Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Южная Осетия и Грузия. Пять лет после войны

Андрей Беляев

Пятую годовщину со дня войны с Грузией Южная Осетия встречает в статусе частично признанного государства, колючей проволокой, с каждым днем отгораживающей ее от бывшей метрополии, с ворохом социально-экономических проблем, решение которых, на первый взгляд, невозможно без помощи извне, а потому, кажется, и с не очень радужными перспективами.

Впрочем, с такой оценкой не согласен Чрезвычайный и Полномочный посол Южной Осетии в РФ Дмитрий Медоев, уверенный в том, что, благодаря своему географическому положению и наличию существенных природных ресурсов, республика располагает достаточным потенциалом для развития некоторых отраслей экономики. «При правильном подходе и разумном использовании козырей, ситуация изменится в корне», – сказал он автору. По его словам, 20 лет блокады и войн привели экономику Южной Осетии в плачевное состояние, а война августа 2008 года окончательно ее добила. На этом фоне воспоминания о последних годах республики советского периода предстают какой-то фантастикой. А на момент распада СССР, в этой тогда еще грузинской автономной области действовали производства, в том числе наукоемких отраслей машиностроения, текстильной, пищевой промышленности. Развал всего этого хозяйства привел к оттоку квалифицированных кадров, и как следствие – исчезновению системы подготовки технических и управленческих кадров внутри республики, а заодно и их притока извне ввиду отсутствия спроса.

«Сейчас наша первоочередная задача – работа по выработке нормативной правой базы Южной Осетии, отвечающей требованиям времени. И только после этого стоит говорить о готовности привлечь и принять инвестиции, заявлять о необходимости реформ», – считает Дмитрий Медоев.

Естественно, рассуждать об инвестициях и реформах в экономике, – по сути, говорить о повышении экономического интереса России к опекаемой республике. Хотя бы потому, что иные зарубежные инвестиции Южной Осетии с ее ограниченно признанным суверенным статусом ожидать просто не стоит. Другие государства, кроме России, признавшие ее независимость, рассматривать в качестве экономического спасителя – не серьезно, за исключением, может быть, но и то с массой оговорок, – Венесуэлы.

Однако, беря за основу российскую экономическую модель, в Южной Осетии понимают, что слепо ее копировать нельзя – на проведение радикальных рыночных реформ, характеризующихся жесткой динамикой, в республике нет ни ресурсной базы, ни оперативных возможностей.

О такой насущной проблеме как обеспечение стабильности, без которой ни один инвестор в здравом уме в страну не сунется, в Южной Осетии, похоже, уже не беспокоятся. После 5-дневной войны с Грузией в августе 2008 года и последовавшим признанием суверенитета Россией, именно Россия, согласно межгосударственному договору, взяла на себя миссию гаранта мира и стабильности в Южной Осетии. Но тем не менее, некоторые моменты в отношениях с Москвой не могут не вызывать тревоги у южных осетин. Например, недавнее заявление премьер-министра РФ Дмитрия Медведева в интервью Russia Today, в котором он не стал напрочь исключать возможность воссоединения Южной Осетии, как, впрочем и Абхазии, с Грузией. «Если на это будет воля абхазского и осетинского народов», – заявил российский премьер.

В Тбилиси этим словам Медведева придали особую значимость и увидели в них добрый знак. Бывшая метрополия со сменой власти кардинально сменила и риторику: вместо «сепаратистов и изменников» теперь у официального Тбилиси в ходу исключительно «наши абхазские и осетинские братья». От идеи восстановления юрисдикции в Абхазии и Южной Осетии грузинская сторона, конечно, не отказалась. Но делать это будет только мирным путем, тем путем, который даст понять «Сухуми и Цхинвали, что им выгоднее и комфортнее жить в едином грузинском государстве». Слова, которые, как мантру любят повторять премьер-министр Бидзина Иванишвили и члены его команды из «Грузинской мечты», ни в коем разе не противоречат приведенному выше заявлению Дмитрия Медведева. Но тут вопрос: разве уходящий президент Грузии Михаил Саакашвили говорил что-то другое? Если поднапрячься, то можно вспомнить какие-то его угрозы в адрес лидеров бывших грузинских автономий, но и то они носили больше «личный» характер. А так – и он говорил о необходимости построить привлекательное государство для всех граждан Грузии, независимо от национальности. Другое дело, что слова, в конце концов, разошлись с делом. Пусть грузинская сторона и пытается трактовать трагедию августа 2008 года, как российскую провокацию, на которую повелся неуравновешенный президент, вопрос теперь в плоскости возможного или вероятного восстановления доверия Южной Осетии к Тбилиси. Остались или, может, появились с появлением новой власти в Грузии какие-то предпосылки для этого?

«Рассуждения о так называемом «укреплении доверия между осетинами и грузинами» – подход легкомысленный и более чем несерьезный», – сказал автору Дмитрий Медоев. По его мнению, рассуждения на эту тему – «епархия» НПО для получения грантов, а на деле от таких инициатив устали и осетины, и сами грузины. «Сегодня реальность такова: Республика Южная Осетия – независимое государство, и это надолго. Проблема лишь в том, что эту реальность не хочет признавать правительство Грузии. Но когда-нибудь надо будет признать право осетинского народа на собственное государство и начать выстраивать с Республикой Южная Осетия цивилизованные и равноправные межгосударственные отношения. Это необратимый процесс и надо его обсуждать, что докажет политическую зрелось грузинских властей. Но сегодня такое вряд ли возможно», – считает дипломат.

Единственным форматом контактов Грузии и Южной Осетии на сегодня являются многосторонние Женевские консультации по превенции напряженности. Их участники раз в месяц-полтора собираются в Швейцарии и обсуждают некие вопросы. Часто содержание встреч остается неизвестным. Как правило, информация поступает, если одна из сторон прерывает переговоры. При частой безрезультативности, тем не менее, стороны считают эти контакты полезными, необходимыми для разрешения оперативных гуманитарных проблем. К тому же, похоже, женевская площадка может приобрести большую функциональность, если взять во внимание недавнее заявление Католикоса Патриарха всея Грузии Илии Второго.

Духовный лидер Грузии по возвращению в Тбилиси из Москвы, где находился на торжествах, посвященных 1025-летия крещения Руси, и где был принят президентом РФ Владимиром Путиным, сообщил, что российский лидер обещал содействовать возвращению беженцев. «Я ему верю», — констатировал Илия Второй. Однако – резонный вопрос: как и куда вернутся беженцы, когда грузинских деревень в Южной Осетии практически не осталось, да еще и при крайне низком уровне доверия двух обществ?

Дмитрий Медоев задает встречный вопрос: «По какой международной конвенции эти люди могут считаться беженцами? Они — заложники планов Саакашвили по захвату Южной Осетии, или даже соучастники. Общеизвестно, что за две недели до войны, грузинские власти вывезли грузинское население из Южной Осетии. При этом не хочу даже вспоминать о том, что эти люди «по умолчанию» согласились с военным планом Саакашвили под названием «Чистое поле» для своих соседей осетин, с которыми были и родственные связи, и хлеб не раз вместе преломляли и стакан вина поднимали. Мы понимаем положение, в котором оказались они, но пусть вопросы об этом задаются правительству Грузии и Михаилу Саакашвили. Думаю, что большинство из вывезенных 5 лет назад из Южной Осетии людей согласится с моей постановкой вопроса — сегодня все они точно знают, почему, как и из-за кого лишились своих домов».

Аслан Бжания: отношения с Россией требуют нового содержания

1 августа в Москве состоялась встреча кандидата в президенты РА Аслана Бжания и кандидата в вице-президенты Астана Агрба с московской абхазской диаспорой. В начале встречи Аслан Бжания остановился на вопросах, которые являются актуальными на современном этапе развития Абхазии. При этом он отметил, что первостепенной задачей является консолидация общества.

«События в мае стали возможны потому, что в силу разных причин - и социально-экономических и политических - наше общество оказалось разобщенным. Я и моя команда считаем первостепенной задачей - принять все возможные меры для того, чтобы преодолеть эту разобщенность и консолидировать наше общество», - сказал кандидат в президенты.

В связи с этим, в случае победы на выборах, он намерен вести постоянный диалог с политическими партиями, движениями, со всеми, кто по-настоящему заботится о стране.

«Понятно, что единства не может быть во всем, но когда речь идет о глобальном единстве, о том, по какому пути идти нашей стране, нашему обществу, в этих процессах мы обязаны достичь единого подхода. И мы намерены для преодоления этой проблемы работать с народом, вести диалог и очень внимательно прислушиваться к рекомендациям, к советам, которые могут быть полезны. Это самая главная проблема, без решения которой нам будет сложно продвинуться вперед», - сказал Аслан Бжания.

Он также отметил, что полноценное развитие государства невозможно без успехов в области экономики. И для этого он считает возможным использовать транспортные возможности страны, которые в настоящее время задействованы слабо - это железная дорога, морские порты, аэропорт.

«Наш стратегический партнер - Российская Федерация - в этом заинтересована, есть инвестиционные возможности для развития портовой инфраструктуры, задействования сухумского аэропорта», - отметил Аслан Бжания.

Отдельно он остановился на вопросах привлечения инвестиций. «Мы будем создавать благоприятный климат для инвесторов. У нас уже есть положительный опыт работы российских компаний в Абхазии. Около трех лет работает «Роснефть». Мы будем приветствовать, и создавать условия, прежде всего, для российских инвесторов», - сказал Аслан Бжания.

Касаясь вопроса обеспечения общественного порядка, кандидат в президенты Абхазии отметил, что необходимо провести существенную реформу в правоохранительных органах, позаботиться о том, чтобы туда пришли молодые подготовленные кадры.

На вопрос, как он видит решение вопроса разобщенности абхазских православных священников, Аслан Бжания сказал: «Безусловно, этот вопрос является важным, он нас волнует. Все без исключения священники, в конечном итоге, добиваются автокефалии АПЦ. Вот на этой основе мы будем пробовать сближать их позиции», - сказал Аслан Бжания.

Касаясь геополитической обстановки вокруг Абхазии, учитывая подписание Грузией ассоциированных отношений с Евросоюзом, Аслан Бжания заявил, что считает необходимым придать импульс новым интеграционным процессам с Россией.

«Нам нужно будет продумать о создании совместных коллективных сил с РФ, которые реагировали бы на внешние угрозы. Речь не идет и не может идти об изменении уровня нашей свободы, независимости, суверенитета. Наоборот, эти процессы должны наполнить наш суверенитет новым содержанием.

Интеграционные процессы - это процессы, связанные с большим и лучшим взаимодействием в области обороны, безопасности, экономики. Мы должны построить страну, социально ориентированную, экономически самодостаточную и обеспеченную в смысле безопасности», - сказал Аслан Бжания.

Кандидат в президенты отметил, что реформы в органах государственной власти назрели. Он не исключил перераспределения полномочий между президентом и Парламентом в части формирования правительства, контроля его деятельности.

«Апсныпресс», 04.08.2014г.

27 июня Грузия, Молдавия и Украина подписали соглашения об ассоциации с Европейским Союзом, войдя с ним в зону свободной торговли. В бывших советских республиках многие надеются на вступление в ЕС в будущем и на быстрое улучшение уровня жизни. Проанализируем, как в действительности меняется торговля с Евросоюзом после ассоциации, на примере Алжира и Чили.

Соглашение об ассоциации «обычно обеспечивает поэтапную либерализацию торговли» и лишь «в некоторых случаях является подготовительным этапом к вступлению в Европейский союз». Такое пояснение даёт Европейская служба внешнеполитической деятельности.

Об ассоциации с другими странами Евросоюз договаривался 42 раза, хоть это слово не всегда присутствовало в названии подписанных документов. С некоторыми государствами договоры заключались дважды. Поскольку ассоциация не гарантирует принятия государства в ЕС, будем рассматривать только экономические последствия для взаимной торговли.

Для примера возьмем африканское государство Алжир и южноамериканскую страну Чили. Она ассоциирована с ЕС с 2002 года и имеет с ним соглашение о свободной торговле, как и тройка постсоветских подписантов. С Алжиром у ЕС еще в 1976 году заключен договор о сотрудничестве, а с 2005 года вступило в силу соглашение об ассоциации.

В таблицах ниже - базовые показатели экономик Алжира и Чили в прошлом году и в момент вступления в силу соглашения об ассоциации этих стран с Европейским Союзом.

Разумеется, на экономику двух стран влияет не только торговля с ЕС. Для Чили главным партнером является не европейский, а Южно-Американский общий рынок МЕРКОСУР, в котором страна также имеет статус ассоциированного государства.

Чили. ЕС покупает сырье и продукты

Чили хоть и именуют «королевством меди» за мировое лидерство в добыче этого металла, но наибольшая доля ВВП приходится на сферу услуг – около четверти. Благодаря добывающей промышленности Чили экспортирует литий и йод. Страна продаёт заграницу около 60% выращенных фруктов, являясь мировым лидером по поставке свежего винограда и черники и одним из ведущих экспортеров авокадо, ягод, слив и киви. Чили известна виноделием. По данным Всемирной организации винограда и вина, по объему производства вина Чили втрое превосходила Украину даже до отделения от последней Крыма.

Когда Чили стала ассоциирована с ЕС в 2002 году, США покупали больше всех чилийских товаров в мире и больше, чем все страны Евросоюза вместе. Пятерка стран, куда Чили экспортировала больше всего, по данным «Observatory of Economic Complexity», выглядела так: США - 19,24%; Япония – 11,28%; Китай – 7,13%; Мексика – 5,24% и Италия – 5,03%.

На страны Евросоюза совокупно приходилось 17,93% чилийского экспорта товаров и услуг на общую сумму $3,14 миллиарда. С тех пор в ЕС приняты ещё 13 стран, потому рост чилийского экспорта в ЕС до $11,95 миллиарда в 2013 году (данные Европейской Комиссии) некорректно напрямую сравнивать с показателем одиннадцатилетней давности. Если же учитывать только те страны, которые состояли в Евросоюзе в 2002 году, то чилийский экспорт в ЕС за годы ассоциации в общем объёме сократился до 16,57%, проигрывая теперь экспорту в Китай.

При этом почти половину чилийского экспорта в ЕС в 2013 году составляла сельскохозяйственная продукция и сырьё. На их долю приходилось 47,5%, тогда как на долю промышленных товаров - меньше трети проданного в Европу.

«Экспорт вина из Чили и ЮАР в ЕС после подписания соглашения об ассоциации значительно вырос. Однако, как показывает анализ, экспорт вина из этих двух стран в другие страны мира тоже существенно вырос», - пишет в своем исследовании экономист Гваделупе Гонзалез. То же можно сказать и о многих других товарах.

Потоки импорта из ЕС в процентном отношении сокращаются, Чили переориентируется на товары из Китая и США.

Алжир. Сырьё в обмен на технику

Алжир живет в основном за счёт экспорта нефти и газа, по запасам которых страна на 15 и 8 месте в мире. В стране также есть значительные месторождения других полезных ископаемых (железа, меди, свинца, цинка, мышьяка, фосфатов, ртути). Алжирские аграрии преимущественно выращивают пшеницу, овес, фрукты и овощи. Ежегодный вылов морепродуктов и рыбы превышает 20 тысяч тонн.

Алжир от ЕС отделяют меньше 150 километров морского пути, поэтому европейские страны – естественные торговые партнёры африканского государства. Однако в 2005 году, когда Алжир стал ассоциирован с Евросоюзом, страна продавала 22% продукции своему крупнейшему партнеру США. С тех пор, по данным Европейской комиссии, Алжир вдвое увеличил экспорт ЕС до 31,8 миллиардов евро, но и сам ЕС пополнился тремя странами.

Взамен Евросоюз преимущественно поставляет Алжиру машины и транспортное оборудование (35,8%), промышленные товары (19,2%) и химическую продукцию (13,1%).

В числе крупнейших торговых партнеров Алжира – США, Канада, Китай, Турция и Бразилия.

Как в Алжире, так и в Чили после подписания соглашения об ассоциации с ЕС увеличилась инфляция.

Как показывает анализ взаимной торговли, ЕС предпочитает использовать ассоциированные государства как сырьевые придатки, поставщиков сельскохозяйственной продукции и рынки сбыта европейских промышленных товаров.

Georgian EU Darling Goes On Trial

Henry Kamens

This latest Saakashvili episode really is a thorn in the side of the West. He is their poster boy for all that in anti-Putin, and now the Georgians (newly engaged to the EU) want to throw him in prison. The decision to indict former Georgian President Mikheil Saakashvili, and some senior members of his former National party, for abuses of power during their rule has been widely applauded within Georgia.

His former government has been shown to have been endemically corrupt even by third world standards, and the present Georgian government, elected on a promise of restoring justice, has lost much support at home by not doing enough to put its members behind bars, as they promised would be a priority as soon as they got in office.

However the usual suspects, who never had to live under his rule, have started bleating about Saakashvili being called to answer questions. Maybe they just can’t get over their poster boy. Or maybe there is something much more sinister at work.

Double, treble, and quadruple standards

The Saakashvili regime was upheld and partly funded by the US, under various agreements which were not what they seemed. For example, the Train and Equip Program, which was intended, at least officially, to train and up-grade the Georgian Army, in actuality it resulted in terrorists being inserted into the Pankisi Gorge, trained and armed and then sent to cause trouble wherever the US wanted trouble. Similarly, agencies such as USAID and the MCC Compact, another development scheme, spent much of their funds supporting Saakashvili’s party, or plugging gaps in the budget and calling them “revenue”, rather than establishing sustainable projects on the ground.

Now U.S. Senators John McCain, Ben Cardin, Jeanne Shaheen and Jim Risch have expressed their disappointment at the decision to bring Saakashvili and his minions to trial. The Senators released the following statement:

“We are extremely disappointed and concerned that the Chief Prosecutor of Georgia has filed criminal charges against former President Mikheil Saakashvili and numerous senior leaders of the previous government.President Saakasahvili and his government were not faultless, and it is important for any democracy to uphold its laws. But the pursuit of justice should not become a tool for political retribution or a source of national division, especially when Georgia has so many pressing challenges at present. We and others have urged Prime Minister Garibashvili and other Georgian leaders to focus on the future, not the past, and to help move their country forward, not take it backward. It is nearly impossible to see how the decision to put most of the previous government on trial is consistent with this purpose. Georgia’s leaders need to think long and hard about the direction they are taking their country. Today’s action, and others like it, imposes unnecessary challenges in moving our relationship forward.”

The following individuals have been indicted: Mikheil Saakashvili, former ministers Ivane Merabishvili, Zurab Adeishvili and Davit Kezerashvili and ex-Tbilisi Mayor Giorgi (Gigi) Ugulava. Apparently the four horseman senators believe that these individuals constituted “most of the government” during the nine years of Saakashvili’s rule, which casts some doubt on their credentials as commentators.

The reference to “unnecessary challenges in moving our relationship forward” is also interesting. None of the four senators are in the White House, and nor do they run the State Department. Most are “has been” and considered to belong to the party of war. They are in fact individual politicians that are only expressing their personal opinions and self-interests. So who exactly is “we”, and what sort of relationship do these individuals have with the Georgian state which makes them think they can implicitly threaten its government?

As pointed out in previous articles, Senator John McCain pops up wherever there is trouble in the world, encouraging armed groups to continue their struggle. He did it in Egypt, Libya, Syria, and Ukraine. His successive election campaigns in Arizona have been largely funded by a bevy of arms manufacturers based in that state with documented links with arms traffickers working on Georgian territory. These contributions are a matter of public record, known to the other senators, including the three who have joined him in making this statement.

There is more than abundant documentation to demonstrate that Georgia became the regional illegal arms transit hub during Saakashvili’s presidency. The usual practice was that the Georgian government would issue face end user certificates to arms shipments coming through Georgian ports, thus making them appear legal. In fact the arms were destined for terrorists, and the shipments therefore anything but legal. Strangely enough, most of these weapons were made and/or sold by US companies, of the sort which fund John McCain’s election campaigns.

This is the “relationship” the four senators are talking about. They are not government representatives, nor part of any relationship between the governments of the US and Georgia. They all, however, have longstanding links with the intelligence services and the military-industrial complex, both of which have long been involved in a string of activities in other countries they would never get away with a home: Guantanamo Bay, Hiroshima, even now you only have to say the words.

At present, Barack Obama is in the White House. He has had as little to do with Saakashvili as possible, sending Vice-President Biden to visit Georgia on his behalf. At one point Saakashvili spent three months in America, rather than his own country, doing nothing but try and engineer a meeting with Obama: there were no official engagements, only the occasional private lecture. Obama responded by cancelling speeches when he found out Saakashvili was in the audience. Obama has not, as yet, commented on Saakashvili’s indictment.

One law for one

The Georgian government is well aware that indicting Saakashvili and some of his ministers will harm relations with Europe, at least in the short term. It is fully aware that there are considerable risks involved with this. German Chancellor Angela Merkel is one of many European leaders who have been talking about “selective justice” in Georgia for several months, and this mantra has been picked up by every European official who visits Tbilisi, whether from the EU, OSCE or NATO.

However, there is reason to believe that this is largely a face saving exercise. Saakashvili was hailed as a great European for wanting to take Georgia into the EU and NATO. In this at least, he was in line with the majority of the Georgian population. Yet despite all his diatribe and efforts Georgia gained practically nothing. This was in spite of Georgia contributing more troops to NATO operations per capita than any other country it was still excluded from the military bloc, and even a free trade agreement with the EU was out of reach during his presidency.

Georgia has now signed the very Association Agreement with the EU which it never let Saakashvili sign. This is despite the cries of “selective justice” and “political persecution”. This implies that Europe has one view for public consumption, which must be consistent, and another privately, where it has to face reality to conduct relations effectively.

Georgian Prime Minister Gharibashvili has explained the reasons for indicting Saakashvili at length, as would be expected. However the best case for it was made by one of the ruling coalition’s MPs, Zurab Tkemaladze. He said simply, “I would like to address all, including the international community. Democracy and justice are the main thing. Equality before the law is also important. As far as I know, the USA aspires to it and the EU has the same principle.”

Tkemaladze could also have pointed out that in the executions of Nicolae Ceaucescu and Saddam Hussein, the Nuremberg Trials after the Second World War, the prosecution of Slobodan Milosevic at the International Court of Justice, the imprisonment of former US Vice-President Spiro Agnew and the impeachment of sitting President Bill Clinton, nobody talked about “selective justice” or “political persecution”. Nor were any of these actions taken by a government whose main promise to its electorate had been that, if elected, it would do just that.

Non-denial denial

On July 28 Saakashvili refused to present himself at the Prosecutor’s Office to answer questions. He has therefore been charged in his absence and can be arrested for failure to appear, and even obstruction of justice.

The former President had already announced that he would not be taking this opportunity to clear his name. On his Facebook page he had written:

“For almost two years, the government and the majority lead by Bidzina Ivanishvili have focused all their efforts not on pursuing the development of our nation and making it more secure, but on prosecuting their opponents and putting in jail leaders who have reformed the country for 9 years. They have turned judiciary into political machinery aiming at the elimination of UNM and the destruction of my reformist legacy, As announced many times by the PM and his ministers, I am the next target. Obviously, this behaviour will generate tensions with our American and European allies. But it does not seem to bother leaders who have publicly claimed that they preferred to improve ties with Russia to our sacred friendship with the free people of Ukraine. Nothing seems to stop this thirst for revenge, crackdown. I will obviously not take part in this farce and I will not become the reason why Georgia becomes at odds with its natural democratic allies. Our region is at a turning point, the world is finally paying attention to our claims and our fight for independence and freedom. Is this the right time to let the personal obsessions of one man, even a very rich and powerful one, spoil our future as free citizens of the free world?”

As Saakashvili is a trained lawyer, he will be well aware that his statement lacks one vital component. Nowhere you can find where he actually denies any of the charges against him, or offer any counter evidence about them. Nor does he offer any evidence supporting his claim that his prosecution is motivated by revenge. With so many influential voices crying “persecution”, if Saakashvili could offer one scrap of such evidence it would be seized upon by those voices to build a case. He gives his own supporters no opportunity to defend him, perhaps knowing that words are all they will ultimately offer, just like him.

Conclusion

Mikheil Saakashvili and the other individuals concerned have been indicted over three specific matters. Details can be found here. Yet the same names are also linked, in both popular opinion and specific testimony, to a vast array of other crimes. So are those of many other ministers and officials, some of whom are still walking around and in charge of powerful networks, whose only resource is to continue their criminal ways.

This indictment can indeed be described as “selective justice”. It is selective in the same way jailing Al Capone for merely not paying his taxes was selective justice. This is made even more obvious by the fact that so many people are decrying the actions of Georgia’s prosecutors, but no trial has been held, no evidence heard, no verdicts given, no sentences passed. People with a presumption of innocence behind them are being asked to answer questions, and that is unjust, we are told.

The U.S. senators are calling for Saakashvili and his friends, long suspected of involvement in many crimes, to be above being questioned, let alone prosecuted. By doing so, they violate the US Constitution they pledge to uphold as Congressmen and US citizens. As such, they should be immediately impeached. If that happens, let us see how many US citizens describe this as “political persecution”.

Грузия. США > Внешэкономсвязи, политика > ru.journal-neo.org, 7 августа 2014 > № 1203079 Генри Каменс

Заседание Правительства.

Основной вопрос повестки – о проекте федеральной целевой программы «Социально-экономическое развитие Республики Крым и города федерального значения Севастополя до 2020 года».

Стенограмма:

Д.Медведев: Добрый день, уважаемые коллеги! Прежде чем перейти к повестке дня заседания, я хотел бы всех проинформировать о следующем. Долгое время наша страна никак не отвечала на так называемые санкции, которые некоторые государства ввели в отношении России. Мы до последнего надеялись, что наши зарубежные коллеги поймут, что санкции – это тупиковый путь, они никому не нужны. Но они не поняли, и ситуация сложилась так, что мы вынуждены пойти на ответные меры. Вчера Президент Российской Федерации подписал указ «О применении отдельных экономических мер в целях обеспечения безопасности Российской Федерации».

Фактически речь идёт о введении эмбарго на импорт целых категорий продукции из тех стран, которые ввели экономические санкции в отношении российских организаций и граждан. Для исполнения этого указа я подписал постановление Правительства. Россия вводит полный запрет на поставки говядины, свинины, плодоовощной продукции (то есть овощей и фруктов), мяса птицы, рыбы, сыров, молока и молочных продуктов из стран Евросоюза, Соединённых Штатов Америки, Австралии, Канады и Королевства Норвегия. Конечно, это серьёзное решение для поставщиков такой продукции из названных стран. При этом хочу специально отметить: все эти меры не коснутся детского питания и, естественно, не распространяются на товары, которые люди сами покупают за границей в этих странах в рамках нашего таможенного законодательства.

Ограничения вводятся с сегодняшнего дня сроком на один год, но если наши партнёры продемонстрируют конструктивный подход по вопросам сотрудничества, Правительство готово пересмотреть сроки действия этих мер.

Поручаю Федеральной таможенной службе оперативно провести все мероприятия, связанные с выполнением этого решения (иными словами, заблокировать поставки соответствующих товаров), Минпромторгу и Минсельхозу – начать ежедневный мониторинг товарных рынков и уровня цен и докладывать Правительству.

Также хотел бы всех предупредить: попытки спекулятивно подзаработать на этой ситуации будут жёстко пресекаться. Минсельхозу, Минэкономразвития, Минпромышленности и Федеральной антимонопольной службе необходимо наладить работу с представителями торговых сетей, производителями продукции, провести встречи и консультации и определить схему совместных действий, с тем чтобы максимально быстро компенсировать выпадающие объёмы товаров по некоторым позициям и, конечно, не допустить роста цен.

В санкциях нет ничего хорошего, я об этом уже неоднократно говорил, и ответное решение далось нам тоже непросто, мы были вынуждены его принять, но даже в этих условиях мы, уверен, сумеем ситуацию повернуть в свою пользу.

В своих поездках по стране (да и вы сами неоднократно всё это слышали и видели) во время встреч с аграриями мы неоднократно слышали жалобы на то, что российские продовольственные товары, продукты не пускают в российские торговые сети, в магазины. Эти ответные меры, которые мы вводим, фактически расчистят магазинные полки для наших товаропроизводителей. Но, конечно, нашим аграриям тоже нужно многое сделать, много работать, но такой шанс – уникальные условия открытия и расширения импортозамещающих производств – упускать нельзя. Естественно, по всей номенклатуре упомянутых мною товаров с нами остаются наши торговые партнёры из других стран.

Четыре года назад была утверждена Доктрина продовольственной безопасности. По значительной части видов продовольствия она у нас неплохо исполняется – зерно, сахар, растительное масло, картофель перешагнули пороговые значения, установленные доктриной. Это же касается и мяса птицы и, в принципе, касается свинины. Отстаём мы только по некоторым разновидностям мяса и молоку. Это нужно и должно восполнить самим, наши аграрии к этому готовы, особенно если мы им поможем. Кроме того, ещё раз: с нами остаются наши торговые партнёры из других стран. Уверен, что российский рынок будет заполнен нашими свежими качественными продуктами, которые многие россияне и так уже предпочитают иностранным.

Следующее, о чём бы хотел сказать. Кроме названных мер, мы прорабатываем меры, которые могут стать ответом на санкции Европейского союза против российской авиакомпании «Добролёт» за те рейсы, которые выполнялись в Симферополь. Как вы знаете, наш первый низкобюджетный перевозчик, так называемый лоукостер, 4 августа был вынужден приостановить свою работу в результате этих недружественных мер. Все европейские контрагенты отказались исполнять свои обязательства по договорам лизинга на самолёты, их техническому обслуживанию и страхованию, предоставлять аэронавигационную информацию. У наших граждан ещё и из-за этого возникли проблемы, которые мы вынуждены были решать. В таких условиях Правительство России рассматривает ряд ответных шагов. Каковы они? Я их назову. Это не означает, что они немедленно будут введены, но тем не менее они, что называется, на столе. Во-первых, это запрет использования воздушного пространства нашей страны для транзитных рейсов европейских и американских авиакомпаний в регионы Восточной Азии, то есть в Азиатско-Тихоокеанский регион. Конечно, это очень жёсткая мера, тем не менее о ней следует упомянуть.

Во-вторых, мы прорабатываем вопрос об изменении так называемых точек входа и выхода в воздушное пространство России для регулярных и чартерных рейсов европейских перевозчиков. Это, конечно, скажется на цене перевозки, на цене билетов, которые продаются западными компаниями.

В-третьих, наша страна готова пересмотреть правила использования транссибирских маршрутов, то есть денонсировать согласованные принципы модернизации существующей системы использования транссибирских маршрутов. Для государств Евросоюза такой пересмотр может состояться в полном объёме. С авиационными властями Соединённых Штатов Америки мы прекратим переговоры по вопросу использования транссибирских маршрутов.

В-четвёртых, мы, начиная с зимы, можем отменить все те права, которые были дополнительно выданы авиационными властями России сверх ранее достигнутых договорённостей. Хотел бы подчеркнуть, что эти меры не вводятся, а в случае введения могут использоваться и все вместе, и по отдельности. В результате применения таких мер, очевидно, вырастут расходы западных авиакомпаний, причём значительно. Повторю, мы только рассматриваем пока введение таких шагов, но есть одно решение, которое Правительством принято. Речь идёт о прекращении транзитных рейсов украинских авиакомпаний, выполняющих полёты через воздушное пространство России в целый ряд стран – Азербайджан, Грузию, Армению и Турцию.

Наконец, мы потенциально готовы ввести и защитные меры в авиастроении, судостроении, автомобильной промышленности и в других отраслях, но делать это будем осмысленно. Правительство понимает, насколько значимо сотрудничество в этой сфере, и, естественно, мы реально оцениваем наши собственные возможности.

Ещё раз повторю: всё, что я только что перечислил, все те меры, о которых я только что сказал, носят исключительно ответный характер. Мы такого развития событий не хотели, и искренне рассчитываю, что у наших партнёров экономический прагматизм возьмёт верх над дурными политическими соображениями, они будут думать, а не пугать и ограничивать Россию, и взаимовыгодное торгово-экономическое сотрудничество будет восстановлено в прежних объёмах. Мы бы этого хотели.

Теперь к повестке дня. Один из ключевых её пунктов – проект федеральной целевой программы «Социально-экономическое развитие Республики Крым и города Севастополя до 2020 года». Её выполнение должно полностью синхронизировать жизнь и дальнейшее развитие новых регионов с жизнью всей нашей страны. Социально-экономические показатели полуострова значительно, то есть в разы, уступают средним по стране. Главная цель этой ФЦП – обеспечить людям в Крыму общероссийские стандарты жизни и условия для устойчивого роста этого региона. Мы подробно обсуждали ключевые направления работы по Крыму, проводили много самых разных совещаний, согласований. Все наши решения нашли отражение в проекте ФЦП, которая станет планом действий кабинета министров и властей региона на ближайшие годы. В документе подготовлены конкретные и, надеюсь, последовательные шаги по интеграции полуострова в экономическое пространство России, по обеспечению его транспортной доступности и снятию инфраструктурных ограничений.

В транспортном комплексе средства сконцентрированы главным образом на строительстве перехода через Керченский пролив, на реконструкции воздушных и морских портов, автомобильных дорог, которые связывают населённые пункты и важнейшие объекты экономики.

В энергетике программой предусмотрены меры по развитию сетевого комплекса, созданию собственной генерации. В результате должно быть обеспечено надёжное, подчёркиваю, энергоснабжение полуострова.

Основная задача в инженерной инфраструктуре – обеспечить бесперебойное водоснабжение Крыма и провести укрепление береговой линии, наладить систему очистных сооружений, которых там практически нет, и утилизацию твёрдых бытовых отходов.

В социальной сфере программой предусмотрены строительство и реконструкция объектов здравоохранения и образования, которые там тоже находятся в состоянии, скажем, 70-х годов прошлого века. Кроме того, запланировано создание индустриальных парков и технопарков в сфере высоких технологий.

Важно, что в ходе реализации программы должно неукоснительно исполняться законодательство в сфере окружающей среды, поскольку Крым – это уникальная земля и богатство её нужно сохранить, относиться к нему иначе, чем относились прежние власти. Конечно, нужно максимально использовать туристический потенциал полуострова. Максимально. И этой теме в ФЦП посвящён отдельный раздел.

Общий объём финансирования программы за пять лет составит почти 700 млрд рублей, в том числе около 660 – из федерального бюджета. Деньги огромные, но они у нашего государства, в нашем бюджете есть. Но их нужно использовать максимально эффективно, каждый рубль, с тем чтобы и крымчане, и другие жители нашей страны получили от этого пользу. Подробнее нам расскажет об этом Министр по делам Крыма.

Нам также предстоит одобрить и представить Президенту для внесения на ратификацию в Госдуму договор о Евразийском экономическом союзе. Это базовый документ наш интеграционный, который должен начать работать с 1 января будущего года. Речь идёт о совершенно новой форме интеграции. Мы с вами это понимаем. Кроме того, мы одобрим проект договора о присоединении Республики Армения к договору о Евразийском экономическом союзе, также для того, чтобы представить Президенту его для подписания.

Я говорил о том, что сегодня у наших аграриев появился уникальный шанс (хотя, наверное, и не в силу самых приятных причин) и дополнительные возможности для развития. Но всё равно помимо этих административных мер им необходимо и дальше помогать. Необходима дальнейшая материальная поддержка государства. Сегодня мы распределим субсидии, которые пойдут на возмещение регионам части процентной ставки по кредитам. Это крайне важная мера. На развитие растениеводства регионам предлагается направить почти 11,5 млрд рублей (с дополнительным увеличением в 2,5 млрд), и на развитие животноводства – более 39 млрд рублей (дополнительно почти 7,56 млрд).

Ну а теперь про Крым и Севастополь, про ФЦП. Олег Генрихович, пожалуйста.

О.Савельев: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги! Проект ФЦП разработан во исполнение поручения Председателя Правительства от 24 марта, а также указа Президента о мерах по реабилитации репрессированных народов от 20 апреля. Целью программы является интеграция экономики Крымского полуострова в экономическое пространство России, обеспечение транспортной доступности, снятие инфраструктурных ограничений экономического роста, а также решение первоочередных задач социального развития Крымского полуострова. Общий объём финансирования уже прозвучал – это 681 млрд рублей, из которых средств федерального бюджета – 658,2 млрд рублей. Реализация программы предполагается в два этапа. С 2015 по 2017 год предполагается затратить 377 млрд рублей, на втором этапе, 2018–2020 годы, – ещё 281 млрд рублей.

При разработке программы основное внимание уделялось инфраструктурным рискам, связанным с возвращением Крыма в Россию. Ключевым вопросом, который необходимо решить в максимально короткие сроки, является вопрос энергетической безопасности, и на это направление проектом программы предусмотрено 49 млрд рублей. В рамках мероприятий программы будут решены две задачи. Первая задача – это интеграция энергетической системы в единую энергосистему Российской Федерации, что потребует в том числе и развития сетевого комплекса в Краснодарском крае, а также кабельного перехода через Керченский пролив. Вторая задача – это развитие собственной генерации, которая повысит устойчивость энергетической системы полуострова. Предполагается строительство самих генерирующих мощностей за счёт средств частных инвесторов, и сейчас ведётся совместно с Минэнерго активная работа по выработке условий, на которых частные инвестиции могут прийти в крымскую генерацию. Также в рамках этого направления будет осуществлено развитие газотранспортной системы Крымского полуострова и интеграция её с российской единой газотранспортной системой.

Второе важнейшее направление – это развитие транспортной системы Крыма и Севастополя. Конечно, ключевой объём средств в программе предусмотрен на строительство перехода через Керченский пролив, который должен быть по планам завершён до конца 2018 года. К этому же времени будут готовы подходы, и автомобильный, и железнодорожный. В общем на транспортный переход предполагается более 250 млрд рублей в ценах соответствующих лет.

Помимо этого, большое внимание уделено реконструкции и строительству автомобильных дорог – как основных магистралей (в первую очередь, на первом этапе это дорога Керчь – Белогорск – Симферополь – Бахчисарай – Севастополь), так и дорог регионального и муниципального значения. На эти цели общие средства предусмотрены в размере 112 млрд рублей.

Помимо этого, в транспортном комплексе будут обеспечены мероприятия по транспортной безопасности, а также развитие аэродромного комплекса Симферополя и включение в гражданские авиаперевозки аэропорта Бельбек, который предполагается в качестве аэропорта двойного базирования.

Ещё одним ключевым направлением реализации ФЦП является развитие инженерной инфраструктуры и в первую очередь системы устойчивого водоснабжения полуострова, ориентированного на собственные водные ресурсы. На это направление предполагается выделить 66 млрд рублей. Основной объём этих средств будет направлен как раз на решение проблемы обеспечения собственными водными источниками и снятие какой-либо зависимости хозяйственно-бытовой деятельности Крымского полуострова от Северо-Крымского канала.

Важнейшим направлением является также развитие социальной сферы. Это то, что наши граждане видят и ощущают в первую очередь.

В области здравоохранения предполагается как развитие первичного звена и фельдшерско-акушерских пунктов, так и строительство межрегиональных центров и включение их в единую систему оказания медицинских услуг Российской Федерации.

В области образования мы предполагаем решить следующие задачи. Во-первых, ликвидировать очереди в детские сады. Комплекс мер, которые были уже на остальной территории Российской Федерации реализованы и реализуются сейчас, как раз предполагается в рамках федеральной целевой программы реализовать и в Крыму, а также модернизацию школ до уровня стандартов Российской Федерации. На это предполагается выделение более 15 млрд рублей.

Одним из важнейших условий развития экономики полуострова является привлечение частных инвестиций. Эти частные инвестиции, мы предполагаем, будут как в промышленность (для этого заложены в программе мероприятия по созданию четырёх индустриальных парков), так и в туристско-рекреационный комплекс, в том числе развитие новых туристических кластеров, на что в программе предусмотрено 39 млрд рублей.

Важнейшим направлением программы является выполнение тех задач, которые поставлены указом Президента о мерах по реабилитации репрессированных народов от 21 апреля текущего года.

В программе предусмотрено более 10 млрд рублей на решение проблем обустройства мест компактного проживания репрессированных народов. Речь идёт о развитии инженерной, транспортной, социальной инфраструктуры, а также об обеспечении жильём нуждающихся жителей этих районов.

Механизмом программы предусмотрено привлечение и учёт мнения национально-культурных автономий Крымского федерального округа, поэтому мы рассчитываем, что весь комплекс мероприятий будет выполнен в сжатые сроки и даст необходимый эффект.

Таким образом, реализация представленной программы позволит в полной мере снять инфраструктурные риски, связанные с возвращением Крыма и Севастополя в Россию, ликвидировать основные инфраструктурные ограничения экономического развития, а также решить наиболее острые социальные проблемы Крымского федерального округа.

Прошу Правительство Российской Федерации утвердить предлагаемую программу и поручить Минфину России в кратчайшие сроки довести соответствующие предельные объёмы до государственных заказчиков программы, чтобы мы в плановом порядке вписались в бюджетный процесс, который сейчас в полном разгаре.

Спасибо.

Д.Медведев: Спасибо.

Пожалуйста, коллеги, кто хотел бы взять слово по ФЦП?

Мы много этому посвятили времени, это правда. Есть ли какие-то дополнительные соображения, кроме того, что было сказано?

Пожалуйста.

С.Шаталов (заместитель Министра финансов Российской Федерации): Дмитрий Анатольевич, спасибо.

Министерство финансов очень активно работало вместе с Министерством развития Крыма, и мне хотелось бы отметить, что первоначально была заявлена сумма федерального финансирования 651,7 млрд. Впоследствии она увеличилась ещё на 6 млрд с лишним, но, к сожалению, Минфин не согласовал проект этой программы в силу наличия существенных замечаний, которые мы направили и в Минкрыма, и в Министерство экономического развития. Наши замечания не учтены. Все они представлены в том числе и в Правительство. Есть вопросы по эффективности использования средств федерального бюджета.

Мы предполагаем, что надо сконцентрироваться на первоочередных направлениях, связанных со снятием инфраструктурных ограничений, – это развитие транспортной, энергетической, инженерной инфраструктуры. Это потребует примерно 163 млрд рублей. Понятны источники, за счёт которых это можно было бы финансировать, – это и плата за возмещение вреда, причиняемого автомобильным дорогам тяжёлым транспортом, это и те дополнительные средства, которые могут быть получены в виде дивидендов от «Роснефтегаза». Но по большинству тех проектов, которые рассматривались, есть довольно серьёзные вопросы, связанные как с формой собственности на эти объекты (и, соответственно, за счёт каких источников должно финансироваться), так и с оценкой тех предельных расходов, которые заложены в программу.

По большинству таких расходов наше сравнение с расходами по аналогичным направлениям на территории России и по другим подобным проектам за пределами России показывает, что во многих случаях эти расходы завышены в 2 раза, а в некоторых случаях ещё больше, поэтому мы просили бы доработать эту программу.

Спасибо.

Д.Медведев: Что значит доработать? Это как понимать? Доработать, и что?

С.Шаталов: Уточнить те цифры...

Д.Медведев: Уточнить просто эти позиции или же работать над ней ещё, дальше?

С.Шаталов: Да, уточнить эти позиции, Дмитрий Анатольевич.

Д.Медведев: Понятно.

Пожалуйста, у кого ещё будут какие-то соображения? Больше ни у кого?

Дмитрий Николаевич, пожалуйста, вы проводили окончательное согласительное совещание.

Д.Козак: Окончательное согласительное совещание было в прошлый четверг, ровно неделю назад, и мы обо всём договорились с министром финансов, – о том, что в проекте ФЦП заложен механизм, когда финансирование по каждому конкретному объекту открывается только после получения положительного заключения об эффективности бюджетных расходов.

Суммы, которые в настоящее время указаны в программе, – это только предельные суммы.

Более того, Министерству финансов поручено в ближайшее время представить свои соображения по этим объектам, где есть у них сомнения по обоснованию стоимости, с тем чтобы по этим объектам и мероприятиям проверка эффективности бюджетных расходов была произведена в первоочередном порядке, ещё до 1 октября 2014 года, с тем чтобы результаты этой проверки были учтены в бюджетных проектировках на 2015–2017 годы.

Поэтому сегодня в Правительство… Никаких дополнительных предложений, есть соответствующий протокол совещания, в прошлый четверг дополнительных предложений от Министерства финансов не поступало.

Вполне возможно, что были представлены те соображения, которые озвучены в Минэкономразвития и Министерстве по делам Крыма об этом, не знаю, но считаю, что нам необходимо сегодня с учётом того механизма, который предусмотрен в самом постановлении Правительства, утвердить программу. Она прежде всего содержит перечень мероприятий, над которыми необходимо работать, и к этой работе необходимо приступать в кратчайшие сроки, а конкретная стоимость этих мероприятий будет определена, как я уже сказал, после проверки эффективности бюджетных расходов. Ни копейки ни на один объект не будет израсходовано, до тех пор пока не будет положительного заключения. Вот такой механизм заложен в самом постановлении Правительства об утверждении этой программы.

Я предлагаю сегодня её утвердить с учётом этого механизма, и контроль за его реализацией будет осуществляться и на правительственном уровне, и Минэкономразвития, и Министерством финансов.

Д.Медведев: На согласительном совещании все вопросы обсуждались с министром?

Д.Козак: Абсолютно все, каждое замечание, каждое предложение, и так и договорились. Я ещё сделал контрольный вопрос: с учётом этого решения согласовано? Да, согласовано. Я не понимаю, почему сегодня возникают такие разногласия.

Д.Медведев: Такие разногласия у нас всё время возникают. В общем, ничего в них особенно нет. Обратите внимание на нюансы, которые были сказаны. При этом считаю, что программа уже подготовлена, её нужно принимать, иначе у нас развития не будет. Вот эти нюансы нужно отрихтовать за три дня и внести программу для подписания.

Договорились? Принимаем? Хорошо.

Россия приняла решение прекратить транзитные рейсы украинских авиакомпаний через свою территорию в ряды стран, сообщил премьер-министр РФ Дмитрий Медведев.

"Россия прекращает транзитные рейсы украинских авиакомпаний через воздушное пространство РФ в Грузию, Азербайджан, Армению и Турцию", — сказал он в четверг на заседании правительства.

В Тегеране в конференц-зале Телерадиовещательной компании Ирана начал работу первый ирано-российский торгово-экономический форум, цель которого состоит в создании благоприятной атмосферы для проведения деловых переговоров, ознакомления с условиями выхода на рынки друг друга, ознакомления с инвестиционными возможностями обеих стран, изучения потенциальных возможностей сторон в плане развития торговли. В форуме принимает участие представительная делегация российских деловых кругов, а иранскую сторону на этом мероприятии представляют директор Организации промышленности и торговли провинции Тегеран и глава совместной Ирано-Российской торговой палаты.

Директор Организации промышленности и торговли провинции Тегеран Ядолла Садеки, говоря о целях проведения форума, отметил, что процесс развития торговых отношений между Ираном и Россией требует ускорения, а политика Ирана направлена на конструктивное взаимодействие с другими странами.

Призвав предпринимателей дружественных Ирану стран, в частности России, к активному сотрудничеству с Ираном, Ядолла Садеки подчеркнул, что усилия Ирана направлены на то, чтобы создать необходимые условия для укрепления торгово-экономических связей с другими странами. По его словам, ИРИ располагает широкими производственными возможностями, благодаря которым наряду с развитым железнодорожным, воздушным, автомобильным и морским транспортом перед Ираном открываются обнадеживающие перспективы.

Выразив надежду на то, что в Иране продолжится производство высококачественных, ориентированных на экспорт в соседние страны товаров, Ядолла Садеки подчеркнул, что для дальнейшего расширения торгово-экономического сотрудничества с другими странами и, в частности, с Россией следует устранить все проблемы, мешающие увеличению товарооборота с зарубежными партнерами. Кроме того, необходимо развивать банковскую систему, а также заручиться поддержкой властей.

Следует напомнить, что ранее был успешно проведен целый ряд мероприятий, способствующих развитию торгово-экономических отношений, в том числе ирано-грузинский и ирано-турецкий форумы. На этом раз впервые проводится торгово-экономический форум с участием иранских и российских предпринимателей.

Минюст Грузии в отношении бывшего президента страны Михаила Саакашвили готовит еще шесть или семь обвинений, в том числе коррупцонного характера, пишет в среду газета "Коммерсант" со ссылкой на источник в грузинском ведомстве.

Главная прокуратура Грузии во вторник распространила заявление, в котором разъяснила детали нового обвинения, заочно предъявленного Саакашвили, который находится за пределами страны. Новое дело касается организации избиения летом 2005 года депутата парламента Грузии Валерия Гелашвили.

"Против экс-президента готовится еще шесть или семь обвинений по не менее резонансным делам, в том числе коррупционного характера", — цитирует издание слова источника.

Ранее прокуратура заочно предъявила экс-президенту Грузии обвинение по делу о массовом разгоне митингующих 7 ноября 2007 года, разгроме телекомпании "Имеди" и завладения преступным путем имуществом Аркадия (Бадри) Патаркацишвили.

Согласно заявлению ведомства, 29 июня 2005 года в газете "Резонанси" была опубликована статья тогдашнего члена парламента Грузии Валерия Гелашвили под названием "Валерий Гелашвили уступит свой дом Саакашвили". В этой статье Валерий Гелашвили высказывал недовольство действующим президентом, в частности в связи с тем, что у него отобрали имущество, возмещение стоимости которого не планировалось. В этой же статье он в оскорбительной форме говорил о личной жизни бывшего президента Грузии Михаила Саакашвили.

После публикации этой статьи Михаил Саакашвили, с целью показательного наказания, основываясь на мотиве личной мести, поручил тогдашнему министру обороны Ираклию Окруашвили физически расправиться с Валерием Гелашвили, на что получил отказ от Ираклия Окруашвили, говорится в заявлении прокуратуры. Тогда Михаил Саакашвили поручил физическую расправу над Валерием Гелашвили тогдашнему министру внутренних дел Иванэ Мерабишвили. Выполнение задания обеспечил директор специального оперативного департамента Ираклий Кодуа.

4 августа 2014 года в аэропорту "Борисполь" состоялось мероприятие, посвященное началу полетов из главных воздушных ворот страны авиакомпании "Атласджет Украина".

В мероприятии приняли участие заместитель Министра инфраструктуры Украины Петр Пинкас, Президент Atlasjet Airlines (Турция) Али Мурат Эрсой, Генеральный директор авиакомпании "Атласджет Украина" Сергей Подгородецкий, Генеральный директор международного аэропорта "Борисполь" Сергей Гомболевский и Первый заместитель генерального директора аэропорта "Борисполь" Борис Шахсуваров.

Заместитель Министра инфраструктуры Украины Петр Пинкас подчеркнул, что Министерство инфраструктуры Украины будет максимально способствовать привлечению новых авиаперевозчиков на украинский рынок и создавать соответствующие условия для их развития.

"Мы очень рады, что с нами начинает сотрудничество такой партнер, как авиакомпания „Атласджет Украина". Для осуществления внутренних и международных рейсов перевозчик будет использовать терминал В, который имеет всю необходимую инфраструктуру для обеспечения качественного обслуживания. Благодаря этому, надеемся, терминальный комплекс начнет новую жизнь", - отметил Генеральный директор ГП МА" Борисполь" Сергей Гомболевский.

Президент турецкой авиакомпании Atlasjet Airlines Али Мурат Эрсой сообщил, что авиакомпания "Атласджет Украины" планирует начать полеты в/из главного аэропорта Украины с 15 сентября 2014 года.

Генеральный директор "Атласджет Украина" Сергей Подгородецкий, в свою очередь, отметил, что авиакомпания будет выполнять внутренние рейсы из Киева и Одессы во Львов, а также международные рейсы из Киева, Львова, Харькова и Одессы в Стамбул и рейс Одесса - Тель-Авив.

Справка:

Atlasjet Airlines была создана 14 марта 2001 года, получила лицензию регулярных авиационных рейсов на внутренних и международных маршрутах, включая пассажирские и чартерные перевозки, а также грузовые перевозки.

Atlasjet Airlines быстро стала членом IATA и увеличила количество своих рейсов на 80% в очень короткий период времени. Открыв компанию с парком в два самолета Atlasjet сегодня увеличила свой ??флот до 18 самолетов, состоящий из одного Airbus A319, четырех A320 и тринадцати A321.

Atlasjet выполняет регулярные внутренние рейсы в Аданы, Анталии, Бодрума, Даламан, Газиантеп, Стамбул, Измира, а также в Ерибль, Северный Кипр, Лондон, Миконос, Сулейманию, Тегеран, Тбилиси, Нижнекамск.

Рауль Хаджимба: C Россией нам комфортно

Рауль Хаджимба, кандидат в президенты республика Абхазии, лидер объединенной абхазской оппозиции, вынудившей Александра Анкваба подать в отставку с поста президента страны в начале июня 2014 года, ответил на вопросы Caucasus Times.

Рауль Хаджимба - ветеран абхазской политики, трижды баллотировался на пост президента Абхазии и три раза проиграл. В эксклюзивном интервью Caucasus Times Рауль Хаджимба поделился своим видением решения множество проблем, которые предстоит разрешать победителю нынешних президентских выборов, ставших внеочередными. Среди них - будущий формат отношений с Россией и Западом, возобновление железнодорожного сообщения между Абхазией и Россией, погашение задолженностей населения перед банками, паспортизация грузинского населения Абхазии и многое другое.

Caucasus Times: Господин Хаджимба, вы являетесь ветераном абхазской политики, Вы также были одним из фаворитов президентских выборов в 2004 году, а затем в 2009 и в 2011 годах. Три раза на выборах победу одержали ваши соперники. Какой опыт вы извлекли из прошлых выборов и считаете ли вы, что нынешний рейтинг позволит вам одержать победу?

Рауль Хаджимба: Возможно, понятие фаворит меньше всего подходит к моим двум последующим после 2004 года выходам на политическую сцену. Что же касается политического опыта, конечно, он у меня сейчас большой. Я знаю, что такое политическая борьба, и не сомневаюсь в том, что при соответствующих усилиях и честно борьбы, результат будет положительным для нашей команды.

Caucasus Times: Известно, что за пост президента будут бороться еще три кандидата, двое из них силовики. У этих людей, как многократно заявляли представители СМИ, есть своя опора в Кремле. Есть ли она и у вас? Ведь очевидно, что, не смотря на заявления МИД России о неучастии в событиях Абхазии, элиты Абхазии всегда действуют с оглядкой на Москву?

Рауль Хаджимба: Не двое, а силовики все. Я тоже выходец из соответствующих структур, просто уже длительное время не работаю в этой системе, а занимаюсь политической деятельностью. Что касается так называемой опоры, ни у кого ее нет. Москва одинаково относится ко всем кандидатам. После 2004 года сделаны соответствующие выводы, и она равноудалена от всех политических деятелей Абхазии, и будет работать с тем, кто выиграет эти выборы.

Caucasus Times: В своем выступлении на встрече с представителями абхазской диаспоры в Москве, прошедшей 3 июля 2014 года, идущий с вами в паре на выборы в качестве кандидата в вице-премьеры господин Виталий Габния, в частности сказал, что развернутого плана реформ у вашей команды пока нет, и этот вопрос будет решен после окончания выборов. Цитирую: «В случае своей победы Р. Хаджимба и В. Габния готовы представить общественности в течение первых 100 дней развернутую программу реформ, которые позволят начать продвигаться нашей стране по пути преобразований». Что имелось в ввиду?

Рауль Хаджимба: Все прекрасно понимают, что нынешние выборы не были предусмотрены, и никто заранее не готовился к каким-либо работам по представлению своих концепций экономического развития. И в этой ситуации у каждого из кандидатов есть свои программы экономического, социально-экономического развития, видения вопросов безопасности страны. Но этого не достаточно, нужны соответствующие усилия, наших научно-исследовательских институтов, специалистов, работников различных министерств и ведомств, чтоб получить объемную, детализированную по направлениям работу, которая будет называться концепцией. Мы же озвучили своё видение о главных направлениях развития страны.

Caucasus Times: Как будет решен вопрос задолженностей населения и предприятий перед банками, как будет решен вопрос энергетической безопасности? В случае вашей победы на выборах, как вы видите решение этого вопроса?

Рауль Хаджимба: Что касается так называемой задолженности, и вопросов связанных с кредитами, действительно это серьёзная проблема. К сожалению, есть кредиты, которые уже очень трудно будет вернуть. Власть же используя должников, значительное время манипулировало ими в своих интересах, напоминая им о этих долгах в преддверии выборов или в сложных политических ситуациях.

Часть этих кредитов, возможно, следует списать, но по крупным суммам в десятки и сотни миллионов рублей придётся работать на предмет их возвращения. Деньги должны попасть в казну государства. Есть механизмы, которые должны быть запущены, и на то прокуратура и другие органы, которые должны проверить деятельность этих должников. Нужно работать над законом о национализации, который позволит нам многие вопросы снять.

Caucasus Times: В связи с актуализацией вопроса о железнодорожном сообщении между Арменией и Россией, спекуляций вокруг этого экономического проекта, хотелось бы узнать ваше мнение по данному вопросу?

Рауль Хаджимба: Уверен, что железная дорога должна работать на государство, а не быть тупиком. По этой железной дороге должны ходить не только пассажирские поезда, но и составы, которые позволят нам получать сумму за транзит, создавать условия роста нашего бюджета. Мы сторонники открытия железной дороги, мы за то чтобы дорога приносила дивиденды Абхазии, но это зависит не только от нас. Грузинская сторона и ее западные покровители декларируют вроде бы необходимость этих работ, но на самом деле всячески препятствуют этому процессу.

Caucasus Times: Многочисленные опросы, проводившиеся в Абхазии в разное время, вплоть до сегодняшнего дня, показывают, что общество по-разному смотрит на будущее Абхазии, включая отношения республики с Россией и Западом. Так, по разным опросам, чуть более половины выступают за сохранение независимости, при этом почти 30 % допускают вариант вхождения в состав России. Прежние власти обвинили оппозицию в тайных соглашениях с Москвой относительно формата отношений (ассоциация). Что вы скажите, как кандидат в президенты и тем и другим, зная, что в данном случае одно может мешать другому?

Рауль Хаджимба: Абхазия - независимое государство, суверенное государство и этот вопрос не подлежит обсуждению. Что же касается отношений с Россией, мы открыто, говорим о необходимости укрепления этих отношений, усиления интеграционных процессов. Некоторое время назад нас представляли, чуть ли не людьми, готовых разорвать все эти отношения. Но, после 27 мая 2014 года, нашим оппонентам оказалось выгодным представлять абхазскую оппозицию стороной, которая, видите ли, готова разрушить суверенитет и независимость Абхазии, втолкнув ее в состав Российской Федерации. Ничего подобного! На сегодняшний день есть одна единственная позиция - это более тесное сотрудничать с РФ. Тем более, что кроме России, нам никто не создал возможности экономического и финансового характера. И поэтому, мы говорим о большей интеграции в совместные структуры, которые позволят нам сохраниться как суверенное государство. При этом российская сторона сама не заинтересована втягивать Абхазию в лоно своей государственности.

Caucasus Times: Говоря на очередном съезде партии о необходимости комплексного подхода к реформированию государства, вы не коснулись будущего формата финансовых отношений с Россией. Ранее Виталий Габния в интервью российскому изданию «Кавполит» заявил, что с представителем президента России Владиславом Сурковым была достигнута договоренность о смене формата финансовой помощи Абхазии. Цитирую: «При господине Суркове была изменена сама задача. Это будут коммерческие деньги под малый процент. Только такой механизм не даст нам расслабиться и позволит вкладывать в проекты, которые принесут в среднесрочной или краткосрочной перспективе прибыль. Мы сможем гасить свои внешние долги. И нас это устраивает. Мне кажется, это дает также возможность вести себя независимо и, если хотите, гордо», - отметил Габния. Мой вопрос: любой проект несет в себе риски. Почему смена дотаций на кредитования в данном случае для вашей команды кажется более выгодной?

Рауль Хаджимба: Во-первых, я думаю, что мы показали за последние годы не самый лучший подход к использованию этих денег. Получив 30 миллиардов, мы практически мало что сделали, для того чтобы экономика и социальное положение наших людей улучшились. Те проекты, которые были реализованы, не дали в лучшем случае, ожидаемых результатов. Российская сторона в свою очередь готова продолжать оказывать нам помощь, чтобы предыдущие пункты комплексного плана были реализованы. Но, в то же время, российская сторона говорит: «Мы и вы должны быть заинтересованы в том, чтобы в Абхазию пришли инвестиции». Эти инвестиции с нашей стороны должны быть защищены соответствующими законодательными нормами, которые позволят более четко выстраивать эти отношения, и они действительно будут более эффективно сказываться на деле. Каждый инвестор заинтересован в реализации своих планов и задач до конца, и чтоб эти деньги эффективно использовались в абхазском государстве. Нужен больший контроль, тогда и будут большие возможности и хорошие результаты.

Caucasus Times: Каким вы видите будущее Абхазии, оказавшейся в зоне геополитических интересов России и Запада?

Рауль Хаджимба: Нам следует понять, вне зависимости от нас, сложные геополитические процессы будут иметь место. Мы - маленькое государство и большие игроки как США, Европа, Россия - будут проявлять не просто интерес, а прилагать все усилия, чтобы влиять на многие вопросы в этом регионе Кавказа. И я не сомневаюсь в том, что нам нельзя метаться, мы должны выстраивать равные отношения со всеми, но есть у нас стратегический партнер, и партнер - Россия, и с ней нам комфортно. Россия единственная страна, которая первой нас признала и оказывает нам всестороннюю помощь, как никто другой. Я уверен, что это принесет результат, а Абхазия будет цветущей и сильным государством, пусть и маленьким, но независимым и гордым.

Caucasus Times: Оппозиция инициировала аннулирование более чем 20 тысяч паспортов, выданных гражданам Абхазии. В основном, это грузины, которые, как считает оппозиция, могут иметь двойное гражданство. Как вы видите решение этого вопроса, так чтобы не были нарушены права этих людей?

Рауль Хаджимба: Мы не нарушали прав никаких лиц, мы говорим о соблюдении закона о гражданстве РА. Граждане Грузии, имеющие гражданство грузинского государства, в соответствие с законом о гражданстве Грузии, не имеют право быть гражданами другого государства. Принцип двойного гражданства у них не предусмотрен и поэтому эти лица, в первую очередь должны соблюдать законы своей страны, своей Грузии. Мы же в свою очередь требуем соблюдения нашего закона, который не регламентирует порядок получения гражданства другого государства, кроме РФ. И поэтому мы, говоря с жителями этих трёх районов, четко разъясняем свою позицию. Люди, живущие на нашей территории, будучи гражданами Грузии, имеют право, наравне с нашими гражданами, жить и развиваться, покупать, продавать, получать образование. Мы должны знать какие у нас трудовые ресурсы, какие могут быть получены налоги, как может сказаться эта ситуация в вопросах безопасности. Мы должны, знать какое, количество граждан Грузии проживает на нашей территории, и какой, правовой статус мы должны им определить? Таким правовым статусом может быть, вид на жительство и проект закона, который уже принят в первом чтении, снимет все эти проблемы.

«Apsny.ru» со ссылкой на Caucasus Times, 29.07.2014 г.

Леонид Дзапшба: Границу с Грузией закроем…

Кандидат в президенты республики Абхазия, председатель общественного движения «Общегражданский союз Абхазии - за законность, стабильность и демократию», экс-министр внутренних дел Абхазии, генерал-майор милиции Леонид Дзапшба согласился ответить на вопросы агентства Caucasus Times.

Леонид Дзапшба дал оценку майским событиям, в результате которых третий президент Абхазии Александр Анкваб ушел в отставку. Также кандидат в президенты ответил на самые злободневные вопросы, стоящие перед абхазским государственным проектом, среди них - отношения России и Абхазии, вопрос восстановления железнодорожного и авиасообщения, и наконец, вопрос паспортизации жителей трех регионов республики.

Caucasus Times: Как Вы оцениваете события мая 2014 года, в результате которых в отставку ушел президент Абхазии Александр Анкваб?

Леонид Дзапшба: Александр Анкваб, третий экс-президент Абхазии многое сделал для страны, с ним связана реализация многих объектов социального значения, строительство которых велось за счет российской помощи. Но когда в последнее время он перестал слышать свой народ, единолично управляя нашим государством, не идя, ни на какие уступки, не слыша, ни оппозицию, ни конструктивные предложения, люди вышли на улицу. События 27 мая - это наша история, кому-то нравится, кому-то не нравится, но мы через это прошли. Народ - носитель власти, это не пустые слова. Если обратится к нашей истории, то первые секретари, заслуженные люди, патриоты, которые иногда также ошибались в некоторых жизненно важных вопросах, касающихся нашего народа, нашей страны, люди собирались в Лыхнашта, Мыкуашта (избранные сакральные места), а в очередной раз это было в г. Сухум, экс-президент Анкваб не вышел к людям. А вы знаете, что количество собравшихся было от 10 до 20 тысяч, это продолжалось несколько дней. И когда он не вышел к людям, люди отреагировали на это. Я считаю это правильным. Президент - слуга народа, народ его избирает, и президент обязан слышать свой народ, он должен общаться с ним не только в Сухуме, а в любом уголке района, города, где люди захотят увидеть главу государства, пригласят его, он должен прийти и ответить на любые вопросы своих избирателей, граждан. Но в последнее время он разделял и властвовал, не слышал никого, поэтому люди были в отчаянии от такого беспредела, беспорядка. У нас в стране нет дисциплины, разгул преступности, у нас много проблем социально-экономических, уровень жизни за последние 2,5 года падает со страшной силой, человек был занят чуть-чуть другими делами, поэтому народ так отреагировал и слава богу, он сам принял решение и ушел в отставку.

Caucasus Times: С какой программой развития Абхазии вы собираетесь идти на выборы?

Леонид Дзапшба: Можно долго об этом говорить. Первое, на что я хочу обратить внимание - у нас нет порядка. Я, как бывший министр внутренних дел Абхазии, работая в различных структурах, в силовом блоке и встречаясь, и общаясь с гражданами на различных площадках, хочу повторить, что наведем порядок в первую очередь в нашей стране. Поднимем уровень правоохранительной системы, поднимем общий уровень порядка в стране. Говоря об экономическом развитии, я в отдельную категорию хотел бы выделить село, необходимо усилить роль села в общегосударственном строительстве.

Возрождение села - это возрождение страны в целом. Там живут наши граждане, люди хотят иметь дорогу, электроснабжение, воду, клуб, детские сады, школы, во многих местах этого не хватает, сложности также с рабочими местами. У нас раньше были фермы, выращивали чай, табак. Элементарные рабочие места создавая, поднимая уровень жизни в селе, мы будем тихо переходить в районы и города, а самое главное мы должны вернуть людям веру в завтрашний день. А сегодня каждый человек, просыпаясь рано утром, думает, как одеть ребенка, как обуть, в какую школу, сад его отдать и как прокормить свою семью. Вы знаете, у нас более 75 % безработицы, в селе эта ситуация тяжелее. Пенсии не высокие, у нас бюджет сегодня 5 миллиардов, теневая экономика более 25 миллиардов. Работая в министерстве по налогам и сборам одним из руководителей, 8 лет формировал бюджет, знаю положение в хозяйствующих субъектах в экономике. Вы можете спросить, как возможно поднять уровень жизни и откуда это взять? У нас есть откуда всему этому взяться, опираясь на собственные ресурсы. Если и этого не будет хватать, мы будем просить беспроцентный кредит, а не с протянутой рукой ходить, как всегда до этого было. Россия наш добрый сосед, со времен военных действий, когда нежданно Грузия вторглась в Абхазию, с того периода Россия была и остается рядом. Более 26 миллиардов Российской помощи было направлено на социальное развитие, но есть вопросы с тем, куда были направлены значительные средства. На первом этапе были сделаны центральные дороги, восстановили электроснабжение, водоснабжение. Уделили внимание дошкольным учреждениям, школам, все это хорошо, но мы забыли о селе.

Caucasus Times: Вы считаете, что ключ к развитию Абхазии лежит через развитие села?

Леонид Дзапшба: Я еще раз обозначу: первое - порядок, второе - дисциплина. Обе эти составляющие развития должна быть поставлены на высоком уровне, но при этом мы должны начать с развития села, создавая элементарные рабочие места, а потом тихо спокойно переходить на решение остальных проблем. Многие, кто за последние несколько лет свернули свой бизнес и уехал из Абхазии, могут вернуться, если создать условия. Знаете, бизнес и деньги любят тишину. Эти всевозможные непонятные отношения между бизнесом и чиновниками, откаты, различные выплаты и пр. Люди, которые приезжают к нам, должны знать, что здесь верховенствует закон и правила игры для всех одинаковые. Если человек решил помочь, инвестировать в нашу страну, государство должно стимулировать его, а главное, обезопасить его, чтобы он спокойно со своими деньгами приехал, реализовал свой проект. Говоря о программе экономического развития, я также хотел бы отметить, что после выборов, от каждого кандидата в президенты, его команды, необходимо набрать хороших специалистов, создать экономический совет, который изучая положение на местах, будет выносить рекомендации. Главное, что нам нужно сегодня сделать, это объединить народ, это наша обязанность. Нынешние выборы - четвертые, а у нас до сих пор «багапшисты», «хаджимбисты», «анквабисты», и это разделение ни к чему хорошему не приводит.

Caucasus Times: Какой будет бюджет вашей выборной компании, и из каких источников он формируется?

Леонид Дзапшба: У нас небольшой бюджет. Штабы по всем городам. По Сухуму у нас три штаба, люди работают на энтузиазме. Расходы такие, как предусмотрены в законодательстве на агитационную работу, печать, видеосъемки, в пределах полтора миллиона рублей. Мне большой рекламы в Абхазии делать не нужно, так как последние 20 лет я живу и работаю здесь и часто общаюсь с прессой, с людьми.

Caucasus Times: В случае победы на выборах, каким вы видите решение вопроса задолженности населения и предприятий перед банками?

Леонид Дзапшба: Нужно очень аккуратно и осторожно подходить к решению этой проблемы. Гражданин взял кредит. По какой причине не вернул, на что потратил деньги? Все это нужно детально проверить, а не так, чтобы его кто-то преследовал. Да, нужно принимать законные меры, но подходить к этому вопросу по-человечески, приглашая и выясняя все обстоятельства. Все надо решать в соответствии с действующим законодательством, в соответствии с планом и графиком, нужно изучить по какой причине не создал то или иное совместное предприятие, фирму. А если человек называет объективные причины, по которым он не смог это сделать, нужно помочь ему преодолеть эту проблему, подойти индивидуально. Но в случае моей победы и прихода на пост президента, мы пересмотрим механизмы выдачи кредитов: кредиты просто так выдаваться не будут, условия будут другие, более прозрачные и понятные. Человек взял кредит, если он в срок реализует проект, создает рабочие, производит продукцию и т.д., то этот кредит наполовину будет списан. У людей должно быть желание и мотив развиваться, реализовывать свои бизнес проекты, и тут важно создать благоприятные условия и четкие правила для тех, кто берет кредит.

Caucasus Times: Считаете ли вы, что финансовая и политическая зависимость Абхазии от России может нести в себе угрозу ее независимости, и какой формат отношений с Россией вы предлагаете в политической и экономической сферах?

Леонид Дзапшба: Часто я это слышу этот вопрос. Чего нам боятся? 20 лет мы с Россией бок о бок, а все что мы имеем сегодня, во многом мы имеем благодаря России. При этом все проекты мы согласовываем с нашим народом, все договора, все предложения, суть которых сводится к простому: чем помочь, как поддержать? Россия признала нашу независимость. Мы 20 лет идем вот так и будем продолжать дальше. 5 лет назад Россия нас признала, мы - свободная независимая страна, подписано более 80 договоров, если нужно будет, есть группы и комиссии, которые и дальше будут работать и заниматься усовершенствованием законодательства, экономических проектов и т.д. По всем направлениям у нас работа идет, и нужно это сотрудничество приумножать. Единственное, есть вещи, которые мы не решили, это аэропорт - наши граждане должны летать со своего аэропорта, а не ездить в Адлер. Граница будет так же открыта, потому что Россия этого хочет, наш народ хочет этого, железная дорога должна быть открыта, просто руководство этого не хотело (команда бывшего президента Анкваба – ред.). Все это должно, идти вперед и мы ни по какому, вопросу не говорим - НЕТ, но это нужно делать, детально изучая вопрос, доводя до нашего народа суть каждого шага, и в случае прихода нашей команды, все, что будет происходить, все должно быть прозрачно. Людей надо информировать, глава государства, парламент, отдельные министры, они должны информировать свой народ. А по ключевым вопросам, что касается нашей страны, нашего народа, если хотите даже референдум проводить, это несложно. Если мы не будем строить взаимоотношения ежеминутно, ежечасно, ежедневно, ежемесячно, если мы не будем общаться с народом, то это приведет к разобщенности, напряженности, у нас очень сложная ситуация и ее необходимо менять. Надо не в кабинетах сидеть, а вести работу на местах с теми же главами районов, мы должны все смотреть и общаться с народом напрямую, и принимать меры.

Caucasus Times: В связи с актуализаций вопроса о железнодорожном сообщении между Арменией и Россией, а также спекуляций вокруг этого экономического проекта, хотелось бы узнать Ваше мнение по данному вопросу?

Леонид Дзапшба: Железная дорога, это необходимость, мы не можем так существовать и дальше. Вы знаете, 9 лет назад, перед олимпиадой, мы хотели связать наш аэропорт с олимпиадой, и все санаторно-курортные профилактории Гагры хотели задействовать в проекте олимпиады, дорогу привели в порядок, но после смены руководства, Сергея Васильевича не стало, наши санатории так и не были задействованы, наш аэропорт не заработал. А железная дорога, это веление времени. Железнодорожную инфраструктуру в ближайшее время сами восстановить мы не сможем, а почему мы не можем это сделать при посредничестве России, если это сулит значительные поступления в казну. При этом кому будет плохо от восстановления связанной с этим инфраструктуры: вокзалы, базы и т. д. Кому плохо, если в бюджет наш будет идти пополнение, оттуда и пенсии, и заработные платы, и всевозможные выплаты и пособия. Поэтому нам не надо закрываться от всего мира, мы и так очень много времени в этом состоянии пребываем. Железная дорога - это жизненная необходимость, также, как и газификация, аэропорт. Также я вижу полезным открыть границу на Псоу (граница с Россией – ред.). При этом, считаю правильным закрыть границу по реке Ингур (граница с Грузией - ред.)

Caucasus Times: Кстати, сегодня более 20000 грузин лишены права голоса. Как Вы относитесь к этому решению? И наконец, какую программу интеграции Вы предлагаете мингрелам и как Вы собираетесь решать вопрос их паспортизации?

Леонид Дзапшба: Жители Гальского, Очамчирского, Ткуарчальского районов - это наши жители, они давно живут на нашей территории, они на своей территории живут, они такие же полноправные жители нашей страны. С паспортизацией очень много проблем создали. После выборов должны быть созданы квалифицированные комиссии в городах и районах, которые должны будут изучить этот вопрос тщательно. Кто имеет право иметь гражданство, кто имеет право на вид жительства? Они все имеют право проживать в Абхазии, вопрос лишь о статусе, необходимо узаконить их проживание на нашей территории. Никто не имеет право отбирать паспорта, это категорически нельзя делать, никто никого не собирается выдворять и выселять. Еще раз повторюсь, надо тщательно изучить, начиная с восточного региона. Это касается не только жителей Гальского, Ткуарчалского, Очамчирского районов, но и всех других районов Абхазии, где люди получили абхазские паспорта через незаконные комиссий.

Я думаю, здесь большой проблемы не будет, а то, что они не голосуют, честно говоря, к сожалению, уже принято решение, это не совсем правильно, потому, что нужно было раньше этот вопрос решать, но сейчас виноватых искать нет смысла. После выборов все это упорядочится, мы должны менять паспорта, потому что они не соответствуют установленным образцам. Параллельно процессу обмена внутренних паспортов, будет решаться и этот вопрос.

«Apsny.ru» со ссылкой на Caucasus Times, 29.07.2014 г.

Эффективный ответ

Политолог, доцент МГИМО Кирилл Коктыш в интервью «Актуальным комментариям» рассказал о перспективах заключения после президентских выборов нового комплексного договора между Россией и Абхазией.

- Сейчас и в России, и в Абхазии много говорят о перспективах заключения с Абхазией после президентских выборов нового комплексного договора между нашими странами. Как Вы считаете, почему идея заключения такого договора возникла именно сейчас?

- Потребность в новом соглашении, похоже, действительно возникла. Она продиктована целым рядом факторов - и внешних, и внутренних.

Прежде всего, после подписания Грузией соглашения об ассоциации с Евросоюзом в июне этого года и заявления США о готовности вступить с Грузией в союзнические отношения даже до присоединения Тбилиси к НАТО, мы получили новую политическую реальность: по реке Ингур пролегла линия военно-политического и, если хотите, цивилизационного раздела в Закавказье. Это - одна из новых линий соприкосновения двух конкурирующих проектов: евроатлантического и менее структурированного евразийского. И в условиях очередной волны эскалации напряженности между Россией и условным Западом эта новая граница приобретает новые измерения - символическое и военное.

В символическом смысле - давление внешней среды на Россию в настоящее время кратно возросло, и она сейчас мобилизует своих союзников, консолидирует пояс безопасности по своим границам. И в этих условиях от ее союзников, несомненно, требуются шаги, которые всему международному сообществу ясно демонстрировали бы их приверженность своим союзническим обязательствам. Антон Кривенюк в одной из своих недавних статей назвал это потребностью в «жесте». Почему такой жест не может носить форму некоей политической декларации - тоже вполне понятно. В международной политике уже давно укоренилась практика симметричных, адекватных, соразмерных ответов. Ограничиваться лишь звонкими словами на фоне разрастания военной инфраструктуры НАТО непосредственно на границе общей зоны безопасности России и Абхазии было бы неверно - необходим более серьезный межгосударственный документ.

Еще более важно практическое, силовое, измерение. Совершенно очевидно, что Крым, события на юго-востоке Украины и катастрофа малазийского «боинга» стали водоразделом, начавшим новую эпоху, в которой противостояние Штатов и России будет происходить по всем возможным направлениям. При этом Тбилиси намерен подписать со Штатами соглашение о союзных отношениях, и вместе это - уже опасное сочетание факторов. Многонациональное прифронтовое государство, каким является Абхазия, это достаточно уязвимая точка Москвы, на которую Запад будет пытаться давить. Отдельный фактор - Турция со значительной абхазской диаспорой, проявляющей все больше внимания к событиям в Сухуме: не исключено, что на нее тоже будет оказываться давление, чтобы она начала свою игру на абхазском направлении. Для России сценарий ослабления позиций в Абхазии однозначно неприемлем, поскольку сегодня это означало бы фактическое обнуление всего внешнеполитического наследия, начиная с 2008 года. Соответственно, выход для нее один - это укрепление «периметра обороны» и усиление своего экономического присутствия в республике.

Абхазия в укреплении отношений заинтересована не меньше России. Несмотря на заигрывания с турками и европейцами, даже не особо привечавший Россию Анкваб прекрасно понимал, что у Абхазии нет альтернативного гаранта безопасности, инвестора и экономического партнера, кроме Москвы. Выйти из дотационного состояния, добиться более равноправных отношений можно лишь через механизмы интеграции. И запрос к новому президенту - найти формат комплексного договора, дающий возможность расчистить завалы и придать импульс развития отношениям, которые начали, было стагнировать. Если судить по высказываниям потенциальных кандидатов на президентское кресло, то готовность работать в этом направлении есть у всех них.

Так что момент для вывода наших отношений на качественно новый уровень как никогда более подходящий.

- Однако в Абхазии есть и те, кто опасается новых соглашений с Россией, опасается, что это приведет к ликвидации суверенитета Абхазии и к размыванию абхазской нации. И оппоненты этой идеи спрашивают: а разве существующей базы соглашений между нашими странами недостаточно?

- Действительно, в абхазском обществе достаточно сильны «охранительные» традиции. Прежде всего, с эмоциональной точки зрения, если вы опасаетесь единственного своего союзника – это достаточно оскорбительно для него. Я не думаю, что абхазы в большинстве своем не любят или боятся Россию - у половины населения российские паспорта, пенсию получают российскую, у элиты в России учатся дети, развивается бизнес. И все это является поводом не для размывания абхазской идентичности, а, напротив, для ее развития и обогащения. Поэтому говорить, что абхазы чувствуют себя слабыми, а угрозу раствориться в России - реальной, значит грешить против очевидной истины.

То же касается и суверенитета. Он был, есть и является данностью, которая носит нерушимый характер именно в силу гарантий России, данных еще президентом Путиным. Среди прочего это означает, что Россия не может поставить вопрос, например, о присоединении Абхазии к Краснодарскому краю: это противоречило бы заявленной и твердо отстаиваемой российской позиции.

Интеграция, таким образом, будет в первую очередь укреплять абхазскую государственность и абхазскую идентичность: ведь она тем прочней, чем выше достигнутый уровень развития.

Что же касается существующей договорной базы, то далеко не лишней будет ее инвентаризация и кодификация: надо разобраться, что работает, а что нет, и почему, в каких областях требуется дополнительное правовое регулирование, а где сотрудничество и так развивается успешно. Наконец, не исключено, что где-то можно выйти и на новый уровень сотрудничества. Результатом такой работы и должен стать проект нового договора.

Кроме того, с существующей договорной базой есть еще один значимый нюанс. Дело в том, что большинство заключенных соглашений являются межведомственными, в этом плане носят узкий характер и не обладают приоритетом над национальными законами двух стран. Это понятным образом осложняет их реализацию.

Таким образом, для того, чтобы зафиксировать переход отношений двух суверенных стран в новое качество, необходим новый договор, который может стать столь же судьбоносным, как и Договор 2008 года. И дополнительный аргумент в пользу этого - сегодняшние внешнеполитические вызовы: новый Договор может стать весьма эффективным ответом.

- У Вас сложилось понимание, что может стать основным содержанием такого договора?

- Новая международная ситуация, достаточно тяжелая, и возросшие военно-политические риски задают свои приоритеты. Мне кажется, что в первую очередь такой договор должен обеспечивать формирование общего для России и Абхазии пространства безопасности и обороны. Об этом много говорят кандидаты в президенты Абхазии, и у них практически нет расхождений в видении этого вопроса.

Механизмы же такой военной интеграции хорошо известны. Со стороны Запада это военная структура Североатлантического альянса, со стороны Евразийского союза – коллективные силы ОДКБ. На первом этапе речь может идти о создании объединенной абхазско-российской группировки, действия которой координировались бы единым органом военного управления.

Сходный механизм необходимо разработать и для спецслужб. Одновременно с этим нужно постепенно «дотягивать» материально-технический уровень абхазских силовиков, их зарплаты, льготы и социальные гарантии до российского уровня - иначе полностью интегрированной структуры не получить.

Необходимо укреплять и усиливать охрану границы с Грузией по Ингуру, равно как и усиливать охрану морской границы. А вот границу с Россией следовало бы сделать максимально открытой. Нет смысла двум ближайшим союзникам иметь на границе два пограничных и два таможенных контроля. Здесь сторонам следовало бы также подумать, возможно, о создании единых пограничных и таможенных структур.

Параллельно следует двигаться в направлении поэтапного упрощения всех видов контроля. Ориентиром в такой работе может стать граница между государствами Шенгенской зоны: перемещаясь из суверенной Франции в суверенную Германию, вы не ощущаете факта пересечения границы. Таким образом, это может превратиться в первый шаг на пути к созданию общего экономического пространства, что может серьезно расширить и упростить взаимную торговлю. Но еще раз хочу подчеркнуть, что в сегодняшних условиях либерализация пограничного и таможенного режима возможна лишь при существенном укреплении «внешнего» периметра границ Абхазии.

Особое внимание в договоре должно уделяться социальным вопросам. Необходимо поэтапно доводить социальные стандарты и пенсии, зарплаты бюджетникам в Абхазии до российского уровня.

Также исключительно важно включить в проект нового договора положения, которые уравнивали бы граждан Абхазии и России в праве на упрощенное получения гражданства. Абхазия признает двойное гражданство с Россией. Мне кажется, что Россия могла бы тоже пойти на его признание - но при условии симметричного распространения абхазского гражданства и на граждан России.

- Опять же, в абхазском обществе высказываются опасения, что подписание нового договора может лишить Абхазию перспектив независимого экономического развития – поскольку, продолжая получать помощь от России, Сухум не будет иметь стимулов для собственного развития.

- Стимулы бывают разные. Если пионера выставить боксировать на ринг с Майклом Тайсоном, то такое поединок вовсе не станет стимулом роста для пионера по той простой причине, что он его не переживет. Оставить развиваться экономику без денег и ресурсов, разумеется, можно. А потом можно удивляться, почему при наличии всех мыслимых стимулов она не развилась.

Развитие Абхазии до 2008 года это в полной мере, кстати, продемонстрировало. Все годы независимости никто не мешал Абхазии выстраивать собственную экономику, развивать сельское хозяйство, модернизировать рекреационную инфраструктуру, привлекать инвестиции. Другое дело, что это не делалось в силу целого ряда причин - от недостатка взаимного доверия до отсутствия целостного проекта развития страны.

А после 2008 года Сухум попал в порочный круг, когда могли строиться заведомо неокупаемые объекты, эксплуатация которых лишь увеличивала давление на бюджет республики и требовала постоянного наращивания помощи со стороны России. Этот подход сегодня необходимо менять, и в том числе - надо менять структуру расходования российской финансовой помощи. Так, сегодня у Абхазии есть завидная возможность переложить на Россию значительную часть финансового бремени по развитию социальной сферы, а самой сосредоточиться на наращивании собственных источников доходов. Но при этом нужно понимать, что речь идет именно о маневре, который должен позволить Абхазии вырасти, развиться, и начать самостоятельно кормить себя, а не об образе жизни, когда российские трансферы становятся основным и единственным источником дохода населения.

И очевидно, что сегодня без российских денег, инвесторов и торговых партнеров Сухуму не обойтись. Это и кредитование малого и среднего бизнеса, и экспорт продукции на российский рынок, и развитие туристической инфраструктуры, и сельское хозяйство, и многое другое. В этом плане новый договор, если он создаст рабочие правила прихода инвестиций, может содержать в себе колоссальный потенциал для экономического рывка, который реально сделать даже в краткосрочной перспективе.

Но для этого абхазской стороне предстоит предпринять немало усилий. Сегодня бизнес на территории Абхазии не защищен, права собственности не гарантированы, что создает почву как для властного произвола, так и для криминала. И эти проблемы надо решать сейчас. Поскольку, если оставлять их нерешенными, надеясь, что все проблемы сами собой как-то будут отпадать, то в один день может встать вопрос - а может ли вообще Абхазия сохранить свою собственную экономику? И будет ли тот уровень жизни, который будет она обеспечивать, приемлемым для большинства ее граждан - которые хотят и сегодня, и завтра смотреть на своих соседей наравне, а не снизу вверх. И, заметим, граждане Абхазии имеют на это полное право.

Лина Вискушенко.

«Abkhaziya.org» со ссылкой на Актуальные комментарии, 30.07.2014 г.

ПРОТИВОВЕС – ЧЕСТНАЯ ГРАЖДАНСКАЯ ПОЗИЦИЯ

Выборы в Абхазии и тбилисские надежды

Предвыборная борьба в разгаре. Куда ни глянь, везде обсуждаются кандидатуры претендентов в президенты и вице-президенты, их плюсы и минусы. Кругом сыпятся советы, как следует себя вести, кого надо избирать, что делать со страной и т.д. и т.п. Все это закономерно и естественно. Но не слишком ли мы занялись предвыборной кампанией? Не ослабили ли мы внимание к тому, что творится вокруг? А тем временем (по источникам СМИ) Грузия, пользуясь моментом, тем, что Россия «занята» Украиной, а Абхазия – выборами, решила пропагандировать европейские ценности как у себя внутри, так и в Абхазии и Южной Осетии. «Наша цель - показать привлекательность Европы», - говорят стратеги из Тбилиси. На эти цели западные партнеры Грузии выделили ей 5 млн евро.

Уже определены схемы, по которыми необходимо работать на местах, и те, с кем в первую очередь. Сейчас в Тбилиси печатаются на абхазском языке буклеты, брошюры, книги о Евросоюзе, в которых рассказывается о преимуществах жизни по-западному. Распространение таких материалов, авторы не скрывают этого, пойдет через социальные сети, НПО «автономных республик», через курьеров и т.д. Проблемные вопросы грузинские стратеги намерены напрямую обсуждать и со своими коллегами из НПО Абхазии и Южной Осетии. «Мы нередко встречаемся с ними в европейских странах, - говорят они, - нам есть, что сказать друг другу».

С 2016 года Грузией планируется «пробить» соглашение о посещении стран шенгенской зоны гражданами Абхазии и Южной Осетии без виз. В Тбилиси заявляют, что, несмотря на политику непризнания Западом независимости этих республик, их граждане - «наши родственные народы, и они не должны быть в изоляции». При поддержке ЕС, говорят там, будут осуществляться гуманитарные, экономические, социальные проекты для жителей Абхазии и Южной Осетии. Для этого в Брюсселе открыт специальный офис, в котором регистрируются те компании и организации, которые будут наводить мосты с абхазами и осетинами.

Грузия меняет стратегию и открыто говорит, что 20 лет они действовали силой, диктатом, выдвигали свои условия и создали себе же проблемы для работы с этими «регионами». Время диктует другое. Теперь они заявляют, что должны прислушаться, в частности, к абхазскому обществу и мирно помочь ему. Причем не скрывается также то, что они хотят начать с Галского района, так как именно абхазы, при всем уважении ко всему абхазскому обществу, делают галцев второсортными людьми. Ввиду этого надо вступать в диалог непосредственно самим, «чтобы уменьшить роль России в этой республике», - заключает официальный Тбилиси и продолжает: если Абхазии необходим договор о невозобновлении боевых действий со стороны Грузии, значит, российские гарантии её не вполне устраивают. Такой договор будет подписан сразу, как только Россия выведет свои войска с территории Абхазии.

Ко всему изложенному можно отнестись не более чем, как к информации или непроверенным новостям. Но мы стоим перед определенным вызовом, который требует консолидации общества, исполнения всех законов, определенной работы, которую мы должны делать сами. Любые трещины, которые могут появляться в нашем государстве, будут заполняться именно такими проектами и «мирными предложениями». И что бы мы ни делали потом, трещина будет замазана или увеличится, но она останется заметной для многих поколений.

На грядущих выборах августа 2014 года мы должны выполнить свой гражданский долг, опираясь на ум и сердце, а не на сиюминутную выгоду, тайное желание и стремление услышать хруст купюр. Именно сейчас от всех нас зависит: быть Апсны независимой страной или быть республикой, построенной на чужих проектах и существующей на дотациях со стороны.

Юрий КУРАСКУА

Газета «Республика Абхазия», 31.07.2014 г.

Хинтба: «Россия и Абхазия смогут работать в общем пространстве»

Замминистра иностранных дел Абхазии - о новом межгосударственном договоре между Москвой и Сухумом

В Сухуме идет дискуссия о необходимости углубления сотрудничества с Россией. После президентских выборов в Абхазии, намеченных на 24 августа, и назначения нового кабинета министров одной из первых задач может стать обсуждение нового межгосударственного договора с Москвой. О том, почему такой документ необходим, корреспонденту «Известий» Константину Волкову рассказал замминистра иностранных дел Абхазии Ираклий Хинтба.

Когда может появиться новый межгосударственный договор?

Все кандидаты в президенты Абхазии открыто заявили о необходимости расширения и углубления российско-абхазского стратегического партнерства. Договор могут начать обсуждать вскоре после формирования нового правительства, вероятнее всего, уже осенью этого года.

Почему именно сейчас зашла речь о таком договоре?

Современные условия требуют выхода на новый уровень доверия и взаимодействия между Москвой и Сухумом. Украинский кризис показал, как легко может быть расширена «линия разлома» в формирующейся полицентричной системе мироустройства. А ведь Абхазия расположена на одной из таких линий, разделяющей сферы влияния России и Запада на Кавказе.

Каковы должны быть основные положения договора?

Он, гарантируя суверенитет Абхазии, закрепил бы принципы и конкретный механизм обновленного формата отношений между ней и Россией. В числе главных пунктов - усиление взаимной координации в сфере безопасности и обороны, модернизация и повышение качества жизни в Абхазии, создание условий для подключения Абхазии к единому таможенному пространству России, Белоруссии и Казахстана, а также возможность в перспективе полноценного участия Абхазии в интеграционных процессах на евразийском пространстве.

Но ведь уже есть отдельные договоренности между Москвой и Сухумом...

Мы говорим о стратегическом партнерстве, но при отсутствии специальных институциональных рамок, которые зафиксировали бы параметры и конкретные механизмы такого партнерства. Действительно, многие его компоненты разбросаны по договорно-правовой базе российско-абхазских отношений, насчитывающей 84 соглашения. Есть смысл собрать эти компоненты вместе в новом документе, усилив рядом важных аспектов.

Что имеется в виду под взаимной координацией в сфере безопасности и обороны?

Речь идет о создании общего пространства, чтобы Россия и Абхазия смогли работать в едином поле. Это касается и сотрудничества в правоохранительной, таможенной сфере. Что касается модернизации и содействия экономическому развитию страны, очень важно, чтобы новый формат предусматривал систему критериев - соответствующие «дорожные карты», на основании которых будет оказываться помощь Абхазии в ходе преобразований.

Кто станет выдвигать идеи для сотрудничества - Москва или Сухум?

Работа над договором должна вестись совместно, но при самом активном участии абхазской стороны.

Вы упомянули про внутреннюю модернизацию. А какие средства требуются для этого Абхазии?

С момента признания Москвой Абхазии уже было выделено не менее 13 млрд. рублей на цели содействия социально-экономическому развитию. Но эти средства шли в основном на развитие инфраструктуры. Сделано в этом направлении за истекшие годы было очень много. Однако сегодня необходимо выйти на новый уровень - модернизировать страну, чтобы она активно развивалась, чтобы повышалась ее инвестиционная привлекательность. Нужно совершенствование законодательства, формирование благоприятной институциональной среды, а для этого требуется значительное содействие, как финансовое, так и экспертное. Но конкретные параметры содействия по каждому пункту будут обсуждаться уже после президентских выборов.

Насколько напряженная обстановка на южной границе Абхазии?

Мы оцениваем возможные риски от процесса евроатлантической интеграции Грузии. Тбилиси, подписав соглашение об ассоциированном членстве с ЕС, очень активно стремится в НАТО. А события на Украине могут толкнуть Запад каким-то образом отомстить России в других регионах. Стратегическое положение Абхазии заставляет задуматься об укреплении взаимодействия с Россией в сфере безопасности, чтобы предупредить возможные риски.

Вы говорите о давлении со стороны западных институтов или опасаетесь военных столкновений?

Было заявление, что НАТО предполагает размещение военных баз в странах - нечленах альянса. Да и само намерение Запада выстроить «пояс безопасности» вокруг России мы воспринимаем и как угрозу нашей безопасности, ведь восприятие угроз у нас и у России - общее.

В новом договоре будет прописано и расширение экономического сотрудничества. В чем его суть?

Наша цель - сделать из Абхазии стабильно развивающееся государство, укрепиться в качестве ближайшего союзника России, как на международной арене, так и в решении региональных проблем. Наша страна с ее экономическим, геополитическим, транзитным потенциалом всегда будет ценным партнером России и «гаванью стабильности» в Закавказском регионе. Мы заинтересованы в полноценном участии в Евразийском экономическом союзе. Но пока нас там не ждут. Абхазии необходимо подтянуться к требованиям - структурным, институциональным, нормативным, административным, - предъявляемым к странам, претендующим на участие в таких объединениях. Но перспектива подключения к ЕЭС и другим интеграционным проектам с участием России -отличный стимул для этого.

Предлагают ли Абхазии сотрудничество другие стороны, например Запад?

Конкурентов у России здесь нет и быть не может. В нынешних условиях выбор ключевого партнера по развитию предполагает и геополитический выбор, а мы никаких антироссийских шагов делать никогда не будем. Нам поступает определенная помощь от международных неправительственных организаций, но по сравнению с тем, что для нас делает Россия, это капля в море. При этом большая часть помощи, которую нам сулят западные партнеры, завязана на возвращение Абхазии в состав Грузии. К подобным предложениям мы относимся негативно.

Страница Ираклий Хинтба на Facebook, 31.07.2014 г.

Ткуарчал. Город-призрак

В советское время город Ткуарчал считался одним из наиболее важных городов региона.

Там добывался уголь, на котором работали несколько предприятий в Советском Союзе. Ткуарчал был вторым (после Сухума) по численности населения. Город находится в80 кмот Сухума и в25 километрахот Очамчиры, расположен на южном склоне Кавказского хребта в долине реки Аалдзги. Статус города тогдашний Ткуарчал получил в1942 г.

Сегодня Ткуарчал называют “мертвым городом”. В нем царит вечная тишина. Население сократилось больше чем в четыре раза. Cкрип поржавевших качель разносится на несколько километров по центру Ткуарчала. В этом городе уже много лет царит такая тишина, что местные жители только лишь по отдаленному звуку могут определить, что происходит на соседних улицах. Такая протяженная тишина в Ткуарчале уже больше 15 лет. Этот город был феноменом советского времени, когда вокруг одного производства строилось все остальное поселение. Все стало здесь останавливаться с развалом Советского Союза. Последние громкие звуки, которые помнит город, это перестрелки и грохот бомбежек во время грузино-абхазской войны.

В войну 1992-93 года Ткуарчал был одним из центров сопротивления, находился в осаде, подвергался постоянным обстрелам, но так и не был взят грузинскими войсками. 27 сентября2008 г. Президент Абхазии Сергей Багапш подписал Указ о присвоении Ткуарчалу почетного звания "Город-герой". В эвакуации жителей блокадного Ткуарчала участвовали российские летчики. Один из вертолетов, вывозивших беженцев, был сбит над селом Лата. В память о жертвах Латской трагедии в парке Гудауты установлен монумент. После войны население Ткуарчала значительно сократилось, закрылась Ткуарчале ГРЭС, остановились промышленные предприятия и шахты.

Местный житель Геронтий Карчава прожил здесь почти всю жизнь. Вот как он вспоминает звуки своей молодости:

“Раньше все гудело, особенно ГРЭС. Она когда выпускала пары, стоял гул. Тут на каждом углу заводы, фабрики были. У нас вообще город был очень промышленный и очень грязный. Тут в белой рубашке немножко прошелся бы, и если начинало моросить, рубашка черная становилась”.

Население Ткуарчала сейчас составляет около пяти тысяч человек. Это почти в четыре раза меньше, чем в начале 90-х годов. В местном роддоме говорят, что если раньше они принимали до 700 детей в месяц, то теперь радуются, если рождается, хотя бы 10. На улицах редко кого встретишь из прохожих. В основном, это мужчины более старшего возраста. Они или стоят где-нибудь на тротуаре, или же покуривают сигарету в тени заросшего парка. Местные многоэтажки напоминают шахматную доску. Белые застекленные рамы сменяют черные дыры квартир без окон. Создается такое впечатление, что

пустых квартир в Ткуарчале больше, чем заселенных. В жилых домах в лучшем случае в одном подъезде живут 2-3 семьи.

Уроженке Ткуарчала Саманте 24 года. Она приехала сюда на месяц повидаться с родителями. Несколько лет назад она также, как и большинство, ее одногодок, уехала из родного города в Россию.

“Здесь практически вообще никого не осталось. Вот моего поколения практически не осталось. Я даже хожу по городу, смотрю - пустой. Вечерами только те, кто уже засидевшиеся, обоснованные, ровесники моих родителей. А так молодежи очень мало”, - говорит Саманта.

Местные говорят, что люди из Ткуарчала уезжают из-за того, что там не осталось работы. Главным работодателем здесь является основанная турками компания “Тамсаш”. В прошлом году ее переименовали в “Ткуарчалуголь”. Как объясняют местные, около восьми лет назад владельцы компании наняли несколько десятков безработных горняков и шахтеров, нашли открытое месторождение каменного угля и организовали там карьер. Уголь потом переправляют по старой железной дороге в Очамчирский порт, а оттуда везут в неизвестном для местных направлении, скорее всего в Турцию.

Некоторые жалуются, что, мол, зарплаты у них маленькие - пять-шесть тысяч рублей в месяц. Это где-то под 200 долларов. Но другой работы здесь все равно нет. Да и прибыль с этого предприятия составляет где-то под 90 процентов местного бюджета.

А раньше профессия горняка была здесь самой престижной, рассказывает местная жительница Элисо Кварчия. Ей 59 лет, и она помнит время, когда люди боролись за то, чтобы их после окончания престижных советских институтов направляли на работу в Ткуарчал. Тогда это было гарантом для дальнейшего профессионального повышения.

“Город был такой показательный - как это должно было быть в Советском Союзе. Была промышленность, был весь соцпакет, как сейчас бы сказали. Добывали уголь. Был горняцкий город, где самой престижной была профессия горняка. И все вокруг горняка - больницы, школы. Поэтому здесь был и интеллектуальный центр, на мой взгляд, не только горняцкий город”, - вспоминает Элисо Кварчия.

Во время грузино-абхазской войны это место находилось под долгой осадой. В некоторых местах на улицах до сих пор видны следы разорвавшихся снарядов, на стенах домов можно встретить дыры от перестрелок. Как говорят местные, впервые месяцы войны у них почти не было оружия, чтобы держать осаду города. Некоторые местные рабочие из-за этого начали снаряжать самодельные арбалеты. Из простой заводской трубы делали гранатометы. Некоторые из останков оружия того времени до сих пор хранятся в городском музее. Стены небольшой музейной комнаты сплошь завешаны портретами местных жителей, которые погибли на восточном фронте. Этот маленький музей, наверно, единственное место в Ткуарчале, где все еще можно увидеть дымящиеся трубы заводов и бегающие по канатной дороге вагонетки, пусть даже все это только на выгоревших фотографиях.

Антон Кривенюк.

«Abkhaziya.org», со ссылкой на «КАВПОЛИТ», 27.07.2014

Мэги Кикалейшвили. Тбилисский городской суд удовлетворил требование главной прокуратуры Грузии и заочно избрал предварительное заключение на время следствия в качестве меры пресечения экс-министру юстиции Зурабу Адеишвили и экс-министру обороны Давиду Кезерашвили, которые обвиняются в превышении служебных полномочий.

Чуть ранее суд заочно арестовал бывшего президента Грузии Михаила Саакашвили, который проходит по этому же делу. Заседание суда по избранию меры пресечения продолжалось три с половиной часа. Все трое обвиняются в превышении служебных полномочий по делу о разгоне акции оппозиции в ноябре 2007 года, разгроме телекомпании "Имеди" и изъятии собственности у учредителя этой телекомпании Бадри Патаркацишвили.

Саакашвили, Адеишвили и Кезерашвили находятся за пределами страны. Защита просила не применять к ним никаких мер пресечения.

Адеишвили было предъявлено обвинение по части 1 статьи 333 (превышение служебных полномочий чиновником или приравненным к нему лицом, что вызвало существенное нарушение прав физического или юридического лица, законных интересов общества или государства), а Кезерашвили — по части 2 статьи 333 уголовного кодекса Грузии (превышение служебных полномочий лицом, занимающим государственную политическую должность).

По делу о разгоне акции оппозиции в ноябре 2007 года, разгроме "Имеди" и изъятии собственности у Патаркацишвили также проходят экс-премьер Вано Мерабишвили и экс-мэр Тбилиси Гиги Угулава, которые находятся в заключении.

Обвиняемым по этот статье грозит до восьми лет лишения свободы.

Грузинские арбузы пока экспортируются только в Армению.

По данным Грузстата, за период с января по июнь текущего года грузинские экспортеры отгружали арбузы только в Армению. Общий объем поставок составил порядка 1,1 тонны продукции.

Согласно официальной информации, в 2013 году (с июля по декабрь) Грузия отправила на внешние рынки немного больше арбузов – около 1,4 тонны.

Ожидается, что в текущем году грузинские арбузы появятся и на российском рынке, так как с 9 июля поставщики страны получили долгожданную возможность отгружать в Россию морковь, свеклу, сладкий перец, дыни и арбузы.

Сенат США утвердил в ночь на пятницу кандидатуру Джона Теффта на пост посла в России.

При голосовании сенатор-республиканец Майк Энци пытался блокировать кандидатуру Теффта, но его возражения были преодолены с помощью устного голосования.

Президент США Барак Обама предложил Теффта на пост посла 11 июля, после того как был получен агреман на его назначение от России.

Теффт — карьерный дипломат, он работал послом США в Литве, Грузии и на Украине. Место посла США в России вакантно с февраля текущего года, после того как этот пост оставил Майкл Макфол.

Конгресс США рассматривает возможность предоставления Украине, Молдове и Грузии статуса "союзника США". Как передает агентство «Инфотаг», со ссылкой на сайт Конгресса США, это предусмотрено проектом закона о предотвращении российской агрессии. Документ принят в двух чтении и передан профильной комиссии для подготовки к принятию в третьем, окончательном чтении. Документ предусматривает "предоставление статуса союзника, без членства в НАТО, на период, в течение которого каждая из этих стран будет соответствовать заданным критериям, с целью передачи или потенциальной передачи систем обороны или услуг обороны".

Законопроект рекомендует президенту США Бараку Обама увеличить взаимодействие Вооруженных сил США с вооруженными силами Украины, Грузии, Молдовы, Азербайджана, Боснии и Герцеговины, Косово, Македонии, Черногории и Сербии, и усилить помощь Соединенных Штатов и НАТО в обеспечении безопасности этих стран.

Кроме того, документ предусматривает внесение изменений в Закон о природном газе - в целях применения экстренной процедуры утверждения экспорта природного газа членам Всемирной торговой организации, и призывает Агентство США по международному развитию (USAID), Агентство по торговле и развитию, Корпорацию частных международных инвестиций (OPIC) и Группу Всемирного банка "оказывать поддержку Украине, Грузии и Молдове в целях эксплуатации запасов природного газа, нефти и развитие альтернативных источников энергии".

Документ также запрещает всем федеральным ведомствам и учреждениям предпринимать какие-либо действия в целях признания суверенитета Российской Федерации над Крымом или оказания какой-либо другой поддержки незаконной аннексии Крыма Российской Федерацией. Кроме того, рекомендует госсекретарю укрепить демократические институты, независимые СМИ, политические и неправительственные организации государств бывшего Советского Cоюза и активизировать образовательный и культурный обмен с государствами бывшего Советского Cоюза.

21 июля 2014г. /ИП «enews.md»/

Представители Кыргызстана примут участие в заседании Координационного комитета по вопросам ПВО при Совете министров обороны государств-участников СНГ, которое пройдет 29 июля-1 августа во Владивостоке (Россия).

Как сообщает пресс-служба исполнительного комитета СНГ, члены комитета подведут итоги своей деятельности в первом полугодии 2014 года, наметят совместные мероприятия объединенной системы ПВО на 2015 год, обсудят структуру рабочего органа комитета, ряд кадровых и финансовых вопросов.

Также планируется уделить внимание двум документам, которые впоследствии будут направлены на рассмотрение Совета глав правительств СНГ. Это Положение о базовой организации государств-участников Содружества независимых государств в области исследования проблем противовоздушной обороны и Решение о выделении ассигнований на создание и развитие объединенной системы ПВО в 2016 году.

Кроме того, будет проанализирована деятельность базовой организации по подготовке военных кадров для объединенной системы ПВО стран Содружества – Военной академии воздушно-космической обороны имени Г.Жукова.

Соглашение о создании объединенной системы противовоздушной обороны государств-участников СНГ подписано 10 февраля 1995 года главами Армении, Беларуси, Грузии, Казахстана, Кыргызстана, России, Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана, Украины.

ОС ПВО создана для обеспечения охраны государственных границ в воздушном пространстве, осуществления совместного контроля за порядком использования воздушного пространства, оповещения государств-участников о воздушно-космической обстановке, предупреждения о ракетном и воздушном нападении и ведения согласованных действий войск ПВО по отражению воздушно-космического нападения.

АКИpress

Соглашение о свободной торговле между Россией и Грузией будет приостановлено.

Проект данного постановления разработало Минэкономразвития. В нем отмечается, что приостановление действия соглашения о свободной торговле между Грузией и Россией уже согласовано специалистами российских профильных ведомств – МИДа, Минэкономразвития и Минюста.

Напомним, что данное соглашение было подписано 3 февраля 1994 года, а 18 июля Грузия провела ратификацию документа об ассоциации с ЕС, часть которого вступит в силу уже с 1 сентября.

Решение России о приостановке соглашения о свободной торговле с Грузией создаст определенные проблемы в грузинской торговой системе, однако для Тбилиси такое развитие событий не является неожиданностью и грузинская сторона не видит в этом никакой трагедии, заявил специальный представитель премьер-министра Грузии по урегулированию отношений с РФ Зураб Абашидзе.

Минэкономразвития РФ разработало проект постановления правительства о приостановке соглашения между Россией и Грузией о свободной торговле. Соответствующий документ был размещен накануне на едином портале раскрытия правовой информации.

Парламент Грузии 18 июля ратифицировал соглашение об ассоциации с ЕС, большинство пунктов которого, включая раздел об углубленной и всеобъемлющей зоне свободной торговли (DCFTA), вступит в силу 1 сентября.

"Естественно, когда Грузия подписывала соглашение об ассоциации с Евросоюзом, мы анализировали будущие торговые отношения с Россией и не исключали того, что РФ примет подобное решение. Мне кажется, это создаст определенные проблемы в нашей системе торговли, но никакой трагедии в этом я не вижу", — заявил Абашидзе журналистам в четверг.

По его словам, грузинская сторона пока не получала официального уведомления о таком решении. По его словам, можно ожидать определенные изменения и дискомфорт в торговых отношениях с Россией, в частности, "могут подняться цены на грузинскую продукцию, могут измениться тарифы".

Депутат из парламентского большинства Давид Саганелидзе, комментируя решение России, заявил, что "масштаб рынка может быть уменьшен, но никак не закрыт для Грузии". По его словам, "экспорт грузинской продукции в Россию не настолько высок по процентным показателям, чтобы навредить экономике страны".

Соглашение о свободной торговле между Грузией и Россией было подписано 3 февраля 1994 года. Мэги Кикалейшвили.

По данным пресс-службы DCH, рейс по маршруту Харьков-Киев, а также двенадцать международных рейсов отправляются из воздушной гавани Слобожанщины без сбоев - согласно расписанию.

"Мы работаем в штатном режиме. Авиакомпании без задержек отправляют самолеты в Азербайджан, Армению, Болгарию, Грецию, Грузию, Египет, Турцию, Черногорию и на Кипр", - подчеркнул Владислав Ильин, начальник коммерческого отдела Международного аэропорта "Харьков".

Более того, продолжает реализовываться программа развития аэропорта, подразумевающая расширение географии прямых перелетов из Харькова и привлечение к работе новых авиакомпаний. Некоторые перевозчики, которые ранее сотрудничали с аэропортом, уже заявили о возобновлении выполнения рейсов в зимнем расписании. Среди них - авиакомпания Air Arabia, которая уже подтвердила информацию о том, что с октября 2014 года, как и предыдущей зимой, будут выполняться регулярные рейсы Харьков-Шарджа (Объединенные Арабские Эмираты).

Ранее уже сообщалось о том, что пассажирские авиаперевозчики самостоятельно принимают решения об отмене или выполнении рейсов из Харькова в связи с закрытием государственной авиационной службой воздушного пространства над Донецкой и Луганской областями, а также частично над Харьковской областью. Некоторые компании временно прекратили осуществлять полеты по определенным маршрутам. В частности, до 2 августа были приостановлены рейсы в Стамбул, а также до 4 августа - в Вену. Руководство Международного аэропорта "Харьков" рекомендует пассажирам уточнять информацию о конкретном рейсе у своего авиаперевозчика.

Минэкономразвития РФ разработало проект постановления правительства о приостановке соглашения между Россией и Грузией о свободной торговле. Соответствующий документ размещен на едином портале раскрытия правовой информации.

Парламент Грузии 18 июля ратифицировал соглашение об ассоциации с ЕС, большинство пунктов которого, включая раздел об углубленной и всеобъемлющей зоне свободной торговли (DCFTA), вступит в силу 1 сентября.

Как отмечается в проекте постановления, приостановка действия соглашения о свободной торговле с Грузией согласована российскими профильными ведомствами — МИДом, Минэкономразвития и Минюстом. Соглашение было подписано 3 февраля 1994 года.

Пять автоцистерн, загруженных бензином, взорвались во время пожара, который вспыхнул в среду днем на нефтебазе компании Gulf Georgia на окраине Тбилиси, заявил журналистам руководитель местной службы по чрезвычайным ситуациям Темур Гиоргадзе.

Нефтяной резервуар на нефтебазе компании Gulf Georgia взорвался в среду, примерно в 12.00 (совпадает с мск). Пожарные и спасательные бригады сумели локализовать пожар. В результате пострадал один человек. Население, проживающее вблизи нефтебазы, эвакуировано.

По словам Гиоргадзе, "взорвались пять автоцистерн с бензином, сгорело около 2-2,5 тысяч квадратных метров всей территории, сгорели гаражи и несколько магазинов автозапчастей, которые располагались рядом с базой".

Нефтяная компания Gulf Georgia представляет международный бренд Sun Petroleum Georgia, который был создан в США в 1901 году. Начиная с марта 2010 года, компания владеет в Грузии сетью бензозаправочных станций. Всего по всей стране 140 бензоколонок Gulf, из которых 43 расположены в Тбилиси. Мэги Кикалейшвили.

Murder of Erosi Kitsmarishvili: Game Changer for the Region

Henry Kamens

Nato Potskhishvili, a Tbilisi-based journalist, recently interviewed Jeffrey Silverman, an American journalist who has lived in Georgia since 1991. Silverman is a well known figure in the country who now works as Bureau Chief for the US Military Affairs Journal Veterans Today, which described itself as the “The True Voice of the World’s Clandestine Community.”

Potskhitshvili states that Silverman is well known for reporting “startling news”. He has once again claimed the centre of attention following the recent murder of politician, media tycoon and diplomat Erosi Kitsmariahvili,

Kitsmarishvili was found dead in his car, with a gunshot wound to the head, on July 15. According to his family and associates he had been making plans for the future that day, and the relative positions of body and gun make it almost 100% certain that it was not a suicide. Kitsmarishvili however did have a history of hostility to the previous Georgian government, once having a pen thrown at him by an MP for refusing to accept that government’s position on who really started the 2008 Russia-Georgia war.

This unexplained death has aroused intense interest because it is part of a pattern. As Silverman says in the interview, “few high profile killings in Georgia happen outside of political agendas and apparently the pattern is again being repeated.” Other murders of this type include that of former Prime Minister Zurab Zhvania, whose highly suspicious demise in 2004 was first blamed on a motorcycle idling outside his window and then a leaking Iranian gas heater—just at the time George W. Bush was presenting Iran as the latest member of the Axis of Evil. The Iranian heater story was also confirmed by a FBI agent assigned to the US Embassy at this time. This story has been deflated in the local media by Silverman and other journalists.

Here Silverman makes some important remarks to Georgian weekly Asaval-Dasavali, which were first published on July 21, 2014.

Calling a spade a spade

In the last two weeks Silverman has shared a range of material with the Georgian media, involving “the shifting of the sands in Ukraine,” the Ukrainian airplane story and the latest things he has been following in various local and international media outlets.

He has described how the United National Movement [the party of deposed president Mikheil Saakashvili] has been pushing the government to make some sort of public resolution condemning Russian support for the anti-Kiev Eastern Ukrainians (let’s call them what they are). This demand may just be a lame last attempt at diversion, or something more sinister may be involved.

Now Kitsmarishvili is dead, in what looks, from experience, like another National Movement extrajudicial action, there appears to be no going back. Things may get worse before they get better. What happens next in Georgia may be a game changer for the region.

World class hired guns to fight crime

The new Georgian government has been criticised in some quarters for not taking stronger action against those who made such murders a permanent feature of Georgian life under the old regime. It has therefore called on the support of some “World Class” prosecutors to assist it with the upcoming prosecutions of former high-ranking government members. Everyone, including insiders, suspects that these include Saakashvili. The latest word is that he’s skulked off to Zurich, a country he has no known connection with unless it is another secret home.

These inquisitors have already arrived in Georgia, according to local media reports, and they are not lightweights. Some have connections with the International Criminal Court, including Sir Geoffrey Nice, who led the prosecution of Serbian President Slobodan Milosevic and was even involved in investigating claims of torture in Syria. Also on the ground in Tbilisi is Moshe Lador of Israel, who was involved in bringing charges against former Israeli PM Ehud Olmert and other high ranking officials.

It is also no coincidence that Paul Coffey, from the US State Department’s Organized Crime Division is now in Georgia. He is also the former director of the UN Mission in Kosova. The antics of the previous Georgian government would not be described as “political” if anyone else did them, as under its rule Georgia bore all the hallmarks of a mafia state.

Silverman stated: “after the alleged murder-suicide of Erosi I was asked by those I work with –Veterans Today and other journals, people involved with issues of due diligence and those interested in Georgia’s investment climate, to start investigating this killing not from a criminal perspective but its larger ramifications: economic and geopolitical. Their specific interest is in determining if there were any connections with regional events, or links with any potential false flag attacks in Georgia and the region in the not-too-distant future.

“To help me in this effort I was provided with names of people I suspect may be related to Erosi Kitsmariahvili, the former Georgian Ambassador to Russia and owner of Georgian TV Channel Rustavi2. They include Otar Orjonikidze, Lado Datashvili and Valeria Zumbadze, who all work for Georgian counterintelligence. So far I have not been able to collect specific information, but I know they are involved in the activities of informal groups, such as summary executions. I have spoken to people who were tortured in prison by them.

“These people were involved in many of the tortures conducted under the former government and somehow they are still working in Georgian counterintelligence under the current government. Aside from many other crimes, Otar Orjonikidze is also connected to the Lapankuri case, in which Chechen fighters were recruited, sent to Georgia, taken to the mountains and then ambushed as part of a programme of clearing up loose ends.

“Those who survived this cull were provided with passports and given safe passage to Turkey, but then terminated, either on entering Turkish territory or before they arrived in Syria, where they had been given the opportunity to take up arms in support of the US and CIA-sponsored Free Syria Army trying to overthrow the central Syrian government of President Assad.”

Nothing has changed

Silverman says that the government has changed, but the reality is the same. For example Bacho Akhalaia, a former Minister of Defense and lieutenant of Saakashvili, continues conducting dirty business from his prison cell, where he awaits trial on a multitude of crimes.

“We know that the US does not want to see Saakashvili in power again and is satisfied by the nominees of his immediate replacement Bidzina Ivanishvili, at least for now. The problem is that the former system is deeply rooted and has not changed. The Akhalaia-Merabishvili clan [Merabishvili is the former Interior Minister also facing a multitude of charges] is still supported by vested interests who are trying to complicate the situation in Georgia.

“The most dangerous of the people still roaming around is Gia Bokeria, a member of the National Security Council and one of those who conducted the Rose Revolution; he stays hidden from sight, but is still involved in these processes, managing daily events, at least for now.

“Bokeria and those like him control the assassination programme in Georgia. They organized Lapanakuri. They are not as visible as Bacho Akhalaia but they are involved in many nasty cases, including organized crime. I am here to prove nothing, but the people who have asked me to investigate have more than suspicions about the work of Otar, Lado, Valeri, Giga, etc and all the connections with Erosi’s murder.”

Bokeria is now under media and criminal investigation for having stolen money from the government and diverted it for PR in support of the former ruling National Party by signing off on documents [as if] the expenditures were classified as for covert secret contacts, a matter of national security.

Motivation to Kill

“Erosi had a lot of information,” Silverman continues. “Do not forget that during the Georgia-Russia war in 2008 he was Georgian Ambassador to Russia. He also knew a great deal about the “Rose Revolution” and all drugs and weapons trafficking, which are not only controlled from within Georgia.

“The Port of Poti is very important in this; it being used by the US and Turkey as a transit point for materials for Syria and Iraq, such as those being delivered to ISIS. This relates not only to Erosi’s killing but also the current situation in Georgia. It goes without saying that the US and its allies are now focused on Syria. In order to solve their military problems they need Georgia as never before.

“One more detail: when Erosi decided to stand for Mayor of Rustavi, his home city, earlier this year he dealt with the Mafia, and got election funding from them, but did not pay it back. According to my sources Saakashvili and his entourage are going to take revenge on the government in September by provoking disorder in the independent-minded Samegrelo region of West Georgia, and I think Erosi knew about this too. Informal groups active during Saakashvili’s period still exist in Samegrelo and are being paid by Saakashvili’s people from the proceeds of crime, including weapon and drug sales proceeds. But where does this money come from?

“Erosi knew all the above-mentioned rather well, and that is why he was dangerous to the government which knows it has no choice but to make a last ditch attempt to get back into power at any cost. This may explain the timing of his death, before the arrival of the overseas investigators.

Not a real government

“Today PM Irakli Gharibashili is not in the position to decide anything. Saakashvili has left but his system is still working, and the members of the current government are hostages of that system. Everything which has happened in Georgia, including Zhvanias’s assassination, has been covered up with the help of US investigators. All these things are interconnected.

“All signs point to Erosi being assassinated by a professional. It seems someone wanted to scare people to shut them up. Erosi was dangerous, because his words were important to the media within and outside Georgia. He also was trying to monopolise the media in Georgia, and knew who owned what and who controlled what, and not just on paper.”

As reported by InterpressNews, the Georgian PM recently told Saakashvili’s party and the Georgia people that justice will be served.

“Every injustice, established by your government, will be responded; I, as the Prime Minister, promise that I will not forgive what all has happened. I promise that all cases launched in the Prosecutor’s Office, will be brought to the end. The dignity and freedom that you took away from the citizens will be restored by our government,” Gharibashvili told the National Movement.”

This does not come as good news for those in the EU, such as Carl Bildt and others who has been staunching supporting the former regime, and allegations are still fresh for the former presidents’ direct involvement a number of high profile cases, especially high stakes corruption and the alleged murder of Prime Minister Zurab Zhvania. Even some of those involved in the autopsy, including the head of the forensic bureau; they all ended up dead.

Silverman concluded his interview by asking a question he perhaps knows the answer to. “I want to ask Otar Orjonikidze, deputy head of Georgian counterintelligence, through your newspaper – what connection do you have with, and what do you know about, Erosi’s assassination?”

Крым и смысл

Алексей Левинсон

Было сказано многими, что присоединение Крыма – это исторический рубеж. И вся история будет делиться на докрымскую и послекрымскую.

Это заявка на взгляд из большой исторической перспективы. Я бы немного подождал объявлять именно это событие историческим рубежом. Но факт налицо: для 75% россиян присоединение Крыма свидетельствует, что «Россия возвращается к своей традиционной роли “великой державы”, утверждает свои интересы на постсоветском пространстве».

Эта акция, таким образом, сыграла очень большую роль внутри страны. Это видно и по рейтингу Путина: в апреле 82%, в мае 83% опрошенных одобряют его деятельность. Заодно хвалят правительство и его премьер-министра, парламент и прочие государственные институты. Те, кто менее склонны одобрять деятельность всех означенных органов власти, тоже считают, что решением о Крыме, постановлением Совета Федерации о праве на военное вторжение в Украину был преодолен Рубикон в отношениях с Западом.

Состоялся возврат к способу, которым действовал СССР в отношении Финляндии, Чехословакии, Афганистана. О том, что постсоветская Россия способна на подобные действия, говорили только ее злейшие враги, отъявленные русофобы. Их мало кто слушал. Теперь это думают все. Теперь Россия сама записала себя в актуальные противники одной соседней страны и в вероятные – всех остальных.

Как в этих обстоятельствах видится россиянам мировое пространство? Об этом кое-что могут рассказать результаты опроса, проведенного «Левада-центром» в мае 2014 года.

На просьбу назвать «пять стран, которые недружественно, враждебно настроены по отношению к России» получаем список: США (69%), Украина (30%), Литва (24%), Латвия (23%), Эстония (21%), Грузия (19%), Великобритания (18%), Германия (18%), Польша (12%).

Девять стран рассматриваются как враждебные одной десятой населения и более. Если сложить доли отметивших каждое из этих государств, получим суммарный балл 234. Можно считать, что он некоторым образом измеряет коллективное чувство опасности.

Америка – наш главный враг. Британия – вековечный («Англичанка гадит»). Германия долго ходила в друзьях, но Меркель подвела – не одобрила присоединение Крыма, – теперь и Германия наш враг. Ну, а перед этим, настоящим, Западом стоит «ближний Запад», кордон «их» младших союзников из бывших республик СССР. Он сперва включал только страны Балтии, теперь там еще Украина и Грузия. Ясно, что, по мнению россиян, враждебный Запад развивает наступление на Россию.

Кто же нам поможет в противостоянии с Западом? На просьбу указать «пять стран, которые вы назвали бы наиболее близкими друзьями, союзниками России», получен следующий список: Белоруссия (51%), Китай (40%), Казахстан (37%), Армения (15%), Индия (13%), Куба (10%).

Стран, которые назвала одна десятая россиян и более, набралось всего шесть. Суммарный балл, который можно считать показателем спокойствия за свой тыл, равен 166. И эта общая оценка позитивных чувств, связанных с ощущением дружества, поддержки, в 1,4 раза меньше, чем показатель ощущения враждебности окружения.

Из сравнения видно: наш главный враг – Америка, наш главный друг – Белоруссия. Такая картина сложилась давно. Сейчас, после обострения на Украине и переориентации российской политики на Восток, перемены состоят в том, что Украина вошла в число главных врагов, а Китай – в число главных друзей. Белоруссия всегда № 1 в списке друзей, а вот Китай впервые вышел на следующее после Белоруссии место. Теснимая растущим числом врагов, Россия ищет защиты у Китая.

В последнее десятилетие всегда оказывалось, что врагов у России больше, чем друзей. Нынче ответ «Нет таких» про союзников дают 12% опрошенных. О том, что нет стран-врагов, решаются сказать менее 3% соотечественников. Лишить нас чувства, что (почти) весь мир против нас, – значит, сослужить плохую службу и массовому сознанию, и тем жрецам масс-медиа, которые не жалеют сил, чтобы поддерживать убеждение, что «нас никто не любит». И это в условиях, когда к согражданам вернулось чувство, что Россия – великая держава. Но, видимо, вместе с этим чувством обострилось ощущение, что кругом враги и нас не любят, причем не потому, что мы сделали что-то плохое, например, послали войска на чужую землю или отняли кусок чьей-то территории. Нас не любят за то, что мы в некотором высшем смысле лучше «их» всех. Кроме того, «они» нам завидуют. Не потому, что мы живем лучше «их». А потому, что мы владеем несметными подземными богатствами и бескрайними землями.

Такие идеи бродят в умах давно. Среди них надо особо выделить идею о том, что «они» ждут, что мы вымрем. Или, что «они» хотели бы, чтобы мы вымерли. Или «они» говорят, что половина (треть, две трети – версии различаются) нашего населения – лишняя. И этот излишек или вымаривают (подсовывая нам ГМО или гомосексуализм), или ждут, когда он сам вымрет.

Мне кажется, что в этих идеях, которые всегда приписывают самому главному врагу – ЦРУ, Пентагону, Госдепу, НАТО, или конкретным персонам: Бжезинскому, Тэтчер, – в этих идеях отражаются собственные страхи и страшные догадки: мы лишние! Мы лишние в своей собственной стране.

Происхождение этих идей определенно датируется концом 1980-х – началом 1990-х, и связаны они с крахом советской милитаризированной государственной экономики. В экономической системе, производившей в несметных количествах нечто бессмысленное, а именно вооружение, которое сравнительно редко воевало (но угрожало), в работе всех занятых был смысл. Все и каждый участвовали в укреплении обороноспособности страны, участвовали в грандиозной драме противостояния двух мировых систем. Тот, кто напрямую не был работником ВПК, также делал важное дело – растил кадры для него, учил эти кадры, лечил, кормил их, собирал для страны урожай.

Состоявшиеся после 1990 года социальные и экономические перемены не только подорвали ВПК как промышленный комплекс, не только разорили и распылили большую часть его предприятий. Они сделали нечто более грандиозное. Они лишили практически всех работников («трудящихся») их миссии. Они лишили их труд того высшего и общенародного смысла, который он имел, оставив ему узкую функцию давать заработок человеку и его семье. Труд стал частным делом, да и сама жизнь стала частным делом: хочешь жить – живи. Ты нужен, если нужен, сам себе и, может быть, кому-то из твоих близких.

Дело усугубилось переходом от индустриальной экономики к сервисной, от производства («производительного труда») – занятия, если не священного, то почетного, к деятельности по обслуживанию, услужению. Миллионы людей оказались исполнителями функции, которая в индустриальной системе считалась малопочетной.

Еще одним фактором стал переход от относительно дифференцированной экономики СССР к преимущественно сырьевой в Российской Федерации. Даже не углубляясь в сложный вопрос, где и каким образом создается прибавочная стоимость, ясно, что продаваемые «за валюту» ресурсы добывают сравнительно небольшие отряды работников сырьевого сектора. Есть еще несколько отраслей, которые им способствуют: транспортная, телекоммуникационная и другие. Но очень значительная часть населения не участвует в этом производстве на экспорт и в самом экспорте, а скорее задействована в импорте товаров за счет средств, которые выручены за счет продажи сырья.

И у этой части населения возникает убеждение, что раз она ничего не производит, а только распределяет и потребляет, то она лишняя. Это убеждение основывается на советской этике, которую никто не отменял и взамен которой уж точно ничего не было предложено. Массированно адресуя именно этой части аудитории советское кино, советские песни или ремейки советского, власть поддерживает сохранение базовых этических постулатов (о «человеке труда», о «долге перед Родиной»), с позиций которых нынешняя жизнь людей, ставшая их частным делом, есть просто грандиозное недоразумение.

В самом деле, они ведь не могут ответить на вопрос: зачем они живут? В борьбе с этой «бессмысленностью бытия» некоторые категории – не скажу работников, но участников процесса – наделяют свое существование смыслом. «Есть такая профессия – Родину защищать», – эта идея нужна очень многим, пусть даже они не могут сказать, от кого именно они ее защищают, кто именно на родину нападает или готовится напасть.

Среди госслужащих – класса, который численно вырос больше всех и при перераспределении ресурсов получает больше всех, – имеет хождение самоаттестация: «Мы – государевы люди», иногда «Я – человек государственный». Это, во-первых, указание на свою безусловно важную функцию: служу самому главному, во-вторых, – перенос ответственности на эту главную инстанцию. Не мне и не вам, мол, судить, нужно ли то, что я делаю. Можно еще считать, что, работая на государство, я работаю на всех вас.

Согласно исследованиям «Левада-центра», карьера госслужащего – наиболее привлекательная, по мнению родителей, которые хотели бы хорошего будущего для своих детей. Нет сомнений, что заработок, бонусы, соцпакет, а также права и привилегии играют главную роль в таком выборе. Но важна и моральная составляющая: на госслужбе он будет работать не на себя, а на государство, то есть, как говорилось, на всех.

Вот что получается: кто работал на войну, кто работает на государство – нужные люди. Значит, и война – нужное дело. И государство, великая держава, нужна, чтобы у нас был смысл существования. Крым наш, и этот смысл мы вернули.

Опубликовано в журнале:

«Неприкосновенный запас» 2014, №3(95)

Шесть украинских авиаперевозчиков получили от Министерства инфраструктуры Украины разрешения на выполнение 26 новых рейсов, из них 23 международных. Об этом сообщает пресс-служба Мининфраструктуры.

Соответствующее решение Комиссии по формированию и реализации государственной политики по эксплуатации воздушных линий было утверждено приказом Министерства инфраструктуры от 25 июля.

Так, согласно решению, лоукост "Визз Эйр Украина" получил разрешение на выполнение рейсов из Киева в Будапешт, которые сейчас выполняет материнская компания Wizz Air Hungary.

Авиакомпания "Днеправиа" получила право на осуществление полетов из Херсона в Москву, из Одессы в Батуми и из Харькова в Варшаву. Также авиакомпания сможет в дополнение к рейсу из Днепропетровска во Львов выполнять полеты из Киева в Херсон и из Днепропетровска в Одессу.

Перевозчик "Ян Эйр" получила разрешение на международные полеты из Одессы в Варну и Бухарест, а также из Киева в Кутаиси.

Авиакомпания "Аэро-чартер" получила право на осуществление грузовых перевозок в международном сообщении - между Киевом и Лихтенштейном.

Дочерняя структура турецкой авиакомпании Atlasjet - "Атласджет Украина", уже имеющая право на эксплуатацию 11 воздушных линий, получила право использования еще 15 линий. Теперь компания сможет выполнять международные регулярные рейсы из Киева, Львова, Одессы, Харькова, Винницы и Херсона в Стамбул, из Одессы и Винницы в Тель-Авив, из Киева в Тбилиси и еще несколько.

"Авиалинии Харькова" на дальнемагистральном самолете Boeing-767 будут выполнять рейсы на линии Киев-Пхукет. Одновременно количество рейсов компании на линии Одесса - Стамбул уменьшено с 7 до 1 рейса в неделю, на линиях Киев - Стамбул и Харьков - Стамбул - с 7 до 3 рейсов в неделю, поскольку с 20 сентября прошлого года "Авиалинии Харькова" так и не начали их выполнения.

В июне-июле Грузия отправила на внешние рынки 2,55 тысячи тонн фруктов и 1,53 тысячу тонн овощей.

Причем основными рынками сбыта плодовоовощной продукции, экспортируемой из Грузии, в июне и июле являлись Россия, Белоруссия, Казахстан, Украина, Армения, Азербайджан, Турция и Великобритания.

По информации издания «ИнтерпрессНьюс», ссылающегося в своем сообщении на Национальное агентство, в активной фазе в текущем году находится экспорт персиков и нектаринов, а также овощей именно на российский рынок. В Россию за два месяца была отгружена 1,81 тысяча тонн фруктов и овощей, из которых 725 тонн – персики, 944 тонны – нектарины, 36 тонн – черешня, 26 тонн – черника, 61 тонна – картофель ранних сортов и 185 тонн – томаты.

МИД Туркменистана принял делегацию из Афганистана во главе с Вахидуллой Вайси, директором Управления по экономическим отношениям МИД ИРА.

Как отмечается в пресс-релизе МИД Туркменистана, стороны обсудили возможность реализации ряда экономических и инфраструктурных проектов. Кроме того, речь шла о расширении сотрудничества в торгово-экономической сфере.

Особое внимание было уделено проекту железной дороги Баку-Тбилиси-Карс. МИД Туркменистана подчеркнул заинтересованность своей страны в создании транспортного коридора с Афганистаном через территорию Азербайджана, передаёт информационное агентство «Trend».

Напомним, что в свете напряжённых отношений с пакистанской таможней Афганистан активно ищет альтернативные пути экспорта своих товаров в страны региона.

Death of Eduard Shevardnadze: the “Player” Who Played Them All

Henry Kamens

The death of former Georgian president Eduard Shevardnadze, which was announced on 7th July, will have a profound effect on Georgia’s political culture. He hadn’t been in power for a long time, but as long as he remained a living embodiment of his particular gifts Georgians were powerless to move beyond them, regardless of their better judgment and claimed values.

Shevardnadze was a classic example of someone who could only be a politician. As anyone who has edited his writings knows, he lived in a self-created world where bad was good, wrong was right, fact was fiction and truth was falsehood, and everything and everyone existed for him to manipulate. Anything was possible to Shevardnadze – provided he himself ultimately gained the greatest advantage from it.

This humble Gurian’s glittering career was held to demonstrate that in “the real world” there is no place for things like principle, decency, good intentions or anything which might smack of a higher value. Anyone seeking to act differently was trumped by the sheer venality of this wiliest of operators.

His death means no one can point to him and say that such methods are the only way to succeed. It is only to be hoped that the present generation of Georgian politicians, all of whom ultimately owe their presence to him, will have the basic humanity to take up the challenge.

Calling all bluffs

Born in 1928 in the obscure West Georgian village of Mamati, Eduard Shevardnadze was brought up playing the system. His father was a devoted Communist but his mother was anything but, and other relatives had been, or became, victims of various purges. Thus he learned early how to play off all sides, by any means necessary, in order to achieve his goals.

He had already built a more impressive party career than his father by the time he married his wife Nanuli, whose family had also suffered in purges. He thus emerged unscathed from contracting this union whilst many of those around him were forced to choose between the party and “unacceptable” partners, and gave himself an alternative selling point if opinions changed within the party at some future date.

By 1964 he was First Deputy of the Ministry of Internal Affairs of the Georgian Soviet Socialist Republic. He had gained this post by realising he could take over the largely hostile local party by cultivating friends in Moscow. Ironically, it was his reward for getting the First Secretary of the Tbilisi party jailed for corruption, thus removing a potentially independent figure after the Georgian riots of 1956 and enabling Moscow to present him as the poster boy of “proper” Georgians.

At this period Communist Party membership was practically universal in Georgia. Shevardnadze’s alleged “anti-corruption” drive, which actually did little or close to nothing to resolve this problem, had the effect of condemning a whole nation as corrupt for the sake of his personal ambition, and ensuring that any Georgian who wanted a better life could only do so by earning the favour of Shevardnadze and his minions. It also proved his loyalty to the system, enabling him to present himself as an enlightened reformer on the one hand, and arrest over 20,000 people for political crimes on the other, with each action justifying the other to enough people to allow it to continue.

All of this provided an easy answer to the question often asked after he became Soviet Foreign Minister in 1985 – how an obscure provincial politician had been able to rise so high. Shevardnadze devoted his life to constructing a network of endemic corruption in which everyone was ultimately beholden to Shevardnadze himself for position, security and subsistence. His much-vaunted agricultural reforms, which involved taking personal control of the means of production, buying off those who did his will with profit sharing and ensuring the rest would not have a sufficient livelihood, were emblematic of this practice.

All Soviet rulers ultimately sought to achieve such control over the population, and by this time their failed policies had left them with little choice but to try and achieve this, as they had nothing else to offer. Shevardnadze was welcomed to Moscow as a favoured son, who served everyone’s purposes but those of his people. However, Georgians had long since realised that he was not a son but a Godfather.

Darling of the West

Shevardnadze has been credited with much success as Soviet Foreign Minister, and is seen as the architect of the gradual break-up of the Eastern bloc – symbolised by the fall of the Berlin Wall. He gained this reputation by appearing to Westerners to be a pragmatist, rather than an inflexible ideologue. Here was a man who spoke the West’s language – or so it thought, before Western leaders realised they were actually learning to speak his.

It was all the usual game. Gorbachev was taking credit for reforms which were actually being imposed upon him, from below, by party members who no longer believed in Communism. By positioning himself as the more genuine reformer, Shevardnadze could share in that credit on the one hand and be a leading critic on the other if things did not work out.

If the reforms achieved their objective, the party would retain power and Shevardnadze’s network would increase in strength within the party structure due to his influence. If they didn’t, party control would end and Eduard, Darling of the West, would lead the country into a new “democratic” future with Western support. Either way he and his network would win, regardless of the consequences.

In the end the fall of Communism and the breakup of the Soviet Union neither did result in Eduard Shevardnadze being elevated to the presidency of the new Russian Federation. By resigning from the Foreign Ministry to unsuccessfully paint Gorbachev as an old-style anti-Western demagogue, and then returning to it just when the West began agreeing with him; Eduard uncharacteristically outflanked himself. But there was always his power base in Georgia, which was now independent, even though it was hardly likely to welcome him back, with those dispossessed by him far outnumbering those who profited, purges notwithstanding.

Blood thicker than water

Georgia had declared itself independent under the virulentlty anti-Soviet Zviad Gamsakurdia. In order to gain power he had established the Round Table, an anything-to-anybody party which was purely a means to an end. But though his takeover was hugely popular, many within his heterogenous movement planned Gamsakhurdia’s downfall from the start.

For too long, even people who called themselves dissidents had chosen to play Shevardnadze’s game to serve their own ends, convincing themselves that as long as they were dissidents this was alright. Regardless of the democratic will, they were not prepared to live in a country where criminals were jailed, corruption was rooted out and people outside the Shevardnadze-created elites were given equal opportunities. Eduard was happy to let his system run on autopilot, knowing that the power of its inherent corruption would eventually trump any good intention.

It has never been proven that the coup against Gamsakhurdia, conducted by gangs of drug-addicted criminals sprung from jail and opposition politicians who felt they were more important than the electors, was actually organised by Shevardnadze. But the fact that the crime barons who led it brought back this man, who had been so associated with Communist rule, when they were rather obvious capitalists gives us a big clue. So too do the arrangements in parliament, in which Shevardnadze, the equivalent of President of Georgia, had his office directly underneath that of Jaba Joseliani, the biggest gang boss in the Caucasus, a most unusual situation for any Head of State.

The West hadn’t wanted Gamsakhurdia either, as he continually reminded it that everything it had said about the Soviet Union for many years was true, and hadn’t gone away just because the West didn’t want to complain about it anymore. To clean its hands Western aid poured into Shevardnadze’s Georgia, even after he joined the Commonwealth of Independent States to gain Russian assistance against a Zviadist counter-coup. The Shevbardnadze state would be a new partner, to make its creation legitimate.

Shevardnadze played by the Western book now, signed major defence agreements, built pipelines and even held elections, with a very restricted choice and clearly rigged. But none of the changes the aid was supposed to bring occurred, for a reason the West eventually had to bitterly face. The more venal individuals were, the more attracted they were to the Shevardnadze system and the greater the lengths they would go to to ensure it worked. It could never work with good intentions, or be responsive to them.

US foreign assistance and development bank credit lines created a more corrupt, more crime-ridden, less efficient, less prosperous and much less democratic Georgia than what did the Evil Empire it had once been part of, and now it was no longer someone else’s fault. Shevardnadze beat the West the same way he had beaten the Communist Party, the Soviet Union and the eventually the “gangsters” who had brought him back to Georgia to give the mafia state some semblance of creditability. Nothing was worse than his system. You played along or were left with nothing, because before you could bite it, the system itself would bite you.

Legacy

As we all know, even Shevardnadze eventually ran out of steam. The US took its chance to remove him, his mantle passing to the “supposed” reformer, former Georgian president Mikheil Saakashvili. Today you will not find a single individual in Georgia who actively supports or claims to have supported Eduard Shevardnadze. Those who served him freely admit that they did it for themselves, as a life of poverty and repression was too unpleasant to contemplate—the alternative,

Saakashvili had of course grown up in the Shevardnadze system himself. He too declared war on corruption, at least in name but replaced it with purely elite, high-level top down corruption rather than the backhander free market culture of corruption which Shevardnadze had presided over.

Now pre-Saakashvili era corruption is seen as good in Georgia. Politics remained something you bribe your way into and used to line your pockets whilst it lasted. Political talk shows were the top rated shows on TV but no one knew what any of the politicians stood for. The system continued on its merry way, with the glittering career of Shevardnadze showing everyone that this was the only way to achieve anything.

Georgians will not speak ill of the dead. That is why Eduard Shevardnadze’s passing has barely been noted in the media. His rule is being illustrated by film of tanks and guns, but very little even of that. He will be given the usual honours of a Head of State but nothing more. His grave is most unlikely to become a place of mass pilgrimage, unlike that of Gamsakhurdia, for example.

Now he has gone Georgian politicians, in both the new government and opposition, have the chance to demonstrate that it is possible to build a country, and be a personal success, by listening to the people and acting with what those people regard as decency. No longer can those who do this be shown that they are not as capable as wicked uncle Eduard. But how long this window remains open, before failure to deliver makes old habits return for survival, remains to be seen.

Артур Миквабия: В списках избирателей около 2000 человек давно ушедших из жизни

Руководитель предвыборного штаба кандидата в президенты Рауля Хаджимба Артур Миквабия заявил, что в списках избирателей, над которыми сейчас работают представители городских и районных штабов во всех 173 участках, выявлено около 2000 человек давно ушедших из жизни. Кроме того, у 150 человек не указана дата рождения, у 16 000 - национальность, у около 3 500 - названия улиц, где они прописаны, у 4500 - номера домов, - сообщил сегодня Миквабия на пресс-конференции в АРСМИРА.

Его удивление вызывает и существование домов, в которых давно никто не живет, но в которых прописано много людей. «Например, в Очамчыре в одном частном доме прописано 43 человека, но в нем долгие годы никто не живет. Выявлены также 1500 человек-двойников», - сказал Миквабия.

По его мнению, со списками избирателей очень трудная задача. «Я только не понимаю, почему мы все время наступаем на одни и те же грабли! Мне кажется, что ЦИК, с одной стороны, несет ответственность за списки, а с другой - не несет. Мешают существующие в законодательстве недоработки. Успеют или нет привести в порядок списки, я не знаю, и кто будет за это нести ответственность, я тоже не понимаю», - сказал Артур Миквабия.

Он отметил, что еще до начала выборов на заседании парламента предлагал выделить соответствующие средства и приводить в порядок списки избирателей не силами только участковых и окружных комиссий, а с помощью специальных платных комиссий, чтобы не было нареканий.

«Ситуация непростая по самой выборной кампании, и еще это потом может вызвать недовольство больших масс людей», - считает Артур Миквабия.

Что касается исключения из списков избирателей лиц, незаконно получивших абхазские паспорта, то, по его словам, предвыборный штаб Хаджимба пока только занимается проверкой, но и в этом плане тоже есть нарекания. «Возникают вопросы о том, что у кого-то незаконно в нарушение постановления парламента изъяли паспорта. Сейчас мы ставим вопрос о том, чтобы восстановили эти паспорта, обращая внимание соответствующих органов на то, что нарушены права людей, которые должны голосовать, - подчеркнул Артур Миквабия. - Очень печально, что взяли и вот так вот без разбору дали команду, но такая установка была дана предыдущим генпрокурором. В итоге, мы имеем людей, которые спрашивают нас, за что у них изъяли паспорта. Это тоже вызывает определенную напряженность в обществе. Таковых около 600 человек разных национальностей».

Артур Миквабия подчеркнул, что не может человек в Абхазии иметь наряду с гражданством Абхазии гражданство Грузии, и это является грубейшим нарушением закона о гражданстве. «Вот, что является главным посылом. И нигде в законе не записано, что нужно было создавать какие-то комиссии, по рекомендациям которых принимались решения о выдаче паспортов. В парламенте мы напрямую задавали вопрос – законны эти комиссии или нет, не предусмотренные никакими законодательными актами, но я так и не услышал ни от одного из действующих работников прокуратуры, что это незаконно. Все время обходили этот вопрос», - подчеркнул Миквабия.

По его словам, сегодня серьезные перемены в стране предлагают в основном оппозиционные силы и те, кто за ними стоит. «А по выступлениям тех, кто представляет властные структуры, можно судить, что линия, проводимая до этого, и приведшая к фактической отставке президента, будет продолжена, - сказал Миквабия. - Александр Анкваб, на мой взгляд, ушел, потому что не справился с насущными проблемами. Если говорить объективно, то эти проблемы возникли не только при нем, а до него, и их надо было решать. Не может быть хорошо в стране при таком огромном количестве безработных».

«Апсныпресс», 24.07.2014 г.

Предприниматели Абхазии предлагают правительству ряд мер и механизмов, направленных на оздоровление малого и среднего бизнеса

Предприниматели Абхазии предлагают правительству ряд мер и механизмов, направленных на оздоровление малого и среднего бизнеса. О проблемах оздоровления экономики шла речь на встрече и.о. вице-премьера Беслана Бутба с предпринимателями Абхазии, состоявшейся в четверг, 17 июля.

Представители Союза промышленников и предпринимателей РА предлагают изменить ситуацию в банковской сфере, наладить систему доступного кредитования, а также создать Национальный маркетинговый центр.

Встреча проходила по инициативе Бутба. Он призвал местных предпринимателей к активному диалогу и выработке совместного плана действий по реанимированию экономики. Бутба заметил, что он на встречу пригласил журналистов государственных и частных СМИ «не для собственного пиара, а с целью придать огласке мнение бизнес-сообщества».

Находясь уже месяц на должности и.о. вице-премьера, Беслан Бутба убедился в том, что «ситуация с экономикой в стране очень сложная», практически нет банковской системы (кредиты даются под 20%), у людей нет возможности развивать бизнес без привлеченных средств.

Бизнес в Абхазии, по его убеждению, должен развиваться «не благодаря близости к первым лицам государства, а на равных правах, с учетом инициативы, таланта и трудолюбия человека».

И.о. вице-премьера ведет переговоры с крупными инвесторами, в частности в Москве, которые готовы инвестировать в Абхазию, и у которых имеются конкретные инвестиционные проекты и бизнес-планы. Бутба считает возможным создание консалтинговой фирмы при Кабинете министров, которая могла бы поддерживать начинающих предпринимателей, давать заключения по представленным бизнес-проектам.

«У нас часто говорят о большом потенциале деловых кругов, но впоследствии выясняется, что готовых бизнес-проектов у них нет», - посетовал Бутба. Он призвал бизнесменов Абхазии, работать и предлагать бизнес-проекты.

Он констатировал, что с 2015 года прекращается российская финансовая помощь. По его словам, РФ намерена продолжать помогать Абхазии, но выстраивать отношения с бизнес-структурами, конкретными бизнесменами, у которых есть реальные инвестиционные проекты.

И.о. вице-премьера предлагает местному деловому сообществу отремонтировать, реконструировать сгоревшее здание бывшего Совета министров под будущий Бизнес-центр. По поручению правительства, в эти дни эксперты исследуют сгоревшее 20 с лишним лет назад, во время освобождения Сухума от войск Госсовета Грузии, многоэтажное здание на предмет его возможной реконструкции. Бутба предложил и помощь государства в демонтаже нескольких этажей, ремонте кровли и остеклении.

Замдиректора ООО «Флагман» Аслан Хватыш поднял проблему разрозненности местных предпринимателей, поскольку многие предпочитают единолично решать свои проблемы. «К сожалению, так всегда получалось, что мы собираемся, зажигаемся, предлагаем хорошие идеи, а потом быстро остываем», - посетовал Хватыш.

«Если бы я не ушел в большую политику, то сам возобновил бы работу Бизнес-клуба «Сухум», - заметил и.о. вице-премьера. Бутба считает правильной политику нынешнего правительства, которое «старается особо политикой не заниматься, а быть над схваткой», стремясь выстраивать со всеми отношения.

Он видит большие перспективы абхазского бизнеса, в связи с введением с 2015 года беспошлинной торговли с РФ. Абхазия, по его мнению, может производить конкурентоспособные товары и вывозить их на российский рынок.

Банкир Михаил Чалмаз спросил о концепции нынешнего правительства по выходу из кризиса в банковской сфере Абхазии. Бутба согласился с мнением Чалмаза о необходимости скорейшего решения банковской проблемы, от которой зависит реальный сектор экономики, и призвал его, как эксперта в банковской сфере, участвовать в разработке концепции по улучшению ситуации и привлечению «дешевых» денег в страну.

По мнению гендиректора ООО «Абхазпродукт» Рауфа Джикирба, в абхазской экономике сохраняется советская инерция. Его беспокоит разница возможностей финансирования предприятий с долевым участием (более 50%) государства и частных, которые напрямую зависят от банков. Джикирба также выступил за создание национального маркетингового центра. Джикирба также беспокоит ситуация с реализацией цитрусовых.

Бутба сообщил, что в Араду практически готово предприятие по производству недорогой пластиковой тары для разных видов сельхозпродукции.

Замдиректора ООО «Флагман» Хватыш поднял проблему завоза крупных партий фальсифицированной алкогольной продукции, которая перебила фактически реализацию качественной брендовой продукции от производителя, завозимой данной фирмой. И это происходит на протяжении десяти лет. Только действиями УБЭП МВД бороться с фальсифицированными поставками не получится, если государство не предпримет кардинальные меры.

Такого же мнения и ген. директор «Абхазского консервного комбината» Астамур Дзари-ипа. Он возмущен тем, что в Абхазию завозится бутилированная вода низкого качества, а также некачественные сладкие газированные напитки, тогда как в республике производится высококачественная продукция. Предприниматели просят защитить местных производителей.

Начальник правового отдела Кабинета министров Лаша Цаава привел пример того, что 25% вывозимой из России воды попадает в Абхазию.

Бутба рассказал, что вел переговоры с представителями бизнеса Объединенных Арабских Эмиратов, которые заинтересованы в поставках воды, но этим надо заниматься. Он не согласен с мнением о том, что абхазским поставщикам воды невозможно пробиться на российский рынок. Большие сетевые магазины готовы принимать абхазские товары, но надо решить вопросы поставки в срок крупных партий товаров, тары, штрихкода и прочее.

В начале сентября практически будет готово хранилище на 2,5 тыс. т овощей и фруктов в селе Мачара Гулрыпшского района. Он обратился к представителям бизнеса уже сейчас обращаться, чтобы разместить свой товар.

Директор ООО «Каскад-М», реализующего стройматериалы, Аслан Адзинба поднял проблему предприятий, которые были вынуждены закрыться ввиду отсутствия заемных средств. «С 2011 года мой бизнес выжил благодаря «Амра Банку», но после известных событий с банком я был вынужден перейти в «Гарант-банк». Нужна система заемных денег, без которых бизнес будет вымирать», - сказал он.

«Гражданин РФ, заработавший в Абхазии условно 10 рублей, должен заплатить 20% в виде налога. Нам перекрыли доступ к деньгам внутри республики, а наших инвесторов за пределами Абхазии обязали платить здесь налог. Мы же прекрасно понимаем, какая здесь криминогенная ситуация, и как трудно привлечь в республику инвесторов. Их реально надо награждать «Орденом Мужества», а мы их обязали платить налоги. В итоге получается, что выжили только крепкие фирмы, такие как «Каскад- М», «Флагман», - сказал Адзинба. Он предложил создать «Клуб бизнес-компаний», оборот которых более 100 млн. рублей в год. «Можно было бы под их поручительство выдавать кредиты людям для развития малого бизнеса», - предложил предприниматель.

Проблему бухучета в Абхазии подняла кандидат экономических наук, доцент кафедры бухгалтерского учета и аудита АГУ, директор ООО «Консаудит», руководитель рабочей группы по проблемам учета и налогообложения предпринимательства Марина Квициния. По ее словам, в стране не практикуется аудит, несмотря на принятие в 2009 году закона «Об аудите» и начале реформирования системы бухучета в стране. «До сих пор живем с советской системой учета, а принятые после войны нормативные документы не привели к особым изменениям», - сказала Квициния. Она убеждена в том, что «Абхазия должна иметь национальный бухучет, несмотря на гармонизацию с российским бухучетом». «Цивилизованный учет - это политика, основа государства и экономики», - подчеркнула эксперт.

Марина Квициния считает несложным проведение в обществе форсайтинга (от англ. foresight - «взгляд в будущее») с привлечением широкого круга экспертов. Этот метод позволит определить долгосрочные перспективы развития экономики. «Бизнес в Абхазии проваливается, судя по бухгалтерским учетам и балансам, все предприятия убыточные, экономика в полной депрессии», - заметила М. Квициния.

И.о. вице-премьера Б. Бутба не согласился со столь пессимистическими утверждениями и подчеркнул, что в Абхазии много экономически выгодных направлений.

Председатель Союза промышленников и предпринимателей Леонид Осия поблагодарил Беслана Бутба за обстоятельный разговор. Он подчеркнул, что, наконец, представители бизнеса имеют возможность встретиться с руководством республики, поскольку в последнее время они утратили эту возможность. Осия надеется, что государство сможет создать нормальные условия для развития бизнеса.

Л. Осия выступает за завоз в Абхазию природного газа, проведения трубопровода, благодаря которому можно развивать многие производства в республике. Он считает газ альтернативой электроэнергии.

Бутба сообщил, что в Кабинет Министров уже обратилось несколько групп, предлагающих поставки природного газа. У него сложилось впечатление после встречи с руководством госкомпании «Черноморэнерго» о необходимости рассматривать и предложения по поставкам газа тоже. Система энергетики в катастрофическом положении, констатировал Бутба, в связи, с чем вопрос поставок газа стал актуальным.

Собираемость платы за электроэнергию всего 20%, притом, что электричество в Абхазии самое дешевое в мире, подчеркнул Бутба. Однако с учетом пенсий в 500 рублей и низких зарплат бюджетников Бутба сомневается, что население сможет оплачивать газ.

Беслан Бутба сообщил, что в августе состоится очередная встреча с предпринимателями, на которой будут даны некоторые ответы на озвученные сегодня вопросы и предложения. «Без учета предложений местных опытных людей из сферы бизнеса правительство не будет определять основные приоритетные векторы национальной экономики», - пообещал и.о. вице-премьера Беслан Бутба.

«Apsny.ru», 18.07.2014 г.

В Сухуме состоялся съезд республиканской политической партии «Амцахара»

Делегаты съезда поддержали Аслана Георгиевича Бжания, зарегистрированного кандидатом в президенты РА. Они выразили поддержку и кандидату в вице-президенты Астану Агрба, баллотирующемуся в паре с Бжания.

С докладом о ситуации в стране выступил сопредседатель партии «Амцахара» Герой Абхазии Гарик Саманба. Он дал оценку событиям 27 мая 2014 года и подчеркнул, что «Амцахара» категорически осуждает незаконное отстранение от власти избранного народом президента.

«Амцахара» признает очевидные ошибки, допущенные прошлой властью, на что лидеры партии неоднократно обращали внимание, но выступает категорически против любых антиконституционных действий в стране.

«События 27-го мая подвели нас к опасной черте, за которой хаос и утрата государственности. Только исключительная выдержка противников насильственного захвата власти и осознание губительности дальнейшей эскалации напряжённости позволили избежать худшего», - сказал Саманба. Он считает незаконными действия оппозиции, поэтому в этих условиях необходимо осуществить перевод ситуации в правовое поле путём свободного волеизъявления народа, выраженного на выборах.

«Выборы президента 24 августа должны стать этапным событием в развитии государства и общества, вывести нас на качественно новый уровень государственного строительства и исключить возможность повторения ошибок прошлого», - подчеркнул докладчик.

РПП «Амцахара» поддерживает идею конституционной реформы, которая должна сбалансировать все ветви власти, выступает также за изменение структуры парламента. «Амцахара» поддерживает идею пропорционально-мажоритарной системы выборов в парламент и увеличение числа депутатов до 50.

Саманба считает главным избрание в уже реформированный парламент порядочных, честных людей. «Мы - маленькая страна, где все знают друг друга и друг о друге, поэтому нетрудно будет избрать достойных людей. Это позволит поднять значимость законодательного органа страны, что сегодня крайне необходимо, так как известные скандалы, связанные с именами некоторых депутатов, уронили авторитет ныне действующего парламента в глазах народа. Честный профессиональный парламент - первый шаг к реальным реформам», - подчеркнул Саманба.

«Амцахара» считает, что Кабинет Министров должен утверждаться и быть подконтрольным парламенту. Партия выступает за сильный, профессиональный парламент. Вместе с тем, учитывая геополитическую ситуацию вокруг Абхазии (сближение Грузии с НАТО и ЕС, которое как следствие может привести к военной угрозе), а также в целях сбалансированности ветвей власти, «Амцахара» поддерживает сильную президентскую власть. По их мнению, Президент должен иметь право роспуска Парламента. «Это наша принципиальная позиция», - подчеркнул Саманба.

Касаясь поправок к Конституции, он отметил, что поправки в отдельные статьи можно принимать парламентом, но менять целые главы основного закона страны без общественной дискуссии и референдума никто не имеет юридического и морального права.

РПП «Амцахара» считает необходимым проведение реформы системы местного самоуправления, предоставление им больших прав при повышении меры ответственности. Местные собрания могут утверждать руководителей исполнительных органов на местах - мэров, начальников отделов и отделений внутренних дел.

«Учитывая новые вызовы и угрозы безопасности государства, назрела необходимость разработки нового всеобъемлющего договора с Россией, в рамках которого должны быть заключены соответствующие соглашения, направленные на обеспечение национальной безопасности Абхазии», - сказал Саманба. В случае агрессии Грузии или любой другой агрессии с территории Грузии «Амцахара» считает возможным создание объединенного оперативного командования абхазо-российскими вооруженными силами.

Для ускорения процесса подъема экономики Абхазии необходимо гармонизировать законодательство Абхазии и России, полагает Саманба. Он придает важное значение новому таможенному соглашению РА и РФ.

Касаясь вопроса сквозного железнодорожного движения между РФ и Арменией через Абхазию, Саманба подчеркнул, что надо просчитать все «за» и «против». «Нужно рассматривать проблематику возобновления движения через призму возможных угроз безопасности для республики. Не изучен и вопрос влияния на туристическую отрасль Абхазии интенсивного движения по ЖД большегрузных составов», - сказал он.

Тем не менее, РПП «Амцахара» за открытие ЖД сообщения, но не по «абхазскому участку» а по Абхазской железной дороге, с соблюдением подлежащих обсуждению ряда условий. В первую очередь - предоставление международных, в том числе стран-участниц, гарантий национальной безопасности и сохранения суверенитета Абхазии. Сквозное движение может быть открыто исключительно для грузовых перевозок, транзитное движение пассажирских поездов не может быть даже предметом переговоров. «Амцахара» также предлагает Армении рассмотреть возможность признания Абхазии, поскольку получает неоспоримые выгоды в случае возобновления ЖД движения.

По мнению сопредседателя партии, следует «начать откровенный разговор о проблеме межнациональных отношений. «Мы стыдливо замалчиваем наличие подобных проблем, но они от этого не исчезают. Как показывает история, в том числе и новейшая, только межнациональный, межконфессиональный мир являются гарантами стабильного развития любого государства и общества. Абхазы, как государствообразующий народ, несут главную ответственность за сохранение межнационального спокойствия, но и представителям других национальностей, проживающим в Абхазии, следует с большим уважением и пониманием относиться к чаяниям абхазского народа. У абхазов на генетическом уровне сохраняется страх оказаться в меньшинстве на своей исторической Родине, вызванный последствиями русско-турецкой войны и последовавшим за этим махаджирством. В советский период политика искусственного массового заселения Абхазии представителями других наций привела к тому, что абхазы оказались в меньшинстве на своей земле. И сегодня, проявляющийся иногда негатив, обусловлен именно этими причинами, - сказал Саманба. - … Когда на нашу общую Родину пришёл враг, мы все как один встали на её защиту. Тогда не было национальностей, был единый народ Абхазии, борющийся за свою свободу и в память наших братьев и сестёр, отдавших свои жизни за нашу свободу, мы обязаны сохранить ради будущих поколений братство, рождённое в боях. Мы должны слушать и слышать друг друга, и тогда у нас воцарятся национальный мир и согласие».

Докладчик не обошел и тему паспортизации жителей Галского района Абхазии.

«Эта проблема сложна и возможно не имеет скорого однозначного решения, однако действия недальновидных политиков создали очаг напряжённости в Восточной Абхазии, разом незаконно лишив более двадцати тысяч человек и паспортов и гражданства, - подчеркнул Саманба. - При этом было полностью проигнорировано мнение Генпрокуратуры, которая провела огромный объём работы, руководствуясь исключительно нормами закона. Было выявлено значительное количество незаконно выданных паспортов, но эти факты не восприняли те, кто инициировал этот вопрос. Им нужно было отправить в отставку генерального прокурора, который занимал твёрдую позицию на процессе по покушению на Президента Республики Абхазия. Жители Галского района, абхазское гражданство которых было подтверждено в 2004 году Распоряжением Кабинета Министров № 354 р от 26 августа 2004 года за подписью Премьер-министра РА Р. Д. Хаджимба, были в одночасье им же и его сподвижниками незаконно лишены гражданства», - сказал Саманба.

Он считает, что «негативные последствия данного решения ещё скажутся, и ответственность за это полностью ложится на парламентариев, принявших незаконное с точки зрения права решение».

Сопредседатель республиканской политической партии «Амцахара» Гарик Саманба заявил, что с 24 августа должен начаться качественно новый этап в жизни государства, поскольку страну ждут коренные преобразования.

Кандидат в президенты Аслан Бжания не стал предлагать делегатам съезда сегодня программную речь, а обозначил некоторые из множества важных вопросов.

«Многих беспокоит вопрос о том, где я был во время войны. Отвечаю предельно чётко: с октября и до самого завершения войны я работал в Службе безопасности Республики Абхазия в городе Гудауте, куда эвакуировалось законное правительство нашей страны. Разумеется, работа наша специфическая, не очень публичная. Я работал вместе с коллегами, служил своему народу. Только после окончания войны, уже в 1994 году я уволился и переехал в Россию», - сказал он.

В случае избрания Аслан Бжания намерен сконцентрировать усилия на достижении внутриобщественного согласия, стабильности и ясного понимания гражданами страны того, чем занимается исполнительная власть, какие задачи ставит и решает, какие пути развития предлагает и во что это всем вместе обойдётся.

«Мы должны предложить обществу эффективную структуру власти, способную решать и существующие проблемы, и предвидеть возможные. Существующая система, вполне очевидно, уже даёт сбой, она нуждается в изменении, возможно, кардинальном», - считает он.

О своем видении решения проблем, стоящих перед Абхазией, кандидат в президенты Аслан Бжания намерен сказать в своем обращении к избирателям.

«Наши предки пережили суровые испытания, наше общество сумело выстоять в трудные времена, многое потерять ради обретения бесценного. Мужество рождает победителей, а единство - непобедимых. Оно поможет нам выстоять в этом сложном и опасном мире. Спасибо за поддержку», - заключил свое выступление Аслан Бжания.

На съезде выступил Герой Абхазии, член политсовета «Амцахара» Виктор Тванба. «Вы знаете, чем вызваны внеочередные выборы, намеченные на 24 августа. Все являемся свидетелями событий, повлекших за собой свержение законно избранного президента, который не допустил противостояния и не стал держаться за кресло, а ушел в отставку во имя мира на абхазской земле, - сказал Тванба. Я также хочу поблагодарить амцахаровцев, которые не допустили кровопролития, проявили мудрость, сдержались и не стали применять те же методы, что и штурмовавшие Администрацию президента».

Касаясь аннулирования более 22 тысяч паспортов жителей Восточной Абхазии, Тванба сказал: «По их поведению получается, что мы должны строить националистическое государство. Сегодня им не нужны грузины, завтра не захотят армян и русских».

Он считает несправедливыми и неверными обвинения прошлой власти в том, что она не сделала ничего положительного для страны. А комментируя критические высказывания по телевидению исполняющего обязанности вице-премьера Беслана Бутба по поводу программы фруктовых садов, Тванба сказал: «Конечно, сады и плантации зарастут травой, если их в течение двух - трех месяцев не обрабатывать».

«Собравший три тысячи человек своих сторонников и возглавлявший штурм Администрации думал только о личных интересах. Как можно верить человеку, у которого дела расходятся со словами. Говорил (Хаджимба Р.Д. - АП), что штурма правительственных зданий не будет, а это было. Говорил, что не будет баллотироваться, а в итоге баллотируется», - сказал Тванба.

Он заявил о поддержке кандидатов в президенты и вице-президенты Аслана Бжания и Астана Агрба.

Доверенное лицо кандидата в президенты РА Аслана Бжания Валерий Авидзба рассказал о достойной семье долгожителя Ашхангери Бжания, в которой вырос будущий кандидат в президенты, о личных качествах Аслана Бжания.

Член Совета старейшин Очамчырского района, уроженец села Тамыш, откуда родом кандидат, Лорик Барганджия также отметил, что семья Аслана Бжания пользовалась большим уважением. «Это семья, с которой все советовались, к чьему мнению прислушивались. Я помню деда Аслана Ашхангери Бжания, абхазского долгожителя и мудрого старца. И в такой семье вырос не менее достойный сын своих родителей и своего рода - Аслан Бжания», - сказал Лорик Барганджия.

Ветеран войны Лева Гицба подчеркнул, что уголовной ответственности заслуживают люди, приведшие страну к такой ситуации, при которой встал вопрос о досрочных выборах. «Уже десять лет эти люди никак не успокоятся, сталкивая общество, - сказал он. Пока мы сдерживаем себя, ведем себя по совести, по «апсуара», они большие дела ворочают. В свое время нельзя было давать им такой свободы, позволяя говорить все, что взбредет в голову».

Он также заявил о поддержке тандема Бжания - Агрба. «Поддерживаю, потому что считаю, что мы должны избрать достойного лидера. Кутузов в свое время отдал Москву, чтобы спасти Россию. Анкваб не стал держаться за кресло, тем самым, сохранил жизни людям, не допустил столкновения. Своим поступком он предотвратил нежелательное развитие событий и кровь», - сказал Лева Гицба.

Активист ткуарчалского молодежного крыла «Амцахара» Темур Тортия обратился к молодежи со словами: «Будущее Абхазии в ваших руках!».

Ведущий съезда, зампредседателя партии «Амцахара» Отар Ломия, отметил, что многие не знают кандидата в президенты, так как его должность не предполагала публичности. «Мы связываем именно с этими кандидатом свои надежды на мир и спокойствие, - сказал он. - Кандидат в президенты Аслан Бжания и кандидат в вице-президенты Астан Агрба, которым 51 и 40 лет, соответственно, взаимно дополняют друг друга. Уверен, их совместная работа будет направлена на благо народа и Родины», - сказал он.

Ветеран войны Марина Гумба зачитала резолюцию съезда. Делегаты единогласно проголосовали за нее.

В своем выступлении кандидат в вице-президенты Астан Агрба поблагодарил ветеранов войны, партию «Амцахара» за поддержку. «Мы, объединив усилия, сделаем все возможное для блага народа и страны», - сказал он.

По мнению Агрба, в числе вопросов, которым надо будет уделить первостепенное внимание, - объединение народа, достижение согласия и взаимопонимания в обществе, улучшение условий жизни народа, помощь семьям погибших, семьям инвалидов и ветеранов войны, государственному абхазский языку.

Он также отметил необходимость укрепления абхазо-российских отношений, активизации процесса возвращения потомков махаджиров из Турции, Сирии и других стран на историческую Родину, эффективного развития образования, науки, здравоохранения, оснащения медучреждений современным оборудованием и профессиональными кадрами, улучшения санитарного состояния в республике, вопросам защиты окружающей среды, утилизации мусора, поддержки крестьян и сельского хозяйства, вопросам обеспечения правопорядка, борьбе с коррупцией и взяточничеством.

Касаясь вопросов межнационального общения, Агрба отметил: «Недопустимо возвышать один народ, принижая при этом другой. Мы должны быть едины. Не раз в стране была неспокойная общественно-политическая обстановка. Но проявляя мудрость и терпение, народ всегда находил выход из нее. Мы все друзья, родственники. Нашим дедам и не снилось, а сегодня мы воочию видим свободную, независимую и признанную страну. Мы должны объединиться, уважать друг друга. Желаю светлого будущего всему народу Абхазии!», - сказал кандидат в вице-президенты Астан Аргба.

Съезд политической партии «Амцахара» принял Обращение ко всем кандидатам на должность президента Республики Абхазия и их штабам, ко всем избирателям, народу Абхазии: «отстаивая свою кандидатуру, проявлять максимум уважения друг к другу, действовать в рамках Конституции и закона о выборах, не прибегать к «грязному» пиару, не использовать предвыборную кампанию для сведения личных счетов».

«Мы обращаемся к каждому, кому дорога судьба Родины, проявить политическую и гражданскую зрелость в выборе Президента республики. И от нашего выбора сегодня зависят стабильность в обществе, сохранение нашей государственности и нашей независимости», - говорится в тексте Обращения.

РЕЗОЛЮЦИЯ внеочередного съезда политической партии «Амцахара»

Внеочередной съезд политической партии «Амцахара» посвящен внеочередным выборам Президента Республики Абхазия, назначенных Парламентом - Народным собранием Республики Абхазия на 24 августа 2014 года из-за произошедшего 27 мая 2014 года митинга оппозиционных сил, приведшего к досрочной отставке Президента.

Заслушав доклад сопредседателя политической партии «Амцахара» Саманба Гарика Харитоновича о сложившейся ситуации в Абхазии, в том числе геополитической, в котором докладчик раскрыл основные причины, приведшие к сегодняшней ситуации и пути выхода из нее, и для решения которых «Амцахара» предложила поддержать на предстоящих выборах Президента Республики Абхазия на пост Президента Республики Абхазия Бжания Аслана Геогриевича, на должность вице-президента Республики Абхазия Агрба Астана Закановича. Данное решение было единогласно принято на политсовете партии вчера, 17 июля 2014 года.

Далее докладчик предложил решение политсовета о поддержке кандидатуры Бжания Аслана Георгиевича на должность Президента Республики Абхазия и кандидатуры Агрба Астана Закановича на должность вице-президента Республики Абхазия вынести на рассмотрение нашего съезда и поставил вопрос на голосование. Решение было принято единогласно.

Таким образом, внеочередной съезд политической партии «Амцахара» принял решение поддержать на предстоящих внеочередных выборах Президента Республики Абхазия кандидата на пост Президента Республики Абхазия Бжания Аслана Георгиевича, и кандидата на должность вице-президента Республики Абхазия Агрба Астана Закановича.

С их именами мы связываем наши надежды на позитивные преобразования в стране, так как уверены, что их знания, опыт и энергия помогут в решении важнейших вопросов в процессе дальнейшего строительства нашего государства. Сухум, 18 июля 2014 года.

«Апсныпресс», 18.07.2014 г.

Рауль Хаджимба: Не будет возврата к авторитарному режиму

В субботу, 19 июля, в г. Очамчыра, во Дворце культуры прошла встреча кандидата в президенты Рауля Хаджимба с жителями района. Встречу открыл и вел Герой Абхазии Слава Кучбериа.

С изложением своих взглядов на ситуацию в стране и на широкий спектр социально-экономических и политических проблем выступили: Владимир Зантариа, Константин Парлиа, Аманда Кучбериа, Сергей Шамба, Сурен Кереселян, Шамиль Адзинба, Леуан Микаа, Аслан Кобахиа, Заур Гиндиа. Выступавшие отмечали необходимость перемен во всех сферах жизнедеятельности государства. Было отмечено, что решение злободневных проблем, требующих к себе пристального внимания государственных органов, по плечу команде, осознающей высокую ответственность за проведение реформ. Такая команда сформирована, по мнению выступавших, вокруг состоявшегося тандема Рауля Хаджимба и Виталия Габния, представляющих подавляющее большинство членов Координационного Совета.

На встрече прозвучала серьезная критика в адрес политических оппонентов, пытавшихся с трибуны съезда «Амцахара» обвинить организаторов и участников майских массовых акций протеста в уголовно наказуемых деяниях. Эти высказывания были восприняты участниками встречи как призыв к политическим репрессиям.

В своем выступлении на встрече с очамчырцами Рауль Хаджимба заявил о готовности его команды коренным образом менять складывающуюся во внутренней и внешней политике ситуацию, укрепляя суверенитет Абхазии, ее безопасность, улучшая социальное положение людей, наполняя реальным содержанием российско-абхазские межгосударственные взаимоотношения.

Рауль Хаджимба привел множество фактов, свидетельствующих о коррупционной составляющей в сфере реализации ряда экономических и инвестиционных проектов. Задача тех, кто будет избран народом, выявить эти преступления и добиться прозрачности финансовой деятельности государственных органов.

Хаджимба дал негативную оценку выступлениям политических оппонентов, охарактеризовав их как безосновательные, безответственные и циничные. Те, кто таким образом пытаются реанимировать деструктивную деятельность экс-президента Анкваба, должны знать, что не будет возврата к авторитарному режиму и перемены неизбежны, - считает Хаджимба.

«Кого собирается судить кандидат в президенты г-н Бжания? Ветеранов национально-освободительного движения и войны, видных представителей национальной интеллигенции? Ведь это они находились в гуще участников многотысячного народного схода, требовавших отставки руководства, доведшего страну до глубокого кризиса? Почему глава Госслужбы безопасности не понес личной служебной ответственности за массовую раздачу паспортов гражданам Грузии и непринятие жестких мер в отношении уголовных элементов и военных преступников грузинской национальности, скрывавшихся на территории Галского района? - Разве открытие дополнительных пунктов перехода через госграницу с вражеской Грузией не ведет к подрыву суверенитета Абхазии?» - звучали вопросы из зала.

На встрече кандидату в президенты Р. Хаджимба были заданы вопросы, связанные с проблемам развития социальной инфраструктуры г. Очамчыра и всего района в целом. Он дал на них исчерпывающие ответы.

В тот же день Рауль Хаджимба провел встречу с жителями с. Шаумяновка Гулрыпшского района.

Об этом сообщает пресс-центр Штаба кандидата в президенты Рауля Хаджимба.

«Апсныпресс», 19.07.2014 г.

Абхазия будет сотрудничать с Европой отдельно от Грузии - Олег Дамениа

Стратегическая и внешнеполитическая ориентация Абхазии определена, мы не собираемся метаться по разным ориентирам, заявил ИА REGNUM директор центра стратегических исследований при президенте РА Олег Дамениа.

Ранее премьер-министр Грузии Ираклий Гарибашвили в очередной раз повторил, что Грузия "выражает непоколебимую волю и готовность поделиться благом от соглашения об ассоциации с Евросоюзом с проживающими в Абхазии и Цхинвальском регионе нашими согражданами".

Олег Дамениа назвал это заявление соответствующим логике политики, проводимой Грузией. "Для Абхазии эта логика как была, так остается неприемлемой. Грузия может сближаться, ассоциироваться, интегрироваться с любыми странами и регионами. Это ее право. Точно так же мы обладаем правом и определяем, с кем нам сближаться и интегрироваться", - сказал он.

Что касается Европы, то, по словам Дамениа, Абхазия ее знает неплохо: "К ней мы относимся хорошо и ждем ответной реакции с ее стороны. Мы готовы сотрудничать с Европой, если она проявит уважение к нам и нашей политической воле".

"Что касается нашей стратегической и внешнеполитической ориентации, то она нами хорошо определена. Мы не собираемся метаться по разным ориентирам", - заключил Дамениа.

«Apsny.ru», 21.07.2014 г.

Шесть стран-участниц Черноморского меморандума о взаимопонимании о контроле судов государством порта (BS MoU) - Болгария, Грузия, Румыния, Россия, Турция и Украина - проведут кампанию по выполнению требований Международной конвенции о подготовке и дипломировании моряков и несении вахты (ПДНВ), касающихся графика времени отдыха моряков. Инспекции пройдут в период с 1 сентября по 30 ноября 2014 года. Координатором акции выступит Главное управление морского и речного транспорта Турции - Министерство транспорта и связи, передает ЦТС.

В трехмесячный срок в рамках акции власти BS MoU проверят все суда, которые зайдут в порты меморандума. Инспекторы государственного портового контроля (PSC) наряду со стандартной проверкой обратят пристальное внимание на часы отдыха членов экипажей согласно ПДНВ с поправками.

Во время кампании портовый контроль будет использовать методику, разработанную Парижским и Токийским меморандумами, где контрольные вопросы связаны с учетом часов отдыха вахтенных на палубе и в машинном отделении и их безопасностью. Также предусмотрены дополнительные вопросы, направленные исключительно на сбор информации.

Экономическое развитие против хаотизации региона

Андрей Арешев - политолог, эксперт Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья Института востоковедения РАН

Драматическое развитие событий в Ираке вновь актуализировало сиюминутные и неглубокие рассуждения о возможном сближении между Вашингтоном и Тегераном – на этот раз в деле совместного противостояния радикальным силам, взявшим под контроль значительную часть ближневосточного государства, само существование которого вызывает серьёзные вопросы. Молниеносное продвижение разнородного конгломерата группировок, получивших условное наименование «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ) имеет успех в суннитских районах страны, но не в шиитских или курдских провинциях. Нарастание внутренних разногласий между джихадистами, бывшими баасистами и представителями племён; относительно небольшая вероятность занятия суннитами преимущественно шиитского Багдада; вход курдских сил в Киркук и возможные повороты в региональной политике Анкары – всё это чревато затягиванием конфликта на долгие годы с очевидными предпосылками к эскалации в любой момент.

По мере того, как суннитские боевики продвигались к столице страны, США, активно играющие на иракской «поляне», явственно обозначили своё стремление, максимально дистанцируясь от очередного кризиса, тем не менее, извлечь из него максимальную выгоду и попытаться втянуть соседние страны в очередной «котёл». Прежде всего, конечно, речь идёт об Иране, хотя речь может идти также об очередном ударе по Сирии – ведь именно успехи правительственной армии в войне с террористами вынудили многих из них перейти в пески Месопотамии. «Голос Америки» цитировал Барака Обаму, утверждавшего, что Иран может сыграть конструктивную роль в решении иракского кризиса, если последует примеру США и выступит за «инклюзивное правительство» в Ираке. Отдельные ангажированные эксперты заговорили едва ли не об общей платформе возможного сотрудничества между США и их еще недавним публичным заклятым врагом. Так, по мнению ведущего эксперта дубайского Institute for Near East and Gulf Military Analysis Теодора Карасика, европейские страны и США остро «нуждаются в тактической помощи со стороны Ирана, так же как и помощи других стран». Сотрудники телеканала «Аль-Джазира» Майкл Пизи и Тони Карон также считают, что по отношению к иракским радикалам Тегеран и Вашингтон волей-неволей оказались по одну сторону баррикад. В своем материале они цитируют эксперта центра Centuary Foundation Майкла Ханны о том, что Соединенные Штаты и Иран якобы являются единственными союзниками нынешнего премьера Ирака Нури аль-Малики. Влиятельное издание Foreign Policy многозначительно пишет: «Когда радикальные суннитские боевики ИГИЛ устремились через сирийскую границу в Ирак…, стало абсолютно ясно: Иран и Соединенные Штаты нуждаются друг в друге более чем когда-либо».

Тегеран, конечно, не мог не принять предложенную американцами игру, тем более что как раз в это время в Вене стартовал очередной раунд переговоров по так называемой «иранской ядерной проблеме. Касаясь перспектив урегулирования ситуации в Ираке, президент Ирана Хасан Рухани осторожно заметил, что страна готова рассмотреть совместные действия с США в деле восстановления безопасности в соседней стране, но для этого США должны начать подлинную борьбу с терроризмом. Ключевое слово здесь, как представляется – «должны». В этой связи стоит напомнить, что костяк группировки ИГИЛ составляют боевики, перешедшие из Сирии, где они на протяжении нескольких лет получали значительную поддержку от США и их ближайших союзников. С другой стороны, по мере раскручивания очередного витка противостояния, между Ираком и Сирией, где террористами удерживается, в частности, нефтеносная провинция Ракка, был пробит коридор, по которому противники Башара Асада начали получать оружие, закупленное на средства Саудовской Аравии и Катара.

Нестабильность в Ираке, способная создать для Тегерана серьёзную дополнительную «головную боль», стала, как представляется, ответом в том числе на активные попытки иранской дипломатии вырваться из международной изоляции, организованной при лидирующей роли США. Вовлечение Ирана в кровавое иракское «болото» с перспективой увязания в длительном военном конфликте отвечает интересам тех, кто стремится к ослаблению этой крупнейшей региональной державы и превращению Ближнего Востока в постоянную кровоточащую рану. В этой связи весьма показательно выступление аятоллы Хаменеи, высказавшего мнение, что США не должны вмешиваться в конфликт в Ираке. По словам духовного лидера Ирана, американские власти добиваются полного контроля над Ираком для того, чтобы к власти пришли их «собственные марионетки». «Ввод иранских войск в Ирак нами никогда не рассматривался. Мы не собираемся посылать свою армию для ведения боевых действий в других странах. Если же террористы приблизятся к нашим границам, мы их примерно накажем», – недвусмысленно обозначил позицию Ирана президент Хасан Роухани, не оставляя почвы для разных инсинуаций, наподобие слухов в западной и отчасти российской прессе об отправке на помощь правительству Аль-Малики подразделений Корпуса стражей исламской революции. Спикер иранского меджлиса Али Лариджани выступил с призывом к международным организациям и правительствам предпринять все возможные усилия для блокирования помощи террористам «Исламского государства Ирака и Леванта».

Агентство «Фарс» цитирует секретаря Высшего совета национальной безопасности ИРИ Али Шамхани, который опровергает появившуюся в западных СМИ информацию о якобы имеющей место готовности Тегерана с Вашингтоном относительно урегулирования кризиса в Ираке. «Такого рода сообщения являются частью психологической войны Запада против Ирана и абсолютно неправдоподобны», – подчеркнул политик, обвиняющий США в подготовке почвы для возникновения террористической организации «Исламское государство Ирака и Леванта». Шамхани отмечает, что материальную и финансовую поддержку экстремистам оказывают союзники Соединенных Штатов на Ближнем Востоке. По мнению командующего ополчением «Басидж» Мохаммеда Реза Накуди, «такфиристы творят свои злодеяния в соответствии с планами некоторых надменных держав, действуют по указке ряда американских и израильских центров и поддерживаются нефтедолларами ряда арабских стран».

Заместитель министра иностранных дел Ирана Хоссейн Амир-Абдоллахиян также опровергает слухи о возможном взаимодействии Тегерана и Вашингтона в борьбе с террористами в Ираке, отметив, что его страна не вела переговоров с США на эту тему: «…Мы не чувствовали и не чувствуем потребности в сотрудничестве с США по этому вопросу». Отвечая на вопрос о возможности кулуарных контактов между Ираном и США в рамках венских переговоров, он отметил, что переговоры будут касаться исключительно ядерной проблематики (но и по ней достижение согласия остаётся исключительно трудной, если не вовсе невозможной задачей).

Известный своими «неполиткорректными» оценками сенатор-республиканец Рон Пол заявил, что терроризма в Сирии, Ливии и Ираке нужно винить внешнюю политику США, создающих «страны чудес для приверженцев джихада». Вслед за Ливией и Сирией, где попытки оказались не столь удачными, пришла очередь Ирака, который «тоже превратился в страну чудес для исламистов, и не потому, что мы (американцы – Авт.) были мало вовлечены в процесс, а потому, что мы были вовлечены слишком сильно».

Думается, в также Иране прекрасно осведомлены о том, в чьих интересах в очередной раз льётся кровь на древней земле Месопотамии, и о том, чьими клиентами были и, по большому счёту, остаются террористы ИГИЛ. Уже сейчас количество иранских пограничников, гибнущих в результате обстрелов с иракской территории, постоянно растёт. Интересно также, что на сегодня около 95 % ирано-иракской торговли (общий объём – 13 миллиардов в долларовом исчислении) приходится на иранский экспорт в Ирак. Представители иранских инженерно-технических компаний принимают участие в реализации различных проектов на территории Ирака. Например, только на территории Курдского автономного района, по некоторым данным, находится около 30 тысяч иранских специалистов. Помимо обрушения экономических связей, что может произойти в случае окончательного коллапса безопасности, хаотизация соседней страны создаёт для иранских властей массу проблем – начиная от строительства газопровода от месторождения «Южный Парс» на внешние рынки и заканчивая образованием на путях поддержки союзной Сирии очередную зону нестабильности» (по этой части у различных фракций суннитских повстанцев Ирака имеется богатый опыт). Заметим, сходный почерк просматривается в действиях ряда внешних акторов на землях Восточной Украины – только там речь идёт о том, чтобы провоцированием вооруженного конфликта противопоставить друг другу Россию и «старую» Европу. Технологии вполне понятны, и относительно того, кому все это выгодно, среди здравомыслящей части экспертов, кажется, достигнут относительный консенсус. В случае с Ближним Востоком не менее очевидна и роль международных транснациональных корпораций, а также множества других потенциальных бенефициаров иракского «пожара». Среди них – местные союзники США из числа монархий Персидского залива, спецслужбы целого ряда стран, частные военные компании, международные торговцы оружием и прочие авантюристы, которые всегда не прочь «половить рыбку в мутной воде». Словом, конфликты на Ближнем Востоке и на постсоветских просторах – на месяцы, если не на годы. И с ними в течение длительного периода придётся привыкать жить.

Думается, вовсе не случайно немаловажным итогом наступления «коалиции» боевиков стало установление контроля над основными трубопроводами, а также ключевыми объектами энергетической инфраструктуры северо-востока Сирии и Ирака. В частности, суннитские повстанцы захватили крупнейший в Ираке нефтеперерабатывающий завод в Байджи; ранее был установлен контроль над гидроэлектростанциями на Евфрате. И хотя в рядах повстанцев немало бывших военнослужащих иракской армии времен Саддама Хусейна и бывших членов бывшей партии БААС (неформальный лидер Иззат Ибрагим аль-Дури), можно согласиться с мнением, согласно которому «идея создания трансграничного суннитского халифата, которая вдохновляет исламистов, стала ближе к реальности». Причём это образование получает мощную финансово-экономическую и логистическую подпитку: помимо всего вышеперечисленного, только в Мосуле были захвачены сотни миллионов долларов и огромное количество оружия, которое может начать стрелять в самых разных местах.

Несомненно, нестабильность в Ираке, также как и в Сирии, будет оказывать влияние на Россию и её соседей. В рядах ISIL, помимо сотен европейцев, воюет также немало выходцев с Кавказа. Например, участие в боях с сирийскими правительственными войсками граждан Азербайджана неоднократно становилось предметом обеспокоенности властей этой страны, которая выражалась публично. С Ираком граничит многонациональная иранская провинция Западный Азербайджан, северная оконечность который выходит к Араксу (замелькавшая недавно в новостных сводках Нахичеванская автономия в составе Азербайджана). Помимо трансграничного радикализма, речь может идти об отголосках этнических конфликтов, раздирающих регион. Помимо шиитско-суннитского противостояния, значительную опасность для будущего Ирака представляет будущее Киркука – традиционного объекта споров между арабами (суннитами и шиитами) с одной стороны и курдами – с другой. Подъём курдского движения затрагивает в том числе интересы Ирана. В конце июня военные власти страны заявили о ликвидации, при попытке проникновения с территории Ирака, группы курдских боевиков из организации PJAK.

Следует подчеркнуть, что «курдский фактор» не является для Кавказа внешней абстракцией, равно как и деятельность различных радикальных групп, не признающих этнических границ. Боевики группировки ИГИЛ уже заявили о своем стремлении распространить свою деятельность на Турцию и Азербайджан. Конечно, пока это только риторика, однако, учитывая то обстоятельство, что джихадистские группы действуют отнюдь не в безвоздушном пространстве – она может оказаться вполне симптоматичной. Перемещения отдельных групп населения всегда привлекают повышенное внимание властей стран, расположенных в чувствительных, потенциально опасных регионах. В этой связи обеспокоенность официального Баку нарастающими вызовами внутриполитической стабильности более чем понятны – как и стремление, на фоне американских угроз «майданом», навести мосты с Москвой и Тегераном.

Заметим, угрозы, о которых идёт речь, являются общими не только для государств Южного Кавказа, с их многочисленными внутренними проблемами и неурегулированными конфликтами, но также и для самих России и Ирана. Кавказская политика как Тегерана, так и Москвы, основана на стремлении проводить взвешенный, сбалансированный курс, избегая сложных решений, которые неизбежно придётся принимать в случае возобновления региональных конфликтов. Новые рецидивы противостояния, подобные «украинскому» (которое, кстати, имеет немало типологически общих черт с событиями вокруг Нагорного Карабаха в начале 1990-х) – абсолютно не в интересах ни Россия, ни Ирана. При этом каждое из кавказских государств содержит для них самостоятельную ценность, и не имеет смысла выстраивать отношения, скажем с одной из сторон нагорно-карабахского противостояния, игнорируя интересы другой.

Так, помимо вызывающего широкий (и обоснованный) негативный резонанс в Армении российско-азербайджанского сотрудничества в сфере военно-технического сотрудничества, по иным направлениям между предприятиями двух стран также имеется немалый потенциал взаимодействия. Традиционно во внешнеторговом балансе прикаспийской республики определяющий тон задают экспорт энергоносителей (43 % ВВП и около 95 % экспорта), однако планы правительства Азербайджана уйти от сырьевой специализации способны реализоваться только в случае развития связей со странами Евразийского экономического союза. В отличие от ЕС, торговый оборот с которым носит, скорее, колониальный характер (нефть и газ в обмен на готовые товары), связи с участниками ЕЭС более диверсифицированы. На долю России приходится около двух третей товарооборота республики со странами Содружества. Структура российско-азербайджанских торгово-экономических связей продолжает оставаться достаточно диверсифицированной и, следовательно, менее зависимой от сиюминутной конъюнктуры мирового рынка сырья. Расширяется, хотя и не без проблем, сотрудничество на региональном уровне. Взаимная торговля Азербайджана с Казахстаном в общем товарообороте со странами СНГ достигает 9,5 %. При этом доля стран СНГ во внешнеторговом обороте республики на протяжении последних лет стабильно сокращается. В 2012 году место наиболее крупного импортёра в Азербайджан Россия уступила Турции, в два раза возросла доля товаров, ввозимых из США. В течение первых пяти месяцев 2014 года отгрузки в Россию овощей, фруктов, цитрусовых, оливок и продуктов их переработки сократились за 5 месяцев на 40 %. Отсутствие интереса официального Баку к евразийским интеграционным проектам будет и в дальнейшем негативно сказываться на торговле с Россией и её партнёрами в рамках формирующегося ЕЭС. Можно предположить, что именно с этим обстоятельствам были связаны недавние высказывания министра экономического развития России Алексея Улюкаева о том, что вступление Азербайджана в ЕЭС остается предметом обсуждений; более того, на взгляд министра, «было бы логичнее и правильнее участие Азербайджана в этих соглашениях». «Евразийский экономический союз – стратегический проект, не только в экономическом, но и в политическом пространстве. Поэтому присоединение Азербайджана к ЕАЭС или Таможенному союзу – вполне реальная перспектива, я бы не исключал такого развития событий», – говорит министр регионального развития России Игорь Слюняев.

В свою очередь, иранская сторона, наряду с традиционными связями с Арменией, активизирует взаимодействие с Азербайджаном, в частности – в сфере энергетики. Помимо закупок газа в прикаспийской республике (в рамках «своповых» поставок), рассматривается возможность хранения его хранения в азербайджанских подземных газохранилищах, а также создания совместного предприятия с компанией SOCAR для работы в третьих странах, включая Россию.

Недавно было объявлено о строительстве в северо-западных иранских (пограничных с Кавказом) провинциях ряда инфраструктурных объектов. Так, глава провинции Ардебиль Маджид Худабахш в ходе общения с журналистами в Баку в начале июня сделал ряд примечательных заявлений. Так, по его словам, имеются планы соединения перспективной железной дороги Миане – Ардебиль – Муган (шахрестаны Парсабад, Герми и Билясувар остана Ардебиль) с азербайджанской железной дорогой. В реализацию данного проекта, стартовавшего несколько лет назад, уже вложено 117 миллионов долларов. Для строительства железной дороги из Миане в Ардебиль около города Халхал должны быть построены мосты и тоннели (общая протяженность последних – 23 километра).

Таким образом, из Ирана в Азербайджан планируется провести уже второе ответвление железной дороги. Напомним, в рамках международного коридора «Север – Юг» продолжается строительство железной дороги Казвин – Решт – Астара, с помощью которой предполагается соединить железнодорожные сети двух стран. Проект предполагается завершить к началу 2015 года. И вот – еще одна ветка, которая, в случае реализации, выйдет к азербайджанской территории в районе Имишли. Не слишком ли много для двух стран, которые после карабахских событий более 20 вообще не имеют железнодорожного сообщения? Такой вопрос задаёт автор популярного интернет-портала haqqin.az и находит ответ в еще одном заявлении главы Ардебиля: «Иранская нефтяная компания PPZ в настоящее время проводит разведывательные работы в регионе Муган (Парсабад, Билясувар и Герми)». Первые разведывательные работы в этом регионе были проведены ещё в 1950 году французской компанией; затем в 2007 году продолжили исследования хорваты. Худабахш отметил, что в Мугане пробурены восемь разведывательных скважин и найдена нефть.

При этом глава провинции отметил низкую эффективность добычи, по крайней мере, на данном этапе: «Как вы знаете, на юге Ирана нефтяные скважины дают 10 тысяч баррелей в сутки, а эти скважины – 200 баррелей». Однако геологоразведочные работы продолжаются, и в случае обнаружения большой нефти сюда будут вложены более крупные инвестиции.

Именно здесь, скорее всего, следует искать причину строительства второй железной дороги в Азербайджан. 200 баррелей нефти в сутки с одной скважины – хотя это и не 10 тысяч, но и ими пренебрегать при нынешних ценах на энергоносители не следует. В Азербайджане есть немало функционирующих и приносящих некоторую прибыль скважин и с меньшей производительностью, отмечает автор портала haqqin.az.

В отличие от соседней страны, северные районы Ирана пока что не обладают развитой инфраструктурой, однако с открытием новых месторождений (пока имеющих местное значение, но кто знает, что будет дальше?) ситуация начитает постепенно меняться. Так, строительство нефтеперерабатывающего комбината стартует в шахрестане Хода-Аферин провинции Восточный Азербайджан. В ходе соответствующей официальной церемонии директор свободной экономической зоны «Арас» Мохсен Хадем Араббаги сказал, что названный шахрестан обладает достаточно высоким инвестиционным потенциалом в области промышленности, сельского хозяйства и туризма, и строительство здесь нефтехимического предприятия приведет к существенным позитивным изменениям. На новом НПЗ планируется из сырой нефти производить дизельное топливо, бензин, керосин, мазут, различные марки битумов. При участии частного сектора в проект планируется вложить около 70 млн. долларов.

Комбинат будет «привязан» к шоссе, связывающему административный центр шахрестана Хода-Аферин с Асландузом в провинции Ардебиль, в непосредственной близости от реки Аракс и примерно там, где находятся нефтяные месторождения, о которых мы говорили выше. С севера Хода-Аферин граничит по Араксу с Арцахом, здесь же находится водохранилище, строительство которого вызвало в свое время протесты азербайджанских экологов (возмущавшихся действиями иранцев на «оккупированных территориях Азербайджана) и знаменитый средневековый Худофферинский мост.

Глава Ардебиля высказался в пользу строительства нового автомобильного моста с целью обеспечения работы пограничного пропускного пункта Асландуз – Горадиз, расположенного в непосредственной близости от восточных рубежей Нагорного Карабаха. По словам Маджида Худабахша, в настоящее время переход людей там осуществляется лишь по дамбе, однако для крупнотоннажных автомобилей нужно построить дополнительный мост. В открытии нового перехода заинтересованы обе сопредельные страны, особо отметил чиновник, причём МИД Ирана уже дал свое согласие на его открытие.

Таким образом, в северных регионах Ирана серьёзная инфраструктура начала создаваться относительно недавно, и сейчас речи о том, чтобы строить протяженные трубопроводы для доставки не столь значительных (во всяком случае, пока) объемов нефти к терминалам Персидского залива, явно не идёт. Дополнительные железнодорожные и автомобильные пути могут потребоваться для экспорта сырья и продуктов его переработки в сторону Батуми и Баку. Иран всерьез заинтересован в значительном росте грузооборота с северными соседями, что требует совместных усилий, в том числе, в сфере безопасности. Надёжные наземные коридоры будут востребованы и в связи с более чем вероятным началом строительства новых атомных блоков Бушерской АЭС. В настоящее время готовится соглашение о модернизации иранской железнодорожной инфраструктуры силами РАО «РЖД», реализующему различные проекты как в Азербайджане, так и в Армении. В недавнем интервью глава компании Владимир Якунин упомянул о желательности восстановления сквозного сообщения через Абхазию и Грузию. В перспективе – подписание соглашений о строительстве нескольких стальных магистралей, в том числе с выходом на Каспий и на ключевые индустриальные районы Ирана.

Проекты, способные «скрепить» регион, придать импульсы трансграничным экономическим связям, имеют ключевое значение. При этом риски сползания Кавказа, вслед за Украиной и Ираком, к масштабной дестабилизации, должны быть исключены. Возможные подвижки в карабахском вопросе не могут игнорировать существующее статус-кво. Параллельно с укреплением связей с Арменией (включая гарантии военной безопасности), скорее всего, будут продолжены усилия с целью хотя бы косвенного вовлечения Азербайджана в работу Евразийского экономического союза.

Всё это, будем надеяться, позволит Кавказу не стать очередной периферией «Большого Ближнего Востока» – напоминающими современный Ирак «дикими землями» с деградирующими национальными государствами, набеговой «экономикой», в тисках войн и постоянной этноконфессиональной резни.

Ирак. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 24 июля 2014 > № 2906795 Андрей Арешев

Премьер-министр Дмитрий Медведев считает, что наметившаяся тенденция к усилению протекционизма в мировой экономике ослабевать не будет, а значит, надо учиться защищать экономические интересы России всеми законными способами.

23 июля глава правительства провел совещание с торговыми представителями России в других странах мира, чтобы вместе обсудить конкретные решения по более эффективному продвижению экономических интересов страны. Задача стоит вполне конкретная - в самое ближайшее время экспорт несырьевых товаров должен превысить динамику увеличения международной торговли и составлять не менее 6 процентов в год.

Во всем мире, заметил Медведев, на несырьевые товары приходится почти 85 процентов мирового экспорта и свыше 15 триллионов долларов. "Наш вклад в мировой оборот несырьевых товаров остается весьма незначительным, около 1,5 процентов, и такое положение нас не устраивает", - заявил премьер. Россия хоть и торгует активно с остальным миром, но около половины экспортных поставок приходится на сырье.

Сейчас, когда мировая экономика пытается выйти из кризиса, все страны ищут любые возможности для восстановления собственных экономик и расширения позиций на глобальном рынке. При этом никто не гнушается защитными мерами. "Мы видим усиление протекционизма, что сказывается на позиции наших производителей, на наших товарах, на наших компаниях, и, по всей видимости, эта тенденция не будет слабеть", - констатировал председатель правительства.

- Такова современная глобальная экономика, и нам всем нужно учиться работать в ее условиях, тем более, что они не являются постоянными, они все равно меняются, - подчеркнул премьер.

Поэтому второй задачей торговых представителей является защита интересов российских компаний в остальном мире. "Любые случаи дискриминации необходимо тщательно отслеживать и по возможности прогнозировать подобные действия, жестко отстаивать наши законные интересы, разъяснять смысл принимаемых нами ответных мер и причины их введения, - напутствовал Дмитрий Медведев. - Мы не можем допустить, чтобы кто-то поддерживал свою экономику за наш счет или нам в ущерб".

Введение санкций в отношении российских компаний в правительстве считают не чем иным, как одной из форм протекционизма. Делается это вопреки всем обязательствам, которые брали на себя западные страны в рамках Всемирной торговой организации. У России как члена ВТО тоже есть право использовать механизмы организации в своих интересах. "Вступление в ВТО далось нам очень и очень непросто, и этим правом мы должны научиться пользоваться в полном объеме", - заявил премьер-министр.

В последнее время значительные риски для российской экономики лежат на европейском направлении. Ассоциация Евросоюза с Грузией, Молдавией и Украиной несет исключительно негативные последствия для нашей страны. "Именно поэтому мы ведем консультации с ЕС, с партнерами по Таможенному союзу и по СНГ и будем вынуждены при определенной ситуации вводить защитные меры", - предупредил глава кабмина.

Далеко не все из перечисленных стран хотят понимать опасения Москвы. На Украине, например, глава МИД Павел Климкин накануне заявил, что вопросы ратификации соглашения с ЕС и сути самого соглашения никак не связаны. "Они, может быть, и не связаны, но если Украина предпримет такие действия, то мы будем считать, что больше не связаны обязательством продолжать консультации, и сможем принимать односторонние действия по защите наших национальных экономических интересов", - заявил вчера журналистам по этому поводу министр экономического развития России Алексей Улюкаев.

Украинский кризис осложнил отношения России с Европой. В Москве по-прежнему нацелены на взаимовыгодное сотрудничество с европейскими странами, понимая, что Евросоюз еще долгое время будет оставаться основным торговым партнером. Однако теперь Россия будет активнее выходить на другие рынки. Ключевым приоритетом является взаимодействие с Азиатско-Тихоокеанским регионом. Наряду с АТР интересным для России становится рынок Латинской Америки и Африки. Для развития сети торговых представительств правительство готово открывать новые или воссоздавать старые, как это сделали в ЮАР и на Кубе. Глава минэкономразвития добавил, что готов поставить вопрос о создании торгпредств в Сингапуре, Венесуэле, Монголии, Нигерии, Объединенных Арабских Эмиратах. Где-то работа уже находится в завершающей стадии.

Что касается работы с компаниями из Европы и США, то отказываться от этих направлений никто не призывает, но правительство предлагает вынести уроки из последних событий. "Надо обратить особое внимание на малый и средний бизнес, который, как правило, менее политизирован и может быть заинтересован в большей степени в сотрудничестве с нами", - считает Медведев.

Торговый представитель России в Германии Андрей Зверев подтвердил, что европейский бизнес выступает за развитие сотрудничества с российскими компаниями, хотя сейчас ему приходится выдерживать серьезное давление со стороны собственных чиновников. "Самым удивительным образом, очень активно звучит крымская тема, - рассказал в свою очередь журналистам замглавы минэкономразвития Алексей Лихачев. - Европейский бизнес разных стран демонстрирует недюжинный интерес к крымской инфраструктуре и крымским проектам".

Такой сценарий вполне возможен в будущем, когда, как считает Лихачев, Европа снимет свои санкции. "Я считаю, что санкции эти временные, по крайней мере на европейском континенте. Это охлаждение все равно конечно и обозримо с точки зрения среднесрочной перспективы", - сказал он.

Владимир Кузьмин

Восточное партнерство

Алла Язькова

Повисший вопрос:

евроинтеграция — процесс элит или народов?

В конце ноября 2013 года в Вильнюсе состоялся саммит Европейского Союза, который был призван активизировать программу «Восточное партнерство», объединившую шесть постсоветских государств — Азербайджан, Армению, Беларусь, Грузию, Молдову и Украину. Заявленная цель программы — содействие экономическому становлению и демократическому развитию этих стран, соблюдению в них прав человека и ликвидации негативных явлений — пренебрежение нормами закона, распространение коррупции и произвола чиновников. Предполагалось, что в ходе саммита Украина подпишет с Евросоюзом Договор об ассоциации, а Молдова и Грузия парафируют такие же договоры, т.е. окончательно согласуют их тексты. В вильнюсском саммите приняли участие также Армения, Азербайджан и Беларусь (последняя в качестве наблюдателя).

Многие международные наблюдатели считают вильнюсский саммит «саммитом несбывшихся надежд». Главной его неудачей стал отказ президента Украины Виктора Януковича подписать Договор об ассоциации, что было расценено европейскими лидерами как «результат давления Москвы». И хотя Россия действительно усматривала в действиях Евросоюза попытку не согласованного с нею геополитического продвижения в исторически и географически близкий ей регион, вильнюсский саммит оказался непродуктивным не только по этой причине.

Для того чтобы понять сложившуюся вокруг подготовки и проведения саммита обстановку, стоит хотя бы вкратце обрисовать характер программы «Восточное партнерство», пути и методы ее формирования.

Первоначально эта программа была задумана как составная часть выдвинутой в 2004 г. Европейской политики соседства (ЕПС), цель которой состояла в том, чтобы по периметру Евросоюза формировались дружественные ему государства, демократически развитые и не представляющие угрозы для Европы. ЕПС была достаточно аморфной, включала в себя ряд стран Южного Средиземноморья, а также — наряду с ними — Россию и Турцию.

Весной 2008 года Польша и Швеция, развивая эту инициативу, предложили специальную программу для шести государств постсоветского пространства, в которой детализировались бы задачи их постепенного приближения к нормам Евросоюза, т.е. были бы созданы хорошо управляемые, демократические, экономически свободных обществ, в которых соблюдаются права человека. Бóльшая часть населения этих государств восприняла идею «вхождения в Европу» с энтузиазмом — правда, не совсем понимая, какие обязательства необходимо взять на себя, чтобы в своей повседневной жизни добиться установления европейских правовых и трудовых норм.

По поводу причин выдвижения этой программы высказывались различные суждения. Испанская «Паис» расценивала это как противовес инициированному Францией Средиземноморскому союзу, с тем чтобы равновесие в ЕС не нарушалось в ущерб интересам стран Центрально-Восточной Европы. Но были и другие мнения: главная задача, как она представлялась «одному западноевропейскому дипломату», состояла в том, чтобы посредством «мягкой силы» «заякорить шестерку, как к тому времени это уже удалось на Балканах»1, и тем самым ослабить контакты этих шести стран с Россией.

Продвижению программы «Восточное партнерство» способствовали противоречия, возникавшие в отношениях России и ее партнерами по СНГ. Реальные формы программа обрела после вооруженного российско-грузинского конфликта 2008 г., когда Евросоюз выступил с резкой критикой военной акции России, «вышедшей за пределы необходимой самообороны». Зимой 2008 г. Евросоюз выступил также активным посредником в период «газовой войны» между Россией и Украиной. В мае 2009 г. на совместном саммите ЕС и шести приглашенных в программу «Восточное партнерство» государств было заявлено об учреждении этой программы.

Нельзя не заметить, что саммит был явно недооценен и проигнорирован лидерами крупнейших европейских государств (присутствовала только Ангела Меркель), не прибыли также президенты Беларуси и Молдовы — А.Лукашенко и В.Воронин. Приглашенные на саммит «восточные партнеры» были несколько разочарованы решением ЕС о выделении до 2013 г. всего 600 млн евро в качестве поддержки усилий всех стран «шестерки» по демократизации общественных отношений. Но решения по вопросу о постепенном смягчении и отмене в перспективе визового режима приняты не были. Не были объявлены и хотя бы приблизительные сроки интеграции наиболее успешных стран «шестерки» в ЕС, а в последующих документах неоднократно подчеркивалось, что программа «Восточное партнерство» вообще не предусматривает открытого пути к членству в ЕС.

По оценке посла Польши в РФ Войцеха Зайончковски, представленной в его интервью ИА Regnum (23.09.2011), программа «Восточное партнерство» построена по принципу ответных действий ЕС на конкретные достижения входящих в нее стран. При этом успех одной страны, как, например, Украины, которой уже тогда было предложено подписать Договор об ассоциации с ЕС и о всеобъемлющей и углубленной зоне свободной торговли, не должен ущемлять продвижения других стран.

Европейские аналитики замечали, что, в отличие от программы ЕПС и программы «Черноморская синергия», в «Восточное партнерство» не были приглашены ни Россия, ни Турция2. И хотя очевидно, что обе эти страны имеют собственные программы сотрудничества с ЕС (Турция — ассоциированный член, Россия — стратегический партнер), в оценках их политиков сохранялась настороженность. Россия проявляла всё бóльшую незаинтересованность в углублении сотрудничества постсоветских государств в рамках программы «Восточное партнерство», а иногда даже оказывала на них и прямое давление, как это проявилось, например, во время визита в Молдову вице-премьера Дм.Рогозина. А советник президента РФ С.Глазьев не исключил ухудшения более чем объемных торгово-экономических отношений Украины с Россией — вплоть до отмены режима свободной торговли.

Отвечая на вопросы РИА Новости, постоянный представитель РФ при ЕС В.Чижов сказал: «Оснований для того, чтобы называть “Восточное партнерство” объединением, нет никаких. Это проект, инициатива ЕС, которая находится на непростом этапе становления, сопряженном с немалыми трудностями». Он также заметил, что программа в шести странах-участницах воспринимается совершенно по-разному: «одни считают, что это политический инструмент, чтобы уйти от какого-либо ангажемента в отношении полного членства этих стран в ЕС, другие — что это попытка принудительно притянуть их к сотрудничеству с ЕС»3.

Ведущие же страны Евросоюза считали неприемлемыми те ограничительные меры, которые приняла Россия по отношению к Украине накануне вильнюсского саммита в связи с планами Киева подписать Договор об ассоциации с ЕС. В то же время лидеры Евросоюза, несомненно, понимали опасность обострения отношений с Россией, воспринимавшей «Восточное партнерство» как попытку «вторжения в сферу ее законных интересов». Так, министр иностранных дел Германии Гидо Вестервелле, заявив накануне вильнюсского саммита, что «Восточное партнерство» отнюдь не направлено против России, пригласил Россию к «совместному инвестированию в добрососедство и поддержанию стабильных демократических обществ, которые основываются на верховенстве права и работают в надежной бизнес-среде»4.

В пылу развернувшейся полемики не всегда учитывалось, что европейский вектор политики Украины, как и большинства других стран, включенных в «Восточное партнерство», стал очевидным уже в конце 1990-х гг., когда президент Леонид Кучма, выступая в 1998 г. на Парламентской ассамблее Совета Европы, заявил о стратегическом выборе в пользу Европейского Союза. Соответствующие шаги были предприняты также Виктором Ющенко и Юлией Тимошенко, и не случайно, что сегодня часть европейских политиков считают репрессивные меры против бывшего премьера Тимошенко препятствием на пути евроинтеграции Украины.

Разумеется, нельзя сбрасывать со счетов не только позицию украинских политиков, но и фактор общественного мнения. Выступая в конце августа 2013 года в программе радио «Свобода», известный украинский журналист Виталий Портников рассказал об удивительной закономерности, которую демонстрировали социологические опросы в Украине в преддверии вильнюсского саммита ЕС. Бóльшая часть опрошенных не считают себя европейцами, но совершенно уверены в необходимости участия в европейской интеграции и с энтузиазмом воспримут Договор об ассоциации. В то же время значительная часть респондентов с таким же энтузиазмом восприняла бы подписание соглашения и с Таможенным союзом. А еще лучше было бы подписать соглашение и с Брюсселем, и с Москвой. Стало быть, счиатет, В. Портников, в украинском обществе пока еще идет дискуссия о выгодах, а не о ценностях, и это означает, что у населения ещё не сформировалась устойчивая идентичность5. Тем не менее опыт беспрецедентных массовых выступлений, развернувшихся в Киеве, Львове и ряде других городов Украины, после того как В.Янукович отказался подписать в Вильнюсе Договор об ассоциации с Евросоюзом, показывает, что большинство украинской общественности предпочитают европейский путь развития.

Помимо Украины, в центре внимания вильнюсского саммита оказались Грузия и Молдова.

Еще в конце июня 2013 г. Грузия успешно завершила переговоры с Евросоюзом о зоне свободной торговли и была готова начать переговоры по соглашению об ассоциации, однако нарастание внутриполитических противоречий накануне президентских выборов заставил Европейский Союз понизить уровень переговоров до обсуждения зоны свободной торговли и парафирования соглашения об ассоциации.

По оценке министра иностранных дел Майи Панджикидзе, парафированный в Вильнюсе Договор об ассоциации позволит Грузии стать частью общеевропейского экономического пространства, поскольку Грузия станет более привлекательной для иностранных инвесторов, которые затем смогут пользоваться рынком всего Евросоюза6.

Российские же эксперты оценивали значение этого события несколько иначе, указывая, что когда в соответствии с такого рода соглашением снимаются барьеры, выигрывает не каждый, а только те, кто готов поставлять товары лучшего качества и по более низким ценам. Если же экономика неконкурентоспособна, как это было, например, в Болгарии, то такого рода соглашение может разорить местных производителей и повлечет за собой заполнение рынка европейскими товарами.

Так же как и в случае с Украиной, нельзя не учитывать фактор общественного мнения, которое в Грузии в своем большинстве склоняется к европейскому пути. Как уже отмечалось, мощным катализатором для развития программы «Восточное партнерство» стал (и не только для Грузии) вооруженный конфликт 2008 г., который, по оценке экспертов Института современной России, всерьез озадачил и постсоветские государства, и Евросоюз, показав, что в отстаивании своих интересов Россия может пойти достаточно далеко7.

Поэтому подписание (или парафирование) соглашения с Грузией, по понятным причинам, имеет не только экономический, но и весьма существенный политический подтекст, и об этом неоднократно заявлял экс-премьер-министр Грузии Бидзина Иванишвили. В то же время в начале октября 2013 г. на встрече с представителями комитета по политике и безопасности Совета Евросоюза он также подчеркнул, что для Грузии очень важно, чтобы Евросоюз вел с Россией интенсивный и принципиальный диалог. Сближение стран «Восточного партнерства» с Евросоюзом не должно восприниматься Москвой как политика, направленная против России.

На саммите в Вильнюсе текст Договора об ассоциации был парафирован также и Республикой Молдова. В этой связи вопрос ее внешнеполитической стратегии стал темой «номер один» текущего, 2013 года. В программах партий, входящих в правящую коалицию (ЛДПМ, ДПМ), пункт о евроинтеграции обозначен как принципиально важный, наряду с неоднократно повторенными утверждениями о том, что территория Молдовы должна стать не полем конфронтации, а местом сближения Запада и Востока.

По оценке молдавских аналитиков, Республика Молдова, географически являясь частью Центральной Европы и так называемым «европейским пограничьем», раньше других постсоветских государств восприняла перспективы «вхождения в Европу». И хотя экономика ее основных, правобережных районов преимущественно аграрная, в то же время страна сумела продемонстрировать некий образец европейской политической культуры, будучи единственной на постсоветском пространстве, где президент и парламент на протяжении последних двадцати лет сменялись законным путем, на основе электорального предпочтения граждан.

Сказанное, по-видимому, и позволило европейским политикам провозгласить Молдову флагманом «Восточного партнерства». В то же время в беседе с еврокомиссаром Штефаном Фюле бывший премьер-министр Молдовы Владимир Филат заметил, что «евроинтеграция Молдовы — процесс элит, а не народа», и последние события показывают, что он был прав. «По мере приближения Вильнюса молдавское общество все более раскалывается», — отмечала газета «Панорама». На уровне обыденного сознания граждан все более тревожат возможные санкции со стороны России — запрет экспорта вин и сельхозпродукции, введение виз для трудовых мигрантов, которых в России насчитывается более ста тысяч, и возможная их депортация, и наконец потеря Приднестровья.

Накануне вильнюсского саммита в Молдове активизировалась деятельность социал-демократической и коммунистической партий (СДПМ, ПКРМ), организовавших массовые акции против отказа властей провести референдум о вступлении республики в Таможенный союз. Партия коммунистов (ПКРМ) выступает против участия Молдовы в программе «Восточное партнерство», хотя в 2002 г. именно ее лидер В.Воронин провозгласил курс на евроинтеграцию. Сегодня же ПКРМ объявляет «Восточное партнерство» «вильнюсским сговором» и попыткой провести «новые разделительные линии на Европейском континенте».

Молдова парафировала на саммите в Вильнюсе «Соглашение о свободной торговле», но при этом еврокомиссар Шт. Фюле заявил, что это не должно означать, что она отказывается от восточного рынка и трудовой миграции в Россию, добавив, что евроинтеграция не должна быть «процессом элит» и следует учитывать интересы всего общества. Он также упомянул, что еще в начале сентября 2013 г. Европарламент принял резолюцию, где было сказано, что Россия должна уважать право стран — членов “Восточного партнерства” самим выбирать, будут ли они подписывать договоры об ассоциации с Евросоюзом, и воздерживаться от давления на Украину и Молдавию в виде экономических санкций или на Армению — в виде прямых угроз8.

На состоявшемся 28-29 ноября в Вильнюсе саммите подтвердились ранее высказанные прогнозы и опасения по поводу целого ряда проблем, затрудняющих продвижение программы «Восточное партнерство».

В наиболее сложном положении оказалась Армения, испытывающая на себе постоянный прессинг конфликта вокруг Нагорного Карабаха. Как известно, по итогам состоявшихся 3 сентября в Москве переговоров Сержа Саргсяна с Владимиром Путиным президент Армении заявил, что Армения не будет парафировать договоры с Евросоюзом, а, напротив, вступит в Таможенный союз (ТС) и впоследствии будет участвовать в формировании Евразийского экономического союза.

Вскоре после этого российская деловая газета «Взгляд» опубликовала подсчитанные Евразийским банком выгоды, которые получит Армения от вступления в ТС (снижение со 270 до 180 долларов цен на поставляемый Россией газ, положительная динамика по поддержке армянских трудовых мигрантов, отмена пошлин и другие льготы). По мнению же ряда экспертов, такое решение было продиктовано не столько экономическими соображениями, сколько тем, что вновь возможно обострение конфликта вокруг Нагорного Карабаха.

Выступая на вильнюсском саммите, президент Армении С.Саргсян, тем не менее отметил, что главной целью Армении является разработка таких действенных механизмов с ЕС, которые, с одной стороны отражали бы глубокий характер двусторонних социально-экономических и политических отношений, а с другой — совместимы с другими формами сотрудничества. Он также заметил, что пятилетняя история программы «Восточное партнерство» свидетельствует о необходимости и жизнеспособности данного формата9.

Что же касается Азербайджана, то, не отказавшись от участия в вильнюсском саммите, он занял особую позицию, исходя из характера своих взаимоотношений со странами Евросоюза в сфере поставок энергоресурсов, и тем не менее подписал предложенное ему соглашение об облегчении визового режима. Как отмечают российские аналитики, Азербайджан не против Европы, просто ему не нужна такая интеграция, которая хотя бы теоретически могла поставить под сомнение экономическую и политическую монополию режима10.

Пока еще рано подводить итоги саммита в Вильнюсе, но уже сейчас очевидно, что его результатом стало начало перемен в регионе Восточной Европы, о чем свидетельствуют кардинальные сдвиги в массовом сознании наиболее крупного и значимого регионального государства — Украины.

Брюссель был бы готов подписать с ней Договор об ассоциации на любых условиях даже после окончания саммита, ссылаясь на массовую поддержку идей евроинтеграции населением. Но оказать Украине фундаментальную поддержку в условиях нарастающего экономического кризиса из-за потери российских рынков Евросоюз не готов.

Потери российских рынков не только Украиной, но и другими странами «Восточного партнерства» Евросоюз возместить не может хотя бы потому, что их доля во внешней торговле стран ЕС крайне незначительна (по данным Евростат, в 2012 г. она составляла 2,3% по экспорту и 2,0% по импорту). Из этого следует, что возникшие после Вильнюса проблемы носят преимущественно политический характер и что их решение может быть достигнуто путем политических переговоров с участием всех сторон, в том числе и России.

Примечания

1 http://www.alleuropa.ru/index.phpview=article&catid+62+2011-06

2 ISBSS, Policy Brief #12, February 2009, p.3

3 http://www.yerkramas.org/3013/03.21

4 http:www.newsgeorgia.ru.world/2013.10.11/215945982.print.html

5 http://www.svoboda.org/articleprintview/25090957/html

6 http://www.georgiatimes.info/news954457html

7 http://inrussia.org/30.09.201

8 http://www/regnum.ru/news/170687html.

9 http://www.regnum/ru/news1739043.html

10 «Новая газета», 02.12.2013.

Опубликовано в журнале:

«Вестник Европы» 2014, №38-39

На океанских волнах. Россия в мировом кризисе

СНОВА ДУЕТ ВЕТЕР ПЕРЕМЕН

Яков Моисеевич Уринсон— российский государственный деятель, доктор экономических наук (1980); заместитель председателя правительства России, министр экономики России (1997—1998). Первый заместитель генерального директора корпорации РОСНАНО. Ординарный профессор кафедры бизнес-аналитики Государственного университета /Высшей школы экономики. Член правления Фонда Егора Гайдара.

Гайдаровские реформы. Взгляд назад

Российские экономические реформы, наиболее значимая часть которых свершилась под руководством Е.Т.Гайдара в 1992-1993 гг., проанализированы в ряде серьезных исследований [1,2,3,4,5,6,7,9]. Не повторяя сделанных в этих работах выводов, я, во-первых, остановлюсь на тех преобразованиях в экономике России, в которых мне довелось участвовать; во-вторых, скажу о своем понимании текущей экономической ситуации в современной российской экономике.

Когда в августе 1991 г. Е.Т.Гайдар, по существу, возглавил российское правительство (председателем Правительства был президент Ельцин, его первым заместителем — Гайдар), перед ним встала нелегкая задача воссоздания российских экономических ведомств. Дело в том, что Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика (РСФСР) в составе Советского Союза не имела полноценных институтов управления. В частности, на фоне Госплана СССР и Госкомстата СССР республиканские Госплан и Госкомстат играли второстепенную роль. Важнейшие отрасли и предприятия России находились в ведении союзных министерств. Поэтому Госплан РСФСР и Госкомстат РСФСР занимались в основном вопросами развития областей и районов России. Из всего материального производства целиком они рассматривали только такие отрасли, как местная промышленность, коммунальное хозяйство, городской транспорт и т.п. Как правило, и наиболее сильные специалисты работали тогда не в республиканских, а в союзных ведомствах.

Поэтому в ноябре 1991 г. Е.Т.Гайдар вместе с В.В.Барчуком и А.А.Не-чаевым занялся созданием и организацией работы Министерства экономики и финансов России. Моим коллегам и мне в правительственном Центре экономической конъюнктуры (ЦЭК) были поручены две главные задачи.

Первая задача — сформировать с участием лучших специалистов дееспособный российский Комитет по статистике и безотлагательно обеспечить представление в Правительство текущей статинформации. При этом уже в начале 1992 г. требовалось подготовить данные о динамике ВВП в разрезе основных секторов и регионов; о производстве важнейших видов продукции в натуральном выражении (уголь, нефть, газ, сталь, зерно, мясо, молоко, хлеб и т.д., всего около 40 наименований); о динамике цен по регионам, в городах и сельской местности. Последняя задача была особенно трудной, поскольку в СССР напрочь отрицался сам феномен инфляции, а значит и не было сколько-нибудь содержательной статистики цен. Если говорить о макроэкономике, уже в 1992 г. требовалось перейти от господствовавшего в советской статистике Баланса народного хозяйства (БНХ) к Системе национального счетоводства (СНС).

Вторая задача — социально-экономическое прогнозирование и вариантные расчеты последствий тех или иных решений, которые анализируются и готовятся Правительством. Здесь у нас был определенный задел и в методах моделирования, и в программно-математическом обеспечении. Однако наработан он был в исследованиях и расчетах по экономике СССР [11, 12]. Теперь же необходимо было очень быстро верифицировать применяемые нами методы и модели на российских данных и «настроить» их на российскую экономику.

Так или иначе, лучше или хуже, но обе эти задачи были решены.

В 1992 г. у нас появились первые, пусть очень грубые экспериментальные таблицы счета текущих операций, счета производства, счета распределения и использования доходов, счета накопления. Их практическое значение было минимальным. 23 октября 1992 г. Верховный Совет РФ утвердил Государственную программу перехода Российской Федерации на международную систему учета и статистики на период 1992–1996 гг. А в 1994 г. Госкомстат приступил к систематической разработке и внедрению СНС в регулярную статистику [10].

Что касается статистики цен, то уже 10 января 1992 г. на стол Е.Т.Гайдара легла докладная записка и стопка распечаток с ЭВМ. Они показывали динамику цен по необходимой номенклатуре товаров и услуг на основе сбора и оперативной обработки данных в трехстах с лишним городах и населенных пунктах Российской Федерации. С тех пор еженедельно Правительство получало экспресс-информацию о потребительских ценах.

Теперь о макроэкономическом моделировании и прогнозировании. В декабре 1991 г. Центр экономической конъюнктуры выполнил вариантные расчеты (на основе межотраслевых моделей) для оценки влияния на экономику различных схем либерализации цен, внешней торговли, объема и структуры капитальных вложений и других решений, готовившихся Правительством.

ЦЭК выполнял также расчеты по обоснованию бюджетных проектировок, в том числе исходя из различных вариантов сокращения расходов на оборону и безопасность. Эти расчеты показывали, что сокращение текущих расходов на содержание Вооруженных Сил имеет одни последствия для экономики, а уменьшение гособоронзаказа — совсем другие. На завершающей стадии этих расчетов Гайдар, посмотрев очередной вариант, попросил все пересчитать. Он дал новые вводные по объему и структуре гособоронзаказа и по внешнему долгу, вытекающие из необходимости решения проблем атомно-оружейного комплекса. Выполняя его поручение, я понял, насколько глубоко Егор Тимурович погружен в эту тему, как тщательно и всесторонне вникает не только в финансовые и организационные, но и в военно-политические аспекты. Сегодня ясно, что Б.Н.Ельцин, Е.Т.Гайдар, Г.Э.Бурбулис и все, кто тогда был причастен к принятию сверхответственных решений в этой области, опасались, что распад СССР приведет к вооруженным конфликтам в бывших союзных республиках. К счастью, как мы знаем, этого не произошло.

В декабре 1992 г. Е.Т.Гайдар был отправлен в отставку, но осенью 1993 г. он вернулся в российское Правительство в должности министра экономики и первого заместителя Председателя Правительства В.С.Черномырдина. Егор Тимурович взял на себя ключевые вопросы экономической политики. Мне же он поручил организовать работу Министерства экономики в качестве своего первого зама.

Наряду с макроэкономикой мне пришлось с головой погрузиться в сложнейшие и острейшие отраслевые проблемы. Поскольку главной в то время была задача финансовой стабилизации, то прежде всего пришлось углубиться в проблематику оборонно-промышленного комплекса и угольной промышленности. Именно они требовали мощной подпитки бюджетными средствами.

Хорошо известно, что очень серьезные проблемы в «оборонке» стали копиться еще в советское время: избыточная милитаризация экономики, неудачные попытки конверсии в 80-е годы и?др. В 1992-1993 гг. они еще более усугубились из-за дефицита финансовых ресурсов. Достаточно сказать, что в 1992 г. гособоронзаказ пришлось сократить более чем в 5 раз. К тому же в стране просто еще не было какой-либо системы в военно-экономическом программировании.

Вероятно, принимавшиеся тогда решения не всегда были верными. Но, как показало время, удалось сохранить и даже укрепить потенциал ключевых предприятий оборонно-промышленного комплекса. В условиях жесточайшего бюджетного дефицита обеспечивалось не только минимально необходимое финансирование действующего производства, но и освоение, выражаясь сегодняшним языком, инновационных видов вооружений и военной техники. Благодаря этому в 2000-е годы Вооруженные Силы страны получили современный ракетный комплекс стратегического назначения «Тополь-М». В 2010 году завершено начатое еще в 1994-м строительство первой российской многоцелевой атомной подводной лодки «Северодвинск». В 2007 году на воду была спущена новая стратегическая подводная лодка «Юрий Долгорукий», заложенная на «Севмаше» в 1997-м. Решения, которые позволили реализовать эти и некоторые другие жизненно важные для страны проекты, принимались российским Правительством в 1992–1994 годах.

Вместе с тем тогда же сложились новые, адекватные рыночной экономике: методика мобилизационного планирования (хотя в начале 90-х некоторые «горячие головы» в Правительстве предлагали вообще ликвидировать моб-план); система обоснования, согласования и утверждения гособоронзаказа; принципы реструктуризации и конверсии оборонно-промышленного комплекса; подходы к демонополизации и дерегулированию военно-технического сотрудничества (правда, в этой сфере в последние годы наблюдаются обратные тенденции) [13].

Что же касается угольной промышленности, то ее реформирование имело особое значение. Особое — из-за особого места этой отрасли в российской экономике, а также высокой политической активности шахтеров. Тяжесть шахтерского труда усугублялась бессмысленностью экономических отношений, сложившихся в отрасли в советское время. Труд шахтера в течение многих десятилетий был не просто тяжелым, но и опасным для жизни. В СССР была такая трагическая статистика — на каждый миллион тонн добытого угля в среднем приходился один погибший под землею шахтер. Экономика же отрасли сводилась к тому, что значительная ее часть получала дотации из бюджета. В начале 1990-х годов сумма дотаций достигала 2,5 млрд. долларов в год, т.е. 10% расходов бюджета. Наряду с технически оснащенными и рентабельными шахтами продолжали существовать допотопные, с инженерной точки зрения, убыточные предприятия с ужасающими условиями труда.

В 1993 г. была создана Межведомственная комиссия по социально-экономическим проблемам угледобывающих регионов. Комиссия была наделена исключительными полномочиями, её решения были обязательны для всех министерств и ведомств. Е.Т.Гайдар как председатель этой комиссии четко сформулировал суть угольной реформы: ликвидировать технически отсталых и убыточные угледобывающие предприятия с адресной социальной поддержкой шахтеров, адаптировать угольную промышленность к рыночным отношениям. Были приняты важнейшие решения по реструктуризации отрасли и приватизации ее предприятий [14]. Сегодня можно с уверенностью утверждать, что начатая Е.Т.Гайдаром реформа угольной промышленности дала положительный результат. Было ликвидировано более 180 нерентабельных шахт. Численность работников в отрасли сократилась, а производительность труда выросла вдвое. Смертельный травматизм в отрасли упал более чем в 2 раза. О бюджетных дотациях угольным предприятиям мы уже давно забыли. Более 90% угля в стране теперь добывается частными угольными компаниями, причем добыча ежегодно растет. Их акции стали «голубыми фишками» на отечественном фондовом рынке, что является лучшим показателем успеха реформы российской угольной промышленности.

Анализируя ход и содержание экономических реформ в России в 1992-1993 гг., следует учитывать, что они осуществлялись в экстремальных условиях. Время на подготовку к плавной экономической реформе было упущено. Конечно, было бы правильнее до либерализации цен в январе 1992 г. накопить ресурсы для интервенций на товарных рынках, чтобы смягчить неизбежный ценовой шок. Но о каком накоплении ресурсов могла идти речь, если крупным городам страны реально грозил голод? Золотовалютные резервы страны на конец 1991 г. составляли лишь 65 млн. долларов, а внешний государственный долг вырос до 81 млрд. долларов, внутренний — около 16,5. Новых займов нам не давала ни одна страна. Более того, в счет старых долгов в канадских и европейских портах арестовывались корабли с зерном, которое мы должны были получить по ранее заключенным соглашениям. Под угрозой срыва оказался импорт инсулина, других жизненно важных лекарств, продовольствия [7,8].

А в это время Правительство Ельцина — Гайдара должно было:

вводить новую бюджетную и жизнеспособную налоговую систему, чтобы хоть как-то наполнить казну и сформировать реальный бюджет страны;

наводить порядок в банковской системе и денежном обращении в условиях общего с бывшими союзными республиками рублевого пространства. Печатались наличные деньги, к счастью, только в России — в Москве, Питере и Перми, а вот кредитную эмиссию банков Украины или Грузии проконтролировать было практически невозможно;

создавать, по существу, заново военную организацию страны;

решать проблемы передислокации атомного оружия с территорий бывших союзных республик в Российскую Федерацию;

обустраивать государственную границу Российской Федерации и вводить таможенно-тарифное регулирование;

договариваться с МВФ и Мировым банком о стабилизационном и продовольственном займах;

обеспечивать поддержание и функционирование на минимально необходимом уровне систем жизнеобеспечения населения и предприятий.

Родившееся в муках на месте бывшей огромной советской республики демократическое государство в первые годы своего существования было недостаточно отстроенным. Его институты во многом формировались второпях и на ощупь. Милитаризованная, не ориентированная на конечный спрос и не способная реагировать на научно-технический прогресс экономика, которую страна унаследовала от социалистического прошлого, нуждалась в коренных преобразованиях. Именно они проводились в первые годы становления нового Российского государства.

Ошибки реформаторов

Конечно, были ошибки. На мой взгляд, главная из них — недостаточная системность в государственном строительстве. Многие из нас, в том числе и я, были уверены, что главное — перестроить экономику («базис», как учила нас марксистская политэкономия). А уж политическая структура и социальные отношения в обществе («надстройка») в новых экономических условиях неизбежно реформируются. Эта уверенность подпитывалась тем, что в конце 1980-х — начале 1990-х годов окружавшие меня люди — дома, на работе и на улицах, во время митингов и тем более событий августа 1991 года — настолько активно и искренне участвовали в общественной жизни, что, казалось, страна быстро распростится с тоталитарным прошлым и с радостью окунется в демократическое настоящее.

Но, как выяснилось, модернизировать страну только через экономику, сохраняя основу старой политической системы, невозможно. Недостаточно изменить материальное положение людей, надо, чтобы произошли изменения в их мировоззрении, в их головах.

Сегодня приходится констатировать, что в 1991–1993 годах основные силы реформаторы сконцентрировали на экономике. Столь же глубоко и настойчиво включиться в преобразование других сторон государственной системы, на мой взгляд, не удалось. С первого дня не меньше, чем экономикой, следовало заниматься реформой судебной власти и правоохранительной системы. Надо было лучше отслеживать реальные интересы вновь нарождающихся социальных групп населения и поддерживать формирование различных партий и движений. Надо было создавать и укреплять местное самоуправление, механизмы федеративной парламентской республики и институты гражданского общества.

За свои просчеты мы поплатились трагическими событиями октября 1993 года, реальной угрозой реставрации коммунистического режима во второй половине 1990-х годов и отклонениями от магистральной линии демократического развития в 2000-е годы.

Проблемы сегодняшней экономики

Пока же российская экономика после резкого (более высокого, чем в других сегментах глобальной экономики) спада в 2008-2009 гг. вошла в режим роста. В России уже длительное время наблюдается весьма позитивная динамика многих важных фундаментальных макроэкономических характеристик. После периода высокой инфляции с двузначным темпом прироста в 2001–2008 гг. мы уже четвертый год имеем рост потребительских цен заметно ниже 10%. В то же время в 2010–2012 гг. экономика нашей страны растет с темпом около 4% в год. Внешний долг (около 41 млрд. долларов) и госдолг в целом (примерно 5,4 трлн. рублей, или 9,2% ВВП) сейчас у нас, по теперешним мировым меркам, весьма низкие. Золотовалютные резервы Центрального Банка России составляют около 520 млрд. долларов. Дефицит федерального бюджета в текущем году будет в худшем случае 800 млрд. рублей и не превысит 1,4% ВВП.

Однако за всем этим внешним благополучием кроются очень и очень серьезные проблемы.

Это, во-первых, структурные диспропорции. Наличие собственных природных богатств уже давно превратилось из нашего конкурентного преимущества на мировом рынке в тормоз экономического прогресса, сделав возможной сырьевую ориентацию отечественной экономики. В 2000-е годы доля обрабатывающих отраслей в промышленном производстве у нас не только не выросла, но сократилась. Сегодня топливно-энергетический комплекс определяет почти треть валового внутреннего продукта страны и около 40% всех налоговых и таможенных поступлений в бюджет. Доля обрабатывающей промышленности в ВВП составляет лишь 15%. Экспорт из России почти на 75% обеспечивается нефтью, газом, углем, металлами и минеральными удобрениями. В то же время страна критически зависит от импорта многих потребительских товаров и продовольствия, компьютеров и оргтехники, современных видов машин и оборудования.

Отечественные предприятия неконкурентоспособны на внешних рынках, ибо не владеют современными технологиями. Среди двухсот глобальных фирм, зарегистрировавших в 2010 г. наибольшее число патентов, российских компаний нет. Доля новой (не только для нашей страны, но и для мирового рынка) продукции в общем объеме производства российских предприятий составляет 0,5% (в Финляндии — 27,2%, в Германии — 7,1%). Производительность труда у нас отстает от уровня США и других развитых стран, по разным оценкам, в 3–5 раз.

Что же касается макроэкономической устойчивости, то и она сегодня вызывает серьезные вопросы. Без учета доходов от нефти и газа дефицит федерального бюджета в ближайшие три года может составить 10%. Это означает, что все наше макроэкономическое благополучие критически зависит от цены углеводородов на мировом рынке.

Действующая модель российской экономики практически себя исчерпала. Как отмечает Министерство экономики РФ [26], в российской экономике коэффициент использования действующих производственных мощностей достиг значения докризисного 2007 года, а уровень занятости превысил исторический максимум. Безработица упала до рекордно низкой за последние 20 лет отметки. При этом рост производительности труда существенно отстает от роста заработной платы. Без значительных частных инвестиций и смены на этой основе всего технологического уклада экономики переход от её экстенсивного роста со снижающимися темпами к устойчивому развитию невозможен.

Но предпринимательская активность в стране и приток иностранных инвестиций тормозятся высокими институциональными барьерами. Главные из них — незащищенность прав частной собственности, недобросовестная конкуренция (зачастую инновации заменяются административным ресурсом), отклонения от верховенства закона и неудовлетворительное судопроизводство, высокие транзакционные издержки и, конечно же, коррупция.

В восьмом десятке

Охарактеризованные выше процессы, факторы и явления объясняют тот факт, почему, обладая весомыми конкурентными преимуществами (природные ресурсы, 8-е место в мире по размеру внутреннего рынка, интеллектуальный потенциал) и даже добившись высоких темпов экономического роста (в 2001–2007 гг. около 7% в среднем за год), Россия находится в восьмом десятке по размеру ВВП на душу населения: 15100 долларов на человека (по ППС).

Уровень бедности (число россиян, получающих доходы ниже прожиточного минимума) уже в течение пяти лет — с 2006 г. — не меняется и составляет 13-15% от общей численности населения. Качество же таких социальных благ, как услуги здравоохранения (и платного, и особенно бесплатного), общее и профессиональное образование, за последние 10 лет только снижалось. По обобщающему индексу развития человеческого потенциала Россия занимает 71-е место в мире.

Результат такого положения дел весьма печален. По данным ВЦИОМ, который провел весьма репрезентативный опрос населения в 46 регионах страны, число россиян, желающих эмигрировать, достигло 21%. Больше всего желающих выехать из страны среди людей в возрасте 18–24 года (39%) и среди высокообразованных респондентов (29%). К сожалению, процесс уже «пошел»: по официальным данным, за последние 10 лет из России уехало более 1 млн. 250 тысяч человек, 40% из них — с высшим образованием.

Наряду с потерей трудовых ресурсов Россия теряет и частный капитал. Чистый отток (превышение вывоза над ввозом) капитала из частного сектора в 2011 г. составил 84,2 млрд. долларов США, в 2012 г. — 57 млрд. долларов.

Таким образом, и труд и капитал «голосуют ногами» против складывающихся в стране социально-экономических отношений.

По своей значимости в ближайшее время нам предстоит пройти развилки сопоставимые с теми, которые мы проходили в 1992-1993 гг. [16].

В 1980-е годы Горбачев отказался от советской империи и пошел по пути демократизации. В 1990-е годы Ельцин отказался от командно-административной системы и начал рыночные реформы. В 2000-е годы Путин отказался от олигархического капитализма и построил бюрократическую вертикаль с теми социально-экономическими отношениями, о которых сказано выше. Сегодня мы стоим перед выбором: либо постепенно двигаться по инерции, либо решительно модернизировать всю нашу социально-экономическую систему.

На мой взгляд, инерционный сценарий ведет только в тупик. В стране нет единства влиятельных политических элит, а потому постепенные реформы вполне могут быть заблокированы правящей бюрократией.

Необходима решительная модернизация, которая предполагает согласованное продвижение по трем направлениям: политика, институты, экономика [16] .

О политической трансформации

Я — не политолог. Мне трудно конкретно и содержательно описать механизмы политической трансформации. Но в том, что она произойдет, я убежден. И события 2011 — 2012 гг. в Москве на Болотной, на проспекте Сахарова, в других городах по всей стране убедительно подкрепляют мою убежденность.

Рыночная экономика, несмотря на все препятствия, которые могут чинить и нередко чинят власти, так или иначе формирует достаточно влиятельные группы людей. Их объединяют общие социальные, а затем и политические интересы. Конкуренция между ними и политическими партиями, отражающими их интересы, должна привести к трансформации государства в нужном всем нам направлении.

В ходе политической модернизации предстоит перейти от государственного патернализма к социальному партнерству на основе Общественного договора типа испанского пакта Монклоа [22]. При этом, поскольку без политической конкуренции не может быть конкуренции экономической, необходим «пакет либеральной демократии» [16]: ликвидация патерналистского режима; многопартийность; верховенство права; общественный контроль за бюрократией и бизнесом; децентрализация и развитие местного самоуправления.

Второе направление — модернизация институтов [слайд 11]. Здесь минимально необходимый пакет включает защиту прав собственности, справедливую конкуренцию, верховенство закона [16].

И, наконец, третье направление — модернизация экономики.

Еще раз о глобальном экономическом кризисе

Чтобы понять, что она означает для России модернизация экономики, стоит еще раз проанализировать причины мирового кризиса, начавшегося в 2008 г. Его часто называют «Великой рецессией» (в отличие от «Великой депрессии» 1929 года) и обычно объясняют провалом на ипотечном рынке и «сдуванием пузыря» на рынке недвижимости США. Распространение разного рода финансовых инноваций и ослабление контроля за движением финансовых инструментов на американском и глобальных рынках привели

к трудностям в страновых и международной денежно-кредитных системах, а затем и к экономическому спаду. Чтобы стимулировать деловую активность, большинство развитых стран наращивали госрасходы, в том числе за счет бюджетного дефицита и государственного долга. Это способствовало фрагментарному восстановлению мировой экономики в 2010 г., но уже в 2011-м ее рост замедляется (с 5% — в 2010 г. до 3,9% в 2011-м и до 3,2% — в 2012 г.) [слайд 12]. Показательно, что снижение темпов роста в этот период сопровождается еще и высокой, причем ускоряющейся из года в год инфляцией (с 1,5–2,0% в 2010 г. до 3–4% в 2012 г.).

К новой модели роста — «new normal»

Многие эксперты у нас в стране и за рубежом, и я с ними полностью согласен, приходят к выводу, что ответом на кризис должно быть не усиление вмешательства в экономику на страновом и межгосударственном уровне, а глубокие структурные реформы и переход к новой модели роста — «newnormal» [24].

Лично для меня главным основанием для такого вывода является объяснение кризиса 2008 г. не только и не столько событиями, имевшими место на финансовых рынках, а отставанием мирового технологического процесса от глобального спроса на ресурсы. В последней четверти прошлого и в начале этого века во всем мире экспоненциально росли цены на продовольствие (особенно на белки животного происхождения) и углеводороды (нефть, газ). Тем самым рынок сигнализировал мировому сообществу, что спрос на них резко превышает предложение.

Поначалу этот сигнал вроде бы был услышан — ведущие ученые мира в 1972 г. подписались под докладом т.н. Римского клуба «Пределы роста» [17]. Однако в реальной жизни дополнительные доходы, генерировавшиеся высокими ценами на продовольствие и углеводороды, направлялись не на разработку новых технологий производства и улучшение эффективности использования глобальных дефицитных ресурсов, а на расширение спектра и повышение уровня потребления. Этому в значительной мере, особенно в 2000-е годы, способствовало появление и распространение деревативов и других финансовых инструментов, которые позволяли обслуживать быстро возрастающий товарный оборот.

Но ведь еще в XVI веке польский астроном, экономист и математик Николай Коперник и английский финансист Томас Грешем сформулировали экономический закон, который гласил: «Деньги, искусственно переоцененные государством, вытесняют из обращения деньги, искусственно недооцененные им». Или — еще проще: «Худшие деньги вытесняют из обращения лучшие» [18]. Отсюда — все эти лопнувшие в 2008 году финансовые пузыри.

Постепенно мировое сообщество осознаёт всю опасность игнорирования отрыва спроса от ресурсно-технологических возможностей.

За последние годы, по данным Мирового банка, рост энергопотребления резко замедлился [19]. В марте 2011 года Еврокомиссия приняла весьма ответственные решения, направленные на экономию первичных энергоресурсов. В частности, к 2030 г. более половины всех перевозок пассажиров и грузов на расстояние более 300 км намечается осуществлять водным или железнодорожным транспортом, а к 2050 г. в городах ЕС не должно остаться автомобилей с бензиновым и дизельным двигателями.

Сегодня добыча сланцевого газа из мифа превратилась в одно из главных направлений энергетической стратегии [20]. В США и Европе производство и транспортировка сжиженного природного газа становятся обычным технологическим процессом. Несмотря на аварию на Фукусиме, Россия, США и Япония намерены активно использовать атомную энергию. Во всем мире вкладывается все больше средств в освоение возобновляемых источников энергии — воды, ветра, солнца, геотермальной энергии. В США, в европейских странах, в России разрабатываются новые технологии промышленного и жилищного строительства, ориентированные на экономию энергоресурсов.

Активный поиск новых решений идет и в сфере продовольственного обеспечения. Мировые цены на важнейшие продукты питания (зерновые, мясо, молоко, сахар, масло) в 2011–2012 гг. бьют все исторические рекорды (доклад Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН — ФАО [21]). В другом докладе, совместном ФАО и ОЭСР [21], дается оценка численности населения Земли к 2050 г. — 9 млрд. человек. Чтобы их прокормить, придется увеличить производство продуктов питания на 70% по сравнению с 2005 годом. Именно поэтому вполне оправданы те гигантские инвестиции, которые в последнее время пошли в развитие технологий растениеводства, биотехнологий и генную инженерию.

Однако, прежде чем развитие фундаментальной и прикладной науки, инвестиции в энергетику и энергосбережение, в продовольственный комплекс дадут реальную отдачу, пройдет значительный период времени, в течение которого мир будет находиться в «зоне турбулентности»: от медленного, плавного роста до резкого торможения и рецессий.

Все это позволяет сделать вывод о том, что как для мировой, так и для российской экономики определяющим фактором устойчивого роста становится ресурсосбережение. В складывающихся условиях темпы экономического развития будут базироваться не на вовлечении в хозяйственный оборот дополнительных материальных и энергетических ресурсов, но на коммерциализации информационных и интеллектуальных ресурсов, на наиболее полном использовании человеческого капитала. Если раньше, в течение многих веков экономический рост генерировался реальным сектором и индустриализацией производства, а технологический прогресс материализовался в сельском хозяйстве, металлургии, машиностроении, энергетике, то теперь драйверами экономического развития становятся образование, наука, здравоохранение, IT-технологии, био- и нанотехнологии.

Переход к новой модели функционирования — нетривиальная задача для любой экономики. Для российской экономики он будет еще более сложным в силу ее ресурсной ориентированности и вследствие низкой способности реагирования на изменения той вертикали власти, которая сложилась у нас в стране в 2000-е годы. Поэтому модернизация — не только настоятельная необходимость, но и серьезный вызов для нашей страны.

Вызов и ответ. Пять возможных сценариев

Сможем ли мы на него ответить — вопрос тоже отнюдь не тривиальный. Об этом свидетельствуют весьма серьезные исследования, выполненные Фондом ИНДЕМ [25]. С использованием разработанной ими методики сценарного прогнозирования авторы в течение уже более семи лет анализируют потенциально возможные варианты развития общественно-политической ситуации в нашей стране. С учетом статистически значимого влияния на неё важнейших социальных, экономических, институциональных факторов и событий исследователи оценивают вероятность реализации наиболее характерных сценариев. К таковым относятся (в терминологии авторов) пять следующих сценариев:

«Вялая Россия» — инерционное развитие;

«Диктатура развития» — ужесточение режима ради модернизации экономики;

«Охранная диктатура» — ужесточение режима ради сохранения у власти действующей группировки;

«Революция» — нелегитимная смена режима с опорой на уличную активность населения;

«Smart Russia» — движение к модернизации через укрепление гражданского общества и усиление политической конкуренции в правовом поле.

Весьма показательны результаты рассматриваемых исследований, полученные в 2005-м и в 2011 году.

Наиболее вероятным в 2005 г. оказался сценарий «Вялая Россия» (31%). Совсем ненамного от него отстали сценарии «Диктатура развития» (25%) и «Охранная диктатура» (23%). Но и два «крайних» сценария — «Революция» и «Smart Russia» — получили значимые, причем почти равные оценки (11% и 10%).

В 2011 г. ситуация существенно изменилась. Сценарий «Smart Russia» получил, практически, нулевую оценку возможности его реализации, а сценарий «Революция» — оценку менее 0,1%. Прошедшие президентские, парламентские, региональные и муниципальные выборы, обеспечившие статус-кво действующей власти, свидетельствуют, что сценарий «Вялая Россия» в 2011 г. обоснованно получил свои 60%. Вместе с тем многие события текущего года говорят о правомерности получения двумя сценариями диктатуры вполне значимых оценок (20% и 21%). К таким событиям относятся, с одной стороны, меры по ужесточению законодательства, продление предельного возраста чиновников до 70 лет и резкий рост насилия («Охранная диктатура»), а с другой — создание «Открытого правительства», поддержка проекта «Сколково» и?др. («Диктатура развития»).

Несмотря ни на что, лично я очень надеюсь, что среди вполне реалистических сценариев вновь появится сектор «Smart Russia» с достаточно высокой процентной оценкой. Убежден, что Россия наконец-то приступит к реальной модернизации не путем ужесточения режима, а через либерализацию экономики и всех общественных отношений.

Литература

Е.Т.Гайдар. Гибель империи. Уроки современной России. М.: Российская политическая энциклопедия, 2006

А.А.Нечаев. Кризис в России. Кто виноват и что делать? М.: Астрель, 2009

Е.Г.Ясин. Российская экономика. Истоки и панорама рыночных реформ. М.: ГУ ВШЭ, 2002

Е.Гайдар, А.Чубайс. Развилки новейшей истории. СПб.: Норма, 2011

В.А.Мау. Сочинения. Том 4: «Экономика и политика России. Год за годом (1991–2009). М.: Дело, 2010

Anders Aslund. Russia’s Capitalist Revolution: Why Market Reforms Succeeded and Democracy Failed. Peterson Institute of International Economics, Washington DC, 2007

А.В.Улюкаев. В ожидании кризиса. Ход и противоречия экономических реформ в России. М.: Стрелец, 1999

П.Авен. Реформы 90-х. Как это было. Фонд Гайдара — gaidarfund.ru/public.php

С.М.Гуриев. Мифы экономики. М.: Альпина Бизнес Букс, 2009

А.Е.Суринов. О развитии системы государственной статистики о России. Российская государственная статистика и вызовы XXI века. М.: МЭР-ФСГС, 2011.

Г.Мальцев, И.Матеров, Я Уринсон, В.Щербинкин. О вариантах перехода СССР к рыночной экономике // Экономика и математические методы, 1991, № 1.

Г.Мальцев, И.Матеров, Я.Уринсон, В.Щербинкин. Модель экономики СССР в условиях перехода к рынку // Экономика и математические методы, 1991, № 6

Я.М.Уринсон. О реструктуризации и конверсии оборонной промышленности // Российская газета, 30.12.1987

И.С.Кожуховский. Реструктуризация угольной промышленности // Вопросы экономики, 2000, №1

Реструктуризация угольной промышленности глазами участников и журналистов. М.: Фонд «Либеральная миссия», 2004

Е.Г.Ясин. Сценарии развития России на долгосрочную перспективу. М.: ГУ Высшая Школа Экономики, 2011

Meadows D.L. The Limits to growth: A Report for the Club of Rome’s Project on the Predicament of Mankind. New York: Universe Books. 1972

Фридрих А.Хайек. Частные деньги. Глава IV. Путаница вокруг закона Грешема. М.: Институт национальной модели, 1996

StatisticalReviewofWorldEnergy 2011. http: 11neftianka.livejournal.com/143314.html.

Время сланцев // Коммерсант BasinessGuide, №2, 2013 г.

Food and Agriculure Organization of The United Nations. Food Outlook, May, 2012

OECD- FAO Agriculure Outlook. OECD 2009

Е.Гонтмахер. Сценарий: Пакт Монклоа — 2009 // Ведомости, 03.12.2008

К.Сонин. Уроки экономики. М.: Альпина Бизнес Букс, 2011

Ю.Благовещенский, М.Кречетова, Г.Сатаров. Сценарное прогнозирование политической ситуации в России-2012. М.: Либеральная миссия, Фонд ИНТЕМ, 2012

Прогноз социально-экономического развития Российской Федерации на 2013 год и плановый период 2014–2015 годов. М., Министерство экономического развития РФ, сентябрь 2012.

Опубликовано в журнале:

«Вестник Европы» 2014, №38-39

Россия > Госбюджет, налоги, цены > magazines.gorky.media, 24 июля 2014 > № 1137506 Яков Уринсон

Национальный вопрос в отсутствии ответов

Из опыта жизни российского гражданина

Вадим Ковский

1

Не хотелось бы погружаться в теоретическую проблематику, путаницу и неразбериху того, что мы привыкли именовать «национальным вопросом» (почему-то в единственном числе, хотя вопросов тут бездна). В многонацио­нальной России это всегда было похоже на глубоководное погружение: илистое, плохо различимое дно; водоросли, оплетающие ноги и мешающие двигаться; разноцветные стаи неведомых существ, затейливых чудовищ, проплывающих над и под тобой, а то и несущихся прямо на тебя; остро ощущаемый недостаток кислорода и паническое желание поскорее вынырнуть — наверх, к воздуху и солнцу…

Людям вроде меня, многие годы жившим в национальной республике, абстрактное теоретизирование по поводу пустой диалектики национального и интернационального, которому советские гуманитарии предавались на протяжении многих десятилетий, решая в ходе такого теоретизирования не столько научные, сколько пропагандистские задачи, всегда представлялось занятием малопродуктивным.

В столице Киргизии городе Фрунзе (ныне Бишкеке), куда эвакуация занесла нас в 1941 году из главной столицы, тогда насчитывалось тысяч сто населения (сегодня в одном районе Москвы, где я живу, людей раза в четыре больше). И все же это была столица — с узким, но качественным слоем интеллигенции, университетом и несколькими институтами, двумя драматическими театрами, Союзом писателей, филиалом Академии наук, очень неплохой республиканской публичной библиотекой, клиниками, школами и многими другими атрибутами цивилизации. Меня затянуло: я прожил здесь почти четверть века, учился в школе и университете, работал, женился, развелся... Я полюбил этот город, приобрел в нем друзей на всю жизнь, похоронил здесь отца, а в 1964 году вернулся на родину, в Москву.

Небольшая национальная республика составляла органическую часть многонационального целого, называвшегося Советским Союзом, но это частное, «территориальное» перемещение нашей семьи из большой столицы в малую имело помимо таких глобальных причин, как война, еще и конкретный общественно-исторический контекст, повлекло самые серьезные социально-психологические последствия для моей индивидуальной биографии и судьбы. Жалеть об этом не приходится: событиями управляла сама История, и нам было дано расслышать ее подземный гул. К тому же, как остроумно заметил И. Бродский, «если выпало в Империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря». На роль моря вполне могло претендовать грандиозное высокогорное озеро Иссык-Куль…

Если бы меня спросили, что мне запомнилось во времена моей юности из ближней политической истории более всего, то я бы, наверное, перечислил все это без особого труда. Смерть Сталина (я в десятом классе): мистический карнавал вечером во Фрунзе — десятки тысяч людей в полном молчании колоннами движутся в свете синих прожекторов в центр города на Правительственную площадь, к огромному бронзовому истукану. XX съезд партии: в актовом зале университета несколько часов подряд читают доклад Хрущева, изредка прерываемый вскриками (кто-то падает в обморок). Радиосообщение об аресте «иностранного шпиона» Берия. Разгон «антипартийной группы» — в институт экономики, старшим научным сотрудником присылают (вернее — высылают) «примкнувшего» к ней Шепилова, на импозантную фигуру которого я, будучи главным редактором издательства Академии наук, нередко натыкаюсь в коридоре. Приезд во Фрунзе Хрущева — сразу после венгерских событий: его с огромным опозданием привозят на стадион то ли с правительственной дачи, то ли с джайлоо в изрядном подпитии, он выступает с трибуны и хвастается тем, как в Будапеште пришлось «немножко поработать» нашим танкам, а мальчишки, толпящиеся на футбольном поле, радостно бросают в воздух кепки. Днем я встречаю в центре города мужчину с безумными глазами, который несет наперевес правую руку и сообщает всем встречным: «Эту руку пожимал Хрущев»…

С историей национальных взаимоотношений дело обстояло куда сложнее. Из центра Империи мы в результате эвакуации переместились на ее периферию и погрузились, таким образом, в насыщенный субстрат национальных проблем, исторических конфликтов и культурных традиций. В национальной республике сами собой возникали вопросы, которые в русской части России промелькнули бы мимо меня, даже не задев. И сами вопросы, и ответы на них, там, где они вообще возможны, не только сужали, но и обогащали мою жизнь, миропонимание, идеологию. Можно множить их до бесконечности — для русских, проживавших в национальных республиках, они быстро утрачивали свой исторический и теоретический характер, становясь практикой повседневной жизни, политики и быта. Общей особенностью этих вопросов являлось то, что ни один из них не имел простого и ясного ответа, будучи обремененным некоей «диалектической противоречивостью», чтобы не сказать — двусмысленностью. Была ли Россия «тюрьмой народов» и чем стала при советской власти? Каково было положение «титульной» нации в условиях, где она эту «титульность» утрачивала? Как возможности развития конкретной национальной культуры соотносились с культурой «господствующей»? Что из себя представляло «двуязычие» в национальной республике? Как это «двуязычие» сказывалось на литературе? И т. д. и т. п.

Думаю, что взгляд на «национальный вопрос» изнутри и «снизу», бытовые заметки и наблюдения человека (назовем его даже «обывателем» — от добрых русских корней «быть», «обывать», а не в традиционно отрицательном смысле этого слова), попавшего в инонациональные условия, причем человека, относящегося к своему инонациональному окружению с желанием понять и с самыми добрыми чувствами, представляет сегодня, во времена крайнего обострения этнических конфликтов, не просто живой, но, если хотите, даже практический интерес. Да не примет читатель эти слова за самомнение — вне практической жизни рассуждения о «национальном вопросе» гроша ломаного не стоят!

Стоит хотя бы мельком заглянуть в историю многонациональной России, чтобы увидеть, как она разбухала и разрасталась с каждым новым десятилетием и веком царствования Романовых. «На диком бреге Иртыша сидел Кучум, объятый дымом», — остроумно переделал А. Вознесенский народную песню о Ермаке. Похвастаться интенсивными приращениями территорий не мог разве что Николай II, которому, впрочем, и в других отношениях крупно не повезло. Я был живым свидетелем пропагандистской смены исторических декораций. Стремление «улучшать» и лакировать отечественную историю, уложить ее в единый учебник возникло вовсе не сегодня: по единому учебнику истории мы учились все семьдесят лет советской власти, а привычная формулировка «присоединение», всегда сопровождавшая тему включения в состав России новых территорий (формулировка, в большинстве случаев обозначавшая насильственные действия Империи, колонизирующей новые территории, была крайне «деликатна», потому что вернее говорить о «завоевании»), стала, на моих глазах, активно вытесняться новой, уже просто умиляющей своей бесконфликтностью и гуманностью — «добровольное вхождение народов в состав России».

Иногда «вхождение» действительно было добровольным — стоит вспомнить Георгиевский трактат (Грузия при Ираклии II спасалась от наступления мусульманского мира) или учесть, что в условиях военных угроз и нацио­нальных междоусобиц малые этносы вынуждены были постоянно искать покровительства и защиты у более крупных и сильных. С другой стороны, какое же это «добровольное вхождение», если история завоевания Кавказа длилась десятилетиями? Если восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстане, когда сотни тысяч крестьян — киргизов, казахов, туркменов — бежали в Китай и Персию, гибли от голода и холода во время перехода через горы, было свирепо подавлено царскими карательными отрядами, а освободившиеся земли генерал-губернатор Туркестанского края Куропаткин отдал русским переселенцам? Если, по подсчетам известного санкт-петербургского историка Е. Анисимова, царская Россия присоединяла чуть ли не по 400 кило­метров чужих территорий ежедневно? Нет, империи на добровольных началах не расширялись. Я помню, как иронизировали по поводу этой формулировки все окружавшие меня взрослые и как сам потом, когда стал взрослым, испытывал чувство неловкости, натыкаясь на нее во Фрунзе по несколько раз в день. Большой неловкости от большой лжи.

Пушкин, всю жизнь мечтавший побывать за границей, но почему-то зачисленный, как бы сейчас сказали, в разряд «невыездных», иронически зафиксировал факт «расширения пределов» автобиографическим «Путешествием в Арзрум»: «Я весело въехал в заветную реку, и добрый конь вынес меня на турецкий берег. Но этот берег был уже завоеван: я все еще находился в России». Любопытно, правда, что тот же Пушкин не без гордости восклицал: «Смирись, Кавказ: идет Ермолов!» Зато другой великий русский писатель, Лев Толстой, написавший «Хаджи-Мурата», вряд ли с Пушкиным бы согласился. Образ репейника, символизирующий энергию и силу несмирившегося народа, давно уже стал хрестоматийным. А ведь есть в повести Толстого помимо самого Хаджи-Мурата или картины разграбленного чеченского аула, еще и до странности современная фигура Николая I, приказывающего: «Твердо держаться моей системы разорения жилищ, уничтожения продовольствия в Чечне и тревожить их набегами».

«Как ни привык Николай к возбуждаемому им в людях ужасу, этот ужас был ему всегда приятен... — писал Толстой. — Постоянная, явная, противная очевидности лесть окружающих его людей довела его до того, что он не видел уже своих противоречий, не сообразовывал уже свои поступки и слова с действительностью, с логикой или даже с простым здравым смыслом, а вполне был уверен, что все его распоряжения, как бы они ни были бессмысленны, несправедливы и не согласны между собою, становились и осмысленны, и справедливы, и согласны между собой только потому, что он их делал».

После Октября Российская империя, казалось бы, затрещала по всем швам, но Гражданская война помогла большевикам остановить этот процесс. «Триумфальное шествие советской власти» было триумфальным броском Красной армии по бывшим царским территориям, где она стремительно устанавливала новый порядок (иное дело, что некоторые территории еще несколько лет переживали судороги сопротивления). С присоединением в 1940 году к Советскому Союзу прибалтийских республик Сталин фактически завершил процесс воссоздания Российской империи в прежних, дореволюционных, границах. После смерти Ленина этот «чудесный грузин», который написал когда-то по его поручению брошюру «Марксизм и национальный вопрос», с установкой на «полную демократизацию страны как основу и условие решения национального вопроса», с правом наций на «самоопределение» и прочими маниловскими мечтаниями, в полной мере осуществил свою идею «автономизации», заставившую больного и слабеющего Ленина напрячь в полемике последние силы и признаться — в совершенно не свойственном ему тоне, — что он «сильно виноват перед рабочими России», поскольку вовремя не увидел необходимости «защитить российских инородцев от нашествия того истинно русского человека, великоросса-шовиниста, в сущности, подлеца и насильника, каким является типичный русский бюрократ».

Параллельно присоединениям и подавлениям, с середины 1920-х Сталин принялся перекраивать внутреннюю территорию страны, исходя всякий раз из политических, административных или властных интересов, менее всего связанных с конкретными национальными потребностями. Нагорный Карабах был отнят у Армении и передан Азербайджану. Северная Осетия оказалась в составе РСФСР, а Южная — Грузии. В одну автономную республику объединялись народы с разными языками, способные общаться друг с другом лишь через русский (Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария). Республики то повышались в статусе, становясь из автономных союзными (в Средней Азии), то, напротив, понижались (Абхазия из союзного подчинения перешла в республиканское, превратившись в грузинскую автономию, — так были заложены предпосылки многолетней борьбы абхазов за независимость). Подчас территории республик кроились из кусков, подобно лоскутному одеялу («грандиозный опыт национального размежевания», как писала об этом с восторженным придыханием Малая советская энциклопедия 1928—1931 гг.). Города и целые области с мононациональным населением оказывались включенными в инонациональную среду, имевшую право государственного приоритета (спустя полвека эта политика отозвалась, в частности, кровавыми столкновениями на юге Киргизии).

К этой малопривлекательной картине нужно добавить национальные ре­прессии. От десятилетия к десятилетию репрессии эти все более разра­стались и приобретали впечатляющий масштаб. По ходу Великой Отечественной войны стали репрессировать и выселять из родных мест целые народы — теперь уже за предательство, за сотрудничество с гитлеровцами. Это чудовищное «красное колесо» продолжало вращаться и после войны. Поразительно было само расширение списка лиц, лишавшихся права проживать на родной земле: согласно указу 1949 года к тем, кто «сотрудничал с немецко-фашистскими оккупантами», были добавлены «спекулянты» и (только послушайте!) «неблагонадежные элементы». О том, как выселялись по этому указу молдаване из пограничных с Румынией районов, рассказала в 1987 году повесть И. Герасимова «Стук в дверь», пролежавшая у автора в письменном столе многие годы.

«О том не пели наши оды, / Что в час лихой, закон презрев, / Он мог на целые народы / Обрушить свой верховный гнев...» — написал много лет спустя о Сталине в поэме «За далью — даль» А. Твардовский. Первой попала под нож Автономная республика немцев Поволжья (немецкие колонисты обосновались в Нижнем Поволжье еще при Екатерине, в XVIII веке). Красочно описал когда-то историю прихода сюда советской власти в очерке «Концерт в Катериненштадте» И. Бабель: в трактирах еще можно было заказать себе «котлеты, каждая в кулак <...> белые калачи с румяной и коричневой коркой <...> миски с жареным картофелем, с картофелем рассыпчатым, хрустящим и горячим», но владелец одного из трактиров уже прикрывает свое заведение; к воротам недавно открытого «клуба Маркса» приближается кавалерия на лошадях офицеров, убитых под Уральском, а «из дома Советов выходят комиссары <...> с красными шарфами на шеях», чтобы, «стоя на возвышениях <...> говорить речь народу»…

Трудолюбивые колонисты, однако, выжили и неплохо обустроились даже при комиссарах. Но это их не спасло. С началом войны немецкая республика была в одночасье ликвидирована: немцев Поволжья, числом почти полмиллиона человек, выслали в Среднюю Азию. Множество немецких спецпереселенцев оказалось в Киргизии — они жили преимущественно в пригородных районах, в областях и привычно занимались земледелием. Несколько немецких колхозов (или совхозов?) славились на всю республику и поражали успехами своих хозяйств. Вернуться в Поволжье после высылки немцы уже не могли — было некуда, и, естественно, они рвались в Германию. Однако на историческую родину их после смерти Сталина долго еще не отпускали. Время от времени они съезжались из разных областей в столицу Киргизии и устраивали молчаливые, без речей и плакатов, митинги возле ЦК партии (вероятно, передавали туда петиции). Однажды я пробивался сквозь такую молчаливую толпу (демократия еще не достигла сегодняшнего расцвета, и милиция не разгоняла людей дубинками), когда шел на работу, и увидел, как одного из секретарей Киргизского ЦК партии милиция проводила в здание с черного хода.

Лично с немцами мне во Фрунзе не довелось сталкиваться. Разве что в коридорах университета я видел издали фигуру седого, похожего на Эйн­штейна профессора Франкля, то ли математика, то ли физика-теоретика, которого киргизские аспиранты очень любили за нетерпеливость (сформулировав задачу кандидатской диссертации, он с ужасом взирал на неуклюжие формулы своих учеников, затем перечеркивал все написанное и «показывал» часть решения, чтобы на следующей консультации «показать» следующую часть, — и так до конца).

За немцами подверглись депортации карачаевцы, балкарцы, ингуши, чеченцы, калмыки, крымские татары, турки-месхетинцы… Похоже, что могли стать ими и евреи, — судя по многим признакам, экспозицией этого плана являлось «дело врачей». Прямые свидетельства планировавшейся высылки евреев (план был иезуитски остроумен, поскольку должен был осущест­вляться под лозунгом «Спасем евреев от гнева русского народа!») до сих пор не найдены, но косвенных осталось довольно много, и наши историки на них неоднократно указывали. Не знаю, насколько подобная версия достоверна, но ученый секретарь ИМЛИ Уран Абрамович Гуральник, специалист по русской литературе ХIX века, рассказывал мне, в частности, что в те времена жил в Подмосковье и несколько раз являлся по повестке с вещами на железнодорожную станцию, где проводились репетиции будущей эвакуации. Впервые я услышал эту историю из уст моего друга И. Вайнберга, исследователя творчества М. Горького, а тот, в свою очередь, от И. Эренбурга. До ИМЛИ Вайнберг работал в издательстве «Советский писатель» и был редактором мемуаров И. Эренбурга, причастного к сюжету высылки самым непосредственным образом — и как один из предполагаемых «подписантов» письма советских деятелей культуры Сталину, отобранных Кремлем для дальнейшего выживания, и как автор собственного письма вождю, возможно, сыгравшего какую-то роль в том, что «отец народов» в конце концов от безумного своего замысла отказался (см. об этом эпизоде в книге Б. Фрезинского «Об Илье Эренбурге» (М., 2013)).

Плотный слой спецпереселенцев был одной из характерных национальных примет жизни Фрунзе той поры. Слово это, по счастью, уже почти забылось, как и другое — аббревиатура «нацмены» (национальные меньшинства). Генетически проблема, конечно, уходила корнями в глубокое прошлое империи, привыкшей передвигать, переселять и перемешивать завоеванные народы, как фигурки на шахматной доске. Практически она стала для нас, я бы сказал, даже не проблемой, но скорее приметой повседневного быта и человече­ских взаимоотношений, которая имела смутную и тяжелую предысторию, нам не вполне понятную и как будто бы нас не касающуюся. Говоря о «нас», надо бы, конечно, учитывать возрастной критерий: «взрослый мир» и знал, и понимал, и переживал многое, но «детский (юношеский) мир» во второй половине 1940-х годов не понимал ничего: при детях политические проблемы в семьях, как правило, не обсуждались, и моя семья исключения не представляла. К тому же в седьмом классе, если я не ошибаюсь, ввели в школьную программу новый предмет — «Конституцию СССР», и статья о праве республик на свободный выход из СССР могла нами восприниматься только как полная бессмыслица: во-первых, кто и когда это «выходил» и, во-вторых, кому вообще могло прийти в голову отделяться при той всеобщей дружбе и любви народов, о которой мы слышали с утра и до вечера!

Как бы то ни было, но Фрунзе, подобно многим городам и весям Средней Азии, оказался в мои юношеские годы прибежищем для самых разных спецпереселенцев, и прибежищем далеко не худшим. Лишенные родных земель, они все же получали в теплых краях возможность приобрести крышу над головой, устроиться на работу, даже учить детей в столичных школах. Со спецпереселенцами с Северного Кавказа — главным образом карачаевцами и балкарцами — я сдружился со школьных времен. Ближайшим моим другом в старших классах стал «маленький Осман» (у меня сохранилась фотография тех лет — он приходился мне под мышку). Я сидел с Османом за одной партой, писал ему шпаргалки, провожал вместе с ним девочек из соседней школы, приходил к нему домой, готовил с ним уроки. Мама его Аймелек кормила нас супом с брынзой и вкусными лепешками. Большую часть своего времени он тратил не на школу, а на спорт. Плотно сбитый крепыш, состоявший, казалось, из одних мускулов, он, несмотря на рост, был чемпионом Киргизии по боксу, и даже отпетые хулиганы боялись его как огня.

Школа, в которой я заканчивал все три старших класса, называлась «узбекской», вероятно потому, что ее директором был узбек. На самом деле это была русская школа, и такой она остается до сих пор. Все предметы здесь преподавались на русском языке, и если уж говорить о каких-то ее особенностях, то она пользовалась скорее «наднациональной» репутацией вполне «хулиганского» свойства и потому плотно втянула меня в уличную молодежную жизнь. Вечерами молодежная толпа направлялась в центр города, на свой, фрунзенский, Бродвей и образовывала водоворот, вертеться в котором было небезопасно. Однако дружба с Османом избавляла от необходимости «самообороны». Когда он шел по центру города со своей компанией, мальчишеская толпа почтительно расступалась. Информация о том, «кто есть кто», была налажена между школами отлично, и друзья Османа автоматиче­ски получали «статус неприкосновенности». Ребята османовского клана, у которых я успешно сходил за профессора, постоянно донимали меня предложениями кого-нибудь отлупить, чтобы поднять мой авторитет во всех школах города на недосягаемую высоту, и не уставали удивляться моим отказам.

По существу, османовский клан прибрал к рукам всех фрунзенских школьников, и только много позже я понял социальные истоки этого поведения: кавказцы, самоутверждаясь таким образом, компенсировали те унижения и бесправие, на которые обрекала их высылка. Вместе с тем в «уличных» формах этих отношений не было криминального духа, хотя некоторые родственники Османа, в отличие от него самого, человека со спортивным кодексом чести, могли без колебаний пустить в ход ножи, и когда я по какому-то поводу сказал, что его дядя Магомет приставал ко мне с ножом к горлу, Осман понял эти слова буквально и кинулся к родне выяснять отношения.

Клан работал, обеспечивал и обслуживал сам себя — одним словом, выживал, невзирая на обстоятельства. Среди спецпереселенцев были прекрасные врачи, портные, сапожники. Сапожники доставали откуда-то щеголь­ские кожаные заготовки и сами шили себе модельную обувь. Излюбленным элементом туалета у моих друзей были отлично пошитые собственными умельцами «чесучовые» брючки сливочного цвета. Танцор театра оперы и балета чеченец Махмуд Эсамбаев, впоследствии прославившийся на весь мир (танцем «Автомат» из балета «Красный мак», который я впервые увидел во Фрунзе, Махмуд, мне кажется, во многом предвосхитил модернистские искания современного балета), ходил по городу в ярких экзотических костюмах, сшитых по индивидуальному фасону, и напоминал яркую заморскую птицу. В театре его держали в кордебалете или использовали в отдельных танцевальных номерах и главных ролей никогда не давали. В последний раз я увидел Эсамбаева в 1964 году на заброшенном пляже в поселке Лазарев­ское под Туапсе, где он, уже будучи знаменитым, зарывался в песок, чтобы скрыться от многочисленных поклонников. К тому времени он целиком посвятил себя изучению танцев народов мира и только что вернулся из Индии. Отряхнувшись, он сразу же стал рассказывать о значении жеста в национальном танце индусов, которые чуть его не побили, когда, танцуя, он неправильно сложил пальцы…

После окончания школы Осман серьезно заболел: у него оказалось тяжелое поражение надпочечников, но Аймелек сумела поставить его на ноги какими-то дефицитнейшими западными лекарствами и увезла на родину, как только их народу разрешено было возвращаться. Так мы потеряли друг друга из виду, и я не слышал об Османе более четверти века, пока не узнал в ИМЛИ от аспирант­ки-карачаевки, что он жив, здоров и заведует в Карачаевске «Горгазом». Она раздобыла мне его домашний телефон. В 1981 году мы с женой отдыхали в Кисловодске, в санатории им. Орджоникидзе, и я позвонил Осману. На следующий день в номер постучали, и в дверях возник маленький крепыш. «Собирайтесь, — сказал он, глядя на меня сухими, не знающими слез глазами и судорожно двинув кадыком, — машина ждет». И мы поехали в Карачаевск.

Во Фрунзе в османовской комнате на стене висела большая панорамная фотография: «Курорт Теберда». Величественные горы, ущелье, снег, ослепительное солнце, свежий простор — сколько раз я разглядывал эту фотографию, когда мы вместе делали уроки! И вот все стало явью: розовый город Османа, сверкающий в створе двух рек, Кубани и Теберды; его дом прямо у входа в ущелье; и сильно постаревшая Аймелек, которая кинулась ко мне с криком «Вадим!»; и ее суп с лепешками, уже дымящийся на столе…

Увы, Осман давно умер — в онкологическом госпитале на Каширке, а круг фрунзенских переселенцев (не только депортированных, но и «просто» ссыльных) оказался гораздо шире, чем я мог себе тогда предположить.

Рядом с нами, на противоположной стороне улицы Советская, в одном из маленьких глинобитных домиков, огороженных саманным дувалом, жил знаменитый балкарский поэт Кайсын Кулиев. Перед дувалом журчал арык. Дувал, вода и домики были насквозь прокалены белым азиатским солнцем. В 1999 году дочь Кайсына Жанна прислала мне из Нальчика составленную и изданную ею прекрасную книгу об отце «Я жил на этой земле… Кайсын Кулиев. Портрет в документах». Там я с удивлением обнаружил среди инскриптов разных знаменитых людей и свою скромную надпись (совершенно забыл, что отправлял Кайсыну в 1970 году книжку «Романтический мир Александра Грина»): «…с любовью и памятью о двух домах, стоявших по соседству…».

Я, уже старшеклассником, заходил к Кайсыну за книгами. У него, например, было пятитомное собрание произведений Велимира Хлебникова 1928–1933 годов, бог весть каким образом сохраненное в катастрофических сломах его биографии. Я в силу возраста Хлебникова понимал плохо, но Кайсын говорил о нем с огромным уважением: «Тебе еще рано, но смотри, какие прекрасные и прозрачные строки — „Свобода приходит нагая…“!» Слова Хлебникова: «Мне мало надо! Краюшку хлеба и каплю молока. Да это небо, да эти облака!» — он произносил с особой, непередаваемой, интонацией. В Киргизии были и снежные горы, и солнце, и синее небо. Однако ему нужны были «свое» небо, «свои» облака. «Тело его состояло из земли — этой и никакой другой…» — скажет Д. Кугультинов много лет спустя на его похоронах в Чегеме.

Воспоминания Кайсына, написанные лаконично и очень сдержанно, опубликованы сравнительно поздно — думаю, в то время, когда их уже можно было публиковать, хотя он и тогда этого делать не спешил. Он был парашютистом-десантником, воевал, лежал в госпиталях, как военный журналист участвовал в боях на Сталинградском фронте, в штурме Перекопа и освобождении Крыма, получил медаль «За оборону Сталинграда» и боевой орден Отечественной войны. О депортации балкарцев, о том, что его мать и сестры высланы в Северный Казахстан (потом он перевез их «к себе», в Киргизию), Кайсын узнал при переходе через Сиваш: «Мы с Кешоковым пошли на татарское кладбище и плакали, лежа в траве». Народ Алима Кешокова, кабардинского писателя, ближайшего друга Кайсына, по непонятным причинам не выслали, но это было общее горе, общая боль…

После ранения и госпиталя в Симферополе Кайсына отправили в санитарном поезде долечиваться в Пятигорск. Оттуда до родного Чегема было рукой подать, и он не удержался. Аул был пуст, окна домов заколочены. Он ходил по обезлюдевшим улицам и читал надписи на стенах на балкарском языке: «Наши отцы и братья на фронте! Бейте проклятых фашистов! Отомстите им за наше горе!»; «Наши родные фронтовики! Нас увозят. Знайте — мы вас не предавали!». «Я плакал, глядя на горы, которым в детстве пел песни», — писал Кайсын об этих черных днях.

Когда его наградили орденом, он обязан был в связи с выселением балкарцев запрашивать начальство, имеет ли право эту награду получить. Наши гуманисты ему разрешили! И. Эренбург, Н. Тихонов и К. Симонов обратились в самые высокие инстанции с просьбой, чтобы выселение не коснулось лично Кайсына. Ему разрешили жить, где он захочет, кроме Москвы и Ленинграда, но он решил, что должен разделить судьбу своего народа, и отправился в Среднюю Азию. В качестве места жительства он выбрал Фрунзе. «Во Фрунзе я приехал вечером. Утром увидел горы. Они были рядом, как и в Нальчике. Я подумал: хорошо это, хоть не разлучился с горами. Пусть не Кавказские, но горы! Зеленый Фрунзе понравился мне».

Как поэт Кайсын в изгнании безмолвствовал, писал «в стол», не имел читателя, и всю благородную горечь его молчания я остро ощутил лишь однажды, когда Кайсын вдруг собрал в Союзе писателей русскую секцию, которой он руководил, и устроил собственный поэтический вечер в узком кругу. Какой необычный, какой чудесный был вечер! Кайсын читал подстрочники своих стихов, потом сами стихи на балкарском, чтобы дать почувствовать их музыку, размышлял о поэзии, что-то комментировал, а под конец прочел одно небольшое стихотворение, которое сам перевел на русский. Там речь шла о фронтовом друге: друг любил петь песню о девушке с голубыми глазами, он пал в бою, а песня осталась, но ее уже никто не споет, как он. Я нашел потом эту «Песенку о голубых глазах» в его трехтомнике, изданном в Нальчике, и, конечно, не в кайсыновском переводе. Допускаю, что в юношеском восприятии все пылает особыми красками, но я и сейчас уверен: Кайсын перевел куда лучше, лаконичнее, мускулистее. Много позже рассуждение на эту тему я встретил в письме к Кайсыну у Бориса Пастернака: «…думаю, Вы давно уже пишете или могли бы писать по-русски так же хорошо, как на родном языке, или еще лучше».

У Елены Дмитриевны Орловской, журналистки, переводчицы и ближайшего друга Кайсына (она жила в нескольких кварталах от нашего дома), я впервые увидел сборник Дмитрия Кедрина, где было и стихотворение, посвященное Кайсыну. Кедрин дружил с Кайсыном и написал, провожая его в ссылку, о великой силе поэзии, объединяющей людей вопреки социальным и национальным преградам: «Тлела ярость былая, / Нас враждой разделя, / Я — солдат Николая, / Ты — мюрид Шамиля. / Но над нами есть выше, / Есть нетленнее свет: / Я не знаю, как пишут / По-балкарски „поэт“…» Сборник был издан в 1947 году — балкарцев и Кайсына упоминать было уже нельзя. Посвящение Кайсыну цензура убрала, а слово «по-балкарски» изобретательно заменила другим — «по-кавказски». Так были предугаданы будущие «лица кавказской национальности», которые и стихи, разумеется, должны писать… на «кавказском языке».

Пастернак высоко ценил поэзию Кайсына. Орловская играла при них роль посредницы и переводчика. Доверительность этих взаимоотношений была такова, что в конце 1948 года Пастернак через дочь Марины Цветаевой Ариадну Эфрон переправил во Фрунзе первую часть машинописи романа «Доктор Живаго». Кто бы себе мог тогда представить, что рукопись была около нас! Кайсын откликнулся на душевное движение Пастернака сильной эмоцией: «Я читал Ваш роман. Могу сказать только Вашими же словами: „Благодарствуй, ты больше, чем просят, даешь“».

Мысли Пастернака о Кайсыне в этой тройственной переписке (она опубликована Евгением Борисовичем Пастернаком с примечаниями в журнале «Дружба народов» в 1990 году, спустя пять лет после смерти Кайсына) полны глубины и значительности. «Вы из тех немногих, кого природа создает, чтобы они были счастливыми в любом положении, даже в горе <…>. Дарование учит чести и бесстрашию… В Вас есть эта породистость струны или натянутой тетивы, и это счастье» (25 ноября 1948 г.). «В тот день, когда пришло письмо от Вас и Е. Д. (Орловской. — В. К.), из Тбилиси приехала приятельница моя, жена Тиц<иана> Табидзе, она обедала у нас, я пробовал читать ей Вас вслух, но всякий раз слезы мешали мне… Это не только выношено и выражено с большой покоряющей силой, это каждый раз изображение самой этой силы, хмурой, грустящей, плененной, это каждый раз ее новый образ в той или иной форме прометеевой скованности и неволи» (30—31 декабря 1949 г.). «После Есенина я в одном только Павле Васильеве находил такие черты цельности, предназначения и отмеченности, как в Вас» (10 августа 1953 г.).

После того как я подробнее узнал биографию Кайсына и проникся его горем, меня иногда посещала мысль, что он не полностью «впускает» эту биографию в свою поэзию, что его лирический герой должен был бы видеть мир более драматично и дисгармонично (подобное ощущение возникало у меня неоднократно и по отношению к такому замечательному поэту, как Ярослав Смеляков). Я был не прав: не все читал и не все он мог печатать. Многое в исповедальной лирике Кайсына дожидалось своего часа: «Нет матери, соседей нет в селенье. / Вдали, в степях, мне близкие сердца. / И я себе казался в то мгновенье / Надгробьем над могилою отца». (пер. С. Липкина).

В то же время в своей поэзии, проникнутой трагизмом, Кайсын, со свойственными ему благородством и сдержанностью, сознательно, я думаю, подавлял гнев и обиду, дабы не быть истолкованным в антирусском духе. Добавим сюда ограничения, накладываемые на Кайсына общественными званиями и должностями, которыми советская власть щедро осыпала его после возвращения на родину (эта «компенсация» вместо признания вины была хорошо продуманным ходом национальной политики). Однако главную роль играло здесь последнее по месту, но не по значению обстоятельство: в характере Кайсына были заложены огромные запасы жизнелюбия, энергии, исторического оптимизма. Чувствам озлобления, мстительности, мелочности в этом характере и в этом поэтическом даре просто не находилось места: «Я был бездомен, изнывал в беде, / Дни черные, как черных птиц, считая, / Но радовался все же и тогда я / Вину и хлебу, песне и звезде» (пер. Л. Шерешевского).

Вместе с тем на мировосприятии Кайсына, хотел он того или нет, долго лежала трагическая тень прошлого, которую он в поэзии старался отогнать: «Чтобы жить, я работал чрезвычайно много. Пил тоже немало. „О чем жалеть?“ — сказал Пушкин. Но надо признаться, что лучшие мои годы во многом были погублены, силы потрачены на пустяки <…>, мой звездный час был упущен». Судя по воспоминаниям, было время, когда он даже подумывал о самоубийстве. Однако прав оказался в итоге Арсений Тарковский, написавший ему в 1966 году: «Поэтов всегда подкармливает хлебом вдохновения история: трясет мир, как решето, тасует народы и жизни, а чего бы ни насеяла — ото всего поэтам витамины истинности и убедительности, только мускулы становятся крепче, если уж поэт выживет. Это очень наглядно на твоем примере <…> я поклонник твоего прекрасного, чистого, спокойного и в то же время такого страстного, сильного и бурного дарования. <…> Я очень люблю тебя, дорогой Кайсын, и верю в твою духовную силу».

К будущим своим произведениям Кайсын вообще относился с какой-то трепетной надеждой и любовью. Зайдя к нему как-то в 1974 году в гостиницу «Москва», где он обычно останавливался, я застал его у телефона. Видимо, Кайсын отбивался от редакционных просьб, объясняя, что у него совсем нет времени, что ему надо еще многое успеть написать, и меня поразило, как он говорил о своих планах: нежно улыбаясь, перебирая названия будущих произведений, будто малых детей по голове гладил... Он дал мне тогда рекомендацию для вступления в Союз писателей и, чтобы я не подумал, будто делает он это исключительно по доброте душевной, сослался, хитро усмехнувшись, на какую-то деталь из моей статьи об Алексее Толстом, опубликованной

в журнале «Дружба народов»: «Читаем кое-что, почитываем…»

2

Перечислять погибших в годы сталинских репрессий писателей наци­о­нальных республик можно очень долго. По некоторым подсчетам, в конце 1930-х годов было уничтожено около трети Союза писателей СССР. Если «присоединения» территорий и «вхождения» разных народов — пусть даже насильственные, — как это ни парадоксально, имели своим результатом определенное приращение культуры (об этом, кстати, выразительно свидетельствует и само возникновение такого эстетического феномена, как «советская многонациональная литература»), то национальные репрессии, спецпереселения и пр. наносили культуре один лишь катастрофический ущерб. Погибшим литераторам и деятелям культуры несть числа: О. Мандельштам, И. Бабель, Н. Клюев, Б. Пильняк, П. Васильев, А. Веселый, С. Клычков, Вс. Мейерхольд, А. Таиров, Лесь Курбас, Т. Табидзе, П. Яшвили, Е. Чаренц, С. Сейфуллин. Некоторые малочисленные творческие организации в автономиях были вырублены чуть ли не поголовно. Культура больших народов как-то прорастала сквозь все свои протори и убытки, находила в себе достаточно внутренних сил, чтобы продолжаться. Но чем измерить, например, ущерб, нанесенный балкарской литературе ссылкой и длительным молчанием Кайсына? Калмыцкой — многолетними лагерями Д. Кугультинова? Киргизской культуре — гибелью К. Тыныстанова, первого при советской власти «письменного» — уже в системе новой письменности — киргизского поэта, драматурга, просветителя, филолога? Национальные меньшинства нередко лишались не просто своих деятелей культуры, но и ее основоположников.

Установка на разгром в культурном наследии национальных республик всего того, что не соответствовало ленинско-сталинским идеологическим императивам, приобретала в «центре» директивные формы и шла отсюда на «периферию», где начиналась своя «охота на ведьм». Последняя моя служебная командировка во Фрунзе в марте 1988 года оказалась связанной с двумя знаменитыми представителями киргизской культуры, о которых, честно сказать, я не знал ровным счетом ничего, несмотря на многие годы, проведенные в Киргизии. Цели командировки причудливо совместили элементы традиционно русификаторской политики с принципиальным отходом от нее, начавшимся в республике во времена перестройки. Дело в том, что в Киргизии готовились к реабилитации имена Касыма Тыныстанова и акына-письменника Молдо Кылыча, жившего и творившего на рубеже столетий. Первого советская власть в республике в 1938 году расстреляла. Второго не успела, поскольку он умер вскоре после Октябрьской революции, однако посмертно, со второй половины 1940-х годов и на протяжении ряда десятилетий, подвергала — как носителя «феодально-реакционной идеологии и антирусских настроений» — жестокому поруганию.

Возникал естественный вопрос: почему во многих партийных и литературоведческих документах советского Киргизстана имя Молдо Кылыча объединялось с именем Касыма Тыныстанова? Что общего между двумя этими фигурами, олицетворявшими разные исторические эпохи, разные типы художественного мировосприятия, разный уровень становления национальной киргизской литературы, разные творческие системы? Между поэтом второй половины ХIХ — начала ХХ века и поэтом 1920—1930-х годов следующего столетия; акыном, сделавшим принципиально важный шаг от традиций устной поэзии к письменности, и профессиональным литератором, работавшим во многих жанрах новой литературы; поэтом религиозного сознания, замкнутого национального кругозора и ученым-просветителем, человеком широкой филологической культуры? Что объединяло эти имена в идейно-художественной борьбе, которая происходила вокруг них в Киргизии практически на протяжении полувека?

Ответ выглядит «проще пареной репы» — объединяли их общие обвинения в реакционности и национализме. Если в «центре» сотни тысяч людей были расстреляны по зловещей 58-й статье, в основном за шпионаж и сотрудничество с западными разведками (количество подстатей к 58-й само по себе могло составить миниатюрный Уголовный кодекс), то в республиках не было более страшного в 1930-е годы обвинения, нежели жупел «национализма».

Вот абсолютно «советская» биография Тыныстанова. До Первой мировой войны — малоземельный дехканин. Учился в сельской школе, потом в городской мусульманской, потом в русском интернате. Во времена подавленного царизмом восстания киргизов бежал в Китай, где батрачил два года. По возвращении еще два года работал на «кулака». В 1919 году записался в комсомол. Потом закончил в Ташкенте педагогический институт. В 1924 го-ду вступил в члены РКП(б) и «бросился в общественную жизнь», как сам сообщал в автобиографии. В этой общественной жизни успел побывать и членом ЦИК, и наркомом просвещения Киргизии. С 1922 года занялся киргизской филологией, был научным сотрудником научно-исследователь­ских институтов — сначала культуры, потом языка и литературы. Читал лекции, участвовал в создании нового киргизского алфавита. Издал книги по грамматике, морфологии и синтаксису киргизского языка. Помимо всего этого занимался в 1920—1930-е годы литературным творчеством — ему принадлежит цикл пьес «Академические вечера», шедших на сцене Киргизского драматического театра, и ряд поэтических произведений. Сборник его стихов на киргизском языке был издан в 1925 году.

Собственно литература и «подвела» этого хорошо образованного и творчески разностороннего человека, дав главный толчок для обвинений автора в воспевании феодального, бай-манапского, прошлого киргизов и пуще того — «байско-буржуазной идеологии», в идеализации досоветского образа жизни народа. В марте 1933 года за драматургию «некоего Тыныстанова» взялась газета «Правда», утверждая, что в пьесе «Шабдан», первой из цикла «Академических вечеров», под видом легенды о народном богатыре Шабдане сложена поэма в честь уходящего эксплуататорского класса — киргизского байства. После этой статьи Киргизский обком партии словно с цепи сорвался: к каждой части драматургической трилогии были предъявлены политические обвинения, одно другого резче: если бай-манапское прошлое автор изображает ярко и красочно, то советскую эпоху — бледно и сухо; если хан, угнетатель народа, феодальный хищник, выглядит щедрым и добродушным, то бедняк — неумным, смешным и жалким; если изображена советская действительность, то борьба за советскую власть и колхозное строительство показаны в примитивных, вульгарных и плоских тонах.

К этим обвинениям уже произвольно добавлялись все остальные: развенчивались представления о том, что Тыныстанов — основоположник киргизского языкознания; в учебных пособиях его обнаруживали кучу политических ошибок; в словарных упражнениях и примерах усматривались коварные политические цели. Доходило до смешного (смешного, разумеется, не для него): например, киргизская пословица «Если в яму у тебя заложен корм, то во дворе будет скот», приведенная в учебнике «Родной язык», истолковывалась как призыв к крестьянам утаивать от советской власти в годы сплошной коллективизации излишки продовольствия… А дальше все складывалось по проверенной схеме: Тыныстанова исключали из партии, восстанавливали, снова исключали, изымали книги из широкого доступа, переставали печатать, лишали работы, подвергали беспрерывно тому, что можно было бы назвать «пытками критикой», — ведь «признания» и «покаяния» не обязательно было вырывать прямыми пытками, хотя это был, конечно, самый простой и действенный способ достижения нужной цели. В процессе непрерывной психологической обработки и давления человек вольно или невольно сам начинал чувствовать себя виноватым перед государством. Хорошо знакомыми нам по многим московским делам выглядят эти выступления и обращения Тыныстанова: «Тов. Шахрай (первый секретарь Киробкома партии. — В. К.), очень и очень прошу Вас прочесть эту пьесу и помочь мне своими товарищескими указаниями в деле разоблачения мною допущенных ошибок»; «Я зачту выдержку из одного моего неопубликованного контр­революционного произведения, где Вы увидите подлинного замаскированного врага советской власти. <…> На моих ошибках нужно воспитывать трудящееся поколение»; «Я дал чуждой идеологии трибуну нашего театра, и этим далеко откатился от генеральной линии партии»…

Поскольку в самих литературных текстах Тыныстанова примеров воинствующего национализма, при всем желании, обнаружить не удавалось, пришлось соорудить чисто политическое дело: его обвинили в том, что он в начале 1920-х годов состоял членом антисоветской националистической организации «Алаш-Орда», вел подрывную деятельность на идеологическом фронте и т. п. 1 августа 1937 года он был арестован, а 6 ноября 1938 года расстрелян. В октябре 1957 года приговор был отменен «за отсутствием состава преступления», но это вовсе еще не означало реабилитации.

Отношение к наследию Молдо Кылыча в Киргизии имело гораздо более сложную и длительную историю, на протяжение которой неоднократно менялось. До 1946 года творчество этого акына оценивалось вполне положительно, его произведения переиздавались, включались в школьные хрестоматии и учебники. Его знаменитая поэма «Землетрясение», считавшаяся образцом письменной культуры дореволюционных киргизов, впервые была напечатана в Казани еще в 1911 году, разумеется, «арабской вязью». «Реакционным акыном» Молдо Кылыч стал (попробуйте догадаться!) после постановления ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград», хотя, казалось бы, связь между ним и главными «героями» этого постановления — А. Ахматовой и М. Зощенко — не могла прийти на ум даже самому изощренному любителю шарад. Выяснилось, в частности, что акын не просто воспевал своих предков вплоть до седьмого колена, но и призывал киргизов сопротивляться присоединению к России. Что любые свидетельства его образованности и знакомства с книжной литературой мусульманского Востока уже сами по себе объективно ставили под сомнение воздействие на киргизскую литературу русской классики, а на киргизский народ — самой Октябрьской революции.

Обвинения в адрес акына то усиливались, то ослабевали в прямой зависимости от общественных процессов, развертывающихся в стране. В 1950 году, когда велась борьба с буржуазными космополитами, он становился «реакционным поэтом». Вскоре после ХХ съезда КПСС — талантливым акыном-письменником, который хоть подчас и идеализировал патриархально-родовое прошлое, зато выражал гуманистические идеи. В 1956 году многие произведения акына уже причислялись к «лучшим образцам дореволюционной киргизской поэзии» (даже критические высказывания о русских, как выяснялось, противники Кылыча толковали слишком односторонне). В 1960-х, когда пафос борьбы с культом личности и общие демократические настро­ения в стране начали сильно ослабевать, преследование Кылыча возобновилось, сопровождаясь целым ворохом документов и обвинений: тут были и национализм, и религиозный мистицизм, и реакционная идеология. Ученых, призывавших к спокойному и взвешенному взгляду на акына, стали обвинять в попытках ревизовать ранее принятые партийные решения.

Возвращения творческого наследия Молдо Кылыча и Тыныстанова в национальную культуру добивались в Киргизии многие писатели, ученые, историки, педагоги. Однако все они в этом благом деле вынуждены были обратиться за поддержкой к Москве: хотя «маховик» горбачевской перестройки, казалось бы, уже раскручивался полным ходом, республикам еще не позволяли решать важнейшие проблемы истории собственной культуры самостоятельно. «В помощь киргизской культуре» Союз писателей СССР командировал во Фрунзе из Москвы З. Кедрину и меня грешного. Зоя Сергеевна Кедрина, возглавлявшая московскую комиссию, прославилась не только переводом романа Мухтара Ауэзова об Абае, хотя казахского языка, разумеется, не знала, как и киргизского, но и тем, что во время знаменитого процесса над А. Синявским и Ю. Даниэлем выступала в роли их общественного обвинителя от лица Института мировой литературы Академии наук, где Синявский работал, когда я учился там в аспирантуре. Вряд ли она представляла в этом процессе лицо Института или даже собственное лицо, но сослуживцы, после того как Синявский и Даниэль отправились по лагерям, общаться с ней побаивались. Человек весьма немолодой и нездоровый, она к моменту приезда в Киргизию ходила уже с трудом, и мы в четыре руки заталкивали ее в однодверную «Ниву» моего друга по филфаку, прозаика и драматурга Мара Байджиева, с которым, помнится, еще писали когда-то юморески для студенческих капустников (ныне он — народный писатель Киргизии).

Едва ли Кедрина толком понимала, чего от нее ожидают, но с удовольствием участвовала в банкетах и была очень возмущена, узнав, что мы должны написать некое реабилитационное заключение о творчестве Тыныстанова и Молдо Кылыча. Заниматься скучным делом — чтением многочисленных подстрочников, которыми заботливо снабдили нас киргизские товарищи, — и портить себе праздник сочинением официальных документов она категорически отказалась. Вплотную заниматься материалами, связанными с судьбами наследия Молдо Кылыча и К. Тыныстанова, таким образом, пришлось мне. Пользуясь малейшими перерывами в «мероприятиях», а также ночными часами, я ухитрился прочитать немало подстрочников (выполненных, к чести киргизского руководства, на очень хорошем уровне) и всякого рода документов, а затем собственноручно написал для ЦК КП Киргизии «реабилитационное» заключение, ставшее коллективным письмом и официальным документом после того, как под ним кроме меня и Кедриной поставили подписи несколько известных киргизских филологов и деятелей культуры.

Мощь эпических поэм Молдо Кылыча, представлявших целые своды бесценных знаний по истории, культуре, природе, этнографии и быту киргиз­ского народа, заставила меня впервые всерьез задуматься над проблемой «младописьменных» литератур. Метрополия создала это понятие в противоположность литературам с древней письменностью. Применительно к истории отдельных народов оно, правда, было вполне правомерным (например, работа над созданием письменности для народов Севера началась только с 1922 года), подчеркивая цивилизационную роль Октября, но по отношению к другим служило не более чем камуфляжем для прикрытия процессов прямо противоположных: диктуемой «центром» смены одной, традиционной, арабской системы письменности на другую, русскую. Так получилось, в частности, и с киргизской литературой.

Известный философ и литературовед Г. Гачев, мой коллега по ИМЛИ, создал когда-то применительно к истории советской культуры понятие «ускоренного развития литератур» — от феодализма к социализму, минуя капиталистическую стадию, и рассматривал такое «ускорение» в сугубо положительном контексте, хотя искусственное форсирование исторического процесса, как показал сегодняшний день, на самом деле оказалось в итоге чревато катастрофическим отставанием в общем развитии и в чем-то было подобно губительному вторжению человека в законы природы.

В понятии «ускореное развитие», притом что в искренности Гачева, человека кристально честного и постоянно витающего в чистых сферах теоретических концепций, у меня нет ни малейшего сомнения, крылась немалая доля нашей общесоветской исторической казуистики и въевшегося в кровь идеологического лукавства. Если бы речь шла только о том несомненном благе, которым для любых национальных культур — как бы ни относиться к истории становления Советского государства — оборачивалось соприкосновение с великой русской литературой, то тут и спорить не о чем. Процесс этот был подобен несомненной цивилизационной роли мировых метрополий в истории своих колоний. Однако в плане культуры концепция «ускорения» имела по отношению к истории и традициям «малых» народов явно уничижительный характер, подразумевая определенное «благодеяние» со стороны большого социума.

Между тем разве сама Россия не прошла тот же путь «ускоренного развития» от феодализма к так называемому социализму, оставив для капитализма весьма короткий исторический отрезок со дня отмены крепостного права до Октября, а потом — вообще несколько месяцев от Февраля до Октября 1917-го? Меня всегда умиляло это бесхитростное и не объяснимое никакими объективно-историческими обстоятельствами, кроме теоретиче­ского авантюризма большевиков, утверждение о молниеносном переходе «буржуазной» революции в «социалистическую». Если уж пользоваться понятием «ускоренное развитие», то Россия ХХ века ярко продемонстрировала сокрушительные результаты такого развития, «миновав» капитализм, к которому она вернулась только век спустя, причем весь этот век был потрачен на строительство и утверждение тоталитарного строя, который, по существу, оказался извращенной формой привычного феодализма.

С другой стороны, можно ли вообще говорить о «младописьменности» народа, в истории культуры которого, в частности, присутствует такой поэт, как Молдо Кылыч? Ведь он был не только устным исполнителем народных преданий (акыном), но и замечательным письменным поэтом — просто письменность была арабской, то есть древней и вполне традиционной для стран мусульманской культуры. По существу, советская власть превратила Киргизию в «младописьменную» страну самым незатейливым способом: ликвидировав арабскую письменность и внедрив вместо нее сначала латинский алфавит, а чуть позднее — кириллицу. Разумеется, «всякое сравнение хромает», но переведите завтра французов на кириллицу, и послезавтра они тоже станут «младописьменным» народом…

Сегодня я имею возможность иронизировать по этому поводу, но для того, чтобы назвать «установившееся мнение, будто киргизский народ до революции не имел своей письменности», «ошибочным и неправильным», в 1956 году профессору К. Юдахину требовалось немалое гражданское мужество (я еще застал этого замечательного лингвиста в живых, и что может более выразительно свидетельствовать о связях двух народов, чем тот факт, что создателем первого огромного «Киргизско-русского словаря» стал исконно русский человек!).

Читая многочисленные подстрочники произведений Молдо Кылыча и забыв на время об идеологической догматике, я поистине был поражен размахом его творчества и той ролью, которую сыграл этот акын в развитии нацио­нального самосознания, языка, просвещения, литературы. Его поэмы «Землетрясение», «Пернатые», «Обманщики» были подлинной энциклопедией народной жизни, обрушивали на читателя огромное количество географических, естественно-научных, бытовых сведений и этико-философских максим, которых необразованному, а по большей части просто неграмотному читателю неоткуда было получить.

По органике своей Кылыч был мудрецом и учителем: «Если тебя не слушают, какая польза, что ты оратор»; «Бессмыслен смех по поводу бесполезных слов»; «Не надо пугать всех, чтобы тебя признали за храбреца»; «Делать непосильное — непосильный грех»… Те, кто скажет, что Молдо Кылыч — сочинитель глубоко консервативный, что он обращен в прошлое и даже — о ужас! — не любит неверных, в том числе — русских, будут совершенно правы. Маркса и Энгельса Кылыч явно не читал и к историческому материализму причастен не был. Но при этом он обличает богатых, сострадает своему бедному и мучительно живущему народу, защищает общечеловеческие нормы нравственности и постоянно подчеркивает, как много полезного (от хлебопашества до ремесел) привнесли русские в быт киргизов, как утихомирили «дерущийся народ». Будучи человеком глубоко религиозным, он в то же время исповедует не столько культ религии, сколько культ человека, своим трудом преобразующего землю, а целому пласту традиционных назиданий и заклинаний противостоят у него своеобразный антропоморфизм, мотивы социальной «антиутопии». Язычество органически сочетается у него с едино­божием; его мифология перекладывает на свой лад Священное Писание; он поэтически приспосабливает Коран к уровню понимания массовой киргизской аудитории.

Стоит ли, однако, удивляться борьбе с наследием Молдо Кылыча, если яростным преследованиям в советской Киргизии подвергался и грандиозный эпос киргизского народа «Манас», с той лишь разницей, что коллективного «автора» его нельзя было подвести под статью Уголовного кодекса. Я еще только заканчивал среднюю школу, когда в двух кварталах от моего дома, в Киргизском филиале Академии наук СССР, проходила сессия, где эпос клеймили за «реакционность», за «бай-манапские» и феодально-буржуазные пережитки (уж не знаю, что за каша из смеси феодализма с капитализмом варилась в тогдашних ученых головах).

Мой университетский товарищ, ныне народный писатель Киргизии Мар Байджиев рассказал мне о роли «Манаса» в истории своей семьи и собственной биографии. Его отец, Ташим Байджиев, один из главных «манасоведов» республики, заведовал сектором фольклора и эпоса «Манас» в Институте языка, литературы и истории Киргизского филиала Академии наук СССР. Он был осужден за свои научные взгляды и погиб в Карлаге в 1952 году. Мар написал о нем биографическую книгу. Был репрессирован и соавтор его отца по осужденному партией учебнику «Киргизская литература» Зыяш Бектенов. С его сыном Эмилем я учился в школе в одном классе. От взгорья Чон-Арыкского кладбища, разросшегося сразу за верхней чертой Бишкека, мне показали открывающееся вдали, за селом Воронцовка, место коллективного захоронения жертв Большого террора в республике — наподобие страшных подмосковных кладбищ Северного Бутова или совхоза «Коммунарка». Там находятся могилы отца Чингиза Айтматова и отца Мара Байджиева.

Мар, можно сказать, вырастал в атмосфере «Манаса» и его исторических легенд. На старости лет он взялся за невероятную задачу — дать широкому читателю в огромном сокращении и сохранении всех главных сюжетных линий (из полумиллиона строк он оставил примерно восемь тысяч) вольное поэтическое переложение эпоса. Он издал три главных сказания эпоса, о Манасе, Семетее и Сейтеке, отдельной книгой, взбаламутив тем самым всю научную и творческую интеллигенцию Киргизии, поскольку обратился, что называется, к святому.

Мар составил и издал энциклопедический трехтомник по «Манасу», с пересказом эпоса и включением ряда работ и справочных материалов о нем. В послесловии к этому трехтомнику он говорил о зловещей истории идеологической борьбы, на протяжении десятилетий сталинизма разыгрывавшейся вокруг эпоса, и огласил целый мартиролог безвинно погибших и пострадавших в этой борьбе людей. На книге «Сказаний…» Мар написал: «Посвящаю светлой памяти отца моего Ташима Байджиева, отдавшего за эпос „Манас“ свою свободу и жизнь».

«Реабилитируя» наследие Молдо Кылыча, я впервые по-настоящему понял, чем оборачивались для киргизов история дореволюционного фольклора и проблема народного творчества, а заодно и «акынства». Тут везде пахло кровью…

3

Мы, разумеется, не знаем, как выглядели бы национальные литературы в условиях самостоятельного исторического и государственного развития своих стран, но можем, во всяком случае, констатировать, что все они, отличаясь традициями, языком, ментальностью, были при этом исторически подчинены в Советском Союзе формам самого тесного взаимодействия в пределах единого социально-политического, культурного и экономического устройства. Разумеется, общность их всячески подчеркивалась и пропагандировалась, а различия и противостояния активно затушевывались или цензурировались. Тем не менее невозможно отрицать, что так или иначе, но на огромном пространстве России одновременно и параллельно, соприкасаясь, пересекаясь, взаимно подпитываясь, протекали общие художественные процессы, подчиненные общей истории и общей идеологии, эстетически осваивающие общий предмет изображения и предполагающие общие смысловые решения, художественные позиции. (Вот хороший пример: прогремевший в свое время на всю страну фильм литовского режиссера В. Жалакявичюса «Никто не хотел умирать» был абсолютно национален по конкретному историческому материалу и ансамблю актеров, хотя сюжетно использовал при этом традиционную схему американского вестерна, а по духу и смыслу своему представлял абсолютно советское произведение.)

Несмотря на национальное своеобразие, неравноценность и неравномерность развития отдельных литератур, советский литературный процесс обнаруживал повсеместный интерес к мифологизации и мифотворчеству. Здесь рядом с «Прощанием с Матёрой» В. Распутина и «Царь-рыбой» В. Астафьева располагались произведения Ч. Айтматова, О. Чиладзе, Т. Пулатова, а также писателей малых народов Севера — В. Санги, Ю. Рытхэу, Ю. Шесталова, чье профессиональное творчество было еще всецело пронизано народным миросозерцанием и дыханием фольклора. Острые формальные импульсы советский литературный процесс получал от литератур Прибалтики, особо чувствительных к западноевропейским влияниям, — в прозе эти литературы культивировали систему «внутренних монологов», в поэзии расшатывали классическую ритмику, формы и размеры. Общезначимыми становились поиски русской литературы в жанровой сфере — повсеместно распространилась «маленькая повесть», начал активно развиваться рассказ (ощутимую роль здесь сыграла так называемая «молодая проза»).

Трудно представить себе прозаиков более несхожих — и национальным материалом, и ментальностью авторов, и стилистикой, — нежели Василий Белов, Витаутас Бубнис и Грант Матевосян. Но как схожи были проблемы их произведений 1970-х годов, противоречия, одолевавшие героев, сюжеты и конфликты изображаемой жизни! Когда я был в Ереване, чудесном городе, сложенном из розового туфа, в гостях у Матевосяна, художника замечательного и, мне кажется, в России еще далеко недооцененного, мы два часа проговорили об этом общем, удивляясь нашему сходству и гордясь различиями. В повестях «Похмелье», «Буйволица», «Мать едет женить сына», «Мы и наши горы» Грант выступает как подлинный певец армянской деревни, глубинной, мощной социальной структуры, уже разъедаемой вторжением городской жизни. Это крестьянский сын, очень близкий по своему мировосприятию и к В. Белову, и к В. Распутину. Правда, национальные характеры тут другие, без русской пластичности и философского смирения, словно вытесанные из камня. И краски не акварельные — яркие, резкие, сарьянов­ские. Юмор и ирония Гранта, роднящие его с грузинской прозой, тоже совершенно не свойственны потомкам русских крестьян. Однако кто будет спорить, что во всех этих произведениях изображены схожие социальные типы, рифмующиеся настроения и интонации!

Больше того, общность национальных литератур советской эпохи сохраняется даже в тех случаях, когда социальный материал, психология персонажей, изображаемый быт в произведениях совершенно различны. Например, действие повести В. Мартинкуса «Флюгер для семейного праздника» происходит в сугубо современном совхозе, с отлично механизированным хозяйством, собственной гостиницей, большими магазинами, поликлиникой, кинотеатром, краеведческим музеем и пр. (в семейном особняке комната председателя совхоза напоминает кабинет-библиотеку ученого). Однако автор говорит ровно о том же, что В. Шукшин или Н. Рубцов: город «таранит» село, молодежь не хочет работать на земле и продолжать дела отцов, дети разбегаются из семейного гнезда. И все то же самое происходит, кстати, в литовской прозе совсем иного стиля — эпической трилогии В. Бубниса «Жаждущая земля», где первая книга подобна литовской «Поднятой целине», а последняя доводит действие до драматического распада современной литовской деревни.

Все заметные произведения национальных литератур переводились на русский язык, и это открывало перед писателями неоценимые возможности художественных контактов, учебы, взаимообогащения. Лучшее подтверждение тому — творческая судьба моего однокурсника и друга, народного поэта Киргизии Омора Султанова. Мы учились на одном курсе филологического факультета — он в киргизской, а я в русской группе. Группы были разделены языком, и сблизились мы много позже, когда оба вступили в одну и ту же общесоветскую литературную жизнь, а Султанов, одна из самых ярких фигур в современной киргизской поэзии, — в сферу влияния русского языка и русской культуры. Не уверен, что, поэт глубоко национальный, Султанов занял бы столь значительное место в собственной литературе, если бы не русский язык и контекст мировой поэзии.

Чтобы ощутить силу и свежесть поэзии Омора в полной мере, надо было обязательно увидеть его село, привольно раскинувшееся по берегу Иссык-Куля. Огромное глубоководное озеро, растянувшееся на десятки километров, было одним из чудес киргизской природы. Я помню, как нашу Академию наук посетили однажды знаменитые тогда чешские путешественники Ганзелка и Зикмунд, объехавшие полсвета (их книги лежали на прилавках всех книжных магазинов России). Сравниться с Иссык-Кулем по красоте, говорили они, может только африканское озеро Чад (да-да, то самое, где бродил изысканный гумилевский жираф!).

Омор привез меня на свою «малую родину» в солнечный день: россыпь белых домиков и фруктовых садов была замкнута между зеленой громадой предгорий и бесконечным голубым пространством озера. Все природные стихии — небо, земля, вода — сопряжены были здесь самым глубоким и естественным образом, создавая не просто величественный пейзаж, но единую жизненную среду обитания. Жизнь строилась уступами, поясами, вздымаясь от озера в горы, сменяя рыболовство на землепашество, овощеводство на хлеборобство, золотые долины, где колышутся волны пшеницы и ячменя, на сочные пастбища — джайлоо и, наконец, завершаясь, подобно пирамиде, высокогорными сыртами, куда уходили со стадами овец и яков на свои суровые зимовья обветренные, прокаленные стужей и солн­цем чабаны...

Горы, Иссык-Куль, горные реки, луга, стада овец, табуны лошадей, мерный крестьянский обиход — все это сводится в одну сияющую точку, и называется она в поэзии Омора по имени села — Тосор. «Милый Тосор, если чего-то стою — / это тебе я обязан, твоим истокам». Подобно В. Астафьеву, который сказал как-то в интервью, что после писательского труда ему ближе всего «профессия пахаря», Омор Султанов признается: «…Когда бы век мой не вручил перо мне — / пасти бы мне в джайлоо табуны! / Табунщиком я стал бы — не поэтом! / Исполненный пастушеских забот, / летал бы на коне зимой и летом, / и так из года в год, из года в год».

«Крестьянская» ли это поэзия? С одной стороны — чисто крестьянская, и «грани меж городом и селом» волнуют Омора не меньше, чем, скажем, русского поэта Николая Рубцова. С другой стороны, только отчасти крестьянская, ибо сияющая точка Тосора все время готова в его стихах «расшириться», превратиться во вселенную, сопрягая пространство и время, национальное и общечеловеческое, техническую цивилизацию и гуманитарную культуру. «Вместе с природой цвету, в сентябре облетаю... / И обрастаю винтами годичных колец». А если виражами промчаться по этим кольцам, как взлетает мотоциклист по вертикальной стене, то откроется исполненная ярких контрастов картина, в поэтическом воссоздании которой Омор без русского языка и русской культуры уже никак бы не обошелся: «Париж — / этого слова не знали предки мои, / которые жили в горах Ала-Тоо… / Мои седобородые предки / в такое время, / когда красное солнце спешит к закату, / на зеленых холмах восседали, / а рядом блеяли овцы и козы... / Я вечером был в „Гранд-Опера“, / слушал там Берлиоза...»

В год, когда не вернулся с войны отец Омора, умерла и мать. Мальчик остался круглым сиротой, жил в интернате, после окончания средней школы не поехал вслед за сверстниками в столицу и еще поработал в колхозе. Деревенский паренек, приехавший в 1954 году из Тосора во Фрунзе, почти не говорил по-русски и размышлял на вокзале: не бросить ли все и не удрать ли на край света (краем света представлялся шахтерский городок Кызыл-Кия в Киргизии). В поздней лирике, в «Песнях усталости», Омору удалось с жестким, подчас даже жестоким реализмом воссоздать картины жизни киргизского аила во время войны, характеры сверстников и односельчан, недетскую тяжесть конфликтов и впечатлений, навалившихся на плечи его лирического героя: «Четыре хребта с четырех сторон. Посередине — долина. Грабли одни. Четыре лошади. Плуг один. Я и Абды... Шалашик из прутьев. Шаром покати».

После переезда во Фрунзе и поступления на филфак биография Омора переживает крутой подъем. В литературе его имя появляется уже в студенческие годы, во времена большого общественного подъема после XX съезда, когда в Москве завоевывают аудиторию Политехнического Е. Евтушенко, А. Вознесенский, Р. Рождественский. Стихи Султанова, как и стихи нашего сверстника Рамиса Рыскулова, становятся в киргизской поэзии обновляющим, «дрожжевым» началом. Отсюда, от русских шестидесятников, эта сила, напор, сплав лирики с публицистикой, «ершистость» и пафосность. В отличие от Омора, Рамису завоевать общесоюзную известность так и не удалось, однако его все знали: он жил в мире слов и строк, производил впечатление человека не от мира сего, чуточку шаманил, говорил странно, невпопад и был готов, остановившись, читать стихи каждому встречному. Я хорошо помню его маленькую крепкую фигуру с огромной копной волос на голове, сразу бросающуюся в глаза среди молодежной толпы, фланирующей во Фрунзе по улице, которая сейчас называется Чуйским проспектом, а на моем веку побывала и улицей Сталина, и улицей ХХII партсъезда.

...В Тосоре нас поселили в каком-то «гостевом» домике райкома партии, почти на самом берегу, и в день приезда устроили торжественный обед. Райкомовские начальники пришли с празднично одетыми женами, кушанья подавали скромные молодые киргизки, тут же исчезавшие, унося пустые блюда. Вероятно, партаппарат понимал исходящую от нас опасность, и потому вечерами мы гуляли по пустому пляжу, безуспешно гадая, куда скрылось все женское народонаселение, которое могло бы очень украсить наш холостяцкий быт. Для купанья прозрачная голубая вода озера уже была холодна. Под черным куполом неба, усеянного крупными мохнатыми звездами, мы вдыхали запах степных трав, прислушивались к плеску воды, вглядывались в слабые огоньки курорта Чолпон-Ата, расположенного на противоположном берегу. Одинокие и лишенные женского внимания, мы говорили о поэзии. Стихи, которые Омор читал мне по-киргизски, «на слух», были нежны и музыкальны, несмотря на резкость звуков тюркской фонетики. Насквозь пронизывающие их вертикальные рифмы, казалось, натягивают эти строки на колки, подобно струнам между бездонным небом и металличе­ской рябью озера. Одной из новых форм, фактически введенных в киргизскую поэзию именно О. Султановым и Р. Рыскуловым (только значительно позже она проникла в творчество «старших», например С. Эралиева), был верлибр. Сегодня верлибр широко распространен в молодой поэзии Средней Азии, Закавказья, Прибалтики, — вероятно, потому, что он наиболее соответствует внутреннему ощущению поэтической свободы. Но если для прибалтийских литератур, традиционно связанных с Западом, здесь нет ничего удивительного, то в системе тюркской языковой группы, с ее закрепленными ударениями, легкодоступной и повсеместной флективной рифмовкой, верлибр ознаменовал подлинную революцию не только в художественных средствах, но и в самом поэтическом сознании. Не менее революционными были исповедальность, резко окрашенный индивидуальностью лиризм — ведь национальная поэзия располагала главным образом описательно-эпическим взглядом на мир, уходившим корнями в фольклор.

Поэзия шестидесятников Киргизии принципиально раздвинула и обогатила горизонты национальной лирики новой художественной ориента­цией — помимо совместного движения с русской поэзией в процессы художественного развития этой лирики была включена, через переводы, поэзия других народов СССР и Западной Европы. Русский язык Омор начал осваивать, только перебравшись из села во Фрунзе, и до сих пор говорит по-русски с некоторым затруднением: точно, с пониманием тонкостей, особенно юмористических, но медленно, подбирая слова. Русский стал для него проводником в большую поэзию, русскую и зарубежную. Нельзя не заметить в его стихах перекличку с поэтами, которых он либо переводил, либо внимательно читал и знал: Э. Межелайтиса, Б. Брехта, П. Неруды, Н. Хикмета, Г. Лорки и др.

После того как я уехал в Москву, наши отношения сохранялись, и мы виделись во время своих поездок — то в Москве, то во Фрунзе. Омор не терял литературной формы и был созвучен и молодым московским поэтам 1980-х годов, которых я печатал в журнале «Дружба народов», когда заведовал там отделом поэзии. Очень близким ему по своему творческому мировидению и стилю показался мне молодой тогда Саша Еременко. В 1984 году я опубликовал подборку Еременко, а для перевода дал ему несколько стихотворений Омора, представив оба имени в одной связке. Соединение этих двух имен оказалось настолько удачным, что переводы Еременко я впоследствии не раз встречал и в новых поэтических сборниках Султанова.

Не менее показателен с точки зрения связей киргизской литературы с русской и русским языком и творческий опыт Мара Байджиева. Имя Мара известно больше по театральным постановкам, телеспектаклям и киносценариям, нежели по прозе, причем известно не только в нашей стране, но и за рубежом, где оно — в числе немногих — долгое время представляет современную киргизскую литературу.

«Мар Байджиев — один из наиболее известных представителей новой литературной генерации, — писал Ч. Айтматов. — Его творчество, так же как и творчество его сверстников, формировалось в сложном процессе сочетания национальных традиций с достижениями единой многонациональной советской литературы и опытом мировой культуры». Подобное наблюдение, кстати, целиком относится и к самому Айтматову, который, на несколько лет раньше вступив в литературу, тоже, по существу, принадлежал к «новой литературной генерации», разве что старшей возрастной группы. В причастности к достижениям русской литературы первостепенное значение имело у киргизских писателей литературное «двуязычие», отнюдь не равнозначное «бытовому». Творческие биографии Айтматова или Байджиева в этом отношении явно стоят особняком. Айтматов начинал свой путь в литературе на киргизском языке, постепенно расширяя употребление русского. Проблема «двуязычия», или «билингвизма», как выражаются ученые люди, применительно к творчеству Айтматова представляет огромный интерес. Первые его повести были переведены на русский (скорее всего, с подстрочников) моск­вичами, но уже в 1961 году он, видимо, почувствовав необходимость общаться с всесоюзным читателем без посредников, сам переводит на русский повесть «Тополек мой в красной косынке», в 1962 году — «Материнское поле» (так, кстати, всегда поступал, например, и замечательный белорусский прозаик Василь Быков, не доверявший перевод третьим лицам, но мы, конечно, понимаем, что трудности перевода с одного славянского языка на другой и с языка тюркской группы на славянский несоизмеримы).

У «Первого учителя» два переводчика, и автор — один из них. Повести «Прощай, Гульсары» и «Ранние журавли» Айтматов пишет, если судить по журнальным сведениям, уже на русском (говорил он на русском прекрасно и практически без акцента). Я не знаю, как обстояло дело с последующими произведениями, печатавшимися на русском вообще без ссылки на чей бы то ни было перевод (вопрос этот достаточно запутан). Конечно, пиши Айтматов только по-киргизски, он и так стал бы в конце концов — через переводы на другие языки — широко известен, но мне представляется несомненным, что русский язык послужил мощнейшим мотором для стремительного вывода произведений Айтматова на мировую орбиту.

Помимо расширения индивидуального художественного горизонта автора и возможностей воздействия его произведений на общий уровень национальной литературы двуязычие имело своим прямым результатом и само­определение писателя на карте литературного процесса. Киргизская письменная литература, сообразно историческому бытию киргизов, всегда была близка фольклору, природе и крестьянско-кочевому образу народной жизни. Айтматов удачно соединил в своей прозе древний миф и социальную реальность, традиции и новизну, оставаясь, несмотря на свои интеллектуальные конструкции и возникающую рядом с ними «городскую» тему, писателем, глубоко укорененным в народной почве. Байджиев же изначально заговорил голосом города (причем в драматургии, мне кажется, этот голос даже слышнее, чем в прозе) и, по существу, обозначил в киргизской литературе целое направление, явно рифмующееся с русской «молодой прозой», с урбанизмом В. Аксенова или А. Гладилина.

Действие его пьес, как правило, разворачивается на фоне городской жизни; его персонажи — студенты, врачи, научные работники, люди творческого труда; сюжеты и конфликты этой литературы зачастую связаны с профессиональными взаимоотношениями и городским бытом; авторский текст насыщен скрытыми цитатами, литературными аллюзиями, разговорными интонациями городской среды. Но не только диалоги в пьесах — сам стиль повествования в его прозе, даже «деревенской» по материалу, далек от склада народной речи и не пытается ее имитировать. В этой стилистике сочетаются разнообразие нюансов, психологическая разработанность, подтекст, ироничность, умелое использование лирических акцентов. В начале 60-х годов прошлого века в киргизской литературе мало кто так писал, и опыт русских прозаиков-шестидесятников, опыт, условно говоря, литературного круга катаевской «Юности», Мару очень пригодился. Последующему обращению автора к «Манасу», к древним народным сказаниям и культурным традициям этот опыт, как ни странно, не противоречил.

4

На протяжении многих десятилетий мы так привыкли говорить о взаимо­действии национальных культур в пределах Российской империи, что совершенно перестали обращать внимание на то, что в подобных разговорах все больше утрачивалось ощущение различий в национальной истории, традициях и менталитете народов, объединенных общей государственностью. Киргизы, например, были в прошлом кочевым народом, разумеется, с совершенно иным общественным укладом и мировосприятием, нежели у народов оседлых, в первую очередь — русского. Стали аксиомой представления, исходящие из иерархии социально-исторических этапов развития человеческого общества, а следовательно, и о том, как кочевники были осчастливлены социализмом. Но не случайно ведь Айтматов, сделавший борьбу с косностью патриархального мира одной из доминантных художественных тем своего творчества, вспоминает о кочевье как о культурном празднике народа, как о ярчайшем впечатлении своего детства. «Мне очень повезло, — говорил он в одном из своих интервью, — что я застал сразу несколько эпох в истории своего народа; во времена моего детства народ еще кочевал, причем кочевье было демонстрацией народной культуры, ее праздником, когда в путь, пролегавший по горам, по равнинным просторам, по берегам бурных рек, брали с собой самое лучшее — нарядную утварь и упряжь для лошадей, когда девушки пели песни, а акыны состязались в поэтическом мастерстве…» В мифологических слоях произведений Айтматова золотые слитки народной прапамяти, идущей именно из патриархального мира, противостоят злу, сосредоточенному в настоящем и порожденному во многом современной цивилизацией.

Могу снизить эту тему до забавного бытового эпизода. Мой друг и однокурсник Сеит Джетимишев во время одного из моих приездов во Фрунзе (по-моему, он был тогда директором киргизского Учпедгиза) повез меня в родной колхоз на какое-то празднество. Поездка была дальняя, на черной «Волге». Молодой председатель колхоза, родственник Сеита, уже накрыл праздничный стол. Мы были почетными гостями: Сеит, земляк, большой человек из столицы; я — посланник Москвы, аксакал, учитель, «муалим». Развернулось пиршество. Западный человек был бы шокирован. Плов, возвышавшийся на столе золотой горой, брали щепоткой пальцев, аккуратно уминали рис и отправляли в рот без помощи вилок. В знак особого расположения хозяин вложил порцию такого риса и в мой рот. Тостам не было конца, и стол все больше погружался в туман, из которого неожиданно возник передо мной дымящийся череп барана. Прямо из черепа бессмысленно пялился на меня голубой бараний глаз. Оказалось, что глаз предназначался самому уважаемому человеку, то бишь мне. Съесть я его при всем желании был не в силах. Все вокруг меня пели и плясали, после чего преподнесли мне несколько шкурок то ли енота, то ли сурка, из которых я впоследствии сшил себе в прославленном В. Войновичем ателье Литфонда меховую шапку. Сломить мое упорство, однако, хозяевам так и не удалось, и шапка много лет напоминала мне о моей черной неблагодарности.

На обратном пути я уже в черной «Волге» не столько сидел, сколько возлежал и, когда машина на полпути резко остановилась, буквально вывалился из нее на засеянное какой-то неведомой сельскохозяйственной культурой поле. Дивная картина открылась передо мной: над полем висело сверкающее металлическое блюдо луны, а под луной была постлана прямо на земле скатерть, и блюдо на ней, в свою очередь, сверкало всяческой снедью. В развале снеди лучилась непочатая бутылка водки. «А это зачем?» — заплетающимся языком простонал я, не обращаясь ни к кому и не требуя ответа. «Надо выпить, Вадим-агай, — убедительно сказал мне председатель. — Мы пересекаем границу нашего района». Вряд ли бы эти традиции, в основе которых лежат замечательное гостеприимство и патриархальная привязанность к своей земле, изменились, даже если бы жителей аила снабдили для приемов серебряной посудой с монограммами, а бараний глаз заменили кристаллом горного хрусталя…

Взаимодействие взаимодействием, но республики и народы все же изрядно отличались друг от друга, что в итоге неопровержимо подтвердил сам распад Советского Союза. В начале 1980-х годов мы проводили семинар по литературам Прибалтики в Дубултах. Речь зашла о прозе военного времени, и я, в своей увлеченности общими категориями литературного процесса, упрекнул какие-то литовские произведения за «другое» изображение войны, нежели в русской «лейтенантской» прозе. Не помню, кто из прибалтийских литературных критиков (это могли быть и мои товарищи по аспирантуре ИМЛИ латыш Харий Хирш или литовец Альгис Бучис, а мог быть и молодой Михаил Веллер, совсем тогда еще не знаменитый, но сразу отмеченный проводившим семинар А. М. Борщаговским), одним словом, кто-то из них, с очень сложной интонацией заметил: «Но ведь у нас была иная война». Где-то в своих воспоминаниях Веллер написал, что мы пошли с ним и хорошо надрались по этому поводу…

На фоне многообразных национальных различий разворачивались в республиках процессы «русификации», о чем стоит поговорить особо. Как ни парадоксально, но сама Россия при этом выпадала из категории национальных образований. Согласно самому поверхностному объяснению, это происходило потому, что она всегда была многонациональной. Но ведь мононациональных этносов в СССР, кроме каких-нибудь совсем уж малых народностей, практически вообще не существовало, и это обстоятельство самоопределению каждой республики именно рядом с «титульной» нацией ничуть не мешало. Будучи численно преобладающими на территории СССР, русские, однако, оказались единственным народом, не имеющим своего национального и административно-территориального ареала. Во многом эта ситуация определяла и крайнюю двусмысленность их положения на «чужой» территории (вряд ли оно стало лучше после того, как несколько десятков миллионов русских после распада СССР вообще оказались за пределами России).

В исключении России из числа национальных государственных образований крылся, правда, некий смысл или по крайней мере некое объяснение, если вспомнить ленинское утверждение, что интернационализм «великой нации» не просто сводится к соблюдению «формального равенства», но и налагает на нее обязанность возместить «национальным меньшинствам» «то неравенство, которое складывается в жизни фактически». Но крылась здесь и великая странность, сопровождавшая всю историю построения национальных взаимоотношений в Советском Союзе. С уверенностью могу засвидетельствовать, что государственная политика русификации республик к русскому народу никакого отношения не имела, его бытовых нужд и практических интересов никак не затрагивала и никакими выгодами для него не оборачивалась. Бюрократический «централизм» был готов пожертвовать любыми национальными интересами во имя общих интересов государственной власти и личных интересов ее чиновников. В результате рассеяния по огромной территории страны русские все более утрачивали ощущение этнического единства. «Господствующая» роль русского народа как «титульной» в СССР нации, во многом фиктивная, болезненно сочеталась в национальных республиках с ощущением «второсортности», которое русские неизбежно испытывали здесь как «инородцы».

Ярче всего политика русификации отражалась на положении национального языка. Киргизский у нас, конечно, преподавался — и в школе, и в вузе, но чисто формально (даже иностранные языки, оставшиеся для нашего поколения книгой за семью печатями, «изучались» лучше). Это сейчас, по прошествии многих лет, я могу только удручаться тому, что не выучил киргизского: такое знание не просто помогло бы мне совсем по-иному почувствовать себя в республике, но, главное, дало бы разговорный ключ к целой группе тюркских языков. Я, можно сказать, упустил единственную в своей жизни возможность стать «полиглотом»… Надо, однако, учесть, что «чужой» язык всегда успешно осваивается не по любви, а по необходимо­сти. Этой необходимости не было: русские составляли тогда во Фрунзе не меньше 60—70 процентов населения. К тому же все киргизы знали русский и росли двуязычными с детства (в киргизских семьях, как правило, родители, а потому и дети общались на обоих языках). Двуязычие представляло для киргизов заранее предопределенный и не зависящий от их желания выход из тупиковой социально-исторической ситуации. Дело в том, что русский во всех республиках был единственным государственным языком (факт, который сегодня, после распада СССР, может показаться новому поколению в бывших советских республиках просто невероятным). Советская власть нашла, таким образом, поистине замечательный способ заставить сотни народов, национальностей и этнических групп, населяющих необъятные просторы России, выучить русский. Русские же от необходимости осваивать другие языки на местах своего проживания были по определению освобождены.

Суть всей этой ситуации с единым государственным мы, однако, не поймем до конца, если не добавить сюда одной очень важной детали: незнание языка коренной нации ощущалось нами как некое естественное право, избавлявшее русское население от «ненужной» затраты времени и усилий. Более того, создавалась, сколь ни парадоксально, некая модель «космополитического» мироощущения и для «малых народов», при котором национальные меньшинства тоже освобождались от необходимости знания собственного национального языка. Среди них возник целый слой молодежи, получившей странное наименование «русскоязычной».

Сегодня в положение «иностранного», «ненужного» языка попадает, увы, в странах СНГ уже русский, и сколь бы ни предполагал этот процесс некую историческую «сатисфакцию», общественные последствия его сугубо негативны. Если история наша сложилась так, что целый континент выучился говорить по-русски и нет необходимости изобретать некий искусственный язык, «эсперанто», отказ от действительно великого и могучего русского языка, совершенно не повинного в навязанной ему политической роли и ставшего мощнейшим средством межнационального — в мировом масштабе! — общения культур (через переводы на русский все народы Советского Союза приобщались к мировой культуре, а русский народ — к культурам национальных республик), есть величайшая глупость и в каком-то смысле даже преступление перед будущим. Ведь еще одно-два поколения, и новые независимые государства, отколовшиеся от России, безвозвратно русский утратят! Киргизия оказалась одной из немногих бывших советских республик, сохранившей

на официальном уровне «двуязычие» и нашедшей в своем народе достаточно здравомыслия, чтобы понимать, какие преимущества для развития экономики и культуры республики дает возможность напрямую общаться с Россией.

Вместе с тем насильно мил не будешь, и молниеносный отход большинства бывших республик после развала империи от русского языка указывает лишь на то, что его принимали по необходимости. Я с интересом наблюдал в Нью-Йорке за молодыми китайцами, обслуживающими китайскую закусочную: они говорили между собой только на английском. Никто не заставлял их учить этот язык, никто не контролировал их яыкового поведения — это было желание побыстрее ассимилироваться, форма уважения к Америке и, в конце концов, просто условие выживания. В Москве, на рынке, что под окнами моего дома, торговцы-мигранты говорят по-русски лишь с русскими покупателями, между собой моментально переходя на родной язык. Так мы пожинаем плоды прежней национальной политики…

В мои школьные и студенческие годы во Фрунзе на улице Токтогула, как раз против моего дома, стояла единственная киргизская школа-интернат (ее все знали — «школа № 5»); чуть ниже, на аллее Дзержинского (ныне бульвар Эркендик), располагалось единственное киргизское женское педагогическое училище (девушек отсюда вечером на улицу не выпускали, и под окнами его вечно толпились особи мужского пола, жаждущие любви). Учащихся в школу и училище свозили из дальних горных районов республики. Заведения эти имели чисто формальный, декоративный характер и были как будто бы предназначены лишь для того, чтобы засвидетельствовать успехи национальной политики в СССР. Чем их выпускники могли в дальнейшем заниматься, если все вузы в стране функционировали на русском языке, я ума не приложу. Точно такое же положение сложилось и в других республиках, даже в странах с древней письменной культурой. В середине 1980-х мне, например, рассказывали об этом в Литературном институте мои студенты-армяне: школьники сплошным потоком переходили из национальных армянских школ в русские, имея в виду дальнейшую свою судьбу. В республике, чья столица Ереван отличалась уникальным мононациональным составом (более 90 процентов населения составляли армяне), этот факт выглядел особенно выразительно.

Кто решится утверждать, что диктатура русского языка, русской системы образования, русских политических и художественных представлений, существование в Киргизии единственной школы на киргизском языке — это не русификация, пусть бросит в меня камень. Мои университетские сокурсники-киргизы подбирали русские аналоги своих имен, и я долго называл Сеита Джетимишева Сережей, а Камбыралы Бобулова — Колей, ничуть не интересуясь тем, как их называли родители… Однако ведь и несомненная эта русификация в советской империи была отягощена крайней двусмысленностью. Положение русских в национальных республиках всегда было весьма не простым. О том, каково оно стало ныне, когда несколько десятков миллионов русских после распада СССР оказались за пределами России и лишились прикрытия «центра», больно даже думать.

Особенно заметно национальное неравенство бросалось в глаза в кадровой политике. Известный лозунг «Кадры решают все» в национальных республиках приобретал своеобразную окраску. Разного рода должности, не требующие высокой профессиональной квалификации, но социально репрезентативные, занимали в Киргизии национальные кадры (точно так же, кстати, в «центре» к высшей власти сквозь толщу «титульной» русской нации пробивались лишь редчайшие представители республик — Г. Алиев, позже Э. Шеварднадзе). Русских больше было «снизу» — на фабриках, в сфере неквалифицированного городского труда (во многом, конечно, и потому, что они преобладали в сфере городского населения).

Вместе с тем к облеченным всеми атрибутами власти первым секретарям ЦК компартии союзных республик (обязательно — лицам коренной национальности) всегда был приставлен второй, обязательно — русский, эмиссар из Москвы, без которого не решались никакие серьезные вопросы. Ставленники Москвы возглавляли все, говоря современным языком, силовые и специальные структуры — министерства госбезопасности, МВД, военные гарнизоны, ведомства, связанные с «оборонкой», «почтовые ящики» и пр. Русские по большей части в мою бытность в Киргизии руководили кафедрами вузов и академическими институтами, поскольку национальных кадров на протяжении многих десятилетий не хватало.

Во главе пирамиды власти стоял киргиз, первый секретарь ЦК партии. В детстве я только и слышал его имя — Разаков, Раззаков (не ручаюсь за количество «з», может быть, их было даже три, и в моем детском сознании все они звучали угрожающе: Раз-з-з-аков). Человек с жужжащей фамилией обитал в обнесенном высоким четырехугольным забором особняке в нескольких кварталах от центра города, рядом с обычными домами; тогда социальная иерархия не бросалась в глаза столь вызывающе, как сейчас. Особняк через забор не просматривался, и казалось, там царит вечное молчание. Не­однократно проходя мимо, я ни разу не видел его обитателей и не слышал за забором живых голосов.

Потом Раззакова сменил другой секретарь — Усубалиев, но при нем я уже уехал из Фрунзе. Правда Усубалиева я однажды лицезрел вблизи. Я летел в очередную командировку в Киргизию, опаздывал на самолет, взбежал по трапу последним, но проводница сказала, что все места уже заняты. Я, разумеется, начал скандалить. Вышел командир экипажа и с необычной любезностью быстро повел меня в третий, хвостовой, салон. Салон поражал необычайной тишиной и серьезностью пассажиров. В первом ряду не было никого, кроме важного человека, который медленно и сосредоточенно читал «Краткий курс ВКП(б)». Стюардесса носила ему бутылки «Боржоми». В салоне пустовало одно-единственное место, около иллюминатора. Соседнее кресло занимал приветливый красивый русский парень, пропустивший меня к окну. Я вежливо предложил ему иллюминатор, но он отказался. Когда я наконец уселся, расслабился и смог более внимательно рассмотреть обстановку, меня осенила догадка. «Это Усубалиев?» — спросил я соседа. Парень сразу утратил приветливость и насторожился: «А вы откуда знаете?» Я понял, что надежно отсечен от выхода и, главное, от правительственного тела. Это действительно был его телохранитель.

Мы приземлились во фрунзенском аэропорту (это был еще не «Манас» с американской военной базой, а маленький и уютный аэродром прямо за городской чертой), но из самолета никого не выпускали. К нашему салону подогнали трап, и по нему степенно спустился Усубалиев. В иллюминатор я наблюдал, как к трапу подкатило несколько черных «Волг». Состоялся радостный обряд встречи с членами ЦК, и телохранитель кинулся ловко перетаскивать чемоданы республиканского вождя, выгружаемые командой из чрева самолета. Количество их меня поразило — ведь он, я думаю, бывал в Москве чаще, чем в своей фрунзенской квартире. Черные «Волги» укатили, и только потом подвели трап пассажирам…

Однако что там Усубалиев — в конце концов я его не знал ни как руководителя, ни как человека. Даже разного рода должности, не требующие высокой профессиональной квалификации, но сколько-нибудь репрезентативные, занимали, как правило, киргизы. Сразу по окончании университета мне довелось повстречать такого доподлинного, ничего, я предполагаю, не умеющего и ничего не знающего, но исполненного почти картинной важности и спеси номенклатурного киргизского бюрократа.

Я был «распределен» (тогда «свободных» дипломов не выдавали — надо было в течение нескольких лет отрабатывать свое высшее образование по назначению государства) в местную «Учительскую газету» при Министерстве просвещения Киргизии. Газета находилась прямо в здании министерства и ютилась в двух комнатках. Весь штат ее состоял из двух молодых симпатичных киргизов, принявших меня как своего товарища, женщины — ответственного секретаря (то ли узбечки, то ли татарки), в силу своей «ответственности» тоже достаточно важной, и главного редактора, чья важность просто не имела пределов.

Главный занимал собой смежную комнату и четырежды в день, не глядя и не здороваясь, проходил сквозь нас, ибо другого пути, увы, не было: на работу, с работы, на обед в столовую ЦК, располагавшегося в двух кварталах от министерства, и обратно. Не уверен даже, что он ходил в наш, общеминистерский, туалет — скорее всего, терпел до обеда, когда уже можно было пойти в туалет ЦК: наличие естественных потребностей наравне с сотрудниками, вероятно, казалось ему унизительным. Раньше он был секретарем обкома партии в какой-то отдаленной горной области, откуда и был прислан в газету — то ли на повышение, то ли на понижение. На дверях его кабинета, со стороны нашей комнаты, висел увесистый звонок, который то и дело заставлял всех вздрагивать: мы находились от него на расстоянии вытянутой руки, но нас вызывали звонком. Вернее, даже не нас, ритуал был таков: сначала по звонку осторожно входила в кабинет главного, втянув голову в плечи, ответственный секретарь, потом она появлялась с выражением глубокого почтения на лице и указывала, кого главный хочет в данный момент видеть.

Я прокантовался в газете около года, и все было бы хорошо, если бы главный редактор не решил, что с моим появлением пришло его время печататься в центральной «Учительской газете». Он вызывал меня в кабинет, совал мне какие-то инструкции, требовал, объясняясь чуть ли не жестами, чтобы я писал на основе этих инструкций статьи и посылал за его подписью в Москву. Статьи, разумеется, отвергали, и вскоре мы друг друга возненавидели. Не помню уж причины очередного конфликта, но только я, будучи по природе незлобивым молодым человеком, кинулся на него с кулаками. Два моих товарища-киргиза и насмерть перепуганная ответственная секретарша с трудом меня оттащили. И вот ведь что любопытно: когда через несколько лет в кинотеатре, после фильма, я наткнулся взглядом на ненавидящий взгляд главного, посланный мне из соседнего ряда, то самым неожиданным было неприятное чувство, связанное не с ним (ничего хорошего тут ожидать не приходилось!), а с тем, что пожилая усталая женщина около него, явно его жена, оказалась… русской. Как будто бы русская женщина должна была «выдаваться» киргизу в качестве некоего «приза»! Вот тогда я впервые — и очень остро! — почувствовал, что человеку надо по капле выдавливать из себя не только раба (это-то я в отношениях с главным осуществил быстро), но и дремлющего до поры до времени националиста, что сделать гораздо труднее…

5

Были ли в нашей среде межнациональные конфликты? Конечно, были, хотя в школе я их практически не наблюдал, за исключением общих для России во все времена антисемитских настроений. Я, например, дважды сталкивался с национальным вопросом в «еврейском варианте». Шел 1946-й или 1947 год. Мальчишек нашего дома терроризировал какой-то приходящий амбал лет восемнадцати. Однажды он изловил меня где-то в буйном кустарнике, окружавшем дом, одной рукой крепко зажал мою голову у себя под мышкой, а другой с какой-то исследовательской целью залез мне в штаны. Внимательно осмотрев привлекавшую его малость, он явно изменил отношение ко мне к лучшему и, удовлетворенно констатировав: «Хороший жиденок», — отпустил меня восвояси.

Дорого бы я сегодня заплатил, чтобы узнать, в каких жизненных обстоятельствах сформировался тогда этот юный антисемит. В самом деле, только представьте себе: едва закончилась война — и ведь не Гражданская же, с ее национальными и классовыми конфликтами, а, напротив, Отечественная, с феноменом великого единения народов (все этнические конфликты были еще впереди). Русских в Киргизии оставалось не так уж много, евреев — и того меньше (эвакуированные начали возвращаться в родные места). Киргизы до антисемитизма, что называется, вообще еще не «дозрели» (что им, вчерашним кочевникам, вообще была Гекуба!). И вдруг из каких-то залетевших на азиатскую окраину отбросов великодержавной психики возникает в нашем фрунзенском дворе существо, как будто бы прямо описанное в рассказе Бабеля 1920—1930-х годов «Дорога»: «Мужик с развязавшимся треухом отвел меня за обледеневшую поленницу дров и стал обыскивать. На нас, затмеваясь, светила луна. Лиловая стена леса курилась. Чурбаки негнувшихся мороженых пальцев ползли по моему телу. Телеграфист крикнул с площадки вагона: „Жид или русский?..“».

Я долго потом приставал со своими недоумениями к отцу, но тот, видимо, не мог найти удовлетворительных для моего возраста объяснений случившегося и, проходя по двору, где я бил баклуши с приятелями, только мрачно просил меня время от времени показать ему «того хулигана». Однако амбал был удачлив и на глаза отцу не попадался.

Был, однако, эпизод, с точки зрения национальных отношений куда более серьезный и надолго оставивший во мне чувство горечи.

Наш курс на филфаке делился на две группы — русскую и киргизскую. Преподавание в каждой группе шло на родном языке. Каждый год на протяжении первых трех курсов летом нас отправляли на месяц на сельскохозяйственные работы: сначала это была уборка сахарной свеклы во Фрунзенской области (белые сладкие огромные клубни — уехав из Киргизии, я больше нигде их не видел), потом — уборка хлопка на юге республики. Плантации располагались вблизи «узбекских» городов Киргизии — Джалал-Абада и Оша (если название «Ош» склоняется). Это уже была серьезная поездка — месяц жизни в полевых условиях, вдали от дома, без каких-либо удобств: с соломой на глиняном полу, служившей постелью, ночевками вповалку, умыванием холодной водой из горной речушки, «туалетами» в кустах и т. п.

Конечно, молодость во всем находит какое-то удовольствие и романтику. На сельских базарчиках продавались ломтями (купить целую — денег не было) невероятной сладости и величины дыни, истекавшие соком. На прощанье для нашей группы зарезали барана, и совхозный повар сварил в огромном чугунном котле плов, вкуснее которого я никогда не едал (каждая крупица риса, пропитанная маслом, лежала здесь отдельно от другой, а неж­ная баранина буквально таяла во рту). Вечерами над нашим стойбищем вставала огромная луна, освещая глинобитные домики сельчан. Многие из них пустовали, и туда можно было забраться (если не через дверь, то в окно) с любимой девушкой…

Вместе с тем общая атмосфера сельхозработ была тягостна и унизительна: жесткие нормативы (надо было собрать за день порядка 35 килограммов чертовой ваты, клочками выдергиваемой из маленьких коробочек на низком стебле!); обязательные производственные «летучки» вечером, с публичной «поркой» тех, кто дневной нормы не выполнил (я со своим ростом постоянно был среди отстающих — в рекордсменках ходили маленькие юркие девушки); перерождение преподавателей, превращавшихся порой, вероятно, под давлением районных партийных инстанций и высокого университетского начальства, из интеллигентных людей в ретивых надсмотрщиков. Освобождение от сельхозработ получить было труднее, чем от мобилизации в армию: меня на первом курсе отправили в колхоз сразу после операции на горле и увезли на скорой помощи в город только после нескольких обильных кровотечений, а на третьем за короткую отлучку, когда я съездил в райцентр, чтобы купить маме материал на пальто, вывесили в университете на всеобщее обозрение строгий выговор. Между тем я был среди лучших, если не лучшим на своем курсе студентом! Школы не отставали от вузов — на полях работали даже дети. Из учебных программ безжалостно выбрасывались целые разделы, из расписания — месяцы. Утверждение, что в СССР не эксплуатируется детский труд, было одним из мифов советской власти, так же как и то, что у нас нет подневольного труда вообще. Ведь нигде, ни в каких законах, не прописывалась даже намеком возможность существования такого «сельского хозяйства»!

Вспоминая все эти истории, я с горечью думаю сегодня о том, что же заставляло нас (да только ли нас, скорее родителей наших!) терпеть подобное бесправие и даже в глубине души с ним соглашаться! Сказать, что нас преследовал просто страх, далеко недостаточно. Здесь проявлялись, конечно, и биологически присущая человеку потребность в труде, гораздо большая, чем потребность от него отлынивать, и «коллективное бессознательное», и сугубо прагматические соображения: отказ от сельхозработ автоматически влек за собой исключение из университета. Но главная причина крылась, я думаю, в другом — в почти подкожном ощущении своего бессилия, в жалкой мыслишке, барахтающейся у каждого из нас где-то на дне сознания: «А может быть, они действительно наделены кем-то этой безграничной властью, этим правом так нас попирать!..»

Работали мы с киргизскими группами в разных районах (что само по себе было величайшей глупостью: разделение по национальному принципу в учебе диктовалось объективными обстоятельствами, но на колхозном поле оно выглядело совершенно необъяснимым), а возвращались вместе, в одном вагоне, и, видимо, в описываемом ниже эпизоде выплеснулись наружу не только подавляемые в нормальных условиях национальные комплексы, но и накопившиеся за период «трудовой повинности» усталость и раздражение.

Грузились беспорядочно, вперемежку. Поезд был ночной, кроме нашего курса сели в вагон и еще какие-то пассажиры. После месяца сельхозработ наши группы впервые встретились на перроне. Русский курс филфака, как и положено, был преимущественно женским (нас, ребят, можно было сосчитать по пальцам), зато в киргизской группе, по-моему, девушек не было вовсе. Мы разместились в вагоне вразброс, не по группам; среди пассажиров были и русские солдаты, державшиеся особняком. Ребята в честь окончания колхозного сезона раздобыли на станции водку, выпили, и, не знаю уж как и по какому поводу, между студентами, русским и киргизом, разгорелся нешуточный конфликт.

Запахло большой дракой. В вагоне царила полутьма. Когда поезд двинулся, дали свет, и тут, как на театральной сцене, обнаружилась неожиданная картина: все киргизы, невзирая на общую суматоху и плохую видимость, каким-то образом сосредоточились в одном конце вагона, все русские — в другом. Между двумя лагерями растерянно блуждал мой приятель, обрусевший киргиз Володя Джаналиев, не зная, к какой стороне примкнуть. Малочисленные и сугубо гуманитарные ребята из нашей группы не внушали русскому участнику конфликта особой уверенности в поддержке (к тому же он был совсем с другого факультета), и, понимая, что вот-вот окажется один перед целой толпой киргизов, готовых поддержать своего соплеменника, он стал взывать к солдатам: «Русские! — с некоторым подвыванием в голосе выкрикивал он. — Солдаты! Русских бьют!» Солдаты начали медленно снимать с гимнастерок и накручивать на руки толстые кожаные ремни с сия­ющими медными пряжками…

Как рассосалась эта несостоявшаяся драка, грозившая обернуться серьезным побоищем, не помню; участники конфликта исчезли впоследствии из моего поля зрения, но тень его тяжело укрылась в каком-то углу памяти. Описанный эпизод, наверное, ни в малой степени не объясняет того, что произошло с пресловутой «дружбой народов» за несколько последних десятилетий, начиная счет еще от «горбачевского» периода — всех этих Баку, Сумгаитов, Тбилиси, Вильнюсов, Карабахов, Абхазий, Осетий и т. д. и т. п. Тут корни подчас уходят в такие исторические глубины национальных и социальных взаимоотношений, которые еще предстоит анализировать специалистам. Что же касается внешних и в значительной степени поверхностных впечатлений, то, будучи в свое время членом двух Советов по национальным литературам при Союзе писателей СССР, редколлегии такого тематически целеустремленного журнала, как «Дружба народов», обозревателем «Литературной газеты» и проехав в том или ином качестве на протяжении ряда лет по многим столицам союзных республик, участвуя во всяческих «круглых столах», конференциях, семинарах, дискуссиях и юбилеях, а также в обильных застольях и дружеских признаниях, которыми наши «мероприятия» сплошь и рядом сопровождались, я, честно говоря, и до сих пор не могу примирить в своем сознании вышеуказанные торжества и радости с тем драматическим финалом, который сопровождал «распад империи».

Праздник закончился в течение нескольких дней: занавес опустился; актеры погасили свечи; народы и нации стремительно разбежались в разные стороны. Обострились территориальные споры; национальные конфликты начали приобретать формы вооруженных столкновений; экономические разногласия разрослись до масштаба экономических войн; факты истории стали подвергаться кардинальному пересмотру...

В прошлом году после длительного перерыва я посетил свой бывший Фрунзе, вероятно, в последний раз. Город разросся, похорошел, стал еще более зеленым. Прямые, как стрела, просторные улицы, устремленные к белоснежной гряде Тянь-шаньского хребта, теперь кишели автомобилями западных марок. Русла стекающих с гор арыков зацементировали, и глини­стая вода, в которой мы в детстве купались, строя запруды, стала серо-стальной. Мемориальные доски на клиниках, с именами хорошо знакомых мне профессоров, заменили на другие. Что-то неуловимо изменилось в самой атмо­сфере города, и я поначалу не мог понять что. Потом понял — она стала тихой и, хочется сказать, благопристойной. Русские лица встречались на улицах редко. Пьяных почти не было. Вечерами на скамейках в зеленых кущах бульвара Эркендик (в мою бытность — аллеи Дзержинского, явно не имевшего к Фрунзе никакого отношения) стайками, молча и как-то отчужденно друг от друга сидели молодые киргизы — парни без девушек. Все это так не походило на заполненный в центре толпами шумливой и драчливой молодежи город нашей с Омором юности, что мой друг, словно предупреждая незаданный вопрос, лаконично и очень серьезно произнес лишь одно слово: «Мусульмане». Дальше вдаваться в эту тему он не стал.

Подчас мне хотелось воскликнуть: «Да полно, не пригрезилась ли мне наша прошлая жизнь, с ее заверениями, восклицаниями и объятьями? Не было ли во всем этом какой-то неискренности?» Но я гнал от себя коварные искушения разума. Нет, конечно, на уровне личных взаимоотношений все так и было — и любовь, и встречи, и объятья, и совместная профессиональная жизнь. В школьном возрасте отсутствие национальных проблем и противоречий было, за редкими исключениями, о которых я уже говорил, особенно очевидным — мы вместе росли, вместе учились, читали одни и те же книги, наши родители работали в одних и тех же учреждениях. То, что некоторые одноклассники были спецпереселенцами, сулило им многочисленные проблемы в будущем, но в школе это никого не интересовало. В повседневном быту никто не фиксировал своей национальной «особости». Всех объединяло своеобразное «равенство»: равенство условий материально убогой, почти нищей жизни, будь то одежда, жилье или даже разница в социальном положении родителей. Во всем этом «казарменном» равенстве, право же, крылся большой запас человеческой сердечности, осознания общих усилий и целей, чувства вполне реального, а не пропагандистского межнационального добрососедства. И разве не могли бы подобные взаимоотношения развиваться и углубляться дальше, если бы их не выхолащивало и не истребляло постоянное давление тоталитарного, бездушно-чиновничьего государства, если бы они были направлены в сторону гибкого и демократического «конфедеративного» устройства? Впрочем, и этот вопрос, подобно многим другим, история наша оставила без ответа...

«Нынешнему (человеку. — В. К.) кажется, что он всегда считал преступлением то, что было сделано в сорок четвертом с балкарцами, или калмыками, или чеченцами. Ему многое надо проверить в себе, чтобы заставить себя вспомнить, что тогда, в сорок четвертом, или сорок пятом, или даже сорок шестом, он думал, что так оно и должно было быть. <…> Вот так смутно — кое-что подробно, кое-что с провалами — вспоминается мне это время, которое, наверное, если быть честным, нельзя простить не только Сталину, но и никому, в том числе и самому себе». Это покаяние К. Симонова было опубликовано только спустя десять лет после его смерти.

Повесть А. Приставкина «Ночевала тучка золотая» я читал еще в рукописи и рассказывал, конечно, Толе Приставкину о спецпереселенцах во Фрунзе, но чем автора такой книги и с такой, детдомовской, биографией можно было удивить… До сих пор восхищаюсь этой повестью — и как прозой, и как гражданским поступком. Сюжет ее, пожалуй, даже слишком эффектен и подчас приближается к жанру кинобоевика; язык расшит сказовыми интонациями; взволнованный лиризм соседствует с памфлетом; слова поставлены крупно, сочно, иногда жаргонно. Но материал повести таков, что о «художествах» и говорить не хочется. Приставкин пошел неожиданным путем — нарисовал не выселение, а заселение: пришлые люди в чужом краю, всей кожей ощущающие временность и несправедливость своего здесь пребывания. Эта атмосфера страха, ожидание возмездия, красные сполохи ночных пожаров, набеги тех, кто не согласился покинуть свою землю и ушел в горы, топот стремительных коней, гортанные возгласы невидимых всадников — мастерски выписанные картины, приобретающие особый колорит на фоне величальных песен о Сталине и привычной социальной демагогии («Наши колонисты <…> прибыли сюда, чтобы осваивать эти плодородные земли, <…> начать новую трудовую созидательную жизнь, как и живут все трудящиеся советские люди»).

Зло порождает ответное зло: горцев огнем выкуривают из их убежищ, и они тоже не щадят никого, зверски убивая детей и взрослых, а раненый солдат, ослепленный болью, яростно стонет: «Басмачи, сволочь! К стенке их!.. Не зазря товарищ Сталин…» И это перепутавшее причины и следствия, мутное, агрессивное сознание волнами перекатывается в наше время, когда некий эпизодический персонаж, допустим «Виктор Иванович», рассказывает в баньке: «Я автоматчиком был… Вот на Кавказе… Мы там этих, черных, вывозили… Не добили мы их тогда, вот теперь хлебаем».

Русский ли народ эти сдвигающие «в едином толчке», с глухим звоном, немытые пивные кружки «его мирные, улыбчивые дружки», не верящие, что все у них позади, и сожалеющие, что во времена, удобные для злодеяний, они кое-кого не добили? Скорее всего, у них нет национальности, они всюду одинаковы — механические слуги авторитарной, бесконтрольной власти, упивающиеся тем, что тоже приобщены к ее могуществу, к праву подавлять и карать. Русский же народ в изображении Приставкина сострадает и страдает: гибнет от рук чеченцев веселая шоферша Вера; гибнет незадачливый директор колонии вывезенных на Кавказ детей Петр Анисимович, готовый прикрыть их от выстрелов своим телом; подкармливает оголодавших сирот на консервном заводе бывшая курская крестьянка Зина; приносит еду и лекарство больному чеченскому мальчишке солдат Василий Чернов из Тамбова. А вернувшийся с войны калекой и теперь, на Кавказе, не менее других отравленный шовинистической пропагандой Демьян Иванович («У них русских резать — это национальная болесть такая») неожиданно находит выразительную социальную параллель в судьбах русских и чеченцев: «Дык и меня выселяли… За лошадь, шашнадцать лет было… В кулаки записали».

Воображаемый диалог Кольки Кузьменыша со своим братом Сашкой, зверски убитым чеченцами, диалог достаточно декларативный и сугубо «книжный» пронизан, однако, мыслями «детскими» и «наивными» только по внешнему своему обличью, и лермонтовский перифраз в финале повести приобретает неожиданный и прекрасный смысл: «…они с Сашкой снова встретятся там, где люди превращаются в облака… Они будут плыть над серебряными вершинами Кавказских гор золотыми круглыми тучками, и Колька скажет: „Здравствуй, Сашка! Тебе тут хорошо?“ А Сашка скажет: „Ну, конечно. Мне тут хорошо“. „Я думаю, что все люди братья“, — скажет Сашка, и они поплывут, поплывут далеко-далеко, туда, где горы сходят в море и люди никогда не слышали о войне…»

Сейчас я думаю, что мне очень повезло — меня всю жизнь окружал целый интернационал друзей.

Память о карачаевце Османе до сих пор согревает мое сердце.

Ранние школьные годы я провел в саду русского парнишки, моего одноклассника Веньки Пелишенко, отец которого Николай Иванович, главврач фрунзенской «спецполиклиники», соорудил для нас во дворе своего фрунзенского особняка маленький, на два квадратных метра, бассейн, зацементировал его, и мы ухитрялись нырять туда с тумбочки, не разбиваясь вдрызг, а потом загорать на черепичной крыше сарая, и оранжевые плоды абрикосовых деревьев сыпались нам прямо в рот, как вареники гоголевскому Пацюку. С Венькой вдвоем я хоронил, уже в Москве, свою мать, с ним затаскивал на второй этаж старый диван, купленный в комиссионном на Преображенке, когда первым жильцом заселялся в свой девятиэтажный шестиподъездный кооперативный дом, еще погруженный в темноту, без электричества и газа, потому что после развода жить мне было негде и в порядке исключения я получил ключ от запертого подъезда. С ним мы дружим по сию пору.

Такая же, школьная и на всю жизнь, дружба связывает меня с другим одноклассником, Семкой Левиным. Его родители, литовские евреи, эмигрировали в Израиль в начале 1970-х годов, и я на четверть века, как и Османа, потерял его из виду. Потом мы друг друга разыскали, вступили в редкую, по лености нашей всеобщей, переписку и опять не виделись бог знает сколько. Но когда в отчаянное положение попал другой мой друг, замечательный ученый-офтальмолог, доктор медицинских наук Лиза Рапис (коренная омичанка, она вынуждена была эмигрировать в Израиль, чтобы не «обезножить», и ей сделали там несколько сложных хирургических операций), я позвонил Семену и попросил помочь. В Израиле Лизу не ждала ни одна живая душа. Я провожал ее в аэропорту. Ее внесли в самолет прямо из больничного аэропортовского бокса на носилках, и я с ужасом представлял, как ее выгрузят в аэропорту имени Бен-Гуриона, свалят на каталку и безразличные пассажиры, стремящиеся поскорей получить багаж, будут отталкивать эту каталку с дороги, дабы не мешала… Но Семен встретил ее, взял к себе, устроил в больницу, спас.

Сам я добрался до Тель-Авива не скоро: на белоснежном многопалубном лайнере «Тарас Шевченко», до отказа набитом деятелями культуры, включая весь оркестр Олега Лундстрема, мы осуществляли некую культурную миссию, бороздя моря и океаны по пути от Одессы к берегам Израиля через Турцию и Египет. В Хайфе меня уже встречал у трапа сотрудник Семена, занимавшего какой-то достаточно высокий пост в тель-авивском министерстве. В Иерусалим от Хайфы мы двигались на автобусе через желтые песчаные равнины с редкими зелеными оазисами, поражаясь выращиваемым в кибуце, буквально на песке, цитрусовым: около каждого стебелька змеились оросительные шланги. Бесплодная земля цвела и плодоносила. В автобусе неподалеку от меня сидели два хороших русских прозаика, Евгений Носов и Виктор Лихоносов, знающие толк в сельском хозяйстве. Прильнув к окну, они перебрасывались восклицаниями вроде: «Ты посмотри! Это они — на голой земле! А у нас…» Еврей-земледелец был непривычен русскому сознанию, как и еврей-воин, но загадочная нация после образования своего государства постоянно преподносила миру всяческие неожиданности вроде Шестидневной войны. Я вспоминал ироническое у Слуцкого: «Иван воюет в окопе, / Абрам торгует в рабкопе»…

В огромном университете Иерусалима, в путанице этажей и бесконечных коридоров, Семен разыскал меня и уволок в Тель-Авив прямо из аудитории, где нас ожидала встреча с израильскими славистами, не дав мне возможности оправдать потраченные на меня деньги. Мы просидели ночь у него дома, радуясь и горюя, обсуждая с ним разные забавные эпизоды нашей юности за бутылкой, как пел А. Вертинский, «шотладского доброго виски». И только когда я приехал в 2013 году в Израиль вторично и мы провели с Семеном целую неделю буквально с утра до вечера, я узнал подробно историю его семьи, прошедшей через немецкую оккупацию, каунасское гетто и совет­скую депортацию. Внутри и вокруг маленькой страны, десятилетиями мужественно отстаивающей свое право на существование, кипел страстями ярост­ный арабский мир; небо Израиля патрулировали стайки истребителей, а сам Семен, профессиональный инженер-взрывник, специалист по шахтному делу, не один год проработавший до эмиграции на Курдайских урановых рудниках в Казахстане, поднявшись ко мне в гостиницу, первым делом выложил на стол из кармана восьмизарядный браунинг, который не хотел оставлять в своей машине.

Другая моя хорошая приятельница, армянка Седа, повезла меня однажды на своей машине показать Севан. Зима была на исходе, еще лежал, но уже начинал таять снег, и шоссе было покрыто «салом». Посмотрев на тоскливый серый Севан под таким же серым, неинтересным небом, мы отправились назад, в Ереван, но по пути у машины отказали тормоза, «Смотри, танцует, — с усмешкой сказала сосредоточенная Седа, уже не справляясь с рулем, но не выказывая страха. — Ты, случайно, водить машину не умеешь?» Я не только не умел, но и не понимал, что происходит. Повиляв по шоссе, мы стремительно понеслись под крутой откос — далеко внизу белело снежное поле, утыканное деревцами. Я автоматически тоже схватил руль, и считанное время мы молча и бессмысленно крутили «колесо истории» в четыре руки. В этом слаломе машина ухитрилась не врезаться ни в одно дерево, и опомнились мы, только оказавшись внизу, в глубоком сугробе. Когда я выбрался из кабины и посмотрел наверх, на шоссе, то увидел, как там остановилось сразу несколько машин и с откоса к нам отовсюду бежали мужчины — почему-то все в черных пальто и черных лаковых туфлях; картинка напоминала Питера Брейгеля Старшего. Не прошло и двадцати минут, как нас уже подцепили буксиром и вытащили на дорогу, окружили заботой

и сочувствием. Это было теплое дыхание патриархального мира, в котором я, после многих лет жизни в московском муравейнике, неожиданно почувствовал себя своим...

Нет, мне положительно везло на друзей. А как же «национальный во­прос»? — скажете вы. Ну, это для ученых. Во всяком случае, моя жизнь была одним сплошным национальным ответом. Где-то однажды я написал и напечатал — в полемике с амбициозными попытками противопоставить одну нацию другой, — что у нас на каждом шагу можно услышать восклицания вроде: «Горжусь тем, что я русский (грузин, узбек и т. д.)», — но ни разу: «Горжусь тем, что я — порядочный человек!» В моем «интернационале» яркие национальные черты лишь обогащали и украшали человеческую индивидуальность. И хорошо бы на этом поставить точку. Но вот радиостанции и газеты сообщают об очередном происшествии: двадцать пять подрост­ков почти до смерти забили на московской улице киргизского мальчика с криками «Убей хача!». А некая женщина-эксперт (видимо, двадцать шестая, хотелось бы посмотреть ей в глаза!) дает суду заключение, что не видит здесь никаких признаков преступления на национальной почве…

Я уже сбился, какое это по счету в Москве, столице нашей родины, убийство по единственной причине — патологической ненависти к инородцам. Правда, убивают в моем городе — тоже на национальной почве — и русских. Упаси господь, если их начнут, «в ответ», убивать в наших бывших республиках: слишком много заложников осталось у России за пределами ее нынешних границ! И получится тогда, что не поэтический разговор о золотых тучках, а совсем другой отрывок из воображаемого разговора приставкинских Кузьменышей — разговора Кольки со своим убийцей — надо будет цитировать: «Ты нас с Сашкой убил, а солдаты пришли, тебя убьют… А ты солдат станешь убивать, и все: и они, и ты — погибнете…»

Маяковский мечтал о том, «чтобы в мире без Россий, без Латвий жить единым человечьим общежитьем». История доказала, что без Россий и Латвий не получается: вся проблема в том и состоит, чтобы единым человечьим общежитием жить с Россиями и Латвиями. Но в подобном случае предстоит достичь такого уровня нравственного сознания, такой, по Достоевскому, «всечеловечности», чтобы определять национальность не просто по «крови», а по культуре, по традициям, по слову, да и мало ли найдется для такого случая самых существеннейших и сущностных критериев! Всеобъемлющие формулы бытия при решении этих проблем, как и многих других, создают все же священные книги, а не наука. С их нравственными заповедями напрямую перекликается поэзия. А потому закончу замечательным соображением поэта, барда и ученого-океанолога Александра Городницкого: «Своим происхождением, не скрою, / Горжусь и я, родителей любя, / Но если слово разойдется с кровью, / Я слово выбираю для себя. / И не отыщешь выхода иного, / Какие возраженья ни готовь: / Родство по слову порождает слово, / Родство по крови порождает кровь».

Опубликовано в журнале:

«Звезда» 2014, №7

За апрель – май 2014 года экспорт товаров с территории Республики Крым составил $3,3 миллиона. В сравнении с аналогичным периодом 2013 года ($424,8 миллиона) он сократился в 128 раз. Об этом сообщается на сайте Службы статистики Республики Крым, передаетЦентр журналистских расследований.

По информации ведомства, за эти два месяца Крым вел внешнеэкономическую деятельность с 29 странами, из них в 16 стран экспортировал.

В частности, товары экспортировались в Венгрию, Германию, Грузию, Ирландию, Кипр, Латвию, Литву, Нидерланды и Турцию.

Импорт товаров в Крым за апрель-май текущего года сократился в сравнении с таким же периодом прошлого года почти в 7 раз и составил $20,3 миллиона.

Всего в 2013 году внешнеэкономическую деятельность Крым осуществлял с 121 страной мира. Общий объем экспорта за 2013 год составил $904,9 миллиона. В том числе в РФ – $239,6 миллиона и в Европу – $201,6 миллиона. В 2013 году общий объём импорта равнялся $1143,9 миллиона.

Борисовский завод медицинских препаратов завершает очередной этап крупномасштабной программы модернизации. 17 июля Телеграф побывал на пресс-конференции, посвященной этому событию, а также на производстве, оснащенном самыми последними технологиями. Высокие технологии, многоступенчатая система контроля качества и современное итальянское оборудование становятся непременными атрибутами белорусского фармпроизводства. Так сегодня выглядит один из крупнейших белорусских фармпроизводителей - Борисовский завод медпрепаратов (фото).

16 июля 2014 года завод завершил освоение производственных мощностей первой очереди построенного таблеточного корпуса. Дата выхода на полную мощность - сентябрь 2014 года. В 2005 году предприятие первым в Беларуси получило национальный сертификат GMP №BY/112.05.03.0010001 на соответствие требованиям международного стандарта.

После чего предприятие приступило к одному из крупнейших проектов модернизации - реконструкции ампульного цеха. В 2011-2013 годах была проведена модернизация производства мягких лекарственных форм в виде мазей, кремов, настоек. Благодаря реализации этих проектов, объем экспорта в 2013 году составил 55 420 000 долларов США. Темп роста экспорта в 2013 году составил 105,3% по отношению к предыдущему.

Модернизация твердых лекарственных форм началась в 2011 году. Ключевой задачей было создание современного отечественного производства таблеток и капсул в твердой желатиновой оболочке, соответствующего международным стандартам. С освоением мощностей нового таблеточного корпуса производительность предприятия увеличится на 1 миллиард таблеток и 70 миллионов капсул в год. В здании есть своя собственная система очистки воды, технические помещения и склады. Также в нем используется многоуровневая система стерильности. Особенной характеристикой производства является строгая последовательность и очередность этапов даже в физическом расположении каждого цеха.

Сначала сырье тщательно подготавливается, проверяется и взвешивается перед отправкой на производство. Таблетки производятся на специальном автоматизированном оборудовании при минимальном участии человека двумя способами: методом прямого прессования и методом гранулирования. Заключительный этап - фасовка и упаковка продукции.

В январе 2014 года эксперты Всероссийского научно-исследовательского института сертификации по итогам проведенного аудита производства выдали заводу сертификат, подтверждающий соответствие производства требованиям стандарта GMP.

Генеральный директор Борисовского завода медицинских препаратов Александр Фандо - опытный и грамотный руководитель. Он уверен, что в увеличении продолжительности жизни белорусов в последние годы и уменьшении младенческой смертности не последнюю роль играют белорусские лекарства. Александр Фандо поддерживает стремление руководства страны увеличить долю белорусских лекарств в аптеках до 50%. Но не считает, что нужно запретить продажу импортных средств - ведь люди должны иметь выбор. Сам же Александр и вся его семья принимают только произведенные в Беларуси. И здесь он категоричен.

Руководитель уверен, что для развития предприятия необходимо работать сразу по нескольким направлениям: внедрять новые технологии, использовать современное оборудование и повышать квалификацию сотрудников. Он считает, что эти три составляющие лежат в основе развития перспективного производства и соответствия мировым стандартам. "Для сферы деятельности нашего предприятия развивать технологии, оборудование и персонал - не только возможность достижения финансовых успехов, но и гарантия обеспечения высокого качества производимых лекарственных средств", - убежден Александр. Он также подчеркнул, что цены на многие белорусские лекарства могут быть ниже в 10 раз по сравнению с импортными препаратами ввиду того, что сырье закупается всеми на одних и тех же заводах и соответствует стандартам GMP.

Портфель предприятия сегодня насчитывает более 300 технологий производства лекарственных средств. Ежегодный перечень выпускаемой продукции составляет более 200 наименований лекарственных препаратов 10 фармакологических групп. К тому же, ежегодно предприятие осваивает около 10 новых произведенных лекарственных средств.

География экспорта завода охватывает 24 страны мира, в том числе все страны СНГ и Балтии, а также страны дальнего и ближнего зарубежья: США, Македония, КНДР, Вьетнам, Ирак, Египет, Йемен, Ливан, Афганистан, Грузия.

В 2014 году завод планирует освоить инвестиции в основной капитал на сумму 23,8 миллиарда рублей, в том числе на техническое перевооружение цехов и участков завода - 18,2 миллиарда рублей, что позволит увеличить объемы производимой продукции и автоматизировать отдельные производственные процессы, что технологически обеспечит исключение ручного труда.

По 2017 год предприятие будет заниматься реализацией инвестиционных проектов "Создание производства стерильной рассыпки антибиотиков" и "Реконструкция ампульного производства".

Заместитель министра нефти по международным вопросам Али Маджеди рассказал о планах Ирана в области экспорта газа. В частности, он отметил, что поставки иранского газа в Европу вполне возможны. По его словам, в настоящее время предпринимаются шаги по увеличению экспортных поставок газа, и, что касается экспорта в европейские страны, то для таких поставок имеются все необходимые возможности и ими следует воспользоваться, однако пока новые переговоры по этому поводу не ведутся.

Али Маджеди отметил, что на данный момент четко определены два основных направления для экспорта иранского газа. Это Турция и Ирак. Экспорт газа в Ирак начнется с поставок в объеме 7 млн. куб. м в день, а в дальнейшем их объем будет доведен 25 млн. куб. м в день. Что касается экспорта иранского газа в Турцию, то они осуществляются с 2002 года. Кроме того, иранский газ поставляется в Армению в обмен на электроэнергию, и производится также обмен газом с Азербайджаном.

Снова возвращаясь к вопросу о поставках иранского газа в Европу, Али Маджеди сказал, что эти поставки будут осуществляться через Турцию или по другим маршрутам и есть все основания надеяться на то, что они начнутся в ближайшие годы. Помимо турецкого маршрута иранский газ может поставляться в Европу также по маршрутам Ирак – Сирия – Ливан и Армения – Грузия, однако турецкий вариант все же считается наиболее вероятным.

Как заявлял Али Маджеди немногим ранее, Европа стремится диверсифицировать источники поставок газа. Таким образом, спрос на иранский газ имеется, а Иран, в свою очередь, располагает возможностями для расширения экспорта своего голубого топлива, в том числе и в виде сжиженного природного газа (LNG).

Украина стала наковальней, на которой выковывается мышление новой "холодной войны", пишет американский сенатор Том Хайден в своей статье, опубликованной в еженедельнике The Nation.

Холодную войну нынешнее поколение американцев даже не помнит — память о ней потускнела и искажена. Да, баланс сил изменился с подъемом БРИКС и его противостоянием западному капиталу. Да, подъем Китая компенсирует кончину бывшего Советского Союза. Ватикан больше не борется с "безбожным коммунизмом". Сам коммунизм утратил силу. Но ни одна новая глобальная парадигма не пришла к доминированию, и в этом вакууме старая лексика "холодной войны" стремится заполнить эфир наших СМИ и пласты культурной ментальности", — пишет автор.

Невозможно понять корни кризиса, возникшего из-за рухнувшего на Украину самолета без понимания прошлого, но прошлое и с той, и с другой стороны помнят как набор клише. То, что автор статьи называет "новой холодной войной", началось, по его мнению, когда западные стратеги реализовали стремление расширить свою сферу влияния на всем восточном направлении, включая Украину, до границ России. В этом рывке были проигнорированы две существенные реалии, указывает сенатор.

Во-первых, Восточная Украина заселена миллионами людей, отождествляющих себя с русским языком, русской культурой и придерживающихся пророссийской политической ориентации. Во-вторых, поскольку СССР был "побежден", предполагалось, что у России не хватит воли и потенциала, чтобы дать отпор. И, хотя оба предположения уже были опровергнуты на поле боя в Грузии в 2008 году, Запад не прекратил свою экспансию.

В конце концов Россия вернула Крым — это было вполне предсказуемо, но шокировало западные умы. Украина раскололась по исторической этногеографической линии. На мгновение показалось, что перераспределение власти может быть предметом переговоров. Путин, пишет Том Хайден, признал избрание нового прозападного президента в Киеве и призвал к прекращению огня и политическому урегулированию. Но, как это часто бывает в практике войн, что-то пошло не так. Украинская армия пришла на восток "защищать суверенитет", который отказались принимать русскоязычные. Пророссийские ополченцы отказались сдаться и громко пожаловались на отсутствие поддержки со стороны России.

В западной версии, продолжает Хайден, эти русскоязычные ополченцы вообще не украинцы — они или русские в масках, или пешки в руках Москвы. Такое их восприятие унижает и возмущает этих людей. Как утверждает западная пропаганда, именно русские обучали их, посоветовали им сбить лайнер, возможно, даже приказали это сделать.

"Это безумие — считать, что Путин хотел бы сбить самолет с более чем 200 европейцами на борту в то время, когда Европейский союз обсуждает возможность присоединения к Соединенным Штатам в их политике жестких санкций против Москвы", — пишет Том Хайден. По его мнению, это объясняет то, что никто из официальных лиц не хочет брать на себя вину за возникновение всей моральной, политической и дипломатической катастрофы.

"Если Путин несет ответственность за эскалацию конфликта, то ее несут и Киев, и Запад. Но Запад продолжает "замораживать" ситуацию в сторону усугубления "холодной войны", а вооруженные силы Украины готовы двинуться к российским границам, если их не удержат. И никто не спрашивает о роли западных советников или западных военных в украинской армии. В любом случае, киевские войска не могут успокоить восток и не могут предсказать следующий шаг России. Если они потерпят поражение, будут ли США чувствовать себя обязанными прийти к ним на помощь?" — спрашивает автор статьи.

Неизбежное ужесточение западных санкций будет толкать Россию использовать экономические противоречия между США и европейскими странами, например Германией. И продолжать укреплять связи с БРИКС, особенно с китайской державой. Что уже и происходит, утверждает сенатор Хайден, вспоминая о недавнем визите Владимира Путина в Латинскую Америку.

По его мнению, Америка, не имея никакой альтернативы модели "холодной войны", рискует оказаться "меж двух огней" — между Россией и Китаем.

"Задача для прогрессивных политиков — построить такую альтернативную модель, не допустить сползания большей части мира к новому периоду обострения классовой борьбы, климатическому кризису и религиозному фундаментализму, проявляющим себя уже на многих континентах", — завершает автор статью "Украина: кузница новой холодной войны" в американском еженедельнике The Nation.

Georgia: The Switzerland of the Caucasus?

Henry Kamens

Times may change but some things never do. Whenever a government of a small country has been in power too long, people start discussing its foreign policy orientation. Usually this is a debate about that government, not the actual subject: if you don’t like them, you say the country is better off with other friends. Then a new government is elected, its foreign orientation is generally accepted for a while, then the cycle starts again.

Former Georgian president Misha Saakashvili was always banging on about how his country could be the Dubai, Singapore or Switzerland of the Caucasus – anything other than Georgia. This told everyone a lot about how much he actually cared about the country and its people. Consequently much debate emerged: should the Government of Georgia continue aggressively courting the West, whilst behaving a way no Western government would accept of one of their club? Or should it develop a stronger working relationship with modern Russia, its looming neighbour, or take a neutral position?

When Misha was displaced, the new government, though derided as pro-Russian by Misha’s supporters, continued the country’s pro-Western course and has achieved more in that direction than Misha ever did. As yet, however, the Georgian people are still not seeing any material benefits from this decision. In response, the idea is now growing that in one respect the hated Misha might have been wiser than he knew. Maybe Georgia would be better off as a neutral Switzerland than the 51st US state, however utopian that may seem in the geopolitical reality.

Though clearly part of the West in political-orientation, Switzerland isn’t in the EU. It remains a neutral country, unwilling to enter into any alliance which might alter that situation, and does business with everybody on its own terms. Given the protests in Georgia over some aspects of EU harmonisation such as the anti-discrimination laws – held by the protestors to be an open encouragement of homosexuality and child abuse – this option is a clearer reflection of where the Georgian public actually stands right now.

The success of anti-EU parties across the continent in the last two European elections provides further confirmation that hostility to the EU, rather than the West itself, is only likely to grow in Georgia over time. This does not in itself imply neutrality, but it does imply that Georgia could do better by inventing its own, more attractive, rules and providing an alternative structure for those who need one – which is how Switzerland transformed itself from a desperately poor country, with government-sponsored emigration, into a byword for wealth and success.

Igor Giorgadze, head of one of the opposition blocs in Georgia, made the following comparison as early as 2006:

“Georgia, as a poor country needs to be balanced, neither pro-Russian nor pro-US … its model should not be Palestine and permanent battle, but Switzerland and permanent prosperity.”

We have seen in Ukraine what happens to countries which seek to maintain balance when powerful forces want them on one side or the other. But Georgia is not Ukraine. It is not split down the middle into opposing camps of people with different ethnic and cultural backgrounds, who would automatically incline towards one or other of the great powers.

Georgians are not Russians, and are very conscious of that, but also conscious of their difference from members of Western nations, who they see as distant cousins rather than brothers. The EU offers ostensible material benefit but no enduring role for Georgian representatives. Georgians want it for what they can get out of it, not what they can contribute to it.

Georgians see their contribution to mankind as what you see in every street in Tbilisi – Georgian wine, food, cultural artifacts, traditions, clothing, mentality. Like the Swiss, they do things their way, and are not going to put some greater European identity, which they had no hand in creating, ahead of what they are.

Nor is Georgia moving in a noticeably more European direction in its internal politics. The terror of the former totalitarian regime has gone. But it is still effectively a one party state, in which many of the same faces and habits are back in power under a different banner. Although fair elections are being held, effective power lies with one man, former Prime Minister Bidzina Ivanishvili, whose nominees for the big posts win elections simply because they are his nominees, despite having little or no support in their own right amongst the electors, most of whom had never heard of them before he nominated them.

Shortsighted worldview

If only Georgians could look past their genuine need to make a fast buck, and their tendency to fawn over everything “Western” because they think this is how they can do it, they would see that the country could act as a buffer between Russia and the West by exploiting its inbuilt advantages as a niche market. For example, it has the facilities to develop into a centre of excellence for the rehabilitation and care of the most vulnerable, who are in that condition because they have been failed in their home countries. This in turn would develop Georgia’s tourism and agriculture, as people will always want such a place to exist in the hope it will help them one day.

Georgia could also become a centre of excellence for education, based on location theory and its intellectual capacity. It has a plethora of universities and professors, and a very educated population: almost everybody has at least one degree, and during the Soviet period Georgians were consistently portrayed in films as highly educated and highly cultured.

Now all that education gets Georgians is the opportunity to go to Western universities and compete for jobs in the West, where Georgia is seen as backward and unstable and its people “other”. If Georgia could concentrate on niche areas of education, and use its existing resources to become a world leader in these fields, it would gain the country and its people credibility with the educated class which would ensure its development for decades to come.

Georgia is a small country, with no great natural resources. It cannot compete in global markets which require mass production. But in certain specialised areas, such as those listed above, it does have advantages it can exploit. In these respects too Switzerland provides a suitable model.

Switzerland was very poor because its natural resources, though greater than Georgia’s, gave it no advantage over neighbouring countries. When it discovered that being neutral gave it advantages in the worlds of finance and commerce, because it could make its own rules, it flowered as few countries have ever done whilst retaining its very distinct political system and traditions.

Switzerland can take money from anywhere but is under no obligation to abandon its principles when doing so. This is because it offers every country an alternative which works, not one achieved by political horse trading. Furthermore, dealing with Switzerland does not mean damaging relations with any other partner because it is neutral, it is not on the other side of any divide your country is on. Georgia has much to gain by persuading its Western friends that they can show how magnanimous they are, and thus gain further justification for their less savoury conduct, if they guaranteed the country’s neutrality, and allowed it to provide its own alternatives to the existing mechanisms which always leave some by the wayside, in every country.

Europe without the EU

The cost of living in Switzerland is famously high, more so than in most if not all EU countries. Yet this is not prompting mass emigration to more amenable countries, as its long centuries of poverty did. Switzerland is expensive because its people can afford to pay those prices, and have got to that point not by neither rejecting nor embracing the EU, but developing an alternative which Europeans find better than what their own countries are offering them.

Switzerland’s political structure, in which power effectively rests with the small cantons rather than the national government, also has undeniable advantages for Georgia. Since the overthrow of the democratically elected first president, Zviad Gamsakhurdia, there has been a radical disconnection between the democratic will, and therefore democratic control, of Georgians and those who govern them.

Both Saakashvili and Ivanishvili had overwhelming popular support when first elected, but these were the alternatives Georgians were allowed to have by someone else. A system based on genuine local control of resources and appointments would be alien to most Georgians, because they only had brief experience of it, but is consistent with what they continually say they want, as the promises each political candidate feels obliged to make, even though they do not intend to deliver, testify.

Switzerland has geographical advantages by being in the middle of Europe, accessible to all. Georgia is almost the geographical centre of the world’s land masses. The actual point is about a hundred miles north of Ankara, but the population centres are to the east of this, making Georgia effectively the most central country of all.

Global development is now being driven by the East, with China and India emerging alongside the traditional powerhouses of Singapore and Japan, but the wealth and influence they seek to emulate are in the West. Georgia is best equipped, geographically and by culture, to act as the honest broker between these blocs by offering something different again which addresses their needs, should it wish to do so.

Bidzina Ivanishvili used similar language to Saakashvili when he took over, saying he would establish levels of democracy in Georgia which would astonish the region. As one of his opponents, Nino Burjanadze, has pointed out, removing the state terror is not an achievement, it is simply a reversion to the norm: this is how things are supposed to be, everywhere, there is nothing astonishing about it. If this alone is what Ivanishvili will achieve in Georgia, the “Georgian Dream” his party calls itself will remain just that.

Now the debates on orientation are starting again and Saakashvili’s legacy is being seen more positively than before – a very dangerous thing, but the product of broken promises. Georgians are discovering for themselves that Europe and neutrality, not the EU and NATO, are surer means of achieving what they really want. It is in everyone’s interests for the Government of Georgia to cotton on to this, rather than pursuing the EU for the sake of it. Georgia has nothing to offer expect the things that make it Georgian, and those things will always be incompatible with the role it would have to play as a tiny client of the EU.

Грузия > Внешэкономсвязи, политика > ru.journal-neo.org, 21 июля 2014 > № 1203082 Генри Каменс

Накануне в Ланьчжоу (пров. Синьхуа) завершился XII Китайский бизнес-форум по инвестициям и торговле, задачей которого было содействие постепенному укреплению экономического сотрудничества на Шелковом пути.

Глава управления коммерции провинции Ганьсу Ян Чжиу заявил на форуме, что впервые были подписаны документы по 9 проектам экспортной и импортной торговли, а также инвестиционного сотрудничества на общую сумму свыше 1 млрд. долларов со странами: Иран, Монголия, Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан.

В рамках бизнес-форума в Ланьчжоу была организована международная выставочная зона Нового Шелкового пути, в которой были представлены делегации правительственных ведомств, торговых ассоциаций и организаций 21 страны, включая 5 стран Центральной Азии, Германию и Италию, а также предприятия из Сянгана и Аомэня. В выставке принялся участие 120 предприятий.

По итогам бизнес-форума в Ланьчжоу были подписаны договоры по 1299 проектам на общую сумму 651,153 млрд. юаней, что на 38,244 млрд. юаней больше, чем на бизнес-форуме в прошлом году.

Ранее, с 6 по 8 июля в Тбилиси проходил форум по подключению экспертов логистики из Центральной Азии и Восточной Европы к развитию масштабного экономического проекта Китая "Новый Шелковый путь". Китай продолжает упорно продвигать проект экономического пояса Шелкового пути, о начале реализации которого председатель КНР Си Цзиньпин объявил осенью 2013 года в Казахстане.

Иллюстрация: SCMP

Избиратели трех округов Галского района и одного округа Ткуарчалского не будут голосовать на выборах президента РА, - депутат Аслан Кобахия

Избиратели трех округов Галского района и одного округа Ткуарчалского не будут голосовать на выборах президента РА, - об этом заявил депутат парламента Аслан Кобахия сегодня на пресс-конференции в АРСМИРА, куда он пришел вместе с коллегой Ахрой Бжания.

По его словам, жители этих 4-х округов получили паспорта гражданина Абхазии на основе рекомендации незаконных комиссий, созданных при Администрациях районов. Паспорта будут аннулированы и произведена проверка, которая позволит выяснить, имеют ли эти люди гражданство Грузии. Тем, у кого нет гражданства Грузии, в следующем году будут выдаваться новые абхазские паспорта.

В настоящее время законодательство Абхазии не предусматривает уголовного или иного наказания за наличие гражданства Грузии. Аслан Кобахия сообщил, что парламент планирует рассмотреть этот вопрос и предусмотреть административную ответственность и большой штраф.

«Галский район был, есть и будет, - сказал Кобахия. - Задачей парламентской комиссии было вернуть процесс паспортизации в правовое русло. Новые паспорта получат настоящие граждане Абхазии».

Во время замены все паспорта будут перепроверяться, и человеку, не имеющему право на гражданство Абхазии, предложат «вид на жительство», которое не дает ему право участвовать в политической жизни страны, в выборах президента и парламента, но дает право жить в Республике Абхазия.

Что касается русских, проживающих в Галском районе и также получивших паспорта по рекомендации комиссии при районной администрации, депутат посоветовал обратиться в министерство внутренних дел.

По словам Аслана Кобахия, фактов получения абхазских паспортов лицами, воевавшими на стороне грузинских захватчиков во время Отечественной войны, нет. Были заявления на получение паспортов, но после проверки в СГБ и подтверждения фактов их участия в военных действиях на стороне Грузии, в выдаче документов им отказано.

Депутаты Аслан Кобахия и Ахра Бжания рассказали журналистам о совещании в Генпрокуратуре, на котором обсуждалась ситуация, связанная с фактами вызова лиц грузинской национальности в прокуратуру Очамчырского района и тотальной проверке, проводящейся по распоряжению бывшего генпрокурора С. Миканба.

Аслан Кобахия заметил, что при проверке, которую проводила парламентская комиссия, таких эксцессов не было. «Очень топорно работают. Стиль прокурорской работы таков. Необходимо на корню пресечь такую форму общения, когда скопом привозятся в прокуратуру люди», - сказал Кобахия.

На вопрос журналиста, будет ли в парламенте рассмотрен вопрос о незаконном увольнении бывшего секретаря Совбеза Станислава Лакоба, инициировавшего в свое время изучение вопроса законности паспортизации в Восточной Абхазии, Аслан Кобахия ответил: «В обязательном порядке считаю, что парламент РА должен принять постановление. Будет несправедливо, если мы этого не сделаем. Не потому, что Станислав Лакоба в этом нуждается. Он известная в Абхазии личность. Это необходимо для истории. Парламент должен принять постановление, осуждающее увольнение данного политика, во-первых, а также предложить исполнительной власти использовать Станислава Лакоба и его коллег, ушедших с ним в знак солидарности, на государственной службе».

«Апсныпресс», 14.07.2014 г.

Абхазии следует поддержать идею сквозного железнодорожного движения и активно продвигать данный проект

Абхазия должна не только поддержать идею сквозного железнодорожного движения через республику, но и «активно продвигать данный проект во взаимодействии с Россией и Арменией». Об этом сказал кандидат в президенты Республики Абхазия Аслан Бжания в интервью АПСНЫПРЕСС.

«Вопрос открытия сквозного движения через Абхазскую железную дорогу обсуждался давно и неоднократно. Известно, что эта проблематика для абхазской стороны состоит из нескольких составляющих: политической, вопросов безопасности и экономической, - отметил Бжания. - Для меня очевидно, что если через нас транзитом пойдут грузы из России, Армении, Ирана и той же Грузии, то мы получим целый ряд выгодных позиций.

По мнению А. Бжания, экономические выгоды открытия железнодорожного сообщения через Абхазию заключаются: «во-первых, в получении дополнительных поступлений в бюджет в виде транзитных платежей, во-вторых, в возможности нам самим пользоваться данным международным транспортным коридором, и в создании новых рабочих мест».

«Политические выгоды положения страны-транзитера также вполне очевидны. Во-первых, это признание нас всеми государствами-участниками торгово-экономических отношений, завязанных на эту дорогу. Во-вторых, у страны-транзитера значительно усиливаются переговорные позиции во взаимоотношениях с потребителями транзита по различным вопросам», - уточнил кандидат в президенты РА.

Аслан Бжания убеждён в том, что «Абхазия должна не только поддержать идею открытия транзита, но и активно продвигать данный проект во взаимодействии с Россией и Арменией». «При этом вопрос правового статуса Абхазской железной дороги не обсуждаем - она является собственностью государства, и данный проект не должен нести угрозу безопасности государства», - подчеркнул собеседник агентства.

«Апсныпресс», 15.07.2014 г.