Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Эффективность программы приоритетных инвестиционных проектов в последнее время стала одной из самых обсуждаемых тем, которая в среде "лесников" вызывает острые дискуссии и полярные оценки. Одним из важнейших индикаторов действенности программы, безусловно, является объем средств, который удалось привлечь в лесной сектор. В распоряжении редакции "Российские лесные вести" оказались документы, свидетельствующие о том, насколько активно реализуются инвестиционные проекты в разрезе федеральных округов. Мы попытались разобраться в длинных колонках цифр и представить приближенную к реальности "картину дня".

Судя по поступившей из регионов информации, если по плану по итогам первого квартала 2012 года в инвестпроекты должно было быть вложено 293,6 миллиарда рублей, то на деле эта цифра оказалась значительно меньше - 178,6 миллиарда рублей. Другими словами, лесная отрасль "недосчиталась" 115 миллиардов рублей, которые "отстали" гдето по дороге. В процентном соотношении планы и реальность выглядят следующим образом: к концу первого квартала нынешнего года степень реализации инвестиционных проектов в целом по стране должна была достигнуть 65,4 процента от общего объема вложений. Однако многие инвесторы допустили отставание от графика и объем инвестиций приблизился к 40 процентам.

Сибирь щедрая

В разрезе федеральных округов прежде всего необходимо выделить Сибирь, где самый пухлый "инвестиционный портфель". Общий объем привлекаемых инвестиций составляет здесь более 190 миллиардов рублей, что в общероссийских масштабах переваливает за 42%. Согласно первоначальным планам, по завершении 1 квартала 2012 года в инвестиционные проекты, реализуемые на территории Сибирского федерального округа, должно было быть вложено 131,3 миллиарда рублей, или 69 % от общей суммы. Действительность оказалась почти вдвое "беднее" - первый квартал 2012 года завершился с итогом в 72,1 миллиарда рублей, или 37,9 %.

Максимальной активности удалось достигнуть ОАО "Группа Илим", которое при реализации проекта в Иркутской области вместо запланированных 11,9 миллиарда рублей уже вложило 22,8 миллиарда рублей, показав почти двойное ускорение. Среди тех, кто идет с опережением графика, можно выделить ЗАО "ЛДК Игирма" (Иркутская область), где вместо запланированных 3 миллиардов рублей вложено более 4 миллиардов рублей, что позволило опередить установленный график почти на 40 %.

Все идет по плану и в другой иркутской компании - ООО "ТрансСибирская лесная компания". Хорошие показатели демонстрирует ЗАО "АФК" из Кемеровской области (122,9 % от запланированных инвестиций), ЗАО "АВАкомпани"

(118,3 % от общего объема инвестиций), которое строит в Омске деревоперерабатывающее предприятие по производству паркета, мебельного щита, пиломатериалов, ООО "ЛПК "ПартнерТомск", превысившее общий объем вложений на 1,1 миллиарда рублей, и Енисейский фанерный комбинат в Красноярском крае, где вместо изначально запланированных 3,8 миллиарда рублей уже проинвестировано 5,9 миллиарда рублей. Это почти полный список предприятий, у которых не возникает трудностей с выполнением графика.

Немало и таких, где между планами и реальностью почти пропасть. К примеру, ООО "Мичуринский лес", осуществляющее проект в Красноярском крае, из запланированных на первый квартал 2012 года 6,6 миллиарда рублей "раскошелилось" только на 24,5 миллиона рублей, или 0,3 % от плана. Серьезно отстают от плановых показателей ООО "Краслесинвест" и ООО Фирма "Мастер" из Красноярского края, ООО "БайкалНордик" из Бурятии, ООО "Осетровский ЛДК" из Иркутской области.

Северо-Запад богат инвестициями

Второе место по "финансовому участию" занимает СевероЗападный федеральный округ, где общий объем предполагаемых инвестиций превышает 114 миллиардов рублей. По итогам 1 квартала 2012 года из 76 миллиардов рублей в проекты было вложено 50,7 миллиарда рублей, то есть вместо 66,8 процента реализации инвестпроектов удалось выйти на 44,5 процента. Среди удачных крупных проектов можно выделить ОАО "Монди Сыктывкарский ЛПК", которое значительно расширило первоначальные горизонты и вместо 17 миллиардов рублей, запланированных на модернизацию предприятия, вложило 21,4 миллиарда рублей. Лесозавод № 1, расположенный в Республике Коми, перевыполнил план на 176 %, вложив в производство вместо 502 миллионов рублей 885 миллионов рублей.

Аналогичная ситуация и с Устьянским ЛПК (Архангельская область), где в процессе реализации проекта сумма инвестиций выросла с 800 миллионов рублей до 1,4 миллиарда рублей.

В плюсах оказались ЗАО "Интернешнл Пейпер" из Ленинградской области (117,5 процента от первоначальных планов, или 4,9 миллиарда рублей), ООО "ЛДК № 2" из Вологодской области (120,7 процента, или 852 миллиона рублей), ЗАО "Череповецкий ФМК" из Вологодской области (123 процента, или 1,2 миллиарда рублей). На другой чаше весов проекты, близкие к провалу. Это Архангельский ЦБК, где в модернизацию производства вместо 2,8 миллиарда рублей, заявленных на 1 квартал 2012 года, вложено в десять раз меньше, и Сегежский ЦБК, расположенный в Карелии, где вместо 21,9 миллиарда рублей в развитие производства удалось привлечь всего 900 миллионов рублей, или в 24 раза меньше, чем было заявлено.

Еще один серьезный игрок на поле лесных инвестиций - это Центральный федеральный округ с общим объемом запланированных инвестиций без малого в 70 миллиардов рублей. Первый квартал 2012 года вылился для проектов ЦФО в 15,3 миллиарда рублей, что в два раза меньше запланированных 31,8 миллиарда рублей. Вместо 45,6 процента реализации приоритетных проектов округ вышел на 21,9 процента. Среди твердо стоящих на ногах предприятий можно назвать ООО "СТОД" из Тверской области и Гагаринский фанерный завод в Смоленской области. Откровенно провальные показатели демонстрируют ООО "Лесопромышленная компания", реализующая проект в Рязанской области, ЗАО "АСПЭКЛеспром" из Костромской области и ООО "Ивановский лес" из одноименной области.

Дальневосточный федеральный округ, где реализуются проекты с общим пакетом инвестиций в 31 миллиард рублей, по итогам первого квартала 2012 года вышел на 22,9 миллиарда рублей вместо запланированных 30,4 миллиарда рублей. Другими словами, планка в 97,3 процента "взята" лишь на 73,4 процента. Среди успешных дальневосточных проектов можно выделить хабаровские ООО "Римбутан Хиджау МДФ", где изначальный объем инвестиций был превышен в полтора раза, и ООО СП "Аркаим", в два раза превысившее объем заявленных вложений. В Приморском крае перевыполнили взятые на себя финансовые обязательства ОАО "Тернейлес" и ООО "Приморсклеспром". Наверное, самые печальные результаты характеризуют работу хабаровского ООО "Азия Лес", где вместо 436 миллионов рублей нашлось лишь 23,7 миллиона рублей.

Максимального совпадения между теорией и практикой удалось достичь в Приволжском федеральном округе, где из запланированных на 1 квартал нынешнего года 13 миллиардов рублей проинвестировано 12 миллиардов рублей. Ровно идет реализация инвестиционных проектов в Уральском федеральном округе: вместо предполагаемых 2,7 миллиарда рублей в лесную отрасль вложено 2,4 миллиарда рублей. А вот Южный федеральный округ с единственным инвестиционным проектом, который реализуется в Краснодарском крае, явно выбивается из графика. ЗАО "ПДК "Апшеронск" планировало до начала второго квартала 2012 года вложить в производство 7,8 миллиарда рублей. Реальность оказалась почти на 5 миллиардов рублей скромнее документально оформленных планов.

Алтайский край в числе лидеров по лесовосстановлению. Об этом заявил Департамент лесного хозяйства по Сибирскому федеральному округу.

Департамент лесного хозяйства по Сибирскому федеральному округу провел видеоконференцию с регионами РФ, на которой был рассмотрен ход лесовосстановительных мероприятий. Как было отмечено на конференции, на сегодняшний день весенние работы по искусственному лесовосстановлению в СФО выполнены в целом на 80,9%, а арендаторами лесных участков план выполнен на 77,4%. Посевы семян в питомниках произведены на площади 121 гектар, что составляет 124% от плана.

В полном объеме свои обязательства выполнили Алтайский край и Республика Тыва. При этом Алтайский край даже перевыполнил план на 14,6%.

Игорь Дергачев, начальник отдела лесовосстановления и защитного лесоразведения управления лесами Алтайского края:

- Каждый участок поврежденного леса в Алтайском крае неизменно восстанавливается, что позволяет вести неистощительное лесопользование. В течение месяца, начиная с 6 апреля, работники лесных предприятий края занимались созданием лесных культур. В общей сложности весной этого года лесоводы края высадили более 30 миллионов сеянцев хвойных пород, преимущественно сосны, на площади 6,6 тысяч гектаров, в том числе: в лесничествах ленточных боров - 4,7 тыс. га, приобских лесов - 1,7 тыс. га, на Салаире - 0,2 тыс. га. Специалисты оценивают подобные объемы создания искусственных лесов на Алтае как беспрецедентные в масштабах России.

К 100% выполнения лесовосстановительных мероприятий приближаются Омская и Кемеровская области, Красноярский край. Республики Бурятия, Алтай, Иркутская, Новосибирская, Томская области и Забайкальский край часть запланированных объемов работ по лесовосстановлению перенесли на осенний период.

В Департаменте лесного хозяйства по СФО обратили внимание на тот факт, что Томская область уже не первый год нарушает утвержденные бюджетными проектировками планы выполнения лесовосстановительных работ. 80,4% данных работ в субъекте запланировано выполнить лесопользователями. Фактически на данный момент арендаторами выполнены посадки лесных культур на площади 50,4 гектара, что составляет всего 3,4% от плана на год. Таким образом, становится очевидным, что плановые показатели по области и в текущем году окажутся далеки от выполнения.

Справка. В 2012 году лесовосстановительные работы на землях лесного фонда в Алтайском крае будут проведены в общей сложности на площади 11,3 тыс. га (создание лесных культур посадкой - 6,6 тыс. га). На все мероприятия по лесовосстановлению, включая подготовку почвы, получение семян, выращивание посадочного материала, создание и дополнение лесных культур, запланировано направить порядка 90 млн рублей, в том числе из федерального бюджета - 25 млн руб., из краевого бюджета в рамках ведомственной целевой программы "Развитие лесов Алтайского края на 2011-2015 годы" - 20 млн руб., собственных средств арендаторов - более 40 млн рублей.

Лесовосстановление всегда было и остаётся отдельной темой для лесников. Сейчас в лесу самая горячая пора - тут тебе и пожары и посадки, только успевай поворачивайся. Но проблемы год от года остаются те же, и, судя по растущим объёмам лесозаготовок, в ближайшие годы их не убавится.

В нынешнем году агентство лесного хозяйства поставило план: провести лесовосстановительные работы на 79,1 тысячи гектаров, из них девять тысяч отдано под культуры, то есть непосредственно под посадки. Сейчас сделано примерно две трети от запланированного. Это не означает, что работа идёт с отставанием. Во-первых, посев культур в некоторых местах начнётся осенью. А во-вторых, не все арендаторы подали данные о проделанной работе. Просто людям сейчас некогда. В лесу аврал, а оттуда отчёты слать несподручно. Когда всё сделают, тогда и отчитаются.

По факту работ проведено больше, чем это отражено в оперативной отчётности. Уже закончились леспосадки в Иркутском, Ангарском, Казачинско-Ленском, Ольхонском лесничествах. Самые большие объёмы работ запланированы в Братском, Усть-Илимском, Чунском районах - там, где идёт активная лесозаготовка.

Часть территорий так и не попадёт нынешним летом в отчёты лесного агентства.

- Не примем, пока не будет всходов, - говорит начальник отдела воспроизводства лесов Агентства лесного хозяйства Иркутской области Валентина Щепетнёва. - Например, двухлетние саженцы после посадки сразу видно. А если семечко бросить в землю - его не видно до тех пор, пока не проклюнутся первые всходы. В прошлом году, например, мы более тысячи гектаров не приняли из-за того, что всходы так и не появились. Пришлось арендаторам всю работу переделывать.

Почему не появились всходы - отдельный вопрос, и причин тут может быть несколько. Но за этим вопросом скрывается одна из важнейших проблем лесовосстановления, и называется эта проблема - кадры. У крупных лесозаготовительных компаний есть специальные структуры, которые восстанавливают срубленный лес. Как правило, в них работают профессионалы, знающие своё дело и выполняющие его хорошо. Но в небольших компаниях зачастую нет даже специалиста, отвечающего за это направление. Поэтому и сажают сосенки как придётся, когда придётся и кому придётся. Конечно, и результат от такой работы не самый высокий.

Мало посадить сосну, её нужно ещё и вырастить, а это не так просто. Сосна - своенравная красавица, она в неволе капризничает. До восьми лет требуется агротехнический уход молодым лесопосадкам, даже полоть приходится. И только метровые сосенки можно перевести в разряд земель, покрытых лесом. Их уже трава не задавит и грибок не съест.

Но большая часть работ в лесу - вовсе не посадка культур, а содействие естественному лесовосстановлению. Его тоже нужно делать с умом. Например, минерализация почвы, то есть вспахивание специальных борозд, проводится только в урожайные годы. А иначе зарастут борозды пустой травой, вот и весь результат.

Зато в хорошую осень упадёт в мягкую, вспаханную землю семечка и на следующий год проклюнется, потянется к солнышку. Вот и не надо ничего садить, само вырастет.

Кстати, шишки сосны собирают с октября по апрель в основном на лесосеках. Потом семечко нужно из шишки добыть, обработать, освободить от лёгких "крылышек". Закупать семена - очень дорого, поэтому арендаторы стараются заготовить их самостоятельно.

С посадочным материалом тоже проблем хватает. Прежде всего, его мало, потому он дорог и брать приходится всё, невзирая на качество саженцев. В этом году цена одного стволика сосны доходила до четырёх рублей, хотя в прошлом году была рубль. Так уж получилось, что в определённый период из законодательства просто выпало само понятие "лесопитомник". Сейчас питомники восстановлены в правах, но их деятельность по закону признана коммерческой. Это значит, что за землю, на которой выращиваются сеянцы, нужно платить арендную плату.

- Первая ласточка у нас уже есть, - говорит Валентина Щепетнёва. - Подал документы на регистрацию наш старейший Мегетский питомник. Может быть, эта деятельность и будет выгодной, поживём - увидим. Но здесь, как в сельском хозяйстве, всегда есть риск: может быть урожайный год, а может и не уродиться ничего.

И всё-таки заинтересованность есть, спрос на участки имеется. Специалисты надеются, что в 2014 году область будет полностью обеспечена посадочным материалом. Через два года в Мегетском питомнике планируется поставить ещё две теплицы для выращивания посадочного материала. Почти все тепличные сосенки приживаются в лесу. Пока они стоят дороже, но это оттого, что много нужно вложить труда, чтобы вырастить эти саженцы.

Отдельная тема - техника. В лесхозах она стареет, арендаторы и вовсе не заинтересованы в том, чтобы покупать машины для лесовосстановления. Получается парадоксальная ситуация: лесозаготовительная техника похожа на луноходы, а лес восстанавливают по-прежнему вручную. И только меч Колесова, изобретённый 130 лет назад, по-прежнему верно служит леснику.

Конечно, и добрые примеры есть, только их мало. Транссибирская лесная компания не вызывает нареканий у лесников. Этот заготовитель подумывает о том, чтобы приобрести себе теплицы для выращивания сеянцев с закрытой корневой системой. Но это большая компания, имеющая хорошую лесную базу. А вот с мелкими лесозаготовителями трудно разговаривать.

- По сравнению с другими регионами у нас арендаторы всё равно ведут себя более добросовестно, - считает Валентина Щепетнёва. - Просто мы ставили им в обязанность восстанавливать лес ещё в 2004 году, когда и закон даже не предписывал этого делать. Уж сколько копий из-за этого было сломано... Зато теперь они психологически готовы восстанавливать свои вырубки, и злостных нарушителей у нас нет.

За невыполнение обязательств приходится платить. Недавно, например, на 800 тысяч рублей была оштрафована группа компаний "Сибирия", которая работает в Качугском районе. Отказавшись выплачивать штраф добровольно, лесозаготовитель был вынужден платить через суд. Однако неустойка не избавляет проштрафившегося арендатора от обязанности провести лесовосстановление.

- Не чувствуют они себя хозяевами, вот что огорчает, - говорит Валентина Щепетнёва. - Многие пытаются отговориться общими фразами типа: природа не любит пустоты. Это при том, что мы не делаем панацею из искусственного лесовосстановления. Оно занимает всего 10% от общего объёма. При нормальном, правильном использовании лесов всё восстановится естественным путём.

Беда в том, что арендаторы не думают о том, что вырастет на этом месте и когда вырастет. Ведь можно взять лес с подростом, сохранить его, молодые сосенки будут расти дальше, даже восстанавливать ничего не нужно. Но для лесозаготовителя всё это, как правило, не важно. Главное - взять лес получше да поближе, чтобы получить максимальную прибыль.

Тут уж всё зависит даже не от закона, а от менталитета. Лесную деляну можно взять в аренду на 50 годков, а лес растёт 100 лет. Это значит, что арендатор никогда не дождётся своего леса и только его детям он может принести плоды. Но для того, чтобы эта мысль согревала, нужно уметь жить не только сегодняшним днём и не только для себя. Наш бизнес должен наконец повзрослеть.

Определить санитарное состояние дерева, выявить и пересчитать вредителей, а затем и предложить меры по борьбе с ними - вот круг задач лесопатолога. Работая в одиночку, он должен принимать самостоятельные решения, от которых зависит, ни много ни мало, здоровье леса. Так что ответственность на лесного доктора ложится немалая, и перед началом полевого сезона он должен обязательно сдать строгий практический экзамен и тем самым подтвердить свою квалификацию. Наш корреспондент взглянул на то, как проходит натурная тренировка лесопатологов.

Светло-серый "УАЗ" сворачивает с асфальта на просёлочную дорогу сразу же за бывшим постом ДПС на семнадцатом километре Байкальского тракта. Несколько сотен метров, и мы сворачиваем с грунтовки на просеку под ЛЭП. Здесь проводится коллективная натурная тренировка по организации и ведению лесопатологического мониторинга, в которой участвуют сотрудники центров защиты леса Сибирского и Дальневосточного округов.

Несмотря на близость к городу (слышен шум проезжающих по тракту машин, да изредка в небе с рёвом проносятся взлетающие из иркутского аэропорта самолёты), условия максимально приближены к полевым. Развёрнута большая палатка, использующаяся в качестве столовой, а рядом стоит маленькая, где оборудовано эталонное рабочее место лесопатолога. Уровню оснащения могут позавидовать профессиональные туристы или спасатели: небольшой дизель-генератор, холодильник, газовая плитка, тёплый спальник, фонари, инструменты и столик с ноутбуком, спутниковым телефоном, GPS-навигатором и справочником-определителем насекомых Восточной Сибири. "Не хватает только одного - лесопатолога", - шутит кто-то, когда мы гурьбой вваливаемся под тент на импровизированную "экскурсию".

Состояние дерева на глаз

Те, кого заслуженно называют лесными докторами, используют плоды высоких технологий и в "поле": помимо похожих на большие штангенциркули мерных вилок, баллончиков с репеллентом от клещей и комаров, карточек для таксации и учёта вредителей, перед началом натурной тренировки всем собравшимся раздают карманные персональные компьютеры, или, как их привычно называют, КПК. "У нас всё компьютеризировано, никаких бумажек нет, - рассказывает начальник информационно-аналитического отдела Центра защиты леса Иркутской области Наталья Сумина. - Всю необходимую информацию заносят в КПК прямо в лесу, на рабочем месте, а потом в конторе переносят на стационарный компьютер и направляют в головной офис".

Лесопатологи ежегодно тренируются перед каждым полевым сезоном: профессионалам, работающим давно, необходимо восстановить подзабытые навыки, а новичкам - набить руку, а точнее глаз, на оценке состояния деревьев и поиске вредителей. В прошлом году тренировка для специалистов из Сибири и Дальнего Востока проходила в Томской области, сейчас - в нашем регионе. Помимо иркутян, выступающих в качестве принимающей стороны, на неё съехались лесопатологи из Бурятии и Тувы, Алтайского, Забайкальского, Красноярского, Приморского и Хабаровского краёв, Новосибирской и Томской областей. В программу тренировки были включены как семинарские занятия, так и работа в лесу: определение категорий состояния деревьев, лесопатологическая таксация и детальный надзор и учёт вредителей.

Утром 6 июня мы направляемся на эталонный пункт постоянных наблюдений - площадку в лесу, на которой отмечены четыре десятка деревьев. Всего в Приангарье насчитывается 878 пунктов, хотя сами лесопатологи предпочитают называть цифру "около тысячи". "Дело в том, что их число постоянно меняется: где-то лес может выгореть, а где-то его самовольно вырубают, - поясняет по дороге директор Центра защиты леса Иркутской области Юрий Михайлов. - В год мы теряем где-то по три-пять ППН, а взамен, если есть необходимость, закладываем новые. Если оставшееся количество ППН позволяет производить наблюдения, не закладываем".

"Тридцать семь, первая... двадцать шесть диаметр, категория вторая... на двадцать три, первая... сорок два, первая... берёза на одиннадцать, вторая", - разносятся голоса над поляной, по которой рассредоточились лесопатологи. Профессионал с ходу расшифрует эти цифры: диаметр ствола и категория состояния дерева. Под первую категорию попадают абсолютно здоровые деревья с густой кроной и зелёной блестящей хвоёй или листвой. Вторую категорию легко отличить на глаз: в кроне попадаются просветы, а у ослабленных елей или сосен хвоя бывает часто светлее, чем обычно, иногда повреждён ствол или ветви. То, что на языке специалистов называется местным повреждением, обнаруживается на одной из сосен: где-то в полутора метрах над землёй видно отверстие диаметром два-три сантиметра, словно дерево просверлили дрелью. Его сделала личинка жука-усача - того самого, который, согласно детской страшилке, нападает на людей и стрижёт им волосы.

Когда небольшие группки лесопатологов расходятся с эталонного участка и начинают работать на отдельных ППН, ослабленные деревья попадаются существенно реже. Инженер-лесопатолог Юрий Сумин из Центра защиты леса Иркутской области отточенными движениями строго по инструкции - два раза на уровне груди по часовой стрелке - прикладывает мерную линейку к стволу и громко отчётливо произносит: "Шестнадцать, берёза, первая категория... пятьдесят, сосна, первая категория... тридцать восемь, первая категория". Его коллега Светлана Рудых методично вносит данные в КПК. На то, чтобы обмерить и визуально оценить состояние дерева, уходит от силы секунд 15-20. Неудивительно, что закладка пробных площадей, для которых лесопатологи определяют перечень санитарных мероприятий, заканчивается раньше обозначенного в программе натурной тренировки срока.

Затушить серый пожар

Однако на этом тренировка не заканчивается. Проходит 20 минут, отведённых на перерыв, и таксация продолжается. А после обеда лесопатологи начинают учёт вредителей. Производится он достаточно просто: сначала деревья околачивают, а затем одно из них, в котором, по всем внешним признакам, явно завелись стволовые вредители (те же личинки усачей или короеды), спиливают. Его ствол режут на небольшие отрезки и считают ходы, по которым передвигаются паразиты. Но эту часть тренировки, к сожалению, воочию увидеть не удалось: время уже поджимало, так что пришлось вернуться в город. Но одно можно сказать точно: все лесные доктора экзамен выдержали и были допущены к работе.

С той же уверенностью можно заявить, что сделать в полевой сезон 2012 года им предстоит немало. По крайней мере в Иркутской области, которая находится в зоне сильной лесопатологической угрозы. Дело в том, что в нашем регионе растёт очень много кедров - питательнейшего корма для многих вредителей, в первую очередь сибирского коконопряда, или, в более привычном наименовании, шелкопряда. В народе его неспроста окрестили серым пожаром: гусеницы полностью объедают хвою, не щадят и тонкой коры на побегах сосен, кедров и пихт, вдобавок после того, как они ослабляют дерево, в нём заселяются другие паразиты. "Это не гарь - это съел шелко-пряд", - с этими словами Юрий Михайлов показывает цветной снимок 20 на 30 см, на котором запечатлён хвойный лес в Ольхонском районе. На зелёном фоне резко выделяется большой участок высохших, словно покрытых густым серым пеплом деревьев. Юрий Зиновьевич отмечает, что это относительно небольшой очаг распространения вредителя - около 20 га. И добавляет, что в Ольхонском лесничестве природа ликвидировала его сама: случилось губительное для шелкопряда нашествие апантелеса - наездника, откладывающего яйца прямиком в гусеницу. "Наш естественный помощник в прошлом году уничтожил целый очаг: сколько мы ни колотили, ни одной гусеницы так и не нашли", - рассказывает директор Центра защиты леса.

В Слюдянском районе паразитов удалось уничтожить с помощью авиации: в отдельных местах после обработки лесов там погибло до 97% вредителей. Но осталось ещё около 49 тысяч гектаров леса в Усольском и Черемховском районах, где находятся крупные очаги заражения, тебующие серьёзных мер (небольшие расположены в Заларинском, Зиминском, Нижнеудинском, Тулунском и Шелеховском районах - словом, везде, где есть кедрачи). Но обрабатывать с воздуха будут лишь 17 тысяч гектаров в Усольском районе, т.к. из 59 млн рублей, необходимых для авиационной химической борьбы на всей поражённой территории, Агентству лесного хозяйства Иркутской области выделили лишь 9 млн рублей. Сэкономить удалось за счёт замены препарата, которым предстоит травить гусениц. Однако сменилась компания, которая будет заниматься химборьбой: если в прошлом году конкурс выиграло ООО "БурятАвиа", чьи пилоты уже выучили все особенности местности, то в нынешнем победителем стало Ачинское авиапредприятие.

Лётчикам, которые будут работать в Усольском районе, предстоит учитывать немало факторов: опрыскивать леса можно только в утренние и вечерние часы в дни, когда нет жары или дождя, при этом нужно обязательно принимать во внимание скорость и направление ветра, в гористом Присаянье не отличающиеся постоянством. "Вопрос в том, чем эта борьба закончится, - философски резюмирует Юрий Михайлов. - Ведь мы сами ею не занимаемся, мы только выявляем очаги, делаем прогноз распространения вредителя и намечаем меры противодействия ему".

Налоговые органы Иркутской области по результатам выездных проверок предприятий лесопромышленного комплекса в 2011 году доначислили 586,1 млн руб. Об этом сообщается в пресс-релизе УФНС по региону. Всего в прошлом году было проведено 153 выездные налоговые проверки налогоплательщиков в сфере ЛПК, доначисления на одну проверку составили 3,8 млн руб.

В пресс-релизе также сообщается, что в прошлом году сотрудники УФНС выявили 229 случаев нарушения валютного законодательства. В Территориальное управление Росфиннадзора для рассмотрения и принятия мер направлено 217 протоколов об административных правонарушениях в сфере валютного законодательства, 74 из них - в связи с непоступлением или не полным поступлением валютной выручки. В остальных случаях было зафиксировано несоблюдение установленного порядка и сроков представления форм учета и отчетности по валютным операциям и отчетов о движении средств по счетам.

Подрались, поняли, что не все сказано, и еще раз подрались. В селе Бильчир Осинского района ночью произошло столкновение между местными жителями и гражданами Китая, которые работали на пилораме. В итоге в отделе полиции оказалось 18 человек. Сельчане сожгли забор около предприятия, в ход пустили и технику. В противостоянии погрузчиков и легковых автомобилей. И последние проиграли. Из людей серьезно никто не пострадали. "По предварительно информации, количество пострадавших несколько человек, это 5-6 человек. Все они имеют довольно незначительные травмы, ушибы, колотые ранения и не нуждаются в срочной госпитализации. Сейчас по данному факту возбуждено и расследуется уголовное дело части 2, статьи 64 УК РФ, умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества", - говорит Герман Струглин, начальник пресс-службы ГУ МВД России по Иркутской области.

Полиция организовала сход граждан, чтобы выяснить причины массовой драки. Оказалось, сотрудники пилорамы занижали цены на приемку древесины, местных жителей это не устраивало. Сейчас на предприятии проводится проверка. Кроме того, сегодня состоится еще одна встреча жильцов села Бильчир с органами местного самоуправления, полицейскими и владельцем предприятия.

В январе-мае 2012 г. Сибирь снизила экспорт древесины и целлюлозно-бумажных изделий на 5,3% до $1,44 млрд по сравнению с аналогичным периодом 2011 г., об этом говорится в полученном Lesprom Network сообщении Сибирского таможенного управления.За пять месяцев текущего года объем импорта Сибирского федерального округа вырос на 19% и составил $19,05 млн. Россия. СФО > Леспром > lesprom.com, 21 июня 2012 > № 577201

«Ненашенский» Дальний Восток, или Любое «далеко» к чему-нибудь «близко»

Леонид Бляхер

Тема Дальнего Востока России время от времени внезапно всплывает в бурлящем информационном потоке страны и столь же внезапно вновь уходит «под воду», заслоненная иными, более значимыми проблемами и событиями. Как правило, внимание привлекает катастрофа, сбой в привычном ритме существования региона настолько значительный, что даже из далёка он оказывается заметным. Это «замерзающее Приморье» 90-х годов[1], горящая тайга в Хабаровском крае, митинги автомобилистов и «приморские партизаны»[2]. Самое интересное, что, если в периоды «забвения» регион и его лидеры всячески стремятся «привлечь к себе внимание центра», то в период повышения этого внимания от него всячески шарахаются, пытаются избавиться.

Показательно, что в то время, когда газеты пестрели заголовками о «горящем» Хабаровском крае и «замерзающем Приморье (конец 90-х — начало нулевых годов), катастрофический отток населения из региона практически прекратился, а естественная убыль населения оказалась значимым демографическим фактором. Зато в 2007-2011 годах, когда Дальний Восток был объявлен государственным приоритетом и в регион потекли деньги и ресурсы, миграционная готовность, да и сам отъезд последовательно нарастали, приближаясь к ситуации начала 90-х[3].

Но если в начале 90-х годов, за редким исключением, уезжали «на Запад», в европейскую часть России, то сегодня все более значимым оказывается поток «на Юг». Наиболее активные и преуспевающие дальневосточники обживают Гонконг, Шанхай, Бангкок и Окленд. Более того, типичная форма протестной реакции дальневосточников — отъезд — уже не успевает за ростом протестных настроений. Последние все чаще выплескиваются на улицы[4].

Создается ощущение, что и невнимание, и внимание федерального центра входят в противоречие с некими глубинными установками местных жителей, что формируется и воспроизводится когнитивный диссонанс в системе «центр — регион». В чем же он? Попробуем разобраться.

Двухтактный механизм развития Дальнего Востока

Нам и ранее доводилось писать о своеобразных «тактах» в процессе освоения дальневосточных территорий. Для стройности изложения повторим этот пассаж. Итак, Дальний Восток в советские и досоветские годы был своеобразным регионом — регионом «про запас», регионом «на будущее». Он скорее олицетворял геополитические амбиции страны, нежели воплощал их. Огромного Дальневосточного военного округа не всегда хватало даже на защиту восточных границ. Экономическая же эффективность региона в хозяйстве страны вообще была сомнительной. Как показывают расчеты экономистов, даже в благополучные 19701980-е годы регион тратил почти на 26 % больше (без учета содержания войск ДВО), чем производил[5]. Транспортные и энергетические тарифы делали любую произведенную там продукцию «золотой». И если речь шла не о золоте как таковом, не об уране, уникальных биоресурсах или алмазах, продукция оказывалась неконкурентоспособной[6].

Ключевым был иной — политический — смысл существования региона. Здесь, как считали государственные деятели, да и исследователи, находился естественный рубеж государства, граница «цивилизационной платформы»[7]. Более того, такое восприятие региона доминировало и в досоветские времена — по крайней мере после краха «американского проекта» на Аляске. Граница и подвергалась маркированию, «осваивалась».

Подъем российского флага в Мариинском посту (современный Николаевск-на-Амуре), на острове Сахалин или на Амурском утесе — месте расположения современного Хабаровска — был куда более значимым событием, нежели открытие в регионе серебряных и золотых месторождений. Ведь доходы от последних были минимальными. Так, в конце XVIII столетия на организацию «правильной добычи серебра» казна выделила 25 тыс. рублей, серебра же было добыто менее чем на 26 тыс. Подобное соотношение сохранялось и впредь.

Потенциальное богатство региона нивелировалось его крайней удаленностью от мировых центров, предельной неразвитостью коммуникаций. Регион символически был обозначен как принадлежащий России, хозяйственное же его освоение откладывалось на будущее. Пространство внутри маркированных границ оставалось пустым. Относительно плотно была заселена лишь узкая полоса вдоль верхнего и среднего течения Амура, а также вдоль Дальневосточной железной дороги. Там были работа, жилье, возможность сбыта сельскохозяйственной продукции. Главное — там был смысл региона. Население требовалось для того (особенно ясно это стало после русско-японской войны 1903–1905 гг.), чтобы защищать границу, снабжать армию, обеспечивать коммуникации. Вся остальная территория заселялась эпизодически (золотоносные рудники, охотничьи поселки, угольные копи и т. д.).

Это свойство региона точно подметил один из первых и наиболее глубоких исследователей Дальнего Востока губернатор Приморья П. Ф. Унтербергер, полагавший, что регион очень пригодится России, когда ее европейская часть окажется перенаселенной. Для того чтобы в этой ситуации (по оценке Унтербергера, она должна была сложиться к середине ХХ в.) избежать массовой миграции граждан за рубеж, и необходим регион «впрок». Нужно сформировать там органы управления, вооруженные силы, хозяйственную и транспортную инфраструктуру, которые потом, когда это понадобится, позволят с легкостью развернуть его в полноценное территориальное образование. То, что регион не в состоянии прокормить за счет собственного производства даже наличное население, представляет собой плату за ожидаемые в будущем блага и защиту основной территории страны[8].

Плановое хозяйство советского периода не очень заметно повлияло на «потенциальность» региона. Начиная с 1930-х годов ставка была сделана на развитие ВПК[9]. С экономической точки зрения переброска огромного числа грузов, эшелонов людей и т. п. вряд ли была целесообразной. Но политический смысл региона (форпост и крепость Советского Союза на Дальнем Востоке) в тот период полностью покрывал дефицит смысла экономического, и… в регион текли ресурсы. В сталинские годы недостаток людей компенсировали лагерями и рабским трудом заключенных, а с наступлением «вегетарианских» времен — военными строителями и «корейскими лесорубами». Эти бесплатные или, во всяком случае, очень дешевые работники несколько снижали издержки строительства «новой жизни». Частично трудовые ресурсы пополнялись с помощью оргнаборов и комсомольских призывов.

Такая стратегия освоения региона обусловила легко выделяемые «такты» в его развитии. Когда Россия находилась на подъеме, на отграниченную, но не освоенную территорию направлялись существенные ресурсы, далеко превосходившие все совокупные доходы региона, текли людские потоки, прибывали войска. В эти периоды освоенные островки несколько расширялись, появлялись новые.

Механизм их возникновения тоже небезынтересен. Прилив государственной заботы порождал и усиление административного давления. В условиях огромного «пустого» пространства, начинавшегося сразу за «околицей», последнее вызывало самую типичную реакцию сопротивления — отъезд, exit. Вплоть до начала ХХ века именно так возникали новые поселки. Но если приливная волна продолжалась, то власть шла следом, символически осваивая (присваивая) новые пространства, поставляя в них исправников, урядников, приказчиков или еще каких-то чрезвычайно необходимых в хозяйстве людей.

При этом поддержку получала не любая деятельность, а только та, которая, по мнению столичного начальства, составляла смысл региона. Все иное просто не отражалось в отчетах. За его наличие не хвалили, а за отсутствие не ругали. Оно (иное) юридически просто не существовало.

При этом происходило более или менее явное разделение населения на «видимых» и «невидимых». К первым относились люди, так или иначе задействованные в основном виде деятельности, поддерживаемом государством. На разных этапах истории это были пушнина, серебро, золото, железнодорожное строительство, рыбный промысел, военно-промышленный комплекс. Смена государственных приоритетов, совпадавшая, как правило, с приездом нового губернатора, не приводила к исчезновению «устаревших» форм хозяйственной активности. Просто эти виды деятельности и люди, ими занимавшиеся, переставали фигурировать в официальных отчетах, переставали поддерживаться казной (государственным бюджетом), становились «невидимками».

В работе Э. Панеях, написанной в иной связи[10], есть крайне важный для нашего анализа посыл: «контрольные параметры» не столько контролируют, сколько конструируют реальность. В глазах столичного начальства именно контрольные параметры, отчетность конструировали Дальний Восток. Иного (вне этих параметров) Дальнего Востока юридически не существовало. Исчезновение интереса к региону (сокращение отчетных параметров) размывало его образ, делало неопределенным и сам смысл его существования. Это и происходило на «втором такте» — периоде «консервации и отката».

Во времена политических осложнений или хозяйственных неурядиц регион переходил в «режим консервации». Вместе с прекращением государственной поддержки «входящих» миграционных потоков прекращались и сами потоки. Исчезали сезонные рабочие и пришлое купечество. Застывала видимая хозяйственная и культурная жизнь. Население региона заметно (порой почти в полтора раза) сокращалось. Зато актуализировались «невидимки». Точнее, все пространство внутри региона становилось невидимым для государства. Он оказывался чистой потенцией, гегелевским «нечто».

Существенной оставалась только задача обороны границы. В «невидимом» регионе возрастало значение «невидимых» форм деятельности «невидимых» людей. Не рудники и мануфактуры, но охота, рыболовство, сельское хозяйство и т. д. Местная хозяйственная активность в условиях ослабления административного давления позволяла региону пережить трудные времена в ожидании, когда политическая воля вновь направит на дальневосточную окраину людей, финансы, материальные ресурсы. Подобная схема (прилив — консервация) действовала на Дальнем Востоке России и в последние два десятилетия. Однако новые времена внесли в нее определенные коррективы. Российское «далёко» оказалось «близким» к иным центрам, иным мирам. Об особенностях последних двух «тактов» и пойдет речь ниже.

Дальний Восток и «восточные ворота» в глобальный мир

Традиционно и вполне логично «абсолютно удаленный» Дальний Восток в периоды деградации стремительно архаизировался. Показательна здесь распространенная легенда о том, что в годы Первой мировой войны колеса в Приамурье смазывали сливочным маслом вместо солидола. Поскольку инновации шли только с «запада», а «запад» оказался временно заблокирован, регион переходил на «натуральное хозяйство» с установкой на автаркию — выживал. Выживать он начал и в 90-х годах ХХ века. Но ближайшее окружение оказалось уже иным — падение «железного занавеса» поставило Дальний Восток России лицом к лицу с наиболее интенсивно развивающимися экономиками мира.

В конце прошлого столетия трудами О. и Д. Андерссонов[11] сложилась наиболее эвристичная, на наш взгляд, модель глобализации. В рамках этой модели выделяются особые точки (ворота), где экономическое, социальное и любое иное взаимодействие осуществляется быстрее, где возникает избыток денег, ресурсов, знаний, выплескивающийся на окружающую территорию — «хору». Из «хоры» в «ворота» текут ресурсы, в которых нуждается экономика постиндустриальных «ворот». Именно там за них предлагают «настоящую цену», поскольку коммуникация там активнее, а покупателей больше. Все «ворота» тесно связаны между собой транспортными артериями. Перемещение между ними наименее затратно и наиболее комфортно. Напротив, экономика «хоры» получает инновационный толчок только в ходе взаимодействия со «своими воротами». Через их посредство она способна вступить в коммуникацию с глобальным пространством. Как показал В. М. Сергеев[12], «ворота» неоднородны. Наряду с полноценными «глобальными воротами» выделяются «региональные ворота». В отличие от первых они связывают «хору» с какими-то одними глобальными воротами».

Но столь же неоднородной выступает и сама «хора», прилегающая территория. Можно говорить о «ближней» и «дальней хоре». По отношению к ближней хоре ворота в глобальный мир выступают источником инноваций и финансов, постепенно переливая их избыток на окружающую территорию. Так, расцвет Венеции в XV–XVI столетиях вызвал к жизни «итальянские Балканы» с Рагузой и Сплатто, интенсивной купеческой жизнью и многочисленным флотом. Но чем дальше отстоит хора от метрополии («ворот»), тем меньше доходят до нее инновационные импульсы глобального мира, тем меньшее количество людей вовлекается в них. Если взаимоотношение «ворот» и «ближней хоры» можно рассмотреть как обмен инноваций и финансов на ресурсы, то для «дальней хоры» взаимодействие это все более напоминает классическую колониальную эксплуатацию — впрочем, со всем легитимационным комплексом колониальной эксплуатации, идущим от «бремени белого» Р. Киплинга. Вполне понятно, что в этих условиях, «хора» тяготеет к установлению контактов с ближайшими в пространственном отношении «воротами», стремясь выстраивать контакты «поверх границ». Здесь ниже издержки, выше прибыль, большее число людей и предприятий участвуют во взаимодействии, активнее усваиваются технологические инновации.

По отношению к единственным российским «воротам в глобальный мир» — Москве — Дальний Восток (сама семантика наименования не случайна) всегда оставался дальней периферией, форпостом, вынесенным далеко за «ядро» страны. Оттуда, пробиваясь сквозь толщу помех, невероятно медленно притекали инновации в регион. Так было всегда, но в 1990-х все оказалось иначе.

Азиатские «ворота в глобальный мир» были в то время гораздо ближе и доступнее, чем собственные, «национальные ворота». Агрессивная экономика соседей остро нуждалась в природных ресурсах, которыми богат регион, и готова была за них платить. Период «челночной» торговли, всколыхнувший население региона, приватизация дальневосточной части «советского трофея» создали необходимые для включения в международную торговлю накопления. Однако в отличие от «большого трофея», который делился в европейской части страны, дальневосточный «трофей» был гораздо специфичнее. Он состоял в основном из предприятий ВПК, чей «политический продукт» был не особенно рентабельным, а торговля им слишком сильно шла вразрез с интересами государства. Не случайно наиболее современные предприятия региона пребывают сегодня в жалком состоянии в ожидании федеральных вливаний.

Намного большую ценность имели «побочные» виды деятельности. Вылов ценных пород рыб и иных морепродуктов (рыболовецкие флотилии), добыча полезных ископаемых, лесные деляны и т. д. За них и шла борьба в первой половине 90-х годов. Конечно, рыба вполне могла быть потреблена в пределах региона, а из леса можно было бы настроить избы. Но торговля давала качественно больший ресурс для Дальнего Востока и доход для торгующих. Важно и то, что в короткие сроки доходные виды внешнеэкономической деятельности становились массовыми, обрастали подсобными и смежными производствами, так или иначе втягивая в новую экономическую деятельность большую часть населения. Спортивные ассоциации и комсомольские органы, рабочие бригады, землячества и кафедры в 1990-х годах почти мгновенно развернулись в бизнес-сети, чему способствовала традиционная сетевая структура социальной ткани региона.

Через приграничную торговлю регион постепенно втягивался в глобальный товарооборот. Навстречу лесу, рыбе и полезным ископаемым шли товары народного потребления, вычислительная техника, автомобили, валюта (судя по косвенным данным, баланс теневой торговли был активным) и многое другое. Конечно, регион интегрировался в Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) не совсем так, как мечталось идеологам Дальнего Востока, — не в статусе постиндустриального центра, но в качестве поставщика ресурсов, то есть в качестве «хоры», а не метрополии. Но даже такое положение делало традиционные виды деятельности вполне доходными и экономически эффективными. Особенно если учесть, что основной оборот товаров и финансов протекал вне государственного фискального контроля и, следовательно, имел все преимущества «льготного налогообложения»[13].

Показательно, что совокупный валовой региональный продукт (ВРП) Дальнего Востока в середине 1990-х годов — почти на 40 % меньше стоимости потребленных населением услуг. Примерно так же соотносятся номинальная заработная плата и «заявленный доход»[14]. Понятно, что просчитать точный объем теневого оборота товаров и услуг в регионе при трансграничном взаимодействии чрезвычайно сложно, но даже приведенные данные говорят о его крайней значительности.

В «романтический» период развития отечественного бизнеса первой половины 90-х годов здесь, как и по всей стране, функции обеспечения экономического порядка и поддержания бизнес-культуры взяли на себя криминальные сообщества[15]. Криминальный мир Дальнего Востока оказался наиболее организованным силовым сообществом, наименее отягощенным наследием советской патерналистской психологии. В результате именно он стал наиболее эффективным регулятором отношений в нарождающемся бизнесе, причем в его наиболее доходных секторах. Однако уже к концу 90-х региональная власть перехватывает эту роль, включив в себя отдельных представителей прежних структур.

Это связано не только с относительным преимуществом государства в осуществлении насилия, но и с новым уровнем организации бизнеса. Из приграничной торговли он превратился в сложную систему экономических связей, вполне интегрированных в глобальную экономику и относительно дистанцированных от экономики остальной части страны (менее 4 % продукции региона было востребовано в России). Немаловажно и то, что криминальные сообщества в силу своей абсолютной нелегальности не могли организовать диалог с центром и тем самым сообщить бизнесу необходимый для активного международного сотрудничества уровень легальности. Региональные власти с этой функцией справились. Эта борьба и породила всплеск преступности конца 1990-х годов на Дальнем Востоке. В этот период крупнейшие «авторитеты» вытеснялись из бизнеса или из жизни, и процесс смены силового оператора фиксировался как рост преступности, который «авторитеты» «оплачивали» сроками. Подобный концепт позволил создать в глазах населения легитимность борьбы с прежними организаторами бизнеса. Бизнес-сообщества Дальнего Востока срослись с властными сетями в регионе и бизнес-структурами за его пределами. Заметим, что хозяйственный расцвет региона начался на рубеже столетий — несколько раньше шквала нефтедолларов, захлестнувших Россию. Понятно, что эта деятельность, хотя и нуждалась в определенной степени легальности и была абсолютно легитимной в сознании жителей региона, в статистике отражена достаточно слабо. Здесь (в официальных данных) тенденции развития Дальнего Востока достаточно характерны для большей части депрессивных регионов. В сознании властей предержащих, и не только в нем, Дальний Восток оставался «пустым». В невидимом же пространстве происходило становление сложной и динамичной системы.

Участие в мировой торговле, незначительное в процентном выражении (менее 3 % от совокупного оборота стран Восточной Азии (СВА)), но вполне достаточное для населения региона, дало толчок к росту внутрирегионального потребления. Дальний Восток начинает строиться, обзаводится социальной сферой, которой он был лишен все годы освоения. Дальневосточные капиталы начинают инвестироваться и в экономику региона, и в экономики сопредельных стран АТР (Китай, Корею, Канаду и др.). Рабочих рук начинает не хватать. На помощь приходят граждане дружественных сопредельных стран. Показательно, что в строительстве, лесном секторе, сельском хозяйстве граждане Китая и не менее многочисленные, хотя и менее популярные в отечественных СМИ граждане Северной Кореи вытесняют к началу столетия местных работников. Точнее, местные работники, по большей части, предпочитают иные, менее трудозатратные и более доходные сферы деятельности. Бизнес из Поднебесной активно инвестирует средства в природопользовательский комплекс региона, в транспортную инфраструктуру (мостовая переправа в ЕАО, проекты мостового строительства в районе о. Большой Уссурийский). В условиях, когда кредитные ставки в КНР почти в четыре раза ниже, чем в России, кредитная линия, открытая китайским партнером, оказывается для российского бизнесмена манной небесной.

Дальний Восток не то чтобы стал процветать — все же он оставался лишь «хорой», прилегающей территорией постиндустриальных центров — но он вполне успешно выживал и даже развивался. Вразрез с традициями освоения Дальнего Востока период «перехода в режим консервации» не привел к качественному сокращению или деградации региональной структуры. Структура не сократилась, но трансформировалась, включив в себя множество новых элементов. Возникла сложная логистическая сеть, появились складские помещения и транспортные развязки, открылось большое число ресторанов и гостиниц высокого уровня, стал сложным и разветвленным автосервис. Интенсифицировалась местная культурная жизнь. Возникли новые фестивали, театральные коллективы. Появилась масса подсобных производств — от бирж и страховых обществ до предприятий по сборке компьютеров и дорожных машин. Владивосток по количеству автомобилей на душу населения и уровню развития автосервиса оказался самым развитым городом России. Хабаровск несколько раз признавался самым благоустроенным городом страны. Региональные столицы на рубеже веков обзавелись необходимым лоском. Однако при этом, согласно официальным отчетам, регион по-прежнему представлял собой «пустое» и «гибнущее» пространство[16].

Дальневосточный гамбит: Россия начинает и …

Именно социальные и экономические связи с сопредельными странами спасли регион в трудный период 90-х годов, и именно они оказались под ударом в период экономического подъема страны в нулевые годы. Причина проста. Страна вновь вспомнила о наличии дальневосточных территорий.

Вначале вспомнила несмело, с легким налетом ностальгии по Дальнему Востоку, связанному с борьбой за сахалинский шельф. Затем все более активное властное воздействие со всем причитающимся набором благ обрушилось на регион, создав новый поворот сюжета. Ведь осваивали, как и в предшествующие периоды, «пустое пространство», а наткнулись на заполненное, интегрированное в экономику АТР. Осваивали регион, лишенный какой-либо значимой промышленности, страдающий от криминала и «конкуренции» со стороны сопредельных стран[17] — наткнулись же на хозяйственный комплекс, плотно интегрированный с экономикой Китая.

Такая неожиданная «заполненность» региона была осмыслена как внутренняя угроза, что вызвало и ответные действия центральной власти, и защитные действия дальневосточной периферии. В нулевых годах была поставлена и отчасти реализована задача построения гомогенного политико-экономического пространства страны. При этом «местные особенности» воспринимались как более или менее значимая угроза этой гомогенности.

Взаимодействие с рынками АТР на региональном уровне рождало большое количество относительно независимых от государства экономических агентов. Именно эти агенты создавали (для своих целей) в регионе необходимую инфраструктуру, давали толчок к развитию подсобных производств, развитию социальной и досуговой сферы. Они нуждались в услугах здравоохранения и образования и инвестировали в них. При этом вполне понятно, что регион втягивался в экономику азиатских ворот, обретал смысл не «для страны», а для себя самого. Из более или менее явной колонии он превращался в «доминион», ощутимо отличающийся и в экономическом, и в культурном отношении от иных «доминионов» России.

Для того чтобы обеспечить «единство страны», и была сделана ставка на разрушение этого взаимодействия Дальнего Востока и АТР. Средством здесь выступили таможенные условия, а ресурсом — сверхдоходы сырьевого (нефтегазового) сектора. Ведь географические «близко» и «далеко» к хозяйству имеют не вполне прямое отношение. Важнее здесь издержки на преодоление пространства (временные и финансовые). Подъем пошлин на экспорт природных ресурсов и импорт техники сделал контакты с сопредельными странами существенно менее выгодными. Более того, заставил и иностранных потребителей дальневосточной продукции переориентироваться на иных поставщиков. Так, китайская экономика все более ориентируется на потребление канадского леса, отказываясь от российского.

Подобные мероприятия, связанные (по крайней мере на уровне декларации) с «защитой российского производителя», поставили регион на грань экономической катастрофы, что и отразилось в приморских выступлениях 2008 года — первых массовых выступлениях против режима[18].

После официального визита Щелковского ОМОНА выступления прекратились, но ситуация стабильнее не стала. Здесь начался второй этап «спасения» Дальнего Востока. В регион потекли масштабные инвестиции, призванные компенсировать разрушение региональной экономики. Однако ориентировались они на те самые «отчетные параметры» депрессивного региона. Относительная неформальность региональной экономики начала мстить за себя — крайне важные для региона отрасли просто не могли быть оформлены в виде проектов для получения государственного финансирования. В результате финансы и ресурсы потекли в отрасли, вероятно, предельно важные для страны в целом, но никак не связанные с деятельностью населения Дальнего Востока. Строительство объектов Саммита АТЭС в Приморье, трубопровода ВСТО, строительство заводов по сборке автомобилей и т. д. осуществлялось на территории региона, но не создавало тех мультиплицирующих эффектов, на которые можно было рассчитывать. Причина проста: гибнущая, но еще живая региональная экономика была минимально связана с этими проектами.

Однако само наличие проектов создавало условия для уникального приключения, реализующегося в последние годы. По существу на Дальнем Востоке сегодня, как, по-видимому, и во многих других регионах страны, существует две экономики. Одна — легальная, поддерживаемая государством и им же контролируемая. Она существует в пространстве госмонополий, ориентируется на экспорт сырья и, собственно, создает основу для могущества государства. Вторая находится в «сером» пространстве, минимально контролируется государством. Она просто «не видима» им. Но именно она создает основу для обеспечения жизненных потребностей населения, для поддержания привычного уровня и образа жизни. Первая экономика нужна государству, вторая — стране. Вторая экономика остро нуждается в инвестициях, но не может их получить. Здесь и возникает интрига по перераспределению средств из первой экономики во вторую, традиционно осмысляемая как «откат», «разворовывание».

Масштаб этого явления можно оценить на основе простого сопоставления затратности двух сходных проектов. На рубеже столетий в Хабаровском крае был построен газопровод Комсомольск-на-Амуре — Хабаровск протяженностью 404 километра. Газопровод был продан правительством Хабаровского края «Газпрому» за 10 млрд долларов. Трудно предположить, что продавали себе в убыток. Значит, себестоимость была ниже.

Сегодня на участке Хабаровск — Владивосток идет строительство газопровода протяженностью 736 километров. Несколько больше диаметр труб. Но стоимость проекта составляет не 20 и не 30, а более 200 миллиардов[19]. Примерно таким же образом соотносится стоимость строительства, которое велось во Владивостоке в конце 90-х, и стоимость строительства объектов саммита. Такое ощущение, что в смету изначально заложено перераспределение средств. Казалось бы, искомый консенсус найден. Из бессмысленной для населения региона «первой экономики» средства перекачиваются во «вторую», обеспечивающую существование регионального сообщества. Однако все не так просто.

Прежние виды деловой активности (неформальные, не вполне легальные) использовали географические и природные преимущества региона — близость к КНР и Японии, наличие природных ресурсов и рыболовецких флотилий, неразвитость социальной инфраструктуры и острую потребность в ее развитии. Бизнесмены были вынуждены жить на Дальнем Востоке — иначе терял преимущества их бизнес, — а живя здесь, они инвестировали в собственное благополучие и устойчивость, то есть в регион. Сегодня ситуация иная.

Деньги текут и перераспределяются за пределами региона. Соответственно для участия в этом увлекательном процессе желательно находиться ближе к началу потока и пространству распределения. Инвестиции «в себя», а, следовательно в регион, теряют смысл. Да и круг участников процесса перераспределения оказывается жестко ограниченным. Гораздо более жестко, чем круг успешного регионального бизнеса 90-х и начала нулевых годов. Началось стремительное бегство бизнеса из региона. Пока статистика дает рост числа предприятий за последние годы более чем на 2000 юридических лиц только по Хабаровскому краю[20]. Но если вспомнить, что в рамках программ Федеральной службы труда и занятости по краю создается ежегодно более 3000 предприятий, то показатель получается не столь ярким и позитивным. Следом за бизнесом начинается и отток населения, почти прекратившийся на рубеже столетий. Естественный фактор вновь перестает быть значимым перед лицом массового отъезда.

В результате, победив «особый регион», сделав его «не особым», государство привело его в соответствие с официальными «отчетными» параметрами. Он не был, но стал — «пустым» и «депрессивным». Государство победило. Только победила ли при этом Россия?

[1] Алексин В. и др. Клебанов проверяет замерзающее Приморье // Независимая газета, 29.11.2000.

[2] http://www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Esche-raz-o-tom-pochemu-shumit-Primor-e

[3] По данным опросов, проведенных при участии автора Дальневосточным институтом социально-политических исследований в 2007–2011 годах в Хабаровском крае. Выборка территориальная (n=500).

[4] Бляхер Л. Е., Васильева Л. А. Дальний Восток: в режиме консервации: между глобальной экономикой и государственной опекой // Полития. № 2. 2009.

[5] Заусаев В. К. Стратегический план устойчивого социально-экономического развития города Комсомольска-на-Амуре до 2025 года. Хабаровск, 2009.

[6] Исключением была продукция ВПК, крайне плотно сосредоточенного в южной части региона. Но здесь экономическая целесообразность заменялась политической необходимостью.

[7] Цымбурский В. Л. Россия — Земля за Великим Лимитрофом: цивилизация и ее геополитика. М., 2000.

[8] Унтербергер П. Ф. Приамурский край 1906–1910 гг. СПб., 1912.

[9] Кузин А. В. Военное строительство на Дальнем Востоке СССР: 1922–1941 гг. Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. Иркутск, 2004.

[10] Панеях Э. Л. Трансакционные эффекты плотного регулирования на стыках организаций (На примере российской правоохранительной системы) // Полития. № 2. 2011.

[11] Андерссон О., Андерссон Д. (ред.) Ворота в глобальную экономику. М. 2001.

[12] Сергеев В. М., Казанцев А. А. Сетевая динамика глобализации и типология «глобальных ворот» // Полис. № 2. 2007.

[13] Бляхер Л. Е. Потребность в национализме, или Национальное самосознание на Дальнем Востоке России // Полис. № 3. 2004.

[14] Заусаев В. К. Стратегический план устойчивого социально-экономического развития города Комсомольска-на-Амуре до 2025 года. Хабаровск, 2009.

[15] Бляхер Л. Е. Государство и несистемные сети «желтороссии», или Заполнение «пустого пространства» // Полития. № 1. 2010.

[16] Мотрич Е. Л. Население Дальнего Востока и стран СВА: современное состояние и перспективы развития // Перспективы Дальневосточного региона: население, миграция, рынки труда. М.: Гендальф, 1999.

[17] Рыбаковский Л. Л., Захарова О. Д., Миндогулов В. В. Нелегальная миграция в приграничных районах Дальнего Востока: история, современность и последствия / Ин-т соц.-полит. исслед. РАН. М., 1994. С. 19.

[18] http://www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Esche-raz-o-tom-pochemu-shumit-Primor-e

[19] http://gazprom.ru/production/projects/pipelines/shvg/

[20] http://msb.khabkrai.ru/page/97

О чем молчит «средний класс»

Артем Аношкин

«Сиди тихонечко и занимайся бизнесом»

Сложно точно определить, какой процент населения страны можно отнести к социальной группе предпринимателей. Росстат в 2009 году оценил количество индивидуальных предпринимателей в 2653,3 тыс. человек[1]. А общее количество субъектов малого, среднего и крупного бизнеса (юридические лица и ИП) в 2005 году эксперты Ресурсного центра малого предпринимательства (РЦМП) оценили примерно в 7,5 млн единиц[2]. Возвращаясь к отчетам Росстата, приведем также общее количество руководителей всех уровней (включая бюджетные организации), оно в 2009 году составило 5,6 млн человек[3].

Общее количество предпринимателей в России, пожалуй, можно оценить в 2,6 — 5 млн человек. Это составляет немалую долю населения страны: от 1,7 до 3,4 процента. И все же российский бизнесмен зачастую не публичен, стремится избегать оценок того, что вызывает у него опасение и беспокойство, как построена работа с клиентами и конкурентами, каковы перспективы бизнеса в целом. Предприниматели редко искренне поднимают в средствах массовой информации, политическом и общественном дискурсе волнующие их темы.

Тем не менее откровенный рассказ о российских деловых практиках все же иногда можно услышать. Как признался в лондонском суде Роман Абрамович, лично он предпочитал поменьше «высовываться», занимаясь бизнесом в России:

Когда я начал бизнес, когда все эти кооперативы стали появляться, когда я начал зарабатывать приличные деньги, конечно, хотелось продемонстрировать: вот, началась новая жизнь, мы можем платить налоги, декларировать, мы открыты... Пока один человек по фамилии Тарасов это не продемонстрировал: заплатил все налоги, внес все партийные взносы, все сделал честно, открыто... И что вы думаете?! В стране такое началось! Все кричали: ”Это же позор!”, ”Человек не может столько зарабатывать!” В итоге человек в Англию улетел. Я это хорошо запомнил. Следующий человек, который то же самое продемонстрировал — что у него бизнес открытый, что налоги платятся и т.д., — это был человек по фамилии Ходорковский. Я этот урок хорошо понял: публично говорить о своем бизнесе — это ни к чему хорошему не приведет и создаст одни только проблемы. Мое правило: сиди тихо и не высовывайся. Вот сиди тихонечко и занимайся бизнесом[4]

Слова Абрамовича неплохо иллюстрируют причины молчаливости российского бизнеса. Во-первых, бизнесмены считают свою деятельность едва ли не общественно порицаемой, видят, что «богатых не любят». Во-вторых, излишняя публичность, кажется, может повредить бизнесу и уж наверняка не поможет.

Публичный предприниматель рискует привлечь внимание чиновников, бандитов, силовиков, конкурентов, да и просто общественности. Если же возникает необходимость в публичности, например в политике или в процессе связей с общественностью, предприниматели зачастую стремятся предстать в роли уверенного в себе социально ориентированного патрона, в чьи задачи входит забота о предприятии (людях, станках, зданиях, благоустроенной территории) или даже о целом микрорайоне, городе, регионе.

Конечно, сегодня не только Абрамович рассказывает то, о чем раньше молчал. Много интересного мы узнаем и от Евгения Чичваркина: «Третью серьезную ошибку я допустил в 2006 году, после того как нам вернули партию телефонов Motorola, не подав в суд на ментов, заткнувшись и не предав это публичности. Вероятно, в ином случае Константин Мачабели и Борис Мирошников, которые, я убежден, это инициировали и позже, в 2007–2008 годах, присылали оборотней в погонах, по сути бандитов, еще бы 1000 раз подумали, стоит ли это делать. Возможно, мы бы добились, чтобы они во всяком случае лишились должностей. Но мы тогда очень устали, очень перенервничали и были очень рады возвращению телефонов и тому, что некоторые люди, которые до этого перестали здороваться, посчитав, что наша посадка и разгром — дело нескольких недель, нас опять увидели. Мы посчитали, что отстояли свою правоту, подобного больше не произойдет, и решили не конфликтовать с властью, раз нам все вернули»[5].

Но что с теми предпринимателями, кто не в Лондоне?

«Все распределено, все работает»

Основой для оценки настроений российских предпринимателей в значительной степени послужили материалы, собранные автором в ходе полевого исследования. Исследование проведено в два этапа, первый этап прошел в июле — августе 2007 года, второй — в апреле — мае 2008 года. На первом этапе опрошено 9 респондентов, на втором этапе — 30 респондентов. Всего в ходе исследования был осуществлен контакт с более чем 200 компаниями и индивидуальными предпринимателями, большинство респондентов отказались принять участие в исследовании.

Выборка составлена из руководителей малых предприятий Перми, в четырех случаях интервью проводилось с наемным менеджером, в остальных случаях проинтервьюированы индивидуальные предприниматели или владельцы бизнесов. Выборка была составлена произвольным образом, в нее вошли предприятия, представлявшие различные отрасли. Процедура исследования заключалась в проведении глубинного направленного неформализованного интервью, в ходе беседы обсуждалось несколько тем, связанных с бизнесом респондента.

Предприниматели считают, что работают на сложившихся рынках с довольно эффективно функционирующими сетями поставщиков, покупателей и посредников. Вот как это описывает владелец оптовой компании: «Все уже распределено, все связи установлены, начать работать, скажем, в металлургии вообще нереально, понимаете. Все распределено, все идет, все работает, кто-то строит, кто-то другим занимается».

Сложившиеся сети взаимоотношений предполагают наличие сложившихся технологий работы. Эти технологии являются преимущественно социальными, из разряда поддержки имеющихся взаимоотношений. Рыночные механизмы — реклама, исследования рынка, специальная ассортиментная политика, — не являются эффективными инструментами на рынках, где все решают давно установившиеся связи: «Сейчас мы специально не проводим какие-то исследования, раньше проводили исследования. Программами ”1С” пользуются уже давно, но раньше были все равно и другие программы, и все равно надо было людей как-то приучать, рассказывать им об ”1С”. Мы обзванивали людей, фирмы, передавали им программные продукты, а сейчас каждый уже знает об ”1С” и обращаются уже сами, сами звонят, уже сформирована клиентская база», — говорит владелец ИТ-фирмы.

Бизнесмены предпочитают работать на локальном рынке. Вот что думает предприниматель из отрасли энергетики: «В другие регионы нет смысла идти, даже 200 километров от Перми, где находится наше предприятие, дополнительные затраты уже велики. Как в других регионах работать, я вообще не представляю себе. Еще банки спрашивают, где находится бизнес. Теперь дают кредиты, если бизнес находится в 100 километрах от Перми, раньше давали, если бизнес в 50 километрах от Перми».

Выход за рамки региона все же осуществляется, если это требуется для работы с существующими клиентами. По сути, предприниматель не выходит за рамки сформированной сети клиентских отношений. Конкурировать с предпринимателями на «чужих» рынках респонденты не стремятся: «За пределами Перми я и так работаю, работаю по области достаточно широко, дальше области расширяться не буду, видимо, нету великого смысла. Потому что ехать на монтаж куда-нибудь на север Тюменской области, да там своих хватает, кто сделает эту работу. У нас были такие проекты за пределами региона с существующими клиентами, но это не регулярно», — говорит владелец торговой и сервисной компании.

На первый взгляд, из интервью следует, что бизнес — не слишком сложная задача для предпринимателя, давно ведущего свою деятельность, который наработал «клиентскую базу», имеет сложившуюся репутацию, прочные связи с поставщиками. Однако все оказывается не так просто. Время, когда бизнес респондента проходил этап становления, представляется более простым: «Раньше было легко. Просто, легко и, как сказать, в то время очень нуждались в этих услугах организации и предприятия, их всяких создавалась масса, у всех был интерес какой-то, к бизнесу был другой интерес, не как сейчас, сменилось же направление абсолютно. Ну и все хотели, конечно, вести бизнес правильно, нуждались в помощи аудиторских организаций, поэтому создали мы предприятие очень легко», — говорит владелица аудиторской фирмы.

Сложно приспособиться и к новым требованиям со стороны клиентов, например, в отрасли клининга: «Сейчас, ну достаточно много конкурентов в этом бизнесе. И заказчики стали более требовательными».

Наконец, предпринимателям приходится приспосабливаться к возрастающей конкуренции: «Раньше мы были как бы единственной конторой, которая занималась переводческой деятельностью, а сейчас уже 6 таких предприятий. То есть, конкуренты появились».

Предпринимателям, столкнувшимся с наиболее жесткой конкуренцией, приходится переосмысливать собственный бизнес и искать новые идеи, оставаясь при этом в рамках существующей конкурентной стратегии: «Если раньше был смысл электродами заниматься, то теперь меньше интереса становится, начинаю докупать какой-то другой материал, товар, чтобы, как сказать-то, разбавить что ли вот эти все затраты. Раньше только электроды и подшипники были у меня, я даже и не задумывался о чем-то о другом, мне этого хватало на жизнь».

«Кто поможет? Никто не поможет»

В целом внешняя среда воспринимается большинством респондентов как довольно агрессивная. Банки представляются ненадежными и недружественными партнерами: «Насколько я знаю, никто в банках не ждет нас с распростертыми руками. Везде реклама о помощи малому бизнесу, но реально это все сложно», — говорит владелец развлекательного центра.

На государственную поддержку предприниматели также не рассчитывают: «А кто поможет? Никто не поможет. Какая помощь? Тут у нас все кричат, поддержка малого бизнеса! А какая поддержка? Я думаю, не поддержка, а наоборот как-то, все хотят вот такие мелкие магазинчики, как у меня, наоборот заглушить, вот и все. Налоги растут постоянно, с каждого квадратного метра мне по сравнению с прошлым годом нужно заплатить в 4 раза больше налогов». Владелец небольшого магазина, возможно, преувеличивает ситуацию с налогами, но его слова отражают общее настроение, характерное для большинства респондентов.

Политика государства расценивается предпринимателями чуть ли не как «вредительская» по отношению к малому бизнесу. Препоны ищут в налоговом законодательстве, арендных ставках на муниципальную собственность, федеральных законах: «Реально становится все сложнее и сложнее. Вот был принят Трудовой кодекс, который поддерживает только права работника и ни в коем случае не работодателя. Для того, чтобы соблюсти все требования, которые государство предъявляет, нужно специального человека держать, который будет только бумажки оформлять», — так считает владелец рекламного агентства.

Перспектив с улучшением ситуации в государственном секторе предприниматели не видят. Вот что говорит рыночная торговка из Хабаровска: «Пока это наши власти предержащие насытятся, пока наворуются… У нас столько слуг народных развелось… И законы под себя подстроили, и налоговую систему. Хочется надеяться, конечно, на лучшее. Но я реалистка»[6].

В принципе государство не воспринимается как актуальная угроза «здесь и сейчас», во всяком случае теми предпринимателями, у которых в данный момент нет явных конфликтов с чиновниками или силовиками. Однако многие отмечают, что вмешательство государства может привести к плачевным последствиям для бизнеса. Предприниматели наблюдают за «громкими» делами, как известными широкой публике, так и известными в рамках отдельных отраслей. По всей видимости, для себя предприниматели сделали вывод о подоплеке подобных дел — страх потерять бизнес в пользу более близкого к чиновникам конкурента существует.

Владелец компьютерного магазина так отвечает на вопрос об отношении государства к бизнесу: «Я бы разделил отношение государства на две части, конкретно к нам и к бизнесу вообще. Мелких не трогают, если не выделяешься сильно, а с крупных стараются содрать побольше денег, да и с мелкого тоже. Все мы взрослые люди, если прессу читаете, кроме телевидения, то знаете о громких делах. Вот так. Нет, что с нас взять? Шарик вот воздушный. Государству выгодно там, где есть много денег, а в компьютерном бизнесе денег нет, обороты, конечно, у нас большие, но конкуренция тоже очень большая, так что много не возьмешь. Нет у нас сверхприбылей, которые можно взять и попилить. Да, разгромили компанию ”Ультра” и некоторые другие московские компании крупные, дистрибьюторов, но нас это пока, слава богу, не коснулось. Но мне кажется, если государство начнет к нам вмешиваться, то это может вплоть до закрытия компании привести. Там, где много денег, там государство, конечно, хочет свою лапу засунуть в виде каких-то близких людей, в лице чьем-то. Ну, это понятно должно быть».

В итоге предприниматель постоянно ожидает подвоха со стороны государства. Это заставляет бизнесменов постоянно быть настороже, выстраивать «государствоустойчивые» бизнесы, захват которых невыгоден. Универсальной технологией является минимизация информации о бизнесе предпринимателя, доступной чиновникам: «Да я думаю, что, в общем, равнодушные у нас отношения с государством, они про нас не знают, и мы про них не знаем. У нас вообще никаких проблем с ними нет, вот если бы было кафе, там, может, СЭС, пожарники бы ходили. У нас ничего отобрать невозможно, все в голове, даже если все компьютеры у нас отобрать, мы пойдем и новые купим, снова сядем на то же место и будем работать, а можем вообще по домам сидеть и работать. Мы не то чтобы неуязвимы, но неуничтожимы. Гипотетически существуют возможности, у нас законодательство такое, но, тьфу-тьфу-тьфу, у нас года четыре уже не было налоговых проверок, из ранее имевшихся мы вышли целыми. Милиция, пожарники к нам не ходят, да, закроют и закроют. Мозги есть — остальное не важно. Даже все патенты на нас зарегистрированы, а не на фирму, хотя, что-то у нас на фирме есть, но все равно там написано, что это мы сделали. Так что мы защищены», — говорит владелец маленькой ИТ-компании.

«Хочу представлять Москву»

Если государство является лишь потенциальной угрозой, то крупные федеральные компании реально отнимают бизнес у небольших предприятий. Малые предприниматели не считают себя способными выстоять в конкурентной борьбе с федеральными компаниями: «Я вот не могу сказать, что у нас какое-то развитие идет. Выживаем просто, пока москвичи не пришли, а придут москвичи, они нас ”съедят”, — опасается владелец торговой оптово-розничной фирмы.

Крупные федеральные предприниматели обозначаются емким понятием «Москва»: «Москва очень, они ведь очень хорошо смотрят, вот, предприятие хорошо работает, показатели у них хорошие, надо его под себя взять, что это оно здесь в Перми? Москва ведь следит за всем, им интересны такие предприятия, которые хорошо работают, у которых все схвачено. У нас много перешли под Москву, уже очень мало таких пермских фирм осталось, все под Москвой», — так характеризует ситуацию в пермском бизнесе владелица аудиторской компании.

Москва в описаниях предпринимателей нередко принимает просто зловещие черты. Предприниматель из Новосибирска: «Посмотрите на карту Москвы! Все дороги ведут в Москву. Она похожа на спрут. Точнее, на паутину»[7].

Крупные «московские» конкуренты имеют серьезные преимущества перед местными фирмами, они располагают серьезными финансовыми ресурсами, что позволяет легко выходить на новые рынки, переманивать сотрудников у местных предпринимателей, устанавливать более низкие цены на свою продукцию. Кроме того, московские компании, «устанавливающие контроль» над пермскими предприятиями, охотно покупают услуги у присутствующих в регионе федеральных компаний, что еще больше обостряет конкурентную борьбу.

Вот как видится ситуация владельцу успешной ИТ-компании: «В общем, очень много компаний московских открыли представительства у нас в Перми, работают на рынках очень разных. В первую очередь, там, где крупный клиент, большие деньги. Эти компании, в общем, на наш рынок пришли, активно тут работают и ясно, что основной конкурент сейчас — это московские компании. Московские компании все равно, чтобы выходить на рынки, имеют финансовые ресурсы, они могут себе позволить выходить на эти рынки, вопрос когда. Ресурсы идут, хотя они и говорят, что не будут переманивать людей из местных компаний, но если уровень оплаты труда московских компаний выше, чем пермских, то люди все равно идут в московские компании, а уровень они предлагают более высокий, хотя этот уровень надо еще заработать, заслуживать. Так что вложения в оплату труда, вложения в организацию сотрудничества с вузами с нашими и отношения с владельцами пермских предприятий позволяют им выйти сюда, они появляются во все больших масштабах, все ресурсы для этого у них есть».

Предприниматели считают бесперспективной борьбу с крупными структурами. Лучший способ «победить» крупного конкурента — это «сдаться», продать бизнес, либо стать региональным партнером крупной компании. Попытки выработать альтернативную конкурентную стратегию, способную эффективно противостоять модели бизнеса федеральных компаний, не наблюдается: «Хочу стать представителем Москвы, я к этому готов. Работать мы с ними сможем, а от них нужны финансовые вливания только, вот финансов нам не хватает. Так что хотелось бы представлять Москву здесь, быть региональным представителем». Заметим, владелец торговой компании считает, что единственное, что он может получить от федеральных партнеров — это финансовые ресурсы, речи о приобщении к знаниям, технологиям, уникальным бизнес-процессам не идет.

Помимо федералов местному бизнесу угрожают конкуренты из Китая. Китайские компании, конечно, не присутствуют на рынке в таких масштабах, как «Москва», но потенциальная возможность массового прихода китайских конкурентов предпринимателями рассматривается как весьма реальная. Чаще всего беспокоятся «производственники». Вот слова совладелицы мебельной фабрики: «Хотя, конечно, далековато от нас пока находится Китай, но, насколько я себе представляю, все наши территории Дальнего Востока и Сибири они уже наводнены дешевыми китайскими товарами, не всегда хорошего качества, но действительно дешевыми. Когда эта волна докатится до нас, наверное, и нам будет непросто существовать».

Возможности конкурировать с китайскими компаниями предприниматели не видят, но всячески подчеркивают несколько пренебрежительное отношение к китайским конкурентам, основываясь на предположительно низком качестве их продукции: «Дело все в том, что тот же Китай нас заваливает просто таким количеством продукции, но мы себе не ставим цели конкурировать с китайцами. Хорошо, хотите, берите китайцев. Конкурировать с ними ни по ценам, ни по функциональным возможностям, ни по качеству мы не будем. Мы конкурируем с компаниями европейскими. Да, китайцы дешевые. Хотите — пожалуйста. Китайские машины тоже ездят. Иногда», — говорит совладелец ИТ-компании.

Кроме того, предпринимателей настораживают макроэкономические тенденции: «Даже не знаю, как будет дальше, в зависимости от того, какой будет климат в нашей стране, не кончится ли нефть. Это же сфера услуг, в сфере услуг штука в том, как только какой-то кризис, банковский, продуктовый, любой, как только у людей закончатся деньги, сразу же люди перестанут ходить в рестораны, перестанут развлекаться, праздновать, будут заниматься решением других задач. Как только что-то произойдет, мы накроемся медным тазом, любой кипеж — это удар по нам моментально. Мы от этого очень зависим, как только какое-то палево — у нас работа сразу же встает», — делится своими мыслями организатор праздников.

«Сижу и жду клиента»

Предприниматели не занимаются изучением клиентов, маркетинговыми исследованиями. Некоторая информация собирается в процессе взаимодействия с постоянными клиентами, то есть в процессе поддержания существующей социальной сети: «Хорошо знаем клиентов, потому что есть очень много постоянных клиентов. Специально информацию от них не получаем, так, частные беседы ведутся иногда», — говорит владелец развлекательного центра.

Особенное, трепетное отношение наблюдается лишь к постоянным и крупным клиентам. Владелица предприятия оптовой торговли: «Одно дело мелкие магазинчики, другое дело гипермаркеты. Гипермаркетам больше внимания уделяем, конечно, ну а другим клиентам — поменьше». Наиболее универсальным, хотя и не единственным способом удержания постоянных клиентов являются скидки и специальные более низкие цены.

Конкурентов предприниматели так же, как правило, не изучают. Время от времени информация о конкурентах сама попадается предпринимателю, например, посредством разговора с клиентами: «Иногда изучаем конкурентов по словам, но не систематически, эта деятельность носит случайный характер, косвенный. Бывает, приходит в магазин человек с распечаткой спецификации компьютера от конкурентов, которые готовят такие распечатки. Вот тогда мы сравниваем».

Несколько удивляет, что многие предприниматели в принципе не занимаются поиском клиентов. Хотя многие из них отмечают наличие проблемы с недостатком заказов, проблема не решается: «Никак не решаем проблему с клиентами. Сижу и жду клиента», — говорит владелец магазина. Считается, что клиент сам должен найти предпринимателя: «Да, потому что что-то искать — это не для нас. Вообще, мы клиентов не ищем, они сами на нас выходят, по справочникам, еще как-то», — это подход владельца ИТ-фирмы.

Характерно, что предприниматели не занимаются развитием уникальных конкурентных преимуществ. Как правило, в качестве конкурентных преимуществ респонденты называют «гибкость», «быстроту» или подобные расплывчатые понятия.

Перспективы своего бизнеса многие респонденты оценивают пессимистично. Вот мнение владелицы нескольких автобусов: «Боюсь лишиться всего, что имею, и остаться одна с кредитами, если так будет продолжаться, все разоримся».

Амбициозных целей по захвату рынка или активному росту предприниматели перед собой не ставят: «Я б, конечно, не отказался от крупного бизнеса, но мне его никто не подарит, если я его не создам сам. Пока что то, как у меня идут дела, тут я до крупного предприятия сильно не вырасту. Ну, есть какой-то рост, но перспективы вырасти в крупное предприятие я пока не вижу», — рассуждает владелец сервисной компании.

Малые предприниматели, как правило, считают, что не могут изменить что-то на рынке, предложить новые тенденции или новые продукты. Лучшей стратегией является следование тенденциям, заданным крупными компаниями. Владелец агентства недвижимости подчеркивает: «Все равно мы сильно зависим от рынка, маленькое агентство оно и есть маленькое агентство. Мы не можем менять течение рынка и плыть против течения тоже не можем, единственное — это находить себя в этих новых течениях, это надо».

Таким образом, владельцы малых предприятий, в особенности работающие на рынке продолжительное время, не планируют серьезно развивать свое дело, выводить бизнес за рамки локального рынка, строить средние или крупные компании. Вот мнение предпринимателя из сферы ИТ: «Мы не менеджеры новой формации. Мы обычные люди, которые пришли в бизнес под влиянием обстоятельств, мы росли вместе с этой страной, мы, конечно, сейчас вписываемся в нее хорошо. Нет у меня такой задачи обогнать Абрамовича. Мы позиционируем себя как средний класс, это нас устраивает социально и финансово, вполне средств на жизнь хватает».

[1] Итоги выборочного обследования предпринимателей за 2008–2009 г. [Электронный ресурс] // Росстат [сайт]. URL: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/business/inst-preob/vp.htm (дата обращения: 28.11.2011).

[2] Анализ роли и места малых и средних предприятий России. Статистическая справка (2002–2005). М.: РЦМП, Агентство США по международному развитию, 2006. 96 с.

[3] Занятое население по занятиям на основной работе [Электронный ресурс] // Росстат [сайт]. URL: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/population/trud/trud5.xls (дата обращения: 28.11.2011).

[4] Челищева В. Процесс века. В Лондоне идет девятый — последний — день допроса Абрамовича по иску Березовского (онлайн-трансляция) [Электронный ресурс] // Новая газета [сайт]. URL: http://www.novayagazeta.ru/news/51670.html (дата обращения: 11.11.2011).

[5] Чичваркин Е. Пять ошибок Евгения Чичваркина [Электронный ресурс] // Forbes [сайт]. URL: http://www.forbes.ru/svoi-biznes-column/predprinimateli/75611-pyat-oshibok-evgeniya-chichvarkina (дата обращения: 11.11.2011).

[6] Панеях Э. Правила игры для российского предпринимателя. М.: КоЛибри, 2008. С. 71.

[7] Панеях Э. Правила игры для российского предпринимателя. М.: КоЛибри, 2008. С. 75.

«Отечественные записки» 2012, №1

Современная Россия: география с арифметикой

Наталья Зубаревич

Прошло двадцать постсоветских лет, Россия меняется, но многим кажется, что слишком медленно или даже не в ту сторону, где виден свет в конце туннеля. В политологии, социологии, институциональной экономике ведутся серьезные дискуссии о скорости и векторе перемен. Диапазон оценок широчайший — от надежды «дожить до светлого будущего» (после политических событий конца 2011 года оптимистов стало больше) до «приговора народного суда» неисправимой стране, неспособной выбраться из наезженной колеи. Доводы одних и контраргументы других весьма убедительны, вектор экспертных оценок неочевиден.

Мешает взгляд на Россию как на единое целое, хотя она внутренне очень неоднородна. Если же неоднородность и учитывается, то в традиционной региональной проекции — экономического неравенства регионов, различий в занятости, доходах и уровне жизни, демографических, бюджетных и прочих показателях. С помощью разных рейтингов регионы сортируются в табель о рангах, на одном полюсе при этом всегда Москва с богатыми нефтегазовыми округами, на другом — Ингушетия с Тывой и Калмыкией. Еще по десятку регионов можно добавить к каждому из этих полюсов, а множество остальных провисают между ними. В чем разница между Челябинской и Пензенской областями или между Карелией и Удмуртией? На карте она видна, а в векторе развития и перемен — поди разберись.

Для прояснения картины географы обычно используют метод типологии. Какие-то типы очевидны — крупнейшие федеральные города, нефтегазовые и металлургические регионы, качающие и кующие всей стране валюту, слаборазвитые республики. А как делить дальше, если в 2/3 регионов экономические и социальные показатели различаются несущественно? Можно традиционно — на Поволжье, Урал и Сибирь, но это мало что объясняет, в том же Поволжье очень разные регионы по уровню развития и образу жизни населения. Еще одно традиционное разделение — на республики и так называемые русские регионы. Однако слаборазвитые республики Северного Кавказа и юга Сибири очень сильно отличаются и от богатого Татарстана, и от сильно обрусевших Карелии с Хакасией, в которых доля титульного этноса немногим больше 10 процентов.

Многое становится более понятным, если сменить оптику, то есть масштаб. В действительности вместо одной России можно увидеть не 83, по числу ее регионов, а всего лишь три или, может быть, четыре.

Россия-1

«Первая Россия» — страна больших городов. Их количество невелико — 73 из более чем тысячи российских городов, если считать крупными все города с населением свыше 250 тысяч человек. Однако только в 12 городах-миллионниках, включая федеральные, и еще в двух близких к ним по численности (Красноярск, Пермь — 970–990 тыс. человек) суммарно проживает более 21 % населения страны, то есть каждый пятый россиянин. В том числе в Москве и Санкт-Петербурге — каждый девятый житель страны, и это немало для изменения политической «погоды».

Преимущества федеральных городов очевидны — это лидеры постиндустриальной экономики с высоким уровнем развития: душевой валовый региональный продукт (ВРП) Москвы составляет 47 тыс. долларов по паритету покупательной способности, Санкт-Петербурга — 22 тыс. долларов, что сопоставимо с показателями развитых стран. В федеральных городах живет образованное население — высшее образование имеет 42 % взрослого населения Москвы и 37 % — С.-Петербурга. В них же самый разнообразный рынок труда и больше всего высокооплачиваемых рабочих мест. Разница, конечно, есть — Москва существенно опережает северную столицу по всем экономическим показателям, включая душевые доходы населения: в Питере они на 40 % ниже и почти такие же, как в Московской области. Есть различия и в политике властей — в Москве никому не придет в голову начинать новую индустриализацию, а власти Питера пытаются это делать, приманивая промышленных инвесторов. Но все эти различия не отменяют главного — в двух столицах более модернизированный образ жизни населения. Всего ли населения? Ответ неоднозначный. Возрастная структура населения федеральных городов сильно постарела, доля жителей пенсионного возраста в Москве и С.-Петербурге достигла 24–25 %, поэтому «лужковские» надбавки к пенсии и другие механизмы помогают контролировать немалую часть пожилого электората.

Для других городов-миллионников двадцать лет также не прошли бесследно. Хотя в экономике Уфы, Перми, Омска, Челябинска и Волгограда все еще доминируют советские промышленные предприятия-гиганты (нефтеперерабатывающие и металлургические), в занятости этого давно уже нет. Постиндустриальная трансформация идет с разной скоростью, быстрее всего — в Екатеринбурге, Новосибирске, в Ростове-на-Дону (с поправкой на южную специфику) и в Казани. Первые три города исторически сформировались как межрегиональные столицы Урала, Сибири, Юга. Утратив советскую машиностроительную специализацию в период кризиса 1990-х, они быстрее других городов трансформируются в крупные центры сервисной экономики. Екатеринбург за десять лет превратился из места разборок «уралмашевских» братков в город с конкурентоспособными услугами высшего образования, люксовой торговли, в центр современной культуры. Мотором постиндустриального развития Казани стали даты — и выдуманные, вроде ее тысячелетия, и реальные (проведение Универсиады). Умение властей Татарстана перенаправлять в свою пользу федеральные инвестиции вкупе с немалыми собственными доходами нефтедобывающей республики дали зримый результат: быстро меняется городская среда, создаются рабочие места, Казань растет, подпитываясь стабильным притоком мигрантов из глубинки. Но это же отчасти и проблема — мигранты привносят в город сельскую традиционность, которой и так немало. Медленнее всего процесс модернизации идет в Волгограде, и опять мешает колея унаследованного развития. Этот город советской индустриализации выглядит как растянувшаяся на 70 км вдоль Волги цепочка промзон многочисленных крупных промышленных предприятий. В рыночных условиях почти все они стали проблемными, но не закрыты. Кроме того, Волгоград никогда не был губернским центром, слой унаследованного культурного гумуса тонкий. Индустриальная ментальность населения и слаборазвитость городской среды существенно замедлили трансформацию, но, хоть и с опозданием, она постепенно набирает обороты.

Во всех городах-миллионниках изменилась структура занятости: выросла доля квалифицированных «белых воротничков», выше занятость в малом предпринимательстве, и даже в бюджетных отраслях больше квалифицированных работников. Эти города первыми перенимают столичные модели потребительского поведения, хотя заработки здесь в полтора-два раза ниже, чем в Москве. Именно в городах-миллионниках концентрируется тот самый средний класс, «рассерженные горожане», вышедшие на улицы в декабре 2011 года. Хотя будем честны — большая их часть проживает в огромной и сверхбогатой Москве. Остальные города-миллионники куда менее активны — не хватает количества, чтобы перейти в новое качество. Но это только вопрос времени — «гроздья гнева» будут набухать по объективной причине: миграция в России направлена в крупнейшие города, доля мигрантов в населении страны растет. Разница только в том, что Московская столичная агломерация и С.-Петербург с Ленинградской областью стягивают мигрантов со всей страны, концентрируя соответственно 60 и 20 % всей чистой миграции в России, а другие крупнейшие города притягивают мигрантов в основном из своего региона, в первую очередь — молодежь, приехавшую получать высшее образование. Растущая концентрация активного и конкурентоспособного населения в крупнейших городах — это приговор «вертикали власти».

В «первую Россию» можно включить и города с населением свыше 500 тыс. человек, что повышает ее долю в населении до 30 %. Города-полумиллионники разные, но совсем полусонных среди них нет. Они быстро трансформируются, если появляются большие деньги, как, например, в Тюмени и Краснодаре. Южный Краснодар с 750-тысячным населением многие десятилетия существовал в тени Ростова-на-Дону, но в 2000-е годы в нем быстро развиваются не только развлекательные услуги, сеть ресторанов и баров, но и деловые услуги, высшее образование. В конце 2000-х Краснодар значительно опережал все крупнейшие города страны по важнейшим душевым показателям — инвестициям и вводу жилья. Помимо очевидного перетока в столицу Кубани части средств, выделенных на сочинскую Олимпиаду, есть и более долговременный по воздействию фактор: на юге комфортнее и дешевле жить, он привлекателен для инвесторов. Почти 600-тысячная Тюмень — еще один пример успешного «сбора дани», на этот раз с двух главных добытчиков нефти и газа (Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского автономных округов). Результаты примерно те же — от быстрого развития высшего образования до создания множества развлекательных и торговых центров. Оба города окружены сельской периферией, поставляющей им новых жителей, политически очень пассивных, да и местная власть куда более авторитарна, чем в других регионах. Жива еще присказка: «Тюмень, Тюмень, столица деревень…». Но высшая школа развивается и кует, кует, кует — тех самых новых горожан, которые вскоре потребуют и качественных рабочих мест, и свободы выбора.

Самый оптимистический вариант — включить в «первую Россию» все города с населением более 250 тыс. человек, суммарно в них живут почти 40 % россиян, или 53–55 млн человек. Конечно, это разные города — от продвинутого вузовского и научного центра Томска с полумиллионным населением, где каждый пятый житель — студент, где есть независимые телеканалы, активная культурная жизнь, до трехсоттысячного Саранска, который, как и вся Республика Мордовия, голосует исключительно за «Единую Россию». В еще меньшей по населению Костроме жизнь вообще тихо застыла и десятилетиями почти не меняется. Но кризисы 1990–2000-х годов показали, что почти все города с населением свыше 250 тыс. жителей были более устойчивыми. Размер города, особенно в сочетании с функцией региональной столицы, имеет значение, это важно понимать в ожидании новой волны кризиса. Поэтому границу «первой России» можно проводить по разным критериям — исходя из динамики трансформаций (тогда это полумиллионники) или из устойчивости (тогда, с некоторыми исключениями, это города с населением более 250 тыс. человек). Выбор за читателем.

Именно в крупных и крупнейших городах концентрируются 35 млн российских пользователей Интернета (по некоторым оценкам, всего их уже 50 млн) и российский средний класс, который хочет перемен. Его активность обусловлена не надвигающимся кризисом, а пугающей перспективой многолетнего путинского застоя с заржавевшими социальными лифтами. Хотя есть и экономический фактор — в коррумпированной стране дефицит инвестиций оборачивается для профессионалов-горожан дефицитом новых качественных рабочих мест. Протестная энергия «первой России» возникла без стимулирования кризисом и обвалом цен на нефть — вместо рефлексов homo economicus сработали механизмы морального отторжения. В случае нового кризиса удар по образованному городскому сословию будет сильным, но мобильность и более высокая конкурентоспособность жителей крупных и крупнейших городов позволят им быстрее адаптироваться к неблагоприятной ситуации.

Россия-2

«Вторая Россия» — страна промышленных городов с населением от 20–30 до 250 тыс. человек, хотя к ним нужно добавить и некоторые более крупные: население Череповца, Нижнего Тагила, Магнитогорска, Набережных Челнов, Сургута достигает 300–500 тыс. человек, а Тольятти — более 700 тысяч. Далеко не все города сохранили промышленную специализацию в постсоветские годы, но дух ее все еще силен, как и советский образ жизни населения. В дополнение к значительной индустриальной занятости (так называемые «синие воротнички») в этих городах много бюджетников, в основном невысокой квалификации. С малым бизнесом, как правило, напряженка — либо платежеспособный спрос населения низкий, либо институциональные барьеры высокие, все поделено между своими. Исключения, конечно, есть — например, в Магнитогорске разнообразный малый бизнес развит лучше, но он критически зависим от экономического положения Магнитки: падение зарплаты металлургов обрушивает спрос на услуги.

Во «второй России» живет более четверти населения страны, а в самой нестабильной ее части — монопрофильных городах — около 10 %, если считать корректно. Дело в том, что таких городов вдвое меньше, чем нам сообщает Министерство регионального развития РФ. По официальным данным, монопрофильных городов 334, но в их число включена сотня небольших поселков городского типа, два монопрофильных села и даже одна моностаница, этакий российский креатив. «Живых» моногородов с более-менее устойчиво работающими предприятиями вдвое меньше — около 150, а в остальных городах промышленные предприятия еще в 1990-х годах резко сократили численность занятых, поэтому их вряд ли можно считать монопрофильными.

Кризис 2009 года сильнее всего ударил по моногородам металлургической и машиностроительной специализации. Основные усилия властей были сосредоточены на поддержке занятости любой ценой, вне зависимости от эффективности предприятия. Массово использовался механизм неполной занятости и общественных работ, а в некоторых регионах для увольнения требовалось разрешение прокурора. Несмотря на сильный спад промышленного производства, занятость удалось поддержать за счет больших бюджетных расходов. Более долгосрочная программа поддержки, ориентированная на диверсификацию экономики моногородов, оказалась неэффективной. В основном плодились бумажные «комплексные инвестиционные планы», в которых власти городов описывали, какие сектора экономики и производства надо бы развивать, но не могли сказать — кто же будет в них инвестировать? Большинство федеральных денег, выделенных на поддержку моногородов, досталось Тольятти, где государство, помимо гигантского кредита АвтоВАЗу, взяло на бюджетное содержание всю его социальную инфраструктуру и увольняемых работников. Намного меньше получил Нижний Тагил, главным было другое — государство выдало фактически безвозмездно более 20 млрд рублей Уралвагонзаводу, принадлежащему госкорпорации «Ростехнологии», и заставило еще одну госкомпанию — РЖД — обеспечить завод заказами на вагоны. В Пикалево, где протесты населения были наиболее заметными, федеральные власти решили проблему еще проще — заставили поставщика сырья, частную компанию «Фосагро», продавать его себе в убыток заводу, принадлежащему Олегу Дерипаске. Вот так, в режиме «ручного управления», и решались проблемы. Еще 30 моногородов получили из федерального бюджета по чуть-чуть, а там и конец кризиса забрезжил. Комплексные инвестиционные планы в основном остались на бумаге: кто же будет вкладывать средства в неконкурентоспособные города с сильнейшими социальными проблемами, если мало инвестируют и в гораздо более благополучные?

Если случится удар нового кризиса, именно для «второй России» он будет сильнейшим шоком, ведь старые проблемы никуда не делись, а предыдущий кризис подтвердил, что промышленность падает сильнее прочих отраслей экономики. Другой работы в этих городах почти нет, мобильность и конкурентоспособность населения невысоки, за исключением Тольятти и северных нефтегазовых городов. Найдутся ли деньги в федеральном бюджете, чтобы на треть повысить трансферты регионам и в разы увеличить поддержку занятости, как это было в 2009 году? Если нет, именно жители промышленных городов станут главным мотором протеста с требованием работы и зарплаты, что усилит давление на федеральную и региональную власть с перспективой принятия популистских решений. Многие из еле живых предприятий давно пора закрывать из-за неэффективности и убыточности, но этого не было сделано в кризис 2009 года и, скорее всего, не будет сделано и при возможном повторном шоке. Российские власти осознают опасность социального протеста «второй России» и, скорее всего, способны его погасить экономическими и административными мерами, пока в федеральном бюджете есть деньги.

Даже если новая волна кризиса усилит массовые протесты, «вторая Россия» будет бороться за занятость и зарплату, но останется вполне равнодушной к проблемам, волнующим средний класс. Федеральные власти это понимают и уже сейчас пытаются натравить «синих воротничков» на «первую Россию». Вероятно, мы вновь увидим шахтеров и металлургов, стучащих касками, но уже не у Белого дома, как в 1990-х годах, а где-нибудь около столичных бизнес-центров или медийно-образовательной «Стрелки» на Болотной набережной. Затея неплохая для тех, кто будет осваивать бюджет этой акции, но бесперспективная по сути — время работает против. Исследования Независимого института социальной политики показывают, что промышленные города, даже более благополучные, теряют привлекательность для жителей. В период экономического роста зарплата в промышленных городах росла медленнее, чем в региональных центрах, ведь государство быстро повышало заработки бюджетникам и управленцам благодаря огромной нефтяной ренте, а промышленный бизнес не мог теми же темпами наращивать свои издержки. В кризис же зарплата на заводах снижалась быстрее из-за сильного промышленного спада. В результате численность населения в подавляющем большинстве промышленных городов быстро сокращается, молодежь переезжает в региональные центры и федеральные города. Так что пугать столицу Нижним Тагилом не стоит — хорошо бы ему хватило сил решить свои проблемы.

Очень многое зависит от того, где расположены средние города, как промышленные, так и почти утратившие эту функцию. Если вблизи крупных агломераций — за их будущее не нужно волноваться. Постепенно такие города становятся внешней периферией агломерации, в них выносятся или создаются жизнеспособные предприятия, работающие на большой рынок агломерации (пищевые, производство стройматериалов и др.), логистика, ведется новое жилищное строительство. Примером может служить город Копейск, который из полумертвого центра добычи бурого угля стал динамично развивающимся пригородом Челябинска. Города, расположенные на важнейших магистралях, также имеют более благоприятные перспективы развития, все смоленские города на минской автомагистрали, ведущей в Европу, постепенно, хотя и медленно, трансформируются в центры логистики и переработки для нужд Московской агломерации. Если же с местом локализации не повезло, город не исчезнет, он сожмется до размеров и функций локального центра, обслуживающего окружающую территорию. Исключение составляют только небольшие ресурсодобывающие города и поселки Крайнего Севера, но это — отдельная история.

Россия-3

«Третья Россия» — огромная по территории периферия, состоящая из жителей села, небольших поселков городского типа и малых городов. Суммарная их доля — немногим более трети населения страны. «Третья Россия» выживает «на земле», она вне политики, ведь календарь сельскохозяйственных работ не зависит от смены властей. Депопулирующие малые города и поселки с сильно постаревшим населением разбросаны по всей стране, особенно их много в Центральной России, на Северо-Западе, в промышленных регионах Урала и Сибири.

Сельское население концентрируется в Южном и Северо-Кавказском федеральных округах, где сосредоточено 27 % сельских жителей страны. Южное «русское» село пока еще лучше сохранило свой демографический потенциал и ведет интенсивное личное подсобное хозяйство на плодородном черноземе, за счет чего и выживает. Крупный агробизнес вкладывается в наиболее доходные и нетрудоемкие отрасли земледелия (зерновое хозяйство, выращивание подсолнечника), лишая многих сельских жителей работы, а молодежь массово покидает село и перемещается в города, процесс урбанизации продолжается.

В других регионах жизнеспособны только пригородные села, расположенные вблизи крупных городов, их население моложе и мобильнее, больше зарабатывает, поскольку значительная его часть — трудовые маятниковые мигранты, работающие в крупных городах. Особенно быстро происходит трансформация сельской местности в пределах Московской столичной агломерации, где уже появилось много новых рабочих мест, не связанных с сельским хозяйством. И в самом сельском населении Подмосковья много приехавших из других регионов, а мигранты всегда более энергичны и адаптивны. В депопулирующих периферийных территориях все гораздо печальнее. Например, в Псковской области более 40 % всех сельских жительниц — пенсионерки.

Дееспособное население периферий зарабатывает на жизнь собирательством грибов, ягод, кедровых шишек, ловлей рыбы. На Сахалине есть небольшие поселки и села, где, за исключением бюджетной сферы, вообще нет других рабочих мест, а люди не уезжают: сезон путины, когда красная рыба идет на нерест, кормит весь год. Занятость в теневой экономике отучает зависеть от государства, а те, кто зависим — бюджетники, пенсионеры, — не имеют сил и возможностей. Протестный потенциал «третьей России» минимален, даже если начнутся кризисные задержки пенсий и заработной платы.

Автор не видит смысла подробно рассказывать о «третьей России», это ярко и убедительно сделано другими. Отсылаем читателя к книгам и статьям Татьяны Нефедовой, в том числе опубликованным в предыдущих номерах «Отечественных записок».

Рис. 1. Распределение населения России по городам разной величины и сельским поселениям в 2010 г., %

Россия-4

Три предыдущие России выделены в рамках центро-периферийной модели, которая объясняет социальные различия географическим фактором, то есть положением в иерархической системе населенных мест — от наиболее модернизированных крупных городов до патриархальной сельской периферии. Эта модель вполне применима для большей части страны, но от нее придется отказаться при выделении «четвертой России». Так можно назвать слаборазвитые республики Северного Кавказа и, в меньшей степени, юга Сибири (Тыва и Алтай), где суммарно живет менее 6 % населения страны. В этих республиках есть и крупные, и небольшие города, но почти нет промышленных. Есть и формирующаяся агломерация: по данным статистики, в Махачкале 580 тыс. жителей, а с плотно застроенными пригородами — уже под миллион, и ускоренная урбанизация продолжается. Но в этой агломерации пока очень мало городского образованного среднего класса, и он вымывается, мигрируя в другие регионы, где ему более комфортно жить. В «четвертой России» численность сельского населения растет, и оно пока еще молодо, в отличие от других регионов страны. Сельская молодежь активно перемещается в региональные центры, но в них почти нет работы. Необходимо содействие своего клана, который поможет либо купить легальное рабочее место в бюджетном секторе, либо найти его в теневой экономике. «Четвертая Россия» сильнее поражена коррупцией, в ней намного острее борьба местных кланов за власть и ресурсы, этнические, религиозные противоречия. В результате слабее проявляются центро-периферийные различия. С этим выводом можно спорить, население крупных городов Северного Кавказа, безусловно, более модернизировано, но пока не в той степени, чтобы сформировать модернизационный тренд для своей республики.

«Четвертая Россия» не отвалится, как бы этим ни пугали или как бы этого ни хотели. Подавляющее большинство жителей республик Северного Кавказа чувствуют себя россиянами. Но проблем очень много, в их решении огромную роль играет политика федеральных властей. На первый взгляд, она выглядит так: подкинуть больше денег туда, где неспокойно. Крики «хватит кормить Кавказ» не утихнут до тех пор, пока федеральные власти не покажут честно, как и кого они «кормят». Действительно, в 2009–2010 годах федеральные трансферты слаборазвитым республикам и доходы их населения росли опережающими темпами. Но давайте сравнивать корректно. В 2010 году объем трансфертов республикам Северного Кавказа, где живет 5 % населения страны, составил 161 млрд рублей, это 10,6 % всех трансфертов регионам из федерального бюджета, причем из всей суммы трансфертов республикам Северного Кавказа более трети (35 %, или 56 млрд рублей) получила Чечня. Для сравнения: регионы Дальнего Востока, где также живет 5 % россиян, получили больше (187 млрд рублей), в том числе небедная Якутия — 48 млрд рублей. Чтобы еще лучше понять масштабы, дадим небольшую справку: в 2012 году из бюджета Москвы только на решение транспортной проблемы планируется потратить в два раза больше денег, чем федеральный бюджет расходует на все трансферты республикам Северного Кавказа.

Приоритеты федеральных властей хорошо показывает еще одно сравнение: в 2011 году 25 % всех инвестиций из федерального бюджета получили Краснодарский и Приморский края (читай — Олимпиада в Сочи и саммит АТЭС во Владивостоке), всем республикам Северного Кавказа досталось 10,7 %, а очень богатой Москве — почти столько же (10,1 %). Так кого же кормит Кремль? Конечно, крайне важно, чтобы выделенная слаборазвитым республикам федеральная помощь расходовалась разумно и прозрачно, а не плодила коррупцию. На Кавказе с этим огромные проблемы, но и в других регионах ситуация ненамного лучше. Без модернизации управления всей страной проблем Кавказа не решить.

Вместо заключения: правильная карта России

Если нарисовать такую карту, то она покажет не территорию страны, полупустую и плохо обустроенную, а ее население, гораздо более концентрированное. Итак, каждый пятый россиянин живет в городах-миллионниках, включая федеральные, и в близких к ним по численности населения. Если взять за нижнюю границу города-полумиллионники, то в крупнейших городах живет почти каждый третий. Это другое население — более образованное, молодое и мобильное, именно здесь концентрируется средний класс. И это другое качество жизни — с более развитой инфраструктурой и доступным Интернетом, отмиранием крепостной привязки к единственному рабочему месту. Доля более модернизированного населения растет благодаря миграциям в крупнейшие города, и это хорошая новость.

Стало быть, традиционная географическая карта с маленькими кружочками городов обманывает всех. Пора вывешивать в кабинетах Кремля и Белого дома, да и в школьных классах другую — с огромной Московской столичной агломерацией (13 % населения или каждый восьмой житель России) и дюжиной других крупных агломераций. Карта, построенная не по территории, а по численности населения (ее называют анаморфозой) показывает и властям, и всем нам, что в стране достаточно велика доля образованного, мобильного и обеспеченного городского населения. Такой электорат долго зомбировать невозможно, московские митинги на Болотной площади и проспекте Сахарова — тому подтверждение.

Но все-таки по численности это меньшинство. До последнего времени казалось, что географическая пропорция стабильно сдвинута в сторону патриархальной модели поведения: на 30 % образованного и модернизированного населения крупнейших городов, которому нужны современные «правила игры», приходится 34 % жителей села, поселков и малых городов. Между ними зависли менее крупные города-центры и средние индустриальные города «второй России», население которых иногда способно протестовать, потеряв работу и зарплату в случае кризиса, а власти научились с этим справляться. Казалось бы, вот она, столь любезная нынешнему политическому режиму стабильность. Однако и властям, и читателям нужно помнить законы физики: удельный вес мозгов выше. Раньше или позже «первая Россия» перевесит.

«Отечественные записки» 2012, №1

География и ангелы, или Кто живет в России

Редакция журнала «Отечественные записки»

Вишневский Анатолий Григорьевич, директор Института демографии НИУ ВШЭ (А. В.)

Глазычев Вячеслав Леонидович, профессор Московского архитектурного института, член Общественной палаты РФ (В. Г.)

Кордонский Симон Гдальевич, Высшая школа экономики, ординарный профессор (С. К.)

Малкина Татьяна Аркадьевна, главный редактор журнала «Отечественные записки» (Т. М.)

Муравьев Алексей Владимирович, старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН (А. М.)

Найшуль Виталий Аркадьевич, директор Института национальной модели экономики (В. Н.)

Нефедова Татьяна Григорьевна, ведущий научный сотрудник Института географии РАН (Т. Н.)

Никулин Александр Михайлович, директор Центра аграрных исследований РАНХиГС (А. Н.)

Савоскул Мария Сергеевна, ведущий научный сотрудник, кафедра экономической и социальной географии России, географический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова (М. С.)

Александр Никулин: Тема, предложенная журналом «Отечественные записки», — и банальна и актуальна одновременно. Причем в современных условиях, пожалуй, даже очень актуальна. Еще до начала обсуждения мы спонтанно заговорили о народе, о том, как он относится к жизни, к революции, и обо всем, что с этим связано. Я предлагаю каждому из нас по кругу огласить свое кредо — как он понимает, что такое народ. После этого мы, возможно, сфокусируемся на каких-то общих точках, которые попытаемся определить в процессе обсуждения. Поговорим о стратификации, о социологии народа. Ну и, как водится у нас в России, на десерт — тема «Народ и власть». Это всегда очень актуально. Список тем довольно размытый, поэтому приветствуется, чтобы каждый из участников предложил свои уточнения.

Татьяна Малкина: Хочу сразу пояснить, почему список вопросов получился таким размытым и не до конца оформленным. Когда мы задумали номер с рабочим названием «Народ», или «Кто есть народ России», немедленно выяснилось, что мы не смогли определить, даже для внутреннего пользования, какой именно народ мы имеем в виду. И этот круглый стол призван помочь нам.

Итак, что такое народ? Все ли это люди, которые живут в нашей стране? Только граждане? Только те, кто голосует? Или народ — это те, кто производит народное благо? Или те, кто осознает себя народом? Связано ли это с языком? С культурными традициями? О какой совокупности речь: физической, этнической, национальной, идеологической? За что ни возьмись, народ получается совершенно разный.

Виталий Найшуль: Я предложил бы разделить понятия, которые используются в политологической и вообще научной литературе, и слова, которые существуют в живом русском языке. Читаем американскую конституцию: «We, the people». Русский перевод — «Мы, народ». Читаем: nation — по-русски тоже народ.

По-моему, было бы лучше просто употреблять иностранные слова вместо бессмысленного слова народ. Например, не переводить понятие nation как народ, а так и говорить «нейшн» — просто для точности. Если отодвинуть калькированные смыслы, то можно попытаться найти те смыслы слова народ, которые существуют собственно в русском языке. Эта работа не сделана, и не только по отношению к народу, но и по отношению к другим родственным понятиям.

Приведу пару примеров правильного употребления слова народ из словарей:

«Там за рекой совсем другой народ живет», «Народ, что туча, в грозу всё выйдет». А с другой стороны, вот вам некорректное использование — «Народ решил». Здесь мы сразу чувствуем языковую фальшь, искусственное революционное будоражение, попытку вменить народу несвойственную ему функцию. Это что-то вроде ивановской ткачихи, выдвигающей кандидата в президенты.

Какие бывают народы? Может быть русский народ, может быть чеченский народ, как и любой другой. Сложнее представить себе советский народ, как, впрочем, и российский народ. У народа должны быть общие свычаи-обычаи.

В начале 2000-х годов мы в ИНМЭ исследовали понятие народ в русской культуре. Так вот, для него есть четыре термина-синонима: собственно народ, а также люди, земля, человек. Правильные употребления народа мы уже давали. Для людей это будет «что люди скажут», для земли — «вся земля поднялась на борьбу с врагом», для человека — «человек проходит как хозяин необъятной родины своей». Так вот, земля может решить, люди могут решить, а народ — не может решить.

Мы как-то обсуждали термин народ с питерским лингвистом Владимиром Колесовым, так он ужасно ругался и говорил, что слово народ совершенно загажено и его настоящее значение — биомасса. Согласитесь, «биомасса решила» — это что-то из области дешевой научной фантастики.

Определение Колесова хорошо, чтобы противостоять романтическому возвышению слова народ, но и оно не исчерпывающе. Народ не думает, но он эмоционально оценивает правильное и неправильное поведение вокруг. Типичная народная реакция, совершенно нерациональная, — на Раису Максимовну, которая ничего плохого вообще-то не сделала. Она просто стояла слишком близко к своему мужу — главе страны, а «у царя и у нищего не должно быть товарищей».

Народ может ходить на демонстрации, ведя себя как толпа. Кстати говоря, на митингах очень хорошо видны такие свойства народа, как сопереживание и отношения с вожаком.

Т. М.: А людям не свойственно сопереживание?

В. Н.: Нет, вместо эмоций у них общие правила, порядки и т. д. Вот сейчас в этой комнате собрались ученые, это — люди, нам интересны их различные точки зрения, а их эмоции — на заднем плане. На митинге же нам, наоборот, не интересны индивидуальности, а интересна масса. 100 тысяч человек вышли на митинг. И когда они вышли на митинг, то потеряли свою индивидуальность. Вожак может вести людей куда-то не туда, но таков уж принцип митинга — это сопереживание и отношения с вожаком.

Митинги могут ускорять преобразования. Но упаси боже уповать на то, что они могут что-то решить. Вспомним первый съезд народных депутатов. Предполагалось, что это типа парламент и он должен что-то решать. Но реально ничего решать он не мог, потому что это был такой большой митинг в прямом эфире на всю страну. Вот выходит кто-то и говорит: «Если бы раскрылись ворота Лубянки, то кровь затопила бы все вокруг». Это что? Это не решение и даже не предложение, это трансляция общественных эмоций.

Ему хотели поручить что-то решить. И сразу же вышел конфуз. Потому что ничего не может решить съезд народных депутатов.

Для этого есть люди. Они сильны своей непохожестью друг на друга. И, наконец, есть земля — понятие, которое использовалось в политической практике Смутного времени: тут работают и сходство, и различия людей. Здесь и народные эмоции, и различия во взглядах, так что, на мой взгляд, земля — это эквивалент западного понятия nation. На этом я закончу.

Татьяна Нефедова: Из всего, что Вы сказали, можно сделать вывод, что это понятие иерархическое. Есть народ как нечто обобщающее. Мы говорим: народ не идет голосовать. И есть народ, который живет за рекой, — это некое конкретное сообщество. Между этими двумя понятиями есть несколько ступеней. И на каждом иерархическом уровне у народа могут быть совершенно разные задачи, а у нас — совершенно разный взгляд на него.

Алексей Муравьев: Я начну с такого наблюдения. Мне пришлось читать об одном и том же предмете различные исторические сочинения конца XIX — начала XX века, середины XX века и современные. Поскольку я уже думал про народ, то стал смотреть, как он там фигурирует. Интересно, что современные историки вообще стараются избегать этого слова, кроме одного случая — чисто социальной коннотации, когда народ обозначает, условно говоря, земледельцев — тружеников, крестьян, рабочих.

Классический пример. Знаменитый очерк Тураева про Египет. «Египетский народ…», — пишет Тураев. «Этносы, населяющие Египет…», — пишет современный историк.

Я согласен с тем, что народ — это понятие иерархическое. Это очень важно. Не вдаваясь даже в лингвистику и в лексикостатистику (придется просчитывать весь корпус русской литературы, а для этого нужно десять плунгянов), можно выделить несколько уровней, которые могут обозначаться как народ. Есть уровень демографический, на котором народ — это масса. Есть уровень социальный, где народ — это определенные группы этого самого населения, которые противостоят друг другу: большие — меньшим или, наоборот, меньшие — большим. Для кого-то элита — это народ, а все остальное — не народ, для кого-то — ровно наоборот.

И существует уровень политический. Он самый сложный, потому что, как мне кажется, мы имеем здесь дело с каким-то очень зыбким концептом. Политический народ — это народ, который по идее должен принимать решения. Это свойство, которым наделяют народ различные идеологи. Это демос в первоначальном смысле. В принципе, когда мы говорим о народе, мы всегда должны иметь в виду все эти три разных народа.

Не соглашусь с Виталием Аркадьевичем в том, что народ «не чувствует, не выражает мнения». Да, народ как население — демографический народ — этого делать не может по определению. А вот для политического народа это, наоборот, ключевые, важнейшие характеристики, и вот тут, конечно, можно так формулировать, гипостазировать определенные массовые эмоции…

Рассмотрим такой случай. Что означает, например, фраза «афинский народ выгнал Демосфена»? Это называлось «демэласия», то есть «народоизгнание». Народ решает: «Больше Демосфен нам не нужен. Пошел вон!». Ничего не поделаешь, демос решил, остракизм произошел. Все, он уходит, политический народ выразился. Поэтому мне кажется, что наша задача в данном случае — отставить в сторону демографию, в определенном смысле абстрагироваться от социального и поговорить о народе политическом. Это, пожалуй, самый интересный вопрос.

Можно, конечно, углубиться еще в генетику или экономику. Что касается генетики, то у меня есть друг и коллега Андрей Коротаев, который занимается этими самыми генами. Оказывается, что на генетическом уровне понятие народ вообще не имеет смысла. Точно так же, как на уровне метаностратическом не существует понятия языка. Когда мы поднимаемся выше индоевропейских и праиндоевропейских реконструкций на уровень ностратический — там язык не вычленяется. Как-то я спросил ныне покойного Сергея Анатольевича Старостина, существует ли ностратический язык? Он сказал: «В определенном смысле это научная абстракция». Так же и генетический народ — это научная абстракция. Мы можем говорить о генетических особенностях армян, евреев, русских и еще кого-то, но в конечном счете все упрется именно в демографию. Таким образом, этнос — это территория, это язык.

Что касается экономической стратификации, то в философском смысле это вариант социального народа. Есть, условно говоря, народ богатых — и народ бедных. Народ — это бедные, то есть люди, которые получают доход ниже определенного уровня или не могут обеспечить какие-то свои потребности. Казалось бы, экономический момент, но на самом деле мы получаем чисто социальную характеристику. И поэтому абстрактно-экономические вещи я как историк не очень вижу, правда, возможно, коллеги меня поправят.

Т. Н.: Когда говорят народ, что возникает в сознании людей? Я очень часто слышу: «Элита — это не народ». Вы сами поставили вопрос о взаимоотношениях народа и власти, то есть отмели властную элиту, а значит, и супербогатых, поскольку они срослись с властью. А интеллектуальная элита — это народ? А средний класс, который сейчас по некоторым подсчетам составляет 20 процентов? Часть среднего класса — это и есть интеллектуальная элита. Что такое народ? Характеризуя этот термин, мы невольно обращаемся к социальной стратификации общества. Например, включаем сюда бедных, которые могут стать средним классом, считая, что они — это уж точно народ. А вот «безнадежные бедные» — это народ? То есть мы в уме заведомо разделяем, что есть народ и что есть не народ.

А. М.: Конечно, но, по моим ощущениям, экономические параметры привлекаются в данном случае для того, чтобы лучше определить ту социальную группу, которую мы называем народом.

Анатолий Вишневский: Татьяна, сначала короткая реплика по поводу того, что Вы сейчас сказали. Я вспомнил замечательные слова Андрея Платонова: «Без меня народ неполный». Хоть вы элита, хоть вы кто, — без вас народ неполный. А народ без элиты — политической, экономической, культурной — это просто толпа.

Мне кажется, что вообще само по себе слово народ исключительно многозначно, многопланово и на самом деле совершенно нейтрально. «Народу больше, чем людей» — таких выражений много, здесь слово народ не вызывает никаких вопросов, не несет никакой идеологической нагрузки. Оно приобретает какой-то особый смысл только тогда, когда на него навешивают такую нагрузку. Тогда народ противопоставляется чему-то другому — не народу или другому народу — и мистифицируется. Стоит это сделать, и мы получаем, по сути, не обозначение некоторой реальности, какая слышится, например, в выражениях типа народы Земли, народы нашей страны и т. п., а некую концепцию народа, каковую и исповедует тот, кто ее использует. Например, если появляется выражение типа трудовой народ, имплицитно содержащее противопоставление трудового народа нетрудовому, то одновременно уже расставлены оценки, и попробуйте теперь использовать понятие нетрудовой народ — ничего не выйдет. Слово занято!

Понятие народа обычно имеет положительные, позитивные коннотации, народу приписываются всякого рода добродетели, народу надо подражать, ему надо служить. И разве что в редкие исторические моменты «дурак, герой, интеллигент» осознает, что он «горел во славу темной силы, что потихоньку по углам его с усмешкой поносила». Но ничего не меняется в том, что использование перегруженного разными смыслами понятия народ по-прежнему таит в себе непреодолимый политический и идеологический соблазн. Я затрудняюсь сказать, по какой причине именно это слово оказалось столь емким и столь востребованным, но это так, и конкурентов у него нет. Как рассуждал один персонаж Томаса Манна, «мы знаем, что обратиться к массе как к “народу” — значит толкнуть ее на злое мракобесие. Что только не совершалось на наших и не на наших глазах именем народа. Именем Бога, именем человечества или права такое не совершилось бы». А вспомним наше «народничество» XIX века, которое, при всем благородстве намерений, видело в благе народа цель, оправдывающую не самые лучшие средства. А наши «враги народа»? Обозвали — и как припечатали. «Друг народа» так не звучит. Народ не нуждается в вашей дружбе, он выше этого.

Трактуя понятие народ, часто ищут возможность увидеть в нем что-то нерасчлененное, единое целое, чуть ли не живой организм, «психическое существо», «коллективную личность», как писали наши евразийцы. Такой взгляд бывает политически удобен, он оправдывает тех, кто выступает «от лица народа» и, указывая политическим оппонентам их место никому не нужных отщепенцев, добивается введения единомыслия. Конечно, так происходит не только в России, но у нас это точно давняя мечта. В этом смысле «Единая Россия» — это очень «народное» название. Неплохо также и «Народный фронт». Кстати, в каких-то случаях единство народа действительно может существовать — вот, например, в ситуации «народной войны». Но в обычных, мирных условиях внутреннее разнообразие общества представляет слишком большую ценность, чтобы жертвовать им во имя «народного единства».

Если же все-таки на нем настаивать, то надо объяснить корни этого единства. При этом неизбежно приходится смещаться в сторону разного рода биологических или полубиологических трактовок, что очень быстро ведет к этнизации понятия народ, к этническому национализму, к требованию «этнически чистых» государств и т. п.

Одним из первых путь в этом направлении указал немецкий философ Иоганн Гердер. «Природа воспитывает людей семьями, — писал он, — и самое естественное государство — такое, в котором живет один народ, с одним присущим ему национальным характером. Этот характер сохраняется тысячелетиями, и если природного государя народа заботит это, то характер такой может быть развит естественным образом. Ведь народ — такое же естественное растение, как и семья. Только у семьи меньше ветвей. Ничто так не противно самим целям правления, как неестественный рост государства, хаотическое смешение разных человеческих пород и племен под одним скипетром. Такие царства словно символы монархии в видении пророка: голова льва, хвост дракона...»

Идея понятна. Хорошо, когда один народ, причем народ глубоко единый, и желательно уже тысячу лет как. Все остальные — посторонние. А когда бывает по-другому, то это плохо.

Эта идея получила в дальнейшем такое развитие, о котором Гердер скорее всего и не мечтал. Она многим пришлась по вкусу, и все же устраивала не всех. У нас эта проблема волновала в свое время евразийцев. Они, как и большевики, мечтали о возрождении империи. Смешение разных человеческих пород и племен под одним скипетром их не смущало, хотя их понимание народа было не так уж далеко от этнического. Поэтому они предложили свою формулу, мало отличающуюся от сталинской. В СССР говорили про «советский многонациональный народ», а евразийцы писали о «многонародной нации». И все равно без народа им обойтись было никак нельзя.

Удобное для митинга или для хлесткой публицистики понятие народ, скорее всего, не имеет перспектив как предмет научного анализа. Потому что анализ предполагает проникновение во внутреннюю структуру объекта, а народ, понимаемый как единое целое, бесструктурен. От лица народа можно требовать, чтобы все были за одну партию и даже чтобы вообще не было никаких партий, потому что партия — это часть, а разделение на части подрывает единство народа. Это единство получает свое выражение в монархии или в псевдореспубликанских вождистских системах, в которых лидер претендует на то, что он отражает общие народные интересы. Для подобного восприятия политической картины мира нужна не наука, а вера, не анализ, а морализаторство. Такой взгляд не допускает мысли о том, что народ может состоять из разных частей с разными интересами. Для него интеллигенция — это уже не народ, хотя без нее-то уж точно народ — не полный. А кто-то идет еще дальше, для него и горожане — уже не народ: народ кончился, когда кончились традиционные крестьянские общества. Как писал Шпенглер, «вместо богатого формами, сросшегося с землей народа — новый кочевник, паразит, житель большого города, человек, абсолютно лишенный традиций, растворяющийся в бесформенной массе, человек фактов, без религии, интеллигентный, бесплодный, исполненный глубокого отвращения к крестьянству (и к его высшей форме — провинциальному дворянству), следовательно, огромный шаг к неорганическому, к концу...». В Германии была сильна, а у нас и сейчас еще сильна ностальгия по традиционным «народным» ценностям сельских, крестьянских обществ и надежда к ним вернуться. Но и немцы, и мы стали совсем другими, дороги назад нет.

У меня само собой вырвалось слово общество и, видимо, не случайно. Мне представляется, что для научного анализа это понятие подходит гораздо больше, чем народ, во всяком случае в его наиболее частой трактовке, каковая, в той или иной степени, всегда предполагает «органическое единство» народа, государства и правителя. В понятии общество этого нет, оно дистанцируется от государства, ставит его на подчиненное место, заведомо предполагает внутреннюю дифференциацию и сложное взаимодействие разных частей, находящее отражение в государственной политике.

Шпенглеру казалось, что в этом таится отрицание государства. «Вражда к государству как таковому нашла выражение в слове society, которое вытеснило понятие государства в идеальном смысле. И эта вражда, воплощенная в понятие societe, воспринимается и французским Просвещением... Известно, как этим словом маскировал свою ненависть к требованиям порядка Руссо, и как Маркс, с его столь же английской ориентацией мышления, подражал ему». Я же думаю, что, напротив, категория общество открывает путь к пониманию требований более сложного порядка и в этом смысле противостоит упрощениям, связанным со словом народ, которое кажется всем понятным до тех пор, пока над ним не задумаешься. Вражды к государству здесь нет, но есть понимание новых к нему требований.

В современных условиях к понятию народ прибегают тогда, когда хотят уйти от признания внутренней сложности, дифференцированности социума и необходимости управлять именно этой сложностью. Между тем именно дифференцированность, внутренняя структура — это то, что создает арматуру современного государства, армирует цемент, превращая его в бетон. Когда эту объективно существующую внутреннюю структуру не замечают, пытаясь спрятаться за монолитом понятия народ, появляется опасность обратного превращения бетона в цемент. Проблема в том, что цемент рассыпается слишком легко.

Вячеслав Глазычев: Я, как гнусный эмпирик, подойду к этому с трех разных сторон.

Первое. Совсем недавно у меня был очень интересный разговор в Америке с амишами. Я был у них. Библия на немецком, разговор по-немецки.

— Так вы немцы?

— Нет, мы амиши.

— Значит, вы не американцы?

— Как не американцы?!

Вот тут между нацией, народом и государством лежит тонкая грань, о чем Виталий начал говорить.

Второе. Совсем недавно я наконец добрался всерьез до первого этажа Музея германской истории в Берлине. Хороший музей. И серьезный этаж. Нужно иметь время, чтобы послушать акустический фон, увидеть видеоматериал, который там демонстрируется. Вот три корневых слова ein Blut, ein Volk, ein Fuhrer. Иными словами, для меня народ, конечно, — совершенно идеологическая абстракция, не имеющая абсолютно никакого иного смысла, подобно ностратическому языку. Очень важная вещь, но прежде всего как элемент политической игры. Немецкие романтики, которых мы радостно разучивали и возлюбили нежно, тут сыграли гигантскую роль.

И третье. Только что я делал маленькое предисловие к книжке своего старого приятеля Блэра Рубла под названием «Ю-стрит». Перевод наконец сделан, довольно приличный, она скоро выйдет. Там крайне интересный сюжет: один ли это народ или два народа — черный народ и нечерный народ? К ним сейчас добавилось еще много чего, но история Вашингтона — это, конечно, история двух в высшей степени разных народов. Ю-стрит — исключительно интересный шарнир, где происходили определенные перемены, перекачки смыслов и т. д. Автор как раз очень тонко поймал это главное — переходник, в котором происходит перекачка. Поскольку, на самом деле, это идеологические игры с обеих сторон. По-живому игры, но тем не менее. Я много мотаюсь по нашей стране и с этим сталкиваюсь постоянно.

Вот Якутия. Там два народа: один — начальство бюрократическое, это якуты, а все остальные — это не народ, это пришлые, это вообще незнамо кто. То же самое в Бурятии довольно остро проступает. Я уж не говорю о крошечной Туве, где страсти кипят давным-давно, это совершенно естественно. Но дальше — многоукладность. Старое слово вообще-то, испоганенное нехорошим человеком, но слово-то правильное, очень ярко проступает, когда исследуешь даже одно квазиполитическое тело под названием «субъект Федерации».

Я все лето занимался башкирами. Уфа — это один народ. Стерлитамак, Салават — это другой народ, сюда же примкнувший к ним Ишимбай. А Южное Зауралье — это совсем третий народ, среди которого сейчас идет мощная агрессивно-мусульманская пропаганда. Вот эта многоукладность, а не только многоидеологичность — вот что меня сейчас занимает просто прагматически. Потому что коль скоро я работаю в консалтинге пространственного управления, я должен работать с каждым из этих народов в виде их представителей, которые себя таковыми за водкой или без, но твердо определяют. Это продуктивный сюжет или не очень — многоукладность в связке с игрой вокруг понятия народ? Я не знаю, но так или иначе это одна из форм структурирования.

Т. М.: Но многоукладность возникает на этнических, религиозных, экономических, образовательных основаниях?

В. Г.: Больше оснований. Гораздо больше оснований. Существуют разные образы жизни. И Уфа не показатель. Это все-таки уже миллионный город. А вот стоит опуститься вниз, как мы видим реально существующее крестьянство, которое там рядом, в Мордовии и Чувашии. Вот где-нибудь в Удмуртии его уже нет, а там есть. Но сосуществует оно с мощным советским индустриальным народом при газовом конденсате.

А. В.: Я вклинюсь чуть-чуть. Так получилось по разным причинам, что у нас среди студентов в магистратуре много башкир. Заметный процент. Но меня поражает, что если бы я не знал их по фамилиям, то сказал, бы, что это люди абсолютно московские и петербургские, даже типологически и интеллектуально. Я бы даже сказал, лучше московских — и это тоже Башкирия.

Т. Н. : Поэтому очень часто важно не то, какой ты национальности, а где ты живешь. В деревне или крупном городе.

А. В.: Да, у меня есть табличка, где написано, откуда они, в некоторых случаях я и названий таких никогда не слышал прежде. Они прошли университет в Уфе — и все.

В. Г.: Среди четырех синонимов к слову народ, которые в самом начале ввел Виталий Аркадьевич, у нас как-то потерялось это замечательное техническое слово масса. А ведь оно, как-никак, с Ортеги-и-Гассета уже в культурном обиходе и не утратило своего существенного значения, что, мягко выражаясь, есть тоже форма вычленения. Меня это занимает, потому что это тот самый «пипл, который хавает» — это ведь тоже очень интересная форма определения через отторжение, вычленения по другому основанию. Какое это основание — еще надо понять, потому что не совсем понятен субъект, осуществляющий отторжение.

Т. М.: Вот так человек вошел в историю. Ни голоса, ни ума, ни лица. Вы помните, откуда взялось «пипл хавает»? Была попытка на излете советского времени такого полурэпа, и был такой певец Богдан Титомир, который не трудился наполнять свой рэп смыслом, а музыку музыкой, и когда его упрекнули в этом, он ответил: «Ну пипл-то хавает».

В. Г.: Если этим заниматься, то карту народа надо делать по возможности «3D», а не плоскую. И брать несколько систем плоскостей отнесения.

А. В.: Можно я откликнусь короткой репликой на слово масса? У меня есть еще одна цитата. Это цитата из Ханны Арендт:

Что случится, если однажды победит подлинный человек массы, мы все же не знаем. Хотя можно догадываться, что он будет иметь больше общего с мелочной расчетливой корректностью Гиммлера, чем с истерическим фанатизмом Гитлера. Или больше с тупым скучным упорством Молотова, чем с упоенно-мстительной жестокостью Сталина.

Т. М.: Оптимистичный прогноз.

Мария Савоскул: Здесь есть несколько интересных аспектов, они пересекаются с тем, чем я занимаюсь. Мне кажется, что понятие народ, во-первых, иерархично, а во-вторых, достаточно ситуативно. И тесно связано с идентичностью, причем не всегда это территориальная идентичность, и не всегда эта идентичность локальная. На примере советского народа мы знаем, что люди в смешанных семьях часто до 1991 года даже не задумывались об этой смешанности. У меня, например, есть знакомая из русско-армянской семьи. Отец — армянин, а мама — русская. Жила в Великом Новгороде до 1992 года. И только когда она пошла получать паспорт в 1992 году, то сказала: «Я запишусь русской», а папа ответил: «Как же ты с такой фамилией будешь русская?» А потом уже, уехав в Германию, стала понимать, что вообще она больше европейка, наверное. Вот поэтому, как мне кажется, понятие народ часто бывает ситуативным.

И если бы здесь были этнографы, они бы сказали, что это часто конструируемое понятие. Вот и для меня народ это тоже, пожалуй, абстракция.

Так что, думаю, надо от понятия народ перейти к понятию сообщества. И тогда мы переходим к территориальной идентичности — где она яснее, четче всего проявляется. Интересно, что люди, которые едут в Москву, часто едут не по материальным причинам, а желая стать членами местного сообщества. А в Москве-то нет какого-то единого сообщества. И, опять же, когда мы говорим про народ в социологическом плане, мне кажется, проблема России именно в отсутствии таких единых интересов. И даже хотя бы внешне единых социальных групп. Понятие среднего класса, например, настолько расплывчато, что непонятно, кто именно туда входит.

А. В.: Уверяю Вас, что Вы можете уехать на Камчатку, на Кавказ, куда угодно, но, оказавшись в каком-то месте, без труда идентифицируете представителя своей среды, откуда бы он ни был — из Москвы, из Уфы или из Новосибирска.

М. С.: Вопрос в том, есть ли у нас общие интересы. В традиционном варианте гражданского общества в России нет, но, мне кажется, чем меньше, чем локальнее территория, тем сильнее присутствует элемент самоорганизации. Я сама связана с Тарусой (правда, это нетипичный малый город), у меня там родители уже больше десяти лет живут, и мы знаем не только московских людей, для которых Таруса — это что-то далекое. Мы знаем многих людей, которые там родились или постоянно живут. Так вот, у них элементы самоорганизации очень сильны. Это еще один аспект, более эмпирический, более конкретный, — связь между народом и местом.

Т. Н.: Пошли географы — и пошла конкретизация. Из всего, что я услышала, вырисовывается одно: народ — это что-то целостное, но критерии целостности могут быть разные. И далее все будет зависеть от того, какие именно критерии мы выберем. Если мы выбираем критерием целостности государство, Российскую Федерацию, — у нас будет российский народ. Если мы выбираем критерием целостности этничность — у нас будет, например, татарский или башкирский народ. Если мы выбираем критерием целостности какое-то конкретное место, у нас будет народ, который живет в «деревне за рекой». И все это будет в какой-то мере народ, и все это ходовые понятия, потому что мы сплошь и рядом это слышим, а не придумали, сидя в своем узком кругу. Это очень распространенные понятия и в то же время очень сложные. Важны критерии, по которым мы определяем, что это.

Есть множество критериев, дифференцирующих расплывчатость, которая называется народом. Тут опять мы приходим к географии, поскольку разные критерии формируются исходя из образа жизни людей. Именно это структурирует. И это может быть что угодно: север — юг, например.

Я много путешествую по России. Но иногда у меня такое ощущение, будто приезжаешь в совершенно другую страну и видишь другой народ. Казалось бы, и там и там — русские. Но какая-нибудь нечерноземная убитая деревня, где уже никому ничего не надо, и активные люди на юге, фермеры, которые чего-то хотят, — это разные народы. Можно далеко не ходить: пригород — периферия. Вокруг города — активное, «плотное» сообщество, а стоит отъехать на 100 километров, начинается глубинка — и все, другой народ. Очень важный момент: если был длительный отток из какого-то места, а значит, уезжали самые активные — формируется один народ. Если был приток в это место — приезжали самые активные и самые лучше — формируется другой народ с другими ценностями, другими практиками.

Более того, есть даже определенный парадокс. В последнее время очень часто встречаешь русских людей, которые долго жили, допустим, в Средней Азии. Они приехали, вернулись в Россию, и они говорят: мы стремились сюда, но сейчас видим, что мы другой народ. Мы русские, но мы другой народ. И это поразительно, что в мусульманских странах у русских формируется в определенной степени протестантская трудовая этика. Они сами так говорят: мы другой народ, им многое кажется здесь странным: и отношение к работе, и отношения в локальном сообществе. Существует масса критериев, по которым можно выделить и структурировать народ. И иерархичность, конечно, есть. Она заложена — от государства до конкретного места.

Когда мы переходим к конкретным вещам, есть даже примеры попыток посчитать — народу в России много или мало? Очень часто ставят такой вопрос, имея в виду количество трудоспособных людей. Так вот, с точки зрения самого народа где-нибудь в деревне или в небольшом городе очень часто слышишь — у нас народу слишком много, мы никому не нужны. То есть мы, народ, не нужны «им». А с точки зрения власти — народу мало, она говорит, что работать некому, что мигранты нам нужны. Территория пустеет — народу не хватает. Это все очень интересно. И с какой стороны вы ни подойдете, нет единого понимания и единой оценки.

А. В.: Понятное дело, что есть слово, им пользуются, и пользуются очень широко. Но для меня вопрос в том, насколько необходимо его использовать при научном анализе? Или оно слишком перегружено? Мы, если говорить, например, о демографии, только и делаем, что считаем народ. Но мы не говорим: народ, мы говорим: население. Мы отделяем это понятие от других. Мы понимаем, что это те же самые люди, которые в другом контексте составляют общество, народ, что хотите.

Т. Н.: Я согласна, когда мы говорим о научном анализе — да. Но здесь мы пытаемся понять разные смыслы этого слова, в том числе и на конкретных примерах его употребления.

А. В.: Ну вот Виталий Аркадьевич сказал, что, может быть, надо отказаться от этого слова.

Т. М.: Запретить это слово! Изъять его!

А. В.: Изъять из научного анализа.

В. Н.: Русское понятие народ можно применить к анализу американской экономики. Почему? Потому что, как здесь было сказано (и я полностью поддерживаю эту идею), нужно эксплицитно говорить о том, что, собственно, объединяет некоторые людские массы. Народ объединяют «свычаи и обычаи». Теперь какое отношение это имеет к экономическому поведению?

Одна из стран, которые я постоянно посещаю, — Италия. Создается впечатление, что там люди живут не по средствам и что там вообще никто ничего не делает. Я говорил об этом феномене с бывшим министром финансов Италии. Он сказал: «Нас считают бездельниками, но мы на самом деле не бездельники. Мы просто работаем по-другому. Нам неприятно стоять без устали у станка. Нам надо остановиться, побеседовать, выпить чашечку кофе и так далее. И это все про нас знают. Но не знают другого. Например, что мы готовы остаться работать после окончания официального рабочего дня. Это «не в лом». Рабочий день закончился — это не значит, что надо разбегаться. Это еще только предварительный сигнал…»

Соответственно в каких-то вещах они проигрывают, но в чем-то выигрывают. А дальше интересно вот что. Когда в такую сложную страну, как США, приезжают разные люди, то часть из них сразу выравнивается по англо-саксонской модели, а часть не очень хорошо выравнивается, и тогда возникают хитрые евреи и бездельники-итальянцы. У многих из них сохраняются свои привычки — «свычаи-обычаи», и они за них держатся. Получается интересное явление. Трудовой потенциал, не совпадающий с англо-саксонской моделью, не используется. Считается, что они просто работают хуже, чем англосаксы, а их собственная модель экономического поведения не используется. И тем более не используется, если речь идет о таком сильно другом народе, как афроамериканцы.

Казалось бы, что мешает? А мешает на самом деле отсутствие описания. Дескрипции. Валера Абрамкин написал книгу, как выжить в советской тюрьме, и это описание стало использоваться ворами в законе как кодекс поведения. Он описал правильное поведение. Спрашивается, а почему они раньше не могли этого сделать? Потому что на самом деле того, что описано Абрамкиным, в жизни не существует. Это идеальный объект, модель. И, соответственно, не существует итальянского работника, черного работника и т. д. Он появится только тогда, когда будет отрефлексирован.

Получается, что в Америке с народом плохо. У них нет института для работы с народом. У них есть институт работы с нацией, с землей. Они прекрасно работают с этим. У них есть институт работы с локальными сообществами, с людьми. Когда люди живут рядом, то возникает польская община или финская община, — все отлично, они вписываются в американскую политическую систему, но итальянский народ в Америке, итальянские американцы, не вписываются. Народы существуют, но не используются в национальном строительстве.

А. В.: Но Вы не считаете, что народ — это конструкция, которая не имеет в реальности своего выражения?

В. Н.: Речь идет о свычаях и обычаях.

А. Н.: Давайте попробуем подвести итог, тем более что к нам присоединился Симон Гдальевич. Я попробую обобщить то, к чему мы пришли, а после этого уже будем определяться с какими-то конкретными направлениями нашего дальнейшего обсуждения. Практически каждый высказался по поводу того, как он представляет себе, что такое народ, какие есть синонимы-антонимы, что есть народы-нации-этносы и какова иерархическая структура в самых разных смыслах народа — в связи с внутренней иерархией и с отношением его к власти. И мы вышли, что мне кажется очень важным, на отдельные практики, способы, уклады, которые так или иначе характеризуют полноту бытия народа.

Мне бы хотелось остановиться на нескольких моментах. Первое — это насколько респектабелен термин народ? Если посмотреть на него в двухсотлетней ретроспективе, то мода на него приходит и уходит. Какая угодно — интеллектуальная, политическая, культурная. А если мы возьмем начало XIX века — это модное слово, и с ним работали интеллектуалы самых разных направлений.

Началось это у немцев, мы это подхватили, и — пожалуйста — все наши великие мыслители XIX века, не стесняясь, оперируют этим понятием. Многие ключевые тезисы, афоризмы Пушкина, Достоевского, Толстого базируются на понятии народ. Более того, почти спонтанно, параллельно и в Германии, и в России развивается народничество — великая идеология постижения основ повседневного существования так называемой народной жизни. Что происходит дальше? В конце XIX — начале XX века проявляется мощный скепсис по отношению к слову народ. Было немыслимо во времена Достоевского проявлять этот скепсис, но, например, в начале XX века декадентская культура всячески иронизирует по его поводу. Один из поэтов Серебряного века вошел в историю русской литературы одной-единственной фразой — замечательной, на мой взгляд, даже гениальной: «Ну почему я, такой нежный, должен видеть все это?»

Мне кажется, он сказал это все про народ. Я ему сочувствую, я его понимаю. Я с ним не согласен, но такая точка зрения на народ имеет место быть.

Дальше происходит новое открытие, мобилизация этого термина. Например, в фашистской и сталинско-коммунистической версии. Это требует специального исследования.

Вот так в разные времена и эпохи, по крайней мере за последние 200 лет, менялось отношение к слову народ. У нас сейчас, как мне кажется, более-менее нейтральные времена.

Второй момент — собственно определение. Существует большое количество определений. Их порядка полутора тысяч, и количество это все время растет. Каждый выбирает для себя, что ему ближе. Мне кажется, что народ самым определенным образом соотносится с понятием «культура». Я выбрал одно из самых кратких определений: Карл Юнг сказал, что «культура есть способ мышления». И, пытаясь как-то соотнести определение Юнга с понятием народ, я бы сказал так: «Народ есть способ существования». Способ существования чего? Сейчас забыли это слово, но как раз немецкие философы-классики, в том числе Гердер, много с ним работали — старое доброе просветительское слово «человечество». Народ есть некоторый конкретный способ существования человечества. Грузинский способ существования человечества, русский способ, украинский способ существования человечества, еврейский способ, японский и так далее. И дальше эти способы существования мы можем аналитически дробить в повседневных практиках: каким способом кто водку пьет, каким способом кто закусывает в целом в великорусском пространстве или в конкретном городе Мышкине, или в Воронеже, или где-нибудь на Кубани. И это, пожалуй, некоторое определение. Оно, кстати, имеет отношение и к укладу, потому что уклад — это, собственно говоря, и есть повседневный способ существования — маленького города, столицы Москвы, той или иной деревни.

Вот таджиков мы еще не упоминали. Есть такой замечательный социолог и экономист Галина Родионова, она сейчас живет и работает в одном из университетов Саудовской Аравии. В последние несколько лет она увлеклась изучением таджикской песенной культуры. Изначально она работала с проблемами таджикской бедности, бедность там одна из самых чудовищных на всем постсоветском пространстве. Но она там убедилась (об этом и Платонов писал) в том, что очень бедным обездоленным людям часто помогает творчество, и в частности песенная культура. С ее точки зрения, песенная культура таджиков уникальна — она наследница великой ирано-таджикской поэзии. Галина рассказывала, как таджики сплошь и рядом наизусть ее цитируют и поют. Она создала сайт таджикской культуры, таджикской песни. Между тем, напомню, что таджики даже в иерархии наших гастарбайтеров — приниженный народ, над ним возвышаются другие народы-гастарбайтеры. Так вот, Галину поразило в таджикском песенном репертуаре то, что она нигде не слышала такого огромного количества замечательных песен о любви. К примеру, какой-нибудь 12-летний мальчик поет о неразделенной любви к девушке. И в то же время, говорит Галина, нигде она не видела такого пренебрежительного отношения к женщине, как в таджикской культуре. И вот противоречие между поэтически-возвышенным отношением к женщине и ее социально приниженным положением в таджикской повседневности, возможно, — одна из коренных характеристик таджикского народа.

Когда мы с Галиной беседовали, я спросил ее: «А у нас какие самые замечательные народные песни?» Она ответила: «А ты знаешь, я думаю, о войне». И потом, когда я стал размышлять на эту тему, почему-то мне вспомнился Высоцкий. Его ответ на вопрос: «Какая ваша любимая песня?» — «Вставай, страна огромная!» Я сначала подумал, может быть, он кокетничает, а потом согласился с ним: это действительно великая песня, чего там говорить. И даже наши замечательные песни о любви так часто связаны именно с войной…

Собственно говоря, в центре этих песен, о любви или о войне, — как правило, тема мобилизации. Еще Бисмарк подметил про русских: долго запрягают, быстро едут, то есть фактически все русские существуют в двух ипостасях. Это либо какая-то фатальная расслабленность, либо лихорадочная возбужденность, когда они проделывают громадный объем работы, после чего опять впадают в какую-то буддийскую прострацию. Это характерно до сих пор для поведения массы населения, для трудовой этики населения. Это обыгрывалось даже и в либеральной прессе. Может быть, звучало несколько цинично, но «Коммерсант» в начале 1990-х как-то эффектно написал о состоянии России: «Не встает страна огромная».

А дальше, пожалуй, третье, о чем бы мне хотелось сказать. Это проблема социальной стратификации. Можно вспомнить того же Платонова, который дает определение человека-интеллигента с точки зрения народа: «Я смотрю ты интеллигенция, тебе бы все посидеть да подумать». Так вот я бы сказал, что народ — это тот, кто не имеет возможности, а часто и желания посидеть да подумать.

Т. Н.: Это опять идеология исключения.

В. Н.: Мы иногда коллективно действуем без размышлений. Тогда мы — народ. Когда мы сидим и думаем — мы уже не народ, а что-то другое.

Т. Н.: В любом случае народ.

В. Н.: Мы сидим и думаем.

А. В.: Как Вы хорошо сказали, народ — это действительно термин мобилизации. Он всплывает в политическом контексте именно в таких случаях. Но Вы все-таки говорите о народе как о реальности. Между тем субстрата, стоящего за этим термином, нет.

Во многих случаях вместо слова народ можно подставить слово нация, и все останется, можно поставить этнос и, наверное, еще какие-то слова. Я совершенно согласен с тем, что о многом можно говорить в терминах идентичности. Можно говорить об иерархии идентичности, о том, что можно быть одновременно и тамбовским мужиком, и солдатом, и повстанцем, и гражданином страны — это более высокий уровень. Все мы имеем многоэтажную идентичность, только определенным образом иерархизированную. Для одного выходит на первый план религиозная идентичность. Он в первую очередь бьет себя в грудь и говорит: «Я — православный». Для другого — этническая, он говорит: «Я — русский». А для третьего выходит на первый план, что, собственно, чаще всего и бывает в серьезные моменты, — именно гражданская идентичность. Он говорит: «Я — россиянин» или «Я — советский человек», или «Я — американец».

В. Н.: Когда не так водку пьет, это идентичность или нет?

А. В.: Конечно. Но не обязательно каждый раз, обсуждая эти вопросы, спускаться на бытовой уровень. Кому-то не нравится, что где-то в Москве зарезали барана на улице, и из этого сделали политическую историю. Но это находится вообще за пределами исследования и даже серьезного разговора. Мало ли кто подрался, напился и валяется на тротуаре. Надо изучать и такие вещи, но нельзя изначально сказать, что та или иная форма поведения — неотъемлемое этническое свойство. Она может быть маркером каких-то сегодняшних реальностей, но не более того.

Т. М.: Нам надо понять, про какие уровни и критерии нам полезно говорить, для того чтобы попытаться ответить на главный вопрос: кто здесь живет и почему так плохо?

А. Н.: То, о чем мы говорим, — это абсолютно нейтральные характеристики. Можно, конечно, их наполнить идеологическим и политическим содержанием, но мне кажется, было бы продуктивнее рассмотреть эти способы повседневного существования.

Т. Н.: Важно где, с какой целью и для кого мы говорим. С точки зрения научного лексикона зачем говорить «народ города Мышкина», если можно сказать «население города Мышкина»?

А. Н.: Я бы тогда не различал научный — ненаучный. Вот есть Лев Толстой. У него первоклассные интеллектуальные сочинения, замечательные размышления о русском народе и народах мира. И что мы ему скажем: ты ведь не ученый, иди со своим народом куда подальше.

А. В.: Нет, никто этого не говорит — «куда подальше». Но, во-первых, мы не обязаны смотреть на все глазами Льва Толстого. А во-вторых, в том контексте, в каком он говорит «народная война», ему никто не возразит. Но мы хотим понять какие-то вещи, причем понять на каком-то более глубоком уровне. Потому что есть поверхностный уровень, и есть слова, которые только кажутся всем понятными...

А. Н.: Ну вот, скажем, идентификация. Я беседую в Краснодарском крае с кубанцами. Они говорят: «У вас на кацапщине народ пьет, работать не хочет». А потом добавляют: «Народ у вас добрее, чем у нас». Что делать мне с этими «ненаучными» рассуждениями: какая «кацапщина», какой народ, что значит «добрее»?

Т. Н.: Речь идет о том, имеем ли мы право в научной литературе широко употреблять слово народ. Если мы хотим подчеркнуть некую целостность и для ее идентификации не подходят слова население, люди, общество и т. п., то почему нет? А если это слово можно легко заменить, зачем бравировать им? В повседневной жизни этот термин широко употребляется, почему мы должны как-то стерилизовать его?

А. В.: Предположим, мы сейчас будем обсуждать, что такое душа. И будем, не веря в существование души — или веря, неважно, — искать ее определение. Пушкин обращался в письме к кому-нибудь: «Душа моя!» Что он имел в виду? Насколько будет плодотворным такое обсуждение?

Симон Кордонский: На самом деле народ появляется тогда, когда появляются интеллигенты и начинают рассуждать на тему «Народ и власть». Представление о существовании народа возникает при противопоставлении власти и интеллигенции. Народ сам по себе — вне отношений между властью и интеллигенцией — не существует. Народ — это такой остаток от населения, не властный и не интеллигентный. Основное занятие власти — заботиться о народе. Основное занятие интеллигенции — о народе страдать, сочувствовать ему, сопереживать. «Почему всем плохо?» — вопрошают интеллигенты.

Для того чтобы о народе заботиться, власти необходимо разделить народ на группы — соответственно тому, что этим группам, по представлениям власти, надо обеспечить: здоровье, учебу, жилье, работу, еду или выпивку. Для того чтобы сострадать народу, интеллигенции также необходимо выделить из народа группы обиженных и обделенных властью. Интеллигенты специализируются на выделении такого рода групп, а сострадание им составляет основное содержание интеллигентской социальной философии.

Определяющим при выделении групп становится базовое образование, специальность интеллигента. Интеллигентные гуманитарии выделяют одни группы, интеллигентные технари — другие. При этом все выделяемые интеллигентами группы ущемлены в чем-то, имеющем отношение к специализации интеллигентов. Группы эти, естественно, разные — соответственно специализациям интеллигентов — поэтому интеллигенты никогда не могут договориться о предмете своего сопереживания. Но все интеллигенты недовольны тем, как власть заботится о народе. Это их объединяет. Они пишут власти о том, как народу плохо и что скоро-скоро народ выйдет на улицы и порвет власть в клочья. Власть при этом вынужденно внемлет интеллигентам, потому как сама не может эти группы выделить, и опирается на интеллигентские измышления об обделенных группах. Такая вот диалектика.

В. Н.: А как же быть с фразой «Там за рекой совсем другой народ живет»?

С. К.: Слово есть, а объекта нет.

Т. М.: Здесь слово народ употребляется в смысле племя.

С. К.: А это уже интеллигентская дедукция по народу. Содержания кроме как акцидентного нет, поэтому в него можно ввести любое другое содержание, иерархизировать понятие, создать теорию…

А. В.: Можно я приведу еще одну цитату? Начала XX века.

Мы были твердо уверены, что народ разнится от нас только степенью образованности. И что если бы не препятствия, которые ставит власть, мы бы давно уже перелили в него наши знания и стали бы единой плотью с ним. Что народная душа качественно другая, это нам и на ум не приходило.

Это «Вехи». И, опять же, народ тут понимается как нечто отдельное.

Т. М.: Я совершенно согласна с Симоном Кордонским в том, что народа не существует. Но кто-то же здесь есть. Хотелось бы понять, кто.

С. К.: Что значит, не существует? Он есть. Народ есть постольку, поскольку есть интеллигенты, которые о нем рассуждают. И в рассуждениях появляется народ.

Т. М.: Но он зачем-то ведь появляется?

С. К.: Появляется, потому что у интеллигентов места нет. Они хотят найти место с народом вместе.

А. М.: Мне кажется, что тут произошла одна очень важная вещь. Произошло то, что называется феноменологической редукцией, то есть освобождение вот этой всей проблематики от натурализма. Как выяснилось, есть что-то, что не до конца определяется словом народ. Условно говоря, есть идея, а само понятие народ акцидентно. Оно акцидентно по отношению к действительно чему-то важному, что мы должны определить. Но интересно, что эта акциденция работает в очень важном пространстве — в пространстве культуры. В литературе народ есть. В народных песнях народ есть. В языке народ есть. А где его нет? Его нет в языке научной дескрипции. Как только мы пытаемся эту дескрипцию поймать, получается, что народ — это лишнее, потому что научная дескрипция вполне может обойтись другими синонимами, более точными, более конкретными, более детальными. А в культуре он есть. Но заставить все человеческое пространство работать без культурного лексикона невозможно. Поэтому получается, что наука не обязана этим понятием оперировать и может обойтись без него, а в культуре, как только мы начинаем говорить о песнях и т. д., все это существует. Поэтому, осуществив феноменологическую редукцию, мы должны понять, что существует нечто, что может описываться как народ в определенной культурной ситуации.

С. К.: Народ — это не власть и не интеллигенция.

А. Н.: Я хотел бы прояснить эту триаду (народ, интеллигенция, власть) исторически. Этот феномен возникает в России, но это вовсе не исключительно российский феномен. Впервые его зафиксировал Чернышевский, когда сказал, что Россия представляет собой триаду. Первая часть — это свет. Под светом понимались в то время, прежде всего, царский дом и высшая бюрократия, в первую очередь армейская бюрократия. Вторая часть — это общество, то есть разночинцы и все думающие люди. И третья — народ. Эта триада оказалась достаточно устойчивой и на протяжении нескольких поколений до 1917 года в ее рамках основные интеллектуальные слои анализировали положение дел в России. Но это не исключительно российская особенность. Хороший историк и политолог Владимир Хорос еще в советские времена написал книжку «Идейные искания народнического типа в странах третьего мира». Оказывается, социальная структура многих обществ стран третьего мира также подобного рода. Там существуют свои популисты, свои народнические искания — в Азии, в Латинской Америке, в Африке. Если посмотреть с точки зрения социологии, структур повседневного существования, этот тройственный расклад достаточно объективен. Неправильно думать, что Чернышевский придумал эту триаду, а мы вот теперь с ней мучаемся. Вместе с нами до сих пор с ней мучается большинство стран третьего мира, с этой триадой: власть — общество — и народ.

В. Н.: В математике можно сказать: давайте будем называть круг квадратом. Мне кажется, что нашу дискуссию можно логически упростить, если говорить: народ по Кордонскому, народ по Вишневскому, народ по Нефедовой… И все. А дальше уже можно выяснять, в каком смысле народ по Кордонскому совпадает с народом по Вишневскому и не совпадает с народом по Нефедовой. Как только будут даны какие-то определения — эксплицитные, имплицитные и так далее, — можно это упорядочить, поставить какие-то переходные коэффициенты и успокоиться.

А. М.: Правильно. По сути что такое народ? Это культурная универсалия. В том смысле, что она существует и по Кордонскому, и по Найшулю, и еще по кому-то. У нее некий ареал различных акцидентных значений. Она культурная, потому что она существует в культуре и задана культурой.

В. Н.: Если брать чистые образцы русского языка и смотреть, как народ в них употребляется, то получится некоторое значение.

А. М.: Культура — это корпус, поэтому так и должно быть.

А. В.: Мы же не первые, кто этим вопросом задался. Надо только посмотреть, сколько уже есть определений народа и всяких по этому поводу рассуждений, но это большая работа. Боюсь, что для этого новую академию наук придется открыть. Реальность заключается в том, что в народничестве — вы совершенно правы — народ было ключевым словом. Но это целая идеология. Мы не можем сейчас встать на позицию этой идеологии. Я боюсь, что вы воспроизведете то значение, которое ему придает массовое сознание, просто потому, что оно количественно тяготит, давит. И вопрос останется без прояснения.

Т. М.: Мне очень понравилось предложение Найшуля, пусть каждый опишет свой народ и определит.

Был такой подход — попытаться поставить рядом слова и просто честно послушать ухом, звучит — не звучит. Не звучит — значит, неправда. Вот это трагическое словосочетание «русский народ» или российский народ, уж не говоря о «русской душе» по Толстому, Достоевскому и примкнувшему к ним Чернышевскому, — это все правда? Или это морок? Есть ли что-то такое особенное в тех людях, которые упорно живут на территории этой страны, в общем, не в самых легких условиях, не в самых счастливых обстоятельствах? И есть ли в них, этих людях, нечто специфическое, что предопределяет довольно, извините, цикличное, унылое и неаппетитное развитие современной (да и не современной тоже) истории этой страны?

А. В.: Нужно ли для ответа на такой вопрос и полезно ли слово народ?

Т. М.: Я так поняла, что нет.

А. Н.: Прошу занести в протокол мое определение народа. Способ существования населения вдали от власти и культуры. В данном случае я подхожу с точки зрения повседневных правил существования людей. Это повседневные способы существования людей. Тут люди и народ — это синонимы. Именно по каким-то причинам они отдалены от власти и от культуры. Вот о чем идет речь.

А. В.: Что тогда делать со словами Шпенглера о том, что горожане не народ?

С. К.: Что значит — удалены от власти и от культуры?

А. М.: От власти еще туда-сюда, а от культуры абстрагироваться невозможно. Это нереально.

С. К.: Вы, вероятно, имеете в виду художественную культуру?

А. В.: Это привязано к какой-то другой реальности. Если вы возьмете большой город, вы тут никого не вычлените по культурным практикам, хоть тут есть и татары, и армяне, и евреи, и кто угодно. Культурные практики одинаковые или почти одинаковые у всех.

А. Н.: Я говорю о способах существования. 86 процентов этого населения в начале XX века обрабатывает землю и периодически умирает от неурожаев и голода, а остальная часть, процентов десять, на фабриках работает по 12–14 часов. В понимании того времени это называется народ. У остальных нескольких процентов есть время посидеть и подумать. Сейчас социальная структура изменилась. Обрабатывает землю реально 5 процентов, еще 20 процентов живет вокруг тех, кто землю обрабатывает. Это в сельской местности. И у них свои повседневные практики существования.

Сейчас потомки тех, кто обрабатывал землю и работал на заводах, — все эти бывшие механизаторы и представители других рабочих профессий — сидят охранниками в супермаркетах и фирмах, школах и детсадах. Это громадная армия сельских мужиков, смотрящих за городским порядком, — их у нас теперь больше, чем было солдат в советской армии. Продавщицы мордовские, удмуртские и прочие также работают в «пятерочках», и где угодно. Если спросить, откуда они, они все скажут: «Мы выходцы из народа. Мы пришли сюда, в Москву, работать, потому что у нас там все развалилось, колхоз не платит и прочее».

Т. М.: Получается, что народ — это отходники?

А. Н.: Отходничество — это один из способов существования народа.

С. К.: Часть народа — это отходники. Это не больше 10 процентов населения.

В. Н.: Здесь, мне кажется, совершаются две методологические ошибки.

Первое, по моему мнению, к народу относятся не персоны, а их роли. Я могу вести себя как народ, а могу вести себя как интеллигент, и т. д., и т. п.

Второе. Одним и тем же словом могут называться все сообщество и массовая его часть. Ну, например, есть девять ангельских чинов. Все они ангелы, и один из чинов — тоже ангелы. Поэтому массовый слой, о котором мы сейчас говорим, — народ. Но все мы вместе — тоже народ.

Т. Н.: Наш спор стал абсолютно бессмысленным. Нет единого определения народа. И не может быть. Для самого народа это одно, для политиков народ — это другое, для ученых народ — это третье. Причем, как мы видим, и для разных ученых это разное. Зависит от круга интересов, от того, что они изучают, как они видят это сообщество.

Т. М.: И все же, кто здесь живет и почему так плохо?

Т. Н.: Почему плохо? Все в сравнении. Сейчас уже почти не осталось архаичных уголков в России. Но иногда попадаешь в такой, который задержался в своем развитии. Откуда люди не уезжали потому, что им не с чем было сравнивать. А когда появилось телевидение — они поехали в город. Им сразу стало плохо.

Т. М.: Пусть они едут обратно в деревню.

С. К.: А ее нет. Некуда ехать.

Т. Н.: Вы не ездите в Америку, и Вам будет здесь хорошо. А лучше съездите куда-нибудь в глубинку, и Вам в Москве совсем хорошо будет.

Т. М.: Что же, и «Единая Россия» хорошо?

Т. Н.: Мы же о народе, а не о власти. Иначе мы будем спорить о том, что такое власть. Потому что власть тоже не едина. Это что, «Единая Россия»? Это Путин или это чиновники? Кого ненавидит-то народ? Он больше ненавидит этих вот чиновников. А молится на царя. Вот такой у нас народ.

Т. М.: Получается, что мы не знаем, что такое народ, но мы точно знаем, какой он. Помните анекдот про корову, которая ослепла на один глаз? А крестьянин молится Богу, призывая его всячески на помощь: «Пусть у моего соседа вдвое так же!» Я нашла несколько народов, правда, все на территории бывшего СССР, у которых про представителей титульных наций рассказывают подобные анекдоты.

У эстонцев, латышей и еще у кого-то были анекдоты о том, какие мы плохие и завистливые — и это есть наша суть.

Это к вопросу о том, что мы все знаем, какой народ.

Т. Н.: К вопросу о том, почему мы так плохо живем. Мы были в Финляндии и в Карелии, Псковской, Новгородской областях. Это рядом. Вот русский северо-запад — совершенно, казалось бы, похожие природные условия. Та же мелкоконтурность ландшафта, те же заболоченные земли. И совершенно разный результат. Александр Михайлович прав. Есть некая культурная парадигма у каждого народа, которая определяет не только идеологию, но и бытие, и, наверное, отчасти объясняет, почему мы так сравнительно плохо живем. В абсолютно идентичных природных условиях.

Т. М.: Вот, наконец-то. Очень хочется объяснений.

Т. Н.: Коротко — трудно. Оба народа так или иначе выталкивались на север. Финны всегда селились своей семьей в этой сложной природной среде на отдельном хуторе и пытались свой кусочек земли обустроить. Этот кусочек обрабатываемой земли — то, что создано их руками, при частной собственности передавался из поколения в поколение лучшему сыну или зятю, который это дело продолжит. Там тоже была урбанизация, и сельское население таяло, но шел положительный социальный отбор в сельской местности. Что происходило рядом, в нескольких десятках-сотнях километров? Русские селились сначала малодворками, которые разрастались в деревни. Возникала община, шел передел земли. Зачем ее обустраивать, если завтра могут отобрать? Сюда добавляется трехполье: несколько лет сеял, истощил землю — перешел на другую. Земли много, ресурсов много, ничего не надо обустраивать. Все это закладывалось столетиями. Закладывалось в психологию. Дальше — община. Если кому-то плохо, надо помогать. Это замечательно. Но все должны быть равны. А вот ты выделился — ты кто такой? Поделись. И ведь это все тоже в культуре. У нас на советскую власть сваливают, а это все глубже. Да и советская власть свое дело сделала. И в города у нас стремились весь ХХ век самые активные, которые не могли реализовать себя на земле. Отсюда — отрицательный социальный отбор в деревне в отличие от Финляндии.

Т. М.: Но ведь это и есть объяснение. Неважно, как это назвать, народ или чайник. Речь идет о совершенно простых вещах — о наборе социально-экономических причин.

Т. Н.: Конечно, всего это не объясняет. Но есть неумение конкурировать — другая этика трудовая, раз я не могу сам, я в чем-то неконкурентоспособен, значит, вот он плохой.

С. К.: Конкуренция в другую форму переходит.

Т. Н.: Она переходит в форму зависти. А тут еще православие усиливалось. Мы великие! Россия — это Третий Рим, Советский Союз — великая держава и т. д. Финляндия маленькая, и она под Швецией долго была, и даже в борьбе за самостоятельность лозунги у них были скромные. А у нас же величие. Мы будем сидеть на завалинке, которая уже развалилась, и обсуждать мировые проблемы вместо того, чтобы взять и починить эту завалинку.

Вы были на Куршской косе? Если проехать от литовской части к российской… Это ведь тот же пример. Абсолютно идентичные природные условия. Меня больше всего поразило даже не то, что, когда едешь по литовской стороне, все в цветах и ни одной травиночки на клумбах, а то, что людей не видно, непонятно, когда они все это делают. Въезжаешь на российскую сторону — в лесу полный бардак, цветов мало, грядки в сорняках, зато люди сидят на завалинке — днем. Понимаете?

А. В.: Но Вы же не будете объяснять это через понятие народ?

В. Н.: Можно на тот же самый вопрос ответить по-другому. Во-первых, здесь присутствующие биологи слышали про такого Мейена. Одна из его теорий состоит в том, что если взять много миллионов листьев дуба, то среди них обязательно встретится лист березы.

С. К.: Не лист березы, а лист дуба с морфологией листа березы.

В. Н.: Мне кажется, что эта идея имеет некоторое приложение. Это такой оптимистический мессидж в отношении общественного устройства и модернизации. Из этого следует, что в любой культуре можно найти институт с морфологией желаемого модернизированного института. Практика модернизации второй половины XX века это подтвердила. Выяснилась, например, такая интересная вещь, что с помощью китайской рисоводческой культуры можно сделать сверхсовременное сборочное производство. Если надо было бы учиться у передовых стран, то это не получилось бы. Возьмите Сингапур: эта проблемная страна стала третьей в мире по душевым доходам…

А. В.: Сингапур все-таки маленькая страна, в большой стране это не получается.

В. Н.: Почему же. Для маленьких стран есть свой механизм, для больших стран — свой. Вот Китай, например, большая страна. Массовая модернизация. Это страна, которая стала за короткое время ведущей индустриальной страной мира.

М. С.: Советский Союз тоже был одной из ведущих индустриальных стран мира.

Т. Н.: Китай был бы для нас примером, если бы мы сделали то, что сделал Китай, лет 50 назад… А сейчас уже поздно. Надо много населения, народу надо много.

С. К.: Я был летом в Китае, в ЦК КПК, по очень интересному вопросу. Они там создавали 52 национально-территориальных автономии. По советскому образцу, по сталинской теории наций. И там такой бардак сейчас с этим делом, потому что этносов много, и каждый из них претендует на статус национально-территориальной автономии. О какой модернизации можно говорить? Можно говорить о форме, в которой произошло вовлечение 400-миллионного населения в современный бизнес. И то не всех — 800 миллионов еще остается. Но при этом они породили такие социальные напряжения, с которыми дай бог бы разобраться.

В. Н.: Есть разные аспекты, я говорю о производственной культуре.

Если ты хочешь достичь результата, надо изобрести мотивацию. Этим занимались и президент Сингапура Ли Кван Ю, и президент Грузии Саакашвили. Они использовали для решения разных вопросов самые диковинные мотивации. Для разгона воров в законе в Грузии была, например, использована их же собственная воровская этика. Был принят закон о том, что если человек назвал себя вором в законе, отправлять его сразу в тюрягу. И поскольку отказаться они в соответствии с собственным кодексом чести не могут, сразу же попадаются:

— Ты вор в законе?

— Вор в законе.

— Арестован.

А. Н.: В общем, когда мы пытаемся найти продуктивный выход из этой загадки народа, мы опять идем куда? В анекдоты, описания парадоксов повседневных практик и рутин людского существования. Поэтому как своеобразный анекдот я воспринимаю высказывавшееся здесь мнение, что понятие народ ненаучно, оно не поддается научному анализу, а следовательно, об этом сомнительном народе пусть толкуют лишь сентиментальные интеллигенты и циничные политики. Скажите, пожалуйста, какие здесь за круглым столом крутые методологи-позитивисты собрались! Подавай им научное определение народа! Напомню, что господа ученые толком не могут договориться даже о критериях научности собственно своих дисциплин. Математики спорят о том, что есть наука математика, экономисты — об экономике, историки — об истории, биологи — о биологии и т. д.

Замечательный поэт-математик Николай Олейников, член знаменитого клуба малограмотных ученых Даниила Хармса, однажды следующим образом высмеял это научное высокомерие по отношению к самому сложному и загадочному, что есть на свете:

Но наука доказала, Что душа не существует, Что печенка, кости, сало — Вот что душу образует.

Отвергающим значимость понятия народ именем прагматики научных критериев я бы по мотивам олейниковской поэтической иронии ответил так:

Но наука доказала, Что народ не существует, Что земля, язык, закуска, — Вот народ что образует…

И все-таки они «вертятся», следовательно, существуют: и народ мучается, и душа болит — и именно поэтому Татьяне Малкиной так плохо, а не потому, что у нее нет научного определения народа.

А. М.: Я вам расскажу историю, раз уж мы перешли на фольклорные способы описания действительности. Я встречаю одного грузина во Франции, который вкалывает со страшной силой, работает по 16 часов в сутки, ведет бизнес, поддерживает своих. Еще, говорит, брату помогаю.

— А что брат? — спрашиваю.

— Брат живет в Тбилиси.

— А чем он занимается?

— Ничем.

— Работы нет?

— Работа была, он ушел, сидит дома, смотрит телевизор, участвует в политической жизни, ругает президента (Гамсахурдиа тогда был).

Вот два брата: один попал в ситуацию, где у него включились мотивационные механизмы, а другой эту мобилизацию не прошел. Поэтому весь вопрос не в том, что есть какие-то сущностные характеристики, которые мешают народу ездить в красивой машине, не заплеванной, не загаженной и пр. А в том, что у него нет внутренней структуры (или она не работает), которая позволяет эти мотивации включить.

Т. Н.: Вопрос, почему они не включаются массово.

А. М.: А вот теперь объяснение. Историк Борис Миронов в своем докладе в Германском историческом институте рассказывал о том, что ожидания и надежды русских людей расстыковались, раскоординировались с наличной действительностью. То есть они стали желать чего-то не очень реального. Если финны желают конкретного — вот клочок земли, который надо возделывать, то рядом — такие же финны, которые попали в кабальные условия, в общину, в мир, где у них таких конкретных задач нет, а есть абстрактные — как-то выживать в конкретном социуме, микросоциуме, который плохо приспособлен для жизни.

Т. Н.: Либо рассуждать о народе.

А. М.: Иначе говоря, вопрос в низкой дифференциации и, как мне кажется, соответственно раскоординировании ожиданий и реальности.

А. В.: Надо демистифицировать понятие народ. Там много мистики, которая не имеет оснований. Глеб Успенский писал: «Кто воспитывает русского мужика? Русского мужика воспитывает ржаное поле». Ничего загадочного, просто он живет в определенных рамках, заданных определенными условиями, они его и воспитывают. Переселяется в город — там другие условия и другое воспитание. Память о прежнем воспитании какое-то время сохраняется, но через два-три поколения стирается.

Т. Н.: Вот в этом-то и сила географов: они демистифицируют абстрактные понятия. Они говорят, что есть разные условия жизни и есть разные практики. Деревню давно уже воспитывает телевизор. Я расскажу историю. У нас есть полигон на периферии Костромской области, это типичное Нечерноземье. Мы каждый год там работаем. И могу вам сообщить, чтобы вы представляли себе, как живет народ. Вот вы говорите, что он живет хорошо. Зарплата на почте — 2500 рублей, зарплата директора клуба — 4000 рублей и так далее. И вот я сижу, смотрю в Москве телевизор, программу «Треугольник», там две девочки такие хорошенькие. Разговор идет о притязаниях молодежи на зарплату. И одна говорит: «Ну как какие деньги нужны? Как всем нормальным людям, 150 тысяч». Я бы после этого ее сразу уволила за профнепригодность, потому что она не понимает, на какую аудиторию она вещает. И вот эти люди, которые сидят в деревне и слышат эту фразу о том, что все «нормальные люди» в Москве получают 150 тысяч, решают, что народ никому не нужен, что детям здесь нечего делать и они должны уехать в Москву. А дети и сами так считают.

Оставим 150 тысяч. Но факты говорят о том, что в областях, окружающих Московскую область, за одну и ту же работу, будь ты врач, милиционер или кто-то еще, — зарплата в 2–3 раза ниже, чем в Московской области, где, в свою очередь, она в 2–3 раза ниже, чем в Москве. И любой нормальный человек пойдет туда, где есть деньги и работа.

В. Н.: Это нормально.

Т. Н.: Нормально, но Москва всю Россию не вместит. В этом году я была в Ставропольском крае. С Нечерноземьем понятно. Но вот ты приезжаешь в Ставропольский край, в село, где живет 5–7 тысяч человек, поля все распаханы, все колосится, сельское хозяйство живо, все замечательно… Мы всегда ходим по сельским администрациям, и я беру структуру занятости. И мы видим, что только треть трудоспособного населения в этом большом селе работает на месте. С одной стороны, из-за модернизации: купили новые машины, людей гораздо меньше требуется. Это нормально и даже хорошо, потому что в колхозах-богадельнях в советское время слишком много народу было занято. Но, с другой стороны, из-за того, что трудоемкое животноводство погубили, сейчас только одна треть может найти так или иначе работу в селе, потому что кроме сельского хозяйства и бюджетной сферы работать негде (услуги, бизнес не развиты). И здесь дело не в народе — институциональные и экономические условия таковы. Часть трудоспособных людей пытается найти себе работу где-нибудь в Ставрополье. Остальные активные — в крупных городах или в Москве. Вы понимаете? И вся Россия так живет.

М. С.: В Ставрополье население еще более-менее активное. Когда мы были там в экспедиции, респонденты отмечали, что у них очень большой контраст между тем, как было в советское время, и как стало сейчас. А, например, в Архангельской и Вологодской областях уже в советское время в сельской местности было настолько плохо в смысле качества жизни, что изменения после 1991 года были не столь заметными. Подвижность населения, большой поток выезжающих на заработки в Москву, говорит о его активности.

А. В.: Если людям плохо, они спиваются. Но не потому что это русский народ, или татарский народ, или какой-то другой.

Т. Н.: А что, он в советское время не спивался? Спивался! До революции не спивался? Спивался!

А. М.: И финны тоже спиваются, к сожалению.

С. К.: Это еще один миф о том, что народ спивается.

М. С.: Все-таки сверхсмертность была ниже в советское время?

А. В.: Ничего не изменилось.

А. М.: Она примерно стабильна. Существует некая категория, некая стабильная группа.

С. К.: Всегда пили и будут пить примерно одинаково. Пять процентов населения старше 16 лет являются алкоголиками. Уровень деградации зависит от социальной структуры. Чем больше сегментирована социальная структура, тем большее количество людей выпадает из нее, и их мы считаем алкоголиками. И их число никак не увеличивается. Это биологическая норма. Быстро меняется социальная структура, и алкоголики выпадают из нее, не держатся. Нет фильтра. Началось это в 1972 году, с первого постановления по борьбе с алкоголизмом, именно тогда пошел лавинообразный рост алкоголиков.

А. М.: Существует социальный невротизм, возникающий от болезненного столкновения с действительностью. Поэтому будут пить, естественно.

А. В.: Говорят, русские пьют. Когда мы видим, что в России это есть, на Украине есть, а, допустим, в Эстонии тоже пьют, но там нет таких последствий социальных, то возникают всякие вопросы. Но у меня первым делом возникает вопрос не о том, какой народ, а о том, какое общество. Это не одно и то же.

С. К.: Социальная структура другая. Это очень удобный способ объяснять народ через алкоголизм, интеллигентский способ. Ах, какой у нас плохой народ — он пьет.

А. М.: Тут говорили о том, как грязно в России. А меня в свое время поразило, как грязно в Америке в сравнении с Европой. Тоже большая страна… С чем это связано? Я для себя интуитивно объяснил это так: феномен большого пространства, много всего — везде не уберешь. Огромное захламленное пространство.

А. В.: Когда переезжаешь из Германии во Францию — то же самое.

А. М.: Я как-то, прожив три месяца в Швейцарии, попал во Францию, приехал на вокзал в Страсбурге и подумал: какая жуткая грязь.

А. В.: Зато продолжительность жизни у французов одна из самых высоких в мире, выше, чем у чистоплотных немцев.

Т. М.: Самая чистая страна, которую я видела, — это Мадагаскар. Там абсолютно стерильно чисто, и хочется плакать прямо сразу. Когда мы проехали через столицу Мадагаскара Антананариву, я замолчала дня на три…

Меня потрясла какая-то библейского размаха бедность. Мой муж, который много работал в Африке, тоже чуть не разрыдался, потому что он был с миссией на Мадагаскаре 24 года тому назад, это была свежеосвобожденная от колониального гнета страна. И все там пытались налаживать. И выяснилось, что с тех пор не только ничего не улучшилось, но еще и изменилось в худшую сторону. Скажем, тот водопровод и канализация, которые были построены угнетателями, не только не были заменены, но и перестали обслуживаться, а потому не функционируют. А предприятие по обработке растущего там вместо травы сахарного тростника — единственное образующее экономику побережья, — пришлось просто закрыть, потому что машины там стояли XVIII века, и никто уже не мог осуществлять их техобслуживание. И половина населения попросту лишилась работы.

Потом я перестала страдать. Они очень счастливые и красивые люди. Там нет мусора, потому что все является валютой: скажем, пакет целлофановый — это тоже валюта. Ты за целлофановый пакет можешь себе выменять что-нибудь полезное в хозяйстве. И меня совершенно потрясла лавка напротив того, что называется «Шанти-таун», построенная из коробок, которую время от времени затапливает. Лавка, в которой продаются осколки зеркал — от самых маленьких до довольно приличного размера. И я никак не могла взять в толк, что же это такое. А потом поняла, что это просто-напросто лавка зеркал. И что разбитое зеркало — это источник богатства. А источник чистоты — крайняя бедность. Извините за сумбур и огромное спасибо всем за участие в нашем круглом столе.

Отечественные записки

В Красноярском крае суд обязал органы экологического контроля открыть в Норильске лабораторию по мониторингу загрязнения окружающей среды. Как сообщает прокуратура региона, тем самым суд удовлетворил иск прокуратуры Нориольска.

Комплексная лаборатория по мониторингу окружающей среды, расположенная в этом городе, с октября 2003г. фактически не действует, хотя, как показала прокурорская проверка, числится действующей. При этом уровень загрязнения атмосферного воздуха Норильского промышленного района на протяжении ряда лет остается самым высоким в Красноярском крае, отмечается в сообщении. По данным прокуратуры края, на восстановление комплексной лаборатории по мониторингу загрязнения окружающей среды необходимо 80 млн руб.

"Большая тройка" существенно снизила тарифы для корпоративных клиентов за последний год, что обусловлено конкуренцией и изменяющейся структурой спроса. При этом самым доступным во всех категориях потребления по прежнему является Tele2. К такому выводу пришли аналитики ComNews Research, изучив предложения операторов в 83 субъектах РФ.

Для анализа тарифных планов сотовых операторов специалисты ComNews Research применили адаптированную к российским особенностям методологию организации Экономического cотрудничества и развития (ОЭСР), используемую для мониторинга тарифов на сотовую связь в странах - членах ЕС. По этой методологии услуги операторов для корпоративных клиентов были разделены на две корзины: безлимитные и универсальные.

Безлимитная корзина рассчитывалась на базе тарифных планов, предлагаемых руководителям и сотрудникам, нуждающимся в постоянных услугах связи, включающих абонентскую плату и заранее определенные сервисы. Самая низкая стоимость безлимитной корзины зафиксирована в Ульяновской, Пензенской, Саратовской областях, а также в республиках Марий Эл и Мордовия – она не превышает 2,5 тыс. руб. В среднем по стране стоимость этой корзины составила 3730 руб., что на 12% меньше показателя 2011 г. Самая низкая стоимость (полученная по методу расчета средней от предложений компании во всех регионах ее присутствия) зафиксирована у Tele2 - 1713 руб., что на 55% ниже, чем в среднем по России. Далее следуют ГК "Мотив" и СМАРТС: 1787 руб. и 2178 руб. соответственно. Наиболее значительное снижение стоимости услуг показала компания МТС - 41%, с 5124 руб. до 2691 руб. Как поясняет аналитик ComNews Research Марина Коробкова, это вызвано тем, что у МТС изначально была низкая стоимость услуг.

Универсальная корзина предназначена для оценки наибольшего количества тарифов для корпоративных пользователей. Для универсальной корзины использовались базовые тарифные планы, отвечающие потребностям почти каждого рядового сотрудника. Самая низкая стоимость универсальной корзины наблюдается в Омской, Томской и Ульяновской областях, а также в республиках Марий Эл и Тыва. В операторском рейтинге лидером в данной категории остается Tele2 - средняя стоимость предложений этой компании по регионам 561 руб., что на 47% ниже среднероссийского показателя (1064 руб.) и на 3% ниже, чем показатель самой компании в 2011 г. Вторым по выгодности тарифов является ГК "СМАРТС" (882 руб.), что на 17% ниже среднего по стране показателя. В среднем по стране стоимость тарифных планов данной категории снизилась за прошедший год на 6,5%.

Самыми дорогими регионами по стоимости всех рассмотренных корзин корпоративной связи являются Москва и Московская область, Ямало-Ненецкий, Ханты-Мансийский и Чукотский автономные округа, Сахалинская, Магаданская и Амурская области, Хабаровский, Забайкальский и Камчатский края, а также Республика Саха (Якутия). Большинство этих регионов относятся к Сибирскому и Дальневосточному федеральным округам и характеризуются сложными климатическими и географическими условиями, а также низкой плотностью населения, что приводит к высокому уровню прожиточного минимума в данных областях.

"Москва и МО находятся в этом списке по причине высокого прожиточного минимума региона в целом, а также из-за неблагоприятной конкурентной ситуации и умеренно растущего спроса. На рынке Москвы представлены только три оператора связи, и долевое распределение у них приблизительно одинаковое. При этом высокая экономическая активность региона и постоянный прирост новых потенциальных корпоративных клиентов не ограничивают объем спроса, что в совокупности не стимулирует ценовую конкуренцию и позволяет операторам держать уровень цен на достаточно высоком уровне", - поясняет Марина Коробкова.

Пресс-секретарь ОАО "ВымпелКом" Анна Айбашева не согласна с результатами исследования: по ее мнению, неправильно оценивать самого "дешевого" равно как и самого "дорогого" оператора среди тех, кто не представлен в большинстве регионов РФ - к примеру Tele2 или СМАРТС. "Локальные операторы не могут удовлетворить потребности В2В-клиентов, которым нужен межгород и роуминг по России. А эти услуги у локальных операторов очень дороги, в связи с отсутствием этих операторов в ряде регионов России", – указывает Анна Айбашева.

Пресс-секретарь ОАО "МегаФон" Юлия Дорохина соглашается с выводами исследования относительно общих тенденций на рынке. "Однако для определения абсолютных значений потребительской корзины, на наш взгляд, данных недостаточно. Для полной картинки необходимо понимать, какие услуги и какого объема включаются в пакет. Отметим, что большая часть корпоративных тарифов закрыта и является коммерческой тайной", - прокомментировала Юлия Дорохина.

Менеджер по репутационному PR компании Tele2 Александр Бахорин свидетельствует, что сегмент B2B активно развивается. "Прошлой осенью Tele2 внедрила единую систему тарифов для предпринимателей во всех регионах присутствия компании. За прошедшее время число абонентов в этом сегменте выросло более чем вдвое", - сказал он ComNews.

"Лесосибирский ЛДК №1" признан победителем краевого смотра-конкурса "За высокую социальную эффективность и развитие социального партнерства" по итогам 2011 года.

В соответствии с постановлением правительства Красноярского края и решением краевой трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений, ОАО "Лесосибирский ЛДК №1" в группе "Промышленность" стал победителем и признан организацией высокой социальной эффективности и лучших достижений в сфере развития социального партнерства в Красноярском крае. Решение трехсторонней комиссии подписано заместителем губернатора Красноярского края - заместителем председателя правительства Красноярского края, А.А. Гнездиловым, председателем Федерации профсоюзов Красноярского края О.Х. Исяновым, вице-президентом Союза товаропроизводителей и предпринимателей Красноярского края Г.С. Лапуновым.

В конкурсе учитывались такие показатели развития, как средняя заработная плата работников, индексация заработной платы, затраты предприятия на оздоровление и отдых работников, затраты на улучшение жилищных условий работников, на улучшение условий и охрану труда, на спортивно-оздоровительные и культурно-массовые мероприятия, деятельность по переподготовке и повышению квалификации кадров.

Новосибирская область. Площадь лесов увеличится на 2 тысячи га.

В области лесные культуры высажены на площади 1618 га. Это 75% от плана года (2160 га). Остальные лесопосадки будут завершены в осенний период, цитирует пресс-служба правительства слова руководителя департамента лесного хозяйства Сергея Швеца. Мероприятия по содействию естественному восстановлению леса выполнены на 300 га, основная их часть будет проведена летом-осенью. Посев лесных культур произведен на площади 119 га. Заготовлено 463 кг семян.

Наибольший объем лесовосстановления произведен в Сузунском районе - 359 га, Маслянинском - 197 га и Ордынском - 140 га. Сейчас проводится техническая приемка выполненных работ.

Кроме того, в рамках ведомственной целевой программы "Повышение качества противопожарной охраны, лесовосстановления, лесоустройство лесов Новосибирской области в 2011-2013 годах" посажено 460 га лесных культур, произведен посев в питомниках на площади 7,2 га.

"Норильский никель" просит Федеральную антимонопольную службу и Министерство природных ресурсов РФ проверить Роснедра, так как подозревает, что при проведении конкурса на освоение южной части месторождения "Норильск-1" мог быть нарушен закон, сообщает ПРАЙМ. ГМК также просит оценить правомерность решения, которое Федеральное агентство по недропользованию приняло по итогам этого тендера.

Конкурс Роснедр на разведку и добычу никеля, меди, кобальта и попутных компонентов на месторождении "Норильск-1" на полуострове Таймыр прошел 18 июня. Победу одержала группа компаний "Русская платина", которая подавала заявку от имени дочерней компании "Артель старателей "Амур". Роснедра выставляли на конкурс и западный фланг Октябрьского месторождения, однако тендер признали несостоявшимся - на участок претендовал только "Норильский никель". Месторождение "Норильск-1" является одним из основных активов Заполярного филиала ГМК, поэтому многие эксперты были удивлены тем, что право на добычу и разведку там получила "Русская платина". Сумма контракта, которая позволила ей одержать победу, не разглашается.

"Норильск-1" - одно из крупнейших месторождений на Таймыре. Его южная часть обладает запасами в 273 тысячи тонн никеля, 378 тысяч тонн меди, а также 12,7 тысячи тонн кобальта и около 518 килограммов платиноидов. Рудоуправление "Норильск-1" было сформировано в феврале 1999 года. В его состав включили рудники "Заполярный", "Медвежий ручей", "Ангидрит" и "Кайерканский".

Федеральная антимонопольная служба (ФАС) России удовлетворила ходатайство производителя электрической и тепловой энергии "Интер РАО ЕЭС" о покупке 75% + 1 акции энергетической компании ОАО "Башэнергоактив". Об этом говорится в сообщении ведомства. ФАС приняла решение 15 июня, но обнародовала его только сегодня. Разрешение на сделку действует только в совокупности с предписанием.

Эта сделка, как определили в ФАС, может привести к ограничению конкуренции на оптовом рынке электроэнергии из-за возникновения доминирующего положения и роста случаев исключительного положения "Интер РАО ЕЭС". Поэтому ведомство предписало "Интер РАО" сделать следующее: уведомить ФАС о получении права собственности на акции "Башэнергоактива"; не допускать действий, которые приводят (могут привести) к значительному повышению цен на оптовом рынке электрической энергии и мощности; ежеквартально представлять в ФАС информацию о параметрах торгов электричеством; письменно проинформировать энергокомпании, входящие в "Интер РАО" о необходимости исполнять это предписание, в срок, не превышающий пяти дней с момента покупки акций "Башэнергоактива".

Срок действия предписания составляет пять лет. За его неисполнение нарушителю грозит административная ответственность и является основанием для признания сделки недействительной в судебном порядке по иску ФАС, говорится в сообщении ведомства.

"Башэнергоактив" (объединяет генерирующие активы) появился в результате реорганизации "Башкирэнерго", из которой выделена также Башкирская электросетевая компания (электросетевые активы). Покупка "Интрер РАО" 75% "Башэнергоактива" предусмотрена условиями обнародованной в мае сделки: "Интер РАО" покупает почти 40% "Башкирэнерго" у АФК "Система" за 14 млрд рублей. ОАО "Башкирэнерго" торгует электрической энергией на оптовом рынке. Установленная мощность генерирующего "Башкирэнерго" составляет 4 260 МВт. После реорганизации "Башкирэнерго" эти мощности будут принадлежать "Башэнергоактиву".

ОАО "Интер РАО ЕЭС" (создано в 2008 году) - многопрофильный энергетический холдинг. Контролирует ряд энергогенерирующих активов и является оператором экспорта энергии на зарубежные рынки. Крупнейшие акционеры компании - ФСК ЕЭС и Росимущество, контролирующие 20% акций и 14,8% акций соответственно; 14,2% бумаг принадлежит ГМК "Норильский никель". Чистая прибыль по МСФО в 2011 году составила 41,5 млрд рублей.

2011 г. выручка ОАО «Краснозерский лесхоз» (Новосибирская обл.) увеличилась на 75,6% до 18,9 млн руб. по сравнению с 2010 г., об этом говорится в полученном Lesprom Network сообщении компании. Чистая прибыль компании выросла более чем в два раза и составила 2,3 млн руб.

Перспективы развития ОАО «Краснозерский лесхоз» связаны, прежде всего, с наращиванием объемов продаж по основному виду деятельности – реализация древесины от рубок ухода, производство и реализация пиломатериала.

Милосердие условно

«Ученые-шпионы» выходят по УДО накануне окончания срока

Сергей Миненко

Герои нашумевших шпионских скандалов первого срока президентства Владимира Путина возвращаются на свободу. Как стало известно «МН», сегодня в суд с ходатайством об освобождении обратился физик Валентин Данилов. А вчера вернулся домой по УДО академик Игорь Решетин. Оба ученых числятся в составленных оппозицией списках политзаключенных. Но освобождение Решетина не было актом доброй воли властей, считают правозащитники: ученого отпустили за четыре месяца до окончания отмеренного судом срока. Точно так же, уверены они, поступят и с Даниловым.

В 2001 году Данилов был арестован по обвинению в разглашении гостайны — передаче Китаю секретных военно-космических сведений. Он был осужден в 2004-м на 13 лет лишения свободы, и этот приговор вызвал огромный резонанс — на невиновности физика настаивали известные российские ученые и правозащитники. Две трети срока наказания, которое Данилов отбывает в колонии строгого режима в Красноярске, уже давно истекли.

Адвокат ученого Елена Евменова заявила «МН», что надеется на удовлетворение ходатайства об УДО — 64-летний Данилов, по ее словам, имеет хронические заболевания, проблемы с давлением и сердцем. Ранее ученый просил перевести его в колонию-поселение, но его тут же посадили в ШИЗО за дисциплинарное нарушение. «Не успел выполнить команду «отбой», на две минуты позже забравшись на свою шконку на втором ярусе», — уточнила адвокат. Секретарь общественной комиссии по защите ученых Эрнст Черный рассказал «МН», что в прошлом году Дмитрий Медведев, будучи президентом, не возражал против помилования Данилова. «Но когда ученый написал Медведеву, тот вернул ходатайство в Генпрокуратуру», — сказал Черный.

Во вторник по УДО освободился другой ученый — академик Игорь Решетин, приговоренный к семи годам за шпионаж, также в пользу Китая. Суд установил, что Решетин, будучи гендиректором компании «ЦНИИМАШ-экспорт», передал китайской компании ракетно-космические технологии двойного назначения. К различным срокам по этому делу также были осуждены главный экономист «ЦНИИМАШ-экспорта» Сергей Визир, зампредседателя экспертной комиссии института Михаил Иванов и помощник гендиректора Александр Рожкин. Последние два уже освободились по УДО.

Правозащитники не могут считать освобождение Решетина актом политической воли. «От Верховного суда пошла инструкция выпускать по УДО, когда осталось два-три месяца до окончания срока», — заявил «МН» лидер движения «За права человека» Лев Пономарев. Он считает, что скорее всего с Даниловым поступят так же, как с Решетиным. «Возможно, Данилова и отпустят, но только когда срок подойдет к концу», — считает он.

Из всех известных персонажей шпионских скандалов начала 2000-х был помилован только экс-сотрудник Института США и Канады Игорь Сутягин, осужденный в 2004-м на 15 лет за шпионаж в пользу США и Великобритании. В 2010-м его обменяли на десять задержанных в Америке российских шпионов, в том числе и Анну Чапман. Сейчас Сутягин живет в Лондоне.

Проектная компания Siberwood, созданная европейским бенефициаром, намерена к сентябрю 2016 года создать на севере Иркутской области лесохимический комплекс стоимостью 1 миллиард евро, который будет производить хвойную целлюлозу и химико-термомеханическую массу (ХТММ), сообщил в понедельник президент чешской компании Aspena Ltd Алексей Миронов, организующей проектное финансирование для Siberwood.

В понедельник проект Siberwood был представлен иркутскому губернатору Сергею Ерощенко. Компания намерена в районе города Усть-Кут построить лесохимический комплекс, состоящий из двух заводов: один будет производить 700 тысяч тонн беленой хвойной целлюлозы в год, второй - 300 тыс. тонн ХТММ, являющейся исходным сырьем для производства картона и бумаги. Кроме этого, инвесторы собираются на площадке построить завод, производящий перекись водорода, необходимую для целлюлозного производства.

"В настоящий момент мы выбрали площадку под Усть-Кутом. Второй этап – реальный бизнес план, он будет готов в сентябре", - сказал Алексей Миронов. Проектированием заводов сейчас занимается иркутский институт "Сибгипробум".

Согласно планам компании, само строительство комплекса в Усть-Куте начнется летом 2013 года, в следующем году инвестор будет формировать инфраструктуру, а в 2016 году смонтирует заводы.

Общая стоимость проекта – 1,09 миллиарда евро. Доля собственных средств в проекте – 338,6 миллиона евро, заемных – 754,6 миллиона, срок окупаемости – 8,3 лет. Численность работников составит 2 тысячи человек.

По оценкам компании, потребность в сырье составит 4,5-4,7 миллиона кубометров в год. "Мы подали в правительство РФ документы на включение проекта в статус приоритетных", - сказал Миронов.

Рынок сбыта продукции – страны Европы и АТР. "Себестоимость продукции на заводе в Усть-Куте за счет новых технологий будет на 27% меньше, чем на советских ЦБК", - пояснил Миронов.

"Мы готовы поддержать ваш проект. И, более того, готовы подписать с вами соглашение о сотрудничестве", - сказал в ответ губернатор Ерощенко.

Siberwood создана в форме SPV (special purpose vehicle) — компании специального назначения, или проектной компании. Зарегистрирована в Санкт-Петербурге при участии одного из европейских государственных банков (его название не разглашается). Aspena Ltd, организующая проектное финансирование, зарегистрирована в Чехии. Предполагается, что основными поставщиками для проекта будут компании Metso Paper, Andritz Group, передает РИА Новости.

Арбитражный суд Москвы во вторник признал банкротом ОАО "Авиационная компания "Континент", сообщили агентству РАПСИ в суде. Суд открыл конкурсное производство в отношении авиакомпании сроком на шесть месяцев. Конкурсным управляющим назначен Павел Проценко, который являлся ранее временным управляющим компании.

На 23 января 2013 года суд назначил рассмотрение отчета конкурсного управляющего. Как заявил на заседании Проценко, в реестр кредиторов включены требования на сумму 162,5 миллиона рублей.

Первое собрание кредиторов проголосовало за признание компании банкротом. Имущество компании не позволяет вести ей производственную деятельность. Активы компании оцениваются в 353 миллиона рублей, однако из них реальная стоимость основных средств составляет лишь 4 миллиона рублей, и это в основном авиационное оборудование.

Самолеты компания арендовала. Дебиторская задолженность компании составляет 263 миллиона рублей, однако подтверждена документально она только частично. Признаков фиктивного банкротства обнаружено не было, однако в действиях руководства компании были обнаружены признаки преднамеренного банкротства, сказал конкурсный управляющий.

Арбитраж ввел процедуру наблюдения в авиакомпании "Континент" в октябре 2011 года. В Росавиацию 29 июля 2011 года поступило заявление от гендиректора "Континента" об аннулировании сертификата эксплуатанта в связи с приостановлением операционной деятельности. Авиакомпания приостановила полеты из-за образовавшейся задолженности перед российскими аэропортами, которая по состоянию на 29 июля прошлого года составляла 32 миллиона рублей.

В результате отмены рейсов пострадали несколько сотен человек. Всего авиакомпания продала около 37 тысяч авиабилетов с вылетами вплоть до середины сентября. Авиакомпания "Континент" основана в 2007 году. Выполняла регулярные и чартерные рейсы на самолетах Ту-154.

Основными пунктами назначения были Москва (Внуково), Красноярск, Екатеринбург, Самара, Норильск, Сочи, Анапа, Краснодар, Челябинск, Кемерово, Абакан.

На кызылординских рынках появилась вишня из Сарыагаша и Ташкента. Продают ягоды по 200-250 тенге за килограмм. Местная вишня тоже есть, но цена ее дороже привозной на 100 тенге. Надеяться на значительное снижение цены, наверное, не стоит. В этом году вишни уродилось мало.

Начальник отдела растениеводства и механизации областного управления сельского хозяйства Шакирбай Оралбеков рассказал собкору ИА «Казах-Зерно»: «В феврале стояли крепкие морозы, а в период цветения фруктовых деревьев бушевали сильные ветры, поэтому вишни и урюка уродилось мало. Дешевой, как в прошлом году, по 100-150 тенге местная вишня, скорее всего, уже не будет».

В южных районах области - Шиелийском и Жанакорганском - таких сильных ветров, как в областном центре и близлежащих районах, не было. Поэтому на наш будущий урожай фруктов он не повлиял. Погода стояла в то время там хорошая.

В Республике Карелия прошли соревнования на первенство России "Лесоруб-2012". Организаторами выступили Федерального агентство лесного хозяйства и правительство республики Карелия.

Кроме Красноярского края в мероприятии приняли участие команды Архангельской, Вологодской, Ленинградской, Московской, Тверской, Томской областей, Алтайского, Хабаровского краев, а также республик Башкортостан, Карелия, Белорусь - всего 60 человек.

Соревнования проходили в нескольких номинациях. Участники должны были продемонстрировать виртуозное владение моторными пилами, а также управление форвардерами и харвестерами. Строгое жюри оценивало время, качество, правильность выполнения каждого упражнений и соблюдение требований безопасности.

Команду Красноярского края на соревнования "Лесоруб-2012" представляли Сергей Соглаев и Павел Келлер, сотрудники лесоперерабатывающего предприятия ОАО "Лесосибирский ЛДК- 1". В общекомандном зачете они вошли в десятку лучших вальщиков леса России, при этом заняв седьмое место среди операторов форвардерами.

После обязательных упражнений победители провели показательные выступления по выпиливанию различных скульптур из дерева, сообщате министерство природных ресурсов и лесного комплекса.

"В соревнования подобного уровня наши лесники принимали участие впервые. Ребята показали достойный результат, что говорит о высоком профессионализме наших специалистов. Тем не менее, команде есть к чему еще стремиться. Надеюсь, что на следующих соревнованиях край займет почетное призовое место", - отметила министр природных ресурсов и лесного комплекса Красноярского края Елена Вавилова.

Мэр города Иркутска Виктор Кондрашов дал поручение привлечь дополнительные силы для борьбы с горностаевой молью, распространившейся в Иркутске. Об этом сообщил начальник управления по охране окружающей среды и экологической безопасности Владимир Чубук. До сих пор обработкой деревьев против моли занимались представители подрядной организации "Аврора клининг", которая выиграла тендер на обработку деревьев в Иркутске. Дополнительные муниципальные бригады уже сегодня выйдут на обработку наиболее поврежденных деревьев.

Комитетом по ЖКХ по обращениям граждан, организаций и результатам обследований сформирован список наиболее проблемных участков. За неделю в "заявке от населения" оказалось около 160 адресов, где требуется вмешательство "истребителей насекомых". На проведение обработки осталось не большее недели, после которой гусеницы превратятся в куколки, нечувствительные к препаратам. Затраты на проведение дополнительной обработки будут компенсироваться за счет средств городского бюджета.

"К работе привлечены специалисты муниципальных предприятий, имеющие допуск к данному виду работ, - говорит Владимир Чубук. - Сложность заключается в том, что помимо соблюдения мер безопасности при работе с ядохимикатами, обработку нельзя проводить во время дождя и в жаркое время суток. Поэтому работы ведутся преимущественно ночью. В ближайшие дни мы обработаем максимально возможное количество деревьев".

Администрация Иркутска призывает не вырубать пораженные деревья. В большинстве случае декоративные яблони выживают и восстанавливаются уже к концу текущего лета. Окончательное восстановление произойдет в течение одного - двух лет.

Масштабные строительные работы ведутся сегодня при реализации инвестиционного проекта группы "Илим" - "Большой Братск". Это беспрецедентный в новой истории России проект. Группа "Илим" создает на базе уже действующего предприятия самое крупное в мире производство по выпуску хвойной целлюлозы. Инвестиции в проект составили 700 млн долларов. Годовой объем производства в Братске превысит 1 млн тонн. Оценить весь размах строительных работ и посмотреть на установку современного оборудования приехали не только журналисты ведущих СМИ региона, но и совета директоров группы "Илим" и компании International Paper - стратегического партнера и владельца 50% акций Группы "Илим".

Новый завод за полтора года

Первая целлюлоза в рамках проекта "Большой Братск" будет получена в конце третьего квартала 2012 года. Об этом сообщил управляющий директор Братской промплощадки группы "Илим" Владимир Соколовский. Он отметил, что в настоящее время средняя степень готовности проекта составляет 70%, хотя строительные работы начались только в апреле прошлого года и не останавливались даже зимой. В морозы бетон отогревали специальными пушками.

О своих планах модернизировать Братский комбинат группа "Илим" заявила еще в 2008 году. Сразу было определено, что это будет не просто реконструкция существующего в Братске лесопромышленного комплекса, а создание на его основе нового современного предприятия. Этот проект получил название "Большой Братск".

Началу строительства предшествовала огромная подготовительная работа. Были проведены серьезные геологические изыскания с целью определения качественного состава грунтов, что требовалось для проектирования фундаментов. Прошли экологические изыскания. Состоялись депутатские и общественные слушания по оценке воздействия на окружающую среду, где проект получил одобрение горожан. Параллельно с подготовкой документации приобреталось необходимое оборудование.

- Полный комплект документов, который мы представили на главную государственную экспертизу, составил сто томов, - вспомнил Владимир Соколовский. - Сотрудники главгосэкспертизы очень серьезно подошли к проверке документации по нашему направлению. В итоге мы получили положительное заключение - объемный документ с подписями 30 ответственных лиц по самым различным направлениям деятельности. После этого мы получили разрешение на строительство от администрации Братска.

Говоря об особенностях модернизации целлюлозного производства в Братске, Владимир Соколовский подчеркнул, что проект осуществляется по brownfield-технологии. Это значит, что новое современное оборудование встраивается в уже существующие помещения, и при этом выпуск продукции комбината не прерывается. Таким образом, при использовании действующей промплощадки дополнительные территории не задействованы. Для российской промышленности это уникальный проект.

"Большой Братск" включает в себя сооружение целлюлозной линии мощностью более 720 тыс. тонн хвойной целлюлозы, строительство нового содорегенерационного котла, древесно-подготовительного цеха, цеха двуокиси хлора, установку новой кислородной станции, раскряжовочно-сортировочной линии, выпарной станции, пресспата, локальных очистных сооружений.

На главных объектах масштабной стройки

Сегодня работа на площадках будущего завода кипит: график возведения и ввода мощностей очень плотный, поэтому строительство ведется одновременно на нескольких объектах, кроме того, параллельно функционирует и действующее производство. Например, цех по производству двуокиси хлора и кислородную станцию обещают запустить уже к началу сентября. Эти два объекта будут обеспечивать предприятие необходимым количеством отбеливающих химикатов. Так, производительность кислородной станции составит 100 тонн в сутки, а цеха двуокиси хлора - 15 тонн в сутки. В настоящее время на кислородной станции установлено французское оборудование, с помощью которого кислород будет добываться из воздуха путем разделения на молекулярном уровне. Рядом также будет расположен склад для хранения химикатов.

Энергетическое сердце "Большого Братска" - содорегенерационный котел. Его вес вместе с каркасом почти 4 тыс. тонн. Высота 76 метров, это как 24-этажный дом. Он будет сжигать ежедневно несколько тысяч тонн биотоплива, образующегося в процессе производства целлюлозы. Содорегенерационный котел позволит предприятию частично обеспечить собственные потребности в тепловой энергии. Кроме того, он будет производить большое количество пара, который можно с помощью турбины эффективно преобразовать в электричество, а значит, сократить объемы покупки энергии извне. Именно содорегенерационный котел оповестит братчан о том, что новый комбинат в боевой готовности. Как пояснил Владимир Соколовский, в конце июля в Братске раздастся своеобразный гул, сравнимый "со звуком реактивного самолета". Испытания, о которых жителей предупредят заранее, продлятся три дня. Сначала котел запустят на мазуте, далее он будет работать на щелоке.

А на выпарной станции, где будет вестись подготовка щелоков к сжиганию в содорегенерационном котле, запушены новые суперконцентраторы. Их установка поможет увеличить концентрацию щелока перед сжиганием до 75% и уменьшить выбросы от производства. Старые концентраторы будут выведены на реконструкцию.

Журналистам показали древесно-подготовительный цех и сортировочную линию. Здесь древесина будет выгружаться, очищаться от коры, сортироваться и превращаться в щепу. На новом производстве ее будут распределять воздуходувным способом. Мощность при пуске 1,2 млн кубометров в год. С вводом в эксплуатацию всего нового производства комбинат будет выдавать 1 млн тонн готовой продукции в год, сейчас - 730 тыс. Соответственно увеличится и вырубка леса, говорит Владимир Соколовский. Но подчеркивает:

- Мы давно не рубим вокруг Братска, наши лесосеки находятся около 170 километров от города. Сейчас идет обсуждение перехода на интенсивный способ ведения лесного хозяйства. Это позволит заниматься восстановлением лесов более качественно.

Кстати, в начале мая группа "Илим" приступила к ежегодным лесовосстановительным работам на арендованных территориях. На эти цели выделено порядка 69 млн рублей. Работы будут осуществляться в лесных филиалах группы "Илим" в Коряжме, Братске и Усть-Илимске на общей площади более 34 тыс. га. В том числе запланированы работы по созданию лесных культур c предварительной подготовкой почвы для этих целей. Всего будет высажено 4 млн 700 тыс. сеянцев сосны и ели, посеяно более полутора тонн семян этих пород деревьев. Порядка 40 млн рублей выделено на уход за молодняком. Проведение этих работ запланировано на площади приблизительно в 7 тыс. га.

Братскую целлюлозу экспортируют в Китай

А куда будет экспортироваться братская целлюлоза? "Большой Братск" изначально строился с ориентиром на азиатский рынок: около 80% объема производства комбината будет предназначено для Китая. Группа "Илим" является крупнейшим поставщиком целлюлозно-бумажной продукции на рынок Поднебесной. А близость братских производственных площадей к потребителям делает производство сибирской целлюлозы конкурентоспособным. Так, из Братска по железной дороге на границу с Китаем товар можно доставить всего за 8-10 дней. Для сравнения: из Чили или Канады целлюлоза идет более 40 дней. По данным статистики, до 60% беленой сульфатной целлюлозы используется в Китае для производства салфеток, бумажных платков, туалетной бумаги и т.д. Еще 30% продукции идет на выпуск печатных бумаг, например, мелованной бумаги для художественной или офсетной печати, в том числе бумаги для учебников. Небеленая сульфатная целлюлоза в основном применяется в производстве упаковочной и мешочной бумаги, а также, например, для изготовления фейерверков.

Снижая нагрузку на экологию

Модернизация существующего производства на новом заводе позволит значительно снизить экологическую нагрузку на окружающую среду. Применяемые технологии помогут сократить объемы потребляемой воды, количество сбросов и выбросов.

- Сегодня, по официальным данным, выбросы Братского комбината составляют всего 4,7% от общего объема выбросов в городе. С запуском нового производства воздействие на окружающую среду уменьшится. К примеру, дурнопахнущие выбросы после пуска нового завода мы сократим как минимум вдвое. Это станет возможным благодаря современной технологии сжигания дурнопахнущих газов. Если бы в нашем проекте не предусматривалось улучшение экологической ситуации, мы никогда не получили ли бы положительное заключение госэкспертизы, - подчеркивает Владимир Соколовский.

В числе природоохранных мероприятий в Братске строительство цеха локальной очистки стоков на загрязненном коллекторе и цеха химической очистки сточных вод. Это позволит сократить содержание лигнина в стоках и снизить химическое потребление кислорода на сбросе в реку Вихоревку. Также будет построен цех по сгущению осадка очистных сооружений, что станет предпосылкой для закрытия одного шламонакопителя, где захораниваются органические осадки. Эти осадки составляют 40% от выбросов сероводорода, которые создают все производства комбината. Сразу после ввода цеха прекратится откачка избыточного ила в шламонакопитель, и предприятие приступит к его рекультивации. Таким образом, существенно снизится гниение органики, значительно сократятся выбросы серосодержащих веществ.

Визит стратегического партнера

Изучив рынок сбыта братской целлюлозно-бумажной продукции в Китае, совет директоров компании International Paper прибыл в филиал группы "Илим". Делегация крупных мировых финансистов и промышленников дала свою оценку строящемуся лесопромышленному комплексу. "Одно дело следить за строительством завода по документам и фотографиям, совсем другое - увидеть ход работ на совместном предприятии своими глазами", - отметил председатель совета директоров и главный исполнительный директор International Paper Джон Фарачи. Международная компания International Paper основана в 1898 году, выпускает немелованную бумагу и картон. Ее основные рынки сбыта и производственные площадки расположены на территории Северной Америки, Европы, России, Латинской Америки и Азии.

Это первый визит совета директоров стратегического партнера в Братск. В 2006 году топ-менеджеры были в Коряжме (Архангельская область), где сейчас реализуется другой инвестиционный проект группы "Илим", связанный с установкой бумагоделательной машины. Новая машина будет производить офисную и мелованную бумагу, которая традиционно импортируется в Россию.

В ходе рабочего визита председатель совета директоров группы "Илим" Захар Смушкин еще раз подтвердил, что запуск нового предприятия намечен на этот год:

- Как вы знаете, "Большой Братск" - это самый большой проект в России за последние 30 лет. И по размеру, и по размаху, и по техническим характеристикам. На треть произойдет увеличение мощности. Следующей весной мы обязательно пригласим журналистов. Здесь не будет зданий - наследия прошлого, которые сегодня производят удручающее впечатление.

Джон Фарачи в целом остался доволен визитом:

- Предстоит еще много работы, к счастью, зима закончилась и погода хорошая, и мы считаем, что к концу года запустим новое оборудование. Мы прилетели издалека, это был долгий путь, но мы очень рады, что все это увидели.

В работе делегации принял участие мэр Братска Константин Климов. Город напрямую заинтересован в скорейшем запуске предприятия - экологическая нагрузка с вводом современного оборудования должна существенно снизиться:

- За три года работы с группой "Илим" я убедился, что это надежный партнер. Компания умеет организовать процесс и добивается результата. Кроме того, во главу угла здесь ставят не только эффективность производства, но и заботу о людях, а также решение экологических проблем. У нас нет никаких сомнений, что заявленные ранее намерения будут исполнены на 100%.

Приангарью нужны дороги и аэропорты

Крупнейший инвестиционный проект российской целлюлозно-бумажной промышленности, а также ход его реализации, был представлен и губернатору Иркутской области Сергею Ерощенко. В областном центре состоялась первая официальная встреча руководства группы "Илим" и членов совета директоров компании International Paper с новым главой региона. Стороны обсудили планы по сотрудничеству, затронули вопросы изменения лесного законодательства, строительства лесных дорог, борьбы с лесными пожарами и участия в социальных проектах. Большее внимание было уделено развитию инфраструктуры, необходимой для реализации дальнейших инвестиционных планов компании по модернизации производственных активов в Братске и Усть-Илимске.

Сергей Ерощенко отметил, что деятельность группы "Илим" позволяет развивать промышленный сектор экономики Приангарья. Губернатор заявил, что в ближайшее время будет рассмотрен вопрос капитальной реконструкции автодороги Братск - Усть-Илимск и ряда других дорог северных территорий, а также аэропортов. Развитие инфраструктуры позволит реализовывать новые инвестиционные проекты, что, в свою очередь, будет способствовать поддержке территорий, созданию новых рабочих мест, развитию социальной сферы, повышению налоговых платежей.

- Проекты, которые мы думаем реализовать на территории Иркутской области, тесно связаны с инфраструктурой, - отметил на брифинге по итогам встречи Захар Смушкин. - И губернатор, и мы понимаем, что если не будет аэропортов, дорог, не будет возможности доставлять оборудование, людей, если мы не решим социальные вопросы, дальнейшее развитие будет невозможно.

Как сообщил Захар Смушкин, планируемые налоговые отчисления в консолидированный бюджет области в 2014 году от реализации проекта группы "Илим" составят более 2 млрд рублей. По завершении работ в Братске компания планирует реализовать проект в Усть-Илимске.

Речь об этом шла на встрече губернатора с директором Лимнологического института СО РАН, академиком Михаилом Грачевым и Председателем Президиума Иркутского научного центра СО РАН, академиком Игорем Бычковым.

Глава региона поручил ученым представить консолидированную позицию по концепции закрытия Байкальского целлюлозно-бумажного комбината и организации в Слюдянском районе альтернативных видов производств.

- Необходимо найти альтернативные виды производства, чтобы была гарантия трудоустройства для всех высвобождаемых работников комбината. Это одна из основных задач для сохранения стабильной социально-экономической ситуации в Байкальске, - подчеркнул Сергей Ерощенко.

Глава региона также предложил Михаилу Грачеву и Игорю Бычкову провести совместное обсуждение предложений на координационном совете.

В рамках встречи также обсуждался пилотный проект Лимнологического института совместно с ОАО "Сибгипробум" по рекультивации отходов седьмой карты золошламнакопителя и мероприятий противоселевой защиты, сообщает пресс-служба правительства Иркутской области.

Омская фабрика гофротары, крупнейшее предприятие по производству гофрокартона, входящее в лесопромышленный холдинг "ЛПК Континенталь Менеджмент", возобновила поставки гофропродукции на казахстанский рынок.

Омская фабрика гофротары заключила контракт на постоянной основе с потреблением более 1,2 млн квадратных метров гофропродукции в год.

"Мы рассматривает Казахстан как перспективное направление в силу географической близости и удобной логистики, что позволяет нам конкурировать с местными производителями по цене. Сочетание высокого качества и доступных цен позволит нам завоевать и удержать значительную долю рынка Северного Казахстана. Создание Таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана и кардинальные изменения в таможенной политике открывают перед нами уникальные возможности сотрудничества", - отметил генеральный директор компании Андрей Булсунаев.

Сотрудники лесного предприятия ООО "Мамонтово лес" помогают полноценно существовать Мамонтовскому заказнику Алтайского края, охраняя его от пожаров, сообщает управление лесами Алтайского края.

В границах лесного участка, арендуемого ООО "Мамонтово лес" ЛХК "Алтайлес", расположен государственный природный комплексный заказник краевого значения "Мамонтовский". Для того чтобы заказник не утратил своих функций и продолжал полноценно существовать, сотрудники предприятия ООО "Мамонтово лес" в первую очередь охраняют его от огня.

Евгений Ланг, начальник отдела обеспечения полномочий в области лесных отношений по Новичихинскому лесничеству управления лесами Алтайского края:

- Участок лесного фонда, в границы которого попадает заказник "Мамонтовский", расположен в пределах Мамонтовского и Гуселетовского лесохозяйственных участков предприятия ООО "Мамонтово лес". Ежегодно в Мамонтовском заказнике сотрудники ООО "Мамонтово лес" проводят противопожарные мероприятия. Это устройство минерализованных полос вдоль лесных дорог, уход и расчистка противопожарных просек и разрывов, своевременное обнаружение и ликвидация лесных пожаров. Кроме того на территории заказника силами предприятия проводятся работы по лесовосстановлению: создание лесных культур, содействие естественному возобновлению. Проводятся рубки ухода и санитарные рубки. Реализация заготовленной древесины на территории заказника дает возможность проводить вышеуказанные мероприятия в полном объеме. Но, к сожалению, некоторые экологи добиваются того, чтобы исключить в заказниках ведение всякой хозяйственной деятельности. Но этого нельзя допускать! Это приведёт к тому, что лес останется без охраны и зашиты. Он станет доступен для "черных лесорубов", а без должной охраны от пожаров может просто выгореть.

Кроме того, Евгений Ланг отмечает, что благодаря бдительности лесников количество незаконных рубок на территории Мамонтовского заказника в 2011 году равно нулю.

В Республике Карелии при поддержке компании John Deere состоялись ставшие традиционными профессиональные соревнования "Лесоруб-2012". Открытое первенство Российской Федерации среди вальщиков леса с моторными пилами, операторов форвардеров и харвестеров прошло с 5 по 7 июня. Основные цели соревнований - повышение престижа профессий, связанных с лесозаготовкой, а также развитие современных технологий и делового партнерства.

В этом году более 25 операторов лесозаготовительных машин соревновались в течение двух дней на двух площадках. Вся программа выполнялась на высококачественной технике постоянного спонсора соревнований компании John Deere. На первом этапе на делянке ЗАО "Шуялес" операторы харвесторов демонстрировали мастерство в выполнении трех основных упражнений: сборка и разборка пильного механизма, валка дерева в створ и раскряжевка в ручном режиме. Второй этап проходил в г. Петрозаводске на открытой площадке около Петрозаводского государственного университета, где операторы форвардера соревновались в выполнении упражнений по погрузке, трелевке, выгрузке и сортировке бревен.

Победителем соревнований в личных и командных зачетах стали специалисты ЗАО "Вышневолоцкого леспромхоза" из Тверской области. "В соревнованиях приняли участите операторы лучших лесозаготовительных предприятий со всех уголков России - Республики Карелии, Тверской, Томской, Архангельской и Волгоградской областей, Хабаровского края", - отмечает главный механик команды-победителя "Вышневолоцкого ЛПХ" Дмитрий Корсун. - В этом году мы достигли еще больших успехов, чем в предыдущем, несмотря на хорошую подготовку конкурентов. Подобные мероприятия повышают престиж ведущих профессий лесозаготовительной отрасли, и, конечно, это хороший повод пообщаться с коллегами".

Правительство Иркутской области поддержит строительство лесохимического комплекса в Усть-Кутском районе. Об этом сегодня заявил губернатор Иркутской области Сергей Ерощенко на встрече с президентом кампании Aspena Ltd. Алексеем Мироновым и исполнительным директором ООО "Сайбервуд" Дмитрием Шуваловым, реализующими проект.

Алексей Миронов рассказал, что подобных проектов в России не осуществлялось последние 25 лет. Завод станет одним из крупнейших производств в своем сегменте в мире. Инвестиции составят более 40 млрд рублей, будут созданы более 2 тыс. рабочих мест. В рамках реализации проекта в Усть-Куте предполагается строительство завода по производству перекиси водорода, использующейся в производстве целлюлозы. Сейчас химикат в основном закупается в Китае.

Глава региона отметил, что с компанией, реализующей проект, будет заключено соглашение о сотрудничестве.

- При реализации проекта должны быть проработаны механизмы лесовосстановления, развития инфраструктуры территории, - подчеркнул Сергей Ерощенко.

Представители кампании сообщили, что проектом предусмотрено использование современных технологий лесовосстановления и защиты экологии. Проектно-изыскательские начнутся в 2012 году. На полную мощность интегрированный завод по производству целлюлозно-бумажной массы и беленой химико-термомеханической массы планируется запустить к концу 2016 года.

Правительство Иркутской области заявило о своем намерении поддержать строительство нового лесохимического комплекса в Усть-Кутском районе. По предварительной информации, речь идет о производстве хвойной беленой целлюлозы в количестве около семисот тысяч тонн в год, и химико-термомеханической массы в количестве около трехсот тонн в год. Ожидается, что в строительство комплекса будет вложено более сорока миллиардов рублей, в результате его реализации будет создано более двух тысяч рабочих мест.

Как сообщает Лесной форум Гринпис России, за последние пятнадцать лет в России появилось более пятидесяти проектов и планов строительства новых предприятий целлюлозно-бумажной отрасли, но ни один из них так и не был реализован. Причины этого очевидны: неблагоприятный инвестиционный климат ("лесные войны", чрезвычайный уровень коррупции, чрезмерные бюрократические процедуры и т.д.), критический уровень истощенности экономически доступных лесов, а также безумное лесное законодательство и основанные на нем безумные реформы, разрушающие систему управления лесами и создающие непреодолимые препятствия для развития лесного хозяйства. Поскольку ни одна из этих причин не то что не исправляется, но даже и не признается официально, нет никаких оснований думать, что история со строительством Усть-Кутского лесохимического комплекса закончится чем-то иным. Впрочем, каждый человек, даже если он большой губернский начальник или крупный бизнесмен международного класса, имеет право мечтать о чем угодно, будь то превращение свинца в золото, прилет марсиан, разработка разумного лесного кодекса нынешней Думой или появление нового ЦБК в Приангарье, считает Лесной форум Гринпис России. Единственная разница между обычными фантазерами и фантазерами, близкими к власти, состоит в том, что первые мечтают просто так, а вторые - за государственный счет и, как правило, с использованием разнообразных льгот, субсидий и тому подобной финансовой помощи от государства.

В 2011 г. выручка ОАО «Чановский лесхоз» (Новосибирская обл.) выросла на 4,2% до 25,3 млн руб., об этом говорится в полученном Lesprom Network сообщении. Чистая прибыль предприятия сократилась на 32,3% до 628,2 тыс. руб.

Компания занимается лесоводством, лесозаготовками, обработкой древесины и проведением работ по отводу лесосек. В будущем предприятие планирует увеличить объемы заготовки и переработки древесины.

В сентябре 2011 г. компания выплатила дивиденты за первое полугодие 2011 г. в размере 169,6 тыс. руб.

В 2011 г. выручка ОАО "Усть-Илимского деревообрабатывающего завода" (Иркутская обл.), одного из крупнейших производителей ДСП и ЛДСП в России, выросла 32,8% до 1,02 млрд руб., об этом говорится в полученном Lesprom Network сообщении компании. Чистая прибыль предприятия увеличилась почти в два раза и составила 43,08 млн руб.

Выпуск ДСП в прошлом году составил 131,9 тыс. м3, что на 22,7% больше, чем в 2010 г., ЛДСП - снизился на 3% до 39,8 тыс. м3.

В 2012 г. компания планирует продолжить реализацию проектов по модернизации производственного оборудования изготовления ДСП, по наращиванию мощностей и объемов ламинирования, а также провести мероприятия по экспериментальному выпуску МФП.

Бинбанк (г.Москва) возобновит финансирование строительства ЛПК «Зеленая фабрика» (Томская обл.), ранее принадлежавшего ООО «Инвестиционная лесопромышленная компания», об этом говорится в полученном Lesprom Network сообщении банка.

Решение о возобновлении финансирования принято в связи с выкупом имущественного комплекса "Инвестиционной лесопромышленной компании", признанной банкротом. Владельцем ЛПК "Зеленая фабрика" стала компания «Эталон-М», представляющая интересы ООО «Стандард Девелопмент» - УК Бинбанка. «После закрытия сделки по выкупу имущества ООО «ИЛПК», Бинбанк приступит к возобновлению финансирования строительства «Зеленой фабрики», - сообщил Дмитрий Зайцев, советник президента Бинбанка.

В ходе реновации бизнес-плана, проведенной специалистами банка и компании «Алба Инжиниринг», полная реализация проекта потребует дополнительных инвестиций в размере не менее 3 млрд руб. На первом этапе запланировано создание комплекса современных деревообрабатывающих предприятий: планируется достроить и запустить завод по производству ДСП мощностью 150 тыс. м3., организовать заготовительное предприятие производительностью 500 тыс. м3, построить лесосортировочный завод мощностью 500 тыс. м3, а также возвести лесопильный завод мощностью 130 тыс. м3 пиломатериалов евростандарта.

Производственная мощность комплекса будет обеспечивать ежегодное производство различных видов лесопродукции более чем на 2 млрд руб.

Проектная компания Siberwood намерена построить лесохимический комплекс стоимостью 1 млрд евро в Иркутской обл., об этом говорится в полученном Lesprom Network сообщении правительства Иркутской обл. Комплекс, расположенный в районе г. Усть-Кут, будет состоять из двух заводов по производству беленой хвойной целлюлозы и ХТММ, с предполагаемой мощностью 700 тыс. тонн и 300 тыс. тонн в год соответственно.

В 2012 г. компания рассчитывает преступить к проектно-изыскательским работам. Летом 2013 г. планирует начать строительство комплекса. Формирование инфраструктуры запланировано на 2014 г, монтаж и запуск оборудования - на 2016 г.

Реализация проекта оценивается в 1,09 млрд евро, где доля собственных средств компании составляет порядка 30%. Проектное финансирование ведет компания Aspena (Чехия).

Проект создания лесохимического комплекса был представлен губернатору Иркутской обл. Сергею Ерощенко. После знакомства с материалами, он сообщил о возможности предоставления поддержки на региональном уровне и заключении соглашения о сотрудничестве.

Председатель партии "Единая Россия", премьер-министр РФ Дмитрий Медведев поздравил Вячеслава Двораковского с победой на выборах мэра Омска, сообщило во вторник омское отделение партии.

На прошедших в воскресенье выборах мэра Омска победа, по данным горизбиркома, досталась кандидату от "Единой России" Вячеславу Двораковскому, набравшему 49% голосов. Его ближайший конкурент - выдвиженец от КПРФ Виктор Жарков - набрал 30% голосов. Новый мэр Омска вступит в должность 11 июля.

"Вам предстоит оправдать доверие избирателей. Сделать все необходимое для решения актуальных социально-экономических задач, связанных с развитием города. От ваших усилий во многом зависит повышение качества жизни людей. А значит - их поддержка партии "Единая Россия", - говорится в тексте поздравления.

Медведев отметил, что он рассчитывает на то, что новый мэр Омска будет исполнять свои обязанности с полной отдачей.

Всего на пост градоначальника претендовали 17 кандидатов, но до финиша дошли только семь: остальные либо не смогли собрать подписи, как блогер Илья Варламов, либо сами отозвали свою кандидатуру, как депутат горсовета Игорь Антропенко, либо были сняты с регистрации из-за нарушений в подписных листах, как экономист Владислав Иноземцев.

По данным горизбиркома, ближайший конкурент Двораковского - выдвиженец КПРФ Виктор Жарков набрал 30% голосов. Следом за ним идет Ирина Аверина от "Справедливой России" с результатом 6% голосов. Александр Коротков от "Яблока" набрал 4%, самовыдвиженец Сергей Маслеников - 3,9%, Ян Зелинский от ЛДПР - 2,7%, самовыдвиженец Игорь Антропов - 2,9%.

Проголосовать на выборах мэра Омска в воскресенье пришли 154 тысячи избирателей, что составляет 17% от горожан, имеющих право голоса. Это самый низкий показатель явки на выборах в городе за последние 20 лет.

Центральный военный округ (ЦВО) в этом году направит для поступления в военные вузы более 3,5 тысячи абитуриентов, это почти половина от планового набора в российские военные вузы на 2012 год, сообщает во вторник пресс-служба округа.

В феврале текущего года глава департамента образования Минобороны РФ Екатерина Приезжева сообщила о возобновлении в 2012 году после двухлетнего перерыва набора курсантов в высшие военные учебные заведения. Как ожидается, в военные вузы будут приняты порядка 8 тысяч человек.

"Более 3,5 тысячи человек из 29 субъектов РФ направят военные комиссариаты и воинские части ЦВО для поступления в вузы Минобороны России. Около 3,4 тысячи человек поступают после окончания школы, из них 12 девушек", - говорится в сообщении пресс-службы ЦВО.

Как отмечается, предварительный отбор прошли абитуриенты, имеющие высокий балл экзаменов, отличную физическую подготовку, хорошее здоровье и успешно сдавшие испытание на профессиональную пригодность.

По данным Минобороны, на территории ЦВО курсантов в этом году набирают филиалы военного учебно-научного центра Сухопутных войск "Общевойсковая академия Вооруженных Сил РФ", расположенные в Новосибирске, Омске и Пензе. Также будет осуществляться набор в военную академию войск РХБЗ, инженерных войск (филиал в Тюмени) и в военную академию тыла и транспорта (филиал в Вольске Саратовской области). Кроме того, Екатеринбургское Суворовское военное училище набирает пятый класс.

Из-за избытка офицеров российское военное ведомство приняло решение существенно сократить набор курсантов в военные вузы и в 2010 и 2011 годах полностью отказалось от набора в большинство высших учебных заведений ведомства. Однако в 2011 году в российском военном ведомстве было принято решение возобновить с 2012 года набор курсантов во все военные вузы.

Количество военных вузов с начала реформы сократилось уже в 3,7 раза.

По данным Всемирного Банка, Россия занимает третье место в мире после США и Саудовской Аравии по объему денежных переводов, направляемых из страны на родину рабочими-мигрантами. Как огромный магнит, Россия притягивает людей в поиске заработка. Слово "гастарбайтер" (рабочий-гость), которое у советского человека ассоциировалась только с турецкими рабочими в ФРГ, плотно вошло в повседневный лексикон россиян и даже стало частью современного городского фольклора.

Но проблема с наводнившими страну приезжими далеко не шуточная. На днях президент РФ Владимир Путин утвердил концепцию миграционной политики России, которая призвана стать одной из стратегических задач государства вплоть до 2025 года.

Удастся ли нашей стране найти разумный баланс между необходимостью в дополнительных рабочих руках и массовым неприятием "чужаков"?

Как изменить миграционную картину?

Даже Кремль вынужден признать, что "незаконная миграция, питающая рабочей силой теневой сектор экономики, является одной из главных причин усиления негативного отношения к мигрантам со стороны части населения Российской Федерации".

Вывод достаточно откровенный и очевидный. При этом проблема мигрантов становится благодатной темой для различных политических спекуляций.

Все громче звучат призывы решить ее радикально - "выселить всех незаконных (а часто и законных) мигрантов из России". По мнению авторов таких лозунгов, массовая депортация мигрантов защитит право граждан России на достойно оплачиваемый труд, резко улучшит криминогенную ситуацию в стране.

Звучит, безусловно, привлекательно. Если не учитывать один очень существенный факт. Россия в среднесрочной перспективе объективно не сможет отказаться от импорта рабочей силы.

Концепция миграционной политики признает сложившиеся реалии - согласно документу, переселение мигрантов в Россию призвано компенсировать естественную убыль населения страны.

Даже Евросоюз, структура экономики которого далека от российской специфики, не обходится без массовой трудовой миграции. Правда, в ЕС трудовые мигранты занимают те ниши рынка рабочей силы, на которые совсем не претендуют собственные граждане.

У нас гастарбайтерам тоже предлагаются непрестижные, связанные с физическим трудом профессии. Но местных жителей раздражает то, что гастарбайтеры соглашаются работать за меньшие деньги. Отсюда - социальная напряженность.

Москве, откровенно перегруженной мигрантами, крайне нужны перемены в миграционной политике, они назрели. Не случайно в концепции указано на необходимость перенаправлять миграционные потоки в регионы, в развитии которых заинтересована российская столица.

В первую очередь это касается Сибири и Дальнего Востока, где все острее ощущаются миграция китайского населения и происходит создание выходцами из Поднебесной неких постоянных поселений.

ФМС России предложила, к примеру, киргизским властям организовать работу по информированию своих граждан, въезжающих в РФ с целью трудоустройства, о необходимости переориентироваться на субъекты РФ, входящие в Дальневосточный, Приволжский и Сибирский федеральные округа.

Поедут ли туда киргизы? Москва ассоциируется с большими деньгами, с большими возможностями - не только у мигрантов, но и у коренных россиян. Отказаться от Москвы и поехать, скажем, в Саратов или Новосибирск? Нужна какая-то дополнительная мотивация.

Так сколько в России мигрантов?

На сегодняшний момент, по оценкам Федеральной миграционной службы, в России проживают порядка пяти миллионов мигрантов, при этом независимые эксперты, ориентирующиеся на объем денежных переводов, утверждают, что эта цифра как минимум в два раза выше.

По данным ФМС, ежегодно в Россию прибывают около 13-14 миллионов иностранцев, 70% из них - граждане стран СНГ. Постоянно находятся в стране 9,5 миллионов иностранцев, из них только 1,3 миллиона работают и проходят обучение на законной основе. Независимые эксперты склонны оценивать количество незаконных мигрантов в 10-12 млн человек.

По словам московского мэра, количество незаконных мигрантов в Москве составляет 80% от общего числа приезжих. В прошлом году Сергей Собянин заявил, что в столице нелегально работают два миллиона человек.

Представители ФМС тогда возразили столичной власти - по подсчетам службы, в Москве не больше 200 тысяч нелегалов.

Определенные представления о количестве трудовых мигрантов и основных экспортерах рабочей силы могут дать данные ЦБ РФ о переводе денег из России рабочими-гостями. Объем личных переводов из России в страны СНГ в 2011 году достиг 16,7 миллиарда долларов, что почти на 24% больше показателя предыдущего года.

Лидером переведенных из России средств в 2011 году стал Узбекистан - 4,9 миллиарда долларов, следом идут Украина - 3,1 миллиарда и Таджикистан - 2,7 миллиарда. В Киргизию в прошлом году было переведено 1,4 миллиарда, Молдавию - 1,6, Армению - 1,2 миллиарда долларов, Азербайджан - 955 миллионов долларов.

Для сравнения: объем экспорта Узбекистана в РФ составил всего $4,405 млрд.

России сейчас придется думать, как совместить принципы трудовой миграции (наличие квот и разрешений) в рамках СНГ, где действует безвизовый режим, и будущего Евразийского союза , который предусматривает еще более свободные правила передвижения людей.

Принцип свободного перемещения рабочей силы внутри Единого экономического пространства и Союзного государства России и Белоруссии уже сыграл злую шутку с белорусской экономикой: после девальвации белорусского рубля в разы увеличился поток трудовых мигрантов, в том числе высококвалифицированных, в Россию - здесь белорусские граждане уже имеют равные трудовые права с россиянами.

Выйти из тени

Не секрет, что вокруг иностранных мигрантов в России сложилась целая коррупционная махина, которая цинично кормится на существующих схемах квот, регистраций и тому подобного. Разрешительная система должна быть радикально упрощена, что неизбежно приведет к уменьшению коррупционности.

Особо пристального контроля требуют налоговые и социальные выплаты за работу трудовых мигрантов. Таким образом, ответственность будет перенесена на работодателя.

Сегодня Кодекс об административных правонарушениях налагает на компанию-работодателя штраф за каждого незаконно принятого на работу трудового мигранта до 800 тыс. рублей, но эти санкции принимаются весьма редко из-за высокой коррупции в этой сфере.

Яркий пример - московские ДЕЗы, где на обслуживание одного участка выделена ставка в 22 тысячи рублей, гастарбайтеру платят максимум 10 тысяч, а разница идет начальству домоуправления.

Чтобы пресечь порочную практику, правительство Москвы предлагает свои меры: приоритетное трудоустройство российских граждан при соблюдении прав трудовых мигрантов из стран СНГ - переход к "белым" зарплатам, введение социальной страховки.

Месяц назад правительство РФ поручило ряду министерств и ведомств разработать и представить на рассмотрение проект закона об амнистии для гастарбайтеров. Подразумевается, что давно находящиеся на территории РФ переселенцы смогут получить российское гражданство. Амнистия для части трудовых мигрантов находит поддержку в профильных комитетах Государственной Думы и может быть вынесена в ближайшее время на рассмотрение главы правительства Дмитрия Медведева.

Но идея амнистии может сработать при условии, что соискатель российского гражданства в обязательном порядке должен сдать экзамен на знание русского языка, показать легальные источники доходов и, конечно, не иметь проблем с законом. В противном случае российское общество не примет такую амнистию.

Разработчики как федеральной, так и столичной концепции трудовой миграции исходят из того, что переход на легальные схемы найма рабочей силы приведет к ее удорожанию для потенциальных работодателей, которые сейчас являются основными получателями выгоды от нелегального статуса мигрантов.

Легализация, по мысли авторов концепции, позволит, с одной стороны, получить столь необходимые средства в социальные фонды России, с другой - во многом решить вопрос демпинга на рынке рабочей силы. Изменит ли это восприятие россиянами приезжих как чужих в своей среде? Поживем - увидим.

Иннокентий Адясов, член экспертно-аналитического Совета при Комитете по делам СНГ Государственной Думы - специально для РИА Новости.

ООО "Самусьский судостроительный-судоремонтный завод" (Томская область, входит в ЗАО "Сибирский центр логистики" - СЦЛ), в 2012 году построит восемь новых судов стоимостью около 200 миллионов рублей, а до конца 2015 года планирует построить 28 судов, сообщил журналистам во вторник гендиректор ОАО "Томская судоходная компания" (ТСК, также входит в СЦЛ) Владимир Кноль.

В 2009-2010 году Самусьский судостроительный-судоремонтный завод прошел процедуру банкротства, после чего его приобрело ЗАО "Сибирский центр логистики" (Томск), в которое входит ТСК и ряд других предприятий. В 2011 году судостроительное предприятие получило госзаказ на строительство 20 новых судов до 2015 года.

"В этом году должны сделать восемь единиц, мы эти суда будем по железной дороге переправлять на Амур и Лену, а в целом - 28 единиц за три года", - сказал Кноль.

Также, по его словам, сейчас компания прорабатывает вопрос по строительству двух танкеров на Чукотку и паромов на Енисей. "И Казахстан заинтересовался строительством паромов", - отметил глава ТСК.

Он также пояснил, что с 2012 году количество судов у ТСК увеличилось более чем в три раза.

"Осенью 2011 года было принято решение приобрести основные фонды Западно-Сибирского пароходства, чтобы объединить все хозяйство в единое целое, и более оперативно и экономически обоснованно управлять процессами. В ТСК на конец 2011 года было 130 судов, сегодня у нас весь флот составляет более 400 единиц", - рассказал Кноль.

Глава компании также пояснил, что, несмотря на сложные погодные условия сезона 2012 года (низкая вода), весь этот флот находится в работе.

"В следующую зиму мы планируем переоборудовать ряд судов, которые будут работать в озерных и морских условиях. И два-четыре судна отправим работать на Карское море", - добавил он.

Также, по его словам, с 2013 года предприятие планирует вплотную заняться добычей песка для новосибирских компаний. "В Новосибирске сейчас создаем отдельное предприятие, которое будет заниматься поставкой песка", - отметил Кноль.

ОАО "Томская судоходная компания" перевозит грузы по рекам Обь-Иртышского бассейна в районы Томской, Новосибирской областей, Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого автономных округов, а также осуществляет перегрузочную деятельность, производит крупный обогащенный строительный песок и щебень. В компании работает 1600 человек.

ЗАО "Сибирский центр логистики" включает транспортные и промышленные предприятия и организации. Оказывает транспортно-логистические услуги на территории Сибири. Осваивает добывающую сырьевую базу, развивает производство дорожно-строительных материалов и занимается поставкой материалов. Всего в компании работает более 2 тысяч человек.

Все дети Алтайского края в возрасте 5-6 лет до конца года получат места в детских садах, сообщил губернатор Александр Карлин, слова которого приводит администрация края.

О решении проблемы с местами в дошкольных учреждениях для 5-6-летних жителей региона губернатор заявил во вторник во время открытия православного детского центра в городе Рубцовск.

"В течение этого года все дети Алтайского края в возрасте пяти-шести лет получат места в детских садах и обязательно пройдут программу дошкольной детской подготовки", - сказал Карлин.

Православный детский центр "Счастливое детство" создан на базе бывшего детского сада "№"34. Все 85 мест в новом центре займут дети рубцовских металлургов. Помимо программы основного дошкольного учреждения, воспитанники центра будут изучать основы православной культуры.

"Стоимость проекта составила около 40 миллионов рублей. В здании провели капитальный ремонт, работы по благоустройству, установке игрового оборудования. В рамках капитального ремонта рабочие полностью заменили инженерные сети, в самом двухэтажном здании смонтированы новые системы отопления, водопровода, канализации, электроснабжения, установлены современные окна, проведена перепланировка помещений, смонтировано сантехническое оборудование", - говорится в сообщении.

На прилегающей территории детсада оборудованы площадки для прогулок, полностью заменено ограждение, построен автогородок с электромобилями и светофорами, чтобы малыши могли изучать правила дорожного движения.

Губернатор Александр Карлин отметил, что центр "Счастливое детство" задал новую планку в строительстве детских садов в Алтайском крае.

"Центр оснащен по последнему слову техники. Здесь есть комната, которую называют сказочной: дети могут потрогать звездное небо, коснуться морского прибоя", - сказал Карлин, слова которого приводятся в сообщении.

Как сообщил РИА Новости представитель управления по образованию и делам молодежи, до начала выдачи путевок в детский сад в сезоне лето-2012, очередь детей насчитывала более 20 тысяч человек

Заказчиком строительных работ выступил холдинг "СДС", он будет финансировать большую часть оплаты за пребывание детей в центре. В православном детском центре расходы на ребенка составят порядка 15 тысяч рублей в месяц. Родительская плата в среднем составит 1,4 -1,5 тысячи рублей, остальные расходы компенсирует холдинг.

ОАО "Востокгазпром" (томская "дочка" ОАО "Газпром" ) в 2014 году планирует завершить реконструкцию установки комплексной подготовки газа и конденсата (УКПГиК) Мыльджинского месторождения в Томской области мощностью 4,5 миллиарда кубометров, сообщил РИА Новости во вторник представитель пресс-службы компании.

Он отметил, что необходимость в проведении реконструкции установки связана в первую очередь со значительным увеличением объемов газа и газового конденсата, поступающих для подготовки на Мыльджинское нефтегазоконденсатное месторождение.

"Основная задача - повысить эффективность работы установки. В ходе предстоящей реконструкции УКПГиК будет реализован ряд современных технологических решений, предложенных специалистами "Востокгазпрома" и направленных на повышение эффективности работы установки и увеличение выхода конденсата и сжиженного пропан-бутана. При этом мощность самой установки не увеличится", - сообщил собеседник агентства.

По его словам, сейчас стартовали проектно-изыскательские работы. Разработка проектной и рабочей документации реконструкции, а также экспертиза проекта будет продолжаться около года. "Завершить реконструкцию УКПГиК компания планирует в 2014 году", - отметили в компании. Стоимость реконструкции не называется.

ОАО "Востокгазпром" - дочернее предприятие ОАО "Газпром", крупная газо- и нефтедобывающая компания в Томской области, создана в 1999 году. В 2009 году после запуска Казанского месторождения компания начала промышленную добычу нефти. В 2011 году компания увеличила добычу газа на 9,4% - до 3,125 миллиарда кубометров, жидких углеводородов на 24% - до 1,03 миллиона тонн, в том числе нефти - 797 тысяч тонн. В 2012 году планируется добычу газа на 8,2%, нефти на 24,8% - до 995,5 тысячи тонн.

Доля ОАО "Газпром" в акционерном капитале компании составляет 99,98%.

Эксперты подготовили проект перечня пилотных программ развития инновационных территориальных кластеров, 13 из них получат из федерального бюджета с 2013 года 25 миллиардов рублей за пять лет, еще 12 программ требуют доработки и не получат финансовую господдержку на первом этапе, говорится в сообщении на сайте Минэкономразвития РФ.

Отбор пилотных проектов инновационных территориальных кластеров идет во исполнение поручения президента РФ Дмитрия Медведева, данного им по итогам заседания президиума Госсовета 11 ноября 2011 года. Перечень проектов, который будет утверждать правительство РФ, готовит рабочая группа по развитию частно-государственного партнерства в инновационной сфере при правительственной комиссии по высоким технологиям и инновациям, в которую входят представители Минэкономразвития РФ, РАН, Курчатовского института, мэрии Москвы, фонда "Сколково" и ряда других структур.

После того, как 19 марта был объявлен конкурс, в Минэкономразвития РФ было представлено 94 конкурсных заявки. К настоящему моменту группа подготовила перечень из 25 проектов, состоящих из двух частей.

В первую из них вошли 13 кластеров, программы развития которых предполагается поддержать через предоставление субсидий из бюджета регионов России. "При этом предусматривается выделение из федерального бюджета средств в общем объеме до 5 миллиардов рублей ежегодно в течение пяти лет, начиная с 2013 года", - отмечается в сообщении.

В числе этих 13 проектов - московский кластер "Зеленоград", где будут развивать информационно-коммуникационные технологии, два подмосковных кластера - ядерно-физический и нанотехнологический кластер в Дубне и биотехнологический в Пущино, обнинский кластер фармацевтики, биотехнологий и биомедицины (Калужская область).

Кроме того, в первую часть перечня вошли петербургские кластеры радиационных технологий, фармацевтической и медицинской промышленности, нижегородский Саровский инновационный кластер, аэрокосмический кластер Самарской области, ядерно-инновационный кластер Димитровограда, ряд кластеров в Красноярской, Новосибирской и Томской области, а также в Татарстане.

Проект перечня будет представлен в правительство РФ для утверждения до 1 июля.

Региональные власти Самарской области ликвидировали более 20 свалок и приостановили работу силикатного завода в Самаре после обращения экологов, сообщил директор природоохранных программ общественной организации "Зеленый патруль" Роман Пукалов.

"Всего в Самарской области по нашим обращениям было ликвидировано более 20 несанкционированных свалок в Самаре и Сызрани, приостановлена на 90 суток работа силикатного завода, наказан штрафом виновник загрязнения реки Буян, выделено дополнительное финансирование на строительство очистных сооружений в поселке Междуреченск, сбрасывающего неочищенные сточные воды", - сказал Пукалов РИА Новости.

В апреле "зеленые" направили губернатору Самарской области 500-страничный отчет о трехмесячной работе независимых профессиональных экологов, которая проводилась в сотрудничестве с надзорными природоохранными органами. По результатам работы в начале апреля было подано заявление о возбуждении 33 уголовных дел в Следственный комитет РФ, а также жалобы межрайонному природоохранному прокурору и руководителю Росприроднадзора по Самарской области.

"По более серьезным нарушениям, касающимся складированию отходов в городах Самара и Тольятти, противозаконной деятельности "Тольяттиазота", радиоактивному загрязнению местности с территории бывшего завода "Фосфор" - Следственный комитет РФ продолжает проверки", - добавил Пукалов.

Кроме того, по словам председателя правления "Зеленого патруля" Андрея Нагибина, в ближайшие месяцы общественные инспекторы планируют ряд крупномасштабных проверок в Сибири, на Черноморском побережье и на острове Сахалин.

"Только за последние несколько месяцев надзорными органами по нашим жалобам предъявлены иски на возмещения ущерба природе почти на 300 миллионов рублей, появилось два судебных решения об остановке работы вредных производств в Тульской и Самарской областях, закрыты более 40 нелегальных разработок карьеров в Московской, Ленинградской, Калининградской областях, приостановлена деятельность 15 скотобоен в Калининградской и Рязанской областях, ликвидировано более 150 несанкционированных свалок", - отметил Нагибин.

Крупнейший в мире производитель алюминия "РусАл" и Экспортно-импортный банк Китая заключили соглашение о сотрудничестве по реализации инвестиционного проекта компании в Восточной Сибири, говорится в сообщении компании. Стоимость проекта составит около 850 млн долларов.

Проект предполагает строительство завода по производству анодов в Иркутской области. Аноды используются при производстве алюминия: для производства 1 тонны металла требуется примерно 550 килограммов анода. Основными потребителями продукции нового завода должны стать алюминиевые заводы "РусАла" в Восточной Сибири. Поскольку эти предприятия находятся в непосредственной близости от основного потребителя - Китая, - цепочка поставок будет сокращена, отмечается в сообщении.

"Обеспечение сырьевой безопасности и повышение эффективности производства лежат в основе долгосрочной стратегии "РусАла", - отметил первый заместитель генерального директора компании Владислав Соловьев.

В 2011 году на долю "РусАла" приходилось около 9% мирового производства алюминия и 9% глинозема. В компании работают около 74 тысяч человек в 19 странах мира на пяти континентах. Компания реализует свою продукцию преимущественно на рынках Европы, Северной Америки, Юго-Восточной Азии, в Японии, Китае и Корее. Чистая прибыль "РусАла" по МСФО в I квартале 2012 года достигла 74 млн долларов по сравнению с чистым убытком в размере 974 млн долларов за последний квартал 2011 года.

Металлургическая и горнодобывающая компания Evraz намерена увеличить показатель EBITDA (прибыль до уплаты налогов, процентов и амортизации) до 5 млрд долларов к 2016 году. Об этом говорится в сообщении компании. По итогам 2011 года показатель EBITDA был на уровне 2,898 млрд долларов.

Топ-менеджмент Evraz намерен обеспечить прирост объемов добычи сырья для достижения к 2016 году самообеспеченности железной рудой на уровне 120% и коксующимся углем - на уровне 130%. Перед компанией поставлена задача иметь капитальные затраты на уровне в среднем 1,5 млрд долларов в год в период с 2012 по 2016 год. Эти деньги пойдут на достижение трех целей: осуществление крупного портфеля инвестиционных проектов; увеличение инвестиций в производство стальной продукции с более высокой добавленной стоимостью; продолжение инвестиций в мероприятия, направленные на сокращение расходов.

Руководство Evraz намерено добиться, начиная с 2013 года, положительного влияния текущих инвестиционных проектов на показатель EBITDA и денежный поток. Чистая задолженность (отношение чистого долга к EBITDA) в 2012 году вырастет, ожидают в компании. При этом в среднесрочной перспективе целевой показатель будет ниже 2,0x, говорится в сообщении. Evraz обещает соблюдать баланс между инвестициями и выплатой дивидендов.

Evraz Group объединяет три российских сталелитейных предприятия - Нижнетагильский, Западно-Сибирский и Новокузнецкий металлургические комбинаты, компании Evraz Palini e Bertoli (Италия), Evraz Vitkovice Steel (Чехия), Evraz Inc. (США и Канада), Highveld Steel and Vanadium Corporation (ЮАР). Evraz Group в 2011 году увеличила выплавку стали относительно 2010 года на 3% до 16,77 млн тонн. В I квартале 2012 года показатель достиг 4,325 млн тонн. Чистая прибыль Evraz по МСФО за 2011 год сократилась на 4% до 453 млн долларов.

Холдинг "Интеррос" Владимира Потанина, основной акционер ОАО "ГМК "Норильский никель", предложил совету директоров комбината рассмотреть вопрос об обратном выкупе (buy-back) компанией до 2% собственных акций на свободном рынке. Этот вопрос рекомендуется изучить на заседании 28 июня, сообщил источник в "Интерросе" агентству ПРАЙМ.

Предложение сделано с учетом волатильности финансовых рынков, отметил собеседник агентства. Кроме того, для повышения капитализации ГМК "Интеррос" подал идею уменьшить уставный капитал "Норникеля". Комбинат может это сделать, получив 10% акций посредством ликвидации дочерней структуры, владеющей этими акциями, и затем погасить данный пакет до конца 2012 года, считают в компании Потанина.

Диверсифицированный горнорудный холдинг "Норильский никель" - крупнейший в мире производитель никеля и палладия. Его предприятия добывают платину, медь, кобальт, хром, родий, серебро, золото, иридий и рутений. Производственные подразделения ГМК находятся на трех континентах: в России, Австралии, Ботсване, Финляндии и ЮАР. "Интерросу" принадлежит 28% акций "Норникеля". ОК "Русал" Олега Дерипаски владеет блокирующим пакетом. В декабре 2011 года "Норникель" завершил buy-back 7,7% ценных бумаг. По итогам 2010 года чистая прибыль по МСФО составила 3,089 млрд долларов. Показатель за 2011 год - 3,626 млрд долларов.

Компания Suzuki планирует расширить дилерскую сеть в России, провести в Москве европейскую премьеру обновленного кроссовера Grand Vitara. Кроме того, как удалось узнать BFM.ru, компания не отказалась от идеи создания производства в нашей стране

Российский офис Suzuki возглавил новый генеральный директор Коичи Такура. Он сменил на этом посту Сегеру Седзи, который работал в России с 2007 года. Новый глава "Сузуки Мотор Рус" рассказал о ближайших планах компании в России.

В первую очередь, компания Suzuki планирует существенно расширить дилерскую сеть в России. Уже в 2012 году она вырастет с нынешних 59 до 70 официальных продавцов. Компания делает ставку на города с населением от 300 до 500 тысяч человек. Кроме того, Suzuki видит большие перспективы для себя на Дальнем Востоке.

В перспективе дилерские центры должны появиться в следующих городах России: в Петропавловске- Камчатском, Оренбурге, Южно-Сахалинске, Кирове, Тамбове, Липецке, Томске, Благовещенске, Архангельске, Мурманске, Якутске, Астрахани, Вологде, Иваново, Калуге.

"Россия - очень важный для нас рынок. Мы вышли на первое место по продажам Suzuki в Европе. Если говорить в целом, то Россия на шестом месте по объемам сбыта в мире, но на первом среди стран, где нет локальной сборки, - заявил Коичи Такура, гендиректор "Сузуки Мотор Рус".

Кстати, что касается производства в России, то, по его словам, проект по промышленной сборке машин Suzuki в РФ (соответствующий договор был подписан еще до кризиса) по-прежнему заморожен. Однако, как удалось узнать BFM.ru, вопрос организации производства регулярно обсуждается в головном офисе компании.

В частности, уже в 2011 году российская сторона была готова вернуться к теме, но в Suzuki решили дождаться результатов выборов. Сейчас снова нелегкие времена - вторая волна кризиса. Поэтому в ближайшие год-два Suzuki строить завод в России не будет.

В компании планируют вернуться к вопросу о создании либо совместного предприятия, либо собственного завода, когда объемы продаж вырастут до 50 тысяч в год. Правда, когда в компании намерены достичь таких результатов, не уточняется.

В этом году, по словам Коичи Такура, в нашей стране будет реализовано около 36 тысяч автомобилей Suzuki - практически столько же, сколько и в прошлом. Но в дальнейшем в компании рассчитывают на рост объемов сбыта.

Каждый год по новинке

Росту спроса должны поспособствовать новые модели компании. В частности, в Suzuki пообещали каждый год представлять по новой модели. Причем речь идет не только о смене поколений моделей, но и о выводе автомобилей в тех классах, где Suzuki сейчас не присутствует. По данным BFM.ru, речь, в частности, может идти о новом внедорожнике, созданном на базе модели Kizashi.

Что касается ближайших премьер, то их будет четыре. На Московский автосалон Suzuki привезет обновленную версию кроссовера Grand Vitara - это, кстати, будет европейская премьера автомобиля.

В ближайшее время на нашем рынке появится слегка измененный внешне, субкомпактный внедорожник Jimny, кроссовер Suzuki SX4 получит новые модификации. В частности, версия с полным приводом станет доступнее. Еще одна новинка этого лета - обновленный компакт Splash. Машина получила иное оформление передней и задней частей кузова, слегка изменился интерьер. Кроме того, с августа машину можно будет приобрести и с механической коробкой передач (сейчас только с "автоматом").

Компания "ВымпелКом" (торговая марка "Билайн") запустила крупномасштабный проект по модернизации сети в Алтайском крае.

Пресс-служба оператора сообщила, что в рамках проекта до конца 2012 г. "Билайн" увеличит протяженность собственной волоконно-оптической линии связи, находящейся на территории края, в 5 раз. Это значительно повысит доступность, пропускную способность и отказоустойивость сети, в 4 раза увеличит скорость передачи данных и улучшит качество голосовых сервисов.

"Барнаульский филиал - один из ключевых филиалов нашей компании не только в рамках Сибирского региона, но и для России в целом, - отметил генеральный директор ОАО "ВымпелКом" Антон Кудряшов. - В этом году мы запустим здесь самую протяженную в Сибири оптическую линию связи, которая соединит все города и 58 районных центров края".

На данный момент в зоне действия сети "Билайн" проживает 95% жителей края, сеть третьего поколения "Билайн" доступна 80% жителей. По итогам прошлого года количество базовых станций 3G на территории края было увеличено более чем в 2 раза и жители всех населенных пунктов с численностью населения более 10 тыс. имеют возможность воспользоваться сетью 3G "Билайн".

Руководство ОАО «Байкальский ЦБК» в ходе переговоров с Владимиром Пашковым, заместителем председателя правительства Иркутской области, договорилось о временном приостановлении введения режима ограничения теплоэнергии для Байкальска.

15 июня Петр Воронин, и.о. министра жилищной политики, энергетики, транспорта и связи Иркутской области, провел специальное совещание, на которое были приглашены руководители Слюдянского района, г.Байкальска, ОАО «БЦБК» и регионального управления Ростехнадзора. На совещании были рассмотрены вопросы погашения задолженности за теплоэнергию, которая превысила 41 млн. рублей, и подготовку коммунального хозяйства Байкальска к зиме.

Руководство ОАО «Байкальский ЦБК» еще раз отметило, что мэр района Андрей Должиков самоустранился от решения этих проблем, а глава Байкальска Валерий Пинтаев неоднократно обещал повлиять на собственников ООО «Тепловые сети» и «УЖКС г.Байкальска», но обещания не выполняет.

Ситуация вообще вызывает большое опасение, так как в июне платежи со стороны ООО «Тепловые сети» за поставку теплоэнергии практически прекратились. В первые две недели было перечислено всего 350 тысяч рублей!

При таких условиях БЦБК не могло взять на себя ответственность за подготовку ТЭЦ к отопительному сезону, так как не было уверенности возврата денег за ранее отпущенное тепло и горячую воду. Поэтому проведилось временное отключение города от теплоэнергии, о чем было вынесено предупреждение за две недели, как того требует законодательство. В отличие от местной власти, областное руководство среагировало на отключение моментально.

После совещания руководство ОАО «БЦБК» получило гарантийное письмо за подписью заместителя председателя правительства В.И. Пашкова. В нем говорится, что ситуация в Байкальске взята под контроль областного правительства, которое гарантирует, что вся накопленная задолженность будет погашена. Составлен ежемесячный график погашения задолженности, назначены ответственные за его исполнение и определены источники финансирования, в том числе будут задействованы и средства областного бюджета.

Руководство ОАО «Байкальский ЦБК» со своей стороны гарантирует, что при полном и безусловном выполнении этого графика комбинат будет подавать горячую воду в Байкальск бесперебойно, а подготовка ТЭЦ БЦБК к новому отопительному сезону будет проводиться в плановом режиме.

Но, если график платежей будет нарушаться, руководство ОАО «Байкальский ЦБК» оставляет за собой право на повторное отключение г.Байкальска от подачи теплоэнергии.

Пресс-служба ОАО «Байкальский ЦБК»