Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Кризис адекватности

Раздумья культуролога

Игорь Яковенко

Позиция культуролога

Тезисом — российское общество переживает кризис — сегодня трудно кого-либо удивить. В солидной аналитике рассуждения о кризисе давно стали общим местом. Проблема состоит в том, чтобы перейти от констатации к осмыслению.

С одной стороны, перед нами привычная страшилка. ритуального российского утверждения: все уже плохо, а скоро станет еще хуже, — в которую не слишком верят ни говорящие, ни слушатели.[1]

Кризис разворачивается давно, с конца 1960-х годов. В этой атмосфере сформировалось два поколения. Ситуация кризиса «опривычена». Причем с крахом советской идеологии снят психологический и культурный конфликт, усугублявший дискомфорт. Власти не надо более утверждать что Россия — столица мира и надежда всего прогрессивного человечества. Давившая на советского человека убогая бытовая и предметная среда, вечный дефицит ушли в прошлое. Самые тяжелые годы перехода к рыночной экономике позади. Утверждение о кризисе вступает в конфликт с обыденным опытом человека, принадлежащего к среднему классу.

Речь не о том, что Россия утратила статус сверхдержавы, а наша элита лишилась сознания силы, определяющей судьбы человечества. И слава Богу. Средний россиянин наконец получил право жить не ради величия державы, а ради своих близких. Жить — самореализуясь, выстраивая приватное пространство, постигая бесконечную диалектику свободы и ответственности. Речь совсем о другом. Российское общество переживает системный кризис, который проблематизирует сложившийся в 2000-е годы общественный договор и принесенное им благополучие.

На ранних этапах кризис фиксируют люди, особо чувствительные к тенденциям исторического развития. На этом этапе еще можно попытаться что-то сделать. Когда кризис становится очевиден для подавляющего большинства, делать что бы то ни было, как правило, уже поздно. Здесь наблюдается интересная закономерность: в момент глубокого кризиса доминирует тотальная неадекватность общества сложившейся ситуации. На формально-логическом уровне спасительные решения существуют. Но общество (и элита, и широкие массы) категорически не готово принять эти решения.

***

Первая мировая война была войной на истощение. Такая война может идти достаточно долго, но заканчивается мгновенным крахом одной из сторон. Перелом в общественных настроениях наступил осенью 1916 года[2]. Российское общество надломилось. История включила таймер, отсчитывавший время до взрыва.

Избежать революции можно было, лишь срочно заключив сепаратный мир с Германией. Однако из этого события (не говоря о внешних) вытекали веером неумолимые внутренние последствия: ссора с союзными державами, широкая земельная реформа, отказ от самодержавия, переход от унитарной модели к федеративному устройству страны. Все это было абсолютно неприемлемо как для «общественности» (модернизированных городских слоев), так и для правящей элиты. Крестьяне, пришедшие с войны, неизбежно потребовали бы землю. Национальные окраины — федеративного устройства. Большое общество — упразднения сословий. Ко всему прочему, правитель, проигравший войну, в России автоматически лишается легитимности. Оставалось воевать и воевать, надеясь на чудо. Чуда не случилось. Этот пример иллюстрирует важное положение: системный исторический кризис — это всегда кризис адекватности.

Кризис адекватности задается кризисом доминирующей культуры, кризисом сознания конкретного исторического субъекта. Актуальная культура, актуальная конфигурация психической и интеллектуальной сферы не позволяют адекватно осознать реальность и выработать стратегию ответов на вызовы истории.

Вспомним вакханалию самоубийственного поведения широкого субъектного слоя Речи Посполитой (магнаты и шляхта), завершившуюся утратой суверенитета и троекратным разделом страны. Во второй половине XVIII века Польша переживала глубочайший внутренний кризис. В рамках доминирующей в польском общественном сознании парадигматики выхода из этого кризиса не существовало. В этой ситуации Австрия, Пруссия и Россия выполнили функцию «санитаров леса»[3]. Надо сказать, что по полям истории во все времена рыщут энергичные и алчные «санитары леса», готовые добить любое общество, переживающее кризис, и поживиться остатками.

Сплошь и рядом большие и малые народы, локальные цивилизации сходят с исторической арены, поскольку оказываются неспособны к необходимому качественному преобразованию собственной природы. Говоря о природе, мы, разумеется, имеем в виду не конкретные практики или физические характеристики (все эти сущности производны), а сферу человеческой психики, сознание и подсознание. В современном гуманитарном знании данные сущности обобщают в понятие ментальности.

О ментальности

В двух словах: понятие ментальности описывает то, как, каким образом мы думаем. Каковы заданные культурой механизмы понимания и переживания мира. Подчеркнем — ментальность глубже уровня осознанного. Ментальность не про то, что мы думаем. Она детерминирует то, как мы это делаем.

Мы не очень-то понимаем, как устроена данная сфера человеческой психики, но ее проявления доступны наблюдению. Ментальность императивна, она задает способы понимания мира, задает наши реакции на те ситуации, в которые мы попадаем, а также формы и векторы творческой активности. Таким образом, ментальность определяет стадиальные и качественные характеристики социально-культурного целого.

Если доминирующие ментальные модели задают неадекватное поведение, общество переживает системный кризис. И чем значительнее уровень неадекватности, чем шире дистанция между ментальностью субъекта действия и объективной реальностью, тем глубже такой кризис.

Заметим, речь идет о доминирующей ментальности. В любом обществе наряду с носителями доминирующей присутствуют носители иных ментальных моделей (контрэлита, маргиналы, иноземцы, иноверцы и т.д.). В этой палитре могут оказаться люди, ментальные структуры которых позволяют реализовать более адекватное поведение. В некоторых случаях в результате кризиса эти группы перемещаются на более значимые социальные позиции и начинают влиять на процессы социально-культурного воспроизводства. Такова общая модель благоприятного протекания исторического кризиса.

В соответствии с этой моделью, к примеру, во II–IV веках разворачивался кризис греко-римского язычества, на смену которому утверждалось христианство.

Прецеденты неадекватности

Но гораздо чаще складывается другая, куда более драматическая ситуация. Носители адекватных моделей понимания реальности остаются в маргинальной позиции или оттесняются от власти, и побеждает самоубийственная историческая инерция. В упомянутом нами случае падения Речи Посполитой нельзя не назвать «Конституцию 3 мая» (1791 г.), принятую усилиями «патриотической партии». Эта конституция обеспечивала выход польско-литовского государства из исторического тупика. Однако дело этих «патриотов» похоронило национальное предательство значительной части магнатов и шляхты, создавших Тарговицкую конфедерацию, которая и послужила основанием для военной интервенции России, завершившейся окончательным разделом страны.

Сходным образом еще ранее развивались события, связанные с Флорентийской унией (1439 г.). Флорентийская уния представляла собой выдвигаемый католической Европой догматический компромисс между православием и католичеством; он являлся условием спасения доживавшей последние дни Византийской империи. Однако через несколько лет эта уния была отвергнута и осуждена дружными усилиями иерархов церкви и народных масс, а в 1453 году Константинополь пал под секирами османов. Миллионы внуков и правнуков тех греков, что отстаивали догматическую чистоту православия, стали мусульманами, их включили в неизбежный процесс «отуречивания», то есть этнокультурной ассимиляции.

Обобщая наши размышления, надо сказать, что проблема адекватности доминирующей культуры постоянно должна находиться в поле самого пристального внимания интеллектуальной элиты любой страны. А в эпохи системных кризисов рефлексия этого проблемного пространства становится делом жизни и смерти общества.

Сформулируем принципиально важное положение: кризис, переживаемый российским обществом, задан утратой адекватности носителя доминирующей культуры. Любые частные проявления кризиса — динамика рождаемости, деградация экономики, эпические масштабы коррупции, ранняя смертность, наркомания и т.д. — все это следствия критического уровня неадекватности массового россиянина новой реальности, сложившейся после краха коммунистического эксперимента.

Речь идет о кризисе культурной системы России, которая находится в драматических отношениях с реальностью, историческим императивом, задачами и перспективами модернизации.

Кризисы пугают и подавляют, однако они открывают окно возможностям качественных трансформаций. И чем глубже кризис, тем шире это окно. Масштаб кризиса, который переживает Россия, еще не осознан. Его прячет в подсознание слабая человеческая психика, маскирует идеология, затушевывает благоприятная конъюнктура цен на энергоносители.

Реально же Россия сходит с мировой исторической арены.

Глобальное и локальное

Кризис такого масштаба создает предпосылки для мутаций, разрывающих с системным качеством культуры. Альтернатива радикальной трансформации — распад социокультурной целостности Россия (русский мир, русская цивилизация). Либо эта территория попадает в другие цивилизационные круги, и местное население включается в эволюцию, по преимуществу заданную неимманентной логикой. Либо на наших пространствах происходит новый цивилизационный синтез, и рождается качественно новая цивилизационная модель.

Локальная цивилизация в ситуации кризиса исторического снятия обречена трансформации, поскольку системоообразующие основания перестали эффективно вписывать носителя культуры в мир. Система культуры переживает распад, связи между элементами ослабли, «твердые» носители традиционного качества маргинализованы и т. д. Произошло самое главное — культура критически утратила эффективность. Однако массы носителей еще не могут осознать и сформулировать это.

Эта истина табуирована к осознанию и произнесению. Но люди переживают и схватывают данное обстоятельство на дорациональном уровне и соответственно этому выстраивают свое поведение.

После 1990 года из СССР/РФ выехало не менее 5 млн. человек. Масштаб процесса эмиграции прежде всего свидетельствует о том, что системный кризис переживается и осознается миллионами граждан. Далее: качественная дистанция между советским/постсоветским русским и средой евроатлантической цивилизации уменьшилась настолько, что модернизированные русские сравнительно легко включаются в западный мир. Латвия и Литва дали миру феномен «еврорусских». Там исходно русскоязычные бизнесмены и менеджеры легко вписываются в европейские структуры и составляют серьезную конкуренцию местному бизнесу. Иными словами, стоит убрать имперский эгрегор и поместить прагматичного русского в нормальное социокультурное пространство, как он начинает жить в соответствии с иными нормами, ценностями и ориентирами.

Осознание критического уровня утраты эффективности врожденной культурой и минимизация проблем вписывания мигранта в реальность евроатлантической цивилизации задают масштаб и вектор миграционных процессов.

Императив выживания и культура

Механизмы изменения ментальных оснований заданы императивом выживания. Вопреки иллюзиям, транслируемым в сознание человека врожденной ему культурой, не человек существует для культуры, а культура — для человека. В тот момент, когда традиционная культура очевидным образом превращается в фактор, критически снижающий конкурентный потенциал ее носителей, разворачивается конфликт между человеком и его культурой.

Повторим: сознание человека постоянно оценивает меру эффективности собственной культуры. Сравнивает ее с альтернативными стратегиями бытия, данными человеку в опыте. Делает выводы. Субъективная лояльность родной культуре маскирует эту активность сознания и подсознания от субъекта, но она никогда не затихает. Поэтому, в частности, для обывателя во все времена так важны сообщения о «наших» победах и одолениях, о безусловных преимуществах «нашего» образа жизни, «наших» верований и политических убеждений. А когда эта благостная картина начинает меняться, тогда и проблематизируется общекультурная ситуация.

Верность культуре, впитанной с молоком, матери императивна. Однако задача выживания, успешной конкуренции, взращивания потомства и создания благоприятных условий жизни детей и внуков — императив абсолютный.

Конфликт этих базовых установок по-разному, разворачивается в слое идеологов и творцов нового — и в слое, по преимуществу репродуцирующим культуру. Идеологи и творцы нового рождают инновации, имеющие качественно новый характер. Это могут быть доктрины и учения, технологии, новое мироощущение, которые позволяют ответить на вызов истории. Репродуцирующий культуру слой ее носителей не обременен рефлексией, но чувствует: здесь что-то не так. Он дольше всех остается верен традиции и перетекает к новым формам лишь тогда, когда они явлены ему в опыте и начинают доминировать очевидным образом.

Завоевание Малой Азии турками поставило местное население — а это были греки, армяне и устойчиво эллинизированное население — в сложное положение. Режим налогообложения и другие обстоятельства заставили людей принимать ислам. Мусульманин там считался человеком первого сорта, а христианин — сорта второго. Процесс исламизации разворачивался постепенно. Новые мусульмане («ени мусульманлар») так и не упрочились в этой новой вере. Перешедшие в ислам все еще пытались сохранять старые верования, праздновали христианские праздники, восставали, возвращались к христианской общине. Но историческая логика была неумолима. Постепенно в чреде новых поколений происходила тюркизация и исламизация новообращенных. Смешанные браки закрепляли новую идентичность. Смена ментальных оснований происходила на фоне рутинной борьбы за лучшие условия выживания. Те же процессы разворачивались в ходе христианизации язычников на пространствах Римской империи или утверждения большевистской идеологии в СССР.

Политическая культура рассерженных горожан

Массовые протесты «рассерженных горожан», прошедшие нынешней зимой и весной не имеют прецедентов в истории России / бывшего СССР последних семидесяти лет. Вспомним о том, что «перестройка» была инициирована властью сверху, а это — совершенно иная ситуация. Позднесоветский человек осваивал модели гражданской и политической активности в русле разрешенного и свыше «одобрямса». Политическое поведение предполагало некоторый уровень субъектности, но лежало в общем русле традиционно конформистского позиционирования. «Рассерженные горожане» выдвигают требования к правящему режиму. Апеллируют к норме закона, осваивают модели самоорганизации и эффективного группового действия. В Советском Союзе на подобное отваживались лишь герои-одиночки. В последнее десятилетие — узкие группы политических радикалов.

Политическая активизация сотен тысяч граждан и выезд из России миллионов людей свидетельствуют о процессах осознания критической утраты эффективности. Говорить о трансформации базовых оснований культуры рано, но существенные предпосылки этого складываются на наших глазах.

События, происходящие в стране после декабрьских выборов в Государственную Думу, ставят новые вопросы. Мы стали свидетелями политической активности, которая возникла, казалось бы, на голом месте. Весомая часть общества демонстрирует гражданскую и политическую субъектность. Заметим, что процессы самоорганизации, разворачивающиеся после декабрьских выборов, не породили привычного для России харизматического лидера, и это можно только приветствовать. Многосубъектность протестного движения способствует становлению политического сознания. А это дает обществу шанс на смену традиционных властных отношений и замещение их полноценной политической ситуацией. Обобщенно можно говорить о новом уровне зрелости существенной части общества.

Рассматриваемые нами тенденции проблематизуют системное качество российского социокультурного целого. Осмыслении процессов такого масштаба лежит в поле гуманитарных дисциплин — культурологии и цивилизационного анализа, которые последовательно разрабатывают два взаимосвязанных проблемных пространства: с одной стороны, выявление устойчивых структурных связей и механизмов наследования культурного опыта, а с другой — исследование механизмов социально-культурной динамики. В рамках этого вúдения имеет смысл начать разговор о стратегии преобразования базовых оснований культурного сознания.

***

Ничто не вечно

Прежде всего возникает существенный вопрос: можно ли в принципе трансформировать устойчивые цивилизационные модели? Чаще всего «люди со стороны» трактуют защитников цивилизационного видения как эссенциалистов, утверждающих наличие неизменных и вечных качеств вещей, объединённых некоторой родовой характеристикой. Раз у России сложилась такая ментальность, то быть ей таковой на веки вечные. В этом суждении содержится имплицитная уверенность в вечном характере объекта «Россия», что есть чистая химера. Ничто не вечно, а иррациональная убежденность в вечности «своего» народа или его культуры — одна из универсальных иллюзий, которую культура формирует у своих носителей, и в этом — одно из проявлений манипулирования человеком со стороны культуры.

Вменяемое, лежащее в пространстве научного знания, цивилизационное видение лишено иллюзий и химер. Локальные цивилизации весьма устойчивы в своих базовых характеристиках. Однако они конечны, подвержены трансформациям, в том числе и весьма глубоким, и существуют ровно до тех пор, пока оказываются всостоянии воспроизводить себя в конкурентной среде других культур.

Людям, далеким от профессионального интереса к истории цивилизаций, историческое снятие конкретной локальной цивилизации чаще всего представляется в виде страшной катастрофы (по аналогии с падением Константинополя в 1453 году). Между тем цивилизации могут уходить в прошлое и перерождаться сравнительно спокойно.

Греко-римская цивилизации античности исчахла в IV–V веках, однако жители Рима существовали в убеждении континуитета античного мира; коронация Карла Великого в 800 году н.э. копировала классические римские образцы. Иными словами, гибель одной цивилизации и рождение на ее месте другой могут не осознаваться в полном объеме прямыми участниками (или объектами) процесса самоорганизации цивилизационных систем.

Альтернатива радикальной трансформации

Общество, переживающее кризис цивилизационной модели, раскалывается, как раскалывалось на христиан и язычников общество Рима II–IV веков. Этот процесс носил стихийный характер, реализовался в формах борьбы на уничтожение, был исторически затратным и исключительно драматичным. С тех пор прошло более полутора тысяч лет. И хотя мы любим повторять слова о том, что история ничему не учит, стоит поискать те решения, которые сводили бы к минимуму боль и страдания людей.

Новое и старое на могут примириться ни на идейно-теоретическом, ни на экзистенциальном уровне. Но из этого вовсе не следует, что необходима война, подавление и уничтожение проигравших.

В обществе всегда существует возрастная дифференциация — дети, люди молодые, зрелые, пожилые — те, кто оставляют активную работу и выходят на пенсию «по старости». В каждом поколении можно обнаружить возрастные субкульутры иногда весьма демонстративные (бороды молодых «старцев», вызывающие протест одежды хиппи). Необходима сознательная стратегия разделения общества на людей «вчерашних» (живущих в субкультуре времени своей молодости и активного доминирования) и «сегодняшних», «со-временных». «Вчерашним» общество должно создать комфортную социально-культурную среду и условия пристойного доживания. Сегодняшним — пространство адекватного саморазвития, дистанцированного от исчерпавшего себя исторического качества.

Трансформация ментальных оснований.

Общие соображения

Ментальность существует постольку, поскольку обеспечивает минимальный уровень эффективности воспроизводства ее носителей. Если резко изменяются параметры вмещающего пространства (и социального, и культурного, и природного), культура более или менее болезненно — но трансформируется, а это означает, что изменяются и ментальные основания.

Обратимся к примерам. Исходно Китай и Япония реализовывали исторически первичную, экстенсивную стратегию бытия. Люди расселялись и осваивали все возможные территории. Однако в Китае пространство, пригодное для традиционного сельского хозяйства, сравнительно невелико. А Япония — просто маленькая страна, живущая на островах. Возможности экстенсивного движения вширь у этих народов были крайне ограничены.

Исчерпание стратегии расселения породило кризис. Это была эпоха войн, борьбы за передел власти и территорий. А затем произошла социокультурная трансформация, в ходе которой родилась традиционно интенсивная культура. Японский и китайский крестьянин ориентирован на замкнутый хозяйственно-экологический цикл. В этом способе производства нет понятия отходов. Традиционное для России истощение одних земель и переход на новые здесь просто немыслимы. Японец умеет вести хозяйство на крошечных, с нашей точки зрения, участках, получая немыслимый урожай. Эта трансформация произошла в рамках одной идентичности. Территория и язык сохранились, однако качество культуры претерпело существенные изменения.

Греки, создавшие тысячелетнюю Византийскую империю (которая просуществовала 1084 года), не могли не быть имперским народом. Однако пятьсот лет османского владычества размыли имперскую доминанту ментальности. Современные греки живут совершенно иными радостями и заботами. Ассирия была одной из самых кровавых и свирепых империй в истории. Сегодня айсоры — мирный народ, рассеянный по всему миру.

Отдельная тема — качественная трансформация раскольников-старообрядцев. Для староверов распалось целое, которое давало основания бытия. Исчезла синкретическая связка «Вера–Царь–Отечество». Царь-батюшка стал еретиком, из помазанника Божия сакрального Государя превратившийся в неправедного царя, санкционированного гражданскими отношениями. Святая Русь канула в Лету. Религия утратила санкцию власти. «Мы» — в меньшинстве. Иными словами, моя вера находит основания лишь во мне самом. Все это обеспечило резкий рост индивидуального начала. В старообрядческой среде разворачиваются процессы вычленения автономной личности. Отсюда — феномен старообрядчества, особенно ярко проявившийся во второй половине XIX и на рубеже XIX–XX веков. Старообрядческое предпринимательство, соответствующая протестантской этике новая нравственность, политическая активность видных фигур из старообрядческой среды (таких как Третьяковы, Боткины, Рябушинской, Морозов, Мамонтов, Абрикосов и др.) свидетельствуют о революционных сдвигах в сознании, об ином позиционировании человека в мире.

Другое дело, что любые трансформации ментальности подчиняются принципу Ле Шателье–Брауна. Культура минимизирует изменения. Но если базовые характеристики вмещающего пространства радикально изменяются, минимальные трансформации могут оказаться не менее радикальными.

Далее: чем больше общность, тем медленнее ее изменения, что объяснимо. Поэтому новое качество вначале складывается в сравнительно узком слое, изолирующем себя от воздействий целого; затем этот слой общества наращивает свои объемы, втягивая в себя тех, кто готов меняться. И навязывает новые стандарты бытия остальному обществу. Фабриканты — старообрядцы нанимали на работу всех — без различия вероисповедания. И системой штрафов воспитывали вчерашнего крестьянина, требуя от него работать в соответствии с принципами протестантской этики.

Одна из базовых характеристик традиционной крестьянской психологии состояла в настороженном отношении к любым нововведениям и отказу от инноваций. От картофельных бунтов XVIII века традиционалистская масса перешла к принятию инноваций, идущих от имени Власти (советский период), а далее — к сегодняшней толерантности ко всему новому. Сегодня простая старушка на улицах Москвы, бойко говорящая по мобильнику, — типичная картина. Перед нами очевидная и глубокая эволюция. Исходная установка: инновации — опасный грех. Промежуточная: инновация санкционируется сакральной властью. Итоговая: инновация — это удобство и благо, откуда бы она ни шла.

Не менее выразительна эволюция отношения к образованию. Нам представляется курьезным тот факт, что отец так и не простил Ломоносову его самовольного побега на учебу. Сегодня же практически все население России готово давать детям высшее образование. На глазах людей старшего поколения происходило изживание настороженного отношения минимально модернизированной традиционалистской массы к европейской медицине.

И.А. Гончаров писал в «Обрыве»: «“Меланхолихой” звали какую-то бабу в городской слободе, которая простыми средствами лечила “людей” и снимала недуги как рукой. Бывало, после ее леченья иного скоробит на весь век в три погибели, или другой перестанет говорить своим голосом и только кряхтит потом всю жизнь; кто-нибудь воротится от нее без глаза или без челюсти — а все же боль проходила, и мужик или баба работали опять». И.А. Гончаров. Собрание соч. в 8 томах, т. 5 М., 1953, с. 66.) Еще лет пятьдесят назад, в глубинке, врача вызывали лишь в крайнем случае, исходя из того, что хуже уже не будет.

Обобщим: историческая реальность свидетельствует о том, что существенные модели поведения, базовые ориентации, ценностные структуры изменяются с течением времени. Эти изменения дают основания утверждать, что на уровне ментальных оснований происходит трансформация.

Механизмы воспроизводства и изменения

ментальности

Ментальность возникает в процессе цивилизационного синтеза и далее наследуется из поколения в поколение. И поскольку ментальность задает весь универсум самопроявлений человека — реальность, которую мы квалифицируем как новую цивилизацию, есть не что иное, как объективация этой ментальности. Разительно меняется создаваемый человеком мир, меняется и сам человек. Эти перемены позволяют нам говорить о том, что изменились и ментальные основания культуры.

Оставим за рамками нашего рассмотрения процессы цивилизационного синтеза. Они изучены мало. Мы можем сказать, что цивилизационный синтез происходит в процессах самоорганизации. Что субъективно за ним стоит потребность упорядочить критически хаотизированную картину мира. Что эта хаотизация выступает формой обнаружения резкого снижения уровня эффективности исходной культуры. Что абсолютный императив выживания вступил в неразрешимый конфликт с императивом верности врожденной культуре, который транслирует в психику своих носителей уходящая культура. Что данный конфликт разрешается с формированием нового блока ментальных оснований, которые наделяют окружающий мир новым смыслом, создают ценностные основания, предлагают модели эффективной жизнедеятельности в меняющемся мире.

Процессы изменения ментальности происходят в рамках смены поколений. Несколько огрубляя, можно сказать: за поколением твердых носителей прежних устоев следует паллиативное поколение (поколения) «людей полумеры» (или, как писал А. Вознесенский, «детей полдорог»), у которых уходящая ментальность частично размыта, но целое уже утрачивает системность, появляются частные установки, противостоящие исходному качеству. На смену же носителям паллиативного сознания «детей полдорог» приходят люди нового мира. Носители нового качества лишены экзистенциальной связи со своими предками, с их традициями и верой. Они им глубоко чужды. Сущностный диалог между этими людьми весьма проблематичен.

Инсталляция ментальности

Опуская развернутые теоретические обоснования[4], укажем, что, организуя мышление и деятельность человека, ментальность принадлежит к базовому слою культурного сознания и передается от поколения к поколению в специфическом процессе инсталляции (от франц. — установка). Ментальность инсталлируется в раннем возрасте в рамках процессов социализации и включения в родную культуру. Происходит это автоматически, еще на досознательном уровне. Инсталляция реализуется в соответствии с генетически закрепленной программой выделения из текста культуры, разворачивающегося перед входящим в жизнь человеком, устойчивых, закономерных оснований, по которым сформирован этот текст. Следуя этой программе, психика человека выделяет из ткани культурного пространства базовые нормы, устойчивые ценности, способы понимания и алгоритмы поведения, которые являются универсальными для данной культуры. Обозначенная программа включается с рождением ребенка и затухает с завершением процессов формирования индивида в качестве полноценного субъекта врожденной культуры. Это происходит в юношеском возрасте, в шестнадцать–восемнадцать лет. Выделенные основания становятся основаниями собственной жизнедеятельности культурного субъекта.

Точно таким же образом каждый человек осваивает родной язык. Мы имеем в виду речевую практику, а не законы построения языка, которые исследует лингвистика. В детстве усвоение родного и иностранных языков происходит без особый усилий. С годами потенциал автоматического освоения языка затухает. Взрослому человеку требуются особые усилия, желательно помещение в целостную языковую среду.

По завершении процессов инсталляции субъект культуры (он же — носитель культуры) уже сформирован в своих базовых культурных характеристиках. Его поведение укладывается в рамки диапазона вариантов поведения, разрешенных культурой (получающих в этой культуре приемлемую интерпретацию). А данная культура переживается ее зрелым носителем как часть собственной природы.

Изменения моделей

Как было сказано выше, изменение ментальных моделей разворачивается на фоне кризиса культуры. Можно выделить два потока процесса трансформации базовых оснований культуры.

Первый поток реализуется в рамках самоорганизации социокультурного целого. Самый яркий пример — смена корпуса актуальных, востребованных аудиторией сказок в конце 60-х — 70-х годах прошлого века. Здесь необходимо пояснение. Сказки читают маленьким детям, которые их запоминают. При этом сказка играет роль базовой мифологической структуры (из которой сказки, собственно говоря, и выросли), включающей человека в целостность культуры. Услышанные в детстве сказки участвуют в формировании матриц сознания. Образ мира, ценностные ориентации, модели поведения впервые явлены ребенку в сказке. Поэтому то, какие сказки слушают дети в раннем возрасте, играет существенную роль в формировании оснований картины мира, которая сложится у повзрослевшего ребенка. В конце 60-х годов ХХ века произошло примечательное событие. На книжном рынке появились качественно новые детские сказки. «Мумми-тролли» Туве Янсон, «Волшебник изумрудного города» Александра Волкова, Книги о Мэри Поппинс и Винни-Пухе в превосходных переводах Бориса Заходера пользовались бешеной популярностью.

Как мы понимаем, запрос на новую сказку возник отнюдь не в детской среде. Его породила городская интеллигенция, которая покупала книги для своих детей и не хотела обходиться традиционным набором советской детской книги. В ответ на этот запрос делались переводы и пересказы произведений известных европейских авторов. Авторы русских версий не ошиблись в выборе материала. Дети, воспитанные на этой литературе, весело похоронили Советский Союз, а их дети надели белые ленточки.

Книги не нашего детства

Другой яркий пример самоорганизации культуры демонстрирует социология чтения. А она свидетельствует об уходе от русской классической литературы XIX века. Это примечательно. Образ «тургеневской девушки» вошел в отечественное культурное сознание, а само это понятие стало нарицательным. Однако зададимся вопросом: легко ли в нашей жестокой реальности существовать человеку с характеристиками “тургеневской девушки?”

Мотивы, по которым люди читают книги, сложны и многообразны. И заведомо не сводятся к задаче приобщения к сокровищнице мировой/отечественной культуры. Молодой человек читает художественную литературу в контексте решения генеральной задачи вписывания себя в окружающий его мир: формирования норм, ценностей, личностных характеристик, эмоционального воспитания. Перед ним стоит задача формирования внутреннего мира, который позволит ему жить достойно и счастливо, быть удачливым, «успешным» и эффективным в окружающей его действительности. Эта сверхзадача не осознается, но именно она подвигает серьезного молодого человека к чтению.

Сталкиваясь с классической русской литературой, наш молодой современник чувствует, что идейно-ценностный бекграунд (background — задний план), который лежит под этим пластом художественной культуры, находится в неразрешимом конфликте с окружающим его современным миром. Дезадаптирует, предлагает цели, ценности, критерии оценки и способы действия, вовсе не приложимые к реальности. Эти тексты чужды ему в глубинно экзистенциальном смысле. Поэтому он и ограничивает свое знакомство с русской классикой школьным курсом. Русская классическая литература и глянцевые «гламурные» журналы несовместимы. Они выражают онтологически несопоставимые культурные реальности.

Нами приведены конкретные примеры. Изменение ментальности происходит также в соответствии с другими механизмами самоорганизации культуры. Такой динамизатор культуры, как феномен моды, очевидным образом выступает фактором значимых изменений в сцеплении с другими социальными и культурными процессами. И вот однажды поведение, санкционированное традицией и вытекающее из ментальных установок, становится старомодным и не престижным. Зато то поведение, что порицалось традиционным сознанием, обретает санкцию современного, престижного, модного.

Ментальные структуры поддерживаются конкретными устойчивыми параметрами социально-культурной среды. Изменения этой среды — урбанизация, распад большой семьи, изменение характера и предмета труда — неизбежно сказываются на процессах воспроизводства ментальности. Традиционная ментальность складывалась и устойчиво существовала в условиях ограниченного кругозора. Семьдесят лет назад более половины населения страны никогда не выезжали дальше райцентра. Сегодня массовые коммуникации, Интернет и рыночная экономика создают принципиально иной уровень открытости миру. Это, конечно, не могло не сказаться на процессах воспроизводства ментальных

оснований.

Традиционная большая семья создавала социальный и культурно-психологический базис коллективного владения, отдавала собственность в руки иерархии, противостояла процессам автономизации. Урбанизация и тесные квартиры похоронили большую семью. Существенный блок традиционной ментальности утратил основания в устойчивых социальных формах и переживает кризис.

Второй поток трансформации базовых оснований культуры реализуется в рамках систематической работы социальных и политических институтов самого разного уровня. В качестве исторического примера можно привести деятельность ордена иезуитов на территории Речи Посполитой. В XVI веке для противостояния успешному протестантизму в католическую Польшу и Литву были призваны иезуиты. Иезуиты устраивали бесплатные школы, писали ученые трактаты против ересей, вели в костелах блестящие проповеди, устраивали публичные диспуты[5]. Таким образом, иезуиты действовали с помощью высокой культуры. Надо помнить о том, что в эту эпоху школа была своеобразным социальным лифтом, ведущим наверх. А бесплатная школа — мощным стимулом. Каждый желающий получал высшее образование. В придачу к этому образованию воспитанное в иезуитских школах мировоззрение определяло базовые ориентиры и дальнейший жизненный путь выпускника. Из Львовской иезуитской коллегии, открытой в начале XVII века, вырос первый на Западной Украине университет (1661 г.). Разгромив протестантов, иезуиты принялись за православных, склоняя их к униатству. Ответом на этот натиск стала самоорганизация православной общественности, возникновение братств, богословских школ и православного университета в Киеве (Киево-Могилянской академии).

Можно привести примеры, в которых субъектом трансформации базовых структур сознания выступает государство. Генеральным фактором, задающим необходимость таких трансформаций, является модернизация. Во втором эшелоне модернизации сравнительно узкий слой правящей элиты, осознающей необходимость коренных перемен, всегда сталкивается с косной массой, тяготеющей к традиционной старине. В этой ситуации реализуются разные стратегии, направленные как на модернизацию элиты, так и на модернизацию всего общества.

Что все-таки делать?

Стратегия трансформации

При всех обстоятельствах стратегия трансформации должна включать в себя следующее: первосортность утверждаемого и второсортность изживаемого — непременное условие качественного преобразования. Речь не о диффамации или травле. Речь о создании ситуации ценностного различения утверждаемого и уходящего. Некоторые знания, нормы и практики утверждаются как самоочевидные, обязательные для всякого приличного человека.

Сами носители уходящего сознания и их окружение должны чувствовать и осознавать, например, что способность прочесть вывеску, набранную латинским шрифтом, — культурная норма. Что элементарное знание разговорного английского обязательно. Эти вещи достигаются простыми усилиями. Простейшие формы идут без перевода.[6] В школах вводятся дни английского, когда общение на другом языке запрещается, и т.д.

Может быть реализован проект издания русского журнала на латинице. Для кого? Сначала для тех, для кого латиница привычнее. Реакцию можно представить себе заранее, но лучше начинать это сейчас, нежели когда будет поздно. Не стоит недооценивать, что в Интернете широко используется латиница. Не стоит и исключать вероятность латинизации алфавита в будущем.

В общем виде задача изменения ментальных оснований связана с прерыванием социокультурной преемственности и утверждением альтернативного культурного комплекса. Изменения ментальности не могут носить волюнтаристический характер. Эта работа имеет шанс на успех только в том случае, если вектор изменений соответствует логике исторического процесса. Модернизационные изменения должны повышать шансы на выживание и конкурентный потенциал людей и страны. Только в этом случае можно преодолеть историческую инерцию.

Из приведенных нами примеров можно увидеть, что эффективная работа с ментальностью концентрируется на молодых поколениях. Как утверждают специалисты, характер человека формируется в самом раннем возрасте — к шести годам. Говоря языком антропологии, человек переживает процессы включения в ментальные комплексы родной культуры от рождения до инициации, знаменующей переход от детства или юношества к взрослому возрасту[7]. Выше шла речь о процессах инсталляции ментальных оснований. Таким образом, для того чтобы сменить ментальность, необходимо радикально трансформировать культурную реальность, которая открывается входящему в жизнь человеку. Далее: устойчивая смена ментальности требует нарушения межгенерационной преемственности базовых оснований культуры.

Руководствуясь здравым смыслом и исходя из опыта, практики, решавшие задачи коренного изменения культуры (а это возможно только в случае замены ментальных оснований) выполняли описанные два условия.

Так работал знаменитый Императорский Царскосельский лицей, задуманный М.М. Сперанским и открытый в 1811 году. Лицей создавался для подготовки управленческой элиты государства. Он успешно выполнял свою задачу. Среди выпускников Лицея не только Пушкин, но поэты и писатели, выдающиеся министры, государственные «мужи» и деятели культуры.

Традиционная семья и привычная среда воплощают историческую инерцию и тысячами нитей связаны с прошлым. Поэтому во всех модернизирующихся обществах возникают закрытые учебные заведения. Завершивший образование молодой человек может (как правило, ненадолго) вернуться в родной дом, но ничего, кроме ностальгических воспоминаний раннего детства, его более не связывает с породившей средой.

Из изложенного выше следует исключительная роль работы с детьми, начиная с самого раннего возраста и как минимум до завершения среднего образования. Можно и нужно работать с людьми любых возрастных категорий. Однако наивысшая эффективность такой работы — в возрастном диапазоне импринтинга (от англ. — запечатление, закрепление в памяти). В этой ситуации инсталляция ментальных структур происходит как бы «сама собой». Психика растущего человека извлекает данные структуры из окружающей его реальности. Важно, чтобы это пространство было целостным и непротиворечивым в культурном отношении.

Данная работа распадается на два направления: работа с сознанием и формирование значимых навыков и практик.

Такую работу надо начинать с дошкольного возраста. Речь идет о развитии интеллекта, о формировании моделей понимания, навыков мыслительной деятельности, интеллектуальных установок, ценностных структур.

Второе направление связано с формированием значимых навыков и практик. Это направление не менее важно. Каждая культура в обязательном порядке формирует значимые практики. Параллельно с этим она блокирует формирование альтернативных практик. И они не возникают и не могут утвердиться, поскольку противостоят системному качеству доминирующей культуры. Если ребенка с детства обучать навыкам индивидуальных и групповых действий, не вписывающихся в доминирующую культуру, и превратить эти практики в норму жизни, тогда, взрослея вместе с ним, они привнесут их в жизнь как органичное и естественное, вопреки противостоянию среды.

Развернуть описанные направления сколько-нибудь полно не представляется возможным. Ограничимся отдельными, очевидными для автора сюжетами, которые позволят составить представление об общей логике предлагаемой работы.

Говоря о самом раннем возрасте, надо заметить, что многие русские сказки воспроизводят тупиковые установки. Ковер-самолет, «сивка-бурка», гусли-самогуды, скатерть-самобранка, неразменный пятак и прочие радости магического мира, в котором не надо работать, не надо сеять, жать и класть в закрома, чтобы хорошо жить и сытно есть... Чтобы было понятно, о чем идет речь, приведу пример Буратино. Как известно, сказка «Золотой ключик или Приключения Буратино» (1936 г.) была вольным переводом А.Н. Толстого знаменитой сказки Карло Коллоди «Приключения Пиноккио» (1883). «Золотой ключик» был любим поколениями советских людей и постсоветских россиян. Никто не назовет эту сказку скучной, тупой, нравоучительной. Однако наш взгляд пропускает одну значимую для культуролога подробность. Приняв решение отправить Буратино в школу, папа Карло идет на рынок, продает там свою куртку и на вырученные деньги покупает деревянному мальчишке «Азбуку» с картинками. На следующий день Буратино по пути в школу водит рекламу кукольного театра синьора Карабаса, решает свернуть со школьной дороги, продаст «Азбуку» и на вырученные деньги покупает билет на представление кукольного театра. Это вам уже не скатерть-самобранка. За сказкой Карло Коллоди стоит две тысячи лет жизни в классовом обществе. Итальянский ребенок твердо знает: за все в этой жизни надо платить. Здесь мы сталкиваемся не только с базовым концептом законов сохранения: «ничто не появляется из ничего», но и с важнейшей моральной истиной. Сознание ребенка фиксирует эти положения не на уровне скучных сентенций, а на уровне деталей сюжета, фиксирующих самоочевидные вещи.

Одна из серьезных проблем нашей реальности связана с тем, что механизмыгоризонтального группового взаимодействия блокируютсякультурой. В России остро стоит проблема общинности, добровольной кооперации, консолидации во имя некоторой общей задачи, навыков и практик группового взаимодействия. Но для того чтобы хоть что-то заработало, в этой общине, кооперативе, необходима иерархическая структура. Тогда делегированная сверху власть, «начальство» объединяет людей, ставит задачу и обеспечивает координацию общих усилий. Решить те же задачи без «начальства» массовый носитель российской идентичности затрудняется.

Детей можно и нужно учить самоорганизации, отрабатывая все этапы этого процесса. Эти формы самодеятельности можно и нужно отрабатывать начиная с детского сада и далее — через среднюю школу — вплоть до окончания высшего учебного заведения.

Помимо проблемы самоорганизации существует проблема качества группового взаимодействия в нормальных, институционально закрепленных структурах. Люди сегодня не хотят и не очень-то умеют эффективно работать в группе. Работа (организация) не переживается как ассоциация, куда каждый из сотрудников пришел добровольно и где мы все единой командой делаем общее дело, от успехов которого зависят и мои собственные успехи[8]. Интриги, доносы, подсиживания, спихивание работы, а равно и ответственности на другого это, к сожалению, типичное явление, и никакие «корпоративные вечеринки» ситуацию к лучшему изменить не могут.

Заметим, что в СССР в высокой науке, оборонке и некоторых других сферах порою возникали коллективы, объединенные искренним интересом и энтузиазмом. Как правило, это было связано с талантливым руководителем, хорошей зарплатой и более высоким профессиональным уровнем, нежели средний по стране. Так работали физики под руководством И.В. Курчатова, так поначалу действовала идеальная атмосфера такой творческой работы описана в повести Стругацких «Понедельник начинается в субботу». Однако на среднем уровне доминирует вышеописанная ситуация. А заказники приличного и эффективного взаимодействия носили локальный характер и имели свойство со временем разрушаться.

Сегодня в бизнесе внедряют корпоративную культуру, которая исходит из императива, будто бы наш бизнес — одна большая семья. Насколько успешно это внедрение, оценить пока сложно, хотя русский в городской язык вошло это слово — «корпоратив». По отзывам людей, работающих в крупных корпорациях, там все равно процветает традиционная российская атмосфера.

Сходную картину мы видели и видим в творческих союзах, ТСЖ и других объединениях. Типичный, массовый участник некоторого сообщества, с одной стороны, устраняется от участия в управлении, демократических процедурах и контроле за правлением. С другой — он обвиняет это правление во всех грехах, выражает недовольство решениями, которые приняты от его имени (при том, что он устранился от обсуждения и принятия этих решений), интригует, бузит и т.д. В общем, являет собой балластный слой, описываемый словами «народ», «толпа», «охлос», «совок»...

В политических партиях, общественных объединениях, НПО и любых других организациях, объединенных на добровольной основе, мы продолжаем наблюдать борьбу честолюбий амбиций, вождизм, интриги, формирование клик, способных интересы дела принести в жертву во имя карьерных и имиджевых соображений, во имя создания лишнего информационного повода и т.д. Митинговая стихия, пафос борьбы на уничтожение, неспособность к компромиссу — все это лежит в том же ряду. Выходит, что русские люди фатально не приспособлены к эффективной консолидации в нежестких, неиерархических, собственно демократических структурах?

Наше понимание данной проблемы состоит в следующем: Интриги, отстраненная патерналистская позиция — специальный культурный механизм атомизации, блокирующий формирование ассоциаций как качественной альтернативы базовой модели российской социальности.

Российская культура ориентирует своего носителя на две социальные конфигурации — родовое/семейное целое и иерархическая пирамида власти/подчинения. Описанное выше поведение есть способ перевода чуждых структур в поле собственной органики. Род/традиционная семья, очевидно, переживают кризис. Эта модель отмирает и уже не воспроизводится. А иерархическая пирамида становится единственным универсальным механизмом.

Задача состоит в формировании и внедрении модели ассоциации. В школе, высшей школе, пространстве культуры, политике, сфере гражданского общества последовательно должны внедряться и поддерживаться модели добровольной ассоциации, предполагающей демократическое участие всех членов ассоциации в выработке и реализации стратегии и тактики управления.

Как это делается — для меня вопрос открытый. Но на Западе давно отработана практика самоуправления, которая осваивается еще в средней школе. Школьное и университетское самоуправление, молодежные клубы и организации при школах и высших учебных заведениях требуют специальной работы по формированию необходимой атмосферы и разворачивания продуктивного взаимодействия.

Разрушение синкрезиса

Следующая стратегически важное направление — разрушение синкрезиса. Опуская громоздкую теорию, поясним: синкрезис — это такое состояние мышления, общества и культуры, когда всё со всем связано. Ничто не вычленилось и не существует самостоятельно. К примеру, это соединение познания и оценки, истины и блага, власти и собственности. Нерасчленимая конструкция иерархия-истина-благо-народ переживается как синкретическая целостность, на которой стоит традиционная культура. Мышление носителя традиционной культуры противостоит дроблению, а значит и усложнению мира. Оно оперирует большими блоками: есть наше, оно свое и хорошее, а есть чужое — плохое и враждебное. Синкретическое сознание в принципе противостоит развитию, поскольку последнее обязательно предполагает анализ и дробления.

Магистральная задача состоит в размывании синкретических сущностей, транслируемых в сознание ребенка традиционной культурой. Традиционная культура дает имена окружающим человека сущностям (папа, мама, семья, родина, школа и т.д.). В этих конструктах знание и оценка спаяны нерасторжимо. Такой тип сознания не позволяет выделить элементы, запрещает сопоставления и анализ. Мир разделяется на позитивное, в пределе — сакральное, и негативное, отверженное. Ценностно выделенные сущности обретают мощный эмоциональный потенциал. Они априорно сакральны (или отвержены). Школа способна дробить синкретические сущности на самых ранних этапах обучения и формировать аналитическую доминанту сознания.

В этой работе особое значение имеют две дисциплины — логика и риторика. Надо заметить, что курсы логики и риторики преподавались в гимназиях Российской империи, и первое, что сделали большевики, когда пришли к власти — изъяли из гимназического курса и логику, и риторику.

Эту работу надо начинать с самого раннего возраста. Школьный курс непременно должен включать логику и риторику. В старших классах необходимы курсы «экономикс» и права. Логика и риторика учат мышлению и формируют культуру диалога. Несколько слов о курсе «экономикс» и курсе права. Мы живем в стране, где право представляется абстрактной сущностью, а экономическое мышление — достояние профессионалов и практиков бизнеса. Однако вне экономического и правового мышления какая бы то ни было модернизация в принципе невозможна. Экономика и право отторгались российской традицией как чуждые и бесполезные сущности. Воспитание ребенка в экономической и правовой парадигматике способно обеспечить кардинальные сдвиги в его сознании. Признаюсь, меня удручает, что у нас катастрофически низок уровень культуры мышления и практически повсеместно — от Думы до телешоу — отсутствует культура ведения дискуссии. Начиная с Древней Греции европейская традиция образования строилась на дискуссии и вокруг дискуссии. Необходима сквозная практика дискутирования через среднюю и высшую школу. Дискуссия получает статус междисциплинарного занятия (охватывая курсы логики, риторики, истории, литературы, «экономикс», права). В старших классах дискуссии должны устраиваться регулярно. Каждый учащийся должен уметь дискутировать, владеть образной речью, «держать» аудиторию. Учащиеся должны уметь выступать и спорить на такие взаимоисключающие темы, как за введение или отмена смертной казни, как автократия и демократия, империя или национальное государство и т.д. Доказывая на дискуссиях свою правоту либо оспаривая другую точку зрения, школьники на практике будут осознавать и личностно осваивать ограниченность любых суждений. Такая работа и формирует человека, обладающего собственной позицией и умеющего корректно выражать свое кредо, защищать свою точку зрения.

Необходимо дискуссионное обсуждение этических и гражданских проблем. Предметом дискуссии должен быть конфликт интересов и этических максим, части и целого, проблем религиозного сознания.

Вообще говоря, разведение ценностей и интересов — важный аспект воспитания нетрадиционно мыслящего человека. Необходима экспликация конфликта между ценностями и интересами. Исследование конфликта интересов и ценностей. А отсюда уже вырастает нравственное сознание и нравственная позиция (уроки литературы, обществоведения, истории).

Школьный курс должен подчиняться императиву формирования целостной картины мира, осмысливаемого деятельно-инструментально.

Наконец, опуская теоретическое обоснование, надо сказать о том, как важно обращаться к парадигме интереса. Надо учить людей мыслить интересами и раскрывать им экономическую логику истории. Почему Олег покорил «путь из варягов в греки» и пошел с дружиной на Царьград? Почему татаро-монголам было важно закрепиться в бассейне Черного моря? Наша школа не учит людей мыслить в категориях интересов социальных групп. А без постижения этого измерения реальности невозможно адекватное понимание мира.

Наше воспитание блокирует осознание гигантского культуротворческого потенциала частной собственности. Частная собственность — это что-то не очень приличное, о чем мы не привыкли размышлять. А между тем собственность трансформирует психологию, созидает автономную личность, позиционирует человека в социально-культурном космосе.

Собственность как священное и неделимое право должна лежать в основе той идеологии, которую дает детям школа. Надо объяснять, что государство существует для того, чтобы защищать права человека, и прежде всего право его собственности.

Есть еще одна труднорешаемая проблема. Русский язык гибок, велик, могуч и т.д., но он не всемирен. В эпоху глобализации он является тормозом. Заметим, что российская элита со второй половины XVIII века и до 1917-го говорила на европейских языках. Советская — уже нет. На первых этапах модернизации такое положение было терпимо. Но сегодня ситуация, когда языком международного общения владеет лишь узкий слой элиты, провальна. Ничего, кроме своекорыстного интереса элиты, за этим не стоит. Английский язык перестает быть языком иностранным и обретает статус языка международного. Он обязателен. Школа должна обеспечить выпускникам свободное чтение, понимание и общение, а диплом о высшем образовании требует свободного владения английским на уровне межународных требований.

Необходимо определить понимание культурной целостности России и Европы. Однако образование у нас до сих пор построено на иной — изоляционистски-конфронтационной — парадигме, и это будет существенно препятствовать заявленной долговременной политической стратегии партнерства и сотрудничества.

Необходима целенаправленная работа по воспитанию культуры компромисса. Мы живем в манихейской культуре, ориентированной на «вечный бой» («покой нам только снится…»). Идея компромисса, как важной и значимой социальной ценности, увы, не воспитывается. Школа так и не раскрывает перед ребятами, насколько бесперспективна установка на то, чтобы «дожать и додавить всех гадов».

Школе жизненно необходим курс — «История демократии и сопротивления несвободе». Имеет смысл создание специального курса — «Демократические инициативы и практики» в рамках высшей школы. Гражданская активность должна стать предметом осмысления, сопоставления мирового и российского опыта.

В формировании нового качества культуры нам не обойтись без систематического обучения за рубежом. Должно сложиться неписаное правило — для наиболее одаренных учащихся обязательно получение высшего образования за рубежом, связанное с проживанием за границей не менее четырех лет[9]. Учеба за рубежом (разумеется, не за счет родителей!) должна стать нормальной практикой для тех, кто желает делать карьеру в России. И кто будет служить новой, современной России!

А армия должна будет делать это в обязательном порядке, скажем, направляя на обучение за рубеж 500 молодых офицеров каждый год. В результате в страну будут возвращаться люди с другими мозгами. Эффективность этой стратегии видна на примерах многих стран — Балтии, Грузии, Пакистана. Отметим, что такая стратегия соответствует положениям Болонского процесса. Согласно Болонской декларации в идеале студент должен не менее семестра проучиться в другой стране. Это сделает его более гибким и повышает шансы на трудоустройство.

Общесоциальные процессы

Разумеется, дело не может ограничиваться начальной, средней и высшей школой. Все сказанное выше должно войти в систему надежных и респектабельных конвенций понимания мира и человека в мире. Тогда эти установки будут реализованы в работе средств массовой информации. Не следует недооценивать меру конформизма наших соотечественников.

Однако просветительская работа недостаточна. Культура развивается инверсиями. Любая конструкция ментальных оснований культуры с необходимостью поощряет одни и подавляет другие импульсы человеческой психики, желания, устремления.

Трансформация ментальных оснований не может быть эффективна без амнистирования, легализации и сакрализации запрещенных и профанированных вчера инстинктов. Только в этом случае реформаторы могут обрести массовую поддержку и собрать энергию, задавленную предшествующей эпохой.

С этого момента разворачивается борьба тех, кто стал на сторону нового, и сторонников старого порядка вещей. И это — необходимый и неизбежный этап утверждения нового.

Традиционная российская культура веками подавляла автономную личность потребителя, собственника, человека, ориентированного на демократические ценности. Борьба и изживание возможны на путях правовой легализации и культурного поощрения репрессированных альтернатив преодолеваемого патернализма.

Российская традиция есть традиция социоцентричного общества. Необходимо трансформировать этот комплекс и сформировать персоноцентристскую целостность. Это можно сделать единственным способом — разрушая ядро отторгаемой системы.

Традиционная модель: сакральная власть — единство комплекса власть-собственность — отрицание частной собственности — легализация переделов собственности. Альтернатива — не декларативное, а подлинное утверждение частной собственности как фундаментального права. Законодательно закрепленное право собственника — защищать свою законную собственность всеми доступными ему способами. Продажа оружия. Легализация самообороны и права защиты собственности. Драконовские статьи за соучастие в рейдерских захватах. Отмена сроков давности в преступлениях против частной собственности. И так далее…

В такой ситуации новые ценности будут закрепляться намертво, поскольку за ними встают задавленные изживаемой культурой инстинкты и устремления, органичные человеку.

Жесткая борьба приверженцев старого и нового в данном случае — самый короткий и наиболее надежный путь инверсии, закрепляющей новую установку. Следование изживаемым ценностям должно быть связано с большими рисками.

***

Так видятся нам пути преодоления того системного кризиса, переживаемого ныне Россией. Наверняка возможны другие подходы и иные позиции. Необходима серьезная дискуссия. Такая дискуссия может быть осмысленной и продуктивной только в том случае, если участники диалога признают масштабы и характер кризиса, переживаемого российским обществом.

Яковенко Игорь Григорьевич

Культуролог, историк, политолог.

Доктор философских наук, профессор РГГУ.

Сфера научных интересов: теоретическая культурология, цивилизационный анализ, россиеведение.

[1] Культурные истоки этого типа мышления страшно глубоки. Это и эсхатологическое сознание, и гностическая компонента отечественной ментальности.

[2] Потеря Румынии обеспечивала блок Центральных держав нефтью и зерном. Развал на транспорте обострял проблемы снабжения городов. Война принесла беспрецедентные людские потери.

[3] В 70-е годы прошлого века в советской публицистике бытовала лаконичная формула «волк –санитар леса».

[4] Яковенко И.Г. Теоретические основания цивилизационного анализа России//В поисках теории российской цивилизации. Памяти А.С. Ахиезера. С. 241.

[5] Платонов С.Ф. Курс русской истории. СПб 2001. С.197.

[6] Пример: фильм Гарри Бардина «Кот в сапогах». Герои говорят на трех европейских языках без перевода. Гарри Бардин апеллирует к общеинтеллигентскому бекграунду.

[7] Сценарии натурализации за границей взрослых и детей различаются разительно. Как правило, взрослый человек никогда не утрачивает интереса к России. Между ним и реальностью страны пребывания остается некоторая дистанция. Зрелые мигранты тяготеют к русскоязычной среде и так далее. Дети и подростки включаются в новую реальность неизмеримо менее болезненно, часто утрачивают экзистенциальную включенность в русскую проблематику и полностью входят в реальность своей новой родины. Единственное объяснение этому состоит в том, что в ранних возрастных группах процесс инсталляции российской ментальности был прерван, а далее произошло замещение ментальными структурами страны пребывания. Эти ребята могут свободно говорить по-русски, но при этом они остаются немцами, французами, американцами.

[8] А это свидетельствует об отсутствии контрактного сознания. Работа переживается как подневольная служба в чуждом тебе коллективе.

[9] Такая практика существовала в Российской империи: за счет государства (на «пенсион») отправляли учиться одаренных, перспективных студентов. Возвращаясь на родину, они обязаны были отчитаться в том, чему обучились за границей (Ред.).

Опубликовано в журнале:

«Вестник Европы» 2012, №33

Будучи в Кахетии, на винном заводе Котехи, президент Грузии Михаил Саакашвили заявил местным виноградарям, что через 3-4 года цена грузинского винограда поднимется до 2 лари, пишет Бизнес Грузия

Для крестьян, разумеется, большой стимул, и приятно слышать такие заявления, как "труд крестьян будет надлежаще оценен", но с другой стороны, логично, что цена на вино поднимется, а повышение цены, как правило, вызывает сокращение спроса.

На этот вопрос директоры компаний, производящих вино, отвечают следующим образом:

директор компании "Тбилвино" Георгий Маргвелашвили: "Мы всегда старались платить соответственно рыночной цене, однако любую цену в рыночной экономике устанавливает закон спроса и предложения. Если на рынке увеличится спрос, то и цена соответственно повысится".

Заявление такого же содержания делает директор компании "Телавский винный погреб", господин Зураб Рамазашвили: "Заявления президента я не слышал, но могу сказать, что если цена возрастет, должен возрасти и спрос, иначе этот процесс не произойдет".

Почему президент сделал акцент на удорожание винограда? Это было результатом экономических расчетов, или сделанным в преддверии выборов политическим заявлением? Возможно, президент предполагает рост цен на виноград на основании открытия рынков и увеличения спроса, или это может быть субсидией, как в прошлом году. Ожидаемое подорожание винограда оценивает эксперт сельского хозяйства господин Тамаз Кунчулия:

"Наряду с повышением цены ожидается увеличение затрат, поскольку если производство будет таким же, как на сегодня, результат у нас будет не высокий, а средний, и ниже среднего. А высоким технологиям необходимы высокие цены, и это в последующем ведет к увеличению урожайности. На сегодня в мире развернута борьба технологий. Первым показателем конкурентоспособности является то, по какой технологии производится продукт. 90% виноградников Грузии отсталые. Не говоря ничего о высоких технологиях, мы вообще не пользуемся техникой, а также не используются новые опрыскивающие вещества. Все это, несомненно, отражается на качестве и на урожайности. Внедрение новых технологий связано с большими расходами и рост цен в данном случае оправдан. Между тем правительство может лучше помочь крестьянам, и в частности виноградарям, если мы вернемся на российский рынок. Мы поддержали вступление России во Всемирную торговую организацию, и все это будет лишено смысла, если мы не воспользуемся этим рынком, поскольку на сегодня российский рынок называют рынком XXI века".

Федеральная антимонопольная служба (ФАС) одобрила ходатайство дочерней структуры крупнейшей российской частной нефтяной компании ОАО "ЛУКОЙЛ" - ООО "ЛУКОЙЛ-Волганефтепродукт" о покупке еще одного оператора автозаправочных станций в Мордовии, говорится сообщении ведомства.

ООО "ЛУКОЙЛ-Волганефтепродукт" подал ходатайство о получении в собственность основных производственных средств ООО "Петролинк" (Республика Мордовия, г. Саранск), составляющих 87,28% балансовой стоимости основных производственных средств и нематериальных активов общества. При этом ФАС выдала "ЛУКОЙЛ-Волганефтепродукту" предписание в связи с тем, что приобретение в собственность ООО "Петролинк" приведет к существенному повышению концентрации присутствия ООО "ЛУКОЙЛ-Волганефтепродукт" на ряде локальных рынков Республики Мордовия. В связи с этим ООО "ЛУКОЙЛ-Волганефтепродукт" предписано в течение одного года после даты осуществления сделки продать по одной принадлежащей компании автозаправочной станции в Большеберезниковском, Чамзинском, Ромодановском и Ичалковском районах.

Ранее "ЛУКОЙЛ-Волганефтепродукт" уже объявлял о покупке семи АЗС в Мордовии.

Сбытовая сеть ЛУКОЙЛа по состоянию на 1 января 2012 года охватывала 26 стран, включая Россию, страны СНГ и Европы (Азербайджан, Белоруссия, Бельгия, Болгария, Венгрия, Грузия, Италия, Кипр, Латвия, Литва, Люксембург, Македония, Молдова, Польша, Румыния, Сербия, Словакия, Турция, Украина, Финляндия, Хорватия, Черногория, Чехия, Эстония), а также США, и насчитывала 183 нефтебазы с общей резервуарной емкостью 2,7 миллиона кубометров. Сбытовая сеть ЛУКОЙЛа по итогам 2011 года включает в себя 5994 АЗС против 6508 годом ранее, в том числе 2336 - в России (2242 в 2010 году).

Объем розничных продаж нефтепродуктов через собственные и арендованные АЗС в 2011 году составил 15,25 миллиона тонн, что на 6% выше уровня 2010 года.

Грузия готова к сотрудничеству с Россией по вопросам, связанным со спецоперацией, проведенной близ грузино-российской границы - в ущелье Лопота, заявила замглавы грузинского МИД Нино Каландадзе на брифинге в понедельник.

Операция вблизи дагестанского участка грузино-российской границы по обезвреживанию группы боевиков, среди которых оказались и уроженцы российского Северного Кавказа, была проведена в конце августа.

"Официально Россия ни напрямую, ни через посольство Швейцарии не обращалась к нам. Наверное, такое обращение поступит, и мы готовы к сотрудничеству по вопросам, связанным с событиями в Лопота и гражданами России", - цитирует Каландадзе агентство "Новости-Грузия".

Во время операции погибли два сотрудника спецназа МВД Грузии и военврач министерства обороны, также были обнаружены тела 11 погибших боевиков. МВД Грузии установило личности семи из 11 диверсантов. Двое из них оказались гражданами Грузии, пятеро - Российской Федерации.

В минувшую субботу МВД сообщило о задержании одного члена вооруженной группировки - гражданина России, жителя Северного Кавказа Ахмета Чатаева. Задержанный был ранен, ему оказана необходимая медицинская помощь. Спецоперация по задержанию остальных членов вооруженной группы продолжается, информирует ведомство.

Ранее МВД заявляло, что в диверсионную группу входили 17 человек, 11 из них были ликвидированы, шесть скрылись.

Заявление главы МИД Швеции Карла Бильдта в связи с предстоящими 1 октября парламентскими выборами в Грузии являются попыткой ограничить реакцию граждан на нарушения норм демократии, если таковые будут, и звучат странно из уст министра, известного поддержкой "арабских революций", заявил в понедельник официальный представитель МИД Александр Лукашевич.

В ходе недавнего визита в Грузию Бильдт предупредил грузинскую оппозицию о контрпродуктивности ее возможных уличных демонстраций по итогам выборов.

"Мы обратили внимание на эти заявления главы МИД Швеции. Он известен своей активной поддержкой "арабских революций" и протестных акций в других странах. Поэтому попытки априори ограничить реакцию на возможные нарушения демократических норм в ходе выборов в Грузии выглядят по меньшей мере как непоследовательность в воззрениях шведского министра", - говорится в заявлении Лукашевича, опубликованном на официальном сайте МИД РФ.

Лукашевич сообщил, что в ближайшие дни глава МИД Швеции посетит Москву с частным визитом.

"В ближайшие дни он будет в Москве с частным визитом, и мы поинтересуемся у него такой избирательностью в восприятии права людей на самовыражение", - отметил официальный представитель МИД РФ.

В Германии 3-7 сентября 2012 г. проходило второе заседание Межправительственного переговорного комитета по разработке юридически обязательного соглашения по лесам в Европе.

В работе комитета приняла участие российская делегация, возглавляемая А.В. Панфиловым - заместителем руководителя Федерального агентства лесного хозяйства.

В г. Бонн (Германия) 3-7 сентября 2012 г. проходило второе заседание Межправительственного переговорного комитета по разработке юридически обязательного соглашения по лесам в Европе (МПК-2 по ЮОС), на котором стороны процесса провели постатейную проработку в первом чтении проекта текста будущей конвенции по лесам.

В ходе заседания определилась основная группа оппонентов фактически по всем вопросам дискуссии, состоящая из представителей России, ЕС, Исландии и Швейцарии. Наиболее активными участниками переговорного процесса явились делегации России и ЕС в продуктивный диалог которых периодически включались другие делегации, в том числе Белоруссии и Украины. Конструктивная позиция российской делегации неоднократно отмечалась участниками и руководством МПК.

Особое внимание было уделено одному из наиболее важных и сложных вопросов - возможности заключения Соглашения под эгидой ООН, как это было определено решением Министерской конференции в Осло в июне 2011 г. Российская делегация подтвердила в своем заявлении, как и ранее, последовательную приверженность "зонтику" ООН. По мнению России это позволит придать Соглашению весомость, встроить его в систему других конвенций ООН природоохранного характера, не ущемляя при этом интересы каких-либо стран, будет содействовать его открытости для присоединения других стран, а также позволит облегчить и упростить финансовое бремя его обслуживания. В позитивном русле Россию поддержали Исландия, Швейцария, Норвегия, Грузия, ЕС, ЮНЕП и некоторые наблюдатели. Окончательное решение не принято, однако было решено более подробно изучить вопросы, влияющие на принятие сторонами окончательного решения, в том числе, касающиеся финансирования, правил и процедур функционирования и обслуживания Соглашения, как под эгидой ООН, так и в качестве самостоятельного Соглашения.

Характерной особенностью заседания стало увеличившееся количество организаций-наблюдателей и активизация их роли в переговорном процессе, что свидетельствует об усилении интереса к будущему соглашению. В заседании впервые в качестве наблюдателей приняли участие представители Азербайджана и Киргизии, не являющихся официальными участниками процесса "Леса Европы". Это свидетельствует о том, что получило подтверждение предложение России, зафиксированное Ословским Мандатом, о привлечении к участию в работе над юридически обязывающим соглашением стран СНГ, бывших республик СССР азиатского региона, составляющих единое экологическое пространство с Россией.

На полях заседания МПК-2 были проведены двусторонние встречи и переговоры с представителями Германии, Финляндии, Швеции, Латвии, секретариата процесса "Леса Европы" и других стран и международных организаций. Обсуждаемые вопросы касались как двустороннего сотрудничества в области лесного хозяйства, так и позиций стран в отношении принципиальных положений Соглашения.

Третье заседание Межправительственного переговорного комитета состоится в Турции в период 28 января - 1 февраля 2013 г.

Росрыболовство предлагает создать в Азовско-Черноморском бассейне один-два рыболовных порта, сообщил глава Федерального агентства по рыболовству Андрей Крайний на совещании у премьер-министра Дмитрия Медведева по вопросу о перспективах развития рыбной отрасли.

"На Азовско-Черноморском бассейне нет ни одного рыбного порта, ни одного холодильника сегодня. Новороссийск - транспортный порт, район Сочи - закрыт. В результате мы отдаем эти моря грузинским, соответственно по географии, украинским и турецким рыбакам. Нам необходимо проработать вопрос по строительству хотя бы одного порта в Темрюке, а по-хорошему двух", - сказал Крайний.

Глава Росрыболовства также обратил внимание на то, что на Каспийском море в настоящее время практически не осталось рыболовного флота.

"Дмитрий Анатольевич, надо каким-то образом проработать вопрос о механизме строительства судов на основе лизинга и передачи этих судов рыбакам", - сказал Крайний.

Широкомасштабные работы по строительству автомагистрали "Север-Юг", которые финансируются со стороны Азиатского банка развития, начнутся осенью, заявил министр транспорта и связи Армении Гагик Бегларян на встрече с госсекретарем министерства иностранных дел Италии, заместителем главы МИД Мартой Дассу.

"Другие иностранные инвесторы также проявляют интерес к финансированию данного проекта", - цитирует слова Бегларяна пресс-служба министерства транспорта и связи.

В связи с этим министр отметил, что в предстоящем конкурсе на участие в третьем и четвертом транше строительства автомагистрали свои заявки могут подать также итальянские компании.

Дассу с одобрением отнеслась к этому предложению, отметив, что по прибытии в Италию сообщит заинтересованным компаниям о реализуемых в Армении дорожно-строительных проектах, поскольку ее страна достаточно активна в строительстве инфраструктур.

Правительство Армении 14 января 2010 года одобрило инвестиционную программу строительства транспортного коридора "Север-Юг", а также рамочное финансовое соглашение между Арменией и Азиатским банком развития на общую сумму 500 миллионов долларов.

Японское агентство международного сотрудничества (JICA) также выразило готовность предоставить 50-70 миллионов долларов на строительство транспортного коридора "Север-Юг" в Армении

Строительство транспортного коридора "Север-Юг", благодаря которому будет улучшено дорожное сообщение Европа-Кавказ-Азия на стыке Восточной Европы и Западной Азии, планируется полностью завершить в 2017 году.

Коридор "Север-Юг" общей протяженностью в 556 километров обеспечит выход к Черному морю и к европейским странам через территорию Армении (Мегри-Капан-Горис-Ереван-Аштарак-Гюмри-Бавра) и Грузии.

Инвестиционная программа нацелена на обеспечение связи севера (граница с Грузией) и юга Армении (граница с Ираном) посредством транспортных коммуникаций, удовлетворяющих высоким международным стандартам, и выход на мировые рынки.

Программа позволит Армении в будущем смягчить последствия блокады со стороны Азербайджана и Турции, сыграть важную роль транзитного государства в грузоперевозках стран региона, а также присоединиться к Черноморской кольцевой автомагистрали.

Проект транспортного коридора "Север-Юг" инициирован Россией и Ираном и предполагает активизацию транспортных потоков, в том числе за счет строительства новых транспортных коммуникаций по маршруту Россия-Иран-Индия.

Между Арменией и Ираном на высшем уровне рассматривается также возможность прокладки железной дороги, которая свяжет две страны и станет частью транспортного коридора "Север-Юг".

Министр по вопросам миграции Тубиас Бильстрём в пятницу 7 сентября посещает Грузию, где проведет переговоры с представителями местных властей по делам беженцев и европейской интеграции. Вместе с сотрудниками Агентства ООН по делам беженцев UNHCR Бильстрём также встретится с внутренними переселенцами.

- Грузинское правительство работает над обеспечением беженцев постоянным жильем, в то же время желающим предоставляется возможность вернуться в Абхазию и Южную Осетию, - заявил Бильстрём.

Швеция приветствует тот факт, что переселенцам сейчас предлагаются "долгосрочные устойчивые решения", цитирует его министерство юстиции.

Сегодня Бильстрём находится с визитом в Армении, где участвует в запуске проекта, который призван сблизить армянское миграционное законодательство с нормами ЕС.

Грузинская диаспора в РФ намерена бороться за то, чтобы власти Грузии открыли в России избирательные участки по выборам в парламент, сообщил лидер движения "Голос Грузии - за честные выборы" Теймураз Шенгелия.

Выборы в парламент Грузии состоятся 1 октября, на сегодняшний день в РФ не планируется открывать ни одного избирательного участка.

По словам Шенгелия, на территории РФ проживает около миллиона грузин. "Сегодня получается, что эти люди не могут принять участие в выборах", - сказал он на пресс-конференции в РИА Новости.

Он связывает нежелание грузинских властей открывать избирательные участки со сложившимися отношениями между РФ и Грузией. Тбилиси разорвал дипотношения с Москвой в 2008 году после вооруженного конфликта и признания РФ независимости грузинских автономий Абхазии и Южной Осетии.

Лидер движения "Голос Грузии - за честные выборы" сообщил, что 10 сентября заканчивается регистрация избирателей, проживающих за рубежом. "Они (ЦИК Грузии) дают недельный срок для регистрации. Это очень мало.... Это практически невозможно (зарегистрироваться)", - сказал Шенгелия.

Однако грузинская диаспора не намерена сдаваться и будет бороться за свои права, сказал лидера движения. "Мы намерены использовать все способы юридического давления, чтобы добиться права голоса", - заявил он.

Шенгелия сообщил, что грузинская диаспора намерена требовать внесение изменений в избирательный кодекс Грузии, где должны быть прописаны механизмы участия диаспоры в выборах всех уровней. Кроме того, должна быть упрощена процедура регистрации избирателей, проживающих за рубежом, открыты несколько избирательных участков, введены квоты для диаспоры в грузинский парламент.

Он сообщил, что организация уже подала петицию в МИД Грузии с просьбой упростить правила регистрации избирателей, однако ответа пока не поступало.

"В ближайшее время в международные организации будут направлены обращения с нарушениями прав грузинской диаспоры", - сказал Шенгелия.

Также он сообщил, что его организация обратилась за помощью к ряду американских конгрессменов, но не уточнил, к кому именно.

КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТЬ РОССИИ: МЕЖДУ ШРИ-ЛАНКОЙ И ИРАНОМ

В рейтинге конкурентоспособности Всемирного экономического форума Россия заняла лишь 67-место, опустившись на одну позицию по сравнению с прошлым годом. Макроэкономическая стабильность не компенсирует коррупцию и не самый лучший деловой климат

Эксперты всемирного экономического форума (ВЭФ) в Давосе представили итоги ежегодного исследования конкурентоспособности стран мира "Глобальная конкурентоспособность 2012-2013". В этом году были проанализированы данные по 144 государствам (на два больше, чем в прошлогоднем исследовании).

Рейтинг, над составлением которого аналитики ВЭФ работали совместно с ведущими исследовательскими институтами, основан на открытых данных, а также результатах опроса 14 тысяч руководителей различных компаний из 144 стран, участвовавших в исследовании. То есть в среднем по 100 бизнесменов от каждой страны.

По мнению аналитиков ВЭФ, конкурентоспособность является одним из важнейших факторов, определяющих потенциал национальной экономики, поскольку представляет собой набор экономических и политических институтов, из которых складывается уровень производительности страны. А это, в свою очередь, определяет уровень благосостояния граждан и привлекательность страны в плане инвестиций.

Сильные стороны не перевесили слабые

Данное исследование - уже 33-е по счету. Эксперты анализируют государства по 12 группам признаков, каждая из которых затрагивает отдельные аспекты конкурентоспособности. В общей сложности учитываются 113 индикаторов, влияющих на бизнес-климат.

Россия учитывается при составлении рейтинга на протяжении последних двадцати лет, и за это время прошла путь от аутсайдера до твердого середнячка. Однако подняться выше пока не удается. В этом году Россия заняла 67-е место, опустившись на одну позицию по сравнению с прошлым годом. Ближайшие соседи - Шри-Ланка (68 место) и Иран (66 место).

Из членов СНГ есть страны, расположившиеся в этом рейтинге выше России. Это Азербайджан, поднявшийся на 9 строчек до 46-го места, и Казахстан, совершивший рывок вверх на 21 строчку (51 место). Украина занимает 73-е место, Армения - 82-е, Молдавия - 87-е, Таджикистан - 100-е, Киргизия - 127-е.

Среди стран бывшего Советского Союза, не входящих в СНГ, Эстония расположилась на 34-й строчке, Литва - на 45-й, Латвия - на 55-й, Грузия - на 77-й.

По мнению составителей рейтинга, у России есть целый ряд перспективных позиций, которые могут способствовать повышению конкурентоспособности: это и большое число людей с высшим образованием (12-е место в общем списке), и внушительный внутренний рынок (9-е место), и макроэкономическая среда (по этому показателю Россия совершила рывок с 44-го на 22-е место).

Однако пока плюсы не компенсируют многих провальных позиций, таких как государственные и частные институты (133-е место), внедрение инноваций (85-е место против 57-го в прошлом году), рынок труда (84-е место), деловой климат (119-е место), антимонопольная политика (124-е место), рынок финансов (130-е место), ограничения для иностранных вложений (134-е место), технологическая оснащенность (137-е место).

Между тем опрошенные представители бизнеса называют самой большой проблемой для ведения бизнеса в России коррупцию (21% опрошенных). Среди других экономических "тормозов" указываются: неэффективное государственное управление (12%), доступ к финансированию (10%) инфляция (7%), высокие налоги (9,3%).

Что касается лидеров рейтинга, составленного экспертами Всемирного экономического форума, то по сравнению с прошлым годом произошло довольно мало изменений. На первом месте осталась страна-хозяйка Давосского форума - Швейцария. Вторую строчку сохранил за собой Сингапур, на третью с четвертой поднялась Финляндия, поменявшись местами со своим соседом - Швецией. Пятая позиция за Нидерландами, куда они переместились с седьмой строчки, поменявшись местами с США. Германия - на шестой, как и в прошлом году, Великобритания на восьмой, Гонконг на девятой (вытеснил из первой десятки Данию), а Япония на десятой.

Сомнительные достижения

Ведущий аналитик департамента аналитики и риск-менеджмента UFS Investment Company Алексей Козлов в беседе с BFM.ru отметил, что рейтинг составляется на основе опроса руководителей компаний практически всего мира, а значит, исследование носит довольно субъективный характер. "Во многом он подвержен влиянию стереотипов, тому, как Россия воспринимается иностранцами. В условиях кризиса и усилившего противостояния России и Запада вокруг нашей страны в мире в последнее время складывается довольно негативное информационное поле, которое отрицательно влияет на восприятие страны в глобальном масштабе", - считает эксперт.

Из экономических причин нынешнего места России в рейтинге, по мнению Козлова, можно выделить слабый экономический рост, девальвацию национальной валюты и растущую инфляцию. "Кроме того, на высоком уровне находится коррупционная составляющая, а несовершенная законодательная база сдерживает развитие бизнеса", - отметил он. При этом Россия довольно гладко прошла обе фазы кризиса и имеет небольшой задел прочности, что создает хороший потенциал для роста экономики страны и ее конкурентоспособности на глобальном рынке, считает аналитик.

Управляющий партнер Strategy Partners Александр Идрисов считает, что нынешняя низкая оценка конкурентоспособности России заключается в чиновниках. Несмотря на то, что стране удалось несколько улучшить свои позиции в области макроэкономических и инфраструктурных показателей, ситуация с низкой эффективностью госаппарата и коррупцией в нем пока не позволяет России рассчитывать на более высокое место.

Генеральный директор компании Naumen Кирилл Варламов полагает, что одной из основных причин низкой конкурентоспособности России является отсутствие внутреннего спроса на инновации. Это, в свою очередь, вызвано коррупцией в крупных, особенно государственных, корпорациях.

"Людям, ответственным за принятие решений по закупке в таких структурах невыгодно искать инновации на отечественном рынке, рисковать, вкладывать деньги в НИОКРы. Значительно безопаснее закупить готовый продукт компании с мировым именем, так как в случае неудачи легче списать вину. А то, что отечественные решения порой бывают в разы эффективнее и экономичнее, никого не интересует", - считает Крилл Варламов. Вторая фундаментальная причина отсутствия спроса на инновации, по его мнению, - низкая конкурентная среда.

Генеральный директор "ШРЕИ Лизинг" Ростислав Футало полагает, что для российской экономики в дальнейшем многое будет зависеть от того, удастся ли возобновить тенденцию к росту конкурентоспособности: "Дело ведь не в формальной цифре в рейтинге, а в реальном месте под солнцем. В этой связи приходится повторять многочисленные призывы к уменьшению зависимости от экспорта сырья, стимулированию внутреннего спроса, оздоровлению отношений в государстве и обществе, продуманной системной реформе институтов государства. Конкурентоспособность пропагандой не заменишь, российский бизнес по телевизору не поддержать, капитал от бегства законодательно не уберечь". По словам Футало, 66-67-е места для страны с потенциалом России - сомнительное достижение

ИВАНИШВИЛИ ПРОДАЛ СТОЙЛЕНСКУЮ НИВУ ЗА $180 МЛН

Покупателем последнего российского актива грузинского бизнесмена стал американский инвестфонд Arco

Компания "Уникор", возглавляемая грузинским миллиардером Борисом (Бидзина) Иванишвили, продала последний российский актив предпринимателя - агрохолдинг "Стойленская нива" за 180 млн долларов. Покупателем стал американский инвестиционный фонд Arco International Group, сообщает "Уникор", передает ПРАЙМ. Предполагается, что стороны завершат сделку в течение двух месяцев.

Ранее Иванишвили, состояние которого журнал Forbes оценил в 6,4 млрд долларов, заявил, что хочет создать политическую партию "Грузинская мечта - демократическая Грузия" и участвовать в парламентских выборах в Грузии в этом году. Чтобы избежать "лишних вопросов", бизнесмен решил продать весь своей бизнес в России.

В мае этого года группа "Бин" выкупила строительный бизнес Иванишвили в России за 982 млн долларов. В состав проданных активов вошли строящийся в Хамовниках жилой микрорайон "Садовые кварталы", проект гостиничного комплекса "Люксъ Отель", а также открывшийся в 2011 году комплекс Summit и территория РТИ "Каучук" в Очаково.

Иванишвили также продал фармацевтическую розницу ("Доктор Столетов" и другие марки) компании "Империя-Фарма" за 60 млн долларов, а также банк "Российский кредит" за 352 млн долларов.

Батумский морской порт за 8 месяцев 2012 года обработал 451 судно. Это следует из сообщения администрации порта. Грузооборот БМП за август 2012 года составил 207 тыс. 046 тонн сухих грузов, что является самым высоким результатом за всю историю существования порта.Максимальные показатели роста продемонстрировали главные грузы БМП: сахар-сырец (+91 %) и нитрат аммония (+100 %). Рост наблюдается также по генеральным грузам (+58 %).

В январе-июле 2012 года объем перевалки сухих грузов через Батумский морской порт составил 784 620 тонн, что на 5,69% ниже показателей аналогичного периода 2011 года, однако, это составляет 101% от запланированного плана производственной программы за январь-июль 2012 года.

Ожидаемый объём перевалки сухих грузов в 2012 году составляет 1 млн 500 тыс. тонн и является самым высоким прогнозируемым показателем за всё время существования порта.

Лидирующее место в перевалке сухих грузов порта по-прежнему занимает сахар сырец (32,71%), и нитрат аммония (18,20%). Существенный рост наблюдается по рудным навалочным грузам, с повышением на 198,65% по сравнению с результатами отчетного периода 2011 года.

Напомним, что грузооборот БМП в 2011 году составил 1 млн 517 тыс. 790,68 тонн.

Батумский морской порт расположен в юго-восточной части Черного моря. Количество причалов - 11. Общая площадь открытых складских территорий - 16 412 кв. м Количество персонала порта - 726 человек.

В порту имеется нефтяной терминал (причалы 1, 2, 3 и "беспричальный налив"), контейнерный терминал (причал 4 и 5), причальный комплекс для обслуживания паромов, грузовой терминал для обработки сухих грузов (причалы 6, 7, 8 и 9) и пассажирский терминал (причалы 10 и 11).

С 29 по 31 августа 2012 года в Батуми состоялась очередная отчетно-выборная конференция Ассоциации Портов Черного и Азовского Морей (BASPA). Батумский морской порт во второй раз (впервые в 2006 году) выступил в качестве принимающей стороны данного авторитетного мероприятия с участием делегаций из портов Украины, Грузии, Болгарии, Румынии, России, Турции, частных операторов терминалов Украины и Грузии, морских и портовых властей Грузии, вице мэра города Батуми г-на Джемала Ананидзе и члена правления торгово-промышленной палаты Грузии - г-на Джемала Инаишвили.

Президентом Ассоциации BASPA был избран исполнительный директор порта Бургас г-н Диан Димов. Бывший президент Ассоциации - г-н Рони Сааб, стал первым вице-президентом, генеральный директор порта Батуми г-н Вячеслав Хартян и начальник Одесского порта г-н Юрий Васьков были выбраны вице-президентами BASPA.

В рамках конференции, руководство BASPA обсудило конкурентоспособность и перспективы развития перевозок между Европой и Азией, утвердило меры сотрудничества с международными организациями, участвующими в формировании и развитии транс-черноморского и высокоскоростного интермодального транспорта по маршруту Черное - Балтийское море, призвало порты к развитию круизного бизнеса в регионе Черного моря и укреплению сотрудничества с ассоциацией "Medcruise", а также утвердило план мероприятий Ассоциации на последующие 2 года.

Данная конференция послужит толчком для дальнейшего успешного решения задач, стоящих перед транспортным сектором, и придаст развитию транспортных отраслей черноморского региона новый импульс.

Перед новым стартом

Резюме: Сотрудничество между державами уже становится основной тенденцией международного развития. КНР, США и Россия должны шагать в ногу с ней. Китайское изречение гласит: разумного человека заставляет меняться время, а мудрый человек меняет себя сам.

Масштабные изменения, происходящие на мировой арене, способствуют трансформации стратегических подходов к международным отношениям. На этом фоне стабильно развиваются трехсторонние связи между Китаем, Соединенными Штатами и Россией, между ними углубляется взаимодействие. В этом процессе открываются возможности, но он чреват и новыми вызовами, на которые надо активно реагировать.

Специфика развития трехсторонних отношений

Торговля и сотрудничество между КНР, США и Российской Федерацией непрерывно развиваются, несмотря на отдельные досадные сбои (связанные, например, с поставками американского оружия Тайваню). Вслед за государственным визитом в Вашингтон председателя КНР Ху Цзиньтао в начале 2011 года весьма плодотворным стал обмен поездками вице-президента Джона Байдена и зампредседателя КНР Си Цзиньпина. Расширению диалога способствовали два раунда консультаций по делам АТР и переговоров по стратегической безопасности в 2011 году. Мировой экономический кризис не помешал росту товарооборота между Китаем и Америкой, он в очередной раз побил рекорд и превысит в этом году 500 млрд долларов. И Пекин, и Вашингтон содействуют выстраиванию отношений сотрудничества и партнерства, которые характеризовались бы взаимным уважением и обоюдной выгодой.

Китайско-российские отношения плодотворно и глубоко развиваются во многих областях. Во время государственного визита в Россию председателя КНР Ху Цзиньтао в июне прошлого года стороны выразили готовность развивать равноправное взаимодействие и партнерство, основанные на доверии и ведущие к процветанию и вечной дружбе. Определен курс и на следующее десятилетие. Во время визита премьер-министра Владимира Путина в Пекин стороны подписали «Меморандум о сотрудничестве в области модернизации экономики». Объем двусторонней торговли в прошлом году достиг 83,5 млрд долларов, увеличившись на 40% по сравнению с предыдущим годом. Второй год подряд Китай остается крупнейшим торговым партнером России.

После перезагрузки продолжают улучшаться и американо-российские отношения. Между Вашингтоном и Москвой имеются серьезные разногласия по поводу создания системы противоракетной обороны в Европе, зато в начале прошлого года вступил в силу Договор СНВ. Лидеры двух стран подписали ряд совместных деклараций по сотрудничеству в противодействии терроризму и обеспечению региональной безопасности. При содействии США и других стран Москва и Тбилиси заключили двустороннее соглашение, открывшее России путь в ВТО после 18 лет переговоров. Членство в организации полезно для ускорения трансформации российского народного хозяйства и углубления его участия в глобальной экономике.

По мере повышения статуса и общей мощи Азиатско-Тихоокеанского региона ему уделяется все более пристальное внимание. Отрадно, что наметилась тенденция к пересечению и совпадению стратегических интересов трех стран.

Соединенные Штаты рассматривают АТР в качестве приоритетного направления своей внешней политики. Они защищают здесь свои стратегические интересы путем укрепления отношений с союзниками и упрочения связей с новыми партнерами. Вашингтон участвует в многосторонних механизмах стимулирования торговли и инвестиций. При этом американцы наращивают и военное присутствие.

Для Москвы Азиатско-Тихоокеанское пространство также является приоритетом, о чем свидетельствует «Программа действий по укреплению позиций России в АТР». Особое внимание уделяется развитию политических отношений с Китаем, Индией, Вьетнамом, Монголией, Москва активно участвует в региональных многосторонних форумах. Россия углубляет кооперацию по вопросам энергетики с Китаем, Японией и Южной Кореей. Кроме того, США и Россия получили статус официальных участников Восточноазиатского саммита, это еще одно свидетельство вовлеченности в дела АТР. Китай приветствует тот факт, что Америка и Россия играют конструктивную роль в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В Пекине полагают, что три державы должны прилагать совместные усилия для сохранения мира, стабильности, развития и процветания, а также содействовать взаимовыгодному сотрудничеству между всеми государствами.

Между КНР, Соединенными Штатами и Россией имеется, конечно, и определенный дисбаланс. Двусторонние связи, безусловно, содействуют становлению трехсторонних, однако развиваются несинхронно. Барьером служит недостаток доверия между США и Россией. Их реальные интересы не создают прочного фундамента для сотрудничества, уровень двусторонней торговли и инвестиций не соответствует экономическим потенциалам. В прошлом году объем российско-американской торговли составлял меньше одной десятой соответствующего китайско-американского показателя. А это не позволяет заложить прочные основы для политического диалога.

Китаю и Америке необходимо, в свою очередь, повысить уровень стратегического доверия. Экономическая взаимозависимость углубляется, но Вашингтон с тревогой наблюдает быстрое возвышение Пекина.

Китай и Россия активно налаживают политическое взаимодействие, они занимают одинаковые или схожие позиции по важным международным проблемам. Однако, хотя экономические и торговые связи развиваются быстро, их уровень не соответствует возможностям столь могучих держав. В настоящее время российско-китайский товарооборот составляет меньше четверти объема торговли между КНР и США и меньше одной пятой китайско-европейского показателя.

Мышление в логике «игры с нулевой суммы», идеологические разногласия и геополитические концепции, сохранившиеся со времен холодной войны, долго тормозили развитие двусторонних и становление трехсторонних отношений. Так, между Соединенными Штатами, с одной стороны, и Китаем и Россией, с другой, существуют серьезные расхождения по вопросам Ливии, Сирии и по ядерной проблеме Ирана. Противоречия по поводу системы ПРО в Европе, а также в связи с легитимностью и прозрачностью думских и президентских выборов в России вбивают клин между Вашингтоном и Москвой. В свою очередь Пекин и Вашигтон по-разному смотрят на права человека, торговлю, поставки оружия Тайваню и т. д.

Шансы и вызовы для будущих трехсторонних отношений

Все три страны способны оказывать влияние на структурные изменения в мире. США – крупнейшая держава, определяющая глобальные процессы, Китай и Россия – страны с активно нарождающимися рынками, воздействие которых на международные дела непрерывно растет. Большой потенциал взаимодействия существует по следующим проблемам.

Глобальная стратегическая стабильность. Три страны способны создать эффективный механизм взаимного доверия в военной области, особенно в вопросах ядерного разоружения, создания системы ПРО, предотвращения милитаризации космоса и обеспечения кибернетической безопасности. Для этого им следует с уважением относиться к предметам озабоченности друг друга.

Региональная безопасность. КНР, Соединенные Штаты и Россия пользуются большим влиянием в таких взрывоопасных регионах, как Северо-Восточная Азия, Южная Азия, Центральная Азия, Ближний Восток и т. д. Эти три страны играют важную роль в различных международных органах, например в ООН. По мере эскалации напряженности увеличивается насущная необходимость принимать меры для обеспечения региональной безопасности.

Экономика и торговля. Экономики трех стран взаимно дополняют друг друга. Китайско-американские экономические и торговые отношения обладают огромным потенциалом. Присоединение России к ВТО позволяет и ей стать более активным участником.

Вызовы для дальнейшего развития отношений. Кроме уже существующих противоречий, значительное влияние могут оказать внутриполитические факторы. Текущий год в Америке избирательный. Ожесточенная политическая борьба повлияет на формирование внешней политики. Часть консервативных сил может усилить критику нынешнего курса, попытаться в собственных интересах скорректировать линию в отношении Китая и России. В последнее время опять дает себя знать американский протекционизм, явно увеличивается давление на Пекин по торгово-экономическим вопросам. Требования ужесточить политику на российском направлении звучат все громче. В марте президентом России был избран Владимир Путин, и внутри- и внешнеполитический курсы подвергнутся некоторым изменениям. Стабильное развитие американо-российских связей и активное взаимодействие между Москвой и Вашингтоном важно для развития трехсторонних отношений.

КНР – существенный фактор здорового развития трехсторонних отношений. Предстоящий осенью XVIII съезд КПК станет очень важным событием в жизни страны. Могу утверждать, что внутренняя и внешняя политика не изменится. Китай продолжит диалог с мировыми державами во имя укрепления стратегического доверия, расширит сферы сотрудничества и будет содействовать долгосрочному, нерушимому и здоровому развитию двусторонних и многосторонних связей. Для продолжения реформ и успешного развития нам нужна мирная и стабильная внешняя обстановка, поэтому Китай прилагает усилия для выстраивания и сохранения здоровых и прочных трехсторонних контактов. Недавно Владимир Путин в своей авторской статье подчеркнул, что рост китайской экономики для России – отнюдь не угроза, а вызов. Схожие точки зрения официально выразили президент Барак Обама и госсекретарь Хиллари Клинтон.

Мысли по дальнейшему развитию трехсторонних отношений. Три великие державы должны укрепить стратегическое доверие друг к другу, углубить взаимовыгодное сотрудничество, надлежащим образом разрешить разногласия, совместно продвигать и укреплять связи, чтобы они полностью преобразовались из «треугольника» времен холодной войны в трехсторонние отношения с активным взаимодействием. Необходимо сосредоточиться на общем, отбросив в сторону разобщающее. Нам следует шагать в ногу с эпохой, расширять содержание и укреплять фундамент кооперации в таких областях, как борьба с терроризмом и пиратством, кибернетическая и космическая, энергетическая и экологическая безопасность.

Развитие и процветание АТР отвечает коренным интересам Китая, Соединенных Штатов и России. Для этого требуется согласовывать действия, используя любые механизмы диалога и консультаций, прежде всего для обеспечения мира и стабильности Северо-Восточной Азии, содействия региональному экономическому сотрудничеству, противодействия терроризму и т.д.

Сотрудничество между державами уже становится основной тенденцией развития международных отношений. КНР, США и Россия должны шагать в ногу с этой тенденцией, совместно проложить путь нового типа, характеризующийся мирным сосуществованием, активным взаимодействием, сотрудничеством и общим выигрышем. XXI век вообще является веком сотрудничества во имя общих интересов. Китайское изречение гласит: разумного человека заставляет меняться время, а мудрый человек меняет себя сам.

В настоящее время отношения между КНР, США и РФ находятся на новой стартовой линии. Давайте воспользуемся шансами и общими усилиями укрепим взаимовыгодное сотрудничество, внесем вклад в дело сохранения мира, стабильности и процветания планеты.

Сюн Гуанкай - бывший заместитель начальника Генерального Штаба Народно-освободительной армии Китая (НОАК), профессор Университета Синьхуа и Пекинского Университета.

США. Китай. Россия > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 5 сентября 2012 > № 735531 Сюн Гуанкай

Сирия для России как Афганистан для СССР?

Повторяет ли Москва советские ошибки на Ближнем Востоке

Резюме: Так же, как советская оккупация Афганистана разрушила многие достижения советской внешней политики на Ближнем Востоке, упорная поддержка режима Башара Асада в Сирии грозит свести на нет успехи путинской ближневосточной политики.

Придя к власти более 10 лет назад, Владимир Путин приступил к осуществлению нового курса на ближневосточном направлении, целью которого стало упрочение отношений и укрепление влияния, серьезно ослабевшего в ельцинскую эпоху. И к 2010 г. Москва весьма преуспела, во многом благодаря личной активности Путина. Россия возобновила или установила нормальные рабочие связи со всеми крупными региональными игроками: антиамериканскими (Иран и Сирия), проамериканскими (Саудовская Аравия, Египет и Катар) и даже с режимами, приведенными к власти Вашингтоном (Ирак и Афганистан). Список пополнили Израиль, ФАТХ, а также ХАМАС и «Хезболла». Так или иначе, у России наладились контакты со всеми правительствами и большинством крупных оппозиционных движений, за исключением «Аль-Каиды» (которая ни с кем, кроме себе подобных, не общается).

В отличие от российского лидера американское руководство немногого добилось на Ближнем Востоке за этот период. У США оставались союзники со времен холодной войны (в частности Израиль, Египет, Саудовская Аравия и страны Персидского залива), но Вашингтон по-прежнему не был в состоянии позитивно влиять на своих давних противников – Иран, Сирию, ХАМАС и «Хезболлу». Россия, конечно, не могла похвастать столь прочными узами, как те, что имелись у Соединенных Штатов и некоторых государств Запада с рядом ближневосточных столиц, зато она не вызывала здесь и такого неприятия на массовом уровне, как США. За первое десятилетие XXI века антиамериканские настроения усилились не только из-за поддержки Израиля, но и вследствие методов «войны с терроризмом» и непопулярной интервенции в Ираке.

Однако с началом «арабской весны» в 2011 г. многие российские достижения последних 10 лет были утрачены или оказались под угрозой. Неожиданный взрыв народного негодования в косных арабских автократиях всех застал врасплох. Вашингтон и Запад в целом смогли установить рабочие отношения с силами перемен в арабском мире. России это не удалось. В то время как Америка, Европа и даже Лига арабских государств решительно поддержали ливийскую оппозицию, Москва, не воспрепятствовав резолюции СБ ООН, санкционировавшей военное вмешательство извне, на словах фактически продолжала выступать на стороне Каддафи. И когда его режим рухнул, новые правители Ливии приостановили экономическое сотрудничество, истолковав двойственность Москвы не в ее пользу. Россия могла бы избежать подобного исхода, если бы так активно не высказывалась в защиту прежней власти, пусть не делая ничего для содействия ей. Точно так же сейчас, когда Запад призывает к отставке находящегося в осаде президента Сирии Башара Асада, Москва его прикрывает. Это уже вызвало рост враждебности к России в арабском мире. И если режим Асада падет, вряд ли новые власти захотят иметь дело с таким партнером.

Не сумев наладить контакт с революционерами в арабском мире, Москва не удержала и имевшийся уровень отношений с консервативными арабскими государствами – в частности Саудовской Аравией и Катаром. Соединенные Штаты, напротив, нашли общий язык (по крайней мере на данный момент) с приходящими режимами, не растеряв связей с привычными союзниками там, где они остались у власти. По сравнению с положением накануне «весны» у Соединенных Штатов на Ближнем Востоке сейчас друзей явно больше, чем у России. Москва сохранила нормальное взаимодействие только с Израилем, ФАТХ и Иорданией (с их лидерами Путин встречался в июне 2012 г.), Алжиром (решительным противником «арабской весны») и Ираном (который поддерживает революционные перемены везде, кроме Сирии).

Впрочем, для специалистов по Ближнему Востоку более интересно сравнить перипетии курса России до и после «арабской весны» не с американскими действиями, а с поведением СССР в регионе до и после советского вторжения в Афганистан.

Политика СССР на Ближнем Востоке

В последние десятилетия Советского Союза Никита Хрущев и Леонид Брежнев проводили довольно успешную политику на Ближнем Востоке. До советского вторжения в Афганистан в конце 1979 г. Москва умело создавала благоприятное для себя общественное мнение в арабском мире и грамотно выстраивала отношения с тогдашними «силами перемен». Несмотря на антикоммунистическую природу арабского национализма, Хрущев быстро признал его в качестве влиятельной антизападной силы, с которой Москва может объединить усилия. Во всех семи странах, где к власти пришли националистические режимы, – Египет (1952), Сирия (1958), Ирак (1958), Алжир (1962), Северный Йемен (1962), Ливия (1969) и Судан (1969) – международная ориентация сместилась с Запада на Восток (как минимум на время). То же самое произошло и в результате единственной в арабском мире марксистской революции в Южном Йемене (1967).

Более того, Советский Союз приобрел огромную популярность в арабском мире, оказав дипломатическую (и не только) поддержку Гамалю Абдель Насеру и встав на сторону Египта в его противостоянии с Великобританией, Францией и Израилем во время Суэцкого кризиса 1956 года. США же, напротив, симпатии утратили, несмотря на то что Вашингтон приложил гораздо больше усилий, чем Москва, убеждая Лондон и Париж отказаться от интервенции, а Израиль – покинуть Синайский полуостров. Точно так же арабский мир восторженно приветствовал Москву и поносил Вашингтон после арабо-израильской войны в июне 1967 г., хотя союзники СССР Египет и Сирия (как и Иордания) потерпели поражение. Впоследствии на протяжении многих лет Кремль успешно пользовался тем, что Соединенные Штаты в отличие от Советского Союза прочно ассоциировались с Израилем.

Помимо успешных альянсов с арабскими националистами и другими антиамериканскими силами на Ближнем Востоке, Москва установила вполне приличные отношения с несколькими проамериканскими правительствами. Еще при Брежневе Советский Союз начал развивать связи с богатым нефтью эмиратом Кувейт, наладил взаимодействие с монархическими режимами в Иордании, Марокко и (до их свержения) в Северном Йемене и Иране. Не получился диалог с Саудовской Аравией и другими монархиями Персидского залива, хотя соответствующие попытки предпринимались неоднократно. В конечном итоге усилия принесли плоды при Михаиле Горбачёве.

Разумеется, СССР терпел и неудачи. Самой болезненной из них стала переориентация Египта на Вашингтон при Анваре Садате в 1970-е годы. Несколько лет спустя история повторилась в Сомали, но она не изменила баланс сил, поскольку одновременно союзница США Эфиопия перешла в советский лагерь. Наконец, Кремлю не удалось поладить с исламским революционным режимом во главе с аятоллой Хомейни после свержения проамериканского шаха в Иране в 1979 году. Но за исключением Сирии в этом не преуспело ни одно правительство.

Несмотря на эти (и некоторые другие) промахи, Москва в целом добилась заметных успехов на Ближнем Востоке в 1950–1970-е годы. В отличие от Соединенных Штатов Советский Союз создал альянс с арабским национализмом – основным политическим двигателем в тот период. (Москва проявила идеологическую гибкость, «не заметив» несомненный антикоммунистический настрой националистических режимов и преследования ими компартий.) На руку Советам было то, что арабское общественное мнение негативно воспринимало поддержку Израиля Вашингтоном, превознося СССР за помощь арабам и палестинцам. Наконец, Кремль всегда старался устанавливать или поддерживать нормальные отношения и с проамериканскими правительствами. Иными словами, несмотря на марксизм, провозглашаемый в качестве руководящей идеологии, Москва осуществляла на Ближнем Востоке предельно прагматичную и даже разностороннюю внешнюю политику, была открыта для сотрудничества практически с любыми региональными правительствами и представителями всего политического спектра (кроме, разумеется, Израиля после войны 1967 года). Это вынуждало Америку и ее ближневосточных союзников проводить оборонительный курс из опасения уступить Советскому Союзу и его партнерам.

Однако вторжение в Афганистан и оккупация этой страны подорвали позиции СССР. Поначалу интервенция казалась успешной, и на Ближнем Востоке стали бояться Москвы. Многие рассуждали следующим образом: сам по себе Афганистан вряд ли мог представлять достаточный повод для озабоченности могущественного Советского Союза. Ситуационный анализ наихудшего развития событий (метод прогнозирования, часто используемый правительствами для оценки действий своих соперников) исходил из того, что вторжение в Афганистан было лишь первым шагом в осуществлении более масштабного плана взять под контроль нефть Персидского залива и тем самым добиться господства в мировой экономике. Вспомнились конспирологические теории о предполагаемом желании России получить доступ к теплым водам Индийского океана. В дальнейшем ошибочность таких гипотез стала очевидной, но в тот момент это не имело значения. Интервенция заставила режимы региона опасаться худшего и полагать, будто Советский Союз угрожает их существованию.

Вашингтон в полной мере воспользовался появившимися страхами. Но Советский Союз продолжал терпеть неудачи на Ближнем Востоке и после того, как стало ясно, что Афганистан не послужит базой для расширения его влияния, а скорее превратится в роковую трясину. Саудовская Аравия (напуганная не только вторжением в Афганистан, но и существованием поддерживаемых СССР марксистских режимов в соседнем Южном Йемене и близлежащей Эфиопии) подняла антисоветскую шумиху в мусульманском мире. Раньше Эр-Рияд был довольно уязвим для советской (и не только) пропаганды ввиду альянса с США, главным союзником Израиля. После вторжения в Афганистан, наоборот, саудовцам удалось настроить общественное мнение и большинство правительств в исламском мире против Кремля, якобы притесняющего мусульман, а также поставить под сомнение искренность советской поддержки палестинцев, которая могла быть обусловлена корыстными интересами.

Самой большой ценой, которую Советский Союз заплатил за Афганистан, стала утрата прежнего престижа на Ближнем Востоке. А поскольку оккупация к тому же закончилась провалом, Москва не приобрела никаких выгод в обмен на понесенные потери, жертвы оказались бессмысленными. Конечно, свержение просоветского режима в Афганистане, неизбежное в том случае, если бы СССР не вмешался, на какое-то время поставило бы Кремль в затруднительное положение. Однако ущерб не шел бы ни в какое сравнение с тем, который причинило вторжение, и Советский Союз избежал бы, как выразился Михаил Горбачёв, «кровоточащей раны».

Российская внешняя политика после Афганистана

Вывод советских войск из Афганистана способствовал курсу Горбачёва на укрепление связей с ближневосточными государствами – включая такие разные страны, как Иран, Израиль, Саудовская Аравия и монархии Персидского залива. Но из-за многочисленных внутренних потрясений после распада СССР Москва стала при Борисе Ельцине относительно пассивной на Ближнем Востоке (несмотря на усилия Евгения Примакова на посту министра иностранных дел и главы правительства). Поэтому энергичные шаги Владимира Путина, направленные на установление или восстановление хороших отношений с государствами региона (а также с ФАТХ, ХАМАС и «Хезболлой»), увенчались успехом.

Три момента следует выделить особо. Во-первых, в то время как отношения Вашингтона с арабским и мусульманским миром продолжали ухудшаться из-за тесных связей США с Израилем, Путин расширил контакты с еврейским государством без видимого ущерба взаимодействию с арабским миром, включая ХАМАС и «Хезболлу». Во-вторых, когда Америка и Запад выразили моральную поддержку Тбилиси (этим, впрочем, ограничившись) в ходе российско-грузинской войны в августе 2008 г., арабское общественное мнение встало на сторону Москвы и приветствовало ее победу. Кроме того, в начале войны Израиль прекратил продажу оружия Грузии, чтобы успокоить Москву, а ХАМАС проявил солидарность с Россией – еще один пример успешных действий Владимира Путина по преодолению пропасти между израильтянами и палестинцами. В-третьих, если попытки СССР исключить Афганистан из числа целей международного исламского движения полностью провалились, Россия при Путине добилась этого в Чечне и на Северном Кавказе. Достижение немалое, тем более что такая угроза была весьма реальной в первую чеченскую войну в середине 1990-х гг. и на ранних стадиях второй, которая началась в 1999 году.

Как и Советский Союз до вторжения в Афганистан, Россия была в высшей степени эффективна (особенно в сравнении с Америкой) с точки зрения реакции общественного мнения в арабском и мусульманском мире. Но так же как вторжение СССР в Афганистан подорвало позитивный имидж, выстраивавшийся Кремлем, российская политика в отношении Сирии после начала «арабской весны» пагубно сказалась на восприятии России, для улучшения которого Путин так много сделал.

Понятно, что падение режима Асада, последнего полноценного союзника России на Ближнем Востоке, чревато для Москвы прямыми потерями (угроза лишиться морской базы в Тартусе и одного из рынков оружия), а также ослаблением роли не только в Сирии, но и в регионе в целом. Наконец, если к власти в Дамаске придут исламисты, возможно оживление их единомышленников и в России. Но даже с учетом этих угроз продолжать поддерживать Башара Асада недальновидно. Несмотря на российское содействие, его режим все равно падет, а новые власти гарантированно отвернутся от России и не захотят учитывать никакие ее интересы. Диктатура Асада – это правление алавитского меньшинства, притесняющего суннитское большинство. И как таковой он вызывает негодование и сторонников, и противников «арабской весны» среди арабов-суннитов. Чем прочнее Москва ассоциируется с алавитами и иранскими шиитами, тем строже сунниты будут судить российскую внешнюю политику и Россию вообще.

Так, до сих пор арабская улица не придавала особого значения тесным связям, которые Путин установил с Израилем, но защита Москвой режима Асада обернется тем, что ее все больше будут рассматривать как союзницу Израиля. Конечно, это не встревожит Израиль или США, но вряд ли доставит удовольствие России. И возможные в будущем акции, наподобие вторжения в Грузию, впредь не найдут одобрения среди мусульман-суннитов. Если сунниты в целом посчитают Россию ответственной за притеснения их единоверцев, ответом может стать деятельная солидарность с исламской оппозицией на Северном Кавказе и в других российских регионах. Иными словами, российская поддержка режима алавитского меньшинства в Сирии грозит подорвать самое важное достижение внешней политики Путина на Ближнем Востоке – исключение Северного Кавказа из списка целей исламистов. Если вокруг него в мусульманском мире будет поднята такая же шумиха, как вокруг Афганистана в 1980-е гг., остановить потоки денег, оружия и боевиков на российскую территорию будет очень сложно. Чем дольше продолжается гражданская война в Сирии и защита Москвой режима Асада, тем выше вероятность подобного развития событий.

Что делать?

Многие в России отрицают помощь Асаду, представляя дело как попытку не позволить Америке и ее союзникам повторить в Сирии ливийский сценарий. Российские официальные лица и эксперты не раз заявляли, что испытали на себе вероломство Запада, злоупотребившего резолюцией Совета Безопасности ООН о бесполетной зоне (которую Россия и Китай позволили принять) и активно помогавшего ливийской оппозиции свергнуть Муаммара Каддафи. Однако российских официальных лиц – включая даже Дмитрия Медведева – вряд ли можно считать наивными. Когда Москва и Пекин не воспрепятствовали принятию резолюции о бесполетной зоне над Ливией, они знали – или должны были знать, – что дают согласие на смену режима. И Запад не чувствует себя виноватым в том, что Россия пыталась действовать по принципу «и нашим, и вашим». С одной стороны, не заблокировала резолюции (объединившись с Лигой арабских государств и с Западом), а с другой – продолжала выражать решительную дипломатическую поддержку Каддафи (и не более того), настроив против себя ливийскую оппозицию.

В дальнейшем Россия вернее всего выиграет, если перестанет постоянно оборачиваться на опыт Ливии 2011 г., а будет выстраивать сирийское направление внешней политики с учетом сегодняшних реалий. Москва ничего не приобретет и гораздо больше потеряет, поддерживая Асада до самого печального конца. Просто призывая его уйти в отставку ради разрешения конфликта, соглашаясь с резолюцией СБ ООН о введении экономических санкций (которая на данной стадии практически ни на что не повлияет), а также предлагая (пусть и бессмысленные) дипломатические формулы, позволяющие сохранить лицо, например, требуя «арабского решения» сирийской проблемы, Москва может начать восстанавливать свой имидж в арабском и мусульманском мире. Даже если Асаду как-то удастся сохранить власть, для России, безусловно, выгоднее объединиться с арабским миром против его режима, чем с режимом Асада против всего арабского мира.

Пекин, к примеру, вместе с Москвой блокировал резолюцию Совета Безопасности ООН о санкциях против Дамаска, однако нет сомнений, что если или когда режим падет, Китай мгновенно – без колебаний и какого-либо смущения – примется налаживать отношения с новой властью. Хотя китайской внешней политике не свойственно приветствовать свержение диктаторов, она быстро приспосабливается к изменившимся обстоятельствам. Более того, усилия Китая, скорее всего, будут успешными, потому что, во-первых, любая страна сегодня нуждается в хороших экономических отношениях с КНР, и, во-вторых, Пекин не связывал себя с Асадом так тесно, как Москва. Хотя до сих пор Китай поддерживал российскую позицию, впредь Кремлю не стоит рассчитывать на китайскую солидарность, если у будущего сирийского правительства сложатся недружественные отношения с Россией.

Сирия не обязательно вызовет такой же кризис ближневосточной политики Москвы, как Афганистан в 1980-е годы. К счастью для России, у нее нет значительного военного контингента в Сирии, какой был у Советского Союза в Афганистане (или позднее у США в Афганистане и Ираке). Его наличие делает смену внешнеполитического курса более сложным, затратным и длительным процессом. Ничто не мешает Москве дистанцироваться от Асада и воспользоваться преимуществами от улучшения своего имиджа в арабском и мусульманском мире. Кремль может предложить свои варианты разрешения кризиса – например, организовать «временное» прибежище для семьи Асада в России или (еще лучше) в Иране, пока в Сирии не пройдут новые выборы под контролем наблюдателей ООН и/или ЛАГ. Асад, вероятно, откажется, но Москва по крайней мере начнет делать то, чем уже занялся Китай: отводить от себя обвинения со стороны арабской и мусульманской общественности и минимизировать препятствия для сотрудничества с вероятным сирийским правительством.

Точно так же, как советское вторжение и оккупация Афганистана разрушили многие достижения советской внешней политики на Ближнем Востоке 1950–1970-х гг., упорная поддержка режима Башара Асада в Сирии против сил «арабской весны» грозит свести на нет успехи путинской ближневосточной политики в первом десятилетии XXI века. Но история может и не повториться, если Москва перестанет противодействовать США и сосредоточится на определении и реализации собственных долгосрочных интересов. В конце концов, России не обязательно прорываться в первые ряды сторонников демократии, ей достаточно сохранить нейтралитет в надежде воспользоваться преимуществами, которые сулит естественная склонность арабов к конфликту с Америкой.

Марк Катц – профессор государственного управления и политики в Университете Джорджа Мейсона (Фэрфакс, Вирджиния, США). Среди его книг: «Третий мир в советской военной мысли» (1982), «Россия и Аравия: советская внешняя политика на Аравийском полуострове» (1986), «Уйти без потерь: война с терроризмом после Ирака и Афганистана». Ссылки на многие его статьи по российской внешней политике и другим темам можно найти на сайте www.marknkatz.com.

Сирия. Афганистан > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 5 сентября 2012 > № 735526

России не требуется харизматический лидер

Экономисты, политологи и бизнес-консультанты оценили программу Шмакова и Исаева по спасению России

Глава ФНПР Михаил Шмаков и депутат от «Единой России» Андрей Исаев написали статью «Три запроса России к Путину», в которой определили главные задачи, стоящие сегодня перед президентом страны. Экономисты, политологи, юристы, специалисты по персоналу оценили их предложения и тезисы.

Алексей Малашенко, член научного совета Московского центра Карнеги:

— Эта напряженность, о которой они пишут, была, есть и будет. Можно по поводу каждого конфликта говорить, что начинается мировая война, будь то Ближний Восток, будь то Югославия. Когда был конфликт России с Грузией, тоже говорили, что это мировая война. Если они выступают как идеологи, это одно дело, значит, у них есть какие-то интересы. Но для любого нормального аналитика это несерьезное мнение, просто шутка. Они отдают себе отчет в том, что такое «мировая война»? Вот когда они разберутся с этим вопросом, тогда пусть пишут, что хотят.

Суверенитет должен быть активным

«Сегодня суверенитет может быть только активным, комплексным, достаточным и обеспеченным по всем направлениям. Активный суверенитет означает, что государство не только гарантирует защиту безопасности граждан, но и обеспечивает устойчивый экономический рост, развивает инновации, проводит эффективную социальную политику, укрепляет демографию, наращивает человеческий капитал».

Евгений Минченко, директор Международного института политической экспертизы:

— Я придерживаюсь принципа «бритвы Оккама»: не следует умножать количество сущностей без необходимости. На мой взгляд «активный суверенитет» — абсолютно пустое понятие, которое ничего не добавляет к существующему политическому дискурсу. Более того, это очевидный шаг назад: у нас когда-то была концепция «суверенной демократии», и когда на место демократии приходит активность, меня это всегда смущает.

Поднять минимальную зарплату до прожиточного минимума

«Следует повысить минимальный размер оплаты труда хотя бы до уровня не ниже прожиточного минимума через федеральные и региональные законы».

Ведущий эксперт Центра развития НИУ ВШЭ Андрей Чернявский:

— С точки зрения бюджета никаких затрат может и не быть, однако это поставит вопрос о легализации труда нелегальных мигрантов, оплата которого явно находится вне правового поля. В случае фактической реализации этой инициативы последствия могут быть самые разнообразные. Формально бюджет от этого только выиграет — отчисления с зарплат будут больше. Основное бремя от реализации этой меры ляжет не на бюджет, а на бизнес. Это может способствовать тому, чтобы бизнес становился менее эффективным, не выживал и закрывался. Приравнять прожиточный минимум к МРОТ — прекрасно звучит, но нужно понимать, что это дополнительное давление на бизнес, в нашем плохом бизнес-климате установление требований по минимальной зарплате усложнит деятельность бизнеса. Это все приведет к удорожанию продукции, к обострению конкуренции. Но на самом деле Россия становится на обычный путь, по которому идут многие развитые и развивающиеся страны — путь торговли между трудом и капиталом. С одной стороны, это хороший признак, с другой стороны, все решения в этой сфере должны приниматься очень взвешенно.

Связать зарплату топ-менеджеров с зарплатами простых работников

«Зарплата высших руководителей организаций не может быть выше определенного уровня по отношению к средней заработной плате в той же организации».

Александр Дорофеев, руководитель отдела бизнес-оценки АКГ «ФинЭкспертиза»:

— Мне кажется, что в действительности ограничения на оплату труда топ-менеджеров возможны только для наемных сотрудников. Собственники же любого бизнеса сами вольны полностью распоряжаться своими доходами. Мера по привязке зарплат топ-менеджеров к средней зарплате работников призвана снизить социальную дифференциацию и тем самым ослабить социальное напряжение, однако она будет эффективной, если параллельно увеличить налогообложение собственников компаний и ценных активов. Поскольку если и уменьшать социальную дифференциацию, то надо делать это по всем прослойкам общества.

Подобные меры можно считать вынужденными, так как опасность социальных взрывов и недовольства постепенно возрастает. Механизмы контроля оплаты труда топ-менеджеров могут быть эффективными. Но только при общественном контроле с использованием законодательно закрепленных требований. Например, таких как обязательное раскрытие размеров вознаграждений на специальных открытых интернет-ресурсах.

Нужно заставить олигархов вкладываться в национальное благосостояние

«Необходимо дополнительное общественное обременение олигархов, … чтобы было очевидно, что значительная часть средств, которые они зарабатывают, вкладывается в национальное благосостояние. Невложение этих средств должно рассматриваться как аморальное и неподдерживаемое обществом поведение».

Эльмар Муртазаев, заместитель главного редактора Forbes:

— К реальной экономической повестке страны это не имеет отношения. Во-первых, в стране сейчас большие ресурсы и большая доля госрасходов в ВВП, показатели для развивающейся экономики очень высокие, хотя мы и не дотягиваем до ЕС. Ключевая проблема российской экономики — это неэффективность.

Во-вторых, то, что предлагается в статье — это дополнительная косвенная форма налогообложения. Представители бизнеса обычно справедливо говорят, что когда речь заходит о дополнительных средствах налогообложения, стоит задать вопрос — что происходит с теми деньгами, которые уже выделяются? Надо определиться с тем, как расходуются средства. В результате может выясниться, что деньги тратятся неэффективно.

К тому же не бывает добровольно-принудительной помощи. Многие компании уже занимаются благотворительностью, но если в этой сфере будет введена «обязаловка», то будут похоронены многие действующие благотворительные кампании.

Само слово олигархи — это обманка, которая появилась в девяностые и развилась в нулевые. На самом деле крупнейшие компании России — это госкомпании. «Газпром», «Роснефть», «Сбербанк» — это госсектор. А если большая часть ВВП производится в госсекторе, почему речь идет об ответственности олигархов? Давайте лучше скажем госкомпании. Тогда подтекст статьи сразу изменится.

Дать рабочим возможность управлять предприятием

«Работники должны участвовать в реальном управлении своими организациями. Эта идея была выдвинута Владимиром Путиным в его предвыборной программе. И она должна быть реализована не через создание новой бюрократии, а через обязательное участие представителей работников в советах директоров компаний, установление системы производственных совещаний».

Валерий Поляков, генеральный директор рекрутинговой компании «Гласфорд Интернейшнл» в России:

— Идея, что рабочие могут и должны управлять своими предприятиями, не нова. Она была особенно модной среди различных социалистов XIX века. На практике рабочее самоуправление в наибольшей степени было осуществлено в социалистической Югославии. Опыт не был успешным, никаких особых преимуществ эта форма управления не показала.

«Новизна» предложения авторов статьи заключается в том, что речь идет не о рабочих, а о работниках, то есть о любых наемных сотрудниках. Но почти на всех современных предприятиях основной объем работы по управлению предприятиями выполняется не владельцами, а наемными сотрудниками. И в соответствии с занимаемой должностью они принимают участие в подготовке, обсуждении и принятии подавляющего большинства управленческих решений. Они часто входят в состав советов директоров или других коллегиальных органов управления. Если государство или какая-то политическая партия станет учить бизнес правильному управлению или навязывать какие-то формы участия работников в управлении, ничего хорошего из этого не получится. У государства есть принадлежащие ему предприятия. Пусть оно экспериментирует на них и попытается доказать на практике эффективность своих предложений. Если докажет, то передовой опыт и без всякого законодательного и административного давления получит распространение.

Разделить природные ресурсы и доходы компаний между гражданами

«Мы предлагаем программу «антиваучер»... Мы считаем, что следует объединить все имущество, находящееся в государственной собственности и доставшееся от Советского Союза, государственный пакет акций «Газпрома» и «Роснефти» и др. в единый фонд, правом на получение дивидендов от которого будут пользоваться лица, родившиеся в Советском Союзе до определенного периода, например до 1 января 1991 года».

Директор департамента стратегического анализа ФБК Игорь Николаев:

— Для реализации программы «Антиваучер» придется перепахать законодательство. Но даже если это будет сделано, встает вопрос - «Единая Россия» хочет «снять» вопрос о том, что была несправедливая грязная приватизация, которая и действительно таковой была? Но сейчас накатывает кризис, и никаких дивидендов не будет. Мысль о том, что все эти олигархи получили все задарма – она останется, мнение народа о том, что приватизация была грязная и несправедливая, что он оказался обделенным, не изменится. В случае реализации планов «ЕР» дивидендов не будет, потому что тот же Газпром отказывается от разработки Штокмановского месторождения, а у РЖД нет денег, чтобы строить высокоскоростные магистрали. Это не значит, что у них нет средств в «загашниках» — но будьте уверены, что на дивиденды у этих компаний ничего не останется.

Поэтому, на самом деле, это непрофессиональная демагогия. Эта инициатива может еще обострить негативный эффект несправедливой приватизации, это может стать взрывоопасным — потому что разделят, дадут, пообещают, а потом ничего не будет, потому что экономическая ситуация ухудшается не только в Европе и мире, но и в России. И на кого профсоюзы будут сваливать вину за это?

У нас был и такой вариант приватизации — когда 51% акций компаний доставался трудовым коллективам. И тут же начался процесс, что люди стали продавать свои доли, потому что инфляция, потому что жизнь дорожает, надо выживать. Сейчас будут точно такие же процессы, и через полгода-год выяснится, что опять все у богатых.

Каждому работнику с пятилетним стажем — акции компании

«Одновременно государственные корпорации, компании с участием государственного капитала, а вслед за ними и другие крупные компании должны наделить своих работников, проработавших на том или ином предприятии не менее пяти лет, акциями данного предприятия с правом получения дивидендов».

Татьяна Федорова, экс-HR директор БШ «Сколково»:

— Мне кажется, что распространить такую практику огульно, на всех, с единственным фильтром в виде срока работы на предприятии (пять лет – срок небольшой) — не очень разумно. Во-первых, в большинстве случаев, людям на начальном и среднем уровнях в карьере вообще не нужны эти акции. Им это неинтересно, да они и не поймут, что с этими акциями реально можно сделать. Повлиять на их стоимость все равно невозможно, так что интереса никакого. И в чем мотивация эти акции иметь? Думаю, что работники лучше и эффективнее мотивируются бонусами. Это такой понятный критерий: добился этого – получил бонус, не добился — не получил.

Затем не исключено, что найдутся заинтересованные лица, которые попытаются суммировать акции, выданные работникам, чтобы сформировать какой-то приличный, пусть и миноритарный пакет. А учитывая ситуацию, что сейчас в некоторых фирмах то и дело возникают противоречия между миноритариями и акционерами, это плохо. Из практики такие распри на пользу компаниям редко когда идут.

На Западе много примеров, когда компании выдают определенное количество акций тем, кто какое-то время проработал в компании. В основном, это high-tech фирмы. У Microsoft такое точно есть. И то такие акции дают работникам определенного уровня, заработавшим высокую степень доверия.

Путин как спасение от фундаменталистов и либеральных экстремистов

«Мы видим, что современному миру и миру, который мы готовы оставить своим детям, угрожают два разрушительных течения: радикально религиозное, которое не позволяет нормально развиваться, и радикально-либеральное, размывающее те ценности, на которых стоит цивилизация. Наша задача — не позволить этим Сцилле и Харибде разорвать человечество».

Александр Морозов, главный редактор «Русского журнала»:

— Дихотомия между ультралиберализмом и ультрафундаментализмом совершенно надумана. И в мировой современной политике, и во внутренней политике большинства государств мира и ультралибералы, и ультрафундаменталисты играют крайне ограниченную роль. Ситуация прямо обратная той, как ее описывают Исаев и Шмаков. Современное общество покоится на очень большом среднем классе, который везде настроен достаточно миролюбиво и опирается на здравомыслие. И в этом смысле никакие харизматические лидеры, которые должны спасать общество от крайностей, не требуются.

Наоборот, везде требуются лидеры, которые, опираясь на демократические ценности, выстраивают общество политического и культурного разнообразия, терпимости и доброжелательства. Исаев и Шмаков в этом тексте пытаются сформулировать для Путина роль, аналогичную той, которую выполнял Гитлер после Веймарской республики. Бывают исторические ситуации, например, после войны, когда общество сильно разорвано. Тогда харизматический лидер может прийти к власти и удерживать ее, играя на страхах между ультралевыми и ультраправыми. Но применительно к сегодняшней России это совершенно ошибочная схема. России не требуется никакой харизматический лидер, который примирил бы якобы враждующие крылья нашего общества».

Ташкент ушел, проблемы остались

Аркадий Дубнов

Сможет ли ОДКБ преодолеть концептуальный кризис

Аркадий Дубнов – политолог, международный обозреватель, на протяжении 20 лет освещает события в Центральной Азии.

Резюме ОДКБ по сути представляет сегодня механическое соединение трех не связанных друг с другом систем безопасности, основой каждой из которых является российское участие, – центральноазиатская, южная и западная.

Решение Узбекистана приостановить членство в Организации Договора о коллективной безопасности дало повод для очередного раунда дискуссии об эффективности этой структуры. Очевидно, назрела необходимость разобраться, в каком состоянии находится постсоветское пространство на третьем десятилетии после распада единого государства. Помимо накопившихся геополитических проблем многое связано с личными отношениями между лидерами стран, возникших на месте СССР.

Разведка отменяется

Год назад во время церемонии официального фотографирования участников юбилейного саммита Шанхайской организации сотрудничества в Астане президент Узбекистана Ислам Каримов поменялся местами с президентом Киргизии Розой Отунбаевой, чтобы только не оказаться рядом с таджикским коллегой Эмомали Рахмоном. На саммит СНГ, состоявшийся в сентябре 2011 г. в Душанбе и приуроченный к 20-летию Содружества, Каримов не приехал, а месяцем раньше проигнорировал неформальную встречу в верхах ОДКБ в Астане. Еще больше, чем хозяин мероприятия Нурсултан Назарбаев, оскорбился Александр Лукашенко, председательствовавший тогда в Организации. Он разразился резкой тирадой в адрес Ташкента, мол, пора исключать «страны, которые не желают сотрудничать в рамках договора в полной мере». Последняя стычка произошла в декабре на официальном саммите ОДКБ в Москве. В ответ на упреки Лукашенко и Назарбаева в том, что он рассорился чуть ли не со всеми партнерами, Каримов ответил чрезвычайно эмоционально.

Возвращение в Кремль Владимира Путина, казалось, означало для Ислама Каримова возможность возобновить доверительные отношения хотя бы с Россией, в известной степени утерянные за годы президентства Дмитрия Медведева. Во всяком случае, именно на такие предположения наводил поток славословия из уст узбекского лидера в адрес Путина на их встрече в Москве, спустя неделю после инаугурации российского руководителя. «Путин – это тот человек, с которым можно идти в разведку», – сказал Каримов и напомнил о своем призыве к Путину в 2008 г. баллотироваться на третий срок, несмотря на конституционные ограничения. Ислам Каримов поставил подпись под совместной декларацией по случаю 20-летия Договора о коллективной безопасности и 10-летия создания Организации. В этом документе президенты подтвердили «приверженность целям и принципам Договора о коллективной безопасности, готовность и далее развивать и углублять всесторонние союзнические отношения».

Однако уже спустя две недели на саммите ШОС в Пекине между Узбекистаном и его партнерами по ОДКБ, являющимися членами ШОС, – Казахстаном, Киргизией, Россией и Таджикистаном – вновь обнаружились серьезные разногласия. На этот раз поводом стало предоставление Афганистану статуса наблюдателя при Шанхайской организации. Ташкент все последние годы занимает особую позицию, настаивая на приоритете двухсторонних отношений с Кабулом и стремясь избежать его активного втягивания в орбиту ШОС. Возможно, узбекское руководство, никогда не питавшее теплых чувств к афганскому президенту Хамиду Карзаю, не хочет укрепления его позиций за счет более тесной привязки Кабула к Москве, а главным образом к Пекину.

Наложить вето Каримов не решился, но с некоторыми из коллег поделился, мягко говоря, неудовольствием по этому поводу. Спустя неделю Ташкент уведомил секретариат ОДКБ о приостановлении своего членства. Еще через пару недель об этом было объявлено публично.

В Москве некоторые высокопоставленные чиновники расценили это как пощечину – еще не высохли чернила подписи Каримова под московской декларацией, где он подтверждал верность союзническим отношениям. Российские дипломаты предпочитали отмалчиваться: «Изучаем ситуацию. Юридической нормы, предусматривающей возможность приостановления членства в ОДКБ в одностороннем порядке, в уставных документах нет». Министр обороны Казахстана Адильбек Джаксыбеков напомнил, что, согласно «Положению о порядке приостановки участия государства-члена в деятельности органов ОДКБ или его исключения из Организации», утвержденному в Астане 18 июня 2004 г., просьба узбекской стороны будет рассмотрена на сессии Совета коллективной безопасности в Москве в декабре 2012 года. Решение должно быть принято на основе консенсуса.

Аналитики заговорили о неизбежном распаде ОДКБ в результате выхода из него Узбекистана. Скорее всего, в ближайшем будущем этого не случится, как не распалось Содружество Независимых Государств. Ведь обе структуры являются скорее имиджевыми, нежели реально функционирующими, и – каждая по-своему – они будут еще определенное время служить демонстрацией попыток Москвы удержать постсоветское пространство в рамках некоей исторической, ментальной и экономической общности.

Как заметил недавно по поводу ОДКБ один из российских чиновников, курирующих сотрудничество с «ближним зарубежьем», «альтернативы консолидации вокруг России государств СНГ нет». Те же страны, которые не хотят иметь ничего общего с Москвой, будут рвать институциональные связи с СНГ и Россией так же решительно, как это сделала Грузия. Тбилиси обозначил возможность принципиально иного формата отношений бывшей советской окраины с Россией, но, несмотря на радикальное политическое расхождение, экономическая жизнь Грузии по-прежнему очень зависит от северного соседа.

Для Узбекистана грузинский путь вряд ли приемлем. Достаточно вспомнить несколько миллионов узбекских трудовых мигрантов, зарабатывающих на жизнь в России и отсылающих домой ежегодно не менее 4 млрд долларов (в 2011 г. – 4,9 млрд долларов). Когда в прошлом году во время конфликта в связи с арестом российского самолета и экипажа в Таджикистане Москва дала понять, что может начать депортировать работающих в России таджиков, Душанбе быстро пошел на попятный.

«Определенный гарант»

Владимир Путин постарался приглушить скандальный резонанс от демарша Ташкента. Выступая в начале августа перед бойцами расквартированной в Ульяновске бригады ВДВ, которая входит в состав Коллективных сил оперативного реагирования ОДКБ, он назвал ОДКБ «важной организацией». Она «является определенным гарантом нашего взаимодействия с партнерами и союзниками, прежде всего, конечно, на так называемом постсоветском пространстве, механизм которого можно эффективно и быстро использовать в случае возникновения угроз, прежде всего внешних». Аккуратность путинских формулировок – «определенный гарант» – деталь красноречивая. Взаимодействие в рамках ОДКБ до сих пор можно было обнаружить лишь в ходе многочисленных военных маневров, непременным участником которых были российские подразделения. Однако трудно вспомнить, когда к таким учениям присоединялись узбекские военные, а уж тем более плечом к плечу с таджикскими коллегами.

Откровенная враждебность между Узбекистаном и Таджикистаном давно стала притчей во языцех, а формально союзнические отношения двух стран вызывают горькие усмешки по обе стороны узбекско-таджикской границы. Большей дискредитации самой ОДКБ, нежели десятки километров заминированных участков этой границы, придумать трудно. Недавно официальный Душанбе впервые напомнил о «медвежьей услуге доброго соседа», якобы по вине которого Таджикистан оказался единственной советской республикой, которая после распада СССР не смогла национализировать свои военно-технические объекты. Как утверждалось в статье, опубликованной на сайте таджикского посольства в Москве, в начале 1990-х гг. это придало силы радикальным исламистам, осмелившимся развязать гражданскую войну в Таджикистане. Но самым глубоким клинчем, из которого уже много лет не могут выйти Ташкент и Душанбе, остается строительство Рогунской ГЭС в Таджикистане. Узбекское руководство рассматривает ее как угрозу своей национальной безопасности, а его таджикский визави, наоборот, считает противодействие Ташкента строительству ГЭС главной внешней угрозой суверенитету Таджикистана.

Не лучше ситуация и на границе Узбекистана с Киргизией, где недавно произошел вооруженный инцидент, жертвами которого стали пограничники с обеих сторон. Катастрофический уровень недоверия и межэтнической вражды узбеков и киргизов, особенно обострившейся в результате кровопролитных ошских событий июня 2010 г. на юге Киргизии, продемонстрировал чрезвычайную уязвимость системы коллективной безопасности в Центральной Азии. А если называть вещи своими именами, ее практически полное отсутствие.

Не слишком дружелюбная атмосфера царит и на границе Узбекистана и Казахстана. В июле 2011 г. узбекские пограничники почти две недели не сообщали о задержанных ими в горах Тянь-Шаня 12 казахстанских альпинистах, среди которых было девять подростков. В июне этого года узбекские власти отказались пропустить через свою территорию в Таджикистан военнослужащих и военную технику Казахстана для участия в военных учениях ШОС «Мирная миссия-2012». Узбекистан, будучи членом ШОС, в этом мероприятии не участвовал.

Так выглядит сотрудничество Узбекистана с тремя союзными с ним государствами – членами ОДКБ. Можно ли ожидать надежного и доверительного взаимодействия силовых структур четырех государств Центральной Азии, входящих в ОДКБ, в случае возникновения внешних угроз? Вопрос риторический. Вместо ответа можно вспомнить прошлогоднюю историю с приглашением в Душанбе взвода иранской армии для участия в параде по случаю 20-летия независимости Таджикистана. Министр обороны Шерали Хайруллаев с гордостью объявил тогда, что если понадобится, то иранские братья в течение пары часов прибудут на помощь Таджикистану. Но вышла неувязка: Узбекистан и Туркмения не разрешили доставку «братьев» на парад через свое воздушное пространство. Помогли американцы, обеспечившие пролет иранских военных через афганское небо. Едва ли не единственный пример того, как Соединенные Штаты оказали содействие Тегерану.

В 2006 г. автор этих строк был в Сочи свидетелем встречи Владимира Путина и Ислама Каримова, после которой президент Узбекистана объявил о возвращении страны в ОДКБ. Событие было вполне ожидаемым. Таким способом Ташкент отблагодарил Москву за поддержку силового подавления беспорядков в Андижане в мае 2005 г., приведшего к глубокой мировой изоляции узбекского руководства. Один из высокопоставленных российских чиновников заметил с горечью, что вместе с Узбекистаном мы обязательно «втащим в ОДКБ» и весь багаж его проблем с соседями. Это и случилось, хотя сам Узбекистан до конца в ОДКБ так и не вступил. Около 15 соглашений и протоколов, заключенных в рамках Организации, Ташкент не ратифицировал.

На готовность узбекского руководства тесно сотрудничать с союзниками по ОДКБ вряд ли уже тогда кто-то мог серьезно рассчитывать, настолько силком загоняли Ташкент в Организацию. И не такой уж сенсацией стали рассекреченные Wikileaks депеши американских дипломатов, из которых стало известно, что в 2009 г. Ислам Каримов, встречаясь с первым заместителем госсекретаря США Уильямом Бёрнсом, обвинял Москву в имперских амбициях и стремлении создать «анти-НАТО», чтобы доминировать на постсоветском пространстве. Даже странно, что избавиться от двусмысленности своего положения среди партнеров по ОДКБ узбекский президент решил только три года спустя.

Согласно статье 3 Устава ОДКБ, ее целью, в частности, является «защита на коллективной основе независимости, территориальной целостности и суверенитета государств-членов». Шаг Ташкента, возможно, позволит честно ответить на вопрос, существуют ли ныне условия для коллективных действий по обеспечению безопасности в той части постсоветского пространства, которая еще готова видеть Россию в качестве главного гаранта. И как вообще трактовать понятие безопасности для стран, входящих в ОДКБ?

Без ценностей

В прошлом году генсек ОДКБ Николай Бордюжа собрал за круглым столом экспертов и политологов, предложив им устроить мозговой штурм в поисках новых идей для совершенствования деятельности Организации. Попытка обнаружить какую-либо идеологию, которая объединяла бы входящие в нее государства по примеру либеральных ценностей западной демократии для стран – членов НАТО, закончилась конфузом. С трудом отыскали одну такую ценность – стабильность. Но, как заметила директор центра европейской безопасности ИНИОН РАН Татьяна Пархалина, на Западе эту стабильность понимают как консервацию автократических режимов, для обеспечения которой как раз и создана ОДКБ. И никто не оспаривал очевидное: главные угрозы стабильности – внутри каждой из стран, а вовсе не вне.

Может ли в такой ситуации быть полезной ОДКБ, статья 5 Устава которой предписывает «невмешательство в дела, подпадающие под национальную юрисдикцию государств-членов»? На этот вопрос пришлось отвечать дважды за последние годы. Упомянутые выше ошские события в Киргизии в июне 2010 г. и краткосрочная военная операция таджикских правительственных войск в Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО) в июле 2012 года. Ни в том ни в другом случае ОДКБ не стала вмешиваться, хотя в июне 2010 г. этот вопрос рассматривался, поскольку с просьбой о помощи обратилась глава временного правительства Киргизии Роза Отунбаева. Генсек ОДКБ Николай Бордюжа вынужден был признать, что механизмов реагирования на межэтнические столкновения, подобные тем, что произошли на юге Киргизии, не существует. Для выработки таких механизмов была проведена «деловая игра, выявившая достаточно большое количество проблем практического свойства», деликатно заметил Бордюжа.

В данном случае эти проблемы были обусловлены категорическим вето, наложенным руководством Узбекистана на вмешательство ОДКБ в ошские события. Для Ташкента было неприемлемым появление вблизи его границ российских военных, а именно они могли составлять костяк миротворческих сил.

К слову, эта позиция у Узбекистана не конъюнктурная, а вполне последовательная. В 1999 г. одной из причин отказа Ташкента подписать протокол о пролонгировании участия в системе Договора о коллективной безопасности были планы Москвы создать в Таджикистане российскую военную базу на основе дислоцированной там с советских времен 201-й мотострелковой дивизии. (Сейчас это называют первым выходом Узбекистана из ОДКБ, хотя формально международной организацией она стала только в 2002 году.) Тогда Ислам Каримов откровенно излагал автору этих строк свои претензии к российскому руководству, говоря среди прочего и о своем недовольстве масштабными поставками российского оружия Армении (узбекский лидер не скрывал солидарности с Азербайджаном), и о несогласии со стремлением России сохранить военное присутствие в Приднестровье.

Отказ Ташкента разрешить силам ОДКБ тушить ошский «пожар» 2010 г. может свидетельствовать о главной и самой болезненной проблеме, лишающей доверительного характера военное сотрудничество в рамках Организации. Авторитарные режимы, правящие в странах Центральной Азии, не уверены, что Москва, посылая своих коммандос им на помощь, не отдаст одновременно и противоположных приказов. Следует представлять, насколько серьезно развиты антироссийские фобии среди значительной части национальных элит в этом регионе. Боязнь якобы плетущихся российских заговоров является заметным фактором политической атмосферы этих стран.

Не стала вмешиваться ОДКБ и в ситуацию в Таджикистане, когда в конце июля нынешнего года трехтысячный экспедиционный корпус правительственных войск предпринял попытку уничтожить группировку вооруженной оппозиции, базирующейся в Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО). «Это полностью касается внутренней жизни Таджикистана и не требует вмешательства коллективных сил, – сказал генсек ОДКБ Николай Бордюжа, – силовые структуры Таджикистана дееспособны и проблемы в Горном Бадахшане способны решать самостоятельно».

Слова Бордюжи прозвучали в ответ на заявление президента Белоруссии Александра Лукашенко: «Таджикистан – член нашей организации, и обращение президента без внимания оставить нельзя». Выяснилось, что можно. Тем более что никакого обращения Эмомали Рахмона с просьбой о помощи не было. Да и не могло быть, учитывая подозрения, которые Душанбе испытывает к российскому союзнику. Характерным свидетельством этого стали слухи, распространенные со ссылкой на «осведомленные источники», о готовящемся покушении на президента Таджикистана во время его поездки в ГБАО на празднование 80-летия образования автономии в конце августа. «Источники» утверждали, что за организацией возможного покушения просматривается «узбекский или российский след».

Трудно не согласиться с руководителем Центра международной безопасности РАН Алексеем Арбатовым, заявившим недавно в интервью «Новым Известиям», что «ОДКБ как военного союза не существует, скорее, есть военные отношения между Россией и другими членами ОДКБ». Арбатов подчеркнул, что в Организации отсутствует то главное, что делает ее военным союзом, – «общее представление о внешних угрозах и правилах, которые диктуют военное вмешательство в случае внутренних или трансграничных угроз». По мнению Арбатова, не похожа ОДКБ и на военно-политический союз, на статус которого она претендует. Политолог ссылается на отсутствие политической поддержки действий России в ходе августовской войны 2008 г. на Кавказе союзниками по ОДКБ, ни один из которых до сих пор так и не признал независимость Абхазии и Южной Осетии.

Более того, августовская война изрядно напугала некоторые столицы СНГ, правящие там элиты обнаружили решимость Москвы реализовывать свои интересы на постсоветском пространстве силовым путем. Известно, к примеру, что руководство Туркмении, имеющей нейтральный статус и в ОДКБ не входящей, осенью 2008 г. провело на западе страны, в прикаспийском регионе, внеочередные военные учения. Есть основания полагать, что это стало демонстрацией готовности принять ответные меры, если в Москве захотят осуществить какие-либо силовые действия в отношении Туркмении. Хорошо известен ряд проблем как экономического, так и гуманитарного характера, осложняющих российско-туркменские связи, отношение российского руководства к которым могло заставить Ашхабад лишний раз понервничать.

Подозрительность, похоже, доминирует в отношениях между соседями по «коммунальной квартире» бывшего СССР. Распад советской державы все еще не закончен, во всяком случае, на ментальном уровне, и «бракоразводный процесс», ради которого создано СНГ, продолжается. Причем подозревают не только Москву, подозревает и Москва. Анонсированный Ташкентом выход из ОДКБ породил среди российского экспертного сообщества и политической элиты уверенность в том, что это понадобилось для того, чтобы устранить препятствия для возврата в страну военной базы США, которая была выдворена в 2005 г. в ответ на осуждение Вашингтоном подавления беспорядков в Андижане. Вывод контингента МССБ из Афганистана к 2014 г., планы Соединенных Штатов оставить значительную часть военного снаряжения в пограничных с Афганистаном странах Центральной Азии, и в первую очередь в Узбекистане, давали для этого основание.

Понимая это, президент Каримов, известный политическим прагматизмом (который многие его партнеры склонны называть в лучшем случае «двурушничеством»), решил сыграть на опережение, попытавшись опровергнуть подобные упреки. В начале августа стало известно о проекте Концепции внешнеполитической деятельности Узбекистана, предложенном им на утверждение парламенту. На третьем десятке лет независимости документ впервые возводит в ранг закона принципы внешней политики. Ознакомившись с ними, понимаешь, почему это понадобилось только сейчас.

Суть концепции – теоретическое обоснование причин выхода Узбекистана (на этот раз, уверен Ташкент, окончательного) из ОДКБ. Ислам Каримов сформулировал принципы государственного нейтралитета, которого намерена придерживаться его страна. В концепции, правда, этого термина нет, видимо, на всякий случай. «Узбекистан не принимает участия в военно-политических блоках, оставляет за собой право выхода из любого межгосударственного образования в случае его трансформации в военно-политический блок, не допускает на своей территории размещения иностранных военных баз и объектов, принимает политические, экономические и иные меры по предотвращению своего вовлечения в вооруженные конфликты и очаги напряженности в сопредельных государствах».

Итак, иностранных военных баз в Узбекистане не будет. Но, очевидно, закон обратной силы не имеет, иначе как-то придется определяться с авиабазой германских ВВС, расположенной в пограничном с Афганистаном Термезе. Ей, впрочем, и раньше предусмотрительно был придан другой, менее вызывающий статус. Ничто не мешает в случае необходимости сделать то же самое и по отношению к любой другой военной инфраструктуре, которой смогут пользоваться иностранцы. Такая же постоянно действующая и почти всех устраивающая уловка применяется с 2009 г. и по отношению к бывшей военной базе «Манас» в Киргизии, которая теперь называется международным Центром транзитных перевозок. Но, выходя из ОДКБ, Ташкент избавляет себя от необходимости согласовывать все подобные решения с «заклятыми союзниками», такими как Таджикистан.

Чрезвычайно важными с точки зрения Ташкента выглядят и следующие положения концепции: Узбекистан «принимает политические, экономические и иные меры по предотвращению своего вовлечения в вооруженные конфликты и очаги напряженности в сопредельных государствах… проблемы Центральной Азии должны решаться самими государствами региона без вмешательства внешних сил… интеграция не должна быть навязана извне, она неприемлема, если ущемляет свободу, независимость и территориальную целостность страны или продиктована идеологическими обязательствами».

Каждый из этих пунктов может быть легко проиллюстрирован конкретными ситуациями, уже имевшими место в регионе и послужившими основанием для выражения «особого мнения» Узбекистана практически при каждом обсуждении на саммитах ОДКБ и СНГ. Хорошо читаются здесь и отсылки к различным инициативам Москвы («интеграция не должна быть навязана извне»), и к возможности участия российских вооруженных сил, в том числе в составе ОДКБ, в региональных конфликтах («проблемы Центральной Азии должны решаться без вмешательства внешних сил»).

В то же время система взглядов главы узбекского государства на место страны в мире, изложенная в виде концепции и утвержденная законодательно, является и незашифрованным посланием Москве: «Если мы не с вами, то это не значит, что мы против вас». Зачем нам эта ОДКБ, как бы говорит Каримов, давайте дружить и сотрудничать напрямую.

Три в одном

Такая постановка вопроса обнажает всю болезненную проблематику отношений между странами-членами, а если учесть очевидный факт, что они, за малым исключением, являются государствами с авторитарными режимами, то и проблематику отношений между лидерами. Если исключить из этой системы коммуникаций высшего эшелона президента Узбекистана, вероятно, устойчивость структуры ОДКБ повысится. Однако здесь есть одно «но»: в отличие от других стран Центрально-Азиатского региона, где имеет место какая-то публичная дискуссия о целесообразности членства в ОДКБ, в Узбекистане о подобном обсуждении ничего не известно. И невозможно прогнозировать, какая позиция по этому вопросу возобладает после грядущей смены правящих элит в Ташкенте.

С другой стороны, нынешний узбекский демарш заставляет задуматься о гораздо более общем вопросе – искусственности всей структуры военно-политической безопасности, концентрирующейся вокруг России. ОДКБ по сути представляет сегодня механическое соединение трех систем безопасности, основой каждой из которых является российское участие, – центральноазиатская, южная и западная. 102-я российская военная база в Армении является бесспорным гарантом стабильности на Южном Кавказе. Но солдаты христианской Армении никогда не окажутся в составе подразделений ОДКБ, принимающих участие в каких-либо силовых операциях в Центральной Азии, населенной преимущественно мусульманами. И наоборот, даже в самых смелых фантазиях невозможно представить себе, что казахский или киргизский спецназ будет отправлен в помощь армянам на карабахский фронт сражаться с единоверцами из Азербайджана.

Точно так же крайне трудно вообразить участие белорусских бойцов в операциях на Кавказе или Центральной Азии, сколь бы ни волновали Александра Лукашенко события на этих дальних фронтах. Президента Белоруссии больше заботит необходимость «проработать совместную миротворческую деятельность в формате ООН – ОДКБ», с инициативой которой он выступил в прошлом году, будучи председателем в ОДКБ. В свою очередь, центральноазиатские и армянские союзники Минска по ОДКБ не слишком обеспокоены обнаруженными в белорусском небе дырами в системе ПВО на западных рубежах Организации, сквозь которые плюшевые мишки со шведского легкомоторного самолета проникли на территорию коллективной безопасности. С их точки зрения, это проблема Москвы, имеющей единую с Минском систему ПВО, а вовсе не ОДКБ.

Финал затянувшегося прощания Ташкента с ОДКБ еще более остро ставит вопрос об автономном функционировании каждой из трех составляющих организации. Особенно актуальна эта проблема для Центральной Азии – до ухода натовского контингента из Афганистана остается совсем мало времени, и штабистам стран-союзниц уже пора верстать конкретные планы действий на случай эскалации напряженности в регионе. Узбекская фронда мешать им больше не будет, и за это Ташкенту надо сказать отдельное спасибо. Но если договориться не удастся, возложить за это ответственность на Узбекистан тоже уже не получится.

Россия. Узбекистан > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 сентября 2012 > № 2905551 Аркадий Дубнов

Ташкент ушел, проблемы остались

Сможет ли ОДКБ преодолеть концептуальный кризис

Резюме: ОДКБ по сути представляет сегодня механическое соединение трех не связанных друг с другом систем безопасности, основой каждой из которых является российское участие, – центральноазиатская, южная и западная.

Решение Узбекистана приостановить членство в Организации Договора о коллективной безопасности дало повод для очередного раунда дискуссии об эффективности этой структуры. Очевидно, назрела необходимость разобраться, в каком состоянии находится постсоветское пространство на третьем десятилетии после распада единого государства. Помимо накопившихся геополитических проблем многое связано с личными отношениями между лидерами стран, возникших на месте СССР.

Разведка отменяется

Год назад во время церемонии официального фотографирования участников юбилейного саммита Шанхайской организации сотрудничества в Астане президент Узбекистана Ислам Каримов поменялся местами с президентом Киргизии Розой Отунбаевой, чтобы только не оказаться рядом с таджикским коллегой Эмомали Рахмоном. На саммит СНГ, состоявшийся в сентябре 2011 г. в Душанбе и приуроченный к 20-летию Содружества, Каримов не приехал, а месяцем раньше проигнорировал неформальную встречу в верхах ОДКБ в Астане. Еще больше, чем хозяин мероприятия Нурсултан Назарбаев, оскорбился Александр Лукашенко, председательствовавший тогда в Организации. Он разразился резкой тирадой в адрес Ташкента, мол, пора исключать «страны, которые не желают сотрудничать в рамках договора в полной мере». Последняя стычка произошла в декабре на официальном саммите ОДКБ в Москве. В ответ на упреки Лукашенко и Назарбаева в том, что он рассорился чуть ли не со всеми партнерами, Каримов ответил чрезвычайно эмоционально.

Возвращение в Кремль Владимира Путина, казалось, означало для Ислама Каримова возможность возобновить доверительные отношения хотя бы с Россией, в известной степени утерянные за годы президентства Дмитрия Медведева. Во всяком случае, именно на такие предположения наводил поток славословия из уст узбекского лидера в адрес Путина на их встрече в Москве, спустя неделю после инаугурации российского руководителя. «Путин – это тот человек, с которым можно идти в разведку», – сказал Каримов и напомнил о своем призыве к Путину в 2008 г. баллотироваться на третий срок, несмотря на конституционные ограничения. Ислам Каримов поставил подпись под совместной декларацией по случаю 20-летия Договора о коллективной безопасности и 10-летия создания Организации. В этом документе президенты подтвердили «приверженность целям и принципам Договора о коллективной безопасности, готовность и далее развивать и углублять всесторонние союзнические отношения».

Однако уже спустя две недели на саммите ШОС в Пекине между Узбекистаном и его партнерами по ОДКБ, являющимися членами ШОС, – Казахстаном, Киргизией, Россией и Таджикистаном – вновь обнаружились серьезные разногласия. На этот раз поводом стало предоставление Афганистану статуса наблюдателя при Шанхайской организации. Ташкент все последние годы занимает особую позицию, настаивая на приоритете двухсторонних отношений с Кабулом и стремясь избежать его активного втягивания в орбиту ШОС. Возможно, узбекское руководство, никогда не питавшее теплых чувств к афганскому президенту Хамиду Карзаю, не хочет укрепления его позиций за счет более тесной привязки Кабула к Москве, а главным образом к Пекину.

Наложить вето Каримов не решился, но с некоторыми из коллег поделился, мягко говоря, неудовольствием по этому поводу. Спустя неделю Ташкент уведомил секретариат ОДКБ о приостановлении своего членства. Еще через пару недель об этом было объявлено публично.

В Москве некоторые высокопоставленные чиновники расценили это как пощечину – еще не высохли чернила подписи Каримова под московской декларацией, где он подтверждал верность союзническим отношениям. Российские дипломаты предпочитали отмалчиваться: «Изучаем ситуацию. Юридической нормы, предусматривающей возможность приостановления членства в ОДКБ в одностороннем порядке, в уставных документах нет». Министр обороны Казахстана Адильбек Джаксыбеков напомнил, что, согласно «Положению о порядке приостановки участия государства-члена в деятельности органов ОДКБ или его исключения из Организации», утвержденному в Астане 18 июня 2004 г., просьба узбекской стороны будет рассмотрена на сессии Совета коллективной безопасности в Москве в декабре 2012 года. Решение должно быть принято на основе консенсуса.

Аналитики заговорили о неизбежном распаде ОДКБ в результате выхода из него Узбекистана. Скорее всего, в ближайшем будущем этого не случится, как не распалось Содружество Независимых Государств. Ведь обе структуры являются скорее имиджевыми, нежели реально функционирующими, и – каждая по-своему – они будут еще определенное время служить демонстрацией попыток Москвы удержать постсоветское пространство в рамках некоей исторической, ментальной и экономической общности.

Как заметил недавно по поводу ОДКБ один из российских чиновников, курирующих сотрудничество с «ближним зарубежьем», «альтернативы консолидации вокруг России государств СНГ нет». Те же страны, которые не хотят иметь ничего общего с Москвой, будут рвать институциональные связи с СНГ и Россией так же решительно, как это сделала Грузия. Тбилиси обозначил возможность принципиально иного формата отношений бывшей советской окраины с Россией, но, несмотря на радикальное политическое расхождение, экономическая жизнь Грузии по-прежнему очень зависит от северного соседа.

Для Узбекистана грузинский путь вряд ли приемлем. Достаточно вспомнить несколько миллионов узбекских трудовых мигрантов, зарабатывающих на жизнь в России и отсылающих домой ежегодно не менее 4 млрд долларов (в 2011 г. – 4,9 млрд долларов). Когда в прошлом году во время конфликта в связи с арестом российского самолета и экипажа в Таджикистане Москва дала понять, что может начать депортировать работающих в России таджиков, Душанбе быстро пошел на попятный.

«Определенный гарант»

Владимир Путин постарался приглушить скандальный резонанс от демарша Ташкента. Выступая в начале августа перед бойцами расквартированной в Ульяновске бригады ВДВ, которая входит в состав Коллективных сил оперативного реагирования ОДКБ, он назвал ОДКБ «важной организацией». Она «является определенным гарантом нашего взаимодействия с партнерами и союзниками, прежде всего, конечно, на так называемом постсоветском пространстве, механизм которого можно эффективно и быстро использовать в случае возникновения угроз, прежде всего внешних». Аккуратность путинских формулировок – «определенный гарант» – деталь красноречивая. Взаимодействие в рамках ОДКБ до сих пор можно было обнаружить лишь в ходе многочисленных военных маневров, непременным участником которых были российские подразделения. Однако трудно вспомнить, когда к таким учениям присоединялись узбекские военные, а уж тем более плечом к плечу с таджикскими коллегами.

Откровенная враждебность между Узбекистаном и Таджикистаном давно стала притчей во языцех, а формально союзнические отношения двух стран вызывают горькие усмешки по обе стороны узбекско-таджикской границы. Большей дискредитации самой ОДКБ, нежели десятки километров заминированных участков этой границы, придумать трудно. Недавно официальный Душанбе впервые напомнил о «медвежьей услуге доброго соседа», якобы по вине которого Таджикистан оказался единственной советской республикой, которая после распада СССР не смогла национализировать свои военно-технические объекты. Как утверждалось в статье, опубликованной на сайте таджикского посольства в Москве, в начале 1990-х гг. это придало силы радикальным исламистам, осмелившимся развязать гражданскую войну в Таджикистане. Но самым глубоким клинчем, из которого уже много лет не могут выйти Ташкент и Душанбе, остается строительство Рогунской ГЭС в Таджикистане. Узбекское руководство рассматривает ее как угрозу своей национальной безопасности, а его таджикский визави, наоборот, считает противодействие Ташкента строительству ГЭС главной внешней угрозой суверенитету Таджикистана.

Не лучше ситуация и на границе Узбекистана с Киргизией, где недавно произошел вооруженный инцидент, жертвами которого стали пограничники с обеих сторон. Катастрофический уровень недоверия и межэтнической вражды узбеков и киргизов, особенно обострившейся в результате кровопролитных ошских событий июня 2010 г. на юге Киргизии, продемонстрировал чрезвычайную уязвимость системы коллективной безопасности в Центральной Азии. А если называть вещи своими именами, ее практически полное отсутствие.

Не слишком дружелюбная атмосфера царит и на границе Узбекистана и Казахстана. В июле 2011 г. узбекские пограничники почти две недели не сообщали о задержанных ими в горах Тянь-Шаня 12 казахстанских альпинистах, среди которых было девять подростков. В июне этого года узбекские власти отказались пропустить через свою территорию в Таджикистан военнослужащих и военную технику Казахстана для участия в военных учениях ШОС «Мирная миссия-2012». Узбекистан, будучи членом ШОС, в этом мероприятии не участвовал.

Так выглядит сотрудничество Узбекистана с тремя союзными с ним государствами – членами ОДКБ. Можно ли ожидать надежного и доверительного взаимодействия силовых структур четырех государств Центральной Азии, входящих в ОДКБ, в случае возникновения внешних угроз? Вопрос риторический. Вместо ответа можно вспомнить прошлогоднюю историю с приглашением в Душанбе взвода иранской армии для участия в параде по случаю 20-летия независимости Таджикистана. Министр обороны Шерали Хайруллаев с гордостью объявил тогда, что если понадобится, то иранские братья в течение пары часов прибудут на помощь Таджикистану. Но вышла неувязка: Узбекистан и Туркмения не разрешили доставку «братьев» на парад через свое воздушное пространство. Помогли американцы, обеспечившие пролет иранских военных через афганское небо. Едва ли не единственный пример того, как Соединенные Штаты оказали содействие Тегерану.

В 2006 г. автор этих строк был в Сочи свидетелем встречи Владимира Путина и Ислама Каримова, после которой президент Узбекистана объявил о возвращении страны в ОДКБ. Событие было вполне ожидаемым. Таким способом Ташкент отблагодарил Москву за поддержку силового подавления беспорядков в Андижане в мае 2005 г., приведшего к глубокой мировой изоляции узбекского руководства. Один из высокопоставленных российских чиновников заметил с горечью, что вместе с Узбекистаном мы обязательно «втащим в ОДКБ» и весь багаж его проблем с соседями. Это и случилось, хотя сам Узбекистан до конца в ОДКБ так и не вступил. Около 15 соглашений и протоколов, заключенных в рамках Организации, Ташкент не ратифицировал.

На готовность узбекского руководства тесно сотрудничать с союзниками по ОДКБ вряд ли уже тогда кто-то мог серьезно рассчитывать, настолько силком загоняли Ташкент в Организацию. И не такой уж сенсацией стали рассекреченные Wikileaks депеши американских дипломатов, из которых стало известно, что в 2009 г. Ислам Каримов, встречаясь с первым заместителем госсекретаря США Уильямом Бёрнсом, обвинял Москву в имперских амбициях и стремлении создать «анти-НАТО», чтобы доминировать на постсоветском пространстве. Даже странно, что избавиться от двусмысленности своего положения среди партнеров по ОДКБ узбекский президент решил только три года спустя.

Согласно статье 3 Устава ОДКБ, ее целью, в частности, является «защита на коллективной основе независимости, территориальной целостности и суверенитета государств-членов». Шаг Ташкента, возможно, позволит честно ответить на вопрос, существуют ли ныне условия для коллективных действий по обеспечению безопасности в той части постсоветского пространства, которая еще готова видеть Россию в качестве главного гаранта. И как вообще трактовать понятие безопасности для стран, входящих в ОДКБ?

Без ценностей

В прошлом году генсек ОДКБ Николай Бордюжа собрал за круглым столом экспертов и политологов, предложив им устроить мозговой штурм в поисках новых идей для совершенствования деятельности Организации. Попытка обнаружить какую-либо идеологию, которая объединяла бы входящие в нее государства по примеру либеральных ценностей западной демократии для стран – членов НАТО, закончилась конфузом. С трудом отыскали одну такую ценность – стабильность. Но, как заметила директор центра европейской безопасности ИНИОН РАН Татьяна Пархалина, на Западе эту стабильность понимают как консервацию автократических режимов, для обеспечения которой как раз и создана ОДКБ. И никто не оспаривал очевидное: главные угрозы стабильности – внутри каждой из стран, а вовсе не вне.

Может ли в такой ситуации быть полезной ОДКБ, статья 5 Устава которой предписывает «невмешательство в дела, подпадающие под национальную юрисдикцию государств-членов»? На этот вопрос пришлось отвечать дважды за последние годы. Упомянутые выше ошские события в Киргизии в июне 2010 г. и краткосрочная военная операция таджикских правительственных войск в Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО) в июле 2012 года. Ни в том ни в другом случае ОДКБ не стала вмешиваться, хотя в июне 2010 г. этот вопрос рассматривался, поскольку с просьбой о помощи обратилась глава временного правительства Киргизии Роза Отунбаева. Генсек ОДКБ Николай Бордюжа вынужден был признать, что механизмов реагирования на межэтнические столкновения, подобные тем, что произошли на юге Киргизии, не существует. Для выработки таких механизмов была проведена «деловая игра, выявившая достаточно большое количество проблем практического свойства», деликатно заметил Бордюжа.

В данном случае эти проблемы были обусловлены категорическим вето, наложенным руководством Узбекистана на вмешательство ОДКБ в ошские события. Для Ташкента было неприемлемым появление вблизи его границ российских военных, а именно они могли составлять костяк миротворческих сил.

К слову, эта позиция у Узбекистана не конъюнктурная, а вполне последовательная. В 1999 г. одной из причин отказа Ташкента подписать протокол о пролонгировании участия в системе Договора о коллективной безопасности были планы Москвы создать в Таджикистане российскую военную базу на основе дислоцированной там с советских времен 201-й мотострелковой дивизии. (Сейчас это называют первым выходом Узбекистана из ОДКБ, хотя формально международной организацией она стала только в 2002 году.) Тогда Ислам Каримов откровенно излагал автору этих строк свои претензии к российскому руководству, говоря среди прочего и о своем недовольстве масштабными поставками российского оружия Армении (узбекский лидер не скрывал солидарности с Азербайджаном), и о несогласии со стремлением России сохранить военное присутствие в Приднестровье.

Отказ Ташкента разрешить силам ОДКБ тушить ошский «пожар» 2010 г. может свидетельствовать о главной и самой болезненной проблеме, лишающей доверительного характера военное сотрудничество в рамках Организации. Авторитарные режимы, правящие в странах Центральной Азии, не уверены, что Москва, посылая своих коммандос им на помощь, не отдаст одновременно и противоположных приказов. Следует представлять, насколько серьезно развиты антироссийские фобии среди значительной части национальных элит в этом регионе. Боязнь якобы плетущихся российских заговоров является заметным фактором политической атмосферы этих стран.

Не стала вмешиваться ОДКБ и в ситуацию в Таджикистане, когда в конце июля нынешнего года трехтысячный экспедиционный корпус правительственных войск предпринял попытку уничтожить группировку вооруженной оппозиции, базирующейся в Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО). «Это полностью касается внутренней жизни Таджикистана и не требует вмешательства коллективных сил, – сказал генсек ОДКБ Николай Бордюжа, – силовые структуры Таджикистана дееспособны и проблемы в Горном Бадахшане способны решать самостоятельно».

Слова Бордюжи прозвучали в ответ на заявление президента Белоруссии Александра Лукашенко: «Таджикистан – член нашей организации, и обращение президента без внимания оставить нельзя». Выяснилось, что можно. Тем более что никакого обращения Эмомали Рахмона с просьбой о помощи не было. Да и не могло быть, учитывая подозрения, которые Душанбе испытывает к российскому союзнику. Характерным свидетельством этого стали слухи, распространенные со ссылкой на «осведомленные источники», о готовящемся покушении на президента Таджикистана во время его поездки в ГБАО на празднование 80-летия образования автономии в конце августа. «Источники» утверждали, что за организацией возможного покушения просматривается «узбекский или российский след».

Трудно не согласиться с руководителем Центра международной безопасности РАН Алексеем Арбатовым, заявившим недавно в интервью «Новым Известиям», что «ОДКБ как военного союза не существует, скорее, есть военные отношения между Россией и другими членами ОДКБ». Арбатов подчеркнул, что в Организации отсутствует то главное, что делает ее военным союзом, – «общее представление о внешних угрозах и правилах, которые диктуют военное вмешательство в случае внутренних или трансграничных угроз». По мнению Арбатова, не похожа ОДКБ и на военно-политический союз, на статус которого она претендует. Политолог ссылается на отсутствие политической поддержки действий России в ходе августовской войны 2008 г. на Кавказе союзниками по ОДКБ, ни один из которых до сих пор так и не признал независимость Абхазии и Южной Осетии.

Более того, августовская война изрядно напугала некоторые столицы СНГ, правящие там элиты обнаружили решимость Москвы реализовывать свои интересы на постсоветском пространстве силовым путем. Известно, к примеру, что руководство Туркмении, имеющей нейтральный статус и в ОДКБ не входящей, осенью 2008 г. провело на западе страны, в прикаспийском регионе, внеочередные военные учения. Есть основания полагать, что это стало демонстрацией готовности принять ответные меры, если в Москве захотят осуществить какие-либо силовые действия в отношении Туркмении. Хорошо известен ряд проблем как экономического, так и гуманитарного характера, осложняющих российско-туркменские связи, отношение российского руководства к которым могло заставить Ашхабад лишний раз понервничать.

Подозрительность, похоже, доминирует в отношениях между соседями по «коммунальной квартире» бывшего СССР. Распад советской державы все еще не закончен, во всяком случае, на ментальном уровне, и «бракоразводный процесс», ради которого создано СНГ, продолжается. Причем подозревают не только Москву, подозревает и Москва. Анонсированный Ташкентом выход из ОДКБ породил среди российского экспертного сообщества и политической элиты уверенность в том, что это понадобилось для того, чтобы устранить препятствия для возврата в страну военной базы США, которая была выдворена в 2005 г. в ответ на осуждение Вашингтоном подавления беспорядков в Андижане. Вывод контингента МССБ из Афганистана к 2014 г., планы Соединенных Штатов оставить значительную часть военного снаряжения в пограничных с Афганистаном странах Центральной Азии, и в первую очередь в Узбекистане, давали для этого основание.

Понимая это, президент Каримов, известный политическим прагматизмом (который многие его партнеры склонны называть в лучшем случае «двурушничеством»), решил сыграть на опережение, попытавшись опровергнуть подобные упреки. В начале августа стало известно о проекте Концепции внешнеполитической деятельности Узбекистана, предложенном им на утверждение парламенту. На третьем десятке лет независимости документ впервые возводит в ранг закона принципы внешней политики. Ознакомившись с ними, понимаешь, почему это понадобилось только сейчас.

Суть концепции – теоретическое обоснование причин выхода Узбекистана (на этот раз, уверен Ташкент, окончательного) из ОДКБ. Ислам Каримов сформулировал принципы государственного нейтралитета, которого намерена придерживаться его страна. В концепции, правда, этого термина нет, видимо, на всякий случай. «Узбекистан не принимает участия в военно-политических блоках, оставляет за собой право выхода из любого межгосударственного образования в случае его трансформации в военно-политический блок, не допускает на своей территории размещения иностранных военных баз и объектов, принимает политические, экономические и иные меры по предотвращению своего вовлечения в вооруженные конфликты и очаги напряженности в сопредельных государствах».

Итак, иностранных военных баз в Узбекистане не будет. Но, очевидно, закон обратной силы не имеет, иначе как-то придется определяться с авиабазой германских ВВС, расположенной в пограничном с Афганистаном Термезе. Ей, впрочем, и раньше предусмотрительно был придан другой, менее вызывающий статус. Ничто не мешает в случае необходимости сделать то же самое и по отношению к любой другой военной инфраструктуре, которой смогут пользоваться иностранцы. Такая же постоянно действующая и почти всех устраивающая уловка применяется с 2009 г. и по отношению к бывшей военной базе «Манас» в Киргизии, которая теперь называется международным Центром транзитных перевозок. Но, выходя из ОДКБ, Ташкент избавляет себя от необходимости согласовывать все подобные решения с «заклятыми союзниками», такими как Таджикистан.

Чрезвычайно важными с точки зрения Ташкента выглядят и следующие положения концепции: Узбекистан «принимает политические, экономические и иные меры по предотвращению своего вовлечения в вооруженные конфликты и очаги напряженности в сопредельных государствах… проблемы Центральной Азии должны решаться самими государствами региона без вмешательства внешних сил… интеграция не должна быть навязана извне, она неприемлема, если ущемляет свободу, независимость и территориальную целостность страны или продиктована идеологическими обязательствами».

Каждый из этих пунктов может быть легко проиллюстрирован конкретными ситуациями, уже имевшими место в регионе и послужившими основанием для выражения «особого мнения» Узбекистана практически при каждом обсуждении на саммитах ОДКБ и СНГ. Хорошо читаются здесь и отсылки к различным инициативам Москвы («интеграция не должна быть навязана извне»), и к возможности участия российских вооруженных сил, в том числе в составе ОДКБ, в региональных конфликтах («проблемы Центральной Азии должны решаться без вмешательства внешних сил»).

В то же время система взглядов главы узбекского государства на место страны в мире, изложенная в виде концепции и утвержденная законодательно, является и незашифрованным посланием Москве: «Если мы не с вами, то это не значит, что мы против вас». Зачем нам эта ОДКБ, как бы говорит Каримов, давайте дружить и сотрудничать напрямую.

Три в одном

Такая постановка вопроса обнажает всю болезненную проблематику отношений между странами-членами, а если учесть очевидный факт, что они, за малым исключением, являются государствами с авторитарными режимами, то и проблематику отношений между лидерами. Если исключить из этой системы коммуникаций высшего эшелона президента Узбекистана, вероятно, устойчивость структуры ОДКБ повысится. Однако здесь есть одно «но»: в отличие от других стран Центрально-Азиатского региона, где имеет место какая-то публичная дискуссия о целесообразности членства в ОДКБ, в Узбекистане о подобном обсуждении ничего не известно. И невозможно прогнозировать, какая позиция по этому вопросу возобладает после грядущей смены правящих элит в Ташкенте.

С другой стороны, нынешний узбекский демарш заставляет задуматься о гораздо более общем вопросе – искусственности всей структуры военно-политической безопасности, концентрирующейся вокруг России. ОДКБ по сути представляет сегодня механическое соединение трех систем безопасности, основой каждой из которых является российское участие, – центральноазиатская, южная и западная. 102-я российская военная база в Армении является бесспорным гарантом стабильности на Южном Кавказе. Но солдаты христианской Армении никогда не окажутся в составе подразделений ОДКБ, принимающих участие в каких-либо силовых операциях в Центральной Азии, населенной преимущественно мусульманами. И наоборот, даже в самых смелых фантазиях невозможно представить себе, что казахский или киргизский спецназ будет отправлен в помощь армянам на карабахский фронт сражаться с единоверцами из Азербайджана.

Точно так же крайне трудно вообразить участие белорусских бойцов в операциях на Кавказе или Центральной Азии, сколь бы ни волновали Александра Лукашенко события на этих дальних фронтах. Президента Белоруссии больше заботит необходимость «проработать совместную миротворческую деятельность в формате ООН – ОДКБ», с инициативой которой он выступил в прошлом году, будучи председателем в ОДКБ. В свою очередь, центральноазиатские и армянские союзники Минска по ОДКБ не слишком обеспокоены обнаруженными в белорусском небе дырами в системе ПВО на западных рубежах Организации, сквозь которые плюшевые мишки со шведского легкомоторного самолета проникли на территорию коллективной безопасности. С их точки зрения, это проблема Москвы, имеющей единую с Минском систему ПВО, а вовсе не ОДКБ.

Финал затянувшегося прощания Ташкента с ОДКБ еще более остро ставит вопрос об автономном функционировании каждой из трех составляющих организации. Особенно актуальна эта проблема для Центральной Азии – до ухода натовского контингента из Афганистана остается совсем мало времени, и штабистам стран-союзниц уже пора верстать конкретные планы действий на случай эскалации напряженности в регионе. Узбекская фронда мешать им больше не будет, и за это Ташкенту надо сказать отдельное спасибо. Но если договориться не удастся, возложить за это ответственность на Узбекистан тоже уже не получится.

А.Ю. Дубнов – международный обозреватель газеты «Московские новости», на протяжении 20 лет освещает события в Центральной Азии.

Не рыбу, а удочку

В чем состоит особенность «мягкой силы» России

Резюме: Россия способна предложить другим постсоветским странам не радужные идеалы, а реалистичные, применимые именно к ним модели решения общих и индивидуальных проблем. И представлять себя не в качестве цели, но в качестве метода.

Приметой нового столетия стало повышенное внимание к фактору привлекательности государств, формированию их позитивного имиджа как инструмента влияния на международной арене. Появилась концепция «мягкой силы» (soft power), автор которой американский политолог Джозеф Най определяет ее как «способность получать желаемое при помощи привлекательности, а не силы или денег». При этом национальный имидж обеспечивает привлекательность и доверие к стране, играя огромную роль как ключевой компонент «мягкой силы». А потому усилия государств на этом направлении имеют отношение не столько к культурно-информационной сфере, сколько к (гео)политике.

Имидж, ценности и «мягкая сила»

Об имидже (или его составляющих) можно говорить как о:

совокупности представлений внешних наблюдателей, то есть как о репутации, сформировавшейся нередко под влиянием устойчивых стереотипов (национальных, религиозных, исторических, политических) и информации от посредников (СМИ, рейтинги, заключения экспертов и т.п.); точном слепке объективной реальности, т.е. той, в существовании которой можно убедиться воочию, при личном ознакомлении – фактическое положение дел, способное в условиях не закрытого государства корректировать излишне негативные или, наоборот, неоправданно позитивные представления; бренде – всем том, что сознательно продвигают вовне национальные власти, желающие представить страну в привлекательном свете;

и, наконец,

антибренде, медийном и пропагандистском симулякре – том образе (чаще негативном), который сознательно формируют в сознании людей в отношении того или иного государства или народа его конкуренты и оппоненты. В современных реалиях прямое обращение к средствам «жесткой силы» негативно сказывается на образе применяющего ее государства, а потому создание антибрендов, дискредитирующих оппонента, его внешнюю и внутреннюю политику, экономику, историю, культуру, образование и проч., становится весьма эффективным инструментом государственной политики.

Скажем, в России было отнюдь не так много сторонников режимов Саддама Хусейна или Каддафи – реальную озабоченность вызывала практика внешнего силового вмешательства. Однако в зарубежных СМИ все подавалось как поддержка «авторитарной» Россией идейных «братьев по разуму» (а заодно и по явному антизападничеству, которое в этой подаче выглядит не ситуационным, а ценностным). Тот же сценарий в Сирии: опять «страны, отрицающие западные ценности» (Россия и КНР), защищают «близкий им идеологически» режим Асада, и потому препятствуют его дискредитации.

Большинство примеров такого рода объединяет одно: понятие ценностей. Для «мягкой силы» оно, в понимании автора этого термина, является ключевым. Само выдвижение собственных ценностей в ранг глобального эталона – тоже задача и результат действия «мягкой силы». Отсюда всего один шаг до составления «рейтинга» государств по жесткой шкале идеологических предустановок, монополизированных группой государств и безальтернативных по определению. Утверждение, что в основе практически всех событий в мире лежит противостояние либеральных ценностей «антиценностям» («свобода – несвобода», «демократия – диктатура»), формирует у миллионов людей соответствующие представления по аналогии с марксистской теорией классовой борьбы как движущей силы истории.

Разумеется, наиболее привлекательно выглядят страны, в которых права людей максимально защищены, а институты демократии наиболее развиты. Но, во-первых, из этого не обязательно следует, что такие страны уже в силу внутреннего демократизма будут привержены демократическим принципам и во внешней политике. Геополитику и интересы государств еще никто не отменял. А глобальный кризис, обостряющаяся конкуренция на фоне усиления новых регионов Земли и дефицит мировых ресурсов лишь укрепляют национальный эгоизм вплоть до готовности применять силу.

Во-вторых, нет прямой корреляции между степенью развития демократических институтов и свобод, с одной стороны, и благосостоянием, уровнем экономики, состоянием социальной сферы, с другой. Вряд ли люди в странах победившей «арабской весны» заживут богаче, чем при авторитарных правителях, а вот обратное очень вероятно. Не столько демократия порождает благосостояние, сколько наоборот – сама демократия в ее максимально развитой форме дает все больше поводов считать себя продуктом «богатых и сытых». Утверждать, что революционный переход беднейших стран к демократии в одночасье решит их самые насущные социальные проблемы – значит вводить людей в заблуждение, однако именно это фактически внушается многим народам. Скорее растущая экономика на определенном этапе будет требовать наличия реальной демократии в обществе, без которой дальнейший рост окажется объективно невозможным. Так, трезвая, неромантическая экономическая политика позволила многим странам Европы обеспечить себе оптимальные социальные условия и для политических преобразований в переходный период от социалистической модели к либерально-рыночной.

Рейтинг богатых и развитых стран не совпадает с рейтингом самых счастливых наций, и сводить ценности исключительно к западным либеральным в принципе некорректно. Есть более древние цивилизационные константы, уходящие корнями в традиции, в религии, в базовые этические нормы (уважение к старшим, помощь ближнему, семья, честь, достоинство, любовь к Родине). Именно это поднимает народы на защиту Отечества, рождает национальных героев, сплачивает в годы испытаний, помогает сохранить нацию после десятилетий и даже столетий чужеродного ига. Такие черты национального характера, безусловно, формируют имидж народа никак не менее его демократических институтов.

В-третьих, в праве есть понятие общественного достояния – оно охватывает те творческие произведения, имущественные авторские права на которые истекли или никогда не существовали. Примерно к этой категории относятся и базовые принципы демократии, прав и свобод человека, которые закреплены в основных международно-правовых документах – Уставе ООН, конвенциях и договорах, а потому не могут на понятийном уровне считаться чьей-то собственностью, например, западной, и индивидуальной характеристикой чьей-то «мягкой силы».

Свобода, демократия, законность, социальная стабильность, уважение к правам человека – все это стало той «потребительской корзиной» современного мира, которой в идеале хотел бы обладать каждый. Любая идея, отрицающая данный «стандартный набор XXI века», вряд ли будет иметь долгосрочный успех. С уходом мировой идеологической биполярности чаще мы можем говорить о единстве базовых ценностей для большинства народов, и при этом о различиях в их индивидуальном воплощении, обусловленном национальными, историческими и прочими особенностями (федеративное или унитарное государство, многонациональное или моноэтническое и т.п.). Не может быть одинакового уровня развитости демократических институтов у европейской страны, формировавшей их с XVI века, и у бывшей африканской колонии, до середины прошлого века снабжавшей ресурсами те самые европейские народы, не имея возможности пустить соответствующие ресурсы на собственное развитие.

«Мягкая сила»: две модели

Классический пример «мягкой силы» – американская модель.

Ее первым столпом служит, согласно Наю, привлекательность американской культуры и образа жизни. В качестве индикаторов называются такие показатели, как численность принимаемых эмигрантов, объем выпускаемой телепродукции, количество иностранных студентов в стране и число нобелевских лауреатов в области физики, химии и экономики, по которым Америка бесспорно лидерует.

Второй «столп» soft power США – политическая идеология, которой полностью или частично симпатизирует половина опрошенных в мире. За ней большая универсальность и, тем самым, более легкая интернациональная усвояемость. Но нередко за эффективностью чужого культурного влияния скрывается не его качественное превосходство, а просто большие затраты на «маркетинг» и «продвижение товара».

Тотальность чужого «мягкого» влияния может – в неменьшей степени, чем «жесткая сила» – вызывать внутренний протест у мыслящего класса. Наиболее эффективны те идеи, которые отвечают собственным представлениям и интересам гражданского общества других стран, не ломают национальную традицию, полезны и понятны каждому. «Мягкая сила» – это способность не только продвигать свои ценности, но еще и уважать чужие. Умение жить с другими, не ассимилируя их, создавая условия для их развития и сохранения культуры и языка. Ключевым является участие в создании общественных благ, готовность приносить пользу всему сообществу, реализовывать свои интересы через общие институты и механизмы, сочетая их с пользой для других.

Опыт Китая среди прочих также представляет один из интересных примеров для исследования. В основе китайской стратегии – концепция «гармоничного мира», озвученная председателем КНР Ху Цзиньтао на Афро-азиатском форуме в Джакарте в апреле 2005 г. и развитая на саммите, посвященном 60-летию ООН, в сентябре того же года. Китайский лидер призвал всех строить справедливый и разумный новый международный политический и экономический порядок. Это соответствует методам, с помощью которых Китай действует на международной арене, стремясь расширять свое влияние без вмешательства во внутренние дела других государств и навязывания им каких-либо цивилизационных моделей в соответствии с древнекитайским идеалом «единства без унификации». Новые политические инициативы, такие как «улыбчивая дипломатия», «публичная дипломатия» и «добрососедская дипломатия», играют важную роль в стремлении Пекина влиться в интеграционные процессы и стать неформальным региональным лидером.

Китайское определение «мягкой силы» шире западного, что открывает новые возможности ее применения. Китайские теоретики нередко цитируют образец древней мудрости, гласящий, что «в Поднебесной самое мягкое одерживает верх над самым твердым». На XVII съезде КПК в 2007 г. председатель КНР Ху Цзиньтао отметил, что культура становится все более важным фактором в совокупной государственной мощи, и призвал к повышению роли культурной составляющей «мягкой силы». Данная тематика явилась предметом специального разговора и на шестом пленуме ЦК КПК в октябре прошлого года, по итогам которого было принято «Решение ЦК КПК о некоторых важных вопросах углубления реформы культурной системы, содействия развитию и процветанию социалистической культуры». Оно затрагивает две проблемы – укрепление глобальной притягательности Китая и нейтрализацию негативного влияния западной культуры на граждан КНР.

Согласно трактовке руководителя Института международных проблем университета Цинхуа Янь Сюэтуна, комплексная сила страны сочетает в себе «жесткую» и «мягкую силу» не как сумма, а как произведение двух компонентов. Соответственно, при утрате «мягкой» или «жесткой силы» совокупная национальная мощь становится равной нулю (это перекликается с подходом Джозефа Ная, отраженным в его концепции «умной силы» – способности объединять в различных контекстах жесткие и мягкие ресурсы власти в успешные стратегии). «Мягкую силу» Янь Сюэтун определяет как «способность государства к политической мобилизации внутри и вовне» – умение использовать материальные ресурсы, сами по себе материальным ресурсом не являющиеся.

Сильной стороной китайского подхода к «мягкой силе» является ее принципиальная ненавязчивость, невмешательство в чужие дела, уважение к чужому суверенитету и самобытности, желание создать гармоничный справедливый миропорядок, который бы не ущемлял ничьих интересов и способствовал развитию каждого через равномерное развитие всех. Однако эффективность западной концепции, помимо прочего, заключается в том, что она апеллирует не столько к государствам или народам, сколько к каждому человеку в отдельности. Если Китай подчеркивает свое невмешательство во внутренние дела других государств, то принцип «мягкой силы» Запада гласит: «Меняй жизнь к лучшему! Не мирись с ущемлениями своих прав! Не жди, когда изменения вызреют сами собой!». Можно сказать, китайская версия адресована к довольным, а западная – к недовольным. Это, кстати, по логике будет побуждать Запад стимулировать внутреннее недовольство в других государствах, поскольку так создаются оптимальные условия для воздействия собственной «мягкой силы». (Об особенностях активно обсуждаемой в последнее время грузинской «мягкой силы» как частном случае soft power Запада будет сказано в отдельной статье автора в следующем номере журнала.)

Не цель, но метод

Недавно компания Ernst & Young совместно с московским Институтом исследования быстроразвивающихся рынков Сколково объявили об учреждении индекса «мягкой силы». Он рассчитывается по 13 критериям, разбитым по трем собирательным категориям: целостность (integrity), глобальная интеграция и имидж. Среди критериев – ранг компаний в рейтинге репутации журнала Fortune, показатели миграционных и туристических потоков, верховенства закона, знания английского, выбросов CO2, число граждан страны в мировой сотне влиятельных персон по версии журнала Time, статус национальных вузов в рейтинге Times Higher Education, число олимпийских медалей...

По поводу индикаторов можно спорить, но попытка измерить «мягкую силу» предпринята весьма интересная. Как любопытно и сопоставление индекса «мягкой силы» по странам и категориям. Среди развивающихся рынков с 30,7 пунктами лидирует Китай, «наступая на пятки» Японии – последней из списка G7, у которой показатель равен 31,8 (у лидера, США, – 87, у Германии – 43,2). Россия с 18 пунктами стоит на третьем месте в списке быстрорастущих экономик после Китая и Индии (на 10-м месте в общем списке, включающем «большую семерку»).

На довольно высокие позиции России в рейтинге повлияли, по мнению его составителей, такие факторы, как туризм и олимпийские медали, но более всего – миграция, в первую очередь, конечно, из стран СНГ. Дискуссионная тема в российском обществе оказывается, с точки зрения индекса «мягкой силы», весомым конкурентным преимуществом.

Россия способна предложить другим не какие-то радужные идеалы, а реалистичные, применимые именно к их странам, разработанные в тесной и честной кооперации модели решения общих и индивидуальных проблем. Предлагая не рыбу, но удочку. И представляя себя не в качестве цели, но в качестве метода.

Безусловно, это более сложная схема по сравнению с тем, что имеют в своем арсенале западные страны, рекламирующие осязаемую модель, которая отражает развитую экономику и высокие социальные стандарты, функционирующие демократические институты, реализованные свободы и права человека. Однако сегодня все чаще говорят об уникальности и невоспроизводимости данной модели, сложившейся исторически и имеющей в своих цивилизационных истоках множество индивидуальных особенностей. Если так, то ее социальные стандарты клонированию и экспорту, увы, не поддаются.

России нет смысла экспортировать некую модель как альтернативу западной, китайской или исламской – уже потому, что она сама ее еще не выработала. Но в качестве предмета «экспорта» предлагаются условия для выработки собственной концепции развития другими странами, их поддержка и региональные проекты сотрудничества.

Российский подход может опираться на три «столпа»: сотрудничество, безопасность, суверенитет.

Сотрудничество, которое строится на равноправных условиях, без навязывания идеологий, моделей правления и обязательной геополитической или цивилизационной ориентации. Предлагаемый формат отношений ближе к равенству, которое изначально подразумевалось основателями европейской интеграции, чем к тому «патронату», что с недавних пор сложился у США/НАТО/ЕС с «соискателями». Не контроль исполнения «домашнего задания» и личная зависимость властей «подопечных» государств от стран – источников помощи, а кооперация и содействие самостоятельному развитию.

Разумеется, прямым условием для поступательного развития является внутренняя и внешняя безопасность государства. Если ему постоянно угрожают внутренние конфликты, мятежи, радикализация сепаратизма, обострение отношений с соседями, ни о каких нормальных условиях для развития говорить не приходится. Альтернативная точка зрения фактически утверждает, что ради продвижения нужных идей допустимы межэтнические столкновения и хаос, вплоть до гражданской войны. Однако опыт нескольких практических воплощений этого подхода показал, что стимулирование невызревших преобразований способно привести к ситуации перманентного хаоса, бесчисленным жертвам и победе радикальных сил.

Конечно, задача сохранения национальной традиции не должна противопоставляться общепризнанным правам человека, нормам и принципам международного права, защищающим базовые демократические стандарты гражданина в XXI веке. В этом должны быть заинтересованы сами руководители государств. Ведь в противном случае люди рано или поздно начнут выражать неудовлетворение системой и либо мигрируют туда, где лучше, либо будут участвовать в протестном движении, рискуя при этом стать объектом манипуляции внешних сил.

Тема суверенитета крайне важна уже потому, что именно ее сознательно стараются размыть в сравнении с ролью тех же ценностей, прав негосударственных акторов международного процесса и отдельной личности. Соотношение (а то и противопоставление) прав человека и прав государства/народа сегодня – одна из самых сложных проблем в международной теории и практике. Именно отсюда черпаются обоснования для вмешательств во внутренние дела государств, приводящие к «неожиданным» и «побочным» результатам, вроде смещения режимов, смены собственников национальных природных ресурсов и т.п. Россия, как ни парадоксально это может звучать о «постимперском» государстве, вполне может предложить малым (прежде всего – бывшим советским) государствам реальный суверенитет и немалую геополитическую самостоятельность.

Во-первых, потому, что Россия уж в чем точно не нуждается, так это в новых территориях. Чтобы понять это, достаточно посмотреть на карту и на динамику российской демографии.

Во-вторых, потому, что Россия за века выработала рабочую модель сосуществования культур, наций, религий, не сломанную годами советской власти, основанную на умении стержневого русского народа не просто уживаться с другими, но и делать немало для их развития. На фоне кризиса европейской «мультикультурности» этот аргумент выглядит убедительно, отчего также подвергается пропагандистским атакам.

В-третьих, для многих из этих стран Россия может оказаться исторически единственной державой, которая уже как минимум один раз добровольно, без войны и применения силы их «отпустила». Для нее, если задуматься, нет таких уж экзистенциально важных экономических (и отчасти геополитических) резонов максимально плотно интегрировать это пространство (хотя такая цель ставится), поскольку Россия во многих отношениях самодостаточна. Возможно, именно поэтому долгое время процессы на постсоветском пространстве оставались вялотекущими (когда вообще протекали). Самым мощным побудительным стимулом оказались не собственные мотивы, не внутренние интеграционные стимулы (кроме, пожалуй, морального долга перед миллионами соотечественников), а нарастающая деятельность других держав в регионе по вовлечению этих государств в военно-политические альянсы. Именно тревога по этому поводу стала, пожалуй, главным катализатором интеграционных усилий России, которые были немедленно пропагандистски интерпретированы как попытка Москвы «восстановить империю», «возродить СССР» и т.п.

Концепция «интеграции без инкорпорации» может быть вполне успешной для восприятия, в том числе и национальными (и даже отчасти националистическими) интеллектуальными элитами и обществами. Хотя это процесс не простой, поскольку еще сильны представления о национальной независимости как о независимости исключительно от России. И сама эмансипация явилась для этих народов именно профилированием на фоне российского фактора в истории и современности. Однако многие уже столкнулись с практиками других держав (нередко бесцеремонными), и могли убедиться в отсутствии реальной заинтересованности России в поглощении бывших союзных республик (даже если пропагандистски выгодно утверждать обратное).

Позаботиться о своих подлинных интересах (невступление соседей в военные блоки, неразмещение оружия, права русских) Москва способна абсолютно без ущерба для целей других стран. А прямые выгоды от участия в интеграционных проектах с нашей страной чаще всего перевешивают «журавлей в небе», обещаемых «в конце долгого пути» после выполнения бесконечного и произвольно изменяемого набора условий.

Общее достояние

Российская модель не делает основной упор на общечеловеческие ценности, отнюдь не исключая их при этом из своих установок – просто они не являются ее «лицом» и не могут стать ее специфическим «экспортным продуктом» в силу их статуса общего достояния. Но потому она и не собирается перестраивать партнерские отношения под себя, что в практике других государств оборачивается десуверенизацией партнеров, приходом более мощного чужого бизнеса под панегирики открытым границам и свободному рынку, растворением религиозных и традиционных устоев.

Наш подход предполагает диалог не через навязывание своего культурного кода в виде «универсальных ценностей», а через взаимное обогащение самоценных культур, уже в силу этой самоценности не имеющих морального права претендовать на превосходство над другими. При понимании, что, к примеру, национальная государственность – также часть национальной традиции и культуры.

Участие в интеграционных объединениях с Россией не должно восприниматься национальными элитами и как своего рода поражение собственного проекта: дескать, вернулись к тому, от чего ушли 20 лет назад. Россия за эти годы тоже весьма далеко позади оставила свои представления и иллюзии двадцатилетней давности, и один из простых выводов этих лет: нужно ориентироваться на потребности простых людей. Мы нередко наблюдаем, что население соседних республик заинтересовано в поддержании максимально тесных связей с Россией, в то время как правящие элиты и работающие на них экспертные круги отчетливо ориентируются на другие центры силы, противопоставляя эту ориентацию сближению с Россией.

И это еще один аргумент в пользу того, чтобы наши интеграционные усилия были адресованы в первую очередь народам, а не только политикам (специфика адресата и отличает «мягкую силу» от дипломатии). Политики, во-первых, меняются, и всегда возможен вариант, когда к власти придут силы антироссийской направленности, если в обществе не возникнет отторжения такого рода позиции. Во-вторых, на постсоветском пространстве уже сложился целый пласт политиков весьма высокого уровня, превративших бесконечное разыгрывание темы конфликта Россия–Запад в свой чуть ли не главный политический ресурс. А в-третьих, пока не ушли в историю поколения, выросшие вместе и в чем-то ностальгирующие по тому хорошему, что нас связывало, по временам, которые характеризовались для многих как период личного творческого расцвета, стабильности, уверенности в будущем и т.п.

Провал искусственных конструкций, вроде ГУ(У)АМ, неясное будущее «Восточного партнерства», несмотря на высокие слова об их ориентации на ценности (или благодаря этому), не означают, что новые попытки предприниматься не будут, а российские проекты обречены на успех. Ключевой становится именно опора на инструменты «мягкой силы», а не только на формирование экономического фундамента, который кому-то мог ранее казаться абсолютным средством для создания устойчивых союзов. Акцент на экономику рискует превратить объединения в большой «собес», который, когда иссякнет его главный источник, скорее всего, самораспадется.

Не исключено, что т.н. постсоветский мир, каким мы его знаем, в скором времени претерпит трансформацию. Здесь возможны глубинные общественные процессы с не всегда предсказуемыми последствиями, что (в очередной раз) привлечет сюда ведущих мировых игроков. Свое влияние оказывают и «арабская весна», и процессы в соседних государствах, и мировой экономический кризис, и действие внешних сил, надеющихся получить дивиденды в послереволюционной ситуации. Не могут не сказываться и разочарования населения в достижениях своих стран после 20 лет «свободного плавания» и эйфории 1990-х гг., когда казалось, что главное – уйти от России. Во многих странах накапливается недовольство элитами и методами государственного управления (коррупция, социальное расслоение, архаичность, авторитаризм), на чем играют внешние игроки, пытаясь искусственно привязать это к образу России и ее интеграционных проектов.

Президент Владимир Путин говорил на июльском совещании послов и постоянных представителей Российской Федерации: «Политика “мягкой силы” предусматривает продвижение своих интересов и подходов путем убеждения и привлечения симпатий к своей стране, основываясь на ее достижениях не только в материальной, но и в духовной культуре, и в интеллектуальной сфере. Пока надо признать, образ России за рубежом формируется не нами, поэтому он часто искажен и не отражает реальную ситуацию ни в нашей стране, ни ее вклад в мировую цивилизацию, в науку, культуру, да и позиция нашей страны в международных делах сейчас освещается как-то однобоко». Очевидно, что вопрос ставится так именно потому, что соответствующие потенциал и возможности у России совершенно точно имеются. И этот ресурс является самым недооцененным активом России.

От пассивного авторитета к активному

Возможности «мягкой силы» более всего отвечают тем задачам, которые сегодня стоят перед Россией вовне. А задачи эти полностью вытекают из потребностей внутреннего развития: обеспечение дружественного окружения, создание модернизационных альянсов, усиление евразийской интеграции – все это не самоцель российской внешней политики, а средства для модернизации самой России. Не влияние ради влияния, для удовлетворения каких-то имперских комплексов, а продвижение интересов через их сочетание с интересами других государств и народов, формирование благоприятных сред для развития и модернизации и самой России, и ее партнеров.

Мощные опоры международного статуса России – место в числе постоянных членов Совбеза ООН, паритетное с США лидерство в «ядерном клубе», бесспорный экономический, научный и культурный потенциал – создают основу для, так сказать, «пассивного авторитета», т.е. всего того, что «не придумать и не отнять».

Но модернизация – это процесс активный, и он подразумевает не менее активную – и при этом многоопорную – внешнюю политику. Сегодня же основным трендом международных процессов является умение использовать возможности «мягкой силы» для реализации своих интересов. Это принципиально иная среда. Она отличается от традиционной дипломатии, подразумевая иные умения, иное кадровое, ресурсное, аналитическое, методологическое, организационное обеспечение. Необходимы навыки работы в информационном пространстве, прежде всего – в сфере новых средств коммуникации, на самых популярных площадках, понимая их законы и будучи там «своими», привлекательными, инновационными.

Скажем, у нас есть около 5 тыс. официально зарегистрированных некоммерческих организаций с теми или иными внешнеполитическими акцентами, в том числе 859 со статусом «международных». Но на практике мы порой видим, как пара американских или европейских фондов действуют эффективнее (что означает – и экономнее) нашей номинальной «армии» НКО. Умение и качество «бьет» количество. И так на многих направлениях.

Международное сотрудничество и вся наша внешняя работа в гуманитарной сфере должны предшествовать межгосударственному сотрудничеству, сопровождать его, иногда даже замещать его, в упреждающем режиме переводя дискуссии на качественно новый уровень. Наиболее очевидный пример – обсуждение будущего развития Евразийского союза в формате новых отношений, рождающихся на линии Минск–Москва–Астана: об этом нужно говорить с элитами, «мыслящим классом» соответствующих государств, чтобы не было ощущения сугубо бюрократического проекта.

Девиз Римского клуба «Мыслить глобально – действовать локально» подходит к нашей гуманитарной стратегии: глобальная стратегия продвижения интересов России и ее влияния должна найти выражение в локальных действиях применительно к каждой стране. Не может быть одинаковых подходов, скажем, к Киргизии и к Франции, к Венесуэле и к Латвии. Неуместны шаблоны и единые схемы, требуется исключительно адресная и целенаправленная работа – это не только более эффективно, но и оказывается элементарным проявлением большего уважения по отношению к другим странам.

Россия обладает таким мощным ресурсом, как миллионы соотечественников за пределами своих границ. Однако имеется отличие от других стран с многочисленными диаспорами за рубежом. Вспомним прежде всего то, как большинство из них оказалось вне Отечества: они практически проснулись за границей. Им пришлось пережить становление своих новых государств, которое часто происходило в виде эмансипации от СССР, от России и всего русского. Их самих считали (а кое-где продолжают считать) «пятой колонной», и многие из своих прав, которые в других странах давались меньшинствам автоматически, в силу демократической природы государства, русскоязычному населению приходилось отвоевывать. В этой ситуации оно, скорее, само нуждалось в поддержке России, чем могло быть ее ключевым ресурсом.

Чем сильнее Россия и ее позиции, прежде всего на постсоветском пространстве, тем больше считаются с соотечественниками за ее пределами, тем больше у нее возможностей помогать им в сложных ситуациях, которых пока еще немало. И, наоборот, соотечественники могут и должны осознавать себя влиятельной силой, способствующей созданию прочных и дружественных отношений с государствами их проживания. Что само по себе снижает вероятность и популярность в таких странах антироссийских трендов. Но такого рода обоюдополезный подход станет реальностью лишь при его восприятии обеими сторонами процесса. России необходимо усилить прежде всего ресурсное обеспечение этого процесса (например, у Россотрудничества, в полном названии которого присутствует термин «соотечественники за рубежом», на практике отсутствуют средства на какую-либо серьезную работу, кроме сугубо «клубной»). В мае 2011 г. президент Медведев подписал Указ о создании Фонда поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом, учредителями которого стали МИД России и Россотрудничество. Это важный шаг, но, разумеется, далеко не последний из тех, что требуются.

Надо всерьез заниматься аналитикой, изучением успешного опыта других стран, имиджевыми вопросами, усилением культурного и гуманитарного присутствия в других странах, повышением результативности общественной и парламентской дипломатии и работы НКО. Ключевым преимуществом России является распространенность в мире русского языка. Однако это также еще далеко не в полной мере освоенный и не на 100% задействованный ресурс отечественной «мягкой силы». КПД наших усилий невелик и больше тратится на сохранение того, что есть, без количественного прироста и качественной отдачи.

Теоретически все знают, что русский язык «велик и могуч», на практике же мы чаще говорим о нем, как о языке «отступающем». Чтобы русский язык учили больше, недостаточно обеспечить предложение: нужно работать и над спросом. Знание русского языка должно стать важным фактором, способствующим, в частности, трудоустройству как соотечественников, так и представителей других народов (например, в совместных компаниях или в филиалах), помогать в поступлении в российские вузы и, разумеется, становиться неотъемлемым элементом приобретения гражданства в упрощенном порядке.

Поэтому сегодня нам нужны умные усилия в его распространении: они должны быть адресными (культурные элиты, молодежь, мигранты, участники совместных проектов и предприятий, лица, интересующиеся страной), современными (использование информтехнологий, социальных сетей), системными и комплексными (привязка к учебе и работе – обеспечение местами в вузах и в экономике; льготы для обладателей сертификатов на знание языка – например, при посещении музеев, получении виз и т.п.). Есть, разумеется, много других идей практического характера, которые будут разрабатываться в том числе и по линии Россотрудничества.

«Мягкая сила» России – прежде всего, Русский мир в самом широком смысле – и соотечественники, и симпатизирующие, и специализирующиеся на России. В любом случае, это уже существующий и влиятельный фактор международных процессов, но требующий стратегического государственного подхода, достойного обеспечения – ресурсного, кадрового, аналитического, информационного. Пора прекращать прибедняться или ждать, когда в России родится какая-то ценностная альтернатива чужим проектам или очередная идеологическая утопия. У нас есть все для того, чтобы мы гордились своей страной и чтобы нас уважали за ее пределами. Чтобы мы были привлекательны и интересны своим успешным опытом, чтобы образ России стал адекватен ее достижениям, стал ее сильной стороной, а не проблемой.

К.И. Косачев – руководитель Федерального агентства по делам СНГ, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству (Россотрудничество), специальный представитель президента Российской Федерации по связям с государствами – участниками СНГ. Член редакционного совета журнала «Россия в глобальной политике».

Россия. СНГ. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 4 сентября 2012 > № 735511 Константин Косачев

Премьер-министр Вано Мерабишвили поделился с фермерами Цхалтубского района Грузии планами властей создать корпорацию по экспорту сельскохозяйственной продукции.

Основной задачей компании станет активное содействие местным производителям в реализации овощей и фруктов за границами Грузии. Так, например, будет существенно облегчена процедура таможенного оформления и экспортной транспортировки выращенного урожая.

«К транспортировке продукции активно подключатся железная дорога и авиация», - заявляет Мерабишвили, – в настоящее время в Украине идет строительство хранилища, откуда грузинские фрукты и овощи будут вывозиться на рынки как Украины, так и других стран Восточной Европы».

Также по всей Грузии планируется создание пунктов приема фермерской продукции с современными системами расфасовки, сортировки и хранения.

РОССИЙСКИЕ ОЛИГАРХИ ЕЩЕ ЗАПЛАТЯТ ЗА БРИТАНСКОЕ ПРАВОСУДИЕ

Рекордные 5 млрд фунтов стерлингов удалось заработать 100 крупнейшим адвокатским фирмам Британии благодаря российским олигархам. В будущем британское правосудие сможет заработать на российских бизнесменах еще

По итогам прошлого года лондонские адвокаты из числа топ-100 получили рекордную для себя прибыль в 5 млрд фунтов стерлингов благодаря российским бизнесменам, которые предпочитают обходить стороной российское правосудие и выясняют отношения в Лондоне.

The Guardian со ссылкой на журнал Legal Business сообщает, что судебные споры россиян помогли повысить прибыль 100 крупнейших адвокатских контор Лондона до таких величин впервые. Предметом же исследования журнала стали доходы этих контор, в которых работает в общей сложности 100 тысяч человек.

Выяснилось, что за прошлый год доходы выросли на 8%, до 5,4 млрд фунтов стерлингов. Выручка увеличилась на 17%, до 17,7 млрд фунтов стерлингов, но эти данные несколько искажены из-за ряда слияний.

DLA Piper - крупнейшая лондонская адвокатская компания по показателю выручки, заработала 1,4 млрд фунтов стерлингов за год, вторая по этому показателю компания Clifford Chance - 1,3 млрд фунтов стерлингов, третья - Linklaters с 1,2 млрд фунтов стерлингов.

Исследования Legal Business показывает, что, к примеру, 723 адвоката из компании Slaughter & May's, которая входит в так называемый "магический круг", состоящий из пяти ведущих юридических фирм с главными офисами в Лондоне, получают от клиентов 620 тысяч фунтов стерлингов вознаграждения каждый год.

Семь из восьми крупных лондонских юридических контор платили каждому из своих партнеров более чем 1 млн фунтов стерлингов ежегодно.

Кто помог деньгами британской системе правосудия

"Судебные разбирательства русских клиентов являются одним из основных источников доходов для целого ряда компаний - крупных и небольших юридических контор", - поясняет редактор журнала Марк Макатир, как юридическим конторам удалось достичь такого рекорда.

Россияне предпочитают переносить судебные разбирательства именно в Великобританию, поскольку их привлекает система с понятными и чистыми правилами игры. "И у нас очень хорошие судьи и адвокаты", - добавляет Макатир.

На минувшей неделе завершилось судебное разбирательство по иску Бориса Березовский к Роману Абрамовичу, которое британская пресса называла "процессом века".

Березовский, напомним, пытался доказать, что Абрамович вынудил его продать доли в "Сибнефти", ОРТ и "РусАле" по заниженной цене и требовал компенсацию с ответчика в размере 5,6 млрд долларов убытков, которые, как утверждал Березовский, он получил от продажи долей в перечисленных компаниях.

Абрамович выиграл дело. Когда адвокаты суммировали все часы, проведенные в Высоком суде Лондона за четыре месяца процесса, выяснилось, что дело "Абрамович vs Березовский" является одним из самых дорогих, когда-либо разбиравшихся в лондонских судах. Гонорары адвокатов в этом процессе предположительно составили около 100 млн фунтов стерлингов.

Британским адвокатам будет над чем работать

Газета Financial Times напоминает о том, что 60% дел, над которыми работает "коммерческое подразделение" Высокого суда Лондона, приходится на Россию и Восточную Европу.

По окончании процесса "Березовский против Абрамовича" до конца этого года в Лондоне ожидается рассмотрение еще нескольких крупных дел, что также положительно скажется на доходах британских адвокатов.

До конца текущего года в Лондоне начнется рассмотрение другого иска Бориса Березовского - к семье покойного Бадри Патаркацишвили, который также был его деловым партнером. Этот иск меньше, чем тот, что опальный олигарх подал к Абрамовичу, и составляет 3 млрд долларов.

Он подан к 18 компаниям и физическим лицам, в числе которых мать Патаркацишвили, его первая и вторая жены и дети от первого и второго брака. Березовский утверждает, что по якобы заключенному джентльменскому соглашению между ним и Патаркацишвили, все их бизнес-активы должны были делиться пополам, если не оговаривалось иное. Таким образом, сейчас Березовский пытается доказать, что половина активов покойного грузинского бизнесмена принадлежит ему.

Очевидно, что осенью в стенах лондонского суда еще не раз прозвучит слово krysha. Здесь начнутся слушания по существу по иску израильского предпринимателя Михаила Черного к 44-летнему российскому миллиардеру Олегу Дерипаске ("№" 14 российского Forbes, состояние 8,8 млрд долларов).

Черной пытается взыскать с Дерипаски около 3 млрд долларов, утверждая, что как бывший партнер российского олигарха по алюминиевому бизнесу имеет право на 20% "РусАла". Он требует признать за ним это право или выплатить компенсацию за пакет.

Дерипаска отрицает сам факт наличия такого партнерства, а значит, и суть претензий Черного. Адвокаты Дерипаски утверждают, что Черной занимался "крышеванием" бизнеса и вымогал у Дерипаски деньги именно за "крышу".

Надо отметить, что это дело, как и дело "Березовский против семьи Патаркацишвили", основано на устных "понятийных" договоренностях, которые, согласно английскому праву, могут признаваться действительными, напоминает The Financial Times.

Еще одно дело, основанное на "понятийных" договоренностях, которое рассматривает в этом году лондонский суд, касается разбирательства двух выходцев из Советского Союза - Аркадия Гайдамака и Льва Леваева.

Аркадий Гайдамак намерен оспорить решение лондонского Высокого суда, который в июне этого года отклонил его иск к Леваеву.

Гайдамак требовал признать его деловым партнером Леваева в алмазном бизнесе на основе якобы существующего трастового соглашения, которое было подписано в декабре 2001 года в единственном экземпляре в Рамат-Гане и передано на хранение главному раввину России Берлу Лазару. По нему, как утверждает Гайдамак, он должен был получать часть прибыли Angolan Selling Corporation Sarl, которая выступала эксклюзивным продавцом алмазов, добываемых в Анголе. По соглашению, Гайдамак владел 24,5-процентной долей в компании. Леваев отрицает, что в соглашении было прописано именно это, указывая, что Гайдамак лишь обязался жертвовать средства в адрес российской еврейской общины, указывает Forbes. Берл Лазар на суде заявил, что сам документ, который был передан ему на хранение, потерян или уничтожен.

Впоследствии между бизнесменами было подписано мировое соглашение, и на этом основании иск Гайдамака был отклонен, хотя суд признал, что соглашение между бизнесменами существовало. Гайдамак утверждает, что соглашение его вынудили подписать

По оценкам Федеральной таможенной службы и Минсельхоза России, за январь-июль 2012 года из России экспортировано свыше 7 млн тонн пшеницы. Это примерно на треть меньше, чем за тот же период 2011 года. А по уточненному прогнозу минсельхоза США (15 августа), экспорт российской пшеницы в текущем сельхозсезоне снизится более чем вдвое - до 8 млн тонн - из-за природно-климатических факторов и насыщения многих рынков демпинговыми экспортерами.

Но, по недавнему прогнозу вице-премьера А. Дворковича, экспорт пшеницы в нынешнем сельхозсезоне составит 10-12 млн тонн. А прогноз главы Российского зернового союза Аркадия Злочевского выше: 12-13 млн тонн.

Примечательно расширение географии экспорта: примерно по 20% объема вывоза пшеницы из РФ пришлось в этом году на Турцию и Египет. Почти столько же ввезли Израиль и Грузия. По данным Международного центра развития регионов (РФ), главные потребители российского зерна сегодня - ближневосточные и закавказские страны.

Хотя объемы экспорта пока сокращаются, число стран - импортеров российской пешницы уже достигло 33 (включая, например, Чили) против 25 в январе-июле 2011 г., по оценкам того же Центра, по причине сдерживания экспортных цен на зерно с начала лета. На европейском, закавказском и ближневосточном рынках пшеница из РФ сбывается с дисконтом к пшенице из Франции - основному конкуренту в этих регионах.

Как уточнил "РБГ" начальник отдела анализа департамента стратегического маркетинга ЗАО "Русагротранс" Игорь Павенский, экспорт из России в октябре может достичь 3,7 млн тонн, а в сентябре - 3,5 млн тонн, что связано с традиционно благоприятной осенней конъюнктурой на мировом рынке зерновых.

Грузинским предпринимателям необходимо вернуться на российский рынок, а экспортировать свою продукцию на рынки США и ЕС они еще не готовы, учитывая существующий уровень производства, считает лидер победившей, по предварительным данным, на парламентских выборах коалиции "Грузинская мечта", миллиардер Бидзина Иванишвили.

"Грузинский предприниматель еще не готов экспортировать продукцию на рынки США или ЕС. В первую очередь, было бы важно вернуться на российский рынок, поскольку грузинский предприниматель знаком с ним гораздо лучше", - заявил политик в среду в интервью телеканалу Euronews, отвечая на вопрос телеканала об увеличении иностранных инвестиций.

Политик отметил, что, по его мнению, главной проблемой Грузии является отсутствие значимого производства, поскольку для бизнеса имеют значение не только рынки сбыта, но и наличие продукции.

Выборы в Грузии состоялись 1 октября. Согласно предварительным ЦИК данным после подсчета 97,03% протоколов, политическая коалиция "Грузинская мечта" набирает по партийным спискам 55% голосов (у партии Михаила Саакашвили "Единое национальное движение" - 40,27%), по одномандатным округам оппозиционный блок получил 38 мест в законодательном собрании, сторонники Саакашвили - 35 мест.

В среду официальный представитель МИД РФ Александр Лукашевич заявил, что в Москве надеются на то, что перемены после парламентских выборов в Грузии, по итогам которых большинство голосов набрал оппозиционный блок "Грузинская мечта", позволят Тбилиси приступить к нормализации отношений с соседями.

Лидер "Грузинской мечты" Иванишвили во время предвыборной кампании неоднократно заявлял, что одним из приоритетных направлений его деятельности в случае успеха на выборах будет налаживание диалога между Москвой и Тбилиси.

Глава делегации РФ в ПАСЕ Алексей Пушков считает, что некоторое потепление в российско-грузинских отношениях возможно лишь после выборов президента Грузии в 2013 году.

Выборы в Грузии состоялись 1 октября. Согласно предварительным данным ЦИК после подсчета 97,03% протоколов, оппозиционная политическая коалиция "Грузинская мечта" Бидзины Иванишвили набирает по партийным спискам 55% голосов (у партии Михаила Саакашвили "Единое национальное движение" - 40,27%), по одномандатным округам оппозиционный блок получил 38 мест в законодательном собрании, сторонники Саакашвили - 35 мест.

Лидер "Грузинской мечты" Иванишвили во время предвыборной кампании неоднократно заявлял, что одним из приоритетных направлений его деятельности в случае успеха на выборах будет налаживание диалога между Москвой и Тбилиси. В МИД РФ выразили надежду, что перемены после парламентских выборов в Грузии позволят Тбилиси приступить к нормализации отношений с соседями.

По мнению Пушкова, потепление в отношениях может затрагивать экономическую сферу, возможно, транспортную, может быть, гуманитарную. Вместе с тем, сказал он журналистам в Брюсселе, потепление на политическом уровне пока невозможно.

По его словам, сегодня можно видеть, что уровень доверия к президенту Грузии Михаилу Саакашвили снижается в стране, особенно это связано с недавним "тюремным скандалом".

По мнению Пушкова, "внутренняя ситуация в Грузии сейчас напоминает ситуацию замороженного конфликта". Он считает, для политической ситуации в стране сторонам необходимо научиться "сосуществовать".

В настоящее время между Россией и Грузией нет дипломатических отношений. Тбилиси разорвал дипотношения с Москвой после того, как Россия в августе 2008 года признала суверенитет Абхазии и Южной Осетии - двух автономий, входивших в состав Грузии и добивавшихся независимости от нее еще до распада СССР.

В сентябре в Грузии разразился скандал с пытками в тюрьмах. МВД республики сообщило о случаях жестокого обращения с заключенными в Глданской тюрьме "№"8. По данным следствия, группа сотрудников тюрьмы "нечеловечески обращалась с заключенными и снимала это на видео". Ряд правозащитных организаций осудили вскрывшиеся факты нарушения прав грузинских заключенных. Глава МВД этой страны Бачо Ахалая подал в отставку, ушла и министр по исполнению наказаний. Обнародовавший видео бывший сотрудник тюрьмы попросил в Бельгии политического убежища. По факту пыток заключенных в Глданской тюрьме правоохранительными органами было возбуждено уголовное дело. Были задержаны и приговорены к предварительному заключению 12 сотрудников департамента по исполнению наказаний, еще один был объявлен в розыск.

Лидер политической коалиции "Грузинская мечта" Бидзина Иванишвили заявил в среду журналистам в Тбилиси, что свой первый зарубежный визит он намерен совершить в США, передает агентство "Новости-Грузия".

Выборы в Грузии состоялись 1 октября. Согласно предварительным ЦИК данным после подсчета 97,03% протоколов, политическая коалиция "Грузинская мечта" набирает по партийным спискам 55% голосов (у партии Михаила Саакашвили "Единое национальное движение" - 40,27%), по одномандатным округам оппозиционный блок получил 38 мест в законодательном собрании, сторонники Саакашвили - 35 мест.

"Мой первый визит будет в США, в Вашингтон. Но несмотря на то, что я уже приглашен в эту поездку, я попросил отложить визит на время после президентских выборов (в США). На это я получил согласие, и я намерен отправиться в США сразу после того, как там пройдут президентские выборы", - заявил Иванишвили.

При этом лидер коалиции отметил, что из Вашингтона он собирается вернуться в Грузию и не планирует после США посещать страны Европы, несмотря на полученные им приглашения.

В то же время, Иванишвили заметил, что пока он "не получал поздравлений из России и не связывался с российской стороной".

"И тем более я еду в США - к нашему главному партнеру и другу", - сказал лидер коалиции.

В среду официальный представитель МИД РФ Александр Лукашевич заявил, что в Москве надеются на то, что перемены после парламентских выборов в Грузии, по итогам которых большинство голосов набрал оппозиционный блок "Грузинская мечта", позволят Тбилиси приступить к нормализации отношений с соседями.

В этом году в Грузии будет собрано как минимум вдвое меньше винограда, чем в прошлом году, когда урожай составил 160 тысяч тонн.

Согласно официальным данным, всего будет собрано 90 тысяч тонн винограда, однако, по мнению аналитиков, на этот раз можно ожидать сбора не более 75 тысяч тонн ягод. Напомним, что виной снижения объемов урожая во многом послужил обрушившийся на Кахетию град и ураган, вследствие чего в крае была погублена большая часть виноградников.

Ураган сорвал крыши с 770 домов, вывел из строя линии электропередач, повредил газопроводы и водопроводы и разрушил дороги. Во многих селах Телавского, Гурджаанского, Лагодехского и Кварельского районов на тысячах гектарах урожай был уничтожен практически полностью, пишет «Взгляд», ссылаясь на грузинскую газету «Резонанси».

Министерство иностранных дел Грузии отрицает достоверность распространённых средствами массовой информации слухов о выводе грузинского контингента из Афганистана, якобы осуществляемом в настоящее время.

Сообщения о выводе войск впервые появились в газете «Резонанси», где отмечалось, что вопреки отсутствию официальной информации о сокращении контингента Грузии в составе МССБ, из ИРА регулярно прибывают самолёты с грузинскими военными.

Данные слухи, получившие широкий отклик в прессе, побудили МИД Грузии сделать официальное заявление по данному вопросу. «Грузия не выводит свои войска из Афганистана, – пояснила в ходе недавнего брифинга заместитель министра иностранных дел Нино Каландадзе. – Идёт ротация военнослужащих, и эта динамика заметна. Часть возвращается, а часть, в том же количестве, отправляется в Афганистан».

Также заместитель министра подтвердила неизменность планов Грузии по увеличению контингента в составе МССБ, добавив, что дополнительное подразделение будет отправлено в ИРА в октябре этого года, передаёт информагентство «Новости – Грузия».

На данный момент в Афганистане проходят службу около 900 грузинских военных, дислоцированных на территории Кабула и южной провинции Гельманд. В этом году планируется увеличение грузинского контингента до 1675 человек.

Полное восстановление исторического облика почти утерянного памятника культуры, реставрация фасада и интерьеров, идеальная акустика, поземный переход в другие корпуса – главные итоги реконструкции 4-го корпуса Московской государственной Консерватории им. П.И. Чайковского.

Красную ленточку на торжественной церемонии открытия здания в Среднем Кисловском переулке дом 3, строение 1 перерезал ректор Консерватории Александр Соколов.

Журналистам были представлены новые помещения для аспирантуры, слушатели которой «ранее ютились в пристройке к близлежащей школе». Продемонстрированы акустические возможности современных аудиторий: в классах стены не пересекаются под прямым углом, сам угол наклона стен составляет 2 градуса, что позволяет избежать эха. При этом система звукоизоляции дает возможность одновременно играть на музыкальных инструментах в нескольких помещениях, не мешая друг другу.

Строители предусмотрели в здании систему нагрева-охлаждения не традиционными кондиционерами, которые вредно влияют на голосовые связки певцов и на музыкальные инструменты, а при помощи аквапанелей. Это специальные контейнеры, которые наполнены водой и располагаются над потолочным пространством, обеспечивая по необходимости равномерное нагревание или охлаждение помещения.

В настоящий момент полностью готовы к занятиям, которые начнутся в этом корпусе уже 4-го сентября, учебные классы на первом и втором этажах. На цокольный этаж переезжает типография учебного заведения, а в подвальном помещении с арочными потолками устанавливается оборудование для столовой на 196 мест. Отсюда же, из подвала, будет открыт подземный переход в главное здание Консерватории. Общая площадь здания составляет 3869 кв.метров, из которых подземная часть – 990 кв. метров.

Как отметил ректор в беседе с журналистами, к началу строительства здание почти полностью было утеряно и находилось в аварийном состоянии. Сегодня это вновь выявленный памятник культуры. Пришлось установить корпус на новый фундамент, которым стала монолитная плита, поскольку была карстовая угроза (угроза провалов и оседания земной поверхности). Полностью заменены все несущие конструкции, восстановлены стены и своды. По словам Александра Соколова, при работах использовались материалы, сходные или идентичные тем, из которых здание было построено изначально. В частности, это относится к белому камню, использованному при отделке фасада и арок подвала.

«Мы фактически заново обрели здание, и это заслуга профессиональных строителей. Низкий им поклон», - сказал ректор.

Он отметил, что для учебного заведения «очень важно было получить здание к началу учебного года, поскольку сейчас в лесах стоит 2-ой корпус, и мы можем переместить сюда студентов». Причем, подчеркнул А.Соколов, 4-ый корпус может вместить их больше, чем, тот, который сейчас закрывается на реконструкцию.

Ректор сообщил также, что работы по реконструкции зданий Консерватории финансируются из федерального бюджета в рамках программы «Культура России». «Сама программа рассчитана до 2018 года, но мы предполагаем закончить все работы по реконструкции наших зданий и помещений до конца 2015 года. Это связано с тем, что в 2016 году мы будем праздновать 150-летие Московской Консерватории», - сказал он. В ближайших планах строителей, по его словам, вслед за 4-м корпусом, начало работ во втором корпусе, затем в Малом зале и 1-ом корпусе, далее в Рахманиновском зале. После производства всех этих работ, как рассчитывает руководство учебного заведения, профессора смогут иметь именные аудитории, рассчитанные на определенный профиль обучения, а не многофункциональные, как сейчас.

Кроме того, ректор полагает, что удастся решить вопрос со строительством оперного театра Консерватории, подобного Санкт-Петербургскому, а также реконструировать жилой комплекс для профессуры ВУЗа и студентов нынешнее общежитие на Малой Грузинской.

На просьбу журналистов к преподавателям Консерватории оценить новое здание отозвалась проректор по административной работе Таисия Слуцкая: «Все наши преподаватели в восторге. Это что-то изумительное: сделали так быстро и так хорошо. Спасибо!»

3-4 сентября министр иностранных дел Швеции Карл Бильдт участвует в совещании глав внешнеполитических департаментов стран Балтии и Европейского Севера. Обсуждаются, среди прочего, вопросы энергоснабжения и координация действий на международной арене.

С 4 по 6 сентября Карл Бильдт вместе с главой польского МИДа Радеком Сикорским посетит Грузию.

В программе визита - встречи с президентом Грузии Михаилом Саакашвили, с членами грузинского правительства и политической оппозицией. В центре переговоров - ситуация в стране накануне парламентских выборов в октябре этого года, региональные проблемы и отношения Грузии и ЕС.

"ЮТэйр" начинает полеты по маршруту Киев - Москва.

Авиакомпания "ЮТэйр-Украина" совместно с партнером ОАО "Авиакомпания "ЮТэйр" (UTair Aviation), в рамках расширения маршрутной сети вводит с 10 сентября 2012 года новый рейс Киев (аэропорт Жуляны) - Москва (аэропорт Внуково).

Полеты будут выполняться ежедневно на современном комфортабельном самолете Bombardier CRJ-200 в компоновке экономического и бизнес-классов. Вылет из Киева - в 15.30, из Москвы - в 11.20, (для каждого аэропорта указано местное время). Время в пути - составит 1 час 35 минут. Стоимость билета по минимальному тарифу в одну сторону от 99 EUR*.

Удобные стыковки в московском аэропорту Внуково дают прекрасную возможность пассажирам добраться из Киева в более чем 80 городов России и зарубежья, используя всю маршрутную сеть авиакомпании "ЮТэйр". При этом специальные "сквозные" тарифы позволяют сэкономить средства при покупке билета.

Рейсы Киев - Москва, выполняемые из международного аэропорта Жуляны, обслуживаются в новом современном терминале А.

* Тариф экономического класса без агентских сборов. Количество мест ограничено. Авиакомпания оставляет за собой право отмены тарифа или изменения без уведомления в любое время.

Авиакомпания "ЮТэйр" входит в тройку лидеров российского рынка авиаперевозок. В 2011 году самолетами компании перевезено 6 750 425 пассажиров. За период с января по июнь 2012 года Группа "ЮТэйр" обслужила на 40,9% больше пассажиров, чем за соответствующий период 2011 года. В 2012 году авиакомпания планирует увеличить объем перевозок до 10 млн. пассажиров. В парке компании более 200 самолетов. Авиакомпания совершает рейсы по 110 направлениям. Основным хабом компании является аэропорт Внуково (Москва), из которого ежедневно выполняется более 100 рейсов.

Авиакомпания "ЮТэйр-Украина" создана в сентябре 2008 года. В 2009 году компания получила сертификат эксплуатанта гражданской авиации Украины. В настоящее время "ЮТэйр-Украина", базирующаяся в международных аэропортах "Луганск", "Борисполь" и "Жуляны" (Киев), выполняет регулярные и чартерные рейсы в страны ближнего и дальнего зарубежья на самолетах ATR-42, ATR 72-500, Boeing 737-400 и CRJ-200.

Маршрутная сеть "ЮТэйр-Украина" включает в себя международные регулярные рейсы из Донецка, Запорожья, Луганска, Николаева, Харькова, Кривого Рога в Москву (Внуково), из Донецка в Тбилиси, а так же внутриукраинские рейсы из Киева (Жуляны) в Донецк, Одессу, Харьков и Львов.

В 2011 году "ЮТэйр-Украина" перевезла 220 тыс. пассажиров. Входит в Группу "ЮТэйр".

Группа компаний ЮТэйр включает в себя как компании, осуществляющие эксплуатацию воздушных судов (самолетов и вертолетов), так и проводящие ремонт и техническое обслуживание, подготовку персонала, сервисное обеспечение рейсов, продажу авиаперевозок. Ядром группы является ОАО "Авиакомпания "ЮТэйр". В Группу также входят компании "ЮТэйр-Экспресс", "ЮТэйр-Украина", "ЮТэйр-Карго", "Турухан", "Нефтеюганский ОАО", "Восток", Helisur, UTair Europe, UTair South Africa и UTair India, а также "ЮТэйр-Техник", "ЮТэйр-Инжиниринг" и другие. В воздушном парке Группы более 550 воздушных судов (более 200 самолетов и более 350 вертолетов). Согласно финансовой отчетности, по итогам 2011 г. размер полученной выручки составил 54 126 млн. руб., превысив уровень 2010 г. на 27,6%, размер чистой прибыли составил 261,2 млн. руб., что на 21,2% больше, чем в предыдущем году. Штаб квартира Группы располагается в Сургуте. Подразделения расположены в Сургуте, Тюмени, Ханты-Мансийске, Москве и других городах России и мира.

То, что Ясин прописал

Евгений Ясин — о том, кого брали в Красную армию, и особенностях одесской экономической школы, о колбасе и загадках советской статистики, о «смертном» приговоре Рыжкову и японской ссылке реформаторов, а также о том, что нет таких крепостей, которые не смог бы взять Анатолий Чубайс

Переход советской плановой экономики к рынку — самый неоднозначный период в новейшей российский истории. Еще долго не утихнут споры вокруг «шоковой терапии», залоговых аукционов и виновников дефолта. В последние годы жизни Советского Союза Евгений Ясин активно занимался разработкой программы рыночных реформ совместно с Леонидом Абалкиным и Григорием Явлинским, а затем несколько лет возглавлял Министерство экономики новой России.

— Евгений Григорьевич, вашу жизнь, как и жизни большинства наших современников, наверное, имеет смысл поделить на две части — до 1991-го и после...

— Я думаю, что перелом в моей жизни произошел раньше — в 89-м году, когда я был приглашен Леонидом Ивановичем Абалкиным, в тот момент заместителем председателя правительства CCCР, для работы в Комиссии по экономической реформе. Тогда и вплоть до 1992 года я выполнял эту очень ответственную работу, которая, возможно, является самой важной в моей жизни...

— Но экономистом вы решили стать не сразу...

— Пожалуй, что да. Родился в Одессе в 1934 году, отец и мать служили на железной дороге. Отец окончил Одесский водный институт.

— Он воевал в Гражданскую?

— Ему было 18 лет в 1919 году, и он пошел в Красную армию.

— По идейным соображениям?

— Когда я его об этом спросил, он ответил, что был тогда молодым рабочим парнем из ремесленной семьи. Да к тому же евреев больше никуда не брали. А Красная армия была интернациональной, и это привлекало молодежь разных народов. Отец прошел Гражданскую, а потом часть своей карьеры провел в отрядах спецназначения, ЧОНах. После вернулся на Одесскую железную дорогу. В 1925 году вступил в партию, а в 1929-м его послали на учебу в числе парттысячников. Во время войны нас эвакуировали, и я жил в нынешней Астане, тогда Акмолинске. В 1943 году отца отозвали в опергруппу Одесской железной дороги, и он следовал за фронтом, а мы следовали за ним. В августе 1944 года вернулись в Одессу. Немцы еще стояли недалеко от города и часто его бомбили. Их отогнали только через несколько месяцев.

В Одессе я окончил школу. Поступил в Одесский гидротехнический институт. Хотел стать архитектором, но не вышло. Получил образование инженера-строителя. Моя первая работа — мастер на строительстве мостов. Построил два путепровода, мост в городе Рыбница Молдавской ССР. Но уже в институте почувствовал пристрастие к экономике и общественным наукам.

Практика работы, с которой я столкнулся, предполагала большое количество незаконных операций, мухлежа. Я хотел разобраться, почему, например, я обязан приписывать работы, которые якобы выполняли мои рабочие, для того чтобы вывести им более или менее приличную зарплату... Это привело к мысли получить экономическое образование. Поступил на заочное отделение МГУ и одновременно перешел на работу в проектный институт в Одессе, где работал и параллельно учился. В 1960 году перешел на очное отделение экономфака МГУ и переехал в Москву.

— Как давалась экономическая наука в эпоху социализма?

— В конце 50-х — начале 60-х экономфак МГУ был бастионом марксистской политэкономии. И я был ее преданным адептом. В то время бурлили дискуссии: представляем ли мы собой социалистическое товарное производство или же склоняемся к начальной идее Маркса о том, что социалистическое хозяйство не может быть товарным и только использует некоторые его формы. Спорили, можем ли иметь рыночную экономику или это будет плановое хозяйство, построенное по принципу крупной корпорации. В конце концов появилась работа Леонида Канторовича «Экономический расчет наилучшего использования ресурсов». В том числе и за нее он получил Нобелевскую премию.

Объяснять нынешним поколениям идеи, с которыми тогда выступали экономисты, ради чего они сражались, бессмысленно. Для нас это было жутко интересно, но, откровенно говоря, то были слепые поиски ответа на вопрос, пролезет ли верблюд через игольное ушко по дороге в рай. Никакого отношения к жизни это не имело.

Послевоенный рост опирался на восстановление страны после больших разрушений. В начале 50-х завод у механизма кончился. Сейчас экономистам трудно понять, насколько произвольно все было в тот период. Перекосы видны невооруженным глазом. Возьмем дефицит продуктов. Колбасу можно было купить только в больших городах и оборонных центрах, больше нигде! Бедность была ужасная. На повестке дня сентябрьского пленума 1953 года, еще до XX съезда, стоял вопрос изменения сельскохозяйственной политики: к стране подкрадывался голод. В 1954-м объявили об освоении целинных и залежных земель. Вскоре стало понятно, что проблему это не решит. Экономика оказалась на развилке. Стоит ли, условно говоря, пойти направо и возродить видоизмененный НЭП, или повернуть в другую сторону. Выбрали второе. Сталин был уверен, что в колхозах живут лучше, чем в своих хозяйствах. В конце концов это привело к тому, что в дореволюционное время Россия экспортировала 20 миллионов тонн зерна, а к концу советского периода она уже импортировала 40 миллионов тонн.

— Как вы попали в Центральное статистическое управление?

— Я получил приглашение от Бориса Сергеевича Геращенко, моего научного руководителя по кандидатской диссертации, поступать в аспирантуру. Через некоторое время другой мой учитель, с кафедры статистики, предложил перейти на пост научного руководителя НИИ ЦСУ. Я согласился и работал там с профессором Ароном Яковлевичем Боярским.

Тогда было время бури и натиска, все жили в надежде на то, что мы создадим-таки оптимальную плановую экономику. Центральный экономико-математический институт (ЦЭМИ) был создан для того, чтобы разрабатывать эту плановую модель, а НИИ ЦСУ, куда я перешел, должен был подготовить для этого статистическую базу. Моя кандидатская как раз была построена на данных обследования потоков экономической информации, в качестве базы взята Латвийская ССР.

— Работа под грифом «для служебного пользования»?

— Нет. По секрету скажу, что в СССР по большей части экономических вопросов основательных статистических исследований не проводилось. Все решения в ЦСУ принимались отчасти вслепую. Потом мне стало известно, что, когда Горбачев стал секретарем ЦК, он спрашивал Андропова о том, какую долю от ВВП в советском бюджете составляют военные расходы. Тот удивился: «Зачем тебе это? Я этого не знаю и знать не хочу». К тому же обстоятельства сложились так, что нам и не нужно было заниматься глубокими исследованиями. Во второй половине 60-х открыли Самотлорское нефтяное месторождение, в начале 70-х цена на нефть выросла в несколько раз и в страну потекла огромная выручка...

— Вот откуда нефтяная игла растет...

— Откровенно говоря, советская экономика всегда отдавала приоритет именно первичным ресурсам. Главный лозунг со сталинских пятилеток: даешь тяжелую промышленность! Что это значит? Мы добываем уголь, руду, строим металлургические заводы и выплавляем металлы. Из металлов делаем экскаваторы. С помощью экскаваторов опять добываем железную руду и уголь. Это и есть производство ради производства. Так и получилось, что на первое место встала нефтяная, угольная и тяжелая промышленность.

— И, между прочим, советские станки да и много чего еще работают по сей день.

— Да, станки, автомобили и вооружение производили, но качество было на втором месте, на первом — количество. Мы легко добывали полезные ископаемые, поскольку это не требовало высокой квалификации. Качественные изделия, которые можно было бы продать в конкурентной борьбе, получались только в военно-промышленном комплексе.

— Какие впечатления остались от работы в ЦСУ?

— Отвечу так: в 1965 году началась косыгинская реформа, и я, как и большинство других экономистов, возлагал на нее большие надежды. Но они растаяли в 68-м, когда наши войска вошли в Чехословакию. Жизнь замерла, и я перестал заниматься экономикой, посвятил себя информатике, стал разрабатывать информационные языки, перейдя на работу в ЦЭМИ.

Слово «застой» хорошо передает суть того, что мы тогда переживали. Все наши экономисты понимали, что перемены неизбежны, что меры, которые предпринимались во время правления Андропова или Черненко, ничего изменить не могли. Поэтому, когда Горбачев объявил о перестройке, я, конечно же, обрадовался. Впрочем, что именно он собирался делать, выяснилось только в 1987 году, когда прошел июньский пленум ЦК КПСС: повышение самостоятельности предприятий, расширение применения договорных цен. Радикальные меры были предприняты уже в 1988 году — это прежде всего закон о кооперации. За кооперативами ясно вырисовывались возможности частного бизнеса. Но серьезно изменить лицо экономики таким способом все равно было нельзя.

— Когда начались ваши контакты с верхами?

— В 1989 году. Я работал в группе экономистов и управленцев над постановлениями правительства. В правительственной комиссии по экономической реформе. Ее председателем был Леонид Абалкин. С работы в этой комиссии и начались мои связи с верхами. Тогда же, кстати, я познакомился и с Григорием Явлинским.

— Какое впечатление он на вас произвел?

— Очень хорошее, мы подружились. Надо отметить его важную черту: он умел организовывать коллектив, создавать настроение. В общем, его таланты проявились уже тогда, однако выход им он нашел на политическом поле. Я не очень верю, что это был лучший способ их применения, но вышло так, как вышло.

...Я считаю, что главный политический вклад Горбачева в том, что именно он всерьез задумался о демократизации — ввел институт свободных выборов. Это в конце концов и привело к распаду СССР. Даже не политика Ельцина, которому хотелось стать первым, а именно демократизация, которая дала понять и странам Восточной Европы, и прибалтийским республикам, и Украине, и Грузии, что они могут стать независимыми.

Но если вы задумали серьезные преобразования, то для этого нужны были гораздо более серьезные меры. Может быть, люди, которые работали тогда с Гайдаром, Чубайсом, вам скажут, что они заранее знали, в каком направлении надо двигаться. Я в это слабо верю. Мы все в то время были зашоренные, боялись выйти за рамки привычного, и это состояние было характерно для большей части служивой советской интеллигенции.

Помню, как мы с Сергеем Алексашенко написали статью про экономические нормативы, которые тогда вводились. А Петр Авен над нами смеялся: «Эх вы! Какие экономические нормативы, нам налоги нужны!»

— Как шло сотрудничество с Явлинским?

— В октябре 89-го мы с Явлинским закончили писать программу перехода к рыночным реформам. В декабре состоялся II Съезд народных депутатов. Правительство представило план реформирования экономики. Туда вошли три части: основные направления XIII пятилетки, затем материал нашей госкомиссии и еще один документ, посвященный текущим делам. Все три части противоречили друг другу. В итоге на повестке дня осталась XIII пятилетка, вся та же бодяга, которая была и раньше. Естественно, мы с Явлинским возражали...

На дворе был январь 90-го. Николай Рыжков, председатель Совета министров СССР, дал указание председателю Госплана Юрию Маслюкову подготовить план отката к плановой экономике, чтобы как-то разрядить обстановку. Абалкин был не согласен с тем, что происходило на II Съезде, поэтому написал на имя будущего президента СССР (было ясно, что на III Съезде народных депутатов, в марте, выберут Горбачева) обращение, в котором заявил, что нельзя уходить с пути реформ, а надо энергично переходить к рынку. Написал — и отложил в долгий ящик. Маслюков же, получивший задание написать проект по откату к плановой экономике, какое-то время над ним поработал, но в итоге позвонил Абалкину и спросил: «Леонид Иванович, что-то у нас не клеится. Нет там у тебя чего-то?» И Леонид Иванович ответил: «Есть». И достал из сейфа эти пять страниц. Маслюков дал отмашку, мол, пойдет, и попросил расширить документ. И тогда Абалкин поручил мне и Явлинскому написать более подробный план перехода к рынку.

К этому времени произошли важные события. В Польше пришло к власти либеральное правительство, в которое вошел Лешек Бальцерович. Григорий Алексеевич во главе делегации российских экономистов ездил в январе 90-го в Польшу интересоваться, как там идут реформы. По его возвращении мы набросали 13-страничный план и передали Рыжкову, Абалкину и Маслюкову. В итоге получили задание приступить к разработке развернутой программы. Она была написана в феврале 1990 года.

По своей сути эта программа была почти такая же радикальная, как потом и «500 дней». Но наше творение вынесли на рассмотрение президентского совета, где заседали люди, из которых 70 процентов в экономике ничего не понимали. Они подняли шум и постановили, что программа никуда не годится.

Например, первым пунктом значилась либерализация цен, а Николай Рыжков и Валентин Павлов хотели просто пересмотреть цены в обычном советском порядке — через прейскуранты. В итоге наш пункт о либерализации был заменен на пункт об административном повышении цен на продовольствие в два раза, а на хлеб — в три. Такой вариант должен был попасть на сессию Верховного Совета уже в мае 90-го года.

Накануне этого Горбачев ездил в регионы, там народ бурлил. Он старался успокоить граждан и заверил их, что мы не будем повышать розничные цены, мол, не волнуйтесь, переход к рыночной экономике сделаем мягким, чтобы никто ничего не потерял. Ясно, что это было невозможно.

В мае 1990 года произошли два важных события. Сессия Верховного Совета СССР, на которой с нашей доработанной программой выступал Николай Рыжков. Накануне ночью, когда мы уже с ним расставались и он уезжал готовиться к утреннему выступлению, Явлинский сказал (в той компании он играл роль анфан террибль — все время высказывал радикальные идеи): «Николай Иванович, не ходите, плюньте, это неправильное решение». Тот помотал головой. И выступил. К вечеру в магазинах не было еды. Рыжков фактически подписал себе «смертный» приговор — на этом его политическая карьера закончилась. Все в один голос были против него и Абалкина.

— Может, не стоило рубить сплеча?

— У нас как специалистов создавалось впечатление, что почва уходит из-под ног и мы теряем время. Мы требовали решительных действий. Например, программа предполагала коренную смену хозяйственной деятельности. Но фактически получалось, что порядка 40 процентов советских работников лишились бы своего заработка. А это ни много ни мало 41 миллион человек! Это было ужасно, но неизбежно. Сейчас уже понятно, что с точки зрения восприятия людьми этих цифр мы недостаточно хорошо проработали текст...

В итоге в начале апреля авторов программы — меня, Явлинского, Бориса Федорова (тогда из аппарата Горбачева) отправили в командировку в Японию. Дескать, чтобы посмотреть, как работает капиталистическая экономика. Но я так понял, что нас просто отослали, чтобы мы не крутились под ногами, когда будут приниматься самые важные решения.

— Какова была реакция Ельцина на выступление Рыжкова?

— Явлинский как в воду глядел. После выступления с Рыжковым как первым руководителем экономики было покончено. На следующий день выступил Ельцин уже в качестве председателя президиума Верховного Совета РСФСР и заявил, что программа, которую предлагает Рыжков, нам не нужна, есть другой вариант, как без всяких усилий и потерь перейти к рыночной экономике. Конечно, он сильно преувеличивал, да и не было никакого плана, только предложения группы экономистов — Игоря Нита, Павла Медведева, Андрея Казьмина и других, которые воплотить в жизнь было нельзя.

Тем не менее Ельцин принял на себя такие обязательства и сказал, что Рыжков не способен ни на что. Для него это был инструмент борьбы за власть с Горбачевым.

После этого он начал формировать правительство России. В это правительство был приглашен и Явлинский в качестве зампреда кабинета, возглавлявшегося Иваном Степановичем Силаевым. Просуществовало оно до августа 91-го года.

— Вы ушли из госкомиссии по реформе из-за провала — отказа от вашего плана?

— Да, я не был согласен с проводимой политикой и перешел работать в РСПП. Летом 90-го года я уехал на семинар в Венгрию. Его соорганизатором выступил Петр Авен, который в то время работал в Институте системных исследований в Вене. По иронии судьбы в семинаре принимало участие практически все будущее правительство Гайдара: Чубайс, Шохин, Авен. Я там тоже был как представитель союзного правительства.

Среди делегатов также были видные западные экономисты, и они высказывали свои представления о том, как нам решить наши задачи.

Вдруг во время сессии мне звонит Явлинский и говорит: «Евгений Григорьевич, все в порядке, приезжайте, мы начинаем работу над нашей новой программой, которой будет заниматься новая группа, утвержденная Горбачевым и Ельциным, чтобы прекратить противостояние между главной республикой и союзным центром».

Программа, которую мы завершили к августу 90-го, получила название «500 дней». В названии уже был оговорен контрольный срок, в течение которого должны были быть проведены основные реформы по налаживанию функционирования рынка, после чего перемены становились бы необратимыми.

— Почему «500 дней»?

— Явлинский со своими коллегами — Михаилом Задорновым и Алексеем Михайловым в свое время написали программу «400 дней». Я к ней не имел отношения, но текст видел. Конечно, эта программа не решала всего, потому что там центр тяжести приходился на приватизацию, но для кардинального изменения ситуации важно было предпринимать макроэкономические меры. Прежде всего нужно было решить вопрос с ценами и деньгами, что потом было сделано Гайдаром.

Так вот в августе 90-го года меня подключили к работе. Приглашали и Гайдара, но безрезультатно. У меня создалось впечатление, что с ним просто не нашли общего языка. Гайдар ведь был очень амбициозным человеком. Как и Явлинский с Шаталиным. Это были личности, которые способны быть лидерами, но менее способны работать в команде.

В конце концов эта программа была разработана. Помню, нас тогда упрекали в том, что, мол, 500 дней для кардинальных реформ недостаточно, нужно 20—30 лет, а то и больше.

— Чем ваша программа отличалась от гайдаровской?

— Она предполагала срезание инфляционного навеса до того, как будет произведена либерализация цен. Второе отличие — приватизация осуществлялась не при помощи ваучеров, а методом case-by-case, как в Англии времен Маргарет Тэтчер. Впрочем, мы не Англия, у нас не было людей, которых можно было бы бросить на эту медленную приватизацию, предусматривавшую проведение экспертизы по всем предприятиям. Ведь их огромное количество, в десятки раз больше, чем на туманном Альбионе.

— То есть вы сначала предлагали сократить госрасходы, а уже потом отпускать цены?

— Верно.

— А на чем собирались экономить?

— Ну как вы считаете? На военных расходах, конечно, на бесконечных дотациях ВПК. Также намеревались сократить капиталовложения в нефтяную промышленность.

Нам пытались объяснить, что ничего сократить нельзя, потому что задеваются чьи-то интересы. Допустим, тронете вы ВПК — и что потом будет? В этой отрасли же миллионы людей работали...

Программа «500 дней» должна была получить утверждение ВС СССР и РСФСР. Надо сказать, что у Ельцина был в то время совершенно непререкаемый авторитет. В первых числах сентября 1990 года он обеспечил голосование, и программа была одобрена. Вслед за этим начались дискуссии в Верховном Совете СССР. Горбачев, который вроде бы поначалу программу поддерживал, стал сдавать позиции. У меня сложилось такое ощущение, что состоялось нечто вроде заседания политбюро, и люди, которые потом составили основу ГКЧП, намекнули Горбачеву, что если он будет настаивать на этой «гнусной» программе, то дело плохо кончится. Горбачев дал слабину. После чего последовало решительное выступление Ельцина, который сказал: все, мы рвем с союзным центром, проводим свою политику. Началось перетягивание каната.

— Продлившееся до конца 1991 года...

— Литва, а следом и другие республики заявили о выходе из Советского Союза. Спецслужбы начали предпринимать силовые методы для спасения Союза. Ельцин же выступил с заявлением, что ваша свобода — это наша свобода, встав тем самым на сторону отколовшихся республик. В августе ГКЧП перешел к более решительным шагам. Мы ожидали резкого закручивания гаек, репрессий. Но лидеры ГКЧП, выведя на улицы танки, ни на что не могли решиться, и армия их не поддержала. Я считаю, что 21 августа 1991 года и есть настоящий национальный праздник нашей страны: именно в этот день и победили демократические силы.

А дальше страна переживала период неясности и неурядиц. И в это время появился Гайдар. Он отправил Ельцину письмо с предложением своих услуг, они встретились и договорились. Команда Гайдара начала готовить документы по внедрению рыночных реформ. Надо сказать, что выдающуюся роль в продвижении Гайдара на передовые позиции сыграли Геннадий Бурбулис и Алексей Головков. Собственно, Головков и привел Гайдара.

— Вы встречались с Егором Тимуровичем до этого?

— Мы с Гайдаром были знакомы с 1982 года. Потом я писал для него статьи в журнал «Коммунист». В общем, мы были в хороших отношениях, хотя нельзя сказать, что в таких же дружеских, какие у него были с Авеном или Шаталиным. После путча наши отношения несколько осложнились, потому что я был против развала СССР и для меня это был тяжелый момент.

Наконец, в октябре Ельцин обратился к Верховному Совету с предложением создать правительство реформ, которое он лично возглавит, его замом будет Бурбулис, а замом по реформе — Гайдар. Указ был подписан 6 ноября, и они начали работать. Тогда в работе нового правительства я не участвовал. Александр Шохин мне предлагал поработать, но, поскольку они соглашались на распад СССР, у меня не было настроения продолжать с ними контактировать. К тому же я был уже тогда предан своей команде, Явлинскому, с которым писал «500 дней».

Позже, когда началась «шоковая терапия», мне стало ясно, что с точки зрения целей и методов наша программа не отличалась от той, что продвигал Гайдар. Более того, в умах новой команды Ельцина ощущалось решительное настроение начать с Нового года воплощать в жизнь настоящие реформы не на словах, а на деле.

Потом начался 1992 год. Распался СССР, а вместе с ним кончились и этап перестройки, и процесс демократизации. Следующим был этап рыночных реформ, а они с демократизацией сочетались плохо. Правительство ориентировалось на то, чтобы сначала провести рыночные реформы, а уже потом заняться демократизацией. 92-й год принес России снижение уровня жизни, спад производства, резкий скачок безработицы. Было ощущение полной катастрофы...

— Это неизбежное следствие перехода на рыночный уклад или тактические промахи молодого правительства?

— Это не было следствием промахов правительства. Россия имела самый долгий срок жизни в условиях социалистической плановой экономики, с административным регулированием всего и вся. Я понимаю, что нынешнему поколению это понять трудно. Кошмар 1992 года был связан с двумя обстоятельствами. Первое — плановые рычаги отпали, и нужно было, чтобы заработали рыночные механизмы — цена и контракт. Нужно было добиться, чтобы деньги приобрели ценность. Второе — резкое сокращение госрасходов. Когда говорят «шоковая терапия», я имею в виду именно это.

Еще момент — у вас пустой внутренний рынок, где брать еду? Накануне реформ СССР закупал за границей более 40 миллионов тонн зерна. Суда с хлебом стояли на рейде и не разгружались, потому что за него никто не платил — денег не было. Люди сами стали приспосабливаться к рыночной экономике. Было принципиально важно, чтобы на рынке появились товары, чтобы каналы связи за рубежом были налажены. Это было сделано. Рынок наполнился примерно к середине 1993 года.

Если вы не умеете производить продукцию, на которую есть спрос, — вы пролетаете. Это начало работать, и к 1998 году у нас была уже другая структура экономики. Я не могу сказать, что это была безупречная операция. В конечном итоге оказалось, что львиную долю в экономике вновь заняли добыча нефти и первичная переработка, машиностроение скукожилось, металлургия, наоборот, стала развиваться.

— Некоторые экономисты утверждают: было бы правильнее провести приватизацию, а уже потом отпускать цены. Вы с этим согласны?

— Правильное решение заключается в изначальной либерализации цен. Но если бы сначала были приватизированы какие-то мелкие предприятия, это не нанесло бы вреда. Однако до появления свободных цен, которые балансируют спрос и предложение, добиться равновесия на рынке невозможно.

К середине 90-х остро встал вопрос нехватки денег при инфляции в несколько сотен процентов. А где взять деньги? На налоги рассчитывать было нельзя, поскольку большинство предприятий осталось без средств. Цены ушли вперед, зарплату надо было как-то платить.

Тогда власть решила обратиться к людям, которые уже создали себе состояние. Заметьте, не к иностранцам, которые если бы и дали, то начали устанавливать свои порядки. Поэтому обратите внимание: сколько бы там ни было перипетий, но в течение практически всех 90-х солидные предприятия не продавались иностранцам. Только своим. А откуда вы знаете, у кого из своих есть деньги, а у кого нет? Надо было как-то притянуть их к себе. Так и появились олигархи.

Я был свидетелем, как в баре ресторана в Давосе сидели Чубайс и Березовский. Это была их первая встреча по обеспечению победы Ельцина на президентских выборах 1996 года. Березовский представлял олигархов, а Чубайс только что был отставлен из правительства. Тогда коммунисты одержали победу на выборах. А в 95-м году Владимир Потанин выступил с предложением провести залоговые аукционы. Тем самым определенный слой бизнеса получил поддержку правительства.

— Не все, Евгений Григорьевич, так оптимистично смотрят на операцию по раздаче народного добра в «хорошие руки».

— У такого рода операций никогда не бывает стопроцентного успеха. Когда я уже работал в правительстве, это решение вызвало жаркие дискуссии и сомнения. Но другого пути не было, нужно было найти реальные деньги. Сейчас уже никто не скажет, что это была солидная операция — все залоговые аукционы дали всего около миллиарда долларов. Но зато этот миллиард поступил в бюджет, и им можно было закрыть практически все дыры. В конце 1995 года бюджет был почти полностью сверстан. В этот момент был заложен первый кирпич в финансовую стабилизацию, в преодоление инфляции. Нам скажут: вы отдали «Норильский никель», «ЮКОС», «Сибнефть»... Но это говорят сейчас, а не тогда. Помню, как в 1995 году, уже будучи министром экономики, вместе с Иваном Матеровым, моим замом, считал балансы, а они не сходились. Нужно было выбрать одно из двух: либо повышать налоги, либо продавать госпредприятия. Тогда я первый раз обратился к Чубайсу со словами: мол, другого выхода нет. Он сказал: «Евгений Григорьевич, думать — это ваша работа, вы мне скажите, какую я должен брать крепость, я ее возьму». Мы поняли, что нужно искать. Тогда обратились к Альфреду Коху, который в то время возглавлял Госкомимущество. Он ответил, что у нас нет предприятий, за которые можно было бы получить солидную сумму. Тогда пришли олигархи и сами сказали, что бы они конкретно могли купить...

Для Минэкономики главная установка была следующая: денег нет. Возникало множество текущих проблем, которые нужно было срочно решать. Например, постоянное применение денежных суррогатов: казначейских обязательств, казначейских налоговых освобождений — каждый раз что-то придумывали, чтобы государству уйти от необходимости платить по обязательствам, которые мы не могли выполнить. Помню, один промышленник приставал к премьеру Черномырдину с претензиями: «Вы подписали постановление правительства, согласно которому должны мне выплатить деньги!» Тот отвечал: «Дорогой мой, если бы у меня были деньги, я бы это постановление не подписывал. А так оно у тебя есть. Иди и выбивай».

— ГКО тоже были суррогатом?

— ГКО были совершенно прозрачным инструментом. Это неинфляционный метод финансирования дефицита бюджетов.

— Однако деньги от них шли не на инвестиции...

— Какие инвестиции!? Сначала зарплата военным, учителям, врачам — то есть финансирование того, что горело. Конечно, мы старались держаться на поверхности, но не вышло.

— В статье «Поражение или отступление» вы пишете, что в дефолте 1998 года виноваты некие объективные обстоятельства.

— У нас любят искать виноватых. Но дело в том, что перед принимающими ответственные решения порой встают такие обстоятельства, что иного выхода нет. Можно лишь оттянуть неизбежное. Можно винить премьеров Виктора Черномырдина, Сергея Кириенко... Но я уверен, что дефолт не просто результат чьей-то злой воли или некомпетентности. Это стечение обстоятельств, большинство которых сложилось против нас.

Константин Полтев

Досье

Ясин Евгений Григорьевич

Родился 7 мая 1934 года в Одессе. В 1957 году окончил Одесский гидротехнический институт, в 1963-м — экономический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова. В 1968 году защитил кандидатскую диссертацию, с 1976 года доктор экономических наук, с 1979 года профессор.

C 1957 года работал мастером в Мостопоезде, в 1958—1960 годах — инженер проектного института № 3 Госстроя УССР.

После окончания учебы на экономфаке МГУ с 1964 по 1973 год работал в НИИ Центрального статистического управления заведующим отделом, затем заведующим лабораторией.

С 1973 по 1989 год заведовал лабораторией Центрального экономико-математического института Академии наук СССР.

В 1989 году по приглашению академика Леонида Абалкина возглавил отдел в Государственной комиссии Совета министров СССР по экономической реформе. Принимал участие в качестве одного из главных авторов в разработке целого ряда программ перехода к рыночной экономике, в том числе известной программы «500 дней».

В 1991 году перешел из аппарата правительства СССР в Научно-промышленный союз СССР (ныне РСПП) генеральным директором дирекции по экономической политике.

В 1993 году был назначен руководителем рабочей группы при председателе правительства РФ, принимал активное участие в разработке экономических программ.

В ноябре 1994-го был назначен министром экономики РФ. В апреле 1997 года — министром без портфеля по экономическим вопросам, внутренним и внешним инвестициям в правительстве РФ.

С октября 1998 года по настоящее время — научный руководитель Национального исследовательского университета — Высшей школы экономики (НИУ ВШЭ).

Женат, имеет дочь и внучку.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > itogi.ru, 3 сентября 2012 > № 633529 Евгений Ясин

Директор международного департамента Таможенной администрации Ирана Мохаммед Хосейн Багэнаят заявил, что у Ирана подписаны соглашения и меморандумы о взаимопонимании по таможенным вопросам с 30 странами Движения неприсоединения, сообщает агентство ИРНА.

По словам М.Х.Багэнаята, соглашения о таможенном сотрудничестве подписаны с такими странами, как Азербайджан, Узбекистан, Туркменистан, Беларусь, Афганистан, Пакистан, Сирия, Катар, Кувейт, Ливан, Эфиопия, Алжир, Кения, Нигерия, Индонезия, Индия, Куба и Эквадор.

Соглашения с большинством из перечисленных стран уже ратифицированы меджлисом Исламского совета и переданы на утверждение в Наблюдательный совет.

Далее М.Х.Багэнаят отметил, что с такими странами, как Венесуэла, Никарагуа, Филиппины, Вьетнам, Малайзия, Йемен, Саудовская Аравия, Оман, Ирак, ОАЭ и Иордания, подписаны меморандумы о взаимопонимании по таможенным вопросам.

Помимо перечисленных стран Движения неприсоединения М.Х.Багэнаят назвал ряд стран, с которыми Иран обменялся документами по таможенным вопросам и ведет переговоры по поводу таможенного сотрудничества. К этим странам относятся Украина, Армения, Таджикистан, Россия, Кыргызстан, Казахстан, Грузия, Турция, Тунис, Судан, Ливия, Китай и Шри-Ланка.

Незадолго до парламентских выборов в Грузии (они намечены на 1 октября) президент Михаил Саакашвили явно решил по-новому подать проблему отношений его страны с Россией.

С одной стороны, грузинские власти продолжают активно создавать "образ врага" в лице северного соседа, с территории которого в Грузию вновь может прийти война: только что Тбилиси обвинил Москву в фактическом пособничестве незаконным вооруженным формированиям - в результате столкновения на границе Грузии и Дагестана погибли 11 боевиков и трое грузинских спецназовцев. В связи с чем Саакашвили уже заявил, что не допустит переноса вооруженного конфликта из России на грузинскую территорию.

Правда, некоторые грузинские эксперты считают произошедшее столкновение, детали которого не совсем ясны, лишь первым шагом к введению чрезвычайного положения в стране и отмене выборов в парламент.

В то же время в ходе недавней поездки в Хонский район (запад Грузии) Михаил Саакашвили завил, что он собирается развивать отношения с Россией "за счет народной дипломатии".

Цель - Северный Кавказ

Нельзя сказать, что Саакашвили озвучивает какие-то новые подходы. Тбилиси уже давно пытается использовать инструментарий "мягкой силы" для продвижения своего влияния на Северном Кавказе. Причем основной упор делается на меры, которые могут дать эффект в среднесрочной и даже долгосрочной перспективе.

Для жителей Северной Осетии (многие из них имеют родственников в Грузии) продвигается тезис, что грузины и осетины - исторически родственные народы, связанные общей судьбой (правда, о том, что ряд политических партий Южной Осетии добиваются признания геноцида осетинского народа со стороны Грузии, официальный Тбилиси предпочитает не обращать внимания).

Грузия активно предлагает гранты на совместные исторические исследования грузинских и осетинских ученых, с последующей публикацией этих работ на Западе. Для осетинского среднего класса разработана программа посещения Грузии с упором на развлекательные мероприятия (часто цены на развлечения в Грузии действительно ниже российских, к тому же страна располагает развитой инфраструктурой для отдыха).

Для интеллектуальных элит Дагестана предложен проект "Исторического Большого Кавказа", где выходцы из этой российской республики могли бы занять "достойное место".

Еще в сентябре 2010 года, выступая на 65-й сессии Генеральной ассамблеи ООН, президент Михаил Саакашвили призвал международное сообщество рассматривать Кавказ как единое целое и предупредил Россию, что если она не согласится участвовать в модернизации региона, то "модернизация произойдет без нее".

Грузии Саакашвили в этом проекте модернизации, а точнее "американизации", "скромно" отвел место "лаборатории политических реформ и социальной трансформации".

По мысли грузинского президента, "объединение Кавказа произойдет в результате общих шагов в сфере просвещения, культуры и гражданских свобод". То есть будущее северокавказских республик, по мнению Саакашвили, вне России, в неком гипотетическом образовании под фактическим протекторатом Грузии и ЕС (правда, Брюссель никак не комментировал и не комментирует этот проект Михаила Саакашвили).

Проект "Большого Кавказа" был особо активизирован на фоне все громче звучащих в России лозунгов псевдопатриотов о возможности отделения Северного Кавказа. В связи с этим для представителей Чечни и Ингушетии продвигается проект "особых отношений" грузин и вайнахов в их совместной "борьбе с российским империализмом" и подчеркивается вклад вайнахов в историю Грузии: часто грузинские цари привлекали "дзурдзуков" (чеченцев) для решения важных для страны военно-политических и иных проблем.

Особая роль отводится распространению стандартов грузинского образования на российскую молодежь из северокавказских республик. В Государственной стратегии отношений Грузии с народами Северного Кавказа, разработанной весной этого года, особо подчеркнуто, что Тбилиси "приветствует учебу студентов Северного Кавказа в высших учебных заведениях Грузии и будет содействовать увеличению количества таких студентов".

Ставка на черкесский сепаратизм

Несмотря на проблемы с абхазским населением (абхазы относятся к черкеcско-адыгской семье), Тбилиси уже в течение нескольких лет пытается разыграть карту черкесско-адыгского сепаратизма на территории России, активно поднимая тему "геноцида черкесского народа во время Кавказской войны".

Еще в мае 2011 года парламент Грузии единственным в мире признал "геноцид черкесского народа" как преступление против человечества, совершенное Россией в ходе и после Кавказской войны XIX века. Грузинские СМИ постоянно подчеркивают, что Красная Поляна (место проведение многих олимпийских соревнований в 2014 году) - трагическое для всего адыго-черкесского этноса пространство.

По мере приближения Олимпийских игр в Сочи тема "трагедии черкесского народа" будет все активнее использоваться Саакашвили для влияния на процессы на российском Юге и нанесения имиджевых потерь России: цель максимум - сорвать ОИ в Сочи, минимум - серьезно осложнить их проведение.

Любые волнения в черкесских регионах России (Адыгее, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, местах компактного проживания шапсугов в Краснодарском крае) будут незамедлительно использованы Тбилиси для призывов не проводить ОИ-2014 в Сочи.

К сожалению, эти явно провокационные призывы могут найти поддержку в западных СМИ.

Сейчас грузинские власти активно пытаются получить поддержку кампании по бойкоту ОИ в Сочи среди лидеров черкесских общин вне РФ (большие черкессо-адыгские общины есть в Турции, странах Ближнего и Среднего Востока).

Тбилиси явно намерен разыграть "черкесскую партию" до конца и вряд ли будет экономить на этом направлении своей "народной дипломатии".

Для формирования негативного образа предстоящей Олимпиады в Сочи на Северном Кавказе в ход идут все средства - так, вещающий из Грузии "Первый информационный кавказский" телеканал и парламентский комитет по восстановлению территориальной целостности Грузии в августе презентовали документальный фильм "Сочи 2014 - Олимпиада?". В фильме проводятся параллели со скандальными событиями, сопутствовавшими проведению Олимпиад в Берлине в 1936 году и в Москве в 1980 году.

Основной же посыл этого "образца пропаганды Саакашвили" - негативное отношение России к кавказцам, начиная со времен русских царей и до сегодняшних дней.

Успехи вестернизации

Одновременно Саакашвили пытается представить россиянам "свою Грузию" как страну, победившую бытовую коррупцию, имеющую эффективную и честную полицию, показывающую устойчивый экономический рост и ставшую чуть ли не новым центром притяжения интеллектуалов со всего постсоветского пространства.

Короче, "Грузия Саакашвили" - это пример успешной вестернизации некогда советской республики. И этот "успешный опыт" грузинский президент очень хочет экспортировать в другие страны СНГ, в том числе в Россию.

Но как реально живет Грузия за витриной показного процветания?

Коррупции действительно стало много меньше на бытовом уровне, но практически всей экономикой страны пытается управлять президентский клан. "Эффективная и честная" грузинская полиция давно уже вовлечена в подавление инакомыслящих (западные правозащитники не раз обвиняли Саакашвили в почти открытой симпатии к сталинским методам управления).

Сейчас, в период подготовки к парламентским выборам, идет откровенное преследование кандидатов от оппозиции. По словам депутата парламента Грузии Петрэ Мамрадзе, силовые структуры, в том числе армию, ориентируют на возможное жесткое подавление возможных акций протеста после подведения итогов выборов.

Оппозиционные СМИ в Грузии находятся под постоянным давлением, что уже вызвало озабоченность в европейских структурах, включая ПАСЕ. По информации представителей Transparency International, грузинские телеканалы, на которых звучит критика правительства, весьма ограничены в охвате аудитории. Кабельные сети отказываются включать в пакеты вещания каналы, критикующие власти, объясняя это "техническими проблемами".

А "экономический бум" Грузии - это прежде всего результат огромных займов, полученных за последние годы, и неясно, как будущие поколения грузин будут отдавать эти огромные долги. (По данным грузинского Нацбанка, внешний долг Грузии в прошлом году увеличился на 13,5% и достиг 11 млрд 167 млн долларов. Эта сумма составляет 77,7% реального валового внутреннего продукта Грузии по итогам 2011 года.)

Грузинское общество, действительно, в массе своей выступает за улучшение отношений с Россией, но не в рамках предложенного Саакашвили "экспорта вестернизации". Проект по фактически насильственной американизации всех сторон жизни начинает встречать все большее сопротивление как среди грузинской творческой элиты, так и в более широких слоях общества этой страны.

Сейчас Грузия вступает в период переформатирования власти, в 2013 году ей предстоит трансформироваться из президентской в президентско-парламентскую республику. Изменятся ли отношения Грузии с внешним миром, как будет позиционироваться республика на Кавказе? Октябрьские выборы, их результаты приблизят нас к пониманию этого.

Иннокентий Адясов, член экспертно-аналитического Совета при Комитете по делам СНГ Государственной Думы.

Легко ли быть русским в России?

Сергей Рыбаков — доктор исторических наук, профессор УрФУ, автор более 290 публикаций, в том числе — в журналах “Обозреватель-Observer”, “История в подробностях”, “Вопросы истории”, “Наш современник”, в Вестнике УрО РАН “Наука. Общество. Человек”, в “Литературной газете”, еженедельнике “Слово”. Постоянный автор журнала “Урал”. Живёт в Екатеринбурге.

Отзвуки Манежа еще слышатся…

Существует ли в нынешней России “русский вопрос”? И стоит ли сегодня заводить разговор о состоянии межнациональных отношений в нашей стране? Кто-то может сказать: события в Кондопоге, на Манежной площади, в Сагре остались в прошлом, и это означает, что тему пора закрыть и списать в архив.

И все-таки вспомним… “Погромы — неизбежная реакция затравленного населения, разочарованного бездействием властей. …Если администрация вся куплена, если ее нет вообще, люди сами должны были это сделать и сделали”. Эти слова были сказаны жителями Кондопоги в 2006 году, а ведь они могли бы прозвучать и в уральском поселке Сагра летом 2011 года.

По итогам громкого дела о нападении на Сагру Следственный комитет предъявил обвинение тридцати фигурантам, среди которых выделились цыгане-наркоторговцы Лебедевы, недовольные желанием сагринцев покончить с криминальной вольницей в поселке. Реализуя свое недовольство, Лебедевы “выписали” из Екатеринбурга интернациональную банду, в которой преобладали выходцы с юга России и южного зарубежья. Наймитам были обещаны деньги. В следственном деле значатся имена Шоты Катамадзе, Кардаша Фаттахова, Артема Рабаданова, Виталия Слатимова, Магомеда Бекова, Файга Мусаева и еще более двадцати человек, летней ночью примчавшихся на автомобилях в Сагру для проведения карательных “мероприятий”. Однако желаемого успеха “гости” не достигли и, встретив жесткий отпор, с потерями ретировались.

Не заметить этнической окраски сагринских событий невозможно. Но как объяснить наглость гастролеров? Ее нельзя считать явлением, возникшим вдруг, самопроизвольно, ни с того ни с сего. Драматизма в сагринскую сюжетику добавило поведение верхнепышминской полиции, куда жители Сагры обратились за защитой: стражи порядка отказались защищать мирных граждан, тем самым попустительствуя бандитскому рейду. Стиль поведения уральских блюстителей закона один к одному совпал со стилем поведения их карельских и московских коллег накануне Кондопоги и Манежа. Будем искать в этом совпадении случайность?

Не собираясь сдаваться пришельцам, сагринцы вступили с ними в бой. В перестрелке один из нападавших, 28-летний азербайджанец Фарид Мусаев, был застрелен. Полиция арестовала нескольких защитников Сагры, обвинив их в умышленном убийстве. Неясно, как полисмены повели бы себя в дальнейшем, если б не мощный резонанс в уральских и федеральных СМИ. Власти не стали отмалчиваться. После выяснения подробностей произошедшего начальник ОВД по Верхнепышминскому и Среднеуральскому округам был обвинен в халатности (позднее, правда, это обвинение было с него снято), а задержанных сагринцев освободили, признав, что они действовали в рамках “допустимой самообороны”.

Эту “допустимую оборону” трудно воспринять иначе, нежели гротеск. Да, понятно, что люди должны уметь обороняться от агрессии, тут вопросов нет. Гротеск высвечивается, когда от тех людей требуют еще и налогов на содержание структур, кои призваны охранять покой граждан, но делать это отчего-то отказываются. “Допустимая оборона” иллюстрирует суть социальной модели, более двадцати лет пропагандируемой в России адептами догматического либерализма, которые неутомимо доказывают, что роль государства в жизни социума нужно свести к предельному минимуму.

“Русский вопрос” существует

От анемичности и безответственности властных структур страдают простые люди, вынужденные самодеятельно отбивать дерзкие выпады криминалитета. А ведь у многих из этих людей до сих пор не поломаны привычные, веками складывавшиеся архетипы сознания, заставляющие их полагаться на “всевидящее государево око”. Именно у этих “консерваторов” факты равнодушного поведения властей вызывают недоумение и обиды.

Кондопога, Манеж, Сагра выявили нежелание верхов считаться с настроем и запросами масс, вникать в социально-психологические причины далеко не рядовых событий. Что это за причины? Одну из них Дмитрий Лабаури в статье “Эхо Манежного бунта” (“Урал”, 2011, № 3) обозначил как “состояние фрустрации, возникающей в качестве реакции людей на быстро меняющийся мир, на радикальные модернизационные процессы, на резкое изменение социальных статусов и социальных ролей в обществе”. В самом деле, радикальные рыночные реформы 90-х годов изменили житье-бытье большинства населения не к лучшему. Выяснилось, что “либеральный рай” на трудовое большинство не рассчитан. Малопонятная логика изменений влекла за собой стрессы, порождала тревожность, загружала сознание людей химерами, ломавшими привычную идентичность. “Полевые наблюдения” ясно показали: эти синдромы сказывались в первую очередь на русских. Можно ли утверждать, что к нынешним временам от этих синдромов ничего не осталось? Нет, нельзя.

Придя к власти в начале 90-х годов, либеральные вожди Гайдар, Чубайс и иже с ними поставили перед собой задачу “переформатировать” русский народ. Тягу к сотворению истории с нулевой отметки либеральные догматики переняли у Ленина с Троцким, “творивших историю” самыми радикальными методами социальной инженерии. Запрос на эти методы, похоже, далеко не ушел, еще совсем недавно напомнив о себе в речах, звучавших с высокой трибуны.

В феврале 2011 года в Уфе на заседании президиума Госсовета Дмитрий Медведев сделал следующее заявление: “У нас есть большая задача, касающаяся формирования будущей идентичности. ...Наша задача заключается в том, чтобы создать полноценную российскую нацию при сохранении идентичности всех народов, населяющих нашу страну. …И здесь нечего стесняться, улыбаться, говорить о том, что уже когда-то такую нацию пытались создать. Да, у нас не получилось до конца. Но создание прежней нации было прервано развалом государства. Не погружаюсь сейчас в причины того, что произошло. Но у других-то стран получилось. И мы должны это сделать”.

Проект “полноценной российской нации” — заявка на очередной социально-инженерный эксперимент. В словах о новой, “полноценной российской нации” угадывается подтекст, отнюдь не безобидный для “старой” русской нации. Получается, что она, “старая”, не вполне полноценна: то ли она еще есть, то ли ее уже нет, то ли она нужна, то ли не нужна. А раз так, следует ли оставлять ей право на культурно-этническое воспроизводство? Ответ напрашивается сам собой: нет, не следует; вот, дескать, создадим российскую нацию и будем считать ее полноценной, будем заботиться о ней в полной мере.

За таким ответом следует веер других вопросов. Например: с помощью каких рычагов должна создаваться “новая, полноценная” нация? Ясно же, что не с помощью семейных устных преданий, дедовых архивов и старых фотографий. От литературной и театральной классики в этом деле толку тоже немного, ибо она ничего не говорит о “полноценной российской нации”. Для создания такой нации потребуется мощный пропагандистский “бульдозер”, который для нее разгребет специальную площадку, очистив ее от “старого, неполноценного хлама”. А что появится на этой площадке?

Изъяны догматизма

У нас в стране социально-инженерные эксперименты в сфере межэтнических отношений уже проводились. Поэтому, прежде чем затевать новый эксперимент, резонно было бы для начала обратиться к опыту истории. Вне исторического контекста философская и социально-политическая специфика “русского вопроса” остается не вполне понятной.

В нынешнем году отмечается 1150 лет русской государственности. За одиннадцать с половиной веков она не раз и не два проверялась на живучесть и прямыми интервенциями, и закулисными интригами внешних соперников. Эти проверки она более или менее успешно выдерживала. Но вот настал ХХ век, и русская государственность оказалась перед новыми, качественно иными испытаниями: ее проверили на прочность не только мировые войны и революции. Не менее сложным для нее оказалось двукратное испытание заимствованными на стороне и некритически внедренными на ее почву теоретическими догмами.

В 1917 году пала Российская империя, а в 1991 году распался пришедший ей на смену Советский Союз. В черно-белой схеме ходульной пропаганды эти две “вехи” подаются как полярно противоположные по смыслу и значению. Казалось бы, это действительно так: большевики создали Советский Союз, а либералы, пришедшие к власти в начале 90-х годов, наоборот, развалили его. Но на самом-то деле сходство в событиях 1917-го и 1991 годов имеется, и немалое. Их сближает позиция тех, кто пришел к власти в результате и тех, и других событий. Она выражена пренебрежением к традициям русской государственности и русской культуры, а также безграничной верой в теоретические фетиши. 1917 год “одарил” Россию большевистским догматизмом и красным террором, 1991 год — догматизмом либеральным и олигархической системой власти.

Для того чтобы извлекать из истории полноценные уроки, ее нужно знать. А знать историю — значит уметь отделять реальные факты от мифов и стереотипов, какими бы устоявшимися они ни были. Незнание или прискорбно слабое знание истории теми, кто определял политику в СССР на рубеже 80–90-х годов прошлого века, стало одной из причин распада этого государства. Дезинтеграцию Советского Союза подогревал поток антиисторичных мифов, захлестнувших тогдашнее общественное сознание и воздействовавших на умы персонажей, находившихся “у руля”.

Разделение Советского Союза прошло по границам союзных республик — сколь искусственным, столь и условным. В результате почти 50 миллионов человек разных национальностей оказались вне своих “титульных” территорий. Из этого числа больше половины составили русские, а с учетом тех, кто своим родным считал русский язык, — намного больше: 36 миллионов. Распад СССР — это историческая драма русского народа, оказавшегося самым многочисленным разделенным народом. Она усилилась тем, что вне Российской Федерации осталось немало территорий, веками населяемых русскими, оказавшимися чужеземцами в родных местах, — будь то Гурьев, основанный русским купцом в XVI веке, или Харьков, возникший как русская военная крепость в XVII веке.

Чтобы глубже вникнуть в проблематику, связанную со сворачиванием проекта под названием “СССР”, нелишне разобраться: каковы были его истоки, в каких политических и идеологических обстоятельствах он возник? Вникнув в их суть, нетрудно понять, что уже в момент рождения Советского государства в его организм были внесены болезнетворные вирусы, базировавшиеся на мифах о России как о “тюрьме народов”. Эти мифы обернулись грубыми перекосами в национальной политике большевиков.

Большевистские теоретики все свои действия соизмеряли с марксизмом, в котором усматривали универсальный ключ ко всем тайнам истории. В свете марксистской теории история представлялась ими как жестко заданный сюжет на тему смены социально-экономических формаций. Венцом истории марксисты объявили коммунизм, трактуя его как общество полного, тотального равенства, достигаемого за счет стирания всех различий между людьми — не только юридических и социальных, но также этнических и культурных.

Главным условием “стирания различий” или, по словам Троцкого, “преодоления идиотизма национальной ограниченности” объявлялись отказ от “устаревших национальных отечеств”, “исчезновение государственных границ” и “создание единого мирового трудового государства”. Добиваясь создания “всепланетарной коммуны”, “Интернациональной Советской Социалистической Республики”, вожди большевизма понятие “интернационализм” превратили в мертвую догму, поскольку в их трактовке оно уравнивалось с национальным нигилизмом, с отрицанием национальных особенностей у разных народов, с непримиримостью к понятию “патриотизм”. Маркс учил: “Рабочие не имеют отечества. Нельзя лишить их того, чего у них нет”. На этой формуле и строилась пропаганда раннего большевизма.

На страницах Малой советской энциклопедии, выпущенной в 1930 году, национальное отечество объявлялось “буржуазным понятием”, патриотизм был назван “природным чувством, присущим чуть ли не каждому животному”. При этом разъяснялось: “На деле привязанность животного к определенному месту продолжается только до тех пор, пока оно дает средства к существованию. …Пролетариат не знает территориальных границ, не противопоставляет одной страны другой. Поэтому всякая страна, совершившая социалистическую революцию, входит в СССР. Когда же социалистическая революция совершится во всех странах и будет построено бесклассовое общество в мировом масштабе, исчезнут границы между странами, — отечеством трудящихся станет весь мир”.

Российская государственность была брошена на жертвенный алтарь, возведенный во имя “мировой коммуны”. Этот подход отразился в идее создания СССР, возникшего не иначе, как пропагандистский каркас для модели под названием “Всемирная федерация советских республик”. Вожди большевиков считали, что после победных революций в европейских и азиатских странах наиболее вероятным вариантом развития событий станет присоединение этих стран к СССР. Потому-то Советский Союз и замышлялся как федерация. На смену единой и неделимой Российской империи должен был прийти пестрый конгломерат из национально-территориальных образований.

Конечным стратегическим целям большевиков такой конгломерат никак не соответствовал. Казалось бы, если своей конечной целью лидеры раннего большевизма ставили “полное единство трудящихся разных наций”, то с точки зрения самой элементарной логики должны были отвергнуть все, что тормозит “стирание национальных различий”. До 1917 года Ленин придерживался этой логики, говоря, что “ни один марксист, не разрывая с основами марксизма и социализма вообще, не сможет отрицать, что интересы социализма стоят выше, чем интересы права наций на самоопределение. …Пока и поскольку разные нации составляют единое государство, марксисты ни в коем случае не будут проповедовать ни федеративного принципа, ни децентрализации”.

Однако после прихода к власти в 1917 году Ленин и его сподвижники отказались от их же собственной логики, связанной с безоговорочным, железобетонным интернационализмом. Они на время отодвинули стратегию в сторону и сосредоточились на тактике, полагая, что тактические игры продлятся недолго, и как только победит мировая революция, их можно будет отбросить.

В поисках союзников, пусть и временных, большевики стали разыгрывать этническую карту. В сфере национальных отношений на первый план они выдвинули лозунг “права наций на самоопределение”, точнее — “права на свободное отделение”. Ленин писал: “За всеми нациями, входящими в состав России, должно быть признано право на свободное отделение и на образование самостоятельного государства”. Чем объясняется резкое несоответствие между стратегическими и тактическими лозунгами большевиков в подходах к национальному вопросу?

Русофобия как догма

Все дело в том, что интернационализм в ленинской трактовке имел весьма специфический оттенок. Вождь большевиков объяснял на VIII съезде РКП(б): “Мы должны поставить дело так, чтобы немецкие социал-предатели не могли говорить, что большевики навязывают свою универсальную систему, которую будто бы можно на красноармейских штыках внести в Берлин. А с точки зрения отрицания принципа самоопределения наций так и может выйти”. Свято веря в марксистскую “универсальную систему”, Ленин беспокоился, что по ее поводу могли сказать “немецкие социал-предатели”. Парадокс здесь лишь кажущийся: в полном соответствии с умонастроениями боготворимых им Маркса и Энгельса Ленин делил народы на “передовые” и “отсталые”. Коль скоро даже Финляндию он характеризовал как “страну демократическую, более развитую, более культурную, чем мы”, то Германия тем более была для него “образцом передовой капиталистической страны”.

Ленин дорожил мнением “передовых” немцев, даже если они выступали в роли “социал-предателей”. Германия, по представлениям Ленина, шла в авангарде социально-экономического развития и, стало быть, имела все основания претендовать на роль лидера в предстоящей “мировой революции”. Россия поначалу интересовала его только как “революционный тыл германского пролетариата”. Вождь большевиков и шел на революционный переворот в России для того, чтобы подстегнуть, ускорить революцию в Германии, дать немецким левым социал-демократам “пример революционной решительности”.

Кумиры Ленина Маркс и Энгельс были, конечно, интернационалистами и горячими сторонниками “стирания национальных различий”, но дело в том, что при этом они были уверены: эти различия должны стираться по лекалам исторического и ментального опыта Запада. Отцы коммунистической доктрины прохладно относились к принципу культурного многообразия, жестко противопоставляли “цивилизованный Запад” “варварскому Востоку”. Россию Маркс презирал и однозначно относил к “варварскому Востоку”. В сочинении под названием “Разоблачения дипломатической истории XVIII века” он назвал ее историю “историей рабства, интриг, подкупа, скрытых узурпаций”. “Колыбелью Московии было кровавое болото монгольского рабства, — писал Карл Маркс. — …Петр Великий сочетал политическое искусство монгольского раба с гордыми стремлениями монгольского властелина, которому Чингисхан завещал осуществить свой план завоевания мира. …Жизненный источник современной русской дипломатии составляют захватнические методы монгольского раба и всемирно-завоевательные тенденции монгола-властелина”.

Маркс и Энгельс воспринимали Россию как “вызов европейцам” и “угрозу Западу”, кипели ненавистью к ней: “На сентиментальные фразы о братстве, обращаемые к нам от имени контрреволюционных наций Европы, мы отвечаем: ненависть к русским была и продолжает еще быть у немцев их первой революционной страстью”. Поминая средние века, основатели коммунистической доктрины радовались захватам германцами славянских земель, производимым, по их мнению, “исключительно в интересах цивилизации”. Понятие “цивилизация” в их трактовке подразумевало только западную цивилизацию, и никакую другую. Говоря о формировании европейских империй как об “отражении исторической необходимости”, родоначальники коммунизма о равенстве и братстве народов и не помышляли: “Дело не обошлось без того, чтобы не растоптали несколько нежных национальных цветков. Но без насилия и неумолимой беспощадности ничто в истории не делается”. В 1849 году Маркс и Энгельс провозгласили “борьбу, беспощадную борьбу не на жизнь, а на смерть со славянством, борьбу за уничтожение и беспощадный терроризм”.

Большевистские вожди унаследовали у Маркса и Энгельса не только учение о классовой борьбе, но и представления о том, что существуют “революционные” и “реакционные” нации. Русские, по ленинским раскладам, попали в разряд “реакционных”. Русофобия стала отличительной чертой раннего большевизма. Редкий исторический парадокс, связанный с этническим дроблением ленинцами подвластной им страны при наличии стратегии, направленной на тотальную унификацию и “стирание национальных различий”, объясняется именно тем, что русская культура объявлялась негодной и недостойной быть критерием качества. Ориентиры унификации определялись исключительно западными образцами: признать русский исторический опыт позитивным для большевиков значило пойти против воли их учителей и идейных отцов Маркса и Энгельса.

Ленин не хотел пугать и тревожить “передовые нации Запада” перспективой присоединения к “исторически отсталой России”. Если бы “базой мировой революции” явились Германия или Англия, было бы совсем другое дело — тогда “варварская Московия” должна была бы присоединиться к “передовому Западу” в качестве колонии для того, чтобы “учиться прогрессу” у него.

В соответствии с тезисом о “строгих закономерностях и повторяемости исторических фаз в развитии разных стран” русская история подверстывалась под западноевропейский стандарт. Марксистское обществоведение отрицало разницу между русской колонизацией и хищническими захватами Англией, Францией, Испанией, Германией азиатских, африканских, американских колоний. Один и тот же термин “империя” был применен к двум разным цивилизационным феноменам — России и западным колониальным империям.

Однако в Киевской и Московской Руси, а затем и в петербургской империи русские люди были далеки от того, чтобы фетишизировать этничность и расу. Они отвергали высокомерие, позу наставничества, дутую иерархию, убого понятую избранность в межэтнических отношениях, не стеснялись перенимать что-то полезное и учиться чему-то у своих соседей. Русский взгляд на мир не отторгал непохожее и специфическое. Новгородские, смоленские, суздальские, рязанские русаки не подавляли своих соседей — балтов, угро-финнов, тюрок. В старой России разные этнические миры свободно уживались, дополняли и подпитывали друг друга, вступали в открытый и взаимополезный диалог.

Русское государство, вопреки заблуждениям и намеренным фальсификациям, отражало идею вольного содружества народов, спаянных общими интересами, общей исторической судьбой. С первых дней русской истории на территории Руси—России включился алгоритм взаимодействия разных племен и народностей, заработал процесс культурного взаимообмена между ними, стала складываться специфическая цивилизационная структура, базирующаяся на их постоянной “притирке” друг к другу. Русское государство не насаждало единых для всех унифицирующих шаблонов и стереотипов, поддерживая развитие местных культур и языков. Многие народы вошли в состав России добровольно, сделав осознанный выбор. Большинство российских народностей не отторгло идею общегосударственного патриотизма, ставя ее выше узкоэтничного национализма.

Русская православная традиция всегда признавала, что мир многообразен и что любой человек имеет право на духовную свободу, на свое “я”, на свои индивидуальные особенности. Это относится также и к этносам, каждый из которых является носителем определенного исторического опыта, содержащего в себе уникальные культурные коды и смыслы. Их сбережение позволяет сохранять и большой культурный космос. Но самобытность — отнюдь не синоним эгоистичной изоляции. Деформации возникают там, где уникальность начинают понимать как особую избранность, как эксклюзивное право на национальный эгоизм, на паразитирование в отношениях с другими народами. В такой форме этничности содержится “заявка” на монопольное “владение” некими универсальными правилами, навязывание которых иным народам и культурам смыкается с высокомерием и презрением к ним, ведет к обезличке, нивелировке, утрате тонких смыслов.

Ленин, глядя на русскую историю через призму марксовых писаний, не понимал, не чувствовал ее. Стремясь привлечь попутчиков в лице разных сепаратистов и националистов, он призвал поддержать “национализм угнетенных народов”, назвав его “буржуазно-прогрессивным”. Преклоняясь перед текстами Маркса как перед священным откровением, Ленин не только повторил все нелепости своего учителя в адрес русских, но и добавил целый ворох новых. В своих статьях он убеждал читателей в том, что “великорусы в России — нация великая своими насилиями, нация угнетающая”, усматривал в русской истории только “великие погромы, ряды виселиц, застенки, великие голодовки и великое раболепие перед попами, царями и капиталистами”. Конкретных фактов, касающихся причастности великорусов к “великим погромам”, ни в одной из своих работ Ленин не привел, ограничившись сообщением о своих “волжских воспоминаниях”, приведенных в статье “К вопросу о национальностях или об “автономизации ””. По этим “воспоминаниям” выходило что русские “поляка не называют иначе, как “полячишкой”, татарина — иначе, как “князь”, грузина и других кавказских инородцев — как “капказский человек””. Вполне возможно, что кто-то и в самом деле так говорил, выявляя собственное бескультурье, но до “великих погромов” эти примеры все же недотягивают.

Окрестив Россию “тюрьмой народов”, Ленин утверждал, что она “побила всемирный рекорд угнетения наций”. Исходя из этого, он требовал установить в РСФСР, а затем и в СССР такую форму национальных отношений, коя сводилась бы “не только к соблюдению формального равенства, но и к такому неравенству, которое возмещало бы неравенство со стороны нации большой”. Именно Ленину принадлежала идея создания в России национально-территориальных автономий, которая свелась к нездоровой логике: “Каждому этносу — по государству”.

От нелепой теории к неумной практике

Ленинскую формулу о “возмещающем” неравенстве русского народа по отношению к нерусским народностям неоднократно озвучивал и Сталин. Этнический грузин, он с удовольствием говорил о праве нерусских народностей на предъявление счетов старой России за ее “роль жандарма Европы и палача Азии”. Одной из форм “платежа по счетам” стал “административный передел России” по этническому принципу, о чем Сталин открыто заявил, выступая в 1921 году на Х съезде РКП (б).

“Административный передел” бывшей Российской империи был произведен как минимум дважды. На ее территории появились самостоятельные советские государства — Украинская и Белорусская республики, Российская и Закавказская федерации. На той части старой России, которая получила название РСФСР, “административный передел” вылился в создание в 1918–1922 годах большого числа национально-автономных образований: Башкирской, Крымской, Татарской, Туркестанской, Якутской, Дагестанской, Горской автономных республик, Трудовой коммуны немцев Поволжья, Карельской трудовой коммуны, Киргизской, Кара-Киргизской, Вотской, Марийской, Коми, Чувашской, Монголо-Бурятской, Ойротской, Калмыцкой, Кабардинской, Карачаево-Черкесской, Чеченской автономных областей.

Другой формой “платежа” со стороны России, по мнению Сталина, должно было стать форсированное развитие национальных республик за счет перекачки в их пользу ресурсов и средств из русских областей: “Мы получили от прошлого наследство, по которому одна нация, а именно великорусская, оказалась более развитой в политическом и промышленном отношении, чем другие нации”, и потому она обязана оказывать “хозяйственную, политическую и культурную помощь отсталым нациям и народностям”, которые будто бы “при старом режиме были обречены на неимоверные страдания и вымирание”.

Подобный подход к русской истории был связан с заведомыми искажениями исторических фактов. Межэтнические отношения в старой России имели мало общего с формулой о “тюрьме народов”. Мог ли Сталин не ведать об акции грузинского царя Георгия XII, который в начале XIX века поставил российского императора Павла I в известность о том, что “грузинское царство желает принадлежать державе Российской с теми правами, которыми пользуются находящиеся в России другие области”? Или о том, что Россия спасла грузин от физического истребления, угрозу которого нес им персидский шах? А Россия не только спасла их, но и обеспечила им такое бытование, о котором Михаил Лермонтов сказал как о “божьей благодати”. Объективные грузинские историки вполне соглашались с русским поэтом. Один из них, Александр Брегвадзе, отметил, что дотации для Грузии из Петербурга росли на протяжении всего XIX века, здесь строились больницы, типографии, школы, где обучение велось на грузинском языке. Всего лишь за 65 лет после присоединения Грузии к России ее население увеличилось в 17 раз. Действительно, “божья благодать”…

Трудно поверить, что Сталин не знал об этой “благодати”. Похоже, он, как и многие его земляки, воспринимал ее как нечто естественное, а в ленинском тезисе о “долгах России” видел удобное средство для сохранения ставших привычными благ, для закрепления за Россией роли “подательницы” этих благ. Вот зачем понадобилась клевета на реальную историю русско-грузинских отношений, впечатанная в 1929 году в Малую советскую энциклопедию: “В 1801 году под видом “мирного присоединения” Грузия была захвачена Россией и фактически стала ее колонией. Начался беззастенчивый колониальный грабеж Грузии”. Что, кроме недоверия и вражды к России, такое утверждение могло породить среди грузин? О какой благодарности их к России могла идти речь после такой пропагандистской обработки?

Пресс этнократизма

В 1922 году возник проект создания государственного союза четырех республик — РСФСР, Украинской ССР, Белорусской ССР и Закавказской федерации, в которую входили Азербайджан, Армения и Грузия. Первоначально в основу проекта был положен принцип автономизации: Украина, Белоруссия, Азербайджан, Армения и Грузия должны были войти в состав Российской Федерации на правах автономных республик. Сталин поначалу вел себя как сторонник автономизации и противник федерализма. Будучи наркомом по делам национальностей, он знал состояние межнациональных отношений лучше, чем Ленин.

Еще в 1917 году Сталин написал статью “Против федерализма”, где высказал такие мысли: “…тенденция развития идет не в пользу федерации, а против нее. Мы не можем не считаться с этой тенденцией, если не беремся, конечно, повернуть назад колесо истории. Из этого следует, что неразумно добиваться для России федерации, самой жизнью обреченной на исчезновение. Для того чтобы превратить Россию в федерацию, пришлось бы порвать уже существующие экономические и политические узы, связывающие области между собой, что совершенно неразумно и реакционно”. Иосиф Виссарионович полагал, что “федерализм в России не решает и не может решить национального вопроса, он только запутывает и усложняет его”.

На переговорах о создании Союза ССР план автономизации был одобрен всеми делегатами, кроме представителей Грузии, выступивших за сохранение политической независимости республик. Новое государственное объединение, по их мнению, должно было стать конфедерацией. Централизм они интерпретировали как усиление роли Российской Федерации. Ленин принял сторону грузинских коммунистов и отверг автономизацию. Он настаивал на бесспорности принципа самоопределения наций, не имеющего, по его словам, “иного значения кроме как государственная самостоятельность, образование национального государства”. План автономизации им был подвергнут критике именно за отрицание безусловности права выхода той или иной нации из состава единого государства. Аргументируя свою позицию, Ленин не стал придумывать что-то новое, заявив о своем желании “не дать ни малейшей уступки русскому великодержавному шовинизму”.

В этих условиях Сталину оставалось лишь демонстрировать свою лояльность к Ленину. Впрочем, он с легкостью подхватил риторику, нацеленную против “русского великодержавного шовинизма”. С ней он не расставался вплоть до 1933 года и только после прихода в Германии к власти Гитлера осознал, насколько опасно подыгрывать русофобии. Но до того момента Сталин не только подыгрывал ей, но сам же ее и разжигал. Так, 30 декабря 1922 года, выступая на I съезде Советов СССР с докладом о значении образования Советского Союза, он заявил: “Сегодняшний день является не только итоговым, он является вместе с тем днем торжества новой России над старой, над Россией — жандармом Европы, над Россией — палачом Азии”.

В Конституции СССР, окончательно утвержденной съездом Советов СССР в январе 1924 года, была зафиксирована возможность выхода республик из состава Союза. Это означало, что под фундамент союзного государства был заложен мощный взрывной заряд, который рано или поздно должен был сработать.

Конституционно-правовые нормы Советского Союза попали под жесткий пресс национально-этнической проблематики. Державный организм обрекался на постоянное присутствие внутри него разрушительных импульсов, порождаемых этнократическими соблазнами. Представители разных этносов входили в органы государственной власти как лоббисты, добивавшиеся льгот и привилегий для соплеменников. В республиках принялись насаждать узкоэтническую идентификацию. Сталин озвучил установку на форсированное формирование “новых социалистических наций”. После этого в союзных и автономных республиках стала проводиться политика “коренизации”, проявившаяся в переводе делопроизводства на местные языки, в обязательном использовании этих языков всеми без исключения партийцами, в “очищении” партийно-административного аппарата от русских.

Сталин лично курировал “коренизацию”. Похоже, что он уже тогда начал примерять на себя роль “Отца народов”. Генсек всерьез полагал, что этносы, народы, нации могут создаваться с помощью социально-инженерных технологий, и не брал в голову, что и этносы, и народы — это, как сказали бы богословы, результат Божественного замысла. По сути дела, Сталин брал на себя миссию демиурга. В ответ на обвинения в административном, искусственном насаждении белорусской и украинской этничности он заявил, что “развитие этих национальностей составляет обязанность коммунистов”, растолковывая “идейно незрелым”: “Нельзя идти против истории. Ясно, что если в городах Украины до сих пор еще преобладают русские элементы, то с течением времени эти города будут неизбежно украинизированы… То же самое будет с Белоруссией, в городах которой все еще преобладают небелорусы”.

Этническая инженерия несла на себе явный отпечаток командного произвола. Отбрасывался факт того, что среди белорусов и украинцев, кстати, как и среди великорусов, было много носителей общерусской идентичности. Для этих людей “создание новых социалистических наций” обернулось разнарядкой на “прикрепление” к конкретной “социалистической нации”, на дробление русского мира.

Испытывая безбрежный энтузиазм в создании “новых социалистических наций”, генсек превратил в пропагандистскую пустышку “фирменную” идею классического марксизма о сближении-слиянии наций и ликвидации этнических различий между людьми. Он заявил, что реализация этой идеи переносится в далекое будущее: “Социалистическая революция, встряхивая низы человечества и выталкивая их на политическую сцену, пробуждает к новой жизни целый ряд новых национальностей, ранее неизвестных или мало известных… До диктатуры пролетариата в мировом масштабе и тем более до победы социализма во всех странах пока еще далеко… Это означает, что наша партия будет поощрять дело укрепления новых социалистических наций, что она берет это дело под свою защиту и покровительство против всех и всяких антиленинских элементов”.

В 20–30-е годы директивно увеличилось количество союзных и автономных республик, автономных областей. Начиная с 1925 года стали образовываться национальные округа. Границы между национальными территориями и русскими областями проводились произвольно и субъективно и всегда не в пользу русских. Многие районы с их преобладанием попали в состав республик, где политические и кадровые приоритеты принадлежали “титульным” нациям. Базировавшийся на этничности федерализм был неполноценным: самому большому в России народу было отказано в самоопределении. Применительно к русским оно оценивалось не иначе, как “великодержавный шовинизм”. Большевистские вожди заявляли, что национальную политику они понимают как “политику уступок националам и национальным предрассудкам”.

Хотели того большевики или не хотели, но державному патриотизму был противопоставлен патриотизм этнический. Инициируя создание Советского Союза как государства этнической иерархии, большевики собственноручно подготовили условия его будущего развала. Нелепое, пустое теоретизирование породило Советский Союз, оно же и убило его.

Разумеется, это “убийство” не было фатально предрешенным. В начале 30-х годов начался резкий рост военной напряженности в мире, заставивший Сталина принять меры к укреплению государственного строя и внести коррективы в национальную политику. Великая Отечественная война наглядно показала как несостоятельность схоластически понятого интернационализма, так и опасность искусственного этнократизма. Сталин ликвидировал ряд им же созданных автономий, инициировал этнические депортации, тем самым не только усложнив проблемы межнациональных отношений в СССР, но и лишний раз доказав, что принципы этих отношений определялись произвольно и субъективно.

Со второй половины 30-х годов Советский Союз укреплялся как единое государство, но разрушительный вирус, запущенный в его организм в 20-е годы, никуда не делся. Ленинизм, будучи идеологическим фундаментом СССР, по-прежнему нацеливал нации на “самоопределение вплоть до отделения”. Эта формула входила в конфликт с задачами государственного строительства. Об этом конфликте не говорили, его скрывали, но от того он не становился менее болезненным. Мировая революция оказалась блефом, но статусы национальных образований в рамках СССР и искусственные территориальные границы между ними остались осязаемой реальностью, поощрявшей этнократические амбиции местных элит. Кремль с ними справлялся лишь до поры до времени.

Русское донорство

Превращение этнического фактора в фетиш было фундаментальным изъяном советской цивилизации. Федерацию составили республики, каждая из которых обладала всем набором государственной атрибутики. В течение десятилетий благодаря особой роли правящей партии эта федерация воспринималась как единое монолитное государство. КПСС жестко соединяла национальные республики воедино. В межнациональных отношениях партии отводилась, по словам Троцкого, функция “суперарбитра” и “хорошего суфлера”.

В роли “суфлера” компартия неизменно проявляла склонность решать большинство проблем национальных республик за счет русских областей. Распределение бюджетных потоков было заведомо непропорциональным. Под рассуждения о “возвращении долга со стороны державной нации дотоле угнетенным народам” русские области становились донорами для национальных республик. Размеры “возвращаемого” республикам “долга” привязывались к их положению в статусной иерархии: союзным республикам из бюджета доставалось больше, чем автономным. При этом и тем, и другим поддержка от центральной власти была гарантирована.

Республики продолжали получать дотации даже после того, как Сталин провозгласил, что в СССР национальный вопрос “окончательно решен, ибо былому недоверию между народами СССР положен конец, и дружба между народами СССР растет и крепнет”. Это произошло во второй половине 1930-х годов, когда на фоне опасных внешнеполитических тенденций особенную значимость обрела идея советского патриотизма, которая без русских, конечно, не могла бы реализоваться. Кроме того, верхи партии понимали, что невозможно навечно закрепить за русским народом роль “исторического должника”. Теперь ему было велено стать “старшим братом”, проявляющим бескорыстную заботу о “младших братьях”. Газета “Правда” писала, что русский народ, как “старший среди равных”, добровольно помогает “подняться, расправиться тем народам, которых наиболее угнетало царское правительство”. Под новой вывеской скрывалась прежняя донорская функция, навязанная русским еще при Ленине. Сталинская модель национальных отношений базировалась на бесцеремонном использовании таких ментальных качеств русских, как отзывчивость, преданность идее “общего дела”. Разговоры о справедливости этой модели относятся к жанру демагогии.

Менялись генсеки, менялась генеральная линия компартии, но перекосы в национальной политике оставались неизменными. В 1950–1980-х годах уровень зарплат и социальных выплат в союзных республиках был на 30–45% выше, чем в РСФСР. Прибалтика получала из общесоюзного бюджета втрое больше средств на капитальное строительство, чем Центральная Россия. У прибалтов, в Закавказье, на Западной Украине официальные нормативы жилой площади были выше, чем в российских регионах, при этом квартплата у жителей союзных республик была ниже, чем у россиян. Импортные товары в порядке строгой очередности, веденной Политбюро ЦК КПСС, направлялись сначала в прибалтийские, закавказские и среднеазиатские республики, затем в Западную Украину, после этого — в Белоруссию и Восточную Украину, затем — в российские автономии и только в последнюю очередь в края и области Российской Федерации.

Такая политика вела к тому, что уровень жизни в союзных республиках был заметно выше, чем в РФ. Особо показательный пример в этом отношении являла Грузия. В составе Советского Союза она получила особые права и льготы, оформившись в обширных территориальных границах, которых до этого никогда не имела. С первых дней существования Грузинской ССР в ее экономику, в сферу культуры и образования вливались значительные дотации из союзного бюджета. Отозвались ли они признательностью в сердцах грузин? Отнюдь.

Ускоренное развитие Грузии сопровождалось нарастанием преференций, получаемых титульной нацией. По многим свидетельствам, еще в середине 20-х годов в Тифлисе армянская речь звучала чаще, чем грузинская. Но уже к концу 30-х годов сконденсировавшаяся в столичном городе грузинская элита закрепила за собой “титульные” приоритеты. Семена местного национализма, брошенные на грузинскую почву в 20-е годы, стали бурно прорастать с конца 50-х. Его расползанию способствовала творческая элита Грузии. К концу 80-х грузинские интеллектуалы стали находить смысл своей деятельности в “освобождении от российского империализма”, свято веря: как только “спадут колониальные оковы”, наступит райское блаженство, ибо Грузия обеспечена всем необходимым для процветания — морем, курортами, вином, боржоми, фруктами, чаем.

Превосходство Грузии по уровню благосостояния над другими советскими республиками порождало у грузинской элиты завышенную самооценку. Деятели грузинской культуры любили повторять, что “легенды творит народ”. На деле же под видом народных легенд грузинам навязывались самодельные мифы об особом “грузинском характере”, о превосходстве грузин над другими народами. Местная молодежь, воспитываясь в убеждении, что грузины благородством и щедростью превосходят представителей “братских народов”, привыкала смотреть на них как на бедных родственников.

Всякие попытки критики в свой адрес грузины встречали в штыки. В 1984 году писатель Виктор Астафьев опубликовал рассказ “Ловля пескарей в Грузии”, отобразив в нем распространившуюся среди грузин моду на показную роскошь. Реакцией на тот рассказ стал громогласный скандал. В Тбилиси “собрания общественности” требовали от Астафьева публичных извинений за “моральный ущерб, нанесенный грузинскому народу”. К тому моменту Грузия уже привыкла к неприкосновенности своих интересов, к негласному табу на критику.

Риторика об особых правах грузин опиралась на “философский фундамент”. Среди советских гуманитариев пользовался влиянием Мераб Мамардашвили, философ с претензией на оригинальность. В конце 80-х годов он выступил пылким сторонником независимости Грузии, настаивая на “историческом своеобразии” грузин, их непохожести на иные народы, в первую очередь — на русских: “Мы не хотим принимать эту дерьмовую, нищую жизнь, которой довольствуются русские. Они с ней согласны, мы, грузины, — нет”. Упирая на “несовместимость” бытовых культур грузин и русских, он представил русских недоумками, не ведающими, что такое скатерть на столе: “Обстановка отражает мое отношение к самому себе. На стол я стелю скатерть, а не газету. Русские готовы есть селедку на клочке газеты. Нормальный, не выродившийся грузин на это не способен. …Мы должны отделиться. Хватит вместе страдать и вместе жить в дерьме”. Мерабу аплодировала вся Грузия.

Но, выйдя из состава СССР, грузины вдруг обнаружили, что их замечательные достоинства потеряли всякую актуальность. То, что они охотно демонстрировали в “семье единой”, стало никому не нужным в герметически обособленной Грузии, где махом исчезло прежнее благосостояние. В 80-е годы Мамардашвили писал, что у грузин “благоустроенные квартиры забиты вещами, высококачественной импортной аппаратурой”, делая из этого факта “широкий философский” вывод: “Эта атмосфера отражает самоуважение грузин, которое отсутствует у русских”. Он не сказал (а может быть, и не знал, философствуя в отрыве от реалий), что этому “самоуважению” способствовали дотации из союзного центра. Деньги из государственной казны, вместо того чтобы попадать в Рязань или Владимир, направлялись в солнечный Тбилиси — к “нормальным, не выродившимся грузинам”.

Обретя независимость, Грузия оказалась “на мели”. За первый год “новой жизни” рассыпались промышленность, капитальное строительство, курортный бизнес. Замерли совхозы: выяснилось, что на внешнем рынке грузинская сельхозпродукция — цитрусовые, чай, вино, табак — спросом не пользуется. Стало понятно, на чем держалось “самоуважение” грузин. Теперь они невесело шутили: “Оказывается, в Грузии был рай, но нам об этом не сказали”. Многих из них посетило ощущение непоправимой ошибки. И оно до сих пор не развеялось: один нынешний грузинский парламентарий так высказался об отношениях Грузии и России: “Настало время для взаимной заботы об экономическом благополучии. Еще в XIX веке российские эмиссары понимали, что лучше Грузию приласкать, чем бить ее по голове”. Это высказывание ясно свидетельствует, что грузинские политики и сейчас втайне мечтают о “ласке” со стороны России, — иждивенческие привычки тех, кто составлял грузинскую элиту, за XIX–XX века успели прочно укорениться. Но иждивенчество характерно тем, что оно, как правило, вместо благодарности порождает хамство. Показателен “тонкий юмор” грузинского президента Саакашвили, который в интервью Ксении Собчак для глянцевого журнала “GQ Россия” весело сообщил, что “у нас украсть у русского многие годы считалось доблестью”.

Несправедливое перераспределение материальных и финансовых ресурсов, десятилетиями проводившееся в пользу национальных республик, стало одной из причин краха СССР. Российские области обирались под неумолчный рефрен об “исторической вине русских перед национальными меньшинствами”. Русским людям упорно навязывали комплекс вины, но им все равно было непонятно: перед кем, в чем они виноваты? Им все труднее становилось ощущать Советский Союз с его директивным федерализмом как свое, кровно близкое государство.

Ленинизм оставался культовым учением и при Хрущеве, и при Брежневе. Несмотря на закрепление за российскими областями донорской “миссии”, ленинский тезис о России как о “тюрьме народов” продолжал фигурировать во всех учебниках истории в качестве не обсуждаемой аксиомы. Он не мог не влиять на сознание коренного населения республик, внося разрушительный импульс в их отношение к русским.

Тень Ленина как двигатель дезинтеграции

Необходимость перемен, перед которой оказалось советское руководство в середине 1980-х годов, была очевидной. Страна находилась перед выбором дальнейшего исторического пути. Наиболее верная стратегия развития была связана с возвратом на путь естественной преемственности по отношению ко всей русской истории, с культурным возрождением России, с освобождением народной инициативы, с реанимацией российского исторического опыта, с отбрасыванием заимствованных на стороне теоретических схем.

Начало “перестройки” вызвало у русских людей надежды на обновление общественной жизни, на поворот к народовластию. Горбачев улавливал отголоски этих настроений, но определить стратегию реформирования страны толком не мог. Его политика не опиралась на грамотный анализ общественных реальностей, выглядела рыхлой и расплывчатой. Верным шагом Горбачева стал отказ от начетничества и внедрение гласности. Гласность была нужна для того, чтобы создать условия для свободного обсуждения стоящих перед страной проблем и определения оптимального пути ее развития. На деле же это обсуждение глухо провалилось, ибо процесс перемен оседлали идейные наследники большевистских комиссаров.

Горбачев слабо понимал специфику национальных проблем, о чем наглядно свидетельствует новая редакция программы КПСС, принятая в 1986 году. Там сказано: “Национальный вопрос, оставшийся от прошлого, в Советском Союзе успешно решен”. Не прошло и двух лет после принятия сего документа, как пролилась кровь в Нагорном Карабахе, в Баку и Сумгаите, а вскоре этнические конфликты заполыхали в Ферганской долине, Приднестровье, Абхазии, Южной Осетии.

В начале перестройки, говоря о состоянии дел в сфере национальных отношений, Горбачев давал пафосные клятвы в верности ленинизму: “Мы, коммунисты, должны следовать мудрым ленинским заветам”. Перестройка и была начата им с атак на российский исторический опыт, в котором Горбачев видел лишь “реакционно-националистические и религиозные пережитки”. Неудивительно, что на рубеже 80–90-х годов тема “преодоления имперского прошлого”, оперативно подхваченная в республиках, приобрела особую остроту. К тому времени в Прибалтике, Грузии, Молдавии, на Украине этнократизм достиг своей “зрелости”. Там раздались громкие призывы к “борьбе против любых нарушений ленинской национальной политики”, к “радикальному обновлению и усилению национального фактора в политической системе советского общества”.

В 1989 году был издан сборник статей “Говоря откровенно”, на страницах которого писатели А. Празаускас, Н. Виеру, Я. Петерс, Б. Харчук, О. Чиладзе и другие бичевали “практику интернационального воспитания”. Было заявлено, что “отход от ленинских принципов строительства социализма, базирующихся на праве наций на самоопределение, привел к попыткам манипулировать лозунгами интернационализма и защиты общегосударственных интересов”. Опасность национализма они назвали “мнимой”, а борьбу с нею — “удобным аргументом против перестройки”. Лозунг, касавшийся “права наций на самоопределение, вплоть до отделения”, через несколько десятилетий после создания СССР снова выдвинулся на повестку дня, став рычагом дезинтеграции.

“Антиимперская” тема стала модной также и среди московских либералов, вспомнивших формулы образца 20-х годов. Клеймя “рецидивы имперского сознания” и “имперские ядовитые пустоцветы”, эти люди с пиететом отзывались о большевистской революции, “провозгласившей уничтожение “тюрьмы народов” — Российской империи”. Не заботясь об аргументации, они утверждали, что проводимая в старой России национальная политика была “своекорыстной” и “обрекала представителей нерусских народов на презрение со стороны господствующей нации, постоянно умножая противоречия между русскими и украинцами, грузинами, казахами”. Давно протухший стереотип “тюрьмы народов” послужил козырем в политических маневрах сепаратистов, стал психологическим оправданием развала СССР. Националисты в Прибалтике, Закавказье, Молдове, Украине спускали демонов на Российскую империю, обвиняя ее во всех мыслимых и немыслимых исторических грехах. Им не пришлось выдумывать ничего нового: достаточно было реанимировать ленинские догмы, касавшиеся национальных отношений в дореволюционной России. И мало кого заботило, что та Россия давным-давно почила в бозе.

“Перестройка” закончилась крахом сверхдержавы, который не только не снял все проблемы в бывших союзных республиках, но и обострил их. В Российской Федерации главным “поставщиком” экономических, политических, социальных проблем стал Борис Ельцин. Он вступил в противостояние с Горбачевым, и часть населения Российской Федерации поддержала его. Люди желали видеть в Ельцине “былинного богатыря, очищающего Русь от скверны”, защитника русских людей и противника перекосов в национальной политике. Сейчас можно рассуждать о том, что на рубеже 80–90-х годов россияне проявили политическую неискушенность, излишнюю доверчивость и наивность. Но это сейчас. А тогда люди были полны веры в “доброе начальство” в лице Бориса Николаевича.

Как быстро выяснилось, Ельцин вовсе не был озабочен интересами русских. Ни секунды не задумываясь, он сдавал эти интересы в Прибалтике, в Молдавии, в Крыму. Более того, он сдавал их в самой России. В команде Ельцина заправляли люди, сохранившие трогательный пиетет перед “ленинским наследием” в виде национально-территориального деления Российской Федерации. Это деление было такой же точно миной, которая взорвала Советский Союз.

Зовя на свою сторону номенклатуру национальных автономий, Ельцин громогласно заклинал: “Берите столько суверенитета, сколько сможете переварить!” Такие призывы дважды повторять не требуется: “суверенитет” не мог не нравиться чиновникам в Татарстане, Башкирии, Якутии, Туве, в северокавказских республиках. Ельцинский лозунг был услышан и в автономных областях. Осенью 1990 года Адыгейская, Алтайская, Хакасская, Карачаево-Черкесская автономные области преобразовались в автономные республики, а в июле 1991 года, еще до распада СССР, Ельцин подписал указ о “повышении” статуса этих образований до республик в составе России. Подняв ранг автономий, он еще раз опустил статус русского большинства, добавив к оставшимся с советских времен проблемам в сфере национальных отношений немало новых.

Зачем “замещать” русских?

Одной из проблем “новой” России стал почти бесконтрольный въезд сотен тысяч, а то и миллионов мигрантов, среди которых было много тех, кто не собирался здесь честно трудиться, настроившись на криминальный промысел. На Россию волнами накатывалась этническая преступность. Она воспроизводилась как результат миграционной политики, проводимой в соответствии с концепцией “замещающей миграции”. Эта концепция нанесла и продолжает наносить ущерб интересам местного населения, породив экономику дешевого труда, тормозя социальное развитие страны и поощряя олигархов разменивать российское население на “импортное”.

Чиновничество обычно взирало на девятый вал миграции с апатией, лишь тогда сменявшейся оживлением, когда возникали поводы “договариваться” с приезжими и их работодателями. И дело было не в отдельных столоначальниках. В Конституции РФ, принятой в 1993 году, есть статья 62, провозглашающая: люди с двойным гражданством, иностранные граждане и люди без гражданства “пользуются в Российской Федерации правами… наравне с гражданами Российской Федерации”. Главный документ страны игнорирует приоритетность прав как большинства ее населения, так и тех русских, которые после 1991 года оказались вне РФ, не получив реальных преимуществ ни при получении российского гражданства, ни при переселении в Россию. Русские диаспоры в ближнем зарубежье были предоставлены самим себе, а если по сути, то брошены на произвол судьбы. Зато во многих русских регионах появились локальные, структурно организованные и часто закрытые от внешнего мира этнические сообщества, которых раньше не было. Большинство их создавалось прибывшими из-за рубежа мигрантами, неплохо устроившимися в России.

Возникла проблема абсолютизации прав национальных меньшинств или, по меньшей мере, усиления льгот для них. Эти льготы труднообъяснимы. Чем они оправдываются, непонятно, но они продолжают, как ни в чем не бывало, существовать и поныне. Показательный пример являет собой Свердловская область, на территории которой сейчас насчитывается примерно 140 этнических групп, 102 из которых имеют свои национально-культурные объединения. В нашей области диаспоры прямо заинтересованы создавать такие объединения, поскольку на их содержание из областного бюджета выделяются денежные средства. Кроме представителей коренных народностей России свои организации имеют греки, грузины, таджики, курды, казахи, киргизы, узбеки, корейцы и представители ряда других диаспор, составленных выходцами из ближнего и дальнего зарубежья.

О том, насколько комфортно чувствуют себя различные этнические группы на Среднем Урале, можно судить по сообщению информагентств от 1 февраля 2012 года: “На встрече с уральским полпредом Евгением Куйвашевым представители диаспор заявили, что в Екатеринбурге необходим Дворец народов Среднего Урала. В области работает более ста национальных объединений, но собираться им негде. Новый Дворец народов Урала помог бы решить сразу несколько задач. На его базе диаспоры создадут юридическую службу, которая будет помогать мигрантам. Руководители общин обратились к полпреду с просьбой выделить здание”.

На мой взгляд, нынешняя политика в отношении диаспор — это реализация модели “мультикультурализма” за счет местных, в большинстве своем русских, налогоплательщиков, и вряд ли этой политике суждено надежное будущее. Существующая в России миграционная концепция приводит к складыванию герметичных национальных общин, живущих своей, обособленной от местного населения жизнью и не слишком-то озабоченных соблюдением местных законов. Многие мигранты и попадают-то в Россию незаконно. Время от времени общественность узнает о фактах злоупотреблений со стороны служб, призванных противодействовать нелегальному въезду мигрантов на территорию РФ. Так, в феврале нынешнего года интернет-издание “УралПолит.Ru” сообщило, что в аэропорту “Кольцово” взяли с поличным сотрудника отдела иммиграционного контроля областного управления ФМС. Он за деньги пропустил в Россию узбекского гражданина, не имевшего документов, подтверждавших его право на въезд в нашу страну. Из-за тех, кто норовит совместить госслужбу и личный “бизнес”, Россия и превратилась в “проходной двор”.

Множатся сообщения новостных лент о фактах прописки мигрантов в домах, квартирах, дачах, осуществляемой без ведома хозяев этой жилплощади, но с ведома очень любезных чиновников из муниципалитетов. Доходит до анекдотов: в конце 2011 года представительница тогдашней законодательной власти, депутат Госдумы Светлана Журова, обнаружила, что на ее даче прописано несколько десятков гастарбайтеров. Законодательница была потрясена. Трудно не увидеть в этом происшествии некий символ...

Кавказский отблеск “русского вопроса”

Наиболее тяжким следствием раздачи “суверенитетов” стала война в Чечне. Ельцинская пропаганда пыталась вину за развязывание войны свалить на “экспансивный, неуживчивый характер чеченцев”. Однако факт остается фактом: первым импульсом к разворачиванию чеченской драмы послужил именно демагогический клич “брать суверенитеты по максимуму”. Его в Чечне приняли куда серьезнее, чем в других местах, и, когда Ельцин попытался “открутить кино” в обратную сторону, разгорелась война.

Война — это всегда трагедия, и чеченская кампания не была исключением. Какое отношение она имела к “русскому вопросу”? А самое прямое: тогдашняя пропагандистская машина вгоняла в сознание людей представление о том, что война в Чечне ведется исключительно между чеченцами и русскими. А ведь это не так. Конечно, были Басаев и Хаттаб с их наемниками и бандитами, конечно, от их рук в первую очередь пострадали русские в Чечне, но не надо отмахиваться и от того, что многие чеченцы воевали на стороне Москвы, что треть чеченского населения вслед за русскими покинула дудаевскую Чечню. Сегодня и те чеченцы, кто оставался с боевиками, и те, кто бежал от них, говорят о неприятии и политики Ельцина, и его самого. Не жалуют его доброй памятью и российские военные, проливавшие в Чечне свою и чужую кровь за престиж “всенародно избранного” путаника.

Тему Кавказа стоит затронуть хотя бы затем, чтобы показать всю объемность и многоплановость “русского вопроса”. Не следует поддаваться соблазну упрощенных схем, толкающему к противопоставлению “русского вопроса” “вопросу кавказскому”. Легкие решения часто бывают не самыми правильными, и вместо того, чтобы противопоставлять, не мешало бы посмотреть: а есть ли то, что эти “вопросы” объединяет?

Принято считать, что в силу этнической, ментальной, религиозно-культурной специфики Северный Кавказ является наиболее сложным регионом России. И в царское, и в советское время для сохранения здесь равновесия приходилось тратить немало усилий. В период либеральных реформ это равновесие пошло вразнос. Победное шествие либерализма на Кавказе привело к возрождению феодальной клановости. Семейно-родовые группы, обосновавшись во властных структурах северокавказских республик, стали местными экономическими монополистами, действуя под прикрытием федеральных законов, которые поэтому в глазах рядового населения превратились в символ клановой наглости и социальной несправедливости. Коррумпированная местная “знать”, зная о презрении к ней со стороны простых людей, делала ставку на альянс с кремлевской администрацией, убеждая ее в собственной незаменимости, а попутно шантажируя ее для выбивания новых преференций.

Сказать, что с окончанием ельцинских игр в “суверенизацию” эти замашки кавказской “элиты” ушли в прошлое, значит покривить против истины. До сих пор субсидии, направляемые в горские республики, зависят от степени остроты местных проблем. Из этого следует, что “проблемы” стали ходовым товаром, и если их нет, то их или создают, или имитируют. Практика “русского донорства” никуда не делась, но в либеральной России она приняла новую форму, при которой донорские средства распиливаются феодальной верхушкой, а простым жителям Кавказа достаются крохи.

И вот на этом социально-психологическом фоне в Москве раздается клич “Хватит кормить Кавказ!”. В октябре 2011 года митинг под этим лозунгом организовал редактор журнала “Вопросы национализма” Константин Крылов. На митинге он провозгласил, что Кавказ паразитирует на теле России и что с этим пора кончать. Казалось бы, Крылов прав, и содержание кавказских республик за счет вливаний из общероссийского бюджета означает продолжение все той же национальной политики, которую проводили большевики-ленинцы и которая неотвратимо взращивала таких ментальных монстров, как, к примеру, вышерассмотренный грузинский этнократизм. Но если мы признаем призыв Крылова однозначно правильным, то попадем в ловушку, скрытую за все тем же соблазном простых решений.

Кого конкретно не надо “кормить” на Кавказе? Всех, кто там живет? Врачей, учителей, рабочих и прочих бюджетников? Пенсионеров? Каково это слышать простым людям в Махачкале, Нальчике, Владикавказе, Черкесске, ветеранам Великой Отечественной войны в Каспийске, Майкопе, Назрани? Эти люди не хуже и не лучше тех, кто живет в Ростове, Краснодаре, Ставрополе, Астрахани. Нравится это кому-то или нет, они — граждане России. И эти граждане, простые горцы, глядя на неправедное обогащение местных бонз, негодуют и требуют от Москвы положить предел беззаконию, хотят, чтобы центральное правительство проявило волю и покончило с кланово-мафиозной системой, социальный вред которой, помимо прочего, еще и в том, что своими метастазами она цепляет часть нравственно незрелой молодежи. Но вот проблема: как воспитывать молодежь, если сам термин “воспитание” практически вытеснен и из документов Министерства образования РФ, и из нашего повседневного лексикона? Не является ли эта проблема стыком и “русского”, и “кавказского”, и всех других этнических “вопросов” нынешней России?

Кавказ, вместе с остальными регионами России, ждет, когда центральное правительство освободится от либеральных химер. Осетинам, кабардинцам, аварцам, лезгинам, ингушам понятно, что такое свобода и что такое честь, и непонятно, зачем нужен безбрежный либерализм и почему свободу нужно ставить выше чести. Ничто не заставит кавказцев смириться с тем, что государство может существовать как фикция, декорация, симулякр, что оно уклоняется от наведения порядка в стране. На Кавказе ждут от центральных властей активности по приведению региона в нормальное состояние. Рядовые жители Кавказа поддержат Кремль, если он откажется от пошлого либерализма в подходах к “самодеятельности” кавказских кланов. Если бы Крылов сделал паузу в культивировании упрощенных фетишей и проанализировал социальные реалии на Кавказе, он провозгласил бы: “Хватит кормить феодальные кланы Кавказа!”, а потом добавил бы: “Хватит кормить коррумпированное ворье по всей стране!”.

Разумеется, русские должны знать правду о процессах, протекающих в сфере межнациональных отношений, и абсурдны попытки либералов морочить людям головы лозунгами типа “Преступность не имеет этнической принадлежности”. Но правдивая информация о межэтнических проблемах и трениях нам нужна не для того, чтобы “нагреваться”, “кипеть” и впадать в праведный или неправедный гнев, а для того, чтобы с холодной головой находить пути решения этих проблем и ликвидации этих трений. А как иначе? Ведь что бы мы ни говорили, в какие бы теоретические лабиринты ни забредали, Россия и в будущем останется страной многоэтничной.

Понятно, что от соблазнов не застрахован никто, в том числе, разумеется, и мусульмане. Перед “аурой” потребительства, упакованного в обертку “красивой жизни”, особенно трудно устоять молодым, незрелым. Приезжая в Москву и в Питер, молодые кавказцы попадают в магнитное поле индустрии развлечений-искушений, в зону агрессивной рекламы, призывающей “взять от жизни все”, “насладиться здесь и сейчас”, навязывающей такие стандарты поведения, как “продвинутость”, “раскрепощенность”, “бескомплексность”. Если у молодых орлов в этой “ауре” “сносит башню” и они забывают все, чему их учили в родных аулах, то это, конечно, плохо. Но надо ли винить в этом только их и никого больше? Почему столичной молодежи позволено “отрываться по полной” в ресторанах и на дискотеках, а кавказцам то же самое делать нельзя? Или они должны быть пай-мальчиками там, где другие “берут от жизни все”?

Традиционная мораль — это система запретов, табу. Безбрежный либерализм направлен на снятие всех и всяческих табу, культивируя вражду к традициям. Конфликтный потенциал Кавказа во многом и разогревается этой враждой. Основная масса населения Северного Кавказа — мусульмане, верные традициям, и было бы опрометчиво утверждать, что у них все плохо. Это касается и чеченцев. Об их жизни можно узнать из рассказов тех русских, кто недавно побывал в Чечне. А ездят туда не только любительницы щеголять шортами и самомнением.

Оренбургский журналист Константин Копылов рассказал в альманахе “Лица Оренбуржья” о своем месячном пребывании в Грозном. Он пишет, что ни разу не встретил там грубого или враждебного отношения к себе. (Надо полагать, что и сам он вел себя там подобающим образом, не выходя за границы приличий в одежде и манерах.) Журналист рассказал о том, как чеченцы относятся к своим обычаям: старших у них принято приветствовать стоя, там царит культ семьи. У кого повернется язык сказать, что это плохо? По словам оренбуржца, в общении с ним чеченцы показывали готовность оказать ему помощь, подчеркивали свое уважительное отношение — не как к журналисту, а как к приезжему из России. Да, говорит Копылов, девушку без платка, в мини-юбке или в брюках там не встретишь, а среди местных парней считается престижным иметь пистолет, хотя бы газовый. Эти детали журналист относит к местной специфике, не говоря ни слова осуждения, ибо уверен, что чеченцам и русским все равно придется уживаться. Действительно, а разве есть какие-то альтернативные варианты?

Диалектика “русского вопроса”

Почему не кончаются споры вокруг “русского вопроса”? Во многом потому, что само понятие “русские” трактуется по-разному. Некоторые группы русских националистов абсолютизируют русскую нацию как высшую ценность, стремятся “удержать” ее в строгих этнических рамках и рассуждают о “чистоте русской крови”. Другие говорят о том, что было бы неправильно суживать трактовку “русскости” и что русские составляют одновременно и этнос, и суперэтнос.

Специфика “русского вопроса” действительно заключается в том, что русские — это не просто этническая группа. Русские — это еще и цивилизационное сообщество, открытое для всех, кто, во-первых, не испытывает вражды и ненависти к русским и, во-вторых, чувствует себя свободно и комфортно в пространстве русской культуры и русского языка. По данным переписи 2010 года, помимо собственно русских, составляющих 81 процент населения Российской Федерации, русский язык является родным еще для 5,7 процента граждан. Но и большинство тех, кто не назвал русский язык родным, пользуется им совершенно свободно. Русский язык — это язык делопроизводства, науки, техники, спорта, искусства. Он объединяет людей не только в трудовых коллективах, но и во многих семьях. Если в брак вступают мордвин и татарка или армянин и украинка, они не задумываются о том, на каком языке им общаться, — “великий и могучий” всегда придет к ним на помощь. И нет ничего плохого, если вместе с русским языком придет и мировосприятие, зашифрованное в русской лексике. Сакральные пласты этой лексики содержат в себе глубочайшие смыслы, на что обратил внимание азербайджанец Фазиль Ирзабеков, ставший православным священником отцом Василием и написавший великолепную книгу “Тайна русского слова. Заметки нерусского человека”. В этой своей книге он пропел подлинный гимн русскому литературному языку.

Скрепляющую функцию в России призвана выполнять и русская культура. Без нее невозможно вести речь о сближении российских народов. Между тем в условиях господства либерально-рыночной идеологии она оказалась в загнанном состоянии, не выполняя интегрирующую миссию даже в отношении собственно русского большинства, не говоря уже об этнических меньшинствах. Рынок превратил культуру в поле плотоядной конкуренции, выжигающей все лучшее, высокое, чистое и отдающей заведомое преимущество низкосортному, примитивному “развлекалову”, в принципе не способному кого-то объединять.

Вообще говоря, догма о безусловной пользе всякой конкуренции во всех сферах жизни, бездумно насаждаемая либералами, несет в себе огромный вред, особенно если речь идет о межэтнических отношениях. Навязать российским народам социал-дарвинистскую идею всеобщей конкуренции — значит обречь их на смуту, если не на резню. Благом для них является не хищная конкуренция, а солидарность и взаимодействие. Понятно неприятие русскими проявлений иждивенчества со стороны кого бы то ни было. В то же время для русских было бы большой ошибкой “купиться” на соблазны “авангардной” узколобости и начать культивировать высокомерие по отношению к этносам, населяющим евразийские пространства. А тенденция к такому культивированию есть. Она видна в той струе либеральной идеологии, которая насаждает дух элитарной избранности для одних и определяет как “быдло” других — тех, кто не вписывается в дутые, искусственные критерии элитарности. Ясно, что разделение социума на касты, проводимое по шаблонам социал-дарвинизма, неизбежно влияет и на межнациональные отношения.

России противопоказано слепое поклонение “золотому тельцу”. Успешность ее развития связана с торжеством подлинной, высокой культуры, с усилением патриотичной, ответственной элиты, способной соединить традиции с задачами динамичного развития. Пора прекратить отрицательный кадровый отбор, открыть путь к рычагам управления самым умным и достойным, восстановить в правах иерархию, базирующуюся не на корысти, а на совести и интеллекте.

P.S.

В ходе избирательной кампании накануне президентских выборов Владимир Путин опубликовал серию статей, в которых затронул основные проблемы развития страны. Резонанс в обществе вызвала его статья, напечатанная в январе в “Независимой газете” и посвященная национальному вопросу. Важно, что Путин признал наличие проблем в сфере межэтнических отношений и согласился: то, что произошло в Кондопоге, на Манежной площади, в Сагре, не могло не вызвать самого широкого отклика в обществе. Каким путем идти, чтобы достичь разрешения этих проблем? Путин заявил, что национальный вопрос в России должен решаться на основе ее собственного исторического опыта, а никак не на базе заемных западных идей “плавильного котла” или “мультикультурализма”.

Концепция Путина расходится с моделью, о которой говорил Медведев в феврале 2011 года. Речь шла, напомним, о “полноценной российской нации”, построенной на фундаменте либеральных прав, свобод и “толерантности”. “Толерантностью” западнолиберальная мысль маскирует запрет говорить о правах и нуждах русских, о демографических провалах в русских регионах, о состоянии русской культуры. Модель Медведева предполагает тихое, застенчивое присутствие русских в искусственном, пестром конгломерате, где этничность ограничена этнографической “колористикой”, а русский “колорит” сводится к “водке, валенкам, гармони”.

Путин не пропагандирует растворение русских в “толерантной российской нации”. Напротив, он называет русский народ “государствообразующим”, говорит о необходимости поднять объединяющую роль русского языка, русской культуры, отечественной истории как “основы самоидентичности”. Это совершенно правильно, потому что и представители многочисленных российских этносов, и выходцы из ближнего зарубежья понятия не имеют, кто такие “россияне”, зато прекрасно знают, что собой представляют русские. Адыгейцам, карелам, татарам, якутам известна русская литература и ее положительные и отрицательные герои, а вот о “российской” литературе никто из них и слыхом не слыхал. То же самое касается и русского театрального искусства, и русского кинематографа.

Государствообразующая роль русского народа отнюдь не означает его противопоставления другим народам нашей страны. В течение многих веков русский народ был носителем соборного сознания, относясь к соседним народностям так, как предписывали заповеди человечности, ориентировавшие на сохранение самобытности народов, испокон веков живущих на просторах России-Евразии. При этом в России сохранение самобытности разных этносов никоим образом не означало уступок “мультикультурализму”.

Сразу после опубликования своей статьи Путин на заседании коллегии Федеральной миграционной службы предложил конкретные меры, призванные разгрести завалы миграционных проблем. Ключевой среди этих мер названо привлечение к уголовной ответственности тех чиновников и работодателей, кто нарушает правила найма и размещения нелегальных мигрантов. Лед тронулся?

Опубликовано в журнале:

«Урал» 2012, №8

БОРЖОМИ ВЫСТАВЛЕН НА ПРОДАЖУ ЗА $400-500 МЛН

Среди потенциальных покупателей крупные российские и западные фонды

Компания-производитель знаменитой минеральной воды "Боржоми", продажи которой прекратились в России в 2006 году по установке главного санитарного врача Геннадия Онищенко, - IDS Borjomi Beverages N.V. - выставлена на продажу приблизительно за 400-500 млн долларов. Среди претендентов есть крупные российские и западные фонды, рассказал "Коммерсанту" один из потенциальных покупателей.

По словам собеседника издания, продавцом выступает владелец компании - Salford Capital Partners Inc. На продажу выставлены 100% акций IDS Borjomi Beverages N.V., 87,34% из которых принадлежат фонду, остальные - миноритариям. В покупке компании заинтересован целый ряд инвестиционных фондов: Ashmore, Standard Capital, TPG Capital, Klever Asset Management, Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ), АФК "Система", а также фонд, близкий к "Альфа групп" (его название не раскрывается), уточнил источник "Ъ". Комментарии озвученных покупателей изданию получить не удалось.

IDS Borjomi Beverages N.V. принадлежит фонду VDP (87,34% акций), который, в свою очередь, находится под управлением Salford Capital Partners Inc. Компания владеет заводом по разливу минеральной воды в Боржоми, а также Миргородским и Моршинским заводами минеральных вод на Украине. Основные марки - "Боржоми", "Миргородская" и "Моршинская". Финансовые показатели не раскрываются. Участники рынка оценивают оборот IDS в 200-250 млн долларов.

Главный санитарный врач Геннадий Онищенко ввел запрет на ввоз "Боржоми" в Россию летом 2006 года, и с тех пор вернуть прославленный бренд на отечественный рынок его владельцам так и не удалось. В то же время в 2011 году напиток продавался на российских рынках, в кафе и ресторанах. До введения эмбарго доля "Боржоми" на российском рынке бутилированных вод, по данным AC Nielsen за 2005 год, превышала 10%, что примерно соответствовало долям BonAqua и Aqua Minerale, которые тогда занимали 14-15% российского рынка, и давал более 50% общего оборота компании, отмечает издание.

Ранее основными претендентами на "Боржоми" считались Nestle, Coca-Cola, Danone, PepsiCo и прочие транснациональные корпорации. В Nestle, Danone, PepsiCo отказались комментировать интерес к "Боржоми", а в Coca-Cola заявили, что "интерес был, но в данный момент компания не рассматривает для себя этот объект в качестве приоритетного". Глобальных игроков могла отпугнуть близость владельцев IDS Borjomi - фонда VDP и Salford - к Борису Березовскому, рассказал "Ъ" адвокат, знакомый с ходом судебных разбирательств вокруг активов Березовского и его делового партнера - ныне покойного Бадри Патаркацишвили.

В Украине на фоне падения продаж вина и пива растет потребление водки. За шесть месяцев этого года ее было продано на 20% больше, чем годом ранее. Участники рынка объясняют это достижение в первую очередь сокращением доли теневого рынка. Однако эксперты считают, что спрос повышается на фоне снижения уровня жизни, и ожидают дальнейшего роста потребления крепкого алкоголя.

В январе-июне 2012 года в Украине увеличилось производство водки на 15,1%, до 15,43 млн дал, из которых на внутреннем рынке продано 12,99 млн дал, что на 20,1% больше, чем за аналогичный период прошлого года, сообщили "Ъ" в ассоциации "Укрводка". Ее директор Владимир Остапюк объясняет такие результаты возвращением рынка к показателям 2009-2010 годов: "В 2011 году наблюдалось резкое падение производства водки в Украине — на 21,5%, что являлось самым низким показателем за последние семь лет. Это произошло из-за роста ставки акциза и цен на спирт, а также низкой покупательной способности населения. Когда все эти факторы совпали, потребитель перешел на потребление нелегальной продукции".

Рост реализации водки на внутреннем рынке связан в первую очередь с сокращением доли теневого рынка, считает председатель совета директоров компании Nemiroff Александр Глусь. По данным Государственной налоговой службы, в 2011 году доля нелегальной алкогольной продукции составила порядка 20%. Минфин оценивает ее в 40%. Ранее представители налоговой службы объявили об усилении борьбы с нелегальной продукцией и пообещали ликвидировать теневой рынок алкоголя уже до конца 2012 года. Для этого с начала года налоговая милиция сконцентрировалась на ликвидации основных схем уклонения от уплаты акциза, таких как производство легальными предприятиями ликеро-водочной продукции из неучтенного спирта, изготовление фальсификата, контрабанда в Украину спирта и алкогольных напитков, а также использование поддельных акцизных марок. Кроме того, для усиления контроля над оборотом подакцизных товаров в Украине предлагается ввести электронную акцизную марку, как в Грузии и Швеции (см. "Ъ" от 22 марта).

Итоги работы производителей водки в I полугодии 2012 года внесли изменения и в рейтинг лидеров рынка (см. таблицу). По данным "Укрводки", крупнейшим производителем и продавцом осталась компания "Алкогольные традиции" (ТМ "Хлебный дар", "Козацька рада", "Цельсий"). Nemiroff нарастил продажи на 5,7% и потеснил со второй позиции "Крымскую водочную компанию" (КВК; ТМ Medoff). Впрочем, в пресс-службе КВК сообщили, что данные "Укрводки" не совпадают с данными компании. И, по их сведениям, они сохранили второе место.

Не совсем довольны данными "Укрводки" и в Global Spirits (ТМ "Хортиця" и "Мороша"), которая не входит в ассоциацию. "Чтобы получить объективную картину рынка, необходимо суммировать показатели двух производственных предприятий, входящих в холдинг Global Spirits. Это ЛВЗ "Хортиця" и львовский ЛВЗ "Гетьман", на котором производится еще один наш бренд - "Мороша"",— считает директор по маркетингу Global Spirits Георгий Майоров. Если следовать его логике, то компания должна потеснить Nemiroff и КВК и переместиться с 4-го на 2-е место рейтинга крупнейших производителей водки в Украине.

Директор российской исследовательской компании ЦИФРРА Вадим Дробиз считает, что продажи водки в Украине растут из-за снижения уровня жизни. "Как показывает мировая практика, с проявлением кризисных явлений в стране падает потребление слабоалкогольной продукции — пива, вина, и растет потребление недорогого крепкого алкоголя. Это то, что сейчас наблюдается в Украине",— отмечает он. В ассоциации "Укрпиво" подтвердили, что в январе-июне потребление пива снизилось на 2%. По словам директора ассоциации "Виноградари и виноделы Украины" Сергея Михалечко, продажи вина вообще упали на четверть. "Вино всегда было индикатором финансового состояния населения страны. Если в 2007-2008 годах, до мирового финансового кризиса, в Украине ежегодно потреблялось 6-6,5 л вина на человека, то сейчас — порядка 3 л",— говорит он. По мнению господина Дробиза, дальнейшее падение благосостояния людей продолжит стимулировать рост потребления крепкого алкоголя.

Украинские морские спасатели успешно прошли подготовку по системе Береговой охраны США (USCG). Соответствующие Межрегиональные курсы по подготовке координаторов поисково-спасательных операций Причерноморских государств по программе Береговой охраны США (USCG SAR - school) были организованы и одобрены Международной морской организацией (IMO). Учения проходили в тренировочном Центре Морской безопасности Вооруженных сил Мальты (MSSTC).

В учениях приняли участие специалисты морских спасательных служб шести причерноморских стран - Турции, Болгарии, Румынии, Украины, России и Грузии.

Украину представляли специалисты казенного предприятия "Морская поисково-спасательная служба" Мининфраструктуры. По результатам квалификационных тестов, составленных по завершению обучения, украинские спасатели получили наивысшие на курсе баллы и им присвоена квалификация координаторов поисково-спасательных операций (SMC).

Ближайшее время Морская поисково-спасательная служба планирует организовать и провести аналогичные курсы на национальном уровне - в морских спасательно-координационных центров / подцентрах в Одессе, Севастополе, Керчи и Мариуполе.

Как минимум вдвое меньше прошлогодних 160 тысяч тонн винограда получат в этом году в Грузии во время начинающегося 25 августа процесса сбора урожая "ртвели", сообщает ИА Казах-зерно

По официальным данным, будет собрано 90 тысяч вместо ожидавшихся 130 тысяч – летом на главный регион, где растет виноград, - Кахетию обрушилась стихия. Однако эксперты прогнозируют не более 75 тысяч тонн.

При этом в интервью изданию эксперты отмечают, что правительство торопится с началом сбора урожая, так как виноград еще не созрел.

Накануне президент Грузии Михаил Саакашвили сообщил, что намерен на время сбора винограда поселиться в своем доме в Кварели и оттуда будет следить за процессом сдачи винограда винзаводам, передает ИА "Казах-Зерно".

В июле на некоторые районы Грузии обрушились ливневые дожди, сопровождаемые ураганным ветром и градом, больше всего пострадала восточная провинция Кахетия.

"По предварительным данным, ураган сорвал крыши с 770 домов, разорвал линии электропередачи, вывел из строя газопроводы и водопроводы, разрушил дороги. Во многих селах Телавского, Гурджаанского, Лагодехского и Кварельского районов на тысячах гектарах почти полностью уничтожен урожай", - сказал президент Грузии Михаил Саакашвили.

По информации президента, более 11 тысяч гектаров виноградников, посевов и садов в Кахетии почти на 80 процентов были уничтожены или подпорчены градом.

Шипы «Революции Роз»

Петр Мамрадзе

Там, грубо говоря, великий план запорот...

Иосиф Бродский

Сэмюэль Хантингтон определяет коррупцию[1] как любое действие должностных лиц, отклоняющееся от установленных правил и направленное на достижение личной выгоды в самом общем смысле этого понятия. В данном анализе мы будем употреблять слово «коррупция» именно в этом значении.

Дореволюционная эпоха (1991-2002)

Рыночные реформы в Грузии начались весной 1994 года, через полгода после падения Сухуми. В стране царил хаос. Вооруженные группировки занимались открытым и безнаказанным разбоем. Экономика была парализована. Гиперинфляция свела к нулю официальные заработки населения, исчислявшиеся в «купонах», пущенных в обращение в 1993-м. Астрономическая разница между все еще действующими фиксированными ценами на основные товары (включая хлеб и горючее) вызвала перекачку всех пользующихся спросом товаров из официальной торговой сети на черный рынок. Вооруженные группировки в массовом порядке вывозили в соседние страны муку, горючее и т. п., поступающие в Грузию в виде гуманитарной помощи из-за рубежа.

Тогда, весной 1994 года, Шеварднадзе удалось преодолеть скептицизм руководства Международного валютного фонда (МВФ) и Всемирного банка (ВБ) и с их помощью начать реформы. В течение последующего года удалось обуздать гиперинфляцию; было допущено свободное ценообразование (цены на хлеб выросли более чем в 200 раз в течение одного дня), приняты меры, поощряющие частный сектор. Ситуация стала меняться на глазах. В августе 1995 года была принята первая конституция независимой Грузии. Основной Закон определял Грузию как страну демократического капитализма. Через 5 дней после принятия конституции Шеварднадзе чуть было не стал жертвой теракта. В последующие несколько месяцев правоохранительным органам под общим руководством Шеварднадзе (избранным президентом Грузии в ноябре 1995 года) удалось обезвредить основные преступные группировки на территории всей Грузии. Осенью 1995 года была введена национальная валюта — лари, проводилась строгая монетаристская политика. Экономика Грузии стала стремительно развиваться, и видные международные эксперты заговорили о замечательном успехе Грузии. Примечательно, что Эдуард Шеварднадзе, ставший первым секретарем компартии Грузии в начале 1970-х годов, прославился в те годы не только в СССР, но и далеко за его пределами своей непримиримой борьбой с коррупцией, разъедавшей в то время все сферы деятельности в Грузии. Довольно скоро Шеварднадзе убедился, что борьба с коррупцией административно-командными, репрессивными методами в рамках социалистической системы (в те годы в Грузии несколько человек были расстреляны, тысячи брошены в тюрьму), была в принципе контрпродуктивной. Такая борьба лишь превращала коррупцию в гидру, у которой на месте каждой отсеченной головы сразу вырастало множество новых. Именно этот опыт побудил тогда Шеварднадзе к попыткам введения элементов рыночной экономики в Грузии, что дало ему возможность наблюдать, как настоящие рыночные реформы делали коррупцию экономически невыгодной, оставляли ее «вне игры» и обрекали на вымирание. В частной беседе он как-то заметил, что после правильных реформ «головы у гидры отсыхают и отваливаются сами собой».

Осуществленные в 1994—1998 годах под личным руководством Шеварднадзе успешные реформы (переход к свободному рыночному ценообразованию, создание современной банковской системы и строгая монетаристская политика, массовая приватизация, разоружение и ликвидация преступных группировок и пр.) многократно снизили уровень коррупции, спасли и укрепили грузинскую государственность. Скоро, однако, возникли новые проблемы.

Посетивший Грузию летом 1998 года нобелевский лауреат по экономике Гэри Беккер назвал Грузию «свободно-рыночным победителем»[2]. Беккер отметил роль МВФ, оказавшего Грузии необходимую для проведения фундаментальных реформ финансовую помощь, и тут же подчеркнул, что некоторые условия, выставляемые МВФ, стали помехой для дальнейшего прогресса. По мнению Беккера, диктуемые МВФ непомерно высокие для Грузии налоги привели к тому, что почти половина грузинской экономики ушла в подполье. Беккер считал, что следовало резко понизить налоги и упростить налогообложение, и, отмечая, что для этого Грузии необходимо разорвать свои отношения с МВФ, призывал США сменить МВФ и осуществить прямые инвестиции в Грузию. Этот призыв не был услышан. В Грузии начал образовываться порочный круг: значительный дефицит госбюджета не позволял провести необходимые институциональные реформы, а отсутствие реформ приводило к сокращению бюджетных поступлений. Государство все чаще запаздывало с выплатой зарплат бюджетникам. Быстро росла пенсионная задолженность, не могло быть и речи о повышении окладов госслужащим, и госсектор стал стремительно переходить на «самофинансирование». Самыми успешными «предпринимателями» становились члены семей чиновников высокого ранга и лиц, занимавших высшие государственно-политические посты. Вперед выбились тести и особенно тещи, так как их фамилии не совпадали с фамилиями чиновников и их жен. Весьма негативную роль сыграло необратимое снижение активности Шеварднадзе как государственного и политического деятеля, начавшееся после второго покушения на его жизнь в феврале 1998 года. (Тогда реактивный снаряд прошил бронированный мерседес президента по всей длине, террористы окружили кортеж, и в центре Тбилиси завязался настоящий бой, в котором погибли два офицера охраны.) Избранный в 2000 году на второй президентский срок 72-летний Шеварднадзе явно потерял интерес к дальнейшим переменам и все больше терял связь с реальностью. Нужно отметить, что сам Шеварднадзе никак в коррупции не участвовал, однако его ближайшие родственники стали символами элитарной коррупции и, по общему мнению (которое подтвердилось после «революции роз», когда им пришлось выплатить значительные суммы — зятя Шеварднадзе освободили из заключения после уплаты 15 млн долларов — и передать имущество государству), распространили свое влияние на все прибыльные отрасли грузинской экономики. В публичных выступлениях Шеварднадзе часто повторял, что если правительство не сумеет побороть коррупцию, то коррупция вызовет обвал всей государственной системы. При содействии Фонда Сороса был создан антикоррупционный совет, но дальше слов дело не пошло. Коррупция же как с цепи сорвалась и скоро стала тотальной. Полиция на улицах и трассах останавливала транспорт и клянчила деньги, львиная доля таких поборов шла «наверх». «Верхи» при этом активно руководили торговлей наркотиками, оружием и пр. Грузия стала транзитной страной для всякого рода нелегальных товаров. «Если пройдешься по коридору любого суда, то из каждой комнаты услышишь шуршание передаваемых денег», — сказал автору этих строк тогдашний председатель Верховного суда Грузии. Влияние «воров в законе» угрожающе возрастало. Я свидетель тому, как гордились руководители силовых структур своим знакомством с известными ворами и своей готовностью исполнить самые различные их поручения. Самые выдающиеся воры, добившиеся международного признания, проживали за рубежом, в аэропорту Тбилиси их с почетом встречали руководители силовиков с кортежем мотоциклистов и торжественно везли через весь город. Коррупция полностью разъела сферы образования и здравоохранения. Наркомания стала бедствием национального масштаба. Государственные структуры перестали выполнять свои функции. Более того, именно государственные структуры, в первую очередь силовые структуры и судебная система, стали наибольшей угрозой для грузинской государственности. Инфраструктура разваливалась в буквальном смысле. Failed state — несостоявшееся (провалившееся) государство — так оценивали Грузию все западные страны и международные организации, которым приходилось тогда иметь с Грузией дело.

«К 2003 году реформы застопорились и вошли в тупик, и Грузия являла собой почти что несостоявшееся государство. Возрастала фрагментация политической власти, коррупция и преступность росли безудержно, возникла массовая задолженность в выплате зарплат учителям и пенсий, инфраструктура была в состоянии, близком к коллапсу, большая часть страны не снабжалась электроэнергией, и состояние дорог постоянно ухудшалось», так впоследствии оценивалась ситуация в Грузии перед «революцией роз» в отчете Всемирного банка[3].

Волшебство революции

«Революция роз» (РР) разразилась в ноябре 2003 года, и пришедшие к власти политические команды Михаила Саакашвили и Зураба Жвания с первого же дня с бешеной энергией принялись за решение неотложных задач. Борьба с коррупцией была одним из основных лозунгов Саакашвили во время предшествовавших революции парламентских выборов. Следует отметить, что Са-акашвили и Жвания за несколько лет до революции перед тем были лидерами Союза граждан Грузии, политической партии, возглавляемой Шеварднадзе. По воле Шеварднадзе Жвания был председателем парламента (т. е. вторым после президента лицом) в 1995—2001 годах, Саакашвили же, несмотря на молодость, опять-таки по воле Шеварднадзе, успел побывать лидером парламентского большинства и министром юстиции в правительстве Шеварднадзе.

Борьба с коррупцией стала одним из основных лозунгов Саакашвили и на президентских выборах в начале января 2004 года. Выборы были свободными, справедливыми и, как шутили западные наблюдатели, «обвальными» — Саакашвили получил около 95 % голосов. Огромный мандат доверия позволял 36-летнему президенту принимать самые энергичные и решительные меры.

В ту пору в Грузии царила настоящая эйфория. Опросы населения, проведенные западными социологами, выявили небывалый оптимизм — почти 100 % населения верили в скорый расцвет Грузии и считали, что жизнь улучшится очень скоро. Еще раз подтвердилось, что настроение людей зависит не столько от существующего положения дел, сколько от того, как люди оценивают свое будущее. «Дети Революции роз», так прозвали тогда молодую грузинскую власть западные друзья Грузии, очень спешили. Они понимали, что народная любовь может быстро смениться ненавистью, если они разочаруют людей. Саакашвили и его соратники проявили сильную политическую волю, действовали целеустремленно, решительно, энергично и в первый же год достигли выдающихся успехов. В результате реформ (таких как введение единого 12 % налога и пр.) и жесткого администрирования налоговые поступления стремительно росли, и к лету 2006 года госбюджет вырос в 8 раз по отношению к 2003 году, достигнув трех миллиардов долларов[4]. Летом 2004 года буквально за один день были уволены 13 тысяч полицейских — весь состав тотально коррумпированной ГАИ. Ей на смену пришла немногочисленная, в кратчайший срок подготовленная патрульная полиция, по сей день остающаяся символом успеха новой власти. Новые полицейские были сплошь молодыми людьми, до того в полиции не работавшими. Тогда же было проведено значительное сокращение всего состава полиции, и вновь набранным молодым офицерам назначили высокие оклады. Осенью 2004 года парламент Грузии, впервые после провозглашения независимости в 1991 году, обсуждал проект правительства об увеличении годового бюджета и распределении бюджетного профицита — денег в казну поступило гораздо больше, чем ожидалось по самым оптимистичным прогнозам. До того, из года в год, в Грузии осуществлялся значительный секвестр и без того символического бюджета. МВФ и ВБ возобновили свои программы и финансовую помощь, значительно возросло финансирование от США и Евросоюза (ЕБРР). Грузия стала выплачивать внешний долг, и скоро в страну потекли инвестиции. В 2007 году прямые иностранные инвестиции достигли рекордной для Грузии величины — двух миллиардов долларов США — почти 20 % ВНП. Массовая коррупция была искоренена полностью. По сей день, согласно опросам Института Гэллапа и др., 98 % опрошенных заявляют, что в течение последних лет им ни разу не пришлось давать взятки.

После 2003 года Грузия осуществила внушительные по масштабу реформы. Они привели к известным политическим, социальным и экономическим преобразованиям, последовавшим за "революцией роз" в конце 2003 года. Процессы, развившиеся после начала реформ, можно квалифицировать как уникальные по скорости осуществления, степени нововведений и охвату институционального реструктурирования. Признано, что реформы значительно улучшили институциональную среду, заложили основу для устойчивого экономического развития и аккумулирования человеческого капитала и многократно увеличили прямые иностранные инвестиции [5]

— говорится в отчете ВБ в апреле 2009 года. В 2010 году ВБ присвоил Грузии 12-е место в мире по индексу «простоты ведения бизнеса». ВБ также признал Грузию лучшей страной-реформатором в мире в 2006—2010 годах. В те годы авторитетные международные организации регулярно признавали Грузию лидером в борьбе с коррупцией. Необходимо отметить, что значительную роль в успехе в борьбе с коррупцией сыграло то, что реформаторы попросту упразднили государственное регулирование во многих областях и соответствующие службы. Техосмотр транспорта, фитосанитарные службы на таможнях, всевозможные санитарные службы на рынках, службы контроля различных стандартов и т. д. — все было упразднено в кратчайшие сроки. Западные эксперты и советники порой протестовали и доказывали, что без таких служб государство существовать не сможет, но результаты вскоре подтвердили правоту реформаторов. Тот же техосмотр еще в советские годы прекратил выполнять свои функции, и талоны выдавались только за соответствующую мзду. Нужно отметить, что многие из этих служб создавались и множились как грибы в последние маразматические годы перед РР. Причем инициаторы их создания доказывали, что это необходимо для борьбы с коррупцией и прочими нарушениями, для достижения стандартов Евросоюза и пр. На самом деле все такие службы задумывались как прибыльные коррупционные предприятия и повисали тяжким грузом на грузинском бизнесе. Дело доходило до полного беспредела. Так, руководитель главной службы контроля стандартов умудрился создать на лицензионной основе целую сеть филиалов, действовавших по всей стране. Впоследствии выяснилось, что руководителями всех без исключения филиалов были члены его семьи или ближайшие родственники. В те годы реформаторы придерживались единственно правильной тактики — они упраздняли и отменяли все, что не могли успешно реформировать из-за нехватки финансовых и человеческих ресурсов.

Среди выдающихся достижений «Детей РР» следует отметить также строительство армии, реформирование государственной службы в целом, уничтожение «института воров», достижение полного контроля над пенитенциарной системой и, что исключительно важно, значительное изменение менталитета населения и отношения общества к коррупции.

До РР в казармах грузинской армии собиралось не более 10—15 % контингента призывников, все остальные откупались от военной службы, выплачивая взятки. В казармы попадали представители самых бедных семей, которые не могли откупиться. Комиссии признавали годными даже тяжелобольных. Разбитые полуразрушенные казармы зачастую не отапливались и не снабжались электроэнергией, призывников же часто вообще не кормили, и несчастные ели все, что могли найти в окрестностях. Бюджет министерства обороны был мизерным, чисто символическим, но и он урезался в течение года из-за отсутствия денег в казне. Значительная часть мизерного бюджета разворовывалась армейскими чиновниками, которые, к тому же, нещадно грабили и распродавали оставшуюся после советских времен армейскую инфраструктуру и имущество. Представители Совбеза Грузии, честные профессионалы, которым по долгу службы приходилось инспектировать армию, конфиденциально рассказывали мне об ужасающем положении и в один голос утверждали, что государству лучше вовсе не иметь армии, чем сидеть на такой пороховой бочке. «Дети РР» провели военную реформу с той же решительностью и стремительностью, что и реформу МВД. Летом 2006 года, через два года после начала реформ и строительства армии, военные атташе стран НАТО говорили мне, что они имеют свободный доступ на военные базы Грузии и что достигнутый уровень по всем параметрам не уступает лучшим образцам Восточной Европы. Впечатление такое, будто кто-то взмахнул волшебной палочкой и сразу все изменил, говорили они.

Та же «волшебная палочка» преобразовала тотально коррумпированную таможенную службу. На месте хибар и самодельных шлагбаумов, поставленных где надо и не надо, возникли новые здания, оснащенные самой современной аппаратурой. Молодые неподкупные люди, прошедшие соответствующий тренинг, сменили бывших «таможенников», для описания продажности которых мне не хватит слов.

О природе «волшебства» и его издержках будет сказано ниже. Сейчас же отметим, что быстрый и столь чудесный успех реформ во многом объясняется масштабами Грузии. Читателю, особенно россиянину, нужно помнить, что в Грузии, включая Абхазию и Южную Осетию, проживает не более 4 млн жителей, а площадь всей Грузии — 69 тысяч квадратных километров. Такое напоминание важно потому, что еще несколько лет тому назад, по опросам Левада-Центра, большинство россиян поставили Грузию на второе место после США в списке врагов России и определили население Грузии в 50—55 млн человек. Нужно также помнить, что бессмысленно механически копировать реформы маленького государства в гигантском.

Картина не будет полной без описания царившей тогда в Грузии психологической атмосферы. Сразу после РР власти стали арестовывать крупных чиновников и олигархов. Брали всех, кто в глазах народа стал символом элитарной коррупции и вдобавок считался «неприкосновенным». Аресты транслировались по телевидению в режиме «прямого показа». На подозреваемых средь бела дня надевали наручники, и молодые телегеничные правоохранители с ясными, открытыми и честными лицами бегом (всегда бегом!) волокли их и забрасывали в полицейские воронки, которые мгновенно срывались с места. Скованные наручниками, в большинстве своем пузатые «символы коррупции», не поспевали бежать за правоохранителями, падали, и большую часть пути к воронкам их буквально волокли. Такая же участь постигла всех не успевших сбежать из Грузии известных воров в законе, некоронованных королей и признанных «высших арбитров» и «отцов нации». Многие из сбежавших воров были арестованы за рубежом (по инициативе грузинских властей) и экстрадирова-ны в Грузию. В кратчайший срок было принято много законов, значительно облегчающих действия правоохранительных органов и судов. К примеру, был принят суровый закон, обрекавший на многолетнее тюремное заключение всех как-либо уличенных в связях с преступным миром. Известных воров задерживали, и представитель правоохранительных органов в режиме прямого показа по телевидению задавал сакральный вопрос: «Считаете вы себя вором или нет?». На что не смевший изменить своим «понятиям» задержанный гордо отвечал: «Я вор!». И шел в тюрьму. Очень скоро все воры, кто только сумел, бежали из страны. Этому способствовало и то, что привилегии, которыми пользовались многие поколения воров в местах заключения, были полностью отменены, а попытки массового бунта в тюрьмах, предпринятые совместно ворами, находящимися в тюрьме и на воле, были жестоко подавлены.

Неправительственные правозащитные организации заявляли, что в принятых законах есть много такого, что рано или поздно будет облегчать злоупотребления власти правоохранителей и судей, но большая часть населения ликовала. Люди поверили в то, что политики («наши молодые» — так называли их многие), за которых народ голосовал и ради прихода во власть которых день и ночь в любую погоду простаивал на митингах во время «революции роз», держат слово и борются не на жизнь, а на смерть. Впервые за долгие годы у многих людей появилось ощущение сопричастности к государственному строительству, сознание собственной значимости. Саакашвили и его команда объявили коррупцию тяжким грехом; коррумпированных чиновников наряду с ворами всех уровней объявили врагами грузинской государственности, что полностью соответствовало действительности. Честная государственная служба была объявлена проявлением патриотизма и героизма.

Для Грузии такая пропаганда имела большое значение. Начиная с середины 50-х годов прошлого века в Грузию по объективным причинам стал поступать значительный поток наличных денег, обращавший официальные заработки в фикцию. Стремительно развивалась теневая, подпольная экономика, вслед за этим, с некоторым запозданием, менялись общественное сознание и система ценностей, которые, по словам Солженицына, «самым свинским образом» определяются общественным бытием. Уже во второй половине 1960-х годов взяточничество считалось грехом, только если взявший деньги не выполнял обещанного. То, что врачи и преподаватели брали деньги за свой труд в больницах, школах и вузах, взяточничеством вовсе не считалось. При этом приток наличности в Грузию все увеличивался, и население в целом быстро богатело. Ментов в народе еще с девятнадцатого века называли «псами» и всячески презирали. В ГАИ полностью доминировали представители других национальностей. Воров в законе многие уважали, считая их необходимым институтом, и часто обращались к ним за решением спорных дел — это считалось достойным «мужским» поведением, обращение же к правоохранительным органам и судам приравнивалось к доносительству. Это «наследство» объясняет многое из того, что происходило в Грузии после провозглашения независимости в 1991 году.

После РР пропаганда властей, подкрепленная конкретными действиями, произвела нужный эффект на вконец измученное население. Начался настоящий перелом в общественном сознании. Госслужба стала престижной. Достаточно отметить радикальное изменение отношения народа к полиции. По всем опросам большим доверием народа пользовались лишь церковь и армия. Молодые люди, в том числе из интеллигентных семей, стали служить в полиции и гордиться этим. Юлия Латынина нисколько не преувеличивала, когда писала: «...грузинский полицейский не берет взяток из-за высокой зарплаты, из-за страха перед наказанием, из-за неминуемой в случае увольнения потери социальных бенефитов. И глава грузинского МВД Вано Мерабишвили не случайно сидит в здании патрульной, а не криминальной полиции, потому что во всем мире патрульные — это самая большая проблема. Но еще нынешний грузинский полицейский тащится оттого, что он не берет взяток. Он от этого ловит кайф. У него драйв. Вот шесть лет назад он (вернее, тот, кто сейчас выгнан из полиции) угонял машины, торговал наркотиками и крал людей. И он от этого тоже тащился: он кайфовал, что он такой крутой, что все лижут ему подметки и что он может зайти к любому обувщику в квартале и попросить бесплатно починить ему сапоги. А сейчас у него кайф потому, что он не может зайти и попросить бесплатно. У него изменился национальный характер»[6].

Оборотная сторона медали

С первых же дней после РР, на фоне успешных реформ, стали обнаруживаться новые проблемы. Поначалу, в атмосфере общей эйфории, эти проблемы осознавались лишь горсткой грузинских интеллектуалов и некоторыми глубоко изучившими Грузию западными экспертами. Проблем было, в сущности, две. Первая заключалась в том, что пришедшие к власти молодые люди были начисто лишены каких-либо сдерживающих моральных устоев. Верили они только в то, что цель оправдывает любые средства. Вторая, гораздо более значительная проблема, состояла в том, что после РР в Грузии практически не осталось сдержек и противовесов, способных выполнить роль «кнута» и «караульной собаки» по отношению к власти. Молодые люди получили практически неконтролируемую власть. «Власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно» — этот универсальный закон, сформулированный лордом Эктоном, заработал в Грузии на полную мощь.

Кредо молодых реформаторов действительно заключалось в том, что цель оправдывает любые средства. Почти все они успели побыть активными комсомольцами во второй половине 1980-х годов, за что я прозвал их в свое время «неокомами». То был период всеобщего развала, гниения и цинизма. Дальнейшее их участие в «национально-освободительном» (читай «разрушительном») движении Грузии могло лишь окончательно убедить неокомов в том, что в этой жизни побеждают те, и только те, кто готов использовать любые средства для достижения своих целей. Успехи, достигнутые сразу же после РР, укрепили в них эту веру. Диалектика этих успехов состоит в том, что поразительные по масштабу и быстроте результаты, достигнутые в первые годы, стали возможными благодаря не только непоколебимой политической воле и неиссякаемой энергии неокомов, но потому еще, что неокомы применяли противозаконные революционные методы при полном попустительстве со стороны общества.

Стремительное и в целом успешное реформирование армии, таможни и практически всей государственной службы происходило по единому сценарию: прежде всего назначался новый глава структурной единицы (министерства, госдепартамента и пр.). После формирования нового правительства в начале 2004 года такие назначения были вполне законными. Новый руководитель (всегда доверенное лицо вождей РР, неформально наделенное практически неограниченными полномочиями) в первый же день увольнял всех, кто по закону мог быть уволен при смене руководителя, а от всех(!) остальных защищенных законом госслужащих требовал подачи заявления «по собственному желанию». Атмосфера в стране была такова, что это совершенно противозаконное требование выполнялось практически всеми, и никто не обращался в суд. (Перешедший в оппозицию бывший министр обороны Окруашвили публично заявил, что он и некоторые другие обладали неограниченной властью и в конечном итоге это стало трагедией для страны. Первый приход Окруашвили в Минобороны ознаменовался тем, что он приказал запереть здание и никого не выпускать, однако многие бежали, выпрыгнув из окон первого этажа.) Заявления об уходе оставались в кабинете руководителя, который удовлетворял их выборочно и по мере того как подыскивались новые кадры. Старые сотрудники продолжали при этом работать с особым рвением, надеясь, что их труд оценят и их заявление «не удовлетворят». Одновременно с этим проводились значительные сокращения штатов и реорганизация всей структуры с ориентацией на лучшие западные образцы. Интенсивно внедрялись аттестации, конкурсы и пр.

Особое внимание уделялось (и поныне уделяется) сфере непосредственного обслуживания населения госслужбами. В этой сфере произошла радикальная реорганизация с переходом на принцип «одного окна». Выдача всевозможных документов и справок, регистрация движимого и недвижимого имущества, актов купли-продажи, открытие бизнеса, получение лицензии и т. д. были значительно упрощены. При этом были установлены кратчайшие сроки обслуживания и жесткие санкции чиновникам за их нарушение. Заработали горячие линии, принимающие от населения любые жалобы и обеспечивающие оперативное и эффективное реагирование. Решающее значение имело экономическое стимулирование госслужбы. Сразу же после РР, когда казна была совершенно пуста, был создан специальный фонд, из которого выплачивалась более чем в десять раз повышенная зарплата лицам, занимавшим ключевые должности в стране — всем, кто по долгу службы принимал и проводил в жизнь важные решения. Фонд зарплат финансировался международными организациями и, как стало известно в последнее время, грузинским миллиардером Борисом Иванишвили. По мере стремительного увеличения бюджетных поступлений повышались оклады всех госслужащих.

Все сотрудники знали, что за ними будут постоянно следить. Весьма эффективным оказался механизм выборочного провоцирования (т. е. предложения взяток со стороны агентов правоохранительных структур). Взяточников, в том числе попавшихся на провокацию, арестовывали, а по телевидению демонстрировали не только их аресты в режиме прямого показа, но и заснятые скрытой камерой сцены передачи взятки и предшествовавшие этому телефонные разговоры, подтверждавшие вину задержанных. Все это практикуется и по сей день. Министр внутренних дел Вано Мерабишвили в своих интервью не раз подчеркивал эффективность механизма провоцирования и того, что (по его словам) удалось убедить все население в том, что правоохранительные органы установили повсюду скрытые камеры и прослушивают буквально все телефонные разговоры. Большое значение имело также то, что власти сурово карали и новых сотрудников, уличенных в коррупции. Среди них было немало активных участников РР, были и члены парламента от правящей партии, все это широко рекламировалось по телевидению. При всем при этом ситуация на таможне «стабилизировалась» лишь после нескольких волн повальных арестов.

Время шло, и революционные методы стали принимать перманентный характер. Подача заявлений об уходе всеми сотрудниками при каждой смене высшего руководителя стала неписаным законом, и госслужащие подают их сразу же, не дожидаясь неформального приказа нового руководителя. Среди «дореволюционных» чиновников было немало честных и квалифицированных людей, никак не вовлеченных в коррупцию хотя бы потому, что не могли иметь к ней доступа по своей должности. Практически никого из них на госслужбе не осталось, так как «дореволюционный» стаж и возраст стали неформальным поводом для их отчисления. Зато критериями назначения стали молодость, какой-нибудь заграничный диплом и, самое главное, поручительство (разумеется, неформальное) о «благонадежности», исходящее от лиц, облеченных реальной властью.

Работая в течение 4 лет после РР начальником госканцелярии (т. е. аппарата премьера и правительства в целом), я был частым свидетелем чудовищной, совершенно анекдотической некомпетентности многих новых сотрудников некоторых министерств. В иных госструктурах специально оставляли 2—3 старых сотрудников, которые работали день и ночь, обеспечивая бесперебойное составление документов и всяких текстов, и притом каждый день ожидали увольнения — «удовлетворения их заявления об уходе», сознавая при этом, что новую работу им уже не найти. Ситуацию резко осложняла постоянная «правительственная» карусель. За прошедшие 8 лет после РР Саакашвили сменил 5 премьеров (один из них — Зураб Жвания — погиб в феврале 2005 года), 7 министров обороны, 6 министров иностранных дел, 6 министров финансов и т. д. — в общей сложности около ста министров. Достаточно беглого анализа правительственных назначений, чтобы убедиться, что большая часть из них осуществлена по прихоти импульсивного Михаила Саакашвили, а не по деловым соображениям. Многим назначенным Саакашвили министрам и другим руководителям менее 30 лет, и к моменту назначения у них не было ни опыта, ни квалификации, необходимых для госслужбы, тем более для руководства. «Ваше правительство это дурной детсад (evil kindergarten), который губит Грузию», — заявили мне хором западные дипломаты в августе 2008 года, когда наступил «момент истины» и российские танки двинулись к Тбилиси.

Необходимо добавить, что в условиях массовой безработицы в Грузии ново-назначенные министры увольняют порою всех сотрудников, вплоть до занимающих самые низшие должности, только для того, чтобы назначить своих близких. Сохранить должность удается лишь немногим, на деле доказавшим свою незаменимость, и тем, у кого есть влиятельный покровитель в высших эшелонах власти.

Противозаконными были и практически все показательные аресты «символов коррупции». Элитарная коррупция, как правило, не оставляет документальных следов, и обвинение по сей день не смогло, да и не собирается, предъявить доказательства вины арестованных тогда гигантов коррупции и преступного мира. Их просто бросали в застенки и предлагали процессуальные сделки. Абсолютно все соглашались и выплачивали миллионы долларов, подтверждая тем самым свою коррумпированность. В прессе сообщалось о выплаченных миллионах, однако по сей день неизвестно, какие суммы реально вошли в бюджет, а какие — в «общак» неокомов. После этого арестованных отпускали, что, однако, по телевидению не освещалось. Некоторых «доили» многократно. (В последующие годы их участь разделили десятки тысяч людей, которых вынудили заплатить изрядные деньги за процессуальную сделку и передать свой бизнес представителям неокомов.)

«Общак» неокомов давно стал притчей во языцех. Это русское слово, подобно «тройке», прочно укоренилось в грузинском языке. Помню, как в первый же год после РР в обществе интенсивно обсуждался слух о том, что министр обороны Окруашвили, бывший в то время вместе с Мерабишвили и генпрокурором Адеишвили членом всемогущей «тройки», добровольно отказался от должности «хранителя общака» в пользу Мерабишвили. Прямых документальных доказательств существования «общака», разумеется, нет и быть не может. Однако кроме стойкого общественного убеждения в его существовании имеются и косвенные доказательства. Довольно часто власти предпринимают действия, требующие значительных затрат. Так, по официальным данным украинского Центризбиркома, для «наблюдения» за последними президентскими выборами из Грузии спецрейсами был прислан десант, состоявший из более двух тысяч (!) рослых мускулистых молодых людей (грузинские неправительственные организации запросили у Киева анкеты «наблюдателей» и установили, что это были сотрудники грузинского МВД, а телевизионные кадры, показавшие прибытие и рассредоточение атлетических «наблюдателей», относятся к самым комичным за последние годы). По оценке западных экспертов, на эту завершившуюся международным скандалом операцию по поддержке Тимошенко власти Грузии затратили как минимум 10 млн долларов США. Между тем в бюджете Грузии нет никаких следов этих затрат. То же самое касается многочисленных неофициальных (секретных) поездок Саакашвили за рубеж, о которых порою становится известно из просочившейся в западную прессу информации и высокая стоимость которых несомненна, а также многочисленных строительств, бюджет которых невозможно установить. Множество подобных фактов косвенно подтверждают, что нелегальные доходы поступают не только и, возможно, не столько в карманы вождей РР, сколько в пресловутый «общак».

Поначалу мало кто понимал, каким боком выйдут Грузии реформы, достигнутые такими методами, а из тех, кто понимал это, практически никто не смел заявить об этом вслух, опасаясь обвинений в связях с коррупцией и ненависти толпы. Не встречавшие никакого сопротивления со стороны гражданского общества, неокомы наглели на глазах. Уже летом 2005 года в западной прессе появились первые публикации видных экспертов по поводу тенденций в Грузии. Уже в 2005 году известные американские ученые указывали на обнаружившиеся в Грузии опасные для хрупкой грузинской демократии тенденции[7]. В последующие годы все опасения этих и многих других экспертов сбылись со значительным «перевыполнением плана».

Осенью 2007 года остававшаяся независимой от властей телекомпания «Имеди» показала роскошные виллы Саакашвили и его дяди, построенные, к тому же, в санитарной зоне фильтрации питьевой воды, где всякое строительство строго запрещено. В маленькой Грузии, где, как говорится, все со всеми знакомы и все друг с другом в родстве, эти кадры не стали сенсацией. Массовые протесты в ноябре 2007 года были вызваны именно противозаконными действиями властей, нарастающим социальным неравенством[8] и элитарной коррупцией. К этому времени неокомы уже полностью контролировали судебную систему, превратив ее в филиал прокуратуры, тюрьмы были переполнены несправедливо осужденными людьми. 7 ноября 2007 года специальные отряды полиции и вооруженных дубинками молодчиков в гражданской одежде и масках разогнали демонстрацию с грубым превышением силы и разгромили телекомпанию «Имеди». Спустя некоторое время новый премьер заявил, что только в результате этих событий 7 ноября Грузия потеряла инвестиции на 700 млн долларов. Но руководство пошло на эти потери. Мотив министр внутренних дел Грузии Вано Мерабишвили обозначил с полной откровенностью: «Если бы мы не закрыли «Имеди», мы потеряли бы власть»[9].

Летом 2010 года эксперты Евросоюза, изучавшие реформу МВД в Грузии, в конфиденциальной беседе сказали мне, что настоящие институциональные реформы еще и не начинались и «МВД представляет собой пороховую бочку, в которой скапливаются все главные проблемы Грузии и которая рано или поздно взорвется». Под настоящими реформами западные эксперты разумели такие, которые совершенно исключили бы исполнение сотрудниками МВД каких-либо противозаконных приказов. От опытных и хорошо информированных экспертов не укрылось, что в системе МВД Грузии главным принципом является не верховенство закона, а готовность неукоснительного исполнения любых, в том числе противозаконных (разумеется, устных), приказов министра, который, в свою очередь, исполняет соответствующие приказы президента (Вано Мерабишвили со дня назначения ведет себя как «слуга царю, отец солдатам» и пользуется большим авторитетом среди всего коллектива МВД).

Необходимо учитывать, что в Грузии силы госбезопасности входят в МВД. Патрульная служба, которая работает в постоянном контакте с населением, остается образцово-показательным агитпунктом. Ее сотрудники не только не берут взяток, но и отличаются корректным, справедливым отношением к людям и готовностью прийти на помощь, такие факты постоянно освещаются телевидением. Неподкупными остаются и остальные структуры МВД — департамент поддержания конституционного порядка (т. е. госбезопасность), специальный оперативный департамент и пр. Однако им приходится выполнять противозаконные приказы, вплоть до убийств и пыток. Причем исполнители порою похваляются в кругу друзей содеянным, гордясь своей близостью с «самим» министром и тем, что им доверяют выполнение важных секретных «государственных» поручений. Многие из этих преступлений (зверское убийство в Батуми в августе 2008 года армейского офицера Роина Шавадзе, убийство Давида Цинделиани, арест группы военных летчиков по явно сфабрикованному обвинению в шпионаже в пользу России, рекордное по нелепости обвинение в шпионаже в пользу России личного фотографа Саакашвили и нескольких фоторепортеров летом 2011 года, захват инкассационной машины принадлежащего Б. Иванишвили банка и многие другие) получили широкую огласку и были адекватно оценены авторитетными международными организациями.

«Ну как, поимели вы их со всех концов?» — спрашивал по телефону Мерабишвили своего сотрудника, имея в виду арестованных «шпионов» — фоторепортеров, настоящая вина которых состоит в том, что они засняли ночное избиение демонстрантов 26 мая 2011 года и их снимки были напечатаны в ведущих западных изданиях. Свой вопрос Мерабишвили приправлял густым матом в адрес несчастных. Эта фраза исчерпывающе описывает создавшуюся в Грузии ситуацию. Ни у кого из знающих Мерабишвили, включая автора этих строк, нет ни малейшего сомнения в том, что записан именно его голос (запись разговора размещена на сайте copoka.ru и неоднократно передавалась по независимому грузинскому телевидению). Все задержанные поначалу держались мужественно, но потом признались в шпионаже, были сразу же освобождены и работают по профессии. Пользующиеся всеобщей симпатией «шпионы» (интенсивные акции протеста против их задержания проводились вплоть до их освобождения) не распространяются о пережитом. Один из них, Абдаладзе, известный тем, что бесстрашно снимал кровавые столкновения в Абхазии и Южной Осетии еще в начале 1990-х годов, сказал корреспонденту «Нью-Йорк таймс» о своем заключении: «Я увидел то, что мне ранее никогда не доводилось увидеть. То, что я и представить себе не мог. Я не бывал в таком состоянии даже после войны. После войны я был в ярости. Сейчас во мне и ярости не осталось»[10].

Неподкупны и реформированные прокуратура, суды, таможенная служба, парламент Грузии и органы местного самоуправления, контрольная палата, национальный банк, кабинет министров в целом и т. д. Взяток никто не берет, однако все структуры, включая формально независимые судебную и законодательную ветви власти, беспрекословно выполняют любые принятые «наверху» решения, являя собой пример тотальной политической коррупции. Количество оправдательных приговоров Тбилисского горсуда не превышает 0,04 % от числа рассматриваемых дел, то есть 4 на 10 тысяч, аналогичный процент по стране (по различным данным) не превышает 0,1 %. Увидев эти цифры, западные эксперты часто говорят, что этого им достаточно для представления о сложившейся в стране ситуации, и дополнительные аргументы и факты им не нужны.

В течение нескольких лет на Западе считалось политически некорректным открыто говорить о проблемах в Грузии. Грузия служила моделью успеха «цветных революций», а сам Саакашвили — «рекламным мальчиком» (poster child) для администрации Буша[11]. Видимо, большую роль сыграла и индульгенция, невольно выданная самим «дядей Жорой» (так прозвали в Грузии президента США Джорджа Буша), который посетил Тбилиси в мае 2005 года и назвал Грузию «маяком свободы».

Нынче — иначе. «Меня удивляют заявления, указывающие на отсутствие правовых гарантий и тот факт, что обвинительный приговор выносился на основании показаний одних полицейских. После моих бесед с представителями судебной власти я весьма встревожен тем, что презумпции невиновности вовсе не существует и решающее значение имеют свидетельства, полученные от полицейских», — заявил 13 февраля 2012 года в Тбилиси на презентации своего доклада о Грузии специальный представитель ООН Майна Киаи[12]. Заявление Киаи полностью совпадает с мнением комиссара Совета Европы по правам человека Томаса Хаммарберга, описавшего в своем отчете нарушения прав человека в Грузии и отметившего, что «...обвиняемые в Грузии могут признать свою вину, даже будучи вовсе невиновными»[13]. (Всемирно известный правозащитник, много сделавший для Грузии, был весьма шокирован и опечален, когда после опубликования отчета ему передали, что принято «государственное решение» объявить его (разумеется, неформально) «персоной нон грата» в Грузии.)

Хорошо изучивший Грузию норвежский журналист Рагнар Скри в статье «Норвегия помогла превратить Грузию в место, откуда людям хочется сбежать»[14] пишет: «Каждый, кто объявлен подозреваемым, либо признает свою вину, либо признается виновным в суде. Оправданных в стране лишь около 0,1 %... В обмен на смягчение приговора большинство вынуждено признать свою вину. Часто полиция сама провоцирует создание ситуации, по которой возбуждается дело, и в большинстве случаев основными доказательствами обвинения являются признания вины, полученные под физическим или психическим давлением. ... В стране, где реальная власть в руках государственного аппарата, представляющего собой помесь клана с партией, подобные методы (подразумевается механическое копирование европейской модели верховенства закона. — П. М.) не срабатывают. ... Бедность и дефицит демократии вынуждают людей бежать из страны. Это однопартийное государство, и все боятся конфронтации с этой партией. В противном случае можно потерять работу или очутиться в тюрьме. Бизнесмены не смеют финансировать оппозицию». Об общей атмосфере страха точно пишет украинская журналистка Елена Трегуб: «Во время общения с грузинами меня поразила одна деталь: каждый раз, когда человек высказывался критически в адрес власти, он переспрашивал меня, точно ли его имя или фотография не будут фигурировать в статье. "А чего вы боитесь?" — допытывалась я. Вот перечень ответов, которые я получила: "Урежут социальную помощь, которую я получаю от государства", "Могут прислать налоговую на предприятие, которым я владею", "У меня родственник работает на государственной службе, могут уволить из-за меня" и т. д. ... Из этих разговоров оказалось, что за ярким фасадом грузинской демократии и прогресса скрывается хорошо знакомый затхлый советский дух — страх, давление, ощущение человеком зависимости от государства, невозможность защитить свои человеческие и гражданские права»[15].

Добавлю, что нынче хорошим тоном и признаком взаимного доверия в Грузии является изымание батареек (элементов) из мобильников перед началом разговора «за жизнь». И это в стране, где с конца 50-х годов прошлого столетия антисоветские анекдоты рассказывались на улицах, в магазинах, в общественном транспорте и пр. и встречались громким всеобщим хохотом.

Для полноты картины отмечу, что возник институт профессиональных свидетелей. По внешности они походят на бомжей и в течение дня выступают подряд свидетелями по самым разным делам. В обществе считают, что их нанимают полиция или прокуратура и платят им 10—20 лари (6—12 долларов США) за каждое выступление.

Неподкупным таможенникам порою приходится, понижая голос, объяснять бизнесменам, что в связи с тем или иным товаром принято «решение на государственном уровне» и что товар надо либо передать в дар государству, либо как-то избавиться от него за пределами Грузии. Такую тираду пришлось выслушать моему знакомому — владельцу чайной, который ввозил из Турции разную утварь и прихватил заодно 10 кг сахара, расфасованного в маленькие «палочки». Знакомый отвечал, что «госрешение» о сахаре ему хорошо известно, но он думал, что это касается партий сахара, и не мог себе представить, что 10 кг «палочек» подпадут под эту статью. Он тут же выразил готовность оставить сахар и попросил пропустить его. Все оказалось не так просто. Таможенники звонили начальству в Тбилиси, уточняли какие-то детали, наконец, распечатали соответствующее заявление от имени бизнесмена о передаче сахара в дар государству и пропустили его только после подписания и оформления этого документа. Все это заняло около двух часов, и очень спешившему бизнесмену при этом и в голову не пришло предложить таможенникам взятку хотя бы за то, чтобы они избавили его от сахара. Он понимал, что эта попытка завершилась бы его немедленным арестом. Ему также запретили выбросить «принадлежавший государству» сахар в стоявший на таможне мусорный бак. Другой мой знакомый занимался импортом живой рыбы из Армении. Его бизнес кончился тем, что таможенники вдруг потребовали от него справки, что эта рыба не морская и не океанская. Знакомый переговорил по телефону с соответствующим министерством в Армении и, узнав, что подобных справок не выдают, вернулся в Армению и сбыл свой товар. Теперь он знает, кому доверено заниматься этим бизнесом, и никому не жалуется.

Решение на «государственном уровне» о том или ином товаре заключается в том, что неокомы устанавливают монополию на данную продукцию, причем одновременно на импорт и на производство (если эта продукция производится в Грузии — именно так обстоит дело с сахаром). Это необходимо для контроля цен и получения сверхприбыли. «Государственное решение» распространяется на зерно и муку, горючее, сахар, мясо, лекарства и многие другие товары. Описанные мною случаи на таможне — редкость, так как на деле восстановлена система лицензирования, и импорт осуществляют лишь «доверенные» лица, которым вручают такие лицензии (прийти «с улицы» и получить лицензию за взятку невозможно). Простое сравнение цен на такие товары с ценами в соседних странах и во всем регионе не оставляют сомнений в том, что происходит в Грузии. Недавно вице-спикер парламента от правящего большинства Михаил Мачавариани, припертый к стене журналистами, публично заявил, что цены на бензин являются результатом определенной договоренности с импортерами. На следующий день ассоциация защиты прав потребителей напомнила всем, что по действующим законам любой сговор по ценам является преступлением, но власти полностью все проигнорировали. Сам Саакашвили выражал сожаления по поводу установившейся монополии на лекарства (декабрь 2009 года) и сахар (осень 2010 года), но никаких шагов предпринято не было. Следует отметить различные формы монополии. Например, бензин в Грузию импортируют и не принадлежащие неокомам иностранные компании. Однако их допускают на грузинский рынок с условием назначать цены не ниже диктуемых и добавочную прибыль сдавать в «общак» неокомов. Все это известно всем, однако подтверждается лишь ненормально высокими ценами, тем, что эти цены повышаются и понижаются всегда синхронно и одинаково всеми импортерами вместе, и, наконец, упомянутым заявлением вице-спикера. Отметим также, что получение сверхприбылей и контроль за ценами позволяют неокомам понижать цены на короткое время в предвыборный период.

Отсутствие взяточничества во всех структурах в значительной мере определяет моральный климат не только в госслужбе в целом, но и во всей стране. Судьи, полицейские, таможенники, фининспекторы и др., выполняя самые противозаконные приказы, проникнуты сознанием того, что делают это не ради своей выгоды, а потому, что принято решение на «государственном уровне» и «так нужно» для страны на данном этапе. (Например, до августа 2008 года в обществе немало говорили о том, что «так нужно», потому, что Миша (Саакашвили) готовит военную операцию для возвращения Абхазии и Южной Осетии, что надо закупить много оружия (причем на черном рынке, т. к. легальные закупки строго контролируются международным сообществом), что российские военные заломили огромную цену (десятки млн долларов) за то, чтобы пропустить наших без боя в Цхинвали, что для всего этого нужны большие «внебюджетные» деньги, и всем нам надо немного потерпеть.) Отсутствие взяточничества оказывает сильное моральное воздействие и на граждан, испытывающих на себе несправедливость и насилие со стороны властей. И в этих случаях люди чувствуют, что имеют дело с государственной политикой, а не с частным вымогательством. Таким настроениям содействует и то, что госслужбы продолжают обслуживать население эффективно и без взяток, и то, что массовая преступность искоренена. Можно сказать, что, по-видимому, в маленькой Грузии Саакашвили и Ко сумели гораздо ближе подойти к идеалу «жить, как Абрамович, а управлять, как Сталин», чем Путин и его корпорация в гигантской России.

Огромная для Грузии помощь Запада (более 4,5 млрд долларов США), оказанная после войны августа 2008 года, спасла Грузию как государство и, в виде побочного эффекта, значительно стимулировала развитие авторитарной клептокра-тии в Грузии. Значительная часть этой помощи была потрачена на восстановление и развитие инфраструктуры, всевозможные строительства, в ходе которых всем стало ясно, что в строительных и пр. «тендерах» неизбежно побеждают одни и те же «доверенные» лица. Между тем многие «победители» жалуются в узком кругу (из которого это становится известно всем), что всю прибыль отдают неокомам, что это им «себе дороже», но отказаться (якобы) не смеют из боязни испортить с ними отношения. По всей Грузии стали появляться «планово убыточные» пустующие гостиничные и туристические комплексы, которые при практически полном отсутствии инвесторов строятся на бюджетные деньги под личным наблюдением Саакашвили. Риторика Саакашвили изменилась на 180 градусов: раньше он постоянно подчеркивал ограниченную роль госаппарата и без устали перечислял все, чем государство заниматься не должно, ибо это будет способствовать развитию коррупции, будет растратой денег налогоплательщиков и пр. Теперь же он постоянно говорит о том, что частный сектор не сумел сделать («поднять») то-то и то-то, и теперь правительство само построит и сделает все, что нужно для народа.

Практически полная монополия неокомов в экономике вкупе с их монополией на экспорт и импорт пагубно отразилась на экономике Грузии в целом. По официальным данным, около 80 % пищевых продуктов, потребляемых населением Грузии, импортируется. При этом около 57 % населения живет в сельской местности, и, по оценке экспертов[16], Грузия обладает потенциалом не только прокормить свое население, но и получать значительные доходы от экспорта сельскохозяйственной продукции. Дефицит внешней торговли значительно вырос за последние годы, и экспорт стал превышать импорт в 5 раз (там же). Стремительно возросли денежные поступления от соотечественников, проживающих за рубежом (по большей части в России): от 553 млн долларов в 2006 году до 1,26 млрд долларов в 2011-м (60 % — из России)[17]. Полученная в 2011 году сумма (1,26 млрд долларов) составляет 6 % ВНП — 30 % госбюджета и почти в 2,5 раза превышает поступившие в прошлом году инвестиции. Так же стремительно растет внешний долг Грузии. По официальным данным, государственный внешний долг, составивший 1,7 млрд долларов в 2006 году, на 31 августа 2011 года достиг 4,2 млрд. До 2007 года Грузия ежегодно выплачивала около 16 % от внешнего долга предыдущего года, а новых долгов не бралось вовсе[18].

Подводя итоги, отмечу главные моменты. Неокомам удалось полностью монополизировать коррупцию в Грузии (Саакашвили «приватизировал коррупцию», шутят иностранцы) и заодно практически всю экономику, включая экспорт и импорт. Независимых бизнесменов в Грузии нет. Чтобы убедиться в этом, достаточно изучить финансирование местными бизнесменами политических партий и принять в расчет множество бизнесменов, «добровольно» передавших свою собственность государству, а свою долю в бизнесе — другим, более «равным» бизнесменам, которые составляют весьма узкий круг и известны своей близостью к неокомам. Те, кто номинально остается в бизнесе, по сути являются менеджерами, отчисляющими большую часть прибыли в «общак». За покорность и преданность неокомы оставляют менеджерам достаточно для роскошной по грузинским меркам жизни и ревностно следят за тем, чтобы никто не посягнул на их монополию, понимая, что в таком случае они быстро потеряют контроль над ситуацией и власть.

Небольшие свободные телекомпании показывают время от времени роскошные дома главных неокомов, журналисты добывают многочисленные документальные доказательства (включая выписки из государственного реестра) того, как распределили между собой и доверенными лицами неокомы грузинский бизнес и недвижимость. Все это полностью игнорируется режимом, который превратил все основные телекомпании в свой пропагандистский рупор.

Реальная власть сконцентрирована в руках Саакашвили и 5—6 его соратников. В их число не входят премьер-министр и председатель парламента Грузии, о которых в народе шутят, что их реальная власть гораздо меньше власти, которой обладают заместители Мерабишвили. Все остальные члены команды беспрекословно выполняют принятые «наверху» решения. Подобная концентрация власти — высшее проявление политической коррупции. Именно она позволила Саакашвили осуществить военно-политическую авантюру в августе 2008 года, закончившуюся для Грузии катастрофой.

Существующий в Грузии режим представляет собой авторитарную клептократию, особенностью которой является концентрация политической и экономической коррупции в руках нескольких людей. Такое положение определяет политическую обстановку в стране. Как писал в мае 2009 года Ярослав Шимов: «Многие постсоветские государства имеют ряд особенностей, позволяющих записать их в разряд если не несостоявшихся, то ненастоящих государств. Англоязычный термин failed state (буквально — "несостоявшееся" или "провалившееся" государство) ... означает государство, неспособное выполнять основные функции по защите собственных граждан и организации жизни общества в той ее части, за которую государство обычно отвечает (оборона и безопасность, транспорт и связь, в значительной мере также образование, здравоохранение и др.). Однако когда наблюдаешь за происходящим в Кишиневе и Тбилиси, в голову приходит иной, слегка видоизмененный термин — fake state, то есть государство "фальшивое", "поддельное"»[19].

Такое государство, по мысли Шимова, «не играет роли хранителя национальных ценностей, которые зачастую еще не успели выработаться, или модератора групповых интересов. Напротив, оно становится переходящей из рук в руки дубинкой, которой ее обладатель может что есть силы колотить своих противников. Отдать власть в этих условиях, как правило, означает отдать ее навсегда, потому что вернуться к власти тебе уже не позволят: выпустив государство-дубинку из рук, проигравший немедленно ощущает ее тяжесть на собственной спине. Отсюда, с одной стороны, стремление обладателей власти ни в коем случае не лишиться ее, с другой — нежелание оппозиции признавать поражение на выборах и попытки разрешить политический конфликт "майданным" путем...».

Этот анализ весьма точно отражает сложившуюся в последние годы ситуацию в Грузии. Нужно, однако, добавить, что за прошедшие три года проблема усугубилась: политическая коррупция в сочетании с элитарной экономической коррупцией привела к сокращению грузинской экономики, огромный торговый дефицит и стремительно растущий внешний долг свидетельствуют о том, что Грузия на данном этапе потеряла шанс независимого существования и приобрела перспективу стать не только «поддельным», но и вновь «несостоявшимся» государством. В правящей верхушке прекрасно понимают, что, потеряв власть, они не только лишатся награбленного, но и проведут долгие годы за решеткой. Сочетание этих факторов оставляет мало шансов на мирное развитие политических процессов в Грузии в ближайшие годы.

Тбилиси, 26 февраля 2012 года

* * *

[1] Huntington S. P. Modernization and Corruption // Political Order in Changing Societies. New Haven, Conn.: Yale University Press, 1968. P. 59-71.

[2] Becker Gary S. A Free-Market Winner vs. a Soviet-Style Loser. Business Week. August 3, 1998. P. 22.

[3] World Bank, Georgia: Poverty Assessment, April 2009. Report 44400-GE (Washington, DC: World Bank, 2009). Доступно по адресу: http://www-wds.worldbank.org/external/default/WDSContentServer/WDSP/IB/2009/04/29/000350881_20090429111740/Rendered/ PDF/444000ESW0P1071C 0Disclosed041281091.pdf. Accessed 2. December 2009.

[4] Waal Thomas de. Georgia's Choices. Charting a Future in Uncertain Times. Carnegie Endowment for International Peace. 2011. Доступно по адресу: http://www.carnegieeurope.eu/events/?fa=3314

[5] MacFarlane S. Neil. Post-Revolutionary Georgia on the Edge? Chattam House, briefing paper. March 2011.

[6] Латынина Ю. ДНК и национальный характер // Ежедневный журнал. 20 февраля 2012 г. (http://www.ej.ru/?a=note&id=11798). Необходимо учитывать, что Латынина полемизирует с Андреем Кончаловским по поводу роли национального характера и в цитированном отрывке упоминает это понятие явно в ироническом смысле.

[7] Chollet Derek, Gordon Philip H. Georgia: Don't Let the Rose Revolution Wilt. Brookings. August 18, 2005.

[8] MacFarlane S. Neil. Post-Revolutionary Georgia on the Edge? Chattam House, briefing paper. March 2011.

[9] Цит. по: Латынина Ю. Почему Грузия — не демократия. Новая газета. № 4. 18 января 2010 г. С. 10. http://old.novayagazeta.ru/data/2010/004/17.html?print=201227011421

[10] Barry E. In Georgia, a Spy Case and a National Rorschach Test. The New York Times. July 30, 2011.

[11] Asmus Ronald D. A Little War that Shook the World. Palgrave Macmillan, 2010. P. 58.

[12] «Майна Киаи считает, что в Грузии нет презумпции невиновности», www.ipn.ge, 13.02.2012.

[13] Strasbourg, June 30, 2011. CommDH(2011)22. Original version. Report by Thomas Hammarberg, Commissioner for Human Rights of the Council of Europe, following his visit to Georgia from 18 to 20 April 2011.

[14] http://www.aftenposten.no/meninger/kronikker/Vrt-vanskelige-skjebnefellesskap-6687297.html

[15] Трегуб Е. Возможна ли настоящая демократия в Грузии? http://www.unian.net/rus/news/481594-vozmojna-li-nastoyaschaya-demokratiya-v-gruzii.html, 24.01.2012.

[16] См., например, GEORGIA: Data obscure economy's difficult prospects / Oxford Analytica. April 4, 2011.

[17] См. «Экономика страны и курс лари повисли на шее работающих мигрантов», газета «Резонанси», 046(6978), 21 февраля 2012 г., на гр. языке.

[18] См. Monitoring of State Budget of Georgia. Open Society Georgia Foundation. Tbilisi, 2009.

[19] Шимов Я. Поддельные государства. Газетами, 4 мая 2009 г.

Опубликовано в журнале:

«Отечественные записки» 2012, №2(47)

Кохотский винзавод, "Грузвинпром" и винзавод Вачнадзиани в Гурджаанском районе (Грузия) начали принимать побитый градом виноград, передает Бизнес Грузия

Как заявили в администрации винзаводов Информационному центру Кахети, "ркацители" будет приниматься по 35 тетри/кг (около 0,17 евро/кг), а "саперави" - по 40 тетри/кг (около 0,19 евро/кг).

По словам главы администрации муниципалитета Гурджаани Давид Месхишвили, выплаты фермерам будет осуществлять Министерство сельского хозяйства. Вместе с тем он сказал, что вопрос субсидий виноградарям еще не решен.

"На этом этапе за "ркацители" будут платить по 35 тетри (0,17 евро), а за "Саперави" - 40 тетри (0,19 евро). Будет ли что-нибудь предусмотрено дополнительно, станет известно позднее", - сказал Д.Месхишвили.

Как сообщалось ранее, в результате стихийного бедствия в Кахети пострадали 1 тыс. га виноградников.

Главным положительным фактором признания Россией независимости Южной Осетии и Абхазиистала демонстрация российской геополитической силы, считают опрошенные РИА Новости эксперты. По их мнению, операцией по принуждению Грузии к миру в 2008 году Москва во многом сорвала планы НАТО по расширению за счет постсоветских стран. Специалисты не исключают, что одно из признанных государств в отдаленном будущем может стать субъектом РФ.В воскресенье Южная Осетия и Абхазия отмечают четвертую годовщину признания независимости.

Как заявил заместитель гендиректора Центра по изучению постсоветского пространства МГУ Александр Караваев, после событий в Южной Осетии Россию стали воспринимать более жестким внешнеполитическим игроком.

"Игроком, у которого есть не только арсенал дипломатических заявлений, но и способность к волевым политическим действиям, которые, пусть на региональном уровне, но тем не менее меняют границы государств", - сказал эксперт.

Он напомнил, что до августа 2008 года постсоветская Россия никогда не демонстрировала подобных действий.

"Были различные трения с Вашингтоном, со странами НАТО в отношении каких-то вопросов, но никогда мы не вступали в такое явное антагонистичное противостояние по вопросу придачи статуса независимости спорным территориям, которые возникли по факту распада СССР", - добавил Караваев.

По его словам, политика РФ для Запада выглядела как линия поддержания статуса-кво и желания не выдвигать эти проблемы на первый уровень конфронтации.

"Решение РФ о вводе войск и последовавшие за ним признание Абхазии и Южной Осетии, конечно, было неожиданным для Запада. И это, наверное, является определенным плюсом - как некое действие, которое демонстрирует геополитическую силу, пусть на очень небольшом участке, не влияющем на мировые расклады. Но тем не менее на момент 2008 года, когда вопросы расширения НАТО были очень актуальны, такое неожиданное действие России поломало те сценарии, которые предусматривали постепенное вхождение в альянс бывших советских республик", - сказал он РИА Новости.

Еще одним плюсом Караваев назвал тот факт, что, сделав из спорных образований независимые республики, Россия получила новых союзников на своих кавказских рубежах.

"От этого решения есть определенный ряд негативных последствий, в частности, осложнения российско-грузинских отношений. Но если фиксировать сам факт, то, действительно, и Сухуми, и Цхинвали обязаны своим новым статусом Москве. И какие бы отношения у нас ни складывались, это уже вошло в историю, и политические элиты Абхазии и Южной Осетии признательны Москве за это", - добавил политолог.

С Караваевым не согласен генеральный директор Центра политической конъюнктуры Сергей Михеев, который считает, что события августа 2008 года в Южной Осетии были спланированы Западом, чтобы проверить, способна ли Россия на решительные действия.

"По сути, мы все были заложниками распада Советского союза, который породил огромное количество проблем, одна из которых - проблема Южной Осетии и Абхазии. А в августе 2008 года у России не оставалось выбора. Я лично уверен, что эта акция была спланирована Западом как абсолютно беспроигрышная и была нацелена (на то), чтобы протестировать новую систему власти в РФ, эффективность тандема (Владимира) Путина и (Дмитрия) Медведева. И если бы мы сдали Южную Осетию, то мы не получили бы ни одного плюса. Стало бы ясно, что эта власть неэффективна и на решительные действия Россия в принципе не способна", - сказал он РИА Новости.

Эксперт уверен, что за событиями в Южной Осетии почти наверняка последовали бы военные действия в Абхазии, затем таким же образом был бы решен и вопрос с Приднестровьем и России пришлось бы сворачивать все свои геополитические проекты.

"Все остальные бы поняли, что Россия никого из тех, кого она называет своими союзниками, защитить неспособна. И это было бы очень крупным поражением с далеко идущими последствиями. Кроме того, если бы мы оставили Южную Осетию, мы бы не улучшили отношения с Грузией. Это абсолютная иллюзия. Если бы мы пошли навстречу (президенту Грузии Михаилу) Саакашвили, то никакого улучшения отношений с Грузией не последовало бы. И Запад вряд ли бы нас полюбил. То есть, я считаю, что они играли в эту игру совершенно осознанно", - добавил он.

Эксперт признал, что в виду финансовой зависимости от РФ Южная Осетия и Абхазия не являются полноценными государствами.

"Естественно, абсолютно независимыми они не являются, потому что единственным гарантом их независимости является Россия. Возможно, кого-то из них ждет судьба субъекта РФ, но не сейчас, а в какой-то исторической перспективе. Но на самом деле абсолютно независимых стран в этом мире вообще не осталось. Самая независимая страна в мире - это КНДР, да и та зависит от Китая. Если взять ту же самую Грузию, то, как можно считать независимой страну, если ее госаппарат, по официальным данным, содержится на гранты, выделяемые США. То есть президент, все министры, все правительство, весь аппарат - получают зарплату в госдепартаменте США", - заключил он.

Грузинские войска в ночь на 8 августа 2008 года атаковали Южную Осетию и разрушили часть ее столицы Цхинвали. Россия, защищая жителей Южной Осетии, многие из которых приняли гражданство РФ, ввела войска в республику и после пяти дней боевых действий вытеснила грузинских военных из региона. Россия 26 августа 2008 года признала независимость Южной Осетии и другой бывшей грузинской автономии Абхазии. В ответ Тбилиси разорвал дипломатические отношения с Москвой и объявил две закавказские республики оккупированными территориями. Пока независимость Южной Осетии, помимо России, признали еще четыре государства-члены ООН: Никарагуа, Науру, Венесуэла и Тувалу. У Абхазии на одно государство больше - Вануату.

В Саранске Владимир Путин провёл первое заседание Совета при Президенте по межнациональным отношениям.

В состав Советавошли представители общероссийских национально-культурных объединений, научного и экспертного сообществ, руководители федеральных органов государственной власти.Перед началом заседания глава государства принял участие в праздничных мероприятиях, посвящённых 1000-летию единения мордовского народа с народами российского государства.

* * *

Стенографический отчёт о заседании Совета по межнациональным отношениям

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые коллеги, друзья!

Хочу вас всех поприветствовать в Саранске. Мы с вами знаем, что сейчас здесь отмечается большой праздник – 1000-летие единения мордовского народа с русским народом, с другими народами России. Сейчас только на публичном мероприятии я об этом тоже сказал. Считаю, что это важное общероссийское событие, имея в виду, что страна наша изначально складывалась как многонациональное и многоконфессиональное государство. Но важно даже не только это, а важно то, что на протяжении тысячелетней совместной истории мы не утратили того самого главного, что составляет основу нашего бытия, каждого из наших народов. Мы не утратили нашу национальную культуру, язык, традиции. Россия всегда славилась, гордилась таким культурным многообразием, и в этом всегда заключалась её сила. И то, что нам удалось на протяжении тысячелетия не утратить это многообразие, сохранить его, – это чрезвычайно важно.

Хотел бы обратить ваше внимание – сейчас у нас всё-таки уже не митинг, а такое более приземлённое мероприятие, – поэтому позволю себе привести некоторые цифры.

По данным переписи 2010 года в России проживает 193 народа и народности, говорящих на 171 языке. В государственной системе образования используется 89 национальных языков, то есть в школах преподаётся 89 национальных языков. Такого уровня защиты этнокультурных прав граждан, я могу смело это сказать, наверно, нет ни в одной европейской стране.

Конечно, символично, что в атмосфере такого яркого праздника, как здесь сегодня, в Мордовии, мы проводим наше первое заседание Совета по межнациональным отношениям. Он был сформирован, если вы помните, в июне текущего года, и, конечно, главная его задача, основная – стать эффективным механизмом взаимодействия государства и общества в этой важной, деликатной и очень чувствительной сфере.

Наш Совет должен стать той площадкой, на которой мы сможем открыто обсуждать актуальные проблемы межнациональных отношений, не сглаживая острых углов. Привлекать к дискуссии представителей самых разных общественных и политических сил. Не отторгать, а изучать, анализировать конкурирующие предложения, естественно, кроме явно экстремистских.

Все разумные, содержательные идеи мы обязаны инкорпорировать в систему выработки современных подходов к достижению и укреплению межнационального согласия и мира. Рассчитываю, что возглавляемые вами неправительственные организации, национально-культурные автономии будут деятельными и заинтересованными участниками, партнёрами государственных институтов.

Сегодня нам необходимо определиться с основными, стратегическими направлениями нашей совместной работы. Что здесь считаю особенно важным и на что хотел бы, уважаемые коллеги, обратить особое внимание.

Первое – это укрепление России как уникальной мировой цивилизации. Надо учитывать, что для нашей страны характерна региональная специфика, этнокультурное и религиозное многообразие, которое на протяжении столетий не подавлялось, а сберегалось. И сегодня его сохранение – это не только залог прочности российской государственности, но и наше великое конкурентное преимущество. Такого богатства этносов и языков нет ни в одной стране. В Европе точно нет, мне кажется, и в Штатах поменьше, хоть это и страна эмигрантов, но я думаю, что такого многообразия нет нигде.

При этом мы с полным основанием можем говорить о ключевой, скрепляющей роли русского языка, русского народа, его великой культуры. Подчеркну: ни вера, ни национальность не должны разделять народы России, граждан России, а наоборот, мы с вами должны сформировать такие условия, которые создавали бы равные возможности для всех граждан. Никто не должен быть поражён в правах. Мы граждане одной страны с абсолютно равными правами.

Отсюда второе направление нашей работы: укрепление гражданского единства многонационального народа России. В последнее время и я сам, и, я слышал, коллеги тоже неоднократно обращались к советскому опыту, к советскому периоду. И должен сказать, что ностальгия по прошлому – это вполне объяснимая вещь, мы должны учитывать весь позитивный опыт, который был накоплен в предыдущие десятилетия, но, конечно же, и я хочу это сказать особо, потому что сам публично возвращался к нашему советскому периоду развития, конечно же, ничего не стоит идеализировать, в том числе и политику Советского Союза в этой сфере. И вспоминая проект создания «новой исторической общности» – советского народа, мы понимаем, что этот проект не был завершён и принят был не всеми. Но справедливости ради нужно сказать, что он и не мог быть принят всеми. В таких вопросах абсолютного единства и быть не может. Но что самое главное и на что хотел бы обратить внимание. Конечно, сегодня нужны качественно новые подходы, учитывающие современное развитие общества, государства, развитие в мире, у нас в стране. И, конечно, ничего механически из прошлого применять нельзя, невозможно, а подчас даже и контрпродуктивно. Во всяком случае, эффективно это работать не будет. Но, как я сказал в начале этого абзаца, всё-таки всё позитивное мы должны учитывать и иметь в виду.

Сложнейшую многоплановую задачу, которую мы с вами сегодня рассматриваем, невозможно решить ни указом, ни законом, хотя, конечно, соответствующая нормативно-правовая база должна быть сформирована. Потребуется тем не менее немало времени, усилий, аналитической работы, обсуждений и размышлений. Полагаю, что Совет должен внести в этот процесс свой весомый, возможно, решающий вклад. И рассчитываю здесь на вашу активную позицию.

Третье направление – гармонизация межнациональных отношений и предотвращение межэтнических конфликтов. Единое пространство России складывалось веками, как я уже об этом сказал сегодня дважды. Однако ценности межнационального согласия – это не подарок наших предков на все времена. Такие традиции необходимо постоянно поддерживать. Кроме того, жизнь идёт вперёд, появляются новые вызовы, новые риски и новые угрозы. И это требует от государства и общества самого пристального внимания и достаточно кропотливой ежедневной работы.

Подчеркну, мы не имеем права игнорировать любые негативные тенденции, которые возникают в этой сфере, и должны понимать, что конфликты здесь способны не только подточить нашу государственность, но и разрушить сами её основы. Сегодня всё чаще под видом развития демократии и свободы поднимают голову разные националистические группы. Они участвуют и в митингах, ведут работу в интернете и в подростковых клубах, студенческих сообществах, выступают с лозунгами то русского, то татарского, то кавказского, то какого-то другого регионального национализма. По сути, все они подталкивают, провоцируют сепаратистские, разъединительные тенденции в нашей стране. Важно переломить эти опасные тенденции и влияния. И мы вместе должны добиться того, чтобы одним из ключевых понятий в жизни нашего общества стала толерантность, уважительное отношение к культуре и к образу жизни других людей, других народов, других этносов.

Предлагаю членам Совета представить предложения о формах работы по этому направлению в вузах, в школах, в дошкольных учреждениях. Это особенно актуально для крупных городов, для тех регионов, где широко представлены национально-культурные общества и общины трудовых мигрантов.

Кроме того, мы видим, что зачастую в основе возникающих конфликтов на этнической, казалось бы, почве лежит совсем другое – недоверие граждан к органам власти и управления. Известные события в Кондопоге, Сагре, на Манежной площади в Москве – это прежде всего результат бездействия правоохранительных органов и безответственности чиновников. Коррупция, предвзятость представителей госорганов, их неспособность обеспечить справедливость, защитить интересы людей становятся питательной базой и почвой для межнациональных столкновений и напряжённости, а кому-то и прямо выгодно перевести возмущение граждан конкретным фактом несправедливости в форму межэтнического конфликта.

Хочу подчеркнуть, что поддержание межнациональной гармонии, оперативное и грамотное урегулирование потенциально конфликтных ситуаций, содействие диалогу между представителями различных общин, пропаганда толерантности должны стать приоритетными в работе всех уровней власти и в огромной степени – муниципальных. Именно на местном уровне, в конкретных городах, деревнях, посёлках возникает абсолютное большинство потенциально конфликтных ситуаций и проблем. И именно здесь их можно и нужно эффективно решать, а ещё лучше – своевременно адекватно реагировать на них, предотвращать их.

Прошу также – я не только буду просить, но и сформулирую соответствующие поручения полномочным представителям Президента в округах – уделить вопросам межнациональных отношений самое пристальное внимание, повышенное внимание. Очевидно, что здесь необходим и общественный контроль. Считаю, что такие механизмы могут быть созданы и при нашем Совете. Полагаю, что Совет может проводить инициативную экспертизу законодательства, ключевых решений в сфере межнациональных отношений. Для этого целесообразно выйти на сотрудничество с Госдумой, региональными парламентами, профильными министерствами и ведомствами.

Следующая задача – это обеспечение успешной интеграции и адаптации внешних и внутренних мигрантов. Миграционные процессы играют значительную роль во многих странах мира. Россия не исключение. Мы уже вышли на второе место после Соединённых Штатов по количеству прибывающих мигрантов и так же, как другие страны, столкнулись с проблемами межнациональной напряжённости. Поэтому для реализации положительного потенциала, заложенного в миграционных процессах – а там такой потенциал, конечно, есть, – вся система управления ими должна быть модернизирована. Очень важно создать надлежащие условия для интеграции мигрантов, защитить их права и свободы, обеспечить социальную защищённость. Вместе с тем и мигранты должны соблюдать требования российских законов и миграционных правил, с уважением относиться к нашим традициям, культуре, поведенческим нормам тех регионов, в которые они прибывают. Только такое взаимное уважение ведёт к гармонии, а не к формированию замкнутых этнических групп.

Подчеркну, что особую роль в адаптации мигрантов должны играть сами национальные общины, брать шефство над ними, оказывать социальную поддержку и, главное, использовать инфраструктуру своих культурных и учебных центров для обучения земляков традициям и обычаям того региона, куда они приезжают жить и работать. Конечно, здесь нужна поддержка со стороны государства, здесь как раз и нужен диалог между различными структурами гражданского общества и государства.

Россия настроена на культурную интеграцию мигрантов, на форсированное освоение ими основ отечественной культуры. В связи с этим требуется конкретизировать задачи перед Правительством и руководителями регионов по созданию сети государственных адаптационных курсов для трудовых мигрантов и их детей. И, во всяком случае, поучаствовать в такой работе мог бы наш Совет.

Прошу вас подключиться и к формированию перечня 100 книг, рекомендованных для прочтения школьникам и студентам вне рамок обязательного учебного процесса. В него должны попасть произведения, затрагивающие традиции взаимоуважения различных народов и народностей, исторически проживающих на территории Российской Федерации.

Уважаемые коллеги!

Регулирование межэтнических отношений – это задача как государственных, так и общественных структур. И стратегия национальной политики, которую нам предстоит разработать и принять, не должна формироваться в закрытом порядке, исключительно на чиновничьем уровне. Очень важно, чтобы она появилась в результате широкого общественного обсуждения и дискуссий, в том числе и в рамках нашего Совета. Здесь собрались квалифицированные эксперты, авторитетные лидеры национальных объединений, которые могли бы возглавить этот процесс и активно в нём участвовать.

Хочу поблагодарить вас за внимание. Давайте перейдём к обсуждению.

И хотел бы попросить выступить Тултаева Петра Николаевича, пожалуйста. Это общероссийское общественное движение «Ассоциация финно-угорских народов Российской Федерации».

П.ТУЛТАЕВ: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Я искренне считаю, что нам повезло: мы с вами живём в интереснейшей стране мира – нашей России. Она, конечно же, уникальна не только и не столько по своим географическим особенностям и природным богатствам. Когда разговор заходит о России, почему-то нередко речь идёт только о наших недрах, о природных богатствах. Всё это, разумеется, так, но Россия уникальна и особенна прежде всего другим – своей многонациональностью, богатством культур народов, проживающих в ней. Ни одна страна в мире не может в этом сравниться с Россией. Это наше национальное достояние.

Многонациональность для нас – не просто слова, теория. Она – рядом ежечасно, ежедневно, годами, десятилетиями, веками. Учёба, работа, нередко это жена или муж – всё это рядом и вместе с тобой. В конце концов любви все национальности покорны, всё давным-давно переплелось. При этом народы сохраняют свою культуру, свои языки, и это нормально.

Конечно же, многонациональность – не только богатство, но и немало проблем. Ведь каждый народ стремится сохранить свой родной язык, свою национальную культуру. Это опять же нормально. Ненормально, на мой взгляд, другое – когда только негатив, только плохое. Складывается порой ощущение, что у нас в этой сфере одни проблемы, один национальный экстремизм – вот такая она, «малая Россия». Да, есть проблемы. И о них надо говорить, их надо решать. А когда их не было и у кого их нет? Кстати, вспомните события последних лет на национальной почве у многих наших западных друзей.

Но есть у нас в сфере межнациональных отношений и очень много хорошего, доброго. Есть интересный и позитивный опыт межнационального строительства, кстати, во многом поучительный. К примеру, у нас в Мордовии, других финно-угорских регионах, по сути – в каждом регионе Российской Федерации, поскольку почти в каждом проживают представители как минимум ста национальностей. Просто об этом опыте, об этом позитиве нередко страна не знает: телевизоры не показывают, газеты не пишут. Его нужно изучать непредвзято, делать достоянием страны, рассказывать о нём стране и миру и, конечно же, применять в решении вопросов межнационального характера.

Огромнейшая роль в накопленном позитивном опыте принадлежит культуре. Её влияние, возможности сохранения и укрепления национального согласия и мира в строительстве межнациональных отношений поистине велики и неоценимы. Но особое место (я думаю, со мной мои коллеги согласятся) в этом принадлежит великой русской культуре. Она обогащала и обогащает национальные культуры, она объединяла и объединяет нашу огромную многонациональную страну, укрепляет межнациональное сотрудничество, цементирует наше государство.

Однако, как представляется, роль культуры в этом важном для страны вопросе в значительной степени недооценивается или же порой намеренно принижается. Мы часто с удовольствием разворачиваем дискуссии, причём обязательно с политическим подтекстом. Конечно, дискуссии нужны, но не ради дискуссий как таковых. Есть ведь вполне конкретные вещи, которые реально помогают сближению народов, взаимопониманию, – они как-то оказываются вне поля зрения.

Культура, традиции народов, их знания и, конечно же, уважение обычаев одних народов другими – важнейшие факторы сохранения языков, укрепления межнационального согласия и мира. Без этого немыслимо многонациональное государство, каковым является наша страна. Культура помогает лучше узнать народы, их историю, традиции, сближает народы. Знание культуры народов, уважение традиций – это прочная преграда национальному экстремизму.

Каждый из наших народов имеет за плечами многовековую историю, самобытную культуру, интересную, неповторимую, уникальную. Это достояние, богатство не отдельно взятого народа, региона, а всей страны. К сожалению, мы мало рассказываем об этом богатстве, мало показываем это народное достояние, а нам есть чем и кем гордиться. Можно 24 часа в сутки рассказывать о наших народах, показывать их культуру, и будет мало, потому что нерассказанного и непоказанного очень и очень много.

Культура, и национальная культура в том числе, способна объединить страну. Это не просто красивые слова. Вспомните «Бурановских бабушек». Это ли не пример единения народов России? За них переживала вся страна, независимо от национальности. А почему? Потому что в этот момент мы все как-то по-особому ощутили себя единым целым, ощутили мощь нашей страны, ощутили по-особому, что нас, народов, много, но мы – одна страна, великая многонациональная Россия.

Это ведь и гордость за страну. Будь на «Евровидении» в это время «Лезгинка» из Дагестана, или «Кубанские казаки», или «Вайнах» из Чеченской Республики, или какие-то другие коллективы из других регионов Российской Федерации, я уверен, мы в равной степени гордились бы и ими, потому что это наша общая гордость, наше общее достояние.

Мы ищем национальную идею, много спорим о ней. На мой взгляд, в её основе должна быть культурная составляющая, должно быть уважение к своей стране, к её истории, традициям, уважение к культуре народов, гордость за свою страну, как к родителям: матери и отцу – людям, которые дают нам жизнь.

Ещё один яркий пример из этого ряда. Готовясь к празднованию 1000-летия единения мордовского народа с народами Российского государства, мы провели Дни культуры Мордовии в 35 регионах Российской Федерации: Камчатка, Калининград, Приморье, Омск, Башкортостан, Екатеринбург, Челябинск, Московская область, Москва, Пенза, Самара и многие другие регионы и города нашей необъятной страны. Что они показали?

Люди с удовольствием смотрели наши концерты, интересовались нашей культурой, историей, традициями мордовского народа, они воспринимали нас как частицу огромной России. Но самое главное, что поражало и трогало до слёз, – люди действительно искренне общались и радовались за нас. Ни разу нигде (я это говорю со всей ответственностью) не то что слова, намёка оскорбительного не было с их стороны. Видно было, что не хватает общения на таком уровне, в таких форматах между народами и регионами. Люди соскучились по этому.

И ещё. Я собственными глазами видел, сердцем своим чувствовал, что понятие «дружба народов» – не чья-то выдумка или какая-то мёртвая теория. Это есть, и это востребовано людьми. Более того, я считаю, что это необходимо для страны.

Девизом наших дней культуры, как и всех мероприятий, которые сейчас проводятся, посвящённых 1000-летию единения мордовского народа с народами Российского государства, является лозунг: «Все мы – Россия», кстати говоря, понимаемый людьми и очень хорошо, позитивно воспринимаемый.

Владимир Владимирович, в этой связи есть такое предложение. Мы очень много проводим и, кстати говоря, немалые деньги тратим на проведение дней культуры России за рубежом или же, наоборот, принимаем, организуем их здесь, в Москве. В планах Министерства культуры Российской Федерации они есть. Это, конечно, надо делать. Больше знать, скажем, о Франции, Италии, Индии, Турции не помешает. И связи межгосударственные укреплять надо.

В то же время где же дни культуры наших регионов, наших народов? В той же Москве? Да, они бывают, но это единичные случаи. И, кстати говоря, пробиться на московские площадки весьма и весьма непросто. У нас красивая, самобытная страна, нам есть что показать, есть чем гордиться. Кстати говоря, дни культуры народов, регионов – это категория не только культурная, но и экономическая: мы содействуем привлечению туристов, развитию туризма, а это как минимум развитие промыслов и ремёсел, это рабочие места, это заработки наших людей в конце концов. Вряд ли дни культуры Италии или Турции в Москве будут этому способствовать. Хотя ещё раз говорю, что это необходимо, конечно же.

Уважаемый Владимир Владимирович! На предыдущей встрече с Вами мы говорили о необходимости проведения в нашей стране Всероссийского фестиваля народного творчества «Все мы – Россия». Сообщаю, что вчера фестиваль здесь, в Саранске, начал свою работу. Творческие коллективы из более чем 60 регионов Российской Федерации плюс наши соотечественники из Украины, Эстонии, Казахстана в течение четырёх дней будут встречаться и радовать своим творчеством жителей и гостей не только Саранска, но и всей Мордовии.

Мы воспользовались возможностями празднования 1000-летия единения мордовского народа с народом Российского государства и собрали такой фестиваль. Мы видим, какой дух единения и братства в эти дни царит на улицах городов и районов республики. Людям это интересно, им это нужно. Они с удовольствием смотрят, слушают и очень тепло воспринимают выступления каждого коллектива. Они вживую, что называется, познают многонациональную Россию.

Фестиваль, как и любое другое подобное мероприятие, служит укреплению взаимного доверия, уважения, укреплению дружбы народов, сбережению и развитию национальных традиций и родных языков. Происходит взаимообогащение культур, и это очень важно.

На примере нашего фестиваля, как, впрочем, и в целом культуры, мы видим, как люди, народы становятся ближе и понятнее друг другу, а это в конечном счёте укрепляет наше государство, сплачивает страну. Кстати, в сентябре этого года лучшие творческие коллективы Мордовии проведут гастроли во всех кавказских регионах. Помощь нам в этом оказывает Министерство культуры Российской Федерации, за что ему большое спасибо.

Я считаю, нам нужно и можно, кстати, без многомиллионных финансовых затрат, объединив возможности регионов, Министерства культуры Российской Федерации в рамках федеральной целевой программы «Культура России», Министерства регионального развития на регулярной основе организовывать и проводить дни культуры регионов или народов не только в Москве, но и по всей стране. Скажем, Кавказ приехал к нам, мы поехали туда и наоборот, регион с регионом. Регулярно проводить всероссийские фестивали народного творчества. Пусть это будет «Все мы – Россия». Пусть фестиваль будет ежегодным и будет проходить в разных регионах, а гала-концерт можно, к примеру, проводить в Москве, причём на открытых площадках и в нескольких местах. Должны быть регулярные программы и передачи о культуре и традициях народов «Все мы – Россия». Это же, в конце концов, просто интересно и познавательно.

Министерство культуры Российской Федерации, на мой взгляд, должно рассматривать творческие проекты, направленные на укрепление и развитие межнационального сотрудничества, в приоритетном порядке. Такие возможности в рамках федеральной целевой программы «Культура России» есть.

Спасибо за внимание.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

Пожалуйста, Тишков Валерий Александрович, Институт этнологии и антропологии.

В.ТИШКОВ: Глубокоуважаемый Владимир Владимирович! И глубокоуважаемые члены Совета!

Вся моя профессиональная жизнь посвящена изучению истории, культуры народов России и других стран, есть определённый опыт участия в государственном управлении. Для меня большая честь и ответственность высказать сегодня некоторые свои соображения, особенно по теме, связанной с обеспечением или с утверждением общегражданского единства. Здесь есть некоторые вопросы, помимо тех трёх задач, которые Вы сегодня назвали, сформулировали, целиком их поддерживаю, есть некоторые вещи, которые нам как бы позволяют сделать или необходимы, чтобы сделать шаг вперёд.

Во-первых – подготовка кадров. Так получилось, что быстрая смена управленческого персонала в нашей стране – очень хороший и здоровый процесс вовлечения молодых людей в управление страной, – в то же время привела к тому, что не всегда люди знают даже собственно нашу страну, кто, где живёт, историю и культуру не только своего народа, но и других народов.

К сожалению, есть тоже и случаи, когда в правящий или в управленческий класс попадают люди с очень такими узкими взглядами, не боюсь сказать, даже ксенофобскими. И здесь нужна и необходима работа, хотя я и не считаю, что кадры решают всё, но кадры решают очень многое. С точки зрения профессиональной подготовки, с точки зрения морально-ценностных установок, даже я бы сказал – просто просвещенческой деятельности нужно над этим подумать.

Да, и кстати говоря, это связано тоже с познанием, с осознанием нашей страны, с обменом, может быть, кадрами между регионами. Есть много вещей, которые мы немножко упустили в последнее время.

Второе – это вопрос об институтах власти. Многонациональное или крупное многоэтничное государство устроено и может быть эффективным и стабильным тогда, когда есть основа, как бы адекватный государственный институт управления, который, с одной стороны, обеспечивает стабильное развитие общества на основе воли большинства и в то же время учитывает интересы меньшинства, которое никогда не сможет переголосовать большинство.

И на этот счёт у нас есть отечественный опыт и есть мировой опыт управления культурно-сложными обществами. Здесь есть некоторые соображения, которые в развитие Вашего сегодняшнего выступления и некоторых других последних Ваших выступлений во время избирательной кампании я бы хотел высказать.

Во-первых, конечно, формула дружбы народов очень полезна и нужна, но нам всё-таки нужно думать и о формуле дружного народа. Мы – один народ при всём его многообразии, разнообразии, и идея или установка формирования, утверждения общероссийской идентичности, общероссийского патриотизма, нашего гражданского самосознания, она ни в коей мере не подвергает сомнению существование культурных традиций, народов, языков и так далее.

К сожалению, часть экспертного сообщества, часть политиков это понимают как-то очень прямолинейно, что вот поставлена задача Президентом Путиным сформировать российскую нацию. Отсюда как бы такая страшилка о том, что вместо 180 или какого-то ещё количества народов у нас будет один народ и больше никого не будет. Вот это нужно разъяснить.

Эта работа ведётся и по линии Минрегиона в последние годы очень активно, и в выступлениях наших высших руководителей это неоднократно было. Но этого, видимо, мало, и здесь нужно подумать о том, как эту триединую формулу, которая сегодня прозвучала у Вас, донести до населения.

Ещё один вопрос, который мне бы хотелось поднять, – это некоторые принципы политики интеграции. Может быть, они не такого глобального характера, но очень важны.

Во-первых, это вопрос упорядочения так называемого списка народов и право людей указывать сложное самосознание. У нас значительная часть населения – потомки смешанных браков. Вся наша процедура и даже наша академическая наука как бы исключает возможность объявить о том, что «я разделяю в равной мере культуру и язык отца и матери и имею сложную национальную принадлежность». Перепись, скажем, не позволяет этого делать, хотя все международные рекомендации (и ооновские, и другие), да и позиция нашего Росстата в том, чтобы во время переписи те люди, которые имеют право или хотят заявить свою сложную национальную принадлежность, такое право получили. Казалось бы, простая вещь, но тем не менее она очень важна для интеграции.

Иначе у нас получается: мы как бы увлечены конструированием народов, и численность увеличивается. С другой стороны, я задаю себе вопрос, хотя имею к этому прямое отношение (и институт, который я возглавляю): 200 тысяч русских в Великобритании не считаются «народом Англии», народом этой страны, а 900 англичан, которые у нас зарегистрированы в переписи, друг с другом никак не контактируют (скорее всего, представители разных коммерческих фирм), они считаются «народом России». Точно так же, скажем, с тысячей американцев, и некоторые другие ситуации. Такой у нас этот принцип.

В своё время, в советское время, мы гордились тем, что у нас и кубинцы, и чилийцы, и другие: это как бы всё часть советского народа или дружной семьи народов. Сейчас можно подумать о том, что есть, конечно, народы, которые автохтонные, которые имеют исторические корни у нас, у которых мы обязаны поддерживать культуру и язык, и есть очень достойные категории – другие национальности, куда, скажем, некоторые буквально из одного десятка, полутора десятков человек могут вполне в этой категории оказаться. Иначе у нас эта численность будет постоянно расти.

Второй вопрос связан с языком, с политикой интеграции. Мы иногда одержимы тем, что нужно вернуть народ к своему языку, к родному языку. Но, во-первых, современная наука и практика говорят о том, что у современного человека может быть два родных языка: основной язык знаний и общения может быть не только один. Есть целые страны, где народы полностью двух- или даже трёхъязычные, фактически полностью.

В нашей стране есть регионы, где значительная часть населения свободно владеет двумя языками, даже затрудняясь сказать, какой у неё родной язык. Как правило, называют тот, который совпадает с национальностью. И здесь такая очень жёсткая установка, что «у тебя должен быть родным языком обязательно язык по национальности», она как бы препятствует свободному выбору людей.

Последняя перепись показала, что у нас 25 процентов нерусского населения, это 6,6 миллиона человек, указали родным русский язык. Это их право, свободное право выбора. Я против всяческой языковой ассимиляции, тем более насильственной ассимиляции. Но я считаю, что в современных условиях нужно брать линию на то, чтобы расширять языковой репертуар россиян, граждан нашей страны. И двуязычие, многоязычие – это норма.

Особенно хорошо бы начать с управляющего класса, с людей, которые заняты в правоохранительной, судебной системе, с интеллигенции, а то порой учат, скажем, иностранный язык, побывав раз, может быть два-три раза, в летние отпуска, а когда веками или всю жизнь проживают в среде своих соплеменников или сограждан, которые говорят на другом языке, и ничего не могут сказать, ни «здравствуй», ни «до свидания», эта ситуация тоже не очень хорошая.

Конечно, здесь лидирующая роль принадлежит, сохраняется за русским языком, 99,6 процента нашего населения владеют русским языком. Это действительно, я согласен с Вами, мощнейшая скрепа нашего государства, её нужно всячески сохранять. И переход в данном случае, свободный переход на русский язык является для меня, мне кажется, правом каждого гражданина, ибо это связано с его успешной карьерой, с преуспеванием в общем российском пространстве.

Ещё один вопрос касается соотношения прав меньшинства и большинства. Всё-таки вся наша национальная политика до этого – это политика по отношению к меньшинствам. Это апробированный опыт, кстати говоря, и советский, и мировой. Наверное, так оно и будет. Даже ХХ век проходил под лозунгом «Small is beautiful», то есть «мало, и это прекрасно».

Но мне кажется, что всё-таки всегда была и в ХХ веке, и сейчас она не меньше, проблема большинства, ибо спонсирование малых различий и особое внимание к меньшинствам, которые сумели подняться очень мощно и в нашей стране, и в мире, выстроить международные коалиции, систему международной защиты, международно-правовой – через декларации, иногда приводит к так называемой дискриминации наоборот. Мы как бы забываем о том, что у большинства тоже есть права, интересы и свои запросы. И в этом отношении, конечно, мне кажется, что ХХI век будет веком большинства, но ни в коей мере не в ущерб меньшинствам, а в зачёт тоже и прав меньшинств. Вот как пройти эту тонкую линию, понимаете, без ксенофобии и насилия соотнести и права меньшинств, и права большинства, мне кажется, нам есть смысл подумать.

И последнее. В одном государстве не должно быть параллельного существования региональных, этнических сообществ. Интересно, «где родился, там и сгодился», «мы будем уважать вашу культуру в вашем культурном изоляте или на вашей этнической территории». Всё-таки нам необходимо выстраивать взаимодействие по всему спектру социальных отношений: от спортивных команд до совместной службы в армии и организации трудовых наборов на крупные стройки, которые у нас имеют место быть, крупные промышленные проекты, нам нужна совместная организация политической жизни.

Я хочу высказать, поскольку идёт процесс как бы появления всё новых и новых политических партий, то политические партии и впредь должны иметь строго внеэтнический характер своего членства и своей деятельности. Это всё-таки кроссэтнические коалиции, политические партии нашей страны.

И ещё один момент. Всё-таки наша Конституция и законы обеспечивают достаточно прав и свобод для функционирования и стабильного развития федеративного многонационального государства. И когда новый парламент начинает сразу же подвергать сомнению первую статью новой Конституции: кто создал, какой народ создал наше государство, – вот это лёгкое обращение с конституционными основами, с правовыми основами нашей страны меня всегда вводит в некоторое сомнение, некоторое смущение.

Мы должны считать, что наша Конституция – это Конституция в достаточно адекватной многонациональной стране, и в то же время позволить, может быть, в ещё большей степени творчество на уровне регионов и мест. Некоторые правовые региональные акты были «подсушены» в последние годы, особенно это связано с представителями малых, аборигенных народов. И здесь, мне кажется, тоже есть смысл двинуться вперёд.

И, я думаю (тоже здесь согласен с Петром Николаевичем), как общего больше среди россиян, чем различий, так и позитивного, мне кажется, больше, чем тех проблем, которые есть. Нужно спокойно, достойно и уверенно здесь себя вести. Не может крупная, большая страна быть без проблем, быть при идеальной, так сказать, гармонии.

При всех тех противоречиях, конкурентности, даже конфликтах, которые есть, мы есть всё-таки один народ, мы – государство наций при многоэтничном или многонациональном народе, как и все большие государства мира. Мы в какой-то мере действительно уникальны, в то же время мы всё-таки до тривиальности похожи и на другие крупные государства. Есть общие законы их устройства и развития, к которым есть смысл нам тоже присмотреться и учитывать.

Спасибо за внимание.

В.ПУТИН: Спасибо большое, Валерий Александрович. Интересно.

Зорин Владимир Юрьевич, Московский дом национальностей. Пожалуйста.

В.ЗОРИН: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Сегодня уже отмечалось, что цель государственной национальной политики – это удовлетворение конституционных прав граждан, этнических и конфессиональных, а также достижение гражданского и межэтнического согласия в качестве условия обеспечения национальной безопасности и стабильного социально-экономического развития. Это комплексная задача.

В Вашей статье, Владимир Владимирович, «Россия: национальный вопрос» подчёркивается, что будущее страны в решающей степени зависит от сохранения и укрепления в обществе гражданского мира, межнационального и межрелигиозного согласия. Здесь уже отмечалось, что Российская Федерация является одним из крупнейших полиэтнических государств мира, которое сложилось на федеративной основе (я просто хотел бы привести справку: в странах Евросоюза на одно государство приходится девять языков). Обладая таким уникальным этническим, культурным и религиозным многообразием, наша Родина на протяжении столетий сохраняла межрелигиозный мир, поддерживая баланс интересов различных этнокультурных сообществ. Однако этот исторический ресурс не является неисчерпаемым, Россия существует не в изолированном пространстве. Мировой тенденцией является обострение межэтнических противоречий, рост нетерпимости даже в тех странах, которые достигли высокого качества жизни. Это происходит в том числе на фоне мирового экономического кризиса и нарастания миграционных потоков и противоречий.

Всё это свидетельствует, что не только экономическое благосостояние общества определяет гармоничность межэтнических отношений. По данным многолетнего мониторинга, осуществляемого Институтом этнологии и антропологии (директор выступал здесь), в России с 2008 года наблюдается повышение уровня конфликтности. Он характеризуется как слабая общественно-политическая напряжённость, сохранилась эта тенденция, к сожалению, и в текущем году.

Эксперты отмечают, что, прежде всего, в крупных городских центрах имеют место проявления экстремизма, рост расистской и иной мотивированной межгрупповой ненависти и насилия, повышение агрессивности в проявлениях бытовой ксенофобии, кавказофобии, мигрантофобии и антисемитизма. Серьёзную угрозу представляет радикальный национализм, который разделяет россиян по этническому признаку и препятствует утверждению общероссийской идентичности.

Да, экстремизм и ксенофобия характерны для многих стран со сложным составом населения, большой долей мигрантов. Об этом ещё раз свидетельствуют погромы во Франции, в Великобритании, теракты в Норвегии. Россия, как самое многоэтническое и поликонфессиональное государство европейского пространства, конечно, не является исключением. Однако фундаментальных и непреодолимых факторов для роста межэтнической вражды и этнического национализма в стране нет. Напряжённость и конфликты возникают там, где неблагоприятная социально-экономическая или общественно-политическая обстановка соединяется с плохим управлением, когда политики и безответственные общественные активисты используют этнические и религиозные факторы для достижения власти и собственного благополучия.

Только государство обладает всеми средствами, обеспечивает межэтническое согласие. И только оно имеет право применять силу для противодействия разжиганию розни и предупреждения насилия. Поэтому совершенно верно Вы сегодня говорили, что предупреждение и оперативное урегулирование конфликтных ситуаций в сфере межнациональных отношений является одним из основных принципов государственной национальной политики. Создание соответствующей комиссии из членов нашего Совета, которые бы постоянно анализировали ситуацию и высказывали свои рекомендации, оказывали содействие в разрешении конфликтных ситуаций, было бы, на мой взгляд, логичным шагом в нашей работе.

Динамика межэтнической напряжённости и разных форм этнорасового насилия должна замеряться на регулярной основе. В Указе от 7 мая ставится задача создания системы общественного государственного мониторинга. Это актуальная мера. В качестве основы можно использовать опыт и ресурс многих институтов Академии наук, в том числе Института этнологии и антропологии РАН.

Конечно, в стране существуют ведомственные мониторинги, которые анализируют отдельные аспекты этноконфессиональных отношений, но чисто ведомственный подход не даёт полной картины. Да, это требует ресурсного и кадрового обеспечения, но подобные затраты окупаются сторицей. Эффективность принимаемых решений во многом зависит от уровня их реализации, наличия соответствующих органов управления.

В настоящее время на уровне субъектов Российской Федерации вопросы реализации госполитики отнесены к типологически разным структурным подразделениям органов исполнительной власти. Например, из 83 субъектов в 24 регионах существуют отдельные министерства, комитеты или департаменты по национальной политике; в 31 регионе эта тема находится в ведении подразделения по взаимодействию с общественными организациями и органами местного самоуправления; в 13 – в управлениях или департаментах внутренней политики; в 4 – в ведении региональных органов образования и культуры; в 11 – в аппаратах глав субъектов. Создание нашего президентского Совета, Межведомственной рабочей группы по координации деятельности по межнациональным отношениям при Правительстве вызвало позитивный резонанс. Теперь важно, чтобы эта схема действовала по всей вертикали власти.

По данным Минрегиона, с прошлого года во всех субъектах Российской Федерации созданы консультативные советы. Но насколько эффективно эти структуры работают, надо бы нашему Совету разобраться в ситуации по всем регионам, а по результатам разработать меры, направленные на совершенствование системы управления и координации действий на федеральном, региональном и муниципальном уровнях, обеспечить учёт этнических и религиозных аспектов в Вооружённых Силах, в правоохранительных органах, в системе исполнения наказаний.

Ещё один вопрос, и Вы о нём уже говорили, – это особая роль в реализации государственной национальной политики органов местного самоуправления. Последние события в Сагре, Демьянове и другие показали, что муниципальные образования, а их более 25 тысяч в стране, – самое слабое звено в реализации госнацполитики. Этнические конфликты чаще всего произрастают из местных проблем. Их эскалация происходит от неспособности низовых властных структур решить их, главным образом по причине ограниченности прав и скудности ресурсов.

Участники заседания хорошо знают эту проблему. К сожалению, во многих органах местного самоуправления даже не определены ответственные за эту работу, не созданы общественные консультативные советы.

Конечно, есть и положительный опыт: Ростовская область, Республика Татарстан и Башкортостан, Мордовия, другие субъекты Федерации. Важно, чтобы это стало повсеместной практикой.

Валерий Александрович говорил о совершенствовании подготовки кадров. Нам необходимо совершенствовать методические рекомендации по выявлению формирующихся конфликтов в сфере межэтнических отношений и порядку действий в ходе конфликтных ситуаций и ликвидации их последствий. Этот порядок был разработан Минрегионом ещё в 2006 году, неплохо себя зарекомендовал, но требует некоторых корректировок с учётом событий последних лет, особенно активного использования конфликтующими сторонами сети Интернет в целях мобилизации своих сторонников.

Но инструкция – не панацея. Очень важна квалификация государственных и муниципальных служащих, необходима переподготовка сотрудников, ответственных за межнациональные отношения, с выдачей сертификатов – как условие для замещения данной должности. По информации Минздравсоцразвития, в 2011 году обучено 140 федеральных госслужащих и 630 субъектовых, в свою очередь регионы рапортуют о более 15 тысячах обученных региональных и муниципальных кадрах. Надо бы, с одной стороны, разобраться в статистике, а с другой – разобраться, чему мы учим госслужащих и муниципалов. Наш замечательный 94-й закон привёл к тому, что в регионах кто выиграл тендер, тот и обучает, а по каким методикам, программам, никто не знает и не контролирует. Нужны типовые программы и методики хотя бы в части федеральных полномочий, хотя бы в вопросах формирования гражданского единства и трактовки общероссийской истории разрешения конфликтов.

Другая тема. Как известно, бесплатными политики, в том числе национальные, не бывают. Финансовое обеспечение поддержки этнокультурного разнообразия и обеспечение гражданского согласия необходимо в гораздо более серьёзных масштабах как на конкурсной основе, так и в форме государственного заказа. Нужно активнее привлекать спонсоров. У нас есть прекрасные примеры. Пять лет назад на Сахалине было заключено тройственное соглашение между администрацией [Сахалинской области], компанией «Сахалин энерджи» и Ассоциацией коренных малочисленных народов [Севера]. В результате не только успешно решаются вопросы поддержки традиционного образа жизни, но и создана письменная база для языка народа ульта. Издана азбука, разговорник русско-ультинского языка, а в сентябре состоится презентация текста Декларации прав человека на этом языке. Это особенно знаменательно на фоне того, что в большинстве стран мира культуры и языки малых, в том числе коренных, народов находятся под угрозой исчезновения или исчезают. Словом, нужно поддержать финансово низовые инициативы и проекты, особенно муниципального уровня и уровня сельских поселений, где этнокультура вообще не имеет поддержки. Возможна программа этноисторического и культурного брендинга регионов. Анализ показывает, что в инвестиционной привлекательности почти четверть этого показателя составляют этнокультурные бренды.

У всех в памяти так называемая пятая строка в советских анкетах. Вношу предложение: в дополнение к четырём национальным проектам, которые у нас успешно реализовывались, принять пятый – по укреплению единства российской нации и этнокультурного развития народов страны. При этом возможна любая форма обозначения приоритетности национального вопроса.

В.ПУТИН: Извините, пожалуйста, повторите, «предлагаю принять» что? Просто не слышно.

В.ЗОРИН: Принять программу по укреплению единства российской нации и этнокультурного развития народов страны.

В.ПУТИН: Прошу прощения, принять программу на каком уровне? Какого качества?

В.ЗОРИН: Владимир Владимирович, речь идёт о федеральной целевой программе. Это может быть программа, которая практически была разработана группой при Правительстве, практически была разработана Минрегионом России по предложению регионов, она называется «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов». Но как-то так совпало, что одновременно с Вашей, Владимир Владимирович, статьёй, посвящённой национальному вопросу, Минфин обнулил с 2012 года все средства на государственную национальную политику, выделяемые Минрегионом, который у нас отвечает за экспертное и аналитическое сопровождение национальной политики. Назову несколько цифр: 2008 год – выделялось 240 миллионов рублей, 2011-й – 80 миллионов, а в 2012 году, как я сказал, такие цифры отсутствуют.

Важной сферой укрепления межнационального согласия и предотвращения конфликтов является сектор неправительственных организаций. Вы сказали о национально-культурных автономиях и других организациях. Однако следует отметить, что время требует серьёзного повышения активности институтов гражданского общества, противодействия экстремизму, этническому сепаратизму и международному терроризму. Необходимо внесение изменений в федеральный закон о национально-культурной автономии в части дальнейшего развития этого института и наделения её правом осуществления деятельности по межэтническому сотрудничеству, интеграции и адаптации мигрантов, поддержки языкового разнообразия.

Есть ещё один важный аспект. Политизация этнического фактора резко возрастает в период выборных кампаний, активизируется деятельность политических партий. Своеобразный позитивный стандарт в этом задаёт «Единая Россия», при поддержке которой издаётся журнал «Вестник российской нации», например. Важно, чтобы у всех партий без исключения была чёткая позиция, направленная на публичное осуждение любых проявлений ксенофобии и расизма. К сожалению, в пылу предвыборной агитации нередко используется этническая мобилизация электората. Это надо решительно пресекать, особенно в условиях возвращения выборности губернаторов и новых правил регистрации политических партий. Выборы проходят и уходят, а осадок, как говорится, остаётся надолго от экстремистских лозунгов и призывов.

Уважаемые коллеги, только общими усилиями мы сумеем избежать рисков ухудшения межэтнических отношений, и в российском обществе окончательно утвердится понимание и уверенность в том, что многонациональность и многоконфессиональность – наше основное богатство, наш главный исторический ресурс.

Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

Что касается программы и финансирования под эту программу, это можно восстановить. Там деньги небольшие. Вопрос в том, чтобы она была наполнена каким-то конкретным содержанием, чтобы было понятно и согласовано между общественными организациями, между ведомствами, какие конкретно деньги на что предполагается истратить.

В.ЗОРИН: Да, конечно. Насколько я помню (Дмитрий Николаевич, может, это подтвердит), сумма была не очень большая – на 500 миллионов рублей; были очень интересные программы, мероприятия, обучение кадров, фестивали, цыганская тема и другие вопросы, но, к сожалению, эти документы были отклонены Минфином.

В.ПУТИН: Давайте ещё раз вернёмся к этому, посмотрим.

В.ЗОРИН: Спасибо, Владимир Владимирович.

В.ПУТИН: Пожалуйста, Паскачев Асламбек Боклуевич, Российский конгресс народов Кавказа.

А.ПАСКАЧЕВ: Глубокоуважаемый Владимир Владимирович! Глубокоуважаемые коллеги!

Мы при нашей жизни стали свидетелями того, как впервые почти за век на уровне главы государства рассматривается вопрос о межнациональных отношениях и миграции. Задачи в этой сфере были подняты ещё в предвыборной кампании. Но то, что это не просто предвыборная кампания, мы стали свидетелями тогда, когда уже 7 мая был подписан Указ об обеспечении межнационального согласия, о создании нашего Совета и об утверждении концепции государственной миграционной политики.

Учитывая чрезвычайную важность, исключительную важность для нашей страны вопросов миграции, разрешите концептуально, тезисно поднять те проблемы и предложения, не претендуя на готовые рецепты, потому что их практически нет. Есть опыт нашей страны, хоть и небольшой, но и опыт других стран.

Понятно, что проблемы эти надо ставить и решать с учётом соблюдения национальной безопасности в первую очередь, социально-экономического развития, демографической ситуации, а также соблюдения этнокультурных традиций и обычаев народов.

Демографическая ситуация в стране такова, что, по прогнозу, в ближайшие годы население вряд ли увеличится у нас. В то же время у нас идёт старение населения, коэффициент поддержки людей пенсионного возраста снизится, по прогнозам, в ближайшие 20–30 лет примерно в полтора раза, то есть интенсивное старение населения. При этом мы имеем две проблемы: это внутренняя миграция и внешняя миграция, точнее – связанные с этим проблемы. Есть регионы, где трудоизбыточное население, есть регионы, где у нас наоборот ситуация. Трудоизбыточное население – это в основном Южный федеральный округ. Проблем, кстати, по внутренним мигрантам и с социальной напряжённостью получается больше, хотя внутренних мигрантов у нас меньше, чем внешних. Создать в ближайшие годы столько рабочих мест, чтобы занять всех на Северном Кавказе, невозможно. Поэтому наряду с направлениями создания рабочих мест и программами по Северному Кавказу одновременно необходимо решать и вопросы организованного переселения населения в трудонедостаточные регионы. Вот как раз здесь, Владимир Владимирович, тот опыт, о котором Вы говорили, очень пригодится: организованный набор, заключение соглашений между регионами. И чрезвычайно важно то, что Вы сказали: начиная от рядового гражданина до руководителя региона и муниципалитета – все должны быть подготовлены к этому и задействованы в этом процессе. Дело в том, что неурегулированность проблем миграции приводит зачастую к межнациональным конфликтам.

Говоря о республиках Северного Кавказа, хочу одновременно отметить и другой момент, который тревожит общество: это отток русского населения. Об этом в последнее время говорится. Это произошло и по объективным, и по субъективным причинам, но пути решения этого вопроса есть. Поскольку проблемы сложные и идёт наслоение одной проблемы на другую, пока что только идёт обсуждение. Но даже при полном обеспечении всего нашего населения трудоспособного возраста замещающая миграция, по подсчётам, должна быть примерно 500 тысяч человек в год, а с учётом перепада в возрастах – порядка 700 тысяч. Естественно, что мы просто обязаны стимулировать приток внешних мигрантов. И для того чтобы миграционные процессы протекали безболезненно, бесконфликтно, государственным органам и общественным организациям предстоит проделать огромную работу. Нужно отметить, кстати, что миграционная служба в последнее время достаточно активно участвует в этой работе, и мы видим по некоторым нашим взаимоотношениям с ними значительное улучшение этой работы. Но пласт проблем таков, что ни сама одна служба, ни другие сопряжённые службы сами по себе с этой проблемой не справятся. Это должна быть совместная работа и государственных структур всех уровней, и общественных организаций, чтобы они взаимно, помогая друг другу и контролируя друг друга, работали бы в этом направлении.

Необходимо создавать соответствующие условия для мигрантов, потому что, не создав им условия, требовать мы как бы и морального права особо не имеем, хотя законное право на наказание за нарушение у нас есть. Представляется целесообразным в соответствии с концепцией, где заложена необходимость соблюдения прав и свобод гражданина и человека в отношении мигрантов (очень позитивные, кстати, моменты, без приукрашивания, заложены в концепции), так вот, чтобы соблюдать всё это и не допустить любые формы дискриминации, представляется, чтобы на миграционный учёт могли бы мигранты становиться и самостоятельно, и через бесплатные обслуживающие их правовые общественные организации, и через платные консультационные пункты, а пользоваться тем или иным – чтобы оставить им выбор.

Создав мигрантам соответствующие условия, мы уже имеем и моральное право депортировать их, точно так же, как в Арабских Эмиратах это происходит.

Создание инфраструктуры имеют очень важное значение, и те направления, которые Вы обозначили в своём выступлении: это адаптационные пункты и другие промежуточные вещи, – это всё очень важно. Мигрант ещё до въезда в страну нашу должен знать, куда он едет и в каких условиях будет находиться. Думается, что это задача МИДа, ФМС, Минобразования и Россотрудничества. Должны быть разработаны и широко распространены соответствующие памятки, которые бы простым и доступным языком поясняли мигранту, что и как нужно делать в различных жизненных ситуациях, а также в какие организации, государственные организации, общественные организации, национальные общины, куда они могут обратиться в тех или иных случаях.

Мы считаем, что в этом плане хорошие показатели у общественных организаций, и наряду с тем, что государственные службы будут работать, общественные организации в этом плане должны тоже очень активно подключиться. В частности, в нашу организацию за прошлый год (у нас есть пункт бесплатной правовой помощи) обратилось порядка 15 тысяч человек. И, кстати, 8–12 сентября мы проводим молодёжный форум-конференцию «Межнациональные отношения и миграция. Проблемы и пути решения». Там же мы подводим итоги и конкурса сочинений, международного конкурса «Великие русские и Кавказ», «Великие кавказцы и Россия». Приглашаю членов Совета. Форум под Москвой будет проходить.

Так вот, для мигрантов должны быть соответствующие условия. В каком плане? Это медицинское обслуживание. Не нужно создавать им отдельные больницы или пункты, достаточно отвести в поликлиниках общего доступа приёмные часы. Точно так же должен быть открыт доступ мигрантам в общие школы и детские сады. И таким путём мы избежим создания своеобразных гетто. Это отрицательный опыт разных стран, и он нам, конечно, ни к чему.

Мигрант в принимающем сообществе должен вести себя сообразно местным традициям. Но интеграция должна быть двусторонней. В чём это должно заключаться? Что принимающее сообщество нужно приучать к факту многонациональности, многоконфессиональности и поликультурности. Соответственно им нужно объяснять, что даёт миграция. Складывается отрицательное отношение, потому что в СМИ вырабатывается иногда отрицательное отношение к этому не иногда, а зачастую. Эти мировоззрения в реальности, может быть, в той или иной степени диктуют общественное мнение, но подают туда это мнение заинтересованные люди. Так вот, нужно давать информацию о количестве мигрантов, структуре их. В частности, вот на сегодня, по данным миграционной службы, у нас 10,5 миллиона мигрантов, из них временных – 6,1, нелегальных мигрантов – около 200 тысяч, то есть менее 2 процентов. Соответственно приводятся данные СМИ, что засилье в преступном мире мигрантов, заболеваемость высокая и так далее. В частности, по данным службы, количество преступлений – менее 2 процентов. Это в 2,7 раза ниже, чем у местного населения. Заболеваемость инфекционными заболеваниями – в 3,5 раза ниже, чем у местного населения.

Далее вызывают ажиотаж данные о том, сколько денег перевели из России. По данным Мирового банка, за прошлый год легальными мигрантами в нашей стране произведено примерно 4,2 процента от ВВП. Это порядка 77 миллиардов долларов. В то же время трансферты за пределы России, по данным того же банка, всех мигрантов и всех граждан России составляют чуть больше 10 миллиардов, то есть не более 10–15 процентов. То есть идёт, таким образом, искусственная информация, неправильная. А вот пояснение такое не даётся. Ведь мы же когда говорим, что турист нам нужен, мы объясняем: турист несёт свои личные деньги. Но мы должны также объяснять людям и сказать, что мигрант приходит и несёт свой труд, материализованный или в качестве услуг. Это тоже входит в ВВП. Это тоже прибавочный продукт. Но в то же время мы должны понимать, что мигрант – это та же «медоносная пчела». Задача всех служб, официальных и неофициальных, отличить «медоносную пчелу» от «трутня», чтобы как раз не допустить их на нашу территорию. А если они пришли, их выдворять нужно.

И конечно, нужно запретить, чтобы и в СМИ, и в сводках МВД, и в других организациях указывали бы национальность преступника, гражданство, и это вызывает межнациональную, межконфессиональную, социальную рознь. Соответственно без таких мер реальное противодействие агрессивной ксенофобии, мигрантофобии и кавказофобии будет просто невозможно, а значит, новая миграционная политика потерпит неудачу.

Особо хотел бы сказать о следующем. Необходимо повысить ответственность высокопоставленных государственных чиновников, в том числе руководителей субъектов России, делающих заявления, способствующие разжиганию межнациональной розни. Это очень важно, поскольку одно такое заявление известного политического деятеля сводит на нет всю работу в масштабах государства и дискредитирует страну в глазах международного сообщества. Это соответственно репутационные риски как для страны в целом, так и руководства. Таким чиновникам нужно давать, наверное, соответствующую оценку.

Миграционные процессы должны находиться под постоянным анализом, мониторингом, профессиональным и научно обоснованным. И необходимо также связь держать со странами происхождения мигрантов для того, чтобы иметь количественную и качественную информацию о мигрантах, которую мы получаем. Соответственно необходимо поддержать нам и создание, и деятельность негосударственных методологообразовательных и различных институтов, которые разрабатывали методики и инструментарии адаптации мигрантов, изучали бы и распространяли успешный опыт общественных организаций и готовили бы памятки и иные информационные материалы.

И отдельно хотелось бы внести такое предложение о том, чтобы рассмотреть вопрос, Владимир Владимирович, о целесообразности принятия отдельно новой государственной программы добровольного возвращения наших соотечественников из-за рубежа. Новой программы именно для замещения, потому что по той действующей программе – может быть, она тормозит, но мне думается, что в рамках той работы, которую мы собираемся дальше проводить, разработать эту программу, чтобы по 50–100 тысяч человек при хорошей организации мы могли бы ежегодно возвращать. Это наш ресурс, позитивный ресурс, который и интеллектуально, и контактно никаких противоречий не вызывал бы.

И в завершение. Необходимо признать, что и внутренняя и внешняя миграция – это не неизбежное зло, это и не фактор развития, это вопрос выживания страны. И наша задача – совместными усилиями государства, помогая друг другу и контролируя друг друга, сделать так, чтобы миграция стала тем чрезвычайно важным благом, работающим на каждого человека, страну в целом и на репутацию во всём мире.

Спасибо за внимание.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

Хубутия Михаил, Союз грузин в России. Пожалуйста.

М.ХУБУТИЯ: Многоуважаемый Владимир Владимирович, во-первых, с праздником! Во-вторых, огромное спасибо за такой праздник, парад, который мы сегодня видели. Какой красивый многонациональный парад устроили местные власти! Огромное спасибо.

Теперь хочу доложить уже о проделанной работе. Владимир Владимирович, в рамках этого Совета мы уже сделали первый шаг для неимущих детей: в Москве создаём первую школу, многонациональную – разумеется, именно для неимущих вундеркиндов, таких будем находить. Давно уже пора найти новых «ломоносовых». Собянин, мэр Москвы, уже выделил площадь для стройки. Думаю, что в октябре начнём строить такую школу.

Моё предложение – это в рамках, может быть, даже этого Совета, по всей России клонировать такие школы. Всегда есть бизнесмены среднего класса, которые скинутся и создадут такие школы, чтобы находить вот таких умных людей. Это, во-первых. В Москве уже такой прецедент есть, было бы очень интересно. Кстати, через уполномоченных, Ваших представителей это можно хорошо осуществить.

Во-вторых, Владимир Владимирович, Вы помните, мы Вам докладывали, и Ваше решение было сделать хороший фильм, толерантный фильм о дружбе народов. Такой фильм о дружбе грузинских и российских народов уже снят, очень серьёзный фильм. Когда мы открывали памятник, Вы сказали, что, может быть, найдёте возможность присутствовать на презентации. Фильм очень хороший получился, где указывается реально, что грузинский народ без российских народов не сможет в любом случае, как и было исторически.

Отдельную благодарность хочется насчёт Министерства культуры сказать. Почему? Потому что новый Министр культуры реально уже начал среди народов России искать талантливых людей. И если ещё создастся там совет, который будет находить новые таланты среди народов России, было бы очень перспективно и для нашей будущей страны, для всего нашего будущего.

Огромное спасибо за внимание.

В.ПУТИН: Спасибо большое. Хоть Министра культуры похвалили, а то все нападают на него в последнее время.

Харючи Сергей Николаевич, Ассоциация коренных малочисленных народов Севера, пожалуйста.

С.ХАРЮЧИ: Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Прекрасно, что [созданием такого Совета] сделан первый серьёзный шаг в таком огромном, многонациональном государстве. Думаю, далее последуют другие шаги, которые будут направлены на то, чтобы сохранить то, что мы сегодня с вами видели, уважаемые коллеги, на этом красивом, прекрасном празднике народов нашей страны.

Разумеется, последуют определённые законотворческие нормы; вероятно, и практические проекты. Работа нам всем, разумеется, предстоит огромная.

Первое предложение. Коллеги, какие бы умные, прекрасные предложения мы здесь ни вносили, они не будут иметь такого эффекта, если не будет мощной исполнительной структуры в системе, я так полагаю, Администрации Президента, которая бы реализовывала те рекомендации, которые будут выходить после наших заседаний.

Второе предложение. Я полагаю, что там должны работать практики, знающие такой деликатный, серьёзный вопрос, как национальная политика, не только по мудрым классическим трудам наших специалистов в этой области, сидящих в этом зале, но и живьём пробовавшие и делавшие эту работу на уровне республик, крупных субъектов Федерации. Много у нас в России таких людей, настоящих русских мужиков, которые прошли эту прекрасную школу и очень мудро решали эти вопросы на уровне территорий. Я думаю, тогда будет иметь всё то, что мы будем здесь с вами нарабатывать, прекрасный результат.

Следующее предложение. Где-то года полтора назад, два года назад мы обращались, наша Ассоциация обращалась в адрес руководства страны, Правительства, мэрии города Москвы с предложением разработки проекта, реализации проекта по созданию этнокультурного центра, комплексного центра на территории ВВЦ. Тогда мы предлагали, конечно же, для малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока: это 40 народов, 270 тысяч, но с прекрасной, красивой историей и культурой. Поверьте, коллеги, это было предложение не с бухты-барахты рождённое – на это натолкнула нас практика, жизнь. В 90-м году, когда образовалась наша организация, мы главной задачей, приоритетной, не только и не столько экономические проблемы поставили, сколько сохранение духовности наших народов, чтобы не потерять то, что веками создавалось нашими предшественниками, нашими предками: моральные, нравственные, духовные устои наших народов. И, используя всё, даже в самые тяжёлые 90-е годы, всевозможными силами, используя в том числе и зарубежные гранты международных организаций, возможности предприятий топливно-энергетического комплекса, возможности регионов, субъектов Федерации, мы проводили фестивали, проводили учёбу, параллельно работая над тем, чтобы наши соплеменники адаптировались к условиям рыночной экономики, то есть и проводили учёбу, и сохраняли то, что составляет основу любого народа, его духовный, нравственный, культурный мир.

И время показало, что мы были абсолютно правы. Сегодня уже в течение 15 лет проводим на уровне Москвы, на территории ВВЦ фестивали, выставки произведений, народных ремёсел, продукции общин наших и, конечно же, фестивали культуры под разными звонкими названиями: «Северная цивилизация», «Манящие миры», «Мир коренных народов», «Живая Арктика». Конечно, это всё было направлено на решение ряда задач. Первое – чтобы власть имущие наши соотечественники и депутаты, парламентарии в первую очередь, обратили внимание, что есть вот такие граждане в Российском государстве – малочисленные народы. Представьте, 40 народов насчитывают всего 270 тысяч, а живут на огромной территории – 64 процента территории Российского государства.

Вторая задача – пропаганда нашей культуры, показ её нашим соотечественникам, живущим в Москве, гостям нашей столицы, зарубежным гостям России, которые приезжают в нашу страну, и, естественно, чтобы они получали возможность реализовывать свою продукцию, имели дополнительный рынок сбыта своей продукции. Всё это делалось общественными силами, общественной организацией – Ассоциацией коренных народов.

Сегодня, конечно, я так полагаю, лучше всего, наверное, построить комплекс, который должен быть предназначен для всех народов нашей России, чтобы была у всех равная площадка для пропаганды культуры наших народов – народов Российского государства. И, разумеется, она должна быть многофункциональной, чтобы не только культурные достижения показывать, но и проводить конференции, обучающие семинары, но и иметь возможность реализации продукции народных ремёсел, народных промыслов и традиционных национальных экономик. Вот такое второе предложение.

Третье. Владимир Владимирович, сегодня всем известно, Вам тем более, что всё возрастает значение Арктики, арктической территории, северных территорий нашего государства, где располагаются основные месторождения полезных ископаемых на нашей территории, благодаря которым, разумеется, должна и будет развиваться экономика нашей страны, да и мировая экономика. Поэтому всё ближе и ближе приходит то время, когда пойдёт активное наступление, освоение и разработка этих месторождений. Разумеется, это, в первую очередь, скажется и отразится на территориях проживания северных народов, на их экономическом базисе, ну и, естественно, легкоранимой, хрупкой природе Севера и Арктики. Поэтому, Владимир Владимирович, просили, очень просили, лидеры коренных народов встречи с главой государства, чтобы живьём побеседовать, обсудить сегодняшнюю ситуацию, будущее народов, будущее России.

Думаю, такая встреча была бы очень даже полезной. Вы бы, во-первых, получили объективную информацию о состоянии дел по всем направлениям жизни и деятельности на северных территориях. С другой стороны, разумеется, это вдохновило бы наших соотечественников, представителей малочисленных народов на конструктивную работу в дальнейшем с органами государственной власти и с органами местного самоуправления. Вот такие у меня предложения, Владимир Владимирович.

И по поводу выступления – маленькая такая, скажем, реплика – Валерия Александровича Тишкова. Мы с ним перед нашим заседанием перекинулись по этому поводу – видимо, не до конца друг друга поняли.

Коллеги, вчера на круглом столе была тема, в чём заключается (я дословно не помню) единство народов России. Что объединяет народы России – по-моему, так вопрос стоял. Объединяют, понятно, не только государство, территория, общая история тысячелетняя, но главным образом всех нас объединяет, все народы Российского государства, объединяет ответственность за целостность и безопасность страны. Это ключевой вопрос, на мой взгляд, в сегодняшнем бытии. А раз так – значит, это уже предполагает соуправление страной и государственными делами.

Валерий Александрович остановился на слишком многочисленных и слишком малочисленных, а речь-то должна идти в целом о всех 193 народах, об их участии в государстве начиная с уровня местного самоуправления, региона и федеральных органов государственной власти. Думаю, это не мной выдумано. Насколько я помню из истории нашего Отечества, начиная со времён Российской империи – весь советский период так было. Но, естественно, формы соуправления менялись, ну а суть оставалась. В этом была сила крепости государства. Слабые стороны тоже нам известны. Чрезмерная централизация погубила, привела, на мой взгляд, к развалу нашего Советского Союза.

Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

Что касается механизма исполнения предлагаемых решений, это очень правильно, надо над этим подумать. Вам спасибо за предложение. Встречу тоже можно провести с представителями малочисленных народов. Мы подумаем о том, как организовать не только подобную встречу, но и другие такие же.

Конечно, очень хорошая идея создания центра в Москве, центра культуры народов России. Знаю, что и у Рамазана Гаджимурадовича тоже были такие идеи, он мне их раньше высказывал. Это можно и нужно сделать, мне кажется, сделать такой центр культуры народов России. У нас 193 народа, и я уверен, что и москвичам, и всем, кто приезжает в столицу, всегда было бы интересно прийти и посмотреть, чем прекрасен тот или иной этнос, который в России проживает, что там происходит сегодня, какова его история, культура. Это очень здорово. Надо подумать и сделать вместе с Правительством, конечно, по-другому не получится.

Мы будем сейчас завершать, как Вы предложили, но я вижу, что ещё Шевченко Максим Леонардович хотел несколько слов сказать. Максим Леонардович, пожалуйста.

М.ШЕВЧЕНКО: Спасибо, Владимир Владимирович.

Позволю себе развить тезис, который профессор Зорин высказал в своём выступлении, потому что, мне кажется, тема профилактики и преодоления межнациональных конфликтов является острейшей и важнейшей для нашей страны.

Считаю, прежде всего надо сказать, что межнациональные конфликты, к сожалению, являются закономерным следствием развития свободного общества. Опыт Советского Союза здесь не всегда применим, поскольку он не был свободным обществом со свободным оборотом капитала и идей. Поэтому, как ни странно, по мере развития демократии, по мере развития экономики и свобод в России проблематика конфликтов между свободными группами людей, в том числе и в межнациональных конфликтах, будет только обостряться. Свобода слова есть объективная реальность, и развитие экономики приводит к формированию свободного капитала, инвестируемого в том числе в сферу деятельности национальной интеллигенции.

Поэтому конфликты есть проблемы роста, развития. Это крайне важно для понимания этого вопроса. Мы, конечно, не можем исключить и заинтересованность в разжигании конфликтов по национальным темам тех внешних сил, которые враждебны по отношению к нашей стране, по крайней мере опыт распада Советского Союза для нас очевидным образом демонстрирует то, что национальная тема послужила и управлялась целенаправленно из внешних источников. И об этом не скрывая говорили противники нашей страны и сторонники её распада.

Существует четыре уровня возникновения конфликтов на межнациональной почве. Первый – социально-экономический, приближенный к земле, борьба за рынки, проблема избытка или нехватки трудовых ресурсов, земельные вопросы, особенно в горных регионах, где земля является ценностью: Кавказ, Горная Шория, Алтай и так далее.

Второй – это политический вопрос, деятельность национальных политических движений, националистических группировок, интересы групп, сформировавшихся в России, это объективный процесс национальной интеллигенции и национальной буржуазии, иностранные интересы.

Третий – информационный: как на уровне так называемых респектабельных медиа и безответственно зачастую описывающих пространство России, межнациональное пространство, так и в сетевом, свободном пространстве интернета, исторические спекуляции и опять-таки злая воля иных государств. Мы сейчас видим, что некоторые государства, в том числе на бывшем постсоветском пространстве, просто целенаправленно поднимают болезненные темы, представляя их в такой интерпретации, которая не способствует залечиванию этих болезненных вопросов, а, скорее, работает на разжигание и противопоставление граждан Российской Федерации по национальному признаку друг другу.

Культурный вопрос, недостаточная осведомлённость народов России друг о друге, об этом уже говорилось. Могу сказать, что можно брать опыт Европы. Я путешествовал по Норвегии, заходил в музеи краеведческие так называемые, и я вижу, что даже маленькие группы – саамские народы, народы Норвегии, Севера – представлены просто великолепной интерпретацией. Вы можете буквально в современных музейных экспозициях познакомиться с жизнью даже мельчайшей национальной группы. В России, может быть, имеет смысл создать в Москве какой-то огромный музей по этнографии, этнокультуре народов России, скорее всего, на ВДНХ.

В.ПУТИН: Максим, у нас есть в Петербурге шикарный этнографический музей.

М.ШЕВЧЕНКО: Мы знаем это, Владимир Владимирович, но до Петербурга надо ещё добраться.

В.ПУТИН: И он ничем не слабее, чем музей Норвегии, а может быть, и лучше.

М.ШЕВЧЕНКО: Конечно, главным условием межнационального мира является абсолютное доминирование права и закона на всём пространстве Российской Федерации, потому что мой опыт журналиста и члена Общественной палаты говорит, что именно несоблюдение, в том числе сотрудниками правоохранительных структур, государственными служащими, закона порождает межнациональные конфликты.

Прежде всего необходимо, чтобы разрешение конфликтов, и Вы об этом говорили, ложилось не только на государственные, но и на общественные структуры. Считаю важным, чтобы членами этих структур, в том числе на местах, помимо деятелей национальной интеллигенции, что естественно, были бы также представители бизнеса, так называемые реальные люди из национальной среды. Потому что тот, кому есть что терять, будет и защищать это всё-таки, втягиваясь в том числе в эффективные публичные механизмы этой защиты, которые разработаны в том числе в демократических странах и действуют достаточно эффективно.

Необходимо вместе с тем создание в рамках Совета эффективной и постоянно действующей службы мониторинга, которая занималась бы следующими вопросами: отслеживание в интернет-сети и в медиа потенциальных кризисных ситуаций в разных регионах Российской Федерации, в их информационной составляющей, в том числе и на местах. Для этого, конечно, требуется, возможно, региональное представительство или взаимодействие с полномочными представителями Президента, может быть, с регионами; составление динамической карты и динамической модели конфликтов.

Это современные технологии, которые вполне освоены, в том числе и в нашей стране, в наиболее острых регионах, потому что разные регионы России – слишком разнообразная вселенная. Конфликт в мегаполисе отличается от земельного конфликта в горном районе Кавказа. Конфликт на севере или в маленьком пригороде Свердловска, какого-то уральского города принципиально может отличаться от конфликта на другой территории.

Мне кажется, мы должны понимать, что здесь, в России, нет общих подходов к разрешению каждого. Надо как будто на уровне микрохирургии внимательно отслеживать и анализировать каждую ситуацию. Об этом говорил Владимир Юрьевич, об этом говорил Валерий Александрович, что такая методология существует, надо её обновлять и надо её развивать.

Это позволит действовать в рамках профилактики, а не когда пожар уже начался. В последние годы мы действовали уже по итогам «пожаров», в том числе в Общественной палате. Для этого нужна подготовка так называемых групп быстрого реагирования, в том числе из членов Совета или из организаций общественных, которые сотрудничают с Советом. Мне кажется, что это важно.

Очень важный момент – я прошу прощения у членов Совета – просил бы о создании в рамках Совета так называемой группы по этике, которая могла бы и имела бы полномочия давать публичные оценки высказываниям или конкретным действиям как госслужащих, так и членов обеих палат Федерального Собрания.

Мы видели в ходе избирательной кампании, как высказывания отдельных политиков приводили буквально к разрушению гражданского общества, национального мира и согласия. Мы понимаем, что Совет мог бы обращаться и в законодательные собрания, и в соответствующие госорганы с предложениями рассмотреть на месте в рамках положенных процедур действия того или иного человека, потому что от этого зависит очень многое в нашей стране.

Эффективным инструментом (последнее, если позволите, ещё одна минута) публичной политики показали себя меморандумы, обсуждаемые и подписываемые общественными организациями в регионах конфликтов. Примером может служить Меморандум о совместном противодействии насилию и экстремизму, межнациональной розни и поддержке миротворческого процесса на Кавказе.

В рамках своей деятельности в Общественной палате мы создали рабочую группу по развитию гражданского диалога и институтов гражданского общества на Кавказе. И меморандум мы обсудили в десятках населённых пунктов Северного Кавказа во всех регионах, его подписали в итоге десятки тысяч граждан Российской Федерации, представители власти, в том числе представители тех групп религиозных и национальных, которые в другой ситуации конфликтуют друг с другом и даже не садятся за стол переговоров.

Считаю, что такая система публичных обязательств, которые берут на себя в том числе общественные, организации, является важнейшим инструментом строительства гражданского общества, мира и согласия. Без активного вовлечения в публичную социальную ответственность институтов гражданского общества общественных организаций, в том числе и национальных движений, государство не сможет в одиночку регулировать эти конфликты. Так создаётся демократия.

Уверен, что Россия через реализацию этих и подобных им публичных инструментов национальной политики будет процветающей, демократической, свободной страной.

Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо большое.

И в завершение – Мулиуолис Альвидас, литовцы России.

А.МУЛИУОЛИС: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены Совета!

Основу стабильности развития России, как мы уже и говорили, составляют социально-экономические отношения, межнациональное развитие, национальное согласие и межнациональный мир.

До меня уже докладчики говорили о том, что необходимо строить центры, необходимо строить школы. И как Вы, Владимир Владимирович, говорили в своём выступлении, в России проживает более 180 национальностей, которые говорят на более чем 170 языках.

Если взять, к примеру, Калининградскую область, то хотел бы сказать, что там проживает 130 национальностей и действует более 70 организаций этнических диаспор и национальных сообществ, зарегистрировано 19 национально-культурных автономий, 1135 общественных объединений, 897 некоммерческих организаций и 169 религиозных организаций.

Уже более 20 лет представители национально-культурных сообществ проводят совместные мероприятия. Традиционными стали фестивали народных культур, которые проводятся в дни государственных праздников: День России, 12 июня, и День национального единства, 4 ноября.

В прошлом году в калининградском регионе был создан и зарегистрирован совет национально-культурных сообществ, в который вошли все национально-культурные автономии региона и большинство национально-культурных объединений. Тем самым было создано своего рода уникальное национально-культурное объединение, которое позволило более эффективно взаимодействовать с органами государственной власти в плане решения насущных культурных, политических, экономических вопросов. Благодаря активно действующим национальным автономиям, национально-культурным организациям, традиции внимания властей к вопросам межнациональных отношений Калининградская область в этом плане является относительно благополучной.

Для развития межнационального диалога – диалога общества и власти – необходимо развивать инструменты обратной связи, одним из которых является создание постоянно действующих площадок для общения. Такой площадкой могли бы стать в регионах России дома дружбы, которые бы содержали в себе конференц-зал для массовых мероприятий, аудиторию для проведения заседаний «круглых столов», офисные помещения для аппарата, в том числе, может быть, Общественной палаты, социально ориентированных некоммерческих объединений, возможно, государственных структур, работающих с общественным сектором.

Эта идея не нова. В практике Российского государства, государственного управления в советское время практически в каждом городе, районом центре функционировали дома политпросвещения, которые являлись центрами развития идеологической работы. Строительство дома дружбы позволит решить наиболее сложные проблемы материальной поддержки структур гражданского общества, значительно снизить порог недоверия к органам власти, но самое главное – обеспечить консолидацию общественных сил для обеспечения конструктивного диалога между обществом и властью.

Необходимо строительство дома дружбы в Калининграде (в том числе я имею в виду и Калининград), сформулированное ещё в 2005 году и поддержанное нынешним губернатором Калининградской области Николаем Николаевичем Цукановым, который готов выделить финансовые средства на разработку проектно-сметной документации. Однако строительство такого объекта достаточно дорогостоящее, и большинство регионов не в состоянии реализовать такой проект самостоятельно.

Уважаемый Владимир Владимирович! На мой взгляд, необходима федеральная программа развития межнациональных отношений, которая бы включала в себя не только культурные, просветительские мероприятия и научные изыскания, но и формировала материальную базу для развития инструментов гражданского общества, институтов гражданского общества. В качестве пилотного проекта с учётом вышесказанного предлагаю рассмотреть Калининградскую область.

Спасибо за внимание.

В.ПУТИН: Что бы я хотел сказать в завершение.

У нас очень представительное собрание сегодня, народа много, и в таком составе. Во-первых, все люди опытные и погруженные в проблему, в материал. Но мне не хотелось бы, чтобы мы только собирались раз в год или раз в полгода, поговорили бы и разошлись. Мне бы очень хотелось, как я об этом сказал и в начале нашей встречи, чтобы ваш потенциал, всех здесь присутствующих, был использован для решения этой очень важной, очень чувствительной для России проблемы – проблемы укрепления межнациональных отношений.

Поэтому мы, безусловно (здесь выступавшие говорили о создании механизмов работы нашего Совета), обязательно поговорим о создании так называемых рабочих групп по отдельным направлениям. Из этих руководителей отдельных групп сделаем президиум и будем более оперативно встречаться и целенаправленно обсуждать различные аспекты этой большой и многоплановой проблемы.

РЕПЛИКА: С министрами вместе.

В.ПУТИН: И с министрами. Кстати говоря, здесь министры есть, но мы и других будем приглашать. Причём будем приглашать таких министров, которых вы посчитаете целесообразным пригласить для обсуждения вопросов, входящих в их компетенцию. Уверен, что и руководители министерств и ведомств Российской Федерации с удовольствием откликнутся на это и примут участие в нашей работе. Потому что это будет одна из форм такой обратной связи того, что делается на уровне министерств и ведомств, и того, что получается на практике, для того чтобы вносить коррективы в практическую работу и деятельность Правительства Российской Федерации. Это первое.

И второе. Большое вам спасибо за то, что вы согласились принять участие в этой совместной работе. Спасибо вам.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 24 августа 2012 > № 635155

Как минимум вдвое меньше прошлогодних 160 тысяч тонн винограда получат в этом году в Грузии во время начинающегося 25 августа процесса сбора урожая «ртвели», сообщает корреспондент газеты ВЗГЛЯД в Тбилиси со ссылкой на газету «Резонанси».

По официальным данным, будет собрано 90 тысяч вместо ожидавшихся 130 тысяч – летом на главный регион, где растет виноград, - Кахетию обрушилась стихия. Однако эксперты прогнозируют не более 75 тысяч тонн.

При этом в интервью изданию эксперты отмечают, что правительство торопится с началом сбора урожая, так как виноград еще не созрел.

Накануне президент Грузии Михаил Саакашвили сообщил, что намерен на время сбора винограда поселиться в своем доме в Кварели и оттуда будет следить за процессом сдачи винограда винзаводам.

Как сообщала газета ВЗГЛЯД, в июле на некоторые районы Грузии обрушились ливневые дожди, сопровождаемые ураганным ветром и градом, больше всего пострадала восточная провинция Кахетия.

«По предварительным данным, ураган сорвал крыши с 770 домов, разорвал линии электропередачи, вывел из строя газопроводы и водопроводы, разрушил дороги. Во многих селах Телавского, Гурджаанского, Лагодехского и Кварельского районов на тысячах гектарах почти полностью уничтожен урожай», - сказал президент Грузии Михаил Саакашвили.

По информации президента, более 11 тысяч гектаров виноградников, посевов и садов в Кахетии почти на 80 процентов были уничтожены или подпорчены градом.

Верховный комиссар ОБСЕ по делам национальных меньшинств Кнут Воллебек призвал власти Южной Осетии отменить решение о сносе опустевших грузинских сел рядом с Цхинвали.Власти Южной Осетии в середине августа подтвердили, что собираются снести развалины, оставшиеся от бывшего анклава грузинских сел (Тамарашени, Курта, Кехви, Ачабети и еще четырех поселений), расположенных к северу от Цхинвали. По словам министра строительства и архитектуры Южной Осетии Анатолия Мащелкина, работы по расчистке уже начаты, но на месте разрушенных домов строительство пока не планируется.

На прошлой неделе МИД Грузии выступил со специальным заявлением, в котором призвал международное сообщество обратить внимание на планы руководства Южной Осетии по сносу грузинских сел.

Как говорится в заявлении Воллебека, размещенном на официальном сайте ОБСЕ, если эти планы осуществятся, они "искоренят то немногое, что осталось от этих этнических грузинских сел в Южной Осетии".

"Дома по-прежнему принадлежат коренным жителям этих сел, и они не должны быть разрушены. Согласно международному праву, перемещенные лица имеют право на возвращение в свои дома", - подчеркивается в заявлении.

Верховный комиссар ОБСЕ напомнил, что международное гуманитарное право запрещает репрессии против гражданских лиц и их имущества.

"Я призываю фактическое руководство и соответствующие органы управления в этой области уважать имущественные права перемещенных лиц и выполнять свои обязательства в рамках международного права. Заявления, призывающие к полному сносу деревни, где традиционно проживали этнические грузины, носит провокационный характер в этом весьма нестабильном регионе. Помимо того, что это потенциально преступное деяние, такой шаг, безусловно, является препятствием для мира и стабильности в регионе", - считает Воллебек.

Грузинские войска в ночь на 8 августа атаковали Южную Осетию и разрушили часть ее столицы Цхинвали. Россия, защищая жителей Южной Осетии, многие из которых приняли гражданство РФ, ввела в республику в помощь миротворцам около 10 тысяч военнослужащих и сотни единиц военной техники и после пяти дней боевых действий вытеснила грузинских военных из региона.

Вооруженный конфликт Тбилиси с Цхинвали унес жизни сотен мирных граждан с обеих сторон.

По данным властей Южной Осетии, жертвами грузинской агрессии стали более полутора тысяч осетин, следственный комитет при прокуратуре РФ документально подтвердил гибель 162 жителей республики.

В ходе конфликта также погибли 67 российских военнослужащих, в том числе миротворцы.

По приводимым Тбилиси данным, с грузинской стороны погибли 413 человек, из них 166 военных, 16 полицейских и 220 гражданских лиц, ранены 2.234 человека.

В конце августа 2008 года РФ признала независимость Южной Осетии и Абхазии. В ответ Грузия разорвала дипломатические отношения с РФ, объявила две закавказские республики оккупированными территориями и вышла из состава СНГ.

Главный санитарный врач России обратился к жителям Кубани

«Человек не болеет африканской чумой свиней. И это расслабляет людей. Поэтому с 2007 года, когда АЧС была зарегистрирована в Краснодарском крае, справиться с ней полностью не получалось. И люди словно не понимают, к чему все идет, ведь из тех регионов, которые заражены чумой, запрещается вывоз любой растениеводческой продукции. Овощи, зерно, которыми Краснодарский край всегда славился – их тоже нельзя будет вывозить. Таким образом, край потеряет огромные средства, а люди не смогут воспользоваться плодами собственного труда, в который вкладывали деньги», - такими словами начал свою речь глава Роспотребнадзора.

Онищенко категорически настаивает на том, что ситуацию необходимо исправлять уже сейчас. Причем, начинать каждый житель края должен с себя. Кубанцам обязательно необходимо спрашивать у продавцов мяса на местных рынках наличие свидетельства о безопасности товара.

«Если мы купим зараженное мясо, съедим его, мы не заболеем, но занесем вирус на подворье, в растениеводческую продукцию – вирус будет циркулировать всюду!», - предупреждает Онищенко.

«Мы с вами попали в серьезную беду, эта ситуация не случайно возникла в России. Я не исключаю, что она рукотворная, я имею в виду те лаборатории американские, которые построены на территории Грузии. Первые заболевания АЧС были зафиксированы на территории Грузии и затем они попали на территорию РФ через северную Осетию, Ставропольский край и сейчас распространились по территории всей РФ. Поэтому сейчас мы с вами эту проблему должны решить. Давайте спокойно, по хозяйски, взвесим, что с нами происходит. Или мы также и будем жить «на авось», или наведем порядок», - призывает жителей края Онищенко.

Авиакомпании обязали согласовывать с МИД полеты в 21 страну

Росавиация считает, что так удастся избежать проблем за рубежом, которые потом приходится решать дипломатическим представительствам РФ

Росавиация обязала авиакомпании согласовывать с Министерством иностранных дел грузовые рейсы в страны со сложной общественно-политической обстановкой, сообщает авиационное ведомство.

В сообщении говорится, что сложившаяся в некоторых регионах мира обстановка требует «особого внимания и предусмотрительности» со стороны авиаперевозчиков, выполняющих туда полеты. Росавиация отмечает, что недооценка этого фактора приводит к возникновению проблем, решать которые затем приходится российским дипломатическим представительствам за рубежом. Для того, чтобы предотвратить возникновение таких инцидентов с российскими компаниями, совершающими международные рейсы, ведомство рекомендует предварительно согласовывать их с МИД. Росавиация также просит авиакомпании в оперативном режиме принимать во внимание рекомендации, которые размещает на своем сайте внешнеполитическое ведомство.

В список стран со сложной общественно-политической обстановкой, полеты в которые необходимо согласовывать, вошло 21 государство. Это Абхазия, Алжир, Гватемала, Грузия, Израиль, Иран, Киргизия, Колумбия, Демократическая республика Конго, Северная Корея, Ливан, Нигерия, Пакистан, Сербия (Косово), Судан, Таджикистан, Чад, Эритрея, Эфиопия, Индия и Кения.

Кабинет министров республики утвердил списки стран, гражданам которых разрешается покупка турецкой недвижимости.

Это было сделано на основании принятого 3 мая парламентом страны законопроекта о покупке недвижимости иностранными гражданами.

К списку добавились еще 53 государства, граждане которых имеют право на приобретение недвижимости в Турции. Таким образом, из 181 страны, входящей в список, граждане 129 имеют право покупки турецкой недвижимости без ограничений, а граждане 52 - с некоторыми ограничениями и/или получением дополнительных разрешений.

Приобретать жилье в Турции не смогут граждане Армении, Йемена, Кубы, Нигерии, Сирии и Северной Кореи.

Что касается наших соотечественников, то для них, равно как и для граждан Украины, установлен полный запрет на покупку недвижимости на Черноморском побережье Турции.

На всей остальной территории страны россияне имеют право приобретать любую недвижимость, в том числе незастроенные земельные участки, а также сельскохозяйственные угодья. Также для проведения сделок дополнительно требуется разрешение Министерства внутренних дел Турецкой республики, которое придется получать в местном отделении полиции.

Получение разрешений требуется в общей сложности гражданам 16 стран - помимо России и Украины, среди них Иран, Китай и Индия.

Для граждан таких государств как Азербайджан, Белоруссия, Грузия, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан, Эстония и страны Ближнего Востока сняты все ограничения на покупку турецкой недвижимости.

Также в списке 31 страна, чьи граждане могут покупать земельные участки под застройку, жилые и офисные помещения. Это:

Латвия, Литва, Молдова, Афганистан и некоторые африканские страны.

Подданные Албании смогут приобретать только жилье и офисные помещения.

Также законом установлено новое ограничение на владение недвижимым имуществом в Турции иностранными гражданами.

Теперь иностранцы могут приобретать земельные участки площадью до 30 га.

АО "Грузинская Железная Дорога", единая железнодорожная компания Грузии, объявляет финансовые результаты за первые шесть месяцев 2012 года.

Доход за первые шесть месяцев составил 225.1 млн.лари, что по сравнению с эквивалентным периодом 2011 года, больше на 0,5%.

Adjusted EBITDA за первые шесть месяцев 2012 года увеличилась на 5,6% , до 124,6 млн. лари, по сравнению с adjusted EBITDA за первые шесть месяцев 2011 года, которая составляла 118,1 млн.лари. Adjusted EBITDA Margin достигла 55,4%.

Полная финансовая отчетность за период доступна на: сайте http://railway.ge/files/audit/2012/2012q2.pdf

Новый завод по переработке фруктов и овощей компании «Евротерм» (бренд «Ноян») будет введен в эксплуатацию в ближайшее время, сообщила пресс-служба компании.

Завод стоимостью $ 8 млн., который откроется в селе Вананд Армавирской области, оснащен передовыми технологиями и будет ежедневно закупать около 300-350 тонн фруктов и овощей.

Как отмечается в сообщении, по состоянию на 15 августа 2012 года завод «Ноян» закупил 1,600 тысяч кг фруктов и овощей стоимостью около 220 млн. драм. До конца закупочного периода компания намерена закупить около 3,000 тысяч кг фруктов и овощей.

За первое полугодие 2012 года среднее количество работников компании составило 236 человек, в то время как в 2011 году это число составляло 142 человека. Зарплата сотрудников компании в текущем году возрасла на 7%.

За январь-июнь 2012 года общая сумма выплаченных в госбюджет республики налогов составила 208087.99 тысяч драм против 156654.12 тысяч за тот же срок в 2011 году.

ЗАО «Евротерм» было основано в 1998 году, а завод натуральных соков «Ноян», принадлежащий компании «Евротерм», начал свою деятельность в 1999 году. Компания реализует свою продукцию, в частности, в России, США, Украине, Франции, Грузии, Иране. ($1-411,38 драмов).