Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

ВТОрое дыхание

Максим Медведков: «Мы, безусловно, не умерли бы без ВТО. Но вопрос не в жизни или смерти. Мы должны быть уверены, что нам не закроют доступ на международные рынки»

Восемнадцатилетний переговорный марафон завершен: Россия присоединяется к ВТО. Это значит, что на нашу страну, как и на всех членов организации, распространятся ее основополагающие принципы. Первый: Россия — на взаимной основе — обязана предоставить всем другим членам ВТО режим наибольшего благоприятствования в торговле. И второй: все уступки в ослаблении двусторонних торговых ограничений отныне будут взаимными. В переводе на общедоступный язык речь идет о полномасштабной интеграции в мировую торговлю, открытии новых рынков и решении всех возможных торговых споров путем переговоров по правилам ВТО.

Впрочем, не все от такой либерализации в восторге. По вопросу, надо ли присоединяться к ВТО, и если да, то где в переговорном процессе должна проходить линия компромисса, было немало дискуссий.

О том, на какие уступки пришлось пойти российскому правительству, а что удалось отстоять, в интервью «Итогам» рассказал главный российский переговорщик по ВТО, руководитель департамента торговых переговоров Минэкономразвития Максим Медведков.

— Максим Юрьевич, признавайтесь, Россия пошла на уступки, которые могут потом выйти нашей экономике боком?

— Скорее наоборот: завершение переговоров означает, что наша экономика получит преимущества, которых она до сих пор не имела. Без членства в ВТО мы не сможем успешно провести модернизацию, завоевать новые рынки. Если же говорить о компромиссах, то многие из них в итоге оказываются выгодными именно российским компаниям.

Когда мы только начинали эти переговоры, нас очень многому научила книга, которую написал глава делегации переговорщиков одной из стран. Он великолепно описал психологию переговорного процесса. Смысл в том, что, если хотите добиться какого-то реального успеха, вы должны с самого начала определить для себя рамки, за пределы которых не будете выходить. Их не должно быть много. Понятно, если вы скажете, что у вас одна сплошная «красная линия», переговоры не состоятся. Но рамки должны быть жесткими. Собственно говоря, все годы мы придерживались именно этой стратегии.

«Красные линии», за которые нельзя заступать, касались прежде всего энергетики, доступа к ресурсам и так далее. Наша основная задача заключалась в том, чтобы России не пришлось брать на себя больше обязательств, чем приняли другие страны. Это то, что мы называли «вопросами ВТО плюс». Самое главное, членство в ВТО не должно связывать наше правительство по рукам и ногам при выборе той или иной модели экономической политики. Не важно, нынешнее это правительство или то, которое будет через 30 лет. Оно все равно будет иметь широкий простор для маневра во всех секторах экономики — конечно, в рамках общих правил организации. В этом может убедиться любой желающий, прочтя итоговый доклад рабочей группы по присоединению России к ВТО.

— То есть наши условия членства в ВТО не будут отличаться от условий, на которых в этой организации участвуют, скажем, страны-учредители?

— Отличия будут. Но я бы не стал говорить, что они не в нашу пользу. Мы добились права привести некоторые свои нормы регулирования в различных отраслях не сразу, а на протяжении определенного переходного периода. Причем эти периоды будут даже длиннее тех, что имели другие присоединявшиеся к организации страны. Например, режим промышленной сборки — прежде всего автомобилей. По условиям ВТО все режимы промсборки, которые в свое время не соответствовали нормам этой организации, ее страны-учредители должны были устранить за три года. У нас есть на это время до середины 2018 года. Без переходного периода наша страна потеряла бы не менее 25 миллиардов. Стоит членство в этой организации таких денег? Ответ очевиден, на мой взгляд.

Другой пример — сельское хозяйство. Стандартная формула для тех стран, что присоединялись к ВТО раньше, заключалась в следующем: они брали на себя обязательства зафиксировать степень поддержки сельхозпроизводителей на том уровне, на котором она оказывалась в течение трех последних лет. А дальше снижали этот уровень на 20 процентов. Наши обязательства намного более мягкие. После присоединения к ВТО правительство может увеличить субсидии сельскому хозяйству в два раза. А затем в течение длительного переходного периода должно будет сократить их объем до нынешнего уровня.

Но есть и обратная сторона, где подвинуться пришлось уже нам. Наши партнеры, я бы сказал, с преувеличенным вниманием отнеслись к вопросам технического регулирования и фитосанитарного контроля. Если вы посмотрите окончательный вариант доклада рабочей группы, увидите там десятки обязательств, которые мы приняли на себя в этой сфере. Они не выходят за рамки норм ВТО, однако обязывают нас конкретизировать сложившуюся в этой сфере практику. Это добавляет работы, но вовсе не плохо для экономики и для бизнеса.

— А такой метод переговоров о вступлении в ВТО, как экскурсия по колхозам, это чисто российское ноу-хау?

— Не знаю. Но история получилась довольно забавная. Переговоры по сельскому хозяйству у нас были очень напряженными. В какой-то момент мы поняли, что наши партнеры просто не представляют, как вообще выглядит эта отрасль в России. Мы решили им показать. Это было в 2005 году. Повезли в Нижегородскую область, в колхоз имени какого-то съезда КПСС. В советское время хозяйство считалось одним из передовых, но к тому моменту пришло в полный упадок. Не буду сейчас рассказывать, чего стоило уговорить директора колхоза не пускать иностранным гостям пыль в глаза. Он даже возмущался, как это так: показать басурманам все как есть! В конце концов уговорили. Задачу свою он понял правильно. Но кое в чем мы прокололись. Приводит он гостей на машинный двор и показывает комбайны. По сценарию директор должен был показать наш комбайн и иностранный и сказать, что в наших условиях импортный работать не может. Но получилось все с точностью до наоборот. «Вот, — говорит, — наш комбайн. Мы его ремонтируем каждую уборочную. А это мы купили немецкий, подержанный. И благодаря ему убираем 80 процентов урожая». Доказать после этого членам ВТО, что нам необходимо защищать от конкуренции наших производителей сельхозтехники стало невозможным. Правда, мы добились, что импортная пошлина на комбайны останется высокой. Но только на протяжении определенного переходного периода. Аргумент наших партнеров — вам важнее сохранить комбайновую отрасль или чтобы урожай убирался с наименьшими затратами — надо признать справедливым.

— Поговаривают, что на переговорах с Грузией пришлось едва ли не поступиться признанием независимости Абхазии и Южной Осетии. Это так?

— Нет, не так. В конечном счете мы взяли на себя обязательство предоставлять ВТО информацию о нашей взаимной торговле с этими двумя независимыми государствами. Но точно такое же обязательство взяла на себя и Грузия. Другими словами, она признала свои торговые отношения с Абхазией и Южной Осетией экспортно-импортными операциями, а не внутренней торговлей! Представьте себе, если бы США, например, сообщали в ВТО информацию о торговле между Аляской и округом Колумбия! Более того, теперь Грузия должна будет поставить на своей границе с Абхазией и Южной Осетией таможенные посты. А это уже фактическое признание самостоятельного статуса Абхазии и Южной Осетии в международной торговле.

— Сенсация, однако! Давайте тогда в режиме блиц пройдемся по отдельным секторам. Банки. Иностранные филиалы у нас будут?

— Нет, филиалов инобанков в России не будет. Кроме того, мы установили квоту. Совокупный капитал банков с иностранным участием не может быть более 50 процентов от совокупного капитала всей нашей банковской системы.

— Страховые компании?

— Филиалы можно будет открывать через девять лет. Но условия открытия их будут такими же, как при открытии российских страховых компаний.

— Пошлины на автомобили?

— В день присоединения к ВТО пошлины на легковые автомобили снижаются до 25 процентов, через 7 лет — до 15 процентов. Пошлина на подержанные автомобили будет на 5 процентов выше, чем на новые.

— Экспортные пошлины на нефть?

— Они остаются. И рассчитываться будут по той же формуле, что и сейчас. При этом отмечу, что большинство стран ВТО экспортные пошлины не применяют. Мы будем одни из немногих, кто это делает.

— Цены на газ внутри страны?

— Стоимость газа для населения правительство сможет регулировать так, как посчитает нужным. Что касается поставок для промышленных потребителей, они должны быть установлены на уровне, который позволит поставщикам продавать его с прибылью. Но это уже давно происходит. И обязательства выравнять внутренние цены на газ с экспортными у нас нет и не будет никогда.

— Насколько в среднем снизятся импортные пошлины после присоединения к ВТО?

— В среднем за семь лет на 3 пункта. И приблизятся к 6,5 процента. Это, на мой взгляд, не так много. Если помните, в ходе тарифной реформы 2001 года мы снизили пошлины на те же три процента. И никто ничего не почувствовал. То же самое будет и сейчас. К тому же, если нам понадобится, если импорт будет расти и наносить ущерб, мы сможем увеличивать пошлины для отдельных отраслей. Нормы ВТО позволяют это делать после прохождения определенных процедур. При этом у нас останутся высокие пошлины на импорт авиатехники, других важных для нас товаров, которые мы производим сами и рынки которых требуют защиты.

— Максим Юрьевич, давайте вернемся к более глобальным вопросам. Вот мы стали членами ВТО. Ну, медаль себе на грудь за это повесим. А что дальше?

— Когда переговоры были завершены, вечером того же дня мы собрались с нашими партнерами в неформальной обстановке и они мне задали примерно тот же вопрос. А что делать дальше-то? Ясно, что та работа, которую мы сделали, должна дать какой-то видимый результат. Не просто медаль повесить, а получить конкретные экономические преимущества.

На самом деле у нас теперь появилось много направлений для дальнейшей работы. Даже на ближайшие несколько месяцев. Первое, что мы должны сделать, это определить в очередной раз риски, которые могут возникнуть для отдельных наших отраслей, и рассчитать шаги по их снижению уже в рамках ВТО. Таких отраслей немного, но они есть. И мы сейчас разрабатываем соответствующий план действий.

Второе направление: вместе с бизнесом нам необходимо подготовить концепцию работы в ВТО. Вот мы приходим туда, занимаем кабинеты и что делаем? В каких группах мы участвуем, в каких нет? Чего добиваемся на переговорах в рамках Дохийского раунда, а чего нет?

Третье направление: нам надо готовить специалистов для разных ведомств, учить их тому, как работать в рамках ВТО. У нас уже созданы соответствующие учебные центры в Москве и Санкт-Петербурге. И теперь эту программу мы будем запускать.

Есть и другие проблемы. Например, по нашим договоренностям мы должны изменить режим импорта сахара в Россию. Наши сахаропроизводители этим не очень довольны. Хотя в 2004 году, когда мы на переговорах взяли на себя эти обязательства, они такого недовольства не высказывали. Теперь мы должны будем возобновить переговоры, уже будучи членами организации. Кроме того, нам необходимо помочь присоединиться к ВТО нашим партнерам по Таможенному союзу — Белоруссии и Казахстану. И мы готовы сделать для них все, что им для этого потребуется.

— Переговоры о присоединении к ВТО начинались, когда наши иностранные партнеры были, как говорится, на коне, а теперь то от одной, то от другой волны кризиса отбиваются. Да и в нашей экономике изменения произошли грандиозные. Все эти обстоятельства имели влияние на нашу переговорную позицию?

— Косвенное влияние, безусловно, было. Но непосредственно эти волны наши переговорные позиции не затрагивали. Хотя бы потому, что все переговоры по доступу на наш рынок мы завершили еще в 2005 году.

Длительный переговорный процесс научил нас другому. Оказалось, что система ВТО не приспособлена к масштабным кризисным явлениям. ВТО не запрещает субсидии. Но требует при их предоставлении отдельным отраслям соблюдать определенные критерии и условия. И многие члены этой организации, ведущие ее члены, в период кризиса оказались перед выбором: либо они жертвуют рабочими местами и целыми отраслями, либо нарушают правила. Многие пошли именно по второму пути. Это означает, что система ВТО как система единых норм дала сбой. Она к таким ситуациям просто не приспособлена.

— А зачем нам участвовать в организации, члены которой сами не выполняют ее правил?

— Ну, мир не идеален. Не существует международных договоров, которые выполнялись бы безукоризненно. Важно, что ВТО — единственная организация, которая действительно регулирует международную торговлю. И делает это наиболее справедливо для всех ее участников.

Мы, безусловно, не умерли бы без ВТО. Но вопрос заключается не в жизни или смерти. Мы должны быть уверены, что нам не закроют доступ на международные рынки. Эта проблема была осознана нашей страной еще в 70-е годы, когда Политбюро ЦК КПСС приняло решение о сближении СЭВ и ГАТТ. СССР прекрасно понимал, что нельзя развивать экономику без доступа на международные рынки. Иначе экономика просто схлопнется. Думаю, в России этого не хочет никто. И мы присоединяемся к этой организации именно потому, что думаем о будущем.

Константин Угодников

Россия > Внешэкономсвязи, политика > itogi.ru, 19 декабря 2011 > № 455619 Максим Медведков

Оружие вместо НАТО

Вашингтон отблагодарил Тбилиси за участие в операции в Афганистане

Михаил Вигнанский

США возобновляют поставки вооружения в Грузию, замороженные после войны в Южной Осетии 2008 года. Такое положение содержит утвержденный сенатом бюджет Пентагона на 2012 год. Документ направлен на подпись Бараку Обаме. В течение 90 дней после его подписания президент представит в конгресс план нормализации военного сотрудничества между США и Грузией, включая продажу оборонительных вооружений.

Американские законодатели отметили, что еще осенью прошлого года Грузия в одностороннем порядке взяла на себя обязательство по неприменению силы по отношению к Абхазии и Южной Осетии. Москва аналогичных гарантий по отношению к Тбилиси не предоставляет, следовательно, считают сенаторы, необходимо оказать поддержку Грузии «в обеспечении защиты народа и суверенной территории». Пентагон оценит обороноспособность Грузии, какое именно оружие ей нужно.

Как заявил «МН» зампред правительства Грузии, госминистр по европейской и евроатлантической интеграции Георгий Барамидзе, в первую очередь его стране необходимы компоненты системы ПВО, а также противотанковые средства. Принятая в этом году новая концепция национальной безопасности Грузии называет главной угрозой для безопасности страны «оккупацию территорий Грузии Россией» и «риск новой российской агрессии». Война 2008 года привела к тому, что российские военные дислоцированы сейчас всего в 30 километрах от Тбилиси, в Ахалгорском районе Южной Осетии.

«Кроме ПВО и возможности отражения бронетанковых атак не следует забывать, что Грузии нужно усилить свою береговую охрану», — говорит «МН» грузинский военный аналитик Ираклий Аладашвили. В то же время он обращает внимание на то, что американское оружие «дорогостоящее» и «понадобятся не только средства на его приобретение, но и немало времени для его освоения, подготовки наших кадров».

После войны 2008 года грузинские СМИ писали, что американское оружие приживалось в местных вооруженных силах с большим трудом. Речь, в частности, о карабинах М-4. В качестве трофеев российские военные вывезли тогда с грузинских военных баз тысячи таких винтовок, которые так и не успели освоить грузинские солдаты.

Активное военное сотрудничество между двумя странами началось еще в эпоху Эдуарда Шеварднадзе, когда инструкторы США на базе в Крцаниси близ Тбилиси приступили к подготовке грузинских военных. Однако в середине 2009 года администрация президента США заморозила военную помощь своему партнеру на Южном Кавказе. Тогда высокопоставленные американские чиновники говорили, что Барак Обама «уступил требованиям русских» — в Москве переживали, что грузинская армия, оправившись с помощью союзников от потерь, вновь двинется на Южную Осетию или Абхазию.

Решение американских законодателей о возобновлении сотрудничества совпало по времени с переговорами в Тбилиси заместителя помощника госсекретаря США Эрика Рубина, который объявил о готовящемся в ближайшие месяцы визите в Тбилиси Хиллари Клинтон. Хартию о стратегическом сотрудничестве США и Грузия подписали в начале 2009 года. Ею предусмотрена и военная составляющая, которую курирует заместитель главы Пентагона, бывший посол в России Александр Вершбоу.

Пожелавший остаться неназванным источник «МН» в грузинской оппозиции, который недавно проводил встречи с осведомленными чиновниками в США, полагает, что возобновление военных поставок может стать неким утешением для Грузии в преддверии весеннего чикагского саммита НАТО на высшем уровне. По его словам, «скорее всего американцы не смогут убедить европейских партнеров по НАТО предоставить Грузии План действий по членству, а как-то отблагодарить Тбилиси за участие в операции в Афганистане необходимо».

Среди стран, не входящих в НАТО, Грузия наиболее мощно представлена в миссии в Афганистане. В общей сложности там находится почти тысяча грузинских солдат, в будущем году их станет вдвое больше.

Встреча с активом партии «Единая Россия».

Д.МЕДВЕДЕВ:Добрый день, уважаемые коллеги, дорогие друзья!Я позвал вас и по поводу и без повода, что называется. Во-первых, ещё раз хочу всех поздравить с победой на выборах в Государственную Думу. За «Единую Россию» отдали свои голоса десятки миллионов человек, что позволило получить партии большинство [в Государственной Думе] в 238 мандатов.

Я вас сердечно всех благодарю за работу, которая была очень сложной, что бы там ни писали и ни говорили, и которая велась в крайне непростых условиях, я уже об этом говорил и хочу ещё раз вам сказать. Конечно, завоевывать власть подчас бывает гораздо проще, чем удерживать эту власть авторитетом. И то, что это удалось сделать, в этом безусловная ваша заслуга, всех, присутствующих в этом зале, и огромного количества членов партии, сторонников партии, которые сегодня в этом зале не присутствуют, но которые сделали очень много для победы. Спасибо вам большое.

Победа, конечно, общая, и наши граждане в целом вот этими голосами оценили работу партии. Но эта победа – это и кредит доверия на будущее, на ближайший срок действия нашей Государственной Думы, на пять лет. Нам необходимо сделать всё, чтобы эту победу оправдать. Работа будет непростая, очень объёмная. Условия для работы будут существенно более сложные. Но, мне кажется, это хорошо и для нашей партии, и для нашего общества. Наша жизнь, наша демократия становится более сложной, более многомерной. А только в режиме конкуренции рождаются интересные идеи. Только они позволяют решать самые разные задачи.

Более подробно о том, как я вижу текущую ситуацию, каковы мои личные ощущения, что я предлагаю сделать в самое ближайшее время и в будущем, если партия подтвердит свои позиции, а если мы сможем провести своего кандидата, тогда и на более длительный срок. Так вот обо всём этом я хотел бы сказать в Послании [Федеральному Собранию].

У нас началась кампания по выборам Президента Российской Федерации. Наша задача сделать всё, чтобы наш кандидат, Владимир Владимирович Путин, победил на выборах, чтобы он победил достойно и подтвердил тот кредит доверия, который у него уже сформировался достаточно давно.

Я уверен, что так и будет. А это позволит нам продолжить и курс модернизации, и обеспечить преемственность политического курса, преемственность той социальной стабильности, которая нам далась так нелегко, экономического роста. Надеюсь, мы сможем создать и необходимые условия для повышения качества жизни наших людей. Сделать это крайне непросто.

Уже сегодня почти прозвучали слова руководства ряда крупнейших экономических структур, международных экономических институтов, что мир вступает в период великой экономической депрессии. Всё это наложит свое влияние на нашу последующую работу. Мы должны быть к этому готовы.

Но я об этом на съезде говорил и вам ещё раз хотел бы сказать. Ни одна партия в нынешнее время, ни одна политическая сила не имеют такого мощного человеческого ресурса, не имеют такого опыта, как «Единая Россия». Поэтому в этой ситуации ответ, или вопрос, точнее сказать, совершенно простой. Кто, если не мы? Нет такой управленческой команды. И это не потому, что очень хочется всё время управлять, а просто потому, что нужно сделать так, чтобы наша страна прошла через горнило этих новых испытаний достойно, так, как мы выдержали первый удар кризиса.

Теперь о политической ситуации. Я много говорить не буду, думаю, и вы что-то скажете, но в любом случае в условиях развивающейся и возрастающей политической конкуренции, чтобы сохранить свое лидерство «Единая Россия» должна стать более современной и более мобильной. Это очевидно. Она должна оперативно реагировать на все вызовы сегодняшнего дня, она должна жестко и эффективно отстаивать интересы граждан для того, чтобы не потерять их доверие, причём интересы по всем направлениям, по всем вопросам. Для этого, скажу вам прямо, нам необходимо пересмотреть принципы работы партии. Более того, нам необходимо коренным образом реформировать партию. В этом нет ничего сверхъестественного, каждая политическая сила в определённый период обновляется. Строго говоря, любая политическая партия в развитых демократиях один раз в 10-15 лет проходит такое обновление. Настала пора, я думаю, вы все это сами чувствуете. Нам нужны новые идеи и нам нужны новые имена, причем мы должны быть открыты для сотрудничества со всеми силами, безусловно, со всеми умными, неравнодушными к судьбе нашей страны людьми.

И ещё одна тема, которую я хотел в конце затронуть. Мы все должны стать более ответственными, я имею в виду в партийном плане. Поэтому считаю необходимым, чтобы руководство «Единой России», лидеры «Единой России», лидеры партийных списков на выборах были членами партии «Единая Россия», все без исключения. Только в этом случае граждане нашей страны будут верить, что партия – это не просто машина для голосования или карьерная ступенька в жизни того или иного чиновника.

Члены партии должны быть «генетически» с ней связаны, они должны жить интересами людей, участвовать во всех начинаниях партии, а не формально посещать какие-то мероприятия, связывать с партией все свои надежды. Но не только надежды, они должны разделять с партией все политические риски. Если партия на взлёте – всем хорошо, но если партия проседает – все политические риски ложатся на всех: и на руководство, и на членов партии. Только таким образом партия будет действенной силой. И я уверен, что именно в этом главное условие всех наших будущих побед.

Всё, давайте поговорим.

Пожалуйста.

С.НЕВЕРОВ: Уважаемый Дмитрий Анатольевич!

Позвольте сегодня в присутствии представителей регионов, актива партии, представителей, наших кандидатов, которые стали депутатами в новой Государственной Думе, поздравить Вас лично с этой победой, с нашей победой, как Вы уже сказали. Поблагодарить Вас как лидера списка за то участие, которое Вы приняли вместе с нами в этой кампании, за те поездки, за те встречи, которые Вы провели. Мы видели этот напряжённейший график.

Поэтому позвольте мне от имени всех присутствующих и не присутствующих сказать Вам лично огромные слова благодарности за ту поддержку, которую Вы с нами оказали. Вы уже сказали, что это наша общая победа, и, конечно, это огромная ответственность перед нашими избирателями, и, без сомнения, это новый этап развития партии.

В ходе избирательной кампании нами проведены тысячи и тысячи встреч. Здесь присутствуют многие из тех, кто эти встречи проводил сотнями. Это встречи, которые прошли от Камчатки и до Калининграда. Конечно, главная задача была встречаться с нашими избирателями, постараться быть услышанными и услышать о тех проблемах, о которых говорят сегодня люди. Где-то это удалось, может быть, где-то это не удалось. Мы сегодня достаточно скрупулезно анализируем вообще всю прошедшую кампанию, доходя до каждого избирательного участка, где у нас получилось, где не получилось получить этот уровень поддержки. Здесь важно, конечно, понять определенные причины результатов ряда территорий, потому что мы видим, сколько сделано в том же, например, Владивостоке, Калининграде, сколько сделано в Новосибирске. Но тем не менее результат сегодня нашим ожиданиям не соответствует. Это говорит о том, что нужно существенно менять стиль работы в этих территориях и вполне возможно, сегодня мы можем менять людей на той работе, которой они занимаются.

Из прошедшей кампании сегодня уже можно сделать вывод, что сегодня общество стало совершенно другим, даже не таким, каким было еще пару лет назад. Мы сегодня видим, что материальные ценности не всегда играют решающую роль, на первый план выходят возможности заявить о своей позиции, но что самое главное – иметь возможность влиять на принятие тех решений, которые волнуют людей.

И мы это увидели в период предварительного голосования – процедура праймериз, где у нас стали выходить победителями люди, которые вели диалог [с избирателями] на одном языке, и совершенно стали проваливаться политические тяжеловесы, которые отчитывались статистически за то, что сделано, но в то же время не получали никакой поддержки, то есть [у них] совершенно на разном языке шел диалог. Я хочу сказать, что это, конечно, был первый сигнал, и многие его не услышали.

Буквально одно слово про митинг на Болотной [площади]. Это тоже сигнал, туда вышло много людей, которые не связаны ни с какими политическими партиями. Но очень хочется, и мы обязаны сделать [так], чтобы не потерять этих людей, не отдать их на откуп вот таким политическим проходимцам, чьи трудовые книжки сегодня находятся в Капитолии, мы просто не должны этого допустить.

Мы должны этих людей сегодня забрать. Это говорит о том, что партия должна серьёзно меняться, партия сегодня должна работать не только в комфортных условиях, где мы слышим слова благодарности, мы сегодня должны идти на улицу, должны идти в аудитории, где не всегда, может быть, мы услышим какие-то для себя приятные вещи, но тем не менее это необходимо делать.

О ещё одном моменте хотел сказать, сейчас у нас прошли выборы в 27-и законодательных собраниях, и должна пройти серьёзная кадровая ротация. Мы видим, с каким трудом даже наши однопартийцы, руководители регионов стараются что-то менять. По-прежнему в тех регионах, где мы сегодня не получили серьёзной поддержки, предлагают тех же людей на [должности] председателей законодательных собраний, руководителей фракций. Хочу сказать, что идёт очень серьёзная борьба в этих регионах. Никто ничего не хочет уступать. А вот приход новых людей это как раз и есть сегодня залог того успеха, который нужен партии и, конечно, той работы, в которой нуждается сегодня общество.

Общество становится другим. И этому должна сегодня соответствовать и партия, и качество власти должно меняться. Я хочу сказать, что в этом смысле, разнообразно избранный парламент – это, с одной стороны, первый шаг, потому что из 238 депутатов 117 пришли впервые, это новые люди, они представляют практически все наше гражданское общество. Это будет сложный парламент, будет сложная работа во фракциях. Это будет работа, в которой необходимо будет очень серьезно дискутировать, доказывать свою правоту. И, естественно, очень важно, что мы сегодня сохраняя лидерство, я уверен, обеспечим поставленную задачу – сохранить работоспособность и эффективность работы Государственной Думы.

Для нас победа сегодня на этих выборах – это не просто мандат получения доверия избирателей на реализацию программы. Для нас это, в первую очередь, продолжение работы над новым качеством власти, первое слагаемое которого – это новый парламент. И я считаю, что это будет открытый и, надеюсь, профессиональный парламент, в котором, еще раз повторю, представлены все группы гражданского общества.

Сегодня необходимо, в первую очередь, продолжить практику самых широких, открытых коммуникаций с обществом не только по вопросам законотворчества, но и внутрипартийных дискуссий. Вот мы сегодня на генеральном совете будем обсуждать, по большому счету, впервые вообще в истории, собрав людей со всей страны, так называемые портфели, кому будут какие предложены должности, комитеты, каких людей мы предлагать будем на эти должности. Это обсуждение будет идти с большим количеством общественных организаций и с представителями практически со всей страны.

Второе качество власти, без сомнения, – это прежде всего качество обратной связи с обществом. Здесь обратная связь политика и простого гражданина – это и есть ключевой механизм обновления, и это должен быть самый главный приоритет для нашей власти. Сегодня каждый депутат, непосредственно закрепленный за округом, должен в большем количестве знать своих избирателей и избиратели должны знать своего депутата.

И третье слагаемое качества власти, Вы об этом много говорили, – это «открытое Правительство». Я уверен, что это «открытое Правительство» должно опираться и на фракции в Государственной Думе, и на фракции в законодательных собраниях и в городских советах. Таким образом, мы получим структуру власти, которая объединит институт президентства, институт Правительства, парламент, институты представительства в регионах.

Вокруг этой структуры должен появиться, должен быть создан экспертный контур и, конечно, следующий контур – это гражданское общество. Одна из ключевых ролей в этой структуре появления нового качества власти, я уверен, должна принадлежать партии «Единая Россия», а для этого, как Вы сказали, партия должна становиться современной, открытой и только тогда мы будем эффективными.

Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо.

К.ЩИТОВ: Уважаемый Дмитрий Анатольевич!

Мы после выборов видели, что происходило на улицах и в Москве (в основном в Москве), да и в других субъектах. И сценарии-то понятны, мы их наблюдали и в Украине, и в Грузии, и в Киргизии, и в Египте, и в Ливии. И технология понятна, понятно как это все происходит: несогласие с выборами, вывод людей на площади, провокации в Интернете, нагнетание обстановки в блогах, социальных сетях. Все это понятно, причём Госдепартамент США уже даже не отказывается от того, что они эти процессы финансируют, даже называют конкретные источники.

Вот Ассоциация «Голос» и другие известные [организации]: Международный республиканский институт, который возглавляет известный антироссийскими настроениями [сенатор] Маккейн. Можно понять, чем занимается их российское представительство и чему они учат лидеров, которых они якобы выявляют в молодёжной среде, и что они рассказывают нашей молодёжи во время обучающих стажировок в США, и как они потом, по возвращении, эту молодёжь используют. Все это предельно понятно, и, мне кажется, важно повнимательнее присмотреться к тем некоммерческим организациям, которые получают иностранное финансирование.

Но в этой же самой связи возмущает и позиция парламентских партий. Почему на съезде «Справедливой России» делегаты сидят с белыми ленточками? У нас что, «Справедливая Россия» поддерживает финансируемую из-за рубежа попытку цветной революции? Пусть открыто об этом заявят.

Или КПРФ – их лидер заявляет, что на Болотную [площадь] пришла «оранжевая» проказа, и сами же отправляют своего депутата-коммуниста из Мосгордумы туда выступать. Кстати, его там освистали. И понятно, что Джо Байден недавно стал, оказывается, другом коммунистов и открыто сказал, что будет КПРФ поддерживать на выборах.

Мне кажется, парламентские партии, которые заявляют, что они готовы дискутировать с «Единой Россией», в споре вырабатывать истину и работать на благо страны, они не имеют морального права стоять плечом к плечу на подобных митингах с провокаторами. Мы прекрасно понимаем, что площадная политика и уличные акции – это инструмент политической борьбы такой же, как агитационные ролики, листовки. Мы знаем, как эту работу вести, мы тоже умеем выходить на площади, эти площади занимать, мы это продемонстрировали. И мы улицы не отдадим ни в коем случае, мы их отстоим, мы и 5 и 6 декабря это продемонстрировали, и 12 декабря.

Но есть и вторая сторона у этой медали. Многие люди, которые выходят на площадь, они не являются, что называется музыкантами вот этого оркестра, который играет по цветной партитуре. Они зачастую не знают, кто заказчик, не знают, кто кукловод, и они идут, не одевая этих белых ленточек. В большинстве это люди, которые на каком-то этапе столкнулись с несправедливостью власти, с несправедливостью власти на местах. Именно там происходит контакт большинства [таких] людей. Кого-то «покошмарили», кому-то малый бизнес, кому-то нахамили в каком-то кабинете, кто-то замучился в поликлиниках в очередях сидеть, кому-то не нравится получать завышенные платежки на жилищно-коммунальные услуги. В целом получается, что народ, устав терпеть и ждать, вышел выразить свой протест и свое несогласие в целом с деятельностью местных чиновников.

Наверное, говорить, что во всех этих провокациях виноваты только Хилари Клинтон, [Джон] Маккейн и Госдеп [США] было бы слишком просто и однобоко. Проблема-то глубже. Проблема в том, что да, Госдеп финансирует определённые провокации, но они здесь ложатся на благодатную почву и входят в резонанс с настроением общества. Здесь, наверное, наша задача как партии работать на упреждение, то есть не ждать, когда, как говорится, жареный петух клюнет, а выбивать из-под ног у провокаторов почву недовольства, самим выходить, видеть проблемы и огрехи власти на местах и их исправлять.

Партия должна стать элементом гражданского контроля или партийного контроля. Даже те технологии, которые есть в Интернете, мы знаем, как бурно Интернет-сообщество реагирует на какие-то сбои в государственной системе, нам тоже надо эти механизмы использовать, видеть и активно использовать в своей работе. Тогда мы действительно будем работать на упреждение, и не будем дожидаться того момента, когда уже люди выходят на площади, и мы начинаем меряться митингами.

В этой связи мы это уже делаем, работаем системно. В качестве примера хочу привести «Молодую гвардию», мы ежедневно проводим десятки волонтёрских акций. Наши ребята помогают в «Склифе» [НИИ скорой помощи]. Мы объединяем молодёжь в рамках проекта «Я – волонтёр, я – спасатель». Вместе с МЧС ребята помогают в ликвидации сложных и чрезвычайных ситуаций. Проводим в общежития Интернет и зачастую исправляем или выявляем огрехи местных чиновников. «Некачественный ремонт дворовых площадок» – был и такой проект. Зачастую наша позиция даже неудобна [чиновникам]. И наши ребята на местном уровне получают выговоры от руководителей района. Но, тем не менее, благодаря этим действиям мы добиваемся какого-то улучшения работы на местах.

И завершая выступление, Вы в Барнауле встречались со студентами, и там Вы поставили одну из жёстких задач – это пресечение продажи алкоголя несовершеннолетним. Мы тоже эту задачу услышали. Проводим рейды. У нас подготовлена уже предварительная информация по этой работе, там, где продают молодёжи, несовершеннолетним алкогольную продукцию. Хотел бы, завершая свое выступление, Вам эту информацию передать. А как только мы всё завершим, мы ещё и подготовим законодательные предложения, как с этой заразой бороться.

Спасибо за внимание.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо.

Е.СЕМЁНОВА: Уважаемый Дмитрий Анатольевич!

Россия – социальное государство. И за прошедшие четыре года [работы Госдумы] пятого созыва мы делали всё вместе с Вами, Дмитрий Анатольевич, с Правительством, чтобы подтвердить и выполнить те обещания, которые мы давали нашим избирателям в 2007 году.

Несмотря на кризис, мы не отступили от намеченного курса, не снизили темпов по улучшению нашей социальной сферы. На мой взгляд, одним из самых эффективных критериев оценки взятого курса является рост демографии. За прошедшие четыре года в стране родилось более 6 миллионов новых граждан.

Партия «Единая Россия» в Государственной Думе всегда ориентировалась и принимала именно социально ориентированный бюджет, благодаря которому мы и могли сдержать данные избирателям обещания. Выросли пенсии, зарплаты военным, зарплаты в правоохранительных органах, подняли зарплаты учителям и врачам. Стали работать программы «Земский врач», «Учительский дом» и многие другие.

Сегодня мы сделали очень многое, но этого недостаточно, говорят люди. И на наших встречах, а мы часто встречаемся, мы все находимся в постоянном контакте с нашими избирателями, и избиратели задают очень много вопросов, которые касаются социальной сферы.

Самыми частыми [посетителями], наверное, в наших общественных приёмных, и на наших встречах, конечно же, являются наши пенсионеры, ветераны. Это те люди, которые прошли самые тяжёлые времена и которых не обмануть. Они наши главные критики и наши главные советчики.

У меня в Тюмени есть уже почти родная бабушка, Антонина Ивановна. Мы с ней встречаемся очень часто. Ей 82 года и она настолько энергичная и настолько эрудированная, что ей мог бы позавидовать в этом её 18-летний правнук. Мы с ней обсуждаем разного рода вопросы: от внешнего долга и внутреннего кредитования в России до системы образования и трудоустройства. И, конечно же, один из главных вопросов – это размер пенсий. Она с помощью своей пенсии помогает своему внуку-студенту, у которого стипендия низкая. Хорошо, что он живёт у бабушки и в общежитии не нуждается, но постоянно звучит один и тот же вопрос: пенсии недостаточны, их нужно повышать.

На одной из встреч с медицинскими работниками я вообще была удивлена, насколько широко эти люди осведомлены и знают обо всех федеральных программах не только в медицинской сфере, но и во всех других отраслях. Они говорят: да, действительно, материальное оснащение сегодняшних поликлиник, стационаров, медицинских центров классное. Открываются новые нейрохирургические центры, кардиологические, перинатальные центры. Но у учителей есть льготная ипотека, а у нас нет. Почему?

Ну и, Дмитрий Анатольевич, не могу не затронуть свою самую любимую тему – это детские сады и дошкольное образование. За полтора года работы нашего проекта действительно было сделано много в ручном режиме, с Вашей поддержкой. Более 1 миллиона 200 тысяч ребятишек получили места в детских садах, около 4 тысяч открылось и более 11 тысяч возвращено государственных и негосударственных детских садов. Конечно же, это замечательно, здорово, и надо продолжать работать в том же духе.

Но объехав более чем полстраны и встречаясь со своими воспитателями, они задают такой вопрос: «Вот вы сейчас строите, возвращаете, мы работаем. А завтра где гарантия того, что эти сады опять не передадут в аренду, опять не продадут, и мы останемся без работы?»

На Форуме общероссийской общественной организации «Воспитатели России» сами воспитатели предложили антикоррупционный механизм приёма детей в детский сад – «электронная очередь». Она в некоторых регионах уже работает. Но надо, чтобы она работала по всей территории России, во всех регионах. И такой механизм есть. Нужно только, чтобы «электронная очередь» стала обязательной услугой, предоставляемой в электронном виде во всех субъектах Федерации. Её нужно включить в перечень услуг правительств субъектов.

Но и, конечно же, самая острая проблема – это заработная плата. К сожалению, сегодня заработная плата наших дошкольных работников самая низкая во всей бюджетной сфере, в сфере образования. И если взять среднюю [зарплату] по стране, это примерно 8-9 тысяч получают воспитатели и 3-4 тысячи получают работники в дошкольном образовании. Это невыносимо мало. И такую зарплату получают люди, которым мы доверяем наших детей. Конечно же, с этим нужно что-то делать.

Хочу сказать, пользуясь случаем, большое спасибо некоторым губернаторам, которые смогли увеличить заработную плату вместе с учителями и дошкольным педагогам, но это нужно делать повсеместно. И в этом смысле посыл, который, Дмитрий Анатольевич, Вы дали нам сегодня и верхней, и нижней палате, и всем партийцам, разработать механизм передачи полномочий в субъекты, это, наверное, один из первых шагов, который, возможно, решит эту проблему.

Дмитрий Анатольевич, мы победили, но победа – нелёгкое бремя. Нам доверяют, нам верят, но мы должны сделать всё, чтобы эти ожидания оправдать.

Спасибо.

О.МОРОЗОВ: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые соратники!

У меня сейчас появилась новая должность на очень короткий срок, я возглавляю временную группу по подготовке первого пленарного заседания, которое состоится в соответствии с Вашим Указом 21 декабря в 12 часов. Считаю важным проинформировать Вас и всех присутствующих о том, как идёт эта работа, и что мы ждём от первого пленарного заседания.

Группа должна сформировать все те документы, которые будут внесены на это пленарное заседание, а его задача состоит в том, чтобы избрать руководящие органы палаты, председателя, его заместителей, утвердить структуру комитетов и избрать председателей комитетов, а по возможности и насытить эти комитеты депутатами, если это удастся. В том смысле, что остаётся временная возможность депутатам записываться в комитеты ещё и помимо 21 числа.

Но мне кажется, смысл этого заседания, его значение не только в этом. Думаю, очень важно, чтобы это заседание, которое должно, на мой взгляд, состояться организованно, чтобы в нём действительно приняли активное участие все фракции, чтобы это заседание дало очень важный сигнал обществу – сформирован законодательный орган власти Российской Федерации, сформирован по итогам выборов, в которых приняло участие огромное количество наших граждан. И этот орган в полной мере отражает это волеизъявление, он в полной мере является зеркалом Российской Федерации и волеизъявлением её граждан.

Но при этом я должен сказать, Дмитрий Анатольевич, что, конечно, Дума совсем другая, и мы это уже видим по тем первым консультациям, которые мы ведём с нашими партнерами. Должен сказать, что мы сразу выбрали здесь для себя два важнейших принципа в наших с ними взаимоотношениях.

Во-первых, это принцип партнёрства и взаимного уважения. А во-вторых, мы не должны забывать, что мы выиграли выборы, мы – парламентское большинство, мы отвечаем за работу Государственной Думы, и мы должны это всегда помнить.

Мне кажется, даже первые консультации показали, что мы реализуем эти принципы, потому что, с одной стороны, мы всё сегодня открыто обсуждаем с оппозицией, выслушиваем их предложения, точки зрения. С другой стороны, мы формируем повестку дня, предложили структуру Совета Государственной Думы, и наши партнёры с этим согласились.

Эта структура будет новой, потому что если раньше в Совет входили только заместители, председатель и его заместители, то сейчас туда войдут и лидеры, скажем так, руководства фракций Государственной Думы.

Мы предложили структуру комитетов, их будет 29, 15 из этих комитетов будет контролировать «Единая Россия», 6 – КПРФ, по четыре – «Справедливая Россия» и ЛДПР. Но при этом я должен сказать, что мы осознанно брали штурвал на себя, и в те 15 комитетов, которые будут у «Единой России», входят на наш взгляд, ключевые комитеты. Это и бюджетный комитет, это и комитет по труду и социальной политике, комитет по экономической политике, два комитета, которые курируют конституционное и гражданское законодательство. То есть это действительно комитеты, которые будут брать на себя примерно 70 процентов всей законодательной работы.

Должен сказать, что работа нам предстоит очень непростая. Надо вместе подумать, посоветоваться о том, как должна вести себя фракция парламентского большинства.

Сначала о том, чего она не должна делать. Она не должна по умолчанию принимать решения. Мы грешили этим недостатком, потому что нас было очень много. Оппозиция высказывалась, критиковала, а мы иногда считали, что нам достаточно просто проголосовать, принять решение. Думаю, это совершенно неправильно и мы должны всегда публично и жёстко отстаивать свою позицию, понимая, что счёт по количеству времени всегда будет 3:1 не в нашу пользу. Их будет больше, они будут выступать. Поэтому для нас является очень важным качество наших выступлений, качество наших позиций.

Второе. Мы должны быть более оперативными в откликах на запросы, которые идут из общества. Вот у оппозиции есть такое качество, что что-то случилось вечером, а утром это уже [обсуждается] на пленарном заседании. Нам тоже нужно быть здесь ещё более мобильными.

Третье. Мы должны, как мне кажется, по социально значимым законам, научиться говорить с обществом открыто, публично. Очень хороший опыт мы получили, например, на Законе «Об охране здоровья», его нужно также применять.

И последнее. С учётом Вашего предложения о «большом Правительстве» надо сделать так, чтобы депутатский корпус на стадии ещё только замыслов законов уже принимал участие в их подготовке и концепции.

Поэтому, я думаю, что применяя такие решения, мы будем более мобильными и более энергичными.

Спасибо.

А.ПУШКОВ: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Сегодня, когда мы вступаем в новый этап нашего внешнеполитического развития, хотелось бы поделиться двумя соображениями.

Во-первых, хотелось бы поддержать идею и уже начавшуюся деятельность по претворению в жизнь Евразийского союза. Это стратегическая идея, у нас появляется стержень в нашей внешнеполитической деятельности.

Вместе с тем это эмоционально насыщенная идея и для нашего народа, и для народов близких к нам стран. Мне кажется это также итог некоего двадцатилетнего опыта. Ведь после распада Советского Союза мы очень долго искали, куда нам идти, к кому прислониться, кто-то звал на Запад, кто-то говорил, что надо идти на Восток. Но в итоге мы обнаружили, что на Западе ни в Евросоюзе, ни в НАТО нас не ждут, участниками этих организаций мы в обозримой перспективе стать не сможем, причём, если в ЕС вступить просто невозможно, то в НАТО, я думаю, нам вступать и не надо в силу специфического характера этой организации. На Восток, как мы знаем, движение тоже ограничено. То есть нам надо искать там партнеров, но напрашиваться в союзника там не к кому.

Таким образом, самый правильный путь – это никуда не идти, а укреплять нашу ключевую позицию в центре Евразии, тем более что Евразия – это главный континент современного мира. Здесь решается все: здесь все крупнейшие мировые конфликты, здесь две трети мировых ресурсов. Думаю, что наше ключевое положение в Евразии даёт нам все основания, для того чтобы создавать собственную интеграционную группировку.

Такая группировка позволит России утвердиться в качестве самостоятельного центра силы в мировых делах, а другой альтернативы у нас, со всей очевидностью, нет, и вместе с тем наполнит новым смыслом общение с соседними странами и с народами, которые чувствуют себя близкими к России. Несомненно, это повысит также и наш вес во взаимодействии с такими центрами силы, как Соединенные Штаты, Европа и Китай.

Второе соображение тесно связано с первым – с нашей самостоятельной ролью в мировых делах. Относится оно к нашим отношениям с Западом, прежде всего, с Соединенными Штатами.

Дмитрий Анатольевич, не создалось ли у Вас ощущение, что нам пора перезагрузить «перезагрузку»? Дело в том, что она явно зависла. Нужно вновь нажимать на кнопку «reset» и договариваться о каких-то новых правилах игры.

Вот смотрите, по ПРО в принципе нам Соединенные Штаты, к сожалению, уже дали ответ. Он состоит в том, что России не позволят нарушить американские планы создания ПРО в Европе. Это ощущение тупика усилилось и после известного заявления Хиллари Клинтон по поводу наших выборов.

Как представляется, нам следует дать понять Соединенным Штатам, что мы не примем их понимание о «перезагрузке» как свободу рук для США, в том числе и свободу рук от обязательств перед нами, свободу от учёта наших озабоченностей и свободу вмешательства в наши внутренние дела.

Интересно, что Хилари Клинтон объяснила свою резкую критику выборов в России тем, что защита демократических принципов – это один из главных приоритетов и важнейший принцип американской внешней политики. То есть ничего личного, она выполняет некую принципиальную установку. Я думаю, что у нас тоже есть принципы и надо о них заявить. Мы рассматриваем себя как суверенное, самостоятельное государство. Мы входим в Совет Безопасности ООН. Мы являемся великой державой с тысячелетней историей. И мне кажется, что нам нужно заявить, что у нас есть принцип недопущения вмешательства в наши внутренние дела, и этот принцип должен быть подкреплён неким набором мер.

Вот Вы недавно сформулировали наши ответные меры по американской системе противоракетной обороны. Не дать ли нам знать нашим американским друзьям, что в случае грубых попыток вмешательства в наши внутренние дела, как это сделала Хилари Клинтон, в действие будут автоматически вступать некоторые меры, которые противоречат американским интересам: возможно, деловым интересам, возможно, каким-то ещё интересам, но чтобы был здесь принцип автоматизма, а не получалось, что мы каждый раз начинаем как бы защищаться? А так наши партнёры по «перезагрузке» проинформированы, всё честно и ничего личного. Как Вы к этому относитесь?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я скажу.

Есть желание ещё что-нибудь сказать? Пожалуйста, коллеги. Можно отсюда, мне кажется.

ВОПРОС: Скорее, вопрос. Здесь присутствует актив партии «Единая Россия», Борис Вячеславович Грызлов, к которому я очень тепло лично отношусь. Он не будет далее работать в Государственной Думе. В прессе неоднократно поднимались вопросы о том, кто может работать в Государственной Думе, кто будет Председателем Государственной Думы. Если у Вас найдётся время, я предлагаю после официальной части мероприятия, может быть, обсудить здесь и этот вопрос сегодня.

Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Хорошо, демократия.

Пожалуйста. Я тогда туда уже выйду, чтобы удобнее было.

И.ЯРОВАЯ: Уважаемый Дмитрий Анатольевич!

Прежде всего, хотелось бы небольшую ремарку. Я думаю, что все согласятся с тем, что повышая пенсии бабушкам, мы должны стремиться к тому, чтобы взрослые 18-летние малыши-внуки стремились сами им помогать, трудоустраивались и работали. Поэтому сегодня мы на встречах убедились в том, что нужно максимально говорить не только о высоких социальных ожиданиях, особенно с молодёжью, но и говорить о том, что называется патриотическое воспитание.

Как координатор государственно-патриотического клуба партии «Единая Россия» могу с полной уверенностью сказать, что одна, наверное, из проблем того, что мы сегодня видим такой ажиотажный интерес к событиям на Болотной, – это элементарная, если хотите, необразованность и непросвещённость в вопросах отношений к своей стране, к своему государству, то, что не прививается на уровне воспитания и образования.

Конечно же, Дмитрий Анатольевич, как представитель Камчатки, Вы, наверное, знаете, что Ваш мандат назвали золотым, хотя это мандат самой высокой ответственности, по-моему. Камчатка является правопреемником, поэтому могу сказать и от себя, и от имени своих земляков, от Камчатки, что работать [мандат] будет с утроенной силой, понимая эту ответственность и понимая, что предстоит решить важнейшие задачи.

Поэтому предлагаем, чтобы фракции в законодательных собраниях были тем звеном, которое обсуждает законодательные инициативы до первого чтения. Мы говорим об Интернете, мы говорим об общественных организациях, но у нас полно коллег в регионах. Мы теряем доверие на стадии принятия решений. Вот потерять это доверие мы не имеем права именно там. Мало подтвердить на выборах, надо подтвердить при принятии решений.

Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо. Рад, что мой мандат достался Камчатке, так что я вас поздравляю, хорошо, что он на Камчатку уехал. Пожалуйста.

А.РЕМ: Добрый день Дмитрий Анатольевич! Добрый день, уважаемые коллеги!

Дмитрий Анатольевич, только что завершились выборы в Государственную Думу. По роду своих занятий приходилось достаточно часто общаться с людьми, особенно волнуют те проблемы, которые ставят мои земляки, проживающие в небольших городах, сельских поселениях. Те вещи, с которыми им приходится сталкиваться каждый день, – это отсутствие освещения, плохие межквартальные проезды и много других проблем. Казалось бы, решение их элементарное: что стоит поставить несколько фонарей или же привезти КамАЗ щебёнки, чтобы засыпать яму на сельской дороге?

Стали разбираться с этими вопросами. Оказалось, что в бюджете небольших муниципалитетов просто отсутствуют финансы для исполнения тех полномочий, которые есть. Та чехарда, которая была в соответствующем федеральном законе, когда полномочия передавались туда-сюда, не привела к решению проблем именно из-за отсутствия финансовых ресурсов.

Зачастую мы часто слышим с мест такие вопросы: мы собираем налоги здесь, в муниципалитетах, они передаются дальше, в региональные, федеральные бюджеты. Я понимаю, что у каждой медали есть несколько сторон, в том числе в небольших муниципалитетах отсутствуют грамотные специалисты, которые смогли бы правильно составить бюджет, включить в него те проблемы и решения тех проблем, которые ставят перед нами наши земляки. И для этого мы должны, наверное, проходить процедуры публичного обсуждения в виде, может быть, даже сельских сходов.

Я знаю, Вы сейчас достаточно активно занимаетесь вопросами децентрализации. В связи с этим хотелось бы спросить.

Первое, как именно будут обеспечены полномочия и финансы на местах? И второе, когда мы сможем увидеть первые шаги по децентрализации? Спасибо.

А.ХИНШТЕЙН: Уважаемый Дмитрий Анатольевич, я не могу не коснуться той проблемы, которая, уверен, волнует абсолютное большинство наших граждан, это проблема коррупции. И должен сказать, что за последние годы мы сделали немало шагов в направлении [борьбы с ней].

Все те инициативы, которые вносились Вами, всегда получали поддержку и «Единой России», и Государственной Думы как фракции, как партии, и мы совместными усилиями сумели провести в жизнь действительно очень много важных, нужных и необходимых антикоррупционных инициатив. Но совершенно очевидно, об этом говорят и выборы, об этом говорят люди, об этом говорит практика, что шагов сделано недостаточно.

И учитывая, что лидерство в этой инициативе в значительной степени принадлежит Вам как человеку, выведшему борьбу с коррупцией в разряд национальных приоритетов, я хотел бы спросить о Вашем отношении к тем конкретным мерам, которые нами обсуждались, и часть из которых были включены в народную программу Общероссийского народного фронта. Во-первых, это восстановление института конфискации в полном объёме, с тем чтобы речь шла о конфискации имущества на сумму, установленную судом ущерба.

Второе предложение, повторюсь, внесённое в народную программу ОНФ, это контроль не только над доходами, но и над расходами. При этом, возможно, следует вести речь о расширении круга членов семей госслужащих, людей, занимающих публичные должности, которые отчитываются о своих доходах, потому что сегодня, конечно же, мы вывели, например, совершеннолетних детей, и понятно, что это создаёт очень серьезные препятствия.

Третье. Мы с вами запретили совмещать государственную службу с учредительством в коммерческих структурах, но не установили прямого механизма, при котором такое учредительство влечёт за собой незамедлительное увольнение со службы, отречение от неё. Хотелось бы узнать Ваше отношение к этим идеям, инициативам.

И последнее. Хотелось бы получить Вашу поддержку в вопросе работы Государственной Думы в этом направлении. Вот Олег Викторович Морозов, выступая, сказал о 29 комитетах, которые, очевидно, будут в следующем созыве нашего парламента. В число этих комитетов не входит антикоррупционная комиссия.

Причём скажу, что антикоррупционная комиссия все последние созывы несколько видоизменялась. В третьем созыве это была Комиссия Государственной Думы по борьбе с коррупцией. В четвертом созыве это стала Комиссия по противодействию коррупции. В пятом созыве это стала Комиссия по законодательному обеспечению противодействия в борьбе с коррупцией. Как она будет называться в шестом созыве, я не понимаю и, честно говоря, не понимаю, будет ли такая Комиссия вообще. Хотелось бы здесь Вашу поддержку получить, поскольку убеждён, что абсолютное большинство наших депутатов считает необходимой такую комиссию.

Мне представляется, что эта комиссия не должна занимать позицию стороннего созерцателя и наблюдателя, так как это, к сожалению, у нас иногда бывало. Мы должны, учитывая принятый закон о парламентском контроле, всё-таки более активно работать в этом направлении, потому что очень часто, и Вы это знаете, и собравшиеся в этом зале люди знают, очень часто именно депутаты оказываются тем последним фильтром, которые встают на защиту интересов людей, на защиту интересов закона. Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо.

Давайте, ещё два человека зададут вопросы, чтобы я уже, так сказать, «не утонул» в них совсем.

Пожалуйста, кто хотел?

Пожалуйста, Вы. Ну, хорошо, и Вы – три.

А.ХАЙЧЕНКО: Добрый день, Дмитрий Анатольевич! Добрый день, коллеги!

Мой вопрос относительно Интернета. Не секрет, что Интернет сегодня стал мощным политическим фактором, мощным политическим инструментом. Причём, если проанализировать, если раньше в Интернете давал повестку всё-таки федеральный уровень, федеральная повестка присутствовала, то сегодня акцент смещается в сторону регионов, в сторону муниципалитетов, что, собственно, объективно, потому что люди хотят обсуждать именно то, что видят рядом, с чем живут.

Далеко за примерами ходить не нужно. Мой родной город Ульяновск, Ульяновская область, где Интернет сыграл на этих выборах большую роль. И если проанализировать, несмотря на всю федеральную составляющую выборов, именно местная повестка, региональная повестка создавала тон этой избирательной кампании.

В ключе этого мне бы хотелось пожелать всем нам, чтобы мы, наверное, должны подумать, каким образом усилить присутствие нашей партии [в Интернете], причём усилить качественно на уровне регионов, на уровне муниципалитетов.

Что касается вопроса. Учитывая то, что Интернет сегодня – это и мобилизационный инструмент, причём мобилизационный инструмент, иногда играющий и против нашей страны, сегодня звучит очень много мнений о том, что нужно как-то отрегулировать Интернет, законтролировать Интернет. Причём эти заявления делают люди, в общем-то, государственные.

Мы Ваше мнение всегда знали, знаем о том, что Интернет должен оставаться зоной свободы. Не изменилось ли Ваше мнение? Спасибо.

К.КОСАЧЕВ: Буквально вчера завершились многолетние переговоры по вступлению России во Всемирную торговую организацию (ВТО). Я не знаю, как коллеги подтвердят или нет, но мне, может быть как международнику, вопрос о последствиях вступления России в ВТО задавался почти на каждой встрече с избирателями в ходе нашей кампании, потому что этот вопрос затрагивает не только предприятия, не только отрасли, он затрагивает практически каждого человека труда, того, кто растит картошку, шьёт одежду, производит автомобили.

Сейчас предстоит ратификация новой Государственной Думой пакета документов [вступления в ВТО]. Понятно, что это вопрос многих комитетов. Предполагаю, что возможно некое внешнее поддавливание нас, с тем чтобы мы побыстрее завершили эти процедуры. Было видно, что пакет документов с ладонь толщиной, это очень сложный процесс.

Считаю, что было бы правильно нам здесь усилиями фракции «Единая Россия» в будущей Государственной Думе обеспечить этот ратификационный процесс самым глубоким, самым профессиональным образом, с тем чтобы на выходе, когда мы будем, очевидно, давать согласие на эту ратификацию, мы были бы уверены в том, что мы проработали этот вопрос самым тщательным образом и что наши люди надежным образом защищены.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо.

М.МАКСАКОВА: Дмитрий Анатольевич, я хотела бы Вас сердечно поблагодарить за поддержку нашего проекта электронной базы одаренных детей, которую Вы оказали нам после встречи в Краснодаре, потому что это, конечно, дало совершенно новый виток развития, а также то, что мы победили на выборах. Конечно, сейчас мой новый статус мне очень помогает в моей работе, все откликаются на это очень живо. Мы планируем в 2012 году охватить [проектом] более 3 тыс. детей по всей России.

Мы стартовали в Астраханской области и, конечно, прорабатывая ситуацию в целом по России, мы должны смотреть на то, как, в каком регионе, насколько готовы принять и помочь нам в нашей совместной работе. Когда мы прорабатывали [ситуацию] в частности по Северному Кавказу, мы поняли, что там, наверное, необходима ещё дополнительная программа – гуманитарная миссия. Зная, какой бурный экономический рост в том регионе, думаем, что синхронность гуманитарного развития необходима, и поэтому подготовили также с Вашего позволения проект, который поддерживает большое количество моих коллег, друзей, деятелей культуры и искусства с тем, чтобы люди были готовы к тому экономическому гигантскому росту, который предстоит в регионе.

Мы знаем о строительстве больших курортных центров на Северном Кавказе. Думаю, что работники гостиничного комплекса – это та среда, в которую попадает иностранный турист, они, наверное, хотят адекватного отношения к ним. Эти регионы так богаты своей культурой, колоритом, но всё-таки надо помочь им интегрироваться, и в том числе эффективнее изучать иностранные языки, потому что уровень знания иностранных языков, наверное, там должен быть выше, чем в среднем по России. Если позволите, я передам Вам этот проект тоже и очень надеюсь на Вашу поддержку. Благодарю Вас.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо.

Я вообще бы предложил уже завершать, но раз Вы вышли, я, конечно, отнимать [микрофон] не буду.

В.МЕДИНСКИЙ: Спасибо. У меня два очень коротких вопроса, исходя из Вашего выступления. Дмитрий Анатольевич, я думаю, все здесь присутствующие согласны с тем, что Вы сказали: «Руководители списков должны быть членами партии».

Исходя из этого, не может ли получиться так, что руководитель списка – он и губернатор, и руководитель партийной организации, член партии соответствующей? И хотелось бы [услышать] Ваше мнение, может ли партийная организация быть как бы второй властью, быть дополнительным контролёром над исполнительной властью, чтобы эти функции не сливались у нас в одно и то же, как было, кстати, в СССР в значительной степени?

И второй вопрос. Вы в очень сложное время привели наш список на самом деле к очень хорошему результату. Я думаю, каждый здесь присутствующий задаёт внутри себя один вопрос: не сейчас, но, может быть, позже видите ли Вы себя членом партии «Единая Россия»? Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо. Мы так никогда не закончим. Ну давайте, отказать не могу, конечно.

О.БАТАЛИНА: Я рассчитываю на самом деле на последний [вопрос].

Дмитрий Анатольевич, вопрос о дальнейшем развитии реформирования политической системы. Выборы, мы об этом уже сегодня говорили, показали, что такой запрос в обществе созрел: запрос на свободу, на большие возможности, на то, чтобы из всего многообразия партий всё-таки наши люди могли выбрать что-то своё, а не так, как это зачастую было, – голосовать от противного.

Общество действительно меняется, оно становится сложнее, многополярнее, очень много групп интересов и поэтому возникают на повестке дня вопросы и о большей либерализации политической системы и, соответственно, об упрощении доступа малых партий на политическую поляну, и о возможном возврате графы «против всех», и о возможном возврате выборности отдельных должностных лиц. Скажите, Дмитрий Анатольевич (а мы готовы поддержать те реформы, которые Вы предложите), как Вы оцениваете – мы готовы к такой либерализации и, вообще, мы готовы к такому развитию в этом направлении? Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо.

Дорогие друзья, я, с вашего позволения, буду отвечать не каждому конкретно, иначе это будет сложный диалог, а буду, отвечая на разные вопросы, отвечать и на те вопросы, которые поднимали присутствующие здесь.

Да, мы победили. В то же время мы все чувствуем, что эта победа далась очень непросто. Надо признаться откровенно, в начале этой избирательной кампании у многих людей, у многих членов партии, у наших сподвижников, у сочувствующих партии были ощущения некоей легкости, с которой можно преодолеть этот рубеж. Скажу вам, у меня такой легкости в ощущениях не было, но это уже не имеет значения, потому что любая политическая борьба – это огромное количество проблем. Я напоминаю, что «Единая Россия» уже в третий раз участвовала в выборах как политическая партия. Это уже немало: восемь лет плюс теперь ещё пять лет – это серьёзный срок.

Тем не менее я неоднократно говорил о том, что ничего необычного в этом нет. И крики о том, что это безобразие, монополизация власти, все это надоело, они могут быть отчасти справедливыми и совсем несправедливыми, потому что во всем мире в тех или иных исторических условиях партии, например, достаточно долго находились у власти. Речь идет и о европейских странах: о Германии, Великобритании, о целом ряде более мелких европейских стран. Я уж не говорю про страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Никто ни в чем их не упрекал. Хотя, конечно, внутренняя оппозиция говорила: «Хватит, ну сколько можно». Поэтому в этом нет ничего удивительного.

Вопрос, на мой взгляд, сегодня в другом. Вопрос в том, что произошел некий разрыв во взаимоотношениях одних социальных групп с другими. Вот это, наверное, власть и «Единую Россию» как партию, которая приняла в очередной раз на себя ответственность, должно волновать больше всего. Вот этого межчеловеческого разрыва мы допустить не должны именно потому, что мы сегодня объединяем всю страну, мы сегодня отвечаем за состояние дел в стране.

Мы понимаем, что существуют и разрывы в ожиданиях. Я многократно задавался одним и тем же вопросом: каким образом, чем мотивированы граждане, когда они подходят к избирательному участку, что они вспоминают? Помимо физиономии лидеров, которые кому-то нравятся, кому-то очень не нравятся – ну, так жизнь устроена. Вот о чём они думают, когда они формулируют своё решение? Мне как человеку, который уже достаточно давно во власти, хочется сказать: «Ну, вот смотрите, сколько мы сделали – вот это сделали, это сделали». На этом, собственно, и была построена наша избирательная кампания – это все правда, это же не враньё. Мы действительно сделали очень много, столько, сколько никто не делал в истории нашей страны до сих пор вообще. За всю относительно короткую историю современной России никто столько не делал.

Это вспоминается? Нет. Никогда человек не сравнивает себя с тем, каким он был 8-10 лет назад или почти не вспоминает об этом. Когда он подходит, он сравнивает себя с другими в конкретной ситуации: «А у него лучше, у него зарплата другая, к нему более справедливо относятся, у него иные политические запросы, он может их как-то удовлетворить, а меня не слышат, на меня наплевали, у меня нет политической силы, которая за меня отвечает». Вот о чем он думает, когда опускает бюллетень, помимо прозаических вещей: дайте побольше денег, это тоже естественно, нормально. И вот, мне кажется, это мы должны осознать.

Поэтому у нас будет не только более сложный парламент, как сказал Сергей Иванович, выступая, у нас, очевидно, будет новая стадия развития политической системы, и на это не надо закрывать глаза, она началась уже. И началась она не в результате там каких-то митингов, это лишь внешнее, это пена, если хотите, или проявление человеческого недовольства. А началась она, потому что старая модель, которая верой и правдой служила нашему государству последние годы, неплохо служила, и мы все ее защищали, она себя во многом исчерпала.

И поэтому мы как ответственная сила, как сила, которая сегодня взяла на себя бразды правления, должны первыми об этом сказать: модель нужно менять, и только в этом случае у нашей страны будет динамичное развитие.

Мы все анализировали, что происходило, что думали люди, которые выходили на улицы для того, чтобы высказать своё отношение к выборам, к власти. Я, конечно, тоже не сторонник упрощенных схем, о которых Кирилл говорил, что это не надо упрощать – и я считаю, что не надо упрощать. Улица – это, конечно, не Госдепартамент Соединенных Штатов Америки. Улица – это настроения наших людей, и власть должна об этом ответственно и прямо сказать: это их настроения. Эти настроения формируются под влиянием разных факторов, иногда абсолютно откровенного хамства власти той же самой, несправедливости, иногда под влиянием заблуждения (это тоже происходит), под влиянием всякого рода аргументов, да и пропаганды просто. Но это настроения людей и мы к ним должны относиться уважительно.

Что же касается Госдепартамента – это не наше ведомство. Я вчера разговаривал с Президентом Соединенных Штатов. Мы говорили о том, что мы сделали за последние годы, что у нас получилось, что не получилось, получилась ли эта «перезагрузка» или, как было написано на известной кнопке, «перегрузка», reset это или что-то другое. Надо признаться, у меня с ним неплохие человеческие отношения и мы друг друга неплохо понимаем, но я, конечно, ему вынужден был сказать одну вещь: вы можете как угодно оценивать наши выборы, это ваше дело, честно говоря, для нас это не имеет особого значения, мы – большая, сильная, суверенная страна, но все оценки должны быть корректными. После подведения итогов, после определенных решений можно сказать: у нас это вызывает какое-то смущение, нам не понятно, что это такое. Но когда на следующий день или через день начинается вот эта старая канитель, когда звучат отповеди в самых худших традициях «холодной войны», это возмутительно. Это уж точно не «перезагрузка». Мне пришлось вчера об этом моему товарищу сказать. И от каких бы это демократических чувств не исходило, от сердца или от какого-то другого органа, – это неприемлемо, мы это не будем принимать, и мы к этому будем соответствующим образом относиться.

Рассуждая дальше по поводу того, что происходило, - любые митинги, демонстрации являются проявлением демократии, это мы с вами понимаем. Мы с вами понимаем и то, что общество пришло в более активное движение, оно созрело для этого – нормально. Главное, чтобы это все развивалось в рамках законодательного поля, и вот это действительно поможет удержать страну в русле современного развития.

Этой культуре нам всем еще нужно научиться. И людям, которые выходят протестовать, а они будут выходить протестовать, потому что это жизнь, и против нашей партии, и против Государственной Думы, и против Президента, и против Правительства, так во всем мире происходит, и полиции, которая соответствующим образом на это откликается. Это тот процесс, которым мы должны владеть на уровне политической культуры – вот что самое главное.

Посмотрите кадры, которые были, допустим, вчера по телевизору, наши кадры, кадры из других стран, разные кадры, почувствуйте разницу, чего нельзя допускать. Категорически нельзя.

Интернет наш любимый, о котором все говорили. Знаете, я считаю, что интернет протестный по своей природе, он не только в России протестный, он во всем мире протестный. Но что можно сказать? Это нормально, но проблема нашего интернета еще заключается в том, что в нашем интернете чудовищно низкий уровень политической культуры, чудовищно низкий.

Не надо любить власть, это нормально, нужно высказывать власти все, что ты думаешь о ней. Не нужно, может быть, даже любить ближнего, хотя это библейская заповедь, но ты должен к этому ближнему относиться уважительно, а не требовать его немедленного расстрела. Об этом же пишут. Дело не только во власти и в каких-то эмоциях власти, партии «Единая Россия», еще кого-то. Но посмотрите, какое отношение друг к другу? Люди друг другу пишут – но это же катастрофа. Залезьте в англоязычный интернет, там известное словечко из четырех букв встречается реже, чем у нас.

Это означает, что уровень дискуссии немножко другой, даже когда ты не любишь своего партнёра, не понимаешь его. Но это, к сожалению, не приходит очень быстро. Мы тоже взрослеем.

И еще одна очень важная тема: категорически недопустимо, чтобы произошла делегитимация власти. И не потому, что сегодня эту власть олицетворяю я, здесь стоящий перед вами, Правительство России, только что избранная Государственная Дума, Совет Федерации, судебная система, а просто потому, что для нашей страны это означает одно – развал государства. Что такое Россия без власти, все хорошо помнят по учебникам истории, это 1917 год. Вот и все.

Протесты – нормальная вещь. И политические протесты – тоже нормальная вещь. Я уже только что сказал, что во многом та модель, которая верой и правдой служила развитию нашего Отечества, она себя на нынешнем этапе уже исчерпала. Еще раз подчеркиваю, как ответственная сила мы должны это признать. Но мы не слепые и не глухие, и мы сами должны начать этот процесс. Мы отвечаем за ситуацию в стране, и поэтому мы и должны начать процесс политических преобразований. Только в этом случае мы проявим себя как ответственные люди, как те, кто взял на себя вот это очень трудное бремя, несет этот крест. Причем мы должны делать это по велению совести на основе холодных размышлений, а не под давлением. Этого не будет никогда, никаких изменений под давлением, но делать это необходимо именно по той причине, что я только что сказал.

Не так давно сделанное предложение нашим кандидатом в Президенты Владимиром Путиным по поводу изменения порядка наделения полномочиями губернаторов, то есть переход или возврат, если хотите, к их прямым выборам по предложениям партий, – это один из таких шагов. Будут и другие, мы их обязательно предложим.

Я согласен с тем, что коллеги говорили по поводу того, как придется работать Государственной Думе, вот Олег Викторович говорил на эту тему. Мы – большинство. Большинство – это большинство, и не надо этого стесняться. Мы его завоевали абсолютно конституционным путем, никаких сомнений быть не может. Но мы не должны упиваться этим большинством, мы не должны плевать на тех, кто имеет меньшинство. К сожалению, у нас действительно в Государственной Думе в этом плане иногда было головокружение от успехов и от того, что можно пользоваться властью, ни с кем не советуясь. Иногда это было, или даже в основном это было из самых лучших чувств, потому что мы считаем: «Мы правильный закон двигаем, мы его хорошо проработали, нам палки в колеса вставляют. А вы вспомните, что было в Государственной Думе в 90-е годы, когда никакого закона принять было невозможно». Все это правильно, все это правда, но советоваться все равно надо, все равно нужно обсуждать эти вопросы. Поэтому Дума будет более сложной, но это и хорошо, это означает, что качество законотворчества будет выше, и что вы будете спорить, и в этих спорах будет рождаться истина.

Еще то, над чем мы часто сейчас задумываемся, коллеги об этом говорили. А почему, мол, мы так медленно реагируем, почему мы такие инертные, слабые, почему мы не ведем себя, как оппозиция? Ответ очень простой: для того чтобы стать такими же острыми, как оппозиция, надо стать самой оппозицией, вот и все, нет другого рецепта. Но нельзя отдавать власть добровольно, речь не об этом, конечно. Нужно примерить на себя все возможности оппозиции: и навыки, и жесткость, и оперативность, и просто ежедневно себя ставить в положение оппозиции, тем более что положение доминирующей партии нам никто не гарантировал на десятилетия вперед, и не будет этого. Всегда нужно быть готовым к поражению, только в этом случае можно победить, только в этом случае, если ты готов проиграть.

В том, что касается наших будущих планов, я, может, сегодня так долго говорить не буду. Я, конечно, очень рад тому, что у нас подписаны соответствующие договоры, началась интеграция. Не скрою, мне очень приятно, что эти процессы ускорились в период моего президентства. И я действительно в какой-то момент подошел к своим коллегам и говорю: «Может, попробуем все-таки это все слепить, то, что давно лепим?» Получилось, на удивление получилось. Мне это очень приятно, вот как прямой результат нашей совместной работы.

А в том, что касается отношений с другими странами, с Соединенными Штатами Америки, я уже сказал об этом, в любом случае мы не должны давать себя ни запугать, ни запутать. Мы должны четко понимать цели, к которым идем, но в то же время, конечно, мы не должны кичиться, не должны говорить о том, что мы и сами можем развиваться, у нас свой путь, который мы можем пройти без участия других государств, стран. В принципе мы так и работали последние годы, но политика – конкретная вещь. Какие бы ни были дружеские отношения, если нас не слышат, мы будем отвечать, что мне и пришлось сделать 23 ноября. В этом нет ничего обидного, это не против Обамы, это против той политики, которую заняло руководство Соединенных Штатов Америки. Будут и дальше хамить – будем отвечать, будут слышать наши озабоченности – будем вести себя соответствующим образом. Это и есть практическая политика.

По предложениям, касающимся децентрализации, какая она будет, когда это все случится. Мы сейчас проводим совещания, консультации, мне бы не хотелось раньше времени все это рассказывать, чтобы не порождать избыточные ожидания. В любом случае я могу сказать так. Мы поступим разумно, не будем скидывать территориям то, что они не способны исполнять, не будем давать муниципалитетам того, что не обеспечено деньгами, постараемся найти новые доходные источники. Но если говорить прямо, я думаю, что на создание вот такой системы, я вчера как раз с новым Министром финансов разговаривал, уйдет, может быть, три-пять лет. Мы будем давать частями, потому что, я вам сказал в начале нашего общения, в соответствии со словами Кристин Лагард мир вступил в эпоху великой депрессии. Это, к сожалению, не красивая фраза, это реальность. Похоже, что кризис уже наступил. И это не новый этап, а, по сути, продолжение того же самого кризиса, но в новом исполнении.

Борьба с коррупцией действительно была той темой, которой я занимался последние годы. И я очень рад, что я все-таки в какой-то момент принял для себя ответственное решение о том, что не нужно эту тему прятать под стол. Я уже многократно об этом говорил. Меня всячески отговаривали, утверждая, что мы ее не поборем. Мы ее и не побороли, это правда. Не побороли мы коррупцию, но мы об этом стали говорить. Мы приняли законы.

Нас упрекают в том, что мы – такая-сякая партия, что у нас самих коррупционеров полно. Хватает коррупционеров у нас. Но почему? Потому что членами нашей партии являются представители элиты: региональной элиты, муниципальной элиты, федеральной элиты. А, собственно, там и случаются такие, наиболее одиозные вещи.

Поэтому этого не надо стесняться: любая партия, которая находится у власти, она в этом смысле в большей степени находится под ударом и на нее смотрят самым внимательным образом.

Предложения, которые Александр озвучил, я не против ни одного из них. Мы уже обсуждали более широкое использование института конфискации. Это вообще сделать довольно легко. Просто в какой-то момент наши законодатели, под влиянием, видимо, уголовно-правовой мысли, пришли к выводу, что институт конфискации – это советская норма, что нельзя человека лишать имущества. Но на самом деле, если другое не работает, институт конфискации может быть вполне действенным.

Контроль расходов – тоже возможная вещь, нужно только руководствоваться здравым смыслом, посмотреть на соответствующую международную конвенцию, понять какие это расходы, а также, и с этим я тоже полностью согласен, определить круг лиц, на которых распространяется контроль доходов. Потому что, конечно, тот круг, который мы взяли, он был взят по минимуму: близкие родственники (жена и дети, не достигшие совершеннолетия, а достигшие, они как бы в автономном плавании находятся). Можно посмотреть шире, вопрос в том, а хватит ли у нас силенок.

И по поводу запрета учредительства и отсутствия последствий за это, вот с этим я согласен. Мне неоднократно приносили информацию о том, что гражданин Пупкин какой-нибудь является учредителем соответствующего акционерного общества. Это не соответствует правилам о государственной службе, но никаких санкций не создает. В принципе это моральное правило. Его можно перевести в юридическую плоскость. Можно сделать таким образом, как вариант, сейчас формулирую просто на месте: если, допустим, он должен был заявить об этом учредительстве, не сделал этого или же принял решение об участии в коммерческой организации во время нахождения на госслужбе, это автоматически должно влечь постановку вопроса об утрате к нему доверия в соответствии с нормами о государственной службе. И там уже пусть работодатель или уволит его, или скажет во всеуслышание: да, он – учредитель такой-то коммерческой структуры, но я хочу его сохранить. Тогда это будет его ответственность.

Насчет Комиссии по борьбе с коррупцией я могу сказать только одно. Это дело, конечно, уже руководства Государственной Думы. Мое мнение таково. Уважаемые друзья, не отдавайте это оппозиции, потому что это самая благодатная тема и вы сами отлично это знаете. Сделайте так, чтобы борьбу с коррупцией возглавила «Единая Россия» в Государственной Думе. В противном случае, количество упреков по поводу концентрации жуликов и прочих неблагонадежных элементов будет только расти. Нужно самим этим заниматься.

Опять про интернет был вопрос: усилить присутствие партии. Знаете, я не очень верю в «партийный» интернет, откровенно говоря. Я думаю, что большинство здесь собравшихся – тоже. Конечно, у партии должен быть свой сайт. Он должен быть классный, интересный. Могут быть региональные сайты. Все это должно быть. Должны быть губернаторские сайты. Хотя, по всей вероятности, в скором времени у нас не все губернаторы будут членами «Единой России». Ну и нормально. Значит, в этом случае мы будем что делать: свистеть, кричать и говорить: «Посмотрите, что они делают; посмотрите, как они себя ведут; посмотрите, что они натворили». Это будет, кстати, очень удобная позиция для «Единой России», потому что сейчас только в «Единую Россию» пальцем показывают. Появится и у нас возможность пальцем показывать. Это нормально, это хорошо.

А что касается интернета, мне кажется, он может служить нам за счет авторитета партии, а не за счет административного ресурса. Просто должен быть накопительный эффект. И нужно расслабиться, выдохнуть, я понимаю, что читать все это неприятно, и перейти в следующий этап развития самой партии, потому что все успокоится, останутся дела, а не эмоции, и вот по делам и будут судить.

И последнее, про интернет. Конечно, мы ничего трогать не будем вообще. Мы – современная страна, ничего трогать, ничего отрубать, никаких там Твиттеров, пусть все работает, как работает. Я думаю, для всех это однозначно.

…Давайте к ВТО отнесёмся с одобрением. Все-таки мы долго шли к этому. Да, есть проблемы, есть сложности, есть процесс ратификации. Я полностью согласен с тем, что Константин сказал, нужно сделать это обдуманно, аккуратно. Но все-таки это большая победа, и мы с вами понимаем, что в перспективе это другие конкурентные возможности для нашей экономики.

Будем заниматься и детскими, и социальными программами. Я специально сегодня на этом концентрироваться не буду, потому что это отдельная тема очень сложная и исключительно важная.

Закончу словами по поводу ответственности каждого из нас. Я недаром сказал во вступительном слове, что эту ситуацию нужно пропустить через себя – ситуацию, которая сложилась и в обществе, и по итогам выборов, и в партии. Ни один руководитель, который пришел к власти с использованием партийного механизма, не должен отбрасывать партию. Это неприемлемо, это неприлично. Поэтому, если говорить обо мне, то я об этом уже сказал во вступительном слове. Все лидеры должны быть внутри партии, никаких сомнений нет, никаких исключений, можете не сомневаться.

И еще самое последнее. Я думаю, что пора уже расслабиться всем в прямом смысле этого слова. Да, еще впереди очень большие, очень трудные события, очень много испытаний. Общество наше пришло в очень активный резонанс. Задача государства – сделать так, чтобы общество развивалось, но развивалось в соответствии с нашими законами. Но если говорить о партии, пора расслабиться в том смысле, что пора принять итоги, сделать для себя выводы – и не вполне утешительные, и вполне, может быть, приятные – и смотреть в будущее.

Я очень прошу, чтобы вы как актив партии на местах, как принято у нас говорить, в регионах, вот этот месседж транслировали всем нашим партийцам, всем нашим сторонникам, всем близким нам людям.

Все нормально, всё впереди, всё будет хорошо. Мы победим!

Казахская нефть будет транспортироваться на Запад через грузинский порт Батуми по Черному морю. С этой целью казахская компания "Казмортрансфлот" (100%-я дочерняя компания АО НК "КазМунайГаз") купила два танкера, презентация которых состоялась 9 декабря в Батумском порту.

Как заявил генеральный директор компании Каргихин Кабилнин, танкер, длина которого 250 метров, может перевезти за раз 100 тыс. тонн нефти. За танкеры компания заплатила 100 млн. долларов.

"Мы ведем грузоперевозки в основном в бассейн Каспийского моря. Это закрытое море, которое не имеет выход в океан. Поэтому мы наметили себе стратегическую цель - начать грузоперевозки в открытом море, в таким, как Черное. В перспективе Казахстан станет крупнейшей нефтедобывающей страной, по этому мы уже начали разрабатывать план выхода на мировые рынки", - заявил Кабилнин.

Научно-производственный центр "Трансмаш" (г. Луганске) в январе-ноябре 2011 года увеличил выпуск колесных пар для железнодорожных вагонов и локомотивов более чем в пять раз по сравнению с аналогичным периодом 2010 года - до более 30 тыс. ед. Как пишет ДЕЛО, об этомсообщается в пресс-релизе предприятия во вторник.

Среди основных заказчиков "Трансмаша" - по прежнему "Укрзализныця", "Азовмаш", Криворожский дизельный завод, "Днепровагонмаш", Харьковский, Крюковский и другие вагоностроительные заводы, а также ГОКи Украины.
Продукция предприятия также была поставлена в Россию, Грузию и Казахстан.
В настоящее время "Трансмаш" ведет подготовку производства новой продукции - тележек для грузовых вагонов. В ноябре завершена аттестация этого производства, одновременно проводится сертификация тележек и комплектующих их узлов и агрегатов в регистрах РС РЖД (РФ), УкрСЕПРО, регистре Европейского Союза.
На предприятии продолжается оснащение производственных участков новым станочным и подъемно-транспортным оборудованием, минимизируются внутрицеховые затраты, совершенствуется система менеджмента качества продукции.
В пресс-релизе отмечается, что "Трансмаш" завершает разработку концепции развития завода до 2020 года, поскольку аналогичная концепция, ставшая программой деятельности до 2015 года, досрочно выполнена уже в 2011 году.
НПЦ "Трансмаш" основан в Луганске в 1998 году на базе выведенного из состава ХК "Лугансктепловоз" колесного производства.
Основная специализация предприятия - модернизация локомотивов, изготовление и ремонт комплектующих узлов и агрегатов, разработка и создание систем микропроцессорного управления и автоматического регулирования, новейшие электронные разработки.
Система менеджмента качества компании сертифицирована Бюро Веритас (BVQI) на соответствие ISO 9001.
В системе раскрытия информации Нацкомиссии по ценным бумагам и фондовому рынку отчеты предприятия за последние три года отсутствуют. В 2007 году чистый доход компании превышал 96 млн грн, чистая прибыль - 1,2 млн грн.

Накануне новогодних и рождественских праздников ПриватБанк внедрил новую услугу - продажу железнодорожных билетов через 3 357 отделений банка по всей Украине. Процедура приобретения билетов в банковском офисе такая же, как и в кассе вокзала - клиент может получить у кассира информацию о том, на какие направления есть места, и тут же купить билет."В большинстве случаев отделение ПриватБанка находится к вам ближе, чем железнодорожный вокзал. Я уже не говорю о небольших городах или селах, где до кассы нужно ехать десятки километров, - отмечает заместитель председателя правления ПриватБанка Юрий Кандауров. - Начало продаж билетов в наших отделениях позволит всем, кто привык покупать билеты "офлайн", экономить немало времени".

В ПриватБанке можно купить железнодорожные билеты на любое из существующих направлений по Украине как по предварительной продаже за 45 дней, так и в день поездки. Оплатить покупку билета можно пластиковой картой или наличными. После бронирования и оплаты клиент получает электронный железнодорожный билет - чек с указанием направления, даты и времени поездки, стоимости билета. По этому чеку получить "обычный" билет на фирменном бланке железной дороги можно без очереди в любой кассе вокзала не позднее, чем за час до отправления поезда.

Напомним, что в октябре ПриватБанк запустил услугу онлайн-покупки железнодорожных билетов через Интернет-банк Приват24 и одноименное платежное приложение для смартфонов.

ПриватБанк - крупнейший украинский банк и лидер розничного банковского рынка. В сети банка сегодня работает 3 357 филиалов и отделений, 7 500 банкоматов, 3 619 терминалов самообслуживания и 54 486 Pos-терминалов. По данным на 1 декабря 2011 года, объем привлеченных ПриватБанком депозитов граждан достиг 56,8 млрд. грн. Портфель потребительских кредитов банка составляет 24,5 млрд. грн. Международная банковская группа "ПриватБанк" обслуживает свыше 22 миллионов корпоративных и розничных клиентов в 12 странах мира, среди которых Россия, Грузия, Латвия, Италия, Португалия, Китай, Великобритания, Кипр, Германия, Испания, Казахстан.

В рейтинге финансовых рынков Россия оказалась на 39 из 60 мест - ниже, чем любая другая страна из состава БРИК. Причем по некоторым критериям - эффективности корпоративного управления, качеству телефонной связи и защите прав миноритариев - Россия замыкает список

Рейтинг уже четвертый год составляет организация Всемирный экономический форум (ВЭФ). В этом году его впервые возглавил Гонконг. До этого на верхней строчке попеременно были Великобритания и США. Когда рейтинг составлялся в первый раз, Россия в нем находилась на 34 строке.

Для оценки финансового рынка составители опирались на следующие критерии: состояние учреждений, бизнес-среда, финансовая стабильность, банковские и небанковские финансовые услуги (размещение акций, сделки по слиянию и поглощению, страхование и т.д.), финансовые рынки и доступ к капиталу. В результате оценки каждой стране был присвоен коэффициент. У России он оказался чуть больше Перу и Мексики и чуть меньше Панамы и Словакии.

Из всех стран, входящих в состав БРИК (Бразилия, Индия, Китай и Россия), лучше всего ВЭФ оценил Китай (19 место). В верхнюю часть списка попали также Бразилия (30 место) и Южная Африка (29 место), которая, по оценке многих экспертов, также является быстрорастущей развивающейся экономикой.

"Мне такая оценка кажется странной, - удивляется главный экономист инвестиционной компании "Ренессанс Капитал" Чарльз Робертсон. - В Бразилии инвесторы должны платить налог, если они вкладывают в страну деньги, в Индии иностранцам не разрешено покупать облигации внутреннего долга, а в Китае иностранные инвесторы не могут владеть акциями, которые торгуются на Шанхайской бирже".

Менеджеры - неэффективны, суды - коррумпированы

Оценивая степень защиты прав миноритариев и индекс восприятия коррупции, Россию в списке ВЭФ поместили на 59 место. По эффективности совета директоров она на 58 строке, а по профессионализму менеджеров-управленцев - на 57. Защита прав собственности и авторских прав, независимость судов, качество аудиторских проверок - все это не получило высоких оценок составителей исследования.

Критика в отношении судов, коррупции и соблюдения закона звучит в адрес России далеко не впервые. Однако ни в одном рейтинге, будь то индекс восприятия коррупции или индекс взяточничества (оба составляются Transparency International), либо список стран по простоте ведения бизнеса Doing Business Всемирного банка - Россия с годами радикально своего местоположения не меняет.

Едва став президентом, Дмитрий Медведев заявил о необходимости создавать в Москве международный финансовый центр. В апреле 2011 года в ходе визита в Гонконг Медведев заявил, что Россия находится уже "на полпути к достижению результата".

Однако многие эксперты уверены, что после возвращения на пост главы государства Владимира Путина строительство финансового центра перестанет быть в числе приоритетов власти.

Даже для того, чтобы построить в Москве такой же финансовый центр, как в Париже, Цюрихе, Франкфурте, Чикаго или Сингапуре, нужно пройти длинный путь, объясняет главный экономист инвестиционного фонда Wermuth Asset Management Дитер Вермут.

"Но это того стоит, потому что динамичный финансовый рынок с большим количеством инструментов и участников - это катализатор экономического роста, - считает Вермут. - Укрепление финансового рынка - один из ключевых моментов на пути диверсификации российской экономики и снижения зависимости от цен на энергоносители".

"Много крупных IPO проводилось не в Москве, а в Лондоне, корпоративное управление, включая защиту прав миноритариев - не на том уровне, где оно должно быть, и государство много вмешивается в ведение бизнеса", - перечисляет некоторые препятствия для развития финансовой системы в России Дитер Вермут.

Россия: с закрытием бизнеса дела обстоят лучше, чем с открытием

Зато бизнес-среда в России лучше, чем в Китае, Индии и Бразилии, посчитали в ВЭФ. Например, по стоимости открытия собственного бизнеса Россия на 18 месте, сразу за Гонконгом. Лидирует по этому показателю Дания.

В рейтинге Всемирного банка Doing Business России отведено 111 место по сложности начинания бизнеса. Для открытия своего бизнеса россиянину требуется месяц, считают во Всемирном банке. Почти столько же требуется австрийцам, испанцам и тайцам. Жителям Новой Зеландии нужен один день, Грузии - два, Гонконга - три.

По данным ВЭФ, в России проще закрыть, чем открыть свое дело.

В то же время, по данным организации, Россия практически замыкает список 60 стран по сложности найма иностранных работников и утечке мозгов.

С такой оценкой не согласен директор по России кадрового холдинга "Анкор" Сергей Гадецкий. "Сложности с оформлением иностранной рабочей силы в России уменьшились, а утечка мозгов в основном наблюдается в научной сфере", - отмечает эксперт.

В России есть проблемы с качеством подготовки кадров, считает Гадецкий. "В российском менеджменте все еще присутствует советский менталитет - управленческий состав пока не готов брать какую-либо серьезную инициативу, ждет указаний сверху. В России еще не выросло поколение эффективных менеджеров, готовых рисковать, открывать бизнес, брать на себя ответственность", - отмечает эксперт.

Екатерина Дробинина

Российский ядерный круг

Уроки постсоветского двадцатилетия

Резюме: Глубокое осмысление того, что же России все-таки досталось по наследству от Советского Союза в ядерных вопросах, того, как наилучшим образом использовать возможности, которые дает режим ядерного нераспространения, только зреет.

25 декабря 1991 г. Борис Ельцин получил из рук Михаила Горбачёва «ядерный чемоданчик». Таким образом, спустя полтора года после провозглашения государственного суверенитета России и спустя полгода после своего избрания российским президентом, Ельцин обрел символические «ключи» от ядерной державы. Но пройдет еще мучительных полгода, прежде чем Россия окончательно подтвердит свой статус государства – правопреемника Советского Союза в вопросах обладания ядерным оружием. А затем предстоят долгие годы осмысления того, что за наследство получила Российская Федерация и как ей этим наследством распорядиться.

«Преемственность» – слово, выскочившее, как чертик из табакерки, уже в самом начале ельцинского правления применительно к политике ядерного нераспространения. И, какие бы внешние перегрузки ни испытывала – особенно в свою первую пятилетку – новая Россия, заявления и особенно действия в сфере ядерного нераспространения (конечно, часто искаженные этими перегрузками) все же оставались вполне «преемственными». Проще говоря, это было продолжение традиционно советской нераспространенческой политики. Именно традиционно советской, а не поздне-горбачёвской: идеями сотворения безъядерного мира к 2000 г. (или к какой другой круглой дате) больше никто в Москве не баловался.

Не обуза!.. Не обуза?

Фактор наличия ядерного оружия в России – безусловный asset, и лишь в незначительной степени – liability. С этим выбором-выводом Ельцин и его первая команда определились быстро. Короче говоря: не обуза! Но только как получить с этой «мощи», с этой «не-обузы» причитающиеся (вроде бы) по вкладу проценты? Тут сразу – головная боль.

Хроника обретения Россией реального и полного контроля над собственным ядерным арсеналом столь же живописна и уродлива, как живописна и уродлива сама российская история начала 1990-х. Только здесь риски выходили далеко за пределы границ бывшего СССР.

В каждой из 15 советских республик велась какая-либо ядерная деятельность или размещалось ядерное оружие. В Москве отдавали себе отчет в том, что если ядерное оружие на длительный период останется за территорией Российской Федерации, обеспечить его сохранность будет весьма затруднительно. Напряжение подогревалось появившимися в американской и израильской печати уже в начале 1992 г. слухами, со ссылками на «осведомленные источники в разведке», что Казахстан якобы продал Ирану одну или две ядерные боеголовки. Хотя уже тогда было ясно, что эти слухи беспочвенны и имеют политический подтекст, вряд ли кто-то в Москве мог гарантировать, что, если упустить время, такая «фантастика» не обратится в реальность.

Наиболее драматичным моментом, когда российская ядерная политика находилась еще в зародыше, является сосредоточение всего тактического ядерного оружия (ТЯО) бывшего Советского Союза на территориях России, Украины и Белоруссии. Причем советские военные сумели во многом предвосхитить ситуацию и сделать это еще до юридического оформления распада СССР. Этот грамотный шаг позволил значительно снизить реальную угрозу ядерного нераспространения, которая в ином случае стала бы неизбежностью уже вскоре после распада Союза. Вывод ТЯО, выражаясь военным языком, «проходил на фоне усложненной оперативной обстановки, связанной с активизацией политических групп», некоторые из которых могли попытаться воспрепятствовать этим действиям силой.

Приведу лишь один пример: вывод ТЯО из Азербайджана осуществлялся в режиме секретности, что помогло доставить боеприпасы на военный аэродром без эксцессов, но там взлетно-посадочная полоса оказалась заблокирована группой гражданских лиц из Народного фронта, которые попытались не дать самолетам взлететь. Ситуация была настолько напряженной, что экипажам пришлось произвести предупредительные выстрелы из оружия средних бомбардировщиков, которые использовались для перевозки боеприпасов. К счастью, толпа рассеялась, и все обошлось без жертв; самолеты смогли спокойно взлететь.

Основной проблемой после распада Советского Союза стало размещение стратегического ядерного оружия, помимо России, еще в трех новых государствах: Украине, Белоруссии и Казахстане. Достаточно сказать, что ядерный арсенал, находившийся на момент распада Советского Союза в Казахстане, превышал ядерные арсеналы Великобритании, Франции и Китая, вместе взятые.

Поначалу Россия не претендовала – по крайней мере, на декларативном уровне – на единоличный контроль над стратегическими ядерными силами. 21 декабря 1991 г., спустя две недели после образования СНГ и в день принятия в Содружество Казахстана, четыре государства подписывают в Алма-Ате Соглашение о совместных мерах по контролю над ядерным оружием. А 30 декабря в Минске государства СНГ заключают Соглашение, по которому они признают «необходимость объединенного командования Стратегическими силами и сохранения единого контроля над ядерным оружием». В статье IV регламентировалось, что «вплоть до полной ликвидации ядерного оружия решение о необходимости его применения принимается президентом Российской Федерации по согласованию с главами Республики Беларусь, Республики Казахстан, Украины, в консультации с главами других государств – участников Содружества».

Но реально объединенные стратегические ядерные силы созданы не были. Сама идея их формирования была, скорее всего, компромиссом, на который Россия пошла в сложный момент непосредственно после распада. Не последнюю роль сыграло стремление Ельцина успокоить Запад, а также заручиться благожелательным нейтралитетом армии при демонтаже СССР, так как многие военные выступали за сохранение единого командования над ядерным арсеналом.

Тем не менее внимательное изучение минских договоренностей свидетельствует о том, насколько шаткими и расплывчатыми они являлись. К тому же очевидно что ни одно из государств бывшего Союза, кроме России, не было в состоянии обеспечить надлежащую боеготовность, техническую исправность, безопасность ядерных боеприпасов и высокую квалификацию, а также хотя бы минимально приемлемую оплату обеспечивавшего их персонала. Кроме того, вопрос «множественного контроля» не только не успокоил Запад, а, наоборот, вызвал нервную реакцию: «Так в чьих же руках ядерная кнопка?».

Ситуацию осложняло отсутствие в новой России эффективно действующего оборонного ведомства. С 19 августа по 9 сентября 1991 г. должность министра обороны (при отсутствии министерства) занимал генерал Константин Кобец, затем она была упразднена. Не появилась она и при формировании российского правительства в октябре-ноябре 1991 года. Для Ельцина это был тактический ход: убедить Горбачёва в отсутствии намерений демонтировать единое государство, ведь именно создание Министерства обороны России рассматривалось как один из самых «взрывных» вариантов, ставящих крест на Советском Союзе. И лишь 16 марта 1992 г. Ельцин подписал указ о создании Министерства обороны России и назначил себя временно исполняющим обязанности министра, а 18 мая эту должность занял Павел Грачёв. Весна и лето 1992 г. прошли под знаком жесткого противостояния Грачёва с маршалом Шапошниковым, бывшим министром обороны СССР, который затем возглавил командование Объединенных вооруженных сил СНГ. Орган аморфный и безвластный, что стало особенно заметно на фоне стремительного расширения полномочий Грачёва и его ведомства, в том числе в вопросах контроля над ядерным оружием. К осени 1992 г. один из «ядерных чемоданчиков» перешел к Грачёву, а весной 1993 г. у Шапошникова был отобран другой. В результате реальный контроль над СЯС продолжал осуществляться исключительно из Москвы, безо всякого участия Минска, Киева и Алма-Аты.

6 июня 1992 г. девять государств СНГ (Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Молдавия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан и Украина) подтвердили, что поддерживают участие России в Договоре о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) в качестве государства – обладателя ядерного оружия и заявили, что сами готовы присоединиться к ДНЯО в качестве неядерных государств. В этот день вопрос правопреемства для России в качестве государства – обладателя ядерного оружия был окончательно решен.

Однако потребовалось еще два года, чтобы все стратегическое ядерное оружие было выведено с территории Белоруссии, Казахстана и Украины в Россию. С Белоруссией проблем не возникло, и к концу 1996 г. ядерного оружия на ее территории не осталось. В Казахстане, который в технологическом плане не меньше, чем Украина, и, безусловно, больше, чем Белоруссия, способен был к самостоятельному производству ядерного оружия, разгорелась короткая, но бурная дискуссия о том, не стать ли ему ядерным государством. Однако она была жестко пресечена президентом Назарбаевым, который решил сделать свою страну показательным примером движения к безъядерному миру. К осени 1996 г. ядерного оружия на территории Казахстана не осталось.

А вот Украина представляла собой куда более сложный случай.

В мае 1993 г. известный украинский политический деятель Сергей Головатый разъяснял мне: «Мы должны обладать мощным фактором сдерживания против агрессивной политики России. Иначе Украину постигнет судьба Грузии, Молдовы и Таджикистана, где Россия имперскими методами восстанавливает свои жизненные интересы». Но тут в разговор включился украинский дипломат (ныне министр иностранных дел) Константин Грищенко: «И проблема, и очевидность заключаются в том, что ни на военном, ни на политическом, ни на экономическом уровне мы не сможем позволить себе содержать ядерное оружие». Именно противоборство этих двух позиций и определяло ситуацию с 1992 по 1993 год.

Конечно, украинские политики, выступавшие за сохранение ядерного статуса, лукавили. На самом деле Украина хотела посредством ядерного блефа, во-первых, повысить свой престиж как независимого государства на международной арене, а во-вторых, и это главное, получить существенную экономическую помощь со стороны Запада в обмен на последующую передачу размещенных на ее территории боеголовок России.

В январе 1994 г. в Трехстороннем заявлении президентов России, Украины и США Украина подтвердила, наконец, свой неядерный статус и обязалась вывести ядерное оружие в Россию. При этом Киев, по сути, добился всех своих целей, включая закрепленные в заявлении обязательства России «воздерживаться от экономического принуждения» и «уважать существующие границы».

Поначалу в Москве были убеждены, что вопрос о выводе ядерного оружия с Украины удастся решить «по-братски» и без постороннего вмешательства. Но в итоге пришлось смириться с привлечением Соединенных Штатов, участие которых оказалось не просто символически-посредническим, но равноправным, если не сказать – определяющим.

В итоге Россия мирно, сдержанно и без потерь сосредоточила весь ядерный арсенал на своей территории. Но ядерный уход с постсоветского пространства не был компенсирован со стороны Москвы какими-либо шагами, направленными на цементирование сотрудничества с государствами СНГ в области атомной энергетики или ядерной безопасности. Мол, у нас у самих столько проблем дома, что до ваших трудностей нам дела нет. Россия повторила здесь в 1990-е гг. ту же внешнеполитическую ошибку, что и в других сферах. В 1994 г. Россия проигнорировала просьбу Казахстана забрать несколько десятков килограммов обогащенного урана с Ульбинского комбината, в 1998 г. отказалась принять более четырех килограммов обогащенного урана из Грузии. В результате естественную роль России взяли на себя США. Они же начали системно работать с ядерными институтами, специалистами из государств СНГ. Самоустранение России логически привело к ее вытеснению.

Под давлением

Российская политика в области ядерного нераспространения и контроля над вооружениями распадается на два этапа. Первый очерчивается рамками последнего десятилетия прошлого века. Второй, стартовавший с началом нового столетия, продолжается до сих пор.

Отличительная черта первого этапа – реализация политики ядерного нераспространения при серьезном влиянии на нее внутриполитических обстоятельств и под колоссальным давлением со стороны внешних игроков.

Что касается внутренних факторов, то здесь существовало две основные проблемы. Первая – глубокий экономический и социальный кризис, сотрясавший российское общество, в сочетании с нестабильностью и нарастанием террористической угрозы. Ни российская атомная промышленность, ни ядерно-оружейный комплекс в целом к таким перегрузкам просто не были готовы.

Атомную отрасль приходилось спасать экспортными заказами. А они были наперечет, и клиентов, стучавшихся в двери профильных ведомств, не всегда можно было оценить однозначно: иранцы, пакистанцы. Романтические представления о перспективах сотрудничества с новым другом – Соединенными Штатами – быстро споткнулись о жесткую действительность: достаточно вспомнить антидемпинговые меры против российского урана, санкции против Главкосмоса за сотрудничество с Индией. Кажется, мало было межведомственных согласований внутри России – теперь чуть ли не каждый контракт приходилось проштамповывать у американских сенаторов.

Первая чеченская война также застала империю «Средмаша» врасплох. Террористы присматривались к ядерным объектам, а те даже не были прикрыты с воздуха. Сегодня, когда ситуация выправилась, могу утверждать: нам просто повезло, что в 1990-е гг. Россия избежала масштабного ядерного террористического акта.

В Вооруженных силах ситуация была не лучше. Российский ядерный щит внешне кое-как держался, но знающие люди видели, что он ветшает на глазах. В ноябре 1996 г. начальник инспекции государственного надзора за безопасностью ядерного оружия Министерства обороны Обаревич признавался: «Я вообще не представляю, как живут люди… которые работают с ядерным оружием. У людей нет денег, людям не на что жить. Майор, который завтра идет на техническое обслуживание с ядерным боеприпасом, теряет сознание от голода. Как обслуживать ядерные боеприпасы?! А ведь это боеприпас, для которого нужны еще расходные материалы. На эти расходные материалы денег тем более нет. Мы дошли до того, что у нас нет для офицеров тапочек, чтобы ходить в зале для технического регламента – он не имеет права ходить в своей обуви. Мы дошли до ручки».

Вторая внутренняя проблема была связана с ельцинской Византией – неразберихой в принятии решений, кадровой чехардой, перетягиванием каната между ведомствами. В Советском Союзе тоже имели место столкновения интересов различных ведомств, прежде всего МИДа и структур ВПК. Примечателен пример с Ливией во второй половине 1970-х гг., когда полковник Каддафи надумал с помощью советских организаций создать полный ядерный топливный цикл, включавший и тяжеловодный реактор на природном уране, и установку по производству тяжелой воды. Руководители советского правительства и атомного ведомства были готовы пойти на сделку (Каддафи предлагал порядка 10 млрд долларов), но МИД, по воспоминаниям посла Роланда Тимербаева, заявил о своем несогласии, и в конце концов разумный подход возобладал. Помимо высшего «коллективного разума» – Политбюро, такие вопросы проходили и через специальный правительственный механизм согласования – Межведомственную комиссию по нераспространению ядерного оружия.

В России такая комиссия или иной координирующий орган никогда воссоздан не был. Это было ошибкой, плоды которой в ельцинский период приходилось пожинать особенно часто. Характерным примером стала поездка тогдашнего министра по атомной энергии Виктора Михайлова в январе 1995 г. в Тегеран и подписание там протокола о намерениях по строительству газоцентрифужного завода – чем он превысил свои полномочия и чего, с точки зрения российской политики нераспространения, делать было ни в коем случае нельзя. В Кремле о деятельности министра узнали от американцев, которые, получив копию протокола по разведканалам, организовали его «утечку».

Уже забывается, но в новейшей российской истории были периоды, когда парламент играл весьма активную и самостоятельную роль – и во внешнеполитических решениях тоже. Правительственные структуры учились обосновывать ратификацию тех или иных международных соглашений в области нераспространения и контроля над вооружениями, будь то договор СНВ-2 (похороненный американским Сенатом) или соглашения с США по Программе Нанна-Лугара («Совместное уменьшение угрозы»), позволившие получить сотни миллионов долларов на укрепление ядерной безопасности России. Бывали и позорные с точки зрения международной репутации Москвы повороты, как, например, случай, когда вице-президент Александр Руцкой вывалил перед парламентариями чемоданы секретных документов, связанных с так называемой красной ртутью.

Но все-таки, не преуменьшая роли этих внутренних проблем, следует признать, что главное давление на российскую политику в области нераспространения, часто деформировавшее ее, оказывалось извне.

Ельцину пришлось с ходу учиться тому, что друзей во внешней политике нет, а есть только интересы. Так как российские внешнеполитические интересы сформулировать никак не получалось, а изнутри страна была ослаблена, она то и дело оказывалась легкой мишенью Соединенных Штатов: и на пространстве СНГ, и в других регионах мира, куда Россия, подчас бессистемно, пыталась продвинуть или сохранить «свой флаг».

Сначала последовала артподготовка: в течение 1992–1994 гг. мировое общественное мнение упорно приучали к мысли о том, что в России царит «ядерный базар», где каждый желающий может прикупить ядерные материалы. Так как мне самому пришлось тогда изрядно повозиться с различными документами на этот счет, я далек от того, чтобы идеализировать ситуацию с учетом и контролем ядерных материалов в России тех лет, более того, чуть выше я писал об острых проблемах, с которыми столкнулись атомщики. Однако именно в этом и заключается наиболее грамотная и тщательно спланированная дезинформационная кампания: на одну порцию правды одну порцию полуправды и две порции лжи. В историях о «ядерной контрабанде» именно так и было. Кульминацией стало задержание 14 августа 1994 г. в мюнхенском аэропорту 300 грамм оружейного плутония, прибывшего туда рейсом из Москвы и имевшего, вероятно, обнинское происхождение.

Но, оглядываясь сегодня на события 15-летней давности, я думаю не только о том, как грамотно в те годы Россию «травили», но и о том, что не было худа без добра. Благодаря «контрабандным» скандалам внимание российских властей удалось привлечь к истинным проблемам с ядерной безопасностью, а «Большую восьмерку» – мобилизовать на программу Глобального партнерства. Стартовав в 2002 г., она привлекла в Россию столь необходимые в то время средства как на обеспечение безопасности ядерных материалов и боеприпасов, так и на утилизацию атомных подводных лодок, уничтожение химического оружия.

Наиболее зримо американское давление на Россию проявилось в двух случаях: Ирана и Индии.

Подписав договор на строительство Бушерской АЭС в Иране в 1992 г., Россия постепенно чувствовала, что запутывается. С одной стороны, деньги нужны позарез; первый российский атомный контракт на Ближнем Востоке; за ним маячили новые, и не только в атомной сфере: тут и углеводородная энергетика, и ВТС. С другой – в 1993 г. Служба внешней разведки России заявила, что Иран реализует «программу военно-прикладных исследований в ядерной области» (но что даже при ее беспрепятственном развитии на создание ядерного оружия у Тегерана уйдет не менее десяти лет). В результате строительство ведется черепашьими темпами (как известно, АЭС была введена в строй только в сентябре 2011 г.), отношения с иранцами то улучшаются, то ухудшаются, уровень двустороннего торгово-экономического сотрудничества остается скромным, зато от американцев, а потом от израильтян Россия получает кучу «тумаков». Причем бьют Россию и за действительно сомнительные сделки с Ираном или их попытки, и за абсолютно чистые с точки зрения норм ядерного нераспространения контракты.

Еще в 1995 г. Москва предложила рассматривать российско-иранское атомное сотрудничество как «своеобразный полигон, на котором будет предметно прорабатываться возможность и необходимость выполнения государством – членом ядерного клуба своих обязательств по статье IV ДНЯО, согласно которой участники договора должны способствовать равноправному, недискриминационному сотрудничеству в области мирной ядерной энергетики, но при этом не допускать условий для распространения ядерного оружия». Но Россию не слышат. На несколько лет ей жестко перекрывают кислород по ВТС с Ираном, заставляя Ельцина (в том же 1995 г.) подписаться под унизительным российско-американским документом. Российские уступки послали сигнал и Ирану, и другим государствам: Россия «прогибается» под американцами, она ненадежный и несамостоятельный партнер в атомных делах.

Давление США на Россию в связи с ее сотрудничеством с Индией – еще один болезненный урок. В 1992 г. сенатор Альберт Гор в ходе предвыборной кампании инициировал запрет России поставлять в Индию технологию криогенных ракетных двигателей. И хотя Россия на тот момент не была участником Режима контроля за ракетными технологиями (РКРТ) и обязательств такого плана не имела, она была вынуждена в основном подчиниться американским требованиям.

В 2000 г. Россия приняла решение о поставке в Индию 58 тонн диоксида урана на АЭС в Тарапуре для обеспечения безопасной эксплуатации станции. Вашингтон расценил это как «серьезную угрозу» режиму нераспространения. Правда, здесь Россия не «прогнулась». Ирония ситуации – и урок – заключаются в том, что через считанные годы именно Соединенные Штаты станут инициаторами снятия ограничений на ядерную торговлю с Индией, налагаемых Группой ядерных поставщиков.

Вашингтонский обком, пекинский обком

Парадоксальным образом, тот, кто больше всего оказывает на Россию давление в вопросах ядерного нераспространения, уже на протяжении двух десятилетий остается ее главным партнером по диалогу о нераспространении и разоружении. Именно с Вашингтоном Москва постоянно сверяет часы. Будто и не позади холодная война – тогда действительно вопросы ядерного нераспространения были вынесены Советским Союзом и Соединенными Штатами за скобки своих разногласий, и даже в самые напряженные годы (включая и особо драматичный 1983 г.) консультации по нераспространению продолжались в обычном режиме. Две крупнейшие ядерные державы, обладающие в совокупности более чем 95% ядерного оружия в мире, чувствуют особую ответственность за судьбу международного режима ядерного нераспространения, сконструированного ими же в другую историческую эпоху.

Кульминацией российско-американского сотрудничества в укреплении архитектуры режима стало продление ДНЯО в мае 1995 года. Здесь Россия и США работали очень плотно, сообща, продуктивно. Интересы полностью совпадали – продлить договор бессрочно. В плане эффективности режима такая постановка вопроса не была очевидной: куда лучше было бы, например, продлить ДНЯО на сменяющие друг друга 25-летние сроки, между которыми «замерять температуру» и проверять, все ли стороны добросовестно выполняют свои обязательства. Но с прагматической точки зрения и для Вашингтона, и для Москвы важно было не допустить расшатывания Договора. Своей задачи они добились, причем красиво, консенсусом, без голосования. Но после этого их интерес к ДНЯО, как и следовало ожидать, в значительной степени угас, и в дальнейшем он сводился по преимуществу к ритуальным действам и декларациям.

Все последние годы (замечу, без радикальных перепадов, связанных со сменой администраций и курсов в Вашингтоне, хотя, конечно, с оживлением при Обаме и его любящей нераспространение команде) между Россией и США установился взаимно комфортный и в основном непротиворечивый диалог по всему спектру вопросов ядерного нераспространения, разоружения и ядерной безопасности. Даже такие внешние раздражители, как разногласия по Ираку в начале 2000-х, если внимательно приглядеться, не меняют радикально эту палитру. Правда, в ближайшие месяцы ситуация может измениться. Во-первых, в вопросе о противоракетной обороне Россия преднамеренно взяла курс на обострение, что приведет и к усилению разногласий по всему комплексу разоруженческой повестки дня. «При неблагоприятном развитии ситуации Россия оставляет за собой право отказаться от дальнейших шагов в области разоружения и, соответственно, контроля над вооружениями», сказал Медведев – а это значит, пойти на нарушения собственных многосторонних обязательств в рамках статьи 6 ДНЯО, Плана действий, принятого при непротивлении России в 2010 г. на Обзорной конференции по ДНЯО. Американцы теперь легко могут подставить Россию под шквал критики со стороны щепетильных европейцев.

Во-вторых, после американской пиар-акции под названием «Ноябрьский доклад МАГАТЭ по Ирану» вновь обнажились противоречия между Россией и США по подходам к оценке иранской ядерной программы; они будут нарастать, хотя еще недавно обе страны хорошо слышали друг друга. И, наконец, тестом уровня «благости» таких отношений может стать приближающийся кризис с многосторонними усилиями по разоружению: тихий коллапс Конференции по разоружению в Женеве, уже многие годы не способной сдвинуть с мертвой точки начало переговоров по договору о запрещении производства расщепляющихся материалов для военных целей (ЗПРМ). На фоне того, что до сих пор не вступил в силу (и, не надо иллюзий, не вступит в обозримой перспективе) Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ), отсутствие какого-либо прогресса на многостороннем треке требует хирургического вмешательства. Либо реформы Конференции по разоружению. Либо ее роспуска и формирования новой структуры на новых принципах. Либо вынесения переговоров по ЗПРМ на другую площадку. Россия пока к этому не готова, а США – готовятся.

Любопытно, что диалог России по ядерному нераспространению с другим ключевым мировым игроком – Китаем, – хоть и насчитывает куда меньшую историю, чем с Соединенными Штатами, внешне выглядит столь же непротиворечиво. На данном временном отрезке российские и китайские интересы в нераспространении в основном совпадают.

Конечно, мы без труда найдем несколько отличий: прежде всего они связаны с подходами к Индостанскому субконтиненту. Кроме того, Пекин не ратифицировал ДВЗЯИ (это его сближает с США). Но и в отношении Ирана, и даже в отношении КНДР, и в отношении перспектив ЗПРМ позиции выглядят очень близкими. С разоружением и сложнее, и проще. С одной стороны, у Пекина, насколько известно, очень скромный ядерный арсенал; есть подозрения, что он может быть быстро наращен, но такой тенденции сегодня не просматривается; то есть здесь сравнения с Россией неуместны. С другой стороны, на декларативном уровне позиции России и Китая почти идентичны. И сегодня число сюжетов, которые еще больше сближают Москву и Пекин, увеличивается: это и резко негативное отношение к стратегической противоракетной обороне (ПРО), и стремление предотвратить гонку вооружений в космосе.

Но в какой-то момент Москве придется выходить из этого комфортного состояния mОnage a trios и сделать выбор между Вашингтоном и Пекином. Это может быть, с наибольшей вероятностью, проблематика стратегической ПРО. Но, возможно, это состояние неопределенности еще продлится, потому что сегодня к этому выбору еще не готов никто.

Свой голос

Может создаться впечатление, что за 20 лет Россия так и не выработала самостоятельной политики в области ядерного нераспространения. Действительно, внешняя политика Москвы вообще и нераспространенческая в частности была и остается во многом реактивной: ответим на расширение НАТО на Восток (потом отступим)… ответим на агрессию Соединенных Штатов в Ираке (потом забудем)… ответим на планы по размещению ПРО размещением «Искандеров» в Калининграде (нет, не ответим)… и т.д. Но, конечно, такое видение было бы упрощением.

В сфере ядерного нераспространения Россия выдвинула десятки крупных инициатив, а в последние годы, переборов синдромы «реципиента международной помощи» и «вечно критикуемого», российская дипломатия ведет себя в вопросах нераспространения и разоружения вполне уверенно и без оглядки на других.

Главная проблема нашей нераспространенческой политики видится в том, что, как правило, серьезные и продуманные предложения затем… тихо умирают. Россия оказывается беспомощной при продвижении своих же собственных инициатив.

Несколько примеров.

В апреле 1996 г. Ельцин собрал в Москве саммит государств «Большой восьмерки» по ядерной безопасности. Мероприятие удалось, приехавшие в Москву лидеры легко ставили подписи под заготовленными декларациями и Ельцину в тот (трудный для него) момент благоволили. Но одна громкая российская инициатива была проигнорирована. А именно: ядерные государства должны взять на себя обязательство не размещать ядерное оружие за пределами собственных территорий. Сегодня четыре из пяти признанных ядерных государств (и восемь из девяти фактических) придерживаются этого правила. Размещение ядерного оружия за пределом национальных сухопутных территорий не запрещено ДНЯО, однако такой запрет хорошо укрепил бы дух Договора. При этом на сегодня речь идет лишь об остающихся двух сотнях или около того американских боеприпасов в Европе. Россия и далее, но как-то между делом, будто стесняясь, упоминала об этой своей инициативе, но ни в документах ДНЯО, ни в резолюциях крупнейших форумов в области безопасности места ей так и не нашлось.

В середине 1990-х годов на пик нераспространенческой «моды» вышла тема зон, свободных от ядерного оружия (ЗСЯО). Действительно, это один из наиболее эффективных, отлично зарекомендовавших себя региональных механизмов, способных сократить количество ядерного оружия в мире и его географию. Достаточно сказать, что уже все Южное полушарие является безъядерным. Но Россию по понятным причинам больше должно интересовать полушарие Северное. Имеется несколько инициатив (прежде всего – выдвинутая Белоруссией), связанных с формированием ЗСЯО в Центральной и Восточной Европе. Россия в свое время эту инициативу бурно поддержала, Польша так же бурно осудила… Сегодня у России достаточно влиятельный голос, чтобы продвигать инициативу, исходящую от одной из стран региона и своего союзника. Но «мода» прошла, тема забылась.

Еще одно предложение (и здесь Москву поддержал Вашингтон) – сделать двусторонний российско-американский договор о запрещении ракет средней и меньшей дальности (РСМД) универсальным. Это решение могло стать значимым шагом на пути снижения ракетных угроз в мире. Однако, успешно «вбросив» эту идею, Россия столь же «успешно» не занимается ее продвижением. Специалистам понятно, что задача архитрудная, к тому же затрагивающая интересы таких российских ключевых партнеров, как, скажем, Индия. Однако такая пассивность все чаще создает впечатление, что по большому счету Россия не заинтересована в реализации своих предложений – ей нужны лишь «инициативы ради инициатив» под какие-либо громкие события.

Еще хуже, что, научившись работать с Соединенными Штатами, с «восьмеркой», Россия подчас совершенно не способна взаимодействовать со своими естественными союзниками и партнерами. Она откровенно упускает возможности консолидации вокруг своих инициатив участников ОДКБ. Не заметно работы в рамках СНГ (единственный пример, который припоминаю: совместная работа России и Украины в рамках предложений по статье X ДНЯО). Не задействованы ресурсы ШОС. И в нераспространенческой тематике пока никак не проявляет себя БРИКС – понятно, что неучастие Индии в ДНЯО делает ситуацию деликатной, но не сомневаюсь, что, например, вопрос развития атомной энергетики во взаимосвязи с нераспространением мог бы стать для БРИКС привлекательной темой.

Позитивных исключений я здесь вижу два, и оба сравнительно недавние.

Первое – предложение России по многосторонним подходам к ядерному топливному циклу через создание Международного центра уранового обогащения (МЦОУ) в Ангарске. МИД и «Росатом» сыграли на «пятерку». МЦОУ создан, действует, и, пусть в нем нет пока Ирана (который изначально там хотели бы видеть), зато уже сотрудничают четыре государства, и он открыт для других. Когда наши партнеры, прежде всего в развивающемся мире, видят такое упорное планомерное движение к цели и ее достижение в заявленные сроки, уважения к политике России сразу прибавляется.

Второе – предложение России созвать международную встречу по обсуждению перспектив зоны, свободной от оружия массового уничтожения (ЗСОМУ) на Ближнем Востоке. Эта российская «домашняя заготовка» оказалась как нельзя более кстати, и в 2010 г. получила развитие в решении Обзорной конференции по ДНЯО. Теперь только важно, чтобы на этапе подготовки к Конференции-2012 по ЗСОМУ на Ближнем Востоке Россия не потеряла самостоятельный голос, убоявшись объема «черновой» и часто неблагодарной работы, которую следует проделать, чтобы претворить идею в жизнь, и с политическими дивидендами для России, а не в ущерб собственным интересам.

Зачем?

Существуют две школы понимания того, чего собственно ожидает сегодняшняя, двадцатилетняя, повзрослевшая Россия от ядерного нераспространения?

Первая – назовем ее «активисты». Они начинают со слов: «Да, мы хотим…» (новых договоров, инициатив, совместных проектов). Они искренне убеждены, что сохранение ведущей роли России в международном режиме ядерного нераспространения ей на пользу, поскольку повышает роль в мире, престиж, позволяет участвовать в развитии ключевых мировых сюжетов. То есть – вип-карту для доступа без ограничений лучше иметь, чем не иметь. ДНЯО вечен, ядерное оружие крепко, танки быстры, и надо просто участвовать в этом броуновском движении, называемом «нераспространение», участвовать во всем, везде, чтобы «была динамика».

Вторая школа – «пофигисты». Эти начинают словами: «Нет, ничего не хотим». По их логике, вип-карта и так у России есть, ее никто не отнимет, она бессрочная. И к чему тогда суетиться? К чему напрягаться? К чему все эти «планы действий»? Разве что пыль в глаза… Россия попросту не должна брать на себя новых обязательств, которые ограничили бы ее свободу маневра.

Глубокое осмысление того, что же России все-таки досталось по наследству от Советского Союза в ядерных вопросах, осмысление роли ядерного оружия и его необходимости в будущем, того, как в интересах России наилучшим образом использовать возможности, которые дает режим ядерного нераспространения, и как этот режим должен быть модифицирован, чтобы встретить реалии нового века, – такое осмысление только зреет.

А пока, пройдя круг ядерных исканий, Россия живет советским багажом.

В.А. Орлов – президент ПИР-Центра (Центра политических исследований России), член Международной академии по ядерной энергии, член Общественного совета при Министерстве обороны РФ.

Россия > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 14 декабря 2011 > № 738721 Владимир Орлов

«Принуждение к партнерству» и изъяны неравновесного мира

Распад СССР изменил международные отношения, но не сделал их гармоничней

Резюме: Международная среда такова, что государство, привлекательное для Америки в роли «подчиненного партнера», имеет мало шансов уклониться от превращения в такового, не рискуя суверенитетом и безопасностью. Такое положение дел – непосредственный итог распада Советского Союза.

Двадцать лет мировая система развивается фактически в отсутствии биполярности. Хотя теоретически потенциал взаимного ядерного сдерживания США и России в военно-силовой области сохраняется, его международно-политическое значение резко упало. Во-первых, потому что несоизмеримо с «советскими временами» в Москве и Вашингтоне уменьшилась политическая воля применять ядерное оружие в большой войне. Во-вторых, оттого что сама такая война стала маловероятной. В-третьих, в результате возникновения за последние 20 лет широкого набора новых способов использования силы, которые позволяют технологически передовым державам добиваться любых практически необходимых политических целей при помощи силового инструментария доядерного уровня.

Изменение смысла войны

Появление высокоточного оружия, гигантский рывок в средствах космической разведки, выход на качественно новый уровень управления боевыми операциями, апробация зарядов с обедненным ураном и иных видов новейших вооружений значительно изменили характер войн. Планируемые и реально ведущиеся войны постядерной эпохи стали меньше по масштабу и сложнее в организации. Классические доядерная и ядерная войны мыслились главным образом как вооруженная борьба с целью разрушить потенциал противника к сопротивлению и принудить его принять твои условия.

Войны постядерной эпохи начиная с нападения НАТО на Югославию стали, по сути дела, международно-политическими кампаниями в такой же мере, как военными. В основу обновленной стратегической логики легла идея не уничтожения враждебного государства, а победы над ним с целью последующего политического и экономического подчинения интересам победителя. Смысл войны сдвинулся от нанесения силового поражения противнику к его «переделке под заказ» нападавшего. В 2000-х и 2010-х гг. политическая составляющая войн не просто стала вровень с военной, а в заметной степени начала перевешивать ее, по крайней мере по размерам затрачиваемых для победы организационных, политико-идеологических, информационных, финансовых, экономических и иных невоенных ресурсов.

Собственно ударно-силовая часть войны начинает выступать не как ее кульминация, а как преамбула, за ней следует растянутый во времени, ресурсозатратный этап, в котором военные не в состоянии обеспечить победу собственными силами. В итоге, с одной стороны, в войны гораздо шире, чем в классические эпохи, оказываются вовлечены гражданские специалисты нетрадиционного профиля – эксперты по пиар-работе, религиоведы, политтехнологи, психологи, социологи, наконец, менеджеры-управленцы.

С другой стороны, возник запрос на военачальника нового типа – не просто талантливого стратега и тактика, но и администратора, способного в равной степени успешно выигрывать военные кампании и налаживать мирную жизнь в побежденной стране, а также обеспечивать переделку этой страны согласно политическому дизайн-проекту, который в начале кампании уже имеется у нападавшего. Идеал командующего сегодня – не боевой генерал типа Георгия Жукова или Александра Суворова, а скорее генерал-реформатор вроде Дугласа Макартура, который не столько «победил» Японию, сколько скроил и утвердил основы ее новой политической системы в годы американской оккупации с 1945 по 1951 год. Этот тип сегодня воплощает генерал Дэвид Петреус, на которого поочередно возлагались миссии по замирению сначала захваченного американцами Ирака, а потом – Афганистана.

Новый тип войны, как и новый тип командующего – продукты изменившегося инструментального назначения боевых действий. В классические эпохи их целью чаще всего становился прямой контроль над тем или иным фрагментом земного пространства с его ресурсами. В нынешнем веке политическая цель нападения – не столько устранение врага, сколько приобретение партнера. Партнера, конечно, не равного, а младшего, ведомого, подчиненного, чувствительного к всестороннему влиянию более сильного участника такого партнерства.

Неравновесные и асимметричные партнерства, конечно, существовали и в прежние времена. Таковы союзнические отношения США со всеми странами НАТО, Японией, Южной Кореей, Австралией. Но эти партнерства складывались постепенно, на базе осознания общности проблем стран-партнеров в сфере безопасности. Причем строились они исключительно добровольно дипломатическим путем.

Новизна опыта ХХI века состоит в переходе Соединенных Штатов к формированию систем подобных партнерств через войну при помощи силы. Такого типа партнеров Вашингтон (и Брюссель?) намерены воспитать из Ирака, Афганистана и Ливии. Пока нет достаточного эмпирического материала для суждений о том, насколько эффективной окажется политика принуждения к партнерству. Но очевидно, что она начинает в возрастающей степени определять международную практику в той мере, как ее распространению способствует наиболее сильная держава – Соединенные Штаты.

Вряд ли случайно, что феномен принуждения к партнерству возник в последние 15 лет. Он не появился бы, если бы у относительно слабых стран была проблема выбора. Но сегодня международная среда такова, что государство, в силу каких-то причин привлекательное для Америки в роли «подчиненного партнера», имеет мало шансов уклониться от превращения в такового, не рискуя суверенитетом и безопасностью. Причина безальтернативности – гегемоническое положение США в мировом раскладе, и такое положение дел – непосредственный итог распада Советского Союза.

При биполярном порядке вербовать новых сателлитов приходилось осмотрительно, с оглядкой, дожидаясь особого стечения обстоятельств. Просто так захватить приглянувшуюся страну было опасно – та могла попросить поддержки у державы-конкурента, что было сопряжено с рисками. С распадом СССР риски исчезли. Часть бывших «братьев по социализму» бросилась союзничать с НАТО – это сулило экономические выгоды. На «переваривание» перебежчиков – включение их ресурсов в пул, открытый для использования Соединенными Штатами – ушло меньше 10 лет.

Потом выяснилось, что приобретенного путем добровольного пожертвования от новых партнеров оказалось недостаточно. Или качество ресурсов оказалось «не тем». Как бы то ни было, Евроатлантический регион со всем его потенциалом показался кому-то мал. НАТО заинтересовалось Азией. А поскольку среди азиатских стран идея радостного и добровольного перехода в ряды «ведомых американских партнеров» популярностью не пользовалась, то и понадобилась логика принуждения к партнерству.

Можно, конечно, ритуально порассуждать о «формирующейся многополярности», «многовекторности», группе БРИКС, Китае, наконец, о бесполюсной структуре мира. Интеллектуальные изыски. Игры разума. Остроумные наблюдения, а более всего – мечтательные или ностальгические гипотезы уважаемых и талантливых русских и иностранных коллег Эдуарда Баталова, Чарльза Капчана, Джона Айкенберри и некоторых других. Дело не в теории и полюсах, а в том, какой тип международного поведения продолжает господствовать. А доминирует тип поведения американо-натовский – наступательный, идеологизированный, с позиции комплексного превосходства и редко допускающий компромиссы. Если структура мира и меняется (в принципе этот процесс идет), то на уровне поведения государств это пока не очень заметно. Игнорировать структурные сдвиги нельзя, но не стоит и переоценивать их реальное значение.

Конфликты: невозможность урегулирования

Падение военно-политической конкурентности международной среды привело к изменениям в сфере урегулирования вооруженных конфликтов, где теперь преобладает одностороннее начало. Почти все серьезные региональные конфликты эпохи биполярности были конфликтами на истощение, помимо непосредственных участников к ним оказывались прямо, а чаще косвенно причастны несколько сильных и средних держав. Так было в Камбодже, на юге Африки, в Центральной Америке или Афганистане на «советском» этапе войны. Соответственно, эти конфликты завершались довольно широким многосторонним урегулированием, которое в ряде случаев красиво именовалось «национальным примирением». За вычетом особого случая Афганистана, такие примирения, в общем, сработали удовлетворительно.

Сегодня ничего похожего не случается. Урегулирования как таковые практически не происходят. За 20 лет можно вспомнить, кажется, единственный случай более или менее жизнеспособного урегулирования на многосторонней основе – национальное примирение в Таджикистане. Случайно или, напротив, показательно, что участие Запада в нем было минимальным. Выходит, и оно не было в полном смысле слова «равновесным», то есть выработанным при симметричном участии западных, прозападных и незападных сторон.

Значит, симметричные урегулирования вообще перестали работать в условиях отсутствия биполярности, а несимметричные работают не так, как прежде, в силу того, что в их основе не компромисс (баланс интересов), а подавление интересов менее сильной стороны интересами более сильной.

Вероятно, отсюда – заметный рост числа замороженных, но не урегулированных конфликтов – карабахского, приднестровского, югоосетинского, отчасти даже израильско-палестинского. Трудно признать дипломатически оптимальными или даже удовлетворительными решения по косовскому, абхазскому, северокипрскому вопросам. Более сильные стороны навязывают свои решения, но не могут обеспечить им необходимую международно-политическую поддержку. Односторонний тип регулирования преобладает независимо от того, Запад или не Запад оказывается его движущей силой. Стороны используют разные обоснования своих действий, но модель их поведения одинаково бескомпромиссна.

Любопытно, что прочность таких урегулирований должна вызывать серьезные сомнения, но реальность свидетельствует об ином. Подобные бескомпромиссные и в известном смысле незавершенные, неполные урегулирования демонстрируют относительную долговечность. Их, по-видимому, уже можно принимать как непризнанную норму, новый работающий инвариант конфликтного управления в XXI веке. Стоит ли в этом случае продолжать попытки втиснуть урегулирования подобных конфликтов в наши представления о том, «как все должно быть», если они сложились в биполярную эпоху и в этом смысле полностью не соответствуют современным реалиям?

При всей важности формально-правового оформления урегулирования в действительности важнее то, насколько эффективно может или не может обеспечивать мир и развитие решение, найденное эмпирическим путем, даже если его юридическое закрепление затруднено или невозможно – не в принципе, а в обозримой перспективе.

Отсутствие противовеса Западу в лице СССР привело к принципиальному изменению типа урегулирования международных конфликтов, сделав условия урегулирований менее сбалансированными, более односторонними, но тем не менее иногда довольно прочными. Не разумно ли признать объективный характер этого изменения и перестать тратить ресурсы на решение тех проблем, которые фактически уже прошли стадию «самоурегулирования» (как, скажем, в Кашмире) или были разрешены силой, с явным преобладанием интересов только одной из сторон, но достаточно глубоко и надежно (Босния, Косово, Абхазия, Карабах).

Интригует еще один аспект современной конфликтности. Если все перечисленные ситуации начинались как местные свары без участия больших стран, то конфликты 2000-х гг. возникли как прямое следствие нападения Соединенных Штатов на относительно слабые азиатские государства. Конфликты 1990-х гг. выглядят результатом более или менее спонтанных выплесков взаимной неприязни или непонимания соседствующих этнических групп и народов. Войны 2000-х гг. спланированы одной страной и кажутся подчиненными сквозной логике, исходящей из единого центра.

Их формальная идейно-политическая подоплека – демократизация при помощи силы. Реализуемая на наших глазах химера, по сравнению с которой меркнут марксистские догмы экспорта социалистической революции. Но идеология насильственной демократизации – прикрытие. Стратегический итог конфликтов 2000-х гг. выглядит как не вполне успешная попытка консолидации части международной периферии под эгидой США и на условиях ее превращения в зону преимущественно американского влияния. Отсутствие соперничества за влияние в этом поясе международно-политического пространства делают процесс такой консолидации полностью зависящим от воли и ресурсов Соединенных Штатов. В отсутствии Советского Союза ни Китай, ни Россия не могут и не стремятся помешать Вашингтону придать этому пространству наиболее выгодную ему конфигурацию.

Рыхлая, разреженная в конкурентном отношении международная среда провоцирует желание наиболее напористой части американского истеблишмента приобретать позиционные преимущества в материковой части Евразии с прицелом, по всей видимости, на возможное соперничество с Китаем. Урегулирование конфликтов с участием США не является урегулированием. Оно представляет собой силовое подавление очагов сопротивления экспансии военной ответственности НАТО на стратегически важные азиатские территории.

Причем вот уже 20 лет это подавление носит профилактический характер. Оно осуществляется с опережением, под предлогом необходимости демократизации мира и в любой точке планеты, если контроль над ней начинает казаться американскому истеблишменту необходимым для укрепления глобального превосходства, которое, в отсутствие СССР, Соединенные Штаты намерены сохранять как можно дольше.

Неслучайно в Вашингтоне с таким негодованием реагируют на строптивость Ирана – сильного и откровенного противника американизации Среднего Востока и северных фрагментов Южной Азии. Иран, не включенный в систему американских «подчиненных партнеров» и враждебный США, – брешь в том, что в перспективе может стать поясом дружественных Вашингтону государств от Северной Африки до Центральной Азии и границ с КНР.

Индия: модель партнерства на расстоянии

Россия после 1991 г. отступила по всем параметрам международной мощи и не достигла за 20 лет положения и статуса, которым обладал Советский Союз. Незападные страны выиграли от этой перемены не меньше, чем Запад. Китай и Индия смогли реализовать преимущества, которые обрели в 1990-х гг., когда Соединенные Штаты, не встречая сопротивления Москвы и ввиду маргинализации ее влияния, стали уделять этим государствам нарочито много внимания, желая предотвратить их возвращение к блокированию с Москвой против Вашингтона.

Особенно контрастной (по сравнению с эпохой биполярности и неприсоединения) выглядела международная переориентация Индии. В этом случае, вероятно, произошло уникально удачное для Дели наложение историко-экономических и международно-политических обстоятельств. Насколько можно судить, объективный ход социально-экономического развития Индии привел ее в 1990-х гг. к рубежу, когда для дальнейшего рывка стране был остро необходим приток передового технологического опыта, зарубежных инвестиций и общего прироста связей с наиболее развитыми государствами.

Советский Союз, даже если бы он сохранился, роста качества международных отношений Индии обеспечить бы не смог. Напротив, полувековая (и обоснованная военно-политической обстановкой) ориентация «скорее на Москву, чем на Вашингтон» была препятствием для «переброса внимания» Дели на связи с Западом. Разрушение СССР устранило это препятствие разом и совершенно безболезненно для Индии.

Примерно к этому же времени стало очевидным «истощение наследия» традиционного гандизма. Внутри страны сложилась двухполюсная политическая система. К руководству Индийского национального конгресса пришли новые люди, которые избегали разрыва с идейными ценностями Неру-Ганди, но обладали способностью подвергнуть их переосмыслению, избежав обвинений в ревизионизме. Новые политики отдавали должное важности сотрудничества с Москвой, но понимали, что не с его развитием связаны приоритеты страны.

Индия успешно включилась в экономическую глобализацию. Благодаря аутсорсингу индийские наукоемкие предприятия стали работать на американские корпорации, обогащая себя, принося доходы заокеанским корпорациям и наращивая индийский производственно-технологический потенциал. Сложилась экономико-производственная база индийско-американского сближения, так сказать, его материальная основа, «плоть» на «костях» возникшего политического интереса Дели и Вашингтона друг к другу.

Вопреки собственной воле, Индии «помог» и Пакистан. Подточенный внутренней борьбой между военными и гражданскими элитами, противостоянием центральной власти с племенным национализмом и сепаратизмом, наконец, борьбой светской власти с исламскими экстремистами Пакистан в 1990-х и 2000-х гг. перестал быть оплотом американской политики в Южной Азии.

Хуже того, обретение им в 1998 г. ядерного оружия в сочетании с внутренней нестабильностью создало угрозу «исламской бомбы» – опасность, которая способствовала сближению США с Индией и не только с ней. Индийская дипломатия смогла перехватить у Пакистана роль привилегированного партнера Соединенных Штатов в региональных делах. Вашингтон занял благоприятную для Индии позицию по поводу ее «нелегального ядерного статуса» и признал особенности позиций Дели по ряду международных вопросов. Сложилась нетипичная для биполярной эпохи ситуация американо-индийского партнерства, которое в основном заменило собой традиционную схему американо-пакистанского союза.

Пакистан не просто утратил прежде главенствующее положение в системе американских приоритетов в Южной Азии. В Америке стали разрабатываться сценарии, при которых Пакистан в результате внутренних катаклизмов (захват власти религиозными фанатиками) мог оказаться гипотетическим противником американской политики в регионе. Как бы то ни было, Индия оказалась привилегированным региональным партнером США – это было внове.

Но непривычно и другое. Индия не производит впечатления младшего партнера Вашингтона. Между тем хорошо известно, что равных партнерств американская внешнеполитическая традиция не признает. Это одна из главных причин того, что вот уже 20 лет не удается выстроить систему партнерства Соединенных Штатов с Россией. Поэтому и партнерство Дели с Вашингтоном – довольно специфический феномен, в котором элемент партнерских отношений уравновешен элементами самостоятельности Индии. Ощущая и признавая возросшую привязанность к американской экономике и политике, Индия не позволяет своей внешней политике «раствориться» в американской, стать ее очередной регионально-страновой эманаций – подобно внешней политике Великобритании, Японии или Польши.

С точки зрения американской традиции, в той мере, в которой Индия сохраняет свою внешнеполитическую самостоятельность в отношениях с США, американо-индийское сотрудничество и партнерством-то считаться не может. Разве что отношения Вашингтона и Дели представляют собой новый для Соединенных Штатов тип «партнерства на расстоянии», «отстраненного партнерства», то есть не особенно тесного.

Любопытно, что Индии в отношениях с Америкой отчасти удается то, что не удается России. Правда, специфика партнерства Дели с Вашингтоном состоит в том, что Индия пока больше приобретает от него, чем теряет. В этом состоит его отличие от квази-партнерских отношений Соединенных Штатов с Россией, в которых Москва при каждой попытке сблизиться с Вашингтоном теряет часть свободы действий – прежде почти безграничной. Индия, никогда подобной свободы действий не имевшая, не ощущает и ее ограничения, развивая сотрудничество с Вашингтоном, тем более что индийско-американские расхождения по пакистанской проблеме временно потеряли значение.

«Отстраненное партнерство» позволяет Индии сохранять конструктивные отношения с Вашингтоном и одновременно, не затрудняя себя самооправданием, участвовать во встречах БРИКС и связанным с этим, впрочем, не особенно активным дипломатическим и экономическим маневрированием. Распад биполярности и обессмысливание неприсоединения не помешали Индии использовать новые характеристики глобальной ситуации себе во благо. Вряд ли индийцы ностальгируют по СССР, хотя, возможно, они ему признательны – не только за исторические заслуги в деле укрепления независимости Индии, но и за объективное расширение пространства международного маневрирования, которое для них открылось после 1991 года.

«Стратегическое партнерство» по-китайски

Китай – другая история. В отличие и от России, и от Индии он не провозглашает стремления строить особенно близкие отношения с Вашингтоном. В Пекине слишком высоко ценят свободу рук. Для Соединенных Штатов партнерство – это своего рода режим американского покровительства для кого-то, кто таковое (по любым причинам) принимает. Партнерство по-китайски – это «партнерство символов и дальних целей»: «мы дружим против некой опасности», но каждый из нас дружит так, как считает это правильным и необходимым – лишь бы его действия не противоречили провозглашенной цели дружбы. Оригинальный, но работающий вариант.

Такой была логика китайско-американского и китайско-японского партнерства против «гегемонии одной державы» (читай – СССР) с 1972 г. приблизительно до XII съезда КПК в 1982 году. Много иногда пугающих намеков и заявлений, демонстративное, почти бурное дипломатическое маневрирование и… практически нулевой уровень реальных совместных действий.

В 1990-х гг. и позднее изменилась риторика. Но логика, похоже, сохранилась. Это китайская дипломатия внедрила в международный лексикон словосочетание «стратегическое партнерство». Но ни один специалист в КНР, России или США не знает, что это в действительности означает. Известно только, что такими «партнерствами» Пекин связал себя с широким кругом стран – больших и средних. Среди них – Соединенные Штаты и Россия, государства Центральной Азии, Япония и Южная Корея, некоторые страны Евросоюза и Юго-Восточной Азии.

Такое мудреное отношение к партнерству позволяет Пекину без всяких идейно-теоретических и политико-философских осложнений прагматично развивать отношения одновременно с Россией, Америкой, Индией – державами, в международных приоритетах которых бывает трудно найти общий знаменатель. Китайская дипломатия и не отягощает себя его поиском. Сотрудничество КНР с каждой из названных стран развивается словно в параллельных мирах. Если предстоит ссориться по вопросу о Сирии в Совете Безопасности ООН, то приоритет – дипломатический блок с Москвой. Если обсуждаются торговые преференции и режимы инвестиций в Восточной Азии, главное – взаимодействие с США и Японией. Если наступает очередной цикл ссор вокруг Тайваня – снова выдвигается незыблемость «единых» подходов Москвы и Пекина к территориальной целостности государств. Получается, «стратегическое партнерство» – это в основном взаимное решение «дружить долго и счастливо», не отягощая друг друга обязательствами об оказании практической помощи, но говоря о такой помощи и обещая ее оказать по возможности, если она не будет слишком затратной.

Трудно сказать, временным или принципиальным является такое отношение КНР к партнерству. Нередко кажется, что на самом деле Китаю очень симпатично американское понимание партнерства как партнерства ведущего с ведомым. Просто пока Китай еще не готов вести за собой слишком многих. В Пекине раньше, чем в Москве, признали: ведомые партнеры – бремя, которое должен нести тот, кто претендует на роль ведущего – к вопросу об отношениях России с соседями по СНГ.

«Школа Дэн Сяопина» научила китайцев соизмерять желания с возможностями. Поэтому для Китая вероятное освоение американского понимания партнерства – вопрос будущего. Пока китайская дипломатия действует на платформе необременительного «партнерства при желании и по возможности». Его и называют стратегическим. Словом, партнерство как ненападение.

Отношение Китая к нынешней России тесно переплетено с его отношением к советскому наследию. Не Россию, а скорее себя самого Китай видит восприемником той международной роли, которую 20 лет назад играл Советский Союз. Складывается впечатление, что в КНР испытывают даже некоторое чувство неловкости за русских политиков и просто граждан, которые недооценивают советские достижения, успехи культурного строительства и социального обустройства жизни в СССР – во всяком случае в период 1950-х – 1980-х годов.

Отсюда – многослойное восприятие современной России. С одной стороны – законная владелица исторического наследия, ценность которого сама не хочет и не может оценить должным образом. С другой – государство, которому в очередной раз не удается стать сильным настолько, чтобы проводить политику, достойную великой державы. Как, например, сохранить такую же степень независимости в международных делах, как у Китая, и одновременно быть столь же привлекательным экономическим партнером, как он, для стран, которые относятся к России с недоверием – прежде всего США?

С третьей – это страна, хоть и уважаемая, но доступная – объект использования в интересах возвышения самого Китая, который может, хочет и находит пути мирного освоения ресурсов России, не вступая с ней в открытое противоречие, но принимая во внимание все пороки российского государственного организма и общества. Вроде бы китайцам неловко так поступать, но если сами русские от эгоизма и алчности не могут навести порядок в своих делах, то почему надо упускать шанс воспользоваться системными пороками русской жизни ради своей страны. Горькие мысли – о нас, а не о китайцах.

Россия: власть как инструмент извлечения прибыли

Обманутая Борисом Ельциным, которого и самого одурачил Леонид Кравчук, Россия отреклась от Советского Союза в надежде быстро разбогатеть, избавившись от добровольной повинности субсидировать Закавказье и Среднюю Азию. Спустя 20 лет международно-политические издержки этой схемы заметней выигрышей.

Прежде всего сократился внешнеполитический ресурс России, который до сегодняшнего дня не достиг того, которым располагал СССР. Во-первых, не компенсирована материальная основа дипломатической работы. Ни одно новое российское посольство в странах СНГ не оснащено так, как полагалось оснащать советское представительство за рубежом в техническом отношении и с точки зрения обеспечения комплексной безопасности, включая защиту информации. Между тем, во всех странах СНГ спецслужбы широкого круга заинтересованных стран-конкурентов ведут активную разведывательную деятельность.

Во-вторых, сократился организационный ресурс российской дипломатии. 20 лет происходило вымывание с дипломатической службы кадров высшей квалификации за счет естественного старения, перехода в российский и иностранный бизнес или просто «утечки за рубеж». При этом привлекательность дипломатической работы для молодых упала ввиду недостаточного по современным критериям денежного обеспечения и невозможности получить жилье для того, чтобы обзавестись семьей и включиться в нормальный цикл биологического воспроизводства дипломатических кадров – во многом потомственных.

В итоге в целом уровень профессионализма дипломатов перестает расти, а многие уникальные квалификации дипломатических работников старой советской школы – прежде всего профессионалов-переговорщиков экономического и военно-политического профилей – оказались утерянными или находятся на грани утраты. При этом самостоятельное экономико-переговорное направление в работе официальной дипломатии не складывается из-за его малой востребованности: компании пытаются вести переговоры с зарубежными партнерами самостоятельно, а часто – скрывая эти переговоры от дипломатов в силу того, что содержание обсуждаемых сделок бывает «теневым» и «полутеневым».

В-третьих, невосполнимый ущерб понес ресурс культурно-психологического и идеологического влияния России, поскольку представлять образец жизненной привлекательности сегодня она в состоянии разве что для стран СНГ и ряда азиатских государств. При этом изменения в культурно-психологическом образе России, делающие ее комфортной для выходцев из Азии, снижают привлекательность российского образа жизни для носителей западных вкусов и стандартов.

Вспомним нескончаемые ряды ресторанов не русской, а кавказской кухни, азиатско-кавказские по виду, порядкам, обхождению и ассортименту товаров бывшие городские рынки Москвы и Санкт-Петербурга, наполовину азиатский облик пассажиров столичных метро и связанные с таким составом жителей разговорная и иная манеры общения. «Азиатизация» и «провинциализация» поведения затронула даже более образованную студенческую среду. Вместо того чтобы учить приезжих, например, кавказских соучеников (провинциалов, тяготеющим к полусельскому укладу жизни) хорошим столичным манерам, русские студенты сами перенимают у кавказцев их фамильярный «свойско-аульный» тип общения, пренебрежение к правилам городских приличий и культурного обхождения.

Поведение таксистов-частников и автолюбителей на российских дорогах – просто канон традиционной для советских лет «езды без правил» на дорогах Закавказья. Сегодня этот стандарт перенесен в столицу. Рассорившись с Грузией, мы делаем свою столицу похожей на «о-о-чень большой» Тифлис, Владикавказ или Баку. Юрий Лужков заложил коррупционно-бюрократическую основу московского процветания. Но он же дал старт азиатизации Москвы. Город, привлекательный для тех, кто алчен и беден, не ценит европейскую культуру и не собирается соблюдать закон. Как сломать этот низводящий нас тренд?

В-четвертых, трем правителям за 20 лет не удалось снять Россию с нефтегазовой иглы. Лишь к началу 2010-х гг. были сформулированы приоритеты поворота к наукоемкой экономике и сделаны неуверенные шаги, формально ориентированные в ее сторону. Государство снова сосредоточило в своих руках гигантскую власть и вернуло способность обеспечивать концентрацию средств на приоритетных направлениях. Но эффективность усилий по созданию наукоемкого сектора блокирована системой распределения бюджетных средств на основе «распила». Власть по сути дела не может ее разрушить в силу органичной встроенности этой системы в государственную машину со времен Ельцина.

Провинции после распада СССР вернулись к системе «кормления», мало изменившейся с русского средневековья. Лишившись надежд обогащаться за счет лояльности к федеральной власти, региональные элиты обратились к поиску доходов на местах. Для тех, кто обладал предприимчивостью, это было решением проблемы. Умение находить местные доходы, скрывая их от федерального и регионального налогообложения, стало ключом к богатству и власти. Провинции и провинциальные элиты научились жить и выживать без Москвы – беднее, чем в столицах, но не так уж плохо.

В сущности, они лишь повторяли опыт московского мэра, который тоже сумел отделить столичную городскую экономику от экономики общероссийской, отыскав такие источники местных доходов, которые в реальном измерении превосходили бюджеты многих федеральных ведомств.

В международном смысле особый интерес представляли практики общения региональных властей, включая столичные, с этнобизнесом – чужестранным, но не только с таким. Большинство руководителей русских провинций считают себя патриотами. Русские лозунги вне этноадминистративных субъектов федерации котируются высоко. Но все меняется, едва возникает соблазн обрести местный неучтенный доход. Например, от продуктового рынка, которым верховодят азербайджанцы, вещевой барахолки, подконтрольной вьетнамцам, или от нелегально поселившейся в заброшенной деревеньке китайской общины, которая завалила местный рынок отличной овощной продукций, оставаясь при этом «условно невидимой» для налоговых органов.

Не в этой ли укорененности практики местных «невидимых доходов» муниципальный властей, полиции и фискальных структур – источник разговоров о мирной и официально не улавливаемой «колонизации» чужеэтническими сообществами сельских и городских пространств российских регионов? Разрушение СССР замышлялось как освобождение России от «наднационального экономического ига». На деле оно открыло путь к установлению экономической власти, как никогда далекой от идей национального процветания России.

Сомнительно, чтобы чуженациональный бизнес работал на увеличение ресурса национальной внешней политики Российского государства. Не верится, что власть не замечает этой проблемы. Просто система обогащения элит после 1991 г. оказалась завязана на извлечении доходов в союзе с любым бизнесом. Патриотические задачи при этом роли не играют. Власть стала инструментом получения прибыли – в этом специфика российской политической системы и один из ее системных пороков.

***

С точки зрения российского национального сознания, главным итогом распада СССР было сокращение внешнеполитического потенциала и ослабление международных позиций России. С учетом развития российской политической системы по порочному кругу считать это ослабление обратимым нет оснований. Сопряженный с исчезновением Советского Союза распад биполярной структуры придал мировой архитектуре неравновесный характер, не способствуя при этом гармонизации международных отношений. Попытка США воспользоваться историческим шансом и закрепить в мире однополярную структуру, «спроектированную» под Соединенные Штаты, тоже не реализовалась. Отчасти – в результате ресурсозатратной внешней политики Вашингтона, отчасти вследствие объективных причин – перерастания сложности мирохозяйственных, культурно-идеологических миграционно-демографических и политических процессов того уровня, в пределах которого их вообще можно регулировать ресурсами и волей одной державы, даже такой мощной, как США. В мире должны сосуществовать альтернативы. Предложить их не может и не стремится ни одна из других серьезных держав.

А.Д. Богатуров – д. полит. н., профессор, заместитель директора Института проблем международной безопасности РАН, заслуженный деятель науки Российской Федерации.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 декабря 2011 > № 738715 Алексей Богатуров

ПАО "Лизинговая компания "Укртранслизинг" поставил ГП "Приднепровская железная дорога" два грузовых электровоза постоянного тока модели ВЛ 11 М/6 производства АО "Электровозостроитель" (г. Тбилиси, Грузия). Общая стоимость техники составила 76,448 млн. грн.
"В ситуации, когда банки не готовы предоставлять кредиты, финансовый лизинг становится оптимальным инструментом решения проблем обновления основных фондов. Мы же со своей стороны предоставили нашим партнерам максимально выгодные условия. Кроме того, Приднепровская железная дорога уже с сегодняшнего дня может активно использовать полученную технику в своей хозяйственной деятельности", - отметил Петр Татарец, Генеральный директора ПАО "Лизинговая компания "Укртранслизинг".Справка:
ПАО "Лизинговая компания "Укртранслизинг" - крупнейший оператор украинского рынка лизинговых услуг. Специализацией компании является лизинг железнодорожной, авиационной и сельскохозяйственной техники. Основными акционерами компании являются: ООО "Лемтранс" - 49,9584% акций, Фонд государственного имущества Украины- 44,36% акций, Корпорация "Межрегиональный Промышленный Союз" - 2,3267 % акций, а также физические лица. Украина > Транспорт > trans-port.com.ua, 14 декабря 2011 > № 455806

На легкие спиртные напитки сокращается акцизная ставка. Соответствующие поправки вносятся в Налоговый кодекс Грузии, передает Бизнес Грузия.

По действующей норме, различные спиртные напитки - кальвадос, текила, корни и т.д. - облагались разными ставками в то время, как на другие спиртные напитки акциз составлял 3 лари на литр.

Согласно законопроекту, спиртные напитки будут дифференцированы. В частности, спиртной напиток, в котором концентрация спирта составляет 7% или меньше, будет облагаться акцизом в 1 лари на литр, а при концентрации большее 7 процентов - 3 лари.

Инициатором законопроекта является Министерство финансов Грузии.

Предложенный премьером Владимиром Путиным проект по созданию Евразийского союза не противоречит существованию ЕС, уверена верховный представитель Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности Кэтрин Эштон. Она заявила газете "Коммерсантъ", что более тесное сотрудничество между странами региона и Россией не исключает более тесных связей между ними и ЕС. "Идея более тесной экономической интеграции на пространстве от Лиссабона до Владивостока, в основе которой лежат принципы ВТО, обсуждается уже на протяжении некоторого времени и учитывается в отношениях ЕС - Россия", - напомнила Эштон.

По ее мнению, пока потенциал стратегического партнерства ЕС и РФ не используется в полной мере - как с политической, так и с экономической точки зрения, что открывает широкие перспективы для развития. Эштон похвалила Путина за отсутствие императива в проекте Евразийского союза и обещание запустить интеграционный процесс на общих ценностях свободы, демократии и свободных рынков.

ЕС, в свою очередь, обещает и дальше предоставлять информацию о работе в рамках стратегии в Центральной Азии и "Восточного партнерства", в котором также участвует Грузия, что делает отношения Брюсселя и Тбилиси очень хорошими и динамичными, подчеркнула Эштон.

Проект создания Евразийского союза был изложен Путиным в статье для "Известий" 3 октября. Премьер считает, что сейчас наилучшие перспективы для вхождения имеют страны Таможенного союза и, возможно, в дальнейшем - страны ЕврАэЭС. Политологи прогнозируют, что присоединиться к Евразийскому союзу также могут Приднестровье, Южная Осетия, Сирия (участвующая в переговорах о вхождении в ТС), Армения.

Обозреватели газеты The Financial Times назвали идею создания Евразийского союза "лучшим проектом интеграции постсоветского пространства", способным "ослабить влияние Китая в Средней Азии".

18 ноября президенты России, Белоруссии и Казахстана подписали пакет документов о создании Единого экономического пространства (ЕЭП), которое, по мысли Путина, должно стать платформой Евразийского союза. 

Возврат грузинской минеральной воды "Боржоми" на российский рынок поможет укрепить здоровье многих людей, которые страдают хроническими заболеваниями, заявил в среду РИА Новости глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко после встречи с руководством компании IDS BORJOMI International.

Главный государственный санитарный врач РФ обсудил с грузинской стороной вопрос о возобновлении поставок минеральной воды "Боржоми" в Россию. Сотрудничество между двумя государствами возможно при условии полного соблюдения применимого российского и международного законодательства, отметили в Роспотребнадзоре. Компании IDS BORJOMI International было предложено приступить к реализации формального комплекса мер.

"Я большее предпочтение отдаю "Боржоми", это не алкогольная продукция, а лечебный продукт. И если это будет действительно вода "Боржоми", то она очень полезна для ряда людей с хроническими заболеваниями. Я на субъективном уровне больше заинтересован в ее возврате, чем в возврате вина", - сказал Онищенко РИА Новости.

Главный государственный санитарный врач также отметил, что наряду с другими условиями грузинский производитель должен будет выполнить требование по предотвращению появления поддельной минеральной воды "Боржоми" на территории РФ.

"Единственное особое условие, которое мы поставили для них (производителей), это чтобы они наряду со всем прочим представили нам конкретную и эффективную программу недопущения появления на рынке фальсифицированной продукции, что погубило этот продукт, когда мы его полностью запретили в 2006 году", - отметил он.

По словам Онищенко, если изначально это условие будет выполнено компанией-производителем, то россияне в скором времени смогут покупать в магазинах настоящую воду "Боржоми", которая славится лечебными свойствами.

"Если мы обеспечим и эту составляющую, я думаю, что совсем не за горами время, когда те россияне, которые помнят этот продукт, увидят его действительно тем, чем он являлся, если его не подделывать и не фальсифицировать", - резюмировал глава Роспотребнадзора.

Весной 2006 года после обострения грузино-российских отношений, Роспотребнадзор запретил ввоз на российский рынок грузинских вин и минеральной воды "Боржоми", назвав официальной причиной запрета низкое качество продукции.

Компания Royal Caribbean ("Роял Карибиан") займется обустройством и модернизацией инфраструктуры Батумского порта (Грузия) и развитием круизного туризма. Находившийся с визитом в Турции председатель правительства Аджарии Леван Варшаломидзе встретился с представителями крупнейших круизных корпораций. С главой "Карнавал Корпорэйшн" Джовани Исраэлем он обсудил экономический и туристический потенциал Аджарии. По словам Джовани Исраэля, Батуми, как самый быстро растущий туристический центр привлекает интерес и не исключено, что "Карнавал Корпорэйшн" включится в круизный бизнес Черного моря.На переговорах с вице-президентом Royal Caribbean Джоном Терсеком же Леван Варшаломидзе ознакомился с первым вариантом проекта развития инфраструктуры Батумского порта.

На основе меморандума, заключенного между правительством Аджарии и компанией Royal Caribbean, компания обеспечит модернизацию инфраструктуры Батумского порта и развитие круизного туризма.

Общие объемы отгрузок зерна и муки (в пересчете на зерно) за ноябрь составили более 1.267 тыс. тонн, сообщает ИА "Казах-Зерно" со ссылкой на пресс-службу Национальной компании "Казахстан темир жолы" (КТЖ).
"АО "НК "Қазақстан темiр жолы" в ноябре т.г. отгружено зерна 1272,2 тыс. тонн. В том числе по РК - 418,7 тыс. тонн, на экспорт - 853,5 тыс. Из общего количества зерна, поставленного на экспорт, наибольшее количество поставлено в Азербайджан (216,6 тыс. тонн), далее следуют Узбекистан (117,9 тыс. тонн) и Россия (и далее - 110,0 тыс. тонн)", - говорится в сообщении.
В числе назначений, в которые также отгружено зерно, - Грузия, Прибалтика, Украина, Кыргызстан, Таджикистан, Иран. В сообщении КТЖ отмечается, что в направлении Китая отгружено в ноябре 2 тыс. тонн.
По информации КТЖ, из общего количества муки, отгруженной на экспорт в ноябре, больше всего отгружено с предприятий НОД-2 (Костанай - 109,0 тыс. тонн), на втором месте - НОД-9 (Шымкент - 75,6 тыс. тонн), на третьем месте - НОД-1 (Астана - 66,0 тыс. тонн), далее - НОД-4 (Караганда - 33,2 тыс. тонн).
Отметим, что в ноябре текущего года посредством "Ак Бидай Терминала" (порт Актау) было отгружено 47 тыс. тонн зерна.
Казахстан в ноябре установил исторический рекорд по экспорту муки. Погрузка муки в ноябре составила, по данным КТЖ, 367,9 тыс. тонн.
В течение последних 3 лет Казахстан занимает первое место в мире по экспорту муки. По оценкам экспертов, в текущем МГ экспорт муки из Казахстана составит около 3,5 млн. тонн.
В 2011 году Казахстан собрал 29,7 млн тонн зерна в бункерном весе (рост в 2,2 раза по сравнению с показателем 2010 года). Экспортный потенциал Казахстана в текущем сельхозгоду оценивается примерно в 15 млн тонн зерновых. Казахстан > Агропром > trans-port.com.ua, 13 декабря 2011 > № 455814

Правительство Аджарии ищет инвесторов для создания пунктов сортировки и расфасовки цитрусов и других фруктов. С этой целью Министерство финансов и экономики автономии 22 декабря выносит на продажу строения площадью в 868,8 кв. м. и прилегающий к нему земельный участок в 3107 кв. м. в селе Легва муниципалитета Кобулети. Стартовая цена объекта 30 000 лари.

По условиям аукциона, покупатель обязан через 12 месяцев после заключения соглашения ввести в эксплуатацию пункт сортировки и расфасовки цитрусов и других фруктов. Предприятие должно был рассчитано на переработку не менее 300 тонн плодов. Инвестор обязан вложить в предприятие инвестицию в 100 тыс. лари и в течение 10 лет сохранять ему профиль.

Глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко готов посетить с официальным визитом Грузию для решения вопроса о поставках продукции местных производителей в Россию.

Ранее некоторые СМИ сообщали, что Онищенко намерен посетить Грузию в связи тем, что четыре компании планируют восстановить вывоз в Россию цитрусов.

"С удовольствием. Поеду", - сказал глава Роспотребнадзора, отвечая на вопрос о том, готов ли он посетить Грузию. При этом главный государственный санитарный врач РФ не уточнил, в какие сроки он планирует визит.

Онищенко отметил, что в настоящее время на стадии рассмотрения вопрос о сотрудничестве с семью грузинскими винодельческими компаниями. По словам главы Роспотребнадзора, власти Грузии препятствуют организации поставок вина в Россию.

"Для чего же тогда избирали такого президента, который препятствует ведущей отрасли экономики в получении доходов, в развитии?" - отметил он.

Онищенко добавил, что российская сторона нацелена на работу с грузинским бизнесом, раз сотрудничества с государством не получается.

"С государством не получается, давайте работать с бизнесом. Нужно сделать шажок еще на полступеньки, установить контакт с местными национальными контролирующими организациями", - сказал он. Об этом сообщает РИА Новости.
Весной 2006 г. после обострения грузино-российских отношений, Роспотребнадзор запретил ввоз на российский рынок грузинских вин и минеральной воды "Боржоми", назвав официальной причиной запрета низкое качество продукции.

Новое базовое соглашение о стратегическом партнерстве между Россией и Евросоюзом, обсуждение которого находится в стадии переговоров, станет отдельной большой темой для дискуссий на предстоящем саммите Россия-ЕС 15 декабря. Об этом сообщил замглавы Минэкономразвития РФ Андрей Слепнев, передает РИА "Новости".

Переговоры по новому базовому соглашению Россия-ЕС продолжаются не один год. Срок действия предыдущего Соглашения о партнерстве и сотрудничестве - базового для взаимодействия России и ЕС - истек в конце 2007 года. Переговоры по новому соглашению начались 4 июля 2008 года в Брюсселе. Стороны договорились о том, что новый документ должен отражать в полной мере сотрудничество Москвы и Брюсселя и охватывать все стороны этого сотрудничества. Из-за войны России с Грузией в августе 2008 года лидеры ЕС решили приостановить переговорный процесс, но в декабре 2008 года возобновили его. Представители Москвы и Брюсселя к декабрю 2010 года провели 12 раундов переговоров. Тогда сообщалось, что базовый договор может быть принят только к началу 2012 года. В сентябре 2010 года министр иностранных дел России Сергей Лавров объяснял, что базовое соглашение обозначит развитие отношений РФ и ЕС на "10-20 лет вперед".

Сейчас, по словам Слепнева, идут активные переговоры по подготовке соглашения. К настоящему времени проведена отдельная переговорная работа по темам торговли и инвестиций. Замминистра отметил, что переговорный процесс по этим вопросам тормозился из-за задержек со вступлением в России в ВТО. "Сейчас задача по ВТО решена, и теперь мы должны посмотреть на запросы сторон, которые будут интегрированы в базовое соглашение", - отметил Слепнев. 

Представления о финансовом могуществе Русской православной церкви сильно преувеличены, а верующих меньше, чем принято считать

Об этом в интервью BFM.ru рассказал социолог и историк Николай Митрохин, научный сотрудник центра по изучению Восточной Европы при университете Бремена. Митрохин - один из немногих российских исследователей, которые, не принадлежа к церкви, пристально наблюдают за ее деятельностью. По его оценке, обороты у РПЦ сравнимы с эффективным металлургическим комбинатом.

 - Информация о бизнесе РПЦ скудна и противоречива. Почему?

 - Церковь традиционно закрывает информацию, касающуюся ее внутренней жизни, что объясняется как советским менталитетом (боятся, что информация станет достоянием врагов), так и теневыми схемами управления. Был период конца 1990 - начала 2000 годов, когда группировки внутри руководства Церкви боролись между собой, а компромат попадал в печать. Но лазейка закрылась, и сейчас финансы РПЦ можно оценивать только с помощью каких-то внешних источников.

 - Я не ослышался? У РПЦ маленький бюджет?

 - Обороты маленькие. Ее общий оборот - как у удачного металлургического производства. Когда я, по настойчивым просьбам журналистов, сделал в начале 2000-х годов некоторые расчеты, то они показали оборот примерно в 500 млн евро. Сейчас за счет того, что население разбогатело, а церковная инфраструктура расширилась, цифра увеличилась в два-три раза. Ну, кого интересует структура с максимальным оборотом в полтора миллиарда?

Никто эти деньги в руках не держит, на банковском счете не хранит. Это 20-25 тысяч реально действующих экономических субъектов, каждый из которых имеет какой-то свой бюджет. Крупные храмы, например, соборы в областных центрах может быть, имеют пару миллионов долларов в год. Но посмотрите, какой бюджет у супермаркета, стоящего напротив этого храма! А Московская патриархия как центральная управляющая организация большого бюджета не имеет - возможно, гоняют туда-сюда несколько десятков миллионов долларов. Но и это не те суммы, о которых стоит говорить в условиях современной России.

Николай Митрохин. Фото из личного архива

 - Из чего складывается бюджет РПЦ?

 - Московская патриархия с каждым своим собором сокращает отчетность, закрывая указания на конкретные статьи, поэтому обо всем можно говорить только теоретически. Официально они объявляют, что у них самая крупная статья дохода - от гостиницы "Даниловская" [на территории резиденции Патриарха Московского - BFM.ru]. Там около 150 номеров. В 1990-е годы это была довольно современная гостиница, а сейчас, реально - три звезды. Официально она давала Московской патриархии 25-30% бюджета. Что-то давало "Софрино", предприятие по изготовлению церковной утвари. "Даниловская" и "Софрино" - это два главных источника кормления Московской патриархии. Ну, и еще какие-то свободные средства. На внешнюю деятельность РПЦ деньги, видимо, дает Служба внешней разведки и Министерство иностранных дел.

 - На чем основывается это утверждение?

 - Например, мне рассказывали члены приходских советов пары-тройки зарубежных епархий, как ним приезжал очередной нахрапистый епископ из Москвы и начинал всех "строить". "Строил" он потому, что реально от своих прихожан в финансовом отношении не зависел. В частности, говорил, что, мол, у меня есть на мое содержание сто тысяч евро в год, есть на развитие деятельности сто тысяч. Откуда, условно говоря, двести тысяч евро в год у епископа? В бюджете церкви это никак не отражено, никогда там ни о чем подобном не говорили. Скорей всего, берут у государства.

 - Складывается ощущение, что между российскими властями и РПЦ царит полное взаимопонимание. Это так?

 - Государство у нас все еще идеологизированное. Оно все еще ощущает себя империей и переживает имперские травмы. Зачем Россия вторглась в Грузию и захватила Абхазию и Южную Осетию? Чтобы посадить себе на шею еще два маленькие гордые республики и кормить их из российского бюджета? Есть какой-то набор культурных символов, которые руководство считает нужным поддерживать. Из этой же серии Большой театр. Сколько человек ходит в Большой театр? Ходят на важные представления олигархи, иностранцы и очень маленькая группа московской интеллигенции, профессиональные и полупрофессиональные театралы. Основному населению России в Большой театр не попасть. Тем не менее, государство тратит миллиарды рублей на реконструкцию, поскольку считает театр национальным символом.

То же и с Русской православной церковью: есть, что показать иностранцам - золотые купола. Давайте дадим денег. Основные государственные инвестиции идут на реставрацию памятников архитектуры - статья бюджета, которая, как мне говорили, исполняется лучше всего. Власти, исходя из этих целей, дают поблажки, но не дают серьезных денег - прямое финансирование ограниченно, большие просьбы церкви, вроде создания собственного церковного телеканала, либо не выполняются, либо выполняются плохо и формально.

 - Примеры?

 - Президент сказал, что армии нужны священники. Прошло два года - отчитались. В армии за два года появилось 9 священников. То же самое и с основами православной культуры.

 - Привлекает ли РПЦ каких-то консультантов со стороны, которые помогали бы регулировать финансовые потоки?

 - В том и дело, потоков нет. Есть какие-то ручейки. На уровне Московской патриархии есть юридическая служба, которая помогает епархиям и приходам крутиться в юридической сфере. Это касается оформления зданий, уплаты налогов, оформления и требования земли у государства. Такие службы существуют и на уровне епархий. Выходит журнал "Приход", в котором обсуждаются юридические и налоговые вопросы. Наверное, на уровне епископов есть какие-то финансовые советники, вроде главного бухгалтера епархиального управления, который отвечает за состояние счетов в банке и за деятельность какой-нибудь коммерческой структуры при епархии: например, выпечка и продажа хлеба при монастыре; какая-нибудь свечная лавка; оптовый склад, из которого всех священников заставляют закупаться свечами и иконками. Те для вида покупают что-то, но в реальности приобретают у каких-нибудь коробейников.

 - Существует ли этический кодекс у "бизнесменов" РПЦ, вроде того, который пытаются ввести немецкие протестанты?

 - Есть ряд документов, которые принимались и тут же забывались - в середине 2000-х у Всемирного Русского Собора было какое-то оживление презентационных мероприятий в отношении бизнеса, которые закончились принятием неких пустых деклараций, не вошедших в свод церковных правил. Есть также и ныне подзабытая социальная концепция РПЦ. Иногда на нее при общении с журналистами ссылаются, но в реальности каждый священник самостоятельно - в силу своих умственных способностей, ситуации и желаний - решает, во что можно вкладываться, а во что нельзя.

 - Как вы относитесь к сведениям, что Московская патриархия участвует в управлении нескольких банков?

 - Банки мелкие: "Пересвет" и "Русский христианский банк". Какова там доля Церкви, совершенно непонятно, как и во многих предприятиях с формальным церковным участием. Там мелкий бизнес, иногда прикрывающийся именем церкви.

Основной бюджет, я думаю, составляют средства, которые разными путями выделяет государство, плюс что-то достается от западных христианских партнеров. В частности, все 1990-е и 2000 годы регулярно по несколько миллионов евро в год давали немецкие католики и евангельские христиане. И эти деньги растворялись без следа; у Московской патриархии нет никакой доступной отчетности по этому поводу. Всего один раз в жизни я видел брошюру-отчет Отдела внешних церковных связей РПЦ о сотрудничестве с одним из крупных католических фондов. Мне дали ее всего лишь подержать в руках и тут же отобрали.

 - Сказался ли экономический кризис на бизнесе РПЦ?

 - Доходы упали, но, подчеркну, это сеть бизнесов. Весь бизнес РПЦ - слабо-институциональный, он имеет шаткие основания: какие-то люди что-то делают и продают через церковь. Мелкий рынок, если не сказать базар. Какие-нибудь свечные фабрики, которые принадлежат каким-нибудь странным учредителям: местным деловым людям плюс епископ. Такая фабрика снабжает приходы своей епархии и, например, соседней. Но если епископ уходит, то фабрика остается на вольных хлебах, снабжая приходы свечами, пока не появляется другой епископ, который прибирает ее к рукам.

 - А чем отличается бизнес РПЦ от бизнеса католической и протестантской церквей?

 - Мелкий бизнес такой же. Зайдете в Риме в лавку слева от собора Святого Петра - это магазин всякой католической ерунды, которую человек с образованием на стену вешать не будет. Но для польских и испанских крестьян это милые их сердцу символы веры. То же самое и у РПЦ. Производство подобных побрякушек и снабжение ими людей - основной их бизнес.

Принципиально то, что у католиков и протестантов в Европе - другое финансирование. В Германии, например, за счет церковного налога. В России такого налога нет. Кирилл, когда еще не был патриархом, несколько раз делал заявления, что надо ввести подобный налог для финансирования церкви, но эти идеи поддержки в правительстве не получили.

 - Почему?

 - А кому это надо? Кто хочет повышением налогов раздражать людей? Патриарху Кириллу это надо, чтобы обеспечить стратегическое финансирование любой крупной структуре, которая хочет развиваться, денег всегда не хватает. А верующих у церкви мало.

 - Разве?

 - По моим собственным исследованиям и недавним подсчетам исследователей из университетских и академических структур в Архангельске, Казани, Тюмени и Омске, в церковь хотя бы раз в две недели в России ходит примерно 0,5% населения. 2,5% ходит на главные праздники. И не больше 7,5% раз в год заходят в церковь за чем-нибудь - свечку поставить, воды крещенской набрать. И все, 7,5% - это потолок.

 - По всей стране?

 - В среднем по стране. Есть регионы более православные, вроде Центральной России, а, например, за Уралом никакого православия практически нет. Та же картина и на Волге, ниже Нижегородской области.

 - А как вы тогда объясните недавний ажиотаж вокруг пояса Пресвятой Богородицы, ради которого к храму Христа Спасителя в Москве пришли сотни тысяч?

 - Сколько их там пришло? Называют цифру 400 тысяч. А в Москве и области сколько живет? 20 миллионов или около того. При том, что паломников привозили и из других регионов. В отчетах говорится, что было больше семисот автобусов. К тому же в массовых мероприятиях, вроде этого, или например, при раздаче крещенской воды участвуют и люди, которые бывают в церкви раз в год.

 - Складывается ощущение, что в РПЦ с экономической точки зрения мало что происходит.

 - Почему же, многое происходит. В последние годы поднялись монастыри. Сейчас они стали местом проведения выходного дня.

 - Вроде парка аттракционов?

 - Да, места для свободного времяпровождения с культурным смыслом. 10 лет назад в монастырях все выглядело удручающе: народу не было, ремонт двигался не очень спешно. Но сейчас благодаря притоку новых денег и мотивации местных администраций ("у нас должен быть свой символ") взяли и восстановили сеть монастырей, не всю, но значительную ее часть. Из той же серии - открытие храмов на могилах расстрелянных при сталинском режиме. За эти места буквально идет война. Церковь пытается приватизировать их.

 - Например?

 - Например, Бутовский полигон в Москве. Православных среди расстрелянных было немного, но это место обнесли забором, приватизировали, поставили храм. Общество "Мемориал", настаивавшее на светском характере этого места, послали куда подальше. В общем, жизнь кипит, но это бизнес на обочине большой экономики. Ну вот российская Премьер-лига объявила свой официальный бюджет на 2012 год - без малого миллиард долларов. У Церкви, вероятно, были бы похожие цифры, если бы кто их мог посчитать. Но кто будет всерьез говорить о влиянии футбольных клубов на экономику страны?Оценить бюджет РПЦ сложно из-за того, что его фактически нет. каждый из 30 тысяч приходов - самостоятельное юрлицо. 

Департамент строительства города Москвы завершил строительство двухэтажного здания оранжереи площадью 2,6 тысячи квадратных метров в московском зоопарке, говорится в сообщении департамента.

Строительство оранжереи на Большой Грузинской улице, владение 1, началось еще в 1990-е годы, но было прекращено в 1998 году. Тогда предполагалось создание двухэтажного здания с подвалом площадью 2,667 тысячи квадратных метров. Предполагается, что в оранжерее будут находиться тропические растения, в том числе крупные пальмы, а также редкие виды насекомых. Объект планировалось сдать в 2012 году, но весной 2011 года заммэра Москвы по градостроительной политике и строительству Марат Хуснуллин сообщил, что павильон "Оранжерея" может быть сдан уже в 2011 году. Всего на строительство основного здания оранжереи было выделено 398 миллионов рублей.

"Строительно-монтажные работы выполнены в полном объеме. На втором этапе нам предстоит дооборудовать второй ввод теплосети, завершить благоустройство территории и в мае следующего года завезти и высадить экзотические растения", - приводятся в пресс-релизе слова руководителя департамента строительства Москвы Андрея Бочкарева.

В материалах отмечается, что тропические и субтропические растения будут выставлены для осмотра на площади 138 квадратных метров в ротонде, высота которой достигает 20 метров.

В оранжерее будут также выращивать около 1 тысячи различных видов растений, как в почве, так и в воде, указывается в пресс-релизе.

Павильон для выращивания растений разместится на втором этаже оранжереи, а для выращивания водных растений на первом этаже предусмотрен специальный бассейн, уточняется в сообщении.

"Желающие смогут посетить оранжерею уже в начале лета. Здесь можно будет не только ознакомиться с экзотической экспозицией, но и купить понравившийся экземпляр тропического или субтропического растения", - отмечается в пресс-релизе.

В настоящее время площадь московского зоопарка, в 2014 году отмечающего свое 150-летие, составляет 21,5 гектара. Ежегодно его посещают четыре миллиона человек. Сегодня полная стоимость реконструкции объекта, которая началась еще в 1992 году и должна завершиться не ранее чем через пять лет, оценивается в миллиард долларов.

Новое базовое соглашение между Россией и Евросоюзом станет отдельной большой темой для обсуждения на предстоящем саммите Россия-ЕС 15 декабря, сообщил журналистам замглавы Минэкономразвития РФ Андрей Слепнев во вторник.

"Новое базовое соглашение (с ЕС - ред.) - это отдельный переговорный трек, о нем будет отдельный большой разговор на саммите", - сказал он.

По его словам, в настоящее время идут активные переговоры по подготовке соглашения, проведена отдельная переговорная работа по такому разделу, как торговля и инвестиции. Слепнев отметил, что этот переговорный процесс тормозился из-за поиска договоренностей в рамках присоединения России к ВТО.

"Сейчас задача по ВТО решена, и теперь мы должны посмотреть на запросы сторон, которые будут интегрированы в базовое соглашение", - сказал Слепнев.

Замминистра отметил, что в соглашении будет учтено то, что в настоящий момент регулирование, в том числе внешней торговли, находится на уровне Таможенного союза.

Срок действия предыдущего Соглашения о партнерстве и сотрудничестве - базового для взаимодействия России и ЕС - истек в конце 2007 года, документ был автоматически продлен. Стороны договорились о том, что новый документ должен отражать в полной мере сотрудничество Москвы и Брюсселя и охватывать все стороны этого сотрудничества.

Старт переговорному процессу по новому соглашению, который длительное время из-за разногласий по ряду вопросов сдерживали сначала Польша, а затем Литва, был дан 4 июля 2008 года в Брюсселе. После августовских событий в Южной Осетии лидеры ЕС на экстренном саммите по Грузии решили приостановить переговорный процесс, но в декабре 2008 года возобновили его.

Слепнев сообщил также, что на саммите будет рассмотрен доклад о ходе работы по инициативе "Партнерство для модернизации" Россия-ЕС, где, в том числе, отмечается успешная реализация ряда конкретных проектов. Ключевым проектом он назвал завершение переговоров по ВТО, что особенно важно для взаимного развития торговли и инвестиций. Он напомнил, что переговоры в этой сфере были непростыми, но политическая воля с обеих сторон позволила достичь хороших результатов и найти компромиссы в таких сферах, как промсборка автомобилей в РФ, поддержка сельского хозяйства и по ряду других вопросов.

Слепнев назвал также ряд знаковых проектов, которые состоялись с момента подписания совместной декларации по инициативе "Партнерство для модернизации", в частности, запуск ракеты-носителя "Союз" с космодрома "Куру" с двумя спутниками "Галилео", запуск первой нитки "Северного потока", ряда проектов в сфере энергоэффективности.

Кроме того, по его словам, участники инициативы активно обсуждают технологические платформы, гармонизацию технического регулирования. Сейчас определены семь технических регламентов, по которым гармонизация может быть достигнута уже в этом году, ведется работа еще над 12 техрегламентами, которые будут согласованы в следующем году.

В то же время, по словам Слепнева, сотрудничество охватывает не только техническую и технологическую сферы, но и в области борьбы с коррупцией, гражданского права, расширения сотрудничества между институтами гражданского общества России и ЕС. Отмечается также прогресс по обсуждению возможности безвизового режима, однако, по словам Слепнева, заявления по этой теме входят в компетенцию МИД.

Замминистра сообщил, что в настоящее время подписано также двустороннее соглашение в области модернизационного партнерства с 23 государствами ЕС, по ряду из них уже есть планы конкретных действий, включающие более 100 проектов.

Цех по сборке своих тракторов намерен открыть на территории Грузии в районе Сакартвело крупнейший в Чехии производитель тракторов – компания Zetor.

Как передаёт агентство Trend, такую информацию сообщил 29 ноября журналистам находящийся в настоящий момент с визитом в Праге премьер-министр Грузии Ника Гилаури.

По словам Гилаури, договорённость об открытии центра уже достигнута. «Это очень важно для Грузии, так как нам необходимо создавать новые рабочие места и развивать производство», – подчеркнул он.

Глава грузинского правительства также особо отметил достигнутое с чешским «Эксимбанком» соглашение о предоставлении кредитов компаниям, которые намерены работать в Грузии. «В первую очередь, чешских бизнесменов интересуют в Грузии сферы энергетики, транспорта, сельского хозяйства», – пояснил глава грузинского правительства.

30 ноября 2011 года в Киеве состоялась І Международная специализированная выставка по производству, переработке и хранению плодоовощной продукции в Украине и СНГ «Fresh Produce Ukraine 2011».

Украина находится в весьма благоприятном климатическом поясе для выращивания овощей и фруктов. Однако, несмотря на весь потенциал, этот бизнес в нашей стране остается интуитивным. Нет четкого прогнозирования как количества территорий под посадку тех или иных овощей и фруктов, так и планирования сбыта.

Как следствие такого несистемного ведения бизнеса в этом году мы имеем излишек плодоовощной продукции. Хотя 2010 год был для данного рынка очень прибыльным, что отразилость на стоимости продукции, особенно в весенний период. Потребитель вынужден был весной платить в несколько раз больше за овощи и фрукты, чем осенью.

В этом году хороший урожай связан не только с хорошими погодными условиями, но и с увеличение площадей под посадку. К примеру, площадь под картошку увеличилась на 3%, что значительно повысило предложение на рынке, а соответственно снизило цены. Еще хуже ситуация с капустой. Поскольку цены весной на этот овощ были намного выше, чем при сборе урожая, овощеводы значительно увеличили насаждения. Это повлекло рост производства на 25-30% и, по прогнозам снизит цены на капусту к весне 2012 года до 40-80 копеек. Такая стоимость убыточна для тех, кто выращивал капусту. С луком ситуация также критична. Его мы тоже имеем в излишке, который составляет 300 тысяч тонн. И, к сожалению, вероятность выгодно продать украинский лук за границу очень низкая, поскольку страны-конкуренты уже успели снизить цены на этот продукт.

В самом выгодном положении находятся производители моркови. Ситуацию с этим корнеплодом нельзя назвать хорошей, но она не катастрофична. Хотя площадь посадки в 2011 году увеличилась на 9% и излишек составляет около 150 тысяч тонн, но понижение цен на нее весной не прогнозируется. Уж очень капризна морковь при хранении.

Напрашивается вывод, если украинский потребитель не может съесть такое количество овощей и фруктов, тогда остается один путь – это экспорт товара.

Почему же Украина не выдерживает конкуренцию в экспорте овощей и фруктов? Наш плодоовощной сектор интенсивно развивается, но качество продукции украинских овощеводов еще далеко до стандартов, а снижение цен делает этот вид деятельности нерентабельным.

Создание инфраструктуры – большой шаг вперед. Овощехранилища и оптовые рынки станут «спасательным кругом» для крупных и средних производителей овощей и фруктов.

Ежегодно инвестируются большие суммы в развитие АПК и, как результат, - Украина вошла в десятку самых крупных производителей яблок и стала членом Всемирной организации производителей яблок и груш.

До 2010 года Украина имела всего 6% от необходимого количества хранилищ для овощей и фруктов, а за 2010-2011 год мы смогли увеличить их количество до 60%. Поэтому, точно не разорятся те компании, которые успели построить хранилища в прошлом году.

В крупных городах Украины появились большие овощные рынки, на которых реализуется продукция овощеводов.

По мнению специалистов, главными рынками сбыта для нашей овощной продукции, в первую очередь, тепличной, будет Россия и Беларусь. Лук будем продавать восточной соседке и в страны ЕС, а «борщевой набор» – в Грузию и на Кавказ.

Плодоовощной рынок в Украине достаточно перспективен, но страна только учится в нем работать. В ближайшие годы, по прогнозам специалистов, в инфраструктуру плодоовощного сектора будет вложено около 30-40 млрд. гривен.

Имея благоприятные условия для развития плодоовощного сектора украинским овощеводам нужно научиться планировать бизнес. Брать пример со стран с развитым маркетингом, например, Чили. Эта страна занимает очень малую часть суши, но, имея хорошие климатические условия и правильную систему сбыта, экспортирует во много раз больше, чем потребляет.

Участники выставки не только обсудили актуальные проблемы рынка. Но и поделились с коллегами секретами выращивания плодоовощной продукции, ее хранения и сбыта. Надеемся, что для Украины эта выставка станет доброй традицией и местом встречи овощеводов с разных уголков мира. К сведению, на выставке в этом году приняли участие 300 компаний из 18 стран.

Директор компании "Погреб Киндзмараули" Дмитрий Лебанидзе отметил, что узнаваемость грузинского вина на мировом рынке очень низка, сообщает Бизнес Грузия со ссылкой на commersant.ge.

"Для повышения экспорта необходимо, чтобы вместе с компаниями, активно начало осуществлять специальную кампанию, ибо отдельным фирмам, трудно самостоятельно проводить рекламную кампанию, что связано с большими средствами. "Грузинское вино будет хорошо продаваться в США, Китае, Польше и Германии, но для этого необходимо формирование правильной стратегии", - заявил Лебанидзе.

По его словам, входить на итальянский и французский рынок не имеет смысла, ибо это связано с очень большими деньгами, а оказать местному вину конкуренцию, будет очень сложно.

Строительство завода по производству листового флоат-стекла с проектной мощностью 600 тонн в сутки начато в Дагестане, сообщает в понедельник пресс-служба главы республики.

ОАО "Каспийский завод листового стекла" (инвестор) начало реализацию проекта в поселке Тюбе Кумторкалинского района республики, где под строительство выделен участок в 50 гектаров. Ведутся земляные работы и работы по устройству железобетонных конструкций нулевого цикла.

"Завод будет выпускать как тонированные в массе, так и рефлективные виды стекол. Маркетинговая цель проекта - достижение 20% доли рынка листового стекла СКФО и 8% доли российского рынка этой продукции к 2013 году. Общая стоимость проекта составляет примерно 10,5 миллиардов рублей, из них собственные средства - 30%, заемные - 70%", - говорится в сообщении.

Стекло будет поставляться в Иран, Азербайджан, Грузию, Армению и во все регионы юга России, первую продукцию завод планирует выпустить в июне 2013 года.

"Всего на строительство завода планируется привлечь 1,5 тысячи человек, в том числе иностранных высокотехнологичных специалистов с опытом работы. Проект имеет важное социально-экономическое значение, так как за период реализации проекта - 11 лет - во все уровни бюджета предполагаются налоговые поступления в сумме девять миллиардов рублей. Планируемая численность работающих на заводе - 475 человек, средняя заработная плата - около 30 тысяч рублей", - отмечается в сообщении.

Президент Аргентины Кристина Фернандес де Киршнер, инаугурация которой состоялась в субботу, привела к присяге новое правительство страны.

Новый глава кабинета министров Хуан Мануэль Абаль Медина (Juan Manuel Abal Medina) в нарушение протокола во время клятвы произнес: "Во имя Нестора, да, клянусь". Медина в течение многих лет был ближайшим помощником экс-президента Нестора Киршнера. Супруг Кристины Киршнер скончался в октябре прошлого года в возрасте 60 лет. До нынешнего назначения Медина возглавлял секретариат по общественным связям при правительстве Аргентины, в чьи функции входил также контроль за государственными СМИ. Он заменил Анибаля Фернандеса (Anibal Fernаndez), который был избран в Сенат Национального конгресса (парламента) Аргентины.

Вторым был приведен к присяге министр экономики Эрнан Лоренсино (Hernаn Lorenzino), возглавлявший с 2008 года департамент финансов в этом министерстве. Он заменил Амадо Буду (Amado Boudou), который был избран вице-президентом страны.

Третья новая фигура в правительстве Аргентины - министр сельского хозяйства, животноводства и рыболовства Норберто Яуар (Norberto Yahuar). Ранее он был секретарем по рыболовству в ранге замминистра. Бывший глава ведомства Хулиан Домингес (Juliаn Dominguez) победил на парламентских выборах и уже избран председателем нижней палаты Национального конгресса.

Остальные члены правительства сохранили за собой свои посты после инаугурации президента. МВД возглавил Флоренсио Рандассо (Florencio Randazzo), МИД - Эктор Тимерман (Hеctor Timerman), Минобороны - Артуро Пуричелли (Arturo Puricelli), министерство федерального планирования - Хулио де Видо (Julio de Vido), министерство труда и социальной защиты - Карлос Томада (Carlos Tomada), министерство общественного развития - Алисия Киршнер (Alicia Kirchner), министерство науки и технологии - Лино Бараньяо (Lino Baranao), министерство образования - Альберто Силеони (Alberto Sileoni), министерство промышленности - Дебора Джорджи (Dеbora Giorgi), министерство туризма - Энрике Мейер (Enrique Meyer), министерство юстиции и прав человека - Хулио Алак (Julio Alak), министерство безопасности - Нильда Гарре (Nilda Garre), министерство здравоохранения - Хуан Мансур (Juan Manzur).

По мнению аналитиков, немногочисленные изменения в составе кабинета министров Аргентины свидетельствуют о приверженности Кристины Киршнер тому курсу, который был избран в период ее предыдущего исполнения обязанностей в качестве главы государства.

На церемонии приведения к присяге министров присутствовали президенты Бразилии, Чили, Уругвая, Парагвая и Боливии, а также наследный принц Королевства Испании Фелипе.

Инаугурацию президента Аргентины освещали около тысячи журналистов, в том числе из Вьетнама, Сербии и Грузии.

Киршнер была переизбрана на второй срок на всеобщих президентских выборах 23 октября, набрав 54,11% голосов.

Президент России Дмитрий Медведев направил поздравление президенту Аргентины в связи с ее новым вступлением в должность и отметил, что Россия и в дальнейшем будет наращивать сотрудничество в сфере культуры, искусства и образования. Александр Соловский.

Заместитель министра энергетики Мохаммед Бехзад в интервью агентству «Мехр» указал на строительство новой линии электропередачи с целью увеличения объема обмена электроэнергией между Ираном, Арменией и Грузией и заявил, что эта ЛЭП напряжением 400 кВ станет новым маршрутом для транзита и обмена электроэнергией с европейскими странами.

Мохаммед Бехзад уточнил, что новая ЛЭП строится с целью поставки электроэнергии в Грузию и в дальнейшем в Россию и другие европейские страны.

В настоящее время для обмена электроэнергией между Ираном и Арменией существует ЛЭП напряжением 230 кВ, и предполагается, что новая ЛЭП позволит поставлять электроэнергию из Ирана в Грузию через территорию Армении.

Мохаммед Бехзад напомнил, что на данный момент обмен электроэнергией между Ираном и Грузией осуществляется через территорию Азербайджана и новая ЛЭП позволит увеличить объем обмена электроэнергией между двумя странами.

В настоящее время Иран экспортирует электроэнергию в Туркменистан, Турцию, Ирак, Афганистан и Пакистан. Планируется также соединить иранскую энергосистему со странами, расположенными на южном побережье Персидского залива.

Ведутся также переговоры с Азербайджаном о соединении через его территорию энергетических сетей Ирана и России. Кроме того, с Турцией обсуждается вопрос о соединении энергетической сети Ирана с Ливаном.

Предполагается, что в случае успешного завершения переговоров о соединении иранской энергетической сети с Россией, странами Западной Азии и зоны Персидского залива Иран станет региональным центром электроэнергетики на Ближнем и Среднем Востоке.

Сегодня в условиях реализации положений закона о предоставлении целевых субсидий Иран увеличил экспорт электроэнергии примерно на 24%, и к концу года (к 20.03.12) доходы от этого экспорта должны вырасти до 1 млрд. долларов.

Заместитель министра энергетики Мохаммед Бехзад в интервью агентству «Мехр» указал на строительство новой линии электропередачи с целью увеличения объема обмена электроэнергией между Ираном, Арменией и Грузией и заявил, что эта ЛЭП напряжением 400 кВ станет новым маршрутом для транзита и обмена электроэнергией с европейскими странами.

Мохаммед Бехзад уточнил, что новая ЛЭП строится с целью поставки электроэнергии в Грузию и в дальнейшем в Россию и другие европейские страны.

В настоящее время для обмена электроэнергией между Ираном и Арменией существует ЛЭП напряжением 230 кВ, и предполагается, что новая ЛЭП позволит поставлять электроэнергию из Ирана в Грузию через территорию Армении.

Мохаммед Бехзад напомнил, что на данный момент обмен электроэнергией между Ираном и Грузией осуществляется через территорию Азербайджана и новая ЛЭП позволит увеличить объем обмена электроэнергией между двумя странами.

В настоящее время Иран экспортирует электроэнергию в Туркменистан, Турцию, Ирак, Афганистан и Пакистан. Планируется также соединить иранскую энергосистему со странами, расположенными на южном побережье Персидского залива.

Ведутся также переговоры с Азербайджаном о соединении через его территорию энергетических сетей Ирана и России. Кроме того, с Турцией обсуждается вопрос о соединении энергетической сети Ирана с Ливаном.

Предполагается, что в случае успешного завершения переговоров о соединении иранской энергетической сети с Россией, странами Западной Азии и зоны Персидского залива Иран станет региональным центром электроэнергетики на Ближнем и Среднем Востоке.

Сегодня в условиях реализации положений закона о предоставлении целевых субсидий Иран увеличил экспорт электроэнергии примерно на 24%, и к концу года (к 20.03.12) доходы от этого экспорта должны вырасти до 1 млрд. долларов, - передает Iran News.

В связи с введением в эксплуатацию трубопровода Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД) и присоединением к нему Казахстана, и прокачки казахстанской нефти с месторождения "Кашаган", сорт и качество азербайджанской нефти, предположительно, изменятся в худшую сторону. Из-за высокого содержания серы в составе казахстанской нефти, она считается более сернистой. Правда, пока снижение стоимости азербайджанской нефти на мировых рынках не ожидается: наше сырье по-прежнему считается одним из лучших. А что касается казахстанской, то по трубопроводу будет прокачиваться нефть с месторождения "Кашаган". Его разработка начнется к 2010 году, и с момента прокачки казахстанской нефти по БТД появится новый сорт - Btc Blend. В таком случае на мировых рынках она будет оцениваться по другим ценам.Некоторые местные эксперты надеются, что качество казахстанской нефти, добываемой на море, намного лучше, чем на суше, пишет ЭХО. Кроме того, не исключается возможность того, что будет продолжаться транспортировка нефти Azeri Light по трубопроводу Баку-Супса небольшими партиями.

Как сообщил "Эхо" информированный источник, с учетом того, что по трубопроводу будет прокачиваться не только азербайджанская и казахстанская, но и нефть из других стран, то надо ожидать создания так называемого Банка качества. По нему предусмотрена схема компенсаций за прокачки нефти худшего качества.

В Банк качества будут собираться пробы для определения количества и качества поступаемой в нефти. Та же операция будет осуществляться и при отгрузке. "Если кто-то будет ухудшать качество сырья, то будет вынужден платить компенсации".

Как сообщила "Эхо" руководитель пресс-службы нефтяной компании bp-оператора проекта БТД Тамам Баятлы, на основе мировых стандартов определена специфика, т.е. основные параметры сортов нефти, которые будут прокачены в трубопровод. Если какой-то сорт не будет подходить установленным параметрам, то, соотвественно, не будет транспортироваться по нему. Помимо этого, разработана схема компенсаций той стороне, качество нефти которой будет страдать от низкого качества. Но детали сейчас не разглашаются - это коммерческая тайна. А что касается прокачки казахстанской нефти, то между правительствами двух стран ведутся переговоры, готовятся соответствующие документы для подписания.

Следует отметить, что на данный момент на мировых рынках наша нефть - Azeri Light, как и другие сорта, на мировых рынках продается трейдерами по партиям. Цена определяется по привязке к основным сортам, так называемым "маркерам". Существуют три маркерных сорта - Brent, Wti, Dubay, которые определяют уровень цен. Brent (североморский) добывается в Великобритании, поставляется для европейского и частично американского рынков. Торги по ней проводятся на международной нефтяной бирже в Лондоне (International petroleum exchange).

Второй сорт Wti - используется на американском рынке (торги на Нью-Йоркской бирже Nimex). Третий сорт используется на азиатском рынке. Они считаются маркерными, т.е. основными, по причине большого объема торговли по ним, огромного количества участников и т.д. Все это обеспечивает рынку высокую ликвидность. Например, сорта нефти, котируемые на европейском рынке, могут оцениваться либо с премией, либо со скидкой по отношению к Brent (в зависимости от их качества, региона поставки и фрахтовых расходов). Таким образом, по итогам проводимых в течение дня торгов по основным маркерам, специальные агентства, публикующие цены по сортам нефти, опрашивают трейдеров о ценах сделок на физическом рынке, и исходя из них определяют стоимость других сортов, например нашей Azeri Light или российской Urals. Если к примеру, стоимость Brent составляет 50 долларов, то цена Urals может определяться исходя из состояния рынка, условий поставки, с вычетом так называемого дифференциала в 5 долларов. Т.е. - 45 долларов.

Согласно данным специальных агентств, по нашей нефти публикуются 2 котировки - Azeri Light Sif и Azeri Light Fob. В первом случае цена образуется на уже поставленную на средиземноморский рынок нефти, а во втором случае цена определяется в порту Супса.

Интересен тот факт, что Россия также претендует на маркирование своей нефти Urals. Российские власти хотели бы, чтобы она котировалась на биржах. Москва уже обратилась к крупным Нью-Йоркской и Лондонской биржам с просьбой рассмотреть вопрос определения рыночных котировок на Urals не путем опроса трейдеров, как это делается сейчас, а именно по биржевым принципам.

С целью определения вопроса сможет ли наша нефть стать когда-либо маркерной, тем более в связи с ожидаемым вводом в эксплуатации БТД, "Эхо" обратилось к экспертам. По их мнению, это обуславливается несколькими критериями - большим объемом сделок, высокой ликвидностью и огромным количеством участников рынка, которые могут торговать не только физическими объемами нефти, но и фьючерсными контрактами. То есть заниматься не только физической продажей нефти, но и реализовать "бумажные контракты" на бирже.

В данный момент объемы поставок азербайджанской нефти не очень большие. Правда, в связи с увеличением добычи сдачи в эксплуатацию экспортного трубопровода объемы увеличатся. Но тогда изменится и качество нефти. Поэтому в самой ближайшей перспективе котировка нашей нефти на биржах невозможна. Однако этот вопрос находится в компетенции правительства, которое, как говорят источники, может поднять его. "В России объем поставок большой. Однако российская нефть неоднородна по качеству, по пункту поставок, объемам партий. Дело в том, что в отличие от Brend, Urals транспортируется по нескольким направлениям - с портов Приморск, Новороссийск, а также других портов Черного моря. Существуют качественные отличия по отдельным маршрутам поставки Urals и их объемам. Это и делает проблемным вопрос ее биржевой котировки", - отметили эксперты.

По мнению независимого экономиста Губада Ибадоглы, шансы России и даже Казахстана относительно котировки нефти больше, чем у Азербайджана. По размерам поставок Россия четвертая по счету страна-экспортер. Наша страна на мировые рынки поставляет небольшой объем. "Тем более, еще не подписано соглашение с Казахстаном, который, правда, выразил готовность присоединиться к трубопроводу".

Относительно снижения качества нефти из-за смешивания с казахстанской, Г.Ибадоглы считает, что возможно отдельно поставлять разные сорта нефти. "А именно путем прокачки воды между пластами, в таком случае нефть можно транспортировать без изменений в качестве. Другой вариант - использование казахстанской нефти для внутренней потребности нашей страны. Эту нефть можно перерабатывать на нефтеперерабатывающих заводах. Что касается применения компенсаций по БТД, то это можно определить по отдельным сделкам между продавцом и покупателем".

На грузино-китайские инвестиции в Поти будет построен новый контейнерный причал. Проект весной 2012 года начнет компания "Карвуд" вместе с китайским инвестиционным холдингом. По словам руководителя проекта, строительством нового причала будут созданы новые рабочие места и окажет содействие удешевлению контейнерных перевозок не только в Грузии, но и в Армении, Азербайджане и странах Центральной Азии.

Новый причал будет построен на территории бывшего судостроительного завода к марту 2013 года. В проект будет вложено 35 млн. долларов инвестиций.

Крупнейший итальянский авиаперевозчик "Alitalia" с летнего сезона начнет выполнение прямых авиарейсов из Рима в Тбилиси. Об этом сообщает управляющая батумским и тбилисским аэропортами компания "ТАВ Джорджия".Как заявил гендиректор компании Метэ Эркал, "прямой рейс Рим-Тбилиси способствует не только укреплению торгово-коммерческого союза между двумя странами, но и повысит возможность путешествия в направлении многих стран грузинским пассажирам".

"Входа на грузинский авиарейс каждой новой авиакомпании является шагом на развитей туризма, что "ТАВ Джорджия" всегда приветствует", - отметил он.

Крупнейшая авиакомпания Италии будет выполнять рейсы два раза в неделю, а стоимость авиабилетов на ее рейсы будет уточнена в ближайшие месяцы.

Город Батуми модернизирует свои порт для приема круизных судов, заявил глава Аджарии Леван Варшаломидзе на проходившем в Стамбуле круизном форуме "Seatrade". Как сообщили в правительстве Аджарии, на форуме обсуждается развитие круизного туризма в регионе Черного моря. По его словам, модернизацией порта занимается германская компания и проект уже готов. В 2012 году начнется реализация проекта.

Варшаломидзе встретился с представителями ведущих круизных компании и ознакомил их с возможностями приема круизных кораблей портом Батуми. Он также ознакомил их с той инфраструктурой, которая была построена в последние годы для туристов в Аджарии.
Следует отметить, что ежегодно количество входящих в порт Батуми круизных судов увеличивается. Однако необходимо углубить акваторию порта, что в основном и предполагает проект модернизации порта.

В кольце фронтов

Президент Южной Осетии отказывается уходить в отставку

Иван Сухов

«Пока мы не положим конец «оранжевой революции», о сложении полномочий не может быть речи», — заявил 8 декабря президент Южной Осетии Эдуард Кокойты, последний президентский срок которого окончательно истекает 12 декабря. Одновременно Алла Джиоева, выигравшая президентские выборы 27 ноября, создала «Народный фронт Южной Осетии» в поддержку Владимира Путина.

Политический кризис в Южной Осетии, начавшийся с выборов президента, первый тур которых состоялся 13 ноября, пока имеет лишь один итог: президент Кокойты остается у власти. 13 ноября двое лидеров президентской гонки — кандидат, выдвинутый правящей в Южной Осетии партией «Единство» и поддержанный Москвой Анатолий Бибилов, и кандидат от оппозиции Алла Джиоева набрали в совокупности около 50% голосов, что исключило для обоих победу в первом туре. Во втором туре 27 ноября Джиоева опередила Бибилова на 16%. Хотя Центризбирком республики признал итоги голосования, партия «Единство» обвинила сторонников Джиоевой в нарушениях во время голосования и подсчета, а Верховный суд республики объявил выборы недействительными. Парламент ЮО немедленно назначил новые выборы на 25 марта.

Избиратели Джиоевой — практически каждый второй взрослый житель Южной Осетии — протестуют против такого решения: несколько сот ее сторонников продолжают бессрочную акцию, требуя немедленного ухода Кокойты и признания итогов выборов. Джиоева попыталась обжаловать решение об отмене второго тура, но 5 декабря получила отказ в Верховном суде. Переговоры между Джиоевой, Эдуардом Кокойты и представителем российской президентской администрации Сергеем Винокуровым остаются безрезультатными, хотя вчера Джиоева сообщила о некотором прогрессе.

В чем прогресс, сказать сложно: на переговорах обсуждается передача власти на переходный период премьеру Южной Осетии Вадиму Бровцеву. Переходный период, по версии действующих югоосетинских властей, должен закончиться после новых выборов 25 марта, на которые суд запрещает Джиоевой выдвигаться, что неприемлемо для нее и ее сторонников. Со своей стороны Кокойты вчерашним резким заявлением об отказе уходить в отставку, пока не закончится «революция», исключил любую возможность передачи власти Бровцеву.

Кокойты не первый раз называет события в Цхинвали «оранжевой революцией»: несколько дней назад он уже сообщал, что акции протеста финансируются из-за рубежа, в частности из Грузии. На самом деле в Южной Осетии исключен не только успех, а даже попытка политической карьеры для любого, кого можно заподозрить в минимальной симпатии к грузинской стороне.

Чтобы доказать лояльность протестующих по отношению к Москве, Алла Джиоева сообщила вчера о создании «Народного фронта Южной Осетии» в поддержку выдвижения Владимира Путина в президенты России. Правда, в Южной Осетии и так уже несколько месяцев существует «Народный фронт Осетия — Россия», пытающийся позиционировать себя как часть российского ОНФ.

«Старый» «фронт» 8 декабря объявил, что рад приветствовать в своих рядах сторонников Аллы Джиоевой и всех остальных кандидатов в президенты. «Старый» югоосетинский «Народный фронт» был создан при участии ближайшего окружения Кокойты, в частности его родственника, министра информации и печати ЮО Георгия Кабисова.

Заявления Кокойты об отставках в кабинете министров могут быть попыткой отвлечь внимание оппозиции от кризиса, связанного с президентскими выборами. С другой стороны, эти аппаратные телодвижения могут быть реакцией на все более активное обсуждение передачи власти премьеру Бровцеву, с которым Кокойты никогда не был дружен. Несмотря на утверждения подавляющего числа наблюдателей в Цхинвали, считающих, что Кокойты практически никто не поддерживает даже среди чиновников и силовиков, его позиции остаются сильны — по-видимому, из-за связей в Москве.

Проблема еще и в том, что кризис синхронизировался с необычной поствыборной ситуацией в России. 10 декабря в России пройдет очередная акция протеста против нарушений на выборах в Думу, а в Южной Осетии намечается акция сторонников Джиоевой, которые намерены собрать практически всех, кто голосовал за нее 27 ноября, и провести ее инаугурацию. Эта дата выбрана не совсем точно: в «штатной» ситуации уходящий президент исполняет обязанности две недели после выборов, то есть передача полномочий должна была бы произойти 11 декабря.

По итогам работы за 11 месяцев 2011 года грузооборот сухих грузов в Батумском морском порту составил 1 401 523 тонн, что на 64 523 тонн больше запланированного ранее объёма и на 305 251 тонн больше, чем за аналогичный период прошлого года.
Ожидаемый объём перевалки сухих грузов в 2011 году составляет 1 464 000 тонн и является самым высоким прогнозируемым показателем за всё время существования порта. Лидирующие места в перевалке сухих грузов порта по-прежнему занимают сахар сырец (32,7%) нитрат аммония (25,8%). Позитивный рост также наблюдается по позициям наливных грузов, где перевыполнение плана составляет 363% и пакетированных грузов с перевыполнением плана в 120%.
За отчетный период, портом было обработано 787 судов, что на 70 единицы превышает количество судозаходов аналогичного периода 2010 года. 44% от общего грузооборота сухих грузов приходится на транзит. Грузия > Транспорт > trans-port.com.ua, 8 декабря 2011 > № 450541

По поручению министра регионального развития и инфраструктуры Грузии Рамаза Николаишвили с 3 декабря при помощи предоставленных армянской стороной специальных тягачей началось передвижение скопившихся на КПП "Верхний Ларс" грузовых автомобилей армянских грузоперевозочных компаний. Об этом в телефонной беседе с министром Мануком Варданяном заверил Рамаз Николаишвили.По состоянию на 6 декабря КПП "Верхний Ларс" пересекли уже 80 грузовых автомобилей армянских компаний."Застрявшие из-за обильных снежных осадков и метели на КПП "Верхний Ларс" автомобили в ближайшее время полностью будут переведены, после создания совместной армяно-грузинской компании по дорожно-транспортным вопросам на КПП "Верхний Ларс", с целью которого сейчас в Грузии ведут обсуждения армянские и грузинские специалисты",- говорится в сообщении министерства.

по состоянию на 12:00 5 декабря на участке Гудаури (Поста) - Коби дороги Мцхета - Степанцминда - Ларс запрещено движение для трейлеров, полутрейлеров и автобусов вместимостью более 30 мест. Для других транспортных средств движение разрешается только в случае наличия противобуксовочных цепей.

Чтобы защититься от снежных лавин, автомобили будут двигаться по туннелям. На других участках дороги движение открыто.

БУРБУЛИС: БЕЛОВЕЖСКИМИ СОГЛАШЕНИЯМИ МЫ ЗАВЕРШИЛИ ХОЛОДНУЮ ВОЙНУ

Со стороны России свои подписи под договором о создании СНГ поставили президент Борис Ельцин и государственный секретарь Геннадий Бурбулис. О том, как готовился этот документ и о сегодняшнем видении тех событий, Геннадий БУРБУЛИС рассказал обозревателю "МН" Александру САДЧИКОВУ.

- Непосредственно в Минск Борис Николаевич Ельцин прилетел выступать перед парламентом 7 декабря - это была официальная часть нашего визита, а в Беловежскую пущу мы никаких специальных документов не готовили. Нашей целью было обсудить с Леонидом Кравчуком и с Нурсултаном Назарбаевым ситуацию, которая сложилась после референдума 1 декабря, который прошел на Украине. Почему это было важно? Украина референдумом окончательно закрыла свое участие в подписании нового союзного договора. Нам было важно понять, что делать. Говорили о некой конфедерации. Позиция Кравчука: я не имею прав и полномочий, чтобы обсуждать все, связанное с союзом, это за чертой наших переговоров.

Еще очень серьезный нюанс был в том, что Назарбаев к нам так и не прилетел, задержался в Москве. Он заехал в Кремль к Горбачеву и кормил нас обещаниями: через два часа вылетаю, потом через три. Но мы его так и не дождались. А когда выяснилось, что Назарбаева не будет, мы вдруг увидели друг друга как три славянские республики, которые в декабре 1922 года учредили СССР. Правда, тогда еще была Закавказская республика, но она вскоре перестала существовать как субъект права. И здесь Кравчук - то ли в запале спора, то ли в раздражении - сказал: я же предлагал Горбачеву учредить Содружество Независимых Государств, но он не согласился. Борис Николаевич его останавливает: Леонид Макарович, давай подумаем, что ты предлагал Вдруг выясняется, что термин Содружество Независимых Государств Кравчуку кажется правомерным - он не вступает в противоречие с наказом народа, с логикой его референдума. Начали думать: а если мы попробуем эту линию развить, если новоогаревский документ, в котором тогда отказались участвовать Украина, Азербайджан, Молдавия, Армения, Грузия, переформатируем и найдем другие подходы. Постепенно вышли на ключевую идею: Украина, Белоруссия и Россия - государства - учредители Союза ССР в 1922 году констатируют: Союз ССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает существование. Кравчук говорит: это действительно отражает суть дела, нет двусмысленности, неопределенности, ничего, что каждая из республик могла бы поставить под сомнение. Мы закрепили эту формулу. Договорились, что можно разработать и подписать документ о СНГ. В результате сложился текст из 14 статей, 10 из которых содержат ценностно-правовые позиции, а четыре - организационно-правовые.

- Вы говорите о последовательности событий, но какой в них был смысл?

- Смысл был в том, что в декабре 1991 года Советского Союза фактически не существовало, ни один орган государственной власти не функционировал. Советский Союз де-факто распался 22 августа 1992 года после провала путча ГКЧП, который сорвал подписание договора "О Союзе суверенных государств", назначенное на 20 августа. Нас упрекают, что мы развалили СССР. Мы не развалили Советский Союз, а завершили логику трансформации советской империи в новое образование.

Во-первых, подписывая эти соглашения, мы обеспечили мирный распад советской империи и тот тоталитарный реактор, который взорвался в августе 1991 года и угрожал совершенно непредсказуемыми последствиями, нами был взят под контроль. Во-вторых, мы предотвратили реальную угрозу гражданской войны за передел постсоветского наследства. Иногда говорят: никто не посмел бы начать эту войну, но у нас есть пример распада Югославии. Сейчас невозможно доказать обратное, но я верю, что мы избежали худшего сценария. В-третьих, впервые в мировой истории государства добровольно отказались от ядерного оружия и согласились удалить его со своей территории (это были Украина, Белоруссия и Казахстан). Сегодня весь мир живет под страхом обретения ядерного оружия новыми странами и бесконечных угроз и конфликтов, которые развиваются вокруг этих стран. 1991-й стал годом завершения всей истории второй половины ХХ века, которая началась 5 марта 1946 года в Фултоне, когда Уинстон Черчилль в своей знаменитой речи сказал: над миром опустился железный занавес. Так вот, мы 8 декабря 1991 года Беловежскими соглашениями завершили эту холодную войну.

- Вы подробно говорите о позиции Кравчука, но ничего о позициях Шушкевича и Ельцина...

- Шушкевич вел себя как истинный хозяин и активно поддерживал нас. Во-первых, он не уклонился от ответственности за принятые решения. Во-вторых, после избрания председателем ВС Белоруссии он участвовал в обсуждении нового союзного договора и неоднократно убеждался в непродуктивности этой работы - где-то в тексте появлялись надгосударственные структуры, где-то трактовка полномочий была двусмысленной. Он как раз видел опасность отсутствия консенсуса. Когда Кравчук решительно заявил: новому союзу нет, то Шушкевич с ним согласился. Мы с Борисом Николаевичем пытались найти какую-то зацепку, чтобы изменить эту ситуацию. Наша позиция: нельзя все оставлять как есть. Тогда для каждой республики был главный вопрос: как решать проблемы жизнеобеспечения - не было продуктов, энергоресурсов, ничего. В основе нашего интереса было желание спасти Россию, сохранить хоть какие-то межхозяйственные связи.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 8 декабря 2011 > № 449971 Александр Садчиков

8 декабря 1991 г. президенты России и Украины Борис Ельцин и Леонид Кравчук, а также председатель Верховного Совета Белоруссии Станислав Шушкевич в правительственной резиденции "Вискули" в Беловежской пуще (Белоруссия) подписали Соглашение, в котором заявили о прекращении существования СССР и провозгласили создание Содружества независимых государств.

В документе была подтверждена приверженность принципам Устава ООН, Хельсинкского Заключительного акта, других международных обязательств. В Соглашении говорится, что с момента его заключения на территориях подписавших его стран не допускается применение норм третьих государств, в том числе бывшего СССР, а деятельность союзных органов власти прекращается. Стороны обязались "развивать равноправное и взаимовыгодное сотрудничество своих народов и государств в области политики, экономики, культуры, образования, здравоохранения, охраны окружающей среды, науки, торговли, в гуманитарной и иных областях, содействовать широкому информационному обмену".

В Соглашении подчеркнута неприкосновенность существующих границ в рамках Содружества, заявлены гарантии их открытости и свободы передвижения граждан и т.д.

10 декабря 1991 г. соглашение было ратифицировано Верховными Советами Украины и Белоруссии, 12 декабря - Верховным Советом РСФСР.

21 декабря 1991 г. в АлмаАте руководители 11 из 15 бывших союзных республик (кроме Литвы, Латвии, Эстонии и Грузии) подписали Протокол к Соглашению о создании СНГ от 8 декабря, согласно которому Азербайджан, Армения, Молдавия, Казахстан, Киргизия, Узбекистан, Туркменистан и Таджикистан присоединились к Содружеству Независимых Государств в качестве его учредителей на равноправных началах. В тот же день руководители 11 государств подписали также АлмаАтинскую декларацию, в которой были подтверждены основные цели и принципы СНГ.

Вступление в СНГ Грузии было оформлено решением глав государств от 3 декабря 1993 г., принятым в связи с обращением главы грузинского государства Эдуарда Шеварднадзе от 8 октября 1993 г. 12 августа 2008 г. президент Грузии Михаил Саакашвили заявил о выходе страны из СНГ. 18 августа 2009 г. завершилась формальная процедура выхода Грузии из СНГ. В августе 2005 г. Туркмения вышла из действительных членов СНГ и получила статус ассоциированного членанаблюдателя. Из республик бывшего СССР в СНГ не вошли Латвия, Литва, Эстония.

Министр связи и массовых коммуникаций РФ Игорь Щеголев предложил странам-участницам Регионального содружества в области связи (РСС) привести тарифы на услуги роуминга к единообразию.

В РСС входят 11 стран СНГ и Грузия. В качестве наблюдателей присутствуют представители Словении, Болгарии, Финляндии, Литвы, Латвии и Эстонии.

Выступая на 45-м заседании Совета глав администраций связи РСС, министр сказал: "В России сегмент рынка роуминга не регулируется государством, поэтому мы работаем на рекомендательных основах и продвигаем нашу политику шире".

"В Европейском союзе мы стараемся договориться с партнерами, чтобы начать это регулировать на межправительственном уровне, попытаться устанавливать правила игры на уровне Международного союза электросвязи. Сейчас шаг за европейскими партнерами, где есть регулирование на уровне оптовых тарифов. И Россия заявила о готовности присоединиться к этой модели. После того, как Россия присоединится к этой системе, мы предложим присоединиться к ней и государства, входящие в РСС", - заключил он.

Ранее на 44-м заседании РСС в июне этого года была создана рабочая группа для выработки рекомендаций по регулированию роуминговых тарифов на услуги мобильной связи в странах-участницах РСС. Было принято решение провести анализ национального законодательства, а также рынков межоператорских услуг мобильной и фиксированной связи.

На совете РСС в среду министр также предложил выработать единую нормативно-техническую базу по вопросам использования радиочастотного спектра и электромагнитной совместимости радиоэлектронных средств.

"На ее основе следует выработать согласованные предложения в международные организации о том, как сделать соответствующие показатели более адекватными, учитывающими размер территорий, плотность населения и другие факторы", - заявил Щеголев.

Была принята рекомендация по техническим основам планирования наземных сетей цифрового вещания. "Они будут способствовать ускорению внедрения в наших странах цифрового телевидения", - сказал он.

По словам Щеголева, чтобы не создавать помехи при передаче сигнала совместно выработаны частотные планы, по которым идет строительство сетей.

В понедельник на Глданской территории завершилось строительство 430-метрового железнодорожного тоннеля Тбилисской обходной железной дороги.
Мэр города Тбилиси Гиги Угулава, заявил, что строительство является проектом века, который внесет значительный вклад в развитии столицы Грузии. "Можно сказать без преувеличения, что для тбилисцев этот проект является проектом века. Приблизительно 80 гектаров территории высвобождаются в центре города, и естественно, будут использованы для развития города. Проект по строительству нового центра современного города на этом этапе находится в стадии разработки".
Кроме этого 430-метрового тоннеля, который завершен, строятся еще 4 тоннеля суммарной протяженностью 3500 метров. Кроме этого, строятся 12 новых мостов, и новый 40 километровый железнодорожный участок. Строительство проводится в очень хорошем темпе в соответствии с планом. В пределах обходной железной дороги также проводится строительство 300 метровой опорной стены и земляного полотна протяженностью14 километров.
Прокладка тоннелей началась одновременно, летом 2010 года и завершится через 2 месяца. Строительство бетонных тоннелей проводится с полным соблюдением международных стандартов.
С 2013 года грузовые поезда в центре города курсировать уже не будут. Предназначенная для перевозки грузов железнодорожная магистраль от Авчальского поселения до поселения Лило обойдет город через Тбилисское море, чем и разгрузит центральную часть города.
Что касается пассажирских поездов, то пассажиров, следующих в западном направлении будет обслуживать обновленная и отвечающая современным требованиям модернизированная станция Дидубе, а по направлению востока - новая станция Навтлугская, также отвечающая современным стандартам. Грузия > Транспорт > trans-port.com.ua, 7 декабря 2011 > № 449587

Далеко не самая известна чешская компания Energo-Pro является крупнейшим экспортером чешского капитала, направляя инвестиции в такие регионы, как Балканы, Турция, Польша и Кавказ. В частности, только за последний год компания приобрела в Грузии газовую электростанцию стоимостью один миллиард крон (53,4 млн. долл. США), а также намерена построить очередные три гидроэлектростанций стоимостью три миллиарда крон (160,4 млн. долл. США) дополнительно к 16 подобным объектам, которыми уже в Грузии владеет. Hospodářské noviny Чехия > Приватизация, инвестиции > economy.gov.ru, 6 декабря 2011 > № 468295

В Федеральную службу по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека продолжают поступать заявки от грузинских компаний, готовых обеспечить поставки на российский рынок качественной грузинской винодельческой продукции, передает Росбалт.

Ожидается получение от этих компаний материалов по обеспечению качества и безопасности производимой винодельческой продукции, сведений об организации производственного контроля для передачи их экспертам Роспотребнадзора.

При этом целый ряд грузинских компаний производителей винодельческой продукции, ранее направивших в Роспотребнадзор аналогичные заявки, уже представили материалы на предмет обеспечения выполнения российских требований и требований Таможенного союза к качеству винодельческой продукции. Указанные материалы в настоящее время рассматриваются экспертами Роспотребнадзора.

Учитывая нарастающее количество грузинских компаний, обратившихся в Роспотребнадзор по вопросу поставок винодельческой продукции, в настоящее время рассматривается вопрос о сотрудничестве с соответствующими органами государственного контроля и надзора Грузии по вопросам качества и безопасности винодельческой продукции.

Напомним, что Роспотребнадзор запретил ввоз на российский рынок грузинских вин и минеральной воды "Боржоми" весной 2006 года. Это произошло после обострения грузинско-российских отношений, официальной причиной запрета было названо низкое качество грузинской продукции.

События в Южной Осетии, до сегодняшнего дня еще оставлявшие надежду на компромисс между сторонами конфликта, во вторник словно сорвались в галоп: ночью была обстреляна из гранатомета квартира генпрокурора республики, утром Верховный суд вынес далекое от компромисса решение, признав законной отмену результатов выборов, в связи с чем лидер оппозиции Алла Джиоева заявила, что готова обратиться к России за политическим убежищем для себя и своих сторонников...

И наконец действующий президент Эдуард Кокойты заявил, что видит в последних событиях руку Тбилиси.

То, что происходит в маленькой республике, вызывает все большую тревогу в России. Южная Осетия оказалась фактически на грани тотального гражданского противостояния. Обычно ситуация вокруг нее обострялась из-за действий Тбилиси. Хотя Грузия и сейчас крайне внимательно следит за происходящем в своей бывшей автономии, но нынешний конфликт имеет внутренние причины.

Москва проигрывает Южную Осетию. Читать на сайте InoСМИ>>

Причины конфликта

Острый конфликт затронул практически каждого жителя республики, более того, уже привел к расколу в осетинских общинах вне Южной Осетии и возможному обострению ситуации вокруг теперь уже Северной Осетии-Алании.

Как отмечают югоосетинские эксперты, раньше (до августовской войны 2008 года и последующего признания Россией и рядом других стран независимости кавказской республики) общество Южной Осетии, даже несмотря на его ярко выраженную клановость, сплачивала внешняя угроза со стороны Грузии.

Обретение российского "зонтика" дало республике огромные преимущества, но, к сожалению, привело к тому, что подспудно тлеющие внутренние конфликты стали вновь разгораться.

Для большой части югоосетинского общества фигура второго президента республики Эдуарда Кокойты стала мощнейшим раздражителем.

Наверное, еще рано давать историческую оценку фигуре Кокойты: с одной стороны, именно при нем ЮО отстояла свое право на существование и обрела независимость. А с другой - многочисленные оппоненты уходящего президента обвиняют его в откровенно диктаторских замашках и ставят ему в вину крайне неэффективное и непрозрачное использование средств, выделяемых Россией на восстановление республики. Начиная с 2008 года, ей была выделена не маленькая сумма - более 43 млрд рублей.

Между тем большая часть населения продолжает жить в разрушенных во время грузинской агрессии домах, она явно устала от повальной бедности.

Нет ничего удивительного в том, что вокруг идеи ухода Эдуарда Кокойты, генерального прокурора ЮО Таймураза Хугаева и председателя Верховного суда республики Ацамаза Биченова сплотились практически все оппозиционные силы.

Выразительницей настроений этой части общества стала кандидат в президенты Алла Джиоева, которая фактически выиграла выборы. Спусковым крючком для начала открытого противостояния с властью стало решение Верховного суда Южной Осетии от 29 ноября 2011 года о признании их недействительными из-за многочисленных нарушений. Суд также запретил Джиоевой принимать участие в новых президентских выборах, назначенных на март 2012 года.

Алла Джиоева: мы победу не отдадим. Читать на сайте InoСМИ>>

После того решения Верховного суда ситуация в республике с каждым днем дестабилизировалась все больше и теперь фактически взорвалась.

Новая цветная революция?

Массовые выступления сторонников Аллы Джиоевой уходящий президент Эдуард Кокойты поспешил назвать "оранжевой революцией".

Цель этого заявления понятна - вызвать отторжение фигуры Джиоевой в России, которая относится к подобным революциям, мягко говоря, без энтузиазма.

Некоторые эксперты и журналисты сразу стали проводить параллели между нынешними событиями в Цхинвале и памятными событиями на киевском Майдане в ноябре-декабре 2004 года.

Параллели вроде бы правильные: и на Украине, и в Южной Осетии массовые выступления против уходящего президента были связаны с попыткой назначить преемника, и в Киеве, и в Цхинвале оппозиция стала занимать центральную площадь и разбивать палаточный городок.

Но эти сравнения верны только на первый взгляд.

На Украине чуть ли не основной целью "оранжевой революции" было окончательно подорвать влияние России в этой бывшей советской республике, акции там часто носили откровенно антироссийский характер.

В Южной Осетии такие действия невозможны по определению. Любой политик, допустивший малейшее антироссийское высказывание, сразу и окончательно может ставить крест на своей карьере.

По мнению югоосетинского политолога Алана Парастаева, "фраза "цветная революция" была подкинута, мы даже шутили, что это может быть революция АЛЛых роз от имени Аллы Джиоевой. Но на самом деле здесь не может быть никакого сравнения с таким явлением, как цветные революции в Грузии или где-то еще, не может быть проведено никаких параллелей".

Возможный план урегулирования

Сложившуюся ситуацию в Южной Осетии многие характеризуют как патовую. Таковой ее называет и известный югоосетинский журналист Алан Цхурбаев, который считает "ситуация патовая, действительно тупиковая. Есть только куча предположений, что может быть дальше, но реальных выходов пока не видно".

Грузия-Россия: Потенциал для нестабильности в Южной Осетии. Читать на сайте InoСМИ>>

Всем понятно, что долго такое положение не удержится, эскалация конфликта нарастает. Позиция Аллы Джиоевой (видимо, не без влияния ее ближайшего окружения) становится все более радикальной.

На 10 декабря назначена ее "народная инаугурация", которая может еще сильнее повысить градус противостояния. После "народной инаугурации" Алла Джиоева собирается поставить вопрос о переподчинении ей силовых структур ЮО.

Такой шаг может иметь самые драматические последствия. Чтобы отойти от этой опасной черты, требуется некая "дорожная карта". Суть ее весьма емко высказал президент Медведев, комментируя ситуацию в ЮО, - "пусть договариваются".

Попытки создать такую дорожную карту сейчас предпринимаются. Безусловно, все предложения носят сугубо предварительный характер и могут быть серьезно доработаны. Но принципиальных моментов два.

Стороны прежде всего договариваются о непривлечении к разрешению конфликта любых силовых структур ЮО. И пока решается вопрос передачи власти Кокойты и его окружения, резко расширяются функции главы правительства.

На переходный период до назначения нового премьера главой исполнительной власти республики остается Вадим Бровцев. Как говорят сами осетины, пускай сейчас на этом месте будет русский.

Одновременно центр силы, возможно, стоит переместить в парламент республики, которому, в том числе необходимо создать комиссию по контролю за расходованием средств, перечисляемых из России на восстановление Южной Осетии.

Разумеется, гарантом достижения этого критически важного компромисса должна оставаться Россия.Алла Джиоева выступает перед своими сторонниками. Иннокентий Адясов, член экспертно-аналитического Совета при Комитете по делам СНГ Государственной Думы.

Президент Абхазии Александр Анкваб считает необходимым легализовать товары, завозимые в Абхазию из Грузии, посредством установления таможенного контроля с абхазской стороны.

После грузино-абхазской войны 1992-1993 гг, несмотря на запреты абхазских властей, из Грузии в Абхазию частные лица контрабандой завозят товары, в основном фрукты, овощи, одежду, мебель, посуду и прочие товары народного потребления.

Не секрет что на прилавках магазинов и рынков много фруктов и овощей, товаров народного потребления, поступающих нелегально через абхазо-грузинскую границу, а государство не имеет никакого дохода с этого товарооборота, - сказал Анкваб во вторник в Сухуми на пресс-конференции, отвечая на вопросы журналистов.

Он уточнил, что никакого учета грузов со стороны государственных структур не ведется, а на этом процессе зарабатывают некоторые граждане.

Анкваб подчеркнул, что является сторонником возвращения на абхазо-грузинскую границу абхазских таможенных служб для соответствующей организации оформления грузов и взимания таможенных пошлин на завозимые в республику товары.

Анкваб заявил журналистам, что в ближайшее время на государственной границе с Грузией будут определены пункты таможенного пропуска.

Вскоре после развала СССР Абхазия, c 1931 года входившая в состав Грузинской ССР на правах автономной республики, заявила о независимости от Тбилиси. Грузия 14 августа 1992 года ввела в Абхазию войска, но встретила вооруженное сопротивление со стороны местных ополченцев и пришедших им на помощь добровольцев. Вооруженный конфликт завершился 30 сентября 1993 года, когда абхазские отряды отбили Сухуми. С тех пор Грузия лишилась контроля над Абхазией.

Руководство Грузии всегда рассматривало Абхазию как часть территории страны и добивалось возвращения в регион всех грузинских беженцев. В свою очередь власти Абхазии не соглашались на предлагаемый Грузией статус автономии и настаивали на признании региона как субъекта международного права. С 1994 по 2008 годы мир в зоне грузино-абхазского конфликта поддерживали Коллективные силы по поддержанию мира СНГ, укомплектованные российскими военнослужащими.

В ночь на 8 августа 2008 года грузинские войска атаковали Южную Осетию, которая также добивалась признания независимости от Грузии, и разрушили часть ее столицы Цхинвали. Россия, защищая жителей Южной Осетии, многие из которых приняли гражданство РФ, ввела войска в республику и после пяти дней боевых действий вытеснила грузинских военных из региона, а в конце августа признала независимость Абхазии и Южной Осетии. Индира Барциц.

Китайские предприниматели планируют инвестировать в новый проект на территории Грузии $150 млн. Соответствующее соглашение было подписано между "Хуалиньской торгово-промышленной группой Синцзянь" и грузинскими властями в лице министра экономики.

В соответствии с документом, специалисты "Хуалиньской торгово-промышленной группы Синцзянь" построят на территории Грузии "Хуалиньскую международную специальную экономическую зону" в срок до 2015 г., когда в Грузинской Республике начнется Молодежный европейский олимпийский фестиваль.

В частности, в рамках проекта будет построена современная гостиница общей площадью 65 000 кв. м, а также торговый комплекс, складские помещения, жилье и рекреационная зона. Как ожидается, указанная территория станет основой для создания в грузинской столице Тбилиси международной особой экономической зоны.

Напомним, что Китай накопил огромный опыт в создании особых экономических зон. В частности, Поднебесная сотрудничает таким образом с Россией и Южной Кореей. В ноябре прошлого года глава Госсовета КНР Вэнь Цзябао заявил, что Китай готов помогать Российской Федерации в строительстве инфраструктуры для особых экономических зон (ОЭЗ), сотрудничая практически во всех сферах экономики. Так, например, китайская компания "Сума вижн" вложит 20 млрд рублей в туристическую зону "Байкальская гавань" в Бурятии. А в Суйфэньхэ уже начала свою работу свободная зона приграничной торговли Китая и России. Операторам зоны предоставлены многочисленные льготы. В частности, импортные товары, стоимость которых не превышает 8 000 юаней ($1230), не облагаются ввозными пошлинами.

Военная организация России: насущные проблемы

Эдуард Воробьев, Виталий Цымбал

История современной России сложна по многим аспектам, к числу которых относится создание и дальнейшее преобразование новой военной организации государства (ВОГ). Начатое в 1991-1992 годах, строительство российской ВОГ, называемое еще и военной реформой, продолжается до сих пор, несмотря на неоднократные заявления о ее завершении. По существующему в стране содержанию понятия ВОГ (наверное, не самому удачному) военную безопасность страны обеспечивают не только Вооруженные силы (ВС), подчиненные Министерству обороны и составляющие ядро и основу обеспечения обороноспособности. В ВОГ входят еще и так называемые «другие войска, воинские формирования и органы», подчиненные ряду других министерств (ведомств), многочисленные производственные и научные организации, которые относятся к оборонно-промышленному комплексу (ОПК), а также органы управления ВОГ. Такое понимание ВОГ существует уже много лет и повторено в последней Военной доктрине РФ, утвержденной Президентом 5.02.2010 г.

Вопрос о строительстве российской ВОГ, особенно — о ее комплектовании личным составом (кадрами) излишне политизирован. Во многом это определяется предысторией, крайней степенью милитаризации нашей прежней державы — СССР и важностью обеспечения военной безопасности в современном неспокойном мире.

Не являясь профессиональными историками, авторы данной публикации согласились на изложение некоторых своих суждений в «Вестнике Европы» для того, чтобы теперь, по прошествии времени, когда принимались и осуществлялись исторические решения, попытаться воспрепятствовать разгулу дезинформации и уклонению от прежних разумных замыслов.

Благие замыслы

Некоторые предпосылки к становлению современной военной организации России были заложены еще в СССР в последние годы его существования. К ним, на наш взгляд, следует отнести самое главное:

· провозглашение миролюбивой внешней политики и признание концепции «оборонной достаточности» для установления основных параметров ВС;

· достижение договоренностей с США — ведущей военной державой современности — об ограничении стратегических наступательных вооружений, а с НАТО — об ограничении обычных вооруженных сил в Европе;

· принятие на себя обязательств по выводу войск из Восточной Европы;

· обнародование военных расходов государства в соответствии со стандартом ООН (заметим, что и сам этот стандарт появился в 1980 году по предложению СССР).

К сожалению, ведя в 1987-1991 годах переговоры с руководителями западных государств, советские лидеры не проявили должной дальновидности, находясь под прессингом экономического кризиса, и не увязывали должным образом свои обязательства со встречными обязательствами членов НАТО. В результате заверения об отсутствии намерений расширения НАТО на восток не были задокументированы и оказались «пустышкой». Это создало трудности для России как правопреемницы СССР. Более того, была заложена «мина» под развитие дальнейших нормальных отношения во всем мире. В частности, при подписании договора о воссоединении Германии, заключенного между двумя германскими государствами (ГДР и ФРГ) и четырьмя главными союзниками, победившими во Второй мировой войне, был оговорен вывод войск СССР из ГДР, тогда как пребывание в Германии войск других союзных государств никак не ограничено. Такие предпосылки отнюдь не гарантируют поддержания безопасного и комфортного мира в Европе и во всем мире.

Еще более трудной после распада СССР оказалась внутриполитическая ситуация в России и на постсоветском пространстве.

Часто не только российские политики и журналисты, но и историки обвиняют союзные республики бывшего СССР, ставшие суверенными государствами, в развале советских, а потом и объединенных ВС СНГ, в естественном стремлении иметь собственные ВОГ. Россия, дескать, к этому не стремилась, а занялась своим военным строительством вынужденно. Но это вовсе не так. Еще в 1990 году, после победы Б. Ельцина и его сторонников на выборах в Верховный Совет РСФСР, в опубликованном проекте новой Конституции РСФСР появилась запись о том, что у России будут собственные ВС. Любопытны воспоминания бывшего полковника Главного разведывательного управления Генштаба В. Шлыкова, относящиеся к 1990 году: «…эти времена были совершенно дикие и даже неправдоподобные, когда мне даже предложили должность министра обороны Российской Федерации — тогда в составе СССР. Слава Богу, из этого анекдота ничего не получилось. Тем не менее месяца два меня там рассматривали, обсуждали, утвердили на комиссии… Но для меня, конечно, аксиомой было, что министр будет только гражданский».

События резко ускорились после провала «путча» ГКЧП 19-21 августа 1991 г.

23 августа 1991 года был создан Государственный комитет РСФСР по оборонным вопросам, который возглавили генерал К. Кобец и депутат-демократ майор В. Лопатин. Этот комитет должен был подготовить предложения по построению новых ВС России и превращению министерства обороны в гражданское ведомство.

24 августа провозгласила свою независимость Украина, а Россия признала независимость Литвы, Латвии и Эстонии. До конца августа объявили о своей независимости другие республики СССР.

2 сентября от имени президента СССР и лидеров большинства союзных республик руководитель Казахстана Н. Назарбаев огласил заявление: «распустить Союз и на паритетных началах сформировать структуры переходного периода». Естественно, все новоявленные государства озаботились о своей национальной безопасности.

А военнослужащие ВС СССР задумались о собственной судьбе и своих семьях. Вот как описывает произошедшее Е. Гайдар: «Возникла ситуация, которую человеку, прожившему жизнь в стабильном обществе, понять трудно. Начиненная ядерным оружием территориально интегрированная империя развалилась в считанные дни. В ней не стало работающих государственных институтов. И прежде всего — развал союзной армии».

Однако для целей нашего анализа не менее важен другой аспект — что происходило с личным составом и управляемостью ВОГ. Приводя факты того, как отнеслись командующие трех военных округов и Черноморского флота, оказавшихся на территории Украины, к требованию главы нового государства Л. Кравчука «подчиняться приказам украинских властей» при одновременном требовании Министерства обороны СССР сохранить подчинение ему, Е.Т. Гайдар резонно замечает: «Чьи приказы в таком случае будут выполнять военные? Ответ очевиден — ничьи. У них найдутся аргументы, позволяющие объяснить, что приказ вообще выполнить нельзя». И будут правы до тех пор, пока не будет строго определена их государственная принадлежность.

Пагубность такого поведения военнослужащих чревата бедами и для гражданского населения. Опять же обратимся к книге Е.Т. Гайдара «Смуты и институты», автор которой проанализировал опыт многих революций и сопутствовавших им «смут», в том числе нашей российской — 1917 года. Интерес представляют попытки найти ответы на ряд вопросов: Почему правительству Керенского не удалось удержать безоружную власть? Сколь важными оказываются после роспуска старой армии пусть немногочисленные, но хорошо организованные мононациональные воинские формирования (например, латышские стрелки или чехословацкий корпус в России)? Как легко некоторые из мононациональных формирований становятся на путь бандитизма и сепаратизма?

Гайдар цитирует многих, в частности, А. Деникина. Например, его рассказ о том, как в декабре 1917 года «чеченцы с фанатическим воодушевлением крупными силами обрушились на соседей. Грабили, разоряли и жгли дотла богатые цветущие селения…». Или другой пример: «ингуши, наиболее сплоченные и выставившие сильный и отлично вооруженный отряд, грабили всех: казаков, осетин, большевиков, с которыми, впрочем, были в союзе…». Или то, как в марте 1918 г. армянский полк, вернувшийся из Персии в Баку, устроил резню мусульман, а через несколько дней уже другие лица, которых А. Деникин назвал татарами, устроили резню армян.

Все это факты известные. Уроки из них, казалось бы, очевидные. Но не усвоенные в 1991 и начале 1992 года, когда представители бывшей Чечено-Ингушской автономной республики поддержали пришедших к власти российских демократов, будучи «себе на уме».

5 ноября 1991 г. президент провозглашенной Чеченской республики (Ичкерии) Д. Дудаев издал указ о государственном суверенитете, а парламент этой республики принял постановление о создании национальной гвардии. Части российского ОМОНа по приказу из Москвы заняли здание телевидения в Грозном, но уже через полдня покинули это здание под напором отрядов национальной гвардии Чечни.

8 ноября Б. Ельцин подписал указ о введении в Чечено-Ингушетии чрезвычайного положения. Приземлившиеся в Ханкале самолеты со спецназом были блокированы сторонниками чеченской независимости. И спецназ в бой не вступил.

10 ноября исполком Общенационального конгресса чеченского народа принял решение порвать отношения с Россией.

11 ноября сессия Верховного Совета РСФСР отказалась утвердить указ своего президента о введении чрезвычайного положения.

Тем самым наглядно были продемонстрированы и бессилие власти, и отсутствие в стране сил, готовых выполнить приказ, не подтвержденный законодательной властью. Армия должна подчиняться политическому руководству, а ее применение должно закрепляться законодательно. Новая политическая власть по отношению к армии никак не успела зарекомендовать себя. Так что поведение армии было единственно правильным.

Конечно же, в таких условиях предпринять решительные действия трудно. Тем не менее новые российские власти допустили оплошность: в руки представителей нового поколения кавказских головорезов в обмен на обещание политического союза были переданы огромные запасы «обычного» оружия. Принимавшим такое решение тогда это показалось «мелочью». Ведь ядерное оружие вывезли в надежные места хранения. Но для совершения злодеяний оно и не требовалось. Хватило «обычного».

Другой пример отношения военнослужащих к выполнению приказов, описанный Е.Т. Гайдаром, — постановление Всеокружного офицерского собрания, прошедшего в Риге в конце ноября. В постановлении были такие слова: «Мы, военные люди, всегда рассматривали приказ как закон. Приказ же о нашем выводе, расформировании, реорганизации без гарантированного социального обеспечения будет расцениваться как преступный». Будучи подчиненной политическому руководству, армия требовала к себе отношения, предусмотренного законодательными нормами. Но могли ли о них договориться новые лидеры новых государств?

Тотчас после официального распада СССР, 17 января 1992 года, 5 тысяч офицеров на Всеармейском офицерском собрании встретили первого российского президента Б. Ельцина и последнего министра обороны СССР Е. Шапошникова топотом и свистом, требованиями восстановить Союз. Однако его ликвидация уже стала фактом, да и неизбежность распада Объединенных вооруженных сил (ОВС) СНГ, в которые попытались «преобразовать» ВС СССР, стала очевидной для всех. Переход от ВС СССР к новым ВС новых самостоятельных государств через ОВС СНГ лишь отчасти снял остроту психологического восприятия гражданами происходившего распада государства.

Дополнительным и, скорее всего, существенно негативным для России фактором стало то, что после распада СССР его Министерство обороны, другие силовые ведомства, Генеральный штаб, Военно-промышленная комиссия при Совмине, министерства оборонных отраслей промышленности, их многочисленные структуры и почти все руководящие кадры высшего уровня «достались» России. Если другие постсоветские республики приступали к строительству своих ВОГ «с нуля», то Россия должна была одновременно ломать старое и строить новое.

Предназначенный для этого «мозговой центр» при администрации президента возглавили популярный военный политработник генерал-полковник Д. Волкогонов и сугубо гражданский человек А. Кокошин, знаток военной организации США.

Проблема военных преобразований волновала многих и рассматривалась не только в окружении Ельцина. В самом конце 1991 года в Центральном доме Советской Армии прошла конференция, организованная отставными генералами и офицерами во главе с генерал-лейтенантом О. Рогозиным. До отставки он был одним из заместителей Начальника вооружения ВС СССР, а в 1991 году возглавил Центр международных и военно-стратегических исследований Российско-Американского университета (РАУ), впоследствии названного РАУ-корпорацией. В конференции участвовали многие военнослужащие, ставшие депутатами Верховного Совета РСФСР. Материалы конференции и другие наработки Центра были переданы в Минобороны и профильный комитет Верховного Совета. Они заинтересовали тогдашнего вице-президента России генерал-майора А. Руцкого. Вскоре РАУ стал, в некотором смысле, «его» научным центром. А в брошюре, вышедшей под эгидой Российской Академии наук, РАУ и Международного фонда конверсии, впервые группой военных специалистов, которых возглавили О. Рогозин и генерал-полковник А. Данилевич, был обоснован приоритет понятия «мир» по отношению к понятию «война». Мир рассматривался не как пауза (передышка) между войнами, что было свойственно воззрениям многих военных историков, а как идеальная и единственно рациональная система отношений между государствами и народами, которая, к сожалению, прерывается войнами. Подчеркивалась важность решения военных задач мирного времени (сдерживание агрессии, боевое дежурство, миротворческие действия). Завершало брошюру понятие «военной конверсии», направленной на «сокращение вооруженных сил и вооружений государств, исходя из взаимных интересов укрепления международной безопасности и снижения бремени военных расходов». 700 экземпляров брошюры разошлись быстро, но и только… Сторонников настоящей «военной конверсии» среди лиц, принимающих и осуществляющих управленческие решения в России, было мало.

С правовой точки зрения, безукоризненными были инициативы профильного комитета Верховного Совета, поскольку по действовавшей в то время Конституции РСФСР именно на Съезд народных депутатов, а между съездами — на Верховный Совет возлагались такие важнейшие функции, как определение внешней и внутренней политики, утверждение перспективных государственных планов, а также важнейших республиканских программ экономического и социального развития, в том числе военного строительства РФ. Комитет в то время возглавляли С. Степашин и А. Пискунов, привлекавшие к участию в их работе демократически настроенных военных специалистов. Они подготовили «Заявление о приоритетах военной политики РФ», которое 1 апреля 1992 года было утверждено постановлением № 2637 Президиума Верховного Совета РФ. Оценивая его с позиций сегодняшнего дня, можно сказать, что это был лучший концептуальный документ того времени.

В постановлении были определены важнейшие политические, управленческие и контрольные функции государства в области военного строительства:

· законодательное утверждение государственных программ военного строительства и конверсии оборонной промышленности;

· утверждение одновременно с республиканским бюджетом РФ структуры и численности ВС РФ;

· контроль законодательной власти над кадровой политикой в ВС и Минобороны.

В заявлении справедливо утверждалось следующее: «Решительный переход во внешней политике России к международному сотрудничеству и партнерству создает реальную основу существенного сокращения непомерных военных расходов как необходимого условия для успешной реализации экономических программ и снятия социальной напряженности в обществе». Отмечая существенное снижение военных угроз, заявление констатировало, что «это позволяет значительно сократить вооруженные силы». Достаточным средством предотвращения мировых войн названы стратегические ядерные силы (СЯС), «состав которых должен регулироваться на договорной основе с учетом необходимости сохранения средств, в наибольшей степени отвечающих требованиям ядерной безопасности и минимальной стоимости». Фактором сдерживания «от развязывания крупномасштабных конфликтов и локальных войн против России» определены «силы, обладающие высокоточным оружием и средствами его доставки», а фактором нейтрализации локальных военных конфликтов — силы «общего назначения в составе нескольких сухопутных и военно-морских группировок». Также рекомендовалось «предусмотреть постепенный переход на контрактную систему прохождения службы».

Установление законодательной властью приоритетов военной политики позволяло исполнительной власти, не медля, приступать к ее реализации. Однако президент Ельцин таких распоряжений не сделал. Он затруднялся не столько с выбором концепции военного строительства, сколько с личностью министра обороны. На первых порах он возглавил министерство сам, назначив своим заместителем А. Кокошина. Затем стал подбирать кандидатуру министра, которая устроила бы и его, и генералитет, одновременно давая шанс удержать «силовиков» не просто в повиновении, а в готовности выполнять приказы президента. Выбор пал на П. Грачева. А тот, не имея собственных четких воззрений, обратился за помощью к руководству Генштаба и его Военной академии.

Но военачальников не устраивала позиция Верховного Совета, выраженная в его Заявлении. Не устраивали и неконкретные высказывания Президента РФ. будучи воспитанниками и проводниками советской идеологии, не уверенные в устойчивости новой власти, да и учитывая собственные интересы, они придерживались привычных подходов к институту ВС. Им нужно было, руководя строительством ВОГ в условиях демократии и рыночной экономики, тем не менее, сохранить привычные устои. В конце мая 1992 года они провели конференцию в Военной академии Генштаба, откровенно проигнорировав Заявление Верховного Совета.

Открывая конференцию, Грачев сказал следующее: «…в качестве одной из очередных задач по созданию Вооруженных Сил в РФ я вижу формирование российского Министерства обороны как дееспособного органа руководства. В нем появятся новые структурные элементы, отвечающие требованиям сегодняшнего дня. В частности, для организации взаимодействия и координации деятельности Министерства обороны с властными структурами России формируется самостоятельное управление военного строительства и реформ, создаются структуры, призванные заниматься вопросами военной политики, взаимодействия с государствами СНГ и зарубежными странами. Другой важнейшей задачей является ликвидация существующего разрыва между нынешним составом и структурой Вооруженных Сил и реальными потребностями РФ».

Однако о необходимости формирования еще и «гражданской части Министерства обороны» министр умолчал. Сказал об этом его первый заместитель А. Кокошин: «Для нашей страны дело это новое. Окончательно данные структуры еще не утверждены, но, видимо, согласно указаниям, которые были даны президентом, министром обороны, эти подразделения будут заниматься закупкой вооружений, планированием НИОКР, конверсией, мобилизационной подготовкой промышленности и кругом вопросов, связанных с международной безопасностью, с внешними связями по оборонной линии».

Из этого следовало, что политики-реформаторы не только поставили цель сократить неподъемные военные расходы, но и покусились на самые ресурсоемкие секторы, облюбованные высокопоставленными военными чиновниками.

Тем самым уже в начале строительства ВОГ были заложены узловые точки столкновения интересов, вызвавшие потом скрытное неповиновение военачальников Верховному Главнокомандующему.

Вице-президент Руцкой, отвечавший в тот период по решению Б. Ельцина за сельское хозяйство, не хотел быть в стороне от военного строительства. На конференции он заверил, что военные всех научат, как проводить реформы, и доложил о том, что считал первыми своими успехами: «Используя военную закалку и то, чему научила армия, удалось организовать посевную кампанию, практически полностью ее завершить во всех регионах и даже проследить за процессом созревания сельскохозяйственных культур в Ростовской области».

И все же в глазах генералитета Руцкой не был фаворитом. В своей деятельности он опирался не на Генштаб, а на «демократически настроенных коммунистов». Зато многие директора предприятий ОПК, напротив, сделали ставку на Руцкого, стремясь сохранить свое влияние не только на ОПК, но и в целом на всю экономику государства. Впрочем, они тоже проигнорировали Заявление Верховного Совета и научные рекомендации независимых экспертов.

Так к концу 1992 года сложились две влиятельные группы, возглавляемые амбициозными молодыми генералами — П. Грачевым и А. Руцким, которые претендовали на лидерство в военном строительстве. Ситуация соответствовала любимой Б. Ельциным системе «сдержек и противовесов». Не доверяя полностью никому, он дал возможность какое-то время соревноваться обоим, тем временем умножая число других «силовиков», присваивая их руководителям высокие звания.

В Минобороны появилась должность помощника министра по военной политике, а затем и управление по военному строительству. А вот первый заместитель министра А. Кокошин так и не смог создать «гражданскую часть Минобороны», как она задумывалась им и президентом. Не повлиял он заметно и на разработку военной доктрины, хотя был знаком с зарубежным опытом и еще в советское время предлагал разумно его использовать, опираясь на формулу «военное строительство без излишеств».

Резюмируя, можно сказать, что к началу реального военного строительства ВОГ были намечены его рациональные направления. Предполагалось главное:

· ликвидировать небоеспособные воинские части и соединения сокращенного состава, перейти в Сухопутных войсках к корпусной и бригадной структурам;

· существенно сократить 2,5 -миллионную численность военнослужащих; это требование было даже законодательно закреплено в первой редакции федерального закона (ФЗ) «Об обороне»: «Фактическая численность военнослужащих в ВС РФ мирного времени… не может превышать 1 процента численности населения РФ»;

· постепенно отменить призыв, ориентируясь на «профессионализацию» ВС;

· сократить число предприятий ОПК до минимума, отдавая приоритет разработке и производству стратегических средств сдерживания и высокоточного оружия;

· в финансовом обеспечении ВС использовать принципы, аналогичные американской системе планирования, программирования и разработки бюджета (ППРБ);

· рассекретить отчетность по военным расходам до уровня, соответствующего международным стандартам и опыту цивилизованных государств, сделать бюджет подконтрольным Верховному Совету.

Практически все военные специалисты и не только военные, отдавали приоритет стратегиям «сдерживания» и «оборонной достаточности». Даже церковь не осталась в стороне. Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн выступил со статьей, в которой было сказано следующее: «Военное строительство должно исходить из необходимости гарантированного решения следующих основных задач:

· способности осуществлять глобальное военное «сдерживание», то есть возможности в любое время нанести неприемлемый ущерб всякому агрессору, будь то отдельная страна или враждебный союз государств;

· способности гасить любые военные конфликты в зоне жизненных интересов России;

· способности быстро и эффективно блокировать возможные межнациональные столкновения как в ближнем зарубежье, так и в границах России;

· способности во взаимодействии с силами внутренних войск и государственной безопасности поддерживать стратегическую внутригосударственную стабильность».

Кроме того, поскольку коммунистическая идеология новой властью была отвергнута, а никакая иная в явном виде для ВОГ не предложена, митрополит продолжил свои рекомендации также и на сей счет: «Существенным элементом современного военного строительства должно стать возрождение в Вооруженных Силах России славных русских боевых традиций, основанных на высокой духовности, религиозно-нравственных идеалах верности, жертвенности, мужества и отваги». Так что удивляться теперь открытому влиянию религии на армию не приходится.

Итак, на словах основные замыслы военного строительства были прогрессивными, однако их реализация пошла по накатанному пути нарушения основного принципа успешного реформирования: остаткам советской ВОГ поручалось реформировать «самим себя». Военная реформа была доверена тем людям, которым она была «не по нутру» и которые уже осознали, что можно не повиноваться. Вслух они об этом не говорили. Но предугадать их отношение к порученному делу не составляло труда. Ведь в результате такой реформы многие военные и гражданские чиновники теряли возможности личного обогащения. Сокращалось число генеральских и старших офицерских должностей. Отказ от призыва отнимал «кормушку» у работников военкоматов и других лиц, причастных к предоставлению отсрочек от призыва. И в самой армии затруднялась возможность использовать дармовой труд бесправных солдат. Директора ОПК лишались гарантированного госзаказа, предприятия «выталкивались» на конкурентный рынок, их понуждали к конверсии. А открытость военного бюджета лишала взяткодателей и мздоимцев привычных возможностей «улаживать» финансовые и иные проблемы к взаимной выгоде для себя за счет государства.

Реализация концепций, различия между словами и делами

Столкновение интересов разных групп реформаторов стало явным почти сразу же после разработки замыслов военного строительства — при обсуждении бюджетов 1992 и 1993 годов. На словах президент с его окружением и Верховный Совет РФ какое-то время были заодно, а на деле, поскольку речь шла о контроле над денежными средствами, разошлись во взглядах.

Осенью 1993 года эти и другие споры переросли в противостояние, завершившееся штурмом Белого дома, где вместе с депутатами «оборонялся» Руцкой. Не углубляясь в перипетии той схватки, отметим лишь, что военно-экономические последствия силового разрешения политического противостояния оказались весьма важными.

Группа военачальников, возглавляемая П. Грачевым, вышла из «баталии» сплоченной командой, почувствовавшей возможность оказывать влияние на президента. Отражением такой «победы» стало следующее:

· назначение на должности военачальников не по деловым качествам и организационным способностям, а прежде всего, по личной преданности;

· немедленное увеличение расходов на оборону;

· подписание Президентом РФ 2 ноября 1993 года, заметим, до принятия новой Конституции и без какого-либо согласования с представительной властью, указа № 1833 «Об основных положениях Военной доктрины Российской Федерации».

Почти все, что военным специалистам казалось ранее обоснованным и достойным внедрения, в доктрину не попало. Это свидетельствовало об уверенности сторонников П. Грачева в незыблемости их успеха.

С принятием новой Конституции 12 декабря 1993 года радикально изменились правомочия разных ветвей власти при определении оборонной политики. У Федерального Собрания, по сравнению с прежним Верховным Советом, существенных полномочий в военно-экономической сфере почти не осталось. С тех пор органы представительной власти практически никакого заметного влияния на планирование и ход военного строительства, тем более, на развязывание и ведение военных действий оказывать уже не могли. Только президент стал определять в РФ основные направления политики. В том же духе были скорректированы и многие федеральные законы РФ.

Отсутствие публичных, законодательно закрепленных процедур обсуждения и, при необходимости, секвестра бюджетных расходов приводило к тому, что правительство урезало военные расходы в соответствии с замыслом сокращения вооруженных сил, а министр обороны стремился не сокращать их численность. Отсюда — «недофинансирование», снижение размеров реального денежного довольствия (ДД), задержки его выплат. После первой волны финансовых неурядиц в РФ («черного вторника» 11 октября 1994 года) покупательная способность ДД военнослужащих резко снизилась. Высшие военачальники по-прежнему категорически отказывались сокращать численность военнослужащих, особенно офицеров, пытаясь, в обход правительства, поднять ДД офицеров и прапорщиков введением многочисленных надбавок.

Надбавки не могли спасти семьи военнослужащих от нищеты. Необходимость искать дополнительные заработки на стороне, коснувшаяся даже офицеров, негативно сказалась на боеспособности войск. Через принятую систему расчета пенсий, не учитывавшую надбавок, непрерывно снижались реальные размеры военных пенсий. Выросли долги военных заказчиков перед оборонной промышленностью, появились хитрые схемы взаимозачетов, что ускоряло развал ОПК и способствовало разворовыванию бюджетных средств. И опять же главным стала потеря управляемости военно-экономическими процессами, потеря вневедомственного контроля.

Чувствуя слабость российской власти, «воодушевились» хорошо вооруженные чеченские сепаратисты. Они создали собственную 15-тысячную армию. Попытка подавить их силами чеченских оппозиционеров, в состав которых негласно (и, заметим, незаконно, без согласования с командованием воинских частей) вошли «завербованные» военнослужащие ВС РФ, не удалась. Предпринятая ими 26.11.1994 г. попытка штурма Грозного, провалилась. А российские военнослужащие убедились, что ими могут обманным образом безнаказанно манипулировать. В знак протеста против таких манипуляций командир Кантемировской дивизии — высококлассный и честный генерал Б. Лаляков ушел из ВС РФ.

В этой ситуации Совет безопасности РФ заверил Верховного Главнокомандующего, а Министр обороны РФ подтвердил возможность скорого решения чеченской политической проблемы военными средствами.

Так здравый смысл и правила политического решения конфликтных проблем уступили амбициям федеральных и региональных властей, стремлению к сепаратизму, с одной стороны, и столь же безответственному стремлению некоторых руководителей добиться легкой «победы», с другой стороны. Противников военных действий президент практически не услышал. И вот 29.11.1994 г. Совет безопасности РФ принял решение о начале военной операции, заметим, без объявления военного или чрезвычайного положения, что следовало бы сделать в рамках уже новой Конституции.

От руководства скоропалительно и плохо подготовленной операцией здравомыслящие военные специалисты отказались. Началась она 11.12. 1994 г. Авантюризм операции был заложен в ее планировании. Расчет был не на ведение боевых действий, а на устрашение сепаратистов демонстрацией силы участвующих в операции федеральных войск. Но формирования Д. Дудаева, используя объективные и субъективные условия (великолепное знание местности, высокую индивидуальную подготовку личного состава вооруженных формирований, поддержку населения и использование ее в своих целях, погодные условия и др.), оказали серьезное сопротивление федеральным войскам. На их стороне не было ни одного фактора, который способствовал бы успешному началу, продолжению и завершению операции:

· низкая укомплектованность регулярных войск РФ;

· крайне низкая индивидуальная боевая подготовка в связи с началом учебного года в ВС РФ и поступлением молодого пополнения;

· отсутствие боевого слаживания сводных формирований;

· плохое знание местности и менталитета местного населения, его враждебное отношение;

· неблагоприятные погодные условия (мокрый снег и дождь, слякоть, туманы).

Федеральные войска оказались в крайне неблагоприятных условиях. У них не было времени для подготовки войск к таким условиям, уточнения задач, перегруппировки сил, организации взаимодействия, боевого, технического и тылового обеспечения. Но вопреки здравому смыслу в ночь на 1 января 1995 года был начат неподготовленный штурм Грозного, в результате которого, не достигнув успеха, федеральные войска потеряли более 1,5 тысяч военнослужащих убитыми, более 5 тысяч ранеными. Осознав ситуацию, президент Б. Ельцин 23 февраля 1995 года заявил: «Сама жизнь требует реформирования армии, и 1995 год будет серьезным этапом обновления российских Вооруженных сил… Я готов лично контролировать ход военной реформы». Но были ли у Ельцина знания, силы и возможности, чтобы лично заниматься военной реформой?

Лишь ценой огромных усилий, проявленных порядочными военачальниками и сохранившими верность Отечеству военнослужащими, летом 1995 года ситуацию удалось переломить. Военная победа казалась близкой. Но последовал дерзкий и жестокий рейд банды Шамиля Басаева на Буденновск. Российское руководство растерялось. Военные успехи бандитов стали нарастать, тем более что им зачастую противостояли не профессионалы, а новобранцы. В мае 1996 года Президент РФ объявил о прекращении военных действий, а 6 августа 1996 г. были подписаны Хасавюртовские соглашения. К концу года федеральные войска были выведены с территории Чечни.

Достоверных данных нет, но, судя по тому, что публиковалось, потери военнослужащих федеральных сил за время этой кампании составили более 4 тысяч погибших, около 1 тысячи без вести пропавших. Количество раненых превысило 19 тысяч военнослужащих. Потери чеченских боевиков официально не подсчитывались, да и мирных жителей тоже; оцениваются они числом более 50 тысяч. Позорно завершившаяся чеченская кампании 1994-1996 годов осталась мрачной страницей в военной и политической истории России. Ее итоги вызвали ужас у многих россиян. Стала ухудшаться ситуация в некоторых других регионах РФ.

Летом 1996 года президент уволил с занимаемой должности виновного в провалах реформы П. Грачева, которого сам до этого успел назвать лучшим министром обороны.

А борьба на правовом поле вокруг концепций строительства ВОГ продолжилась. К сожалению, принятый в 1996 году Закон «Об обороне» свел функции ВОГ только к задачам обеспечения военной безопасности самого государства, а не народов России, что повлияло на дальнейшие подходы к реформированию армии. Показательно, как в законе были пересмотрены миссия ВОГ, функции Министерства обороны и само понятие «оборона». В прежней редакции Закона «Об обороне» от 21 сентября 1992 года, под обороной понималась система политических, экономических, военных, социальных, правовых и иных мер по обеспечению готовности государства к защите от вооруженного нападения, а также собственно защиты населения, территории и суверенитета РФ. Поскольку в «послужном списке» Минобороны были уже стрельба по Белому дому и военные действия в Чечне, из этого определения в 1996 году убрали слово «население». Получилось, что хотя по Конституции «носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ», его-то, источника бюджетных средств и людских ресурсов, руководители военной организации государства защищать не обязаны. Эта формулировка понятия «оборона» сохранилась поныне.

Она мешала строительству ВС РФ и, в более широком смысле, — наведению порядка в ВОГ. Ведь расширение перечня всевозможных федеральных органов исполнительной власти (ФОИВ), имеющих в своем распоряжении войска, дало толчок к бесконтрольному разрастанию не только военных формирований, но и чиновников, которым были присвоены высокие воинские звания. Стало модной создавать свои войска в самых разных министерствах РФ. Состав таких ФОИВ и войск менялся, но ориентировочно в 90 -е годы более 15 министерств и ведомств РФ имели свои воинские формирования, где проходили службу свыше двух миллионов военнослужащих. По признанию бывшего секретаря Совета обороны Ю. Батурина, никто не мог сказать точно, «сколько в действительности у нас под ружьем». Военные структуры разрослись до невероятных масштабов. Кроме ВС РФ, дислоцировавшихся в восьми военных округах, в стране параллельно функционировало семь округов внутренних войск, подчиненных МВД, десять округов (групп) Пограничных войск под ведомством ФПС, семь региональных центров Гражданской обороны, плюс к этому части МЧС, Федерального агентства правительственной связи и информации, железнодорожные войска, дорожно-строительные и многие другие воинские формирования, входящие в состав различных ведомств. Все эти структуры обросли своим «хозяйством», учебными заведениями, учебными центрами, полигонами, базами, органами тылового и технического обеспечения и особенно аппаратом управления. И все были выведены из сферы вневедомственного контроля.

Для разрешения такой, весьма проблемной ситуации под руководством Совета безопасности в ту пору, когда его секретариат возглавил А. Кокошин, были подготовлены «Основы государственной политики РФ в области военного строительства на период до 2005 года». Между компонентами ВОГ были распределены решаемые ими военные задачи. По логике государственного управления, соответственно должны были бы распределяться и выделяемые на ФОИВ бюджетные средства. Но бюджетная классификация расходов с этим распределением задач никак не увязывалась, поэтому невозможно было ни спланировать распределение бюджетных средств, ни тем более — проконтролировать достижение результатов, оценить эффективность.

Мешало еще и то, что «Основы государственной политики» — в целом положительный документ, не соответствовали «Основным положениям Военной доктрины». Заметим, что и тот и другой документ были подписаны президентом. Не вполне соответствовали оба документа и Концепции национальной безопасности, также утвержденной президентом. Отсюда проистекала неопределенность в том, кто конкретно и какими документами должен руководствоваться, а главное — кто должен отвечать за результаты. Идеальная ситуация для лиц, уклоняющихся от решения конкретных задач, если они не дают должностному лицу личных «экономических приобретений».

Здесь стоит процитировать зарубежных специалистов. Они не ставили под сомнения дееспособность федеральных органов власти и не отрицали возможности успешного проведения военной реформы в России, но делали это с оговорками: «В российской военной реформе выделяются три основополагающих приоритета. Во-первых, командная структура вооруженных сил должна быть реорганизована в максимально короткий срок, четко определены границы ответственности между вооруженными силами и различными видами внутренних войск, а также сокращена значительная часть личного состава ВС, в частности, должности старших офицеров. Во-вторых, необходимо выделить ресурсы для улучшения системы подготовки и технического оснащения войск, состоящих только из профессионалов, для задач, соответствующих современным требованиям безопасности России. В-третьих, эти изменения будут эффективны только в том случае, если будет внедрена новая система финансового контроля с целью оптимального использования доступных бюджетных средств, борьбы с коррупцией и казнокрадством. Двадцать второго мая 1997 года президент сформировал две комиссии по контролю над военной реформой, которые возглавили «гражданские» члены правительства — премьер-министр Виктор Черномырдин и первый вице-премьер Анатолий Чубайс».

Правильно писали эксперты. Но откуда им было знать, что российский премьер не способен решить поставленные задачи, а вице-премьеру не дадут возможности что-либо контролировать в ВОГ? Действительно, через восемь месяцев после создания обе комиссии указом Б.Ельцина были ликвидированы.

Новое подобие смуты

Значительный период нашей военно-политической истории: от выборов президента в 1996 году через финансовый кризис 1998 года и первые шаги по его преодолению до смены высшего военно-политического руководства — иначе как подобием новой смуты назвать трудно.

Как бы в обмен на поддержку во втором туре президентских выборов, Б. Ельцин назначил амбициозного генерала А. Лебедя секретарем Совета безопасности РФ. Но затем, опасаясь не столько его реального влияния на ход военной реформы, сколько роста авторитета в армейской среде, президент учредил новый орган — Совет обороны и передал в его ведение вопросы обеспечения военной безопасности и военного строительства. В армии новый орган окрестили «Советом обороны от Совета безопасности». Многие критиковали этот Совет. И было за что. Однако он успел сделать ряд полезных наработок, действительно направленных на реализацию нужной военной реформы. Позднее, после ликвидации Совета обороны, отбросили и сделанные им положительные наработки, дельные рекомендации. А в сохранившемся Совете безопасности оставили свой мрачный след другие лица: секретарь Совета И. Рыбкин и заместитель секретаря Б. Березовский, преследовавшие на этих государственных постах исключительно личные цели.

В этих условиях последовательное назначение президентом Б. Ельциным после П. Грачева других министров обороны (И. Родионова, И. Сергеева) не продвинуло военную реформу. Каждый министр действовал в соответствии со своим видением военного строительства. Мешало делу и то, что в вопросы реформирования все активнее стали вмешиваться, не подчиняясь министру, начальник Генштаба, руководители главных и центральных управлений Минобороны, а также многочисленные другие «силовики».

В 1998 году грянул финансово-экономический кризис, что усилило деградацию армии и всей ВОГ.

Дополнительную обеспокоенность в РФ вызвало военное нападение весной 1999 года вооруженных сил НАТО на Сербию — не только без санкции ООН, но и вопреки решениям этой организации. Резко негативное отношение руководства РФ к нападению НАТО на Сербию продемонстрировал премьер-министр Е. Примаков. С точки зрения военных специалистов, факты военных действий НАТО, применение в них новейших вооружений и новых способов поражения народно -хозяйственных объектов продемонстрировало, что в современных международных отношениях опасно недооценивать значение уровня обороноспособности страны. А многие военные специалисты расценили расправу над Сербией как репетицию возможной расправы коалиции с непокорной Россией.

Тем временем и внутри России ситуация ухудшалась, уровень военной опасности возрастал. 7 августа 1999 года военные действия перекинулись из Чечни в Дагестан. В рядах сепаратистов появились боевики, которые были гражданами других государств.

С. Степашин, бывший в ту пору председателем Правительства РФ, предложил вступить с бандами Шамиля Басаева и Хаттаба в переговоры, а назначенный секретарем Совета безопасности В. Путин — начать с ними бескомпромиссную борьбу.

Решение принимал Б. Ельцин. 9 августа он предложил Государственной Думе утвердить кандидатуру В. Путина на пост председателя Правительства, назвав его своим преемником; 16 августа Дума утвердила предложенную кандидатуру, хотя большинство депутатов и сомневались в реальной и скорой передаче власти.

После того как действия боевиков в Дагестане активизировались и охватили новые районы, только решительные действия спешно формируемых подразделений федеральных войск, а также дагестанских ополченцев смогли остановить вторжение. В. Путин заявил, что военные действия против бандитов будут беспощадными. И действовал соответственно этому. К действиям наземных войск добавились мощные авиаудары.

Вскоре пришли первые военные успехи. В августе 1999 г. федеральные войска численностью около 90 тыс. человек вошли в Чечню. Началась вторая чеченская кампания, окончание которой (в отличие от начала) точно не датируется.

Ситуация в конце 1999 г. действительно была «смутной» и действительно требовала незамедлительных и энергичных действий, поскольку под угрозой оказалось само существование РФ как единого суверенного государства. В этих условиях Б. Ельцин принял решение, которое для многих в России и за рубежом было неожиданным. В своем обращении к россиянам 31 декабря 1999 года он сказал: «Я понял: главное дело своей жизни я сделал. Россия уже никогда не вернется в прошлое. Россия всегда теперь будет двигаться только вперед. И я не должен мешать этому естественному ходу истории». А в завершение добавил: «Я сделал все, что мог. И не по здоровью, а по совокупности всех проблем. Мне на смену приходит новое поколение, поколение тех, кто может сделать больше и лучше».

Так на рубеже веков состоялась передача власти и одновременно не только «ядерного чемоданчика», но и главное — забот о безопасности страны от Б. Ельцина — к его преемнику В. Путину. Смута заканчивалась. А военные действия продолжились в условиях, когда строительство новой ВОГ, нужной России, было еще весьма далеким от завершения.

Новые замыслы обеспечения национальной безопасности и противодействие им

Сразу после вступления В. Путина в должность исполняющего обязанности президента он вылетел встречать Новый год и новое тысячелетие на Северный Кавказ. По его возвращении, на заседании Совета безопасности 10 января 2000 года была уточнена и утверждена новая версия Концепции национальной безопасности (КНБ).

Этот документ некоторое время соответствовал своему предназначению и официально отменен 12 мая 2009 года после утверждения Стратегии национальной безопасности (СНБ) РФ. Но, с исторической точки зрения, КНБ заслуживает внимания.

В КНБ приоритетами считались обеспечение национальной безопасности и защита интересов России в экономической сфере. Главной целью в сфере военной безопасности названо «обеспечение возможности адекватного реагирования на угрозы, которые могут возникнуть в XXI веке, при рациональных затратах на национальную оборону». Однако на ведущее место поставлено решение именно социально-экономических проблем.

Были у КНБ и недостатки. Самый существенный — в рассогласованности отдельных положений. В частности, утверждалось, что парирование военных угроз должно охватить все их источники как внутри, так и вне страны. Но тогда следовало бы и задачи военной безопасности сопоставлять со всеми военными расходами всех «силовых» ведомств, а не только с расходами на оборону. Однако этого не сделали. В результате задачи всей ВОГ и выделяемые на их решение ресурсы по-прежнему практически не были согласованы. И уж совсем плохо, что в КНБ была проигнорирована роль общества в обеспечении безопасности страны, гражданского контроля над деятельностью всех государственных органов, обеспечивающих все виды безопасности. О достижении целей и задач, сформулированных в КНБ, общественность никто не информировал.

С течением времени КНБ теряла связь с реальностью, корректировки в нее ни разу не вносились, постепенно на нее перестали даже ссылаться. Как ни странно, тон такого отношения к концепции задали первые лица государства. Постепенно страна стала жить не по официально принятым документам, а по текущим установкам, высказанным в посланиях президента Федеральному Собранию, публичных выступлениях или даже по скорым оценкам сиюминутных событий. Это напоминало систему управления советской экономикой и всем остальным в стране — «в свете выступлений Генерального секретаря ЦК КПСС».

Другим документом, содержавшим формулировки условий, задач и принципов ВОГ, стала в 2000 году Военная доктрина (ВД-2000). В 2001 году была утверждена Морская доктрина. Обзавелись концептуальными документами все силовые ведомства. Доктринотворчество усиливалось, а присущие ему принципиальные недостатки сохранялись.

Например, в ВД-2000 под стратегическим понималось только ядерное оружие, хотя интенсивное развитие и реальное боевое применение высокоточного дальнобойного неядерного оружия уже давно сделало его стратегически значимым. Это подтвердили войны в Персидском заливе и в Югославии. Опыт военных действий наглядно продемонстрировал, что такие неядерные средства, как крылатые ракеты различных видов базирования и высокоточное оружие авиации при их массированном применении, способны решить исход не только операции, но и всей военной кампании. Еще бóльшую стратегическую значимость имеют современные системы новейшего высокоинтеллектуального оружия, включаемого в сетецентрические «системы систем», средства и способы «информационной войны». А на деле в РФ неопределенность формулировок ВД-2000 обернулась невниманием к развитию новейших средств, а значит — и межвидовых воинских формирований (объединенных командований). Это становилось опасным с военной точки зрения и неэффективным — с экономической.

Отказ от масштабного производства дальнобойного высокоинтеллектуального оружия и оснащения им собственных вооруженных сил, от поставок его на международный рынок ограничил наш потенциал сдерживания агрессии. Заметим, что продажа такого оружия третьим странам в ограниченных объемах не подорвала бы и международную стабильность.

Изложенные в ВД-2000 военно-экономические основы оказались оторванными от экономических реалий, больше соответствовали командно-административной, чем конкурентной рыночной экономике. И хотя было предусмотрено единое планирование военного строительства, основой которого объявлен программно-целевой подход, делалось это без связи с перспективным финансовым планированием. Системообразующий документ, подтверждающий реализуемость замыслов военного строительства в целом, сбалансированность и ресурсную согласованность всех планов, так и не появился.

Смысл финансового обеспечения военной безопасности был сведен к примитивной формуле: как военная организация сформулирует свои потребности — так они и должны быть удовлетворены, причем своевременно и в полном объеме. Уточнение «в пределах имеющихся финансовых ресурсов государства» только затуманивало проблему, так как планирование военного строительства рассматривалось отдельно от бюджетного процесса.

Не случайно в послании президента Федеральному Собранию 2001 года была поставлена задача (заметим, без ссылок на доктрины) обеспечения внутренней и внешней безопасности страны в условиях жестких бюджетных ограничений и сказано, что это возможно только в случае реализации военной реформы. Среди приоритетов было названо завершение создания казначейской системы на федеральном уровне и охват ею расходов силовых ведомств. Финансовым органам вменялись в обязанность публикации подробной бюджетной отчетности и проведение реальных конкурсов при государственных закупках товаров и услуг. Декларировалась необходимость поэтапного перевода армии на профессиональную основу. Однако на деле благие намерения систематически игнорировались. Видимо, поэтому «Основы государственной политики в области военного строительства» до 2010 года, принятые в 2002 году, чиновники сделали закрытым документом. По той же причине многократные попытки Государственной Думы принять закон о военной реформе, упорядочить преобразования ВОГ натыкались на ожесточенное сопротивление исполнительной власти.

Отсутствие должного внимания руководства к совершенствованию концептуальных документов можно объяснить его отвлечением на более актуальное и реальное дело — противоборство с сепаратистами и террористами. Ведь с марта 2000 г. боевики перешли от явного военного противостояния к партизанским действиям и к террору.

Одновременно разрасталась коррупция. Она стала в России «нормой», поразила всю страну и всю ВОГ: и вооруженные силы, и другие войска, и ОПК.

В результате этого военные расходы России увеличивались существенно, а ДД большинства военнослужащих, уровень их обеспечения, как и количество поставляемых в войска современных вооружений — если и возросли, то в гораздо меньшей степени. По данным прокуратуры, Счетной палаты и СМИ, значительные бюджетные средства расходовались «не по целевому назначению», в основе своей, присваивались и расхищались. Однако требования увеличить военные расходы не замолкают даже в период нагрянувшего нового финансово-экономического кризиса.

«Отвыкнув» от контроля и ответственности, военачальники и руководство ОПК легко «привыкли» к возможностям противоправного обогащения, а властные структуры, анонсировав борьбу с коррупцией, к мнению общества не прислуши-вались.

Даже в самое последнее время, задавшись целью придания армии «нового облика», военно-политическое руководство, засекретив свои замыслы, не сделало своим союзником гражданское общество, да и основную массу военнослужащих — тоже.

Распространение скрытного неповиновения на концептуальный уровень

После истечения в конце 2007 г. срока выполнения федеральной целевой программы (ФЦП) перевода воинских частей постоянной готовности на добровольный способ комплектования наступил момент оценки результатов и планирования дальнейших действий. И тотчас выяснилось, что завершилась эта ФЦП по срокам и по объемам израсходованных средств, однако цели ее не были достигнуты. Хотя условия выполнения ФЦП были одинаковыми для всех, но результаты в подсистемах ВОГ оказались разными. В Минобороны — провал, а Пограничная служба ФСБ стала образцом выполнения и даже перевыполнения ФЦП. Ее боеспособность выросла в результате полного отказа от призыва и одновременного повышения технической оснащенности, что дало возможность сократить общую численность пограничников.

В ВС РФ не было укомплектовано по контракту не только первоначально заданное, но даже существенно уменьшенное количество должностей рядового и младшего командного состава (РМКС). Однако общий вывод о том, что программа фактически сорвана, из уст ответственных должностных лиц не прозвучал. Более того, в конце 2007 года последовало заверение начальника Главного организационно-мобилизационного управления (ГОМУ) Генштаба, что ФЦП в 2008 году все равно будет выполнена.

Этого не случилось. К середине 2008 г. количество контрактников в частях постоянной готовности опустилось ниже 80 тыс. чел. Поскольку на должности, где не хватало контрактников, пришли юноши, призванные на год, эффективная численность военнослужащих, занявших эти должности, уменьшилась в несколько раз. А ведь заполнили они не второстепенные должности: «в первоочередном порядке призывники направляются в войска, которые несут боевое дежурство, а также в части постоянной готовности» и даже «на атомную подводную лодку».

Не была выполнена ФЦП и по двум другим показателям: количеству мест для размещения военнослужащих, проходящих службу по контракту, в общежитиях с жилыми ячейками упрощенного типа (их должно было появиться для 126,6 тыс. чел.); и количеству мест для обучения военнослужащих, проходящих военную службу по контракту (предстояло оборудовать 26,9 тыс. мест).

В достижении общественно значимых целей ФЦП успехи также невелики. В период выполнения ФЦП количество правонарушений в войсках не уменьшилось. К «дедовщине» добавилось новое уродливое явление — принуждение служащих по призыву к «добровольному» заключению контракта.

В рамках осуществляемой военно-кадровой политики неравномерность распределения «бремени» военной службы между гражданами РФ возросла. Студенты некоторых «элитных» вузов станут офицерами запаса, не призываемыми на военную службу. Основной же массе выпускников гражданских вузов придется отслужить год на должностях солдат и матросов наравне с теми, кто не поступил в вузы или не закончил их. А в армии им опять-таки грозит принуждение к заключению контракта для службы на сержантских должностях.

С экономической точки зрения в оценке итогов ФЦП знаменательно то, что расходы в пересчете на каждого военнослужащего выросли с 536 тыс. рублей (по первоначальному плану) до 713 тыс. (после корректировки). А результат оказался негативным, потому что до военнослужащих дополнительно выделенные средства как раз и не дошли. Они пошли на строительство, а не на увеличение привлекательности военной службы, хотя именно это называлось главной угрозой выполнения ФЦП в ежегодных докладах о ходе ее выполнения. Средства потратили, программу закрыли. Ответственности же никто не понес.

Есть все основания считать, что главная причина неудачи ФЦП — низкая привлекательность военной службы — не была устранена преднамеренно. И относится это не только к солдатам и сержантам. ДД ниже средней заработной платы по стране в период исполнения ФЦП было не только у контрактников РМКС, но и у младших офицеров. Это не соответствовало их представлению о справедливости, привело к массовым увольнениям. Выпускники (а зачастую и курсанты старших курсов) военных вузов, избегая службы, уходили из ВОГ, а на незаполненные офицерские должности Минобороны призывало на два года выпускников гражданских вузов. Только после 2005 года эта порочная практика стала осуждаться. И выяснилось, что количество военных кафедр в гражданских вузах избыточно. Но, заметим, по действующему законодательству без ведома Минобороны военную кафедру создать невозможно. Так кто же наплодил эти кафедры и для чего? Бескорыстно ли это делалось? Кто за это должен ответить? Увы, таких не оказалось.

Ясно одно: руководство органов, ответственных за комплектование ВОГ, сохраняло «питательную среду» для структур, паразитирующих на изъянах системы комплектования. Коррупционеры заинтересованы в сохранении принудительного призыва и в том, чтобы призванные оказались в такой армии, где смогут прочувствовать «тяготы и лишения военной службы», что сохранит страх перед таким призывом у других граждан.

Что же касается сохранившейся службы по призыву, то продолжительность ее в 2007 г. сократилась. Но вместо обоснованного специалистами и подтвержденного практикой 6 -месячного срока, достаточного для обучения основам военно-учетной специальности и подготовки к службе по контракту, срок «до 1 года» был истолкован как 12 месяцев. Он не может устроить тех, кто, например, после школы не прошел по конкурсу в вуз, а затем был призван в армию. Фактически молодой человек теряет в темпах роста своей квалификации два года. Не прояснилось и обещание президента, что все призванные проведут первое полугодие в учебной воинской части. Количество таких воинских частей и мест в них недостаточно для обучения всех призванных. Значит, многие юноши отправляются в воинские части без должной подготовки.

В бюджетном послании нового президента в 2008 году прошел «незамеченным» срыв закончившейся в 2007 году ФЦП и недостаточная укомплектованность контрактниками воинских частей постоянной готовности. Не был отмечен и успех — перевыполнение заданий этой же ФЦП в Погранслужбе ФСБ, переход к ее укомплектованию исключительно по контракту. Ответа на волнующие общество вопросы об изъянах призыва и службе по призыву, да и службы новоиспеченных контрактников тоже не было. Декларировалась только необходимость перевода на контракт плавсостава ВМФ и еще раз отмечена актуальность укомплектования контрактниками всех сержантских должностей.

В 2008 г. закулисная борьба между теми, кто действительно хотел перехода на добровольный принцип комплектования армии, и теми, кто добивался сохранения призыва, причем во что бы то ни стало, не только продолжилась, но и превратилась в воистину детективную историю.

15 июля 2008 г. была опубликована Концепция новой ФЦП, утвержденная В. Путиным уже как Председателем Правительства РФ. Она содержала обоснование необходимости перемен в системе комплектования армии, часть которого достойна цитирования: «В ближайшее время планируется поступление в ВС РФ военной техники нового поколения, которая, отличаясь повышенной эффективностью, будет одновременно и значительно сложнее эксплуатируемой в настоящее время, а значит квалификация (профессиональная подготовка) эксплуатирующего эту технику личного состава должна быть повышена, что потребует дополнительных временных затрат на его обучение; переход к военной службе по призыву сроком на 1 год означает, что личный состав после обучения в школах младших специалистов и приобретения необходимых практических навыков эксплуатации военной техники нового поколения в воинских частях будет увольняться в связи с истечением установленных законодательством сроков службы по призыву, то есть постоянно будет осуществляться обучение личного состава, а полностью обученных младших специалистов не будет».

Из этого в Концепции был сделан правильный вывод: «переход к комплектованию по контракту является единственным реальным выходом из сложившейся ситуации». Альтернативные взгляды были убедительно опровергнуты: «при сохранении системы смешанного способа комплектования неизбежны: уменьшение количества военнослужащих, проходящих военную службу по контракту; дальнейшее снижение привлекательности военной службы в ВС РФ; потеря специалистов, способных обеспечивать качественную эксплуатацию военной техники и выполнять поставленные задачи; неэффективная работа по подготовке военнослужащих младшего командного звена».

А между тем подспудно назревала практическая проверка результатов осуществлявшейся военно-кадровой политики. Отрадным явлением начала 2008 года можно считать только оживление боевой подготовки войск путем выделения средств на практическую боевую подготовку и организации ее с тем личным составом, который был.

Настал август 2008 г. И стало небезразличным, кем же были укомплектованы наши ВС к началу военных действий в Южной Осетии.

В высшем эшелоне военного руководства оказались люди, которых готовили к отстранению от должностей (кого по причине низких деловых качеств, кого — по несогласию с политикой нового министра). Офицеры среднего звена почти наполовину состояли из лиц, служивших в воинских частях сокращенного состава. Они утратили навыки руководства солдатами, не занимались боевой подготовкой. Другая часть офицеров выполняла, как могла, директивы по принудительно-добровольному комплектованию воинских частей контрактниками в ситуации, когда их ДД стало намного меньшим СЗП. И вообще стимулы к дальнейшей действительной военной службе были утрачены.

Нельзя не отметить расчетливый (в военном смысле) выбор грузинским руководством и его советниками момента нападения на Южную Осетию. Но главное, в который раз следует воздать должное мужеству и самоотверженности наших офицеров и солдат. Они встали на защиту того, что считали делом своей чести и воинского долга.

А во властных коридорах вершилось иное. В текст утвержденной новой ФЦП процитированный выше фрагмент ее Концепции не вошел. В новой программе обозначен альтернативный подход к «решению» проблемы с удивительным пренебрежением к перечисленным выше издержкам. В новую ФЦП заложены такие параметры, которые сохранят систему смешанного комплектования регулярных войск до 2016 года! А если заглянем в одновременно разработанную «Стратегию социального развития ВС РФ на период до 2020 года», то обнаружим, что срок этот может быть вынесен за пределы 2020 года.

Не все ясно и с заявленной потребностью Минобороны в выпускниках вузов. Ведь при сроке службы в 1 год на должностях, которые «не связаны с боеспособностью подразделений», прок от такой службы будет ничтожно малым, а потери для народного хозяйства — весомыми. И вообще о принудительной службе в армии на солдатских должностях людей с высшим образованием — разговор особый. Да, в царское время в России лица с высшим образованием призывались на военную службу. Но всего лишь на полгода и главным образом для соблюдения принципа всесословности военной службы. Члены королевской семьи в Великобритании и сейчас не чураются военной службы, причем стараются, чтобы она проходила на общих основаниях.

В нынешней России военная служба явно не престижна. Зато, как отмечалось, создана система «престижных» вузов, имеющих военные кафедры, на которых студентов обучают военным специальностям с условием, что проходить военную службу выпускники этих вузов не обязаны. Почему? И бескорыстно ли это делается? Ответа нет.

Пора решительных действий

Осознание нетерпимости дальнейшего «реформирования» ВОГ в прежнем стиле заставило высшее военно-политическое руководство России перейти к решительным действиям. За год до военных событий 2008 г. министром обороны был назначен действительно гражданский человек А. Сердюков. Напомним, что именно такой подход к этой должности обоснованно намечался еще в 1992 году. Тем не менее «забывчивые» военные специалисты поставили в вину Сердюкову то, что он действует без каких-либо обоснований. А главное, говоря о роли нового министра обороны его критики «забывают» то обстоятельство, ради которого и был назначен профессиональный финансист. Об этом А. Сердюков откровенно сказал следующее: «Когда я пришел в Минобороны, то, откровенно говоря, был обескуражен объемами воровства. Это ощущение не прошло до сих пор. Финансовая распущенность, безнаказанность людей, которых никто никогда не проверял».

Справедлива оценка действий нового министра, сделанная В. Шлыковым: «…главный революционный пункт в реформе министра Сердюкова — отказ от мобилизационной системы. А то создавали склады вооружения и военной техники, которые никому не нужны». Знаменательна и оценка личной роли нового министра: «Сердюков — храбрый бухгалтер. Он пытается установить, сколько земли у Министерства обороны, сколько в действительности развернуто ракет, чем заняты люди в погонах и так далее. Он обнаружил множество жуликоватых генералов, которые просто держатся за кресла. Он стал искать смелых и молодых генералов и полковников. И нашел их». Прежде всего речь идет о новом начальнике Генштаба Н. Макарове и об инициативных офицерах, подобранных им для осуществления реформы. Их спрашивают: почему они торопятся, почему не проверяют замыслы экспериментально? Они отвечают честно: «Реформу надо было проводить раньше. Не будем рассуждать, почему ее не делали, скажем, те, кто сейчас критикует нас. Мы к ней приступили и доведем до конца». И еще добавляют: «Нам экспериментов по реформированию просто некогда ставить. Надо вкалывать, засучив рукава…».

Но, действуя впопыхах и без опоры на суждения независимых экспертов, смелые реформаторы совершают ошибки, дискредитирующие реформу. Действительно. Почти все дивизии Сухопутных войск (каждая численностью около 13 тысяч человек) преобразованы в более мобильные и гибкие по составу бригады ориентировочно по 5 тыс. чел. Огневая мощь бригады сравняется с огневой мощью прежней дивизии, укомплектованность бригады, по замыслу, будет близкой к 100%. Тем самым военно-техническая готовность бригад несомненна. А вот боеспособность воинских частей, укомплектованных солдатами — принудительно набранными, плохо подготовленными, пришедшими в армию всего лишь на один год — вызывает сомнения у многих специалистов. Даже на бытовом уровне все знают, что молодой водитель автомобиля в течение первого года езды на нем не случайно именуется «чайником». Что же говорить об овладении новичка оружием и военной техникой? Они сложнее автомобиля, а последствия от неумелого пользования ими — весомее. Так что для большинства кадровых военных совершенно непонятна фраза, сказанная начальником ГОМУ: «Один год службы по призыву нас вполне устраивает и достаточен для того, чтобы гражданин освоил военно-учетную специальность». ГОМУ, возможно, и устраивает, а вот командиров, отвечающих за боеспособность, вряд ли.

Такая же ситуация и в высокотехнологичных войсках, например, в ВВС. Желающие служить и достойные ее продолжения летчики, а также исправные самолеты сведены в боеспособные эскадрильи числом не менее 12 самолетов в каждой. Их наземное обеспечение должно быть осуществлено на авиационных базах, причем так, что налет каждого летчика должен вырасти с нынешних 20-23 часов в год до 200-220, что соответствует нормативам, принятым в вооруженных силах других государств. Появятся в ВВС и собственные командования, в том числе Дальней, Военно-транспортной авиации и Воздушно-космической обороны. Но вопрос об обслуживании авиационной техники на земле, если механиками будут лица, проходящие службу по призыву, настораживает.

Много вопросов даже по формированию оперативно-стратегических командований (ОСК), образуемых в военных округах. «Вдруг» оказалось, что военных округов и, соответственно, ОСК нам надо не 6, а только 4. При этом никто не вспомнил, что упорядочение количества военных и административных округов, а также границ между ними считалось одним из достоинств предыдущей их «нарезки». Ведь в каждом из административных округов есть Полномочный представитель Президента РФ, через которого он может воздействовать на все, происходящее внутри округа. Теперь что, ОСК вышли из-под Полномочных? Не связано ли это с желанием высших должностных лиц в каждом округе уйти от плотного вневедомственного контроля над их деятельностью? Трудно сказать!

Оценим, что получилось в смысле управляемости ВС РФ к концу 2010 года, если рассматривать не только высшие, но и «нижние этажи» войсковой иерархии?

«В строю» около 150 тыс. офицеров. Разных. Среди них есть те, кто прошел школу добросовестной службы в «высокотехнологичных» войсках (силах), лично неся боевое дежурство. Есть офицеры, руководившие подразделениями и организовывавшие боевую подготовку личного состава в частях постоянной готовности, укомплектованных исключительно по контракту. Есть те, кто участвовал в короткой, но ожесточенной войне с Грузией в августе 2008 г. и в других «горячих точках». Но среди офицеров есть и другие, прошедшие «школу» не самого добросовестного служения. У одних в «послужном списке» было принуждение военнослужащих по призыву к «добровольному» заключению контракта, у других — случаи утаивания «казарменных» правонарушений или даже личное участие в них. Третьих просто отстранили от должности, вывели за штат до решения социальных проблем, главным образом жилищных. Кто и как «отфильтрует» из этой массы наиболее достойных?

Но главная беда наших ВС — это отсутствие нужного количества сержантов, соответствующих смыслу этого звания. Если в регулярных войсках США сержанты составляют около 60% от общей численности военнослужащих, то в ВС РФ сержантов вместе с рядовыми контрактниками тоже, как и офицеров, около 15%. А настоящих, квалифицированных сержантов у нас, наверное, менее 10%. При этом, никакой многоступенчатой системной подготовки в специальных учебных центрах они не проходили, и никакого материального стимулирования их безупречной службы нет.

Основная масса наших военнослужащих служит по призыву. В начале 2010 г. начальник Генштаба с подачи начальника ГОМУ заявил, что удастся призвать около 700 тыс. человек. Получилось по итогам двух призывов 550 тыс. То есть воинские части постоянной готовности укомплектованы не полностью. При этом многие из военнослужащих принуждены к службе по призыву. По заверению начальника ГОМУ, служат они на должностях, «не определяющих боеспособность войск». Соответственно, многие из них не очень-то любят своих командиров, не дорожат вверенным им оружием и ждут не дождутся демобилизации. Судя по тому, с какими скандалами они разъезжаются по родным местам, это — очень взрывоопасная масса, слегка обученная военному делу и легко поддающаяся «стадному» поведению бунтарей. В самый раз подходящих для вовлечения в массовые противоправные «отряды», причем за минимальное вознаграждение.

Осознав это, но не признав ошибочности своей военно-кадровой политики в вопросе комплектования, военачальники 3 февраля 2011 г. объявили о резком ее изменении. Решено увеличить количество офицеров на 70 тыс. человек, а заодно и увеличить количество РМКС, проходящих военную службу по контракту. Заметим, что в предложениях авторов данной публикации (см. первую сноску) ориентировочно названо 400 тыс. как рациональное количество контрактников РМКС. Сейчас военачальники «подняли» это значение до 425 тыс. Как бы то ни было, «новый» облик ВС РФ станет «новейшим». Вот только затягивать этот процесс нельзя. Все ресурсы времени уже израсходованы.

Что же касается организационного решения о создании войск воздушно-космической обороны, то, заметим, это решение соответствует «старым» замыслам, о которых мы напоминали в начале статьи. В них (вспомним первую редакцию закона об обороне) на ВС РФ возлагалась задача защиты населения. И если населению сейчас или в обозримом будущем угрожает то обстоятельство, что в зарубежных армиях развиваются средства воздушного, ракетного или даже потенциально возможного космического нападения, то нужна и воздушно-космическая оборона страны.

Что же касается военно-кадровой политики в отношении РМКС, то, безусловно, надо выйти на уровень, при котором в регулярных войсках ВС РФ все военнослужащие будут служить исключительно на добровольной основе, по контракту. Для этого принципиально важным будет обеспечение привлекательности службы по контракту, прежде всего за счет достойного денежного довольствия.

Призыв же может быть сохранен на срок не более 6 месяцев и только в учебные центры для подготовки к службе по контракту и получения начальных знаний, которые необходимы для выполнения конституционного долга по защите Отечества.

Это обеспечит обороноспособность страны.

А иначе может проявиться опасность, обусловленная наличием в ВС:

· неисполнительных и продажных (коррумпированных, о чем свидетельствуют материалы военной прокуратуры) должностных лиц;

· инертных офицеров, халатно относящихся к своим обязанностям и пренебрегающих заботами о нуждах подчиненных;

· отслуживших по принуждению солдат, получивших в армии навыки жестокости и «стадного» поведения, без уважения к закону и правопорядку;

· военных пенсионеров, чувствующих себя униженными.

Выходит, что военно-кадровую политику надо срочно уточнять. В частности, отразить новые подходы в готовящемся законе о денежном довольствии военнослужащих и пенсиях военных пенсионеров. И только в том случае, если это будет сделано, большинство мероприятий в Минобороны будет поддержано обществом.

Не менее необходима и конструктивная критика их действий. В частности, следует сделать выводы из первоначального утаивания замыслов «нового облика» ВС РФ от большинства военнослужащих и от гражданского общества, в результате чего реформаторы оттолкнули от себя потенциальных сторонников и стали объектом нападок противников.

Важен и международный аспект. Как говорят наши нынешние высшие руководители, они намерены вывести Россию в группу лучших государств современности. И армия, как нам обещают, войдет в «пятерку» лучших армий мира по основным показателям. Но тогда придется вспомнить, чем отличается наше Минобороны, наши ВС от лучших зарубежных аналогов, и продолжить начатые преобразования, приближаясь к ним с должными темпами. По крайней мере, в «восьмерке» ведущих государств современности мы, если сохраним призыв граждан в регулярные войска, останемся в одиночестве.

А тем, кто не может отрешиться от старых представлений, следует напомнить прощальные слова нашего первого президента, в которых он имел мужество сказать, что «не должен мешать этому естественному ходу истории». Увы, несмотря на некоторые успехи в военном строительстве, на самоотверженный труд и воинскую доблесть многих наших граждан, подтвержденную в боевой обстановке, надеяться на то, что все лица, мешающие реформам, уйдут сами, не приходится. Как и на то, что, несмотря на все изъяны в военно-кадровой политике, население и военнослужащие будут всегда и безусловно поддерживать свою власть.

В очистительной борьбе россиян с коррупцией, за истинное народовластие военная организация государства должна стать местом реализации самых высоких стандартов социального положения всех военнослужащих в обществе и самых жестких требований со стороны общества ко всем кадрам — от солдата до маршала или равного ему гражданского управленца. Ведь речь идет о национальной безопасности России. 

Опубликовано в журнале:
«Вестник Европы» 2011, №31-32

Россия не имеет права дистанцироваться от разразившегося политического кризиса в Южной Осетии, поскольку является единственным крупным государством в мире, признавшим суверенитет республики после ее отделения от Грузии в 2008 году, и единственным реальным центром влияния на Цхинвали, считают западные эксперты.

Ситуация в Южной Осетии обострилась после отмены Верховным судом результатов президентских выборов, на которых, согласно последним публиковавшимся данным ЦИК, победу одерживала оппозиционный кандидат Джиоева. Новые выборы назначены на 25 марта 2012 года, но Джиоева по решению суда в них участвовать не сможет. Экс-кандидат от оппозиции не согласилась с решением Верховного суда. Она объявила себя президентом Южной Осетии, а ее сторонники устроили митинг в центре Цхинвали.

МИД России в четверг заявил, что ситуация в Южной Осетии вызывает озабоченность в России, однако политические процессы в республике - ее внутреннее дело и вмешиваться в ситуацию российская сторона не собирается.

"Дистанцирование России от политического кризиса в Южной Осетии невозможно. Если бы Южная Осетия являлась самостоятельным государством, она бы не финансировалась из российского бюджета", - сказал РИА Новости Кори Велт, директор Института европейских, российских и евразийских исследований Университета Джорджтауна (Вашингтон).

Ведущие западные эксперты по вопросам постсоветского пространства собрались в Колумбийском университете на конференцию "Замороженные конфликты: Двадцать лет после распада Советского союза".

По мнению Велта, в интересах России было бы продемонстрировать, что на подконтрольной ей территории Южной Осетии развиваются демократические процессы и выборы соответствуют демократическим стандартам.

"Ошибкой для России было бы не поддержать курс Южной Осетии на демократизацию. Но складывается впечатление, что Москва хочет получить явно прокремлевского кандидата, что просто более комфортно и предсказуемо для России", - считает Велт.

В последние дни проходят переговоры сторонников Джиоевой и представителей властей с руководителем управления администрации президента РФ по культурным и межрегиональным связям с зарубежными странами Сергеем Винокуровым, но конкретных результатов этих встреч пока не озвучивалось. Оппозиция ожидает ответа на свои вопросы в воскресенье.

Западные эксперты признают, что пока не понимают достаточно глубоко, что же происходит в Цхинвали и что стоит за тем или иным кандидатом в президенты.

"Мы не можем понять, что там происходит и что собой представляют кандидаты в президенты, поскольку не имеем доступа на территорию Южной Осетии. Однако Россия не может дистанцироваться от всего происходящего там, поскольку в глазах Запада Южная Осетия - это оккупированная Россией территория", - сказал РИА Новости Сванте Корнелл, директор исследований проблем Средней Азии и Кавказского региона Института безопасности и политического развития в Стокгольме.

Один из самых влиятельных экспертов по вопросу американо-грузинских отношений Линкольн Митчел из Колумбийского университета, разочарованный непредсказуемой политикой грузинского лидера Михаила Саакашвили, считает, что политический кризис в Цхинвали полностью ляжет на плечи России. По его мнению, Южная Осетия, в отличие от Абхазии, не имеет потенциала создать собственную государственность.

"Последние события в Южной Осетии - это большая головная боль для России", - отметил эксперт в своем докладе.Митинг сторонников А.Джиоевой на центральной площади Цхинвали. Лариса Саенко.

С 2013 года через территорию Азербайджана станет возможной транспортировка пяти-семи миллионов тонн нефти с казахстанского месторождения "Кашаган".

Об этом сказал накануне в Баку на мероприятии, посвященном Дню независимости Казахстана, министр промышленности и энергетики Азербайджана Натиг Алиев.

В проект освоения месторождения "Кашаган", расположенного в казахстанском секторе Каспийского моря, уже вложены 33 миллиарда долларов инвестиций. На первом этапе опытно-промышленной разработки на месторождении "Кашаган" будут добываться до 50 млн. тонн нефти в год. На втором этапе - к 2018-2019 годам - до 75 млн. тонн в год. Прогнозные запасы нефти на месторождении "Кашаган" составляют не менее 10 миллиардов тонн, а запасы газа - более 1 триллиона кубических метров.

По словам Алиева, транспортировка кашаганской нефти будет осуществляться в рамках Транскаспийской системы транспортировки нефти, которая является частью Казахстанской каспийской системы транспортировки нефти (ККСТ).

"Согласно результатам переговоров, предполагается, что уже с 2013 года с этого месторождения через Азербайджан в рамках Транскаспийского проекта можно будет транспортировать пять-семь миллионов тонн нефти", - сказал министр.

Проект ККСТ предназначен для экспорта казахстанской нефти, в основном c месторождений "Кашаган" и "Тенгиз", через Каспийское море на международные рынки по нефтепроводу "Баку-Тбилиси-Джейхан", а также по другим нефтетранспортным системам, расположенным на территории Азербайджана и других транзитных стран.

ККСТ состоит из двух сегментов: нефтепровода "Ескене-Курык" и Транскаспийской системы.

В конце 2008 года в Баку национальные нефтяные компании Казахстана и Азербайджана - "КазМунайГаз" и ГНКАР - подписали соглашение по созданию Транскаспийской системы. Она должна обеспечить на начальном этапе возможность транспортировки кашаганской нефти через Каспий и Кавказ на мировые рынки, - передает "Тренд".

Атамбаев поработает президентом

А Роза Отунбаева — бабушкой

Аркадий Дубнов

Вчера в Бишкеке состоялась инаугурация четвертого президента Киргизии Алмазбека Атамбаева. Избранный на состоявшихся 30 октября президентских выборах на шестилетний срок, он стал первым главой государства в истории своей страны, занявшим этот пост мирным путем. После принятия присяги 55-летний Алмазбек Атамбаев объявил, что «пришло время действий» и что «за три-четыре года упорного труда страна изменится к лучшему и надежды народа будут оправданны». Собиравшийся на инаугурацию глава кремлевской администрации Сергей Нарышкин в итоге не приехал: в Бишкеке предполагают, что причиной этого могло быть его нежелание столкнуться на торжествах с президентом Грузии Михаилом Саакашвили.

Смена власти в Киргизии выглядит историческим прецедентом не только для этой страны, но и для всей Центральной Азии. Такого ни в одной из пяти постсоветских республик за почти 20-летнюю историю их государственной независимости еще не видели. 30 ноября в обращении к киргизскому парламенту накануне сдачи своих президентских полномочий Роза Отунбаева заявила о том, что «осознанно и добровольно» передает власть. Она также сказала, что «испытывает чувство вины за то, что не смогла предотвратить кровопролития». Отунбаева имела в виду две трагедии: 7 апреля 2010 года, когда был свергнут президент Бакиев и к власти пришла возглавляемая ею оппозиция, и кровавые межэтнические столкновения на юге Киргизии в июне того же года. «Моя совесть чиста, — сказала Роза Отунбаева, — остальное рассудит история».

Накануне своего прощального выступления в парламенте Роза Отунбаевасообщила журналистам, что недавно впервые стала бабушкой: живущая в Лондоне дочь родила ей внука. Не исключено, что третий президент Киргизии еще и поэтому на месяц сократила срок своих полномочий, истекающий 31 декабря этого года. Но главная причина спешки — дать возможность как можно скорее приступить к созданию новой парламентской коалиции и нового правительства страны. Уже сегодня Социал-демократическая партия Киргизии (СДПК) объявит о выходе из нынешней правящей коалиции. После чего президент Атамбаев, бывший до вчерашнего дня лидером СДПК и премьер-министром, но объявивший о приостановке своего членства в партии на период своего президентства, поручит ей сформировать новую коалицию. До формирования нового кабинета министров исполнять его обязанности будет предыдущее правительство во главе с первым вице-премьером Омурбеком Бабановым, сохраняющим шансы стать новым главой правительства.

От скорейшего формирования нового правительства зависит предоставление Киргизии транша из Антикризисного фонда в сумме $106,7 млн, решение о котором уже принято. Бишкек выполнил ряд условий для получения помощи: погасил долги в размере $14,3 млн перед Россией и в размере $207,6 тыс. перед Белоруссией и подписал соглашение о пребывании Евразийского банка на территории Киргизии.

Однако 28 ноября комиссия фонда в Москве приняла решение рассмотреть этот вопрос вновь в начале 2012 года, объясняя это «необходимостью изучить эффективность использования этих средств». По словам вице-премьера Омурбека Бабанова, Киргизия не получила эти деньги из-за «недоработки технических параметров», существо которых не раскрывается. Наблюдатели в Бишкеке называют другую причину задержки: Москва, мол, ожидает от вступившего в должность президента Алмазбека Атамбаева первоочередного выполнения неких обещаний, данных им в обмен на российскую поддержку его кандидатуры на выборах.

Алмазбек Атамбаев в своей речи назвал Россию стратегическим союзником, выделив ее в этом качестве среди остальных партнеров Киргизии, Казахстана, Китая, Турции, Узбекистана. Новый президент подтвердил стремление Бишкека стать полноправным членом Таможенного союза.

Тем не менее самым высокопоставленным гостем на инаугурации Атамбаева оказался президент Грузии Михаил Саакашвили. Ряд соседних стран СНГ был представлен премьерами, спикерами и вице-спикерами парламента. В отсутствие не приехавшего в Бишкек Сергея Нарышкина Россию на инаугурации представляли глава Таможенной службы Бельянинов, статс-секретарь МИДа Карасин, генсек ОДКБ Бордюжа и другие.

Первый зарубежный визит президент Атамбаев совершит в Москву, 19 декабря он примет участие в саммите ЕврАзЭС.

Авторитет плюс арбитраж

ГУЭБ раскрыло секрет успеха преступной группировки рейдеров

Дмитрий Флорин

Банкротство и смена собственника нескольких десятков предприятий в Москве и Подмосковье — от гостиниц до агрокомплексов — были результатом преступной деятельности крупной группировки рейдеров. Главное управление экономической безопасности (ГУЭБ) МВД отрапортовало вчера о разгроме организованного преступного сообщества, лидерами которого были авторитет солнцевских и юрист-арбитражник. Захват предприятий, утверждают оперативники, стал возможен благодаря обширным связям подозреваемых в правоохранительных органах и среди чиновников Росимущества.

«В преступное сообщество входило десять человек. Его деятельность мы отслеживали и документировали в течение трех лет, — сообщил «МН» руководитель пресс-службы ГУЭБ МВД Андрей Пилипчук. — Установлено, что с 2006 по 2009 год они захватили более 20 объектов, нанеся вред государству в совокупности больше чем на 1 млрд рублей».

Согласно материалам дела, участникам этой ОПГ удалось вывести из госсобственности гостиницу «Арена», пансионаты санаторного типа «Сосновый бор» и «Энергия», «приватизировать» управление эксплуатации зданий Росстата, ОАО «Центр комплектации учебных заведений». Подозреваемых проверяют на причастность к рейдерским захватам таких объектов, как, например, детский оздоровительный комплекс «Чайка» (Рузский район Московской области), а также крупных производителей сельхозпродукции — ЗАО «Загорская птицефабрика» (Сергиево-Посадский район), ОАО «Совхоз «Победа» (Клинский район), колхоз «Ленинское знамя» (Чеховский район).

По словам представителя ГУЭБ, лидер группировки 41-летний Александр Туралин в 90-е был директором гостиницы «Арена», что на улице 10-летия Октября на юго-западе Москвы. Эту гостиницу, рассказали «МН» в полиции, пыталась подмять под себя грузинская ОПГ. «Тогда он отбился, но попал под солнцевскую группировку», — рассказал Пилипчук. Туралин остался управляющим «Арены» и, более того, согласно материалам дела, даже стал авторитетом среди бандитов. Гостиница была одной из первых выведена из госсобственности, а потом такую же схему использовали и для захвата других гособъектов.

У «авторитетного» бизнесмена были обширные знакомства среди сотрудников Росимущества и правоохранительных структур, утверждает Пилипчук. «Туралин, используя административный ресурс и коррупционные связи, добивался назначения руководителями госпредприятий своих людей, в том числе ранее судимых или проходящих по специализированным базам данных правоохранительных органов, — рассказали в полиции. — Службы кадров не имели права ставить на руководящие должности госпредприятий такой контингент. Но использовались и шантаж, и подкуп чиновников. А потом, взяв управление, подозреваемые намеренно банкротили предприятие и продавали его».

По данным следствия, организаторы захватов брали кредиты у разных фирм, а потом, демонстрируя низкую прибыль предприятий, расписывались в своей неплатежеспособности. Компании доводились до банкротства, затем по решению арбитражных судов конкурсным управляющим назначался вновь свой человек. Он проводил процедуру отчуждения и продавал недвижимость подконтрольным фирмам-однодневкам. «Деньги от данных сделок распределялись между членами сообщества», — сообщил Пилипчук.

За юридическую составляющую этих операций, по данным следствия, отвечал один из руководителей некоммерческого саморегулируемого партнерства «Объединение арбитражных управляющих» — 46-летний Андрей Сачков. С 2009 года он числился в международном розыске, а в июле был арестован в Чехии. Сейчас ожидается его экстрадиция в Россию. Лидер группировки Александр Туралин до сих пор в бегах, в розыск объявлены еще двое участников группировки.

Уголовное дело против них возбуждено по статьям УК «мошенничество» и «организация преступного сообщества». В ГУЭБ поначалу считали, что имеют дело с небольшой бригадой рейдеров. «Потом, когда мы увидели весь этот размах и масштаб, поняли, что это очень мощная объединенная группа. Руководилась она как минимум этими двумя организаторами — Туралиным и Сачковым. Но, возможно, за ними стоит кто-то еще, это только предстоит установить», — отмечает Андрей Пилипчук. Сотрудники ГУЭБ рассчитывают раскрыть, к кому ведут коррупционные цепочки в государственных органах.

Четверо участников рейдерских захватов уже осуждены в прошлом году и получили по шесть лет лишения свободы, сказал представитель ГУЭБ. «Но буквально на днях мы доказали существование преступного сообщества, — сообщил Пилипчук. — Это достаточно редкая статья, по ней в России возбуждается всего по десять дел в год, так как их очень сложно доказывать».

Порты Батуми, Поти и Клайпеды подписали меморандум о сотрудничестве. Во время визита министр экономики Грузии Веры Кобалия в Вильнюс, литовская сторона предложила Грузии принять участие в транспортных проектах.

В ходе встречи с министром экономики Литвы Римонтасом Жилисом особое внимание было уделено привлечению литовских инвестиций в экономику Грузии, в частности, в сферу коммуникаций и информационных технологий. Стороны отметили рост товарооборота между двумя странами. В прошлом году товарооборот увеличился на 31% и составил 36 млн. долларов. По данным за девять месяцев нынешнего года же рост составил 77%, в том числе экспорт увеличился на 127%. Несмотря на эти показатели, как отметил министр, у обеих стран большой экспортный потенциал.

В рамках визита Вера Кобалия и министр транспорта и коммуникаций Литвы Элигиус Месиулис подписали протокол и меморандум о сотрудничестве между портами Батуми, Поти и Клайпеды. Литовская сторона предложила Грузии принять участие в транспортных проектах, приоритетным среди которых является проект "Викинг".

"Викинг" - это контейнерный железнодорожный состав, который осуществляет грузоперевозки из черноморского украинского порта Ильичевск в балтийский порт Клайпеды. Сейчас обсуждается вопрос прохождения "Викинга" через грузинские порты.

Стало известно, что в скором времени состоится встреча министров транспорта стран - участников проекта "Викинг" (Помимо Литвы и Грузии в нем принимают участие Украина и Белоруссия).