саиф выразил сожаление: «Мы уже начали осуществлять широкие реформы, и отец поручил мне довести их до конца. К сожалению, случился мятеж, обе стороны допустили ошибки, которые теперь позволяют экстремистским исламистским группировкам, таким как Дайиш (ИГИЛ), собрать осколки, оставшиеся от страны, и превратить Ливию в экстремистское фундаменталистское государство».

Уроки Ливии

Обама выразил сожаление в отношении Ливии, но, к несчастью, извлек неправильный урок. «Думаю, мы недооценили… необходимость ввода войск, – сказал президент обозревателю The New York Times Томасу Фридману в августе 2014 г. – Если уж взялись за это дело, то нужно было доводить его до конца и быть более напористыми в перестройке общества».

Но это совсем не тот урок, который нужно было вынести из случившегося. Ошибка в Ливии заключалась не в том, что не было приложено достаточно усилий для реформирования страны после интервенции, а в самом решении ее осуществить. В таких странах, как Ливия, где правительство подавляет восстание, военное вмешательство с большой долей вероятности ударит рикошетом, поощряя насилие, развал государственности и терроризм. Перспектива интервенции также порождает у ополченцев нездоровое желание отомстить правительству, а затем кричать на каждом углу о геноциде, чтобы получить иностранную помощь и дать предлог для гуманитарной интервенции.

Подлинный урок Ливии в том, что если государство делает своей мишенью мятежников и не причиняет ущерба гражданскому населению, международному сообществу нужно воздерживаться от военной кампании по гуманитарным соображениям для оказания помощи ополченцам. Западной аудитории также следует остерегаться цинизма мятежников, преувеличивающих не только насилие со стороны государственных сил, но и собственную поддержку со стороны местного населения. Даже если режим глубоко порочен, как, например, режим Каддафи, существует высокая вероятность того, что интервенция лишь подольет масла в огонь гражданской войны, дестабилизировав страну, поставив под угрозу жизни мирных граждан и создав благоприятную почву для экстремистов. Гораздо более благоразумный путь – это путь мирных реформ, к которому стремился Саиф Каддафи.

Гуманитарную интервенцию следует припасти для тех редких случаев, когда мишенью становятся мирные граждане и военная операция может принести больше блага, чем вреда, как это было в Руанде в 1994 г., где, по моим оценкам, своевременное вмешательство могло бы спасти более ста тысяч жизней. Конечно, великие державы иногда могут использовать войска за рубежом по другим причинам – чтобы бороться с терроризмом, не допустить распространения ядерного оружия или свергнуть зарвавшегося диктатора. Но в этом случае не надо притворяться, будто это гуманитарная операция, или удивляться, когда в результате боевых действий гибнет большое число невинных граждан.

США. Ливия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 мая 2015 > № 1363837 Алан Куперман

Спокойствие, только спокойствие…

Федор Лукьянов

Ф.А. Лукьянов - главный редактор журнала «Россия в глобальной политике». Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник, работал на Международном московском радио, в газетах "Сегодня", "Время МН", "Время новостей". Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России.

Резюме «Надежда – мой компас земной», – утверждалось в шлягере семидесятых, и, кажется, эта цитата достойна стать лозунгом современной мировой политики. Просто потому что другого компаса, по которому можно было бы ориентироваться в бушующей стихии международных отношений, сейчас нет. Блуждания в поисках верного пути становятся всеобщими, хотя государственные мужи, как правило, отказываются признать, что занимаются именно этим.

«Надежда – мой компас земной», – утверждалось в шлягере семидесятых, и, кажется, эта цитата достойна стать лозунгом современной мировой политики. Просто потому что другого компаса, по которому можно было бы ориентироваться в бушующей стихии международных отношений, сейчас нет. Блуждания в поисках верного пути становятся всеобщими, хотя государственные мужи, как правило, отказываются признать, что занимаются именно этим.

Елена Черненко анализирует доктринальные документы российской внешней политики, которые призваны предначертать курс, и делает неутешительный вывод. То ли реальность их обгоняет, то ли чисто бюрократический подход в принципе не способен отвечать на вызовы столь быстро бегущего времени. Кристофер Феттвайс сравнивает эпоху холодной войны с теперешней и демонстрирует, насколько американскому стратегическому сообществу необходим враг, чтобы чувствовать себя уверенно и понимать направление собственного движения.

Владимир Лукин и Владимир Чернега размышляют о России и Европе – извечной теме споров отечественных интеллектуалов. Авторы приходят к схожим заключениям – эти отношения являются элементом взаимного культурно-психологического самоопределения. Что и делает их запутанными, но неизбежными. Но исторические декорации, в которых разыгрывается сегодня эта пьеса, меняются. Теперь подмостками является вся большая Евразия, некогда периферийная по отношению к своей западной оконечности, а теперь выходящая на авансцену и оттесняющая собственно Европу все глубже к кулисам. Об этом подробно размышляют составители доклада Валдайского клуба, сжатую версию которого мы публикуем.

Наши авторы ищут для России и более глобальную альтернативу, пристально вглядываясь в БРИКС. По мнению Михаила Коростикова, это сообщество – способ сохранить глобальный горизонт, который сужается по мере погружения Москвы в мучительные постсоветские проблемы. Оливер Стункель поддерживает точку зрения о значимости объединения, однако предупреждает, что от него не надо ждать консолидированной антизападной позиции, и поддержка России в этом будет очень скромной.

Будущее Украины волнует и российское общество, и истеблишмент. Появляется понимание того, что отношения двух стран никогда не будут такими, как прежде, но и степень обоюдного расхождения неясна. Эдуард Понарин и Борис Соколов предсказывают, что на фоне социально-экономического провала западного и националистического проекта на Украине у России есть шанс значительно укрепить там позиции. Владимир Брутер полагает перемены необратимыми и считает, что через некоторое время острота восприятия их в России начнет снижаться. Лариса Паутова приводит результаты опросов общественного мнения, из которых следует, что между абстрактными пожеланиями россиян насчет политики Москвы на Украине и их конкретными ожиданиями существует очевидное расхождение.

Ближний Восток – самое яркое свидетельство непредсказуемости. Одри Курт Кронин анализирует феномен Исламского государства и подчеркивает, что к нему не стоит относиться как к очередному экстремистскому и террористическому движению. Все намного серьезнее. Алан Куперман вспоминает ливийскую кампанию Барака Обамы и констатирует, что она была основана на ошибочных предпосылках и ложной информации, привела к распаду страны и совершенно не соответствовала американским целям. Руслан Волков и Александр Высоцкий возвращаются к российскому поведению того периода. Авторы считают, что решение Москвы не блокировать военное вмешательство в Ливии противоречило интересам государства, механизм которого не сработал на разумную оценку ситуации.

Андрей Коробков и Кенан Малик с разных сторон подходят к одному из главных процессов современного мира и одновременно мощному фактору неопределенности для очень многих стран – масштабным перемещениям масс людей, которые меняют экономику, политику и самовосприятие наций. Миграция неостановима, однако государства, принимающие потоки, так и не выработали эффективного ответа на вызов меняющихся в культурно-этническом смысле обществ.

Процитированная в начале песня содержит совет лирического героя, как вести себя в описываемых непростых обстоятельствах – «надо быть спокойным и упрямым». Вероятно, его тоже можно взять на вооружение.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 мая 2015 > № 1363826 Федор Лукьянов

Экипаж французского патрульного судна "Командант Биро" спас 217 мигрантов с трех небольших лодок у побережья Ливии, задержаны двое предполагаемых контрабандистов.

Лодки с мигрантами "попали в беду", сообщает агентство Рейтер со ссылкой на заявление морской полиции. Что именно произошло с судами, не уточняется. Известно, что экипаж "Команданта Биро" прореагировал на вызов от морского координационного спасательного центра в Риме в рамках операции Евросоюза по спасению мигрантов "Тритон".

"Все перехваченные суда были нейтрализованы", — говорится в сообщении морской полиции. Спасенные мигранты, а также предполагаемые контрабандисты были переданы итальянским властям.

В апреле на внеочередном саммите ЕС лидеры решили утроить до 10 миллионов евро в месяц бюджет операции "Тритон", которая помогает Италии справиться с притоком мигрантов из Африки и проводит спасательные операции.

Проблема гибели североафриканских беженцев в Европу встала особенно остро после того, как в апреле в 200 километрах от итальянского острова Лампедуза перевернулось судно с мигрантами. По предварительным данным, на его борту могли находиться по меньшей мере 700 человек, нелегально переправлявшихся в Европу. Всего за этот год, по данным гуманитарных организаций, в Средиземном море погибли 1,6 тысячи мигрантов, а с 2000 года — 22 тысячи. После этого лидеры стран ЕС созвали саммит, на котором решили бороться с перевозчиками нелегальных мигрантов и активнее отслеживать и спасать людей на перегруженных плавсредствах, предоставляя им убежище.

Израильское лобби в США и в мире теряет влияние

Владимир Алексеев

В последнее время в Вашингтоне активно распространяются слухи о кризисе самого влиятельного органа, который в США ассоциируется с понятием «израильского лобби», − Американо-израильского комитета по общественным связям (AIPAC). В этой связи возникает вопрос – а какую стратегию США будут проводить на Ближнем Востоке, в том числе во взаимоотношениях с Израилем. Хотя ни одна администрация США не проводит внешнюю политику, не соответствующую её представлениям об американских национальных интересах, только из-за давления со стороны каких-нибудь лоббистов. Поэтому ближневосточная политика США в целом, и в отношении Израиля, Ирана, Саудовской Аравии в частности, мотивирована сугубо прагматическими соображениями. Речь идёт, прежде всего, о попытке сохранения американской гегемонии в стратегически важном регионе.

Механизм лоббирования

Естественно, AIPAC и близкие к нему группы способствуют корректировкам политики США. Но и без их влияния общее направление американской стратегии, скорее всего, осталось бы примерно тем же, что и сейчас. Дело в том, что влияние произраильских лоббистов ощутимо в Конгрессе, но не в исполнительной ветви власти, которая целиком и полностью определяет внешнеполитический курс. Что может сделать Конгресс в этом отношении? Он может отказаться профинансировать то или иное внешнеполитическое мероприятие − и всё. Но решающее слово во внешней политике всегда принадлежит исполнительной власти. Дело тут не в большей или меньшей степени влияния, а в том, что каждый конкретный президент считает правильным, и что с его точки зрения отвечает стратегическим интересам США.

В отличие от Буша или Клинтона, Обама занимает более сдержанную позицию в отношении Израиля. Но лишь настолько, чтобы искать союза с более умеренными элементами в самом Израиле. Он в любом случае настроен произраильски, но при этом Обама просто не поддерживает курс Нетаньяху. Как, например, тот же AIPAC. Так что если говорить об AIPAC в широком смысле − включая все близкие и дружественные группы − его влияние по-прежнему очень сильно.

Но в целом американское еврейство находится в состоянии крайней тревоги: «особые» взаимоотношения» между Соединенными Штатами и Израилем быстро распадаются. Те стратегические, культурные и демографические ориентиры, которые более полувека давали толчок и укрепляли отношения между США и Израилем, сегодня меняются. У этих изменений разные причины, и соответствующая динамика проявляется по-разному и разными темпами. Есть простое понимание того, как работают эти особые взаимоотношения. Евреи идут в американскую политику ради интересов Израиля, как они их понимают, поскольку считается, что израильские интересы неотделимы от еврейских интересов. Это и есть особенность модели «лоббирования» Израиля в США.

Раскол в AIPAC

Правда, при Обаме появился новый фактор − общественное мнение в США стало заметно меняться, в том числе среди американских евреев. Молодое поколение переходит на более взвешенную позицию, и к нему начинают прислушиваться. Поэтому демократическая фракция в Конгрессе, которая традиционно поддерживала AIPAC, столкнулась с растущей оппозицией среди собственного электората. На это накладывается и определенный раскол в самом AIPAC, который является отражением раскола во всей американской еврейской общине. Речь идёт даже о тех, кто считает себя сионистами и безоговорочно поддерживает Израиль. Теперь они говорят, что даже отвлекаясь от правовых и моральных аспектов политики, проводимой кабинетом Нетаньяху, нельзя не признать, что эта политика по большому счёту вредит Израилю и его долгосрочным интересам. Поэтому в еврейской общине США единства больше нет. Разве что один AIPAC так и остался непоколебимым, по крайней мере у себя на крайне правом фланге.

Иранский фактор – главная угроза для израильского лобби

В политических кругах США все четче выявляются разногласия в связи с иранским ядерным вопросом. После недавнего рамочного соглашения с Тегераном многие конгрессмены, в первую очередь члены израильского лобби в Конгрессе США, упорно противодействуют достижению какой-либо окончательной договоренности с Ираном. Этот лагерь считает, что за счет ужесточения санкций и даже угрозы применения военной силы американская команда переговорщиков может добиться от Ирана уступок в пользу США и Израиля. Американское министерство финансов продолжает штрафовать тех лиц и компании, которые, по мнению Вашингтона, нарушают санкции против Ирана. Навязывая многомиллиардные штрафы, оно фактически отбивает у многих банков охоту работать с иранскими фирмами. Главная причина этого кроется в усилиях израильского лобби в США. Одно из движений этого лобби под названием «Коалиция против ядерного Ирана» фактически представляет собой филиал израильской разведки в США. В эту группу входят неоконсерваторы и некоторые руководители американских спецслужб и дипломатических ведомств, известные своими тесными связями с Израилем. Эта коалиция, утверждая, что Иран стремится к созданию ядерного оружия, пытается представить ИРИ как угрозу для мировой безопасности. По мнению некоторых источников, именно эта группа оказывает давление на министерство финансов США и добивается наказания для тех компаний, которые пытаются наладить торговые связи с Ираном.

Так или иначе, США, используя санкции, в том числе запрет на поставки запчастей для авиалайнеров и автомобилей, инженерного оборудования и медикаментов, включают в черный список тех, кто, по мнению Вашингтона, нарушает эти односторонние санкции. Штрафам подвергаются также и европейские государства, и компании. В то же время усиливается мнение о том, что США в ядерном вопросе добиваются нечто большего, чем просто укрепления доверия к иранской атомной программе. Речь идет якобы о стремлении Обамы превратить Тегеран в партнера Вашингтона на Ближнем Востоке, что ослабит «потребность» США в Израиле и Саудовской Аравии. Это подтверждается сообщениями о закулисных действиях израильского Моссада и «Коалиции против ядерного Ирана». А ведь есть еще и сегодняшние усилия израильского правительства, пытающегося добиться от AIPAC и от других организаций американских евреев более активных действий в поддержку агрессивной политики по отношению к Ирану, чем та, которую считали и считают нужным проводить администрации Буша и Обамы. Недавнее выступление Нетаньяху по Ирану в Конгрессе – яркий пример этого.

Отношения Израиль – США

В любом случае, между США и Израилем при разных администрациях сохраняются прямые стратегические отношения, и в них между исполнительными ветвями власти всегда действовали жесткие и прагматичные соображения геополитики. После 1948 года эти стратегические взаимоотношения развивались поэтапно. Всего было два важных и крупных этапа, а между ними существовал переходный период. Президент Гарри Трумэн отверг рекомендации своего госсекретаря Джорджа Маршалла, а также многих других высокопоставленных членов администрации и с энтузиазмом поддержал рождение государства Израиль. По мнению Трумэна, евреи Америки выступали за еврейский народ на всем протяжении истории, и он смотрел на это через призму англо-американского протестантства.

Вторая фаза укрепления взаимоотношений, когда США стали считать Израиль стратегическим союзником, началась после июньской войны 1967 года, в ходе которой Израиль разгромил двух ближневосточных союзников Москвы – Египет и Сирию, и тем самым вызвал разочарование Советским Союзом в глазах арабов. Вашингтон расширил военную помощь Израилю по всем направлениям. Американская помощь Израилю в такой ситуации разрушала советскую стратегию на Ближнем Востоке. Именно после этой военной кампании Израиля Советский Союз начал терять Ближний Восток. Такой сдвиг в американской стратегии сначала привел к тому, что египетский президент Анвар Садат в июле 1972 года ликвидировал советское военное присутствие в Египте. Затем американская политика привела к израильско-египетскому мирному договору, заключенному в марте 1979 года. С тех пор и до окончания холодной войны усиление позиций США в регионе подтверждало правильность стратегической инициативы Никсона-Киссинджера 1974 года по примирению Израиля и арабских стран.

Является ли Израиль стратегическим активом для США и сегодня? Чтобы ответить на этот вопрос, следует проанализировать череду событий на Большом Ближнем Востоке после 1991 года. Это Ирак, Афганистан, снова Ирак, Ливия, Сирия, Египет, Йемен и Иран. В каком из этих случаев Израиль можно назвать полезным союзником Соединенных Штатов? В целом Израиль оказывает содействие по самым разным направлениям: делится разведывательной информацией, участвует в совместных учениях, испытаниях нового оружия, предоставляет свои портовые мощности. Однако в кризисных ситуациях он в большинстве случаев оказывается в роли стороннего наблюдателя или непреднамеренной помехи.

Отсутствие сегодня увязки между американскими интересами в регионе и полезностью Израиля в качестве союзника стало причиной того, что реального совпадения стратегических интересов в самых важных областях и реального геополитического взаимодействия сейчас очень мало. Это относится и к тезису об «израильском лобби», который в последнее время выдвигается очень активно.

Взаимоотношения между американскими евреями и американским обществом в целом также претерпевают изменения. Огромное количество американцев с самого начала заселения Северной Америки европейцами принадлежит к той англо-протестантской ветви, которая с большим сочувствием относится к идее об «избранности» и уникальности евреев, о предписанной свыше роли евреев в истории. Это получило название христианского сионизма. Однако и здесь неизбежно происходят изменения. Американское общество становится все менее английским, менее религиозным и особенно менее протестантским. И еще − Соединенные Штаты очень быстро приближаются к тому моменту, когда «небелое» меньшинство в своей совокупности численно превзойдет белое население, что уже произошло в некоторых штатах, а также во многих крупных городах и округах. И многие представители меньшинств думают, что евреи − «белые», а палестинцы и арабы − «цветные». О последних очень часто говорят, что их угнетают и подавляют «белые» евреи Израиля.

Усиление антиизраильских настроений можно увидеть даже в Демократической партии, которая со времен Рузвельта является политическим домом для огромного большинства американских евреев. Хорошо известно, что когда некоторые делегаты национального съезда Демократической партии в 2012 году выдвинули идею о переносе посольства США из Тель-Авива в Иерусалим и о включении этого предложения в партийную платформу, она была встречена свистом и неодобрительными возгласами. Между тем, евреи, как и большинство американцев, все чаще относят себя к независимым. Кроме того, евреи становятся все заметнее и в Республиканской партии, и это обстоятельство наверняка понизит политический вес еврейства сообразно уменьшению общей численности этой общины.

**********

Если все меньше американских евреев будет поддерживать все более религиозный и правоцентристский Израиль, то это приведет к уменьшению взаимного влечения американских евреев и еврейского государства. Такое ослабление близости вполне укладывается в стратегический контекст, в котором «жесткие» геополитические факторы уже не усиливают «мягкие» факторы культурной связи, как это было раньше. Уменьшение стратегической близости между США и Израилем также ведет к расширению внутренних американо-еврейских расхождений и расхождений между Америкой, еврейством и Израилем. Во многом это и объясняет то, что «израильское» лобби и далее будет терять свои позиции в Вашингтоне на фоне возрастания влияния других лобби, в том числе арабского, обладающего огромным финансовыми ресурсами.

The Horrors of Wall Street’s ‘New Libya’

Caleb Maupin

The world, including the US press, is looking on in horror at recent events in Libya. Libya is now a center of human trafficking, with human beings packed into ships bound for Europe. Libyans are so desperate to escape their country, now wrecked with civil war and astounding levels of poverty, they are risking their lives. Ships filled with desperate human beings have crashed, and a number of corpses have washed up on Libya’s beaches.

Furthermore, the Islamic State organization, which has been terrorizing and murdering people in Iraq and Syria, is moving into action on the African continent. Libyan Christians are being executed by ISIS fighters.

400,000 people in Libya are declared by Human Rights Watch to be “internally displaced.” In 2014 alone, over 250 journalists, religious and political leaders, and judges have been assassinated.

Is there any rational human being, who can argue that the Libya of today is better off than the Libya that existed prior to 2011? Can any rational, logical case be made that funding the anti-government insurgents, and the eventual US NATO bombing campaign, improved the conditions of the Libyan people?

While the US media has often played up false or exaggerated stories of Cubans fleeing to Miami on rafts, the whole world is seeing how thousands of Libyans are piling into boats, desperately trying to cross the Mediterranean. Just like Iraq, Afghanistan, and Syria, Libya has been destroyed by a campaign of western intervention.

Before the US/NATO Attack

Prior to the foreign backed war and bombing of 2011, Libya had the highest life expectancy on the African continent. The government that emerged from the 1969 revolution, led by Colonel Moammar Gaddafi had resulted in the development of nationalized oil resources.

Every Libyan was guaranteed an income, based on a personal share of the country’s oil profits. Food and housing were heavily subsidized. Libyans received free education and free medical care. The Libyan government constructed the worlds most efficient irrigation system, bringing water to an extremely dry country.

The huge economic achievements of Libya’s independent economic development were marveled at by people around the world. The “Green Book” that explained Gaddafi’s “Third Universal Theory” was studied around the world by people who were inspired by Libya’s achievements.

Libya funded other peoples who fought for their national liberation. Libyan money went to the Black Panther Party and the Nation of Islam. Libyan weapons and support went to the African National Congress, the Provisional Irish Republican Army, the Popular Front for the Liberation of Palestine, and many other anti-imperialist armed groups.

What has happened to Libya since 2011 is yet another illustration of the sinister intentions behind US foreign policy. The unfolding chaos in Iraq, the instability in Afghanistan, the continuing campaign of violence and terrorism in Syria, and the horrendous state of Libya are not the result of miscalculations or blunders by western governments.

An Intentional Policy of Destruction

Samantha Power, declared to be the architect of the Libyan intervention has been promoted to the rank of US ambassador to the United Nations. Many of the armed terrorists who fought to destroy Libya have been transported to Syria, and told to continue their efforts.

Libya’s oil exports are a mere 11% of what they were prior to 2011.

The state owned Libyan oil company has been removed from the world market, and what little remains of Libya’s oil infrastructure, is now controlled by western capitalists. Wall Street has retaken Libya for itself, overturning the 1969 revolution. Stability, development, and arguably the most prosperous society on the African continent, has been destroyed.

The results of US intervention are on display in Libya for the whole world to see. Whenever the US media whips itself into a frenzy, talking about “humanitarianism” and the need to “rescue innocent people”, the intervention that results always makes the situation worse. The people the US and its allies intend to rescue, end up far worse off than before.

We should all look at the horror of Libya, and realize that we can never trust US officials, and that all calls for foreign intervention by the United States and the European Union must be loudly opposed by progressive forces.

Боевики казнили двух журналистов из Туниса, похищенных в прошлом году в Ливии, сообщают представители ливийской власти.

Как передает агентство Рейтер со ссылкой на представителей власти, правительство Туниса немедленно направит делегацию в Ливию, чтобы обсудить этот вопрос. Тем не менее, передает агентство, правительство отказалось подтвердить факт смерти журналистов, похищенных восемь месяцев назад.

Принадлежность боевиков к какой-либо группировке не называется.

С момента свержения и убийства в 2011 году во время вооруженного конфликта лидера страны Муаммара Каддафи Ливия переживает период кризиса. В результате разногласий в стране возникло двоевластие: с одной стороны — избранный на всеобщих выборах парламент, заседающий в городе Тобрук, во главе с премьером Абдаллой ат-Тани, с другой — происламистский Всеобщий нацконгресс, заседающий в Триполи, с избранным им премьер-министром Омаром аль-Хаси. При этом ряд районов Ливии вообще не контролируется центральными властями.

В Волгоградский регион для обсуждения перспектив взаимодействия и сотрудничества в различных отраслях прибыли представители Ливии, Сирии и Палестины.

Как сообщили «Волгоградскому деловому телевидению» в пресс-службе администрации Волгоградской области, интересы арабских партнёров, в основном, лежат в сфере сельского хозяйства, промышленности и нефтехимии.

Кроме того, стороны обсудили сотрудничество в рамках образовательных программ. В ведущих волгоградских вузах традиционно обучаются иностранные студенты, в том числе, из стран Ближнего Востока и качество получаемого образования подтверждено на международном уровне.

Также в рамках визита, гости региона возложили цветы к мемориалам на Мамаевом кургане.

Ливия приостановила добычу на крупнейшем в стране нефтяном месторождении El Feel (Elephant), передает Reuters со ссылкой на одного из инженеров. Причина решения не сообщается.

Месторождение, производительность которого оценивается в 100 тысяч баррелей в день, принадлежит совместному предприятию, учрежденному Национальной нефтяной корпорацией Ливии (NOC) и итальянской Eni.

Ливии уже пришлось закрыть месторождение в конце прошлого года, когда зинтанская группировка, протестуя против самопровозглашенного правительства в Триполи, закрыла трубопровод и тем самым заблокировала El Feel и соседнее месторождение El Sharara.

Возобновить добычу на месторождении El Feel удалось в 2015 году, когда были перенаправлены нефтяные потоки. El Sharara пока остается закрыто.

Месторождение Elephant находится в 800 километрах к югу от Триполи. Коммерческая разработка участка началась в 2004 году. До начала гражданской войны в стране ежедневно на месторождении добывали 130 тысяч баррелей.

27 апреля в г. Триполи в Торгово-промышленной палате Горного Ливана состоялась встреча директора РАДС В.С. Луценко с президентом палаты Ливана Тауфиком Даббуси. На встрече также присутствовали председатель Ассоциации предпринимателей Триполи Фаваз Хильва, председатель Ассоциации предпринимателей района Азми Таляль Баруди, координатор коммерческих связей с российской стороной Омар Саблух, а также ливанские поставщики сельскохозяйственных товаров.

Президент ТПП Горного Ливана Т. Даббуси подчеркнул важность текущего момента, в который появился ряд существенных благоприятных условий для увеличения экспорта ливанской сельскохозяйственной продукции на российские рынки. Также он обратил внимание ливанских бизнесменов на то, что по климатическим причинам Россия в течение нескольких месяцев практически полностью опирается на зарубежные поставки овощей и фруктов.

«Мы твердо нацелены на упрочение торгово-экономических отношений между Россией и Ливаном, особенно на уровне г. Триполи и соседних областей», - подытожил свое выступление Даббуси.

Со своей стороны, директор РАДС В.С. Луценко подчеркнул роль, которую играет Совет в деле выполнения пожеланий российского бизнес-сообщества, а также ту роль, которую сыграл бывший президент Генсоюза ТПП арабских стран Аднан Кассар, поддерживая учреждение и работу Совета, который уже на протяжении одиннадцати лет эффективно выполняет свои функции по привлечению инвестиций и нахождению партнеров для российских и арабских компаний и организаций.

В.С. Луценко указал, что РАДС готов и в дальнейшем предоставлять все необходимые услуги по поддержке российских и арабских компаний при выходе на соответствующие рынки путем организации двусторонних встреч, проведения аналитических исследований рынков, а также проведения конгрессно-выставочных мероприятий как в России, так и в странах арабского мира с обеспечением присутствия российских компаний и организаций.

Говоря о сегодняшних условиях в России, директор РАДС рассказал о существующих проблемах, связанных с режимом санкций и контрсанкций, в частности, о нишах, образовавшихся на рынке сельскохозяйственных товаров. По его словам, сложившаяся ситуация открывает огромные возможности по выходу на российский рынок перед ливанскими производителями фруктов, овощей, орехов, сыров, оливкого масла, кондитерских изделий и других товаров в связи со значительным повышением спроса у российских потребителей.

По итогам мероприятия был подписан меморандум о сотрудничестве, в соответствии с которым совместная работа будет вестись не только в сфере импортно-экспортных отношений с северными регионами Ливана, но и в сфере взаимодействия со всеми другими частями этой страны.

Об изменениях в военно-политической обстановке на Ближнем Востоке и в Северной Африке (20 — 26 апреля 2015 года)

Наиболее важные события в регионе на минувшей неделе происходили в Йемене и Сирии. Арабская коалиция во главе с Саудовской Аравией 21 апреля заявила о завершении военной операции «Буря решимости» в Йемене и начале в этой стране новой операции – «Возрождение надежды». В Сирии боевики радикальных исламистских группировок начали крупное наступление на позиции правительственных войск одновременно в трех провинциях: Идлиб, Латакия и Хама.

22 апреля в штаб-квартире Лиги арабских государств в Каире прошла первая встреча начальников генеральных штабов вооруженных сил стран-участниц организации. Она была посвящена формированию объединенных сил быстрого реагирования, о создании которых арабские лидеры договорились в конце марта на саммите в Шарм-аш-Шейхе. Принято решение учредить специальную группу высокого уровня для изучения всех аспектов формирования будущего объединенного контингента. Как подчеркнул начальник генштаба ВС Египта генерал М. Хигази, «группировка будет бороться с международным терроризмом, поддерживать и защищать национальную безопасность арабских государств», а при необходимости сможет «вмешиваться во внутренние конфликты». Свое участие в объединенных силах уже подтвердили Бахрейн, Египет, Иордания, Кувейт, ОАЭ и Саудовская Аравия.

21 апреля коалиция арабских государств во главе с КСА объявила о завершении военной операции «Буря решимости» в Йемене. При этом подчеркивалось, что поставленные цели были достигнуты, операция «окончилась победой», йеменские мятежники-хоуситы понесли тяжелые потери в живой силе и техник и т. п. Также было заявлено, что «Буря решимости» была остановлена по просьбе находящегося в КСА йеменского президента А. М. Хади. В то же время морская блокада побережья Йемена продолжится, чтобы предотвратить возможные поставки оружия хоуситам. Кроме того, «коалиция по-прежнему будет препятствовать передвижению хоуситов внутри страны и продолжит защищать гражданское население Адена», а альянс, «если потребуется, вновь прибегнет к силовым методам». Одновременно было объявлено о начале в Йемене новой операции – «Возрождение надежды», которая будет направлена на защиту гражданских лиц, борьбу с терроризмом и политическое решение в Йемене, и противодействие военной активности группировки хоуситов и их союзников».

Решение о прекращении операции «Буря решимости» было положительно оценено в регионе и мире. В то же время руководство хоуситов дало понять, что оно пока не брало на себя никаких обязательств по прекращению огня, а возобновлению диалога в Йемене «должно предшествовать полное прекращение агрессии и снятие воздушной и морской блокады». Хоуситы также отказались участвовать в любых переговорах, которые будут проходить под патронажем Саудовской Аравии, настаивая на посредничестве ООН. 24 апреля руководство шиитских повстанцев заявило о готовности «сложить оружие в случае успеха национального диалога в Йемене».

Тем временем военная операция арабской коалиции в Йемене фактически продолжается, хотя интенсивность ракетно-бомбовых ударов несколько снизилась. При этом, если раньше авиация союзников наносила удары «по всем известным им складам вооружения, продовольствия, складам с горюче-смазочными материалами, военным городкам», то «сейчас наносят удары только по живой силе и технике в районах ведения боевых действий в провинциях Аден, Лахдж, Абьян, Таиз, Шабва, Мариб, Саада».

Не прекращаются и боевые действия в различных районах Йемена, особенно в южных, центральных и восточных провинциях. Ожесточенные бои продолжаются в городах Аден и Таиз. Войска хоуситов успешно развивают наступление в провинции Мариб к востоку от Саны. Саудовская Аравия разместила на границе с Йеменом бригаду Национальной гвардии. США продолжают оказывать военную поддержку КСА в Йемене, но считают необходимым скорейший переход к политическому диалогу. Американский авианосец и ракетный крейсер покинули зону Аравийского моря, прилегающую к Йемену, после того как оттуда ушли военные корабли Ирана.

По данным экспертов ООН, Йемен близок к гуманитарной катастрофе. Йеменские власти объявили «зоной бедствия» северную провинцию Саада, которая считается оплотом хоуситов. Новым спецпосланником ООН по Йемену назначен мавританский дипломат И. ульд Шейх Ахмед.

20 апреля по инициативе саудовской стороны состоялся телефонный разговор короля Сальмана с президентом России В. Путиным. Два лидера «обсудили ряд вопросов, в том числе ситуацию в Йемене». «Король дал высокую оценку предпринимаемым российской стороной усилиям по нормализации сложнейшей обстановки в Йемене, выразил признательность за позицию России при принятии Советом Безопасности ООН резолюции № 2216 от 14 апреля. Оба лидера подтвердили готовность углублять координацию между Россией и Саудовской Аравией по региональной и международной повестке дня. Выражен также обоюдный настрой на дальнейшее наращивание взаимовыгодного двустороннего сотрудничества в самых различных областях». В. Путин пригласил короля Сальмана посетить Россию с визитом.

Премьер-министр Пакистана Н. Шариф на минувшей неделе посетил Саудовскую Аравию во главе правительственной делегации, в состав которой вошли министр обороны Х. М. Асиф и командующий пакистанской армией Р. Шариф. В Эр-Рияде обсуждалась ситуация в Йемене. Н. Шариф выразил солидарность с КСА и готовность принять меры к защите территориальной целостности королевства. В то же время эксперты отмечают, что главной целью поездки Н. Шарифа «стало восстановление отношений, подпорченных решением парламента Пакистана о невмешательстве в конфликт в Йемене».

Обстановка в Сирии продолжает осложняться. На прошедшей неделе вооруженные формирования радикальных исламистских группировок начали масштабное наступление на позиции правительственных войск в трех регионах: в провинциях Идлиб и Латакия на северо-западе страны и в расположенной южнее провинции Хама. Всего в наступлении участвуют до 15 тыс. боевиков. В провинции Идлиб боевики захватили имеющий важное значение город Джиср аш-Шугур, расположенный недалеко о границы с Турцией, а в провинции Хама противник прорвался в район Сахль-эль-Габб. По оценкам экспертов, исламисты пытаются пробиться к побережью Средиземного моря. Сирийские власти обвиняют Турцию в оказании прямой логистической и военной помощи боевикам радикальной исламистской оппозиции. Ожесточенные бои между правительственными войсками и боевиками оппозиционных группировок продолжаются в южной провинции Дераа.

Официальный Дамаск открыт к любому конструктивному диалогу с зарубежными столицами, однако дискуссия с западными правительствами невозможна, пока те прямо поддерживают действующих в Сирии террористов, заявил 20 апреля президент САР Б. Асад.

24 апреля Совет Безопасности ООН потребовал от сторон конфликта в Сирии «незамедлительно прекратить насилие во всех его формах» и уважать международное гуманитарное право. В Совбезе выразили озабоченность тем, что конфликт в Сирии «вызвал самую масштабную чрезвычайную ситуацию гуманитарного характера в современном мире» и угрожает безопасности и стабильности региона.

Консультации по урегулированию кризиса в Сирии с представителями правительства и различными оппозиционными группами начнутся в Женеве 4 мая, заявил спецпосланник ООН по Сирии С. ди Мистура. Он подчеркнул, что в ходе консультаций будут использоваться достижения прошедших в Москве раундов межсирийских переговоров.

По информации СМИ, 22 апреля ВВС Израиля нанесли два удара по транспортной колонне с оружием ливанской группировки «Хизбалла» на территории Сирии в горном районе Каламун северо-западнее Дамаска.

По информации иракских и арабских СМИ, главарь группировки «Исламское государство» (ИГ) А. Б. аль-Багдади, получивший тяжелое ранение в ходе авиаудара, нанесенного 18 марта силами западной коалиции, умер в больнице сирийского города Ракка. Сообщается, что новым лидером ИГ стал Абдурахман Мустафа аш-Шейхлар, имеющий кличку Абу Аля аль-Афри. Иракские СМИ сообщают, что руководители боевиков ИГ в Мосуле 23 апреля присягнули новому «халифу». По имеющейся информации, А. А. аль-Афри родился в городе Талль-Афар на севере Ирака, по образованию педагог, учитель физики. Как и его предшественник, он был задержан американскими войсками в Ираке, но через некоторое время отпущен на свободу. Имеется и другая информация: А. Б. аль-Багдади получил ранения, которые не позволяют ему продолжать исполнять обязанности главаря ИГ, поэтому А. А. аль-Афри стал лишь временным руководителем экстремистов и станет полноправным лидером группировки лишь в случае смерти А. Б. аль-Багдади.

В Египте 21 апреля уголовный суд Каира приговорил бывшего президента страны М. Мурси и 12 лидеров запрещенной в АРЕ ассоциации «Братьев-мусульман» к 20 годам тюремного заключения строгого режима по делу о трагических событиях у президентского дворца «Аль-Иттихадия» в египетской столице в конце 2012 г. Еще двое фигурантов дела получили по 10 лет тюрьмы. Отметим, что вынесение обвинительного приговора бывшему президенту не привело к заметному осложнению обстановки в Египте, хотя его сторонники и организовали ряд акций протеста в Каире, переросшие в столкновения с полицией. США выразили обеспокоенность в связи с приговором М. Мурси.

22-24 апреля в Вене прошел очередной этап переговоров «шестерки» международных посредников и Ирана по ядерному досье Исламской Республики. Заместитель министра иностранных дел России С. Рябков сообщил, что диалог «был достаточно результативным». Центральным вопросом встречи стала тема санкций против Ирана. При этом «по деталям отмены санкций стороны пока не пришли к согласию». По информации С. Рябкова, Россия и Иран не смогли договориться о вывозе отработанного иранского ядерного топлива на территорию нашей страны.

В Ливии, главным образом в районе столицы страны Триполи продолжаются боевые действия между силами, лояльными международно признанному правительству во главе с А. ат-Тани, и отрядами происламистского альянса «Рассвет Ливии».

23 апреля в Брюсселе прошел внеочередной саммит Европейского союза, созванный по инициативе Италии для обсуждения вопроса о путях решения проблем массовой миграции выходцев из Африки в Европу через Средиземное море. Одним из итогов встречи стало решение по увеличению втрое бюджета операции «Тритон» по регулированию потоков мигрантов, направляющихся из Африки к берегам Италии. Европейские лидеры поручили главе дипломатии ЕС Ф. Могерини предложить меры по захвату судов перевозчиков нелегальных мигрантов. Выступая на саммите, президент Франции Ф. Олланд отметил необходимость принятия более решительных и действенных мер по достижению политического урегулирования в Ливии. По словам Олланда, в Ливии в настоящее время «не существует государственной системы. К сожалению, после проведенного в этой стране (военного) вмешательства там так и не удалось воссоздать государственные структуры. Сегодня в Ливии между собой ведут борьбу различные группировки. Необходимо ускорить и активизировать меры, направленные на достижение политического согласия в Ливии, сделать так, чтобы страна вновь располагала собственной государственной системой, имела свое правительство и возможность действовать». В противном случае, как считает президент Франции, «в Ливии может быть создано террористическое государство. И тогда в Европу хлынут не мигранты, а террористы».

На минувшей неделе власти Турции выступили с резкой критикой мировых держав, признавших геноцидом массовые убийства армян, совершенные 100 лет назад. В частности, жесткие критические замечания были высказаны в адрес президентов России, Франции, США и Германии. При этом в турецком МИДе подчеркнули: «Никто не имеет права обвинять турецкий народ в этом преступлении, которое он не совершал».

Приложение

О состоянии вооруженных сил Ирака

Вооруженные силы Ирака состоят из сухопутных войск, военно-воздушных и военно-морских сил. Их общая численность составляет 177,6 тыс. человек. Военные расходы Ирака в 2014 г. составили 18,868 млрд долларов. В 2015 г. на нужды обороны и безопасности намечено выделить примерно 23 млрд долларов.

Верховным главнокомандующим ВС Ирака является премьер-министр Х. аль-Абади. Непосредственное руководство и координацию действий силовых структур (МО и МВД) глава правительства осуществляет через Национальное командование/Национальный оперативный центр. В прямом подчинении министра обороны находятся командования сухопутных войск, ВВС и ВМС. Функции генштаба выполняют Объединенные штабы/Объединенное военное командование (ОШ/ОВК). Этот орган помимо решения задач оперативного управления войсками, планирования и руководства боевыми операциями занимается также административными и кадровыми вопросами, боевой подготовкой войск и военно-учебными заведениями.

Территория Ирака разделена на девять зон ответственности Региональных оперативных командований вооруженных сил: Найнава, Салах-эд-Дин, Киркук, Дияла, Багдадский оперативный центр, Анбар, Кербела, Средний Евфрат, Басра.

Сухопутные войска (169 тыс. человек, в том числе 69 тыс. в учебных частях) понесли наибольшие потери во время наступления боевиков «Исламского государства» (ИГ) летом-осенью 2014 г. и до настоящего времени не восстановили свою численность, боевой состав и уровень технической оснащенности. В их боевом составе имеется девять дивизий (бронетанковых – 1, механизированных – 4, моторизованных – 2, пехотных – 2, «коммандос» — 1) и четыре бригады (пехотных – 2, спецназа – 2). На вооружении числится примерно 270 танков (М1А1 «Абрамс», Т-72, Т-55), около 110 артиллерийских орудий, в том числе 48 самоходных, 12 тяжелых огнеметных систем, 950 минометов, боевые бронированные машины (БМП, БТР, БРА). По информации СМИ, Иран, возможно, поставил Ираку тактические ракеты «Фаджр-5» (дальность пуска до 75 км), и оперативно-тактические ракеты «Фатех-110» (дальность пуска до 300 км).

С декабря 2014 г с помощью США и других стран Запада осуществляется программа подготовки 12 бригад сухопутных войск: 9 для иракской армии и 3 для курдских сил пешмерга. Программа рассчитана на семь месяцев. Особый упор в ходе обучения делается на подготовку к ведению боя в городских условиях, огневую подготовку, обучению «маневренным действиям» и организации взаимодействия между наземными войсками и авиацией. Кроме того, иракское командование попросило уделить повышенное внимание подготовке «на батальонном и бригадном уровне», а также вопросам логистического обеспечения боевых действий дивизии. В настоящее время в Ираке находятся 2600 американских военнослужащих, действующих в качестве советников или инструкторов, обучающих иракских солдат и офицеров, а также порядка 700 инструкторов из стран Запада. Кроме того, в иракской армии «находятся сотни военных советников и консультантов из Ирана».

Военно-воздушные силы насчитывают 5 тыс. человек. За последний год иракская военная авиация заметно усилилась, прежде всего, за счет поступления закупленных в России штурмовиков Су-25 и ударных вертолетов Ми-35М и Ми-28НЭ. В настоящее время на вооружении состоит 21 боевой самолет: истребителей F-16 — 2, штурмовиков Су-25 – 9, легких разведывательных самолетов производства США – 10 (часть из них может быть использована в качестве легких штурмовиков). Кроме того, имеется 18 ударных вертолетов (Ми-35М — 12, Ми-28НЭ – 6), несколько десятков многоцелевых вертолетов (в основном типа Ми-17 (30) и Ми-171 (14)), 32 военно-транспортных и 33 учебно-тренировочных самолета, до 10 беспилотных летательных аппаратов. В декабре США предали иракским ВВС два из 36 заказанных Ираком истребителей F-16D Блок 52, которые используются для подготовки иракских летчиков на авиабазе «Тусон» в штате Аризона, США.

В целом, учитывая небольшое число боевых самолетов и вертолетов, которым располагают иракские ВВС, а также не очень высокий уровень подготовки летного состава, военная авиация в состоянии наносить удары только по отдельным, к тому же не очень крупным объектам и целям.

Военно-морские силы насчитывают 3,6 тыс. человек, в том числе 1,5 тыс. – в морской пехоте. Корабельный состав представлен 6 патрульными кораблями и 26 патрульными катерами. Главная военно-морская база – Умм-Каср. Слабой стороной флота остается неразвитость береговой инфраструктуры, особенно судоремонтной базы.

Правительство Ирака производит крупные закупки вооружения и военной техники за рубежом. Так, по информации российского Центра анализа мировой торговли оружием, Ирак в 2014-2017 гг. планирует импортировать продукцию военного назначения на сумму 15,396 млрд долларов. При этом основным поставщиком иракских ВС остаются США. В декабре 2014 г. Пентагон сообщил о потенциальных контрактах на поставку оружия Ираку на общую сумму около 13 млрд долларов. В частности, речь идет о 175 танках М1А1 «Абрамс», боеприпасах, средствах транспорта и связи. Кроме того, одобрено выделение 800 млн долларов на ремонт и модернизацию военно-транспортных самолетов типа С-130 иракских ВВС. В то же время ряд контрактов на поставки вооружения, заключенные правительством Ирака с США, не исполняются, а поставки оружия задерживаются. В частности, задерживается переброска в Ирак истребителей F-16 и ударных вертолетов АН-64 «Апач». В ходе недавнего визита в США премьер-министр Ирака Х. аль-Абади просил вашингтонскую администрацию об увеличении военной помощи. По его словам, американцы заверили, что поставки истребителей F-16 будут выполняться своевременно.

Оружие Ирак получает и из стран Европы. Иран выражает готовность предоставить Ираку оружие и снаряжение для борьбы против боевиков ИГ, а также обучать иракских офицеров в своих военно-учебных заведениях.

Ирак вошел в тройку лидеров по закупкам вооружений у России по итогам 2014 г. — его доля в приобретении российского вооружения составила 11%. Тем самым Ирак обогнал Китай (9%), уступив только Индии (28%). Иракцы должны получить из РФ несколько дивизионов РСЗО «Град» и САУ «Мста-С», минометы, гранатометы, ПТУР и боеприпасы к различным видам вооружения. Будут завершены поставки вертолетов Ми-35М (всего будут поставлены 28 машин) и Ми-28НЭ (15). Началась передача Багдаду комплексов ПВО «Панцирь-C1» и «Игла-С».

Вместе с тем, снижение мировых цен на нефть и экономические трудности, переживаемые страной, ограничивают возможности Ирака в закупках вооружений. Так, Х. аль-Абади заявил в США, что Ираку необходимо американское оружие для борьбы с ИГ, но Багдад не готов сразу расплатиться за поставки, отметив, что «республика может заплатить за него позднее». Таким образом, в Багдаде продолжают рассчитывать на увеличение иностранной военной помощи, в том числе поставками оружия, а также направлением в Ирак военных советников и инструкторов.

Негативно на положение дел в вооруженных силах сказывается стремление многих политических партий и движений усилить свое влияние в армии. Вскоре после прихода к власти премьер-министр Х. аль-Абади произвел крупные перестановки среди высших военных должностных лиц. В апреле 2015 г. Х. аль-Абади отправил в отставку более 300 офицеров иракской армии, в основном из числа суннитов.

В целом, несмотря на происходящие в последние месяцы некоторые положительные сдвиги, боеспособность иракских ВС остается на низком уровне. По мнению западных военных специалистов, армии Ирака «не хватает навыков, оборудования и специалистов, чтобы самостоятельно победить боевиков», она «не имеет потенциала для проведения серьезных наступательных операций». Отсутствует необходимое взаимодействие между родами войск, частями и соединениями, имеются серьезные проблемы с их централизованным управлением. Военные не в состоянии преодолеть религиозные разногласия в своей среде, «чтобы воевать вместе». В войсках не хватает подготовленных офицеров и сержантов. Но особенно острым является дефицит квалифицированных кадров высшего и среднего звена управления.

Слабость иракской армии со всей очевидностью была продемонстрирована в марте этого года в ходе боев за овладение городом Тикрит, когда группировка правительственных сил численностью до 30 тыс. человек в течение месяца не могла преодолеть сопротивление примерно 1000 боевиков противника. И только активное привлечение авиации западной коалиции смогло изменить ситуацию и привести к уходу боевиков из города.

Глава правительства Х. аль-Абади считает, что Ираку потребуется три года на перестройку армии и эта задача является сложной в условиях продолжения борьбы с ИГ.

Драма в Средиземном море

Владимир Машин

Середина апреля 2015 года войдет в историю Средиземноморья как время страшных трагедий. Названное древними Великим и Mare Nostrum – нашим, оно превращается в «море смерти», став могилой для многих сотен мигрантов, рискнувших на опасное путешествие от южного его побережья к кажущимся им райским северным берегам. В тот роковой день погибло около тысячи человек, и даже европейская пресса, обычно не принимающая близко к сердцу проблемы беженцев, писала, что это был «черный день Европейского Союза», а катастрофа ужаснее, чем утонувший «Титаник».

Тысячи жителей африканских и азиатских стран, в поисках лучшей доли, в надежде на достойную жизнь, а то и стремясь просто выжить, не умереть голодной смертью и от болезней, или спасаясь от раздирающих континент конфликтов, вот уже многие годы предпринимают отчаянные попытки любыми способами добраться до европейского континента. Там в Европе, как многие из этих несчастных верят, они найдут спасение: там есть еда и крыша над головой. А на родине они живут в лачугах и на один доллар в день, если кому повезет. И многие не знают, потому что неграмотны и не образованы, как богаты недра и природа их стран, и как безжалостно вот уже второе столетие их эксплуатируют богатые мира сего. Этот разрыв между богатыми и бедными продолжает расти, неравенство в распределении богатств принимает опасный характер. По данным доклада Международной благотворительной организации «Оксфам», опубликованного в начале этого года, 1% самых богатых в мире к 2016 году будет богаче, чем все их современники. И уже сегодня 85 человек на планете обладают тем же состоянием, что 3.5 млрд человек, то есть все остальное ее население.

Проблемы миграции с африканского континента во много раз осложнились в результате царящего в Ливии хаоса и безвластия. Сложности с эмигрантами были и во времена считавшегося одиозным Муаммара Каддафи, но с этими проблемами, как и с пытавшихся устраивать теракаты исламскими экстремистами, режим Джамахирии справлялся. После натовских бомбардировок 2011 г. в Ливии и зверского убийства Каддафи это государство, до сих пор благополучное и стабильное, стало распадаться прямо на глазах. Отсутствие какого-либо порядка и безопасности привело к тому, что в настоящее время, по свидетельству газеты «Индепендет» 21 апреля с.г., там скопилось около 1 млн. беженцев из Сирии, Сомали, Эритреи и других стран Африки и Ближнего Востока, которые надеются оттуда перебраться в Европу. Кроме того, Ливия становится удобным плацдармом для боевиков Исламского государства. Все это сплетается в тугой узел колоссальных проблем, ответственность за которые, по словам ливанской газеты «Дейли стар», несет в первую очередь Европейский Союз. Какая горькая гримаса истории: военные действия Англии, Франции и других стран НАТО, как они утверждали, были развернуты с целью «защиты гражданских лиц». Но в европейских странах не любят, когда им об этом напоминают.

Все это сопровождается разжиганием межрелигиозной розни. 19 апреля с.г. группировка Исламское государство обнародовала видео о зверских казнях 29 эфиопских христиан в Ливии, и это, спустя два месяца после дикой расправы там же над 21 египтянами-коптами.

16 апреля с.г. все главные информационные агентства сообщили о том, что в результате ссоры, вспыхнувшей на надувной лодке, перевозившей иммигрантов, мусульмане выбросили за борт 12 находившихся с ними христиан, и все они погибли.

По официальным данным, за 2014 год в Средиземном море утонуло 3.5 тыс. иммигрантов, хотя в действительности, как полагают СМИ, ситуация гораздо хуже и страшнее.

Среди экспертов общим является мнение, что это трагическое и чреватое опасными последствиями положение является прямым следствием политики Евросоюза, который не в состоянии выработать какого-либо решения в отношении этих нелегальных иммигрантов и по сути, как писала газета «Нью-Йорк таймс» 19 апреля с.г., «попирает свои собственные гуманитарные ценности».

«Разве это не позор Европы, — подчеркивается в комментарии «Дойче велле» 20 апреля, — что только за последнее десятилетие, по самым ориентировочным данным, 25 тыс. иммигрантов погибли в Средиземном море». Европейцы попытались создать вокруг Европы своего рода крепость, стали закрывать границы, ограничивая допуск новых мигрантов. В итоге получилось так, что мигранты могли обращаться с просьбой о предоставлении политического убежища, только вступив на территорию европейских стран. Попытки ввести морскую блокаду Ливии также не привели ни к каким результатам. Перевозка нелегальных мигрантов это – хорошо налаженный и выгодный бизнес, на котором контрабандисты зарабатывают миллиарды.

Упомянутый выше комментарий «Дойче велле» предлагает изменить иммиграционную политику и принимать ежегодно в качестве политических беженцев от 2 до 5 млн. экономических мигрантов. Заявление о предоставлении политического убежища и разрешение на иммиграцию должны в перспективе рассматриваться посольствами ЕС на родине иммигрантов или же в транзитных странах на пути к Европе. Это новшество позволило бы потенциальным мигрантам избежать нелегкого путешествия к берегам Африки и еще более опасной переправы по морю на лодках. Автор данного комментария признает, что шансы на введение такого порядка на практике невелики, но все же считает, что, если европейцы даже в перспективе не готовы принять и интегрировать значительно большее число мигрантов, то следует об этом открыто и прямо заявить. И как следствие, будет необходимо последовательно и без исключения депортировать нелегальных иммигрантов, отгораживаться от них, чтобы они не рассчитывали на «райскую жизнь» в Европе.

Все упирается в сложное дело выработки эффективной дальновидной стратегии в вопросе миграции, причем в увязке с конфликтными ситуациями на Ближнем Востоке и интегрированием мусульманских меньшинства в странах Евросоюза. Однако правительства в европейских столицах столь поглощены стремлением сохранить привычный комфорт, что не решаются взглянуть на уже надвигающиеся с морского горизонта опасные события, не хотят реально оценить шкалу приоритетов. Например, не абсурдной ли является позиция лидеров Евросоюза по Украине, их «зацикленность» на создании препон и сложностей для России в то время, как реальной является угроза исламского радикализма, нового явления — страшного и непредсказуемого по своим последствиям для европейских стран.

American Politics: A House of Mirrors

Ulson Gunnar

A house of mirrors is an immersive, highly distorted and intentionally confusing version of reality. Those walking its corridors are sometimes amused and sometimes frightened by the disorienting experience, but luckily for them, it is only temporary. There is an exit, and they will walk through it, back to reality.

But what if one existed their entire lives in such a distorted reality and knew of no exits? Would they convince themselves that these distorted images reflected back at them were in fact reality no matter how unnatural they appeared? Could they convince themselves to enjoy and even embrace this distorted reality?

One ponders such questions when looking from the outside-in on American politics. It too is a house of mirrors reflecting back a reality entirely distorted. Also like a house of mirrors, American politics have been intentionally constructed this way, to confuse, disorient and even frighten the American people when necessary to exercise mass persuasion over them. The final result is perpetual impunity granted to the powers that truly be, hiding behind the powers that allegedly were “elected,” and powers whose authority only exists in this house of mirrors and no further.

New Leaders, Old Wars

Consider US President George Bush Sr. He launched the inaugural war of what he himself called a “New World Order.” Operation Desert Storm included multiple nations comprising of nearly a million soldiers who swept from the map one of the largest conventional armies (4th largest) in the world. Bush Sr., however, paused just ahead of sweeping the Iraqi leader Saddam Hussein from power. His successor, US President William Jefferson Clinton would keep Iraq subdued with periodic bombing campaigns and the imposition of both crippling sanctions and no-fly zones in the north and south of Iraq.

Clinton would serve 8 years in office and lock horns with Russia in Serbia in a proto-Ukraine-style conflict. In 2000, we should remember that George Bush Jr. ran on a platform opposed to global interventionism. For those trapped in the house of mirrors, this distortion of reality seemed very convincing. For those who understood the hegemonic mission of America’s special interests, those that transcend elections and political parties, they knew Bush Sr.’s desires for a “New World” endured and would manifest themselves in a yet revealed, muscular foreign policy that only needed the right impetus to be justified in the eyes of the American people.

Conveniently, the events of September 11, 2001 delivered just that. So began the 8 year “War on Terror.” So sick of wars were Americans at the end of those 8 years, that anyone promising to end them would likely win the 2008 elections. And so Barack Obama did and thus became “US President.” However, not only did the wars not end, and not only were they in fact expanded, new wars were begun. In fact, these new wars were all the planned wars Bush Sr., Clinton and Bush Jr. never got around to fighting.

Yet, no matter how unnatural this distorted reflection appeared in the American politics house of mirrors, those trapped perpetually within its mirrored walls found it perfectly acceptable for a Democratic president to continue Republican wars and start new wars the Republicans could only have dreamed of starting but couldn’t because of left-wing anti-war movements now silent because “their guy” was in office.

Hillary = Obama = Bush Jr. = Clinton = Bush Sr.

With Hillary Clinton’s announcement that she is running for office in 2016 with President Obama’s full endorsement, those infected with neo-liberalism and wandering the corridors of this house of mirrors see yet another distorted, ghoulish image staring back, but one they are yet again ready to embrace.

Here is a woman who as US Secretary of State laughed and mocked the Libyan people upon hearing their leader had been murdered by terrorists in what constituted by all accounts a war crime. Before that, she played an active role in selling the war upon Libya in 2011 to the American left (as the American right had already desired such a war for years and needed no convincing). By 2016 we may have yet another Clinton in office, and a Clinton fully dedicated to carrying on the wars of both the Democrats and Republicans that came before her.

To say this is continuity of agenda is a bit of an understatement. American foreign policy has been so singular in purpose and focus for the past several decades that it is clear that behind the distortions of this house of mirrors, something singular and very nasty has been there the entire time. Who or what could it be?

The Real President of the United States Lives on Wall Street, not Pennsylvania Avenue

How about we look at the people who pay for the political campaigns to put these various spokesmen and women-in-chiefs into office in the first place? Or the immense interests driving lobbying efforts that target and control both sides of the political aisle in American politics? A single Fortune 100 corporation has enough money to buy out every relevant politician on Capital Hill and still finish up the fiscal year bloated with billions in profits. And what happens when these interests converge across various think-tanks they themselves have set up and created to generate the singular foreign and domestic policies we see carried forward from presidency to presidency, from congressional session to session?

We see complete control exerted over American politics as well as across the media, allegedly charged to serve as watchdogs and a check and balance, but instead turned into an echo chamber and instrument of mass persuasion by those who have clearly consolidated the summation of American politics in their pockets.

While policy might be debated over by these special interests, and groups moved in one direction or another to exert influence against competing special interests among this exclusive club, one thing is for sure, the American voter is the last voice considered in this process.

Since the American voter is incapable of seeing that they are in fact in a house of mirrors to begin with, and think they are “outside” in reality making real decisions, their decisions are completely irrelevant to those who really do live outside in reality and are actually making real decisions.

We must understand that for special interests that collectively control trillions of dollars in assets, profits and infrastructure all over the planet, the last thing they are willing to do is allow for the existence of a system that might actually put into power a form of authority above their own, that would set policy predicated upon the interests of the people, rather than their own. They have the money, the power and the ability to ensure policy is set to suit them, and them alone, and they clearly have done just that.

This is why US troops are still in Afghanistan and Iraq, wars are still being waged either directly or indirectly against Libya, Syria, Yemen, Iran and Russia and destabilization targeting China and other targets of Washington and Wall Street’s special interests continues unabated, albeit distorted within the house of mirrors, regardless of who is president.

So Americans may think they are voting for Hillary Clinton in 2016, and those infected with neo-liberalism the world over may think another enlightened champion of their progressive cause has taken the reins of the free world, but they might as well have voted for another Bush. The reality is, that as along as Americans and those who look to America from abroad for leadership dwell in this house of mirrors, the special interests that intentionally built this carnival called “democracy” will have their way back in actual reality.

Instead of fumbling through another four years trapped inside this carnival attraction, let’s find the exits. Let’s leave this house of mirrors and breathe a breath of fresh air. Are we really going to listen to another round of campaign promises, holding our breath hoping that this time they mean it? Or will we begin divesting from this system and building our own, one that might actually truly represent us this time, far from the mirrored walls that held us for so long?

Ливия закрыла нефтяное месторождение Elephant (El Feel) на северо-востоке страны, передает в субботу агентство Рейтер со ссылкой на заявление работника месторождения.

Информации о причинах приостановки работы пока не поступало.

В 2012 году "Газпромнефть" уведомила оператора месторождения — итальянскую Eni о намерении реализовать опцион по приобретению доли в проекте Elephant (опцион на покупку доли в 33% в консорциуме, контролирующем 50% проекта). Однако из-за внутриливийского кризиса сделка задерживалась, на некоторое время добыча на месторождении вообще была прекращена и возобновилась в конце 2014 года. В начале апреля 2015 года "Газпромнефть" сообщила, что не ожидает существенных изменений в Ливии, а потому закрывает вопрос о своем возможном участии в проекте Elephant.

Президенты РФ и Франции Владимир Путин и Франсуа Олланд на встрече в пятницу обсудили выполнение минских договоренностей по Украине, ситуацию в Ливии и санкционную проблематику, сообщил пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков.

Встреча президентов состоялась в пятницу в Ереване, где проходят памятные мероприятия по случаю 100-летия геноцида армян в Османской империи.

"Была затронута санкционная проблематика. Была отмечена необходимость недопущения деградации очень богатых с точки зрения различных направлений двусторонних российско-французских отношений", — сказал Песков журналистам.

По его словам, обсуждались также ливийская проблематика, ситуация на Украине и процесс выполнения минских договоренностей.

Как против российских политиков, бизнесменов и компаний вводились санкции

Западные страны с марта 2014 года уже несколько раз вводили санкции из-за позиции России по Украине. Последним случаем применения подобной практики стали ограничения, введенные в марте 2015 года, когда был расширен санкционный список США.

Встреча с Президентом Франции Франсуа Олландом.

В Ереване состоялась встреча Владимира Путина с Президентом Франции Франсуа Олландом.

Обсуждались актуальные вопросы двусторонней повестки дня, взаимодействие России и Евросоюза, реализация минских договорённостей по Украине.

* * *

В.Путин: Уважаемый господин Президент, я очень рад возможности на полях этих траурных мероприятий тем не менее иметь возможность с Вами встретиться, поговорить о наших двусторонних отношениях и развитии отношений России с Евросоюзом в целом.

К сожалению, наши отношения находятся не в лучшем состоянии, товарооборот сокращается, в том числе с Францией, что вызывает только сожаление. Мне кажется, мы должны поискать пути восстановления наших отношений, и думается, что в этом все заинтересованы.

Естественно, поговорим и о реализации минских соглашений, касающихся ситуации на юго-востоке Украины. Знаю, что Вы очень многое сделали для того, чтобы эти соглашения были достигнуты, и постоянно уделяете этому личное внимание.

Ф.Олланд (как переведено): Господин Президент, мне тоже, несмотря на трагическую обстановку, очень приятно вновь с Вами встретиться, чтобы обсудить наши отношения.

Конечно же, мы обсудим и отношения между Россией и Евросоюзом, которые, Вы совершенно правы, очень ухудшились за последнее время. Это произошло в связи с украинским кризисом.

Мы доказали, по–моему, что мы не готовы мириться с этой ситуацией ни в том, что касается украинского кризиса, ни в том, что касается отношений между Россией и Евросоюзом и в особенности Францией.

Конечно, чтобы лучшим образом выбраться из этой ситуации, нужно продвигаться по пути реализации минских соглашений. Мы оба стремимся к этим соглашениям, работаем над ними, прилагаем все усилия для того, чтобы всё это претворялось в жизнь. Думаю, что мы обсудим сейчас продолжение этой работы в рамках рабочих групп.

У нас также есть несколько других вопросов, которые мы можем обсудить, поскольку нам нужна и роль России, и роль Франции по целому ряду сложных вопросов, таких как Сирия, Иран, Ирак, Ливия. Мы все над этим работаем, именно поэтому и необходимо было встретиться здесь, в Ереване.

Спутниковые изображения авиабаз в Мисурате и Митиге подтверждают, что группировка Рассвет Ливии недавно захватила, по крайней мере, один МиГ-25 в рабочем состоянии или находится в процессе доведения его до полной работоспособности. Хотя до сих пор неизвестно какой это вариант самолета: перехватчик или разведчик-бомбардировщик, но подтверждается давнишний слух о том, что эта группировка действительно работает над восстановлением одной из ливийских «Летающих лисиц» (Foxbat, классификация НАТО). Эти новость пришла одновременно с новостью о том, что ливийские ВВС в настоящее время работают над восстановлением, по крайней мере, одного истребителя-бомбардировщика Mirage F.1AD.

Группировка Рассвет Ливии, сражающаяся за непризнанный парламент, который в настоящее время находится в Триполи, является второй по могуществу силой (касательно личного состава и вооружения), ведущей борьбу за власть в Ливии. Самой же могущественной силой остается Ливийская Национальная Армия (ЛНА), сражающаяся за признанное мировым сообществом правительство, разместившееся в Тобруке. Эта странная ситуация является наследием изначально чисто политической проблемы. Но при отсутствии политического или военного решения эта ситуация вероятно будет продолжаться еще неопределенно долгое время.

Группировка Рассвет Ливии контролирует обширные районы Ливии, включая ливийскую столицу Триполи и такие крупные города, как например, Мисурата и часть Бенгази. Она также контролирует международный аэропорт в Триполи и стратегически важные авиабазы, например Митига, Мисурата и аль-Джуфра, на последней из них хранятся большая часть парка в настоящее время списанных ливийских МиГ-25 и все ливийские бомбардировщики Ту-22. Благодаря самолетам и вооружению, обнаруженным на этих авиабазах Рассвет Ливии преуспела в создании своих собственных военно-воздушных сил, состоящих из, по меньшей мере, двух Соко Г-2 Галеб, одного Соко J-21 Ястреб, пары Аэро Л-39 Альбатрос и двух МиГ-23МЛД плюс несколько Ил-76, SF-260 и небольшое количество вертолетов. Рассвет Ливии в настоящее также работает над восстановлением одного Миг-23УБ и двух Soko G-2 Galeb на авиабазе в Митиге и вероятно в очередь на восстановление стоят еще несколько штук.

Президент Франции Франсуа Олланд обсудит с президентом России Владимиром Путиным резолюцию ООН по Ливии, передает агентство Блумберг.

Ранее сообщалось, что встреча Путина и Олланда запланирована в Ереване в пятницу. "Олланд поговорит с Путиным о резолюции ООН по Ливии", — передает агентство.

По данным агентства, Олланд заявил, что СБ ООН должен предпринять активные действия, чтобы восстановить Ливию и остановить торговлю людьми. "Сегодня Ливия не существует как государство. С момента интервенции в 2011 году государство так и не было восстановлено. Там даже два парламента", — цитирует агентство лидера Франции.

"Если ничего не будет сделано, в Ливии к власти может прийти террористическое государство. Необходимо действовать", — добавил Олланд.

С момента свержения и убийства в 2011 году во время вооруженного конфликта лидера страны Муаммара Каддафи Ливия переживает период кризиса. В результате разногласий в стране возникло двоевластие: с одной стороны — избранный на всеобщих выборах парламент, заседающий в городе Тобрук, во главе с премьером Абдаллой ат-Тани, с другой — происламистский Всеобщий нацконгресс, заседающий в Триполи, с избранным им премьер-министром Омаром аль-Хаси. При этом ряд районов Ливии вообще не контролируется центральными властями.

Власти Ливии пытаются всеми силами сдержать поток нелегальных иммигрантов из стран Северной Африки и государств южнее Сахары.

Тысячи человек, спасаясь от войн, преследования и голода, каждую неделю прибывают в северный ливийский порт Мисурата, чтобы попасть отсюда в Италию и другие европейские страны.

Руководитель городского Центра содержания нелегальных иммигрантов рассказывает, что за последние недели число прибывающих возросло настолько, что им приходится спать прямо на полу: “Мы опасаемся, что в ближайшее время, если наше государство не примет решительных и эффективных мер и если гуманитарные организации и все те страны, которых касается проблема, не выделят нам необходимых ресурсов, может разразиться масштабный гуманитарный кризис”.

В настоящий момент в центре в Мисурате содержатся около тысячи человек, в основном, выходцы из Сомали, Судана, Нигерии и Эритреи.

“Я из Сомали, пытался учиться в институте, но в моей стране постоянно идет война, и никакого будущего мне не светит. Так что я решил отправиться в Европу,” – рассказывает этот юноша.

Ситуация усугубляется тем, что вот уже больше года в Ливии царит двоевластие: признанное международным сообществом правительство находится в Тобруке на востоке страны, тогда как столицу Триполи контролируют противоборствующие исламистские группировки.

Центр изучения окружающей среды и развития арабского региона и Европы (СИДАРИ) создал Национальную комплексную лабораторию для выполнения проекта по оценке и исследованиям водного сектора Северной Африки, который объединяет Египет, Ливию, Тунис, Алжир и Мавританию. Финансирование проекта осуществляется за счет средств Африканского агентства по водоснабжению. Лаборатория создана для оценки ситуации с обеспеченностью подземными водами. Подземные водные хранилища имеются в Тунисе, Ливии и Алжире.

Доктор Халид Абу Зайд региональный координатор проекта «Мойана» («Наша вода») в организации «СИДАРИ», сказал, что проект запущен для оценки и наблюдения за водными ресурсами Туниса с использованием 170 маркеров-индикаторов, демонстрирующих состояние водной сферы и ее влияния на различные секторы экономики и социальной сферы.

В рамках этого проекта был опубликован первый отчет о состоянии водных запасов в Тунисе, а также о подземных водах на северо-западе Сахары. План их освоения является совместным и объединяет усилия трех государств – Туниса, Ливии и Алжира. В отчете содержатся сведения об использовании воды каждым из этих государств и приводятся количественные показатели снижения уровня подъема подземных вод.

Абу Зайд указал в своем пленарном докладе, что благодаря проекту была создана структура, занимающаяся оценкой и исследованием обеспеченностью водой при министерстве земледелия и водных ресурсов Туниса. Она будет на регулярной основе готовить доклады относительно ситуации с водой. Наряду с этим, она будет давать оценку показателям состояния водных ресурсов. Ей также отводится роль по информированию о достижениях государством целей, касающихся воды, и имеющих государственное и международное значение. Это связано с теми обязательствами, которые берет на себя государство, выполняя намеченные планы. Эта новая структура получает возможность оказывать влияние на работу советов министров африканских стран, связанных с водой. На уровне глав государств эти вопросы выносятся на рассмотрение Генеральной Ассамблеи ООН, которая определила цели относительно использования вод и водопользования на период 2015 – 2030 гг.

Абу Зайд также пояснил, что благодаря этому проекту создана рабочая группа, включающая примерно 10 министерств и заинтересованных национальных структур, занимающихся проблемами воды. Она собирается на регулярной основе для обмена информацией и выработки совместных заявлений по проблемам водного сектора.

Игорь Герасимов

Швеция готова участвовать в спасательных операциях в Средиземном море своими кораблями и самолетами береговой охраны. Об этом заявил на встрече с членами парламентской комиссии по контактам с Европейским союзом шведский премьер-министр Стефан Лёвен.

Шведский премьер считает также, что Еврокомиссия должна разработать предложения, открывающие эмигрантам больше легальных путей в Европу.

Один такой путь - возможность подачи ходатайств с просьбой о предоставлении гуманитарной визы. На практике это означает возможность подачи аппликаций в посольства стран-участниц ЕС.

Свою точку зрения Стефан Лёвен доведет до коллег в четверг на экстренном саммите ЕС, созванном в связи с кораблекрушением у берегов Ливии, когда по дороге в Европу погибло около 900 беженцев.

Интервью заместителя Министра Максима Орешкина журналу "Финансы"

Мы привыкаем жить в новых экономических условиях

Вопрос: Максим Станиславович, несмотря на новое назначение, Вы по-прежнему связаны с департаментом, которым руководили почти два года – даже табличку на двери еще не сменили. Деятельность этого подразделения не была слишком публичной. Расскажите, пожалуйста, где и как были использованы его наработки.

Ответ: Макроэкономическое и бюджетное прогнозирование – одно из основных направлений деятельности департамента. Там идет подготовка разных сценариев макроэкономической динамики, которые являются основой решений по бюджетной политике, анализируются существующие внешние и внутренние риски, которые влияют или могут повлиять на будущее развитие экономики и бюджетной системы.

Вся доходная часть бюджета – тоже зона его ответственности. Разрабатываемые в департаменте прогнозы служат основой при формировании этой части бюджета.

Еще один очень важный блок работы – взаимодействие с Центральным банком по определению основных направлений денежно-кредитной политики. Он предполагает и анализ ситуации, и совместное обсуждение принимаемых Банком решений, и представление позиции Минфина России в Совете директоров ЦБ по этим вопросам.

В.: Какова роль Минфина и Минэкономразвития в подготовке макроэкономического прогноза? Насколько совпадают позиции двух ведомств?

О.: Если говорить об официальном прогнозе Правительства, то первую версию готовит Минэкономразвития, потом начинается дискуссия, оцениваются предпосылки, аргументы. После нескольких этапов обсуждений с участием Минфина и экспертов прогноз утверждается. Естественно, для Минфина этот процесс очень важен – именно прогноз определяет параметры бюджета.

Конечно, бывают несовпадения в позициях двух ведомств. И там, и у нас работают сильные специалисты, у которых точки зрения на тот или иной момент могут различаться. Именно поэтому одобрение макроэкономического прогноза всегда сопровождается обсуждениями и трендов в мировой экономике, и внутренних факторов развития, и результатов, которых предстоит достичь. А Правительство принимает ту позицию, которая подкреплена более сильными аргументами.

При этом Минфин всегда внутри себя разрабатывает свои собственные сценарии макроэкономического развития, которые носят непубличный характер. Эта работа позволяет четко понимать текущую ситуацию, формирующиеся проблемы и заранее готовить меры реакции со стороны бюджетной политики.

В.: Как Вы считаете, насколько действенным инструментом является стратегическое, долгосрочное прогнозирование в современных условиях, когда даже показатели среднесрочных планов, трехлетних бюджетов пересматриваются?

О.: Здесь ключевой момент заключается в следующем: даже принимая краткосрочное решение, всегда нужно понимать, к каким долгосрочным последствиям оно приведет. Так, например, любое обязательство, которое бюджет берет на себя на краткосрочный период, может нести очень серьезные долгосрочные последствия для устойчивости бюджетной системы.

Краткосрочный и долгосрочный аспекты бюджетной политики всегда идут бок о бок. И мировая практика показывает, что есть страны, которые в результате принятия краткосрочных решений без учета их влияния на дальнейшую перспективу оказывались в довольно сложном положении. Поэтому и краткосрочный, и среднесрочный, и долгосрочный прогнозы должны разрабатываться в любой ситуации. Даже при таких серьезных изменениях в экономике, которые мы переживаем сейчас. Важно не попасть в плен сиюминутных необходимостей и всегда смотреть вперед. За белой полосой всегда идет черная, за черной – белая, и важно не совершить в непростые моменты ошибок, за которые потом придется долго расплачиваться.

В.: Ранее были подготовлены долгосрочные стратегии социально-экономического развития страны – 2020, 2030. Насколько они соответствуют современной ситуации? Будут ли готовиться аналогичные документы с учетом реалий сегодняшнего дня?

О.: По многим позициям эти документы требуют уточнений, потому что, действительно, за последний год ситуация в российской экономике сильно изменилась. В первую очередь это связано с положением на нефтяном рынке – цены на нефть снизились в 2 раза по сравнению с уровнем прошлого года. Нужно понимать, что на этом рынке произошли структурные изменения – сформировалось избыточное предложение и большой объем проектов, которые могут быть реализованы в ближайшее время. Например, в США, стране, которая во многом обеспечила новое состояние рынка, продолжается бурение скважин, но они консервируются, с тем, чтобы в момент повышения цен выдать сырье на продажу. На рынок возвращается Ливия, в скором времени – Иран. Ирак и Бразилия имеют большие проекты, которые они могут начать реализовывать в любой момент. Всё это означает, что серьезного и быстрого восстановления цен ожидать не стоит.

Это качественно иная ситуация для российской экономики, она теперь будет развиваться по-другому, что требует новых решений в экономической политике.

И в таких условиях долгосрочный прогноз тем более не теряет своей актуальности. Над ним нужно работать, чтобы, еще раз отмечу, понимать, к каким последствиям могут приводить решения, принимаемые под давлением сложившихся непредвиденных обстоятельств.

В.: Скажите, а вообще предусматривался в каких-либо прогнозах риск такого резкого падения цен на нефть?

О.: В сценариях – и среднесрочных, и долгосрочных – такой риск серьезно не рассматривался, несмотря на позицию Минфина, не единожды настаивавшего на возможности такого развития событий. Эта позиция не поддерживалась. Мы внутри себя имели такие сценарии и видели те последствия, к которым эти события фактически привели.

Нежелание выбрать консервативный подход привело к тому, начиная с 2005 г. мы всё больше нефтегазовых доходов использовали в экономике, а в 2013 г. балансирующая и бюджет, и платежный баланс цена на нефть поднялась до 113 и 118 дол. за баррель, т.е. использовались не только все доходы от углеводородов, но и сверх того средства, которые занимали за границей. Всё это нанесло большой вред динамике экономики, привело к значительной переоценке рубля относительно уровня производительности труда и в итоге обернулось событиями прошлого года на валютном рынке, которые привели курс рубля к его реальному значению.

Есть обратный пример поведения: Норвегия, у которой цена сбалансированности бюджета долгое время оставалась не выше 40 долл. за баррель, и большую часть нефтегазовых доходов они сберегали. Размер суверенного фонда Норвегии достиг 200% ВВП, у нас – 15% ВВП. Естественно, что снижение цен на нефть для норвежского бюджета и экономики с таким уровнем их подготовки в целом оказалось гораздо более мягким шоком. Там просто уменьшился объем сбережений бюджета, а на расходах это практически не отразилось.

Минфин России на протяжении нескольких лет делал собственные оценки (эти оценки не были публичными) с учетом различных внешних условий, поэтому мы примерно понимаем, что будет с экономикой, а следовательно, и с бюджетом при том или ином изменении цен на энергоносители, и как на это реагировать. С середины прошлого года мы активно прорабатывали сценарий, при котором цена за баррель нефти составит 60 долларов. У нас были готовы прогнозные оценки, которые в конце прошлого года и в начале нынешнего легли в основу обновленной бюджетной политики и позволили смягчить негативные последствия ситуации в экономике.

Так, уже в IV квартале прошлого года мы активно начали процесс накопления средств в антикризисном фонде Правительства из неиспользованных расходов. По итогам 2014 гола его размер достиг более 130 млрд. рублей, в дополнение к 60 млрд рублей, заложенным в законе о бюджете на 2015 год. В настоящее время размер фонда составляет порядка 234 млрд. руб., которые в этом году пошли на финансирование антикризисного плана Правительства. В частности, это позволило более высокими темпами, чем было предусмотрено, повысить пенсии, совершить ряд расходов, направленных на стимулирование роста экономики.

Вся политика Минфина по сбережению средств в Резервном фонде и Фонде национального благосостояния, которая проводилась с начала 2000-х гг., как раз и была ориентирована на такие сценарии, при которых происходит резкое снижение цен на нефть.

В текущем году, как известно, бюджет во многом будет финансироваться из Резервного фонда, что позволяет не резко сокращать расходы, а плавно адаптировать бюджетную систему к новым условиям. Не было бы этого Фонда, расходы пришлось бы урезать на 25%, что крайне болезненно сказалось бы на всех статьях, в том числе и на социальных.

В.: В этом году предполагается потратить более половины Резервного фонда. А как будем выживать дальше?

О.: Делая среднесрочные прогнозы и оценивая ситуацию до 2020 г., мы понимаем, что в таком объеме использовать Резервный фонд можем только в этом году. Поэтому нужно разработать дополнительный набор мер и структурных изменений в рамках бюджетной политики, чтобы постепенно выходить на сбалансированность бюджета. Именно эту задачу Минфин поставил себе до 2017 года. Она зафиксирована и в антикризисном плане правительства.

Сейчас ведется работа над перечнем мер, которые позволят задачу выполнить. Естественно, что все они рассматриваются с позиции их влияния на экономический рост.

Хочу отметить, что проблема экономического роста возникла не в этом году и не связана с внешними вызовами. Он замедлялся несколько последних лет и к 2013 г. снизился до 1%. Поэтому оптимальное решение сейчас, которое позволит не просто добиться сбалансированности бюджета к 2017 г., но и приведет к ускорению роста ВВП, – это преодоление структурных проблем, которые накапливались в экономике последние 5-7 лет.

В.: Планируется ли сейчас подготовка новых долгосрочных стратегий?

О.: Официальный публичный документ этого года – бюджетный прогноз до 2030 года. В нем будут отражены существующие и ожидаемые риски, динамика доходов, которая будет складываться в этот длительный период, вызовы, стоящие перед бюджетной системой, а также представлены рекомендации по мерам, которые позволят их преодолеть.

Такой документ готовится впервые. Сначала его обсудят в Правительстве, а на рассмотрение депутатов Госдумы и общественности он будет представлен одновременно с проектом бюджета на 2016-2018 годы.

В.: Какие основные вызовы согласно этому документу предстоит преодолевать на протяжении такого длительного периода?

О.: Главный – это несбалансированность бюджета, которую мы получили. Согласно внесенным поправкам в закон о федеральном бюджете на 2015 год дефицит может составить 3,7% ВВП. Это очень большая цифра. В условиях падения цен на нефть и учитывая состояние рынка, о котором уже говорилось, нельзя рассчитывать на такой же эффект, как при кризисе 2008-2009 гг., когда после падения цены на нефть восстановились довольно быстро, вслед за этим восстановились доходы нашего бюджета и дефицит резко сократился. В сегодняшней ситуации на это, к сожалению, рассчитывать не приходится.

Второй вызов – необходимость отказа от тех бюджетных расходов, которые не ведут к экономическому росту, негативно влияют на сбалансированность бюджета, но при этом приносят наименьшую пользу, т.е. речь идет о существенном повышении эффективности расходов.

Среди долгосрочных проблем – это вопросы сбалансированности пенсионной системы и фонда медицинского страхования на фоне существующей демографической динамики и тенденции к старению населения.

В.: Максим Станиславович, Вы курируете прогнозирование доходов бюджета. Это касается и консолидированного бюджета тоже? Если да, то каким Вы видите выход региональных бюджетов РФ из кризисного состояния?

О.: Когда наш Департамент брал на себя функцию прогнозирования доходов, то изначально занимались только доходами федерального бюджета. Но постепенно расширили наши прогнозы и на консолидированный.

При всех известных проблемах региональных бюджетов ситуация там на самом деле тяжелая, но не критическая. Их дефицит в процентах от ВВП снизился с 1,0% в 2013 г. до 0,6% ВВП в 2014 году. Ключевая проблема текущего года – рефинансирование задолженности в непростых условиях на финансовых рынках. В рамках антикризисного плана Правительство приняло решение о предоставлении регионам бюджетных кредитов в большем объеме с условием, что эти средства пойдут в первую очередь на замещение и рефинансирование коммерческой задолженности.

Но бюджетные кредиты – не панацея. Регионы должны сами обеспечивать доходную базу, сами отвечать по финансовым обязательствам, если они такие ресурсы привлекают, и, конечно, направлять эти средства только на те проекты, которые в будущем увеличат их налоговую базу. Естественно, они обязаны поддерживать на должном уровне такие важные показатели, как отношение долга к ВРП и к собственным доходам регионального бюджета.

Как всего этого достичь, простых рецептов нет. Региональные финансы должны быть сбалансированы. В первую очередь предстоит оптимизировать расходы. В какой-то степени этому поможет решение о неиндексации заработной платы бюджетникам в текущем году, которое было принято Правительством.

Следует отметить, что именно решение о повышении зарплат в бюджетной сфере привело к тому, что доля этих расходов в структуре расходов региональных бюджетов значительно увеличилась. К сожалению, выполнение одних показателей, зафиксированных в указах Президента РФ, не подкреплялось выполнением других, таких как увеличение доли инвестиций в ВВП, более высоких темпов роста производительности труда. Это в значительной мере и привело к такому серьезному дисбалансу.

Такого периода, как тот, когда мы 10 лет жили за счет всё большего использования нефтегазовых доходов, когда в некоторых регионах доходы росли на 10, 20, 30% в год, больше не наступит. Доходы бюджетов будут расти медленно, поэтому в соответствие с ними необходимо приводить и расходную часть. А от этой суммы расходов нужно добиваться максимального эффекта, который позволит в будущем обеспечить и экономический рост, и налоговые поступления.

В.: Недавно Вы заявили, что Минфин ожидает выхода российской экономики из рецессии в III квартале текущего года. Каковы предпосылки для такого прогноза?

О.: Главная причина той рецессии, в которой оказалась российская экономика, – резкое изменение внешнеэкономических условий. И это не только резкое падение цен на нефть, о котором уже говорилось, но и ограничение притока капитала, вызванное санкционным режимом.

Изменение внешних условий запускает подстройку под них экономики. Мы видим, например, как меняется уровень цен, который ведет к снижению реальных доходов населения.

Так, резкий рост цен наблюдался с ноября по февраль, а его пик пришелся на январь, когда экономика адаптировалась к новому валютному курсу. По нашим оценкам, наибольшее поквартальное снижение ВВП уже произошло в I квартале, дальше, во II квартале, темпы спада будут замедляться. К середине года, по нашему прогнозу, процесс адаптации экономики закончится, и во втором полугодии мы сможем увидеть небольшой рост ВВП (в квартальном выражении с очисткой от сезонности).

Динамика отдельных отраслей, входящих в так называемый «торгуемый» блок экономики, уже показывает положительные значения. Активно растут производство продуктов питания, нефтехимия, производство минеральных удобрений, внутренний туризм – все те отрасли, которые конкурируют с импортом или работают на экспорт и благодаря девальвации рубля получили конкурентное преимущество. Эти признаки структурных изменений в экономике настраивают на оптимистический лад.

Да, есть сектора, которые «провалились» очень сильно. Розничные продажи упали на 10%, что явилось следствием снижения реальных доходов. Однако номинальные темпы роста заработной платы, хотя и замедлились по сравнению с уровнем прошлого года, тем не менее остаются положительными.

Понятно, что максимально негативное влияние на экономику оказывает именно рост цен и инфляция. Но и здесь уже можно наблюдать положительную динамику. Если за январь цены выросли на 4,9%, по итогам февраля – на 2,2%, в марте эта цифра составила 1,2%.

Инфляция резко замедлилась, поскольку она носила разовый характер, вызванный изменением валютного курса и введенными в прошлом году торговыми ограничениями. Теперь одной из ключевых экономических задач Правительства является недопущение того, чтобы разовая инфляция переросла в постоянную.

Мировая практика показывает, что это случается тогда, когда вслед за резким всплеском цен из-за какого-то шока правительство начинает быстро индексировать бюджетные расходы, поднимать зарплаты. А, учитывая, что такие шоки носят, как правило, структурный характер и таким образом их компенсировать нельзя, инфляция остается высокой, цены продолжают расти, реальное снижение доходов и уровня потребления продолжается, только еще и в условиях макроэкономической нестабильности.

В качестве примера можно привести события 1998 г., когда у нас в стране вслед за девальвацией рубля почти в 4 раза были проведены индексации пенсий, зарплат, повышены все социальные выплаты, кредиты предоставлялись предприятиям по низким процентным ставкам. В результате инфляция подскочила до 100%, а реальные доходы понизились на 50%.

Сейчас, естественно, тоже наблюдается негативное влияние процессов, происходящих в экономике, на уровень реальной заработной платы, но это снижение – в пределах 10%. Всплеск инфляции, как я уже говорил, носил краткосрочный характер. Процентные ставки в экономике, которые резко поднялись в декабре, реагируя на ситуацию, устойчиво снижаются. Центробанк, видя тенденцию к замедлению инфляции, снижает ключевую процентную ставку. Население готово больше доверять российским активам. Если в конце декабря депозит можно было открыть с доходностью 15-18%, то сейчас уже не выше 12%.

Положение постепенно нормализуется. И как только процесс адаптации экономики к новым условиям завершится (а как я уже говорил, Минфин ожидает этого к концу II квартала), ситуация вернется в нормальное русло. Экономика структурно изменится.

Мы привыкаем жить в новых экономических условиях. И вернемся на определенную траекторию экономического роста. А вот какая будет эта траектория, очень сильно зависит от решений, которые будут приниматься в процессе подготовки бюджета на 2016-2018 годы.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > minfin.gov.ru, 20 апреля 2015 > № 1489058 Максим Орешкин

Президент США Барак Обама призвал власти стран Персидского залива объединиться и использовать свое влияние на противоборствующие группировки в Ливии, чтобы помочь стране выбраться из хаоса.

"Мы должны убедить некоторые страны, которые, я думаю, имеют влияние на группировки в Ливии, чтобы они действовали сообща. Порой мы видим, как они раздувают пожар военного конфликта вместо того, чтобы потушить его", - отметил Обама после переговоров с премьер-министром Италии Маттео Ренци.

В настоящий момент власть в североафриканской стране оспаривается двумя конфликтующими правительствами и несколькими группировками повстанцев, контролирующими различные территории.

Между государствами Персидского залива пока нет единства по ливийскому вопросу. Объединенные Арабские Эмираты проводят бомбардировки позиций исламистов в Ливии, в то время как власти Катара выражают сомнения в необходимости таких операций.

Как отметил Обама, ливийский кризис, в котором серьезную роль играет джихадистское движение "Исламское государство", невозможно разрешить только несколькими ударами беспилотников или несколькими военными операциями.

Как ожидается, в мае Обама проведет переговоры с членами Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, куда входят Бахрейн, Кувейт, Оман, Катар, Саудовская Аравия и ОАЭ.

Наплыв мигрантов

С развитием вооруженного конфликта после свержения Муаммара Каддафи в 2011 году Ливия превратилась в основной пункт, из которого африканские мигранты пытаются добраться до стран Европы. Как правило, сначала их путь лежит от берегов Ливии к берегам Италии.

Мигранты в Ливии

Тысячи нелегальных мигрантов пытаются добраться из Ливии в Европу

По словам Маттео Ренци, единственный способ исправить ситуацию с неконтролируемым наплывом мигрантов – это восстановить стабильность в Ливии.

"Я думаю, что Средиземное море – это море, а не кладбище. Вся проблема сейчас в том, что творится внутри Ливии", - отметил премьер.

Ранее Италия и Египет высказывали опасения, что боевики "Исламского государства" могут затеряться среди тысяч мигрантов, которых еженедельно спасают из воды европейские пограничники.

Большинство мигрантов, пускающихся в смертельно опасный путь по Средиземному морю, бегут из Сирии и африканских стран, расположенных к югу от пустыни Сахара.

По данным агентства ООН по делам беженцев, в 2014 году почти 3,5 тысячи человек погибли в Средиземном море при попытке добраться до Европы.

Русская православная церковь в связи с убийством в Ливии 30 христиан призвала мировое сообщество к немедленным действиям, чтобы остановить "чуму экстремизма" на Ближнем Востоке и в Северной Африке.

"Вновь и вновь предпринимаются активные попытки запугать христианский мир, посеять вражду между христианами и мусульманами, бросить вызов фундаментальным нормам морали. Те, кто идут на столь чудовищные преступления, прикрываются лозунгами ислама и осмеливаются оправдывать свои бесчеловечные деяния религиозными мотивами. Убежден, что сегодня крайне важно, чтобы все мировое сообщество и особенно лидеры христианских конфессий сумели сплотиться в борьбе против религиозного экстремизма и терроризма", — заявил патриарх Московский и всея Руси Кирилл, выражая соболезнования в связи с очередным массовым убийством христиан патриарху-католикосу Эфиопии Абуне Матфию.

Патриаршее обращение опубликовано в понедельник вечером на сайте Русской православной церкви. В этот же вечер на официальных церковных ресурсах появилось заявление службы коммуникаций Отдела внешних церковных связей Московского патриархата, в котором также выражается неприятие попыток придать религиозный смысл убийствам и содержится призыв к мировому сообществу немедленно остановить экстремистов.

"Московский патриархат с глубокой скорбью воспринимает очередное варварское убийство христиан в Ливии. Действия экстремистов заслуживают самого решительного осуждения. Абсолютное неприятие вызывают попытки боевиков придать своим злодеяниям религиозный смысл. <…> Вопиющие нарушения основополагающих прав человека экстремистами в Ливии заслуживают безоговорочного осуждения и немедленных действий всего мирового сообщества для полного искоренения черной чумы экстремизма, охватившей Ближний Восток и Северную Африку", — сказано в заявлении.

В документе отмечено, что РПЦ "уже не первый год возвышает свой голос против вопиющих фактов преследований и дискриминации христианского населения в странах Ближнего Востока и Северной Африки". По информации Московского патриархата, до начала событий, получивших название "арабской весны", в Ливии проживало около 100 тысяч христиан. События 2011 года привели к губительным последствиям: хаос и вседозволенность развязали руки экстремистским силам, и христиане стали первыми жертвами — их число в стране сократилось многократно.

"В последние четыре года в Ливии не прекращаются кровавые убийства христиан, похищения, нападения и поджоги христианских храмов. Православный храм святого Георгия в Триполи неоднократно подвергался нападениям радикалов. В 2013 году десятки египетских коптов были арестованы и подвергнуты жестоким пыткам. В феврале 2014 года экстремисты группировки "Ансар Аш-Шариа" расстреляли семерых христиан, в декабре 2014 года в Сирте было совершено бесчеловечное убийство семьи коптских христиан, включая малолетних детей. В феврале 2015 года весь мир был шокирован новостью о зверской расправе боевиков ИГИЛ над 21 христианином из числа верующих Коптской церкви", — констатируется в заявлении РПЦ.

Ольга Липич.

На затонувшем в Средиземном море у берегов Ливии судне с нелегальными иммигрантами, пытавшимися доплыть до Италии, находились не 700, а 950 человек и из них 50 детей, заявил в прокуратуре Катании один из выживших в этом кораблекрушении.

"На борту нас было 950 человек, из них 40-50 детей и около 200 женщин", — цитирует газета La Repubblica со ссылкой на прокуратуру показания мужчины, который является выходцем из Бангладеш.

По его словам, многие иммигранты были заперты в трюме, поскольку организаторы перевозки закрыли люки для того, чтобы люди не смогли выйти.

Прокуратура Катании, которая занимается расследованием обстоятельств трагедии, отмечает, что находившиеся на лодке нелегалы были выходцами из Алжира, Египта, Нигерии, Сенегала, Мали, Замбии, Бангладеш и Ганы.

Очередная трагедия произошла в ночь на воскресенье примерно в 60 морских милях от побережья Ливии. По свидетельствам очевидцев, лодка, на которой сотни беженцев пытались добраться до Италии, перевернулась и затем затонула. На данный момент известно о 24 погибших и 28 спасенных. Остальные пока числятся пропавшими без вести.

Наталия Шмакова.

Судно с сотнями мигрантов на борту перевернулось в Средиземном море, ведется операция по их спасению, сообщает издание Times of Malta.

Как сообщает издание, инцидент произошел в ночь с субботы на воскресенье в 200 километрах к югу от итальянского острова Лампедуза. По предварительным данным, на борту судна могли находиться по меньшей мере 700 иммигрантов. На данный момент известно, что из воды удалось достать около 30 человек. Операция по спасению продолжается.

В Италию ежедневно по морю прибывают сотни выходцев из стран Северной Африки. Только за последнюю неделю в Сицилийском проливе были спасены 11 тысяч человек, отмечают итальянские СМИ.

Многие иммигранты, добирающиеся до итальянского берега на лодках из Ливии, терпят бедствие и погибают. По данным Управления Верховного комиссара Организации Объединённых Наций по делам беженцев, с начала года в Средиземном море погибли 950 человек.

Как стало известно из СМИ,МИД РФ выражает серьезную озабоченность в связи с информацией о прибытии на Украину 290 военнослужащих воздушно-десантной бригады США, говорится на сайте российского внешнеполитического ведомства.

Александр Лукашевич, официальный представитель МИД РФ: «Информация о прибытии на Украину — в Яворовский учебный центр Львовской области — 290 военнослужащих 173-й воздушно-десантной бригады США, базирующейся в Италии, не может не вызывать у нас серьезную озабоченность. Очевидно, что американские солдаты на украинской земле не принесут ей мир».

Без сомнения присутствие американских,британских и канадских военных инструкторов в Украине создает предпосылки дальнейшего обострения ситуации и по сути является авантюристической недружественной акцией за тысячи миль от американского континента,а если учесть,что изначально те силы были организаторами вооруженного антиконституционного переворота в братской стране,то пребывание этих деструктивных сил вполне объяснимо по логике ставленников,которые уже по локоть в крови и им терять нечего.

В интервью польскому интернет-порталу Wirtualna Polska Корвин-Микке заявил, что евромайдан был операцией ЦРУ. "Да, но это была также и наша операция. Снайперов обучали также в Польше. О том, кто действительно стрелял на Майдане, писала недавно газета Frankfurter Allgemeine Zeitung. Террористы застрелили на Майдане 40 демонстрантов и 20 милиционеров для того, чтобы спровоцировать беспорядки. Правда наконец-то выходит наружу", — сказал кандидат в президенты Польши.

«Я отрекаюсь от всего того, что раньше говорил о поддержке Украины», — заявил ранее в интервью Gazeta Prawna генерал Вальдемар Скшыпчак, в прошлом — командующий Сухопутными войсками и заместитель министра обороны Польши. По его словам, больше нет оснований полагать, что Украина считается с Польшей. Такую реакцию генерала вызвало принятие украинской Верховной Радой закона с прославлением деятелей Украинской повстанческой армии, которые несут ответственность за убийство 100 тысяч мирных поляков во время Волынской резни 1943-1944 годов. Голосование по этому закону произошло буквально после того, как на трибуне украинского парламента президент Польши Бронислав Коморовский рассыпался в комплиментах Киеву.

Организация, назвавшая себя "Украинской повстанческой армией", взяла на себя ответственность за последние резонансные убийства на Украине нескольких политиков и журналиста Олеся Бузины, заявил известный украинский политолог Владимир Фесенко. Вот кого вы защищаете,хотя прекрасно об этом осведомлены.

А теперь,господа с ненасытным аппетитом,давайте вспомним прекрасные слова из британского кинофильма "Последние рыцари",высказанные бесстрашным командиром седьмого легиона во время штурма крепости императорского министра:"... честь и достоинство невозможно отдать или продавать,также нельзя ее утерять ..".До сиз пор искренне восхищаюсь историей героической борьбы британского и американского народов за свою независимость и свободу,за его мужество и отвагу в отстаивании чести и достоинства своих народов в трудные времена на протяжении столетий,за что им низкий поклон.

Но власть и народ,- две разные термины:британские и американские власти на протяжении последнего столетия ,воспользовавшись своим доминирующим экономическим и географическим положениями многократно развязывали бессмысленные кровопролитные войны,грубо покушаясь на целостность и суверенитет,независимость и свободу других народов мира,а самое главное,ущемляли то,чем дорожат сами,- честь и достоинство народов мира,ибо начиная с Первой мировой войны до последних кровавых событий в Йемене преступные власти этих стран,искушенные и опьяненные своей "исключительностью" унижали и ущемляли честь и достоинство немецкого и японского,корейского и вьетнамского,афганского и иракского,ливийского и сирийского народов,арабских,африканских и латиноамериканских народов подвергая их к унизительным условиям перемирия,жестоким ядерным бомбардировкам,когда в этом не было необходимости,а кроме этого,во время бомбардировки мирного Токио погибли свыше сто тысяча мирных жителей,ковровые бомбардировки во Вьетнаме напалмом и с использованием химических реагентов,плачевное состояние арабских и африканских народов после ваших интервенций,народы Чили,Никарагуа,Куба и Гондурас в Латинской Америке тоже помнят ваши зверства,а теперь народы мира восстают против того миропорядка,установленного вами,"нельзя строить счастье своего народа на горе других народов".

То что касается вашей агрессивной риторики и политики с привлечением НАТО против России,то они вам необходимы,чтобы поддержать жалкое существование изжившего себя военного блока со времен холодной войны,так как в ином случае отпадает необходимость его наличия в целом.Также США превратили ЕС в сложный политический и экономический механизм наподобие "Ямы со Змеями" и используют как покорный инструмент для решения сугубо своих геополитических целей,ибо интересы Старого Света не в счет.

Не бойтесь смотреть правде в глаза и называть вещи своими именами,ибо наступившая астрономическая Новая Эпоха предзнаменует глобальные изменения архитектуры мировой безопасности,когда на международной арене появляются современные вызовы,созвучные с чаяниями народов мира построить межгосударственные отношения на основе равноправия,в атмосфере взаимоуважения и взаимодоверия,также с учетом интересов всех без исключения стран мира и не может быть альтернативы вызовам Времени,- народы мира требуют это.

Прошу прощения за возможные технические упущения во время изложения своего личного мнения. Благодарю за внимание,искренне ваш пользователь.

Врио главы ливийского правительства заявил, что намерен реализовать военные контракты с Россией, заключенные еще при Каддафи. «Мы хотим, чтобы РФ, это великое государство, способствовала восстановлению стабильности и военной мощи Ливии», – пафосно заявил он. Однако российским оружейникам радоваться рано – и проблема не только в том, что у Ливии на новое оружие денег нет.

Временно исполняющий обязанности премьер-министра Ливии Абдалла ат-Тани заявил, что его международно признанное правительство намерено реализовать некоторые из контрактов, заключенных Россией со свергнутым и убитым Муаммаром Каддафи.

«Мы пересмотрим некоторые контракты, заключенные прежним режимом в 2008 году, так, чтобы они были выгодны обеим сторонам», – заявил чиновник.

«Будет крепкое сотрудничество, особенно в экономической сфере: в сфере железных дорог, разведки нефти, – заявил премьер и добавил: – Мы хотим, чтобы РФ, это великое государство, способствовала восстановлению стабильности и военной мощи Ливии».

Во второй половине прошлого века Ливия была одним из крупнейших покупателей советского оружия. Советский Союз поставил в эту страну около 300 самолетов, 4 тыс. танков, десятки зенитных ракетных комплексов. Общая стоимость вооружения и военной техники, закупленной Ливией у Советского Союза, оценивается в 20 млрд долларов.

После распада СССР сотрудничество Триполи и Москвы сошло на нет до начала прошлого десятилетия, когда с Ливии были сняты международные санкции. В 2004 году Рособоронэкспортом был подписан контракт на строительство в Ливии завода по производству автоматов Калашникова, который был выполнен в 2005 году. В 2004 году Тульское КБ приборостроения реализовало два контракта на поставку в Ливию противотанковых ракетных комплексов «Корнет Э».

В 2008 году было достигнуто соглашение о том, что Россия списывает Ливии долг в 4,5 миллиарда долларов с условием заключения ряда контрактов для российских компаний. Номенклатура оружия и сумма сделок не раскрывались, но, по мнению российских экспертов, речь шла о поставках техники и вооружений на сумму от двух до четырех миллиардов долларов. Ливийских военных интересовали новейшие образцы российских вооружений, в частности вертолеты Ка-52 «Аллигатор», истребители Су-35, ЗРК С-300.

Так, в 2010 году пакетный контракт на переговорах с Ливией на сумму 2,4 млрд долларов включал 12–15 Су-35, четыре Су-30МК, шесть Як-130. Обсуждалась также возможность закупки нескольких военно-транспортных самолетов Ил-76.

Кроме того, был заключен контракт на строительство РЖД скоростной железнодорожной магистрали Сирт – Бенгази вдоль побережья Средиземного моря, Газпром подписал с ливийской национальной нефтекомпанией и ливийским Африканским инвестиционным фондом рамочные меморандумы о создании СП для реализации проектов в самой Ливии и других странах Африки.

После того, как мятежники развязали гражданскую войну и захватили власть, российские контракты были похоронены. Эксперты оценивали потери российской стороны в этой истории в 4 млрд долларов.

Первый зампред думского комитета по международным делам Леонид Калашников в интервью газете ВЗГЛЯД высказал мнение, что ожидания ливийского политика вполне обоснованны. «У России прежде всего экономический интерес – продавать свою военную технику. Я уж не говорю о политическом интересе: восстановить контракт РЖД, там активно работали наши нефтеразведывательные компании. Это все было при Каддафи», – сказал он.

«Если новые власти Ливии обратятся с предложениями о военно-техническом сотрудничестве и будут готовы заключить и оплатить контракты, никаких препятствий я не вижу, поскольку Россия заинтересована в укреплении стабильности в Ливии, – сказал газете ВЗГЛЯД редактор журнала «Национальная оборона» Игорь Коротченко. – Очевидно, для правительственных сил есть необходимость в получении надежного эффективного оружия, особенно чтобы установить контроль над провинциями, где происходит смута и хаос».

«Сегодня оружие – это товар, хоть и специфический. С точки зрения интересов России укрепление стабильности в Северной Африке – один из приоритетов внешней политики», – добавил он.

«Мы потеряли на тех контрактах, но Ираку после Саддама Хусейна мы поставляем оружие. Не вижу никаких препятствий для поставок оружия и для новых властей Триполи. Но оружие – это товар, который стоит денег. Никаких идеологических безвозмездных поставок быть не может по определению. Готовы платить – пусть дают номенклатуру, вступают в переговоры, думаю, российская сторона быстро все рассмотрит», – заключил он.

Президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский настроен по отношению к перспективам российско-ливийского сотрудничества скептически. «Руководства этой страны, как и самой этой страны, не существует, – сказал он газете ВЗГЛЯД. – Абдалла ат-Тани – это один из людей, который полагает себя одним из руководителей Ливии. Таких руководителей в Ливии много. Там гражданская война ничем не кончилась. Денег у этих людей нет. А желание, чтобы глупые русские опять на халяву что-нибудь построили, дали оружие и денег – мы что, опять в советские игры играем? У нас что, денег очень много, санкций нет, войны на Украине нет? У нас центральноазиатской «весны» завтра-послезавтра не будет, с которой тоже что-то надо будет делать? Мы что, в третий раз за сто лет должны потерять страну, влезая в чужие драки? Придут с деньгами – видимо, да, имеет смысл. А откуда они их возьмут?»

«Денег у них нет, и давать их им никто не будет. Нефтью они практически не торгуют. Те, кому покровительствует Египет – так у него у самого денег нет, он живет за счет Саудовской Аравии. Саудовская Аравия – наш старинный враг, она никаких денег нам давать не будет», – заявил Сатановский.

Роман Крецул

Сегодня показатели стального потребления на душу населения в странах Северной Африки демонстрируют огромный потенциал роста. По итогам 2013 г., в частности, в Алжире потребление готовой металлопродукции на человека составило 152 кг (здесь и далее данные WSA), в Египте — 89 кг, в Марокко — 53 кг, в Тунисе — 70 кг.

Это существенно меньше, чем в среднем по миру (219 кг) и чем у соседей на Ближнем Востоке (224 кг). Таким образом, выход стран Северной Африки на среднемировой уровень потребления будет означать 2-3-кратное увеличение использования металлопродукции, утверждается в статье "Стройки Африки.Перспективы возобновления развития стройсектора и металлопотребления в странах Северной Африки после политических потрясений".

В настоящее время стальное потребление в пяти странах региона находится на уровне 19 млн т. Собственное производство стали в 2014 г. составило 8,5 млн т — чуть меньше, чем в 2013 г.. Практически все страны региона, за исключением Египта и Ливии, бóльшую часть потребляемой металлопродукции вынуждены импортировать.

Общий объем импорта металлопродукции в страны Северной Африки в 2013 г. составил порядка 13 млн т, в 2014 г., по предварительным данным, порядка 12 млн т.

Если исходить из сценария, базирующегося на том, что политическая ситуация в странах Северной Африки не ухудшится, в 2015 г. можно ожидать прироста инвестиций в строительство и соответственно увеличения стального потребления на 5—10%.

Борьба за Йемен: война продолжается

Владимир Симонов

Так называемое мировое сообщество, объединенное в ООН, продолжает демонстрировать полную импотенцию перед лицом развивающейся трагедии на юге Аравийского полуострова, где 23 млн человек – жителей Йемена – все глубже погружаются в пучину гуманитарной катастрофы под воздушными ударами арабской коалиции во главе с Саудовской Аравией и при негласной поддержке США. Несмотря на то, что агрессия предпринята Эр-Риядом при полном игнорировании СБ ООН, который раньше хотя бы проштамповывал подобные «подвиги» мировых и региональных жандармов, происходит что-то странное. Видимо, под воздействием разрушения Вашингтоном прежнего миропорядка, установленного в Ялте, что особенно ярко проявилось в ходе «цветных» революций в Ливии и на Украине, теперь даже американские сателлиты не считают необходимым соблюдать правила приличия. Вашингтон глубоко влезать в йеменские дела не хочет, а Саудовская Аравия на роль регионального жандарма не тянет. Иран же не выходит в своих действиях за рамки «шиитской дуги». Из-за этого в регионе образовался опасный стратегический вакуум.

Совершенно очевидно, что США больше не способны играть прежнюю роль, хотя они не собираются полностью выводить свои вооруженные силы из региона. При этом понятно, что прямое военное вмешательство в Йемене, особенно с использованием наземных войск, просто невозможно, учитывая то, что произошло в Ираке. Поэтому сейчас любые военно-политические формирования в Йемене, как и в регионе в целом, зависят исключительно от поддержки Ирана или Саудовской Аравии. Борьба этих двух стран за региональное господство уже разыгрывается через вооруженные конфликты на территории Ливана, Ирака, Сирии, а теперь еще и Йемена. Более того, восстание хуситов в Йемене знаменует собой новый этап более обширного регионального конфликта. События там не ограничиваются югом Аравийского полуострова, то есть непосредственно на границах Саудовской Аравии. Прямое военное вмешательство королевства перевело его стратегическое соперничество с Ираном в открытую фазу.

Шиито-суннитский раскол в исламе находит свое отражение в Йемене самым неприкрытым образом. Ирану и КСА в условиях того, что Вашингтон в военном плане не вмешивается в ситуацию, приходится разбираться между собой во многом самостоятельно, что повлечет за собой длительный период насилия, высокую вероятность эскалации конфликта, вплоть до глобального конфликта, и, скорее всего, это приведет к гуманитарной катастрофе в ЙР тех же масштабов, что и в сегодняшней Сирии. Это уже происходит.

Весьма серьезная опасность заключается в том, что ключевые игроки в этом конфликте стремятся заполучить ядерное оружие. Поэтому не случайно, что наряду с прямой конфронтацией региональных держав в Йемене Запад во главе с США пытается как можно скорее завершить переговоры по окончательному ядерному соглашению с Ираном. Из-за этого американская политика сталкивается с жесткой критикой со стороны самых близких союзников Вашингтона в регионе — Израиля и Саудовской Аравии. И любая сделка по ИЯП между США и ИРИ не устроит ни Израиль, ни Саудовскую Аравию, поскольку оба государства опасаются, что соглашение усилит Иран в его стремлении установить свое региональное господство. Таким образом, конечным результатом может стать де-факто смена региональных стратегических партнеров США. А Йемен превратился лишь в очередную разменную монету в этой борьбе за интересы Саудовской Аравии, Израиля и Ирана на Ближнем Востоке, который останется пороховой бочкой мировой политики с подожженным фитилем.

Вместе с тем Вашингтон все-таки участвует в военной интервенции в Йемене путем предоставления логистической поддержки и разведданных для военных операций Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ).

В Пентагоне утверждают, что операция нацелена на защиту территории Саудовской Аравии и ее соседей, поскольку гражданская война в ЙР «угрожает интересам внутренней безопасности как американских партнеров в регионе, так и самих США». Это при том, что у американского военного командования в регионе нет ни малейшего представления о конкретных задачах и конечной цели бомбардировок Йемена американскими союзниками. При этом сама Саудовская Аравия о защите своих границ не говорит. Посол Эр-Рияда в США Абдель аль-Джубейр отметил, что задачей вмешательства было «защитить йеменцев от радикальной организации, которая поддерживает союзнические связи с Ираном и «Хизбаллой» и практически полностью завладела страной».

Если в отношении курса и действий США, Саудовской Аравии и Ирана в Йемене все более менее понятно – идет борьба за передел сфер влияния и за место лидера в регионе, то вот политика России вызывает определенные вопросы, особенно в свете того, что именно Москва до последнего держит в Сане свою дипломатическую миссию, хоть и в урезанном виде без посла, и проводила многодневную эвакуацию своих граждан в условиях бомбардировок ВВС арабской коалиции. В результате генеральное консульство в Адене разграблено мародерами, а государству нанесен ущерб на миллионы долларов. Риску подверглись жизни дипломатов и простых граждан РФ. А ради чего, если после ухода А. Салеха в 2012 году и его замены на проамериканского А.Хади под давлением США и Саудовской Аравии, сотрудничество с Йеменом было в значительной мере свернуто? При этом РФ зачем-то поддержала инициативы ССАГПЗ по йеменскому урегулированию, которые никак не обеспечивали российские интересы в стране. И не понятно, зачем надо было поддерживать проекты резолюций, предлагаемые Западом, в СБ ООН, направленные на закрепление в Йемене присутствия проамериканских и просаудовских сил? Получается, действовали в ущерб себе? Но тогда зачем нужно было сохранять дипломатическое присутствие в Сане до того момента, когда оттуда бежали почти все иностранцы, а другие иностранные посольства давно были закрыты?

И уж совсем странным выглядят российские действия в СБ ООН, где 14 апреля была принята резолюция, запрещающая поставки оружия только хуситам. При этом постоянный представитель РФ Виталий Чуркин по итогам голосования в СБ подчеркнул, что Россия не поддержала принятое Советом Безопасности решение по Йемену, поскольку в процессе ее согласования не были в должной степени учтены «конструктивные предложения» Москвы. По словам дипломата, авторы документа «отказались зафиксировать требования, на которых настаивала Россия, ко всем сторонам конфликта в сжатые сроки прекратить огонь и начать мирный диалог». Кроме того, в резолюции «должным образом не отражены тяжелые последствия для гражданского населения в Йемене от ведущихся боевых действий и недостаточно четко сформулирована задача установления обязательных и регулярных гуманитарных пауз». Тогда кто мешал В. Чуркину как представителю страны – постоянного члена СБ ООН наложить вето на проект, если он нас не устраивает? Причем резолюция 2216 еще и осуждает «односторонние действия хуситов» и предусматривает внесение в санкционные списки Совета Безопасности лидера мятежников Абдель Малека аль-Хуси, а также Ахмеда Абдаллы Салеха – сына бывшего президента Йемена. А как же насчет осуждения бомбардировок арабской коалиции территории Йемена без согласия СБ ООН? Значит, Россия признала их законность? Это сильно напоминает голосование в СБ в 2011 году предложенных Западом резолюций по Ливии, когда РФ воздержалась и тем самым их «пропустила», а потом выразила удивление тем, что под их прикрытием коалиция НАТО-ССАГПЗ стала бомбить территорию Ливии, а затем и вовсе свергла законный режим в Триполи. Видимо, только время покажет, что стоит за столь странным поведением. Может, это размен на согласие США поставить Ирану С-300 ? Но от такого размена Москва явно ничего не приобретет.

Али Хаменеи о Йемене: То, что совершают саудиты, − преступление

Редакционный комментарий Iran.ru

Йемен давно и с полным на то основанием называют «вторым Афганистаном». Одна из беднейших стран региона, пропитанная экстремистскими идеями, оружием и критической массой людей с военным опытом, уже несколько десятилетий находится в состоянии перманентной гражданской войны. Ко всем бедам Йемена сегодня добавилась еще одна – вмешательство извне «коалиции решительных» делает страну «международным проектом», землей военных преступлений и геополитических интриг, в которых мирное население – лишь разменные пешки.

Верховному лидеру Ирана Али Хаменеи чужды лукавство политкорректности и самообман. Те страны, которые имели несчастье получить за последние 20 с лишним лет статус «международного проекта» − Югославия, Сомали, Афганистан, Ирак, Ливия, Сирия и далее по списку – в большинстве своем так и остались открытыми ранами на теле международного сообщества. Грубое и необдуманное вмешательство извне сделало их территориями гуманитарных катастроф, источником угроз для соседей по региону. И это та реальность, о которой Рахбар не забывает повторять политикам и общественности.

Подобная перспектива – превратиться в землю бесконечной войны, которая обязательно придет «домой» к тем, кто ее разжигал, к тем, кто оказывался причастен к конфликту с любой стороны – грозит теперь и Йемену. Поэтому слова, которые использовал Верховный лидер в описании ситуации и в характеристике главного организатора внешнего вмешательства в этой стране, были предельно жесткими.

«Убивать детей, разрушать жилые дома и уничтожать инфраструктуру страны – это преступление и геноцид, виновные в котором должны быть привлечены к ответственности на международном уровне», − заявил Али Хаменеи в своем обращении. − «Их (саудитов – Iran.ru) агрессия в Йемене неприемлема, и я предупреждаю, что они должны прекратить свои преступления». Действия Эр-Рияда Верховный лидер сравнил с карательными операциями Израиля в секторе Газа, и в традициях иранской дипломатии это, пожалуй, пик негативных оценок.

Разумеется, резкость оценок Рахбара имела и другой источник – торжество двойных стандартов, которые продемонстрировали США, Франция и Великобритания в отношении «Решительного шторма», их безоговорочная поддержка «освободительного похода» армии Саудовской Аравии и гуманитарных бомбардировок, которые авиация «Священного союза арабских монархий» обрушила на йеменцев, которые, как нам пытаются внушить, оккупировали сами себя и, вдобавок, совершенно не оценили навязанного им теми же саудитами в 2012 году счастья в виде сбежавшего из страны президента Хади.

Что происходит в Йемене - прокси-война или суннито-шиитский конфликт?

Чтобы лучше понять жесткие заявления Верховного лидера, приведем несколько цитат из, скажем так, противоположного лагеря.

«США окажут поддержку тем странам Ближнего Востока, которым Иран будет угрожать, и не будут безучастно наблюдать за дестабилизацией ситуации в регионе», − заявил Джон Керри в интервью телекомпании PBS Newshour. Но столь любимый нами персонаж не был бы самим собой, если бы и здесь не пустился во все тяжкие и не оправдал бы в очередной раз своего прозвища «лгунишка». «Есть рейсы, которые каждую неделю летают из Ирана в Йемен. Мы их отслеживаем и хорошо осведомлены об иранской поддержке мятежникам». «Мы обеспокоены ситуацией в Йемене, мы прибыли сюда, чтобы продемонстрировать нашу поддержку, особенно политическую, властям Саудовской Аравии», − вторил ему министр иностранных дел Франции Лоран Фабиус на пресс-конференции в Эр-Рияде, где он побывал в воскресенье, 12 апреля. Париж, «естественно, на стороне своих региональных партнеров в вопросе восстановления стабильности в Йемене», − заявил он.

Имея за спиной таких тяжеловесов, саудиты, вполне ожидаемо, тоже не сдерживали себя в выборе выражений. «Как Иран может призывать нас прекратить борьбу в Йемене? Мы пришли в Йемен, чтобы оказать помощь законным властям, Ирана Йемен не касается», − сказал высокопоставленный саудовский дипломат, комментируя заявления своего министра, Сауда аль-Фейсала, ответившего отказом на предложение Тегерана прекратить бомбардировки.

Собственно, с самого начала подготовки «Решительного шторма» и «священный союз арабских монархий», и его западные партнеры предлагали нам три версии событий в Йемене: во-первых, восстановление власти демократически избранного президента, во-вторых, «противостояние иранской экспансии» и, в-третьих, очередное проявление суннито-шиитского конфликта. При внимательном рассмотрении, все это не выдерживает критики и проверки фактами. Истинная суть происходящей на наших глазах «мягкой интервенции» − вмешательства без наземной операции – заключается в другом.

О «восстановлении законности» говорить не будем. Серьезно это никто не воспринимает, поскольку монархии, восстанавливающие авиаударами демократические институты – это даже не смешно. А кроме того, следовать подобной логике для Запада и его союзников крайне опасно: ведь тогда Россия за-ради Януковича могла бы с полным основанием бомбить Киев, Тегеран – позиции мятежников в Сирии, ну и так далее.

Версия «иранской экспансии» и спровоцированной ею «прокси-войны» между Ираном и Саудовской Аравией также откровенно «притянута за уши». И не потому, что Тегеран не собирался размещать там свои ракеты, нацеленные на Эр-Рияд, как нам пытались «вбросить» в первые дни «Решительного шторма». Не потому, что заявления отдельных иранских политиках о «контроле над четырьмя ближневосточными столицами» − откровенная пропаганда, не имеющая ничего общего с реальностью. А из-за того, что все мифы об «экспорте революции» и «поддержке шиитской оппозиции» так и остались недоказанными мифами – будь то в Бахрейне, Йемене или где-то еще. И в немалой степени потому, что шииты в других странах, продолжая считать Иран духовным центром, отнюдь не спешат принимать его в качестве центра политического.

И, наконец, столь любимая рядом политологов версия «суннито-шиитского противостояния» также имеет мало общего с происходящим в стране. Хотя бы потому, что против бывшего президента, как и против внешней агрессии, сегодня и сунниты, и шииты, и светские элементы в Йемене выступают пусть и не идеально прочным, но все же единым фронтом.

Наступление реакции или две бомбы для Ирана

Так что же происходит? Почему Верховный лидер Али Хаменеи, который, безусловно, с реальной ситуацией знаком и понимает, что ни о какой экспансии Тегерана не может быть и речи и что хуситы и созданная с их участием коалиция не станут «шиитским протекторатом», был столь резок в оценках происходящего в Йемене?

Рахбар, без всякого преувеличения, один из величайших политических стратегов нашего времени, видящий ситуацию намного глубже, чем другие. Его обеспокоенность происходящим обусловлена тем, что он раньше остальных почувствовал две стремительно идущие навстречу друг другу тенденции, ставшие очевидными в процессе «Решительного шторма» и всего, с ним связанного.

После нескольких лет стратегического отступления – «арабская весна», сломавшая систему сдержек и противовесов на Ближнем Востоке, превращение главного оружия Эр-Рияда, панисламизма, в неконтролируемый им интернациональный джихад, демократы у власти в Вашингтоне – Саудовская Аравия переходит в контратаку. У династии нет другого выбора: здесь либо победа, то есть возвращение «золотого времени», когда «Священный союз» во главе с «хранителем Двух святынь» обладал всей полнотой власти в Аравии и огромным влиянием на остальной исламский мир, либо поражение – падение престолов и смена монархий республиками.

Главным оружием Эр-Рияда на этом этапе станет «бомба» суннито-шиитского противостояния, под которое будет «подверстываться» все: и борьба меньшинств в государствах Персидского залива за свои права, и выступления других государств против саудовской гегемонии. И даже война с теми же «братьями-мусульманами», поскольку оборотной стороной лидерства саудитов в противостоянии «шиитской экспансии» является их стремление к монополии на единственно верное толкование ислама.

Это – первая опасность для Тегерана. Вторая же, не менее серьезная, заключается в том, что как показывают последние события, Запад окажет этой контратаке Эр-Рияда всевозможное содействие.

Оставим столь модные сегодня и резко обострившиеся с приходом весны разговоры о «секретной сделке между Тегераном и Вашингтоном» на совести конспирологов и прочих, близких им по разуму, «экспертов». Как бы ни старались Обама и Керри повыгоднее продать «итоги Лозанны», сейчас, спустя некоторое время, любому объективному наблюдателю становится ясно, что если и был там какой-то прорыв, то исключительно в пользу Тегерана, добившегося признания своего права на ядерные исследования. Администрация Белого дома поставила на кон все, но джек-пота не случилось. Теперь нужно ублажать разгневанных союзников на Ближнем Востоке и взять реванш.

Отсюда и новые поставки оружия саудитам, и поддержка Вашингтоном всех их действий в Йемене, и создание совместного с ними «координационного центра по Аравии», о чем намекнул в Эр-Рияде заместитель госсекретаря Энтони Блинкен. Отсюда же и трогательное единство США, Франции и Великобритании в отношении «Решительного шторма». Нет сомнений, что скоро последуют и новые «инициативы» по Сирии, Ираку и другим точкам, где Западу можно будет добиться реванша – по сути, взорвать против Тегерана еще одну бомбу.

*******

«Они будут вредить сами себе и ни при каких обстоятельствах не добьются триумфа. Лицо их будет измазано грязью йеменской земли», − заявил Али Хаменеи о перспективах авантюры саудитов. Прогноз Рахбара уже начинает сбываться. Исламабад отказался от участия в «Решительном шторме», не оправдались расчеты Эр-Рияда на Каир и Анкару. Прекрасно понимая, что своими силами им наземную операцию не осуществить, саудиты уже заявили об отсрочке ее проведения. «Силы сопротивления хуситам», дескать, «еще не достаточно едины», − говорится в официальном заявлении по этому поводу. Но борьба далеко не закончена. Ни в Йемене, ни где-либо еще. Верховный лидер Ирана не просто критиковал саудитов – он выступил с предостережением о новых опасностях. И для Исламской республики. И для всего региона.

Александр Новак провел рабочую встречу с Председателем Ливийской национальной нефтяной корпорации

 Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак провел рабочую встречу с Председателем Ливийской национальной нефтяной корпорации Аль-Мабруком Бусейфом Амраджаа.

Стороны обсудили ситуацию на мировом рынке нефти и возможности для двустороннего сотрудничества.

Комитет стортинга по международным делам в конце марта провел совещание по ориентированию в вопросе норвежского экспорта вооружений и военной техники, на котором был рассмотрен ежегодный доклад Министерства иностранных дел о поставках продукции норвежского ВПК за рубеж.

В рамках данного совещания прозвучали критические замечания со стороны Социалистической левой партии, Христианско-демократической партии и Либеральной партии «Венстре» относительно действующей в стране схемы государственного контроля за экспортом вооружений.

В частности, представители Христианско-демократической партии высказались за то, чтобы стортинг имел более полную картину по этому вопросу, так как в настоящее время ежегодный доклад Министерства иностранных дел Норвегии не содержит информации о том, какая страна что конкретно покупает в Норвегии.

Депутаты от Христианско-демократической партии и Либеральной партии «Венстре» отметили, что несмотря на политические цели, продолжаются поставки норвежских вооружений государствам, в которых фиксируются грубые нарушения прав человека, в том числе были названы Бахрейн, Египет, ОАЭ, Иордания, Кувейт, Ливия, Оман, Катар и Саудовская Аравия. При этом Саудовская Аравия является крупнейшим покупателем продукции норвежских оборонных предприятий – за 10 лет её совокупный импорт вооружений из Норвегии составил 650 млн. норв. крон (81,25 млн. долларов США).

Партия «Венстре» также обратилась к комитету с просьбой создать так называемый «Этический совет по экспорту норвежских вооружений», который должен систематически давать рекомендации Министерству иностранных дел в этой сфере.

Выручка норвежских экспортёров вооружений и услуг в оборонной сфере в 2013 году составила 4,3 млрд. норвежских крон (537 млн. долларов США), что на 6 % больше по сравнению с 2012 годом.

Всего в состав ВПК Норвегии входят около 120 предприятий, крупнейшими из которых являются компании «Конгсберг Дифенс» и «Намо», остальные относятся к малому и среднему бизнесу.

Норвежские поставки военной техники и вооружений авторитарным режимам в период 2002 – 2012 гг. составили 1,5 млрд. норв. крон (187 млн. долларов США), в том числе:

– в ОАЭ – 50 млн. норв. крон (6,25 млн. долларов США);

– в Иорданию – 5,4 млн. норв. крон (675 тыс. долларов США), последние поставки произведены в 2009 году;

– в Кувейт – почти 480 млн. норв. крон (60 млн. долларов США);

– в Китай (через Гонконг и Макао) – 1,5 млн. норв. крон (187 тыс. долларов США);

– в Оман – 90 млн. норв. крон (11,25 млн. долларов США);

– в Катар – более 60 млн. норв. крон (7,5 млн. долларов США);

– в Саудовскую Аравию – более 650 млн. норв. крон (81,25 млн. долларов США).

газета «Финансависен»

Чем закончится американский гамбит на Ближнем Востоке?

Погос Анастасов

Вмешательство Саудовской Аравии в йеменский конфликт в тот момент, когда в Лозаннне согласовывались последние штрихи договоренностей по Иранской ядерной программе, вновь заставили экспертов и наблюдателей задуматься о том, является ли все происходящее последние десятилетия на Ближнем Востоке неким хаосом, пусть даже творческим, как его назвала в 2005 году Х. Клинтон, или же речь идет о сложной геополитической партии, где сторонами сдаются одни фигуры и приобретаются другие с целью достижения неких долгосрочных результатов.

Понять это мешает завеса ежедневных драматических событий, вроде продолжающихся с 26 марта воздушных налетов на Йемен возглавляемой Эр-Риядом арабской коалиции, освобождения иракскими войсками при поддержке шиитских милиций иракского Тикрита от банд ИГИЛ или захвата боевиками тех же игиловцев сирийского города Идлиб.

Сторонники того, что происходящее – спонтанная цепь событий, вызванных действиями многочисленных и преследующих абсолютно разные цели политических, военных и экономических сил, имеют все карты на руках. С их точки зрения, все участники ближневосточной игры преследуют сугубо свои интересы и не способны их увязать в некий единый стратегический рисунок. Происходит столкновение их устремлений, которое и рождает этот самый хаос, который по результатам не творческий, а разрушительный.

Тех, кто придерживается иного подхода назовут пленниками теорий заговора и людьми, занимающимися пустыми домыслами вместо анализа конкретных фактов.

Однако ситуация начинает выглядеть несколько иначе, если попытаться взглянуть на складывающийся новый баланс сил ретроспективно и проследить как развивалась ситуация на Ближнем Востоке, начиная с 2001 года. Парадоксальным образом это позволит нам понять, почему в начинающееся сейчас урегулирование йеменского кризиса оказалась вовлечена Россия и почему у нее есть шансы на успех. Этот анализ даст также понять, почему этот успех не обязательно соответствует интересам Москвы или, точнее, мало что ей дает, тогда как основные дивиденды стратегического порядка достанутся другим игрокам. Если, конечно, российская дипломатия не пересмотрит свои подходы, а точнее, не начнет действовать более дальновидно, также с прицелом на приобретение стратегических, а не тактических плюсов.

Не вдаваясь в углубленное исследование событий последних 15 лет, отметим лишь основные вехи, которые из дня нынешнего выглядят совсем иначе, чем этом было на момент их совершения. Так, сегодня любому человеку с элементарной наблюдательностью ясно, что 11 сентября было колоссальной провокацией, осуществленной в интересах обеспечения «горячего запуска» американской ближневосточной стратегии разрушения старой системы взаимоотношений государств на Ближнем Востоке, унаследованной от двадцатого века, начиная от Первой мировой войны с ее архаичными соглашениями Сайкс-Пико, до «холодной войны», породившей целый ряд новых разделительных линий.

Все последующие события выглядят как имплементация этого плана, в котором главными выгодоприобретателями являются глобалистские структуры, оперирующие с вашингтонской площадки и использующие потенциал США (военный, политический и экономический) в своих интересах.

Для того, чтобы сформировать совершенно новую политическую карту Ближнего Востока с новыми балансами, планировщикам в глобалистских центрах понадобилось организовать несколько безжалостных актов драмы, в которых погибли миллионы людей и был сметен целый ряд ближневосточных государств (но то ли еще будет – ведь процесс не завершен!).

Именно ради разрушения всей ближневосточной геополитической архитектуры двадцатого века понадобилось развязать иракскую войну в 2003 году, затем под предлогом демократической модернизации Большого Ближнего Востока с помощью «цветных революций» уничтожить ключевые системообразующие государства региона или вывести их из игры – Египет, Сирия, Ливия (в дополнение к уничтоженному Ираку). Сделать это организатором этого хаоса хотелось быстрее – еще в середине нулевых, но бдительность ближневосточных партнеров, раскусивших замысел сторонников демократизации и перекрывших финансирование соответствующих НПО из-за рубежа, вынудило выбиться из графика. Некстати «проснувшаяся» Россия тоже внесла свой вклад и заставила попотеть ведущие «мозговые тресты».

В ответ на сопротивление не желавших умирать ближневосточных государств пришлось внедрить новые технологии – провокационные каналы типа «Аль-Джазира», сетевые технологии «Твиттера» и «Фэйсбука». Было найдено решение и для обретающей уверенность России. Но об этом несколько позже.

Набор новых технологий был разработан с 2005 по 2010 и, в конечном счете, пущен в дело. Результаты разразившейся «арабской весны» мы все хорошо знаем. Однако эти итоги (в первую очередь полураспад Ирака и Сирии), носят промежуточный характер, и цель такого гигантского разрушения огромного геополитического пространства остается неясной тем, кто смотрит на происходящее как «просто» на события. Тем более, что разрушение еще не завершено и йеменская кампания Саудовской Аравии при поддержке США показывает, что еще есть, что разрушать.

Однако, так еще и не завершенная сделка США с Ираном – формально по Иранской ядерной программе, – теперь, наконец, позволяет содрать паутину случайных событий, густо маскирующих реальную логику и движущие пружины происходящего, с фасада мнимого хаоса.

Сегодня ясно, что США уже с самого начала века отлично понимали, что для того, чтобы выжить в двадцать первом веке в качестве гегемона им понадобится, во-первых, лишить соперников (в первую очередь Китай) – необходимых ресурсов и стратегической глубины, а собственные ресурсы нарастить за счет новых технологий в энергетике (в первую очередь сланцевых), а также за счет перехода к новому технологическому укладу.

Важно было также обеспечить себе такой отход с Ближнего Востока (силу и ресурсы нужны на китайском и российском направлениях), чтобы, раздробив регион на мелкие несамостоятельные образования (фактически энтитеты, наподобие курдского) передать функции жандарма новому игроку, который управлял бы созданным хаосом, если не в интересах США, то с их учетом. Именно таким жандармом и был назначен Иран еще с начала Большой игры в 2001 году. Шла игра в поддавки – США разрушали одно государство за другим, а Тегеран занимал освободившиеся ниши.

Эта игра не всегда складывалась так, как хотелось. Иран иногда «зарывался», как в случае с Сирией, при содействии России, не дав уничтожить режим Асада. Вот тут-то и нужна была усилившаяся Москва, которая не тянула на полноценного игрока на Ближнем Востоке, но уже могла взять на себя функции «разводящего». Именно такую роль она на себя и взвалила, когда предотвратила столкновение на деле начавших «боевое слаживание» партнеров – Ирана и США – в сентябре 2013 года и добившись предотвращения войны за счет изъятия химоружия у Дамаска. Израиль подыграл.

Теперь ту же функцию разведения уже тесно сотрудничающих на других направлениях Ирана и США (борьба с ИГИЛ в Ираке) Москва берет на себя и в Йемене, где Вашингтон с помощью Эр-Рияда «метит» пределы будущей зоны влияния Тегерана.

Как видится из Еревана, главное для России понимать, что ее используют два крупных игрока в своих интересах. Это – ни хорошо, ни плохо: такова реальность и возможности российского влияния. Важно это правильно осознавать и выбивать максимальные тактические выгоды для себя в виде политических и экономических дивидендов. Услуги Москвы Вашингтону и Тегерану не должны быть бесплатными.

Саиф Аль Мабрук, председатель управляемой государством ННК сообщил Bloomberg в минувшие выходные, что его команда начнёт переговоры с клиентами для координации экспорта нефти из нефтяных портов.

Саяф рассказал агентству, что заявление о форс-мажорных обстоятельствах может быть отменено через две недели по загрузке в эс-Сидре, крупнейшем экспортном терминале Ливии, и в соседнем Рас-Лануфе, третьем по величине, после ухода исламистских боевиков из региона Мисураты. Команда Саифа функционирует в Рас-Лануфе.

Саиф был назначен избранным правительством Ливии, которое настоящее время базируется в восточной части страны, и его команда Саифа заменит соперничающую ННК-Триполи. Он также призвал покупателей координировать свои действия с его руководством при загрузке в этих двух портах, находящихся под контролем Триполи.

Разделённая страна

Правительство исламистских боевиков контролирует западную Ливию из Триполи. Исламское Государство (ИГИЛ) контролирует огромные просторы Центральной Ливии. А международно-признанное правительство Абдуллы ат-Тани сидит в восточном городе Аль-Байда.

Государственное финансирование

4 апреля кабинет ат-Тани поручил своей ННК открыть счёт в банке в ОАЭ, как сообщает информационное агентство LANA. Кабинет министров уполномочил ННК вести расчёты за экспорт сырой нефти и импорт бензина, чтобы облегчить нехватку моторного топлива. Банковский счёт ОАЭ может повысить возможности ат-Тани при формировании бюджета. Центральный банк Ливии, куда покупатели нефти переводят свои платежи, отказался встать на сторону одного из правительств и только покрывает бюджетные расходы, утверждённые до раскола парламентов.

Возможности портов

Эс-Сидра имеет производительность по погрузке 340 000 баррелей в день, и нужен, по крайней мере, месяц, чтобы возобновить экспорт.

«Трубопроводы вокруг резервуаров для хранения были повреждены и электроснабжение было прервано», — говорит начальник аварийной бригады Абдклвалид аш-Шейхи Bloomberg 3 апреля. Из 19 резервуаров, 10 остались целыми, они содержат 2 140 000 баррелей сырой нефти готовы к экспорту. Рас Лануф, с производительностью 220 000 баррелей в день, не пострадал. Правительство ат-Тани контролирует пять из девяти экспортных нефтяных терминалов Ливии. Исламистами при поддержке правительства контролируют два — Завию — второй по мощности, и Мелиту — четвёртый по мощности. ще есть два морских грузовых терминала в море.

Член ОПЕК Ливия производит 500,000-600,000 баррелей нефти в день, в отличие от около 1,6 миллионов баррелей до [нападения НАТО в] 2011 году и убийства Муаммара Каддафи.

«Катар стремится к тому, чтобы ситуация в Египте стабилизировалась», – заявил катарский эмир шейх Тамим бен Хамад Аль Тани. «Наша политика заключается в том, чтоб при наличии любой возможности, помочь Египту стабилизировать обстановку, и мы это сделаем», – процитировала слова катарского эмира бахрейнская газета «Аль-Васат». Говоря об отношениях с Египтом в настоящее время, эмир отметил, что у Катара имеются разногласия с нынешним руководством Египта, но «все мы придерживаемся мнения, что эта власть должна быть стабильной».

Это прозвучало произошло после того, как ливийские события в очередной раз омрачили отношения между Катаром и Египтом. Новые противоречия отчётливо проявились на заседании Лиги Арабских Государств (ЛАГ) в Каире, целью которого было рассмотрение методов борьбы с «Исламским государством» (ИГ) в Ливии. В ответ на протест Катара по поводу односторонней атаки Египта на позиции «Исламского государства», в Ливии представитель Каира в ЛАГ обвинил руководство Дохи в поддержке терроризма. После этого Катар отозвал своего посла из Египта для проведения дальнейших консультаций.

Следует напомнить, что отношения Каира и Дохи резко испортились после отстранения от власти в Египте президента Мухаммеда Мурси. Египет обвинил Катар в политической, финансовой и информационной поддержке запрещенного в стране движения «Братья-мусульмане». Однако давление со стороны других стран Персидского залива, прежде всего, Саудовской Аравии, вынудило Доху в конце прошлого года пойти на урегулирование отношений с Египтом.

Улучшение отношений Египта с Катаром произошло после урегулирования споров последнего с Саудовской Аравией, Бахрейном и Объединенными Арабскими Эмиратами. Ранее эти три страны отозвали своих послов из Дохи, поскольку Катар поддержал «Братьев-мусульман». В конце осени прошлого года, после проведения в Эр-Рияде многомесячных политических консультаций, стороны постепенно стали разрешать существующие противоречия, и послы Саудовской Аравии, Бахрейна и ОАЭ вернулись в катарскую столицу.

Улучшив отношения с Катаром, саудиты предприняли попытку и дальше демонстрировать себя в качестве лидера в поддержании единства арабского мира, и создать партнерские связи между Катаром и Египтом. Однако воздушные атаки египетской армии на позиции «Исламского государства» в Ливии, последовавшие за жестокой расправой боевиков ИГ над 21 египетским заложником, доказали тот факт, что события в регионе могут создать массу угроз арабским странам и даже заставлять их жестко конкурировать друг с другом.

В связи с этим Египет предложил сформировать арабский военный альянс для борьбы с терроризмом. «Арабским государствам грозит раскол и раздробление, и, в первую очередь, это касается Ливии, Сирии, Ирака и Йемена. В этой связи все существующие наработки относительно формирования военного альянса будут детально обсуждаться на предстоящем в Египте межарабском саммите (28-29 марта)», – заявил официальный представитель МИД АРЕ Бадр Абдель Аты.

Правительство Ливии в г. Тобрук хочет открыть банковский счет заграницей, чтобы формировать денежный фонд за счет средств от продажи нефти, заявил премьер-министр страны Абдалла ат-Тани.

Власти одобрили открытие банковского счета в ОАЭ для Национальной нефтяной корпорации Ливии, добавил он.

Власти Ливии стараются не допустить, чтобы деньги достались Всеобщему национальному конгрессу в г. Триполи.

Напомним, что правительство Ливии, которое признается мировым сообществом, и с 2014 г заседает в ливийском г. Тобрук, фактически не имеет подконтрольных территорий, кроме площади самого города.

Отметим, что в октябре 2014 г правительство заняло 5-звездочный отель в г. Торбук, где проживает за счет средств бюджета Ливии.

В феврале 2015 г правительство Ливия заявляло о возможном полном прекращении добычи нефти.

До войны 2011 г Ливия, являющаяся участницей ОПЕК, добывала 1,6 млн барр/сутки нефти.

В 2012 г казалось, что ливийская экономика с прогнозом 59% роста ВВП в год будет самой быстрорастущей в мире.

Но, вероятно, США, которые организовали в Ливии одну из первых Арабских революций, это не понравилось, и ситуация в стране обострилась вновь.

Сейчас Ливии функционируют сразу 2 парламента: законно избранный из тобрукского отеля, и парламент раннего созыва из Триполи.

Каждый из них сформировал свое правительство.

После свержения и убийства М. Каддафи в 2011 г Ливия находится в состоянии постоянной гражданской войны.

Восток страны удерживают силы светской оппозиции во главе с А. ат-Тани, на их стороне армия.

Запад и центральные районы держат исламисты, которые создали Правительство национального спасения.

При этом, большая часть территории Ливии вообще никем не контролируется.

Экстремисты ИГИЛ открыто ведут противостояние госвласти, упирая в 1-ю очередь на экономическую дестабилизацию страны.

Так боевикам удалось с боем захватить 2 ливийский нефтяных месторождения - Мабрук и Эль-Бахи после того как 4 марта 2015 г они подверглись атакам экстремистской группировки.

В марте 2015 г ННК Ливии объявила о состоянии форс-мажора на 11 нефтяных месторождениях в центре страны.

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова МИА «Россия сегодня», Москва, 6 апреля 2015 года

Вопрос: По Ирану договорились. Европейцы, похоже, даже счастливы и благодарны России за позитивное участие. Но в России уже говорят, что «все плохо, теперь Иран будет продавать газ, мы сами себе выстрелили в ногу, ничего не понимаем, что происходит», предрекая в общем чуть ли не закат России в результате этих договоренностей с Ираном. Насколько это так?

С.В.Лавров: Странная логика получается: в интересах развития экономики России нужно либо наших конкурентов держать под санкциями, либо чтобы их кто-нибудь разбомбил, как Америка хотела бомбить Иран. Это, наверное, позиция людей, которые не верят, что страна может слезть с нефтяной и газовой «игл». Такую задачу поставил Президент России, Правительство имеет все необходимые поручения. Её никто не отменял, и она остается приоритетной.

Что касается конкретно состояния рынка газа и нефти. Во-первых, иранские газ и нефть никогда с рынка не исчезали. Напомню, что никаких международных санкций Совета Безопасности ООН в отношении нефти и газа Ирана не существует. Нефть и газ этой страны являются объектом односторонних незаконных санкций, которые ввели Соединенные Штаты, Евросоюз и некоторые их союзники типа Австралии. Но даже в отношении этих санкций, запрещающих покупать иранскую нефть, были сделаны исключения. Те же китайцы, индийцы, ряд других стран, если не ошибаюсь Япония, «полюбовно» договаривались с Америкой, что они будут продолжать покупать у Ирана определенные объемы, соответствующие прошлым закупкам, но не будут их наращивать.

По большому счету, иранская нефть никогда с рынка не уходила. Как говорят эксперты, ее увеличение, по крайней мере, на весьма обозримую перспективу на мировых рынках возможно в незначительных объемах. Против иранского газа каких-либо жестких мер не принималось. Многие годы иранский газ поставляется, в частности, в Турцию. Каждую зиму, и наши эксперты об этом говорили, случаются перебои, турки обращаются с просьбой возместить недополученные объемы иранского газа. Те, кто так меркантильно подходят к достигнутым на данном этапе решениям по Ирану, по-моему, недооценивают как фактическое состояние на рынках углеводородов, так и, самое главное, не могут «приподняться» над утилитарным подходом: «Как же так, Россию обидит то, что Иран выйдет из-под санкций?». Наоборот, если говорить о чисто экономических интересах, за эти годы у нас с Ираном сложилась очень прочная база сотрудничества.

В прошлом году был подписан масштабный пакет документов, который ставит наше сотрудничество в сфере мирного использования ядерной энергии и строительства большого количества блоков АЭС в Иране как на площадке Бушер, так и на новой площадке, на долгосрочную весьма выгодную основу. Будет эта ли выгода взаимной? Безусловно! Иран получит гарантированные объемы электроэнергии, независимо от того, что произойдет с запасами нефти и газа. Эта страна смотрит далеко вперед, не хочет разбазаривать свое природное богатство, и мы ему в этом помогаем. Росатом получил выгоднейшие контракты. Конечно, снятие экономических и финансовых санкций с Ирана позволит ему по полной расплатиться с Росатомом, а, соответственно, в наш бюджет пойдут миллиардные платежи.

Не надо смотреть узко на происходящее и так уж переживать. У нас много общего с Ираном. Это наш очень давний сосед, страна, с которой у нас огромное количество общих интересов в двусторонних отношениях, на Каспии, в борьбе с терроризмом, в том, что касается недопущения суннитско-шиитского разлома в исламском мире. Не надо переживать по поводу того, что наш сосед, дружественная нам страна выйдет из-под гнета как санкций Совета Безопасности ООН, так и незаконных, односторонне принятых Соединенными Штатами и Евросоюзом рестрикций.

Вопрос: Вы договорились о развитии иранской атомной энергетики под контролем МАГАТЭ. Там есть пункты, легко проверяемые, а есть позиции типа ядерного компонента, которые можно толковать достаточно произвольно. Все-таки насколько окончательно договорились по ИЯП, и не будет ли затяжек с подписанием соглашения до 30 июня?

С.В.Лавров: Очень важно проводить различия между тем, о чем мы – Россия - договорились с Ираном по мирному атому, и всем остальным. Ни первый блок АЭС в Бушере, ни все остальные блоки, которые будут там сооружаться, ни атомная электростанция на другой площадке в Иране, о чем уже подписаны соглашения, контракты и так далее, никоим образом не подпадают под ограничения, которые ввел Совет Безопасности ООН. Не подпадают наши планы и уже ведущееся строительство ни под какие-либо односторонние ограничения Соединенных Штатов и Евросоюза. На протяжении всей переговорной работы наше двустороннее сотрудничество с Ираном по мирному атому было надежно выведено за рамки любых репрессалий как международных, легитимных, так и односторонних незаконных. В любом случае, при строительстве атомных электростанций предполагается контроль МАГАТЭ. Это верно для Ирана и для того, что мы делаем в Турции, европейских странах, что будем делать во Вьетнаме. Есть стандарты МАГАТЭ, которые применяются при строительстве объектов атомной энергетики. Но эти объекты не находятся ни под какими санкциями.

Теперь что касается обсуждения рестрикций, введенных на собственную деятельность Ирана без нашего участия, которую наши западные партнеры как раз хотели сделать более транспарентной. Мы уверены, что это обязательно нужно было сделать: были достаточно серьезные подозрения, их важно было развеять и убедиться в исключительно мирном характере иранской ядерной программы. Повторю, это касается именно того, что иранцы делали сами. У них были несколько точек, где они занимались обогащением урана, строили реактор на тяжелой воде, который может и производит оружейный плутоний. Это все, конечно же, вызывало обеспокоенность.

Достигнутая договоренность предполагает ограничение количества центрифуг, обогащение будет осуществляться только на одном объекте, другой подземный объект Фордо также сохранит определенное количество центрифуг, но будет работать исключительно в научных целях (производство медицинских изотопов и т.д.) – не будет обогащения в промышленном смысле этого слова. Третий объект - реактор на тяжелой воде - будет реконфигурирован таким образом, чтобы он не мог производить оружейный плутоний и не представлял собой каких-либо угроз с точки зрения распространения ядерных технологий. Параллельно иранцы в принципе дали добро на применение к их программам всего спектра мер проверки со стороны МАГАТЭ - это дополнительный протокол и документы (так называемые «модифицированные коды»), что предполагает доступ ко всем этим объектам и полное сотрудничество со стороны, полную транспарентность. За это будут сняты санкции Совета Безопасности ООН и односторонние санкции отдельных государств западного лагеря.

Ключевые компоненты этой сделки были согласованы достаточно рано, на завершающей финишной неделе, которая прошла в Лозанне. То, что было согласовано, когда я второй раз приезжал в Лозанну, вошло в документ, на данный момент являющийся единственным официальным итогом прошедшего этапа переговоров, которые зачитали Высокий представитель Евросоюза Ф.Могерини и Министр иностранных дел Ирана М.Дж.Зариф. Это можно было сделать на ранней стадии той завершающей недели, но возникла задержка.

Поскольку многие задают вопросы, хотел бы воспользоваться интервью и немного подраскрыть причины этой задержки. Как условились в ноябре 2013 года, когда договаривались, как работать над этой проблемой, окончательный пакет всеобъемлющих договоренностей должен быть готов к 30 июня 2015 г. До конца марта с.г. была факультативная цель достичь понимания о том, какие компоненты будут у этого пакета: ограничение количества центрифуг, концентрация обогатительных работ только на одном объекте, второй объект - только научные исследования, третий объект реконфигурируется таким образом, чтобы он не был реактором на тяжелой воде, не производил плутоний. В дополнение к этому будут очень жесткие контрольные меры МАГАТЭ по всему спектру имеющихся практик, а в обмен - сняты санкции. Это все зафиксировали.

Думаю, большого секрета не раскрою, но наши американские и европейские коллеги хотели в дополнение к этим принципиальным компонентам пакета расшифровать те его части, которые прежде всего им были нужны, чтобы зафиксировать Иран на каких-то нужных им позициях, не дожидаясь конца июня. Мы тоже были к этому готовы, потому что, в конце концов, чем дальше мы продвинемся в плане конкретных цифр, конкретных объемов, тем лучше. Но в ответ иранцы сказали - давайте будем столь же конкретны в отношении снятий санкций: когда, в каком объеме, каковы гарантии, что вы нас не обманете. И тут наши западные партнеры оказались не готовы, но все равно пытались еще несколько дней «выматывать душу» из переговорщиков и журналистов, стараясь в одностороннем порядке детализировать нужное им и всячески уйти от детализации того, что просил Иран. Собственно в этом и была причина задержки.

Все важные для нас компоненты, включая полное изъятие российско-иранского ядерного сотрудничества из-под процессов, идущих в рамках «шестерки», мы достигли на очень раннем этапе той переговорной недели.

Вопрос: В Эр-Рияде говорят, что это соглашение даст старт «гонке вооружений» в регионе, поскольку другие страны могут попросить для себя такие же условия и получить право на развитие атомной энергетики, а под прикрытием этого что-то еще и затевать…

С.В.Лавров: Для «гонки вооружений» нет никаких поводов. Достигнутая договоренность, которую еще предстоит оформить - а это далеко не простой вопрос – отнюдь не решенное дело. Вы знаете, как эта промежуточная политическая рамочная договоренность воспринята в разных кругах, в том числе многими в американском конгрессе, в Израиле, Саудовской Аравии. Так что, мы еще должны добиться того, чтобы эти принципы все-таки были переведены на язык очень конкретных, вплоть до одного цифрового знака, договоренностей. Но в любом случае, то, что решено, что должно воплотиться, и я очень надеюсь, воплотится в документ юридического звучания, одобряемый Советом Безопасности ООН, не даёт никакого повода, чтобы говорить о провоцировании «гонки вооружений». Наоборот, договоренность закрывает возможности каким-либо образом искать «лазейки» для того, чтобы открывать военное измерение в иранской ядерной программе. Иранцы политически взяли на себя обязательства, что этого нет и не будет. Они взяли на себя обязательства и по линии своего верховного духовного лидера, который даже издал специальную фетву. А теперь уже в светском русле «доверяй, но проверяй» создается документ, который гарантированно будет это обеспечивать.

Я слышал, что Саудовская Аравия заявила о том, что это вызовет «цепную реакцию» в том смысле, что другие страны региона захотят таких же условий развития ядерной энергетики. Не вижу в этом ничего невозможного. Если существует интерес к легитимному, юридически легальному развитию ядерной энергетики, я убежден, что Россия будет это поддерживать. При заключении с нашими партнёрами соглашений в сфере мирного атома, как правило, заключаются договоренности, согласно которым Россия строит АЭС, готовит персонал, поставляет топливо, а потом отработавшее топливо увозит к себе для утилизации. Иран получил право обогащать уран. Но рассматривать это как какое-то «из ряда вон выходящее» явление нельзя, потому что обогащение урана для целей производства топлива, которое поставляется на атомные электростанции, никем нигде не запрещено. Договор о нераспространении ядерного оружия этого не запрещает. Да, технологии обогащения позволяют потом наращивать опыт, потенциал и выходить на более высокие проценты, вплоть до оружейного урана. Но на то и существует МАГАТЭ и договорные процессы, чтобы решать эти вопросы. Если стране нужно гарантированное развитие ядерной энергетики, и она готова делать это на основе получения топлива из-за рубежа, это проще. Если страна захочет обогащать уран сама, то опыт Ирана показывает, что это тоже возможно. И тогда надо будет согласовывать какие-то гарантии.

Вопрос: Мы говорили о том, что другие страны могут попросить для себя такие же условия. А если зайти с другой стороны, может ли международное сообщество попросить таких же условий, прозрачности, способов контроля в отношении других стран, например Израиля? И может ли это соглашение стать первым шагом к созданию безъядерной зоны в регионе?

С.В.Лавров: Мы всегда говорили и будем подчеркивать на остающемся этапе переговоров, что сверхинтрузивные меры, предусмотренные в отношении ядерной программы Ирана, не будут прецедентом, потому что Иран – это все-таки особый случай. Многие годы - прошлые, позапрошлые, поза-позапрошлые - правительства Ирана вообще скрывали от МАГАТЭ наличие у них ядерной программы. И хотя на первый взгляд, когда, наконец, стали с этим разбираться, казалось, что это просто обогатительная программа, для целей топлива. Во-первых, почему ее скрывали, когда обязаны были сразу же сказать МАГАТЭ? Во-вторых, появились подозрения, что у нее все-таки были военные измерения и т.д. Это недоверие накапливалось, и сейчас для того, чтобы развеять его, идет процесс между «шестеркой» и Ираном и между МАГАТЭ и Ираном на основе совершенно конкретных документальных фактов, которые вызывают подозрение.

Поэтому предельная интрузивность, согласованная с Ираном, но повторю, в принципе ещё подлежащая детализации, к сожалению, не стопроцентная (но надо этого добиваться) объясняется именно прошлыми «грешками». Если страна будет начинать разговор «с чистого листа», не обремененная какими-либо подозрениями, то не вижу необходимости поступать «один в один». Иран не должен создавать никаких негативных прецедентов для режима нераспространения в принципе, для экспертно-контрольного режима и для деятельности МАГАТЭ по проверке обычных мирных ядерных разработок, поскольку, повторю, у него всё-таки особая ситуация.

Вопрос: Значит, никаких подозрений в отношении других стран, например Израиля, нет?

С.В.Лавров: Если берется пример мирной ядерной энергетики, то нужно понимать, что Израиль не является участником Договора о нераспространении ядерного оружия. Израиль не отвечает на вопрос о наличии у него ядерного оружия – это его официальная позиция. Но известны и подозрения многих стран региона, которые, в том числе по этой причине, выступают за создание на Ближнем Востоке зоны, свободной от оружия массового уничтожения и средств его доставки. Речь идет о зоне, которая была бы посвящена отказу не только от ядерного, но и от других видов оружия массового уничтожения, включая химическое оружие. Здесь тоже не все страны региона являются участниками Конвенции о запрещении химического оружия. Дело уходит глубоко в историю, когда много лет назад Совет Безопасности ООН, рассматривая очередную ситуацию по урегулированию конфликтов между странами Ближнего Востока в регионе Персидского залива, зафиксировал такую задачу, понимая, что она может стать системообразующим фактором, который будет стимулировать позитивные тенденции. Впоследствии задача создания на Ближнем Востоке зоны, свободной от оружия массового уничтожения, была закреплена на Конференции по обзору действий Договора о нераспространении ядерного оружия в 2010 г. как часть пакета, позволяющего обеспечить бессрочное продление этого очень важного документа. К сожалению, 2012 год, который был обозначен в качестве даты созыва такой конференции, прошел, как прошли и два следующих года. Через несколько недель откроется очередная Обзорная конференция по рассмотрению действий Договора о нераспространении ядерного оружия, на ней будут докладывать, что это принятое консенсусом решение не выполнено. Считаем, что это большая ошибка, и побуждаем все без исключения страны региона (а только с универсальным участием можно рассчитывать на какой-то результат) преодолеть остающиеся между ними уже больше процедурно-организационные разногласия и созвать такую конференцию. Работаем с Лигой арабских государств, Израилем, конечно же с Ираном, потому что только весь спектр участников может обеспечить вразумительный диалог, конечно, при поддержке стран, не входящих в этот регион, которые будут оказывать содействие в ходе этого важного мероприятия.

Вопрос: Все-таки фиксируем подозрения в адрес Ирана и в адрес Израиля, о которых Вы только что сказали. Нет ли здесь двойных стандартов? Ведь Иран, по выражению Б.Обамы, самая контролируемая и инспектируемая сейчас страна мира, а Израиль не отвечает на вопросы.

С.В.Лавров: Ещё раз хочу сказать, что Иран будет самой контролируемой и инспектируемой страной, если те принципы, которые согласовали в Лозанне (а это очень большое дело), будут переведены на язык практических договоренностей. Язык этот может быть только взаимным, а поэтому надо еще послушать, как наши американские коллеги видят процесс снятия санкций.

Иран постоянно подчеркивал, что готов выполнять свои обязательства по Договору о нераспространении ядерного оружия. Израиль не является участником этого Договора. Но в силу того, что постоянно возникают вопросы о наличии у Израиля ядерного оружия, на которые Израиль не отвечает – такова его государственная политика – и была предпринята попытка выйти на более откровенный разговор через созыв конференции, посвященной созданию во всем этом регионе зоны, свободной от оружия массового уничтожения. Израиль согласился начать участвовать в этом процессе, а он будет не однодневным, даже не одногодичным - это будет долгий процесс, сопоставимый, может быть, с созданием ОБСЕ. Сейчас израильтяне немного, простите, «бодаются» с арабами по поводу того, как построить повестку дня конференции. Арабы считают, что нужно обсуждать только зону, ее параметры – у кого есть ядерное оружие, должны сознаться и от него отказаться. Израиль говорит, что готов вести диалог на тему создания зоны, но ему не менее важно понимать, как в целом будут обеспечиваться вопросы безопасности в этом регионе. Я считаю, что резон в такой постановке вопроса есть. Зона нужна нам не для того, чтобы сказать «а, вот, мы создали зону!». Зона нужна именно для того, чтобы мы обеспечивали безопасность. Мы все – Россия, как один из учредителей этой конференции, вместе с США и Великобританией, Финляндия, которая предоставила свою площадку для этой конференции и назначила под эгидой ООН своего рода «фасилитатора», посредника – считаем, что развязку можно найти, повестку дня можно скомпоновать таким образом, чтобы обсуждать зону, но с прицелом всё-таки на повышение общего уровня безопасности в регионе. Надеюсь, что эти процедурные споры и кое-где споры, объясняемые престижем, поутихнут.

Вопрос: Какие у Ирана появляются перспективы в ШОС после отмены санкций?

С.В.Лавров: Хорошие перспективы. Мы выступаем за это. Наряду с Индией и Пакистаном, которым, убеждены, на саммите ШОС в Уфе должны быть переданы не просто приглашения, а документы, запускающие в соответствии с их обращениями процесс присоединения к ШОС. В Организации достаточно длительное время разрабатывался пакет документов, их три или четыре: критерии, обязательства, перечень договоров, которые были заключены в рамках ШОС и которые «страны-аспиранты» должны подписать и ратифицировать. То есть это процесс.

В зависимости от того, как пойдет дело с детализацией договоренностей по Ирану, если никакого срыва не произойдет, если мы будем видеть, что принципы переведены на язык практических договоренностей, то лично я считаю (конечно, я ещё не советовался со своими коллегами по ШОС), что мы, министры иностранных дел, вполне можем порекомендовать президентам и главам правительств стран-членов ШОС рассмотреть такой документ и в отношении Ирана.

Вопрос: Насколько законна операция в Йемене сейчас?

С.В.Лавров: Сейчас она не имеет под собой никакой международно-правовой основы. Нас, конечно же, немного разочаровало, мягко говоря, то, что операция была начата даже без каких-либо консультаций в Совете Безопасности ООН или по двусторонним каналам и что наши партнеры (мы очень ценим наши отношения с Саудовской Аравией и другими участниками этой коалиции) лишь задним числом пришли в СБ ООН и стали просить задним же числом одобрить начатое ими. Это нам сделать невозможно, поскольку речь идёт о просьбе одобрить одну сторону конфликта, а другую объявить чуть ли не вне закона.

Мы занимаем иную позицию. Сейчас активно работаем с нашими саудовскими, египетскими коллегами, другими странами, принимающими участие в этой операции, призываем их вернуться на путь мирного урегулирования, для чего потребуются шаги с обеих конфликтующих сторон: хуситы должны прекратить операцию на юге Йемена, где достаточно активно идут военные действия, предпринимаются попытки захватывать новые территории; прекращение огня должно быть безусловным; коалиция должна прекратить, соответственно, удары с воздуха; силы, противостоящие хуситам «на земле», тоже должны присоединиться к прекращению огня. После этого все йеменские стороны должны сесть за стол переговоров. Это не за пределами наших возможностей.

Уже всерьез обсуждают конкретные столицы в странах региона и не только, которые могут быть приемлемы для всех йеменских сторон и позволят вернуться к диалогу с учетом мирных инициатив, которые в свое время (до того, как Совет начал операцию по ударам с воздуха) были выдвинуты Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). Там надо создавать правительство национального единства, готовить новые выборы. Все это мы проходили на примере Украины.

Вопрос: Президент США Б.Обама заявил, что образование «Исламского государства» было непреднамеренным последствием вторжения в Ирак. Не получится ли так, что теперь появится некий непреднамеренный продукт этих бомбардировок: хуситов ослабят, «Аль-Каида» захватит Йемен? Он сказал, надо целится, прежде, чем стрелять.

С.В.Лавров: Там уже этих непреднамеренных продуктов политической деятельности больше, чем достаточно. После Ливии более десятка стран продолжают страдать от потоков незаконного оружия, боевиков. Вся эта террористическая компания блокируется друг с другом: «Аш-Шабаб», «Боко-Харам». Что недавно произошло в Кении – там требовали процитировать Коран, прежде чем помиловать, а кто не смог, тот был приговорен на месте, и приговор был приведен в исполнение.

Нас очень тревожит, что в том же Йемене опять создается новая глубокая трещина между суннитами и шиитами. Весь геополитический расклад в регионе Персидского залива крутится вокруг этого противостояния. Когда на самой заре так называемой «арабской весны» в своих публичных комментариях мы предостерегали от подхода к этим событиям таким образом, чтобы противопоставлять суннитов и шиитов, некоторые страны региона обвиняли нас в том, что мы как раз стали об этом упоминать, чтобы спровоцировать такой конфликт. Но теперь все признают, что это очень опасное развитие событий. Гораздо опаснее, чем даже деятельность или анализ, который пытается противопоставить ислам христианству. Если «рванет» внутри ислама, если дать выйти наружу подспудно накопленной ненависти, не успокоив ситуацию, не создав рамки для возобновления диалога внутри исламского мира, это будет страшно. На всем геополитическом пространстве Персидского залива и Ближнего Востока шииты и сунниты обязательно в том или ином конфликте каким-то образом противостоят друг другу все более агрессивно. Однако были примеры, когда они сосуществовали в таких странах, которые принято считать диктаторскими, авторитарными, как Ирак С.Хусейна. Надо выбирать.

Что касается непреднамеренного ущерба (“collateral damage”, как они говорят), то у него слишком дорогая цена. Взять, к примеру, случившееся с Ираком, где государство, по сути дела, ослаблено до такой степени, что может рассыпаться. Или Ливию, где вообще не существует никакого государства. В САР хотят сделать то же самое, хотя Госсекретарь США Дж.Керри постоянно убеждает меня, что они не допустят повторения ливийского сценария в Сирии, сохранят там институты, чтобы государство не развалилось, а продолжало функционировать, но уже без Б.Асада. Как это сделать на практике, никто не знает. Здесь опять одержимость судьбой одного человека, который стал им вдруг несимпатичен. Так же, как было с Президентом Сербии С.Милошевичем – человек не понравился, и страны нет. Не понравился С.Хусейн – и страна вот-вот может развалиться на три части. В Ливии М.Каддафи был приемлем, а потом стал много о себе воображать – нет государства. Сейчас на очереди Йемен, где, по большому счету, очень персонифицированы действия тех, кому не нравится то, что происходило не так давно. К этой ситуации надо ответственно подходить.

Как Вы сказали, непоправимый ущерб обрел также форму «Аль-Каиды». Проявился он 11 сентября 2001 г. – это последствия созданного американцами движения моджахедов и т.д., переродившегося потом в «Аль-Каиду». Сейчас эти «щупальца» широко забрасываются, все созданные «франкенштейнами» существа сплетаются воедино, наращивают свои амбиции. Там ведь идет разговор не конкретно о Йемене, Ливии, Мали, Чаде, Алжире, Египте, а об исламском мире, о святынях исламского мира – Мекке и Медине. Все это прекрасно понимают, поскольку сейчас уже об этом говорят открыто. Лидеры так называемого «Исламского государства» не зря убрали из названия слова «Ирак и Левант». Им этого мало, им нужно быть вершителями судеб в исламском мире.

Нужны какие-то вдумчивые разговоры историков, ответственных политиков, которые видят значительно дальше горизонта очередной выборной кампании, на которой избирателям нужно предъявить что-то победоносное, пусть и с каким-то непредвиденным продуктом. Есть серьезные и умные люди, пытающиеся искать объяснения такому достаточно воинственному ренессансу ислама в том, что ислам – молодая религия, примерно на 600 лет моложе христианства. У христиан были свои крестовые походы, когда они хотели утверждаться в мире. Наверное, и у ислама наступает такой исторический период. Это интересно слышать и анализировать, но происходящее требует не только теоретического осмысления, а весьма предметного, политического, прикладного разговора с участием лидеров западного мира, исламских стран – как шиитов, так и суннитов – и, конечно же, таких стран, как Россия и Китай, которые непосредственно сталкиваются с исламом внутри своих государств. Ислам в России – не импортный «товар», мусульмане жили с нами бок о бок всю жизнь. В Китае тоже есть свои мусульмане. Поэтому такой разговор постоянных членов Совета Безопасности ООН, ведущих стран исламского мира вполне назрел.

Вопрос: В прикладном плане, что стоит и кто стоит за разграблением нашего консульства в Йемене? Это точно не входило в наши планы, и российские дипломаты вынуждены были последними эвакуироваться оттуда. Как это все-таки получилось? Было полной неожиданностью для нас?

С.В.Лавров: Это произошло уже после того, как консульство было «законсервировано», и все дипломаты и другие сотрудники консульства покинули его территорию и даже территорию Йемена на находящемся там корабле Военно-морского флота России. Поэтому мне трудно сказать. Когда происходят такие события (бомбардировки с воздуха, одни объявляют других вне закона, призывая сдаваться под угрозой бомбардировок «до победного конца»), то неизбежно появляются мародеры и просто те, кто хотят поживиться. Сейчас, наверное, уже невозможно определить.

Вопрос: Украина, П.А.Порошенко...

С.В.Лавров: Украинцев мы тоже эвакуировали из Йемена.

Вопрос: Да, вчера мы об этом сообщили. К сожалению, они даже не поблагодарили, в отличие от поляков. Президент Украины П.А.Порошенко уже неоднократно громко повторял, буквально анонсировал, что сейчас состоится новая встреча министров иностранных дел в «нормандском формате». Насколько правомерны такие анонсы?

С.В.Лавров: В принципе, «нормандский формат» сыграл очень полезную роль, прежде всего, в подготовке комплекса мер по выполнению минских договоренностей, который, как известно, текстуально согласовывался лидерами России, Германии, Франции и Украины, и потом ими же был рекомендован для подписания членами Контактной группы, в которой представлены Киев, Донецк, Луганск при участии ОБСЕ и Российской Федерации. В этом комплексе мер, который был поддержан отдельной декларацией, принятой президентами России, Украины, Франции и Канцлером Германии, предусмотрены последовательность шагов, механизм мониторинга за их выполнением по линии ОБСЕ и общий «пригляд» со стороны самого «нормандского формата» - где сказано, что на уровне министерств иностранных дел будет создан такой обзорный мониторинговый механизм, чтобы всё, о чем договорились и поддержали Москва, Берлин, Париж и Киев, выполнялось.

Уже состоялись две встречи на уровне заместителей министров иностранных дел/политдиректоров, в ходе которых рассматривалось, как выполняются зафиксированные в Минске 12 февраля с.г. договоренности.

Последняя встреча прошла в конце марта. На ней обсуждалась возможность подключения министров, и было заявлено, что на каком-то этапе, когда этого потребуют обстоятельства, мы этого не исключаем. Никто ни с кем не согласовывал какую-либо повестку дня или дату. Поэтому для меня было немного удивительно читать вчера о том, что Президент Украины П.А.Порошенко заявил, что министры иностранных дел будут рассматривать миротворческую операцию ООН, которая будет опираться на полицейскую миссию Евросоюза.

Мы готовы обсуждать любые предложения и, конечно, не уйдем от реакции на те или иные идеи, будь то украинские, германские, французские или какие-либо еще. Однако миротворческая операция, которую хотели бы видеть в Киеве, по их заявлению, касается и линии разъединения между украинскими силовиками и силами самопровозглашенных Донецкой и Луганской республик, и всей протяженности российско-украинской границы. Но в этом случае, конечно же, первое, что приходит в голову, – идею такой миротворческой операции при всех обстоятельствах нужно обсуждать с Луганском и Донецком.

Когда мы впервые услышали об этом через два дня после завершения 12 февраля минской встречи на высшем уровне итогами, которые все приветствовали, нашей первой реакцией было: как же так, в Минске никто не упоминал «ни сном, ни духом» про каких-то миротворцев. Весь пафос был сконцентрирован на необходимости существенно укрепить специальную мониторинговую миссию ОБСЕ и оснастить ее, добавить персонала, выделить в ее распоряжение беспилотники и другую технику, чтобы она могла эффективно мониторить и прекращение огня, и разведение тяжелых вооружений. И, вдруг, два дня спустя, заявляется о необходимости миротворческой миссии. На вопросы, почему так неожиданно, не выполнив даже того, о чем договорились в отношении укрепления миссии ОБСЕ, нужно продвигать эту идею, П.А.Порошенко сказал, что в Киеве убеждены, что без безопасности ничего не получится. Трудно спорить с этой фразой. Мы ровно этим и пытаемся заниматься. Иногда бывают случаи на переговорах, когда одной стороне нужно как-то потянуть или выиграть время. Тогда вбрасывается новая идея, которую никто и никогда ни с кем не согласовывал, и начинает отвлекать внимание от работы над тем, о чем уже договорено.

Мне бы очень не хотелось, чтобы произошел очередной пример такой тактической уловки. Не так давно Президент России В.В.Путин сказал в телефонном разговоре Президенту Украины, и я говорил своему украинскому коллеге П.А.Климкину (мы с ним довольно долго в течение четырех дней общались по телефону), что мы готовы это обсуждать, но на Украине должны отдавать себе отчет, что у нас будут вопросы, и они уже озвучены. Прежде всего, чем это будет отличаться от роли ОБСЕ? Если вы хотите ввести именно миротворческий контингент, это уже бронетранспортеры, оборудованные лагеря миротворческих сил. Это какая-то более изолирующая структура, которая будет присутствовать на линии соприкосновения. К тому же иногда приходится слышать новости с Украины о том, что большая часть населения вообще хотела бы забыть про этот самопровозглашенный регион, что было бы очень печально. Это стало бы серьезной конфронтационной тенденцией - не хочу даже думать об этом.

Вопрос: «Ампутация» части страны…

С.В.Лавров: Да. Я просто пытаюсь понять, к чему может привести эта идея и что за ней может стоять. Одно из объективных объяснений, которое лежит на поверхности – если хотят этот регион отрезать, наверное, нужно вводить войска ООН и держать эту границу. Вопрос, зачем это нужно? Почему нельзя сконцентрироваться на укреплении ОБСЕ? Надо обязательно это обсуждать с Луганском и Донецком. И, наконец, последнее. Они же настаивают на том, чтобы не только линия разъединения контролировалась такой гипотетической миротворческой операцией, но и российско-украинская граница. При этом в Минских договоренностях четко сказано, что завершение процесса восстановления контроля над границей с Россией произойдет не только после того, как на эти территории будет распространен закон об особом статусе и проведены выборы в местные органы власти (прежде всего муниципальные), но и когда этот особый статус будет закреплен в конституции, в изменениях, которые должны рассматриваться с участием Луганска и Донецка. И так далее и тому подобное.

Поэтому выдвижение сейчас на самый первый план этой миссии ООН и разговоры, что особый статус будет только тогда, когда она перекроет границу, загоняют нас в тупик. И то, что сейчас по-прежнему в рамках Контактной группы идут достаточно конструктивные консультации по согласованию количества рабочих подгрупп, их мандатов и персонального состава, это проявление очень большой доброй воли ополченцев. Потому что они ведь заявили, что принятые в Верховной раде законы, которые перевернули с ног на голову всю последовательность Минских договоренностей, по сути дела, подрывают усилия глав государств и правительств «нормандской четверки». Но мы все-таки рассчитываем и работаем с Берлином, Парижем, пытаемся работать с Вашингтоном, чтобы они вразумили киевские власти и заставили все-таки на этот-то раз выполнить договоренности.

Как известно, невыполнение нынешней киевской властью (в то время оппозицией) Соглашения от 21 февраля прошлого года просто было воспринято сквозь пальцы. Никто из западных лидеров, которые гарантировали те договоренности, даже не пожурил Киев. Сейчас продолжается то же самое. Но мы не можем допустить провала Минских соглашений, теперь уже закрепленных не на уровне европейских министров, а на уровне глав государств.

Вопрос: У Вас нет ощущения, что П.А.Порошенко просто-напросто обманывает, а Москва, Париж и Берлин идут у него на поводу? Ведь он устраивает смотры боевой техники, ходит в камуфляже, проводит мобилизацию и откровенно готовится к войне. Получается, мягко говоря, какая-то двойная игра. Адекватно ли действуют ведущие европейские державы? Я имею в виду Францию, Германию и Россию.

С.В.Лавров: Мы-то не сильно обманываемся и об этом говорим открыто. Германия, Франция - могу уверенно сказать после совсем недавно состоявшихся у меня в Лозанне разговоров с Министром иностранных дел Франции Л.Фабиусом и Министром иностранных дел Германии Ф.-В.Штайнмайером - тоже прекрасно понимают, что принятые решения, которые, по большому счету, П.А.Порошенко даже не пытался оспаривать (он сам их инициировал, хотя они шли вразрез с тем, что подписал в Минске), серьезно препятствуют урегулированию ситуации.

Киев заявляет - мы будем заниматься политическим процессом только когда полностью прекратится любое нарушение прекращения огня, и ОБСЕ скажет, что оно полностью удовлетворено отводом всех видов вооружений. Хорошо. Это правильно, и это нужно делать независимо ни от чего, чтобы было меньше рисков возобновления боевых действий. Потом Киев говорит: мы будем заниматься политическим процессом после того, как восстановим свою полную власть и полный контроль над этими территориями.

Но тогда не нужно будет никакого политического процесса. Они всех «построят», как «построили» остальную Украину и пытаются ее держать в достаточно авторитарных, «ежовых» рукавицах. Это трудно не признать. В этой ситуации Берлин и Париж, конечно же, понимают, что такие законы и такая позиция идут полностью вразрез с Минскими договоренностями. Я спрашиваю своих партнеров, почему они об этом не скажут публично? Ведь они уже промолчали 22 февраля 2014 года, и вот что произошло. Если сейчас опять там готовится «план Барбаросса», то вы будете виноваты, потому что мы призываем не допустить этого, отойти от линии, которая нагнетает конфронтацию, а вы молчите. Но они нас заверяют, что работают с Киевом по своим каналам, Но, видимо, американцы работают активнее и эффективнее. И то, что Вашингтону совершенно не хочется видеть успех Минских договоренностей и преодоление нынешнего кризиса в отношениях между Россией и Европой, для меня это тоже очевидно. Хотя Госсекретарь США Дж.Керри мне постоянно говорит об обратном. Но практические действия, которыми руководят несколько чиновников гораздо более низкого уровня, да и всякие неправительственные организации, разные фонды, сейчас правят бал на Украине. Информация растекается достаточно широко и активно.

Еще один интересный момент. Решение не вводить новые санкции против России, а заявить, что полное выполнение Минских договоренностей является критерием отказа от санкционного давления, преподносятся, как величайшее завоевание европейских ответственных политиков. Но сейчас Минские договоренности не то что не выполняет, а блокирует Украина. Получается, у Украины сейчас в руках ключ к нормализации отношений России с Евросоюзом.

Вопрос: А Украина под контролем США.

С.В.Лавров: Видите, тут такие головоломки, хотя и достаточно простенькие. Это не «многоходовки».

Вопрос: Откровенная конфронтация с американцами (я понимаю, что у Вас с Госсекретарем США Дж.Керри хорошие отношения, но это отдельно) во всем мире ощущается все жестче и жестче. Более того, американцы позволяют себе высказывать недовольство большими китайскими проектами и участием в них других стран. Завтра в Москву приезжает Министр иностранных дел Китая Ван И, состоятся полноформатные переговоры. В какой степени американцы оказывают влияние на наши отношения? Сдерживают ли они Китай? Если отношения развиваются, то они должны проходить какие-то этапы. Какой может быть следующий уровень отношений с Китаем? Как Вы себе это представляете?

С.В.Лавров: Американцы, в принципе, пытаются сдерживать отношения всех без исключения стран с Российской Федерацией. Неоднократные настойчивые демарши, с которыми они обращались в том числе и к Китаю, с призывом не слишком «активничать» на российском направлении, заставляют меня серьезно сомневаться в адекватности решений, которые принимаются в Государственном департаменте, уж не знаю, на каком уровне. Все партнеры, с которыми встречаемся – куда я езжу, мои коллеги, которые к нам приезжают – перед этим контактом (с нами) все обязательно на себе испытывают воздействие либо американского посла, либо кого-то еще ниже уровнем, обращающихся с соответствующим требованием, либо эмиссар из Вашингтона ездит по региону и всем что-то говорит.

Вопрос: Предостерегает.

С.В.Лавров: Да, предостерегает. Посол США в Праге Э.Шапиро с сожалением заявил, что Президент Чехии М.Земан поступает недальновидно, отправляясь в Москву. Кошмар! Я даже комментировать это не могу. По-моему, Вы это сделали уже достаточно подробно. М.Земан – человек, у которого есть собственные достоинство и гордость. К сожалению, не все такие. Не понимаю, когда примерно с таким же, может быть, менее аррогантным демаршем обращаются в Пекин. Непонятно, кто там тогда изучает китайскую политику, китайское позиционирование в современном мире, российско-китайские отношения.

У нас с Китаем отношения вышли на небывало хороший уровень. По-настоящему уровень многоплановый, всеохватывающий, стратегический. Инфраструктурные проекты, о которых Вы упомянули, как я понимаю, Азиатский банк инфраструктурных инвестиций. Это часть философии современного Китая по продвижению концепции экономического пояса «Шелкового пути».

Необходимо сказать, что Президент Российской Федерации В.В.Путин и Председатель КНР Си Цзиньпин на своих встречах регулярно рассматривают ход регионального и многостороннего взаимодействия – Шанхайская организация сотрудничества, БРИКС и все, что так или иначе связано с развитием Евразийского пространства и его сопряжения с Азиатско-Тихоокеанским регионом, с одной стороны, и с Европой - с другой. Это огромный мост. Раньше это называлось «Шелковым путем». Сейчас таких символов гораздо больше. Есть проекты модернизации Байкало-Амурской и Транссибирской магистралей. На уровне экспертов по указанию лидеров России и Китая ведется очень предметное обсуждение того, как обеспечить сопряжение всех этих проектов. Думаю, что в этом ряду будут идеи, которые сейчас закладываются в Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, участником которого стала Россия вместе с первой группой стран. Будем активно использовать конструктивный, кооперативный механизм для продвижения проектов, в том числе, выгодных для подъема наших Сибири и Дальнего Востока.

Вопрос: На этой неделе в Москву приезжают не только Ваш коллега из Китая, но и из Бельгии, а также новый Премьер-министр Греции А.Ципрас. И все это на фоне разговоров об изоляции России. Как это все сочетается?

С.В.Лавров: Мне уже даже неловко все это комментировать. В свое время мне было стыдно за некоторые образчики советской пропаганды, хотя она в целом была достаточно убедительной, но иногда, конечно, выходила за рамки того, что умный человек воспринимает. Сейчас я также отношусь к продолжающемуся вдалбливанию в течение полутора лет в мысль обывателей, что Россия находится в изоляции. Жизнь показывает – все совсем наоборот. Мы знаем способности ведущих телекомпаний, которые не хотят делиться своим монопольным правом на мировом медийном рынке.

Вопрос: В какой степени Китай может ощутить себя в новой позиции, в новом качестве, статусе после визита 9 мая в Москву лидера КНР на празднование 70-летия Победы?

С.В.Лавров: Мне кажется, свой новый статус Китай осознал уже достаточно длительное время. Это статус державы, которая, конечно же, очень ценит свое богатейшее прошлое, свою культуру и свои традиции. Страна, которая осознает свое возрождение после Второй мировой войны, победы над японским милитаризмом. Это очень большая часть современного китайского самосознания. 70-летний юбилей окончания Второй мировой войны для Китая – очень серьезный рубеж, который сопряжен с необходимостью не допустить какой-либо ревизии той войны. Здесь наши интересы полностью совпадают. Президент России В.В.Путин пригласил Председателя КНР Си Цзиньпина на празднование 9 Мая. К визиту будет приурочен полноформатный раунд переговоров. Председатель КНР Си Цзиньпин пригласил Президента России В.В.Путина в начале сентября с.г. посетить Китай, где будут проводиться мероприятия по случаю 70-летнего юбилея победы на Тихом океане.

Убежден, что это очень важная связка наших стран, позволяющая отстаивать нерушимость итогов той войны, неприемлемость предания забвению истории и героев, попыток переписать ее таким образом, чтобы поставить на одну доску героев с нацистскими и милитаристскими преступниками.

Вопрос: Как Вы оцениваете свистопляску, которая идет вокруг 9 Мая? Я абсолютно убежден, что ее провоцируют американцы, держат буквально «за штаны» – не приезжайте, отговаривают, предостерегают, запугивают, как они это умеют – ломают буквально через колено. С Вашей точки зрения, что это такое?

С.В.Лавров: Как говорили древние: «Юпитер, ты сердишься? Значит, ты неправ». Можно ограничиться этим ответом. От наших американских коллег я не ожидал ничего другого, зная их повадки на нынешнем этапе мирового развития. Меня больше тревожат некоторые наши обозреватели из отдельных средств массовой информации, которые начинают как бы потирать руки и говорить: «То ли Лавров, то ли Сергей Иванов насчитали 25 участников. Давайте посмотрим, что за качество этих приглашений». Знаете, эта гаденькая логика означает только одно – для этих людей качественными партнерами могут быть только те, кто на Западе принимают решения, которые должны затрагивать судьбы всего остального мира. Мне немного стыдно за такие «аналитические материалы».

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 6 апреля 2015 > № 1336531 Сергей Лавров

"Газпром нефть" закрыла вопрос о своем возможном участии в освоении ливийского месторождения Elephant, сообщил журналистам зампредседателя правления компании Вадим Яковлев.

"Мы не ожидаем в Ливии существенных изменений. Поэтому мы не продлевали аукцион с итальянской Eni", - сказал он.

Как сообщалось ранее, "Газпром нефть" получала опцион на участие в ливийском проекте в рамках сделки "Газпрома" и Eni о стратегическом партнерстве.

В декабре 2013 г. "Газпром нефть" направила Eni уведомление о намерении реализовать опцион по приобретению доли в ливийском проекте Elephant. На следующем этапе предполагалось получить одобрение властей Ливии в лице государственной National Oil Corporation (Национальная нефтяная корпорация Ливии) на вхождение "Газпром нефти" в проект. Об этом сообщает ТАСС.

В сентябре 2011 г. "Газпром нефть" и Eni подписали соглашение о выкупе доли в проекте Elephant. Однако в связи с военными событиями в Ливии "Газпром нефть" заморозила решение по вхождению в проект.

Eni владеет 66% в ливийском проекте. Стоимость 50% от доли итальянской компании оценивалась в сумму порядка $163 млн.

Призрачное единство «коалиция решительных»

Игорь Панкратенко,

Специально для Iran.ru

Та стремительность, с которой Египет, Турция и Пакистан выразили поддержку организованной саудитами операции против Йемена, вызвала массу вопросов. Конечная цель Эр-Рияда в этой войне очевидна – «противостояние иранской экспансии». Но разделяют ли эту цель Каир, Анкара и Исламабад? Или же участием в коалиции и поддержкой «Решительного шторма» они пытаются решить в первую очередь свои проблемы?

Впрочем, сколь стремительно «коалиция решительных» возникла, столь же быстро начали множится «непонятности», связанные с главным вопросом – чего же она хочет добиться в Йемене? С устремлениями Эр-Рияда и возглавляемого им «священного союза монархий Персидского залива» все более чем понятно – не для того после «арабской весны» они ставили президентом Мансура Хади, чтобы сейчас позволить выкинуть его из страны подозреваемым в связях с Ираном хуситам, которые, вдобавок, заключили союз с ненавистным саудитам бывшим главой государства Али Абдаллой Салехом.

План «Решительного шторма» предполагает два варианта того, что можно было бы считать победой. Программа-максимум предусматривает возвращение Хади к власти и установление лояльными ему силами, поддержанными коалицией, контроля над всей страной. Программа-минимум более скромна и будет считаться выполненной в случае, если хуситы и сторонники Салеха будут вытеснены на Север страны, в некий анклав, который будет блокирован с воздуха, земли и моря. А кроме того, еще и международными санкциями, которые сейчас дипломаты «Священного союза» пытаются продавить в ООН, ожесточенно и агрессивно дискутируя по этому поводу с российскими и китайскими дипломатами.

Главная проблема в достижении что программы-максимум, что программы-минимум заключается в том, что без наземной операции ни один из этих вариантов не может быть реализован. Ударами с воздуха добиться поражения тех, кого саудиты называют «мятежниками» и «иранскими марионетками», невозможно. Что, собственно, вчера, 2 апреля, хуситы и доказали, когда не обращая внимания на бомбардировки коалиции и преодолев сопротивление сторонников Хади взяли президентский дворец «Эль-Маашик» в Адене, установив контроль над этим городом, столицей Юга страны.

Но провести наземную операцию силами своих армий «Священный союз» не в состоянии. «Щит Залива» накачан самым современным оружием, расходы монархий на военные нужды одни из самых высоких в мире. Но воевать – некому. Хуситы и сторонники Салеха – это не шииты Бахрейна. С 1962 года они периодически устраивали «Вьетнамы» для интервентов, и хваленые саудовские гвардейцы для них – враг, мягко говоря, не самый серьезный. Поэтому саудиты рассчитывают, что бремя наземной операции взвалят на себя примкнувшие к «Священному союзу» египтяне и пакистанцы, а в создании сил, верных Хади, примут участие турецкие инструкторы, раз уж Анкара заявила о поддержке «Решительного шторма». Тут-то и начинаются щекотливые вопросы…

Что движет Эрдоганом?

Резкие антииранские заявления, сделанные турецким президентом в связи с ситуацией в Йемене, стали, пожалуй, одной из самых больших сенсаций, связанных с началом операции «Решительный шторм».

«Стремление Ирана к господству в регионе становится невыносимым… Иран и поддерживаемые им террористические группировки должны оставить Йемен в покое… Иран борется с «Исламским государством» только для того, чтобы занять его место», − таковы были выражения, которые публично употреблял Эрдоган, логично завершив свою речь обещанием «всяческой поддержки», которую Турция готова оказать Саудовской Аравии и «коалиции решительных».

Вполне естественно, что Тегеран не оставил без ответа подобные выпады. Последовали не менее жесткие заявления иранских политиков, а визит Эрдогана в Исламскую республику оказался под вопросом. В новейшей истории ирано-турецких отношений бывало, конечно, всякое, вплоть до высылки дипломатов, но до манипуляций с визитами на высшем уровне дело еще ни разу не доходило. Создавалось впечатление, что количество кризисных явлений в отношениях между Тегераном и Анкарой внезапно переросло в качество, и турецкий президент всерьез намерен объявить о присоединении страны не только к антийеменской, но и к антииранской коалиции.

Но руководство большинства арабских стран заявления Эрдогана встретили с откровенным подозрением. «Многие думают, что он своей воинственной риторикой пытается укрепить свои связи с монархиями Залива, которые конфликтуют с Турцией из-за связей Эрдогана с братьями-мусульманами. Мало кто верит, что он на самом деле готов действовать против Ирана», − заявил один из представителей «Священного союза» в интервью влиятельному изданию Al-Monitor.

И это действительно так – в основе заявлений Эрдогана лежат сугубо практические мотивы, мало связанные и с антииранизмом, и с конечными целями Эр-Рияда в Йемене, и с идеями «неоосманизма», в которых турецкого президента давно подозревают некоторые эксперты. Разумеется, Анкару откровенно раздражает политика Тегерана в Ираке и Сирии. Но не настолько, чтобы открыто и всерьез конфликтовать по этому поводу. Эрдогана сейчас больше занимают другие вопросы. В первую очередь – состояние турецкой экономики.

Как явствует из недавно опубликованных отчетов Стамбульской промышленной палаты, уровень задолженности 500 крупнейших компаний страны по отношению к их капиталу составил 132,4%. Общая сумма внешней задолженности частного сектора составляет сегодня уже 280 миллиардов долларов, что вполне обоснованно расценивается и правительством, и экономистами как серьезная проблема. Анкаре сейчас крайне необходимы «горячие деньги» − краткосрочные инвестиции для поддержания финансовой стабильности. Эти деньги есть у монархий Персидского залива и, демонстрируя свою поддержку политики Эр-Рияда, Эрдоган пытается получить к ним доступ.

Ну и, при случае, умножить свой политический капитал, выступив посредником между воюющими в Йемене сторонами. То есть голый расчет и полное нежелание сколько-нибудь всерьез воевать за саудовские интересы. О чем, кстати, вполне недвусмысленно выразился и министр иностранных дел Турции Чавушоглу, пояснив, что поддерживать-то Саудовскую Аравию Анкара, конечно, поддерживает, но ни о каком военном участии в «Решительном шторме» не может быть и речи. А вот в плане организации «политического диалога» − пожалуйста.

Каир отрабатывает долги. И не только…

Каир имеет свою печальную историю участия в йеменских конфликтах, в первую очередь – во время развернувшейся в стране гражданской войны 1962-1970 годов. На пике междоусобицы численность египетского контингента в стране составляла около семидесяти тысяч человек. Общие потери египтян составили тогда 26 тысяч, из которых десять тысяч – погибшие. Военная операция в Йемене, которую иногда называет «египетским Вьетнамом», серьезно обескровила Каир, поставила страну на грань финансового коллапса и послужила одной из причин сокрушительного поражения в арабо-израильской войне 1967 года.

На первый взгляд, сегодня история повторяется. Экономика Египта задыхается в тисках кризиса, Синай и ливийская граница по сути стали настоящими фронтами войны с исламистами. И решение ас-Сиси принять участие в «коалиции кающихся» представляется откровенной авантюрой, обусловленной только и исключительно тем, что его команде приходится «отрабатывать» те 23 миллиарда долларов, которые были получены Каиром и египетскими военными с июля 2013 года, после свержения ставленника местных «братьев-мусульман», президента Мухаммеда Мурси.

Но «повторением пройденного» все выглядит только на первый взгляд. Да, Абдул Фаттах ас-Сиси «отрабатывает» долги. И кроме того, демонстрируя поддержку Эр-Рияду, стремится обеспечить инвестиции, обещанные ему «Священным союзом» на состоявшемся в нынешнем году экономическом форуме в Шарм-аль-шейхе. Но ас-Сиси не был бы самим собой, если бы участием в «коалиции решительных» не попытался решить целый ряд проблем как своего правительства, так и Египта в целом.

Никакого идеализма в отношениях с Эр-Риядом у Каира нет, а участие в операции в Йемене, с учетом уроков истории, сугубо ограничено. Умирать за саудовские интересы египетская армия и в мыслях не собирается.

Основные цели, которых Египет стремится сейчас достичь, заключаются в следующем:

Во-первых, Каир намерен обеспечить стратегическую безопасность Суэцкого канала, которая тесно связана со беспрепятственным прохождением судов в Баб-эль-Мандебском проливе, соединяющем Красное море с Аденским заливом.

Этот вопрос для Египта имеет огромное значение хотя бы потому, что только за 2014 год доходы от деятельности канала составили 5,4 миллиарда долларов. А кроме того, сегодня идет строительство его «дублера», «Суэцкого канала-2», протяженностью 72 километра, который, как полагают и египетские власти, и инвесторы, «превратит страну в один из крупнейших промышленных центров в мире и сделает его центром мировой экономики». И вдобавок, практически утроит доходы Каира от контроля за этими транспортными артериями.

По большому счету, Египту совершенно безразлично, с кем бороться за то, чтобы и Суэцкий канал, и его дублер действовали бесперебойно – с пиратами, хуситами, с кем угодно, лишь бы выйти на запланированный в 2023 году уровень дохода от прохождения судов почти в 14 миллиардов долларов. Борьба с «иранской экспансией» совершенно не входит в планы египетского руководства, и как только желаемая цель – относительная безопасность канала и пролива будет достигнута – Каир под разными предлогами начнет уклоняться от сколько-нибудь серьезного участия в «коалиции решительных».

Во-вторых, заявив о своей поддержке интересов Саудовской Аравии, Египет стремится улучшить отношения с США, а точнее – добиться возобновления американской военной помощи.

Что, собственно, ему и удалось, поскольку Вашингтон уже объявил о возобновлении военного сотрудничества с Каиром. В состоявшемся на днях телефонном разговоре с египетским президентом, Барак Обама также подтвердил, что после длительного перерыва Вашингтон готов возобновить сотрудничество и по ряду других вопросов, в том числе в обеспечении безопасности Синая и ливийской границы.

Ас-Сиси и здесь подтвердил свою репутацию «мастера политической балансировки» − заставил саудитов и США оплачивать операцию по обеспечению безопасности Суэцкого канала, которая нужна в первую очередь Каиру. Но имеет ли это отношение к поддержке саудовской «иранофобии» и поможет ли Эр-Рияду в достижении конечных целей операции в Йемене? Весьма сомнительно.

Тема участия в «Решительном шторме» Исламабада требует отдельного разговора. Замечу лишь, что хотя бизнес «семьи» нынешнего премьера Наваза Шарифа тесно связан с финансовыми интересами династии Саудитов, ни пакистанская элита, ни армия не намерены ради этого участвовать в саудовской авантюре. «В случае прямого вторжения в королевство мы мгновенно придем на помощь», − открыто заявляют они, − «но ведь прямой угрозы Эр-Рияду сейчас нет?»

*******

В итоге, широко разрекламированное единство «коалиции решительных» представляет собою не более чем миф. Те, кто всерьез намерен бороться с «иранской экспансией в Йемене», участники монархического «Священного союза», не имеют для этого серьезных военных возможностей. Те, кто этими возможностями обладает, стремятся извлечь из своей поддержки «Священного союза» максимум финансовых и политических выгод, при этом совершенно не собираясь всерьез воевать ни за интересы Эр-Рияда, ни против Ирана.

Низкие цены на нефть ставят под угрозу социальную щедрость стран Персидского залива. Больше других, вероятно, пострадают Кувейт, Катар, Ирак, Оман, Ливия и Саудовская Аравия

Падение цен на нефть сильно ощущается в странах-производителях, столкнувшихся с резким сокращением доходов, которые в лучшие времена позволяли финансировать социальные программы, обеспечивая лояльность населения, пишет интернет-портал OilPrice.

В наибольшей степени это справедливо для Ближнего Востока, где правительства на протяжении многих лет увеличивали казну за счёт нефтегазовых прибылей, и в результате их граждане вошли в число самых богатых в мире. В списке стран, жители которых не платят подоходный налог, составленном CNBC и насчитывающем около десятка государств, половина - Саудовская Аравия, Бахрейн, Оман, Катар, ОАЭ и Кувейт – расположены в регионе Персидского залива. Катар с его запасами газа претендует на титул самой богатой страны мира, где ВВП на душу населения составляет $102,8 тыс.

Жители региона не только сохраняют свои доходы, но и получают щедрые подачки от правительств также благодаря нефтегазовым прибылям. Например, гражданам Саудовской Аравии на протяжении всей жизни доступны такие блага как бесплатное здравоохранение, бесплатное образование и беспроцентная ипотека. Цены на бензин на Ближнем Востоке в разы ниже, чем в США и Европе. Иран, Саудовская Аравия, Кувейт и Катар входят в первую пятерку стран с самыми низкими ценами на газ. Дешевле он только в Венесуэле, где газ щедро субсидируется.

Помимо дешевизны газа, низкие цены на нефть ставят под угрозу щедрость, держащуюся на нефтегазовых запасах - в 2011 году на долю восьми государств Персидского залива приходилось чуть меньше половины глобальных доказанных запасов нефти, составляющих около 789 млрд баррелей. Всё это заставляет аналитиков задаваться вопросом, продолжатся ли в регионе хорошие времена, или придётся вводить в действие запасной план.

По прогнозу МВФ, экономический рост в странах Персидского залива в этом году замедлится на 1% и составит 3,4%. Тех, кто думает, что это временно, МВФ предупреждает, что экспортёрам следует проявить предусмотрительность, "отнестись к снижению цен на нефть как к постоянному явлению" и сократить расходы.

Доходы от экспорта нефти в шести странах, входящих в Совета сотрудничества государств Персидского залива (GCC), как ожидается, снизятся на $300 млрд, что эквивалентно трети их совокупного ВВП. Больше других стран региона, вероятно, пострадают Кувейт, Катар, Ирак, Оман, Ливия и Саудовская Аравия.

Глава аналитического подразделения Центробанка Катара Халид Альхатер недавно сказал, что богатые страны Персидского залива не сумели диверсифицировать свои экономики, и "некоторые из них в результате могут столкнуться с политическими проблемами".

- Если низкие цены на нефть сохранятся в течение длительного времени, это создаст проблемы в сфере налогово-бюджетной устойчивости и окажут давление на финансирование социальных программ, принятых в некоторых странах Персидского залива в ответ на арабскую революцию, - сказал Альхатер, выступая Alkhater на экономической конференции в Бахрейне.

Судя по данным Википедии, в Саудовской Аравии на долю нефтяного сектора приходится примерно 92,5% доходов бюджета. В Кувейте этот показатель составляет 95%, в Катаре - 70%. Диверсификация экономики является проблемой для всех стран-производителей, но некоторые из них распределяют риски лучше, чем другие. Например, Бахрейн активно развивает банковскую отрасль, тяжелую промышленность, розничную торговлю и туризм. При этом в Кувейте развитие секторов, не связанных с нефтью, замедлилось в начале 90-х годов, после первой войны в Персидском заливе, и с тех пор мало что изменилось.

Что касается альтернатив нефти и газу, страны Персидского залива начинают развивать атомную и солнечную энергетику, но это не является долгосрочным решением в сфере электроэнергетики, таким как в США или Франции. Наблюдатели скептически оценивают шансы региона на то, что альтернативная и ядерная энергетика позволят отойти от традиционной добычи нефти и газа. Прежде всего причина в том, что традиционная нефте- и газодобыча на Ближнем Востоке обходится дёшево по сравнению с другими регионами.

В 2013 году Оксфордский институт энергетических исследований опубликовал аналитический отчёт, посвящённый проблеме энергетической устойчивости в государствах Персидского залива. Аналитики пришли к выводу, что возобновляемые источники энергии могут помочь местным производителям "изменить приоритеты в сфере энергоресурсов и экспортировать продукцию с большей добавленной стоимостью, например, нефтехимии".

Использование солнечной энергии для повышения нефтеотдачи пластов является ещё одним возможным долгосрочным решением, полагает автор отчёта, научный сотрудник Института Лора Эль-Катири. Её исследование показывает, что развитие ядерной энергетики в регионе Персидского залива может высвободить нефть и газ для использования в других отраслях, а также в периоды пиковой нагрузки. Однако в этом регионе ядерную энергетику невозможно развить до таких экономических масштабов, как во Франции и Северной Америке.

"Способность сравнительно небольших рынки электроэнергии в Персидском заливе достичь значительных экономических масштабов сомнительна ввиду отсутствия таких возможностей как торговля электроэнергией между странами региона, - говорится в отчёте. – В результате есть опасения, что стоимость энергии, генерируемой АЭС региона будет высокой по сравнению с её стоимостью в промышленно развитых странах".

В результате велика вероятность того, что, несмотря на желание стран Персидского залива добавить возобновляемые источники энергии и атомную энергию к существующей добыче нефти и газа, их влияние на энергетический баланс региона будет ограниченным. Можно ожидать, что даже в условиях сниженных цен на нефть развитие региона продолжится по привычному сценарию.

Боевики ушли с территории двух портов

Два крупнейших нефтяных порта Ливии Рас-Лануф и Эс-Сидр смогут заработать после необходимых проверок безопасности, поскольку территорию портов покинули вооруженные формирования противников международно признанных властей, сообщает Reuters со ссылкой на заявление Национальной нефтяной компании (ННК).

Два порта, через которые в сумме может проходить порядка 600 тыс баррелей нефти в сутки, сейчас находятся под контролем сил правительства, базирующегося на востоке страны.

"Оба порта скоро откроются - после проверок безопасности в прилегающем районе и в самих портах", - сказал глава ННК в Тобруке Эльмабрук Босаиф.

Порты были закрыты в декабре, когда они стали полем боя между верными властям силами и членами альянса "Ливийский рассвет"

О роли Далай-Ламы XIV в современных китайско-индийских отношениях

Владимир Терехов

Деятельность лидера мирового буддизма (к которому, по приблизительным оценкам, сегодня можно отнести около одного миллиарда человек), лауреата Нобелевской премии мира за 1989 г. Далай-Ламы XIV уже полвека является одним из предлогов возникновения неурядиц в системе политических отношений между Китаем и Индией – двумя ведущими азиатскими державами.

Поводом для того, чтобы сегодня кратко оценить роль и место духовного лидера буддистов в этих отношениях послужили его недавние довольно экстравагантные заявления (которых, впрочем, и ранее было немало) на тему реинкарнации (то есть духовной передачи лидерства) следующему верховному ламе. Эти заявления вызвали резкую реакцию в Китае.

В начале марта с.г. Далай-Лама XIV высказался в пользу прекращения в современном буддизме института верховного ламы, предоставив, однако, верующим решить этот вопрос путём референдума. Сразу же возникают сомнения в технической возможности проведения такого референдума. Кроме того, ранее он не исключал перспективы переселения в женщину или даже в пчелу.

Подобные “аполитичные” рассуждения вызвали не прикрытый гнев в Пекине, обвинившего Далай-Ламу XIV в “двойном предательстве”, то есть земной отчизны и собственной веры.

Дело в том, что руководство Китая ни в коем случае не хочет “пустить на самотёк” процедуру избрания нового Далай-Ламы, принимая во внимание те неприятности, которые, как полагают в Пекине, ему доставил на международной арене и, особенно, в отношениях с Индией нынешний лидер мирового буддизма.

Здесь следует отметить, что хотя с 2011 г. Далай-Лама XIV отошёл от светской деятельности, оставив пост главы “Тибетского правительства в изгнании”, и вроде бы целиком сосредоточился на сфере духа, степень его прежнего влияния на состояние китайско-индийских отношений не уменьшилось. По достаточно объективным, то есть слабо зависящим от него самого причинам.

Ибо, кто в состоянии отделить повседневную мирскую суету от духовного, и нужно ли заниматься поисками этой разделительной черты? Существует ли она вообще в условиях господства повсюду проникающей и всё (включая религию, культуру, политику) профанирующей попсы? Ответ на эти древние вопросы зависит от неких исходных позиций ищущего.

Например, с точки зрения того же Далай-Ламы XIV, а также приютившего его в конце 50-х годов правительства Индии, визиты лидера буддистов в высокогорный посёлок Таванг не имеют никакого отношения к нынешним китайско-индийским политическим дрязгам. Поскольку он посещает одну из важнейших буддистских святынь, каковой является монастырь, построенный в Таванге в конце XVII в. по воле пятого Далай-Ламы.

Но китайское правительство все эти официальные индийские пояснения оценивает в качестве отговорок, прикрывающих истинную цель “освящения не законно захваченного” округа Таванг, ныне входящего в “так называемый штат Аруначал-Прадеш”, который в Пекине определяют, как “Южный Тибет – исконно китайскую территорию”.

Таких спорных территорий на всём протяжении четырёх тысяч километров общей границы несколько и любая активность в них одной стороны вызывает негативную реакцию другой.

Однако за спорами и инцидентами в районе всех этих относительно небольших территорий скрывается существенно более фундаментальная проблема в отношениях между Китаем и Индией, которая возникла ещё в начале XX в. (то есть в период существования доминиона “Британская Индия”) и была унаследована независимой Индией.

Речь идёт о фактическом статусе и реальной роли в китайско-индийских отношениях огромной территории всего Тибета. Сразу надо оговориться, что с 2003 г. на двустороннем официальном уровне такой проблемы под названием “статус Тибета” как бы не существует.

В том году Индия официально признала Тибетский автономный район (ТАР) в качестве неотъемлемой части КНР. В ответ Пекин признал частью Индии бывшее княжество Сикким.

Впрочем, для КНР “тибетской проблемы” как таковой не существует с конца 1950 г., когда части НОАК заняли все стратегически значимые районы Тибета, покончив тем самым с играми в слова о “сюзеренитете – суверенитете” Пекина над Тибетом, которые велись ещё администрацией “Британской Индии”.

Момент для проведения китайской военной операции в Тибете был выбран исключительно удачно. За несколько месяцев до этого США благополучно увязли в Корее, и первый индийский премьер-министр Джавахарлал Неру не мог рассчитывать на единственный на тот момент источник потенциальной помощи.

Поэтому едва ли справедливы нынешние упрёки “в слабости”, которые раздаются в его адрес со стороны представителей чрезвычайно влиятельной части индийского истеблишмента.

К месту будет отметить, что для заокеанских “простаков за границей” Корея была не первым и не последним капканом, который кто-то услужливо для них расставляет. И в каждый из которых они, почему-то, считают для себя необходимым угодить. Далее последовали Вьетнам, Ирак, Афганистан, Ливия, Сирия,…

В 1958 г. агентами ЦРУ и гоминдановской разведки на индийской территории были подготовлены боевики из тибетских беженцев. При их активном участии в марте 1959 г. в Тибете вспыхнуло антикитайское восстание. Ввод частей НОАК в неспокойные районы Тибета спровоцировал новую волну беженцев на территорию Индии, среди которых оказался и Далай-Лама XIV.

Первым прибежищем лидера буддистов на индийской территории стал тот самый монастырь в Таванге. Таким образом, визиты в эту обитель имеют для Далай-Ламы XIV и личную мотивацию.

Сегодня число тибетских беженцев на территории Индии оценивается в 100 тыс. человек. Большая часть из них, а также “парламент и правительство в изгнании” и резиденция Далай-Ламы XIV располагаются в городе Дхарамсала на севере Индии, то есть в непосредственной близости от ТАР.

Присутствие на территории Индии тибетских беженцев, их “органов власти” и резиденции духовного лидера, с одной стороны, создаёт проблемы в её отношениях с КНР, но в то же время является рычагом внешнеполитического давления на Пекин и противовесом китайской политики в отношении Пакистана.

Это “оружие” Индией пока используется редко. В 2008 г. правительством страны были выданы гарантии Пекину в том, что протесты индийских тибетцев против проведения в Китае летней олимпиады не выйдут за приемлемые для него пределы.

Важно отметить, что, несмотря на официальную позицию правительства Индии относительно принадлежности ТАР, “тибетская проблема” никуда не исчезла “из под корки” политического мышления упомянутой выше части индийского истеблишмента. По мнению же ряда российских и зарубежных экспертов, эта проблема вообще де-факто остаётся в центре всей системы китайско-индийских отношений и, в частности, служит основным мотивом оборонного строительства обеих стран в приграничных районах.

Распространённой является точка зрения, согласно которой “самую большую угрозу устойчивости китайско-индийских отношений составляют существенные различия во взглядах на историю и перспективу статуса Тибета”.

Настроения относительно тибетской проблемы в среде указанной выше части индийского истеблишмента достаточно адекватно отражает позиция Аруна Шоури – авторитетного журналиста и члена правительства в период 1998-2004 гг. от правой партии “Бхаратия Джаната” (в мае 2014 г. вернувшейся к власти). В связи с волнениями, происходившими в Тибете в 2008 г., он писал в начале следующего года: “…угроза не исчезнет, если мы перестанем смотреть на неё… Безопасность Индии прочно переплетена с существованием и выживанием Тибета, как буферного государства…”.

Таким образом, активность Далай-Ламы XIV на территории Индии и на международной арене, которая в Китае определяется термином “сепаратистская”, отнюдь не является первопричиной сложного состояния китайско-индийских отношений. Скорее она высвечивает их вполне “земные” причины.

В настоящее время на арабские страны вещает 1 294 спутниковых телеканала. Согласно данным ежегодного обзора, посвященного развитию спутникового телевидения в странах арабского мира, это стало следствием того бума, который сегодня переживают частные телеканалы региона.

В отчёте по итогам 2014 года, который был опубликован Верховным комитетом по координации арабских спутниковых каналов (HCCASC) и Вещательным союзом арабских государств (ASBU), говорится, что в настоящее время в регионе доступен приём 165 общественных и 1 129 частных телеканалов различной жанровой направленности, вещающих на разных языках.

Количество арабских корпораций, вещающих или ретранслирующих спутниковые телеканалы, по данным отчёта, достигло отметки в 758 компаний, 29 из которых являются государственными, а 729 – частными.

«Наметившийся рост в секторе общественных и государственных телеканалов, главным образом, связан с возвращением в эфир ливийских телеканалов, которые приостанавливали вещание в связи с революцией в данной стране, а также с созданием новых общественных специализированных телеканалов, в особенности – спортивной направленности», — говорится в отчёте.

В начале 90-х годов прошлого столетия количество арабских спутниковых телеканалов (как общественных и государственных, так и частных) было ограничено, и насчитывало не более 20-30. Нынешний бум вызван, главным образом, ростом в частном секторе.

Росту числа каналов поспособствовали различные факторы – в частности, растущая роль частного сектора, развитие технологий, начало цифрового вещания через спутник, предоставившее неограниченные возможности, низкая стоимость доступа и широкие перспективы для роста.

Напомним, по данным Arab Advisors Group к 2017 году в странах арабского мира будет насчитываться 19 миллионов абонентов платного спутникового телевидения, а общий доход сектора составит 2,5 миллиарда долларов.

В конце февраля 2015 года ряд ливанских источников сообщал о том, что Ливан ведет переговоры о возможности получения в счет американской военной помощи основных танков М1А1 Abrams из наличия армии США. Эти слухи подтверждены в статьеNick Blanford "Lebanon to get Super Tucanos in 2018", опубликованной журналом"Jane's Defence Weekly", где сообщается, что Ливан направил официальный запрос американскому правительству на получение 77 танков М1А1.

В настоящее время ливанская армия номинально располагает примерно 350 танками (66 М60А3, 105 М48А5 и около 180 Т-54 и Т-55), хотя, видимо, не весь танковый парк находится в исправном состоянии.

Ливан в последние годы является одним из значительных получателей американской военной помощи, получив ее с 2008 года на сумму более чем на 1 млрд долл. В том числе Ливану были из наличия армии США переданы 143 буксируемые гаубицы М198 калибра 155 мм (из них 72 были доставлены 8 февраля 2015 года), 200 бронетранспортеров М113А1, 40 бронированных автомобилей M1151A1 HMMWV, ПТРК TOW-2A, шесть модернизированных вертолетов Bell UH-1H Huey II и значительное количество другого имущества. Из техники нового производства в счет американской военной помощи Ливану были поставлены два разведывательно-ударных самолета Cessna AC-208B, вооруженных ракетами Hellfire (поставлено 100 ракет), а также построен большой сторожевой катер Trablous. Из наличия иорданской армии в 2014 и начале 2015 года Ливан получил 12 самоходных 155-мм гаубиц М109А3 и 30 БТР М113.

В указанной статье сообщается, что с конца марта по май 2015 года в Ливан из США в порядке помощи должны быть доставлены еще 20 ПТРК TOW-2A (и 239 ракет к ним), 1000 автоматических винтовок М16А4, а также партии артиллерийских и стрелковых боеприпасов общей стоимостью 32,5 млн долл.

До конца года Ливан должен получить третий самолет Cessna AC-208B, вооруженный ракетами Hellfire, и еще три вертолета Bell UH-1H Huey II (а всего этих вертолетов планируется передать 18). Кроме того, как говорится в публикации со ссылкой на заявления американских официальных военных представителей в Бейруте, в 2018 году Соединенные Штаты планируют передать ВВС Ливана шесть турбовинтовых учебно-боевых самолетов Embraer EMB-314 Super Tucano, которые, видимо, будут поставляться по той же схеме, что и самолеты Super Tucano, планируемые в настоящее время поставкой через ВВС США для Афганистана.

Тунис – не единственная страна, представители которой заявляли о присоединении к Таможенному и Евразийскому экономическому союзам. Это нормальная реакция на изменения геополитического и геоэкономического плана. Я считаю, что создание Евразийского экономического и Таможенного союзов стало серьезным событием на постсоветском пространстве и вообще в мире.

В данном случае, Тунис - страна, которая оказалась в центре событий так называемой «арабской весны». Именно там начинались беспорядки 2011 года, которые перекинулись на другие страны. В конце концов, в Тунисе все успокоилось - президент Али сбежал, оставив после себя много проблем. Ситуация более-менее стабилизировалась, но там до сих пор происходят радикальные выходки и террористические акты.

Опасность рецидива всплеска активности радикально настроенных групп постоянна, и Тунис сегодня находится в очень сложном положении. Рядом находится Ливия, а со стороны Саудовской Аравии и Катара ждут крупные силы террористических организаций, радикалов самого крайнего толка - не только Аль-Каида, но и Ан-Нусры. В стране понимают, что рано или поздно события могут повториться - соседи просто собираются с силами, чтобы повлиять на Тунис. В планах Саудовской Аравии и Катара охват своей радикальной политикой всей Северной Африки - что, в принципе, в Ливии сейчас и происходит.

Ливия не может прийти в себя, там творится полный хаос, анархия, никто никому не подчиняется. С одной стороны, это понятная политика радикалов. А с другой стороны, зачем это нужно таким странам, как Саудовская Аравия? По всей видимости, принцип всё тот же - в мутной воде рыба лучше ловится. Теория управляемого хаоса существует и действует. Она нужна, с другой стороны, и Западу – США и Евросоюзу, чтобы легче добывать нефть. В Тунисе, конечно, не так много нефти по сравнению с Алжиром, но он находится на участке, где проходят крупные морские пути.

Поэтому заявление Туниса и других стран о вступлении в союз является реакцией на происходящие события в мире. Это желание присоединиться к какому-то образованию, по сути, является желанием выжить и не оказаться под мечом радикалов. Таможенный и Евразийский союзы всегда будет за усиление состава. Тунис в итоге вряд ли окажется в составе Таможенного союза, но может получить зону свободной торговли, а это значит - снятие определенных торговых барьеров.

Вьетнам также заявляет о желании присоединиться к Таможенному союзу в форме зоны свободной торговли. Вьетнам – это давний и известный партнер Советского Союза, поэтому Вьетнам был всегда интересен Евразийскому пространству, в том числе, и Казахстану. Рядом с Вьетнамом находятся мощные запасы углеводородов, за которые у него идет спор с Китаем и на которые также посматривают американцы.

Присоединение Вьетнама к экономическому пространству в форме зоны свободной торговли имеет политический аспект. Надо признать, что официальной Москве немаловажно иметь с Вьетнамом свои точки соприкосновения, которые со временем могут превратиться в мощные военные позиции. На юге Вьетнама находится бывшая американская военно-морская база, корпуса которой сохранились до сих пор. Вьетнамцы до последнего не передавали ее Советскому Союзу. Так что, я думаю, возвращение военно-морских сил для дислокации будет очень важным для России.

Страны, заявляющие о присоединении к Таможенному союзу – это, конечно, большой плюс для Евразийского союза, реальная альтернатива в поиске новых партнеров, особенно в случае столкновения с не самым справедливым отношением, допустим, на европейском пространстве или со стороны других мировых держав. Здесь Евразийский и Таможенный союзы являются, повторюсь, хорошей альтернативой. Они с надеждой смотрят в сторону востока и постсоветского пространства.

Мурат Абулгазин