Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Шесть украинских авиаперевозчиков получили от Министерства инфраструктуры Украины разрешения на выполнение 26 новых рейсов, из них 23 международных. Об этом сообщает пресс-служба Мининфраструктуры.

Соответствующее решение Комиссии по формированию и реализации государственной политики по эксплуатации воздушных линий было утверждено приказом Министерства инфраструктуры от 25 июля.

Так, согласно решению, лоукост "Визз Эйр Украина" получил разрешение на выполнение рейсов из Киева в Будапешт, которые сейчас выполняет материнская компания Wizz Air Hungary.

Авиакомпания "Днеправиа" получила право на осуществление полетов из Херсона в Москву, из Одессы в Батуми и из Харькова в Варшаву. Также авиакомпания сможет в дополнение к рейсу из Днепропетровска во Львов выполнять полеты из Киева в Херсон и из Днепропетровска в Одессу.

Перевозчик "Ян Эйр" получила разрешение на международные полеты из Одессы в Варну и Бухарест, а также из Киева в Кутаиси.

Авиакомпания "Аэро-чартер" получила право на осуществление грузовых перевозок в международном сообщении - между Киевом и Лихтенштейном.

Дочерняя структура турецкой авиакомпании Atlasjet - "Атласджет Украина", уже имеющая право на эксплуатацию 11 воздушных линий, получила право использования еще 15 линий. Теперь компания сможет выполнять международные регулярные рейсы из Киева, Львова, Одессы, Харькова, Винницы и Херсона в Стамбул, из Одессы и Винницы в Тель-Авив, из Киева в Тбилиси и еще несколько.

"Авиалинии Харькова" на дальнемагистральном самолете Boeing-767 будут выполнять рейсы на линии Киев-Пхукет. Одновременно количество рейсов компании на линии Одесса - Стамбул уменьшено с 7 до 1 рейса в неделю, на линиях Киев - Стамбул и Харьков - Стамбул - с 7 до 3 рейсов в неделю, поскольку с 20 сентября прошлого года "Авиалинии Харькова" так и не начали их выполнения.

В июне-июле Грузия отправила на внешние рынки 2,55 тысячи тонн фруктов и 1,53 тысячу тонн овощей.

Причем основными рынками сбыта плодовоовощной продукции, экспортируемой из Грузии, в июне и июле являлись Россия, Белоруссия, Казахстан, Украина, Армения, Азербайджан, Турция и Великобритания.

По информации издания «ИнтерпрессНьюс», ссылающегося в своем сообщении на Национальное агентство, в активной фазе в текущем году находится экспорт персиков и нектаринов, а также овощей именно на российский рынок. В Россию за два месяца была отгружена 1,81 тысяча тонн фруктов и овощей, из которых 725 тонн – персики, 944 тонны – нектарины, 36 тонн – черешня, 26 тонн – черника, 61 тонна – картофель ранних сортов и 185 тонн – томаты.

МИД Туркменистана принял делегацию из Афганистана во главе с Вахидуллой Вайси, директором Управления по экономическим отношениям МИД ИРА.

Как отмечается в пресс-релизе МИД Туркменистана, стороны обсудили возможность реализации ряда экономических и инфраструктурных проектов. Кроме того, речь шла о расширении сотрудничества в торгово-экономической сфере.

Особое внимание было уделено проекту железной дороги Баку-Тбилиси-Карс. МИД Туркменистана подчеркнул заинтересованность своей страны в создании транспортного коридора с Афганистаном через территорию Азербайджана, передаёт информационное агентство «Trend».

Напомним, что в свете напряжённых отношений с пакистанской таможней Афганистан активно ищет альтернативные пути экспорта своих товаров в страны региона.

Death of Eduard Shevardnadze: the “Player” Who Played Them All

Henry Kamens

The death of former Georgian president Eduard Shevardnadze, which was announced on 7th July, will have a profound effect on Georgia’s political culture. He hadn’t been in power for a long time, but as long as he remained a living embodiment of his particular gifts Georgians were powerless to move beyond them, regardless of their better judgment and claimed values.

Shevardnadze was a classic example of someone who could only be a politician. As anyone who has edited his writings knows, he lived in a self-created world where bad was good, wrong was right, fact was fiction and truth was falsehood, and everything and everyone existed for him to manipulate. Anything was possible to Shevardnadze – provided he himself ultimately gained the greatest advantage from it.

This humble Gurian’s glittering career was held to demonstrate that in “the real world” there is no place for things like principle, decency, good intentions or anything which might smack of a higher value. Anyone seeking to act differently was trumped by the sheer venality of this wiliest of operators.

His death means no one can point to him and say that such methods are the only way to succeed. It is only to be hoped that the present generation of Georgian politicians, all of whom ultimately owe their presence to him, will have the basic humanity to take up the challenge.

Calling all bluffs

Born in 1928 in the obscure West Georgian village of Mamati, Eduard Shevardnadze was brought up playing the system. His father was a devoted Communist but his mother was anything but, and other relatives had been, or became, victims of various purges. Thus he learned early how to play off all sides, by any means necessary, in order to achieve his goals.

He had already built a more impressive party career than his father by the time he married his wife Nanuli, whose family had also suffered in purges. He thus emerged unscathed from contracting this union whilst many of those around him were forced to choose between the party and “unacceptable” partners, and gave himself an alternative selling point if opinions changed within the party at some future date.

By 1964 he was First Deputy of the Ministry of Internal Affairs of the Georgian Soviet Socialist Republic. He had gained this post by realising he could take over the largely hostile local party by cultivating friends in Moscow. Ironically, it was his reward for getting the First Secretary of the Tbilisi party jailed for corruption, thus removing a potentially independent figure after the Georgian riots of 1956 and enabling Moscow to present him as the poster boy of “proper” Georgians.

At this period Communist Party membership was practically universal in Georgia. Shevardnadze’s alleged “anti-corruption” drive, which actually did little or close to nothing to resolve this problem, had the effect of condemning a whole nation as corrupt for the sake of his personal ambition, and ensuring that any Georgian who wanted a better life could only do so by earning the favour of Shevardnadze and his minions. It also proved his loyalty to the system, enabling him to present himself as an enlightened reformer on the one hand, and arrest over 20,000 people for political crimes on the other, with each action justifying the other to enough people to allow it to continue.

All of this provided an easy answer to the question often asked after he became Soviet Foreign Minister in 1985 – how an obscure provincial politician had been able to rise so high. Shevardnadze devoted his life to constructing a network of endemic corruption in which everyone was ultimately beholden to Shevardnadze himself for position, security and subsistence. His much-vaunted agricultural reforms, which involved taking personal control of the means of production, buying off those who did his will with profit sharing and ensuring the rest would not have a sufficient livelihood, were emblematic of this practice.

All Soviet rulers ultimately sought to achieve such control over the population, and by this time their failed policies had left them with little choice but to try and achieve this, as they had nothing else to offer. Shevardnadze was welcomed to Moscow as a favoured son, who served everyone’s purposes but those of his people. However, Georgians had long since realised that he was not a son but a Godfather.

Darling of the West

Shevardnadze has been credited with much success as Soviet Foreign Minister, and is seen as the architect of the gradual break-up of the Eastern bloc – symbolised by the fall of the Berlin Wall. He gained this reputation by appearing to Westerners to be a pragmatist, rather than an inflexible ideologue. Here was a man who spoke the West’s language – or so it thought, before Western leaders realised they were actually learning to speak his.

It was all the usual game. Gorbachev was taking credit for reforms which were actually being imposed upon him, from below, by party members who no longer believed in Communism. By positioning himself as the more genuine reformer, Shevardnadze could share in that credit on the one hand and be a leading critic on the other if things did not work out.

If the reforms achieved their objective, the party would retain power and Shevardnadze’s network would increase in strength within the party structure due to his influence. If they didn’t, party control would end and Eduard, Darling of the West, would lead the country into a new “democratic” future with Western support. Either way he and his network would win, regardless of the consequences.

In the end the fall of Communism and the breakup of the Soviet Union neither did result in Eduard Shevardnadze being elevated to the presidency of the new Russian Federation. By resigning from the Foreign Ministry to unsuccessfully paint Gorbachev as an old-style anti-Western demagogue, and then returning to it just when the West began agreeing with him; Eduard uncharacteristically outflanked himself. But there was always his power base in Georgia, which was now independent, even though it was hardly likely to welcome him back, with those dispossessed by him far outnumbering those who profited, purges notwithstanding.

Blood thicker than water

Georgia had declared itself independent under the virulentlty anti-Soviet Zviad Gamsakurdia. In order to gain power he had established the Round Table, an anything-to-anybody party which was purely a means to an end. But though his takeover was hugely popular, many within his heterogenous movement planned Gamsakhurdia’s downfall from the start.

For too long, even people who called themselves dissidents had chosen to play Shevardnadze’s game to serve their own ends, convincing themselves that as long as they were dissidents this was alright. Regardless of the democratic will, they were not prepared to live in a country where criminals were jailed, corruption was rooted out and people outside the Shevardnadze-created elites were given equal opportunities. Eduard was happy to let his system run on autopilot, knowing that the power of its inherent corruption would eventually trump any good intention.

It has never been proven that the coup against Gamsakhurdia, conducted by gangs of drug-addicted criminals sprung from jail and opposition politicians who felt they were more important than the electors, was actually organised by Shevardnadze. But the fact that the crime barons who led it brought back this man, who had been so associated with Communist rule, when they were rather obvious capitalists gives us a big clue. So too do the arrangements in parliament, in which Shevardnadze, the equivalent of President of Georgia, had his office directly underneath that of Jaba Joseliani, the biggest gang boss in the Caucasus, a most unusual situation for any Head of State.

The West hadn’t wanted Gamsakhurdia either, as he continually reminded it that everything it had said about the Soviet Union for many years was true, and hadn’t gone away just because the West didn’t want to complain about it anymore. To clean its hands Western aid poured into Shevardnadze’s Georgia, even after he joined the Commonwealth of Independent States to gain Russian assistance against a Zviadist counter-coup. The Shevbardnadze state would be a new partner, to make its creation legitimate.

Shevardnadze played by the Western book now, signed major defence agreements, built pipelines and even held elections, with a very restricted choice and clearly rigged. But none of the changes the aid was supposed to bring occurred, for a reason the West eventually had to bitterly face. The more venal individuals were, the more attracted they were to the Shevardnadze system and the greater the lengths they would go to to ensure it worked. It could never work with good intentions, or be responsive to them.

US foreign assistance and development bank credit lines created a more corrupt, more crime-ridden, less efficient, less prosperous and much less democratic Georgia than what did the Evil Empire it had once been part of, and now it was no longer someone else’s fault. Shevardnadze beat the West the same way he had beaten the Communist Party, the Soviet Union and the eventually the “gangsters” who had brought him back to Georgia to give the mafia state some semblance of creditability. Nothing was worse than his system. You played along or were left with nothing, because before you could bite it, the system itself would bite you.

Legacy

As we all know, even Shevardnadze eventually ran out of steam. The US took its chance to remove him, his mantle passing to the “supposed” reformer, former Georgian president Mikheil Saakashvili. Today you will not find a single individual in Georgia who actively supports or claims to have supported Eduard Shevardnadze. Those who served him freely admit that they did it for themselves, as a life of poverty and repression was too unpleasant to contemplate—the alternative,

Saakashvili had of course grown up in the Shevardnadze system himself. He too declared war on corruption, at least in name but replaced it with purely elite, high-level top down corruption rather than the backhander free market culture of corruption which Shevardnadze had presided over.

Now pre-Saakashvili era corruption is seen as good in Georgia. Politics remained something you bribe your way into and used to line your pockets whilst it lasted. Political talk shows were the top rated shows on TV but no one knew what any of the politicians stood for. The system continued on its merry way, with the glittering career of Shevardnadze showing everyone that this was the only way to achieve anything.

Georgians will not speak ill of the dead. That is why Eduard Shevardnadze’s passing has barely been noted in the media. His rule is being illustrated by film of tanks and guns, but very little even of that. He will be given the usual honours of a Head of State but nothing more. His grave is most unlikely to become a place of mass pilgrimage, unlike that of Gamsakhurdia, for example.

Now he has gone Georgian politicians, in both the new government and opposition, have the chance to demonstrate that it is possible to build a country, and be a personal success, by listening to the people and acting with what those people regard as decency. No longer can those who do this be shown that they are not as capable as wicked uncle Eduard. But how long this window remains open, before failure to deliver makes old habits return for survival, remains to be seen.

Артур Миквабия: В списках избирателей около 2000 человек давно ушедших из жизни

Руководитель предвыборного штаба кандидата в президенты Рауля Хаджимба Артур Миквабия заявил, что в списках избирателей, над которыми сейчас работают представители городских и районных штабов во всех 173 участках, выявлено около 2000 человек давно ушедших из жизни. Кроме того, у 150 человек не указана дата рождения, у 16 000 - национальность, у около 3 500 - названия улиц, где они прописаны, у 4500 - номера домов, - сообщил сегодня Миквабия на пресс-конференции в АРСМИРА.

Его удивление вызывает и существование домов, в которых давно никто не живет, но в которых прописано много людей. «Например, в Очамчыре в одном частном доме прописано 43 человека, но в нем долгие годы никто не живет. Выявлены также 1500 человек-двойников», - сказал Миквабия.

По его мнению, со списками избирателей очень трудная задача. «Я только не понимаю, почему мы все время наступаем на одни и те же грабли! Мне кажется, что ЦИК, с одной стороны, несет ответственность за списки, а с другой - не несет. Мешают существующие в законодательстве недоработки. Успеют или нет привести в порядок списки, я не знаю, и кто будет за это нести ответственность, я тоже не понимаю», - сказал Артур Миквабия.

Он отметил, что еще до начала выборов на заседании парламента предлагал выделить соответствующие средства и приводить в порядок списки избирателей не силами только участковых и окружных комиссий, а с помощью специальных платных комиссий, чтобы не было нареканий.

«Ситуация непростая по самой выборной кампании, и еще это потом может вызвать недовольство больших масс людей», - считает Артур Миквабия.

Что касается исключения из списков избирателей лиц, незаконно получивших абхазские паспорта, то, по его словам, предвыборный штаб Хаджимба пока только занимается проверкой, но и в этом плане тоже есть нарекания. «Возникают вопросы о том, что у кого-то незаконно в нарушение постановления парламента изъяли паспорта. Сейчас мы ставим вопрос о том, чтобы восстановили эти паспорта, обращая внимание соответствующих органов на то, что нарушены права людей, которые должны голосовать, - подчеркнул Артур Миквабия. - Очень печально, что взяли и вот так вот без разбору дали команду, но такая установка была дана предыдущим генпрокурором. В итоге, мы имеем людей, которые спрашивают нас, за что у них изъяли паспорта. Это тоже вызывает определенную напряженность в обществе. Таковых около 600 человек разных национальностей».

Артур Миквабия подчеркнул, что не может человек в Абхазии иметь наряду с гражданством Абхазии гражданство Грузии, и это является грубейшим нарушением закона о гражданстве. «Вот, что является главным посылом. И нигде в законе не записано, что нужно было создавать какие-то комиссии, по рекомендациям которых принимались решения о выдаче паспортов. В парламенте мы напрямую задавали вопрос – законны эти комиссии или нет, не предусмотренные никакими законодательными актами, но я так и не услышал ни от одного из действующих работников прокуратуры, что это незаконно. Все время обходили этот вопрос», - подчеркнул Миквабия.

По его словам, сегодня серьезные перемены в стране предлагают в основном оппозиционные силы и те, кто за ними стоит. «А по выступлениям тех, кто представляет властные структуры, можно судить, что линия, проводимая до этого, и приведшая к фактической отставке президента, будет продолжена, - сказал Миквабия. - Александр Анкваб, на мой взгляд, ушел, потому что не справился с насущными проблемами. Если говорить объективно, то эти проблемы возникли не только при нем, а до него, и их надо было решать. Не может быть хорошо в стране при таком огромном количестве безработных».

«Апсныпресс», 24.07.2014 г.

Предприниматели Абхазии предлагают правительству ряд мер и механизмов, направленных на оздоровление малого и среднего бизнеса

Предприниматели Абхазии предлагают правительству ряд мер и механизмов, направленных на оздоровление малого и среднего бизнеса. О проблемах оздоровления экономики шла речь на встрече и.о. вице-премьера Беслана Бутба с предпринимателями Абхазии, состоявшейся в четверг, 17 июля.

Представители Союза промышленников и предпринимателей РА предлагают изменить ситуацию в банковской сфере, наладить систему доступного кредитования, а также создать Национальный маркетинговый центр.

Встреча проходила по инициативе Бутба. Он призвал местных предпринимателей к активному диалогу и выработке совместного плана действий по реанимированию экономики. Бутба заметил, что он на встречу пригласил журналистов государственных и частных СМИ «не для собственного пиара, а с целью придать огласке мнение бизнес-сообщества».

Находясь уже месяц на должности и.о. вице-премьера, Беслан Бутба убедился в том, что «ситуация с экономикой в стране очень сложная», практически нет банковской системы (кредиты даются под 20%), у людей нет возможности развивать бизнес без привлеченных средств.

Бизнес в Абхазии, по его убеждению, должен развиваться «не благодаря близости к первым лицам государства, а на равных правах, с учетом инициативы, таланта и трудолюбия человека».

И.о. вице-премьера ведет переговоры с крупными инвесторами, в частности в Москве, которые готовы инвестировать в Абхазию, и у которых имеются конкретные инвестиционные проекты и бизнес-планы. Бутба считает возможным создание консалтинговой фирмы при Кабинете министров, которая могла бы поддерживать начинающих предпринимателей, давать заключения по представленным бизнес-проектам.

«У нас часто говорят о большом потенциале деловых кругов, но впоследствии выясняется, что готовых бизнес-проектов у них нет», - посетовал Бутба. Он призвал бизнесменов Абхазии, работать и предлагать бизнес-проекты.

Он констатировал, что с 2015 года прекращается российская финансовая помощь. По его словам, РФ намерена продолжать помогать Абхазии, но выстраивать отношения с бизнес-структурами, конкретными бизнесменами, у которых есть реальные инвестиционные проекты.

И.о. вице-премьера предлагает местному деловому сообществу отремонтировать, реконструировать сгоревшее здание бывшего Совета министров под будущий Бизнес-центр. По поручению правительства, в эти дни эксперты исследуют сгоревшее 20 с лишним лет назад, во время освобождения Сухума от войск Госсовета Грузии, многоэтажное здание на предмет его возможной реконструкции. Бутба предложил и помощь государства в демонтаже нескольких этажей, ремонте кровли и остеклении.

Замдиректора ООО «Флагман» Аслан Хватыш поднял проблему разрозненности местных предпринимателей, поскольку многие предпочитают единолично решать свои проблемы. «К сожалению, так всегда получалось, что мы собираемся, зажигаемся, предлагаем хорошие идеи, а потом быстро остываем», - посетовал Хватыш.

«Если бы я не ушел в большую политику, то сам возобновил бы работу Бизнес-клуба «Сухум», - заметил и.о. вице-премьера. Бутба считает правильной политику нынешнего правительства, которое «старается особо политикой не заниматься, а быть над схваткой», стремясь выстраивать со всеми отношения.

Он видит большие перспективы абхазского бизнеса, в связи с введением с 2015 года беспошлинной торговли с РФ. Абхазия, по его мнению, может производить конкурентоспособные товары и вывозить их на российский рынок.

Банкир Михаил Чалмаз спросил о концепции нынешнего правительства по выходу из кризиса в банковской сфере Абхазии. Бутба согласился с мнением Чалмаза о необходимости скорейшего решения банковской проблемы, от которой зависит реальный сектор экономики, и призвал его, как эксперта в банковской сфере, участвовать в разработке концепции по улучшению ситуации и привлечению «дешевых» денег в страну.

По мнению гендиректора ООО «Абхазпродукт» Рауфа Джикирба, в абхазской экономике сохраняется советская инерция. Его беспокоит разница возможностей финансирования предприятий с долевым участием (более 50%) государства и частных, которые напрямую зависят от банков. Джикирба также выступил за создание национального маркетингового центра. Джикирба также беспокоит ситуация с реализацией цитрусовых.

Бутба сообщил, что в Араду практически готово предприятие по производству недорогой пластиковой тары для разных видов сельхозпродукции.

Замдиректора ООО «Флагман» Хватыш поднял проблему завоза крупных партий фальсифицированной алкогольной продукции, которая перебила фактически реализацию качественной брендовой продукции от производителя, завозимой данной фирмой. И это происходит на протяжении десяти лет. Только действиями УБЭП МВД бороться с фальсифицированными поставками не получится, если государство не предпримет кардинальные меры.

Такого же мнения и ген. директор «Абхазского консервного комбината» Астамур Дзари-ипа. Он возмущен тем, что в Абхазию завозится бутилированная вода низкого качества, а также некачественные сладкие газированные напитки, тогда как в республике производится высококачественная продукция. Предприниматели просят защитить местных производителей.

Начальник правового отдела Кабинета министров Лаша Цаава привел пример того, что 25% вывозимой из России воды попадает в Абхазию.

Бутба рассказал, что вел переговоры с представителями бизнеса Объединенных Арабских Эмиратов, которые заинтересованы в поставках воды, но этим надо заниматься. Он не согласен с мнением о том, что абхазским поставщикам воды невозможно пробиться на российский рынок. Большие сетевые магазины готовы принимать абхазские товары, но надо решить вопросы поставки в срок крупных партий товаров, тары, штрихкода и прочее.

В начале сентября практически будет готово хранилище на 2,5 тыс. т овощей и фруктов в селе Мачара Гулрыпшского района. Он обратился к представителям бизнеса уже сейчас обращаться, чтобы разместить свой товар.

Директор ООО «Каскад-М», реализующего стройматериалы, Аслан Адзинба поднял проблему предприятий, которые были вынуждены закрыться ввиду отсутствия заемных средств. «С 2011 года мой бизнес выжил благодаря «Амра Банку», но после известных событий с банком я был вынужден перейти в «Гарант-банк». Нужна система заемных денег, без которых бизнес будет вымирать», - сказал он.

«Гражданин РФ, заработавший в Абхазии условно 10 рублей, должен заплатить 20% в виде налога. Нам перекрыли доступ к деньгам внутри республики, а наших инвесторов за пределами Абхазии обязали платить здесь налог. Мы же прекрасно понимаем, какая здесь криминогенная ситуация, и как трудно привлечь в республику инвесторов. Их реально надо награждать «Орденом Мужества», а мы их обязали платить налоги. В итоге получается, что выжили только крепкие фирмы, такие как «Каскад- М», «Флагман», - сказал Адзинба. Он предложил создать «Клуб бизнес-компаний», оборот которых более 100 млн. рублей в год. «Можно было бы под их поручительство выдавать кредиты людям для развития малого бизнеса», - предложил предприниматель.

Проблему бухучета в Абхазии подняла кандидат экономических наук, доцент кафедры бухгалтерского учета и аудита АГУ, директор ООО «Консаудит», руководитель рабочей группы по проблемам учета и налогообложения предпринимательства Марина Квициния. По ее словам, в стране не практикуется аудит, несмотря на принятие в 2009 году закона «Об аудите» и начале реформирования системы бухучета в стране. «До сих пор живем с советской системой учета, а принятые после войны нормативные документы не привели к особым изменениям», - сказала Квициния. Она убеждена в том, что «Абхазия должна иметь национальный бухучет, несмотря на гармонизацию с российским бухучетом». «Цивилизованный учет - это политика, основа государства и экономики», - подчеркнула эксперт.

Марина Квициния считает несложным проведение в обществе форсайтинга (от англ. foresight - «взгляд в будущее») с привлечением широкого круга экспертов. Этот метод позволит определить долгосрочные перспективы развития экономики. «Бизнес в Абхазии проваливается, судя по бухгалтерским учетам и балансам, все предприятия убыточные, экономика в полной депрессии», - заметила М. Квициния.

И.о. вице-премьера Б. Бутба не согласился со столь пессимистическими утверждениями и подчеркнул, что в Абхазии много экономически выгодных направлений.

Председатель Союза промышленников и предпринимателей Леонид Осия поблагодарил Беслана Бутба за обстоятельный разговор. Он подчеркнул, что, наконец, представители бизнеса имеют возможность встретиться с руководством республики, поскольку в последнее время они утратили эту возможность. Осия надеется, что государство сможет создать нормальные условия для развития бизнеса.

Л. Осия выступает за завоз в Абхазию природного газа, проведения трубопровода, благодаря которому можно развивать многие производства в республике. Он считает газ альтернативой электроэнергии.

Бутба сообщил, что в Кабинет Министров уже обратилось несколько групп, предлагающих поставки природного газа. У него сложилось впечатление после встречи с руководством госкомпании «Черноморэнерго» о необходимости рассматривать и предложения по поставкам газа тоже. Система энергетики в катастрофическом положении, констатировал Бутба, в связи, с чем вопрос поставок газа стал актуальным.

Собираемость платы за электроэнергию всего 20%, притом, что электричество в Абхазии самое дешевое в мире, подчеркнул Бутба. Однако с учетом пенсий в 500 рублей и низких зарплат бюджетников Бутба сомневается, что население сможет оплачивать газ.

Беслан Бутба сообщил, что в августе состоится очередная встреча с предпринимателями, на которой будут даны некоторые ответы на озвученные сегодня вопросы и предложения. «Без учета предложений местных опытных людей из сферы бизнеса правительство не будет определять основные приоритетные векторы национальной экономики», - пообещал и.о. вице-премьера Беслан Бутба.

«Apsny.ru», 18.07.2014 г.

В Сухуме состоялся съезд республиканской политической партии «Амцахара»

Делегаты съезда поддержали Аслана Георгиевича Бжания, зарегистрированного кандидатом в президенты РА. Они выразили поддержку и кандидату в вице-президенты Астану Агрба, баллотирующемуся в паре с Бжания.

С докладом о ситуации в стране выступил сопредседатель партии «Амцахара» Герой Абхазии Гарик Саманба. Он дал оценку событиям 27 мая 2014 года и подчеркнул, что «Амцахара» категорически осуждает незаконное отстранение от власти избранного народом президента.

«Амцахара» признает очевидные ошибки, допущенные прошлой властью, на что лидеры партии неоднократно обращали внимание, но выступает категорически против любых антиконституционных действий в стране.

«События 27-го мая подвели нас к опасной черте, за которой хаос и утрата государственности. Только исключительная выдержка противников насильственного захвата власти и осознание губительности дальнейшей эскалации напряжённости позволили избежать худшего», - сказал Саманба. Он считает незаконными действия оппозиции, поэтому в этих условиях необходимо осуществить перевод ситуации в правовое поле путём свободного волеизъявления народа, выраженного на выборах.

«Выборы президента 24 августа должны стать этапным событием в развитии государства и общества, вывести нас на качественно новый уровень государственного строительства и исключить возможность повторения ошибок прошлого», - подчеркнул докладчик.

РПП «Амцахара» поддерживает идею конституционной реформы, которая должна сбалансировать все ветви власти, выступает также за изменение структуры парламента. «Амцахара» поддерживает идею пропорционально-мажоритарной системы выборов в парламент и увеличение числа депутатов до 50.

Саманба считает главным избрание в уже реформированный парламент порядочных, честных людей. «Мы - маленькая страна, где все знают друг друга и друг о друге, поэтому нетрудно будет избрать достойных людей. Это позволит поднять значимость законодательного органа страны, что сегодня крайне необходимо, так как известные скандалы, связанные с именами некоторых депутатов, уронили авторитет ныне действующего парламента в глазах народа. Честный профессиональный парламент - первый шаг к реальным реформам», - подчеркнул Саманба.

«Амцахара» считает, что Кабинет Министров должен утверждаться и быть подконтрольным парламенту. Партия выступает за сильный, профессиональный парламент. Вместе с тем, учитывая геополитическую ситуацию вокруг Абхазии (сближение Грузии с НАТО и ЕС, которое как следствие может привести к военной угрозе), а также в целях сбалансированности ветвей власти, «Амцахара» поддерживает сильную президентскую власть. По их мнению, Президент должен иметь право роспуска Парламента. «Это наша принципиальная позиция», - подчеркнул Саманба.

Касаясь поправок к Конституции, он отметил, что поправки в отдельные статьи можно принимать парламентом, но менять целые главы основного закона страны без общественной дискуссии и референдума никто не имеет юридического и морального права.

РПП «Амцахара» считает необходимым проведение реформы системы местного самоуправления, предоставление им больших прав при повышении меры ответственности. Местные собрания могут утверждать руководителей исполнительных органов на местах - мэров, начальников отделов и отделений внутренних дел.

«Учитывая новые вызовы и угрозы безопасности государства, назрела необходимость разработки нового всеобъемлющего договора с Россией, в рамках которого должны быть заключены соответствующие соглашения, направленные на обеспечение национальной безопасности Абхазии», - сказал Саманба. В случае агрессии Грузии или любой другой агрессии с территории Грузии «Амцахара» считает возможным создание объединенного оперативного командования абхазо-российскими вооруженными силами.

Для ускорения процесса подъема экономики Абхазии необходимо гармонизировать законодательство Абхазии и России, полагает Саманба. Он придает важное значение новому таможенному соглашению РА и РФ.

Касаясь вопроса сквозного железнодорожного движения между РФ и Арменией через Абхазию, Саманба подчеркнул, что надо просчитать все «за» и «против». «Нужно рассматривать проблематику возобновления движения через призму возможных угроз безопасности для республики. Не изучен и вопрос влияния на туристическую отрасль Абхазии интенсивного движения по ЖД большегрузных составов», - сказал он.

Тем не менее, РПП «Амцахара» за открытие ЖД сообщения, но не по «абхазскому участку» а по Абхазской железной дороге, с соблюдением подлежащих обсуждению ряда условий. В первую очередь - предоставление международных, в том числе стран-участниц, гарантий национальной безопасности и сохранения суверенитета Абхазии. Сквозное движение может быть открыто исключительно для грузовых перевозок, транзитное движение пассажирских поездов не может быть даже предметом переговоров. «Амцахара» также предлагает Армении рассмотреть возможность признания Абхазии, поскольку получает неоспоримые выгоды в случае возобновления ЖД движения.

По мнению сопредседателя партии, следует «начать откровенный разговор о проблеме межнациональных отношений. «Мы стыдливо замалчиваем наличие подобных проблем, но они от этого не исчезают. Как показывает история, в том числе и новейшая, только межнациональный, межконфессиональный мир являются гарантами стабильного развития любого государства и общества. Абхазы, как государствообразующий народ, несут главную ответственность за сохранение межнационального спокойствия, но и представителям других национальностей, проживающим в Абхазии, следует с большим уважением и пониманием относиться к чаяниям абхазского народа. У абхазов на генетическом уровне сохраняется страх оказаться в меньшинстве на своей исторической Родине, вызванный последствиями русско-турецкой войны и последовавшим за этим махаджирством. В советский период политика искусственного массового заселения Абхазии представителями других наций привела к тому, что абхазы оказались в меньшинстве на своей земле. И сегодня, проявляющийся иногда негатив, обусловлен именно этими причинами, - сказал Саманба. - … Когда на нашу общую Родину пришёл враг, мы все как один встали на её защиту. Тогда не было национальностей, был единый народ Абхазии, борющийся за свою свободу и в память наших братьев и сестёр, отдавших свои жизни за нашу свободу, мы обязаны сохранить ради будущих поколений братство, рождённое в боях. Мы должны слушать и слышать друг друга, и тогда у нас воцарятся национальный мир и согласие».

Докладчик не обошел и тему паспортизации жителей Галского района Абхазии.

«Эта проблема сложна и возможно не имеет скорого однозначного решения, однако действия недальновидных политиков создали очаг напряжённости в Восточной Абхазии, разом незаконно лишив более двадцати тысяч человек и паспортов и гражданства, - подчеркнул Саманба. - При этом было полностью проигнорировано мнение Генпрокуратуры, которая провела огромный объём работы, руководствуясь исключительно нормами закона. Было выявлено значительное количество незаконно выданных паспортов, но эти факты не восприняли те, кто инициировал этот вопрос. Им нужно было отправить в отставку генерального прокурора, который занимал твёрдую позицию на процессе по покушению на Президента Республики Абхазия. Жители Галского района, абхазское гражданство которых было подтверждено в 2004 году Распоряжением Кабинета Министров № 354 р от 26 августа 2004 года за подписью Премьер-министра РА Р. Д. Хаджимба, были в одночасье им же и его сподвижниками незаконно лишены гражданства», - сказал Саманба.

Он считает, что «негативные последствия данного решения ещё скажутся, и ответственность за это полностью ложится на парламентариев, принявших незаконное с точки зрения права решение».

Сопредседатель республиканской политической партии «Амцахара» Гарик Саманба заявил, что с 24 августа должен начаться качественно новый этап в жизни государства, поскольку страну ждут коренные преобразования.

Кандидат в президенты Аслан Бжания не стал предлагать делегатам съезда сегодня программную речь, а обозначил некоторые из множества важных вопросов.

«Многих беспокоит вопрос о том, где я был во время войны. Отвечаю предельно чётко: с октября и до самого завершения войны я работал в Службе безопасности Республики Абхазия в городе Гудауте, куда эвакуировалось законное правительство нашей страны. Разумеется, работа наша специфическая, не очень публичная. Я работал вместе с коллегами, служил своему народу. Только после окончания войны, уже в 1994 году я уволился и переехал в Россию», - сказал он.

В случае избрания Аслан Бжания намерен сконцентрировать усилия на достижении внутриобщественного согласия, стабильности и ясного понимания гражданами страны того, чем занимается исполнительная власть, какие задачи ставит и решает, какие пути развития предлагает и во что это всем вместе обойдётся.

«Мы должны предложить обществу эффективную структуру власти, способную решать и существующие проблемы, и предвидеть возможные. Существующая система, вполне очевидно, уже даёт сбой, она нуждается в изменении, возможно, кардинальном», - считает он.

О своем видении решения проблем, стоящих перед Абхазией, кандидат в президенты Аслан Бжания намерен сказать в своем обращении к избирателям.

«Наши предки пережили суровые испытания, наше общество сумело выстоять в трудные времена, многое потерять ради обретения бесценного. Мужество рождает победителей, а единство - непобедимых. Оно поможет нам выстоять в этом сложном и опасном мире. Спасибо за поддержку», - заключил свое выступление Аслан Бжания.

На съезде выступил Герой Абхазии, член политсовета «Амцахара» Виктор Тванба. «Вы знаете, чем вызваны внеочередные выборы, намеченные на 24 августа. Все являемся свидетелями событий, повлекших за собой свержение законно избранного президента, который не допустил противостояния и не стал держаться за кресло, а ушел в отставку во имя мира на абхазской земле, - сказал Тванба. Я также хочу поблагодарить амцахаровцев, которые не допустили кровопролития, проявили мудрость, сдержались и не стали применять те же методы, что и штурмовавшие Администрацию президента».

Касаясь аннулирования более 22 тысяч паспортов жителей Восточной Абхазии, Тванба сказал: «По их поведению получается, что мы должны строить националистическое государство. Сегодня им не нужны грузины, завтра не захотят армян и русских».

Он считает несправедливыми и неверными обвинения прошлой власти в том, что она не сделала ничего положительного для страны. А комментируя критические высказывания по телевидению исполняющего обязанности вице-премьера Беслана Бутба по поводу программы фруктовых садов, Тванба сказал: «Конечно, сады и плантации зарастут травой, если их в течение двух - трех месяцев не обрабатывать».

«Собравший три тысячи человек своих сторонников и возглавлявший штурм Администрации думал только о личных интересах. Как можно верить человеку, у которого дела расходятся со словами. Говорил (Хаджимба Р.Д. - АП), что штурма правительственных зданий не будет, а это было. Говорил, что не будет баллотироваться, а в итоге баллотируется», - сказал Тванба.

Он заявил о поддержке кандидатов в президенты и вице-президенты Аслана Бжания и Астана Агрба.

Доверенное лицо кандидата в президенты РА Аслана Бжания Валерий Авидзба рассказал о достойной семье долгожителя Ашхангери Бжания, в которой вырос будущий кандидат в президенты, о личных качествах Аслана Бжания.

Член Совета старейшин Очамчырского района, уроженец села Тамыш, откуда родом кандидат, Лорик Барганджия также отметил, что семья Аслана Бжания пользовалась большим уважением. «Это семья, с которой все советовались, к чьему мнению прислушивались. Я помню деда Аслана Ашхангери Бжания, абхазского долгожителя и мудрого старца. И в такой семье вырос не менее достойный сын своих родителей и своего рода - Аслан Бжания», - сказал Лорик Барганджия.

Ветеран войны Лева Гицба подчеркнул, что уголовной ответственности заслуживают люди, приведшие страну к такой ситуации, при которой встал вопрос о досрочных выборах. «Уже десять лет эти люди никак не успокоятся, сталкивая общество, - сказал он. Пока мы сдерживаем себя, ведем себя по совести, по «апсуара», они большие дела ворочают. В свое время нельзя было давать им такой свободы, позволяя говорить все, что взбредет в голову».

Он также заявил о поддержке тандема Бжания - Агрба. «Поддерживаю, потому что считаю, что мы должны избрать достойного лидера. Кутузов в свое время отдал Москву, чтобы спасти Россию. Анкваб не стал держаться за кресло, тем самым, сохранил жизни людям, не допустил столкновения. Своим поступком он предотвратил нежелательное развитие событий и кровь», - сказал Лева Гицба.

Активист ткуарчалского молодежного крыла «Амцахара» Темур Тортия обратился к молодежи со словами: «Будущее Абхазии в ваших руках!».

Ведущий съезда, зампредседателя партии «Амцахара» Отар Ломия, отметил, что многие не знают кандидата в президенты, так как его должность не предполагала публичности. «Мы связываем именно с этими кандидатом свои надежды на мир и спокойствие, - сказал он. - Кандидат в президенты Аслан Бжания и кандидат в вице-президенты Астан Агрба, которым 51 и 40 лет, соответственно, взаимно дополняют друг друга. Уверен, их совместная работа будет направлена на благо народа и Родины», - сказал он.

Ветеран войны Марина Гумба зачитала резолюцию съезда. Делегаты единогласно проголосовали за нее.

В своем выступлении кандидат в вице-президенты Астан Агрба поблагодарил ветеранов войны, партию «Амцахара» за поддержку. «Мы, объединив усилия, сделаем все возможное для блага народа и страны», - сказал он.

По мнению Агрба, в числе вопросов, которым надо будет уделить первостепенное внимание, - объединение народа, достижение согласия и взаимопонимания в обществе, улучшение условий жизни народа, помощь семьям погибших, семьям инвалидов и ветеранов войны, государственному абхазский языку.

Он также отметил необходимость укрепления абхазо-российских отношений, активизации процесса возвращения потомков махаджиров из Турции, Сирии и других стран на историческую Родину, эффективного развития образования, науки, здравоохранения, оснащения медучреждений современным оборудованием и профессиональными кадрами, улучшения санитарного состояния в республике, вопросам защиты окружающей среды, утилизации мусора, поддержки крестьян и сельского хозяйства, вопросам обеспечения правопорядка, борьбе с коррупцией и взяточничеством.

Касаясь вопросов межнационального общения, Агрба отметил: «Недопустимо возвышать один народ, принижая при этом другой. Мы должны быть едины. Не раз в стране была неспокойная общественно-политическая обстановка. Но проявляя мудрость и терпение, народ всегда находил выход из нее. Мы все друзья, родственники. Нашим дедам и не снилось, а сегодня мы воочию видим свободную, независимую и признанную страну. Мы должны объединиться, уважать друг друга. Желаю светлого будущего всему народу Абхазии!», - сказал кандидат в вице-президенты Астан Аргба.

Съезд политической партии «Амцахара» принял Обращение ко всем кандидатам на должность президента Республики Абхазия и их штабам, ко всем избирателям, народу Абхазии: «отстаивая свою кандидатуру, проявлять максимум уважения друг к другу, действовать в рамках Конституции и закона о выборах, не прибегать к «грязному» пиару, не использовать предвыборную кампанию для сведения личных счетов».

«Мы обращаемся к каждому, кому дорога судьба Родины, проявить политическую и гражданскую зрелость в выборе Президента республики. И от нашего выбора сегодня зависят стабильность в обществе, сохранение нашей государственности и нашей независимости», - говорится в тексте Обращения.

РЕЗОЛЮЦИЯ внеочередного съезда политической партии «Амцахара»

Внеочередной съезд политической партии «Амцахара» посвящен внеочередным выборам Президента Республики Абхазия, назначенных Парламентом - Народным собранием Республики Абхазия на 24 августа 2014 года из-за произошедшего 27 мая 2014 года митинга оппозиционных сил, приведшего к досрочной отставке Президента.

Заслушав доклад сопредседателя политической партии «Амцахара» Саманба Гарика Харитоновича о сложившейся ситуации в Абхазии, в том числе геополитической, в котором докладчик раскрыл основные причины, приведшие к сегодняшней ситуации и пути выхода из нее, и для решения которых «Амцахара» предложила поддержать на предстоящих выборах Президента Республики Абхазия на пост Президента Республики Абхазия Бжания Аслана Геогриевича, на должность вице-президента Республики Абхазия Агрба Астана Закановича. Данное решение было единогласно принято на политсовете партии вчера, 17 июля 2014 года.

Далее докладчик предложил решение политсовета о поддержке кандидатуры Бжания Аслана Георгиевича на должность Президента Республики Абхазия и кандидатуры Агрба Астана Закановича на должность вице-президента Республики Абхазия вынести на рассмотрение нашего съезда и поставил вопрос на голосование. Решение было принято единогласно.

Таким образом, внеочередной съезд политической партии «Амцахара» принял решение поддержать на предстоящих внеочередных выборах Президента Республики Абхазия кандидата на пост Президента Республики Абхазия Бжания Аслана Георгиевича, и кандидата на должность вице-президента Республики Абхазия Агрба Астана Закановича.

С их именами мы связываем наши надежды на позитивные преобразования в стране, так как уверены, что их знания, опыт и энергия помогут в решении важнейших вопросов в процессе дальнейшего строительства нашего государства. Сухум, 18 июля 2014 года.

«Апсныпресс», 18.07.2014 г.

Рауль Хаджимба: Не будет возврата к авторитарному режиму

В субботу, 19 июля, в г. Очамчыра, во Дворце культуры прошла встреча кандидата в президенты Рауля Хаджимба с жителями района. Встречу открыл и вел Герой Абхазии Слава Кучбериа.

С изложением своих взглядов на ситуацию в стране и на широкий спектр социально-экономических и политических проблем выступили: Владимир Зантариа, Константин Парлиа, Аманда Кучбериа, Сергей Шамба, Сурен Кереселян, Шамиль Адзинба, Леуан Микаа, Аслан Кобахиа, Заур Гиндиа. Выступавшие отмечали необходимость перемен во всех сферах жизнедеятельности государства. Было отмечено, что решение злободневных проблем, требующих к себе пристального внимания государственных органов, по плечу команде, осознающей высокую ответственность за проведение реформ. Такая команда сформирована, по мнению выступавших, вокруг состоявшегося тандема Рауля Хаджимба и Виталия Габния, представляющих подавляющее большинство членов Координационного Совета.

На встрече прозвучала серьезная критика в адрес политических оппонентов, пытавшихся с трибуны съезда «Амцахара» обвинить организаторов и участников майских массовых акций протеста в уголовно наказуемых деяниях. Эти высказывания были восприняты участниками встречи как призыв к политическим репрессиям.

В своем выступлении на встрече с очамчырцами Рауль Хаджимба заявил о готовности его команды коренным образом менять складывающуюся во внутренней и внешней политике ситуацию, укрепляя суверенитет Абхазии, ее безопасность, улучшая социальное положение людей, наполняя реальным содержанием российско-абхазские межгосударственные взаимоотношения.

Рауль Хаджимба привел множество фактов, свидетельствующих о коррупционной составляющей в сфере реализации ряда экономических и инвестиционных проектов. Задача тех, кто будет избран народом, выявить эти преступления и добиться прозрачности финансовой деятельности государственных органов.

Хаджимба дал негативную оценку выступлениям политических оппонентов, охарактеризовав их как безосновательные, безответственные и циничные. Те, кто таким образом пытаются реанимировать деструктивную деятельность экс-президента Анкваба, должны знать, что не будет возврата к авторитарному режиму и перемены неизбежны, - считает Хаджимба.

«Кого собирается судить кандидат в президенты г-н Бжания? Ветеранов национально-освободительного движения и войны, видных представителей национальной интеллигенции? Ведь это они находились в гуще участников многотысячного народного схода, требовавших отставки руководства, доведшего страну до глубокого кризиса? Почему глава Госслужбы безопасности не понес личной служебной ответственности за массовую раздачу паспортов гражданам Грузии и непринятие жестких мер в отношении уголовных элементов и военных преступников грузинской национальности, скрывавшихся на территории Галского района? - Разве открытие дополнительных пунктов перехода через госграницу с вражеской Грузией не ведет к подрыву суверенитета Абхазии?» - звучали вопросы из зала.

На встрече кандидату в президенты Р. Хаджимба были заданы вопросы, связанные с проблемам развития социальной инфраструктуры г. Очамчыра и всего района в целом. Он дал на них исчерпывающие ответы.

В тот же день Рауль Хаджимба провел встречу с жителями с. Шаумяновка Гулрыпшского района.

Об этом сообщает пресс-центр Штаба кандидата в президенты Рауля Хаджимба.

«Апсныпресс», 19.07.2014 г.

Абхазия будет сотрудничать с Европой отдельно от Грузии - Олег Дамениа

Стратегическая и внешнеполитическая ориентация Абхазии определена, мы не собираемся метаться по разным ориентирам, заявил ИА REGNUM директор центра стратегических исследований при президенте РА Олег Дамениа.

Ранее премьер-министр Грузии Ираклий Гарибашвили в очередной раз повторил, что Грузия "выражает непоколебимую волю и готовность поделиться благом от соглашения об ассоциации с Евросоюзом с проживающими в Абхазии и Цхинвальском регионе нашими согражданами".

Олег Дамениа назвал это заявление соответствующим логике политики, проводимой Грузией. "Для Абхазии эта логика как была, так остается неприемлемой. Грузия может сближаться, ассоциироваться, интегрироваться с любыми странами и регионами. Это ее право. Точно так же мы обладаем правом и определяем, с кем нам сближаться и интегрироваться", - сказал он.

Что касается Европы, то, по словам Дамениа, Абхазия ее знает неплохо: "К ней мы относимся хорошо и ждем ответной реакции с ее стороны. Мы готовы сотрудничать с Европой, если она проявит уважение к нам и нашей политической воле".

"Что касается нашей стратегической и внешнеполитической ориентации, то она нами хорошо определена. Мы не собираемся метаться по разным ориентирам", - заключил Дамениа.

«Apsny.ru», 21.07.2014 г.

Шесть стран-участниц Черноморского меморандума о взаимопонимании о контроле судов государством порта (BS MoU) - Болгария, Грузия, Румыния, Россия, Турция и Украина - проведут кампанию по выполнению требований Международной конвенции о подготовке и дипломировании моряков и несении вахты (ПДНВ), касающихся графика времени отдыха моряков. Инспекции пройдут в период с 1 сентября по 30 ноября 2014 года. Координатором акции выступит Главное управление морского и речного транспорта Турции - Министерство транспорта и связи, передает ЦТС.

В трехмесячный срок в рамках акции власти BS MoU проверят все суда, которые зайдут в порты меморандума. Инспекторы государственного портового контроля (PSC) наряду со стандартной проверкой обратят пристальное внимание на часы отдыха членов экипажей согласно ПДНВ с поправками.

Во время кампании портовый контроль будет использовать методику, разработанную Парижским и Токийским меморандумами, где контрольные вопросы связаны с учетом часов отдыха вахтенных на палубе и в машинном отделении и их безопасностью. Также предусмотрены дополнительные вопросы, направленные исключительно на сбор информации.

Экономическое развитие против хаотизации региона

Андрей Арешев - политолог, эксперт Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья Института востоковедения РАН

Драматическое развитие событий в Ираке вновь актуализировало сиюминутные и неглубокие рассуждения о возможном сближении между Вашингтоном и Тегераном – на этот раз в деле совместного противостояния радикальным силам, взявшим под контроль значительную часть ближневосточного государства, само существование которого вызывает серьёзные вопросы. Молниеносное продвижение разнородного конгломерата группировок, получивших условное наименование «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ) имеет успех в суннитских районах страны, но не в шиитских или курдских провинциях. Нарастание внутренних разногласий между джихадистами, бывшими баасистами и представителями племён; относительно небольшая вероятность занятия суннитами преимущественно шиитского Багдада; вход курдских сил в Киркук и возможные повороты в региональной политике Анкары – всё это чревато затягиванием конфликта на долгие годы с очевидными предпосылками к эскалации в любой момент.

По мере того, как суннитские боевики продвигались к столице страны, США, активно играющие на иракской «поляне», явственно обозначили своё стремление, максимально дистанцируясь от очередного кризиса, тем не менее, извлечь из него максимальную выгоду и попытаться втянуть соседние страны в очередной «котёл». Прежде всего, конечно, речь идёт об Иране, хотя речь может идти также об очередном ударе по Сирии – ведь именно успехи правительственной армии в войне с террористами вынудили многих из них перейти в пески Месопотамии. «Голос Америки» цитировал Барака Обаму, утверждавшего, что Иран может сыграть конструктивную роль в решении иракского кризиса, если последует примеру США и выступит за «инклюзивное правительство» в Ираке. Отдельные ангажированные эксперты заговорили едва ли не об общей платформе возможного сотрудничества между США и их еще недавним публичным заклятым врагом. Так, по мнению ведущего эксперта дубайского Institute for Near East and Gulf Military Analysis Теодора Карасика, европейские страны и США остро «нуждаются в тактической помощи со стороны Ирана, так же как и помощи других стран». Сотрудники телеканала «Аль-Джазира» Майкл Пизи и Тони Карон также считают, что по отношению к иракским радикалам Тегеран и Вашингтон волей-неволей оказались по одну сторону баррикад. В своем материале они цитируют эксперта центра Centuary Foundation Майкла Ханны о том, что Соединенные Штаты и Иран якобы являются единственными союзниками нынешнего премьера Ирака Нури аль-Малики. Влиятельное издание Foreign Policy многозначительно пишет: «Когда радикальные суннитские боевики ИГИЛ устремились через сирийскую границу в Ирак…, стало абсолютно ясно: Иран и Соединенные Штаты нуждаются друг в друге более чем когда-либо».

Тегеран, конечно, не мог не принять предложенную американцами игру, тем более что как раз в это время в Вене стартовал очередной раунд переговоров по так называемой «иранской ядерной проблеме. Касаясь перспектив урегулирования ситуации в Ираке, президент Ирана Хасан Рухани осторожно заметил, что страна готова рассмотреть совместные действия с США в деле восстановления безопасности в соседней стране, но для этого США должны начать подлинную борьбу с терроризмом. Ключевое слово здесь, как представляется – «должны». В этой связи стоит напомнить, что костяк группировки ИГИЛ составляют боевики, перешедшие из Сирии, где они на протяжении нескольких лет получали значительную поддержку от США и их ближайших союзников. С другой стороны, по мере раскручивания очередного витка противостояния, между Ираком и Сирией, где террористами удерживается, в частности, нефтеносная провинция Ракка, был пробит коридор, по которому противники Башара Асада начали получать оружие, закупленное на средства Саудовской Аравии и Катара.

Нестабильность в Ираке, способная создать для Тегерана серьёзную дополнительную «головную боль», стала, как представляется, ответом в том числе на активные попытки иранской дипломатии вырваться из международной изоляции, организованной при лидирующей роли США. Вовлечение Ирана в кровавое иракское «болото» с перспективой увязания в длительном военном конфликте отвечает интересам тех, кто стремится к ослаблению этой крупнейшей региональной державы и превращению Ближнего Востока в постоянную кровоточащую рану. В этой связи весьма показательно выступление аятоллы Хаменеи, высказавшего мнение, что США не должны вмешиваться в конфликт в Ираке. По словам духовного лидера Ирана, американские власти добиваются полного контроля над Ираком для того, чтобы к власти пришли их «собственные марионетки». «Ввод иранских войск в Ирак нами никогда не рассматривался. Мы не собираемся посылать свою армию для ведения боевых действий в других странах. Если же террористы приблизятся к нашим границам, мы их примерно накажем», – недвусмысленно обозначил позицию Ирана президент Хасан Роухани, не оставляя почвы для разных инсинуаций, наподобие слухов в западной и отчасти российской прессе об отправке на помощь правительству Аль-Малики подразделений Корпуса стражей исламской революции. Спикер иранского меджлиса Али Лариджани выступил с призывом к международным организациям и правительствам предпринять все возможные усилия для блокирования помощи террористам «Исламского государства Ирака и Леванта».

Агентство «Фарс» цитирует секретаря Высшего совета национальной безопасности ИРИ Али Шамхани, который опровергает появившуюся в западных СМИ информацию о якобы имеющей место готовности Тегерана с Вашингтоном относительно урегулирования кризиса в Ираке. «Такого рода сообщения являются частью психологической войны Запада против Ирана и абсолютно неправдоподобны», – подчеркнул политик, обвиняющий США в подготовке почвы для возникновения террористической организации «Исламское государство Ирака и Леванта». Шамхани отмечает, что материальную и финансовую поддержку экстремистам оказывают союзники Соединенных Штатов на Ближнем Востоке. По мнению командующего ополчением «Басидж» Мохаммеда Реза Накуди, «такфиристы творят свои злодеяния в соответствии с планами некоторых надменных держав, действуют по указке ряда американских и израильских центров и поддерживаются нефтедолларами ряда арабских стран».

Заместитель министра иностранных дел Ирана Хоссейн Амир-Абдоллахиян также опровергает слухи о возможном взаимодействии Тегерана и Вашингтона в борьбе с террористами в Ираке, отметив, что его страна не вела переговоров с США на эту тему: «…Мы не чувствовали и не чувствуем потребности в сотрудничестве с США по этому вопросу». Отвечая на вопрос о возможности кулуарных контактов между Ираном и США в рамках венских переговоров, он отметил, что переговоры будут касаться исключительно ядерной проблематики (но и по ней достижение согласия остаётся исключительно трудной, если не вовсе невозможной задачей).

Известный своими «неполиткорректными» оценками сенатор-республиканец Рон Пол заявил, что терроризма в Сирии, Ливии и Ираке нужно винить внешнюю политику США, создающих «страны чудес для приверженцев джихада». Вслед за Ливией и Сирией, где попытки оказались не столь удачными, пришла очередь Ирака, который «тоже превратился в страну чудес для исламистов, и не потому, что мы (американцы – Авт.) были мало вовлечены в процесс, а потому, что мы были вовлечены слишком сильно».

Думается, в также Иране прекрасно осведомлены о том, в чьих интересах в очередной раз льётся кровь на древней земле Месопотамии, и о том, чьими клиентами были и, по большому счёту, остаются террористы ИГИЛ. Уже сейчас количество иранских пограничников, гибнущих в результате обстрелов с иракской территории, постоянно растёт. Интересно также, что на сегодня около 95 % ирано-иракской торговли (общий объём – 13 миллиардов в долларовом исчислении) приходится на иранский экспорт в Ирак. Представители иранских инженерно-технических компаний принимают участие в реализации различных проектов на территории Ирака. Например, только на территории Курдского автономного района, по некоторым данным, находится около 30 тысяч иранских специалистов. Помимо обрушения экономических связей, что может произойти в случае окончательного коллапса безопасности, хаотизация соседней страны создаёт для иранских властей массу проблем – начиная от строительства газопровода от месторождения «Южный Парс» на внешние рынки и заканчивая образованием на путях поддержки союзной Сирии очередную зону нестабильности» (по этой части у различных фракций суннитских повстанцев Ирака имеется богатый опыт). Заметим, сходный почерк просматривается в действиях ряда внешних акторов на землях Восточной Украины – только там речь идёт о том, чтобы провоцированием вооруженного конфликта противопоставить друг другу Россию и «старую» Европу. Технологии вполне понятны, и относительно того, кому все это выгодно, среди здравомыслящей части экспертов, кажется, достигнут относительный консенсус. В случае с Ближним Востоком не менее очевидна и роль международных транснациональных корпораций, а также множества других потенциальных бенефициаров иракского «пожара». Среди них – местные союзники США из числа монархий Персидского залива, спецслужбы целого ряда стран, частные военные компании, международные торговцы оружием и прочие авантюристы, которые всегда не прочь «половить рыбку в мутной воде». Словом, конфликты на Ближнем Востоке и на постсоветских просторах – на месяцы, если не на годы. И с ними в течение длительного периода придётся привыкать жить.

Думается, вовсе не случайно немаловажным итогом наступления «коалиции» боевиков стало установление контроля над основными трубопроводами, а также ключевыми объектами энергетической инфраструктуры северо-востока Сирии и Ирака. В частности, суннитские повстанцы захватили крупнейший в Ираке нефтеперерабатывающий завод в Байджи; ранее был установлен контроль над гидроэлектростанциями на Евфрате. И хотя в рядах повстанцев немало бывших военнослужащих иракской армии времен Саддама Хусейна и бывших членов бывшей партии БААС (неформальный лидер Иззат Ибрагим аль-Дури), можно согласиться с мнением, согласно которому «идея создания трансграничного суннитского халифата, которая вдохновляет исламистов, стала ближе к реальности». Причём это образование получает мощную финансово-экономическую и логистическую подпитку: помимо всего вышеперечисленного, только в Мосуле были захвачены сотни миллионов долларов и огромное количество оружия, которое может начать стрелять в самых разных местах.

Несомненно, нестабильность в Ираке, также как и в Сирии, будет оказывать влияние на Россию и её соседей. В рядах ISIL, помимо сотен европейцев, воюет также немало выходцев с Кавказа. Например, участие в боях с сирийскими правительственными войсками граждан Азербайджана неоднократно становилось предметом обеспокоенности властей этой страны, которая выражалась публично. С Ираком граничит многонациональная иранская провинция Западный Азербайджан, северная оконечность который выходит к Араксу (замелькавшая недавно в новостных сводках Нахичеванская автономия в составе Азербайджана). Помимо трансграничного радикализма, речь может идти об отголосках этнических конфликтов, раздирающих регион. Помимо шиитско-суннитского противостояния, значительную опасность для будущего Ирака представляет будущее Киркука – традиционного объекта споров между арабами (суннитами и шиитами) с одной стороны и курдами – с другой. Подъём курдского движения затрагивает в том числе интересы Ирана. В конце июня военные власти страны заявили о ликвидации, при попытке проникновения с территории Ирака, группы курдских боевиков из организации PJAK.

Следует подчеркнуть, что «курдский фактор» не является для Кавказа внешней абстракцией, равно как и деятельность различных радикальных групп, не признающих этнических границ. Боевики группировки ИГИЛ уже заявили о своем стремлении распространить свою деятельность на Турцию и Азербайджан. Конечно, пока это только риторика, однако, учитывая то обстоятельство, что джихадистские группы действуют отнюдь не в безвоздушном пространстве – она может оказаться вполне симптоматичной. Перемещения отдельных групп населения всегда привлекают повышенное внимание властей стран, расположенных в чувствительных, потенциально опасных регионах. В этой связи обеспокоенность официального Баку нарастающими вызовами внутриполитической стабильности более чем понятны – как и стремление, на фоне американских угроз «майданом», навести мосты с Москвой и Тегераном.

Заметим, угрозы, о которых идёт речь, являются общими не только для государств Южного Кавказа, с их многочисленными внутренними проблемами и неурегулированными конфликтами, но также и для самих России и Ирана. Кавказская политика как Тегерана, так и Москвы, основана на стремлении проводить взвешенный, сбалансированный курс, избегая сложных решений, которые неизбежно придётся принимать в случае возобновления региональных конфликтов. Новые рецидивы противостояния, подобные «украинскому» (которое, кстати, имеет немало типологически общих черт с событиями вокруг Нагорного Карабаха в начале 1990-х) – абсолютно не в интересах ни Россия, ни Ирана. При этом каждое из кавказских государств содержит для них самостоятельную ценность, и не имеет смысла выстраивать отношения, скажем с одной из сторон нагорно-карабахского противостояния, игнорируя интересы другой.

Так, помимо вызывающего широкий (и обоснованный) негативный резонанс в Армении российско-азербайджанского сотрудничества в сфере военно-технического сотрудничества, по иным направлениям между предприятиями двух стран также имеется немалый потенциал взаимодействия. Традиционно во внешнеторговом балансе прикаспийской республики определяющий тон задают экспорт энергоносителей (43 % ВВП и около 95 % экспорта), однако планы правительства Азербайджана уйти от сырьевой специализации способны реализоваться только в случае развития связей со странами Евразийского экономического союза. В отличие от ЕС, торговый оборот с которым носит, скорее, колониальный характер (нефть и газ в обмен на готовые товары), связи с участниками ЕЭС более диверсифицированы. На долю России приходится около двух третей товарооборота республики со странами Содружества. Структура российско-азербайджанских торгово-экономических связей продолжает оставаться достаточно диверсифицированной и, следовательно, менее зависимой от сиюминутной конъюнктуры мирового рынка сырья. Расширяется, хотя и не без проблем, сотрудничество на региональном уровне. Взаимная торговля Азербайджана с Казахстаном в общем товарообороте со странами СНГ достигает 9,5 %. При этом доля стран СНГ во внешнеторговом обороте республики на протяжении последних лет стабильно сокращается. В 2012 году место наиболее крупного импортёра в Азербайджан Россия уступила Турции, в два раза возросла доля товаров, ввозимых из США. В течение первых пяти месяцев 2014 года отгрузки в Россию овощей, фруктов, цитрусовых, оливок и продуктов их переработки сократились за 5 месяцев на 40 %. Отсутствие интереса официального Баку к евразийским интеграционным проектам будет и в дальнейшем негативно сказываться на торговле с Россией и её партнёрами в рамках формирующегося ЕЭС. Можно предположить, что именно с этим обстоятельствам были связаны недавние высказывания министра экономического развития России Алексея Улюкаева о том, что вступление Азербайджана в ЕЭС остается предметом обсуждений; более того, на взгляд министра, «было бы логичнее и правильнее участие Азербайджана в этих соглашениях». «Евразийский экономический союз – стратегический проект, не только в экономическом, но и в политическом пространстве. Поэтому присоединение Азербайджана к ЕАЭС или Таможенному союзу – вполне реальная перспектива, я бы не исключал такого развития событий», – говорит министр регионального развития России Игорь Слюняев.

В свою очередь, иранская сторона, наряду с традиционными связями с Арменией, активизирует взаимодействие с Азербайджаном, в частности – в сфере энергетики. Помимо закупок газа в прикаспийской республике (в рамках «своповых» поставок), рассматривается возможность хранения его хранения в азербайджанских подземных газохранилищах, а также создания совместного предприятия с компанией SOCAR для работы в третьих странах, включая Россию.

Недавно было объявлено о строительстве в северо-западных иранских (пограничных с Кавказом) провинциях ряда инфраструктурных объектов. Так, глава провинции Ардебиль Маджид Худабахш в ходе общения с журналистами в Баку в начале июня сделал ряд примечательных заявлений. Так, по его словам, имеются планы соединения перспективной железной дороги Миане – Ардебиль – Муган (шахрестаны Парсабад, Герми и Билясувар остана Ардебиль) с азербайджанской железной дорогой. В реализацию данного проекта, стартовавшего несколько лет назад, уже вложено 117 миллионов долларов. Для строительства железной дороги из Миане в Ардебиль около города Халхал должны быть построены мосты и тоннели (общая протяженность последних – 23 километра).

Таким образом, из Ирана в Азербайджан планируется провести уже второе ответвление железной дороги. Напомним, в рамках международного коридора «Север – Юг» продолжается строительство железной дороги Казвин – Решт – Астара, с помощью которой предполагается соединить железнодорожные сети двух стран. Проект предполагается завершить к началу 2015 года. И вот – еще одна ветка, которая, в случае реализации, выйдет к азербайджанской территории в районе Имишли. Не слишком ли много для двух стран, которые после карабахских событий более 20 вообще не имеют железнодорожного сообщения? Такой вопрос задаёт автор популярного интернет-портала haqqin.az и находит ответ в еще одном заявлении главы Ардебиля: «Иранская нефтяная компания PPZ в настоящее время проводит разведывательные работы в регионе Муган (Парсабад, Билясувар и Герми)». Первые разведывательные работы в этом регионе были проведены ещё в 1950 году французской компанией; затем в 2007 году продолжили исследования хорваты. Худабахш отметил, что в Мугане пробурены восемь разведывательных скважин и найдена нефть.

При этом глава провинции отметил низкую эффективность добычи, по крайней мере, на данном этапе: «Как вы знаете, на юге Ирана нефтяные скважины дают 10 тысяч баррелей в сутки, а эти скважины – 200 баррелей». Однако геологоразведочные работы продолжаются, и в случае обнаружения большой нефти сюда будут вложены более крупные инвестиции.

Именно здесь, скорее всего, следует искать причину строительства второй железной дороги в Азербайджан. 200 баррелей нефти в сутки с одной скважины – хотя это и не 10 тысяч, но и ими пренебрегать при нынешних ценах на энергоносители не следует. В Азербайджане есть немало функционирующих и приносящих некоторую прибыль скважин и с меньшей производительностью, отмечает автор портала haqqin.az.

В отличие от соседней страны, северные районы Ирана пока что не обладают развитой инфраструктурой, однако с открытием новых месторождений (пока имеющих местное значение, но кто знает, что будет дальше?) ситуация начитает постепенно меняться. Так, строительство нефтеперерабатывающего комбината стартует в шахрестане Хода-Аферин провинции Восточный Азербайджан. В ходе соответствующей официальной церемонии директор свободной экономической зоны «Арас» Мохсен Хадем Араббаги сказал, что названный шахрестан обладает достаточно высоким инвестиционным потенциалом в области промышленности, сельского хозяйства и туризма, и строительство здесь нефтехимического предприятия приведет к существенным позитивным изменениям. На новом НПЗ планируется из сырой нефти производить дизельное топливо, бензин, керосин, мазут, различные марки битумов. При участии частного сектора в проект планируется вложить около 70 млн. долларов.

Комбинат будет «привязан» к шоссе, связывающему административный центр шахрестана Хода-Аферин с Асландузом в провинции Ардебиль, в непосредственной близости от реки Аракс и примерно там, где находятся нефтяные месторождения, о которых мы говорили выше. С севера Хода-Аферин граничит по Араксу с Арцахом, здесь же находится водохранилище, строительство которого вызвало в свое время протесты азербайджанских экологов (возмущавшихся действиями иранцев на «оккупированных территориях Азербайджана) и знаменитый средневековый Худофферинский мост.

Глава Ардебиля высказался в пользу строительства нового автомобильного моста с целью обеспечения работы пограничного пропускного пункта Асландуз – Горадиз, расположенного в непосредственной близости от восточных рубежей Нагорного Карабаха. По словам Маджида Худабахша, в настоящее время переход людей там осуществляется лишь по дамбе, однако для крупнотоннажных автомобилей нужно построить дополнительный мост. В открытии нового перехода заинтересованы обе сопредельные страны, особо отметил чиновник, причём МИД Ирана уже дал свое согласие на его открытие.

Таким образом, в северных регионах Ирана серьёзная инфраструктура начала создаваться относительно недавно, и сейчас речи о том, чтобы строить протяженные трубопроводы для доставки не столь значительных (во всяком случае, пока) объемов нефти к терминалам Персидского залива, явно не идёт. Дополнительные железнодорожные и автомобильные пути могут потребоваться для экспорта сырья и продуктов его переработки в сторону Батуми и Баку. Иран всерьез заинтересован в значительном росте грузооборота с северными соседями, что требует совместных усилий, в том числе, в сфере безопасности. Надёжные наземные коридоры будут востребованы и в связи с более чем вероятным началом строительства новых атомных блоков Бушерской АЭС. В настоящее время готовится соглашение о модернизации иранской железнодорожной инфраструктуры силами РАО «РЖД», реализующему различные проекты как в Азербайджане, так и в Армении. В недавнем интервью глава компании Владимир Якунин упомянул о желательности восстановления сквозного сообщения через Абхазию и Грузию. В перспективе – подписание соглашений о строительстве нескольких стальных магистралей, в том числе с выходом на Каспий и на ключевые индустриальные районы Ирана.

Проекты, способные «скрепить» регион, придать импульсы трансграничным экономическим связям, имеют ключевое значение. При этом риски сползания Кавказа, вслед за Украиной и Ираком, к масштабной дестабилизации, должны быть исключены. Возможные подвижки в карабахском вопросе не могут игнорировать существующее статус-кво. Параллельно с укреплением связей с Арменией (включая гарантии военной безопасности), скорее всего, будут продолжены усилия с целью хотя бы косвенного вовлечения Азербайджана в работу Евразийского экономического союза.

Всё это, будем надеяться, позволит Кавказу не стать очередной периферией «Большого Ближнего Востока» – напоминающими современный Ирак «дикими землями» с деградирующими национальными государствами, набеговой «экономикой», в тисках войн и постоянной этноконфессиональной резни.

Ирак. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 24 июля 2014 > № 2906795 Андрей Арешев

Премьер-министр Дмитрий Медведев считает, что наметившаяся тенденция к усилению протекционизма в мировой экономике ослабевать не будет, а значит, надо учиться защищать экономические интересы России всеми законными способами.

23 июля глава правительства провел совещание с торговыми представителями России в других странах мира, чтобы вместе обсудить конкретные решения по более эффективному продвижению экономических интересов страны. Задача стоит вполне конкретная - в самое ближайшее время экспорт несырьевых товаров должен превысить динамику увеличения международной торговли и составлять не менее 6 процентов в год.

Во всем мире, заметил Медведев, на несырьевые товары приходится почти 85 процентов мирового экспорта и свыше 15 триллионов долларов. "Наш вклад в мировой оборот несырьевых товаров остается весьма незначительным, около 1,5 процентов, и такое положение нас не устраивает", - заявил премьер. Россия хоть и торгует активно с остальным миром, но около половины экспортных поставок приходится на сырье.

Сейчас, когда мировая экономика пытается выйти из кризиса, все страны ищут любые возможности для восстановления собственных экономик и расширения позиций на глобальном рынке. При этом никто не гнушается защитными мерами. "Мы видим усиление протекционизма, что сказывается на позиции наших производителей, на наших товарах, на наших компаниях, и, по всей видимости, эта тенденция не будет слабеть", - констатировал председатель правительства.

- Такова современная глобальная экономика, и нам всем нужно учиться работать в ее условиях, тем более, что они не являются постоянными, они все равно меняются, - подчеркнул премьер.

Поэтому второй задачей торговых представителей является защита интересов российских компаний в остальном мире. "Любые случаи дискриминации необходимо тщательно отслеживать и по возможности прогнозировать подобные действия, жестко отстаивать наши законные интересы, разъяснять смысл принимаемых нами ответных мер и причины их введения, - напутствовал Дмитрий Медведев. - Мы не можем допустить, чтобы кто-то поддерживал свою экономику за наш счет или нам в ущерб".

Введение санкций в отношении российских компаний в правительстве считают не чем иным, как одной из форм протекционизма. Делается это вопреки всем обязательствам, которые брали на себя западные страны в рамках Всемирной торговой организации. У России как члена ВТО тоже есть право использовать механизмы организации в своих интересах. "Вступление в ВТО далось нам очень и очень непросто, и этим правом мы должны научиться пользоваться в полном объеме", - заявил премьер-министр.

В последнее время значительные риски для российской экономики лежат на европейском направлении. Ассоциация Евросоюза с Грузией, Молдавией и Украиной несет исключительно негативные последствия для нашей страны. "Именно поэтому мы ведем консультации с ЕС, с партнерами по Таможенному союзу и по СНГ и будем вынуждены при определенной ситуации вводить защитные меры", - предупредил глава кабмина.

Далеко не все из перечисленных стран хотят понимать опасения Москвы. На Украине, например, глава МИД Павел Климкин накануне заявил, что вопросы ратификации соглашения с ЕС и сути самого соглашения никак не связаны. "Они, может быть, и не связаны, но если Украина предпримет такие действия, то мы будем считать, что больше не связаны обязательством продолжать консультации, и сможем принимать односторонние действия по защите наших национальных экономических интересов", - заявил вчера журналистам по этому поводу министр экономического развития России Алексей Улюкаев.

Украинский кризис осложнил отношения России с Европой. В Москве по-прежнему нацелены на взаимовыгодное сотрудничество с европейскими странами, понимая, что Евросоюз еще долгое время будет оставаться основным торговым партнером. Однако теперь Россия будет активнее выходить на другие рынки. Ключевым приоритетом является взаимодействие с Азиатско-Тихоокеанским регионом. Наряду с АТР интересным для России становится рынок Латинской Америки и Африки. Для развития сети торговых представительств правительство готово открывать новые или воссоздавать старые, как это сделали в ЮАР и на Кубе. Глава минэкономразвития добавил, что готов поставить вопрос о создании торгпредств в Сингапуре, Венесуэле, Монголии, Нигерии, Объединенных Арабских Эмиратах. Где-то работа уже находится в завершающей стадии.

Что касается работы с компаниями из Европы и США, то отказываться от этих направлений никто не призывает, но правительство предлагает вынести уроки из последних событий. "Надо обратить особое внимание на малый и средний бизнес, который, как правило, менее политизирован и может быть заинтересован в большей степени в сотрудничестве с нами", - считает Медведев.

Торговый представитель России в Германии Андрей Зверев подтвердил, что европейский бизнес выступает за развитие сотрудничества с российскими компаниями, хотя сейчас ему приходится выдерживать серьезное давление со стороны собственных чиновников. "Самым удивительным образом, очень активно звучит крымская тема, - рассказал в свою очередь журналистам замглавы минэкономразвития Алексей Лихачев. - Европейский бизнес разных стран демонстрирует недюжинный интерес к крымской инфраструктуре и крымским проектам".

Такой сценарий вполне возможен в будущем, когда, как считает Лихачев, Европа снимет свои санкции. "Я считаю, что санкции эти временные, по крайней мере на европейском континенте. Это охлаждение все равно конечно и обозримо с точки зрения среднесрочной перспективы", - сказал он.

Владимир Кузьмин

Восточное партнерство

Алла Язькова

Повисший вопрос:

евроинтеграция — процесс элит или народов?

В конце ноября 2013 года в Вильнюсе состоялся саммит Европейского Союза, который был призван активизировать программу «Восточное партнерство», объединившую шесть постсоветских государств — Азербайджан, Армению, Беларусь, Грузию, Молдову и Украину. Заявленная цель программы — содействие экономическому становлению и демократическому развитию этих стран, соблюдению в них прав человека и ликвидации негативных явлений — пренебрежение нормами закона, распространение коррупции и произвола чиновников. Предполагалось, что в ходе саммита Украина подпишет с Евросоюзом Договор об ассоциации, а Молдова и Грузия парафируют такие же договоры, т.е. окончательно согласуют их тексты. В вильнюсском саммите приняли участие также Армения, Азербайджан и Беларусь (последняя в качестве наблюдателя).

Многие международные наблюдатели считают вильнюсский саммит «саммитом несбывшихся надежд». Главной его неудачей стал отказ президента Украины Виктора Януковича подписать Договор об ассоциации, что было расценено европейскими лидерами как «результат давления Москвы». И хотя Россия действительно усматривала в действиях Евросоюза попытку не согласованного с нею геополитического продвижения в исторически и географически близкий ей регион, вильнюсский саммит оказался непродуктивным не только по этой причине.

Для того чтобы понять сложившуюся вокруг подготовки и проведения саммита обстановку, стоит хотя бы вкратце обрисовать характер программы «Восточное партнерство», пути и методы ее формирования.

Первоначально эта программа была задумана как составная часть выдвинутой в 2004 г. Европейской политики соседства (ЕПС), цель которой состояла в том, чтобы по периметру Евросоюза формировались дружественные ему государства, демократически развитые и не представляющие угрозы для Европы. ЕПС была достаточно аморфной, включала в себя ряд стран Южного Средиземноморья, а также — наряду с ними — Россию и Турцию.

Весной 2008 года Польша и Швеция, развивая эту инициативу, предложили специальную программу для шести государств постсоветского пространства, в которой детализировались бы задачи их постепенного приближения к нормам Евросоюза, т.е. были бы созданы хорошо управляемые, демократические, экономически свободных обществ, в которых соблюдаются права человека. Бóльшая часть населения этих государств восприняла идею «вхождения в Европу» с энтузиазмом — правда, не совсем понимая, какие обязательства необходимо взять на себя, чтобы в своей повседневной жизни добиться установления европейских правовых и трудовых норм.

По поводу причин выдвижения этой программы высказывались различные суждения. Испанская «Паис» расценивала это как противовес инициированному Францией Средиземноморскому союзу, с тем чтобы равновесие в ЕС не нарушалось в ущерб интересам стран Центрально-Восточной Европы. Но были и другие мнения: главная задача, как она представлялась «одному западноевропейскому дипломату», состояла в том, чтобы посредством «мягкой силы» «заякорить шестерку, как к тому времени это уже удалось на Балканах»1, и тем самым ослабить контакты этих шести стран с Россией.

Продвижению программы «Восточное партнерство» способствовали противоречия, возникавшие в отношениях России и ее партнерами по СНГ. Реальные формы программа обрела после вооруженного российско-грузинского конфликта 2008 г., когда Евросоюз выступил с резкой критикой военной акции России, «вышедшей за пределы необходимой самообороны». Зимой 2008 г. Евросоюз выступил также активным посредником в период «газовой войны» между Россией и Украиной. В мае 2009 г. на совместном саммите ЕС и шести приглашенных в программу «Восточное партнерство» государств было заявлено об учреждении этой программы.

Нельзя не заметить, что саммит был явно недооценен и проигнорирован лидерами крупнейших европейских государств (присутствовала только Ангела Меркель), не прибыли также президенты Беларуси и Молдовы — А.Лукашенко и В.Воронин. Приглашенные на саммит «восточные партнеры» были несколько разочарованы решением ЕС о выделении до 2013 г. всего 600 млн евро в качестве поддержки усилий всех стран «шестерки» по демократизации общественных отношений. Но решения по вопросу о постепенном смягчении и отмене в перспективе визового режима приняты не были. Не были объявлены и хотя бы приблизительные сроки интеграции наиболее успешных стран «шестерки» в ЕС, а в последующих документах неоднократно подчеркивалось, что программа «Восточное партнерство» вообще не предусматривает открытого пути к членству в ЕС.

По оценке посла Польши в РФ Войцеха Зайончковски, представленной в его интервью ИА Regnum (23.09.2011), программа «Восточное партнерство» построена по принципу ответных действий ЕС на конкретные достижения входящих в нее стран. При этом успех одной страны, как, например, Украины, которой уже тогда было предложено подписать Договор об ассоциации с ЕС и о всеобъемлющей и углубленной зоне свободной торговли, не должен ущемлять продвижения других стран.

Европейские аналитики замечали, что, в отличие от программы ЕПС и программы «Черноморская синергия», в «Восточное партнерство» не были приглашены ни Россия, ни Турция2. И хотя очевидно, что обе эти страны имеют собственные программы сотрудничества с ЕС (Турция — ассоциированный член, Россия — стратегический партнер), в оценках их политиков сохранялась настороженность. Россия проявляла всё бóльшую незаинтересованность в углублении сотрудничества постсоветских государств в рамках программы «Восточное партнерство», а иногда даже оказывала на них и прямое давление, как это проявилось, например, во время визита в Молдову вице-премьера Дм.Рогозина. А советник президента РФ С.Глазьев не исключил ухудшения более чем объемных торгово-экономических отношений Украины с Россией — вплоть до отмены режима свободной торговли.

Отвечая на вопросы РИА Новости, постоянный представитель РФ при ЕС В.Чижов сказал: «Оснований для того, чтобы называть “Восточное партнерство” объединением, нет никаких. Это проект, инициатива ЕС, которая находится на непростом этапе становления, сопряженном с немалыми трудностями». Он также заметил, что программа в шести странах-участницах воспринимается совершенно по-разному: «одни считают, что это политический инструмент, чтобы уйти от какого-либо ангажемента в отношении полного членства этих стран в ЕС, другие — что это попытка принудительно притянуть их к сотрудничеству с ЕС»3.

Ведущие же страны Евросоюза считали неприемлемыми те ограничительные меры, которые приняла Россия по отношению к Украине накануне вильнюсского саммита в связи с планами Киева подписать Договор об ассоциации с ЕС. В то же время лидеры Евросоюза, несомненно, понимали опасность обострения отношений с Россией, воспринимавшей «Восточное партнерство» как попытку «вторжения в сферу ее законных интересов». Так, министр иностранных дел Германии Гидо Вестервелле, заявив накануне вильнюсского саммита, что «Восточное партнерство» отнюдь не направлено против России, пригласил Россию к «совместному инвестированию в добрососедство и поддержанию стабильных демократических обществ, которые основываются на верховенстве права и работают в надежной бизнес-среде»4.

В пылу развернувшейся полемики не всегда учитывалось, что европейский вектор политики Украины, как и большинства других стран, включенных в «Восточное партнерство», стал очевидным уже в конце 1990-х гг., когда президент Леонид Кучма, выступая в 1998 г. на Парламентской ассамблее Совета Европы, заявил о стратегическом выборе в пользу Европейского Союза. Соответствующие шаги были предприняты также Виктором Ющенко и Юлией Тимошенко, и не случайно, что сегодня часть европейских политиков считают репрессивные меры против бывшего премьера Тимошенко препятствием на пути евроинтеграции Украины.

Разумеется, нельзя сбрасывать со счетов не только позицию украинских политиков, но и фактор общественного мнения. Выступая в конце августа 2013 года в программе радио «Свобода», известный украинский журналист Виталий Портников рассказал об удивительной закономерности, которую демонстрировали социологические опросы в Украине в преддверии вильнюсского саммита ЕС. Бóльшая часть опрошенных не считают себя европейцами, но совершенно уверены в необходимости участия в европейской интеграции и с энтузиазмом воспримут Договор об ассоциации. В то же время значительная часть респондентов с таким же энтузиазмом восприняла бы подписание соглашения и с Таможенным союзом. А еще лучше было бы подписать соглашение и с Брюсселем, и с Москвой. Стало быть, счиатет, В. Портников, в украинском обществе пока еще идет дискуссия о выгодах, а не о ценностях, и это означает, что у населения ещё не сформировалась устойчивая идентичность5. Тем не менее опыт беспрецедентных массовых выступлений, развернувшихся в Киеве, Львове и ряде других городов Украины, после того как В.Янукович отказался подписать в Вильнюсе Договор об ассоциации с Евросоюзом, показывает, что большинство украинской общественности предпочитают европейский путь развития.

Помимо Украины, в центре внимания вильнюсского саммита оказались Грузия и Молдова.

Еще в конце июня 2013 г. Грузия успешно завершила переговоры с Евросоюзом о зоне свободной торговли и была готова начать переговоры по соглашению об ассоциации, однако нарастание внутриполитических противоречий накануне президентских выборов заставил Европейский Союз понизить уровень переговоров до обсуждения зоны свободной торговли и парафирования соглашения об ассоциации.

По оценке министра иностранных дел Майи Панджикидзе, парафированный в Вильнюсе Договор об ассоциации позволит Грузии стать частью общеевропейского экономического пространства, поскольку Грузия станет более привлекательной для иностранных инвесторов, которые затем смогут пользоваться рынком всего Евросоюза6.

Российские же эксперты оценивали значение этого события несколько иначе, указывая, что когда в соответствии с такого рода соглашением снимаются барьеры, выигрывает не каждый, а только те, кто готов поставлять товары лучшего качества и по более низким ценам. Если же экономика неконкурентоспособна, как это было, например, в Болгарии, то такого рода соглашение может разорить местных производителей и повлечет за собой заполнение рынка европейскими товарами.

Так же как и в случае с Украиной, нельзя не учитывать фактор общественного мнения, которое в Грузии в своем большинстве склоняется к европейскому пути. Как уже отмечалось, мощным катализатором для развития программы «Восточное партнерство» стал (и не только для Грузии) вооруженный конфликт 2008 г., который, по оценке экспертов Института современной России, всерьез озадачил и постсоветские государства, и Евросоюз, показав, что в отстаивании своих интересов Россия может пойти достаточно далеко7.

Поэтому подписание (или парафирование) соглашения с Грузией, по понятным причинам, имеет не только экономический, но и весьма существенный политический подтекст, и об этом неоднократно заявлял экс-премьер-министр Грузии Бидзина Иванишвили. В то же время в начале октября 2013 г. на встрече с представителями комитета по политике и безопасности Совета Евросоюза он также подчеркнул, что для Грузии очень важно, чтобы Евросоюз вел с Россией интенсивный и принципиальный диалог. Сближение стран «Восточного партнерства» с Евросоюзом не должно восприниматься Москвой как политика, направленная против России.

На саммите в Вильнюсе текст Договора об ассоциации был парафирован также и Республикой Молдова. В этой связи вопрос ее внешнеполитической стратегии стал темой «номер один» текущего, 2013 года. В программах партий, входящих в правящую коалицию (ЛДПМ, ДПМ), пункт о евроинтеграции обозначен как принципиально важный, наряду с неоднократно повторенными утверждениями о том, что территория Молдовы должна стать не полем конфронтации, а местом сближения Запада и Востока.

По оценке молдавских аналитиков, Республика Молдова, географически являясь частью Центральной Европы и так называемым «европейским пограничьем», раньше других постсоветских государств восприняла перспективы «вхождения в Европу». И хотя экономика ее основных, правобережных районов преимущественно аграрная, в то же время страна сумела продемонстрировать некий образец европейской политической культуры, будучи единственной на постсоветском пространстве, где президент и парламент на протяжении последних двадцати лет сменялись законным путем, на основе электорального предпочтения граждан.

Сказанное, по-видимому, и позволило европейским политикам провозгласить Молдову флагманом «Восточного партнерства». В то же время в беседе с еврокомиссаром Штефаном Фюле бывший премьер-министр Молдовы Владимир Филат заметил, что «евроинтеграция Молдовы — процесс элит, а не народа», и последние события показывают, что он был прав. «По мере приближения Вильнюса молдавское общество все более раскалывается», — отмечала газета «Панорама». На уровне обыденного сознания граждан все более тревожат возможные санкции со стороны России — запрет экспорта вин и сельхозпродукции, введение виз для трудовых мигрантов, которых в России насчитывается более ста тысяч, и возможная их депортация, и наконец потеря Приднестровья.

Накануне вильнюсского саммита в Молдове активизировалась деятельность социал-демократической и коммунистической партий (СДПМ, ПКРМ), организовавших массовые акции против отказа властей провести референдум о вступлении республики в Таможенный союз. Партия коммунистов (ПКРМ) выступает против участия Молдовы в программе «Восточное партнерство», хотя в 2002 г. именно ее лидер В.Воронин провозгласил курс на евроинтеграцию. Сегодня же ПКРМ объявляет «Восточное партнерство» «вильнюсским сговором» и попыткой провести «новые разделительные линии на Европейском континенте».

Молдова парафировала на саммите в Вильнюсе «Соглашение о свободной торговле», но при этом еврокомиссар Шт. Фюле заявил, что это не должно означать, что она отказывается от восточного рынка и трудовой миграции в Россию, добавив, что евроинтеграция не должна быть «процессом элит» и следует учитывать интересы всего общества. Он также упомянул, что еще в начале сентября 2013 г. Европарламент принял резолюцию, где было сказано, что Россия должна уважать право стран — членов “Восточного партнерства” самим выбирать, будут ли они подписывать договоры об ассоциации с Евросоюзом, и воздерживаться от давления на Украину и Молдавию в виде экономических санкций или на Армению — в виде прямых угроз8.

На состоявшемся 28-29 ноября в Вильнюсе саммите подтвердились ранее высказанные прогнозы и опасения по поводу целого ряда проблем, затрудняющих продвижение программы «Восточное партнерство».

В наиболее сложном положении оказалась Армения, испытывающая на себе постоянный прессинг конфликта вокруг Нагорного Карабаха. Как известно, по итогам состоявшихся 3 сентября в Москве переговоров Сержа Саргсяна с Владимиром Путиным президент Армении заявил, что Армения не будет парафировать договоры с Евросоюзом, а, напротив, вступит в Таможенный союз (ТС) и впоследствии будет участвовать в формировании Евразийского экономического союза.

Вскоре после этого российская деловая газета «Взгляд» опубликовала подсчитанные Евразийским банком выгоды, которые получит Армения от вступления в ТС (снижение со 270 до 180 долларов цен на поставляемый Россией газ, положительная динамика по поддержке армянских трудовых мигрантов, отмена пошлин и другие льготы). По мнению же ряда экспертов, такое решение было продиктовано не столько экономическими соображениями, сколько тем, что вновь возможно обострение конфликта вокруг Нагорного Карабаха.

Выступая на вильнюсском саммите, президент Армении С.Саргсян, тем не менее отметил, что главной целью Армении является разработка таких действенных механизмов с ЕС, которые, с одной стороны отражали бы глубокий характер двусторонних социально-экономических и политических отношений, а с другой — совместимы с другими формами сотрудничества. Он также заметил, что пятилетняя история программы «Восточное партнерство» свидетельствует о необходимости и жизнеспособности данного формата9.

Что же касается Азербайджана, то, не отказавшись от участия в вильнюсском саммите, он занял особую позицию, исходя из характера своих взаимоотношений со странами Евросоюза в сфере поставок энергоресурсов, и тем не менее подписал предложенное ему соглашение об облегчении визового режима. Как отмечают российские аналитики, Азербайджан не против Европы, просто ему не нужна такая интеграция, которая хотя бы теоретически могла поставить под сомнение экономическую и политическую монополию режима10.

Пока еще рано подводить итоги саммита в Вильнюсе, но уже сейчас очевидно, что его результатом стало начало перемен в регионе Восточной Европы, о чем свидетельствуют кардинальные сдвиги в массовом сознании наиболее крупного и значимого регионального государства — Украины.

Брюссель был бы готов подписать с ней Договор об ассоциации на любых условиях даже после окончания саммита, ссылаясь на массовую поддержку идей евроинтеграции населением. Но оказать Украине фундаментальную поддержку в условиях нарастающего экономического кризиса из-за потери российских рынков Евросоюз не готов.

Потери российских рынков не только Украиной, но и другими странами «Восточного партнерства» Евросоюз возместить не может хотя бы потому, что их доля во внешней торговле стран ЕС крайне незначительна (по данным Евростат, в 2012 г. она составляла 2,3% по экспорту и 2,0% по импорту). Из этого следует, что возникшие после Вильнюса проблемы носят преимущественно политический характер и что их решение может быть достигнуто путем политических переговоров с участием всех сторон, в том числе и России.

Примечания

1 http://www.alleuropa.ru/index.phpview=article&catid+62+2011-06

2 ISBSS, Policy Brief #12, February 2009, p.3

3 http://www.yerkramas.org/3013/03.21

4 http:www.newsgeorgia.ru.world/2013.10.11/215945982.print.html

5 http://www.svoboda.org/articleprintview/25090957/html

6 http://www.georgiatimes.info/news954457html

7 http://inrussia.org/30.09.201

8 http://www/regnum.ru/news/170687html.

9 http://www.regnum/ru/news1739043.html

10 «Новая газета», 02.12.2013.

Опубликовано в журнале:

«Вестник Европы» 2014, №38-39

На океанских волнах. Россия в мировом кризисе

СНОВА ДУЕТ ВЕТЕР ПЕРЕМЕН

Яков Моисеевич Уринсон— российский государственный деятель, доктор экономических наук (1980); заместитель председателя правительства России, министр экономики России (1997—1998). Первый заместитель генерального директора корпорации РОСНАНО. Ординарный профессор кафедры бизнес-аналитики Государственного университета /Высшей школы экономики. Член правления Фонда Егора Гайдара.

Гайдаровские реформы. Взгляд назад

Российские экономические реформы, наиболее значимая часть которых свершилась под руководством Е.Т.Гайдара в 1992-1993 гг., проанализированы в ряде серьезных исследований [1,2,3,4,5,6,7,9]. Не повторяя сделанных в этих работах выводов, я, во-первых, остановлюсь на тех преобразованиях в экономике России, в которых мне довелось участвовать; во-вторых, скажу о своем понимании текущей экономической ситуации в современной российской экономике.

Когда в августе 1991 г. Е.Т.Гайдар, по существу, возглавил российское правительство (председателем Правительства был президент Ельцин, его первым заместителем — Гайдар), перед ним встала нелегкая задача воссоздания российских экономических ведомств. Дело в том, что Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика (РСФСР) в составе Советского Союза не имела полноценных институтов управления. В частности, на фоне Госплана СССР и Госкомстата СССР республиканские Госплан и Госкомстат играли второстепенную роль. Важнейшие отрасли и предприятия России находились в ведении союзных министерств. Поэтому Госплан РСФСР и Госкомстат РСФСР занимались в основном вопросами развития областей и районов России. Из всего материального производства целиком они рассматривали только такие отрасли, как местная промышленность, коммунальное хозяйство, городской транспорт и т.п. Как правило, и наиболее сильные специалисты работали тогда не в республиканских, а в союзных ведомствах.

Поэтому в ноябре 1991 г. Е.Т.Гайдар вместе с В.В.Барчуком и А.А.Не-чаевым занялся созданием и организацией работы Министерства экономики и финансов России. Моим коллегам и мне в правительственном Центре экономической конъюнктуры (ЦЭК) были поручены две главные задачи.

Первая задача — сформировать с участием лучших специалистов дееспособный российский Комитет по статистике и безотлагательно обеспечить представление в Правительство текущей статинформации. При этом уже в начале 1992 г. требовалось подготовить данные о динамике ВВП в разрезе основных секторов и регионов; о производстве важнейших видов продукции в натуральном выражении (уголь, нефть, газ, сталь, зерно, мясо, молоко, хлеб и т.д., всего около 40 наименований); о динамике цен по регионам, в городах и сельской местности. Последняя задача была особенно трудной, поскольку в СССР напрочь отрицался сам феномен инфляции, а значит и не было сколько-нибудь содержательной статистики цен. Если говорить о макроэкономике, уже в 1992 г. требовалось перейти от господствовавшего в советской статистике Баланса народного хозяйства (БНХ) к Системе национального счетоводства (СНС).

Вторая задача — социально-экономическое прогнозирование и вариантные расчеты последствий тех или иных решений, которые анализируются и готовятся Правительством. Здесь у нас был определенный задел и в методах моделирования, и в программно-математическом обеспечении. Однако наработан он был в исследованиях и расчетах по экономике СССР [11, 12]. Теперь же необходимо было очень быстро верифицировать применяемые нами методы и модели на российских данных и «настроить» их на российскую экономику.

Так или иначе, лучше или хуже, но обе эти задачи были решены.

В 1992 г. у нас появились первые, пусть очень грубые экспериментальные таблицы счета текущих операций, счета производства, счета распределения и использования доходов, счета накопления. Их практическое значение было минимальным. 23 октября 1992 г. Верховный Совет РФ утвердил Государственную программу перехода Российской Федерации на международную систему учета и статистики на период 1992–1996 гг. А в 1994 г. Госкомстат приступил к систематической разработке и внедрению СНС в регулярную статистику [10].

Что касается статистики цен, то уже 10 января 1992 г. на стол Е.Т.Гайдара легла докладная записка и стопка распечаток с ЭВМ. Они показывали динамику цен по необходимой номенклатуре товаров и услуг на основе сбора и оперативной обработки данных в трехстах с лишним городах и населенных пунктах Российской Федерации. С тех пор еженедельно Правительство получало экспресс-информацию о потребительских ценах.

Теперь о макроэкономическом моделировании и прогнозировании. В декабре 1991 г. Центр экономической конъюнктуры выполнил вариантные расчеты (на основе межотраслевых моделей) для оценки влияния на экономику различных схем либерализации цен, внешней торговли, объема и структуры капитальных вложений и других решений, готовившихся Правительством.

ЦЭК выполнял также расчеты по обоснованию бюджетных проектировок, в том числе исходя из различных вариантов сокращения расходов на оборону и безопасность. Эти расчеты показывали, что сокращение текущих расходов на содержание Вооруженных Сил имеет одни последствия для экономики, а уменьшение гособоронзаказа — совсем другие. На завершающей стадии этих расчетов Гайдар, посмотрев очередной вариант, попросил все пересчитать. Он дал новые вводные по объему и структуре гособоронзаказа и по внешнему долгу, вытекающие из необходимости решения проблем атомно-оружейного комплекса. Выполняя его поручение, я понял, насколько глубоко Егор Тимурович погружен в эту тему, как тщательно и всесторонне вникает не только в финансовые и организационные, но и в военно-политические аспекты. Сегодня ясно, что Б.Н.Ельцин, Е.Т.Гайдар, Г.Э.Бурбулис и все, кто тогда был причастен к принятию сверхответственных решений в этой области, опасались, что распад СССР приведет к вооруженным конфликтам в бывших союзных республиках. К счастью, как мы знаем, этого не произошло.

В декабре 1992 г. Е.Т.Гайдар был отправлен в отставку, но осенью 1993 г. он вернулся в российское Правительство в должности министра экономики и первого заместителя Председателя Правительства В.С.Черномырдина. Егор Тимурович взял на себя ключевые вопросы экономической политики. Мне же он поручил организовать работу Министерства экономики в качестве своего первого зама.

Наряду с макроэкономикой мне пришлось с головой погрузиться в сложнейшие и острейшие отраслевые проблемы. Поскольку главной в то время была задача финансовой стабилизации, то прежде всего пришлось углубиться в проблематику оборонно-промышленного комплекса и угольной промышленности. Именно они требовали мощной подпитки бюджетными средствами.

Хорошо известно, что очень серьезные проблемы в «оборонке» стали копиться еще в советское время: избыточная милитаризация экономики, неудачные попытки конверсии в 80-е годы и?др. В 1992-1993 гг. они еще более усугубились из-за дефицита финансовых ресурсов. Достаточно сказать, что в 1992 г. гособоронзаказ пришлось сократить более чем в 5 раз. К тому же в стране просто еще не было какой-либо системы в военно-экономическом программировании.

Вероятно, принимавшиеся тогда решения не всегда были верными. Но, как показало время, удалось сохранить и даже укрепить потенциал ключевых предприятий оборонно-промышленного комплекса. В условиях жесточайшего бюджетного дефицита обеспечивалось не только минимально необходимое финансирование действующего производства, но и освоение, выражаясь сегодняшним языком, инновационных видов вооружений и военной техники. Благодаря этому в 2000-е годы Вооруженные Силы страны получили современный ракетный комплекс стратегического назначения «Тополь-М». В 2010 году завершено начатое еще в 1994-м строительство первой российской многоцелевой атомной подводной лодки «Северодвинск». В 2007 году на воду была спущена новая стратегическая подводная лодка «Юрий Долгорукий», заложенная на «Севмаше» в 1997-м. Решения, которые позволили реализовать эти и некоторые другие жизненно важные для страны проекты, принимались российским Правительством в 1992–1994 годах.

Вместе с тем тогда же сложились новые, адекватные рыночной экономике: методика мобилизационного планирования (хотя в начале 90-х некоторые «горячие головы» в Правительстве предлагали вообще ликвидировать моб-план); система обоснования, согласования и утверждения гособоронзаказа; принципы реструктуризации и конверсии оборонно-промышленного комплекса; подходы к демонополизации и дерегулированию военно-технического сотрудничества (правда, в этой сфере в последние годы наблюдаются обратные тенденции) [13].

Что же касается угольной промышленности, то ее реформирование имело особое значение. Особое — из-за особого места этой отрасли в российской экономике, а также высокой политической активности шахтеров. Тяжесть шахтерского труда усугублялась бессмысленностью экономических отношений, сложившихся в отрасли в советское время. Труд шахтера в течение многих десятилетий был не просто тяжелым, но и опасным для жизни. В СССР была такая трагическая статистика — на каждый миллион тонн добытого угля в среднем приходился один погибший под землею шахтер. Экономика же отрасли сводилась к тому, что значительная ее часть получала дотации из бюджета. В начале 1990-х годов сумма дотаций достигала 2,5 млрд. долларов в год, т.е. 10% расходов бюджета. Наряду с технически оснащенными и рентабельными шахтами продолжали существовать допотопные, с инженерной точки зрения, убыточные предприятия с ужасающими условиями труда.

В 1993 г. была создана Межведомственная комиссия по социально-экономическим проблемам угледобывающих регионов. Комиссия была наделена исключительными полномочиями, её решения были обязательны для всех министерств и ведомств. Е.Т.Гайдар как председатель этой комиссии четко сформулировал суть угольной реформы: ликвидировать технически отсталых и убыточные угледобывающие предприятия с адресной социальной поддержкой шахтеров, адаптировать угольную промышленность к рыночным отношениям. Были приняты важнейшие решения по реструктуризации отрасли и приватизации ее предприятий [14]. Сегодня можно с уверенностью утверждать, что начатая Е.Т.Гайдаром реформа угольной промышленности дала положительный результат. Было ликвидировано более 180 нерентабельных шахт. Численность работников в отрасли сократилась, а производительность труда выросла вдвое. Смертельный травматизм в отрасли упал более чем в 2 раза. О бюджетных дотациях угольным предприятиям мы уже давно забыли. Более 90% угля в стране теперь добывается частными угольными компаниями, причем добыча ежегодно растет. Их акции стали «голубыми фишками» на отечественном фондовом рынке, что является лучшим показателем успеха реформы российской угольной промышленности.

Анализируя ход и содержание экономических реформ в России в 1992-1993 гг., следует учитывать, что они осуществлялись в экстремальных условиях. Время на подготовку к плавной экономической реформе было упущено. Конечно, было бы правильнее до либерализации цен в январе 1992 г. накопить ресурсы для интервенций на товарных рынках, чтобы смягчить неизбежный ценовой шок. Но о каком накоплении ресурсов могла идти речь, если крупным городам страны реально грозил голод? Золотовалютные резервы страны на конец 1991 г. составляли лишь 65 млн. долларов, а внешний государственный долг вырос до 81 млрд. долларов, внутренний — около 16,5. Новых займов нам не давала ни одна страна. Более того, в счет старых долгов в канадских и европейских портах арестовывались корабли с зерном, которое мы должны были получить по ранее заключенным соглашениям. Под угрозой срыва оказался импорт инсулина, других жизненно важных лекарств, продовольствия [7,8].

А в это время Правительство Ельцина — Гайдара должно было:

вводить новую бюджетную и жизнеспособную налоговую систему, чтобы хоть как-то наполнить казну и сформировать реальный бюджет страны;

наводить порядок в банковской системе и денежном обращении в условиях общего с бывшими союзными республиками рублевого пространства. Печатались наличные деньги, к счастью, только в России — в Москве, Питере и Перми, а вот кредитную эмиссию банков Украины или Грузии проконтролировать было практически невозможно;

создавать, по существу, заново военную организацию страны;

решать проблемы передислокации атомного оружия с территорий бывших союзных республик в Российскую Федерацию;

обустраивать государственную границу Российской Федерации и вводить таможенно-тарифное регулирование;

договариваться с МВФ и Мировым банком о стабилизационном и продовольственном займах;

обеспечивать поддержание и функционирование на минимально необходимом уровне систем жизнеобеспечения населения и предприятий.

Родившееся в муках на месте бывшей огромной советской республики демократическое государство в первые годы своего существования было недостаточно отстроенным. Его институты во многом формировались второпях и на ощупь. Милитаризованная, не ориентированная на конечный спрос и не способная реагировать на научно-технический прогресс экономика, которую страна унаследовала от социалистического прошлого, нуждалась в коренных преобразованиях. Именно они проводились в первые годы становления нового Российского государства.

Ошибки реформаторов

Конечно, были ошибки. На мой взгляд, главная из них — недостаточная системность в государственном строительстве. Многие из нас, в том числе и я, были уверены, что главное — перестроить экономику («базис», как учила нас марксистская политэкономия). А уж политическая структура и социальные отношения в обществе («надстройка») в новых экономических условиях неизбежно реформируются. Эта уверенность подпитывалась тем, что в конце 1980-х — начале 1990-х годов окружавшие меня люди — дома, на работе и на улицах, во время митингов и тем более событий августа 1991 года — настолько активно и искренне участвовали в общественной жизни, что, казалось, страна быстро распростится с тоталитарным прошлым и с радостью окунется в демократическое настоящее.

Но, как выяснилось, модернизировать страну только через экономику, сохраняя основу старой политической системы, невозможно. Недостаточно изменить материальное положение людей, надо, чтобы произошли изменения в их мировоззрении, в их головах.

Сегодня приходится констатировать, что в 1991–1993 годах основные силы реформаторы сконцентрировали на экономике. Столь же глубоко и настойчиво включиться в преобразование других сторон государственной системы, на мой взгляд, не удалось. С первого дня не меньше, чем экономикой, следовало заниматься реформой судебной власти и правоохранительной системы. Надо было лучше отслеживать реальные интересы вновь нарождающихся социальных групп населения и поддерживать формирование различных партий и движений. Надо было создавать и укреплять местное самоуправление, механизмы федеративной парламентской республики и институты гражданского общества.

За свои просчеты мы поплатились трагическими событиями октября 1993 года, реальной угрозой реставрации коммунистического режима во второй половине 1990-х годов и отклонениями от магистральной линии демократического развития в 2000-е годы.

Проблемы сегодняшней экономики

Пока же российская экономика после резкого (более высокого, чем в других сегментах глобальной экономики) спада в 2008-2009 гг. вошла в режим роста. В России уже длительное время наблюдается весьма позитивная динамика многих важных фундаментальных макроэкономических характеристик. После периода высокой инфляции с двузначным темпом прироста в 2001–2008 гг. мы уже четвертый год имеем рост потребительских цен заметно ниже 10%. В то же время в 2010–2012 гг. экономика нашей страны растет с темпом около 4% в год. Внешний долг (около 41 млрд. долларов) и госдолг в целом (примерно 5,4 трлн. рублей, или 9,2% ВВП) сейчас у нас, по теперешним мировым меркам, весьма низкие. Золотовалютные резервы Центрального Банка России составляют около 520 млрд. долларов. Дефицит федерального бюджета в текущем году будет в худшем случае 800 млрд. рублей и не превысит 1,4% ВВП.

Однако за всем этим внешним благополучием кроются очень и очень серьезные проблемы.

Это, во-первых, структурные диспропорции. Наличие собственных природных богатств уже давно превратилось из нашего конкурентного преимущества на мировом рынке в тормоз экономического прогресса, сделав возможной сырьевую ориентацию отечественной экономики. В 2000-е годы доля обрабатывающих отраслей в промышленном производстве у нас не только не выросла, но сократилась. Сегодня топливно-энергетический комплекс определяет почти треть валового внутреннего продукта страны и около 40% всех налоговых и таможенных поступлений в бюджет. Доля обрабатывающей промышленности в ВВП составляет лишь 15%. Экспорт из России почти на 75% обеспечивается нефтью, газом, углем, металлами и минеральными удобрениями. В то же время страна критически зависит от импорта многих потребительских товаров и продовольствия, компьютеров и оргтехники, современных видов машин и оборудования.

Отечественные предприятия неконкурентоспособны на внешних рынках, ибо не владеют современными технологиями. Среди двухсот глобальных фирм, зарегистрировавших в 2010 г. наибольшее число патентов, российских компаний нет. Доля новой (не только для нашей страны, но и для мирового рынка) продукции в общем объеме производства российских предприятий составляет 0,5% (в Финляндии — 27,2%, в Германии — 7,1%). Производительность труда у нас отстает от уровня США и других развитых стран, по разным оценкам, в 3–5 раз.

Что же касается макроэкономической устойчивости, то и она сегодня вызывает серьезные вопросы. Без учета доходов от нефти и газа дефицит федерального бюджета в ближайшие три года может составить 10%. Это означает, что все наше макроэкономическое благополучие критически зависит от цены углеводородов на мировом рынке.

Действующая модель российской экономики практически себя исчерпала. Как отмечает Министерство экономики РФ [26], в российской экономике коэффициент использования действующих производственных мощностей достиг значения докризисного 2007 года, а уровень занятости превысил исторический максимум. Безработица упала до рекордно низкой за последние 20 лет отметки. При этом рост производительности труда существенно отстает от роста заработной платы. Без значительных частных инвестиций и смены на этой основе всего технологического уклада экономики переход от её экстенсивного роста со снижающимися темпами к устойчивому развитию невозможен.

Но предпринимательская активность в стране и приток иностранных инвестиций тормозятся высокими институциональными барьерами. Главные из них — незащищенность прав частной собственности, недобросовестная конкуренция (зачастую инновации заменяются административным ресурсом), отклонения от верховенства закона и неудовлетворительное судопроизводство, высокие транзакционные издержки и, конечно же, коррупция.

В восьмом десятке

Охарактеризованные выше процессы, факторы и явления объясняют тот факт, почему, обладая весомыми конкурентными преимуществами (природные ресурсы, 8-е место в мире по размеру внутреннего рынка, интеллектуальный потенциал) и даже добившись высоких темпов экономического роста (в 2001–2007 гг. около 7% в среднем за год), Россия находится в восьмом десятке по размеру ВВП на душу населения: 15100 долларов на человека (по ППС).

Уровень бедности (число россиян, получающих доходы ниже прожиточного минимума) уже в течение пяти лет — с 2006 г. — не меняется и составляет 13-15% от общей численности населения. Качество же таких социальных благ, как услуги здравоохранения (и платного, и особенно бесплатного), общее и профессиональное образование, за последние 10 лет только снижалось. По обобщающему индексу развития человеческого потенциала Россия занимает 71-е место в мире.

Результат такого положения дел весьма печален. По данным ВЦИОМ, который провел весьма репрезентативный опрос населения в 46 регионах страны, число россиян, желающих эмигрировать, достигло 21%. Больше всего желающих выехать из страны среди людей в возрасте 18–24 года (39%) и среди высокообразованных респондентов (29%). К сожалению, процесс уже «пошел»: по официальным данным, за последние 10 лет из России уехало более 1 млн. 250 тысяч человек, 40% из них — с высшим образованием.

Наряду с потерей трудовых ресурсов Россия теряет и частный капитал. Чистый отток (превышение вывоза над ввозом) капитала из частного сектора в 2011 г. составил 84,2 млрд. долларов США, в 2012 г. — 57 млрд. долларов.

Таким образом, и труд и капитал «голосуют ногами» против складывающихся в стране социально-экономических отношений.

По своей значимости в ближайшее время нам предстоит пройти развилки сопоставимые с теми, которые мы проходили в 1992-1993 гг. [16].

В 1980-е годы Горбачев отказался от советской империи и пошел по пути демократизации. В 1990-е годы Ельцин отказался от командно-административной системы и начал рыночные реформы. В 2000-е годы Путин отказался от олигархического капитализма и построил бюрократическую вертикаль с теми социально-экономическими отношениями, о которых сказано выше. Сегодня мы стоим перед выбором: либо постепенно двигаться по инерции, либо решительно модернизировать всю нашу социально-экономическую систему.

На мой взгляд, инерционный сценарий ведет только в тупик. В стране нет единства влиятельных политических элит, а потому постепенные реформы вполне могут быть заблокированы правящей бюрократией.

Необходима решительная модернизация, которая предполагает согласованное продвижение по трем направлениям: политика, институты, экономика [16] .

О политической трансформации

Я — не политолог. Мне трудно конкретно и содержательно описать механизмы политической трансформации. Но в том, что она произойдет, я убежден. И события 2011 — 2012 гг. в Москве на Болотной, на проспекте Сахарова, в других городах по всей стране убедительно подкрепляют мою убежденность.

Рыночная экономика, несмотря на все препятствия, которые могут чинить и нередко чинят власти, так или иначе формирует достаточно влиятельные группы людей. Их объединяют общие социальные, а затем и политические интересы. Конкуренция между ними и политическими партиями, отражающими их интересы, должна привести к трансформации государства в нужном всем нам направлении.

В ходе политической модернизации предстоит перейти от государственного патернализма к социальному партнерству на основе Общественного договора типа испанского пакта Монклоа [22]. При этом, поскольку без политической конкуренции не может быть конкуренции экономической, необходим «пакет либеральной демократии» [16]: ликвидация патерналистского режима; многопартийность; верховенство права; общественный контроль за бюрократией и бизнесом; децентрализация и развитие местного самоуправления.

Второе направление — модернизация институтов [слайд 11]. Здесь минимально необходимый пакет включает защиту прав собственности, справедливую конкуренцию, верховенство закона [16].

И, наконец, третье направление — модернизация экономики.

Еще раз о глобальном экономическом кризисе

Чтобы понять, что она означает для России модернизация экономики, стоит еще раз проанализировать причины мирового кризиса, начавшегося в 2008 г. Его часто называют «Великой рецессией» (в отличие от «Великой депрессии» 1929 года) и обычно объясняют провалом на ипотечном рынке и «сдуванием пузыря» на рынке недвижимости США. Распространение разного рода финансовых инноваций и ослабление контроля за движением финансовых инструментов на американском и глобальных рынках привели

к трудностям в страновых и международной денежно-кредитных системах, а затем и к экономическому спаду. Чтобы стимулировать деловую активность, большинство развитых стран наращивали госрасходы, в том числе за счет бюджетного дефицита и государственного долга. Это способствовало фрагментарному восстановлению мировой экономики в 2010 г., но уже в 2011-м ее рост замедляется (с 5% — в 2010 г. до 3,9% в 2011-м и до 3,2% — в 2012 г.) [слайд 12]. Показательно, что снижение темпов роста в этот период сопровождается еще и высокой, причем ускоряющейся из года в год инфляцией (с 1,5–2,0% в 2010 г. до 3–4% в 2012 г.).

К новой модели роста — «new normal»

Многие эксперты у нас в стране и за рубежом, и я с ними полностью согласен, приходят к выводу, что ответом на кризис должно быть не усиление вмешательства в экономику на страновом и межгосударственном уровне, а глубокие структурные реформы и переход к новой модели роста — «newnormal» [24].

Лично для меня главным основанием для такого вывода является объяснение кризиса 2008 г. не только и не столько событиями, имевшими место на финансовых рынках, а отставанием мирового технологического процесса от глобального спроса на ресурсы. В последней четверти прошлого и в начале этого века во всем мире экспоненциально росли цены на продовольствие (особенно на белки животного происхождения) и углеводороды (нефть, газ). Тем самым рынок сигнализировал мировому сообществу, что спрос на них резко превышает предложение.

Поначалу этот сигнал вроде бы был услышан — ведущие ученые мира в 1972 г. подписались под докладом т.н. Римского клуба «Пределы роста» [17]. Однако в реальной жизни дополнительные доходы, генерировавшиеся высокими ценами на продовольствие и углеводороды, направлялись не на разработку новых технологий производства и улучшение эффективности использования глобальных дефицитных ресурсов, а на расширение спектра и повышение уровня потребления. Этому в значительной мере, особенно в 2000-е годы, способствовало появление и распространение деревативов и других финансовых инструментов, которые позволяли обслуживать быстро возрастающий товарный оборот.

Но ведь еще в XVI веке польский астроном, экономист и математик Николай Коперник и английский финансист Томас Грешем сформулировали экономический закон, который гласил: «Деньги, искусственно переоцененные государством, вытесняют из обращения деньги, искусственно недооцененные им». Или — еще проще: «Худшие деньги вытесняют из обращения лучшие» [18]. Отсюда — все эти лопнувшие в 2008 году финансовые пузыри.

Постепенно мировое сообщество осознаёт всю опасность игнорирования отрыва спроса от ресурсно-технологических возможностей.

За последние годы, по данным Мирового банка, рост энергопотребления резко замедлился [19]. В марте 2011 года Еврокомиссия приняла весьма ответственные решения, направленные на экономию первичных энергоресурсов. В частности, к 2030 г. более половины всех перевозок пассажиров и грузов на расстояние более 300 км намечается осуществлять водным или железнодорожным транспортом, а к 2050 г. в городах ЕС не должно остаться автомобилей с бензиновым и дизельным двигателями.

Сегодня добыча сланцевого газа из мифа превратилась в одно из главных направлений энергетической стратегии [20]. В США и Европе производство и транспортировка сжиженного природного газа становятся обычным технологическим процессом. Несмотря на аварию на Фукусиме, Россия, США и Япония намерены активно использовать атомную энергию. Во всем мире вкладывается все больше средств в освоение возобновляемых источников энергии — воды, ветра, солнца, геотермальной энергии. В США, в европейских странах, в России разрабатываются новые технологии промышленного и жилищного строительства, ориентированные на экономию энергоресурсов.

Активный поиск новых решений идет и в сфере продовольственного обеспечения. Мировые цены на важнейшие продукты питания (зерновые, мясо, молоко, сахар, масло) в 2011–2012 гг. бьют все исторические рекорды (доклад Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН — ФАО [21]). В другом докладе, совместном ФАО и ОЭСР [21], дается оценка численности населения Земли к 2050 г. — 9 млрд. человек. Чтобы их прокормить, придется увеличить производство продуктов питания на 70% по сравнению с 2005 годом. Именно поэтому вполне оправданы те гигантские инвестиции, которые в последнее время пошли в развитие технологий растениеводства, биотехнологий и генную инженерию.

Однако, прежде чем развитие фундаментальной и прикладной науки, инвестиции в энергетику и энергосбережение, в продовольственный комплекс дадут реальную отдачу, пройдет значительный период времени, в течение которого мир будет находиться в «зоне турбулентности»: от медленного, плавного роста до резкого торможения и рецессий.

Все это позволяет сделать вывод о том, что как для мировой, так и для российской экономики определяющим фактором устойчивого роста становится ресурсосбережение. В складывающихся условиях темпы экономического развития будут базироваться не на вовлечении в хозяйственный оборот дополнительных материальных и энергетических ресурсов, но на коммерциализации информационных и интеллектуальных ресурсов, на наиболее полном использовании человеческого капитала. Если раньше, в течение многих веков экономический рост генерировался реальным сектором и индустриализацией производства, а технологический прогресс материализовался в сельском хозяйстве, металлургии, машиностроении, энергетике, то теперь драйверами экономического развития становятся образование, наука, здравоохранение, IT-технологии, био- и нанотехнологии.

Переход к новой модели функционирования — нетривиальная задача для любой экономики. Для российской экономики он будет еще более сложным в силу ее ресурсной ориентированности и вследствие низкой способности реагирования на изменения той вертикали власти, которая сложилась у нас в стране в 2000-е годы. Поэтому модернизация — не только настоятельная необходимость, но и серьезный вызов для нашей страны.

Вызов и ответ. Пять возможных сценариев

Сможем ли мы на него ответить — вопрос тоже отнюдь не тривиальный. Об этом свидетельствуют весьма серьезные исследования, выполненные Фондом ИНДЕМ [25]. С использованием разработанной ими методики сценарного прогнозирования авторы в течение уже более семи лет анализируют потенциально возможные варианты развития общественно-политической ситуации в нашей стране. С учетом статистически значимого влияния на неё важнейших социальных, экономических, институциональных факторов и событий исследователи оценивают вероятность реализации наиболее характерных сценариев. К таковым относятся (в терминологии авторов) пять следующих сценариев:

«Вялая Россия» — инерционное развитие;

«Диктатура развития» — ужесточение режима ради модернизации экономики;

«Охранная диктатура» — ужесточение режима ради сохранения у власти действующей группировки;

«Революция» — нелегитимная смена режима с опорой на уличную активность населения;

«Smart Russia» — движение к модернизации через укрепление гражданского общества и усиление политической конкуренции в правовом поле.

Весьма показательны результаты рассматриваемых исследований, полученные в 2005-м и в 2011 году.

Наиболее вероятным в 2005 г. оказался сценарий «Вялая Россия» (31%). Совсем ненамного от него отстали сценарии «Диктатура развития» (25%) и «Охранная диктатура» (23%). Но и два «крайних» сценария — «Революция» и «Smart Russia» — получили значимые, причем почти равные оценки (11% и 10%).

В 2011 г. ситуация существенно изменилась. Сценарий «Smart Russia» получил, практически, нулевую оценку возможности его реализации, а сценарий «Революция» — оценку менее 0,1%. Прошедшие президентские, парламентские, региональные и муниципальные выборы, обеспечившие статус-кво действующей власти, свидетельствуют, что сценарий «Вялая Россия» в 2011 г. обоснованно получил свои 60%. Вместе с тем многие события текущего года говорят о правомерности получения двумя сценариями диктатуры вполне значимых оценок (20% и 21%). К таким событиям относятся, с одной стороны, меры по ужесточению законодательства, продление предельного возраста чиновников до 70 лет и резкий рост насилия («Охранная диктатура»), а с другой — создание «Открытого правительства», поддержка проекта «Сколково» и?др. («Диктатура развития»).

Несмотря ни на что, лично я очень надеюсь, что среди вполне реалистических сценариев вновь появится сектор «Smart Russia» с достаточно высокой процентной оценкой. Убежден, что Россия наконец-то приступит к реальной модернизации не путем ужесточения режима, а через либерализацию экономики и всех общественных отношений.

Литература

Е.Т.Гайдар. Гибель империи. Уроки современной России. М.: Российская политическая энциклопедия, 2006

А.А.Нечаев. Кризис в России. Кто виноват и что делать? М.: Астрель, 2009

Е.Г.Ясин. Российская экономика. Истоки и панорама рыночных реформ. М.: ГУ ВШЭ, 2002

Е.Гайдар, А.Чубайс. Развилки новейшей истории. СПб.: Норма, 2011

В.А.Мау. Сочинения. Том 4: «Экономика и политика России. Год за годом (1991–2009). М.: Дело, 2010

Anders Aslund. Russia’s Capitalist Revolution: Why Market Reforms Succeeded and Democracy Failed. Peterson Institute of International Economics, Washington DC, 2007

А.В.Улюкаев. В ожидании кризиса. Ход и противоречия экономических реформ в России. М.: Стрелец, 1999

П.Авен. Реформы 90-х. Как это было. Фонд Гайдара — gaidarfund.ru/public.php

С.М.Гуриев. Мифы экономики. М.: Альпина Бизнес Букс, 2009

А.Е.Суринов. О развитии системы государственной статистики о России. Российская государственная статистика и вызовы XXI века. М.: МЭР-ФСГС, 2011.

Г.Мальцев, И.Матеров, Я Уринсон, В.Щербинкин. О вариантах перехода СССР к рыночной экономике // Экономика и математические методы, 1991, № 1.

Г.Мальцев, И.Матеров, Я.Уринсон, В.Щербинкин. Модель экономики СССР в условиях перехода к рынку // Экономика и математические методы, 1991, № 6

Я.М.Уринсон. О реструктуризации и конверсии оборонной промышленности // Российская газета, 30.12.1987

И.С.Кожуховский. Реструктуризация угольной промышленности // Вопросы экономики, 2000, №1

Реструктуризация угольной промышленности глазами участников и журналистов. М.: Фонд «Либеральная миссия», 2004

Е.Г.Ясин. Сценарии развития России на долгосрочную перспективу. М.: ГУ Высшая Школа Экономики, 2011

Meadows D.L. The Limits to growth: A Report for the Club of Rome’s Project on the Predicament of Mankind. New York: Universe Books. 1972

Фридрих А.Хайек. Частные деньги. Глава IV. Путаница вокруг закона Грешема. М.: Институт национальной модели, 1996

StatisticalReviewofWorldEnergy 2011. http: 11neftianka.livejournal.com/143314.html.

Время сланцев // Коммерсант BasinessGuide, №2, 2013 г.

Food and Agriculure Organization of The United Nations. Food Outlook, May, 2012

OECD- FAO Agriculure Outlook. OECD 2009

Е.Гонтмахер. Сценарий: Пакт Монклоа — 2009 // Ведомости, 03.12.2008

К.Сонин. Уроки экономики. М.: Альпина Бизнес Букс, 2011

Ю.Благовещенский, М.Кречетова, Г.Сатаров. Сценарное прогнозирование политической ситуации в России-2012. М.: Либеральная миссия, Фонд ИНТЕМ, 2012

Прогноз социально-экономического развития Российской Федерации на 2013 год и плановый период 2014–2015 годов. М., Министерство экономического развития РФ, сентябрь 2012.

Опубликовано в журнале:

«Вестник Европы» 2014, №38-39

Россия > Госбюджет, налоги, цены > magazines.gorky.media, 24 июля 2014 > № 1137506 Яков Уринсон

Национальный вопрос в отсутствии ответов

Из опыта жизни российского гражданина

Вадим Ковский

1

Не хотелось бы погружаться в теоретическую проблематику, путаницу и неразбериху того, что мы привыкли именовать «национальным вопросом» (почему-то в единственном числе, хотя вопросов тут бездна). В многонацио­нальной России это всегда было похоже на глубоководное погружение: илистое, плохо различимое дно; водоросли, оплетающие ноги и мешающие двигаться; разноцветные стаи неведомых существ, затейливых чудовищ, проплывающих над и под тобой, а то и несущихся прямо на тебя; остро ощущаемый недостаток кислорода и паническое желание поскорее вынырнуть — наверх, к воздуху и солнцу…

Людям вроде меня, многие годы жившим в национальной республике, абстрактное теоретизирование по поводу пустой диалектики национального и интернационального, которому советские гуманитарии предавались на протяжении многих десятилетий, решая в ходе такого теоретизирования не столько научные, сколько пропагандистские задачи, всегда представлялось занятием малопродуктивным.

В столице Киргизии городе Фрунзе (ныне Бишкеке), куда эвакуация занесла нас в 1941 году из главной столицы, тогда насчитывалось тысяч сто населения (сегодня в одном районе Москвы, где я живу, людей раза в четыре больше). И все же это была столица — с узким, но качественным слоем интеллигенции, университетом и несколькими институтами, двумя драматическими театрами, Союзом писателей, филиалом Академии наук, очень неплохой республиканской публичной библиотекой, клиниками, школами и многими другими атрибутами цивилизации. Меня затянуло: я прожил здесь почти четверть века, учился в школе и университете, работал, женился, развелся... Я полюбил этот город, приобрел в нем друзей на всю жизнь, похоронил здесь отца, а в 1964 году вернулся на родину, в Москву.

Небольшая национальная республика составляла органическую часть многонационального целого, называвшегося Советским Союзом, но это частное, «территориальное» перемещение нашей семьи из большой столицы в малую имело помимо таких глобальных причин, как война, еще и конкретный общественно-исторический контекст, повлекло самые серьезные социально-психологические последствия для моей индивидуальной биографии и судьбы. Жалеть об этом не приходится: событиями управляла сама История, и нам было дано расслышать ее подземный гул. К тому же, как остроумно заметил И. Бродский, «если выпало в Империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря». На роль моря вполне могло претендовать грандиозное высокогорное озеро Иссык-Куль…

Если бы меня спросили, что мне запомнилось во времена моей юности из ближней политической истории более всего, то я бы, наверное, перечислил все это без особого труда. Смерть Сталина (я в десятом классе): мистический карнавал вечером во Фрунзе — десятки тысяч людей в полном молчании колоннами движутся в свете синих прожекторов в центр города на Правительственную площадь, к огромному бронзовому истукану. XX съезд партии: в актовом зале университета несколько часов подряд читают доклад Хрущева, изредка прерываемый вскриками (кто-то падает в обморок). Радиосообщение об аресте «иностранного шпиона» Берия. Разгон «антипартийной группы» — в институт экономики, старшим научным сотрудником присылают (вернее — высылают) «примкнувшего» к ней Шепилова, на импозантную фигуру которого я, будучи главным редактором издательства Академии наук, нередко натыкаюсь в коридоре. Приезд во Фрунзе Хрущева — сразу после венгерских событий: его с огромным опозданием привозят на стадион то ли с правительственной дачи, то ли с джайлоо в изрядном подпитии, он выступает с трибуны и хвастается тем, как в Будапеште пришлось «немножко поработать» нашим танкам, а мальчишки, толпящиеся на футбольном поле, радостно бросают в воздух кепки. Днем я встречаю в центре города мужчину с безумными глазами, который несет наперевес правую руку и сообщает всем встречным: «Эту руку пожимал Хрущев»…

С историей национальных взаимоотношений дело обстояло куда сложнее. Из центра Империи мы в результате эвакуации переместились на ее периферию и погрузились, таким образом, в насыщенный субстрат национальных проблем, исторических конфликтов и культурных традиций. В национальной республике сами собой возникали вопросы, которые в русской части России промелькнули бы мимо меня, даже не задев. И сами вопросы, и ответы на них, там, где они вообще возможны, не только сужали, но и обогащали мою жизнь, миропонимание, идеологию. Можно множить их до бесконечности — для русских, проживавших в национальных республиках, они быстро утрачивали свой исторический и теоретический характер, становясь практикой повседневной жизни, политики и быта. Общей особенностью этих вопросов являлось то, что ни один из них не имел простого и ясного ответа, будучи обремененным некоей «диалектической противоречивостью», чтобы не сказать — двусмысленностью. Была ли Россия «тюрьмой народов» и чем стала при советской власти? Каково было положение «титульной» нации в условиях, где она эту «титульность» утрачивала? Как возможности развития конкретной национальной культуры соотносились с культурой «господствующей»? Что из себя представляло «двуязычие» в национальной республике? Как это «двуязычие» сказывалось на литературе? И т. д. и т. п.

Думаю, что взгляд на «национальный вопрос» изнутри и «снизу», бытовые заметки и наблюдения человека (назовем его даже «обывателем» — от добрых русских корней «быть», «обывать», а не в традиционно отрицательном смысле этого слова), попавшего в инонациональные условия, причем человека, относящегося к своему инонациональному окружению с желанием понять и с самыми добрыми чувствами, представляет сегодня, во времена крайнего обострения этнических конфликтов, не просто живой, но, если хотите, даже практический интерес. Да не примет читатель эти слова за самомнение — вне практической жизни рассуждения о «национальном вопросе» гроша ломаного не стоят!

Стоит хотя бы мельком заглянуть в историю многонациональной России, чтобы увидеть, как она разбухала и разрасталась с каждым новым десятилетием и веком царствования Романовых. «На диком бреге Иртыша сидел Кучум, объятый дымом», — остроумно переделал А. Вознесенский народную песню о Ермаке. Похвастаться интенсивными приращениями территорий не мог разве что Николай II, которому, впрочем, и в других отношениях крупно не повезло. Я был живым свидетелем пропагандистской смены исторических декораций. Стремление «улучшать» и лакировать отечественную историю, уложить ее в единый учебник возникло вовсе не сегодня: по единому учебнику истории мы учились все семьдесят лет советской власти, а привычная формулировка «присоединение», всегда сопровождавшая тему включения в состав России новых территорий (формулировка, в большинстве случаев обозначавшая насильственные действия Империи, колонизирующей новые территории, была крайне «деликатна», потому что вернее говорить о «завоевании»), стала, на моих глазах, активно вытесняться новой, уже просто умиляющей своей бесконфликтностью и гуманностью — «добровольное вхождение народов в состав России».

Иногда «вхождение» действительно было добровольным — стоит вспомнить Георгиевский трактат (Грузия при Ираклии II спасалась от наступления мусульманского мира) или учесть, что в условиях военных угроз и нацио­нальных междоусобиц малые этносы вынуждены были постоянно искать покровительства и защиты у более крупных и сильных. С другой стороны, какое же это «добровольное вхождение», если история завоевания Кавказа длилась десятилетиями? Если восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстане, когда сотни тысяч крестьян — киргизов, казахов, туркменов — бежали в Китай и Персию, гибли от голода и холода во время перехода через горы, было свирепо подавлено царскими карательными отрядами, а освободившиеся земли генерал-губернатор Туркестанского края Куропаткин отдал русским переселенцам? Если, по подсчетам известного санкт-петербургского историка Е. Анисимова, царская Россия присоединяла чуть ли не по 400 кило­метров чужих территорий ежедневно? Нет, империи на добровольных началах не расширялись. Я помню, как иронизировали по поводу этой формулировки все окружавшие меня взрослые и как сам потом, когда стал взрослым, испытывал чувство неловкости, натыкаясь на нее во Фрунзе по несколько раз в день. Большой неловкости от большой лжи.

Пушкин, всю жизнь мечтавший побывать за границей, но почему-то зачисленный, как бы сейчас сказали, в разряд «невыездных», иронически зафиксировал факт «расширения пределов» автобиографическим «Путешествием в Арзрум»: «Я весело въехал в заветную реку, и добрый конь вынес меня на турецкий берег. Но этот берег был уже завоеван: я все еще находился в России». Любопытно, правда, что тот же Пушкин не без гордости восклицал: «Смирись, Кавказ: идет Ермолов!» Зато другой великий русский писатель, Лев Толстой, написавший «Хаджи-Мурата», вряд ли с Пушкиным бы согласился. Образ репейника, символизирующий энергию и силу несмирившегося народа, давно уже стал хрестоматийным. А ведь есть в повести Толстого помимо самого Хаджи-Мурата или картины разграбленного чеченского аула, еще и до странности современная фигура Николая I, приказывающего: «Твердо держаться моей системы разорения жилищ, уничтожения продовольствия в Чечне и тревожить их набегами».

«Как ни привык Николай к возбуждаемому им в людях ужасу, этот ужас был ему всегда приятен... — писал Толстой. — Постоянная, явная, противная очевидности лесть окружающих его людей довела его до того, что он не видел уже своих противоречий, не сообразовывал уже свои поступки и слова с действительностью, с логикой или даже с простым здравым смыслом, а вполне был уверен, что все его распоряжения, как бы они ни были бессмысленны, несправедливы и не согласны между собою, становились и осмысленны, и справедливы, и согласны между собой только потому, что он их делал».

После Октября Российская империя, казалось бы, затрещала по всем швам, но Гражданская война помогла большевикам остановить этот процесс. «Триумфальное шествие советской власти» было триумфальным броском Красной армии по бывшим царским территориям, где она стремительно устанавливала новый порядок (иное дело, что некоторые территории еще несколько лет переживали судороги сопротивления). С присоединением в 1940 году к Советскому Союзу прибалтийских республик Сталин фактически завершил процесс воссоздания Российской империи в прежних, дореволюционных, границах. После смерти Ленина этот «чудесный грузин», который написал когда-то по его поручению брошюру «Марксизм и национальный вопрос», с установкой на «полную демократизацию страны как основу и условие решения национального вопроса», с правом наций на «самоопределение» и прочими маниловскими мечтаниями, в полной мере осуществил свою идею «автономизации», заставившую больного и слабеющего Ленина напрячь в полемике последние силы и признаться — в совершенно не свойственном ему тоне, — что он «сильно виноват перед рабочими России», поскольку вовремя не увидел необходимости «защитить российских инородцев от нашествия того истинно русского человека, великоросса-шовиниста, в сущности, подлеца и насильника, каким является типичный русский бюрократ».

Параллельно присоединениям и подавлениям, с середины 1920-х Сталин принялся перекраивать внутреннюю территорию страны, исходя всякий раз из политических, административных или властных интересов, менее всего связанных с конкретными национальными потребностями. Нагорный Карабах был отнят у Армении и передан Азербайджану. Северная Осетия оказалась в составе РСФСР, а Южная — Грузии. В одну автономную республику объединялись народы с разными языками, способные общаться друг с другом лишь через русский (Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария). Республики то повышались в статусе, становясь из автономных союзными (в Средней Азии), то, напротив, понижались (Абхазия из союзного подчинения перешла в республиканское, превратившись в грузинскую автономию, — так были заложены предпосылки многолетней борьбы абхазов за независимость). Подчас территории республик кроились из кусков, подобно лоскутному одеялу («грандиозный опыт национального размежевания», как писала об этом с восторженным придыханием Малая советская энциклопедия 1928—1931 гг.). Города и целые области с мононациональным населением оказывались включенными в инонациональную среду, имевшую право государственного приоритета (спустя полвека эта политика отозвалась, в частности, кровавыми столкновениями на юге Киргизии).

К этой малопривлекательной картине нужно добавить национальные ре­прессии. От десятилетия к десятилетию репрессии эти все более разра­стались и приобретали впечатляющий масштаб. По ходу Великой Отечественной войны стали репрессировать и выселять из родных мест целые народы — теперь уже за предательство, за сотрудничество с гитлеровцами. Это чудовищное «красное колесо» продолжало вращаться и после войны. Поразительно было само расширение списка лиц, лишавшихся права проживать на родной земле: согласно указу 1949 года к тем, кто «сотрудничал с немецко-фашистскими оккупантами», были добавлены «спекулянты» и (только послушайте!) «неблагонадежные элементы». О том, как выселялись по этому указу молдаване из пограничных с Румынией районов, рассказала в 1987 году повесть И. Герасимова «Стук в дверь», пролежавшая у автора в письменном столе многие годы.

«О том не пели наши оды, / Что в час лихой, закон презрев, / Он мог на целые народы / Обрушить свой верховный гнев...» — написал много лет спустя о Сталине в поэме «За далью — даль» А. Твардовский. Первой попала под нож Автономная республика немцев Поволжья (немецкие колонисты обосновались в Нижнем Поволжье еще при Екатерине, в XVIII веке). Красочно описал когда-то историю прихода сюда советской власти в очерке «Концерт в Катериненштадте» И. Бабель: в трактирах еще можно было заказать себе «котлеты, каждая в кулак <...> белые калачи с румяной и коричневой коркой <...> миски с жареным картофелем, с картофелем рассыпчатым, хрустящим и горячим», но владелец одного из трактиров уже прикрывает свое заведение; к воротам недавно открытого «клуба Маркса» приближается кавалерия на лошадях офицеров, убитых под Уральском, а «из дома Советов выходят комиссары <...> с красными шарфами на шеях», чтобы, «стоя на возвышениях <...> говорить речь народу»…

Трудолюбивые колонисты, однако, выжили и неплохо обустроились даже при комиссарах. Но это их не спасло. С началом войны немецкая республика была в одночасье ликвидирована: немцев Поволжья, числом почти полмиллиона человек, выслали в Среднюю Азию. Множество немецких спецпереселенцев оказалось в Киргизии — они жили преимущественно в пригородных районах, в областях и привычно занимались земледелием. Несколько немецких колхозов (или совхозов?) славились на всю республику и поражали успехами своих хозяйств. Вернуться в Поволжье после высылки немцы уже не могли — было некуда, и, естественно, они рвались в Германию. Однако на историческую родину их после смерти Сталина долго еще не отпускали. Время от времени они съезжались из разных областей в столицу Киргизии и устраивали молчаливые, без речей и плакатов, митинги возле ЦК партии (вероятно, передавали туда петиции). Однажды я пробивался сквозь такую молчаливую толпу (демократия еще не достигла сегодняшнего расцвета, и милиция не разгоняла людей дубинками), когда шел на работу, и увидел, как одного из секретарей Киргизского ЦК партии милиция проводила в здание с черного хода.

Лично с немцами мне во Фрунзе не довелось сталкиваться. Разве что в коридорах университета я видел издали фигуру седого, похожего на Эйн­штейна профессора Франкля, то ли математика, то ли физика-теоретика, которого киргизские аспиранты очень любили за нетерпеливость (сформулировав задачу кандидатской диссертации, он с ужасом взирал на неуклюжие формулы своих учеников, затем перечеркивал все написанное и «показывал» часть решения, чтобы на следующей консультации «показать» следующую часть, — и так до конца).

За немцами подверглись депортации карачаевцы, балкарцы, ингуши, чеченцы, калмыки, крымские татары, турки-месхетинцы… Похоже, что могли стать ими и евреи, — судя по многим признакам, экспозицией этого плана являлось «дело врачей». Прямые свидетельства планировавшейся высылки евреев (план был иезуитски остроумен, поскольку должен был осущест­вляться под лозунгом «Спасем евреев от гнева русского народа!») до сих пор не найдены, но косвенных осталось довольно много, и наши историки на них неоднократно указывали. Не знаю, насколько подобная версия достоверна, но ученый секретарь ИМЛИ Уран Абрамович Гуральник, специалист по русской литературе ХIX века, рассказывал мне, в частности, что в те времена жил в Подмосковье и несколько раз являлся по повестке с вещами на железнодорожную станцию, где проводились репетиции будущей эвакуации. Впервые я услышал эту историю из уст моего друга И. Вайнберга, исследователя творчества М. Горького, а тот, в свою очередь, от И. Эренбурга. До ИМЛИ Вайнберг работал в издательстве «Советский писатель» и был редактором мемуаров И. Эренбурга, причастного к сюжету высылки самым непосредственным образом — и как один из предполагаемых «подписантов» письма советских деятелей культуры Сталину, отобранных Кремлем для дальнейшего выживания, и как автор собственного письма вождю, возможно, сыгравшего какую-то роль в том, что «отец народов» в конце концов от безумного своего замысла отказался (см. об этом эпизоде в книге Б. Фрезинского «Об Илье Эренбурге» (М., 2013)).

Плотный слой спецпереселенцев был одной из характерных национальных примет жизни Фрунзе той поры. Слово это, по счастью, уже почти забылось, как и другое — аббревиатура «нацмены» (национальные меньшинства). Генетически проблема, конечно, уходила корнями в глубокое прошлое империи, привыкшей передвигать, переселять и перемешивать завоеванные народы, как фигурки на шахматной доске. Практически она стала для нас, я бы сказал, даже не проблемой, но скорее приметой повседневного быта и человече­ских взаимоотношений, которая имела смутную и тяжелую предысторию, нам не вполне понятную и как будто бы нас не касающуюся. Говоря о «нас», надо бы, конечно, учитывать возрастной критерий: «взрослый мир» и знал, и понимал, и переживал многое, но «детский (юношеский) мир» во второй половине 1940-х годов не понимал ничего: при детях политические проблемы в семьях, как правило, не обсуждались, и моя семья исключения не представляла. К тому же в седьмом классе, если я не ошибаюсь, ввели в школьную программу новый предмет — «Конституцию СССР», и статья о праве республик на свободный выход из СССР могла нами восприниматься только как полная бессмыслица: во-первых, кто и когда это «выходил» и, во-вторых, кому вообще могло прийти в голову отделяться при той всеобщей дружбе и любви народов, о которой мы слышали с утра и до вечера!

Как бы то ни было, но Фрунзе, подобно многим городам и весям Средней Азии, оказался в мои юношеские годы прибежищем для самых разных спецпереселенцев, и прибежищем далеко не худшим. Лишенные родных земель, они все же получали в теплых краях возможность приобрести крышу над головой, устроиться на работу, даже учить детей в столичных школах. Со спецпереселенцами с Северного Кавказа — главным образом карачаевцами и балкарцами — я сдружился со школьных времен. Ближайшим моим другом в старших классах стал «маленький Осман» (у меня сохранилась фотография тех лет — он приходился мне под мышку). Я сидел с Османом за одной партой, писал ему шпаргалки, провожал вместе с ним девочек из соседней школы, приходил к нему домой, готовил с ним уроки. Мама его Аймелек кормила нас супом с брынзой и вкусными лепешками. Большую часть своего времени он тратил не на школу, а на спорт. Плотно сбитый крепыш, состоявший, казалось, из одних мускулов, он, несмотря на рост, был чемпионом Киргизии по боксу, и даже отпетые хулиганы боялись его как огня.

Школа, в которой я заканчивал все три старших класса, называлась «узбекской», вероятно потому, что ее директором был узбек. На самом деле это была русская школа, и такой она остается до сих пор. Все предметы здесь преподавались на русском языке, и если уж говорить о каких-то ее особенностях, то она пользовалась скорее «наднациональной» репутацией вполне «хулиганского» свойства и потому плотно втянула меня в уличную молодежную жизнь. Вечерами молодежная толпа направлялась в центр города, на свой, фрунзенский, Бродвей и образовывала водоворот, вертеться в котором было небезопасно. Однако дружба с Османом избавляла от необходимости «самообороны». Когда он шел по центру города со своей компанией, мальчишеская толпа почтительно расступалась. Информация о том, «кто есть кто», была налажена между школами отлично, и друзья Османа автоматиче­ски получали «статус неприкосновенности». Ребята османовского клана, у которых я успешно сходил за профессора, постоянно донимали меня предложениями кого-нибудь отлупить, чтобы поднять мой авторитет во всех школах города на недосягаемую высоту, и не уставали удивляться моим отказам.

По существу, османовский клан прибрал к рукам всех фрунзенских школьников, и только много позже я понял социальные истоки этого поведения: кавказцы, самоутверждаясь таким образом, компенсировали те унижения и бесправие, на которые обрекала их высылка. Вместе с тем в «уличных» формах этих отношений не было криминального духа, хотя некоторые родственники Османа, в отличие от него самого, человека со спортивным кодексом чести, могли без колебаний пустить в ход ножи, и когда я по какому-то поводу сказал, что его дядя Магомет приставал ко мне с ножом к горлу, Осман понял эти слова буквально и кинулся к родне выяснять отношения.

Клан работал, обеспечивал и обслуживал сам себя — одним словом, выживал, невзирая на обстоятельства. Среди спецпереселенцев были прекрасные врачи, портные, сапожники. Сапожники доставали откуда-то щеголь­ские кожаные заготовки и сами шили себе модельную обувь. Излюбленным элементом туалета у моих друзей были отлично пошитые собственными умельцами «чесучовые» брючки сливочного цвета. Танцор театра оперы и балета чеченец Махмуд Эсамбаев, впоследствии прославившийся на весь мир (танцем «Автомат» из балета «Красный мак», который я впервые увидел во Фрунзе, Махмуд, мне кажется, во многом предвосхитил модернистские искания современного балета), ходил по городу в ярких экзотических костюмах, сшитых по индивидуальному фасону, и напоминал яркую заморскую птицу. В театре его держали в кордебалете или использовали в отдельных танцевальных номерах и главных ролей никогда не давали. В последний раз я увидел Эсамбаева в 1964 году на заброшенном пляже в поселке Лазарев­ское под Туапсе, где он, уже будучи знаменитым, зарывался в песок, чтобы скрыться от многочисленных поклонников. К тому времени он целиком посвятил себя изучению танцев народов мира и только что вернулся из Индии. Отряхнувшись, он сразу же стал рассказывать о значении жеста в национальном танце индусов, которые чуть его не побили, когда, танцуя, он неправильно сложил пальцы…

После окончания школы Осман серьезно заболел: у него оказалось тяжелое поражение надпочечников, но Аймелек сумела поставить его на ноги какими-то дефицитнейшими западными лекарствами и увезла на родину, как только их народу разрешено было возвращаться. Так мы потеряли друг друга из виду, и я не слышал об Османе более четверти века, пока не узнал в ИМЛИ от аспирант­ки-карачаевки, что он жив, здоров и заведует в Карачаевске «Горгазом». Она раздобыла мне его домашний телефон. В 1981 году мы с женой отдыхали в Кисловодске, в санатории им. Орджоникидзе, и я позвонил Осману. На следующий день в номер постучали, и в дверях возник маленький крепыш. «Собирайтесь, — сказал он, глядя на меня сухими, не знающими слез глазами и судорожно двинув кадыком, — машина ждет». И мы поехали в Карачаевск.

Во Фрунзе в османовской комнате на стене висела большая панорамная фотография: «Курорт Теберда». Величественные горы, ущелье, снег, ослепительное солнце, свежий простор — сколько раз я разглядывал эту фотографию, когда мы вместе делали уроки! И вот все стало явью: розовый город Османа, сверкающий в створе двух рек, Кубани и Теберды; его дом прямо у входа в ущелье; и сильно постаревшая Аймелек, которая кинулась ко мне с криком «Вадим!»; и ее суп с лепешками, уже дымящийся на столе…

Увы, Осман давно умер — в онкологическом госпитале на Каширке, а круг фрунзенских переселенцев (не только депортированных, но и «просто» ссыльных) оказался гораздо шире, чем я мог себе тогда предположить.

Рядом с нами, на противоположной стороне улицы Советская, в одном из маленьких глинобитных домиков, огороженных саманным дувалом, жил знаменитый балкарский поэт Кайсын Кулиев. Перед дувалом журчал арык. Дувал, вода и домики были насквозь прокалены белым азиатским солнцем. В 1999 году дочь Кайсына Жанна прислала мне из Нальчика составленную и изданную ею прекрасную книгу об отце «Я жил на этой земле… Кайсын Кулиев. Портрет в документах». Там я с удивлением обнаружил среди инскриптов разных знаменитых людей и свою скромную надпись (совершенно забыл, что отправлял Кайсыну в 1970 году книжку «Романтический мир Александра Грина»): «…с любовью и памятью о двух домах, стоявших по соседству…».

Я, уже старшеклассником, заходил к Кайсыну за книгами. У него, например, было пятитомное собрание произведений Велимира Хлебникова 1928–1933 годов, бог весть каким образом сохраненное в катастрофических сломах его биографии. Я в силу возраста Хлебникова понимал плохо, но Кайсын говорил о нем с огромным уважением: «Тебе еще рано, но смотри, какие прекрасные и прозрачные строки — „Свобода приходит нагая…“!» Слова Хлебникова: «Мне мало надо! Краюшку хлеба и каплю молока. Да это небо, да эти облака!» — он произносил с особой, непередаваемой, интонацией. В Киргизии были и снежные горы, и солнце, и синее небо. Однако ему нужны были «свое» небо, «свои» облака. «Тело его состояло из земли — этой и никакой другой…» — скажет Д. Кугультинов много лет спустя на его похоронах в Чегеме.

Воспоминания Кайсына, написанные лаконично и очень сдержанно, опубликованы сравнительно поздно — думаю, в то время, когда их уже можно было публиковать, хотя он и тогда этого делать не спешил. Он был парашютистом-десантником, воевал, лежал в госпиталях, как военный журналист участвовал в боях на Сталинградском фронте, в штурме Перекопа и освобождении Крыма, получил медаль «За оборону Сталинграда» и боевой орден Отечественной войны. О депортации балкарцев, о том, что его мать и сестры высланы в Северный Казахстан (потом он перевез их «к себе», в Киргизию), Кайсын узнал при переходе через Сиваш: «Мы с Кешоковым пошли на татарское кладбище и плакали, лежа в траве». Народ Алима Кешокова, кабардинского писателя, ближайшего друга Кайсына, по непонятным причинам не выслали, но это было общее горе, общая боль…

После ранения и госпиталя в Симферополе Кайсына отправили в санитарном поезде долечиваться в Пятигорск. Оттуда до родного Чегема было рукой подать, и он не удержался. Аул был пуст, окна домов заколочены. Он ходил по обезлюдевшим улицам и читал надписи на стенах на балкарском языке: «Наши отцы и братья на фронте! Бейте проклятых фашистов! Отомстите им за наше горе!»; «Наши родные фронтовики! Нас увозят. Знайте — мы вас не предавали!». «Я плакал, глядя на горы, которым в детстве пел песни», — писал Кайсын об этих черных днях.

Когда его наградили орденом, он обязан был в связи с выселением балкарцев запрашивать начальство, имеет ли право эту награду получить. Наши гуманисты ему разрешили! И. Эренбург, Н. Тихонов и К. Симонов обратились в самые высокие инстанции с просьбой, чтобы выселение не коснулось лично Кайсына. Ему разрешили жить, где он захочет, кроме Москвы и Ленинграда, но он решил, что должен разделить судьбу своего народа, и отправился в Среднюю Азию. В качестве места жительства он выбрал Фрунзе. «Во Фрунзе я приехал вечером. Утром увидел горы. Они были рядом, как и в Нальчике. Я подумал: хорошо это, хоть не разлучился с горами. Пусть не Кавказские, но горы! Зеленый Фрунзе понравился мне».

Как поэт Кайсын в изгнании безмолвствовал, писал «в стол», не имел читателя, и всю благородную горечь его молчания я остро ощутил лишь однажды, когда Кайсын вдруг собрал в Союзе писателей русскую секцию, которой он руководил, и устроил собственный поэтический вечер в узком кругу. Какой необычный, какой чудесный был вечер! Кайсын читал подстрочники своих стихов, потом сами стихи на балкарском, чтобы дать почувствовать их музыку, размышлял о поэзии, что-то комментировал, а под конец прочел одно небольшое стихотворение, которое сам перевел на русский. Там речь шла о фронтовом друге: друг любил петь песню о девушке с голубыми глазами, он пал в бою, а песня осталась, но ее уже никто не споет, как он. Я нашел потом эту «Песенку о голубых глазах» в его трехтомнике, изданном в Нальчике, и, конечно, не в кайсыновском переводе. Допускаю, что в юношеском восприятии все пылает особыми красками, но я и сейчас уверен: Кайсын перевел куда лучше, лаконичнее, мускулистее. Много позже рассуждение на эту тему я встретил в письме к Кайсыну у Бориса Пастернака: «…думаю, Вы давно уже пишете или могли бы писать по-русски так же хорошо, как на родном языке, или еще лучше».

У Елены Дмитриевны Орловской, журналистки, переводчицы и ближайшего друга Кайсына (она жила в нескольких кварталах от нашего дома), я впервые увидел сборник Дмитрия Кедрина, где было и стихотворение, посвященное Кайсыну. Кедрин дружил с Кайсыном и написал, провожая его в ссылку, о великой силе поэзии, объединяющей людей вопреки социальным и национальным преградам: «Тлела ярость былая, / Нас враждой разделя, / Я — солдат Николая, / Ты — мюрид Шамиля. / Но над нами есть выше, / Есть нетленнее свет: / Я не знаю, как пишут / По-балкарски „поэт“…» Сборник был издан в 1947 году — балкарцев и Кайсына упоминать было уже нельзя. Посвящение Кайсыну цензура убрала, а слово «по-балкарски» изобретательно заменила другим — «по-кавказски». Так были предугаданы будущие «лица кавказской национальности», которые и стихи, разумеется, должны писать… на «кавказском языке».

Пастернак высоко ценил поэзию Кайсына. Орловская играла при них роль посредницы и переводчика. Доверительность этих взаимоотношений была такова, что в конце 1948 года Пастернак через дочь Марины Цветаевой Ариадну Эфрон переправил во Фрунзе первую часть машинописи романа «Доктор Живаго». Кто бы себе мог тогда представить, что рукопись была около нас! Кайсын откликнулся на душевное движение Пастернака сильной эмоцией: «Я читал Ваш роман. Могу сказать только Вашими же словами: „Благодарствуй, ты больше, чем просят, даешь“».

Мысли Пастернака о Кайсыне в этой тройственной переписке (она опубликована Евгением Борисовичем Пастернаком с примечаниями в журнале «Дружба народов» в 1990 году, спустя пять лет после смерти Кайсына) полны глубины и значительности. «Вы из тех немногих, кого природа создает, чтобы они были счастливыми в любом положении, даже в горе <…>. Дарование учит чести и бесстрашию… В Вас есть эта породистость струны или натянутой тетивы, и это счастье» (25 ноября 1948 г.). «В тот день, когда пришло письмо от Вас и Е. Д. (Орловской. — В. К.), из Тбилиси приехала приятельница моя, жена Тиц<иана> Табидзе, она обедала у нас, я пробовал читать ей Вас вслух, но всякий раз слезы мешали мне… Это не только выношено и выражено с большой покоряющей силой, это каждый раз изображение самой этой силы, хмурой, грустящей, плененной, это каждый раз ее новый образ в той или иной форме прометеевой скованности и неволи» (30—31 декабря 1949 г.). «После Есенина я в одном только Павле Васильеве находил такие черты цельности, предназначения и отмеченности, как в Вас» (10 августа 1953 г.).

После того как я подробнее узнал биографию Кайсына и проникся его горем, меня иногда посещала мысль, что он не полностью «впускает» эту биографию в свою поэзию, что его лирический герой должен был бы видеть мир более драматично и дисгармонично (подобное ощущение возникало у меня неоднократно и по отношению к такому замечательному поэту, как Ярослав Смеляков). Я был не прав: не все читал и не все он мог печатать. Многое в исповедальной лирике Кайсына дожидалось своего часа: «Нет матери, соседей нет в селенье. / Вдали, в степях, мне близкие сердца. / И я себе казался в то мгновенье / Надгробьем над могилою отца». (пер. С. Липкина).

В то же время в своей поэзии, проникнутой трагизмом, Кайсын, со свойственными ему благородством и сдержанностью, сознательно, я думаю, подавлял гнев и обиду, дабы не быть истолкованным в антирусском духе. Добавим сюда ограничения, накладываемые на Кайсына общественными званиями и должностями, которыми советская власть щедро осыпала его после возвращения на родину (эта «компенсация» вместо признания вины была хорошо продуманным ходом национальной политики). Однако главную роль играло здесь последнее по месту, но не по значению обстоятельство: в характере Кайсына были заложены огромные запасы жизнелюбия, энергии, исторического оптимизма. Чувствам озлобления, мстительности, мелочности в этом характере и в этом поэтическом даре просто не находилось места: «Я был бездомен, изнывал в беде, / Дни черные, как черных птиц, считая, / Но радовался все же и тогда я / Вину и хлебу, песне и звезде» (пер. Л. Шерешевского).

Вместе с тем на мировосприятии Кайсына, хотел он того или нет, долго лежала трагическая тень прошлого, которую он в поэзии старался отогнать: «Чтобы жить, я работал чрезвычайно много. Пил тоже немало. „О чем жалеть?“ — сказал Пушкин. Но надо признаться, что лучшие мои годы во многом были погублены, силы потрачены на пустяки <…>, мой звездный час был упущен». Судя по воспоминаниям, было время, когда он даже подумывал о самоубийстве. Однако прав оказался в итоге Арсений Тарковский, написавший ему в 1966 году: «Поэтов всегда подкармливает хлебом вдохновения история: трясет мир, как решето, тасует народы и жизни, а чего бы ни насеяла — ото всего поэтам витамины истинности и убедительности, только мускулы становятся крепче, если уж поэт выживет. Это очень наглядно на твоем примере <…> я поклонник твоего прекрасного, чистого, спокойного и в то же время такого страстного, сильного и бурного дарования. <…> Я очень люблю тебя, дорогой Кайсын, и верю в твою духовную силу».

К будущим своим произведениям Кайсын вообще относился с какой-то трепетной надеждой и любовью. Зайдя к нему как-то в 1974 году в гостиницу «Москва», где он обычно останавливался, я застал его у телефона. Видимо, Кайсын отбивался от редакционных просьб, объясняя, что у него совсем нет времени, что ему надо еще многое успеть написать, и меня поразило, как он говорил о своих планах: нежно улыбаясь, перебирая названия будущих произведений, будто малых детей по голове гладил... Он дал мне тогда рекомендацию для вступления в Союз писателей и, чтобы я не подумал, будто делает он это исключительно по доброте душевной, сослался, хитро усмехнувшись, на какую-то деталь из моей статьи об Алексее Толстом, опубликованной

в журнале «Дружба народов»: «Читаем кое-что, почитываем…»

2

Перечислять погибших в годы сталинских репрессий писателей наци­о­нальных республик можно очень долго. По некоторым подсчетам, в конце 1930-х годов было уничтожено около трети Союза писателей СССР. Если «присоединения» территорий и «вхождения» разных народов — пусть даже насильственные, — как это ни парадоксально, имели своим результатом определенное приращение культуры (об этом, кстати, выразительно свидетельствует и само возникновение такого эстетического феномена, как «советская многонациональная литература»), то национальные репрессии, спецпереселения и пр. наносили культуре один лишь катастрофический ущерб. Погибшим литераторам и деятелям культуры несть числа: О. Мандельштам, И. Бабель, Н. Клюев, Б. Пильняк, П. Васильев, А. Веселый, С. Клычков, Вс. Мейерхольд, А. Таиров, Лесь Курбас, Т. Табидзе, П. Яшвили, Е. Чаренц, С. Сейфуллин. Некоторые малочисленные творческие организации в автономиях были вырублены чуть ли не поголовно. Культура больших народов как-то прорастала сквозь все свои протори и убытки, находила в себе достаточно внутренних сил, чтобы продолжаться. Но чем измерить, например, ущерб, нанесенный балкарской литературе ссылкой и длительным молчанием Кайсына? Калмыцкой — многолетними лагерями Д. Кугультинова? Киргизской культуре — гибелью К. Тыныстанова, первого при советской власти «письменного» — уже в системе новой письменности — киргизского поэта, драматурга, просветителя, филолога? Национальные меньшинства нередко лишались не просто своих деятелей культуры, но и ее основоположников.

Установка на разгром в культурном наследии национальных республик всего того, что не соответствовало ленинско-сталинским идеологическим императивам, приобретала в «центре» директивные формы и шла отсюда на «периферию», где начиналась своя «охота на ведьм». Последняя моя служебная командировка во Фрунзе в марте 1988 года оказалась связанной с двумя знаменитыми представителями киргизской культуры, о которых, честно сказать, я не знал ровным счетом ничего, несмотря на многие годы, проведенные в Киргизии. Цели командировки причудливо совместили элементы традиционно русификаторской политики с принципиальным отходом от нее, начавшимся в республике во времена перестройки. Дело в том, что в Киргизии готовились к реабилитации имена Касыма Тыныстанова и акына-письменника Молдо Кылыча, жившего и творившего на рубеже столетий. Первого советская власть в республике в 1938 году расстреляла. Второго не успела, поскольку он умер вскоре после Октябрьской революции, однако посмертно, со второй половины 1940-х годов и на протяжении ряда десятилетий, подвергала — как носителя «феодально-реакционной идеологии и антирусских настроений» — жестокому поруганию.

Возникал естественный вопрос: почему во многих партийных и литературоведческих документах советского Киргизстана имя Молдо Кылыча объединялось с именем Касыма Тыныстанова? Что общего между двумя этими фигурами, олицетворявшими разные исторические эпохи, разные типы художественного мировосприятия, разный уровень становления национальной киргизской литературы, разные творческие системы? Между поэтом второй половины ХIХ — начала ХХ века и поэтом 1920—1930-х годов следующего столетия; акыном, сделавшим принципиально важный шаг от традиций устной поэзии к письменности, и профессиональным литератором, работавшим во многих жанрах новой литературы; поэтом религиозного сознания, замкнутого национального кругозора и ученым-просветителем, человеком широкой филологической культуры? Что объединяло эти имена в идейно-художественной борьбе, которая происходила вокруг них в Киргизии практически на протяжении полувека?

Ответ выглядит «проще пареной репы» — объединяли их общие обвинения в реакционности и национализме. Если в «центре» сотни тысяч людей были расстреляны по зловещей 58-й статье, в основном за шпионаж и сотрудничество с западными разведками (количество подстатей к 58-й само по себе могло составить миниатюрный Уголовный кодекс), то в республиках не было более страшного в 1930-е годы обвинения, нежели жупел «национализма».

Вот абсолютно «советская» биография Тыныстанова. До Первой мировой войны — малоземельный дехканин. Учился в сельской школе, потом в городской мусульманской, потом в русском интернате. Во времена подавленного царизмом восстания киргизов бежал в Китай, где батрачил два года. По возвращении еще два года работал на «кулака». В 1919 году записался в комсомол. Потом закончил в Ташкенте педагогический институт. В 1924 го-ду вступил в члены РКП(б) и «бросился в общественную жизнь», как сам сообщал в автобиографии. В этой общественной жизни успел побывать и членом ЦИК, и наркомом просвещения Киргизии. С 1922 года занялся киргизской филологией, был научным сотрудником научно-исследователь­ских институтов — сначала культуры, потом языка и литературы. Читал лекции, участвовал в создании нового киргизского алфавита. Издал книги по грамматике, морфологии и синтаксису киргизского языка. Помимо всего этого занимался в 1920—1930-е годы литературным творчеством — ему принадлежит цикл пьес «Академические вечера», шедших на сцене Киргизского драматического театра, и ряд поэтических произведений. Сборник его стихов на киргизском языке был издан в 1925 году.

Собственно литература и «подвела» этого хорошо образованного и творчески разностороннего человека, дав главный толчок для обвинений автора в воспевании феодального, бай-манапского, прошлого киргизов и пуще того — «байско-буржуазной идеологии», в идеализации досоветского образа жизни народа. В марте 1933 года за драматургию «некоего Тыныстанова» взялась газета «Правда», утверждая, что в пьесе «Шабдан», первой из цикла «Академических вечеров», под видом легенды о народном богатыре Шабдане сложена поэма в честь уходящего эксплуататорского класса — киргизского байства. После этой статьи Киргизский обком партии словно с цепи сорвался: к каждой части драматургической трилогии были предъявлены политические обвинения, одно другого резче: если бай-манапское прошлое автор изображает ярко и красочно, то советскую эпоху — бледно и сухо; если хан, угнетатель народа, феодальный хищник, выглядит щедрым и добродушным, то бедняк — неумным, смешным и жалким; если изображена советская действительность, то борьба за советскую власть и колхозное строительство показаны в примитивных, вульгарных и плоских тонах.

К этим обвинениям уже произвольно добавлялись все остальные: развенчивались представления о том, что Тыныстанов — основоположник киргизского языкознания; в учебных пособиях его обнаруживали кучу политических ошибок; в словарных упражнениях и примерах усматривались коварные политические цели. Доходило до смешного (смешного, разумеется, не для него): например, киргизская пословица «Если в яму у тебя заложен корм, то во дворе будет скот», приведенная в учебнике «Родной язык», истолковывалась как призыв к крестьянам утаивать от советской власти в годы сплошной коллективизации излишки продовольствия… А дальше все складывалось по проверенной схеме: Тыныстанова исключали из партии, восстанавливали, снова исключали, изымали книги из широкого доступа, переставали печатать, лишали работы, подвергали беспрерывно тому, что можно было бы назвать «пытками критикой», — ведь «признания» и «покаяния» не обязательно было вырывать прямыми пытками, хотя это был, конечно, самый простой и действенный способ достижения нужной цели. В процессе непрерывной психологической обработки и давления человек вольно или невольно сам начинал чувствовать себя виноватым перед государством. Хорошо знакомыми нам по многим московским делам выглядят эти выступления и обращения Тыныстанова: «Тов. Шахрай (первый секретарь Киробкома партии. — В. К.), очень и очень прошу Вас прочесть эту пьесу и помочь мне своими товарищескими указаниями в деле разоблачения мною допущенных ошибок»; «Я зачту выдержку из одного моего неопубликованного контр­революционного произведения, где Вы увидите подлинного замаскированного врага советской власти. <…> На моих ошибках нужно воспитывать трудящееся поколение»; «Я дал чуждой идеологии трибуну нашего театра, и этим далеко откатился от генеральной линии партии»…

Поскольку в самих литературных текстах Тыныстанова примеров воинствующего национализма, при всем желании, обнаружить не удавалось, пришлось соорудить чисто политическое дело: его обвинили в том, что он в начале 1920-х годов состоял членом антисоветской националистической организации «Алаш-Орда», вел подрывную деятельность на идеологическом фронте и т. п. 1 августа 1937 года он был арестован, а 6 ноября 1938 года расстрелян. В октябре 1957 года приговор был отменен «за отсутствием состава преступления», но это вовсе еще не означало реабилитации.

Отношение к наследию Молдо Кылыча в Киргизии имело гораздо более сложную и длительную историю, на протяжение которой неоднократно менялось. До 1946 года творчество этого акына оценивалось вполне положительно, его произведения переиздавались, включались в школьные хрестоматии и учебники. Его знаменитая поэма «Землетрясение», считавшаяся образцом письменной культуры дореволюционных киргизов, впервые была напечатана в Казани еще в 1911 году, разумеется, «арабской вязью». «Реакционным акыном» Молдо Кылыч стал (попробуйте догадаться!) после постановления ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград», хотя, казалось бы, связь между ним и главными «героями» этого постановления — А. Ахматовой и М. Зощенко — не могла прийти на ум даже самому изощренному любителю шарад. Выяснилось, в частности, что акын не просто воспевал своих предков вплоть до седьмого колена, но и призывал киргизов сопротивляться присоединению к России. Что любые свидетельства его образованности и знакомства с книжной литературой мусульманского Востока уже сами по себе объективно ставили под сомнение воздействие на киргизскую литературу русской классики, а на киргизский народ — самой Октябрьской революции.

Обвинения в адрес акына то усиливались, то ослабевали в прямой зависимости от общественных процессов, развертывающихся в стране. В 1950 году, когда велась борьба с буржуазными космополитами, он становился «реакционным поэтом». Вскоре после ХХ съезда КПСС — талантливым акыном-письменником, который хоть подчас и идеализировал патриархально-родовое прошлое, зато выражал гуманистические идеи. В 1956 году многие произведения акына уже причислялись к «лучшим образцам дореволюционной киргизской поэзии» (даже критические высказывания о русских, как выяснялось, противники Кылыча толковали слишком односторонне). В 1960-х, когда пафос борьбы с культом личности и общие демократические настро­ения в стране начали сильно ослабевать, преследование Кылыча возобновилось, сопровождаясь целым ворохом документов и обвинений: тут были и национализм, и религиозный мистицизм, и реакционная идеология. Ученых, призывавших к спокойному и взвешенному взгляду на акына, стали обвинять в попытках ревизовать ранее принятые партийные решения.

Возвращения творческого наследия Молдо Кылыча и Тыныстанова в национальную культуру добивались в Киргизии многие писатели, ученые, историки, педагоги. Однако все они в этом благом деле вынуждены были обратиться за поддержкой к Москве: хотя «маховик» горбачевской перестройки, казалось бы, уже раскручивался полным ходом, республикам еще не позволяли решать важнейшие проблемы истории собственной культуры самостоятельно. «В помощь киргизской культуре» Союз писателей СССР командировал во Фрунзе из Москвы З. Кедрину и меня грешного. Зоя Сергеевна Кедрина, возглавлявшая московскую комиссию, прославилась не только переводом романа Мухтара Ауэзова об Абае, хотя казахского языка, разумеется, не знала, как и киргизского, но и тем, что во время знаменитого процесса над А. Синявским и Ю. Даниэлем выступала в роли их общественного обвинителя от лица Института мировой литературы Академии наук, где Синявский работал, когда я учился там в аспирантуре. Вряд ли она представляла в этом процессе лицо Института или даже собственное лицо, но сослуживцы, после того как Синявский и Даниэль отправились по лагерям, общаться с ней побаивались. Человек весьма немолодой и нездоровый, она к моменту приезда в Киргизию ходила уже с трудом, и мы в четыре руки заталкивали ее в однодверную «Ниву» моего друга по филфаку, прозаика и драматурга Мара Байджиева, с которым, помнится, еще писали когда-то юморески для студенческих капустников (ныне он — народный писатель Киргизии).

Едва ли Кедрина толком понимала, чего от нее ожидают, но с удовольствием участвовала в банкетах и была очень возмущена, узнав, что мы должны написать некое реабилитационное заключение о творчестве Тыныстанова и Молдо Кылыча. Заниматься скучным делом — чтением многочисленных подстрочников, которыми заботливо снабдили нас киргизские товарищи, — и портить себе праздник сочинением официальных документов она категорически отказалась. Вплотную заниматься материалами, связанными с судьбами наследия Молдо Кылыча и К. Тыныстанова, таким образом, пришлось мне. Пользуясь малейшими перерывами в «мероприятиях», а также ночными часами, я ухитрился прочитать немало подстрочников (выполненных, к чести киргизского руководства, на очень хорошем уровне) и всякого рода документов, а затем собственноручно написал для ЦК КП Киргизии «реабилитационное» заключение, ставшее коллективным письмом и официальным документом после того, как под ним кроме меня и Кедриной поставили подписи несколько известных киргизских филологов и деятелей культуры.

Мощь эпических поэм Молдо Кылыча, представлявших целые своды бесценных знаний по истории, культуре, природе, этнографии и быту киргиз­ского народа, заставила меня впервые всерьез задуматься над проблемой «младописьменных» литератур. Метрополия создала это понятие в противоположность литературам с древней письменностью. Применительно к истории отдельных народов оно, правда, было вполне правомерным (например, работа над созданием письменности для народов Севера началась только с 1922 года), подчеркивая цивилизационную роль Октября, но по отношению к другим служило не более чем камуфляжем для прикрытия процессов прямо противоположных: диктуемой «центром» смены одной, традиционной, арабской системы письменности на другую, русскую. Так получилось, в частности, и с киргизской литературой.

Известный философ и литературовед Г. Гачев, мой коллега по ИМЛИ, создал когда-то применительно к истории советской культуры понятие «ускоренного развития литератур» — от феодализма к социализму, минуя капиталистическую стадию, и рассматривал такое «ускорение» в сугубо положительном контексте, хотя искусственное форсирование исторического процесса, как показал сегодняшний день, на самом деле оказалось в итоге чревато катастрофическим отставанием в общем развитии и в чем-то было подобно губительному вторжению человека в законы природы.

В понятии «ускореное развитие», притом что в искренности Гачева, человека кристально честного и постоянно витающего в чистых сферах теоретических концепций, у меня нет ни малейшего сомнения, крылась немалая доля нашей общесоветской исторической казуистики и въевшегося в кровь идеологического лукавства. Если бы речь шла только о том несомненном благе, которым для любых национальных культур — как бы ни относиться к истории становления Советского государства — оборачивалось соприкосновение с великой русской литературой, то тут и спорить не о чем. Процесс этот был подобен несомненной цивилизационной роли мировых метрополий в истории своих колоний. Однако в плане культуры концепция «ускорения» имела по отношению к истории и традициям «малых» народов явно уничижительный характер, подразумевая определенное «благодеяние» со стороны большого социума.

Между тем разве сама Россия не прошла тот же путь «ускоренного развития» от феодализма к так называемому социализму, оставив для капитализма весьма короткий исторический отрезок со дня отмены крепостного права до Октября, а потом — вообще несколько месяцев от Февраля до Октября 1917-го? Меня всегда умиляло это бесхитростное и не объяснимое никакими объективно-историческими обстоятельствами, кроме теоретиче­ского авантюризма большевиков, утверждение о молниеносном переходе «буржуазной» революции в «социалистическую». Если уж пользоваться понятием «ускоренное развитие», то Россия ХХ века ярко продемонстрировала сокрушительные результаты такого развития, «миновав» капитализм, к которому она вернулась только век спустя, причем весь этот век был потрачен на строительство и утверждение тоталитарного строя, который, по существу, оказался извращенной формой привычного феодализма.

С другой стороны, можно ли вообще говорить о «младописьменности» народа, в истории культуры которого, в частности, присутствует такой поэт, как Молдо Кылыч? Ведь он был не только устным исполнителем народных преданий (акыном), но и замечательным письменным поэтом — просто письменность была арабской, то есть древней и вполне традиционной для стран мусульманской культуры. По существу, советская власть превратила Киргизию в «младописьменную» страну самым незатейливым способом: ликвидировав арабскую письменность и внедрив вместо нее сначала латинский алфавит, а чуть позднее — кириллицу. Разумеется, «всякое сравнение хромает», но переведите завтра французов на кириллицу, и послезавтра они тоже станут «младописьменным» народом…

Сегодня я имею возможность иронизировать по этому поводу, но для того, чтобы назвать «установившееся мнение, будто киргизский народ до революции не имел своей письменности», «ошибочным и неправильным», в 1956 году профессору К. Юдахину требовалось немалое гражданское мужество (я еще застал этого замечательного лингвиста в живых, и что может более выразительно свидетельствовать о связях двух народов, чем тот факт, что создателем первого огромного «Киргизско-русского словаря» стал исконно русский человек!).

Читая многочисленные подстрочники произведений Молдо Кылыча и забыв на время об идеологической догматике, я поистине был поражен размахом его творчества и той ролью, которую сыграл этот акын в развитии нацио­нального самосознания, языка, просвещения, литературы. Его поэмы «Землетрясение», «Пернатые», «Обманщики» были подлинной энциклопедией народной жизни, обрушивали на читателя огромное количество географических, естественно-научных, бытовых сведений и этико-философских максим, которых необразованному, а по большей части просто неграмотному читателю неоткуда было получить.

По органике своей Кылыч был мудрецом и учителем: «Если тебя не слушают, какая польза, что ты оратор»; «Бессмыслен смех по поводу бесполезных слов»; «Не надо пугать всех, чтобы тебя признали за храбреца»; «Делать непосильное — непосильный грех»… Те, кто скажет, что Молдо Кылыч — сочинитель глубоко консервативный, что он обращен в прошлое и даже — о ужас! — не любит неверных, в том числе — русских, будут совершенно правы. Маркса и Энгельса Кылыч явно не читал и к историческому материализму причастен не был. Но при этом он обличает богатых, сострадает своему бедному и мучительно живущему народу, защищает общечеловеческие нормы нравственности и постоянно подчеркивает, как много полезного (от хлебопашества до ремесел) привнесли русские в быт киргизов, как утихомирили «дерущийся народ». Будучи человеком глубоко религиозным, он в то же время исповедует не столько культ религии, сколько культ человека, своим трудом преобразующего землю, а целому пласту традиционных назиданий и заклинаний противостоят у него своеобразный антропоморфизм, мотивы социальной «антиутопии». Язычество органически сочетается у него с едино­божием; его мифология перекладывает на свой лад Священное Писание; он поэтически приспосабливает Коран к уровню понимания массовой киргизской аудитории.

Стоит ли, однако, удивляться борьбе с наследием Молдо Кылыча, если яростным преследованиям в советской Киргизии подвергался и грандиозный эпос киргизского народа «Манас», с той лишь разницей, что коллективного «автора» его нельзя было подвести под статью Уголовного кодекса. Я еще только заканчивал среднюю школу, когда в двух кварталах от моего дома, в Киргизском филиале Академии наук СССР, проходила сессия, где эпос клеймили за «реакционность», за «бай-манапские» и феодально-буржуазные пережитки (уж не знаю, что за каша из смеси феодализма с капитализмом варилась в тогдашних ученых головах).

Мой университетский товарищ, ныне народный писатель Киргизии Мар Байджиев рассказал мне о роли «Манаса» в истории своей семьи и собственной биографии. Его отец, Ташим Байджиев, один из главных «манасоведов» республики, заведовал сектором фольклора и эпоса «Манас» в Институте языка, литературы и истории Киргизского филиала Академии наук СССР. Он был осужден за свои научные взгляды и погиб в Карлаге в 1952 году. Мар написал о нем биографическую книгу. Был репрессирован и соавтор его отца по осужденному партией учебнику «Киргизская литература» Зыяш Бектенов. С его сыном Эмилем я учился в школе в одном классе. От взгорья Чон-Арыкского кладбища, разросшегося сразу за верхней чертой Бишкека, мне показали открывающееся вдали, за селом Воронцовка, место коллективного захоронения жертв Большого террора в республике — наподобие страшных подмосковных кладбищ Северного Бутова или совхоза «Коммунарка». Там находятся могилы отца Чингиза Айтматова и отца Мара Байджиева.

Мар, можно сказать, вырастал в атмосфере «Манаса» и его исторических легенд. На старости лет он взялся за невероятную задачу — дать широкому читателю в огромном сокращении и сохранении всех главных сюжетных линий (из полумиллиона строк он оставил примерно восемь тысяч) вольное поэтическое переложение эпоса. Он издал три главных сказания эпоса, о Манасе, Семетее и Сейтеке, отдельной книгой, взбаламутив тем самым всю научную и творческую интеллигенцию Киргизии, поскольку обратился, что называется, к святому.

Мар составил и издал энциклопедический трехтомник по «Манасу», с пересказом эпоса и включением ряда работ и справочных материалов о нем. В послесловии к этому трехтомнику он говорил о зловещей истории идеологической борьбы, на протяжении десятилетий сталинизма разыгрывавшейся вокруг эпоса, и огласил целый мартиролог безвинно погибших и пострадавших в этой борьбе людей. На книге «Сказаний…» Мар написал: «Посвящаю светлой памяти отца моего Ташима Байджиева, отдавшего за эпос „Манас“ свою свободу и жизнь».

«Реабилитируя» наследие Молдо Кылыча, я впервые по-настоящему понял, чем оборачивались для киргизов история дореволюционного фольклора и проблема народного творчества, а заодно и «акынства». Тут везде пахло кровью…

3

Мы, разумеется, не знаем, как выглядели бы национальные литературы в условиях самостоятельного исторического и государственного развития своих стран, но можем, во всяком случае, констатировать, что все они, отличаясь традициями, языком, ментальностью, были при этом исторически подчинены в Советском Союзе формам самого тесного взаимодействия в пределах единого социально-политического, культурного и экономического устройства. Разумеется, общность их всячески подчеркивалась и пропагандировалась, а различия и противостояния активно затушевывались или цензурировались. Тем не менее невозможно отрицать, что так или иначе, но на огромном пространстве России одновременно и параллельно, соприкасаясь, пересекаясь, взаимно подпитываясь, протекали общие художественные процессы, подчиненные общей истории и общей идеологии, эстетически осваивающие общий предмет изображения и предполагающие общие смысловые решения, художественные позиции. (Вот хороший пример: прогремевший в свое время на всю страну фильм литовского режиссера В. Жалакявичюса «Никто не хотел умирать» был абсолютно национален по конкретному историческому материалу и ансамблю актеров, хотя сюжетно использовал при этом традиционную схему американского вестерна, а по духу и смыслу своему представлял абсолютно советское произведение.)

Несмотря на национальное своеобразие, неравноценность и неравномерность развития отдельных литератур, советский литературный процесс обнаруживал повсеместный интерес к мифологизации и мифотворчеству. Здесь рядом с «Прощанием с Матёрой» В. Распутина и «Царь-рыбой» В. Астафьева располагались произведения Ч. Айтматова, О. Чиладзе, Т. Пулатова, а также писателей малых народов Севера — В. Санги, Ю. Рытхэу, Ю. Шесталова, чье профессиональное творчество было еще всецело пронизано народным миросозерцанием и дыханием фольклора. Острые формальные импульсы советский литературный процесс получал от литератур Прибалтики, особо чувствительных к западноевропейским влияниям, — в прозе эти литературы культивировали систему «внутренних монологов», в поэзии расшатывали классическую ритмику, формы и размеры. Общезначимыми становились поиски русской литературы в жанровой сфере — повсеместно распространилась «маленькая повесть», начал активно развиваться рассказ (ощутимую роль здесь сыграла так называемая «молодая проза»).

Трудно представить себе прозаиков более несхожих — и национальным материалом, и ментальностью авторов, и стилистикой, — нежели Василий Белов, Витаутас Бубнис и Грант Матевосян. Но как схожи были проблемы их произведений 1970-х годов, противоречия, одолевавшие героев, сюжеты и конфликты изображаемой жизни! Когда я был в Ереване, чудесном городе, сложенном из розового туфа, в гостях у Матевосяна, художника замечательного и, мне кажется, в России еще далеко недооцененного, мы два часа проговорили об этом общем, удивляясь нашему сходству и гордясь различиями. В повестях «Похмелье», «Буйволица», «Мать едет женить сына», «Мы и наши горы» Грант выступает как подлинный певец армянской деревни, глубинной, мощной социальной структуры, уже разъедаемой вторжением городской жизни. Это крестьянский сын, очень близкий по своему мировосприятию и к В. Белову, и к В. Распутину. Правда, национальные характеры тут другие, без русской пластичности и философского смирения, словно вытесанные из камня. И краски не акварельные — яркие, резкие, сарьянов­ские. Юмор и ирония Гранта, роднящие его с грузинской прозой, тоже совершенно не свойственны потомкам русских крестьян. Однако кто будет спорить, что во всех этих произведениях изображены схожие социальные типы, рифмующиеся настроения и интонации!

Больше того, общность национальных литератур советской эпохи сохраняется даже в тех случаях, когда социальный материал, психология персонажей, изображаемый быт в произведениях совершенно различны. Например, действие повести В. Мартинкуса «Флюгер для семейного праздника» происходит в сугубо современном совхозе, с отлично механизированным хозяйством, собственной гостиницей, большими магазинами, поликлиникой, кинотеатром, краеведческим музеем и пр. (в семейном особняке комната председателя совхоза напоминает кабинет-библиотеку ученого). Однако автор говорит ровно о том же, что В. Шукшин или Н. Рубцов: город «таранит» село, молодежь не хочет работать на земле и продолжать дела отцов, дети разбегаются из семейного гнезда. И все то же самое происходит, кстати, в литовской прозе совсем иного стиля — эпической трилогии В. Бубниса «Жаждущая земля», где первая книга подобна литовской «Поднятой целине», а последняя доводит действие до драматического распада современной литовской деревни.

Все заметные произведения национальных литератур переводились на русский язык, и это открывало перед писателями неоценимые возможности художественных контактов, учебы, взаимообогащения. Лучшее подтверждение тому — творческая судьба моего однокурсника и друга, народного поэта Киргизии Омора Султанова. Мы учились на одном курсе филологического факультета — он в киргизской, а я в русской группе. Группы были разделены языком, и сблизились мы много позже, когда оба вступили в одну и ту же общесоветскую литературную жизнь, а Султанов, одна из самых ярких фигур в современной киргизской поэзии, — в сферу влияния русского языка и русской культуры. Не уверен, что, поэт глубоко национальный, Султанов занял бы столь значительное место в собственной литературе, если бы не русский язык и контекст мировой поэзии.

Чтобы ощутить силу и свежесть поэзии Омора в полной мере, надо было обязательно увидеть его село, привольно раскинувшееся по берегу Иссык-Куля. Огромное глубоководное озеро, растянувшееся на десятки километров, было одним из чудес киргизской природы. Я помню, как нашу Академию наук посетили однажды знаменитые тогда чешские путешественники Ганзелка и Зикмунд, объехавшие полсвета (их книги лежали на прилавках всех книжных магазинов России). Сравниться с Иссык-Кулем по красоте, говорили они, может только африканское озеро Чад (да-да, то самое, где бродил изысканный гумилевский жираф!).

Омор привез меня на свою «малую родину» в солнечный день: россыпь белых домиков и фруктовых садов была замкнута между зеленой громадой предгорий и бесконечным голубым пространством озера. Все природные стихии — небо, земля, вода — сопряжены были здесь самым глубоким и естественным образом, создавая не просто величественный пейзаж, но единую жизненную среду обитания. Жизнь строилась уступами, поясами, вздымаясь от озера в горы, сменяя рыболовство на землепашество, овощеводство на хлеборобство, золотые долины, где колышутся волны пшеницы и ячменя, на сочные пастбища — джайлоо и, наконец, завершаясь, подобно пирамиде, высокогорными сыртами, куда уходили со стадами овец и яков на свои суровые зимовья обветренные, прокаленные стужей и солн­цем чабаны...

Горы, Иссык-Куль, горные реки, луга, стада овец, табуны лошадей, мерный крестьянский обиход — все это сводится в одну сияющую точку, и называется она в поэзии Омора по имени села — Тосор. «Милый Тосор, если чего-то стою — / это тебе я обязан, твоим истокам». Подобно В. Астафьеву, который сказал как-то в интервью, что после писательского труда ему ближе всего «профессия пахаря», Омор Султанов признается: «…Когда бы век мой не вручил перо мне — / пасти бы мне в джайлоо табуны! / Табунщиком я стал бы — не поэтом! / Исполненный пастушеских забот, / летал бы на коне зимой и летом, / и так из года в год, из года в год».

«Крестьянская» ли это поэзия? С одной стороны — чисто крестьянская, и «грани меж городом и селом» волнуют Омора не меньше, чем, скажем, русского поэта Николая Рубцова. С другой стороны, только отчасти крестьянская, ибо сияющая точка Тосора все время готова в его стихах «расшириться», превратиться во вселенную, сопрягая пространство и время, национальное и общечеловеческое, техническую цивилизацию и гуманитарную культуру. «Вместе с природой цвету, в сентябре облетаю... / И обрастаю винтами годичных колец». А если виражами промчаться по этим кольцам, как взлетает мотоциклист по вертикальной стене, то откроется исполненная ярких контрастов картина, в поэтическом воссоздании которой Омор без русского языка и русской культуры уже никак бы не обошелся: «Париж — / этого слова не знали предки мои, / которые жили в горах Ала-Тоо… / Мои седобородые предки / в такое время, / когда красное солнце спешит к закату, / на зеленых холмах восседали, / а рядом блеяли овцы и козы... / Я вечером был в „Гранд-Опера“, / слушал там Берлиоза...»

В год, когда не вернулся с войны отец Омора, умерла и мать. Мальчик остался круглым сиротой, жил в интернате, после окончания средней школы не поехал вслед за сверстниками в столицу и еще поработал в колхозе. Деревенский паренек, приехавший в 1954 году из Тосора во Фрунзе, почти не говорил по-русски и размышлял на вокзале: не бросить ли все и не удрать ли на край света (краем света представлялся шахтерский городок Кызыл-Кия в Киргизии). В поздней лирике, в «Песнях усталости», Омору удалось с жестким, подчас даже жестоким реализмом воссоздать картины жизни киргизского аила во время войны, характеры сверстников и односельчан, недетскую тяжесть конфликтов и впечатлений, навалившихся на плечи его лирического героя: «Четыре хребта с четырех сторон. Посередине — долина. Грабли одни. Четыре лошади. Плуг один. Я и Абды... Шалашик из прутьев. Шаром покати».

После переезда во Фрунзе и поступления на филфак биография Омора переживает крутой подъем. В литературе его имя появляется уже в студенческие годы, во времена большого общественного подъема после XX съезда, когда в Москве завоевывают аудиторию Политехнического Е. Евтушенко, А. Вознесенский, Р. Рождественский. Стихи Султанова, как и стихи нашего сверстника Рамиса Рыскулова, становятся в киргизской поэзии обновляющим, «дрожжевым» началом. Отсюда, от русских шестидесятников, эта сила, напор, сплав лирики с публицистикой, «ершистость» и пафосность. В отличие от Омора, Рамису завоевать общесоюзную известность так и не удалось, однако его все знали: он жил в мире слов и строк, производил впечатление человека не от мира сего, чуточку шаманил, говорил странно, невпопад и был готов, остановившись, читать стихи каждому встречному. Я хорошо помню его маленькую крепкую фигуру с огромной копной волос на голове, сразу бросающуюся в глаза среди молодежной толпы, фланирующей во Фрунзе по улице, которая сейчас называется Чуйским проспектом, а на моем веку побывала и улицей Сталина, и улицей ХХII партсъезда.

...В Тосоре нас поселили в каком-то «гостевом» домике райкома партии, почти на самом берегу, и в день приезда устроили торжественный обед. Райкомовские начальники пришли с празднично одетыми женами, кушанья подавали скромные молодые киргизки, тут же исчезавшие, унося пустые блюда. Вероятно, партаппарат понимал исходящую от нас опасность, и потому вечерами мы гуляли по пустому пляжу, безуспешно гадая, куда скрылось все женское народонаселение, которое могло бы очень украсить наш холостяцкий быт. Для купанья прозрачная голубая вода озера уже была холодна. Под черным куполом неба, усеянного крупными мохнатыми звездами, мы вдыхали запах степных трав, прислушивались к плеску воды, вглядывались в слабые огоньки курорта Чолпон-Ата, расположенного на противоположном берегу. Одинокие и лишенные женского внимания, мы говорили о поэзии. Стихи, которые Омор читал мне по-киргизски, «на слух», были нежны и музыкальны, несмотря на резкость звуков тюркской фонетики. Насквозь пронизывающие их вертикальные рифмы, казалось, натягивают эти строки на колки, подобно струнам между бездонным небом и металличе­ской рябью озера. Одной из новых форм, фактически введенных в киргизскую поэзию именно О. Султановым и Р. Рыскуловым (только значительно позже она проникла в творчество «старших», например С. Эралиева), был верлибр. Сегодня верлибр широко распространен в молодой поэзии Средней Азии, Закавказья, Прибалтики, — вероятно, потому, что он наиболее соответствует внутреннему ощущению поэтической свободы. Но если для прибалтийских литератур, традиционно связанных с Западом, здесь нет ничего удивительного, то в системе тюркской языковой группы, с ее закрепленными ударениями, легкодоступной и повсеместной флективной рифмовкой, верлибр ознаменовал подлинную революцию не только в художественных средствах, но и в самом поэтическом сознании. Не менее революционными были исповедальность, резко окрашенный индивидуальностью лиризм — ведь национальная поэзия располагала главным образом описательно-эпическим взглядом на мир, уходившим корнями в фольклор.

Поэзия шестидесятников Киргизии принципиально раздвинула и обогатила горизонты национальной лирики новой художественной ориента­цией — помимо совместного движения с русской поэзией в процессы художественного развития этой лирики была включена, через переводы, поэзия других народов СССР и Западной Европы. Русский язык Омор начал осваивать, только перебравшись из села во Фрунзе, и до сих пор говорит по-русски с некоторым затруднением: точно, с пониманием тонкостей, особенно юмористических, но медленно, подбирая слова. Русский стал для него проводником в большую поэзию, русскую и зарубежную. Нельзя не заметить в его стихах перекличку с поэтами, которых он либо переводил, либо внимательно читал и знал: Э. Межелайтиса, Б. Брехта, П. Неруды, Н. Хикмета, Г. Лорки и др.

После того как я уехал в Москву, наши отношения сохранялись, и мы виделись во время своих поездок — то в Москве, то во Фрунзе. Омор не терял литературной формы и был созвучен и молодым московским поэтам 1980-х годов, которых я печатал в журнале «Дружба народов», когда заведовал там отделом поэзии. Очень близким ему по своему творческому мировидению и стилю показался мне молодой тогда Саша Еременко. В 1984 году я опубликовал подборку Еременко, а для перевода дал ему несколько стихотворений Омора, представив оба имени в одной связке. Соединение этих двух имен оказалось настолько удачным, что переводы Еременко я впоследствии не раз встречал и в новых поэтических сборниках Султанова.

Не менее показателен с точки зрения связей киргизской литературы с русской и русским языком и творческий опыт Мара Байджиева. Имя Мара известно больше по театральным постановкам, телеспектаклям и киносценариям, нежели по прозе, причем известно не только в нашей стране, но и за рубежом, где оно — в числе немногих — долгое время представляет современную киргизскую литературу.

«Мар Байджиев — один из наиболее известных представителей новой литературной генерации, — писал Ч. Айтматов. — Его творчество, так же как и творчество его сверстников, формировалось в сложном процессе сочетания национальных традиций с достижениями единой многонациональной советской литературы и опытом мировой культуры». Подобное наблюдение, кстати, целиком относится и к самому Айтматову, который, на несколько лет раньше вступив в литературу, тоже, по существу, принадлежал к «новой литературной генерации», разве что старшей возрастной группы. В причастности к достижениям русской литературы первостепенное значение имело у киргизских писателей литературное «двуязычие», отнюдь не равнозначное «бытовому». Творческие биографии Айтматова или Байджиева в этом отношении явно стоят особняком. Айтматов начинал свой путь в литературе на киргизском языке, постепенно расширяя употребление русского. Проблема «двуязычия», или «билингвизма», как выражаются ученые люди, применительно к творчеству Айтматова представляет огромный интерес. Первые его повести были переведены на русский (скорее всего, с подстрочников) моск­вичами, но уже в 1961 году он, видимо, почувствовав необходимость общаться с всесоюзным читателем без посредников, сам переводит на русский повесть «Тополек мой в красной косынке», в 1962 году — «Материнское поле» (так, кстати, всегда поступал, например, и замечательный белорусский прозаик Василь Быков, не доверявший перевод третьим лицам, но мы, конечно, понимаем, что трудности перевода с одного славянского языка на другой и с языка тюркской группы на славянский несоизмеримы).

У «Первого учителя» два переводчика, и автор — один из них. Повести «Прощай, Гульсары» и «Ранние журавли» Айтматов пишет, если судить по журнальным сведениям, уже на русском (говорил он на русском прекрасно и практически без акцента). Я не знаю, как обстояло дело с последующими произведениями, печатавшимися на русском вообще без ссылки на чей бы то ни было перевод (вопрос этот достаточно запутан). Конечно, пиши Айтматов только по-киргизски, он и так стал бы в конце концов — через переводы на другие языки — широко известен, но мне представляется несомненным, что русский язык послужил мощнейшим мотором для стремительного вывода произведений Айтматова на мировую орбиту.

Помимо расширения индивидуального художественного горизонта автора и возможностей воздействия его произведений на общий уровень национальной литературы двуязычие имело своим прямым результатом и само­определение писателя на карте литературного процесса. Киргизская письменная литература, сообразно историческому бытию киргизов, всегда была близка фольклору, природе и крестьянско-кочевому образу народной жизни. Айтматов удачно соединил в своей прозе древний миф и социальную реальность, традиции и новизну, оставаясь, несмотря на свои интеллектуальные конструкции и возникающую рядом с ними «городскую» тему, писателем, глубоко укорененным в народной почве. Байджиев же изначально заговорил голосом города (причем в драматургии, мне кажется, этот голос даже слышнее, чем в прозе) и, по существу, обозначил в киргизской литературе целое направление, явно рифмующееся с русской «молодой прозой», с урбанизмом В. Аксенова или А. Гладилина.

Действие его пьес, как правило, разворачивается на фоне городской жизни; его персонажи — студенты, врачи, научные работники, люди творческого труда; сюжеты и конфликты этой литературы зачастую связаны с профессиональными взаимоотношениями и городским бытом; авторский текст насыщен скрытыми цитатами, литературными аллюзиями, разговорными интонациями городской среды. Но не только диалоги в пьесах — сам стиль повествования в его прозе, даже «деревенской» по материалу, далек от склада народной речи и не пытается ее имитировать. В этой стилистике сочетаются разнообразие нюансов, психологическая разработанность, подтекст, ироничность, умелое использование лирических акцентов. В начале 60-х годов прошлого века в киргизской литературе мало кто так писал, и опыт русских прозаиков-шестидесятников, опыт, условно говоря, литературного круга катаевской «Юности», Мару очень пригодился. Последующему обращению автора к «Манасу», к древним народным сказаниям и культурным традициям этот опыт, как ни странно, не противоречил.

4

На протяжении многих десятилетий мы так привыкли говорить о взаимо­действии национальных культур в пределах Российской империи, что совершенно перестали обращать внимание на то, что в подобных разговорах все больше утрачивалось ощущение различий в национальной истории, традициях и менталитете народов, объединенных общей государственностью. Киргизы, например, были в прошлом кочевым народом, разумеется, с совершенно иным общественным укладом и мировосприятием, нежели у народов оседлых, в первую очередь — русского. Стали аксиомой представления, исходящие из иерархии социально-исторических этапов развития человеческого общества, а следовательно, и о том, как кочевники были осчастливлены социализмом. Но не случайно ведь Айтматов, сделавший борьбу с косностью патриархального мира одной из доминантных художественных тем своего творчества, вспоминает о кочевье как о культурном празднике народа, как о ярчайшем впечатлении своего детства. «Мне очень повезло, — говорил он в одном из своих интервью, — что я застал сразу несколько эпох в истории своего народа; во времена моего детства народ еще кочевал, причем кочевье было демонстрацией народной культуры, ее праздником, когда в путь, пролегавший по горам, по равнинным просторам, по берегам бурных рек, брали с собой самое лучшее — нарядную утварь и упряжь для лошадей, когда девушки пели песни, а акыны состязались в поэтическом мастерстве…» В мифологических слоях произведений Айтматова золотые слитки народной прапамяти, идущей именно из патриархального мира, противостоят злу, сосредоточенному в настоящем и порожденному во многом современной цивилизацией.

Могу снизить эту тему до забавного бытового эпизода. Мой друг и однокурсник Сеит Джетимишев во время одного из моих приездов во Фрунзе (по-моему, он был тогда директором киргизского Учпедгиза) повез меня в родной колхоз на какое-то празднество. Поездка была дальняя, на черной «Волге». Молодой председатель колхоза, родственник Сеита, уже накрыл праздничный стол. Мы были почетными гостями: Сеит, земляк, большой человек из столицы; я — посланник Москвы, аксакал, учитель, «муалим». Развернулось пиршество. Западный человек был бы шокирован. Плов, возвышавшийся на столе золотой горой, брали щепоткой пальцев, аккуратно уминали рис и отправляли в рот без помощи вилок. В знак особого расположения хозяин вложил порцию такого риса и в мой рот. Тостам не было конца, и стол все больше погружался в туман, из которого неожиданно возник передо мной дымящийся череп барана. Прямо из черепа бессмысленно пялился на меня голубой бараний глаз. Оказалось, что глаз предназначался самому уважаемому человеку, то бишь мне. Съесть я его при всем желании был не в силах. Все вокруг меня пели и плясали, после чего преподнесли мне несколько шкурок то ли енота, то ли сурка, из которых я впоследствии сшил себе в прославленном В. Войновичем ателье Литфонда меховую шапку. Сломить мое упорство, однако, хозяевам так и не удалось, и шапка много лет напоминала мне о моей черной неблагодарности.

На обратном пути я уже в черной «Волге» не столько сидел, сколько возлежал и, когда машина на полпути резко остановилась, буквально вывалился из нее на засеянное какой-то неведомой сельскохозяйственной культурой поле. Дивная картина открылась передо мной: над полем висело сверкающее металлическое блюдо луны, а под луной была постлана прямо на земле скатерть, и блюдо на ней, в свою очередь, сверкало всяческой снедью. В развале снеди лучилась непочатая бутылка водки. «А это зачем?» — заплетающимся языком простонал я, не обращаясь ни к кому и не требуя ответа. «Надо выпить, Вадим-агай, — убедительно сказал мне председатель. — Мы пересекаем границу нашего района». Вряд ли бы эти традиции, в основе которых лежат замечательное гостеприимство и патриархальная привязанность к своей земле, изменились, даже если бы жителей аила снабдили для приемов серебряной посудой с монограммами, а бараний глаз заменили кристаллом горного хрусталя…

Взаимодействие взаимодействием, но республики и народы все же изрядно отличались друг от друга, что в итоге неопровержимо подтвердил сам распад Советского Союза. В начале 1980-х годов мы проводили семинар по литературам Прибалтики в Дубултах. Речь зашла о прозе военного времени, и я, в своей увлеченности общими категориями литературного процесса, упрекнул какие-то литовские произведения за «другое» изображение войны, нежели в русской «лейтенантской» прозе. Не помню, кто из прибалтийских литературных критиков (это могли быть и мои товарищи по аспирантуре ИМЛИ латыш Харий Хирш или литовец Альгис Бучис, а мог быть и молодой Михаил Веллер, совсем тогда еще не знаменитый, но сразу отмеченный проводившим семинар А. М. Борщаговским), одним словом, кто-то из них, с очень сложной интонацией заметил: «Но ведь у нас была иная война». Где-то в своих воспоминаниях Веллер написал, что мы пошли с ним и хорошо надрались по этому поводу…

На фоне многообразных национальных различий разворачивались в республиках процессы «русификации», о чем стоит поговорить особо. Как ни парадоксально, но сама Россия при этом выпадала из категории национальных образований. Согласно самому поверхностному объяснению, это происходило потому, что она всегда была многонациональной. Но ведь мононациональных этносов в СССР, кроме каких-нибудь совсем уж малых народностей, практически вообще не существовало, и это обстоятельство самоопределению каждой республики именно рядом с «титульной» нацией ничуть не мешало. Будучи численно преобладающими на территории СССР, русские, однако, оказались единственным народом, не имеющим своего национального и административно-территориального ареала. Во многом эта ситуация определяла и крайнюю двусмысленность их положения на «чужой» территории (вряд ли оно стало лучше после того, как несколько десятков миллионов русских после распада СССР вообще оказались за пределами России).

В исключении России из числа национальных государственных образований крылся, правда, некий смысл или по крайней мере некое объяснение, если вспомнить ленинское утверждение, что интернационализм «великой нации» не просто сводится к соблюдению «формального равенства», но и налагает на нее обязанность возместить «национальным меньшинствам» «то неравенство, которое складывается в жизни фактически». Но крылась здесь и великая странность, сопровождавшая всю историю построения национальных взаимоотношений в Советском Союзе. С уверенностью могу засвидетельствовать, что государственная политика русификации республик к русскому народу никакого отношения не имела, его бытовых нужд и практических интересов никак не затрагивала и никакими выгодами для него не оборачивалась. Бюрократический «централизм» был готов пожертвовать любыми национальными интересами во имя общих интересов государственной власти и личных интересов ее чиновников. В результате рассеяния по огромной территории страны русские все более утрачивали ощущение этнического единства. «Господствующая» роль русского народа как «титульной» в СССР нации, во многом фиктивная, болезненно сочеталась в национальных республиках с ощущением «второсортности», которое русские неизбежно испытывали здесь как «инородцы».

Ярче всего политика русификации отражалась на положении национального языка. Киргизский у нас, конечно, преподавался — и в школе, и в вузе, но чисто формально (даже иностранные языки, оставшиеся для нашего поколения книгой за семью печатями, «изучались» лучше). Это сейчас, по прошествии многих лет, я могу только удручаться тому, что не выучил киргизского: такое знание не просто помогло бы мне совсем по-иному почувствовать себя в республике, но, главное, дало бы разговорный ключ к целой группе тюркских языков. Я, можно сказать, упустил единственную в своей жизни возможность стать «полиглотом»… Надо, однако, учесть, что «чужой» язык всегда успешно осваивается не по любви, а по необходимо­сти. Этой необходимости не было: русские составляли тогда во Фрунзе не меньше 60—70 процентов населения. К тому же все киргизы знали русский и росли двуязычными с детства (в киргизских семьях, как правило, родители, а потому и дети общались на обоих языках). Двуязычие представляло для киргизов заранее предопределенный и не зависящий от их желания выход из тупиковой социально-исторической ситуации. Дело в том, что русский во всех республиках был единственным государственным языком (факт, который сегодня, после распада СССР, может показаться новому поколению в бывших советских республиках просто невероятным). Советская власть нашла, таким образом, поистине замечательный способ заставить сотни народов, национальностей и этнических групп, населяющих необъятные просторы России, выучить русский. Русские же от необходимости осваивать другие языки на местах своего проживания были по определению освобождены.

Суть всей этой ситуации с единым государственным мы, однако, не поймем до конца, если не добавить сюда одной очень важной детали: незнание языка коренной нации ощущалось нами как некое естественное право, избавлявшее русское население от «ненужной» затраты времени и усилий. Более того, создавалась, сколь ни парадоксально, некая модель «космополитического» мироощущения и для «малых народов», при котором национальные меньшинства тоже освобождались от необходимости знания собственного национального языка. Среди них возник целый слой молодежи, получившей странное наименование «русскоязычной».

Сегодня в положение «иностранного», «ненужного» языка попадает, увы, в странах СНГ уже русский, и сколь бы ни предполагал этот процесс некую историческую «сатисфакцию», общественные последствия его сугубо негативны. Если история наша сложилась так, что целый континент выучился говорить по-русски и нет необходимости изобретать некий искусственный язык, «эсперанто», отказ от действительно великого и могучего русского языка, совершенно не повинного в навязанной ему политической роли и ставшего мощнейшим средством межнационального — в мировом масштабе! — общения культур (через переводы на русский все народы Советского Союза приобщались к мировой культуре, а русский народ — к культурам национальных республик), есть величайшая глупость и в каком-то смысле даже преступление перед будущим. Ведь еще одно-два поколения, и новые независимые государства, отколовшиеся от России, безвозвратно русский утратят! Киргизия оказалась одной из немногих бывших советских республик, сохранившей

на официальном уровне «двуязычие» и нашедшей в своем народе достаточно здравомыслия, чтобы понимать, какие преимущества для развития экономики и культуры республики дает возможность напрямую общаться с Россией.

Вместе с тем насильно мил не будешь, и молниеносный отход большинства бывших республик после развала империи от русского языка указывает лишь на то, что его принимали по необходимости. Я с интересом наблюдал в Нью-Йорке за молодыми китайцами, обслуживающими китайскую закусочную: они говорили между собой только на английском. Никто не заставлял их учить этот язык, никто не контролировал их яыкового поведения — это было желание побыстрее ассимилироваться, форма уважения к Америке и, в конце концов, просто условие выживания. В Москве, на рынке, что под окнами моего дома, торговцы-мигранты говорят по-русски лишь с русскими покупателями, между собой моментально переходя на родной язык. Так мы пожинаем плоды прежней национальной политики…

В мои школьные и студенческие годы во Фрунзе на улице Токтогула, как раз против моего дома, стояла единственная киргизская школа-интернат (ее все знали — «школа № 5»); чуть ниже, на аллее Дзержинского (ныне бульвар Эркендик), располагалось единственное киргизское женское педагогическое училище (девушек отсюда вечером на улицу не выпускали, и под окнами его вечно толпились особи мужского пола, жаждущие любви). Учащихся в школу и училище свозили из дальних горных районов республики. Заведения эти имели чисто формальный, декоративный характер и были как будто бы предназначены лишь для того, чтобы засвидетельствовать успехи национальной политики в СССР. Чем их выпускники могли в дальнейшем заниматься, если все вузы в стране функционировали на русском языке, я ума не приложу. Точно такое же положение сложилось и в других республиках, даже в странах с древней письменной культурой. В середине 1980-х мне, например, рассказывали об этом в Литературном институте мои студенты-армяне: школьники сплошным потоком переходили из национальных армянских школ в русские, имея в виду дальнейшую свою судьбу. В республике, чья столица Ереван отличалась уникальным мононациональным составом (более 90 процентов населения составляли армяне), этот факт выглядел особенно выразительно.

Кто решится утверждать, что диктатура русского языка, русской системы образования, русских политических и художественных представлений, существование в Киргизии единственной школы на киргизском языке — это не русификация, пусть бросит в меня камень. Мои университетские сокурсники-киргизы подбирали русские аналоги своих имен, и я долго называл Сеита Джетимишева Сережей, а Камбыралы Бобулова — Колей, ничуть не интересуясь тем, как их называли родители… Однако ведь и несомненная эта русификация в советской империи была отягощена крайней двусмысленностью. Положение русских в национальных республиках всегда было весьма не простым. О том, каково оно стало ныне, когда несколько десятков миллионов русских после распада СССР оказались за пределами России и лишились прикрытия «центра», больно даже думать.

Особенно заметно национальное неравенство бросалось в глаза в кадровой политике. Известный лозунг «Кадры решают все» в национальных республиках приобретал своеобразную окраску. Разного рода должности, не требующие высокой профессиональной квалификации, но социально репрезентативные, занимали в Киргизии национальные кадры (точно так же, кстати, в «центре» к высшей власти сквозь толщу «титульной» русской нации пробивались лишь редчайшие представители республик — Г. Алиев, позже Э. Шеварднадзе). Русских больше было «снизу» — на фабриках, в сфере неквалифицированного городского труда (во многом, конечно, и потому, что они преобладали в сфере городского населения).

Вместе с тем к облеченным всеми атрибутами власти первым секретарям ЦК компартии союзных республик (обязательно — лицам коренной национальности) всегда был приставлен второй, обязательно — русский, эмиссар из Москвы, без которого не решались никакие серьезные вопросы. Ставленники Москвы возглавляли все, говоря современным языком, силовые и специальные структуры — министерства госбезопасности, МВД, военные гарнизоны, ведомства, связанные с «оборонкой», «почтовые ящики» и пр. Русские по большей части в мою бытность в Киргизии руководили кафедрами вузов и академическими институтами, поскольку национальных кадров на протяжении многих десятилетий не хватало.

Во главе пирамиды власти стоял киргиз, первый секретарь ЦК партии. В детстве я только и слышал его имя — Разаков, Раззаков (не ручаюсь за количество «з», может быть, их было даже три, и в моем детском сознании все они звучали угрожающе: Раз-з-з-аков). Человек с жужжащей фамилией обитал в обнесенном высоким четырехугольным забором особняке в нескольких кварталах от центра города, рядом с обычными домами; тогда социальная иерархия не бросалась в глаза столь вызывающе, как сейчас. Особняк через забор не просматривался, и казалось, там царит вечное молчание. Не­однократно проходя мимо, я ни разу не видел его обитателей и не слышал за забором живых голосов.

Потом Раззакова сменил другой секретарь — Усубалиев, но при нем я уже уехал из Фрунзе. Правда Усубалиева я однажды лицезрел вблизи. Я летел в очередную командировку в Киргизию, опаздывал на самолет, взбежал по трапу последним, но проводница сказала, что все места уже заняты. Я, разумеется, начал скандалить. Вышел командир экипажа и с необычной любезностью быстро повел меня в третий, хвостовой, салон. Салон поражал необычайной тишиной и серьезностью пассажиров. В первом ряду не было никого, кроме важного человека, который медленно и сосредоточенно читал «Краткий курс ВКП(б)». Стюардесса носила ему бутылки «Боржоми». В салоне пустовало одно-единственное место, около иллюминатора. Соседнее кресло занимал приветливый красивый русский парень, пропустивший меня к окну. Я вежливо предложил ему иллюминатор, но он отказался. Когда я наконец уселся, расслабился и смог более внимательно рассмотреть обстановку, меня осенила догадка. «Это Усубалиев?» — спросил я соседа. Парень сразу утратил приветливость и насторожился: «А вы откуда знаете?» Я понял, что надежно отсечен от выхода и, главное, от правительственного тела. Это действительно был его телохранитель.

Мы приземлились во фрунзенском аэропорту (это был еще не «Манас» с американской военной базой, а маленький и уютный аэродром прямо за городской чертой), но из самолета никого не выпускали. К нашему салону подогнали трап, и по нему степенно спустился Усубалиев. В иллюминатор я наблюдал, как к трапу подкатило несколько черных «Волг». Состоялся радостный обряд встречи с членами ЦК, и телохранитель кинулся ловко перетаскивать чемоданы республиканского вождя, выгружаемые командой из чрева самолета. Количество их меня поразило — ведь он, я думаю, бывал в Москве чаще, чем в своей фрунзенской квартире. Черные «Волги» укатили, и только потом подвели трап пассажирам…

Однако что там Усубалиев — в конце концов я его не знал ни как руководителя, ни как человека. Даже разного рода должности, не требующие высокой профессиональной квалификации, но сколько-нибудь репрезентативные, занимали, как правило, киргизы. Сразу по окончании университета мне довелось повстречать такого доподлинного, ничего, я предполагаю, не умеющего и ничего не знающего, но исполненного почти картинной важности и спеси номенклатурного киргизского бюрократа.

Я был «распределен» (тогда «свободных» дипломов не выдавали — надо было в течение нескольких лет отрабатывать свое высшее образование по назначению государства) в местную «Учительскую газету» при Министерстве просвещения Киргизии. Газета находилась прямо в здании министерства и ютилась в двух комнатках. Весь штат ее состоял из двух молодых симпатичных киргизов, принявших меня как своего товарища, женщины — ответственного секретаря (то ли узбечки, то ли татарки), в силу своей «ответственности» тоже достаточно важной, и главного редактора, чья важность просто не имела пределов.

Главный занимал собой смежную комнату и четырежды в день, не глядя и не здороваясь, проходил сквозь нас, ибо другого пути, увы, не было: на работу, с работы, на обед в столовую ЦК, располагавшегося в двух кварталах от министерства, и обратно. Не уверен даже, что он ходил в наш, общеминистерский, туалет — скорее всего, терпел до обеда, когда уже можно было пойти в туалет ЦК: наличие естественных потребностей наравне с сотрудниками, вероятно, казалось ему унизительным. Раньше он был секретарем обкома партии в какой-то отдаленной горной области, откуда и был прислан в газету — то ли на повышение, то ли на понижение. На дверях его кабинета, со стороны нашей комнаты, висел увесистый звонок, который то и дело заставлял всех вздрагивать: мы находились от него на расстоянии вытянутой руки, но нас вызывали звонком. Вернее, даже не нас, ритуал был таков: сначала по звонку осторожно входила в кабинет главного, втянув голову в плечи, ответственный секретарь, потом она появлялась с выражением глубокого почтения на лице и указывала, кого главный хочет в данный момент видеть.

Я прокантовался в газете около года, и все было бы хорошо, если бы главный редактор не решил, что с моим появлением пришло его время печататься в центральной «Учительской газете». Он вызывал меня в кабинет, совал мне какие-то инструкции, требовал, объясняясь чуть ли не жестами, чтобы я писал на основе этих инструкций статьи и посылал за его подписью в Москву. Статьи, разумеется, отвергали, и вскоре мы друг друга возненавидели. Не помню уж причины очередного конфликта, но только я, будучи по природе незлобивым молодым человеком, кинулся на него с кулаками. Два моих товарища-киргиза и насмерть перепуганная ответственная секретарша с трудом меня оттащили. И вот ведь что любопытно: когда через несколько лет в кинотеатре, после фильма, я наткнулся взглядом на ненавидящий взгляд главного, посланный мне из соседнего ряда, то самым неожиданным было неприятное чувство, связанное не с ним (ничего хорошего тут ожидать не приходилось!), а с тем, что пожилая усталая женщина около него, явно его жена, оказалась… русской. Как будто бы русская женщина должна была «выдаваться» киргизу в качестве некоего «приза»! Вот тогда я впервые — и очень остро! — почувствовал, что человеку надо по капле выдавливать из себя не только раба (это-то я в отношениях с главным осуществил быстро), но и дремлющего до поры до времени националиста, что сделать гораздо труднее…

5

Были ли в нашей среде межнациональные конфликты? Конечно, были, хотя в школе я их практически не наблюдал, за исключением общих для России во все времена антисемитских настроений. Я, например, дважды сталкивался с национальным вопросом в «еврейском варианте». Шел 1946-й или 1947 год. Мальчишек нашего дома терроризировал какой-то приходящий амбал лет восемнадцати. Однажды он изловил меня где-то в буйном кустарнике, окружавшем дом, одной рукой крепко зажал мою голову у себя под мышкой, а другой с какой-то исследовательской целью залез мне в штаны. Внимательно осмотрев привлекавшую его малость, он явно изменил отношение ко мне к лучшему и, удовлетворенно констатировав: «Хороший жиденок», — отпустил меня восвояси.

Дорого бы я сегодня заплатил, чтобы узнать, в каких жизненных обстоятельствах сформировался тогда этот юный антисемит. В самом деле, только представьте себе: едва закончилась война — и ведь не Гражданская же, с ее национальными и классовыми конфликтами, а, напротив, Отечественная, с феноменом великого единения народов (все этнические конфликты были еще впереди). Русских в Киргизии оставалось не так уж много, евреев — и того меньше (эвакуированные начали возвращаться в родные места). Киргизы до антисемитизма, что называется, вообще еще не «дозрели» (что им, вчерашним кочевникам, вообще была Гекуба!). И вдруг из каких-то залетевших на азиатскую окраину отбросов великодержавной психики возникает в нашем фрунзенском дворе существо, как будто бы прямо описанное в рассказе Бабеля 1920—1930-х годов «Дорога»: «Мужик с развязавшимся треухом отвел меня за обледеневшую поленницу дров и стал обыскивать. На нас, затмеваясь, светила луна. Лиловая стена леса курилась. Чурбаки негнувшихся мороженых пальцев ползли по моему телу. Телеграфист крикнул с площадки вагона: „Жид или русский?..“».

Я долго потом приставал со своими недоумениями к отцу, но тот, видимо, не мог найти удовлетворительных для моего возраста объяснений случившегося и, проходя по двору, где я бил баклуши с приятелями, только мрачно просил меня время от времени показать ему «того хулигана». Однако амбал был удачлив и на глаза отцу не попадался.

Был, однако, эпизод, с точки зрения национальных отношений куда более серьезный и надолго оставивший во мне чувство горечи.

Наш курс на филфаке делился на две группы — русскую и киргизскую. Преподавание в каждой группе шло на родном языке. Каждый год на протяжении первых трех курсов летом нас отправляли на месяц на сельскохозяйственные работы: сначала это была уборка сахарной свеклы во Фрунзенской области (белые сладкие огромные клубни — уехав из Киргизии, я больше нигде их не видел), потом — уборка хлопка на юге республики. Плантации располагались вблизи «узбекских» городов Киргизии — Джалал-Абада и Оша (если название «Ош» склоняется). Это уже была серьезная поездка — месяц жизни в полевых условиях, вдали от дома, без каких-либо удобств: с соломой на глиняном полу, служившей постелью, ночевками вповалку, умыванием холодной водой из горной речушки, «туалетами» в кустах и т. п.

Конечно, молодость во всем находит какое-то удовольствие и романтику. На сельских базарчиках продавались ломтями (купить целую — денег не было) невероятной сладости и величины дыни, истекавшие соком. На прощанье для нашей группы зарезали барана, и совхозный повар сварил в огромном чугунном котле плов, вкуснее которого я никогда не едал (каждая крупица риса, пропитанная маслом, лежала здесь отдельно от другой, а неж­ная баранина буквально таяла во рту). Вечерами над нашим стойбищем вставала огромная луна, освещая глинобитные домики сельчан. Многие из них пустовали, и туда можно было забраться (если не через дверь, то в окно) с любимой девушкой…

Вместе с тем общая атмосфера сельхозработ была тягостна и унизительна: жесткие нормативы (надо было собрать за день порядка 35 килограммов чертовой ваты, клочками выдергиваемой из маленьких коробочек на низком стебле!); обязательные производственные «летучки» вечером, с публичной «поркой» тех, кто дневной нормы не выполнил (я со своим ростом постоянно был среди отстающих — в рекордсменках ходили маленькие юркие девушки); перерождение преподавателей, превращавшихся порой, вероятно, под давлением районных партийных инстанций и высокого университетского начальства, из интеллигентных людей в ретивых надсмотрщиков. Освобождение от сельхозработ получить было труднее, чем от мобилизации в армию: меня на первом курсе отправили в колхоз сразу после операции на горле и увезли на скорой помощи в город только после нескольких обильных кровотечений, а на третьем за короткую отлучку, когда я съездил в райцентр, чтобы купить маме материал на пальто, вывесили в университете на всеобщее обозрение строгий выговор. Между тем я был среди лучших, если не лучшим на своем курсе студентом! Школы не отставали от вузов — на полях работали даже дети. Из учебных программ безжалостно выбрасывались целые разделы, из расписания — месяцы. Утверждение, что в СССР не эксплуатируется детский труд, было одним из мифов советской власти, так же как и то, что у нас нет подневольного труда вообще. Ведь нигде, ни в каких законах, не прописывалась даже намеком возможность существования такого «сельского хозяйства»!

Вспоминая все эти истории, я с горечью думаю сегодня о том, что же заставляло нас (да только ли нас, скорее родителей наших!) терпеть подобное бесправие и даже в глубине души с ним соглашаться! Сказать, что нас преследовал просто страх, далеко недостаточно. Здесь проявлялись, конечно, и биологически присущая человеку потребность в труде, гораздо большая, чем потребность от него отлынивать, и «коллективное бессознательное», и сугубо прагматические соображения: отказ от сельхозработ автоматически влек за собой исключение из университета. Но главная причина крылась, я думаю, в другом — в почти подкожном ощущении своего бессилия, в жалкой мыслишке, барахтающейся у каждого из нас где-то на дне сознания: «А может быть, они действительно наделены кем-то этой безграничной властью, этим правом так нас попирать!..»

Работали мы с киргизскими группами в разных районах (что само по себе было величайшей глупостью: разделение по национальному принципу в учебе диктовалось объективными обстоятельствами, но на колхозном поле оно выглядело совершенно необъяснимым), а возвращались вместе, в одном вагоне, и, видимо, в описываемом ниже эпизоде выплеснулись наружу не только подавляемые в нормальных условиях национальные комплексы, но и накопившиеся за период «трудовой повинности» усталость и раздражение.

Грузились беспорядочно, вперемежку. Поезд был ночной, кроме нашего курса сели в вагон и еще какие-то пассажиры. После месяца сельхозработ наши группы впервые встретились на перроне. Русский курс филфака, как и положено, был преимущественно женским (нас, ребят, можно было сосчитать по пальцам), зато в киргизской группе, по-моему, девушек не было вовсе. Мы разместились в вагоне вразброс, не по группам; среди пассажиров были и русские солдаты, державшиеся особняком. Ребята в честь окончания колхозного сезона раздобыли на станции водку, выпили, и, не знаю уж как и по какому поводу, между студентами, русским и киргизом, разгорелся нешуточный конфликт.

Запахло большой дракой. В вагоне царила полутьма. Когда поезд двинулся, дали свет, и тут, как на театральной сцене, обнаружилась неожиданная картина: все киргизы, невзирая на общую суматоху и плохую видимость, каким-то образом сосредоточились в одном конце вагона, все русские — в другом. Между двумя лагерями растерянно блуждал мой приятель, обрусевший киргиз Володя Джаналиев, не зная, к какой стороне примкнуть. Малочисленные и сугубо гуманитарные ребята из нашей группы не внушали русскому участнику конфликта особой уверенности в поддержке (к тому же он был совсем с другого факультета), и, понимая, что вот-вот окажется один перед целой толпой киргизов, готовых поддержать своего соплеменника, он стал взывать к солдатам: «Русские! — с некоторым подвыванием в голосе выкрикивал он. — Солдаты! Русских бьют!» Солдаты начали медленно снимать с гимнастерок и накручивать на руки толстые кожаные ремни с сия­ющими медными пряжками…

Как рассосалась эта несостоявшаяся драка, грозившая обернуться серьезным побоищем, не помню; участники конфликта исчезли впоследствии из моего поля зрения, но тень его тяжело укрылась в каком-то углу памяти. Описанный эпизод, наверное, ни в малой степени не объясняет того, что произошло с пресловутой «дружбой народов» за несколько последних десятилетий, начиная счет еще от «горбачевского» периода — всех этих Баку, Сумгаитов, Тбилиси, Вильнюсов, Карабахов, Абхазий, Осетий и т. д. и т. п. Тут корни подчас уходят в такие исторические глубины национальных и социальных взаимоотношений, которые еще предстоит анализировать специалистам. Что же касается внешних и в значительной степени поверхностных впечатлений, то, будучи в свое время членом двух Советов по национальным литературам при Союзе писателей СССР, редколлегии такого тематически целеустремленного журнала, как «Дружба народов», обозревателем «Литературной газеты» и проехав в том или ином качестве на протяжении ряда лет по многим столицам союзных республик, участвуя во всяческих «круглых столах», конференциях, семинарах, дискуссиях и юбилеях, а также в обильных застольях и дружеских признаниях, которыми наши «мероприятия» сплошь и рядом сопровождались, я, честно говоря, и до сих пор не могу примирить в своем сознании вышеуказанные торжества и радости с тем драматическим финалом, который сопровождал «распад империи».

Праздник закончился в течение нескольких дней: занавес опустился; актеры погасили свечи; народы и нации стремительно разбежались в разные стороны. Обострились территориальные споры; национальные конфликты начали приобретать формы вооруженных столкновений; экономические разногласия разрослись до масштаба экономических войн; факты истории стали подвергаться кардинальному пересмотру...

В прошлом году после длительного перерыва я посетил свой бывший Фрунзе, вероятно, в последний раз. Город разросся, похорошел, стал еще более зеленым. Прямые, как стрела, просторные улицы, устремленные к белоснежной гряде Тянь-шаньского хребта, теперь кишели автомобилями западных марок. Русла стекающих с гор арыков зацементировали, и глини­стая вода, в которой мы в детстве купались, строя запруды, стала серо-стальной. Мемориальные доски на клиниках, с именами хорошо знакомых мне профессоров, заменили на другие. Что-то неуловимо изменилось в самой атмо­сфере города, и я поначалу не мог понять что. Потом понял — она стала тихой и, хочется сказать, благопристойной. Русские лица встречались на улицах редко. Пьяных почти не было. Вечерами на скамейках в зеленых кущах бульвара Эркендик (в мою бытность — аллеи Дзержинского, явно не имевшего к Фрунзе никакого отношения) стайками, молча и как-то отчужденно друг от друга сидели молодые киргизы — парни без девушек. Все это так не походило на заполненный в центре толпами шумливой и драчливой молодежи город нашей с Омором юности, что мой друг, словно предупреждая незаданный вопрос, лаконично и очень серьезно произнес лишь одно слово: «Мусульмане». Дальше вдаваться в эту тему он не стал.

Подчас мне хотелось воскликнуть: «Да полно, не пригрезилась ли мне наша прошлая жизнь, с ее заверениями, восклицаниями и объятьями? Не было ли во всем этом какой-то неискренности?» Но я гнал от себя коварные искушения разума. Нет, конечно, на уровне личных взаимоотношений все так и было — и любовь, и встречи, и объятья, и совместная профессиональная жизнь. В школьном возрасте отсутствие национальных проблем и противоречий было, за редкими исключениями, о которых я уже говорил, особенно очевидным — мы вместе росли, вместе учились, читали одни и те же книги, наши родители работали в одних и тех же учреждениях. То, что некоторые одноклассники были спецпереселенцами, сулило им многочисленные проблемы в будущем, но в школе это никого не интересовало. В повседневном быту никто не фиксировал своей национальной «особости». Всех объединяло своеобразное «равенство»: равенство условий материально убогой, почти нищей жизни, будь то одежда, жилье или даже разница в социальном положении родителей. Во всем этом «казарменном» равенстве, право же, крылся большой запас человеческой сердечности, осознания общих усилий и целей, чувства вполне реального, а не пропагандистского межнационального добрососедства. И разве не могли бы подобные взаимоотношения развиваться и углубляться дальше, если бы их не выхолащивало и не истребляло постоянное давление тоталитарного, бездушно-чиновничьего государства, если бы они были направлены в сторону гибкого и демократического «конфедеративного» устройства? Впрочем, и этот вопрос, подобно многим другим, история наша оставила без ответа...

«Нынешнему (человеку. — В. К.) кажется, что он всегда считал преступлением то, что было сделано в сорок четвертом с балкарцами, или калмыками, или чеченцами. Ему многое надо проверить в себе, чтобы заставить себя вспомнить, что тогда, в сорок четвертом, или сорок пятом, или даже сорок шестом, он думал, что так оно и должно было быть. <…> Вот так смутно — кое-что подробно, кое-что с провалами — вспоминается мне это время, которое, наверное, если быть честным, нельзя простить не только Сталину, но и никому, в том числе и самому себе». Это покаяние К. Симонова было опубликовано только спустя десять лет после его смерти.

Повесть А. Приставкина «Ночевала тучка золотая» я читал еще в рукописи и рассказывал, конечно, Толе Приставкину о спецпереселенцах во Фрунзе, но чем автора такой книги и с такой, детдомовской, биографией можно было удивить… До сих пор восхищаюсь этой повестью — и как прозой, и как гражданским поступком. Сюжет ее, пожалуй, даже слишком эффектен и подчас приближается к жанру кинобоевика; язык расшит сказовыми интонациями; взволнованный лиризм соседствует с памфлетом; слова поставлены крупно, сочно, иногда жаргонно. Но материал повести таков, что о «художествах» и говорить не хочется. Приставкин пошел неожиданным путем — нарисовал не выселение, а заселение: пришлые люди в чужом краю, всей кожей ощущающие временность и несправедливость своего здесь пребывания. Эта атмосфера страха, ожидание возмездия, красные сполохи ночных пожаров, набеги тех, кто не согласился покинуть свою землю и ушел в горы, топот стремительных коней, гортанные возгласы невидимых всадников — мастерски выписанные картины, приобретающие особый колорит на фоне величальных песен о Сталине и привычной социальной демагогии («Наши колонисты <…> прибыли сюда, чтобы осваивать эти плодородные земли, <…> начать новую трудовую созидательную жизнь, как и живут все трудящиеся советские люди»).

Зло порождает ответное зло: горцев огнем выкуривают из их убежищ, и они тоже не щадят никого, зверски убивая детей и взрослых, а раненый солдат, ослепленный болью, яростно стонет: «Басмачи, сволочь! К стенке их!.. Не зазря товарищ Сталин…» И это перепутавшее причины и следствия, мутное, агрессивное сознание волнами перекатывается в наше время, когда некий эпизодический персонаж, допустим «Виктор Иванович», рассказывает в баньке: «Я автоматчиком был… Вот на Кавказе… Мы там этих, черных, вывозили… Не добили мы их тогда, вот теперь хлебаем».

Русский ли народ эти сдвигающие «в едином толчке», с глухим звоном, немытые пивные кружки «его мирные, улыбчивые дружки», не верящие, что все у них позади, и сожалеющие, что во времена, удобные для злодеяний, они кое-кого не добили? Скорее всего, у них нет национальности, они всюду одинаковы — механические слуги авторитарной, бесконтрольной власти, упивающиеся тем, что тоже приобщены к ее могуществу, к праву подавлять и карать. Русский же народ в изображении Приставкина сострадает и страдает: гибнет от рук чеченцев веселая шоферша Вера; гибнет незадачливый директор колонии вывезенных на Кавказ детей Петр Анисимович, готовый прикрыть их от выстрелов своим телом; подкармливает оголодавших сирот на консервном заводе бывшая курская крестьянка Зина; приносит еду и лекарство больному чеченскому мальчишке солдат Василий Чернов из Тамбова. А вернувшийся с войны калекой и теперь, на Кавказе, не менее других отравленный шовинистической пропагандой Демьян Иванович («У них русских резать — это национальная болесть такая») неожиданно находит выразительную социальную параллель в судьбах русских и чеченцев: «Дык и меня выселяли… За лошадь, шашнадцать лет было… В кулаки записали».

Воображаемый диалог Кольки Кузьменыша со своим братом Сашкой, зверски убитым чеченцами, диалог достаточно декларативный и сугубо «книжный» пронизан, однако, мыслями «детскими» и «наивными» только по внешнему своему обличью, и лермонтовский перифраз в финале повести приобретает неожиданный и прекрасный смысл: «…они с Сашкой снова встретятся там, где люди превращаются в облака… Они будут плыть над серебряными вершинами Кавказских гор золотыми круглыми тучками, и Колька скажет: „Здравствуй, Сашка! Тебе тут хорошо?“ А Сашка скажет: „Ну, конечно. Мне тут хорошо“. „Я думаю, что все люди братья“, — скажет Сашка, и они поплывут, поплывут далеко-далеко, туда, где горы сходят в море и люди никогда не слышали о войне…»

Сейчас я думаю, что мне очень повезло — меня всю жизнь окружал целый интернационал друзей.

Память о карачаевце Османе до сих пор согревает мое сердце.

Ранние школьные годы я провел в саду русского парнишки, моего одноклассника Веньки Пелишенко, отец которого Николай Иванович, главврач фрунзенской «спецполиклиники», соорудил для нас во дворе своего фрунзенского особняка маленький, на два квадратных метра, бассейн, зацементировал его, и мы ухитрялись нырять туда с тумбочки, не разбиваясь вдрызг, а потом загорать на черепичной крыше сарая, и оранжевые плоды абрикосовых деревьев сыпались нам прямо в рот, как вареники гоголевскому Пацюку. С Венькой вдвоем я хоронил, уже в Москве, свою мать, с ним затаскивал на второй этаж старый диван, купленный в комиссионном на Преображенке, когда первым жильцом заселялся в свой девятиэтажный шестиподъездный кооперативный дом, еще погруженный в темноту, без электричества и газа, потому что после развода жить мне было негде и в порядке исключения я получил ключ от запертого подъезда. С ним мы дружим по сию пору.

Такая же, школьная и на всю жизнь, дружба связывает меня с другим одноклассником, Семкой Левиным. Его родители, литовские евреи, эмигрировали в Израиль в начале 1970-х годов, и я на четверть века, как и Османа, потерял его из виду. Потом мы друг друга разыскали, вступили в редкую, по лености нашей всеобщей, переписку и опять не виделись бог знает сколько. Но когда в отчаянное положение попал другой мой друг, замечательный ученый-офтальмолог, доктор медицинских наук Лиза Рапис (коренная омичанка, она вынуждена была эмигрировать в Израиль, чтобы не «обезножить», и ей сделали там несколько сложных хирургических операций), я позвонил Семену и попросил помочь. В Израиле Лизу не ждала ни одна живая душа. Я провожал ее в аэропорту. Ее внесли в самолет прямо из больничного аэропортовского бокса на носилках, и я с ужасом представлял, как ее выгрузят в аэропорту имени Бен-Гуриона, свалят на каталку и безразличные пассажиры, стремящиеся поскорей получить багаж, будут отталкивать эту каталку с дороги, дабы не мешала… Но Семен встретил ее, взял к себе, устроил в больницу, спас.

Сам я добрался до Тель-Авива не скоро: на белоснежном многопалубном лайнере «Тарас Шевченко», до отказа набитом деятелями культуры, включая весь оркестр Олега Лундстрема, мы осуществляли некую культурную миссию, бороздя моря и океаны по пути от Одессы к берегам Израиля через Турцию и Египет. В Хайфе меня уже встречал у трапа сотрудник Семена, занимавшего какой-то достаточно высокий пост в тель-авивском министерстве. В Иерусалим от Хайфы мы двигались на автобусе через желтые песчаные равнины с редкими зелеными оазисами, поражаясь выращиваемым в кибуце, буквально на песке, цитрусовым: около каждого стебелька змеились оросительные шланги. Бесплодная земля цвела и плодоносила. В автобусе неподалеку от меня сидели два хороших русских прозаика, Евгений Носов и Виктор Лихоносов, знающие толк в сельском хозяйстве. Прильнув к окну, они перебрасывались восклицаниями вроде: «Ты посмотри! Это они — на голой земле! А у нас…» Еврей-земледелец был непривычен русскому сознанию, как и еврей-воин, но загадочная нация после образования своего государства постоянно преподносила миру всяческие неожиданности вроде Шестидневной войны. Я вспоминал ироническое у Слуцкого: «Иван воюет в окопе, / Абрам торгует в рабкопе»…

В огромном университете Иерусалима, в путанице этажей и бесконечных коридоров, Семен разыскал меня и уволок в Тель-Авив прямо из аудитории, где нас ожидала встреча с израильскими славистами, не дав мне возможности оправдать потраченные на меня деньги. Мы просидели ночь у него дома, радуясь и горюя, обсуждая с ним разные забавные эпизоды нашей юности за бутылкой, как пел А. Вертинский, «шотладского доброго виски». И только когда я приехал в 2013 году в Израиль вторично и мы провели с Семеном целую неделю буквально с утра до вечера, я узнал подробно историю его семьи, прошедшей через немецкую оккупацию, каунасское гетто и совет­скую депортацию. Внутри и вокруг маленькой страны, десятилетиями мужественно отстаивающей свое право на существование, кипел страстями ярост­ный арабский мир; небо Израиля патрулировали стайки истребителей, а сам Семен, профессиональный инженер-взрывник, специалист по шахтному делу, не один год проработавший до эмиграции на Курдайских урановых рудниках в Казахстане, поднявшись ко мне в гостиницу, первым делом выложил на стол из кармана восьмизарядный браунинг, который не хотел оставлять в своей машине.

Другая моя хорошая приятельница, армянка Седа, повезла меня однажды на своей машине показать Севан. Зима была на исходе, еще лежал, но уже начинал таять снег, и шоссе было покрыто «салом». Посмотрев на тоскливый серый Севан под таким же серым, неинтересным небом, мы отправились назад, в Ереван, но по пути у машины отказали тормоза, «Смотри, танцует, — с усмешкой сказала сосредоточенная Седа, уже не справляясь с рулем, но не выказывая страха. — Ты, случайно, водить машину не умеешь?» Я не только не умел, но и не понимал, что происходит. Повиляв по шоссе, мы стремительно понеслись под крутой откос — далеко внизу белело снежное поле, утыканное деревцами. Я автоматически тоже схватил руль, и считанное время мы молча и бессмысленно крутили «колесо истории» в четыре руки. В этом слаломе машина ухитрилась не врезаться ни в одно дерево, и опомнились мы, только оказавшись внизу, в глубоком сугробе. Когда я выбрался из кабины и посмотрел наверх, на шоссе, то увидел, как там остановилось сразу несколько машин и с откоса к нам отовсюду бежали мужчины — почему-то все в черных пальто и черных лаковых туфлях; картинка напоминала Питера Брейгеля Старшего. Не прошло и двадцати минут, как нас уже подцепили буксиром и вытащили на дорогу, окружили заботой

и сочувствием. Это было теплое дыхание патриархального мира, в котором я, после многих лет жизни в московском муравейнике, неожиданно почувствовал себя своим...

Нет, мне положительно везло на друзей. А как же «национальный во­прос»? — скажете вы. Ну, это для ученых. Во всяком случае, моя жизнь была одним сплошным национальным ответом. Где-то однажды я написал и напечатал — в полемике с амбициозными попытками противопоставить одну нацию другой, — что у нас на каждом шагу можно услышать восклицания вроде: «Горжусь тем, что я русский (грузин, узбек и т. д.)», — но ни разу: «Горжусь тем, что я — порядочный человек!» В моем «интернационале» яркие национальные черты лишь обогащали и украшали человеческую индивидуальность. И хорошо бы на этом поставить точку. Но вот радиостанции и газеты сообщают об очередном происшествии: двадцать пять подрост­ков почти до смерти забили на московской улице киргизского мальчика с криками «Убей хача!». А некая женщина-эксперт (видимо, двадцать шестая, хотелось бы посмотреть ей в глаза!) дает суду заключение, что не видит здесь никаких признаков преступления на национальной почве…

Я уже сбился, какое это по счету в Москве, столице нашей родины, убийство по единственной причине — патологической ненависти к инородцам. Правда, убивают в моем городе — тоже на национальной почве — и русских. Упаси господь, если их начнут, «в ответ», убивать в наших бывших республиках: слишком много заложников осталось у России за пределами ее нынешних границ! И получится тогда, что не поэтический разговор о золотых тучках, а совсем другой отрывок из воображаемого разговора приставкинских Кузьменышей — разговора Кольки со своим убийцей — надо будет цитировать: «Ты нас с Сашкой убил, а солдаты пришли, тебя убьют… А ты солдат станешь убивать, и все: и они, и ты — погибнете…»

Маяковский мечтал о том, «чтобы в мире без Россий, без Латвий жить единым человечьим общежитьем». История доказала, что без Россий и Латвий не получается: вся проблема в том и состоит, чтобы единым человечьим общежитием жить с Россиями и Латвиями. Но в подобном случае предстоит достичь такого уровня нравственного сознания, такой, по Достоевскому, «всечеловечности», чтобы определять национальность не просто по «крови», а по культуре, по традициям, по слову, да и мало ли найдется для такого случая самых существеннейших и сущностных критериев! Всеобъемлющие формулы бытия при решении этих проблем, как и многих других, создают все же священные книги, а не наука. С их нравственными заповедями напрямую перекликается поэзия. А потому закончу замечательным соображением поэта, барда и ученого-океанолога Александра Городницкого: «Своим происхождением, не скрою, / Горжусь и я, родителей любя, / Но если слово разойдется с кровью, / Я слово выбираю для себя. / И не отыщешь выхода иного, / Какие возраженья ни готовь: / Родство по слову порождает слово, / Родство по крови порождает кровь».

Опубликовано в журнале:

«Звезда» 2014, №7

За апрель – май 2014 года экспорт товаров с территории Республики Крым составил $3,3 миллиона. В сравнении с аналогичным периодом 2013 года ($424,8 миллиона) он сократился в 128 раз. Об этом сообщается на сайте Службы статистики Республики Крым, передаетЦентр журналистских расследований.

По информации ведомства, за эти два месяца Крым вел внешнеэкономическую деятельность с 29 странами, из них в 16 стран экспортировал.

В частности, товары экспортировались в Венгрию, Германию, Грузию, Ирландию, Кипр, Латвию, Литву, Нидерланды и Турцию.

Импорт товаров в Крым за апрель-май текущего года сократился в сравнении с таким же периодом прошлого года почти в 7 раз и составил $20,3 миллиона.

Всего в 2013 году внешнеэкономическую деятельность Крым осуществлял с 121 страной мира. Общий объем экспорта за 2013 год составил $904,9 миллиона. В том числе в РФ – $239,6 миллиона и в Европу – $201,6 миллиона. В 2013 году общий объём импорта равнялся $1143,9 миллиона.

Борисовский завод медицинских препаратов завершает очередной этап крупномасштабной программы модернизации. 17 июля Телеграф побывал на пресс-конференции, посвященной этому событию, а также на производстве, оснащенном самыми последними технологиями. Высокие технологии, многоступенчатая система контроля качества и современное итальянское оборудование становятся непременными атрибутами белорусского фармпроизводства. Так сегодня выглядит один из крупнейших белорусских фармпроизводителей - Борисовский завод медпрепаратов (фото).

16 июля 2014 года завод завершил освоение производственных мощностей первой очереди построенного таблеточного корпуса. Дата выхода на полную мощность - сентябрь 2014 года. В 2005 году предприятие первым в Беларуси получило национальный сертификат GMP №BY/112.05.03.0010001 на соответствие требованиям международного стандарта.

После чего предприятие приступило к одному из крупнейших проектов модернизации - реконструкции ампульного цеха. В 2011-2013 годах была проведена модернизация производства мягких лекарственных форм в виде мазей, кремов, настоек. Благодаря реализации этих проектов, объем экспорта в 2013 году составил 55 420 000 долларов США. Темп роста экспорта в 2013 году составил 105,3% по отношению к предыдущему.

Модернизация твердых лекарственных форм началась в 2011 году. Ключевой задачей было создание современного отечественного производства таблеток и капсул в твердой желатиновой оболочке, соответствующего международным стандартам. С освоением мощностей нового таблеточного корпуса производительность предприятия увеличится на 1 миллиард таблеток и 70 миллионов капсул в год. В здании есть своя собственная система очистки воды, технические помещения и склады. Также в нем используется многоуровневая система стерильности. Особенной характеристикой производства является строгая последовательность и очередность этапов даже в физическом расположении каждого цеха.

Сначала сырье тщательно подготавливается, проверяется и взвешивается перед отправкой на производство. Таблетки производятся на специальном автоматизированном оборудовании при минимальном участии человека двумя способами: методом прямого прессования и методом гранулирования. Заключительный этап - фасовка и упаковка продукции.

В январе 2014 года эксперты Всероссийского научно-исследовательского института сертификации по итогам проведенного аудита производства выдали заводу сертификат, подтверждающий соответствие производства требованиям стандарта GMP.

Генеральный директор Борисовского завода медицинских препаратов Александр Фандо - опытный и грамотный руководитель. Он уверен, что в увеличении продолжительности жизни белорусов в последние годы и уменьшении младенческой смертности не последнюю роль играют белорусские лекарства. Александр Фандо поддерживает стремление руководства страны увеличить долю белорусских лекарств в аптеках до 50%. Но не считает, что нужно запретить продажу импортных средств - ведь люди должны иметь выбор. Сам же Александр и вся его семья принимают только произведенные в Беларуси. И здесь он категоричен.

Руководитель уверен, что для развития предприятия необходимо работать сразу по нескольким направлениям: внедрять новые технологии, использовать современное оборудование и повышать квалификацию сотрудников. Он считает, что эти три составляющие лежат в основе развития перспективного производства и соответствия мировым стандартам. "Для сферы деятельности нашего предприятия развивать технологии, оборудование и персонал - не только возможность достижения финансовых успехов, но и гарантия обеспечения высокого качества производимых лекарственных средств", - убежден Александр. Он также подчеркнул, что цены на многие белорусские лекарства могут быть ниже в 10 раз по сравнению с импортными препаратами ввиду того, что сырье закупается всеми на одних и тех же заводах и соответствует стандартам GMP.

Портфель предприятия сегодня насчитывает более 300 технологий производства лекарственных средств. Ежегодный перечень выпускаемой продукции составляет более 200 наименований лекарственных препаратов 10 фармакологических групп. К тому же, ежегодно предприятие осваивает около 10 новых произведенных лекарственных средств.

География экспорта завода охватывает 24 страны мира, в том числе все страны СНГ и Балтии, а также страны дальнего и ближнего зарубежья: США, Македония, КНДР, Вьетнам, Ирак, Египет, Йемен, Ливан, Афганистан, Грузия.

В 2014 году завод планирует освоить инвестиции в основной капитал на сумму 23,8 миллиарда рублей, в том числе на техническое перевооружение цехов и участков завода - 18,2 миллиарда рублей, что позволит увеличить объемы производимой продукции и автоматизировать отдельные производственные процессы, что технологически обеспечит исключение ручного труда.

По 2017 год предприятие будет заниматься реализацией инвестиционных проектов "Создание производства стерильной рассыпки антибиотиков" и "Реконструкция ампульного производства".

Заместитель министра нефти по международным вопросам Али Маджеди рассказал о планах Ирана в области экспорта газа. В частности, он отметил, что поставки иранского газа в Европу вполне возможны. По его словам, в настоящее время предпринимаются шаги по увеличению экспортных поставок газа, и, что касается экспорта в европейские страны, то для таких поставок имеются все необходимые возможности и ими следует воспользоваться, однако пока новые переговоры по этому поводу не ведутся.

Али Маджеди отметил, что на данный момент четко определены два основных направления для экспорта иранского газа. Это Турция и Ирак. Экспорт газа в Ирак начнется с поставок в объеме 7 млн. куб. м в день, а в дальнейшем их объем будет доведен 25 млн. куб. м в день. Что касается экспорта иранского газа в Турцию, то они осуществляются с 2002 года. Кроме того, иранский газ поставляется в Армению в обмен на электроэнергию, и производится также обмен газом с Азербайджаном.

Снова возвращаясь к вопросу о поставках иранского газа в Европу, Али Маджеди сказал, что эти поставки будут осуществляться через Турцию или по другим маршрутам и есть все основания надеяться на то, что они начнутся в ближайшие годы. Помимо турецкого маршрута иранский газ может поставляться в Европу также по маршрутам Ирак – Сирия – Ливан и Армения – Грузия, однако турецкий вариант все же считается наиболее вероятным.

Как заявлял Али Маджеди немногим ранее, Европа стремится диверсифицировать источники поставок газа. Таким образом, спрос на иранский газ имеется, а Иран, в свою очередь, располагает возможностями для расширения экспорта своего голубого топлива, в том числе и в виде сжиженного природного газа (LNG).

Украина стала наковальней, на которой выковывается мышление новой "холодной войны", пишет американский сенатор Том Хайден в своей статье, опубликованной в еженедельнике The Nation.

Холодную войну нынешнее поколение американцев даже не помнит — память о ней потускнела и искажена. Да, баланс сил изменился с подъемом БРИКС и его противостоянием западному капиталу. Да, подъем Китая компенсирует кончину бывшего Советского Союза. Ватикан больше не борется с "безбожным коммунизмом". Сам коммунизм утратил силу. Но ни одна новая глобальная парадигма не пришла к доминированию, и в этом вакууме старая лексика "холодной войны" стремится заполнить эфир наших СМИ и пласты культурной ментальности", — пишет автор.

Невозможно понять корни кризиса, возникшего из-за рухнувшего на Украину самолета без понимания прошлого, но прошлое и с той, и с другой стороны помнят как набор клише. То, что автор статьи называет "новой холодной войной", началось, по его мнению, когда западные стратеги реализовали стремление расширить свою сферу влияния на всем восточном направлении, включая Украину, до границ России. В этом рывке были проигнорированы две существенные реалии, указывает сенатор.

Во-первых, Восточная Украина заселена миллионами людей, отождествляющих себя с русским языком, русской культурой и придерживающихся пророссийской политической ориентации. Во-вторых, поскольку СССР был "побежден", предполагалось, что у России не хватит воли и потенциала, чтобы дать отпор. И, хотя оба предположения уже были опровергнуты на поле боя в Грузии в 2008 году, Запад не прекратил свою экспансию.

В конце концов Россия вернула Крым — это было вполне предсказуемо, но шокировало западные умы. Украина раскололась по исторической этногеографической линии. На мгновение показалось, что перераспределение власти может быть предметом переговоров. Путин, пишет Том Хайден, признал избрание нового прозападного президента в Киеве и призвал к прекращению огня и политическому урегулированию. Но, как это часто бывает в практике войн, что-то пошло не так. Украинская армия пришла на восток "защищать суверенитет", который отказались принимать русскоязычные. Пророссийские ополченцы отказались сдаться и громко пожаловались на отсутствие поддержки со стороны России.

В западной версии, продолжает Хайден, эти русскоязычные ополченцы вообще не украинцы — они или русские в масках, или пешки в руках Москвы. Такое их восприятие унижает и возмущает этих людей. Как утверждает западная пропаганда, именно русские обучали их, посоветовали им сбить лайнер, возможно, даже приказали это сделать.

"Это безумие — считать, что Путин хотел бы сбить самолет с более чем 200 европейцами на борту в то время, когда Европейский союз обсуждает возможность присоединения к Соединенным Штатам в их политике жестких санкций против Москвы", — пишет Том Хайден. По его мнению, это объясняет то, что никто из официальных лиц не хочет брать на себя вину за возникновение всей моральной, политической и дипломатической катастрофы.

"Если Путин несет ответственность за эскалацию конфликта, то ее несут и Киев, и Запад. Но Запад продолжает "замораживать" ситуацию в сторону усугубления "холодной войны", а вооруженные силы Украины готовы двинуться к российским границам, если их не удержат. И никто не спрашивает о роли западных советников или западных военных в украинской армии. В любом случае, киевские войска не могут успокоить восток и не могут предсказать следующий шаг России. Если они потерпят поражение, будут ли США чувствовать себя обязанными прийти к ним на помощь?" — спрашивает автор статьи.

Неизбежное ужесточение западных санкций будет толкать Россию использовать экономические противоречия между США и европейскими странами, например Германией. И продолжать укреплять связи с БРИКС, особенно с китайской державой. Что уже и происходит, утверждает сенатор Хайден, вспоминая о недавнем визите Владимира Путина в Латинскую Америку.

По его мнению, Америка, не имея никакой альтернативы модели "холодной войны", рискует оказаться "меж двух огней" — между Россией и Китаем.

"Задача для прогрессивных политиков — построить такую альтернативную модель, не допустить сползания большей части мира к новому периоду обострения классовой борьбы, климатическому кризису и религиозному фундаментализму, проявляющим себя уже на многих континентах", — завершает автор статью "Украина: кузница новой холодной войны" в американском еженедельнике The Nation.

Georgia: The Switzerland of the Caucasus?

Henry Kamens

Times may change but some things never do. Whenever a government of a small country has been in power too long, people start discussing its foreign policy orientation. Usually this is a debate about that government, not the actual subject: if you don’t like them, you say the country is better off with other friends. Then a new government is elected, its foreign orientation is generally accepted for a while, then the cycle starts again.

Former Georgian president Misha Saakashvili was always banging on about how his country could be the Dubai, Singapore or Switzerland of the Caucasus – anything other than Georgia. This told everyone a lot about how much he actually cared about the country and its people. Consequently much debate emerged: should the Government of Georgia continue aggressively courting the West, whilst behaving a way no Western government would accept of one of their club? Or should it develop a stronger working relationship with modern Russia, its looming neighbour, or take a neutral position?

When Misha was displaced, the new government, though derided as pro-Russian by Misha’s supporters, continued the country’s pro-Western course and has achieved more in that direction than Misha ever did. As yet, however, the Georgian people are still not seeing any material benefits from this decision. In response, the idea is now growing that in one respect the hated Misha might have been wiser than he knew. Maybe Georgia would be better off as a neutral Switzerland than the 51st US state, however utopian that may seem in the geopolitical reality.

Though clearly part of the West in political-orientation, Switzerland isn’t in the EU. It remains a neutral country, unwilling to enter into any alliance which might alter that situation, and does business with everybody on its own terms. Given the protests in Georgia over some aspects of EU harmonisation such as the anti-discrimination laws – held by the protestors to be an open encouragement of homosexuality and child abuse – this option is a clearer reflection of where the Georgian public actually stands right now.

The success of anti-EU parties across the continent in the last two European elections provides further confirmation that hostility to the EU, rather than the West itself, is only likely to grow in Georgia over time. This does not in itself imply neutrality, but it does imply that Georgia could do better by inventing its own, more attractive, rules and providing an alternative structure for those who need one – which is how Switzerland transformed itself from a desperately poor country, with government-sponsored emigration, into a byword for wealth and success.

Igor Giorgadze, head of one of the opposition blocs in Georgia, made the following comparison as early as 2006:

“Georgia, as a poor country needs to be balanced, neither pro-Russian nor pro-US … its model should not be Palestine and permanent battle, but Switzerland and permanent prosperity.”

We have seen in Ukraine what happens to countries which seek to maintain balance when powerful forces want them on one side or the other. But Georgia is not Ukraine. It is not split down the middle into opposing camps of people with different ethnic and cultural backgrounds, who would automatically incline towards one or other of the great powers.

Georgians are not Russians, and are very conscious of that, but also conscious of their difference from members of Western nations, who they see as distant cousins rather than brothers. The EU offers ostensible material benefit but no enduring role for Georgian representatives. Georgians want it for what they can get out of it, not what they can contribute to it.

Georgians see their contribution to mankind as what you see in every street in Tbilisi – Georgian wine, food, cultural artifacts, traditions, clothing, mentality. Like the Swiss, they do things their way, and are not going to put some greater European identity, which they had no hand in creating, ahead of what they are.

Nor is Georgia moving in a noticeably more European direction in its internal politics. The terror of the former totalitarian regime has gone. But it is still effectively a one party state, in which many of the same faces and habits are back in power under a different banner. Although fair elections are being held, effective power lies with one man, former Prime Minister Bidzina Ivanishvili, whose nominees for the big posts win elections simply because they are his nominees, despite having little or no support in their own right amongst the electors, most of whom had never heard of them before he nominated them.

Shortsighted worldview

If only Georgians could look past their genuine need to make a fast buck, and their tendency to fawn over everything “Western” because they think this is how they can do it, they would see that the country could act as a buffer between Russia and the West by exploiting its inbuilt advantages as a niche market. For example, it has the facilities to develop into a centre of excellence for the rehabilitation and care of the most vulnerable, who are in that condition because they have been failed in their home countries. This in turn would develop Georgia’s tourism and agriculture, as people will always want such a place to exist in the hope it will help them one day.

Georgia could also become a centre of excellence for education, based on location theory and its intellectual capacity. It has a plethora of universities and professors, and a very educated population: almost everybody has at least one degree, and during the Soviet period Georgians were consistently portrayed in films as highly educated and highly cultured.

Now all that education gets Georgians is the opportunity to go to Western universities and compete for jobs in the West, where Georgia is seen as backward and unstable and its people “other”. If Georgia could concentrate on niche areas of education, and use its existing resources to become a world leader in these fields, it would gain the country and its people credibility with the educated class which would ensure its development for decades to come.

Georgia is a small country, with no great natural resources. It cannot compete in global markets which require mass production. But in certain specialised areas, such as those listed above, it does have advantages it can exploit. In these respects too Switzerland provides a suitable model.

Switzerland was very poor because its natural resources, though greater than Georgia’s, gave it no advantage over neighbouring countries. When it discovered that being neutral gave it advantages in the worlds of finance and commerce, because it could make its own rules, it flowered as few countries have ever done whilst retaining its very distinct political system and traditions.

Switzerland can take money from anywhere but is under no obligation to abandon its principles when doing so. This is because it offers every country an alternative which works, not one achieved by political horse trading. Furthermore, dealing with Switzerland does not mean damaging relations with any other partner because it is neutral, it is not on the other side of any divide your country is on. Georgia has much to gain by persuading its Western friends that they can show how magnanimous they are, and thus gain further justification for their less savoury conduct, if they guaranteed the country’s neutrality, and allowed it to provide its own alternatives to the existing mechanisms which always leave some by the wayside, in every country.

Europe without the EU

The cost of living in Switzerland is famously high, more so than in most if not all EU countries. Yet this is not prompting mass emigration to more amenable countries, as its long centuries of poverty did. Switzerland is expensive because its people can afford to pay those prices, and have got to that point not by neither rejecting nor embracing the EU, but developing an alternative which Europeans find better than what their own countries are offering them.

Switzerland’s political structure, in which power effectively rests with the small cantons rather than the national government, also has undeniable advantages for Georgia. Since the overthrow of the democratically elected first president, Zviad Gamsakhurdia, there has been a radical disconnection between the democratic will, and therefore democratic control, of Georgians and those who govern them.

Both Saakashvili and Ivanishvili had overwhelming popular support when first elected, but these were the alternatives Georgians were allowed to have by someone else. A system based on genuine local control of resources and appointments would be alien to most Georgians, because they only had brief experience of it, but is consistent with what they continually say they want, as the promises each political candidate feels obliged to make, even though they do not intend to deliver, testify.

Switzerland has geographical advantages by being in the middle of Europe, accessible to all. Georgia is almost the geographical centre of the world’s land masses. The actual point is about a hundred miles north of Ankara, but the population centres are to the east of this, making Georgia effectively the most central country of all.

Global development is now being driven by the East, with China and India emerging alongside the traditional powerhouses of Singapore and Japan, but the wealth and influence they seek to emulate are in the West. Georgia is best equipped, geographically and by culture, to act as the honest broker between these blocs by offering something different again which addresses their needs, should it wish to do so.

Bidzina Ivanishvili used similar language to Saakashvili when he took over, saying he would establish levels of democracy in Georgia which would astonish the region. As one of his opponents, Nino Burjanadze, has pointed out, removing the state terror is not an achievement, it is simply a reversion to the norm: this is how things are supposed to be, everywhere, there is nothing astonishing about it. If this alone is what Ivanishvili will achieve in Georgia, the “Georgian Dream” his party calls itself will remain just that.

Now the debates on orientation are starting again and Saakashvili’s legacy is being seen more positively than before – a very dangerous thing, but the product of broken promises. Georgians are discovering for themselves that Europe and neutrality, not the EU and NATO, are surer means of achieving what they really want. It is in everyone’s interests for the Government of Georgia to cotton on to this, rather than pursuing the EU for the sake of it. Georgia has nothing to offer expect the things that make it Georgian, and those things will always be incompatible with the role it would have to play as a tiny client of the EU.

Грузия > Внешэкономсвязи, политика > ru.journal-neo.org, 21 июля 2014 > № 1203082 Генри Каменс

Накануне в Ланьчжоу (пров. Синьхуа) завершился XII Китайский бизнес-форум по инвестициям и торговле, задачей которого было содействие постепенному укреплению экономического сотрудничества на Шелковом пути.

Глава управления коммерции провинции Ганьсу Ян Чжиу заявил на форуме, что впервые были подписаны документы по 9 проектам экспортной и импортной торговли, а также инвестиционного сотрудничества на общую сумму свыше 1 млрд. долларов со странами: Иран, Монголия, Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан.

В рамках бизнес-форума в Ланьчжоу была организована международная выставочная зона Нового Шелкового пути, в которой были представлены делегации правительственных ведомств, торговых ассоциаций и организаций 21 страны, включая 5 стран Центральной Азии, Германию и Италию, а также предприятия из Сянгана и Аомэня. В выставке принялся участие 120 предприятий.

По итогам бизнес-форума в Ланьчжоу были подписаны договоры по 1299 проектам на общую сумму 651,153 млрд. юаней, что на 38,244 млрд. юаней больше, чем на бизнес-форуме в прошлом году.

Ранее, с 6 по 8 июля в Тбилиси проходил форум по подключению экспертов логистики из Центральной Азии и Восточной Европы к развитию масштабного экономического проекта Китая "Новый Шелковый путь". Китай продолжает упорно продвигать проект экономического пояса Шелкового пути, о начале реализации которого председатель КНР Си Цзиньпин объявил осенью 2013 года в Казахстане.

Иллюстрация: SCMP

Избиратели трех округов Галского района и одного округа Ткуарчалского не будут голосовать на выборах президента РА, - депутат Аслан Кобахия

Избиратели трех округов Галского района и одного округа Ткуарчалского не будут голосовать на выборах президента РА, - об этом заявил депутат парламента Аслан Кобахия сегодня на пресс-конференции в АРСМИРА, куда он пришел вместе с коллегой Ахрой Бжания.

По его словам, жители этих 4-х округов получили паспорта гражданина Абхазии на основе рекомендации незаконных комиссий, созданных при Администрациях районов. Паспорта будут аннулированы и произведена проверка, которая позволит выяснить, имеют ли эти люди гражданство Грузии. Тем, у кого нет гражданства Грузии, в следующем году будут выдаваться новые абхазские паспорта.

В настоящее время законодательство Абхазии не предусматривает уголовного или иного наказания за наличие гражданства Грузии. Аслан Кобахия сообщил, что парламент планирует рассмотреть этот вопрос и предусмотреть административную ответственность и большой штраф.

«Галский район был, есть и будет, - сказал Кобахия. - Задачей парламентской комиссии было вернуть процесс паспортизации в правовое русло. Новые паспорта получат настоящие граждане Абхазии».

Во время замены все паспорта будут перепроверяться, и человеку, не имеющему право на гражданство Абхазии, предложат «вид на жительство», которое не дает ему право участвовать в политической жизни страны, в выборах президента и парламента, но дает право жить в Республике Абхазия.

Что касается русских, проживающих в Галском районе и также получивших паспорта по рекомендации комиссии при районной администрации, депутат посоветовал обратиться в министерство внутренних дел.

По словам Аслана Кобахия, фактов получения абхазских паспортов лицами, воевавшими на стороне грузинских захватчиков во время Отечественной войны, нет. Были заявления на получение паспортов, но после проверки в СГБ и подтверждения фактов их участия в военных действиях на стороне Грузии, в выдаче документов им отказано.

Депутаты Аслан Кобахия и Ахра Бжания рассказали журналистам о совещании в Генпрокуратуре, на котором обсуждалась ситуация, связанная с фактами вызова лиц грузинской национальности в прокуратуру Очамчырского района и тотальной проверке, проводящейся по распоряжению бывшего генпрокурора С. Миканба.

Аслан Кобахия заметил, что при проверке, которую проводила парламентская комиссия, таких эксцессов не было. «Очень топорно работают. Стиль прокурорской работы таков. Необходимо на корню пресечь такую форму общения, когда скопом привозятся в прокуратуру люди», - сказал Кобахия.

На вопрос журналиста, будет ли в парламенте рассмотрен вопрос о незаконном увольнении бывшего секретаря Совбеза Станислава Лакоба, инициировавшего в свое время изучение вопроса законности паспортизации в Восточной Абхазии, Аслан Кобахия ответил: «В обязательном порядке считаю, что парламент РА должен принять постановление. Будет несправедливо, если мы этого не сделаем. Не потому, что Станислав Лакоба в этом нуждается. Он известная в Абхазии личность. Это необходимо для истории. Парламент должен принять постановление, осуждающее увольнение данного политика, во-первых, а также предложить исполнительной власти использовать Станислава Лакоба и его коллег, ушедших с ним в знак солидарности, на государственной службе».

«Апсныпресс», 14.07.2014 г.

Абхазии следует поддержать идею сквозного железнодорожного движения и активно продвигать данный проект

Абхазия должна не только поддержать идею сквозного железнодорожного движения через республику, но и «активно продвигать данный проект во взаимодействии с Россией и Арменией». Об этом сказал кандидат в президенты Республики Абхазия Аслан Бжания в интервью АПСНЫПРЕСС.

«Вопрос открытия сквозного движения через Абхазскую железную дорогу обсуждался давно и неоднократно. Известно, что эта проблематика для абхазской стороны состоит из нескольких составляющих: политической, вопросов безопасности и экономической, - отметил Бжания. - Для меня очевидно, что если через нас транзитом пойдут грузы из России, Армении, Ирана и той же Грузии, то мы получим целый ряд выгодных позиций.

По мнению А. Бжания, экономические выгоды открытия железнодорожного сообщения через Абхазию заключаются: «во-первых, в получении дополнительных поступлений в бюджет в виде транзитных платежей, во-вторых, в возможности нам самим пользоваться данным международным транспортным коридором, и в создании новых рабочих мест».

«Политические выгоды положения страны-транзитера также вполне очевидны. Во-первых, это признание нас всеми государствами-участниками торгово-экономических отношений, завязанных на эту дорогу. Во-вторых, у страны-транзитера значительно усиливаются переговорные позиции во взаимоотношениях с потребителями транзита по различным вопросам», - уточнил кандидат в президенты РА.

Аслан Бжания убеждён в том, что «Абхазия должна не только поддержать идею открытия транзита, но и активно продвигать данный проект во взаимодействии с Россией и Арменией». «При этом вопрос правового статуса Абхазской железной дороги не обсуждаем - она является собственностью государства, и данный проект не должен нести угрозу безопасности государства», - подчеркнул собеседник агентства.

«Апсныпресс», 15.07.2014 г.

Аслан Кобахия: «Парламентская комиссия и впредь будет жёстко контролировать все органы государственной власти РА, ответственные за законность выдачи национальных паспортов»

«Парламентская комиссия и впредь будет жёстко контролировать все органы государственной власти РА, ответственные за законность выдачи национальных паспортов», - с таким заявлением выступил депутат парламента Аслан Кобахия в ответ на заявление Генпрокуратуры РА, выразившей несогласие с оценкой ее работы, прозвучавшей из уст Кобахия на пресс-конференции в АРСМИРА 14 июля 2014 г.

В связи с заявлением Генеральной прокуратуры РА от 16.07.2014 года о том, что Генпрокуратура не согласна с отрицательной оценкой её деятельности, данной депутатом Парламента РА Асланом Кобахия, от 14.07.2014 года, на пресс-конференции в АРСМИРА, считаю необходимым заявить следующее:

Более года я возглавляю Парламентскую комиссию по расследованию незаконной паспортизации жителей в границах бывшего Галского района. В ходе расследования, как известно всем, была выявлена массовая раздача абхазского гражданства и паспортов через незаконно действующие комиссии при администрациях Очамчырского, Ткуарчалского и Галского районов, с 2008 года.

За все время существования незаконных комиссий ни Генпрокуратура, ни её подразделения на местах никак не замечали грубейшие нарушения законодательства РА, которые повлекли за собой незаконную выдачу 22787 общегражданских паспортов РА и около 11000 загранпаспортов РА. До начала парламентского расследования ни Генпрокуратура, ни её структуры на местах в упор не замечали происходящие разрушительные процессы по размыванию суверенитета страны и угрозу её национальной безопасности. Все эти процессы привели к всеобщему возмущению нашего народа - Всенародному Сходу, в результате чего последовали отставки ответственных руководителей, в том числе и генерального прокурора.

В последние дни в Парламентскую комиссию стали поступать жалобы от жителей сёл Очамчырского района, которых начали вызывать в районную прокуратуру на проверку законности выдачи им общегражданских паспортов. Удивляет, что прокуратурой осуществляется проверка законности выдачи паспортов в традиционно абхазских селах, где люди получали паспорта в строгом соответствии с законом «О гражданстве РА».

Людей возмутило то, что среди вызываемых в прокуратуру есть матери, жены, члены семей погибших и ветеранов войны. Этим было обусловлено мое возмущение и резкое высказывание на пресс-конференции.

Прекрасно осознаю, что наша прокуратура хочет сохранить «хорошее лицо, при плохой игре». Наше общество ждет конкретных результатов работы Генеральной прокуратуры РА по выявлению и привлечению к ответственности лиц, допустивших массовую раздачу наших национальных паспортов гражданам Грузии.

Как бы не нравилось сделанное мною заявление Генеральной прокуратуре РА, парламентская комиссия и впредь будет жёстко контролировать все органы государственной власти РА, ответственные за законность выдачи национальных паспортов. Депутат Народного собрания - Парламента РА Кобахия А.А.

«Апсныпресс», 16.07.2014 г.

Рады сообщить, что премиальная коллекция коньяка ТМ Асканели доступна украинским потребителям в национальных торговых сетях «Novus» (работающей в форматах гипермаркетов и супермаркетов) и «Ашан» (формат гипермаркетов).

Премиальная коллекция представлена двумя позициями: коньяк Асканели VS и VSOP в подарочной упаковке. ТМ Асканели – продукция благородного происхождения. Высочайшее качество проверено временем.

На протяжении более вековой истории производства рецептура коньяка совершенствовалась, вкусовые качества доведены до идеала.

Российско-иранское сотрудничество в сфере региональной безопасности

Евсеев Владимир, кандидат технических наук, заведующий Отдела Кавказа Института стран СНГ

В последние годы Большой (Расширенный) Ближний Восток, который дополнительно включает Центральную Азию и Кавказ, все больше приковывает внимание международного сообщества. Первоначальное такое внимание было обусловлено как расположением здесь основных мировых запасов нефти и природного газа и путей их транспортировки, так и обилием региональных конфликтов, некоторые из которых носили вооруженный характер. В дальнейшем, по мере «исламского пробуждения» (более точное определение, чем термин «арабская весна») и продолжающегося вмешательства США и их союзников во внутренние дела иностранных государств, в регионе чрезвычайно усилилась внутренняя нестабильность, что стало угрожать национальным интересам Российской Федерации, ее союзникам в рамках Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и партнерам по Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), включая ведущих региональных игроков: Исламскую Республику Иран (ИРИ) и Турцию.

В настоящее время ситуация в сфере безопасности на Большом Ближнем Востоке все более ухудшается. Так, афганская проблема создает потенциальную угрозу всем близлежащим государствам, в том числе за счет постоянно нарастающего незаконного экспорта наркотиков и идей радикального ислама. В этом отношении состоявшиеся в Афганистане президентские выборы не создают условий для оптимизма. В ходе проведения их второго тура победил американский ставленник Ашраф Гани Ахмадзай, ранее занимавший пост министра финансов этой страны. Он является ярким сторонником подписания «Соглашения о сотрудничестве между Соединенными Штатами Америки и Исламской Республикой Афганистан по безопасности и обороне». Это обеспечит присутствие в стране американских войск вплоть до 2024 г. При этом предполагается, что американские военнослужащие будут находиться исключительно под юрисдикцией США, то есть они не могут быть привлечены к ответственности афганскими судами.

Однако победа на президентских выборах в Афганистане, в значительной степени, была обусловлена многочисленными фальсификациями итогов президентских выборов. Это дает основание другому кандидату – Абдулле Абдулла, ранее занимавшему пост министра иностранных дел Афганистана, не только потребовать пересмотра их итогов, но и начать борьбу за силовое отстранение от власти американского ставленника. Все это происходит на фоне планируемого к концу 2014 г. значительного сокращения численности иностранных войск в Афганистане и ухода американцев из Центра транзитных перевозок в международном аэропорту Манас. Указанное настоятельнее требует формирования здесь единой системы безопасности, с участием всех заинтересованных государств, включая Россию, Иран, Пакистан, Индию, Узбекистан, Таджикистан и Туркменистан. К сожалению, Китай уклоняется от участия в этом процессе ввиду стремления договориться с афганскими талибами. Как полагается, это обеспечит Пекину значительные преимущества, если в некоторой перспективе движение «Талибан» придет к власти в Кабуле.

Отдельного рассмотрения заслуживает военное присутствие США и, возможно, некоторых их союзников (например, Германии) в Афганистане после 2014 г. По имеющимся данным, в этой стране останется от 6,0 до 13,6 тыс. иностранных военнослужащих, которых будет явно недостаточно для сдерживания различного рода экстремистов. Этого не смогут сделать национальные ВС и правоохранительные структуры ввиду своей высокой коррумпированности, низкого уровня подготовки и оснащения, а также неустойчивости к пропаганде идей радикального ислама. В частности, только 7% всех воинских частей афганской армии (1 из 23 бригад) и 9% структурных подразделений полиции имеют достаточный для борьбы с талибами уровень подготовки, позволяющий действовать самостоятельно при минимальной поддержке со стороны иностранных войск.

Большие надежды не только в Пекине, но Вашингтоне и Кабуле возлагаются на переговоры с афганскими талибами. Скорее всего, это приведет к значительным уступкам в отношении последних, результатом чего станет «мягкая исламизация» Афганистана — в лучшем случае, или захват движением «Талибан» власти в Кабуле – в худшем. В таких условиях существенно увеличится не только поток афганского наркотрафика, но и контрабанда оружия, боевиков и радикальных идей на сопредельные территории Таджикистана, Узбекистана, близлежащие районы Киргизии. Так, по одному из сценариев дальнейшего развития событий, талибы совместно с боевиками «Аль-Каиды» и «Исламского движения Узбекистана» создадут военно-политический плацдарм в уезде Вардудж провинции Бадахшан и постепенно расширят его на соседние уезды Джурм и Юмгон. Это станет подготовкой к захвату талибами Северного Афганистана, что формирует для государств Центральной Азии достаточно реальную внешнюю угрозу. Руководство указанных государств это отчетливо понимает, но не может этому противостоять самостоятельно. При этом, в Душанбе и Бишкеке рассчитывают на военную помощь со стороны Москвы, а в Ташкенте – со стороны Вашингтона.

Избежать негативного сценария дальнейшего развития событий в Афганистане вполне возможно, особенно учитывая наличие у ИРИ там серьезных рычагов влияния, в первую очередь на родственных таджиков и хазарейцев. Иран оказывает этой стране значительную экономическую помощь. Так, в 2008 г. ИРИ построила железную дорогу Хаф-Герат, которая включает участок протяженностью 76 км на иранской территории и 115-километровый участок на территории Афганистана. И даже в условиях мощного героинового давления, ИРИ продолжает давать приют и работу сотням тысяч афганских беженцев.

Позиции Москвы и Тегерана по афганской проблеме во многом совпадают. Россия выступает за полный вывод иностранных войск из этой страны и выстраивание диалога между различными политическими силами. При этом, повторный приход к власти в Кабуле движения «Талибан» для РФ является нежелательным ввиду неизбежного усиления со стороны этого государства нетрадиционных угроз в сфере безопасности. Следовательно, России и Ирану нужно координировать усилия на этом направлении как на двусторонней основе, так и путем установления контактов между ИРИ и ОДКБ.

Крайне сложная обстановка сохраняется в Сирийской Арабской Республике (САР). Состоявшаяся нынешней зимой международная конференция «Женева-2» имела крайне ограниченный успех, а президентские выборы (2014 г.) в САР, причем еще до их проведения, были признаны нелегитимными со стороны Запада и аравийских монархий Персидского залива. Это позволило США, их союзникам и партнерам поднять вопрос о необходимости резкого увеличения объемов и ассортимента поставок оружия, включая переносные зенитные и противотанковые ракетные комплексы, для вооруженной оппозиции с целью силового свержения власти президента Башара Асада. В частности, США выделяют так называемой «умеренной оппозиции» 500 млн долл. путем поставок различного рода вооружений и военного имущества. Несомненно, что значительная часть этого окажется у радикалов в результате как силового захвата, так и покупки американского оружия на существующем в регионе «черном» рынке.

Это делается в условиях радикализации оппозиции, когда продолжает размываться относительно умеренная Сирийская свободная армия и ей на смену приходит не только Исламский фронт, но и Исламское государство Ирака и Леванта, которое до последнего времени щедро финансировалось со стороны Саудовской Аравии. Более того, последняя организация заявила о создании на территории Ирака и Сирии Исламского государства (халифата), что может привести к распаду Ирака и изменению границ всех близлежащих государств.

Помимо этого, при негласной поддержке со стороны Анкары и, возможно, Вашингтона президент Иракского Курдистана Масуд Барзани призвал региональный парламент создать комиссию для подготовки референдума о независимости Курдистана. Премьер-министр Ирака Нури аль-Малики резко осудил такие действия курдского руководства, как и вооруженный захват г. Киркука и прилегающих к нему нефтяных районов. Существенное беспокойство это вызвало в Иране, где проживает значительная курдская диаспора.

Среди иракских арабов-шиитов, которые составляют большинство населения этой страны, ИРИ имеет наиболее сильное влияние. Ввиду наличия протяженной общей границы, нахождение в Ираке многочисленных шиитских религиозных святынь, необходимости сохранения транспортных коридоров в Сирию и множества других причин, ИРИ активно вовлечена в разрешение иракского кризиса. В частности, не менее трех батальонов Корпуса стражей исламской революции и, скорее всего, иранская авиация ведут боевые действия в Ираке с целью недопущения силового свержения правительства Нури аль-Малики и сохранения территориальной целостности этого государства. И вновь по этому вопросу позиции Москвы и Тегерана совпадают. Об этом свидетельствует, например, тот факт, что 28 июня 2014 г. в Ирак по просьбе национального правительства было переброшено пять российских штурмовиков Су-25, которые сейчас дислоцируются на базе Аль-Мутхана неподалеку от Багдада. Тегеран, со своей стороны, доставил в Ирак партию своих разведывательных беспилотных летательных аппаратов «Абабил». Они сейчас размещены на базе Рашид, также под Багдадом, и управляются иранскими специалистами. Именно сохранение господства в воздухе препятствует сейчас организации со стороны суннитского ополчения любых широкомасштабных наступательных операций.

Сохраняется неопределенность в отношении иранской ядерной проблемы. В конце правления президента Буша-младшего это чуть не привело к региональной войне с непредсказуемыми последствиями. Сейчас ситуация существенно улучшилась благодаря усилиям президента ИРИ Хасана Роухани по разрешению ядерного кризиса, что нашло свое отражение в подписанном 24 ноября 2013 г. в Женеве «Совместном плане действий». В ближайшее время возможно подписание более всеобъемлющего соглашения между представителями ИРИ и «шестерки» международных посредников по урегулированию иранского ядерного кризиса. Однако, вопреки некоторым ожиданиям, это не приведет к серьезному американо-иранскому сближению ввиду, в первую очередь, глубокого расхождения позиций по разрешению сирийского, иракского и афганского кризисов, а также нежелания Вашингтона полностью снимать с Тегерана односторонние финансово-экономические санкции. Этот процесс планируется растянуть на десять лет, поэтому пока речь идет о снятии с ИРИ только банковских санкций. Это, с одной стороны, сохранит американо-иранское противостояние, хотя и на существенно меньшем уровне. С другой стороны, у иранской стороны появятся новые возможности по организации взаимодействия со своими партнерами в военно-политической и экономической сферах.

Несомненно, что для Ирана именно Россия является наиболее привлекательным региональным партнером. Это определяется совпадением позиций по большинству региональных и глобальных проблем, настойчивым желанием укрепления не только политического и экономического, но и военного сотрудничества. Как следствие, можно говорить о «конструктивном» партнерстве между двумя государствами, а в перспективе – даже возможности достижения уровня стратегического партнерства. В частности, это предполагает, что при активной поддержке с российской стороны основные потоки иранского природного газа будут направлены на Восток (Пакистан, Китай, Индия). Будет продолжен процесс вовлечения ИРИ в евразийскую интеграцию и установления взаимодействия между ИРИ и ОДКБ на Южном Кавказе и Центральной Азии. На первом этапе последнее можно реализовать путем создания рабочих контактов на уровне Аналитической Ассоциации Организации Договора о коллективной безопасности.

Несмотря на некоторые проблемы, Турция во всем регионе сохраняет высокий авторитет. Она показывает устойчивые темпы экономического развития и служит для многих стран в качестве транзитного коридора для транспортировки углеводородного сырья. В этих условиях было бы целесообразно вовлекать ее в российско-иранский диалог с целью повышения региональной стабильности и противодействия таким нетрадиционным угрозам, как исламский экстремизм и терроризм. В связи с этим представляет чрезвычайно высокую актуальность российская инициатива по созданию в рамках ШОС универсального центра по противодействию новым вызовам и угрозам, которые, как правило, исходят со стороны внерегиональных игроков (США и других государств-членов НАТО).

Очевидно, что ситуация в сфере региональной безопасности во многом зависит от взаимодействия между Россией, Ираном и Турцией. Такое взаимодействие имеет черты как традиционного соперничества, так и устойчивого сотрудничества. В частности, Тегеран и Анкара постоянно балансируют на грани конфронтации и добрососедства, имея ряд стратегических разногласий по вопросам региональной безопасности и экономического сотрудничества. Обе страны открыто заявляют о своем стремлении стать региональным лидером. Они избрали различные политические модели своего развития и соответствующие им рычаги влияния на ситуацию на Большом Ближнем Востоке. Тем не менее, руководство обеих стран опирается на известный в дипломатии подход «плохой мир лучше доброй ссоры», что было подтверждено вначале по результатам визита турецкого премьер-министра Реджепа Эрдогана в Тегеран в конце января 2014 г., а затем ответного визита президента Хасана Роухани в Анкару, который состоялся в первой половине июня нынешнего года.

В ходе первого визита Иран не стал акцентировать внимание на недружественных актах со стороны турецкого руководства по размещению на территории страны зенитных ракетных комплексов Patriot и других элементов системы противоракетной обороны или диаметрально противоположных позициях обеих стран по Сирии. По этим вопросам сблизить позиции сторон по-прежнему не удается. Как следствие, проявился прагматизм дипломатии президента Хасана Роухани, который исходит из того, что Иран играет на Большом Ближнем Востоке важную, но не единственную роль. Министерство иностранных дел Ирана признает и право Турции на проведение собственной военной политики, которая во многом зависит от обязательств Анкары, вытекающих из членства в НАТО и из союзных отношений с Вашингтоном. Это определяет предсказуемость иранской дипломатии в отношении Турции, приоритетным направлением двустороннего сотрудничества для которой является расширение торгово-экономических связей. Именно в этом Тегераном накоплен богатый опыт.

Вышеуказанное подтвердилось в ходе ответного визита в Анкару президента Хасана Роухани. Тогда была поставлена цель по двукратному увеличению ирано-турецкого товарооборота до 30 млрд долл. в год. Стороны также обсудили вопросы борьбы в регионе с терроризмом и экстремизмом, ситуацию в Египте, Сирии и аравийских монархиях Персидского залива.

Вместе с тем, Анкара обеспокоена перспективами ирано-турецких отношений после возможного улучшения отношений ИРИ и Запада. Очевидно, что после частичного снятия финансово-экономических санкций в отношении ИРИ, статус Тегерана в региональных процессах может серьезно повыситься. В результате, Турция может потерять свое значение региональной сверхдержавы. По мнению ряда российских экспертов, сейчас различия в перспективных моделях развития Ирана и Турции, прежде всего, во внешнеполитической, представляются в пользу Тегерана. Причем соперничество Турции и Ирана идет параллельно. Это заставляет США и ЕС смириться с мыслью, что им придется в скором времени считаться с лидерством одной из этих стран в исламском мире.

Претензии еще одного регионального лидера Саудовской Аравии основываются на поддержке радикальных исламских сил. Ее поддержка со стороны Запада носит временный характер, например, на сирийском и иранском направлениях. В этих условиях некоторым в США и Европе Иран представляется в роли достаточно предсказуемого и надежного партнера. Конечно, Запад предпочел бы сделать выбор в пользу Анкары, связанной союзными обязательствами с НАТО. Но Иран не намерен отступать. Именно поэтому он привлекает на свой рынок западные компании, чтобы те, в свою очередь, боролись за ослабление чрезвычайно жестких финансово-экономических санкций в отношении ИРИ.

Россия одновременно выстраивает политику партнерских отношений и с Ираном, и Турцией. Москва заинтересована в укреплении политического сотрудничества между Анкарой и Тегераном, а вот американская администрация считает недопустимым любое ирано-турецкое взаимодействие по ключевым проблемам Большого Ближнего Востока.

Однако сохраняются и разногласия, в первую очередь по сирийской проблеме. И они могут обостриться, если Анкара не откажется от планов по насильственному свержению законного правительства Сирии и предоставления независимости Иракскому Курдистану. Причем, несмотря на серьезные экономические связи Турции и с Москвой, и с Тегераном, Анкара продолжает ориентироваться лишь на сирийскую оппозицию, а порой служит проводником американских национальных интересов.

Вышеуказанное убеждает в необходимости укрепления российско-иранских отношений во всех сферах с целью вывода их на уровень стратегического партнерства. В дальнейшем к этому процессу может быть подключена и Турция, где в условиях существенного сокращения западного влияния вполне возможно преобладание национальных интересов над союзническими в рамках НАТО. Только после этого можно будет подойти к построению уже на трехсторонней основе новой системы региональной безопасности с целью установления на Большом Ближнем Востоке мира и стабильности, исключения любых вооруженных конфликтов, развития взаимовыгодного экономического сотрудничества и усиления интеграционных процессов, а также укрепления связей в области науки, культуры и спорта.

Конечно, как на Большом Ближнем Востоке в целом, так и в отдельных его частях (например, на Южном Кавказе), сохраняются значительные угрозы безопасности. Это обусловлено нерешенностью афганской, иракской и сирийской проблемы, неурегулированностью иранского ядерного кризиса, проблемы Нагорного Карабаха и территориальной целостности Грузии. Но это только убеждает в насущной необходимости создания в рассматриваемом регионе новой системы региональной безопасности, основанной на учете национальных интересов всех государств и независимой от их принадлежности к каким-либо военно-политическим объединениям и союзам. В качестве ее базиса может быть использована «Платформа стабильности и сотрудничества на Кавказе», предложенная Турцией в августе 2008 г.

Несомненно, что активизация работы Минской группы ОБСЕ, существенное улучшение российско-иранских и российско-грузинских отношений, усиление в Центральной Азии и на Южном Кавказе интеграционных процессов позволит значительно уменьшить накопленный на Большом Ближнем Востоке конфликтный потенциал с целью поиска мирного решения существующих проблем. Дополнительные возможности для этого создадутся после присоединения Армении, Киргизии и, возможно, Таджикистана к формируемому Евразийскому экономическому союзу.

Таким образом, российско-иранское сотрудничество в сфере региональной безопасности все более укрепляется. Это позволяет уже сейчас говорить о «конструктивном» партнерстве между нашими странами и ставить вопрос о целесообразности выхода наших отношений в перспективе на уровень стратегического партнерства.

Кладбище у марганцевых ГОКов

Приватизация горно-металлургических комбинатов десять лет назад не принесла серьезных денег в бюджет. Ставка была на эффективного собственника, который брал на себя обязательства инвестировать в развитие производства, платить достойную зарплату и реализовывать социальные программы. Опыт показал: эта ставка сыграла не везде. Ситуация на Криворожских ГОКах, с их стабильной работой, миллионными инвестициями в производство и программами помощи городу резко контрастирует с положением дел на комбинатах группы «Приват» - ГОКах Орджоникидзе и Марганца. И сегодня, когда на Донбассе идет война, а на плечи горняков и металлургов Днепропетровщины фактически ложится ответственность за состояние целой отрасли и бюджетные поступления, этот контраст чувствуется все сильнее. Несмотря на показной патриотизм руководства группы «Приват», владеющей предприятиями ферросплавной цепочки, комбинаты продолжают заниматься «минимизацией» всего и вся - прибыли, производства, ответственности перед работниками и городами.

Крупнейший в Украине производитель марганцевой руды (70%) Орджоникидзевский горно-обогатительный комбинат последние годы демонстрирует удручающие финансовые результаты. 2010 год он завершил с чистым убытком 23,704 млн. грн., в 2011 г. минус составил 184,198 млн. грн., в 2012 г. - 46,612 млн грн. Прошлый год тоже традиционно закончен с убытками в 89,004 млн гривен. При этом на предприятии год за годом сокращается трудовой коллектив. За 10 лет город Орджоникидзе потерял более 2,5 тысяч рабочих мест.

Не лучше ситуация и на втором «приватовском» ГОКе в Марганце. В июне прошлого года в городе прошел митинг против массового увольнения рабочих комбината, в Госслужбу занятости от ГОКа поступила заявка на 1 557 человек. Но митинг получился небольшим: руководство накануне предупредило, что уволит всех, кто выйдет протестовать, без всяких госслужб. Вопреки публичному обращениюглавы «Привата» Игоря Коломойского «к руководителям и владельцам предприятий всех размеров и форм собственности» о необходимости повышения зарплат рабочим, на обоих его ГОКах зарабатывают заметно ниже, чем в среднем по отрасли.

Как сообщает сайт Минпром со ссылкой на председателя совета Федерации металлургов Украины Сергея Беленького, в 2013 году средняя зарплата на МГОКе была 3347 грн., на ОГОКе – 3820 грн. Это на 31% и 21% меньше, чем по украинской горнодобывающей промышленности. В первом квартале 2014 г. средняя зарплата на комбинате в Марганце составила 3296 грн., в Орджоникидзе – 3831 грн., на 35% и 24,5% меньше среднеотраслевого значения соответственно. То есть, увеличение заработных плат на 20%, к которому призывал Коломойский, должно случиться лишь после повышения их до отраслевого уровня, то есть, в общем, не менее чем на 40-50%.

Однако комбинаты упорно не желают много зарабатывать и тем более, кому-то много платить. Два года подряд ОГОК простаивает с января по март. В 2013 г. к работе привлекалось только 25% коллектива, в нынешнем – около половины. Комбинат не производил концентрат, а только отгружал накопленное на складах – с экономией на зарплатах, конечно. За пять месяцев текущего года он обвалил выпуск марганцевого концентрата на 42,7%. Коллеги с МГОКа тоже простаивали зимой, а в прошлом году «просели» на 36,6%, чем в среднем по отрасли.

Ситуация на первый взгляд парадоксальная. От момента своего создания, включенные в цепочку ферросплавного производства и являющиеся, по сути, монополистами в Украине, находятся в непосредственной близости как от источника сырья, так и от Никопольского завода ферросплавов. Еще два завода Запорожский и Стахановский, - тоже входят в структуру «Привата» и находятся сравнительно недалеко. Однако так же, как и горно-обогатительные комбинаты, ферропроизводства (получающие льготы на электроэнергию) неизменно демонстрируют убытки. Объяснение же такой ситуации имеется самое простое. По различным оценкам, от 60 до 80% продукции украинских ферросплавных заводов идёт на экспорт. При этом экспортная цена уже многие годы минимум вполовину меньше цены для внутренних потребителей. Аффилированные структуры в оффшорных зонах перепродают продукцию по мировым ценам, налог на прибыль в Украине не платится. Примерно то же самое происходит и с ГОКами. Контролируя до 30% мировой добычи марганцевой руды и более 20% мирового производства ферросплавов, «Приват» имеет возможность продавать марганцевую руду через оффшоры по $36 за тонну, а самому себе поставлять концентрат с рудников в Африке, Австралии и Грузии по $150 за тонну. Колоссальные суммы годами текут мимо Украины, а украинцы славят «настоящих патриотов», за три копейки создавших частную армию для надёжной охраны существующей схемы.

Естественно, показывая убытки, комбинаты ничего не вкладывают в поддержание инфраструктуры своих городов. Скорее наоборот, зимой нынешнего года была полностью разрушена главная городская зона отдыха в Орджоникидзе. Как сообщает газета «Город Никополь», на пляже демонтированы и вывезены абсолютно все металлические изделия, в том числе, детские спортивные снаряды и лавочки. Техника ГОКа приняла участие в разрушении последних зданий бывшей городской гордости, поскольку ни поддерживать зону отдыха в порядке, ни охранять её остатки, у него возможности нет. Фактическое отсутствие систем пылегазоочистки при спекании агломерата источник на Богдановской фабрике ОГОКа вынуждает горожан дышать тяжелыми выбросами. Во втором и третьем квартале текущего года предприятие обещает выполнить монтаж оборудования с тем, чтобы на 1 января 2015 года выйти с готовой системой пылегазоочистки. Она должна задержать в фильтрах порядка 450 тонн пыли. Но обещания по её строительству даны уже под угрозой запрета эксплуатации фабрики. Жителям Орджоникидзе с головой хватает химических выбросов с завода Procter&Gamble. Наш город умирает. Уже на грани закрытия горный техникум и профессиональное училище – молодежь не желает идти туда учиться, так как на ГОКе им не предоставляют работу, шахтеры вынуждены выезжать из города на заработки, ведь, кроме шахт работать больше негде», - говорил в прошлом году на митинге бывший работник ОГОКа Сергей Самолюк. С того времени ничего не изменилось по одной простой причине: этого не хочет собственник. Производство, которое запросто могло бы быть процветающим и давать жизнь городам, превращает их в грязное индустриальное кладбище.

Александр Рязанов

Полная либерализация экспорта вина в Европейский союз с 1 января 2014 г. не помогла Молдове компенсировать ее потери рынка России.

Согласно официальной статистике, в целом Молдова в I квартале 2014 г. в сравнении с тем же периодом прошлого года сократила экспорт алкогольной продукции на 28,2% - до $40,93 млн, при этом экспорт молдавских вин и коньяков в страны СНГ сократился вдвое - до $21,05 млн. из-за фактического прекращения поставок в Россию и уменьшения экспорта в Украину вдвое, тогда, как в страны ЕС – увеличился всего на 3,5% - до $8,56 млн.

На долю стран СНГ в целом пришлось 51,4% от общего объема экспорта молдавского алкоголя в январе-марте 2014 г., а на долю стран ЕС - 20,9% от общего объема. При этом, поставки отечественной алкогольной продукции в Польшу сложились в сумме $2,11 млн. (-10,3% в сравнении с тем же периодом 2013 г.), Чехию – $1,94 млн. (-15,6%), Румынию – $1,06 млн. (+3,8%), Германию – $0,89 млн. (+42,9%). Среди стран, не входящих в ЕС и СНГ, наибольший экспорт молдавского алкоголя пришелся на США – $3,37 млн. (-18,7%), Грузию - $1,09 млн. (-28,1%), Китай - $1,08 млн. (рост в 2,4 раза).

3 июля 2014 г., ИП «noi.md»

Молдова занимает 142 место в мире по объему ВВП.

Согласно экономическому исследованию, проведенному Всемирным банком, наша страна занимает 142-е место в мире среди 191 государства по объему валового внутреннего продукта в 2013 г. С показателем ВВП в $7,93 млрд. Молдова разместилась на 142-й строчке рейтинга ВБ после Багамских островов и Руанды, чей ВВП был равен $8,14 млрд. и $8,45 млрд., соответственно.

Среди стран постсоветского пространства в Молдове отмечается практически самый низкий объем ВВП. Так, ВВП России в прошлом году составил почти $2,1 триллиона (8-е место), Казахстана – $224,4 миллиарда (45-е), Украины – $177,4 млрд. (56-е), Азербайджана - $73,6 млрд. (67-е), Беларуси - $71,7 млрд. (68-е), Узбекистана –$56,8 млрд. (75-е), Литвы – $42,3 млрд. (89-е), Латвии – $28,4 млрд. (100-е), Грузии - $16,1 млрд. (112-е), Армении - $10,4 млрд. (135-е), Таджикистан – $8,5 млрд. (138-е).

Молдова опередила лишь Киргизию, которая с показателем ВВП $7,2 млрд. заняла 145-е место. В десятку крупнейших экономик мира вошли США – $16,8 трлн., Китай – $9,2 трлн., Япония – $4,9 трлн., Германия – $3,6 трлн., Франция – $2,7 трлн., Великобритания – $2,5 трлн., Бразилия – $2,2 трлн., Россия - $2,1 трлн., Италия – $2,1 трлн. и Индия – $1,9 трлн.

Соседняя Румыния разместилась на 53-й строчке рейтинга с объемом ВВП $189,6 млрд. В целом в 2013 г. мировой ВВП вырос до $74,9 трлн. с $72,9 трлн. в 2012 г., увеличившись на 2,7%. Самой маленькой экономикой мира, данные о которой содержатся в докладе ВБ, является островное государство в Тихом океане Тувалу (общей площадью 26 кв. км) с ВВП в $38 млн.

9 июля 2014 г., ИП «tv7.md»

Украинская вакцина трансатлантической солидарности

Резюме Обострение ситуации на Украине стимулировало интенсификацию трансатлантического диалога. Под лозунгами противодействия «российскому экспансионизму» и «единства демократических стран» в последние месяцы значительно вырос объем контактов между Вашингтоном и европейскими столицами.

Украинский кризис способствовал укреплению трансатлантического единства. Ключевыми элементами нового консенсуса стали рост американской вовлеченности в европейские проблемы и консолидация союзников. Достижению единства способствовало почти забытое уже противопоставление России евроатлантическому сообществу. Подобное положение дел не может не беспокоить Москву, существенно ограничивая пространство ее внешнеполитического маневрирования. В то же время достигнутый компромисс носит ситуативный и исключительный характер на фоне сохраняющихся принципиальных противоречий между странами евроатлантического пространства.

Обострение ситуации на Украине стимулировало интенсификацию трансатлантического диалога. Под лозунгами противодействия «российскому экспансионизму» и «единства демократических стран» в последние месяцы значительно вырос объем контактов между Вашингтоном и европейскими столицами.

Сближение позиций проявляется в двух основных измерениях. С одной стороны, возрастает вовлеченность США в европейскую проблематику. Впервые за долгие годы регион попал в фокус внешней политики Вашингтона. С другой — наблюдается редкое единодушие среди основных европейских игроков. Несмотря на частные различия в подходах к украинской проблеме, им удалось сформулировать согласованную линию поведения и добиться ее реализации.

С учетом сохранения противоречий, определявших состояние отношений внутри евроатлантического сообщества в последние годы, встает вопрос о том, насколько устойчивой может оказаться новая сплоченность Запада. Для Москвы, которая не раз использовала зазор в позициях западных союзников для привлечения внимания к собственным интересам, он представляет практическую значимость.

Трансатлантическое партнерство в 2000-х гг.

На протяжении почти полутора десятилетий вовлеченность США в европейские дела существенно снижалась. После распада социалистического блока Вашингтон опасался как хаоса и дестабилизации на огромном евразийском пространстве, так и появления нового геополитического конкурента. К началу 2000-х годов оба эти опасения по большей части развеялись, и США стали больше беспокоить распространение радикальных исламистских сил на Ближнем Востоке и стремительный рост Китая. Внимание к европейской проблематике стало ослабевать.

Европейские союзники начали восприниматься, скорее всего, как мобилизационный ресурс, который можно было задействовать при реализации политики в других регионах. Не случайно в этот период практическое, а не символическое значение приобрели обязательства взаимной помощи в рамках НАТО, которые были реинтерпретированы в духе новой глобальной роли альянса.

Парадокс ситуации — основой трансатлантической солидарности изначально были американские гарантии безопасности европейским партнерам. В 2000-х гг. положение изменилось на 180 градусов. Теперь уже США рассчитывали (не всегда обоснованно) на поддержку союзников при реализации своих инициатив. Собственно европейские проблемы США, за редким исключением, волновали мало.

В этих условиях одним из основных предметов торга между США и их союзниками в последнее десятилетие стал уровень оборонных расходов. Формальным результатом этой дискуссии стала согласованная в рамках НАТО планка — военный бюджет каждого участника альянса должен составлять не менее 2% ВВП. Тем не менее, за редким исключением, европейские страны до нее не дотягивают.

В результате поддержание порядка в Европе и дальнейшее расширение евроатлантического сообщества Вашингтон стремился делегировать Европейскому союзу. Даже «оранжевая революция» на Украине и августовский кризис 2008 г. в Грузии лишь на короткое время возвращали регион в фокус внешней политики Соединенных Штатов.

Американское возвращение в Европу

С начала протестных выступлений в Киеве в 2013 г. вовлеченность США в региональные дела существенно возросла. Вашингтон сумел проявить себя как однозначный лидер западного сообщества. США оказывали мощное политическое давление на стороны политического противостояния в декабре 2013 — феврале 2014 годов, они же и первыми пообещали финансовую помощь Украине после смены власти. В последние полгода высокопоставленные эмиссары из Вашингтона бывают в Киеве едва ли не еженедельно[1].

Соединенные Штаты инициировали практику политико-экономического устрашения Москвы, задействовав широкий инструментарий санкций. Наибольший резонанс в обществе получили запрет на въезд в США отдельных российских политиков и бизнесменов, замораживание их счетов, ограничения против некоторых российских банков [1; 2; 3]. Параллельно США пошли на прекращение выдачи лицензий на товары двойного назначения, отказ от научного сотрудничества, прекращение диалога по взаимодействию в сфере финансового регулирования. Им удалось мобилизовать и своих партнеров, например, обеспечив фактическое прекращение взаимодействия по линии Россия-НАТО и заморозив российско-болгарское сотрудничество по «Южному потоку».

Однако если персональные санкции против представителей политической и экономической элиты стали предметом шуток в московском истеблишменте, то замораживание сотрудничества в финансово-экономической и научно-технологической сферах будет иметь долгосрочные негативные последствия.

Одновременно США активно взялись за успокоение стран Центральной и Восточной Европы, которые в очередной раз постарались использовать «российский экспансионизм» для привлечения к себе международного внимания. В ходе визита в Варшаву в июне 2014 г. Барак Обама прямо подтвердил приверженность США своим военно-политическим обязательствам перед странами Прибалтики, Румынией и Польшей.

Ключевым компонентом американского «дипломатического наступления» 2014 г. стал запуск диалога по украинской проблематике с лидерами Западной Европы. За последние месяцы Барак Обама наладил практически постоянные консультации с руководителями Великобритании, Германии, Франции как в двустороннем, так и в многостороннем формате. Их результаты воплотились в решениях ЕС и НАТО о сворачивании отношений с Россией и активизации сотрудничества с Украиной, политике международных финансовых институтов по содействию новым властям в Киеве, а также в жесткой риторике возрожденной «Группы семи» в отношении Москвы.

Кризис и «программирующее лидерство» США

Сегодня вовлеченность США в европейские проблемы прослеживается более явственно, чем еще полгода назад. Впервые за долгое время дипломатическая машина Вашингтона работает здесь на полную мощность.

Вместе с тем США продолжают руководствоваться в регионе принципами экономии сил и средств. При всех громогласных заявлениях на поддержку новых украинских властей Вашингтон выделил менее 200 млн долларов. В большей степени он полагается на инструменты, не требующие непосредственного финансирования, такие как механизм кредитных гарантий, а также на поддержку партнеров. В частности, МВФ согласился предоставить Украине помощь объемом более 17 млрд долларов. Всемирный банк объявил о финансировании проектов еще на 3,5 млрд. 11 млрд евро обещала зарезервировать для Украины Европейская комиссия.

Аналогичным образом большая часть переговоров по разрешению конфликта на Украине осуществляется без американских посредников. Вашингтон выступал в качестве инициатора переговоров лишь при планировании и проведении четырехсторонней встречи в Женеве (с участием ЕС, России, США и Украины) в апреле 2014 г. Во всех других случаях Соединенные Штаты предпочитали оставаться в тени.

Встречу Виктора Януковича и представителей оппозиции в феврале 2014 г. организовали министры иностранных дел Германии, Польши и Франции. Лидеры европейских стран Ангела Меркель и Франсуа Олланд выступают в качестве ключевых посредников в налаживании диалога между президентами России и Украины. Создание переговорного формата по урегулированию ситуации на юго-востоке Украины проходило при участии представителей ОБСЕ.

Вместе с тем США удерживают ключевую роль в координации действий западных стран, придерживаясь стратегии «программирующего лидерства». В первую очередь Вашингтон стремится определять общую повестку дня, формулировать совместные цели и артикулировать согласованные подходы. При этом основное бремя дипломатических усилий и финансовых расходов ложится на европейских партнеров США.

Подобный подход был не раз опробован действующей американской администрацией, несмотря на его критику со стороны республиканской оппозиции внутри страны. Как показывает пример других кризисов, в частности сирийского, такой подход не всегда позволяет достигать поставленных целей. Вместе с тем, в сравнении с агрессивной и затратной стратегией команды Джорджа Буша-младшего он дает лучшие гарантии против болезненных провалов.

Новый европейский консенсус

Особенностью нынешнего кризиса стало то, что впервые за длительный срок европейские союзники США выступают с общих позиций.

Наблюдаемое нынче единодушие нетипично. Со времен обсуждения иракской проблемы в 2003 году международные кризисы неоднократно становились источником острых противоречий внутри евроатлантического сообщества. Успех нынешних американских попыток консолидировать западное сообщество обусловлен прежде всего ситуацией в самом регионе.

Нет ничего удивительного в том, что даже между столь близкими государствами сохраняются разногласия по отдельным вопросам международной повестки дня. Как отмечает отечественный исследователь А. Д. Богатуров, открытое проявление существующих трений может даже благотворно сказываться на развитии альянсов — оно способствует поддержанию «динамической стабильности» в отношениях партнеров, предотвращая накопление взаимного недовольства.

Между тем в последние годы разногласия между европейскими странами обострились и приобрели системный характер. Прежде всего это касается противоречий относительно перспектив развития ЕС. В то время как страны еврозоны при активной роли Германии пошли по пути углубления финансовой интеграции, один из лидеров объединения — Великобритания — заявляет о возможности выхода из него. Высказанные Лондоном угрозы носят беспрецедентный характер. Ни один из многочисленных кризисов в ЕС в прошлом не сопровождался подобными демаршами.

Вместе с тем серьезные противоречия по принципиальным вопросам сотрудничества сопровождаются удивительным единодушием между государствами — членами ЕС в отношении украинского кризиса. В ходе последних встреч и обсуждений европейские тяжеловесы — Берлин, Лондон, Париж — сформулировали комплементарные позиции как к развитию сотрудничества с Киевом, так и по поводу действий России. Они нашли отражение не только в их собственной политике, но и в практике ЕС.

Сформировавшийся консенсус оказался приемлемым и для стран, придерживающихся более радикальной позиции по ситуации на Украине (государств Прибалтики, Польши и Румынии). При ограниченности собственных военно-политических и экономических возможностей этих стран показательная жесткость их позиции в отношении России[2] остается элементом дипломатического маневрирования. В том, что касается практических действий, они остаются в рамках более сдержанного евроатлантического консенсуса.

После бегства Януковича из Киева в феврале 2014 г. новое руководство Украины практически немедленно получило заверения в европейской поддержке. Символичным стало подписание уже 21 марта 2014 г. политической части соглашения об ассоциации между ЕС и Украиной. В то же время европейские лидеры не устают повторять требования масштабных политических и социально-экономических реформ на Украине. Их реализацию связывают, прежде всего, с личностью нового президента страны Петра Порошенко.

Государства — члены ЕС поддержали и санкционное давление на Москву. Стремление избежать наиболее болезненных для их собственных экономик ограничений побуждает ведущие страны объединения активно использовать дипломатические средства урегулирования ситуации, не закрывая дверей перед Российской Федерацией и максимально оттягивая введение болезненных мер, которые могут иметь долгосрочные последствия.

Истоки «евроатлантического концерта»

Наблюдаемое сближение позиций ведущих государств Европы объясняется их устойчивыми интересами. В то же время их цели не столько совпадают, сколько дополняют друг друга. Такое положение наиболее ярко проявляется в стратегиях двух ключевых европейских игроков — Великобритании и Германии.

Для Лондона включение стран Восточной Европы в евроатлантическое сообщество — давний приоритет. На протяжении многих лет Великобритания выступала в поддержку расширения ЕС, в том числе за счет Украины [https://www.gov.uk/government/speeches/eu-enlargement-a-uk-perspective]. Этот процесс Лондон рассматривает как альтернативу углублению интеграции Евросоюза. Увеличение числа членов и ассоциированных партнеров ЕС, существенно различающихся в социально-экономическом и культурном плане, по мысли Великобритании, должно привести к размыванию роли традиционного ядра объединения, которое все больше склоняется к реализации федералистских устремлений.

Между тем для ФРГ Украина, как и вся Восточная Европа, в первую очередь представляет объект инвестиционно-экономической экспансии. За последние десятилетия немецкие компании в значительной степени освоили рынки Центральной Европы[3]. Они также активно действуют на постсоветском пространстве. Прежде всего именно им будет выгодно внедрение норм и стандартов ЕС, снятие тарифных барьеров, укрепление политических отношений в рамках Углубленной и всеобъемлющей зоны свободной торговли с Украиной. Все это позволит германскому бизнесу еще больше нарастить свое присутствие в регионе.

Таким образом, интересы представителей противоположных подходов к развитию ЕС в случае украинского кризиса оказываются комплементарными. Подобная ситуация не является исключительной в современной европейской дипломатии. На фоне продолжающихся дебатов относительно будущего интеграции мало кого удивляют согласованные действия Великобритании и Германии по лоббированию экономического сближения европейского объединения с Соединенными Штатами, выражающегося в переговорах по Трансатлантическому торговому и инвестиционному партнерству. В этом вопросе интересы немецкой промышленности и лондонского Сити совпадают. Возникновение же ситуативного германо-британского консенсуса существенно повышает шансы достижения общеевропейского и евроатлантического согласия.

В отношении ситуации вокруг Украины к Великобритании с ФРГ оперативно примкнула и Франция. Париж традиционно поддерживает повышение роли ЕС и европейской дипломатии в международных делах. Его пассивность в кризисе у самых границ интеграционного объединения привела бы к дискредитации этих приоритетов.

При этом Франция, действуя в русле общих подходов, не демонстрирует сравнимого с ее партнерами энтузиазма по реализации стратегии сдерживания Москвы. В частности, она не отказалась от ранее согласованных поставок России вертолетоносцев типа «Мистраль», несмотря на введенные санкции и давление Вашингтона.

Пределы западного единства и возможности для России

В условиях ситуативного совпадения интересов основных его участников обострение ситуации в Восточной Европе приводит к оперативной консолидации западного сообщества. Подобное же единство наблюдалось в период «оранжевой революции» в Киеве в 2004 году. Оно также проявлялось в отношении урегулирования в Приднестровье и политических преследований оппозиции в Белоруссии.

Прошлый опыт также свидетельствует — в условиях деэскалации в регионе евроатлантический консенсус столь же быстро распадается. В этом случае интерес США к европейскому региону падает, и Вашингтон переориентируется на другие проблемы. Аналогичным образом снижается и вовлеченность части европейских государств — прежде всего, Франции, но также и Великобритании. Германия переходит к балансированию своих интересов на российском и украинском направлении. Страны Прибалтики, Польша и Румыния без поддержки союзников вынуждены действовать осторожнее, даже в тех случаях, когда их риторика остается алармистской.

Последние две недели уже демонстрируют проявление различий в тональности поведения отдельных стран евроатлантического сообщества. В то время, как Германия и Франция мобилизовали свои посреднические усилия, позиция США по отношению к российской политике остается более скептической. В то же время внимание Вашингтона все более занимает рост дестабилизации в Ираке, что грозит отвлечь его от восточноевропейской проблематики.

России необходимо учитывать повышенную чувствительность партнеров, даже когда они не демонстрируют аналогичной внимательности в отношении ее приоритетов. Консолидация евроатлантического сообщества на антироссийских основаниях не соответствует ее интересам, а скорейшая деэскалация на Украине, пусть она и не будет сопровождаться достижением всех тактических целей Москвы, позволит избежать фронтального противостояния с евроатлантическим сообществом.

Более того, она создаст дополнительные возможности на стратегическую перспективу. Нормализация международной и внутриполитической обстановки лишит правящую элиту в Киеве преимуществ, которые она сегодня получает от мобилизации западной поддержки. В результате ей вновь придется лавировать между ЕС и Россией — внутренних ресурсов развития страны очевидно не хватает.

Что еще более важно, подобная нормализация создаст предпосылки для возобновления взаимодействия с европейскими партнерами в наиболее чувствительных областях, прежде всего в вопросах торгово-инвестиционного и научно-технического сотрудничества. Она также будет способствовать восстановлению предсказуемости в отношениях российских и западных компаний и позволит реанимировать диалог между бизнес-сообществами. Перспективы восстановления российско-американского сотрудничества — менее определенные.

Деэскалация ситуации на Украине не будет означать восстановления сотрудничества России и ее западных партнеров на прежнем уровне. Часть изменений в обозримой перспективе носит необратимый характер. К такого рода результатам относится, прежде всего, возможное расширение присутствия НАТО в Центральной и Восточной Европе. Кроме того, опасения в отношении энергетической безопасности европейских стран, пробужденные украинским кризисом, будут способствовать либерализации экспорта газа из США. Все эти результаты будут иметь негативное значение для России, но они не создают непреодолимых трудностей для нее

В то же время, если Москве удастся обеспечить modus vivendi с Киевом по ситуации на юго-востоке Украины, стоит ожидать эрозии антироссийского консенсуса в западном сообществе. На первый план в отношениях между его участниками выйдут разногласия по поводу направлений развития Европейского союза, затрат на оборону в странах Европы, условий Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства. В отличие от частного украинского сюжета, эти вопросы имеют для евроатлантического сообщества принципиальное значение.

[1] Например, вице-президент США Джо Байден дважды побывал в Киеве с начала 2014 года — в апреле и в июне. Во втором случае он представлял Соединенные Штаты на церемонии инаугурации нового президента Украины Петра Порошенко. В марте Украину посетили две представительные делегации американского Конгресса; еще одна группа членов Палаты представителей побывала в стране в апреле. В мае представители Конгресса также участвовали в наблюдении за ходом голосования на президентских выборах на Украине. Сенатор Джон Маккейн также представлял законодательную ветвь власти на инаугурации Петра Порошенко. Госсекретарь США Джон Керри нанес визит на Украину в марте, а директор ЦРУ Джон Бреннан — в апреле. В апреле и июне Киев также посетили две представительные делегации Министерства обороны США. Кроме того, за первое полугодие 2014 г. состоялось около десятка визитов на Украину заместителей, помощников, а также специальных представителей госсекретаря.

[2] В частности, Польша потребовала разместить на ее территории две бригады НАТО, что, безусловно, не вызвало бы одобрения Москвы.

[3] Блохина А. Е. Некоторые аспекты деятельности ТНК в странах ЦВЕ: проблемы и перспективы // Пространство и время в мировой политике и международных отношениях: материалы 4-го конвента РАМИ. — М.: МГИМО, 2007. Т. 1. С. 128.

Украина. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 15 июля 2014 > № 2911871 Игорь Истомин

Реформа, прерванная на полпути

Александр Гольц

За минувшие 14 лет «Отечественные записки» дважды обращались к теме Вооруженных сил. В 2002-м журнал посвятил номер (№ 8) вопросам военной реформы, которая для российских властей была своего рода камнем преткновения (четыре попытки как-то армию оздоровить провалились). А в 2005-м журнал посвятил еще один номер (№ 5) военной теме, на сей раз задавшись вопросом: как будут выглядеть войны будущего? Сопоставление двух этих выпусков наводило тогда авторов и читателей на грустные мысли: российская армия, продолжавшая цепляться за созданную 150 лет назад модель, пресекала любые попытки модернизировать ее. О революции в военном деле[1] разговор фактически даже не шел, при том что передовые государства Запада кардинально меняли организацию своих армий и систему управления.

В первой половине 2000-х благодаря огромным доходам от продажи нефти Владимиру Путину удалось выполнить данное им после гибели атомной подводной лодки «Курск» обещание возродить армию и флот... И он действительно «возродил» — но советскую модель армии, абсолютно неэффективную в современных условиях. Вплоть до октября 2008-го ничто не указывало на возможность сколько-нибудь серьезных перемен в военной сфере. Судя по всему, власть в те годы жила с убеждением, что в 2003-м военная реформа, как объявил тогдашний министр обороны Сергей Иванов, была успешно завершена, и теперь полным ходом идет процесс модернизации. Во-первых, реализуется Федеральная целевая программа по частичному переводу Вооруженных сил на службу по контракту (в 2008-м было объявлено, что и эта программа выполнена) и, во-вторых, ведется масштабное перевооружение армии.

Война как момент истины

Все изменила пятидневная война с Грузией. К чести российского руководства, победа не привела его, как обычно, в состояние эйфории. Власть сделала печальный для себя вывод: окажись у Грузии не 30-тысячная армия, а силы раза в два крупнее, чуть лучше оснащенные и обученные, и исход мог быть иным. Эта малая война выявила главные слабости российской армии.

Оказалось, что воинские части, считавшиеся давно переведенными на контракт, по-прежнему укомплектованы также и солдатами-срочниками — по данным западногерманских аналитиков, во всей группировке их было около одной трети[2]. Отправляя призывников в горячую точку, Минобороны нарушало сразу несколько законов — но перебрасывать войска нужно было немедленно.

Обнаружилось также, что значительная часть офицеров — прежде всего в звании майор-полковник — не отвечают даже минимальному уровню боевой подготовки, толком не умеют командовать. В 1990-е годы из-за отсутствия средств была практически остановлена боевая подготовка (если не рассматривать в качестве таковой две чеченские войны). Корабли оставались на базах, в ВВС налет не превышал 20 часов в год (при советской норме 160), маневры не проводились вовсе. Офицеры получали очередные звания и должности за выслугу лет, а не за высокий уровень подготовки. Эти командиры оказались неспособными воевать. Начальник Генштаба Николай Макаров говорил, выступая в Академии военных наук: «Летчики деградируют. В ходе конфликта с Грузией нам пришлось считать всех летчиков, которые могут выполнять боевые задачи в простых условиях, буквально по пальцам»[3]. Ситуацию в Сухопутных войсках он описывал в еще более мрачных красках. «Нам приходилось штучно искать подполковников, полковников и генералов по всем Вооруженным силам, чтобы они участвовали в боевых действиях. Потому что штатные командиры "бумажных" дивизий и полков просто были не в состоянии решать боевые вопросы. Когда этим командирам дали людей, дали технику, они просто растерялись, а некоторые даже отказались выполнять приказания»[4].

Война с Грузией обнажила еще одну проблему: не только переход на контракт, но и перевооружение армии было мифом. Части, воевавшие в Грузии, были оснащены военной техникой 1970—1980-х годов. У них не было ни современных средств связи, ни средств инструментальной разведки. Так, чтобы организовать бой, попавшему в танковую засаду командующему 58-й армией генералу Хрулёву пришлось позаимствовать мобильный телефон у оказавшегося рядом журналиста. Не лучше обстояло дело и с авиационной поддержкой. То, что к операции был привлечен стратегический бомбардировщик Ту-22М с экипажем из Центра боевого применения авиации (предназначенный для нанесения ядерных ударов, а вовсе не для участия в локальном конфликте), доказывало: в армии остро не хватает боевых самолетов, способных вести разведку и уничтожать силы противника, и подготовленных летчиков.

Операция без наркоза

И вот 14 октября 2008 года назначенный в начале 2007-го Путиным министр обороны Анатолий Сердюков сообщил, что разработан проект «Перспективный облик Вооруженных сил РФ и первоочередные меры по его формированию на 2009—2020 годы». Оказалось, что этот документ с нехарактерным для российских военных директив названием уже утвержден Верховным главнокомандующим и посему являлся, по сути, приказом, который не обсуждают, а выполняют. Хотя авторы проекта всячески избегали слова «реформа», фактически речь в нем шла о кардинальном реформировании военной системы, в первую очередь системы военного строительства.

Чтобы обрести «новый облик», прежде всего нужно было сократить гигантское число офицерских должностей. В результате из 355 тысяч осталось 220 тысяч, а из 140 тысяч прапорщиков и мичманов — лишь 50 тысяч. Но даже эти сокращения, сопоставимые только с теми, что в начале 1960-х провел Никита Хрущев, меркнут на фоне проведенных «оргмероприятий». Число частей и соединений Сухопутных войск уменьшалось в одиннадцать (!) раз — с 1890 до 172. В ВВС — с 240 до 120, в ВМФ — с 240 до 123. Был осуществлен переход от четырехуровневой системы организации Вооруженных сил (военный округ — армия — дивизия — полк) к трехуровневой: военный округ (объединенное стратегическое командование) — армия — бригада. В Сухопутных войсках из 23 мотострелковых и танковых дивизий было создано около полусотни общевойсковых бригад. В ВВС основной оперативной единицей стали авиабазы. Их сейчас около 70, на каждой развернуто по полку или эскадрилье. Позднее Таманской и Кантемировской дивизиям была возвращена дивизионная структура. Также сохранили прежнюю структуру весьма специфическая пулеметно-артиллерийская дивизия на Дальнем Востоке и 17 отдельных полков, Военно-морской флот, Воздушно-десантные войска и Ракетные войска стратегического назначения.

Тяжелый удар был нанесен и по «Арбатскому военному округу». В центральном аппарате Минобороны в 2008-м служили 10 523 военнослужащих, кроме того, к органам военного управления было приписано свыше 11 тысяч офицеров, итого почти 22 тысячи. В результате сокращений в центральном аппарате военного ведомства осталось всего восемь с половиной тысяч офицеров.

Конец массовой мобилизации

При этом военная верхушка не уставала повторять, что речь идет вовсе не о реформе, а всего лишь об устранении «несуразностей», возникших в 1990-е, когда шло беспорядочное сокращение доставшейся от СССР пятимиллионной армии. Сердюков, к примеру, утверждал, что не намерен что-то менять в корне, а просто сокращает офицерский корпус, поскольку «наша армия сегодня напоминает яйцо, раздутое в середине. Полковников и подполковников больше, чем младших офицеров»[5]. Столь же обыденно звучала его речь, когда он говорил о планах оставить в Вооруженных силах только части постоянной готовности, полностью укомплектованные личным составом, исправной военной техникой, способные в кратчайший срок выполнить боевой приказ. Как бы между прочим сообщалось, что ликвидируются «кадрированные» части, которых в Вооруженных силах больше 70 процентов и в которых служат лишь состоящие при складах офицеры.

На самом деле воплотить «перспективный облик» можно было не иначе, как полностью отказавшись от столетней давности концепции, согласно которой массовая мобилизация есть необходимое и одно из главнейших условий отражения военной угрозы. В случае ее возникновения под ружье должно быть поставлено от 4 до 8 миллионов[6] резервистов — фактически все мужское население страны, — которых и должны принять под свою команду «лишние» в мирное время офицеры кадрированных частей.

На то, что мобилизационная концепция безнадежно устарела, прямо указывал нынешний главком Воздушно-десантных войск генерал Владимир Шаманов: «Радикально изменившиеся со времен Второй мировой войны формы и методы вооруженной борьбы позволяют без ущерба для обороноспособности государства отказаться от армады кадрированных частей и соединений. Назовем вещи своими именами: эти предназначенные для приема мобресурса и развертывания в угрожаемый период полки и дивизии давно стали затратным анахронизмом. Потому что с появлением ядерного оружия войны, во время которых в позиционном противостоянии сходятся многомиллионные армии сверхдержав, безвозвратно канули в Лету! И при этом из-за нагрузки на военный бюджет, создаваемой содержанием бесполезных частей и соединений кадра, мы не можем решить целый ряд жизненно важных для Вооруженных сил вопросов. Если говорить о силах общего назначения, под которыми понимаются воюющие на земле Сухопутные войска, ВДВ и морская пехота, то нам необходимо создать ядро относительно компактной, численностью не более 200 тыс., но обладающей высочайшим боевым потенциалом группировки быстрого реагирования. То есть мобильные, великолепно обученные и постоянно готовые к боевому применению на любом театре военных действий войска»[7].

Предпочитая не называть реформы реформами, власть действительно решила покончить с массовой мобилизацией. Однако, как и на прежних стратегических учениях, так и на «сердюковских», начиная со «Стабильности-2008», где было объявлено о проекте «Перспективный облик...», проводились, пусть и для показухи, учебные мероприятия по массовой мобилизации. Более того, принятая в 2010 году, в самый разгар «сердюковской» реформы, новая военная доктрина содержит, как и предшествовавшая[8], мало отличающиеся от прежних положения о мобилизационной подготовке.

Как бы то ни было, крест на концепции массовой мобилизации был поставлен. С «закрытой» встречи тогдашнего начальника Генштаба Николая Макарова с верхушкой Госдумы «уплыли» (данные о мобилизационном планировании так с тех пор и не появились в открытой печати) совершенно сенсационные цифры: теперь в военное время будут призывать в Вооруженные силы не как раньше — несколько миллионов, а всего 700 тысяч[9].

Министерство обороны с самого начала сознательно всячески затушевывало главные цели реформы, более того, демонстрировало свою приверженность концепции массовой мобилизации по той простой причине, что твердо стояло и стоит за сохранение призывной системы. Ведь очевидно, что при отказе от гигантского мобилизационного резерва, ради пополнения которого ежегодно надо «пропускать» через Вооруженные силы 550—600 тысяч солдат срочной службы, призывная система теряет смысл. Нет, о такой армии резервистов власть уже не мечтает, тем более что около двух третей «призывного контингента» получают сегодня отсрочки по болезни или для получения образования[10], однако от 300 тысяч ежегодно она отказываться не хочет.

Военно-политическое руководство страны неоднократно заявляло, что в ближайшем будущем никаких других, кроме частей и соединений постоянной готовности, в наших Вооруженных силах не будет. Но если призыв сохранится, значительная часть этих соединений будет по-прежнему комплектоваться солдатами-срочниками. За первые три месяца они должны получить некие навыки военной профессии в учебных центрах, а потом оставшиеся девять месяцев отслужить в частях постоянной готовности. Но что это за готовность, если половина личного состава меняется каждые полгода?!

8 конце концов то, что в призыве нет необходимости, было фактически признано и военным руководством. Сначала речь шла о наборе к 2017 году 425 тысяч контрактников, а уже новый министр обороны Сергей Шойгу поставил задачу набрать к 2020-му 495 тысяч[11]. Призыв, правда, сохранится, но составит не больше 10 процентов от заявленной миллионной численности Вооруженных сил и станет фактически добровольным: призывать будут лишь тех, кто планирует стать профессиональным военным.

Потребовалось качество

Отказ от мобилизационной армии требовал перехода на принципиально новый уровень подготовки личного состава. Необходимо было коренным образом реформировать систему военного образования, отказаться от прежнего порядка прохождения офицерами службы, а также создать институт профессиональных младших командиров. Надо сказать, что и к этим вопросам Сердюков и его подчиненные подходили вполне рационально. Поскольку уровень преподавания в большинстве военных училищ оставался крайне низким (при том что в среднем на 200 курсантов там приходилось по 700—800 преподавателей и обслуживающего персонала), было принято решение все военные вузы — в 2008-м их было 68 —преобразовать в 10 учебно-научных центров (по видам и родам Вооруженных сил). Именно там планировалось сконцентрировать ведущих исследователей в соответствующих областях военной науки, появлялся шанс, что курсанты и офицеры приобщатся к самым современным методам ведения боевых действий.

Также решено было отказаться от видовых академий и сократить обучение в Академии Генштаба до нескольких месяцев. Реформаторы исходили из того, что курсант, получив базовое военное образование, в дальнейшем приобретет новые знания, уже не покидая надолго места службы (при прежней системе офицер мог провести заметную часть времени в отрыве от войск: три года в академии, а потом еще два — в Академии Генштаба). Для получения очередной должности и звания он должен обязательно (одной выслуги лет уже недостаточно) пройти не слишком длительные курсы, освоить новые знания и умения в какой-то конкретной области.

Наконец, и это главное, была кардинально пересмотрена программа базового обучения. В ее основу положены фундаментальные научные дисциплины, приобретению же конкретных военных навыков должно уделяться гораздо меньше внимания (как показывает иностранный опыт, последние легко осваиваются в специальных центрах подготовки). Более того, во всех военных вузах гуманитарные дисциплины, в первую очередь изучение иностранных языков, реформаторы собирались сделать одними из главных. Одним словом, во главу угла были поставлены такие качества командиров, как способность постоянно учиться, понимать окружающий мир и свое место в нем

И вот здесь реформе был дан обратный ход. Идя навстречу требованиям «армейской общественности», Министерство обороны решило сохранить ряд военных академий в качестве самостоятельных образовательных учреждений: Михайловскую артиллерийскую академию, Военную академию войсковой противовоздушной обороны, Академию воздушно-космической обороны, Академию радиационной, химической и биологической защиты. Всего же должно остаться 18 вузов и 15 их филиалов[12]. Министр обороны Сергей Шойгу считает нужным «возвратить филиалам статус самостоятельных образовательных организаций, воссоздать исторически сложившуюся типологию военных вузов: академии, университеты и училища»[13]. Мол, филиалы находятся за тысячи километров от головных академий, что мешает эффективно ими руководить. Но дело в том, что их предполагалось вовсе закрыть. Теперь же училища, ранее объявленные филиалами, восстанавливают свой статус. Можно ли всерьез рассчитывать на то, что 33 военно-учебных заведения, разбросанные по всей России, обеспечат современный уровень военной подготовки?

Военно-учебные заведения, подконтрольные в сердюковские времена департаменту образования Минобороны, теперь вновь подчинили главкоматам соответствующих видов Вооруженных сил. Решая свои узковедомственные задачи, они, конечно же, будут требовать, чтобы вузы вооружали курсантов не фундаментальными знаниями, а прежде всего практическими навыками. К этому же наверняка приведет и объявленный Шойгу возврат к старой, по сути советской, схеме: военное училище — «видовая академия» — Академия Генштаба.

На мой взгляд, власть не случайно отказалась от реформы военного образования. Представим, что в армию пришли образованные, самостоятельные, уверенные в себе и своих правах люди. Вряд ли их устроит нынешняя система, при которой офицер обязан выполнить любой, даже преступный приказ, в противном случае его отдадут под трибунал (обжаловать можно, но только после выполнения). Поэтому такие получившие современное образование офицеры — очень неудобный для нынешней власти контингент.

Как видим, военное ведомство также разворачивается в сторону прежнего «расширенного воспроизводства» офицерских кадров. Ведь понятно, что все эти не ликвидированные училища, с еще большей энергией доказывающие свою важность, буду добиваться от главкоматов увеличения числа курсантов. И это на фоне того, что многие выпускники 2009—2012 годов до сих пор сидят на сержантских должностях, и перевести их на офицерские Минобороны обещает лишь к концу 2014-го. Избыток офицеров грозит стране еще и потому, что военное ведомство вошло в Думу с предложением продлить срок службы офицера на пять лет. Понятно, что в этом заинтересованы прежде всего старшие офицеры — майоры и подполковники (окончившие училища в 1990-е, когда готовили курсантов из рук вон плохо). Начальник управления кадров министерства генерал Виктор Горемыкин недавно сообщил, что уже теперь продления службы добиваются больше 26 тысяч человек, и число их наверняка вырастет[14]. Но офицеры нужны для того, чтобы кем-то командовать. Это означает, что призыв не будет сокращен, как не будут сокращены и офицерские должности, на которых не командуют, а служат.

Нечто подобное происходит и с системой комплектования Вооруженных сил резервистами. В конце 2008 года было объявлено, что впервые в российской истории нахождение в резерве становится оплачиваемым и добровольным[15], записаться в резервисты желающие смогут по завершении контрактной или срочной службы. Приписывать резервистов собирались к отдельным специальным резервным частям, укомплектовывать которые должен был военный округ.

Но российский генералитет довел идею до абсурда. Выяснилось, что пока речь идет только о 5 тысячах солдат и офицеров с возможным, если эксперимент удастся, доведением числа резервистов к 2015 году до 8 тысяч. Это приблизительно две бригады — из необходимых 60[16]. То есть сформировать 58 бригад на добровольной основе явно не получается — зато получается за счет «мобилизационного ресурса», зачисляя в него, как и в советские времена, дееспособное мужское население страны. Но тогда надо сохранить и прежнее число офицерских и генеральских должностей — чтобы было кому командовать мифическими дивизиями.

Нынешний глава военного ведомства Сергей Шойгу должен в ближайшее время решить две взаимосвязанные проблемы. Во-первых, он обязан выполнить невыполнимый в принципе приказ Владимира Путина: укомплектовать Вооруженные силы до миллионной численности к 1 января 2015 года (в настоящее время некомплект около 20 %, т. е приблизительно 200 тысяч человек). Во-вторых, министр должен наконец решить, на какой системе комплектования резерва надо остановиться. От реформы он, похоже, отказываться не хочет и поэтому демонстрирует некий новый подход, который должен устроить противников Сердюкова и в то же время сохранить сердюковские достижения. В военном ведомстве прорабатывается проект (идея исходит от Владимира Путина), согласно которому на базе существующих 72 военных кафедр гражданских вузов будут сформированы центры подготовки мобилизационного резерва. Курс будет состоять из теоретической части (получение в течение двух лет знаний на военных кафедрах и в учебных центрах гражданских вузов) и практической (трехмесячные сборы в учебных центрах военного ведомства). Такая схема даст возможность всем студентам мужского пола «отслужить» в армии, не покидая стен родного вуза.

Надо сказать, что здесь интересы общества в какой-то степени совпадают с интересами части военной бюрократии. Российские юноши не горят желанием пополнить ряды Вооруженных сил. По данным Минобороны, около 200 тысяч успешно уклоняются от получения повестки военкоматов. И Сергей Шойгу, отдадим ему должное, им говорит: «Вам не надо будет прятаться по болотам до 27 лет, чтобы получить полную отсрочку. Не придется стараться-трудиться рожать двоих-троих детей, чтобы откосить от армии... Для нас это серьезный шаг навстречу всем вам.

И мы хотим, чтобы вы действительно восприняли это как хорошую возможность, для того чтобы не бегать никуда, а спокойно учиться»[17]. Минобороны же, если будет принят такой закон, получит возможность зачислять всех студентов в солдаты на время учебы, а потом переводить их всем скопом в резерв. Бюрократию это вполне устраивает. С точки же зрения профессионалов все это чистая профанация. Занимаясь один день в неделю, никакой серьезной военной подготовки студент не получит. Да и сомнительно, что выпускники вузов станут идеальными резервистами, готовыми по первому сигналу прибыть в свои воинские части.

Опытный политик Сергей Шойгу весьма искусно поддерживает некий баланс между «либеральной» военной реформой и базовыми принципами нынешней власти, которая стоит на том, что у великой державы армия численностью меньше миллиона быть не может. Непонятно только, можно ли к тому же разряду отнести Великобританию и Францию, чьи вооруженные силы по численности куда меньше наших.

Крымская операция

Итак, хотя результаты реформ представляются весьма неоднозначными, отечественные Вооруженные силы сегодня в гораздо большей степени, чем раньше, отвечают уровню современных армий. Достаточно сказать, что в ходе крымской кампании Генштабу удалось осуществить за сутки с небольшим скрытую переброску в район российско-украинской границы 40 тысяч военнослужащих и их оперативное развертывание. Этого оказалось достаточно, чтобы сковать силы украинской армии, лишить ее всякой возможности противодействовать аннексии. По словам Шойгу, в объявленной 26 февраля, за день до начала операции, «внезапной проверке» были задействованы структуры трех военных округов и четырех армий. Если вспомнить, что в 1999-м после вторжения чеченских бандформирований на территорию Дагестана ушло около двух недель на развертывание федеральных войск, прогресс очевиден. Россия обладает сегодня военным потенциалом, обеспечивающим ей абсолютное военное превосходство, если не в Европе, то уж точно на «постсоветском пространстве».

Еще в самом начале своего президентства Путин понял, что массовая мобилизационная армия неэффективна. «Для эффективного ответа террористам нужно было собрать группировку численностью не менее 65 тысяч человек. А во всех Сухопутных войсках, в боеготовых подразделениях — 55 тысяч, и те разбросаны по всей стране, — вспоминал он дагестанскую эпопею. — Армия 1,4 миллиона человек, а воевать некому. Вот и посылали необстрелянных пацанов под пули»[18]. В результате реформа была запущена, но оказалось, что она явно противоречит «идеологическим основам» государства, построенного Владимиром Путиным. И тогда президент нажал на тормоз, ведь не только он, но и значительная часть населения по-прежнему считают армию точной копией авторитарного государства. «Как раз "армейские безобразия": дедовщина, насилие, бессмысленная муштра — и есть та необходимая нашей стране "дисциплина" в понимании провинциальных во всех смыслах групп и слоев, — говорит руководитель Левада-центра Лев Гудков. — Это, собственно говоря, и есть тот необходимый опыт привыкания к репрессивному обществу, которое и расценивается уходящим поколением как "порядок", т. е. равенство всех перед командной властью»[19].

[1] Суть этой революции в том, что помимо суши, моря, воздушного и космического пространства появилась новая среда военного противоборства — информационная. Информационные технологии дают их обладателю исчерпывающую максимально подробную информацию о действиях противника; они позволяют, находясь за сотни и тысячи километров от зоны конфликта, наносить удары по врагу с помощью высокоточного оружия. Интенсивно развиваются роботизированные средства вооруженной борьбы. В этих условиях строительство вооруженных сил в соответствии с научно-техническими достижениями требует высокого уровня образования и боевой подготовки всех военнослужащих. Армия, отвечающая этим требованиям, не может быть столь многочисленной, как это планировало российское руководство.

[2] http://nvo.ng.ru/wars/2009-02-13/5_crisis.html

[3] http://www.sovsekretno.ru/articles/id/2214

[4] http://www.interfax.ru/politics/txt.asp?id=54787

[5] http://www.mil.ru/info/53270/53287/index.shtml

[6] История военной стратегии России. М., 2000. С. 528.

[7] http://www.mil.ru/info/53270/53288/index.shtml

[8] В Военной доктрине 2002 года, как и в «Актуальных задачах развития Вооруженных сил» 2003 года, буквально через строчку говорилось о мобилизационном развертывании армии и промышленности. При этом эксперты прекрасно понимали, что ни по объему человеческих ресурсов, ни по возможностям промышленности эта сталинская концепция реализована быть не может. См., например: Шлыков В. Что погубило Советский Союз? Генштаб и экономика // Военный вестник МФИТ. 2002. № 8.

[9] Тельманов Д. В следующем году зарплата лейтенантов составит 50 тысяч рублей // Газета. 2008. 14 ноября. № 217.

[10] Семенычев Ю. В ответе за мобрезерв // Красная звезда. 2008. 23 окт.

[11] http://argumenti.ru/army/2014/02/319393

[12] Часть вузов избежала закрытия в период «сердюковской» реформы под тем предлогом, что курсантам надо дать доучиться, не перебазировать их в другие места. Поэтому эти училища были объявлены на переходный период филиалами будущих головных научно-учебных центров.

[13] http://www.interfax.ru/russia/341145

[14] http://www.mk.ru/politics/army/article/2013/11/11/943499-v-armii-uvelichat-srok-sluzhbyi.html

[15] Семенычев Ю. В ответе за мобрезерв // Красная звезда. 2008. 23 окт.

[16] Об этом количестве бригад резерва заявлял бывший главком Сухопутных войск Владимир Болдырев.

[17] http://www.redstar.ru/index.php/daty/item/13407-studencheskij-prizyv-v-nogu-so-vremenem

[18] http://www.kremlin.ru/appears/2006/05/10/1357_type63372type63374type82634_105546.shtml

[19] www.liberal.ru/sitan.asp?Num=537&print=1

Опубликовано в журнале:

«Отечественные записки» 2014, №3(60)

Делегация Международного аэропорта Новосибирск (Толмачёво) приняла участие в форуме Routes Silk Road, проходившем с 6 по 8 июля в Тбилиси (Грузия). Форум объединил около 300 делегатов, представляющих более 50 авиакомпаний и более 60 аэропортов мира.

Форум Routes Silk Road проводится впервые: до 2014 года авиафорум носил название Routes CIS. Мероприятие централизует авиационный потенциал стран СНГ, Восточной Европы, Ближнего Востока и Азии, являясь эффективной площадкой стимулирования новых авиаперевозок и развития авиауслуг. В форуме принимают участие аэропорты, авиакомпании, поставщики оборудования, инвесторы, международные и региональные ассоциации и национальные туристические организации.

На мероприятии был достигнут ряд предварительных деловых соглашений между участниками. В частности, китайские авиакомпании Air China и China Southern Airlines рассматривают возможность выполнения полётов в Новосибирск из китайских городов Шанхай и Гуанчжоу.

Напомним, что ранее из Новосибирска уже выполнялись прямые рейсы до Шанхая, однако полеты были прекращены в связи с малой загруженностью маршрута. Сейчас столица Сибири связана прямыми воздушными мостами с Пекином и Гонконгом.

Источник: пресс-центр аэропорта "Толмачево"

В 150 РАЗ ДЕШЕВЛЕ СВАДЬБЫ ПРИНЦА. ИСПАНИЯ НЕ ДОВОЛЬНА ИНАУГУРАЦИЕЙ КОРОЛЯ

На праздник Фелипе VI было потрачено всего 130 тысяч евро. Однако и такая скромная сумма не устроила испанцев. По их мнению, в условиях экономического кризиса стоит воздержаться от широких торжеств

Испанцы посчитали слишком дорогой церемонию инаугурации своего короля, которая обошлась парламенту в 130 тысяч евро. Мир удивлен. Для сравнения, свадьба британского принца была в 150 раз дороже.

Как пишет El Pais, в условиях экономического кризиса многие испанцы ставили под сомнение необходимость проведения церемонии. Расходы покрывались из госбюджета.

Председатель нижней палаты парламента Испании Хесус Посада назвал расходы "скромными".

Больше всего денег было потрачено на установку и демонтаж моста, на котором разместились члены королевской семьи во время торжества - 55 тысяч евро. 12 тысяч пошли на специальную подушку, на которой находились корона и скипетр. Именно на этом возвышении Филиппе произносил свою инаугурационную речь.

Ирина Ступченко, обозреватель "Русского журнала" в Испании

"У нас в Барселоне этого не было, может быть, это было в Мадриде. По поводу средств, которые потрачены на инаугурацию, они не уследили за этим. Вообще, в Каталонии всегда протестуют, потому что они хотят провести референдум в октябре. Они хотят отделиться. А по местным каналам показывают, что все хорошо, что все приветствуют нового короля, что все надеются, что завтра будет лучше, чем вчера, потому что новый король более открытый к диалогу. Каталонская же общественность думает, что они содержат королей".

Фелипе VI был приведен к присяге в здании Генеральных кортесов 19 июня.

В последнее время королевская семья оказалась в центре нескольких коррупционных скандалов. Против сестры короля Кристины и ее супруга выдвинуты обвинения в коррупции. А в апреле 2012 года король Хуан Карлос принял участие в скандальной охоте на слонов в Ботсване. Участие в сафари на фоне экономического кризиса серьезно повредило имиджу испанской короны.

Расходы на инаугурацию Фелипе две палаты парламента поделят между собой. Но затраты на этот праздник не сравнятся, например с суммами, которые тратят другие страны.

По разным сведениям, церемония бракосочетания герцога и герцогини Кембриджских стоила британскому бюджету в сумму от 20 до 30 миллионов евро.

Инаугурация президента России обошлась казне, по сведениям газеты "Известия", в 20 миллионов рублей или полмиллиона евро.

Действующий президент Грузии Георгий Маргелашвили был признан самым скромным президентом. Затраты на церемонию его вступления в должность составили всего 20 тысяч евро. Церемония проходила в минувшем ноябре.

Самые большие траты - у американских президентов. Рональд Рейган на свою первую инаугурацию еще в 81 году потратил 16 миллионов долларов или 12 миллионов евро. При вступлении на 2-й срок он побил свой же рекорд, потратив еще на несколько миллионов больше. Далее рекорды поставили Джордж Буш и его сын. Их расходы составили 30 и 60 миллионов евро.

Но побить все инаугурационные рекорды своих предшественников удалось Бараку Обаме. Его инаугурация 20 января 2009 года обошлась в 160 миллионов долларов или около 120 миллионов евро из бюджета США.

Президент Украины Петр Порошенко дешево обошелся украинцам. Затраты на его церемонию составили 67 тысяч долларов или около 50 тысяч евро

МВД Грузии предотвратило попытку международного наркотрафика — при обыске грузового автомобиля, следовавшего из Азербайджана в Турцию через территорию Грузии, полицейские обнаружили три тонны героиносодержащего раствора, сообщили в пятницу в пресс-центре ведомства.

"Изъятие наркотиков в таком количестве — беспрецедентный случай для Грузии. По предварительным данным экспертно-криминальной службы, изъятое наркотическое вещество содержит 80% чистого героина, рыночная стоимость которого составляет сотни миллионов долларов", — отмечает МВД.

Наркотик перевозился в 93-х бочках емкостью по 30 литров.

Правоохранительные органы задержали двоих граждан Грузии. Следствие проводит расследование по факту незаконного транзита наркотических веществ.

По данным экспертов, жидкий героин — наркотическая жидкость, состав которой был изобретен несколько лет назад афганскими наркопроизводителями и назван "Слезы Аллаха". Формула жидкого героина создавалась для облегчения контрабанды героина и маскировки его под различные виды технических или продовольственных товаров.

Тегерану, пусть еще и не полностью, но удалось прорвать международную изоляцию, в которую его загонял режим калечащих санкций, установленный Западом. Тем не менее, динамика развития российско-иранских отношений пока, что называется, «не дотягивает» до уровня стратегического партнерства. Что же настораживает иранскую сторону? Что мешает Тегерану видеть в Москве надежного политического и экономического партнера?

История отношений между нашими странами никогда не была простой. 19–й и 20-й век, и век 21-й привнесли в историю нашего соседства немало горьких для Ирана страниц. И хотя публичных дискуссий на эту тему почти не проводится, тем не менее, в общественном сознании иранцев крепко засели своеобразные историко-политические эпизоды, которые создают проблемы в наших отношениях, которые мешают открыто и доверительно относиться к нашей стране.

Гюлистанский мирный договор (1813)

Первая русско-персидская война (1804-13 гг.) обернулась для Персии почти катастрофой. По ее итогам был подписан крайне для нее невыгодный Гюлистанский мирный договор (1813), по которому от Персии к Российской империи отошли значительные территории, в том числе Дагестан, Грузия с Шурагельской провинцией, Имеретия, Гурия, Мингрелия и Абхазия, а также Карабахское, Ганджинское, Шекинское, Ширванское, Дербентское, Кубинское, Бакинское и Талышское ханства. Кроме того, по этому договору Персия лишилась права держать военный флот на Каспийском море.

Туркменчайский мирный договор (1828)

По окончании второй русско-персидской войны (1826-1828 гг.) был подписан Туркманчайский мирный договор, по которому Персия вновь утратила часть территорий (Нахичеванское ханство, Ордубадский округ и некоторые другие территории) и выплатила огромную контрибуцию, поставившую ее на грань экономического краха.

Договор о разделе сфер влияния в Иране между Россией и Великобританией

В период же между 1900 и 1907 гг. Россия почти открыто проводила политику колониальной экспансии в Персии, а тогдашний российский премьер С.Ю. Витте в открытую говорил о необходимости включения всей северной части Персии в состав Российской империи, наподобие областей Кавказа. Эти проекты были не просто словами и некими мечтами − согласно договору 1907 года Российская и Британская империи поделили Персию между собой на сферы влияния, практически лишив ее суверенитета.

Оккупация Ирана в 1941 году советскими и английскими войсками

Совместная британо-советская операция под кодовым наименованием «Операция Согласие» по занятию территории Иранского государства (Персия в 1936 году была переименована в Иран) закончилась оккупацией страны. 8 сентября 1941 года было подписано соглашение, согласно которому иранское правительство обязалось выслать из страны всех граждан Германии и других стран союзников Берлина, придерживаться строгого нейтралитета и не препятствовать военному транзиту стран Антигитлеровской коалиции. Предлог для ввода войск – «противодействие гитлеровской агентуре» − был достаточно «натянут», немецкое влияние в Иране было не большим, чем на остальном Ближнем Востоке, однако 12 сентября 1941 года английский посол в СССР Криппс инициирует обсуждение между Лондоном и Москвой кандидатуры нового главы Ирана. Выбор пал на сына шаха Резы Пехлеви − Мохаммеда Резу Пехлеви. 15 сентября союзники ввели войска в Тегеран, а 16 сентября шах Реза был вынужден подписать отречение в пользу сына.

Партия «Туде»

После окончания Второй мировой войны с целью отторжения Южного Азербайджана и северных территории Ирана и последующего их присоединения к Азербайджанской ССР, по приказу Иосифа Сталина, СССР создает на этих территориях Народную партию Ирана (партия «Туде»). В результате деятельности этой партии страна оказалась на грани раскола и гражданской войны. Поддерживая деятельность «Туде» и иранских сепаратистов, СССР приостановил вывод войск из Ирана, чем дал повод иранцам подозревать Москву в стремлении отторгнуть часть территории страны, а в оставшейся части – привести к власти «кремлевских марионеток». После вывода войск СССР армия Ирана в короткое время разгромила партию «Туде», погибли тысячи людей.

Попытка отторжения Южного Азербайджана

На оккупированной советскими войсками (по соглашению с Великобританией) территории Ирана началось демократическое движение, ознаменовавшееся образованием Демократической Азербайджанской республики со столицей в Тебризе. СССР рассматривал вопрос о присоединение вновь образованной республики к Советскому Союзу в составе Азербайджанской ССР. В апреле 1946 года вооруженные силы этой самопровозглашенной республики начали наступление на Тегеран, но успеха не добились. СССР тянул с выводов войск из Ирана и этим сильно насторожил иранцев, только после серьезного давления и ультиматумов со стороны США и Великобритании к 9 мая 1946 г. 60-тысячный контингент советских войск был выведен из Ирана, что означало и конец Демократической Азербайджанской республики, и жестокие репрессии иранских властей в отношении его активистов.

Поддержка иранских курдов из Мехабадской республики

Руководство бывшего Союза было заинтересовано в использовании курдов для ослабления английского влияния в странах Ближнего Востока. 24 января 1946 года, незадолго до вывода советских войск из Ирана, на западе страны была провозглашена Курдская (Мехабадская) республика. После вывода советских войск республика пала, а руководители курдов-повстанцев попали в устроенную шахом ловушку: они были приглашены в Тегеран для переговоров, схвачены там и повешены. Лишь один курдский лидер − Барзани избежал этой участи и был вынужден вместе с соратниками перейти границу СССР, оказавшись на территории Азербайджана. Советский Союз организовал обучение Барзани и его офицеров в советских военных училищах и академии и заверил самого Барзани, что «при возникновении подходящих условий» приложит все усилия для их возвращения в Курдистан.

Афганская кампания СССР

12 декабря 1979 г. Советский Союз ввел войска в Афганистан. Реакция Тегерана на ввод «ограниченного контингента» была резко отрицательной не только потому, что СССР, как считалось, «совершил акт агрессии в отношении мусульман», но главным образом потому, что поддерживаемое советскими войсками правительство в Кабуле развернуло широкомасштабные репрессии против афганских шиитов, которые массово бежали в Иран. Тегеран активно включился в поддержку шиитов на территории Афганистана. К середине 1980-х гг. в Иране было создано до 18 центров подготовки афганских боевиков с максимальной численностью 10 тысяч человек.

СССР в ирано-иракской войне активно поддержал Саддама Хуссейна

СССР оказывал, «рука об руку» с США, активную помощь Саддаму Хуссейну в период ирано-иракской войны (1980-88гг). На момент начала иракской агрессии против Ирана в Ираке находилось около 1200 советских военных специалистов, и именно советская военная техника и вооружения, особенно широкое использование Саддамом Хусейном советских ракет семейства «Скад», сильно осложняли жизнь иранцам и нанесли им огромный урон. О значимости советской помощи Багдаду говорит хотя бы тот факт, что когда 6 февраля 1983 года 200 тысяч иранских военнослужащих начали успешное наступление на Багдад, только массированные удары спешно поставленных Ираку советских штурмовиков спасли Саддама Хуссейна от падения его столицы.

После окончания ирано-иракской войны (1988 г.) Москва усиленно восстанавливала иракскую военную машину, а когда в феврале-марте 1991 года иракская армия танками давила мирное гражданское население и оскверняла шиитские святыни в Неджефе и Кербеле, расправляясь с имамами и шиитскими авторитетами, ни Москва, ни Вашингтон не осудили действий Саддама Хуссейна.

И в период, когда Ирак был «обложен» санкциями, и, что поразительно, после свержения в 2003 году якобы «дружественного Москве» режима иракского диктатора, российские компании буквально распихивали друг друга в борьбе за нефтяные и другие контракты с Ираком, полностью при этом игнорируя нормальные экономические связи с Тегераном. Новейшая история российско-иракских отношений сформировала у Тегерана убеждение, что Москве и российскому бизнесу важны только и исключительно прибыли при полной беспринципности в политическом плане.

Несправедливое деление Каспия

Взаимоотношения СССР с Ираном по использованию и разграничению Каспийского моря регулировались двухсторонними соглашениями от 1921 и 1940 годов. В соответствии с ними Каспийское море считалось внутренним водоёмом этих двух государств, и его раздел осуществлялся на паритетной основе, т.е. 50 на 50. После распада СССР новообразованные независимые государства (Казахстан, Азербайджан и Туркменистан) при определении статуса Каспия, вполне естественно, претендовали на свою собственную долю. Здесь Иран мог развести руками и сказать: «Все, что Вы (Россия, Казахстан, Азербайджан и Туркменистан) хотите делать, можете делать в пределах тех 50%, которые принадлежали СССР, ибо все что там у Вас произошло, оно произошло на Вашей территории и Иран к этим процессам не имеет никакого отношения». Вместо этого Иран с целью поддержания молодых экономик новообразованных соседних государств (конечно, не без желания укрепить таким образом эти страны экономически, чтобы они меньше зависели от России) неожиданно предлагает поделить Каспий на паритетной основе, т.е. по 20% каждому прикаспийскому государству. В те 90-ые годы антииранский маховик США и Запада только начинал набирать обороты, и новообразованные государства эту инициативу Ирана восприняли как его слабость и уязвимость.Опираясь на поддержку Запада, новообразованные государства выступили с собственной инициативой раздела Каспия не на паритетной основе, а по принципу так называемой «серединной линии», согласно которому Иран получал всего лишь немногим больше 13% каспийского бассейна. И самым неприятным в этой истории для Тегерана было то, что Москва, солидаризируясь с этими молодыми государствами, также поддержала их необоснованные требования и совершенно несправедливый принцип, с точки зрения Ирана, раздела каспийского моря.

Сделка Гор-Черномырдин

В 1995 году Россия заключила с США беспрецедентное соглашение по Ирану. В соответствии с российско-американскими договоренностями, оформленными в «меморандуме Гора-Черномырдина», Россия обязалась завершить выполнение всех своих контрактов с Ираном по поставкам вооружений и военной техники (ВВТ) и оказанию услуг военного назначения до 31 декабря 1999 года и впредь не заключать новых. Помимо этого, РФ была вынуждена отказаться от поставок Ирану запчастей к ВВТ, которые она согласно российско-иранским договоренностям должна поставлять до 2011 года. Примечательно, что уступив давлению Вашингтона в отношении Ирана, Москва понесла потери в размере 4 миллиардов долларов, которые никогда не были компенсированы Вашингтоном.

Политическая подоплека долгостроя Бушерской АЭС

Контракт по Бушерской АЭС практически спас атомную промышленность России, сохранил отрасль от полного уничтожения в результате деятельности «рыночных реформаторов». Однако, в 90-е и начале 2000-х годов Москва вела строительство в полной зависимости от позиции США, срывая сроки сдачи и монтажа в соответствии с пожеланиями Вашингтона. При всей уникальности проекта (не строит с нуля, а достраивать на базе технологии Сименс) и паталогической экономности иранцев Бушерскую АЭС можно было построить за 5-7 лет, а так с момента подписания контракта (1995 г.) и до его полного выполнения (2013 г.) прошло 18 лет. В этом затягивании проекта существенную роль сыграла политика. Так, к примеру, 10 мая 1995 года в ходе визита в Москву президента США Билла Клинтона американская сторона заставила Бориса Ельцина в одностороннем порядке исключить из «Бушерского контракта» поставку центрифуги, которую, по мнению американцев, иранцы могли использовать для получения ядерных материалов двойного назначения. Стоимость центрифуги (500 миллионов долларов) составляла половину суммы всего тогдашнего контракта России и Ирана. Долгострой Бушерской АЭС утвердил иранцев во мнении, что любой российско-иранский проект становится для России разменной монетой в политических торгах с США.

Поддержка Россией антииранских санкции в СБ ООН

В период с 1979 года и по настоящее время США и их союзники по НАТО под различными предлогами неоднократно вводили санкции в отношении Тегерана, которые охватывали практически все сферы – от экономики до научного обмена. Москва мало того, что достаточно лояльно относилась к этим санкциям, но и, по сути, их поддерживала. Надуманность резолюции Совета Безопасности ООН в отношении дальнейшего расширения санкционного режима не только не вызвала протестов Москвы, но и была принята с молчаливого согласия России, не использовавшего своего права вето для блокирования этих откровенно предвзятых резолюций, не подкрепленных никакими серьезными доказательствами. Более того, Россия, стремясь угодить Западу, в одностороннем порядке приняла совершенно избыточное, расширительное толкование некоторых резолюций, отказавшись от супервыгодных сделок на многие миллиарды долларов с Ираном, которые под действие резолюции не подпадали. «Калечащие санкции», которые вводились Западом в отношении Тегерана в одностороннем порядке и наносили огромный ущерб иранской экономике и населению, во многом стали возможными при молчаливом согласии российской стороны, не проявлявшей никакой принципиальности в данном вопросе.

С-300 и другие контракты

Поддавшись давлению Запада и поверив обещаниям Израиля и саудитов, президент Дмитрий Медведев наложил запрет на поставку в Иран зенитных ракетных комплексов С-300, бронетехники, боевых самолетов, вертолетов и кораблей. Сделка России с Ираном по ЗРС на общую сумму $800 миллионов, как и предстоящие контракты по ВТС еще на $4,2 миллиарда, были в одностороннем порядке разорваны российской стороной. Уступая настойчивым просьбам премьера Бенджамина Нетаньяху, тем же указом Дмитрий Медведев запретил использовать территорию России для перевозки вооружений в Иран транзитом, вывозить вооружения непосредственно с территории России, передавать их вне пределов страны под флагом России. Кроме того, был наложен запрет въезжать на территорию России некоторым гражданам Исламской республики, которых Израиль и США подозревали в причастности к созданию военной составляющей иранской ядерной программы. Одновременно с этим указом последовали и закрытые решения. В частности, было окончательно похоронено соглашение начала 2000-х об обмене разведывательной информацией по террористическим группировкам между специальными службами Ирана и России. Отказ от поставок С-300 в Иран нанес огромный урон российско-иранским отношениям и практически полностью подорвал доверие иранцев к России. Все до единого в Иране понимали, что С-300 является чисто оборонительным оружием, и решение России, принятое вопреки ее же политическим и экономическим интересам, продемонстрировало полную зависимость Москвы от внешней политики Вашингтона.

Западное влияние на экономику и политику Москвы

Под влиянием Запада товарооборот между Россией и Ираном существенно сократился. Двусмысленная позиция российского правительства не дает возможности малому и среднему бизнесу не только расширять, но и даже сохранить уже имеющиеся позиции на иранском рынке. Десятки российских компании, которые были ориентированы на бизнес с Ираном, в результате этой двусмысленности, обанкротились или же испытывают неимоверные сложности. В деле раскачивания экономических отношений и негласной поддержки американских санкций пальма первенства, бесспорно, принадлежит банковской системе России, фактически полностью прекратившей любые операции с Ираном. Дело дошло до того, что американские и западные банки начали требовать от российских партнеров по банковской системе отчета по любым транзакциям, связанным с Ираном, не разбирая, физическое или юридическое российское лицо их выполняет. Подобная ситуация сформировала у иранской стороны убеждение в том, что банковская и финансовая система России полностью контролируется США и Западом. Практически вся банковская система России, включая крупнейшие государственные банки типа Сбербанка, ВТБ, Газпромбанк и ряда других, полностью исключила любую деятельность с Ираном или связанную с Ираном. Банки свой отказ от обслуживания контрактов с Ираном объясняли наличием некой особой рекомендации от ЦБ «не работать» с этой страной, и позиция Президента России в этом вопросе им, как говорится, не указ.

Экономическая и технологическая отсталость России

Российский бизнес на иранском рынке заведомо слабее своих западных конкурентов. Он не умеет демпинговать, у него нет длинных и дешевых денег, нет поддержки со стороны собственного банковского сообщества, государственных механизмов стимулирования развития экспорта, серьезной практики долгосрочных экономических проектов. Немаловажно и то, что иранским бизнесменам и технократам Запад понятен больше, чем российский бизнес. Они тесно с ним работали, многие из них получили образование в Европе, хорошо разбираются в плюсах и минусах как в западном стиле ведения дел, так и в особенностях практических подходов к решению того или иного проекта. Не менее серьезной проблемой является и общее технологическое отставание российской производственной базы. Нам, по сути, нечего предложить Ирану в таких столь важных для него областях как станкостроение, автопром и электроника. Это обстоятельство порождает у иранского бизнеса серьезные сомнения в необходимости развития экономического партнерства с Россией, поскольку все необходимое для экономического развития они вполне могут получить на Западе, пусть и непрямыми путями.

********

Разумеется, российская сторона тоже задается вопросом о том, насколько она может доверять Тегерану. Да и в данной статье мы лишь констатируем факты, не вдаваясь в анализ их причин. Подобный острый, но так необходимый всем нам разговор − тема большого цикла статей, готовящихся к публикации на Iran.ru в ближайшее время. А в рамках же данного материала хотелось бы в завершение отметить одну очень важную вещь. До недавнего времени и российская внешняя политика, и внешнеэкономическая деятельность нашей страны вызывали много вопросов, если не сказать – откровенное недоумение. И не только в Тегеране, но и на всем Ближнем Востоке. Сегодня ситуация начинает меняться, но избавление от груза прошлых ошибок не может произойти в один день. Хотя избавляться от них надо, поскольку ошибки нашей страны – это не только ее внутреннее дело. От нашей политики зависит безопасность остального мира, и осознание этой ответственности должно красной нитью проходить и в отношениях с Тегераном, и в отношениях с любой другой страной.

Сергей Алексеев,

Специально для Iran.ru

Российский рынок ожидает первых поставок грузинского сладкого перца.

Данную информацию опубликовала Федеральная служба по ветеринарному и фитосанитарному надзору (Россельхознадзор), причем разрешение на импорт перца датируется 9 июлем.

Кроме этого, сняты ограничения на поставки свеклы, моркови, дынь и арбузов, но при условии неиспользования соломенной подстилки при транспортировке бахчевых культур, выращенных в Грузии.

Напомним, что эмбарго на грузинские орехи было снято Россельхознадзором в середине прошлого года, 14 октября 2013-го – ведомство разрешило поставки мандаринов, в 26 мая возобновился импорт черешни, абрикосов, томатов, картофеля и огурцов из Грузии на российский рынок.

До конца лета 2014 года в Московском зоопарке планируется завершить первый этап его реконструкции - благоустроить территорию и заменить инженерные коммуникации, которым более 100 лет.

Об этом сообщили в Департаменте строительства Москвы. «В течение полувека масштабная реконструкция зоопарка не проводилась. Сегодня строители работают в сложных условиях без закрытия территории зоопарка, обеспечивая максимальный комфорт для посетителей. В частности, параллельно с реконструкцией инженерных сетей (водопровода, водостока, канализации) ведется благоустройство территории, чтобы завершить все работы в кратчайшие сроки», - сказал руководитель Департамента строительства города Москвы Андрей Бочкарев. Строители уже завершают реконструкцию главного входа в зоопарк: здесь укладывают новую гранитную плитку и устраивают декоративное освещение. Впоследствии будут установлены флагштоки с флагами города и зоопарка, а также более удобные турникеты для увеличения пропускной способности. В зоопарке ведется замена асфальтового покрытия на плиточное, выполняется ландшафтное ограждение территории. Устанавливаются современные навигационные указатели для улучшения ориентирования на большой территории и наружное освещение. Ведется благоустройство береговой территории большого и малого прудов на старой территории зоопарка. Полностью произведено укрепление берега, обустроена современная дренажная система и система очистки воды, в середине прудов реконструированы острова. Для удобства посетителей установлены новые технические и декоративные ограждения. Работы по благоустройству включают в себя посадку деревьев, кустарников, устройство нового газона. Проводятся работы по благоустройству вольеров - завезены новые малые формы для животных. После 150-го юбилея Московского зоопарка, который будет отмечаться в сентябре, планируется приступить ко второму этапу реконструкции. Так, запланировано строительство дополнительного входа в зоопарк со стороны станции метро «Баррикадная» и возведение пешеходного моста через Большую Грузинскую улицу. Для посетителей построят автостоянку, территорию зоопарка оградят и приспособят для удобного передвижения маломобильных групп населения. На улицу Красная Пресня будет организован дополнительный выход из зоопарка, чтобы потоки посетителей при входе и выходе не пересекались. Напомним, Московский зоопарк - один из старейших зоопарков Европы. Он был основан в 1864 году.

По итогам января-мая 2014 г., объем экспорта из Грузии в КНР достиг $22,1 млн. Это на 45% больше, чем в январе-мае 2013 г. На поставки в Китай приходится 1,9% от объема грузинского экспорта, сообщил Статистический департамент Грузии.

За январь-май текущего года китайский импорт в Грузию составил $287 млн. Это на 22% больше, чем в январе-мае прошлого года. На поставки китайских товаров приходится 8,6% от общего объема грузинского импорта.

В течение пяти месяцев 2014 г. КНР занимала третье место среди основных торговых партнеров Грузии. Взаимный торговый оборот двух стран за январь-май текущего года $309 млн. Это на 23,2% больше, чем годом ранее. На торговлю с Поднебесной приходится 6,9% от всего внешнеторгового оборота Грузии.

Ранее сообщалось, что в пятерку крупнейших торговых партнеров Грузии вошли Турция, объем торговли с которой достиг $368 млн, Азербайджан ($320 млн), Россия ($190 млн), Украина ($167,9 млн) и Китай ($165,8 млн).

Напомним, что по итогам января 2014 г., объем торговли Грузии с КНР превысил $58,1 млн. Это на 39,2% больше, чем в январе 2013 г. В частности, грузинский экспорт в Китай за первый месяц текущего года составил $2,09 млн, а импорт – $56,04 млн.

НОВЫЙ ПОСОЛ США. МОСКВА СОГЛАСИЛАСЬ НА ТЕФФТА

Москва не против, чтобы новым послом США в России стал Джон Теффт, известный своей критикой в адрес Кремля. Это сообщил помощник президента Путина Юрий Ушаков

На вопрос журналистов, не смущает ли Москву репутация Теффта как "агрессивного" дипломата, "не всегда лояльного российским интересам", Ушаков ответил: "В отличие от многих я его знаю хорошо. Я бы сказал, что это дипломат крупного калибра в профессиональном плане. Как он себя вел в Грузии и на Украине, я оставляю без комментариев, поскольку всем это хорошо известно".

Джон Теффт работает в дипломатической сфере более 40 лет. Кроме того, более 10 лет был послом в постсоветских странах. Американскому дипломату 65 лет, он начал дипломатическую карьеру в Госдепартаменте США еще в 1972 году. В 90-х годах возглавил отдел МИД по Советскому Союзу.

С 1996 года по 1999 год был заместителем руководителя миссии посольства США в России. После - работал послом в Литве, в 2005-2009 годах Теффт являлся послом США в Грузии. Был высоко оценен президентом Михаилом Саакашвили, который заявил, что "Теффт стал частью культурной, политической и социальной жизни Грузии". Однако оппозиция обвиняла Теффта в использовании Саакашвили в целях противодействия России.

С 2009 года по июль 2013 года дипломат являлся чрезвычайным и полномочным послом на Украине. За время этой работы заявил, что Украина должна стать членом НАТО, а также выступил за активизацию военного сотрудничества США и Украины. Владеет несколькими иностранными языками, в том числе русским, ивритом, венгерским и литовским.

Очевидно, что кандидатура обсуждалась Америкой и Россией, говорит доктор политических наук, в прошлом известный дипломат Александр Панов.

Александр Панов, доктор политических наук

"Отказать в агремане какому-то послу - это очень серьезное действие, не только, как говорится, портящее репутацию его как дипломата, но и в определенной степени осложняющие отношения двусторонние. Поэтому, видимо, у нас было решено, что при всем том, что он хорошо известен своими деяниями в разных странах, которые способствовали различным культурным, вернее цветным революциям и осложнениям отношений с Россией, тем не менее, сочли возможным дать ему агреман. Конечно, можно приписать послу все, что угодно, вплоть до того, что он спонсировал какие-то группировки, что он вмешивался куда-то, но это же все зависит от того, как принимающая сторона к этому относится. Посол действует в рамках того, что ему позволяют".

Теффт сменит в посольстве Майкла Макфола, который после Олимпиады в Сочи уехал из Москвы на родину. Свое решение он объяснил необходимостью вернуться к семье в Калифорнию. Он работал на этой должности с 2011 года, а до того курировал российское направление в Совете национальной безопасности США.

Выращенные в Грузии грибы станут экспортироваться в Россию и ОАЭ.

Производителем грибной продукции является компания «Белая шапочка», которая, как и Армения, проявляет интерес к этим рынкам, наращивает мощности выращивания а, в дальнейшем, и объемы поставок на внешние рынки.

Вано Иоселиани, генеральный директор «Белой шапочки», сообщил, что уже в течение ближайших нескольких месяцев представляемая им компания планирует начать отгрузки на российский рынок, а экспорт в Дубай стартует или в конце текущего года или в начале следующего. Объем урожайности на предприятии составляет 180 тонн грибов (шампиньонов, портабелло и других) в месяц. Причем в настоящее время около 80% выращенной продукции реализуются на местном рынке.

При этом «Белая шапочка» не рассматривает страны-члены ЕС, как целевой рынок сбыта, так как в них производство грибов уже достаточно развито.

На днях в г. Ланьчжоу (пров. Ганьсу) состоялся форум «Диалог по сотрудничеству Китая и стран Центральной Азии» с участием представителей стран Центральной Азии и Пензенской области. На мероприятии шла речь о необходимости укрепления сотрудничества в сфере сельского хозяйства и энергетики и поиск новых направлений внешней торговли с Китаем.

В рамках форума первый заместитель председателя правительства Пензенской области России Владимир Волков заявил о том, что Пензенская область будет приветствовать китайских инвесторов, в частности, готова принять ряд льгот в налогообложения. Пензенская область готова участвовать в создании китайского проекта экономического пояса Нового Шелкового пути.

Напомним, Китай активно продвигает проект экономического пояса, так с 6 по 8 июля в Тбилиси проводился очередной форум. На форуме "Диалог по сотрудничеству Китая и стран Центральной Азии" руководитель Кустанайской области Казахстана Мурат Дарибаев заявил о том, что в 2013 году объём внешнеторгового оборота между Кустанайской областью и провинцией Ганьсу составил более 24 млн. долл.

Кустанайская область планирует в дальнейшем активнее сотрудничать с КНР в сферах машиностроения, земледелия, строительства инфраструктурных объектов и автомобилестроения.

В Китае проводится почти одновременно большое количество выставок, конференций и других мероприятий: в частности, китайско-российское ЭКСПО в Харбине.

Грузия: в январе-июне 2014 года объемы экспорта грузинских вин увеличились на 136%.

Как сообщили в Национальном агентстве вина Грузии, за январь-июнь 2014 года к январю-июню 2013 года объемы экспорта грузинских вин выросли на 136%.

За 6 месяцев экспортировано 26,9 млн бутылок вина объемом 0,75 литра в 34 государства, произведенные пятидесятью компаниями-производителями грузинского вина. Продукции было экспортировано на 87,3 млн долларов, что на 159% превышает аналогичный прошлогодний период.

Пятерку основных импортеров возглавляет РФ, на которую приходится 66% от суммарного объема экспорта – свыше 17,9 млн бутылок вина (по состоянию на июнь). После нее идут Украина, Казахстан, Польша и КНР.

За рассматриваемый период объемы экспорта бренди, который поставляется в 10 стран мира, составили 5,6 млн бутылок (0,5 л). Экспорт этого напитка в денежном выражении составил 20,3 млн долларов, что на 58% превышает аналогичный прошлогодний период.

Основным импортером грузинского бренди является Украина, в которую за данный период было импортировано около 3,2 млн бутылок, за ней идет РФ, импортировавшая свыше 2,1 млн бутылок.

Всего за 2013 год Грузия поставила на экспорт 44,7 млн бутылок вина в 48 стран мира, что на 96% превышает показатели аналогичного прошлогоднего периода. Из них 21,8 млн бутылок вина было поставлено в Россию, передает "Новости-Грузия".

"США ПРОЩЕ СДЕЛАТЬ РОССИЮ МЕЖДУНАРОДНЫМ МАРГИНАЛОМ, ЧЕМ ДОГОВОРИТЬСЯ С НЕЙ"

Андрей Жвирблис

Эксклюзивное интервью американского политолога, президента Центра национальных интересов, издателя и владельца журнала The National Interest Дмитрия Саймса

Конец надежды на перезагрузку - США окончательно изменили свое отношение к России. Главная причина - события на Украине. Но она далеко не единственная. Путь к тому, что мы имеем сейчас, был достаточно долгим и занял несколько лет, но напрямую вмешиваться в то, что происходит, США не будут - такое мнение в эксклюзивном интервью Business FM высказал влиятельный американский политолог, президент Центра национальных интересов, издатель и владелец журнала The National Interest Дмитрий Саймс.

Сейчас много разговоров идет относительно достаточно жесткой позиции США, даже некоторые обозреватели говорят о новой холодной войне. Насколько далеко может это ухудшение зайти?

Дмитрий Саймс: Много зависит от того, как разрешится ситуация на Украине. Если бы удалось найти какое-то дипломатическое решение на основе компромисса, то это бы очень помогло нормализации российско-американских отношений. По крайней мере, не допустило бы их немедленного ухудшения. Если бы повстанцы решили, например, сдаться, а Киев предложил бы востоку Украины какие-то формы реальной автономии, то, наверное, это могло бы помочь разрядить обстановку. Но даже разрешение ситуации с востоком Украины не означало бы полной нормализации в российско-американских отношениях. Россия и Америка качественно по-разному смотрят на мир и на свою роль в этом мире. Администрация Обамы пришла к заключению, что с Россией договориться очень трудно, практически невозможно, и что поэтому проще и логичнее договариваться с американскими союзниками и действовать вместе с ними, как-то пытаться сделать Россию международным маргиналом.

Возможно, помимо Украины есть еще какие-то ключевые моменты, которые влияют на то, чтобы была принята эта концепция?

Дмитрий Саймс: Естественно, Украина не стала бы таким ключевым фактором раздора в российско-американских отношениях, если бы до этого не было бы разногласий по Сирии, если бы до этого не было бы разногласий по Ливии, если бы до этого не было бы разногласий по ПРО, если бы Россия более примирительно относилась бы к цветным революциям. То есть это фундаментальные несовпадения в представлении о том, как должен строиться современный мир и порядок.

Вы в одной из публикаций приводили давнишний пример приезда Гамсахурдиа в США, когда Ричард Никсон заметил ему, что США ради Грузии никогда не будут жертвовать своими отношениями с Россией. Как вам кажется, нынешняя украинская ситуация меняет в корне эти отношения? Или все же Россия, несмотря на все проблемы, каким-то приоритетом обладает на постсоветском пространстве для американской политики?

Дмитрий Саймс: Одно уточнение. Разговор, действительно, был такой, как вы его описали, только состоялся он в Тбилиси, а не в Вашингтоне, это Никсон был в Тбилиси. Теперь политика администрации Обамы в отношении Украины не устраивает никого. Она не устраивает Россию. Но в самой Америке, особенно в Конгрессе, администрацию Обамы критикуют прямо, наоборот - за слабость. Говорят, что администрация, лично президент, с самого начала заявили, что чтобы не произошло на Украине, чтобы не сделала Россия, США не окажутся участниками вооруженного конфликта на территории Украины, и даже готовность оказывать Украине военное содействие со стороны администрации пока очень и очень минимальное. И отчасти жесткая, угрожающая риторика администрации имеет место, именно потому что администрация не готова полагаться на более традиционные инструменты геополитического сдерживания, а именно военную помощь и, в конечном итоге, вооруженную силу. Этим, конечно, очень отличается политика Обамы от американской политики во время холодной войны, когда, по крайней мере, в отношении союзников по НАТО говорилось очень четко - США представляют им гарантии безопасности. Никаких американских гарантий безопасности Украине нет и не предполагается.

На днях в прессе появились утечки относительно некоего доклада Ren Corporation о том, как следует действовать в Украине, некие рекомендации для президента Петра Порошенко. После этого было опровержение со стороны организации, но, тем не менее, даже если это, действительно, была не Ren Corporation, насколько вам кажется правдоподобным текст с этими рекомендациями?

Дмитрий Саймс: Что касается этого документа, я только читал его описание. Это, конечно, недостаточная основа для компетентного суждения. То, что я читал, мне говорит о том, что это не тот стиль, которым обычно пользуется Ren Corporation. Ren Corporation, кстати, не является агентством американского правительства, они выполняют много контрактов для американского государства, и в первую очередь для вооруженных сил. Мне говорили, что президент Порошенко недавно обсуждал возможности со своими американскими консультантами о привлечении корпорации Ren к помощи Украине. Но то, о чем я слышал, там речь шла совершенно о других вопросах - организации системы управления, а не того, как стрелять по мирному населению. О том, что ведется информационная война - это совершенно очевидно. В войнах такого рода первой жертвой является правда, но, с другой стороны, я думаю, что жесткая позиция Порошенко связана и с тем, что он понимает, что США воевать за него не будут. И если он чего-то хочет добиться, то он должен добиваться этого сам, своими вооруженными силами. Его поймут, но воевать за него не будут.

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > bfm.ru, 8 июля 2014 > № 1123235 Дмитрий Саймс

С 6 по 8 июля в Тбилиси проходит Форум по подключению экспертов логистики из Центральной Азии и Восточной Европы к развитию масштабного экономического проекта Китая "Новый Шелковый путь".

Форум также преследует цель создания новых воздушных мостов между азиатскими регионами Евразии. Инициированное Объединением грузинских аэропортов секционное слушание соберет представителей 45 аэропортов и 35 ведущих авиакомпаний, в том числе Etihad, Air China, China Southern, Turkish Airlines, Czech Airlines и Air Arabia.

По словам гендиректора UAG Екатерины Алексидзе, Грузия достигла выдающихся результатов в течение последних 10 лет: троекратный рост авиаперевозок из страны в различные точки мира. Проект новый шелковый путь предоставит авиакомпаниям возможность продвижения своих услуг на международной рынке, создания новых рабочих мест и дальнейшего роста авиапромышленности как в стране, так и в регионе в целом.

"Маршруты Нового Шелкового пути призваны на дальнейшее улучшение связей между крупными городами в этом ключевом регионе, и решения, принятые здесь, помогут воздушному транспорту укрепить позиции в регионе на долгие годы."

Источник: Cargo News Asia

Совещание с вице-премьерами.

Повестка: о защите российского рынка сельскохозяйственной продукции; о мерах по предотвращению лесных пожаров; о ликвидации последствий прошлогоднего наводнения на Дальнем Востоке.

Стенограмма:

Д.Медведев: Начну вот с какого вопроса. Несколько дней назад парламент Молдавии ратифицировал соглашение об ассоциации с Евросоюзом, которое было подписано в конце июня текущего года в Брюсселе. Его временное применение начинается по существующей международной практике с момента ратификации Европарламентом.

Документ, в частности, предусматривает глубокий и всеобъемлющий способ интеграции между Евросоюзом и Молдовой, создание зоны свободной торговли. Очевидно, что это самым серьёзным образом отразится на её торгово-экономических отношениях с другими участниками международных связей, включая и страны Таможенного союза, а также государства – участники Договора о зоне свободной торговли стран СНГ. Речь идёт о различных сценариях, включая и такие последствия, как ускоренное внедрение европейских технических регламентов, стандартов, целого ряда иных нормативов, которые не соответствуют российским правилам и правилам Таможенного союза, в том числе в промышленности, в санитарной сфере и в фитосанитарной сфере. Также вполне вероятен реэкспорт на территорию Таможенного союза европейской продукции под маркой молдавских товаров. Могут быть и другие последствия, которые мы до конца сейчас не чувствуем, поэтому нам нужно проанализировать все возможные риски таких шагов и решение Молдавии по созданию соответствующей зоны свободной торговли для наших торгово-экономических отношений, включая двусторонние, конечно; обеспечить надёжную защиту российского рынка, прежде всего рынка сельхозпродукции, и в целом посмотреть на последствия.

Правовые механизмы для этого предусмотрены в рамках Таможенного союза и Всемирной торговой организации. Естественно, что эти вопросы нужно решать путём обсуждения с нашими партнёрами по Таможенному союзу. Но с учётом фактора времени и ратификации этого документа со стороны парламента Молдовы и предстоящей ратификации со стороны парламента Евросоюза нам нужно будет принять решение в самое ближайшее время.

Что планируется предпринять – Игорь Иванович Шувалов у нас этим вопросом занимается. Пожалуйста.

И.Шувалов: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги! В Министерстве экономического развития создана специальная группа, которая сейчас внимательно следит за тем, как развиваются торговые отношения, и прогнозирует, как будут развиваться торговые отношения не только с Молдовой, которая подписала соответствующее соглашение и ратифицировала, но также с Украиной и Грузией.

Россия, Украина – мы связаны одним соглашением о зоне свободной торговли в СНГ от 2011 года. Грузия не является участницей данного соглашения, и между Российской Федерацией и Грузией действуют двустороннее соглашение от 1994 года. Мы поставили задачу перед этой группой, что в любом случае все действия Российской Федерации самостоятельно либо в рамках Единого экономического пространства, то есть с партнёрами из Белоруссии и Казахстана, мы должны, безусловно, планировать, основываясь на международном праве. В любом случае наша позиция должна быть исключительно обоснованной и опираться на нормы права.

В связи с теми договорённостями, которые у нас существуют в Таможенном союзе, мы обязаны пройти через определённую процедуру. Основываясь на приложении 6-м к Договору о зоне свободной торговли в СНГ, мы должны провести консультации со сторонами (как вы знаете, мы первые такие консультации начали с Украиной больше чем полгода назад, с Молдовой мы также ведём эти консультации) и по итогам консультаций вынести вопрос на рассмотрение Совета Евразийской экономической комиссии.

По вопросу применения защитных мер в торговых отношениях с Украиной вопрос был уже рассмотрен на прошлом заседании совета. По возможным защитным мерам в торговых отношениях с Молдовой вопрос будет рассмотрен на заседании совета 16 июля. Материалы подготовлены, направлены для подготовки к рассмотрению.

Что нужно отметить, Дмитрий Анатольевич? Если посмотреть на ВВП Молдовы (это вместе с Приднестровьем около 9 млрд долларов), то больше четверти экспорта приходится на Российскую Федерацию.

В основном товары, поступающие на наш рынок из Молдовы, – это вино, соки, плодовоовощная продукция...

Д.Медведев: Продовольственные товары.

И.Шувалов: Продовольственные товары. Как предварительно докладывает эта рабочая группа, тем странам, которые подписали соответствующее соглашение об ассоциации с Европейским союзом и начинают применять либо ратифицируют его, необходимо исследовать все возможности, которые даёт, во-первых, договор о зоне свободной торговли и 6-е приложение. Во-вторых, этот договор позволяет применять специальные меры защиты, основываясь на принципах национальной безопасности. Это не только меры торгового характера, но и мы можем вводить обычный наш единый таможенный тариф, применяемый в непреференциальном режиме к другим государствам, обосновывая тем, что нарушаются наши национальные интересы. И есть ещё один элемент, на который тоже стоит обратить внимание: когда заключалось соглашение в рамках СНГ и когда заключалось соглашение с Грузией в 1994 году, мы все исходили совершенно из других принципов, как будет формироваться единое экономическое пространство, общеэкономическое пространство, свободный рынок труда, капитала, рабочей силы, услуг. И специалисты говорят, что необходимо исследовать возможности, которые даёт 62-я статья Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года, которая ссылается на коренное изменение обстоятельств…

Д.Медведев: …как основание для прекращения договоров.

И.Шувалов: Как основание для прекращения либо приостановления договоров.

Таким образом, мы используем сейчас весь арсенал, который дают нам международно-правовые документы. Мы после рассмотрения на заседании Совета евразийской экономической комиссии начнём готовить акты Российской Федерации – это будут правительственные акты либо даже законопроекты, если нужно будет приостановить соответствующий международный договор, но это должно быть сделано по инициативе Правительства. Незамедлительно после 16 июля соответствующие акты Правительства будут подготовлены.

Д.Медведев: Я хотел обратить внимание на несколько моментов. Почему я назвал Молдову при понимании того, что есть ещё Украина, есть Грузия, – дело в том, что она первая ратифицировала этот документ. До его ратификации по понятным причинам он не имеет даже временного действия. Ратификация может продолжаться годами или происходить очень быстро, но раз они ратифицировали документ, они должны понимать, что создают совершенно другую правовую основу для взаимоотношений с Таможенным союзом и с Российской Федерацией, и вот на это нужно, безусловно, обратить особое внимание.

Естественно, что если по такому же пути будут развиваться события и на Украине, и в Грузии, то набор мер будет близкий, похожий, но, конечно, с учётом объёма торгово-экономических отношений и последствий для российского рынка.

И второе. Вы упомянули статью 62-ю Венской конвенции. Мы применяли не так давно это правило, как его красиво называют, – это оговорка (rebus sic stantibus) о неизменности обстоятельств, породивших тот или иной документ. Как только обстоятельства меняются, этот документ может быть приостановлен или его действие может быть прекращено. Мы сделали так в отношении так называемых харьковских соглашений с Украиной. По понятным причинам коренное изменение повлекло их приостановление, и мы, по сути, вышли из этих документов. То же самое нужно посмотреть и применительно к этим соглашениям.

Хорошо. Работу продолжите, мне потом доложите. Спасибо.

Теперь к внутренним делам. У нас разгар лета, есть и пожары, и в этом году события развиваются более сложно, чем в прошлом году. С начала 2014 года в России зарегистрировано более 11 тыс. пожаров. Это в два раза больше, чем за аналогичный период прошлого года. Значительно увеличилась и площадь, которую прошёл уже огонь. Сейчас наиболее сложная обстановка в Восточной Сибири, на Дальнем Востоке.

Безусловно, что свою роль здесь сыграли и неблагоприятные погодные условия, сложные погодные условия, но не только. Далеко не все субъекты одинаково подготовились к пожароопасному сезону, не все приняли исчерпывающие меры по ликвидации сложившейся ситуации. Есть и целый ряд вопросов на федеральном уровне.

Поэтому обстановка должна быть стабилизирована, нужно улучшить контроль, мониторинг ситуации с пожарами. Мы целому ряду регионов выделили дополнительные средства на приобретение спецтехники. Надо посмотреть, как она работает.

Александр Геннадиевич (обращаясь к А.Хлопонину), теперь этим вопросом занимаетесь вы, доложите вкратце, как дела.

А.Хлопонин: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Как Вы отметили, на территории России три основных пика пожарной опасности – весенний, летний, который мы как раз переживаем в текущий момент, и осенний.

На сегодняшний момент наиболее острая ситуация в Амурской, Иркутской и Омской областях, Забайкальском и Приморском краях. Как Вы уже отметили, у нас с начала года зарегистрирован 11 681 пожар, это на самом деле цифра очень большая, мы даже превысили тяжёлый 2011 год…

Д.Медведев: Самым тяжёлым был 2010-й на самом деле. Но для Дальнего Востока, наверное, 2011-й.

А.Хлопонин: Последняя информация: на 7 июля у нас наихудшие показатели в Забайкальском крае, Иркутской области, Амурской области, Омской области, Приморском крае и Красноярском крае.

Как Вы уже отметили, основные причины лесных пожаров – это некачественная подготовка субъектов к пожароопасному сезону, в том числе часто нескоординированность действий властей при тушении лесных пожаров. На слайде номер семь показано, что у нас существенное опоздание при введении режима чрезвычайной ситуации по ряду регионов. Например, в Иркутской области введение ЧС опоздало на 29 дней, в Забайкальском крае – на 17 дней, что, соответственно, позволяет пожарам распространяться достаточно мощно, и мы больше сил и средств должны тратить на тушение этих пожаров.

У нас действительно очень неудовлетворительно ведётся работа по привлечению к ответственности виновных в лесных пожарах. У нас, несмотря на то, что выявлен уже 81 человек в причастности к возникновению пожара, тем не менее привлечено к ответственности всего 15.

Все эти вопросы держатся на контроле в ежедневном режиме. В этом году уже проведено два всероссийских селекторных совещания с федеральными органами власти, одно из которых проводил Аркадий Владимирович Дворкович. Одно большое селекторное совещание Вы проводили лично, там были даны конкретные поручения. На основании этих поручений мы сейчас будем очень серьёзно работать.

Одно из поручений – обеспечение контроля за достоверными данными по лесным пожарам. Если посмотрите слайд №9, тоже у нас получается очень интересная история: значительное расхождение данных, которые мы имеем, и данных, которые предоставляют субъекты, по площадям.

Д.Медведев: О чём там речь? О занижении?

А.Хлопонин: Да, о значительном занижении. Либо они пытаются попасть в цифры и показать, что они так хорошо работают... На самом деле мы, не имея достоверных данных, не можем своевременно правильно перераспределить субсидии и выдать технику для ликвидации пожаров. Мы сейчас разбираемся, и на селекторном совещании, которое запланировано в середине июля, мы конкретно этот вопрос будем ставить.

Также вопрос по увеличению штрафных санкций за нарушение правил пожарной безопасности, организации авиационного патрулирования, межрегионального маневрирования при возникновении пожаров и другим поручениям.

В целях повышения эффективности работы федеральных органов исполнительной власти 30 июня было дано поручение Минприроды, Минюсту по завершению в кратчайшие сроки разработки и утверждения нормативных документов по обеспечению тушения лесных пожаров и лесовосстановления. На самом деле документ уже давно был подготовлен Минприроды, передан в Минюст. Я буквально на этих днях проводил между ними согласительное совещание. Документ из ведомства в ведомство перебрасывается, до сих пор такого решения нет. Думаю, что на этой неделе завершим.

Д.Медведев: Надо быстрее подготовить, да внести на подписание.

А.Хлопонин: Также очень важный вопрос, который перед нами стоит, – это вопрос предоставления и распределения субсидий субъектам Российской Федерации на приобретение специализированной лесопожарной техники исходя из учёта реальной лесопожарной обстановки.

До настоящего момента средства, которые выделяются из федерального бюджета, распределялись не по тем субъектам, которые из года в год у нас являются критическими, рискованными, а по нормативам, которые в своё время были отработаны.

Мы сейчас тоже готовим на Ваше имя предложение об изменении методики этих, собственно говоря, субсидий, которые выделяются на приобретение пожарной техники. Она должна быть там, и там эффективно работать, где это реально необходимо. У нас из года в год Дальний Восток, Сибирь – это территории, которые требуют особого пристального внимания, и там нужна бóльшая концентрация техники.

На середину июля, как я уже сообщил, Дмитрий Анатольевич, запланировано селекторное совещание. В основном оно будет касаться действительно пожароопасных наших территорий, встреча всех глав министерств, и отдельно по этому поводу будет Вам доложено.

Но хотел бы всё-таки позитивно отметить одну вещь. У нас ситуация в Московской области, как никогда, стабильная. Ещё в 2010-х годах мы с Вами переживали тяжелейшие истории с торфяниками, на сегодняшний день практически все вопросы отработаны, обводнение торфяников произведено на площади 74 тыс. га (это 100% от запланированного). Ситуация абсолютно контролируемая, никакой опасности и рисков нет. Здесь надо хорошие слова сказать в адрес руководителей Московской области, которые отработали достаточно успешно в соответствии с тем планом, который нами был обозначен. В целом всё, Дмитрий Анатольевич.

Д.Медведев: Понятно. Но помимо того, что, наверное, поработали те, кто за это отвечает, надо признать, что в этом году пока в Московской области дождей-то немало, и в этом смысле условия там трудно сопоставить с условиями 2010 года. По количеству пожаров: их всё-таки много, действительно, горит на Дальнем Востоке и в Сибири больше, чем в прошлом году, поэтому нужно самым внимательным образом это контролировать. И дело не только в селекторах, а в том, чтобы реально включились все губернаторы, все руководители территорий и понимали, что если несвоевременно принимаются меры по тушению, то это грозит тем, что потом с этим почти невозможно справиться. Мы тратим на это огромные деньги, покупаем большое количество техники. У нас, я напомню, самый большой авиаотряд в мире, который предназначен для тушения пожаров. В общем, понятно, у нас и территория самая большая. Поэтому держите всё под контролем и тоже докладывайте, пожалуйста.

Теперь от пожаров к другим бедствиям – к наводнению. Я имею в виду ликвидацию последствий прошлогоднего наводнения на Дальнем Востоке. Регион очень сильно пострадал, было разрушено и подтоплено очень много зданий, тысячи людей остались без крова. Мы должны сделать всё вовремя, было дано обещание закрыть все проблемы с жильём до 1 октября текущего года. Работы идут, состояние работ, естественно, должно быть под контролем.

Юрий Петрович (обращаясь к Ю.Трутневу), вы контролируете, как эти работы проводятся. Есть ли какие-то проблемы и всё ли делается так, как надо?

Ю.Трутнев: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Я бы сначала два слова по докладу Александра Геннадиевича (Хлопонина). Называлась Амурская область… Мы должны понимать, что в Амурской области остался полностью не убранным урожай из-за наводнения, и он представляет собой такую великолепную среду для возникновения пожаров…

Д.Медведев: Высохло всё?

Ю.Трутнев: Да, тем более что, к сожалению, сельхозпалы у нас очень плохо контролируются, поэтому, мне кажется, нужно усиление ответственности в этой части, мы об этом уже говорили.

Теперь к ликвидации последствий. Самая главная задача, которая нам осталась, – это отремонтировать и построить дома. Сегодня необходимо предоставить жильё 3940 семьям и отремонтировать 3437 жилых помещений.

К этой цифре около 500 помещений, 493, добавилось по результатам повторного обследования, которое мы проводили весной, и судебных исков. В Хабаровском крае требуется построить жильё для 1558 семей, в Амурской области – для 173, в Еврейской автономной области – для 478. Всю эту работу необходимо провести менее чем за пять месяцев.

1731 семья выразила желание приобрести квартиры на вторичном рынке. В основном это жители городов, крупных посёлков, то есть там, где есть вторичный фонд. Две трети из них (1172 семьи) уже оформили покупку квартир. Из 3437 необходимых для ремонта жилых помещений отремонтировано на сегодняшний день 1850.

Что касается строительных работ, то работа сегодня ведётся на 131 строительной площадке. Неделю назад был на самых сложных из них.

Д.Медведев: Это где?

Ю.Трутнев: Хабаровский край, Еврейская автономная область. Самая сложная ситуация была на момент проверки в селе Джуен Амурского района Хабаровского края и в посёлке Николаевка Смидовичского района Еврейской автономной области.

Д.Медведев: А там, где мы с вами были, строится?

Ю.Трутнев: Строится. И в Николаевске-на-Амуре тоже было, скажем так, отставание от графика. На момент моей поездки оно было по самым худшим территориям до 28 дней, сегодня отставание сокращено до одной недели, по 110 площадкам работа идёт в графике. В целом сомнений в том, что необходимый объём работ будет выполнен в установленные сроки, – нет. Губернаторы предупреждены о личной ответственности за выполнение указов Президента. Я через несколько дней ещё раз поеду, буду проверять все самые сложные объекты.

Ю.Трутнев: «Самая главная задача, которая нам осталась, – это отремонтировать и построить дома. Сегодня необходимо предоставить жильё 3940 семьям и отремонтировать 3437 жилых помещений».

Если говорить о причине отставания, где оно возникло, то она, в общем, везде одна – это плохой выбор подрядчиков. Подрядчики не успевают завезти в необходимом количестве рабочую силу, строительный материал. И надо сказать, что в ряде районов это осложняется ещё и сложностями сезонного характера, то есть там просто в ряде населённых пунктов нет дорог и до открытия навигации невозможно было завезти строительные материалы. Тем не менее, ещё раз говорю, сегодня сомнений в том, что уложимся вовремя по всем населённым пунктам, у меня нет.

Из проблемных вопросов хотел бы остановиться только на одном. На прошлой неделе проводил совещание по поводу строительства пунктов пропуска в тех районах, где это необходимо для развития экономики региона. Так вот, восстановление пунктов пропуска на пострадавших от паводка территориях ведётся неудовлетворительно, по ряду территорий вообще, к сожалению, не началось. Дано поручение эту работу завершить в те же сроки, которые установлены для строительства, то есть к 30 сентября все пункты пропуска должны быть отремонтированы. Росграница берёт на себя такие обязательства.

Д.Медведев: Юрий Петрович, надо нашим коллегам, губернаторам обратить на это внимание. У нас масса подрядчиков, которые с удовольствием принимают на себя обязательства, изначально для них невыполнимые. Более того, очень часто даже цену занижают, чтобы победить в торгах, а потом разводят руками: мы не смогли, не сделали. Но вроде и губернаторы говорят: такой подрядчик попался. Надо всё доводить до конца. Если такие подрядчики, как это, кстати, было и в Сочи, и в некоторых других местах, – их надо банкротить, их нужно призывать к ответу, чтобы они несли всю полноту экономической ответственности, тем более когда речь идёт о таких резонансных вопросах. Дайте им такую рекомендацию: пусть они с этими подрядчиками рассчитываются, а если они этого не делают, то возникают тогда вопросы, почему эти подрядчики победили и зачем они их покрывают.

Ю.Трутнев: Дмитрий Анатольевич, вот второй части там нет...

Д.Медведев: Хорошо, если так.

Ю.Трутнев: Да. Первая часть присутствует в полный рост, я там и прокуратуру тоже попросил проверить полностью соблюдение договорных обязательств. Мы их всех отстранили от строительства и сейчас с ними будем разбираться.

Д.Медведев: Хорошо, договорились. Следите.

Армянские садоводы ожидают урожая абрикосов в размере всего 8 тысяч тонн.

Данный прогноз обнародовал Гарник Петросян, заместитель министра сельского хозяйства Армении, представлявший прогноз ведомства на 2014 год. Чиновник также отметил огромную разницу между 8 тысячами тонн в текущем году и 88,8 тысячами тонн в 2013-ом.

Причина данного снижения – сильнейшие заморозки, пришедшие в сады Армении в конце марта. При этом экспорт, по данным Гарника Петросяна, составит около 214 тонн.

- В прошлом году в эти дни уже было экспортировано 12800 тонн свежих абрикосов,- сказал армянский чиновник на прошедшей в минувшую пятницу пресс-конференции.

По данным г-на Петросяна, за первое полугодие 2014-го на экспорт также были отправлены 19 тысяч тонн картофеля (7 тысяч тонн в первом полугодии 2013-го) и 1,52 тысяча тонн «второго хлеба» ранних сортов. Ожидается, что основными странами-импортерами станут Грузия, Россия, Ирак и ОАЭ.

Почему Порошенко хотел мира, а украинцы – войны

Александр Баунов — журналист, публицист, филолог, бывший дипломат. Он является главным редактором Carnegie.ru.

Резюме Новенькая, с иголочки, власть на Украине, вчера не было, начала расходиться с обществом – не со всем, так с частью.

В Украине новое веянье: роптать на президента Порошенко. Путин потихоньку сворачивает свое походное евразийство, потому что мужички за настоящую русскую правду с автоматом и ему самому угроза, а главное – потому, что удалось вместе с Европой вписаться в число миротворцев: Киев воюет с Донбассом, а нам с Европой разнимай. В Украине же этим как раз и недовольны: как это – Европа и Россия мирят нас с Донбассом, когда мы воюем с Россией, а Донбасс тут вообще ни при чем.

Пшнх

Новенькая, с иголочки, власть на Украине, вчера не было, начала расходиться с обществом – не со всем, так с частью. Но эта часть как раз из тех, кто был представлен Майданом, то есть не первые встречные. Батальоны Нацгвардии «Донбасс» и «Азов» вместе с рассерженными горожанами ходили в выходные к администрации президента: требовали прекратить предательские переговоры и фальшивое перемирие, ввести настоящее ЧП. «Требуем немедленного введения военного положения! Для блага страны его надо ввести сверху, иначе это будет сделано снизу, стихийно, с большим вредом для государства. Пришло время определиться, на чьей стороне власть», – пишет Семен Семенченко, глава батальона «Донбасс».

«Поздно. Надо было Майдану не отдавать кому попало доверенность на власть!» – комментирует народ. «ПОП просто издевается над нами». «Разгоните всех ****** из Рады к ****** матери, а если Порох не в адеквате, то и его за компанию». «Власть давно определилась, и она не с нами». «Люди по крохам собирают нашу армию, а эти суки сразу же ее сливают!» «Хватит всяких совещаний и консультаций! Он Президент или член собачий?» «Пора объединять усилия и создавать теневое МВД, СБУ и т.д.». «Народный трибунал над саботажниками в больших кабинетах и погонах». И вешает аватарки «Петя, або воюеш, або *******».

«Друзья, как вы оцениваете продление Порошенко перемирия до 30 июня?» – спрашивает на своей странице телеканал ТВi. «Как начало краха Порошенко как президента страны. Как начало третьего Майдана», – отвечает народ. «Сдает Украину, сволочь». «Такое впечатление, что с Порошенко будет то, что и с Януковичем». «Пусть «Донбасс» и другие батальоны идут на Киев». «Позор президенту. Он становится игрушкой в руках Путина, ЕС и США. Это унижает нас!» И вешает аватарку «Поросенок Петя еще не решил, он воюет или едет в Ростов». «Воюю», – отвечает.

Другие пытались быть рассудительными. Но даже те, кто не ропщет, пришли в замешательство. Причина замешательства – перемирие, которое объявил новый президент, и переговоры, которые он затеял. Ведет ведь не с кем-нибудь, а с теми, про кого давно все решено, что это зло и соработники зла, враги и слуги врагов, путинские подстилки, януковические прихвостни, место их в тюрьме, в аду на философской сковороде божественного отвержения.

Кучма – протоянукович, прародитель всех майданов, вроде как представляет Украину, а напротив него те, чье место на нарах, на подмосковной даче, в листке Интерпола, во тьме внешней, – Бородай, Царев, Медведчук.

Дальше хуже: новый президент Порошенко и спаситель страны Коломойский вроде как обсуждают, не посадить ли им начальником Донбасса «путинского кума» Медведчука. «Если уже и Коломойский с Порошенко поддержат кандидатуру этого урода, то в этой стране делать больше нечего», – отчаивается народ.

Те люди, которые должны были рассеяться, как дурной сон при пробуждении, яко тает воск от лица огня да исчезнуть, – вот они сидят напротив, не тают, не исчезают, никак не удается проснуться от дурного сна. А дурной сон – он такой: и хочешь, а не проснешься.

Она, взглянуть назад не смея,

Поспешный ускоряет шаг;

Но от косматого лакея

Не может убежать никак.

Сон Татьяны. Inception.

Магия суффикса

Среди способов проснуться от кошмара народом сразу избран один, а украинским президентом другой. Народ, как ему и положено, верит в магическую силу слов – подтверждая, что как только наступает коллективное, тут же по следу идет и бессознательное, не отстает.

Народ считает: если много и часто называть противника чмом, ничтожеством, сверлом, а страну его рашкой, говорить «я маму твою имел», вешать на место номерных знаков таблички птн пнх, пвжп или идвпзд, то действительно пойдет, куда сказано, растворится, исчезнет. Падет вражья сила. Умалится и ссохнется бусурманская земля, скукожится от прямого попадания уменьшительным суффиксом.

Взять, к примеру, Путин сверло. Нам кажется, ну чего особенного, а на самом деле – магический обряд. Переводим противника из мужского рода в средний – лишаем его мужской силы, символически кастрируем. Заодно и обезличиваем, лишаем субъектности при помощи словообразовательной модели с суффиксом «ло» – переводим из активного деятеля в пассивный инструмент: сверло, кайло, весло. Если это кайло петь с такой же частотой, с какой прежде национальный гимн, враг станет бесполым и бессильным.

И вдруг лишенный субъектности, обезличенный, бесполый инструмент возникает как субъект переговоров. И мало того, что сам возникает, так он еще и подсаживает тех, по ком осиновый кол плачет. Требуем к ответу.

А новый, с иголочки, президент вместо ответа говорит, что ему нужен мир и не нужны санкции ради санкций или чтобы России был нанесен какой-то вред. А потом еще в интервью – что невозможно вернуть утраченные регионы военным путем.

Как же невозможно-то. Раб (имя врага), я тебя заклинаю силой имен Адонай, Перай, Тетон, Анон, забери свое темное дело с раба Божьего (имя). Если в течение трех дней с него твое зло не сойдет, пусть все твое зло на тебя падет. В огне ты сгоришь, в воде утонешь, воздухом развеешься, в землю зароешься и злом своим обтычишься. Аминь.

Кого везете

Очевидно, что украинцы больше всего возмущены появлением на переговорах третьей стороны, вот этих самых «утраченных регионов». Грузинский интернет 2008 года тоже был полон путин-сверла, маму его имел и прочих лингвистических заклинаний. Но грузинам было проще – и к третьей стороне там давно привыкли, и по сравнению с нынешней у них картина была невероятной ясности: с одной стороны грузинская армия, с другой – вооруженные силы Российской Федерации.

Если посмотреть, что нового произошло в Киеве за последнее время, не в высокой политике, а в уличной, – это погромы российских зданий – посольства и Сбербанка. Во время Майдана, во время Крыма держались, не громили, все западные каналы показали «Сбербанк России» на Крещатике, как он стоит, целехонький, а тут не выдержали. Почему?

Если одним словом назвать вот это накипевшее, это новое настроение – это желание ясности. Украинцы хотят избавиться от двусмысленности. «Ну сколько можно уже – у нас война или не война? Ведь всем же ясно, что война. А если война, то какое посольство, какой Сбербанк».

«В Грузии посольства не было, и мы хотим, чтобы вот прямо сейчас у нас была война с Россией. Чтоб та война, которую мы сейчас ведем, была с Россией. Пусть и сама Россия, и весь мир, и все у нас это признают».

Погром посольства и Сбербанка – это способ доказать себе и другим, что у нынешнего конфликта две стороны – Украина как целое и Россия как целое: да-да – нет-нет; черный вечер, белый снег. Кого везете? Грибоеда.

Война старого типа

Но нужной ясности не наступает. Россия отказывается признать, что ведет войну. И Порошенко идет на переговоры, а на них сидят террористические образования, народные республики. И Европа отказывается видеть только две стороны и согласна на очередной разговор с участием третьей. И у Би-би-си в репортаже из Славянска нет слова terrorist. Меркель объявляет, что соглашение об ассоциации не начнет работать практически до консультаций с Россией.

«Это потому, что Россия ведет против нас войну нового типа», – убеждают украинцы. Невиданную, неслыханную, незнаемую, неведомую: десять железных башмаков истоптать – такой не найти.

Убеждают и не могут до конца убедить. Потому что да, Россия, да, ведет – но виданную и слыханную. Вот прямо сейчас в Сирии идет война, где оружием и добровольцами одним помогает Турция, другим Иран, третьим Запад, четвертым серьезные люди из монархий Персидского залива. Однако это война не Сирии с Турцией, Америкой и серьезными людьми из Персидского залива. Так можно сказать только в очень публицистическом смысле, а в дипломатическом и военном – не скажешь. В 40-е в Греции на одной стороне, кроме греков, воевали местные славяне и албанские, греческие и югославские коммунисты с советским оружием, на другой – англичане и американцы. В Испании сражались немецкие, итальянские, португальские легионы с тяжелой бронетехникой и пушками, их бомбили сверху советские летчики, а в тылу у интербригад писали пропагандистские репортажи Хемингуэй и Оруэлл. Но это не была ни война Испании с фашистской Германией, ни война Испании с Советским Союзом. Это была испанская война.

Да, война в Донбассе – это месть семьи Януковичей за свержение, и месть Путина за то, что Запад опять хотел кинуть его на Украине, так вот вам. Она разогрета российской пропагандой, поддержана российским оружием, добровольцами, военными корреспондентами и инструкторами. У нее, особенно после выборов, нет необходимого смысла, разумного объяснения, ясной, всем очевидной причины и цели, а в головах у тех, кто ее ведет, – паутина, ветер, болото, туман, красные зори, грозовые сполохи, тучи ходят хмуро, кровь на рукаве.

Так ведь и в головах у испанских интербригадовцев, фалангистов, турок-киприотов и греков-киприотов, «Хизбаллы», ливанских друзов, афганских талибов, Исламского Государства Ирака и Леванта тоже нет аристотелевской ясности.

Ну и что. В головах может быть все ненастоящее, искусственное, выдуманное – вот как у русских большевиков, а война будет настоящей. И надеяться на то, что если в головах – выдуманное, то и война сгинет сама собой, не приходится. Она от ненастоящего в головах как раз и начинается, война.

Гад подводный ход

Воевать с сильным внешним врагом почетнее: это вызовет в мире симпатию и поддержку, особенно если этот враг – страна с репутацией России. Враждуешь с Россией – вроде как борешься за добро автоматически, даже если ты исламист. Тем более если не исламист.

Признать свою войну хотя бы отчасти гражданской – значит сознаться, что и сам хорош. Одно дело, когда на тебя напал внешний враг – тут ты, в общем, ни в чем не виноват, другое дело – враг хотя бы отчасти внутренний. Откуда он взялся-то тут у нас, чей будет, каких отца-матери, что ему шептали над колыбелькой, где учителя в школе недоглядели, куда смотрел трудовой коллектив. Гражданская война бывает, только когда в стране что-то пошло не так, устроено криво – даже если это мозги восставшей части населения.

Гражданские войны, как и обычные, заканчиваются миром или победой. Расхождение между Порошенко и толпой в том, что Порошенко хочет закончить ее миром, а толпа победой.

Но в случае гражданской войны мир и победа отличаются от обычных. В обычной войне разбил противника, и все, дальше не твоя забота: все расходятся по своим государствам, иногда поменяв границы. А в гражданской – побежденные остаются у тебя в стране. Советские самолеты улетят, немецкие пароходы уплывут к своим буржуинам, а эти останутся – и привет мальчишу.

Гражданские войны, которые заканчиваются миром, обычно ведут к сложнейшему компромиссу вроде ливанской Конституции, в котором сам юрист ногу сломит. Такое народу обычно не нравится.

Гражданские войны, где победила одна из сторон, кончаются репрессиями, проскрипциями, апартеидом, но главное и почти неизбежное правило – чем-то вроде морального реванша проигравших. Если приехать в Испанию сейчас и не знать, чем закончилась тогдашняя гражданская война, то можно решить, что гражданскую войну выиграли коммунисты, а Франко проиграл. Греческая интеллигенция любит почти исключительно жертв проигравшей коммунистической стороны.

К тому же ожидания от компромисса никогда не бывают слишком высоки, на него можно списать неудачи. Ожидания от победителя всегда завышены. Таких никакому президенту не хочется, тем более не очень сильному. Вот почему, среди прочего, Порошенко предпочел бы компромисс.

Мы тут судим по себе, привыкли, что президент может все: сказал – и сразу в гранит. А другие-то нет. Особенно когда другим обещают: ты пока тут посиди, порули, но скоро придут наши пацаны, подлинные патриоты с фронта, и установят настоящий порядок и будут новой элитой.

Невозможно окончить гражданскую войну миром, не признав ее участников. Однако если признать, надо быть готовым к тому, что возродится и займет часть пространства пророссийская партия в украинской правящей бюрократии и в деловых кругах.

Если же война закончится победой – вот вам другое предсказание (и доольней лозы прозябанье), в которое пока никто не поверит, ну и ладно. Если Порошенко проиграет толпе и война закончится не миром, а разгромом врага и полной победой, не сразу, через некоторое время, после этого в Украине – не в побежденных Донецке и Луганске, а в Харькове, Днепропетровске, Одессе, Запорожье и главное – в Киеве возникнет новое движение, новая склонность в сторону России, – и не среди пролетариев, а среди интеллигенции, бизнеса, высшей бюрократии; и не на основе выдуманного антифашизма и фальшивых традиционных ценностей, а на реальной общей культуре, тяге к нормальности, управляемости, экономической целесообразности, прочь от власти батальонов закаленных в боях гвардейцев.

Слон

Украина > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 июля 2014 > № 2851534 Александр Баунов

ЕСПЧ ПРИЗНАЛ РОССИЮ НАРУШИВШЕЙ ПРАВА ГРАЖДАН ГРУЗИИ В 2006 ГОДУ

Осенью того года Россию были вынуждены покинуть около 4,6 тысячи грузин. Это произошло из-за обострения отношений между Москвой и Тбилиси

Большая Палата Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) признала действия России по отношению к гражданам Грузии в 2006 году нарушением их прав. Текст решения опубликован на сайте ЕСПЧ.

Решение ЕСПЧ озаглавлено так: "Политика России в 2006 году по арестам, задержаниям и депортации большого числа грузинских граждан нарушила Конвенцию". Речь идет о Европейской конвенции по правам человека, за соблюдением которой следит ЕСПЧ. Суд постановил, что имело место: нарушение статьи, запрещающей коллективную высылку иностранцев; нарушено право на свободу и безопасность; нарушено право на судебное обжалование задержания; запрещение бесчеловечного или унижающего достоинство обращения; нарушено право на эффективное средство правовой защиты; невыполнение обязательства создать все необходимые условия для эффективного проведения расследования.

Суд не усмотрел нарушения права на уважение частной и семейной жизни; не зафиксировано нарушения статей "процедурные гарантии в случае высылки иностранцев", "защита собственности" и "право на образование".

ЕСПЧ изучил заявления 21 свидетелей. Их показания были заслушаны в Страсбурге. Суд исследовал также доклады различных международных организаций. В результате ЕСПЧ установил: "Осенью 2006 года российские власти осуществили скоординированную политику по аресту, задержанию и депортации грузинских граждан. Эта административная практика несовместима с Конвенцией".

ЕСПЧ рассматривал дело, касающееся задержания и высылки из России большого числа грузинских граждан с конца сентября 2006 года до конца января 2007 года. Грузинское правительств сочло эти меры репрессиями в ответ на ареста четырех российских офицеров в Тбилиси 27 сентября 2006 года. Эти действия Тбилиси ознаменовали собой кульминацию в напряженности между Россией и Грузией, отметили в суде.

Правительство Грузии представило в ЕСПЧ материалы, согласно которым с сентября 2006 года до января 2007 года российские власти сделали 4 600 распоряжений о высылке грузинских граждан. Более 2 300 грузин были задержаны и насильно изгнаны из РФ. Остальные покинули РФ за счет собственных средств. Грузинское правительство утверждало, что произошло резкое увеличение числа выдворенных грузин: с 80-100 человек в месяц в период с июля по сентябрь 2006 года до примерно 700-800 в месяц в период с октября 2006 года по январь 2007 года.

Решение Большой палаты ЕСПЧ является окончательным. Оно не подлежит обжалованию.

Живущих за рубежом граждан РФ закон о втором гражданстве не коснется

Как отразится новый федеральный закон о двойном гражданстве на жителях Абхазии с российскими паспортами? Эту тему в Москве на встрече с депутатами Госдумы подняли их коллеги из Народного Собрания республики. По ее итогам появилась информация, что новый закон ударит по абхазам. Однако, как пояснили в ФМС, это не совсем так.

Принятые в июне и вступающие в силу в августе нынешнего года поправки в федеральный закон "О гражданстве", в соответствии с которыми россияне, имеющие еще и иностранное гражданство, обязаны уведомлять органы ФМС о его наличии, а также вводящие административную и уголовную ответственность за его сокрытие, не будут иметь какого-либо негативного эффекта для проживающих в Абхазии российских граждан.

В ФМС сообщили, что новые положения закона не распространяются на граждан РФ, постоянно проживающих за рубежом. А вот тем абхазам, которые поселились в России и имеют гражданство обоих государств, наведаться в отдел ФМС по месту жительства и сообщить об этом, все же придется. Тем более процедура эта не обременительная.

Беспокоят абхазских депутатов и права живущих в республике российских пенсионеров. Однако условие, согласно которому для получения российской пенсии, гражданин РФ, живущий в Абхазии, должен был иметь российскую прописку, отпало сразу после официального признания Россией независимости Абхазии. Поэтому для более чем 30 тысяч таких пенсионеров никаких неудобств и осложнений в связи с новым российским законом также не возникнет.

Кроме того, на встрече с российскими коллегами абхазские парламентарии поднимали остро стоящий вопрос подключения Абхазии к российским социальным программам, в первую очередь - к системе обязательного медицинского страхования. Помощь, которая оказывается Абхазии Россией, недостаточна - жители республики вынуждены ездить на лечение в Грузию, где, как отметил один из абхазских депутатов Саид Харазия, неизвестно, какая работа с ними проводится.

Как пояснил советник спикера Государственной Думы Михаил Кротов, возможности для распространения на граждан Абхазии российских стандартов социальной защиты, включая медицинское страхование, напрямую зависят от степени интеграции наших стран:

Решение таких вопросов должно быть комплексным. И нам с абхазскими коллегами, возможно, следовало бы обсудить вопросы разработки комплексного соглашения, которое регламентировало бы механизмы и динамику дальнейшей интеграции наших суверенных государств не только в социальной, но и в экономической и других областях. Одновременно с этим необходимо продолжать работу по гармонизации нашего законодательства. В настоящее время мы с коллегами продолжаем работу над планом нашего сотрудничества в сфере законопроектной работы. Основной акцент будет сделан на вопросах безопасности и социально-экономического развития. Убежден, что наша совместная работа позволит повысить эффективность расходования средств российской финансовой помощи Абхазии.

«АПСНЫПРЕСС»

Почти 23 тыс жителей Абхазии не смогут принять участие в выборах

Около 22,8 тысячи (22.787) жителей трех восточных районов Абхазии, по данным абхазского МВД, незаконно получили паспорта граждан республики и поэтому не будут внесены в списки избирателей, сообщил в понедельник в эфире частного телеканала "Абаза" замминистра внутренних дел Алексей Ломия.

Внеочередные президентские выборы назначены в Абхазии на 24 августа. Согласно итогам переписи 2011 года, численность населения республики составляет 240,7 тысячи человек.

"Паспорта выдавались на основании рекомендаций комиссий в Гальском, Очамчирском и Ткуарчальском районах. 13 июня распоряжением и.о. президента Абхазии Валерия Бганбы МВД поручили до 30 июня создать и направить в ЦИК базу данных лиц, что и было сделано", сказал Ломия.

Абхазская оппозиция выступала против предоставления возвращающимся в республику грузинам гражданства Абхазии, так как многие из них вполне могли быть обладателями грузинского паспорта. Как считает оппозиция, обладатели грузинского гражданства не должны иметь права на участие в выборах в Абхазии.

По мнению оппозиции, при правлении президента Александра Анкваба, ушедшего недавно в отставку, была незаконно проведена массовая паспортизация.

Внутренние паспорта гражданина Абхазии (с обложкой зеленого цвета) выдавали в республике с 2004 года. Бланки паспортов печатали в Турции, они имеют низкие степени защиты, при доставке морем из Турции в Абхазию некоторое количество паспортов попало в Грузию. Руководство Абхазии заказало в РФ на фабрике Гознак бланки загранпаспорта (с синей обложкой). С этими документами абхазские граждане могут пересекать российско-абхазскую границу. Парламент Абхазии по требованию оппозиции 4 апреля 2014 года аннулировал порядка 25 тысяч паспортов в Гальском, Ткуарчальском и Очамчирском районах республики как выданные в нарушение закона "О гражданстве Республики Абхазия".

Речь идет о грузинах, жителях трех восточных районов Абхазии, получивших абхазский паспорт, но не представивших подтверждения об отказе от гражданства Грузии. Действующий закон о гражданстве предусматривает только двойное российско-абхазское гражданство. Абхазская генпрокуратура с 23 сентября по 15 ноября прошлого года провела проверку более 8 тысяч "паспортных дел". Из них 435 направлены в МВД республики для изъятия паспортов как незаконно выданных. Граждане, паспорта которых будут аннулированы, в Абхазии получат вид на жительство.

«Apsny Online»