Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Турецкие армяне в переходном пространстве

Анна Арутюнян

(пер. с англ. О. Михайловой) 

...Как многие из них, эти двое пожилых лю­дей, мать и отец, надев праздничное платье, оставались там до последней минуты. Они не могли махать носовыми платками. При­жав большой каравай хлеба к груди, он замер на краю палубы, и в глазах его замерли сле­зы, будто от ветра или холода; несмотря на это, он долго еще видел свою красную феску с кисточкой, болтающуюся в пальцах отца. Совсем недавно, поднимаясь на борт, он ре­шительно стянул ее с головы и отдал роди­телям, велев сделать из нее пару тапок. Он попытался рассмеяться, попытался пошу­тить, они действительно совсем не плакали, давая обещание, и только при таком условии он позволил им подойти к кораблю. Корабль с шумом удалялся от них. Все знали этот корабль, «Керлангедж»... Стамбул исче­зал, как воображаемая монета под платком фокусника. Здесь заканчивалась жизнь.

Шаан Шахнур. «Отступление без песни»

ВВЕДЕНИЕ: ИСТОРИЯ ВОПРОСА

Эта статья посвящена турецким армянам — группе людей, чья идентифика­ция себя как «турецких армян» долгое время казалась невозможным смеше­нием льда и пламени. Почти на сто лет прекратился диалог между двумя сто­ронами одного конфликта: армянами и турками, армянской диаспорой и Турцией, советской и постсоветской Арменией и Турцией, которые считаются двумя противоположными «полюсами», странами, обществами, на­родами, культурами, разделенными немеркнущей памятью (с одной — ар­мянской — стороны) и отрицанием (с другой — турецкой) болезненного об­щего прошлого[1].

То, что произошло после геноцида[2], не только изменило этнический состав Османской империи и наследовавшей ей Турции и стало причиной болез­ненного расселения и дальнейшего увеличения армянской диаспоры. Эти со­бытия также привели к глубоко укоренившемуся неприятию, непризнанию и вражде между сторонами на много поколений вперед. Большинство выжив­ших после геноцида расселились по Среднему Востоку, а позднее по евро­пейским странам и США, образовав сообщества армянской диаспоры. Ос­тальные выжившие направились в восточную Армению, тогда входившую в состав Российской империи, а позднее ставшую частью Советского Союза и, наконец, в 1991 году образовавшую постсоветскую Республику Армению.

Как бы то ни было, были и такие, кто остался и выжил в Турции. Эти люди, пережившие геноцид, спаслись разными способами. Кто-то жил, скры­вая свою настоящую национальность, тайно исповедуя христианскую веру, используя армянский язык и придерживаясь армянских традиций лишь в стенах собственного дома. Кто-то выжил, ассимилировавшись с другими этническими и религиозными группами, изменив вероисповедание с хрис­тианства на ислам, взяв турецкие имена и пытаясь забыть свое трудное про­шлое. Кто-то решил переехать в Константинополь / Стамбул, где еще сохра­нились остатки армянской культуры и можно было оставаться армянами в армянских сообществах и школах.

Эта статья посвящена поколениям армян, которые выжили и остались в Турции после 1915-го и жили там до 1960-х, после чего переехали в Герма­нию в качестве трудовых мигрантов и там присоединились к армянскому со­обществу. Еще точнее: она посвящена поколениям турецких армян, живущих в Германии. Статья основана на данных, собранных в ходе полевых антропо­логических исследований в Германии в 2006—2010 годах. Полевые исследо­вания заключались в свободных по форме интервью и включенном наблю­дении среди турецких армян, живущих в Германии, куда они переселились в 1960-х вместе с турецкими трудовыми мигрантами.

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ СТАТЬИ

Опираясь на разработанную Хоми Баба и Виктором Тёрнером концепцию лиминальности, или переходности, я рассматриваю переходное пространство между всеобщей глобальной историей и отдельными частными историями, между настоящим и прошлым, реальной и символической родиной (Респуб­лика Армения и историческая Армения, утраченная после геноцида), нацио­нальным (турецким) и межнациональным (относящимся к армянской диаспо­ре). По Хоми Баба, именно в результате встречи, столкновения и пересечения различий происходит преодоление индивидуализации и образуются пустые пространства, — пространства, вырывающиеся из дихотомии и формирующие альтернативный, интерсубъективный опыт. Я утверждаю, что турецкие ар­мяне находятся в таком переходном положении в промежутке дихотомий, ба­лансируя между полюсами, но при этом стабильно оставаясь в своем лиминальном пространстве и образуя новое положение в армянской диаспоре.

Вслед за Баба я задаю вопрос: как субъект, или в нашем случае культурное объединение турецких армян, формирует «переходное пространство»? Как формы репрезентации, принятые в сообществах, несмотря на общую травми­рующую историю лишений и дискриминации, смену ценностей, значений и приоритетов, могут оказываться не только общими, но и противоположными [Bhabha 1994] или просто разными и непохожими друг на друга, как в случае с армянскими сообществами в Германии?

С другой стороны, в статье затронута концепция диаспоры. Рассматрива­ется разносторонний опыт членов диаспоры и предпринята попытка понять значение «включенности в диаспору» в сообществе, где группа людей (ту­рецкие армяне), которые не считают себя членами диаспоры, вливаются в ее коллектив и учатся «включенности».

В последнее десятилетие использовать концепцию диаспоры достаточно трудно. Приходится обобщать различные пре- и постмиграционные пережи­вания, чувства и действия, опираясь скорее на то, как в целом организованы и институционализированы сообщества, чем на их культурное содержание и локальный уровень отдельного сообщества.

Достаточно часто отношения между родиной и диаспорой рассматри­ваются с точки зрения так называемой «Солнечной системы» [Levy 2005], где диаспора предстает как «периферия», связанная с единым «центром», ро­диной. Вот один из критериев классического определения диаспоры: это «группа людей, переселившихся из первоначального центра в по меньшей мере два периферийных пункта» [Safran 1991] и сохранивших чувство при­надлежности к исторической родине вместе с «тоской по родине» и мифом о возвращении [Vertovec 1997]. В этом отношении классическую теорию диа­споры можно упрекнуть в том, что в ней больше внимания уделяется удален­ности людей от центра, при этом само понятие центра не рассматривается и не ставится вопрос: какой была жизнь людей до переселения, как и где жили люди? И что они взяли с собой, отправляясь в путь? Более того, для многих армян, как в случае с берлинскими армянами, «переезд» мог стать «множест­вом переездов». Они уезжали и возвращались, расселялись и съезжались из разных центров во множество мест. Таким образом, в этой статье понятие диаспоры трактуется как связанное со множественными сложными процес­сами позиционирования, относящимися к чувству принадлежности при соз­дании физических, символических и материальных сообществ и «дома» («до­мов») в местах поселения [см.: Hall 1990].

Социальная наука больше не дает строгих определений таких категорий, как гендер, диаспора, традиция, культура. Мы подошли к точке, где упомя­нутые и многие другие категории становятся представлениями субъективных переживаний и обозначают все многообразие внутренних различий. В слу­чае диаспоры эта категория становится атрибуцией индивидуального опыта с собственным маршрутом, историей, «правдой», переживаниями и собствен­ной нарративизацией глобального и общего прошлого.

Современные исследователи теоретически определяют диаспору как «не имеющую гражданства силу в момент транснациональности» [Tololyan 1996: 18], как сообщества со смешанной идентичностью между оригинальной куль­турой и культурой принимающей страны, с подвижным символом «дома» [Bhabha 1994]. При этом подчеркивается необходимость рассматривать диа­спору как структуру вне этнической принадлежности, как объект, который надо изучать сквозь многомерную оптику, в том числе гендерную, классовую, по отношению к власти и т.д. [Brah 1996; Anthias 1998].

Как уже упоминалось, турецкие армяне, составляющие ядро современных армянских сообществ в Германии, — это люди, оставшиеся в Турции после 1915 года. Соответственно, если рассматривать диаспору как группу, рассе­лившуюся из единого центра по нескольким местам на периферии [Safran 1991; Clifford 1994; Vertovec 1997], турецкие армяне не попадают в категорию людей, которых можно назвать «диаспорой». Берлинские армяне, так же как все остальные турецкие армяне Германии, оставались в Турции после расселения других армян. И с этой точки зрения я ставлю вопрос, выявляю­щий недостатки классической теории диаспоры: ко всем ли относится это расселение, описанное в теории? Все покидают центр? А что происходит с теми, кто остается?

Эта статья показывает, как единый центр сообщества становится местом встречи различных культурных идентичностей и как столкновение этих идентичностей приводит к созданию переходных пространств.

Методологически статья опирается на этнографические полевые исследо­вания в армянском сообществе в Германии, в частности в Берлине. Она ос­нована на информации, собранной среди турецких армян, — как связанных с сообществом и принадлежащих к нему, так и не имеющих отношения к ар­мянскому кругу. Центральное место в ней занимают этнографическое иссле­дование и эмические данные, собранные в ходе полевой работы. Это полевое исследование внутри единого сообщества, где антрополог может рассмотреть многообразие представлений, определений, воспоминаний, путей, местопо­ложений, фактов, эмоций и т.д.

Армянское сообщество Берлина — это зарегистрированная религиозная организация, состоящая из официальных членов и насчитывающая до 150 че­ловек, а также люди, не являющиеся ее официальными членами, но посеща­ющие образовательные, культурные и религиозные мероприятия сообщест­ва. Армянское сообщество Берлина представляет интересную культурную разнородность людей с различным миграционным, поколенческим и соци­альным опытом. Оно не обладает давней историей, как другие сообщества армянской диаспоры. Внутренняя разнородность армянского сообщества в Берлине заключается в представлениях людей о прошлом, настоящем и бу­дущем, об истории своего народа, о том, кто они такие, где их родина, о том, как «мы» описываем родину, к чему «мы» стремимся и что «мы» помним. То знание о себе самих, которым обладают диаспора и родина, часто сконструи­ровано из этих представлений, предлагающих неизменную, однородную и не­опровержимую картину того, кто такие армяне, и часто исключающих пере­ходные пространства и все, что находится за пределами принятых категорий.

Имена интервьюируемых, использованные в статье, изменены по желанию респондентов.

ПОСЛЕ 1915 ГОДА В ДИАСПОРЕ И В АРМЕНИИ...

Болезненные воспоминания, гнев, непрерывные напоминания и требования признания геноцида армян турецким правительством передавались из поко­ления в поколение, формируя ядро идентичности армянской диаспоры. По утверждению Рубины Перумян, говорить об этом, делиться, обсуждать трав­му было способом облегчить боль [Peroomian 2008].

С другой стороны, обсуждение геноцида в диаспоре и в Армении способ­ствовало прекращению контактов между армянским и турецким миром. Люди в советской Армении жили с представлением, что «по ту сторону горы Арарат ничего нет» [Harutyunyan 2008]. Травмирующее воспоминание о геноциде и закрытая граница способствовали тому, что отрицание другой стороны все больше укоренялось. Гора Арарат возвышалась как напоминание о прошлом, мираж, призрак, существовавший лишь в воображении, за которым жизнь остановилась после 1915 года. В течение многих лет существовало твердое убеждение, что все турецкие армяне были убиты или бежали из Османской империи, кроме небольшого армянского сообщества в Стамбуле.

В «Энциклопедии армянской диаспоры» [Aivazyan 2003] есть глава, назван­ная «Армяне в Турции»[3]. В этой главе дается исторический обзор жизни ар­мян в Османской империи (хотя именуется она Турцией) и нет почти ничего о современности и сегодняшней жизни армянского сообщества в Турции.

Недостаток информации об армянах, оставшихся в Турции после геноцида, начал постепенно восполняться после признания независимости Армении за счет частой трудовой миграции граждан Армении в Турцию и, наоборот, по­сещений турецкими армянами независимой Армении. Однако лишь недавно появился научный интерес к этой теме и исследователи как из Армении, так и из диаспоры активно занялись изучением того, как жили армяне в Турции с 1915 года до наших дней. Публичный интерес к Турции и турецким армянам также возрос в результате предпринимаемых двумя странами с 2008 года по­пыток установить дипломатические отношения.

С другой стороны, интерес к турецким армянам вызван пробуждением этнической идентичности и интереса к историческим корням среди турец­ких жителей: многие в Турции задумываются о своих армянских предках [Peroomian 2008].

В ходе моего исследования в Армении один из самых часто задаваемых вопросов был: «Неужели в Турции после 1915 года остались армяне?» Во­прос этот всегда сопровождался удивлением и даже недоверием к моим ис­точникам информации. Когда я рассказывала о том, что армяне изменили имена на турецкие, плохо знают армянский и используют турецкий в качест­ве основного языка, это вызывало еще большее удивление и смущение у моих собеседников, задававших в ответ риторический вопрос: «Но как же они могли там остаться?»

Другой интересный инцидент, связанный с моим исследованием темы ту­рецких армян, произошел во время конференции в Армении в 2007 году, ког­да журналист известной армянской газеты написал провокационную статью под заголовком «Турецким армянам в Германии грозит ассимиляция не с немцами, а с местными турками»[4], после того как послушал мое 10-минут­ное интервью армянскому телеканалу. Я кратко рассказала о культурном многообразии армянских сообществ в Германии, об их отличии от турецких армян в том, что касается языка, связи с родиной, миграционного опыта и от­ношений с принимающей страной, а журналист записал и выпустил мое ко­роткое телеинтервью как газетную статью об ассимиляции турецких армян турецким населением Германии.

В своей книге об армянской государственности Джерард Либаридян пи­шет, что «память о геноциде армян обладает особой ценностью для армян­ской души как на родине, так и в диаспоре, хотя и с разными нюансами. Она значительно повлияла на национальный дискурс среди армян, как и на ми­ровоззрение, определяющее армянскую внешнюю политику» [Libaridian 1999]. Память о геноциде не только оставила глубокий след в национальной идеологии, но и построила невидимую преграду между Арменией и Турцией, между прошлым и настоящим, между реальным и нереальным.

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ ПОСЛЕ 1915 ГОДА В ТУРЦИИ…

То, что происходило после 1915 года в восточной (российской), а позднее со­ветской Армении и в диаспоре, очень хорошо описано многими исследовате­лями. То, что происходило после 1915 года в Турции, все еще не описано и требует исследования. Однако в последнее время в Турции произошло мно­гое, что позволяет понять, как жили оставшиеся там армяне. В этом кратком разделе я попытаюсь пролить свет на этот вопрос и реконструировать жизнь турецких армян до переезда в Германию на основе рассказанных мне в Гер­мании историй нескольких семей.

Один из наиболее значительных моментов в жизни турецких армян, как и других немусульман, был связан со сменой имен, которая происходила в 1934 году с принятием Закона о фамилиях. Закон требовал от всех граждан Турецкой Республики отказаться от приставок к именам, таких как «бей», «паша», «эфенди», «ходжа» и так далее, и взять фамилии. Это в особенности касалось мусульман, так как у большинства из них вообще не было фамилий. Однако не только им пришлось менять фамилии — немусульманские фами­лии были упразднены, а сами немусульмане должны были взять турецкие фамилии[5]. Некоторые армянские имена сохранили корень, изменив суффикс «-ян» на «-оглу» или другие турецкие суффиксы, например фамилия Шахакян превратилась в Шахакоглу, а Исаян — в Исаоглу. Во многих фамилиях первоначальный корень не сохранился, они были полностью заменены ту­рецкими. Так был реализован один из просветительских планов Мустафы Кемаля Ататюрка по построению современного светского государства путем проведения ряда реформ, в том числе введения Закона о фамилиях.

Мои бабушка и дед поменяли армянские имена на турецкие когда-то в 1930-х. Они это сделали через дедушкиного друга. Изменив фамилию семьи, он пришел домой и уничтожил все документы с их бывшей армян­ской фамилией. Он сжег документы, бумаги, все в саду. Так что для минис­терства [внутренних дел] они были уже не армяне. Со временем они попыта­лись забыть семейную историю, события, связи, все, что связано с прошлым. Мы не знали, кто где живет из нашей семьи. После уничтожения бумаг мы не знали, где остальные члены семьи оказались после геноцида[6].

Из полевых материалов, собранных мной среди турецких армян в Берлине, предки которых жили в республиканской Турции, видно, как воспоминания об обыкновенном детстве и взрослой жизни смешиваются с тайными траги­ческими воспоминаниями старшего поколения, по счастливой случайности выжившего во время массовых убийств.

Арет[7] — один из моих респондентов. Он переехал в Берлин в рядах турец­ких трудовых мигрантов в конце 1960-х и поступил рабочим на фабрику. Его жена присоединилась к нему позднее, а через несколько лет в Берлине роди­лись их дети. Сидя в гостиной, он показывал мне фотоальбомы, полные ми­лых фотографий их семьи и друзей в Стамбуле тех времен, когда они еще были молодоженами. На мой вопрос, знает ли он, как жили его родители в Турции, он ответил:

Помню, я вечно расспрашивал отца о прошлом. Он никогда не отвечал. Од­нажды в начале 1980-х он наконец приехал к нам в Берлин. У него были проблемы с сердцем, и врач сказал мне дать ему немного виски. Мы сидели здесь, пили виски, играли в тавла[8]... знаете, по-армянски это «qar»... Я сказал ему: «Папа, я задам тебе несколько вопросов». И он рассказал мне, что мама в детстве была депортирована в Дейр-эз-Зор, а он переехал в Стамбул. По­том я сказал ему: «Теперь расскажи мне, что случилось с мамой. У нее были ужасные шрамы по всему телу, как она получила их?..»

Арет показал мне на карте деревню, откуда родом его мать, и продолжил:

Моя мама... она была из деревни (показывает карту Коньи)... а вы знаете, где Дейр-эз-Зор? В пустыне? Отец рассказал, что она была вместе с семьей депортирована туда. И вот по дороге солдат подошел к моей матери (она была еще ребенком), и ее брат увидел это, поднял что-то с земли и бросил солдату в голову. Так они смогли сбежать. Они нашли небольшое озерцо и спрятались там, в воде. Заметив солдат, они ныряли в воду. В воде были пи­явки, и они искусали ее всю.

В ходе моих бесед с турецкими армянами я неизменно слышала два типа ис­торий об их жизни в Турции: приятные воспоминания о детстве, проведен­ном в Турции, о школе, где они учились, о том, как они примкнули к армян­скому сообществу. Второй тип историй связан с воспоминаниями о массовых убийствах и депортации, которые они слышали от родителей, бабушек, де­душек по прошествии времени. Часто в последних рассказах больше не вы­раженных словами эмоций, смущения и печали на лицах, чем вербализован­ных деталей того, что там на самом деле произошло. Новое поколение, выросшее в Германии, свободнее говорит о том, что связано с трагическими воспоминаниями. В то же время среднее и старшее поколения более склон­ны рассказывать о своей спокойной жизни в Турции, нежели говорить о да­леком прошлом.

В книге «И те, кто остались жить в Турции после 1915 года» Перумян пишет:

Лишь недавно мы начали осознавать, какую глубокую травму несли в себе выжившие в Турции армяне. Нам позволили заглянуть в их мир и увидеть, как прошлое изменило их самоощущение и самоощущение следующих по­колений [Peroomian 2008].

Не только армяне, но и все немусульманское население послевоенной Ос­манской империи не вошло в состав мусульманского этноса и по-прежнему подвергалось дискриминации. В первые годы республиканской Турции дис­криминация немусульман усилилась: закрывались школы и религиозные организации, немусульманам запрещено было торговать и путешествовать внутри страны и т.д. [Cagaptay 2006]. Если тяжело было быть армянином в Стамбуле, то еще тяжелее приходилось анатолийским армянам, как пи­сал Сонер Кагаптай в книге «Ислам, секуляризм и национализм в современ­ной Турции: Кто такой турок?». Многие армяне, остававшиеся в Анатолии, в 1930-х бежали в Сирию, спасаясь от гонений и нетерпимости.

Рубен Мелконян в своей книге по истории армянского сообщества в Стам­буле [Melkonyan 2010] отмечает, что уменьшение численности армянского населения можно проследить также по переписи, которая проводилась с пер­вых лет республиканской Турции до 1965 года. Однако, как пишет Мелконян, перепись проводилась на основе принципа родного языка, а не этнической принадлежности, поэтому, возможно, речь идет не об уменьшении армян­ского населения, а о сокращении численности людей, говорящих по-армянс­ки. Принудительная военная служба и непосильный налог на имущество, ко­торым облагались немусульмане в 1940-х, а также погромы среди греков и других немусульман в Стамбуле и Измире в 1955 году [Melkonyan 2010: 9] еще более способствовали уменьшению численности немусульманского населения.

С другой стороны, в рассказах о жизни в Турции после 1915 года много не только воспоминаний о трагической истории семей. В ходе интервью турец­кие армяне много рассказывали о счастливой жизни на родине до переезда в Германию: о друзьях, соседях, праздниках, свадьбах, о простой повседнев­ной жизни.

Двойственность их жизни в Турции — трагические (хотя и скрываемые) воспоминания о семейном прошлом, с одной стороны, и воспоминания о счаст­ливой жизни в Турции, с другой, — стала интересной проблемой для турецких армян в контексте армянских сообществ, где соединяются все эти воспомина­ния, вопросы причастности, культурной идентичности и традиции.

БЕЗЗВУЧНЫЕ ГОЛОСА, ГОВОРЯЩИЕ И УСЛЫШАННЫЕ

Тем не менее с недавних пор мы все чаще и чаще слышим голоса, говорящие об армянах в Турции и их жизни после геноцида. Турецкие армяне стали за­метны не только в Турции, но и в армянской диаспоре. В последнее время ар­мяне, которые остались в Турции после 1915 года, привлекают все больше внимания международных СМИ и научного сообщества как в армянской диаспоре, так и в турецком обществе[9]. Интерес к Турции, ее прошлому и на­стоящему, ее «невидимым» жителям особенно укрепился с зарождением но­вых политических контактов между Арменией и Турцией[10].

После убийства Гранта Динка, известного турецкого журналиста армян­ского происхождения, защитника прав человека, в частности прав мень­шинств в Турции, главного редактора двуязычной газеты «Агос» в Стамбуле, вопрос о живущих в Турции армянах встал особенно остро, и наиболее значи­мые дискуссии прошли в Германии, где значительную часть армянского со­общества составляют именно турецкие армяне. В Турции за последние годы было опубликовано множество новых книг, посвященных последним стра­ницам Османской истории. Одной из самых заметных из них стала автобио­графическая книга Фетхие Четин о ее бабушке [Qetin 2004] — история кар­динальной перемены и тайной жизни армянской девочки.

Итак, кто такие турецкие армяне? Сами армяне называют их «Trqahayer» или «Tajkahayer». Tajkahayer, или турецкие армяне, или граждане Турции армянского происхождения, — это потомки некогда большого сообщества, на протяжении веков проживавшего в Анатолии[11], и немногочисленные выжив­шие после геноцида 1915—1918 годов, которые остались в Турции в отличие от армян, бежавших в Сирию, Иран, советскую Армению или на Запад, в ев­ропейские страны или США. Оставшиеся в Турции в основном жили в Стам­буле или недалеко от него.

В 1961 году правительство Германии подписало двустороннее трудовое соглашение с Турцией, позволившее немецким работодателям набирать из Турции дешевую рабочую силу [Rist 1978]. Вначале трудовая миграция каза­лась временной, но в итоге оказалась переселением на новое постоянное место жительства, так как многие мигранты решили обосноваться в Германии и там же воссоединились со своими семьями. Среди них было много этнических ар­мян. Первое и второе поколения турецких армян — трудовых мигрантов пе­реселились в Германию в 1960-х, как и другие граждане Турции, в поисках лучшей жизни. В основном они ехали из сельских областей Анатолии. Они (вос)создавали армянские сообщества в разных городах Германии, в том числе в Берлине, в округе Шарлоттенбург[12]. С тех пор и до настоящего времени ту­рецкие армяне составляют ядро руководства этими сообществами. В конце 1970-х сообщества увеличились за счет иранских и ливанских армян (бежав­ших от Исламской революции в Иране и гражданской войны в Ливане), а позднее за счет потока беженцев из постсоветской Армении в 1990-х.

МЕЖДУ ПУБЛИЧНЫМ ТУРЕЦКИМ И ЧАСТНЫМ АРМЯНСКИМ

В интервью и турецкие, и другие армяне, говоря о турецких армянах, подчер­кивали, что «для многих [из них], приезжавших в Германию из Анатолии, это была поездка в один конец». И несмотря на это, воспоминания о жизни после расселения и во время пребывания в Турции полны самых разных историй: наряду с рассказами об ужасе, дискриминации и расселении турецкие армяне говорят и о любви к родине, Турции:

У них вся жизнь была в Турции, и, конечно, эта привязанность эмоциональ­ная к родине, где ты родился и вырос… холмы, и солнце, и запахи, и травы. и сам воздух, и, потом, язык ума и сердца. все было турецким. Вот почему Турция так близка им[13].

После переселения в 1960-х турецкие армяне создали места, где они могли бы собираться семьями и общаться, играть в нарды, готовить анатолийские блюда. Построить новый дом в Берлине и одновременно организовать «ар­мянский дом» означало по-новому определить для себя, что такое быть ар­мянином. Они приезжали как граждане Турции и для немецких работодате­лей были турецкими трудовыми мигрантами. Многие армяне на работе вообще не открывали своей этнической принадлежности. Однако особенно тем, кто участвовал в создании сообщества, было важно определить границу, по крайней мере для самих себя, между своим гражданством и религиозной и этнической принадлежностью. Переходность положения — турок на работе и армянин в частной жизни, дома или в армянском сообществе — оказалась важной проблемой для турецких армян того времени. Компромиссным ре­шением стало индивидуальное и негласное разделение между частным и пуб­личным пространством. Для турецких армян, которые сформировали армян­ские сообщества, начался новый жизненный этап.

Были и люди, сделавшие противоположный выбор, т.е. отказавшиеся от этнической принадлежности. Не все присоединялись к армянскому сообще­ству, многие турецкие армяне избегали его. Представитель второго поколе­ния турецких армян, родившийся в Германии, рассказал о своем отце, пере­ехавшем в Германию из Стамбула, что тот решил не вступать в армянское сообщество и не поддерживал контактов с другими армянами:

Отец до сих пор не входит в армянское сообщество, потому что никак не связан с этими людьми. Он не чувствует связи с ними. Для него не так важно быть армянином. В Турции соединялось множество культур. Там были персы, арабы, курды, греки, армяне, все жили вместе. И он вырос среди всех этих культур. И все они были похожи, были хорошие люди, пло­хие люди, умные и глупые. И было это в любой культуре, и разницы между этими культурами он не видел[14].

Одной из наиболее информативных сторон исследования стала работа со вто­рым поколением тех, кто, как сказано выше, был отделен от своих армянских корней. Некоторые открывали своим детям правду об их армянском про­исхождении, когда те уже были взрослыми людьми.

Я всего несколько лет назад узнал, что я армянин. Прежде я думал, что мы курды, потому что мои дедушка с бабушкой говорят по-курдски. Мои роди­тели ассимилировались и называют себя не курдами, не армянами, а тур­ками. Мой отец ходил в турецкую школу, и не знаю, чему их там учили, но он считает себя турком. Но я с детства знал, что мы не турки, правда, не знал, кто именно. Позднее мне это стало важно, потому что выглядели мы по-дру­гому, говорили по-другому… мои родители говорили по-турецки совсем иначе, чем другие турки. И я решил узнать у бабушки с дедушкой. Я приехал к ним и увидел, что они говорят несколько слов на турецком, а потом пере­ходят на другой язык, который я не понимаю. Родители тоже говорят на нем, но чаще говорят по-турецки, а на том говорят, когда остаются одни.

Респондент из второго поколения трудовых мигрантов из Турции в Берлин (которые в конечном итоге вернулись в Турцию после окончания трудового договора) сделал открытие, уже будучи взрослым человеком:

Однажды я пришел к дедушке и бабушке, когда они были одни. Я сказал им, что им не надо скрывать, что они курды, и притворяться турками, а что им надо гордиться тем, что они курды. А они рассказали мне совсем другую историю. Они рассказали, что они армяне, принявшие ислам. Они сказали, что многие армяне остались армянами и христианами, но их депортиро­вали. Они показали мне их разрушенные дома.

Рубина Перумян в своей книге пишет, что это было широко распространен­ное осознанное решение старшего поколения армян не посвящать новое по­коление в болезненные воспоминания о прошлом, чтобы не делать их более уязвимыми, чем они есть [Peroomian 2008].

МЕЖДУ ЧАСТНЫМ ТУРЕЦКО-АРМЯНСКИМ И ПУБЛИЧНЫМ АРМЯНСКИМ: МЕЖДУ МИГРАЦИЕЙ И ДИАСПОРОЙ

В 1970-х «Hay Dun» («Армянский дом») пополнился другими армянами, превращаясь из «частного турецко-армянского» в «публичное армянское» пространство. Это было едва ли не первое столкновение турецких армян с ними, говорившими об армянской литературе и языке, отмечавшими армян­ские праздники и выдвигавшими политические вопросы, которые касались армян. Для ливанских и иранских армян это был беспрецедентный опыт встречи с другими армянами, которые не говорили по-армянски, имели ту­рецкие имена и оставались в Турции после расселения. Культурное разнооб­разие стало еще ярче, когда в 1980—1990-х начали прибывать армяне из Ар­мении. Однако эта встреча разных армян, или разных культурных сфер, в едином сообществе и все же с доминирующей ролью турецких армян спо­собствовала дальнейшему формированию переходных пространств:

Знаете, вы, армяне, так тоскуете по потерянным землям в западной Арме­нии и представляете их своей символической и исторической родиной, при том что у вас есть Армения, реально существующее место, точно как турец­кие армяне ощущают свою связь с Турцией, хотя в их случае символическая родина — это Армения, а Турция — реальная точка отсчета[15].

Турецкие армяне считают Турцию своей родиной, армянские армяне этого не понимают, но стремятся к тому же. Они считают западную Армению своим утраченным культурным достоянием. Но когда они говорят, что не понимают этого, я думаю, они лгут. Потому что они все время думают о Турции. Но они думают о ней с ненавистью и смешанными чувствами. А турецкие армяне, поскольку они выросли там, хотя у них там и были проблемы, испытывают иные чувства. Они часто не чувствуют ненависти к туркам, потому что вы­росли с ними. У них были друзья, своя культура, свой язык[16].

МЕЖДУ ЯЗЫКАМИ И ЭМОЦИЯМИ

Турецкие армяне все еще сохранили турецкий язык и любовь к нему. Хотя многие из них посещали уроки армянского в сообществе, они все еще говорят друг с другом по-турецки. В некоторых случаях младшее поколение также говорит по-турецки. Турецкий язык особенно очевидно прорывается в мо­менты сильных переживаний. Большинство респондентов из турецких армян упоминали в интервью, что турецкий язык — это язык их сердец. Один из та­ких моментов имел место на последних выборах в совет сообщества. Преж­ний совет, состоявший в основном из турецких армян, не был переизбран. В новый совет вошли самые разные армяне. После оглашения результатов выборов один пожилой турецкий армянин встал и произнес речь. Речь его была короткой, но очень эмоциональной. Половина участников выборов не поняла, что говорил старик, потому что говорил он не на немецком, не на ар­мянском, а на турецком. Позднее мы узнали, что говорил он о ценности брат­ства в сообществе и о том, что в тот день его сердцу было больно.

МЕЖДУ АРМЯНСКОЙ ДИАСПОРОЙ И РЕСПУБЛИКОЙ АРМЕНИЕЙ: НОВАЯ ТОЧКА ОТСЧЕТА

В то же время нельзя не упомянуть о том, что возрастает роль Республики Ар­мении в сообществе как Центра и Родины. Одновременно сообщество стано­вится все более публичным, и можно сказать, что увеличивается публичное пространство армян Армении. Более того, в сообществе существует разделе­ние между Родиной и теми местами, откуда люди родом. Категория Родины и ее образ становятся для разнородной армянской диаспоры в сообществе все более национализированными и в то же время более политизированными. Они все больше связываются с Республикой Арменией. Связь с общей роди­ной укрепляется по ряду причин: постоянный поток людей, прибывающих из Армении или уезжающих туда, передачи спутникового телевидения из Арме­нии, культурные программы артистов из Армении, присутствие представите­лей Армянской апостольской церкви в сообществе, растущая тенденция уча­стия армянских армян в мероприятиях сообщества, так же как регулярные ви­зиты студентов и специалистов из Армении с рабочими и учебными целями.

Через процесс сближения и знакомства с новой родиной не только само сообщество меняется, но и армяне диаспоры изменяют свое представление о том, кто такие Hayastantsi — армяне Армении.

ЭХО СТАМБУЛА И СИМВОЛИЧЕСКОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ НА РОДИНУ

Тем не менее отголоски жизни в Стамбуле также хорошо слышны. Убийство Гранта Динка, как и другие новости, связанные с армянами в Турции, напри­мер заявления армянского патриарха Турции Месропа II, новости о положе­нии турецких меньшинств, опубликованные в Стамбуле книги и т.д., каждый раз вызывают волну обсуждений жизни армян в Турции на онлайн-форумах Армении и диаспоры. На них ставится вопрос о присутствии армян в со­временной Турции и об их отношении к Турции, проводится граница меж­ду отношением к жизни армян в Турции и политическими устремлениями армянской диаспоры. Подобные обсуждения ведутся и на форумах армян в Германии.

В берлинском сообществе подобные обсуждения ведутся и онлайн, и офлайн, обновляя и укрепляя позиции турецких армян. Берлинские армяне провели протестную демонстрацию и церковную службу в память о Гранте Динке. Кроме мероприятий, организованных армянами, прошли также де­монстрации, инициированные левыми турками, греками, курдами и ассирий­цами. Все вместе они провели «круглый стол» на тему убийства Гранта Динка, на котором затрагивались также вопросы о признании геноцида, о по­ложении меньшинств в Турции в целом и об армянах в Турции в частности. Эти дискуссии продолжаются до сих пор, вызывая новый интерес к Турции, или, как называют ее члены сообщества, «армянской Турции». Более того, турецкие армяне стали направляющей силой или призмой, сквозь которую другие армяне берлинского сообщества хотят приблизиться к своей «исто­рической Родине».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ: УТВЕРЖДЕНИЕ ПЕРЕХОДНОГО ПРОСТРАНСТВА

Армяне, которые прибыли в Германию в рядах трудовых мигрантов из Тур­ции, прошли долгий путь сомнений, отрицаний и пересмотра своей нацио­нальной идентичности. Негласные представления стали более заметны и пуб­личны после переезда в Германию. Их «исход» из Турции и новая жизнь в Германии, как и более поздняя встреча с армянами другого культурного происхождения, остро поставили вопрос их национальной принадлежности, а их самих поместили в промежуточное положение между глобальной и мест­ной историей, между прошлым и настоящим, между разными воспомина­ниями, культурными практиками и т.д. Эти символические пространства или промежуточные позиции создали множество «обрядов перехода», по словам Арнольда ван Геннепа [Gennep 1960]: вначале быть турком в публичной жизни и армянином в частной, потом армянином в публичной и турецким армянином в частной, затем балансировать между армянской диаспорой и своей особой идентичностью и, наконец, утвердить принадлежность к турец­ким армянам и заявить о легитимности этой идентичности в контексте со­общества армянской диаспоры.

Конечно, на этом трудном пути восстановления идентичности произошел ряд событий, способствовавших названному процессу. Одним из таких со­бытий стала трагическая гибель Гранта Динка в Стамбуле в январе 2007 года.

Как это ни прискорбно, именно после своей смерти Грант Динк стал изве­стен не только армянам в Турции, но и турецким армянам за ее пределами, и особенно в Германии, где проживает много турок. В берлинском сообществе усилился интерес к Стамбулу, деревне Мусалер и другим lieu de memoire. Ту­рецкий язык, который часто звучит в сообществе, стал восприниматься не как враждебный говор, а как культурная ценность. Интерес к Турции, по­ездки в Турцию, семинары об армянах деревни Мусалер, армянах «Bolis» (Стамбула) и т.д. для турецких армян берлинского сообщества означают при­знание собственного статуса турецких армян и символическое возвращение на Родину, в Турцию.

Пер. с англ. Ольги Михайловой

ЛИТЕРАТУРА

[Aivazyan 2003] — Armenian Diaspora: The Encyclopedia / Ed. by H. Aivazyan. Yerevan: Armenian Encyclopedia Publishing House, 2003.

[Anthias 1998] — AnthiasF. Evaluating «Diaspora»: Beyond Ethnicity // Sociology. 1998. Vol. 32. № 3. P. 557—581.

[Bhabha 1994] — Bhabha H. The Location of Culture. London; New York: Routledge, 1994.

[Brah 1996] — Brah A. Diaspora, Border and Transnational Identities // Brah A. Cartographi­es of Diaspora: Contesting Identities. London; New York: Routledge, 1996. P. 178—211.

[Cagaptay 2006] — Cagaptay S. Islam, Secularism and Nationalism in Modern Turkey: Who is a Turk? London; New York: Routledge, 2006.

[getin 2004] — Qetin F. My Grandmother. Istanbul: Metis Publishing House, 2004.

[Clifford 1994] — CliffordJ. Diasporas // Cultural Anthropology. 1994. Vol. 9. № 3. P. 302— 338.

[Cohen 1997] — Cohen R. Global Diasporas. London: University College London Press, 1997.

[Gennep 1960] — Gennep A. van. The Rites of Passage. Chicago: University of Chicago Press, 1960.

[Hall 1990] — Hall S. Cultural Identity and Diaspora // Identity: Community, Culture, Difference / Ed. by J. Rutherford. London: Lawrence & Wishart, 1990. P. 222—237.

[Harutyunyan 2008] — Harutyunyan A. Hinter den Ararat schauen. // Internationales Studienzentrum Berlin. Jahrbuch 2007/08. Berlin, 2008. S. 73—74.

[Hofmann 2005] — Hofmann T. Armenier in Berlin — Berlin und Armenien / Mit Beitragen von D. Akhanli und Yelda. Berlin: Der Beauf-tragte des Senats fur Integration und Mig­ration, 2005.

[Levy 2005] — Levy A. A Community That Is Both a Center and a Diaspora: Jews in Late Twentieth Century Morocco // Diasporas and Homelands: Holy Lands and Other Places / Ed. by A. Levy and A. Weingrod. Stanford: Stanford University Press, 2005. P. 68—96.

[Libaridian 1999] — Libaridian GJ. The Challenge of Statehood: Armenian Political Thin­king Since Independence. Watertown, Mass.: Blue Crane Books, 1999.

[Melkonyan 2010] — Melkonyan R. Review of History of the Armenian Community in Is­tanbul (1920 — till present days). Yerevan: VMV-Print, 2010.

[Peroomian 2008] — Peroomian R. And Those Who Continued Living in Turkey after 1915: The Metamorphosis of the Post-Genocide Armenian Identity as Reflected in Artistic Literature. Yerevan: Armenian Genocide Institute-Museum Publishing House, 2008.

[Rist 1978] — Rist R.C. Guest Workers in Germany: The Prospects of Pluralism. New York: Praeger Publishers, 1978.

[Safran 1991] — Safran W. Diasporas in Modern Societies: Myths of Homeland and Re­turn// Diaspora: A Journal of Transnational Studies. 1991. Vol. 1. № 1. P. 83—99.

[Tololyan 1996] — Tdldlyan Kh. Rethinking Diaspora(s): Stateless Power in the Transna­tional Moment // Diaspora. 1996. Vol. 5. № 1. P. 3—36.

[Vertovec 1997] — Vertovec S. Three Meanings of «Diaspora»: Exemplified among South Asian Religions // Diaspora: A Journal of Transnational Studies. 1997. Vol. 6. № 3. P. 277—299.

[1] В 1915—1918 годах правительство Османской империи инициировало беспрецедентное систематическое уничто­жение армянского населения в Анатолии (современная Восточная Турция) путем массовой депортации и убийств. Выжившие беженцы расселились по миру, образовав клас­сический пример диаспоры [Safran 1991; Cohen 1997]. Тра­гедия армянского народа в Османской империи признана во многих странах мира первым геноцидом XX века, меж­дународные организации говорят об этнической чистке, а международное научное сообщество исследует явление ге­ноцида, и тем не менее эта трагедия до сих пор не признана правительством Турции, наследницы Османской империи. Политика отрицания, которой придерживается турецкое правительство, создает почву для вражды между турками и армянами. После распада СССР и признания независи­мости Армении в 1991 году дипломатические отношения между Турцией и Республикой Арменией остаются крайне холодными.

[2] Массовые убийства армян проводились Османским пра­вительством систематически с 1915-го по 1918 год. 24 ап­реля 1915 года считается важной датой в истории гено­цида, когда были арестованы, депортированы и убиты около 300 представителей армянской интеллигенции — поэтов, писателей, музыкантов, священников, врачей и т.д., выходцев из Константинополя, в то время столицы Османской империи.

[3] Авторы энциклопедии совершают грубую ошибку, назы­вая армянское сообщество в Турции диаспорой. Для ар­мян Османская империя и наследующая ей Турция нико­гда не были принимающей стороной, это их историческая родина, где они жили веками. Более того, память об исто­рической родине все еще играет центральную роль в соз­дании и поддержании этнического мифа как диаспоры, так и Армении.

[4] Газета «AZG», июль 2007 года.

[5] См. об этом: tr.wikipedia.org/wiki/Soyadi_Kanunu (на турец­ком); en.wikipedia.org/wiki/Surname_Law_(Turkey) (на анг­лийском). Дата обращения по обеим ссылкам: 15.05.2014.

[6] Отрывок из интервью (Берлин, 2008 год).

[7] Имя изменено.

[8] «Нарды» по-турецки.

[9] Репортеры «French 24» рассказывают о семьях турецких армян, которые скрывали свою национальность более 90 лет: www.youtube.com/watch?v=h69Zz0sV0GY (дата обращения: 15.05.2014). Другие примеры — книга Фетхие Четин «Моя бабушка» [Qetin 2004] или книга Рубины Пе- румян «И те, кто остались жить в Турции после 1915 года» [Peroomian 2008], изданные под эгидой Музея-института геноцида армян.

[10] В апреле 2009 года Армения и Турция выработали «до­рожную карту», нечто вроде программы последующих ша­гов по нормализации отношений.

[11] В настоящее время — восточная Турция.

[12] Первое армянское сообщество, зарегистрированное в Бер­лине, — «Армянская колония в Берлине» — было учреждено в 1923 году. Довольно активное вначале, сообщество за­крыло регистрацию в 1955 году и вскоре прекратило су­ществование. После закрытия «Армянской колонии в Бер­лине» армяне в 1966 году сплотились, объединенные идеей восстановить сообщество; см. книгу «Армяне в Берлине» Тессы Хофман [Hofmann 2005].

[13] Интервью с представителем второго поколения турецких армян (Берлин, май 2008 года).

[14] Хикмет (имя изменено), второе поколение турецких ар­мян (Берлин, май 2008 года).

[15] Интервью с членом сообщества (Берлин, март 2008 года).

[16] Интервью с представителем второго поколения турецких армян (Берлин, май 2008 года).

Опубликовано в журнале:

«НЛО» 2014, №3(127)

О системах ценностей русской эмиграции в Китае

Марк Гамза

(пер. с англ. А. Володиной под ред. Д. Харитонова)

«На самом деле мы не знаем, каковы наши культурные ценности, пока они не вступят в противоречие с ценностями другой страны»[1] — эти слова при­надлежат Нэнси Хьюстон, канадской писательнице, живущей во Франции и пишущей на неродном для нее французском языке; они не слишком ори­гинальны, но послужат нам хорошей отправной точкой. Большинство рус­ских эмигрантов в Китае никогда не оказывались в ситуации такого проти­воречия, не столкнувшись с культурным вызовом другой страны. Китай ими как «страна культурного вызова» не воспринимался. Вместе с тем ра­дикальная инаковость обстановки, в которой эти эмигранты оказались, и ограниченность практических и воображаемых возможностей для социаль­ной интеграции (по сравнению с возможностями, открытыми для тех, кто уехал на Запад), подталкивали русских, очутившихся в Китае после 1917 года, к сплочению вокруг тех культурных ценностей, которые казались им общими и неизменными. Многие верили, что в России эти ценности уничтожались после Октябрьской революции; к этому представлению прибавлялось уси­ливавшееся ощущение того, что они навсегда оторваны от родины. Что бы ни понималось под «русскостью», ее следовало оберегать и передавать дру­гим поколениям. По необходимости в этом исследовании я сосредоточусь на восприятии «ценностей»; попытки же измерить их соотнесенность с действи­тельностью сделано не будет. Следует иметь в виду, что моральные коды или «системы ценностей» (о которых я не случайно говорю во множественном числе), присущие людям с общими национальными корнями, меняются с течением времени, а также в зависимости от места и языкового окружения. Разумеется, они могут принимать новые формы при переходе из поколения в поколение, особенно в тех случаях, когда разрыв между поколениями усу­губляется дезориентирующим эффектом эмиграции.

Мои рассуждения о ценностных системах русской эмиграции в Китае бу­дут конструированием воображаемого «среднего» — с учетом того, что в ре­альности существовало множество его вариаций на индивидуальном уровне. Руководствуясь принципом поиска общего, а не частного, я обращусь к трем книгам прозы русских писателей-эмигрантов, живших в Китае. Они были из­даны в 2011 году издательством «Рубеж» (Владивосток), составив серию «Восточная ветвь». Эти книги — Михаила Щербакова (1890—1956), в чей сборник вошли также стихи, очерки, рецензии и переводы, Альфреда Хейдока (1892—1990) и Бориса Юльского (1912—1950?) — представляют собой весьма различные «голоса» русской эмиграции в Китае[2]. Некоторые сочине­ния Щербакова и Юльского будут интересны не только специалистам по дальневосточному региону, но и широкому кругу читателей и исследователей литературы русской эмиграции. Вышеупомянутые сборники — это первые издания их произведений в России. Рассказы Хейдока, уже переиздавав­шиеся в 1990-х годах, открыли читателю «мистическое» измерение литерату­ры русской эмиграции в Китае. Эти рассказы публиковались в популярном харбинском литературно-развлекательном журнале «Рубеж», название кото­рого переняли действующие сегодня во Владивостоке издательство и журнал.

Хейдок и Юльский, тоже постоянный автор «Рубежа», жили и публи­ковались в Харбине, Щербаков — в Шанхае, международном мегаполисе, который, однако, до тридцатых годов уступал Харбину роль центра рус­ской эмиграции в Китае. Харбин был основан царским правительством в 1898 году в Маньчжурии как транспортный узел и административный центр строящейся Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). Россия­не прибывали в Шанхай в основном в качестве беженцев (начиная с 1918 го­да), тогда как те, кто обосновался в Харбине в первые два десятилетия существования города, были первопроходцами или колонизаторами — в за­висимости от того, как толковать эти понятия. Число русских, изначаль­но населявших Харбин, резко выросло в 1920-е годы за счет приезжих из Сибири, бежавших от революции и Гражданской войны. Отказываясь при­нимать советское гражданство, харбинские старожилы и их потомки так­же приобретали статус эмигрантов. Существовали и другие, куда меньшие русские «поселения» в таких городах, как Тяньцзинь, Далянь (который первоначально назывался по-русски Дальний) и Шэньянь (бывший Мук­ден) — ни один из них, впрочем, не стал культурным центром, сравнимым по важности с Харбином или Шанхаем. Наконец, на воображаемую карту русской жизни в Китае часто забывают нанести эмигрантские общины, воз­никшие вблизи железнодорожных станций и рассеянные по сельскому пей­зажу Внутренней Монголии.

Я исхожу из того, что художественные тексты могут быть прочитаны с целью выявления тех систем ценностей, которые они отражают, — вне зависимости от того, декларируются ли в них эти ценности напрямую, даются намеками или предстают как нечто само собой разумеющееся. Пред­положу также, что пристальное чтение текстов двух писателей из маньчжур­ской эмиграции и одного из Шанхая даст нам адекватное представление о ценностях, важных для них и для их читателей. Выявление общих черт — а также различий — между авторами из двух главных русских центров Ки­тая оправдает столь общее название этой статьи. Нужно признать, что от­сутствие здесь женского взгляда усложняет дело. Я начну с попытки уяснить из отобранных текстов[3], как их авторы представляли себе окружавший их нерусский мир. Определив контуры этого «другого», можно будет рассмот­реть их представления о «себе»[4] и на материале этих же текстов установить, как они воспринимали и описывали русскую эмигрантскую публику — своих читателей.

Эмигранты существовали в китайском окружении. Три вышеупомянутые книги, невзирая на расставленные по-разному акценты, проникнуты схожим отношением к персонажам-китайцам. Это отношение казалось бы парадок­сальным или специфическим, будь оно присуще какому-нибудь одному из этих писателей. Однако оно заметно в сочинениях всех троих. По их книгам видно, что китайцы могли бездумно высмеиваться как составляющие кол­лективного целого, неразличимые лица в толпе, когда речь шла о настоя­щем — и при этом эстетизироваться и романтизироваться как личности, особенно когда они помещались авторами в прошлое или отождествлялись с ним. Заметим сразу, что восхищение китайской древностью в сочетании с отказом всерьез воспринимать современный Китай не было отличительной чертой русских писателей на Дальнем Востоке: в тридцатые годы беллетри­сты и путешественники, писавшие на английском языке, отзывались о Китае в том же ключе[5].

В текстах Щербакова мы находим проявления «рефлекторного» расизма, который даже не мыслится в собственно расистских категориях; эти предрас­судки настолько банальны и обыденны, что не требуют разъяснений или оправданий и могут рассматриваться как часть системы ценностей, общей для автора и его предполагаемого читателя. В слова и мысли своих персона­жей из русских Щербаков вкладывает такие обозначения представителей низшего класса китайского общества, которые ему должны были казаться как приличествовавшими русским охотникам и морякам из приморских областей Дальнего Востока, так и вполне приемлемыми для его читателей- горожан из Шанхая. Самое мягкое из этих слов (хотя и весьма пренебре­жительное) — «ходя»; слово же «китаеза» если и может показаться забав­ным, то никак не китайцу. В раннем рассказе Щербакова «Корень жизни», в котором применяются оба этих обозначения, главный герой, охотник Ни­колай Тимофеевич, обнаруживает такую чувствительность к запаху китай­ских продуктовых лотков на улице Владивостока, что вынужден бежать от этой культурно невыносимой для него «китайской вони»: «Охотнику сдела­лось тошно от всех этих чуждых запахов и звуков, его потянуло туда, где были белые люди, а не эти скользкие черные фигуры, от которых так явственно пахло смертью»[6]. В повести «Черная серия» главный герой, летчик Никита Анисимович, называет конфисковавших его самолет японцев «желторожими». Повествователь в рассказе «Кадет Сева» вспоминает, что накануне за­хвата Владивостока большевиками там действовали «шныркие коротконогие японцы, кишевшие во всех концах города, расползшиеся... точно муравьи на холодеющей лапе недобитого зверя»[7].

В этих сочинениях Щербакова азиаты без обиняков представлены людьми второго сорта — и при этом в тех же текстах разрабатывается мотив таин­ственного, экзотического Востока. В некоторых рассказах и стихотворениях с восторгом изображаются древние буддистские и даосские храмы и воспе­вается китайская каллиграфия. Подчас автор заигрывает с традиционным азиатским репертуаром — например, верой в дух корня женьшеня, лис-обо­ротней, божеств народной религии и даже драконов: чтобы придать основа­тельности рассказу о неприятной встрече с одним из них («Утес дракона»), автор ссылается на источники в библиотеке Зикавей в Шанхае, утверждая, что существование драконов подтверждается документированными свидетельствами[8]. «Заигрывание» — пожалуй, наиболее подходящее слово для ха­рактеристики манеры, в которой такого рода мотивы используются и Щер­баковым, и другими русскими писателями-эмигрантами из Китая: этот прием рассчитан на то, чтобы поддразнить читателя допущением «а что, если?», за­ставив его на мгновение усомниться в своей картине мира, предположить, что верования азиатов — не обыкновенные суеверия[9]. Впрочем, такое исполь­зование этих мотивов не исключает наличия подлинного интереса к восточ­ной традиционной культуре у автора (так, Щербаков много путешествовал по Дальнему Востоку), или у читателя, или у них обоих. Обнаружить сегодня в текстах первой половины ХХ века «некорректные» выражения — задача слишком простая, а критика их с предвзятой позиции Эдварда Саида лишь помешает любой серьезной попытке понять, что за ними стоит. Несмотря на интерес к Китаю, который питали наши авторы, и некоторые признаки их знакомства с отдельными аспектами местной культуры, у нас нет свиде­тельств того, что кто-либо из них знал китайский язык. За редким исключе­нием в лице поэта Валерия Перелешина (1913—1992), русские писатели в Китае почти не читали и не говорили по-китайски. Щербаковские переводы двух рассказов Лу Синя (1881—1936), опубликованные в шанхайских рус­ских журналах, когда знаменитый китайский писатель жил в этом городе, были, скорее всего, сделаны по французскому изданию, вышедшему в Пекине[10] (хотя редакторы сборника Щербакова 2011 года и полагают, что Щер­баков переводил с оригиналов).

Вернемся к словам Нэнси Хьюстон, с которых начинается эта статья: рус­ские писатели редко пользовались вызовом, брошенным им Востоком, для того чтобы аналитически осмыслить чужие «культурные ценности», теоре­тически способные поколебать привычную для их читателей ценностную шкалу. Разительно неординарный пример — рассказ Юльского «Песня». Ге­рой рассказа, монгольский скотовод Нурханов коротает в харбинском отеле пустые, трагические дни; они оказываются для него последними. Он напо­минает «изваяние в монгольском капище» и называет себя «князем»: это дань Юльского традиции возвышения отдельных азиатов над их расовой принад­лежностью через изображение их лицами благородного происхождения, во­обще пережитками прекрасной старины[11]. Тяга к вольной жизни с степях бо­рется в Нурханове с соблазном перебраться в город; своими желаниями и заблуждениями он выгодно отличается от харбинских русских, с которыми он имеет дело, — проститутки и сутенера, нацелившихся на его деньги. Даже лаконичная речь монгола не указывает на его культурную «второсортность», а относится на счет пиджина, распространенного русскими среди населения Дальнего Востока[12]. Такой резкой критике, как в этом рассказе, русские пи­сатели, как правило, предпочитали национальную гордость, выражали кол­лективное «мы» и осмеивали «их» — причем не только априори «второсорт­ных» азиатов, но и тех представителей Запада, которые смотрели свысока на русских беженцев.

Для читателя, который в таком нуждался, был явно предназначен рассказ Щербакова «Европеец», в котором описывается карикатурный богач-фран­цуз в Шанхае, легко добивающийся успеха у доступных американок, но не­способный увлечь бедную русскую девушку из благородной семьи. Героиня рассказа вздрагивает, услышав в трамвае вульгарный монолог хозяйки бор­деля, обращенный к «мадам Соловейчик». Это напоминание о грозящей ей опасности и следующие за ним воспоминания о благополучной жизни в Рос­сии до эмиграции заставляют девушку отвергнуть ухаживания ее нетрезвого французского кавалера, который с досады называет русских «азиатами»[13]. У Юльского есть рассказ «Человек со шрамом», в котором показано, что честь русского офицера не купить ни за какие британские деньги[14]. Отсут­ствие у нерусских чести подразумевается в ключевой сцене «Черной серии» Щербакова, в которой капитан американского парохода хладнокровно игно­рирует отчаянный сигнал о помощи русской шхуны в водах Тихого океана к востоку от Японии, будучи чрезвычайно занят — он танцует фокстрот под звуки джаз-банда[15].

В этих текстах к фамилиям иностранцев (в одном случае — к еврей­ской фамилии) последовательно и иронически приставляются обращения «мосье», «мадам», «м-р» и «мистер». У Юльского есть и «лэди», избалован­ная англичанка, наследница состояния, на которой женится высоконрав­ственный герой «Человека со шрамом», капитан Антипов, чьи военные раны она врачевала; впоследствии он бросает ее, предпочтя ее обществу честную бедность. Эти простые приемы рассчитаны на то, чтобы создать ощущение отчуждения; то, как они применяются в прозе писателей-эмигрантов, пора­зительно напоминает стратегию советской литературы по изображению рас­тленного капиталистического Запада. Представление о превосходстве рус­ских было общей чертой обоих дискурсов, но рассказы об эмигрантских чести и гордости были призваны утешать читателей, предлагая им альтернативу зачастую суровой действительности. Некоторые русские женщины зараба­тывали на жизнь занятиями, которые писателям-мужчинам казались зазор­ными: устраивались официантками и танцовщицами в кабаре или станови­лись проститутками. Начиная с 1920-х годов офицеры царской и Белой армий, а также русские помоложе — попавшие в Китай детьми или там ро­дившиеся — служили местным китайским милитаристам, а в 1930-х годах — японскому оккупационному режиму в Маньчжурии; рисковать жизнью за деньги что на одной службе, что на другой было отнюдь не то же самое, что рисковать ею за патриотические идеалы, придававшие смысл служению царю на полях сражений в Европе и в борьбе с большевиками на внутреннем фронте. Выражая эту мысль, Хейдок писал о «бесславной войне», которую вели русские наемники-эмигранты ради китайского генерала[16]. У Юльского же, напротив, озабоченность вопросами чести выразилась в том лестном свете, в котором он представлял службу у японцев в вооруженном лесном патруле — «русской лесной полиции», куда вступил и сам. На этом примере перейдем от тонкостей «негативного» определения различий между «ними» и «нами» к рассмотрению понятий, в которых «позитивно» формулировалась коллективная идентичность.

Герои Юльского демонстрируют воинскую храбрость, сталкиваясь с ки­тайскими бандитами, так называемыми «хунхузами», которых они расстре­ливают в опасных ближних боях[17]. Потом они сжигают их «фанзы» (это сло­во — одно из тех, которые читатели дальневосточной русской литературы должны были знать, — означало либо пристанище бандитов, либо просто бед­ный китайский дом; все трое авторов употребляли его постоянно). Оба слова, заимствованные из китайского («хунхуцзы» — разговорное, буквально — «красная борода», «фанцзы» — «дом» или «комната»), вошли в торговый пиджин, иногда называвшийся «моя-твоя», которым пользовались русские и китайцы в Маньчжурии первой половины ХХ века. Когда слова из пиджина использовались русскими, они несли (особенно в печатном тексте) функцию кода, общего «местного» языка, способного «связывать» собеседников друг с другом. При том что китайская «фанза» вообще-то не была равноценна рус­скому «дому», частое употребление слов из пиджина указывает на то, что рус­ские воспринимали азиатский мир как фон, необходимый для формирования собственной идентичности на Дальнем Востоке. «Как испуганное стадо, пас­сажиры убегали в фанзу, где сгруппировались у кана в ожидании своей жал­кой участи», — пишет Хейдок, рассказывая о налете хунхузов на автобус в од­ном из своих приключенческих рассказов, опубликованном в харбинском «Рубеже»[18]. Посторонний бы этого не понял. Таинственные храмы неведо­мых богов, непонятный язык и даже зловонные продуктовые рынки были одновременно совершенно чуждыми и, как можно судить по включению в русский словарь звучащих по-китайски слов из пиджина, по-своему необхо­димыми для чувства дома. «Я не видел Венеции, но мне почему-то кажется, что Сучоу (sic!) сильнее, подлиннее ее, — писал Щербаков. — Каждый вершок грязной поверхности каналов потребен и... от этой тысячелетней настоенности быта исходит и бьет в голову крепкий, острый отвкус жизни, отгул свое­образной и не чуждой нам, русским, культуры»[19]. Китайские «бандиты» пред­ставляли собой единственные человеческие мишени, по которым русские эмигранты в 1930-х годах имели право стрелять (при поддержке своих япон­ских нанимателей) и, таким образом, оставались единственными азиатами, которых русские в Китае еще могли подчинить себе. Поэтому хунхузы тоже были необходимы.

Однако во множестве произведений эмигрантской литературы, действие которых разворачивалось в Китае, нет персонажей-китайцев или иных на­меков на то, что мы только что назвали «азиатским миром» (достаточно рассказов такого рода мы найдем и в сборнике Юльского)[20]: они создавали ил­люзию самодостаточного русского общества — ценой ухода от действитель­ности. Многие вещи, написанные в этом духе, были ностальгическими, и их герои редко видели смысл в своей жизни в настоящем. Придать ей смысл могло бы чувство положительной связи с местом проживания. Подлинный враг солдат Юльского из сборника «Зеленый легион» (автор озаглавил свои рассказы по аналогии с французским Иностранным легионом) находился за советско-китайской границей и был недосягаем для их пуль. И, хотя малая часть русской эмигрантской молодежи была мобилизована японцами для ор­ганизации диверсий на советской территории, единственным альтернативным способом доказать свое мужество в девственных лесах Маньчжурии и выжить, чтобы поведать о нем, была охота на уже исчезавших маньчжурских тигров — тема охотничьих рассказов Николая Байкова (1872—1958)[21]. Хунхузом пред­стояло сыграть роль другой «дичи». В прозе Юльского, где тоже хватает охот­ников и тигров, русский «легионер» может, застрелив китайского бандита, нечаянно спасти жизнь невинной китайской женщины, над которой тот соби­рался надругаться[22], но удовлетворение его герои испытывают не столько от таких подвигов, сколько от ощущения мужского товарищества и от сознания того, что своей работой они вносят вклад в постепенное установление в Маньчжурии закона и порядка. Такой рассказ, как «Яблоня отцветает» (опубликован в 1944 году), в котором русский солдат и японский инженер, говорящий на литературном русском языке и читавший в оригинале Толстого с Чеховым, сходятся на том, что война есть настоящее призвание мужчи­ны[23], может свидетельствовать о стремлении автора угодить своему японскому начальству, но точно сказать трудно: он с тем же успехом может отражать ис­кренние политические убеждения автора как члена русской фашистской пар­тии в Маньчжурии, которую японцы поддерживали. В некоторых рассказах Юльский доходит до откровенной пропаганды японского режима, грубо увя­зывая средства к существованию в настоящем и счастливое будущее русских эмигрантов в Китае с милосердным и заботливым Маньчжоу-го[24].

Так или иначе, у Юльского, как и у многих других писателей-эмигрантов, система ценностей сориентирована скорее на прошлое, чем на настоящее. Перспектива остаться в Китае под политической защитой Японии — не един­ственное будущее, которое он воображает для своих героев и, возможно, для себя самого. В своих последних сочинениях 1944 года он изображает поселе­ние для русских эмигрантов, устроенное японцами в отдаленной области Маньчжурии, и, дав циклу рассказов о них название «Новая земля», сравни­вает тамошних русских пионеров с персонажами Джека Лондона. Писатель присоединился к ним и, вероятно, там и был взят в плен советскими вой­сками, занявшими Маньчжурию в августе 1945 года; в ноябре он был приго­ворен к десяти годам лагерей и этапирован в Севвостлаг в Магаданской об­ласти, откуда бежал в 1950 году и, по всей видимости, погиб после бегства[25]. Однако ему представлялись и другие «новые земли». В одном из лучших своих рассказов, «Человек, который ушел» (1940), Юльский описывает от первого лица своего сослуживца по лесной полиции: антигерой, бывший поручик Вальтер, «последний отпрыск старого дворянского рода» — зане­сенный в маньчжурское захолустье алкоголик, которого его сын, живущий в Харбине (там же выходит за другого его жена), считает погибшим; у него нет «настоящего» и уж точно нет ощущения, что его служба имеет какой бы то ни было смысл. Глаза Вальтера «были выцветшими и пустыми. Глаза, которые ничего не видели впереди. Они, казалось, могли смотреть только вглубь, в прошлое». Все, что у него осталось, — это воспоминания о том да­леком прошлом, когда он был блестящим офицером царской кавалерии. Среди воспоминаний поручика Вальтера — неожиданная встреча в дождли­вой ночи на поле боя с вольноопределяющимся Гумилевым. Повествователь цитирует Вальтеру стихотворение Гумилева, когда они беседуют при луне, и предлагает контрастное сравнение: «Я спрашиваю: — Подходит к настоящему моменту, правда? Только здесь вместо Африки — тайга, а вместо дикарей — хунхузы.»[26] Впрочем, подлинное различие между обстоятельствами и на­строениями, на которое указывает тень Гумилева, связано с описанием в «За­писках кавалериста» боев, в которых молодой идеалист-доброволец снискал славу, бесстрашно сражаясь за Россию в Великой войне, и портретом отча­явшегося и обесчещенного человека средних лет, гоняющегося за китайскими бандитами в фантомном японском государстве. Финал рассказа выделяет его из ряда ностальгических припоминаний утраченных радостей «прежней жизни» и стереотипических сетований на судьбы князей, ставших шоферами и лифтерами, воспроизводившихся литераторами из русских эмигрантов на страницах журналов от Харбина до Берлина. Когда Вальтер погибает от пули, полученной в стычке с хунхузами, повествователь пишет ему письмо, в ко­тором говорит убитому офицеру, что «солдаты не умирают: они "уходят на запад", в какую-то далекую и красивую страну»[27].

Эта страна, в которой повествователь обещает Вальтеру новую встречу, — место отдыха и рай для солдат: «Там, в этой стране, Вы снова встретите то, что было прежде». Но он прибавляет: «Я не видел этого наяву, знаю об этом только из Ваших рассказов»[28]. Эти слова раскрывают положение писателя и его поколения: привезенные в Китай детьми (родившемуся в Иркутске Юльскому было семь лет, когда его семья пересекла маньчжурскую границу в 1919 году) или родившиеся в обстоятельствах, которые окружавшие их взрослые называли «эмиграцией», они унаследовали ностальгию по про­шлому, которого у них не было. Его воссоздание (на китайской ли земле, где- либо еще) тоже не могло отражать их мечты — лишь мечты других (родите­лей, старших товарищей по оружию). Так, многим сторонним наблюдателям поселения казаков или староверов в Маньчжурии казались микрокосмиче­скими осколками канувшего в небытие русского мира, отвергнувшими гео­графию и время[29]. В рассказе «Линия Кайгородова», героя которого, худож­ника, лишают рассудка сообщения в газетах о войне в далекой Европе, автор называет пригород — очевидно, харбинский — «уголком устаревшей русской провинции» и предсказывает, что и это вневременное бытие вскоре окажется в пропасти, в «бездонной черной яме» (лейтмотив рассказа)[30].

На что же было рассчитывать людям, не сумевшим убежать от времени и политики, которые лишили их власти над своей жизнью? Одним из возмож­ных выходов было укрепление связей друг с другом: в нескольких рассказах Юльского восхваляются семейные ценности[31]. Другому способу превозмо­гать тяготы, игравшему важную роль в жизни русских эмигрантов в Китае, авторы, о которых идет речь в этой статье, уделили немного внимания — им почти нечего было сказать о православии и церковных праздниках. Иной мир, которым повествователь утешал поручика Вальтера в «Человеке, кото­рый ушел», является в рассказе «Парашютист» — тоже о русском (в этом слу­чае ребенке), погибшем в Маньчжурии от хунхузской пули, — в образе «ска­зочного брига с ажурными черными парусами». Повествователь жалеет, что этот сказочный корабль не унес его «по лунной дороге» в бескрайнее небо еще тогда, когда он сам был ребенком в русской провинции[32].

В финале рассказа Альфреда Хейдока, писавшего о сверхъестественном и оккультном, смерть также предстает путешествием в другую страну[33]. Мы не можем утверждать, что религия и эзотерика для их адептов были всего лишь средствами уйти от трудностей существования. Не все, конечно, так просто; но не приходится сомневаться в том, что разные формы веры в потустороннее должны были, среди прочего, даровать утешение в этом мире. Русские в Ки­тае, побитые волнами политических потрясений и оказывавшиеся во все бо­лее и более шатком положении, весьма в таком утешении нуждались. Не сле­дует считать, что само состояние эмиграции делало человека несчастным, не следует и чрезмерно полагаться на общие сведения об обстоятельствах эмиг­рантов, почерпнутые из политической и социальной истории. Выводы, осно­ванные на совокупности «обезличенных» данных, будут применимы лишь к условному «среднестатистическому», тогда как (это следует подчеркнуть) во множестве частных случаев жизнь в Китае или «переэмиграция» в какую- нибудь третью страну в дальнейшем обеспечила выходцам из России более надежные бытовые условия и больше возможностей для счастья и самореа­лизации, чем родная страна могла бы предложить им на протяжении большей части ХХ века. При этом многие страдали, и страдания усиливались ощу­щением оторванности от корней. Расцвет интереса к религии и сверхъестест­венному среди эмигрантов в Китае — феномен, отразившийся во множестве книг на эти темы, опубликованных русскими издательствами Харбина и Шанхая, — был связан с их жизненной ситуацией.

Сочинения Хейдока удовлетворяли соответствующие потребности. При этом представления о переходе от обыденной реальности эмигрантской жизни к возвышенным формам духовного бытия, присущие героям его рас­сказов, по меньшей мере туманны: в «Трех осечках» один из них выражает «смутную веру в страну Высших Целей, откуда иногда [к нему слетают] уди­вительные мысли.»[34]. В рассчитанной на широкую аудиторию прозе Хейдока увлеченность мистикой подпитывается цветастым восточным роман­тизмом, примером чему могут служить рассказы «Нечто» и «Маньчжурская принцесса»[35]. В этих незамысловатых с литературной точки зрения вылазках в область сверхъестественного чувствуется влияние Николая Рериха (Хей- док был его верным последователем); в 1934 году, пребывая в Харбине, тот написал предисловие к его сборнику «Звезды Маньчжурии», в котором при­ветствовал оживление «древних былей» в свете созидания новой Маньчжур­ской империи. Перспективы, предлагавшиеся читателям этого сборника, не связывались даже с крепнувшей японской властью (как в рассказах Юльского): мечтатели и безумцы, наводнившие рассказы Хейдока, в жизни терпят поражение. Ценности, с которыми они сообразовываются, тоже не выдер­жали проверки эмигрантскими невзгодами. Его герои живут фантазиями о мистическом «не здесь», о другом, воображаемом бытии, потому что больше у них ничего нет.

В заключение этого краткого экскурса в сложную и деликатную тему я вы­нужден сделать то, чего обещал не делать: отвлечься от персонажей, населяю­щих книги троих писателей, и перейти к обыкновенным людям из Харбина, из поселений КВЖД и других китайских городов, в которых жили русские эмигранты. В их повседневной жизни тенденции к консервации и адаптации неизбежно сочетались друг с другом. Модель бытования русской эмиграции на Западе была иной: в Китае русские не продержались достаточно долго для того, чтобы их дети пустили в этой стране корни, а Харбин и Шанхай — укре­пились бы на карте рассеяния русской диаспоры. Просуществовав на карте русского зарубежья почти полвека, эти экзотические места стерлись с нее — и потому, что сами эмигранты не желали навсегда сделать Китай своим до­мом, и под воздействием политических сил, СССР и КНР, солидарных в же­лании выдворить их оттуда. История русских в Китае ХХ века, по сути, за­вершилась с отбытием последних из них в 1960-х годах. Какие ценности они увезли с собой? Даже эмигрировав повторно — в Северную Америку или в Австралию, — эмигранты первого поколения, ставшие таковыми в Китае, зачастую не теряли патриотизма, стремясь, несмотря на все невзгоды и не­удачи (а может быть, именно из-за них) оставаться «русскими» по языку, вере, образу жизни и мысли и воспитывать «русскость» в своих детях. Другие эмигранты, пережившие репатриацию в Советский Союз и вынужденные приспосабливаться к системе социалистических ценностей, насаждавшейся в этой стране, системе, автоматически превращавшей «эмигрантов» в «пре­дателей», пытались сохранять и (до последних лет советской власти — тайно) передавать следующим поколениям сознание своей особой принадлежнос­ти — к харбинцам, или «русским из Китая».

Пер. с англ. Александры Володиной под ред. Дмитрия Харитонова

Работа над статьей осуществлена при поддержке Фонда Цзян Цзинго (The Chiang Ching-kuo Foundation for Inter­national Scholarly Exchange), грант RG002-P-08.

[1] Huston N. The Mask and the Pen // Lives in Translation: Bi­lingual Writers on Identity and Creativity / Ed. by Isabelle de Courtivron. N. Y.: Palgrave Macmillan, 2003. P. 55.

[2] Щербаков М. Одиссеи без Итаки. Владивосток: Рубеж, 2011; Юльский Б. Зеленый легион. Владивосток: Рубеж, 2011; Хейдок А. Звезды Маньчжурии. Владивосток: Рубеж, 2011. В дальнейших примечаниях я буду ссылаться на эти издания, указывая фамилию автора и страницу.

[3] Ради задач, поставленных в этой статье, я исхожу из того, что издания 2011 года представляют собой точные (не- отредактированные и несокращенные) воспроизведения оригиналов. У меня нет оснований полагать, что это не так, если не считать множества опечаток в этих изданиях Щербакова и Юльского. Остается вопрос о том, как вы­бирались тексты — понятно, что решение было за редак­торами серии, Александром Колесовым и Александром Лобычевым.

[4] Ср.: Jahn H.F. «Us»: Russians on Russianness // National Identity in Russian Culture: An Introduction / Ed. by Simon Franklin and Emma Widdis. Cambridge: Cambridge Univer­sity Press, 2004. P. 53—73, в особенности p. 73.

[5] См. проницательную критику этого подхода к Китаю в статье американской писательницы Эмили Хан (1905— 1997), в то время жительницы Шанхая: Hahn E. The China Boom // T'ien Hsia monthly. 1938. № 3. Репринт: China He­ritage Quarterly. № 22 (June 2010).

[6] Щербаков, 35. Отметим употребление слов «ходя» и «ки­таеза» в том же рассказе; последнее также употребляется в городском контексте Шанхая на с. 158. О китайской вони см. в рассказе «Паршивый уголь» на с. 52. Герой рас­сказа, капитан русского парохода, говорит о «китаезах из Шандуня»: «Ведь из этого самого Чифу желторожие прут к нам, как из брандспойта. Чего только не делали при Царе, чтобы остановить: ничего не помогло. Расползлись, точно клопы». Китайцы, в свою очередь, называют его «капитана» и назначают судьей, дабы он заставлял их со­блюдать закон тайги (54). В другом рассказе о дальневос­точном капитане («Последний рейс») упоминаются «мест­ные "манзы" — китайцы» и «местная китайня» (170, 175).

[7] Щербаков, 192, 244.

[8] Щербаков, 102—104. О женьшене см. уже упоминавшийся рассказ «Корень жизни» и стихотворение «Жень-шень». В двух из «Шанхайских набросков» Щербакова («Кал­лиграф» и «Хрустальный шар») появляются китайский каллиграф и адвокат-эстет; в другом рассказе этого цикла посещение храма в центре Шанхая представлено путешест­вием во времени, в глубокую древность («Поэма огня»). Посещения корейских и японских храмов — предмет ряда стихотворений Щербакова (в его поэтическом творчестве есть и другие вариации на азиатские темы); его путевые очерки «Священный остров» (о буддийских храмах Путу- шаня и местном культе богини Гуаньинь) и «По древним каналам» (о Сучжоу) также демонстрируют расположен­ность к традиционной китайской эстетике.

[9] См.: Щербаков, 150; и рассказ «Иринари» о японской лисе-оборотне.

[10] Источник второго из двух рассказов (их названия Щер­баков перевел как «Господин Кун» и «Завтра») — явно «Choix de nouvelles de Lou Shun» в переводе Чжан Тянья (Peking: Imprimerie de la «Politique de Pekin», 1932). Щер­баков — не утверждавший, что знает китайский язык, — обращался к другому номеру журнала «Politique de Pe- kin», чтобы перевести опубликованную в нем лекцию ки­тайского автора о театре (см. с. 447). В очерке «Вывески», который начинается с самокритичного замечания — евро­пейцы, мол, «ходят по китайским улицам не только как глухонемые, но и как слепые», — автор говорит о том, что означают торговые вывески, «объясненные [ему] в Пекине и Шанхае» (143). В рассказе «Чэ» из «Шанхайских на­бросков» (его заглавие воспроизводит звучание китайско­го глагола «есть») повествователь дает понять, что его ки­тайский «приятель и сослуживец», который познакомил его с местной кухней, пригласив на свадебный обед, ис­пользовал для своих подробных гастрономических разъ­яснений «чужой язык», то есть говорил по-французски или по-английски.

[11] Сюжет «Озера богача. Корейской легенды» Щербакова основывается на фантастическом рассказе, который пове­ствователь слышит от знатного корейца. При виде впечат­ляющей гробницы в Сучжоу Щербаков воображает, что в ней погребен «князь, принц крови, а может быть, и сам император», и описывает вымышленные похороны этих древних правителей (378—379).

[12] «Слова произносил почти без акцента, но в построении фраз была та примитивность и короткость, которые рус­ские в течение долгого ряда лет старались ввести при объ­яснении с монголами и тунгусами» (Юльский, 306).

[13] Щербаков, 158—159, 168; ср. «полуазиаты», с. 156.

[14] Юльский, 127, 136—139. См. также рассказ «Мяу», в ко­тором высмеиваются англичане. В рассказе Хейдока «Ми-ами», фантазии на тему межрасового секса в Гонконге, русский персонаж, разозленный британцами, стремится «превратить себя в скифа, полуазиата, чтобы прислуши­ваться [в туземном квартале] к шипению скрытой ненави­сти, питаемой цветным населением к белым братьям» (Хейдок, 96).

[15] Щербаков, 227—228. Злополучной шхуне откажет в по­мощи и другой, неопознанный иностранный пароход, за­тем русский экипаж будет вынужден подавить восстание струсивших корейских матросов (234—235, 238), и лишь после этого «Диана» в конце концов спасается, прибив­шись к берегам Гуама.

[16] Хейдок, 54—55; развенчание героизма поборников Белого дела — на с. 64, 88.

[17] Рассказ Юльского «Вода и камень» начинается словами: «Мы подошли к фанзе бесшумно шагов на двадцать и только тогда открыли огонь» (с. 38). Ср. с. 70—71, 78, 438— 439. Во время оккупации Маньчжурии Японией (1931— 1945) японские власти называли «бандитами» целый ряд враждебных им сил, в том числе участников китайского со­противления и коммунистов. «Белобандитами» называла белоэмигрантов советская пропаганда с начала 1920-х годов.

[18] Хейдок, 188—189. Кан — кирпичная кровать с подогревом, напоминающая русскую печку; ими пользовались в север­ном Китае и в Корее.

[19] Щербаков, 371; см. там же, с. 410 — о том, что, по Щерба­кову, русские писатели в Китае были не только географи­чески, но и духовно ближе к России, чем их коллеги из ев­ропейской эмиграции: «.здесь, на Востоке, мы гораздо меньше оторваны от Родины, продолжающей невидимо питать нас своими соками, тогда как на Западе этот живо- носный родник иссякает все больше и заметнее под дав­лением чуждой механической цивилизации».

[20] См. рассказ «Закон жизни», в котором единственным сви­детельством того, что действие происходит в Китае, слу­жит курение «маньчжурского табака» (Юльский, 285), или «Поезд на юг», в котором поезд, фигурирующий в на­звании, направляется в Шанхай, однако больше о Китае ничего не говорится; в рождественском рассказе «Станция на окраине» русский бал на станции КВЖД, где один из юных гуляк «был наряжен китайцем» (с. 302), прерыва­ется вооруженным нападением хунхузов.

[21] Еще один важный проект владивостокского издательства: Байков Н. Собр. соч.: В 3 т. Владивосток: Рубеж, 2011 — 2014.

[22] См. рассказ «Вторая смерть Шазы» (с. 78). Далее проис­ходит все то же «заигрывание» с китайским суеверием: уби­тый бандит, возможно, перевоплощается в тигра, и рус­скому прапорщику приходится убивать его еще раз. На аналогичном «заигрывании» строятся рассказы «Господин леса» (из того же сборника) и «След лисицы», в котором русский преследует китайскую лисицу-оборотня. Отлича­ется от них лирический рассказ «Возвращение г-жи Цай», который, не будь он подан как устное повествование «ста­рого китайца за чашкой цветочного чая» (с. 316), можно было бы сравнить с европейскими модернистскими экспе­риментами с китайской стилистикой и тематикой. Ср. не­давно переведенный сборник рассказов Белы Балаша (1884—1949): Balazs В. The Cloak of Dreams: Chinese Fairy Tales [1921] / Trans. by Jack Zipes. Princeton: Princeton Uni­versity Press, 2010.

[23] См.: Юльский, 173. В рассказе «Чудесная птица — любовь», основанном, по словам автора, на правдивых фактах, отно­сящихся к службе русских в армии китайского милитари­ста, сообщается, что впоследствии его герой «пал смертью храбрых при штурме Толедо, сражаясь в авангарде армии генерала Франко» (с. 343).

[24] См., в частности, рассказ «Счастье», опубликованный в 1941 году. Из-за цензуры в Маньчжоу-го Япония и япон­цы в этом рассказе называются по-русски «Ниппон» и «ниппонцы», а ханьское население Китая стало «маньчжу­рами» (с. 447).

[25] Биографическая справка о Юльском почерпнута из полез­ного предисловия к сборнику, написанного Александром Лобычевым, который тоже (хотя и в ином ключе) подчер­кивает значение рассказа «Человек, который ушел». См. также комментарий (с. 551).

[26] Юльский, 59, 67. Неточно цитируется стихотворение «Аф­риканская ночь» (1913).

[27] Юльский, 71.

[28] Юльский, 72.

[29] Герой рассказа Юльского «Закон жизни», склонный к раз­мышлениям о смысле бытия, заново находит себя после несчастной любви, перебравшись из города в тайгу; он воз­вращается с простой женой-казачкой, которую он нашел и заслужил, пройдя «первобытное» испытание силы вдали от цивилизации.

[30] Юльский, 421, 427, 431.

[31] Кроме слащавого пропагандистского рассказа «Счастье», см. также рассказы «Серая смерть», «Святочный гость» и «Полынь».

[32] Юльский, 168—169. У Юльского есть и другие рассказы, которые кончаются мечтой о невозможных переменах в обстоятельствах героев: см. «Черт» (Николай Филиппо­вич, помещенный в психиатрическую лечебницу, «тре­бует... виллу с мраморной балюстрадой и яхту, белую, как чайка, с парусами, окрашенными в небесно-голубой цвет», с. 211) и «Поезд на юг» (когда поезд, увозящий женщину, в которую был влюблен герой рассказа, уходит, герой осо­знает, что прожил жизнь, так и не узнав счастья: вообра­жая упущенное, «Мартонов. видел изумрудное, как на фарфоровых чашках, море у ниппонских берегов, джонки и лес мачт в порту Сингапура, ажурные пальмы Гавайских островов», с. 441).

[33] В миг казни «Жданов отправился в одну страну, где он еще не побывал и откуда не возвращаются.»; см. финал рассказа «Безумие желтых пустынь» (Хейдок, 41).

[34] Хейдок, 54. Ср. «таинственные тропы, уводящие живых в вечность», в рассказе «Маньчжурская принцесса» (с. 72).

[35] См. также рассказ «Приключение Анатоля Гайнау» (sic; в тексте, однако, герой именуется Анатолием), еще одну «сказку», которая кончается видением жизни «не здесь», в данном случае — на воображаемом юге Китая: китаянка по имени Ван-мей-ли забирает Гайнау, спасшего ее от хун­хузов, в свой дом «с верандой красных колонн» на берегу реки, где время остановилось (с. 194). Художнику же Баг­рову автор отводит двенадцать лет страстной брачной любви с «Маньчжурской принцессой» (так называется рассказ), ожившим реликтом династии Цинь, где-то в «го­рах маньчжурского севера» (с. 84).

Опубликовано в журнале:

«НЛО» 2014, №3(127)

Литература Третьей волны: границы, идеология, язык

(пер. с англ. Д. Харитонова)

Ольга Матич

Памяти Андрея Синявского

Название воспоминаний Романа Гуля «Я унес Россию» (1981—1989) под­черкнуло значение России как места памяти. Важное различие между пер­выми тремя волнами эмиграции было связано с тем образом России, который каждая из них уносила с собой. Поэт из Третьей волны Дмитрий Бобышев писал: «У первой волны Россия буколически-усадебная, у второй — страшная сталинская, а у третьей — брежневская, скучно-постылая»[1].

В своем эссе «Меньше единицы» Иосиф Бродский определил память как «замену хвоста, навсегда утраченного нами в счастливом процессе эволюции. Она управляет нашими движениями, включая миграцию. Помимо этого, есть нечто явно атавистическое в самом процессе вспоминания — потому хотя бы, что процесс этот не бывает линейным. Кроме того, чем больше помнишь, тем ты ближе к смерти. Если это так, то хорошо, когда твоя память спотыкается. Чаще, однако, она закручивается, раскручивается, виляет — в точности как хвост; так же должно вести себя твое повествование, даже рискуя показаться бессвязным и скучным. <...> Пусть писатель во всеоружии таланта готов пе­ренести на бумагу мельчайшие флуктуации сознания, все равно, попытки воспроизвести сей хвост во всем его спиральном великолепии обречены, ибо эволюция не прошла даром. Перспектива лет спрямляет вещи до точки пол­ного исчезновения. Ничто не воротит их назад, даже рукописные слова с их кручеными буквами. И тем более обречена такая попытка, когда твой хвост кончается где-то в России. <...> У меня, по крайней мере, такое впечатление, что все пережитое в русском пространстве, даже будучи отображено с фотографической точностью, просто отскакивает от английского языка, не остав­ляя на его поверхности никакого заметного отпечатка»[2].

Память как замена хвоста, утраченного в ходе эволюции, как некая рекурренция, не согласуется с ностальгией, которая зиждется на идеализации утра­ченного дома и прошлого; остается только язык. «...Выброшенный из родного языка, [писатель-эмигрант] или брошен или же отступает в него, — пишет Бродский в другом эссе. — И из его, скажем, меча язык превращается в его щит, в его капсулу. То, что начиналось как частная, интимная связь с языком, в изгнании становится судьбой.»[3]

Если старые эмигранты заявляли ностальгически, что унесли Россию с со­бой, то представители Второй и Третьей волн этого не делали. Политика кол­лективной ностальгии как реакции на утрату (по-гречески «ностос» значит «возвращение домой», а «альгия» — «боль»), ключевая, как полагал Джеймс Клиффорд, составляющая диаспорической идентичности[4], характеризовала постреволюционную диаспору; ее культурный миф предполагал не только возвращение на родину, но и реставрацию той России, какой она была до большевиков. Среди старых эмигрантов немногие верили в то, что больше­вики — это надолго, а те, кто отбыл с Белой армией, были готовы сражаться с ними, когда придет время. Отсюда — троп «сидеть на чемоданах», избыточ­ное применение которого приводило к дистанцированию от принимающих культур. Тогдашняя диаспора видела свою задачу в том, чтобы сохранять за рубежом «настоящую» русскую культуру, по-разному понимаемую много­численными политическими и культурными объединениями в диапазоне от монархистов до социалистов. Знаменитые слова Нины Берберовой «Я не в изгнаньи — я в посланьи» («Лирическая поэма», 1924—1926)[5] отражали культурную и/или политическую установку интеллигенции на сохранение и передачу «настоящей» русской культуры в диаспоре. Сконструированная миссия возвращения с ее многочисленными проявлениями не только отно­силась к области фантазий — все это быстро сделалось анахронизмом; она подпитывала диаспорическую ностальгию в одном поколении за другим, укрепляя, в частности, нежелание диаспоры ассимилироваться.

Анахронистична была их навсегда исчезнувшая «воображаемая родина»; в зависимости от политических убеждений представителей постреволюцион­ной диаспоры этой родиной была или царская Россия, или Россия после Фев­раля; для некоторых она была связана с идеей небольшевистской социали­стической революции. По определению Светланы Бойм, ностальгия — это тоска по «упущенным возможностям»[6]; оно применимо к чувствам тех, кто тосковал по краткому промежутку между царской властью и победой боль­шевиков. Так или иначе, старую эмиграцию характеризовали анахронистичность, пребывание в своем собственном историческом времени, и в прошлом, и в настоящем. Разумеется, это — стереотипическое представление о первой русской диаспоре, но я и говорю об определившем ее культурном мифе.

Если в основе этого культурного мифа лежала мечта о возвращении, даже ожидание его, то частью коллективной идентичности Третьей волны она отнюдь не была; не была ею и ностальгия. Бродский назвал ее «простым неумением справляться с реальностью настоящего и неопределенностью будущего»[7], а Андрей Синявский в своем автобиографическом романе «Спо­койной ночи» (1984) писал о ней так: «Размышляя об эмиграции и о чувстве ностальгии по России, повествователь признается, что он бы туда не вер­нулся, даже если бы ему дали свободно писать: Если очень хочется, слетай во сне. <...> Не отсюда ли у нас — от невозможности вернуться — появляются мемуары?..»[8] Линда Хатчеон описала ностальгию как увековечение «невоз­вратимого по своей природе прошлого»; это описание может быть примене­но к противоречивому представлению о ностальгии Синявского[9].

Впрочем, распад Советского Союза вполне неожиданно сделал возвраще­ние в Россию возможным. Одни русские писатели вновь там обосновались — например, Александр Солженицын и Эдуард Лимонов, исповедовавшие весьма различные почвеннические (чтобы не сказать — националистические) взгляды. Другие — например, Андрей Синявский, Наум Коржавин, Алексей Цветков — наезжали в отечество и потом возвращались в принявшие их страны. Третьи — например, Владимир Войнович и Василий Аксенов — жили на несколько стран, то есть имели дом и в Европе, и в России, тем самым реа­лизуя диаспорическую практику пространственной промежуточности. Со­временные исследователи диаспор окрестили бы их мигрантами-космополи­тами, теми, кто перемещается между культурными кодами[10].

Бродский был единственным писателем из диаспоры Третьей волны, ко­торому по-настоящему удалось пересечь границу нового языка и прижиться в новой стране. Он был единственным, кто писал по-английски и даже сде­лался частью культурной элиты, близко сдружившись с одним из знамени­тых американских интеллектуалов, Сьюзен Сонтаг, и известным карибским поэтом Дереком Уолкоттом. Принято считать, что Бродский повлиял на по­литические взгляды Сонтаг, вследствие чего она в 1982 году приравняла фашизм к коммунизму, вызвав негодование у нью-йоркского левого куль­турного истеблишмента.

В этой статье речь пойдет о литературной диаспоре 1970—1980-х годов, многие представители которой отбывали из Советского Союза в Израиль вне зависимости от того, были у них еврейские корни или нет (впрочем, Третья волна состояла в основном из евреев). В их числе были Бродский (1972), Наум Коржавин (1973), Эдуард Лимонов и Юрий Мамлеев (1974), Александр Зиновьев (1977), Сергей Довлатов (1978). Изгнан в прямом смысле этого сло­ва был один Солженицын (1974); Синявского пригласили в Сорбонну (1973), Аксенова — в Мичиганский университет (1980). Последним из уехавших больших писателей был Владимир Войнович, которого, как и многих других, скорее принудили это сделать (в конце 1980 года). В 1975 году австрийский канцлер Бруно Крайский помог получить выездную визу Саше Соколову.

ПЕРЕСЕЧЕНИЕ ГРАНИЦ И ТЕКСТУАЛЬНОСТЬ

«Пространственный поворот» в философии и социальной теории 1970— 1980-х годов, зачинателями которого были Мишель Фуко, Анри Лефевр и Мишель де Серто, имел одним из своих предметов отношения между време­нем и пространством. «Мы живем в эпоху сопоставления, в эпоху близкого и далекого, примыкающего, рассеянного, — писал Фуко. — Мне представ­ляется, что мы живем в такой момент, когда мир воспринимается не столько долгой жизнью, длящейся во времени, сколько сетью, вбирающей всякого рода точки и пересечения в свою ткань»[11]. «Пространственный поворот» — концепция, принадлежащая географу-постмодернисту Эдварду Сойе[12], — со временем оказал сильное влияние на изучение диаспор и миграций, глав­ным образом в аспектах, связанных с пересечением границ, мобильностью, дистанцированием, вопросами пространства и места, памятью. Мирия Джорджиу писала, что пространство — это «центральная категория идентичности и репрезентации в контексте диаспоры и миграции»[13]. Первая эмиграция, на­стойчиво повторявшая слова «русское зарубежье» и «зарубежная Россия», означавшие рассеяние русских за границами отечества, «вписала» простран­ство в свою самоидентификацию. В книге «Русская литература в изгнании» Глеб Струве определил русскую литературу как «временно отведенный в сто­рону поток общерусской литературы, который — придет время — вольется в общее русло этой литературы»; его воды содействуют ее обогащению[14]. Сло­восочетания «эмигрантская литература» и «зарубежная литература» в первой диаспоре были взаимозаменяемы; возможно, оттого, что второе стало в Со­ветском Союзе относиться к литературе иностранной, в последующих поко­лениях осталось только первое.

Для трех волн эмиграция, пересечение границ, означала, по существу, со­вершенно разные вещи. Если для первой и второй это было внезапное реше­ние, вызванное историческим катаклизмом и смертельной угрозой, то для большинства людей брежневской эпохи миграция представляла собой про­цесс, который подолгу обдумывали. К тому же разрыв с отечеством оказался для них неполным: были возможны переписка, телефонные разговоры, для тех, кто не был связан с политикой, — даже посещение Советского Союза, приезды родственников и друзей. В результате сложилась диаспора, проч­нее соединенная с отечеством и более мобильная, чем прежние, — хотя и в 1920-е годы, главным образом в первой их половине, когда границы были еще проницаемы, некоторые выехали за рубеж и потом вернулись: среди са­мых заметных фигур были Андрей Белый, Виктор Шкловский, Максим Горь­кий и Илья Эренбург. Сюда же относится и Алексей Толстой, чье возвраще­ние было связано со сменовеховством и новой экономической политикой, предполагавшей сочетание социализма с капитализмом.

Большинство писателей из Третьей волны начинали с «подрывного» пе­ресечения границ своими текстами — практики, которая стала называться тамиздатом; она, как я полагаю, и породила «промежуточное» состояние их авторов, определяющее для диаспорической идентичности — вне зависимо­сти от того, оказались сами авторы в конце концов за границей или нет. Опуб­ликоваться «там» для писателей брежневской эпохи, выходивших за рамки официально дозволенного, означало вырваться за советскую границу в чужое пространство. Тамиздат Третьей волны начался со статьи Синявского «Что такое социалистический реализм» (1959), впервые опубликованной на чу­жом языке — по-французски.

В середине 1980-х годов в частном разговоре Синявский описал свою эмиграцию так: сначала границу тайно пересекли тексты, написанные Абра­мом Терцем, а несколько лет спустя за ним/ними последовал Синявский. Он сравнил написанное Терцем с гоголевским Носом, отпавшим от своего вла­дельца и собиравшимся бежать за границу; получилась метафора разделения корпуса текстов и писательской идентичности. Иными словами, «текстуаль­но» Синявский обладал двумя телами — в соответствии с советской инсти­туциональной практикой разделения творчества писателей на «печатное» и «непечатное». В романе «Спокойной ночи» повествователь описывает Терца приблатненным сорвиголовой: юный, крепкий, красивый, ироничный, с но­жом в кармане — противоположность Синявского, истинного академического интеллектуала, склонного к созерцанию и компромиссу того рода, что требо­вало советское общество. Существенно, что Синявский сохранил свою раз­двоенную писательскую идентичность и в диаспоре — как в литературном, так и в политическом отношении. Разделение на Синявского и Терца послу­жило прообразом того болезненного противоречия между общественным и частным, которое будет характеризовать значительную часть советской интеллигенции, проводившей различие между своей общественной и част­ной идентичностями, имевшими также пространственное измерение. Арест Синявского в 1965 году — пример криминализации советской властью того, что я определила как диаспорическую идентичность; его результатом стали пересечение Синявским границ внутри страны и попадание в место, назван­ное Солженицыным «Архипелагом ГУЛАГ», а затем, после освобождения в 1973 году, в эмиграцию.

Вскоре после прибытия в Париж иронический двойник Синявского напи­сал статью о литературе, которую сопряг с побегом, бегством, пересечением границ и криминализацией текстов на границе. В ироническом ключе: «Но­вый подъем русской литературы лучше всего прослеживается на таможне. Что ищут больше всего? — Рукописи. Не бриллианты и даже не советского завода план, а — рукописи!»[15]; в серьезном: «Всякое — даже без отношения к власти — писательство запретно, предосудительно, и в той беззаконности, собственно, и заключается весь восторг и весь вопрос писательства. <... > Возьмем ли мы "Евгения Онегина" или выберем для солидности "Воскресе­ние" Льва Толстого, мы заметим, что все они построены на побеге, на нару­шении границы. Что сама душа писателя просит — к побегу»[16].

В «Спокойной ночи», как в любом автобиографическом или мемуарном сочинении, память изображена хронотопом; Синявский с оглядкой на себя представлял письмо в пространственных категориях, отсылая к знаменитой метафоре Пруста — книге, строящейся, как собор[17]: «Я был мальчишкой со своей страстью к писательству по сравнению с этим стосильным, тысячеглавым эхом, которое разносилось по гулким сводам собора»[18]. Синявский пре­вратил готический собор Пруста в собор-тюрьму — топос лагеря с его лаби­ринтами стал для него приличествующим ХХ веку символом «пространства прозы»: «Сама словесная масса обладает пространственными параметрами, которые свойственны архитектуре и изобразительному искусству»[19]; темпоральность нарратива принимает пространственную форму.

Совсем другим был путь в диаспору Аксенова. Его представление о про­странстве отличалось от представления о нем Синявского; оно занимало его еще на рубеже 1950—1960-х годов: неограниченное западное «там», противо­поставленное ограниченному советскому «здесь», было воображаемым объ­ектом желания Аксенова со времен «Звездного билета». Мирия Джорджиу писала, что «диаспорический транснационализм имеет отношение не столько к месту, сколько к пространству, не столько к границам, столько к воображению»[20]; эти слова можно применить и к этой повести. Текст полон примет американской и французской действительности; юные герои повести создают для себя воображаемый Запад в Прибалтике, куда они приезжают летом за тем, что можно назвать лучшим суррогатом транснационального опыта. Хотя Эстония является частью Советского Союза, в течение одного волшебного мига она воспринимается ими как экстерриториальное, неограниченное про­странство. Если диаспорическая идентичность, по определению, транснацио­нальна, то «Звездный билет» был первой попыткой Аксенова ее, так сказать, примерить. Писатель, создавший шестидесятническое представление о За­паде как о развеселом карнавале, основывавшемся на личной свободе, прин­ципе удовольствия, популярной культуре и эстетике потребления, начал «проговаривать» свою воображаемую транснациональную идентичность еще до того, как попал на «настоящий» Запад. Первым опубликованным в там­издате текстом Аксенова, связанным с поэтикой пересечения границ, был «Ожог» (1980)[21], некоторые персонажи которого, русские и иностранцы, практически неотличимы друг от друга, словно граница между «здесь» и «там» стерлась.

«Ожог» и последующие книги Аксенова выходили под знаком издатель­ства «Ардис», основанного в 1971 году двумя замечательными американ­скими славистами, Карлом и Эллендеей Проффер, в Анн-Арборе (Мичиган)[22]. Помимо издания великих произведений русской литературы ХХ века, которые в Советском Союзе были запрещены цензурой и которые приходи­лось возвращать туда контрабандой, «транснациональной» задачей «Ардиса» было публиковать современную литературу, имевшую прежде всего худо­жественное, а не политическое значение. «Криминализированные» тексты, в свою очередь, незаконно возвращались в отечество: такой была возвратно- поступательная траектория тамиздата.

Если созданное Синявским альтер эго, Абрам Терц, пересекло границу для того, чтобы опубликоваться, то инаковость Аксенова определилась «совет­ским» желанием войти в транснациональную культуру. Предположу, что идеологические основания его гедонистического транснационализма мож­но также рассматривать в связи с возникшей в середине ХХ века оптимисти­ческой теорией сближения Соединенных Штатов с Советским Союзом, ка­питализма с социализмом[23]. Ее выдвинул социолог из первой эмиграции Питирим Сорокин[24]; по другую сторону геополитического разлома идею сближения поддержал Андрей Сахаров, чьи «Размышления о прогрессе, мир­ном сосуществовании и интеллектуальной свободе» (1968) были опублико­ваны в тамиздате.

В остроумной джеймс-бондовской фантазии Аксенова «Остров Крым», написанной в России и изданной «Ардисом» в 1981 году, изображен крах мечты о сближении. Пародируя эмигрантский миф о возвращении (жители острова называются врэвакуанты, то есть временные эвакуанты, по аналогии с Временным правительством), Аксенов создал ироническую альтернатив­ную историю постреволюционной диаспоры. Она живет в космополитичес­кой, капиталистической, демократической, даже мультикультуралистской утопии, напоминающей Южную Калифорнию, где Аксенов в 1975 году про­вел несколько месяцев при Калифорнийском университете. Утопически-ли­беральная диаспора разрушается изнутри — главным героем романа, эмиг­рантом, альтер эго автора, наивно верящим в сближение острова с «большой землей», которое оборачивается советской оккупацией Крыма[25]. Разочарова­ние Аксенова в идее сближения и западном либерализме (недостаточно дей­ственно противостоящем коммунизму), выразившееся в романе, в котором демифологизировалась ностальгическая идея возвращения, которой жила первая диаспора, предшествовало его эмиграции — хотя роман был издан после: как и Синявский, Аксенов последовал за своим текстом за границу.

ЯЗЫК, РУСОФОБИЯ, ИРОНИЯ

Русский язык брежневской эпохи существенно отличался от дореволюцион­ного русского, сохранившегося в диаспоре, представителям которой первый казался грубым, отражающим вульгарность советской культуры; к тому же они зачастую не понимали особой иронии позднесоветской интеллигенции[26]. Неудивительно, что читатели из первой диаспоры в большинстве своем пред­почитали реалиста Солженицына Синявскому, чье творчество уходило кор­нями в авангардистские, нарушающие табу эксперименты с языком. Неуди­вительно и то, что нравоучение и антисоветские взгляды Солженицына были им ближе Терцевой эстетики провокации и расположенности к «искусству фантасмагорическому, с гипотезами вместо цели и гротеском взамен быто­писания», о котором он писал еще в статье «Что такое социалистический реа­лизм». К тому же читатели-эмигранты объявили Синявского русофобом после слов Терца: «Россия-мать, Россия-сука, ты ответишь и за это очередное, вскормленное тобою и выброшенное потом на помойку, с позором — дитя!..»[27]Читатели эти не увидели иронической отсылки к советским репрессиям, следствием которых стала третья эмиграция.

Книга «Прогулки с Пушкиным», написанная в лагере, была опубликова­на лишь в 1975 году, после того как Синявский эмигрировал; слово «про­гулки» предполагало сладостное бесцельное хождение, противопоставленное неумолимо целесообразным перемещениям зэка. Если суд над Синявским и вынесенный ему приговор возмутили и русскую диаспору, и Запад, то «Про­гулки с Пушкиным» возмутили только диаспору. В результате состоялся так называемый «второй суд над Абрамом Терцем», начало которому положил старый эмигрант Роман Гуль, автор довольно грубой отповеди под названием «Прогулки хама с Пушкиным». Как и другие читатели его поколения, Гуль не понял художественной декларации пошедшего против табу автора — зэка, постигающего «тайны искусства» через «недозволенную» любовь к Пуш­кину. В манере Василия Розанова, чей парадоксальный стиль повлиял на стиль Синявского, Терц объявил Пушкина воплощением «чистого искус­ства», соединившим в себе глубину и пустоту, серьезность и легкомыслие (или легкость), любовь к жизни и смерти. Вместо того чтобы увидеть в этом тексте попытку оживить образ Пушкина, остановить инерцию общеупотре­бительного культурного мифа посредством розановской парадоксальности, Гуль приписал автору «потребность предать надругательству наши традиции и святыни». «...В этой, на мой взгляд, именно хамской (в библейском смысле, конечно!) книге примечательно не то, что о Пушкине написал Абрам Терц, а как он пишет о Пушкине»[28], — Гуль отнес то, что ему представилось пора­зительной вульгарностью стиля, на счет советской вульгаризации языка во­обще. Стилистика авангарда, «фантастическое литературоведение» (термин Синявского) и советский русский язык — все это Гулю и его поколению эмиг­рантов было чуждо.

Многие представители Третьей волны, в первую очередь Солженицын, моралист на страже священных русских мифов, тоже были возмущены. В 1984 году в своем запоздалом отзыве Солженицын обвинял Синявского и его последователей в желании «развалить именно то, что в русской литера­туре было высоко и чисто. Распущенная и больная своей распущенностью, до ломки граней достойности, с удушающими порциями кривляний, [враж­дебная Солженицыну «литературная ветвь»] силится представить всеиронию, игру и вольность самодостаточным Новым Словом, — часто скрывая за ними бесплодие, вспышки несущественности, переигрывание пустоты»[29]. Из­дание «Прогулок с Пушкиным» в Москве в 1989 году тоже сопровождалось метафорикой криминализации, с той разницей, что дисциплинарную роль судьи и обвинителя сочинения Абрама Терца, которую в 1966 году играло го­сударство, взяла на себя интеллигенция.

Что же до слов Солженицына о «разрушающей всеиронии» Синявского, то Терц еще в 1956 году писал, что «ирония — неизменный спутник безверия и сомнения»[30]. Если Солженицын отвечал на советские репрессивные прак­тики нравственным возмущением, то Синявский избрал субверсивную, дис­танцирующую иронию, которой характеризовались отчуждение Терца от официальной культуры и сопротивление ей. В позднехрущевскую и бреж­невскую эпохи ирония стала дискурсивным средством сопротивления в тех кругах интеллигенции, которые создали иллюзию отделения, воображаемого пространственного разрыва между ними и официальной культурой. Предпо­ложу, что эта практика внутри круга посвященных походит на специфически советскую форму дендизма, отграничившего себя от официальной эстетики и политики, которые посвященными дискурсивно отвергались. Тонкая иро­ния и остроумие характерны для дендизма как способа отмежевания себя от морализаторского общества и утверждения своего над ним превосходства. В эпоху застоя эта речевая установка позволяла ее носителям одновременно существовать в советском обществе и дискурсивно противостоять ему, не рискуя понести наказание в виде увольнения с работы или, хуже того, ареста. Тексты Синявского, скрывавшиеся под именем его иронического приблатненного денди, были предвестниками этого стиля, но, в отличие от практики позднейших интеллигентских кругов, его ирония находилась под присталь­ным наблюдением, потому что ее «текстуализация» вышла за границы част­ной жизни и сделалась достоянием общественности в криминализированном чужом пространстве.

Ирония, которая, как известно, есть понятие ускользающее, трудноопре­делимое, часто использовалась представителями интеллигенции Третьей волны для дистанцирования от культуры принявших их стран. Вместо ком­муникативной манеры, которая была бы направлена на сужение разрыва между ними и теми, у кого они были «в гостях», они выбрали основанную на иносказании-иноговорении иронию, известный им одним код, вывезенный из отечества, который только сильнее бередил травму перемещенности. Воз­можно, поэтому они сетовали на отсутствие иронии в их новом окружении; их иронический репертуар был продуктом советского опыта, зачастую с тру­дом понимаемого теми, чей иронический дискурс сформировался в совсем других социополитических обстоятельствах. Коммуникативная манера эмиг­рантов нередко отражала «тоталитарную» манеру советских диссидентов (чью систему ценностей большая часть интеллигенции Третьей волны раз­деляла), во многих отношениях походившую на официальный язык, только с «обратной полярностью». Часто это означало непоколебимые убеждения и суждения, не соответствующие западному либеральному дискурсу. Вместо того чтобы прибегать к более тонким формам иронии, к непрямому, неодно­значному высказыванию, они предпочитали высказывания резкие. Разуме­ется, это относится к стереотипической повседневной иронии третьей диа­споры. В литературе Третьей волны ирония была распространена не менее широко; в лучших ее образцах, например у Синявского (из «старших») и Со­колова (из «младших»), она релятивизирует смыслы, порождая подрывную неодномерность.

Если ирония, направлявшаяся эмигрантами на свой новый дом, отделяла их от него, то внутри диаспоры они использовали ее для преодоления своего маргинального положения посредством установления дистанций — напри­мер, между теми, кто принадлежал к культурной элите, и прочими членами сообщества. Из субверсивной антисоветской практики ирония превратилась в чисто социальный инструмент самоидентификации. В то же время она означала невысказанную, неосознанную даже ностальгию по утраченному культурному контексту — иноговорению, узкому кругу, социокультурному статусу; Линда Хатчеон называла это «тайным герменевтическим родством» иронии и ностальгии[31]. Напряжение между иронией и ностальгией — предмет знаменитых соц-артовских работ Комара и Меламида; в них показательны одновременно иронические и «увековечивающие» изображения Сталина.

Ирония как утверждение фундаментальной относительности характери­зовала московский концептуализм — русский вариант постмодернизма. Одним из его провозвестников можно считать того же Синявского: его гиб­ридная, пересекающая границы текстуальная идентичность — это деконст­рукция, раздробление авторской идентичности, типичное для постмодерниз­ма. Я очень хорошо помню, как в 1982 году впервые читала со студентами «Что такое социалистический реализм» и думала о том, что программный призыв Терца к литературе «с гипотезами вместо цели» и его нескрываемая ирония напоминают о постмодернистской эстетике, а раздвоение авторского голоса — о концепции «смерти автора» Ролана Барта, которая тогда была у всех на слуху. В статье, написанной по поводу смерти Синявского в 1997 го­ду, Михаил Эпштейн объявил «Прогулки с Пушкиным» его «вторым, после трактата о соцреализме, постмодернистским манифестом. <...> То, что Дер- рида впоследствии назвал "рассеянием и осеменением" смыслов в языке, а Делёз и Гваттари — "детерриторизацией" (перемещением), у Синявского раньше того выразилось простой формулой ("искусство гуляет"[32]). <...> От­сюда "подвижность, неуловимость искусства, склонного к перемещениям"». Иными словами, Эпштейн соотносит метафорическое «опространствовление» текста у Синявского с постмодернистскими теоретическими установ­ками; он цитирует начало «Голоса из хора»: «.текст как пространственная задача не может быть ни статичной площадкой, ни движущейся в одном на­правлении лентой. Он ближе к кругам по воде. Антиномии <...> заставляют слова разбегаться по радиусам, повторяя и исключая друг друга, производя вращение речи». Это вращение знаков вокруг пустой воронки центра-зна­чения, пишет Эпштейн, «одна из устойчивых, "коллективных" метафор всего корпуса текстов западного постструктурализма»[33].

Синявский-Терц пересмотрел образ Пушкина, а в противоречивой книге «Gesamtkunstwerk Stalin» (1988) состоялся пересмотр образа Сталина; ее ав­тором был философ и ученый, эмигрант Борис Гройс, идейно связанный с московским концептуализмом — Комара и Меламида он назвал «лучшими учениками Сталина». В России книга была опубликована в 1993 году под на­званием «Стиль Сталин»; в ней утверждается, что построение абсолютно но­вого общества, предложенного, с одной стороны, авангардом, а с другой — Октябрьской революцией, поместило сталинский проект в художественный контекст: «Художник в своей новой, авангардной функции строителя нового мира сменяется не мыслителем, а неким военно-политическим начальником над всей "насыщенной искусством действительностью", мистической фигу­рой "великого разводящего", вскоре реализовавшейся во вполне реальной фигуре Сталина»[34]. Если «Прогулки с Пушкиным» возмутили диаспору, то Гройс возмутил еще и западную академическую среду — он заявил, что рус­ский авангард был предшественником социалистического реализма, оспорив устоявшееся мнение, согласно которому сталинская эстетическая доктрина авангард задавила[35]. Роман Соколова «Палисандрия» он представил пост­утопическим текстом, в котором «сталинская культура предстает как исто­рический рай, как породнение всего исторического в едином мифе. Крах этой культуры в то же время означает и окончательное поражение истории[36]». (О «Палисандрии см. ниже.)

Книга Гройса была написана в 1987 году; отдельные ее положения он на­печатал в журнале «Синтаксис». В том же году там появилась статья Синяв­ского «Сталин — герой и художник сталинской эпохи»: «Оглядывая сталин­скую эпоху, я не нахожу в ней художника, который был бы достоин Сталина и отвечал бы его грозному "ночному" иррациональному духу. Таким худож­ником при жизни Сталина мог быть, очевидно, лишь сам Сталин»[37]. Следую­щие утверждения также схожи с утверждениями Гройса: «От одного имени "Сталин" все зазвучало в стране по-сталински и стало стилем. Этот стиль Сталин назвал социалистическим реализмом» (с. 107); «Очевидно, Сталин и верил и не верил своему воображению, как и подобает истинному худож­нику» (с. 114). Ранее Синявский объявил социалистический реализм возвра­щением к классицизму, при этом назвав Маяковского «самым социалисти­ческим реалистом». Гройс писал о родстве соцреализма с авангардом; тем не менее соцреалистическая идеализация Сталина в ностальгическом китче его «лучших учеников», Комара и Меламида, отсылала к неоклассицизму.

ДИАСПОРА И ПОЛИТИКА

Дроблению на кружки, идеологическому разобщению подвержена любая диаспора. Бродский видел в этом неизбежный результат перехода «метафи­зического состояния» изгнания в политическую повседневность диаспоры[38]. Большинство диаспорических сообществ характеризуются также попытками воздействовать на политические дела в отечестве и в стране пребывания. Сол­женицын даже взялся наставлять Запад в вопросах морали; самый знамени­тый пример — его самоуверенная речь в Гарварде 1978 года, обращенная к культурным элитам; в ней он говорил об упадке либеральной демократии: не обладая в достаточной мере нравственным мужеством и духовностью, та погрязла в материализме, индивидуализме и легализме. Бродский с Синяв­ским не давали уроков морали и политики, а стремились усвоить терпимость и уроки западной демократии.

Первый номер «Континента», важнейшего политического и литератур­ного журнала Третьей волны, который читали не только в России, но и во всей Восточной Европе, вышел в 1974 году. Его редактором был писатель Владимир Максимов, а ответственным секретарем — искусствовед Игорь Голомшток, московский соавтор Синявского. В объединенном общим опытом советских и эмигрантских злоключений номере из русских приняли участие Солженицын, Синявский, Бродский, Сахаров, а также Зинаида Шаховская, редактор парижской газеты «Русская мысль» — связующее звено между пер­вой и третьей диаспорами[39]. Транснациональную идентичность, подразуме­вавшуюся названием журнала, представляли Милован Джилас и Эжен Ионеско, а также Роберт Конквест, автор книги «Большой террор», чьи антилиберальные взгляды совпадали с позицией Солженицына и Максимова, отрицательно оценивавших западный либерализм, главным образом в лице интеллектуалов-марксистов.

Хотя главными принципами «Континента» были провозглашены без­условный религиозный идеализм, антитоталитаризм, демократизм и беспар­тийность, различия в политических и эстетических убеждениях, существо­вавшие между его первой редколлегией и между его авторами, — не говоря уже о самолюбиях и стилях, — быстро разрушили единство. Главная раз­делительная черта прошла между консервативной фракцией Солженицы­на—Максимова и демократической — Синявского. Если обобщать, то для первой творчество отождествлялось с абсолютным этическим императи­вом, что часто приводило к дидактическому морализаторству; вторая наста­ивала на первичности эстетической задачи и выступала за политический ли- берализм[40]. Увидев в деятельности «Континента» перерождение советской редакторской манеры, Синявский и Марья Розанова в 1978 году основали «Синтаксис», провозгласив эстетический и политический плюрализм; на­звание журнала, в противовес «Континенту», предполагало ограниченную установку: на язык, стиль. Другое отличие «Синтаксиса» от «Континента», который щедро финансировал немецкий медиамагнат-консерватор Аксель Шпрингер, состояло в том, что «Синтаксис» существовал на скудные сред­ства самих Синявских.

Если «Прогулки с Пушкиным» спровоцировали первый большой лите­ратурный скандал в диаспоре, то второй — менее, впрочем, громкий — был вызван «Сагой о носорогах» Максимова (1979), посвященной, что неудиви­тельно, Ионеско. В ней сатирически изображались те европейские интеллек­туалы, которые, по мнению Максимова, потакали Советскому Союзу или за­крывали глаза на тамошние нарушения прав человека, предпочитая порицать их случаи в других странах. Выведенные в памфлете люди не назывались по именам (вполне в советском духе), но некоторых узнать было легко — напри­мер, немецкого писателя Генриха Бёлля. Также Максимов обрушился на пре­дателей-плюралистов — это «писатели без книг, философы без идей, поли­тики без мировоззрения, [сделавшие] моральную эластичность своей профессией, начисто выхолостив из памяти цели и пафос того самоотвержен­ного движения, из которого вышли»[41]. «Сага о носорогах» была напечатана не только в «Континенте», но и в старых эмигрантских газетах «Русская мысль» и «Новое русское слово» — это говорит о том, что критика Максимо­вым западных и русских либералов нашла там отклик.

Атаку на «Прогулки с Пушкиным» возглавил Роман Гуль; в случае «Саги о носорогах» аналогичную роль сыграл литературовед Ефим Эткинд, препо­дававший в Париже русскую литературу[42]. После того как ни «Русская мысль», ни «Новое русское слово» не напечатали его отзыв, он опубликовал его в «Синтаксисе» под названием «Наука ненависти». Эткинд сосредото­чился на том, что ему показалось ненавистью, с которой Максимов выступил «против "интеллектуалов". Против интеллигенции»: «Те, кого Максимов именует носорогами, составляют половину Германии, половину Франции, половину Италии, половину Англии (преувеличено для вящего эффекта. — О. М.). Я испытываю ужас перед этой проповедью ненависти»[43]. Эткинда также потрясло то, что Максимову не было дела до несправедливости за пре­делами Советского Союза — словно внимания заслуживали одни советские граждане. Иными словами, Эткинд инкриминировал ему полное отсутствие либерального дискурса — того, что в «Синтаксисе» обозначалось как плюра­лизм. Лев Копелев, еще не эмигрировавший, там же назвал дискурс Макси­мова тоталитарным: «Такая публицистика не может содействовать духов­ному и нравственному обновлению и оздоровлению нашей страны: это лишь вывернутая наизнанку сталинская идеология нетерпимости»[44].

«С таким гневом свободные плюралисты никогда не осуждали комму­низм, а меня эти годы дружно обливали помоями — в таком множестве и с такой яростью, как вся советская дворняжная печать не сумела наворо­тить на меня за двадцать лет. Очень помогло им, что западная пресса, осо­бенно в Штатах, в руках левых — и легко, и охотно эту травлю переняла и усвоила» — такой бесцеремонный выпад сделал Солженицын в статье «Наши плюралисты», появившейся в «Вестнике русского христианского движения» старого эмигранта Никиты Струве, где Солженицын регуляр­но публиковался[45]. Обвинил он русских плюралистов и в русофобии; Си­нявский откликнулся статьей «Солженицын как устроитель нового едино­мыслия» и т.д.

Самым вопиющим аргументом Максимова в этой полемике стало обви­нение Синявских в сотрудничестве с КГБ; впрочем, когда архивное свиде­тельство показало, что он был не прав, он взял свои слова обратно, опубли­ковал соответствующий документ в «Континенте» и публично попросил у Синявских прощения. Они втроем подписали письмо протеста против при­менения Ельциным силы против парламента в 1993 году[46]. Остается, однако, вопрос — почему Максимов использовал без всяких доказательств самые постыдные обвинения против своих врагов и конкурентов?[47] Ответ — об­винение в сотрудничестве с органами в кругах диссидентской и околодиссидентской интеллигенции было самым страшным оружием.

Я отчасти наблюдала эту распрю, когда организовывала конференцию «Русская литература в эмиграции: Третья волна» в Университете Южной Калифорнии в 1981 году. Ее задачи можно свести к трем: собрать главных ее представителей, относящихся к различным, в том числе враждующим друг с другом, направлениям; дать высказаться тем писателям младшего поколе­ния, которых не издавали в Советском Союзе и которые, в отличие от Брод­ского, не имели особенных возможностей публиковаться на Западе; свести писателей-эмигрантов с литературоведами. Выполнить вторую и третью за­дачи мне удалось, но идея наладить диалог между враждующими фракциями диаспоры была по меньшей мере наивной: к тому моменту они были уже не­примиримы. Возможно, это мое желание отражало западную либеральную веру в силу посредничества. Наступление на свободу слова в Советском Союзе и как следствие — писательская эмиграция тогда живо обсуждались в Америке, поэтому на конференцию выделили необыкновенно много денег Национальный фонд развития гуманитарных наук, фонды Рокфеллера и Форда, а также мой университет и Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе (UCLA).

Из главных писателей эмиграции были приглашены Солженицын, Брод­ский и Синявский, а также эмигрант из Польши Чеслав Милош, в 1980 году получивший Нобелевскую премию; американскую литературу представлял известный драматург Эдвард Олби. Максимова пригласили как предста­вителя «Континента». Солженицын, как можно было ожидать, не ответил; Бродский ответил, что приедет, но затем отказался (он, в общем, не участво­вал в эмигрантских мероприятиях); Синявский и Олби приглашение при­няли, Максимов тоже — но отказался, узнав, что вступительное слово будет говорить Синявский, а также потому, что, в отличие от своего соперника, при­глашен он был не как писатель, а как редактор (его заменил Виктор Некра­сов). Отличался Максимов от других участников и тем, что вел подрывную закулисную работу, например уговаривал некоторых приглашенных не ехать: думается, что Милош, принявший приглашение, отказался именно под дав­лением Максимова[48]. Аксенова, который тогда преподавал в Университете Южной Калифорнии, он тоже уговаривал бойкотировать конференцию[49].

Отношение к западным институтам и связанным с ними людям, выражен­ное в письмах Максимова Аксенову в связи с лос-анджелесской затеей, было сходно с тем, что вдохновляло «Сагу o носорогах». В нем были неприязнь к либеральному мышлению, негодование и паранойя: «Эту конференцию можно назвать не конференцией "писателей третьей эмиграции", а совеща­нием авторов "Ардиса" с двумя-тремя приглашенными из посторонних (этот выпад в адрес Профферов очень много говорит о той важнейшей роли, кото­рую они играли как издатели). Только, уверяю тебя, напрасно устроители взялись составлять свой список русской литературы за рубежом и опреде­лять, кто в ней есть кто. Списки эти составляет время и непосредственный литературный процесс, а не Карл Проффер (при всем моем уважении к нему) и не Ольга Матич. <...> Эти люди и стоящие за ними "благотворители" пы­таются столкнуть нас лбами и затем пользоваться нашими распрями для своих, далеко не безобидных целей. Но, поверь мне, люди эти (я знаю это по своему горькому опыту) циничны и неблагодарны. Как только отпадет нужда, они бросят вас на произвол судьбы»[50].

Такие страсти бушевали за кулисами. Получилось, что из главных рос­сийских «знаменитостей» присутствовали только Синявский и Аксенов, что, разумеется, уменьшило число скандалов на конференции, но и лишило ее скандального успеха. Из старшего поколения, кроме уже упомянутых, в ней участвовали Юз Алешковский, Войнович, Коржавин и Анатолий Гладилин, из младшего — Довлатов (как редактор нью-йоркской газеты «Новый американец»[51]), Соколов, Лимонов, Цветков и Николай Боков (как редактор авангардного парижского журнала «Ковчег»).

Во вступительном докладе на волновавшую эмиграцию и хорошо ей зна­комую тему «Две литературы или одна?» Синявский, разумеется, отстаивал единство русской литературы. Главным недостатком эмиграции он назвал отсутствие серьезной литературной критики и, как следствие, сведение ли­тературы к политике: «Разделение литературы по партийно-политическому признаку, с какой бы стороны оно ни исходило, вызывает у меня чувство про­теста. <...> Самая хорошая политика — это еще не критерий художественности»[52]. Более всего его смущали «промежуточная литература и критерий подлинности» — так называлась статья эмигранта Юрия Мальцева в «Кон­тиненте». (Мальцев приписывал промежуточность не диаспорическому со­знанию, а подцензурным текстам вроде «Дома на набережной», в котором вы­тесненное из памяти говорит само за себя.) Синявский не соглашался с тем, что «промежуточные» Трифонов, Шукшин и Распутин не являются «под­линными» писателями по простой причине подцензурности их произведе­ний. Важнее всего было то, что Синявский отдал предпочтение сошедшим со «столбовой дороги», проложенной Солженицын и его последователями: «искусство гуляет»[53].

Поэт Алексей Цветков в своей лекции «По ту сторону Солженицына» повторил сетования Синявского на разлагающие отношения между лите­ратурой и политикой. Назвав литературную диаспору «инцестуальной», он заявил, что критики из этой среды в лучшем случае практиковали «ико­ноборческий конформизм» и неизбежно подчинялись незыблемым пред­ставлениям о том, кто есть кто. Показательным было отсутствие отзывов на блистательный роман Соколова «Между собакой и волком», сказал Цвет­ков, хотя он вышел больше года назад. Он заклеймил литературоведов, предпочитавших литературу, напрямую связанную с советскими полити­ческими обстоятельствами, и привел ряд иронических примеров того, что западная аудитория отчасти грешит тем же самым: когда Бродского позва­ли на популярное ток-шоу, ведущий говорил с ним не о его стихах, а о суде над ним; западный обозреватель отмечал, что стиль, которым написана «Школа для дураков» Соколова, отличается от стиля «"другого блестящего изгнанника", Солженицына, [как будто] вся нонконформистская русская литература, в той или иной степени, ориентируется на него. <...> Как бы выглядело, если бы русский рецензент объявил, что стиль, скажем, Джона Апдайка вовсе не похож на стиль Хемингуэя?»[54] В случае с Бродским оче­видная ирония заключается в том, что у него была мировая слава лучшего русского поэта второй половины ХХ века, демонстрировавшего силу поэзии именно как поэзии.

Вместо того чтобы отвечать Цветкову по существу, писатели старшего поколения, бывшие членами Союза советских писателей, перешли на лич­ности: Цветков говорил, что ССП обеспечивал своим членам «готовую» славу на Западе, в особенности в случае изгнания из него, и что некоторые из них производили «второразрядную продукцию»; в пример он привел Коржавина, которого стали защищать Гладилин и Войнович, подтвердив правоту слов Цветкова об инцестуальной атмосфере в литературной диаспоре. В ко­нечном счете участники конференции не обсуждали то, что Бродский назвал «метафизикой изгнания», а выясняли отношения и концентрировались на политике в жизни диаспоры.

Из эмигрантских сочинений больше всего внимания (в основном сочув­ственного) со стороны литературоведов привлек роман Лимонова «Это я — Эдичка»; на заключительных прениях автор поблагодарил всех за то, что ему «на этой конференции оказали незаслуженное, непропорциональное. вни­мание». При этом Лимонов дерзко отказался от своего места в русской лите­ратуре: «Я <... > не хочу быть русским писателем, не хочу заключить себя в унылое литературное гетто. <...> Быть в наше время русским писателем очень трудно. Потому что русскую литературу норовят использовать все, кому не лень. Используют ее здесь на Западе, используют ее в России. Быть русским писателем — значит оказаться между двух гигантских жерновов — России и Запада». Соколова, Цветкова, Юрия Милославского и себя Лимо­нов назвал представителями «русской литературы вне политики (курсив Лимонова. — О.М.): «Нас трудно использовать и с той, и с другой стороны. Ну как, скажите мне, использовать прозу Соколова в интересах геополити­ческой борьбы двух великих держав?»[55] Знал бы Лимонов, что через пятна­дцать лет будет выступать именно с политических позиций!

Несмотря на художественную значимость Соколова, ему было уделено значительно меньше внимания — скорее всего, потому, что его проза дейст­вительно вне политики. В спорах он не участвовал, на одном из «круглых столов» был готов уступить свои пять минут Науму Коржавину, который всякий раз просил себе больше времени. В своем выступлении Соколов сказал, что его волнуют прежде всего литературное слово и вопросы пове­ствования. Это подтвердил Дон Джонсон, делавший доклад о «Между соба­кой и волком»: «Художественность у него замкнута на себе самой, очищена, а затем очищена еще раз — до еще большей чистоты». Соколов, впрочем, от­дал дань политике, рассказав в своем витиевато-ироническом стиле об оче­редном допросе на американо-канадской границе[56]: «У нас заходит душещемительная беседа на предмет сердечной привязанности. В Канаде, говоришь, родился? А пишешь, говоришь, по-русски? А сердце, говоришь, — где? Мое сердце — летучая мышь, днем висящая над пучиной кишечной полости, а ночью вылетающая сосать удалую кровь допризывников с целью ослабления ваших вооруженных сил, сэр». Распри в эмигрантской среде он свел к «бе­зобразию сплетен об истине. <...> На улице неотложных вопросов — празд­ник и ярмарка. В балагане политики, идеологии и тщеславия, где витий­ствуют околоведы и вещают пророки — полный сбор. Главный номер программы: пара коверных с брандспойтами обдает умиленную публику гу­стопсовой дресней, а потом вся в белом на белом коне на арену выезжает сама Посредственность. Спешите видеть»[57].

Два рассказа Довлатова, опубликованные незадолго до конференции в пре­стижном журнале «Нью-Йоркер», придали вес его докладу о том, как печа­таться на Западе. Конференцию и себя как ее участника он иронически описал в «Филиале», а в коротком рассказе о ней назвал Аксенова кумиром своей юности — правда, с легкой иронией, направленной и на себя самого. На кон­ференции русские говорили по-русски, американцы — по-английски. Не вла­девшим одним из рабочих языков (у Довлатова, например, английский был плохой) синхронно переводили переводчицы из ООН и Госдепартамента. Предлагались наушники и слушателям. Их в первый день было свыше 400 че­ловек; многие прибыли издалека, что помогло писателям хотя бы на некоторое время избавиться от ощущения своей «маргинальности».

НОВЕЛЛИЗАЦИЯ ДИАСПОРЫ

В том, что писал о нью-йоркской русской диаспоре Довлатов («Иностран­ка»), было типичное для него сочетание легкой иронии с юмором, нравив­шееся его читателям-эмигрантам и ничем не грозившее их самоощущению. Совсем другое дело — скандальный роман «Это я — Эдичка», в котором диаспоральная идентичность была представлена посредством нарушения лите­ратурных и других табу. Нечего и говорить, что сцена гомосексуальной связи в ночном Нью-Йорке тех же самых читателей шокировала. Если Довлатов был осторожен в изображении эмигрантской травмы перемещенности, то Лимонов действовал противоположным образом, выставляя напоказ бес­стыдное самоутверждение и сексуальные похождения своего героя, о кото­рых рассказывал от первого лица в манере, которую я назвала «поэтикой раздражения»[58]: главное в ней — раздражающе самовлюбленный, резкий и вместе с тем жалобный голос рассказчика. Не менее существенной причиной неприятия романа «Это я — Эдичка» были выраженные в нем неинтелли­гентские, даже антиинтеллигентские, взгляды: вместо того чтобы присоеди­ниться к антисоветски настроенному эмигрантскому сообществу, Эдичка ищет новой политической идентичности среди нью-йоркских маргиналов- троцкистов и чернокожих бродяг, сочувствия у эмигрантов не вызывавших. Их также задел чуждый им индивидуализм героя, который тот предпочитает привычной для них диаспорической идентичности.

Роман может читаться как иронический отклик на доэмигрантскую ироикомическую фантазию Лимонова «Мы — национальный герой», в которой одержимый манией величия, иронически изображенный русский националь­ный поэт и герой покоряет Запад. Одна из пространственных траекторий в «Эдичке» — падение героя с воображаемого пьедестала, воздвигнутого в прозаической поэме, на социоэкономическое дно принявшей его страны, выразившееся в утрате языка, статуса и предмета любви (жена героя уходит от него в мир богатых и знаменитых). Подобно герою романа Ральфа Эллисона «Человек-невидимка»[59], Эдичка превращается в невидимый (по Юлии Кристевой — «отброшенный», или абъектный) субъект, чей нарциссический кризис развивается в декорациях Нью-Йорка, локусе невероятного богатства, а также нищеты и расовой напряженности на социальной периферии города, с жертвами которых отождествляет себя герой; человек улицы, он бесконечно бродит по Нью-Йорку, зачастую — без всякой цели, «опространствляя» свой иммигрантский опыт.

Экзистенциальный локус промежуточности в романе выражен также в гендерной неопределенности героя, явленной в гомосексуальном эпизо­де, состоявшемся в таинственном нью-йоркском «нигде», a травматическая утрата языка передается остранением. Помещая поэта-неудачника в неустой­чивое диаспорическое междупространство, Лимонов изображает языковую неуверенность своего субъекта-иммигранта посредством наложения англий­ского языка на русский, создающего языковой гибрид, который напоминает непрестижный пиджин. Эпилог романа открывается метаописанием приема двойной экспозиции как демонстрации разрыва между мифологизированной «американской мечтой» и жизнью Эдички на пособие. Герой приносит в свое бедное жилище глянцевый журнал о роскошной американской жизни, чтобы изучать по нему английский язык: «"Вы имеете длинный жаркий день вокруг бассейна и вы склонны, готовы иметь ваш обычный любимый напиток. Но сегодня вы чувствуете желание заколебаться. Итак, вы делаете кое-что дру­гое. Вы имеете Кампари и оранджус взамен..."»[60]. Таков буквальный перевод рекламы престижного напитка кампари. Жизнь преуспевающих американ­цев, чье благополучие подчеркивается грамматически неправильным рус­ским «иметь», доступна ему только на словесном уровне.

Бродский «по-диаспорически» определил родной язык как меч, щит и капсулу[61], Лимонов же поступил радикально иным образом, подав его через утрату без обретения-компенсации. Нет нужды и указывать на то, как резко его нескладный языковой палимпсест отличается от знаменитой своим изя­ществом двойной экспозиции русского и английского у Владимира Набо­кова, отражавшей элитарное двуязычие. Его двуязычная игра была доступна лишь тем, кто не только уверенно владел обоими языками, но и понимал скрытые тонкости этой двойной экспозиции. В «Это я — Эдичка» диаспори- ческая идентичность изображена в иммигрантском ракурсе, а не с позиции эмигранта, ощущающего себя изгнанником, чью тайну знают лишь немногие избранные, а состоит она в том, что он «вписал» свой родной язык в язык своего новоприобретенного пристанища.

ДИАСПОРА: ДРУГИЕ ТЕЛА И СКАНДАЛ

Снова взглянем на Синявского как на путеводную звезду: он не только при­думал не убоявшегося опасностей тайного пересечения границ Терца, но и применил творческие силы Терца к остранению советской жизни через вселение в чужое тело. Речь о рассказе «Пхенц», в названии которого про­читывается «Терц». Изгнанник с другой планеты, Пхенц скрывает свое чу­довищное растениеобразное тело (напоминающее кактус, но нуждающееся в огромном количестве воды) от обитателей его нового дома. Наглядное во­площение отличия, его тело — символ инакомыслия как чудовищной поту­сторонности. Герой стилистически изысканной «Палисандрии» Соколова, романа, представляющего собой пир интертекстуальности[62], напоминает в том числе Пхенца — как и он, физически «чудовищный» герой этой книги проводит много времени в ванне с водой. Его символ отличия — гермафро­дитизм. Этот пародийный и решительно постмодернистский роман трансна­ционален, география в нем подвижна: от иронически поданного воображае­мого Запада — к столь же иронически поданному воображаемому отечеству[63].

Несмотря на то что знатоки считают «Между собакой и волком» лучшим романом Соколова, он практически не был замечен эмигрантской критикой, не говоря о западной (кроме славистской): на иностранные языки он не пе­реводился. Предположу, что усилившееся ощущение своей «невидимости» как писателя после успеха «Школы для дураков» сыграло роль в принятии Соколовым решения обыграть традиционное для диаспоры письмо, спаро­дировав жанр политически и социально ангажированной литературы свиде­тельства. «Палисандрия», написанная как бы в будущем (в 2044 году), — это псевдовоспоминания человека из Кремля, изгнанного из круга элиты. Его состояние иронически называется и «изгнанием», и «посланием» (отсылка к знаменитой максиме Берберовой); второе переосмыслено как воссоедине­ние диаспоры с отечеством (намек на «Остров Крым»). Время-история изоб­ражено в романе как изгнание из представленной идиллически советской ис­тории в состояние, названное «безвременьем». Переживание Палисандром времени можно сравнить с тем анахронистическим представлением об исто­рии, которое было у первой диаспоры, с ее ощущением «выброшенности» из истории отечества. Называя дежавю словом «ужебыло», Палисандр подразу­мевает, что после его изгнания история прекратилось. Он ждет конца ее по­вторений: «И однажды наступит час, когда все многократно воспроизведен­ные дежавю со всеми их вариациями сольются за глубиной перспективы в единое ужебыло»[64]. Ужебыло отсылает ко времени, дежавю, этимологиче­ски, — к зрению (уже виденное; это отсылка дополняется «перспективой»); в этой фразе они соединяются: время и пространство становятся одним. Если говорить о желании преодолеть время и пространство, то роман свидетельст­вует о желании Соколова преодолеть литературу о советской истории, помес­тив своего героя в постмодернистское пространство по ту сторону истории.

Иронически описанные в куртуазном, или декадентском, fin de siecle-стиле, «геронтологические» сексуальные излишества героя напоминают (по контрасту) о педофилии Гумберта Гумберта из набоковской «Лолиты», од­ного из интертекстов «Палисандрии». Они также метят в «Эдичку», которого Палисандр по части сексуальных приключений обходит. Соколов сам обо­значил автора «Эдички» как объект иронической пародии, поселив Пали­сандра в одном из его бесконечных путешествий на Rue des Archives (один из парижских адресов Лимонова). Стремясь затмить скандальную славу «Эдички», Соколов изобразил все возможные виды, чтобы не сказать — перформансы, сексуальности своего героя: от инцестуальной, садомазохистской, трансвеститской и гомоэротической — до некрофилии и проституции, а также его беременность и аборт. Гермафродитизм Палисандра определенно оставляет позади гомосексуальные связи Эдички; если истолковывать не­устойчивую сексуальную идентичность Эдички в терминах теории гендерной перформативности Джудит Батлер[65], основанной на нарушении социосим- волической бинарности и выходе за ее пределы, туда, где нет ничего опреде­ленного, то Палисандр и тут оставляет Эдичку позади. Главное, впрочем, то, что Соколов превзошел Лимонова в изображении психологического кризиса, с блеском переместив его в пространство постмодернистской игры.

Наверное, самым необыкновенным ходом Соколова, сделанным для того, чтобы превзойти современников из диаспоры, было создание своего героя гермафродитом, древним символом полноты и самодостаточности. Потен­циальную способность гермафродита к наслаждению, сексуальной и поли­тической власти, а также к остранению через грамматический род мифичес­кий герой «Палисандрии» использует полностью.

Существенно, что о его чудовищном теле читатель узнает лишь в конце романа, что может быть связано в том числе со страхами мигранта, относя­щимися к адаптации и инаковости[66]. Подобно тому, как гибридное тело Пхенца сохраняется в тайне в пространстве изгнания, гибридное тело Палисандра содержится в тайне в его отечестве, пародируя засекреченность советской ис­тории; по иронии автора, эту тайну знают не только родители Палисандра, но и Берия со Сталиным, который является для героя одной из родительских фигур в кремлевской идиллии. В изгнании эту тайну раскрывает не кто иной, как Карл Юнг, считавший гермафродита «символом творческого союза про­тивоположностей, [который, несмотря на свою чудовищность, означает] раз­решение конфликта и исцеление»[67]. Перефразирую Бродского: транссексуальное тело Палисандра, символизирующее промежуточность, становится и щитом, и мечом, являя собой инструмент преодоления травмы изгнания.

Повествование в этом романе, имитирующем воспоминания, ведется от первого лица. Оно, как приличествует «гермафродитическому» случаю, в конце переходит в средний род, изображая трансгендерность изгнания: «Свершилось — бита и эта карта. Отныне пусть ведают все: я — Палисандро, оригинальное и прелестное дитя человеческое, homo sapiens промежуточного звена, и я горжусь сим высоким званием. <...> Я никогда не страшилось и не страшусь профанации, т. к. образ по-настоящему честного человека на­столько высок, что снизить его никому не удастся. И я говорю Вам, Биограф, со всей настоятельностью: "Человечество должно знать суровую правду: я было гермафродитом!" Нет, я не эксгибиционист, любезнейший, как меня, вероятно, трактуют иные ваши хронографы от порнографии; я, скорее, дей­ствительно интроверто. Но я хочу — претендую — дерзаю быть тем един­ственным, кажется, лидером нашей злосчастной эпохи, который всегда и во всех обстоятельствах оставался предан исторической истине — душою и те­лом. И я хочу быть уверен, что осознание Вами моей двуполости и изучение связанных с нею особенностей моего правления и личного экзистенса не пройдут под грифом "секретно"»[68].

Скандальность как результат нарушения социальных, политических и прочих границ, о котором не раз говорилось в этой статье, — инструмент рек­ламы. Своим международным успехом Набоков был обязан скандальному успеху «Лолиты». В третьей диаспоре обеспечиваемая скандальностью рек­лама помогала писателю справиться со страхом невидимости. Лимонов по­нимал «производственные» отношения между скандальностью и признанием лучше всех своих современников из Третьей волны. В «Палисандрии», ответе на «Эдичку», скандальность имеет пародийный характер, но в то же время Соколов заигрывает с ней ради ее рекламного потенциала; впрочем, поиск скандального успеха спрятан в тексте за беспрестанной словесной игрой и лабиринтообразной структурой.

Реклама, обеспечиваемая нравственным возмущением в отношении совет­ских репрессивных практик (тут лучший пример — Солженицын, которому она принесла мировую известность), связана с совершенно другим типом скандальности. «Архипелаг ГУЛАГ» произвел эффект разорвавшейся бомбы (первые два тома были опубликованы сразу перед изгнанием Солженицына из страны). Джордж Кеннан, игравший важную роль в политике сдержива­ния во время холодной войны, назвал эту вещь «величайшим и сильнейшим обвинением политического режима, брошенным в современную эпоху»[69]. «Моральной» целью скандальности является изменение того, на что она на­правлена; главной задачей Солженицына было внедрить в коллективное бес­сознательное возмущение и ужас перед советской историей. В этом он видел свою нравственную миссию, ощущая себя в долгу перед другими уцелев­шими в ГУЛАГе, перед теми, кто там погиб, и перед грядущими поколения­ми. При том что «Архипелаг ГУЛАГ» также сыграл роль в окончательном отходе большинства западных левых от коммунизма, он возмутил многих марксистов (особенно во Франции), которые отделяли Ленина от Сталина и считали сталинизм аберрацией.

Наконец, писатели постарше в основном предпочитали описанию своего транснационального опыта и осмыслению диаспорической промежуточности сосредоточенность на отечестве. Написанное Солженицыным об ужасах со­ветской истории, представляя огромный интерес для Запада, было все же об­ращено к своим — как и его ностальгическая идеализация дореволюционно­го прошлого и заявления о культурном своеобразии России. Ее отличие от остального мира подчеркивала большая часть писателей из диаспоры, насле­дуя, так сказать, великой традиции Гоголя, Достоевского и Толстого. Оно стало предметом книги Синявского «Основы советской цивилизации», в ос­нову которой лег курс лекций, прочитанный им в Сорбонне по-русски: овла­деть французским Синявский не пожелал. Тем не менее эта книга, вышедшая сперва французским изданием и затем переведенная на немецкий и англий­ский, предназначалась для западной аудитории. В предисловии Синявский пишет, что «[советская цивилизация] порою даже людьми, которые выросли в ее недрах и являются, по сути, ее детьми, воспринимается как чудовищное образование, как нашествие марсиан, к которым мы сами, однако, уже при­надлежим». История этого образования его не занимает; он пытается понять советскую цивилизацию через «символы, остающиеся величавым памятни­ком эпохи», определившие собой ее метафизику. В пику Солженицыну (что и понятно), Синявский цитирует в этой связи Троцкого, которого называет «пока что непревзойденным историком русской революции»; революция же, по Троцкому, — «самая великая мастерица символов»[70]. Целью Синявского было познакомить тех, кто к этой цивилизации не принадлежал, с ее причуд­ливой инаковостью.

В послесловии (к американскому изданию) Синявский выражал надеж­ду на перестройку — с, я бы сказала, иронически-эксцентрической русской национальной гордостью: «Подумать только: вот была моя страна, где деся­тилетиями ничего не случалось, где один день было не отличить от другого и можно было загадывать на годы и километры вперед. <...> И вдруг эта страна не знает, что случится на следующей неделе. И весь мир не знает. Мы, рус­ские, снова в авангарде, снова — самое интересное явление на свете, интерес­ное, не побоюсь сказать, в художественном смысле: как роман с никому не известным финалом»[71]. Возможно, эти соображения и чувства принадлежали не столько Синявскому, сколько Терцу.

Исключением был Аксенов, изначально питавший симпатию к амери­канским популярной культуре и культуре потребления, к идеям сближения Востока с Западом и культурного их слияния. Как и в «Острове Крым», в ро­мане «Бумажный пейзаж» (о советской и американской бюрократиях) да­вался неудачный пример сближения. Но потом Аксенов написал «В поисках грустного бэби» (название отсылает к популярной песне), в котором про­явилась ностальгия по «американской мечте» его юности. Еще важнее то, что эта вещь представляла собой попытку укорениться в американской культуре и добраться как до американской аудитории, так и до русской: она была из­дана одновременно (в 1987 году) по-английски и по-русски. Неудивительно, что существенная критика в адрес Соединенных Штатов в нем относилась лишь к левацкой ориентации их либеральной элиты и тех, кто находился под ее влиянием. В этом отношении Аксенов напоминал представителей фракции Солженицына—Максимова — с той разницей, что в его взглядах не было озлобленности и «тоталитарной» установки. Вне зависимости от того, уда­лась ему повесть об Америке или нет, она была попыткой передать состояние диаспорической промежуточности в типичной для Аксенова иронической, игровой манере.

Литературовед и культуролог Михаил Эпштейн, уехавший из Советского Союза в 1990 году, осознавал жизнь в диаспоре и диаспорическую иден­тичность в терминах обретения, а не утраты: «Изгнание и послание — это однонаправленное движение из одной точки в другую. Теперь, когда оба направления открыты и можно двигаться туда и сюда, — важна именно ин­тенсивность проживания здесь и сейчас, на пороге двух культур. <...> Жизнь вдвойне — вот как можно это назвать: на пороге двойного бытия вдвойне за­остряются все переживания цветов, звуков, запахов, голосов, языков, <... > наша двойная жизнь, которая сродни искусству в том, что остраняет вещи, заставляет увидеть их впервые. Наша иностранность — это и есть способ остранения, сама заграничная жизнь как прием. <...> Двукультурие — это условие свободы от обеих культур, возможность более глубокого вхождения в каждую из них»[72]. Возможно, основной причиной того, что Эпштейн вос­принимал диаспорическое существование в контексте обретения без утраты, была именно свобода передвижения между отечеством и диаспорой, обеспе­ченная падением Советского Союза. Отсюда — другое представление об остранении, возникшее в связи с этой переменой: оно больше не означает от­чуждение от нового пристанища, а дает возможность полнее ощутить состоя­ние промежуточности.

Когда я писала эту статью, я смогла полностью оценить вклад Синяв­ского в постсталинскую русскую литературу и культуру, породивший та­кое множество литературных и культурных практик как в отечестве, так и за границей, как в его время, так и в будущем. Тут я не стану выяснять, почему его значение кажется недооцененным, но вопрос этот существует. Среди осознававших важность фигуры Синявского был Александр Эткинд, хорошо написавший о его теории метафоры; особое внимание он обратил на образы чудовищного и точно отметил присущее Синявскому тонкое понимание опасности, которой грозит перетекание метафорического чудо­вищного в жизнь[73]. Я бы добавила, что в разграничении художественного воздействия чудовищного и его чудовищного воздействия в жизни можно увидеть очередной пример защиты литературы от жизни, которой он был озабочен всегда.

В заключение приведу пример чудовищного «черезграничного» языка же­стов из доклада под названием «"Я" и "Они"», прочитанного Синявским на симпозиуме в Швейцарии (XXV-es Rencontres de Geneve) на тему «Общение и одиночество» в 1975 году. Среди участников были Жан Старобинский, ве­дущий специалист по Руссо, Жорж Баландье, видный социолог постко­лониализма, Джордж Стайнер, известный литературовед и автор противо­речивой повести о Холокосте, и Макс Поль Фуше — публичная фигура, интеллектуал, художественный критик и телезвезда; все они высказывались на заданную тему довольно абстрактно. Синявский говорил о крайних слу­чаях тюремной коммуникации, которым он был свидетелем и которые он определил как проявления «последнего, тотального языка» тела, речи, строя­щейся «наподобие своеобразного спектакля, который разыгрывается перед охраной, перед начальством, перед сидящими здесь же в камере другими аре­стантами, либо — более отвлеченно — перед всем светом»: заказав себе вино с мороженым, чтобы отметить со своим сокамерником Новый год, зэк «берет железную тюремную кружку и вместо крема вводит туда сперму. Затем вскрывает себе вену и заливает мороженое вином. И оба — с праздником, с Новым Годом. Осмелюсь спросить: что это такое? И осмелюсь ответить: искусство. Искусство и более того — в некотором роде мифотворчество»[74]в соборе-тюрьме ХХ века. Этот театральный перформанс Синявский назы­вает «экспериментом» с языком тела — единственным языком, доступным зэку. Доклад заканчивается в пространстве возвышенного — группа заключенных-«пятидесятников» молится в бане, и этот «перформанс» завершается ангельской глоссолалией: «…они возглашали, они говорили всему миру — сразу на всех языках, — что значит общение в условиях одиночества»[75]. Это общение, по Синявскому, — вид лагерного искусства, а возвышенное тут сродни Богу в «Что такое социалистический реализм»: «Утрачивая веру, мы не утеряли восторга перед происходящими на наших глазах метаморфозами бога, перед чудовищной перистальтикой его кишок — мозговых извилин»[76].

Перевод с английского Дмитрия Харитонова

[1] Бобышев Д. Последний мамонт. Встречи и разговоры с Иго­рем Чинновым //http://www.thetimejoint.com/taxonomy/term/3097.

[2] Бродский И. Меньше единицы // Бродский И. Сочинения. СПб.: Пушкинский фонд, 1999. Т. 5. С. 25.

[3] Бродский И. Состояние, которое мы называем изгнанием, или Попутного ретро // Бродский И. Указ. соч. 2000. Т. 6. С. 35.

[4] См.: Clifford J. Diasporas // Cultural Anthropology. 1994. Vol. 9. № 3. P. 305.

[5] Берберова Н. Лирическая поэма // Современные записки. 1927. № 30. С. 230.

[6] Boym S. Future of Nostalgia. N. Y.: Basic Books, 2008. Р. xvi.

[7] Бродский И. Состояние, которое мы называем изгнанием. С. 33.

[8] Терц А. Спокойной ночи. Париж: Синтаксис, 1984. С. 389— 390.

[9] См.: Hutcheon L. Irony, Nostalgia, and the Postmodern // Methods for the Study of Literature as Cultural Memory / Ed. by Raymond Vervliet, Annemarie Estor. Amsterdam: Ro- dopi, 1997.

[10] См.: Guesnet F. Russian-Jewish Cultural Retention in Early Twentieth Century Western Europe: Contents and Theoretical Implications // The Russian Jewsih Diaspora and European Culture, 1917—1937 / Ed. by Jorg Schulte, Olga Tabachnikova, Peter Wagstaff. Leiden: Brill, 2012. P. 4. Космополитизмом можно назвать «безгражданственность» старой эмиграции, явленную в нансеновском паспорте — удостоверении лич­ности, полученном большей частью членов диаспоры (они начали их брать в 1921 году); само собой, поехать с ним в Россию они не могли (см.: Lettval R. Cosmopolitanism in Practice: Perspectives on the Nansen Passports // East Euro­pean Diasporas: Migration and Cosmopolitanism / Ed. by Ul- rike Ziemer, Sear R. Roberts. Routledge, 2012. P. 13—15).

[11] Foucault М. Of Other Spaces // Diacrtics. 1986. № 16. Vol. 1. P. 22.

[12] См.: Soja Е. Postmodern Geographies: The Reassertion of Space in Critical Social Theory. New York: Verso, 1989.

[13] См.: Georgiou М. Identity, Space and the Media: Thinking through Diaspora // Revue Europeenes des Migrations In­ternationales. 2010. Vol. 26. № 1. P. 20.

[14] Струве Г. Русская литература в изгнании. Paris: YMCA Press, 1984. С. 7. Сопоставляя друг с другом советскую и зару­бежную литературы с точки зрения их значимости, Струве обнаружил свои староэмигрантские предпочтения, заявив, что, когда они сойдутся в единый поток, вторая будет иг­рать более важную роль в процессе взаимного обогащения.

[15] Терц А. Литературный процесс в России // Синявский А. / Терц А. Литературный процесс в России. М.: РГГУ, 2003. С. 178. Статья была впервые опубликована в первом но­мере «Континента» (1974).

[16] Там же. С. 180.

[17] В письме к своему другу Жану де Гэньерону Пруст пишет о своем замысле «строить» «В поисках утраченного вре­мени» как собор (см.: Leonard D.R. Ruskin and the Cathedral of Lost Souls // The Cambridge Companion to Proust / Ed. by Richard Bates. Cambridge: Cambridge University Press: 2001. P. 52—53).

[18] Терц А. Спокойной ночи. С. 40.

[19] Синявский А. Пространство прозы // Синтаксис. 1988. №21. С. 27.

[20] Georgiou М. Identity, Space and the Media: Thinking through Diaspora. Р. 21.

[21] В 1975 году Аксенов послал мне рукопись «Ожога» ав­стрийской дипломатической почтой; у нас был пароль для передачи рукописи издателю. Он, что неудивительно, был игровой и взялся из американской популярной культуры: сигналом к публикации служило знаменитое прозвище Франка Синатры «Ol' Blue Eyes».

[22] См. подборку статей: Анн-Арбор в русской литературе // Новое литературное обозрение. 2014. № 125 (1). С. 120— 204, в особенности: Липовецкий М. «Ардис» и современная русская литература: тридцать лет спустя.

[23] См.: Matich О. Vasilii Aksenov and the Literature of Conver­gence: Ostrov Krym as Self-Criticism // Slavic Review. 1986. Vol. 47. № 4.

[24] См.: Sorokin Р. Russia and the United States. N. Y.: E.P. Dut- ton and Company, 1944. В 1960 году он написал статью «Взаимная конвергенция Соединенных Штатов и СССР в смешаный социокультурный тип», вызвавшую на За­паде некоторую полемику.

[25] Аннексия Крыма Россией состоялась, когда я писала эту статью. Одна из поразительных параллелей между этим событием и романом Аксенова — слова «куратора Крыма» Марлена Кузенкова: «Что касается Запада, то в стратеги­ческих планах НАТО Крыму сейчас уже не отводится серьезного места, но тем не менее действия натовских разведок говорят o пристальном внимании к Острову как к возможному очагу дестабилизации. Словом, по мое­му мнению, если бы в данный момент провести соответ­ствующий референдум, то не менее 70 процентов населе­ния высказалось бы за вхождение в СССР» (Аксенов В. Остров Крым. Ann Arbor: Ardis, 1981. C. 232). Сам Крым действительно Запад не интересует, но о теперешнем «крымском вопросе» этого сказать нельзя. Удивительным образом, в «Острове Крым» предсказывается «воссоеди­нение» — к тому же председателем Совета министров Рес­публики Крым стал Сергей Аксенов, однофамилец автора романа.

[26] Своим консервативным русским языком первая диаспора также обязана писателям старшего поколения, которые, если обобщать, были реалистами и поэтами-«нефутури- стами»: представители литературного авангарда в основ­ном остались в России.

[27] Терц А. Литературный процесс в России. С. 200.

[28] Гуль Р. Прогулки хама с Пушкиным // Новый журнал. 1976. № 124. C. 117—122. По иронии случая, в 1966 году Гуль дал положительный отзыв на «Мысли врасплох», в которых он — возможно, первым — увидел влияние Розанова.

[29] Солженицын А. Колеблет твой треножник // Вестник РХД. 1984. № 142. С. 152.

[30] Терц А. Что такое социалистический реализм // Синяв­ский А. / Терц А. Литературный процесс в России. С. 164.

[31] Hutcheon L. Irony, Nostalgia, and the Postmodern // Methods for the Study of Literature as Cultural Memory / Ed. by Ray­mond Vervliet, Annemarie Estor. Amsterdam; Atlanta, Geor­gia: Rodopi, 2000. P. 199.

[32] Терц А. Прогулки с Пушкиным / Терц А. Собр. соч.: В 2 т. М.: Старт, 1992. Т. 1. С. 436.

[33] Эпштейн М. Синявский как мыслитель // Синтаксис. 1998. № 36. С. 87—91.

[34] Гройс Б. Стиль Сталин. Утопия и обмен. М.: Знак, 1993. С. 32.

[35] В предисловии к изданию 2003 года Гройс обратился к сво­им критикам, написав, что «темой этой книги является не столько история советской реальности, сколько история советского воображения» и что его представление о Ста­лине как о художнике и об авангарде как о предшествен­нике социалистического реализма имеет отношение не к ужасам сталинизма, а к эпистемологии эстетических про­грамм, предполагавших создание нового мира посредством нового языка.

[36] Гройс Б. Стиль Сталин. С. 95.

[37] Синявский А. Сталин — герой и художник сталинской эпохи // Синтаксис. 1987. № 19. С. 123.

[38] Бродский И. Состояние, которое мы называем изгнанием. С. 30.

[39] Эта связь укреплялась участием в номере православного богослова и священника Александра Шмемана и архие­пископа Сан-Францисского Иоанна (Шаховского; он так­же писал стихи под псевдонимом Странник).

[40] Я не хочу сказать, что Солженицын с Максимовым вовсе не расходились во взглядах, но против Синявского с его когортой они выступали единым фронтом.

[41] Максимов В. Сага о носорогах // Континент. 1979. № 19. С. 39.

[42] Эткинд был дружен с Солженицыным; в Советском Союзе он прятал некоторые его рукописи и помогал ему собирать материал для «Архипелага ГУЛАГ».

[43] Эткинд Е. Наука ненависти // Синтаксис. 1979. № 5. С. 47—48.

[44] Копелев Л. Советский литератор на Диком Западе // Син­таксис. 1979. № 5. С. 160.

[45] Солженицын А.И. Наши плюралисты // Вестник РХД. 1983. № 139. С. 158.

[46] О взаимоотношениях «Континента» и «Синтаксиса» см.: Скарлыгина Е.Ю. «Континент» и «Синтаксис»: К истории конфликта // От Кибирова до Пушкина: Сборник в честь 60-летия Н.А. Богомолова. М.: Новое литературное обо­зрение, 2011. С. 550—568.

[47] Другой пример — Е.Г. Эткинд, которому Максимов ин­криминировал сотрудничество с органами.

[48] Милош был членом редколлегии «Континента». Алек­сандр Зиновьев, ответивший уклончиво, в итоге тоже не приехал, но на его решение Максимов не влиял. Многие неприглашенные писатели и журналисты, наоборот, про­сили приглашения — прямо или через посредников, в том числе своих жен.

[49] Еще Аксенову с той же целью звонил Эрнст Неизвест­ный, заодно сообщивший ему (со слов того же Макси­мова), что я, вероятно, сотрудник то ли КГБ, то ли ЦРУ — не помню.

[50] Письма Максимова Аксенову. Из архива Василия Аксено­ва // Вокруг калифорнийской конференции по русской литературе // Вопросы литературы. 2013. № 3 (http:// ebiblioteka.ru/browse/doc/35262802). Также Максимов пишет: «Разумеется, Ваш покорный слуга был приглашен на эти сомнительные литигры только в качестве редактора одного из эмигрантских жур­налов вкупе с Николаем Боковым и Марией Розановой. Это уж, дорогой Вася, слишком!.. <...> Поэтому я вправе считать приглашение, посланное мне, если не подлой про­вокацией, то, во всяком случае, оскорбительным вызо­вом...» (Там же).

[51] Еженедельник «Новый американец» возник в противовес «Новому русскому слову», главным редактором которого бы Андрей Седых; он видел в новой газете конкурента и поэтому с ней боролся. 28 апреля 1981 года Седых опуб­ликовал в своей газете отповедь конференции под назва­нием «Кому это нужно?». Статья объемом в полполосы стала ответом на мое приглашение участвовать в конфе­ренции от 15 апреля (письмо он цитирует); кроме обиды на то, что его не пригласили раньше, и удивления тому, что вместо «НРС» и «Русской мысли» на конференции будет представлен еженедельник (имелся в виду, но не на­зывался «Новый американец»), Седых высказывал мысль о единстве всех волн эмиграции.

[52] Синявский А. Две литературы или одна? // The Third Wave: Russian Literature in Emigration / Ed. by Olga Matich and Michael Heim. Ann Arbor: Ardis, 1984. P. 23—30.

[53] Когда этот доклад обсуждался, Некрасов заявил, что «нельзя придумать позорнее названия, чем "промежуточ­ная литература"». Роль представителя «Континента» (за­местителя Максимова и проводника его политики) он вы­полнял скорее как плюралист, не раз позволив себе критиковать редакторскую практику журнала. В этом от­ношении Максимову не повезло.

[54] Цветков А. По ту сторону Солженицына (Современная русская литература и западное литературоведение) // The Third Wave. P. 257.

[55] Лимонов Э. О себе // The Third Wave. Р. 219—220.

[56] Соколова всегда на ней допрашивали. Он родился в Ка­наде, но спустя три года его отец был разоблачен как со­ветский шпион и был вынужден срочно вернуться с семьей в Москву. Полковник (впоследствии — генерал) Всеволод Соколов был одним из главных советских разведчиков, участвовавших в нашумевшем «Деле Гузенко» (1945), свя­занным с кражей американских ядерных секретов.

[57] Соколов С. О себе // The Third Wave. Р. 203—205.

[58] См.: Matich О. Eduard Limonovs Poetik der Verargerung // Zuruck aus der Zukunft: Osteuropaische Kulturen in Zeitalter des Postkommunismus / Hrsg. Boris Groys et al. Frankfurt: Suhrkamp, 2005.

[59] Matich O. The Moral Immoralist: Edward Limonov's Eto ja — Edicka (Forum: The Third Wave. Part 2) // Slavic and East European Journal. 1986. Vol. 30. № 4. P. 528. «Невидим­ка» (1952) — роман о чернокожем, чья «невидимость» определяется его происхождением, а самоидентифика­ция (о которой повествуется от первого лица) сложилась под влиянием человека из подполья Достоевского. Это первый написанный чернокожим американцем роман, удостоенный Национальной книжной премии. «Записки из подполья» — один из интертекстов романа «Это я — Эдичка».

[60] Лимонов Э. Это я — Эдичка. М.: Глагол. 1990. С. 318.

[61] В эссе «Полторы комнаты» Бродский пишет, что, хотя и «не следует отождествлять государство с языком», анг­лийский как язык политической свободы больше подхо­дит для запечатления памяти о его родителях, которым не­однократно отказывали в визе, нужной им для того, чтобы навестить сына; что хочет, чтобы «глаголы движения анг­лийского языка повторили их жесты. Это не воскресит их, но по крайней мере английская грамматика в состоянии послужить лучшим запасным выходом из печных труб го­сударственного крематория, нежели русская. Писать о них по-русски значило бы только содействовать их неволе, их уничижению...» (Бродский И. Полторы комнаты // Брод­ский И. Указ. соч. Т. 5. С. 324).

[62] Об интертекстуальности в «Палисандрии» см.: Matich О. Sasha Sokolov's Palisandriia: History and Myth // Russian Review. 1986. Vol. 45. № 4; Zholkovsky А. The Stylistic Roots of Palisandriia // Canadian-American Slavic Studies. 1987. Vol. 21. № 3—4.

[63] Изгнанный кремлевский сирота Палисандр Дальберг три­умфально возвращается в Россию, чтобы искупить грехи своего сообщества, вернув на родину прах знаменитых русских, похороненных за границей (пародия на старо­эмигрантский анахронический миф о возвращении).

[64] Соколов С. Палисандрия. Ann Arbor: Ardis, 1985. С. 263—264.

[65] См.: ButlerJ. Gender Trouble: Feminism and the Subversion of Identity. N.Y.; L.: Routledge, 1990.

[66] См.: Trousdale R. Nabokov, Rushdie, and the Transnation Imagination: Novels of Exile and Alternative Worlds. N. Y.: Palgrave Macmillan, 2010. Р. 166.

[67] Jung С. The Archetypes of the Collective Unconscious. Prin­ceton: Princeton University Press, 1969. Р. 174.

[68] Соколов С. Палисандрия. С. 269.

[69] Kennan G. Between Earth and Hell // New York Review of Books. 1974. March 21. P. 10.

[70] Синявский А. Основы советской цивилизации. М.: Аграф, 2001. С. 6.

[71] Sinyavsky А. Soviet Civilization: A Cultural History / Trans. by Joanne Turnbull with Nikolai Formozov. N. Y.: Arcade Publishing, 1990. Р. 273.

[72] Эпштейн М. Амероссия: Двукультурие и свобода. Речь при получении премии «Liberty» (2000) // Эпштейн М. Знак_пробела: О будущем гуманитарных наук. М.: Новое литературное обозрение, 2004. С. 816—817.

[73] Etkind А. Warped Mourning: Stories of the Undead in the Land of the Unburied. Stanford: Stanford University Press, 2013. Р. 124—127.

[74] Синявский А. «Я» и «Они» (О крайних формах общения в условиях одиночества) // Синявский А. / Терц А. Лите­ратурный процесс в России. С. 246.

[75] Синявский А. «Я» и «Они»... С. 255.

[76] Терц А. Что такое социалистический реализм. С. 175.

Опубликовано в журнале:

«НЛО» 2014, №3(127)

Разыгрывая «сообщество»: русскоязычные мигранты современной Британии

Энди Байфорд

Разыгрывая «сообщество»:

РУССКОЯЗЫЧНЫЕ МИГРАНТЫ СОВРЕМЕННОЙ БРИТАНИИ[*]

ВВЕДЕНИЕ

В начале 2000-х годов в Великобритании был отмечен значительный рост ко­личества русскоговорящих мигрантов из постсоветского пространства[1]. Про­изошел он в результате ряда причин: расширившихся возможностей для миг­рации, предоставленных большинством бывших советских республик своим гражданам, расширения Европейского союза на восток, а также вследствие некоторых послаблений в иммиграционных правилах, принятых из эконо­мических соображений лейбористским правительством Великобритании в 1997—2008 годах[2]. Несмотря на то что эта группа довольно однородна в лин­гвистическом отношении, русскоязычных мигрантов, о которых пойдет речь в статье, нелегко определить в терминах этнической, национальной или диаспоральной принадлежности. К этой группе относятся выходцы из различ­ных стран постсоветского пространства, принадлежащие к разным «волнам» миграционного потока, да и в целом — это люди, весьма различающиеся по личным, профессиональным и социально-экономическим обстоятельствам миграции. Их этническая самоидентификация, лояльность родному госу­дарству, принадлежность к определенному поколению и способы выражения взаимной солидарности могут быть совершенно разными и меняться до­вольно легко в зависимости от их статуса и жизненных траекторий.

Определение «русскости» этой группы далеко не однозначно, так как по большому счету их идентификация с русским языком, культурой и историей указывает скорее на общее воспитание и происхождение из бывшей советской «империи», чем на этническую принадлежность или гражданство. Действи­тельно, и термин «россияне», обозначающий «граждан Российской Федера­ции», и термин «русские», имеющий отношение к собственно этническому происхождению, являются слишком узкими и конкретными для того, чтобы применить любой из них к этой мигрантской группе в целом. Термин же «со­отечественники», использованный российским правительством в рамках за­конодательства и программных документов в отношении «диаспоры», яв­ляется еще более проблематичным из-за его крайне политизированного характера [Byford 2012; см. также: Мурадов 2007]. Чаще всего для этой кате­гории мигрантов используется термин «русскоговорящие» (русскоязычные или руссофоны), так как она включает в себя — говоря нарочито неопреде­ленно и политкорректно [Byford 2009] — гораздо более широкие и смешанные группы бывших советских граждан[3]. Не следует также забывать о влиянии, оказываемом внешней средой: под действием стереотипизированных форм взаимной культурной идентификации в прагматике повседневных взаимодей­ствий феномен «русскости» этого мигрирующего населения невольно упро­щается.

Вопрос существования и характера «сообщества» русскоязычных как отдельной мигрантской группы в Великобритании является одним из основ­ных для единственного в своем роде полномасштабного этнографического исследования на эту тему, опубликованного на настоящий момент, — книги «Миграция с востока на запад» Хелен Копниной [Kopnina 2005][4]. Понятие «сообщество» многократно подвергалось критике за частое, порой противо­речивое и непоследовательное использование [Suttles 1972; Anderson 1991; Cohen 1997; Delanty 2003]. Особенно проблематичным оказалось исполь­зование понятия «сообщество» одновременно как практической и аналитической категории. В подобном «смешении регистров» в работе по русско­язычным мигрантам в Великобритании можно уличить и саму Копнину. Изначально ее этнография фокусируется на упоминаниях и определениях «сообщества», производимых самими социальными субъектами. Анализи­руя их, она показывает, что в конце 1990-х годов русскоязычные мигранты о существовании большого«сообщества» в их рядах говорили весьма неуве­ренно, относясь к этой идее довольно скептически. Тем не менее впослед­ствии, пытаясь объективно описать подгруппы и субкультуры этих мигран­тов, Копнина приходит к выводу, что на самом деле русскоязычные жители Великобритании формируют нечто, названное ею «субсообществами» (subcommunities), т.е. небольшие социальные сети, основанные на общности гео­графического положения, проблем интеграции, интересов и обменных пото­ков. Соотношение же между, казалось бы, вполне реальными, объективно существующими «субсообществами» и довольно иллюзорным, существую­щим лишь умозрительно, более широким «сообществом» русскоговорящих мигрантов в Великобритании — тем, что я для удобства буду далее называть «большим сообществом» (community-at-large), — в аналитической схеме Копниной остается довольно неясным. Однако это не сильно влияет на ее этнографию в целом, поскольку рассматриваемые ею дискурсы трактуют это «большое сообщество» только как сомнительную гипотезу или, в лучшем случае, как многообещающий проект.

Выполненный Копниной анализ расплывчатых рассуждений о «сообще­стве» самих русскоязычных мигрантов [Kopnina 2005: 91—95], особенно когда речь заходит об их пояснениях относительно очевидной неудачи социальной и национальной солидарности между ними, отчасти не потерял своей акту­альности [Байфорд 2009: 102—103][5]. Однако если учитывать, что полевая ра­бота Копниной проходила в конце 1990-х годов, когда русскоговорящее насе­ление Великобритании было еще относительно немногочисленным, то можно сказать, что ее исследование еще не застало тот феномен, который во второй половине 2000-х годов стал настоящим бумом «сообщества» во всех видах его общественных проявлений. Действительно, ее вывод, что русское сообщество в Великобритании можно охарактеризовать как «невидимое» [Kopnina 2005: 83—84], уже устарел. По достижении определенной критической массы мно­гие члены этой иммигрантской группы начали принимать самое активное уча­стие в различных формах институциональной самоорганизации и (пере)опре- деления своей коллективной идентичности. В настоящее время значительное количество различного вида ресурсов вкладывается в театрализованное представление и разыгрывание «сообщества», сопровождаемое беспрецедентным подъемом уровня мобилизации и сценического таланта.

В статье рассматриваются некоторые из ключевых особенностей этой специфической деятельности современных русскоязычных мигрантов Ве­ликобритании. Используя различные источники данных, в том числе этно­графическое включенное наблюдение, глубинные полуструктурированные интервью[6], русскоязычную мигрантскую прессу, а также некоторые интер­нет-материалы, я анализирую множество различных практик, дискурсов и идеологий «сообщества», появившихся у русскоязычных мигрантов совре­менной Британии. В частности, я рассматриваю тот ритуал и сопутствую­щую ему риторику, через которые «большое сообщество» в указанном выше смысле социально и символически конструируется и деконструируется во время исполнения.

Уместность использования термина «исполнение» (performance) в этом контексте заключается в том, что он не подразумевает, что это «сообщество» обязательно основано или создано посредством социальных сетей или связей (например, базирующихся на материальном или символическом обмене), или уз социальной солидарности, или даже некоторой воображаемой коллек­тивной идентичности, — все они видятся проблематичными при анализе про­явлений «большого сообщества» у географически удаленных и социально разрозненных постсоветских русскоговорящих мигрантов, в данный момент живущих и работающих в Великобритании. Вместо этого понятие «исполне­ние» концептуализирует «сообщество» с точки зрения конкретных моментовтеатрального действа, игры и опыта, в рамках которых «сообщество» возни­кает в первую очередь как перформативный результат сложных случаев те­атрализованного (само)наблюдения.

Использование мной понятия «исполнение» опирается в этом смысле на целый ряд самостоятельных, но взаимосвязанных традиций. Во-первых, на теорию социального взаимодействия в драматургической социологии Ир­винга Гофмана [Goffman 1990] и антропологии ритуального действа Виктора Тернера [Turner 1987][7]. Во-вторых, мое понимание «исполнения» существен­ным образом базируется на понятии «перформативности», введенном Джо­ном Остином в его теории речевых актов [Austin 1975] и разработанном далее в русле постструктурализма (например, Жаком Деррида) и феминизма (на­пример, Джудит Батлер). Подробнее о последней традиции можно прочесть, в частности, у Джеймса Локсли [Loxley 2007], а для более широкого изучения литературы по «перформативности», включая и другие традиции (например, по «искусству перформанса»), см.: [Carlson 2004].

Как станет ясно далее, разыгрывание «сообщества» среди русскоязычных мигрантов в Великобритании производится в первую очередь самими пред­полагаемыми членами этого «сообщества» для себя: они участвуют в них од­новременно как драматурги, актеры и зрители, как постановщики, герои и ин­терпретаторы. В то же время эти спектакли неизменно разыгрываются среди и для «других» (в данном случае обычно для «коренного» населения Вели­кобритании), во взаимодействии с которыми — зачастую в противопоставле­нии с ними, но и в их глазах — в этом разыгрывании возникает «сообщество». Этот «перформанс сообщества» я не рассматриваю как стилизованные миме­тические репрезентации уже существующего «сообщества» (либо фактичес­кого, либо воображаемого). Я также не рассматриваю такие представления как ритуализированные церемонии, работающие на укрепление солидарности и идентичности сообщества в процессе его «создания». Мой тезис заключа­ется в том, что в данном контексте «сообщество» проявляется и приобретает свой смысл именно в процессе самого исполнения или, иными словами, что «со­общество» здесь и есть его «исполнение». И самое главное, о чем более чем ясно говорит онтологическое исследование перформативности (см., напри­мер: [Butler 1990]): это вовсе не означает, что «сообщество» есть просто «игра», банальное «притворство» или театральная «иллюзия».

ПРАЗДНИК «РУССКАЯ ЗИМА»: «СООБЩЕСТВО» КАК СПЕКТАКЛЬ

Образцовым примером такого перформативного зрелища «большого сообще­ства» «русских в Великобритании» может стать фестиваль «Русская зима», проводившийся ежегодно в конце 2000-х во второе воскресенье января на Трафальгарской площади в Лондоне[8]. Мой анализ основан на полевых наблю­дениях, которые я вел на этом мероприятии в 2008 году. В целях обеспечения безопасности постановка этого фестиваля включала в себя организацию двух­уровневого пространства для публики. «Внутренний круг» размещался в се­редине Трафальгарской площади, вокруг сцены, устроенной с более низкой, южной стороны площади. Вокруг «внутренней аудитории», отделенной не­высокими металлическими барьерами, располагалось «внешнее простран­ство», предназначенное для прохожих, которые могли прогуливаться около «внутреннего круга» и любопытствовать, что происходит как внутри, так и на самой сцене, с возвышенной части площади на северной стороне, по соседству с Национальной галереей.

Аудитория «внутреннего круга» — это не простые зрители, но ключевая часть публично демонстрируемой «русской общины Великобритании». Барь­еры, контролируемые охранниками, становились символическими грани­цами этого «демонстрируемого сообщества»: принятие решения о том, чтобы пройти в центр площади (что можно было сделать совершенно бесплатно, только иногда приходилось отстоять небольшую очередь), означало ритуаль­ное присоединение к сообществу или, если говорить точнее, включение в представление этого сообщества. На самом деле, конечно, «внутренняя» и «внешняя» аудитории смешивались, включали в себя как «русских», так и «британцев», представителей других национальностей, а также случайных туристов, хотя во «внутренней аудитории» «русские» обычно преобладали, особенно по мере приближения к сцене. Тем не менее такая градация, опре­делявшая распределение ролей в этом разыгрывании «сообщества», была соз­дана руководством самого мероприятия, а не объективной национальной принадлежностью или субъективными идентичностями собравшихся.

Самое главное заключалось в том, что в оцепленном пространстве «внут­ренняя аудитория» не просто наблюдала за выступлениями на сцене, но сама играла роль — изображала «сообщество» (под неустанные призывы к этому), поднимая флаги, подпевая и пританцовывая под русскую народную, поп- и рок-музыку, поглощая русские напитки и еду, а также активно общаясь с ведущими и исполнителями на сцене. Большая часть этого представления «сообщества» была задумана как демонстрация для Другого (в данном слу­чае — для «внешней аудитории») и потому включала в качестве ключевых компонентов сценографии всего события легко узнаваемые, стереотипные национальные и культурные образы. Однако некоторые элементы про­граммы (например, музыкальные номера с ностальгическим оттенком или юмористические скетчи с культурно специфической тематикой) намеренно были сделаны непонятными для нерусской части публики, таким образом, выполняя роль в представлении исключительно внутреннем, «для своих». Но вопрос, кто именно участвует в представлении, что именно разыгрывается и для кого, так и остается весьма неоднозначным. Смысл каждого элемента этого спектакля, по сути, множественен и неочевиден.

Чтобы проиллюстрировать свою точку зрения, приведу всего один пример. На фестивале 2008 года первым над головами собравшейся толпы появился красный советский флаг, которым энергично махал совсем молодой человек, которой родился не раньше, чем на самом закате эпохи СССР. Чуть позже к нему присоединился российский триколор, а затем и черно-желто-белый флаг династии Романовых. В чем смысл такого демонстративного появления именносоветского флага в этой ситуации?[9] Три развевающихся вместе флага можно рассматривать как символ примирения разных эпох русской истории, в частности отражающий и стратегическую реабилитацию советского про­шлого, а также его возвращение в более жесткую российскую национальную идентичность эпохи Путина в начале 2000-х годов. Но каким образом совет­ский флаг говорит с толпой, собравшейся на Трафальгарской площади, и что он говорит о ней? Возможно, он дает понять, что это событие, хотя и под назва­нием «Русская зима», ни в коем случае не представляет «сообщество» исклю­чительно тех, кто является гражданами современной России, но обращается к общему культурному и историческому прошлому всех бывших советских граждан, которые в настоящее время проживают в Великобритании?

Или это такой же символ, как ветеран советского рока группа «Алиса», чье выступление закрывало это событие, — отчасти ностальгический, но и слегка насмешливый призыв вспомнить «былые времена», которые эти миг­ранты во многих отношениях оставили позади? Но каков тогда точный смысл этой ностальгии, если флаг реет среди шарфов футбольного клуба «Зенит» из Санкт-Петербурга[10], причем под звуки последних поп-хитов Димы Билана, русской звезды Евровидения, на фоне Национальной галереи, колонны адми­рала Нельсона и статуй британских львов, украшающих Трафальгарскую пло­щадь? И все это происходит в день, когда отмечается Старый Новый год — праздник по докоммунистическому, русскому православному календарю?

Или советский флаг — это просто один из предметов привычного рекви­зита, ничем особо не отличающийся, скажем, от гигантских матрешек, которые также были представлены на событии, т.е. это мотив «экзотической России», который лондонцы, несмотря на его анахронизм, смогут легко переварить как еще один вклад в яркое, мультикультурное разнообразие их города? Но если это так, то происходит ли «переодевание» в культурные стереотипы с долей кокетства или в ироническом ключе? В конце концов, что же означает совет­ский флаг для британского Другого? Холодную войну, идея которой в то время, к раздражению российского дипломатического корпуса, доминировала в статьях британских СМИ как образ российско-британских отношений в свете дела Литвиненко (упоминания о котором на самом событии изо всех сил старались избегать)?[11]Или же флаг относит нас к англо-советскому аль­янсу времен Второй мировой войны, который Кен Ливингстон, мэр Лондона в 2008 году, известный как Красный Кен за его социалистические взгляды, упомянул в своем выступлении на фестивале, обращаясь к борьбе против фа­шизма как, кажется, к единственной эпохе в истории российско-британских отношений, о которой стоило бы помнить?

Весьма неочевидно, что же скрывается за таким представлением сообще­ства, каковы его социальный референт или культурное значение. Различные члены этой мигрантской группы, принимающие участие в этих спектаклях в качестве исполнителей, активных зрителей или более отдаленных наблю­дателей из «внешнего круга», выразили бы весьма разную степень своей ас­социации с такой культурной идентичностью и представлением сообщества, а даже если бы и признали эту связь, то их идентификация, вероятно, была бы подана с иронической дистанцией. Однако эта неуловимость смысла про­исходит не из какой-то внутренней неоднозначности социальной и культур­ной идентичности отдельных индивидов или этой группы мигрантов в целом, но является следствием непредсказуемых ситуационных случайностей таких представлений как перформансов. Иными словами, неясность того, кто исполняет, что и для кого в каждом таком исполнении, зависит не от неулови­мости этих «кого», «чего» и «для кого» самих по себе, но от «плотности» их переплетения в динамике самого исполнения[12].

МЕЖДУ «СУБСООБЩЕСТВАМИ» И «БОЛЬШИМ СООБЩЕСТВОМ»

В конце 2000-х годов публичное представление «русских в Британии» как именно «большого сообщества» стало не просто весьма заметной практикой «сообщества» русскоязычных жителей Великобритании (о чем свидетель­ствует приведенный выше пример), но и основополагающим видом разыг­рывания «сообщества» как такового. Под этим я подразумеваю, что поведение на уровне того, что Копнина [Kopnina 2005: 99—128] называет «субсообществами», в настоящее время тесно связано и зависит от одновременного (явного или неявного, прямого или косвенного) разыгрывания «большого сообщест­ва». Хотя большинство перформансов «сообщества» русскоязычных мигран­тов Британии планируется и рассчитано на вполне конкретные группы людей (которые могли бы, следуя Копниной, определить свою практику сообщества только в пределах относительно узких «субсообществ»), в настоящее время они оказываются неизменно вписанными в расширенную сеть взаимосвязан­ных представлений, которые происходят по всей стране и включают (практи­чески по умолчанию, по срабатывающей ассоциации) «большое сообщество», становящееся неотъемлемой частью их перформативного развития.

Это вовсе не означает формирования у этой группы мигрантов какой-либо общей согласованной социокультурной идентичности или осознания себя как единого целого. Принцип и результат проявления этого «большого со­общества» в том или ином конкретном представлении ощутимо меняются от одного случая к другому. Действительно, если рассматривать культурное со­держание различных исполнений «сообщества» русскоязычных мигрантов Великобритании сегодня, то поражает удивительная «солянка» ритуальных форм и помещенных в них противоречивых значений, ровно как мы видели выше в примере с праздником «Русская зима». Разыгрывание сообщества варьирует от коллективных занятий народными танцами (чье региональное происхождение далеко не всегда очевидно) до демонстрирования «высоколобых» знаний по истории советского периода на викторинах и соревнова­ниях (см., например: [Лондон-Инфо 2006a]); от проявлений православного благочестия на церковных службах и совместных чаепитиях после них до иронического переодевания в костюмы с советской военной атрибутикой для маскарадов; от псевдоцарских балов для «высшего общества» (см., например: [Лондон-Инфо 2004a; 2008b]) до обязательных торжеств по случаю «жен­ского дня» 8 Марта (см., например: [Лондон-Инфо, 2008a; Смирнова 2008]); от беспощадных вечеринок с водкой для загруженных работой яппи Лондон­ского Сити до постановок детских спектаклей по мотивам традиционных рус­ских сказок на утренниках в школах выходного дня.

Исполнения «сообщества» на местном уровне могут, конечно, демонстри­ровать вполне конкретные черты «русских в Великобритании» как «большого сообщества». Например, определенное мероприятие сквозь свой общий дис­курс и использованный реквизит может подчеркнуть (стратегически детерриториализированную и лишенную исторического контекста)постсоветскую идентичность этого «сообщества», представляя эту диаспору как собрание на британских землях выходцев со всего постсоветского пространства незави­симо от их этнической принадлежности или гражданства в какой-либо отныне суверенной постсоветской стране. Другое действо может, напротив, подчер­кивать англо-русский характер этой диаспоры, отображая его как своего рода «брак» «лучших сторон» русской и британской культур, которые, как правило, представлены в предельно романтизированном и эфемерном виде. Это осо­бенно распространено в контекстах, где преобладают смешанные, русско-бри­танские пары или наблюдается существенное присутствие «русофилов» из британского населения. Другие представления могут актуализировать «рус­ских в Британии» как одну из ячеек глобальной русскоговорящей диаспоры — например, в Великобритании организуются чтения «транснациональной» поэзии, интеллектуальные викторины или спортивные соревнования, для уча­стия в которых прибывают представители русскоязычных сообществ со всего мира. Некоторые из мероприятий могут быть рассчитаны исключительно на экспатов из Российской Федерации, чтобы с должным патриотизмом проде­монстрировать их богатство, власть и авторитет на международной арене, в то время как другие, как полная противоположность, показывают «русских в Великобритании» в качестве иммигрантского миноритарного сообщества, следуя британской мультикультурной модели [Betts 2002], — это особенно характерно для тех представлений, которые ставятся при поддержке бри­танских муниципалитетов и зависят от их грантов. Конкретные перформансы сообщества будут сочетать в себе элементы различных изображений «рус­ских в Британии» как «большого сообщества» в зависимости от конкретного перформативного контекста, целевой аудитории и прагматической цели.

Как должно быть ясно из этих примеров, локальные исполнения обычно актуализируют «большое сообщество» по своему (локальному) образцу. Тем не менее «большое сообщество» также может быть представлено более опо­средованно, когда «субсообщество» через свое представление вписывается в него, часто создавая отношения взаимного наблюдения. Приведу пару конт­растных примеров, иллюстрирующих, что именно я имею в виду.

Сообщество «Русские в Сити» («Russians in the City») — закрытую сеть молодых русскоязычных высококвалифицированных профессионалов, рабо­тающих в лондонских инвестиционных банках и фондах, — можно рассмат­ривать как «субсообщество» par excellence «русских в Великобритании», его границы установлены довольно четко и охраняются крайне внимательно[13]. В то же время во многих своих внутренних коммуникациях (например, в пе­риодических бюллетенях) организаторы этой сети с разной долей сарказма комментируют другие публичные проявления «русских в Британии» как «большого сообщества», исполненные другими мигрантами «где-то там», за пределами Лондонского Сити (конечно, скорее как некоей профессиональной, чем сугубо географической территории). Таким образом, в данном случае вос­производство внутренних связей «субсообщества» заключается в превраще­нии его в удаленную аудиторию наблюдателей и комментаторов, следящих за представлением «большого сообщества» со стороны.

Совсем другой пример представляет школа-сообщество под названием «Дружба», базирующаяся в городе Эрит графства Кент, в пригороде Лондона[14]. Это одна из тех школ выходного дня для детей русскоговорящих мигран­тов, которые стали появляться как грибы после дождя по всей Великобрита­нии начиная с середины 2000-х годов[15]. Создание и функционирование таких школ всегда в значительной степени зависит от их саморекламы в качестве ключевых для диаспоры мест. Для этого школы неизменно включают в свою учебную и внеклассную деятельность широкий репертуар «перформанса со­общества», в том числе школьных утренников, празднований традиционных русских праздников, художественных выставок, концертов, песенных и тан­цевальных конкурсов, спортивных соревнований, культурных экскурсий и так далее, часто стремятся вовлечь в них как родителей, так и детей.

В случае руководства школы «Дружба» перформанс «сообщества» стал, пожалуй, даже более важной миссией, чем работа самой школы. В 2008 году одним из ее самых известных, «фирменных» видов деятельности, в котором принимали участие и взрослые, и дети, стали любительские занятия народ­ными танцами. При этом, однако, деятельность этого «субсообщества» про­исходила не только во время еженедельных репетиций после уроков, прово­дившихся в стенах арендованных школой помещений, но и в ряде вполне публичных выступлений, когда танец этот становился вполне отчетливым хореографическим показом «сообщества». Самым амбициозным из таких представлений в то время было участие «Дружбы» в новогоднем параде 2008 года в Лондоне — это шумное и красочное карнавальное шествие раз­личных представительств «сообществ» Великобритании (не обязательно на­циональных или этнических) призвано иллюстрировать британский мультикультурализм и дух общинности[16].

Хотя разыгрывание «сообщества» «Дружбой» (на этом и других меро­приятиях) в первую очередь, причем весьма эффективно, устанавливает под­линность связей внутри конкретного «субсообщества» и хотя эти действа сами по себе не влекут за собой какого-либо прямого указания на «большое сообщество», тем не менее оно создается подспудно, как основная аудитория этих выступлений, наряду с аудиторией из числа британских «хозяев». Полу­чается, что «большое сообщество» «русских в Великобритании» появляет­ся — именно как аудитория— в процессе афиширования участия «Дружбы» в новогоднем параде (как до этого события, так и после него) лондонскими русскоязычными мигрантскими газетами. Они создают для этого события перформативный контекст второго порядка, предлагая ему дополнительную перспективу наблюдения. Эта точка зрения превращает хореографические этюды «Дружбы» о солидарности «субсообщества» в образец практики «со­общества» для «русских в Великобритании» в целом.

«СООБЩЕСТВО» НАПОКАЗ: МИГРАНТСКАЯ ПРЕССА

Представления «сообщества», театральность которых вполне буквальна в большинстве приведенных выше примеров, можно и на самом деле даже должно понимать более широко. Разыгрывание «большого сообщества» миг­рантов происходит не только в виде постановочных празднеств, культурных мероприятий или общественных акций, но и в различных других формах[17]. Особенно важную роль в этом контексте, как уже было указано в предыду­щем примере, играют русскоязычные еженедельные газеты для диаспоры, ко­торые служат важным средством демонстрации «сообщества» как через свою редакционную, дискурсивную и представительскую стратегию, так и посред­ством материального присутствия на улицах Лондона[18]. 2007—2008 годы, в течение которых я проводил полевые наблюдения, оказались периодом рас­цвета этого вида прессы — динамичным этапом бурно развивающейся обла­сти деятельности, отмеченным значительной конкуренцией за читателя.

Не все подобные газеты изображали «сообщество» в равной степени или одинаковым образом. Старейшее в Великобритании постсоветское издание «Лондонский курьер» основано в 1994 году. Эта газета лидировала в списке прочих до начала 2000-х годов, однако даже в конце 1990-х ее редакторы да­вали относительно скромные оценки того, в какой степени их публикации служили «своего рода координационным центром» и «в своем стиле подиу­мом для сообщества» [Kopnina 2005: 97]. Более того, они, похоже, в принципе не особо верили в проявление такого «сообщества» за пределами своих пуб­ликаций [Kopnina 2005: 80—81; см. также: Darieva 2004: 238—250].

Первым конкурентом «Лондонскому курьеру» стала газета «Лондон-Инфо», созданная в 1998 году. Хотя первоначально это была довольно скромная газета объявлений, примерно с середины 2000-х годов она решила воспользоваться значительным ростом числа русскоговорящих мигрантов и стала позициони­ровать себя более амбициозно — как газетную хронику формирования более широкого «сообщества» «русских в Великобритании». Тем не менее в 2009 го­ду «Лондон-Инфо» прекратила свое существование и была заменена на бри­танскую версию парижской газеты «Русская мысль». В целом этот тип прессы сильно пострадал из-за финансового давления, вызванного рецессией, расту­щей конкуренцией и расширением области влияния Интернета.

В 2006 году на сцене появились две новые газеты — «Англия» и «Пульс UK», основанные на принципиально иной бизнес-модели бесплатных газет, окупающих себя за счет публикации рекламы. Из них больше ориентирова­лась на деятельность растущего «сообщества» русскоговорящих мигрантов именно «Англия», которая регулярно публиковала отчеты о расширяющейся сети мигрантских объединений, бизнес-акций и других событий.

Основным форматом демонстрации «сообщества» в таких газетах, как «Лондон-Инфо» и «Англия», была прямая и косвенная реклама. В дополне­ние к колонкам объявлений, размещенных частными лицами, эта пресса со­держит рекламу коммерческих предприятий и общественных мероприятий, а также широко освещает культурные инициативы и общественные проекты мигрантов, фактически работая как та же реклама. Например, глава школы русского языка выходного дня может вести регулярную колонку по педаго­гической психологии, имеющую отношение к воспитанию детей эмигрантов в новой стране, но одновременно работающую как реклама этой школы[19]. Ад­вокат может предоставить общие рекомендации по иммиграционному зако­нодательству, в то же время приглашая к себе на консультации[20].

Таким образом, эти газеты посредством прямого или косвенного марке­тинга символизируют форму «внутреннего рынка» для мигрантов: они уста­навливают и опосредованно укрепляют различные формы коммерческого, социального и культурного обмена в мигрантской среде. Функция подобной демонстрации — не просто механическое агрегирование и передача соответ­ствующей информации. Такие газеты также показывают этот «рынок» имен­но как «сообщество». Более точно выражаясь, газеты представляют «рынок» и «сообщество» в их соприкосновении и взаимозависимости. «Сообщество на­показ» становится существенным дополнением, катализатором и легитими­зирующим фактором всех обменов, происходящих на «рынке» для мигран­тов, независимо от того, насколько на самом деле применимым может быть понятие такого «сообщества», и от того, верят ли и проявляют ли заботу о су­ществовании такого «сообщества» те, кто участвует в этих обменах (в том числе и в роли создателей и потребителей газетного дискурса), или же отно­сятся к нему скептически.

Кроме того, учитывая, что эти газеты сами являются формой коммерчес­кого и культурного предпринимательства, они используют проявления тако­го «сообщества» как часть их собственной рекламы. Однако важно отметить, что британская русскоязычная мигрантская пресса, как правило, системати­чески избегает роли «голоса сообщества», т.е. не считает себя своего рода представительским органом диаспоры. Вместо этого пресса предпочитает по­зиционировать себя как нейтральную зону или «сцену», на которой «большое сообщество» представляется другими — как героями-протагонистами, так и персонажами второго плана. Подзаголовок газеты «Англия» — «Наши на ост­рове» — хорошо вмещает в себя эту идею «сообщества напоказ».

«Актерский состав» «героев», которые представляют «русских в Велико­британии» и играют на этой «сцене», включает в себя целый ряд «обычных» мигрантов: людей различного происхождения, некоторые из которых пред­ставляют более классические примеры определенных ролей, чем другие[21]. Постоянные «актеры», регулярно появляющиеся на страницах этой прес­сы, — это различные предприниматели из диаспоры, рекламирующие себя и свои проекты, объединения и предпринимательские инициативы, неустанно конкурирующие друг с другом. В список регулярных «героев» также входит ряд таких знаменитостей и высокопоставленных лиц, как посол России или, скажем, принц Майкл Кентский (являющий собой воплощение русско-бри­танских связей по причине его генеалогического родства с российской импе­раторской семьей, а также его коммерческого и культурного интереса к России)[22]. Олигархи Роман Абрамович и Борис Березовский или знаменитые российские футболисты также появлялись на страницах этих газет, хотя и с аурой нереальности, как постоянные персонажи из СМИ, а не люди из пло­ти и крови (например: [Лондон-Инфо 2003; 2007a; 2007c]).

Среди «героев» этого спектакля нужно также выделить «местных жите­лей» острова, британцев, как «простых», так и «известных», которые либо играют роль «хозяев» (часто нагруженных всеми клишированными представ­лениями о британской культуре, которые только возможны), либо сами по­падают в лоно русскоязычного «сообщества» в той или иной ипостаси — че­рез брак, работу, бизнес или культурные интересы[23]. Наконец, в качестве важной «актерской» когорты нужно также упомянуть собственных обозре­вателей и колумнистов газет, которые сознательно принимают конкретные роли комментаторов диаспоры или тех, кто общается с ней напрямую со стра­ниц газет как со своей основной читательской аудиторией. При этом, однако, они обычно говорят от своего имени (или, скорее, от имени своих предпола­гаемых персонажей), но не от имени самой газеты[24].

Говоря об этих мигрантских газетах как о «сцене», не следует понимать по­следнюю в упрощенном виде, т.е. в качестве элемента театральной инфраструк­туры. «Сцена» в данном случае является метафорой, которая выражает и то, что на ней что-то разыгрывается, но также (что важно) и то, что что-тонаблюдается. Действительно, сам факт того, что на страницах этих газет ставится представление, означает, что они и создают пространство длязрителей, и изображают аудиторию, «наблюдающую» за этим спектаклем. На самом деле то нежелание, которое пресса демонстрирует относительно функции своего рода «голоса сообщества», проявляется именно в избрании приема дистанцирован­ного наблюдения, что выражается, например, в несерьезном, слегка ироничес­ком тоне многих репортажей и редакционных статей, особенно тех, где обсуж­даются общие черты русского «сообщества»[25]. И все же эти газеты не относятся к своим читателям лишь как к далекой аудитории: скорее они приглашают их, с одной стороны, узнать и вступить в то «сообщество», которое репрезентиру­ется на их страницах, а с другой — взять на себя роль зрителей, наблюдающих этот спектакль. В общем же то, что здесь происходит, представляет собой двой­ственное самонаблюдение, которое, как уже отмечалось в предыдущих приме­рах, является важнейшим компонентом сообщества-в-исполнении.

ТЕАТР «ПОЛИТИКИ СООБЩЕСТВА»

Как должно быть ясно из вышеизложенного, перформанс «сообщества» никогда не бывает просто «частью театра». Решающее значение для разыг­рывания «сообщества» имеет не только его театральное или ритуальное воплощение как таковое, но и дискурсивная артикуляция и легитимация (а в некоторых случаях и делегитимация) «сообщества», которое является составной частью этих представлений или же кристаллизуется вокруг них. Перформативная роль этого дискурса по отношению к «сообществу» возни­кает в той риторике, посредством которой инициируются и инсценируются идея «сообщества» и природа отношений солидарности внутри группы (как фактической, так и воображаемой), причем неважно, подтверждает ли эта ри­торика существование «сообщества» или, наоборот, опровергает его.

Те, кто проявляет наибольшую активность в разыгрывании «сообщества», как и следовало ожидать, с наибольшей вероятностью будут заинтересованы в риторическом (а значит, и перформативном) наделении «сообщества» ле­гитимностью и реальностью. Их дискурс, как правило, предполагает, что «со­общество», которое они столь удачно разыгрывают, уже существует. Тем не менее можно услышать, как некоторые из них сетуют на отсутствие «настоя­щего» сообщества русских в Великобритании. Неудивительно, пожалуй, что эта жалоба зачастую исходит от тех, кому не удалась роль «импресарио со­общества», чьи представления в результате прошли не вполне удачно, а также тех мигрантов, которые по тем или иным причинам были вытеснены на пе­риферию действий и, как следствие, больше не испытывают желания прини­мать участие в похожих перформансах[26].

Кроме того, театрализованное представление «большого сообщества» среди русскоговорящих мигрантов в Великобритании превратилось в настоя­щую «культурную индустрию» — социально не бескорыстную деятельность, требующую значительных инвестиций, культурного предпринимательства и постоянных «махинаций» от самых амбициозных активистов этой отрасли, что приводит к ожесточенному соперничеству между некоторыми из них и формирует целое поле микрополитики внутри сообщества. Именно это уси­ление конкуренции вызвало значительную активизацию общественных пред­ставлений «сообщества» в конце 2000-х годов, делая их все более амбициоз­ными, и целый ряд организаций начал позиционировать себя (правда, не всегда успешно) в качестве представительских ассоциаций, якобы говорящих от имени русскоязычного «большого сообщества» Великобритании[27].

Наиболее заметным событием такого рода является ежегодный Форум российских соотечественников Великобритании, проходящий в Лондоне с 2007 года, в котором участвуют представители различных русскоязычных объединений и организаций, в том числе русских школ выходного дня, ассо­циаций экономической поддержки мигрантов, студенческих сообществ, ра­ботники средств массовой информации, центров русской культуры, а также заинтересованные британские русофилы; активно участвует и российский политический истеблишмент, чьим детищем в первую очередь и была эта инициатива[28]. Последующий материал в основном базируется на (аноним­ных) формальных и неформальных интервью с рядом активистов русско­язычной диаспоры и участниками этих форумов, проведенных в 2007— 2008 годах.

Первый форум в 2007 году закончился выборами так называемого Коор­динационного совета российских соотечественников, хотя это название было стратегически неверно переведено на английский язык как «The Russian- Speaking Community Council», т.е. «Совет русскоязычного сообщества»[29]. Ор­ганизация этого первого форума не обошлась, однако, без некоторых довольно язвительных обменов мнениями между соперничающими группами активи­стов диаспоры — в частности, между ассоциацией школ русского языка под названием «Eurolog» и группой, называющей себя «Община». Ссора между ними была вызвана тем, что каждая, публично осуждая соперника в Интер­нете, полагала себя более достойным кандидатом на получение поддержки российского чиновничества и возглавление инициативы по «консолидации и унификации» русской диаспоры в Великобритании[30]. На форуме 2007 года и после него разгорелись новые распри, с жалобами со стороны некоторых дея­телей о якобы недемократических выборах Координационного совета, состав которого, как утверждалось, служил интересам определенных предпринима­телей диаспоры за счет других [Byford 2012: 727—732].

В целях повышения легитимности Координационного совета одной из стратегий на последующем форуме 2008 года стал проект формирования этого органа как коллегиального, в идеале состоящего из представителей классических «столпов» диаспоры: православной церкви, аристократии, га­зет, школ, бизнеса, специалистов и студентов. Несмотря на громкие заявле­ния, этот проект был создан в значительной степени «напоказ» и не репре­зентировал ни социальной, ни профессиональной структуры мигрантского населения, ни его интересов[31].

Важным, однако, является то, что разыгрывание этой политики и публич­ная демонстрация соперничества между основными «импресарио сообще­ства» как на самом мероприятии, так и во время подготовки к нему сами по себе стали главным представлением. Исполнение «сообщества» тем самым приняло форму театра «политики сообщества». Именно из-за того, что не­которые из активистов стали основными героями в этой публично ориенти­рованной драме, они превратили и себя, и друг друга в соперничающих «ли­деров сообщества». И все же, поскольку такое «лидерство» является не более чем театральным эффектом, а также поскольку оно требует познавать реаль­ность через подобные инсценировки, непрерывность их постановки продол­жает быть крайне важной для мигрантских инициатив в этой области.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В этой статье были показаны сложность и неоднозначность публичных про­явлений диаспорального «сообщества» растущей в последнее время группы постсоветских русскоязычных мигрантов в Великобритании. Акцент был сделан на перформативных исполнениях, через которые в данном случае социально и символически конструируется (и деконструируется) «большое сообщество» «русских в Великобритании». «Сообщество» здесь было про­анализировано как перформативное проявление «театрализованного» (в ши­роком смысле) (само)наблюдения. Мой анализ целого ряда подобных ситуа­ций показал, что социальные референты и культурные означающие таких представлений «сообщества» среди современных русскоязычных жителей Великобритании крайне расплывчаты. Очевидно, это связано с ситуацион­ными случайностями самих представлений — сложным спектром перформативных отношений, которые я пытался определить, отвечая на вопрос о том, кто именно в той или иной ситуации разыгрывает что и для кого.

Этот вопрос поднял следующий: кто за кем наблюдает и с каким резуль­татом? В самом деле, при том что я подчеркнул значимость включения Дру­гого в сложный сценарий проявлений «сообщества», принципиально важной нужно признать именно роль аудитории как таковой. «Инаковость» аудито­рии не коренится в каких-либо тонких социальных или культурных разли­чиях «идентичности», но кроется в определенной перформативной роли, ко­торая может быть весьма подвижной, пересекая нестабильные границы между «своим» и «чужим». Таким образом, одним из основных выводов этой статьи стало утверждение, что разыгрывание «сообщества» включает в себя частично смещенное самонаблюдение, происходящее за счет сети перекры­вающих друг друга перформансов на различных уровнях, особенно с помо­щью введения неоднозначности и иронического дистанцирования.

Метафора «перформанса» в широком смысле была применена в аналити­ческой и интерпретативной стратегии этой работы не только как инструмент для понимания перформативной динамики собственно постановочных со­бытий, но и как средство изучения других контекстов, где «сообщество» вво­дилось в действие, — таких, например, как мигрантская пресса. Наконец, это понятие было использовано для переосмысления динамики процесса рито­рической легитимации самой категории «сообщество», а также для анализа политики разыгрывания «сообщества».

ЛИТЕРАТУРА

[Англия 2007a] — Лондонский новогодний парад // Англия. 2007. № 45. С. 15.

[Англия 2007b] — «Русские — моя любимая нация» // Англия. 2007. № 28. С. 1, 10.

[Англия 2008a] — Матрешки, «Трава у дома» и тяжелый рок в Лондоне // Англия. 2008. № 2. С. 1, 14—15.

[Англия 2008b] — От новогоднего парада до «Русской зимы» // Англия. 2008. № 1. С. 1, 18.

[Англия 2008c] — Школа «Дружба» — участник фестиваля Темзы // Англия. 2008. №35. С. 1.

[Байкальцев 2007] — Байкальцев А. Консолидация общины: старт дан // Лондон- Инфо. 2007. № 44. С. 1, 4—5.

[Байфорд 2009] — Байфорд Э. «Последнее советское поколение» в Великобритании // Неприкосновенный запас. 2009. № 64. С. 96—116.

[Беван 2006] — Беван Т. Подарите себе радость — школа «Дружба» // Лондон-Инфо. 2006. № 27. С. 7.

[Бизнес-Инфо 2004] — Русские в Сити // Бизнес-Инфо. 2004. № 1. С. 3.

[Григорян 2007] — Григорян М. Русские пришли // Лондон-Инфо. 2007. № 15. С. 1, 3.

[Григорян 2008] — Григорян М. Бизнес-саммит RBCC: новый старт, старые тради­ции // Лондон-Инфо. 2008. № 23. С. 4.

[Зайончковская 2004] — Зайончковская Ж.А. Постсоветская эмиграция из России в за­падные страны // Studia Slavica Finlandensia. 2004. Т. 21. С. 16—38.

[Лондон-Инфо 2003] — Политический беженец Березовский // Лондон-Инфо. 2003. № 33. С. 2.

[Лондон-Инфо 2004a] — После бала // Лондон-Инфо. 2004. № 24. С. 1—2.

[Лондон-Инфо 2004b] — «...Я должен был быть русским!» // Лондон-Инфо. 2004. №31. С. 5.

[Лондон-Инфо 2005] — Был русский дух и Русью пахло. // Лондон-Инфо. 2005. № 2. С. 1, 3.

[Лондон-Инфо 2006a] — Знатоки в Пушкинском доме // Лондон-Инфо. 2006. № 37. С. 7.

[Лондон-Инфо 2006b] — Русские в Сити: штрихи к портрету // Лондон-Инфо. 2006. № 42. С. 10.

[Лондон-Инфо 2006c] — Сага о Ливенах // Лондон-Инфо. 2006. № 47. С. 1, 8.

[Лондон-Инфо 2007a] — Гламурная битва олигархов // Лондон-Инфо. 2007. № 38. С. 1, 3.

[Лондон-Инфо 2007b] — Караоке на Трафальгаре // Лондон-Инфо. 2007. № 46. С. 4—5.

[Лондон-Инфо 2007c] — Мюзикл про Абрамовича // Лондон-Инфо. 2007. № 42. С. 7.

[Лондон-Инфо 2008a] — 8 марта в Лондоне // Лондон-Инфо. 2008. № 9. С. 12.

[Лондон-Инфо 2008b] — И грянул бал! // Лондон-Инфо. 2008. № 7. С. 12.

[Лондон-Инфо 2008c] — Россия в сердце Лондона // Лондон-Инфо. 2008. № 2. С. 1,3.

[Лондонский курьер 2008] — Кубок Ивана Грозного по водному поло // Лондонский курьер. 2008. № 297. С. 16.

[Макарова, Моргунова 2009] — Русское присутствие в Британии / Под ред. Н.В. Ма­каровой и О.А. Моргуновой. М.: Современная экономика и право, 2009.

[Мурадов 2007] — Международный опыт поддержки соотечественников за рубежом: Мировая и отечественная практика / Под ред. Г.Л. Мурадова. М.: Русский мир, 2007.

[Печурина 2009] — Печурина А. «Там русский дух...»: Вещи в доме как способ визуа­лизации идентичности мигрантов в Великобритании // Визуальная антрополо­гия: Настройка оптики / Под ред. В.Е. Ярской-Смирновой и П. Романова. М.: Ва­риант, 2009. С. 212—228.

[Печурина 2011] — Печурина А. Матрешки, иконы и Пушкин: Личные вещи и куль­турная идентичность в эмиграции // Laboratorium: Журнал социальных исследо­ваний. 2011. № 3. С. 199—203.

[Пульс UK 2008] — Russian Gig: Зима закончилась // Пульс UK. 2008. № 2. С. 1, 20—21.

[Смирнова 2008] — Смирнова Е. «Женский день» в Лондоне // Лондон-Инфо. 2008. № 10. С. 8.

[Anderson 1991] — Anderson B. Imagined Communities: Reflections on the Origin and Spread of Nationalism. London: Verso, 1991.

[Austin 1975] — AustinJ.L. How to Do Things with Words. Oxford: Clarendon Press, 1975.

[Betts 2002] — Betts G.G. The Twilight of Britain: Cultural Nationalism, Multiculturalism, and the Politics of Toleration. London: Transaction, 2002.

[Black, Markova 2007] — Black R, Markova E. East European Immigration and Community Cohesion. York: Joseph Rowntree Foundation, 2007.

[Butler 1990] — ButlerJ. Performative Acts and Gender Constitution: An Essay in Pheno­menology and Feminist Theory // Performing Feminisms: Feminist Critical Theory and Theatre / Ed. by S. Case. Baltimore: The Johns Hopkins University Press, 1990. P. 270—282.

[Byford 2009] — ByfordA. «The Last Soviet Generation» in Britain // Diasporas: Critical and Interdisciplinary Perspectives / Ed. by J. Fernandez. Oxford: Inter-Disciplinary Press, 2009. P. 54—63.

[Byford 2012] — Byford A. The Russian Diaspora in International Relations: «Compatriots» in Britain // Europe Asia Studies. 2012. Vol. 64. № 4. P. 715—735.

[Carlson 2004] — Carlson M. Performance: A Critical Introduction. London: Routledge, 2004.

[Cohen 1993] — Cohen A. Masquerade Politics: Explorations in the Structure of Urban Cultural Movements. Berkeley: University of California Press, 1993.

[Cohen 1997] — Cohen A.P. The Symbolic Construction of Community. London: Routledge, 1997.

[Darieva 2004] — Darieva T. Russkij Berlin: Migranten und Medien in Berlin und London. Munster: LitVerlag, 2004.

[Delanty 2003] — Delanty G. Community. London: Routledge, 2003.

[Dietz 2000] — Dietz B. German and Jewish Migration from the Former Soviet Union to Germany: Background, Trends and Implications // Journal of Ethnic and Migration Studies. 2000. Vol. 26. № 4. P. 635—652.

[Geertz 1973] — Geertz C. The Interpretation of Cultures: Selected Essays. New York: Basic Books, 1973.

[Goffman 1990] — Goffman E. The Presentation of Self in Everyday Life. London: Penguin, 1990.

[Isurin 2011] — Isurin L. Russian Diaspora: Culture, Identity, and Language Change. New York: Walter de Gruyter, 2011.

[Kolst0 2006] — Kolst0 P. The New Russian Diaspora and Russian Identity in Finland // Studia Slavica Finlandensia. 2006. Vol. 23. P. 257—275.

[Kopnina 2005] — Kopnina H. East to West Migration: Russian Migrants in Western Europe. Aldershot: Ashgate, 2005.

[Laitin 2004] — LaitinD.D. The De-cosmopolitanization of the Russian Diaspora: A View from Brooklyn in the «Far Abroad» // Diaspora: A Journal of Transnational Studies. 2004. Vol. 13. № 1. P. 5—35.

[Loxley 2007] — Loxley J. Performativity. London: Routledge, 2007.

[Morgunova 2006] — Morgunova O. Europeans, not Westerners: How the Dilemma «Russia vs. the West» Is Represented in Russian Language Open Access Migrants' Forums (United Kingdom) // Ab Imperio. 2006. № 3. P. 389—410.

[Morgunova 2007] — Morgunova O. Discursive Self-representations in Russian-language Internet Forums: Russian Migrants in the UK. Ph.D. dissertation. Edinburgh, 2007.

[Morgunova, Morgunov 2007] — Morgunova O, Morgunov D. Making Cakes in Scotland: Sweet Memories and Bitter Experiences // Movements, Migrants, Marginalisation: Challenges of Societal and Political Participation in Eastern Europe and the Enlarged EU / Ed. by S. Fischer, H. Pleines and H.-H. Schroder. Stuttgart: Ibidem, 2007. P. 101 — 112.

[Munz, Ohliger 2003] — Diasporas and Ethnic Migrants: Germany, Israel and Post-Soviet Successor States in Comparative Perspective / Ed. by R. Munz & R. Ohliger. London: Frank Cass, 2003.

[Pechurina 2010] — Pechurina A. Creating a Home from Home: Russian Communities in the UK. Ph.D. dissertation. Manchester, 2010.

[Suttles 1972] — Suttles G. The Social Construction of Community. Chicago: University of Chicago Press, 1972.

[Turner 1987] — Turner V. The Anthropology of Performance. New York: PAJ Publications, 1987.

[Turner 2012] — Turner V. Communitas: The Anthropology of Collective Joy. New York: Palgrave Macmillan, 2012.

[*] Оригинальная версия этой статьи на английском языке была опубликована в сборнике под редакцией Люсиль Кэрнс и Сантьяго Фуз-Эрнандеза «Переосмысление "иден- тичностей": Формулирование различия и сопротивления в культуре нового тысячелетия» (Byford A. Performing «Community»: Russian Speakers in Contemporary Britain // Rethinking «Identities»: Cultural Articulations of Alterity and Resistance in the New Millennium / Ed. by L. Cairns and S. Fouz-Hernandez. Bern: Peter Lang, 2014. P. 115—139). Это исследование было частью проекта «Национальная иден­тичность России с 1961 года: Традиции и детерриториали- зация», осуществлявшегося под руководством профессора Катрионы Келли (New College, Oxford) при финансовой поддержке Британского совета по гуманитарным наукам и искусству (AH/E509967/1). Автор благодарит всех аноним­ных участников этого исследования, а также выражает осо­бую благодарность за помощь в виде конструктивных за­мечаний и дополнительной информации Катрионе Келли, Оксане Моргуновой, Анне Печуриной, Ольге Бронниковой и Элизабет Шимпфосл. Я также благодарю Полину Ключ­никову за помощь в переводе этой статьи на русский язык.

[1] В отчетах за 2007 год указывается цифра в 300 000 — так оценивается приблизительное число мигрантов этой категории Всемирной организацией по миграции (IOM) в демографическом исследовании Соединенного Королев­ства (с. 6). Та же цифра указывается ею и в отдельных от­четах о сообществах мигрантов из Украины и других стран бывшего СССР:www.iomlondon.org/publications.htm. Ис­следования по постсоветским русскоязычным мигрантам в Британии см. (в хронологическом порядке): [Darieva 2004; Kopnina 2005; Morgunova 2006; Morgunova 2007; Morgunova, Morgunov 2007; Black, Markova 2007; Байфорд 2009; Byford 2009; Макарова, Моргунова 2009; Печурина 2009; Pechurina 2010; Печурина 2011; Byford 2012]. Так­же см. проект BBC «Лондонград»: newsvote.bbc.co.uk/hi/ russian/in_depth/2007/londongrad/default.stm. Дата обра­щения по всем ссылкам в статье: 15.05.2012.

[2] Вполне очевидно, что рост числа мигрантов — феномен общемировой. К сожалению, в силу ограниченного объема эта статья не включает сравнительный анализ и концент­рирует внимание только на ситуации Великобритании. Некоторые примеры исследований постсоветской русско­язычной миграции в других западноевропейских странах см.: [Dietz 2000; Munz, Ohliger 2003; Darieva 2004; Laitin 2004; Зайончковская 2004; Kolst0 2006; Isurin 2011].

[3] Многие из тех, кто родился в СССР, но не является русским или россиянином, тем не менее принимают активное учас­тие в мероприятиях, устроенных самими «русскими» или для них, невзирая на свою разную и неоднозначную иден­тификацию с собственно русской культурой и историей. Ра­зумеется, у остальных бывших советских народов (укра­инцы, литовцы, грузины, казахи и т.д.) также есть свои отдельные мигрантские сети и сообщества в Британии.

[4] Авторы других работ о русских в Великобритании также обращаются к проблеме определения сущности такого «сообщества». О «русских Британии» как «воображаемом сообществе» см.: [Pechurina 2010]; о значении виртуаль­ных «сообществ» см.: [Morgunova 2007: 116—118].

[5] Однако моя собственная полевая работа подтверждает, что сейчас среди самих русскоязычных мигрантов появилось куда больше различных точек зрения по этому вопросу, чем во время этнографического исследования Копниной, и варьируются они от полного отрицания до страстного уверения в существовании среди них этого «большого сообщества».

[6] Подробнее о моей полевой работе и проведенных интер­вью можно узнать здесь: Newsletter. 2008. June. № 1. P. 7— 9, — в частности, о проекте «Национальная идентичность в России с 1961 года: Традиции и детерриториализация»: www.mod-langs.ox.ac.uk/russian/nationalism/newsletter.htm. Транскрипты формальных интервью хранятся в Ар­хиве русской живой истории Оксфордского университета: www.ehrc.ox.ac.uk/lifehistory/index.htm.

[7] Однако я не включаю здесь чуть ли не мистические аспек­ты его совместной с женой Эдит работы, посвященной концепции коммунитас [Turner 2012].

[8] Этот фестиваль проводился в течение нескольких лет в конце 2000-х годов. Организатором была группа компа­ний «Eventica», а поводом — Российский экономический форум. Инициатива поддерживалась со стороны мэрий Лондона и Москвы. С подробностями проведения четвер­того фестиваля в 2008 году можно ознакомиться здесь: www.eventica.co.uk/?p=283. Отчеты о прошедшем меро­приятии появились в газетах русскоязычной диаспоры [Лондон-Инфо 2007b; 2008c; Англия 2008a; Пульс UK 2008]. В 2011 году место этого праздника занял весенний фестиваль «Русская Масленица» (www.maslenitsa.co.uk), организованный компанией «Ensemble Productions Co.» (www.ensembleproductions.co.uk), изначально проводив­шийся в другом месте (в 2009-м и 2010 годах — на Тауэрском мосту), но затем, начиная с 2011 года, переместив­шийся на Трафальгарскую площадь.

[9] Более подробно об интерпретации поднятия советского флага на этом мероприятии в контексте перформативного конструирования «воображаемого СССР» в дискурсе рус­скоязычных мигрантов, проживающих в Великобритании, см.: [Байфорд 2009].

[10] На тот момент «Зенит» главенствовал в мировом фут­боле — в 2008 году команда стала европейским чемпионом и призером Суперкубка УЕФА.

[11] Об Александре Литвиненко см., например, некролог Тома Парфитта в газете «The Guardian» от 25 ноября 2006 года:www.guardian.co.uk/news/2006/nov/25/guardianobituaries.russia.

[12] Я обращаюсь здесь к термину «насыщенное описание» Клиффорда Гирца [Geertz 1973: 3—30], а именно к слож­ному напластованию несущих смысл структур и внутрен­нему переплетению интерпретаций как фундаментально­му принципу этнографического понимания социального или культурного выражения.

[13] См.: www.russiansinthecity.org. Моя полевая работа в 2008 го­ду включала интервью с одним из организаторов и несколь­кими членами этой сети. Один из них предоставил мне до­ступ к информационным бюллетеням и ссылкам на сайт сообщества. Однако провести включенное наблюдение не представлялось возможным в силу строгих критериев член­ства (как профессиональных, так и национально-культур­ных). См. также статьи об этой группе в газетах «Бизнес- Инфо» [Бизнес-Инфо 2004] и «Лондон-Инфо» [Лондон- Инфо 2006b].

[14] Со времен моего полевого исследования в 2008 году шко­ла значительно расширилась. Подробнее о ее деятельнос­ти можно узнать здесь:www.druzhba.org.uk.

[15] Первой в этом ряду была Лондонская школа русского язы­ка и литературы, учрежденная в 1999 году: www.russian-school.co.uk. В большинстве крупных городов Британии есть по крайней мере одна подобная школа. Вот несколь­ко примеров: www.znaniye.com;camrusschool.co.uk; www.russianedinburgh.org.uk. В ходе полевой работы в 2008 году я посетил шесть школ в Лондоне и две в Оксфорде, где в рамках включенного наблюдения присутствовал как на уроках, так и на внеклассных мероприятиях (включавших праздники и представления), а также провел формальные и неформальные интервью с педагогическим составом, ро­дителями и учениками этих школ.

[16] О новогоднем параде 2008 года и участии в нем «Дружбы» см.: [Англия 2007a; 2008b]. В 2008 году эта школа тоже участвовала в Лондонском фестивале на Темзе [Англия 2008с] и принимала участие в других мероприятиях рус­скоязычной диаспоры, например в фестивале «Пушкин в Великобритании» [Беван 2006]. Антропологический ана­лиз подобных мероприятий в Великобритании (особенно карнавала в Ноттинг-Хилле) см.: [Cohen 1993].

[17] Это также относится к интернет-сайтам, рекламирующим русскоязычные объединения и СМИ в Великобритании. Интернет-форумы и группы в социальных сетях, учреж­денные русскоговорящими жителями Британии, тоже иг­рают роль в театрализованном и ориентированном на по­каз действе сообщества. Так как моя полевая работа не включала в себя онлайн-этнографии в каком бы то ни было виде, отсылаю за подробным анализом этой сферы к работе Оксаны Моргуновой [Morgunova 2007].

[18] Для ознакомления с форматом этих газет см. статью Кон­стантина Рожнова «Газетный мир русскоязычного Лон­дона»: newsvote.bbc.co.uk/hi/russian/uk/newsid_6394000/ 6394125.stm.

[19] Например, постоянная рубрика «Профессия — родитель» в газете «Лондон-Инфо», которая велась с 2004-го по 2008 год преподавателями школы «Русская гимназия № 1».

[20] Например, постоянный раздел «Юридический ликбез» в газете «Лондон-Инфо», который с 2004-го по 2008 год велся сотрудниками юридической фирмы «Law Firm Ltd».

[21] В 2003—2004 годах газета «Лондон-Инфо» вела регуляр­ную рубрику, которая вначале называлась «Община», затем «Наши на Альбионе», потом «Русский Лондон» и в конце концов «Русская Британия». В ней рассказывалось о раз­ных аспектах жизни «простых» русскоговорящих мигран­тов Соединенного Королевства.

[22] См., например, репортаж, освещающий присутствие прин­ца на соревнованиях по поло «Кубок Ивана Грозного» в 2007 году [Лондонский курьер 2008].

[23] Например, Стивен Далзиель, исполнительный директор Российско-Британской торговой палаты [Григорян 2008]; или британский студент, который воскликнул как-то: «Мне нужно было родиться русским!» [Лондон-Инфо 2004b]; или историк, занимающийся Россией, профессор Доминик Ливен [Лондон-Инфо 2006c]; или парламентарий от Челси и Фулхема Грег Хэндс, провозгласивший русских «своей любимой нацией» [Англия 2007b].

[24] См., например, очень разные колонки Михаила Охерова, Михаила Макаренкова и Наташи Мороз в газете «Лон- дон-Инфо».

[25] См., например: [Григорян 2007]. См. также: [Лондон-Инфо 2005] — обзор фестиваля «Русская зима» 2005 года, оза­главленный с аллюзией на «Там русский дух, там Русью пахнет».

[26] Судя по интервью с более чем сотней мигрантов, более 75% которых активно участвуют в деятельности сообщества в том или ином виде.

[27] Два наиболее очевидных примера — это портал русско­язычного сообщества (www.russian-council.co.uk) и «Об­щина» (www.obshina.org). См. обзор истории последней организации, представленный как серия перформансов: www.obshina.org/community/documents/download/istoriya-russkoyazychnoy-ob....

[28] Материалы по первому форуму см., например: [Байкаль- цев 2007]. Анализ более общего политического подтекста этого события см.: [Byford 2012: 727—732].

[29] См.: www.russian-council.co.uk.

[30] См., например: www.obshina.org/news/—otkrytoe-pis_mo-rossiyskih-sootechestvennikov-pr....

[31] Например, форум 2008 года придал большое значение программной речи старой княгини как «представитель­ницы русской аристократии» в Соединенном Королевст­ве. Тем не менее сама «аристократия», живущая здесь с до­революционных времен, едва ли является значительной составляющей диаспоры в современной Британии, осо­бенно если сравнивать эту группу, например, с «олигар­хами». Последние как раз представляют куда более види­мую часть русского присутствия в Великобритании, но группа эта, состоящая из обеспеченных бизнесменов, не проявляет ни малейшего интереса к форуму соотечествен­ников и не представлена на нем никаким образом, отдавая предпочтение собственным закрытым кругам общения.

Опубликовано в журнале:

«НЛО» 2014, №3(127)

РОССИЯ И КИТАЙ БУДУТ ВНЕДРЯТЬ ПРИНЦИПЫ «ЗЕЛЕНОЙ ЭКОНОМИКИ»

Россия и Китай будут совместно оценивать экологические риски при реализации крупных инфраструктурных проектов - такое решение было принято по итогам переговоров главы Минприроды России Сергея Донского с Министром охраны окружающей среды Китайской Народной Республики Чжоу Шэнсянем. Переговоры состоялись в рамках прошедшего в Минприроды России 10-12 сентября 9-го заседания Подкомиссии по сотрудничеству в области охраны окружающей среды Российско-Китайской Комиссии по подготовке регулярных встреч глав правительств, сообщает пресс-служба Минприроды.

Китайская сторона проинформировала о программе по предотвращению загрязнения реки Сунгари. Принятые меры позволили значительно улучшить состояние водного объекта, в том числе это сказалось на восстановлении популяций таких видов рыб как осетр, кета и др.

Сергей Донской отметил активную работу двух стран в области защиты окружающей среды: «Россия придает особое значение мерам по очистке Сунгари, и высоко ценит меры, предпринимаемые китайской стороной для улучшения состояния реки».

В свою очередь Ч.Шэнсянь подчеркнул, что страны сплотились в решении экологических проблем после аварии на реке Сунгари (2005 г.).

В рамках Дорожной карты по разработке совместного правового механизма обмена информацией об оценке воздействия проектов хозяйственной деятельности на окружающую среду (ОВОС), реализация которых может оказывать негативное трансграничное воздействие, рабочая группа отобрала три проекта для проведения сравнительного анализа процедур ОВОС: совместное сооружение железнодорожного моста Тунцзян-Нижнеленинское (Еврейская автономная область), приграничный комплекс по хранению и переработке нефтепродуктов «Амур-Хайхэ» (Амурская область), освоение Березовского железорудного месторождения в Забайкальском крае.

Для выявления сходства и различий в процедурах ОВОС на предложенных примерах стороны предварительно договорились провести семинар с участием экспертов и представителей науки в Китае в 2015 г.

Глава Минприроды России отметил, что внедрение принципов «зелёной» экономики полностью отвечает вызовам современной природоохранной повестки дня: «Мы приветствуем и всесторонне разделяем принципы «зелёной» экономики. Примером практической работы по данному направлению можно считать принятие Федерального закона, направленного на модернизацию производств за счет внедрения наилучших доступных технологий».

В ходе переговоров С. Донской отметил также значительный прогресс в работе двух стран при проведении мониторинга трансграничных вод и развитии приграничных особо охраняемых территорий. Кроме того, он отметил высокий уровень качества разработанного специалистами двух стран механизма оповещения и реагирования на возникающие на трансграничных участках экологические ситуации.

Представители китайской стороны полностью поддержали инициативу о расширении российско-китайского сотрудничества по направлению «зелёных» технологий, а также отметили высокий уровень удовлетворенности реализацией текущей повестки дня в рамках работы Подкомиссии.

По итогам встречи стороны подписали протокол, в котором, в частности, выразили готовность содействовать укреплению природоохранного взаимодействия в рамках ШОС и БРИКС, а также других механизмов регионального сотрудничества. Помимо этого стороны договорились активизировать работу над проектом Концепции стран ШОС в области охраны окружающей среды.

Численность снежного барса в Саяно-Шушенском заповеднике увеличилась до 7 особей

Проверка фотоловушек в начале сентября подтвердила факт обитания на территории Саяно-Шушенского заповедника снежного барса с выводком из трех котят.

В ходе полевых исследований лета 2014 года в Саяно-Шушенском заповеднике проводился регулярный мониторинг диких животных с помощью фотоловушек, установленных на его территории. По результатам обследования ловушек, осуществленного в начале августа, было идентифицировано 4 снежных барса - три взрослых самца и 1 самка. Тогда же сотрудники заповедника предположили, что самка водит выводок.

На фото зафиксирована самка снежного барса с тремя котятами. Это означает, что численность снежных барсов на территории заповедника в настоящее время составляет, как минимум, 7 особей. Таким образом, можно говорить о том, что численность группировки снежного барса в Саяно-Шушенском заповеднике, которая оценивалась специалистами в 7-8 зверей, близка к своему восстановлению.

Согласно материалам исследований, в период с 2008 по 2013 гг. в заповеднике обитало 7-8 особей ирбиса. При этом в брачный период с других территорий приходили 1-2 самца, которые после гона уходили. Однако с 2008 года факты рождения потомства не были ни разу зарегистрированы.

Ирбисы заселяют территорию, пригодную для обитания, семьями во главе с доминирующей самкой. Подростки оставляют места рождения и уходят, предположительно, в южном направлении.

По словам директора департамента государственной политики и регулирования в сфере охраны окружающей среды Минприроды России Дмитрия Белановича, снижение численности снежного ирбиса в СШГЗ было отмечено в последние 2 года. Оно обусловлено трагической гибелью взрослой самки, которая не смогла "вывести" своих котят к периоду гона и обеспечить стабильность численности.

По оценкам специалистов, численность барса в размере 7-8 особей (3-4 взрослых и 2-3 молодых) является оптимальной на территории заповедника. Благодаря системной реализации проектов по сохранению и изучению снежного барса по итогам учетных работ 2014 года в Саяно-Шушенском заповеднике было идентифицировано 4 снежных барса - три взрослых самца и одна самка. С рождением трех котят численность группировки достигла 7 особей.

Согласно данным специалистов, группировка снежного барса, расположенная в пределах Саяно-Шушенского заповедника и его охранной зоны, является наиболее северной группировкой его мирового ареала и при этом наиболее стабильной в Южной Сибири.

Учёные Сыктывкарского лесного института приняли участие в конгрессе Европейской ассоциации региональной науки в Санкт-Петербурге

54-й конгресс 2014 года, включенный в программу Года науки Россия-ЕС 2014, проходил с 26 по 29 августа 2014 года на территории Смольного комплекса Санкт-Петербургского государственного университета.

В нём приняли участие около тысячи ведущих мировых экспертов в области региональных исследований, а также представители Министерства регионального развития РФ, Министерства экономического развития РФ, правительства Санкт-Петербурга, правительства Ленинградской области и члены Русского географического общества.

Центральная тема конгресса была посвящена лучшим практикам в области регионального развития и глобализации. Доклады выдающихся ученых США, Европы, России и стран СНГ были посвящены факторам устойчивого регионального развития и его пространственным аспектам, развитию инноваций и малого бизнеса в регионах, проблемам транспорта и инфраструктуры, вопросам окружающей среды и природных ресурсов. Значительная часть докладов рассматривала актуальные вопросы развития северных и арктических территорий.

Научная программа конгресса включала проведение пленарных заседаний, круглых столов и специальных сессий. Доклады ученых СЛИ были представлены на специальной сессии, посвященной северным лесам и ведению хозяйства в них. Это мероприятие проходило под председательством директора СЛИ профессора Валентины Жиделевой.

Доклад Валентины Жиделевой был посвящен концептуальным основам устойчивого развития бореальных лесов в современной экономике. Заведующий кафедрой "Лесного хозяйства" профессор Владимир Пахучий в своем докладе представил результаты многолетних исследований девственных лесов Европейского Северо-Востока. О роли лесного планирования в развитии устойчивого лесоуправления рассказал руководитель Центра ГИС-технологий Владимир Акишин. Работа сессии привлекла внимание зарубежных коллег. Доклады представителей СЛИ вызвали интерес у исследователей из университетов Австрии и Польши.

Участие СЛИ в конгрессе такого уровня - свидетельство о значительном вкладе ученых института в выполнение актуальных исследований проблем устойчивого регионального развития. А работа специальной "лесной" сессии в рамках Конгресса говорит о понимании со стороны международного сообщества, важности исследований северных лесов и значительной роли лесного хозяйства в устойчивом развитии.

Посол Казахстана в Объединенных Арабских Эмиратах Кайрат Лама Шариф передал приглашение от Президента Казахстана Нурсултана Назарбаева президенту ОАЭ шейху Халифе бен Заид Аль Нахайяну посетить EXPO-201.

Президент Объединенных Арабских Эмиратов шейх Халифа бен Заид Аль Нахайян получил приглашение от президента Казахстана Нурсултана Назарбаева посетить EXPO-2017, которая пройдет в столице Казахстана Астане с 10 июня по 10 сентября 2017 года.

Заместитель министра по делам президента Ахмед Джума Аль Зааби получил данное приглашение от посла Казахстана в ОАЭ Кайрата Лама Шарифа.

С начала года в киевском офисе исламской организации Альраид, сертифицирующей продукты из Украины для мусульманских стран, заметно добавилось работы. «Раньше к нам ежемесячно обращалось не более десяти компаний, но с весны этого года их количество выросло вдвое»,- говорит Олег Гузик, руководитель пресс-службы организации.

Наплыв желающих поставлять товары в страны Ближнего Востока и Азии объясняется чередой запретов на поставки украинских продуктов в Россию. С начала года россияне отказались от украинских кондитерских изделий, молока, мяса, рыбных и овощных консервов, картофеля и даже лука. И если в прошлом году в РФ отечественные продовольственные компании поставили продуктов на $1 млрд, то лишь за полугодие экспорт северному соседу сократился на $300 млн.

Вот и приходится украинцам цепляться даже за самые удаленные и экзотические рынки: остров Маврикий и Мьянма сегодня заменяют Москву и Кострому.

Директор Белоцерковской агропромышленной группы Сергей Онокий рассказывает, что его компания продает сухое молоко в любую точку мира, где только может найти покупателя. В Россию группа поставляла продукцию не часто, но сейчас, после ухудшения торговых отношений, даже не рассчитывает на этот близкий, но сложный рынок.

Новые Горизонты: Украинские производители выводят свою продукцию на рынки Ближнего Востока и Азии

Восточные рассказы

Поставлять в исламские страны можно только халяльную продукцию, то есть такую, которая произведена в точном соответствии с законами шариата. В компании Мироновский хлебопродукт (МХП), крупнейшем в Украине производителе мяса курицы (ТМ Наша Ряба), рассказывают, что для этого они подстроили под исламские требования даже процедуру убоя. «Если вкратце, то птица не должна убиваться током, а только оглушаться»,- рассказывает куратор экспортных поставок компании Сергей Горбенко. К МХП прикомандированы два представителя Альраид, которые следят за производством и читают молитвы во время умерщвления птицы.

Все эти ритуалы в МХП практикуются неслучайно — в этом году благодаря этим нововведениям компания вышла на рынки большинства стран Персидского залива, в частности Объединенных Арабских Эмиратов (ОАЭ), Омана, Йемена, Катара, Кувейта и Бахрейна. А рост объема продаж в эти страны сопоставим с тем падением, которое было у компании из-за российских запретов.

Да и в целом украинская птица взяла курс на Азию. Наибольшим импортером мяса курицы в этом году стал Ирак, вытеснив традиционного лидера — Россию. За семь месяцев эта исламская страна увеличила закупки в Украине втрое — до 22 тыс. т, что составляет 28% от всего экспорта курицы, рассказали в Украинском клубе аграрного бизнеса.

Ситуация с мясом птицы — хороший пример отказа от российского рынка без значительных потерь для отрасли за счет диверсификации. Но он далеко не единственный. Всего спустя месяц после того, как Россия закрыла свой рынок для украинских плодоовощных консервов, Нежинский консервный завод, входящий в структуру Fozzy Group, нашел покупателей своей продукции в Таиланде и ОАЭ. Заменить российский рынок, куда компания поставляла порядка 5 тыс. т, эти потребители пока не могут. Но на заводе не теряют оптимизма. Интерес дистрибутора из ОАЭ был настолько высоким, что в первый же заказ он включил половину ассортимента предприятия, рассказала бренд-менеджер компании Ольга Матюшко. Кроме того, завод поставляет свою продукцию еще в десяток стран — наиболее успешно она продается в США и Прибалтике.

Молочные реки

Чтобы сгладить последствия российской блокады, молочным предприятиям, в отличие от компаний из других отраслей, пришлось не только искать новые рынки, но и пересмотреть ассортимент выпускаемой продукции.

В 2013 году украинские молочники экспортировали продукции на $720 млн, из которых $450 млн приносили продажи в России, рассказывает Вадим Чагаровский, член наблюдательного совета компании Терра Фуд и председатель Союза молочных предприятий Украины. Львиную долю экспорта в РФ составляли сыры. Аннексия Крыма и напряжение на востоке Украины минувшей весной насторожило украинских производителей. И они спешно начали уменьшать объемы выпуска сыра. «Компании диверсифицировали риски, нарастив выпуск сливочного масла и сухого обезжиренного молока, востребованных на других рынках»,- говорит Чагаровский.

Сухое молоко и масло заводы выпускали и раньше, в период сезонного увеличения надоев, то есть начиная с мая. Но сейчас они начали эту работу на два месяца раньше. И не прогадали, когда к середине лета россияне практически полностью запретили ввоз молочной продукции. По словам Чагаровского, сухое молоко и масло помогли отечественным компаниям удержать уровень доходов от экспорта на прошлогоднем уровне. Место российского покупателя заняли потребители из Азии, Африки и Ближнего Востока.

Одним из наиболее перспективных рынков Чагаровский называет Алжир. Тонна сухого молока из Украины там стоит на $300 дешевле европейского. Это преимущество появилось не так давно благодаря девальвации гривны.

Помогает молочникам и то, что страны Таможенного союза не имеют консолидированной позиции по отношению к Украине,- Казахстан и Беларусь не спешат следовать примеру «старшего брата» и запрещать ввоз украинского продукта. «Мы увеличили поставки сухих молочных продуктов в Казахстан, ищем покупателей в Центральной Азии»,- сообщил Сергей Трифонов, директор по связям с инвесторами группы компаний Милкиленд. Эта компания экспортирует около трети всего украинского сыра. Свыше 60% внешних продаж компании приходилось на Россию.

Окно приоткрылось

Российская блокада стимулирует украинские компании использовать возможности зоны свободной торговли с ЕС, уверен эксперт УКАБ Игорь Остапчук. Хороший пример: поставки мяса курицы в Голландию, которая сегодня занимает второе место после Ирака по импорту этого продукта из Украины,- более 10% общего объема. А ведь еще год назад туда поставлялись лишь небольшие пробные партии.

Но все равно пока европейский рынок, из-за которого и началось противостояние России и Украины, не слишком гостеприимен для украинских компаний. Сложность сертификации, а также повышенная конкуренция не позволяют им чувствовать себя в ЕС хорошо.

По словам Горбенко из МХП, компания проходила процедуру аккредитации для выхода на рынок ЕС несколько лет и только с 2013-го начала совершать туда поставки.

По словам Трифонова из Милкиленда, предприятие получило много замечаний от европейцев, связанных с производством и продукцией. И несмотря на то что все они уже учтены, украинцы ожидают получения доступа на рынок ЕС лишь через год-полтора.

Впрочем, попытки завоевать Европу отечественные производители все равно предпринимают. Тот же Милкиленд планирует частично компенсировать потери российского рынка за счет своего польского завода Милкиленд Островия. Тот должен расширить поставки сыров, сухой сыворотки и белкового концентрата в ЕС.

Идут в Европу не только молочники. До введения российского запрета около 85% внешних продаж компании Биотрейд (безалкогольные напитки ТМ Биола) приходилось на РФ, остальное — на Беларусь, Молдову, Таджикистан, Грузию, Израиль. Чтобы уменьшить потери, производитель возобновил поставки в Латвию и другие страны Евросоюза.

В Витмарк-Украина (ТМ Jaffa, Наш сок), одной из крупнейших компаний по производству соков и детского питания, также уверяют, что завязали торговые отношения не только в странах Азии, но и в ЕС.

Некоторым компаниям завоевывать этот рынок проще. У кондитерской корпорации Roshen, например, есть свои заводы в Венгрии и Литве, благодаря которым компания расширяет сбыт в Юго-Восточной и Центральной Европе, а также Испании, Италии и Великобритании.

Старые песни

Впрочем, не все предприниматели рассчитывают на новые рынки. Для многих идеальным вариантом было бы возобновление нормальных торговых отношений с Россией.

Владимир Чернышенко, совладелец комбината Тепличный, который специализируется на выращивании овощей, понимает, что свою продукцию он не сможет продать в Европу никогда. Российские запреты пока не затронули его бизнес. «Но если нашу продукцию заблокируют — будет катастрофа, альтернативного рынка не найти»,- говорит предприниматель. Европа закупает более дешевые томаты в Испании, Португалии и Северной Африке.

Подобные пророссийские настроения среди украинских предпринимателей встречаются нередко. Чагаровский, например, не ждет манны небесной от рынка ЕС для своей отрасли: европейский рынок сыра тесный, имеет давнюю историю и предпочтения, а остальная молочка зависит от квот. Годовой объем беспошлинного ввоза этой продукции в ЕС ограничен 8 тыс. т. Для Украины, выпускающей свыше 1 млн т, это мизерный объем. Возврат же к поставкам в РФ позволил бы отрасли чувствовать себя хорошо.

Как и многие другие, Чагаровский надеется, что рано или поздно все вернется на круги своя. Ведь доля украинских сыров на рынке северного соседа внушительная — порядка 14%. Отказ от украинской продукции неизбежно приведет к подорожанию сыров, тем более что дешевый продукт уже и так стоит дороже. Мол, долго на антиукраинской диете Россия не продержится.

Отмены молочного запрета эксперт ожидает уже этой осенью. И тогда о поиске альтернативных рынков можно будет позабыть — до следующего кризиса как минимум.

Arafnews по материалам Daily News Egypt/ Министр промышленности Египта призвал компании, экспортирующие в Россию, открывать партнерские офисы в Москве для продвижения своей продукции.

Во время своего визита в Москву министр промышленности и внешней торговли Мунир Фахри Абд ан-Нур поручил торговому представительству посольства Египта изучить возможность расширения сети демонстрационных залов, где выставлялась бы египетская продукция.

Абд ан-Нур отметил в своем заявлении, что его обращение к египетским предпринимателям прозвучало, чтобы «гарантировать соответствующую долю рынка» для египетской продукции в России.

Абдель Нур посещает Россию на этой неделе, намереваясь принять участие в понедельник в церемонии открытия египетского павильона на выставке World Food Moscow, в работе которой участвуют 64 египетские компании. Он также будет присутствовать на открытии египетско-российского бизнес-форума, для участия в котором соберутся бизнесмены с обеих сторон.

После встречи с министром сельского хозяйства РФ Николаем Федоровым Абд ан-Нур заявил, что экономические отношения между двумя странами будут «нарастать», сообщает Государственная информационная служба Египта (SIS).

В условиях действия запрета на импорт продукции из стран ЕС, Египет начнет экспортировать свою сельскохозяйственную продукцию в Россию, сообщает SIS. Информационная служба также передает, что во время встречи обе страны обсудили потенциал египетских продуктов для удовлетворения потребностей российских потребителей.

Ранее в августе президент Абд аль-Фаттах аль-Сиси встретился с президентом России Владимиром Путиным, чтобы обсудить вопросы двустороннего сотрудничества в экономической и политической областях. По итогам этого визита Путин объявил, что его страна поставит в Египет 5 млн. тонн пшеницы в течение года.

В ходе визита ас-Сиси также согласовал с Путиным вопрос создания совместной российской промышленной зоны в рамках нового проекта Суэцкого канала в стране. Правительство России также одобрил предложение Египта начать переговоры о создании зоны свободной торговли между Египтом и странами Таможенного союза - Россией, Белоруссией и Казахстаном.

Arafnewsпо материалам ANSAmed/ Официальный визит министра иностранных дел Туниса Монжи Хамди в Москву в начале сентября с.г. завершился заключением предварительного соглашения о предоставлении Тунису российского займа на сумму US$500 млн.

Тунис заявил, что готов экспортировать в Россию ряд продуктов, включая оливковое масло. «Мы также готовы поставлять в Россию продукты, которые она не получает от стран Европейского Союза», - сказал Хамди после встречи с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым.

Запланированные на будущее встречи с российскими делегациями будут посвящены дальнейшему улучшению торговых отношений между двумя странами и укреплению двусторонних связей.

Поездка министра в Россию состоялась незадолго до конференции «InvestirenTunisie, Start-uppourladémocracie», проведение которой активно лоббировал премьер-министр Джомаа, рассчитывающий "перезапустить" экономику страны на международном уровне. Эта конференция – хороший повод обсудить инвестиционные возможности Туниса в различных секторах, например, таких как промышленность, энергетика, сельское хозяйство, торговля и инновационные технологий, а также шанс внушить национальным и международным инвесторам дополнительную уверенность в перспективах Туниса.

Президент некоммерческого партнерства «Объединение перевозчиков Сибири», председатель филиала Ассоциации Международных Автомобильных Перевозчиков (АСМАП)по СФО Вячеслав Трунаев рассказал о возможных последствиях для малого и среднего грузового автобизнеса России после вступления в ВТО, а также - кому в Таможенном союзе фурами возить хорошо. В беседе также принял участие руководитель транспортного подразделения компании "КТ Континент" Алексей Лядусов.

Пролог

Вячеслав Трунаев: На дороги России придут более конкурентоспособные иностранные перевозчики: с совершенной системой налогообложения, лизингом и благоприятной кредитной политикой. Если говорить о конкуренции с теми же казахстанскими автоперевозчиками, то у них НДС 12% против 18% российских. Наше топливо в Казахстане стоит 25 рублей, а у нас дизель - 35. Мы говорим об этом с горечью. Не нужно российским автоперевозчикам помогать, но хотя бы не мешайте! Взять те же весенние сезонные ограничения: они начинаются с запада на восток страны и продолжаются в общей сложности 3-4 месяца.

Где ещё вы найдёте бизнес, который может себе позволить ¼ отчётного времени вообще не работать?

ChinaLogist: Вячеслав Станиславович, что сейчас происходит с автоперевозками в России, в том числе с международными? Было очень много споров с казахами по поводу условий работы, затем конфликт с ФТС. Вообще, как сейчас обстоят дела в грузовом автобизнесе России?

Вся хронология спора АСМАП и ФТС отражена на официальном сайте. Что касается темы конкуренции в контексте Таможенного союза, к сожалению, выиграли белоруссы и казахи - все, кроме россиян. Я сейчас говорю о китайском сегменте грузопотоков. Казахские коллеги находятся в преимущественном положении. Почему?

Во-первых, убрали транспортную инспекцию с российско-казахской границы. Оттуда идут грузы из КНР с нарушениями требований касательно перевозки из/в третьих стран. Построили на погранпереходах терминалы, маркируют грузы как казахские и спокойно едут дальше.

Во-вторых, россиян фактически вытеснили со вкусного китайского направления. Мой коллега Алексей, который сидит сейчас рядом, подтвердит, что круговой рейс из КНР до Москвы и обратно стоит порядка 10 тыс. долларов США. Причем основные затраты перевозчик несет при отправке грузов в западную часть страны.

Алексей Лядусов: Фрахт фуры из Новосибирска в Москву составляет порядка 400 тыс. рублей. Казахи, когда едут в Москву, берут за фрахт 200 тысяч, плюс российские грузы задорого из Москвы - в итоге получается высокая рентабельность перевозки.

Вячеслав Трунаев: Казахи быстро смикитили, что направление денежное и перспективное. Китай - громадный грузоотправитель! В итоге российских перевозчиков попросту выдавили из этой ниши.

С июля 2014 года российским грузовым автомобилям запретили въезд в Китай с территории Казахстана. Казахи просят у полпреда Виктора Толоконского денег для инвестирования в строительство крупных ТЛК на восточном направлении - Бахты, Капчагай, Зимунай. Руководство Восточноказахстанской области просит, чтобы РФ вложила средства в оснащение современных терминалов, красиво объясняет экономику проекта, как это будет "выгодно" и "замечательно" для российских коллег. Понимаете, до чего уже дошли?

Получается, это будет нам невыгодно?

Да конечно! Мы должны работать там, имеем полное право, китайское разрешение, в конце концов. Номинально казахи пропускают наши машины. Не пускают россиян китайские транспортные инспекции, мотивируя запрет тем, что мы везем грузы из третьей страны. Они путают понятие в/из третьих стран и двустороннюю перевозку. Казахи же везут именно в/из третьих стран - забирают груз в Китае и везут его в Россию через свою территорию. Делают определенные манипуляции, меняют бирочки, объявляют этот груз казахстанским и спокойно везут себе, куда хотят. С одним и тем же пожелтевшим разрешением могут хоть круглый год кататься. Наших транспортников убрали с казахско-российской границы, фактически, контролировать соседей у себя мы не можем. Россия сильно потеряла в конкурентоспособности: у нас и НДС выше, и топливо дороже.

Вы упомянули о том, что если положение дел будет и дальше сохранятся на этом уровне, отрасль ждёт тотальный крах...

Алексей Лядусов: Сезонные ограничения - серьезный препон, не позволяющий транспортным компаниям РФ нормально работать. Фактически, бизнес убивают! Нам предлагают постоять, поремонтироваться и т.д. В это же время с автопредпринимателей по-прежнему в полном объеме взимают налоги, ну а если мы не пожелаем платить, то обязаны снять с учета технику. Абсурдная ситуация!

У меня работают люди, их необходимо обеспечивать зарплатой. Сама по себе отрасль грузоперевозок сегодня становится настолько малодоходной, что мы не можем себе позволить себе стоять месяц-два, ничего не делая! География автоперевозок у нас – от Санкт-Петербурга до Владивостока. Обводные дороги далеко не везде есть и, как правило, мы заезжаем на муниципальные территориальные дороги. Тем самым власти пытаются сделать из каждого законопослушного гражданина нарушителя.

Конечно, дороги сохранять надо, хотя они плохого качества и не выдерживают вообще никаких нагрузок. Наше предложение - чтобы абсолютно все перевозчики – не имеет значения, какую группу груза ты везешь (обычно это стройматериалы, ГСМ, продукты питания), - попали под ограничение на ось 8 тонн, так хотя бы реально сохранить дороги и дать возможность в период паводка, когда трассы тотально разрушаются, не долбить асфальт. На шоссе, где у нас возили в НСО нефть (по Северному объезду), уже были проблемы, когда наливняки, возя топливо из Барабинска, разбили новую дорогу, потому что была весна и распутица.

Второй момент – согласно 504 постановлению Правительства РФ, с российских автоперевозчиков до 2015 года введут оплату проезда по федеральным трассам по 3-50 р. за километр. Соответственно, казахи эти деньги платить не будут. Казахи могут ездить весной и долбить наши дороги, им ничего не надо платить, они заправляются топливом на 30% дешевле, чем россияне.

Поговаривают, что китайцы активно вкладывают деньги в транспортную отрасль Казахстана и будут активно шагать и развиваться на территории России под прикрытием казахов.

Вячеслав Трунаев: В бизнесе вакуума не бывает. Перевозки грузов развиваются не благодаря, а вопреки запретам. Экономика и транспорт – это как организм и его кровеносная система. Никакими запретами не удастся задушить транспортировку товаров от продавца к потребителю. Товары всё равно будут перевозиться! Но если запрещать тут, мы порождаем коррупционную систему: всё равно кому-то заплатят и провезут куда нужно. Но при этом разрушат дороги и потеряют от такой системы все: бюджет потеряет налоги, кто-то нагреется на сиюминутных решениях, но груз все равно перевезется. АСМАП всегда обращается к власти с призывом более скрупулёзно и взвешенно подходить к решению проблем.

АСМАП на безвозмездной основе всегда готовы выступить в качестве эксперта. В профессиональных объединениях всегда есть передовые руководители АТП, которые успешно строят свой бизнес, которые готовы поделиться опытом. У них есть свое видение проблем. Мы говорим: создавайте общественные советы экспертов, куда должны входить не пенсионеры-генералы, которые уже отработали своё ещё в советское время. Нужны современные руководители отрасли, которые могут поделиться своими знаниями и опытом. Вот один из способов решения проблемы. Власть глуха… Не знаю, почему.

Раньше АСМАП выступала против запретов. Сейчас мы поддерживаем стремление государства сохранить дороги. Но давайте эту процедуру сделаем грамотно – не глухим запретом, когда машина свыше 5 тонн не может выехать с базы. Поднять планку до 8 тонн. Мы вели переговоры с нашими контрагентами. Они согласны возить не по 20 тонн, а дробно. Готовы даже платить сумму фрахта, перевозя не 20, а 10 тонн. Это люди новой формации, они с пониманием относятся к делу. Понимают, что дороги нужно сохранить. Нет!

Из года в год слышится окрик: стоять! бояться! Но никто не стоит и никто не боится. Всё равно все перевозят грузы, но дороги при этом разрушаются. И взятки платятся... На дорогах, как правило, всё решает человеческий фактор – водитель + инспектор. Они всегда договорятся!

Конечно, для острастки будет 2-3 показательных суда в год, как правило, в начале и конце отчётного периода. А вот вся середин будет заполнена «сенокосом». Алексей правильно сказал – он считает себестоимость каждого транспортного средства как грамотный руководитель. Все цифры выстраданы практикой работы.

Почему безмолвствуют люди, которые отвечают за диалог власти с общественными организациями? В результате чего возникает затор продвижения любого конструктивного предложения?

Вячеслав Трунаев: Восемь лет АСМАП пишет письма по этому поводу в Минтранс. Но недавно в Москве мне один чиновник в кулуарной беседе сказал с улыбкой, мол, хватит дурью заниматься. Чиновники видят наши письма, поскольку они идут даже на имя Президента РФ, премьер-министра. Мы жалуемся на те или иные распоряжения профильных ведомств – Минтранса, Автодора. Как происходит процедура получения писем? Помощник президента получает письмо: на кого жалуются? На Минтранс. Отписывается на Минтранс. Приходит письмо в Минтранс. Там его внимательно читают и объясняют, почему наши требования не имеют под собой почвы. Ответ пересылается в приёмную Президента, а дальше уже к нам. Мы его читаем дружно и весело хохочем. Последний год даже уже перестали писать эти письма – бесполезное это занятие.

Вот как происходит процедура обращений профессиональных объединений, которые профессионально прописывают тот или иной вопрос...

Представителей ведомств не интересует мнение людей, которые хотя решить проблему?

Вячеслав Трунаев: Согласно логике документооборота вывод напрашивается именно такой. Более того, за отдельными распоряжениями и приказами профильного министерства явно просматривается какая-то коррупционная составляющая: это и приказ №36, когда нас заставляют оснащать транспортные средства тахографами. Пример: собственник приобретает европейскую машину со штатным тахографом. Все европейское сообщество пользуется такими тахографами, соблюдая систему режим труда и отдыха на основании этого прибора. Россиянина же заставляют покупать новый тахограф! Снять штатный аппарат и поставить отечественный. Понятно же, что здесь кто-то настолько заинтересован производить и реализовывать эти приборчики, что вся отрасль плачет горькими слезами. Более того – уже ФАС вмешался в ситуацию – и всё равно властям по барабану!

Алексей Лядусов: На самом деле, тахографы – вещь такая, которая нам ещё аукнется. Ввели их с 1 апреля 2014 года, опять-таки, ввести ввели, а дорожная инфраструктура вообще не готова к этому. Мотив того, что водители ездят на износ и утомлены работой, случаются ДТП, конечно, имеет под собой основу. Но вот когда фуры начнут вставать на дороге и выстаивать 15 минут, особенно в ночное время, это приведет к такому всплеску аварийности, бандитизма (ведь машины с многомиллионными грузами стоят в лесах и полях), что это благо приведёт отрасль в никуда: произойдёт катастрофа. Опять-таки, очень сильно снизится интенсивность движения транспорта, ведь у нас не Европа, расстояния между населенными пунктами очень большие. Отрасль перестанет быть интересной для грузоотправителей! Сроки доставки из Москвы в Новосибирск будут такие, что проще довезти чем угодно, только не автотранспортом.

Если рейс на Москву занимал 12-14 дней, то сейчас будет длиться 21-24 дня. Поездом быстрее!

Вячеслав Трунаев: Мы за то, чтобы водители отдыхали. Но ведь нужна соответствующая инфраструктура на российских дорогах. Нужны комфортные парковочные места, где можно не просто безопасно поставить машину под охрану, но и отдохнуть, покушать, принять душ и так далее. Но не бросать фуру на трассе. Там ведь даже карманов нет зачастую, а уж про зиму и говорить нечего!

Трехполосная федеральная трасса – где встать водителю? Ведь он может быть ограблен и убит, в лучшем случае покалечен разбойниками большой дороги. Мы все прекрасно знаем эти места.

А что это за места?

Вячеслав Трунаев: В Кемеровской области, например. Ряд случаев, когда злоумышленники с путепровода прыгали на тент – и это 21 век! – вспарывают тент, выбрасывают на дорогу груз, за фурой едет машина и подбирает товар. Водитель-дальнобойщик едет невооруженный, он просто боится высунуться: убьют сразу же. Следующий способ – на железнодорожном переезде. Машина останавливается, бросается «кошка» на двери контейнера, замок выламывается, груз быстренько выбрасывают и скрываются с места преступления. Подобных схем масса! Властям вначале необходимо привести в порядок инфраструктуру на дорогах и обеспечить безопасность, а потом уже требовать налоги. Это как в армии – солдата сначала накорми, обуй и одень, а потом требуй с него выполнения приказов.

Мы как налогоплательщики вправе требовать от власти ответа. Какой реакции вы ждете, выходя с этим предложением? Насколько быстро (в идеале) должна решиться эта «проблема дорог», пока отрасль окончательно не загнулась?

Вячеслав Трунаев: Весенние ограничения. Эта проблема в компетенции местных балансодержателей города или области, то есть, губернатора или мэра. Новосибирск может выступить в качестве тестовой площадки предложений перевозчиков. Даже федерального решения не нужно! Но я вас уверяю – никто и не подумает палец о палец ударить.

Неужели отрасль обречена?

Вячеслав Трунаев: Бытует такое расхожее мнение среди частных предпринимателей, что ладно и не помогает государство, но хоть бы не мешало работать. Ведь все на самоокупаемости.

Алексей Лядусов: На самом деле, у меня не такая грустная ситуация, как во многих других фирмах. Как ездили, так и будем ездить. Всё равно услуга будет востребована. Просто будет дополнительная нагрузка на карман конечного потребителя: коррупционная составляющая, поборы на дорогах и т.п. Никто не будет ездить по тахографам. Ни один водитель не встанет в поле и не выедет на обочину, на которой провалится его машина. Все будут ехать, как ездили, просто станет больше взяток. Всегда будет повод у контролирующего органа попросить благодарение за свои милости, и аппетиты будут расти.

Вячеслав Трунаев: Хотелось бы, чтобы эта информация дошла до нужных ушей. Новосибирск – город наукоёмкий. В Академгородке работает множество учёных-новаторов. Хотелось бы, чтобы в автоперевозках СФО и Новосибирский регион особенно также стал первым. Мы же не просим снисхождения к себе. Под эгидой сохранности дорог выдвигается конструктивные предложения о запуске пилотного проекта. Если получится – все регионы пойдут за нами. Мы хотим сохранить дороги, перевозя грузы.

Что касается малого и среднего бизнеса, мы выполняем важную социальную программу – не только зарабатываем деньги себе, но и создаем новые рабочие места, платим зарплаты и налоги благодаря грамотно выстроенной модели своего бизнеса. При этом мы хотим, чтобы нас не душили глупыми приказами и постановлениями.

Представим самый негативный сценарий развития событий: ничего не изменилось. Сколько ещё способна прожить подобная система?

Вячеслав Трунаев: Грузы будут перевозиться, но кто будет выполнять эту функцию – российский перевозчик или конкурентоспособный иностранный? Вопрос! При таком развитии событий Россия может потерять свой рынок, уступив зарубежным коллегам.

Мелкие компании будут поглощены крупными концернами?

Алексей Лядусов: Мелкие компании уже уходят с рынка, поскольку не способны конкурировать. Вариантов возможно множество: компании уйдут в Казахстан, будут регистрироваться там и платить туда налоги. Машина с казахскими номерами – это же счастье! Тахограф европейский, гаишники особо трогать не будут, дороги всегда открыты. По штрафам также не всё понятно, власти толком не научились собирать их с иностранцев. Налоги будем платить в Казахстан – и все.

Вячеслав Трунаев: Бизнес – как вода: всё равно проложит себе дорогу. Нельзя перекрыть этот ручеек. Бизнес в отличие от власти быстрее находит себе тропку, гораздо быстрее. При этом возможна потеря налоговых отчислений в регионы из-за неблагоприятных условий для развития бизнеса. Бизнесмен не станет учителем, потому что его призвание в предпринимательстве. Как в спорте, он будет заниматься своим делом и дальше, просто найдет подходящие для себя условия...

 Анна Сахарова

Совещание с вице-премьерами.

Повестка: о госгарантиях организациям ОПК, выполняющим оборонный заказ; о новом порядке оформления дорожно-транспортных происшествий; об итогах детской оздоровительной кампании и реконструкции центра отдыха «Орлёнок».

Д.Медведев: Несколько слов о документах. Я скоро, послезавтра, проведу специальное совещание по так называемым роботизированным комплексам. Конечно, такого рода комплексы нужны и для оборонки, и для обычной гражданской промышленности, без них невозможна модернизация оборонно-промышленного комплекса. В этом контексте хотел бы отметить, что недавно совсем, 9 сентября, мною подписано постановление, четвёртый уже в этом году специальный документ, распоряжение Правительства о предоставлении предприятиям оборонно-промышленного комплекса гарантий на срок до 5 лет в случае, когда они исполняют государственный оборонный заказ. Такая мера государственной поддержки позволит предприятиям оборонки в полном объёме и в установленные сроки, даже в условиях жёсткого бюджета, выполнить свои обязательства, выполнить гособоронзаказ, привлекая кредиты из внебюджетных источников. Особенно важно, что эта схема неплохо себя показала и будет работать далее. С учётом оптимизации структуры Правительства, включая целый ряд решений по органам управления, Рособоронзаказа и Рособоронпоставки, надеюсь, что это не отразится также на общей согласованной работе всех, кто отвечает за поставку продукции военно-промышленного назначения.

Теперь ещё несколько слов об изменениях в правилах дорожного движения. У нас страна на колесах, что называется, все ездят, поэтому новый порядок оформления дорожно-транспортных происшествий касается очень многих.

До последнего времени у водителей не было чёткого алгоритма, как действовать при соответствующей аварии, в случае ДТП.В большинстве случаев во избежание проблем со страховой компанией участники дорожно-транспортных происшествий предпочитают дождаться сотрудника полиции на месте. В результате это создаёт проблемы и самим им, и на дорогах пробки образуются, не говоря уже о той нагрузке, которая ложится на сотрудников нашей ГАИ.

Я изменил правила, порядок действий при ДТП. Он поможет упростить процедуру, сократить время оформления дорожно-транспортных происшествий. Соответствующие изменения внесены в Правила дорожного движения. Речь идёт о градации, или о делении, такого рода ДТП на различные виды, в зависимости от чего можно принять ту или иную модель поведения.

Игорь Иванович (обращаясь к И. Шувалову), несколько слов на эту тему скажите, потому что вы этой проблематикой в Правительстве занимаетесь. Пожалуйста.

И.Шувалов: Дмитрий Анатольевич, эти правила разрабатывались вместе с готовящимися поправками в закон об ОСАГО, и этот закон уже в новой редакции вступит в силу в октябре текущего года.

По этому закону для тех, кто застрахован в Московском регионе (это два субъекта Российской Федерации – город Москва и Московская область) и ещё в двух субъектах – это город Петербург и Ленинградская область, обязательное страхование, лимит, поднимается до 400 тыс. рублей. В остальных субъектах Российской Федерации будет действовать лимит 50 тыс. рублей.

По этим правилам, которые теперь Вы подписали, можно будет покинуть место происшествия, если между двумя участниками дорожно-транспортного происшествия нет разногласий.

Д.Медведев: Нет спора.

И.Шувалов: Нет спора. Будет произведена фото- или видеофиксация, и стороны будут понимать, что размер вот этого ущерба, как я сказал, в одних субъектах до 50 тыс. рублей и свыше, в других субъектах до 400 тыс. рублей. Если всё-таки спор между ними существует, то необходимо будет вызвать на место происшествия сотрудников полиции. По этим правилам в любом случае необходимо будет вызвать скорую помощь и полицию, если есть пострадавшие. Также вводится новое понятие, что можно оставить место происшествия без оформления, в случае если стороны расходятся таким образом, что повреждения совершенно незначительный характер носят и даже нет никаких материальных претензий – тогда не составляется оформление и не уведомляется полиция.

Д.Медведев: Надеюсь, что это будет применяться разумно и в Москве, и в других регионах. Действительно, когда вред незначительный и носит имущественный характер, нет спора между двумя участниками дорожно-транспортного происшествия, здесь можно разбираться в упрощённом порядке. Но во всех других случаях, в том числе, конечно, и случаях, когда причиняется вред здоровью, естественно, потребуется, как и раньше, вызов сотрудника полиции и, конечно, скорой помощи. Так что, будем надеяться, эти правила помогут разбираться с простыми ситуациями.

И.Шувалов: Дмитрий Анатольевич, как Вы сказали, как раз это применение европротокола в его классическом виде позволит, конечно, избежать вот этих длительных процедур оформления и оставлять место происшествия как можно быстрее, не создавая пробок.

Д.Медведев: Да. Особенно когда действительно почти нет никакого вреда, водитель вынужден стоять, ждать, пока приедет инспектор ДПС. На самом деле поводов для этого нет.

О строительстве и реконструкции объектов Всероссийского детского центра «Орлёнок»

Теперь ещё два документа, которые я подписал. Они касаются центра детского отдыха «Орлёнок». В общей сложности на реконструкцию выделяется свыше 2 млрд рублей. Работа на эту тему шла, я и сам посещал когда-то этот детский центр, наш известный лагерь. Поэтому, естественно, эта работа должна быть доведена до конца. Надеюсь, что уже в следующем году дети приедут в обновлённый, красивый и современный лагерь для отдыха. Ольга Юрьевна, как изменится «Орлёнок» после реконструкции? И можете коротко сказать вообще по итогам оздоровительной кампании. Она у нас завершена, есть определённые итоги.

О.Голодец: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Действительно, в исполнение Вашего поручения после Вашего посещения лагеря «Орлёнок» была разработана многолетняя программа приведения лагеря в порядок и развития его в соответствии с современными образовательными стандартами. В первую очередь программа рассчитана на то, чтобы создать хорошие условия для занятий ребят в современных творческих кружках, спортивных секциях и так далее. Поэтому первая сумма выделяется на создание центра «Олимпийская деревня». Площадь этого центра будет составлять 10 тыс. кв. м, центр будет включать в себя и кинозал, и новую столовую, и современную библиотеку, и современный спортивный комплекс. Ещё 640 млн предлагается выделить на завершение строительства многофункционального центра «Орлёнок» вместимостью 500 человек в смену. Центр будет введён в эксплуатацию уже в 2015 году, потому что проектные работы завершены, и уже мы преступаем к реальной работе по «Орлёнку».

Я напомню, что в течение года в «Орлёнке» отдыхает 14 тыс. человек, и это один из лагерей, которые являются лагерями федерального значения, где разрабатываются основные образовательные методики организации летней оздоровительной кампании, точно так же, как и в «Океане», и теперь у нас ещё лагерь «Артек».

Д.Медведев: В «Артеке», да.

О.Голодец: Всего за летнюю оздоровительную кампанию у нас отдохнуло 7 млн 410 тыс. детей – эта цифра превышает прошлогоднюю почти на 50 тыс. детишек. Отдых прошёл хорошо: были введены, действительно, новые образовательные программы, были профильные смены, ребятам удалось не только отдохнуть, но ещё и многие получили совершенно новые навыки, которые невозможно получить в условиях школы. Например, только в туристических походах туризмом занималось у нас 806 тыс. детей. В этом году была принята новая беспрецедентная программа отдыха в Крыму. 42 тыс. детей из 71 субъекта Федерации провели отдых в Крыму. Это было для ребят такое событие, и для всей страны это событие.

Д.Медведев: Ладно, хорошо.

На самом деле нам нужно развивать все наши федеральные центры оздоровления детей, и «Океан», и «Орлёнок», по которым я подписал распоряжение о выделении денег, и, конечно, теперь «Артек». На них должны равняться другие. Просто по понятным причинам всегда есть крупные такие, большие оздоровительные учреждения, которые задают планку оказания соответствующих услуг. И попутно хотел бы ещё обратить внимание на необходимость ускоренной подготовки нормативной базы для регулирования туристической деятельности. Безобразие в отрасли продолжается, несмотря на целый ряд решений, которые принимались. Наверное, это накопленный эффект. Тем не менее нужно там всё расчистить. Я новых поручений не даю, просто нужно отследить и максимально быстро подготовить документы как по линии Роспотребнадзора, так и по линии Министерства культуры и Правительства Российской Федерации.

О.Голодец: Да, хорошо.

Д.Медведев: Договорились. Если говорить о международных делах, Алексей Валентинович Улюкаев проводил консультации с нашими европейскими и украинскими коллегами в связи с известными процессами, связанными с ассоциацией между Украиной и Евросоюзом, соответственно, в контексте влияния этой ситуации на экономику Российской Федерации. Расскажите коротко, к каким результатам удалось прийти и что мы планируем делать.

А.Улюкаев: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги! Мы руководствовались указанием Президента, которое было получено накануне трёхсторонней министерской встречи в Брюсселе, – о максимальном поиске компромисса. 12-го числа во время длительных, непростых переговоров, в которых приняли участие еврокомиссар по торговле Карел де Гюхт, министр иностранных дел Украины Павел Климкин и я… Результатом этого компромисса, изложенного в соответствующем совместном документе, является следующее. Первое…

Д.Медведев: А что это за документ?

А.Улюкаев: Это совместное заявление.

Д.Медведев: Но оно письменное у нас?

А.Улюкаев: Это письменное заявление, конечно. Стороны его согласовали и завизировали. Договорились о следующем.

Первое. После ратификации Украиной соглашения об ассоциации применение имплементации соглашения не наступает в течение ближайших 15 месяцев, до 31 декабря 2015 года по меньшей мере.

Второе. В этот период будут действовать односторонние преференциальные меры, которые Европейский союз относительно Украины уже применяет.

Третье. В этот период продолжает действие преференциальный режим торговли между Украиной и Российской Федерацией в рамках зоны свободной торговли СНГ, то есть сохраняется тот статус-кво, который есть на сегодняшний день.

Четвёртое. Стороны продолжат поиск путей снятия... Признаётся обоснованность беспокойства Российской Федерации по ряду направлений. Я напомню, что мы говорим о пяти позициях – о самом режиме тарифной либерализации, о техническом урегулировании, о санитарном и фитосанитарном контроле, о таможенном администрировании и об энергетике.

Признается обоснованность этих беспокойств, и стороны принимают на себя обязательства продолжить в этот период поиск ответов на эти беспокойства в рамках этого трёхстороннего механизма.

Для того чтобы, может быть, уточнить правовые и технические позиции и последствия, я после телефонного разговора с Вами и Президентом подготовил письмо для моих коллег – еврокомиссара по торговле и министра иностранных дел Украины, в котором уточняется следующее.

Первое. Мы считаем необходимым соответствующее юридическое оформление этих договорённостей на уровне решения Совета министров европейского сообщества и акта Верховной рады Украины, который должен сопровождать процедуру ратификации. Второе. Мы обращаем внимание наших коллег, что так называемая ползучая имплементация, то есть фактическое принятие решения, которое формально не означало бы имплементацию, но фактически в ту или иную её стадию вводило, будет рассматриваться нами как нарушение соглашения, и мы оставляем за собой право вернуться к снятию механизма преференциального торгового режима с Украиной, а также к иным действиям в случае этих нарушений. И третье. Мы подтверждаем готовность и намерение работать в рамках трёхстороннего механизма с целью поиска ответов на эти вопросы и корректировки соглашения. Мы предлагаем, Дмитрий Анатольевич, создать такую специальную группу по мониторингу законодательства Украины и фактических действий украинской стороны…

Д.Медведев: Создать где?

А.Улюкаев: У нас здесь, в рамках Министерства экономического развития с привлечением коллег, которые с нами уже работают вместе. Это Минпромторг, Минсельхоз, Россельхознадзор, Федеральная таможенная служба, при необходимости иные федеральные органы исполнительной власти, для того чтобы максимально серьёзно к этому отнестись и не пропустить паче чаяния той возможности ползучего внедрения того, что мы договорились не внедрять.

Д.Медведев: Идею рабочей группы я полностью поддерживаю. Давайте, для того чтобы это всё выглядело солидно, я дам поручение всем ведомствам во главе с Минэкономразвития такую работу организовать.

Игорь Иванович (обращаясь к И.Шувалову), вас тоже как куратора темы, я попросил бы следить за реальной ситуацией.

И.Шувалов: Сделаем.

Д.Медведев: Очевидно, что определённые аргументы наши коллеги по переговорам услышали. Это важно. И, естественно, мы готовы соблюдать эти договорённости в случае их надлежащей фиксации, о чём только что сказал Алексей Валентинович, потому что здесь, в данном случае, в данной ситуации просто письменного заявления недостаточно. Надо всё-таки, чтобы это каким-то образом создавало обязательства для участников этих отношений.

В то же время очевидно, что в отсутствие так называемого временного применения и сохранения режима зоны свободной торговли, то есть преференциального режима по торговле с Украиной, мы будем отслеживать максимально внимательно, что происходит, тем более что наши европейские партнёры дают им односторонние льготы. Это их право. Но мы должны смотреть за тем, чтобы не происходила, по сути, та самая скрытая имплементация, то есть скрытое применение этих самых правил, допустим, без отдельного акта, который будет направлен на эту тему, то есть путём фактических действий. Если действительно мы это увидим, то нам придётся выпустить тот документ, который сейчас у нас размещён на сайте для всеобщего обозрения, по переходу в торговле с Украиной с режима преференциального, то есть особого режима в рамках зоны свободной торговли, к обычному режиму в рамках существующих правил о наиболее благоприятствуемой нации, то есть так, как мы торгуем со всеми остальными участниками, не входящими в зону свободной торговли, что, естественно, будет означать совершенно другой характер торговых отношений с Украиной.

Так что просил бы все ведомства, которые за это отвечают, следить за ситуацией и при появлении каких-либо признаков такого рода действий докладывать мне. И мы будем с вами определяться, как поступить в этой ситуации. Спасибо!

Афганистан: восточный фронт Тегерана

В последнее время, особенно после стремительного продвижения ИГИЛ в Ираке и Сирии, много было написано и сказано о той позитивной роли, которую Иран играет для преодоления системного кризиса, грозящего обрушением Ближнего Востока в хаос войны «всех против всех». Гораздо меньше известно о той стабилизирующей роли, которую Иран играет в Афганистане, уже более четверти века являющемся «головной болью» как всего международного сообщества, так и своих соседей по региону. А между тем по объему финансовых, политических и военных затрат, которые несет Тегеран в Афганистане, с полной уверенностью можно говорить о том, что эта страна стала для Ирана настоящим «восточным фронтом».

Президентская кампания нынешнего года в Кабуле, которую администрация Обамы рассчитывала выдать за кульминацию собственных усилий по построению демократии западного образца в отдельно взятой восточной стране, а заодно и списать «под нее» выделенные местным и западным подрядчикам на «реконструкцию» внушительные суммы, обернулась феерическим скандалом. Обычное дело для Запада уход главы государства после выборов с занимаемой должности нынешнего президента Афганистана Карзая категорически не устраивает, поскольку он рассчитывает на пожизненное лидерство, и не важно, как будет называться занимаемый им ключевой пост в Кабуле. Последние три-четыре года Карзай всеми возможными средствами намекал об этом Вашингтону, но тот эти намеки откровенно игнорировал. Поскольку уже решил сделать ставку на «бейрутскую банду», как метко назвал их руководитель Центра исследований Афганистана (Франкфурт-на-Майне) Азиз Арианфар, то есть группу пуштунских лидеров, которые в 1970-е по стипендиям Агентства США по международному развитию (USAID) обучались в Американском университете в Бейруте, затем работали во Всемирном банке и других международных организациях, а нынешний «недопрезидент» Ашраф Гани выдвигался даже кандидатом в генеральные секретари ООН.

Поняв, что американцы его уже «списали», Карзай поступил в лучших традициях восточной интриги – выборы провел, но сделал это так, что ни один из двух основных кандидатов – Ашраф Гани и Абдулло Абдулло – с их итогами не согласились, а американцы испытали откровенный шок от количества фальсификаций. И если на прошлых, 2009-го года, президентских выборах, когда Карзай еще был нужен, США закрыли глаза на его «шалости», результатом которых был вброс миллиона трехсот тысяч фальшивых бюллетеней, то в нынешнем году они решили «проявить принципиальность», отчего и без того хрупкий баланс между четырьмя «центрами силы» − основными группировками местных элит, включая талибов, − оказался нарушенным. Ситуация откровенно зашла в тупик, достаточно драматичный уже тем, что более четверти века хроническая афганская нестабильность служит источником серьезных проблем для всего региона и, в первую очередь, для Ирана.

Между Талибаном и ИГИЛ

Если та часть американской элиты, которая видела главной целью создание в Афганистане демократии по западному образцу, потерпела очередное поражение, очередное – потому как череда провалов в деле «экспорта демократии» преследует администрацию Обамы уже несколько лет по всему Ближнему и Среднему Востоку, то для вашингтонских «ястребов» ситуация в Кабуле развивается пока достаточно «благополучно». США в ближайшие годы сохранят в Афганистане свое военное присутствие, а значит, во-первых, стратегически важный район Кандагар-Гильменд, по «странному» совпадению являющийся еще и центром производства афганских опиатов, доля которых на мировом рынке составляет более 90%, останется под их контролем. Во-вторых, после письма руководства талибов в адрес проходившего недавно в Ньюпорте саммита НАТО стало понятно, что «новый Талибан», вполне себе не только достаточно мирно уживающийся с американским оккупационным контингентом, но и «встроенный» в полукриминальный бизнес «реконструкции Афганистана», готов к взаимовыгодному для «ястребов» из Вашингтона диалогу. Такое положение дел вызывает в Тегеране серьезную обеспокоенность, настолько серьезную, что если часть руководства Корпуса стражей исламской революции и службы «аль-Кудс» сейчас вплотную занимается выстраиванием ближневосточной коалиции против ИГИЛ, то другая часть, после прошедших 16-17 июля совещаний политического руководства Ирана, сконцентрировала свои усилия на афганском направлении.

Американская оккупация Афганистана, именно американская, поскольку остальные участники коалиции здесь не более чем статисты, не решила ни одной серьезной проблемы этой страны кроме уничтожения «старого Талибана», не пожелавшего договариваться с администрацией Буша-младшего о лояльности в отношении проектов США и транснациональных корпораций в этом регионе. «Старый Талибан» был практически уничтожен, а остатки «непримиримых» американские беспилотники добивают сейчас в горах Вазиристана, но вот то, что пришло на смену, то, что сформировалось и развивается в период американской оккупации – «новый Талибан», «военные лорды», живущие выращиванием и продажей опиатов, усиливающие свое влияние и присутствие в стране экстремисты из «Таблиги Джамаат» и «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» − для соседей Афганистана гораздо опаснее. Да и пристальный интерес к Кабулу саудитов, начавших щедро спонсировать исламские организации в этой стране, никакого оптимизма ни Ирану, ни соседям Афганистана не добавляют, поскольку это уже правило – появление саудовских денег всегда предвещает кровь.

Цена афганского вопроса для Тегерана

Афганистан сегодня – это целый комплекс проблем, корень которых находится в экономической сфере. Минимальная сумма годового бюджета, при которой центральное правительство в Кабуле может хоть как-то функционировать, составляет от 8 до 12 миллиардов долларов, причем без поддержки других стран Афганистан может покрыть из этой суммы лишь 2 миллиарда. Прекрасно понимая, что из себя представляли талибы, в 2001 году, после того, как в Афганистан вошли силы международной коалиции во главе с США, Тегеран передал командованию ISAF исчерпывающие данные о дислокации их основных военных лагерей на территории страны. В конце того же года именно усилия Ирана, использовавшего свое влияние на видных политиков страны, помогли преодолеть тупик, в который зашла проходившая в Бонне конференция о составе нового афганского коалиционного правительства. В 2003 году Иран выступил с инициативой обучить 20 тысяч афганских военнослужащих в рамках программы подготовки афганских вооруженных сил. Естественно, что это предложение было проигнорировано Вашингтоном, поскольку у администрации Буша-младшего на будущее страны были совершенно другие планы. Их реализация привела к тому, что афганская граница Ирана стала источником угроз и, одновременно, одной из самых затратных статей бюджета по обеспечению национальной безопасности.

Начиная с 2003 года, Иран ежегодно тратит на борьбу с потоком афганских опиатов не менее 100 миллионов долларов. Для прикрытия границы с Афганистаном Тегеран вынужден содержать в постоянной боевой готовности около 50 тысяч военнослужащих, пограничников и служащих подразделений Корпуса стражей Исламской революции, не говоря уже о затратах на сооружение инженерной системы заграждений и развертывания комплексов технического наблюдения, на что за десять лет было израсходовано около 7 миллиардов долларов.

Хронической проблемой стала ситуация с афганскими беженцами, количество которых на территории Ирана составляет по разным оценкам от 1,5 до 2 миллионов человек, значительная часть которых – нелегальные мигранты. От жестких мер в отношении этих нелегалов иранские власти сдерживает то обстоятельство, что денежные переводы работающих в Иране афганцев составили по данным 2010-2011 годов 6% афганского ВВП, существенная поддержка для населения обнищавшей от войн страны. Однако, негативные тенденции, связанные с мигрантами из Афганистана, в том числе деятельность в их среде ячеек экстремистов, связанных вдобавок с наркоторговцами, заставили Тегеран разработать комплексную и, замечу, весьма дорогостоящую, программу переселения афганцев на родину, которая должна быть реализована в 2015-2016 годах.

Но иранское руководство прекрасно осознает, что силовые методы малоэффективны, когда речь идет о таком клубке проблем, как Афганистан, а потому основные усилия в обеспечении стабильности Тегеран сконцентрировал на экономической сфере. Иранские инвестиции, особенно в провинции Герат, позволили увеличить объем двусторонней торговли до 1,7 миллиарда долларов в 2013 году. Иранский бизнес активно «вкладывается» в строительство транспортной инфраструктуры своего соседа, сельское хозяйство, производство электроэнергии и телекоммуникационные проекты.

Каким будет завтрашний день в Кабуле

В рамках международной помощи, исходя из взятых на себя обязательств, «донорские вложения» Тегерана за несколько минувших лет составили 500 миллионов долларов и еще 400 запланировано к перечислению в ближайшие два года. Все это – вложения в стабильность Афганистана, экономическая цена афганского вопроса для Тегерана. Но в одиночку Ирану эту поддерживаемую им афганскую зону стабильности не удержать. Финансовые и политические ресурсы Тегерана, которые он может выделить на «афганское направление», достаточно ограничены, в первую очередь из-за санкций.

Но в поддерживаемой ценою серьезных экономических затрат Тегерана «афганская зона стабильности» отвечает интересам не только собственно Ирана, но и других региональных игроков, в числе которых Индия, Китай, Пакистан и, разумеется государства Центральной Азии, в первую очередь – Таджикистан, Узбекистан и Туркменистан. Стратегическое партнерство этих государств в рамках ШОС вполне могло бы стать стать реальным ключом к внутриафганской, а следовательно и региональной, стабильности, поскольку на США здесь рассчитывать не то что наивно, но и откровенно глупо.

К сожалению, «афганская повестка» для ШОС до конца не сформирована. Слов о заинтересованности в выработке этой повестки достаточно много, экономические и политические проекты в отношении Афганистана каждое из упомянутых выше государств достаточно активно разрабатывает (а Пекин, Тегеран и Нью-Дели еще и столь же активно реализуют), но к общему согласованному решению прийти так и не может. Как долго продлится это достаточно двусмысленная разобщенность, тем более странная, что в главном – стабильности и развитии Афганистана – интересы Ирана, России, Китая, Индии и центральноазиатских стран полностью совпадают? Успеют ли наши страны договориться раньше, чем нынешняя афганская неопределенность обернется пожаром, похожим на тот, что пожирает сегодня Ирак и Сирию? Эти и другие не менее острые вопросы о том, каким станет завтрашний день в Кабуле, остаются пока без ответа…

********

Нынешний год и происходящие сегодня в Афганистане и в целом в регионе Ближнего и Среднего Востока политические процессы уже сформировали новую ситуацию и новые вызовы. Американское присутствие в Кабуле, сокращаемое лишь количественно, но уж никак не качественно, рост влияния новых экстремистских организаций, наконец арабский интерес к Афганистану – все это диктует необходимость нового регионального диалога по афганскому вопросу, диалога государств, для которых Кабул – это не точка для реализации глобальных геополитических проектов, а сосед, от благополучия которого зависит стабильность границ, расположенных рядом с ним государств.

Игорь Панкратенко,

Специально для Iran.ru

Политики Копенгагена одобрили городской бюджет на 2015 год, который фокусируется на строительстве школ и жилья.

Власти Копенгагена инвестируют $221 млн в публичные школы, включая сооружение новых и расширение уже существующих учебных учреждений. Дополнительно новый бюджет предусматривает строительство 1 315 объектов недвижимости для семей и молодежи, чтобы справиться с нехваткой жилья в датской столице, сообщает портал The Local.

«Копенгаген должен быть доступен каждому. Мы инвестируем в хорошие публичные школы. Мы строим жилье, которое могут позволить себе даже студенты», - говорит мэр Копенгагена Франк Йенсен.

Также в Копенгагене будет создано около 20 различных объектов недвижимости для молодых бездомных и 36 единиц жилья для инвалидов.

Россия в ближайшее время разместит три станции системы дифференциальной коррекции и мониторинга (СДКМ) системы ГЛОНАСС в Китае, две — в Казахстане и одну — в Белоруссии, заявил на открытии IV Международной школы по спутниковой навигации заместитель генерального директора ОАО "Российские космические системы" (РКС) Григорий Ступак.

"Готовимся разместить три станции СДКМ на территории Китая. В октябре ожидается открытие станции в Белоруссии, еще две станции планируется разместить в Казахстане",- сказал Ступак.

По его словам, в настоящее время только на территории России находится 19 станций системы дифференциальной коррекции и мониторинга ГЛОНАСС, позволяющих улучшить точность приема навигационного сигнала до одного метра. Кроме того, четыре станции СДКМ Россия имеет за рубежом — три станции в Антарктиде и одну в Бразилии.

СДКМ призваны обеспечивать "сантиметровый" уровень точности определения координат в реальном времени в радиусе до 200 километров от опорных станций, а также вести оперативный мониторинг целостности.

Замглавы Роскосмоса Анатолий Шилов ранее заявлял, что точность системы ГЛОНАСС на территории России может стать меньше одного метра уже в 2014 году, когда начнет работать в полном объеме система коррекции навигационного сигнала "Луч". Таким образом, точность позиционирования ГЛОНАСС и американской GPS станут примерно сопоставимы.

В 2014 году, впервые с 1872 года, может произойти смена мирового лидера по показателю ВВП: США может уступить этот титул Китаю.

Древняя китайская притча, рассказывающая, как истинным победителем в борьбе за добычу становится тот, кто сидит на горе и наблюдает за боем тигров, является больше чем просто народной мудростью. Пронесенное сквозь века предание достаточно точно отражает стратегию продвижения на мировой арене государства, одним из символов которого является золотой дракон. Пока во второй половине XX века США и СССР сражались за гегемонию на планете в холодной войне, Китайская народная республика (КНР) набирала силы, проводила реформы, меняла экономические подходы. В XXI век Поднебесная вошла с показателем ВВП в 8,2% (в 2001 году), а закончила первое десятилетие с достижением этого показателя в 10,4% (в 2010 году). На своем пути к экономическому Олимпу Китай год за годом обходил основных соперников. В результате, в 2013 году, например, по данным Всемирного банка, по объему экономики Китай занял второе место с показателем в $8939 млрд., что составляет уже фактически половину от достижений первой экономики мира – США, добившейся в прошлом году финансового результата в $16724 млрд. Японию, своего давнего соперника в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР), Китай по объему ВВП обогнал еще в 2010 году. «Старшего брата» – СССР – сегодня уже нет, а его историческая наследница – Россия – по объему ВВП в 2013 году заняла только 8-е место в мире с показателем $2118 млрд.

Слава коммунистам?

Сегодня, глядя на Поднебесную, мы видим, фактически, вторую экономику мира, и это при том, что страна еще каких-то лет тридцать-сорок назад была аутсайдером. Следует отметить, что по ряду показателей КНР уже является признанным лидером. Так, население Китая (без учета Гонконга, Макао и Тайваня) увеличилось за 2013 год на 6,68 млн. человек, достигнув численности 1,36 млрд. граждан, как сообщило государственное статистическое управление КНР. Естественный прирост населения за минувший год составил 0,49%. С такими трудовыми ресурсами не удивительно, что Китай еще в 2010 году стал крупнейшим в мире экспортером.

По размерам территории государство Янцзы и Хуанхэ занимает четвертое место в мире: с площадью в 9,6 млн. кв. км. Китай уступает лишь России, США и Канаде, занимая примерно 6,5% площади земного шара. В разных объемах богата Поднебесная и природными ресурсами: в ее недрах существуют запасы редкоземельных металлов, нефти, газа, в том числе сланцевого, угля и железа. Все это в совокупности с обладанием ядерными боезапасами делает Китай важным стратегическим партнером и заставляет считаться с ним всех соседей по планете.

Развитые экономики в настоящее время испытывают существенные трудности в реализации своих возможностей. А у Китая хоть и снижаются показатели ВВП, но они все равно остаются просто фантастическими по сравнению с экономическими «достижениями» Еврозоны, например. Так, правительство КНР рассчитывает, что по итогам текущего года рост ВВП страны составит 7,5%. Разумеется, нельзя анализировать экономику Китая отдельно от мировой: глобальные негативные тенденции в Поднебесной также наблюдаются. Скажем, следует отметить, что постепенное замедление экономической динамики в Китае происходит уже не первый отчетный период. Так, в 2010 году ВВП был равен 10,4%, в 2011 – 9,2%, в 2012 – 7,8%, а в 2013 – 7,7%. Но у ближайшего соперника за мировой экономический Олимп дела обстоят гораздо хуже. Во втором квартале 2014 года, например, ФРС снизило прогноз по ВВП США на текущий год с 2,9% до 2,2%. Наднациональные финансовые институты настроены гораздо критичнее. Скажем, Всемирный банк по итогам текущего года прогнозирует ВВП США, равный 2,1%, а МВФ – лишь 2%. И вот уже никто не удивляется рассуждениям экспертов о том, что по результатам 2014 года, возможно, произойдет смена лидера на планете. «США могут потерять статус крупнейшей экономической державы мира уже в 2014 году, уступив этот титул Китаю намного раньше, чем предполагалось», – сообщает Forbes со ссылкой на данные Financial Times. Издание констатирует, что «большинство экономистов ранее прогнозировали, что Китай вырвется вперед в 2019 году».

Отдельного внимания достойна сама структура рассуждений специалистов: в том, что Китай обгонит США, эксперты не сомневались. Дискутируются лишь даты события: к 2015 году это случится или чуть позже, к 2020. После пересмотра методологии подсчета темпов роста экономик аналитики МВФ пришли к выводу, что в период между 2011 и 2014 годами ВВП Китая вырос на 24%, а США лишь на 7,6%. Соответственно, в текущем году у Поднебесной есть все шансы достичь вершины экономического Олимпа в мировом масштабе. Стоит напомнить, что США занимали лидирующее положение по объему ВВП на планете с 1872 года, после того как они обогнали «старую добрую» Британию.

К своим нынешним возможностям и уникальному историческому положению Китай пришел не сразу. Достижения Поднебесной в наши дни – это комплексный результат продуманной экономической политики, включающей в себя и смену курса, начиная с реформ 1978–1993 годов и заканчивая адаптационными шагами во время кризиса 2008–2009 годов. Большую роль в китайском экономическом чуде сыграл, безусловно, национальный менталитет. Открытость вызовам времени и способность изменяться – это черты, характеризующие политику современного Китая. «В настоящий момент КНР активно проводит структурные реформы, которые должны привести к формированию новых факторов роста экономики страны, так как экстенсивное развитие за счет расширения кредитования и роста экспорта уже не является той моделью, по которой КНР сможет развиваться в ближайшие годы», – продолжает тему аналитик инвестиционного холдинга «Финам» Антон Сороко. Стране необходимо усиливать внутренний спрос и повышать общий уровень жизни населения.

Власть с капиталистическим лицом

Опасаясь разгона инфляции, власти Китая в последние годы воздерживаются от масштабных стимулирующих программ, ограничиваясь так называемыми мини-стимулами: налоговые послабления, снижение резервных требований для отдельных категорий банков и т.д. С другой стороны, сложное время требует взвешенных действий, и поэтому в руководстве КНР принято решение по углублению реформ в рамках выбранного курса. Так, Китай постепенно приступает к частичному разгосударствлению монопольных госпредприятий. Председатель КНР Си Цзиньпин лично возглавил руководящую группу по возможностям изменений в экономическом регулировании такого рода. Ввод частного капитала, в первую очередь, будет разрешен для энергетического и телекоммуникационного секторов. Ранее в этом году китайские гиганты Petro China и Sinopec уже объявили о намерении привлекать частные инвестиции в свой бизнес. Правительство КНР стало придавать особое значение необходимости развития смешанной экономики после 3-го пленума ЦК КПК восемнадцатого созыва, прошедшего в Пекине 9–12 ноября 2013 года.

По мнению главного аналитика Промсвязьбанка Екатерины Крыловой, в 2014 году, скорее всего, власти продолжат взятый курс реформирования: он особенно актуален в условиях замедления темпов роста промышленного производства и инвестиций, которые могут поставить под угрозу достижение плановых 7,5% роста ВВП в 2014 году. В марте этого года в Китае произошел первый корпоративный дефолт в истории страны. Shanghai Chaori Solar Energy Science & Technology Co, занимавшаяся производством солнечных батарей, не смогла рассчитаться по своим облигациям. А китайские власти на этот раз решили не помогать компании. Произошедший в Китае дефолт может стать первой ласточкой надвигающейся волны банкротств китайских компаний, которые привыкли к двузначным темпам роста спроса и дешевым кредитам, а теперь, в изменившихся условиях, не справляются со своими обязательствами.

Заместитель директора аналитического департамента компании «Альпари» Дарья Желаннова дает более оптимистичные оценки и напоминает, что в структуре ВВП Китая промышленность и услуги занимают по 45%, остальные 10% производит сельское хозяйство. Крупнейшим экспортером Поднебесная, как уже упоминалось, является еще с 2010 года. Следовательно, экономику страны можно назвать достаточно устойчивой. Бурный рост Китая обеспечивается огромным количеством трудовых ресурсов, крупными инвестиционными потоками, высокими конкурентными преимуществами товаров, в том числе за счет их низкой стоимости, переориентацией потребления сначала со слабого внутреннего рынка на внешний, а затем изменением структуры потребления с акцентом уже на внутренний спрос. «Большая часть производственных сил многих развитых стран в той или иной мере связаны с Китаем, – продолжает тему главный специалист отдела ценных бумаг банка «Интеркоммерц» Иван Кибардин. – Бурный рост, который был обеспечен набором последовательных схем на основе импорта ресурсов и привлечения инвесторов в страну для подъема производства, дал свои плоды».

Нефрит и яшма в кошельке

Сильное государство невозможно без устойчивой твердой валюты с понятными перспективами. Расширение использования юаня в мире напрямую ведет к увеличению экономического влияния, которое быстро конвертируется в политический вес. По данным ряда аналитиков, уже сейчас на долю юаня приходится 2,2% всех валютных операций в мире, а по обороту торгов китайская валюта входит в первую десятку. На конец прошлого года Deutsche Bank оценивал среднедневной оборот юанями в $3,5–4 млрд. За 2013 год он вырос более чем в три раза.

Но совершенно впечатляющим и вдохновляющим Поднебесную на новые достижения является скачок в использовании юаня как средства платежа. По данным SWIFT, в феврале 2014 года китайская валюта занимала 7-е место с долей рынка в 1,39%. Напомним, что еще в 2012 году она была лишь на 20-м месте. Deutsche Bank прогнозирует, что общая сумма выданных в национальной китайской валюте кредитов и облигаций к концу 2014 года составит 870 млрд. юаней, то есть увеличится в 10 раз. Одним из важных шагов по укреплению спроса на свою валюту на мировом рынке является переход на расчеты с государствами-соседями в национальных денежных единицах. Китай последовательно реализует ряд мер в этом направлении, в том числе в сотрудничестве с Россией. Побочным эффектом от подобных шагов, между прочим, является снижение влияния доллара в мировом товарообороте.

В межгосударственном информационном поле, особенно до кризиса 2008–2009 года, было «модно» обсуждать вариант перехода юаня в разряд сначала региональных резервных валют, а затем и мировых свободно конвертируемых денежных единиц. Сегодня разговоры на эту тему поутихли, а вот решимость руководителей Китая, судя по всему, осталась прежней. По мнению Антона Сороко («Финам»), в рамках нового экономического курса Китая довольно скоро юань станет свободно конвертируемой валютой. Расширение влияния юаня, рубля и иены в том числе может происходить в контексте формирования ключевых резервных региональных валют, на звание которых вполне претендуют валюты Китая и России. Кстати, юань укреплялся последние несколько лет, но надо помнить, что у него есть два курса – оншорный и оффшорный, которые существенно различаются. Да и последние действия китайского регулятора говорят о том, что период стабильного укрепления китайской валюты может подойти к концу. Для активного роста экономики КНР в скором времени будет нужен слабый юань, так что этот тренд может быть скоро сломлен. Таким образом, в долгосрочной перспективе юань интересен как актив, с помощью которого можно диверсифицировать свои накопления, но «ставить все фишки» на его рост сейчас, наверно, не стоит, делает вывод эксперт.

Дарья Желаннова («Альпари») утверждает, что позиционировать юань как резервную валюту еще долго не получится, поскольку китайский ЦБ достаточно жестко регулирует курс юаня. Резервная валюта не может не быть свободно конвертируемой. Однако некоторые шаги в этом направлении предпринимаются. Инвесторам сегодня интересен юань, ведь он становится все более доступным для торговли. Кроме того, китайский Центробанк потихоньку ослабляет регулирование, например, недавно повысив допустимые колебания юаня по отношению к американскому доллару внутри одной торговой сессии с 1% до 2%.

Азиатская альтернатива: крадущийся тигр, затаившийся дракон

Создание отечественной платежной системы – одно из важнейших направлений международного сотрудничества в области банковских технологий России и Китая. 8 июля 2014 года в Шанхае в ходе визита в Китай состоялась встреча главы Банка России Эльвиры Набиуллиной и председателя совета директоров китайской платежной системы China Union Pay Су Нина. Глава системы уверил тогда, что компания готова поделиться своим опытом с российскими специалистами. В июне текущего года зампред ЦБ Татьяна Чугунова сказала журналистам, что создаваемая Национальная система платежных карт (НСПК) сможет работать в кобрендинге с четырьмя платежными системами – китайской Union Pay, японской JCB и международными Visa и MasterCard.

Следует отметить, что присутствие китайской платежной системы на российском финансовом рынке постоянно усиливается. Так, в рамках Санкт-Петербургской международной банковской конференции, организованной Промсвязьбанком, 17 июля 2014 года представитель ChinaUnionPay Фан Жигуанг сообщил, что количество карт платежной системы ChinaUnionPay в России достигнет 2 млн. в течение трех лет. Сотрудничество с китайской платежной системой может стать оптимальным вариантом для дальнейшего развития банковских технологий в условиях неопределенности и дальнейшего ужесточения санкций со стороны США к российским банкам. Напомним, что попавшие под первую волну ограничений СМП-банк и его дочерний Инвесткапиталбанк еще весной этого года всерьез рассматривали перспективы партнерства с азиатскими платежными системами – китайской Union Pay и японской JCB. Сегодня, когда под санкции попали уже ВТБ, Сбербанк, Газпромбанк и Россельхозбанк, очевидно, что укреплять сотрудничество с China Union Pay – это «не роскошь, а средство диверсифицировать бизнес», сделать его максимально независимым от мировой политической конъюнктуры. Даже перспективы сотрудничества с японской платежной системой JCB для ЕврАзЭС в целом выглядят не такими захватывающими, как с китайским партнером, потому что Япония также присоединилась к санкциям со стороны США. И хотя они пока касаются только отдельных чиновников и промышленных компаний, ведущих свою деятельность в основном в Крыму, российские банки с осторожностью смотрят на возможное сотрудничество с платежной системой из страны восходящего солнца.

Начальник отдела доверительного управления Абсолют банка Иван Фоменко напоминает, что изначально Union Pay создавалась как китайская национальная платежная система, ориентированная на внутренний рынок, но затем она распространилась сначала на сопредельные страны, а затем и по всему миру. Сегодня ее можно с полным правом назвать международной платежной системой. С точки зрения последовательного вывода национальной платежной системы на международный рынок опыт Union Pay можно назвать одним из лучших примеров.

Как напоминает Дарья Желаннова («Альпари»), платежная система China Union Pay была создана в 2002 году, и на текущий момент из 8 млрд. кредитных и дебетовых пластиковых карт, выпущенных в мире, 3,5 млрд., то есть 45%, приходится на China Union Pay. Таким образом, по количеству выпущенных для нее карт это самая крупная система в мире. По объемам транзакций купли-продажи, проходящих через системы кредитных и дебетовых карт, она же занимает второе место. Всего в мире таких операций в год производится на $10 трлн., из них $2,5 трлн. – Union Pay. По общему количеству транзакций – операций купли-продажи – China Union Pay на третьем месте в мире.

Братья навек

Экономическое сотрудничество между Россией и Китаем никогда не ограничивалось только финансовым сектором. Внешнеторговый оборот двух стран-союзников в мае 2014 года составил $7,84 млрд. (увеличился на 7,7% в годовом выражении), в том числе российский экспорт – $4,07 млрд. (вырос на 4,1% за год), импорт – $3,77 млрд. (прибавил 11,8% за тот же период). Положительное сальдо торгового баланса в мае этого года составило $0,3 млрд. Россия входит в 20-ку основных торговых партнеров Китая, и по итогам последнего месяца весны занимала 9 место. Да и дальнейшие перспективы весьма вдохновляющие. Екатерина Крылова (Промсвязьбанк) констатирует, что одним из самых удачных примеров двустороннего взаимодействия между странами за несколько лет, безусловно, стало заключение 21 мая 2014 года в Шанхае «сделки века» между «Газпромом» и китайской компанией CNPC. Именно так окрестили журналисты подписанный между Россией и Китаем газовый контракт на 30 лет. Этот документ больше десятилетия готовили переговорные группы двух стран. Его общая стоимость $400 млрд., и эта сумма может еще вырасти. «Роснефть» также имеет долгосрочные контракты на поставку газа в Китай, а китайская CNPC владеет 20% долей в проекте «Новатэка» «Ямал СПГ».

Китай не присоединился ни к одному из пактов санкций в отношении России, принятых США и ЕС. Более того, промышленные компании Поднебесной активно участвуют в инфраструктурных проектах в Крыму на взаимовыгодных условиях. Так, недавно было заявлено, что взаиморасчеты между госкомпанией «Автодор» и китайской компанией China Communication Construction Corportion (СССС) при строительстве моста через Керченский пролив могут осуществляться путем конвертации юаней в рубли, что позволит избежать необходимости хеджирования рисков.

«В целом, ключевым нашим партнером в долгосрочной перспективе на текущий момент является Китай, развитие сотрудничества с которым должно помочь нашей стране существенно диверсифицировать собственные экспортные поставки и повысить темпы роста экономики Дальнего Востока, – говорит Антон Сороко («Финам»). – Собственно, в этом контексте очень важным выглядит расширение сотрудничества с другими странами АТР, в частности, с Южной Кореей. Конечно, объем нашей внешней торговли с этой страной несопоставим с аналогичными отношениями, к примеру, с Китаем или Японией, но все же данное решение является еще одним шагом по увеличению влияния рубля и формирования статуса региональной резервной валюты».

Наше сотрудничество с Китаем носит многосторонний характер. Недавно министр финансов Антон Силуанов заявил, что Россия совместно с Китаем планирует создать международное агентство, которое будет функционировать в рамках экономических реалий, исключая политическое влияние на уровень присваиваемых рейтингов. Конечно, верится в это с трудом, но попытаться все же стоит. Все-таки на текущий момент времени влияние американских рейтинговых агентств на формирование рыночных портфелей инвесторов слишком велико, что дает им возможность манипулировать общественным мнением с помощью завышения или занижения кредитных рейтингов как отдельных эмитентов, так и целых стран. Для большей объективности им нужны другие международные конкуренты, изучая рейтинги которых, инвестор сможет увидеть альтернативный взгляд на оценку данного актива. В результате качество присваиваемых рейтингов должно существенно повыситься. Кстати, может быть, в дальнейшем консолидация такого агентства с американскими аналогами могло бы дать необходимый эффект – создание объединенной наднациональной группы, свободной от политического давления.

Кун-фу инвестиций

Давать советы о том, в какие сектора экономики Китая стоит инвестировать средства, сложно в связи с масштабом задачи. «Советовать ли инвестировать в КНР или нет, это примерно то же самое, что советовать покупать молочные продукты или нет, – считает Иван Кибардин (банк «Интеркоммерц»). – Просроченные и сомнительного качества, думаю, не стоит, а в остальном – почему бы и нет. Надо только понимать, что невозможен период регулярного бурного роста. До и после бури всегда затишье». Иван Фоменко (Абсолют банк) полагает, что в качестве инвестиций стоит выбирать компании, ориентированные на экспорт – рост крупных развитых экономик подхлестнет рост «мировой фабрики». Екатерина Крылова (Промсвязьбанк), наоборот, предостерегает от инвестиций в развивающиеся рынки в этом году, в том числе и в китайский. По ее мнению, экономика КНР балансирует между «мягкой» и «жесткой» посадкой. Сегодня там присутствуют существенные риски, связанные с финансовым сектором, в первую очередь, теневым кредитованием.

Подводя итог всему сказанному, хочется отметить, что рассказать о Китае подробно невозможно в рамках не только одной статьи, но даже и целого цикла книг. Будь то история, экономика, политика, международные отношения – везде о Поднебесной можно рассказывать часами и создавать библиотеки томов по разным темам. Но в огромном море информации о стране Конфуция и Мао Цзэдуна сегодня важно уметь ориентироваться, поскольку сотрудничество России в частности и ЕврАзЭС в целом с восточным соседом – это, безусловно, ключ к пониманию дальнейшего исторического пути развития всей планеты в ближайшие десятилетия.

P.S. 24–28 сентября в Пекине пройдет 8-й форум «Банковские сезоны», организованный компанией INPAS. В ходе форума российские финансисты смогут «на месте» ознакомиться с финансовой инфраструктурой страны, на которую все чаще и чаще ссылаются в экономических и политических спорах.

Россия будет противостоять попыткам изолировать президента Путина от участия в саммите Большой двадцатки в столице штата Квинсленда, пишет центральная газета штата Courier Mail.В конце следующей недели ожидается прибытие делегации российских высокопоставленных лиц в Кернс на встречу министров финансов стран G20. Событие произойдет на фоне демонстративных действий австралийского премьер-министра по укреплению связей с Украиной и, как следствие, его обещания лично посетить эту страну, высказанному президенту Порошенко.

По сведениям Courier Mail, участие России в саммите G20 было подтверждено, что, указывает газета, увеличивает шансы прибытия мистера Путина в Брисбен в ноябре месяце. Что касается встречи на следующей неделе, пока неясно, будет ли российский министр финансов Антон Силуанов возглавлять делегацию в Кернсе, однако, подтверждения этому может не произойти вплоть до самого дня встречи.

Российский министр занятости Максим Топилин , который участвовал во встречи министров занятости населения стран Большой Двадцатки , прошедшем на этой неделе в Мельбурне, также дал понять, что визит мистера Путина в ноябре месяце значится в планах России. Офис казначея австралийского правительства, Джо Хоки, подтвердил, что прибытие российской делегации на встречу в Кернсе 20 и 21 сентября ожидается , однако, не комментируя поименный список делегации: "Россия примет участие как обычно",- сообщила представитель офиса казначея.

Тони Эбботт, напоминает Courier Mail, критиковал российское военное вмешательство на Украине, и заявлял о том, что Москва должна понести ответственность за катастрофу МН17. Он указывал, что решение о том, примет ли участие Путин во встрече в Брисбене, является важным и обещал обсудить проблему с другими лидерами Большой двадцатки, так как любое решение, связанное с запретом участия, должно быть поддержано всеми лидерами G20. Pежим прекращения огня и отвод некоторого числа российских войск сделали менее вероятным наложение запрета на участие Путина, заключает Courier Mail. Премьер-министр Эбботт и министр иностранных дел Австралии Джули Бишоп будут иметь новую возможность (после , вероятно , неудавшейся попытки на встрече стран НАТО в Уэльсе) по обсуждению вопроса запрета участия России на встрече мировых лидеров в ООН , которая началась на этой неделе. Лидер австралийской оппозиции Билл Шортен также призвал к необходимости наложения запрета на участие президента России на саммите G20 в Брисбене.

Отключение коммунальных услуг в ряде частных домовладений в Дубае было произведено в связи с нарушением правила «одна вилла – одна семья».

Муниципалитет Дубая ведет борьбу с незаконным использованием частных домов в качестве общежитий для лиц, не связанных между собой родственными отношениями. Подача воды и электричества в дома в районе Рашидия была прекращена после неоднократных напоминаний о необходимости расселения таких стихийных общежитий. Перенаселенность домов ведет к антисанитарным условиям и повышенному риску возгорания. Такие общежития также создают неудобства для соседей.

В Дубае строго запрещено проживание одиноких мужчин в районах или домах, предназначенных для проживания семей, также запрещается проживание двух и более семей в доме, предназначенном для одной семьи.

Инспекторы дубайского муниципалитета ежедневно совершают обходы для выявления таких общежитий. Такие меры, сокращая предложение и увеличивая риски для арендодателей, приводят только к росту цен на койкоместо. Доступное жилье пользуется в Дубае высокими спросом.

Видео казни гражданина Великобритании Дэвида Хайнеса боевиками радикальной группировки "Исламское Государство" появилось в интернете, сообщает в воскресенье телеканал ABC News.

Как сообщает телеканал, видео было размещено на сайте организации SITE, которая ведет мониторинг активности исламских боевиков в интернете. Именно это организация первой подтвердила факт казни американского журналиста Стивена Сотлоффа. Подлинность видео пока не подтверждена.

Дэвид Хэйнс, 44-летний гражданин Великобритании, был захвачен в плен в Сирии в 2013 году. Как сообщает издание The Guardian, на момент похищения Хэйнс находился в Сирии всего три дня с гуманитарной миссией.

Как сообщает британское издание, видео появилось в интернете всего через день после того, как семья Хэйнса обратилась к боевикам с просьбой связаться с ними.

Во вторник, 2 сентября, была опубликована видеозапись казни боевиками группировки "Исламское государство" (ИГ) американского журналиста Стивена Сотлоффа, захваченного в Сирии в августе 2013 года вскоре после того, как он пересек границу с Турцией. Почти за две недели до этого экстремисты из ИГ разместили в интернете видеозапись другого американского журналиста Джеймса Фоули, взятого в плен в Сирии в 2012 году. Тогда боевики заявили, что казнь Фоули стала ответом на начатые США бомбардировки позиций ИГ в Ираке, и что жизнь Сотлоффа зависит от шагов, которые предпримет президент США Барак Обама.

Россия продолжает наблюдение за развитием ситуации в Афганистане, в частности, за ходом передачи ответственности за безопасность местным силам, заявил президент РФ Владимир Путин.

В недавнем выступлении на расширенном заседании Совета глав государств ШОС на саммите в Душанбе глава государства назвал ИРА одной из «проблемных точек региона», сопряжённой с угрозами, в противодействии которым должна принимать участие региональная организация.

По словам Путина, на данный момент российская сторона продолжает рассчитывать, что силы коалиции успешно завершат миссию в Афганистане, ответственность за исполнение которой была возложена мандатом ООН.

Упомянув о затянувшемся политическом кризисе, связанном с выборами нового главы ИРА, российский президент подчеркнул, что его страна «выступает за скорейшее завершение избирательного процесса» в республике, сообщает пресс-служба Кремля.

Кроме того, Путин отметил значимость привлечения к политическим консультациям ШОС представителей стран-наблюдателей – на данный момент Афганистан входит в число государств, обладающих этим статусом.

Каймановы острова привлекают малый бизнес

Печать E-mail

Каймановы острова существенно снижают лицензионные платежи для собственников микробизнеса и малого бизнеса в 2014/2015 году.

Предложенные по инициативе правительства льготы вступили в силу 31 августа и будут действовать один год.

По словам министра торговли Вэйна Пэнтона, собственникам микро- и малого бизнеса, которые являются основой внутренней экономики страны, требуется особая поддержка со стороны властей, а снижение обязательных для них платежей поможет стимулировать развитие торговли и создать новые рабочие места.

Под «микробизнесом» в данном случае имеются ввиду предприятия, на которых, в частности, трудоустроены не более четырёх сотрудников (не считая собственника) и оборот которых за предыдущий налоговый год не превышает 250 000 KYD (долларов Каймановых островов) (около 304 000 долларов США).

Собственники такого бизнеса могут претендовать на 100% снижение лицензионных платежей на 2014/2015 год.

«Малый бизнес» - компании, количество сотрудников в которых не превышает двенадцати (за исключением собственника), с оборотом не более 750 000 KYD (около 915 000 долларов США).

Для представителей такого бизнеса из Вестбея и Джорджтауна гарантирована скидка в 50%, в то время как для предпринимателей из Боден-тауна, Нортсайда и Ист-энда – 75%.

Для того, чтобы получить обещанные льготы, собственникам компаний предстоит:

Получить сертификат об отсутствии налоговой задолженности

Предоставить информацию о наличии медицинской страховки, в том числе:

- название страховщика, номер полиса и дату его вступления в силу;

- перечень всех сотрудников компании и членов их семей;

- квитанцию об оплате последнего взноса по страховке;

- справку от страховщика, подтверждающую, что на протяжении последних 12 месяцев договор страхования не прерывался;

- заявление от собственника, подтверждающее, что предоставленная информация не противоречит документам компании.

Получить лицензию на торговлю и предпринимательство и заплатить 75 KYD за подачу заявки (это условие обязательно вне зависимости от получения льгот).

Нигерийские военные в субботу объявили о ликвидации более 100 боевиков исламистской группировки "Боко Харам" и освобождении города Кондуга на северо-востоке страны, передает телерадиовещательная корпорация Би-би-си.

О возможных потерях среди военнослужащих во время взятия под контроль нигерийского города не уточняется. Население Кондуги составляет свыше 13 тысяч человек. Это редкая победа для правительственных сил: в последнее время боевики-исламисты захватывают все больше городов и деревень в штате Борно в попытке установить исламистский режим, отмечает Би-би-си.

В Нигерии активно действует радикальная исламистская группировка "Боко Харам", члены которой выступают против западной модели образования и добиваются введения шариата по всей стране. Группировка стоит за большинством терактов, которые регулярно совершаются в стране. Президент Нигерии Гудлак Джонатан еще год назад объявил о введении чрезвычайного положения в ряде штатов страны в связи с угрозой нападений боевиков "Боко Харам".

В апреле 2014 года боевики "Боко Харам" похитили свыше 270 нигерийских школьниц и теперь угрожают дестабилизацией всего региона. Главарь группировки предложил обменять девочек на всех арестованных боевиков, однако правительство страны отказалось. На данный момент 57 школьниц воссоединились со своими семьями, 219 остаются в заложниках у боевиков.

Доля возобновляемых источников энергии (ВИЭ) в энергосистеме Казахстана к 2020 году достигнет 3%, сообщает ИА «Новости Казахстан» со ссылкой на пресс-службу компании ТОО «Astana Solar», являющейся производителем солнечных батарей.

Соответствующий прогноз содержится в плане мероприятий по развитию альтернативной и возобновляемой энергетики в Казахстане, ход реализации которого обсуждается в пятницу в Астане на республиканском семинаре, посвященном актуальным вопросам строительства солнечных станций в Казахстане.

Согласно плану, в период с 2014 по 2020 годы планируется ввести в эксплуатацию объекты ВИЭ суммарной установленной мощностью 3054,5 МВт, из которых 713,5 МВт будет приходиться на 28 солнечных электрических станций. «В соответствии с планом, доля ВИЭ в энергетической системе страны к 2020 году составит 3%», — говорится в сообщении ТОО «Astana Solar».

Основной целью семинара является обсуждение вопросов взаимодействия государства и бизнеса, мер государственной поддержки, а также возможностей, предоставляемых для строительства солнечных электростанций в Казахстане.

«Сформированная нормативная правовая база в области возобновляемых источников энергии позволит привлечь инвесторов в развитие нового сектора экономики». Нынешний семинар станет диалоговой площадкой для обмена мнениями и решения актуальных вопросов при реализации проектов по развитию солнечной энергетики", — отметил генеральный директор ТОО «Astana Solar» Вячеслав Советский, которого цитирует пресс-служба.

ТОО «Astana Solar» — дочернее предприятие АО "НАК «Казатомпром», созданное в 2011 году для реализации совместного казахстанско-французского проекта по развитию в Казахстане технологий солнечной энергетики и созданию полностью интегрированной промышленной линии по производству фотовольтаических панелей. ТОО «Astana Solar» является первым отечественным производителем солнечных батарей.

Директор свободной экономической зоны (СЭЗ) «Чабахар» Хамед Али Мобараки заявил, что одна из целей администрации СЭЗ состоит в развитии инфраструктуры, необходимой для привлечения инвестиций и дальнейшего экономического развития СЭЗ. По его словам, в зоне имеются самые широкие инвестиционные возможности в разных отраслях промышленности и сферах производства. Так, здесь планируется построить автозавод, развивать транспорт, прокладывать железные дороги, построить международный аэропорт.

Х.А.Мобараки указал также на то, что в СЭЗ «Чабахар» строятся нефтехимические и нефтеперерабатывающие предприятия, создается выставочный центр, строятся торговые комплексы, туристические, спортивно-развлекательные центры. Все это создает благоприятные условия для привлечения внутренних и внешних инвестиций.

Директор СЭЗ «Чабахар» подчеркнул, что морской порт Чабахар обладает большим потенциалом и имеет большое международное значение. Значимость СЭЗ «Чабахар» проявится в полной мере в то время, когда окруженные со всех сторон сушей центральноазиатские страны СНГ смогут использовать порт Чабахар и его транзитный потенциал для экспорта своих товаров на внешние рынки.

Следует напомнить, что СЭЗ «Чабахар» занимает площадь в 14 тыс. га. На ее территории создаются так называемые промышленные городки и зоны, в которых строятся предприятия пищевой промышленности, налаживается производство строительной техники и оборудования, текстильной и кожевенной продукции, переработка полезных ископаемых, строятся ремонтные заводы, налаживается производство электронного оборудования, автомобилей, нефтехимической и металлургической продукции, лекарственных препаратов и т.д.

 Ответы на вопросы журналистов.

Владимир Путин ответил на вопросы российских журналистов по завершении работы саммита Шанхайской организации сотрудничества.

В.ПУТИН: Добрый вечер! Слушаю вас.

ВОПРОС: К саммитам ШОС всегда повышенное внимание, а учитывая нынешнюю международную обстановку, конечно, оно тем более пристально. На Ваш взгляд, каковы главные итоги саммита, на чём можно остановиться подробнее?

И мы, конечно, обратили все сегодня внимание на заявление лидеров некоторых стран СНГ по поводу Украины. Насколько подробно украинский кризис обсуждался на саммите и насколько позиции лидеров стран ШОС совпадают по этой проблеме?

В.ПУТИН: Прежде всего по самому саммиту. Считаю, что он был очень успешным, мы подвели итоги того, что делалось до сих пор в сфере экономики, в согласовании наших позиций на международной арене, поговорили в узком составе о наших оценках происходящих событий, об угрозах, которые мы видим и которые должны своевременно и грамотно купировать, имеется в виду, прежде всего, афганская проблема.

Я сейчас не буду подробно на этом останавливаться, но вы сами видели это наверняка, и в документах это есть, – говорили о других регионах мира, в которых неспокойно. Это Северная Африка, Ирак, конечно, другие страны. Упоминали и говорили, разумеется, и о ситуации на Украине. Я проинформировал своих коллег о том, что там происходит.

И наша общая позиция, а она является именно общей позицией, здесь у нас практически полное совпадение подходов и взглядов по этому вопросу, она отражена в соответствующем документе саммита ШОС. Можно с этим ознакомиться, там всё подробно изложено. Сказать, чтобы это выделялось в какую-то отдельную тему, я не могу, этого не было. Украина рассматривалась как одна из проблем сегодняшнего дня.

Много состоялось двусторонних встреч практически со всеми коллегами, они были очень конструктивными: и с Президентом Казахстана, и Узбекистана, и Киргизии, и Таджикистана – собственно, со всеми участниками и членами Шанхайской организации сотрудничества, с Президентом Китайской Народной Республики Си Цзиньпинем.

У нас с каждой из этих стран большой объём двусторонних отношений. С Китаем – вы знаете, самый крупный наш торгово-экономический партнёр – почти 90 миллиардов долларов оборот у нас будет в этом году, в страновом разрезе это наш самый крупный партнёр.

Говорили о наших планах по расширению Шанхайской организации сотрудничества, и, вы видели, мы приняли сегодня документы, связанные с порядком приёма новых членов в Шанхайскую организацию сотрудничества.

Россия приняла на себя председательство в Шанхайской организации сотрудничества на следующий год. Мы планируем провести саммит в июле следующего года в Уфе. В это время, в ходе подготовки, планируем провести более 100 мероприятий различного уровня и характера – и экономических, и гуманитарных. И конечно, завершающим будет саммит, о котором я сказал, в июле следующего года. Но и, конечно, будем работать над вопросом принятия новых членов в Шанхайскую организацию сотрудничества.

Желание присоединиться к ШОС изъявили Индия и Пакистан. Мы будем работать со всеми нашими партнёрами и коллегами, со всеми участниками Шанхайской организации. Посмотрим, к чему мы подойдём к июлю следующего года. В целом мы оцениваем, наша делегация оценивает работу на этом саммите как весьма успешную и плодотворную.

ВОПРОС: Скажите, пожалуйста, хотелось бы в продолжение темы саммита ШОС всё-таки уточнить о некоторых результатах двусторонних переговоров – в частности, удалось договориться о чём-то новом с Китаем? И как прошли трёхсторонние переговоры с Председателем КНР и Президентом Монголии?

В.ПУТИН: У нас, я не упомянул об этом, прошу меня извинить, по инициативе монгольской стороны впервые была проведена трёхсторонняя встреча. Мы договорились о том, что будем этот формат поддерживать. Россия предложила, чтобы в таком трёхстороннем формате мы встречались на полях саммита ШОС, тем более что Монголия является там наблюдателем и регулярно присутствует.

Нам, конечно, есть о чём поговорить в этом трёхстороннем формате, потому что естественная географическая близость и географическое расположение Монголии между самыми крупными для неё торгово-экономическими партнёрами: между Китаем, с одной стороны, и Россией – с другой, – могут побудить нас к реализации целого ряда совместных проектов, прежде всего в области инфраструктуры, энергетики. Вот об этом мы и говорили. И договорились о том, что, может быть, по предложению монгольской стороны опять же мы повысим уровень такого постоянно действующего политического инструмента. Сегодня представители трёх стран встречаются регулярно на уровне руководителей департаментов министерств. Мы договорились приподнять этот уровень, скажем, до заместителей министров или, может быть, даже министров.

Но и с китайскими партнёрами у нас огромный пласт работы: там и энергетика, и машиностроение, и самолётостроение, и военно-техническое сотрудничество. Мы так прошлись по всей нашей двусторонней повестке дня, некоторые вещи выделили, договорились о том, что и как нам нужно подтолкнуть с политического уровня. В целом мы довольны тем, как развиваются наши отношения с Китаем.

ВОПРОС: Евросоюз принял новый пакет санкций. Как Вы их оцениваете? И насколько они чувствительны для России? Будут ли контрмеры, то есть контрсанкции, и какие, если будут? Новый санкционный список введён Евросоюзом, там политики Крыма, ДНР, ЛНР, депутаты Госдумы, Жириновский попал туда, Васильев. Как Вы к этому относитесь?

В.ПУТИН: Позиция России по применению санкций хорошо известна. Мы давно убедились в том, что применение санкций как инструмента внешней политики малоэффективно и практически никогда не приносит ожидаемых результатов даже в отношении малых стран. Что же говорить о такой стране, как Россия?

Конечно, санкционная политика всегда наносит определённый вред, в том числе и тем, кто использует этот инструмент. И в отношениях с Россией в данном случае это исключением не является. Мы с вами знакомы с теми цифрами потерь, которые понесёт, скажем, европейский бизнес, да и американский в торговых отношениях с нами в результате ответных мер со стороны России. Но, как мы в таких случаях говорим, это не наш выбор.

Что же касается этих санкций, которые ввели, это несколько странновато выглядит, даже на этом общем странном фоне, – использование таких механизмов. Почему? Вы знаете, некоторое время назад у меня состоялся телефонный разговор с Президентом Украины Порошенко. В развитие этого разговора мною был предложен план действий по переводу этого конфликта в мирное русло. Я тогда ещё сказал, говоря об этом, встречаясь с вами в Улан-Баторе, что в значительной степени наши позиции с Президентом Порошенко совпали. И в развитие этого разговора предложил свой план из семи пунктов, который, как мы с вами видим, практически лёг в основу мирных договорённостей, зафиксированных затем на встрече контактной группы в Минске.

Надо с удовлетворением отметить, что процесс-то начался, прекратились боевые действия, прекратились наступательные операции ополчения, украинская армия, надо отдать должное Президенту Украины, сделала соответствующие шаги в рамках договорённостей. Были отодвинуты, во всяком случае в некоторых местах, системы залпового огня и артиллерии от населённых пунктов с тем, чтобы не было возможности их обстреливать.

Начался мирный процесс, начались первые контакты, и, на мой взгляд, появилась возможность в ходе этого процесса достичь хотя бы временного, но всё-таки урегулирования политическими средствами. Вот это всё безусловный позитив в ситуации, которая сложилась на юго-востоке Украины.

Но я даже не понимаю, с чем связаны эти очередные санкционные шаги. Может быть, кому-то не нравится, что процесс пошёл по мирному сценарию. Ведь когда-то, я уже много раз об этом сказал, наши западные партнёры довели дело до антиконституционного переворота в Киеве, затем поддержали карательную операцию на юго-востоке, а теперь, когда эта ситуация выходит в русло мирного урегулирования, предпринимаются шаги, которые направлены фактически на срыв мирного процесса. Зачем?

Вы знаете, у меня в голову приходит такая крамольная мысль, согласно которой Украина-то никого не интересует, она просто используется как инструмент для какой-то раскачки международных отношений. Украина используется как инструмент, как заложник желания некоторых участников международного общения, скажем, реанимировать НАТО, и не столько даже как военную организацию, а как один из ключевых инструментов внешней политики Соединённых Штатов, для того, чтобы объединить вокруг себя своих сателлитов, напугать какой-то внешней угрозой. Но если это так, то это не может не вызывать сожаления, потому что фактически Украина оказалась заложником чужих интересов. И думаю, что это плохая практика.

Что касается наших ответных мер, то Правительство думает над этим. Но если они и будут применяться, то только с тем, чтобы создать лучшие условия для нас самих. Считаю, то, что было сделано по поводу и в связи с ограничениями завоза продовольствия, там минусы, конечно, тоже и для нас есть, но они минимальные – скорее, плюсов больше гораздо для того, чтобы стимулировать развитие своего собственного сельского хозяйства, освободить рынок от западных товаропроизводителей, которые наш рынок хорошо освоили, а между тем пользуются поддержкой, субсидированием в гораздо больших объёмах, чем наши сельхозтоваропроизводители.

Кто-то знает, а кто-то нет, ведь субсидии на гектар посевных площадей в Евросоюзе в шесть раз, хочу это подчеркнуть, больше, чем в Российской Федерации. Поэтому и конкуренция тут была не очень справедливой. Но если Правительство придумает нечто такое, что поможет нам как-то решать свои внутренние проблемы, то с этим, наверное, стоит согласиться. Но мы ничего не будем делать во вред себе. Это что касается ответа.

А по поводу списков, я приветствую это решение Евросоюза. Чем меньше наши должностные лица и руководители крупных компаний будут разъезжать по заграницам, и больше будут заниматься текущими делами, тем лучше. То же самое касается и депутатов Государственной Думы, которые чаще должны общаться со своими избирателями, а не греть брюхо где-нибудь на заграничных курортах. Тем не менее некоторые вопросы, некоторые фамилии там – они, конечно, как-то так странновато звучат. Не помню, один из депутатов – по-моему, там формулировка такая – Бабаков, по-моему…

РЕПЛИКА: За активы.

В.ПУТИН: Да, за активы в Украине и в Крыму. Но у сегодняшнего руководства Украины у самих много активов и в самой Украине, и в Крыму. Видимо, если идти этой логикой дальше, то их самих нужно занести в санкционный список. Это первое.

Второе, премьер-министр самопровозглашённой Донецкой Республики: наши и западные партнёры, и украинские партнёры настаивали на том, чтобы в участии в переговорном процессе, в мирном переговорном процессе приняли высшие должностные лица самопровозглашённых республик, обращались к нам с просьбой, чтобы мы повлияли на то, чтобы они приняли участие. Мы постарались это сделать. Премьер-министр принимает участие в этой работе, был акцептирован как участник переговоров. Его взяли, внесли в санкционный список. Это что, тоже как одна из попыток как бы сорвать этот мирный процесс? Или что, что это такое?

Не хочется так думать. Но логики здесь точно совершенно нет. А так, в общем, знаете, обмениваться тем, что они кого-то не пускают, мы кого-то не пускаем – я вообще противник таких вещей. Мы их приглашаем к себе, пусть приезжают и работают. Мы не собираемся ни от кого закрываться. Это и не наш выбор. Мы по этому пути не пойдём. Но всегда, если с нами кто-то не хочет работать, альтернатива всегда будет.

ВОПРОС: Вы сказали, что не будете ничего делать во вред себе по этим санкциям, тем не менее ограничения по продовольствию уже привели к росту цен.

В.ПУТИН: Вы, видимо, немножко отвлеклись, потому что я сказал: и там есть некоторые вещи, которые, безусловно, являются отрицательными, но если рассматривать проблему в комплексе, то позитива больше, чем негатива.

ВОПРОС: Вчера ваш помощник сказал, что по автомобилям могут быть, по лекарствам и…

В.ПУТИН: Послушайте, я в такую техническую работу на этом этапе не включаюсь – это Правительство сейчас действительно думает над этим, готовит какие-то предложения. Если мои коллеги из Правительства придут к выводу, что такие-то, такие-то, такие-то шаги соответствуют интересам нашей экономики, то мы будем это делать. А так, чтобы просто показать свою крутизну, обязательно огрызнуться и понести из-за этого какой-то ущерб, так мы делать не будем.

Собственно, я хотел донести наш подход, а какие конкретные шаги будут и будут ли они вообще, мы посмотрим. Пусть Правительство подумает и сделает предложения.

Спасибо большое.

Таджикистан. Украина. Азия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 12 сентября 2014 > № 1174734 Владимир Путин

 Заседание Совета глав государств ШОС.

В Душанбе состоялось заседание Совета глав государств Шанхайской организации сотрудничества. В заседании принял участие Президент России Владимир Путин.

По окончании переговоров в узком составе Совет глав государств продолжил встречу в расширенном формате с участием представителей стран – наблюдателей в ШОС.

По итогам саммита президенты России, Казахстана, Узбекистана, Киргизии, Таджикистана и Председатель КНР подписали пакет документов, включая Душанбинскую декларацию. В присутствии глав государств – членов ШОС также подписано Соглашение между правительствами государств – членов Шанхайской организации сотрудничества о создании благоприятных условий для международных автомобильных перевозок.

* * *

Выступление на расширенном заседании Совета глав государств – членов Шанхайской организации содружества

В.ПУТИН: Уважаемые коллеги и гости!

За год, прошедший после саммита нашей организации в Бишкеке, авторитет организации укрепился, и в этой связи хотел бы подчеркнуть: считаю важным и далее повышать эффективность взаимодействия, чтобы достойно отвечать на вызовы времени, тем более что обстановка в мире непростая, нагружена большим числом различных угроз.

Одна из таких проблемных точек региона, коллеги здесь уже про это говорили, – это Афганистан. У нас вчера была возможность и с Президентом Афганистана по этому вопросу поговорить. Применительно к этой стране Россия выступает за скорейшее завершение избирательного процесса. Мы продолжаем внимательно следить за передачей афганским структурам ответственности за обеспечение правопорядка.

Исходим из того, что международные силы содействия безопасности выполнят обязательства, возложенные на них ООН. Считаем важным продолжать практику привлечения стран-наблюдателей к политическим консультациям ШОС по Афганистану и иным проблемам региона.

На встрече в узком составе мы обсудили и некоторые другие актуальные вопросы международной повестки дня, в том числе и ситуацию на Украине. Весьма удовлетворены тем, что наши подходы по основным направлениям сотрудничества оказались идентичными или близкими. Такая общность взглядов нашла своё отражение и в принимаемой нами Душанбинской декларации.

Уважаемые коллеги! Хотел бы напомнить о том, что в мировой экономике пока не преодолены кризисные явления, а нынешние политические риски, разного рода ограничения и барьеры усугубляют положение дел: наносят прямой ущерб глобальному деловому климату, снижают уровень доверия в международной торговле и финансовой системе.

С учётом этого предложил бы подумать над актуализацией Программы торгово-экономического сотрудничества ШОС 2003 года и Плана по её реализации, который обновлялся ещё в 2008 году. Многие механизмы для такой кооперации уже созданы – это Деловой совет и Межбанковское объединение ШОС, совещания руководителей профильных ведомств. Выступаем также за укрепление международных региональных связей, в частности в русле итогов недавнего круглого стола на тему «Региональное сотрудничество государств – членов ШОС».

Большие перспективы, на наш взгляд, имеет идея формирования общей транспортной системы ШОС, в том числе с использованием транзитного потенциала российской Транссибирской железной дороги, Байкало-Амурской магистрали, сопряжённая с планами Китайской Народной Республики по развитию «Шёлкового пути». Уверен, такие масштабные проекты послужат интересам как участников нашей организации, так и других государств Евразии.

Хороший импульс практической работе на этом направлении придаст подписываемое сегодня Соглашение о создании благоприятных условий для международных автомобильных перевозок. Это позволит сформировать сеть автомобильных маршрутов, включая транспортный коридор Европа – Западный Китай, соединяющий порты Жёлтого моря с портами Ленинградской области Российской Федерации. Следующим шагом должно стать утверждение программы скоординированного развития автодорог государств – членов ШОС, проект которой российская сторона представила партнёрам в апреле этого года.

Отмечу проведение в августе этого года в России Молодёжного форума ШОС по предпринимательству. В нём приняли участие около 500 бизнесменов из России, Китая, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Индии, Ирана и Белоруссии. Подписано более 20 контрактов в области образования, информационно-коммуникационных технологий, рекламы, торговли.

Удовлетворены тем, что в рамках ШОС набирает динамику гуманитарное сотрудничество. В этом году в России с успехом прошла VII Неделя образования ШОС и Международный фестиваль «Студенческая весна стран ШОС». Среди перспективных проектов – Университет Шанхайской организации, рассчитываем на подписание межправсоглашения о его создании.

Востребованным считаем налаживание межпарламентского взаимодействия. Такую заинтересованность проявляют практически все государства-члены.

Сегодня нам предстоит принять важные документы, регламентирующие процесс получения статуса государства – члена организации. Тем самым мы завершаем формирование правовых, административных и финансовых условий для приёма в ШОС, для приёма новых членов. Считаем, что это будет укреплять нашу организацию и повысит её международный авторитет.

Вступая в права действующего председателя, рассчитываем, что в предстоящем году процесс расширения ШОС примет реальные очертания. Будем этому всячески способствовать.

Подчеркну, что Россия со всей серьёзностью относится к исполнению функций государства – председателя ШОС. Среди приоритетов нашего председательства – укрепление роли организации как эффективного механизма региональной безопасности, запуск крупных многосторонних экономических проектов, углубление культурных и гуманитарных связей, выработка общих подходов к актуальным региональным и глобальным проблемам.

Будем реализовывать решение о подготовке к следующему саммиту Стратегии развития ШОС до 2025 года.

Особое значение придаём совместному празднованию в 2015 году 70-летия Победы во Второй мировой войне.

Считаем важным налаживать связи ШОС с Таможенным союзом России, Белоруссии и Казахстана, расширять сотрудничество с другими международными организациями, прежде всего с ООН.

В период председательства планируем провести порядка 100 мероприятий различного уровня, главным из которых станет саммит глав государств – членов ШОС в России, в городе Уфе, 9–10 июля 2015 года.

Благодарю вас за внимание и жду вас всех, уважаемые коллеги, в России на следующий год.

Спасибо.

 Встреча с Президентом Ирана Хасаном Рухани.

Состоялась встреча Владимира Путина с Президентом Исламской Республики Иран Хасаном Рухани. Главы государств обсудили широкий круг вопросов двустороннего взаимодействия.

В.ПУТИН: Уважаемый господин Президент! Уважаемые коллеги!

Очень рад возможности встретиться с вами на полях саммита ШОС в Душанбе. Всем хорошо известно, что мы развиваем свои отношения последовательно, поступательно. У нас есть крупные проекты, которые мы осуществляли и осуществляем.

У нас есть хорошие перспективы взаимодействия, сотрудничества. Это касается политической сферы, это касается экономики. И я очень рад возможности, ещё раз повторю, встретиться с вами сегодня и поговорить по всему комплексу вопросов нашего взаимодействия.

Х.РУХАНИ (как переведено): Господин Президент, рад возможности вновь принимать участие в саммите ШОС, увидеть Вас и обсудить вопросы, которые представляют для нас взаимный интерес.

Отношения Исламской Республики Иран с Российской Федерацией, которая является важной страной в регионе, для нас имеют большое значение. Деятельность нашего правительства за последние годы свидетельствует о том, что мы добиваемся цели как в нашей региональной политике, так и в двусторонней повестке дня, которая как в интересах народа нашей страны, так и региона в целом.

Очень рад тому, что за последний год мы с Вами явились свидетелями прогресса как в экономических отношениях, так и в политических отношениях между нашими странами, так и в международной политике. Со стороны Исламской Республики Иран существует серьёзная воля и настрой на развитие отношений с Российской Федерацией во всех сферах.

Китай окажет странам-участникам ШОС кредитную поддержку в 5 миллиардов долларов для осуществления совместных проектов, заявил в пятницу председатель КНР Си Цзиньпин.

"В целях укрепления сотрудничества китайская сторона решила предоставить государствам-членам ШОС кредит на сумму 5 миллиардов долларов США для финансирования совместных проектов", — сказал он.

Говоря о создании фонда экономического сотрудничества "Китай-Евразия", Цзиньпин отметил, что его первоначальный капитал составляет 1 миллиард долларов, но в дальнейшем будет увеличен до 5 миллиардов долларов.

Предприятия по переработке трески и пикши в Мурманской области могут в ближайшее время остаться без работы из-за нехватки сырья и высоких цен на рыбу. Владельцы предприятий уже задумываются об открытии филиалов в средней полосе России, сообщил РИА Новости гендиректор мурманского представительства НО "Рыбный союз" Владимир Ляпунов.

По информации "Рыбного союза", сегодня в Мурманской области в сфере переработки рыбы заняты около 40 предприятий, примерно десять из них — перерабатывают самую ходовую рыбу — треску и пикшу — именно они входят в "Рыбный союз". Остальные компании производят консервы, пресервы, вяленую и соленую рыбу. По словам Ляпунова, переработчики трески и пикши в последние месяцы столкнулись с дефицитом сырья, и связано это отнюдь не с введенным запретом на импорт норвежской рыбы, а в первую очередь — с особенностями российского законодательства в сфере рыболовства.

На безрыбье и рак — рыба

"Проблема началась с прошлого года — исчезло основное стратегическое сырье для нас — охлажденная рыба. Цены выросли. Почти все фабрики переориентировались на мороженую рыбу", — говорит гендиректор мурманского отделения "Рыбного союза", который сам возглавляет крупное рыбоперерабатывающее предприятие.

По его словам, главная проблема заключается в том, что прибрежному флоту на законодательном уровне было разрешено морозить рыбу на судах в море, чем прибрежники с удовольствием воспользовались: с охлажденной рыбой больше хлопот, у нее короткий срок годности, а с мороженой рыбой можно не спешить и дождаться благоприятной цены на нее. На фабриках, работавших с охлажденной рыбой, начались перебои. Кроме того, по словам Ляпунова, потребители средней полосы распробовали "охлажденку", и уловы с мурманских причалов отправляются прямиком в центр России

"Рыбопереработчики стали работать на рыбе морской заморозки. Но этот продукт хуже, это двойная заморозка получается, филе более низкого качества, и потери выше, коэффициент ниже. Но на безрыбье и рак рыба, стали так работать. Но с июля она вообще стала исчезать. Большинство фабрик стояло", — поясняет Ляпунов. Образовавшийся дефицит подтолкнул цены на рыбу вверх. По подсчетам рыбопереработчика, за четыре дня цена выросла на 6 рублей за килограмм, — это примерно 5,6%, ни одна фабрика не выдержит такой рост, да и потребители в такой ситуации откажутся от рыбы в пользу курицы.

Рыба ищет,где глубже, а человек — где лучше

По словам Ляпунов, в таких условиях мурманские компании начали посматривать в сторону средней полосы. Если выгоднее мороженую рыбу отправить на фабрики под Москвой или Петербургом, где можно произвести тот же самый продукт, что и в Мурманске, но с меньшими затратами, грех этим не воспользоваться.

"Переработка может закончиться здесь. Если есть мороженое сырье, нет охлажденки, выгодно взять это сырье, погрузить, отвезти в районы потребления, в цехах рядом с потребителями произвести то же филе из мороженой рыбы. Технология одна и та же, только затраты на электроэнергию, зарплату и прочее меньше. Вопрос не в том, что мурманчане уйдут. Здесь станет нерентабельно производить эту рыбу", — считает Ляпунов.

С мнением рыбопереработчика не согласен глава комитета по рыбному хозяйству Мурманской области Олег Заболотский. Он подчеркивает, что сложности, даже если они и есть, носят временный характер, и никто из рыбопереработчиков не намерен уходить с "рыбного" мурманского берега. "Сами представьте — как они могут покинуть Мурманскую область?! Говорить, что кто-то покинет <…> это не так, мягко говоря. Сегодня бы не шли процессы приобретения фабрик. Идут процессы по вертикальной интеграции, когда добытчики покупают фабрики, чтобы перерабатывать свое сырье. Никто никуда не бежит. Фабрики как работали, так и будут", — уверен Заболотский.

Он также напомнил, что Росрыболовство в этом году приняло решение передать научную квоту прибрежникам, и это также должно стать серьезным подспорьем для фабрик. Глава комитета признает, что вопросы по увеличению поступления на береговые фабрики есть, но он не сомневается в том, что идет позитивный процесс развития мурманской береговой инфраструктуры, так, по его мнению, складываются внешнеполитические условия. "Любые преобразования связаны с определенными беспокойствами. Но я уверен, что в ближайшее время рынок переориентируется, и сырьевые потоки будут направлены к нам", — говорит Заболотский. Он также отметил, что дефицит сырья испытывают сегодня в первую очередь те переработчики, кто работал на норвежском сырье. "Им нужно переориентироваться, вот и все", — отмечает глава ведомства.

Рыбак рыбака видит издалека

Глава мурманского отделения "Рыбного союза" считает, что для того, чтобы ситуация наладилась, все же необходимо предпринять некоторые шаги на уровне законодательства. По его мнению, во-первых, необходимо вернуться к норме, при которой рыбакам прибрежного флота было запрещено морозить рыбу на борту — тогда береговые фабрики будут загружены охлажденным сырьем.

Другой вопрос — согласятся ли прибрежники отказаться от мороженой рыбы и поставлять на берег сырье, которое будет давать мурманчанам конкурентное преимущества. По мнению главы ассоциации прибрежных и фермерских хозяйств Мурманской области Анатолия Евенко, это не очень реальный вариант — слишком долго эту норму пробивали, и сегодня возвращаться на прежние позиции неловко.

"Нам тогда скажут, что это вы, продавливали, лоббировали, а теперь у вас правая рука не знает, что делает левая! Просили одно, теперь обратно. Но ведь это несерьезно. Выход — увеличение ресурсов для прибрежного рыболовства. Нужно увеличить квоты прибрежникам", — говорит Евенко. При этом он подчеркивает, что суда мурманских прибрежников, входящих в ассоциацию, привозят на берег именно охлажденную рыбу, а морозить сырье начали суда Архангельского, Карельского и Ненецкого флотов. Другой вопрос, что квота мурманских прибрежников настолько мала, что ею нельзя полностью загрузить и одну крупную перерабатывающую фабрику.

Евенко предлагает решить эту проблему на уровне региональных договоренностей — чтобы руководители субъектов вошли в положение переработчиков и договорились с флотами о поставках рыбы в охлажденном виде. Правда, рассчитывать на добрую волю в жестких экономических условиях едва ли приходится.

Помимо возврата к охлажденке Ляпунов предлагает принять положения, по которым весь вылов российские рыбаки должны будут доставлять на российский берег. "Рыбаки говорят, что это ударит по стоимости, порт не справится. Порт справится. У нас квота 420 тысяч тонн на этот год, в готовом виде это 280 тысяч тонн. У нас заходит на территорию России 160 тысяч тонн — что-то идет на внутренний рынок, что-то формируется и вывозится на экспорт. А 120 тысяч тонн грузится прямо с промысла на транспортные суда и уходит в Европу. Мы говорим о дополнительном объеме в 120 тысяч тонн", — отмечает Ляпунов. При этом он подчеркивает, что никто не против экспортных поставок, только вывозить необходимо не сырье, а готовую продукцию, произведенную на российском берегу.

Глава мурманского отделения "Рыбного союза" отмечает, что в этих вопросах рыбоперерабочики заручились поддержкой региональных властей, однако решения должны приниматься на более высоком уровне. "40 перерабатывающих предприятий — это около двух тысяч рабочих мест, две тысячи семей. Если фабрики закроются, кризис придет в целые поселки, такие, как Териберка, где другой работы нет", — говорит Ляпунов.

Свои предложения он озвучил на проходившем на этой неделе в Мурманске рыбохозяйственном совете. Его участники договорились обобщить все поступившие предложения для подготовки соответствующих обращений в правительство Российской Федерации.

Некоммерческая организация "Рыбный союз" создана в 2008 году как объединение производственных и перерабатывающих предприятий в сфере рыбного хозяйства и аквакультуры. Анастасия Яконюк.

В синем углу ринга. Портрет премьера

В воскресенье станет известно, кому доверит избиратель управлять Швецией еще четыре года.

Восемь лет возглавляет правительство Швеции Фредрик Райнфельдт.

- Я прошу шведский народ запастись терпением. Я прошу открыть свои сердца. Я хочу, чтобы обратили внимание на людей, который находятся в сильном стрессе, жизни которых угрожает опасность, людей, которые спасаются бегством в Европу, которые бегут к свободе, - заявил премьер-министр Швеции Фредрик Райнфельдт в своей предвыборной речи на стокгольмской площади Норрмальмсторг.

Фредрик Райнфельдт родился 4 августа 1965 года.

Когда размышляешь о его предвыборном обещании: Швеция будет принимать в ближайшее время десятки тысяч беженцев, возникает ассоциация с другим днем рождения. 4 августа - родился Рауль Валленберг, шведский дипломат, спасший от гитлеровского уничтожения десятки тысяч венгерских евреев. Дальше параллелей проводить не хочется.

Райнфельдт встал во главе Консервативной, официальное название - Умеренная коалиционная, партии в 2003 году, а в 2006 году возглавил шведское правительство.

За год до этого он обнародовал программу "Новые консерваторы", а еще годом раньше был одним из инициаторов создания "Альянса за Швецию", в который вошли также народные либералы, христианские демократы и центристы.

На парламентских выборах 2006 года консерваторы набрали 26,23% голосов - высшее достижение после 1928 года. В 2010 году результат оказался еще лучше: 30%.

Начиная с 1905 года, Фредрик Райнфельдт единственный не социал-демократический политик, непрерывно занимавший столько долго пост премьер-министра.

Фредрик Райнфельдт - старший из трех братьев в семье Бруно Райнфельдта. В 1979 году семья поселилась в стокгольмском предместье Тэбю, одной из коммун Большого Стокгольма. У Бруно Райнфельдта была консалтинговая фирма, занялся он и муниципальной политикой. Консерватор Бруно Райнфельдт занимался ею до 2009 года, сложив с себя все коммунальные полномочия после того, как был пойман, когда управлял машиной в нетрезвом виде.

Мама Фредрика Райнфельдта - Биргитта Райнфельдт Тунвед работала консультантом по вопросам менеджмента.

Родители разведены. Фредрик Райнфельдт тоже развелся - в 2013 году, с Филиппой Райнфельдт, председателем Стокгольмского губернского управления здравоохранения. Трое детей у них. Семья тоже жила в вилле, в Тэбю. В 2007 году переехали в Сагерский дворец, резиденцию главы шведского правительства. После развода Фредрик Райнфельдт купил себе квартиру в Тэбю, в новостройке, в самом центре коммуны, повысив, таким образом, имидж микрорайона.

В Союз консервативной молодежи Фредрик Райнфельдт вступил, когда ему было 18 лет, еще через семь лет возглавил отделение Союза в Тэбю, и в 1991 году был избран депутатом Риксдага. Год спустя он возглавил Союз, а еще через два года впал в немилость у руководства партии, которую тогда возглавлял Карл Бильдт. Райнфельдт считал, что Бильдт занял в партии очень уж господствующее положение. В своей книге "Ностальгическое путешествие" он описал десяток ведущих политиков как "копии Бильдта". Фракция консерваторов в Риксдаге решила, что глава партийной молодежи перешел границы дозволенного. С 1995 года до 1999 года Райнфельдт был лишен каких-либо важных политических постов. Из забвения его вывел Бу Лундгрен, сменивший на посту председателя партии Карла Бильдта. В 2002 году, после крупного поражения партии на выборах, Райнфельдта избирают председателем Консервативной фракции Риксдага, он становится спикером партии в экономических вопросах, занимая одновременно пост вице-председателя постоянного парламентского Комитета финансов.

25 октября 2003 года очередной съезд Консервативной партии избирает Фредрика Райнфельдта её председателем.

Через два года он представил новую программу партии, "новых консерваторов". Три момента были там основными: "Работать должно быть выгодно". "Ставка на благосостояние", на школу, здравоохранение, попечение пожилых... "Нулевой порог уровня терпимости преступности".

С тех пор "новые консерваторы" так в этом направлении и идут.

С флангов Фредрика Райнфельдта поддерживают самые "силовые" министра правительства: министр финансов Андерс Борг и министр иностранных дел Карл Бильдт. Тот самый, которого Фредрик Райнфельдт критиковал в 1994 году за чересчур выдающееся место в партии, и который занял выдающееся место в шведской внешней политике.

Предвыборное движение 2014 года уделяло международным вопросам минимальную роль, но Фредрик Райнфельдт войдет, судя по всему, в историю шведского парламентаризма именно своей речью в середине августа на площади Норрмальмсторг.

Тогда он заявил, что на прием Швецией беженцев понадобится очень много денег, отчего дорогим предвыборным обещаниям в этот раз нет места.

Проект соглашения об общих принципах системы межгосударственных нормативных документов в строительстве, которое позволит сформировать условия беспрепятственного строительства на территориях стран Содружества Независимых Государств (СНГ), одобрила экспертная группа союзных государств.

Заседание группы прошло в Москве 11 сентября под председательством директора департамента градостроительной деятельности и архитектуры Министерства строительства и жилищно-коммунального хозяйства России (Минстрой РФ) Елены Жуковой. Помимо представителей Российской Федерации в заседании приняли участие эксперты Республики Армения, Республики Беларусь, Республики Казахстан, Кыргызской Республики, Республики Таджикистан, представители Исполнительного комитета СНГ, Межправительственного совета по сотрудничеству в строительной деятельности, Комиссии по экономическим вопросам при Экономическом совете СНГ. Эксперты рассмотрели все поступившие от правительств предложения и замечания, по каждому из них было достигнуто принципиальное согласие. Данное соглашение позволит унифицировать нормативную базу проектирования и строительства государств - участников Содружества Независимых Государств. Именно на основании этого документа будут созданы межгосударственные строительные нормы и своды правил в рамках проведения согласованной политики стран СНГ по стандартизации. Напомним, проект данного соглашения был разработан Минрегионом России в 2012 году для содействия строительной деятельности в странах - участниках СНГ и трижды проходил процедуру доработки. Отзывы и замечания в процессе работы над документом в разное время были получены от правительств Республики Армения, Республики Беларусь, Республики Казахстан, Кыргызской Республики, Украины, Азербайджанской Республики.

Досье Bankir.Ru. Александр Меленкин. Родился 29 декабря 1976 года в Чебоксарах. В 2001 году окончил Московский государственный университет имени Ломоносова по специальности «экономика», магистр менеджмента.

В 1997–1998 годах работал в банке «Менатеп» специалистом отдела статистики и отчетности, ведущим специалистом отдела оценки планово-экономического управления. В 1998 году перешел на работу в банк «Русский стандарт», где прошел путь от сотрудника рабочей группы по реорганизации банка до заместителя директора финансового департамента – начальника управления финансовой отчетности.

Работу в ВТБ24 начал в апреле 2006 года на посту заместителя директора финансового департамента. С февраля 2008 года также является старшим вице-президентом банка. В феврале 2010 года назначен на должность директора финансового департамента ВТБ24.

С июля 2010 года входит в состав правления банка.

– Сегодня на рынке банки ищут новые сценарии развития. И этот поиск упирается в тему новых продуктов. Какие продукты на банковском рынке вы сегодня считаете потенциально наиболее перспективными? Особенно, если учесть, что розничный рынок – в довольно депрессивном состоянии, а малый и средний бизнес зависим от общей, весьма непростой экономической ситуации.

– Да, сейчас ситуация сама по себе довольно тяжелая, в силу геополитических событий и их влияния на экономику. На рынке розничного кредитования кризисные явления начинают развиваться, причем этот процесс идет уже года два, в моем понимании. Мы начали ожидать ухудшения качества розничных заемщиков еще года два назад, хотя этот сегмент очень фрагментирован, на самом деле. Сегодня ВТБ24 видит, что, действительно, ухудшение качества розничных кредитов есть, но ухудшение в первую очередь затрагивает те банки, которые специализируются на заемщиках так называемых массового и нижнемассового сегментов (в категориях доходов). В этих сегментах увеличиваются объемы проблемного кредитования, зачастую люди берут новый кредит, чтобы закрыть предыдущий.

Сегодня эти процессы могут усилиться: мы последний год наблюдаем ухудшение экономической ситуации, которое приводит к тому, что рост реальных доходов заемщиков серьезно замедлился. И кредиты в этой области становятся все более проблемными.

– Какие типы кредитов вы имеете в виду?

– В первую очередь – кредиты, которые доступны для нижнемассового и массового сегмента – небольшие кредиты наличными, чек объемом 70–80 тыс. рублей, кредиты по кредитным картам с чеком 30–50 тыс. рублей. Кроме того, проблемная зона – это, безусловно, POS-кредитование и, отчасти, сегмент экспресс-автокредитования – тоже небольшими чеками, 200–250 тыс. рублей. Сегмент клиентов ВТБ24, а мы фокусируемся большей частью на более обеспеченном сегменте, на среднем классе, куда менее проблемном. Скажем, ипотека демонстрирует отличное кредитное качество. Во многом тут сыграли свою роль уроки кризиса 2008 года, где мы немножко обожглись.

– Например?

– Мы тогда выявили узкие места, скажем так, не совсем зрелых процедур выдачи ипотеки. Ипотечный рынок, по большому счету, начал развиваться масштабно только в 2006–2007 годах. В это время был настоящий ипотечный бум, и тогда как в России, так и на Западе стали популярны программы ипотеки без первоначального взноса. Этим «переболел» практически весь тогда еще совсем молодой ипотечный российский рынок. Как вы помните, мировой кризис начался именно из-за ипотечных облигаций, то есть из-за некачественных ипотечных заемщиков… С тех пор и мы, и многие другие перестали играть в историю с ипотекой без первоначального взноса или с крошечным первоначальным взносом. Сегодня мы выдаем ипотечные кредиты, требуя, как правило, залог не менее двадцати процентов. Плюс никаких сверхкрупных ссуд, никаких валютных ипотечных ссуд.

– Что в сфере ипотеки можно отнести к крупным ссудам?

– В регионах – это кредиты на сумму более миллиона долларов, если в валютном эквиваленте. В Москве – более трех миллионов долларов. А средний объем ипотечной ссуды в Москве у нас гораздо меньше – до десяти миллионов рублей. В регионах – до трех миллионов рублей.

– Я правильно понимаю, что, отсекая излишне роскошествующих заемщиков или клиентов, которые не обладают достаточной внутренней финансовой дисциплиной, чтобы уметь скопить на начальный взнос, можно принципиально улучшить качество заемщиков?

– Да, это принципиально улучшает качество заемщиков. В этом бизнесе, чем выше первоначальный взнос, тем меньше стоимость рисков. И в таких условиях клиентами ипотеки становятся намного более зрелые, ответственные люди. Именно благодаря этому ипотека по-прежнему продолжает у нас оставаться одним из локомотивных и перспективных продуктов, даже в текущей непростой экономической ситуации. Спрос на ипотеку неплохой. Плюс мы видим, что, в отличие от сегмента небольших кредитов наличными или кредитных карт, этот сегмент не закредитован, что российский средний класс в разы меньше вошел в ипотеку, чем, скажем, на сравнимых по истории с нами рынках Восточной Европы. Спрос на ипотеку продолжает расти, хорошо растет в регионах. К сожалению, есть и минусы на этом пути. Центробанк поэтапно ведет политику повышения процентной ставки. Увы, эта история отыграет на повышение ставок ипотеки в том числе. Это, наверное, несколько притормозит развитие ипотечного кредитования, но темпы все равно будут довольно приличными. Я думаю, что ипотека – это локомотив не только в ВТБ24, но и для банковского рынка в целом на ближайшие два–три года…

– Вернемся к теме ухудшения качества заемщиков. На рынке бытует мнение, что многие «плохие долги» образца 2009 года на самом деле не расшиты, а просто «рассосались» в общих портфелях банков за счет последовавшего после кризиса нового прироста. Но, по сути, проблема плохих долгов не решена принципиально. Радикальное решение (создать банк и ЗПИФ плохих долгов) тогда так и не было принято, тогда положились на абсорбцию плохих долгов в рамках растущего рынка. Не повторится ли история? Не станет ли вновь уровень просрочки по кредитам системной проблемой?

– Этот вопрос в большей степени актуален все же не для розничных, а для корпоративных банков. Не секрет, что во многих банка, даже из первой десятки, есть свои «скелеты в шкафу», которые там «сидят» еще с 2008 года. Для розницы такой проблемы не было, по крайней мере, у нас. Безусловно, в ВТБ24 была запущена программа реструктуризации, как, собственно говоря, делал абсолютно весь рынок и для корпоративных заемщиков, и для розницы. И никаких посткризисных «скелетов в шкафах» не осталось. Что касается историй с накопленной текущей просрочкой, то такая проблема актуальна. Опять же в некоторых банках-монолайнерах ее значение уже приближается к двадцати процентам. И это может стать действительно серьезной проблемой. Визуально отчетности ряда розничных банков будут выглядеть ужасно. Но, полагаю, о глобальном кризисе плохих долгов речи нет. В 2008 году был резкий отскок на бурном кредитном рынке. Такого резкого отскока мы – в рознице, по крайней мере – точно не ожидаем. На 2015 год мы планируем темпы роста скромнее, чем в 2014 году. То есть сегодня взгляд на будущее довольно трезвый.

– Знаете, все мы, работающие на банковском рынке, под словом «банковский продукт» сразу подразумеваем кредиты. Вот и наш разговор пошел о них. Между тем, например, лично я как клиент давно уже сталкиваюсь с проблемой, что российский банк, кроме кредитования, зачастую ничего не может предложить клиенту, если он хочет не занимать, а наоборот, копить, инвестировать. Да, есть депозиты. А что еще?.. Раньше мне в банках говорили: вы исключение, клиенту массово нужны кредиты. Но на самом деле значительная часть среднего класса является «накопителями». Что можно ожидать по этой части? Почему банкинг никак не может с ними толково работать?

– Вы, действительно, озвучили очень важную проблему. Мы в ВТБ24 на эту тему давно размышляем. Причем особенно остро для нас она стояла год назад, когда и мы, и Сбербанк стали попросту проигрывать рынок депозитов. Система страхования вкладов играет с нами злую шутку.

Сама по себе идея страхования вкладов положительна. Но на российского вкладчика и на поведение ряда клиентов она действует отрицательно. Клиент идет в сомнительный банк за большим процентом по вкладам, а гарантию, по сути, своим участием в ССВ обеспечивают крупные банки. И многие кредитные учреждения спекулируют на этом.

Я даже не говорю про мелкие региональные банки, которые могут предлагать совершенно одиозные ставки по депозитам. Но мы стали проигрывать рынок и банкам из первой двадцатки, тем же монолайнерам. Многие известные банки могли спокойно предложить клиентам плюс два–три процента к нашим депозитным ставкам.

Кроме того, вы правы, должны быть и другие накопительные инструменты, кроме депозитов. Мы, банкиры, пытались, вечно пытаемся придумать разные продукты, но, если честно, у нас состояние отечественного фондового рынка таково, что, по большому счету, предложить-то нечего. Либо ОМС, который привязан к металлу и в этом смысле лишен маневренности. Либо сверхнадежный ОФЗ, который имеет совсем неинтересный доход. Либо какие-то если не «мусорные», то облигации второго эшелона, которые, скажем, у людей среднего состояния, понимающих риски этого эшелона, не пользовались успехом. Вынужден констатировать: российский банкинг пока еще только в поисках палитры накопительных инструментов. Здесь многое мешает – и состояние фондового рынка, и низкий уровень общей финансовой грамотности россиян, и неразвитость института финансовых консультантов, которые что-то рекомендуют, и довольно высокий уровень доходности по депозитам, позволяющий на 1–2 процента перекрывать уровень инфляции. Когда у тебя есть на руках депозит в госбанке по ставке, на пару процентов превышающей уровень инфляции – согласитесь, не каждый начнет искать что-то более интересное. Другое дело на Западе, где ставки на депозиты нулевые или близкие к нулю. Там спрос на другие, более интересные накопительные инструменты неизмеримо выше.

– Вы упомянули институт финансовых консультантов… Лет шесть назад в России зазвучала идея частного финансового планирования, появились первые финансовые советники, позже Сбербанк сказал, что создаст целую армию финансовых консультантов, Мне очень не нравится идея финансовых консультантов, работающих в конкретном банке, ибо это превратится в очередной маркетинг. Однако в целом ситуация с финансовым планированием у нас удручающая. Многим кажется, что финансовое планирование – удел богатеев, между тем российский средний класс вполне мог бы эффективно пользоваться этим… Насколько, на ваш взгляд, это может пойти в банках или – независимо от банков, насколько это интересно самим банкам?

– Мне тут трудно быть объективным. Лично мне это было бы неинтересно. Возможно, в силу профессии, но я предпочитаю сам себе формировать финансовые планы. Что же касается самой сути частного финансового планирования, то, разумеется, я это делаю. Рассчитываю свой баланс доходов и расходов. Я как финансовый директор абсолютно консервативный инвестор. Это означает, что в моих инвестициях доминируют депозиты (в корзине валют) и вложения в недвижимость.

Но не вижу ничего страшного использовать иногда овердрафт по кредитной карте, особенно – если удается вписываться в грейс-период. Использую в жизни и депозиты, и кредиты.

– Кстати, вам не кажется, что институт овердрафта по карте для разумного человека вполне закрывает все потребности, и ему нет необходимости брать потребительский кредит?

– Да, овердрафт – один из интереснейших кредитных продуктов, причем как для заемщика, так и для банка. В большей части экономика этого механизма строится на том, что рано или поздно клиент выйдет за грейс-период или использует карту с овердрафтом для снятия наличных и тогда даст банку прибыль. Для клиента же это возможность маневрировать, получать заемные средства, не тратя время на оформление кредита. В руках у разумного человека карта с овердрафтом обходится намного дешевле, чем обычный кредит. К сожалению, в России еще до конца не привыкли доверять карточным кредитам. Народ ведет себя довольно консервативно – на крупные покупки, турпутевки, ремонт берут кредит наличными. Тут им все понятно, а с банковской карточкой далеко не все дружат. Но, если вникнуть, то, конечно, это намного удобнее и для кредитора, и для заемщика. Полагаю, эволюция от наличных кредитов к картам будет продолжаться по мере финансового взросления россиян.

– Продолжая тему накопительных инструментов – насколько, на ваш взгляд, может быть интересным сейчас или в будущем вывод клиентов на трейдинг, на биржу, на рынок форекс?

– Это у нас уже есть, мы одни из лидеров этого рынка. ВТБ24 предлагает клиентам и форекс, и брокерское обслуживание. Тем более, что этот рынок очень динамично растет, несмотря на все кризисы. Форекс, на мой взгляд, для «обычного» клиента – это финансовая игра, по большому счету. Вопрос в том, что она может быть цивилизованной и вполне «упаковывается» в спектр банковских сервисов.

На классической бирже, по нашим наблюдениям, работает более финансово грамотный инвестор. В ВТБ24 порядка 200 тыс. клиентов зарегистрированы на бирже и около 10 тыс. – на рынке форекс. Мы видим довольно хорошие темпы прироста. И видим, что комиссионный бизнес, заработок на спредах – довольно эффективный инструмент для банка. Например, нам наши торгующие на бирже клиенты приносят в год доход порядка 1,5 млрд. рублей. Сам ВТБ24 зарабатывает в год 45 млрд., так что 1,5 млрд. в сравнении с этим – немало, довольно значимая величина.

Полагаю, рынок трейдинга будет расти на 20–25 процентов в год. Так что, в принципе, эта тема перспективная, несомненно.

– А насколько современный российский банк сам может быть активен со своим казначейством, со своей собственной работой на фондовых рынках, на других финансовых рынках?

– Ну, это история не про нас, наше казначейство имеет весьма консервативную позицию. Мы розничный банк, наше дело – продукты и сервисы, мы не можем быть активны на фондовом рынке, иначе возникают риски, не присущие классическому розничному банку. У нас есть своя собственная позиция, но только в надежных, сверхконсервативных бумагах из списка ломбардных ценных бумаг, утвержденного в ЦБ.

– Подытожим. Услуги по предоставлению трейдинга перспективны, но все же, по большому счету, магистральное направление развития банковского бизнеса по-прежнему лежит в розничном кредитовании?

– В России, пожалуй, что да. Думаю, что в ближайшие три года ситуация серьезно не изменится. Ну, о чем тут говорить, Ян, если у нас объемы розничного кредитования – около 10–12 процентов от ВВП? В Турции – около 20 процентов, в странах Восточной Европы – 30 процентов, в Англии и США – еще выше. Мы – только в начале пути, емкость рынка гигантская.

И если обстановка будет благоприятной, и ставки в какой-то перспективе пойдут вниз, то Россию ожидает новый кредитный и, особенно, ипотечный бум. Ипотека более 12 процентов и потребкредиты в районе 25 процентов – это все же отпугивает людей. А представьте ипотеку под 8–9 процентов и потребы по 15 процентов? Да будет новый кредитный всплеск. Тем более, что средний класс в России еще далек от кредитного насыщения.

– Однако, как вы верно отметили, этот потенциал зависит, прежде всего, от уровня ставок. А последний год в этом плане работал «против» кредитного бума.

– Последние полгода работали исключительно против – да, это верно.

– А на что тогда ориентироваться?

– Ну, я и не оптимист, и не пессимист, я считаю, что я – реалист (улыбается). Думаю, что даже в существующих сверхсложных условиях российская ипотека получит поддержку. Один из путей – фондирование через ипотечные облигации. Если облигации масштабно вытеснят депозиты в качестве источников фондирования, то ипотека неизбежно подешевеет.

– Насколько сейчас актуальны изменения в стратегии развития любого банка? В какую сторону? Ведь сегодня стратегия развития банковского сектора до 2015 года настолько далека от изменившейся реальности, что банкиры ставят вопрос о разработке новой…

– Мы смотрим пока на развитие ситуации.. Пока мы ставки не меняем… Довольно серьезно, на 20–30 процентов пересмотрели в сторону уменьшения прогнозируемые темпы роста, но в целом мы подходы к развитию никоим образом не пересматриваем. Хотя, повторюсь, пока смотрим на развитие ситуации.

– А в целом, насколько крупные банки способны динамично меняться, приспосабливаясь к ситуации? Ведь зачастую плата за размер – отсутствие маневренности. Перефразируя известную американскую банковскую формулу – «слишком большой, чтобы меняться»…

– Да, в крупных банках быстро, с колес переписать стратегию за месяц–два – это просто невозможно. Это факт, это не быстрая история. Крупные банки менее в этом смысле реактивные, чем мелкие и средние. Поэтому я и не думаю, что до конца года какие-то существенные изменения в крупном банкинге будет. Кроме уже ранее анонсированных изменений Сбербанка, ВТБ и ВТБ24.

– Бывают периоды, когда в развитие и управление банков вкладывают какой-то доминирующий посыл. Например, увеличивайте долю, боритесь за большие доли на рынке. В 2005–2006 годах акционеры многих банков наседали на топ-менеджмент даже не по прибыли, а именно по долям. Позже был новый посыл – оптимизируем расходы. А сегодня есть такая «фишка дня»?

– Вы абсолютно в точку попали. Да, именно так и происходит. Например, наша предыдущая стратегия 2007 года – там акцент на увеличение доли рынка был очень серьезный. Безусловно, при том, что акционеры всегда требовали от нас рентабельности. Сейчас главный посыл, наверное, можно сформулировать так: эффективность превыше всего.

– А если перевести это в плоскость каких-то конкретных решений?

– Рост производительности труда. То есть на отделение мы должны обслуживать существенно больше клиентов. Рост на 30–35 процентов в ближайшие три–четыре года. Развитие дистанционных каналов – интернет-банкинг, мобильный банкинг, банкоматная сеть. Для обеспечения всего этого – ускорение развития банковских ИТ-систем. Колоссальные вложения планируются в развитие ИТ-систем. И, наконец, более «глубокое проникновение» в существующую базу клиентов.

– Если попытаться хотя бы навскидку – насколько процентов можно поднять отдачу от имеющихся клиентов российского банкинга, по вашим ощущениям?

– Раза в полтора – точно совершенно. И опыт это подсказывает. Мы видим, что, когда с каким-то сегментом клиентов начинаем работать принципиально плотнее, то отдача повышается в 1,5–1,7 раза.

– Давно и многими констатировалось, что риск-менеджмент и финансовый анализ в российских банках отстает очень сильно и от ИТ-решений, и от качества топ-менеджмента. Риск-менеджмент вообще был в загоне во времена кредитного бума 2005–2008 годов, ну а финансовый и экономический анализ часто сводился к двадцатипятилетним мальчикам, которые хорошо умели завязывать галстук и рассуждать на общие темы… Насколько сегодня отставание этих блоков проблемно в российской банковской системе?

– Риск-менеджмент всегда развивается по спирали – это не только российская особенность, но и общемировая. В американских банках до мирового кризиса риск-менеджмент также изрядно был задвинут на задворки бизнес-блоков. Когда ситуация резко меняется, риск-менеджмент выходит на первый план. Кроме того, наш риск-менеджмент отставал от западного и по объективным причинам. У нас нет многих десятилетий кредитных историй, нет опыта полувековых и вековых кредитных практик. Думаю, с учетом юности, даже младенчества, нашего рынка, мы не так уж плохо выглядим по части развития риск-менеджмента и финанализа. Так что не вижу тут совсем уже печальной картины. Идет развитие, кризис дал свои уроки, и, надеюсь, они пойдут на пользу всему нашему финансовому рынку.

Кроме того, по спирали, циклично развиваются и подходы регуляторов к банкингу. После кризиса начинается эпоха более жесткого надзора и регулирования. Это тоже нормально. Лично я не отношусь к тем, кто верит в абсолютную достаточность пресловутой «невидимой руки рынка». Потому что рыночные механизмы сами себя от краха, от риска полностью защищать не могут. Государство должно строить свои защитные контуры, иногда – жесткие. Можно спорить по отдельным аспектам этих контуров, но в целом они необходимы и идут на пользу – это факт.

– Да, но, к сожалению, у нас в России есть такая болезнь, что государство всегда гораздо больше запускает руку в рынок, чем следовало бы с точки зрения эффективности.

– Согласен, бывает такое. Хотя Центробанк, считаю, в этом смысле действует гораздо аккуратнее, гораздо профессиональнее, чем многие другие государственные институты.

– Да, пожалуй, Центробанк, несмотря на всю критику, – это один из лучших примеров в российской бюрократии. Но, тем не менее, банки сегодня стонут…

– Если честно, по моим ощущениям, если и есть за что ЦБ жестко критиковать, так это за то, что очень поздно они спохватились, поздно стали тормозить кредитный рынок и очищать банкинг от недобросовестных игроков. Но – лучше поздно, чем никогда. А во всем остальном я их полностью поддерживаю. То, что они делают, – правильно.

– Но не является ли одним из побочных продуктов деятельности ЦБ, как к ней не относись, удорожание кредитных продуктов, удорожание финансирования в целом?

– К сожалению, здесь столько объективных факторов, что деятельность ЦБ почти ни при чем. Дайте развитый пенсионный рынок, дайте фонды, и у нас будет дешевая ипотека и дешевое потребкредитование, поверьте. Посмотрите, что сегодня происходит на банковском рынке. Основной источник фондирования – депозиты физлиц. Это недешевое фондирование, хотя для нас, госбанков оно обходится, безусловно, дешевле, чем по рынку в целом. Потому что мы ввиду размеров и надежности можем устанавливать ставки пониже. Но в целом не депозиты должны быть источником фондирования кредитования, а «длинные» ипотечные облигации. Я рад, что по ипотеке у нас уже примерно четверть фондирования обеспечивают ипотечные облигации. Мы везде – на совещаниях ЦБ, на отчетах в правительстве – говорим о необходимости развития этого направления. Вода камень точит, уверен, что наш рынок к этому постепенно эволюционирует. И мы эту историю в России должны развивать.

– Возможно масштабное развитие секьюритизации при достаточно импульсивном и проблемном фондовом рынке?

– Конечно, я не ожидаю мгновенного масштабного спроса с управляющих компаний. Но я же говорю об эволюции. И этот спрос можно простимулировать, этим должны заниматься крупные государственные институты развития. Это ВЭБ, это АИЖК…

Вообще, полагаю, у российского банкинга еще много ресурсов и много потенциала. Какой бы неоднозначной ни была внешняя ситуация, эти ресурсы и этот потенциал еще сыграют.

– Традиционный вопрос рубрики – чем живете, кроме работы?

– Семьей в большей степени. У меня трое маленьких детей – семь лет, три года и полгодика. Знаете, это не позволяет жить хобби (улыбается). В выходные встречаемся с друзьями, тоже семейными, и получается целый детский сад. Так что свободное время я полностью посвящаю детям. И думаю, на ближайшие года три о других хобби, желаниях и даже походе в кино можно забыть. Но – оно того стоит.

В условиях снижающейся маржи банки придают особое значение ре­шениям, способным оптимизировать саму структуру бизнеса, ускорить за­пуск новых продуктов и услуг.

О том, как использование ИТ-аутсорсинга и ИТ-аутстаффинга может им в этом помочь, об особенностях подходов к автоматизации задач финансово-кредитных организаций и о том, что аутсорсинг доступен не только кругу избранных, рассказал в интервью NBJ генеральный директор компании Univef Иван Голенев.

- Иван, Univef совсем недавно по­явился на российском ИТ-рынке. Какие продукты компания будет разрабаты­вать и какие услуги оказывать?

- Univef был создан для оказания услуг в сфере аутсорсинга разработки и создания тиражируемо­го программного обеспечения, предо­ставляемого клиенту, в том числе по модели «как услуга».

Наши услуги позволят заказчику сосредоточиться на основной бизнес-деятельности, а вопросы ресурсного обеспечения, найма и ротации спе­циалистов, организации внутренних процессов и мотивации персонала отдать подрядчику.

Коллектив Univef сформировал­ся из людей, большую часть време­ни проработавших в системной ин­теграции, занимавшихся созданием и внедрением программных решений в области мониторинга и управления, систем автоматизации деятельности и информационного взаимодействия. У нас собрались специалисты, кото­рые имеют большой опыт проектной работы в рамках своей специализа­ции в различных отраслях (банки, те­лекоммуникации, энергетика, транс­порт, медиакомпании).

- Что послужило предпосылкой для создания стартап-проекта в области ИТ-аутсорсинга и ИТ-аутстаффинга?

- Технические эксперты, стоящие у истоков создания компа­нии, успешно занимались аутсор­сингом разработки для некоторых западных партнеров, однако основ­ную практику и компетенцию они приобрели в проектах, связанных с внедрением своих решений на тер­ритории РФ. При этом фактически они выступали в роли интеграторов, своего рода связующего звена между западными компаниями и конеч­ными потребителями их продуктов в нашей стране.

Ситуация на российском ИТ-рынке меняется: вендоры стремят­ся работать с клиентами напрямую, а клиенты все чаще хотят получить и ПО, и услуги непосредственно от производителя, как это принято сей­час на Западе. Там интеграторы рабо­тают в основном с государственными заказчиками, а крупные финансовые организации на проекты по разра­ботке и внедрению привлекают аут-сорсинговые софтверные компании, причем желательно международно­го уровня с центрами разработки в Индии и Китае. Потребность же привлекать интегратора при этом сводится к минимуму, или он стано­вится консультантом и приглашает­ся в качестве эксперта. Кроме того, довольно активно набирает обороты бизнес крупных сервис-провайдеров, предоставляющих клиенту инфра­структуру и информационные сер­висы по модели «как услуга». Сло­жившиеся условия как нельзя лучше подходят для создания технологичной компании, которая будет предо­ставлять высококвалифицированные услуги по модели аутсорсинга произ­водителям ПО в России, странах СНГ и Восточной Европы, а также напря­мую заказчикам для аутстаффинга ресурсов разработчиков.

- Univef определяет для себя две приоритетные отрасли экономики -финансовую и телекоммуникационную. Чем обусловлен выбор?

- Думаю, не будет пре­увеличением сказать, что имен­но эти отрасли являются наиболее продвинутыми с точки зрения автоматизации. Именно финансовые и телекоммуникационные компании формируют наибольший спрос на ИТ-решения. Большую роль сыграло и то, что у специалистов, составля­ющих костяк нашей команды, есть опыт сотрудничества с компаниями данных отраслей. Так, ведущие наши разработчики уже на протяжении нескольких лет осуществляют аут­сорсинг разработки систем автома­тизации процессов поддержки и экс­плуатации ИТ в одном из крупных австрийских банков. Кроме того, у них есть опыт разработки системы мониторинга и визуализации рабо­чих процессов в крупном российском операторе связи.

- А есть ли уже в портфеле компа­нии проекты, реализуемые по заказу и совместно с российскими финансово-кредитными организациями?

- Есть. Правда, до недав­него времени эти проекты строились преимущественно на базе классиче­ского внедрения ИТ-решений. Сей­час мы меняем подход и начинаем предлагать заказчикам из финансо­вого сектора, помимо разработок по автоматизации ИТ, решения по биз­нес-автоматизации.

- Поясните, пожалуйста, в чем раз­ница между этими подходами?

- Прежде всего в том, что во втором случае речь идет преиму­щественно о решении бизнес-задач. Иначе говоря, он является более широким и емким по сравнению с автоматизацией ИТ-задач, соответ­ственно, услуги, которые мы пред­лагаем партнерам, становятся более востребованными. Уже сегодня мы предлагаем решения по мониторингу бизнес-услуг, BPM-решения (Business Process Management - управление бизнес-процессами - прим. ред.).

- Другими словами, изменение под­хода и, надо полагать, продуктовой линейки компании - это ответ на смену запросов имеющихся и потенциальных клиентов?

- Безусловно. Если гово­рить о банковском секторе, то здесь заказчики все чаще акцентируют внимание не только на доступности и живучести ИТ-сервисов, но и на инструментах, с помощью которых они могут управлять своими бизнес-услугами. При этом не секрет, что сегодня большое количество компа­ний занимается софтверной разра­боткой. Если бы мы остались в рамках внедрения решений по автоматизации ИТ, вероятность потеряться среди прочих была бы высокой. Поэтому было решено предложить рынку услу­ги и продукты, находящиеся на стыке ИТ и бизнеса. Здесь на нашей стороне уже и накопленная экспертиза, и прак­тический опыт: большинство наших специалистов внедряли программные решения в половине российских бан­ков из первой десятки, которые теперь стали заказчиками и Univef.

- Банки из первой десятки априори обладают куда большими возможно­стями, чем малые и средние финансо­во-кредитные организации. Можно ли сказать, что услуги Univef доступны только узкому кругу?

- Нет, они вполне подъемны и для банков, не занимающих лиди­рующие позиции: наш подход доста­точно гибкий, а продуктовая линейка диверсифицирована. Иными словами, заказчик может выбрать ту услугу, которая не только востребована им, но и доступна ему по цене. Так, если банк заинтересован в ИТ-аутсорсинге или ИТ-аутстаффинге (например, нужны специалисты, работающие на его пло­щадке, но не числящиеся в штате), мы способны удовлетворить этот запрос, поскольку команда Univef имеет опыт реализации подобных проектов, а по некоторым решениям наши сотрудни­ки обладают уникальной для России экспертизой. Повторюсь, наши усло­вия по цене вполне разумны.

- Отношение к ИТ-аутсорсингу и ИТ-аутстаффингу в российских банках можно охарактеризовать как напря­женно-недоверчивое. Все же спрос на эти услуги растет, соответственно, усиливается и конкуренция между компаниями-интеграторами. В чем ос­новные конкурентные преимущества Univef в данной сфере?

- По направлению аутсорсин­га основное наше преимущество - раз­работка нишевых решений, которые находятся на стыке ИТ и бизнеса. Хочу сказать, что на сегодняшний день не так много компаний предлагает бан­кам подобные продукты.

Еще одна наша сильная сторона -команда, способная предугадывать потребности заказчиков и тенденции рынка. Так, года два назад группа разра­ботчиков, ныне влившихся в коллектив Univef, предложила рынку облачный Service Desk. Тогда их коллеги по цеху сомневались, будет ли продукт вос­требован, ведь считается, что система автоматизации процессов должна быть in-house, внутренней. Тем не менее мы включили его в портфель Univef и сей­час видим, как буквально с каждым днем интерес к решению растет.

Все это укрепляет нашу уверен­ность в том, что, даже будучи стартап-проектом, мы в состоянии на равных конкурировать с лидерами рынка.

Анастасия Скогорева

Какой функционал банки «прикручивают» к пластику сегодня, и что будет завтра?

Говоря о своих прогнозах на этот год, эксперты предрекали, что банковские карты очень скоро перестанут быть просто картами – сегодня банки стремятся расширить функционал своего «пластика». Какие принципиально новые для себя карточные продукты банки завели в своей продуктовой линейке, и что это им принесло?

Под крылом самолета о чем–то поет…

Тема кобрендов с авиакомпаниями вызвала дискуссию. Кто-то из банкиров считает, что из этой ниши пора удирать, а кто-то – что самое время сюда входить с усовершенствованными карточными продуктами.

Начальник управления развития карточного бизнеса МДМ-банка Никита Игнатенко рассказал о запуске в конце прошлого года для клиентов сегмента UHNW «Частного банка» премиальной карты World Elite MasterCard. На ее базе был создан другой более доступный премиальный продукт Black Edition – расчетная карта с возможностью установления кредитного лимита до 1,5 млн. рублей с льготным периодом до 52 дней.

«Сейчас на рынке нет аналогов данному продукту. Основная особенность карты – уникальная программа накопления авиамиль. За каждую транзакцию клиент имеет возможность накопить до 4 авиамиль и приобрести на них авиабилет любой авиакомпании. Стоит отметить, что все комиссии и сборы уже включены в стоимость билетов в милях, нет ограничения по приобретению билетов третьим лицам за мили. Купив билет на мили, можно накопить мили на бонусную карту авиакомпании, любой билет можно приобрести и в пик сезона, мили не сгорают при использовании карты у партнеров Eqvilibria Club. Также владельцу карты доступны круглосуточный консьерж-сервис уровня White Label, страховая программа для всей семьи с неограниченным размером премии, доступ к бизнес-залам в более 700 аэропортах мира, скидки в лучших ресторанах, бутиках и отелях в разных странах, индивидуальные приглашения на закрытые мероприятия по всему миру, ежемесячный индивидуальный календарь событий», – рассказывает Игнатенко.

PR–директор банка «Тинькофф Кредитные системы» Дарья Ермолина считает кобрендовые карты самыми востребованными продуктами. «С каждым годом участников программ лояльности становится все больше, поэтому клиентов сложнее удивить. Благодаря нашей гибкой бизнес-модели, основанной на анализе большого количества данных, мы постоянно проводим оценку нашей клиентской базы и потенциальных партнеров, что позволяет нам предлагать наиболее выгодные предложения для клиентов и партнеров. На сегодняшний день самым успешным видом кобрендинга являются мильные карты. За последний год наш банк выпустил специальные карты для путешественников: собственную кредитную мильную карту ALL Airlines и кобрендинговую карту One Two Trip, созданные специально для путешествующих граждан», – говорит Ермолина.

Карта ALL Airlines выгодна тем, кто летает хотя бы раз в год самостоятельно. За все покупки по карте накапливаются мили, которые можно тратить на любые авиабилеты без привязки к одной авиакомпании, без доплат, ограничений по датам и рейсам. В подарок предоставляется бесплатная туристическая страховка с суммой покрытия $50 000, в которую помимо медицинской помощи включены также риски утери документов и багажа и активный отдых. Держатели карты могут копить мили быстрее, благодаря специальным предложениям банка и различным бонусам от партнеров.

В феврале 2014 года ТКС-банк запустил кобрендовую кредитную карту One Two Trip Tinkoff совместно с крупнейшим российским онлайн-агентством путешествий One Two Trip. Кобрендовая карта позволяет получать бонусные баллы за безналичные операции и тратить их на туристическом портале OneTwoTrip.com на оплату авиабилетов и бронирование отелей. С этой картой милями можно оплатить не только авиабилеты, но и отели, а также другие покупки.

Банк Москвы запустил кобренд с авиакомпанией S7. «В данном продукте мы сочетали сильные стороны нашей текущей линейки карт и дополнили его предложением повышенного начисления миль от партнера S7 Airlines, позволяющим уже при первом использовании карты получить до половины стоимости авиабилета в виде миль на бонусный счет. Портфельные показатели по картам показывают хороший результат. Поведение клиентов характеризуется высокой транзакционной активностью. В ближайшее время мы планируем пополнить линейку кобрендовых карт с S7 Airlines новым премиальным продуктом на базе пластиковой карты Visa Signature. Это статусная карта, которая позволит держателю не только еще быстрее накапливать мили, но и комфортно путешествовать», – рассказала заместитель директора департамента розничных продуктов, начальник управления активационных программ и программ лояльности Банка Москвы Алена Тузова.

В четвертом квартале этого года Уральский банк реконструкции и развития совместно с порталом бронирования туристических услуг iGlobe планирует запустить карту для путешественников. При использовании этого продукта владелец получит доступ к удобной инфраструктуре бронирования отелей и авиарейсов, а также будет получать бонусы от банка.

Как рассказал директор по развитию карточного бизнеса банка «Траст» Руслан Борисюк, карты для путешественников все еще на пике популярности. Получить ее просто – при первом же обращении в банк выдается «дублер», а сама карта изготавливается всего за две недели. Карта чиповая, поддерживает бесконтактные платежи, оснащена технологией 3D-Securе, обеспечивающей безопасность интернет-платежей, смс-информирование и систему онлайн-мониторинга транзакций. Мили начисляются за все расходные операции, в том числе за снятие наличных средств через банкоматы, что, по мнению эксперта, пока для российского рынка – уникальная опция. Потратить собранные бонусы можно не только на бесплатный авиабилет, но и на многие другие туристические услуги – отель, аренду авто, визу и другие предложения от партнера программы.

«В отличие от условий большинства альянсов авиакомпаний, клиент может использовать мили на все без исключения полеты, независимо от типа рейса и авиакомпании. У накопленных по карте банка миль нет «срока давности», они не «сгорают» даже спустя десяток лет. При этом периодически активизировать накопленные бонусы новыми полетами и покупками не требуется», – говорит Борисюк.

По мнению управляющего директора Москоммерцбанка Игоря Маврова, количество кобрендов особенно развиваться не будет. «Пример – карты в партнерстве с «Аэрофлотом». Компания сознательно ведет политику расторжения действующих договоров с банками-партнерами, желая оставить один банк. Компания не заинтересована в трате по банковским картам, а заинтересована в увеличении платных полетов своими клиентами. Отсюда вывод: банки будут дальше развивать те направления, которые крепче будут связывать их с конечным потребителем. Тут интересны и транспортные приложения и сотрудничество с компаниями-агрегаторами», – полагает Мавров.

«Не секрет, что в последнее время целый ряд банков отказался от определенных кобрендовых продуктов. Так в апреле из проекта «Аэрофлот–Бонус» вышел банк «Уралсиб», за ним последовали Газпромбанк и «Русский Стандарт». Таких примеров, часто не настолько громко освещаемых в прессе, немало», – констатирует тот же факт директор по работе с финансовым сектором компании SAS Россия/СНГ Юлий Гольдберг.

Есть бесконтакт!

Этот год можно смело назвать годом прорыва технологии бесконтактных платежей. Банки или уже ввели «бесконтактные» карты, либо имеют по этому поводу ближайшие «творческие планы».

«В 2013 году ТКС-банк внедрил бесконтактные технологии совместно с компанией i-Free, занимающейся NFC-направлением. Банк запустил мобильную банковскую карточку для смартфонов с поддержкой NFC–Tinkoff Mobile. Данная карточка позволяет бесконтактно оплачивать товары и услуги, при этом держатель мобильной карточки получает пластиковую карту, которой можно оплачивать покупки в торговых точках, оборудованных терминалами с технологией бесконтактной оплаты MasterCard Pay Pass, так и в Интернете с использованием кода безопасности», – рассказывает Дарья Ермолина.

По мнению председателя правления платежной системы PayU Елены Орловой, несмотря на то, что пока большинство российских пользователей как пользовались, так и продолжают пользоваться наличными деньгами для большинства операций, рост безналичных платежей есть, и он немаленький. И главную роль в этом играют именно пластиковые карты. «В этом нет ничего удивительного – большинство россиян получают на карту зарплату, так что если встает вопрос, как совершить предоплату в интернет-магазине, вполне логично воспользоваться способом, для которого не нужно заводить какой-то новый аккаунт или класть средства с помощью терминалов. Именно поэтому важно следить за тем, чтобы использование пластика было наиболее безопасным и удобным для пользователя. Нужно предлагать клиентам выбор продуктов, чтобы каждый мог выбрать именно ту карту, которая подходит ему. Не стоит забывать следить за инновациями на рынке и применять лучшие из них – к примеру, та же технология PayPass еще пару лет назад считалась диковинкой, а сейчас ею можно воспользоваться в нескольких торговых сетях и даже в Московском метро», – комментирует Орлова.

По словам начальника управления собственного процессинга БФА-банка Александра Васильева, банк начинает эмиссию платежных карт с бесконтактным интерфейсом. «Бесспорное преимущество таких карт – это, прежде всего, простота и скорость использования. Чтобы совершить платеж, достаточно прикоснуться к терминалу, дождаться звукового сигнала, и необходимая сумма спишется со счета. В случае небольшой покупки нет необходимости даже вводить PIN-код. Таким образом, бесконтактные карточки позволяют существенно экономить время. Кроме того, благодаря бесконтактной технологии у пользователя нет необходимости передавать карточку третьим лицам – все необходимые манипуляции он может совершить самостоятельно, таким образом, максимально обезопасив себя от несанкционированных действий. Кроме того, карты оснащены высокой степенью защиты, а бесконтактный метод платежей обеспечивает более долгий срок их использования», – комментирует Васильев.

«В ближайших планах банка – перевод клиентов на чиповые карты всех видов и платежных систем (Visa / MasterCard), а также внедрение бесконтактных платежей и технологий», – говорит PR-директор банка «Народный кредит» Екатерина Чевтаева.

«Развитие карточных технологий идет бурными темпами, и банки, желающие оставаться привлекательными для клиентов, должны идти в ногу с рынком. Бесконтактные платежи – один из таких трендов, который в скором будущем станет стандартной опцией», – говорит директор департамента маркетинга и разработки розничных продуктов банка «Союз» Полина Берсенева.

По сообщению пресс-службы MasterCard, технология Pay Pass впервые в истории безналичных платежей позволила выйти за рамки форм-фактора пластиковой карты. Чип с технологией можно встроить в банковские карты, а также в другие устройства − мобильный телефон, наручные часы, брелок для ключей, браслет, стикер. Рост применения технологии – взрывной: за 2013 год число торговых точек, где принимают платежи по бесконтактной технологии MasterCard, выросло на 141%.

Эксперты напомнили, что в 2012 году на российском рынке появилась возможность производить платежи в одно касание с помощью мобильного телефона – первый совместный проект по развитию NFC-платежей запустили MasterCard и МТС. К настоящему моменту NFC-проекты с MasterCard начали также «Билайн» («Вымпелком»), «МегаФон» и «Ростелеком». В 2013 году компания i-Free представила NFC-кошелек, с помощью которого пользователи могут удаленно выпускать и безопасно загружать в свои смартфоны «по воздуху» карты Mobile MasterCard PayPass «ТКС Банка».

В 2014 году совместно с банком «Русский Стандарт» и Samsung Electronics был представлен сервис бесконтактной оплаты с помощью смартфона. Сервис, доступный в приложении «Мобильный банк Русский Стандарт», предполагает загрузку «по воздуху» предоплаченных бесконтактных карт MasterCard в защищенные чипы нескольких флагманских телефонов Samsung с поддержкой NFC. На сегодняшний день в России развиваются проекты с MasterCard Pay Pass в форм-факторах пластиковых карт, мобильных телефонов, наручных часов и стикеров. Часы Watch2Pay выпускает Ак Барс банк и Газпромбанк, стикеры выпускают банки «Авангард», ЮниКредит Банк и Газпромбанк. Первым банком-эмитентом, выпустившим миллион карт по этой технологии, стал Райффайзенбанк.

Сворачивай витрину!

В «менталитете» некоторых банков произошел, наконец, «сдвиг парадигмы» – уйти от бесконечного меню продуктового ряда к сервисной составляющей. Пусть продуктов будет всего три, зато клиент, который их выбрал, получит все, что пожелает. Банки стали уходить от сложного к простому.

Как рассказала директор департамента розничных продаж Промсвязьбанка Марина Спиридонова, раньше банк предлагал клиентам широкую линейку карточных продуктов, отличающихся статусом, возможностями, ценой обслуживания. Но после проведения опроса клиентов было решено сконцентрироваться на базовых потребностях клиентов. Чаще всего им нужна просто кредитная или дебетовая карта. Поэтому сегодня клиенты имеют возможность оформить карты с оптимальным набором опций, необходимых для повседневного пользования.

В последний год Промсвязьбанк запустил два принципиально новых для себя карточных продукта: «Суперкарту» и карту «All inclusive». По обеим картам возможны накопления. «Суперкарта» – это кредитная карта с беспроцентным периодом кредитования на 145 дней и возможностью бесплатного обслуживания. «All inclusive» – дебетовая карта с начислением до 10% на остаток средств, с cash back 5% и возможностью снятия наличных без комиссии в банкоматах любых банков по всему миру. После запуска этих продуктов количество заявок на оформление карт увеличилось в 2,5 раза. Также отмечается рост оборотов по новым картам – к примеру, по карте All inclusive среднемесячный торговый оборот выше почти на 1 тыс. рублей, чем по ранее выпущенным дебетовым картам.

По мнению Юлия Гольдберга (SAS), причин, по которым банк разрабатывает новые карточные продукты, может быть несколько. Появилось что-то новое у конкурентов, нужно не отстать от трендов рынка, снижается спрос на старые продукты – в результате они не обеспечивают требуемой доходности, и банк теряет долю рынка.

«Конечно, наблюдая падение продаж, можно вкладываться в разработку новых продуктов. Но зачастую такое решение не только не дает ожидаемого реального эффекта, но и приводит к значительным затратам: продажи не растут, а созданные продукты «генерируют» новые убытки вместо прибыли. Как показывает опыт работы компании SAS с крупными банками из десятков стран мира, лучший выход из бесконечной продуктовой гонки за рынком и конкурентами – выйти в область персонификации предложений для своих клиентов. Сегодня при использовании методов углубленной аналитики банку вполне по плечу обеспечить возможности для организационного и технологического управления большим числом параметров продукта – ставкой, типом карты, размером лимита, льготами, бонусами, чтобы сделать каждому из своих клиентов, или очень узкому сегменту клиентов, практически индивидуальное, специально для него «сконструированное» предложение», – говорит Гольдберг.

«Банки активно варьируют параметры своих карточных продуктов, чтобы сделать процесс использования карты максимально прозрачным, понятным и привлекательным для клиента. В качестве яркого примера могу привести новый карточный продукт Лето-банка, в котором не взимаются проценты за использование кредитного лимита. Банк планирует зарабатывать на комиссиях за выдачу и обслуживание карты. Сегодня в карточных продуктах на первый план вышли такие параметры, как скорость оформления, прозрачность самого процесса использования. Такие «легкие» карты банки активно применяют для расширения своей клиентской базы», – комментирует партнер компании AT Consulting, директор практики Siebel CRM Алексей Макеев.

Этим летом банк «Траст» обновил линейку дебетовых карт для физических лиц. Помимо универсальных операций – оплаты покупок и услуг – держателям дебетовых карт предоставляются специальные условия: по картам отсутствует комиссия за снятие наличных от 5 тыс. рублей в любых банкоматах, на остаток денежных средств начисляется до 9% годовых. Кроме того, держатели дебетовых карт получают различные скидки и бонусы, а также современный дистанционный сервис.

«При желании к кредитной или дебетовой карте можно оформить до трех дополнительных карт, привязанных к одному счету, для себя, членов семьи и близких друзей. Кроме того, этим летом у клиентов появилась возможность выбирать любую комбинации цифр под PIN-код к карте и самостоятельно менять его через банкомат или call-центр банка», – рассказал Руслан Борисюк.

Появляются и такие новшества-«упрощения», как и вовсе «прицепиться» со своим продуктом к чужой инфраструктуре.

«В феврале мы ввели карточный сервис новый не только для себя, но и для российского рынка. Это «Кредит на вашу карту». Суть раскрыта в названии. У этого кредита очень привлекательные условия, широкие возможности управления заемными средствами и процедурой погашения задолженности. Но самое главное – всеми преимуществами этого кредита вы можете пользоваться, продолжая платить за покупки своей обычной карточкой, получая кэш-бек, накапливая мили. При этом ваш кредит будет гораздо выгоднее кредита в банке, который выпустил вам карту», – рассказал директор департамента продаж кредитных продуктов 2Т-банка Дмитрий Егоренков.

К примеру, ставка 19,9% годовых – это не формальная «ставка от…», а та, под которую в случае одобрения кредита клиент гарантированно получит средства. Обязательный ежемесячный платеж – 3% от общего долга. При необходимости можно отложить плату по кредиту на несколько недель или на несколько месяцев, взять кредитные каникулы. В личном кабинете на сайте банка у клиента – «центр управления полетом»: видны все параметры, все сведения о текущем состоянии задолженности, сумма следующего взноса, дата платежа, история трансакций, реквизиты счета погашения. Банк автоматически делает первый транш, а далее в рамках установленного лимита клиент по своему усмотрению перечисляет себе на карту дополнительные деньги. Когда кредит частично или полностью погашается, лимит доступных средств восстанавливается, и клиент получает возможность обращаться к нему вновь и вновь. Подключается продукт по заявке на сайте. Понадобятся только паспорт и любая банковская карта, выпущенная российским банком. Важное условие одно – чтобы карта была именная. Тип карточного продукта значения не имеет: это может быть зарплатная карта, дебетовая платежная карта или даже кредитная.

По словам Дмитрия Егоренкова, за полгода с момента запуска «Кредита на вашу карту» текущие показатели по новому продукту превышают плановые, и к осени 2Т-банк ожидает усиления динамики продаж. Кроме того, продукт получит некоторые усовершенствования – полезных кнопок в личном кабинете станет больше.

Банки также начали ралли по cash-back. «В этом году наиболее интересными стали предложения по картам cash-back. С моей точки зрения, это наиболее интересный продукт для потребителя. Ты точно знаешь, сколько потратил, ты точно можешь рассчитать самостоятельно, сколько тебе банк вернет на карту. Тут нет никаких милей и баллов, тебе не нужно знать, как и куда их потом в будущем потратить. Только деньги», – комментирует Игорь Мавров (Москоммерцбанк).

«В апреле этого года мы запустили собственную программу лояльности «Мой бонус». Участники программы получают cashback до 5% за покупки по кредитной карте банка в определенных категориях, которые меняются каждый квартал. С момента запуска программы прошло чуть больше трех месяцев, но уже на данном этапе мы можем говорить об успешном старте и высоком отклике клиентов», – говорит Алена Тузова (Банк Москвы).

Делай раз!

Кроме того, многие банки использовали этот год для того, чтобы «качать технологические мускулы» и наращивать инфраструктуру.

«В последний год почти 70% наших усилий было уделено инфраструктуре. Развитая инфраструктура – это необходимое условие для развития карточных технологий и продуктов. В конце 2013 года наш банк получил лицензию принципиального участника международной платежной системы VISA. В феврале 2014 банк запустил новый интернет-банк для физических лиц, который соединил в себе простоту и функциональность. В апреле мы ввели функцию пополнения счета в банкоматах Альфа-банка», – рассказал начальник управления банковских карт Уральского банка реконструкции и развития Алексей Пискунов.

Председатель правления Яр-банка Ярослав Книгницкий назвал ключевым и системообразующим изменением переход на собственный процессинг. Это потребовало полного пересмотра и усовершенствования внутренней IT-инфраструктуры банка, позволило наладить выпуск карт с чипом и оперативно произвести полную замену расчетных карт с магнитной полосой на новые карты с чипом, а также запустить выпуск премиальных карт Visa Platinum и MasterCard Platinum. «В числе других значимых процессов можно отметить начало работы собственного контакт-центра, что позволило повысить скорость и уровень обслуживания клиентов, расширение партнерской сети банкоматов и терминалов. В ближайших планах запуск в эксплуатацию функционала 3D-secure, для безопасного проведения операций в Интернете», – говорит Книгницкий.

По словам заместителя генерального директора – председателя правления Энергомашбанка Василия Маслова, в прошлом году новые карточные продукты здесь не вводились. Банк традиционно работал со стандартными дебетовыми картами Visa и MasterCard. Сейчас в планах – в конце августа эмитировать кредитные карты с грейс-периодом на базе Visa и ориентировочно с середины осени – на MasterCard. «Популярность карт с льготным периодом кредитования растет. Особенно они востребованы теми клиентами, кто совершает покупки или оплачивает услуги через Интернет-банк, и кому денежные средства нужны на короткий срок. Таких клиентов достаточно много. Что же касается реализации кобрендовых программ по банковским картам или разработку других карточных продуктов, то до конца текущего года мы планируем только разработку проектов, связанных с программами предоставления различных привилегий для клиентов бизнес-класса и VIP», – комментирует Маслов.

Также осенью этого года банк планирует выпустить комбинированные карты с магнитной полосой и микропроцессором на MasterCard, а в начале следующего года на Visa. Несмотря на то, что производство таких карт стоит на порядок дороже, они обеспечивают существенно более высокий уровень защиты. Чип практически невозможно скопировать, он не содержит индивидуальных данных и используется только как идентификатор при связи с платежным центром, каждая транзакция проходит только после подтверждения пин-кода.

«Социальная карта москвича нового поколения – это кардинально новый карточный продукт, вероятно, самый функциональный из всех в России, а возможно, и в мире. Это многофункциональная идентификационная карта горожанина с платежным, идентификационным, транспортным и криптографическим приложениями. Карта теперь имеет чип-модуль, позволяющий в числе прочего защищенно оплачивать покупки одним касанием, записываться на прием к врачу с помощью инфо-киосков в поликлиниках, осуществлять проход ко всему городскому транспорту, получать доступ к сайту электронных услуг и так далее. И что очень важно всегда, а в последнее время – особенно, в карте используется чип-модуль российской разработки – от нашей компании», – говорит директор по работе с партнерами и взаимодействию с клиентами компании «Алиот» Алексей Крюковский.

Как рассказала начальник управления дистанционного банковского обслуживания Банка ИТБ Юлия Деева, последние полтора года были периодом качественного и количественного прироста. Текущий объем эмиссии превысил 500 тыс. карт. Банк совместно с компанией IQcard выпустил на рынок более 10 инновационных проектов в области лояльности карт. А также занял нишу эмиссионного банка для микрофинансовых организаций и отстроил процессы и технологии по работе с prepaid. Для своих клиентов, особенно для заемщиков, введено бесплатное пополнение карт в сети банкоматов Банка Москвы.

«Клиенты банка по проектам IQcard отдают предпочтение покупкам в торговых сетях, часть текущих клиентов также переводит оборот в безналичные транзакции, за счет этого снижается доля выдачи наличных при сохраняющемся среднем обороте. Довольно большую разницу в остатках имеют пользователи классических продуктов и клиенты prepaid. У «классических» клиентов остатки выше, но оборот ниже, а по клиентам prepaid – наоборот. Мы сохраняем ставку в 8% годовых по начислениям на собственные средства для клиентов с остатками более 10 тыс. рублей на многих продуктах. Качественно меняются и пользователи займов МФО. Если раньше большая часть только снимала наличные, едва получив карту, сейчас наметился тренд и движение в пользу совершения безналичных покупок», – комментирует Деева.

О взрывном росте объемов и оборотов в рамках сотрудничества с микрофинансовой компанией «Домашние деньги» упомянул и банк «Интеркоммерц» – эмиссия карт для этого партнера в отдельные месяцы возрастала в 3,5 и более раз. Банк даже расширил долгосрочную кредитную линию «Домашним деньгам» до рекордных для микрофинансовой отрасли 1,3 млн. рублей.

«Наверное, самым замечательным и инновационным продуктом, который был запущен при участи нашего банка, стал проект Рокетбанк. Как охарактеризовал его Герман Греф – «Рокетбанк, как ракета ворвался в рынок». Несмотря на то, что драйвером и идеологом продукта выступили наши партнеры – компания «Рокет», специалисты нашего банка приложили немало сил для технологического обеспечения и необходимой легализации проекта. И сегодня «Рокетбанк» – один из наиболее обсуждаемых в индустрии проектов, причем он вызывает интерес как специалистов, так и клиентов», – рассказал старший вице-президент банка «Интеркоммерц» Денис Хренов.

«В этом году мы значительно расширили возможности для держателей карт Instabank, эмитируемых нашим банком. Улучшен функционал мобильного приложения для iPhone, также приложение стало доступно для пользователей мобильной платформы Аndroid. Предусмотрена установка индивидуальных дневных и месячных лимитов на расходы в торговых сетях, Интернете и на снятие наличных. Благодаря этой функции карточный счет можно использовать как депозит, к которому всегда есть доступ. Часть денег можно потратить, другая его часть «защищена» лимитом, а высокий процент владелец счета получает по всей сумме, размещенной на счете карты. Новая кнопка «Все лимиты в ноль» мгновенно сделает невозможными расходные операции по карте. Новое нажатие – и совершать покупки, переводы и снимать наличные опять можно. Все операции по карте делятся на категории, владелец карты может управлять категориями покупок непосредственно из ленты операций. Любой платеж или перевод можно легко повторить, в приложение добавлена усовершенствованная система фильтрации банкоматов и терминалов, описание банкоматов стало более понятным для клиента, заявку на перевыпуск карты можно отправить непосредственно из приложения одной кнопкой», – рассказывает об инфраструктурных изменениях своего продукта заместитель председателя правления Военно-Промышленного банка Алексей Никитин.

По оценкам первого заместителя генерального директора группы компаний CUSTIS Сергея Тихомирова, уровень насыщенности российского рынка карточных банковских продуктов пока далек от показателей США и Западной Европы. Однако заинтересованность государства в прозрачности и подконтрольности движения денег – мощный драйвер. Эксперт отмечает, что отследить сугубо национальные тенденции в развитии российского карточного рынка сложно – все пришло с Запада. Но очень интересно, что в России, где формирование сети банкоматов и считывающих устройств происходило на 10–15 лет позже, чем в западных странах, инфраструктура, поддерживающая более безопасные чиповые карты, распространена значительно лучше, чем в США или Европе. Там многие устройства уже устарели и не поддерживают работу с чиповыми картами, так как были установлены значительно раньше, до распространения этой технологии. А поскольку проведение глобальной модернизации затруднительно, получается, что западные страны, изначально выступив основателями рынка банковских карт, сейчас фактически тормозят развитие этих технологий.

«Облегчается процесс получения карты – теперь ее могут привезти домой или в офис в удобное для клиента время после заполнения несложной анкеты на сайте банка. Все большую популярность приобретают кредитные карты с грейс-периодом – такие карты часто выполняют функцию «денег до зарплаты». Все это повышает привлекательность банковских продуктов и способствует их распространению. В то же время в розничном сегменте карты сами иногда становятся средством продвижения финансовой организации – выгодные карточные предложения с креативным оформлением могут привлекать в банк новых клиентов», – считает Тихомиров.

Новые кобренды

МДМ–банк выпустил новую кобрендовую кредитную карту с бесплатным оформлением, обслуживанием и овердрафтом до 150 тыс. рублей совместно с компанией «Техносила» – одной из крупнейших российских сетей розничной торговли электроникой и предметами бытовой техники. За год банк планирует выпустить 40 тыс. таких карт.

По словам Никиты Игнатенко, карта позволяет клиенту накапливать бонусы, которыми возможно оплатить до 100% стоимости товара в магазине «Техносила». Клиенты получают 1000 приветственных бонусных рублей за совершение первой операции по карте, 1% от суммы операции в виде бонусных рублей при совершении безналичных оплат в любых торгово-сервисных предприятиях и 7% при оплате в магазинах «Техносила». Условия использования карты предполагают начисление процентов на среднемесячные остатки собственных средств в размере 3% годовых в рублях. Льготный период до 52 дней распространяется на снятие наличных и безналичные операции, а в случае непогашения задолженности в этот период ставка по кредиту составит 29% годовых в рублях. Доступ к интернет-банку и мобильному банку предоставляется бесплатно.

В феврале 2014 года ТКС-банк в партнерстве с компанией розничной сети «Евросеть» запустил принципиально новый проект по предоставлению кредитов держателям предоплаченных бонусных карт «Кукуруза». По словам Дарьи Ермолиной, за счет держателей карт «Кукуруза», получивших доступ к популярным кредитным продуктам банка, клиентская база банка значительно расширилась.

Председатель правления инвестиционного банка «Веста» Виктор Жидков сообщил о том, что в этом банке давно существует трепетное отношение к спортсменам, которые увлекаются длинными циклическими видами спорта, в частности, триатлоном. Многие из топ-менеджеров банка занимаются этим видом спорта, поэтому решили и сделали специальный карточный продукт, кобрендинговую карту с триатлонным клубом «Трилайф». Программа лояльности «завязана» на спортивные магазины, бренды, дистрибьюторов, которые предоставляют скидки владельцам карты. Дизайн карты выполнен в цветах клуба. Это, конечно, не глобальный продукт для банка – объем эмиссии может увеличиваться только с ростом количества спортсменов, увлеченных триатлоном. Сегодня количество таких атлетов составляет около 3 тыс. человек, а банк эмитировал для них порядка 400 карт.

«Каждый спортсмен-любитель, принимавший участие в соревнованиях по триатлону в различных дисциплинах, может получить кредитный лимит в зависимости от пройденной дистанции. Для длинной дистанции это 300 тыс. рублей, для коротких дистанций это 100 или 150 тыс. рублей. Общий подход в том, что размер лимита варьируется исходя из длины старта. Мы считаем, что подобный подход к анализу кредитного качества заемщиков имеет хорошие перспективы, поскольку люди, которые увлекаются подобными видами спорта, как правило, самостоятельны и обладают высокой степенью организованности, они ответственны за свои решения и поэтому обладают лучшей платежной дисциплиной», – комментирует Жидков.

Банк «Уралсиб» в этом году «скобрендился» с деловым изданием «Ведомости». По сообщению пресс-службы банка, держателям таких карт предоставляется подписка на «Ведомости»-онлайн, участие в конференциях «Ведомостей» на специальных условиях, а также право пользования архивом и другими сервисами издания на весь срок действия карт. Комплект карт привязан к одному банковскому счету, что обеспечивает повышенное начисление бонусных баллов по программе «Комплимент». Эти бонусы можно перечислить в пользу благотворительного детского фонда «Виктория» для реализации проектов в интересах детей, оставшихся без попечения родителей – в этом случае банк удвоит бонусные баллы.

Банк «Народный кредит» выпустил благотворительный кобренд с «Русфондом», учрежденным издательским домом «КоммерсантЪ», чтобы помогать авторам отчаянных писем в газету. Основное направление работы фонда – собирать деньги на лечение тяжелобольных детей. Клиенты – держатели карт помимо обычных операций по карте могут совершать ежемесячные пожертвования в «Русфонд» для помощи нуждающимся детям путем безакцептного списания выбранной ими суммы, оформив соответствующее заявление. Карта имеет уникальный дизайн, разработанный на основе детского рисунка.

«К двадцатилетию нашего банка был запущен проект «Юбилейные карты» – кампания по этим картам дважды продлевалась по желанию клиентов и позволила увеличить эмиссию и обороты по картам за полгода в среднем на 20%. С мая этого года банком внедрен новый карточный продукт «Доходная карта» – начисление повышенных процентов на все банковские карты, за исключением Visa Electron / Maestro. За 2 месяца остатки по картам выросли на 8%», – делится наблюдениями Екатерина Чевтаева.

«В прошлом году наш банк начал реализацию уникального карточного продукта «Карта «Ингосстраха» – финансового инструмента, держатели которого получают доступ к сервисам страховщика и привлекательному банковскому приложению. Карта дает возможность пользоваться продуктами, бонусами и привилегиями не только нашего банка, но и скидками компаний группы «Инго»: сети клиник «Будь здоров», СК «Ингосстрах – Жизнь» и «Ингосстрах – Инвестиции». Мы положительно оцениваем результаты первого года продаж продукта и спрос на него со стороны клиентов, объем эмитированных карт постоянно растет. В этом году мы запустили в Москве модификацию продукта – полис добровольного медицинского страхования на базе этой карты. Помимо основных реквизитов банковской карты она содержит информацию, необходимую для получения услуг по договору ДМС: ФИО, дату рождения застрахованного, номер полиса, номер телефона медицинского пульта – то есть является идентификатором застрахованного лица. Данный продукт еще находится в статусе «пилотного» проекта, однако уже сейчас мы видим положительную динамику продаж», – рассказывает Полина Берсенева («Союз»).

То ли еще будет!

По какому вектору банки планируют развивать свои карточные продукты в ближайшее время?

По словам Юлия Гольдберга (SAS), один из крупнейших российских банков вкладывается не просто в сегментацию клиентов и персонализацию продуктовых предложений для них. Он пошел дальше и сегодня реализует систему глобальной оптимизации предложений для клиентов с учетом своих целей – максимум прибыльности, гарантирования доли рынка и выполнение партнерских программ за счет обеспечения продаж целевого количества конкретных продуктов. При этом банк, по словам эксперта, тонко учитывает предпочтения и возможности клиентов при формировании каждого предложения и при каждой продаже. Это при том, что количество клиентов исчисляется миллионами, а количество ежедневных коммуникаций с ними – десятками тысяч.

«Как оптимизация маркетинговых кампаний может принести дополнительную прибыль? Представьте себе, что у банка есть план по продаже продукта «Кредит наличными». Он может выполнить этот план, варьируя суммы и процентные ставки выдаваемых кредитов. Применяя методы оптимизации, банк подбирает оптимальное с точки зрения прибыльности розничного бизнеса предложение для своих клиентов, учитывая их персональные предпочтения и доступные каналы коммуникации с каждым из них. В результате выполненного в одном из крупнейших российских банков проекта этот банк увеличил прибыль на 6% за счет повышения средневзвешенной процентной ставки по кредитам, причем такое повышение не вызвало негативной реакции клиентов и сокращения доли рынка», – рассказывает Гольдберг о внедрениях SAS.

«Десять лет назад мы поняли, что за кобрендовыми проектами будущее, и сегодня наши партнеры – это основные каналы распространения карт для нас. Но мы стараемся не жить прошлыми или текущими успехами. Да, мы будем продолжать использовать формат кобренд-проекта, но будущее нам видится за куда более тесной интеграцией банка в повседневную жизнь: через проникновение в смартфоны и прочие устройства, через продвижение в социальных сетях, где поселилось современное зарабатывающее поколение. Будущее банка – быть незаметным повседневным партнером и уютным финансовым консультантом. Нам видится, что законодательные нормы регулятора идут в ногу со временем и позволяют банку быть ближе к клиенту: именно тогда и там, где необходимо», – размышляет Денис Хренов («Интеркоммерц»).

Военно-промышленный банк предложит для своих клиентов – юридических лиц и частных предпринимателей свой новый продукт – таможенную карту. Таможенная карта позволяет снижать операционные и финансовые издержки при уплате таможенных платежей. Клиенты – участники внешнеэкономической деятельности смогут осуществлять в пользу Федеральной таможенной службы оплату таможенных пошлин, налогов, сборов, акцизов, штрафов, пеней и прочих платежей – просто, быстро, удобно, выгодно и безопасно.

«Сейчас мы формируем дифференцированный подход в модели обслуживания клиентской базы и развиваем продуктовую линейку, учитывающую индивидуальные потребности клиента. На данный момент банк сконцентрирован на развитии услуги зарплатных проектов, рассчитанной на средний коммерческий бизнес, а также различных партнерских и кобрендинговых программ для привлечения клиентов среднего и премиум классов. Для таких клиентов будут разрабатываться специальные продукты с интересными программами лояльности», – рассказывает Дарья Ермолина («Тинькофф Кредитные Системы»).

По словам Алексея Крюковского, банки повсеместно мигрируют на чип. Многие из них успешно приступили к выпуску дуальных карт с возможностью бесконтактных платежей, а некоторые даже перевели на такие карты всю свою эмиссию. Также эксперт видит развитие кобрендов, в том числе в новых направлениях, например сетевого ритейла. Совсем близко появление банковских карт с транспортным приложением – «Тройка» в Москве и «Подорожник» в Петербурге.

«В наших среднесрочных планах – развитие персонифицированных карточных предложений, ориентированных на отдельные сегменты клиентов, с соответствующими целевыми приложениями программ лояльности. Например, карта путешественника с возможностью накопления бонусных миль за покупку авиабилетов или транзакции за границей, с бесплатной страховкой выезжающих за рубеж. Или спортивная карта, которая не только позволяет приобретать товары со скидкой в спортивных магазинах и оплачивать абонемент в фитнес-клуб, но и является идентификатором личности для входа в клуб и оплаты услуг внутри него. На наш взгляд, карточные технологии несомненно получат дальнейшее развитие и в сфере государственных услуг – в будущем банковская карта может занять место цифрового идентификатора личности, носителя информации о социальном статусе, гражданских активностях, проступках и правонарушениях граждан. Безусловно, все эти тенденции нашли свое отражения в стратегии развития карточных проектов нашего банка», – рассказала Полина Берсенева («Союз»).

«Если говорить о планах на будущий год, то в 2015 году мы хотим запустить банковские карты с транспортным приложением. Пользователь этого продукта получит возможность оплачивать проезд в общественном наземном и подземном транспорте. Это удобно, когда все необходимые приложения находятся на одной карте», – комментирует Алексей Пискунов (Уральский банк реконструкции и развития).

«Банк ИТБ в первую очередь – ипотечный банк, поэтому мы готовим очень приятный и полезный лояльный продукт для ипотечных заемщиков. Мы нашли способ помочь нашим ипотечным клиентам экономить при оплате очередных взносов. Долго искали надежного партнера для предоставления адресной скидочно-бонусной программы для наших клиентов. Сейчас мы в процессе согласования условий и рассчитываем до конца года этот проект запустить. Общий план на следующий год – удвоить объем текущей эмиссии с сохранением показателей», – говорит Юлия Деева.

Национальная стройка

Верят ли банки в независимую национальную платежную систему и готовы ли «таскать кирпичи» для ее строительства?

«Национальная платежная система полезна, и большинство крупных и развитых стран имеют свои системы. Вопрос только в том, что она не должна стать единственной системой-монополистом. Иначе, как и любая монополия, она будет предлагать клиентам плохой сервис за большие деньги, и справиться с этим будет невозможно. Поэтому она должна дополнить уже существующие международные системы и конкурировать с ними за счет привлекательных сервисов, недоступных для внешних игроков – приложений для идентификации, получения госуслуг, которыми клиенты захотят воспользоваться с помощью своей карты», – считает Юлий Гольдберг (SAS).

По мнению Алексея Макеева (АT Consulting), идея национальной платежной системы – огромный и сложный проект как с технической, так и с организационной точки зрения. Помимо создания IT-инфраструктуры, способной обеспечить высочайший уровень производительности и надежности, необходимо выстроить взаимодействие со всеми игроками финансового рынка, замотивировать банки выпускать и обслуживать карты новой платежной системы. Но учитывая поддержку идеи национальной платежной системы на стратегическом уровне, у этого проекта есть все шансы на успешный запуск.

«Мы верим в то, что в какой-то степени это вынужденная мера. Пока рано говорить о последствиях этого решения – в проект вносятся корректировки почти каждый день, те же MasterCard и VISA регулярно меняют свои планы действий в связи с этим. Главное – не сеять панику и быть достаточно гибкими, чтобы оказаться готовыми к любым условиям», – считает Елена Орлова (PayU).

«В данный момент мы готовимся к запуску кобейдж карты с одновременной работой через две платежные системы: MasterCard и «Золотая Корона». Это наш вклад в формирование рынка и поддержки национальных платежных систем», – говорит Никита Игнатенко (МДМ-банк).

«Вопрос относительно веры в создание национальной платежной системы достаточно провокационный. Мы принимаем ее как данность, потому что еще в начале мая президент подписал закон о создании в России национальной системы платежных карт. Согласно планам правительства уже сейчас на территории России создаются свои процессинговые и операционно-клиринговые центры, что позволит проводить транзакции у нас, а не за границей. Очевидно, если все намеченное будет реализовано, то мы, следуя предпочтениям, прежде всего, наших клиентов, будем вступать в НПС и работать в рублевой зоне, так же как и все», – говорит Василий Маслов (Энергомашбанк).

По словам Алексея Крюковского, компания «Алиот» к «большой национальной стройке» готова. «Мы можем очень быстро предложить рынку чиповый карточный продукт, который будет поддерживать Национальную систему платежных карт, мы уже имеем опыт в создании чиповых продуктов, сертифицированных международными платежными системами. Кроме этого, мы уже имеем опыт успешного взаимодействия с локальными платежными системами», – говорит Крюковский.

«В силу своего объема банк «Веста» вряд ли будет участвовать в создании национальной платежной системы. В целом мы считаем эту инициативу достаточно полезной, но трудоемкой. Для ее создания важна не только политическая воля, но и умение реализовать задуманное достаточно быстро и эффективно. К сожалению, относительно последнего есть сомнения», – комментирует Виктор Жидков.

По словам Юлии Деевой (Банк ИТБ), ей очень импонирует идея консолидации внутрироссийских платежей клиентов именно в России. Для российских банков это приведет к снижению стоимости обслуживания эмиссии и расчетов. Это, конечно, плюс. Остается главный вопрос – сроки и технологии.

По мнению вице-президента Банка Москвы Максима Патрина, необходимость создания Национальной платежной системы сейчас уже, наверное, ни у кого не вызывает сомнений. Но насколько проект будет успешным. на данном этапе предположить сложно. Пока, по оценкам эксперта, все предпосылки для успеха есть: это и политическая воля в виде заинтересованности руководства страны, и достаточное финансирование, которое должен обеспечить Центральный Банк, и сильная команда, которая сейчас подбирается под проект. Эксперт заострил внимание на том, что Банк Москвы с самого начала обсуждения этого проекта был в составе рабочей группы ЦБ, которая определяла стратегию развития НПС, специалисты банка также входили в экспертный совет при ЦБ, который определял технологическую основу для Национальной системы платежных карт.

«Отдельно я бы выделил вопрос независимости или, вернее, построения системы на отечественных технологиях. Он не так прост, и ответ на него не так очевиден, как кажется на первый взгляд. Безусловно, опираться на отечественные технологии хорошо, когда они есть и конкурентоспособны. Например, у нас есть очень хорошие процессинговые системы, осуществляющие обработку карточных операций. Лидеры российского рынка процессинговых систем имеют успешные внедрения не только в России, но и в более чем 100 странах мира. Также не станет проблемой выпуск пластиковых карт полностью созданных на отечественных технологиях. Гораздо хуже у нас обстоят дела в таких областях, как серверное и коммуникационное оборудование, и уж совсем слабо мы конкурентоспособны на рынке операционных систем и баз данных. Так что, думаю, создателям национальной платежной системы в некоторых областях придется пойти на компромисс и использовать зарубежные технологии», – комментирует Патрин.

«Эта система не должна замыкаться на саму себя. В свое время в России было несколько платежных систем – Юнион Кард и СТБ-карт. Обе в настоящее время не всем известны, поскольку просто не выдержали конкуренции с мировыми гигантами, ибо обеспечивали расчеты только внутри страны. Если будет некая перемычка с миром, то национальная платежная система будет жить», – уверен Игорь Мавров (Москоммерцбанк).

«Наш банк активно поддерживает идею создания национальной платежной системы и, безусловно, планирует стать ее участником, в перспективе рассматривает приобретение акций оператора НПС. Вместе с тем мы планируем продолжать и расширять сотрудничество с международными платежными системами. В настоящее время Военно-Промышленный банк является принципиальным членом MasterCard World Wide и готовится получить этот же статус в Visa International, стать полноправным участником платежной системы Union Pay International», – говорит Алексей Никитин. Как считает директор департамента розничного бизнеса и управления региональной сетью Росгосстрахбанка Вилен Ли, несмотря на то, что Россия приступила к созданию НПС с некоторым отставанием от стран с развитой экономикой, это можно записать и «в плюс» – и «перепрыгнуть» через ряд этапов технологического и организационного развития, максимально используя существующий опыт. Конечно, реальные сроки создания здесь – два три года. Еще столько же нужно, чтобы народ привык. При этом простой конкуренции с международными системами, по мнению эксперта, явно недостаточно. Важно ее превращение в полноценную международную платежную систему с инфраструктурой по всему миру. И это пока видится реальным в весьма отдаленном будущем и, скорее всего, в кобренде с какой-либо крупной международной платежной системой, по крайне мере, на этапе выхода на международный рынок.

«Нужно развивать национальную карточную систему в свободной конкурентной среде, без всяких ограничений, так как это должно позитивно сказаться на качестве сервисов и их стоимости для держателей карт. Более, того НПС не может быть введена одномоментно, поэтому будет неразумно отказывать или ограничивать деятельность международных карточных систем. Таким образом, со временем в пределах России для потребителя не будет существенной разницы, карту какой платежной системы оформлять. А за границей НПС нужно будет пройти долгий путь, чтобы система была признана и широко использовалась», – комментирует Вилен Ли.

По оценкам Полины Берсеневой («Союз»), учитывая цели Национальной системы платежных карт, можно предположить, что на «национальные рельсы» будут переводиться зарплаты бюджетникам, социальные выплаты и программы государства. Все это потребует создания соответствующей инфраструктуры обслуживания карт, внедрения сервисов, доступных и нужных данным категориям клиентов. Это, по мнению эксперта, и будет «своим путем», поскольку международные платежные системы нацелены на более состоятельный сегмент, и их инфраструктура приема карт включает в себя торговые и сервисные точки с более высоким ценовым диапазоном.

«Уже сейчас на российском рынке есть и технологии, и объединения банков, позволяющие осуществлять транзакции внутри страны, обладающие значительной общей инфраструктурой приема карт. Поэтому, используя данную особенность, вполне возможно создать НСПК уже в течение года. Конечно, в дальнейшем, постоянно развивая как инфраструктуру, так и сервисы и возможности для клиентов», – говорит Берсенева.

По ее мнению, если НСПК будет допускать использование карт, выпущенных под брендами международных платежных систем, то большинство держателей карт переходный период даже не заметят. Совершенно иная ситуация возникает, если в рамках НСПК будут выпускаться собственные карты. Для держателей, которые используют карту только для получения наличных и совершения покупок в России, ситуация не изменится. Однако тем, кто привык пользоваться картой за рубежом или совершать покупки в Интернете, придется использовать карты международных платежных систем. А выход НСПК на международный рынок, по мнению Берсеневой, маловероятен. Не в ближайшие годы.

Инна Рукосуева

По предварительным данным турпоток в эту страну наоборот вырос на 8% и составил 95 560 человек по данным на июнь 2014 года (по сравнению с тем же периодом 2013 года). При этом российские туристы заняли второе место по количеству ночей проведенных в гостиницах Венгрии (рост на 11.4%). Эти цифры были озвучены советником по туризму Посольства Венгрии в Москве Шандором Фабианом на рабочей встрече, посвященной презентации крупнейшей цепочки отелей Венгрии – DANUBIUS, которая состоялась 10 сентября в Посольстве Венгрии.

С чем связан такой успех страны на фоне общей ситуации в российском турбизнесе и снижению потока почти по всем европейским направлениям не совсем ясно. Однако г-н Фабиан назвал преимущества направления, которые по его мнению влияют на выбор туристов в ее пользу. В их числе традиции гостеприимства, хорошее соотношение цены и качества и умеренные цены в целом. «Конечно, если вы будете питаться в мишленовских ресторанах то цены не будут умеренными. Но речь идет об уровне цен в среднем» - сказал он.

Также г-н Фабиан отметил самобытную венгерскую кухню, не похожую ни на одну другую и конечно воду. Страна занимает пятое место в мире по запасам воды. На ее территории находится 60 тыс. источников (1289 из них с лечебной водой). Венгрию по праву можно назвать Империей лечебных вод.

Именно минеральные, термальные или лечебные источники (а также лечебные грязи и газ) являются главной изюминкой венгерской цепочки отелей DANUBIUS, которую представила Директор по продажам системы Вероника Гаман. В Венгрии расположено 20 отелей (другие есть в Чехии, Словакии, Румынии и Великобритании). Все они разные, но объединяет их одно – они расположены в самых привлекательных местах Венгрии (например на знаменитом озере Балатон или в пяти минутах ходьбы от крупнейшего природного термального озера в Европе Хевиз.

Есть отель, в котором особенно удобно будет семьям с детьми (что редкость, если речь идет о совмещении термального и детского курортов) и даже отель, работающий по системе «все включено». Во всех отелях основное внимание уделяется лечению или профилактике тех или иных заболеваний (вода в каждом источнике уникальна по составу и имеет определенное назначение), а также общему оздоровлению. «Мы не хотим, чтобы к нам приезжали только туристы с какими-то заболеваниями. Здоровых людей мы научим, как жить правильно, снимать стресс и правильно питаться, чтобы не болеть, благодаря природным богатствам, а не лекарствам» - сказала г-жа Гаман.

Успех Венгрии, как туристического направления можно объяснить и хорошими партнерами, такими как туристические компании «1000 дорог» и «Робинзон турс», которые тоже представили свои презентации и готовы обеспечить российским туристам отдых любого вида и уровня.

В стране также активно развивается MICE сегмент, набирает популярность такое развлечение, как охота, множество культурно-исторических объектов и событий, способных привлечь туристов.

Увеличение турпотока сказалось и на увеличении количества виз (примерно на 10%). В связи с этим недавно был открыт венгерский визовый центр.

Новые девиз продвижения направления - Венгрия больше чем ожидаешь – работает.

Компания SCA увеличила в 3 раза производственную мощность на фабрике в Советске, инвестировав в проект около 130 млн евро

Мероприятие, приуроченное к расширению производства и запуску второй бумагоделательной машины на фабрике компании SCA в г. Советске (Тульская область), состоялось 9 сентября 2014 года. В нем приняли участие губернатор Тульской области Владимир Груздев, посол Королевства Швеция в РФ Вероника Бард Брингеус и топ-менеджмент компании SCA: исполнительный вице-президент Матц Беренкройц, вице-президент по продажам и маркетингу, Восточная Европа, Ингольф Браун, директор фабрики в г. Советске Артем Лебедев.

Расширение производства с запуском второй бумагоделательной машины на фабрике в г. Советске – важный этап в развитии SCA в России и крупнейший инвестиционный проект компании в сегменте санитарно-гигиенических бумаг в нашей стране. Общая сумма инвестиций в проект составила около 130 миллионов евро.

В рамках расширения производства производственная мощность на фабрике в г. Советске возросла в 3 раза, запущены дополнительные линии по выпуску бумажной продукции торговых марок Zewa и Tork, склады, а также открыт международный логистический центр.

Вице-президент по продажам и маркетингу, Восточная Европа, Ингольф Браун, выступая на торжественной церемонии, подчеркнул, что с 1998 года, когда компания SCA приобрела первую фабрику в России (в Светогорске Ленинградской области), она инвестировала более 200 миллионов евро.

«Наши бренды Zewa и Tork – неоспоримые лидеры на рынке санитарно-гигиенической продукции. В настоящее время доля рынка продукции этих брендов достигла наивысшего показателя за все время работы компании в России», - сказал Ингольф Браун.

Посол Королевства Швеция в РФ Вероника Бард Брингеус отметила, что она рада принять участие в открытии фабрики SCA в Советске, «тем более, что сейчас сложная политическая ситуация, мы переживаем трудные времена». «Для нас Россия – это важный сосед и важный торговый партнер… В Швеции небольшое население, но у нас много крупных компаний. Эти успешные, надежные и известные компании составляют основу шведской экономики. Эти компании – одни из ведущих инвесторов в России. И SCA – одна из них», - сказала Вероника Бард Брингеус.

Мощность новой бумагоделательной машины на фабрике в г. Советске – 60 тысяч тонн продукции в год (мощность первой бумагоделательной машины – 30 тысяч тонн), в качестве сырья используется первичное волокно (готовая целлюлоза) для выпуска бумажной продукции высокого качества торговых марок Zewa и Tork. Благодаря расширению производства компания SCA сможет предложить более широкий ассортимент клиентам и потребителям – от продукции экономичного сегмента до суперпремиального.

В связи с запуском дополнительных линий по производству бумажной продукции компания SCA планирует увеличить численность персонала фабрики на 80 человек (на первой очереди производства было занято 250 человек, в рамках запуска второй очереди численность персонала увеличится на 200 человек, сейчас на фабрике работают 370 человек). Таким образом, по завершении проекта штат фабрики достигнет 450 сотрудников.

О фабрике в г. Советске

Строительство фабрики началось в октябре 2007 года. Церемония открытия фабрики и ввода в эксплуатацию первой бумагоделательной машины состоялась в феврале 2010 года. Первая бумагоделательная машина мощностью 30 тысяч тонн продукции в год работает на макулатуре. Второй этап строительства для установки дополнительной бумагоделательной машины начался летом 2012 года.

Фабрика в г. Советске – первая фабрика за последние 30 лет в сегменте санитарно-гигиенических бумаг в России, построенная с нуля.

О компании SCA в России

Россия и страны СНГ являются важным развивающимся рынком для компании SCA.

SCA начала работать в России в 1994 году через дистрибьюторскую компанию. В 1996 году открылся офис компании в России, а в 1997 году была основана дочерняя компания SCA Hygiene Products Russia по производству товаров личной гигиены (торговые марки Libero, TENA, Libresse) и санитарно-гигиенических бумаг (торговые марки Zewa и Tork). В 1998 году компания SCA приобрела фабрику в г. Светогорске (Ленинградская область). В 2010 году компания отрыла фабрику по производству товаров личной гигиены в г. Веневе (Тульская область).

SCA производит бумажную продукцию под торговыми марками Zewa и Tork на фабриках в Светогорске и Советске. На фабрике SCA в Веневе налажено производство детских подгузников Libero и подгузников для взрослых TENA.

Всего в российском подразделении компании работает около 1200 сотрудников.

Пресс-релиз SCA

Компании Рош (Roche) и ИнтерМюн (InterMune) объявили о заключении окончательного соглашения о слиянии, по которому Рош приобретает все активы ИнтерМюн по цене 74 доллара США за акцию наличными. Таким образом, общая стоимость состоявшейся сделки составит 8,3 млрд. долларов. Соглашение о слиянии одобрено советами директоров обеих компаний. Ожидается, что сделка будет закрыта до конца 2014 г.

Фармгигант Рош приобретает перспективную компанию ИнтерМюн за 8,3 млрд. долларов

Предполагается, что в связи с данной сделкой в 2015 году чистая прибыль на акцию не изменится, а начиная с 2016 года этот показатель будет расти. ИнтерМюн — биотехнологическая компания расположенная в г. Брисбен, Калифорния, занимающаяся исследованиями, разработкой и промышленным выпуском инновационных лекарственных препаратов для лечения пульмонологических и орфанных фиброзных заболеваний. В области пульмонологии компания специализируется на препаратах для лечения идиопатического легочного фиброза (ИЛФ) — прогрессирующего, необратимого и, в конечном итоге, смертельного заболевания легких.

Исследовательские программы ИнтерМюн главным образом нацелены на поиск низкомолекулярных веществ направленного действия и биомаркеров для лечения и выявления серьезных пульмонологических и фиброзных заболеваний. Приобретение биотехнологической компании ИнтерМюн, позволит Рош расширить и укрепить свой глобальный портфель препаратов для лечения заболеваний дыхательной системы. Ведущий препарат ИнтерМюн пирфенидон одобрен к применению для лечения идиопатического легочного фиброза (ИЛФ) в ЕС и Канаде, а также проходит регуляторные процедуры для одобрения в США.

ИЛФ — смертельное заболевание, характеризующееся прогрессирующим и необратимым течением и сопровождающееся потерей функции легких вследствие фиброза. В США компания Рош имеет в своем портфеле препараты Пульмозим и Ксолар и проводит клинические исследования других новых лекарственных средств для лечения заболеваний дыхательной системы. Пирфенидон представляет собой активное пероральное противофиброзное средство, подавляющее синтез TGF-β (трансформирующий фактор роста - бета) - химического медиатора, который регулирует многие функции клеток, включая пролиферацию и дифференциацию, и играет ключевую роль в развитии фиброза. Пирфенидон также ингибирует синтез ФНО-альфа, цитокина, играющего активную роль в развитии воспаления.

Комментируя сделку, главный исполнительный директор группы компаний Рош Северин Шван (Severin Schwan) отметил, что в компании очень довольны подписанием этого соглашения с ИнтерМюн. Рош сделал акционерам ИнтерМюн выгодное предложение, и приобретение этой компании позволит Рош укрепить свои позиции в терапии лёгочных заболеваний, а также помочь пациентам, страдающим таким тяжелым заболеванием, как идиопатический легочный фиброз, изменить свою жизнь к лучшему. Планируется плавный перевод сотрудников и операций ИнтерМюн в структуру организации Рош для подготовки к выходу пирфенидона на рынок США в 2014 году.

Комментируя сделку, председатель совета директоров, генеральный директор и президент ИнтерМюн Дэн Уэлч (Dan Welch) подчеркнул, что данное слияние подтверждает значимость результатов, достигнутых в области разработки и вывода на рынок вариантов терапии, для больных с ИЛФ и членов их семей. Такой высокий результат достигнут благодаря целеустремленности, трудолюбию и эффективной работе нашего коллектива на протяжении более десяти лет.

Компания Рош разделяет преданность этому делу и желание помочь пациентам, страдающим ИЛФ, и находится в ожидании разрешения FDA на применение препарата для того, чтобы обеспечить его доступность в Соединенных Штатах.

Глобальные ресурсы и масштабы деятельности Рош позволят не только ускорить получение пирфенидона новыми пациентами по всему миру, но и воплотить совместное видение компаний, направленное на обеспечение дополнительными инновационными препаратами пациентов с заболеваниями дыхательной системы.

ИнтерМюн продает пирфенидон под названием Есбрие (Esbriet) в странах ЕС и Канаде с момента получения официального разрешения на применение в 2011 г. и 2012 г. соответственно. После предыдущей регуляторной проверки для одобрения пирфенидона в США в 2010 г. Управление контроля качества лекарственных средств и продуктов питания (FDA, Food and Drug Administration) рекомендовало провести дополнительные клинические исследования III фазы для подтверждения его эффективности. Результаты данного исследования (ASCEND) были представлены в повторной заявке на регистрацию нового препарата (NDA, New Drug Application), поданной компанией InterMune в мае 2014 г. 17 июля 2014 г. FDA признало пирфенидон в качестве принципиально нового лекарственного средства. Этот статус присваивается препаратам, предназначенным для лечения серьезных или угрожающих жизни заболеваний или состояний, когда предварительные клинические данные указывают на то, что препарат способен обеспечить существенное повышение эффективности по сравнению с существующими лекарственными средствами по одной или нескольким клинически значимым конечным точкам. Заявка NDA по пирфенидону должна быть рассмотрена FDA к 23 ноября 2014 г. в соответствии с установленной датой принятия решения по препарату.

Помимо пирфенидона, в рамках исследовательских программ компании ИнтерМюн осуществляется изучение новых целей и путей их достижения, что, в конечном итоге, может привести к появлению более эффективных вариантов лечения ИЛФ и других фиброзных заболеваний. Идиопатический легочный фиброз (ИЛФ) — смертельное заболевание, имеющее прогрессирующий и необратимый характер, сопровождающееся потерей функции легких вследствие рубцовых изменений. Это ухудшает способность легких к поглощению кислорода. ИЛФ неизбежно вызывает одышку, ухудшение функции легких и снижение толерантности к физической нагрузке. У больных ИЛФ заболевание протекает непредсказуемо и гетерогенно, при этом невозможно спрогнозировать, будет ли оно развиваться медленно или быстро и в какое время может измениться скорость его прогрессирования. Периоды временной стабильности клинической картины неизбежно сменяются непрерывным прогрессированием заболевания. Средняя продолжительность жизни после постановки диагноза составляет от двух до трех лет, соответственно, ИЛФ приводит к летальному исходу быстрее, чем многие злокачественные опухоли, включая рак молочной железы, яичников и толстой кишки. ИЛФ, как правило, развивается у людей в возрасте старше 45 лет и немного чаще встречается у мужчин, чем у женщин.

28 февраля 2011 г. Европейская комиссия выдала разрешение на реализацию препарата Есбрие (пирфенидон) для лечения взрослых, страдающих ИЛФ легкой и умеренной степени тяжести. В соответствии с этим разрешением Есбрие может продаваться во всех 28 странах-членах ЕС. Затем данный препарат был разрешен к продаже в Норвегии и Исландии. В 2011 году компания ИнтерМюн начала коммерческую реализацию пирфенидона под торговым наименованием Есбри в Германии, и в настоящее время препарат также можно приобрести в различных европейских странах, в том числе на таких важных рынках, как Франция, Италия и Великобритания. 1 октября 2012 года Министерство здравоохранения Канады одобрило Есбри для лечения легкой и умеренной формы ИЛФ у взрослых пациентов. При этом заявка на регистрацию была принята к приоритетному рассмотрению, рассмотрена в ускоренном порядке в течение установленного срока 180 дней, и уже в январе 2013 года ИнтерМюн начала продажу Есбри в Канаде. Пирфенидон под наименованием Пиреспа (Pirespa) реализуется компанией Шионоджи (Shionogi) в Японии с 2008 года и в Южной Корее с 2012 года. Также пирфенидон под различными торговыми наименованиями разрешен для лечения пациентов с ИЛФ в Китае, Индии, Аргентине и Мексике. В настоящее время пирфенидон проходит регуляторную проверку FDA в США.

По материалам пресс-релиза

Стиральные машины зашли в интернет

LG научила стиральные машины скачивать режимы стирки из интернета. А также рассказала, о чем можно смситься с чайником

У вашей стиральной машины всего 6 режимов стирки? Компания LG вам искренне сочувствует. На международной выставке гаджетов IFA 2014 эта фирма представила стиральную машинку, которая позволяет скачать новые режимы стирки из интернета. Жаль, что производителям в голову не пришла идея скачивания чистых вещей

Эту интересную функцию получила целая линейка стиральных машин. Установить новые режимы можно с помощью NFC-меток. Например, в семье появился ребенок - а значит, можно скачать на машинку цикл стирки <Детское белье>. А после осеннего шопинга стоит подумать о режиме <Шерсть>.

Так же NFC-теги помогают синхронизировать все устройства со смартфоном. Так что запустить цикл стирки можно хоть с другого конца света.

Взаимодействие со смартфоном - это вообще главная фишка концепции умного дома Smart Home от LG. Она позволяет отдавать команды бытовой технике, используя функцию распознавания голоса на телефоне. Так что теперь, чтобы приготовить ужин, достаточно <позвонить> мультиварке.

Осталось лишь дождаться, пока стиральная машинка станет настолько умной, что сможет сама рассказать, куда она девает носки.

Кроме того, все устройства проводят самодиагностику и рапортуют о неполадках смсками в общий чат. Похоже, скоро в нашей жизни станут нормой сообщения типа <Застрял под диваном, достань меня> от робота-пылесоса, "Беги домой, я весь горю" от чайника или <Сломалась дверца, теперь ты на диете. С любовью, холодильник>

Розов Владимир, Arafnews, по материалам masrawy.com / В четверг министр промышленности и торговли Египта Фахри Абд ан-Нур начинает свой визит в Российскую Федерацию и Белоруссию во главе крупнейшей торговой делегации Египта, когда-либо посещаышей Россию.

Согласно заявлению представителя министерства промышленности, копию которого портал «Масрави» получил в среду, в состав делегации входят представители и главы 64 египетских компаний, большая часть которых специализируется в области пищевой промышленности и производства сельскохозяйственной продукции. Целью делегации является посещение World Food Moscow 2014 – 23-й международной выставки продуктов питания и напитков. На этой выставке Египет откроет свой павильон.

Также намечен целый ряд встреч министра с важнейшими российскими ответственными лицами, в т.ч. с министрами торговли, промышленности, сельского хозяйства, энергетики, экономического развития, а также с главой экономического комитета ЕврАзЭС. В ходе визита делегации будет проведена расширенная встреча египетских экспортеров и российских импортеров, на которой будут обсуждаться возможности масштабных поставок продукции египетских компаний на российский рынок для удовлетворения спроса на продовольственные товары и сельскохозяйственную продукцию.

Министр заявил, что отправка этой делегации - важный шаг, отражающий стремление египетского руководства к укреплению и расширению экономического сотрудничества с Россией, особенно заметного после визита президента Египта Абд аль-Фаттаха ас-Сиси, ознаменовавшего переход двухсторонних отношений на качественно новый уровень. В частности, Россия заявила о начале переговоров по расширению действия соглашения о свободной торговли ЕврАзЭС на Египет, что особенно важно в свете экономических санкций, наложенных на Россию государствами ЕС.

Абд ан-Нур также заявил, что сразу же после посещения Москвы он отправится в Минск, где также проведет ряд переговоров с президентом Белоруссии и главами министерств. Переговоры будут касаться экономического сотрудничества двух стран, будет также подписан протокол об активизации торгового сотрудничества между этими двумя странами.

Торговый комиссар Мухаммед Давуд, глава аппарата торгового представительства Египта, отметил, что эта поездка предоставляет гигантские возможности для экономических и торговых связей между Россией и Египтом. По его словам, экономические отношения России и Египта переживают бум: египетский экспорт в Россию за январь-июнь 2014 года достиг US$454 млн. по сравнению с US$355,8 млн. за этот же период прошлого года, увеличившись, таким образом, на 27,6%.

Самые активно путешествующие китайские граждане находятся в возрастной категории 25-34 года. Такие данные опубликованы в докладе Всемирной федерации туристических городов за 2013 г.

По итогам прошлого года за границей КНР побывали 98 млн китайских граждан. Из них 56,2% приходится как раз на молодежь указанного возраста. Еще 26,4% – доля граждан в возрасте от 34 до 44 лет. На путешественников за пределами Поднебесной в возрасте до 24 лет приходится лишь 11,3% граждан Китая.

Как правило, главная цель путешествия за границу – это покупки. В среднем каждый китаец тратить за поездку около 20 000 юаней, из которых 57,8% уходят на шоппинг. В 2013 г. за границей побывали на 18% больше китайцев, чем годом ранее. Экономикам принимающих стран они принесли $128,7 млрд. Это на 26,8% больше, чем в 2012 г.

Среднестатистический китайский турист за рубежом – это человек с ежемесячным доходом примерно в 11512 юаней. Это примерно в три раза больше, чем средняя зарплата в городах Поднебесной. В 2013 г. она составила 3798 юаней. Более 70% китайских семей со средним и высоким достатком выезжают за границу не менее одного раз в год. Еще 30% – более одного раза.

Самые популярные среди китайских туристов страны, по итогам прошлого года, – Япония, Республика Корея, Франция, Великобритания, Италия и Германия. Более 87% путешественников из Китая пользуются услугами туристических агентств.

Россия и Китай подготовили предложения о 32 взаимовыгодных инвестиционных проектах. Их презентация состоялась на заседании Межправительственной Российско-Китайской комиссии по инвестиционному сотрудничеству в китайской столице, сообщила пресс-служба Министерства экономического развития РФ.

Проекты касаются таких сфер как: инфраструктура, добыча и переработка полезных ископаемых, высокотехнологичная промышленность, сельское хозяйство и др. Стороны договорились о проработке предложений в рамках Консультационного комитета предпринимателей.

Напомним, что китайско-российская торговля стремительно развивается. Так, по итогам 2013 г., объем внешнеторгового оборота между двумя странами достиг $90 млрд. А по итогам января-июля 2014 г., объем взаимной торговли России и Китая достиг $53 млрд. Это на 4% больше, чем за январь-июль 2013 г. На долю Российской Федерации в объеме внешнеторгового оборота Китайской Народной Республики приходится почти 12,7%.

По итогам первых семи месяцев 2014 г.. объем внешней торговли Поднебесной достиг 14,72 трлн юаней ($2,39 трлн), увеличившись на 0,2% по сравнению аналогичным показателем 2013 г. В частности, экспорт страны составил 7,82 трлн юаней с приростом на 1,1% в годом выражении, а импорт – 6,9 трлн юаней со спадом на 0,8%. Положительное сальдо торгового баланса составило 924,9 млрд юаней. Это на 18% больше, чем годом ранее.

Встреча с Президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном.

Владимир Путин встретился с Президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном. Встреча состоялась на полях саммита Шанхайской организации сотрудничества в Душанбе.

Э.РАХМОН: Уважаемый Владимир Владимирович, очень рад встрече с Вами.

В Душанбе в эти дни проходит саммит ШОС. Конечно, это хорошая возможность обсудить, что сделала наша организация и что мы можем делать лучше в рамках ШОС для наших народов, для наших стран. В то же время это хорошая возможность обсудить и наши двусторонние вопросы. Думаю, их порядочно накопилось, но это хорошие темы – вопросы роста и развития наших отношений. Так что я очень рад нашей встрече и хотел бы прежде всего послушать Ваши соображения на этот счёт.

Добро пожаловать.

В.ПУТИН: Спасибо большое, Эмомали Шарипович.

Знаю, что сейчас много забот, хлопот, связанных с организацией этого крупного мероприятия. И мы видим, как блестяще вы подготовились и проводите, во всяком случае блестящее начало мы наблюдаем на наших переговорах в таком широком формате. За это Вам большое спасибо.

Что касается двусторонних отношений, они развиваются весьма успешно, мы по итогам января–июля этого года фиксируем рост товарооборота более чем на 60 процентов. Это, конечно, впечатляющий показатель.

Но мы сейчас поговорим подробно. Безусловно, есть и то, над чем мы могли бы поработать дополнительно и улучшить эти показатели. У нас и межпарламентские связи развиваются, и в гуманитарной области имеется определенный прогресс.

Мы относимся к Таджикистану как к своему очень близкому партнёру и союзнику. Это не просто стратегические отношения – это союзнические отношения. Мы это высоко ценим и намерены и дальше работать именно в таком ключе.

Встреча с Президентом Узбекистана Исламом Каримовым.

На полях саммита ШОС в Душанбе состоялась встреча Владимира Путина с Президентом Узбекистана Исламом Каримовым.

В.ПУТИН: Уважаемый Ислам Абдуганиевич! Дорогие друзья!

Очень рад возможности на полях саммита ШОС провести двустороннюю встречу. Мы в июне этого года отметили знаменательную дату – 10-летие межгосударственного договора о стратегическом партнёрстве от 16 июня 2004 года. За этот период мы добились многого в наращивании нашего взаимодействия, основанного на принципах прагматизма, равноправия, взаимоуважения наших интересов.

Регулярно на разных уровнях мы поддерживаем контакты и в двустороннем формате, и в многосторонних структурах: СНГ, ШОС, ООН. У нас регулярно проходят встречи на высшем уровне. Мы очень рады этому и очень рассчитываем на то, что весь этот созданный за последние годы механизм будет способствовать нашему дальнейшему развитию в области экономики, в политической сфере, в сфере гуманитарного взаимодействия.

Наши страны связывают многолетние, многовековые, можно сказать, узы взаимодействия, дружбы, сотрудничества. Опираясь именно на этот позитивный капитал, уверен, мы будем двигаться и дальше.

Очень рад Вас видеть. Ещё раз добрый день!

И.КАРИМОВ: Спасибо, Владимир Владимирович, я искренне рад нашей сегодняшней встрече.

В этом году так сложилось, события бурные, что графики планов и встреч и даже тех плановых встреч, которые намечались и которые систематически происходили в прошлые годы, в этом году несколько сдвинулись. И будем говорить прямо, наши встречи стали более дорогими в том плане, что накапливается очень много вопросов, и эти вопросы стоят того, чтобы встречаться и обмениваться мнениями.

Честно говоря, я ещё раз присоединяюсь к Вашему мнению, все наши встречи лично для меня дают хорошую пищу. А когда эти встречи несколько расходятся по времени, я как-то начинаю в прострации находиться. Есть вопросы, которые хочется задать и почувствовать какой-то ориентир.

Не скрою, Россия для нас является стратегическим партнёром, и я бы очень хотел, чтобы некоторые люди, которые употребляют это выражение из чисто формальных соображений, в дежурных случаях, когда говорят про наши отношения, что это отношения стратегического партнёрства и союзничества… Я считаю, что смысл его заключается прежде всего в том, чтобы чаще советоваться, получать больше ответов на вопросы и не находиться в прострации, не терять ориентир.

Если с этой точки зрения рассматривать, то считаю, что наши регулярные встречи должны быть действительно регулярными, и если вопросы есть, то надо их задавать и получать на них ответы, и, если нужно, обсуждать. А их, может быть, и не всегда приятно обсуждать, но я бы очень хотел, чтобы было обсуждение этих вопросов, чтобы не бродить в потёмках и не искать информацию где-то в закоулках.

Сегодня ты можешь долго находиться под влиянием, грубо говоря, вранья, информационно грубо сколоченного. Настоящая информация – тет-а-тет. Когда ты задаёшь вопрос и получаешь ответ, то больше находишь себя и прежде всего находишь ориентир.

Поэтому я рад тому, что, несмотря на загруженность, несмотря на то что сегодня, как мне сказали, Вы выделили только полчаса для встречи, тем не менее эти встречи, даже в полчаса, для меня вдвойне полезны только потому, что накопилось очень много вопросов. Благодарен Вам, за то, что мы сегодня встречаемся «на полях» саммита ШОС. Считаю, что это абсолютно своевременно и, я бы сказал, востребованно. Спасибо.

В.ПУТИН: Про эти полчаса слышу впервые. Это, видимо, наши с Вами коллеги, ленивые люди, не хотят сами работать. У нас с Вами ограничений по времени никаких никогда не было и сейчас нет, и не будет.

Еврокомиссар по вопросам расширения и европейской политики соседства Штефан Фюле призывает украинскую власть не терять контакт с жителями востока Украины, которые заслуживают самоуправления.

"Я также очень поощряю украинскую власть не терять контакта с людьми на востоке Украины, которые обеспокоены и запуганы. Вы должны знать, что происходит, в некоторых случаях разрознены друзья и семьи, они должны выбирать между двумя сторонами конфликта. Им нужны ваше понимание их страданий и уверенность в том, что не нужно такой выбор делать, потому что на Майдане шла речь не о том, чтобы разделить страну", — сказал Фюле в ходе ежегодной встречи в рамках инициативы "Ялтинская европейская стратегия", которая открылась в четверг в Киеве.

Он также отметил, что жители востока Украины "заслуживают подотчетного самоуправления для развития их областей".

В рамках встречи контактной группы по урегулированию кризиса на Украине, которая прошла в Минске 5 сентября, киевские власти и ополченцы Донбасса договорились о прекращении огня, которое вступило в силу с 19.00 мск того же дня. В первые дни обе стороны винили друг друга в нарушении режима перемирия. Начиная со вторника Совет нацбезопасности и обороны Украины заявляет, что перемирие на юго-востоке Украины в целом сохраняется, хоть и имеют место отдельные случаи провокаций.

Продолжают предприниматься попытки по выведению из кризиса доверия шведско-финского телекоммуникационного концерна Телия Сонера. Кризиса, связанного с разоблачениями коррупционного характера сделок компании в Узбекистане и Казахстане. Обвинениях, в сотрудничестве со спецслужбами авторитарных режимов, которым позволяют вести наблюдение и прослушку собственных граждан, с помощью технологий компаний. На этот раз доверие было решено восстановить, пригласив головных владельцев, инвесторов Телия Сонера, в Узбекистан, для того, чтобы они на месте могли посмотреть на деятельность "дочки" Телия в стране, компании Ucell. Той самой компании, которая является ныне центральным субъектом уголовного расследования о миллиардных взятках против Гульнары Каримовой, действовавшей через фирму Такилант при покупке Телией лицензий, и против бывшего, уже отстраненного, руководства Телия Сонера.

Ранее такие поездки Телия Сонера проводить отказывалась. И даже мажоритарный владелец компании, шведское государство, контроля за этим «заморским» бизнесом не имело.

Газета Свенска Дагбладет пишет, что по возвращению в Швецию, владельцы, инвесторы Телия Сонера восторга от увиденного не высказали. Например, они обратили внимание на то, что фирма Ucell продолжает практиковать выдачу безлимитных и бесплатных номеров, абонементов для влиятельных лиц в Узбекистане. Правда, если ранее речь шла о 2500 тысячах таких, как их называют, спонсированных номеров, то ныне их число сократилось до скромных 25. Но, по мнению одного из участников поездки, шефа отдела ответственных инвестиций банка Нордеа Саши Беслика это явное нарушение собственных этических правил: "Я спросил об этом представителей Телия Сонера, понимают ли они, что речь идет взятке и нарушение собственного кода поведения. На что получил ответ, что они рассуждают о том, к чему приведет упразднение этих бонусов".

По данным Свенска Дагбладет инвесторам показали помещения компании с различным оборудованием. А согласно источникам газеты к этим помещениям примыкали и комнаты используемые спецслужбами Узбекистана для прослушки. Говорили источники и о том, что на каждом рабочем месте в компании Ucell действует осведомитель властей.

Как пишет газета, новостью для ряда инвесторов стала и информация, что Телия Сонера не может, в соответствии с узбекскими законами, конвертировать свою прибыль в доллары и вывезти её из страны. На сегодня речь идет о сумме соответствующей 200 млн. долларам, при том, что уровень инфляции в Узбекистане достигает 11%. И это, на том фоне, что общий объем инвестиций Телия Сонера в Узбекистан составил около одного миллиарда долларов. По мнению представителей других западных компаний работающих в Узбекистане, вывоз прибылей из этой страны возможен только на условиях некого бартера, а именно вывоза/экспорта не денег, а товаров из страны.

По неподтвержденным данным узбекских СМИ, Телия Сонера, в связи со сложившейся ситуацией, прощупывает почву для продажи своей дочки в Узбекистане и потенциальными покупателями считают китайских инвесторов. В самой Telia Sonera эту информацию, о планах продажи, не комментируют.

Параллельно в Швеции, в связи с деятельностью Телия Сонера в Узбекистане и Казахстане идут расследования. Одно, касающееся вышеупомянутых фактов коррупции, с участием Гульнары Каримовой ведут пять следователей шведской прокуратуры. Расследование продолжается уже более полутора лет, его результаты обещали представить в конце нынешнего, 2014. Но этот срок, со всей очевидностью, соблюден не будет. По словам Верховного прокурора Гуннара Стетлера из отдела по борьбе с коррупцией, расследование сильно затягивается из-за задержек с получением необходимых материалов по этому делу из других стран. Их около десятка. Так только получение информации о банковских операциях из Швейцарии может, по его словам, со всеми турами и обжалованиями, занять несколько лет. "Если бы это расследование велось только в Швеции, мы бы уже давно были готовы. Но моя власть за пределы Швеции не распространяется" - сказал Гуннар Стетлер в интервью Свенска Дагбладет.

Другое следствие, и тоже с подозрениями о фактах коррупции, но уже в Казахстане, ведут собственные юристы Телия Сонера, собирая материалы о действиях бывшего гендиректора компании Ларса Нуберга и его подчиненных. Об этом пишет газета Дагенс Нюхетер, журналисты которой и раскрыли факты аналогичной узбекской, подозрительной активности, в связи с приобретением телекоммуникационных лицензий на деятельность Телия Сонера в Казахстане. Подозревают, что именно Ларс Нуберг был главным ответственным за эти махинации, и именно в этой связи на последнем заседании акционеров Телия Сонера, минувшей весной, было принято беспрецедентное решение, не снимать с него экономической ответственности/ ansvarsfrihet. То есть, акционеры сохранили возможность сделать его виноватым в потерях. До января 2013 года Нуберг был директором компании, а сделка по лицензиям в Казахстане, как раз и была завершена к этому времени. В случае если юристам удастся доказать, что Нюберг действовал безответственно и его решения, повредившие репутации Телия Сонера, были умышленными, может идти речь о присуждении его к выплате солидной компенсации. А именно по казахскому направлению, Телия Сонера, понесла в 2013 году убытки на сумму в пол миллиарда крон и за этими потерями, как говорят в нынешнем правлении фирмы, не исключают состава преступления.

Новое руководство Телия Сонера всячески пытается, на словах и в заявлениях, изменить политику компании и сделать её действия и поведение более прозрачными, особо на таких «специальных» рынках как узбекский и казахский. На практике все выглядит и не очень чисто, и не очень прозрачно.

Материал подготовил Максим Лапицкий.

Глава Палаты торговли, промышленности, рудников и сельского хозяйства провинции Мазендеран Голям Реза Ашарие в ходе пресс-конференции заявил, что на данный момент созданы все условия для укрепления торгово-экономических связей между провинцией Мазендеран и Россией и перед провинцией открываются хорошие возможности на российском рынке.

Голям Реза Ашарие подчеркнул, что с учетом санкций Евросоюза в отношении России сельскохозяйственная продукция провинции Мазендеран может оказаться весьма востребованной на российском рынке.

Упомянув о своей четырехдневной поездке в Россию вместе с вице-губернатором провинции Мазендеран, Голям Реза Ашарие отметил, что в ходе этой поездки он принял участие в проходившей в российском Пятигорске конференции, посвященной вопросам ирано-российского межрегионального сотрудничества, по результатам которой был подписан меморандум о взаимопонимании по поводу дальнейшего развития двусторонних торгово-экономических отношений.

По словам Голяма Резы Ашарие, в ближайшее время в Россию будет направлена экономическая делегация провинции Мазендеран с целью укрепления торгово-экономических связей и увеличения товарооборота с российской стороной. Он отметил, что в сложившихся условиях имеется возможность поставлять в Россию сельскохозяйственную продукцию, в частности мясо птицы. В провинции Мазендеран насчитывается более 2,5 тыс. птицеводческих хозяйствах, которые производят до 180 тыс. т куриного мяса в год. При этом, как отмечают специалисты, на данный момент из-за отсутствия рынков сбыта более половины птицеводческих производственных мощностей провинции Мазендеран остаются незадействованными.

Черногорские риэлторы отмечают падение спроса со стороны россиян

По словам специалистов по недвижимости Черногории, активность покупателей из России, которые в 2006-2008 годах играли ключевую роль на местном рынке, начала снижаться. Падает не только количество сделок, но и объемы строительства.

Из 47 разрешений на строительство, которые за пять месяцев 2013 года были выданы в Будве, четверть документов получили компании или граждане, связанные с Россией. Для сравнения: в 2012 году разрешения были выданы более 50 физическим и юридическим лицам из РФ, пишет BalkanPro.ru

Многие иностранцы выставляют свою черногорскую недвижимость на продажу. По данным Центробанка страны, за семь месяцев 2014 года иностранные граждане продали недвижимости в Черногории на сумму €19,1 млн. Однако руководство банка добавляет, что приток зарубежных инвестиций в страну все еще заметно превышает отток.

Ожидается, что новая инициатива властей Черногории - предоставлять собственникам недвижимости возможность получения ВНЖ на год - подстегнет спрос со стороны россиян и выходцев из других стран СНГ.

Московская делегация приняла участие в VII Международной конференции городов всемирного наследия Евразии «Охрана и использование историко-культурного наследия в Евразийском пространстве», проходившей в городе Актау (Казахстан).

Заместитель руководителя Департамента культурного наследия Москвы Сергей Мирзоян в ходе конференции рассказал о реализации государственной программы города Москвы по сохранению объектов культурного наследия, механизмах государственного учета памятников, системе проведения проверок по выявлению нарушений в сфере их охраны. С. Мирзоян дал пояснения по схеме финансирования ремонтно-реставрационных работ на объектах культурного наследия Москвы с привлечением средств бюджета города и частных инвесторов, привел примеры объектов, отреставрированных по программе льготной аренды памятников «1 рубль за квадратный метр». Напомним, в основу разработки программы «1 рубль за квадратный метр» легла практика привлечения добросовестных частных инвесторов к реставрации памятников истории и культуры, распространенная во всем мире. Она носит название «принцип 1 евро». Правительство Москвы еще в январе 2012 года утвердило положение о предоставлении в аренду столичных объектов культурного наследия, которые находятся в неудовлетворительном состоянии, по льготной цене - 1 рубль за квадратный метр в год на 49 лет. В эту программу включены памятники культуры, которые в первую очередь нуждаются в реставрационных работах. Сниженная арендная ставка - это выгодные условия для арендаторов, готовых вкладывать деньги в качественную научную реставрацию, которую необходимо провести в течение пяти лет. Оплата аренды в этот период осуществляется по той ставке, которую зафиксировали на аукционе. Благодаря внедрению данной практики объемы реставрации объектов культурного наследия в Москве за три года увеличились более чем в 16 раз. В прошлом году было отреставрировано 197 памятников истории и культуры. До конца 2014 года в столице отреставрируют около 300 объектов культуры. На конференции был отмечен большой опыт Москвы в области реставрации объектов культурного наследия.

Погружение в Германию

Яна СОБОЛЕВА

Яна Соболева — родилась в Москве, закончила филологический факультет МГУ им. М.В.Ломоносова. Работает переводчиком в новостном агентстве. Увлекается литературой, кинематографом и фотографией. С 2013 года живет в Германии.

Первые несоответствия

Первый раз я оказалась в Германии в 1998 году. Мне тогда было всего 10 лет, но ощущения от этой поездки я помню настолько отчетливо, будто это было вчера. Чтобы сдать документы на получение заветной визы, мы с мамой почти день простояли под палящим солнцем около немецкого посольства в Москве, однако наш случай был далеко не самым запущенным. Многим людям приходилось буквально жить у стен консульства в палатках, дожидаясь решения о предоставлении им права на ПМЖ. Нам же в тот момент нужна была всего лишь туристическая виза, чтобы я смогла навестить эмигрировавших несколькими годами ранее бабушку и дедушку. Так что обошлось без особых жертв. Однако эту картину мы наблюдали потом еще не раз и все время поражались, почему живущие столь отлаженной, продуманной (как нам казалось) во всех отношениях жизнью немцы не могут решить такую простую задачу: оптимизировать процесс выдачи документов. С годами они ее, конечно, решили: в 2012 году в Москве появился первый визовый центр. Но до того, как это случилось, немецкое посольство успело стать притчей во языцех.

Но вернемся к поездке. Я летела в Германию одна, и для меня это уже само по себе было настоящим приключением: аэропорт, сопровождение, самолет, пограничный контроль, получение багажа — все это казалось мне каким-то нереальным. Еще более нереальной показалась мне страна, в которой я очутилась.

Здесь все было иначе: улицы выглядели безупречно чистыми, автобусы и поезда ездили точно по расписанию и были оборудованы по последнему слову техники (больше всего меня поразило то, как при нажатии специальной кнопки из автобуса к бордюру опускался специальный пандус, чтобы человек в инвалидной коляске мог беспрепятственно попасть внутрь), а незнакомые люди здоровались и улыбались, если вы встречались с ними взглядом.

Еще меня поразила пустынность улиц и бабушкин наказ не шуметь и не ходить в душ поздно вечером, чтобы льющаяся вода не мешала соседям отдыхать. Последнее никак не укладывалось в голове, и поначалу казалось, что бабушка слегка преувеличивает. Но однажды, когда мы отмечали дедушкин день рождения, зазвонил телефон, и из трубки донеслось что-то малопонятное, но грозное, ясно различались слова anrufen («звонить») и Polizei. Мы разобрали не все, но тон и эти два слова не оставляли сомнений в смысле «послания». С этого дня походы в душ на всякий случай были перенесены на более ранний час, а любой шум по вечерам не допускался вовсе. Позже бабушка призналась, что негативное отношение живущих под нами соседей могло быть связано с тем, что однажды она уронила на их балкон полотенце. По ее словам, они сочли это личным оскорблением, и с того момента отношения испортились. Сложно сказать, что послужило истинной причиной неприятия, но оно было, и таким образом в моем детском сознании наряду с улыбающимися прохожими возник и другой образ: ворчливые пожилые бюргеры, готовые отдать последние силы на восстановление порядка в доме. Ясно, что летающие полотенца, смех, приглушенная музыка в районе восьми часов вечера и плохо понимающие немецкий язык соседи в представления о порядке явно не вписывались.

Но несоответствие образов приветливых незнакомцев и грозных соседей было не единственным противоречием, не дававшим мне покоя. Невозможно было понять и то, например, почему дети не гуляют теплыми летними днями на улице, а взрослые — по вечерам после работы. Я ездила на каникулы к бабушке почти каждое лето на протяжении многих лет, но так и не завела себе ни одной подруги или друга-немца. Они мне просто не встречались. Одно время я думала, что, возможно, немецкие дети проводят лето на даче, поэтому их не встретить на площадке рядом с домом.

Падение Алисы в кроличью нору,

или Как оказаться на немецкой даче

В немецком языке слово «дача» имеется и даже точно так же звучит (die Datsche). Более того, есть в Германии и то, что соответствует этому понятию, но все немного сложнее. Например, в Висбадене — городе, где я сейчас живу и куда приезжала раньше, — минутах в двадцати ходьбы от центра есть настоящие дачные участки. Причем, городское и дачное пространства никак не отделены друг от друга, и процесс перехода из урбанистического мира в природный похож скорее на падение Алисы в кроличью нору. Ты выходишь из дома, идешь вдоль дороги, проходишь банк, пару небольших магазинов и супермаркет, крохотную пиццерию и церковь, затем поворачиваешь направо, спускаешься вниз с очень крутой горки и вдруг все — ты «на даче». Тут пахнет навозом, ездят фермерские грузовики, и по правую руку раскинулось широкое поле. Слева же, впритык друг к другу, расположены дачные участки. Все абсолютно одинаковые: площадью не более четырех соток, с одноэтажным, больше похожим на сарай домиком в глубине, несколькими клумбами, яблоней и качелями в центре. Однотипность и безликость немецких дач ошеломляет. Еще больше поражает царящее на них затишье. Никаких шашлыков, музыки, веселых застолий и детских криков. Таким образом развеялось еще одно мое заблуждение, будто немецкие дети вместо того, чтобы торчать летом на пыльных городских улицах, проводят время на природе. Детей и тут почти нет.

Русскому человеку сложно понять, зачем нужна дача, если на ней не выкапывать молодую морковку, не сажать пионы и астры, не собирать мешками яблоки и не выращивать красную смородину. В Германии действительно всего этого нет. Точнее, некое подобие дачного хозяйства, конечно, есть, но есть оно только потому, что таков закон. Дело в том, что такие небольшие участочки не являются частной собственностью. Их нельзя купить, но можно взять в аренду за смешную сумму: менее 300 евро в год. Получая участок, арендатор обязуется выполнить ряд требований вроде ухода за газоном и посадки определенного количества растений. Но это, пожалуй, все, что вообще можно на этой земле делать. Никаких ландшафтных перепланировок, никакого строительства. Вы не можете даже расширить или сделать дом чуть выше. Наши знакомые, много лет снимавшие такой участок, однажды прибили небольшой навес над местом, где хранятся инструменты. Не прошло и месяца, как они получили предупреждение. Оказалось, навес препятствует проникновению света в кухню соседа. Знакомые хотели было, но не стали выяснять, так ли уж мешает их навес соседу притом, что у него на кухне одно непрозрачное окно из толстого стекла. Предпочли не ворошить осиное гнездо. Навес, правда, тоже пока оставили, надеясь, что все уляжется само собой.

Справедливости ради надо сказать, что большой просторный дом на такой даче вам вообще вряд ли понадобится, потому что на съемных участках нельзя даже оставаться ночевать. Причины разные. Как одна из возможных: ограничения на пользование общим санузлом. Необходимо упомянуть, что ни в домах, ни на участках нет туалетов. Зато есть централизованный, общий туалет в сооружении неподалеку. Каждый арендатор имеет свой ключик, и главное — не забыть взять его в нужный момент.

Все началось еще в школе

Прошло почти пятнадцать лет, прежде чем я сама стала в Германии резидентом. За это время мое отношение к стране успело пройти все стадии: были и восхищение, и любовь, и непонимание, и неприятие, и снова интерес и так далее.

Думаю, какую-то роль в формировании этого отношения сыграли мои преподавательницы немецкого. До переезда в Германию у меня их было две: столь непохожие друг на друга, что сложно даже сравнивать.

Все началось с восьмого класса школы, когда мы стали изучать второй иностранный язык. На выбор нам предложили немецкий или французский. На тот момент я уже успела несколько раз побывать у бабушки, и решение взяться за немецкий было принято в общем-то автоматически. Мама тоже уверяла меня, что немецкий для чего-нибудь да пригодится, а вот когда и где мне потребуется французский — непонятно.

Мне кажется, ни один новый предмет в школе не вызывал у меня такого интереса, и жаль, что уже очень скоро ситуация в корне переменилась. Причиной была совершенно неуравновешенная, нервная и неприятная женщина, которую школа взяла на такую ответственную должность — нашего первого поводыря в мире немецкого языка и культуры.

Из школьного курса немецкого языка я не запомнила ничего, кроме базовых правил чтения слов и первого куплета рождественской, ужасно нудной песни «O Tannenbaum» («О, елочка!»). История с немецким в школе закончилась тем, что моя мама пошла к директору и написала прошение избавить ребенка от этой муки, за что я была ей очень благодарна. Учебник, по которому мы занимались, назывался Brucken, что в переводе с немецкого означает «мосты». Эта метафора с самого начала вызывала у меня вопросы, а распрощавшись со школьным курсом, я пообещала себе, что только под страхом смертной казни снова сяду за наведение мостов с немецким.

Смертная казнь не понадобилась. Немецкий пришлось учить после знакомства с моим будущим мужем, когда стало ясно, что переезд в Германию — дело времени.

Не сказать, чтобы школьная учительница вызвала у меня какое-то стойкое отторжение от Германии. Но интерес, который был столь беспощадно пресечен, так и не появлялся, потому что к тому не было поводов. За все эти пятнадцать лет мне удалось посмотреть только один хороший немецкий фильм; попадавшиеся книги немецких авторов в общем и целом не вызывали слишком ярких эмоций (за исключением «Игры в бисер» Германа Гессе); в моем плеере не было ни одной немецкой группы, а пиво — не мой любимый напиток.

Просто с какого-то момента немецкий стал необходимостью, и деваться было уже некуда. Впрочем, Бог услышал мои молитвы и сжалился (видно, решив, что еще одну такую тетку я не перенесу). Моя вторая преподавательница оказалась подарком судьбы. Умная, образованная, интеллигентная; прекрасно объясняющая, умеющая заинтересовать и удивить. Она помогла мне успешно сдать экзамен и, что еще важнее, научила всматриваться в чужую культуру, видеть интересное там, где мало что близко и понятно. А именно такой накануне отъезда стала видеться мне Германия: благополучной страной, неформальным лидером Евросоюза, государством с грамотной внешней и внутренней политикой, устойчивой экономикой, интересными музеями, но без чего-то, что было бы мне очень близко и дорого.

О важности планирования и ценности времени

Не могу сказать, что, когда я пересекала границу с визой уже иного типа, мои чувства и мысли сильно отличались от прежних. Единственное, чего хотелось — это скорее сориентироваться, наладить быт и снова начать жить привычной жизнью на новом месте. Оговорюсь сразу: ничто из перечисленного быстро в Германии сделать нельзя. Одна из главных составляющих немецкого подхода к любому делу — основательность. Каждый шаг должен быть просчитан, взвешен и регламентирован. Никаких наскоков, ничего случайного или второстепенного. Нельзя записаться одновременно на два курса, чтобы как можно скорее подготовиться и сдать экзамен. Все должно идти своим чередом, и не нужно никуда торопиться, так считают немцы, которые и правда редко куда спешат. Точнее, они никуда не опаздывают, просто потому что все планируют заранее. Посиделки с друзьями в кафе обговариваются за две недели. Если на этой встрече возникает еще какая-нибудь идея насчет того, что сделать или куда сходить, то свое решение касательно нового мероприятия лучше объявить как можно скорее, желательно тогда же. Договориться в понедельник о чем-то, что намечается в следующие выходные, — это хорошо и правильно. Среда для договоренности уже не подойдет: слишком поздно, у людей уже могут появиться другие планы.

Отпуск немцы начинают планировать за несколько месяцев, а приглашение на свадьбу высылается за год.

Если в октябре вы обмолвились, что зимой хотели бы научиться кататься на лыжах, и кто-то сказал, что в первых числах января собирается в горы и может взять вас с собой, то можно считать, что вы договорились. Иногда в этом есть и определенная экономическая выгода — распланировать отпуск и заказать билеты заранее может оказаться намного дешевле, — но кажется, что это скорее все же черта национального менталитета. Для немцев важно не создавать никому никаких неудобств, поэтому лучше, если все будет продумано и обговорено заранее. При этом, если вас пригласили на ужин, который назначен на семь часов вечера, приходить нужно или ровно в семь или минут на пять-десять позже. В крайнем случае можно и на полчаса опоздать, но главное — не прийти раньше. Причина — та же: вы можете доставить хозяину дома неудобства своим ранним визитом. Тарелки могут быть еще не расставлены, а волосы не досушены.

Немцы действительно очень большое внимание уделяют времени и удобству. Возможно, даже слишком большое. Работа должна находиться как можно ближе к дому: в десяти-пятнадцати минутах ходьбы или езды (на машине или на общественном транспорте). Добираться куда-то час — немыслимо. Если вы едете в один конец пятьдесят минут, а потом обратно столько же, это значит, что в неделю вы теряете почти целый рабочий день — именно так тут рассуждают, и при выборе нового места жительства или работы никто не будет руководствоваться соображениями вроде «нравится ли мне этот город или нет?» Главное — чтобы было удобно добираться до нужных мест.

Вероятно, по этой же причине в Германии не очень принято покупать квартиры. Зачем покупать, если велик шанс получить новую работу и снова переезжать? Если семья уже определилась, кто где работает и где лучше всего при этом жить, то покупается дом, потому что это считается намного более надежным вложением. Квартиру же проще снимать, не говоря уже о том, что в этом случае вы не застрахованы от могущих внезапно объявиться неприятных соседей.

Вообще, немецкие города кажутся очень компактными, самое необходимое здесь всегда под рукой: супермаркет, парикмахерская, пекарня, кафе, отделение какого-нибудь банка, химчистка, аптека... Немцы не любят ходить далеко за чем-то, что можно приобрести на соседней улице. Постоянно ходить за одним и тем же они тоже не любят, поэтому соки и пиво в магазинах покупаются ящиками, а туалетная бумага — упаковками по 10 рулонов.

О магазинах

Немецкие магазины похожи на российские. Тут тоже есть несколько категорий супермаркетов, различающихся главным образом ценами, ассортиментом и сервисом. Есть супермаркеты подороже, где у каждого товара — свое место на полочке, много деликатесов вроде оливок, французского сыра и пармской ветчины, а при входе есть своя пекарня. В супермаркетах подешевле товары могут лежать в коробках, вместо пекарни — автомат, делающий несколько видов хлеба, а деликатесом называется маринованная капуста в пластиковом ведре. Но нареканий ни к чистоте залов, ни к качеству продукции нет нигде. И с тем, и с другим в Германии строго. Фрукты всегда спелые, мясо и рыба — свежие, а хлеб — мягкий.

А вот чего в Германии нет, так это несетевых продуктовых магазинов. В небольших лавочках, которые держат, как правило, турки, продаются только напитки, табак и газеты. Еды здесь не найти. Зато в Германии и по сей день сохранились и вполне процветают мясные и рыбные лавки.

Овощи и фрукты немцы, как правило, тоже покупают у турок. Но кроме турецких в большинстве немецких городов есть и другие «национальные» магазины: китайские, испанские, греческие и, конечно, русские, заслуживающие отдельного упоминания.

В Висбадене я знаю как минимум два русских магазина — очень похожих друг на друга по ассортименту, публике и яркости колорита. Оба они находятся в местах, которые можно было бы условно назвать «спальными районами». Не знаю, много ли русских в тех районах проживает сейчас, но покупателей всегда предостаточно. Когда переступаешь порог русского магазина, кажется, что оказываешься в совершенно иной реальности, одинаково далекой как от Германии, так и от современной России, по крайней мере, от ее столичной части.

Из невидимой колонки где-то сверху звучит шансон. По залу ходят семейные пары с характерным говором и решают, брать ли им сегодня «Pelmeni» или «Vareniki». На книжной полке свалены бывшие уже не раз в употреблении детективы девяностых годов издания, литература для домохозяек, выпущенная еще раньше, кроссворды, судоку, а также дамские романы, на обложках которых изображены герои каких-то телевизионных мыльных опер вроде популярных в те же девяностые сериалов «Богатые тоже плачут» или «Просто Мария». Все не первой свежести.

Полки с продуктами не ломятся, но и не сказать что пустуют. Тут можно купить квашеную капусту, колбасу из конины, вафельный торт, конфеты, имеющие что-то общее с «Мишкой на севере», сало, икру и множество продуктов, которые я никогда не видела ни в Москве, ни в Санкт-Петербурге, но которые тут почему-то называются русскими.

По виду всех этих товаров ясно, что здесь уже никто не отвечает за качество, но это стоит воспринимать скорее как «изюминку» магазина. Как нечто, что помогает забыть «суровые» немецкие реалии и дает возможность прикоснуться к чему-то «родному» и «понятному».

Немцев в русских магазинах я не встречала никогда. Зато турецкие, как я уже говорила, и, например, китайские, пользуются у них большой популярностью.

Все стоит денег

Продолжая тему шопинга, надо сказать, что немцы обожают скидки и всевозможные спецпредложения. В супермаркетах каждый четвертый товар продается по специальной цене, и это не имеет никакого отношения к сроку его годности, а крупные вещевые магазины вроде Karstadt’a и Peek Cloppenburg’a пачками высылают по почте рекламки со скидочными купонами. Мне сложно судить, как устроена сфера розничной торговли в других европейских странах, но в Германии любовь к сниженным ценам имеет отношение не столько к экономике, сколько к одной из основополагающих черт немецкой ментальности.

Уверена, что в мире вряд ли найдется нация более расчетливая, чем немцы. «Все стоит денег», — таков негласный девиз жизни в Германии. На счету буквально каждый цент. Немцы в целом смогли избежать экономического кризиса, поразившего в последние годы многие европейские страны, и о том, что такое безработица, они, можно сказать, знают лишь понаслышке1 , но по сравнению с московской жизнью кажется, что пояса здесь затянуты туже некуда.

Дороже всего в Германии стоит общественный транспорт. Поездка на автобусе в один конец вам обойдется почти в сто рублей. Поезда стоят еще больше. Тут, конечно, тоже действует разветвленная и очень удобная система скидок (для студентов, для путешествующих группами, билеты выходного дня, «поземельные» билеты и т.д.), но факт остается фактом — транспорт в Германии дорогой. Бензин тоже. Из-за этого немцы почти никуда не ездят без острой на то необходимости.

Как-то мы купили билеты на концерт, который проходил в «Старой опере» во Франкфурте. Билеты на сам концерт были не очень дорогими, зато главной темой обсуждения в преддверии поездки в соседний город стал вопрос о том, можно ли по концертным билетам проехать бесплатно на поезде. Оказалось, можно, причем в обе стороны. Когда мы ехали обратно, мне показалось, что этой «опции» наши спутники радовались не меньше, чем самому концерту.

Кстати говоря, на концерты, в театры, музеи и кино немцы ходят очень редко, объясняя это все той же причиной: «Дорого!» Парадокс в том, что «дорого» — это чаще всего столько же, сколько в Москве. Нередко даже дешевле. Но статья расходов «на развлечения» в бюджете немецкой семьи самая незначительная, потому что есть проблемы гораздо важнее и, повторюсь, «все стоит денег». Немцы никогда не забывают, сколько нужно отложить для похода к дантисту, сколько будет стоить поездка на день рождения к другу, который живет в другом городе, и, конечно, сколько нужно денег на оплату страховок.

Страховки — такая же знаковая часть немецкой жизни, как сосиски, брецели (соленые крендельки) и пиво. Только основных видов страховок в Германии десять штук, и некоторые из них обязательны по закону. Если вспомнить про немецкую тягу к долгосрочному планированию, становится понятно, почему немалой популярностью здесь пользуется так называемая «Lebensversicherung»: страховка, по которой в случае вашей смерти ваши родственники смогут получить денежную компенсацию.

Обязательна по закону здесь, конечно, медицинская страховка, но заключить ее, как оказалось, не так-то просто. Существует два типа договоров: с частной страховой компанией и с государством, и для начала нужно смириться с мыслью о том, что страховку практически нельзя поменять. «Дорогая, страховка — это на всю жизнь», — сказал мне едва ли не в первый же день муж, чем вверг меня в состояние исступления. Чуть позже, когда сознание трезвеет, а недоумение проходит, система становится уже более понятной: таким способом просто минимизируются риски для наиболее незащищенных групп граждан и самих страховых компаний. Однако осознание не означает облегчение — проблема остается. «Проблема», потому что зачастую выбор невелик: частные страховки покрывают почти все медицинские расходы, но для их заключения (в том случае, если вы не студент) нужен очень приличный уровень дохода, а государственная оплачивает только самые серьезные случаи, оставляя большую часть расходов за вами, и для ее получения нужен хотя бы какой-то доход. Люди, не имеющие работы, могут получить страховку в рамках пакета социальной помощи. Тем же, кто на социальную помощь претендовать не может и работы по тем или иным причинам не имеет, приходится сложнее всего, потому что страховку они все равно обязаны иметь. Тут уж каждый выкручивается, как может.

Вся эта сложная и далеко не во всем продуманная система обеспечивает, тем не менее, очень высокий уровень медицины — один из лучших в мире. Если обратиться, например, к статистике продолжительности жизни, то в Германии у младенцев, которые родились в 2013 году, ожидаемая продолжительность жизни в среднем восемьдесят лет. Для сравнения: самый высокий показатель — в Монако (девяносто лет), а в целом по миру — шестьдесят восемь.

Конформисты до мозга костей

Не менее серьезно Германия озабочена развитием науки. Здесь образованием и наукой заведуют в первую очередь областные (Land) министерства. Но финансирование поступает сразу с трех уровней: общеевропейского, государственного и частного (от разных компаний и фондов). У самих же университетов в большинстве вопросов — полная автономия: большая часть ресурсов привлекается самими учеными или администрацией ВУЗа для конкретных проектов, что, во-первых, помогает значительно избежать ненужной бюрократии, а во-вторых, предоставляет исследователям полную свободу действий. С принципом «кто платит, тот и музыку заказывает» тут почти не знакомы — схема работает в обратном порядке.

Итак, с медициной, образованием, наукой и прочими фундаментальными вещами в Германии все в порядке. А вот с чем не очень, так это с культурой и сферой развлечений — областями, которые спасти жизнь, конечно, не могут, но сделать ее капельку лучше и интереснее — вполне. Дело тут вовсе не в возможностях, ведь общий принцип привлечения инвестиций сохраняется. Проблема, на мой взгляд, в явном недостатке вкуса и чуткого эстетического восприятия. Немцы до мозга костей пропитаны духом конформизма, диктующего их главный жизненный принцип: ни в коем случае не выделяться. Этого принципа немцы придерживаются с завидной систематичностью. От немецкого стиля одежды хочется рыдать в три ручья. Типичный внешний вид молодой немки: надетая поверх черных легинсов юбка, толстовка, блестящая сумка и кеды. У юношей — джинсы, серая кофта, черная куртка и кроссовки; у «стильных» юношей — спущенные до предела шаровары, длинная футболка, кепка, висящая на шее серебряная цепь и особенная стрижка: выбритая на висках голова с оставленным на макушке запасом волос, достаточным для постановки правильного угла наклона гелем.

При этом в магазинах лежат очень красивые и качественные вещи, но такое ощущение, что немцы выбирают все самое страшненькое и неприметное. Исключение составляют пожилые люди. Тут все с точностью до наоборот. Немцы убеждены, что в молодости, пока ты еще ничего сам не достиг, следует быть поскромнее, зато в преклонные годы можно себя и вознаградить: купить дорогую машину с открытым верхом, носить украшения от лучших ювелирных домов и одежду ведущих брендов. Примечательно, что вместе со вкусом к красивой жизни в немцах под старость просыпается и умение побеждать безвкусицу в одежде. Стиль, которому следуют пожилые немцы, безупречен.

К сожалению, желание ничем не выделяться пагубно сказывается не только на умении одеваться, но и на современной немецкой культуре в целом, потому что как может художник (в широком смысле этого слова) создавать в современном мире что-то прорывное, ориентируясь на строгие конформистские рамки.

Недавно, например, мне довелось посмотреть один выпуск шоу «The Voice of Germany», суть которого — в выборе лучшего молодого певца или певицы. В России существует аналогичный проект, и я стараюсь не пропускать ни одной передачи, потому что это возможность услышать по-настоящему талантливых ребят с потрясающими голосами.

Наткнувшись на то же шоу в Германии, я поначалу очень обрадовалась, но ожидания не оправдались. Смотреть на эту скуку было невозможно: ни одной красивой песни не прозвучало, ни одного хоть сколько-нибудь запоминающегося голоса я не услышала. Но больше всего меня поразило то, что выступления участников были ограничены по времени: каждый пел не более двух минут, что полностью нивелировало смысл происходящего. Спрашивается, зачем тогда вообще развлекательное шоу такого масштаба, если все сводится к опасению не переутомить зрителя?

Не менее плачевная ситуация с немецким кинематографом. Не исключаю, что какие-то выдающиеся фильмы немцы снимают, но широкой публике они неизвестны. «Gott sei Dank»2 , как говорят немцы, пока живет и здравствует великий немецкий режиссер Вим Вендерс, создавший в конце восьмидесятых «Небо над Берлином», а несколько лет назад порадовавший поклонников изумительным документальным фильмом про немецкого хореографа Пину Бауш. Помимо Вендерса, мир знаком со звездой драмы «Достучаться до небес», красавчиком Тилем Швайгером. Других имен я, хоть и стараюсь изо всех сил, назвать не могу. Последние четыре года я по долгу службы исправно посещала Международный кинофестиваль в Москве, но там мне немецкие фильмы тоже не попадались. Если что-то и было, то прошло совершенно незамеченным (исключение составляет все та же «Пина»).

Аналогичным образом обстоят дела и с музыкой. С самого детства я не выключаю радио. Помимо радио, за мой музыкальный кругозор отвечал когда-то канал MTV (российский и немецкий). Еще в школьные годы я узнала о существовании двух немецких групп: рокеров Rammstein и поп-дуэта 2raumwohnung, а также певицы Нины Хаген. Во время жизни в Германии мои познания нисколько не расширились. Более того, я, конечно, не забываю о Rammstein, 2raumwohnung, Хаген, но когда мне хочется послушать что-то немецкое, я включаю Марлен Дитрих.

Но вот что вызывает в Германии неподдельный восторг, так это музеи. В этом деле немцам удается раскрыть весь свой потаенный креативный потенциал. Любой, даже самый маленький музейчик в каком-нибудь небольшом немецком городке заслуживает посещения. Если это музей виноделия, то вам будут досконально изложены история вопроса и технология изготовления вина, со множеством иллюстраций и подборкой интересных фактов; в музее, посвященном истории Берлинской стены (около «Чекпойнт Чарли» в Берлине) на посетителя обрушивается необъятный поток информации, тысячи исторических фотографий, свидетельства очевидцев, кадры кинохроники. Идти туда за час-полтора до закрытия бессмысленно: все просто не охватить. Музей кино выстроит целиком историю создания и развития мирового кинематографа от изобретения братьев Люмьер и их предшественников до 3D-камер, использовавшихся при съемке «Аватара» Джеймса Кэмерона.

Важной особенностью многих немецких музеев является то, что они почти всегда провоцируют немедленную реакцию. Вместо пассивного созерцания, которое обычно занимает большую часть времени при осмотре музея, посетителям дается возможность самим «поучаствовать в процессе»: если это кино, то большую часть аппаратов можно запустить самостоятельно, чтобы лучше разобраться, как что работает. В музее истории еврейской культуры (на сегодняшний день это мой любимый музей в Германии) установлено огромное количество компьютеров и интерактивных панелей для проведения разных опросов — в высшей степени продуктивный, на мой взгляд, метод познания чего-то нового, потому что, отвечая на подчас неожиданные вопросы, вы начинаете задумываться над вещами, которых раньше особо не замечали. Нельзя не отметить, что немецкие музеи — это всегда новейшие мультимедийные технологии, что удваивает удовольствие и интерес.

Немного о еде

Но, как я уже говорила, сами немцы редко ходят по музеям, галереям, театрам и прочим увеселительно-просветительским местам. Для меня было шоком узнать, что мой собственный муж ни разу в жизни не был в главном театре Франкфурта (одном из самых известных в Германии): «Ну а что, в Майнце тоже есть хорошие театры», — заявил он, робко добавив при этом, что он в принципе в театры ходит нечасто, а в кино так и того реже.

Большинство немцев (мой муж — не исключение) почти все свободное от работы время проводят дома. Во-первых, это дешевле, а во-вторых, можно сделать накопившиеся дела. Кроме того, в вечерние часы во многих немецких городах открыты только рестораны и супермаркеты, поэтому, даже если у вас и возникает неожиданно желание разнообразить будни, выбор оказывается невелик.

В выходные свободного времени, как кажется, больше и можно многое успеть, в частности, сходить или съездить куда-нибудь. Но немцы отдают предпочтение иному варианту: собраться с друзьями и что-нибудь готовить. У меня создалось впечатление, что это самый любимый здесь вариант времяпрепровождения. Два важных дополнения для прояснения картины. Первое: в Германии очень дешевые продукты питания; второе: немцы очень любят поесть.

Я бы никогда не поверила, что немцы едят так много, если бы не увидела это своими глазами. Ни один фестиваль, ни один уличный праздник, ни один рождественский базар или карнавал не обходятся в Германии без огромного количества еды. Палатки с сосисками длиной с полметра, фламмкухен (пирог с луком, беконом и сыром, напоминающий пиццу), кренделями, пряниками, жареными каштанами и прочими лакомствами ставятся через каждые два метра.

Отдельного упоминания заслуживают порции в немецких ресторанах. Мне ни разу не удавалось одолеть все, если я заказывала больше одного блюда. Большая ошибка — брать сначала овощной салат, а потом основное блюдо с гарниром, потому что к этому основному блюду тоже, скорей всего, подадут овощи. Само же оно будет таких внушительных размеров, что сытно становится уже при одном взгляде на него. Но зато в немецких ресторанах почти нет десертов, что, как мне кажется, неудивительно при таких масштабах всего остального. Максимум, что вам могут предложить, — это обычно шарик мороженого или какая-нибудь сдоба, поэтому, если хотите сладкого, нужно идти прямиком в кондитерскую.

Но притом, что в Германии такое большое внимание уделяется еде и немцы сами так любят готовить, национальная немецкая кухня немного обескураживает. Мне кажется, что не последнюю роль тут играют довольно странные представления немцев о «здоровой пище». Das Essen muss gesund sein3 — эту фразу немцы произносят как мантру, и само утверждение вопроса не вызывает. Вопросы появляются тогда, когда видишь претворение этого принципа в жизнь.

Понятие «здоровая» у немцев почему-то сливается с понятием «сытная», а потому, если изображать схематично, то эталоном будет мясо, гарнир и овощи. На практике это выглядит следующим образом: огромный кусок очень жирного мяса, жареная картошка и вареные, приправленные не менее жирным соусом овощи вроде горошка, кукурузы, консервированной морковки или шпината. В ресторанах, как я уже говорила, к этому подают также свежие овощи — листья салата, помидоры и огурцы, но спасти дело они уже не могут.

Может прозвучать удивительно, но в обычные дни на улицах немецких городов невозможно найти ни одной палатки с сосисками. Жареная сосиска в хлебе — не самая полезная пища, считают немцы и отдают предпочтение… турецкому денеру4, который давно уже стал частью национальной кухни, потому что немцы искренне верят, что это блюдо появилось именно в Германии. Только на одной моей улице в Висбадене до недавнего времени было как минимум четыре турецких закусочных. Судя по вывеске на соседнем доме, скоро откроется пятая.

Природа как религия

Последнее, о чем мне бы хотелось рассказать, — это отношение немцев к природе. Как-то я услышала фразу, которая мне очень понравилась, о том, что в Европе тема экологии и защиты природы — почти религия. Не знаю, как для всей Европы, но для Германии это верно на все сто. Мало к чему немцы относятся с той же трепетностью, как к природе. Это проявляется во всем, начиная с сортировки мусора и сбора батареек и заканчивая правилами обращения с растениями. Немцы убеждены, что за неимением достаточного количества естественных ресурсов можно все сделать самому. Проще говоря, если дремучие леса не растут сами собой, ничто не мешает вырастить их «вручную».

После Москвы Германия кажется каким-то зеленым раем. Здесь вас повсюду окружают остриженные будто по линейке кустики и живые изгороди. У каждого дома посажены розы, цветущие даже в декабре. Трамваи ездят по рельсам, утопающим в траве, плитка на тротуарах покрыта мхом, а из щелей между булыжниками прорастает трава.

Ясно, что бережное отношение к природе предполагает серьезный контроль за правомерным ее использованием. Не дай вам бог без специального разрешения срубить в Германии дерево. В зависимости от его местонахождения, толщины ствола и возраста штраф может достигать пятидесяти тысяч евро. В немецких лесах ограничен сбор грибов и запрещен кемпинг. Во многих городах, тоже из соображений экологии, даже на приватных территориях нельзя мыть машину. Строители же обязаны согласовывать с властями и строго соблюдать площадь, отводимую под застройки и асфальтное покрытие.

Примеров можно привести гораздо больше, но важно другое: в Германии люди очень хорошо понимают степень ответственности за любые свои действия, и тема экологии прекрасно иллюстрирует это понимание.

Ключ к Германии

На занятиях иностранными языками учителя любят повторять, что нет лучшего способа познать собственную культуру и ментальность, чем начать изучать чью-то еще. Думаю, данное утверждение очень близко к истине, однако зачастую мешает то, что вопросов всегда больше чем ответов. К этому добавляется также факт личного восприятия всего, что происходит, и в какой-то момент перестаешь задаваться бесконечными вопросами, а просто полагаешься на личный опыт и ощущения.

Германия, несмотря на весь свой рационализм и прагматичность, — это большой клубок противоречий, и каждый, кто ею интересуется, распутывает этот клубок по-своему.

Однажды я задумалась: что же у меня по-настоящему, в первую очередь, ассоциируется с Германией, а точнее, с моей жизнью здесь, и была очень удивлена, когда осознала, что это не пиво, не сосиски и тем более не «Фауст».

Почему-то, когда я думаю о себе и о Германии, то сразу вспоминаю последний русскоязычный роман В. В. Набокова «Дар», написанный им в период жизни в Берлине.

Главный герой этого романа, молодой поэт, эмигрант Федор Годунов-Чердынцев, пытается найти себя в чуждой для него среде, и в погоне за универсальным рецептом от одиночества делает робкие шаги к счастью личному — к возможности быть вместе с любимой девушкой. Блуждая по берлинским улицам, он подсознательно ощущает временность своего здесь пребывания, но обстоятельства жизни не позволяют изменить ситуацию коренным образом.

Символична в этом смысле последняя сцена книги: герой идет домой вместе с любимой, готовый к началу новой жизни, однако ключа от квартиры ни у него, ни у нее нет.

Когда я приезжала на каникулы к бабушке, мне выдавался ключ от дома с наказом ни в коем случае нигде его не забыть и не потерять. Когда же я собирала чемодан для возвращения в Москву, первым делом бабушка спрашивала, положила ли я на место ключ. Так этот ключ стал для меня своеобразным символом поездок в Германию и обратно. Я нигде его не оставляла, но он всегда напоминал мне о том, что через какое-то время настанет пора возвращаться домой. По иронии судьбы, на моих теперешних ключах висит подаренный кем-то брелок с надписью «Heimweh», что в переводе с немецкого означает «путь домой».

Германия очаровывает, но не влюбляет, заинтересовывает, но не поражает, оставляет после себя только приятные эмоции, но мало чем запоминается и при всей своей стабильности и основательности почему-то все равно кажется скорее временной остановкой на пути к настоящему дому, где бы этот дом ни находился. Но, несмотря ни на что, ключ к самой Германии — к пониманию того, чем живет и дышит эта страна, — все равно очень хочется отыскать, как бы сложно это ни было и какой бы глубокой ни была «кроличья нора».

Опубликовано в журнале:

«Дружба Народов» 2014, №9

Германия > Миграция, виза, туризм > magazines.gorky.media, 10 сентября 2014 > № 1458900 Яна Соболева