Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Пресс-спикер президента Грузии Манана Манджгаладзе на брифинге во вторник 3 июля представила кадровые изменения в правительстве Грузии - после того, как было объявлено, что премьер-министром страны станет бывший министр внутренних дел Иванэ (Вано) Мерабишвили.

"Новый состав кабинета министров Грузии уже представлен парламенту на утверждение", - цитирует Манджгаладзе агентство "Новости-Грузия".

По словам пресс-спикера, изменения коснулись в основном силового блока.

В частности, министром внутренних дел Грузии назначается Бачо Ахалая, занимавший пост министра обороны Грузии. Место главы оборонного ведомства займет Дмитрий Шашкин, который занимал пост министра образования Грузии. Минобразования возглавит Хатия Деканоидзе, которая занимала до недавнего времени должность руководителя Национального центра экзаменов, а до этого руководила Академией МВД Грузии.

Также в новом составе кабинета министров Грузии не будет Кобы Субелиани, который занимал пост министра по делам беженцев и расселению. Вместо Субелиани назначена Дали Хомерики, которая занимала ранее пост министра культуры и образования "правительства Абхазской автономной республики в изгнании", действующего в Тбилиси.

Также в составе правительства вводится новая должность - госминистра по трудоустройству, на этот пост представлена кандидатура бизнесмена Пааты Трапаидзе.

Бывший глава МВД Грузии Вано Мерабишвили был назначен президентом на пост главы правительства в минувшее воскресенье. Он заявил, что решение проблемы безработицы, развитие сельского хозяйства и здравоохранения будут приоритетными направлениями его деятельности на посту премьера.

Один из лидеров мирового вертолетостроения концерн "Еврокоптер" планирует поставить Военно-воздушным силам РФ до 200 учебных вертолетов семейства "Экюрей", сообщает во вторник Центр мировой торговли оружием (ЦАМТО) со ссылкой на заявление вице-президента компании по продажам в Европе и Центральной Азии Оливье Мишалона.

"По словам чиновника, компания предлагает РФ легкие вертолеты AS-350 и AS-355, решение по закупке которых может быть принято до конца текущего года после их всесторонней оценки", - говорится в сообщении ЦАМТО.

В последние недели "Еврокоптер" поставил пять вертолетов неназванному российскому оператору, включая три одномоторных AS-350B3 и два двухдвигательных AS-355NP.

Компания также ведет сборку двух вертолетов AS-532 "Супер Пума" в VIP-конфигурации для правительства Грузии. Как ожидается, машины могут быть переданы заказчику к концу текущего года или в начале 2013 года.

Крупнейшая российская частная нефтяная компания ОАО "ЛУКОЙЛ" планирует расширить сеть своих автозаправочных станций в Свердловской области, говорится в сообщении компании.

Во вторник в Екатеринбурге президент ЛУКОЙЛа Вагит Алекперов и губернатор Свердловской области Евгений Куйвашев подписали дополнительное соглашение к договору о сотрудничестве между компанией и областью от 2 ноября 2010 года. Согласно документу правительство Свердловской области в соответствии с действующим законодательством рассмотрит предложения об использовании нефтяного дорожного битума производства дочерних предприятий компании с целью повышения качества строительства и реконструкции дорог области.

"В протоколе к дополнительному соглашению также перечислен ряд земельных участков, которые могут быть предоставлены для размещения автозаправочных станций ЛУКОЙЛа, в первую очередь автоматических", - говорится в сообщении.

Стороны также договорились обсудить варианты сотрудничества в сфере реализации на территории области природного и сжиженного газа.

Как сообщалось ранее, инвестиции ЛУКОЙЛа в развитие сбытовой сети в 2011 году сократились на 18% и составили 339 миллионов долларов, а общее число АЗС снизилось на 7,8% - до 5994 станций. В частности, инвестиции в развитие российского сектора розничной торговли в 2011 году составили 216 миллионов долларов, в развитие сбытовой сети - 123 миллиона долларов.

Сбытовая сеть ЛУКОЙЛа по состоянию на 1 января 2012 года охватывала 26 стран, включая Россию, страны СНГ и Европы (Азербайджан, Белоруссия, Бельгия, Болгария, Венгрия, Грузия, Италия, Кипр, Латвия, Литва, Люксембург, Македония, Молдова, Польша, Румыния, Сербия, Словакия, Турция, Украина, Финляндия, Хорватия, Черногория, Чехия, Эстония), а также США, и насчитывала 183 нефтебазы с общей резервуарной емкостью 2,7 миллиона кубометров. Сбытовая сеть ЛУКОЙЛа по итогам 2011 года включает в себя 5994 АЗС против 6508 годом ранее, в том числе 2336 - в России (2242 в 2010 году).

Объем розничных продаж нефтепродуктов через собственные и арендованные АЗС в 2011 году составил 15,25 миллиона тонн, что на 6% выше уровня 2010 года.

Генеральная ассамблея ООН приняла во вторник представленный Грузией проект резолюции по Абхазии и Южной Осетии, несмотря на призыв России не поддерживать ее, чтобы не нанести вред Женевским дискуссиям по Закавказью.

За резолюцию проголосовали 60, против - 15 стран, воздержались 82 государства.

Резолюции ГА ООН носят рекомендательный характер и не имеют юридической силы.

Согласно документу, ГА ООН "призывает всех участников Женевских дискуссий активизировать свои усилия по установлению прочного мира, договориться о более эффективных мерах укрепления доверия и незамедлительно предпринять шаги по обеспечению уважения прав человека и созданию благоприятных в плане безопасности условий, способствующих добровольному, безопасному, достойному и беспрепятственному возвращению всех внутренне перемещенных лиц и беженцев в места их происхождения".

Как заявил перед голосованием первый заместитель постоянного представителя РФ при ООН Александр Панкин, проект резолюции "усложняет и без того зыбкий процесс Женевских дискуссий".

Призыв к участникам этих дискуссий активизировать усилия, по словам Панкина, звучит как "откровенная демагогия".

По его словам, для обсуждения закавказских проблемы следовало бы пригласить представителей абхазской и югоосетинской сторон, однако этого не было сделано. Россия, по словам российского дипломата, убеждена, что принятая ГА ООН резолюция не будет способствовать нормализации обстановки и примирению в закавказском регионе.

Резолюция также "подчеркивает необходимость разработки графика для обеспечения добровольного, безопасного, достойного и беспрепятственного возвращения всех внутренне перемещенных лиц и беженцев", пострадавших в результате конфликтов в Закавказье.

Очередной, 20-й по счету, раунд Женевских дискуссий по безопасности в Закавказье состоялся 7-8 июня. Международные дискуссии по вопросам стабильности и безопасности в Закавказье проводятся в Женеве с октября 2008 года на основе договоренностей, достигнутых после трагических событий августа 2008 года в Южной Осетии. Встречи проводятся при коллективном председательстве ООН, ОБСЕ и ЕС, при участии России, Южной Осетии, Абхазии, США и Грузии. Иван Захарченко.

Следующий раунд дискуссий, как ожидается, состоится в Женеве в начале октября 2012 года.

В розничной сети в Грузии цена дизельного топлива (L-62) снизилась на 5 тетри (1 доллар = 1,64лари).

Как сообщает Союз импортеров и экспортеров нефтепродуктов Грузии, снижение цен объясняется падением мировых цен на топливо. По данным Союза, за последние два месяца цены понизились на 20 тетри (1 лари = 100 тетри) и вернулись к показателю декабря 2011 года.

"Потребителями данного вида дизельного топлива являются техника, которая работает в сельском хозяйстве, строительные компании, перевозчики и в целом большое количество легковых автомашин. Поэтому это очень хорошее подспорье для большого количества потребителей в Грузии", - сказали в Союзе.

Следует отметить, что за последний месяц также на 10 тетри снизились цены на бензин, - передает "Тренд".

Специалисты "ИнтэлЛекс" получили результаты первого внедрения электронной цифровой подписи (ЭЦП) при оформлении международных грузоперевозок по железной дороге в рамках СМГС. По итогам двух месяцев работы 51% порожних вагонов, следующих из Латвии в Россию, оформляется по безбумажной технологии.

Электронный документооборот в железнодорожном сообщении Россия-Латвия начал функционирование 23 апреля 2012 года. Уже в первый месяц эксплуатации 42,7 % накладных, оформляемых на порожние приватные вагоны, сопровождалось ЭЦП. По итогам мая доля таких вагонов достигла 51%.

На данный момент сопровождение накладных ЭЦП осуществляется в одностороннем порядке - только для отправки порожних вагонов из Латвии в Россию.

С российской стороны накладные оформляются в системе ЭТРАН ОАО "РЖД". С латвийской стороны - в автоматизированной системе Государственного акционерного общества "Latvijas dzelzcels", осуществляющего железнодорожные перевозки в Латвии. При оформлении железнодорожных накладных системы взаимодействуют при помощи буферной зоны.

Это уже не первый проект компании "ИнтэлЛекс" связанный с трансграничным обменом данными. С января 2012 года в двустороннем режиме функционирует документооборот в грузовом сообщении Россия-Финляндия.

Однако проекты нельзя назвать аналогичными. В отличие от Финляндии, отправки порожних вагонов в Россию регламентированы СМГС** Соглашение о международном железнодорожном грузовом сообщении, сокращённо СМГС - международное соглашение о прямом грузовом сообщении между станциями, которые открыты для грузовых операций во внутреннем железнодорожном сообщении стран, железные дороги которых участвуют в этом соглашении. Участники соглашения: Азербайджан, Албания, Беларусь, Болгария, Венгрия, Социалистическая Республика Вьетнам, Грузия, Исламская Республика Иран, Казахстан, Китайская Народная Республика, Корейская Народно-Демократическая Республика, Кыргызстан, Латвия, Литва, Республика Молдова, Монголия, Польша, Российская Федерация, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан, Украина, Эстония.. Другой тип соглашения определяет различия регламентирующих документов, договоров, правил оформления грузоперевозок и типографских бланков, принятых в разных странах.

Латвия стала первой страной в рамках соглашения СМГС, с которой запланировано внедрение безбумажного оформления железнодорожных накладных на порожние вагоны. На данный момент ведутся работы в рамках рабочей группы ОАО "РЖД" и Белорусских железных дорог. Совещание по итогам опытной эксплуатации проекта планируется провести в первом полугодии 2012 года.

Кроме того, в ближайшей перспективе эксперимент по организации безбумажного документооборота может быть распространен на перевозки в направлении остальных стран Балтии, а также Казахстана и Киргизии.Пресс-релизы по теме:

Доля электронного документооборота между Россией и Финляндией превысила 97 %.

Россия и Белоруссия сделали первый шаг к единому таможенному пространству.

Компания "ИнтэлЛекс" (www.intellex.ru) занимает лидирующие позиции на рынке разработки программного обеспечения для железнодорожного транспорта. В числе проектов компании автоматизированная система ЭТРАН, в которой оформляются 100% грузовых железнодорожных перевозок в России, и электронная площадка "Пассажирские перевозки", включающая онлайн сервис продажи билетов на поезда дальнего следования. Компания "ИнтэлЛекс" несколько раз была удостоена премии "Партнер открытого акционерного общества "Российские железные дороги" в номинации "Лучший поставщик ИТ-решений", является номинантом премии "Золотая колесница" в номинации "Проект года транспортной отрасли России".

Открытое акционерное общество "Российские железные дороги" (ОАО "РЖД") - оператор инфраструктуры российской сети железных дорог, одна из крупнейших в мире транспортных компаний. Основным направлением коммерческой деятельности компании являются грузовые и пассажирские перевозки. ОАО "РЖД" владеет 99 % железнодорожных магистралей в России общей протяженностью 85,5 тыс. км (исключение составляют ряд железных дорог, управляемых частными компаниями, например, Норильская железная дорога и др.), станциями и вокзалами, депо и диспетчерскими системами. Также компании принадлежит около 90 % всего локомотивного парка и более 600 тыс. грузовых и пассажирских вагонов.

* Соглашение о международном железнодорожном грузовом сообщении, сокращённо СМГС - международное соглашение о прямом грузовом сообщении между станциями, которые открыты для грузовых операций во внутреннем железнодорожном сообщении стран, железные дороги которых участвуют в этом соглашении. Участники соглашения: Азербайджан, Албания, Беларусь, Болгария, Венгрия, Социалистическая Республика Вьетнам, Грузия, Исламская Республика Иран, Казахстан, Китайская Народная Республика, Корейская Народно-Демократическая Республика, Кыргызстан, Латвия, Литва, Республика Молдова, Монголия, Польша, Российская Федерация, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан, Украина, Эстония.

В связи с проведением в июле-августе месяце планового ремонта т/х "Герои Плевны", ЧАО "Судоходная компания "Укрферри", совместно с "Пароходством БМФ" АД, вынуждены временно, с 1-й декады июля месяца до выхода парома из ремонта, прекратить прием грузов и выполнение рейсов паромов на линии Керчь-Поти.

Перевозки грузов между Украиной и Грузией в вагонах, автотранспорте, пассажиров с 01 июля 2012 обеспечены на линии Ильичевск - Батуми регулярными рейсами.

Везунчик

Карен Шахназаров — о первом звонке, прозвучавшем почти в шестьдесят лет, о родовых владениях в Нагорном Карабахе, о работе на Нобеля и дырке в заборе, открывшей дорогу в большой мир, об американских сигаретах для Высоцкого, а также о том, кто помог Солженицыну вернуться в Россию

Шестидесятилетие генерального директора киноконцерна «Мосфильм» Карена Шахназарова приходится на 8 июля, но поздравления он начал получать загодя. По крайней мере, именно так режиссер расценил торжественно врученный ему на последнем «Кинотавре» приз за вклад в российский кинематограф и киноиндустрию, пошутив при этом, что награда за заслуги — первый звонок, а премия за честь и достоинство — последний: тебя приносят на сцену, венчают лавром и выносят… Впрочем, главным подарком к юбилею Шахназаров считает свой недавно законченный пятнадцатый художественный фильм «Белый тигр». А как вы хотели? Сам себе режиссер…

— Градский спел бы про отыгранный первый тайм, а у вас пока лишь первый звоночек, Карен Георгиевич. Все еще впереди!

— Строго говоря, у меня и раньше случались награды за вклад. На Иерусалимском фестивале подобный приз вручили еще лет восемь назад или около того. Потом еще раза два было в Каире, в Порту… Другой вопрос, что сочинский «Кинотавр» стоит особняком для российского кинематографа. Хотя желание итожить после сигнала о достижении преклонных лет не появилось. Как ни странно, сорокалетний рубеж у меня вызвал больше переживаний. Старшие товарищи предупреждали, говорили про опасный возраст, но я не придавал их словам значения, пока, что называется, не накрыло. Помню, размышлял тогда о смысле жизни, так ли живу, правильно ли… В результате внутренние метания не привели к серьезным поступкам, но период душевного смятения был. Очевидно, это и называется кризисом среднего возраста. Своеобразная болезнь, лучше ее переносить в легкой форме, без осложнений…

— Принято считать, что люди с южным темпераментом склонны к перепадам настроения.

— Есть такой грешок, хотя и не скажу, будто горячая армянская кровь бурлит во мне сильнее, чем степенная русская. Никто достоверно не знает…

— Вы когда-нибудь всерьез занимались родословной?

— Интересовался. В свое время пытался папу расспрашивать, хотя тот был индифферентен к теме. Что-то, разумеется, он знал, но целенаправленно в толщу веков не углублялся, предметно не погружался в вопрос. Правда, у нас в семье до сих пор хранится датированная началом девятнадцатого века бумага, передаваемая старшему сыну из поколения в поколение. Она досталась папе от его отца, в свою очередь он завещал ее мне, велев беречь. Из документа, выданного штабс-капитану Мелик-Шахназару, следует, что у нашего рода есть земли в Карабахе. Мой предок обратился к тогдашнему императору Александру I с прошением подтвердить, говоря на современном языке, права собственности на недвижимость. Карабах ведь какое-то время был под персами, пока не вошел в состав России. Местное дворянство, видимо, решило получить у государя письменное подтверждение на земельные владения. Эта бумага может служить свидетельством старинности рода. Недавно мне подарили книжку Арсена Мелик-Шахназарова «Владетели Варанды на службе Империи». Автор не поленился, собрав воедино легенды и мифы, относящиеся к нашей фамилии. Если принять исследование всерьез, получится, что княжеский род Мелик-Шахназаров едва ли не самый выдающийся в мировой истории. Кого там только нет! Вплоть до ближайших друзей и сподвижников Наполеона с Грибоедовым. Честно говоря, не очень верю в подобные байки, поскольку знаю, что представители Кавказа склонны преувеличивать роль собственного рода в становлении человечества. Если послушать, в Грузии и Армении каждый второй — князь. Справедливости ради надо сказать, слово «мелик» пришло в армянский язык из арабского и означает «царь», «государь». Это как «де» у французов: приставка перед фамилией подчеркивает принадлежность к дворянскому сословию. Точно знаю, что прадед работал управляющим на бакинских нефтяных промыслах у Людвига Нобеля, родного брата знаменитого Альфреда. Факт, что Мелик-Шахназаровы состояли в родстве с Флоренскими. Об этом в мемуарах написал Павел Александрович. Его мать была карабахской армянкой. Моя прабабка вышла замуж за царского полковника Бек-Пирумяна, который командовал армянскими войсками в битве с турками при Сардарабаде в 1918-м, а тремя годами позже, после победы в Закавказье советской власти, был расстрелян. Когда я снимал «Цареубийцу», в архиве обнаружил документ, свидетельствующий, что в комиссию по расследованию обстоятельств покушения на Александра II входил подполковник телеграфных войск Мелик-Шахназаров. Совпадение маловероятно, скорее всего, тоже наш родственник. Пожалуй, это все, что знаю наверняка.

— А на земли карабахские претендовать не пробовали?

— Съездил бы туда с удовольствием, несколько раз даже собирался, но потом планы менялись. Варанда — историческая область Арцаха, как армяне называют Нагорный Карабах. Спорная территория, словом. У нас был большой дом в Шуше, его сожгли еще во время первых конфликтов на национальной почве почти сто лет назад. Папа бывал в тех краях с моим дедом, а мне пока не довелось, что-то мешало. Говорят, там очень красиво…

— Зато по материнской линии голубых кровей у вас не наблюдается, Карен Георгиевич.

— Да, настоящий мужицкий род. Мать из села Салган Нижегородской губернии, неподалеку от Арзамаса. Дед в 17-м году служил на Балтийском флоте, в штурме Зимнего вроде не участвовал, но большевикам наверняка сочувствовал. Сохранилась дедовская фотография: бравый моряк в бескозырке… Подробности мне неведомы, в таких семьях не было принято вести родословную, однако по отрывочной информации могу предположить: дед и на Гражданской успел повоевать. Во всяком случае, когда его мать обвинили в симпатиях к троцкистам и на несколько месяцев посадили в каталажку в Нижнем, дед съездил в город, с кем-то поговорил, и ее отпустили. Правда, в годы коллективизации семью раскулачили. В их большом доме потом долго размещался сельсовет. К счастью, никого в Сибирь не сослали, и дед с семейством уехал в Москву. Тогда в роли гастарбайтеров выступали русские крестьяне. Дед работал на стройке, жил в бараке на Красной Пресне. И я этот этап зачерпнул. Своего жилья у нас не было, мы ютились в фактическом гетто на 2-й Черногрязской улице. Крохотная комнатушка, разделенная пополам. Там обитали бабушка, ее сестра с мужем и дочерью плюс мы втроем. Дед ушел из жизни молодым, в 42-м году скончался от туберкулеза…

— А почему вы на свет появились в Краснодаре?

— Папа фронтовик, в восемнадцать его призвали на Великую Отечественную, он окончил Тбилисское артиллерийское училище, командовал батареей, форсировал Перекопский перешеек, освобождал Севастополь и Минск, брал Кенигсберг, дважды был ранен, награжден орденами... Словом, боевой офицер. Сейчас таких практически не осталось. Их и раньше было сравнительно немного, тех, кто сражался на передовой, а не только числился в действующей армии, до наших же дней дожили считаные единицы. Признаться, у меня вызывают сильные сомнения обвешанные наградами люди, которых порой показывают 9 Мая. Я даже отменил торжественные митинги, традиционно проводившиеся у обелиска павшим на фронтах сотрудникам «Мосфильма», когда увидел на них «ветеранов» 1948 года рождения. Больная и крайне деликатная тема… Возвращаюсь к рассказу о папе. После Победы он вернулся в Баку, где родился и жил до войны, за два года экстерном окончил юридический факультет Азербайджанского госуниверситета и поехал в Москву в аспирантуру. Здесь познакомился с мамой, вскоре они поженились, но идти им было некуда. Подозреваю, бабушке не слишком нравилось, что дочь вышла за кавказца, хотя национальный вопрос тогда так остро не стоял. Потом, кстати, бабушка прекрасно ладила с папой, искренне любила его, но в тот момент он был вынужден отправить беременную маму к сестре в Краснодар. Там я и родился. Можно сказать, случайно оказался на Кубани, меня с теми краями ничего не связывает. Вскоре мама вернулась в Москву, и лет пять или шесть мы провели в бараке с бабушкой, пока папа не получил две комнаты в коммуналке, что считалось вершиной роскоши. По соседству с нашим домом на улице Бориса Галушкина сейчас находится общежитие ВГИКа. Такие вот совпадения бывают в жизни…

— Когда у Георгия Хосроевича карьера пошла в гору?

— На мой взгляд, у отца сразу все складывалось удачно. После аспирантуры оставили в Москве, взяли в «Политиздат», потом отправили в Прагу в журнал «Проблемы мира и социализма», считавшийся оплотом вольнодумства. В Чехословакии мы прожили года полтора. Мне было одиннадцать лет, и я хорошо помню то время. Вместе с папой в редакции работали будущий руководитель «Московских новостей» Егор Яковлев, писатель Юрий Карякин, другие достойные люди, получившие известность в перестройку. Поскольку сотрудники журнала не входили в дипломатическую колонию, квартировали мы не с посольскими, а в обычном жилом районе Праги. Учился я в русской школе, но во дворе общался с местной ребятней и быстро научился говорить по-чешски. Хотя грамматики не знал, изъяснялся бойко. Даже акцента почти не было. Конечно, со временем многое подрастерял, но и сейчас, оказываясь в Праге, отрывочно что-то вспоминаю, могу объясниться на бытовом уровне… После возвращения в Москву отца взяли в аппарат ЦК КПСС, где он и проработал более четверти века.

— Как думаете, в детстве вы доставляли хлопоты родителям?

— Теперь понимаю, что да, а раньше так не считал. Были моменты, когда выходил за флажки… С другой стороны, в ту пору и жизнь шла совсем иная. Трудно поверить, но лет с трех-четырех я пропадал во дворе с ровесниками. Утром уходил — и привет. Пока мама не позовет домой на обед. Сегодня никому из жителей большого города в голову не придет отпустить ребенка одного на улицу. Исключено! Недавно рассказывал своим детям, как с приятелем из нашего класса летал из Праги в «Артек». Папе удалось достать путевку — и вперед. До Москвы добирались с Игорем вдвоем, отец попросил кого-то из членов экипажа присмотреть за детьми. В аэропорту нас встретила моя тетка и отвезла к месту сбора. Оттуда вместе с другими ребятами под присмотром вожатых отправились на вокзал, погрузились в плацкартный вагон, который я видел впервые в жизни, и сутки ехали до Симферополя. Там пересели в автобусы, идущие непосредственно в пионерлагерь, где мы и провели двадцать четыре дня. Мобильных не существовало, позвонить, тем более за границу, было неоткуда, родители, по сути, находились в полном неведении, что с нами происходит, но вроде бы не слишком волновались. Смысл метаться, если все равно ничего не изменить? Нам, напомню, было по одиннадцать лет, и жизнь в «Артеке» шла весьма вольная, веселая. Там очень строго следили за режимом купания, не разрешали болтаться в море более пятнадцати минут в день. Но разве пацанов остановишь? Сбилась компашка сорвиголов, мы быстро отыскали дырку в заборе, ставшую нашим окном в мир. Уходили за территорию лагеря, лазали по соседним садам и виноградникам, забирались в горы, до одури купались на диком пляже… Прекрасный отдых! Без малого через месяц мы с Игорем вернулись в Москву, и я попал в объятия родителей, приехавших в отпуск на родину… Наше поколение росло более самостоятельным, теперь десятиклассников провожают в школу и встречают после уроков, а меня в первом классе поводили две недели и сказали: «Теперь сам!» При этом не факт, будто из-за дворового воспитания все обязательно вырастали хулиганами и бандитами. Сейчас модно рассказывать о юношеских подвигах с легким криминальным оттенком. В этом есть какая-то бравада. Не хочу уподобляться, да и хвалиться особенно нечем. Обычная мальчишеская жизнь. Конечно, и дрался, и со шпаной водился, и покуривал, и выпивал, и арбузы в колхозе воровал… Все как у всех.

— У вас была дача?

— Служебная не полагалось папе по рангу, а купить в личную собственность мы не могли. И дело не в деньгах, вернее, не только в них. Тогда это стоило не так дорого, с нынешними ценами на землю не сравнить. Отец писал научные и публицистические статьи, регулярно получал гонорары за публикации, но работникам ЦК не разрешалось приобретать дачи. Нельзя! Такой существовал порядок. Не знаю, может, и правильно. Людям предлагался выбор: карьера или все остальное… Отсутствие дачи не мешало моим родителям быть хлебосольными и гостеприимными хозяевами. Отец был необычайно эрудированным, начитанным человеком с феноменальной памятью и образованием, которое я назвал бы элитарным. Наверное, в этом и сказывался аристократизм его семьи. Ладно — Пушкин, но папа наизусть знал «Лузиады» Камоэнса, мог цитировать с любого места по памяти. Отец сам сочинял какие-то пьесы, рассказы. Естественно, он тянулся к творческой интеллигенции, и интерес был взаимным. В силу рода деятельности папа имел доступ к «белым книгам», названным так из-за отсутствия обложек, чтобы не выпячивать имя автора. Эта литература издавалась для служебного пользования. Разумеется, ничего сверхсекретного, но книг было много, и среди них встречались совершенно потрясающие. Папа приносил это богатство домой, давая почитать ближайшим друзьям и мне. Так впервые я взял в руки Набокова, Сартра, Боффа… Книги и люди, приходившие в нашу двухкомнатную квартиру на Университетском проспекте, оказали на меня сильнейшее влияние, значительно расширили кругозор. Папа долго дружил с Любимовым. Юрий Петрович частенько заглядывал к нам с Людмилой Васильевной Целиковской. Иногда после спектаклей приходил Высоцкий, приносил гитару… Никак не найду бобины с записями тех кухонных концертов. По идее должны лежать где-то дома, но не доходят руки разобрать завалы. Хотя есть вероятность, что записи разрушились от времени, пленка превратилась в труху. Жаль, если так. Я сам записывал на магнитофон «Комета». Во-первых, Высоцкий не только пел, за столом шел разговор, из уст умных и известных людей звучали нетривиальные мысли. Во-вторых, Володя иногда сворачивал с проторенной дорожки и импровизировал под гитару.

— Вы звали его по имени?

— Он сам так представлялся. Не любил, если обращались по отчеству. Да этого никто тогда и не делал. Высоцкий был молодым человеком в районе тридцати, это мне, пятнадцатилетнему, он казался взрослым, фактически же в папиной компании почти все превосходили Володю по летам. Он хорошо ко мне относился. Помню, как возил ему сигареты Marlboro, которые отец доставал через ЦК. Продукция американской табачной промышленности периодически появлялась в свободной продаже, говорят, какая-то братская социалистическая страна рассчитывалась ею с Советским Союзом за долги. Не знаю, правдива ли версия, но при желании сигареты в Москве отыскать было можно. Если не в магазинах, то в барах и ресторанах. В ЦК Marlboro продавали чаще, вот папа и покупал их для Володи, а я отвозил. Однажды даже в больницу. Со временем Высоцкий стал реже бывать у нас дома, но мы сталкивались в коридорах «Мосфильма». Я уже окончил ВГИК, работал ассистентом режиссера на студии. При встрече Володя полушутя-полусерьезно говорил: «Карен, не забудь позвать в новую картину». Конечно, я обещал, но не довелось… Высоцкий сознавал, что не до конца востребован как актер, ведь, по сути, единственная большая роль в фильме «Место встречи изменить нельзя» случилась незадолго до смерти… О Володе у меня остались наилучшие воспоминания, он был искренним, добрым человеком, это чувствовалось на расстоянии. Как говорится, ребенка не обманешь…

— А Любимов?

— Понимаете, от Высоцкого исходила волна тепла, он сразу располагал к себе. А Юрий Петрович другой, натура сложная…

— Ваш отец ведь помогал создателю «Таганки»?

— Не он один. Вместе с папой в созданную по инициативе Андропова консультантскую группу ЦК пришли люди не по партийной разнарядке. Они не делали классическую карьеру функционеров из КПСС, не поднимались со ступеньки на ступеньку — райком, горком, обком, Центральный комитет… Это были вчерашние ученые, творческая интеллигенция, по определению разделявшая либеральные ценности. Бурлацкий, Бовин, Арбатов, Шишлин любили театр и, конечно же, почитали «Таганку», стараясь при возможности разгонять грозовые тучи над ней. У Юрия Петровича ведь постоянно возникали проблемы, закрывали то один спектакль, то другой… Время от времени Любимов писал послания Брежневу, и отец через референта генсека Самотейкина, тоже симпатизировавшего «Таганке», передавал их адресату, что в действительности было весьма рискованным предприятием. Помню, однажды папе позвонила министр культуры Фурцева и стала раздраженно выговаривать за то, что тот лезет не в свое дело, берясь защищать «Таганку». Мол, вам поручено заниматься международными делами — вот и не суйтесь в чужие сферы. В принципе, Екатерина Алексеевна была абсолютно права, и в бюрократической иерархии она занимала место неизмеримо более высокое, нежели отец, при желании могла без всяких усилий создать ему серьезные проблемы. Могла, но не стала, ограничилась внушением и настоятельной рекомендацией не совать нос, куда не надо. Если бы поставила вопрос ребром, отца, наверное, выгнали бы из ЦК… После того случая он действовал аккуратнее, хотя и в дальнейшем не оставлял попыток помочь «Таганке». Папа приложил много усилий, чтобы Юрию Петровичу вернули советский паспорт. В тот момент он уже работал помощником Горбачева и убеждал Михаила Сергеевича в целесообразности такого шага. Это была папина инициатива. И к возвращению Солженицына в Россию отец имел прямое отношение. Всех подробностей не знаю, но слышал, что вопрос решался на более высоком уровне, нежели любимовский… За что готов поручиться на сто процентов, так это за роль отца в организации похорон Шукшина. Читал много версий на сей счет, но могу утверждать: именно отец ходил с письмом к Суслову. Своими ушами слышал, как Хуциев звонил папе и просил пробить разрешение на Новодевичье кладбище. Как и в случае с защитой Любимова, это нарушало рамки служебных полномочий отца, но он пошел к Суслову, понимая, что рискует, поскольку никто не взялся бы предсказать реакцию влиятельного секретаря ЦК по идеологии. Тот благосклонно отнесся к просьбе и подписал письмо… Отец за свою жизнь помог многим, он был очень отзывчивым человеком, куда более доброжелательным, нежели я.

— В самом деле?

— Абсолютно! Для некоторых из тех, для кого бескорыстно старался папа, я ничего не делал бы…

— Его предавали?

— Наверное, от сына, рассказывающего об отце, нельзя требовать объективности, но, на мой взгляд, даже слишком часто. Другое дело, папа не обижался и никогда не переживал из-за этого. Помог — и забыл, не ждал благодарности или ответной услуги. Интриговать тоже не умел, вел себя открыто и бесхитростно. Недавно я спросил у мамы: «Как ему удалось с таким характером сделать карьеру и продержаться в ЦК? Там ведь подковерная борьба шла — будь здоров!» Он был совершенно чужд системе. Хотя, может, именно это и спасало? Показательный эпизод описал в мемуарах Федор Бурлацкий, с которым отец дружил с аспирантуры и который, собственно, позвал его в ЦК. Он рассказывает, как однажды помощник Брежнева Александров-Агентов, пользовавшийся неограниченным доверием генсека и в силу этого располагавший колоссальной властью, устроил разнос группе консультантов. Сделал это Андрей Михайлович в своей манере — резкой и жесткой, если не сказать хамской. В тот раз ему не понравился вариант подготовленной для Брежнева речи. Говорил он долго, распаляясь по ходу. Папа выслушал спич, а потом встал и негромко произнес: «Перестаньте нас оскорблять. Не смейте так себя вести!» У сидевших в кабинете открылись рты от изумления. Возражать Александрову-Агентову никто не решался, не желая нарваться на еще более грубую отповедь. Но отец никогда не мог стерпеть при виде несправедливости. Брежневский помощник ничего не ответил и молча вышел из комнаты. Все были уверены: это последний рабочий день Шахназарова в ЦК, Александров-Агентов уничтожит строптивого сотрудника, сотрет в порошок. Надо отдать должное Андрею Михайловичу: он остыл и вернулся к прерванному разговору, словно ничего не случилось. Папе сошло с рук то, что другому стоило бы карьеры.

— А какие отношения связывали Георгия Хосроевича с Андроповым?

— О дружбе, разумеется, речь идти не могла, дистанция была слишком велика, но взаимное уважение, как мне кажется, существовало всегда. Юрий Владимирович много лет называл отца Шахом. Когда в 67-м году уходил из ЦК на Лубянку, звал отца с собой, но тот отказался. Не захотел надевать погоны. Даже генеральские. Андропов отнесся к решению спокойно, не затаил. Папа рассказывал, как общался с Юрием Владимировичем вскоре после назначения того генеральным секретарем. Окликнул на кремлевском приеме: «Надо посоветоваться, Шах». Присели вдвоем, папа стал говорить, что пора проводить демократизацию, общество созрело для перемен. Юрий Владимирович возразил: «Нельзя проводить эксперименты над голодными людьми. Сначала необходимо подтянуть экономику, накормить народ, а уже потом потихоньку отпускать вожжи». Андропов не успел осуществить задуманное, китайцы же, как известно, пошли по схожему пути и весьма преуспели.

— Зато получивший в 85-м власть Горбачев ждать не стал, с ходу провозгласив курс на ускорение и перестройку…

— В последующем многие отвернулись от Михаила Сергеевича, но отец оставался с ним до конца, находя объяснение и оправдание даже допущенным ошибкам. Ельцин ведь тоже делал папе предложение. Они были знакомы по ЦК и с тех пор поддерживали неплохие человеческие отношения. Когда Горбачев сложил полномочия президента СССР и покинул Кремль, Борис Николаевич пригласил папу в свою команду, но тот сказал, что связал судьбу с Михаилом Сергеевичем, поэтому не может дать положительный ответ. После чего написал заявление о выходе на пенсию. Согласитесь, поступок, достойный уважения. Отец продолжал работать в фонде у Горбачева, но это уже была не государственная служба.

— Вы разделяли отцовскую позицию?

— Наши политические взгляды часто не совпадали, тем не менее на ту ситуацию мы смотрели одинаково. В 91-м году между Борисом Николаевичем и Михаилом Сергеевичем пролегла пропасть, переход в чужой лагерь фактически означал измену, предательство. Думаю, и Ельцин это прекрасно сознавал.

— А где был отец во время путча?

— Мы оба находились в Форосе. Все произошло, по сути, на моих глазах. Когда в начале августа Горбачев отправился в Крым, он взял отца с собой. Такое бывало не раз, они и в отпуске регулярно встречались, продолжая работать над документами. Тогда шла активная подготовка к подписанию Союзного договора. Горбачев всегда останавливался в резиденции «Заря», а папа жил в располагавшемся чуть выше над морем санатории ЦК КПСС «Южный». В тот раз родители прилетели вместе, а я приехал в Форос дня через три. Помню, мама сказала: «Странно, почему на рейде так много кораблей? Никогда столько не было». Я посмотрел: действительно! Обычно береговую линию охраняли сторожевые катера и эсминец, а тут вдруг целая флотилия выстроилась, словно предстояли крупные военные учения. Впрочем, этот факт не вызвал особого беспокойства. Мало ли какие могут быть обстоятельства? А потом отрубили связь. Папа поговорил с Горбачевым, и вдруг телефон замолчал. Отец попытался перезвонить в «Зарю» — тишина. Ни ВЧ не отвечал, ни городская линия. Сначала мы решили, что случилась авария и к утру связь восстановят. А вместо этого спозаранку услышали указы ГКЧП… Сверху было хорошо видно, что президентская дача взята в плотное кольцо оцепления. Врут те, кто теперь заявляет, будто Горбачева в Форосе не блокировали. Могу засвидетельствовать: по периметру «Зари» стояли вооруженные бойцы и автоматы в руках держали отнюдь не бутафорские. Решив утром 19 августа разведать обстановку, я отправился к морю. Якобы для того, чтобы покататься на водных лыжах. Дежуривший на пляже и изнемогавший в черном костюме от жары чекист пресек мои поползновения на корню, заявив, что катание временно прекращено. И с территории санатория никого не выпускали. Должен сказать, ощущения не из приятных. Не в том смысле, что ждешь, пока четвертуют или распнут, но напряжение в воздухе висело… Любопытно, среди отдыхавших в «Южном» был и министр внутренних дел СССР Пуго с женой. Мы с ним без конца играли в пинг-понг. А буквально накануне путча Борис Карлович улетел в Москву. Можете представить мое изумление, когда увидел вчерашнего партнера по настольному теннису среди заговорщиков!

— Кто еще из известных людей был в санатории?

— Евгений Максимович Примаков, например.

— Тоже сидел под домашним арестом, как и вы?

— Все ведь очень быстро закончилось. На третьи сутки Примаков вместе с папой пришли к директору «Южного» и сказали, что должны срочно вернуться в Москву. Им дали машину и отправили в аэропорт. Охрана не препятствовала отъезду. Стало окончательно понятно: путч провалился… Тогда же Сергей Станкевич заявил по «Эху Москвы», что режиссер Шахназаров несколько дней не выходит на связь, судьба его неизвестна. Помню, маме новость польстила: «Смотри, Карен, как усиленно тебя ищут! Даже из-за папы меньше беспокоятся…» Чем дальше, тем больше ситуация напоминала скверный анекдот. По поведению гэкачепистов было понятно, что из затеи ничего не получится, серьезные вечеринки с таким настроением не проводят.

— Горбачев оценил преданность Георгия Хосроевича?

— Думаю, да. Михаил Сергеевич всегда вел себя по отношению к папе предельно уважительно. Вплоть до последнего дня. Отец умер 15 мая 2001 года. По дороге из Тулы заехал в Ясную Поляну, там внезапно стало плохо с сердцем. Вышел из машины и упал без сознания. Все случилось мгновенно… Горбачев узнал об этом первым и позвонил мне: «Карен, с отцом произошло несчастье». Я сразу понял, о чем речь, лишь спросил: «Совсем дело плохо?» Михаил Сергеевич ответил: «Совсем. Крепись…» Горбачевский фонд взял на себя хлопоты по организации похорон, сделал все необходимое, за что я очень признателен. Никогда этого не забуду. Да, про Горбачева говорят разное, дескать, переступал через людей, не помнил добра, но я ничего плохого сказать не могу, поскольку вижу, как Михаил Сергеевич поддерживает тех, кто работал с ним в ЦК и потом перешел в фонд. Никого не бросил, всем помогает. Его сложившаяся репутация ошибочна. Может, речь о политике, об отношениях с бывшими союзниками или оппонентами, но это иное дело. В публичной сфере действуют свои законы. И по-человечески Горбачев мне симпатичен. В нем никогда не было чиновничьего барства, снобизма, он всегда вел себя демократично, открыто. По крайней мере, у меня такое впечатление. Конечно, мы общались не так много, но он приходил на мои последние премьеры, с интервалом в десять лет я был на двух его юбилеях. В Лондон, правда, не летал, но на торжественный прием в Москве пришел. Дай бог, чтобы все мы дожили до восьмидесяти и сохранили такую живость ума и бодрость духа…

— Никогда не жалели, Карен Георгиевич, что вы горбачевский, а не ельцинский? Проблем из-за этого не имели?

— Трудно сказать. Может, в какой-то момент что-то мешало, но не люблю искать на стороне объяснение собственным трудностям. Мол, раз задуманное не получилось, виновата внешняя сила. Самый простой путь — свалить свои неудачи на происки врагов. Чьи воспоминания или интервью ни возьмешь, со всех сторон несутся стоны: и те палки вставляли, и эти гнобили… Кошмар, да и только! Не хочу впадать в такой настрой. Если кто-то и пытался расстроить мои планы, ничего страшного, это нормально. Жизнь человека не может протекать без борьбы и сопротивления, скучно, если все время по шерстке. Порой полезно и против. Это закаляет характер. Достойные противники, как и заслуженные награды, лишь украшают. Зачем скулить? Не мой стиль…

Андрей Ванденко

Досье

Карен Георгиевич Шахназаров

Родился 8 июля 1952 года в Краснодаре. Учился в московской школе № 4. В 1975 году окончил режиссерский факультет ВГИКа, где занимался в мастерской Игоря Таланкина. У этого же режиссера работал ассистентом на съемках фильма «Выбор цели».

Дебютировал в полнометражном кино картиной «Добряки». В 1980 году по его сценарию была поставлена лирическая комедия «Дамы приглашают кавалеров».

Широкую известность Шахназарову как режиссеру и сценаристу принесла вышедшая в 1983 году на экраны музыкальная картина «Мы из джаза». Лента, названная по опросу читателей журнала «Советский экран» лучшим фильмом года, была удостоена также международных призов на фестивалях в Гренобле, Лондоне, Чикаго, Лодзи, Белграде. Потом были фильмы «Зимний вечер в Гаграх», «Курьер», «Город Зеро», «Цареубийца», «Американская дочь»…

С 1998 года является генеральным директором киноконцерна «Мосфильм», с 2008 года — член попечительского совета Высшей школы телевидения МГУ. Народный артист России. Лауреат двух госпремий России, а также кинематографических премий «Ника» и «Золотой орел».

Имеет троих детей — дочь Анну, сыновей Ивана и Василия.

Россия. ЦФО > СМИ, ИТ > itogi.ru, 2 июля 2012 > № 586768 Карен Шахназаров

Президент ответил оппозиции

Глава МВД назначен премьер-министром Грузии

Михаил Вигнанский

Михаил Саакашвили использовал, пожалуй, главный козырь в преддверии намеченных на октябрь выборов в парламент. Президент Грузии назначил премьер-министром своего ближайшего сподвижника — 44-летнего Иванэ Мерабишвили. С декабря 2004 года тот занимал пост министра МВД, завоевав репутацию успешного реформатора и борца с коррупцией. Это кадровое решение стало ответом на небывалую активизацию оппозиции, которую стимулировало появление на политической арене 56-летнего миллиардера Бидзины (Бориса) Иванишили.

«Мерабишвили смог нанести решающий удар по коррупции и криминалу. Я знаю его много лет, он целеустремленный и работоспособный. Я уверен, он сможет положить на лопатки главного врага Грузии — безработицу», — сказал Саакашвили. Сам Мерабишвили обозначил приоритеты так: трудоустройство, развитие села и доступность медицинского обслуживания.

Состав нового правительства будет представлен парламенту сегодня. В кабинете появится новая должность государственного министра по трудоустройству. По официальным данным, показатель безработицы в стране составляет 15,5%. Однако местные профсоюзы утверждают, что 52% жителей Грузии не работают вовсе или получают меньше прожиточного минимума в $95. Теперь уже бывший премьер Николоз Гилаури, проработавший на этом посту более трех лет, возглавит правительственный Партнерский фонд и займется привлечением иностранных инвестиций.

Очевидно, что перед выборами Мерабишвили как небезуспешный реформатор и обладатель имиджа сильной руки возглавит партийный список «Единого национального движения», став его локомотивом, уверены в оппозиции. Представитель «Грузинской мечты» Элисо Чапидзе говорит, что «соболезнует» правящей партии, которой для объединения своего электората «потребовалось включить в гонку министра внутренних дел — настолько ограничен кадровый ресурс». Оппозиционный депутат Георий Цагареишвили («Свободные демократы») уверен, что после назначения Мерабишвили премьером во всех государственных структурах «начнется политический террор», чтобы к выборам «националы» подошли с монолитным административным ресурсом.

Саакашвили выставил против оппозиции самого влиятельного министра. Весной Мерабишвили заявил, что намерен «долго находиться в политике». Он подчеркнул, что рейтинг МВД Грузии выше, чем у правящего «Единого национального движения», которое в 2008 году на последних парламентских выборах набрало более 60% голосов. За вклад в преобразование грузинской полиции Мерабишвили был награжден президентом высшей государственной наградой — орденом Победы имени Святого Георгия.

«Центр власти в Грузии был сосредоточен в силовых структурах, конкретно — в МВД. Мерабишвили и так был теневым премьером», — сказал депутат от оппозиционных христианских демократов Георгий Таргамадзе. «Это назначение — самое серьезное, что мог сделать президент. Мерабишвили опора властей, их олицетворение, — заявил «МН» политолог, директор южнокавказских программ Грузинского республиканского института Ивлиан Хаиндрава. — Перед выборами властью максимально мобилизуется силовая составляющая».

До «революции роз» 2003 года Мерабишвили был генсеком «Национального движения», возглавлял в парламенте комитет по экономическим реформам. После смены власти он некоторое время работал секретарем Совета национальной безопасности, а потом возглавил МВД. Это политический долгожитель в окружении Саакашвили, от которого в разное время отвернулись такие видные персоны, как бывшие председатель парламента Нино Бурджанадзе, премьер Зураб Ногаидели, министр обороны Ираклий Окруашвили и постпред в ООН Ираклий Аласания.

Оппозиционер Бидзина Иванишвили, ранее лично вложивший немалые средства в реформирование грузинской полиции, называл Мерабишвили хорошим менеджером и предлагал тому дистанцироваться от Саакашвили. Тот не откликнулся на этот призыв, сейчас он получил важнейший пост — ведь после изменений конституции должность премьера в Грузии с 2013 года становится ключевой. Сам Саакашвили по истечении полномочий президента в конце будущего года, как говорят в Тбилиси, сам был бы не прочь поработать премьер-министром, но этому противятся западные партнеры. Если по итогам парламентских выборов правящая ныне партия сохранит свои позиции, ее перспективным кандидатом на президентских выборах через год может стать другой близкий Саакашвили политик — мэр Тбилиси Георгий Угулава.

Уклончивый Ташкент

Узбекистан приостановил участие в ОДКБ

Александр Самохоткин

МИД Узбекистана известил секретариат Организации Договора о коллективной безопасности о приостановке участия страны в ОДКБ. Устав организации такой меры, как «приостановка участия», не предусматривает.

Впрочем, Узбекистан однажды уже покидал своих партнеров по ОДКБ в 1999 году. В 2006м Ташкент свое членство восстановил, но потом «не раз демонстрировал особую позицию по многим ключевым проблемам», напомнил пресс-секретарь ОДКБ Владимир Зайнетдинов. По его словам, Узбекистан «последовательно возражал против содействия в урегулировании ситуации в Афганистане на коллективной основе, отдавая предпочтение работе на двусторонней основе».

Еще Ташкент «уклонялся от участия в военном сотрудничестве в формате ОДКБ», в частности не направлял свои подразделения в Коллективные силы оперативного реагирования ОДКБ. Его представители не участвовали в мероприятиях оперативной подготовки. С созданием в ОДКБ в 2010 году системы кризисного реагирования Узбекистан «не поддержал использование потенциала организации для оказания помощи государствам — членам ОДКБ по их просьбе в целях урегулирования возможных кризисных ситуаций». Он также «последовательно воздерживался от работы по координации внешнеполитической деятельности и возражал против укрепления взаимодействия ОДКБ с другими международными организациями, например с ЕврАзЭС и ОБСЕ».

Началась ОДКБ с подписания в Ташкенте 15 мая 1992 года Арменией, Казахстаном, Киргизией, РФ, Таджикистаном и Узбекистаном договора о коллективной безопасности сроком на пять лет с возможностью продления еще на пять лет. В 1993-м к нему присоединились Азербайджан, Белоруссия и Грузия. Договор вступил в силу в 20 апреля 1994 года, а спустя пять лет Азербайджан, Грузия и Узбекистан от его продления отказались. 14 мая 2002 года в Москве оставшиеся шесть стран-участниц преобразовали договор в признанную ООН международную организацию — ОДКБ. Узбекистан пришел в нее после известных трагических событий в Андижане в мае 2005 года и резкой реакции на них Запада.

Приостановка членства в одностороннем порядке уставом ОДКБ не предусмотрена и может наступать лишь решением руководящего Совета коллективной безопасности в качестве наказания страны-участницы. Что же касается выхода, то о нем надо уведомлять за полгода. Примечательно, что прекращать военное взаимодействие с СНГ узбеки не спешат. 5 июля посланец Ташкента примет участие в заседании Совета министров обороны СНГ в Калининграде.

Экспансионизм не догма

Является ли внешняя политика России авторитарной и агрессивной?

Резюме: Акцентируя внимание на якобы неизбывной автократической сущности России, теория авторитарного экспансионизма игнорирует важные и конфликтующие между собой мировоззренческие школы и группы интересов внутри страны.

Полностью статья опубликована в Europe-Asia Studies, Vol. 64, No. 4, Taylor & Francis, pp. 695-713.

Действия России в мире продолжают вызывать оживленные споры среди политиков и экспертов. Одни считают, что Москва в основном приспосабливается к предлагаемым обстоятельствам и не представляет угрозы для Запада, другие указывают на экспансионистские цели Кремля, идущие вразрез с существующими международными правилами. По этой логике, авторитарная культура и политическая система вынуждают российскую власть внутри страны эксплуатировать образ западной угрозы, а на международной арене вести себя ревизионистским образом.

Споры о намерениях Москвы ставят глубинные теоретические, исторические и этические вопросы. Станет ли более демократическая Россия действовать в согласии с Соединенными Штатами и Европой? Будет ли Россия авторитарная с неизбежностью представлять угрозу для Запада? Могут ли культурные и политические характеристики России служить достаточным основанием для исключения ее из списка партнеров и потенциальных союзников? И вообще, должны ли различия в политической системе и ценностях – будь то в России, Китае, Иране или какой-то другой стране – рассматриваться западными государствами как потенциально опасные?

Многие западные исследователи пользуются при анализе российского поведения так называемой теорией авторитарного экспансионизма (ТАЭ). Акцентируя внимание на якобы неизбывной автократической сущности России, теория игнорирует важные и конфликтующие между собой мировоззренческие школы и группы интересов внутри страны. Рассматривая исторические и институциональные особенности России как представляющие фундаментальную угрозу для Запада, ТАЭ по сути отказывает Москве в законном праве иметь собственные интересы и делать ставки в международной игре. В результате многие сторонники теории обвиняют Кремль во всех проблемах в отношениях с западными странами, а их рекомендации неизменно сводятся к необходимости изоляции или сдерживания России.

Попробуем оценить обоснованность ТАЭ применительно к России посредством сравнения такого подхода с двумя другими школами внешнеполитического анализа – реализмом и конструктивизмом. Вместо того чтобы сосредоточиться на авторитарном характере российского общественно-политического устройства, реализм и конструктивизм рассматривают курс России сквозь призму факторов международной системы – анархии и нормативной упорядоченности соответственно.

Теория авторитарного экспансионизма России

Основные идеи ТАЭ можно свести к двум утверждениям описательного и причинно-следственного характера. Согласно описательному утверждению, главная цель российской внешней политики – сохранение и расширение имперских границ и институтов. Причинно-следственный тезис предстает в двух разновидностях.

Первая разновидность связывает экспансионизм России с ее авторитарной культурой и склонностью подчинять другие страны. Это выражается в самоуверенности политического режима, готового действовать в одностороннем порядке, вместо того чтобы придерживаться духа международного сотрудничества. Вторая разновидность исходит из внутренней нестабильности и низкого уровня уверенности лидеров. Неустойчивость власти и озабоченность политическим выживанием ведут к отвлекающей форме экспансионизма. Предполагается, что общество в основном пассивно и не интересуется международной жизнью.

Обе разновидности подразумевают разные типы экспансии и различный политический подтекст. Если в первой речь идет о так называемом «экспансионизме с позиции силы» или «миссионерском экспансионизме», то во втором случае описывается экспансионизм, обусловленный слабостью или отчаянием, направленный на то, чтобы отвлечь внимание общества от низкой легитимности и эффективности режима. Две интерпретации отличаются друг от друга и в понимании возможности сотрудничества западных стран с Россией. Хотя обе теории скептически воспринимают возможность развития прочных отношений с Москвой, первая, подчеркивающая авторитарную поддержку международного экспансионизма, гораздо более пессимистична, чем вторая.

Описание целей России и мотивов ее поведения в мире с точки зрения ТАЭ резко контрастирует с другими теориями российской внешней политики – в частности, реализмом и социальным конструктивизмом.

Реалисты обычно подчеркивают материальные возможности и статус великой державы как внешнеполитические цели государства. Специалисты, работающие в этой традиции, полагают, что Россия действует в рамках международной анархической системы, которая определяет выбор любой страны. Хотя такие внутренние факторы, как идеология, природа государственного устройства и политическая культура, тоже имеют значение, их задача – определять, иногда прикрывать, но ни в коем случае не противоречить «истинным» национальным интересам.

Для социальных конструктивистов важны не столько власть или объективные материальные возможности, сколько то, что они дают государству с точки зрения обретения признания в глазах «значимых других». Европа и Запад в целом воспринимались Россией как значимые другие и постоянно фигурировали в спорах о национальной идентичности, создавая тот особый нормативный контекст, в котором российские правители защищали свои внешнеполитические решения. Эксперты-конструктивисты часто полагают, что российская внешняя политика сигнализирует западным странам о желании Кремля добиться равноправия и признания.

Контекст и долгую историю теории российского экспансионизма можно проследить, начиная с реакции Европы на подавление Николаем I стремления Польши к независимости в 1830–1831 годах. Россия не ограничилась борьбой с внутренней смутой, но и сыграла важную роль во время националистических революций 1840-х гг. в Европе. В 1846 г. Россия возглавила поход против польского восстания в Кракове, который по решению Венского конгресса являлся частью империи Габсбургов. В июле 1848 г. Николай положил конец революциям в дунайских княжествах Молдавии и Валахии – отчасти чтобы помочь Турции справиться с румынским националистическим движением. В 1849 г. Россия оказала финансовое и дипломатическое содействие Австрии, чтобы укрепить ее позиции в Италии, и царь направил почти 200 тыс. солдат, чтобы содействовать Габсбургам в расправе с беспорядками в Венгрии.

Уничтожая внутреннюю оппозицию монархическому правлению, Николай действовал в рамках Священного союза и не имел собственных амбиций. Хотя Россия поступала в соответствии с многосторонними обязательствами и делала лишь то, что от нее ожидали, Николая назвали «жандармом Европы». Такое представление о России в определенной степени стало результатом борьбы за власть на континенте. Великобританию и Францию не удовлетворяла Венская система, и они стремились остановить подъем России как великой державы-соперника. Однако не меньшее значение имело растущее расхождение России и Европы в представлениях о ценностях. Для европейских либералов Польша и другие страны, бросившие вызов монархиям, стали воплощением прогрессивных ценностей, а Россия – империализма и репрессий. Россию стали воспринимать как слишком «варварскую» и «автократическую».

Таким был политический контекст в момент появления ТАЭ на либеральном Западе. Польский вопрос не исчез, и в 1863 г. тамошняя элита подняла еще одно восстание, а европейские державы вновь выступили против усилий России разрешить проблему и сохранить существующие территориальные границы. Представлению о России как о стране нецивилизованной, имеющей экспансионистские устремления, способствовали иностранные путешественники, например, маркиз Астольф де Кюстин, который высказывался в таком духе еще до польских событий. После убийства Александра II в 1881 г. американские иммигранты (особенно еврейского происхождения) сформировали антироссийское лобби, целью которого было «освобождение» России от автократии и антисемитизма. Восприятие России как опасного автократического государства укрепилось при Александре III и Николае II, которые стремились сохранить влияние на Балканах. Начали развиваться теории авторитарного панславизма, и специалисты были убеждены, что «панславистский империализм» главенствовал в мотивации российского императора в начале XX века.

Социалистическая революция в октябре 1917 г. дала мощный импульс для закрепления восприятия России как экспансионистской автократии. Советский Союз продолжил отход от западных институтов и бросил вызов чувству военной безопасности Запада. Роспуск большевиками Учредительного собрания в январе 1918 г., доктрина мировой революции и создание в 1919 г. Коминтерна с целью распространения коммунистических идей и учреждения новых компартий за границей – все это создавало образ государства, продолжающего – и самым опасным образом – действовать в духе авторитарного экспансионизма. Даже после того как большевики отказались от идеи мировой революции и распустили Коминтерн, большинство западных политиков и экспертов не изменили свое мнение. Они были уверены, что идея мирного сосуществования является прикрытием идеологической экспансии или наступательной войны против Запада.

Классическим проявлением этой позиции можно считать обличение Джорджем Кеннаном авторитарной идеологии советского режима. По словам Кеннана, западные правительства стали ненавидеть советских лидеров «за то, что они делали», в то время как большевики ненавидели западные страны «за то, кем они были, независимо от их поступков». Такое разграничение стало общепринятым в западном взгляде на советскую внешнюю политику со времен холодной войны.

После ее окончания многие по-прежнему интерпретировали Россию как авторитарное государство с экспансионистскими инстинктами, ревизионистское или не принимающее правила международного поведения. Часто говорилось о том, что Россия пытается возродить утраченную империю, отступает от демократии и бросает вызов жизненно важным интересам Запада. Российское вторжение в Грузию в августе 2008 г. стало очередным поводом вспомнить ТАЭ. Хотя у России есть законные интересы на Кавказе, многие эксперты и аналитики объясняли вторжение Кремля либо решимостью обеспечить полный контроль над грузинской территорией и ресурсами, либо стремлением Москвы укрепить свою легитимность и защищенность перед лицом цветных революций.

Критика ТАЭ

Теория авторитарного экспансионизма страдает от искажений, связанных с эссенциализмом, культурным этноцентризмом и политическим лицемерием.

Эссенциализм. Первая проблема касается продвигаемого ТАЭ представления о России как о государственном образовании с неизменной сущностью, которое постоянно строит империалистические планы подчинения и оккупации других стран. Определяя суть внешней политики через политическую культуру страны и стратегические планы режима, эта концепция пренебрегает другими факторами. Объяснения, согласно которым наступательность России на международной арене является реакцией на действия Запада и имеет достаточно ограниченные цели, ТАЭ всерьез не рассматривает.

Например, несмотря на частые заявления, что в XIX веке Санкт-Петербург добивался разрушения Османской империи и завоевания Константинополя, цели России были гораздо менее амбициозными. Речь шла о защите православных христиан на Балканах, а также праве безопасного прохода российских судов через Черное море. Даже после поражения в Крымской войне правительство не отвернулось от Европы, как надеялись российские сторонники жесткой линии. Как показывали действия канцлера Александра Горчакова, Петербург хотел признания своих интересов в Черном море, которые Россия была готова защищать даже ценой объединения Германии.

Советская внешняя политика также имела более ограниченные цели, чем считали многие западные ученые и эксперты. Исключая краткий период стремления к мировой революции, Кремль в основном старался утвердить позиции Советского Союза как великой державы и признанного члена международного сообщества, а не расширять геополитические границы. Холодную войну, включая советскую оккупацию Восточной Европы, Карибский ракетный кризис в 1962 г. и военное вторжение в Афганистан в 1979 г., нельзя адекватно оценить, не принимая во внимание действия западных стран. Подозрения и недоверие Запада по отношению к СССР способствовали укреплению его решимости действовать наступательно. От готовности сотрудничать с Россией до и во время Ялтинской конференции Великобритания и США вскоре перешли к одностороннему и потенциально конфронтационному поведению. Несмотря на идеологические разногласия, Сталин и его окружение не оставляли попыток наладить отношения с Западом, пока 12 марта 1947 г. Трумэн не представил официально свою доктрину глобального сдерживания коммунизма, а в июне того же года не был провозглашен план Маршалла.

Сложно представить и недавнюю наступательность России как часть плана Кремля восстановить империю и доминирование над своими соседями, пусть даже ценой конфронтации с Западом. Те, кто обвиняет Россию в реваншизме, отступлении от демократии и угрозе жизненно важным интересам Запада, упрощают чрезвычайно сложный процесс трансформации страны и ее отношений с западным миром. В частности, действия Москвы в основном были следствием политики США по смене режимов, продвижения Запада на территорию, которую Россия воспринимала как сферу своих геополитических интересов, а также усилий по достижению ядерного превосходства. Не следует игнорировать интерактивную природу отношений Запада и России, представляя ее как эссенциалистское образование с раз и навсегда заданными ценностями и моделями поведения.

Этноцентризм. Отмеченное выше эссенциалистское представление о России отчасти является результатом культурного этноцентризма обсуждаемой теории. Вместо того чтобы рассматривать другие культурные общности как источник знаний, этноцентрические подходы имеют тенденцию воспринимать их как потенциальную угрозу именно в силу их инаковости. Этноцентризм не позволяет ТАЭ оценить исторические, геополитические и институциональные особенности России, потому что этноцентрические идеи исходят из превосходства собственной культуры и ущербности других.

Отличным примером западного этноцентризма является теория демократического мира, согласно которой демократии не воюют друг против друга. При ближайшем рассмотрении теория демократического мира – это зеркальное отражение теории авторитарного экспансионизма. Проще говоря, обе теории гласят, что, не воюя друг с другом, демократии западного образца предпочитают действовать мирным путем и сотрудничать, в то время как незападные авторитарные системы, такие как Россия, агрессивны и стремятся к экспансионизму именно потому, что не являются демократиями. Однако социальные структуры и внутренние условия государств гораздо сложнее, чем предполагают обе теории. В посткоммунистическом контексте демократизация нередко сопровождается ослаблением государства, что ведет к возникновению и распространению милитаризма и этнического национализма. С другой стороны, авторитарные режимы, которым не хватает легитимности, могут быть достаточно осторожными и воздерживаться от наступательной внешней политики, если считают, что это способно дестабилизировать ситуацию.

Излишне упрощенное отношение к политической системе России особенно пагубно в постсоветском контексте. Российская система продолжает развиваться, и ее нельзя назвать ни устоявшейся демократией, ни авторитаризмом в чистом виде. Если мы хотим выявить адекватное соотношение внутренней и внешней политики, следует разрабатывать более гибкие категории и теории. Даже на Западе представления о демократии меняются с ходом времени, и нелогично анализировать посткоммунистическую российскую демократию, соотнося ее с моделью западных обществ, а не с собственной историей России.

Лицемерие. Эссенциализм и этноцентризм теории авторитарного экспансионизма ведут к появлению спорных политических рекомендаций. Если страна – особенно в соответствии с первой разновидностью ТАЭ – была, есть и будет автократическим и антизападным империалистическим государством, то Западу придется либо сдерживать его, либо вступать с ним в конфронтацию. Подобные рекомендации не только ведут к сохранению напряженных отношений, но и являются политическим лицемерием, поскольку лишают Россию права на собственные интересы, т.е. отказывают ей в том, что сам Запад полагает основой своего существования.

Примером рекомендаций подобного рода могут быть призывы сторонников ТАЭ сдерживать Кремль путем исключения России из «Большой восьмерки» и других западных институтов, введения запрета на частные инвестиции и признания независимости сепаратистских регионов (Чечня). Однако такой подход вряд ли дисциплинирует Москву. Наоборот, последовательное отношение к России как к потенциальной угрозе приведет к власти тех, кто действительно заинтересован в обострении отношений с Западом. В политическом плане это чревато длительным периодом враждебности, ставшей результатом неверных представлений о намерениях друг друга. Расширение НАТО, бомбардировка Югославии и вторжение в Ирак уже внесли свой вклад в формирование такого рода отношений.

Три иллюстрации

Рассмотрим несколько показательных случаев проявления Россией наступательности и покажем уязвимость ТАЭ в их интерпретации.

Крымская война. Сторонники ТАЭ выдвинули два тезиса относительно решения России вступить в войну с Османской империей. Во-первых, они заявляли, что ультиматум, который царь предъявил султану по поводу прав православных христиан, был предопределен извечным желанием России завоевать Константинополь. Во-вторых, утверждалось, что автократический характер процесса принятия решений в Петербурге не допускал серьезной оппозиции плану царя. Доводы в пользу этих тезисов нельзя назвать убедительными.

Николай не стремился свергнуть султана. Его цели были более ограниченными и включали защиту прав единоверцев на территории Османской империи, сохранение престижа европейской державы и права держать флот в Черном море. Более трети населения Османской империи (почти 13 млн человек) составляли православные, а Кючук-Кайнарджийский мирный договор предоставлял России особые права по защите православных на территории Османской империи. Хотя эти права не были четко определены, статья 7 договора обязывала Порту «дать христианской вере и ее церквям твердую защиту» и предоставляла «министрам российского императорского двора [право] защищать все интересы церкви, созданной в Константинополе». Россия также рассматривала свои обязательства по защите православных христиан как согласующиеся с ее европейскими обязательствами в качестве члена Священного союза. Николай полагал, что он бросил вызов султану по вопросу о святых местах, чтобы подчинить османские территории европейским ценностям. Наконец, царь стремился подтвердить свой контроль над проливами Босфор и Дарданеллы, что было жизненно необходимо для экономических связей России с Европой.

Крымская война стала результатом не столько российского экспансионизма, сколько неправильного понимания Россией и Западом мотивов друг друга, а также самоуверенности Николая. Неверно утверждать, что император не столкнулся с оппозицией внутри страны. Сторонники более умеренного курса, включая наиболее влиятельных советников царя, таких как граф Нессельроде и барон Бруннов, призывали монарха к осторожности в переговорах с османцами и консультациях с Австрией и Пруссией. С противоположных позиций выступали славянофилы, провозгласившие Крымскую войну «священной» и служащей цели возрождения христианской миссии России, и требовавшие увеличения военной поддержки балканских славян. Николай отверг советы обеих сторон.

Холодная война. ТАЭ акцентирует внимание на экспансионистской идеологии СССР и тоталитарной системе принятия решений при Иосифе Сталине. Но и в этом случае ТАЭ не отражает всей полноты картины.

Исторические данные свидетельствуют, что после Второй мировой войны цели СССР на международной арене были ограниченными и формировались под влиянием государственных представлений о стратегических интересах, а не под воздействием коммунистической идеологии. До конца 1945 г. Сталин действовал сдержанно и в целом в духе своего понимания Ялтинско-Потсдамских соглашений. Советский руководитель был готов смириться с независимостью Польши, хотя и в пределах советской сферы влияния. Он также не планировал никаких коммунистических захватов в Европе и советовал лидерам компартий в Италии, Франции, Венгрии и Болгарии сотрудничать с национальными правительствами, а не рассчитывать на получение власти в обозримом будущем – отчасти потому, что хотел помешать укреплению независимых коммунистических центров. Кроме того – в соответствии с соглашением о разделении сфер влияния, задуманным им совместно с Черчиллем, – Сталин отказался вмешиваться в ситуацию в Греции. Он воздерживался от вторжения в Финляндию, которую рассматривал как государство, в целом занимающее «дружественную» позицию. Сталин советовал китайским коммунистам вступить в коалицию со своими противниками – националистами. Он также отказался бросить вызов США, направив войска на Хоккайдо, хотя именно это предлагали некоторые его советники, когда в августе 1945 г. Трумэн сбросил атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки.

Отношение СССР к Западу радикально изменилось только в июне 1947 г. – после официального провозглашения плана Маршалла. Даже когда в марте Трумэн обнародовал свою новую доктрину, Сталин надеялся, что политические контакты и переговоры с Соединенными Штатами и Великобританией продолжатся. В апреле во время длительной встречи с госсекретарем Джорджем Маршаллом Сталин выступал за возможный компромисс «по всем основным вопросам» и говорил, что «нужно иметь терпение и не становиться пессимистами». Однако Маршалл придерживался противоположного мнения и в своем радиообращении 28 апреля заявил, что США не намерены продолжать консультации, а также планируют предпринять решительные действия. 5 июня он выступил с речью, в которой пообещал финансовую помощь на послевоенное восстановление европейского континента. В ответ Сталин и Молотов выдвинули свою альтернативу, создав блок со странами Восточной Европы и подавив любую оппозицию собственному курсу в регионе. Для самого Советского Союза это означало возвращение к довоенной системе массовой мобилизации и репрессий.

Советская структура власти, несмотря на высокую степень централизованности, допускала наличие различных позиций и точек зрения. Сразу после войны наиболее нетерпеливые в окружении Сталина хотели, чтобы советские войска перешли через Эльбу и оккупировали часть стран Западной Европы – он отверг этот совет как нецелесообразный. На другой стороне политического спектра бывший министр иностранных дел Максим Литвинов и посол в США Андрей Громыко защищали «либеральный» подход, предусматривающий большее уважение к выбору стран Восточной Европы и более широкие переговоры с Западом. Международные амбиции обеих сторон и недоверие к намерениям друг друга привели к ухудшению ситуации, и полномасштабная политическая конфронтация стала практически неизбежной. Геополитически ограниченный «социалистический империализм» Сталина столкнулся с глобальным «демократическим империализмом» Запада. Если бы Запад занимал не столь ревизионистскую позицию и не так опасался проникновения Кремля в западные страны, не исключено, что Сталин продолжил бы послевоенное сотрудничество в сфере безопасности.

Российско-грузинский конфликт. Те же претензии можно предъявить сторонникам ТАЭ, утверждающим, что автократическая Москва стремилась установить имперский контроль над Тбилиси и что война с Грузией была частью более масштабного геополитического плана восстановления господства России на территории бывшего Советского Союза.

Москва руководствовалась оборонительными целями, направленными преимущественно против расширения НАТО и включения в альянс Грузии, а в перспективе и Украины. Тбилиси был недоволен нежеланием Москвы уважать независимость Грузии, ее право на выбор внешнеполитического курса, Россия же была раздосадована отсутствием признания ее интересов со стороны США и Североатлантического блока. Если уместно предполагать, что Кремль намеревался получить полный контроль над Грузией, то не менее правомерно усматривать в мотивах России и соображения обороны и безопасности. Интересы безопасности помогают понять поведение Москвы и объяснить, почему она ограничилась признанием независимости Абхазии и Южной Осетии, но воздержалась от реализации более масштабных целей – свержения Саакашвили и установления в Тбилиси прокремлевского режима.

Западные страны и Грузия разделяют ответственность за все более наступательное поведение России на Кавказе. Оказывая содействие Тбилиси во время переходного периода после «революции роз», закрывая глаза на восстановление контроля над Аджарией, Кремль ожидал, что Грузия с уважением отнесется к российским интересам в регионе. От Тбилиси ждали, что он прекратит требовать немедленного вывода войск, исключит применение силы в отношении Южной Осетии и Абхазии и будет консультироваться с Москвой по ключевым вопросам безопасности, таким как членство в НАТО. Однако грузинское руководство вскоре избрало стратегию разрешения территориальных споров без содействия России и опираясь на поддержку США.

За 10 лет Вашингтон выделил Грузии 1,2 млрд долларов помощи и направил туда военных советников. Соединенные Штаты стремились обеспечить себе доступ к каспийской нефти и укрепить геостратегическое присутствие на Кавказе, что Кремль расценивал как американскую ангажированность и нежелание признавать российскую роль в регионе. США не пытались ограничить милитаризацию Грузии и умерить пыл готового к применению силы Тбилиси. В то время как Россия начала наращивать содействие Абхазии и Южной Осетии, представители НАТО и Соединенных Штатов не скрывали своей поддержки Тбилиси и редко публично критиковали действия Грузии.

Неверно и то, что кремлевская система принятия решений исключала серьезные споры. По словам Глеба Павловского, одна из кремлевских фракций хотела движения к Тбилиси, чтобы бросить вызов Западу и в полной мере восстановить доминирование на Кавказе. Другая группа придерживалась более умеренных целей, но рассматривала возможность отстранения от власти Саакашвили. Премьер-министр Владимир Путин и министр иностранных дел Сергей Лавров давали понять, что хотят отставки президента Грузии, предполагая выдвинуть это в качестве условия прекращения огня. Третья фракция, по-видимому, была вполне удовлетворена военной победой над Грузией и признанием независимости двух ее регионов. Правящая структура отнюдь не была однородной и консолидированной.

Лучше понять Россию

Возможности понять Россию и ее внешнюю политику с позиций ТАЭ довольно ограничены. Сторонники этой теории зачастую не только неверно представляют направление и масштабы действий России на международной арене, но и способны усугубить неопределенность в вопросе о мотивах российского поведения.

Сосредоточившись на роли внутреннего «авторитаризма» в формировании внешней политики, ТАЭ упускает из виду ряд иных факторов международного поведения государств, таких как интересы безопасности и действия других держав по отношению к России. Тенденция эссенциализировать внутренние условия России и преувеличивать ее международные амбиции должна заставить аналитиков скептически отнестись к политическим рекомендациям ТАЭ.

Адекватный подход требует более сложной классификации российской внешней политики. История показывает, что Россия с момента ее становления как независимого централизованного государства движется не по одной, а по нескольким траекториям в отношениях с Западом. С момента открытия постоянной миссии в Риме в начале XVII века и до политики коллективной безопасности перед Второй мировой войной Россия часто вступала в коалицию с западными государствами против тех, кого считала угрозой для себя. Вторая траектория российских отношений с Западом – это оборонительное поведение или сочетание внутренних реформ и гибких международных альянсов. К этой модели относятся периоды восстановления России после Смутного времени, а также иных внешних и внутренних потрясений – длительной войны со Швецией, Крымской войны, Октябрьской революции и распада СССР. Наконец, Россия не раз в истории демонстрировала наступательность, как было показано выше на примерах Крымской войны, холодной войны и российско-грузинского конфликта в августе 2008 года. ТАЭ применима лишь для третьей траектории российской внешней политики, да и то лишь в ограниченной степени.

Адекватный подход к России требует избавления от предвзятости и политического лицемерия. Он должен быть эклектичным, основанным на различных теоретических традициях и принимать во внимание внутренние институты, интересы национальной безопасности и потребность в международном признании как факторы, в равной степени влияющие на внешнюю политику. Если же опираться на распространенное 200 лет назад маркизом де Кюстином представление о России как о государстве «по своей природе агрессивном» и пытаться реконструировать мотивы Кремля, не опираясь на достоверные сведения, это вряд ли поможет лучше понять страну и выработать разумные политические рекомендации.

А.П. Цыганков – профессор международных отношений и политических наук Университета Сан-Франциско.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 июня 2012 > № 735553 Андрей Цыганков

До основанья, а затем?

Способна ли Россия предложить новую внешнеполитическую стратегию

Резюме: Шанс России состоит в возможности покинуть сложившиеся мировые институты до того, как они рухнут нам на голову. Так мы сможем показать пример другим странам. Но это случится при условии, что наш внутренний крах произойдет «с опережением» по отношению к глобальному крушению и тем самым даст нам надежду выйти из мирового кризиса одними из первых.

Россия – страна без внешней политики. Не то чтобы совсем: все соответствующие ведомства у нас имеются, они работают, иногда хуже, иногда лучше, пишутся, как положено, дипломатические ноты, подписываются соглашения, принимаются решения по конкретным вопросам, а время от времени даже удается урегулировать стихийно возникающие конфликты и кризисы. Но внешняя политика – это не сумма взаимодействий государства с его соседями и внешними партнерами. По крайней мере, не только это.

Внешняя политика предполагает представление о долгосрочных интересах государства, о его реальном и желаемом месте в мировой системе и последовательную стратегию действий, направленных на реализацию поставленных целей.

Все хорошо знают известную формулу британской дипломатии о том, что у государства нет постоянных друзей, есть только постоянные интересы. На самом деле интересы тоже меняются, по мере того как меняется страна, ее экономическая и социальная система, ее границы и внешнее окружение. Современной России никак не удается определиться с национальным интересом. Вернее, с тем, чей и какой интерес будет подразумеваться под этой формулой...

Немного истории

На протяжении новой русской истории концепция внешней политики менялась неоднократно. От борьбы за гегемонию в восточноевропейской сырьевой торговле, определявшей задачи, которые ставила и решала петербургская империя на протяжении всего XVIII века, в первой половине следующего столетия Россия перешла к политике поддержания общеевропейского консервативного равновесия в рамках Священного союза. Затем, после внезапной катастрофы Крымской войны, вызванной не столько нашей отсталостью, сколько быстрым и неожиданным для отечественных элит изменением мировой экономической и политической ситуации, дипломатические ведомства империи лет двадцать занимались преодолением последствий. Причем, надо признать, справились с этой задачей довольно успешно, вернув Россию на лидирующие позиции в системе европейских держав. Правда, в начале ХХ века последовали две новые беды – Русско-японская и Первая мировая войны, после чего империя перестала существовать...

Советская бюрократия хорошо выучила урок, связанный с периодически повторявшимися провалами царской дипломатии. Ведь они не были следствием того, что старая дипломатическая система плохо работала или ставила перед собой невыполнимые задачи. Их причиной было изначально противоречивое положение империи в мировой системе. Будучи одновременно одной из ведущих европейских держав и страной с зависимой, периферийной, по сути полуколониальной экономикой, Россия постоянно отставала от глобальных процессов. Каждый раз, когда разрыв становился критическим, происходили потрясения, превращавшие внешнеполитические неудачи во внутриполитические кризисы.

Во время революции политика большевиков была проста и понятна – помогать пролетариату всей планеты раздувать мировой пожар на горе всем буржуям. Мировая революция виделась быстрым и единовременным решением всех проблем и противоречий российской истории. Отсталость страны и ее зависимое положение в рамках старого международного порядка исчезнут вместе с самим этим порядком, а в новом постреволюционном мире сотрудничество придет на смену конкуренции, и победоносный пролетариат Запада поможет нам так же, как мы сейчас помогаем ему. Расчет не такой уж наивный, если принимать во внимание господствовавшие тогда идеи и революционные настроения, охватившие в 1919–1923 гг. большую часть Европы. Но в 1920 г. Красная армия не взяла Варшаву, революции в Германии и Венгрии подавили, правящий класс Франции справился с революционной ситуацией за счет эйфории военной победы, в Италии же выходом из кризиса оказался триумф не левых, а фашизма. План не оправдался, начались поиски новой внешнеполитической стратегии, первые очертания которой стали вырисовываться уже в начале 1920-х годов. Эволюционируя и трансформируясь, она сохранялась на протяжении всего советского периода.

Если на заре 1920-х гг. внешняя политика Советской республики была реально привязана к обострению мировой классовой борьбы или по крайней мере к тому видению социального конфликта, который господствовал в партиях Коммунистического интернационала, то уже в середине 1930-х гг. приоритеты меняются. Лидеры коммунистических партий все больше вынуждены ориентироваться на государственные интересы СССР как «страны-авангарда». Применительно к тому периоду, однако, можно скорее говорить о компромиссе между классовой идеологией и государственным интересом, трактуемым все более прагматически. Переломом стал 1939 г., когда Сталин, подписав пакт с Гитлером, однозначно сделал выбор в пользу государственного интереса. Далее идеология продолжает привлекаться для обоснования принимаемых решений, но не выступает в качестве их побудительной причины.

Внешняя политика отныне представляла собой сочетание трех компонентов или принципов, которые требовалось по возможности непротиворечиво увязывать друг с другом.

Советская дипломатия должна была, во-первых, создавать максимально благоприятные условия для модернизации собственной страны, для индустриального и научно-технологического рывка, который раз и навсегда покончил бы с отсталостью и периферийным развитием, разрешив тем самым противоречия, погубившие петербургскую империю.

Во-вторых, СССР выступал наследником старой империи, претендуя на сохранение ее влияния и позиций, регионального и международного статуса, причем не на символическом уровне, а в качестве дополнительного ресурса, который мог быть использован для решения главной стратегической задачи модернизации. После Второй мировой войны эта задача трансформировалась в новый сценарий внешней экспансии, завершившийся в 1947–1949 гг. созданием Восточного блока, оказавшегося куда сильнее и влиятельнее старой империи.

Наконец, в-третьих, советское государство оставалось опорой «прогрессивного человечества», оказывая поддержку национально-освободительным движениям, коммунистическим партиям и антибуржуазным революциям. Поддержку, как правило, свободную от мелочных корыстных интересов, но и не совсем альтруистическую, поскольку успехи на этом поприще помогали благополучно решать задачи первого и второго порядка. Таким образом, все три внешнеполитических направления, хотя и приводили иногда к противоречиям, но были между собой увязаны. При этом последовательность приоритетов никогда не менялась. Поэтому постимперской экспансией периодически жертвовали в интересах внутреннего развития и безопасности, а интересами братских партий и движений – ради постимперской политики и международного равновесия, которое способствовало внутреннему развитию. (Достаточно вспомнить, как Сталин настраивал французскую компартию на отказ от захвата власти в 1944–1946 гг., сдал англичанам Грецию и, учтя опыт не слишком удачной советско-финской войны, отказался от попыток укрепить позиции в Финляндии.)

В послесталинские годы советская внешняя политика становилась все более и более инерционной и консервативной, а задача обеспечения модернизационного рывка сменилась необходимостью поддержания достигнутого статуса сверхдержавы в рамках нового глобального равновесия. Но три основных элемента, заложенных в систему внешней политики СССР, сохраняли свое значение вплоть до последних дней советского государства, пусть и в постоянно меняющихся трактовках и соотношениях.

Постсоветские зигзаги

Бесспорно, подобная картина выглядит крайне упрощенной, реальная история советской дипломатии полна самыми неожиданными коллизиями и зигзагами, но, как говорил замечательный отечественный политолог Григорий Водолазов, стратегическая прямая складывается из тактических зигзагов.

Отличие постсоветской внешней политики от советского периода состоит в том, что на сей раз никакой стратегической линии за этими зигзагами не прослеживается. Отвергнув после распада СССР старую идеологию и методологию, российская элита не позаботилась о том, чтобы выработать что-то новое. На первых порах наивное представление о благожелательном патронате Великой Америки превратило отечественное внешнеполитическое ведомство в филиал Государственного департамента США. Конец этому унизительному положению дел положил знаменитый разворот самолета Евгения Примакова над Атлантикой в 1999 году. Но Примаков на посту премьера продержался недолго, да и приоритетом его правительства была отнюдь не внешняя политика. Идея необходимости самостоятельного курса в международных делах наконец-то была реабилитирована, только вот сам курс выработать не удосужились.

Это отнюдь не значит, будто российская внешняя политика не активна. Еще как активна. Мы то перекрываем газ Украине, то затеваем свару с Белоруссией, то жалуемся на дискриминацию со стороны Европейского союза, то воюем с Грузией. Однако единой линии не складывается, стратегии не прослеживается.

На практике стержнем внешней политики России является обслуживание конкретных запросов отечественных компаний и бюрократических ведомств. Заказчиков довольно много, и они не всегда хотят одного и того же. Отсюда опять же странные и даже нелепые зигзаги в политике, но здесь по крайней мере можно проследить объективный интерес. Не государственный, конечно, но хотя бы частный.

Например, отношения России с Украиной и Белоруссией легче всего понять, исходя из стратегических задач «Газпрома» и проблем, с которыми корпорация сталкивается на рынках – внутреннем и внешнем. На уровне политической публицистики «газовые войны», неоднократно возникавшие между Украиной и Россией, часто рассматривались в контексте геополитического противостояния. Предполагалось, что Москва пытается таким образом «наказать» Киев за сближение с Западом. Однако и эта картина утрачивает смысл, едва только мы посмотрим на то, как развивались отношения с соседней Белоруссией. В отличие от Киева, Минск сделал ставку на сближение с Москвой прежде всего, что бы ни заявлял президент Александр Лукашенко, по прагматическим соображениям, поскольку не только российские энергоресурсы и комплектующие имеют решающее значение для белорусской промышленности, но именно Россия остается основным рынком сбыта. Ради сохранения и развития этих отношений Минск демонстрировал готовность последовательно проводить политику, направленную на защиту геополитических интересов России – так, как участники процесса на тот момент подобные интересы понимали. Но скоро выяснилось, что никакой внятной концепции Москва предложить не может, а соответственно партнерство с Белоруссией превращается для нее в «чемодан без ручки»: нести неудобно, бросить жалко.

Тем не менее особые отношения сохранялись до тех пор, пока на первый план не вышли интересы «Газпрома», который к дружественной Белоруссии применял ту же линию на повышение цен и захват собственности, что и к враждебной Украине. В результате единственным более или менее надежным политическим союзником Москвы в Европе решено было пожертвовать ради повышения прибыльности ведущей отечественной корпорации.

В других регионах мира политика Москвы еще менее вразумительна, чем на пространстве бывшего СССР. Например, единственное, что интересует российскую дипломатию в Африке, – это защита инвестиций Олега Дерипаски и некоторых других отечественных капиталистов, которые рискнули вложить деньги на этом континенте. Да и из разрозненных бизнес-проектов наших олигархов не складывается экономическая стратегия, которая отличает действия западного или в последнее время китайского капитала.

В Европе главная задача, которую последовательно и с определенной настойчивостью решает внешнеполитическое ведомство, состоит в продвижении интересов российских инвесторов, которые, кстати, вывозят за рубеж капиталы, остро необходимые для модернизации собственной промышленности. Параллельно, конечно, МИД упорно добивается безвизового режима для россиян, едущих на Запад, но ничего кроме общих слов в ответ на свои усилия не получает. Неэффективность при решении даже такой, в сущности, простой задачи (западные дипломаты в Москве откровенно говорят о том, что объективных препятствий для отмены визового режима давно нет), сводится именно к отсутствию политического мышления. Все вопросы рассматриваются как чисто формальный бюрократический процесс: написать ноту, послать бумаги, подготовить обоснование. Вместо того чтобы заводить друзей, выстраивать долгосрочные отношения, учитывать сложные балансы интересов, соотношение сил и воздействовать на них, занимаются техническими вопросами, решение которых никак не меняет ситуацию.

Еще более очевиден провал российской дипломатии на Ближнем Востоке в ходе арабских революций. После падения режима Бен Али в Тунисе и начавшегося краха Мубарака в Египте стало понятно, что общественная ситуация изменилась необратимо. И дело даже не в том, могли или не могли полицейские силы, лояльные старой власти, сдержать протест. Как показал опыт Ливии, «силовики» вполне могли продержаться довольно долго, а в Сирии и вовсе возникло «катастрофическое равновесие», когда власть не способна подавить революцию, а революция не в состоянии свергнуть власть. Но в Москве проигнорировали главное, то, что поняли на Западе – вопрос уже не в том, насколько надежны полицейские дубинки и у кого больше пушек. Социальный порядок и культурно-политические нормы, на которых держались «старые режимы», безвозвратно рухнули. Иными словами, даже если кто-то из правителей удержится, то лишь ценой «пассивной революции». Для такой цели нужны правители вроде австрийского Франца-Иосифа, итальянского Кавура или германского Бисмарка, способные сверху реализовать значительную часть программы той самой революции, которую они снизу подавляют. Напротив, в Москве явно верили, что любые политические, социальные и культурные проблемы решаемы с помощью одной лишь силы.

Единственным объяснением революционных процессов оказывается самая пошлая теория заговора, а единственной реакцией – идеологическое и моральное оправдание репрессий. Не сумев извлечь уроков из событий в арабском мире, российская власть обнаружила полную неподготовленность к повторению аналогичного кризиса у себя дома, так что с декабря 2011 г., когда по стране прокатилась волна протеста, правящие круги начали последовательно повторять ошибки, совершенные их арабскими коллегами.

Обсуждение арабских революций в российской прессе отражало тот же катастрофический кризис официального сознания. Участники отечественных дискуссий в большинстве своем даже не пытались разобраться в социальных, экономических или институциональных процессах, приведших к кризису. Более того, сам факт существования экономики, общества, институтов фактически отрицался, действия многомиллионных масс людей и глобальные процессы сводились к чьим-то проискам. Если в российской политике на Ближнем Востоке и было рациональное звено, то оно, как и во всех других случаях, сводилось к сумме деловых контрактов, подписанных отечественными компаниями, и панической реакции при мысли о возможных убытках российских капиталистов в случае, если контракты будут расторгнуты.

Не менее сомнительной выглядит позиция России и в экономических вопросах. На протяжении многих лет важнейшим приоритетом Москвы являлось вступление во Всемирную торговую организацию. То, что процесс затягивался, само по себе свидетельствовало о наличии многочисленных проблем и противоречий отнюдь не технического характера. В обществе не только отсутствовало единство по данному вопросу, но и нарастало неприятие проводимой политики. Тем не менее власти не предприняли ни малейшей попытки серьезно обсудить эту тему. Вопрос о том, вступать или нет, не ставился.

В случае с ВТО в числе недовольных оказались достаточно влиятельные представители бизнеса, обеспокоенные тем, что полное открытие и дерегулирование рынка вызовет массовые банкротства, приведет к потере рабочих мест, снижению качества товаров и услуг, закрытию предприятий и, как следствие, упадку целых городов и регионов, с трудом оправляющихся от шока 1990-х годов. Традиционно принято считать, что вступление той или иной страны в ВТО выгодно экспортерам и лоббируется ими (зачастую при полном пренебрежении к проблемам внутреннего рынка). Однако российские экспортеры нефти и газа не слишком зависят от режима ВТО. Немного сложнее обстоит дело с производителями стали и алюминия, но и тут выгоды, потенциально получаемые от членства в международной организации, не выглядят чрезвычайными.

Беда в том, что российские финансово-промышленные группы, контролирующие экспорт сырья, по совместительству держат в руках и значительную часть компаний, занимающихся импортом – на такие операции уходит изрядная часть валютной выручки, а внутренний рынок находится под давлением все тех же монополистов. Легко догадаться, что именно эти группы заинтересованы в сведении к минимуму ограничений и пошлин. Делается это, разумеется, под лозунгом свободы торговли, но на практике должно резко укрепить именно позиции монополистов, окончательно раздавив средний и мелкий бизнес на местах. Чего стоят в таких условиях разговоры о снижении цен для конечных потребителей, видно на примере белорусской продукции, беспошлинно поступающей на отечественный рынок. После рекордной девальвации белорусского рубля цена на эти товары должна была стремительно упасть, но для розничного покупателя они не подешевели ни на копейку – вся разница досталась торговым монополистам.

Пиар для внутреннего пользования

Входящая в общую стратегию ВТО коммерциализация системы образования, здравоохранения, постепенная приватизация культурных учреждений, транспорта и остатков жилищно-коммунального хозяйства, явственно идущая вразрез с интересами и потребностями населения, пользуется энергичной поддержкой тех же монополистических групп российского бизнеса.

На фоне растущих цен на нефть и газ в 2000-е гг. российские элиты обрели иллюзию собственной значимости, причем пропаганда успешно убедила не только большинство населения, но и немалую часть экспертного сообщества в том, что влияние России на мировой арене возросло. Активное участие в международных встречах на высшем уровне, многочисленные государственные визиты и публичные выступления способствовали созданию такого эффекта. Но в отсутствие четкой стратегии и ясных целей внешнеполитическая деятельность свелась, в сущности, к более или менее успешному пиару, причем главным образом – для внутреннего пользования.

Продолжалось свертывание российского присутствия в странах периферии, яркими примерами чего стало закрытие военных объектов на территории Кубы и Вьетнама. Усилия президента Венесуэлы Уго Чавеса, направленные на то, чтобы вернуть русских в Латинскую Америку, не дали ничего, кроме ряда коммерческих контрактов. Аналогичным образом к коммерции свелись и отношения Россия с Индией. В мире устойчиво сложилось восприятие России как крупной, но глубоко провинциальной державы, совершенно неспособной к серьезным дипломатическим инициативам, заинтересованной только в финансовых выгодах, да и то – краткосрочных.

Таким образом, если некая идеология «государственного интереса» в России и существует, то она сводится к примитивной формуле: что хорошо для крупнейших корпораций, то хорошо для страны.

Конечно, правящие классы всегда и всюду ставят свои интересы на первое место, в том числе и при формулировании задач внешней политики. Но реальный успех политики, как и жизнеспособность государства в целом, зависит от того, насколько господствующие элиты способны учесть более широкие общественные интересы, включить их в свою повестку дня и сформулировать на этой основе программу, пользующуюся реальной поддержкой общества или хотя бы его значительной части. Точно так же власть должна предложить и выполнять систему правил – понятных и приемлемых для общества, на основе которых принимаются решения, как внешнеполитические, так и внутренние.

Нынешние российские элиты такой способностью не обладают, за два десятилетия они не только не смогли ее выработать, но и подавляли любые попытки поставить принятие решений хотя бы под какое-то подобие общественного и гражданского контроля. Все проблемы, неизбежно возникавшие между властью и обществом, они пытались решить с помощью пропаганды, на сугубо вербальном уровне, придумывая красивые патриотические обоснования для своих сугубо прагматических и принципиально беспринципных решений. Подобный подход проливает свет и на распространение конспирологии в качестве объяснительной модели – в обществе, где нет ни публичной дискуссии, ни системы представительства и учета различных интересов, само правительство обречено действовать как банда заговорщиков, другое дело, что последствия принимаемых таким способом решений неизменно и неминуемо оказываются катастрофическими.

Господство пиара над содержанием сделало невозможной любую попытку выработать какую-либо внятную стратегию модернизации, взамен которой предложили бессвязное восхваление всевозможных «инноваций» и мутное обещание «диверсифицировать» экономику, зависимость которой от экспорта углеводородов, напротив, росла. Дискурс модернизации, перестав постепенно играть даже роль сколько-нибудь эффективного пиара, превратился в форму самообмана высшей бюрократии, блокируя способность осознать не только проблемы, стоящие перед страной, но и смертельную угрозу для самой правящей элиты со стороны постепенно теряющего терпение общества.

Не надо быть пророком, чтобы предсказать, что при подобном подходе не только внешняя политика обречена на провал, но и само государство – на крушение. Таких примеров история знает немало, начиная со времен поздних Стюартов и последних Бурбонов и заканчивая французской Второй империей накануне войны с Пруссией.

Вопрос не в том, произойдет ли аналогичным образом крушение современного Российского государства, и даже не в том, когда это случится – огненные письмена уже написаны на стене столь крупным шрифтом, что не разобрать их может только слепой. Окажется ли крах государства одновременно национальной катастрофой для России или страна, выбравшись из-под обломков очередного режима временщиков, продолжит свое развитие?

Как ни плачевно нынешнее положение дел, нет причин думать, будто реконструкция Российского государства на новых основах невозможна. А новому государству понадобится и новая внешняя политика.

Внешняя политика, отвечающая потребностям общества

Придумывать внешнеполитический курс абстрактно, вне связи со структурой, социальной природой и социально-политическими институтами государства, дело неблагодарное. Но сегодня, когда все отчетливее формулируется общественный запрос на реконструкцию общественного порядка, можно говорить и о том, как это отразится на международном положении.

Самые большие успехи советской внешней политики были достигнуты именно тогда, когда она в наибольшей степени руководствовалась идеалистическими целями, выходившими за рамки прагматических задач. Это не значит, однако, будто подобная политика была непрактичной. В 1920–1930-е гг. страна не только вышла из международной изоляции, но и вернула себе статус влиятельной европейской державы. Дипломаты того времени прекрасно понимали, что политика делается не только чиновниками и правителями, но и народными массами, что есть объективные общественные процессы, которые могут стать союзниками куда более ценными, чем любые дружественные государства. В те годы СССР выступал против доминирующих тенденций и господствующих норм, говорил собственным голосом, выражая на международном уровне интересы тех, кто не был представлен в официальной мировой иерархии. Именно поэтому Москву слушали и слышали. Победа большевиков в Гражданской войне показала, что именно коммунисты-интернационалисты оказались наиболее последовательными и эффективными защитниками национального интереса. Ведь они нашли, вернее, создали для страны новое, уникальное место в мире, вписав ее развитие в глобальный процесс перемен. В мировом масштабе «социальными союзниками» СССР стали национально-освободительные движения, левые и рабочие партии всего мира.

На какие тенденции может опереться демократическая внешняя политика России, чьи интересы выразить, кто станет ее новым глобальным союзником? Традиционные левые партии пришли в упадок, а национально-освободительное движение, завоевав политическую независимость для колониальных стран, сошло со сцены. Крах СССР был катастрофическим ударом по странам периферии, пытавшимся найти самостоятельный путь развития.

Однако начало XXI века знаменуется выходом на сцену новых глобальных движений, выступающих по сути наследниками левых сил предыдущего столетия. Мировой экономический порядок трещит по швам, институты, призванные воплощать в жизнь его правила игры – Всемирная торговая организация, Международный валютный фонд, Всемирный банк – находятся в глубочайшем кризисе. Многомиллионные массы на периферии, еще недавно пассивные и безмолвные, приходят в движение. На государственном уровне никто не решается до поры выразить эти потребности и ожидания языком политики и дипломатии, но тот, кто рискнет сделать это, станет лидером глобального процесса перемен.

Некоторые правительства успешно использовали потребность в изменении сложившегося порядка вещей для укрепления своих позиций. Венесуэла Уго Чавеса на волне протестов против неолиберального господства в Латинской Америке превратилась из второстепенной страны, не игравшей почти никакой роли в истории региона, в одного из его лидеров, сумев предложить собственный проект интеграции – в противовес стратегиям создания свободного рынка, продвигавшихся Соединенными Штатами. Можно, конечно, говорить о нефтяных ресурсах, но ведь и предыдущие власти Венесуэлы имели нефть – это никак не укрепило положение страны на международной арене. Дело не в ресурсах, а в способах их использования.

Российские публицисты-конспирологи страшно злятся по поводу того, как маленький Катар с помощью телеканала «Аль-Джазира» превратился из провинциального нефтяного эмирата в региональную державу. Но дело опять же не в нефти, которой полно и у всех соседних стран, не в самом по себе телеканале – англоязычная или арабоязычная Russia Today не сделала Москву более сильным игроком на Ближнем Востоке или в каком-либо ином регионе мира. «Аль-Джазира» выразила потребность арабских обществ в демократизации, в самостоятельности и национальном достоинстве (после трех десятилетий унижений и поражений), предложив дискурс, который может стать основой для появления светской альтернативой и старым диктаторским режимам, и набирающему силу исламистскому движению.

В Москве любят рассуждать про «мягкую власть», soft power, применяемую какими-то враждебными силами, но не могут и не хотят понять, что эффективность таких средств прямо пропорциональна тому, насколько общая политическая линия, проводимая с их помощью, соответствует реальным потребностям обществ или по крайней мере значительных социальных сил.

Формулируя международные приоритеты на будущее, надо отдавать отчет в том, что демонтаж неолиберальной системы, основанной на диктате рынка и транснациональных компаний, назрел, об этом говорит реальность кризиса. На смену старому порядку неизбежно придет новый, нуждающийся в возрождении социального государства, построенный на демократических договоренностях и новом протекционизме. Смысл его – не в защите собственного капитала от иностранной конкуренции, а в создании экономических площадок, где могут быть реализованы решения и стратегии, сознательно вырабатываемые самим обществом. Западные страны подошли вплотную к необходимости освобождения от неолиберальных институтов, но сделать это можно, лишь сломав сопротивление элит, интегрированных в неолиберальный проект. Именно поэтому все попытки новой политики (экологической, демократической, социально-ответственной), провозглашаемые время от времени в странах мирового центра, оказываются непоследовательными или даже демагогическими. Лидеры пытаются успокоить собственное общественное мнение, но они слишком связаны с реальными интересами, имеющими противоположную направленность.

Как ни парадоксально, именно слабость и саморазрушение сегодняшнего российского государства дают России как стране шанс на то, чтобы вновь предложить миру нечто принципиально новое, такое, чего все давно ждут, но никто не способен окончательно сформулировать. Кризис открывает новые возможности. Ведь очень скоро нам будет нечего терять. Распад государственных структур современной России является объективной и непреодолимой тенденцией. Если на смену придет сила, готовая к переменам и признающая ценности «демократической левой», вполне возможно, что Москва станет одним из архитекторов нового, посткризисного мира. При условии, конечно, что после кризиса мир и Россия еще будут существовать.

Впрочем, ориентация на ценности демократической левой идеологии возможна лишь в самом общем плане, в виде признания ее идейной первоосновой, а не руководством к действию. Сами по себе подобные идеи и лозунги, сформулированные в относительно благополучную эпоху второй половины прошлого столетия, сейчас безнадежно устарели. Мир позднего капитализма – это бескомпромиссная и смертельная борьба классов, когда правящие элиты, полностью утратившие всякое представление о социальной ответственности, неспособны принимать сколько-нибудь здравые решения и меры даже в собственных стратегических интересах (если понимать под этим не поиск сиюминутной выгоды или латание дыр, а попытки долгосрочного разрешения противоречий). Эта ситуация не может быть решена иначе, чем через гибель нынешних господствующих элит, вопрос в том, будет эта катастрофа концом современного общества, концом человечества, концом капитализма или только крушением его нынешней модели.

Единственная стратегия прогрессивного преобразования состоит сегодня в грамотном разрушении существующих институтов – от «Большой восьмерки» до Международного валютного фонда, от Европейского союза до Всемирной торговой организации. Задача грамотного разрушения состоит в том, чтобы стараться на каждом данном этапе свести к минимуму негативные последствия происходящего, осознавая, что единственной альтернативой демонтажу является стихийный и бесконтрольный крах, распад все тех же институтов, которые мы сегодня призываем ликвидировать организованно и осознанно. На это в идеале должна быть направлена деятельность на международной арене. Скорее всего, разумеется, надежда на управляемый демонтаж является утопической. Из опыта последних лет можно сделать вывод, что нам предстоит иметь дело с руинами, которые оставит после себя консервативная политика.

Готовить в такой ситуации какую-либо программу заранее – это значит быть наивным доктринером или утопистом. Лишь реальная практика новой власти, если таковая в России вообще сложится, даст возможность нащупать алгоритм новой международной политики. Теоретические заготовки, исходящие из прошлой или даже нынешней реальности не только не помогут, но и помешают поиску этого алгоритма.

Шанс России состоит в возможности покинуть сложившиеся институты до того, как они рухнут нам на голову. В этом случае мы сможем показать пример другим странам мира. Но это случится при условии, что наш внутренний политический крах произойдет «с опережением» по отношению к глобальному крушению и тем самым даст нам шанс выйти из мирового кризиса одними из первых.

Б.Ю. Кагарлицкий – кандидат политических наук, директор Института глобализации и социальных движений.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 июня 2012 > № 735550 Борис Кагарлицкий

Взгляд за околицу

Внешняя политика глазами российской элиты за пределами профильных ведомств

За 20 лет существования новой России ее положение в мире радикально изменилось. Уровень интегрированности в мировой экономический, политический, культурный, научный, спортивный контекст достиг уровня, беспрецедентного за всю историю страны. Скорость такого вовлечения была существенно выше среднемировых темпов глобализации. Зарубежную географию в России перестают изучать как астрономию – отрасль знаний хотя и интересную, но в обозримом будущем заведомо далекую от практических потребностей.

Картины внешнего мира

Серьезные изменения претерпела и внешняя политика. Вовлечение в ситуацию на мировых рынках, активизация помимо традиционных партнеров отношений с Латинской Америкой и Азиатско-Тихоокеанским регионом (вплоть до экзотических Науру и Тувалу), погружение в вопросы практического нераспространения ядерного оружия, участие в выработке правил игры в различных сферах, унификация экологических стандартов, увеличение количества стран с безвизовым режимом въезда… Вот лишь самые очевидные признаки открытия России зарубежным партнерам.

Конечно, количество перерастало в качество далеко не во всех случаях. Наоборот, повышение открытости происходило параллельно со своеобразным ростом самоизоляции. Сегодня не только рядовой обыватель, но и многие журналисты, педагоги, чиновники слабо представляют себе, кто занимает пост президента Болгарии или даже премьер-министра Великобритании. Достаточно посмотреть выпуски телевизионных новостей, чтобы убедиться, насколько низок общественный интерес к содержанию мировых процессов.

Причины этого понятны – от деполитизации общественного мнения, которая продолжалась долгие годы, до утраты внятного представления о целеполагании деятельности на международной арене, очевидного прежде, во время пребывания в статусе сверхдержавы. В этих условиях архитекторы российской внешней политики получили свободу рук: они сами себе ставили задачи, реализовывали их и – самое главное – сами же оценивали эффективность проделанной работы. За исключением узкого экспертного круга общество и элиты от такой оценки по сути самоустранились. Отдельные всплески внимания (Балканы, украинская революция, российско-грузинская война, кризис в еврозоне, споры о мультикультурализме, создание в Москве международного финансового центра) только подтверждали общую хаотичность интереса к глобальному контексту.

Обсуждение внешнеполитических реалий в неформальном общении внутри элиты – сегодня большая редкость. Исключением становятся только отдельные крайне чувствительные для истеблишмента и непосредственно связанные с внутренней ситуацией темы вроде вовлечения Лондонского суда в конфликт Березовского с Абрамовичем или «списка Магнитского». Обычно это происходит в тех случаях, когда напрямую затрагивается, пользуясь термином политолога Андрея Рябова, желание российских правящих слоев быть глубоко интегрированными в мировую капиталистическую элиту. Однако, несмотря на очевидность этого стремления, привычка пристально наблюдать международные процессы так и не сформировалась. В лучшем случае с годами появилась традиция посматривать по утрам телеканал «Евроньюс».

В результате за международными процессами в России принято следить не намного внимательнее, чем за мировыми рынками (где зачастую ситуация представляется весьма приблизительно – с разбросом оценок на уровне «плюс-минус 20 долларов за баррель») или за новостями технических новинок (чаще всего интересуются разработкой девайсов той марки, к которой привык и лоялен).

Наверное, на этих не самых оптимистичных выводах можно было бы остановиться, констатируя исчерпанность предложенной редакцией темы. Ведь большая часть элиты так или иначе не ощущает собственной причастности к выработке внешнеполитического курса и склонности на этот счет вовсе не демонстрирует.

Однако, несмотря на все вышесказанное, надо признать: некоторые (пусть пунктирные и стереотипные) представления о международной реальности, безусловно, имеются. А ряд вопросов и практик (например, легализация капиталов, возможность визовых санкций и т.п.) и вовсе имеют для многих представителей истеблишмента определяющее значение. Кроме того, есть группы интересов, рассчитывающие, что их позиция так или иначе будет учитываться при формировании внешнеполитического курса. Речь идет прежде всего о приграничных регионах, активных на мировом рынке финансово-промышленных группах, лоббистах крупных государственных проектов, религиозных общинах.

Увы, предпринимаемые время от времени попытки осмысления ситуации во внешнем мире и внешней политике не перерастают в проекты формулирования национальных интересов и целей внешнеполитического курса. Тем не менее можно говорить о сосуществовании восьми «типовых картин мира» на этот счет. Их выделение основано на экспертной реконструкции.

Смотреть таблицу "Экспертная реконструкция представлений российского истеблишмента о правилах игры во внешней политике и оптимальных целях российской дипломатии"

За пределами таблицы осталось множество резонансных точек зрения, которые хотя и присутствуют в медиа-поле, но заметного распространения не получают. В их числе – поддержка «русского мира», однозначная солидаризация с одним из ключевых игроков мировой политики (Запад, Китай, исламский мир), представление о нецелесообразности расходования ресурсов на международные проекты, ставка на взаимодействие с передовыми странами для доступа к технологиям и инновациям и т.п. В чистом виде такие концепции весьма редко встречаются среди элит, а в отдельных случаях воспринимаются как утопические (например, проекты Владимира Якунина по усилению акцента на православной тематике в международных отношениях).

Корпоративные интересы и региональные настроения

Встречаются, конечно, и чистые прагматики. В силу профессиональных обязанностей или равнодушия к идеологической подоплеке они ориентированы на решение микрозадач. Но выделять их в какую-то обособленную группу не приходится, а разногласия относительно эффективных инструментов достижения целей существенны. Показателен, например, в этой связи спор о путях смягчения визового режима с Евросоюзом. Российские дипломаты упирают на важность постепенного продвижения к этому шагу, предлагая начать с безвизового въезда для владельцев служебных паспортов. У части критиков этот подход вызывает отторжение с этической точки зрения – бюрократия, мол, заботится исключительно о себе. Другие возражают предметно – такое предложение просто не может заинтересовать европейских партнеров. Ведь, по данным журнала The New Times, в России насчитывается около 50 тыс. обладателей «синих» паспортов, а заинтересованных в частых визитах в Россию европейских чиновников – не больше сотни. При этом все участники дискуссии оппонируют правоохранительным органам и спецслужбам, которые (насколько можно судить) не в восторге ни от планов лишить их контроля над въезжающими иностранцами через упразднение визового режима, ни от проектов отменить архаичный порядок регистрации прибывающих в Россию граждан других государств по месту жительства.

Собственный интерес к международной тематике проявляют представители корпоративных сообществ. Энергичнее других играет на этом поле Русская православная церковь, сумевшая пролоббировать содействие российских властей в объединении с зарубежной церковью, а также рассчитывающая на помощь государства по ограничению конкурентной активности на канонической территории. Правда, несмотря на то, что есть тенденция к «симфонии» между РПЦ и государством, в международной сфере существует почва для разногласий. Ярким примером стал отказ в октябре 2008 г. синода РПЦ принять в свой состав расположенную в Южной Осетии Аланскую епархию, пытающуюся уйти из подчинения Грузинской православной церкви. Церковные власти, которые сами борются с экспансией на свою территорию, куда щепетильнее, чем государство, подошли к опасности создания прецедента перекраивания признанных границ.

В интервью Николая Балашова, заместителя председателя отдела внешних церковных связей Московского патриархата (опубликовано в мае 2012 г.), представлена следующая позиция. Основные претензии к странам Западной Европы предъявлены в связи с «христианофобией» (имеется в виду «вытеснение религии за поле общественной жизни», а в странах Ближнего Востока и Северной Африке – к «факту преследования и гонения наших братьев»). Балашов ссылается на выступление Владимира Путина в Даниловом монастыре 8 марта, в котором защита прав христиан в странах, где они являются жертвами дискриминации, названа одним из направлений внешней политики. В отношении Китая Балашов заметно более сдержан, хотя упоминает, что посещать Успенский храм-музей на территории российского посольства в Пекине позволено только обладателям иностранных паспортов и по сути запрещено гражданам КНР. «Мы с уважением относимся к требованиям китайского законодательства, но стараемся с китайской стороной развивать диалог», – дипломатично замечает заместитель главы ОВЦС.

Активность на внешнеполитической ниве администраций приграничных регионов заметно различается. Жесткая солидаризация с тезисом о недопустимости передачи Японии Курильских островов характерна для Сахалинской области – но там это не столько крик души местных элит, сколько желание удовлетворить запрос граждан. В северо-западных регионах элиты охотно присутствуют на мероприятиях с участием представителей Финляндии и арктических государств, но избегают высказывать свою особую позицию. Исключение составляет лишь бурная полемика в Архангельске, где в последние полгода развернулась активная медийная кампания в отношении бывшего ректора Северного университета Владимира Булатова, «идеолога поморского этнического сепаратизма». Более того, в публикации на сайте «Свободная пресса» и Regnum утверждается, что «норвежцы» (за которыми, понятное дело, стоят Бжезинский и США) в рамках программы «по раздроблению и ослаблению России» «фактически купили Северный (Арктический) федеральный университет в Архангельске за 4 млн долларов» и делают ставку на поддержку поморов и создание особой «северной» идентичности у жителей России.

Еще более идеологически накаленная ситуация на юге России. Элиты северокавказских республик настойчиво продвигают в местных СМИ тезис, согласно которому первопричиной недружественных действий по отношению к России (поддержка радикальных исламистов, активность Бориса Березовского и т.п.) являются происки Соединенных Штатов и почему-то Израиля. Совсем иной позиции придерживаются издания, например, в Ставропольском крае, активно привлекающие внимание читателей к опасностям радикального ислама. В подтверждение тезиса о растущей угрозе приводятся прогнозы о воздействии «арабской весны» на радикализацию исламистских настроений в ближневосточных странах. В этих построениях трудно не заметить мобилизацию жителей против потенциальной угрозы обострения ситуации на Северном Кавказе с соответствующими последствиями для Ставрополья, где уровень межнациональной напряженности весьма значителен.

А вот представители бизнеса, наоборот, не склонны к публичным рассуждениям о внешней политике. Заметным исключением стал за последнее время Олег Дерипаска. В сентябре 2011 г. на Байкальском экономическом форуме он выдвинул идею «восточного поворота», предусматривающую переориентацию экономики российского Зауралья на Китай. По имеющимся данным, этот проект не вызвал воодушевления в Москве, поскольку в нем увидели излишний прокитайский крен. Активность же на международной арене представителей государственных и полугосударственных компаний вряд ли следует рассматривать отдельно: трудно разделить, где они лоббируют внешнеполитические решения в собственных бизнес-интересах, а где, наоборот, лишь ассистируют государству в его международных проектах.

Куда более словоохотливы подчас бывшие чиновники, которые после ухода с государственной службы получают широкие возможности для презентации собственных оценок. Можно было бы допустить, что их выступления должны транслировать точку зрения действующей элиты, представители которой не имеют возможности давать откровенные комментарии. Однако на практике такие случаи трудно отделить от маргинализации, связанной с тем, что бывший высокопоставленный деятель утратил «прописку» в высшей лиге (как это происходило с Константином Затулиным). Интересен пример Модеста Колерова, экс-начальника управления президента РФ по межрегиональным и культурным связям, ставшего одним из самых активных комментаторов. Возглавляемое им агентство Regnum весной 2012 г. применило любопытный прием, использовав для резких выпадов в отношении медведевской внешней политики активное цитирование экспертов из стран СНГ и Приднестровья с заголовками типа «Россия должна избавиться от внешнеполитического наследия Медведева».

Заявления самого Колерова несколько мягче. Но, комментируя подписанный Путиным указ о внешней политике, он пишет, что новый президент, «к несчастью, ни слова не говорит, что доставшееся ему от предшественника законодательное наследие в области поддержки соотечественников делает абсолютно невозможным, если не незаконным исполнение всех его благих намерений в отношении соотечественников». Действующий теперь закон «позорно и в прямом противоречии с Конституцией России, реальностью и справедливостью, не видит и не хочет видеть в ряду соотечественников никого, кроме “профессиональных русских”, в качестве таковых этнографических активистов поставленных на личный учет в дипломатических представительствах России общим числом». Любопытны и другие выводы Колерова из указа Путина. Акцент на «разноплановом сотрудничестве» на постсоветском пространстве и необходимости сосредоточиться на реализации Договора о зоне свободной торговли прочитывается как признание отсутствия у СНГ политических перспектив, позиция по Молдавии видится как указание на неизбежность признания независимости Приднестровья в случае объединения Молдавии с Румынией и ее вступления в НАТО. Колеров также выражает надежду, что указ президента будет означать остановку «фронтального практического отступления России в “борьбе за Арктику” в области гуманитарно-безопасной инфраструктуры» и усиление солидарности со странами Латинской Америки и Карибского бассейна – «не удовлетворяясь лишь солидарностью с Бразилией в рамках БРИКС».

Смена поколений и риск провала

Для российской элиты внешняя политика сегодня не столько сфера масштабных прагматических ожиданий, сколько удел профессиональных дипломатов. К ним предпочитают не предъявлять завышенных требований, а подчас и вовсе считают предпринимаемые усилия данью формальной процедуре. Если служебные или коммерческие интересы прямо не связаны с конкретной страной или сферой международных отношений в целом, то погружение в проблематику происходит эпизодически и чаще всего ситуативно. Так или иначе, но доминирует «западоцентристская» картина мира, исходящая из того, что именно Западная Европа и США определяют ход событий в политике и экономике – альтернативные центры силы вроде Китая или исламского мира воспринимаются как малопонятные и, как следствие, потенциально опасные.

Главным измеряемым (хотя бы относительно) результатом участия в международной деятельности остается установление экономического взаимодействия или обмен опытом с возможностью изучения современных технологий (в том числе управленческих). Идущая в экспертном сообществе полемика о возможных приоритетах внешней политики России в обозримом будущем (продвижение в Арктику, роль арбитра в международных конфликтах и т.п.) заметного общественного отклика не встречает. Интерес к тому, какой в будущем окажется роль страны на международной арене, сравнительно невысок.

Такая ситуация вполне устойчива, и ей мало что угрожает. Тем не менее можно говорить о нескольких вызовах, с которыми столкнется российская дипломатия. Прежде всего это рост запроса на сервисные функции государства. Сегодня об этом чаще говорят в контексте внутренней политики, но рано или поздно и в международных отношениях на повестке дня появится вопрос о том, возможно ли переориентировать внешнюю политику с обслуживания интересов государства на лоббирование позиций конкретных экономических и политических игроков. Правда, это произойдет лишь в том случае, если у элит и хотя бы у части общества появится рациональное представление о собственных интересах в этой сфере.

Второй вызов связан со сменой поколений. Внешней политикой сегодня занимается позднесоветская генерация политиков и дипломатов, чьи взгляды формировались в период международной обособленности СССР. Психологические травмы от утраты статуса сверхдержавы в полной мере не преодолены. Однако на передний план постепенно выходят лучше адаптировавшиеся к зарубежным реалиям возрастные группы, многие представители которых уже сумели наработать деловой опыт, более открыты к коммуникации и четче ориентированы на результат. Возможность конфликта поколений здесь, безусловно, существует – хотя он и не предопределен.

Наконец, серьезное переосмысление места России в мире потенциально возможно в случае явных неудач на международной арене – правда, только если те или иные шаги будут рассматриваться как очевидное поражение не только элитами, но и общественным мнением.

М.Ю. Виноградов – президент фонда «Петербургская политика».

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 июня 2012 > № 735549 Михаил Виноградов

От активности к эффективности

Когда внешняя политика избавится от советского наследия

Резюме: Под лозунгом обеспечения национальных интересов, первоначально предложенным рядом экспертов как разумная альтернатива примитивному западничеству, происходит частичное возвращение к советским целям и подходам, пусть и без прежней риторики, но под девизом «СССР – это Россия».

Почти четыре года назад на страницах этого журнала было высказано предположение, что конфликт в Грузии станет водоразделом, который положит конец постсоветскому подходу Москвы к миру, и Россия наконец сформулирует «программу реальной и прагматичной внешней политики, отвечающей ее подлинным стратегическим интересам и целям экономического и социального развития» (А.В. Лукин. «Внешняя политика: от постсоветской к российской. Уроки конфликта с Грузией» // «Россия в глобальной политике», № 6, 2008 год). Автор ошибался: российская внешняя политика осталась постсоветской и ныне даже ближе к советскому прошлому, чем 10 или 15 лет назад.

Тяга к сверхдержавности

Сразу после распада СССР и прихода к власти «демократов» козыревский МИД провозгласил деидеологизацию внешней политики. Однако на смену коммунистической идеологии пришла идеология примитивного западничества. То, что раньше считалось плохим, теперь стало хорошим, бывшие враги превратились в друзей, и наоборот. Отказ от козыревщины также не привел к прагматизации. Под лозунгом обеспечения национальных интересов, первоначально предложенным рядом экспертов как разумная альтернатива, происходило частичное возвращение к советским целям и подходам, пусть и без прежней риторики, но под девизом «СССР – это Россия», и, мол, в советское время многое делалось в ее интересах.

Под этим предлогом сегодня происходит ползучий возврат к идеологии сверхдержавности. Если конечной целью Советского Союза было преобразование мира по коммунистическому образцу, то Россия все больше отстаивает ложно понятые национальные интересы по всему миру, причем чаще всего в борьбе с прежним геополитическим противником. Россия утратила значительную часть территории и ресурсов СССР, половину населения, оставшаяся его часть не готова вступать в какое бы то ни было геополитическое соревнование, страна опустилась в мировой иерархии со второго места далеко в конец первой десятки (по некоторым показателям – и ниже). Но государство и правящая элита упорно продолжают искать какую-то всемирную миссию, «русскую идею», осуществить которую по традиции можно исключительно в борьбе или в соревновании с другой сверхдержавой – Соединенными Штатами (или Западом в целом).

На словах это, конечно, не так, но по сути отношения с Западом в России, как и в Советском Союзе, обычно рассматриваются как «игра с нулевой суммой». В то же время современная элита хорошо понимает, что для достижения реального статуса сверхдержавы, которая могла бы теснить США по всей планете, нет ни сил, ни ресурсов, ни особого желания населения. По сути порывы к сверхдержавию накатывают волнами в тот момент, когда Москва хочет продемонстрировать недовольство политикой Запада, отказывающегося признавать ее в качестве равного и достойного партнера.

У современной элиты с ельцинского времени сохранилось искреннее убеждение, что Россия должна стать частью «цивилизованного мира», то есть Запада в широком понимании, пусть и не в политическом плане, но хотя бы в экономическом и культурном. К этому ее подталкивают прежде всего частные коммерческие интересы, часто больше связанные не с Москвой, а с Кипром, Лондоном, югом Франции и Испании, куда вкладываются деньги и где покупается недвижимость. Однако средства на все это получают благодаря политической системе, в корне отличной от тех, что приняты в «цивилизованном мире». Возникает противоречие: смена этой системы подорвала бы основу власти и благополучия российской элиты. С другой стороны, гордые от богатства и влияния российские чиновники и олигархи хотели бы, чтобы с ними общались на равных, как с представителями крупного и современного государства.

Результатом являются неожиданные внешнеполитические зигзаги. Каждый новый российский руководитель начинает с крайне прозападного курса, считая, что Запад можно подкупить уступками: заявить об общих ценностях, закрыть раздражающие (и, заметим, весьма дорогостоящие) объекты за рубежом, поддержать в трудную минуту и т.п. А затем выясняется, что сегодня не XIX и даже не ХХ век, и Запад не может, хотя бы по внутриполитическим соображениям, принять в свои институты представителей совершенно другой политической системы, где нет ни реального разделения властей, ни прозрачных выборных процедур.

Любые действия Соединенных Штатов и их союзников – создание системы противоракетной обороны в Европе, баз НАТО в Центральной Азии, операция в Афганистане, позиция по ядерным проблемам Ирана и Корейского полуострова, а также в отношении арабских революций – рассматриваются как намеренно инспирированная, хорошо спланированная деятельность врагов, направленная против интересов России. Естественно, ответом может быть только решительное противодействие. От довольно высокопоставленных чиновников можно услышать рассуждения о том, что США специально поощряют производство наркотиков в Афганистане, чтобы развалить Россию, посадив ее население на иглу. Или: революции в арабских странах были задуманы, чтобы вытеснить из региона Россию и низложить дружественные Москве центральноазиатские режимы.

Конечно, схема «нулевой суммы» работает не всегда. Иногда приходится и сотрудничать. Сотрудничал с Западом и СССР: и во времена нэпа, и в период Второй мировой войны, и позднее, продавая нефть и газ. Но складывается впечатление, что, как и в советские времена, взаимодействие вызвано не ростом доверия, даже не осознанием общих интересов, а острой необходимостью наполнять казну и иметь доступ к заграничной собственности. Это вызывает внешнеполитические зигзаги: от неоправданных уступок к неоправданно же резкому противодействию.

По мнению психологов, представление о том, что все в мире, будь то плохое или хорошее, происходит исключительно ради тебя, в связи с тобой и как-то тебя затрагивает, характерно для детского сознания. Во внешней политике оно свойственно глобальной идеологии, как правило тоталитарной, рассматривающей собственные ценности как вершину цивилизации. Такая идеология проявляется либо в попытках навязать свои ценности всему миру, либо в убеждении, что кругом враги, покушающиеся на эти ценности. В современном мире подобных агрессивных идеологий осталось всего две: американский (или шире – западный) либеральный «демократизм» и радикальный исламизм, причем лишь за первой из них стоят мощные государства.

Локальные тоталитарные идеологии второго типа определяют внешнюю политику многих менее крупных государств: Ирана, Северной Кореи, Ливии при Каддафи, Венесуэлы Уго Чавеса. Россия после распада СССР отошла от идеологии глобального тоталитаризма, она больше не стремится устроить мир по своему подобию. Но продолжает с опаской смотреть на окружающий мир, постепенно сдвигаясь в сторону тоталитаризма локального с некоторыми глобальными претензиями.

В последнее время на аудиторию вылился мутный поток явно ангажированных телепрограмм, интервью и статей, напоминающих материалы, разработанные в недрах советского КГБ, в которых рассказывается о том, что все проблемы российского общества инспирированы внешними и внутренними врагами на деньги «заграницы». И это в сегодняшних уникальных условиях, когда у России нет ни непосредственных геополитических противников, ни планов мирового доминирования. Николай Спасский назвал такой подход «мифом сверхдержавности» (Н.Н. Спасский, «Остров Россия. Можно ли снова стать сверхдержавой и нужно ли это?» // «Россия в глобальной политике», № 3, 2011 год). Он убедительно показал, что такой миф есть инерция периода холодной войны, так как никогда в другое время – ни до 1917 г., ни после него – Россия не была сверхдержавой, боровшейся за доминирование в мире.

Один из элементов идеологии сверхдержавности – советская идея проведения «активной» внешней политики. В реальности это выражается в том, что Москва настойчиво стремится стать членом всех международных организаций и групп, воспринимает свое отсутствие в них как удар по престижу. Так, она долго стучалась в двери «Группы восьми», куда ее приняли со скрипом и без права участия в обсуждении вопросов экономики, пробивалась в Совет Европы, где на нее смотрят с опаской из-за ситуации с правами человека. Вместо наращивания присутствия в экономике АТР, ничтожного по сравнению с Китаем, США или Японией, Москва пытается участвовать на всех форумах, вступать во все организации региона, включая такие малоэффективные, как Восточноазиатский саммит и АСЕМ, проводит шумные и затратные мероприятия, чтобы ни в коем случае не остаться незамеченной.

Признать себя развивающимся государством России не позволяет постсоветская гордость, а между тем данный статус приносит реальные дивиденды таким экономическим гигантам, как Китай, Индия и Бразилия. Развиваясь гораздо быстрее нас, эти страны получают помощь от международных организаций и богатых государств. Они не спешат получить статус развитых, который ничего не даст, а лишь наложит лишние обязательства, не стремятся в престижные объединения и клубы, а упорно наращивают торгово-экономические связи в своих регионах.

Элементом российской политики стало постоянное списание долгов: одним – чтобы не отстать от развитого Запада, другим – чтобы помочь «социально близким» режимам. За первое десятилетие нового века Москва списала долги Ираку, Монголии, Афганистану, Сирии, Вьетнаму, Алжиру, Ливии на общую сумму более 70 млрд долларов. А ведь этого хватило бы на то, чтобы повысить финансирование образования в два раза в течение семи лет.

«Без решительного отказа от мифа о сверхдержавности, – пишет Спасский, – никакой серьезный разговор о будущем России невозможен. Нужна нацеленность на реальное, а не риторическое, позиционирование страны как самостоятельного центра силы, обладающей ею не для экспансионистского проецирования, а для гарантии лучшей жизни своего народа». Но, к сожалению, этого не происходит. Напротив, идея, что Россия может быть только первой, или, в крайнем случае, второй державой мира в смысле геополитического, силового влияния, не только провозглашается, но и навязывается населению, молодая часть которого уже не помнит холодной войны.

Тяга к советскому прошлому

Одна из причин популярности мифа о сверхдержаве – поиски легитимности в минувшем. Россия юридически стала правопреемницей Советского Союза, и это, говорят, было необходимо для плавного, безболезненного выхода из советского прошлого. На наш взгляд, это решение было большой ошибкой, которую впоследствии признал и Борис Ельцин. Преемственность следовало провозгласить в отношении не тоталитарного СССР, а досоветской России. И не только царской, как предлагает, например, Андрей Зубов (это предполагало бы возвращение к самодержавию, сословным привилегиям и многому другому), но и в отношении Временного правительства. При всех недостатках, крайней неэффективности и даже отсутствии реальной возможности управлять оно все же было легитимной властью. Подобное правопреемство решило бы проблемы как личной, так и государственной собственности. Оно открыло бы перспективы создания новой политической системы, охватывающей самые разнообразные силы досоветской России – от левых социалистов до монархистов, но за исключением сторонников полностью дискредитировавших себя тоталитарных идеологий: большевизма и нацизма. Эта новая демократическая система знаменовала бы решительный отказ от тоталитарного прошлого. Новая Россия не должна была наследовать Советскому Союзу, нести за него ответственность, тем более в области внешней политики. Так поступило большинство стран Восточной Европы, ставших частью демократического мира.

Да, Россия существенно изменилась, но носят ли эти изменения качественный характер? Дело не в игре символов, не в том, что снова приходится вставать под музыку гимна, от текста которого тошнило еще в школе, а вместо новых слов старого автора в голову так и лезет «Ленин великий», который «нам путь озарил». Академик Юрий Пивоваров определил современный российский режим как «советский посткоммунистический». Автор удачно замечает, что, например, эквивалентом весьма умеренных предложений Совета по развитию гражданского общества и правам человека при Президенте РФ по исторической памяти (в прессе закрепился термин «десталинизация»), выдвинутых через два десятилетия после распада СССР (которые всерьез даже не обсуждались властями), были бы предложения комиссии ЦК ВКП(б) 1937 г. по частичному «преодолению последствий режима Романовых и буржуазно-помещичьего произвола». Пусть и на нашу беду, но большевики, провозгласившие новый мир, действительно уничтожили наследие царизма, нынешние же российские власти до сих пор не нашли сил полностью уйти от большевизма, напротив, они используют его наследие все более широко.

В области внешней политики это выражается в стремлении защищать многие советские внешнеполитические акции как свои собственные и воспринимать критику СССР как выпады против современной России. Например, выявилась тенденция к отрицанию экспансионистских целей Москвы при аннексии прибалтийских государств в 1940 году. Не только некоторые российские историки и пропагандисты, но и дипломаты твердят о том, что Эстония, Латвия и Литва якобы добровольно вступили в СССР, а принятые под дулами советских танков решения их парламентов о присоединении были легитимными. Зачем отрицать очевидное – не имеющую легального основания оккупацию независимых государств, признанных еще ленинским правительством? Формальная причина – возможность выдвижения этими странами требований о компенсациях. Но компенсации можно требовать, только если считать Россию ответственной за советские преступления. Гораздо более разумной была бы другая позиция: коммунистический режим захватил Прибалтику и совершил там страшные преступления. Но до этого, и не без помощи некоторых прибалтов, коммунисты захватили саму Россию, она – такая же пострадавшая страна, а латыши, например, несут не меньшую ответственность за преступления ВЧК, чем россияне. Такая точка зрения выбила бы козыри из рук русофобов, приветствовалась бы жителями балтийских государств и послужила бы большему взаимному доверию. С этих позиций гораздо удобнее защищать и права русскоязычного населения, не вызывая опасений в использовании его для реализации «имперских амбиций». Бессмысленное же отрицание очевидной аннексии и последовавших репрессий сотен тысяч ни в чем не повинных людей вызывает естественные опасения относительно истинных намерений современной России.

Та же ситуация складывается с финской войной и советской оккупацией части Польши в соответствии с пактом Молотова–Риббентропа. И здесь вместо объективного признания территориальной агрессии все чаще слышатся знакомые из советских учебников аргументы типа: «Мы попросили финнов отдать Карельский перешеек, потому что Ленинград был слишком близко к границе» и «СССР стремился освободить братьев украинцев и белорусов». В результате наглое требование к суверенной стране отдать часть ее территории и предательское открытие второго восточного фронта против Польши вскоре после нападения на нее союзной в то время Германии выдаются за действия обоснованные и даже заслуживающие одобрения. А перед специально обученными «юристами-международниками» ставится привычная для них задача – найти аргументы для оправдания того, что невозможно оправдать. Стоит ли после этого удивляться, что в Финляндии и Польше настороженно относятся к современной России, видя в НАТО залог собственной безопасности? Так ради чего в России обеляют сталинскую внешнюю политику? Почему не согласиться с очевидным и не откреститься от советского прошлого?

Между прочим, идея захватить Финляндию дорого обошлась Советскому Союзу и всему миру. Неожиданно упорное сопротивление финской армии спасло страну от оккупации и тоталитарного режима (марионеточное «рабоче-крестьянское правительство» «Финляндской демократической республики» во главе с идейным отцом тов. Ю.В. Андропова тов. О. Куусиненом уже было сформировано). А бездарное ведение войны и очевидные слабости советских войск, по мнению многих, послужили важным фактором в принятии Гитлером решения о нападении на СССР.

Отмежевание от советских преступлений создало бы значительно лучшие условия для разговора не только с государствами Прибалтики и Восточной Европы, но и Центральной Азии, где советская власть хотя и способствовала росту образования и промышленности, но также совершала массовые репрессии. Такое признание создало бы более благоприятный климат для осуществления стратегической цели России – создания Евразийского союза.

Более сложная проблема – победа СССР над нацистской Германией и захват Восточной Европы. Современная официальная позиция предает анафеме сравнение Советского Союза и гитлеровской Германии. Действительно, СССР внес решающий вклад в разгром нацизма и спас мир от ужасов расовой теории. Однако победа была предпочтительной вовсе не потому, что сталинский режим был лучше или гуманнее гитлеризма. Просто он представлял для человечества меньшую угрозу, его победа не несла с собой немедленную смерть цивилизации. Это поняли лидеры других государств антигитлеровской коалиции и пошли на союз со Сталиным.

Победа была достигнута ценой огромных жертв и героизма миллионов советских солдат, подвиг этот должны и будут чтить будущие поколения. Но, признавая это, не следует отрицать и того, что государствам Восточной Европы советская победа принесла порабощение, порой даже более тяжелое, чем нацистское. Сегодня отрицание или затушевывание преступлений сталинизма против народов стран Восточной Европы приводит их к отторжению от России, которая упорно выступает в качестве защитницы палачей. Честное признание преступлений сталинизма в Восточной Европе, решительное отмежевание от них новой демократической России привело бы к укреплению взаимного доверия, повысило бы авторитет нашей страны и не толкало бы «новую Европу» к сближению с США, в которых она видит защитника от возможного возрождения российского экспансионизма.

Социальные причины

Конечно, у тяги к советскому прошлому есть не только психологические, но и социальные причины. Они связаны с интересами значительной части правящей элиты. В России в отличие от послевоенной Германии и большинства посткоммунистических государств Восточной Европы советская номенклатура не была отстранена от власти, она лишь взяла на вооружение другие лозунги, да и то на время. Ключевые институты коммунистического режима – КПСС, КГБ, комсомол и т.п. – не были признаны преступными, а только сменили названия. Первый президент Борис Ельцин позднее сожалел о незаконченности российской демократической революции, но, находясь в Кремле, практически ничего не сделал для институционального изменения основ власти. (Возможно, этого не случилось, потому что сам он вышел из номенклатуры.) Не была, по примеру послевоенной Германии, проведена программа четырех «Д»: декоммунизация, демократизация, демилитаризация, демонополизация. Попытки запретить компартию провалились, власть забрала у нее собственность, но оставила возможность прославлять советское прошлое. Ключевые институты тоталитарного режима не объявили преступными, а их лидеры и активные сотрудники сохранили право занимать государственные должности. Демократизация коснулась только выборов, но не создано реальной системы разделения властей. Так удобнее управлять: результаты голосования невозможно оспорить в суде, а парламент по Конституции 1993 г. лишился реальной власти. Вместо демилитаризации произошел крах армии при сохранении ее советской структуры и сущности. Демонополизация свелась к переходу государственных монополий в частные, но тесно связанные с государством руки.

В результате лица, бывшие опорой коммунистического режима, слегка стушевавшись в 1990-е гг., вновь вышли на первый план, да еще и заняли агрессивную позицию. По сути это та же советская элита брежневского времени, освободившаяся от коллективного Суслова: партийно-идеологического контроля, сдерживавшего ее стремление к необузданному обогащению. Чего только стоит известная метафора «крюка» органов безопасности, который якобы вытянул Россию из бездны развала 1990-х годов. Воспрянув от временной встряски, эта часть элиты, сохранив свою советскую корпоративную идеологию, напористо навязывает ее всему обществу. Перекрасившиеся коммунисты внушают, что Сталин – не кровавый убийца, а эффективный менеджер. Представители спецслужб продолжают почитать палача Феликса Дзержинского, рассказывают о «подвигах» международных террористов и убийц типа Павла Судоплатова и Наума Эйтингона, которые еще при советской власти получили вполне заслуженные тюремные сроки. Да и у Лаврентия Берии сегодня находят положительные черты: он, мол, был не только убийцей и сексуальным маньяком, но и талантливым управленцем, организатором советского ядерного проекта.

Среди российских дипломатов стало модно возвеличивать Андрея Громыко, прославившегося исключительно как «мистер нет» и поддерживавшего все начинания руководства, от ввода войск в Венгрию и Чехословакию до Афганистана. В конце карьеры этот «прозорливый дипломат» еще и выдвинул в лидеры будущего виновника развала так лелеемой им империи – Михаила Горбачёва. И «сталинский сокол» Вячеслав Молотов, подписавший пакт с нацистской Германией и заявивший, что «Польша, уродливое порождение Версальского договора, не может существовать вопреки интересам крупнейших европейских держав», тоже имеет своих почитателей.

Не нужен отказ от советского прошлого и бизнес-элите, ведь большая часть ее собственности – советское наследие, а основа бизнеса – не конкуренция на рынке, а монополия, поддерживаемая государственной бюрократией. Отмежевание от советского наследия разрушило бы институциональные и идеологические основы власти постсоветской бюрократии и связанного с ней госкапиталистического бизнеса.

Структурное и идеологическое сходство современной российской власти с авторитарными режимами приводит к вряд ли обоснованной политике защиты интересов диктаторов и экстравагантных фигур по всему миру. Отсюда неуклюжие попытки вести полемику с Западом по принципу «сам дурак». Составление списков лиц, которым запрещен въезд в Россию (хотя они к нам и не собирались). Защита преследуемых зарубежным правосудием российских граждан (в число которых почему-то попадают торговцы оружием и наркотиками). Создание «белых книг» о нарушениях прав человека в США и Европе (но отчего-то не в КНР, Туркменистане или КНДР, где ситуация, видимо, не столь удручающая). Несерьезность этого курса не в том, что на Западе все в порядке (там случается всякое), но его проводит страна, где пытают в полицейских участках, в армии до смерти забивают призывников, а в школы принимают за взятки. Не лучше ли направить мощь разоблачительных усилий на решение собственных проблем?

Один из элементов самозащиты власти – попытка скрыть правду о советской истории. Полное открытие архивов будет означать не только то, что все узнают о преступлениях и агентурной деятельности конкретных лиц, возможно, членов семей нынешних потомственных бюрократов, от государственных до церковных. Главное, развеется миф о благородной деятельности чекистов и партийных бонз на благо России. Поэтому архивы, приоткрывшиеся в 1990-е гг., вновь в значительной мере закрыты, а против историков, пытающихся ввести в научный оборот новые документы о репрессиях, заводятся уголовные дела.

Касается эта ситуация и внешней политики. Например, Россия уже давно признала вину СССР за Катынскую трагедию, но не все документы по ней переданы польской стороне. Причина – могут раскрыться имена убийц. Так что же в этом плохого? Разве страна должна знать только имена героев? Двери архивов МИД России все плотнее закрываются не только для иностранных, но и для отечественных исследователей. В России нет закона о том, чтобы архивы через определенное время (обычно это 20–50 лет) автоматически открывались. Если вы хотите работать с архивными материалами, дозволенные документы сначала должен отобрать специалист. Зачем такая секретность? Говорят, что правда о внешнеполитическом курсе Советского Союза, пусть даже в первой половине ХХ века, может нанести ущерб престижу России. Но каким образом? Только в том случае, если считать новую Россию ответственной за действия СССР.

Будущее

Так возможна ли российская, а не постсоветская внешняя политика? Речь идет отнюдь не о возвращении к положению «младшего брата» Запада козыревского периода. Это время прошло, его ущербность многократно описана. Новая политика должна быть не прозападной и не антизападной, не прокитайской и не антикитайской. России следует сотрудничать с любыми партнерами там, где ей это выгодно, и проявлять жесткость там, где это затрагивает ее коренные интересы (не бюрократической элиты, а страны в целом). Чтобы избежать перенапряжения, интересы нельзя толковать расширительно, к ним должны быть отнесены вопросы суверенитета России и ее союзников (скажем, членов ОДКБ), безопасность границ, процесс интеграции на постсоветском пространстве. Это, конечно, не означает, что у Москвы не может быть интересов за пределами приграничных территорий. По мере роста экономического и других потенциалов сфера жизненных интересов, вероятно, расширится. Но пока для этого нет ни возможностей, ни ресурсов.

Сегодня у России уникальное внешнее окружение. В мире нет стран, которые хотят ее уничтожить или захватить, реальные угрозы безопасности несравнимо ниже, чем в большинство периодов истории. Хватает финансовых средств, что обусловлено крайне благоприятной ситуацией с ценами на энергоносители. В этих условиях не обязательно проводить активную внешнюю политику, свойственную сверхдержаве. Внутренняя модернизация должна сопровождаться модернизацией внешнеполитического курса, повышением его эффективности. Если внутриполитическая модернизация должна привести Россию к ситуации, когда за ее политическую систему, уровень коррупции, темпы экономического роста, благосостояние населения не будет стыдно перед развитым миром, то новую внешнюю политику необходимо направить исключительно на обслуживание этого внутреннего «сосредоточивания», создание для него благоприятных условий. Она должна вести не к растрачиванию сил и средств на мероприятия престижного характера и уколы не уважающих нас иностранцев, но на экономию ресурсов, чтобы использовать их для экономического прорыва. Нужны не дорогостоящие международные форумы, а реальное развитие российского Дальнего Востока. Российскому флоту нечего делать в чужих морях, он должен быть способен охранять наши морские рубежи, и не более того. Незачем соревноваться с США в ядерном оружии, его должно быть достаточно для нанесения ответного удара и сдерживания желающих атаковать нас обычными силами. Между тем только на формирование войск военно-космической обороны в рамках Государственной программы вооружения до 2020 г. выделяется астрономическая сумма – около 4 трлн рублей.

Но в первую очередь России нужно научиться относиться спокойно к событиям в отдаленных регионах. Африка, Латинская Америка, Ближний Восток – все это слишком далеко от непосредственных интересов России, чтобы тратить время и средства. Возможно, когда-то, через несколько десятилетий, Россия, как сегодняшний Китай, пережив экономический бум, начнет расширять сферу своих интересов. Но это будет следствием десятилетий успешного экономического развития и социальной модернизации, а не роста амбиций неэффективной элиты, паразитирующей на природных богатствах.

В настоящее время происходит нечто иное. Там, где мы могли бы сотрудничать с Западом, советское прошлое и интересы бюрократии тянут нас к противостоянию. А там, где можно было бы проявить большую жесткость, интересы той же бюрократии, не желающей идти на серьезный конфликт с Западом, тянут к сдаче позиций под явным давлением.

Приведем несколько примеров. Основным раздражителем в российско-американских отношениях сегодня является проблема размещения в Восточной Европе американских систем противоракетной обороны. Затрагивает ли эта проблема безопасность России настолько, что стоит идти до конца, рискуя серьезными последствиями, отказываясь от предлагаемых Соединенными Штатами схем сотрудничества (пусть и не вполне нас удовлетворяющих)? А главное – стоит ли разворачивать собственную программу новой тяжелой МБР, которая похоронит любую возможность договоренности с США по ПРО, а, возможно, и всю российскую экономику? По мнению большинства серьезных экспертов (Алексей Арбатов, Юрий Соломонов, Виктор Есин, Владимир Дворкин, Павел Золотарёв), серьезной угрозы безопасности России американская программа не представляет. К тому же администрация Барака Обамы пошла на некоторые изменения первоначального плана с учетом пожеланий России. Поэтому здесь надо искать компромисс.

Другим раздражителем в отношениях с Западом является непоследовательность Москвы в отношении арабских революций. Очевидно, что Соединенные Штаты не только не инспирировали эти события, но и проводят реактивную политику. Однако действия Вашингтона прагматичны: если нельзя удержать союзника-диктатора у власти, надо поддержать восставший народ и наладить связи с новым руководством. В отличие от США Россия металась от желания поддержать социально близких до их осуждения под давлением Запада. В результате позиция оказалась невнятной. По Ливии – и не за вмешательство, и не против. Естественно, после неизбежного ухода Каддафи российские позиции там, в том числе и экономические, были утеряны. Сегодня сходная ситуация складывается в Сирии. Очевидно, что Башар Асад рано или поздно будет свергнут. И Россия, ненавидимая новыми властями (какими бы они ни были) и народом страны за поддержку диктатора, потеряет стратегические и экономические преимущества. Между тем более активная поддержка международных усилий и в том и в другом случае могла бы привести к частичному сохранению позиций в обеих странах.

Другой коренной интерес России – безопасность на границах. Она может быть обеспечена, если власти соседних государств будут если и не дружественными, то хотя бы разумными, и уж точно не враждебными. Ни одно крупное государство не потерпит открыто враждебного режима на своих границах. Это не означает, что дружественные режимы необходимо насаждать силой. В современном мире есть множество других инструментов воздействия: дипломатических, экономических, культурных. Но в 2008 г. в Южной Осетии сложилась экстраординарная ситуация, и Москва совершенно обоснованно решилась на военную операцию для защиты своих миротворцев. Однако введя войска в Грузию и разрушив военную машину Михаила Саакашвили, Москва под давлением Запада не стала менять власть в Тбилиси. В результате действия России стали хорошим прецедентом демонстрации решимости по защите коренных интересов. Но эффект был бы много ярче, прояви Москва последовательность и не уступи давлению.

Нарисованная выше картина вряд ли настраивает на оптимизм. Однако изменения возможны и даже неизбежны, это вопрос времени. В период стабильности первого десятилетия нового века выросло поколение людей – успешных, образованных и молодых, которые не считают своей родиной СССР, а Дзержинского и Громыко – своими героями (многие вообще о них не слышали). Они не хотят отвечать за их преступления, платить по долгам большевиков, но мечтают нормально жить, сотрудничать со всем миром, а не грозить ответным ядерным ударом «потенциальному противнику». Именно они уже начинают влиять на внутриполитическую ситуацию. И если внешний курс не будет отвечать их интересам, они найдут способ его изменить и сделать истинно российским, а не постсоветским.

Б.П. Козловский – доктор исторических наук, политолог.

П.В. Лукин – кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института российской истории РАН.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 июня 2012 > № 735545

Сенат США утвердил Ричарда Морнингстара послом в Азербайджане, сообщает официальный сайт верхней палаты американского конгресса.

Кандидатуру Морнингстара на этот пост в апреле текущего года предложил президент Барак Обама, на прошлой неделе его кандидатура была одобрена комитетом по внешним связям Сената США.

Морнингстар был специальным советником президента и госсекретаря США по вопросам оказания помощи странам бывшего СССР, специальным советником президента и госсекретаря по вопросам энергетической дипломатии Каспийского бассейна, курировал в этом качестве реализацию проекта нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан, в 1999-2001 годах он являлся послом США в ЕС.

До утверждения на пост посла в Азербайджане, он с апреля 2009 года был назначен на должность спецпосланника госдепа США по вопросам евразийской энергетики.

До Морнингстара в течение года послом США в Азербайджане был Мэтью Брайза, завершивший свою миссию в конце прошлого года. Герай Дадашев.

Госдума перенесла ратификацию протокола о присоединении России к Всемирной торговой организации с 4 на 10 июля, сообщил журналистам глава комитета нижней палаты парламента по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству Игорь Руденский, передает РИА "Новости".

Он сообщил, что третьего июля состоится заседание Конституционного суда, в который с жалобой обратилась группа депутатов оппозиционных фракций. Парламентарии считают, что при ратификации протокола допущены нарушения, в частности, нарушены сроки рассмотрения документа депутатам Госдумы. По словам Руденского, суд вынесет решение 9 июля, поэтому обсуждение вопроса пришлось отложить. Депутат сообщил, что 2 июля состоится расширенное заседание комитета, в рамках которого депутаты и главы профильных министерств ответят на вопросы оппозиционных фракций и общественных объединений о вступлении в ВТО.

Переговоры о присоединении России к Всемирной торговой организации продолжались почти 17 лет. Наконец, 13 декабря 2011 года протокол о вступлении РФ в ВТО был одобрен правительством РФ, а спустя несколько дней подписан в Женеве. России удалось уладить разногласия со всеми членами организации, в том числе с Грузией, которая до последнего выступала против участия РФ в ВТО. Теперь необходимо только ратифицировать протокол, и это необходимо сделать до 23 июля, иначе переговоры придется начинать с начала. Работа весенней сессии Госдумы в этом году продлена до 15 июля, последнее пленарное заседание намечено на 13 июля.

После того, как до вступления в ВТО остался один шаг, выяснилось, что далеко не все считают это событие радостным - многие предприниматели и руководители предприятий опасаются, что им не удастся выдержать конкуренцию с западными производителями. 20 июня оппозиция принесла в Конституционный суд пять коробок жалоб на нарушение процедуры присоединения к ВТО. Ранее оппозиционеры призывали вынести вопрос о присоединении к ВТО на всенародный референдум, но Центральная избирательная комиссия эту инициативу не поддержала.

Узбекистан в очередной раз решил покинуть Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Традиционная отстраненность Ташкента от Москвы наложилась на рост противоречий в выработке единой региональной политики стран ОДКБ.

Однако постоянное маневрирование Узбекистана между Россией и США пока что не приблизило правительство Ислама Каримова к достижению его страной позиции ключевого регионального лидера.

Вариантов было немного

В четверг вечером стало известно, что Узбекистан приостановил свое участие в деятельности ОДКБ. "Соответствующая нота министерства иностранных дел Узбекистана по данному вопросу была направлена в секретариат ОДКБ 20 июня", - говорится в документе агентства МИД Узбекистана "Жахон".

Российская пресса, комментируя причины такого решения, отмечает несогласие Ташкента с политикой Москвы на афганском направлении, а также весьма осторожную позицию президента Ислама Каримова в отношении тесной военно-политической интеграции стран-участниц ОДКБ.

Кроме того, Ташкент не устраивает стремление России сформировать такую сущность, как единый голос ОДКБ по региональным проблемам, в то время как узбекское руководство отдает предпочтение двусторонней дипломатии и не готово делегировать часть своего суверенитета в Москву.

Но ситуация все равно подразумевает уступки по части суверенитета, и если не Москве, то, стало быть, - Вашингтону.

И входит, и выходит

Узбекистан, вообще говоря, всегда имел насчет ОДКБ очень самостоятельное, особое мнение. Так, в 1999 году Ташкент уже один раз покидал организацию, начав свой первый недлинный, но бурный роман с американской дипломатией.

Тогда на пространстве СНГ тщательно конструировалось химерическое образование под названием ГУУАМ, составленным по первым буквам входивших в него стран: Грузии, Украины, Узбекистана, Азербайджана и Молдавии.

Придать этому "блоку" хоть какой-то внутренний смысл так и не удалось: он остался группой стран, выступавших в роли штрейкбрехеров промосковской линии интеграции на постсоветском пространстве. Заодно с некоторых пор решалась и вполне конкретная тактическая проблема: американцы до ноября 2005 года использовали на территории Узбекистана авиабазу Карши-Ханабад в интересах афганского транзита.

В 2005 году, после разгрома майского мятежа в Андижане, Вашингтон подверг официальный Ташкент критике (по-видимому, просто сбросив под удобным предлогом все накопившиеся разногласия в двусторонних связях). После чего американское присутствие в стране было быстро свернуто, а президент Каримов в поисках опоры повернулся обратно на север - в сторону Москвы, вернув Узбекистан в состав ОДКБ.

Сейчас же маятник качается в противоположном направлении, и как сказать - в последний ли раз? Ведь крупная региональная проблема, принципиально нерешаемая в данный момент для узбекского руководства - это неявное соперничество с Казахстаном за место среднеазиатской державы номер один. Соперничество, увы, складывалось и складывается пока что явно не в пользу Ташкента.

Режим личной власти Назарбаева смог обеспечить Казахстану длительный период относительной политической стабильности (на фоне же остальных азиатских соседей выглядящий и вовсе благостно), а также устойчиво высокие темпы экономического роста, по которым страна уверенно занимает одну из лидирующих позиций среди всех постсоветских государств.

Режим личной власти Каримова подобными достижениями похвастаться не может. Несмотря на более или менее успешное противостояние внешней и внутренней дестабилизации (в виде отражения атак исламистов в 1999 и 2000 годах и жесткого подавления беспорядков в Андижане в 2005 году), в Узбекистане не удалось создать оснований для быстрого роста доходов населения (заметный рост экономики начался только в последние три-четыре года), укрепления легитимности политической системы и усиления влияния на соседей.

Астана в среднеазиатских делах традиционно и устойчиво ориентируется на совместные действия с Москвой, тем самым фактически занимая позицию российского "наместника" в регионе. Ситуация явно устраивала всех, кроме Ташкента.

Так что очередной крутой поворот во внешнеполитической ориентации Узбекистана если что и отражает, так только упорный поиск этой среднеазиатской страной роли и места в регионе. Или, если подходить с другой стороны, - очередную попытку преобразовать реальность в соответствии с амбициями.

"Ты бываешь то там, то здесь - но ты не здесь и не там"

Нынешняя Центральная Азия - это такой проект, в который проще вписаться с новыми инвестициями, чем выйти без убытков. В свое время правоту этой истины на собственной шкуре испытало советское руководство, введя войска в Афганистан и застряв там надолго. Но верно такое утверждение и для нынешней афганской "международной миссии американцев".

Америка уходит из Афганистана, пытаясь применить ту же схему, которую она внедряла в Ираке, а до того - во Вьетнаме (неудачно). В начале 1970-х годов даже водился такой расхожий термин: "вьетнамизация конфликта в Индокитае", означавший системную передачу местному лояльному правительству ответственности за ведение войны и переход Вашингтона на позицию "интенданта", снабжающего своего союзника ресурсами. Закончилось все в 1975 году, когда войска Северного Вьетнама как нож сквозь масло прошли на юг и взяли Сайгон.

Даже в условиях вывода войск и материальной части из Афганистана (как выяснилось, задача эта куда как сложнее, чем может показаться, особенно в условиях продолжающейся дестабилизации южного - Пакистанского - направления транзита) обретение Вашингтоном собственной (а не заемной у России) опорной точки в Средней Азии - вполне достаточная цель.

"Афганизация" афганской операции неизбежна, и это повышает риски дестабилизации региона. Тот же Пакистан после очередного ухода от власти военных переживает очередной же период гражданского беспорядка, сопровождаемый потерей контроля над целыми районами и ростом бессистемной коррупции, - и в силу этнической близости пуштунов является лакомой целью для радикальных исламистов из соседнего Афганистана. Однако дорога на север тоже не будет забыта.

На рубеже столетий исламский экстремизм уже пытался не просто инфильтрироваться, а прямо и грубо вторгнуться в самое сердце Центральной Азии - Ферганскую долину. Тогда попытка была купирована солидарными усилиями, и именно на этом фундаменте выросло некоторое понимание совместной региональной безопасности, подразумевающее рост роли России в стабилизации местных режимов. Теперь эта задача будет перекладываться Ташкентом на плечи американцев.

В сущности, Ташкент не обладает достаточным ресурсом для поддержания стабильности в регионе (и в собственном государстве в том числе), и от того мечется в поисках силы, которую можно к этой задаче приставить. Парадоксально, но факт: постоянное лавирование в попытках стать "региональной державой номер один" все сильнее лишает Узбекистан свободы маневра и принуждает к многочисленным уступкам крупным игрокам, представленным в регионе.

Если вывести за рамки дискуссионный вопрос политической стабильности режима президента Каримова, то Узбекистан может предложить только одно конкурентное преимущество, зато существенное: географическое положение в регионе.

В итоге внешние игроки обречены пользоваться Ташкентом, но все еще не готовы воспринимать его в качестве состоявшегося регионального лидера - именно в силу непредсказуемого поведения на фоне силовой консервации нарастающих внутренних противоречий. Константин Богданов, военный обозреватель.

МИД РФ считает, что грузинская сторона под надуманным предлогом отказалась приехать на инициированную ООН встречу в рамках совместного механизма предотвращения и реагирования на инциденты (МПРИ) в районе грузино-абхазской границы, сообщается на сайте Министерства.

Встреча должна была состояться 27 июня 2012 года в городе Гале (Абхазия) по инициативе сопредседателя Женевских дискуссий по Закавказью от ООН посла Анти Турунена. В ней предполагалось участие представителей Республики Абхазия, Грузии, Европейского союза, ООН и России. МПРИ - так же, как и его аналог на границе Грузии и Южной Осетии - является важным практическим инструментом стабильности и безопасности в регионе, прямым каналом обмена информацией между участниками.

С апреля 2012 года работа галского МПРИ приостановлена, это вызвано разногласиями относительно уровня и формата будущих заседаний. Российские представители выступают за возобновление деятельности этого органа, поэтому предложение представителя ООН было поддержано абхазской и российской сторонами, подтвердившими свою готовность принять участие в июньской встрече.

"Грузинская сторона под надуманным предлогом отказалась приехать на экспертное заседание в город Гал, несмотря на то, что ранее это место встреч не представляло для нее затруднений... Отказ грузинской стороны поддержать конструктивную инициативу ООН недвусмысленно подтверждает реальные намерения руководства Грузии, для которого соображения ложного престижа выше интересов безопасности у собственных границ", - сообщается на сайте МИД РФ.

Чуждые рекорды

Поддержавшие грузинскую оппозицию спортсмены обвиняют власть в преследованиях

Михаил Вигнанский

Грузинские власти явно пытаются воспрепятствовать ставшей уже обычным явлением миграции известных спортсменов в политику перед октябрьскими парламентскими выборами. Спортсмены, высказывающие оппозиционные взгляды, жалуются на давление со стороны руководящих органов.

В понедельник заявил об отчислении из сборной Грузии по дзюдо многократный чемпион страны Амбако Авалиани, готовившийся к Олимпиаде в Лондоне. По его словам, этому предшествовал разговор на повышенных тонах со спортивными руководителями, которые требовали от него публично отказаться от продекларированных ранее симпатий к оппозиции и вообще позабыть о политике, но он отказался.

«Я чемпион, а не член «Национального движения» (правящая партия — «МН»), — заявил Авалиани. — Если ты «национал», то проблем в сборной у тебя не будет».

За несколько дней до этого в Гори разрушили возведенную в прошлом году стену с именами грузинских олимпийских чемпионов и стали строить на этом месте детский центр. Выходец из этих краев, победитель Олимпиады-1980 дзюдоист Шота Хабарели принял это на свой счет, так как недавно вступил в оппозиционную коалицию «Грузинская мечта» миллиардера Бидзины (Бориса) Иванишвили: «Власти делают все для того, чтобы известные лица, которые проявили инакомыслие, были стерты из людской памяти. Мы долго были героями, а сейчас стали предателями и врагами?»

В Национальном олимпийском комитете Грузии признали, что разрушение стены чемпионов в Гори, да еще в год Игр, «не является хорошим фактом». Руководитель пресс-службы НОК Каха Беридзе высказал надежду на то, что стену перенесут в другое место.

Незадолго до этого в борцовском комплексе в городе Ахмета сняли портрет другого дзюдоиста Зураба Звиадаури, который выиграл Олимпиаду в 2004 году. Звиадаури и еще несколько борцов тоже вступили в ряды «Грузинской мечты». По его словам, министр спорта и по делам молодежи Владимир Вардзелашвили приглашал спортсменов «побеседовать» и в ультимативной форме предлагал не путать спорт с политикой, тем более с оппозиционной. Министр эти обвинения категорически отверг.

С учетом популярности спорта в Грузии оппозиция продолжает привлекать известных спортсменов, чтобы те баллотировались в парламент в одномандатных округах. Кандидатами в депутаты, в частности, могут стать пятикратная чемпионка мира по шахматам Нона Гаприндашвили и многократный чемпион мира и Европы по вольной борьбе Эльдар Куртанидзе.

«Сам факт, что многие спортсмены становятся оппозиционерами, говорит о том, что в Грузии демократия, — заявил «МН» председатель парламентского комитета по спорту, член правящего «Единого национального движения» тяжелоатлет Георгий Асанидзе, тоже обладатель золотой медали Олимпиады 2004 года. — По поводу ущемления прав кого-то из занявшихся политикой спортсменов в парламентский комитет обращений не поступало».

Поддержавшие оппозицию спортсмены уже принимают активное участие в акциях по всей стране. 34-летний Каха Каладзе, бывший капитан сборной Грузии по футболу, на год раньше прервал контракт с итальянским «Дженоа» и завершил карьеру, чтобы вернуться в Грузию и участвовать в выборах в качестве мажоритария в родном городе Самтредиа на западе страны. Во время недавнего скандала вокруг договорных матчей в Италии имя грузинского защитника тоже всплыло, в его квартире в Милане провели обыск, но никаких претензий в итоге итальянскими правоохранительными органами выдвинуто против Каладзе не было. Однако некоторые грузинские СМИ продолжают связывать Каладзе с криминальным миром. Телекомпания «Рустави-2» сообщила, что на днях в Италии тот встретился с тремя грузинскими ворами в законе, и даже привела их имена. В «Грузинской мечте» все это отвергают, а сам Каладзе говорит, что против него «работает машина грязной пиар-кампании».

Общенациональные телеканалы — «Рустави-2», Общественное ТВ и «Имеди» имеют репутацию проправительственных. На этой неделе парламент Грузии обяжет провайдеров транслировать в предвыборный период по всей стране и оппозиционные телеканалы, в том числе принадлежащий Бидзине Иванишвили «9-й канал».

«Наш избиратель должен сделать осмысленный выбор, и я верю, что Грузия не выберет пророссийский путь «Грузинской мечты», — сказал один из лидеров «Единого национального движения» депутат Нугзар Циклаури.

Часть имущества самого миллиардера на этой неделе должна быть арестована. Ранее Иванишвили обязали выплатить казне беспрецедентный штраф в $91 млн за якобы имевшие место попытки подкупа избирателей. Вскоре эту сумму Апелляционный суд снизил вдвое, но Иванишвили платить все равно отказывается, называя штраф элементом политического преследования.

Учебно-образовательная программа «Греция. Международная школа культуры», запущенная с 1996 года Фондом Фракии, ежегодно проводится в исторически значимых местах Греции. В этом году она вновь готова принять молодых людей, студентов и ученых, греческого и не греческого происхождения, со всех уголков мира.

В рамках программы будут проведены занятия 16-ой и 17-ой Международной летней школы греческого языка и культуры

- с 20 по 31 июля - в Дионе и

- с 3 по 13 августа - в Александруполисе.

Программа реализуется под эгидой Генерального секретариата по вопросам греков зарубежья и министерства иностранных дел Греции, в сотрудничестве с Фондом Фракии, а также с Греческой ассоциацией олимпиоников, Греческой языковой школой «Александр Великий» и Организацией по распространению греческого языка.

В каждой школе смогут принять участие 25 учащихся. Обучение будет проводиться на основе изучения греческого языка через песни, отрывки театральных произведений древнегреческих авторов (Софокла, Еврипида, Эсхила), традиционных танцев, а также уроков по философии и этимологии языка.

Помимо того, что за реализацию программы несут ответственность опытные музыковеды, филологи, представители театра и хореографы под непосредственным руководством Научной школьной комиссии, перед учащимися летних школ выступят известные ученые Греции и зарубежья, в том числе и выдающийся математик Никос Лигерос и антрополог Арис Пульянос.

Кроме этого, программа включает в себя и экскурсии учебно-образовательного характера, а также посещение археологических объектов и музеев на территории Македонии и Фракии.

Здесь необходимо отметить, что по программе «Греция. Международная школа культуры» в Греции уже побывало более 3.000 молодых людей и ученых из разных стран мира: России, Грузии, Албании, Болгарии, Сербии, Бывшей югославской республики Македонии, Германии, Литвы, Голландии, Польши, Тайваня, Египта, Иордании, Израиля, Палестины и Чили.

Всемирная туристская организация ООН (UNWTO) опубликовала отчет, в котором отмечается, что, по данным за прошлый год, Грузия заняла первое место в мире по темпам развития туризма.

"Этот факт очень важен с точки зрения привлечения мирового сообщества к развитию туризма в стране, так как отчет UNWTO представляет собой влиятельный и заслуживающий доверия источник информации", — заявила глава Национального туристического агентства Грузии Майя Сидамонидзе.

Напомним, что в марте прошлого года Грузия вышла на 73-место среди 139 стран по рейтингу туризма, получив оценку в 3,98 балла. Как передает корреспондент "Росбалта" со ссылкой на исследование Всемирного экономического форума по индексу конкурентоспособности путешествий и туризма, в 2010 году такой рейтинг не проводился, но по итогам 2008 года Грузия занимала 72-место, а годом позже — 73-е место.

Индекс конкурентоспособности путешествий и туризма рассчитывается на основе трех показателей: регулирование сферы туризма и путешествий; бизнес-среда и инфраструктура туризма и путешествий; человеческие, культурные и природные ресурсы в сфере туризма и путешествий.

В 2012 году известный экспо-бренд «WorldFood Kazakhstan» отмечает 15-летний юбилей. С 6 по 9 ноября 2012 года в Алматы на ежегодную выставку «WorldFood Kazakhstan» съедутся профессионалы пищевой промышленности со всего Казахстана и ещё более 30 стран. Выставка вновь продемонстрирует новые технологии и достижения в области производства продуктов питания, ингредиентов и упаковочной продукции. Организаторами события является казахстанская выставочная компания Iteca совместно с международными партнерами из Великобритании, России, Германии, Турции, ОАЭ, Китая.

На WorldFood Kazakhstan 2012 будут широко представлены как новинки отечественного производства, так и международные тренды. Следует отметить, что в этом году впервые будут представлены 9 Национальных групп из Венгрии, Германии, Грузии, Нидерландов, Польши, Сербии, Сингапура, Чехии и стран Прибалтики. В юбилейный год на выставке будет открыт новый раздел «Хлебопечение». Традиционно в рамках выставки пройдут различные конкурсы, дегустации, семинары на актуальные темы и круглые столы, что говорит о высоком профессиональном уровне события.

«Уже сейчас можно говорить о том, что 70% планируемой площади на WorldFood Kazakhstan 2012 занято. Судя по активности заполнения мест в 11-м павильоне, скоро продажи в нем будут закрыты. Очень надеемся что тогда мы разместим всех желающих участвовать в другом павильоне», - отмечает Татьяна Шапошникова – руководитель проектов компании Iteca.

«Являясь известнейшей деловой площадкой для обсуждения вопросов и перспектив пищевой индустрии, выставка предоставляет отличные возможности для поиска новых партнеров и способствует укреплению сотрудничества между странами. Польские компании, участвующие в выставке, готовы предложить своим казахстанским коллегам новинки в области качественных и сертифицированных в соответствии с самыми строгими международными требованиями товары, услуги и технологии для пищевой промышленности, а также рассмотреть взаимовыгодные варианты сотрудничества», - отмечает Анджей Стэфаньский – советник посольства, начальник отдела содействия торговле и инвестициям посольства Польши.

Данный ежегодный форум является крупнейшим в странах Центральной Азии и славится интересными мероприятиями. В этом году традиционно на выставке состоится профессиональная дегустация продуктов питания и напитков «Лучший Продукт WorldFood Kazakhstan 2012», семинары, открытые мастер-классы, круглые столы на актуальные темы отрасли.

Параллельно с выставкой «Пищевая Промышленность» в соседнем павильоне пройдет 7-я Центрально-Азиатская Международная выставка AgroWorld Kazakhstan 2012 по теме «Сельское Хозяйство». В рамках выставки состоится Ежегодная Международная конференция AGRICA, которая традиционно поднимет актуальные вопросы в отрасли Животноводства, Птицеводства и Ветеринарии. Со-организатором сессии «Птицеводство в Центральной Азии» является Союз Птицеводов Республики Казахстан. Все подробности на сайте: www.agroworld.kz

ВНИМАНИЕ! Посетители, прошедшие регистрацию на весенней выставке HOREX 2012, при сохранности бейджа со штрих-кодом, могут получить возможность бесплатного посещения и выставки WorldFood Kazakhstan 2012 – «Пищевая Индустрия», а также участия в круглых столах, семинарах и презентациях данного экспо-события. В случае утери бейджа, рекомендуем пройти регистрацию на сайте организаторов как «ранее зарегистрирован» для распечатки E-Ticket WorldFood Kazakhstan 2012. Напомним, что событие пройдёт в Алматы в павильонах КЦДС «Атакент» с 6 по 9 ноября. Подробнее на сайте www.worldfood.kz.

20 июня начальник Измаильского морского торгового порта Юрий Фуртатов на встрече с трудовым коллективом ответил на вопросы о дальнейшем пути развития предприятия.

От трудового коллектива перегрузочного комплекса на встрече присутствовали более ста человек: тальмана, технический персонал, а также бригады докеров-механизаторов. Администрацию порта представляли заместитель начальника порта по эксплуатации Анатолий Яблуновский, главный инженер Сергей Никулин, начальник третьего производственно-перегрузочного комплекса Сергей Лебзяк, Встреча проходила в режиме вопросов и ответов на актуальные темы. Так, рассматривались вопросы, которые интересуют портовиков. Начальник порта говорил о заработной плате, социальной защите работников предприятия и о планах руководства по его развитию.

Отдельно Юрий Фуртатов остановился на основных положениях Закона Украины "О морских портах", который позволит наконец-то приступить к реформированию отрасли и прекратить ее отставание на фоне российских, грузинских и румынских коллег. Для дунайского морского транспортного комплекса государство видит путь объединения под единым государственным предприятием, используя потенциал каждого.

Юрий Вячеславович проинформировал коллектив о том, что на собрании, состоявшемся 29 мая, он озвучил предложение Министерства инфраструктуры о создании Координационного совета по развитию Дунайского морского транспортного комплекса. Следствием этого 26 июня в Киеве состоится Координационный совет по вопросам развития судоходства на украинской части р. Дунай и повышения конкурентоспособности украинских предприятий морехозяйственного комплекса. На эту встречу приглашаются начальники Придунайских портов - Измаильского, Ренийского и Усть-Дунайского, и.о. председателя Правления ЧАО "Украинского Дунайского пароходства", первый заместитель председателя Государственного агентства автодорог, Генеральный директор "Укрзалізниці" и директор ГП "Дельта Лоцман". Цель встречи - разработка стратегии развития региона, которая приведет к привлечению инвестиций, увеличению грузопотоков, сохранению рабочих мест, обновлению материально-технической базы и наполнению местного бюджета. Юрий Вячеславович отметил, что Дунайский морской транспортный комплекс составит достойную конкуренцию румынским портам, при условии сбалансированных и продуманных действий всех участников транспортного процесса, а также органов власти и позволит крупнейшим грузоотправителям - европейским металлургическим комбинатам и электростанциям, диверсифицировать логистику поставок украинского и российского железорудного сырья и угля.

Грузия считалась моделью для развития демократии на Кавказе. Однако напряженные отношения с Россией, этнические конфликты и коррупция привели страну в новый кризис. Похоже, что реформы, в реализации которых такое активное участие принимала и Швейцария, не дают результатов. Ноябрь 2003 года – тысячи людей вышли на улицы грузинской столицы Тбилиси для того, чтобы выразить свой протест против выборных манипуляций и обмана. Они требовали отставки президента Эдуарда Шеварднадзе. Так с «революции роз» началась эпоха Михаила Саакашвили, харизматического лидера тогдашнего оппозиционного движения и нынешнего главы государства.

Переход власти в руки молодого адвоката сигнализировал наступление решающего поворота в развитии бывшей советской республики. «Саакашвили был символом лучшего будущего и сближения с Западом», - говорит швейцарский журналист Эрик Хёсли (Eric Hoesli), глубокий знаток этого региона.

«В первые годы своего правления он успешно боролся с кумовством и взятками, он реализовал важные реформы в государственном аппарате и в правоохранительных органах. Грузия считалась на Кавказе моделью и примером успешной демократизации».

Швейцария в лице Дирекции по сотрудничеству и развитию (Direktion für Entwicklung und Zusammenarbeit - DEZA) и целого ряда НГО активно поддерживала этот переходный процесс. Однако теперь, как кажется, в шестеренки реформ попала изрядная доля песка.

Не прекращающиеся конфликты в сепаратистских регионах, таких, как Абхазия и Южная Осетия, поддержку которым оказывает Россия, а также разрыв дипломатических отношений с Кремлем, дополнительно осложнили ситуацию.

«Несмотря на запущенный процесс реформ можно наблюдать определенный демонтаж принципов и практик правового государства. В народе растет недовольство режимом. Коррупция протягивает свои щупальца вплоть до самых высших этажей госаппарата, включая судебную ветвь власти. После президентских выборов 2013 г. ситуация может только усугубиться», - подчеркивает Э. Хёсли в интервью порталу swissinfo.ch.

В советскую эпоху Грузия считалась самым состоятельным регионом страны. Однако после 1991 г. экономика республики зашаталась, промышленное производство сократилось на одну четверть.

«Это страна с большим потенциалом, однако, она бедна и страдает своего рода синдромом коллективной депрессии, источником которой является конец СССР и продолжающиеся конфликты», - говорит Стефани Джуд (Stefanie Jud), проект-менеджер в швейцарской неправительственной благотворительной организации «World Vision Schweiz», реализующей сейчас в Абхазии и Грузии ряд проектов в области профессионального образования и здравоохранения.

«В деревенских регионах люди живут в очень простых условиях на полном самообеспечении», - говорит С. Джуд. - «Мы пытаемся помочь молодежи получить профессиональное образование с тем, чтобы потом работать в области сельского хозяйства. Однако среди молодых людей очень мало желающих начать фермерскую карьеру, эта профессия больше никого практически не привлекает. Многие поэтому просто эмигрируют. В деревнях остаются часто только малые да старые».

В отличие, например, от Азербайджана, Грузия почти не располагает полезными ископаемыми. До сего дня основой экономики продолжает тут оставаться сельское хозяйство. По данным DEZA в первичном секторе экономики Грузии (в трёхсекторной модели экономики этот сектор объединяет отрасли, связанные с добычей сырья и его переработкой в полуфабрикаты) заняты до 47% трудоспособного населения. В усилении этого сектора в стране видят шанс на избавление от нищеты.

До 2006 г. Грузия экспортировала минеральную воду и вино в массовом масштабе, прежде всего, в Россию, однако в результате введенного ведомством Онищенко эмбарго производство вина в Грузии сократилось сразу на 80%. С тех пор Грузия ищет новые рынки для своего вина – без особого пока успеха.

Сложные отношения с Россией во многом проистекают из политики Саакашвили, который в Москве считался марионеткой США. В любом случае, он считает, что связи с Европой и НАТО имеют больший приоритет, нежели контакты с Россией, что наталкивается в Кремле на раздражение.

«Свою оппозиционную по отношению к Москве политику Саакашвили оправдывает ссылками на патриотизм грузин», - анализирует Эрик Хёсли, - «Однако экономически Грузия зависит от России. Россия для Грузии не только важный внешнеторговый партнер, но и страна проживания крупной грузинской диаспоры, которая является для кавказской республики важным источником поступления денег».

В самом деле, четверть трудоспособного населения Грузии живет за пределами страны, по большей части в бывших советских республиках, и, прежде всего, в России. Эта ситуация является, по мнению Э. Хёсли, настоящим парадоксом.

«Грузия не может вести войну против страны, от которой она зависит. Это как если бы Швейцария разорвала все отношения с Германией. Вполне можно понять, что после десятилетий русского господства страна хочет стоять на собственных ногах. Саакашвили, однако, постоянно преследовал агрессивную политику, на которую Путин отреагировал не столь сознательно и великодушно, как это, по идее, можно было бы ожидать от великой державы».

Э. Хёсли указывает, что с технической точки зрения ситуация значительно улучшилась после помощи, оказанной Грузии Швейцарией, страной, представляющей в Тбилиси интересы России и в Москве – интересы Грузии. Швейцарские дипломаты проявили максимум сноровки и в период переговоров Москвы и Тбилиси на предмет вступления России в ВТО.

Однако все упирается в личность Саакашвили, которого в Кремле рассматривают в качестве опасной личности с дефицитом доверия. «Он находится в «черном списке» Путина, качественное улучшение отношений между двумя странами едва ли будет возможным в случае, если Саакашвили будет переизбран в 2013 году», - считает Э. Хёсли.

Открытой остается проблема Абхазии и Южной Осетии, регионов Грузии, фактически вышедших из ее состава. Эти регионы играют для Саакашвили роль «камня в сапоге», постоянного раздражителя. Международное сообщество считает их до сих пор частями Грузии, но фактически они находятся сейчас под российским контролем.

Экономически Абхазия продолжает топтаться на месте, несмотря на всю оказываемую ей помощь. «Это страна ожившего сюрреализма», - делится своими впечатлениями Стефани Джуд, представительница неправительственной и некоммерческой швейцарской организации «World Vision Schweiz», единственной НПО, которая при поддержке UNICEF и UNHCR реализует здесь благотворительные проекты. «Многие деревни стоят покинутыми, дома разрушены войной, здесь не хватает, порой, самого элементарного».

Реальность же превосходит самые бурные фантазии. Так, например, представители НПО Грузии и Абхазии могут встречаться и контактировать только на территории третьих стран, таких, как Армения или Азербайджан. Говорить на тему мира можно только применяя всякого рода хитрости и уловки – после самопровозглашенной независимости в Абхазии вообще предпочитают не упоминать этнические конфликты. «Война все еще присутствует в жизни и мыслях этих людей», - говорит С. Джуд.

В последние годы ситуация обострилась. «Грузия упустила шанс создать многонациональную республику, в которой Абхазии и Южной Осетии была бы гарантирована определенная степень автономии», - считает Э. Хёсли. Поддерживать отношения с этими двумя регионами Грузия может теперь только через Россию. «Изменения будут возможны по прошествии времени и после перемен на политических вершинах», - уверен этот знаток Кавказа.

Израиль сохраняет эмбарго на поставки оружия Грузии и рассчитывает, что РФ будет столь же внимательна к израильским интересам при планировании военно-технического сотрудничества с третьими странами, сказал РИА Новости глава Евро-азиатского департамента МИД Израиля Яаков Ливне, курирующий отношения с Россией.

Экспорт вооружения в Грузию и оказание ей консультативных услуг израильские компании прекратили незадолго до вторжения грузинских войск в Южную Осетию в августе 2008 года.

"Израиль прекратил поставки вооружений в Грузию, в том числе по просьбе российской стороны. Мы до сих пор придерживаемся этой линии. Мы надеемся и ожидаем похожего решения в Москве к тем просьбам, которые высказываются со стороны Израиля", - сказал собеседник агентства.

"Я думаю, на сегодняшний день существует лучшее понимание и в Иерусалиме, и в Москве интересов, забот и просьб другой стороны", - добавил он.

Выступая ранее в ходе видеомоста Москва - Иерусалим, организованного РИА Новости, дипломат дал понять, что Израиль беспокоят продолжающиеся поставки российского оружия в Сирию "хотя бы потому, что совершенно неясно, в чьи руки оно попадет завтра".

"Мы считаем, что всем странам, в том числе России, на сегодняшний день не стоит продолжать продажу оружия сирийскому режиму", - сказал Ливне.

В качестве примера возможного развития ситуации он назвал Ливию.

"Мы на сегодняшний день находим оружие, которое было в Ливии на нашей южной границе - в секторе Газа", - сказал Ливне.

Он сообщил, что ситуация в Сирии, где продолжается вооруженное противостояние оппозиции с силами президента Башара Асада, станет одной из тем на переговорах израильского руководства с президентом РФ Владимиром Путиным, который приезжает на следующей неделе с визитом в регион.

ООО «Джеолайв» в 2014 году намерено построить оливковый перерабатывающий завод. Изготовленная на заводе продукция будет продаваться в регионах Грузии.

Компания уже купила в Сигнахском районе в регионе Кахети (Восточная Грузия) 25 гектаров земли, на котором выращиваются оливки. Это одно из лучших мест для развития данного бизнеса с учетом климатических условии.

Следует отметить, что первые плоды растение дает в течение пяти лет и к тому времени будет построен и перерабатывающий завод.

"Национальная авиакомпания "Белавиа" пополнила флот воздушных судов.

20 июня 2012 г. в Национальный аэропорт Минск прибыл Боинг-737-300, который стал 18-ым по счету воздушным судном во флоте авиакомпании.Приобретенный самолет предназначен для перевозки 148 пассажиров в экономическом и бизнес-классах. Он способен выполнять среднемагистральные полеты на расстояния до 4,4 тыс. километров с максимальной крейсерской скоростью 910 километров в час.

Планируется, что вновь прибывшее воздушное судно будет использоваться на самых загруженных рейсах, преимущественно на чартерных перевозках в Болгарию, Грецию, Турцию и Египет. На регулярных рейсах самолет будет задействован для полетов в Ларнаку, Тель-Авив, Тбилиси, Рим.

"Учитывая политику авиакомпании, направленную на расширение географии полетов по регулярным маршрутам, а также повышенный спрос со стороны пассажиров на регулярные и чартерные рейсы, приобретение новых самолетов является неотъемлемой мерой для удовлетворения потребностей пассажиров в надежных и комфортных условиях путешествия.

Самолет прошел полный необходимый технический осмотр со стороны специалистов и соответствует всем международным стандартам безопасности", - рассказал генеральный директор РУП "Национальная авиакомпания "Белавиа" Анатолий Гусаров.

Также Национальная авиакомпания "Белавиа" приступила к подготовке поставки первого "Эмбраер-175": технический персонал, а также пилоты и бортпроводники уже приступили к профессиональной подготовке для эксплуатации данного типа воздушного судна.

Республика Молдова экспортировала в первом квартале более 2,4 млн. дал вина - на 260 тыс. дал меньше, чем за аналогичный период 2011 года. При этом выручка от экспорта вина составила 26,9 млн. долл. США против 26,5 млн. долл. США годом ранее.

По данным Министерства сельского хозяйства и пищевой промышленности РМ, основная часть вин отгружена в СНГ – 1,8 млн. дал (-432 тыс.).

Поставки в Россию сократились вдвое – до 890 тыс. дал. На втором месте среди крупнейших потребителей молдавских вин Белоруссия – 684 тыс. дал и Украина – 282 тыс. дал.

В страны Евросоюза Республика Молдова экспортировала в первом квартале 322 тыс. дал вина по сравнению с 295 тыс. в январе-марте 2011 года. Больше всего поставлено в Польшу – 108 тыс. дал, Чехию – 81,08 тыс. и Румынию – 58,1 тыс. дал.

В 13 раз возрос экспорт молдавского вина в Грузию - с 10,5 тыс. до 138 тыс. дал. На 3 тыс. дал увеличились поставки в Китай – до 15,9 тыс. дал.

Импорт вин в Республику Молдова сократился за год почти наполовину – до 10,8 тыс. дал. В денежном выражении - с 395,2 тыс. долл. США до 238,4 тыс. долл. США. Наибольшее количество вин закуплено в Болгарии – 4,2 тыс. дал. В небольших количество вино закупалось потребителями из Молдавии в Италии, Франции и США. ИА «Инфотаг»

Армяне и Армения - когда нация шире государства

Виген Акопян

Армения не имеет аналога на пространстве бывшего СССР, а вероятнее всего и в мире, по этническому составу населения. Это страна одного этноса. 97,9 процентов населения — армяне. Тем не менее армян в Армении гораздо меньше, чем вне ее пределов. По некоторым источникам, численность армян в мире составляет примерно 10 млн человек, тогда как население самой Армении колеблется, по официальным данным, в районе 3 млн человек.

Подобная диспропорция рождает драматическую коллизию в вопросах взаимоотношений нации и государства. Выход из нее — задача нынешних и будущих поколений армян, которым придется ответить на следующие вопросы — что для них означает независимое государство и что для них — интересы нации. Можно ли направить потенциал нации на развитие собственного государства? И, наконец, возможно ли сохранить нацию без государства, и где тот предел, когда немощь государства войдет в категорический конфликт с мощью нации? Злободневность этих вопросов сегодня очевидным образом подогревается и внутренними процессами в Армении, и региональной повесткой, и глобальными международными тенденциями.

Государство — сердце нации или ноша на ее плечах?

Армяне гордятся своей историей, несмотря на всю ее трагичность. Каждый армянин с гордостью поведает новому знакомому иностранцу, что Армения первой в мире приняла христианство в качестве государственной религии в 301 году. С тех пор минуло 17 веков. В армянской среде существуют как минимум две противоположные версии относительно влияния, которое данное событие оказало на судьбу нации. Первая сводится к тому, что именно вера, а значит церковь, сумела защитить и сохранить нацию в условиях враждебного окружения. Вторая же, наоборот, сваливает все беды, лишения и потери на роковой выбор 301 года.

Тем не менее, начиная с раннего Средневековья характерной формой существования армянского этноса становится диаспора — эмиграция и проживание за пределами исторической родины в результате давления кочевых тюркских племен, а впоследствии — гонений на христиан со стороны мусульманских правителей Османской империи и Персии. Апогей миграции армян из региона автохтонного проживания на территории современной Турции пришелся на начало XX века, когда власти Османской империи пошли на кардинальное решение «армянского вопроса» — геноцид. Кстати, сам факт существования многочисленной и разбросанной по разным странам мира общины армяне считают одним из последствий геноцида.

В 2015 году будет отмечаться 100-летие трагедии, но армянский народ преодолевает его последствия и поныне. Оторванные друг от друга колонии на Ближнем Востоке — Иране, Ливане и Сирии, в США, во Франции и других странах Европы, на юге России, в Грузии и Абхазии, отдельные национальные очаги во многих странах мира продолжают жить в поисках нового модуса национального единства. Этим модусом могла бы стать новая независимая Республика Армения, пережившая Спитак, крушение СССР, кровопролитную карабахскую войну. Но спонтанная национальная консолидация не вышла за рамки решения этих, безусловно масштабных, но промежуточных в судьбах нации проблем.

20 лет новейшей истории Армении показали, что армянское государство и армянская нация, будучи взаимосвязаны словно сообщающиеся сосуды, отнюдь не дополняли друг друга. Напротив, в некоторых вопросах влияние мощной, а главное многочисленной диаспоры вступило в противоречие с интересами и состоянием самой Армении. «Сосуд» новейшей государственности не смог вместить все содержимое национального «сосуда», который к тому же был разбит почти сотню лет назад, а его содержимое децентрализовано.

Новая волна миграции пошла уже из независимого армянского государства и, судя по всему, ее масштабы не уступают предыдущей — вынужденной. По данным ООН, в 2005–2006 годах в мире насчитывалось 200 млн мигрантов, что составляло 3процентов населения планеты (исходя из цифры в 6,5 млрд). Сегодня власти Армении признают, что за истекшие 20 лет из страны уехало более миллиона человек, то есть треть. Это совершенно аномальный показатель, превышающий среднемировой уровень в 10 раз!

Как полагает директор Института философии, социологии и права Национальной академии наук Республики Армения Геворг Погосян, властям Армении выгодно выплескивать рабочую силу за пределы страны. «Во-первых, разряжается социальная напряженность. Все равно у нас нет достаточного количества рабочих мест, а безработная масса создает множество проблем в виде роста преступности, маргинализации, девиантного поведения. Стало быть, хорошо, что они уезжают. Другой фактор — трансферты… Наши сограждане уезжают, работают в других странах и присылают своим семьям немалые деньги. По разным подсчетам ежегодная сумма трансфертов составляет 1,5–2 млрд долларов. Это почти бюджет страны, вливаемый через неофициальные каналы… И, наконец, третий фактор, который носит политический характер, — основной контингент, эмигрирующий из Армении, — это контингент, активный во всех отношениях, в том числе и в политическом. Выезжая, он увозит и политический потенциал — тот, который явно не стал бы голосовать за власть имущую партию. Ибо если человек уезжает из своей страны, значит, он недоволен, а недовольный электорат не будет голосовать за действующую власть. Стало быть, его отъезд политически выгоден».

Но почему же власть не создает условий для обращения деградации вспять, чтобы протестный электорат стал созидательным, интересуется у ученого журналист одной из местных газет. «Подобного понимания и подхода нет опять-таки по очень простой причине: большинство людей, занимающих высокие посты и обладающих полномочиями принимать решения, не видят себя руководителями в долгосрочной перспективе. У них нет персональной привязки к судьбе своей страны, а есть только личностные интересы. Посидел министром, сколотил состояние, приобрел недвижимость где-нибудь за рубежом — и он сам уже готовый эмигрант. Мы часто говорим, что у нашего народа нет государственного уровня мышления. Но я уверен, что среди большинства представителей власти тоже нет носителей государственного мышления — это когда интересы государства, народа ставятся выше личных, клановых, групповых и т. д.»[1].

Отсутствие «носителей государственного мышления» в условиях вялотекущей войны с соседним Азербайджаном, экономической блокады и острого политико-дипломатического конфликта с другим мощным соседом — Турцией — смертельный диагноз для Армении. Однако столь ли драматична картина, как ее представляет ученый? Приходится констатировать, что да. Один из высокопоставленных армянских чиновников во время неформальной беседы обронил следующую симптоматичную фразу, которая звучала примерно так: «Значение и потенциал армянского мира сегодня во много раз шире, чем дальнейшая судьба не только Карабаха, но и самой Армении. И значит, наша задача состоит в том, чтобы понять, каким образом координировать и куда направлять весь этот потенциал. Нам необходимо понять, о чем думает молодой армянин, сидящий перед компьютером в Монреале, и чем живет другой армянин, его сверстник, родившийся и живущий в Дамаске».

Не удивительно, что в последние годы государственные и общественные структуры Армении предпринимали множество попыток реализации различных проектов и программ, несущих общенациональный панармянский характер — начиная от создания специального Министерства диаспоры, заканчивая проведением Панармянских игр, созданием Всеармянского банка и конструированием различных объединяющих сетевых платформ в Интернете. Однако эффективность большинства таких инициатив оставляет желать лучшего. Дальше проведения телевизионных марафонов для сбора средств на реализацию отдельных проектов в Нагорном Карабахе дело пока не идет. Как считает Геворг Погосян, одна из основных причин перманентной неудачи — неоднородность диаспоры. «Это не организованная сила, хотя могла бы таковой стать, и это было бы тоже спасением. Но в этом направлении, опять же, должно работать армянское государство. Спюрк как был исторически разбросанным, так и остается разбросанным. Это (диаспора. — В. А.) — не государственное образование, и поэтому не может быть консолидировано, институциолизировано как государство», — говорит ученый в том же интервью.

Но «работа армянского государства», сколь интенсивной бы она ни была, не в состоянии объединить силу диаспоры механически, не вполне осознавая при этом, как управлять и куда направлять эту силу.

Один из видных представителей армянской диаспоры, французский шансонье Шарль Азнавур, в интервью журналу Nouvelles d'Arménie[2], потрясшем своей эмоциональной откровенностью, задал вопрос: «Что означает быть представителем диаспоры? — Хорошо питаться или хорошо выпивать? Разве быть армянином означает владеть бутиком и говорить о геноциде?» Великий артист, сделавший для своей страны многое, таким образом говорит об отсутствии у значительной части армянской нации объединяющей идеи — более важной, чем личное обогащение, и более актуальной, чем национальная трагедия армян — геноцид. Тем более что последний стал непрогнозируемым и обоюдоострым фактором современной политики и зачастую может быть использован той или иной страной без оглядки на интересы самой Армении.

Впрочем, ответ на вопрос — куда следует направлять потенциал организованной диаспоры в условиях, когда национальное государство стоит на пороге депопуляции и новой войны — очевиден. Конечно же, на защиту и укрепление государственности Армении. Но именно в этом ключевом вопросе эффект «сообщающихся сосудов» — Армении и диаспоры — работает в ущерб государству. Обширная диаспора, как день за днем увеличивающаяся воронка, втягивает в себя и Армению — делая проблемы национального характера чуть ли не главным гарантом существования государства, хотя в реальности решение этих проблем невозможно без крепкого национального государства.

В этом плане весьма показателен опыт курдов, которые при всей своей многочисленности и концентрации на решении национальной проблемы приоритетом номер один обозначили создание независимого Курдистана и практически добились уже своей цели на территории Ирака.

Таким образом, Армения, как она мыслилась, призванная стать маяком для целого народа, ее «непотопляемым авианосцем», сегодня чаще всего рассматривается представителями диаспоры как объект гуманитарных пожертвований.

Армянская диаспора — новая, старая, далекая, близкая и российская

Геворг Погосян делит армянство на три сегмента — Армению, Спюрк (диаспору) и непризнанный Арцах (Нагорный Карабах). Мы позволим себе продолжить «сегментацию» самой диаспоры, выделив условно две основные группы. Первая — это так называемые ахпары (от специфического произношения слова «ахпер» — «брат») — представители старой волны беженцев из Турции и других стран региона и их потомки. Вторая — это новая волна — «айастанцы» — экономические, трудовые и нелегальные мигранты из современной Армении.

Община армян в России имеет целый ряд отличительных особенностей. Она уникальна не только историей возникновения — гораздо более ранней и, соответственно, богатой, чем та же община армян в США, — но и более длительной, динамичной и прочной связью с современной Арменией.

Начало расселения армян на территории России датируется X–XI веками и связано с Киевской Русью. В последующем, в XII–XIII столетиях, армяне поселялись в Крыму и в Поволжье. В XIV веке возникают армянские поселения в Подолии, в Бессарабии, а затем и в центральной и северной частях России. В Москве армяне появились в XIV веке и по указу Ивана Грозного селились в районах Белого города, Никольско-Столпового переулка. И в XIX веке этот переулок, где уже была построена армянская церковь, был переименован в Армянский переулок[3]. Также в Москве есть Армавирская улица, названная в честь города Армавира в Краснодарском крае, который, в свою очередь, название получил от одной из великих армянских столиц — города Армавира (IV–III века до н. э.).

Особенно лояльное отношение к армянам демонстрировал царь Петр I. Вот выдержка из его указа от 2 марта 1711 года: «Армян как возможно приласкать и облегчить в чем пристойно, дабы тем подать охоту для большего их приезда», указал российский монарх 2 марта 1711 года. В другом его указе от 1723 года говорилось: «Мы не только их купечество защищать повелели, но и еще для вящей прибыли и пользы некоторыми особливыми привилегиями снабдевать и всемилостивейше жаловать будем...». Позднее политику Петра в отношении армян подтвердила Екатерина II. 30 июля 1768 года она издала особую грамоту, в которой, в частности, давалось обещание по примеру предков «...весь честный армянский народ в Нашей Императорской милости и благоволении содержать...». Грамота имела важнейшее значение и в том смысле, что признавала юрисдикцию верховного католикоса на территории Российской империи[4].

Северный Кавказ и Предкавказье были важнейшими центрами расселения армянского этноса. Считается, что большинство армян переселилось сюда в конце XV века из Крыма, где к тому времени Османская империя полностью подчинила себе Крымское ханство. Армяне переняли нравы и обычаи адыгов, среди которых поселились. Их язык приобрел черты, сближающие его с адыгскими языками, однако они сохранили свое этническое самосознание и принадлежность к Армянской церкви. В результате взаимопроникновения двух культур сформировалась совершенно новая этническая группа черкесогаев (горских армян)[5], которая, впрочем, практической связи с современной Арменией не имеет. Аналогичную дистанцию от общеармянских проблем и задач демонстрирует община в Абхазии, составляющая, по некоторым оценкам, более 30 процентов населения этой уже независимой страны.

По данным переписи 1989 года, в России проживало 532,4 тыс. армян. Из них в Краснодарском крае — 183 тыс., в Ставропольском крае — 73 тыс., в Ростовской области — 63 тыс. Это именно те области России, куда Российское государство в прошлом поселяло армян из Персии, Закавказья, Крыма, Турции. После развала СССР динамика миграции армян в Россию резко активизировалась. На сегодняшний день российские армяне представляют собой крупнейшую армянскую диаспору в мире. По данным Всероссийской переписи 2002 года, в России проживало 1,13 млн армян. К 2010 году численность армянской общины выросла еще на 4,6 процента и составила 1,18 млн. Таким образом, с момента развала СССР армянская община России выросла более чем вдвое[6].

Таким образом, армянство России — уникальный организм, как по истории своего возникновения, так и по глубине инкорпорации в многонациональное российское общество. Однако несмотря на массовость и давнюю историю расселения, сегодня российские армяне — самая децентрализованная и деполитизированная из всех армянских общин. Становления армянской диаспоры в России на институциональном уровне пока не состоялось. Многочисленные общественные объединения чаще всего конкурируют друг с другом, пытаясь перехватить фонды на реализацию отдельных информационно-просветительских проектов.

Россия — единственная из стран с такой крупной армянской общиной, где не действуют традиционные армянские национальные партии, борющиеся за влияние в диаспоре — «Дашнакцутюн», «Рамкавар Азатакан» и «Гнчакян». Лишь «Дашнакцутюн», будучи в Армении парламентской партией, в последние годы прилагала усилия для создания представительства в России и развернула здесь пока еще весьма слабую и малоэффективную сеть. Тому причиной не только специфическая организация общественно-политического поля России, но и тот факт, что подобного рода армянские структуры активно развились в странах Ближнего Востока, например, в Ливане, в США, во Франции и других странах на идеях национального самосохранения как раз в советский период истории Армении. В тот период, когда национальные вопросы в самой Армении и среди армян в России были мощно придавлены идеологией социализма, но, что самое важное, — очевидными успехами в становлении промышленно-экономического и политического каркаса будущей Армении. В этом плане можно констатировать, что отход от губительной национальной повестки и подключение к пусть даже и сильно идеологизированной, но задаче государственного строительства, позволили армянскому народу обрести в ХХ веке короткий по меркам истории, но вместе с тем жизненно важный период стабильности и экономического подъема.

Очевидно также и то, что значительная часть из ныне живущих в России армян хорошо помнят и даже тоскуют по тем временам, ибо даже поддерживать связь с Арменией тогда было для них гораздо удобнее и дешевле, чем сейчас, когда их родина получила независимость. Для этой части российских армян сама ценность независимой государственности Армении более чем сомнительна.

Серьезный отпечаток на настроения российской общины армян накладывает и текущая политическая атмосфера двух стран. Россия продолжает нести историческую миссию гаранта безопасности Армении. В частности, на территории республики дислоцирована военная база РФ, в официальные функции которой входит обеспечение безопасности Армении.

Текущая политическая конъюнктура в Закавказье, характеризующаяся серьезным конфликтным потенциалом, вызывает множество опасений не только в самой Армении, но и в диаспоре, в частности российской. Армяне России — наиболее активный донор экономики Армении. По официальным и неофициальным каналам ежегодно в Армению из России по линии частных трансфертов переправляется около 1,5 млрд долларов (до 80 процентов всех частных трансфертов).

Можно без преувеличения сказать, что будущее Армении через призму своей собственной судьбы рассматривает львиная доля армян России, особенно из числа мигрантов новой, постсоветской волны. Безвизовый режим между странами, близкая ментальность и общее языковое пространство позволяют многим из них жить на два государства, являясь при этом наиболее заинтересованной стороной углубления их интеграции. В этом плане отношения к будущему армянского государства, а значит и к действиям ее нынешнего руководства, например, у армян России и у армян, скажем, Сирии — кардинально различны. Но что еще более важно, армянство России, может быть, чисто инерционно, продолжает считать Армению естественным продолжением ареала российской цивилизации. Такой подход в определенной степени противоречит задачам укрепления армянской государственности, хотя, с другой стороны, является на сегодняшний день, быть может, одним из важнейших факторов поддержания ее политической и экономической жизнеспособности.

Виген Акопян — заместитель главного редактора ИА REGNUM по международной информации

[1] Газета «Голос Армении», № 139 (http://www.golosarmenii.am/ru/20212/society/15817/).

[2] Интервью Шарля Азнавура журналу Nouvelles d'Arménie (http://www.regnum.ru/news/1453841.html).

[3] Журнал «Хачкар». Армяне в Москве (http://www.khachkar.ru/encyclopedia/?id=162).

[4] Вартанян В. Г. Армяне в политике России до присоединения Восточной Армении (РГПУ) (http://rspu.edu.ru/university/publish/journal/lexicography/conference/vartanian.htm).

[5] Бурыкина Л. В. Черкесогаи Северо-Западного Кавказа в XIX в.

[6] Всероссийская перепись населения 2010 года (http://www.perepis-2010.ru/).

«Отечественные записки» 2012, №1

География и ангелы, или Кто живет в России

Редакция журнала «Отечественные записки»

Вишневский Анатолий Григорьевич, директор Института демографии НИУ ВШЭ (А. В.)

Глазычев Вячеслав Леонидович, профессор Московского архитектурного института, член Общественной палаты РФ (В. Г.)

Кордонский Симон Гдальевич, Высшая школа экономики, ординарный профессор (С. К.)

Малкина Татьяна Аркадьевна, главный редактор журнала «Отечественные записки» (Т. М.)

Муравьев Алексей Владимирович, старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН (А. М.)

Найшуль Виталий Аркадьевич, директор Института национальной модели экономики (В. Н.)

Нефедова Татьяна Григорьевна, ведущий научный сотрудник Института географии РАН (Т. Н.)

Никулин Александр Михайлович, директор Центра аграрных исследований РАНХиГС (А. Н.)

Савоскул Мария Сергеевна, ведущий научный сотрудник, кафедра экономической и социальной географии России, географический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова (М. С.)

Александр Никулин: Тема, предложенная журналом «Отечественные записки», — и банальна и актуальна одновременно. Причем в современных условиях, пожалуй, даже очень актуальна. Еще до начала обсуждения мы спонтанно заговорили о народе, о том, как он относится к жизни, к революции, и обо всем, что с этим связано. Я предлагаю каждому из нас по кругу огласить свое кредо — как он понимает, что такое народ. После этого мы, возможно, сфокусируемся на каких-то общих точках, которые попытаемся определить в процессе обсуждения. Поговорим о стратификации, о социологии народа. Ну и, как водится у нас в России, на десерт — тема «Народ и власть». Это всегда очень актуально. Список тем довольно размытый, поэтому приветствуется, чтобы каждый из участников предложил свои уточнения.

Татьяна Малкина: Хочу сразу пояснить, почему список вопросов получился таким размытым и не до конца оформленным. Когда мы задумали номер с рабочим названием «Народ», или «Кто есть народ России», немедленно выяснилось, что мы не смогли определить, даже для внутреннего пользования, какой именно народ мы имеем в виду. И этот круглый стол призван помочь нам.

Итак, что такое народ? Все ли это люди, которые живут в нашей стране? Только граждане? Только те, кто голосует? Или народ — это те, кто производит народное благо? Или те, кто осознает себя народом? Связано ли это с языком? С культурными традициями? О какой совокупности речь: физической, этнической, национальной, идеологической? За что ни возьмись, народ получается совершенно разный.

Виталий Найшуль: Я предложил бы разделить понятия, которые используются в политологической и вообще научной литературе, и слова, которые существуют в живом русском языке. Читаем американскую конституцию: «We, the people». Русский перевод — «Мы, народ». Читаем: nation — по-русски тоже народ.

По-моему, было бы лучше просто употреблять иностранные слова вместо бессмысленного слова народ. Например, не переводить понятие nation как народ, а так и говорить «нейшн» — просто для точности. Если отодвинуть калькированные смыслы, то можно попытаться найти те смыслы слова народ, которые существуют собственно в русском языке. Эта работа не сделана, и не только по отношению к народу, но и по отношению к другим родственным понятиям.

Приведу пару примеров правильного употребления слова народ из словарей:

«Там за рекой совсем другой народ живет», «Народ, что туча, в грозу всё выйдет». А с другой стороны, вот вам некорректное использование — «Народ решил». Здесь мы сразу чувствуем языковую фальшь, искусственное революционное будоражение, попытку вменить народу несвойственную ему функцию. Это что-то вроде ивановской ткачихи, выдвигающей кандидата в президенты.

Какие бывают народы? Может быть русский народ, может быть чеченский народ, как и любой другой. Сложнее представить себе советский народ, как, впрочем, и российский народ. У народа должны быть общие свычаи-обычаи.

В начале 2000-х годов мы в ИНМЭ исследовали понятие народ в русской культуре. Так вот, для него есть четыре термина-синонима: собственно народ, а также люди, земля, человек. Правильные употребления народа мы уже давали. Для людей это будет «что люди скажут», для земли — «вся земля поднялась на борьбу с врагом», для человека — «человек проходит как хозяин необъятной родины своей». Так вот, земля может решить, люди могут решить, а народ — не может решить.

Мы как-то обсуждали термин народ с питерским лингвистом Владимиром Колесовым, так он ужасно ругался и говорил, что слово народ совершенно загажено и его настоящее значение — биомасса. Согласитесь, «биомасса решила» — это что-то из области дешевой научной фантастики.

Определение Колесова хорошо, чтобы противостоять романтическому возвышению слова народ, но и оно не исчерпывающе. Народ не думает, но он эмоционально оценивает правильное и неправильное поведение вокруг. Типичная народная реакция, совершенно нерациональная, — на Раису Максимовну, которая ничего плохого вообще-то не сделала. Она просто стояла слишком близко к своему мужу — главе страны, а «у царя и у нищего не должно быть товарищей».

Народ может ходить на демонстрации, ведя себя как толпа. Кстати говоря, на митингах очень хорошо видны такие свойства народа, как сопереживание и отношения с вожаком.

Т. М.: А людям не свойственно сопереживание?

В. Н.: Нет, вместо эмоций у них общие правила, порядки и т. д. Вот сейчас в этой комнате собрались ученые, это — люди, нам интересны их различные точки зрения, а их эмоции — на заднем плане. На митинге же нам, наоборот, не интересны индивидуальности, а интересна масса. 100 тысяч человек вышли на митинг. И когда они вышли на митинг, то потеряли свою индивидуальность. Вожак может вести людей куда-то не туда, но таков уж принцип митинга — это сопереживание и отношения с вожаком.

Митинги могут ускорять преобразования. Но упаси боже уповать на то, что они могут что-то решить. Вспомним первый съезд народных депутатов. Предполагалось, что это типа парламент и он должен что-то решать. Но реально ничего решать он не мог, потому что это был такой большой митинг в прямом эфире на всю страну. Вот выходит кто-то и говорит: «Если бы раскрылись ворота Лубянки, то кровь затопила бы все вокруг». Это что? Это не решение и даже не предложение, это трансляция общественных эмоций.

Ему хотели поручить что-то решить. И сразу же вышел конфуз. Потому что ничего не может решить съезд народных депутатов.

Для этого есть люди. Они сильны своей непохожестью друг на друга. И, наконец, есть земля — понятие, которое использовалось в политической практике Смутного времени: тут работают и сходство, и различия людей. Здесь и народные эмоции, и различия во взглядах, так что, на мой взгляд, земля — это эквивалент западного понятия nation. На этом я закончу.

Татьяна Нефедова: Из всего, что Вы сказали, можно сделать вывод, что это понятие иерархическое. Есть народ как нечто обобщающее. Мы говорим: народ не идет голосовать. И есть народ, который живет за рекой, — это некое конкретное сообщество. Между этими двумя понятиями есть несколько ступеней. И на каждом иерархическом уровне у народа могут быть совершенно разные задачи, а у нас — совершенно разный взгляд на него.

Алексей Муравьев: Я начну с такого наблюдения. Мне пришлось читать об одном и том же предмете различные исторические сочинения конца XIX — начала XX века, середины XX века и современные. Поскольку я уже думал про народ, то стал смотреть, как он там фигурирует. Интересно, что современные историки вообще стараются избегать этого слова, кроме одного случая — чисто социальной коннотации, когда народ обозначает, условно говоря, земледельцев — тружеников, крестьян, рабочих.

Классический пример. Знаменитый очерк Тураева про Египет. «Египетский народ…», — пишет Тураев. «Этносы, населяющие Египет…», — пишет современный историк.

Я согласен с тем, что народ — это понятие иерархическое. Это очень важно. Не вдаваясь даже в лингвистику и в лексикостатистику (придется просчитывать весь корпус русской литературы, а для этого нужно десять плунгянов), можно выделить несколько уровней, которые могут обозначаться как народ. Есть уровень демографический, на котором народ — это масса. Есть уровень социальный, где народ — это определенные группы этого самого населения, которые противостоят друг другу: большие — меньшим или, наоборот, меньшие — большим. Для кого-то элита — это народ, а все остальное — не народ, для кого-то — ровно наоборот.

И существует уровень политический. Он самый сложный, потому что, как мне кажется, мы имеем здесь дело с каким-то очень зыбким концептом. Политический народ — это народ, который по идее должен принимать решения. Это свойство, которым наделяют народ различные идеологи. Это демос в первоначальном смысле. В принципе, когда мы говорим о народе, мы всегда должны иметь в виду все эти три разных народа.

Не соглашусь с Виталием Аркадьевичем в том, что народ «не чувствует, не выражает мнения». Да, народ как население — демографический народ — этого делать не может по определению. А вот для политического народа это, наоборот, ключевые, важнейшие характеристики, и вот тут, конечно, можно так формулировать, гипостазировать определенные массовые эмоции…

Рассмотрим такой случай. Что означает, например, фраза «афинский народ выгнал Демосфена»? Это называлось «демэласия», то есть «народоизгнание». Народ решает: «Больше Демосфен нам не нужен. Пошел вон!». Ничего не поделаешь, демос решил, остракизм произошел. Все, он уходит, политический народ выразился. Поэтому мне кажется, что наша задача в данном случае — отставить в сторону демографию, в определенном смысле абстрагироваться от социального и поговорить о народе политическом. Это, пожалуй, самый интересный вопрос.

Можно, конечно, углубиться еще в генетику или экономику. Что касается генетики, то у меня есть друг и коллега Андрей Коротаев, который занимается этими самыми генами. Оказывается, что на генетическом уровне понятие народ вообще не имеет смысла. Точно так же, как на уровне метаностратическом не существует понятия языка. Когда мы поднимаемся выше индоевропейских и праиндоевропейских реконструкций на уровень ностратический — там язык не вычленяется. Как-то я спросил ныне покойного Сергея Анатольевича Старостина, существует ли ностратический язык? Он сказал: «В определенном смысле это научная абстракция». Так же и генетический народ — это научная абстракция. Мы можем говорить о генетических особенностях армян, евреев, русских и еще кого-то, но в конечном счете все упрется именно в демографию. Таким образом, этнос — это территория, это язык.

Что касается экономической стратификации, то в философском смысле это вариант социального народа. Есть, условно говоря, народ богатых — и народ бедных. Народ — это бедные, то есть люди, которые получают доход ниже определенного уровня или не могут обеспечить какие-то свои потребности. Казалось бы, экономический момент, но на самом деле мы получаем чисто социальную характеристику. И поэтому абстрактно-экономические вещи я как историк не очень вижу, правда, возможно, коллеги меня поправят.

Т. Н.: Когда говорят народ, что возникает в сознании людей? Я очень часто слышу: «Элита — это не народ». Вы сами поставили вопрос о взаимоотношениях народа и власти, то есть отмели властную элиту, а значит, и супербогатых, поскольку они срослись с властью. А интеллектуальная элита — это народ? А средний класс, который сейчас по некоторым подсчетам составляет 20 процентов? Часть среднего класса — это и есть интеллектуальная элита. Что такое народ? Характеризуя этот термин, мы невольно обращаемся к социальной стратификации общества. Например, включаем сюда бедных, которые могут стать средним классом, считая, что они — это уж точно народ. А вот «безнадежные бедные» — это народ? То есть мы в уме заведомо разделяем, что есть народ и что есть не народ.

А. М.: Конечно, но, по моим ощущениям, экономические параметры привлекаются в данном случае для того, чтобы лучше определить ту социальную группу, которую мы называем народом.

Анатолий Вишневский: Татьяна, сначала короткая реплика по поводу того, что Вы сейчас сказали. Я вспомнил замечательные слова Андрея Платонова: «Без меня народ неполный». Хоть вы элита, хоть вы кто, — без вас народ неполный. А народ без элиты — политической, экономической, культурной — это просто толпа.

Мне кажется, что вообще само по себе слово народ исключительно многозначно, многопланово и на самом деле совершенно нейтрально. «Народу больше, чем людей» — таких выражений много, здесь слово народ не вызывает никаких вопросов, не несет никакой идеологической нагрузки. Оно приобретает какой-то особый смысл только тогда, когда на него навешивают такую нагрузку. Тогда народ противопоставляется чему-то другому — не народу или другому народу — и мистифицируется. Стоит это сделать, и мы получаем, по сути, не обозначение некоторой реальности, какая слышится, например, в выражениях типа народы Земли, народы нашей страны и т. п., а некую концепцию народа, каковую и исповедует тот, кто ее использует. Например, если появляется выражение типа трудовой народ, имплицитно содержащее противопоставление трудового народа нетрудовому, то одновременно уже расставлены оценки, и попробуйте теперь использовать понятие нетрудовой народ — ничего не выйдет. Слово занято!

Понятие народа обычно имеет положительные, позитивные коннотации, народу приписываются всякого рода добродетели, народу надо подражать, ему надо служить. И разве что в редкие исторические моменты «дурак, герой, интеллигент» осознает, что он «горел во славу темной силы, что потихоньку по углам его с усмешкой поносила». Но ничего не меняется в том, что использование перегруженного разными смыслами понятия народ по-прежнему таит в себе непреодолимый политический и идеологический соблазн. Я затрудняюсь сказать, по какой причине именно это слово оказалось столь емким и столь востребованным, но это так, и конкурентов у него нет. Как рассуждал один персонаж Томаса Манна, «мы знаем, что обратиться к массе как к “народу” — значит толкнуть ее на злое мракобесие. Что только не совершалось на наших и не на наших глазах именем народа. Именем Бога, именем человечества или права такое не совершилось бы». А вспомним наше «народничество» XIX века, которое, при всем благородстве намерений, видело в благе народа цель, оправдывающую не самые лучшие средства. А наши «враги народа»? Обозвали — и как припечатали. «Друг народа» так не звучит. Народ не нуждается в вашей дружбе, он выше этого.

Трактуя понятие народ, часто ищут возможность увидеть в нем что-то нерасчлененное, единое целое, чуть ли не живой организм, «психическое существо», «коллективную личность», как писали наши евразийцы. Такой взгляд бывает политически удобен, он оправдывает тех, кто выступает «от лица народа» и, указывая политическим оппонентам их место никому не нужных отщепенцев, добивается введения единомыслия. Конечно, так происходит не только в России, но у нас это точно давняя мечта. В этом смысле «Единая Россия» — это очень «народное» название. Неплохо также и «Народный фронт». Кстати, в каких-то случаях единство народа действительно может существовать — вот, например, в ситуации «народной войны». Но в обычных, мирных условиях внутреннее разнообразие общества представляет слишком большую ценность, чтобы жертвовать им во имя «народного единства».

Если же все-таки на нем настаивать, то надо объяснить корни этого единства. При этом неизбежно приходится смещаться в сторону разного рода биологических или полубиологических трактовок, что очень быстро ведет к этнизации понятия народ, к этническому национализму, к требованию «этнически чистых» государств и т. п.

Одним из первых путь в этом направлении указал немецкий философ Иоганн Гердер. «Природа воспитывает людей семьями, — писал он, — и самое естественное государство — такое, в котором живет один народ, с одним присущим ему национальным характером. Этот характер сохраняется тысячелетиями, и если природного государя народа заботит это, то характер такой может быть развит естественным образом. Ведь народ — такое же естественное растение, как и семья. Только у семьи меньше ветвей. Ничто так не противно самим целям правления, как неестественный рост государства, хаотическое смешение разных человеческих пород и племен под одним скипетром. Такие царства словно символы монархии в видении пророка: голова льва, хвост дракона...»

Идея понятна. Хорошо, когда один народ, причем народ глубоко единый, и желательно уже тысячу лет как. Все остальные — посторонние. А когда бывает по-другому, то это плохо.

Эта идея получила в дальнейшем такое развитие, о котором Гердер скорее всего и не мечтал. Она многим пришлась по вкусу, и все же устраивала не всех. У нас эта проблема волновала в свое время евразийцев. Они, как и большевики, мечтали о возрождении империи. Смешение разных человеческих пород и племен под одним скипетром их не смущало, хотя их понимание народа было не так уж далеко от этнического. Поэтому они предложили свою формулу, мало отличающуюся от сталинской. В СССР говорили про «советский многонациональный народ», а евразийцы писали о «многонародной нации». И все равно без народа им обойтись было никак нельзя.

Удобное для митинга или для хлесткой публицистики понятие народ, скорее всего, не имеет перспектив как предмет научного анализа. Потому что анализ предполагает проникновение во внутреннюю структуру объекта, а народ, понимаемый как единое целое, бесструктурен. От лица народа можно требовать, чтобы все были за одну партию и даже чтобы вообще не было никаких партий, потому что партия — это часть, а разделение на части подрывает единство народа. Это единство получает свое выражение в монархии или в псевдореспубликанских вождистских системах, в которых лидер претендует на то, что он отражает общие народные интересы. Для подобного восприятия политической картины мира нужна не наука, а вера, не анализ, а морализаторство. Такой взгляд не допускает мысли о том, что народ может состоять из разных частей с разными интересами. Для него интеллигенция — это уже не народ, хотя без нее-то уж точно народ — не полный. А кто-то идет еще дальше, для него и горожане — уже не народ: народ кончился, когда кончились традиционные крестьянские общества. Как писал Шпенглер, «вместо богатого формами, сросшегося с землей народа — новый кочевник, паразит, житель большого города, человек, абсолютно лишенный традиций, растворяющийся в бесформенной массе, человек фактов, без религии, интеллигентный, бесплодный, исполненный глубокого отвращения к крестьянству (и к его высшей форме — провинциальному дворянству), следовательно, огромный шаг к неорганическому, к концу...». В Германии была сильна, а у нас и сейчас еще сильна ностальгия по традиционным «народным» ценностям сельских, крестьянских обществ и надежда к ним вернуться. Но и немцы, и мы стали совсем другими, дороги назад нет.

У меня само собой вырвалось слово общество и, видимо, не случайно. Мне представляется, что для научного анализа это понятие подходит гораздо больше, чем народ, во всяком случае в его наиболее частой трактовке, каковая, в той или иной степени, всегда предполагает «органическое единство» народа, государства и правителя. В понятии общество этого нет, оно дистанцируется от государства, ставит его на подчиненное место, заведомо предполагает внутреннюю дифференциацию и сложное взаимодействие разных частей, находящее отражение в государственной политике.

Шпенглеру казалось, что в этом таится отрицание государства. «Вражда к государству как таковому нашла выражение в слове society, которое вытеснило понятие государства в идеальном смысле. И эта вражда, воплощенная в понятие societe, воспринимается и французским Просвещением... Известно, как этим словом маскировал свою ненависть к требованиям порядка Руссо, и как Маркс, с его столь же английской ориентацией мышления, подражал ему». Я же думаю, что, напротив, категория общество открывает путь к пониманию требований более сложного порядка и в этом смысле противостоит упрощениям, связанным со словом народ, которое кажется всем понятным до тех пор, пока над ним не задумаешься. Вражды к государству здесь нет, но есть понимание новых к нему требований.

В современных условиях к понятию народ прибегают тогда, когда хотят уйти от признания внутренней сложности, дифференцированности социума и необходимости управлять именно этой сложностью. Между тем именно дифференцированность, внутренняя структура — это то, что создает арматуру современного государства, армирует цемент, превращая его в бетон. Когда эту объективно существующую внутреннюю структуру не замечают, пытаясь спрятаться за монолитом понятия народ, появляется опасность обратного превращения бетона в цемент. Проблема в том, что цемент рассыпается слишком легко.

Вячеслав Глазычев: Я, как гнусный эмпирик, подойду к этому с трех разных сторон.

Первое. Совсем недавно у меня был очень интересный разговор в Америке с амишами. Я был у них. Библия на немецком, разговор по-немецки.

— Так вы немцы?

— Нет, мы амиши.

— Значит, вы не американцы?

— Как не американцы?!

Вот тут между нацией, народом и государством лежит тонкая грань, о чем Виталий начал говорить.

Второе. Совсем недавно я наконец добрался всерьез до первого этажа Музея германской истории в Берлине. Хороший музей. И серьезный этаж. Нужно иметь время, чтобы послушать акустический фон, увидеть видеоматериал, который там демонстрируется. Вот три корневых слова ein Blut, ein Volk, ein Fuhrer. Иными словами, для меня народ, конечно, — совершенно идеологическая абстракция, не имеющая абсолютно никакого иного смысла, подобно ностратическому языку. Очень важная вещь, но прежде всего как элемент политической игры. Немецкие романтики, которых мы радостно разучивали и возлюбили нежно, тут сыграли гигантскую роль.

И третье. Только что я делал маленькое предисловие к книжке своего старого приятеля Блэра Рубла под названием «Ю-стрит». Перевод наконец сделан, довольно приличный, она скоро выйдет. Там крайне интересный сюжет: один ли это народ или два народа — черный народ и нечерный народ? К ним сейчас добавилось еще много чего, но история Вашингтона — это, конечно, история двух в высшей степени разных народов. Ю-стрит — исключительно интересный шарнир, где происходили определенные перемены, перекачки смыслов и т. д. Автор как раз очень тонко поймал это главное — переходник, в котором происходит перекачка. Поскольку, на самом деле, это идеологические игры с обеих сторон. По-живому игры, но тем не менее. Я много мотаюсь по нашей стране и с этим сталкиваюсь постоянно.

Вот Якутия. Там два народа: один — начальство бюрократическое, это якуты, а все остальные — это не народ, это пришлые, это вообще незнамо кто. То же самое в Бурятии довольно остро проступает. Я уж не говорю о крошечной Туве, где страсти кипят давным-давно, это совершенно естественно. Но дальше — многоукладность. Старое слово вообще-то, испоганенное нехорошим человеком, но слово-то правильное, очень ярко проступает, когда исследуешь даже одно квазиполитическое тело под названием «субъект Федерации».

Я все лето занимался башкирами. Уфа — это один народ. Стерлитамак, Салават — это другой народ, сюда же примкнувший к ним Ишимбай. А Южное Зауралье — это совсем третий народ, среди которого сейчас идет мощная агрессивно-мусульманская пропаганда. Вот эта многоукладность, а не только многоидеологичность — вот что меня сейчас занимает просто прагматически. Потому что коль скоро я работаю в консалтинге пространственного управления, я должен работать с каждым из этих народов в виде их представителей, которые себя таковыми за водкой или без, но твердо определяют. Это продуктивный сюжет или не очень — многоукладность в связке с игрой вокруг понятия народ? Я не знаю, но так или иначе это одна из форм структурирования.

Т. М.: Но многоукладность возникает на этнических, религиозных, экономических, образовательных основаниях?

В. Г.: Больше оснований. Гораздо больше оснований. Существуют разные образы жизни. И Уфа не показатель. Это все-таки уже миллионный город. А вот стоит опуститься вниз, как мы видим реально существующее крестьянство, которое там рядом, в Мордовии и Чувашии. Вот где-нибудь в Удмуртии его уже нет, а там есть. Но сосуществует оно с мощным советским индустриальным народом при газовом конденсате.

А. В.: Я вклинюсь чуть-чуть. Так получилось по разным причинам, что у нас среди студентов в магистратуре много башкир. Заметный процент. Но меня поражает, что если бы я не знал их по фамилиям, то сказал, бы, что это люди абсолютно московские и петербургские, даже типологически и интеллектуально. Я бы даже сказал, лучше московских — и это тоже Башкирия.

Т. Н. : Поэтому очень часто важно не то, какой ты национальности, а где ты живешь. В деревне или крупном городе.

А. В.: Да, у меня есть табличка, где написано, откуда они, в некоторых случаях я и названий таких никогда не слышал прежде. Они прошли университет в Уфе — и все.

В. Г.: Среди четырех синонимов к слову народ, которые в самом начале ввел Виталий Аркадьевич, у нас как-то потерялось это замечательное техническое слово масса. А ведь оно, как-никак, с Ортеги-и-Гассета уже в культурном обиходе и не утратило своего существенного значения, что, мягко выражаясь, есть тоже форма вычленения. Меня это занимает, потому что это тот самый «пипл, который хавает» — это ведь тоже очень интересная форма определения через отторжение, вычленения по другому основанию. Какое это основание — еще надо понять, потому что не совсем понятен субъект, осуществляющий отторжение.

Т. М.: Вот так человек вошел в историю. Ни голоса, ни ума, ни лица. Вы помните, откуда взялось «пипл хавает»? Была попытка на излете советского времени такого полурэпа, и был такой певец Богдан Титомир, который не трудился наполнять свой рэп смыслом, а музыку музыкой, и когда его упрекнули в этом, он ответил: «Ну пипл-то хавает».

В. Г.: Если этим заниматься, то карту народа надо делать по возможности «3D», а не плоскую. И брать несколько систем плоскостей отнесения.

А. В.: Можно я откликнусь короткой репликой на слово масса? У меня есть еще одна цитата. Это цитата из Ханны Арендт:

Что случится, если однажды победит подлинный человек массы, мы все же не знаем. Хотя можно догадываться, что он будет иметь больше общего с мелочной расчетливой корректностью Гиммлера, чем с истерическим фанатизмом Гитлера. Или больше с тупым скучным упорством Молотова, чем с упоенно-мстительной жестокостью Сталина.

Т. М.: Оптимистичный прогноз.

Мария Савоскул: Здесь есть несколько интересных аспектов, они пересекаются с тем, чем я занимаюсь. Мне кажется, что понятие народ, во-первых, иерархично, а во-вторых, достаточно ситуативно. И тесно связано с идентичностью, причем не всегда это территориальная идентичность, и не всегда эта идентичность локальная. На примере советского народа мы знаем, что люди в смешанных семьях часто до 1991 года даже не задумывались об этой смешанности. У меня, например, есть знакомая из русско-армянской семьи. Отец — армянин, а мама — русская. Жила в Великом Новгороде до 1992 года. И только когда она пошла получать паспорт в 1992 году, то сказала: «Я запишусь русской», а папа ответил: «Как же ты с такой фамилией будешь русская?» А потом уже, уехав в Германию, стала понимать, что вообще она больше европейка, наверное. Вот поэтому, как мне кажется, понятие народ часто бывает ситуативным.

И если бы здесь были этнографы, они бы сказали, что это часто конструируемое понятие. Вот и для меня народ это тоже, пожалуй, абстракция.

Так что, думаю, надо от понятия народ перейти к понятию сообщества. И тогда мы переходим к территориальной идентичности — где она яснее, четче всего проявляется. Интересно, что люди, которые едут в Москву, часто едут не по материальным причинам, а желая стать членами местного сообщества. А в Москве-то нет какого-то единого сообщества. И, опять же, когда мы говорим про народ в социологическом плане, мне кажется, проблема России именно в отсутствии таких единых интересов. И даже хотя бы внешне единых социальных групп. Понятие среднего класса, например, настолько расплывчато, что непонятно, кто именно туда входит.

А. В.: Уверяю Вас, что Вы можете уехать на Камчатку, на Кавказ, куда угодно, но, оказавшись в каком-то месте, без труда идентифицируете представителя своей среды, откуда бы он ни был — из Москвы, из Уфы или из Новосибирска.

М. С.: Вопрос в том, есть ли у нас общие интересы. В традиционном варианте гражданского общества в России нет, но, мне кажется, чем меньше, чем локальнее территория, тем сильнее присутствует элемент самоорганизации. Я сама связана с Тарусой (правда, это нетипичный малый город), у меня там родители уже больше десяти лет живут, и мы знаем не только московских людей, для которых Таруса — это что-то далекое. Мы знаем многих людей, которые там родились или постоянно живут. Так вот, у них элементы самоорганизации очень сильны. Это еще один аспект, более эмпирический, более конкретный, — связь между народом и местом.

Т. Н.: Пошли географы — и пошла конкретизация. Из всего, что я услышала, вырисовывается одно: народ — это что-то целостное, но критерии целостности могут быть разные. И далее все будет зависеть от того, какие именно критерии мы выберем. Если мы выбираем критерием целостности государство, Российскую Федерацию, — у нас будет российский народ. Если мы выбираем критерием целостности этничность — у нас будет, например, татарский или башкирский народ. Если мы выбираем критерием целостности какое-то конкретное место, у нас будет народ, который живет в «деревне за рекой». И все это будет в какой-то мере народ, и все это ходовые понятия, потому что мы сплошь и рядом это слышим, а не придумали, сидя в своем узком кругу. Это очень распространенные понятия и в то же время очень сложные. Важны критерии, по которым мы определяем, что это.

Есть множество критериев, дифференцирующих расплывчатость, которая называется народом. Тут опять мы приходим к географии, поскольку разные критерии формируются исходя из образа жизни людей. Именно это структурирует. И это может быть что угодно: север — юг, например.

Я много путешествую по России. Но иногда у меня такое ощущение, будто приезжаешь в совершенно другую страну и видишь другой народ. Казалось бы, и там и там — русские. Но какая-нибудь нечерноземная убитая деревня, где уже никому ничего не надо, и активные люди на юге, фермеры, которые чего-то хотят, — это разные народы. Можно далеко не ходить: пригород — периферия. Вокруг города — активное, «плотное» сообщество, а стоит отъехать на 100 километров, начинается глубинка — и все, другой народ. Очень важный момент: если был длительный отток из какого-то места, а значит, уезжали самые активные — формируется один народ. Если был приток в это место — приезжали самые активные и самые лучше — формируется другой народ с другими ценностями, другими практиками.

Более того, есть даже определенный парадокс. В последнее время очень часто встречаешь русских людей, которые долго жили, допустим, в Средней Азии. Они приехали, вернулись в Россию, и они говорят: мы стремились сюда, но сейчас видим, что мы другой народ. Мы русские, но мы другой народ. И это поразительно, что в мусульманских странах у русских формируется в определенной степени протестантская трудовая этика. Они сами так говорят: мы другой народ, им многое кажется здесь странным: и отношение к работе, и отношения в локальном сообществе. Существует масса критериев, по которым можно выделить и структурировать народ. И иерархичность, конечно, есть. Она заложена — от государства до конкретного места.

Когда мы переходим к конкретным вещам, есть даже примеры попыток посчитать — народу в России много или мало? Очень часто ставят такой вопрос, имея в виду количество трудоспособных людей. Так вот, с точки зрения самого народа где-нибудь в деревне или в небольшом городе очень часто слышишь — у нас народу слишком много, мы никому не нужны. То есть мы, народ, не нужны «им». А с точки зрения власти — народу мало, она говорит, что работать некому, что мигранты нам нужны. Территория пустеет — народу не хватает. Это все очень интересно. И с какой стороны вы ни подойдете, нет единого понимания и единой оценки.

А. В.: Понятное дело, что есть слово, им пользуются, и пользуются очень широко. Но для меня вопрос в том, насколько необходимо его использовать при научном анализе? Или оно слишком перегружено? Мы, если говорить, например, о демографии, только и делаем, что считаем народ. Но мы не говорим: народ, мы говорим: население. Мы отделяем это понятие от других. Мы понимаем, что это те же самые люди, которые в другом контексте составляют общество, народ, что хотите.

Т. Н.: Я согласна, когда мы говорим о научном анализе — да. Но здесь мы пытаемся понять разные смыслы этого слова, в том числе и на конкретных примерах его употребления.

А. В.: Ну вот Виталий Аркадьевич сказал, что, может быть, надо отказаться от этого слова.

Т. М.: Запретить это слово! Изъять его!

А. В.: Изъять из научного анализа.

В. Н.: Русское понятие народ можно применить к анализу американской экономики. Почему? Потому что, как здесь было сказано (и я полностью поддерживаю эту идею), нужно эксплицитно говорить о том, что, собственно, объединяет некоторые людские массы. Народ объединяют «свычаи и обычаи». Теперь какое отношение это имеет к экономическому поведению?

Одна из стран, которые я постоянно посещаю, — Италия. Создается впечатление, что там люди живут не по средствам и что там вообще никто ничего не делает. Я говорил об этом феномене с бывшим министром финансов Италии. Он сказал: «Нас считают бездельниками, но мы на самом деле не бездельники. Мы просто работаем по-другому. Нам неприятно стоять без устали у станка. Нам надо остановиться, побеседовать, выпить чашечку кофе и так далее. И это все про нас знают. Но не знают другого. Например, что мы готовы остаться работать после окончания официального рабочего дня. Это «не в лом». Рабочий день закончился — это не значит, что надо разбегаться. Это еще только предварительный сигнал…»

Соответственно в каких-то вещах они проигрывают, но в чем-то выигрывают. А дальше интересно вот что. Когда в такую сложную страну, как США, приезжают разные люди, то часть из них сразу выравнивается по англо-саксонской модели, а часть не очень хорошо выравнивается, и тогда возникают хитрые евреи и бездельники-итальянцы. У многих из них сохраняются свои привычки — «свычаи-обычаи», и они за них держатся. Получается интересное явление. Трудовой потенциал, не совпадающий с англо-саксонской моделью, не используется. Считается, что они просто работают хуже, чем англосаксы, а их собственная модель экономического поведения не используется. И тем более не используется, если речь идет о таком сильно другом народе, как афроамериканцы.

Казалось бы, что мешает? А мешает на самом деле отсутствие описания. Дескрипции. Валера Абрамкин написал книгу, как выжить в советской тюрьме, и это описание стало использоваться ворами в законе как кодекс поведения. Он описал правильное поведение. Спрашивается, а почему они раньше не могли этого сделать? Потому что на самом деле того, что описано Абрамкиным, в жизни не существует. Это идеальный объект, модель. И, соответственно, не существует итальянского работника, черного работника и т. д. Он появится только тогда, когда будет отрефлексирован.

Получается, что в Америке с народом плохо. У них нет института для работы с народом. У них есть институт работы с нацией, с землей. Они прекрасно работают с этим. У них есть институт работы с локальными сообществами, с людьми. Когда люди живут рядом, то возникает польская община или финская община, — все отлично, они вписываются в американскую политическую систему, но итальянский народ в Америке, итальянские американцы, не вписываются. Народы существуют, но не используются в национальном строительстве.

А. В.: Но Вы не считаете, что народ — это конструкция, которая не имеет в реальности своего выражения?

В. Н.: Речь идет о свычаях и обычаях.

А. Н.: Давайте попробуем подвести итог, тем более что к нам присоединился Симон Гдальевич. Я попробую обобщить то, к чему мы пришли, а после этого уже будем определяться с какими-то конкретными направлениями нашего дальнейшего обсуждения. Практически каждый высказался по поводу того, как он представляет себе, что такое народ, какие есть синонимы-антонимы, что есть народы-нации-этносы и какова иерархическая структура в самых разных смыслах народа — в связи с внутренней иерархией и с отношением его к власти. И мы вышли, что мне кажется очень важным, на отдельные практики, способы, уклады, которые так или иначе характеризуют полноту бытия народа.

Мне бы хотелось остановиться на нескольких моментах. Первое — это насколько респектабелен термин народ? Если посмотреть на него в двухсотлетней ретроспективе, то мода на него приходит и уходит. Какая угодно — интеллектуальная, политическая, культурная. А если мы возьмем начало XIX века — это модное слово, и с ним работали интеллектуалы самых разных направлений.

Началось это у немцев, мы это подхватили, и — пожалуйста — все наши великие мыслители XIX века, не стесняясь, оперируют этим понятием. Многие ключевые тезисы, афоризмы Пушкина, Достоевского, Толстого базируются на понятии народ. Более того, почти спонтанно, параллельно и в Германии, и в России развивается народничество — великая идеология постижения основ повседневного существования так называемой народной жизни. Что происходит дальше? В конце XIX — начале XX века проявляется мощный скепсис по отношению к слову народ. Было немыслимо во времена Достоевского проявлять этот скепсис, но, например, в начале XX века декадентская культура всячески иронизирует по его поводу. Один из поэтов Серебряного века вошел в историю русской литературы одной-единственной фразой — замечательной, на мой взгляд, даже гениальной: «Ну почему я, такой нежный, должен видеть все это?»

Мне кажется, он сказал это все про народ. Я ему сочувствую, я его понимаю. Я с ним не согласен, но такая точка зрения на народ имеет место быть.

Дальше происходит новое открытие, мобилизация этого термина. Например, в фашистской и сталинско-коммунистической версии. Это требует специального исследования.

Вот так в разные времена и эпохи, по крайней мере за последние 200 лет, менялось отношение к слову народ. У нас сейчас, как мне кажется, более-менее нейтральные времена.

Второй момент — собственно определение. Существует большое количество определений. Их порядка полутора тысяч, и количество это все время растет. Каждый выбирает для себя, что ему ближе. Мне кажется, что народ самым определенным образом соотносится с понятием «культура». Я выбрал одно из самых кратких определений: Карл Юнг сказал, что «культура есть способ мышления». И, пытаясь как-то соотнести определение Юнга с понятием народ, я бы сказал так: «Народ есть способ существования». Способ существования чего? Сейчас забыли это слово, но как раз немецкие философы-классики, в том числе Гердер, много с ним работали — старое доброе просветительское слово «человечество». Народ есть некоторый конкретный способ существования человечества. Грузинский способ существования человечества, русский способ, украинский способ существования человечества, еврейский способ, японский и так далее. И дальше эти способы существования мы можем аналитически дробить в повседневных практиках: каким способом кто водку пьет, каким способом кто закусывает в целом в великорусском пространстве или в конкретном городе Мышкине, или в Воронеже, или где-нибудь на Кубани. И это, пожалуй, некоторое определение. Оно, кстати, имеет отношение и к укладу, потому что уклад — это, собственно говоря, и есть повседневный способ существования — маленького города, столицы Москвы, той или иной деревни.

Вот таджиков мы еще не упоминали. Есть такой замечательный социолог и экономист Галина Родионова, она сейчас живет и работает в одном из университетов Саудовской Аравии. В последние несколько лет она увлеклась изучением таджикской песенной культуры. Изначально она работала с проблемами таджикской бедности, бедность там одна из самых чудовищных на всем постсоветском пространстве. Но она там убедилась (об этом и Платонов писал) в том, что очень бедным обездоленным людям часто помогает творчество, и в частности песенная культура. С ее точки зрения, песенная культура таджиков уникальна — она наследница великой ирано-таджикской поэзии. Галина рассказывала, как таджики сплошь и рядом наизусть ее цитируют и поют. Она создала сайт таджикской культуры, таджикской песни. Между тем, напомню, что таджики даже в иерархии наших гастарбайтеров — приниженный народ, над ним возвышаются другие народы-гастарбайтеры. Так вот, Галину поразило в таджикском песенном репертуаре то, что она нигде не слышала такого огромного количества замечательных песен о любви. К примеру, какой-нибудь 12-летний мальчик поет о неразделенной любви к девушке. И в то же время, говорит Галина, нигде она не видела такого пренебрежительного отношения к женщине, как в таджикской культуре. И вот противоречие между поэтически-возвышенным отношением к женщине и ее социально приниженным положением в таджикской повседневности, возможно, — одна из коренных характеристик таджикского народа.

Когда мы с Галиной беседовали, я спросил ее: «А у нас какие самые замечательные народные песни?» Она ответила: «А ты знаешь, я думаю, о войне». И потом, когда я стал размышлять на эту тему, почему-то мне вспомнился Высоцкий. Его ответ на вопрос: «Какая ваша любимая песня?» — «Вставай, страна огромная!» Я сначала подумал, может быть, он кокетничает, а потом согласился с ним: это действительно великая песня, чего там говорить. И даже наши замечательные песни о любви так часто связаны именно с войной…

Собственно говоря, в центре этих песен, о любви или о войне, — как правило, тема мобилизации. Еще Бисмарк подметил про русских: долго запрягают, быстро едут, то есть фактически все русские существуют в двух ипостасях. Это либо какая-то фатальная расслабленность, либо лихорадочная возбужденность, когда они проделывают громадный объем работы, после чего опять впадают в какую-то буддийскую прострацию. Это характерно до сих пор для поведения массы населения, для трудовой этики населения. Это обыгрывалось даже и в либеральной прессе. Может быть, звучало несколько цинично, но «Коммерсант» в начале 1990-х как-то эффектно написал о состоянии России: «Не встает страна огромная».

А дальше, пожалуй, третье, о чем бы мне хотелось сказать. Это проблема социальной стратификации. Можно вспомнить того же Платонова, который дает определение человека-интеллигента с точки зрения народа: «Я смотрю ты интеллигенция, тебе бы все посидеть да подумать». Так вот я бы сказал, что народ — это тот, кто не имеет возможности, а часто и желания посидеть да подумать.

Т. Н.: Это опять идеология исключения.

В. Н.: Мы иногда коллективно действуем без размышлений. Тогда мы — народ. Когда мы сидим и думаем — мы уже не народ, а что-то другое.

Т. Н.: В любом случае народ.

В. Н.: Мы сидим и думаем.

А. В.: Как Вы хорошо сказали, народ — это действительно термин мобилизации. Он всплывает в политическом контексте именно в таких случаях. Но Вы все-таки говорите о народе как о реальности. Между тем субстрата, стоящего за этим термином, нет.

Во многих случаях вместо слова народ можно подставить слово нация, и все останется, можно поставить этнос и, наверное, еще какие-то слова. Я совершенно согласен с тем, что о многом можно говорить в терминах идентичности. Можно говорить об иерархии идентичности, о том, что можно быть одновременно и тамбовским мужиком, и солдатом, и повстанцем, и гражданином страны — это более высокий уровень. Все мы имеем многоэтажную идентичность, только определенным образом иерархизированную. Для одного выходит на первый план религиозная идентичность. Он в первую очередь бьет себя в грудь и говорит: «Я — православный». Для другого — этническая, он говорит: «Я — русский». А для третьего выходит на первый план, что, собственно, чаще всего и бывает в серьезные моменты, — именно гражданская идентичность. Он говорит: «Я — россиянин» или «Я — советский человек», или «Я — американец».

В. Н.: Когда не так водку пьет, это идентичность или нет?

А. В.: Конечно. Но не обязательно каждый раз, обсуждая эти вопросы, спускаться на бытовой уровень. Кому-то не нравится, что где-то в Москве зарезали барана на улице, и из этого сделали политическую историю. Но это находится вообще за пределами исследования и даже серьезного разговора. Мало ли кто подрался, напился и валяется на тротуаре. Надо изучать и такие вещи, но нельзя изначально сказать, что та или иная форма поведения — неотъемлемое этническое свойство. Она может быть маркером каких-то сегодняшних реальностей, но не более того.

Т. М.: Нам надо понять, про какие уровни и критерии нам полезно говорить, для того чтобы попытаться ответить на главный вопрос: кто здесь живет и почему так плохо?

А. Н.: То, о чем мы говорим, — это абсолютно нейтральные характеристики. Можно, конечно, их наполнить идеологическим и политическим содержанием, но мне кажется, было бы продуктивнее рассмотреть эти способы повседневного существования.

Т. Н.: Важно где, с какой целью и для кого мы говорим. С точки зрения научного лексикона зачем говорить «народ города Мышкина», если можно сказать «население города Мышкина»?

А. Н.: Я бы тогда не различал научный — ненаучный. Вот есть Лев Толстой. У него первоклассные интеллектуальные сочинения, замечательные размышления о русском народе и народах мира. И что мы ему скажем: ты ведь не ученый, иди со своим народом куда подальше.

А. В.: Нет, никто этого не говорит — «куда подальше». Но, во-первых, мы не обязаны смотреть на все глазами Льва Толстого. А во-вторых, в том контексте, в каком он говорит «народная война», ему никто не возразит. Но мы хотим понять какие-то вещи, причем понять на каком-то более глубоком уровне. Потому что есть поверхностный уровень, и есть слова, которые только кажутся всем понятными...

А. Н.: Ну вот, скажем, идентификация. Я беседую в Краснодарском крае с кубанцами. Они говорят: «У вас на кацапщине народ пьет, работать не хочет». А потом добавляют: «Народ у вас добрее, чем у нас». Что делать мне с этими «ненаучными» рассуждениями: какая «кацапщина», какой народ, что значит «добрее»?

Т. Н.: Речь идет о том, имеем ли мы право в научной литературе широко употреблять слово народ. Если мы хотим подчеркнуть некую целостность и для ее идентификации не подходят слова население, люди, общество и т. п., то почему нет? А если это слово можно легко заменить, зачем бравировать им? В повседневной жизни этот термин широко употребляется, почему мы должны как-то стерилизовать его?

А. В.: Предположим, мы сейчас будем обсуждать, что такое душа. И будем, не веря в существование души — или веря, неважно, — искать ее определение. Пушкин обращался в письме к кому-нибудь: «Душа моя!» Что он имел в виду? Насколько будет плодотворным такое обсуждение?

Симон Кордонский: На самом деле народ появляется тогда, когда появляются интеллигенты и начинают рассуждать на тему «Народ и власть». Представление о существовании народа возникает при противопоставлении власти и интеллигенции. Народ сам по себе — вне отношений между властью и интеллигенцией — не существует. Народ — это такой остаток от населения, не властный и не интеллигентный. Основное занятие власти — заботиться о народе. Основное занятие интеллигенции — о народе страдать, сочувствовать ему, сопереживать. «Почему всем плохо?» — вопрошают интеллигенты.

Для того чтобы о народе заботиться, власти необходимо разделить народ на группы — соответственно тому, что этим группам, по представлениям власти, надо обеспечить: здоровье, учебу, жилье, работу, еду или выпивку. Для того чтобы сострадать народу, интеллигенции также необходимо выделить из народа группы обиженных и обделенных властью. Интеллигенты специализируются на выделении такого рода групп, а сострадание им составляет основное содержание интеллигентской социальной философии.

Определяющим при выделении групп становится базовое образование, специальность интеллигента. Интеллигентные гуманитарии выделяют одни группы, интеллигентные технари — другие. При этом все выделяемые интеллигентами группы ущемлены в чем-то, имеющем отношение к специализации интеллигентов. Группы эти, естественно, разные — соответственно специализациям интеллигентов — поэтому интеллигенты никогда не могут договориться о предмете своего сопереживания. Но все интеллигенты недовольны тем, как власть заботится о народе. Это их объединяет. Они пишут власти о том, как народу плохо и что скоро-скоро народ выйдет на улицы и порвет власть в клочья. Власть при этом вынужденно внемлет интеллигентам, потому как сама не может эти группы выделить, и опирается на интеллигентские измышления об обделенных группах. Такая вот диалектика.

В. Н.: А как же быть с фразой «Там за рекой совсем другой народ живет»?

С. К.: Слово есть, а объекта нет.

Т. М.: Здесь слово народ употребляется в смысле племя.

С. К.: А это уже интеллигентская дедукция по народу. Содержания кроме как акцидентного нет, поэтому в него можно ввести любое другое содержание, иерархизировать понятие, создать теорию…

А. В.: Можно я приведу еще одну цитату? Начала XX века.

Мы были твердо уверены, что народ разнится от нас только степенью образованности. И что если бы не препятствия, которые ставит власть, мы бы давно уже перелили в него наши знания и стали бы единой плотью с ним. Что народная душа качественно другая, это нам и на ум не приходило.

Это «Вехи». И, опять же, народ тут понимается как нечто отдельное.

Т. М.: Я совершенно согласна с Симоном Кордонским в том, что народа не существует. Но кто-то же здесь есть. Хотелось бы понять, кто.

С. К.: Что значит, не существует? Он есть. Народ есть постольку, поскольку есть интеллигенты, которые о нем рассуждают. И в рассуждениях появляется народ.

Т. М.: Но он зачем-то ведь появляется?

С. К.: Появляется, потому что у интеллигентов места нет. Они хотят найти место с народом вместе.

А. М.: Мне кажется, что тут произошла одна очень важная вещь. Произошло то, что называется феноменологической редукцией, то есть освобождение вот этой всей проблематики от натурализма. Как выяснилось, есть что-то, что не до конца определяется словом народ. Условно говоря, есть идея, а само понятие народ акцидентно. Оно акцидентно по отношению к действительно чему-то важному, что мы должны определить. Но интересно, что эта акциденция работает в очень важном пространстве — в пространстве культуры. В литературе народ есть. В народных песнях народ есть. В языке народ есть. А где его нет? Его нет в языке научной дескрипции. Как только мы пытаемся эту дескрипцию поймать, получается, что народ — это лишнее, потому что научная дескрипция вполне может обойтись другими синонимами, более точными, более конкретными, более детальными. А в культуре он есть. Но заставить все человеческое пространство работать без культурного лексикона невозможно. Поэтому получается, что наука не обязана этим понятием оперировать и может обойтись без него, а в культуре, как только мы начинаем говорить о песнях и т. д., все это существует. Поэтому, осуществив феноменологическую редукцию, мы должны понять, что существует нечто, что может описываться как народ в определенной культурной ситуации.

С. К.: Народ — это не власть и не интеллигенция.

А. Н.: Я хотел бы прояснить эту триаду (народ, интеллигенция, власть) исторически. Этот феномен возникает в России, но это вовсе не исключительно российский феномен. Впервые его зафиксировал Чернышевский, когда сказал, что Россия представляет собой триаду. Первая часть — это свет. Под светом понимались в то время, прежде всего, царский дом и высшая бюрократия, в первую очередь армейская бюрократия. Вторая часть — это общество, то есть разночинцы и все думающие люди. И третья — народ. Эта триада оказалась достаточно устойчивой и на протяжении нескольких поколений до 1917 года в ее рамках основные интеллектуальные слои анализировали положение дел в России. Но это не исключительно российская особенность. Хороший историк и политолог Владимир Хорос еще в советские времена написал книжку «Идейные искания народнического типа в странах третьего мира». Оказывается, социальная структура многих обществ стран третьего мира также подобного рода. Там существуют свои популисты, свои народнические искания — в Азии, в Латинской Америке, в Африке. Если посмотреть с точки зрения социологии, структур повседневного существования, этот тройственный расклад достаточно объективен. Неправильно думать, что Чернышевский придумал эту триаду, а мы вот теперь с ней мучаемся. Вместе с нами до сих пор с ней мучается большинство стран третьего мира, с этой триадой: власть — общество — и народ.

В. Н.: В математике можно сказать: давайте будем называть круг квадратом. Мне кажется, что нашу дискуссию можно логически упростить, если говорить: народ по Кордонскому, народ по Вишневскому, народ по Нефедовой… И все. А дальше уже можно выяснять, в каком смысле народ по Кордонскому совпадает с народом по Вишневскому и не совпадает с народом по Нефедовой. Как только будут даны какие-то определения — эксплицитные, имплицитные и так далее, — можно это упорядочить, поставить какие-то переходные коэффициенты и успокоиться.

А. М.: Правильно. По сути что такое народ? Это культурная универсалия. В том смысле, что она существует и по Кордонскому, и по Найшулю, и еще по кому-то. У нее некий ареал различных акцидентных значений. Она культурная, потому что она существует в культуре и задана культурой.

В. Н.: Если брать чистые образцы русского языка и смотреть, как народ в них употребляется, то получится некоторое значение.

А. М.: Культура — это корпус, поэтому так и должно быть.

А. В.: Мы же не первые, кто этим вопросом задался. Надо только посмотреть, сколько уже есть определений народа и всяких по этому поводу рассуждений, но это большая работа. Боюсь, что для этого новую академию наук придется открыть. Реальность заключается в том, что в народничестве — вы совершенно правы — народ было ключевым словом. Но это целая идеология. Мы не можем сейчас встать на позицию этой идеологии. Я боюсь, что вы воспроизведете то значение, которое ему придает массовое сознание, просто потому, что оно количественно тяготит, давит. И вопрос останется без прояснения.

Т. М.: Мне очень понравилось предложение Найшуля, пусть каждый опишет свой народ и определит.

Был такой подход — попытаться поставить рядом слова и просто честно послушать ухом, звучит — не звучит. Не звучит — значит, неправда. Вот это трагическое словосочетание «русский народ» или российский народ, уж не говоря о «русской душе» по Толстому, Достоевскому и примкнувшему к ним Чернышевскому, — это все правда? Или это морок? Есть ли что-то такое особенное в тех людях, которые упорно живут на территории этой страны, в общем, не в самых легких условиях, не в самых счастливых обстоятельствах? И есть ли в них, этих людях, нечто специфическое, что предопределяет довольно, извините, цикличное, унылое и неаппетитное развитие современной (да и не современной тоже) истории этой страны?

А. В.: Нужно ли для ответа на такой вопрос и полезно ли слово народ?

Т. М.: Я так поняла, что нет.

А. Н.: Прошу занести в протокол мое определение народа. Способ существования населения вдали от власти и культуры. В данном случае я подхожу с точки зрения повседневных правил существования людей. Это повседневные способы существования людей. Тут люди и народ — это синонимы. Именно по каким-то причинам они отдалены от власти и от культуры. Вот о чем идет речь.

А. В.: Что тогда делать со словами Шпенглера о том, что горожане не народ?

С. К.: Что значит — удалены от власти и от культуры?

А. М.: От власти еще туда-сюда, а от культуры абстрагироваться невозможно. Это нереально.

С. К.: Вы, вероятно, имеете в виду художественную культуру?

А. В.: Это привязано к какой-то другой реальности. Если вы возьмете большой город, вы тут никого не вычлените по культурным практикам, хоть тут есть и татары, и армяне, и евреи, и кто угодно. Культурные практики одинаковые или почти одинаковые у всех.

А. Н.: Я говорю о способах существования. 86 процентов этого населения в начале XX века обрабатывает землю и периодически умирает от неурожаев и голода, а остальная часть, процентов десять, на фабриках работает по 12–14 часов. В понимании того времени это называется народ. У остальных нескольких процентов есть время посидеть и подумать. Сейчас социальная структура изменилась. Обрабатывает землю реально 5 процентов, еще 20 процентов живет вокруг тех, кто землю обрабатывает. Это в сельской местности. И у них свои повседневные практики существования.

Сейчас потомки тех, кто обрабатывал землю и работал на заводах, — все эти бывшие механизаторы и представители других рабочих профессий — сидят охранниками в супермаркетах и фирмах, школах и детсадах. Это громадная армия сельских мужиков, смотрящих за городским порядком, — их у нас теперь больше, чем было солдат в советской армии. Продавщицы мордовские, удмуртские и прочие также работают в «пятерочках», и где угодно. Если спросить, откуда они, они все скажут: «Мы выходцы из народа. Мы пришли сюда, в Москву, работать, потому что у нас там все развалилось, колхоз не платит и прочее».

Т. М.: Получается, что народ — это отходники?

А. Н.: Отходничество — это один из способов существования народа.

С. К.: Часть народа — это отходники. Это не больше 10 процентов населения.

В. Н.: Здесь, мне кажется, совершаются две методологические ошибки.

Первое, по моему мнению, к народу относятся не персоны, а их роли. Я могу вести себя как народ, а могу вести себя как интеллигент, и т. д., и т. п.

Второе. Одним и тем же словом могут называться все сообщество и массовая его часть. Ну, например, есть девять ангельских чинов. Все они ангелы, и один из чинов — тоже ангелы. Поэтому массовый слой, о котором мы сейчас говорим, — народ. Но все мы вместе — тоже народ.

Т. Н.: Наш спор стал абсолютно бессмысленным. Нет единого определения народа. И не может быть. Для самого народа это одно, для политиков народ — это другое, для ученых народ — это третье. Причем, как мы видим, и для разных ученых это разное. Зависит от круга интересов, от того, что они изучают, как они видят это сообщество.

Т. М.: И все же, кто здесь живет и почему так плохо?

Т. Н.: Почему плохо? Все в сравнении. Сейчас уже почти не осталось архаичных уголков в России. Но иногда попадаешь в такой, который задержался в своем развитии. Откуда люди не уезжали потому, что им не с чем было сравнивать. А когда появилось телевидение — они поехали в город. Им сразу стало плохо.

Т. М.: Пусть они едут обратно в деревню.

С. К.: А ее нет. Некуда ехать.

Т. Н.: Вы не ездите в Америку, и Вам будет здесь хорошо. А лучше съездите куда-нибудь в глубинку, и Вам в Москве совсем хорошо будет.

Т. М.: Что же, и «Единая Россия» хорошо?

Т. Н.: Мы же о народе, а не о власти. Иначе мы будем спорить о том, что такое власть. Потому что власть тоже не едина. Это что, «Единая Россия»? Это Путин или это чиновники? Кого ненавидит-то народ? Он больше ненавидит этих вот чиновников. А молится на царя. Вот такой у нас народ.

Т. М.: Получается, что мы не знаем, что такое народ, но мы точно знаем, какой он. Помните анекдот про корову, которая ослепла на один глаз? А крестьянин молится Богу, призывая его всячески на помощь: «Пусть у моего соседа вдвое так же!» Я нашла несколько народов, правда, все на территории бывшего СССР, у которых про представителей титульных наций рассказывают подобные анекдоты.

У эстонцев, латышей и еще у кого-то были анекдоты о том, какие мы плохие и завистливые — и это есть наша суть.

Это к вопросу о том, что мы все знаем, какой народ.

Т. Н.: К вопросу о том, почему мы так плохо живем. Мы были в Финляндии и в Карелии, Псковской, Новгородской областях. Это рядом. Вот русский северо-запад — совершенно, казалось бы, похожие природные условия. Та же мелкоконтурность ландшафта, те же заболоченные земли. И совершенно разный результат. Александр Михайлович прав. Есть некая культурная парадигма у каждого народа, которая определяет не только идеологию, но и бытие, и, наверное, отчасти объясняет, почему мы так сравнительно плохо живем. В абсолютно идентичных природных условиях.

Т. М.: Вот, наконец-то. Очень хочется объяснений.

Т. Н.: Коротко — трудно. Оба народа так или иначе выталкивались на север. Финны всегда селились своей семьей в этой сложной природной среде на отдельном хуторе и пытались свой кусочек земли обустроить. Этот кусочек обрабатываемой земли — то, что создано их руками, при частной собственности передавался из поколения в поколение лучшему сыну или зятю, который это дело продолжит. Там тоже была урбанизация, и сельское население таяло, но шел положительный социальный отбор в сельской местности. Что происходило рядом, в нескольких десятках-сотнях километров? Русские селились сначала малодворками, которые разрастались в деревни. Возникала община, шел передел земли. Зачем ее обустраивать, если завтра могут отобрать? Сюда добавляется трехполье: несколько лет сеял, истощил землю — перешел на другую. Земли много, ресурсов много, ничего не надо обустраивать. Все это закладывалось столетиями. Закладывалось в психологию. Дальше — община. Если кому-то плохо, надо помогать. Это замечательно. Но все должны быть равны. А вот ты выделился — ты кто такой? Поделись. И ведь это все тоже в культуре. У нас на советскую власть сваливают, а это все глубже. Да и советская власть свое дело сделала. И в города у нас стремились весь ХХ век самые активные, которые не могли реализовать себя на земле. Отсюда — отрицательный социальный отбор в деревне в отличие от Финляндии.

Т. М.: Но ведь это и есть объяснение. Неважно, как это назвать, народ или чайник. Речь идет о совершенно простых вещах — о наборе социально-экономических причин.

Т. Н.: Конечно, всего это не объясняет. Но есть неумение конкурировать — другая этика трудовая, раз я не могу сам, я в чем-то неконкурентоспособен, значит, вот он плохой.

С. К.: Конкуренция в другую форму переходит.

Т. Н.: Она переходит в форму зависти. А тут еще православие усиливалось. Мы великие! Россия — это Третий Рим, Советский Союз — великая держава и т. д. Финляндия маленькая, и она под Швецией долго была, и даже в борьбе за самостоятельность лозунги у них были скромные. А у нас же величие. Мы будем сидеть на завалинке, которая уже развалилась, и обсуждать мировые проблемы вместо того, чтобы взять и починить эту завалинку.

Вы были на Куршской косе? Если проехать от литовской части к российской… Это ведь тот же пример. Абсолютно идентичные природные условия. Меня больше всего поразило даже не то, что, когда едешь по литовской стороне, все в цветах и ни одной травиночки на клумбах, а то, что людей не видно, непонятно, когда они все это делают. Въезжаешь на российскую сторону — в лесу полный бардак, цветов мало, грядки в сорняках, зато люди сидят на завалинке — днем. Понимаете?

А. В.: Но Вы же не будете объяснять это через понятие народ?

В. Н.: Можно на тот же самый вопрос ответить по-другому. Во-первых, здесь присутствующие биологи слышали про такого Мейена. Одна из его теорий состоит в том, что если взять много миллионов листьев дуба, то среди них обязательно встретится лист березы.

С. К.: Не лист березы, а лист дуба с морфологией листа березы.

В. Н.: Мне кажется, что эта идея имеет некоторое приложение. Это такой оптимистический мессидж в отношении общественного устройства и модернизации. Из этого следует, что в любой культуре можно найти институт с морфологией желаемого модернизированного института. Практика модернизации второй половины XX века это подтвердила. Выяснилась, например, такая интересная вещь, что с помощью китайской рисоводческой культуры можно сделать сверхсовременное сборочное производство. Если надо было бы учиться у передовых стран, то это не получилось бы. Возьмите Сингапур: эта проблемная страна стала третьей в мире по душевым доходам…

А. В.: Сингапур все-таки маленькая страна, в большой стране это не получается.

В. Н.: Почему же. Для маленьких стран есть свой механизм, для больших стран — свой. Вот Китай, например, большая страна. Массовая модернизация. Это страна, которая стала за короткое время ведущей индустриальной страной мира.

М. С.: Советский Союз тоже был одной из ведущих индустриальных стран мира.

Т. Н.: Китай был бы для нас примером, если бы мы сделали то, что сделал Китай, лет 50 назад… А сейчас уже поздно. Надо много населения, народу надо много.

С. К.: Я был летом в Китае, в ЦК КПК, по очень интересному вопросу. Они там создавали 52 национально-территориальных автономии. По советскому образцу, по сталинской теории наций. И там такой бардак сейчас с этим делом, потому что этносов много, и каждый из них претендует на статус национально-территориальной автономии. О какой модернизации можно говорить? Можно говорить о форме, в которой произошло вовлечение 400-миллионного населения в современный бизнес. И то не всех — 800 миллионов еще остается. Но при этом они породили такие социальные напряжения, с которыми дай бог бы разобраться.

В. Н.: Есть разные аспекты, я говорю о производственной культуре.

Если ты хочешь достичь результата, надо изобрести мотивацию. Этим занимались и президент Сингапура Ли Кван Ю, и президент Грузии Саакашвили. Они использовали для решения разных вопросов самые диковинные мотивации. Для разгона воров в законе в Грузии была, например, использована их же собственная воровская этика. Был принят закон о том, что если человек назвал себя вором в законе, отправлять его сразу в тюрягу. И поскольку отказаться они в соответствии с собственным кодексом чести не могут, сразу же попадаются:

— Ты вор в законе?

— Вор в законе.

— Арестован.

А. Н.: В общем, когда мы пытаемся найти продуктивный выход из этой загадки народа, мы опять идем куда? В анекдоты, описания парадоксов повседневных практик и рутин людского существования. Поэтому как своеобразный анекдот я воспринимаю высказывавшееся здесь мнение, что понятие народ ненаучно, оно не поддается научному анализу, а следовательно, об этом сомнительном народе пусть толкуют лишь сентиментальные интеллигенты и циничные политики. Скажите, пожалуйста, какие здесь за круглым столом крутые методологи-позитивисты собрались! Подавай им научное определение народа! Напомню, что господа ученые толком не могут договориться даже о критериях научности собственно своих дисциплин. Математики спорят о том, что есть наука математика, экономисты — об экономике, историки — об истории, биологи — о биологии и т. д.

Замечательный поэт-математик Николай Олейников, член знаменитого клуба малограмотных ученых Даниила Хармса, однажды следующим образом высмеял это научное высокомерие по отношению к самому сложному и загадочному, что есть на свете:

Но наука доказала, Что душа не существует, Что печенка, кости, сало — Вот что душу образует.

Отвергающим значимость понятия народ именем прагматики научных критериев я бы по мотивам олейниковской поэтической иронии ответил так:

Но наука доказала, Что народ не существует, Что земля, язык, закуска, — Вот народ что образует…

И все-таки они «вертятся», следовательно, существуют: и народ мучается, и душа болит — и именно поэтому Татьяне Малкиной так плохо, а не потому, что у нее нет научного определения народа.

А. М.: Я вам расскажу историю, раз уж мы перешли на фольклорные способы описания действительности. Я встречаю одного грузина во Франции, который вкалывает со страшной силой, работает по 16 часов в сутки, ведет бизнес, поддерживает своих. Еще, говорит, брату помогаю.

— А что брат? — спрашиваю.

— Брат живет в Тбилиси.

— А чем он занимается?

— Ничем.

— Работы нет?

— Работа была, он ушел, сидит дома, смотрит телевизор, участвует в политической жизни, ругает президента (Гамсахурдиа тогда был).

Вот два брата: один попал в ситуацию, где у него включились мотивационные механизмы, а другой эту мобилизацию не прошел. Поэтому весь вопрос не в том, что есть какие-то сущностные характеристики, которые мешают народу ездить в красивой машине, не заплеванной, не загаженной и пр. А в том, что у него нет внутренней структуры (или она не работает), которая позволяет эти мотивации включить.

Т. Н.: Вопрос, почему они не включаются массово.

А. М.: А вот теперь объяснение. Историк Борис Миронов в своем докладе в Германском историческом институте рассказывал о том, что ожидания и надежды русских людей расстыковались, раскоординировались с наличной действительностью. То есть они стали желать чего-то не очень реального. Если финны желают конкретного — вот клочок земли, который надо возделывать, то рядом — такие же финны, которые попали в кабальные условия, в общину, в мир, где у них таких конкретных задач нет, а есть абстрактные — как-то выживать в конкретном социуме, микросоциуме, который плохо приспособлен для жизни.

Т. Н.: Либо рассуждать о народе.

А. М.: Иначе говоря, вопрос в низкой дифференциации и, как мне кажется, соответственно раскоординировании ожиданий и реальности.

А. В.: Надо демистифицировать понятие народ. Там много мистики, которая не имеет оснований. Глеб Успенский писал: «Кто воспитывает русского мужика? Русского мужика воспитывает ржаное поле». Ничего загадочного, просто он живет в определенных рамках, заданных определенными условиями, они его и воспитывают. Переселяется в город — там другие условия и другое воспитание. Память о прежнем воспитании какое-то время сохраняется, но через два-три поколения стирается.

Т. Н.: Вот в этом-то и сила географов: они демистифицируют абстрактные понятия. Они говорят, что есть разные условия жизни и есть разные практики. Деревню давно уже воспитывает телевизор. Я расскажу историю. У нас есть полигон на периферии Костромской области, это типичное Нечерноземье. Мы каждый год там работаем. И могу вам сообщить, чтобы вы представляли себе, как живет народ. Вот вы говорите, что он живет хорошо. Зарплата на почте — 2500 рублей, зарплата директора клуба — 4000 рублей и так далее. И вот я сижу, смотрю в Москве телевизор, программу «Треугольник», там две девочки такие хорошенькие. Разговор идет о притязаниях молодежи на зарплату. И одна говорит: «Ну как какие деньги нужны? Как всем нормальным людям, 150 тысяч». Я бы после этого ее сразу уволила за профнепригодность, потому что она не понимает, на какую аудиторию она вещает. И вот эти люди, которые сидят в деревне и слышат эту фразу о том, что все «нормальные люди» в Москве получают 150 тысяч, решают, что народ никому не нужен, что детям здесь нечего делать и они должны уехать в Москву. А дети и сами так считают.

Оставим 150 тысяч. Но факты говорят о том, что в областях, окружающих Московскую область, за одну и ту же работу, будь ты врач, милиционер или кто-то еще, — зарплата в 2–3 раза ниже, чем в Московской области, где, в свою очередь, она в 2–3 раза ниже, чем в Москве. И любой нормальный человек пойдет туда, где есть деньги и работа.

В. Н.: Это нормально.

Т. Н.: Нормально, но Москва всю Россию не вместит. В этом году я была в Ставропольском крае. С Нечерноземьем понятно. Но вот ты приезжаешь в Ставропольский край, в село, где живет 5–7 тысяч человек, поля все распаханы, все колосится, сельское хозяйство живо, все замечательно… Мы всегда ходим по сельским администрациям, и я беру структуру занятости. И мы видим, что только треть трудоспособного населения в этом большом селе работает на месте. С одной стороны, из-за модернизации: купили новые машины, людей гораздо меньше требуется. Это нормально и даже хорошо, потому что в колхозах-богадельнях в советское время слишком много народу было занято. Но, с другой стороны, из-за того, что трудоемкое животноводство погубили, сейчас только одна треть может найти так или иначе работу в селе, потому что кроме сельского хозяйства и бюджетной сферы работать негде (услуги, бизнес не развиты). И здесь дело не в народе — институциональные и экономические условия таковы. Часть трудоспособных людей пытается найти себе работу где-нибудь в Ставрополье. Остальные активные — в крупных городах или в Москве. Вы понимаете? И вся Россия так живет.

М. С.: В Ставрополье население еще более-менее активное. Когда мы были там в экспедиции, респонденты отмечали, что у них очень большой контраст между тем, как было в советское время, и как стало сейчас. А, например, в Архангельской и Вологодской областях уже в советское время в сельской местности было настолько плохо в смысле качества жизни, что изменения после 1991 года были не столь заметными. Подвижность населения, большой поток выезжающих на заработки в Москву, говорит о его активности.

А. В.: Если людям плохо, они спиваются. Но не потому что это русский народ, или татарский народ, или какой-то другой.

Т. Н.: А что, он в советское время не спивался? Спивался! До революции не спивался? Спивался!

А. М.: И финны тоже спиваются, к сожалению.

С. К.: Это еще один миф о том, что народ спивается.

М. С.: Все-таки сверхсмертность была ниже в советское время?

А. В.: Ничего не изменилось.

А. М.: Она примерно стабильна. Существует некая категория, некая стабильная группа.

С. К.: Всегда пили и будут пить примерно одинаково. Пять процентов населения старше 16 лет являются алкоголиками. Уровень деградации зависит от социальной структуры. Чем больше сегментирована социальная структура, тем большее количество людей выпадает из нее, и их мы считаем алкоголиками. И их число никак не увеличивается. Это биологическая норма. Быстро меняется социальная структура, и алкоголики выпадают из нее, не держатся. Нет фильтра. Началось это в 1972 году, с первого постановления по борьбе с алкоголизмом, именно тогда пошел лавинообразный рост алкоголиков.

А. М.: Существует социальный невротизм, возникающий от болезненного столкновения с действительностью. Поэтому будут пить, естественно.

А. В.: Говорят, русские пьют. Когда мы видим, что в России это есть, на Украине есть, а, допустим, в Эстонии тоже пьют, но там нет таких последствий социальных, то возникают всякие вопросы. Но у меня первым делом возникает вопрос не о том, какой народ, а о том, какое общество. Это не одно и то же.

С. К.: Социальная структура другая. Это очень удобный способ объяснять народ через алкоголизм, интеллигентский способ. Ах, какой у нас плохой народ — он пьет.

А. М.: Тут говорили о том, как грязно в России. А меня в свое время поразило, как грязно в Америке в сравнении с Европой. Тоже большая страна… С чем это связано? Я для себя интуитивно объяснил это так: феномен большого пространства, много всего — везде не уберешь. Огромное захламленное пространство.

А. В.: Когда переезжаешь из Германии во Францию — то же самое.

А. М.: Я как-то, прожив три месяца в Швейцарии, попал во Францию, приехал на вокзал в Страсбурге и подумал: какая жуткая грязь.

А. В.: Зато продолжительность жизни у французов одна из самых высоких в мире, выше, чем у чистоплотных немцев.

Т. М.: Самая чистая страна, которую я видела, — это Мадагаскар. Там абсолютно стерильно чисто, и хочется плакать прямо сразу. Когда мы проехали через столицу Мадагаскара Антананариву, я замолчала дня на три…

Меня потрясла какая-то библейского размаха бедность. Мой муж, который много работал в Африке, тоже чуть не разрыдался, потому что он был с миссией на Мадагаскаре 24 года тому назад, это была свежеосвобожденная от колониального гнета страна. И все там пытались налаживать. И выяснилось, что с тех пор не только ничего не улучшилось, но еще и изменилось в худшую сторону. Скажем, тот водопровод и канализация, которые были построены угнетателями, не только не были заменены, но и перестали обслуживаться, а потому не функционируют. А предприятие по обработке растущего там вместо травы сахарного тростника — единственное образующее экономику побережья, — пришлось просто закрыть, потому что машины там стояли XVIII века, и никто уже не мог осуществлять их техобслуживание. И половина населения попросту лишилась работы.

Потом я перестала страдать. Они очень счастливые и красивые люди. Там нет мусора, потому что все является валютой: скажем, пакет целлофановый — это тоже валюта. Ты за целлофановый пакет можешь себе выменять что-нибудь полезное в хозяйстве. И меня совершенно потрясла лавка напротив того, что называется «Шанти-таун», построенная из коробок, которую время от времени затапливает. Лавка, в которой продаются осколки зеркал — от самых маленьких до довольно приличного размера. И я никак не могла взять в толк, что же это такое. А потом поняла, что это просто-напросто лавка зеркал. И что разбитое зеркало — это источник богатства. А источник чистоты — крайняя бедность. Извините за сумбур и огромное спасибо всем за участие в нашем круглом столе.

Отечественные записки

В регионе есть только две страны, отношения между которыми не отягощены ни конфликтами, ни историей, ни диаметрально противоположными подходами к проблемам внешней политики. Эти страны – Армения и Иран, которые при всей несхожести, начиная от вероисповедания и заканчивая образом жизни, все же находят точки соприкосновения, особенно в экономической сфере. Конечно, говорить о полной идентичности взглядов не приходится – такого нет ни у одной страны с соседями, но в данном случае плюсов намного больше, чем минусов. Уже то, что Армения старается не поддаваться давлению Запада в отношении свертывания с Ираном экономических программ, говорит о многом.

По некоторым данным, просочившимся после встречи за закрытыми дверями между президентом Армении Сержем Саргсяном и госсекретарем США Хилари Клинтон сведениям о том, что Клинтон пыталась надавить на Саргсяна в отношении Ирана, инициатива не увенчалась успехом. Правда, пока что не увенчалась – кто знает, перед каким выбором могут поставить Армению США.

Вообще-то администрации Барака Обамы приходится довольно трудно: задача номер один – не допускать до ноября никаких резких движений в регионе, то есть «уговаривать» Израиль и Азербайджан не начинать войну с Ираном и Арменией. Если таковое все же случится, то переизбрание Обамы станет под вопросом. Если президентом станет Митт Ромни, то война в регионе точно будет, хотя… может и не быть. А пока что дело ограничивается угрозами, какими-то датами о начале бомбардировок Ирана и перестрелками на армяно-азербайджанской границе.

Тем не менее, если рассматривать армяно-иранские отношения и даже не брать во внимание все остальные сферы, в частности, культуру, науку и образование, то в экономическом плане, особенно в том, что касается энергоносителей, прогресс налицо. Получилось так, что именно Иран стал альтернативным поставщиком электроэнергии и топлива в Армению, поскольку вторая сухопутная дорога из Грузии весьма проблематична. Время от времени грузинская сторона перекрывает газопровод, сваливая прекращение поставок на Россию. Армянская сторона еще не забыла многочисленные взрывы на газопроводе в 90-е годы, когда в Армении катастрофически не хватало электроэнергии.

Прежде чем говорить о сотрудничестве в области энергетики, заметим, что на прошлой неделе советник по вопросам культуры посольства Ирана в Армении Мехран Шираванд встретился с армянскими журналистами. По словам г-на Шираванда, отношения между Арменией и Ираном являются уникальными и беспрецедентными в регионе, сказал “Изо дня в день отношения между обеими странами расширяются, особенно в культурной и научной сферах. В результате сотрудничества не только укрепляется дружба и доверие между Арменией и Ираном, но и меняется образ мышления двух народов, приобретая схожие черты”, - сказал он. По мнению иранского дипломата, развитию двусторонних отношений помогает взаимодействие прежде всего в культурной сфере, что способствует укреплению сотрудничества в сферах экономики и политики.

“Важнейшей функцией культуры является создание атмосферы доверия, что в свою очередь приводит к дальнейшему развитию экономических и политических отношений”, - подчеркнул он, добавив, что иранцы, приезжающие в Армению, не воспринимают ее как чужую страну и чувствуют себя как дома.

В Ереван на днях прибыл министр энергетики Ирана Маджид Намджуи. На встрече с президентом Армении Сержем Саргсяном Намджуи передал главе армянского государства приглашение президента Ирана Махмуда Ахмадинеджада принять участие в предстоящем в Тегеране саммите Движения Неприсоединения. В свою очередь, Серж Саргсян подчеркнул, что Армения придает важное значение взаимовыгодному сотрудничеству с надежным и дружественным соседом – Ираном.

Собеседники отметили рост товарооборота, зафиксированного между двумя странами за последние годы, а также существующий потенциал. При этом была подчеркнута важность сотрудничества в энергетической сфере, реализация ключевых проектов в которой будет способствовать в дальнейшем значительному росту товарооборота между Арменией и Ираном.

Министр энергетики Ирана сообщил, что уже в ближайшее время начнется работа по строительству Мегринской ГЭС и третьей ЛЭП Армения-Иран.

В ближайшее время в Ереване также пройдет очередное заседание армяно-иранской межправкомиссии, очередное заседание которой пройдет в Ереване летом.

Что касается строительства третьей ЛЭП, то Иран выделил Армении дополнительный кредит в размере почти 25 млн. евро. Кредитный договор с армянской стороны уже подписан государственным ЗАО "Высоковольтные линии электропередачи", выступающего заказчиком проекта и иранской стороной. Первый транш поступит в июне, после чего начнется полномасштабное строительство. Согласно договору, строительство ЛЭП должно быть завершено в течение 18 месяцев с момента открытия финансирования.

Стоимость проекта составляет 107,9 млн. евро, в том числе 83,083 млн. евро предоставил в сентябре 2011 года Банк развития экспорта Ирана, а оставшиеся 24,817 млн. евро в виде софинансирования должно было предоставить правительство Армении, однако из-за отсутствия средств оно обратилось к иранской стороне за дополнительным финансированием. Кредит будет выделен сроком на пять лет с льготным периодом по выплатам в первые два года по ставке CIRR+1% (commercial interest reference rate). Кредиты Армения обязуется оплатить поставками электроэнергии.

В настоящее время страны соединяют две ЛЭП напряжением 220 кВ. После ввода в эксплуатацию третьей ЛЭП пропускная способность электросети увеличится с нынешних 350 МВт до 1200 МВт.

И еще одна новость: 22 августа состоится церемония закладки фундамента ГЭС «Мегри» в самом южном городе Армении Мегри. Строительные работы будут проводиться в течение пяти лет. Согласно договору, в течение 15 лет Иран будет единственным потребителем электроэнергии гидроэлектростанции «Мегри», что покроет инвестиции Тегерана.

На строительные работы ГЭС мощностью в 130 МВт будет потрачено около $323 млн. Заслуживает внимания тот факт, что о строительстве ГЭС 4 июня писало агентство Bloomberg, подчеркнув, что иранская сторона не представила данные, касающиеся финансовой стороны программы. То, что иранская сторона не должна публиковать данные о финансировании, агентству должно быть известно, однако в свете нефтяного эмбарго у Запада возникают вопросы о кредитоспособности Ирана, причем без всяких оснований.

На реке Аракс планируется построить две ГЭС: на армянской стороне «Мегри», а на иранской – «Гарачилар». Эта инвестиционная программа является первой из аналогичных программ, реализуемых в Армении. На основании подписанного в 2011 году меморандума о взаимопонимании работы по подготовке технико-экономического обоснования проекта строительства гидроэлектростанций на реке Аракс выполнила иранская консультативная компания «Махаб-Годс» по заказу компании водного и энергетического развития Ирана. Работы будут координировать и контролировать совместный армяно-иранский технический комитет.

Напомним, что Иран является четвертым торговым партнером Армении, в то время как товарооборот между странами вырос на 40% в сравнении с прошлым годом. Объем товарооборота между двумя странами в 2011 году составил 320 миллионов долларов против 270 миллионов в 2010 году. А в 2012 году предполагается увеличить товарооборот до 1 миллиарда. По мнению представителей армяно-иранской межправкомиссии, цифра эта вполне реальная и достижимая. В свою очередь, в 2011 году, будучи в Ереване, министр иностранных дел Ирана Али Акбар Салехи заявил, что в перспективе между Арменией и Ираном будет установлен безвизовый режим.

«Согласно последним статданным, которые представили наши партнеры, количество иранских туристов, посетивших Армению, перевалило за 100 тысяч. Надеюсь, что наступит время, когда посетят около 1 миллиона иранских туристов. Надеюсь также, что наступит день, когда между двумя странами будет установлен безвизовый режим», - сказал Салехи.

По мнению эксперта по региону Севака Саруханяна, для Ирана сама Армения важна постольку, поскольку именно из-за Армении Азербайджан и Турция вынуждены развивать свои отношения с участием Ирана. По причине отсутствия всяких коммуникационных линий между Азербайджаном и Турцией по территории Армении, турецкая и азербайджанская стороны вынуждены вести себя более осторожно с Ираном и прибегать к помощи Ирана для обеспечения более интенсивных двусторонних контактов. Армения, которая есть сейчас, фактически, заставляет Азербайджан и Турцию в процессе развития торгово-экономических отношений и даже политического сотрудничества оглядываться на Иран и учитывать его интересы. В этом плане представляется, что налаживание армяно-турецких отношений не исходит из иранских интересов, так как роль Ирана как связывающего звена между Азербайджаном и Турцией снизится. Так что сохранение конфликтности Армении с Турцией и сохранение статус-кво вокруг Нагорного Карабаха может быть выгодно Ирану.

Тегерану также нужна Армения, которая не стремится стать членом НАТО, на официальном уровне не высказывает желания вступить в ЕС. Такая Армения, которая ведет не антизападную, но и не прозападную политику, и на территории которой нет западных вооруженных сил, для Ирана очень важна. Для этого Иран, с момента обретения Арменией независимости, сделал все возможное, чтобы эта страна развивалась в стабильном режиме, поддерживал с ней внерыночные отношения, поддерживал такие проекты, как газопровод Иран-Армения.

Карине Тер-Саакян, Ереван, Специально для Иран.ру

Российская социальная сеть "Одноклассники", принадлежащая компании Mail.Ru Group, запускает англоязычную версию сайта, сообщили РИА Новости представители "Одноклассников" в понедельник.

"Социальной сетью "Одноклассники" пользуются в 229 странах мира. Единственная страна, из которой не зафиксировано ни одного визита - острова Питкэрн. Именно поэтому мы решили перевести "Одноклассники" еще и на английский язык", - сказал РИА Новости директор по маркетингу и стратегическим коммуникациям бизнес-подразделения Социальные сети Mail.Ru Group Александр Изряднов.

Запуск англоязычной версии соцсети поможет "Одноклассникам" расширить свое присутствие на зарубежном рынке. В частности, пользователи соцсети, проживающие за границей, смогут общаться в "Одноклассниках" не только со своими соотечественниками, но и с англоязычными друзьями.

Конкуренцию на мировом рынке "Одноклассникам" составит крупнейшая в мире соцсеть Facebook, а также социальная сеть компании Google, позиции которых на российском рынке не так сильны.

Кроме того, крупнейшая в России социальная сеть "ВКонтакте" уже давно предпринимает попытки выйти на мировой рынок. Так, пользователям "ВКонтакте" уже доступен интерфейс соцсети на английском языке, а в конце января 2012 года социальная сеть полностью переехала на международное доменное имя vk.com.

"Одноклассники" пока не имеют аналогов своим доменным именам - odnoklassniki.ru и ok.ru - в международной доменной зоне. Домены odnoklassniki.com и ok.com принадлежат другим компаниям, хотя существует практика перепродажи доменных имен.

Согласно статистике "Одноклассников", около 1 миллиона пользователей соцсети проживают в США, также "Одноклассниками" пользуются 80% русскоязычного населения Австралии. Пользователи "Одноклассников" есть и в Северной Корее - с территории этой страны на сайт соцсети заходит 61 человек. Также соцсетью пользуются в Ватикане (1 человек), на острове Кука (12 человек), Мадагаскаре (494 человека), Самуи (7 человек).

Социальная сеть "Одноклассники" предпринимает попытки и по выходу на рынки стран СНГ. В конце апреля представители соцсети объявили о начале локализации ресурса в Узбекистане. Также до конца года "Одноклассники" будут локализованы в Грузии, Армении и Молдавии.

По данным статистического сервиса LiveInternet, ежедневная аудитория "Одноклассников" составляет около 29 миллионов человек. Для сравнения: аналогичный показатель "ВКонтакте" составляет 33 миллиона человек. По данным на март 2012 года, на сайте "Одноклассников" было зарегистрировано 87,5 миллиона человек.

Неподследственный начальник

Александр Бастрыкин: от питерского юрфака до «подмосковного леска»

Александр Бастрыкин едва не пал жертвой новейшего отечественного уотергейта. Что вполне закономерно: ведь до злосчастного «подмосковного леска» были и сюжет с прослушками, и ушаты компромата, и затяжная межклановая война. Этого с лихвой хватило бы на дюжину политических триллеров в духе Юлии Латыниной. А все потому, что своей непосредственностью, столь необычной для высшего российского чиновничества, Александр Иванович извлекает на свет божий то, что нынешняя власть предпочла бы прятать под ковром.

Питерские мы...

На самом деле зря многие удивились той прилюдной выволочке, которую Александр Бастрыкин устроил журналисту «Новой газеты» на ведомственном совещании в Нальчике. Ибо Александр Иванович всегда тяготел к публичности. Впрочем, все по порядку...

Родился глава Следственного комитета России в Пскове в 1953 году. В 1970-м он поступил в Ленинградский государственный университет имени Жданова (ЛГУ) на юридический факультет. Да-да, тот самый... На четвертом курсе он становится старостой группы, в которой учился студент Владимир Путин.

Вспоминают, что наш герой был душой курса: бренчал на бас-гитаре, активно занимался спортом, отменно учился. После окончания вуза он попал по распределению в органы внутренних дел. Но не задержался в советской милиции и двух лет — в 1977 году следователь-стажер Бастрыкин вернулся в ЛГУ для продолжения учебы в аспирантуре и продвижения по комсомольской линии. И то и другое у него получалось на отлично.

Особенно результативным выдался олимпийский 1980 год. Он блестяще защищает кандидатскую диссертацию по теме «Проблемы расследования уголовных дел с участием иностранных граждан», становится секретарем комсомольской организации ЛГУ. В этом же году случилось первое «громкое дело»: исключение из комсомола начинающего рок-музыканта Бориса Гребенщикова. Лидер «Аквариума» тогда попал в самый эпицентр скандала — выступил на разрешенном рок-фестивале в Тбилиси, где улегся на сцену, положив гитару между ног. Гребенщиков в 1980 году работал младшим научным сотрудником в НИИ комплексных социальных исследований, который находился в структуре ЛГУ...

В 1982 году Бастрыкин становится секретарем горкома ВЛКСМ Ленинграда, а в 1983-м — секретарем Ленинградского обкома комсомола. Через пять лет — заместитель секретаря парткома ЛГУ. Из КПСС, как и Владимир Путин, он не выходил вплоть до ее запрета в 1991 году...

В 1985—1986 годах Бастрыкин работал преподавателем на кафедре уголовного процесса и криминалистики юрфака ЛГУ. В те годы на юрфаке учился и многообещающий студент Дмитрий Медведев. Наконец, в 1987 году Бастрыкин защищает докторскую диссертацию. Снова по остро актуальной теме — «Проблемы взаимодействия норм внутригосударственного и международного права в сфере уголовного судопроизводства». В 1988 году он становится директором Института усовершенствования следственных работников при прокуратуре СССР. Там Александр Иванович, «пересидев» заключительную фазу перестройки и распад Союза, внезапно попадает в круговорот новых веяний.

По рассказам его бывших подчиненных, молодому начальнику в ИУСР были очень рады. Туда зачастили иностранные делегации, и сам он часто ездил в загранкомандировки. Где-то к началу 1990 года наш герой вполне в духе того времени стал присматриваться к новым хозяйственным моделям. В институте частенько видели кооператоров из числа бывших силовиков, на некоторых кабинетах появились таблички с непонятными названиями, а на территории вуза прописался кооператив «Лойэр». По слухам, Бастрыкин имел к нему едва ли не прямое отношение. По рассказам сослуживцев, свои «экономические реформы» директор объяснил емкой фразой: «На дворе рынок, а мы в заплатанных штанах». Кончилось тем, что после августовского путча слушатели увидели на дверях ИУСР замок: институт был закрыт, а все его помещения, расположенные в центре города, сданы в аренду. Преподаватели начали жаловаться в Генпрокуратуру, и в итоге Бастрыкин из института ушел. Говорят, что на упоминание аббревиатуры ИУСР главный следователь страны до сих пор реагирует с раздражением. После увольнения найти занятие по душе было непросто: сначала Александр Иванович походил безработным, потом менял одно учебное заведение на другое — Гуманитарный университет профсоюзов, Санкт-Петербургский юридический институт, Санкт-Петербургский госуниверситет водных коммуникаций, Северо-Западный филиал Российской правовой академии Минюста. Был даже такой эпизод: с 1996 по 1998 год Бастрыкин был помощником командующего Северо-Западным округом внутренних войск по правовой работе.

После вступления в должность президента Владимира Путина доктор юридических наук Александр Бастрыкин из теоретика превращается в практика.

В силовом поле

Дальнейшая судьба Александра Ивановича складывается, как и у многих питерских, успешно и стремительно. В 2001 году он становится заместителем начальника Федерального управления Минюста по Северо-Западному федеральному округу, где работает в течение четырех лет. Это будет самым длительным пребыванием Бастрыкина на одном месте в нулевые. В 2005 году включается кадровый лифт. Бастрыкин — руководитель Главного управления Минюста по СЗФО. В 2006 году на четыре месяца уходит в МВД (начальник Главного управления МВД по ЦФО). И вот в октябре 2006 года Бастрыкин становится заместителем генпрокурора, а спустя год на свет рождается Следственный комитет, который сначала находится в подчинении Юрия Чайки, а в 2011 году после изнурительной аппаратной борьбы «отчаливает» от Генпрокуратуры и переподчиняется лично президенту страны.

Стремительное возвышение Александра Бастрыкина в 2005 году возникло не на пустом месте. Согласно апокрифической версии Владимир Путин был озабочен тем объемом полномочий, которые были сконцентрированы в руках Генпрокуратуры после серии громких дел, касающихся перераспределения крупных объектов собственности. Самое известное из них — «дело «ЮКОСа», начавшееся в 2003 году. Тогдашний генпрокурор Владимир Устинов считался ставленником Игоря Сечина. И якобы ради того, чтобы уравновесить «сечинских» Владимир Путин затевает разделение надзорных и следственных функций в Генпрокуратуре. Владимир Устинов пересаживается сначала в Минюст, а затем отправляется полпредом в ЮФО. Из Минюста в Генпрокуратуру переходит Юрий Чайка. Именно его замом и становится Александр Бастрыкин.

По сути, на реформе Генпрокуратуры Путин обкатал одно из своих гениальных менеджерских ноу-хау — «антитандем». Создав две конкурирующие структуры — Генпрокуратуру и СКР, Кремль получил полный контроль над правоохранительным полем и лояльность всех участников процесса. Ведь при неизбежном «искрении» двух силовых ведомств Кремль оставался единственным «предохранителем», защищающим Систему от перегрузок.

Уровень напряжения

Изначально на базе Следственного комитета планировалось создать российский аналог американского ФБР. Предполагалось забрать особо важные дела не только из ведения Генпрокуратуры и других силовых ведомств, в том числе ФСБ, объединив следствие в единой федеральной структуре. Естественно, среди силовиков тут же возникло мощное «движение сопротивления». Цель была достигнута — внутри силовой корпорации возник рабочий уровень напряжения, что позволяло Кремлю контролировать этот важнейший участок властной вертикали.

Самую серьезную победу в противостоянии с Генпрокуратурой Бастрыкин одержал в феврале 2011 года, когда на свет появилось «дело подмосковных прокуроров». Все началось с того, что по подозрению в организации подпольных казино в Московской области был арестован бизнесмен Иван Назаров. Вскоре выяснилось, что он поддерживал тесные отношения с прокурором Подмосковья Александром Моховым. При этом Генпрокуратура постоянно тормозила дела, которые Следственный комитет возбуждал в отношении Назарова и прокурорских работников. Кульминацией конфликта стали вызовы на допросы сына Юрия Чайки — Артема. В СКР намекали, что тот был едва ли не связным между бизнесменом и прокурорами. Напряжение на силовом поле немедленно достигло запредельных значений, и в дело вмешался Кремль, разведя драчунов по углам. Вызвав к себе Бастрыкина и Чайку, Дмитрий Медведев дал понять, что в соперничестве двух силовых корпораций «переход на личности» недопустим.

Впрочем, вскоре Генпрокуратура попыталась нанести ответный удар. В июле 2011 года стало известно, что влиятельный руководитель управления СКР по взаимодействию со СМИ Владимир Маркин принял участие в праймериз от ОНФ и «Единой России» по выдвижению кандидатов на выборах Госдумы. А согласно Закону «О Следственном комитете РФ» сотрудникам этой организации запрещено принимать участие в деятельности общественных организаций. Генпрокуратура немедленно обратила внимание Александра Бастрыкина на сей вопиющий факт. Последовал и еще один болезненный удар: в январе 2011 года г-н Маркин получил специальное звание генерал-майора юстиции. Согласно законодательству генеральские погоны невозможно надеть, не имея в кармане диплома о высшем юридическом образовании. И, как по мановению волшебной палочки, тут же возник оглушительный скандал вокруг одного из малоизвестных столичных вузов, который якобы снабдил Маркина липовым дипломом. Атака была успешно отбита, и Владимир Маркин с удовольствием позировал перед камерами в новеньком синем мундире с золотой звездой генерал-майора на погонах.

Неизвестно, был ли кто из прокурорских в курсе скандальной операции, о которой за несколько суток прозрачно намекнул всезнающий депутат Александр Хинштейн. Но достоверно известно одно: запись покаянной встречи Бастрыкина с главными редакторами была хитом в здании на Большой Дмитровке в течение нескольких дней.

Причины и следствие

Говорят, что среди силовиков Бастрыкин всегда считался «чужим среди своих» — оперативного опыта не имеет, пороху не нюхал, являясь по сути «кабинетным юристом». Но сей факт вовсе не умаляет реноме Бастрыкина как аса криминалистики. Напротив — он признан одним из лучших специалистов в этой области. Люди знающие отмечают его абсолютную память и холмсовскую способность к дедукции. «Александр Иванович, чтобы о нем ни говорили, умеет все — и блестяще составить план расследования, не упустив ни единой мелочи, и по всем правилам собрать вещдоки на месте происшествия, и допрос грамотно провести, и личной смелости ему не занимать», — рассказывает один из его подчиненных. «Горяч бывает и зело крут, — добавляет другой, — о его начальственных разносах в СКР ходят легенды. Хотя если зазря человека обидит — извинится».

Молодые сотрудники СКР, с которыми удалось пообщаться «Итогам», об Александре Ивановиче отзываются исключительно тепло. Дескать, в общении прост и обаятелен, трудоголик, принципиален, лично честен. Может и в жилищный вопрос молодой семьи вникнуть, и приехать к матери погибшего сотрудника, без официоза посочувствовав горю. А вот отставные ветераны морщатся: дескать, матерых следаков в Следственном комитете ныне практически не осталось. Ибо во главу угла председатель ставит личную преданность, а не профессионализм. Не беремся судить, но Бастрыкин без сожаления расстался с наиболее харизматичными следователями ГП, а кадровую брешь закрыл вчерашними выпускниками юридических вузов. Кульминацией кадрового конфликта, долго тлевшего в стенах СК, стало нашумевшее «дело Довгия».

Дмитрий Довгий, будучи правой рукой Бастрыкина, был обвинен в коррупции и осужден на девять лет. Этому предшествовали «несистемные» действия самого Довгия. Например, по его словам, он отказывался «возбуждаться» по громкому делу замминистра финансов Сергея Сторчака, так и не разглядев состава преступления. Потом начал проверку в отношении следаков, которые занимались вторым «делом «ЮКОСа». В итоге Довгий сам оказался на скамье подсудимых.

Понятно, что должность у Бастрыкина политическая. Хотя бы по той причине, что СКР все время был по уши завален резонансными делами: здесь вам и убийство журналистки «Новой газеты» Анны Политковской, и подрыв «Невского экспресса», и теракты в Домодедово, и убийство адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой, и бойня в станице Кущевская, и пытки в отделениях полиции в Казани. А тут подоспели уголовные дела против зачинщиков беспорядков на Болотной, повальные обыски у лидеров оппозиции.

Станет ли «подмосковный лесок» точкой в служебной карьере Александра Ивановича? Говорят, что в Кремле главному следователю настоятельно посоветовали погасить скандал «немедленно и любой ценой». И что-де от результатов этого будет зависеть дальнейшая карьера Бастрыкина. Александр Иванович, как мы знаем, сделал все, и даже больше. Так что скорее это не точка, а многоточие. Как намекнули «Итогам» в кремлевских коридорах, не в обычаях Путина отправлять в отставку людей по заявлениям отдельно взятых депутатов или главредов. Возможно, отставка Бастрыкина и состоится, но в другое время и по другому поводу. Ибо причины должны быть отделены от следствия...

Артем Никитин

Федеральная миграционная служба (ФМС) России не проводит каких-либо специально спланированных акций по задержанию граждан определенных стран, сообщает ведомство в пятницу.

В пятницу глава ФМС Константин Ромодановский встретился с президентом общероссийской общественной организации "Союз грузин в России" Михаилом Хубутия. Встрече предшествовало заявление МИД Грузии, обвинившего РФ в очередной кампании по преследованию граждан Грузии.

"На встрече было подчеркнуто, что ФМС России не проводит каких-либо специально спланированных и подготовленных акций по задержанию и привлечению к ответственности иностранных граждан в зависимости от принадлежности к тому или иному государству", - говорится в сообщении ФМС.

Служба отмечает, что ее сотрудники не делают различия в отношении представителей разных государств, находящихся на территории России.

"Также была достигнута договоренность об углублении и наращивании сотрудничества ФМС и представителей Союза грузин в России во всех регионах РФ", - добавляется в сообщении.

Глава администрации шахрестана Варзкан провинции Восточный Азербайджан Фаруки заявил, что по окончании геологоразведки на золотом прииске «Андариян» в шахрестане Варзкан Грузия и Россия начали инвестировать в этот прииск 20 млн. евро, сообщает агентство «ИРИБ ньюз».

Фаруки уточнил, что геологоразведочные работы на прииске уже завершены и начинается его разработка. В скором времени в районе прииска будет построен завод по производству золотосодержащих концентратов при участии грузинских и российских компаний, которые инвестируют в данный проект 20 млн. евро.

Фаруки сообщил, что согласно графику, строительство названного завода должно завершиться к весне 2015 года.

Владимир Путин наградил 393-ю авиационную базу ВВС России орденом Кутузова.В ходе поездки в Краснодарский край Владимир Путин посетил расположение 393-й авиационной базы ВВС России. Президент осмотрел образцы военной техники, находящейся на вооружении авиабазы. Основное внимание в ходе встречи с военнослужащими подразделения уделено вопросам социального обеспечения.

Глава государства также провёл совещание по подготовке и проведению мероприятий, посвящённых празднованию 100-летия создания Военно-воздушных сил России. Владимир Путин отметил, что авиация является одной из ключевых составляющих обороноспособности страны, и призвал использовать празднование 100-летия ВВС для создания необходимой морально-нравственной атмосферы вокруг военной авиации. Президент поставил задачу поднятия престижа лётных, инженерных и технических профессий, активизации просветительских проектов и программ по популяризации отечественной авиации.

Позже состоялось совещание о выполнении государственной программы вооружения в области авиационной техники. Президент указал на необходимость серьёзно наращивать возможности стратегической, армейской, военно-транспортной авиации, чтобы она могла решать задачи в том числе за пределами страны в рамках союзнических операций. Глава государства также подчеркнул, что предприятия ОПК должны выполнять гособоронзаказ в должном качестве, в срок и по экономически обоснованным ценам.

393-я авиационная база с дислокацией в городе Кореновске сформирована 27 ноября 2010 года и является правопреемником 807-го штурмового авиационного полка. Созданный в марте 1942 года в Астрахани, этот полк принимал участие в Сталинградской битве, освобождении Донбасса, Таганрога, Крыма, Прибалтики. В 1944 году за отличие при освобождении Севастополя полку присвоено почётное наименование «Севастопольский». В 1961 году полк преобразован в вертолётный с оставлением ему всех почётных наименований. В 1994–2008 годах личный состав полка участвовал в контртеррористических и миротворческих операциях в Чеченской Республике, Абхазии, Грузии, Таджикистане, Анголе, Вьетнаме, Эфиопии, Сьерра-Леоне, Судане, Югославии.

Объем российского рынка денежных переводов в прошлом году достиг почти 1,3 трлн рублей (+34%), что составило 40% от всех трансграничных операций из страны, следует из обзора рынка, сделанного "Связным".

По данным исследования, объем переводов в страны СНГ за год вырос на 31% до 470 млрд рублей. При этом на долю банков пришлось всего 5% от этого объема. Переводы без открытия счета укрепляют свои позиции, отмечают эксперты "Связного".

В страны дальнего зарубежья переведено 818 млрд рублей. Из них на переводы в Швейцарию пришлось 15%, в Китай - 9%, в США и Германию - по 7%, в Великобританию - 6%, на Кипр - 5%.

Физические лица за год перевели за рубеж 515 млрд рублей. Более половины переводов пришлось на Китай и Грузию. В страны дальнего зарубежья переведено 70 млрд рублей (+32%). Объем переводов в СНГ увеличился до 445 млрд рублей против 337 млрд рублей годом ранее. Лидерами стали Узбекистан, Таджикистан и Украина (64% рынка). Средний размер перевода в СНГ вырос на 1,5% до 14 345 рублей.

Доля "Связного" на рынке переводов в СНГ составила 13%.

По данным The Economist, в 2000 году Россия занимала 17-е место в мире по исходящим денежным переводам, но уже к 2010 году поднялась до четвертого места с основным объемом переводов в Центральную Азию. Как отмечает издание, сумма переводов эквивалентна примерно 20% экономики Таджикистана.

В плановом порядке

Москва ответит на претензии Тбилиси в Страсбурге новой депортацией грузин

Екатерина Буторина, Евгений Сямин

Европейский суд по правам человека в ближайшие дни проведет предварительное голосование по первому делу Грузии против России — о массовой высылке грузин осенью 2006 года. В среду в ЕСПЧ состоялись открытые слушания этого дела. Официально постановление будет опубликовано не раньше чем через полгода, но Россию, вполне вероятно, признают виновной, утверждают источники «МН» в Страсбурге. Правда, неизвестно, найдет ли ЕСПЧ в этом деле политическую подоплеку, на чем настаивает Грузия. Российские власти утверждают: высылка нелегалов — регулярная практика. И вчера глава Федеральной миграционной службы Константин Ромодановский это косвенно подтвердил, объявив о том, что готовится депортация 9 тыс. грузин, задержавшихся в России сверх отведенного законом срока.

«Это дело простое — оно о массовом нарушении прав человека посредством арестов, тюремных заключений и высылок тысяч грузин из России осенью 2006 года» — так начала вчера свое выступление в ЕСПЧ первый замминистра юстиции Грузии Тинатин Бурджалиани. К обострению отношений тогда привел арест нескольких российских офицеров в Грузии по обвинению в шпионаже в пользу нашей страны. ЕСПЧ вчера в закрытом режиме выслушал пострадавших, которые рассказывали о том, что были лишены адвокатов, а судебные процессы по депортации длились по несколько минут. По словам Бурджалиани, люди жаловались на условия в тюрьмах, одна из депортируемых скончалась, по школам рассылали циркуляры с требованием предоставить списки учащихся грузинской национальности. Грузинская сторона предложила ЕСПЧ не ограниваться констатацией нарушения прав человека, а признать, что все это «происходило в определенном политическом контексте».

Уполномоченный РФ при ЕСПЧ Георгий Матюшкин опроверг наличие в конфликте политической подоплеки. «Российские власти никогда не планировали и не осуществляли никаких дискриминационных акций по отношению к грузинам. А грузинские власти пытаются доказать обратное», — сказал он. В частности, административные меры по высылке ряда указанных в качестве пострадавших лиц, по его словам, предпринимались и в 2005, и в 2007, и в 2008 годах, то есть не могут быть связаны с конфликтом между странами. Представители России подчеркивали, что власти не занимались репрессиями по национальному признаку, а вели борьбу с нелегальной иммиграцией.

По мнению источников «МН» в Страсбурге, пока мнение судей склоняется не в нашу пользу. «В ближайшие дни будет проведено предварительное голосование. Тенденция плохая, — считает наш собеседник. — Единственное, чего может добиться Россия, это признания отсутствия при массовой депортации грузин политической подоплеки».

Впрочем, Москва готова продемонстрировать, что депортация нелегалов ведется планомерно. Как раз вчера глава ФМС Константин Ромодановский заявил, что и сейчас легальность положения более 9 тыс. грузин в России сомнительна и что в ближайшее время этим вопросам вплотную займутся суды. Уточнить, кого именно имел в виду Ромодановский, в пресс-службе ФМС затруднились. «Грузины-нелегалы в России — это беженцы и их дети из Абхазии после войны 1992–1993 годов, — сказал «МН» президент «Союза грузин в России» Михаил Хубутия. — Выдворить их из страны — значит обречь на верную смерть». Но если ФМС решит способствовать их легализации, «Союз грузин» готов оказать поддержку, отметил Хубутия.

В Марнеули состоялась встреча, посвященная проблеме устойчивых органических загрязнителей, в которой приняли участие министр охраны окружающей среды Гога Хачидзе и заместитель посла ООН в Грузии Инита Паулович.

Проект, бюджет которого составляет 3.5 млн. долларов, осуществляет Министерство охраны окружающей среды при финансовой поддержке Программы развития ООН и Фонда глобальной природоохраны.

«Это один из практических и нужных проектов. Впервые 230 тонн устойчивых органических загрязнителей, тех же просроченных пестицидов будут вывезены в Европу на переработку. В этом случае загрязнители будут вывезены из Марнеульского района. Не так давно был поднят абсурдный ажиотаж по поводу того, что кто-то хочет превратить нашу страну в полигон ядерных отходов. Это полный абсурд, и этот проект подтверждает, что мы хотим очистить нашу страну от этих органических загрязнителей», - заявил Гога Хачидзе.

Из Грузии будут вывезены и нейтрализованы 230 тонн просроченных пестицидов. Они уже собраны со всей страны на полигоне Ялгуджа. Цель проекта - сократить вредное влияние пестицидов на здоровье людей и окружающую среду.

«Сегодняшняя встреча - часть нашего проекта, в рамках которого мы собираемся сотрудничать с муниципалитетом Марнеули и общественностью с тем, чтобы предоставить информацию о размещенных на полигоне Ялгуджа просроченных пестицидах. Эти просроченные загрязнители непременно нужно обезвредить, поскольку они создают угрозу окружающей среде и людям. Наш проект готов оказать техническую помощь в безопасном вывозе загрязнителей», - заявила Инита Паулович.

Во встрече принимали участие представители правительственных, международных и неправительственных организаций.

13 июня в результате ряда антикризисных мер авиакомпания "АэроСвит" в значительной мере стабилизировала график выполнения авиарейсов, что позволило нормализовать ситуацию по обслуживанию пассажиров в аэропорту "Борисполь". На сегодня вероятно опоздание отправления и прибытия нескольких авиарейсов* компании, что является исключительно следствием сбоев в расписании полетов в предыдущие дни.

Существенное улучшение ситуации с соблюдением "АэроСвит" расписания полетов было зафиксировано еще вчера, 12 июня, и стало основанием для одобрительной оценки антикризисных действий авиакомпании со стороны Государственной авиационной службы Украины. В частности, с целью скорейшего окончательного восстановления регулярности выполнения полетов "АэроСвит" уже на следующей неделе введет в эксплуатацию дополнительно три самолета, а к концу июня еще два воздушных судна.

Вместе с тем авиакомпания вносит оперативные изменения в программу полетов. В частности, переносится время вылета / прибытия авиарейсов с учетом оптимального использования имеющегося флота и новых самолетов, которые будут задействованы в ближайшее время. Существующие и плановые провозные емкости перераспределяются в соответствии с загруженности рейсов.

В этой связи авиакомпания просит пассажиров при приобретении авиабилетов обязательно настаивать на внесении агентами по продаже перевозок данных о контактных номерах телефонов в бронирование. Это необходимо для обеспечения оперативного оповещения пассажиров об изменениях в расписании полетов.

Ранее авиакомпания "АэроСвит" анонсировала намерения ускорить заключение договоров лизинга дополнительно трех самолетов - одного ATR-72 и двух Boeing 737-700, а также ускорить процедуру поставки 2 новых Embraer 190.

Причиной задержек авиарейсов, участившиеся 8-11 июня, авиаперевозчик называл неожиданный вывода из эксплуатации в мае этого года четырех самолетов зарубежных перевозчиков-партнеров и задержки с поставкой двух новых воздушных судов по независящим от "АэроСвита" причинам. Отсутствие воздушных судов, на которые компания рассчитывала, составляя расписание полетов, существенно ограничило возможности перевозчика в резервировании самолетов, которое необходимо на случай технических сбоев.Это негативно сказалось на регулярности выполнения рейсов "АэроСвита" в условиях повышения интенсивности перевозок в первой декаде июня - с началом чемпионата Европы по футболу.

*13 июня ожидается опоздание вылета / прибытия авиарейсов из / в Копенгаген, Вильнюс, одного дневного рейса из Москвы, небольшие задержки прибытия в аэропорт "Борисполь" самолета из Варшавы, Нью-Йорка (из-за погодных условий на маршруте) и, как следствие, рейса Киев -Тбилиси, который должен взять на борт транзитных пассажиров из Соединенных Штатов.

С 23 по 25 октября 2012 года в Одессе на территории Морвокзала пройдет 10-я юбилейная международная выставка по судоходству, судостроению и развитию портов "Одесса 2012" и конференция "Морские и речные перевозки. Судостроение. Вопросы экономического взаимодействия, функционирования и развития".

Министерством инфраструктуры Украины осуществляется работа по включению Украины в логистическую цепочку стран и операторов, которые занимаются крупными транзитными перевозками, что требует быстрого развития транспортной инфраструктуры, упрощения всех процедурных вопросов, связанных с перемещением товаров через границу. Таким образом, Министерство Инфраструктуры Украины поддерживает проведение форума, который пройдёт 23-25 октября 2012 года. В состав организационного комитета по проведению транспортного форума включён заместитель директора Департамента политики развития инфраструктуры транспорта и туризма Савченко Константин Анатолиевич, который также примет участие в работе конференции.

Мероприятия включены в План выставочных мероприятий Министерства транспорта Российской Федерации как рекомендованные к участию и посещению. О своем участии заявили представители Республиканского комитета Автономной Республики Крым по транспорту и связи, Министерства транспорта и коммуникаций Латвии, Министерства транспорта и дорожного хозяйства Молдовы, Министерства транспорта и коммуникаций республики Беларусь, Министерства экономики и устойчивого развития Грузии.

В рамках Форума планируется проведение национального транспортного рейтинга "Человек года на транспорте", в котором будут номинированы крупнейшие компании, работающие в сфере всех видов транспорта. Получение награды послужит доказательством высокого качества товара или услуг, повышению имиджа компании, привлечению внимания потенциальных клиентов.

10-я юбилейная международная выставка по судоходству, судостроению и развитию портов "Одесса 2012" пройдет совместно с "The 1st Black Sea Ports & Shipping", организаторами которой являются Transport Event Management LTD (Малайзия). Данное мероприятие объединяет в себе международную конференцию и выставку, в которой примут участие более 50 ведущих логистических и транспортных компаний, портов, терминалов, судоходных линий, экспедиторов, железнодорожных операторов.

Проведение двух значимых мероприятий транспортной отрасли совместно позволит увеличить число посетителей выставки и количество заключенных контрактов. А совместный торжественный прием даст возможность обсудить насущные проблемы отрасли в неформальной обстановке.

В рамках выставки "Одесса 2012" институт электросварки им. Патона проведет конференцию по сварке в судостроении и судоремонте, на которой будут обсуждаться вопросы состояния и проблемы сварочного производства в судостроительной отрасли, современные тенденции развития дуговой сварки под водой, будет представлено оборудование и технология лазерно-дуговой сварки судостроительных сталей, специальное сварочное оборудование для сварки на большом удалении в условиях судостроительного производства, инновационные технологии и современное оборудование для выполнения неразъемных соединений при строительстве судов и морской техники..

На данном этапе ведутся переговоры о проведении в рамках Форума Украино-Голландской торговой миссии "Морское и речное судоходство", в работе которой принимают участие более 15 голландских компаний, ищущих партнеров в Украине.

В рамках конференции состоится Круглый стол на актуальную тему о Законе о морских портах, организатором которого выступает генеральный партнер конференции - Юридическая фирма "АНК".

На базе ТОВ «Агрофирма «Золотая балка» (АР Крым, г. Севастополь) 6-8 июня 2012 года прошло очередное заседание Центральной отраслевой дегустационной комиссии. Всего в работе дегустационной комиссии приняли участие 54 специалиста из разных уголков Украины.

Напомним, что ранее подобное мероприятие прошло в Ужгороде, где мероприятие открывал Генеральный директор корпорации «Закарпадсавинпром» и «Ужгородского коньячного завода» Владимир Гисем.

В этот раз целью заседания стала оценка качества шампанских и игристых вин, которые производятся в Украине и за ее пределами.

На дегустации были представлены 106 образцов игристых и шампанских вин из разных стран мира, из них 69 образцов игристых вин, изготовленных акратофорным способом производства, и 37 образцов игристых и шампанских вин, изготовленных классическим способом шампанизации. Среди образцов для дегустации был представлен 81 образец отечественных вин 14 предприятий Украины и 25 образцов 15 зарубежных производителей. Всего из Франции было представлено 6 образцов, из Грузии -5 образцов, из Молдовы – 5 образцов, из Италии – 4 образца, а также по одному образцу из Испании, Аргентины, Германии, США и Израиля.

По словам Владимира Кучеренко, первого заместителя корпорации "Укрвинпром" такие мероприятия уже стали традиционными. «На сегодня эта дегустация, проведенная дегустационной комиссией уже двенадцатая по счету. Что касается игристых и шампанских вин, то это третье заседание, посвященное этим видам напитков, первые два прошли в Артемовске и Одессе соответственно. В целом такие мероприятия очень положительно отражаются на качестве продукции и можно констатировать, что отечественная продукция постоянно прибавляет в качестве. Все образцы, во время дегустаций, пробовались в слепую и были закуплены в рознице» - отметил эксперт.

Председателем авторитетной комиссии стал Эдуард Михайлянц, советник корпорации «Закарпадсавинпром», заслуженный работник промышленности Украины.

Брянский машиностроительный завод получил сертификат соответствия Регистра сертификации на федеральном железнодорожном транспорте с присвоением литеры "А" на серийное производство полувагонов с разгрузочными люками модели 12-3090.

Образец полувагона был впервые показан осенью 2011 года на международном железнодорожном салоне "Экспо-1520", где вызвал немалый интерес потенциальных покупателей. Первыми заказчиками стали ОАО "Уралэлектромедь", Казахстанская железная дорога, Учалинский ГОК. Сегодня самый крупный потребитель - ОАО ХК "Кузбассразрезуголь", который получит до конца года около 2500 полувагонов.

Четырехосный универсальный полувагон модели 12-3090 с разгрузочными люками имеет объем кузова 88 кубических метров, грузоподъемность - 69,5 тонны, нагрузку на ось - 23,5 тонны.

Конструктивной особенностью полувагона является усиленная верхняя обвязка, предотвращающая деформацию кузова при погрузочно-разгрузочных работах. Обшивка боковых стен обеспечивает снижение трения груза о стенки при разгрузке.

Полувагон предназначен для перевозки грузов, не требующих защиты от атмосферных осадков: насыпных, пылевидных, навалочных, штабельных и тарно-штучных грузов по магистралям железнодорожной колеи 1520 Российской Федерации, стран СНГ, Латвии, Литвы, Эстонии, Грузии.

В ходе подготовки производства к выпуску полувагонов были закуплены и смонтированы 13 современных автоматизированных линий и стендов, изготовлено необходимое количество оснастки, что позволяет добиваться высокого качества продукции.

Премьер-министры России и Армении в рамках заседания глав правительств стран-участников СНГ обсудили вопросы, касающиеся повышения качества таможенной службы КПП "Верхний Ларс" на российско-грузинской границе. Об этом в Ашхабаде заявил премьер-министр Армении Тигран Саркисян. По словам Саркисяна, повышение качества таможенной службы КПП "Верхний Ларс" существенно упростит экспорт армянских товаров в Россию и "в этом вопросе премьер-министр России обещал посодействовать, чтобы как можно скорее в "Верхнем Ларсе" была открыта акцизная служба". "Это очень важный вопрос, поскольку снижаются затраты для экспортеров и становится возможным экспортировать большие объемы товаров", - сказал армянский премьер.

Кроме того, как подчеркнул Саркисян, на встрече был обсужден также закон "О зоне свободной торговли" в Армении, на основе которого заключен договор с концерном "Ситроникс". Последний стал оператором "зоны" и приступил к реализации проектов. "Следующую задачу, которую мы обсудили, касается соглашения с компанией "Росагролизинг". Мы собираемся создать дочернее предприятие в Армении, для чего необходимо решение правительства РФ, которым российская сторона позволит экспорт капитала", - сказал Саркисян.

В этой связи он сообщил, что Медведев поручил, чтобы этот вопрос был отражен в бюджетных обсуждениях, которые начнутся в сентябре. "Мы заинтересованы в деятельности лизинговых компаний в области сельского хозяйства", - сказал он.

Обращаясь к обсужденным вопросам в рамках заседания глав правительств государств СНГ, Саркисян подчеркнул, что заключенные соглашения облегчили сотрудничество между странами Содружества. "Для всех наших стран создаются равные условия, и с этой точки зрения наши ведомства и граждане в рамках этого нормативного поля будут общаться более свободно. Это касается таких сфер, как спорт, образование, энергетика и новые технологии. Естественно все это стимулирует интеграционные процессы на пространстве СНГ", - обобщил премьер.

Чуть более 317,5 тысячи туристов из России посетили Турцию за период с января по апрель 2012 года, что примерно на 10,4% меньше аналогичного показателя 2011 года.

По итогам первых четырех месяцев Россия, как следует из материалов министерства культуры и туризма страны, заняла пятое место по количеству туристов, посетивших Турцию. В десятку стран-лидеров вошли Германия, Болгария, Грузия, Иран, Великобритания, Франция, Нидерланды, Сирия и Греция. Общий турпоток из-за рубежа в Турцию по итогам января-апреля сократился на 5,96% и составил чуть более 5,6 миллиона человек.

Наибольшее число туристов за указанный период прибыло в страну через Стамбул (37,76%, или почти 819 тысяч) и Анталью (28,35%, или почти 615 тысяч).

В апреле Страна отелей приняла около 152,2 тысячи россиян, что почти на 11% меньше, чем за тот же период 2011 года. При этом на долю россиян в общем зарубежном турпотоке пришлось 7,02%, и по этому показателю Россия оказалась на втором месте в общем списке стран. Возглавила же его Германия с показателем в 16,03% (почти 347,6 тысячи туристов, минус 11,5%).

Общий зарубежный турпоток в Турцию в апреле текущего года составил 2,17 миллиона человек, что на 5,33% меньше аналогичного показателя годом ранее.

По итогам 2011 года Турция приняла около 3,47 миллиона российских туристов, что на 11,6% больше, чем в 2010 году. Общий же зарубежный турпоток в страну составил почти 31,5 миллиона человек, что почти на 9,9% больше, чем годом ранее.

В первом квартале 2012 г. из Армении было вывезено около 13 тонн яблок общей таможенной стоимостью $2,6 тыс.Об этом Новости Армении – NEWS.am сообщили в пресс-службе Комитета госдоходов при правительстве Армении.

Таким образом, армянские яблоки экспортируются по $0,2 (около 80 драмов) за килограмм. Вероятно, экспортировались яблоки, предназначенные для переработки, или же таможенным органам были предоставлены неверные данные.

Отметим, что на внутреннем рынке местные яблоки продаются в пределах 200-600 драмов за килограмм, причем в 2011 г. из-за хорошего урожая имело место их перепроизводство. По этой причине сельские хозяйства не смогут полностью реализовать урожай 2011 г.

Яблоки из Армении в основном экспортировались в Грузию. Карен Багдасарян из крупнейшего экспортера сельскохозяйственных продуктов в Армении компании «Спайка» в беседе с корреспондентом Новости Армении - NEWS.am заявил, что они не экспортируют яблоки, поскольку в нашей стране на практике невозможно заготовить большое количество этого фрукта одного сорта. Яблочные сады маленькие, а крестьяне даже в таких садиках выращивают яблоки разного сорта.

Отметим, что в лучшие годы из Армении экспортировали 25-30 тонн яблок, а яблочный урожай, как правило, превышает 100 тыс. тонн (в благоприятные годы достигая 160 тыс. тонн).

Армения также импортирует яблоки в большом количестве. Основными поставщиками являются европейские страны – Франция, Польша, Италия. Объемы импорта зависят от местного урожая и цены яблок на рынке. В 2011 г. было ввезено около 2000 тонн яблок, так как в 2010 г. осенний урожай был неудачным. В 2012 г. объемы импорта яблок резко снизились, примерно в 10 раз.

Средняя таможенная стоимость килограмма ввозимых в Армению яблок составляет $1,5.

Отметим, что крупнейшими странами Евросоюза, экспортирующими яблоки, являются Польша и Италия. В частности, из Польши ежегодно вывозится 400-700 тыс. тонн.

Сфера информационно-коммуникационных технологий испытывает хронический дефицит квалифицированных кадров и, следовательно, дает возможность получить интересную работу с хорошей зарплатой и перспективой карьерного роста. При этом дискриминация по половым и возрастным признакам уходит в прошлое, все больше ценятся профессионализм и качества, традиционно считающиеся <женскими>: аккуратность, внимательность, умение одновременно решать различные задачи, коммуникабельность, ориентированность на потребности заказчика. Словом, у представительниц прекрасной половины человечества есть все шансы реализовать себя и добиться успеха в сфере информационных и коммуникационных технологий (ИКТ).По данным рекрутинговой компании Headhunter, в России среди соискателей работы в этой сфере женщины составляют 18%, а средний возраст кандидата на вакансию - 30,6 лет. Рекрутеры уверены, что в ближайшем будущем количество женщин, занятых в ИКТ-отрасли, существенно возрастет, тем более что в последнее время представительницы прекрасного пола проявляют повышенный интерес к ИКТ-знаниям и профессиям. Об этом свидетельствует и статистика программы Сетевой академии Cisco в СНГ. Например, в Казахстане женщины составляют треть всех слушателей академий Cisco, а в России, Армении, Беларуси и Кыргызстане среди постигающих премудрости сетевых технологий каждый пятый студент - девушка. Лишь немногим меньше женщин в числе обучающихся в академиях Cisco в Украине - 17%. Слушательницы академий Cisco берут не только количеством, но и профессиональным умением. Так, Владислава Кирсанова (Академия Cisco при Ярославском государственном университете им. П. Г. Демидова) недавно одержала победу в российском отборочном туре всемирной Олимпиады Cisco NetRiders 2012 (считается самым крупным международным соревнованием по интернет-технологиям). А на первой студенческой Олимпиаде Cisco по сетевым технологиям в Казахстане вторым призером стала Гульнура Ескалиева (Академия Cisco при Международном университете информационных технологий, г. Алматы), третьим - Индира Касымханова (Академия Cisco при Алматинском университете энергетики и связи). В аналогичном соревновании в Беларуси <серебро> выиграла студентка Высшего колледжа связи (г. Минск) Дарья Дащинская.

Если говорить об инструкторах академий Cisco, то здесь ситуация еще примечательнее. В Беларуси более половины из них (51%) - женщины. В Казахстане их доля составляет 45%, в Кыргызстане - 29%, в России - 26%, в Грузии - 23%, в Армении - 19%. Далее идут Украина (13%), Таджикистан (12%) и Узбекистан (11%). Старший директор программы Сетевых академий Cisco в Европе Йенс Мортенсен (Jens Mortensen) убежден: мнение о том, будто в ИКТ-сфере необходимы лишь технические навыки, в корне неверно: <В действительности здесь нужны самые разнообразные качества: умение решать возникающие проблемы, инициативность, навыки общения и многое другое, причем на самых разных ступенях служебной лестницы. В нашей отрасли перед женщинами открывается множество возможностей для полноценной, хорошо мотивированной работы, и мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы стимулировать приток девушек в технические вузы и на технические должности>.

То, что женщинам по силам добиться успеха в сфере ИКТ и найти интересную, высокооплачиваемую работу, доказывают выпускницы академий Cisco. Так, Елена Квитко, выпускница региональной Академии Сisco при Национальном техническом университете Украины <Киевский политехнический институт>, стала ценным сотрудником в одной из крупнейших телекоммуникационных компаний Украины - ЧАО <Укртелеком>. В должности начальника группы систем управления ресурсами она занималась развитием и внедрением таких масштабных систем, как Cisco Broadband Access Center и Cisco Wireless Control System. Елена уверена, что <в современном обществе женщины имеют все необходимые ресурсы, чтобы выбрать деятельность, которая придется им по душе. Если женщина может быть математиком, хирургом, химиком и прочее, то почему же ей не стать хорошим специалистом в сфере информационных технологий? Главное, чтобы человек был по-настоящему увлечен своим делом, жил им и стремился к развитию>.

Согласно решению Международного союза электросвязи, начиная с 2010 года каждый четвертый четверг апреля отмечается Международный день женщин в ИТ-сфере. В этот день компания Cisco организует мероприятия, призванные продемонстрировать представительницам прекрасного пола открывающиеся карьерные возможности в сфере ИКТ. В 2012 году Cisco провела в 40 с лишним странах различные семинары, информирующие молодых женщин о том, насколько сегодня востребованы высококвалифицированные работницы с техническим образованием и почему подготовка девушек к карьере в этой сфере выгодна бизнесу и обществу. В Минске для женщин была организована экскурсия в офис Cisco, а на семинаре, прошедшем в Киеве, успешные ИТ-леди, связавшие свою жизнь с информационно-коммуникационными технологиями, рассказали о том, чем их привлекла карьера в ИТ, как им удалось завоевать место под солнцем в <мужской> профессии и какие качества необходимы для этого. В Москве Международным союзом электросвязи (МСЭ) в сотрудничестве с Институтом ЮНЕСКО по информационным технологиям в образовании и во взаимодействии с Администрациями связи стран СНГ и членами Сектора развития электросвязи МСЭ при поддержке программы Сетевой академии Cisco в СНГ была организована встреча-семинар, посвященная Всемирному дню электросвязи и информационного общества и Международному дню женщин в ИТ-сфере. В мероприятии приняли участие 25 женщин-делегатов из девяти стран СНГ: Армении, Азербайджана, Казахстана, Киргизии, Молдовы, России, Таджикистана, Узбекистана и Украины.

В рамках семинара был организован круглый стол <За кулисами карьеры и ИКТ>, в ходе которого обсуждался широкий круг вопросов, связанных с профессиональной реализацией женщин в сфере ИКТ, о путях привлечения женщин в эту сферу, о карьерном росте, возможностях достижения руководящих должностей; о нормативно-правовом регулировании в этой сфере. Участникам был представлен разработанный МСЭ портал <Девушки в ИКТ> http://girlsinict.org/ru , главная функция которого - повысить информированность девушек и женщин о преимуществах работы в сфере ИКТ и привлечь больше женщин в эту область деятельности.

Ряд стран вынуждают граждан Абхазии принять грузинские нейтральные паспорта, добиваясь того, чтобы абхазцы не могли выехать за рубеж по иным документам, сказал в четверг замминистра иностранных дел Абхазии Ираклий Хинтба на пресс-конференции.

Ранее госсекретарь США Хиллари Клинтон заявила, что американские посольства в ближайшее время начнут прием нейтральных документов жителей Абхазии и Южной Осетии, желающих посетить Соединенные Штаты.

Абхазский дипломат считает, что решение США признать грузинские нейтральные паспорта не является конструктивным решением.

"Я считаю крайне ошибочным решение признать так называемые нейтральные паспорта", - сказал Хинтба, добавив, что признание этих документов не имеет отношения к урегулированию конфликта.

Хинтба также отметил, что в таком паспорте указан код страны, выдававшей этот паспорт - GEO (Грузия). Это значит, что консульской защитой владельцев этих документов будет заниматься Грузия.

"Если носитель этого паспорта, находясь где-то, попадает в затруднительное положение, то диппредставительством, которое будет обеспечивать его консульскую защиту, будет грузинское. Он должен будет обращаться в грузинские диппредставительства", - подчеркнул Хинтба.

Дипломат также разъяснил, что согласно грузинскому законодательству, обладание нейтральным паспортом исключает гражданство Абхазии.

"Получается, что те граждане Абхазии, которые по своему заблуждению захотят или позволят себе обратиться за этим паспортом, отказываются от абхазского гражданства, от своей страны", - заметил Хинтба.

МИД Абхазии ранее выразил серьезную озабоченность в связи с появившейся в СМИ информацией о признании некоторыми странами так называемых "нейтральных проездных документов" для граждан Абхазии и Южной Осетии. В МИД Абхазии заявили что, по инициативе Грузии и ее союзников в последнее время участилась практика отказа в проставлении шенгенских виз по российским заграничным паспортам, выданным на территории Абхазии.

Грузинские войска в ночь на 8 августа 2008 года атаковали Южную Осетию и разрушили часть ее столицы Цхинвали. Россия, защищая жителей Южной Осетии, многие из которых приняли гражданство РФ, ввела войска в республику и после пяти дней боевых действий вытеснила грузинских военных из региона. В конце августа Россия признала независимость Южной Осетии и Абхазии. В ответ Тбилиси разорвал дипломатические отношения с Москвой и объявил две закавказские республики оккупированными территориями.

Грузинская «грин-кард»

США соблазняют нейтральными паспортами абхазов и осетин

Михаил Вигнанский

«Невообразимой дипломатической поддержкой» назвал Михаил Саакашвили намерение США признать предлагаемые Грузией для жителей Абхазии и Южной Осетии «нейтральные» проездные документы и удостоверения личности. Он рассчитывает, что благодаря американской поддержке абхазы и осетины для поездок за границу предпочтут российским документам нейтральные паспорта, а это подтолкнет их не к Москве, а к Тбилиси.

Позицию США озвучила госсекретарь Хиллари Клинтон, завершившая вчера визит в Грузию: «Посольства и консульства Америки вскоре начнут прием этих паспортов от любого жителя Абхазии и Южной Осетии, которые захотят их использовать для посещения США или выезда на учебу».

Бывший посол Грузии в России Зураб Абашидзе сказал «МН», что «это будет хорошей возможностью для тех жителей Абхазии и Южной Осетии, которые хотят посетить США». «Сложно прогнозировать, сколько будет таких желающих, — говорит он. — А вот недовольные этой инициативой США будут и в России, и в Абхазии, и в Южной Осетии».

Нейтральные паспорта для жителей Абхазии и Южной Осетии парламент Грузии узаконил в прошлом году «до восстановления юрисдикции Грузии в полной мере». Обладатель такого документа, который лишен герба Грузии и имеет только индивидуальный номер, автоматически не становится гражданином Грузии. Все это отвечает разработанной Грузией два года назад для Абхазии и Южной Осетии так называемой стратегии «вовлечения через сотрудничество». Представитель аппарата государственного министра по реинтеграции (это ведомство в правительстве Грузии курирует внедрение «стратегии вовлечения») Тамара Кочорадзе сообщила «МН», что за год было выдано около 160 нейтральных проездных документов и нейтральных удостоверений личности. Такие документы можно получить не только в Тбилиси, но и в сопредельных с Абхазией и Южной Осетией муниципалитетах Зугдиди и Гори.

Несколько месяцев назад, когда Чехия и Япония первыми признали нейтральные паспорта, МИД России обратил внимание на то, что в этих документах в качестве выдавшего органа все равно фигурирует МВД Грузии, а «отсутствие на этих документах грузинской государственной символики — лишь уловка, попытка обмануть тех, кому по замыслу Тбилиси предназначены эти документы, а именно жителей Абхазии и Южной Осетии». Российское внешнеполитическое ведомство обвинило Грузию в «недостойном жульничестве». Тем не менее легитимность «нейтральных паспортов» признали также Латвия, Литва и Словакия. Однако заметим, что с таким документом можно посетить только признавшее его государство, при выезде в другую страну шенгенской зоны нарушитель попадает в черные списки.

Власти Абхазии и Южной Осетии категорически против таких нейтральных документов. В Сухуми и Цхинвали предлагают другим странам признать зарубежные абхазские и осетинские паспорта. Однако эти республики признаны сейчас, помимо России, только Никарагуа, Венесуэлой, Республикой Науру и Тувалу. Выезжать же с российскими загранпаспортами в дальнее зарубежье абхазам и осетинам сложно. Часто посольства стран, признающих территориальную целостность Грузии, отклоняют заявления о выдаче виз, если видят, что жители Абхазии или Южной Осетии подают их в консульства, расположенные за пределами Грузии.

Руководитель тбилисского Института по изучению конфликтов Паата Закареишвили сомневается, что признание Вашингтоном нейтральных паспортов приведет к прорыву в урегулировании. В беседе с «МН» он подчеркнул, что «абхазы и осетины если и берут предлагаемые Грузией документы, то предпочитают полноценный загранпаспорт, так как он дает больше гарантий».

Ульяновская область и Японская ассоциация по торговле с Россией и новыми независимыми государствами (ROTOBO) будут совместно развивать торгово-экономические и научно-технические связи, разрабатывать инвестиционные проекты, согласно меморандуму о сотрудничестве, подписанному в среду, сообщила пресс-служба облправительства.

Меморандум подписали губернатор Сергей Морозов и президент РОТОБО - председатель совета директоров Mitsubishi Motors Corporation Такаси Нисиока. Церемония подписания состоялось в Казани во время проводимого там V Российско-японского инвестиционного форума.

В мероприятии также приняли участие министр экономики, торговли и промышленности Японии Эдано Юкио, президент республики Татарстан Рустам Минниханов и заместитель министра экономического развития РФ Олег Савельев.

Как отметил министр стратегического развития Ульяновской области Александр Смекалин, соглашение подтверждает заинтересованность сторон во взаимовыгодном сотрудничестве и в расширении двусторонних связей по таким направлениям, как развитие торгово-экономических и научно-технических связей, расширение деловой активности японских компаний в Ульяновской области, разработка и реализация совместных инвестиционных проектов и проектов научно-технического взаимодействия.

Губернатор Морозов отметил, что данное соглашение - это новый шаг к расширению торгово-экономических отношений Ульяновской области с Японией. По его словам, одним из важнейших приоритетов сотрудничества является сфера автомобилестроения.

"Наиболее успешно наше сотрудничество с японским бизнесом развивается в сфере автомобилестроения и производства автокомпонентов. Отмечу, что Ульяновская область занимает пятое место в России по производству автомобилей. В регионе расположены российские, японские, китайские производители автомобильной техники, а также более 100 производителей автокомплектующих. Мы заинтересованы в том, чтобы и другие ведущие японские производители машиностроения реализовывали свои проекты на территории региона, созданных промышленных зон и индустриальных парков", - отметил Морозов.

В настоящее время в Ульяновской области почти завершено строительство завода по производству автомобильных систем безопасности японской Takata Corporation. Проект реализуется на площадке промышленной зоны "Заволжье". Другой не менее важный проект по строительству станкостроительного завода, включающий технологический центр, а также центр подготовки персонала на базе Ульяновского государственного технического университета, реализуется немецкой компанией Gildemeister совместно с японской Mori Seiki. В конце мая компания ISUZU Motors Limited совместно с российским концерном "СОЛЛЕРС" приняла решение о возобновлении производства грузовиков N-серии на площадке Ульяновского автомобильного завода.

Японская ассоциация по торговле с Россией и новыми независимыми государствами (ROTOBO) была основана 16 января 1967 года (в то время - Японская ассоциация по торговле с СССР и Восточной Европой).

Ассоциация является единственной в Японии организацией, содействующей развитию делового сотрудничества между японскими предприятиями и бывшими социалистическими государствами Евразии. Ее странами-партнерами являются Россия, Украина, Белоруссия, Молдавия, Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан, Азербайджан, Армения, Грузия и Монголия.

В РОТОБО входят почти 200 членов, в том числе торговые фирмы, предприятия разных отраслей промышленности, банки, фондовые компании, отраслевые ассоциации, агентства по перевозке пассажиров и грузов, а также местные органы самоуправления. РОТОБО пользуется высокой репутацией в деловых кругах и тесно связана в своей деятельности с правительственными организациями, как в Японии, так и в странах-партнерах.