Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Цены на ЛС в России существенно выше, чем в большинстве стран, а некоторые популярные препараты стоят в нашей стране в разы дороже, чем за рубежом. Об этом говорится в докладе «Результаты оценки доступности лекарственных препаратов на основе анализа потребительских цен и ценообразования на лекарственные препараты в Российской Федерации», обнародованном Федеральной антимонопольной службой РФ.

Доклад ФАС по ценообразованию на лекарства в России, стран СНГ и Брикс был подготовлен по поручению вице-премьера Игоря Шувалова. Как отмечают авторы документа, выводы из приведенных в докладе цифр делать « очень осторожно», поскольку цены на лекарства зависят от большого числа факторов, имеющиеся данные о них разнородны и не всегда объективны.

Специалисты ФАС сопоставили цены в России и за рубежом на три группы лекарств:

1.«монопольные дорогостоящие лекарственные препараты» (дорогостоящие ЛС, имеющие стратегическое значение производители которых занимают монопольное положение на рынке) - всего 21 препарат;

2. «наиболее покупаемые населением лекарственные препараты» - рецептурные средства (как включенные, так и не включенные в перечень ЖНВЛП), пользующиеся наибольшим спросом у населения – всего 41 препарат;

3. «лекарства, применяемые в кардиологии» - всего 5 препаратов.

По данным ФАС, более половины монопольных дорогостоящих ЛС ввозятся в Россию по более высоким ценам, чем в другие страны СНГ. Например, упаковка препарата «Копаксон-Тева», включенного в программу «7 нозологий», стоила в России 1066,7 $, на Украине – 893,2 $, в Венгрии – 818,4 $.

Российские цены на 10 (из 21) популярных у населения ЛС (Квинакс, Детралекс , Донормил, Ярина, Мовалис, Нимесил, Предуктал МВ, Виагра, Крестор, Биопарокс) были наиболее высокими в СНГ, БРИКС и ЕС. Например, препарат Виагра стоил 91 $ в России и Австрии, тогда как в Германии – 77 $, в Болгарии – 46, в Голландии – 11 $.

Наконец, среди выбранных ФАС кардиологических препаратов лишь один – Изоптин – стоил ниже средневзвешенной цены в рассматриваемых странах. Цены на остальные четыре ЛС – Теветен, Атаканд, Плавикс, Предуктал - в России были одними из наиболее высоких.

Также ФАС отмечает низкую доступность ЛС населению России и относительно небольшой объем перечней ЛС, предоставляемых населению безвозмездно либо по льготным ценам. Система возмещения стоимости приобретенных (рецептурных) ЛС в России отсутствует, напоминают авторы документа.

По мнению экспертов ФАС, снижение цен на ЛС могло бы привести к существенной экономии как бюджетных средств, так и личных средств граждан. Способствовать этому могли бы меры, направленные на повышение конкуренции на фармацевтическом рынке, ускоренная регистрация дженериков, практика заключение долгосрочных соглашений на лекарства, производители которых являются монополистами, прямой или косвенный контроль за ценами на наиболее востребованные ЛС, а также переход к системе лекарственного возмещения ,которая будет стимулировать конкуренцию и снижение цен внутри групп взаимозаменяемых препаратов.

В предстоящем весенне-летнем сезоне 2014 года ОАО "Авиакомпания "Россия", входящее в группу компаний "Аэрофлот", приступит к выполнению рейсов по маршруту Санкт-Петербург - Минск - Санкт-Петербург.

Компанией получено соответствующее назначение на выполнение регулярных авиаперевозок пассажиров, грузов, багажа и почты на данной воздушной линии.

Авиакомпания "Россия" будет выполнять регулярные рейсы в столицу республики Беларусь ежедневно. Время вылета по расписанию из Санкт-Петербурга - 08:50 ч., прибытие в Минск - в 09:45 ч. Обратный рейс будет отравляться из аэропорта Минск-2 Смолевичи в 10:35 ч. и прибывать в Пулково в 13:15 ч.

Полеты по новому маршруту начнутся 16 июля 2014 года, на воздушной линии планируется эксплуатировать самолеты Ан-148. Билеты уже доступны в продаже на сайте компании и в кассах агентов.

Как подчеркнул заместитель генерального директора по коммерции ОАО "Авиакомпания "Россия" Дмитрий Звонарев, открытие воздушного сообщения с Минском станет важным шагом по развитию географии полетов авиакомпании "Россия", охватывавшей до этого все страны СНГ, кроме Белоруссии. Мы уверены в потенциале этой воздушной линии, востребованной широким кругом пассажиров.

Депутаты поставили под сомнение результаты экологического мониторинга, осуществляемого недропользователями, передает Kazakhstan Today.

Депутат мажилиса Виктор Киянский, обращаясь сегодня с запросом к министру окружающей среды и водных ресурсов РК Нурлану Каппарову, напомнил, что в Казахстане законодательно определены Государственный экологический мониторинг и Единая государственная система мониторинга окружающей среды и природных ресурсов, сообщила пресс-служба мажилиса.

"Эти системы призваны защитить атмосферный воздух, землю, поверхностные воды, недра, растительный и животный мир, а также климат и озоновый слой Земли, экологические системы, факторы воздействия окружающей среды на здоровья населения", - подчеркнул депутат.

Он также отметил, что Единая государственная система мониторинга окружающей среды и природных ресурсов финансируется за счет бюджетных средств и иных источников, не запрещенных законодательством РК.

"Из года в год нас убеждают, что создана надежная сеть наблюдательных станций, а виды и инструменты мониторинга непрерывно совершенствуются. Теперь помимо восьми типов мониторинга природных ресурсов и восьми типов состояния окружающей среды есть еще семь специальных видов, включающих и космический. Однако, как показывает практика последних лет, несмотря на оптимизацию и реструктуризацию природоохранных ведомств, пресечение незаконной рубки лесов, отстрел сайги, браконьерского лова рыбы или сверхнормативные выбросы осуществляют не по результатам превентивного мониторинга, а в результате проверок прокуроров и действий других правоохранительных органов или в результате случайного обнаружения свершившихся фактов рядовыми гражданами", - подчеркивается в запросе.

При этом В. Киянский отметил, что "в 2011 году в статью 132 Экологического кодекса уполномоченным органом было внесено положение о том, что данные производственного мониторинга хозяйствующих субъектов используются для оценки состояния окружающей среды в рамках Единой государственной системы мониторинга окружающей среды и природных ресурсов".

По словам депутата, "эти изменения привели к тому, что выделяются бюджетные деньги на государственный мониторинг, а он осуществляется за счет производственного мониторинга крупных недропользователей, которые, в свою очередь, имеют контракты с так называемыми независимыми аккредитованными лабораториями, и получается замкнутый круг "взаимного интереса и взаимодоверия".

"Только выпадают из этого круга рядовые граждане, которые не доверяют результатам такого мониторинга, когда гибнут целые стада сайги, происходит массовый мор тюленей на Каспии, а мониторинг показывает, что никакого вредного воздействия не было. И непонятно, кто же ответственен за конечные результаты этого процесса, особенно в форс-мажорных обстоятельствах, и насколько можно доверять этому эстафетному сигналу, когда из более чем сотни вредных веществ мониторингу подвергается не более десятки", - заявил мажилисмен.

В этой связи он просит прояснить следующие вопросы:

1. Результаты производственного мониторинга каких крупных транснациональных компаний используются в системе Единой системы Государственного мониторинга Республики Казахстан?

2. Какими методами осуществляются сличительные испытания результатов мониторинга на крупных нефтяных и газовых месторождениях и какие лаборатории для этого используются?

3. Какие примеры эффективного превентивного государственного мониторинга имели место в 2013 году, приведшие к предотвращению чрезвычайных экологических ситуаций и загрязнения окружающей среды?".

Под запросом подписались также депутаты мажилиса А. Милютин, Ш. Утемисов, Н. Ашим, А. Бегенеев, Т. Бердонгаров, Ж. Дуйсенгалиев, Е. Каппель, А. Мурадов, А. Пепенин, А. Самакова, Б. Сорокин, А. Туртаев, И. Умурзаков.

2014-й год для ОАО «Монди Сыктывкарский ЛПК» ознаменован важной датой. Офисной бумаге «Снегурочка» исполняется 15 лет.«Снегурочка» - это первый и наиболее узнаваемый бренд Монди СЛПК. В условиях большой конкуренции этот продукт продолжает оставаться одним из лидеров рынка, выдерживая высокие требования к качеству офисных бумаг.

- «Снегурочка» - предмет нашей гордости, благодаря ей о нашем предприятии хорошо знают не только в России, но и в странах СНГ. «Снегурочка» пользуется огромным спросом среди разных групп потребителей и сильной репутацией благодаря высокому качеству. На мой взгляд, это лучший показатель успеха, – сказал генеральный директор ОАО «Монди СЛПК» Йорма Турпейнен.

Офисную бумагу «Снегурочка» комбинат начал производить в 1999 году. На рынок офисных бумаг «Снегурочка» вышла со слоганом «Белее, чем снег!» в 2000 году и, благодаря сбалансированному сочетанию цены и качества, быстро завоевала признание потребителей.

В 2005 году «Снегурочка» была признана победителем Национального конкурса «Товар года». Этот успех офисная бумага Монди СЛПК смогла повторить в 2006, 2007 и 2008 годах. С 2011 года «Снегурочка» дважды становилась дипломантом конкурса «100 лучших товаров России».

«Снегурочка» - отечественный продукт, созданный по западным технологиям. Среди ее главных качеств можно отметить экономичность, многоцелевое назначение, совершенную совместимость с оргтехникой, универсальность, поэтому она в равной степени подходит для лазерных, струйных принтеров, копировальных и факсимильных аппаратов. Качество продукта и экологичность его производства соответствуют требованиям знака ЕU Ecolabel. Кроме того, «Снегурочка» - первый бренд среди офисных бумаг российского производства, сертифицированный согласно стандартам FSC®.

Благодаря своим конкурентным преимуществам, офисная бумага «Снегурочка» производства ОАО «Монди СЛПК» пользуется повышенным спросом в России и странах СНГ, о чем свидетельствуют отзывы покупателей:

- Мы выбрали «Снегурочку» потому, что это российский бренд, а мы патриоты нашей страны. Преимущества продукта выражены, прежде всего, в стабильном качестве, высоких технических характеристиках, известности марки и, конечно, отношении компании Монди к своим партнерам, - сказал Анатолий Кулиш, заместитель генерального директора компании «Комус».

По словам менеджера по развитию бизнеса ООО «Европапир» Алены Юченковой, «Снегурочка» – легендарный бумажный бренд на российском рынке, который хорошо известен каждому потребителю. Прекрасные технические характеристики, стабильное качество, красивая и привлекательная упаковка – у «Снегурочки» много преимуществ, которые ценят покупатели этой офисной бумаги.

- Нам приятно работать с партнерами, которые не стоят на месте, постоянно развиваются, активно используют современные маркетинговые инструменты и следуют тенденциям рынка. В день рождения бумаги «Снегурочка» мы желаем ей процветания, новых эффективных стратегий, высокого уровня лояльности клиентов, - добавил Максим Петров, исполнительный директор ТОО «Литан» (Казахстан).

«Снегурочка» представлена также на рынках офисных бумаг Украины, Узбекистана, Таджикистана, Азербайджана, Киргизии и Белоруссии.

Справка о компании

Монди СЛПК

ОАО «Монди Сыктывкарский ЛПК» входит в подразделение Mondi Uncoated Fine Paper (Немелованные высококачественные бумаги Группы Монди). Сыктывкарский комбинат специализируется на выпуске офисной и офсетной бумаг, также производит газетную бумагу, картон для плоских слоев гофрированного картона «топ-лайнер». Самый известный бренд компании – офисная бумага «Снегурочка».

Mondi Uncoated Fine Paper

Mondi Uncoated Fine Paper - подразделение Группы Mondi, ведущий мировой производитель офисной и упаковочной бумаги. На четырех предприятиях в Австрии, Словакии, России и Южной Африке Mondi Uncoated Fine Paper производит офисную бумагу и бумагу для профессиональной печати, которая соответствует самым современным профессиональным цифровым технологиям.

Mondi Uncoated Fine Paper производит продукцию с соблюдением строгих международных стандартов в сфере охраны окружающей среды, практикуя максимально ответственный подход к использованию таких ресурсов как древесина, вода и воздух. Все немелованные высококачественные бумаги Mondi относятся к „Green Range“ – Зеленой линейке бумаг, сертифицированных в соответствии со стандартами FSC® или PEFC™, производимых на 100 % из вторичного сырья или методом безхлорной отбелки

Соответствие строгим международным сертификационным стандартам укрепляет имидж Группы и обеспечивает преимущества, такие, например, как первая строчка в рейтинге самых экологичных компаний по версии WWF.

Известные бренды компании Color Copy, IQ, MAESTRO®, Nautilus®, BIO TOP 3® и «Снегурочка» предназначены для печати брошюр, папок, приглашений, визиток, бланков и другой высококачественной печатной продукции как на лазерных и струйных принтерах, так и профессиональных полиграфических аппаратах.

Группа Mondi

Mondi – международная группа по производству упаковочных материалов и бумаги, владеющая производственными объектами в 30 странах. В 2012 году доходы Mondi составили 5,8 млрд. евро. Ключевые интересы Группы сосредоточены в Центральной Европе, России, Америке и Южной Африке. В конце 2012 года в Группе Mondi работали 25 тысяч 700 человек.

Mondi представлена на всех этапах изготовления упаковочных материалов и бумаги – от выращивания древесины и производства целлюлозы и бумаги (упаковочная бумага и высокосортная немелованная бумага) до конвертирования упаковочной бумаги в гофротару, промышленные мешки, экструзионные покрытия и антиадгезионный материал. Mondi также предлагает инновационные решения в области потребительской упаковки, усовершенствованные пленки и компоненты для гигиенических товаров.

Акции Группы Mondi размещены на двух фондовых биржах: Mondi Limited котируется на Йоханнесбургской фондовой бирже (первичный листинг) под тикером MND, а акции Mondi plc размещены на Лондонской фондовой бирже (премиальный листинг) под тикером MNDI. Достижения Группы в области устойчивого развития получили признание, выразившееся в ее включении в британские и европейские индексы социально-ответственных инвестиций (с 2008 года), а также в индекс социально-ответственных инвестиций Йоханнесбургской фондовой биржи (с 2007 года). Последние три года организация Carbon Disclosure Project (CDP) включает Mondi в индекс CDLI (компании с наиболее профессиональным подходом к раскрытию информации о выбросах парниковых газов). В 2012 году CDP впервые включила Mondi в индекс CPLI (компании, достигшие высоких результатов в сокращении выбросов углекислого газа).

С оживлением в последнее время ирано-российских отношений вновь возникла необходимость ответить на ряд острых вопросов «почему?». Заметный толчок дало заявление президента Владимира Путина на Большой пресс-конференции в декабре прошлого года о том, что Иран – наш приоритетный партнер и с ним надо развивать отношения практически во всех сферах. Но почему зачастую глохнут самые многообещающие программы, проекты и даже подписанные контракты и соглашения? В Иране не знают русского языка, а в России персидский знают буквально единицы, редкие переводчики и востоковеды. Так что мешает русским и иранцам и в политике, и в бизнесе, да и просто в налаживании контактов и связей? Ответ оказывается очень простым – отсутствие культурно-гуманитарных связей, прочного фундамента, на котором базировались бы торгово-экономические, политические и иные отношения между Россией и Ираном.

Ставший международным английский язык в Иране мало выручает или не поможет вовсе. В магазинах, на базарах − тем более. Даже не во всяком министерстве с бизнесменами переговоришь на английском. Впрочем, как и у нас. На великих просторах России, особенно в провинции, редко найдешь англоговорящего, и то − среди продвинутой молодежи. Переводчиков для «прорыва во всесторонних отношениях» не напасешься.

Мудрое иранское руководство сделало значительный шаг впереди России. Еще два года назад в иранских школах было введено изучение русского языка, в качестве обязательного второго иностранного (после английского). Детям с 6-го класса предлагают на выбор русский, немецкий, итальянский, испанский или французский. Поразительно, но, по данным министерства образования Ирана, русский в этой пятерке становится лидером по популярности. Причины такого предпочтения легко объяснимы: наши страны-соседи связаны многовековыми традициями отношений. Генетическая память бессмертна! Иранский народ сам тянется к нам, к истокам общей древней культуры!

Включение русского языка в школьную программу − дружеский и одновременно и весьма прагматичный шаг Ирана в сторону России. Он напрямую связан с оживившимися надеждами на многостороннее развитие отношений наших стран, на реализацию совместных торгово-экономических, научно-технических и гуманитарных проектов. Как говорится, шаг теперь за великой Россией. Почему у нас изучают многие восточные языки в средних школах, включая китайский, хинди, иврит, а фарси – нет? Это недальновидность или политика? У нас, кстати, столько мусульманских школ, как ни в одной стране мира со смешанным населением, в таких республиках, как Башкирия, Татарстан, Северный Кавказ… Там с удовольствием бы изучали такую страну как Иран и богатый персидский язык.

Главная опасность для России − Запад

Попробуем проанализировать ситуацию и ответить, что нам мешает и почему. Интерес к другим странам и народам определяется не их величиной, весом в международных делах, не всегда даже географическим соседством, но главным образом − содержательной стороной их существования, привлекательностью духовного облика, ощущением исторической значимости пути, сходством судеб, не всегда, быть может, угадываемым. Если говорить об Иране, то обращенный к нему взгляд наших многих соотечественников обусловлен всеми перечисленными выше причинами, да плюс к тому близостью, опять же не только географической, но и исторической, в том числе к Кавказу, главной ныне болевой точке России. К тому же, и это важнейшее обстоятельство, на отношение к каспийскому соседу определенно накладываются наши внутренние идейные размежевания. Если одни деятели готовы всегда и во всём признавать правоту Ирана, видя в нём едва ли не единственную силу, противостоящую лагерю мировой либеральной агрессии, то иные, из доморощенных либералов, безоговорочно наделяют «страну аятолл» всеми атрибутами зла. При этом те и другие нередко считают излишним сверять свою позицию с реальным образом страны, упираясь в идеологические клише и не желая вникать в ситуацию и мудро выбирать – с кем дружить, а кого держать на расстоянии.

В Интернете, а то и в печатной прессе, можно встретить огромное количество отзывов побывавших в Иране российских путешественников. Это крики восторга и восклицания прозрения: «Как же так? Нам говорили, что нас ждёт мрачная, задавленная средневековыми обычаями страна религиозных фанатиков, а мы встретили совсем иное – да, отличающуюся от нашего, но светлую и открытую страну доброжелательных и приветливых людей, самобытной культуры, современной техники и науки!»… «Чистота и поголовная грамотность, европейская культура с восточным колоритом!». «На каждом шагу мы встречали опровержения наших прежних представлений − и сами смеялись тому, какими же прежде мы были наивными и ограниченными…»

Невежество и обман в отношении стран независимой ориентации распространяют либеральные СМИ, для которых, как известно, и солнце всходит на западе. Однако, надо сказать, со своей задачей они справляются всё хуже и хуже, во всяком случае, у нас в России. Недавно даже на суперлиберальном портале «Сноб» встретилась блестящая отповедь одного из читателей недоброжелателям Ирана: «Это одна из редких стран (и чуть ли не единственная), где чтут и берегут традиционные человеческие ценности, где человек человеку − человек, а не машина потребления, где любят женщину, а не превращают ее в феминистское пугало. Там по-настоящему уважают старших и боятся Бога, где приняты нормы человеческой нравственности, а не насаждается уродливая и лицемерная политкорректность. В силу всего перечисленного, − Иран был и остается костью в горле либералов. Отсюда их непрекращающаяся с ним идейная и пропагандистская война».

Но нередко и те, кто настроен вполне объективно и доброжелательно, смотрят вокруг глазами, «взятыми напрокат» у Запада, невольно, порой даже неосознанно пользуются принятыми там стандартами и стереотипами. У нас должен быть свой, русский, российский, взгляд на окружающий мир, в первую очередь, на соседние, истинно дружественные страны. Это должен быть взгляд человека, свободного от навязанных западной пропагандой стереотипов, открытого, восприимчивого, но не раболепствующего. Еще в средине 19 века великий русский философ и политик Константин Леонтьев писал: «Главная и постоянная опасность для России − на Западе; не естественно ли ей искать и готовить себе союзников на Востоке? Если этим союзником захочет быть и мусульманство, тем лучше». В наши дни его слова звучат ещё актуальнее.

Туристы – посланники дружбы

Ещё в Шереметьево, проходя регистрацию, замечаешь, что пассажиры рейса «Москва-Тегеран» (и обратно) в большинстве своём явно не «новые», а «старые русские» (не по возрасту, конечно) – их как-то сразу отличаешь по деловой осанке, серьёзным и смышлёным лицам, скромной одежде, старомодной, то есть деликатной, манере поведения. Инженеры, рабочие, похожие на вахтовиков Сургута и Уренгоя. Совсем не такие стояли в тот день в очереди на Париж и Барселону. В Иран ведь едут не тратить деньги, а зарабатывать − на строительстве АЭС, модернизации металлургического комбината в Исфахане, на прокладке нефте- и газопроводов, разведке новых запасов, на предприятия автомобильной индустрии, как например, автогигант «Камаз» в Тебризе. Всякого рода «браткам» и прожигателям жизни в Иране нечего делать. Любителям красоваться на пляжах в стиле «ню» и топлесс – тоже… Но отдыхать есть где и вовсе без спиртного – от горных лыж, даже знойным летом, до прекрасного дайвинга на острове Киш. И не слышно там ни о какой мафии − ни о русской, ни о кавказской, которых так боятся в западных столицах. По ночному Тегерану ходишь без всякого страха....

И что замечаешь сразу: в Иране, в отличие, скажем, от Турции, праздно проводящих время наших не так много. Есть такая грустная похвала для мест, еще «диких» для России: «Тут пока русскими ничего не испорчено»…Иран трудно испортить. Там свои законы и традиции. А туристическим фирмам России ещё предстоит по-настоящему открывать Иран − эту страну, столь богатую природными красотами, памятниками истории и культуры, для экскурсий и отдыха. Мы убедились, что в этой стране есть все условия для делового и познавательного туризма. Подобные же задачи, только в ответном направлении, стоят, разумеется, и перед иранским турбизнесом.

На языке Пушкина и Саади

Ничто так не сближает народы, как знание языков и культуры друг друга. Но достижений на этом поприще, подчеркнем, не так много. В России первая книга с персидского на русский была переведена ещё в 1805 году. А на персидский язык с того времени было переведено 1048 произведений русской классической и современной литературы, из них 220 книг за последние пять лет. Русский язык в настоящее время изучается в десяти иранских университетах. Думаю, наша страна должна помочь наладить обучение иранских школьников и студентов русскому языку, подготовить необходимые кадры преподавателей. Это огромный пласт работы. И у нас есть в этом направлении определённые заделы и традиции. Ещё в 2009 году в Москве был представлен учебник грамматики русского языка, разработанный специально для персоговорящих студентов и школьников российскими и иранскими лингвистами. «Это первый учебник по русской грамматике для говорящих на фарси, полностью учитывающий культурные особенности Ирана и сделанный на современном языковом материале, – говорит один из авторов профессор кафедры русского языка МГУ Марина Сидорова. − Учебник полностью выверен для использования в исламских республиках. Пособие выдержано с точки зрения соблюдения даже самых деликатных моральных норм ислама». Пособие разработано совместно с доцентом кафедры русского языка Тегеранского университета Сейедом Хасаном Захраи. Это первый учебник русского языка в Иране. В книге используются не только российские реалии, но и иранские: например, рядом с русским Новым годом соседствует Новруз. В тексте использованы впечатления российских путешественников, побывавших в Иране. Запланировано издание серии подобных восьми учебных пособий по русскому языку. Но этого всего, повторяем, крайне недостаточно.

Стараниями Культурного представительства ИРИ в России преподавание персидского языка организовано лишь в нескольких специализированных средних школах Москвы. Здесь школьники имеют возможность посещать факультативные занятия по освоению языка Фирдоуси и Саади. В России персидский язык в настоящее время изучается в восемнадцати вузах. Для такой страны, как Иран, с более чем 70-милллионным населением – это все равно «капля в море».

Сейчас в Иране работает целая группа переводчиков с русского языка. Самые известные – Казем Ансари, Керим Кешаварз и Сурош Хабиби. Их стараниями снова начали переводиться шедевры русских писателей на персидский язык. Например, только за последние два десятилетия произведения Л.Н. Толстого выдержали в Иране около ста изданий. Однако труды современных русских писателей, по словам профессора Тегеранского университета Дж. Карими-Мотаххара, переводятся ещё в недостаточном объёме. На фарси уже читают многие произведения таких русских писателей ХХ века, как М. Шолохов, В. Набоков, А. Солженицын, И. Бунин, А. Ахматова, М. Цветаева. О некоторых написаны монографии и критические исследования. Однако, по мнению профессора, этого недостаточно для того, чтобы дать по-настоящему полное представление персидским читателям о русской литературе ХХ века.

Мы не можем похвастаться многими переводами персидской литературы на русский язык. Это только поэзия великих персидских классиков Фирдоуси, Рудаки, Хайяма, Саади, Хафиза, Джами в переводах А. Фета, В. Брюсова, М. Кузьмина, И. Сельвинского, В. Державина, Д. Самойлова. Современная иранская литература русскому читателю известна гораздо меньше. И дело, не за переводчиками – они-то, пожалуй, и сейчас найдутся. Дело в самой политике языкознания, которую, как известно, определяет руководство страны.

Культурные мосты через Каспий

Благодаря настоящим энтузиастам в Иране и в России, в последние два года произошли заметные сдвиги в культурных связях. В октябре прошлого года в Иране с успехом прошли Дни российской культуры, организованные Министерством культуры РФ и Министерством культуры и исламской ориентации Ирана. Это был как бы «ответный визит» нашей страны на прошедшую годом раньше Неделю культуры Ирана в России. Тогда, в октябре 2012 года, жители Москвы и Санкт-Петербурга могли в свое удовольствие посмотреть иранские фильмы, познакомиться с образцами современного и традиционного иранского искусства, услышать иранскую классическую музыку. В столичном кинотеатре «Художественный» в рамках Недели иранского кино было показано пять фильмов, наиболее полно отражающих достижения кинематографа ИРИ: «Дни жизни»» режиссёра Парвиза Шейхтади, «Царство Соломона» Бахтияра Бахрани, «Здесь без меня» Бахрама Тавакколи, «Альцгеймер» Ахмада Резы Моттамади и «Водный шёлковый путь» Мохаммада Реза Бозоргнийа. За последнее десятилетие иранские фильмы пять раз становились обладателями высших наград престижных российских кинофестивалей, а российские режиссеры удостаивались иранских наград. Во ВГИКе учатся иранские студенты, здесь же проводят мастер-классы с участием приехавших в Москву иранских режиссеров и актеров.

Однако острые проблемы поставили состоявшиеся еще в декабре 2012 года в Общественной Палате РФ слушания на тему «Россия-Иран: перспективы культурного и образовательного сотрудничества». Они прошли отнюдь не в атмосфере благодушия и удовлетворенности достигнутым. Многие вопросы до сих пор так и не решены. Например, почему и благодаря какому волевому решению свыше «заснуло» и не оживает столь активно действовавшее в советские времена и в СССР, и в Иране Общество дружбы и культурных связей, служившее реальным культурным мостом между двумя странами? В Москве уже много лет плодотворно действует Культурное представительство Ирана, но нет подобного представительства России в Тегеране, хотя не видно и никаких препятствий для его создания.

Бехруз Абтахи, научный представитель Ирана в России, отвечающий за работу с иранскими студентами в России и странах СНГ, привёл такие данные: из 80 тысяч молодых иранцев, получающих образование за границей, в России обучаются не более 500 человек. Оказывается, за знаниями к нам трудно попасть из-за чрезмерно сложной процедуры верификации документов в Рособрнадзоре – приходится ждать до двух лет! Правда, наша страна занимает 2-е место в мире по числу иранских аспирантов, что говорит о высоком рейтинге российской науки в Иране. В настоящее время в иранских вузах учатся 12 тысяч иностранных студентов, однако российских среди них единицы. Между тем, в иранских вузах есть чему поучиться. Согласно конкурсу, проведенному еще в 2006 году Стэнфордским университетом (США), иранский технологический университет Шариф признан лучшим учебным заведениям мира по подготовке специалистов в области электроники. Российские студенты в Иране могли бы получить и техническое, и медицинское, и гуманитарное образование.

Кто и что сейчас мешает заключить новое, более обширное и долговременное Межвузовское соглашение (или ряд соглашений) по обмену студентами и преподавательской практике? Задачу финансирования обучения российских студентов в Иране и иранских в России мог бы взять на себя специально созданный совместный российско-иранский фонд. А затраты окупились бы с лихвой. Ведь это инвестиции в долгосрочную политику.

****************

Вся геополитическая обстановка в мире говорит о необходимости российско-иранского стратегического сотрудничества. В заключение возвратимся к словам президента России Владимира Путина на Большой ежегодной пресс-конференции в декабре прошлого года: «Иран для нас является одним из приоритетных партнёров в регионе, это наш сосед. Мы настроены развивать отношения с Ираном по всем направлениям и это наш принципиальный выбор». Все достижения на этом пути могут оказаться кратковременными или иллюзорными без гуманитарных связей, взаимодействия в социальной сфере, научных и культурных обменов, без языкового взаимопонимания. Здесь опыта нашим странам явно недостаёт. Введение русского языка в иранских школах становится первым по-настоящему динамичным прорывом в этом направлении. Иран демонстрирует позитивный подход к развитию дружеских отношений с нашей страной, показывает их долгосрочный характер. Кто в России должен заметить и оценить этот знаменательный жест и, главное, сделать ответный решающий шаг?

Геннадий Литвинцев,

Специально для Iran.ru

Иран. Россия > Внешэкономсвязи, политика > iran.ru, 20 февраля 2014 > № 1012672 Геннадий Литвинцев

Иркутская область. Запрос о незаконной заготовке и обработке древесины в Нижнеудинском районе - на контроле.

Оставить на контроле запрос депутата Законодательного Собрания Тимура Сагдеева "О незаконных вырубках и обороте древесины на территории Нижнеудинского района, в том числе в Алзамайском муниципальном образовании" в начале февраля 2014 года рекомендовали члены комитета по собственности и экономической политике. По словам депутата, проблема актуальна для всего региона и, принимая на контроль этот запрос, парламентарии рассматривали Алзамай как место для разработки механизмов контроля за лесозаготовкой, чтобы в дальнейшем эта практика распространилась на всю область. Тимур Сагдеев отметил, что с момента подачи запроса было проделано много работы - так, в Алзамае появился пункт дорожно-патрульной службы для учета машин с лесом, но кардинально ситуация с вырубками, причина которых чаще всего безработица, не изменилась.

Тимур Сагдеев сообщил, что несколько месяцев назад на вагоноремонтном заводе в Нижнеудинске и в ремонтно-механическом депо в Алзамае начали сокращать работников, что может только усилить темпы вырубки и вывоза древесины из района. Депутат обратился в правительство Иркутской области с предложением провести рабочее совещание по проблеме увольнений под председательством полномочного представителя президента в Сибирском федеральном округе при участии министерств экономического развития и промышленной политики и лесного комплекса Иркутской области.

"Черных лесорубов надо разделить на две группы. Первая - это организаторы, которые не бедствуют, ездят на джипах и взамен арестованных машин с лесом быстро находят другие, - рассказал глава Алзамая Александр Лебедев. - Другая часть - так называемая рабсила. Закрытие депо приведет к тому, что число нарушений в обороте леса возрастет, потому что людям деваться некуда - у них семьи, дети. Организаторы найдут для таких людей еще одну машину, и они будут на ней работать". По его словам, уволенные люди не поедут искать работу в другие места, а пойдут заниматься заготовкой леса.

Вице-спикер ЗС Сергей Брилка предложил выйти на федеральный уровень с инициативой запрета на вывоз древесины за пределы России до определенной степени обработки. "Может пора поставить вопрос о запрете на пару лет экспорта необработанного леса. Разрешить экспортировать только клееный, просушенный и запакованный лес, который легко поставить на учет. Варварским способом такой лес уже не срубишь", - предположил вице-спикер. Таким образом, по его словам, на пару лет останется только внутренний оборот леса, который малоинтересен для организованных преступных групп.

Глава Алзамая поддержал предложения, пояснив, что организаторы лесозаготовки умеют быстро перестраиваться - если будет введен запрет на вывоз необработанного леса заграницу, они станут его перерабатывать, создавая дополнительные рабочие места. По словам заместителя министра промышленной политики и лесного комплекса Иркутской области Дениса Сафронова, полностью запретить лесозаготовку на территории региона неправильно, но работа по введению правила по предпродажной глубокой обработке древесины в перспективе ведется. Представитель министерства экономического развития подтвердил, что предприниматели Нижнеудинского района могут получить финансовую поддержку на открытие бизнеса и на частичное возмещение затрат на приобретение оборудования.

Рассказывая о результатах контроля за пунктами приема и отгрузки древесины, Денис Сафронов отметил, что на начало февраля 2014 года на учете стоит 55 таких пунктов - на тот же период прошлого года на учете состояло 87 пунктов. По словам замминистра, в среднем ежемесячно открывается один пункт и два снимаются с учета.

Заместитель начальника управления экономической безопасности и противодействия коррупции Игорь Никитчук добавил, что за время рассмотрения депутатского запроса, в суд было направлено 117 уголовных дел по факту незаконной заготовки и обработки леса. "Мы отошли от практики выявления малозначительных преступлений, связанных с небольшими порубками, в которых участвует один-два человека, а переключились на контроль за организованными преступными группами, - рассказал он. - Так, в январе 2014 года была осуждена организованная преступная группа лесорубов, лидера которой осудили на шесть с половиной лет лишения свободы в колонии строго режима, а участников на срок от трех с половиной до пяти лет".

Греческие фермеры провели в среду митинг в центре Афин, требуя льготы, снижения налогов и отмены книг учета доходов и расходов.

Акции фермеров проходят по всей стране уже две недели, в среду участники протестов добрались до столицы Греции. Митинг начался на площади Вафи, а затем его участники переместились к зданию парламента на площадь Синтагма. По оценке полиции, в акции участвовали более 5 тысяч человек.

Делегация фермеров хотела встретиться с председателем парламента, но в итоге передала требования в его бюро.

Группа демонстрантов пыталась пройти на территорию парламента, но полиция преградила им путь.

В завершение акции митингующие сожгли флаг Евросоюза и разошлись.

Акции протеста фермеров проходят по всей стране. Фермеры требуют отмены налогов на землю, снижения тарифов на электроэнергию и предоставления льгот на топливо, заявляя, что в условиях кризиса сельскохозяйственное производство без поддержки не выживет. Фермеры также требуют отменить книги учета доходов и расходов для малых и средних ферм с оборотом менее 40 тысяч евро, не облагать налогом доходы до 20 тысяч евро на семью плюс 5 тысяч евро на ребенка, прекратить судебные процессы и продажу с аукциона имущества тех, кто не может расплатиться по кредитам, а просроченные банковские кредиты реструктурировать. Геннадий Мельник.

Коллегия Счетной палаты Российской Федерации под председательством Татьяны Голиковой рассмотрела отчет о проверке полноты уплаты таможенных платежей, соблюдения мер таможенно-тарифного регулирования, организации таможенного контроля в отношении товаров, происходящих с территории Китайской Народной Республики, в целях обеспечения доходов федерального бюджета в 2013-2014 гг. С докладом выступил аудитор Сергей Штогрин.

По информации докладчика, за 2013 г. было оформлено 4,8 млн. наименований китайских товаров. Их общая стоимость составила $54,8 млрд. За 9 месяцев 2014 г. – 3,4 млн. наименований товаров стоимостью $39,3 млрд. Таможенные платежи за данные товары в 2013 г. составили 439,7 млрд. руб., а за январь-сентябрь 2014 г. – 328 млрд. руб. В 2013 г. значительно вырос уровень тарифных преференций, предоставленных в отношении товаров, ввозимых из Китая. Он увеличился более чем на 22% и составил 1,5 млрд. руб., за январь-август 2014 г. – 1,1 млрд. руб.

Особо аудитор отметил снижение уровня эффективности системы управления рисками, которое наблюдается в течение последних двух лет. «Так, на таможенном посту МАПП Забайкальск эффективность применения профилей рисков* при прибытии товаров на таможенную территорию России в 2013 г. составила 1,7%, а в 2014 г. 0,47%. На таможенном посту ЖДПП Забайкальск – 0,03%», - уточнил Сергей Штогрин.

В деятельности таможенных органов выявлены системные проблемы, позволившие ряду предпринимателей избежать мер по минимизации рисков, в том числе - досмотров товаров. Так, в отношении поданных на таможенный пост Лесной порт Балтийской таможни двух деклараций (7 августа 2014 г.) на плиты миниральноволокнистые потолочные на общую сумму 491 тыс. руб. сработали целевые профили риска, предусматривающие проведение таможенного осмотра. В адрес декларанта были направлены соответствующие уведомления и требования о предъявлении товаров к досмотру. Вскоре на Янинский таможенный пост этой же таможни были поданы новые декларации в отношении того же товара. Они прошли таможенное оформление, и товары были выпущены без проведения досмотров.

Выявлены недостатки программного обеспечения, из-за которых некоторые предприниматели также смогли избежать установленных мер по минимизации рисков. Так, КПС «АИСТ-М» не осуществляет поиск и блокировку двух и более идентичных таможенных деклараций, поданных на одни и те же товары. В частности, на Уссурийской таможне после выявления профилей рисков в отношении товаров (части обуви), задекларированных в рамках предварительного декларирования на общую сумму 5 млн. руб., предпринимателями были отозваны документы. В качестве причины было указано их отсутствие на складе временного хранения и не осуществление поставок. Как показала проверка, в этот же день были поданы идентичные декларации, без применения операций предварительного декларирования. При этом в ходе таможенного оформления профили рисков, предусматривающие проведение таможенного досмотра, не были выявлены, и товар попал на территорию Российской Федерации. «Товары фактически уже находились на складе временного хранения, и таможенным органом не осуществлены действия по таможенному контролю в отношении данных партий товара. Указанное свидетельствует о возможном наличии коррупционных рисков в деятельности должностных лиц Уссурийской таможни», - заявил аудитор.

Действующая система управления рисками не в полной мере выявляет сделки с использованием фирм - «однодневок». В частности, это сказывается на соблюдении валютного законодательства. Так, все организации в регионе деятельности Сибирского таможенного управления, не исполнившие обязательства по возврату в Россию денежных средств в иностранной валюте, имели признаки фирм-«однодневок». В 2013 г. по результатам валютного контроля ФТС России, выявлено, что по договорам с нерезидентами КНР не поступило оплаченных товаров на сумму 5 млрд. руб., а в январе-сентябре 2014 г. на 23,7 млрд. руб.

Сергей Штогрин особо отметил возможность «перетекания» декларирования китайских товаров из России в Казахстан, так как по ряду позиций объемы ввоза одновременно выросли в Республике Казахстан и снизились в Российской Федерации.

При этом в Казахстане значительно расширяются пункты пропуска на границе с КНР, увеличивается их пропускная способность. В то же время российские пункты пропуска развиваются недостаточно и, по мнению аудитора, не соответствуют современным требованиям таможенного оформления и контроля. «Не завершена реконструкция МАПП Забайкальск – генеральный подрядчик прекратил работы на объектах. В результате не выполнен ряд основных мероприятий, напрямую влияющих на деятельность пункта пропуска, что не позволило перевести грузовое направление на круглосуточный режим работы. Объем незавершенного строительства по МАПП Забайкальск составляет 201,7 млн. руб.», - заявил Сергей Штогрин. Также не проведена реконструкция автомобильной дороги для грузового автотранспорта от МАПП до федеральной автотрассы А-166 (Чита – Забайкальск), поэтому до сих пор не обеспечен раздельный въезд-выезд грузовых автомобилей на пункт пропуска. Это приводит к скоплению транспорта на выезде с пункта пропуска.

Износ оборудования на таможенных постах в Забайкальске составляет от 70% до 95% и выше. Это приводит к частым поломкам и снижает качество таможенного контроля, увеличивает время оформления товаров. Пункты пропуска Уссурийской таможни не соответствуют законодательным требованиям к оборудованию и техническому оснащению зданий.

Выявлены нарушения таможенными органами законодательства в сфере закупок для государственных нужд. Так, Балтийской таможней при проведении открытых аукционов на заключение государственных контрактов по ремонту таможенных судов и мобильного причала на общую сумму 4,7 млн. руб. местом проведения работ была указана режимная территория Канонерского судоремонтного завода, на которой хранились данные транспортные средства и находился причал. Вместе с тем, указанные работы и объекты ремонта не требовали особых режимных условий для их осуществления. «Указанные требования носят признаки необоснованного ограничения конкуренции, поскольку ограничили возможность участия в открытом аукционе в электронной форме иных судостроительных и судоремонтных предприятий, базирующихся вне территории Канонерского судостроительного завода. В аукционах принял участие единственный участник – Канонерский судоремонтный завод, который и стал исполнителем государственных контрактов», - резюмировал Сергей Штогрин.

Коллегия приняла решение направить представление Счетной палаты Российской Федерации руководителю Федеральной таможенной службы, информационное письмо - в Федеральную антимонопольную службу, информацию об основных итогах и отчет о результатах контрольного мероприятия - в Совет Федерации и Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации.

Справочная информация:

* Профиль риска – нормативные правовые или правовые акты ФТС России, в том числе утверждаемые целевые технологии таможенного контроля, осуществляемого при выполнении мер таможенно-тарифного регулирования, соблюдения законодательства по определению таможенной стоимости, валютного законодательства, правильности исчисления таможенных платежей и т.д. и в составе которых доводятся указания о необходимости применения таможенными органами конкретных форм таможенного контроля либо их совокупности в целях минимизации рисков.

Перечень развивающихся стран-пользователей тарифных преференций Таможенного союза состоит из 102 стран и по отношению к товарам данных стран применяется ставка ввозной таможенной пошлины в размере 75% от базовой ставки ЕТТ ТС. При этом в него в настоящее время входят страны с динамично развивающимися экономиками, включая Китай. Растет доля преференций по уплате таможенных платежей в отношении товаров, произведенных в КНР, в общем объеме преференций развивающихся и наименее развитых стран – бенефициаров.

19 февраля состоялось заседание Коллегии Министерства образования и науки Российской Федерации, на котором рассматривались вопросы готовности к проведению единого государственного экзамена в 2014 году.

В заседании принял участие руководитель Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки С.С.Кравцов.

В своем выступлении он отметил, что «приняты все необходимые меры для обеспечения максимально честного и открытого ЕГЭ». Участники ЕГЭ не увидят никаких содержательных изменений в заданиях. Однако будут изменены требования к самим пунктам проведения экзаменов, процедуре доставки контрольных измерительных материалов и проверке работ. В настоящий момент подготовлены все необходимые нормативные акты, в ежедневном режиме работает федеральный межведомственный ситуационный центр, а также аналогичные центры в регионах. Проведены совещания Рособрнадзора с Полномочными представителями Президента в федеральных округах и с руководителями региональных органов управления образованием. Действуют федеральные и местные «горячие линии» по вопросам, связанным с подготовкой и проведением ЕГЭ. На официальном информационном портале ЕГЭ опубликованы все необходимые материалы для подготовки, а также подробная информация для родителей, педагогов, руководителей предметных комиссий. Ведется активная работа с соцсетями для предупреждения возможных нарушений.

«Обеспечение честного и прозрачного ЕГЭ – в интересах всех россиян, - сказал министр образования и науки Дмитрий Ливанов. – Считаю, что особое внимание должно уделяться не только запретительным мерам, но и разъяснительной работе. Уверен, что предпринятые Рособрнадзором шаги позволят в полной мере обеспечить равенство образовательных возможностей».

Однако работа Рособрнадзора не ограничивается лишь совершенствованием ЕГЭ 2014 года. Уже обозначены направления соответствующей работы на перспективу 2015-2020 годов среди них - создание пунктов проведения экзамена в российский организациях, осуществляющих образовательную и культурную деятельность в государствах-участниках СНГ. Проводится работа по организации проведения ЕГЭ на базе независимых центров. «Независимые центры будут работать, прежде всего, в странах СНГ, где будет осуществляться проведение ЕГЭ для соотечественников и желающих поступить в российские вузы» - отметил С.Кравцов.

Наследие оттепели:

к вопросу об отношениях советской литературы и общества второй половины 1960-х годов

Денис Козлов

Строго говоря, данная статья не имеет прямого отношения к деятельности издательства «Ардис». В центре внимания здесь находятся не явления позднесоветского литературного андеграунда, получившие наименования «сам­издат» и «тамиздат». Моя работа посвящена литературе, вполне легитимно печатавшейся в Советском Союзе в 1950-е и 1960-е годы, а главное — обще­ственной полемике, разворачивавшейся вокруг этой литературы. Изучая взаимоотношения между опубликованными текстами и их читателями, я пре­следую цель рассмотреть некоторые механизмы и следствия интеллектуаль­ных перемен, происходивших в советском обществе. Важно и то, что два литературных мира, официальный и контркультурный, находились в тесном взаимодействии. Именно положение в официальной литературе породило андеграунд, где во второй половине ХХ века оказались сотни произведений, многим из которых суждена была слава. Статья освещает некоторые подроб­ности этого литературного пейзажа. Значительная ее часть посвящена обще­ственному воздействию самого значительного литературного явления тех лет — журнала «Новый мир».

С отстранением Н.С. Хрущева от власти в октябре 1964 года оттепель не закончилась. Более того, долговременное воздействие оттепели оставалось мощным на всем последующем протяжении советской и даже постсоветской истории. И однако же, во второй половине шестидесятых положение в куль­туре начало меняться. Речь не только об усилении официальной цензуры: как раз в этом направлении новое руководство страны во главе с Л.И. Брежневым действовало умеренно, во всяком случае, до вторжения в Чехословакию. Стала меняться идеологическая стратегия. Период между 1965 и 1970 годами можно назвать «Временем юбилеев», когда была организована серия масштаб­ных и дорогостоящих торжеств в честь разных знаменательных дат советской истории. В их числе — двадцатилетие Победы (1965), пятидесятилетие Ок­тябрьской революции (1967), пятидесятилетие Светской армии (1968) и сто­летие со дня рождения Ленина (1970). Советская система организации куль­туры и мобилизации общественных мнений часто действовала по юбилейному принципу: пропагандистские начинания узаконивались путем провозглаше­ния логической связи между ними и некой приближающейся годовщиной, ко­торой придавался соответствующий акцент[1]. В этом смысле юбилейные тор­жества второй половины 1960-х имели большое политическое значение. Идя наперекор недавнему обличению сталинского прошлого, юбилеи были при­званы заново утвердить законность существующего строя. Историю страны в ХХ веке теперь полагалось праздновать как череду блестящих побед, а не переосмысливать как трагический источник скорби и коллективной памяти о человеческом страдании. Соответственно, примерно к 1966 году прямые упоминания о государственном насилии сталинской эпохи практически ис­чезли из средств массовой информации[2]. На этом фоне критическая позиция по отношению к советскому прошлому, которую занимал «Новый мир» Алек­сандра Твардовского, стала особенно неудобной[3]. Давление на журнал резко усилилось. Вторая половина шестидесятых также стала временем, когда стра­тегии литературных журналов — как «Нового мира», так и его противников — обрели зрелую форму.

Образованное общество тех лет — авторы, редакторы и их многосоттысячная (а часто и миллионная) читательская аудитория — тревожно следило за событиями литературной жизни, горячо их обсуждая. Всякий участник этой масштабной и сложной полемики понимал, что события эти выходят далеко за рамки литературы. Речь шла о политическом будущем страны.

ДЕЛО СИНЯВСКОГО И ДАНИЭЛЯ

Одним из таких событий стало дело Синявского и Даниэля. В глазах многих наблюдателей процесс над этими авторами в 1965—1966 годах знаменовал поворот к репрессиям в интеллектуальной среде и одновременно начало дис­сидентского движения[4]. Следствие и процесс по делу находились под конт­ролем высших органов власти — Секретариата и Политбюро ЦК КПСС, включая лично первого (с апреля 1966 года — генерального) секретаря Л.И. Брежнева[5]. Информируя ЦК об откликах общественности на это гром­кое дело, сводки КГБ рисовали картину верноподданнического единодушия: советские люди якобы всецело разделяли позицию обвинения[6]. Однако зна­комство с источниками показывает, что эта картина искажала истинное по­ложение вещей. Мнения читателей были разнообразны и сложны, и ни о ка­ком единодушии говорить не приходится.

Источники также показывают важные перемены в том, как люди откли­кались на сходные литературно-политические кризисы — например, на дело Синявского и Даниэля в сравнении с делом Пастернака 1958—1959 годов. Современники часто проводили параллели между этими делами. Полезно, однако, сопоставить не только сами дела, но и отклики на них читательской аудитории — те априорные выводы, которые советские читатели, не знакомые ни с полным текстом «Доктора Живаго», ни с произведениями Синявского и Даниэля, делали в своих письмах в журналы и газеты относительно глав­ных фигурантов обоих дел, попутно высказываясь о литературе, политике, истории. Кратко опишу некоторые результаты этого сопоставления[7].

Письма, в которых Синявский и Даниэль осуждались, действительно, су­ществовали в 1966 году, однако они перемежались со множеством писем под­держки, одобрения и защиты. Важно, что эмоциональная интенсивность са­мовыражения была присуща скорее «защитным», а не «обвинительным» письмам. Этим читательские отклики 1966 года отличались от реакции на дело Пастернака. Тогда, напротив, именно осуждение действий Пастернака в письмах читателей чаще всего имело эмоциональный и автобиографиче­ский, исповедальный характер. Среди других новых явлений в 1966 году были частое использование защитниками Синявского и Даниэля правовой лексики, упоминание демократии и прав человека, а также тесное перепле­тение этих доводов с напоминаниями о сталинском терроре.

Повышенное внимание к законности и частое использование правовой ар­гументации вообще были характерны для самых разных уровней советской культуры, общества и языка 1960-х годов. Вопросы права в те годы стали важны не только для профессиональных юристов, но и для широкой образо­ванной общественности. На то были важные причины. Главная из них — стремление предотвратить повторение массовых репрессий. В значительной мере именно из этого стремления родилось советское правозащитное движе­ние — как раз в шестидесятые годы и в связи с делом Синявского и Даниэля. Многие тогда пришли к мысли, что возобновление террора может быть пред­отвращено путем строгого соблюдения буквы закона, хотя бы советского. Люди начали обращать внимание (пусть и с долей априорного скепсиса и сарказма) на официальные, книжно-газетные определения социализма, включавшие в себя отсылки к нормам демократии и законности, и начали требовать от власти соблюдения этих норм[8]. Остро воспринимавшееся рас­хождение между словами и делами власти во многом объясняло, почему за­щитники Синявского и Даниэля выступали более эмоционально, чем обви­нители. В своих письмах в инстанции люди требовали соблюдения основных норм демократического общества. Некоторые прямо утверждали допусти­мость открытого расхождения с официальной идеологией, но чаще всего ав­торы писем защиты требовали гласности суда и соблюдения презумпции не­виновности (последняя широко обсуждалась в шестидесятые годы, но вплоть до постановления пленума Верховного суда СССР 1978 года не стала при­знанной нормой советского права)[9].

Эти требования были непосредственно связаны с памятью о сталинском терроре. Демократия и законность, вне зависимости от того, как именно ав­торы писем определяли эти понятия, стали в глазах многих людей гаран­тиями от возобновления массового уничтожения человеческих жизней[10].

В этом отношении происходившее в советском обществе в те годы в чем- то совпадало с тенденциями времени на Западе. После Второй мировой войны обостренное внимание к законности и праву стало характерно, например, для Западной Германии и Франции, где также было распространено убеждение, что в основе трагедий ХХ века лежало забвение и искажение правовых норм[11]. Другим сходством между советским и западными обществами была важная роль литературы в привлечении общественного внимания к недавнему тра­гическому прошлому и к опасности его возврата. Писатели поднимали эту тему не только в Советском Союзе, но и в западных странах: в качестве при­меров можно привести Анни Ромейн-Фершоор в Нидерландах, Гюнтера Грасса, Рольфа Хоххута и Петера Вайса в Западной Германии[12]. Однако в силу русской культурной традиции воздействие литературы на осмысление темы государственного насилия в советском обществе стало особенно мощным.

Важно, что в 1966 году не пресса, а сами читатели, авторы писем задали тему государственного насилия в качестве повестки дня. Беспокойство чита­телей по поводу возможного возвращения террора не было реакцией на некий сценарий, предложенный средствами массовой информации. Если в 1958 году именно пресса (в первую очередь «Литературная газета» — своим подробным комментарием о «Докторе Живаго» с обширными цитатами из романа) задала тему революции и Гражданской войны как центральную для читательской по­лемики, то в 1966 году, напротив, средства массовой информации старательно обходили тему сталинских репрессий. На этот раз пресса не сообщала никаких подробностей о содержании произведений Синявского и Даниэля (а главной темой их было именно наследие террора)[13]. И тем не менее без всякого жур­налистского побуждения, по собственной инициативе читатели определили государственное насилие как основную для себя тему.

Сравнение языка читательских писем 1958 и 1966 годов указывает на то, что за семь с половиной лет в общественном сознании произошли важные пе­ремены. Что-то теперь заставляло людей писать о демократии и законности столь активно и, главное, в такой прямой связи с проблемой массовых репрес­сий. Берусь утверждать, что эти перемены произошли благодаря широкому и достаточно открытому обсуждению темы сталинского террора в советской ли­тературе и печати начала 1960-х годов. Во времена дела Пастернака, несмотря на недавний ХХ съезд партии, и даже при том, что знание о терроре было, не­сомненно, широко распространено в обществе, существовал громадный разрыв между тем, как проблема государственного насилия подавалась в средствах массовой информации (с иносказаниями вроде «культа личности Сталина», «нарушений социалистической законности» и пр.)[14], и тем, как эта проблема обсуждалась в частном кругу, за кухонным столом[15]. Соответственно, в сере­дине и конце 1950-х годов относительно немногие авторы писем открыто при­знавали себя жертвами репрессий. Однако в начале шестидесятых, вскоре после ХХП съезда партии (1961), на несколько лет стало возможно гораздо более откровенное и подробное описание недавнего трагического прошлого в печати. Самым ярким примером является «Один день Ивана Денисовича» А.И. Солженицына, опубликованный в 1962 году. Разрыв между официально обсуждаемым и произносимым в частном кругу не исчез, но сузился. Подроб­ное обсуждение темы террора в печати породило активный диалог между текс­тами и читателями. Диалог этот привел к массовому, глубокому и часто пора­зительно открытому переосмыслению прошлого и настоящего[16].

Подробности трагедий ХХ века, о которых с начала 1960-х стало возможно прочесть (конечно, далеко не все) в официально публикуемой литературе, изменили мировосприятие читателей. Во времена дела Пастернака бое­вые кличи эпохи революции, столкнувшие в начале века миллионы людей в братоубийственной войне, все еще имели власть над множеством умов. В 1958 году русская революция и Гражданская война, и в первую очередь во­просы о том, по какую сторону линии фронта в них находился человек, оста­вались в центре сознания множества советских людей. Как обвинители, так и защитники Пастернака спорили о том, является его роман советским или антисоветским, соответствует ли он стандартам верности общепризнанному идеалу революции[17]. К середине же 1960-х для многих на первый план вышло переосмысление политического насилия ХХ века — в первую очередь, наси­лия сталинской эпохи. Героика революции не вполне еще сошла со сцены и даже получила развитие с возрождением в 1950-х годах ленинской темы в искусстве и пропаганде. Однако само это возрождение, призывы «назад к Ленину» в эпоху оттепели являлись производными от нового знания о мас­штабах сталинского террора[18]. В 1958 году авторы писем в «Литературную газету» и «Новый мир» так страстно защищали революцию от посягательств «Доктора Живаго» не только из-за стремления оправдать свой личный опыт Гражданской войны (это было характерно для читателей старшего возраста). Другой причиной был страх крушения идеалов, охвативший многих после смерти Сталина и речи Хрущева на Двадцатом съезде. К 1966 году состояние умов стало еще более шатким и тревожным[19]. Под воздействием прочтенного в начале шестидесятых люди начали рассматривать весь советский строй как историческое производное от террора, как порождение не столько 1917-го, сколько 1937 года. Узаконенность пришедшей через литературу информации о человеческих трагедиях ХХ века в их стране поднимала вопрос о законно­сти существования самой страны.

Новое присутствие в культуре темы террора также привело к переосмыс­лению понятия гражданства, причастности человека к обществу. Критерии этой причастности или, напротив, исключения из общества — таким крите­рием, например, в 1958 году еще казалась преданность делу революции — ста­новились все менее ясными. Преданность делу революции не могла более служить объединяющим принципом, поскольку было официально признано, что преданность эта не помешала верным сынам революции уничтожать дру­гих ее сынов, столь же верных. Возможно, новым объединяющим знаменем могла бы стать память о Второй мировой войне. Однако проблемы террора она не решала: ведь и после войны советские люди продолжали уничтожать друг друга по чудовищным обвинениям[20]. Следует помнить и о том, что в се­редине 1960-х годов Великая Отечественная война лишь начинала занимать то центральное место в средствах массовой информации, которое будет ей от­ведено несколько лет спустя. Возрождение широкого празднования Дня По­беды состоялось в 1965 году, когда, впервые с 1948 года, этот день стал нера­бочим. Ко времени процесса Синявского и Даниэля в следующем, 1966 году новое общественное внимание к войне только набирало силу, а недавняя мощная литературная полемика об арестах, расстрелах и лагерях сталинской эпохи была свежа в памяти современников. К тому же вопросы о терроре под­час казались более сложными, чем вопросы о войне, — а ответы менее оче­видными[21]. Начало и середина шестидесятых, возможно, были тем истори­ческим моментом, когда для советской читательской аудитории проблема террора заслонила собою даже проблемы Второй мировой войны.

После того как печатное слово донесло до читателей повсеместность не­давнего государственного насилия, всякие критерии деления на причастных и не причастных к обществу, на своих и чужих, начали терять смысл. Именно тогда, в шестидесятые, многие люди перестали искать для себя такие крите­рии. Вместо бесконечных призывов к очищению насилием, сотрясавших страну в течение полувека, появились письма — и их становилось все боль­ше, — авторы которых говорили о своей усталости от кровавых социальных битв, о бессмысленности поисков очередных мнимых «врагов». Было бы преждевременно утверждать, что в этих письмах содержалось программное отвержение массового насилия. И все же они были первым признаком того, что постепенный отход от идеи этого насилия в сознании людей начался[22].

Источники по истории общественного сознания обречены всегда оста­ваться фрагментарными и непредставительными. Никакой источник никогда не позволит точно рассчитать, насколько распространены были в обществе те или иные идеи. В данном случае мнения, о которых идет речь, были при­сущи прежде всего интеллигенции, притом, вероятно, не всей. Среди авторов писем, заявивших о своей профессиональной и социальной принадлежности (а делали это отнюдь не все авторы), мы видим экономиста, юриста, учителя, доцента, двух младших научных сотрудников, двух инженеров, но лишь двоих солдат и троих рабочих. Однако, хотя перед нами в основном интел­лигенция, не стоит отметать ее как нечто несущественное. Такой подход по­вторял бы примитивизм советского школьного обществознания. Интелли­генция 1960-х годов вовсе не была каким-то «узким кругом, страшно далеким от народа». Это был большой, быстро растущий и важный класс образован­ных профессионалов, неотделимых социально и культурно от остального общества[23]. Кроме того, в истории идей важны не столько определенные цифры в некий конкретный момент (даже если бы их удалось установить), сколько динамика и долгосрочные процессы. С этой точки зрения новые представле­ния, появившиеся в шестидесятые годы, были симптоматичны. Пусть и при­сущие пока далеко не всем, в недалеком будущем эти представления начали определять сознание все большего числа людей.

ТЕ ЖЕ И ЗАПАД

При всем сказанном выше было бы ошибкой думать, что защитники Синяв­ского и Даниэля всецело и недвусмысленно выступали на стороне двух опальных писателей. Как раз наоборот. Хотя многие признавали право автора печататься где угодно, включая Запад, никто, за исключением авторов не­скольких воинственных анонимных посланий, особенно не восторгался по­ступком Синявского и Даниэля. Вместо аплодисментов даже в лагере за­щитников мы наблюдаем холодное отстранение[24]. Эта холодность должна быть объяснена.

Авторы писем оставались советскими людьми. Некоторые из защитников даже призывали официальную власть поменьше заботиться об идеологичес­ком здоровье читателей, поменьше охранять их от воздействия со стороны Запада, поскольку это воздействие ни в коем случае не способно подорвать устои советского мироощущения[25]. Даже воинственные антисоветские по­слания отражали прежде всего причастность их авторов ко многим элементам советской культуры[26]. Одним из таких элементов было традиционно-опас­ливое, если не враждебное отношение к Западу. Несмотря на масштабное культурное сближение с Западом, происшедшее в эпоху оттепели[27], многие сохраняли настороженное отношение к иностранцам, воспринимая связи с ними как опасные, в лучшем случае чрезвычайные[28]. Пусть и не возражая против взаимодействия с Западом, на практике далеко не все были к нему го­товы. Несанкционированная публикация за рубежом гипотетически не от­вергалась, но воспринималась с неловкостью.

Неловкость вызывало то, что формально Запад оставался враждебным для советской страны лагерем. Авторы писем часто отождествляли публикацию «там» с западными политическими интересами и, даже признавая, что писа­тель мог того не желать, полагали, что враждебный лагерь использует пуб­ликацию в своих интересах. Точно так же обвинение в антисоветской агита­ции, предъявленное судом А.Д. Синявскому и Ю.М. Даниэлю, основывалось не только на содержании их текстов, но и (пожалуй, в первую очередь) на из­бранных ими способах действия. Обвинение утверждало, что сам факт не­санкционированной публикации на Западе превратил тексты Абрама Терца и Николая Аржака в оружие, которое западная пропаганда могла обратить и обратила против СССР[29].

Многие советские читатели разделяли эту точку зрения. На практике право писателя публиковаться где угодно могло быть реализовано лишь в ка­ком-то другом мире, не расколотом холодной войной. Примечательно, что сами Синявский и Даниэль на следствии и в суде убедительно отвергли все обвинения, основанные на отождествлении автора с героем, однако были ме­нее решительны при защите от другого обвинения: в самом факте публика­ции на Западе[30]. В своем последнем слове Юлий Даниэль сказал: «Мы вино­ваты — не в том, что мы написали, а в том, что направили за границу свои произведения... Как мы оба говорили на предварительном следствии и здесь, мы глубоко сожалеем, что наши произведения использовали во вред реак­ционные силы, что тем самым мы причинили зло, нанесли ущерб нашей стране»[31]. В первом же письме к родным из лагеря Даниэль вернулся к этой теме: «Еще раз: я признал себя (нас) виновным(и)только в том, что не пред- усмотрел(и) возможности использования этих произведений во вред Рос­сии (если этот вред вообще был)»[32]. В сознании советского человека шести­десятых образы внешних врагов рассеивались медленнее, чем призраки врагов внутренних[33].

Эта настороженность по отношению к Западу, отсутствие симпатии к Си­нявскому и Даниэлю даже в письмах их защитников предлагает поправку к традиционно сложившемуся образу реформистской интеллигенции оттепельных лет, в пределах которого стремление к переменам внутри страны непротиворечиво соседствует со стремлением к «вестернизации»[34]. Действи­тельно, желания внутренних перемен и сближения с Западом часто перепле­тались в сознании одних и тех же людей. Однако безупречный образ проза­падного преобразователя-шестидесятника является не более чем еще одним призраком, столь же мифическим и эфемерным, как и его антитеза — образ закоренелого сталиниста, националиста и противника всяких преобразова­ний. Действительность 1960-х была сложнее. Один и тот же человек мог вос­хищаться критическим реализмом «Нового мира», текстами Эренбурга и Солженицына, быть сторонником реформ и демократии, но при этом сохра­нять ощущение глубокой обособленности своей страны от внешнего мира.

И все же в конечном итоге стремление к переменам побеждало. Страх перед террором и желание не допустить его возвращения с лихвой перекрывали не­приязнь к писателю, самовольно связавшемуся с Западом. Примером является сам главный редактор «Нового мира» Александр Трифонович Твардовский.

Связь дела Синявского и Даниэля с «Новым миром» отмечалась неодно­кратно. Твардовский публиковал работы Синявского в журнале, хваля их за точность литературного анализа и изящество стиля[35], и некоторые наблюда­тели даже полагали, что все дело было затеяно как пролог и предлог для удара по «Новому миру». Именно этого, как показывает дневник Твардовского зимы 1966 года, он и опасался[36]. Однако он был полон решимости сохранить журнал. Заняв оборонительную позицию, он принял решение отстаивать принципы «Нового мира», при этом избегая скандальных публикаций, кото­рые могли быть восприняты как вызов[37]. План был разумен: в таком гром­ком деле главный редактор должен был соблюдать крайнюю осторожность. В публичных выступлениях Твардовский отзывался об обоих диссидентах неодобрительно[38].

Однако осуществить план не удалось. Во-первых, определение того, что считать политическим вызовом, зависело прежде всего от власти, а не от жур­нала. Во-вторых, принципы журнала по большому счету не допускали подоб­ных компромиссов. Именно в 1966 году «Новый мир» опубликует некоторые по-настоящему взрывные материалы, которые повлекут за собой дальней­шие репрессии, — в первую очередь, статью В. Кардина «Легенды и факты»[39]. В-третьих, журнал оказался между молотом государства и наковальней об­щественных мнений — как советских, так и западных. Репутация «Нового мира» побуждала защитников Синявского и Даниэля обращаться к Твардов­скому за поддержкой, которой тот заведомо не мог оказать.

Осложняло дело и активное участие западных средств информации. Так, в мае 1967 года к Твардовскому обратилась Лариса Богораз, супруга Юлия Даниэля и известный правозащитник. Ее письмо содержало впечатления от свидания с мужем в лагере и подробно описывало тяжелые условия содер­жания заключенных. Письмо представляло собой не только просьбу о помощи, но и открытый вызов и протест: копии письма Богораз отправила ряду известных литераторов[40]. Твардовский, как и другие, не ответил. После этого Богораз переправила письмо за границу, и вскоре советская аудитория услышала его текст в передаче западногерманского радио. В августе Твардовский вновь услыхал о письме — теперь уже от читателя своего журнала. Прослушав письмо в «радиопередаче из ФРГ», Иван Лысенко из поселка Саргамыс (Казахстан) был поражен тем, что Даниэля, человека слабого здоровья, са­жали в холодный сырой карцер. Читателя возмутило, что Твардовский не от­реагировал на обращение Богораз и не помог заключенному. «Это не по-джентльменски», — заключал он, добавляя: главный редактор «потерял лично мое, как поклонника его творчества, уважение»[41]. Твардовский не ответил и на это письмо. Что он мог сказать?

На самом деле отношение Твардовского к делу Синявского и Даниэля было более сложным и во многом совпадало с мнениями читателей, хотя он был гораздо лучше информирован о подробностях дела[42]. Питая уважение к Синявскому как литературоведу, Твардовский невысоко оценивал его и Даниэля поступок с нравственной стороны. Нет, он не считал их публикации на Западе серьезным преступлением. Да и с литературной точки зрения тексты, за которые авторы подверглись репрессиям, не произвели на него впечатле­ния — а в отличие от многих других высказывавшихся, Твардовский эти тексты читал. «Прочел "Любимов" [Синявского], — писал он в дневнике 13 но­ября 1965 года, — муренция»[43]. Неприязнь его к авторам диктовалась тем же самым мотивом, что и у многих современников: по его мнению, опубликован­ные за границей тексты могли стать орудием пропаганды, направленной про­тив СССР. Вплоть до февраля 1966 года в дневнике Твардовский презри­тельно отзывался о Синявском и Даниэле, называя их «эти мазурики»[44].

А вот потом его мнение поменялось. Все изменил приговор от 14 февраля 1966 года, присудивший Андрея Донатовича Синявского к семи, а Юлия Марковича Даниэля к пяти годам заключения. Приговор произвел на Твар­довского сокрушительное впечатление. Одно дело было осуждать писателей с нравственных позиций, но совсем другое — отправить двух живых людей в лагерь. Одно дело воображать себе неких врагов далеко на Западе, но совсем другое — возобновить физическое преследование живых людей как «врагов» в своей стране. После оглашения приговора Твардовский начал протестовать, написав несколько писем в секретариат Союза писателей, в Президиум ЦК партии и в другие органы власти, в которых предупреждал об опасности спол­зания страны обратно к террору. Едва ли он в корне поменял свое мнение о публикациях на Западе, да и в устных публичных комментариях он про­должал осуждать Синявского и Даниэля. Однако дневниковые записи Твар­довского о них стали мягче, и он следил за их судьбой с большим беспо­койством. На первый план вышли гораздо более важные соображения, чем недовольство «непатриотичным» поступком двух авторов[45].

Образы «врага» не исчезли из советского общества и культуры второй по­ловины 1960-х. Однако, как и многие читатели его журнала, Твардовский прежде всего стремился не допустить материального воплощения этих обра­зов: не допустить возвращения террора.

ПОСЛЕДНИЕ СРАЖЕНИЯ

Несмотря на зловещие симптомы, которые принесло с собою дело Синяв­ского и Даниэля, культурная политика раннебрежневского времени между 1964 и 1968 годами оставалась достаточно мягкой. Резкое ужесточение идео­логического курса произошло после военного вторжения стран Варшавского договора в Чехословакию в августе 1968 года. Вторжение также привело к нравственной и политической поляризации в среде интеллигенции. Одни все более отдалялись от режима, в их глазах окончательно скомпрометиро­вавшего себя; другие, напротив, заняли консервативные, государственнические позиции. Все более важным становился вопрос, на чьей ты стороне[46].

Литературная полемика конца десятилетия обозначила последние оборо­нительные рубежи оттепели, и в первую очередь это ощутил на себе опять же «Новый мир». Главное цензурное ведомство страны, Главлит, регулярно от­казывало журналу в публикациях или настаивало на бесчисленных изъятиях и исправлениях, задерживавших отправку номера в печать. Читатели до по­следнего момента не знали, выйдет ли следующий номер и будет ли в нем имя Твардовского. По сведениям Альберта Беляева, заведовавшего тогда сек­тором литературы Отдела культуры ЦК КПСС, именно в 1968 году секретари ЦК приняли негласное решение не отвечать на письма Твардовского и не встречаться с ним лично. Одновременно было решено принципиально «уси­лить» редколлегию «Нового мира». Хоть и отложенное на несколько месяцев, исполнение решения означало разгром журнала[47].

История этого разгрома достаточно хорошо известна. Не пересказывая ее, остановлюсь на некоторых подробностях взаимодействия между литера­турно-политической средой и читательской аудиторией конца шестидесятых. Главным для меня является следующий вопрос: что произошло с идеями и ценностями оттепели в менявшемся политическом климате тех лет? На­сколько прочным оказалось наследие оттепели — в первую очередь, наследие критического переосмысления советской истории, вызвавшего столь мощ­ную общественную реакцию в начале десятилетия?

В 1968—1969 годах казалось, что наследие это под угрозой. Каждый мате­риал, проводивший линию «Нового мира», давался Твардовскому и его кол­легам все большей кровью. Вслед за тем на журнал обрушивались новые, все более частые атаки критиков. Примеров много, но одним из наиболее ярких служит история с повестью (впоследствии романом) Николая Воронова «Юность в Железнодольске» и сопряженная с ней судьба статьи А.Г. Де­ментьева «О традициях и народности».

Публикация «Юности в Железнодольске», трагической книги о челове­ческих судьбах эпохи индустриализации, стоила Твардовскому нескольких месяцев упорной борьбы с Отделом культуры ЦК. Едва успев появиться в «Новом мире» в начале 1969 года, повесть вызвала мощную разгромную кам­панию. Журнал обвиняли в очернении советского прошлого и в искажении образа советского рабочего[48]. Эти обвинения были не новы, и Твардовский реагировал на них достаточно хладнокровно. Однако на сей раз к традицион­ным противникам журнала присоединилась новая политическая сила — ав­торы, исповедовавшие идеи русского национализма.

В советском культурном пространстве второй половины 1960-х годов на­ционалистические движения находились на подъеме. Внимание исследова­телей, конечно, привлекает национализм русский, особенно учитывая под­держку, которой он пользовался в руководстве страны[49]. Однако взлет национализма был не только русским явлением. Сходные течения наблюда­лись и в других национальных сообществах, особенно в этнических респуб­ликах. Националистические течения тех лет надо рассматривать в широком культурном контексте растущего внимания к историческому прошлому, об­ращения к истокам и корням, которое стало спутником начавшегося в эпоху оттепели распада советской идеологии.

Подняв проблему трагедий ХХ века, оттепель поколебала советские ме­тоды и средства массового убеждения. Оттепель дискредитировала сам офи­циальный язык, показав, что корни его уходят в сталинскую эпоху, которая теперь в сознании многих людей связывалась прежде всего с массовым уни­чтожением человеческих жизней. Язык пропаганды, газетных кампаний со всеми штампами, идущими из тридцатых годов, теперь воспринимался как язык убийства и преступления. К концу 1960-х, когда партийные идеологи при помощи юбилеев возрождали образ «славного» советского прошлого, многие люди разочаровались в способности средств массовой информации не то что ответить на вопросы о трагедиях этого прошлого, но даже найти слова для обращения к ним[50].

Соответственно, все большее число людей начало поиск иных основ ин­теллектуальной, нравственной и языковой стабильности, — поиск, для кото­рого прошлое давало богатейший материал. Этот поиск не обязательно под­разумевал национализм. Как и само прошлое, искатели смысла в нем были неоднородны. В их числе мы видим и авторов, мысливших широкими кос­мополитическими категориями нравственности, — например, Булата Окуд­жаву. Правильнее будет сказать, что стремление компенсировать ущербность настоящего обращением к прошлому было общим духом времени и поначалу не являлось националистическим по своей сути. Не случайно обращению к досоветскому прошлому часто предшествовала попытка найти нравствен­ный исток в прошлом советском — отсюда «комиссары в пыльных шлемах» Окуджавы 1957 года. Однако по мере компрометации советского прошлого и углубления в досоветское, национальные «перегородки» возникали часто и быстро. Логика обращения к истории была политически разобщающей, и для многих национализм оказался наиболее доступным и быстродействую­щим средством мнимого избавления от нравственных тревог[51].

«Новый мир», стоявший на позициях критического переосмысления, а не восхваления какого бы то ни было прошлого, наблюдал за подъемом рус­ского национализма скептически и с большой долей сарказма. Особый скеп­сис хорошо образованных членов редколлегии журнала вызывало вольное обращение с фактами русской истории, которое позволяли себе национали­стически настроенные авторы. Именно такая фактографическая критика легла в основу статьи А.Г. Дементьева «О традициях и народности», опуб­ликованной в «Новом мире» в 1969 году[52]. Полемизируя с литературны­ми критиками Виктором Чалмаевым и Михаилом Лобановым, чьи статьи в 1968 году опубликовал журнал «Молодая гвардия», Дементьев иронически критиковал их стремление уберечь русскую культуру от западного «чужебесия» (термин, употребленный Чалмаевым)[53]. Их «неославянофильство», как утверждал Дементьев, не основывалось на глубоком знании той русской культуры, которую критики взялись защищать. Так, Чалмаев приписывал поэзию Блока Бунину, называл Константина Леонтьева другом Льва Тол­стого и создал новый персонаж русской истории — некоего «Нила Саровского», которого, по выражению Дементьева, «смонтировал» из Серафима Саровского и Нила Сорского.

Дементьев также критиковал реабилитацию культа Сталина в текстах на­ционалистов — например, в стихотворении Ф. Чуева, где упоминались «наш генералиссимус и маршалы великие его»[54]. Неблизка была Дементьеву и ро­мантизация русской деревни. «Новый мир» Твардовского стоял у истоков деревенской прозы, и менее всего можно было обвинять этот журнал в не­внимании к судьбам деревни. Возражения Дементьева вызвало то, что кри­тикуемые им авторы не обращались к подлинной жизни деревни, полной тяжкого труда и страданий, но создавали некую «поэзию отдыха» на лоне де­ревенской природы — с питьем молока, собиранием грибов, загоранием на солнце, прогулками в лесу и так далее. Это приятное времяпрепровождение было далеко от крестьянской жизни, которую Дементьев, выходец из де­ревни, знал хорошо. Знал ее и Твардовский[55].

Сарказм Дементьева был острым и ранил глубоко. И все же нельзя изба­виться от ощущения, что Александр Григорьевич что-то упустил из виду. При всей своей примитивности, тексты неонационалистов конца 1960-х про­возглашали возрождение идеологии — мощной, агрессивной и доступной, — которой предстояло заступить на место стареющих советских догм. Гума­нистический интернационализм интеллигенции, который Дементьев про­тивопоставил новому и грозному противнику, был сложнее и тоньше перво­бытной логики националистов. Но, возможно, позиция Дементьева была излишне утонченной. На этот раз «Новый мир» вышел на бой с настоящей религией Нового времени, обладавшей огромным потенциалом воздействия на умы. И неясно, сознавали ли всю степень ее опасности тогдашние редак­торы журнала. Дневники Твардовского, Кондратовича, Лакшина тех лет не передают ощущения этой опасности.

Как бы то ни было, в ответ на статью Дементьева старые и новые против­ники журнала объединили силы. В 1969 году «Новый мир» подвергся атаке одновременно за критику советского прошлого (в книге Воронова) и русского национализма (в статье Дементьева). 26 июля журнал «Огонек» опубликовал ныне хорошо известное письмо, подписанное одиннадцатью тогда не слишком знаменитыми писателями. Авторство письма, как стало известно годы спустя, принадлежало не им, а тем самым критикам, которых высмеивал Дементьев[56]. Упрекая его в недостатке патриотизма, авторы в то же время припоминали ему его участие в борьбе против «космополитов» в Ленинградском универси­тете конца 1940-х годов. Грехи прошлого, по их мнению, противоречили по­зиции, занятой Дементьевым теперь[57]. Кстати, в единственном читательском письме-отклике на его статью, сохранившемся в архиве журнала «Молодая гвардия», Дементьев тоже критиковался за то, что от статьи «повеяло. теперь уже далекими, забытыми временами»[58]. В шестидесятые к этому иносказанию часто прибегали, желая упомянуть о сталинских репрессиях.

Такая аргументация более чем примечательна. Как видим, к концу 1960-х годов не только сторонники, но и противники «Нового мира» стали использовать ассоциации со сталинским прошлым как средство компро­метировать литературных недругов[59]. Уже из этого следует, что оттепель не прошла бесследно.

Впрочем, в отличие от «Нового мира», его противники сочетали антиста­линскую риторику с намеренной реанимацией языка сталинской эпохи. Так, термин «мужиковствующие», который Дементьев применял к критикам- русофилам, авторы письма приписывали Троцкому. Подразумеваемая ассо­циация с «троцкизмом» возрождала одно из самых суровых обвинений ста­линских времен. Авторы также (несмотря на свою же критику поведения Дементьева в 1940-е годы) характеризовали взгляды «Нового мира» как «космополитические», используя это понятие в обвинительном ключе и тем самым возрождая еще одну формулу сталинских лет[60].

Закаленный в литературных боях Твардовский был скорее позабавлен, не­жели напуган, «письмом одиннадцати». Он сразу предположил, что автор­ство принадлежало кому-то другому, отметив и то, что все одиннадцать под­писавшихся некогда критиковались «Новым миром» за низкое качество их текстов. Однако главный его вывод был мрачным: письмо означало еще один шаг к разгрому журнала[61].

Как и три года назад, советские литературные битвы продолжали вызы­вать большой интерес у западных наблюдателей. Это раздражало партий­ных вождей, хотя, быть может, и несколько сдерживало их репрессивный пыл. 27 июля 1969 года, уже на следующий день после появления «письма одиннадцати», «New York Times» опубликовала статью руководителя свое­го московского бюро Бернарда Гверцмана с описанием последних литера­турно-политических схваток в СССР[62]. Противники «Нового мира» сразу заметили статью, и неделю спустя «Советская Россия» уже язвительно вы­сказывалась по поводу «затянувшегося флирта между "Новым миром" и буржуазной прессой»[63].

Участие западных комментаторов ставило Твардовского в сложное и не­ловкое положение. С одной стороны, он внимательно следил за реакциями За­пада, хорошо представляя себе международное значение своего журнала. Твар­довский часто слушал передачи западных радиостанций, особенно Би-би-си, и иногда соглашался с их оценками происходившего[64]. С другой стороны, он никогда не руководствовался этими оценками в своей работе, и более того, они порой создавали ему дополнительные трудности. Твардовский всегда рассматривал «Новый мир» как советское издание, существующее в установившейся внутри страны структуре взаимотношений литературы, политики и общества. Журнал был призван изменять и исправлять существующий порядок вещей, но делать это изнутри системы, традиционными для нее и легитимными сред­ствами, а не воевать с ней. При всем сочувствии Твардовского к некоторым из диссидентов, прямая ассоциация между ними и журналом противоречила его убеждениям, как противоречило им и прямое отождествление его линии с мне­ниями западных наблюдателей. Это грозило поставить «Новый мир» в откры­тую политическую оппозицию режиму и тем самым сразу уничтожить журнал, оборвать его связь с читателями. Какими бы намерениями ни руководство­вался Гверцман, по сути, его статья подлила масла в огонь критики «Нового мира». Оказавшись меж огней холодной войны, платформа легитимности, на которой и без того непрочно стоял журнал, зашаталась.

Следующий залп критики последовал вскоре и снова был облечен в форму письма, на этот раз читательского. 31 июля 1969 года газета «Социалистиче­ская индустрия» опубликовала открытое письмо Твардовскому, подписанное токарем Подольского машиностроительного завода Михаилом Егоровичем Захаровым. Автор письма упоминал статью Дементьева, но главной мишенью избрал роман Воронова «Юность в Железнодольске». По мнению автора, книга изображала советских рабочих примитивными, погрязшими в повсе­дневности и лишенными идеалов[65]. Усомнившись в авторстве письма, Твар­довский запросил у газеты его оригинал и адрес автора. Неделю спустя в га­зете появился ответ обиженного Захарова и (малым форматом с низким ка­чеством печати) факсимиле первой страницы оригинала письма. Кстати, выяснилось, что, формально будучи рабочим, Захаров занимал видное обще­ственное положение: Герой Социалистического Труда, делегат 22-го и 23-го съездов партии, депутат Верховного Совета РСФСР, кандидат в члены ЦК КПСС. Как он сам, так и редколлегия газеты возмутились недоверием Твар­довского, который, по выражению Захарова (или другого автора этих слов), «оторвался от нашего брата советского рабочего»[66].

Однако факсимильный оригинал письма существенно отличался от пер­воначально опубликованного текста. Видна была редакторская правка. Так, в факсимиле стояло: «Подтолкнул меня взяться за перо один разговор, кото­рый состоялся недавно». В печатной версии к «недавно» было добавлено: «в цехе». Захаров писал: «Спросил меня мой товарищ про журнал "Новый мир"...» После слов «мой товарищ» редакторы добавили: «рабочий наш», с по­мощью инверсии имитируя «простонародную» речь. Захаров сообщал: «И ра­бочие свои замечания в адрес газеты [sic] высказывали». Редакторы изменили эти слова на следующие: «И наш брат, рабочий, свои замечания высказывал»[67].

Газета «Социалистическая индустрия» возникла лишь в начале июля 1969 года, за четыре недели до этой истории. Но, редактируя письмо Заха­рова, редакторы газеты следовали очень старому журналистскому канону изображения рабочего класса, сложившемуся в первые десятилетия совет­ской власти, если не раньше. Канон этот создавал удобный образ простака- рабочего, незыблемо преданного советскому строю и инстинктивно стоящего на страже некой «правды», всегда, впрочем, совпадающей с мнением власти. Словесные инверсии и псевдоархаизмы имитировали «простую» разговор­ную речь, а подчеркнуто продюсеристская[68]фразеология внушала читателю представление о центральном месте производства в жизни рабочего. Даже разговоры на литературные темы должны были происходить не где-нибудь, а «в цехе». Сформировавшись в двадцатые и тридцатые годы, все эти клише с тех пор неизменно применялись в советских газетах. Игра была старой, и все игроки прекрасно знали ее правила[69].

ЧИТАТЕЛИ, ГОД 1969-й

Знали эти правила и читатели. Кампания лета 1969 года против «Нового мира» породила один из самых мощных читательских откликов в истории журнала. В редакцию пришло не менее ста сорока пяти писем от более чем ста сорока авторов. Кроме того, не менее тридцати двух писем были посвя­щены «Юности в Железнодольске» Воронова[70]. Это — только письма, сохра­нившиеся в архиве «Нового мира». Как всегда в случаях с письмами читате­лей, полный анализ откликов на литературное событие едва ли возможен: в отличие от «Нового мира», архивы организаций, противостоявших ему, по­хоже, сохранили лишь три читательских письма, связанных с этой кампа­нией. Во всех трех осуждались Дементьев и «Новый мир», что может указывать на интенсивный отбор при архивировании[71]. Во всех письмах из архива «Нового мира» (за исключением десяти) выражается поддержка журнала. Многие читатели посылали копии писем или писали отдельно в «Огонек» и «Социалистическую индустрию». Доля анонимных писем была невелика — 21 из 145, или 14,5%, — хотя для «Нового мира» и это было много: в годы от­тепели процент анонимок был еще меньше[72]. Некоторые читатели, несо­мненно, сделали выводы о растущей опасности открытого самовыражения. И все-таки даже в 1969 году подавляющее большинство читательских писем, 85,5%, было подписано полным именем и содержало обратный адрес.

Как обычно, преобладали письма от представителей интеллигенции, но на этот раз более четверти писем было от рабочих. Пожалуй, это самый высокий процент писем от рабочих за всю историю «Нового мира» после 1945 года. Ни один рабочий не поддержал Захарова. Некоторые были настолько разгне­ваны, что написали не одно, а несколько писем в защиту «Нового мира» — как, например, Геннадий Кучеренко из Борисполя (Украина), рабочий с 55-летним стажем. «Меня особенно удивило то место, — писал Кучеренко, — где Захаров пытается в своей особе представить весь рабочий класс, говоря: "тот, кто в рабочий класс не верит, тому и рабочий класс в доверии откажет". Да. Иного не скажешь, как кичливость, зазнайство, да еще и погроза». В другом письме Куче­ренко обращался к Захарову: «Зная хорошо производство, людей, быт и куль­туру заводов очень горько сознавать, что сейчас расцветает в рабочей массе и пьянство, и бескультурье, и рвачество. <...> Так почему же Вы, уважаемый ав­тор, считаете, ненужным об этом говорить, усугублять зло, примиренчески от­носиться к нему. Разве это по-ленински?» Повторяя иронический жест многих авторов писем, Кучеренко предсказывал, что письмо его не будет опубликовано, и вообще нелестно отзывался о прессе. При этом, как и Захаров, он умело использовал язык и систему ценностей прессы в своих риторических интере­сах. Например, он также претендовал на статус «простого» рабочего, но старался еще и перещеголять оппонента в этой привилегированной «простоте», которая была призвана добавить веса его словам. «Конечно это мое письмо ни­когда не увидит света на страницах печати, потому, что я не герой, а простой рабочий проработавший 55 лет в низах и говорю чистую правду ничего не выдумывая и не приукрашивая», — заключал Кучеренко свое письмо[73].

Многие читали газетное факсимиле послания Захарова буквально с лупой. Чтобы сделать это, Анатолию Шишкову, пенсионеру и бывшему шахтному хронометражисту из поселка Аварийный Тульской области, потребовалось затратить целый день на поездку в Тулу, где он наконец раздобыл нужный номер «Социалистической индустрии». Письмо Захарова он воспринял скеп­тически: «Полагаю, автор "Открытого письма" — подставное лицо. Оригинал опубликован в отредактированном виде, что дает основание считать опубли­кованный вариант делом ума и рук, в основном, редакции по поручению хозяев»[74]. Многие отмечали, что письмо Захарова подверглось редактированию. Люди были оскорблены циничной уверенностью редакторов газеты в наив­ности и слепоте читателей[75]. Многие также насмехались над имитацией ра­бочего говора. «Дурак он, пошлый дурак, — писал, например, Юрий Папуда из Запорожья. — Советский рабочий грамотный и культурный (не всегда, ко­нечно, но молодые — очень многие). А тут примитивный "рабочий" стиль, де­магогические выражения вроде: наш брат рабочий и т.п. Чувствуется, что кто- то направлял эту писанину»[76].

Как и в начале шестидесятых, трагедия сталинского прошлого оставалась главным фоном для размышлений читателей. Доказывая это, в письмах 1969 года люди обращались к собственному жизненному опыту. Многие по­жилые рабочие и инженеры хорошо помнили времена индустриализации и встали на защиту книги Воронова, утверждая, что писатель нисколько не очернил тогдашнюю жизнь рабочих. Наоборот, изображение этой жизни в книге показалось им точным и даже иногда несколько «приглаженным» по сравнению с еще более жестокой действительностью предвоенных и военных лет[77]. Часто встречался в письмах и другой оттепельный мотив: читатели вос­приняли кампанию против «Нового мира» как возрождение газетных прора­боток и шельмований сталинского времени. Как и во время дела Синявского и Даниэля, читатели опасались, что новая кампания в прессе предвещает воз­вращение террора. Письмо Захарова произвело «неприятное впечатление» на рабочего Сидорова из Калинина, которому оно показалось «как по тону, так и по содержанию похоже на "критику" 37—39 годов, в результате которой критикуемый, в лучшем случае — лишался литературной работы, в худшем — попадал на скамью подсудимых»[78].

Что касается русского национализма, то и здесь почти все авторы сохра­нившихся писем разделяли позицию «Нового мира». Письма были полны иронических высказываний по поводу примитивности русофильской прозы и претензий ее авторов. Некоторые, как, например, ленинградец Н.И. Ялонов, цитировали слова Чаадаева: «...любовь к истине есть нечто высшее, чем лю­бовь к родине»[79]. Однако в письмах звучал и упрек Дементьеву в недооценке значения набиравшего силу национального направления в литературе. Тот же Ялонов оспаривал тезис Дементьева о том, что новые «великодержавность и неославянофильство» были ничем не оправданы. «Коль скоро они появи­лись, да еще в таком множестве, значит есть причина, есть основание, есть историческое — не моральное! — оправдание, — писал он, добавляя: — Разу­меется, это не означает, что подобным идеологическим явлениям не следует давать отпор»[80].

Распространенное среди советских читателей конца шестидесятых скеп­тическое восприятие русского национализма представляет в новом свете зна­комый исследователям подъем националистических тенденций, начавшийся в те годы. Подъем этот шел медленно, и на пути его стояли серьезные пре­пятствия, в их числе сохранявший силу советский интернационализм, а также традиционное гуманистическое сознание интеллигенции[81].

Реагируя на кампанию 1969 года против «Нового мира», читатели исполь­зовали весь арсенал мыслей, чувств, опыта и языка, которым вооружила их оттепель. Многие отвергали риторику власти, причем выражали это своими словами, заметно (хотя и не всегда) отличавшимися от языка газетных изречений. Читатели продолжали ссылаться на недавнее трагическое про­шлое, в первую очередь сталинское, в том числе на собственный опыт. Люди прочно отождествляли репрессивные действия современной власти и язык прессы со сталинскими временами, причем в глазах читателей это тождество дискредитировало и действия, и язык. Авторы писем показывали хорошее знание пропагандистских приемов, а также умение использовать эти приемы для доказательства своей точки зрения. В целом читательскую аудиторию 1969 года отличали опытность, скептицизм и высокая степень интеллекту­альной зрелости[82].

ИТОГИ: О НАСЛЕДИИ ОТТЕПЕЛИ

Подведем итоги. Порожденные диалогом между литературой и читателями нравственные, интеллектуальные и языковые перемены эпохи оттепели не исчезли со сменой политического руководства страны в середине 1960-х го­дов. Оттепель оказала долговременное формообразующее воздействие на позднесоветское общество. Читатели конца шестидесятых отличались от са­мих себя пятнадцати—двадцатилетней давности. Они больше знали и мень­шего боялись. Они больше думали о прошлом и были менее уверены в на­стоящем, питали меньше иллюзий и воспринимали исходившую от власти информацию с неприкрытым недоверием. Они испытывали больше уваже­ния к мнению, достоинству и жизни человека. Наконец, они, по крайней мере многие, были готовы открыто, не боясь репрессий, заявлять о своих расхож­дениях с официальной точкой зрения. А самое важное, пожалуй, заключается в том, что такой категории, как «они», больше не существовало. На месте ил­люзорного единообразия нравов, поведения и языка начала 1950-х годов пол­тора десятилетия спустя возникло множество людей, открыто стремившихся думать, говорить и писать по-своему.

Инициативу в этих тектонических сдвигах сознания нельзя приписывать исключительно писателям или аудитории. Верно, что читатели реагировали на опубликованные тексты, то есть на темы и мысли, сформулированные пи­сателями. Однако сами эти мысли, темы и тексты в свою очередь основыва­лись на глубоких процессах в обществе и культуре. Напряженная заинтере­сованность, с которой читатели воспринимали каждую публикацию «Нового мира», говорит о том, что запрос на затрагиваемые журналом темы назрел в обществе прежде, чем эти темы сформулировали писатели. Взаимоотноше­ния между литературой и обществом были двусторонними, диалогичными. После выхода в свет каждый текст начинал свою жизнь, воздействуя на об­щество многими способами, которых ни автор, ни первые читатели часто и представить не могли.

Диалог с литературой не был единственным генератором перемен в созна­нии советских людей. И все же в русской культуре ХХ века литература за­нимает особое место. На протяжении двухсот лет будучи главным полем для формирования и движения общественной мысли, литература сохранила и даже увеличила свое значение в советскую эпоху. Никогда это не становилось очевиднее, чем в конце 1980-х годов, через двадцать лет после описываемых событий. Преобразования горбачевских времен возродили к жизни все горя­чие, больные темы, некогда поднятые оттепелью. Возрождали их часто те же люди, что и двадцать лет назад, и происходило это в тех же освященных ис­торией культурных формах, что и в оттепельные годы. Литература, может быть, в последний раз в истории России вышла на первый план политичес­ких перемен. При этом едва ли не большинство литературных текстов, став­ших событиями в конце восьмидесятых и начале девяностых, были написаны в пятидесятые и шестидесятые. Здесь и «Архипелаг Гулаг» Солженицына, и «Колымские рассказы» Шаламова, и «Доктор Живаго» Пастернака, и «Жизнь и судьба» Гроссмана, и «Белые одежды» Дудинцева, и «Дети Арбата» Рыбакова, и другие книги. Оттепель надолго определила лицо русской лите­ратуры и характер общественной мысли.

Упорное преобладание литературы как главного двигателя идей в России ХХ века ставит перед нами ряд вопросов. Как происходят интеллектуальные перемены в обществе? Каковы механизмы, благодаря которым миллионы людей начинают мыслить иначе? Как происходят такие перемены в доста­точно закрытом обществе, каковым оставался Советский Союз, несмотря на прекращение массовых репрессий, культурно-языковое многоообразие и но­вое значение человеческой личности, которые принесла оттепель? Какова роль традиции в этих переменах? Какова роль внешних воздействий?

Данные 1960-х годов прежде всего указывают на то, что для успешного осуществления перемен в сознании множества людей в закрытом обществе новые течения мысли должны развиваться в рамках существующей куль­туры, внутри нее. Чтобы состояться, новые идеи должны принять формы, знакомые и приемлемые для среды, в которой им предстоит действовать. Что касается внешних воздействий, то для своего успеха они также должны при­нять привычные для воспринимающей культуры формы, по крайней мере вступить с ними в диалог.

В 1970-е годы многие книги, написанные в Советском Союзе в эпоху от­тепели, в виде рукописей совершили путешествие на Запад. Будучи опубли­кованы там (в том числе благодаря усилиям издательства «Ардис»), книги эти начали путь обратно к русскому читателю. И все же стратегическое на­правление на будущее, вектор движения русской культуры и мысли был за­дан теми текстами, которые были напечатаны еще в СССР в оттепельные времена. Причиной был читатель — та многомиллионная аудитория, читав­шая на русском языке, с которой эти тексты начали долголетнее взаимо­действие. Опубликованные на Западе книги обогатили и развили это внутренне заданное направление. Но начало переменам было положено все-таки внутри страны.

Главной темой практически всех текстов, о которых шла речь выше, яв­ляется беспрецедентная по масштабам трагедия ХХ века — государственное насилие и разрушенные им человеческие жизни. Подавленная во второй по­ловине шестидесятых, тема эта стала основным подтекстом всей позднесоветской культуры. Именно поэтому двадцать лет спустя проблема наследия террора вырвалась на поверхность и потрясла советское общество с такой разрушительной силой. Сделав трагедии ХХ века определяющей темой по­литического сознания в России, оттепель положила начало долгому пере­осмыслению обществом своих глубинных нравственных, а следовательно, и политических основ. Переосмысление это продолжается по сей день.

[1] См., например: Молок Ю. Пушкин в 1937 году: материалы и исследования по иконографии. М., 2009.

[2] См.: Van Goudoever A. The Limits of Destalinization in the Soviet Union: Political Rehabilitations in the Soviet Union since Stalin. London, 1986. P. 127.

[3] См., например: «Договариваются до того, что не было за­лпа "Авроры"» // Источник. 1996. № 2. С. 112—121, осо­бенно с. 112.

[4] См.: Matich O. Spokoinoj noci: Andrei Siniavskij's Rebirth as Abram Terc // Slavic and East European Journal. 1989. Vol. 33. № 1. P. 60; Шрагин Б. Искупление Юлия Даниэ­ля // Даниэль Ю. Говорит Москва. М., 1991. C. 315; Ne- pomnyashchy C. Abram Tertz and the Poetics of Crime. New Haven, 1995. P. 4; Зорин Л. Авансцена: Мемуарный роман. М., 1997. С. 190; Даниэль А. Предисловие // Даниэль Ю. «Я все сбиваюсь на литературу...»: Письма из заключения. М., 2000. С. 7; Флейшман Л. Мужское письмо // Синяв­ский А. 127 писем о любви. М., 2004. Т. 1. С. 8—9.

[5] См.: Hoover Institution Archives. Andrei Siniavskii Papers (далее ASP). Box 5. Folders 10, 11. Именно Политбюро 19 мая 1971 года дало санкцию на досрочное освобожде­ние Синявского.

[6] См.: Там же. Folder 11 (сводки КГБ от 19 февраля, 15 и 22 марта 1966 г.). См. также: РГАНИ. Ф. 5. Оп. 30. Д. 490. Л. 31, 32, 34.

[7] Подробнее см.: Kozlov D. The Readers of Novyi Mir: Coming to Terms with the Stalinist Past. Cambridge, Mass., 2013. P. 110—133, 239—262. Мои выводы о деле Синявского — Даниэля основаны на 85 письмах — откликах на дело. Из них 42 сохранились в деле, подготовленном Группой писем ЦК ВЛКСМ в 1966 году для ЦК КПСС: РГАСПИ. Ф. M— 1, Оп. 45. Д. 18. Еще 23 письма за 1965—1968 годы содер­жатся в следственном деле Синявского и Даниэля: Hoover Institution Archives. ASP. Box 5. Folders 7, 9. Еще 20 писем находятся в архиве «Нового мира» за 1966—1969 годы: РГАЛИ. Ф. 1702. Оп. 9. Д. 220. Л. 2—3 об., 4—6, 7—13, 14— 16 об., 17, 18—31, 32; Д. 222. Л. 22—23; Д. 223. Л. 28—32, 51— 51 об.; Д. 255. Л. 10; Д. 260. Л. 40—41; Д. 263. Л. 31—34; Д. 324. Л. 37—44; Д. 325. Л. 25—28 об., 70—71; Д. 326. Л. 79— 85; Д. 328. Л. 56—57; Д. 330. Л. 58—59, 84—87 об.; Д. 331. Л. 87—96. В архиве ЦК ВЛКСМ 27 писем в целом выра­жают осуждение Синявского и Даниэля, 13 — поддержку, а еще двое авторов заняли неопределенную позицию. В след­ственном деле 10 писем выражают осуждение, 11 — под­держку, два письма неопределенного содержания. Письма в «Новый мир» менее однозначны по содержанию (см. ниже), но и среди них можно выделить 10 писем, авторы ко­торых в основном симпатизировали Синявскому и Да­ниэлю, и еще 10, авторы которых их поступок не приняли.

[8] См.: Nathans B. The Dictatorship of Reason: Aleksandr Vol'pin and the Idea of Rights under «Developed Socia­lism» // Slavic Review. 2007. Vol. 66. № 4. Р. 630—663; Idem. Soviet Rights-Talk in the Post-Stalin Era // Human Rights in the Twentieth Century / Ed. by Stefan-Ludwig Hoff­mann. Cambridge, UK, 2011. P. 166—190; Zubok V. Zhivago's Children: The Last Russian Intelligentsia. Cambridge, Mass., 2009. Напомним, что знаменитый московский митинг с требованием гласности суда над Синявским и Даниэ­лем состоялся в день Конституции, 5 декабря 1965 года. А. Есенин-Вольпин, один из главных организаторов ми­тинга, настаивал на строгом соблюдении властью закона в деле двоих диссидентов. См.: Есенин-Вольпин А. Фило­софия. Логика. Поэзия. Защита прав человека: Избранное. М., 1999. С. 313, 319—320. Критику легалистской фронды интеллигенции 1960-х как напрасной см. в: Вайль П., Ге- нисА. 60-е: мир советского человека. M., 2001. C. 177—178.

[9] Подробнее см.: Solomon Р. Soviet Criminal Justice under Sta­lin. Cambridge, Mass., 1996. P. 360—364; Kozlov D. «I Have Not Read, but I Will Say»: Soviet Literary Audiences and Changing Ideas of Social Membership, 1958—1966 // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. 2006. Vol. 7. № 3. P. 557—597; Kozlov D, GilburdE. The Thaw as an Event in Russian History // The Thaw: Soviet Society and Culture during the 1950s and 1960s / Ed. by D. Kozlov, Е. Gilburd. Toronto, 2013. P. 18—81, esp. 39—41.

[10] См.: Hoover Institution Archives. ASP. Box 5. Folder 7 (Си- ницын, 18.01.66), Folder 9 («Мурат», рег. 25.12.65; Букреев, 4.2.66; Попков, рег. 2.03.66; нрзб., 1.03.66; Николаенко, 20.02.68; О. Квачевский, 26.2.68; анон., рег. 4.03.68).

[11] Подробнее см.: Kozlov D., Gilburd E. The Thaw as an Event in Russian History. Р. 39—40.

[12] См.: Ibid. Р. 37—38.

[13] См.: Даниэль Ю. Говорит Москва.

[14] О терминах см.: Фельдман Д. Терминология власти. Со­ветские политические термины в историко-культурном контексте. М., 2006.

[15] См.: Орлова Р., Копелев Л. Мы жили в Москве: 1956— 1980 гг. Анн-Арбор, 1988. С. 27—29, 43, 46, 56—60; Ale- xeyeva L. The Thaw Generation: Coming of Age in the Post- Stalin Era. Pittsburgh, 1990. P. 68—71, 76—77, 83—84.

[16] Подробнее см.: Kozlov D. The Readers of Novyi Mir.

[17] См.: Kozlov D. The Readers of Novyi Mir. Р. 110—133.

[18] См.: Clark K. Changing Historical Paradigms in Soviet Cul­ture // Late Soviet Culture: From Perestroika to Novostroika / Ed. by T. Lahusen, G. Kuperman. Durham, 1993. P. 289— 306, esp. 300; Velikanova O. Making of an Idol: On Uses of Lenin. Gottingen, 1996. P. 127—133; Eadem. The Public Per­ception of the Cult of Lenin Based on Archival Materials. Le- wiston, 2001. P. 251—252.

[19] См. также:Jones P. Myth, Memory, Trauma: Rethinking the Stalinist Past in the Soviet Union, 1953—70. New Haven, 2013.

[20] См.: Зубкова Е. Общество и реформы: 1945—1964. M., 1993; Сенявская Е. Психология войны в XX веке: Исторический опыт России. M., 1999. С. 171—190; и особенно: Weiner А. Making Sense of War: The Second World War and the Fate of the Bolshevik Revolution. Princeton, 2001. P. 82—126.

[21] См., например: Чуковская Л. Процесс исключения: очерк литературных нравов // Чуковская Л. Избранное. М.; Минск, 1997. С. 410.

[22] Противоположный аргумент см. в: Dobson М. Khrushchev's Cold Summer: Gulag Returnees, Crime, and the Fate of Re­form after Stalin. Ithaca, 2009.

[23] По официальной статистике, в 1968 году в СССР 28,8 млн. чел. были «заняты интеллектуальным трудом» (2,6 млн. в 1926 году, 20,5 млн. в 1959 году). В 1970 году 42 из 1000 чел. старше 10 лет имели высшее образование (8 из 1000 в 1939 году, 23 из 1000 в 1959 году). В 1967 году в стране было 6,4 млн. чел. с высшим образованием (1,2 млн. в 1939 году, 3,8 млн. в 1959 году), и 4,1 млн. сту­дентов в 1966—1967 годах (812 000 в 1940—1941 годах, 2,4 млн. в 1960—1961 годах). См.: Народное хозяйство СССР в 1967 г. М., 1968. С. 34, 35, 788; Народное хозяй­ство СССР в 1970 г. М., 1971. С. 23, 637.

[24] См.: РГАЛИ. Ф. 1702. Оп. 9. Д. 222, Л. 22—22 об.; Д. 223. Л. 31—32; Д. 328. Л. 54; Д. 325. Л. 70 об.; Д. 330. Л. 58; Д. 331. Л. 87—96.

[25] См.: РГАСПИ. Ф. M-1. Оп. 45. Д. 18. Л. 41.

[26] См.: Oushakine S. The Terrifying Mimicry of Samizdat // Public Culture. 2001. Vol. 13. № 2. P. 191—214.

[27] См.: Gilburd E. Picasso in Thaw Culture // Cahiers du monde russe. 2006. Vol. 47. № 1—2. P. 65—108; Eadem. To See Paris and Die: Western Culture in the Soviet Union, 1950s and 1960s. PhD diss. University of California, Berkeley, 2010; Yurchak A. Everything Was Forever, Until It Was No More: The Last Soviet Generation. Princeton, 2006; Gorsuch A. All This Is Your World: Soviet Tourism at Home and Abroad af­ter Stalin. New York, 2011; Imagining the West in Eastern Europe and the Soviet Union / Ed. by G. Peteri. Pittsburgh, 2010; Zhuk S. Rock and Roll in the Rocket City: The West, Identity, and Ideology in Soviet Dniepropetrovsk, 1960— 1985. Baltimore, 2010; Zubok V. Zhivago's Children.

[28] Анализ этого мышления в 1920-х и 1930-х годах см. в: Fitz- patrick S. The Foreign Threat during the First Five-Year Plan // Soviet Union/Union Sovietique. 1978. Vol. 5. № 1. P. 26—35; Eadem. Everyday Stalinism: Ordinary Life in Extra­ordinary Times: Soviet Russia in the 1930s. New York, 1999. Р. 203; Clark K. The «Quiet Revolution» in Intellectual Life // Russia in the Era of NEP: Explorations in Soviet Society and Culture / Ed. by S. Fitzpatrick, A. Rabinowitch, R. Stites. Bloomington, 1991. P. 210—227.

[29] См.: Hoover Institution Archives. ASP. Box 5. Folder 9; Си­нявский и Даниэль на скамье подсудимых. Нью-Йорк, 1966. С. 54—57, 95—98, 103—104.

[30] См.: Hoover Institution Archives. ASP. Box 4. Folder 12 (письмо Синявского в КГБ, 9 октября 1965 года); Там же. Box 5. Folder 8 (его показания, 16 декабря 1965 года); Синявский и Даниэль на скамье подсудимых. С. 55—58, 102, 104.

[31] Синявский и Даниэль на скамье подсудимых. С. 128; Цена метафоры, или Преступление и наказание Синявского и Даниэля / Под ред. Л.С. Ереминой. М., 1989. С. 487.

[32] Даниэль Ю. «Я все сбиваюсь на литературу...». С. 25 (пись­мо от 2.03.66, подчеркнуто в оригинале).

[33] См. также воспоминания Юрия Феофанова, журналиста, освещавшего в «Известиях» процесс Синявского и Да­ниэля: Feofanov Y, Barry D. Politics and Justice in Russia: Major Trials of the Post-Stalin Era. Armonk, 1996. P. 38—49, esp. 40.

[34] См., например: English R. Russia and the Idea of the West: Gorbachev, Intellectuals, and the End of the Cold War. N. Y., 2000. P. 63.

[35] См.: РГАЛИ. Ф. 1702. Оп. 9. Д. 47. Л. 10; Твардовский А. По случаю юбилея // Новый мир (далее НМ). 1965. № 1. С. 17.

[36] См.: Твардовский А. Рабочие тетради 60-х годов (далее РТ-60) // Знамя. 2002. № 4. С. 137 (запись от 12.01.1966), 143 (18.01), 146 (15.02), 150 (17.02), 154 (4.03).

[37] См.: Там же. С. 154 (2.03.1966), 150 (17.02).

[38] См.: РГАНИ. Ф. 5. Оп. 36. Д. 156. Л. 197; РТ-60 // Знамя. 2002. № 4. С. 153 (1.03.1966), 154 (4.03), 155 (5.03).

[39] См.: Kozlov D. The Readers of Novyi Mir. P. 263—294; Когда отстают от времени // Правда. 1967. 27 января; Рома­нова Р. Александр Твардовский: труды и дни. М., 2006. С. 669—683; Твардовский А. Новомирский дневник. М., 2009 (далее НД). Т. 2. С. 19 (запись от 16.03.1967).

[40] См.: РГАЛИ. Ф. 1702. Оп. 9. Д. 220. Л. 17, 18—31.

[41] РГАЛИ. Ф. 1702. Оп. 9. Д. 220. Л. 32.

[42] Подробнее см.: Kozlov D. The Readers of Novyi Mir. Р. 239— 262.

[43] РТ-60 // Знамя. 2002. № 2. С. 154 (запись от 13.11.1965).

[44] Там же. № 4. С. 143 (18.01.1966), 146 (13.02).

[45] См.: Там же. С. 145 (15.02.1966), 152 (1.03), 156 (5.03), 149, 150—151, 169 (16.02, 17.02, 27.02, 6.04); № 9. С. 188 (3.06.1967).

[46] См.: Zubok V. Zhivago's Children. P. 294—299, 307, 351, 428, 435.

[47] Интервью с Беляевым см. в: «Получили решение ЦК с разрешением на выпуск романа в свет» // Коммерсантъ- Власть. 2009. 28 сентября (http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1239513).

[48] См.: Синельников М. Правде вопреки // Литературная га­зета. 1969. 5 марта; НД. Т. 2. С. 299 (запись от 8.03.1969), 282 (19.02.1969).

[49] См.: Brudny Y. Reinventing Russia: Russian Nationalism and the Soviet State, 1953—1991. Cambridge, Mass., 1998; Мит­рохин Н. Русская партия: движение русских националис­тов в СССР, 1953—1985 годы. М., 2003.

[50] Эта важная причина кризиса советского политического языка в послесталинское время осталась не исследованной в книге А. Юрчака. См.: Yurchak A. Everything Was Forever.

[51] См.: Clark K. Changing Historical Paradigms in Soviet Cul­ture. P. 290—293; Kozlov D. The Historical Turn in Late So­viet Culture: Retrospectivism, Factography, Doubt, 1953— 91// Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. 2001. Vol. 2. № 3. С. 577—600; Zubok V. Zhivago's Children. P. 236—245, 251, 258, 306—308, 317.

[52] См.: Дементьев А. О традициях и народности // Новый мир. 1969. № 4. С. 215—235, особенно 216. Подробно о по­лемике Дементьева с националистами см.: Твардовская В. А.Г. Дементьев против «Молодой гвардии» (Эпизод из идейной борьбы 60-х годов) // Вопросы литературы. 2005. № 1. С. 178—212.

[53] См.: Чалмаев В. Великие искания // Молодая гвардия. 1968. № 3. С. 270—295; Он же. Неизбежность // Там же. 1968. № 9. С. 259—289, особенно 263, 267—268; Лобанов M. Просвещенное мещанство // Там же. 1968. № 4. С. 294— 306; Кожинов В. О реализме 30-х годов XIX века // Во­просы литературы. 1968. № 5. С. 60—82.

[54] См.: Дементьев А. О традициях и народности. С. 230.

[55] См.: Там же. С. 219, 221, 230—233.

[56] См.: Алексеев M, Викулов С., Воронин С., Закруткин В., Иванов А., Малашкин С., Прокофьев А., Проскурин П., Смир­нов С., Чивилихин В., Шундик Н. Против чего выступает «Новый мир» // Огонек. 1969. № 30. 26 июля. С. 26—29. Авторство принадлежало Виктору Чалмаеву и Михаилу Лобанову, а также Олегу Михайлову, Виктору Петелину и Николаю Сергованцеву. См.: Петелин В. Счастье быть самим собой. М., 1999. С. 194—195; Митрохин Н. Русская партия. С. 356.

[57] См.: Против чего выступает «Новый мир». Критики ссы­лались на публикацию: Дементьев А. Против антипатрио­тического эстетизма и формализма в поэзии // Звезда. 1949. № 3. С. 205—206. Сходный выпад против Дементьева см. в: Молдавский Д. А литературная критика — творчест­во! // Октябрь. 1966. № 10.

[58] РГАСПИ. Ф. M-73. Оп. 1. Д. 168. Л. 16—19.

[59] См.: Jones P. The Personal and the Political: Opposition to the «Thaw» and the Politics of Literary Identity in the 1950s and 1960s // The Thaw: Soviet Society and Culture during the 1950s and 1960s. P. 231—265.

[60] См.: Против чего выступает «Новый мир». С. 27, 29.

[61] См.: НД. Т. 2. С. 354 (запись от 27.07.1969); От редакции // НМ. 1969. № 7. С. 285—286; Твардовская В. Указ. соч.

[62] Gwertzman B. 11 Soviet Conservatives, in Sharp Attack on Novy Mir, Warn of Dangers from Bourgeois Ideology // The New York Times. 1969. 27 July.

[63] Иванов Д. По поводу выступления «Нью Йорк Таймс». Советская Россия. 1969. 3 августа; НД. Т. 2. С. 358 (запись от 4.08.1969); Твардовская В. Указ. соч.

[64] См., например: НД. Т. 2. С. 431 (14.11.1969).

[65] См.: Захаров М. Открытое письмо Главному редактору журнала «Новый мир» Твардовскому А.Т. // Социалисти­ческая индустрия. 1969. 31 июля.

[66] Социалистическая индустрия. 1969. 9 августа.

[67] Там же.

[68] О термине «продюсеризм» см.: Asher R. Producerism Is Consciousness of Class: Ironworkers' and Steelworkers' Views on Political Economy, 1894—1920 // Organized Labor and American Politics, 1894—1994: The Labor-Liberal Alliance / Ed. by K. Boyle. Albany, 1998. P. 51—70.

[69] См.: РГАСПИ. Ф. 638. Оп. 1. Д. 20. Л. 4. О формировании этих клише см.: Lenoe M. Closer to the Masses: Stalinist Cultu­re, Social Revolution, and Soviet Newspapers. Cambridge, Mass., 2004. P. 38—45; Goldman W. Terror and Democracy in the Age of Stalin: The Social Dynamics of Repression. Cambridge, 2007.

[70] См.: РГАЛИ. Ф. 1702. Оп. 9. Д. 324. Л. 1—101; Д. 325. Л. 2— 103; Д. 326. Л. 1—94; Д. 327. Л. 4—107; Д. 328. Л. 9—141; Д. 329. Л. 1—91; Д. 330. Л. 5—117; Д. 331. Л. 1 — 147. О Во­ронове см.: РГАЛИ. Ф. 1702. Оп. 10. Д. 479. Л. 1—128.

[71] См.: РГАСПИ. Ф. M-73. Оп. 1. Д. 168. Л. 16—19; Ф. M-1. Оп. 45. Д. 117. Л. 11—15, 16—22.

[72] См.: Kozlov D. The Readers of Novyi mir, 1948—1969: A So­cial Portrait. NCEEER Working Paper. 2012. P. 4 (http://www.ucis.pitt.edu/nceeer/2012_826-03g_Kozlov.pdf).

[73] См.: РГАЛИ. Ф. 1702. Оп. 9. Д. 324. Л. 1—4, 5—6 (рег. 8.08.1969, 13.08.1969). Цитаты: Л. 3, 5, 4. Здесь и далее со­хранены орфография и пунктуация оригинала.

[74] РГАЛИ. Ф. 1702. Оп. 9. Д. 326. Л. 37.

[75] Там же. Л. 24—25.

[76] Там же. Д. 324. Л. 61—61об.; см. также: Д. 327. Л. 43.

[77] Там же. Оп. 10. Д. 479. Л. 24—31; Д. 479. Л. 12—13; Оп. 9. Д. 324. Л. 78—79; Д. 327. Л. 40.

[78] Там же. Оп. 9. Д. 325. Л. 17; см. также: Д. 327. Л. 41; Д. 328. Л. 135.

[79] РГАЛИ. Ф. 1702. Оп. 9. Д. 327. Л. 30.

[80] РГАЛИ. Ф. 1702. Оп. 9. Д. 327. Л. 30—31.

[81] См.: Там же. Д. 325. Л. 34—46; Д. 326. Л. 37 об.; Д. 327. Л. 4, 6; Д. 329. Л. 56; Д. 330. Л. 5—6; Д. 331. Л. 61.

[82] См.: Там же. Д. 324. Л. 62; Д. 325. Л. 74, 76; Д. 327. Л. 36; НД. Т. 2. С. 401 (запись от 13.09.1969).

Опубликовано в журнале:

«НЛО» 2014, №1(125)

Внешняя политика: вызовы на будущее

На пути к тотальной внешней политике

Резюме: Обзор XXI Ассамблеи СВОП

Ушедший 2013 год стал временем успехов российской дипломатии. Это признано всеми, даже теми, кого достижения России едва ли радуют. Однако тенденции, набирающие силу в современном мире, бросают новые вызовы внешней политике. И для решения возникающих проблем привычного арсенала, которым Москва владеет мастерски, уже недостаточно. О перспективах дипломатии шла речь на дискуссии "Внешняя политика-2025 – приоритеты будущего и каких действий они потребуют?". Она состоялась в рамках XXI ежегодной Ассамблеи Совета по внешней и оборонной политике, которая прошла в декабре 2013 года.

Полные тексты выступлений и материалы дискуссии читайте на сайте www.svop.ru.

Дипломаты, как и все остальные, работают в условиях глобальной взаимозависимости, которая имеет самые разные последствия – политические, информационные. Количество пользователей интернета во всем мире приближается к отметке в три миллиарда. Благодаря этому сегодня разные части земного шара по-настоящему взаимосвязаны, а информация из любой точки планеты поступает в режиме реального времени. И сохранить секретность, которая всегда была неотъемлемой частью внешнеполитической деятельности, почти невозможно.

При этом, отмечает чрезвычайный и полномочный посол Андрей Колосовский, потребительской и медийной ролью значение интернета не исчерпывается. Прежде всего это производственная сила, убежден он: "Она проявляется уже сейчас, и многие наши компании ее используют. Есть известный пример успешного участия наших инженеров в создании "Дримлайнера" для "Боинга". Но вся эта концепция конструкторского бюро в России была бы просто невозможной без интернета, потому что в бумажном виде ничего подобного никто не смог бы сделать. Есть неплохая интересная компания молодых ребят в Новосибирске, которые толком оттуда даже никогда не выезжали, но придумали игры и продают их через интернет с оборотом примерно в несколько десятков миллионов долларов в месяц".

Разумеется, интернет служит лишь инструментом, а основная ценность – человеческий капитал. Но он мобилен. Ни шахту, ни месторождение нефти, ни какой-либо иной источник сырьевых ресурсов перевезти в другую страну невозможно. А специалист может переехать. Причем в реалиях все той же глобализации сделать это не так уж сложно. Отсюда и необходимость современной трактовки самого понятия "национальные интересы", которые оказываются намного более многослойным явлением, куда меньше привязанным к "почве", чем во времена классической дипломатии национальных государств.

Закономерно, что в таких условиях залогом успеха любого государства становится его способность привлекать к себе высококлассных профессионалов. Но, по словам Андрея Колосовского, российские чиновники пока еще не осознали этот факт. "Я немного соприкасаюсь с международными конференциями, где обсуждается такого рода регулирование, и должен сказать, что когда Министерство иностранных дел не очень владеет этой фактурой, это еще более-менее понятно – не его профиль. Но когда и представители профильных министерств не слишком хорошо понимают, о чем идет речь, то это, конечно, тяжело, потому что при этом мы не можем реально участвовать в тех нормах регулирования, которые и обсуждаются, и вырисовываются", – утверждает Колосовский.

Важно и то, что простым вливанием денег сделать страну более привлекательной, в том числе и для классных специалистов, невозможно. Более того, ее привлекательность зависит даже не столько от того, как в ней объективно обстоят дела, сколько от того, как она воспринимается за рубежом. В этой связи создание положительного образа государства входит в сферу задач ее внешней политики.

Что касается России, тут нам похвастаться нечем. Согласно опросу, проведенному "Би-Би-Си", Россия "скорее положительно" воспринимается лишь 30% респондентов в 21 стране, где проводилось исследование. И это "средняя температура по палате". Если вдаваться в детали, то результаты гораздо печальнее: в США положительно относятся к России 23%, а 59% – отрицательно, во Франции – 25% положительно и 63% отрицательно, в Германии – 12% положительно и 61% отрицательно.

В этой связи директор по развитию приоритетных программ Агентства стратегических инициатив Александр Пироженко отмечает, что инвестиционная привлекательность, еще одна задача современной дипломатии, зависит от информационного фона. У России здесь явные проблемы – инвесторы из Соединенных Штатов или Германии меньше доверяют компаниям, чьи штаб-квартиры расположены в Москве, по сравнению с теми, чьи головные офисы находятся в европейской стране, в США или в других развитых странах.

Это ясно говорит о том, что создавать положительный образ за рубежом у России пока не очень получается. Вместе с тем нельзя сказать, что термин "мягкая сила" полностью исключен из лексикона российских официальных лиц. Напротив, о значении "мягкой силы" Владимир Путин писал еще в своей программной статье "Россия и меняющийся мир", опубликованной во время его президентской кампании. Однако на практике использованию "мягкой силы" придают незаслуженно мало значения.Наглядным примером может послужить недавняя история с отказом Украины от подписания соглашения об ассоциации с ЕС. Как отметил глава Россотрудничества Константин Косачев, в той ситуации Запад применял к Киеву как "жесткую", так и "мягкую силу". "А Россия преимущественно "жесткую", даже когда речь шла о вербальной аргументации". "'Мягкую силу' мы не применяли, наверное, не потому что не хотели, а потому что пока не воспринимаем ее как достаточно эффективный инструмент и вследствие этого не ставили перед собой такой задачи на Украине", – считает Косачев.

Подобный подход чреват серьезными проблемами. Если бы в борьбе за подписание Киевом соглашения об ассоциации с ЕС победил Запад, противники европейского вектора на Украине вряд ли смогли бы организовать свой Майдан, как это сделали сторонники сближения с Евросоюзом. И это притом что Киев объективно смог бы извлечь значительную выгоду из присоединения к Таможенному союзу.

Косачев напомнил изречение китайского специалиста о том, что сочетание "жесткой силы" и "мягкой силы" осуществляется не по правилам сложения, а по правилам умножения. "Исходя из законов математики, если отсутствует один из этих двух элементов или он равен нулю, то нулю в конечном итоге оказывается равной и вся ситуация", – констатировал глава Россотрудничества.

При этом он подчеркнул, что пока российские официальные лица предпочитают вести диалог с властями, а не с обществами зарубежных стран. Мало внимания уделяется международным конференциям, недостаточно денег вкладывается в российские неправительственные организации, работающие на внешнем треке. "Условно говоря, мы пытаемся принудить к каким-то действиям того или иного руководителя государства, будь то Янукович или Саакашвили, кого-то через санкционные решения, через иные жесткие сценарии, при этом дополнительно антагонизируя против России многих простых людей. В результате теряем партнеров, как, наверное, потеряли, во всяком случае в обозримом будущем, Грузию и рискуем по-прежнему потерять Украину. Боюсь, что можем потерять даже Белоруссию и Казахстан, если не сменим подобную парадигму действий или, точнее, если мы ее существенным образом не дополним тем самым компонентом "мягкой силы", адресованным уже гражданскому обществу в этих странах, а не только официальным властям", – предостерегает Косачев.

Сегодня адресатом внешней политики во всем мире все больше становятся простые люди. Поэтому акцент в поддерживающих эту политику кампаниях делается на понятных всем ценностях – свободе, справедливости, солидарности. В этих условиях эмоции начинают играть такую же, если не большую, роль, что и классические аргументы – соответствие международному праву, полномочия международных организаций или достижение межгосударственного компромисса. Для пользователей соцсетей образы более значимы и понятны, чем слова. "Условно говоря, начинает работать формула, когда, перефразируя классика, слезинка ребенка оказывается важнее Устава Организации Объединенных Наций".

Это и есть поле применения "мягкой силы". Работать надо с лидерами общественного мнения. Ее конечная цель – не просто привлечение их на свою сторону, а эмоциональная вовлеченность этих лиц. Причем сами они, получив искренние побудительные мотивы, должны быть уверены, что пришли к данной точке зрения без посторонней помощи.

Схожего мнения придерживается и директор Центра комплексных международных и европейских исследований НИУ ВШЭ Тимофей Бордачёв. Он полагает, что ближайшие годы "станут периодом торжества дипломатии как антитезы международному управлению". "Мир возвращается к более исторически привычным формам взаимодействия между странами, поскольку в мировой истории относительный порядок и управляемость – это исключительно короткий отрезок времени второй половины ХХ века. И вот сейчас мир возвращается к привычному, к нормальному для себя состоянию", – считает политолог.

Либерализм сегодня – единственная сохранившаяся глобальная идеология. Но, не имея конкурентов, она постепенно затухает, уходит в тень. Борьбу идеологий, имевшую место в ХХ веке, заменяет борьба за контроль нарратива и развитие навыков создания и продвижения идей, пригодных для тактического употребления и решения конкретных внешнеполитических задач. Такое положение вещей –

вызов для России и ее внешней политики, поскольку Москва привыкла мыслить глобальными категориями, "а мир тактических решений предполагает некую аккуратность, последовательность и неумолимость в достижении своих целей, в продвижении своих идей".

Чтобы быть успешной в новых условиях, российская внешняя политика обязана стать тотальной. Разумеется, речь не идет о подчинении всей деятельности государства интересам его внешней политики. Речь о том, что все органы государственной власти, представители бизнеса, церкви, СМИ и некоммерческих организаций должны быть способны активно взаимодействовать и подменять друг друга в продвижении интересов и задач страны на международной арене.

Что же касается необходимости воздействовать не только на власти зарубежных стран, но и на их общества, о чем говорил Константин Косачев, то, по мнению Бордачёва, эта работа должна вестись не государством. "С обществами должно работать общество, а не государство. Эффективность обращения российского государства к обществу за рубежом, мне кажется, не будет достаточно высокой. С обществом может работать только общество. С церковью – только церковь. Со СМИ должны работать СМИ. С социальными сетями должны работать социальные сети. Эта необходимость открыться, развернуться для российской внешней политики, для российской традиционной классической дипломатии, на мой взгляд, является сейчас серьезным вызовом и выбором".

Однако тут есть одна серьезная проблема, считает генеральный директор Российского совета по международным делам Андрей Кортунов. Интерес к международным отношениям у рядовых россиян падает. "Мне кажется, это очень опасная тенденция. Это то, с чем нам надо считаться, особенно тем, кто занимается профессионально внешней политикой и развитием связей России с внешним миром. Изоляционизм в нынешних условиях будет для нас губительным", – предупреждает эксперт.

При этом уровень знаний россиян о внешнем мире катастрофически низок, а уровень предрассудков предельно высок. И эта оценка верна для всего российского общества: домохозяек, пенсионеров, бизнесменов, представителей "политического класса" и образовательного сообщества. Чтобы в этом убедиться, не нужно даже ездить по регионам, достаточно посмотреть, что пишется на интернет-форумах.

Ситуация усугубляется тем, что в стране отсутствует цивилизованный дискурс по вопросам внешней политики и международных отношений. Иначе говоря, участники дискуссий не умеют отстаивать свои позиции, не обвиняя при этом оппонентов в предательстве национальных интересов или раболепии перед властью.

Искоренение предрассудков, борьба с невежеством должны стать приоритетными задачами на перспективу. Точно так же, как необходимо работать с обществами других государств, обеспечивая тем самым поддержку своему внешнеполитическому курсу, надо работать и со своей внутренней аудиторией, имеющей отношение к внешней политике, занимаясь ее просвещением. "Если мы этого не сделаем, тогда мы будем отставать не как государство, но уж как общество – это точно", – резюмирует Кортунов.

А.А. Кобзев - обозреватель радиостанции "Голос России"

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2014 > № 1049269 Артем Кобзев

Как продать "Россию"?

Почему не работает "мягкая сила"

Резюме: Бюрократия - заказчик большинства проектов продвижения имиджа России за рубежом. И вопрос в том, сумеет ли она отделить свой собственный образ от образа нации и сделать акцент на продвижении последнего.

Год назад журнал "Русский репортер" опубликовал материал "10 поводов для гордости: события 2012 года, которые заставляют нас уважать себя и свою страну". Были названы небывалый в новейшей истории подъем волонтерства, долгожданный пуск Бурейской ГЭС, впервые в новейшей истории зафиксированное преобладание рождаемости над смертностью, запуск космического телескопа "Радиоастрон",IPO Яндекса на бирже NASDAQ, первое место в Европе по числу пользователей интернета, второе место в общекомандном зачете на Паралимпийских играх в Лондоне.

Тираж "Русского репортера" – чуть меньше 170 тыс. экземпляров. По меркам российской прессы это много, но все же несопоставимо с аудиторией "Первого канала" или "России-1". Однако гранды медийного рынка не заметили большинства поводов для гордости, упомянув разве ГЭС – по старой советской привычке – да рождаемость как государственный приоритет. Нет нужды говорить, что любое из упомянутых журналом достижений значимое и долгоиграющее. Из каждого можно сделать читаемый репортаж или документальный фильм, медийно обыграть с нескольких сторон. Каждое имеет прямое отношение к созданию того самого "имиджа России", за обсуждением которого аналитики протерли уже не по одной паре штанов. Но вот именно эта десятка и не выстрелила. Одна статья в одном журнале ничего не доказывает, но уж очень наглядно противоречие между нашими зримыми и весомыми достижениями и полной неспособностью "продать" их, в том числе за рубежом, сделать элементом "мягкой силы" и, в конечном счете, внешнеполитической стратегии.

НЕМОЙ ПАТРИОТИЗМ

Попробуйте опубликовать в фейсбуке статус или ссылку, скажем, о том, что российская компания NT-MDT контролирует 14% мирового рынка сканирующих зондовых микроскопов. Пара комментариев, возможно, будет в духе "ура, молодцы!". Но большинство сурово укажет вам, что научный задел в России старый, что страна живет на нефти и газе, что реформа образования и науки не оставляет шансов для сохранения даже нынешних научных и технологических позиций. Вообще-то всем этим возражениям нельзя отказать в справедливости. Но есть одна деталь: интонация.

Пару лет назад ректор Европейского университета в Петербурге Олег Хархордин в публичной лекции на "Полит.ру" рассказывал о результатах работы руководимого им исследовательского центра "Res Publica". Центр занят изучением республиканской теории как альтернативы теории либеральной. В лекции среди прочих были два тезиса, имеющие прямое отношение к нашей теме (возможные ошибки пересказа – на моей совести).

Первый: в России все довольно плохо обстоит с языком, на котором публика могла бы договариваться об общей позиции по какому-либо вопросу. С одной стороны, есть язык дружеский, язык личного общения. С другой – государственный, протокольный, официальный. Дружеский язык плохо подходит для того, чтобы договариваться об общем деле, ибо служит скорее для выражения эмоций. Протокольный – не вызывает доверия.

Второй тезис: после завершения екатерининского царствования в русской политической истории была представлена либо критическая общественность, воспитанная Белинским, либо посредственная публика, выкормленная Булгариным. Или квазирелигиозная критическая страсть, объясняющаяся языком дружбы, тождественным языку личной вражды – ведь демократия кухонь другого языка и не предполагает. Или мещанство, чья сущностная черта есть как раз равнодушие к res publica.

Вот почему любой политический спор у нас моментально переходит в выяснение моральных качеств оппонента. И наоборот. Максим Кантор недавно высказался в таком примерно духе: люди называют друг друга "мракобесами" или "либерастами" вместо того, чтобы просто честно сказать, что они друг другу не нравятся.

Но это дела внутренние. В свете же дел внешних есть другая проблема. Каким языком говорить об Отечестве? Протокольный хорош в дипломатии, но малоприменим в той широкой и размытой области, которую принято называть публичной дипломатией и в которой формируется образ страны. Остаются две версии дружеского. Одна – буквальное выплескивание вовне традиционной речи критической общественности, бичующей язвы. Порой подкупает искренностью, ибо представляет собой попытку завлечь иностранца на свою диссидентскую кухню и вволю наплакаться ему в жилетку. Но никакого сколько-нибудь пристойного образа слепить не может. В лучшем случае даст понять, что свои пороки мы не намерены скрывать от посторонних – не лучшая исходная позиция для построения репутации. Другая – "патриотическая" версия кухонной речи о России. Она может быть более или менее риторически эффектной. Может упирать на русские духовные богатства или, напротив, на бездуховность геополитических оппонентов. Но зачастую страдает скудостью рационального содержания. Внутри нее почти никогда не предъявляют текущих и ощутимых успехов и достижений страны, особенно если эти достижения не касаются военной области. Отчасти потому, что в контекст рассуждений о всемирной отзывчивости плохо вписывается фактура о мировом рынке сканирующих зондовых микроскопов. Отчасти потому, что сам "патриотический дискурс" поглощен оплакиванием прошлого величия или прошлых ошибок, да и вообще русская политическая речь чудовищно пессимистична и не в силах вне протокола выдавить из себя похвалу Отечеству, "которое есть". Отчасти потому, что кухонная речь не предполагает аргументации.

Не сказать, что образцов другого языка о России нет. Один был приведен в начале статьи. Другой, более свежий и политически куда более значимый, – выступление Владимира Путина на Валдайском форуме. В этой речи хорошо дозированы рациональное и эмоциональное. Например, Путин единственный из российских спикеров внятно, логично и без надрыва объяснил, зачем нужен Таможенный союз и какая внешнеэкономическая стратегия за ним стоит. В словах президента есть совершенно понятный ценностный посыл: пока США и Евросоюз левеют, мы остаемся правыми европейцами с ценностями семьи, отечества, веры, творчества. В этом выступлении мы слышим живой человеческий язык, в нем есть несколько ударных, в том числе, похоже, импровизационных кусков. Что стоит одно "Россия – это судьба" в ответ на прохановское "проект 'Россия'". Но – что самое важное – каждый опыт такой речи штучный. Язык только формируется, и, как это бывает всегда, усилиями одиночек. Сейчас это системное ограничение для целенаправленного выстраивания какого бы то ни было образа России вовне. Оно преодолимо, но, вероятно, лишь по мере внутреннего политического взросления.ИМИДЖ ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВА

Есть тактические ходы, которые помогут обойти это системное ограничение. Вернемся к заметке "Русского репортера". Среди десятка перечисленных в ней достижений имеются и те, которые были бы невозможны без целенаправленных усилий государства или по крайней мере без государственного финансирования, как Бурейская ГЭС или "Радиоастрон", и те, которые с государством вовсе не связаны, как небывалый подъем волонтерских движений.

Наша общественная жизнь, точнее, медийное ее отражение, все еще слишком государствоцентрична. Уязвимость образа России за рубежом заключается в том, что это по преимуществу образ государственного аппарата, и именно с успехами бюрократии ассоциируются успехи страны. Нельзя сказать, что российский государственный аппарат не нуждается в том, чтобы публике за рубежом предъявлялись его лучшие стороны. Тем более в медийном пространстве он сплошь и рядом представляется хуже, чем есть на самом деле. Но надо учитывать, что попытки изменить к лучшему его репутацию сталкиваются с большими, ныне почти непреодолимыми препятствиями. Прежде всего есть огромный и влиятельный нарратив о России – мрачной полуазиатской северной империи. Этот нарратив складывался не один век и пополняется новыми текстами.

Да, нужно оговориться, что нарратив этот прежде всего западный, точнее, западноевропейский. На Востоке Россия может выглядеть иначе: взять хоть уникальный – пусть в конечном счете и неудачный – советский опыт вытаскивания из отсталости Центральной Азии. Опыт, который отозвался в Афганистане в 1970-е, и который там вспоминают до сих пор и далеко не всегда злым словом. Однако мировые медиа – это западные медиа (разве за исключением "Аль-Джазиры", на которую, понятно, надежды мало), и пока это так, определенные представления о России будут господствовать и в мировом информационном поле. Выстраивать внешний образ России с акцентом на имидже российской бюрократии – значит атаковать этот нарратив "в лоб". Ресурсов для успеха такой атаки у нас не хватает.

Кроме того, бюрократия современных nation-states, к которым принадлежит и Россия, в принципе малопривлекательна. Она создавалась как Левиафан, и эту сущность можно замаскировать, но нельзя изменить. Левиафан может обладать своим чудовищным шармом, но это не что иное, как обаяние огромной, обезличенной и внеморальной силы. И если уж излюбленный пример для сравнения – это американская "мягкая сила", то нелишне вспомнить, каков вклад в нее госаппарата Соединенных Штатов в ту самую "мягкую силу". Скорее всего, отрицательный.

В этом смысле различать Отечество и его превосходительство есть не только этически верная, но и прагматически выигрышная стратегия. Нет никакой нужды при посторонних ругать его превосходительство за присущие ему слабости. Но уж различить страну и ее общество за широкой спиной государства никто не мешает.

Кажущиеся непреодолимыми внутренние ценностные и политические расколы извне могут выглядять совсем иначе. Если "мягкая сила" Америки – это рок-н-ролл и джинсы, то нетрудно представить себе ревнителя американского благочестия, для которого триумфальное шествие по планете какого-нибудь Джима Моррисона – не только не свидетельство силы его родины, а наоборот, нож острый. Нетрудно представить себе нашего ревнителя, для которого волонтеры, по собственной инициативе тушащие пожары или прибывающие в пострадавший от наводнения Крымск, – это потенциальные подстрекатели и вообще нелояльные начальству люди. Но для опровержения множества расхожих мифов о современной России волонтерство – неоценимый ресурс. То же относится и к российскому научному сообществу, которое зачастую крайне нелестно отзывается о бюрократии (и в этом смысле в глазах бюрократии – нелояльно), однако именно оно все еще поддерживает высокий статус российских ученых в мире.

Бюрократия – прямой или косвенный заказчик и модератор большинства проектов продвижения того или иного имиджа России за рубежом. И вызов состоит в том, сумеет ли бюрократия для начала хотя бы концептуально отделить свой собственный образ от образа нации, а затем сделать акцент на продвижении последнего.

ФОКУСИРОВКА И ДЕЦЕНТРАЛИЗАЦИЯ

Взгляды на Россию из-за рубежа отличаются определенной парадоксальностью, если не сказать шизофреничностью. С одной стороны, слова о нашей стране как о "непривлекательном партнере" стали общим местом. С другой стороны, Россия занимает второе место в мире после США по числу иммигрантов, российская поп-культура вполне конкурентна, по крайней мере на постсоветском пространстве. Понятно, что наибольшая доля иммигрантов попадает к нам из таких стран, где дела обстоят совсем плохо, а культурное доминирование посредством "Владимирского централа" – сомнительное достижение. Однако это дает повод порассуждать о целевой аудитории российских посланий, касающихся ее зарубежного образа.

Подчас складывается впечатление, что львиная доля этих посланий обращена к интеллектуалам. И здесь мы рискуем даром потратить ресурсы, особенно на пространстве бывшего СССР. "Говорящий класс" постсоветских республик сформирован, с одной стороны, русской политической культурой с ее наследием "критической общественности", а с другой – западным мейнстримом с его либеральным капитализмом, демократией и правами человека. Есть основания думать, что для этого класса (по крайней мере для его нынешнего поколения) мы навсегда останемся коррумпированной империей, которая "вот-вот развалится". Возможно, и нет необходимости переубеждать его. Вопрос в том, как сфокусировать "российский нарратив о России" на обывателях, предпринимателях, как научиться говорить с аудиторией, прежде всего в постсоветских странах, через голову интеллектуальных элит? Конечно, важной остается проблема эволюции этих элит, появления в их составе фракций, смотрящих на Россию более трезво – но это один из пунктов стратегической повестки внешней политики, который выходит далеко за рамки собственно формирования образа страны за рубежом.

"Отечественные записки" опубликовали статью болгарского исследователя Анны Крастевой с любопытным рассуждением об особенностях гражданского общества в посткоммунистических государствах. "С целью стимулировать развитие гражданского участия Запад вложил в наши негосударственные организации миллионы долларов. (...) Первый результат – институционализация участия. (...) Щедрое западное финансирование НГО в Болгарии имело следствием то, что именно в них сконцентрировалось гражданское участие, а другие, менее институционализированные формы гражданских инициатив: клубы, группы по интересам, сети и т. д. – оказались на обочине (Крастева указывает, что именно в таких формах осуществляется гражданское участие в зрелых демократиях. – Н.С.). Второй результат – профессионализация [гражданской] ангажированности".Выстраивая свой образ за рубежом, Россия во многом следует в русле стратегии западноевропейских и американских политических фондов, действующих в Восточной Европе. По сути, мы пытаемся создать неправительственные организации, ориентированные на сотрудничество с Россией. Где-то в большей, где-то в меньшей степени это позволяет создать среду соответствующих интеллектуалов и политиков. Однако подобный курс имеет недостатки. Он по определению нацелен на "профессионалов" третьего сектора, и послание, которое в нем заключено, с трудом проходит, если вообще проходит, за пределы интеллектуальных кругов. Кроме того, тематика работы НПО, ориентированных на Россию, крайне ограничена. По преимуществу они заняты проектами в области публичной дипломатии, то есть, по большому счету, более или менее содержательными общественными дискуссиями о международных делах, о политике или об истории. То есть все российские послания замкнуты в интеллектуальной среде. За ее пределами такие дискуссии попросту никому не интересны. Есть еще, конечно, разнообразные культурные проекты. Но если это поп-культура, то здесь у России с имиджем и так все в порядке, а если это культура высокая – то мы возвращаемся к той аудитории, для которой образ нашей страны навсегда останется прежним.

А западные фонды могут позволить себе продвигать на постсоветском пространстве программы по правовому образованию, помощи женщинам и школам. В то время как Россия, например, так и не удосужилась создать постоянно действующую систему обеспечения университетов соседних стран новой научной литературой на русском языке.

Невостребованные до сих пор ресурсы построения образа России лежат в неполитической сфере и за пределами публичной дипломатии. Например, можно привлекать школьников из-за рубежа к участию в российских математических, физических и других олимпиадах, предусмотрев для тех из них, кто выступает успешно, право поступления в российские университеты в рамках существующих сейчас (и неизвестным способом распределяемых) квот. Можно проводить стажировки для медиков из стран постсоветского пространства в российских медицинских центрах. Нужно стремиться к восстановлению сотрудничества между учеными естественно-научных специальностей – пока еще в постсоветском пространстве остался кто-то из них. Несколько лет назад знаменитый грузинский этолог Ясон Бадридзе не смог поехать в подмосковное Пущино для работы с коллегами, потому что не получил российскую визу. Такие программы позволили бы показать и лучшие стороны страны, и добрую волю ее государственного аппарата.

Другое дело, что для этого требуется децентрализация, точнее, распределение усилий по созданию образа России за рубежом. Сейчас все эти усилия сосредоточены в нескольких центрах, обладающих прекрасными компетенциями во внешнеполитических вопросах, но хуже ориентирующихся в вопросах российской науки и технологий, общественных движений, образования и прочего. Возможно, крен в сторону публичной дипломатии можно скорректировать, расширив грантовую тематику соответствующих российских фондов. Может быть, стоит учредить новые фонды, работа которых будет выходить за пределы привычного поля публичной дипломатии. Возможно, в состав структур, нацеленных на развитие и продвижение российской "мягкой силы" (того же Российского совета по международным делам), уместно включить известных математиков, физиков, медиков, педагогов.

СССР БОЛЬШЕ НЕТ

Без малого 10 лет назад Россия начала выстраивать систему вещания за рубеж – появился телеканал Russia Today, реформировано "РИА Новости". Начиная с декабря эта система перестраивается, и итог преобразований еще неясен. Однако надо признать, что российское "иновещание" все еще не заняло сколько-нибудь значимую долю глобального медиарынка. И в этом смысле мы обречены проигрывать информационные войны.

Само по себе прекрасно, что у России есть средства донесения своей позиции до массовой аудитории на английском, арабском, испанском и других языках. Но в силу некоторых обстоятельств эти средства не станут в ближайшие годы главным инструментом формирования зарубежного имиджа страны.

Во-первых, у мирового капитализма есть ядро, в котором сосредоточены мировые СМИ. До тех пор пока мы сами не войдем в это ядро, мы вряд ли сможем на равных участвовать в создании мировой информационной повестки, сколько бы денег ни вложили в свое иновещание.

Во-вторых, российские частные медиа переживают кризис, к чему, похоже, вполне равнодушно государство. Накануне кризиса они были готовы к экспансии за пределы страны, но сейчас их экономическое положение слишком слабо, чтобы обеспечить такой рывок. Частные медиа в России, как правило, производят более продаваемый продукт, чем государственные – достаточно сравнить "Коммерсант" с "Российской газетой". Их продвижение на внешние рынки может оказаться менее затратным, чем создание громоздких структур государственной внешнеполитической пропаганды. В отношении частных медиа как экономической отрасли и политического института нужна стратегия более нюансированная, чем простое обеспечение их политической лояльности любой ценой.

В-третьих, инвестируя в средства доставки своих посланий, Россия практически не вкладывается в их содержание. Очевидно, исходя из того, что "нарастет и так". Например, на проекты в сфере публичной дипломатии выделяется значительно больше средств, чем на исследования в области международных отношений и регионоведения. При переизбытке тусовок возникает дефицит мыслей.

Этот дефицит рано или поздно почувствует и российская система иновещания. В немалой степени российское послание миру отталкивается от западного леволиберального мейнстрима. Рассуждая в общем, это может быть плодотворным. Валдайская речь Путина, по сути, содержала простой и довольно привлекательный тезис: мы хотим быть Европой, избегая при этом причуд культурной политики брюссельской бюрократии. Похоже, немало людей в мире хотят того же: чтобы им не пытались продать в одном пакете с процветанием и демократией еще и даром им не нужный набор несуразиц. Однако мало сформулировать идеологический посыл и потом перепевать его на разные лады. Этим невозможно заменить рациональное знание. Если нам в Москве не нравится идея ассоциации Украины с ЕС и если мы считаем ее разрушительной для Киева, то уместно было говорить об экономических последствиях соглашения между Киевом и Брюсселем задолго до летних таможенных намеков. Рассуждения о братстве или о моральной угрозе с Запада никого не могут убедить и не заменят знания о той же Украине, которого нам, похоже, все время не хватает.

И, конечно, бессмысленно опираться на воспоминания о Советском Союзе, выстраивая образ нынешней России. Ностальгией невозможно никого мотивировать, да и осталась она лишь в сравнительно узком кругу пожилых людей. Поколение, не заставшее СССР, даже если симпатизирует России, смотрит на эту ностальгию в лучшем случае как на причуды старичков.

Н.Ю. Силаев – к. и. н., старший научный сотрудник Центра кавказских исследований МГИМО (У) МИД России, заведующий отделом политики журнала «Эксперт».

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2014 > № 1049267 Николай Силаев

Неуправляемый мир

Аргументы в пользу «достаточно хорошего» мирового управления

Резюме: Многосторонние институты слишком медлительны и неповоротливы. Нужны дополняющие договоренности - коалиции неравнодушных, региональные и субрегиональные учреждения, государственно-частные партнерства и неформальные кодексы поведения.

Во время президентской кампании-2008 Барак Обама пообещал обновить обветшалые здания международных организаций, созданных Соединенными Штатами после Второй мировой войны. Он отдал должное поколению Франклина Рузвельта, Гарри Трумэна и Джорджа Маршалла, тем, благодаря которым появились Организация Объединенных Наций, Бреттон-Вудские институты и НАТО. Их гений, сказал он, позволил понять, что "эти организации не ограничат, а умножат нашу силу и возможности". Однако ныне, отметил Обама, стареющие конструкции послевоенного порядка скрипят и шатаются, и "чтобы соответствовать быстро меняющимся угрозам, с которыми мы сталкиваемся", нужна новая эра создания мировых институтов.

За пять лет президентства Обамы больших успехов на этом фронте добиться не удалось, и надежды на их достижение невелики. Официальные многосторонние организации действуют неэффективно – проводят собрания, издают отчеты, предпринимают незначительные шаги для улучшения транснациональных отношений. Но, несмотря на честолюбивые намерения администрации Обамы включить усиливающиеся державы в процесс полноправными партнерами, пока нет даже намеков на изменение состава Совета Безопасности ООН в соответствии с новыми геополитическими реалиями. Всемирная торговая организация тем временем находится в коматозном состоянии, НАТО изо всех сил старается обрести стратегические цели и смысл существования, а Международное энергетическое агентство нарывается на неприятности, отказывая в членстве Китаю и Индии.

Спрос на международное сотрудничество не уменьшается. На самом деле он больше, чем когда-либо, вследствие углубления экономической взаимозависимости, ухудшения состояния окружающей среды, распространения транснациональных угроз и ускорения технологических изменений. Однако реакция мирового сообщества на возникающие вызовы оказывается более действенной за рамками формальных организаций, когда разочарованные акторы прибегают к способам взаимодействия, которые больше соответствуют конкретным задачам. Относительная значимость юридических соглашений и всемирных организаций, таких как ООН, снижается, поскольку Соединенные Штаты и другие государства больше полагаются на региональные структуры, отдавая предпочтение менее масштабному сотрудничеству между заинтересованными державами, определенным кодексам поведения и партнерству с негосударственными акторами. И эти тенденции будут лишь набирать силу. Впредь мы вряд ли увидим обновление нынешних организаций или возникновение блистательной новой международной архитектуры. Скорее мы станем свидетелями дальнейшего распространения малопривлекательной, но адаптивной системы многосторонних отношений, предлагающей частичное и промежуточное решение задач международного сотрудничества посредством хаотичной мешанины неформальных договоренностей и поэтапного, "дробного" решения проблем.

"Глобальное управление" – скользкий термин. Он указывает не на мировое правительство (которого больше никто не ждет и не желает), а на нечто более практичное: коллективные усилия суверенных государств, международных организаций и других негосударственных акторов для ответа на общие вызовы и использование возможностей, выходящих за пределы государственных границ. Во внутренней политике управление осуществляется напрямую. Оно обеспечивается правительством – формальными иерархическими структурами, уполномоченными устанавливать правила и следить за их соблюдением. Управление в международных делах или транснациональной сфере гораздо сложнее и не так однозначно. Существует какая-то иерархия – например, постоянные члены Совета Безопасности ООН наделены особыми полномочиями. Однако мировая политика остается беспорядочной, поскольку состоит из независимых суверенных единиц, не признающих над собой никаких более высоких властей. Конечно, сотрудничество возможно и при такой анархии. Национальные правительства часто действуют сообща ради установления единых стандартов поведения в торговле или безопасности, внедрения норм и правил в международные организации, которые должны обеспечивать общие блага или смягчать негативные явления в мире. Однако наиболее тесно сотрудничающие многосторонние организации, включая те, что подчиняются международному праву, не имеют реальных полномочий, чтобы добиваться соблюдения коллективных решений. Таким образом, то, что выдается за управление, представляет собой плохо сшитое "лоскутное одеяло" из формальных и неформальных структур.

Помимо давно существующих всемирных организаций с официальным членством, имеется множество региональных блоков, многосторонних альянсов и групп по обеспечению безопасности, постоянных консультационных органов и механизмов, клубов, коалиций и договоренностей по конкретным вопросам, транснациональных профессиональных сетей, технических организаций, разрабатывающих стандарты, глобальных сетей по координации совместных действий и так далее. Государства пока доминируют на мировой арене, хотя негосударственные игроки все чаще помогают формировать международную повестку, определять новые правила и следить за соблюдением обязательств.

Казалось бы, это неуправляемый хаос, но у него есть и преимущества. Ни одна многосторонняя организация не могла бы в одиночку справиться со всеми сложными транснациональными проблемами, не говоря уже о том, чтобы делать это эффективно и энергично. Наличие множества организаций и форумов вовсе не всегда неэффективно, поскольку дает странам возможность действовать сравнительно напористо и гибко, быстро реагировать на новые вызовы. Но независимо от того, кто что думает о нынешнем мировом беспорядке, в обозримом будущем он никуда не денется, поэтому главная задача в том, чтобы заставить его работать как можно лучше.

БОЛЬШАЯ ИГРА

В центре современного управления мировым хозяйством по-прежнему находится ООН, а ее стержнем остается Совет Безопасности, в который входят самые могущественные страны. Теоретически Совбез мог бы координировать ответы международного сообщества на самые важные угрозы. Однако на практике его деятельность вызывает разочарование, потому что пять постоянных членов (США, Великобритания, Франция, Россия и Китай) часто не могут договориться между собой и, обладая правом вето, блокируют принятие конкретных решений. Конечно, так было с самого начала, но значение СБ в последние десятилетия еще снизилось, поскольку его состав не отражает сдвиги в распределении силы в быстро меняющемся мире.

Администрация Обамы, как и ее предшественники, заигрывала с идеей проталкивания в Устав ООН поправки для обновления состава Совбеза, но не решилась настаивать на ней, опасаясь, что в расширенном органе с новыми членами, наделенными большими полномочиями, влияние США снизится. Но даже если бы Вашингтон решительнее требовал перемен, трудно изменить нынешнюю ситуацию. Любой план расширения должен получить одобрение 193 стран – членов Генеральной Ассамблеи ООН, его ратифицируют парламенты пяти постоянных членов Совбеза. Однако даже те государства, которые выступают за расширение, не могут найти общий язык, когда возникает вопрос, кто от этого выиграет. Поэтому, хотя на словах все за расширение, на деле переговоры бесконечно затягиваются, и конкретных результатов нет. Непохоже, чтобы это положение изменилось в ближайшее время, значит, кризис легитимности СБ углубится. Мировое сообщество склонно бойкотировать принимаемые им решения, поскольку состав органа все меньше соответствует распределению сил в мире. Недовольные игроки могли бы, по-видимому, начать решительное наступление на Совет Безопасности, но, скорее всего, они будут просто обходить его и искать альтернативные международные структуры для решения своих проблем. Конечно, функциональная несостоятельность Объединенных наций выходит далеко за рамки Совета Безопасности. Несмотря на умеренные реформы управления, Секретариат и многие агентства ООН остаются непрозрачными. Планирование бюджета и деятельности ослабляется устаревшей политикой управления персоналом и раздачей постов по знакомству. А во время дебатов на Генеральной Ассамблее верх нередко берут безответственные акторы, играющие на публику и разводящие демагогию, и слишком многие решения отражают позицию закосневших региональных и идеологических блоков, продолжающих сопротивление даже после истечения их "срока годности".

Поскольку в Совбезе доминирующее положение занимает старая гвардия, усиливающиеся державы начали изучать альтернативные пути, чтобы добиваться влияния и выражать свою обеспокоенность. Сдвиги в распределении мировой силы всегда в конечном итоге приводили к изменениям институциональной надстройки. Но сегодня мы наблюдаем одновременное появление многочисленных центров силы с региональными и, потенциально, с глобальными амбициями.

В то время как Соединенные Штаты переживают относительный спад, а Европа и Япония – стагнацию, Китай, Индия, Бразилия, Россия, Турция, Индонезия и другие государства наращивают "мускулатуру", расширяя региональное влияние и настаивая на том, чтобы их голос был лучше слышен в международных организациях. Однако, несмотря на эти геополитические сдвиги, жизнеспособной альтернативы западному порядку пока нет. Это справедливо даже в отношении таких разрекламированных стран БРИК, как Китай, Индия, Бразилия, Россия, к которым с 2012 г. присоединилась ЮАР. Этим государствам всегда не хватало общего понимания проблем, но по крайней мере поначалу у них была общая уверенность, рожденная динамичной экономикой и отторжением глобализации, которая выгодна только Западу. В последние годы страны БРИКС пришли к единому мнению по некоторым вопросам. Все они принимают традиционные представления о государственном суверенитете и сопротивляются самой возможности вооруженного вмешательства Запада в события, происходящие в других странах. Они осуждают привилегии доллара как основной резервной валюты мира и настаивают на ускоренных реформах управления международными финансовыми учреждениями. Страны БРИКС также договорились о создании полноценного банка БРИКС для предоставления членам сообщества помощи в развитии и решении приоритетных задач без предварительных условий, выдвигаемых западными донорами. Некоторые наблюдатели прогнозируют появление внутри "Большой двадцатки" независимой фракции БРИКС, которая будет соперничать со странами "Большой семерки".

Однако подобное разделение мирового порядка между развитыми и крупными развивающимися державами представляется отдаленной перспективой, поскольку разногласий внутри БРИКС не меньше, чем общих взглядов. Китай и Россия не заинтересованы в том, чтобы кто-либо из их гипотетических партнеров стал постоянным членом СБ ООН. Между Китаем и Индией усиливается стратегическая конкуренция с пограничными спорами и расходящимися интересами на море. Между Китаем и Россией также довольно напряженные отношения вдоль сибирской границы. Различия внутреннего устройства могут также ограничивать сотрудничество. Индия, Бразилия и ЮАР, где существует оживленная многопартийная демократия, сформировали собственную коалицию (форум Индия–Бразилия–ЮАР, или IBSA), тогда как Китай и Россия взаимодействуют в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Противоречивые экономические интересы также осложняют отношения внутри БРИКС, и эти разногласия могут обостриться в случае замедления темпов экономического роста в этих странах.ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МИР G-X!

Аналитики Иэн Бреммер и Дэвид Гордон написали о появлении "мира G-Zero", в котором коллективное глобальное руководство практически невозможно благодаря рассеиванию силы между странами с широко расходящимися интересами. Что действительно характерно для современной эпохи, так это не отсутствие многосторонних организаций, а их удивительное многообразие. Коллективная деятельность больше не сосредоточена исключительно или даже преимущественно в ООН и других всемирных организациях, основанных на договорах, или даже в одном-единственном форуме на высшем уровне, таком как G-20. Скорее правительства склонны одновременно использовать различные площадки, участвуя в бесчисленном множестве проблемно-ориентированных сетей и партнерств, членство в которых меняется в зависимости от ситуации, сиюминутных интересов, общих ценностей и актуальных возможностей.

Признаком этого мира с неопределенным числом действующих лиц (G-X) может служить временная коалиция, казалось бы, чуждых друг другу союзников. Подумайте, например, о многонациональной антипиратской армаде, появившейся в Индийском океане. Эта флотилия, не имеющая единого командования, включает военно-морские суда не только из США и других стран НАТО, но и военные корабли Китая, Индии, Индонезии, Ирана, Японии, Малайзии, России, Саудовской Аравии, Южной Кореи и Йемена. Эти государства могут не соглашаться по многим вопросам, но их общим делом стало обеспечение безопасности морских путей в непосредственной близости от африканского побережья.

В то же время мир G-X позволяет Соединенным Штатам укреплять связи внутри традиционного Запада. Возьмите в качестве примера на удивление стойкую конструкцию G-8, состоящую из США, Японии, Германии, Франции, Великобритании, Италии, Канады и России (плюс ЕС). На протяжении многих лет исследователи предсказывали сворачивание ее деятельности, но она продолжает существование. "Большая восьмерка" позволяет развитым рыночным демократиям координировать позиции по щекотливым проблемам политики и безопасности, подобно тому как параллельно существующая финансовая "Большая семерка" дает возможность координировать макроэкономическую политику.

За исключением авторитарной России, опрометчиво принятой в этот клуб в 1997 г., члены G-8 имеют общее мировоззрение и ценности, стратегические интересы и политические преференции. Это единомыслие облегчает координацию политики по самым разным вопросам –от прав человека до гуманитарной интервенции, от санкций против стран-изгоев до обеспечения региональной стабильности.

Богатые страны "Большой восьмерки" также имеют конкретные активы – финансовые, дипломатические, военные и идеологические, – стоящие на службе их убеждений. На саммите в Довиле в мае 2011 г. G-8 решила действовать быстро и предложить дипломатическую поддержку и материальную помощь странам, охваченным "арабской весной". Это еще раз подтвердило авторитет "Большой восьмерки" как практического и символического якоря западного либерального порядка, в то же время напомнив миру, что G-8 остается источником официальной помощи в развитии.

В глобальном управлении, как и в любом другом деле, нужда является матерью изобретательности, и мировой финансовый кризис, обрушившийся со всей яростью в 2008 г., привел к тому, что на первый план вышло сравнительно новое образование – G-20. Перед лицом потенциального развала мировой финансовой системы лидеры крупных экономических держав – как развитых, так и развивающихся – выразили единодушную заинтересованность в том, чтобы избежать второй Великой депрессии. Оказавшись в одной спасательной лодке, они согласились на ряд институциональных нововведений, включая вывод на лидирующие позиции группы министров финансов стран "Большой двадцатки" и создание всемирного комитета реагирования на кризисные ситуации.

"Двадцатка" быстро добилась существенного прогресса на некоторых направлениях. На Лондонском саммите в апреле 2009 г. принято решение о стимулировании мировой экономики беспрецедентным объемом ликвидности через согласованные действия национальных правительств, включая пакет на 5 трлн долларов. G-20 создала Комитет финансовой стабильности, которому поручена разработка стандартов для системообразующих финансовых учреждений, и настояла на новых требованиях к уровню собственного капитала банков по договору "Базель III". Она вдохнула новую жизнь в почти умерший Международный валютный фонд, пополнив его "закрома", и провела реформы управления Всемирного банка и МВФ, чтобы голос развивающихся экономик был лучше слышен мировому сообществу. G-20 также решила заморозить резервы, чтобы избежать губительного протекционизма в торговле образца 1930-х гг. по принципу "зуб за зуб".

Однако, когда отступила первая волна паники и началось неравномерное восстановление мировой экономики, узкие национальные интересы снова вышли на передний план, замедлив темпы развития "Большой двадцатки". За прошедшие четыре года "Большая двадцатка", члены которой руководствуются разными ценностями, имеют разные политические системы и уровни развития, изо всех сил стремилась из кризис-менеджера превратиться в долгосрочную группу управления мировой экономикой. Реформа глобальных финансовых учреждений также забуксовала, поскольку устоявшиеся державы (в первую очередь европейские) сопротивляются перераспределению влияния, голосов и числа мест в управляющем совете. Поэтому то, что какое-то время казалось рассветом нового, исключительного мирового форума, оказалось еще одним элементом хаотичной застройки.

ДРОБНОЕ УПРАВЛЕНИЕ

В течение большей части двух прошедших десятилетий мегаконференции ООН господствовали в многосторонней дипломатии. Но, когда речь заходит о многосторонних дебатах, "больше" редко означает "лучше", и эра мегаконференций заканчивается по мере того, как крупные державы осознают тщетность выработки всеобъемлющих международных соглашений 193 членами ООН под вспышками камер, когда в процесс втянуты десятки тысяч активистов, групп по интересам и прихлебателей разных мастей. Государства продолжат собираться на ежегодные встречи, такие как Конференция членов Рамочной конвенции ООН об изменении климата, чтобы добиться определенных обязательств от развитых и развивающихся стран, хотя это явно сизифов труд. Но подобный цирк все больше становится второстепенным событием, поскольку центр внимания перемещается к менее формальным договоренностям, достигаемым в более узких группах действительно могущественных игроков. Семнадцать стран, причастных к самым большим выбросам парниковых газов в атмосферу, уже создали Форум крупных мировых экономических держав по энергетике и климату, стремясь добиться прорыва в обход громоздкой Рамочной конвенции ООН. На сегодняшний день форум не реализовал свой потенциал, но более осязаемых успехов удалось добиться благодаря параллельным усилиям отдельных стран, обязавшихся предпринять ряд внутриполитических мер, чтобы затем вынести их для коллективного рассмотрения.

Здесь можно сделать выводы более общего плана. Оказавшись лицом к лицу с неимоверно сложными проблемами, такими как изменение климата, транснациональные сети государственных чиновников пытаются добиваться постепенного прогресса, разбивая проблему на ряд более управляемых подзадач и договариваясь о координации действий по конкретным вопросам повестки дня. Можно назвать такой подход "дробным глобальным управлением". Когда речь идет об изменении климата, это означает отказ от стремления выработать всеобъемлющее соглашение по поводу смягчения последствий глобального потепления и адаптации к ним. Каждый участник переговоров выдвигает собственные инициативы, такие как отказ от расточительных субсидий на ископаемое топливо, создание нешироких партнерств по чистым технологиям и расширение программы сотрудничества ООН по сокращению вредных выбросов вследствие обезлесения и деградации лесов в развивающихся странах, не говоря уже о других достойных внимания мерах. В результате формируется не односторонний международный режим на базе одной организации или договора, но появляется множество взаимодополняющих мер, которые политологи называют "комплексным режимом".

Нечто похожее происходит в мировом здравоохранении, где некогда господствовавшая Всемирная организация здравоохранения делит политическое пространство и участвует в разделении труда с такими крупными структурами, как Всемирный банк, специализированные органы ООН типа Агентства по борьбе со СПИДом, государственно-частные партнерства вроде Альянса ГАВИ (ранее известного как Глобальный альянс по вакцинам и иммунизации), благотворительные организации – например, Фонд Билла и Мелинды Гейтс, консультативные органы типа Глобальной инициативы в области здоровья и безопасности при участии восьми стран (плюс ЕС), и многосторонние организации – например, Глобальный фонд по противодействию СПИДу, туберкулезу и малярии. Итогом становится дисперсная или более раздробленная система управления мировым здравоохранением.

Иногда с помощью такого подхода можно добиться большего, чем посредством универсализма. С учетом неудачного раунда переговоров ВТО в Дохе Соединенные Штаты и другие страны обратились к преференциальным торговым соглашениям, чтобы подстегнуть дальнейшую либерализацию торговли. Некоторые из них двухсторонние – например, между США и Южной Кореей; другие заключаются с несколькими странами. К ним относятся также две инициативы, образующие стержень торговой повестки дня второго президентского срока Обамы: Транстихоокеанское и Трансатлантическое торгово-инвестиционное партнерство. Президентская администрация называет их очередной ступенькой к глобальной либерализации. Вместе с тем мы вполне можем увидеть в будущем разбивку переговоров в рамках ВТО на более мелкие проблемы по мере того, как подгруппы стран-участниц ВТО маленькими шажками продвигаются к решению конкретных вопросов (таких как госзакупки или инвестиции), избегая при этом неудобных тем (как торговля сельскохозяйственной продукцией), которые уже не раз тормозили переговоры.УСИЛЕНИЕ РЕГИОНОВ

Коалиции, создаваемые для решения конкретных задач, и сети, охватывающие сравнительно небольшое число участников, – далеко не единственные новшества в управлении мировым хозяйством, достойные упоминания. Региональные организации также составляют конкуренцию всемирным, делая актуальным вопрос о том, как обеспечить их слаженную и взаимодополняющую работу в рамках ООН вместо того, чтобы разрушать существующую систему Объединенных наций.

Эта дилемма возникла раньше, чем многие думают. В месяцы, предшествовавшие конференции в Сан-Франциско (1945), на которой была создана ООН, американские и британские послевоенные стратеги обсуждали, стоит ли предоставить региональным организациям официальный и даже независимый статус внутри ООН (подобное предложение выдвинул британский премьер-министр Уинстон Черчилль, а также другие участники переговоров). Большинство делегатов от США категорически возражали, опасаясь, что ярко выраженная региональная направленность нарушит цельность и единство организации или даже раздробит ее на соперничающие блоки. В конечном итоге возобладала универсалистская позиция американцев. И все же в главе VIII Устава ООН признается легитимность региональных организаций, которые должны тем не менее подчиняться центральным органам.

Тогда в Сан-Франциско мало кто мог предвидеть быстрое распространение все более сложных региональных и субрегиональных структур, которые сегодня исчисляются сотнями и играют все более важную роль в управлении трансграничными вызовами, облегчая торговлю и укрепляя региональную безопасность. Они нередко действуют как партнеры ООН и других всемирных организаций. Вспомним о миротворческих миссиях на африканском континенте. Помимо классических операций ООН, мы видим многообразие гибридных моделей, когда Совет Безопасности санкционирует наблюдательную или миротворческую миссию, которая осуществляется специально создаваемой коалицией (операция НАТО в Ливии), региональной организацией (миссия Африканского союза в Сомали) или общими усилиями специальной коалиции и региональной организации.

С ростом перспективности региональных объединений возникают политические вопросы. Один из них заключается в том, следует ли давать региональным организациям слово при решении вопроса об операциях принуждения, проводимых ООН. Проблема возникла в 2011 г. после того, как НАТО начала акцию в Ливии под кодовым названием "Единый защитник" по мандату СБ ООН и при дипломатической поддержке Лиги арабских стран, но, что примечательно, без одобрения Африканского союза. В январе 2012 г., когда ЮАР возглавила Совет Безопасности на ротационной основе, президент Джейкоб Зума обвинил западные державы в превышении полномочий, которыми их наделила Резолюция ООН 1973, поскольку те использовали данный им мандат по защите гражданского населения Сирии в качестве оправдания смены режима в этой стране. "Африка, – заявил он, – никогда впредь не должна становиться игровым полем для продвижения интересов других регионов". Стремясь укрепить связь между Совбезом и региональными структурами, Зума внес резолюцию, предусматривающую расширение числа участников принятия решений, одобряющих операции по принуждению. Как и следовало ожидать, это встретило решительное противодействие пяти постоянных членов Совета Безопасности, и некоторые охарактеризовали его как "популистскую саморекламу". Но Зума сформулировал общую озабоченность: легитимность и практический успех международных интервенций все больше зависят от позиции весомых региональных организаций.

С учетом того, что у ООН и других всемирных форумов может просто не хватать средств и ресурсов на выполнение всех задач, усиление региональных сообществ дает определенные преимущества. Зачастую они лучше понимают причины местных конфликтов, разбираются в возможных путях их преодоления и заинтересованы вкладывать в их разрешение больше сил и средств. Но они, конечно, не могут полностью заменить ООН. Для начала нужно отметить, что региональные организации весьма неоднородны; у них разные устремления, мандаты, возможности, и они действуют по-разному.

Они сталкиваются с теми же проблемами коллективных действий, которые терзают ООН. Их члены часто не могут противостоять искушению выбирать самые простые пути или загребать жар чужими руками. Местные гегемоны пытаются использовать региональные организации в своих корыстных интересах. Амбиции этих структур могут также превосходить их возможности. Например, хотя Африканский союз создал собственный Совет безопасности и мира, его способность проводить миротворческие операции часто ограничена институциональными, профессиональными, техническими, материальными и логистическими изъянами. Соответственно, разделение ответственности между ООН и региональными организациями может легко обернуться перекладыванием бремени, если мир будет возлагать неоправданные надежды на неподготовленные региональные структуры.

УПРАВЛЕНИЕ СПОРНЫМИ ОБЩИМИ БЛАГАМИ

Если проблемой управления современным миром является неуверенность существующих учреждений, не имеющих представления, как справляться с традиционными вызовами, то не менее тревожно отсутствие серьезных институциональных механизмов для ответа на нетрадиционные вызовы. Самый серьезный разрыв между спросом на глобальное руководство и его предложением ощущается в процессе управления общемировым достоянием – тех пространств, которые не принадлежат какой-то одной стране, но от которых зависит безопасность и процветание всех. Самые важные из них – поверхность Мирового океана, космос и киберпространство, через которые проходят потоки товаров, данных, капиталов, людей и идей. Следовательно, свободный и беспрепятственный доступ к этим пространствам – ключевой интерес не только Соединенных Штатов, но и большинства других стран.

Почти семь десятилетий США обеспечивали безопасный доступ к общемировым благам и таким образом поддерживали мировой порядок. Превосходство на море, а в последнее время также в космосе и киберпространстве дает Соединенным Штатам стратегические преимущества, позволяя проецировать свою силу во всем мире. Но по мере того как в общих пространствах становится тесно, а конкуренция делается беспощадной, это превосходство улетучивается. Усиливающиеся державы, а также негосударственные игроки – от корпораций до преступных синдикатов – бросают вызов давно устоявшимся нормам поведения и обретают асимметричные возможности ограничения преимуществ США. Ради сохранения открытости, стабильности и устойчивости общемирового достояния Вашингтону придется договариваться с единомышленниками, укрепляющимися державами и негосударственными заинтересованными сторонами о новых правилах игры.

Например, растущие игроки от Китая до Ирана стремятся расширить возможности в открытом море или использовать асимметричные стратегии, чтобы перекрыть Соединенным Штатам и другим странам доступ в свои региональные воды, угрожая тем самым свободе мореплавания. Наиболее яркой иллюстрацией может служить Южно-Китайское море, через которое каждый год проходят торговые потоки на сумму свыше 5 трлн долларов.

Здесь Китай увяз в безысходных и опасных спорах с Королевством Бруней, Малайзией, Филиппинами, Тайванем и Вьетнамом о суверенитете над 1,3 млн кв. миль поверхности океана, спорных островах и эксплуатации месторождений нефти и газа на дне этой акватории. Самонадеянность Пекина угрожает региональной стабильности. Наибольшую опасность представляет прямое столкновение ВМС США и Китая. Это возможно в связи с военными учениями в китайских прибрежных водах или вследствие необдуманных действий союзника или стратегического партнера Америки.

Геополитическая и экономическая конкуренция разгорается в теплеющей Арктике, поскольку несколько стран оспаривают право присоединения к своей территории расширенного континентального шельфа, новых морских путей над Азией и Северной Америкой, право эксплуатации месторождений полезных ископаемых и ископаемого топлива. В 2008 г. пять арктических стран – Канада, Дания, Норвегия, Россия и США – подписали Илулиссатскую декларацию, подтвердив приверженность мирному и упорядоченному решению любых споров в Арктике. Некоторые эксперты доказывают необходимость всеобъемлющего многостороннего договора по Арктике для примирения конкурирующих претензий на суверенитет, урегулирования вопросов судоходства, облегчения коллективной разработки нефтегазовых месторождений, управления рыболовными промыслами и решения экологических проблем. Однако более действенной стратегией было бы повышение роли Арктического совета, состоящего из пяти стран Арктики, а также представителей Финляндии, Исландии, Швеции и нескольких организаций коренных народов Севера. Хотя участники форума избегали спорных вопросов о границах, статусе и суверенитете над конкретными территориями, они смогли выработать руководящие принципы разработки нефтегазовых месторождений, договориться о финансировании совместного проекта составления подробной карты континентального шельфа, создать сеть регионального мониторинга и модернизировать системы мореплавания, управления судоходным движением и защиты окружающей среды.

Самый важный шаг, который могли бы предпринять Соединенные Штаты для более эффективного управления Мировым океаном, включая просторы Арктики, – это присоединение к Конвенции ООН по морскому праву, как было рекомендовано четырьмя последними президентами, военачальниками США, а также промышленными группами и экологами. Конвенция ООН не только определяет права и обязанности государств в территориальных водах и исключительных экономических зонах, правила транзита через международные проливы, но и представляет собой форум для разрешения проблемных вопросов, связанных с Мировым океаном, включая претензии на расширенный континентальный шельф. Не будучи полноправным членом этой Конвенции, Соединенные Штаты упускают шанс участвовать в последнем великом разделе морского пространства, благодаря которому могли бы получить юрисдикцию над огромными территориями вдоль берегов Северного Ледовитого, Атлантического и Тихого океанов, а также Персидского залива. Они лишены возможности участвовать в работе Международного органа по морскому дну, в котором могли бы иметь постоянное место и эффективно использовать право вето. Оставаясь в стороне от международного процесса в этой области, США не только наносят ущерб собственным национальным интересам, но и заставляют наблюдателей усомниться в своей неоднократно декларированной приверженности мировому порядку, основанному на четких правилах. Это придает больше смелости ревизионистским региональным державам. И Китай в Восточной Азии, и Россия в Арктике, пользуясь отсутствием Соединенных Штатов, выдвигают возмутительные претензии на суверенитет над огромными территориями.

В то же время присоединение США к договору не станет панацеей. Это особенно справедливо в отношении Восточной Азии, где Китай не желает передавать рассмотрение своих претензий обязательному арбитражу в рамках Конвенции ООН по морскому праву. В конце концов, мирное разрешение конкурирующих региональных притязаний вынудит Китай и его соседей из Ассоциации стран Юго-Восточной Азии договориться об обязательном кодексе поведения для разрешения вопросов, связанных с территориальной юрисдикцией и совместной эксплуатацией подводных ресурсов и полезных ископаемых. Это то, чему так отчаянно сопротивляется Пекин, но подобное решение неизбежно, если китайское правительство хочет, чтобы другие страны поверили в его риторику о "мирном усилении".ПОСЛЕДНИЙ РУБЕЖ

Устарели и международные правила, регулирующие использование космического пространства, поскольку эта сфера, по словам бывшего заместителя министра обороны США Уильяма Линна, становится "более конкурентной, оспариваемой и перегруженной". Число участников освоения космоса резко возросло; между государствами и частными корпорациями разворачивается ожесточенное соперничество за немногочисленные спутниковые орбиты и ограниченное число радиочастот.

Девять стран и Европейское космическое агентство уже имеют мощности для вывода на орбиту спутников, и почти 60 государств или правительственных консорциумов контролируют гражданские, коммерческие и военные спутники. Увеличение числа летательных аппаратов и космического мусора, включая свыше 22 тыс. выведенных на орбиту объектов, превышающих по размеру софтбольный мяч, повышает риск катастрофических столкновений. Более тревожная геополитическая конкуренция между космическими странами – как старожилами космоса, так и новичками – заставляет опасаться гонки вооружений в космосе. Вместе с тем, до сих пор не удалось добиться консенсуса относительно режима, наилучшим образом обеспечивающего стабильность и устойчивое использование последнего рубежа Земли.

Основным документом, регулирующим поведение стран в открытом космосе, остается Договор о космосе 1967 года. Хотя в нем установлены полезные принципы (такие как запрет притязаний на суверенитет над космическим пространством), в документе не хватает механизма разрешения споров, не предусмотрено никаких мер борьбы с космическим мусором и предотвращения столкновений, а также ответственности за посягательство на космическое оборудование других стран.

Для устранения этих недостатков предлагаются различные варианты – от обязывающего многостороннего договора, запрещающего размещение вооружений в космосе, до неформальной договоренности о нормах поведения в космическом пространстве. Учитывая проблемы с подходом, в основе которого лежит четкий договор, администрация Обамы сосредоточила усилия на выработке не обязывающего международного кодекса поведения в космосе, содержащего общие принципы ответственного поведения. Подобный кодекс не накладывал бы таких строгих обязательств, как юридически обязывающий многосторонний договор, но в краткосрочной перспективе может быть прекрасным шансом установить новые нормы поведения. Вашингтону следует также рассмотреть возможность спонсирования постоянно действующего неширокого консультативного форума ведущих космических держав.

НЕ ЗАБЛУДИТЬСЯ БЫ В КИБЕРПРОСТРАНСТВЕ

Киберпространство отличается от безбрежного океана или космоса тем, что его инфраструктура в основном расположена в суверенных странах и находится в частной собственности, что создает очевидные риски столкновения сторон, имеющих корыстные интересы. С самого начала цифрового века Соединенные Штаты были главным защитником идеи открытого, децентрализованного и безопасного киберпространства, остающегося преимущественно в частной собственности. Эта позиция стыкуется с давнишним убеждением правительства США, что свободный поток информации и идей – ключевой компонент свободного, справедливого и открытого мира и важный бастион на пути авторитаризма. Но подобному представлению о глобальном управлении в киберпространстве в настоящее время брошен вызов сразу с трех сторон.

Во-первых, многие развивающиеся и авторитарные страны требуют, чтобы регулирование интернета было передано от Корпорации по присвоению имен и номеров в интернете – независимой, некоммерческой организации, базирующейся в Лос-Анджелесе и находящейся под нестрогим контролем Министерства торговли США – Международному союзу электросвязи при ООН.

Во-вторых, мы имеем дело с распространяющейся эпидемией киберпреступлений, заключающихся преимущественно в попытках украсть конфиденциальную информацию у представителей частного сектора. Благодаря сложным компьютерным вирусам, червям и ботнетам то, что можно назвать "общественным здоровьем киберпространства", резко ухудшилось. При этом не существует виртуального аналога Всемирной организации здравоохранения для предотвращения этих угроз.

В-третьих, на глазах растет призрак кибервойны между суверенными государствами. Десятки стран начали разрабатывать доктрины и возможности для ведения так называемых информационных операций –

не только для проникновения в сети потенциальных противников, но, если понадобится, и для нарушения работы и уничтожения важной цифровой инфраструктуры (военной и гражданской). Однако до сих пор нет общепринятого определения кибератаки, и тем более нет консенсуса по поводу диапазона допустимых ответных мер; нормативно-правовая база ведения кибервойн отстает от разработки и применения кибероружия.

Традиционные формы сдерживания и возмездия также затруднены, поскольку выявить источник кибератаки и доказать, что она исходит от конкретного злоумышленника, непросто. Ни один из ныне действующих договоров ООН не может одновременно регулировать кибервойны, противодействовать киберпреступлениям и защищать гражданские свободы пользователей интернета. Либеральные и авторитарные режимы не могут договориться относительно единого определения понятия "безопасность киберпространства" и путях его достижения. Последние обычно расценивают свободный обмен идеями и информацией не как одну из стержневых ценностей, а как потенциальную угрозу своей стабильности, и существует множество практических препятствий для включения кибероружия в переговоры о контроле и нераспространении обычных вооружений. Поэтому более реалистичным представляется поэтапный подход к управлению киберпространством. Странам нужно будет договориться о нормативной ответственности за кибератаки и критериях для ответного возмездия. Также следует разработать меры обеспечения прозрачности и укрепления доверия и договориться о сохранении фундаментальных гуманитарных ценностей в случае кибервойны – недопущении атак на "корневые" серверы, служащие становым хребтом интернета, а также о запрете атак, блокирующих доступ к услугам, которые могут нарушить инфраструктуру интернета в странах, подвергшихся нападению. Вашингтон мог бы начать продвигать эту повестку дня через коалицию единомышленников – что-то типа Группы по разработке финансовых мер борьбы с отмыванием денег или Инициативы по обеспечению гарантий нераспространения ядерного оружия, – по возможности расширяя членство в таких организациях.

ТЕХНОЛОГИИ И РУБЕЖИ ГЛОБАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ

История глобального управления – это история приспособления к новым технологиям. После технологических прорывов суверенные правительства ищут общие стандарты и правила для облегчения сотрудничества и смягчения конфликтных ситуаций. Например, сегодня мы принимаем как нечто само собой разумеющееся существование 24 часовых поясов и то, что за точку отсчета принято среднее время по Гринвичу. А в середине XIX века в одних только Соединенных Штатах насчитывалось 144 часовых пояса. И лишь потребность в стандартизации и согласовании расписания поездов и кораблей дальнего плавания в конце XIX века убедило крупнейшие страны в необходимости синхронизировать время.

Сегодня есть риск, что бешеные темпы технологических изменений могут расшатать систему глобального управления. Расширяющуюся пропасть между тем, что позволяют технологии, и тем, что готова регулировать система международных отношений, можно увидеть во многих областях – от беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) и биосинтеза до нанотехнологий и геоинжиниринга.

Если говорить о БПЛА, то США изо всех сил стараются разработать юридическое обоснование целенаправленных убийств. Первоначально протесты против ударов американских беспилотников ограничивались странами, которые становились мишенями для подобных ударов, но сегодня их применение все больше оспаривается как внутри страны, так и в мире. И распространение беспилотных летательных аппаратов в разных государствах и среди негосударственных участников политических процессов усугубляет необходимость срочной разработки четких и ясных правил их использования.

Прогресс биотехнологий может представлять еще большую угрозу. Ученые сегодня способны создавать новые биосистемы, манипулируя генетическим материалом. Подобный "биологический синтез" имеет колоссальный медицинский потенциал и может широко использоваться в здравоохранении; однако эти технологии способны причинить и большой урон, если государства-изгои или продажные ученые начнут изготавливать смертоносные патогены или другое биологическое оружие. В настоящее время для снижения этих рисков имеются лишь разрозненные и недоработанные законодательные положения.

Отсутствуют международные договоренности для контроля и регулирования практического применения нанотехнологий. Речь идет о манипулировании материалами на атомном или молекулярном уровне. Управление подобными процессами осуществляется преимущественно на национальном уровне. Например, в США эту функцию выполняют Агентство по защите окружающей среды, Управление продуктами питания и лекарственными препаратами, а также Национальный институт стандартов и технологий. Дополнительно дело осложняет тот факт, что большая часть исследований и инвестиций в этой области в настоящее время осуществляется частным сектором, у которого мало стимулов учитывать потенциальные угрозы общественной безопасности.

Наконец, опасность представляют несогласованные действия в области геоинжиниринга – попытке замедлить или обратить вспять процесс глобального потепления через крупномасштабные эксперименты с климатической системой. Эти методы включают рассеивание железных опилок по поверхности Мирового океана (как предложил один независимый американский ученый в 2012 г.), отвод солнечной радиации с помощью огромных зеркал, размещенных в космосе, и предотвращение выбросов метана в тундре и океане. Давно признанные научной фантастикой, подобные попытки перестроить атмосферу Земли внезапно стали восприниматься всерьез некоторыми специалистами с мировым именем. Поскольку потепление продолжается, государства и частные организации будут все настойчивее пытаться взять это дело в свои руки. Только надлежащее регулирование позволит не допустить того, чтобы эти несогласованные усилия вышли из-под контроля и причинили больше вреда, чем пользы. В противном случае это может иметь катастрофические последствия.

"ДОСТАТОЧНО ХОРОШЕЕ" ГЛОБАЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ

Как показывают все эти примеры, спрос на действенное глобальное управление по-прежнему превышает предложение, и разрыв постоянно увеличивается. Хотя многосторонним институтам до сих пор удавалось избежать глубокого кризиса, они слишком медлительны и неповоротливы в реагировании на насущные потребности международного сообщества. Поэтому дипломатам и другим заинтересованным сторонам, пытающимся вдохнуть новую жизнь в мировой порядок, нужно обращаться к другим дополняющим договоренностям для проведения коллективных действий, включая коалиции неравнодушных участников мировой политики, региональные и субрегиональные учреждения, государственно-частные партнерства и неформальные кодексы поведения. В результате может появиться довольно неуклюжая и не слишком привлекательная конструкция глобального сотрудничества, но она по крайней мере позволит осуществлять полезные инициативы и проекты.

Десять лет назад гарвардский ученый Мерили Гриндл выступила против длинного перечня внутриполитических реформ, на которых настаивали Всемирный банк и другие агентства как необходимых условиях стимулирования экономического роста и снижения бедности в развивающихся странах. Она попыталась убедить международных доноров отложить в сторону длинные, исполненные благих намерений контрольные списки и вместо этого сосредоточиться на "достаточно хорошем" управлении. По ее мнению, вместо попыток решить все проблемы сразу агентствам помощи в развитии следует сосредоточиться на создании минимальных институциональных условий для развития. Эта рекомендация снизить ожидания и начать осуществление необходимых и возможных мер еще больше применима к сфере международных отношений с учетом всех препятствий на пути всеобъемлющей институциональной реформы. Для администрации Обамы, ее коллег и преемниц достижение "достаточно хорошего" уровня глобального управления может казаться менее удовлетворительным итогом, нежели попытка вернуть славные дни администрации Трумэна. Но это лучше, чем ничего, и может даже принести добрые плоды.

Стюарт Патрик старший научный сотрудник и директор международных учреждений и программы глобального управления в Совете по международным отношениям.

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2014 > № 1049179 Стюарт Патрик

Дефицит будущего

Резюме: Нет недостатка в попытках осмыслить то, что происходит, но вот картина будущего в явном дефиците.

Нет недостатка в попытках осмыслить то, что происходит, но вот картина будущего в явном дефиците. Уже по­нятно, что простая экстраполяция те­кущих тенденций на годы вперед не работает – постоянно вмешивается не­что, ломающее наметившееся развитие. Но и фантазии на модную тему «черных лебедей», которые прилетят и все пере­вернут, не помогают – предугадать вре­мя их десанта и характер воздействия пернатых на ход событий не удается. Это, конечно, не повод опустить руки, чего наши авторы никогда и не делают. Они добросовестно вглядываются в прошлое и настоящее, пытаясь сквозь них рассмотреть контуры будущего.

Стюарт Патрик признает: мир не управляем структурами, доставшими­ся нам от минувшего века. Но надеется не на их трансформацию или появле­ние новых универсальных институтов, а на то, что совокупность самых раз­нообразных организаций, скорее ло­кальных, чем глобальных, и создаст новую ткань мирового регулирова­ния. Андрей Бакланов задумывается над тем, какой станет война будущего. И приходит к выводу, что ее отличие от войн прошлого будет не столь уж разительным, да и цель – контроль над пространством – сохранится. Виталий Наумкин подробно рассматривает перспективу государства в глобальном мире, где действуют уже не нации, а ци­вилизации, проникающие друг в друга.

В России много рассуждают о соб­ственном цивилизационном ареале, практическим воплощением которого призван стать грядущий Евразийский союз. Владимир Брутер разбирается, что происходит в стране, культурно и исторически к нам наиболее близкой, – на Украине. При этом все попытки вникнуть в украинские дела порож­дают одинаковое ощущение. Захваты­вающие интриги, составляющие уже почти четверть века суть политическо­го бытия соседнего государства, глубо­ко бессмысленны, поскольку не ведут ни к чему, кроме воспроизводства са­мих себя и генерирования кризисов. Последние, впрочем, по местной тра­диции списывают на якобы имеющую место невероятную геополитическую значимость Украины для соседей­гигантов, которые только и делают, что бьются за лакомый трофей. Не себя же винить за то, что все вот так…

Евгений Винокуров описывает феномен «евразоскептицизма» – бы­стро возникшую привычку списывать в утиль интеграционный проект по причине множества трудностей на его пути. Автор призывает не драматизи ровать неизбежные шероховатости. Но сомнения скептиков укрепляет Султан Акимбеков – его описание настроений в Казахстане не вселяет оптимизма.

Блок материалов посвящен державам и регионам, которые отличаются повышенной экономической и политической динамикой. Кайхан Барзегар объясняет, почему возможное сближение Ирана и США не подорвет связи Тегерана и Москвы. Россия, полагает он, будет крайне нужна Ирану как стратегический противовес всем прочим влияниям.Дэвид Лэмптон предвидит нарастание сложностей для китайских властей – контролировать огромную бурно развивающуюся страну будет все сложнее. Джонатан Бёркшир Миллер предсказывает неминуемое сближение России и Японии перед лицом роста Китая, который заставляет обе страны иначе выстраивать иерархию приоритетов.Шеперд Айверсон предлагает нестандартный способ умиротворения Корейского полуострова – жителей Северной Кореи надо просто купить, причем всех. При этом он не вполне корректно называет это «российской моделью», почему-то считая, что именно так удалось мирно разрушить СССР.

Ручир Шарма продолжает темы непредсказуемого грядущего, предостерегая от линейных прогнозов в экономике – ничто и никогда не развивается по строгой заранее вычисленной линии. Владислав Иноземцев предлагает рецепт не просто спасения евро, но и возвращения ему статуса самой перспективной валюты будущего. По его мнению, европейцам надо просто перестать стесняться и быть эгоистами в финансовой сфере. Алексей Портанский размышляет, почему вступление в ВТО не измени ло отношения России к глобальной торговле и случится ли это впредь. Урбан Руснак предрекает второе рождение Энергетической хартии, которую в предшествующем десятилетии практически уже похоронили.

Популярная тема, которую мы не могли обойти – «мягкая сила» России, та самая, которая, как считается, будет в дальнейшем важней, чем сила традиционная. Николай Силаев призывает научиться делать различие между страной и государством как ее управленческим институтом. «Мягкой силой», уверен автор, обладает именно страна, а не бюрократия, ее символизирующая. Павел Андреев напоминает, что убедительно выглядеть на мировой арене может только та держава, которая способна убедить сама себя.

Вызовы для внешней политики России на следующем этапе обсуждали и участники ежегодной Ассамблеи Совета по внешней и оборонной политике, с выдержками из дискуссии мы знакомим вас в этом выпуске.

В следующем номере мы обратим ся к проблемам Центральной Азии, порассуждаем о перспективах социального государства, вновь задумаемся об образе России – для себя самих и для мира.

Ф.А. Лукьянов - главный редактор журнала «Россия в глобальной политике». Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник, работал на Международном московском радио, в газетах "Сегодня", "Время МН", "Время новостей". Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России.

Опять провалиться. Но лучше, чем прежде

Украина и политика абсурда

Резюме: Происходящее в Украине не является протестом. Точнее в действиях граждан элементы протеста были, а в действиях политиков нет. Это спланированное сопротивление с расчетом, прежде всего, на внешнюю реакцию.

Все снова-здорово. Никогда по-другому. Попробовать снова. Провал неизбежен. Но это неважно. Опять попытаться. Опять провалиться. Но лучше, чем прежде.

Сэмюэль Беккет, "Курс на худшее", 1983 г.

Фраза Беккета, классика литературы абсурда, не случайно оказалась в заголовке. "Провал" (fail) или "провал эпического масштаба" (epic fail) – именно так описывают ситуацию на Украине большинство западных аналитиков. По сравнению с политиками своих стран они проявляют значительно больше скептицизма и осторожности по поводу происходящего.

Если после 20 с лишним лет государственности уличные бои с применением практически всего возможного арсенала являются основным способом решения политических проблем – это и есть провал. При этом автор не готов говорить об Украине как о "провалившемся государстве" (failed state). Во-первых, еще не факт. Во-вторых, само по себе такое определение – лишь эмоциональная и в значительной мере бессодержательная оценка, ничего не объясняющая на будущее.

Попытаемся ответить на стандартные вопросы – кто, как, почему и что дальше. Многие из ответов вовсе не лежат на поверхности, а, учитывая постоянно напряженную обстановку на Украине, руки и головы до них часто не доходят. Кроме того, часть ответов весьма неполиткорректны, и поднимать их многим украинским политикам и аналитикам кажется рискованным.

УКРАИНА КАК ОНА ЕСТЬ

Нынешнюю украинскую партию власти будем в дальнейшем для простоты называть "донецкими", используя название Партия регионов (ПР), только когда речь идет об официальной организации. Понятие "донецкие" не несет ни положительной, ни отрицательной оценки, но, как представляется, более точно характеризует властную структуру Украины как таковую.

Принятая сегодня формула выборов в Верховную раду почти автоматически гарантирует победy партии власти, поскольку дает "донецким" и их политическим союзникам и партнерам три очевидных бонуса.

Во-первых, нивелирует высокую явку в Западной Украине (что очень существенно при чистой пропорциональной системе). Во-вторых, сводит на нет эффект "политического" голосования на юго-востоке. Традиционно во всех областях юго-востока (кроме Донецкой и Луганской) часть населения голосует против "донецких" по идеологическим причинам. На выборах президента в 2010 г. Тимошенко набрала более 20% голосов в Одессе и почти 30% в Харькове. При смешанной системе этот эффект исчезает. На выборах 2012 г. ПР выиграла все округа в Харьковской области. В-третьих, в Центральной и даже местами Западной Украине при голосовании "навылет", когда есть два основных кандидата – "умеренный с ресурсом" (при поддержке нынешней власти) и кандидат от "объединенной оппозиции", электоральная ситуация переворачивается. У оппозиции немедленно пропадает большое преимущество в голосах, которое есть по пропорциональной системе. Волынский, например, избиратель за "донецких" голосовать не будет, а вот за деидеологизированных "своих" и не за национал-демократов (националистов) – вполне. Отсюда и победа "партнеров донецких" в четырех из пяти волынских округов. В любой стране, в том числе и восточноевропейской, это было бы невозможно, на Украине – в порядке вещей. Причем за 10 лет (в течение которых не было выборов в одномандатных округах) ситуация практически не изменилась. А значит, речь идет не о совпадениях и случайностях.

Власть понимала эти три особенности, меняя избирательную формулу под местные выборы 2010 года. Оппозиционеры тоже были в курсе, но почему-то проголосовали, хотя даже не смогли внятно объяснить свое решение. В результате изменения избирательной системы победа оппозиции стала настолько маловероятной, что перед выборами 2012 г. всерьез ее никто и не обсуждал. Победителя знали заранее, хотя суммарный рейтинг Объединенной оппозиции ("Батькивщина" и "Свобода") и УДАРа существенно превосходил (и превзошел) совокупные цифры ПР и коммунистов. То есть, позволив изменить избирательную формулу, оппозиция сама отказалась от победы. Еще один непостижимый украинский парадокс.

Поэтому совершенно не случайно, что вечером 29 января, услышав в Верховной раде (ВР), что Янукович собирается распустить парламент, оппозиционная тройка впала в ступор и начала говорить, что "роспуск Рады неконституционен". Вопреки тому, что два месяца с трибуны Майдана требовали досрочных выборов. При действующей формуле оппозиция способна выиграть парламентские выборы лишь в двух случаях. Либо уйдет президент, либо система начнет сыпаться, а правящая сила полностью утратит контроль над происходящим. Пока этого не происходит, отсюда и неожиданная реакция. Оказывается, оппозиционерам вовсе не нужны досрочные выборы Рады, даже несмотря на низкий рейтинг президента и ПР.

Между тем тревожный звонок для власти прозвучал – и вполне громко – еще в 2010 г. на местных выборах. Вымученные админресурсом и территориальными избирательными комиссиями победы в Харькове, Луганске, Одессе, безоговорочное поражение в Запорожье – все это говорило о том, что устали даже "свои" избиратели в "своих" регионах.

Сейчас уже почти никто не помнит, но гражданский конфликт начался фактически сразу после местных выборов. 18 ноября 2010 г. Верховная рада принимает новый Налоговый кодекс (Тигипко–Азарова), и уже 22-го числа начинаются достаточно массовые акции протеста, получившие название Налоговый (Податковый) майдан. Как и сейчас, участники акций выдвигают знакомые лозунги – "Отставка правительства Азарова", "Досрочные выборы в ВР". Как и сейчас, участники акций пытались блокировать президентскую администрацию и Кабинет министров. В 2010 г. власти, и прежде всего Янукович, смогли договориться с протестующими. Кого-то "заинтересовали", что-то отыграли назад. В результате Налоговый майдан раскололся, приостановил акцию и фактически прекратил существование.

Уже тогда стали понятны несколько принципиальных моментов, которые впоследствии сыграют свою роль. Для противников "донецких" результаты выборов не имеют значения. В любом случае они готовы активно протестовать, биться, сражаться. Все зависит от виртуального (а вовсе не реального) количества недовольных иÖ наличия буйных. Совершенно не случайно, что Налоговый майдан стал стартовой площадкой для лидера "Общего дела" ("Спільна справа") Александра Данилюка. Радикалы копили силы и готовились к новым боям с "преступной властью". Никакого другого варианта они не видели. Вся активная часть общества, интернет-ресурсы, социальные сети, блогосфера однозначно были против власти, даже не вдаваясь в суть вопроса, просто "тому, що не люблять".

Все это говорит о том, что действительное соотношение политических сил значительно отличается от номинального, а виртуальная составляющая политики вполне способна конкурировать с реальной. Т.е. на политической сцене существуют и действуют не только заявленные силы, но и некие неформальные, зато прочные и устойчивые образования, способные оказывать серьезное влияние вне зависимости от их реального рейтинга популярности и голосов, полученных на выборах.ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: "ДОНЕЦКИЕ" И "КИЕВСКИЕ"

"Донецкие" – устойчивое и внутренне непротиворечивое объединение групп, имеющих донецкое (в качестве младших партнеров – луганское) происхождение. Основные "донецкие" хорошо известны. Свои небольшие группы есть у экс-премьера Николая Азарова, у спикера Владимира Рыбака и других. Политически это сообщество сложилось после выборов в Раду 1994 года. Сначала в ВР существовали две группы – Межрегиональная депутатская группа и Партия регионального возрождения Украины. Впоследствии они фактически объединились, и на их основе возникла Партия регионов. За 20 лет существования донецкого политпроекта не было еще ни одного публичного скандала или выяснения отношений. Серьезных расколов не случилось даже после третьего тура голосования в 2004 г., когда президентом стал Виктор Ющенко.

К "донецким" примыкает значительная часть "днепровских", особенно после того как фактическими руководителями ПР в Днепропетровской области стали отец и сын Александр и Юрий Вилкулы (вице-премьер и криворожский городской голова). В меньшей степени это относится к "харьковским" и "крымским". Там имеется разнообразная внутренняя оппозиция, и оттого постоянно появляются какие-то проблемы. "Одесские" и представители других черноморских областей входят в команду "регионов" по двум причинам. Во-первых, инерция избирателей, которые привыкли к ПР и ее лидерству. Во-вторых, потому что нынешняя оппозиция вызывает еще большее неприятие. В действительности при свободном и открытом голосовании Партия регионов может проиграть здесь все что угодно. Вымученные победы в Николаеве и Херсоне, мэрство Эдуарда Гурвица в Одессе – очевидное тому подтверждение.

Оппозиция условно состоит из трех крупных сегментов – "киевские", "галицкие" (или западноукраинские) и национал-демократы (и/или националисты). Названия могут меняться, бренды вообще не имеют практического значения.

"Киевские" – самая большая загадка. Со временем проблема политического позиционирования этого сообщества становится все запутанней, а ситуация в городе, где уже почти четыре года нет мэра, вообще давно вышла из-под контроля. В советское время Киев ощущал себя настоящей большой столицей, но пришла независимость, и стало понятно, что даже на Украине его влияние ограниченно. Это со всей очевидностью проявилось уже на парламентских выборах 1994 г. – от Киева вообще удалось избрать только четырех депутатов, и в том, уже историческом, составе Рады на интересы главного города страны вообще никто не обращал внимания.

Тогда начались и неприятности с градоначальником. Избранного в 1994 г. Леонида Косаковского фактически отстранил от власти Леонид Кучма, и несколько лет в Киеве не было мэра, а только глава госадминистрации (как сейчас). Причем национал-демократы, которые с Косаковским постоянно конфликтовали, вовсе не поддерживали идею досрочных выборов в Киевсовет (все наоборот).

Затем ситуация немного изменилась. С введением пропорциональной системы киевлян в Раде заметно прибавилось. Появились две "киевские" партии – "Реформы и порядок" и "Вперед, Украина" с явным расчетом на столичного избирателя. Александр Омельченко стал полноценным городским головой и создал свой политический проект "Единство". Ни одно из "киевских" политических начинаний особыми успехами похвастаться не могло, но каждый сыграл определенную роль в политической самоорганизации киевлян.

Консолидация активной части киевского электората произошла во время первой волны Майданов, получившей название "Украина без Кучмы". Тогда стало очевидно, чего хотят "киевские". Они хотели власти, отличной от той, которая была в стране и которую олицетворяли усиливающиеся "донецкие". В самом деле, выходцев из столичной элиты во главе Украины было немного, и количество их уменьшалось. Противопоставить Донецку и Днепропетровску было нечего, и "Киев" массово ушел в оппозицию.

Пять лет президентства Ющенко ситуацию не изменили. Скорее наоборот. В Киеве оформилась и укрепилась "альтернативная партия", объединяющая пассивную часть населения. "Активные" называют ее "черновецкими бабушками" (от фамилии мэра в 2006–2012 гг. Леонида Черновецкого), хотя они и не "бабушки", и не "черновецкие". Каждая из больших электоральных групп Киева – сложный, многослойный конструкт, который требует отдельного описания. Сейчас же можно сделать предварительные выводы, которые в некоторой мере определяют связь города с "майданным" сообществом.

"Киевские" сами по себе – не националисты, даже не "национал-демократы", не галичане. Но других союзников в борьбе с "донецкими" (с их утрированно советской идеологией и практикой) у "киевских" нет. В результате в ход идет все – от незамысловатой "бандеровщины" ("Бандера придет – порядок наведет" – один из вполне официальных слоганов "Правого сектора") до футбольных фанатов, от национал-радикалов до простых уличных бойцов. В личной беседе вам прямо скажут, что действия "Правого сектора" здесь никому не нравятся, но как еще можно убрать "донецких"? Никак, поскольку "слов они не понимают".

Этот очень опасный конгломерат появился не на пустом месте. 23 года независимости страна и ее столица провисают в идеологическом вакууме. Все запутались, а точнее – никто никогда и не знал, какова доктрина основных политических сил. Отсюда гипертрофированный и абсолютно бессодержательный патриотизм – "Слава Украине! Героям слава!". Отсюда замечательное выражение "я знаю, как строить независимую Украину", которое автор слышал от десятка собеседников во всех регионах. И как следствие – национал-демократия (постоянно, хотя и волнами, сбивающаяся на чистый национализм) в качестве единственной более или менее сформировавшейся идеологии. Правые национал-демократы, левые национал-демократы, национал-популисты и т.д. Все это не может периодически не выстреливать. Хотя бы потому, что пребывание этих людей во власти (вспомним лидера Конгресса украинских националистов Алексея Ивченко во главе "Нафтогаза") оборачивается всеобщей головной болью. Кстати, подписанные Юлией Тимошенко газовые контракты в значительной мере стали следствием пребывания Ивченко в "Нафтогазе". Ситуация зашла в такой тупик, что требовала хоть какой-то нормализации.

И галичане, и националисты воспринимают национал-демократов исключительно в двух качествах:

официальный бренд, который (единственный) может привести к власти весь сегмент. Людей, которых можно показывать Западу как "приличных". Даже у Олега Тягнибока с этим проблемы (в свое время был безжалостно исключен из "Нашей Украины" за экстремизм и антисемитизм). Что уж говорить про "Правый сектор" и другие то ли еще политические, то ли уже совсем боевые группировки.вынужденные попутчики. И "галицкая громада", и "необандеровцы" вовсе не скрывают, что дружба с национал-демократами может быть только временной. В "Правом секторе" прямо говорят, что их не устроит механическая смена власти на оппозицию, они видят смысл своих действий в "национальной революции".

Подобный подход имеет одно чрезвычайно важное следствие. Легко заметить, что после гибели в 1999 г. Вячеслава Черновола все национал-демократические проекты очень быстро "сдуваются". Сначала – Виктор Ющенко и "Наша Украина", о которых уже почти забыли. Потом на их место пришла Юлия Тимошенко и ее блок. После нее Объединенная оппозиция в лице Арсения Яценюка, возглавившего "Батькивщину". Сейчас Яценюк уже уступает в рейтинге даже Петру Порошенко, а о Тимошенко практически не вспоминают. Все это происходит по простой и понятной причине. Избиратели "национал-демократов" – вовсе не сторонники демократии. В значительной мере это жесткие националисты, "правильно" голосующие за тех "партнеров", которые имеют шансы прийти к власти. Потом выясняется, что национал-демократы вовсе не "настоящие", и на их место приходят "более настоящие" и менее себя скомпрометировавшие. Далее по кругу.

Можно услышать мнение, что радикальные националисты появились в Киеве и Украине, стали реальным политическим фактором только сейчас. В качестве "боевой единицы", несомненно, но здесь все впервые. Все-таки при большом разнообразии "Майданов", "Украин без Кучмы" и других акций реальных уличных столкновений не было. Несомненно, что эта роль как раз и отводится радикалам. А вот в том, что касается политических проектов, радикалы давно присутствуют на Украине. На парламентских выборах 1994 и 1998 гг. они удачно выступили во многих одномандатных округах – и на западе Украины, и даже в Киеве. Затем наступило время "кучмовской подморозки" и проекта "Ющенко", и радикалы на время ушли в тень. В действительности же все просто идет по кругу. Радикальные элементы понимают, что у них нет шансов прийти к власти, и поддерживают "умеренных" и т.д.

Есть ли альтернатива? Да, но (почему-то!) она никогда не бывает востребована. Так, Леонид Черновецкий сделал то, что до него получалось только ситуативно. К 2008 г. (не к первым выборам киевского головы, а ко вторым, сначала это получилось само собой) ему удалось создать "альтернативных киевских". В политику вместе с ним пришло много молодых людей, которые никогда до этого политикой не занимались. Со временем из нарождающейся команды могло получиться что-то функциональное. Но оказалось, что это абсолютно не нужно и даже опасно для конкурентов. Позиция национал-демократов и националистов понятна, Черновецкий для них – исчадие ада, но и "донецкие" видели в нем только нежелательного соперника. Черновецкий ушел, а с ним и идея новой политики. Не навсегда, конечно, а здесь и сейчас. Чтобы понять, что у этой команды был потенциал, достаточно посмотреть на результаты выборов в Киеве в 2012 г. по одномандатным округам. Все выходцы из команды Черновецкого показали очень достойные результаты (хотя никто и не выиграл). При этом у них не было ни единой команды, ни админресурса, ни даже доступа к электронным СМИ. Ничего, кроме неотрицательной памяти.

Отстраняя Черновецкого, "донецкие" делали это сознательно. В это же время оказались расформированными все союзнические проекты –

"Сильная Украина" Сергея Тигипко, Республиканская партия Юрия Бойко и Константина Грищенко. (Минимальный, хотя в основном формальный элемент самостоятельности сохранила Народная партия. Владимир Литвин и его коллеги по НП пытаются сыграть собственную роль в преодолении кризиса, в частности объединить независимых депутатов в близкую к НП фракцию.) О социал-демократах можно даже не вспоминать. "Донецкие" хотели остаться одни и, собственно говоря, остались, но политических дивидендов это им не принесло. Сначала Налоговый майдан, затем неприятные и вязкие выборы в Раду плюс постоянное зависание рейтинга. У "киевских" и их боевых союзников скапливалось все больше и больше ненависти к режиму. Местами эта ненависть уже носилась в воздухе, не имея точек приложения. Используя известную метафору: ружья висели так долго, что выстрелы становились только вопросом времени.ПРОТЕСТ ИЛИ СОПРОТИВЛЕНИЕ?

10 лет, прошедшие после успешного Майдана-2004, значительная часть украинского экспертного и политического сообщества досадовала о том, что Майдан не повторится. При этом многие не понимали мой вопрос – а зачем он нужен?

Пафосные заявления о том, что "на Майдане рождается новая нация", превратились в бессодержательный штамп. Зачем Украине нужны Майданы, не знает и не может ответить никто. От них масса проблем и совершенно никаких достижений, кроме боевого крещения правых радикалов и удовлетворенного самолюбия узкой группы интеллектуалов. С практической точки зрения Майдан более чем вреден. Я уже не говорю о том, во что превратили сегодня центр европейской столицы. Мусор как раз можно убрать. Речь идет о вещах значительно более важных.

В первую очередь об отношениях в обществе. Когда значительная (при этом более чем активная) его часть считает возможным применение силы для смены власти, она тем самым загоняет себя в темный чулан и закрывает дверь снаружи. Как показывают последние два месяца, никто на Украине не знает, как оттуда выбираться.

В Восточной Европе в последние 20 лет бывало разное, акции гражданского протеста или даже неповиновения происходили повсеместно, но нигде, кроме недавних событий в Болгарии, не было того, что происходит на Украине. Весь опыт бывших социалистических стран говорит о том, что ситуация, подобная украинской, крайне опасна для всего общества. И, как ни странно, для оппозиции в первую очередь. Ящик Пандоры вообще тяжело закрывается, и политики должны помнить об этом каждую секунду. Использование радикальных методов для решения текущих политических проблем разрушает государственность. В Болгарии это проявилось особенно рельефно, и отрицательный результат не заставил себя ждать. Власть деморализована, оппозиция маргинализована и уже не может отказаться от банальных инвектив. Времена премьерства Симеона Сакскобургготского (2001–2005 гг.) вспоминаются с ностальгией. А ведь это было совсем недавно, и Болгария (в отличие от Украины) уже семь лет в Евросоюзе.

В связи с этим симптоматично выступление Яценюка на Мюнхенской ежегодной конференции по безопасности 1 февраля. В его достаточно длинной речи не было ничего, адресованного гражданам Украины. Яценюк последовательно изложил план, который Запад, выступая в качестве посредника, должен навязать украинской власти. И еще дать много-много денег, в которых Януковичу систематически отказывали.

Все происходящее в Киеве и в ряде областных центров не является и никогда не было протестом. В действиях граждан элементы протеста были, а в действиях политиков – нет. И даже не планировались. Акции протеста – это совсем другой вид гражданской активности, принципиально отличающийся от того, что происходит на Украине.

Первое. Гражданский протест не может перерастать в сопротивление полиции и в попытки (отчасти имитируемые) силового свержения власти. Для любой европейской политической или общественной силы массовые погромы – немедленная политическая и быстрая юридическая смерть. Во всех странах, где происходят столкновения с полицией, политики немедленно от этого отмежевываются. И во Франции, и в Испании, и даже в Греции, где оппозицию возглавляют радикальные коммунисты. Таковы правила игры в демократических странах, где существуют табуированные вещи. Оппозиция на Украине руководствуется другими правилами, согласно которым можно практически все. И отчасти это сходит с рук.

Второе. Во время самых жестких столкновений с милицией оппозиция вообще ведет себя загадочно и противоречиво: объявляет попытки радикалов взять штурмом правительственные учреждения провокацией; занимает сама правительственные учреждения, в том числе в регионах; не позволяет власти навести порядок и убрать с улиц "провокаторов"; заявляет о том, что не контролирует радикалов; ведет от имени радикалов переговоры с властью и при этом возражает против того, чтобы радикалы сами участвовали в переговорах.

Получается почти детектив, но советский, где с самого начала известен финал. Происходящее – акции не протеста, а спланированного сопротивления с расчетом прежде всего на внешний эффект и внешнюю реакцию. Президент Литвы гневно осудила власти Украины и обвинила их в умышленном убийстве мирного демонстранта примерно через полчаса после появления первого сообщения о смерти. Не были известны ни имя, ни причины, но декларация уже была заготовлена.

Власти с самого начала не боялись Майдана, хотя особо мирным он не был. При всех недостатках и пороках нынешнего руководства Украины там достаточно хорошо разбираются в массовых акциях и никакой принципиальной угрозы для себя в Евромайдане не видели. Можно гадать, случайными или неслучайными были действия милиции и разгон Майдана в ночь на 30 ноября. И что было бы, если бы горячим головам не вздумалось поставить елку. Но, скорее всего, это было только вопросом времени. Тогда на это почти никто не обратил внимания, а сейчас уже все забыли, но уже утром 30-го власти знали о том, что произойдет после обеда. Было ясно, что на сцене появится "грозная радикальная сила", и ситуация решительным образом изменится.

Власть оказалась зажатой в тиски. Серьезное применение силы привело бы к неконтролируемой ситуации и к необходимости опираться на насилие в течение длительного времени. Отказ от силового ответа повлек за собой нынешнюю патовую ситуацию, когда "все в чулане", ходов нет, а значит, пора приглашать тех, кто будет открывать двери и возможности. См. выступление Яценюка в Мюнхене.

В действительности радикалы приходят только тогда, когда им гарантирована "крыша", в открытом столкновении с милицией у них нет шансов. Дмитрия Корчинского и Александра Данилюка, которые оппозиции не нужны, легко сдали, а "мирные протестующие" этого даже не заметили. "Правый сектор" не сдадут, но и подпускать к принятию решений не хотят. Яценюк, Кличко и их западные партнеры понимают, что если переговоры начнут вести комендант Майдана Андрей Парубий и лидер "Тризуба" Дмитрий Ярош, то оппозиция утратит значительную часть легитимности. В том числе в глазах западного сообщества, а это крайне нежелательно. Ведь именно на мнении западного обывателя, что "на Украине идет борьба за демократию, за Европу", держится вся схема.

Сейчас все это работает как пугалка. Если радикалов побьют, то Януковича обвинят в зверствах против мирных протестующих. Если ситуация законсервируется, то оппозиция будет говорить, что "она не контролирует радикалов" и среди них "много провокаторов, подосланных властью".В ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛОВУШКЕ. МЕЖДУ РОССИЕЙ И ЕВРОПОЙ

Европа и Запад очень не любят нынешнюю украинскую власть. Обоснованно, а скорее всего не очень, подозревают ее в склонности к слишком тесной дружбе с Москвой. Нынешняя позиция Запада по отношению к "донецким" и их партнерам сформировалась во времена "многовекторности имени Леонида Кучмы". Если предельно упрощать, то в Европе считают, что Янукович & Co препятствуют евроинтеграции Украины, создавая тем самым возможности для геополитического усиления России.

Очень показательно, что пока велись переговоры об ассоциации, Европа забыла обо всех претензиях (кроме Тимошенко). После крутого поворота – вспомнила (и забыла о Тимошенко). К этому следует добавить, что тема Тимошенко была поднята даже не еврочиновниками, а лично Александром Квасьневским и почти наверняка в его собственных целях. Зарекомендовав себя в 2004 г. как эффективный переговорщик по Украине, Квасьневский решил снова на этом сыграть, чтобы вернуться в политику. По мнению многих в ЕС, Квасьневский нес отсебятину и помешал процессу. Остановить его по разным причинам было невозможно, а вот после неудачи экс-президент ушел в сторону сам. Посчитал, что больше ничего интересного здесь нет. Пока. Вот если понадобятся иностранные посредники, он, вероятно, возникнет снова. Сей незамысловатый сюжет наглядно показывает, как воспринимают Украину в Европе. Исключительно в качестве объекта.

По коллективному мнению коллективного Запада, было бы хорошо, чтобы Янукович ушел. Вопрос в том, как. Хорошо бы сам и быстро. Но Янукович уже два раза уходил и пока больше не хочет. Ему нужно "помочь" принять правильное решение. Единственно правильное. И "план Яценюка", озвученный в Мюнхене, говорит о многом. Потому что это не план Яценюка, а, собственно говоря, план Евросоюза – посредничества, урегулирования между властью и оппозицией. План, которого у самих украинских действующих лиц нет. Пока Янукович держится и не соглашается на посредников, но ему будет сложно.

Очень внятно ситуацию, которая сложилась вокруг Украины, обрисовал в конце января порталу "Свободная пресса" известный германский (или германо-российский) политолог Александр Рар. Интервью настолько знаковое, что его можно цитировать почти целиком, но вот лишь несколько предложений: "Сейчас главное для Запада, думаю, это то, чтобы Украина не вошла в Россию. Политическое противостояние Россия–Европа или Россия–Запад по-прежнему имеет место. Без Украины Российский Союз не состоится. (Только) Россия, Казахстан и Беларусь Российский Союз не смогут выстроить. Нужна Украина как мощный фактор для этого союза". Как сказал автору один серьезный европейский аналитик, "Россия утверждает, что 2013-й был годом небывалых успехов российской внешней политики. Не можем же мы позволить, чтобы все это продолжалось и дальше за наш счет". Комментарии излишни.

При всем том неправильно считать, что "коллективный Запад" способен только на исключительно жесткую позицию. Очевидно, что в ЕС имеются сторонники консультаций, даже переговоров с Россией по поводу будущего Украины. В Европе (прежде всего новый министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер) понимают, что излишне раскачивать лодку опасно. Но за "свой счет" давление с Украины не снимут, а обвинительный вердикт украинской власти не отменят.

Многие из аналитиков, работающих с украинским руководством, считают, что конфликтов с Западом следует избегать, дистанцию с Россией сохранять, хотя бы для того чтобы сохранить статус-кво. В этой ситуации лучший (или даже единственный) выход – переждать, установить контакт с радикалами, объяснить им, что оппозиция их "разведет" и "кинет". Все, что им при этом нужно от радикалов, – это год мира, а с оппозицией они уж как-нибудь разберутся. На ней сейчас много чего висит. События конца января – начала февраля даже дают некоторые основания для подобного варианта. Отношения между радикалами и оппозицией испорчены, стороны выдохлись, и многие из радикалов согласны пойти на контакт с властью на почетных для себя условиях.

На мой взгляд, подобный подход ошибочен. И для власти, и для Украины. Единственный реальный способ выжить и сохранить надежду на будущее для действующей власти заключается в том, чтобы самим инициировать и провести (по крайней мере частично) необходимые реформы. Если кратко сформулировать задачу "донецких" на ближайшее время, она состоит в том, что к моменту их ухода из власти Украина должна стать другой.

ДВИГАТЬСЯ ДАЛЬШЕ

Уже не имеет значения, что именно понадобится власти для проведения реформ, но обратный отсчет оставляет очень мало времени на раздумье. Скорее всего, Янукович чувствует это, когда говорит о том, что согласен на досрочные выборы. Но, к сожалению для него и для страны, досрочные выборы ни одной из проблем не устранят. Вообще досрочные выборы могут только одно – определить конфигурацию нового большинства, но в данном случае это ничего не даст.

Постоянная подмена понятий, непонимание принципов современного государства сильно мешают Украине, но двигаться дальше придется все равно. Для некоторых реформ, прежде всего экономических, какое-то время еще остается (наверное, остается). Для некоторых время уходит, и очень быстро. Сейчас, возможно, последний шанс. Последний на ближайшие несколько лет.

Административно-территориальная реформа – залог сохранения Украины в нынешних границах в относительно бесконфликтном состоянии. Правда, эта тема, как, собственно, и все остальные, становится в украинском политическом пространстве инструментом популистской пропаганды, а не предметом серьезного профессионального обсуждения. Очень характерно в этой связи высказывание Виталия Кличко о федерализации. "Разговоры о возможности федерализации – это провокация. И мы должны сделать все, чтобы такие 'идеи' не имели шансов на воплощение. Федерализация Украины – путь к ее уничтожению. И те, кто призывает становиться на этот путь, – люди, которые работают против Украины. Их нельзя назвать украинцами".

Мысль Кличко понятна – на Украине на уровне законов за демократизацию не борются (о либерализации я вообще молчу). Власть значит гораздо больше, чем реформы и развитие страны – это доказывают все 23 года независимости. Править страной единолично и назначать глав областных и даже районных администраций гораздо приятнее и комфортнее, чем понимать, что "федерализация" – не более чем термин. Что Шотландия и Каталония проводят референдумы о независимости, хотя Великобритания и Испания вовсе не являются федеративными государствами. Вовсе не обязательно называть это федерализацией и принимать областные конституции. Достаточно обычных уставов и элементов экономической децентрализации. Сколько будет сохраняться система принудительного уравнивания регионов через госбюджет, столько будет и продолжаться бессмысленная поляризация между западом и юго-востоком Украины. Все регионы нуждаются в ответственной перед местными жителями исполнительной власти. Областные и районные администрации должны прекратить свое существование. Для этого, кстати, не надо менять Конституцию. Нынешнее положение дел исходит не из Конституции, а из переходных положений.

Если у украинской элиты есть боязнь того, что "суперрегионы" начнут диктовать свою позицию, то их можно просто разукрупнить. В том числе Донецкую область и Киев. Во многих странах столица не является единым административно-территориальным образованием. Обычно это приводит к положительным последствиям, местная власть перестает заниматься ненужной политикой и больше сосредотачивается на интересах избирателей. Выборы в Киеве больше не будут политическим перформансом и перестанут внушать страх "донецким".

Изменение Конституции необходимо, хотя и минимальное. Конституция 1996 г. – вполне нормальный документ, писавшийся при непосредственном участии ПАСЕ и Венецианской комиссии. Ничего плохого в ней нет. Единственное, что нуждается в обязательной корректировке – взаимоотношения президента, парламента и исполнительной власти. Их, конечно, надо менять. Проблема в том, что такие документы лучше принимать консенсусом и вводить в действие после очередных выборов. Для этого необходимы выдержка и терпение.

Нынешняя политическая система Украины нуждается в полном пересмотре. Партии должны пройти весь путь трансформации в современные конструкции, несмотря на все сложности, проблемы и противоречия, которые ждут их на этом пути. И несмотря на то, что мало кому удастся найти себя в пореформенный период.

Здесь необходимо учесть несколько принципиальных моментов. Прежде всего сейчас в стране не может быть общенациональных партий, рейтинги поддержки основных политических брендов в значительной степени зависят от региона. А значит, партийное строительство следует радикально облегчить. Все должны иметь возможность попробовать свои силы.

Кроме того, Украине стоит отказаться и от общенациональной пропорциональной системы, и от ныне действующей смешанной. Все мандаты должны уйти в регионы, где будут нарезаны многомандатные округа. Во-первых, это нивелирует разницу в избирательной активности разных частей страны. Во-вторых, тесно свяжет получение мандатов с голосованием. 185-й номер в списке не сможет получить депутатское место. В-третьих, откроет дорогу местным политическим проектам, которые со временем могут трансформироваться в общенациональные. В-четвертых, исключит ситуацию, когда правительство формирует региональная коалиция. Просто потому, что в каждой области появляются конкурирующие проекты, а значит при формировании большинства есть варианты.

Если все это будет проведено, то в стране, в столице, у активной части молодежи появятся новые социальные и политические возможности. И право на них надо будет доказывать не "Беркуту" и "донецкой власти", а избирателям и конкурентам. А это уже другая Украина.

Возможно, это фантазии автора, и ничего подобного не случится. Потому что на Украине все-таки не найдется политических сил, которые действительно выступают за перемены и действительно могут их осуществить.

В.И. Брутер – эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований.

Украина > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2014 > № 1049176 Владимир Брутер

Евразоскептицизм

Нужно ли его бояться?

Резюме: Скептицизм - нормальный этап в развитии интеграции. И он станет не просто постоянным спутником евразийского проекта, но и органичной его частью, как это происходит в Европейском союзе.

На евразийском пространстве формируется новый устойчивый феномен – евразоскептицизм. Подобно евроскептицизму он проявляется как в массовом сознании, так и в эволюции мнения бизнес- и государственных элит, представителей малого и среднего бизнеса, экспертного сообщества. Этап эйфории по поводу успешного запуска Таможенного союза и Единого экономического пространства закончился. Отношение к евразийскому проекту становится более приземленным, и на этом фоне снижается уровень его одобрения обществом.

В критическом отношении к попыткам реинтегрировать постсоветское пространство нет новизны – оно существует на протяжении последних 23 лет. Сомнениям подвергались и цели, и методы объединительных процессов, причем одновременно изнутри (из интеграционного ядра, в которое устойчиво входят Россия, Казахстан и Белоруссия) и извне. Скептицизм сегодняшнего дня качественно отличается тем, что он развивается как органичная часть проекта – Таможенный союз, Единое экономическое пространство и Евразийский экономический союз, – признанного состоявшимся не только его сторонниками, но и противниками.

Евразоскептицизм как спутник Таможенного союза еще в пеленках. Социологи "Интеграционного барометра ЕАБР" фиксируют в среднем 68-процентную поддержку ТС гражданами входящих в него государств (падение на два пункта по сравнению с 2012 годом). Для сравнения, общеевропейский опрос "Евробарометр" фиксирует общую поддержку Евросоюза на уровне чуть выше 50%. Кредит доверия и резерв прочности у евразийской интеграции есть. Однако уровень критического восприятия ТС, ЕЭП и формируемого ЕАЭС в ближайшие годы вполне может повыситься. К этой мысли предстоит привыкнуть.

СОСТОЯНИЕ И ДИНАМИКА ЕВРАЗОСКЕПТИЦИЗМА

Эта статья основана на данных "Интеграционного барометра ЕАБР", постоянного проекта Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития. "Барометр" охватывает широкий круг вопросов – от предпочитаемых населением товаров и партнеров в области инвестиций до образовательных и социокультурных ориентаций – и позволяет ежегодно отслеживать динамику настроений населения стран СНГ. Благодаря этому можно понять, в каких областях интеграции и кооперации все хорошо, а где видны тревожные сигналы.

Одним из центральных вопросов является изучение мнения граждан постсоветского пространства о целесообразности присоединения их государств к ТС и ЕЭП, а также восприятия данных объединений населением. Формулировки вопросов различались в зависимости от того, входит страна в эти объединения или еще нет. Соответственно, в странах – участницах объединений задавался вопрос об отношении к ТС и ЕЭП, а в остальных – о желательности присоединения к ним.

Уровень одобрения ТС и ЕЭП в государствах-членах достаточно высок (Рис. 1). Наиболее значительные показатели зафиксированы в Казахстане (73%). Одновременно там же отмечено снижение уровня одобрения ТС и ЕЭП на 7% по сравнению с 2012 г. (тогда он достигал 80 процентов). Это произошло в основном за счет увеличения числа респондентов, относящихся к участию Казахстана в ТС–ЕЭП безразлично (с 10% в 2012 г. до 15% в 2013 году). Отрицательно к ТС и ЕЭП настроены 6 процентов.

Здесь и далее на диаграммах такого типа (с группировкой по категориям "Страны бывшего СССР", "Страны Евросоюза" и "Другие страны") процентные показатели рассчитаны как доли респондентов, назвавших хотя бы одну страну из соответствующей категории. Например, здесь 52% жителей Таджикистана упомянули хотя бы одну страну на территории бывшего СССР, 18% – хотя бы одну страну ЕС, и 51% – хотя бы одну страну из остального мира (см. вертикальный ряд "Таджикистан" за 2013 год).

Снижение поддержки участия в обоих объединениях произошло и в России: если в 2012 г. одобрение выражали 72% респондентов, то в 2013 г. этот показатель снизился до 67 процентов. Кроме того, в России самой высокой среди стран – членов ТС–ЕЭП оказалась динамика роста безразличного отношения к экономической интеграции, которое за минувший год возросло с 17 до 24 процентов. Отрицательное отношение российских граждан к этим процессам остается на уровне 5 процентов.

В Белоруссии поддержка участия в ТС и ЕЭП возросла по сравнению с прошлым годом с 60% до 65%, приблизившись к российским показателям. Это произошло на фоне несколько улучшившейся экономической ситуации и масштабной помощи со стороны России. Процент граждан, безразлично относящихся к ТС, снизился с 28% до 23%, но, как и в России, остается высоким. С 6% до 3% уменьшилось количество отрицательных оценок интеграции.

Другие вопросы, заданные респондентам в рамках "Интеграционного барометра ЕАБР", выявляют более критический взгляд, особенно в сферах товарных предпочтений, науки и техники, а также образования:

В 2013 г. по сравнению с 2012-м белорусы (-12%) и россияне (-8%) стали отдавать меньшее предпочтение товарам из СНГ. Наиболее привлекательным источником иностранного капитала оказалась группа стран "остального мира" – то есть за пределами Евросоюза и СНГ. Инвестиции от соседей по постсоветскому пространству (читай – России) отнюдь не являются приоритетом. Возможно, это связано с тем, что в общественном сознании российские инвестиции не ассоциируются с технологическим прогрессом и модернизацией производств (хотя на практике все далеко не так однозначно, о чем свидетельствуют данные о вполне диверсифицированных российских прямых инвестициях в СНГ, полученные в рамках другого постоянного проекта ЦИИ ЕАБР, "Мониторинга взаимных инвестиций").Аналогичная картина выявлена и в отношении приоритетных партнеров в области науки и техники: во всех странах СНГ в качестве желательного научно-технического партнера чаще всего упоминаются Япония, США и Германия. Вероятно, это связано с восприятием России как страны, во многом утратившей за последние 20 лет лидирующие позиции в научно-техническом прогрессе.Негативные долгосрочные тренды характерны для образовательного обмена. Если еще в 1990-х гг. такие признанные образовательные центры, как Москва, Санкт-Петербург, Киев, Минск, Алма-Ата, Екатеринбург и Омск, успешно конкурировали с западными университетами в соотношении "цена-качество", то сейчас, по мнению респондентов, эти преимущества утеряны. Для РФ действует еще один фактор, не связанный с качеством образования – бытовой шовинизм. Разумеется, нужно учитывать, что тренды в образовании достаточно долгосрочны и устойчивы. Они относятся к двум постсоветским десятилетиям в целом, а не собственно к краткой истории ТС и ЕЭП.

Предпочтения по наиболее привлекательным странам-партнерам в области научно-технического сотрудничества и образования являются особенно важными в силу того, что они напрямую связаны с долгосрочной стратегической конкурентоспособностью. Поэтому низкие показатели интереса населения СНГ к соседним государствам в этих вопросах должны восприниматься в качестве сигнала тревоги.

Не менее беспокоящим фактом c точки зрения перспектив евразийского интеграционного строительства является довольно высокий уровень автономности в некоторых странах СНГ, что выражается в отсутствии интереса к какому-либо государству из предложенного респондентам списка (Рис. 3). Под автономностью понимается сосредоточенность граждан на внутристрановых проблемах и ресурсах, относительное отсутствие интереса ко всему спектру взаимодействия с миром – от торгово-инвестиционного сотрудничества до культуры. В целом чем богаче страна, тем больше ее граждане склонны к автономизации развития. Исключение составляет Казахстан, достаточно открытый к внешнему миру.

В целом же граждане как стран-участниц ТС, так и их соседей настроены достаточно оптимистично. В государствах "тройки", например, три четверти респондентов и более полагают, что интеграционный проект будет либо развиваться, либо зафиксирует достигнутое, но сворачиваться в любом случае не будет.

ОПЫТ ЕВРОСКЕПТИЦИЗМА

В той или иной форме скептицизм сопровождает дискуссии о постсоветской интеграции с самого начала. Однако евразоскептицизму как спутнику произошедшего в последние годы прорыва не больше года, в то время как евроскептицизм уже имеет богатую историю. Будет полезно сравнить два явления на основе социологических данных.

Опросы, проводимые в Евросоюзе в рамках "Евробарометра", демонстрируют более низкий уровень одобрения интеграции. Население действующих членов ЕС в среднем оценивает приобретения своей страны от участия в европейском Общем рынке скорее положительно, однако доля таких ответов в среднем лишь немного превышает 50%

(Рис. 4). Примечательно, что в первой половине 2000-х гг. уровень одобрения был существенно выше, но снизился на фоне хронического кризиса еврозоны. В Великобритании, Венгрии, Италии, Австрии, Латвии, Греции и на Кипре доля отрицательных оценок в настоящее время сопоставима с долей положительных и даже превышает ее. Население таким образом переносит часть вины за недальновидную фискальную политику и раздувание пузыря непроизводительных активов со своих национальных правительств на Брюссель.

Таким образом, внутреннее восприятие экономической интеграции на постсоветском пространстве в целом более позитивно, чем в Евросоюзе. Впрочем, между вопросами двух "барометров" есть существенная разница, и полученные данные прямому сравнению в строгом смысле не подлежат. Европейцев спрашивали о том, что ЕС им уже дал. На фоне экономического кризиса европейцы отнюдь не склонны позитивно оценивать влияние интеграции на свою жизнь. Гражданам же стран Таможенного союза задавали вопрос об общем отношении к созданию ТС. Поскольку он пока мало затронул повседневную жизнь людей, оценки даются скорее на основе ценностного восприятия ("быть вместе и дружить – это хорошо и правильно").

Аналогичный вывод можно сделать по результатам сопоставления оценок в государствах, не входящих в объединения. На ноябрь 2012 г. из шести стран, претендующих на вступление в Евросоюз, лишь в двух, Македонии и Черногории, более 50% положительно оценивают участие в европейском общем рынке. В Турции эта цифра порождена десятилетиями неудачных попыток присоединения к единой Европе. В Сербии – реакцией значительной части общества на поддержку ЕС сил, разрушивших Югославию. В Исландии – реакцией на жесткую посадку 2008 г. и т. д. На постсоветском пространстве только в Азербайджане оценки ТС и ЕЭП оказались смещены в отрицательную часть шкалы – 53% не желают присоединения своей страны к ТС и ЕЭП, и 37% хотели бы этого. Это следствие карабахского синдрома. В остальных странах сторонников экономической интеграции оказалось заметно больше, причем в некоторых случаях их доля составляет три четверти населения и более (Киргизия – 72%, Таджикистан –75%, Узбекистан – 77%).

ПРИЧИНЫ ЕВРАЗОСКЕПТИЦИЗМА

Не претендуя на полноту списка, кратко перечислим несколько возможных причин евразоскептицизма (их более детальный анализ выходит за пределы данной статьи).

Во-первых, на уровне общественного сознания все чаще звучит вопрос: "А что конкретно мне дал Таможенный союз?". Отношение к евразийской интеграции становится более приземленным. И если для рядовой белорусской семьи на этот вопрос ответить несложно ("взгляните на свой счет за коммунальные услуги"), для казахстанской или российской семьи ответ на этот вопрос не может быть столь однозначным.

Во-вторых, средних и малых национальных производителей, прежде всего в Казахстане, раздражает усиление позиций российских компаний на общем рынке.

В-третьих, на уровне правительств и крупного бизнеса особое недовольство вызывает обилие нетарифных барьеров, защищающих российский рынок, и нереализованность на практике принципа равного доступа к трубопроводной и железнодорожной инфраструктуре РФ. Присутствуют и опасения по поводу грядущего равного доступа к госзакупкам. Российских предпринимателей не устраивают нетарифные барьеры Белоруссии и Казахстана, но, в силу несопоставимых размеров и значимости рынков, это недовольство не столь очевидно артикулируется.

В-четвертых, вне зависимости от реальных успехов и неудач в экономическом объединении с асимметрией участников (ТС, Меркосур, НАФТА) неизбежны периодические волны отрицательных эмоций относительно доминирующей экономики. Даже на фоне реальных успехов всплесков негатива, направленного против России, на которую приходится 75% населения и более 85% ВВП "тройки", не избежать. В Таможенном союзе все усугубляется широко распространенными опасениями возврата к советскому прошлому.

ПРОФИЛАКТИКА ЕВРАЗОСКЕПТИЦИЗМА

Можно смело утверждать, что в настоящее время нет оснований для панического восприятия евразоскептицизма. В целом общественные оценки состояния и перспектив взаимной кооперации и интеграции стран региона преимущественно положительные. Вместе с тем, относительно позитивная "амбулаторная карта" евразийского интеграционного проекта не дает поводов для самоуспокоения. Так, одной из проблем в данном контексте видится все еще низкий уровень осведомленности о реалиях и возможностях евразийской интеграции как со стороны населения, так и со стороны бизнес-сообщества.

В этой связи желательна активная работа на пространстве формируемого ЕАЭС по информационному продвижению процессов интеграции. В отсутствие превентивных информационных мер множество негативных образов и клише довольно легко прирастают к евразийскому проекту и успешно используются силами, препятствующими интеграции. Чего только стоят такие слоганы, как "Таежный союз" или "Евразийский союз = Советский Союз 2.0". Вместе с тем идеология евразийской интеграции заключается в прагматическом ожидании экономических выгод на основе равноправия и уважения суверенитета участников. Позитивный сдвиг в восприятии этого объединения возможен лишь через мощную долговременную и системную работу всей информационной инфраструктуры евразийского экономического пространства. Важно решить проблему элементарного незнания того, что такое ТС и ЕЭП, как работает ЕЭК и в чем смысл создания ЕАЭС.

Европейский союз в этом отношении более чем успешен. Он уделяет много внимания позиционированию на мировой арене. Для продвижения европейских экономических интересов имеется множество инструментов. Мощный информационный компонент, функционирующий на основе грантовых конкурсов, есть и у "Восточного партнерства".

Интеграционный PR евразийского проекта необходим для повышения его привлекательности как внутри, так и за пределами объединения. Партнеры по евразийской интеграции стоят в начале этого пути. В России примерами могут служить Фонд поддержки публичной дипломатии им. А.М. Горчакова и Российский совет по международным делам. Но этого, конечно, мало. Основным каналом системной работы должны стать СМИ. При этом важно не подменять информационную работу пропагандой, на которую у граждан постсоветских государств устойчивая аллергия. Очевидно, что у гигантского по масштабу евразийского проекта есть слабые места. Возникают и ситуации с краткосрочным негативом, на который нужно идти, чтобы добиться долгосрочных позитивных эффектов. Умалчивать о них – контрпродуктивно.

Скептицизм – нормальный этап в развитии интеграции. И он станет постоянным спутником евразийского проекта. Периодический мониторинг общественного мнения высветит "болевые точки", по которым нужно работать. В краткосрочном плане особую значимость имеет информационное позиционирование, системная профилактика евразоскептицизма в форме серьезного и взвешенного диалога с обществом и бизнесом. Ну а в долгосрочном плане интеграция окажется успешной, если будет работать на благо граждан. Это требует проведения последовательной политики, нацеленной на подтягивание не только доходов, но и производительности, и нахождение для членов союза перспективных ниш в международном разделении труда.

Так или иначе, повторимся, к евразоскептицизму придется привыкнуть. Он с нами всерьез и надолго.

Е.Ю. Винокуров – доктор экономических наук, директор Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития.

Источник: "Интеграционный барометр".

Казахстан. Киргизия. ЕАЭС. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Таможня > globalaffairs.ru, 19 февраля 2014 > № 1049175 Евгений Винокуров

Ненужная спешка

Еще раз к вопросу о евразийской интеграции

Резюме: Для Казахстана и России двусторонние отношения всегда будут иметь огромное значение. Они важнее, чем многосторонняя интеграция, потому что существовали до создания Таможенного союза и сохранятся, даже если последнего не станет.

К концу 2013 г. позиции главных участников процесса объединения в рамках Таможенного союза в целом прояснились. Большое значение имела декабрьская встреча Высшего экономического совета в Москве, в ходе которой установлены пределы возможной интеграции. Они, в частности, связаны с идеей принятия дорожных карт для Армении и Кыргызстана. Сам факт одобрения такого подхода означал, что план по быстрому расширению входит в формализованное русло, а это требует от потенциальных участников времени на прохождение процедур по присоединению. Тем самым ТС становится больше похож на Европейский союз, создание которого предусматривало выравнивание параметров входящих в него государств. Соответственно, быстрое расширение, мотивированное исключительно политически, невозможно.

ПОЛИТИКА ИЛИ ЭКОНОМИКА

Собственно, в этом и заключалась позиция Казахстана, который в последнее время делает акцент только на экономическом характере объединения, в то время как Россия все заметнее стремится использовать ТС в качестве "зонтичного" бренда для объединения большого числа стран на постсоветском пространстве и даже за его пределами.

Такой подход вполне можно объяснить российскими насущными интересами. Понятно стремление форсировать процессы интеграции и явное недовольство части российского истеблишмента тем, что приходится искать компромиссы с Астаной и Минском. Это отчасти воспринимается как нежелательная зависимость от заведомо более слабых партнеров, которые косвенно препятствуют воплощению в жизнь глобальных российских интересов. А ведь в экономическом плане Россия, несомненно, доминирует в организации и теоретически могла бы не обращать внимания на мнение двух других стран.

Однако России нужен именно Таможенный союз, то есть государства-партнеры. Но чтобы их заинтересовать, необходимы привлекательные условия. Последнее предполагает наличие относительно равных отношений, значит использовать потенциал ТС исключительно по собственному усмотрению Кремль не может. В чем интересы Москвы? Если они связаны с экономикой, тогда Россия первая должна быть против приема в сообщество слабых участников, выступать за то, чтобы все кандидаты проходили соответствующие подготовительные процедуры. В противном случае от экономически сильных участников проекта, в первую очередь именно от России, потребуются значительные затраты, включая прямые выплаты.

И все же российская сторона постоянно расширяет список кандидатов. Сначала это были Таджикистан и Кыргызстан, потом появилась Армения, затем начал обсуждаться вопрос об Украине. Во всех указанных случаях политические факторы играют, без сомнения, более важную роль, чем экономические.

Например, очевидно, что Таджикистан и Кыргызстан представляют интерес с точки зрения необходимости обеспечить геополитическое присутствие России в Центральной Азии. Начиная с 1990-х гг. именно эти две страны играли здесь исключительную роль. Особенно с тех пор как Узбекистан и Туркменистан выбрали, по сути, противоположный вектор геополитической ориентации. К примеру, так было в 1998 году. Тогда только российское военное присутствие в Таджикистане обеспечивало влияние России не только в регионе, но и на стратегически важном афганском направлении. Поэтому тесная связь Душанбе и Бишкека с Москвой, в частности, в рамках интеграционного объединения, несомненно, способствовала бы более эффективному обеспечению интересов России в регионе. Соответственно, стремление включить эти две страны в ТС имеет отчетливо политический смысл.

Аналогичная ситуация с Арменией. Эта страна и так традиционный союзник Москвы в Закавказье, российское влияние там трудно переоценить. Ереван, правда, стремился и к взаимодействию с Евросоюзом, но это не имело особого значения в связи с периферийным положением Армении. Однако в 2013 г. армянское руководство принимает достаточно неожиданное решение присоединиться к ТС, которое встречает полную поддержку Москвы. И опять налицо шаг, который основан не на экономических, а на политических интересах. Ведь с экономической точки зрения вступление Армении не имеет особого смысла: отсутствует общая граница, объем экономики незначителен. Зато геополитический резон Москвы очевиден, Ереван же озабочен собственной безопасностью в связи с сохраняющимися рисками из-за Карабаха, а также из-за неясности ситуации вокруг ядерной программы Ирана.

Еще одна явно политическая мотивация стоит за дискуссией о вероятном вступлении Украины, активно развернувшейся в последние месяцы 2013 года. Вариант с ТС рассматривался как политическая альтернатива ориентации Украины на Европу. Вообще завершение прошлого года показательно с точки зрения цены, которую Россия вынуждена платить за политику привлечения в организацию новых членов. Крупные кредиты выданы Киеву и Минску, заключены контракты на льготные поставки нефти Белоруссии в 2014 г., необходимо оплачивать строительство ГЭС в Кыргызстане и Таджикистане и т.д. Налицо стремление Москвы собрать в ТС определенное количество стран, не считаясь с затратами. Интеграционный процесс идет в большой спешке. О его качестве говорить не приходится. Появление все новых кандидатов с их проблемами только осложняет положение внутри объединения, притом что и в нем за два с половиной года работы накопилось слишком много проблемных моментов, некоторые из которых скорее можно назвать глубокими системными противоречиями.

АСИММЕТРИЯ ОТНОШЕНИЙ

Первое, на что стоит обратить внимание, – это не только слишком разные масштабы экономик трех стран, составивших первоначальную основу ТС, но и несовпадающие принципы их организации. Экономики Казахстана и России очень похожи друг на друга. Кроме того, они, пусть в разной степени, но все-таки интегрированы в мировую экономическую систему и живут по ее правилам, чего нельзя сказать об экономике Белоруссии.

В самом общем смысле Минск пытается сохранить советскую модель управления, лишенную коммунистической идеологии. Естественно, что страна унаследовала не только прежнюю производственную базу, но и все основные пороки экономики СССР, которые привели его к краху. Главное – общая неэффективность и неконкурентоспособность. Очевидно, что белорусское народное хозяйство не выжило бы без особых отношений с Россией, включая возможность перепродавать продукты переработки российской нефти.

Объединение двух рыночных стран – России и Казахстана – с нерыночной Белоруссией заведомо противоречит главному правилу любой интеграции – предварительному сближению, гармонизации параметров участников. Ведь простое открытие таможенных границ не только делает доступными новые рынки сбыта, но и повышает уровень конкуренции. Поэтому, получив возможность некоторого роста продаж своей продукции на рынках Казахстана и России, белорусская экономика должна была столкнуться со встречной конкуренцией.

Кроме того, Россия и Казахстан накануне создания Таможенного союза не скрывали намерения вступить в ВТО, обсуждался даже вопрос о совместной заявке. Россия стала членом ВТО в 2012 г., Казахстан собирается последовать ее примеру в 2014 году. Соответственно, дальнейшая либерализация внешней торговли неизбежна. Непонятно, что будет с белорусской экономикой, ее статус станет еще более неопределенным, а положение только ухудшится. Белоруссия сегодня выглядит как "пятое колесо в телеге интеграции".

Не все гладко и в экономических отношениях двух явных лидеров ТС – Москвы и Астаны. Среди аргументов сторонников интеграции фигурировал тезис о том, что Казахстан с его низкими налогами (НДС 12% против российских 18%, 10% подоходного налога против 13% в России, значительно более низкий социальный налог), более благоприятным экономическим климатом (47-е место по рейтингу Doing Business против 112-го у России) однозначно выиграет от интеграции в Таможенный союз. Теоретически Казахстан мог стать площадкой для производства товаров, которые затем получили бы доступ на рынок с населением в 170 млн человек.

Ожидания, однако, не оправдались. Более того, по данным Евразийской экономической комиссии, импорт из России в Казахстан с 2010 г. вырос с 12 млрд до 17 млрд долларов. Если же сравнивать с 2009 г., то в этом последнем до начала работы ТС году российский импорт составил 9 млрд долларов. То есть рост почти на 90 процентов. (Правда, надо сказать, что в 2008 г., еще до кризиса, импорт из России достигал 13,5 млрд, а затем упал до 9 млрд как раз в 2009 году.) При этом экспорт из Казахстана в Россию в 2012 г. (6,1 млрд долларов) практически остался на уровне 2010 г. (5,7 млрд долларов). Более того, он почти совпадал и с 2008 г. (6,2 млрд долларов). Словом, экспорт из Казахстана в Россию стабилен, и существование ТС никак на нем не отразилось. Еще более показательна ситуация с экспортно-импортным балансом в отношениях Астаны и Минска. Импорт из Белоруссии с 2010 г. вырос в два раза, до 700 млн долларов по итогам 2012 г., а экспорт из Казахстана в Белоруссию упал со 100 млн до 90 млн долларов. По итогам 10 месяцев 2013 г. ситуация изменилась незначительно.

Обычно в экспертном сообществе наших стран дипломатично говорят об общем росте товарооборота за время работы ТС, не указывая на состояние экспортно-импортного баланса. Иначе придется согласиться с тем, что либерализация внешней торговли в рамках объединения не принесла Астане конкретных результатов. При этом за годы существования Таможенного союза Казахстан становился все более важным рынком сбыта для российской экономики. Об этом свидетельствуют не только сухие цифры, но и качественные показатели. Например, 26% всего импорта из России в Казахстан составляют машины и оборудование. В денежном выражении по итогам 2012 г. это 4,5 млрд долларов. При этом в структуре российского экспорта машиностроительная продукция по итогам 2012 г. составила 5%, в денежном выражении – 26 млрд долларов. Часть этого объема составляет продукция военного назначения. Так, самой крупной статьей экспорта из России в 2012 г. были летательные аппараты (3,1 млрд долларов). Это военные истребители. Гражданский экспорт продукции машиностроения составляет примерно половину от этого объема. Получается, что Казахстан обеспечивает рынок сбыта примерно трети всего невоенного машиностроительного экспорта из России, и в этом, несомненно, большую роль играет ТС.

Не приходится говорить об использовании изначальных преимуществ, которые были у Астаны перед началом интеграции. Напротив, Казахстан становится все более важным рынком сбыта для России и Белоруссии. Кроме того, казахстанская экономика столкнулась с рядом других проблем. Среди них можно выделить низкую конкурентоспособность бизнеса по сравнению с российским. Сказалась разница в характере экономической политики двух стран за 15 лет. В Казахстане традиционно более мягкие условия ведения бизнеса, что стало результатом рыночных реформ 1990-х годов. Соответственно, здесь меньше крупных компаний, зато больше мелких фирм и в секторе услуг, и в производстве, и в сельском хозяйстве. С одной стороны, это преимущество страны, потому что масса мелких хозяев создает мелкобуржуазную среду и не зависит от государства. С другой – недостаток, когда приходится конкурировать с крупными компаниями из соседней России.Для последних казахстанский рынок – это небольшая доля их деятельности. Парадокс в том, что вообще нет смысла открывать производство в Казахстане, если можно просто направить в страну 10% от российского производства. Такая ситуация справедлива для некоторых международных компаний, у которых есть заводы и в Казахстане, и в России. Для Астаны это означает потерю рабочих мест и налогов.

В целом 6 млрд из России и Белоруссии, на которые вырос импорт из этих стран в Казахстан за годы работы ТС, привели к заметному сокращению рабочих мест в казахстанском бизнесе, поскольку эта сумма охватывала как раз сектор потребительских товаров.

Надо иметь в виду, что у России и Казахстана есть устойчивые объемы взаимных поставок продукции, унаследованные от советского прошлого. Например, Казахстан традиционно отправляет в Россию 20–30 млн тонн угля из Экибастуза. Это почти 15% всего экспорта в Россию. Также осуществляются поставки железорудных окатышей с Соколово-Сарбайского месторождения на Магнитогорский металлургический комбинат. Среди крупных статей – уран от "Казатомпрома", природный газ с Карачаганака на Оренбургский газоперерабатывающий комбинат, пшеница.

И тут не без проблем. Так, в России на складах угольных компаний по итогам 2013 г. осталось до 30 млн тонн непроданного угля, и, например, губернатор Кемеровской области Аман Тулеев считает нецелесообразным импортировать казахстанское сырье. В свою очередь, Казахстан не раз высказывал намерение перерабатывать газ на своей территории, потому что поставки в Оренбург идут по внутренним договоренностям, а значит и низким ценам. Если вдруг завтра из казахстанского экспорта в Россию выпадет уголь или газ, то ситуация с экспортно-импортным балансом станет просто неприличной.

Помимо низких налогов в Казахстане более либеральное администрирование, государство присутствует в экономике меньше, чем в России. Это одна из причин возникновения диспропорции, российская бюрократия объективно более эффективна, чем казахстанская. В частности, даже в условиях ТС она смогла создать целую систему запретов для экспорта казахстанской продукции на российскую территорию. В то же время для поставок продукции из России в Казахстан нет препятствий.

Еще один важный фактор – значительный рост цен на потребительском рынке в Казахстане после начала работы Таможенного союза. Безусловно, часть внутреннего роста цен связана с политикой государства. Например, обеспечением за счет потребителя инвестиций энергетических компаний. Тем не менее это стало большой неожиданностью. Традиционно цены в Казахстане ниже российских. Кроме того, российский импорт зачастую дешевле казахстанской продукции. Такая же ситуация с импортом из Белоруссии. Теоретически цены должны были упасть, так всегда происходит, когда приходит дешевый импорт. Но в нашем случае они выросли. Вероятно, это связано со сближением экономик России и Казахстана: цены тянутся к более высокому российскому уровню.

И наконец, важный вопрос связан с разницей в политике национальных валют. В России уровень колебаний рубля обычно весьма значителен. Российский Центробанк таким образом реагирует на изменение конъюнктуры, а слабый рубль помогает поддержать экспортеров. В Казахстане тенге стабилен, многие говорят, что фактически он привязан к доллару США, хотя Нацбанк это всегда отрицал. В рамках ТС подобная ситуация крайне невыгодна для Астаны, потому что ослабление рубля автоматически увеличивает импорт из России.

Неудивительно, что в Казахстане против ТС все последние годы активно выступал местный бизнес, за исключением тех крупных предприятий, которые поставляли на экспорт уголь и газ, а также экспортеров, заинтересованных в транзите через Россию. Но среди населения и особенно в интеллектуальной среде настроения совсем другие.

ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ВОЙНЫ

Одним из следствий работы ТС стало начало острых дискуссий. Они почти не затронули широкую общественность – сказалась государственная политика в области информации, но среди интеллектуалов споры приняли жесткий характер.

Традиционно в Казахстане и государство, и общество ориентированы на поддержание дружеских отношений с Россией. Это справедливо и для российского общества и государства. В наших странах критически были настроены только политики националистической ориентации. Сама идея объединения легла на благодатную почву. Здесь и ностальгия старшего поколения по временам СССР, и стремление увидеть в ТС некую замену прежнему мощному государству. Отчасти и упование национальных меньшинств Казахстана – русских, украинцев, белорусов и некоторых других – на возврат прежних времен. И концепция совместного восстановления промышленного производства, уход от сырьевой зависимости и многое другое.

Резко активизировались искренние сторонники интеграции как в России, так и в Казахстане. В результате образовалась мощная пропагандистская волна, которая накрыла общественное мнение.

Проблема, однако, в том, что российские сторонники восстановления имперской государственности увидели в Таможенном союзе прообраз новой империи и способ возрождения былой державной мощи России. Среди них можно условно выделить "евразийцев" и "имперцев". "Евразийцы" традиционно толерантны по отношению к Казахстану. Они исходят из общности интересов и судеб, следуя логике Льва Гумилева, который высоко оценивал кочевников и видел в них серьезный источник евразийской имперской государственности. В то же время "имперцы" скорее нетолерантны по отношению к независимости Казахстана. Они, вольно или нет, подвергают сомнению его суверенитет. Согласно их логике, Казахстан – случайное, несостоявшееся государство, и это единственный его шанс вернуться в состав большой России.

Такая информационная волна, давление со стороны и "имперцев", и "евразийцев" вызвали ответную реакцию. Число противников интеграции с Россией в Казахстане резко увеличилось. Причем в их число вошли не только националисты, но и вполне умеренные граждане. Ключевым стал вопрос о государственном суверенитете, к которому весьма чувствительна казахская часть общества, особенно его интеллектуальная среда. Поэтому когда различные российские эксперты стали периодически подвергать сомнению суверенитет Казахстана и результаты его развития, это вызвало беспокойство.

Способствовала озабоченности и активизация Российского государства. В течение 2012 г. выдвинут ряд инициатив, направленных на создание наднациональных структур в ТС. Среди них выделялась идея образования так называемого Евразийского парламента. Предполагалось, что депутаты данного органа будут избираться в соответствии с численностью населения, и его постановления придадут легитимность решениям Евразийской экономической комиссии как некоего общего правительства Евразийского экономического союза. Однако Казахстан получил бы в этом парламенте только 12% мест. В зависимости от полномочий, которыми в итоге наделялась бы ЕЭК, структура начинала напоминать федерацию. С учетом абсолютного доминирования России в объединении речь в таком случае шла бы просто о "расширенном и дополненном" издании Российской Федерации.

Кроме того, Россия предлагала единую валюту. Из опыта длительных переговоров на эту тему с Белоруссией в 2000-е гг. известно, что Москва считает: у такой валюты должен быть единый эмиссионный центр. Следовательно, речь идет о российском рубле, который станет валютой нового объединения.

Казахстан занял иную позицию. Если создавать новую валюту, надо идти по пути Евросоюза и сначала сделать что-то вроде расчетной единицы – ЭКЮ, а уже затем работать над созданием общих денег типа евро. Но такой валютой не может быть рубль. Отказ от тенге означал бы для Астаны потерю части государственного суверенитета. Понятно, что Россия, например, с таким никогда не согласится.

Со временем противоречий все больше. Периодически они выходят наружу в виде открытых конфликтов, в частности вокруг космодрома Байконур или дагестанского браконьера, убитого при задержании в казахстанской части Каспийского моря. Но в Казахстане и России похожие друг на друга системы сильной вертикали власти. В результате все возникающие противоречия решались на уровне глав государств. В конце 2013 г. на встречах в Екатеринбурге, Минске и Москве большая часть вопросов была урегулирована. Стороны четко обозначили позиции. В частности, я бы обратил внимание на десятую статью договора о добрососедстве и сотрудничестве, подписанного в Екатеринбурге осенью 2013 года. Здесь упоминается евразийская интеграция, ТС и Единое экономическое пространство, но ничего не говорится о Евразийском экономическом союзе.

В определенной степени это справедливое решение, поскольку для Казахстана и России двусторонние отношения всегда имели и будут иметь огромное значение. В известном смысле они даже важнее, чем многосторонняя интеграция. Наши отношения существовали до создания Таможенного союза и будут продолжаться, даже если последнего вдруг не станет.

Султан Акимбеков – директор Института мировой экономики и политики при Фонде первого президента Казахстана.

Россия. Казахстан > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2014 > № 1049174 Султан Акимбеков

Система власти в Китае

Почему Пекину все труднее управлять страной

Резюме: Опасность бездействия перевешивает риски, связанные с движением. Китаю остается только надеяться, что его вожди признают эту истину и будут двигаться вперед, даже не зная точно, куда именно направляются.

Это эссе основано на его книге "Правители Китая: от Дэн Сяопина до Си Цзиньпина", University of California Press, 2014. Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 1, 2014. © Council on Foreign Relations, Inc.

В XX веке Китай пережил три революции. Первая – падение династии Цин в 1911 г., когда рухнула традиционная система управления. После затяжного периода борьбы за власть произошла вторая революция – в 1949 году Мао Цзэдун и компартия одержали победу в гражданской войне и объявили о создании Китайской Народной Республики. Период жесткого и непредсказуемого правления Мао закончился только с его смертью в 1976 году.

Третья революция все еще продолжается, и пока ее результаты кажутся более позитивными. Она началась в 1977 г., когда к власти пришел Дэн Сяопин. Благодаря начатым им беспрецедентным реформам Китай превратился в одного из лидеров мировой экономики, сотни миллионов человек выбрались из нищеты и началась массовая миграция в города. Революция распространилась и на годы правления преемников Дэн Сяопина – Цзян Цзэминя, Ху Цзиньтао и Си Цзиньпина.

Конечно, революция, начатая Дэн Сяопином, не коснулась одного важного аспекта – Компартия Китая (КПК) сохранила монополию на политическую власть. Однако расхожее представление, что с 1977 г. в КНР происходили экономические преобразования, но не было политических реформ, не совсем верно: как сказал один китайский политик в частной беседе в 2002 г., политические изменения "происходили тихо, вдали от посторонних глаз".

Условия, в которых функционирует сегодня центральное правительство Китая, значительно отличаются от тех, что были при Дэн Сяопине. Во-первых, китайские лидеры постепенно становятся слабее относительно друг друга и остального общества в целом. Во-вторых, в обществе, экономике и бюрократии множится число групп интересов, и руководители страны вынуждены это учитывать. В-третьих, китайскому руководству приходится иметь дело с населением, обладающим гораздо большими ресурсами – включая деньги, профессиональные навыки и информацию, – чем когда-либо раньше.

По этим причинам управлять Китаем сейчас сложнее, чем во времена Дэн Сяопина. Пекин отреагировал на изменения, включив общественное мнение в процесс принятия решений, но основные политические структуры остались прежними. Однако китайские руководители заблуждаются, если считают, что смогут и дальше обеспечивать политическую и социальную стабильность, не реформируя систему управления. Китаю со слабым государством и сильным гражданским обществом потребуется совершенно иная политическая структура. Чтобы разрешать конфликты, учитывать различные интересы и распределять ресурсы, необходимо правовое регулирование с мощными механизмами – судами и законодательными органами. Также нужно совершенствовать нормативную базу, повышать прозрачность и ответственность власти. Если этого не произойдет, риск политической нестабильности в будущем окажется значительно выше, чем за 40 с лишним лет. Учитывая глобальную значимость страны, последствия ощутят и соседи Китая, и весь мир. Предыдущие реформы создали условия, к которым руководители страны должны быстро адаптироваться. Реформы – как езда на велосипеде: вы или продолжаете двигаться вперед, или падаете.

НЕ ВСЕ ЛИДЕРЫ ОДИНАКОВЫ

Как утверждал немецкий социолог Макс Вебер, у власти бывает три источника: традиция, способности и харизма конкретного лидера либо конституционные и правовые нормы. В период реформ Китай отошел от первых двух типов легитимации власти и сместился к некому подобию третьего варианта.

Для Дэн Сяопина, как и Мао Цзэдуна, источниками власти были традиция и харизма. А вот его преемники зарабатывали легитимность по-разному. Цзян Цзэминя (1989–2002 гг.) и Ху Цзиньтао (2002–2012 гг.) лидерами назвал сам Дэн Сяопин, а приход к власти Си Цзиньпина в 2012 г. стал результатом коллективного политического процесса внутри КПК. Со временем появились критерии отбора верховных руководителей, включая показатели работоспособности и опросы внутри партии, введены ограничения по сроку полномочий и возрасту. Эти нормы важны, но их нельзя считать законом – они остаются неофициальными, неполными и могут быть отменены. Тем не менее налицо кардинальное изменение по сравнению с неопределенной и неустойчивой эпохой Мао Цзэдуна.

С изменением основ легитимности преемники Дэн Сяопина ощутили, как уменьшились их возможности единолично проводить ту или иную политику. Хотя Дэн Сяопин не обладал такой абсолютной властью, как Мао, и ему приходилось консультироваться с влиятельными коллегами, когда дело касалось стратегических решений, после этого он мог действовать властно и уверенно. Более того, масштаб и сфера его полномочий были огромны. Помимо экономических реформ, Дэн Сяопин принял ряд ключевых решений, включая инициирование политики "одна семья – один ребенок" в 1979 г., подавление протестов движения "Стена демократии" в том же году, объявление военного положения и ввод войск в Пекин в 1989 году. Дэн Сяопин чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы не акцентировать вопрос о Тайване и оставить его решение будущим поколениям.

Цзян Цзэминь, Ху Цзиньтао и Си Цзиньпин более ограничены в своей власти. Разницу наглядно показали события конца 2012 и начала 2013 гг., когда Си сменил Ху. В 1970-х гг., чтобы выстроить отношения с Японией, Дэн Сяопин дистанцировался от взрывоопасных националистических вопросов относительно суверенитета спорных островов Дяоюйдао (которые японцы называют Сенкаку). В свою очередь Си Цзиньпин, едва заняв высший государственный пост в сентябре 2012 г. и стремясь консолидировать власть, посчитал необходимым резко ответить на заявления Японии о национализации островов.

Иными словами, Китай прошел путь от сильных лидеров, пользовавшихся огромным личным авторитетом, до руководителей, ограниченных коллективным принятием решений, сроком полномочий и другими нормами, общественным мнением и собственным технократизмом. Как сказал один высокопоставленный китайский дипломат в личной беседе в 2002 г., "Мао и Дэн могли решать, Цзян и нынешние лидеры должны консультироваться".

Современные руководители отличаются от Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина еще одним: они считают главной задачей не радикальные изменения, а поддержание и совершенствование системы. Цели Дэн Сяопина заключались в трансформации. Он стремился толкнуть Китай вверх по экономической лестнице и продвинуть в мировой властной иерархии, и ему это удалось. Дэн открыл КНР для иностранных знаний, способствовал поездкам молодых людей за границу (подход сформировался благодаря периоду его собственного становления, который прошел во Франции и Советском Союзе), в итоге относительные преимущества в торговле и образовании дали потрясающие результаты.

Приход к власти Цзян Цзэминя, преемника Дэн Сяопина, ознаменовал изменение стиля руководства: после протестов на площади Тяньаньмэнь в 1989 г. и сторонники реформ, и те, кто относился к преобразованиям настороженно, считали его способным и неопасным лидером. В конечном итоге он встал на сторону быстрых преобразований. При Цзян Цзэмине Китай вступил в ВТО, осуществил первый пилотируемый космический полет. Кроме того, впервые было заявлено, что КПК должна привлечь в свои ряды огромное число талантливых и профессионально подготовленных людей. В период его 13-летнего правления экономика Китая росла в среднем на 9,7% в год.

Тем не менее Цзян Цзэминь в силу характера и сложившихся обстоятельств не стал реформатором, как Дэн Сяопин. Инженер по образованию, он был практиком и поэтому сосредоточился на том, чтобы заставить все механизмы работать. Например, в 1992 г. Цзян заявил группе американцев, что, находясь с визитом в Чикаго за 10 лет до этого, уделил особое внимание городской системе сбора мусора, надеясь понять, как решить проблему завалов из арбузных корок дома. Затем он похвастался американцам, что на посту мэра Шанхая смог построить спиралевидные въезды на мост, что позволило сэкономить пространство и не переселять жителей. Это нельзя назвать кардинальными социальными преобразованиями, но деятельность Цзян Цзэминя реально изменила жизнь простых китайцев.Ху Цзиньтао и его премьер Вэнь Цзябао оказались реформаторами еще в меньшей степени. Эволюционный путь можно было предсказать еще в 2002 г., до того как Ху Цзиньтао занял пост. "Еще одной тенденцией станет коллективное руководство вместо единоличного лидера", –

сказал мне тогда высокопоставленный китайский дипломат. "Будущее руководство станет коллективным, более демократичным, его представители будут стремиться к консенсусу, который придет на смену волевым решениям единоличного лидера. Но побочным фактором окажется уменьшение власти руководителей. Им сложнее принимать смелые решения, когда этого потребуют обстоятельства". Ху не осуществил каких-либо политических или экономических преобразований, его самым заметным достижением стало улучшение отношений с Тайванем. Годы пребывания Ху Цзиньтао у власти снисходительно можно интерпретировать как "переваривание" радикальных реформ, запущенных Дэн Сяопином и Цзян Цзэминем.

После выдвижения на пост лидера компартии в ноябре 2012 г. Си Цзиньпин серьезно укрепил свою власть, что вызвало активные дебаты о грядущих реформах, несмотря на введенные им ограничения свободы слова. Суть дебатов сводилась к следующему: как стимулировать рост экономики и в какой степени политические изменения являются обязательным условием экономического прогресса.

После заседания ЦК КПК в ноябре 2013 г. (Третий пленум) Си Цзиньпин и его аппарат выразили намерение "комплексно углубить реформы" и создали специальную рабочую группу. Необходимость появления подобного органа свидетельствует о том, что многие политические разногласия пока сохраняются, и центральное правительство хочет сосредоточиться на преобразованиях по крайней мере до 2020 года. Но этот путь нельзя назвать вполне определенным, поскольку в некоторых сферах Китаю необходимо углубление рыночных отношений, в других – децентрализация, а в третьих – напротив, централизация.

Хотя многие спорные моменты сохраняются, суть формирующейся политики сводится к ведущей роли рынка в распределении ресурсов, в то время как Пекин будет регулировать отношения между государственными предприятиями и частными фирмами, упрощая бюрократические процедуры. Иностранцам может понравиться обещание "облегчить доступ инвестиций, ускорить создание зон свободной торговли и расширить открытость материковых и прибрежных районов". Такой курс будет иметь и политические последствия, поэтому в коммюнике пленума упоминается необходимость изменений в судебной системе и местных органах власти, а также неопределенно говорится о расширении прав сельских жителей. Решение создать Комитет национальной безопасности свидетельствует о том, что руководство Китая придает особое значение вопросам внутренней и внешней безопасности. Стране предстоит долгий путь.

РАСКОЛОТОЕ ОБЩЕСТВО

Изменение стиля индивидуального лидерства совпало с другим тектоническим сдвигом: произошла плюрализация общества, экономики и бюрократии. В эпоху Мао Цзэдуна руководители утверждали, что служат только интересам китайского народа. Работа правительства заключалась в том, чтобы подавлять непокорных и просвещать население, рассказывая ему о его истинных интересах. Управление было связано не с примирением разногласий, а с их уничтожением.

Однако после смерти Мао произошла фрагментация китайского общества и бюрократии, поэтому Пекину стало труднее принимать решения и реализовывать тот или иной курс. Чтобы справиться с этим вызовом, китайское правительство, особенно после ухода Дэн Сяопина, разработало авторитарную, но эффективную систему, позволяющую сбалансировать основные географические, функциональные, групповые и политические интересы путем представительства на самом высоком уровне КПК. Хотя способы политического самовыражения по-прежнему ограничены, а процесс принятия решений непрозрачен, сегодня китайские руководители скорее пытаются разрешить, а не подавить конфликты противоборствующих интересов. Репрессии применяются, только если конфликт рассматривается как серьезная угроза. Руководство пытается включить в свой состав рядовых представителей различных групп, используя жесткие меры против лидеров антиправительственных движений.

Многие влиятельные группы интересов в Китае сегодня являются экономическими по своей сути. Профсоюзы и менеджмент находятся в противоречии относительно условий труда и зарплат. Китайские компании все больше напоминают западные корпорации, лишь отчасти подчиняясь партийным директивам. Например, как отмечает Табита Мэллори, происходит активная приватизация в рыболовной отрасли – в 2012 г. 70% китайских компаний, ведущих рыбный промысел, были частными. Соответственно, центральному правительству сложнее бороться с чрезмерным выловом рыбы.

В то же время в государственном секторе Китайская национальная шельфовая нефтяная корпорация (CNOOC) поддерживает более агрессивную политику в Южно-Китайском море, где, по оценкам, сосредоточены огромные запасы углеводородов. Соответственно, у компании нашлись общие интересы с военно-морскими силами Китая, которые настаивают на увеличении бюджета и модернизации флота. Таким образом, группы интересов становятся активными участниками политического процесса, выражая позицию как по внутренним, так и по внешним вопросам.

Китайская бюрократия приспособилась к быстрому увеличению числа групп интересов, тоже став более плюралистичной. Чиновники используют специальные форумы "ведущих небольших групп" (линдао сяоцзу) для разрешения споров между конкурирующими организациями, а вице-премьеры и члены Госсовета тратят много времени на урегулирование этих конфликтов. Провинции, такие крупные города, как Шанхай, промышленные и коммерческие объединения, используют представителей в Пекине для продвижения своих интересов, лоббируя принятие тех или иных государственных решений. Аналогичная схема действует на уровне провинций.

ВЛАСТЬ НАРОДА

Мао Цзэдун практически никогда не допускал того, чтобы общественное мнение ограничивало его политику, волю народа он определял сам. Дэн Сяопин, в свою очередь, начал реформы, поскольку опасался, что КПК рискует вот-вот утратить легитимность. Тем не менее он учитывал общественное мнение, только если оно полностью совпадало с его собственной позицией.

Сегодня практически все китайские руководители открыто говорят о важности общественного мнения, прислушиваясь к которому, можно предотвратить многие проблемы. Например, в августе 2013 г. государственная газета China Daily напомнила читателям, что Национальная комиссия развития и реформ потребовала от властей на местах оценивать риски, дабы определить вероятность массовых протестов в ответ на крупные строительные проекты. Комиссия постановила, что проекты должны временно закрываться, если вызывают "средний уровень" неприятия среди граждан.

В Китае создан огромный аппарат для изучения общественного мнения – в 2008 г. (последний год, по которому есть данные) около 51†тыс. фирм, многие из которых имеют государственные контракты, проводили опросы населения. Пекин даже начал использовать результаты исследований, чтобы оценить, заслуживают ли члены КПК дальнейшего продвижения по карьерной лестнице. "После Дэн Сяопина в стране не было сильных лидеров, поэтому общественное мнение стало формой гражданского общества", – сказал мне в 2012 г. один социолог, все чаще получающий заказы на исследования от центрального правительства. "В США опросы общественного мнения используются на выборах, в Китае основная задача – оценить эффективность правительства".

Подобная ситуация позволяет предположить, что сегодня китайские руководители признают: правительство должно более гибко реагировать на настроения населения, или по крайней мере создавать такую видимость. С 2000 г. на общественное мнение все чаще ссылаются для объяснения валютной и налоговой политики, инфраструктурных проектов. Возможно, именно общественное мнение в 2009 и 2010 гг. обусловило рост агрессивности КНР в регионе. Китайский политолог Ню Синьчунь утверждает, что Пекин занял более жесткую позицию по морским спорам и другим внешнеполитическим вопросам в ответ на недовольство общества критикой со стороны Запада ситуации с правами человека в Китае. Особенно это проявилось в преддверии Олимпиады-2008, когда многие западные лидеры были готовы отказаться от посещения Игр. Особое раздражение вызвало поведение Франции. China Daily писала: "Китайский народ не хочет видеть президента Франции Николя Саркози на церемонии открытия Олимпиады в Пекине".

Внимание Пекина к общественному мнению в значительной степени обусловлено пониманием того, что местные власти, негосударственные организации и отдельные граждане становятся более влиятельными, а центральное правительство постепенно теряет монополию на денежные ресурсы, человеческий капитал и информацию. Возьмем финансы. После эпохи Дэн Сяопина все больше денежных средств аккумулируется за пределами центрального правительства. С 1980 по 2010 гг. доля суммарных государственных доходов, потраченных на местном уровне, возросла с 46% до 82%. В то же время доля госсектора в общем промышленном производстве упала с 78% в 1978 г. до 11% в 2009 году. Разумеется, государство по-прежнему контролирует стратегические сектора, связанные с обороной, энергетикой и финансами, а также основную инфраструктуру, жизнь же обычного китайца далека от неограниченной экономической свободы. Свою выгоду из произошедших изменений извлекли коррумпированные местные чиновники, военные, криминальные синдикаты и бизнесмены – все они могут действовать вопреки интересам граждан. Но когда люди получают контроль над экономическими ресурсами, они могут выбирать, где жить, какую собственность приобрести, какое образование дать детям и к каким целям стремиться. Это нельзя назвать полной свободой, но это только начало.Что касается человеческого капитала, то в 1977–1978 учебном году, первом после культурной революции, около 400†тыс. студентов поступили в китайские университеты; к 2010 г. этот показатель увеличился до 6,6 миллионов. Кроме того, многие китайцы уезжают учиться за границу – в 2012–2013 учебном году только в США получали образование более 230†тыс., и многие потом возвращаются на родину. Таким образом, сегодня в распоряжении Китая огромное количество талантливых молодых людей, которые способны возглавить бизнес и негосударственные организации. С каждым днем количество и влияние последних растет, и в некоторых случаях они уже начали выполнять функции, традиционно принадлежавшие государству или вообще ранее не выполнявшиеся. Например, Институт общественных дел и окружающей среды – неправительственная организация, собирающая и публикующая данные об утилизации отходов предприятий, – смог заставить некоторые компании изменить технологии.

Рядовые граждане получают беспрецедентный доступ к информации. Более полумиллиарда китайцев сегодня пользуются интернетом. Помимо ограничения потока с помощью "Золотого щита", правительство вынуждено бороться с информацией посредством другой информации. В ответ на онлайн-слухи об опальном партийном лидере Бо Силае власти опубликовали в китайских соцсетях часть свидетельских показаний. Центральное правительство предприняло титанические усилия, чтобы извлечь пользу из интернета и при этом защитить себя от его дестабилизирующего воздействия.

В то же время все больше китайских граждан переезжают в города. Урбанизация обычно подразумевает более высокий уровень образования и доходов, а также повышенные ожидания населения. Как сказал мне один китайский экономист в 2010 г., "в городе люди дышат свежим воздухом свободы".

Сочетание таких факторов, как густонаселенные города, быстрорастущие устремления, распространение знаний и новые возможности координировать социальные действия означает, что китайским вождям будет все сложнее управлять страной. И проблемы уже возникают. В декабре 2011 г. The Guardian сообщила, что секретарь КПК в провинции Гуандун Чжэн Яньсюн, против которого выступали местные крестьяне, недовольные захватом своих земель, заявил в раздражении: "Только одна группа людей испытывает дополнительные трудности с каждым годом. Кто они? Это кадровые руководители. В том числе и я".

ГРАЖДАНЕ ИЛИ ПОДДАННЫЕ?

Реформаторская революция в Китае достигла этапа, о котором Дэн Сяопин и его соратники никогда не мечтали. Высшее руководство пытается управлять страной коллективно, сталкиваясь при этом с проблемами неоднородной бюрократии и фрагментированного общества. Руководителям все труднее выполнять свою работу из-за отсутствия институтов, способных выражать интересы различных групп, беспристрастно регулировать конфликты между ними и обеспечивать гибкое и справедливое осуществление той или иной политики. Иными словами, хотя Китай обладает огромным экономическим и военным потенциалом, система управления страной слаба и уязвима.

В этих обстоятельствах у КНР есть несколько путей. Во-первых, руководство может попытаться восстановить более централизованную и авторитарную систему, но это в конечном итоге не будет соответствовать потребностям быстро меняющегося общества. Второй вариант: ввиду угрозы нестабильности и спада к власти придет харизматичный лидер-реформатор, который построит новую систему – возможно, более демократическую, а может быть, более авторитарную. Третий сценарий опаснее. Плюрализация в Китае продолжится, но институты и нормы, необходимые для гибкого и справедливого управления внутри страны и конструктивного поведения на международной арене, так и не появятся. Этот путь приведет к хаосу.

Но существует и четвертый сценарий, при котором китайское руководство поведет государство вперед, обеспечивая верховенство закона и создавая регулирующие структуры, лучше отражающие различные интересы. Пекину также придется расширить источники своей легитимности: помимо роста материальных факторов и глобального статуса, понадобятся институты, пользующиеся реальной поддержкой населения. Это необязательно означает переход к полной демократии, но некоторые характерные особенности появятся: участие в политическом процессе на местном уровне, прозрачность принятия решений, более независимые судебные и антикоррупционные органы, активное гражданское общество, институциональные ограничения исполнительной власти, законодательные и гражданские институты, продвигающие различные интересы общества. Только после того как будут сделаны все эти шаги, китайское правительство сможет начать экспериментировать, дав людям право участвовать в выборе высших руководителей.

Сегодня главный вопрос заключается в том, поддерживает ли Си Цзиньпин этот курс хотя бы теоретически и способен ли он реализовать его на практике. Предварительно можно говорить о том, что сторонники экономических реформ укрепили позиции, а ключевые шаги, одобренные на Третьем пленуме, усилят необходимость политических реформ. Но эпоха Си только началась, и пока рано говорить, что военная служба и опыт работы в самых современных, космополитичных и взаимодействующих со всем миром районах КНР – Фуцзяне, Чжэцзяне и Шанхае – придали ему необходимый авторитет и сформировали представление, в каком направлении вести страну. Си Цзиньпин и шесть других членов нынешнего Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК, главного органа принятия решений в Китае, имеют более основательный образовательный багаж, чем члены предыдущих Постоянных комитетов. Этот факт может обеспечить креативность руководства либо привести к параличу власти.

Существует также опасность, что те, кто поднялся на вершину политической системы, уже ничего не видят за ее пределами. Но история оставляет надежду: в Китае Дэн Сяопин смотрел дальше Мао Цзэдуна и созданной им системы; на Тайване Цзян Цзинго в 1980-х начал реформы, против которых ранее выступал его отец Чан Кайши.

Опасность бездействия перевешивает риски, связанные с движением. Китаю остается только надеяться, что его вожди признают эту истину и будут двигаться вперед, даже не зная точно, куда именно направляются. Если Си и его соратники не смогут этого сделать, последствия окажутся катастрофическими: правительство упустит экономический рост, растратит человеческий капитал и, возможно, даже подорвет социальную стабильность. Однако если новым китайским лидерам удастся проложить путь к более гуманной, представительной и основанной на правилах системе управления, обеспечив при этом мощный экономический рост и стабильность, – тогда они смогут влить новые силы в нацию, о чем мечтали патриоты и реформаторы на протяжении последних полутора веков.

Дэвид Лэмптон – профессор, эксперт по Китаю в Школе международных исследований Университета Джона Хопкинса.

Китай > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2014 > № 1049172 Дэвид Лэмптон

Почем мир на Корейском полуострове?

И сколько он стоит

Резюме: Международное сообщество должно собрать 300 млрд долларов и передать их северокорейцам, если те объединятся под политическим руководством Сеула. Деньги пойдут на экономическую интеграцию и гуманитарную помощь.

Нарастание разногласий внутри Северной Кореи и приход к власти нового поколения лидеров открывают возможность для политических перемен. Северокорейской элите после ухода Ким Чен Ира, так же как второй волне советских реформаторов после хрущевской десталинизации, нужен безопасный и беспроигрышный план выхода из распадающейся сталинистской системы, которая досталась ей по наследству. Объединение Кореи снимет ядерную угрозу, ослабит региональную и геополитическую напряженность и обеспечит развитие богатой ресурсами Северо-Восточной Азии. Как и в случае с СССР/Россией, этого можно добиться, изменив мотивацию верхушки и предложив руководителям страны достойный и выгодный выход из ухудшающейся ситуации. Объединение Кореи по модели российской трансформации – проработанное предложение, которое позволит достичь этого результата.

РОСТ НЕСТАБИЛЬНОСТИ

Раскол Кореи на два государства опасен сам по себе, но тем более на фоне таких факторов, как изменение общего баланса сил и новые геополитические реалии. Экономический центр мира смещается на восток, страны, ориентированные на экспорт, аккумулировали капиталы, которые они тратят на гонку вооружений. В 2013 г. Китай, Россия, Япония и Южная Корея в сумме израсходовали на оборону 330 млрд долларов. За последние 20 лет военные ассигнования КНР ежегодно увеличивались более чем на 10%. Напряженность нарастает, поскольку Китай укрепляет свои позиции, Соединенные Штаты провозглашают Тихоокеанский регион приоритетом внешней политики, а КНДР близка к миниатюризации ядерных боеголовок.

Недавний опрос показал, что две трети южнокорейцев выступают за то, чтобы Сеул обзавелся ядерными средствами сдерживания; об отказе от безъядерной политики говорят и в Токио. Учитывая наращивание военного потенциала и агрессивность Пекина, Япония ощущает все больший дискомфорт, поскольку ее безопасность находится в руках США. В какой-то момент Япония и Южная Корея примут решение и станут обладателями собственных средств ядерного сдерживания. Так многомиллиардная поддержка северокорейскому режиму со стороны Китая в конечном итоге грозит распространением ядерного оружия в регионе. КНР попадает в геополитическую ловушку.

Однако, по мнению экспертов, в случае отсутствия реформ внутренние противоречия взорвут Северную Корею, даже несмотря на поддержку из Китая. Из-за санкций и отсутствия иностранного капитала государственные предприятия работают еле-еле, чахлая экономика уже 20 лет в застое. Доход на душу населения ниже, чем в 1990 г., сельскохозяйственное производство вдвое меньше потенциала, а устаревшая промышленность работает на четверть мощностей. Национальная валюта ничего не стоит за границей, а гиперинфляция представляет реальную угрозу для существования государства.

Идеи чучхе, сонбун (система, в соответствии с которой каждому жителю КНДР при рождении присваивается определенный статус в зависимости от политической благонадежности его семьи. – Ред.) и сурёнъ (концепция, согласно которой вождь, партия и массы представляют собой бессмертное социо-политическое тело, чьим мозгом является вождь, которому массы должны безоговорочно подчиняться. – Ред.) и другие институты социального контроля теряют доверие. Дети задают вопросы, на которые родители не осмеливаются отвечать. Контроль режима над вооруженными силами непрочен, рыночные реформы чреваты беспорядками, а восстановление экономики нереально без притока инвестиций. Несмотря на запасы природных ресурсов, оцениваемые в триллионы долларов, и незамерзающие морские порты, покупательная способность на душу населения составляет лишь 1/17 этого показателя в Южной Корее – самая большая разница в мире между граничащими государствами.

Поддержка правящей династии стабильно снижается с середины 1990-х гг. – после смерти Ким Ир Сена и серии кризисов, которые привели к краху системы распределения продовольствия и массовому голоду. Когда государство перестало обеспечивать население едой, институты социального контроля утратили силу, появились теневые рынки, расцвело взяточничество и коррупция. Ослабление центрального руководства и распространение спекуляции вызвали нестабильность и недоверие во властной элите. Приоритет всегда отдавался военным, поэтому вооруженные силы превратились в государство в государстве – они контролируют 80% предприятий, зарабатывающих иностранную валюту.

Те, у кого нет денег, перебираются туда, где есть еда, или голодают. Более полумиллиона человек в Северной Корее умерли от голода во второй половине 1990-х годов. Еще полмиллиона пересекают проницаемую китайскую границу, чтобы прокормить свои семьи, и привозят истории о лучшей жизни в Китае и невообразимом богатстве Южной Кореи. Воздействие пропаганды слабеет, люди понимают, что никогда не будут жить в раю для рабочих. Отрывочные представления о современности, проникающие с южнокорейскими новостями и культурным контентом, создали ощущение относительной бедности и новый социальный фон для политических изменений.

Одних политических мер недостаточно, чтобы производить товары на экспорт, сделать землю плодородной и обеспечить едой каждую семью. Очевидных рецептов обеспечения долгосрочной стабильности режима нет. В последнее время звучали заявления о дополнительных зонах свободной торговли, но кто будет туда инвестировать? Китай заинтересован в северокорейских природных ресурсах, а не в создании рабочих мест для чужой дешевой рабочей силы.

Пхеньян полагает, что его ядерный потенциал заставит мир пойти на уступки, как это произошло с Индией и Пакистаном. В семье Ким Чен Ына знают, что случилось с полковником Каддафи, и, видимо, считают ядерную программу жизненно важной для национальной и личной безопасности. Многие эксперты полагают, что шестисторонние переговоры основаны на ложной посылке, а избавление от ядерного оружия возможно только после объединения (или точечного удара).

КАК МЕНЯЛСЯ РЕЖИМ В РОССИИ

Революция в России 1991 г. может послужить моделью политических изменений в Северной Корее. Беседы с представителями советской элиты позволяют предположить, что реформы были срежиссированы прокапиталистической коалицией партийно-государственного руководства, которая осознала: социалистическая система рушится и не может конкурировать с международным капитализмом. Эти люди видели и возможности для личной выгоды. Они быстро отказались от идеологии в пользу прагматичного стремления к материальным привилегиям и сохранения власти в условиях свободного рынка.

Еще в 1987 г., за несколько лет до того, как приватизация стала официальной политикой, партийно-государственная элита начала занимать ключевые посты на госпредприятиях и извлекать преимущества из перемен, к которым была причастна. В последние месяцы 1991 г. руководство не предпринимало практически никаких шагов, чтобы остановить растущие проявления недовольства, отдав войскам приказ бездействовать, и вместе со всем миром наблюдало по CNN за почти бескровными революциями.

С тех пор Михаил Горбачёв и его семья вполне комфортно живут в Москве, а многие представители советской номенклатуры пополнили современную экономическую элиту. Подобный политический маневр может стать для северокорейских властей моделью, которая позволит им с достоинством отойти в сторону. Но для этого потребуются серьезные материальные стимулы и гарантии личной безопасности. Россия обладала огромными ресурсами, доступными к распределению между элитами. В КНДР ситуация иная. Нынешняя северокорейская экономика в 40 раз меньше, чем российская в 1991 году. У Пхеньяна государственное достояние не так велико, чтобы его можно было поделить, поэтому материальные стимулы для объединения должны исходить извне.ФОНД МИРА ДЛЯ КОРЕИ

Мне уже приходилось писать о создании Фонда мира для Кореи. За пять лет международное сообщество должно собрать 300 млрд долларов и передать их северокорейцам, если те объединятся под политическим руководством Сеула. Деньги пойдут на экономическую интеграцию и гуманитарную помощь, почти 90% должны достаться бедным семьям и недоедающим детям.

В 1990-х гг., в период президентства Клинтона, идея платы за мир обсуждалась на самом высоком уровне, но от нее отказались, посчитав, что абсолютная власть дает столь мощное психологическое удовлетворение, что от нее невозможно отказаться. Однако эта тема приобрела актуальность после династических трансформаций, появления новых геополитических и экономических сил и культурных изменений в Северной Корее в последние 20 лет.

Автократии обычно менее стабильны и прочны, чем кажется. Хотя сегодня в Пхеньяне больше личных автомобилей, ресторанов и роскошных магазинов, а уровень жизни верхушки заметно повысился, для большинства граждан ничего не изменилось. За линиями высотных домов, расположенных вдоль широких проспектов, ютятся более двух миллионов менее привилегированных граждан. Они не состоят в Трудовой партии Кореи. Они живут на грязных улицах в домиках из глины и кирпича, без холодильников, водопровода и телевизоров; они пользуются общественными душевыми (с холодной водой) и туалетами, отапливают жилище углем. Неудовлетворенные амбиции нового более информированного поколения (у многих есть мобильные телефоны) представляют все более серьезную угрозу для режима семьи Ким.

Если людям пообещать продовольственную безопасность, современное здравоохранение, собственность, бесперебойное энергоснабжение, доступ к международным коммуникационным сетям и тысячи долларов на личных банковских счетах, они начнут действовать, чтобы все это стало реальностью. Обещания со стороны мирного фонда также могут стать стимулом для государственного переворота. Предполагается, что тысяча высокопоставленных генералов и партийных руководителей обретут мультимиллионные состояния, 1200 офицеров получат по полмиллиона долларов, хорошие компенсации ожидают и 30†тыс. младших офицеров. Таким образом, система вознаграждений распространится на всю цепочку командования, в результате военная элита и среднее звено госаппарата окажутся лично заинтересованы в объединении Кореи.

Ким Чен Ыну придется пойти на уступки – и за это он получит Нобелевскую премию мира (как Михаил Горбачёв в 1990 г. и Ким Дэ Чжун в 2000 г.), его станут восхвалять как молодого героя, который принес мир, процветание и объединение своему народу. Он сохранит наследство, личное состояние, обеспечит безопасность семьи и станет авторитетной публичной фигурой мирового масштаба. Молодой Ким Чен Ын – недавний выпускник университета, у него нет собственного репутационного багажа, поэтому сейчас он в сложной ситуации. Многие полагают, что государственные решения принимает старшее поколение, а сам Ким в незначительной степени причастен к угрозам и бряцанию оружием, которое практикуется после его прихода к власти. Козлом отпущения вполне возможно объявить его отца, виновного во всех бедах за десятилетия злоупотреблений и нарушений прав человека.

Амнистия должна стать ключевым условием этого мирного плана, хотя соблазн возмездия велик. Несмотря на преступления против человечности, никаких комиссий по выяснению истины и примирению, а также международных трибуналов не нужно. Иначе как северокорейские лидеры смогут сложить оружие, имея основания опасаться самого худшего? Исцеление будет болезненным и займет годы, но, несмотря на обиды и желание покарать, единовременное прагматичное прощение необходимо ради долговременного разрешения опасной ситуации, которая ставит под угрозу жизни многих невинных людей.

ВСЕГО 300 МЛРД ДОЛЛАРОВ

Надежда на то, что правительства, корпорации и частные лица дадут северокорейцам сотни миллиардов долларов, кажется абсурдной, но в сложившейся экономической и политической ситуации такая возможность реальна. Разве 300 млрд долларов слишком высокая цена за то, чтобы лишить ядерного оружия терпящее крах тоталитарное государство, расположенное в центре процветающей Восточной Азии, или чтобы снизить риск конфликта между великими державами, который способен разрушить глобальную экономику и унести миллионы жизней?

Объединение обеспечит свободному рынку безопасный доступ к корейским полезным ископаемым, российским железным дорогам и энергоресурсам, стимулирует экономическое развитие северо-восточной части Тихого океана. Если Китай считает выход к Тихому океану жизненно важным для себя, то в обмен на поддержку объединения Корея может передать или сдать в аренду коридор шириной в один километр, который свяжет провинцию Цзилинь с морем.

Мир купается в деньгах. Благодаря нескольким десятилетиям роста мировой торговли и беспрецедентного производства глобального богатства можно рассчитывать на частный капитал. Несколько тысяч руководителей корпораций успешно контролируют 100 трлн долларов – две трети мировых активов. В мире полторы тысячи миллиардеров: более 200 в Восточной Азии, 100 в России и 25 в Южной Корее (в том числе семь в Сеуле). Богатые настолько богаты, что если каждый из первых 50 миллиардеров мира даст по 6 млрд, это полностью обеспечит фонд средствами, при этом их состояния не пострадают. Билл Гейтс и Уоррен Баффетт пожертвовали по 30 млрд на благотворительность. В 2012 г. суммарное состояние 40 ведущих миллиардеров мира выросло на 100 млрд долларов, а объем меценатства сверхбогачей превысил 300 миллиардов.

В современном многослойном глобальном балансе сил частные интересы действительно представляют собой уравновешивающий и часто объединяющий фактор в системе конкурирующих национальных государств. Эффект будет еще более позитивным, если усовершенствовать организацию и расширить сотрудничество. Данное мирное предложение получит финансирование, если его поддержит один из миллиардеров либо если G20, корпоративный консорциум, достигнет консенсуса или мировые элиты придут к согласию. Властные элиты могут учредить фонд и придать ему легитимность, пообещав пожертвования, о которых будет официально объявлено. Не связанные общественным мнением в отдельных странах, транснациональные группы и организации могли бы запустить механизм партнерства состоятельных лиц, мировых СМИ, банков, бизнеса и глобальных институтов, что позволит кардинально изменить структуру экономических и политических стимулов в регионе.

Сторонники эволюционной теории доказали, что для успеха и выживания нашего вида необходимо сотрудничество. История человечества с первобытных времен до появления мировой торговли и глобальной культуры показывает, что преуспевают люди и группы, которые сотрудничают друг с другом так же часто, как и конкурируют, интуитивно угадывают перемены и соответствующим образом меняют свои взгляды и поведение. Учитывая современную способность аккумулирования капитала, вполне можно собрать по 60 млрд долларов в ближайшие пять лет, если сочетать частные и корпоративные пожертвования, международные резервы и перенаправление военных расходов. Более 7 трлн долларов накоплено в валютных резервах и суверенных фондах благосостояния стран Северо-Восточной Азии, доля Китая – 65%. Менее 5% этих денег хватит, чтобы финансировать Фонд мира для Кореи. Это будет не только инвестиция в устойчивый рост капитала, но и гуманитарный жест, который войдет в историю человечества.

Как только фонд приобретет международную легитимность, ни одно государство не сможет повлиять на его работу, поскольку он будет функционировать самостоятельно. Решающую роль сыграют цифровые технологии, которые позволят сконцентрировать глобальные ресурсы и обеспечить широкую политическую поддержку. Необходимые средства возможно собрать гораздо быстрее, чем можно предположить. Ядерное разоружение, рыночный доступ к российским энергоресурсам и северокорейским полезным ископаемым, стабильная политическая платформа экономического развития северо-восточной части Тихоокеанского региона – общие цели, за которые государства и компании должны быть готовы заплатить.

Фонд мира для Кореи – эффективное, экономичное и умное решение корейской проблемы, которое принесет пользу всем. США решат вопрос о нераспространении ядерного оружия и нейтрализуют серьезную военную угрозу. Япония приобретет новые экспортные и инвестиционные рынки, избавится от страха ракетных ударов и применения оружия массового поражения. Россия получит прибыль от использования железных дорог и продажи энергоресурсов, кроме того, обретет круглогодичный выход к Тихому океану. Китаю светит надежный доступ к корейским полезным ископаемым и портам, сотрудничество с Кореей в развитии ее северо-восточных провинций, а также, возможно, вывод американских войск с Корейского полуострова и даже из Восточной Азии. Южная Корея обретет мир, бесперебойные энергопоставки, запасы полезных ископаемых на 10 трлн долларов, ее население увеличится на 50%, а территория – вдвое. По оценкамGoldman Sachs, огромный потенциал роста позволит единой Корее менее чем за 30 лет опередить по ВНП Францию и Германию.

У Китая, Кореи, России и Японии есть мотивация к урегулированию территориальных споров, расширению культурных связей и созданию мощного экономического и торгового союза. Подобный альянс сотрудничества и гармонии в мирной Северо-Восточной Азии может стать самым важным и влиятельным торговым блоком в мире. Разрешив конфликт цивилизационного масштаба, чреватый военными последствиями, уменьшив риски будущих споров, транснациональные корпорации надолго обеспечат безопасность потоков товаров и капитала и спокойно займутся экономическим развитием богатого ресурсами региона.

С точки зрения управления рисками, эти деньги не могут быть потрачены до достижения намеченных целей. Убытки исключены. Бумаги с обещаниями всегда можно разорвать, а электронные пожертвования остаются на эскроу-счете и их легко вернуть. Скептикам идея подобных выплат покажется плодом богатой фантазии, но нет веских причин отказаться от самой попытки, ведь есть шанс, что план сработает. Я не вижу другой перспективы для достижения мира и объединения Корейского полуострова.ВЫГОДА ДЛЯ РОССИИ И ЯПОНИИ

Объединение Кореи существенно расширит экономические возможности России и Японии. Москве нужны мир и сотрудничество, так как она хочет соединить сеть корейских железных дорог с Транссибом, чтобы азиатские товары экспортировались в Европу, а природный газ по трубопроводам поставлялся на Юг. Россия стремится стать энергетической супердержавой, и рынки Восточной Азии представляют ей огромный потенциал роста. Для работы на этом направлении президент Владимир Путин создал в мае 2012 г. Министерство по развитию Дальнего Востока. Япония и Южная Корея импортируют соответственно 90% и 70% нефти с Ближнего Востока. Любой конфликт в этом нестабильном регионе или на океанских судоходных маршрутах поставит под угрозу жизненно важные поставки. Таким образом, переход на российские энергоресурсы (газ сейчас и нефть в будущем) отвечает интересам всех и станет прекрасной основой для многостороннего сотрудничества, как и свободный от ядерного оружия Корейский полуостров. Москва уже простила КНДР долг в 10 млрд долларов, рассчитывая придать импульс совместным проектам. Учитывая потенциальные экономические выгоды от единой и стабильной Кореи, Россия могла бы с готовностью (сначала тайно) выделять значительные суммы в Фонд мира для Кореи. Кстати, один из 100 российских миллиардеров мог бы открыть этот фонд.

Условием японских взносов в фонд являются гарантии отказа объединенной Кореи от ядерного оружия, примерно в том духе, как это сделали Украина и Казахстан после распада Советского Союза. Разумеется, Соединенные Штаты тоже будут на этом настаивать. Но Япония – консервативная демократия, поэтому там вряд ли поддержат идею мирного фонда с самого начала. У страны противоречивые геополитические интересы. Хотя КНДР рассматривается как угроза, мощная единая Корея вряд ли предпочтительнее для Токио, чем расколотая нация.

Но когда фонд обретет легитимность и начнет работать, Япония, скорее всего, присоединится к нему, опасаясь оказаться в изоляции в Восточной Азии. Кроме того, расположение мощной Кореи понадобится Японии как противовес Китаю. Сотрудничество в динамично развивающейся Восточной Азии – вероятно, наилучший вариант для Японии, который обеспечит ей стабильное и успешное будущее. Ожидания быстрого роста в ближайшие полвека и доступ на китайский рынок – отличный стимул для сотрудничества. Сочетание российских энергоресурсов, китайского капитала и южнокорейских технологий обеспечат быстрое экономическое развитие. Объединение Кореи может стимулировать беспрецедентную эпоху политического и экономического сотрудничества в Северо-Восточной Азии, сулящего Москве и Токио огромные выгоды.

КИТАЙ - РЕШАЮЩИЙ ФАКТОР

Китай – единственное государство, оказывающее помощь Пхеньяну, поэтому изменение политики Пекина имело бы решающее значение для мира на Корейском полуострове. Принято считать, что Китай хочет сохранить братское авторитарное государство как буферную зону, отделяющую его от демократической Южной Кореи с американскими гарнизонами. Однако сегодня подобная точка зрения все больше напоминает атавизм холодной войны. Несмотря на риторику, КНР и КНДР отнюдь не являются близкими союзниками. Историческое недоверие, нынешняя борьба за ресурсы, этнические и националистические предрассудки делают отношения двух стран "взаимным заложничеством".

Пекин все чаще рассматривает Пхеньян как стратегическое бремя и угрозу, провоцирующую нестабильность. Критика стала более активной, после того как в декабре 2012 г. Северная Корея успешно запустила трехступенчатую ракету, а спустя два месяца провела третье подземное ядерное испытание за семь лет. В результате Китай поддержал ужесточение санкций ООН, а комментарии экспертов по внешней политике стали более резкими.

Профессор Фуданьского университета Шэнь Динли написал в американском журнале Foreign Policy: "Китай достиг той точки, когда необходимо списать потери и освободиться от КНДР". В статье вFinancial Times Се Тао из Пекинского университета внешнеполитических исследований отмечает: "Непредсказуемый неблагодарный тоталитарный режим, обладающий ядерным оружием, – последнее, что Китай хотел бы видеть на своей границе". В статье, перепечатанной в Financial Times, заместитель главного редактора Study Times, издания компартии, Дэн Юйвень подчеркивает: "Китаю следует рассмотреть возможность отказа от поддержки КНДР и проработать инициативы по облегчению объединения Северной и Южной Кореи".

Хотя в китайском подходе к Корейскому полуострову консерваторы пока преобладают над прагматиками, их терпение и авторитет не безграничны. После Мао Цзэдуна руководство Китая продемонстрировало потрясающее умение приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам. Если Пекин поддержит объединение Кореи, это станет сигналом к сотрудничеству для Вашингтона. В результате американские войска могут покинуть Корейский полуостров, а в Тихоокеанском регионе сохранится небольшой контингент, обеспечивающий баланс сил, ведь после объединения Кореи и постепенного примирения Тайбэя и Пекина в регионе практически не останется по-настоящему взрывоопасных горячих точек. Учитывая ожидаемые позитивные политические и экономические последствия, создание мирного фонда станет беспроигрышным решением, которое заложит основу для нового консенсуса между Пекином, Пхеньяном и Вашингтоном.

РАСШИРЕНИЕ ВОЗМОЖНОСТЕЙ

Чтобы не допустить конфликта, необходимо обдумать все промежуточные альтернативы. Предлагаемая модель расширяет возможности достижения мира благодаря вариантам, которые раньше казались невероятными.

Мировые элиты и правительства пообещают миллиарды долларов мирному фонду.Китай перестанет помогать северокорейскому режиму и поддержит объединение.Ким Чен Ын, военная и партийная элита КНДР пойдут на уступки при благоприятных условиях.

Рассмотрение подобных вариантов выходит за рамки вероятного с точки зрения политологов, практикующих политиков и мировых лидеров. Однако для конечного успеха плана денежных выплат в обмен на мир не требуется одобрения политиков и экспертов. Запустить этот мирный процесс может любой из тысячи миллиардеров или нескольких тысяч представителей корпоративных элит. Или, как сказал когда-то покойный Стив Джобс, те, кто обладает воображением, "толкают человечество вперед. И пусть кто-то говорит: безумцы, мы говорим: гении. Ведь только люди достаточно безумные, чтобы считать себя способными изменить мир, и есть те, кто его меняет".

Напряженность в Восточной Азии нарастает, поэтому привлечение убедительной силы денег к дипломатическому процессу может потребоваться для преодоления зависимости от первоначально избранного пути, которая слишком часто заканчивается конфликтом. Так или иначе формируется новый мировой порядок. Мы движемся к биполярной или многополярной взаимозависимой глобальной системе, где дипломатия чековых книжек заменит дипломатию канонерок и будет решена проблема распространения оружия массового поражения.

Несмотря на неизменную позицию и риторику Пхеньяна, поколение Ким Чен Ира постепенно уходит. И северокорейцев не следует воспринимать как преступников, они скорее жертвы истории. Новые лидеры страны живут в постоянном страхе, оказавшись заложниками негуманной, неработающей сталинистской системы, альтернативы которой они не видят. Предложив безопасный, достойный и беспроигрышный выход из сложившейся ситуации, мировое сообщество проложит путь к миру. И это очень разумный вариант.

Испанский писатель и философ Джордж Сантаяна когда-то сказал: "Тот, кто не учит историю, обречен ее повторять". Меняющийся баланс сил, наращивание военного потенциала и рост национализма в Восточной Азии сегодня рождает сравнения с Западной Европой до мировых войн XX века. Будем надеяться, что уроки усвоены, и провалы дипломатии и лидеров, неэффективность институтов и другие ошибки, которые привели к катастрофе в прошлом столетии, не повторятся в Восточной Азии. Поддержка Фонда мира для Кореи могла бы переломить мрачные тенденции и даже изменить инерцию чрезмерно жестокой мировой истории.

У северокорейских лидеров, которые командуют армией в 1,2 млн человек, тоже есть своя жизнь, семьи, внуки, надежды и мечты о спокойном и благополучном будущем. Мы не должны воспринимать северокорейцев сквозь призму пропаганды как чеканящих строевой шаг и бряцающих оружием солдат или как злодеев, запускающих ракеты. Это обычные люди из плоти и крови, которые женятся, любят своих детей, плачут на похоронах и пытаются выжить в сложных условиях. Они рациональны и прагматичны, в состоянии оценить материальные стимулы, они используют возможность обогатиться, но только в обмен на гарантии личной безопасности и благополучия членов их семей.

Эксперты согласны, что, несмотря на некоторые эскапады, в целом Северная Корея ведет себя рационально. Поэтому можно предположить, что режим пойдет на уступки, если посчитает это лучшим для себя вариантом. Учитывая неудачные попытки вовлечь КНДР в диалог, воздействовать с позиции силы, а также удручающие результаты шестисторонних переговоров, очевидно, что новый подход необходим. Когда речь пойдет о деньгах, режиму Ким Чен Ына будет трудно отказаться. Поэтому лидеры нового мирового порядка должны предложить 30-летнему Ким Чен Ыну привлекательный вариант, который поддержит он сам и его окружение.

Известный экономист XX века Джон Кеннет Гэлбрейт когда-то заметил: "Политика – не искусство возможного. Это выбор между катастрофичным и неприятным". Необязательно соглашаться или одобрять все аспекты этого предложения, чтобы признать его предпочтительность и потенциальную успешность по сравнению с другими. Практически каждый политический руководитель, который принимает важное решение по Северной Корее, был избран, переизбран или назначен совсем недавно. Если бы эти новые лидеры изучили детали мирного предложения и тщательно взвесили затраты и выгоды с точки зрения долгосрочных национальных интересов, возможно, они поддержали бы фонд, и совместными усилиями открыли новую эру политической и экономической стабильности в Восточной Азии. Российская модель не только позволит всем сторонам выйти из ситуации без потерь, но и поможет каждому получить то, что он хочет.

Шеперд Айверсон – профессор Университета Инха в г. Инчхон (Республика Корея).

КНДР > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 19 февраля 2014 > № 1049170 Шеперд Айверсон

Развивающиеся рынки, которые никак не станут развитыми

Почему не сбываются экономические прогнозы

Резюме: Составители прогнозов исходили из того, что "горячие" экономики останутся таковыми неопределенно долго. Они совершенно игнорировали циклический характер политического и экономического развития.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 1, 2014 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

В середине прошлого десятилетия среднегодовые темпы роста быстроразвивающихся рынков впервые за всю историю зашкаливали за 7%, и любители заглядывать в будущее наперебой делали сенсационные прогнозы о том, к чему это приведет в ближайшее время. Китай скоро опередит по экономической мощи Соединенные Штаты, говорили они, а Индия с ее гигантским населением или Вьетнам с его способностью извлекать максимальные дивиденды из государственного капитализма станут следующим Китаем. В поисках политических сенсаций аналитики предсказывали, что Пекин вскоре поведет новый восходящий блок стран под названием БРИК – Бразилия, Россия, Индия, Китай – к экономическому превосходству над угасающими западными державами. Внезапно началась гонка – кто быстрее изобретет следующую "горячую" аббревиатуру: одни предлагали МИКТ (Мексика, Индонезия, Южная Корея и Турция), другие – КИВЕТЮ (Колумбия, Индонезия, Вьетнам, Египет, Турция и ЮАР).

Сегодня, спустя пять лет после начала финансового кризиса 2008 г., эйфория по поводу ярких перспектив, ожидающих быстроразвивающиеся рынки, и новых аббревиатур, как ни печально, представляется неуместной. Средние темпы роста развивающихся стран в 2013 г. опустились до 4 процентов. Тем временем рынки стран БРИК буксуют – каждый по своим внутренним причинам. Проводимые ими саммиты только лишний раз показывают, как трудно сколотить влиятельный блок из авторитарных и демократических режимов с разными экономическими интересами. Теперь, когда ажиотаж утих, аналитикам остается переосмысливать ошибки, которые они допустили на пике экономического бума.

Таковых было великое множество. Прогнозисты перестали рассматривать быстроразвивающиеся рынки отдельно друг от друга, обезличивая их с помощью броских, но бездумных аббревиатур, посредством которых они пытались объединить абсолютно непохожие друг на друга державы. Эксперты слишком внимательно прислушивались к словам политических лидеров быстроразвивающихся стран, которые рады были объяснять экономический бум своим мудрым руководством, но игнорировали другие факторы, такие как легкие деньги, исходившие из США и Европы и позволявшие им наращивать мощь. Аналитики также переоценивали в своих прогнозах какой-нибудь один-единственный фактор – благоприятную демографию, допустим, или глобализацию, – тогда как все исследования говорят о том, что экономический рост зависит от хитросплетения разных сил и обстоятельств.

Прежде всего кардинальная ошибка заключалась в экстраполяции. Составители прогнозов исходили из того, что тенденции последних лет будут продолжаться бесконечно, а "горячие" экономики останутся таковыми неопределенно долгое время. При этом они совершенно игнорировали циклический характер политического и экономического развития. Эйфория вытеснила здравое суждение и смысл. По этой причине экономические прогнозы часто оказываются неверными.

СИНДРОМ ОДНОГО ФАКТОРА

История свидетельствует о том, что прямолинейные экстраполяции почти всегда ошибочны. И все же аналитики не могут избежать искушения использовать их в своих прогнозах, поскольку часто выдают желаемое за действительное, и притом ими часто движет страх. В 1960-е гг. Филиппины добились права открыть у себя штаб-квартиру Азиатского банка развития на том основании, что быстрый рост филиппинской экономики должен был на долгие годы сделать эту страну звездой региона. Но надеждам не суждено было сбыться: в следующем десятилетии рост остановился из-за бездарной политики диктатора Фердинанда Маркоса (притом что Азиатский банк развития никуда не делся). Однако пристрастие к экстраполяции оказалось стойким, и в 1970-е гг. подобное мышление привело экономистов и разведслужбы США к прогнозу о том, что будущее за Советским Союзом, а в 1980-е гг. – что оно за Японией. В прошлом десятилетии начался бум быстрорастущих рынков, и экстраполяция позволила аналитикам взять новые высоты недоразумений. Авторы прогнозов указывали на экономическую мощь Китая и Индии в XVII веке как доказательство того, что эти страны будут доминировать не только в будущем десятилетии, но и на протяжении всего XXI века.

Начавшийся бум высветил еще одну классическую ошибку в построении прогнозов: упование на теорию одного фактора. Поскольку бум Китая отчасти объяснялся дешевой рабочей силой, которую обеспечивало подрастающее молодое поколение, аналитики взялись искать следующую "горячую" экономику среди держав со схожей демографией, забывая, что страна должна обладать мощным промышленным производством, способным создать рабочие места для всех молодых людей, выходящих на рынок труда. Либералы молились на более прозрачные государственные институты, служащие стимулом для предпринимательской деятельности, хотя в послевоенную эпоху вероятность быстро перейти к экономическому росту в авторитарных режимах была ничуть не ниже, чем в странах с демократическим управлением. Для резонеров долг – это всегда плохо (кредитный кризис 2008 г. еще больше усилил это предубеждение), в то же время экономический рост идет рука об руку с кредитами.

Проблема с теориями одного фактора в том, что они никак не связаны с текущими событиями и не учитывают другие обстоятельства, которые делают каждую страну уникальной. С одной стороны, институты и демография меняются слишком медленно, чтобы служить индикаторами направленности экономического развития. С другой стороны, аналитики, которые утверждают, что одни культуры приспособлены для быстрого экономического роста, а другие нет, упускают из виду, как быстро может меняться культура. Достаточно взглянуть на Индонезию и Турцию, крупные демократии мусульманского большинства, где быстрый экономический рост развенчивает миф о том, что ислам несовместим с экономическим развитием.

Обобщающие теории часто не рассматривают вещи в динамике. Те, кто учитывал в качестве ключевого фактора географию, не смогли предсказать бурный рост в прошлом десятилетии стран, не отличавшихся выгодным географическим положением. Речь идет, в частности, об Армении, Таджикистане и Уганде, не имеющих выхода к морю. Растущие цены на нефть позволили Казахстану выйти из экономической депрессии постсоветских лет.

Ясность и понятность теорий одного фактора делают их привлекательными. Но, игнорируя быстрые изменения в глобальной конкуренции, они не способны предложить убедительного сценария или прогноза, на основе которого можно было бы строить планы на 5–10 лет. Истина в том, что экономические циклы коротки, и обычно от взлета до падения проходит 3–5 лет. Конкурентоспособность разных стран мира за это время может резко измениться либо благодаря технологическим инновациям, либо в силу политической трансформации.

ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС

В действительности, хотя аналитики крайне неохотно соглашаются с этим, каждое последующее десятилетие почти всегда кардинально отличается от предыдущего, если принять во внимание тот факт, что звездами экономики нередко становятся те, кто в прошлом был отверженным и неудачником. Например, Мексика, ранее известная застойной экономикой, сегодня стала одной из самых многообещающих экономических держав Латинской Америки. А Филиппины, совсем недавно вызывавшие всеобщую жалость, сегодня в числе самых передовых – годовые темпы роста превышают 7 процентов. Пакистан, который на обложке журнала The Economist был отрекомендован как "самое гиблое место в мире", неожиданно начал демонстрировать признаки финансовой стабильности. Его фондовый рынок проявил себя среди лучших в прошлом году по динамике роста, хотя его обошел еще один неожиданный новичок в клубе быстрорастущих рынков – Греция. Ряд рыночных индикаторов недавно понизили статус Греции, переведя ее из разряда "развитых стран" в число "развивающихся рынков"; но страна резко сократила государственные расходы, зарплаты и цены, и это снова сделало ее экспортные товары конкурентоспособными.

Опыт таких стран лишний раз свидетельствует о том, что политические циклы ничуть не менее важны для перспектив страны, чем экономические. Кризисы и спады часто ведут к реформам, которые могут впоследствии обернуться экономическим оживлением или даже бумом. Однако следствием подобного успеха может стать пассивность и высокомерие политических лидеров, обрекающие страну на очередной спад. Бум прошлого десятилетия, казалось бы, опровергал этот сценарий, поскольку почти все быстроразвивающиеся экономики показывали феноменальный рост и не были подвержены спадам. Однако "большой взрыв" 2008 г. вернул цикл в привычное русло. Прежние звезды, такие как Бразилия, Индонезия и Россия, сегодня теряют позиции из-за плохого управления или благодушия руководства. Суть этой проблемы афористично выразил министр финансов Индонезии Мухаммед Шатиб Басри, сказав, что "трудные времена заставляют проводить правильную политику, а благодатные времена обычно расслабляют".

Правительства развивающихся стран могут избежать этой ловушки, только если будут придерживаться последовательного курса даже в благоприятные времена, поскольку для подобных экономик это единственный способ догнать развитый мир. Но это задача не из легких. В послевоенную эпоху такой подвиг совершили всего с десяток государств – несколько стран в Южной Европе (такие как Португалия и Испания) и Восточной Азии (Сингапур и Южная Корея). Наверно, по этой причине "развитыми" сегодня считаются всего 35 стран мира.

Между тем шансы на то, что все большее число новых государств пробьет себе дорогу в высший эшелон, невелики с учетом того, что реформы, направленные на повышение производительности труда, даются с большим трудом. Людям свойственно обрастать жирком в благополучное время и надеяться на то, что оно никогда не закончится. Но чаще всего успех оказывается мимолетным. Аргентина, Греция и Венесуэла в прошлом столетии добились западного уровня доходов для своего населения, но затем откатились назад.

Сегодня, помимо Мексики и Филиппин, успешно развиваются такие страны, как Перу и Таиланд. У этих четырех держав есть нечто общее, что объединяет многие звездные экономики последних десятилетий: харизматичный политический лидер, понимающий суть экономических реформ и имеющий от избирателей мандат на проведение их в жизнь. И все же не следует впадать в эйфорию. Подобные реформы обычно длятся от трех до пяти лет, так что не ждите расцвета филиппинского или мексиканского века.СБАЛАНСИРОВАННЫЙ ПОДХОД

Аналитикам не стоит заглядывать слишком далеко в будущее, но им нужно мыслить масштабно, чтобы учитывать все многообразие различных факторов, от которых зависит устойчивый и быстрый экономический рост. По мере того как страна богатеет, их перечень меняется. Простые проекты, такие как мощение дорог, могут сделать больше для поддержки и стимулирования бедной экономики, чем преждевременный запуск программ по развитию передовых технологий. Но вскоре выгоды от базовой инфраструктуры начинают приносить плоды.

С изменением экономических условий должна меняться и стратегия. Через пять лет после начала мирового финансового кризиса чрезмерные заимствования по-прежнему остаются серьезной проблемой, особенно если долг растет быстрее ВВП. На самом деле слишком большой государственный долг – бремя для быстрорастущих экономик, таких как Китай, который ускоряет заимствования во имя поддержания темпов экономического роста. Вьетнам, некогда восхвалявшийся как "Китай будущего", фактически переиграл КНР в эндшпиле, но это отнюдь не та победа, на которую он рассчитывал. Вьетнам уже пострадал от экономического кризиса, вызванного огромным госдолгом, и только начинает собирать осколки и закрывать несостоятельные банки.

Чтобы поддерживать экономики в рабочем состоянии, политическим лидерам следует заботиться о сбалансированном росте, охватывающем все сектора национальной экономики (и не слишком зависящем от заимствований), все классы общества (не сосредоточиваясь в руках нескольких миллиардеров), все географические регионы (а не только столичные города) и производственные отрасли (не ограничиваясь подверженными коррупции отраслями, такими как добыча и экспорт нефти). И необходимо равновесие всех факторов, соответствующее уровню доходов граждан. Например, Бразилия тратит слишком много на построение государства всеобщего благоденствия; расходы эти чрезмерно велики при среднем доходе бразильца 11 тыс. долларов США в год. Вместе с тем Южная Корея, где средний доход в два раза выше, чем в Бразилии, тратит на социальные программы слишком мало.

Многие политические лидеры считают некоторые экономические пороки вневременными, общими проблемами развития, но в действительности существует лимит жадности и мздоимства, как это ни парадоксально. Обычно неравенство увеличивается на первых этапах экономического роста. Дойдя до определенного предела, пропасть между богатыми и бедными начинает сокращаться. Эта точка равновесия находится где-то в районе годового дохода в 5 тыс. долларов на душу населения. На этой кривой неравенство относительно уровня доходов значительно выше нормы в Бразилии и ЮАР, но в таких странах, как Польша и Южная Корея, оно не столь тревожно и критично. Тот же подход с коррекцией на доходы применим к коррупции, из чего следует, например, что в Чили удивительно низкая коррупция для уровня доходов в этой стране, тогда как Россия непропорционально коррумпирована.

СПРОСИТЕ У МЕСТНЫХ

Однако никакая теория не заменит местное население, которое всегда более чувствительно к тому, в какую сторону разворачивается национальная экономика, чем аналитики. Так, деловые люди Индии заранее предсказали замедление экономики, дружно жалуясь на коррупцию. Растущие расходы на взятки продажным чиновникам побудили их вывозить больше средств за рубеж, хотя иностранные инвесторы по-прежнему вкладывали немалые средства в индийскую экономику.

Ничто не заменит изучения ситуации "в полевых условиях", на местах. Аналитики, которые следят за инвестициями в быстроразвивающиеся рынки, используют Китай в качестве мерила, поскольку уровень вложений в китайскую экономику приблизился к 50% ВВП, что совершенно беспрецедентно и опасно для любой развитой страны. Но инвестиционный риск становится очевидным, только если оказаться в Китае и проследить, на что идут все эти деньги – на города-призраки с небоскребами и другие пустые проекты. На другом полюсе находятся Бразилия и Россия, где, наоборот, нехватка инвестиций сказывается на развитии сектора услуг, состоянии дорожно-транспортной сети, а в Сан-Паулу генеральные директора компаний полагаются только на вертолетные площадки на крышах небоскребов, отчаявшись преодолеть безнадежные пробки на дорогах.

Экономисты склонны игнорировать впечатления конкретных людей и политику как нечто слишком абстрактное, не поддающееся количественному измерению и анализу, и не включают их в свои прогнозные модели. Они склонны изучать политическую обстановку через призму цифр, отражающих состояние государственных расходов или процентные ставки. Но голая статистика не способна дать представление о влиянии, которое оказывают на экономику такие харизматические лидеры, как, например, новый президент Мексики Энрике Пенья Ньето или президент Филиппин Бениньо Акино III. Эти руководители принимают крутые меры против монополистов, взяточников и чиновников, не справляющихся со своими обязанностями.

Прагматичный подход к определению того, кто станет вероятным победителем очередного бума развивающихся рынков, требует принять во внимание эту реальность и непостоянство мировой конкуренции. Аналитик, пытающийся сделать более или менее достоверный прогноз, должен отслеживать меняющийся перечень из более чем 10 факторов, от политики до заимствований и инвестиционных потоков, и оценивать перспективы каждой развивающейся страны в течение следующих трех-пяти лет – реалистичный временной горизонт для нынешних политических лидеров, деловых людей, инвесторов или других лиц, кровно заинтересованных в текущих событиях. При таком подходе нет места провокационным прогнозам на 2100 г. или пророчествам на еще более отдаленное будущее. Цель таких аналитиков – составить практическое руководство по подъему и падению стран в реальном времени и в обозримом будущем: в текущем десятилетии, а не в следующем и не через 30–40 лет. Быть может, прогнозы не будут особенно драматичными. Но недавний крах рынков показал, насколько опасной может быть излишняя драматизация.

Ручир Шарма – возглавляет отдел быстроразвивающихся рынков и мировой макроэкономики в департаменте управления инвестициями Morgan Stanley и является автором книги "Страны, совершающие рывок: в погоне за следующими экономическими чудесами".

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2014 > № 1049169 Ручир Шарма

Энергетическая хартия: путем перемен

Пересмотр подходов к международному сотрудничеству в энергетическом секторе

Резюме: Мы создали инструментарий и условия, необходимые, чтобы начать подлинную модернизацию международной энергетической структуры, рожденной в эпоху надежд на перемены после холодной войны.

Ничто так не вдохновляет на коллективные действия, как кризис. Международные организации, какими мы их сегодня знаем, редко возникают случайно. Катализатором обычно служат объективные перемены – политические, экономические и экологические. Политические условия особенно подвержены влиянию кризисов, которые, как правило, открывают возможность переформатирования поля контактов между странами, а также между государствами и корпорациями. В первую очередь это относится к энергетической отрасли. И Организация стран-экспортеров нефти (ОПЕК), и Международное энергетическое агентство (МЭА) созданы для координации действий на фоне кризиса, когда группы государств осознали необходимость изменить подходы к регулированию и управлению.

ОПЕК возникла вскоре после того, как British Petroleum (ВР) приняла в 1959 г. судьбоносное решение снизить цену на нефть на 10% и нефтедобывающие страны Ближнего Востока ощутили серьезную нехватку доходов. Арабские монархи, многие из которых двигались к независимости от Британской империи, уже задумывались об обретении большего суверенитета над нефтяной отраслью. Действия ВР привели их в негодование – прежде всего потому, что компания не проконсультировалась с ними, принимая решение снизить цены. После того как в 1960 г. цена вновь опустилась – теперь уже по инициативеStandard Oil of New Jersey, – монархии Персидского залива Кувейт и Саудовская Аравия совместно с другими производителями – Ираном, Ираком и Венесуэлой – создали ОПЕК. Это стало первым шагом в институциональной деятельности арабских и прочих развивающихся государств, стремившихся стать хозяевами собственной нефтяной экономики. ОПЕК подтвердила роль ведущей организации, способной влиять на ценовую конъюнктуру.

Спустя 13 лет, когда большая часть промышленно развитого мира попала в зависимость от ближневосточных поставок, монархии Персидского залива ощущали себя на мировом рынке намного увереннее, чем в конце 1950-х годов. Недовольная решительной поддержкой, которую Соединенные Штаты и Нидерланды оказали Израилю во время войны 1973 г., ОПЕК инициировала нефтяное эмбарго, направив острие против этих стран. Политически мотивированное снижение нефтедобычи, призванное заставить Запад отказаться от произраильской позиции, привело к четырехкратному (с 3 до 11,65 доллара за баррель) повышению цен с октября по декабрь 1973 года. Начались перебои с бензином, автомобилисты часами ждали у заправок. Западные страны-потребители преодолели потрясения, а впоследствии создали МЭА, призванное смягчать последствия срыва поставок и координировать стратегические запасы на случай повторения кризисов.

УНИКАЛЬНЫЙ МОМЕНТ И УНИКАЛЬНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ

Энергетическая хартия уходит корнями в европейскую политическую инициативу, выдвинутую сразу после холодной войны. Начало 1990-х гг. было уникальным периодом. Новое десятилетие принесло континенту, политически разделенному на протяжении сорока лет, беспрецедентные возможности для преодоления разногласий и разработки смелых совместных проектов. С точки зрения творцов политики ЕС первоочередной задачей было налаживание экономического взаимодействия с бывшими противниками – в частности, в энергетическом секторе.

Так появилась Энергетическая хартия. Инициатива исходила от тогдашнего премьер-министра Нидерландов Рууда Любберса, в июне 1990 г. он предложил стратегический план так называемого Европейского энергетического сообщества. Переговоры с участием целого ряда стран были призваны создать институциональную структуру для развития торговли энергоносителями в масштабах всей Европы, включая активные инвестиционные потоки между Востоком и Западом. Географически "Большая Европа" включала, по мысли Любберса, суверенные государства, образовавшиеся вскоре на месте Советского Союза, многие из них располагали богатыми месторождениями. Однако им не хватало правовых режимов, привлекательных для прямых зарубежных инвестиций (ПЗИ), столь необходимых для освоения ресурсов. Нужно было учитывать колоссальные различия в культуре государственного управления между западноевропейскими и постсоветскими экономиками. В ЕС считали, что широкомасштабная эффективная торговля энергоресурсами между Востоком и Западом способна развиваться только при наличии общей законодательной базы и правил функционирования рынка.

Декларация Европейской Энергетической хартии, подписанная в Гааге в декабре 1991 г., стала первым конкретным шагом по институционализации торговли энергоносителями, как это предусматривал план Любберса. К документу присоединились все страны Европейского сообщества, а также Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ), позже вошедшие в ЕС, другие европейские государства, республики бывшего Советского Союза, развитые индустриальные державы, такие как США, Канада, Австралия и Япония. Подписав Хартию, все выразили политическую приверженность принципам широкого сотрудничества в энергетическом секторе и правовым гарантиям в таких областях, как инвестиции, торговля и транзит.

Государства согласились с тем, что нужно создавать открытые и эффективные энергетические рынки, условия, стимулирующие приток ПЗИ на недискриминационной основе. Немалое число стержневых принципов Хартии заимствованы у организаций мирового управления, сложившихся после окончания Второй мировой войны, таких как Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ). Эти принципы энергично продвигали промышленно развитые страны – производители энергии, в частности, Нидерланды и Великобритания. Кроме того, Хартия подтвердила принцип государственного суверенитета над природными ресурсами, признав в то же время важность энергоэффективной отраслевой политики и бережного отношения к природе в процессе добычи.

Принятие Договора об Энергетической хартии (ДЭХ) стало выражением воли значительной части европейских граждан и политических кругов, которые настаивали на юридически обязывающем соглашении. ДЭХ, подписанный 41 страной и европейскими сообществами в декабре 1994 г., вступил в силу в апреле 1998 г., через 90 дней после его ратификации тридцатым из подписавших государств. ДЭХ вобрал в себя большинство принципов, содержавшихся в Декларации о Хартии 1991 г., и остается первым и единственным в мире многосторонним юридически обязывающим договором о защите инвестиций исключительно в энергетическую отрасль. В 1990-е гг., когда Восточная Европа и бывшие республики Советского Союза начали открывать рынки для ПЗИ, ДЭХ совместно с Конференцией Хартии – международной энергетической организацией, созданной на основе ДЭХ, – стал центром притяжения для инвесторов в энергетику, ориентированных на восточные рынки.

В частности, это касалось масштабных инициатив по созданию энергетической инфраструктуры, включая нефте- и газопроводы, прокладываемые через границы многих стран – членов ДЭХ. В этом смысле известный нефтепровод Баку–Тбилиси–Джейхан (крупный трансграничный проект, задуманный в 1990-х гг.) также во многом был основан на принципах ДЭХ, и Договор упоминается в его уставных документах. Положения ДЭХ не только содержали широкий круг мер по защите инвестиций посредством продуманных механизмов арбитража, но и гарантировали свободу транзита нефти, газа и других энергоносителей через территорию стран-членов.

В 1990-е гг. Энергетическая хартия упоминалась во многих значимых соглашениях по торговле и инвестициям между Востоком и Западом, основанных на ее стержневых принципах. Например, в статье 65 Соглашения о партнерстве и сотрудничестве между ЕС и Россией 1994 года. Поскольку в 1990-е гг. европейские компании стремились выйти на бывшее советское пространство, ДЭХ все чаще рассматривался как практически значимый юридический инструмент и фактор укрепления доверия. Ведь его главная задача состояла в том, чтобы распространить принцип верховенства закона на зарождающиеся евразийские энергетические рынки.ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН

ДЭХ остается единственным юридически обязывающим многосторонним договором о защите инвестиций, но энергетические условия с 1990-х гг. существенно изменились. Какой бы прозорливостью ни отличались Рууд Любберс и другие отцы-основатели, кто мог угадать в 1990–1994 гг., что через 20 лет характерными чертами европейских и мировых энергетических рынков станут:

экономическое и политическое возрождение России, Казахстана, Азербайджана, Туркменистана и Узбекистана в качестве крупных производителей нефти и газа на мировых энергетических рынках;зависимость Европы от российского газа, ставшая особенно наглядной из-за срывов поставок через территорию Украины в 2006–2009 гг., что имело геополитические последствия;смещение глобального влияния из Атлантического в Тихоокеанский регион, накопление огромных капиталов арабскими странами –производителями нефти, упрочение позиций вертикально интегрированных государственных нефтяных компаний в том, что касается доступа к мировым запасам углеводородов, превращение Индии и Китая в главных генераторов спроса на энергоносители в мире и возрастание геополитического значения этих игроков, укрепление государств БРИКС и их стремление участвовать в процессах управления мировой экономикой;изменение климата в качестве глобального вызова, стремление уйти от экономики, основанной на ископаемом топливе, в пользу возобновляемых источников энергии;возвращение США на позиции ведущего производителя энергоресурсов в мире, "сланцевая революция" и последствия замаячившей на горизонте полной энергетической независимости Америки от мировых рынков.

После окончания холодной войны и сама Европа пережила немалые перемены – институциональные и геополитические. Бывшие страны-сателлиты СССР в ЦВЕ, а также три бывшие союзные республики стали членами Евросоюза. Многие государства ЦВЕ, которые когда-то подписали ДЭХ, теперь часть внутреннего энергетического рынка ЕС, активно выстраиваемого Европейской комиссией. Она стремится распространить правила внутреннего европейского рынка на соседние страны – в частности Средиземноморья, Балканского полуострова и Большого Причерноморья. В результате появился ряд юридических инструментов региональной кооперации, например Договор энергетического сообщества, который является частью внешней экономической политики Европейского союза и призван подготовить ряд государств, в частности балканских, к последующему вступлению в ЕС.

Все эти перемены не могут не повлиять на Процесс Энергетической хартии – как формально называют международный политический форум, сложившийся вокруг ДЭХ. Первая и вторая из перечисленных выше характеристик европейского и международного энергетического рынка ведут к тому, что Россия становится более независимым и уверенным игроком, чем в первой половине 1990-х гг., когда формулировались идеи Энергетического договора и Энергетической конференции. Третий ключевой момент в том, что немало развивающихся стран, которые не были приглашены на переговоры 1991–1994 гг., теперь хотят и могут отстаивать собственные интересы по управлению мировой энергетикой. Очевидно, что первоначальный процесс Энергетической хартии, основанный на документах конца XX века, невозможно заморозить в том состоянии.

В новых стратегиях следует учесть недоработки прошлого. В девяностые многие были исполнены надежд и оптимизма по части энергетической торговли между Востоком и Западом, которую должна была обеспечить Хартия. Однако в последние годы участники и директорат ДЭХ не могут найти общие методы согласования Процесса Хартии с постоянно меняющимся мировым энергетическим ландшафтом. Консультации по Дополнениям к ДЭХ были приостановлены в конце 1990-х гг., а переговоры (в основном между ЕС и Россией) по новому Протоколу Энергетической хартии о транзите завершились провалом десятилетием позже.

В январе 2009 г., когда кульминации достигли громкие споры между Россией и Украиной, Москва публично высказала недовольство ДЭХ, поскольку Договор не заставил Киев гарантировать свободу транзита российского газа в Европейский союз. В октябре того же года Россия завершила срок временного применения ДЭХ и предложила собственный концептуальный подход к разработке новой юридической основы для сотрудничества в сфере энергетики. С учетом стремительных перемен в мире участникам и директорату Энергетической хартии также показалось, что давно пора что-то менять.

ДОРОЖНАЯ КАРТА ИЗМЕНЕНИЙ

На 20-й конференции по Энергетической хартии (Рим, декабрь 2009 г.) директорат и страны-участницы, реагируя на демарш России, который воспринимался практически как ее выход из ДЭХ, в конце концов согласились: назрели перемены. Римская конференция утвердила мандат на модернизацию Процесса Энергетической хартии, план которой был вскоре разработан. Стратегия модернизации, первоначально одобренная Римской конференцией, теперь включает практические шаги, нацеленные на исправление недостатков прошлых лет, а именно:

углубление отношений и связей между ключевыми участниками ДЭХ, дабы повысить уровень политического вовлечения в Процесс Хартии;повышение прозрачности и отчетности Процесса, чтобы сделать его более открытым, заметным на международной арене, а значит и привлекательным для сотрудничества с заинтересованными третьими сторонами;усовершенствование Процесса Хартии и документов по Энергетической хартии 1991–1994 гг. путем повышения открытости и привлекательности – особенно для развивающихся стран и усиливающихся энергетических держав, а посредством этого – расширение географической базы ДЭХ. Для этого нужна стратегия активной экспансии и разъяснения;выборочное обновление языка и терминологии Энергетической хартии 1991–1994 гг., дабы сбалансировать интересы потребителей и производителей энергии. Это сделает Хартию более универсальной и повысит ее легитимность в контексте мировой энергетики начала XXI века.

Потребовалось немало времени, чтобы громоздкий и крайне разнородный состав стран – участниц Процесса Хартии начал реализовывать план модернизации, однако, кажется, сейчас мы наконец начали движение в правильном направлении. В первые два года после Римской встречи уровень доверия между ключевыми государствами был крайне низким. Это сводило на нет самые искренние усилия. Несмотря на существование дорожной карты модернизации, Россия продолжала предлагать свой "концептуальный подход" к международной энергетической безопасности. Но некоторые члены ДЭХ, такие как Украина, присоединились к Договору энергетического сообщества в 2011 г., и немногие развивающиеся страны выражали желание активизироваться в процессе работы над Хартией. В частности, это касается стран – производителей нефти на Ближнем Востоке и в Северной Африке, по-прежнему считающих, что инструменты Хартии настроены на обеспечение интересов стран-потребителей из ЕС.ВРЕМЕНА МЕНЯЮТСЯ

Однако в начале 2014 г. мы преодолеваем некоторые из перечисленных недостатков. Формальное принятие Стратегии консолидации, расширения и разъяснения (CONEXO) в августе 2012 г. знаменовало серьезный шаг к интенсификации Процесса. Директорат Хартии проводит активные двусторонние консультации с пятью странами, которые подписали, но не ратифицировали ДЭХ – Россией, Норвегией, Австралией, Исландией и Белоруссией. Предстоит немало работы, но за исключением Исландии ратификация ДЭХ этими государствами уже не за горами. Самым ценным и ощутимым достижением Стратегии CONEXO стало то, что Россия снова выходит на траекторию продуктивных рабочих отношений с Энергетической хартией.

Россия остается членом Конференции Энергетической хартии. Она никогда не покидала этой организации, а российский заместитель министра энергетики – заместитель председателя Конференции. Предложения Москвы по укреплению режима международной энергетической безопасности сходны с основными положениями Энергетической хартии, и мы работаем над тем, чтобы найти еще больше общего. Восстановлено доверие между Россией и другими странами-участницами ДЭХ, и, несмотря на меняющийся ландшафт, все стороны понимают, что нельзя сбрасывать со счетов отношения между Востоком и Западом, один из ключевых факторов успеха Энергетической хартии.

Вместе с тем налицо все предпосылки того, чтобы Энергетическая хартия стала гораздо более глобальной, чем когда-либо в прошлом. СтратегияCONEXO демонстрирует результаты и в плане "расширения и разъяснения". В 2013 г. к ДЭХ присоединился Афганистан, став первой страной, подписавшей Договор после его ратификации Японией в 2002 году. Похоже, что Черногория также примет ДЭХ в ближайшее время. Формальные обращения к Йемену и Ливану утверждены на 24-й встрече Конференции по Хартии 5 декабря 2013 г. в Никосии. Подписание Хартии – первый шаг в процессе присоединения к ДЭХ. Сегодня есть твердая уверенность в том, что обе страны подпишут документ в ближайшие месяцы.

К принятию Хартии движутся страны Ближнего Востока и Северной Африки (БВСА) – прежде всего Королевство Иордания. Как и в случае с Черногорией, ожидается, что законодательный орган Иордании вскоре утвердит документ о присоединении к ДЭХ, что будет означать участие в Договоре в обозримом будущем. Кроме того, Меморандум о взаимопонимании, подписанный Секретариатом Энергетической хартии и Лигой арабских стран в Каире, способствует более тесным контактам между БВСА и Энергетической хартией. Подобные сдвиги с удовлетворением воспринимаются участниками ДЭХ, но не исключено, что они окажутся лишь верхушкой айсберга. Хартия стремится стать организацией управления мировой энергетикой.

На церемонии открытия Всемирного энергетического конгресса в Республике Корея в октябре 2013 г. президент страны Пак Кын Хе во всеуслышание заявила, что ДЭХ – подходящая нормативная база для международного энергетического сообщества, которая могла бы способствовать частным и государственным инвестициям в энергетику. Министерство нефти Индии недавно выступило за присоединение к ДЭХ, заявив, что Договор поможет защитить индийские инвестиции, обеспечивает беспрепятственную торговлю оборудованием по правилам ВТО, содействие трансграничным проектам нефтепроводов, предусматривающих транзит энергоносителей, а также создаст более прозрачные механизмы разрешения споров. Соседний Пакистан, давний наблюдатель в Конференции по Энергетической хартии, сегодня близок к окончательному одобрению документа о присоединении к Договору и находится примерно на том же этапе, что Иордания и Черногория.

Республика Индонезия стала первой страной Азии, принявшей у себя ежегодную Конференцию по обсуждению политики Энергетической хартии в сентябре 2013 г. на острове Бали. Это внесло серьезный вклад в повышение осведомленности Восточной Азии. Страны региона стали уделять Хартии больше внимания, о чем свидетельствует и заявление президента Пак. Индонезия готовит отчет о присоединении к ДЭХ, который должен быть представлен на Конференции по Энергетической хартии после одобрения правительством. Это проложит путь к последующему присоединению Индонезии к правовому режиму ДЭХ. Отчеты о присоединении готовят Марокко и Сербия.

Так совпало, что в ходе написания данной статьи гораздо больший интерес к Процессу Энергетической хартии стал проявлять новый крупный игрок на мировом рынке потребления энергии – Китай. Высокопоставленные официальные лица проводят встречи на высшем уровне с директоратом Хартии, в то время как Национальная нефтяная корпорация Китая участвует в работе организаций, связанных с Энергетической хартией, как, например, Отраслевой экспертный совет. Однако ни Китай, ни Республика Корея, ни Индия до сих пор не предприняли формальных шагов по подключению к Процессу Энергетической хартии. Ряд других стран также выражают заинтересованность, не исключая возможности присоединения. Речь идет о Тунисе, Ливии, Израиле и Шри-Ланке, хотя пока еще рано говорить о перспективах подписания и ратификации ДЭХ этими странами.

РАСШИРЕНИЕ СФЕРЫ ДЕЙСТВИЯ ВЕРХОВЕНСТВА ЗАКОНА

Ни одно из перечисленных достижений не повод для эйфории. В нашем быстро меняющемся мире, где вызовы часто перевешивают возможности, все больше участников международного процесса хотят видеть расширение сферы верховенства закона в энергетическом сотрудничестве. Верховенство закона и эффективное управление – то, ради чего, собственно, и принималась Энергетическая хартия. Она создавалась как международная организация, действующая на основании многостороннего договора, и ничего в этом смысле не изменилось. Но не менее важно модернизировать деятельность, чтобы укрепить законодательную базу, сделать ее способной более гибко реагировать на потребности государств-членов. Укрепит позиции Хартии привлекательность этой организации для заинтересованных третьих сторон, пока еще не подписавших ДЭХ – прежде всего наблюдателей и стран Ближнего Востока, Азии и Африки.

Важные шаги сделаны в последние месяцы 2013 года. Политическая вовлеченность стран-участниц в процесс развития Энергетической хартии и их заинтересованность усиливается, с тех пор как введена новая система сменного председательства в Конференции по Хартии на ротационной основе. Казахстан, один из ведущих производителей энергии в Каспийском бассейне, принял на себя почетную ответственность с 1 января 2014 г., Грузия и Япония будут председательствовать в 2015 и 2016 гг. соответственно. Прозрачность и подотчетность Хартии как международной организации в сфере энергетики также возрастут благодаря недавно принятому решению снять контроль и ограничения с решений Конференции. Этот шаг также расширит доступ заинтересованных третьих сторон к нужной информации, что позволит им принимать более своевременные решения относительно будущего сотрудничества и вступления. Вне всякого сомнения, эта мера будет способствовать реализации стратегии расширения и разъяснения, которую взял на вооружение Секретариат Энергетической хартии. Этому содействует и недавно созданная система посольств по связи с Энергетической хартией, и институт специальных представителей или послов.

Итак, Энергетическая хартия переживает процесс реформ и модернизации. Фактически это единственная организация по управлению мировой энергетикой, действующая по принципу добросовестности (bona fide), которая вступила на путь полноценного реформирования, причем процесс реформ начался по инициативе стран-членов. Само по себе это уже немалое достижение, если принять во внимание несхожесть и географическое разнообразие 53 государств-участников. В настоящее время отсутствует простор для полноценной деятельности по реформированию других международных организаций, в частности ОПЕК и МЭА. В контексте принятия стратегии CONEXO за последние 18 месяцев мы смогли создать инструментарий и условия, необходимые для того, чтобы начать подлинную модернизацию международной энергетической структуры, которая родилась в эпоху надежд на перемены в Большой Европе после окончания холодной войны. Это позволит нам с оптимизмом смотреть на 2014 г., когда Договор Энергетической хартии будет пересматриваться на следующее пятилетие, а также обновить и усовершенствовать стратегию CONEXO.

За два десятилетия Энергетическая хартия сталкивалась с серьезными кризисами, и пора воспользоваться возможностью укрепить организацию, чтобы она (как это сформулировано в Статье 2 ДЭХ) действительно "опиралась на взаимодополняющее и взаимовыгодное сотрудничество в соответствии с заявленными целями и принципами". Такое сотрудничество призвано служить интересам стран-участниц и всего мирового сообщества. В конечном итоге верховенство закона должно быть одинаково применимо ко всем сторонам и в любое время. Современные демократические международные организации эффективны лишь в том случае, если пользуются доверием всех членов, пропорционально распределяя среди них выгоды. Задача обеспечения энергетической безопасности для участников ДЭХ – отнюдь не тривиальный вызов. Энергетическая хартия способна дать достойный ответ, и мы сейчас только начинаем осознавать ее потенциал как управляющей силы по части инвестиций в энергетику XXI века.

Урбан Руснак – генеральный секретарь Секретариата Энергетической хартии.

Весь мир > Нефть, газ, уголь > globalaffairs.ru, 19 февраля 2014 > № 1049165 Урбан Руснак

Как сообщает издание Tazabek со ссылкой на информацию Межгосударственного статистического комитета, в прошедшем году киргизские фермеры смогли вырастить и собрать 1,332 млн картофеля, что на 1,5% больше, чем годом ранее.

Данный результат является пятым среди всех государств-членов СНГ.

Если говорить о других странах, то лидером в данном рейтинге стала Россия с урожайностью в 30,189 млн тонн (+2,2%). А на последнем месте данного «картофельного» ТОПа оказалась Молдавия с 239 тысячами тонн, что все же примерно на треть больше, чем в 2012 году.

Если рассматривать остальные виды овощей, то киргизские аграрии собрали в 2013-ом 882 тысячи тонн (+1,8%). Причем, как сообщает Tazabek, наибольший прирост производства в этом категории продукции наблюдается у сахарной свеклы, урожайность которой возросла на 191,6% до 195 тысячи тонн.

По итогам 2013 г., через контрольно-пропускной пункт (КПП) Хоргос, который находится в приграничном Синьцзян-Уйгурском районе КНР, на экспорт в центрально-азиатские страны и Россию было отправлено 15750 автомобилей. Это на 8,9% меньше, чем в 2012 г. Общая стоимость указанных машин составила $535,97 млн со снижением на 15,18% в годовом исчислении.

Одна из причин сокращения экспорта – спад покупательской способности на центрально-азиатском рынке.

Напомним, что по итогам 2013 г., в Китае выпущено 22,117 млн автомобилей. Это на 14,76% больше, чем в 2012 г. В прошлом году также продано 21,984 млн машин – на 13,87% больше, чем годом ранее. По этим показателям КНР занимает первое место в мире на протяжении пяти лет подряд.

Как сообщалось ранее, по итогам 2013 г., через автодорожный КПП Хоргос на границе Китая с Казахстаном было перевезено 780 400 т грузов. Это на 32,5% больше, чем годом ранее. Данный показатель стал самым большим с 1994 г. Так, объем вывоза грузов из Китая через КПП Хоргос составил 731 000 т с приростом на 29,86% к уровню 2012 г., а ввоз товаров достиг 49 300 т с увеличением на 90,35%.

Кроме того, по итогам января-ноября 2013 г., объем грузоперевозок по второй железнодорожной магистрали между Китаем и Казахстаном через КПП Хоргос превысил 1,5 млн т. Так, объем китайского экспорта составил 1,46 млн т, импорта – 55 100 т.

Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров выступил на третьем министерском раунде стратегического диалога Россия – Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), прошедшем в Кувейте. По-прежнему важное внимание в международной повестке дня уделяется ситуации в Сирии.

По словам министра, Россию и государства Персидского залива объединяет искреннее стремление видеть Сирию мирной, обновленной, процветающей страной, в которой представители всех конфессиональных и этнических групп пользовались бы равными правами и гражданскими свободами, вместе обустраивали современное государство и эффективную экономику.

"Мы готовы совместно с арабскими партнерами заняться модернизацией российской концепции обеспечения безопасности в зоне Персидского залива, – сказал также Сергей Лавров. – Мы бы были готовы организовать международную встречу с участием государств-членов ССАГПЗ, Ирана, пяти постоянных членов СБ ООН, других заинтересованных сторон. В качестве практического шага можно было бы подумать о подготовительном мероприятии к этой конференции и провести экспертное совещание представителей академических кругов и дипломатов". Министр напомнил, что Россия заинтересована в активном содействии развитию торгово-экономического, инвестиционного и военно-технического сотрудничества со странами ССАГПЗ.

"Соответствующие усилия могут идти по многим векторам, включая взаимодействие в области нефтегазового сектора, создание в государствах Залива ядерной энергетики на основе высших стандартов безопасности, включая развитие других наукоемких отраслей, в частности мирного освоения космического пространства. Имеются хорошие возможности для привлечения в Россию капиталов стран ССАГПЗ, в том числе в сферы создания новейших медицинских технологий, развития космических и телекоммуникационных систем, повышения энергоэффективности, усовершенствования инфраструктуры", – пояснил глава МИД России.

Несанкционированный митинг, участники которого требуют пересмотра условий по ипотечным займам в связи с недавней девальвацией национальной валюты — тенге, проходит в среду в Алма-Ате у здания Национального банка Казахстана, передает корреспондент РИА Новости.

В акции участвуют несколько десятков человек. Здание Нацбанка оцеплено представителями правоохранительных органов. Вышедший к митингующим представитель Нацбанка пообещал, что для разрешения поднимаемой проблемы будет создана специальная комиссия.

Национальный банк 11 февраля объявил об одномоментной девальвации тенге на 19%. На следующий день несколько десятков человек пикетировали Нацбанк и здание городской администрации в знак протеста против этого решения. 15 февраля около ста человек устроили несанкционированный митинг и шествие в центре города, которое было пресечено полицией, задержавшей около 30 участников. Михаил Егорин.

"Главное - продумать грамотные методы оплаты налога"

Министр финансов РФ Антон Силуанов предложил урегулировать интернет-торговлю в стране, снизив лимит беспошлинных покупок до €150. Как отмечает скрытый источник газеты "КоммерсантЪ" в одном из профильных министерств, такое решение - "это удар по интернет-торговле и по покупателям". Однако Артем Переславцев, директор Департамента международного развития СПСР-ЭКСПРЕСС, уверен, что при грамотном решении проблемы оплаты пошлин реформа не повлияет на развитие электронной коммерции в стране и не оттолкнет владельцев бизнеса от российского рынка.

- Артем, почему реформа не станет "ударом по интернет-торговле"?

- Если проанализировать статистику Почты России, доминирующего игрока на рынке трансграничной интернет-торговли, можно увидеть, что львиная доля посылок имеет весьма низкий средний чек. Лишь малая часть имеет средний чек свыше €200 и €1 000 евро. Таким образом, лимит, установленный на уровне €150, не затронет 60-70% этого рынка. Кроме того, я уверен, что если будут продуманы грамотные способы оплаты налога на товары стоимостью более €150, то изменения не сильно повлияют и на трафик, превышающий эту сумму. А упрощение способов оплаты налогов, например использование онлайн-платежей и дебетовых карт, поможет быстро адаптировать покупателей к новой схеме налогообложения интернет-покупок.

Дело в том, что для российского рынка интернет-торговли характерна такая тенденция: чем больше средний чек, тем больше разница между стоимостью товара за рубежом и в России. Так, если стоимость товара в иностранном интернет-магазине составляет $50, то в нашей стране этот же товар может стоить $100 и даже больше. Поэтому налог в 10-15% на сумму в $50 и более не уменьшит привлекательность товара для российского потребителя.

Но ограничения такого плана всегда должны "уравновешиваться" удобными методами оплаты. Если способ оплаты оставить на уровне деклараций как сейчас, то это может увести трансграничную интернет-торговлю в "серую зону", чего вряд ли добиваются люди, ратующие за новые законодательные инициативы. Покупателю не нужны дополнительные трудности при приобретении товаров, ведь тогда получат преимущество не совсем прозрачные методы торговли.

У небольших китайских магазинов, работающих в глобальной сети, для подобных ситуаций разработано свое решение: при отправке заказов в Россию они занижают стоимость отправления. Товар, который мы покупаем за $50-100, проходит через границу как подарок.

Другое дело - лидеры международной интернет-торговли. Их основное направление - развитые рынки старого света и Америка. А в Америке таможенное законодательство весьма сурово. Поэтому, когда на переговорах с крупными китайскими партнерами мы рассказываем, в каком направлении развивается наше таможенное законодательство, они говорят, что уже прошли через подобные моменты, работая с США и правила "игры", объявленные нашими таможенными комитетами, понятны, и они готовы им следовать.

Другими словами, все сводится к тому, что процесс оплаты данного налога нужно автоматизировать и грамотно интегрировать, чтобы на 100% точно связывать информационные потоки, касающиеся данных физического лица, посылок и электронного документооборота.

В свою очередь, мы как логистический оператор (крупнейший после Почты России игрок на рынке трансграничной интернет-торговли) готовы быстро и качественно менять все наши системы, IT-программы, переписывать интерфейсы, с которыми сталкиваются физические лица, разрабатывать приложения под Android и Apple. Почта России также должна быть готова предоставить подобный сервис массам, чтобы избежать возможных проблем грядущей реформы.

- Почта России планирует решить этот вопрос введением дополнительной системы, которая будет администрировать "порог" в €150. Как Вам кажется, станет ли она причиной дополнительных задержек в логистической цепочке?

- Если не будет правильного инструмента оплаты, то это создаст огромные очереди в почтовых отделениях, вызовет недовольство потребителей и, что немаловажно, станет причиной ухода западных интернет-магазинов с нашего рынка.

Я лично слышал от руководителей многих уважаемых зарубежных интернет-магазинов, что они, скорее, откажутся от бизнеса, который вызывает негатив в Интернете, чем будут его вести даже с учетом прибыли. Так, из-за возможности подобных последствий по решению управленцев, некоторые зарубежные компании просто блокируют русский ip-адрес, не позволяя пользователям просматривать собственные товары. Для российских покупателей это неприятно, но для владельцев бизнеса - это прагматичное решение, продиктованное внутренними ожиданиями и стратегией компании. Ведь "сероватый", нелегитимный бизнес отбрасывает на них тень, с точки зрения PR, а для публичных компаний, какими большинство из них является, это непозволительно.

Если рассуждать глобально, Россия для владельцев интернет-магазинов - лакомый кусок, высоколиквидный, интересный бизнес. Однако вместе с тем и очень рискованный, поэтому к нему относятся очень внимательно и аккуратно. Нужно держать в голове, что в настоящее время участники международного рынка электронной торговли вполне могут прожить и без этого лакомого куска.

Решение о введении лимита на ввоз покупок, сделанных в зарубежных интернет-магазинах, должно обсуждаться не только политиками. К этому процессу должны быть привлечены все участники логистического рынка: Почта России, СПСР-ЭКСПРЕСС и другие игроки.

- Переключимся на регионы. При отсутствии удобного инструмента оплаты, как Вы отметили, коллапса в случае нововведения не избежать. Однако есть мнение, что люди в регионах далеки от электронных систем и тогда, скорее всего, они будут обращаться к Почте России. Какое решение может предложить СПСР-ЭКСПРЕСС в качестве альтернативы?

- С моей точки зрения, глубоким заблуждением является мнение, что Россия за МКАДом живет в каменном веке. В СПСР-ЭКСПРЕСС есть проект "Карта на дом". В его рамках осуществляется доставка кредитных карт на дом. По нашей внутренней статистике (а мы работаем в 83 крупных городах РФ - это покрытие большинства платежеспособного населения страны), проникновение широкополосного Интернета в регионы весьма существенное, а покрытие дебетовыми картами близится к 70%. Поэтому наличие платежного инструмента у потребителя в данном случае неопровержимый факт. Если говорить только о Qiwi-кошельках, то количество их держателей в регионах превышает столичные показатели. Кроме того, те люди, которые покупают вещи на зарубежных сайтах, как правило, хорошо ориентируются в современных технологиях. Они смогут найти и освоить альтернативу пребыванию в очередях. А способ оплаты - будь то карты, наличные деньги, загруженные в онлайн, или что-то другое - не так важно.

- На время доставки в регионы использование подобных (электронных) решений будет влиять? Возможны сбои?

- На скорость доставки влияют другие факторы - скорость обработки магазинами заказов, действия провайдера первой мили и пр. Зависит, конечно, операционная эффективность и от логистических операторов на этапах таможенного оформления и доставки. На этапе таможенной очистки главный фактор успеха - 100%-ное уравновешивание данных физического лица и сопроводительных документов отправления. В таком случае задержек не будет никаких.

С другой стороны, сегодня СПСР-ЭКСПРЕСС - единственная компания на рынке, которая автоматизировала процесс таможенного оформления посылок стоимостью свыше €200 (существующий порог беспошлинных отправлений в неделю). Этого сейчас никто не делает: почему? Потому что для этого, согласно российскому законодательству, физическое лицо должно быть идентифицировано. Оно должно предоставить в налоговые органы копию паспорта и подписать брокерский договор, т.е. подтвердить свое доверие брокеру для процедуры таможенной очистки посылки. В СПСР-ЭКСПРЕСС есть система, которая в автоматическом режиме собирает с клиентов необходимую информацию еще до того, как посылка прилетела в Россию. На момент приземления самолета мы уже имеем данные, необходимые для того, чтобы посылка прошла таможню. А ритейлер в нашей системе автоматически оставляет информацию о стоимости в корзине и подтверждение оплаты. Таким образом, нам остается дополнить существующую систему опцией оплаты таможенных сборов на посылки стоимостью свыше €150. Подобное дополнение найдет отражение и на сайте продавцов, что поможет покупателям спокойнее принять правила игры. После нажатия кнопки "Купить" покупатели сразу получат сумму налога и смогут оплатить его в режиме онлайн. Все это будет на уровне односложных действий, которые не будут вызывать ни у кого вопросов.

Когда мы это сделаем, то будем предоставлять таможенным органам все необходимые для оперативной таможенной очистки документы - в том числе, и подтверждающие оплату пошлины. Это самый цивилизованный метод, и он не будет вызывать проблем ни у кого.

- Отразится ли этот закон на оптовиках и так называемых "перекупах"? "Очистит" ли российский рынок от них?

- Я полагаю, мнение, что люди через рынок трансграничной интернет-торговли закупают и продают промышленные партии товаров, не более чем миф. На сайтах, которые составляют 90% трафика, не покупают представители крупного и среднего опта. Для того, чтобы ввезти партию для открытия собственного бизнеса, используются другие каналы. Не покупают через зарубежные интернет-магазины и вещи, идущие на продажу в палатках. Это подтверждают периодические обзоры на тему: "Что покупается в зарубежных интернет-магазинах". Да и наша таможенная служба регулярно осуществляет мониторинг такого трафика и прекрасно знает, что промышленных партий в этом бизнесе мало - их единицы. Поэтому могу сказать, что новый лимит никоим образом не снизит поток серого трафика, потому что он заходит по другим каналам.

- Как обстоит дело с лимитом беспошлинных покупок и трансграничной торговлей в других странах?

- В некоторых странах лимит еще ниже, чем предлагаемый для введения в России. Это Бразилия и Турция. Бесплатно ввезти в Бразилию можно только товар на $40-45, а в Турцию - на $25. Такую планку они оставили чисто символически, чтобы их не объявили закрытой страной. Сегодня весь Евросоюз установил ограничение на уровне €22.

Трансграничная интернет-торговля - это плод глобализации мира. Она есть во всем мире. Существуют более закрытые и более открытые рынки. Россия же является одним из самых открытых рынков. Однако в отличие от России другие страны компенсируют входящую трансграничную торговлю исходящей. Например, Америка не только принимает товары, но и успешно их перепродает. Британия - одна из стран, которая тоже практически ничего не производит, много закупает из Китая и Америки, но так же много выпускает из страны.

- То есть Вы считаете, что развить транcграничную торговлю в России можно за счет исходящего трафика? Какие есть проблемы на пути реализации этой идеи?

- Россия сегодня в глобальном потребительском рынке - это страна-потребитель, но не экспортер. Однако если говорить про рынок электронной торговли, то Россия очень интересна для стран СНГ, стран бывшей группы СССР. Они также хотели бы закупаться на российских сайтах. Среди них есть страны, с которыми легко наладить торговые отношения - это Казахстан, Белоруссия. Есть и страны, с которыми несколько усложнен товарообмен - это, например, Украина. Однако все эти рынки нужно завоевывать.

Мы как крупный российский игрок рынка логистических решений участвуем в этом процессе и способствуем его развитию.

Если же говорить о проблемах, нужно отметить, что наше соглашение с Международным почтовым союзом имеет одностороннюю редакцию. То есть в нашу страну международные почтовые отправления входят свободно, а уходят они из нашей страны с большими сложностями. Поэтому, я считаю, что нам необходимо подумать над законопроектом, облегчающим прохождение потока исходящих почтовых отправлений.

Вчера, 18 февраля, в Таллинне началось совещание по плану формирования грузовых поездов, согласованию направления вагонопотоков и вагонов с контейнерами в международном сообщении на 2014-2015 год.

В совещании учавствуют представители дирекции Совета по железнодорожному транспорту СНГ, а также делегации из Азербайджана, Беларуси, Грузии, Казахстана, Кыргызстана, Латвии, Литвы, Молдовы, Монголии, России, Таджикистана, Туркмении, Узбекистана, Украины и Эстонии. Это самое масштабное мероприятие, посвященное плану формирования грузовых поездов, которое за последние 20 лет проводит Eesti Raudtee.

Открыл совещание заместитель Дирекции Совета по железнодорожному транспорту государств-участников Содружества Вячеслав Ткаченко, который поблагодарил принимающую сторону за теплый прием и хорошие рабочие условия, подчеркнув, что в течение этих трех дней предстоит принять много решений.

Далее с приветственной речью выступил председатель правления-генеральный директор AS Eesti Raudtee Ахти Асманн. Асманн отметил, что показатели по грузоперевозкам оставляют желать лучшего и единственный возможный способ исправить ситуацию - повышение эффективности. <<Объемы грузоперевозок неуклонно снижаются, количество порожних пробегов растет, инфраструктура либо перегружена на определенных участках, либо наоборот - есть много незадействованных мощностей. И я вижу только один путь решения этой проблемы - повышение эффективности>>, - сказал Асманн.

Асманн подчеркнул, что правильная организация направления вагонопотоков представляет собой весьма сложную задачу и именно от того, насколько успешно она решена, зависят такие важные параметры как скорость доставки грузов и расходы на перевозку. <<Как логистическое предприятие мы должны гарантировать не только объемы отправки грузов, но и скорость их доставки. На сегодняшний день имеются определенные проблемы с прогнозированием скорости доставки грузов, и это не устраивает наших клиентов>>, - пояснил глава Eesti Raudtee.

Асманн выразил уверенность, что на проходящем совещании будет найден оптимальный план формирования грузовых поездов, способный обеспечить эффективное использование грузовых вагонов и инфраструктуры железных дорог. <<Предлагая качественные услуги логистические предприятия тем самым поддерживают развитие экономик своих стран. Я надеюсь, что результатом нашей работы на этом совещании уже в скором времени станет увеличение скорости доставки грузов и рост их объемов>>, - заключил Асманн.

Мероприятие будет проходить до 21 февраля.

Антимонопольный комитет Украины (АМКУ) разрешил ПАО "Стахановский вагоностроительный завод" (г. Стаханов, Луганская обл.) приобрести акции компании "SCB Foundry, a.s." (г. Ческе Будейовице, Чешская Республика), что обеспечивает превышение 50% голосов в высшем органе управления компании. Об этом говорится в сообщении АМКУ.

ПАО "Стахановский вагоностроительный завод" является одним из предприятий железнодорожного машиностроения в Украине с полным циклом производства грузовых вагонов различных моделей и конструкций - от разработки конструкторской документации до поставки готового подвижного состава заказчику. На железные дороги стран СНГ, ближнего и дальнего зарубежья предприятие выпускает более 10 видов грузовых вагонов.

Чешская компания "SCB Foundry, a.s." с середины ХХ века является долголетним традиционным производителем стального литья. Предприятие осуществляет серийное производство деталей для путевого транспорта, экспортируя свою продукцию в основном в Украину и США.

СТРАХОВЫЕ БРОКЕРЫ КОНСОЛИДИРОВАЛИСЬ

Для сохранения и дальнейшего эффективного развития бизнеса в интересах клиентов страховые посредники объединились в партнерство.

Сегодня о начале своей деятельности объявило Некоммерческое партнерство "Национальное Объединение Страховых Посредников" (НП "НОСП"). Организация создана 10 российскими страховыми брокерами, еще не менее 20 компаний планируют вступить в партнерство в ближайшее время. Создание НП "НОСП" даст своим участникам новые конкурентные преимущества, выведет брокерский сегмент страхового рынка на новый качественный уровень, соответствующий международным стандартам. Участие в нем станет своего рода знаком качества для страховых брокеров.

Как сообщил Генеральный директор НП "НОСП", Михаил Калашник: "На российском страховом рынке работает около 160 брокеров. В общем объеме российского рынка (900 млрд. руб. в 2013г.) брокерские продажи составили не менее 5%, а доходы брокеров достигли 4,5 млрд. руб. При этом имеется существенный потенциал для развития сегмента страховых посредников. Концентрируя в себе профессиональные знания и являясь лучшим примером клиентоориентированности, но при этом, оставаясь немногочисленными и недостаточно защищенными субъектами страхового дела, брокерам, для сохранения и дальнейшего развития бизнеса остро нужна дееспособная структура, которая будет всесторонне защищать их интересы. Участие в законотворчестве, взаимодействие с органами власти, противодействие монополизму. Вот только наиболее актуальные проблемы, не решаемые в одиночку и требующих объединения усилий страховых брокеров. Изменить существующее положение дел и создать стимулы для дальнейшего развития страхового посредничества в интересах клиентов - вот для чего нам сейчас просто необходимо консолидироваться в эффективное профессиональное объединение".

"Лоббирование и защита нашей деятельности - это, пожалуй, главное - говорит Заместитель Генерального директора компании "Индустриальный страховой брокер", Илья Потапов - но объединение создано не только для формирования необходимого набора правовых инструментов. Вместе с этим его участники получат стандартизацию бизнес-процессов и документооборота, сертификацию и многие другие услуги. Мы постоянно будем давать своим участникам новые конкурентные преимущества" - продолжил он.

В ходе пресс-конференции стало известно о ближайших планах преобразоваться в саморегулируемую организацию (СРО).

"После объединения в составе НП "НОСП" не менее 25 членов, партнерство будет преобразовано в СРО -- рассказал Алексей Степенков, Заместитель Генерального директора ООО "Страховой брокер "Приорат" -- что даст всем участникам дополнительные возможности развития бизнеса. В том числе, в рамкахинтеграционных процессов ЕврАзЭС, Таможенного союза и Евросоюза"

Справка о НП "НОСП":

Некоммерческое партнерство "Национальное Объединение Страховых Посредников" (НП "НОСП") создано 20 декабря 2013 г. (Свидетельство о государственной регистрации некоммерческой организации, Учетный "№"7714035570 от 16.01.2014 г.). В настоящее время в ее составе 10 страховых брокерских компаний: ООО "Индустриальный страховой брокер", ООО "Страховой брокер "Приорат", ООО "Европейские страховые и перестраховочные брокеры", ООО "Си-нерджи. Страховые консультанты", ООО "Страховой брокер "КНТ", ООО "Страховой брокер "Топ Тайм", ООО "Страховой брокер "Стратегия", ООО "Страховой брокер "Градиент", ООО "Страховой брокер "АКСИОМ ИнРе", ООО "Страховой брокер "ГлобалЭксперт". Еще 20 брокеров рассматривают вопрос о своем вступлении в НП "НОСП". Генеральным директором НП "НОСП" является Калашник М.В. НП "НОСП" является открытым для вступления новых участников.

"РУСАЛ" ЗА ГОД СНИЗИЛ ПРОИЗВОДСТВО АЛЮМИНИЯ НА 316 000 ТОНН

Всего в 2013 году компания произвела 3,857 млн тонн алюминия

"РусАл" по итогам 2013 года снизил объем производства алюминия на 8% до 3,857 млн тонн, говорится в отчете компании.

По словам гендиректора предприятия Олега Дерипаски, снижение показателя произошло из-за оптимизации производственных мощностей "РусАла". "В результате объем выпуска алюминия сократился на 316 тысяч тонн, или на 8%, по сравнению с 2012 годом", - сказал топ-менеджер. Он добавил, что в 2014 году компания продолжит снижать объемы производства на экономически неэффективных мощностях. "Исходя из имеющейся на данный момент информации, за исключением непредвиденных обстоятельств, в 2014 году ожидается сокращение объемов производства "РусАла" до 3,5 млн тонн", - заявил глава компании.

В прошлом году в рамках программы оптимизации расходов "РусАл" прекратил выплавку алюминия на Богословском, Волгоградском, Волховском, Надвоицком, Уральском и ряде других заводов. Сокращено было производство также на Иркутском, Новокузнецком, Саяногорском и Хакасском заводах. В этом году компания также грозит закрыть Саяногорский и Новокузнецкий алюминиевые заводы.

Минпромторг России принял от итальянской стороны земельный участок под застройку российского павильона для участия во Всемирной универсальной выставке «ЭКСПО-2015».

В соответствии с плановой подготовкой к участию Российской Федерации во Всемирной универсальной выставке «ЭКСПО-2015», которая состоится в 2015 году в Милане под девизом «Питание для планеты. Энергия для жизни», делегация Минпромторга России во главе с заместителем Министра промышленности и торговли Российской Федерации Генеральным комиссаром российской секции Георгием Каламановым провела ряд рабочих встреч по вопросам участия России в выставке.

Замглавы ведомства принял участие в церемонии передачи российской стороне организаторами Всемирной универсальной выставки «ЭКСПО-2015» земельного участка для последующей самостоятельной застройки, а также принял участие в осмотре участка земли под застройку российского павильона. Организаторов представлял генеральный директор Всемирной универсальной выставки «ЭКСПО-2015», комиссар Правительства Италии Джузеппе Сала и генеральный управляющий по работе с участниками, «ЭКСПО-2015» Стефано Гатти.

В ходе рабочей поездки Георгий Каламанов принял участие в мероприятиях с участием представителей организаторов «ЭКСПО-2015», посвященных вопросам текущей подготовки участия России во Всемирной универсальной выставке «ЭКСПО-2015» и возможному сотрудничеству с регионами Италии, строительства павильона России, а также продвижения Всемирной универсальной выставки «ЭКСПО-2015» в России

В том числе, в рамках рабочего визита Георгий Каламанов вместе с остальными членами российской делегации провел встречу со статс-секретарем областного правительства Ломбардии с полномочиями по вопросам подготовки ЭКСПО-2015 Фабрицио Сала.

Компания, являющаяся эксклюзивным боттлером Coca-Cola в странах СНГ и Европы, в прошедшем году нарастила объем продаж на российском рынке на 5%, по сравнению с более ранним периодом.

В четвертом квартале 2013-го наблюдался существенный рост реализации всех категорий продукции, кроме «вода».

- Положительное влияние на рост продаж оказала сильная маркетинговая кампания по поддержке Зимних Олимпийских игр 2014 года в городе Сочи, новогодние и рождественские активации, а также реализация высококачественной стратегии увеличения объема продаж, в центре которой стоит покупатель,- говорится в официальном сообщении Coca-Cola Hellenic Bottling Company.

Также возрос и объем продаж различных соков – свыше чем на 10%. По сообщению пресс-службы компании, данному факту способствовал рост дистрибуции и активация самых ключевых брендов. Но самое существенное увеличение показал сок под торговой маркой Rich сегмента «премиум».

26 февраля в рамках Международной туристической ярмарки "Крым. Курорты. Туризм. 2014" состоится заседание рабочей группы по туризму Организации Черноморского Экономического Сотрудничества, на котором будут рассмотрены вопросы развития туристической сферы, в том числе отдельных видов туризма - оздоровительного, культурного и др.

"Туризм является одним из мостов, который объединяет страны, культуры и людей. Туризм - одна из точек роста экономики, важная составляющая имиджа и уровня развития государств. Украина открывается миру новыми гранями. Это касается уникальных природных возможностей, истории, традиций, гостеприимства украинцев", - отметил Вице-премьер-министр Украины Александр Вилкул.

Кроме текущих вопросов заседания рабочей группы по туризму, украинской стороной будет представлено видение проекта в рамках ОЧЭС "Развитие круизного туризма в Черноморском регионе". Также в рамках мероприятия планируется выступление и презентация представителя Администрации морских портов Украины на тему "Развитие круизного туризма".

25-27 февраля 2014 в гостиничном комплексе "Ялта-Интурист" состоится XXIII Международная туристская ярмарка "Крым. Курорты. Туризм. 2014". Основная тематика мероприятия - событийный и активный туризм.

Одним из центральных событий ярмарки станет III Международный черноморский туристический форум. В этом году он будет посвящен вопросам создания совместных туристических продуктов Причерноморских стран для туристов из Китая, Японии, Южной Кореи, Канады и США. На форум приглашены руководители туристических администраций стран Причерноморья (Грузии, Турции, России Болгарии, Румынии) и крупнейшие туристические компании Китая, Японии, США, Канады и Южной Кореи.

"Крым - яркая жемчужина туристической Украины. Этот регион традиционно популярен среди украинцев и наших зарубежных гостей. Правительство Украины принимает меры, чтобы все регионы государства определились со своей туристической специализацией. Мне приятно отметить, что руководство Крыма стремится снизить влияние фактора сезонности, чтобы обеспечить полноценную работу сферы туризма и курортов на полуострове в течение всего года", - сказала председатель Государственного агентства Украины по туризму и курортам Елена Шаповалова.

На выставке будет представлено более 540 экспонентов, общее количество участников составит около 14,5 тыс. человек.

Кроме того, запланировано проведение ряда круглых столов, мастер-классов и презентаций. Среди них: "круглые столы" по вопросам категоризации объектов туристической инфраструктуры, развития медицинского туризма, привлечения европейских инвестиций и финансовых инструментов в модернизацию здравниц и объектов инфраструктуры. Также состоится III Международный форум IТ-технологий в туризме.

Справочно

Украина имеет статус страны - координатора Рабочей группы ОЧЭС по сотрудничеству в области туризма на период до 30 июня 2015 года.

Члены ОЧЭС Азербайджан, Албания, Болгария, Армения, Греция, Грузия, Молдова, Россия, Румыния, Сербия, Турция, Украина.

Наблюдатели и отраслевые партнеры ОЧЭС: Австрия, Беларусь, Великобритания, Египет, Иордания, Израиль, Иран, Италия, Германия, Польша, Словакия, США, Тунис, Венгрия, Франция, Хорватия, Чехия, Черногория, Европейская Комиссия, Секретариат Энергетической Хартии, Комиссия по защите Черного моря, Дунайская Комиссия, Ассоциация портов Черного и Азовского морей, Ассоциация судостроителей и судоремонтников Черноморского региона, Союз ассоциаций международных автомобильных перевозчиков региона ЧЭС.

Международные организации, с которыми ОЧЭС развивает отношения с соответствующими соглашениями: Европейская Экономическая Комиссия ООН, Постоянный секретариат Межправительственной комиссии ТРАСЕКА, Всемирная торговая организация, Секретариат евразийской экономического сообщества ЕврАзЭС, Международный союз автомобильного транспорта, Международная федерация дорог.

12 февраля Кабинетом Министров приняты распоряжения "О подаче на ратификацию Верховной Радой Украины Протокола о внесении изменений в Соглашение между Правительством Украины и Правительством Республики Молдова о деятельности железнодорожного транспорта" и "О подписании украинско-словацкого Соглашения о внесении изменений и дополнений в Соглашение между Правительством Украины и Правительством Словацкой Республики о железнодорожном сообщении через государственную границу".

Вице-премьер-министр Александр Вилкул отметил: "Правительство системно работает с тем, чтобы украинские транспортные коридоры были конкурентоспособными и привлекательными как для тех, кто путешествует в Европу или в страны СНГ и далее на Восток, так и для транспортных компаний, которые будут заинтересованы в увеличении грузопотоков именно через украинские железные дороги, порты и автодороги".

"Соглашения с Молдовой и Словакией, которые значительно упрощают процедуры пересечения границ железнодорожным транспортом, позволят сделать перевозки пассажиров и грузов значительно более удобными и комфортными", - сказал Александр Вилкул.

В частности, Правительство предложит Верховной Раде поддержать международный документ по упрощению движения транзитных поездов между Украиной и Молдовой. Согласно положениям Протокола, предусмотрено улучшить условия железнодорожных перевозок, упростить пересечение поездами украинско-молдавской границы.

А между Украиной и Словакией будет упрощена процедура пересечения железнодорожниками обеих стран государственной границы во время выполнения служебных обязанностей.

Белорусская авиакомпания "Белавиа" официально подвела итоги работы за предыдущий год и объявила о планах на текущий в рамках пресс-чая с участием руководства авиакомпании.

Особое внимание было уделено росту объемов авиаперевозок: в 2013 году было перевезено 1 612 983 пассажира и 2 015,7 тонны груза и почты, что на 25,6 % и 18,8 % соответственно больше, чем за 2012 год. Такие результаты стали возможны, в том числе, благодаря расширению географии собственных рейсов. Авиакомпания "Белавиа" осуществляет собственные регулярные полеты по 46 маршрутам в 27 стран Европы, СНГ и Азии. Кроме открытия новых рейсов, авиакомпания увеличивала частоту выполнения полетов по уже существующим направлениям.

"Прошедший год стал для авиакомпании богатым на события. Наш годовой пассажиропоток превысил 1,6 миллионов человек. Маршрутная сеть активно развивается. Модернизируется воздушный флот авиакомпании. Мне приятно, что уже третий раз мы собираем журналистов для того, чтобы рассказать об успехах и поделиться планами на будущее. В 2014 году мы сделаем все возможное, чтобы пассажирам было приятно возвращаться на самолеты нашей авиакомпании", - поделился генеральный директор авиакомпании "Белавиа".

Начальник космодрома Байконур Евгений Анисимов покинул свой пост, написав соответствующее заявление в связи "с личными обстоятельствами", пишет во вторник газета "Коммерсант", ссылаясь на пресс-секретаря главы Роскосмоса Олега Остапенко.

По данным издания, директора ФГУП "Космический центр "Южный" Анисимова вызвали в Москву для разговора с Остапенко в субботу, 15 февраля, однако личной встречи он не дождался, а в приемной главы Роскосмоса ему рекомендовали освободить занимаемый пост.

"Пресс-секретарь главы Роскосмоса Ирина Зубарева подтвердила <…>, что господин Анисимов написал заявление, подчеркнув, что решение связано "с личными обстоятельствами"", — пишет газета. Издание добавляет, что порядок передачи дел будет определен ведомственной комиссией во вторник.

Источники газеты в Роскосмосе заявили, что одним из поводов для отставки Анисимова стали его дружеские отношения с экс-главой Центра эксплуатации наземной и космической инфраструктуры (ЦЭНКИ) Александром Фадеевым, оставившим пост в декабре минувшего года.

Издание утверждает, что самым вероятным претендентом на должность начальника Байконура является глава научно-технического комплекса НПК "Космические системы мониторинга, информационно-управляющие и электромеханические комплексы имени Иосифьяна" Михаил Варданян. В 2010 году сообщалось, что Варданян обвиняется в организации контрабанды — вывоза пожарно-охранной сигнализации из России в Казахстан.

Философия влияния в XXI веке

А.Л. Адамишин – заместитель министра иностранных дел СССР (1986–1990), первый заместитель министра иностранных дел России (1993–1994), министр РФ по делам СНГ (1997–1998). Член научно-консультативного совета журнала «Россия в глобальной политике».

О недостаточной сопряженности

У меня нет оптимизма в отношении внешней политики, которую мы сейчас проводим. Прежде всего, потому что, внешняя политика недостаточно сопряжена с задачей экономического развития страны.

При современном положении нашего государства главное внимание должно быть направлено на осуществление нашего внутреннего развития. И вся наша внешняя политика должна быть подчинена этой основной задаче. Мне кажется, у нас в этом вопросе есть некоторый разрыв. Одна из сторон такого разрыва – наши отношения с Соединенными Штатами Америки. Я думаю, что можно привести в пример и наши отношения с Европейским Союзом – нашим самым крупным торговым, финансовым и экономическим партнером.

Недостаточная сопряженность при этом носит сугубо конкретный характер. Есть у России программа внутреннего развития – 2020. Я не знаю, правда, как она выполняется и как она согласовывается с прогнозом отношений России с Европейским Союзом? Мы вроде бы говорим, что после того как Россия вступила в ВТО, последует присоединение или формирование зоны свободной торговли с Европейским Союзом. Сейчас такое впечатление, что этот вопрос откладывается куда-то в долгий ящик. Хотелось бы видеть, в том числе и от нашего экспертного сообщества, подсчет плюсов и минусов, которые Россия получит в результате вступления в зону свободной торговли с Европейским Союзом. Эта возможность порождает значительное количество вопросов, в том числе и с точки зрения интеграции с бывшими советскими республиками, с нашим Таможенным союзом и т.д.

У меня впечатление, что многие важные вопросы остаются за кадром обсуждения. Иногда складывается впечатление, что не экономическая и социальная выгода ставится во главу угла, а некие имперские миражи, без которых вроде бы Россия прожить не может. Я не знаю, чего больше в сложившейся ситуации с Украиной. То ли действительно реальных экономических минусов, которые мы получим, если вдруг Украина подпишет соглашение об ассоциации с Европейским Союзом, то ли ложного ощущения, что Украину надо удержать, Украину не надо отпускать.

В 1991 году люди, которые упраздняли Советский Союз в Беловежской пуще, одним из основных доводов ставили как раз проблему удержания Украины. Я затем имел возможность просто по работе видеть, как часто мы давали совершенно необоснованные экономические льготы Украине, платя за воздух – за то что она должна была подписать какое-нибудь очередное соглашение в рамках СНГ или не подписать. Наша политика сбивается от задачи обслуживания исключительно интересов страны к обслуживанию интересов определенных кругов в этой стране – тех кругов, для которых важнее, чтобы мы были, как говорится, первой державой, чем чтобы люди в нашей стране жили лучше.

Наверняка одним из таких серьезных геополитических вызовов ХХI века будут отношения между США и КНР. И мы в этом треугольнике неизбежно будем находиться. Нам следует тщательно продумать саму философию нашего влияния и на Соединенные Штаты Америки, и на Китай. В этом треугольнике надо бы иметь равные стороны. Если перефразировать Генри Киссинджера: наши отношения и с США, и с Китаем должны быть лучше, чем их отношения между собой. Сейчас получается значительный перекос. У Китая отношения с нами лучше, чем наши отношения с США. И у Китая отношения с США лучше, чем наши отношения с ними.

Таким образом, в этом треугольнике возникает напряжение. И мы, конечно, должны сделать все от нас зависящее, чтобы споры между США и Китаем были решены в позитивную сторону. И я думаю, этого удастся добиться. Но как только будет складываться впечатление, что мы присоединяемся к одной из сторон (в данном случае ясно, что к Китаю против Соединенных Штатов), то соблазн Китая воспользоваться такой ситуацией будет выше. Наш лучший метод побороть конфронтацию между ними ­– это занять нейтралитет. Также поступал Китай в одно время, когда шла речь о конфронтации между СССР и США, но в конце концов примкнул к Соединенным Штатам.

И последнее. Все-таки все решают деньги. Когда я в 1997 году вернулся из Англии, я целую бумагу составил, как организовать защиту интересов нашего бизнеса за рубежом на основании английского опыта. У англичан одной из ключевых задач работы посольства ­является помощь своему бизнесу. То есть, посольство с самого начала заряжено на то, чтобы заниматься помощью бизнесу, тому и другому, в качестве основной своей работы. Посольства имеют право получать деньги от бизнесменов за свои консультации. Однако они не имеют права эти деньги класть себе в карман, но направляют их в Лондон. В зависимости от суммы, которая приходят в Лондон, формируется отношение к этим посольствам. Не говоря уже о том, что есть специальный заместитель министра, который отвечает за подобные экономические дела. Я думаю, сейчас у нас в МИДе эта практика также используется. Так что мы можем целый ряд практических вещей позаимствовать из опыта наших отношений с другими странами.

Компетентность вы можете так или иначе людям дать. Но любовь к своей стране будет значительно зависеть от той политики – внутренней и внешней – которую проводит ваша страна.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 17 февраля 2014 > № 2913931 Анатолий Адамишин

В Счетной палате Российской Федерации открылся двусторонний российско-армянский семинар на тему «Заключение на государственный отчет об исполнении федерального (государственного) бюджета».

Выступая на открытии семинара с приветственным словом, Председатель Счетной палаты Российской Федерации Татьяна Голикова с удовлетворением отметила высокий уровень взаимодействия высших органов финансового контроля (ВОФК) России и Армении. При этом она подчеркнула, что в условиях присоединения Республики Армения к Евразийскому экономическому союзу (ЕАЭС) динамичное и эффективное сотрудничество ВОФК двух стран приобретает особую значимость, так как договор о ЕАЭС предусматривает активное участие национальных контрольных ведомств в деятельности Союза «в целях определения эффективности формирования, управления и распоряжения средствами союзного бюджета». «Нам как высшим органам финансового контроля предстоит немало сделать, чтобы Евразийский экономический союз превратился в мощный центр экономического роста», - заявила Татьяна Голикова, обращаясь к своим армянским коллегам.

Она также рассказала, о той работе, которая уже была организована в трехстороннем формате по вопросу разработки методологического обеспечения внешнего аудита и соответствующих стандартов аудита в рамках ЕАЭС. «Счетная палата Российской Федерации выступает координатором этой работы. У нас есть определенный опыт, который мы наработали, например, в рамках аудита бюджета Союзного государства с Республикой Беларусь. На основе имеющихся у нас наработок будут сформированы предложения по созданию законодательной базы деятельности аудиторской структуры этой организации. Надеюсь, что наши коллеги из Армении также примут активное участие в этой работе», - отметила глава Счетной палаты.

Продолжая тему развития межведомственного взаимодействия, Татьяна Голикова выразила уверенность, что предстоящий семинар станет одним из практических шагов на пути дальнейшего укрепления сотрудничества между контрольными ведомствами России и Армении. При этом она отметила важность и актуальность вопросов, стоящих на повестке семинара. «Тематика нашего семинара отражает текущие приоритеты деятельности Счетной палаты Российской Федерации. В нынешней экономической и внешнеполитической ситуации обеспечение надлежащего осуществления предварительного, оперативного и последующего контроля формирования и исполнения государственного бюджета приобретает особую значимость в плане создания условий для стабилизации и оздоровления экономики», - заявила она.

В ходе семинара российские и армянские контролеры обменяются опытом работы по вопросам подготовки заключения на государственный отчет об исполнении федерального (государственного) бюджета. В частности, стороны ознакомятся с национальными особенностями проведения аудита исполнения государственного бюджета, а также обсудят возможные риски и пути их преодоления в процессе подготовки заключения на отчет об исполнении государственного бюджета.

Посадка спускаемого аппарата пилотируемого корабля "Союз ТМА-10М", на котором с Международной космической станции на Землю должны вернуться российские космонавты Олег Котов и Сергей Рязанский, а также астронавт НАСА Майкл Хопкинс, перенесена с 12 на 11 марта. Место посадки также изменено из-за большого количества снега на полигоне в районе казахстанского города Аркалык, куда изначально должен был приземлиться аппарат. Об этом сообщил сегодня ИТАР-ТАСС начальник управления пилотируемых программ Роскосмоса Алексей Краснов.

"Изначально мы рассматривали северный полигон для посадки, под Аркалыком. Но там большой слой снега, до трех метров глубиной, - сказал он. - Какой вертолет туда сядет, и где мы будем искать спускаемый аппарат под таким слоем снега? Поэтому мы решили перенести посадку на южный полигон, который под Джезказганом".

"В связи с этим возвращение экипажа "Союза ТМА-10М" теперь состоится 11 марта. Эта дата уже точная, ее менять не будут", - добавил Краснов.

В свою очередь представитель подмосковного Центра управления полетами /ЦУП/ подтвердил ИТАР-ТАСС эту информацию, уточнив, что отстыковка "Союза ТМА-10М" от модуля "Поиск" Международной космической станции запланирована на 11 марта, в 4:03 мск, а сама посадка намечена на 07:26 мск того же дня.

белоруса Евгения Комаровского, победителя международного соревнования по сетевым технологиям Cisco CCNA NetRiders'2013 в странах Восточной Европы и Центральной Азии

В январе выпускник Белорусского государственного университета информатики и радиоэлектроники Евгений Комаровский вместе с другими 18 победителями международного соревнования по сетевым технологиям Cisco CCNA NetRiders'2013 посетил Кремниевую долину (штат Калифорния). Учебная поездка была организована компанией Cisco.

Евгений провел рабочую неделю в штаб-квартире Cisco в Сан-Хосе, где встретился с президентом компании по развитию и продажам Робом Ллойдом (Rob Lloyd), системными инженерами и специалистами Cisco, а также с сотрудниками всемирно известного Стэнфордского университета. Поездка была очень насыщенной. Каждый день пребывания в Калифорнии был расписан поминутно: увлекательные экскурсии по Кремниевой долине сменялись познавательными беседами с сотрудниками Cisco, а в свободное время - знакомством с достопримечательностями Сан-Франциско и Санта-Крус. Ребята посетили лаборатории Cisco, где разрабатываются и тестируются системы передачи данных на базе стандарта DOCSIS, а также проверяется качество выпущенного оборудования Cisco.

ИТ-директор Cisco Боб Скарбро (Bob Scarbrough) показал самый большой в компании опытный центр обработки данных (ЦОД) и продемонстрировал решения на базе систем унифицированных вычислений Cisco Unified Computing System (UCS) и Nexus.

С помощью технологии иммерсивного телеприсутствия Cisco TelePresence была проведена встреча c победителями Cisco CCNA NetRiders прошлых лет. По словам Евгения, <неизгладимые впечатления оставил переход через мост <Золотые ворота>, стилизованное изображение которого размещено на логотипе Cisco. Пройти пешком почти три километра, несмотря на сильнейший боковой ветер, пожалуй, так же сложно, как выиграть в NetRiders>.

<Побывать в Кремниевой долине мечтает каждый ИТ-специалист. Это особое место, где, кажется, что сам воздух пропитан наукой и инновациями, - продолжает Евгений. - Всего за одну неделю пребывания в штаб-квартире Cisco в Сан-Хосе у меня произошло больше событий и встреч, чем за весь предыдущий год. Я познакомился с талантливыми ребятами из пятнадцати стран мира, наладил ряд важных контактов. Спасибо Cisco за интересную поездку! Хочется еще с большим энтузиазмом работать в области сетевых технологий>.

, и познакомиться с лучшими ИТ-специалистами и выпускниками академий Cisco из разных стран мира. Надеюсь, Евгений поделится полученными знаниями с белорусскими студентами и поможет развитию учебной программы Академии Cisco в своем университете>, - говорит региональный менеджер программы Сетевой академии Cisco в странах СНГ, к.т.н. Гаянэ Вальчевская.

Соревнования NetRiders проводятся в рамках программы Cетевой академии Cisco, направленной на фундаментальную подготовку специалистов по теории и практике проектирования, строительства и эксплуатации локальных и глобальных сетей с использованием общепризнанных стандартов. В ходе конкурса оцениваются навыки и умения, приобретенные слушателями академий Cisco. Конкурсанты используют знания информационных и сетевых технологий для работы в виртуальной среде, где им приходится строить, настраивать и диагностировать виртуальные сети.

В Cisco CCNA NetRiders'2013 приняли участие более 10 тысяч студентов академий Cisco из 97 стран Европы, Северной и Южной Америк, Азии и Тихоокеанского региона.

Мировой рынок стали: 6-13 февраля 2014 г.

После Нового года по китайскому календарю цены на стальную продукцию в Китае, как правило, идут вверх, но в этом году все пошло, как говорится, не по плану. Низкий спрос при избытке предложения привел к дальнейшему понижению внутренних котировок и поставил под вопрос намеченное на февраль повышение экспортных цен. Еще одним «слабым местом»мирового рынка стали оказался в последние несколько недель Ближний Восток, где синхронно падают котировки на длинномерный прокат, полуфабрикаты и металлолом. Как ни странно, цены в первой декаде февраля росли только в Европе, но далеко не факт, что этот подъем продлится хотя бы до марта.

Полуфабрикаты

Цены на заготовки на ближневосточном рынке продолжают снижаться вследствие удешевления металлолома, с одной стороны, и длинномерного проката, с другой. Кроме того, из-за резких колебаний валютного курса в последних числах января турецкие компании на время приостановили закупки полуфабрикатов, лишив поставщиков из СНГ самого емкого рынка сбыта. Этим немедленно воспользовались покупатели из Египта и Саудовской Аравии, успешно сбив цены. При этом, уступчивость экспортеров в немалой степени объяснялась тем, что не все из них успели распродать февральскую продукцию.

К началу второй декады декабря турецкие компании стали возвращаться на рынок, но встречные предложения с их стороны поступают ниже $485/т CFR. Между тем, реальные сделки в последние дни заключались в интервале $485-495/т FOB, а Белорусский МЗ, требующий 100% предоплаты, вообще, сбросил цены до менее $480/т.

Производители, со своей стороны, рассчитывают на активизацию регионального спроса на длинномерный прокат в марте. Некоторые компании предлагают мартовские заготовки по ценам, достигающим $500/т FOB. Однако спад уже приобрел определенную инерцию, так что остановить его будет не так-то просто. Не исключено, что ее крайняя точка окажется на $5-10/т ниже текущего уровня.

В Восточной Азии минимальный уровень котировок на китайские полуфабрикаты после праздничной паузы поднялся от январских $515 до $520-525/т CFR. На таком же уровне предлагается и российская продукция, а корейская достигает $540/т и более. Однако потребители настаивают на понижении, указывая на удешевление лома и руды.

На спотовый рынок слябов вышел Иран и, как многие новички, начал с демпинга, предлагая продукцию в страны Восточной Азии всего по $490-500/т CFR. В конце января российские полуфабрикаты котировались там, в среднем, по $540/т CFR.

Конструкционная сталь

Котировки на длинномерный прокат в странах Ближнего Востока опустились до самого низкого уровня с лета 2010 г., и это еще не предел. Турецкие компании предлагают арматуру на экспорт по $560-570/т FOB, но многие покупатели выставляют встречные предложения на уровне $555/т.

Несмотря на то, что в январе турецкие металлурги уменьшили степень загрузки мощностей на 25-30%, на региональном рынке наблюдается избыток предложения длинномерного проката. В самой Турции сделки в конце января – начале февраля практически не заключались, но и сейчас, после того как стабилизировался курс местной валюты, объемы продаж остаются очень низкими. Кроме того, в последние несколько недель значительно упал спрос со стороны таких крупных покупателей как ОАЭ, Саудовская Аравия и Ирак. Наконец, в Турции продолжает дешеветь металлолом, что также тянет вниз котировки на готовый прокат.

Впрочем, проблемы возникли не только у турецких производителей. В КНР цены на арматуру упали до самой низкой отметки за четыре года, а средний уровень экспортных котировок на катанку опустился до $500-510/т FOB. Ливанские дистрибуторы получают предложения на поставку китайского длинномерного проката по $530-545/т CFR.

Упали цены и на конструкционную сталь производства СНГ. Белорусский МЗ удешевил арматуру до $510/т FOB, но требуемая им предоплата не устраивает покупателей. Украинские компании предлагают ее по $520-550/т, но со скромными результатами. Вне рынка остается Ирак – крупнейший покупатель украинской арматуры из «дальнего зарубежья». Там не принят госбюджет, поэтому проекты с централизованным финансированием пока не получают денег.

Дошло до того, что украинская арматура после длительного перерыва вернулась на рынок Алжира, хотя там ее ввоз облагается 15%-ной пошлиной, в то время как аналогичная европейская продукция ввозится свободно. Впрочем, европейская арматура, которая в начале февраля подешевела до 455-460 евро/т FOB, стоит в Алжире примерно столько же, сколько и украинская продукция.

В Европе рынок длинномерного проката находится под давлением. Котировки снижаются вследствие слабого спроса региональной стройотрасли и удешевления лома в феврале.

Листовая сталь

Экспортные котировки на плоский прокат в странах ЮВА после праздничной паузы не претерпели изменений. Меткомпании, ранее планировавшие взвинтить котировки уже в феврале, ведут себя осторожно, возлагая основные надежды на март, когда спрос на сталепродукцию в регионе должен возрасти в силу сезонного фактора.

Кроме того, очевидно, отрезвляюще подействовало на производителей продолжение спада в Китае. Многие местные компании не прерывали выплавку стали даже на время праздников, но ожидаемого расширения спроса не произошло. В результате продавцам пришлось пойти на уступки, а рост складских запасов и удешевление железной руды и коксующегося угля оставляет мало шансов на повышение в ближайшем будущем.

Отсутствие роста цен в Восточной Азии поставило под вопрос анонсированное еще в январе подорожание плоского проката в странах Персидского залива. Китайским и индийским компаниям, ранее пытавшимся увеличить стоимость г/к рулонов до $590-600/т CFR, пришлось понизить котировки примерно на $10 за т. В последние дни в регионе появилась и продукция из СНГ, которая предлагается по $580/т или дороже.

Российские металлурги, действительно, открыли торговлю мартовской продукцией, котируя горячекатаные рулоны в интервале $535-545/т FOB, что примерно соответствует ценам предыдущего месяца для турецких и ближневосточных покупателей. Между тем, в Турции производителям плоского проката приходится идти на новые уступки. Несмотря на некоторую ревальвацию местной валюты г/к рулоны на местном рынке подешевели в долларовом эквиваленте до $580/т EXW.

Европейские меткомпании стремятся реализовать анонсированное ранее повышение цен, затрагивающее, прежде всего, горячий прокат. По данным трейдеров, некоторые компании в Германии и странах Восточной Европы смогли добиться роста на 5-10 евро за т, но в целом уровень котировок в регионе остается в интервале 420-460 евро/т EXW. Итальянским металлургам, а также комбинатам US Steel Kosice и ISD Dunaferr по-прежнему приходится держаться вблизи его нижней границы.

Arcelor Mittal и германские металлурги, тем временем, анонсировали новое повышение – не менее чем на 30-50 евро/т по сравнению с текущим уровнем. Реализовать его планируется в феврале-марте при закрытии апрельских контрактов. Однако трейдеры полагают, что в действительности рост составит не более 10-20 евро за т. Реальный спрос на плоский прокат в регионе остается относительно низким. Ожидавшегося ранее улучшения в европейской промышленности и строительном секторе пока не наблюдается, а банки, продолжая жесткую политику, неохотно кредитуют как металлотрейдеров, так и покупателей проката.

В США, где в начале января г/к рулоны подскочили до наивысшего уровня за полтора года, начался спад. Дистрибуторы и потребители накопили достаточные запасы, поэтому поставщикам ради заключения сделок приходится сбавлять цены. Впрочем, г/к рулоны все еще стоят значительно дороже, чем на многих других рынках, – $715-750/т EXW.

Специальные сорта стали

На рынке нержавеющей стали пока спокойная обстановка. В Азии покупательская активность еще не восстановилась после праздничной паузы, так что котировки пока стабильны. Стоимость х/к рулонов 304 2В остается в интервале $2400-2500/т FOB. При этом, меткомпании не исключают некоторого повышения во второй половине февраля.

По оценкам британской консалтинговой компании MEPS, конъюнктура на мировом рынке нержавеющей стали в этом году должна улучшиться по сравнению с прошлым годом. Как прогнозируют специалисты MEPS, объем выплавки в 2014 г. возрастет на 4,6% и достигнет около 39 млн. т. Наивысшие темпы роста, как и ранее, покажет Китай – на 6,5%, до 19,3 млн. т, но увеличение объемов производства ожидается и в других странах Восточной Азии, а также в США и даже в ЕС.

Металлолом

Стоимость лома на мировом рынке продолжает падать. На уступки пошли, прежде всего, американские трейдеры. Вследствие низкого спроса на внутреннем рынке и увеличения сборов у некоторых компаний возникли излишки материала. Из-за этого экспортеры пошли на значительные уступки, согласившись на удешевление лома более чем на $10/т с начала февраля. Последние сделки на поставку в Турцию металлолома HMS № 1&2 (80:20) осуществлялись менее чем по $360/т CFR.

Прочие поставщики, в основном, находятся вне рынка. Российские и украинские компании в начале февраля продавали лом 3А в Турцию по $355-360/т CFR и не могут опуститься ниже этого уровня, хотя встречные предложения поступают менее чем по $340/т CFR.

Виктор Тарнавский

LADA ВСЕ БОЛЬШЕ ПОЛЬЗУЕТСЯ ПОПУЛЯРНОСТЬЮ У ЕВРОПЕЙЦЕВ

В 2013 году в Европу ушло 5561 автомобилей отечественного производства

Поставки российского автомобиля Lada в Европу в минувшем году выросли на 29% по сравнению с показателями 2012 года, сообщает портал "АвтоСреда" со ссылкой на данные "АвтоВАЗа".

Объем экспорта в страны Европы автомобиля данной марки увеличился с 4 313 машин до 5561 автомобилей. Как отмечается, среди проданных в Европе машин, созданных "АвтоВАЗом", 84% - Lada 4x4. В каких конкретно европейских странах рост продаж российского автомобиля показал наибольшую динамику, пока не сообщается.

Согласно обнародованным данным, самым активным партерном российской автомобильной компании в минувшем году стал Казахстан, где было продано 57 037 автомобиля. Самыми популярными моделями в этой стране стали LADA Priora и LADA Samara.

Сегодня стало известно, что 19 февраля "АвтоВАЗ" выпустит свой 28-миллионный автомобиль - универсал новой Lada Kalina цвета "одиссей" (серо-синий металлик) в комплектации "люкс".

Заседание президиума Госсовета, посвящённое политике в области семьи, материнства и детства.

Владимир Путин провёл заседание президиума Государственного совета «О государственной политике в сфере семьи, материнства и детства». В ходе заседания обсуждалось, в частности, выполнение соответствующих положений майских указов Президента.

В заседании приняли участие Председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко, Заместитель Председателя Правительства Ольга Голодец, помощник Президента Игорь Левитин, Уполномоченный при Президенте по правам ребёнка Павел Астахов, руководители федеральных министерств и ведомств, главы ряда субъектов Федерации.Перед началом заседания президиума Госсовета Президент посетил Череповецкий металлургический комбинат, где обсудил вопросы поддержки материнства с работниками предприятия.

* * *

Стенографический отчёт о заседании президиума Государственного совета «О государственной политике в сфере семьи, материнства и детства»В.ПУТИН: Уважаемые коллеги, добрый день!

Прежде всего хочу поблагодарить президиум Госсовета за то, что вы взялись за эту тему, которая называется «Государственная поддержка в сфере семьи, материнства и детства». Имея в виду наши усилия последних лет в демографической сфере, это ключевая тема, над которой мы работаем, и поэтому это всегда важно.

Я только сейчас был на предприятии у металлургов, говорил с работниками этого предприятия. В целом ситуацию они оценивают положительно, но всё-таки есть какие-то вопросы, которые вызывают особую озабоченность, пожелания что-то подправить, дополнительно отрегулировать. Вот надеюсь, что мы сегодня все эти проблемы пообсуждаем.

Создание условий для роста рождаемости, охрана материнства и детства, укрепление института семьи – это приоритетные социальные задачи в России. Они имеют ключевое значение для настоящего и для будущего нашего государства и требуют системной, согласованной работы органов власти всех уровней и общества, и граждан, работы, которая должна иметь единые цели и чёткие, понятные критерии их достижения.

Обсуждение этих вопросов на президиуме Госсовета актуально, как я уже сказал, и своевременно в том числе и потому, что сейчас Правительство работает над концепцией семейной политики.

Основная задача государства в этой области – создание условий для устойчивого семейного благополучия. Оно зависит от целого ряда факторов: доходов семьи в первую очередь, жилищных условий, доступности качества образовательных и медицинских услуг, физического и нравственного здоровья детей и взрослых, да и от многих других факторов.

Этот принцип должен быть положен в основу концепции и проводимой государством семейной политики. Для этого нам предстоит во многом изменить сам вектор семейной политики. До сих пор он был направлен преимущественно в сторону заботы о тех, кто оказался в трудной жизненной ситуации и нуждается в социальной защите.

Безусловно, это очень важно, и такая работа должна быть продолжена и будет продолжена. Однако государство должно создать условия и для повышения уровня и качества жизни обычной, рядовой российской семьи и её общественного престижа, подумать о том, чтобы поднять престиж этой семьи при том понимании, что ответственность за судьбу своих детей, конечно, кроме государства, должна нести и сама семья и, наверное, прежде всего сама семья.Остановлюсь на некоторых направлениях, требующих нашего особого внимания и, соответственно, обсуждения. В последние годы немало сделано для повышения авторитета семьи, утверждения её определяющей роли в воспитании детей, учреждены государственные награды, в том числе региональные, которыми отмечаются многодетные семьи.

Продолжает расти и рождаемость, что нас особенно радует. В прошлом году родилось – мы уже неоднократно приводили эти данные – 1 миллион 901 тысяча ребятишек, что почти на 5 тысяч больше, чем в 2012 году. Впервые с 1991 года в России зафиксирован естественный прирост населения. У нас и смертность снизилась, и рождаемость возросла. И получился такой результат.

Когда рождаются дети, безусловно, это очень хорошо, прекрасно. И важно, чтобы их окружала забота и любовь родителей, чтобы они росли здоровыми, получили достойное образование, могли реализовать свои способности и таланты, были готовы вступить во взрослую жизнь, создать свою собственную счастливую семью.

В работу по повышению ценностей ответственного отцовства и материнства и здорового образа жизни должны активно включиться средства массовой информации, политические партии и общественные организации. Для них здесь огромное, просто огромное поле деятельности. Я предлагаю сегодня обсудить, как идёт процесс формирования такой семейно ориентированной информационной и просветительской политики.

Ключевая проблема – повышение доходов семей с детьми. Её решение напрямую связано с развитием экономики, конечно, с открытием новых производств и созданием качественных рабочих мест. Это наш приоритет на долгосрочную перспективу и задача, которую решать предстоит уже сегодня.

Прежде всего нужно создать условия для активной трудовой деятельности родителей. Необходимо распространить опыт работодателей, которые обеспечивают занятость женщин, имеющих детей дошкольного возраста, а также родителей, которые воспитывают детей-инвалидов.

Эти меры – не только поддержка семей с детьми, но и вложение капитала в будущее. Ведь авторитет бизнеса зарабатывается в том числе внимательным и чутким отношением к своим сотрудникам. Кстати, здесь, в Вологодской области, в Череповце, накоплен хороший, большой опыт поддержки семей с детьми.

На «Северстали», где мы были, беременные женщины освобождаются от работы или направляются на лёгкий труд с сохранением среднего заработка, и сегодня сами женщины об этом с удовольствием рассказывали. Такая же программа существует и в другой крупнейшей компании региона – «ФосАгро».

Далее. Одна из самых острых проблем – нехватка мест в детских дошкольных организациях. Так, ясельные группы сейчас имеют менее половины дошкольных учреждений. Что получается, мы с вами хорошо понимаем. Мы делаем всё необходимое, чтобы матери таких детей получали дополнительное образование или повышали свою квалификацию, принимаем программы содействия их трудоустройству, но все эти меры теряют смысл, если ребёнка невозможно устроить в ясли, или тогда возникает вопрос о повышении социальных пособий от полутора лет до трёх – надо смотреть.

Всегда лучше создавать условия, но они должны быть достойными для работы, чтобы люди могли достойно и хорошо работать, и заработки хорошие получать, чем какую-то небольшую социальную выплату, но тогда это должно быть сделано должным образом и грамотно, и так, чтобы люди чувствовали, что это действительно реальная поддержка. Или тогда нужно думать о повышении пособий, если уж мы не можем организовать нормально ясли и работу. Сегодня в этих яслях нуждаются более полутора миллионов детишек. Нужно развивать систему по присмотру и уходу за детьми до трёх лет, в том числе содействовать реализации бизнес-проектов, направленных на предоставление таких услуг, активнее подключать к этой работе волонтёрские организации, обеспечивая их соответствующую поддержку.

Теперь что касается мест в детских садах для детей от трёх до семи лет – одна из самых острых проблем у нас была, да ещё и не решена полностью, сейчас скажу тоже об этом. В целом по России на 1 января этого года в очереди в дошкольные учреждения стояли 425 тысяч детей этого возраста. Очередь сокращается, не так быстро, как бы нам хотелось, но всё-таки задача решается.

Вместе с тем по-прежнему в целом ряде регионов страны ситуация остаётся трудной. И я прошу руководителей этих субъектов Федерации обратить на этот вопрос особое внимание. Это особо сложная ситуация в 17 регионах Российской Федерации, и в этих субъектах численность детей, стоящих на учёте, превышает 10 процентов от общего количества детей в возрасте от трёх до семи лет. Сейчас не буду эти регионы перечислять, уверен, что руководители этих субъектов Федерации сами знают, как обстоят дела у них с этим вопросом.

Сегодня мы также должны проанализировать, насколько эффективна социальная поддержка семей с детьми. В основном такая поддержка оказывается путём выплат пособий, я уже об этом говорил. Их размер, как правило, незначителен, и они почти незаметны в семейном бюджете.

Полагаю, что заслуживает внимания предложение рабочей группы Госсовета об увеличении выплат малообеспеченным семьям с детьми на условиях социального контракта. А сказать точнее, наверное, речь должна идти не просто об увеличении выплат, речь должна идти хотя бы о расширении мер этой поддержки по контингенту – тех, кто участвует в этой программе.

Ещё одна тема – это помощь многодетным семьям. В прошедшем году в 65 регионах Российской Федерации наряду с материнским капиталом началась реализация совершенно новой программы, а именно: при рождении третьего ребёнка или последующих детей семья получает выплаты до достижения ребёнком трёх лет, в среднем это до 7 тысяч рублей ежемесячно.

В 50 регионах Российской Федерации с неблагоприятной демографической ситуацией выплаты софинансируются за счёт средств федерального бюджета. При этом критерии для подобных выплат выбраны разные: часть регионов ориентируются на среднедушевые доходы семьи, часть – на прожиточный минимум ребёнка. Давайте обсудим, какой из этих подходов более справедлив и даёт возможность многодетным семьям полноценно воспользоваться помощью государства.

Ещё одна острая проблема – семейное неблагополучие. Ежегодно в России около 51 тысячи родителей ограничиваются в правах либо вообще их лишаются, и почти 62 тысячи детей становятся сиротами при живых родителях. Это так называемое социальное сиротство.В прошлом году было много сделано для устранения таких ситуаций, для устройства детей в приёмные или замещающие семьи, но всё-таки главная задача, я думаю, все вы со мной в этом согласитесь, – возвратить ребёнка в родную семью. Понятно, что это порой сложно.

Иногда соответствующим социальным службам легче и удобнее просто изолировать детей от таких неблагополучных семей, от таких родителей, но всё-таки нужно делать всё возможное, чтобы помочь семье, помочь людям, помочь родителям, попавшим в трудную жизненную ситуацию, в трудные обстоятельства, вернуться к нормальной жизни.

С 2008 года работает и грантовый федеральный фонд поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации. Хотел бы также услышать, какие меры принимаются в этом направлении в регионах и муниципалитетах.

Несколько слов о развитии некоммерческих организаций, работающих в сфере поддержки семей с детьми. Они содействуют обучению и трудоустройству родителей, помогают многодетным семьям, участвуют в решении проблем детей-инвалидов. Их бескорыстие заслуживает огромного уважения. Таких людей и их благородную деятельность мы, конечно, должны поддержать на государственном уровне. Давайте подумаем, что могут сделать для этого местные, региональные, да и федеральные власти.

И, наконец, в повестке дня много и других тем, связанных и с обеспечением жильём детей-сирот, и с поддержкой родителей, воспитывающих детей-инвалидов. Мы их сегодня давайте тоже поднимем, пообсуждаем – вопросы злободневные, такие, с которыми наши граждане, наши люди реально сталкиваются в своей практической жизни почти ежедневно.

Пожалуйста, слово Олегу Александровичу Кувшинникову, который готовил эту тему.

О.КУВШИННИКОВ: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Прежде всего хотел поблагодарить всех, кто принимал участие в подготовке к заседанию президиума Государственного совета.

Мы обобщили опыт регионов, получили мнение экспертного сообщества, провели анализ уровня и качества жизни семей с детьми, реализации направлений государственной политики в сфере семьи, материнства и детства. Материалы, уважаемые коллеги, находятся у вас на столе.

В последние годы в России в целях укрепления семьи как основы государства и формирования условий, при которых семья могла бы чувствовать себя защищённой и уверенной в будущем, принят ряд нормативно-правовых актов, направленных на поддержку семьи, материнства и детства.

Данные меры позволили обеспечить рост заработной платы работников бюджетных учреждений, улучшить положение дел в сфере охраны здоровья женщин и детей, семейного устройства детей-сирот и повысить доступность дошкольного образования.

Важной результативной мерой поддержки, предоставляемой как на федеральном, так и на региональном уровне, конечно же, стал материнский капитал. В развитие федеральных мер в большинстве субъектов Российской Федерации введены дополнительные меры поддержки в виде пособий в повышенном размере на ребёнка из многодетной семьи, льготы по оплате жилищно-коммунальных услуг и иные меры поддержки. Безусловно, реализуемая сегодня государственная политика в сфере семьи, материнства и детства направлена на создание благоприятной основы для устойчивого развития страны.

Вместе с тем рабочая группа отмечает, что, несмотря на позитивные тенденции в рассматриваемой сфере, сохраняется ряд серьёзных проблем, а значит, система государственной поддержки нуждается в дальнейшем совершенствовании – она должна быть адекватной вызовам времени.

Наиболее острой проблемой, характерной для большинства регионов, является дефицит доходов семей с детьми. Рождение ребёнка усиливает для семьи риски попасть в категорию бедных. По данным Росстата, с 2010 по 2012 год доля малоимущих семей с детьми выросла на 4,7 процента, притом что общая доля бедного населения в России снизилась – вы это можете видеть на представленных на экране слайдах.

По данным экспертов, ухудшение уровня жизни семей, возникающее при рождении детей, возрастает по мере увеличения числа детей в семье на 16 процентов – среди полных семей с одним ребёнком, на 30 процентов – с двумя детьми, и на 50 процентов – для полных семей с тремя детьми и более.

Не так давно появилась новая мера социальной поддержки, Вы об этом говорили, Владимир Владимирович, – ежемесячное денежное пособие семьям при рождении третьего и последующих детей. Эта мера уже доказала свою эффективность. Но, как Вы только что отметили, в субъектах существует разница: в одних в качестве критерия применяется прожиточный минимум, в других – среднедушевой доход, что не совсем соответствует принципу социальной справедливости. Введение размера среднедушевого дохода семьи в качестве единого критерия нуждаемости в данной выплате, конечно же, снимет эту проблему, но потребует от части регионов значительных финансовых затрат.

Одним из направлений поддержания экономической устойчивости семьи, повышения уровня её доходов является создание условий занятости. Проблема совмещения родителями семейных и профессиональных обязанностей тесно связана с дефицитом мест в дошкольных учреждениях, поскольку процент необеспеченности местами остаётся достаточно высоким.

По данным Министерства образования и науки Российской Федерации по итогам 2013 года, очередь в дошкольные учреждения для детей от трёх до пяти лет ликвидирована только в 11 субъектах Российской Федерации. Вы видите на слайде, что динамика у нас неутешительная. В соответствии с Вашим указом № 599 эта проблема должна быть решена к 2016 году. Считаем, что темпы работы по данному направлению необходимо ускорить.Потребность семей в местах в дошкольных образовательных учреждениях для детей в возрасте до трёх лет оценивается экспертами как не менее значимая, чем для детей в возрасте старше трёх лет. Доля детей до трёх лет составляет более 77 процентов от общего числа детей, нуждающихся в устройстве в детские сады. Численность детей в возрасте от полутора до трёх лет, нуждающихся в этой услуге, составляет 1 миллион 600 тысяч детей. И это тоже проблема, которая требует нашего внимания.

Кроме этого, ещё одной важной проблемой остаётся отсутствие жилья и высокая нуждаемость в улучшении жилищных условий. Жильё – одна из основных предпосылок молодых семей к рождению детей, наиболее значимое социальное благо, о чём свидетельствует востребованность всех принимаемых государством мер, направленных на улучшение жилищных условий. Только один факт – 96,6 процентов от всех получателей материнского капитала направили его на улучшение жилищных условий. Эта социальная мера, конечно же, очень востребована.

В ряде субъектов Российской Федерации предоставляется региональная поддержка молодым и многодетным семьям, нуждающимся в улучшении жилищных условий. Например, в 23 регионах предоставляется социальная выплата на приобретение жилого помещения. Но очевидно, что принимаемые государственные меры пока ещё не привели к желаемому результату – потребность семей в улучшении жилищных условий в целом по стране остаётся высокой.

Проблема дефицита дохода семей с детьми во всех её аспектах нуждается, несомненно, в комплексном решении. Предлагаем следующие пути решения.

Первое. Необходимо развитие системы поддержки, направленной на повышение экономической активности самой семьи, что будет способствовать предотвращению социального иждивенчества и безответственности. Регионы начали эту работу по введению нового вида помощи малоимущим семьям на основе социального контракта, условиями которого является обязанность родителей по обеспечению своей занятости, ухода, присмотра и воспитанию своих детей.

Соответствующий Федеральный закон принят в декабре 2012 года. По итогам ранее проведённого Минтрудом России эксперимента в отдельных субъектах Российской Федерации среднемесячный доход в семьях, получивших поддержку на условиях социального контракта, увеличился в полтора-два раза.

Не вызывает сомнений, что этот вид помощи нужно развивать, и одним из перспективных направлений здесь может стать участие бизнеса. В ряде случаев работодатели могут выступать в качестве третьей стороны социального контракта, например, оказывая поддержку в профессиональной подготовке и последующем трудоустройстве граждан.

В нашей области мы также планируем проведение эксперимента по дополнительной поддержке семей с восемью и более детьми. Фактически это предоставление одному из многодетных родителей возможности одновременно с процессом воспитания своих детей зарабатывать пенсию, так как кроме пособия область будет перечислять страховые взносы в Пенсионный фонд для формирования накопительной части пенсии этих граждан.

Эксперимент проводится в пяти сельских районах области и, надеюсь, докажет свою эффективность. Условием специального договора будут предусмотрены обязательства семьи по поиску работы и трудоустройству второго родителя, если он не трудоустроен, ведению семьёй подсобного хозяйства, всестороннему развитию детей и других обязательств. Вологодская область во взаимодействии с Минтрудом России и бизнес-сообществом могла бы стать одной из экспериментальных площадок для отработки данных инновационных технологий.

Второе. Путями решения проблемы дефицита мест в детских садах может стать создание негосударственных дошкольных образовательных учреждений и повсеместное развитие вариативных форм ухода и присмотра за детьми. Этому будет способствовать принятое во исполнение Вашего поручения, Владимир Владимирович, постановление об учреждении нового СанПиНа, который был введён в действие 4 февраля, регулирующего вопросы создание групп семейного типа, ухода и присмотра. Это реальный шанс открытия частных дошкольных учреждений, в том числе в многоквартирных домах.

Третье – о жилье. Одним из вариантов решения жилищных проблем молодой семьи может стать расширение практики и механизмов применения специальных условий ипотечного кредитования, формирование которых предусмотрено Вашим указом № 600.

Сегодня в области мы прорабатываем данный вопрос и совместно с кредитными организациями планируем реализовать пилотный проект «Социальная ипотека для молодых семей», в основу которого заложен принцип снижения процентной ставки по ипотечным кредитам в связи с рождением детей.

Молодой семье, имеющей одного или нескольких детей, будет предоставляться возможность приобретения жилья в ипотеку на специальных условиях, а рождение каждого последующего ребёнка будет давать право на снижение процентной ставки по кредиту.

Обеспечение жильём молодой семьи на вышеназванных условиях позволит не откладывать рождение детей на более поздний возраст, планировать репродуктивное поведение на долгосрочный период, не отказываться от рождения следующих детей в связи с высокими выплатами по кредиту и в конечном итоге укрепит семью. Условиями получения социальной ипотеки будут являться: зарегистрированный брак, возраст супругов до 35 лет, наличие детей в семье.

Рассчитываем заинтересовать не только кредитные организации и застройщиков жилья, у которых возрастает число покупателей, но и крупный бизнес, который сегодня нуждается в наличии стабильного состава квалифицированных кадров и будет заинтересован в предоставлении дополнительных преференций своим работникам при вступлении их в программу социальной ипотеки.

И ещё одной острой проблемой, характерной для большинства регионов страны, является недостаточный уровень поддержки социально уязвимых семей с детьми. По мнению рабочей группы, в системе поддержки данной категории семей в настоящее время ведущую роль играет монетарный подход, который не позволяет в полной мере решать проблемы семейного неблагополучия и социального сиротства.

Об этом свидетельствуют низкие темпы снижения доли детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в численности детского населения. Проблему усугубляют изменения возрастной структуры банка данных детей-сирот: 70 процентов – это дети в возрасте старше 10 лет, которых гораздо сложнее устроить в приёмные семьи.

Очевидно, что нужны действенные технологии сохранения социальной, воспитательной и экономической функций семьи, попавшей в трудную жизненную ситуацию. Такие, когда поддержка семье предоставляется комплексно, как говорится, всем миром.Мы изучили опыт регионов, и такие примеры есть. В частности, социальная программа «Дорога к дому», реализуемая по инициативе и при участии акционерного общества «Северсталь», является эффективным инструментом комплексной поддержки семей. Она объединила в решении общих проблем ресурсы бюджетной сферы субъекта Российской Федерации, коммерческих компаний, Фонда поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации, и структур гражданского общества, а также волонтёров и самих семей, и быстро получила развитие в регионах присутствия металлургического холдинга. Результатом этой целенаправленной работы являются новые приёмные семьи, ответственные родители и счастливые дети.

Второй пример, рассматриваемый как часть комплексной работы в рамках программы «Дорога к дому», – это деятельность реабилитационного центра «Преодоление», который вы, уважаемые члены Государственного совета, сегодня посетили. Применяемая центром уникальная система сопровождения детей-инвалидов и их семей в период от рождения таких детей до их совершеннолетия позволяет обеспечивать социализацию детей-инвалидов в обществе.

Кроме этого, учреждение выполняет функцию учебно-методического центра и оказывает дистанционные услуги семьям с детьми-инвалидами, проживающим в сельских районах области. Мы готовы поделиться этим опытом со всеми регионами России. Мы считаем, что такие центры должны появиться во всех городах с населением более 300 тысяч человек, потому что это очень востребованная услуга. Наши дети должны получать специализированные услуги.

Этот опыт может быть использован для разработки системы комплексной профилактики семейного неблагополучия на основе наработанного опыта и поддержки семей с детьми-инвалидами на основе объединения нескольких ресурсов – это Фонд поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации, региональных и корпоративных ресурсов, ресурсов некоммерческих организаций и, конечно, волонтёров.

Хотел бы озвучить ещё одну проблему. По мнению рабочей группы, источниками многих семейных проблем, в том числе демографических, является девальвация традиционных ценностей семьи. Сегодня растёт количество незарегистрированных браков, практически нет положительной динамики в количестве разводов, хотя есть и плюсы – снижается количество детей, рождённых вне брака.

Поэтому крайне важно принять меры по повышения качества и увеличению количества времени трансляций программ, пропагандирующих традиционные семейные ценности, здоровый образ жизни, осознанное родительство на федеральных и региональных каналах телевидения и радиовещания. Формирование гармонично развитой социальной ответственности, семейно ориентированной личности – это один из важнейших приоритетов системы образования.

Новая концепция дополнительного образования, разработанная профильным министерством совместно с Минкультом и Министерством спорта, должна способствовать решению этой задачи. Министерством образования определены регионы в качестве федеральных пилотных площадок для апробации новой образовательной модели. Рабочая группа полностью поддерживает идеологию, закреплённую в проекте концепции. И мы рады, что Вологодская область вошла в число пилотных. Это развитие дополнительного образования и интеграция его в общеобразовательные процессы.

Несомненно, особая роль должна принадлежать формированию среды, дружественной для семей с детьми, – информационной, культурной, досуговой, спортивной и образовательной. На государственном уровне необходимо повышать статус семей, в основе которых прочность брачных отношений, здоровое материнство, значимость родственных уз, уважение старших, многодетность. И особо хочется отметить необходимость возрождения ответственного отцовства. Конечно, всё это должно делаться с учётом этнических и конфессиональных особенностей населения.

Уважаемый Владимир Владимирович! По мнению рабочей группы, сегодня необходим пересмотр позиции государства как монополиста на рынке социальных услуг и вовлечение в эту сферу иных субъектов: некоммерческих организаций, социально ориентированного бизнеса и граждан. Опыт регионов показывает: это возможно.

Уважаемые коллеги! В завершение выступления хотел бы подчеркнуть, что система поддержки семьи должна выстраиваться на основе комплексного целенаправленного подхода. Для того чтобы преодолеть вызовы ближайших десятилетий, семья, государство, гражданское общество, бизнес-структуры, средства массовой информации должны стать партнёрами в решении этой важнейшей государственной задачи.

Спасибо вам за внимание.

В.ПУТИН: Спасибо.

Олег Александрович, Вы два слова всё-таки скажите, как у Вас ипотека выстроена? Вы мне рассказывали, сейчас работники на «Северстали» говорили. Так, просто, своими словами.

О.КУВШИННИКОВ: Дело в том, что социально ответственный бизнес заинтересован в том, чтобы закреплять рабочие кадры на предприятии, потому что эти демографические процессы, которые происходят в семье, заботят не только государство, но и бизнес, который заинтересован в привлечении трудовых ресурсов. Поэтому сейчас в Череповце реализуются две крупнейшие корпоративные программы: это корпоративная программа компании «ФосАгро» и компании «Северсталь», где предприятие берёт на себя функцию по снижению процентной ставки по кредиту, по выплате первоначального взноса и по предоставлению жилья экономического класса со средней ценой ниже среднероссийской на 30–40 процентов, то есть ниже 30 тысяч рублей за 1 квадратный метр. Вот это реальный инструмент привлечения рабочих кадров и обеспечения их жильём.

То же самое необходимо сделать в применении к многодетным семьям в случае рождения каждого ребёнка, бизнес тоже в этом заинтересован. И мы должны снижать процентную ставку по ипотечному кредиту при рождении каждого последующего ребёнка. Я надеюсь, что этот пилотный проект, который мы сегодня апробируем в Вологодской области, даст свои результаты.

В.ПУТИН: Алексей Александрович, у Вас есть корпоративная программа по поддержке женщин, которые выходят в декретный отпуск. Она у Вас как организована? Вы расскажите, она довольно интересная, обширная программа на самом деле.

А.МОРДАШОВ: Спасибо, Владимир Владимирович.

Она достаточна большая. Я, наверное, за пару минут не смогу рассказать об этом. Я понимаю, это и было предметом изучения рабочей группы Госсовета.

При этом я хотел бы, во-первых, поблагодарить лично Вас и всех членов Госсовета за выбор Череповца в качестве места проведения этого заседания, посвящённого столь, на мой взгляд, важной и, наверное, одной из самых болезненных наших проблем сегодня.У нас есть программа, при которой мы, во-первых, отправляем женщин в декретный отпуск сразу после получения справки о начале беременности и выплачиваем среднюю заработную плату в течение полугода, даже больше – почти до года. Потом выплачиваем по полторы тысячи рублей на семью до достижения детьми возраста трёх лет. И при рождении каждого последующего ребёнка ещё тысячу рублей добавляем.

В.ПУТИН: Это дополнительно от компании?

А.МОРДАШОВ: Да, просто дополнительные доплаты от компании. Часть нашего социального пакета.

В.ПУТИН: Спасибо.

Пожалуйста, Ольга Юрьевна.

О.ГОЛОДЕЦ: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Начиная с 2000-х годов в Российской Федерации реализуется новая демографическая политика, которая привела к тем результатам, о которых мы говорили в самом начале совещания, о которых сказал Владимир Владимирович. То есть принципиально изменился результат демографии, и Россия впервые за много лет пришла к естественному приросту населения.

Мы сегодня пожинаем плоды предыдущих лет, потому что социальная политика очень инерционна. И самой программе материнского капитала нужно было работать в течение большого количества лет, чтобы она начала сегодня давать такие результаты.

Поэтому сегодня, когда мы будем обсуждать вопросы подхода к демографической политике, мы тоже должны понимать, что те механизмы, которые закладываются сегодня, будут иметь последствия в течение длительного периода времени. Для нас сегодня очень важно отметить, что и материнский капитал, и те пособия на рождение третьего ребёнка, которые введены в Российской Федерации, абсолютно всеми экспертами оцениваются как очень серьёзный и весомый вклад в повышение рождаемости. Мы поддерживаем те предложения, которые говорят о том, что именно эти пособия должны реализовываться и в дальнейшем.

Вместе с тем сегодня демография даёт нам новые вызовы. Если в 2006 году в Российской Федерации у нас проживало 40 миллионов женщин в репродуктивном возрасте, то в прошлом году это было уже 36 миллионов женщин, и численность женщин репродуктивного возраста будет постоянно снижаться.

Новый портрет молодой семьи тоже меняется. Сегодня молодая семья имеет совершенно другие профессиональные амбиции – молодые люди хотят получить хорошее профессиональное образование и всё чаще откладывают рождение своего первенца. К сожалению, на возраст женщин от 18 до 23 лет сегодня приходится 250 тысяч абортов по Российской Федерации, причём значимая часть приходится на женщин, которые состоят в зарегистрированном браке.

Сегодня мы должны помочь молодой семье, молодым женщинам совмещать профессиональное образование и материнство. В этом году мы реализовывали пилотный проект, когда давали возможность женщинам, которые достигли возраста от 18 до 23 лет и имеют ребёнка, заниматься на подготовительных курсах в вузах. Мы планируем расширять эту программу и с 1 сентября этого года расширить доступ женщин, которые хотят получить высшее образование, но при этом имеют малолетних детей.

Мы обсуждали итоги пилотного проекта с ректорами вузов, и абсолютно все ректора, которые сегодня участвуют в реализации программы, подтвердили, что решение проблем семейного общежития и яслей существенно изменит рождаемость и позволит женщине совмещать получение профессионального образования и материнства.

Второй темой, которая звучит сегодня практически во всех выступлениях, является тема социальной инфраструктуры, а именно: детских садов и яслей. Сегодня произносились цифры, которые кажутся ужасающими. И действительно, за прошлый год мы создали 390 тысяч мест при очереди – на 1 января очередь от трёх до семи лет составляет 425 тысяч детей.

Но проблема заключается в том, что 1 сентября у нас численность детей в дошкольном возрасте увеличится на 200 тысяч – такова уже наша демография. И это уже не прогнозы, а это уже факты, потому что все дети, которые придут 1 сентября 2014 года, они уже родились. И мы имеем уникальную ситуацию, когда прирост дошкольного населения у нас идёт по 200 тысяч каждый год по всей стране.

Поэтому нам нужно действительно поддержать сегодня программу и ускорить тему строительства и создания новых дошкольных мест, в том числе и для детей ясельного возраста. Общий дефицит, который позволит тотально для всей Российской Федерации решить эту проблему, составляет 850 тысяч мест. И если говорить о федеральных средствах, сумма кажется большой, но эта сумма просчитана на сегодняшний день, она действительно позволит нам сойти с мёртвой точки, – это 200 миллиардов рублей.

Следующая тема, которая сегодня стоит особенно остро, – это действительно благополучие семьи, её благосостояние. Действительно, число семей, имеющих доходы ниже прожиточного минимума, у нас сокращается и сокращается довольно быстрыми темпами. На сегодняшний день доля таких семей составляет 12,6 процента.

Но, как справедливо отмечают коллеги, доля среди этих семей семей с малолетними детьми очень высока, она превышает 50 процентов по любым оценкам. И в этом смысле основным инструментом решения этой проблемы является признанный во всём мире инструмент – это дать возможность маме работать. Сегодня у мам есть абсолютно серьёзные амбиции выхода на работу. Везде, где мы встречаемся с молодыми мамами, для них это самая большая проблема.

Сегодня у нас занятость среди женщин, имеющих детей дошкольного возраста, составляет 63 процента, и при этом около 30 процентов ещё хотели бы выйти на работу буквально сейчас. Они знают, кто является их потенциальным работодателем, у них есть потенциальное рабочее место.

При нашем дефиците рабочей силы, а сегодня по России дефицит рабочей силы составляет 1 миллион 800 тысяч, выход матерей на работу является решающим фактором для развития в том числе нашей российской экономики.

И сегодня, когда мы обсуждаем вопросы профессиональной занятости – мы предварительно обсуждали этот вопрос, – мы полагаем, что в этом году мы сможем сделать особые условия для доступа, в том числе и женщин, к тем программам кредитования и поддержки бизнеса, малого бизнеса и самозанятости, которые реализуются Правительством Российской Федерации.

Последнее, о чём хотелось сказать, – это действительно об изменении всего общества к институту семьи. И здесь мы не решим что-то в одиночку, здесь должны включиться абсолютно все институты нашего гражданского общества.Я приведу простой пример. Вопрос алиментов постоянно встаёт в Российской Федерации. Мы как Правительство выходили к РСПП для решения этого вопроса. Сегодня существует такое, знаете, доброжелательное, я бы сказала, покрывательское отношение в отношении тех людей, которые не выплачивают алименты. У нас численность должников составляет по Российской Федерации 1 миллион человек, а сумма задолженности перед детьми превысила 90 миллиардов рублей.

Да, в Правительстве готовится очень серьёзный документ – закон Российской Федерации, который будет ограничивать тех людей, у которых есть задолженность по алиментам, в их действиях: в приобретении имущества, в продаже имущества. Но здесь очень важно само отношение общества – нетерпимость к таким людям.

Мы должны сделать так, чтобы человеку было стыдно, чтобы ему было некомфортно чувствовать себя должником такого рода. Только такая общая позиция в отношении уважения к семье, к семейным ценностям, ответственность за свою семью, за воспитание детей сделает наше общество благополучным.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

Валентина Ивановна, прошу Вас.

В.МАТВИЕНКО: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены президиума Госсовета!

Защита российской семьи и детей сегодня уже вырастает в такое отдельное актуальное направление государственной стратегической политики. Это подтверждает и ход выполнения утверждённой Вами, Владимир Владимирович, Национальной стратегии по защите детей на 2012–2017 годы.

Аналогичные стратегии приняли все субъекты Федерации, Координационный совет это контролирует, и надо сказать, что и федеральные документы, и региональные документы дали серьёзный толчок к осмыслению тех проблем, которые есть, и работа существенно активизировалась.

На заседании Координационного совета, который утверждён Вашим распоряжением по реализации стратегии, в мае прошлого года мы рассматривали общественный проект концепции государственной семейной политики. В соответствии с планом Правительства по реализации утверждённой Вами стратегии стратегия государственной семейной политики должна быть завершена в июне этого года.

В этой связи я считаю, что сегодняшнее рассмотрение на президиуме очень своевременно. Рабочая группа внимательно прочитала и доклад, и все материалы, очень основательно подошла к подготовке, представлены и проблемы, и пути решения – такой основательный доклад, поэтому постараюсь не повторяться.

Первое семейное законодательство на сегодня уже устарело и не соответствует тем новым задачам, которые были поставлены Вами в Послании Федеральному Собранию. Семейный кодекс был принят почти 20 лет назад, он уже сегодня нуждается в серьёзной актуализации, я там лишь некоторые моменты отмечу. В частности, в нём отражены достаточно широкие, расплывчатые основания для вмешательства в семью органов опеки и попечительства.

Несовершенство семейного законодательства в части, касающейся принятия решения о немедленном отобрании ребёнка, что – и мы с этим часто сталкиваемся – не исключает злоупотреблений не в интересах семьи и ребёнка. Отобрание ребёнка – это должна быть самая крайняя мера, после того, когда исчерпаны все другие. В Семейном кодексе, к сожалению, это не прописано.

Такие факты, например, как согласие на брак несовершеннолетних, даётся только органами опеки, не требуется согласия родителей, что, мне кажется, как раз ослабляет авторитет родителей в семье.

Например, при разводах раздел имущества между родителями не учитывает ребёнка, который остаётся с тем или иным родителем. То есть нормы Гражданского кодекса неприменимы касаемо семьи. Поэтому я попросила включить в решение нашего президиума поручение Правительству заняться разработкой нового Семейного кодекса. Мы как законодатели активно к этому подключимся.

Второе. В настоящее время отсутствует чёткое разграничение полномочий между уровнями государственной власти в сфере социальной поддержки семьи. У нас сегодня существует восемь законов о различных видах пособий. Поэтому Правительству, на мой взгляд, при подготовке концепции семейной политики необходимо чётко всё-таки разграничить полномочия между Российской Федерацией и субъектами Федерации, соответственно, предусмотрев необходимое финансирование.

Важнейший вопрос – здоровьесбережение детей и подростков. Надо сказать, что те меры, которые были приняты, Владимир Владимирович, в соответствии с Вашими указами, Министерством здравоохранения, регионами, – очень многое в этом направлении объективно делается. Но возьму лишь одну проблему: острой остаётся необходимость укрепления материально-технической базы детских санаториев и оздоровительных учреждений. Они ветшают, их закрывают, перекупают, перепрофилируют. При этом теряются не только сами объекты, но, что более существенно, кадры и уникальные методики оздоровления детей.

Мне кажется, нужно рассмотреть вопрос о запрете перепрофилирования таких лечебных учреждений и возвращении их от неэффективных собственников регионам. А также подумать о комплексном восстановлении системы санаторно-курортного лечения и оздоровления для детей и семей с детьми. Это очень важно для здоровья детей и подростков.

Не менее важно наряду со здоровьем физическим духовное здоровье подрастающего поколения. Безусловно, абсолютно уверена в этом, огромное воспитательное значение для детей и юношества имеет Олимпиада в Сочи. И также уверена, что этот позитивный эффект от этого мероприятия сохранится на долгие годы.

Нелишним было бы закрепить его повсеместным развитием обычных – не громоздких дорогостоящих спортивных учреждений – спортивных площадок, футбольных полей по месту жительства, при школах. А также, мне кажется, нужно вернуться к госзаданиям по созданию детских тематических художественных, анимационных фильмов, которые имеют огромное воспитательное значение.

Вообще у нас с детским кинематографом полная беда. Если в Советском Союзе ежегодно выпускалось 150 фильмов, из них обязательно 30 детских, на которых выросло не одно поколение, сегодня практически нет детского кинематографа. И мне кажется, что в основах государственной культурной политики, которые сейчас по Вашему поручению разрабатываются в Год культуры, должны найти обязательно серьёзное и основательное отражение поддержка и развитие детского кинематографа.

И в целом – сегодня об этом уже говорили – необходимо формирование последовательной государственно-информационной политики, направленной на пропаганду традиционных семейных ценностей. Мы забыли о том, что у нас существуют замечательные династии. Мы могли бы возродить интерес к родословной каждой семьи и вести её, для того чтобы семейные ценности утверждались. Естественно, нужна подготовка молодёжи к созданию семьи.У нас замечательно проходят конкурсы «лучший учитель года» – реакция потрясающая в регионах, это такое событие в стране, – «лучший врач». Может быть, нам сделать такой всероссийский конкурс: лучшая семья, семья музыкальная, семья художественная, семья спортивная, может быть, в конце концов, лучший папа года. Там реклама такая хорошая – «папа может, папа может…». Вот пусть папы тоже понимают свою ответственность за воспитание детей, то есть такие общественные, с участием институтов гражданского общества, чтобы привлекало вообще к семье, к её ценностям.

К сожалению, всё более распространёнными становятся гражданские браки – это уже среди молодёжи стало модным. Поэтому я поддерживаю, Владимир Владимирович, высказанное Вами предложение о том, чтобы в государственной семейной политике сместить акценты: не только преимущество на семьи, которые находятся в трудной жизненной ситуации, – безусловно, от этого отказываться нельзя, – но к политике семейного благополучия, поддержке социально устойчивых, социально активных семей, ответственного родительства, ценностей семейной жизни.

Сегодня государство уже находится на таком этапе развития, что мы можем думать не только о тех, кто в трудной жизненной ситуации, но в целом о поддержке семьи.

Конечно, сегодня много говорили о жилье для молодёжи. Если мы примем концепцию государственной семейной политики, всё нужно делать, но нужно выделить приоритеты. Вот к числу приоритетов я бы отнесла обеспечение молодых семей жильём. Понятно, что это и крепость семьи, это желание рожать детей.

В субъектах Федерации – здесь есть подробный анализ – существуют такие программы, но они настолько мизерные – 100 молодых семей в год в регионе, 150. Это не решает кардинально проблему. В принципе сделать это несложно, если отнести её к приоритетам. И никто не говорит о благотворительности, никто не говорит о том, что надо дарить молодым семьям. Они сами в состоянии приобрести, заработать, они должны к этому стремиться, но, конечно, если это будут реально приемлемые условия.

И проанализировав такой опыт региона, можно предложить несколько путей и вариантов: и молодёжные кооперативы, и варианты, когда молодая семья не платит первый взнос – в течение десяти лет выплачивается, рождаются семьи, где частично снимается выплата. Много, много вариантов. Если поставить это приоритетом, и не по 100 семей, а гораздо больше, то тогда у них будет мотивация работать, выплачивать кредит, но семья уже имеет жильё, она может планировать свою жизнь, рожать детей, а это в целом эффективность демографической политики.

По детским садам. Владимир Владимирович, по Вашему поручению при поддержке тех мер, которые Правительство приняло, сенаторы мониторят ситуацию с детскими садами. Надо сказать, что ситуация серьёзно улучшается, другое дело, что демографическая ситуация опережает те меры, которые есть, но всё-таки движение пошло очень активно. Но при этом мы получаем тревожные сигналы из регионов, что, решая задачу детских садов, начали сокращать ясли, – этого никак допускать нельзя.

Действительно, семьи с детьми в возрасте от полутора до трёх лет находятся в самом уязвимом положении, и мамочки после полутора лет оплачиваемого декретного отпуска, не каждая мамочка, большинство мамочек не могут не работать, они не могут нанять няню, и ситуация сложная. Поэтому здесь тоже – ясельные отдельные группы, семейные группы при поддержке, естественно, государства, но, в общем, надо как-то тоже прописать в нашем решении запретить сокращать ясельные группы. Нельзя одну задачу решать и создавать новую проблему.

По алиментам. Уже было сказано на самом деле по Службе судебных приставов – мы с ними очень активно сотрудничаем два последних года, и они очень серьёзно начали этим заниматься. Ольга Юрьевна докладывала цифру: 1 миллион 700 тысяч было неплательщиков – за год они добились возвращения 2 миллиардов выплат семьям. И на конец года осталось, хотя эта цифра всё время плавает, естественно, более 300 тысяч неплательщиков. Это 300 тысяч семей, где один или два ребёнка, они практически не получают никакой финансовой поддержки.

И Правительство, и мы у себя создали рабочую группу, мы наработали предложения, включая экспертное сообщество, как ужесточить законодательство по тем, кто не выполняет свой родительский долг. И, конечно же, здесь важны формы морального осуждения. Они же работают в коллективах, большинство из них, вплоть до того, что на доску позора вешать неплательщика алиментов. Мы просим поддержать нашу инициативу по принятию такого законодательства.

Также хотела – может быть, кому-то покажется эта проблема не столь значимой, но, на мой взгляд, она значимая – привлечь внимание к проблемам детей, родители которых по ряду причин вообще остаются неизвестными. Таких детей немало.

По закону такие дети не могут претендовать ни на алименты, ни на пенсии. Возможный вариант решения проблемы – предоставление им права на социальную пенсию по случаю потери кормильца, потому что они также лишены всякой финансовой поддержки.

Вы ставили задачу обеспечения детей-сирот жильём. Также регионы очень стараются и очень много делают в этом плане, но они не могут вырваться из этого заколдованного круга задолженностей перед детьми-сиротами в силу нехватки финансовых ресурсов. Правительство оказывает поддержку регионам, но в соотношении 80 на 20. При таком соотношении очередь на обеспечение детей жильём будет только расти. Здесь присутствует Министр финансов Антон Германович [Силуанов], [Заместитель Председателя Правительства] Ольга Юрьевна [Голодец]. Мы бы просили всё-таки в данном случае закрыть эту проблему и потом решать её в текущем порядке, хотя бы 50 на 50 – соотношение, поддержка федерального центра.

И вторая задача, которой надо заниматься, которой никто не занимается. Ведь дети, которые попадают в детский дом, они имели жильё или часть жилья в комнате или в квартире. Вот они уходят в детский дом, и потом эти пьяницы-родители, у которых забрали детей, живут в этих отдельных квартирах, сдают их, и нет системы защиты этого положенного ребёнку жилья. Когда он выходит из детского дома, допустим, то не может вернуться в эту квартиру, потому что там родители продолжают пьянствовать, но он имеет право на жильё.

Вообще надо менять характер работы органов опеки – с «карательных» органов на вопросы социального сопровождения трудной семьи, помощи в трудоустройстве, в решении жизненных проблем, чтобы не изымать детей, и в том числе в защите права ребёнка на жильё. Мы же понимаем, что если ребёнок вышел из детского дома, ему не дали квартиру и не вернули ту, которая ему принадлежала, то куда ему идти: на улицу, в преступную среду? Проблема острейшая.

Просьба и к Правительству, Владимир Владимирович, и к Вам, поддержать, чтобы всё-таки найти решение для финансовой поддержки и усилить юридическую составляющую по защите прав на жильё детей-сирот, которые выходят из детских домов.

Думаю, что комплексными усилиями и с учётом обсуждения мы добавим это в решение президиума, чтобы оно стало обязательным для исполнения всеми.

В.ПУТИН: Спасибо большое.Пожалуйста, Сергей Анатольевич.

С.ЖВАЧКИН: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

В докладах уже все основные направления прозвучали по теме изменений в сфере семьи, материнства. Я поэтому коротко через призму региона, тем более у нас действительно достаточно нормальный опыт: мы пять лет уже находимся в демографическом плюсе, и за эти пять лет у нас детей до 14лет практически на 15 процентов стало больше, при этом в два раза сократилось число детей-сирот.

Точечно по вопросам. Первый вопрос – это по сиротам, вообще по отношению к детям-сиротам. Мы считаем, что главное – сохранение семьи. Это здорово, конечно, что мы замещающими семьями занимаемся, но, вы знаете, это как в школьном учебнике задачка про бассейн: одна труба втекает, другая вытекает. Вот той трубой, которая вытекает, мы занимаемся, а к той, которая в принципе поставляет, мы, скажем, не так внимательны, и мы знаем из математики, что это бесполезное дело. Поэтому и такие результаты, которые в том числе у нас есть.

Согласен с Валентиной Ивановной [Матвиенко], абсолютно, двумя руками, мы потеряли такое понятие – родительская ответственность. Я считаю, что его надо на законодательном уровне внести в нашем обществе, в нашем государстве. Родительская ответственность – это и моральная сторона, про которую Валентина Ивановна говорила, это и материальная сторона, это и, я бы сказал, уголовная ответственность.

Вот у нас есть пример. Есть детский дом в Томске, и там мальчик 12 лет, Андрей, уже несколько раз мы его приводили. Недалеко живут родители, он приходит к подъезду, сидит, и когда родители приходят, они мимо проходят и говорят: «Нам ты не нужен». Хотя у них есть дача, есть машина. А мы с ними сделать ничего не можем, с этой семьёй, потому что по закону у нас связаны руки.

Считаю, что с этим надо серьёзно разбираться, и именно нужны законы, усиливающие наказание вот таких, мягко говоря, родителей, хотя их тяжело назвать родителями. Потому что, посмотрите, у нас даже по Томской области: больше 80 процентов – это социальные сироты, круглых сирот у нас всего 18 процентов. То есть практически, перекладывая на государство задачи, они пользуются безответственностью. Но это и денежные [вопросы] в том числе. Вот вопрос сегодня дважды прозвучал, и я тоже хочу сказать, про алименты. У нас по Томской области 56 процентов не выплачивают алименты, но оставшиеся 44 процента, если разделить, получается, в месяц алименты составляют 100–150 рублей. А мы только в месяц от государства – 8 тысяч на содержание этих семей. То есть получается, ведь они, в принципе, преступники.

Поэтому я считаю, законодательно к тем семьям, которые перекладывают проблемы, надо ужесточать требования по всем направлениям, потому что иначе мы из этого круга не выйдем, без них сделать, конечно, будет что-то достаточно сложно. И вот ауру нетерпимости, которую мы должны все вместе создавать вокруг таких семей, в принципе, как было раньше. Вы вспомните, местком, профком, общественность, участковый, педиатр. Мы же родом все из детства, из той страны, в которой всё это было. На мой взгляд, это надо поправлять.

Второй вопрос. Мне кажется, и я вношу предложение, Владимир Владимирович, законодательно установить денежную компенсацию морального вреда ребёнку из замещающих семей. Смотрите, мы в год по Томской области 700 детей устраиваем. Из них от 80 до 100, в прошлом году – 86, детей возвращают, как мешок картошки, а мы им ещё говорим спасибо, и всё. В разговоре с психологами и с медиками говорят, что тот психологический урон, который приходится на ребёнка после возврата, второй раз, по сути дела, его бросают, он уже невосполним. То есть мы точно знаем, что вот эти 100 человек мы ежегодно теряем просто для общества. Считаю, что законодательно надо устанавливать ответственность этих людей, которые так поступают.

Хотелось бы сказать, конечно, о людях, которые занимаются вот этими вопросами. У нас, например, есть специальный департамент. Кстати, всего, по-моему, в двух-трёх регионах есть. Считаю, что их должно всё-таки больше быть – департаментов семьи и детства. И люди, которые занимаются этими вещами, понимаете, попадают в непрофильную категорию. Мы им зарплату не можем повысить. Это люди, которым надо посмотреть возможное, конечно, повышение зарплаты. Многое зависит от этих людей, которые занимаются выявлением неблагополучных семей, которые эти неблагополучные семьи переводят в ранг благополучных.

И последнее. Безусловно, Владимир Владимирович, Вы месяц назад по социальным НКО подписали отличное распоряжение, оно как стартовое. Потому что на самом-то деле, конечно, то, что сегодня мы видели на «Северстали», к сожалению, не все бизнес-компании, банки работают с регионами. Конечно, хорошо поддерживать артистов, писателей, спортивные клубы. Но не будет у нас ни артистов, ни писателей, ни спортсменов, если, конечно, мы в этом направлении [не будем действовать].

Поэтому, конечно, надо максимально подключать сегодня общественные институты. Без них мы просто не вырулим из этой проблемы.

В.ПУТИН: Спасибо.

Понятно желание повысить ответственность. И это нужно делать, безусловно. Нужно делать это современными методами, очень аккуратно, последовательно и материальным стимулированием, и создавая необходимую моральную обстановку и атмосферу. Но всё-таки записывать сразу в преступники, мне кажется, достаточно неперспективное дело и очень опасное.

Конечно, мы должны заниматься совершенствованием мер по защите прав ребёнка – очевидная вещь. Но, скажем, запретить возврат в детские учреждения детей, которые по тем или иным причинам почему-то не прижились в семье, в которую их взяли, это опасное дело, исходя именно из интересов ребёнка. Заставить людей силой держать в своей семье ребёнка, если они не хотят этого делать, просто опасно с точки зрения интересов самого ребёнка. Мы собрались как раз для того, чтобы пообсуждать все эти вопросы.

И все вопросы, они на самом деле, и те, которые Сергей Анатольевич поставил, и другие коллеги, они все заслуживают внимания и обсуждения. Это, что называется, первая реакция на некоторые вещи. Но, повторяю, лучше нам всем думать, чем бояться предложить что-то такое, что трудно реализуется или не реализуется вообще.

Павел Алексеевич, пожалуйста.

П.АСТАХОВ: Уважаемый Владимир Владимирович! Дорогие коллеги!

Если позволите, сразу хотел бы Сергею Анатольевичу ответить. Что касается возврата детей, действительно, эта проблема существует, но это связано с плохим подбором, обучением, отбором приёмных родителей и сопровождением. У нас сегодня исполнены все поручения Президента, которые были в 2011-м, 2012 годах по службе подготовки приёмных родителей, по службе сопровождения приёмных родителей. Эту систему надо улучшать, это на самом деле брак в работе тех, кто должен заниматься подбором и сопровождением приёмных семей. Это первая часть.

Что касается наказания, эта тема очень острая, очень спекулятивная, дискуссионная. Но вполне можно пойти по пути (Ольга Юрьевна сегодня говорила) наказания неплательщиков алиментов. У нас есть ряд прав, которые являются привилегиями, например, водительское удостоверение – право на вождение, право на охотничье оружие, право на оружие самообороны, право получить жильё, право получить кредит и так далее. Вот в этих правах, это можно пообсуждать, вынести даже на обсуждение общественности, можно таких людей ограничивать. Это было бы вполне логично, потому что если они не исполняют родительские обязанности (в преступники записывать не надо), но в привилегиях, выезд за границу (тоже привилегия) можно ограничивать.

В.ПУТИН: Выезд за границу – не привилегия.

П.АСТАХОВ: Но если только на лечение, тогда это необходимость. По большому счёту, это право привилегированных.

В.ПУТИН: Это естественное право любого человека перемещаться по своей собственной стране или по миру. Но, повторяю, у нас любые предложения возможны, давайте их пообсуждаем. Но [выезд за границу] это не привилегия.

П.АСТАХОВ: Если позволите, Владимир Владимирович, хотел бы поблагодарить Вас за выбранное очень правильно место, потому что мы в 2012 году проводили здесь инспекционную проверку, в начале года, и убедились в том, как эффективно работает тот самый бизнес, и сегодня несколько раз звучало словосочетание «социальная ответственность бизнеса», когда вокруг двух крупных компаний Андрея Андреевича и Алексея Александровича выстроена вся социальная работа.

Надо сказать, что у нас в стране этот бизнес-потенциал не реализован. У нас бизнес до сих пор ещё в долгу перед обществом. Если взять один маленький пример: в 90-х годах более 50 процентов детских садиков в процессе приватизации по различным схемам были изъяты из оборота образовательных учреждений. Поскольку мы не пересматриваем итоги приватизации ни в коем случае, тем не менее о социальной ответственности бизнеса сегодня надо вспомнить, вспомнить на хороших примерах.

Вот Костромская область. В апреле в Костроме появился фонд «Будущее сейчас», который реализует программу «Хочу домой». Каждому, кто берёт приёмного ребёнка в семью, этот коммерческий фонд, частный, выплачивает 100 тысяч рублей, если берут ребёнка-инвалида в семью – 200 тысяч рублей. Совершенно добровольно.

Дальше. Вот с Николаем Ивановичем Меркушкиным две недели назад мы встречались в Самаре. «Тольяттиазот» принял решение выплачивать 120 тысяч рублей приёмной семье в год, то есть по 10 тысяч рублей в месяц, которая берёт приёмного ребёнка.

В Московской области Леонид Федун в прошлом году принял решение, свой частный фонд подключил, 800 миллионов рублей передал Московской области, уже построен реабилитационный центр и 20 домиков социальной деревни для приёмных родителей. То же самое сделал Геннадий Тимченко с фондом «Ключ» в Гатчине Ленинградской области. То же самое сделал «Уралсиб» – фонд «Виктория» во Владимирской области.

То есть программы эти сегодня реализуются. Вот если бы в каждом регионе, в каждом крупном городе появился такой социально ответственный бизнесмен, я Вас уверяю, мы бы проблему решили бы в течение пары лет и закрыли бы. Конечно, это произошло, что интересно, мы отслеживали, в результате той дискуссии, которая весь прошлый год происходила, в силу принятых определённых серьёзных решений. Надо отметить, что мы добились интересного общественно-политического эффекта, когда на фоне этой дискуссии, бесконечных репортажей новостных, полемик в интернете, митингов в том числе, у нас сегодня в обществе не осталось ни одного равнодушного человека к проблемам детей-сирот, детей-инвалидов, многодетных и приёмных семей. Это факт.

Сегодня нам нужны только профессиональные решения, и нужно поддержать те тенденции, которые заложены. 2013 год (я хотел поправить презентацию, которую Олег Александрович делал) Вы не отметили на фоне снижения числа устройства детей. Всплеск с 62,1 тысячи устроенных детей в 2012 году до 67 500. Всплеск только на фоне этого общественного интереса.

Поэтому, мне кажется, Владимир Владимирович, сегодня Вы начали своё выступление со слов о будущем. Вы знаете, у меня есть личный такой пример, извините за то, что я его приведу. Мой отец в 9 лет попал в немецкий концлагерь, три с половиной года провёл в немецком концлагере. Он говорил: самое страшное – это когда ты просыпаешься, и у тебя нет будущего, потому что никто не знал, доживёт до утра или нет. Но они жили и верили в победу, и верили в освобождение.

Слава богу, войны нет, но каждое утро я начинаю с хроники, со сводки происшествий: ЧП, нарушения прав детей, отравления, побеги. Миллион всяких вопросов. Мне хотелось бы, чтобы каждый день губернатор начинал, каждый губернатор, каждый руководитель муниципалитета, с такой же сводки, но вечером подводил бы маленький положительный итог: ещё одного ребёнка спасли, ещё одного ребёнка удалось оставить в семье, от него не отказалась мама, ещё одна мама восстановила родительские права. И вот так каждый день отслеживать.

Последний вопрос, самый болезненный. Это, конечно же, наши детишки-инвалиды. Мы сегодня были в реабилитационном центре и смотрели, какой замечательный (кстати, с помощью фонда Алексея Александровича и Андрея Андреевича) построили здесь реабилитационный центр – такой, которого даже нет в Вологде.

Вот самая болезненная тема. Я выходил с предложением, прошу, может быть, сегодня даже в решение внести, о создании единого межведомственного федерального реестра детей-инвалидов. У нас есть такие реестры во многих городах и регионах, когда каждого ребёнка-инвалида видно, и что он должен получать, в каком объёме получил помощь, и мы знаем про него.

Хотел бы поблагодарить и отметить принципиальную позицию Вероники Игоревны Скворцовой, которая меняет сегодня отношение медицинского сообщества к проблемам детей, которые нуждаются в помощи, к их родителям, и от этого меняется их отношение к медицине. Потому что сегодня нельзя оставлять мамочку, которая родила ребёнка с особенностями, один на один со страшным диагнозом. Сегодня служба кураторства, которую сейчас Министерство здравоохранения пытается ввести в виде эксперимента, необходима, чтобы рядом стоял не ремесленник, извините, который раньше подходил и говорил: «Мамочка, вы молодая, вы себе ещё родите здоровенького, а этого государство вылечит и воспитает». Действительно часто была такая ситуация. А подходил бы куратор и говорил: «Вы не волнуйтесь, вы не останетесь один на один с этим диагнозом. Вам будут звонить соцслужбы, вам будет звонить образование, когда придёт время, вам будут помогать». Получит лечение, получит образование, санаторно-курортное лечение, реабилитацию и всё, что необходимо.

И тогда ситуация изменится вот с той самой трубой, которая втекает, потому что у нас отказных детей несколько тысяч каждый год в первый день жизни, в первый день несчастья.

Спасибо большое.

В.ПУТИН: Дмитрий Викторович.

Д.ЛИВАНОВ: Владимир Владимирович, я бы хотел очень коротко прокомментировать проблему очередей в детские сады. Если мы сравним нашу нынешнюю ситуацию с ситуацией 1990 года, когда, казалось бы, всё было благополучно, на самом деле у нас сейчас доступность дошкольного образования повысилась. Сейчас у нас на 100 мест в детских садах 106 детей, а тогда было 108 детей, но просто семьи, конечно, стали предъявлять больший запрос на дошкольное образование, изменилась экономическая модель, повысилась экономическая активность, мамы хотят идти работать. Это, конечно, причина того, что есть очередь.

Второе. У нас в целом за последний год на 189 тысяч больше детей в возрасте до трёх лет, от двух месяцев до трёх лет, пошло в ясельные группы. Поэтому в целом у нас нет такой проблемы, что новые места для детей от трёх до семи лет создаются за счёт мест в ясельных группах. В тех регионах, в которых мы такие сигналы получаем, мы в ручном режиме буквально работаем с администрациями и пытаемся снять эту проблему. Но в целом этот демографический тренд, очень положительный, конечно, создаёт для нас тяжёлую ситуацию. Решения на уровне Правительства, которые пока зафиксированы в текущем бюджете, нам не позволяют её полностью решить до 2016 года. Поэтому очень рассчитываем на Вашу поддержку по решению этой проблемы.

Спасибо.

В.ПУТИН: Что вам создаёт тяжёлую ситуацию?

Д.ЛИВАНОВ: У нас просто не хватает финансовых ресурсов.

В.ПУТИН: Для чего?

Д.ЛИВАНОВ: Для того, чтобы на федеральном уровне поддерживать региональные программы...

В.ПУТИН: …дошкольных учреждений?

Д.ЛИВАНОВ: Да.

В.ПУТИН: Неаккуратно выразились: «Это создаёт нам тяжёлую ситуацию». Это создаёт нам замечательную ситуацию, когда дети рождаются. Но просто нужно, сталкиваясь с проблемами, нам определять приоритеты. Думаю, что Вы просто неаккуратно выразились, да?

Вероника Игоревна, пожалуйста.

В.СКВОРЦОВА: Спасибо большое, Владимир Владимирович.

Охрана материнства и детства является важнейшей подпрограммой государственной программы развития здравоохранения и приносит определённые результаты уже сейчас. За 2012 год у нас на треть уменьшилась материнская смертность, составила всего 219, но это не «всего», это тоже много, но 219 случаев смерти беременных женщин по сравнению с существенно более высокими цифрами – 290–300 в предыдущий год. Снизилась и младенческая смертность: сейчас, за 2013 год, уменьшилось количество смертей на 800 человек, составила 8,2 на тысячу родившихся живыми.

Мы очень благодарны Вам, Владимир Владимирович, за принятие решения о продолжении строительства сети перинатальных центров. В настоящее время эта программа уже активно реализуется. Мы за три года надеемся 32 перинатальных центра построить, что, уже доказано, повлияет, соответственно, и в дальнейшем на снижение и младенческой, и детской смертности.

Ольга Юрьевна [Голодец] в своём выступлении затронула тему абортов. Я хотела бы отметить, что у нас из года в год в течение последних трёх-четырёх лет идёт устойчивая тенденция к их снижению, причём у впервые беременных женщин за последний год – на 11 процентов, по социальным показаниям – на 68,6 процента, криминальных абортов уменьшилось количество на 74 процента. Собственно, вот эти результаты по социальным и криминальным абортам достигнуты тем, что существенно законодательно ужесточены ограничения, соответственно, к социальным показаниям и составлены очень жёсткие и минимальные перечни.

Хотелось бы отметить, что впервые в 2013 году мы перешли на крупномасштабную диспансеризацию детей, которую прошли 14,1 миллиона человек, и эта диспансеризация позволила по репрезентативной выборке оценить состояние здоровья детей. 85 процентов детей были оценены по первой и второй группе здоровья, то есть это дети здоровые или с минимальными функциональными изменениями, обратимыми, все они взяты на контроль, оздоровительные мероприятия. У нас уменьшилось количество детей-хроников и детей-инвалидов: всего 0,5 процента от детской популяции.

Мы провели диспансеризацию всех детей-сирот как в стационарных учреждениях, так и в семьях. И если в семьях показатели здоровья детей приближаются к популяционным, то в стационарных учреждениях пока существенно отстают. И первую, и вторую группу составляют всего 40,5 процента детей, поэтому хотелось бы отметить, что с этими детьми мы организовали особую работу. Каждый ребёнок находится не только под контролем, ему проводится полностью необходимое лечение под контролем федеральных центров педиатрических и, соответственно, других специализированных.

Работа с детьми-сиротами продолжается, и нас радует тот факт, что у нас уменьшается количество детей в домах ребёнка до четырёх лет. У нас до 85 процентов детей передаётся на семейные формы устройства, причём на 7 процентов за 2013 год увеличилось количество детей, которых забирают родители, и под наш патронаж, под нашу диспансеризацию, мы видим, что это достаточно благополучные случаи.

Спасибо большое.

В.ПУТИН: Так, коллеги, кто хотел бы добавить что-то? Прошу.

А.ОРЛОВ: Уважаемый Владимир Владимирович, я хотел бы вернуться к вопросу, который прозвучал в докладе Валентины Ивановны [Матвиенко], я имею в виду обеспечение жильём детей-сирот. Эта программа очень сложная, серьёзная. У нас, допустим, в регионе 865 таких детей на сегодняшний день.

За последнее двадцатилетие мы двинулись несколько по другому пути. Я имею в виду – не только по компенсации денежной и прочее, прочее. Начали строить, но всего лишь первый дом сдали, 80 детишек заселяем, хотя судебных решений уже более 300. И там уже, конечно, поскольку это затянулось на десятилетия, уже не дети, уже со своими семьями.

Так вот я по проблемам софинансирования. Допустим, [когда строили] последний дом, мы даже исходили из расчёта примерно 30 на 70: 70 регион брал на себя. И я бы хотел присоединиться к предложению, которое Валентина Ивановна в своём докладе озвучила, и попросить государственной поддержки в этом направлении, может быть, в зависимости от возможностей региональных в том числе. Мы, допустим, поскольку тема очень серьёзная, готовы даже и в сторону увеличения своей доли посмотреть.

Спасибо.

В.ПУТИН: Хорошо.

Я не стал реагировать на то, что Валентина Ивановна сказала по поводу того, чтобы как-то внедрять детей в те семьи, асоциальные семьи, у которых есть жильё, и попробовать что-то там отщипнуть от этих неблагополучных родителей. Мне кажется, что это малоперспективная вещь, и лучше уже идти по простому пути, как бы сложно ни было, и приобретать для этих детей своё собственное жильё. Там и жильё-то, как правило, такое – у неблагополучных родителей и жильё неблагополучное, непригодное для жительства.

Пожалуйста, Алексей.

А.МОРДАШОВ: Спасибо.

Владимир Владимирович, я хотел бы сказать несколько, с Вашего позволения, моментов по собственному опыту участия в государственно-частном партнёрстве.

Мне кажется, очень много было сказано правильных вещей, но о чём говорит наш опыт? В 2005 году, когда мы начали реализовывать эту программу, моя первая идея была очень простой. Я думал, что проблема эта, наверное, одна из самых острых для нашей страны сегодня: демография, беспризорность, безнадзорность и, может, доступ к образованию – наверное, самая-самая острая проблема по сравнению с любыми другими, которых, конечно же, очень и очень много по понятным причинам. Так вот, моя первоначальная мысль была очень простая: достаточно дать денег родителям приёмным, они разберут детей в семьи, и всем будет хорошо. Мой практический опыт, наш практический опыт здесь, в Череповце, показал, что это совершенно не так. И деньги не решают вопрос практически совсем.

Во-первых, надо заниматься тем, о чём говорил Сергей Анатольевич [Жвачкин]. Я не со всем согласен, что Сергей Анатольевич говорил, но самое главное – остановить поток поступления новых детей. Несмотря на то что в Череповце в целом опыт устройства детей в приёмные семьи оказался достаточно позитивным, мы с 2006 года из девяти детских домов пять закрыли, потому что из 550 детей примерно, которые были в этих домах, 360 обрели новые семьи, но это очень-очень сложный процесс.

И здесь я бы очень поддержал, Владимир Владимирович, Вас в призыве очень осторожно относиться к этому. Здесь необходимо, как показала практика наша, правильное сочетание действий различных государственных органов и бизнеса и придание всему этому ещё и дополнительной научно-методической поддержки.

Главным для устройства детей в семьи, например, является не столько выдача материальной помощи, которая и так уже есть, и, конечно, она нужна, и, конечно, от государства она нужна, но главное – их учить. Есть большое количество родителей, которые хотят взять детей, их действительно очень много, но часто они не решаются это делать, потому что для них это огромный стресс, и они просто зачастую не знают, что делать с детьми. И очень важно, чтобы были психологи, службы, которые могут им помочь.

Что очень интересно, в Череповце мы обнаружили, что порядка двух тысяч человек в целом в финансируемой государством системе социальной защиты (начиная от детской комнаты милиции, социальных служб) заняты поддержкой детей. Но зачастую они действуют разрозненно и несфокусированно, не целенаправленно. И наша помощь материальная была не столько востребована в том, что мы платили деньги семьям, хотя тоже это делали, сколько в том, что мы финансировали методические центры. И смогли организовать вместе с властями города и области взаимодействие различных социальных служб между собой и помогли кое-где деньгами точечно, где их не хватало.

Завершая своё выступление (очевидно, что сейчас не тот формат, чтобы говорить о многих деталях), я бы хотел выделить два момента, даже три, и призвать Государственный совет: первое – уделять этому внимание в дальнейшем. Второе: этот вопрос требует огромного внимания и глубокой проработки. Я полностью поддерживаю, Владимир Владимирович, то, что Вы сказали. Если сейчас ввести наказание для родителей, которые отдают детей, или, упаси господь, какие-либо наказания для родителей, которые возвращают детей обратно, – это может привести к тяжелейшим последствиям для самих детей. Можно представить себе, на что готовы родители, которые своего ребёнка отдают в детский дом. Они способны на многое, и совсем не хотелось бы об этом говорить. И родители, которые хотят взять ребёнка, если они будут знать, что есть тяжёлая ответственность, если вдруг они ошибутся, – все мы понимаем, что это очень серьёзный личный шаг, если они будут наказаны, то желающих брать детей станет очень мало.

Ещё один момент, с которым мы столкнулись. Есть определённая категория наших сограждан, которые очень хотят брать детей в приёмные семьи, но только не для того, чтобы заботиться о них, а для того, чтобы получать разного рода пособия и решать свои материальные проблемы, а зачастую расходовать эти деньги на очень-очень вредные социальные привычки. Прекрасно все мы понимаем, о чём я говорю.

Так вот, второе, к чему бы я призвал Госсовет, – уделить этому не только внимание, но и, мне кажется, обобщить опыт, которого очень много в стране, и опыт Череповца в том числе, по организации этой работы, по разумному подходу к этому вопросу. Здесь ни кавалерийские наскоки, ни просто деньги не решают вопрос.

Я бы очень поддержал, конечно, будучи предпринимателем, бизнесменом, подход, основанный на государственно-частном партнёрстве. Государственно-частное партнёрство в вопросах помощи семье, в вопросах развития спорта, мне кажется, могло бы быть очень хорошим шагом вперёд. Мы готовы финансировать и помогать ипотеке, мы, собственно, это и делаем, но мне кажется, если бы хоть какая-то копеечка государственная пришла – наши работники уже сегодня готовы покупать жильё через ипотеку, но если бы ставка для них…

Мы договорились со Сбербанком, он дал нам чуть-чуть пониже ставку в Череповце, потому что он понимает, что работникам «Северстали» надёжнее давать кредит, чем в целом на рынке. Мы организовали строительство жилья домами, избегая тем самым рисков для наших работников попасть на неблаговидных мошенников, которые строят жильё (к сожалению, такие случаи есть), и так далее. И это уже сделало ипотеку более привлекательной для них. Нам город и область дают бесплатно участки под это дело и инфраструктуру подводят. Если бы хоть какая-то копейка пришла из государства – это снизило бы ставку и сделало бы ипотеку более доступной, люди бы за свои деньги начали больше и больше строить жилья, что в целом изменило бы ситуацию.

Владимир Владимирович, сегодня один из наших работников говорил, что он получил маленькую квартиру по нашей программе. Семья расширилась – он эту квартиру продал и купил большую. То есть, мне кажется, – это движение. То же самое касается приёмных семей, развитие спорта и физкультуры, мы могли бы сделать гораздо больше и гораздо более целенаправленно.

Спасибо за внимание.

В.ПУТИН: Пожалуйста, Евгений Степанович.

Е.САВЧЕНКО: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Я считаю, что в государственной политике по тем вопросам, которые мы обсуждаем, на мой взгляд, нужно принимать такие фундаментальные, системные решения, которые имели бы синергетический и мультипликационный эффект. В этой связи у меня есть ряд предложений.

Первое предложение. Вы недавно инициировали, Владимир Владимирович, в своём Послании разработку федеральной программы «Жильё для российской семьи». Я считаю, что наиважнейшее внимание в этой программе нужно уделить поддержке именно не просто в предоставлении жилья, обеспечения жильём, а в обеспечении усадебным жильём, индивидуальным жильём, роль которого в построении счастливой многодетной дружной семьи вообще трудно переоценить.

Одно дело, когда человек живёт в этих серых домах, которые, к сожалению, есть и в Череповце, мы их сегодня видели. Другое дело, когда он в собственной семье живёт, – там совершенно другая морально-психологическая обстановка, там нет предпосылок для возникновения тех проблем, которые мы с Вами сейчас активно обсуждаем. Это мы чувствуем по своей области. Мы сейчас вышли на строительство индивидуального жилья – 1 миллион в год, и мы чувствуем, как меняется обстановка в тех семьях, которые сменили городские квартиры на индивидуальное жильё, конечно же, при активной нашей поддержке.

Попутно, говоря о синергетическом эффекте, в индивидуальном жильё решается множество проблем. Во-первых, разогревается наша экономика, а это очень важно именно сегодня – иметь экономический драйвер, так сказать, не связанный с сырьевой экономикой. Во-вторых, в собственном доме вообще-то никаких проблем с ЖКХ не существует: нет управляющих компаний, нет муниципалитетов, которые за что-то должны отвечать. Люди всё сами решают, то есть накала тех страстей вокруг проблем ЖКХ у них нет.

Третье. При помощи дифференцированных мер поддержки строительства индивидуального жилья, усадебного жилья в регионах можно решать важнейшую для России, на мой взгляд, стратегически выверенную расселенческую политику: прекратить, на мой взгляд, уже избыточную урбанизацию, которая сегодня происходит, а самое главное – сменить вектор переселения людей (с запада на восток, а не наоборот, как сегодня, – с востока на запад).

Можно и дальше перечислять преимущества от малоэтажной градостроительной политики, но и перечисленных, я считаю, достаточно, чтобы она стала основным приоритетом общей поддержки и в решении семейной политики. И в этой связи (мы активно занимаемся малоэтажным строительством) возникает проблема следующего порядка. Вокруг Белгорода за 10 лет построено 35 тысяч усадебных домов, то есть фактически 100 тысяч жителей-горожан переселились в сельскую местность. А социальная инфраструктура отстаёт. Статистически вроде у нас в целом благополучная картина по обеспечению детскими садами, но по доступности есть большие проблемы. Поэтому у меня здесь такое меркантильное предложение: всё-таки учесть наши просьбы – а такое обращение в Правительстве Российской Федерации есть – о дополнительном выделении федеральных средств на дошкольное строительство тем регионам, которые занимаются активно поддержкой малоэтажного жилищного строительства. Я бы просил это учесть.

Кроме того, хотел бы обратить внимание: сейчас нарастает, на мой взгляд, такое очень здоровое движение в России в поддержку родовых поместий площадью в один гектар. Считаю, что законодательно нужно поддержать этих людей, их не так много, наверное, в стране – один, два, может быть, три процента, но они очень активны, они решают собственные проблемы своими руками и строят эти родовые поместья. Сегодня законопроект в Думе есть, и некоторые фракции его рассмотрели. Ускорить бы принятие такого рамочного законопроекта, тем более что значительная часть сельских территорий России может возрождаться в настоящее время только за счёт родовых поместий.

Недавно по телевидению был репортаж из Белгородской области: мы возродили хутор, вернулись туда три крепких мужика, которые в своё время выехали оттуда, наверное, лет 30–40 назад. Сегодня они вернулись, три дома построили там, родовые поместья, и возродили хутор, за ними ещё остальные пошли.

Второе моё предложение, Владимир Владимирович, связано с тем, что в ближайшие годы нас ожидает демографическая яма, и об этом уже здесь шёл разговор, в связи с тем, что в детородный возраст вступают женщины 90-х годов рождения, а их численность почти в полтора раза снизилась к уровню 80-х годов. Нам нужно перепрыгнуть эту демографическую яму, и выход здесь один – стимулировать рождение третьего и последующих детей.

Сейчас объявили такую паузу, и я считаю, это очень правильно, что материнский капитал действует до 1 января 2017 года. То есть, в общем, ещё два года, а потом мы подумаем, что надо делать.

В.ПУТИН: 2016-го, к сожалению, Евгений Степанович, 2016 года.

Е.САВЧЕНКО: Так вот, если бы мы объявили с 1 января уже 2016 года, что мы поддерживаем рождение третьего ребёнка таким же материнским капиталом, но уже, может быть, в полтора-два раза выше, чем второго ребёнка, – сразу же началось бы что? Та семья, которая имеет сегодня одного ребёнка, мгновенно бы подумала о том, как родить второго, и затем уже, после 2016 года или 2017-го, когда будет поддерживаться рождение третьего ребёнка материнским капиталом, уже думать о третьем ребёнке. Создать вот такую систему стимулирования – и мне кажется, я даже подсчитывал, что мы можем в эту демографическую яму не упасть с рождением детей в стране, а наоборот, даже на 5–10 процентов увеличить к существующему уровню. А если мы ещё свяжем, скажем, предоставление материнского капитала, да ещё и поддержку – выделение льготного кредита для индивидуального жилищного строительства, то опять-таки возникнет синергетический эффект, который скажется во всех отношениях, в том числе и в морально-нравственном климате в семьях, а значит, и в нашей стране.

Вот такие предложения. Я бы просил их поддержать. Спасибо за внимание.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

Мы не случайно с вами собрались в Череповце, в Вологодской области, потому что губернатор Вологодской области Олег Александрович Кувшинников возглавил рабочую группу Госсовета для рассмотрения этого вопроса.

Я хочу поблагодарить и его, и всех участников этого процесса – я посмотрел документы, очень внимательно подошли, подробно рассмотрели существующее положение дел, сформулировали интересные предложения. И сегодня, собственно говоря, мы собрались для того, чтобы с разных сторон подойти к тем предложениям, которые были так или иначе затронуты по сути дела. Всё, что сегодня звучит, так или иначе обсуждалось в ходе подготовки сегодняшней нашей встречи.

Я сейчас не буду возвращаться и назад перелистывать всё, о чём здесь было сказано, – вопросы все так или иначе затронуты, просто хочу отметить, что на сегодняшней нашей встрече, на сегодняшнем совещании, конечно же, наша совместная работа по решению демографических проблем, по укреплению семьи, материнства, детства не заканчивается. И только что Савченко Евгений Степанович сказал почему?

Нас ожидают непростые времена с учётом того, что значительная часть граждан нашей страны, вступая во взрослую жизнь, создавая семьи, обзаводясь детьми, будет в процентном отношении, уверен, меньше, чем в предыдущем, но по количеству в 90-е годы у нас просто было меньше рождений, и здесь соответствующие проблемы возникают.

Именно поэтому мы уже много лет назад – уже много, можно сказать, – начали формулировать нашу политику, предлагать различные инструменты, которые стимулируют рождаемость. И наша с вами задача искать дальнейшие пути решения этой проблемы. Она, безусловно, ещё далеко не решена.

Вот, в частности, что касается решения вопроса по дошкольным детским учреждениям. Конечно, нужно поддерживать те семьи и тех женщин, которые не только решают вопрос о ребёнке, но и хотят работать. Здесь несколько мотиваций: первое, безусловно, молодые люди не хотят терять квалификации, не хотят выпадать из рынка труда и хотят продолжить работу, даже повысить свою квалификацию.

Но есть и другие соображения, давайте не будем об этом забывать и честно нужно сказать, в чём дело, – дело в том, что с рождением ребёнка, несмотря на все наши стимулирующие меры, всё-таки материальная нагрузка на семью возрастает, и я думаю, что вы об этом знаете.

Примерно 20 процентов детей проживает в семьях, которые сталкиваются с проблемами своевременного обновления одежды, обуви, доступа к медицинским услугам и лекарственным препаратам, 16 процентов детей проживают в семьях, которые испытывают проблемы даже с полноценным питанием, и уже значительное количество детей проживает в семьях, которые живут в сложных жилищных условиях, семьи ещё не решили жилищные проблемы. А это всё – всё, что я сейчас назвал, – это фундаментальные, базовые условия нормального развития общества и семьи, в частности, и детей. Поэтому нам с вами нужно думать об этом.

Конечно, это совсем не значит, что мы просто тупо должны из федерального бюджета вынимать деньги и направлять на решение этих задач. Почему? Потому что это далеко не всегда самый эффективный способ. Нам нужно, безусловно, объединять усилия и муниципалитетов, и бизнеса – как это делается здесь, на «Северстали», кстати, и в других компаниях тоже, – и регионов, и федеральных органов власти.

Делать это скоординированно, искать эффективные пути так, чтобы и сами граждане включались в эту работу. И у меня есть все основания считать, что мы с вами можем это эффективно делать – так, как это происходило в предыдущие годы. Напомню ещё раз, уже об этом говорил, лет семь назад или восемь казалось, что вообще невозможно здесь сдвинуть ситуацию с мёртвой точки.

Нет, она сдвинулась, и ситуация меняется, меняется к лучшему, мы это фиксируем, это объективные данные. Не нужно только расслабляться, и нужно сформулировать сегодня предложения, которые прозвучали, и те предложения, которые были наработаны губернаторами в рамках совместной работы по подготовке нашего сегодняшнего совещания, и двигаться дальше.

Россия. СЗФО > Образование, наука > kremlin.ru, 17 февраля 2014 > № 1021971 Владимир Путин

Встреча с работниками Череповецкого металлургического комбината.

Президент ознакомился с работой одного из цехов комбината и обсудил с работниками предприятия вопросы, касающиеся различных форм поддержки материнства и детства, пропаганды семейных ценностей.Так, работник Юрий Крохмалёв обратился с просьбой продумать вопрос выдавать материальную помощь одиноким матерям не с момента рождения ребёнка и до полутора лет, а с полутора до трёх лет.

В свою очередь работница комбината Татьяна Лисова рассказала главе государства, что вместе с другой семьёй решила объединить материнский капитал, чтобы построить один дом, разделённый на две семьи, но получила отказ.

Владимир Путин отметил, что данную ситуацию необходимо изучить. «В любом случае эту проблему необходимо подкорректировать и подумать, как её решить, если две семьи хотят объединить маткапитал для строительства одного дома, но разделённого пополам», – подчеркнул Президент.

Министр Вероника Скворцова приняла участие в заседании Государственного совета в Череповце.

Выступая на заседании Министр сказала:

«Охрана материнства и детства является важнейшей подпрограммой государственной программы развития здравоохранения и приносит определённые результаты уже сейчас. За 2012 год у нас на треть уменьшилась материнская смертность, составила всего 219, но это не «всего», это тоже много, но 219 случаев смерти беременных женщин по сравнению с существенно более высокими цифрами – 290–300 в предыдущий год. Снизилась и младенческая смертность: сейчас, за 2013 год, уменьшилось количество смертей на 800 человек, составила 8,2 на тысячу родившихся живыми.

Мы очень благодарны Вам, Владимир Владимирович, за принятие решения о продолжении строительства сети перинатальных центров. В настоящее время эта программа уже активно реализуется. Мы за три года надеемся 32 перинатальных центра построить, что, уже доказано, повлияет, соответственно, и в дальнейшем на снижение и младенческой, и детской смертности.

Ольга Юрьевна [Голодец] в своём выступлении затронула тему абортов. Я хотела бы отметить, что у нас из года в год в течение последних трёх-четырёх лет идёт устойчивая тенденция к их снижению, причём у впервые беременных женщин за последний год – на 11 процентов, по социальным показаниям – на 68,6 процента, криминальных абортов уменьшилось количество на 74 процента. Собственно, вот эти результаты по социальным и криминальным абортам достигнуты тем, что существенно законодательно ужесточены ограничения, соответственно, к социальным показаниям и составлены очень жёсткие и минимальные перечни.

Хотелось бы отметить, что впервые в 2013 году мы перешли на крупномасштабную диспансеризацию детей, которую прошли 14,1 миллиона человек, и эта диспансеризация позволила по репрезентативной выборке оценить состояние здоровья детей. 85 процентов детей были оценены по первой и второй группе здоровья, то есть это дети здоровые или с минимальными функциональными изменениями, обратимыми, все они взяты на контроль, оздоровительные мероприятия. У нас уменьшилось количество детей-хроников и детей-инвалидов: всего 0,5 процента от детской популяции.

Мы провели диспансеризацию всех детей-сирот как в стационарных учреждениях, так и в семьях. И если в семьях показатели здоровья детей приближаются к популяционным, то в стационарных учреждениях пока существенно отстают. И первую, и вторую группу составляют всего 40,5 процента детей, поэтому хотелось бы отметить, что с этими детьми мы организовали особую работу. Каждый ребёнок находится не только под контролем, ему проводится полностью необходимое лечение под контролем федеральных центров педиатрических и, соответственно, других специализированных.

Работа с детьми-сиротами продолжается, и нас радует тот факт, что у нас уменьшается количество детей в домах ребёнка до четырёх лет. У нас до 85 процентов детей передаётся на семейные формы устройства, причём на 7 процентов за 2013 год увеличилось количество детей, которых забирают родители, и под наш патронаж, под нашу диспансеризацию, мы видим, что это достаточно благополучные случаи».

Свалился на наши головы

«Когда метеорит достали из озера Чебаркуль, он был прекрасно-черным, сейчас же весь ржавый. Как только он коснулся земли, бактерии начали его с удовольствием атаковать», — рассказывает исследователь челябинского метеорита Виктор Гроховский

Год назад, 15 февраля, на миллионный Челябинск едва не свалился метеорит. Это еще, можно сказать, повезло, что он взорвался высоко в небе над городом и его крупный обломок упал в озеро Чебаркуль. А вообще-то, на минуточку, это был первый случай в истории астрономических наблюдений, когда метеорит прилетел в столь густонаселенный район. Откуда его к нам занесло? Поиском ответа на этот и другие не менее интригующие вопросы весь год занимался один из главных российских специалистов по метеоритам, доцент Физико-технологического института Уральского федерального университета Виктор Гроховский.

— Виктор Иосифович, как для вас началась история с метеоритом?

— Конечно, никто не предполагал, что он прилетит. Мне позвонили коллеги: «Что-то пролетело на юг, сильное!» Я вышел на улицу, увидел след в небе, и мне сразу стало все понятно — это болид. Я их видел и раньше. В 2001 году, выходя поздно вечером из института, я увидел в небе пролет космического гостя, но тот, конечно, был размерами поменьше.

— Когда прилетел этот гигант, поднялся страшный переполох...

— Сначала сообщили, будто он упал на цинковый завод. Потом появились версии, что это и не метеорит вовсе, а ракета или даже летающая тарелка. У меня не было никаких сомнений о космическом происхождении объекта, правда, отсюда, из Екатеринбурга, казалось, что он шел строго с севера на юг. Поэтому я сначала и говорил о том, что его нужно искать в Казахстане, но ошибся...

Мы быстро собрали экспедицию. Группа наших ребят уже на следующий день на двух машинах выехала на поиск упавшего тела. Нужно было по опросам людей установить траекторию полета и по возможности собрать вещество. Потом пришла весть об обнаружении полыньи в озере Чебаркуль, и группа немедленно выехала туда. По прибытии полынья уже была оцеплена. Ребята связались со мной, сказали, что их не пускают, я тут же начал пробивать разрешение на работы, пытаясь прозвониться по цепочке ответственных лиц. До последнего, самого главного генерала так и не дозвонился.

— Полынья и вправду была большой?

— 7 на 8 метров. И эти размеры стали для нас загадкой. Дело в том, что в 1956 году упал метеорит в Широковское водохранилище, что в Пермском крае. Он пробил дырку точно по своему контуру, 42 сантиметра в диаметре, и упал на дно. Если представить, что челябинский так же пробивал лед и оставил дырку один в один со своими размерами, то какие же у него должны быть размеры! Тогда бы в Чебаркуле все на дыбы встало. По моему разумению, лед проломился по принципу классического ударного кратера с соотношением дырки к размеру камня примерно 1 к 10 или 1 к 20. В таком случае камень должен был быть размером 0,5—1 метр в диаметре и массой около 0,5 тонны.

— Ваша экспедиция вернулась с пустыми руками?

— Почему же? Метрах в 50 от полыньи наши ребята нашли 53 фрагмента метеорита со следами коры плавления. С этим и вернулись в Екатеринбург. К их возвращению я уже собрал аналитиков-исследователей. Когда привезли образцы, мы включили веб-камеры и все исследования транслировали в Сеть. Практически все записи, которые сейчас выложены в Интернете с тегом «метеорит Чебаркуль», — это наши съемки. Час с небольшим мы решали судьбу болида — пытались понять, что же это могло быть. По внешнему виду фрагментов мы предварительно определили, что это был каменный метеорит, но чтобы в этом убедиться, следовало изучить химический состав и рассмотреть структуру под микроскопом. Кусочки были настолько крохотные, что я невольно вспомнил, как когда-то похожим образом изучал лунный грунт. Брал обыкновенную шестигранную шайбу, в середину помещал частицу вещества, а все остальное заполнял пластмассой — чтобы было удобнее работать с материалом. В этом случае я обошелся обычным пластилином. Разглядели вещество под микроскопом, и никаких сомнений не осталось, что это каменный метеорит — хондрит. В нем присутствовали все типичные минералы.

— Почему именно вы оказались в центре событий, а не московские специалисты или челябинские?

— Получилось так, что астрономы из Коуровской обсерватории Уральского федерального университета тихо ушли в кусты. Заявили, что пролетел лишь какой-то килограмм и сгорел в атмосфере. Комитет РАН по метеоритам, в который я вхожу, стали с первого дня донимать просьбами о комментариях, и там сказали: «Вот на Урале есть Гроховский, его и спрашивайте». Сдали с потрохами. Так все внимание было переброшено сюда. Через 50 минут после пролета мне пришлось давать первые комментарии, а к вечеру меня уже возили на машине по разным студиям.

— Какое название метеорита все-таки правильное — Чебаркуль или Челябинск?

— Сначала мы назвали его Чебаркуль, потому что найденное вещество имеет право называться по ближайшему населенному пункту. Но через два дня поменяли название на Челябинск, когда поняли, что именно вблизи этого города просыпалась масса осколков. Хотя, честно говоря, мы вообще не имели права никак его называть, поскольку это прерогатива номенклатурного комитета международного Метеоритного общества. Заявку туда формально имеет право подать только Институт геохимии и аналитической химии имени В. И. Вернадского РАН, куда мы отправили образец вещества экспресс-почтой. В тот же день туда доставили вещество экспедиции ГЕОХИ. Там провели классификацию по соотношению элементов, установили тип метеорита и степень ударного метаморфизма. На основании этих исследований заместитель председателя комитета по метеоритам Михаил Назаров и его коллега Дмитрий Бадюков написали заявку и адресовали в вышестоящую инстанцию. Поскольку случай был экстраординарный, то через несколько недель номенклатурный комитет уже включил метеорит в реестр, сохранив название — Челябинск. Замечу, что обычно эта процедура занимает где-то полгода.

— Как дальше продвигались исследования?

— Когда начала поступать информация с мест, что под Челябинском находят много образцов, мы отрядили на поиски вторую группу. 23 и 24 февраля еще четыре отряда выдвинулись на поиски фрагментов. Наш сотрудник Миша Ларионов разбил территорию в 50 квадратных километров от Челябинска до Чебаркуля на четыре участка, которые группы должны были прочесать на лыжах за два дня. Что в итоге? Например, группа Олега Митрясова вообще ничего не обнаружила в том районе, где сейчас продолжают находить крупные фрагменты. На другом участке группа просто не сошла с места — ходили по одному полю и собирали мелкие фрагменты. Но самой интересной оказалась работа группы Лени Александрова. Они нашли наиболее красивый, на мой взгляд, образец. Долгое время он был и самым крупным — 1,8 килограмма. Он не разрушен, и у него есть все признаки классического отдельного метеоритного фрагмента. Когда его привезли к нам, у него еще запах был особенный — паленого кремнезема. Так пахнет в литейном цехе, когда там делают отливки в песчаные формы.

В итоге мы собрали 600—700 образцов общим весом около четырех килограммов. Крупных осколков было не так много, но для лабораторных исследований на первое время вполне хватало.

— Что удалось на первых порах узнать про каменного гостя?

— Вначале нам следовало определить его свойства — магнитные, термические. Понять плотность, чтобы рассчитать баллистику. Мы выявили, что у него аномально низкая прочность. Когда испытывали образцы на сжатие, они буквально рассыпались. В структуре было много темных прожилок, так называемых ударно-стеклянных. В основном разрушение шло по ним.

— Известно, что и американцы работали с мелкими образцами. Как они-то их раздобыли?

— Уникальная ситуация! Вещество в первые же дни разошлось по всему миру. Как? Может быть, через журналистов. Туда же все слетелись. Ходило много разговоров о том, что кто-то что-то продает. Вывезти образчик не составляло проблем.

— Это законно?

— Вопрос спорный. Как раз после этого в России поднялась волна юридических разборок — имеет ли право человек продавать и вывозить за границу образцы метеоритного вещества. Толкуют двояко, но до сих пор считалось, что этот материал подпадает под охрану закона о недрах и должен быть достоянием сугубо научных коллективов. Однако такая позиция привела к тому, что в 90-е годы в комитет по метеоритам вообще не поступало находок. Все разговоры сводились к деньгам, которых у ученых не было. Потом уже выработали такую тактику: объяснили продавцам и покупателям, что метеоритом можно назвать любой кирпич, а вот авторитетно установить внеземное происхождение камня, его природу, дать ему имя, классифицировать, написать заявку в номенклатурный комитет вправе только ученые. За эти услуги предлагали отдавать 20 процентов вещества науке.

— Много вещества челябинского метеорита разошлось по миру?

— Да, потеряно много научной информации. В руки ученых, по приблизительным прикидкам, попала только где-то сотая часть вещества. К нам обращалось много зарубежных коллег с предложением о совместной работе. Но мы чисто физически не могли со всеми сотрудничать. Тесный контакт успели наладить с несколькими коллективами. Им официально передавали вещество на изучение. В научном мире не принято левыми путями получать образцы. Ведь даже если вы их достали, то как потом сможете публиковать результаты исследований в научных изданиях?

В Челябинске оказалось крайне много желающих поискать метеориты. Когда сошел снег, только ленивый не прочесывал предполагаемый район пролета. Что там творилось! Народ тащил любые камни, забирали даже обычные булыжники из карьера, надеясь на этом заработать. Я думаю, что коммерсанты специально нанимали людей для поисков. По нашим оценкам, среди населения разошлось до тонны вещества — это неконтролируемый сбор. Важная для ученых картина оказалась смазанной. В результате пропало много информации, по которой можно было бы точно восстановить, например, траекторию полета и фрагментацию метеорита.

Интересная ситуация была и на озере Чебаркуль. Пока стоял лед, люди вместо рыбы магнитами фрагменты метеорита ловили. Многие хвастались, что мешок наудили. Хотя это необязательно фрагменты метеоритов, у нас каждый второй камень — магнитный.

— Куда, собственно, смотрели официальные органы?

— Полной координации с властями в плане исследований у нас не получилось. Мы из Екатеринбурга, и Челябинская область очень ревностно отнеслась к тому, что мы у них работали. Сначала шли звонки: кто мы такие и откуда? Неприятный случай произошел, когда начали искать метеорит в озере. Команда водолазов нашла первый маленький осколок, и они сразу показали его мне, чтобы я определил, имеет ли он отношение к метеориту. Разразился невероятный скандал, мол, кто это такой, ведь не Гроховский, а правительство Челябинской области заплатило деньги и провело тендер на подъем метеорита из озера.

— Нырять в озеро начали еще той зимой?

— А какой был смысл нырять? Представьте себе, под полыньей слой воды около 6—8 метров, далее 5—6 метров сапропеля, затем примерно столько же плотного ила. И только потом начинается основа озера.

— Как же тогда отыскали и поднимали крупный фрагмент?

— Дело было в октябре. Первые погружения проводили спасатели МЧС и дайверы. После случая со мной ребятам пригрозили, что с ними разорвут контракт, если они еще кому-то что-то расскажут. Когда водолазы приступили к работе, у них возникла большая проблема: они начали сводить данные, и оказалось, что расхождение в координатах места падения составляет чуть ли не до 100 метров. Долго ломали голову, как так получилось. Но потом удалось все совместить. К тому же наши ребята из лаборатории квантовой магнитометрии делали магнитную съемку озера. При компьютерной обработке определили несколько магнитных аномалий, составили карту. В итоге водолазы нашли большой кусок именно там, где мы указали. Они держали фрагмент несколько дней на привязи, чтобы устроить шоу при губернаторе. Я опоздал на это событие, ну и к счастью. Вытащили камень, начали взвешивать, но трос оборвался, кусок упал и раскололся. Как говорят, общий вес фрагмента был около 650 килограммов. Потом его погрузили на трейлер и увезли в Челябинск, в музей.

— Что стало с ним, так и лежит там?

— В первые же дни он поменял цвет. Когда его достали, он был прекрасно-черным, сейчас же весь ржавый. Внеземному веществу некомфортно в наших условиях, вокруг агрессивная среда. Как только он коснулся земли, наши бактерии тоже начали его с удовольствием атаковать. Они прекрасно пожирают внеземное вещество, поэтому, кстати, искать следы органической жизни на метеоритах бесполезно, только если не поймать его на подлете. Чтобы сохранить образец, следовало проконсультироваться с учеными, которые объяснили бы, чем и как его стоит обработать. По крайней мере, спирту вылить бочку, чтобы убрать влагу. Мы же все свои образцы первым делом сушили. Кстати, в музее не вся часть выставлена, где остальные обломки — неизвестно.

— Вам бы пригодился этот большой фрагмент?

— Конечно, хотелось его получить. Но раз местные власти вложили деньги, то пусть лежит в музее. У комитета по метеоритам не было средств, чтобы достать его.

— Вам он для чего?

— На большом образце можно произвести палеомагнитные исследования, понять природу его образования, историю. Сейчас есть только версии о том, что он сформировался в результате соударений, термического, радиационного воздействия. По маленьким кусочкам это все не понять.

— И все-таки: что на данный момент известно об этом метеорите?

— Возраст вещества, которое в нем присутствует, соизмерим с возрастом Солнечной системы — около 4,5 миллиарда лет. Астрономы смогли рассчитать его траекторию — он прилетел из пояса астероидов, из семейства Флоры. Кстати, определить это удается не каждый раз. Только у 18 метеоритов из всех известных удалось узнать отправную точку. Были сделаны расчеты мощности взрыва — 500 килотонн. Это нечто! По расчетам, средний диаметр тела составлял 19 метров. Оно было округлым. Плотность — 3,2 грамма на кубический сантиметр. Вес — 10 тысяч тонн. Представляете, такая махина летела со скоростью 19 километров в секунду. Какая кинетическая энергия! Слава богу, что метеорит был непрочным, начал разрушаться очень рано, где-то на высоте 80—90 километров, и летел уже своеобразным роем осколков.

— Что, если бы он долетел до Челябинска?

— Он бы не долетел, не пробил атмосферу. У него точка задержки была на высоте где-то 25 километров от земли. Это тот самый момент, когда он взорвался. Хотя железные метеориты, бывает, прорываются до высоты в 15 километров. Но для них атмосфера как каменная стена. Да, если полетит 100-метровый камень, он сможет пробить атмосферу. Метеоритчикам это только в радость будет — пускай пробивает, главное, чтобы не задел никого. У нас нет ни одного свидетельства убийственного действия метеоритов, поэтому когда на конференциях по астероидной опасности все призывают бороться с ними, я занимаю противоположную позицию.

— Метеорит принес пользу науке?

— За год прошло множество международных конференций, и на каждой были секции по челябинскому метеориту и масса докладов, около сотни. Это явление действительно новое и интересное всем. Ведь метеориты на самом деле представляют большую загадку для науки, а тут он практически в руки прилетел — бери и исследуй, пиши дипломы, диссертации.

Кроме того, благодаря ему сейчас у нас в университете появилась новая научная аппаратура — даже москвичи завидуют. Открывается современная лаборатория. По программе выведения пяти российских вузов в рейтинг 100 лучших в мире к 2020 году нам выделяют хорошие деньги. Собираемся открыть магистратуру, в России же пока нигде не готовят специалистов по планетарной минералогии, космохимии. Создаем коллаборации с рядом иностранных университетов, и наши дипломы пойдут в зачет как международные. Будем приглашать иностранных лекторов. Во всем этом есть заслуга челябинского метеорита.

— Авторитетный научный журнал Nature включил вас в десятку людей, изменивших мир в 2013 году. Как вам такое звание?

— Совершенно непонятно, как они меня отобрали. Мне никто ничего не пояснял, но я понимаю, что в этом виноват метеорит.

— Как узнали о выборе?

— Мне сообщил об этом из Москвы один научный журналист, который имеет онлайн-доступ к изданию Nature за несколько часов до выхода в свет.

— Ваша жизнь сильно изменилась после этого?

— Конечно! Сейчас же у нас революция в науке. С 1 января мы все уволены. Москва диктует ученым новые правила игры и выделяет деньги так называемым ведущим специалистам. Я попал в число восьми избранных от Уральского федерального университета. И получается, все благодаря метеориту. Мне так и говорят: «Он специально к тебе прилетел».

Екатеринбург — Москва

Владимир Крючков

Air Astana повысила тарифы на перевозки на 7-10%

Национальный авиаперевозчик повысил после проведенной в Казахстане девальвации тарифы на международные рейсы на 7-10%, сообщил вице-президент компании Air Astana Ерболат Оспанов.

Тарифы на железнодорожные перевозки не будут подниматься после девальвации тенге, сообщил председатель правления АО «Пассажирские перевозки» Ермек Тулегенов.

В августе регулятор опубликовал письмо, в котором призвал более активно использовать "антиотмывочные" нормы закона №134, которые дают банкам право отказывать в проведении сомнительных операций или открытии банковского счета. После этого письма ЦБ зафиксировал существенное снижение сомнительных операций по "белорусско-казахстанской" схеме, но предупредил, что будет мониторить ситуацию и при необходимости предпримет дальнейшие шаги.

Нововведения ЦБ обязывают банки в случае выявления операций по переводу средств на счета нерезидентов по внешнеторговым договорам на поставку товаров из Белоруссии и Казахстана запрашивать у клиента регистрационные сведения обо всех участниках сделки и проверять достоверность этих данных. Банки могут воспользоваться данными на сайте ФНС России, министерства по налогам и сборам Белоруссии, налогового комитета Казахстана.

Теперь банки должны запрашивать у российского клиента документы и информацию, подтверждающие наличие у контрагента-нерезидента права собственности на товар, включая данные о предшествующей сделке по приобретению товара в Белоруссии или Казахстане для его последующей перепродажи без вывоза с территории этих республик.

Банки также получили возможность запрашивать у клиентов документы, связанные с организацией перевозки товара с территории Белоруссии или Казахстана в Россию и подтверждающие организацию хранения товара до его вывоза из стран-участниц ТС и после ввоза на территорию РФ.

"В случае непредставления клиентом-резидентом запрошенных кредитной организацией документов и информации, а также в случае если на основании анализа всех имеющихся документов и информации операция по сделке вызывает у кредитной организации подозрения, что она осуществляется в целях легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, или финансирования терроризма ввиду того, что кредитная организация не может подтвердить однозначность вывода об очевидном экономическом смысле или очевидной законной цели такой операции по сделке, кредитная организация реализует право на отказ в выполнении распоряжения клиента-резидента о совершении операции по переводу денежных средств", - говорится в указании ЦБ, передает ИА Новости-Казахстан.

Руководитель "Казахстан инжиниринг" Болат Смагулов призвал активизировать сотрудничество казахстанских и российских компаний в сфере наноиндустрии по таким направлениям как машиностроение, оборонная промышленность, нефтегазовый сектор, электроэнергетика, строительство.

Глава "Казахстан инжиниринг" озвучил важность совместного сотрудничества в сфере унификации стандартизации, метрологии и технических регламентов. Глава казахстанской инжиниринговой компании выразил готовность к сотрудничеству с ОАО "РосНано" в различных направлениях. В этом контексте российской стороне было предложено рассмотреть возможность создания Единого технологического центра в рамках Единого экономического пространства.

Глава "РосНано" Анатолий Чубайс выразил заинтересованность в сотрудничестве с Казахстаном в сфере развития нанотехнологий. В частности, он отметил, что компания РосНано готова активизировать свою инвестиционную деятельность в рамках казахстанско-российского Фонда нанотехнологий, чья деятельность нуждается в повышении результативности.

Сторонами также были рассмотрены вопросы совместного сотрудничества по опыту внедрения экономически эффективных нанотехнологических решений, по обмену опытом в области стандартизации и сертификации высокотехнологичной продукции, по совместному трансферу передовых зарубежных технологий и компетенций, по совместному финансированию проектов, обладающих значительным экономическим потенциалом для их реализации, сообщает пресс-служба АО "НК "Казахстан инжиниринг".

Банк России объявил войну сомнительным операциям через страны Таможенного союза

Группа компаний Rail Garant (лидер российского рынка операторов железнодорожного подвижного состава) передаст «Tengizchevroil», крупнейшему нефтедобывающему предприятию в Казахстане, 400 думпкаров по договору экспедирования.

Вагоны будут задействованы для перевозки щебня и других сыпучих грузов на территории западного Казахстана по маршруту Актюбинск-Атырау. Планируемый объем перевозимых грузов может достичь 70 тысяч тонн в месяц.

Генеральный директор Rail Garant Юрий Гильц отметил, что группа видит потенциал для дальнейшего развития бизнеса в Казахстане и планирует усиливать это направление, сообщает ИА Новости-Казахстан.