Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Армяно-иранские отношения насчитывают не одно тысячелетие, но за последние годы в результате того, что реализация экономических проектов приобрела особую значимость армяно-иранские отношения вступили в новую, активную фазу развития. Немаловажно, что наряду с возможностями эти отношения содержат в себе и новые вызовы. На данный момент один из крупных совместных армяно-иранских проектов – газопровод Армения-Иран уже действует. Строительство железной дороги Иран-Армения и строительство нефтепродуктпровода связывающего две наши страны могут придать межгосударственным отношениям новый импульс. Не следует сбрасывать со счетов проект строительства нефтеперерабатывающего завода на территории Армении, который в свете агрессивных устремлений США в отношении ИРИ может обрести новую силу.

Перспективность всех вышеуказанных проектов, а также их реализация не может быть лишь частью армяно-иранских отношений, т.к. они непосредственным образом связаны с региональной, геополитической стратегией Ирана, а также со стратегией глобальной. Соответственно, сегодня наряду с существующими и новыми вызовами экономическое сотрудничество между ИРИ и РА имеет новые существенные возможности и потенциал.

Энергетическая политика ИРИ основана на принципах модернизации государственной энергетической системы, а также реализации мер по обеспечению более высокого уровня переработки и импорта нефти и газа. Соответственно, Иран довольно успешно использует свои нефтяные и газовые ресурсы для укрепления своих геополитических и экономических позиций в регионе. Понятно, что сотрудничество с зарубежными странами и компаниями положительно развивается только в условиях, когда одновременно удовлетворяет двум вышеуказанным принципам. Примеров множество. Сотрудничество Ирана с французскими и турецкими компаниями по «Южному Парсу», и созданные в Иране особые условия для китайской национальной нефтяной компании. Важно также, то обстоятельство, что за последние годы Иран превратился в основного экспортера электроэнергии в Ирак. Причем, немаловажно, что эти поставки происходят в условиях, когда ИРИ сама имеет проблемы, связанные с производством и импортом электроэнергии. Естественно, что на этом фоне архиважной задачей для Ирана является создание новых возможностей экспорта огромных запасов природного газа, имеющихся у ИРИ.

В этом контексте, для Армении из этих двух направлений наиболее важным, конечно же, является второе, поскольку оно непосредственно связано с деятельностью газопровода Армения-Иран. После подписания договора о начале строительстве газопровода в Армении было много спекуляций, согласно которым иранские партнеры собирались использовать территорию Армении и газопровод Армения-Иран с целью транзита и экспорта газа в Грузию и ЕС. Когда стало ясно, что мощность строящегося газопровода явно недостаточна для осуществления такой цели, распространились слухи о том, что газопровод с малой мощностью строится лишь для того, чтобы надавить на российскую сторону, якобы стремящуюся помешать вхождению иранского газа на европейский рынок.

Немаловажно, что 2003-04гг. были самыми активными в плане проведения переговоров между Ираном и ЕС, посвященных энергетическим вопросам. На этих переговорах даже речи не было о том, чтобы использовать территорию Армении или Южного Кавказа вообще для экспорта иранского природного газа. Учитывая продолжающуюся в немалой степени усилиями США изоляцию Ирана, сегодня говорить об увеличении протяженности газопровода Армения-Иран нецелесообразно.

Последние импульсы, имевшие место в ирано-турецких отношениях говорят о том, что территория Турции и газопровод «Набукко» будут использованы иранской стороной с целью экспорта газа в Европу. Данное предположение основывается на том, что в последнее время Анкара активно пытается особо подчеркнуть роль Ирана в вопросе обеспечения энергобезопасности Европы. 13 янв., выступая в Брюссельском Центре европейской политики, турецкий премьер Эрдоган заявил, что проект «Набукко» может иметь смысл только в том случае, если по нему будет поступать газ в Европу не только из Казахстана, Туркмении и Азербайджана, но и из Ирана. А построенный еще в 2001г. газопровод Тавриз-Эрзерум создает достаточно хорошие предпосылки для присоединения Ирана к проекту «Набукко». По этому газопроводу в течение последних лет из Иран в Турцию ежегодно экспортировалось в среднем 8 млрд.куб.м. газа, в условиях, когда возможности газопровода позволяют увеличить его объемы в три раза.

На этом фоне, а также учитывая большие возможности армянского ЗАО «АрмРосгазпром» 80% которого принадлежит российскому «Газпрому», транзит иранского газа по территории Армении в Грузию и ЕС пока что не имеет реальных перспектив. Однако это еще не означает, что нужды в увеличении мощности газопровода Армения-Иран нет, и не предвидится. Принятое властями Армении решение о строительстве новой атомной станции мощностью 1500 мвт., свидетельствует о том, что Армения идет по пути трансформирования в важный узел производства электроэнергии. А увеличение мощности газопровода Иран-Армения в этом случае станет насущной необходимостью.

Немаловажно отметить, что данная политика может стать успешной лишь в том случае, если армяно-турецкий политический диалог в межгосударственных отношениях приведет к новым импульсам в экономической и, в частности, энергетической сфере между Анкарой и Ереваном. Речь, в первую очередь, идет об экспорте электроэнергии в Турцию, восточные районы которой имеют достаточно большой спрос на нее. Велика также возможность увеличения мощностей экспорта электроэнергии из Армении в Иран.

Иранский рынок для Армении в долгосрочной перспективе нельзя однозначно считать приоритетным, поскольку в результате улучшения отношений Иран-Запад поток иностранных инвестиций в энергетический сектор Ирана, развитие ядерной программы, строительство новых ТЭЦ рано или поздно превратят богатый энергоресурсами Иран в самодостаточное с точки зрения электроэнергии государство. Уместно отметить заявление, сделанное на днях гендиректором Иранской национальной компании по распределению нефтепродуктов Фаридом Амери. Он подчеркнул, что на данный момент с точки зрения запасов дизельного топлива в Иране сложилась благоприятная ситуация в связи с чем импорт дизтоплива в страну и был приостановлен двадцать дней назад. Амери также отметил, что запасы бензина в стране на сегодня достигли объема, небывалого за всю 80-летнюю историю Иранской национальной компании по распределению нефтепродуктов.

В Иране запасено на 1,3 млрд.л. бензина больше, чем в пред.г., и в этом смысле ситуацию можно назвать идеальной. Более того, в течение последнего года были построены бензохранилища общим объемом 1 млрд.л. бензина, что в значительной мере способствовало достижению сегодняшних результатов. Помимо самодостаточности, Иран имеет все перспективы для становления в качестве крупнейшего экспортера газа. Согласно докладу Международного энергетического агентства «Прогнозы мировой энергетики – 2009», нынешних мировых запасов природного газа достаточно для обеспечения максимальных объемов темпов роста спроса до 2030г. По положению на конец 2008г. обнаруженные мировые запасы газа оцениваются в более чем 180 трлн.куб.м., что в случае нынешних темпов добычи будет достаточно для ближайших 60 лет.

Более половины этих запасов выпадает на долю трех стран – РФ, Ирана и Катара. Страны, не являющиеся членами ОЭРС, в 2007-30гг. в совокупности обеспечат весь прогнозируемый рост добычи природного газа. Максимальный рост добычи газа выпадет на долю Ближнего Востока, владеющего самыми большими запасами голубого топлива и имеющего минимальную себестоимость добычи. Именно Иран и Катар обеспечат основную часть роста добычи.

Для Армении немаловажно и весьма существенно, что Иран благодаря реализованным в течение последних нескольких лет крупных строительных проектов без преувеличения является одним из мировых лидеров по объему строительства железных дорог. ИРИ удалось создать магистральную ж/д систему, объединяющую в общую ж/д сеть железные дороги Турции, Ирака и Туркменистана. Иран непосредственно вовлечен в несколько региональных проектов, которые могут повысить его роль в качестве транзитной территории. В их числе строительство железной дороги Иран-Афганистан-Таджикистан, которая, по всей видимости, возьмет начало из иранского Мешхеда и завершится в столице Таджикистана Душанбе. Строительства железной дороги из казахского г.Урен в иранский г.Горган по территории Туркменистана. Новая железная дорога будет на 600 км. короче действующей, проходящей по территории Узбекистана и Туркменистана и соединяющейся с иранским г.Сарасх, что приведет к резкому увеличению объемов грузоперевозок. Этот проект является конкурентом другой железной дороги – Дазвин-Решт-Астара.

Объемы этих грузоперевозок продолжают увеличиваться, однако неясно, какой рост может быть зафиксирован, если Казахстан, Туркмения и Иран построят новую, более короткую и прибыльную железную дорогу. Начиная с 2004г., предметом обсуждений является вопрос строительства железной дороги Дазвин-Решт-Астара. Созданный в марте 2008г. российско-азербайджанско-иранский консорциум должен был начать строительные работы, однако до сих пор иранская и азербайджанская стороны почти никаких шагов в этом направлении не предприняли.

В контексте проекта по строительству железной дороги Иран-Армения первые два проекта для Армении весьма важны, т.к. в случае их успешной реализации республика получит достаточно короткий ж/д путь к Центральной Азии и Китаю. Естественно, это может произойти лишь в случае реализации проекта по постройке железной дороги Армения-Иран, которая создаст прямую ж/д связь между Китаем и Черноморскими портами. Не исключено, что именно это обстоятельство и сыграет приоритетную роль для строительства железной дороги Армения-Иран с точки зрения обеспечения финансирования. В этом смысле речь, в первую очередь, идет о Китае. Известно, что в ходе визита председателя Национального собрания РА Овика Абрамяна в Китай в дек. 2008г. был обсужден вопрос строительства железной дороги, который, согласно официальной информации, весьма заинтересовал китайскую сторону. Все эти проекты дают Армении возможность предпринять шаги по преодолению блокады и интеграции в региональную и всемирную экономику.

После «пятидневной войны» 08.08.08 на Южном Кавказе, когда стало понятно, что Грузия, как транзитная страна энергоносителей, крайне ненадежна, возможность присоединения Туркменистана и Казахстана к Южно-кавказскому газопроводу (Баку-Тбилиси-Эрзрум) резко уменьшилась. Так уж получилось, что Азербайджан – является единственной прикаспийской страной, стремящейся стать участником проекта «Набукко» не только на бумаге, но и на практике. По понятным причинам ни Туркменистан, ни Казахстан не сделали ни одного шага для того, чтобы присоединиться к проекту, и вряд ли сделают это в ближайшие годы, учитывая их тесное сотрудничество с российским «Газпромом». В этих условиях для Анкары стало понятно, что для реализации проекта «Набукко» и получения необходимых финансовых и политических дивидендов необходимо включить в этот проект, также обладающий значительными запасами природного газа Иран.

Мнение Анкары вполне разделяют и в Европе. Основные трудности, которые могут возникнуть от присоединения Ирана к «Набукко», связаны с позицией Вашингтона, поскольку новая американская администрация Обамы, несмотря на разнохарактерные анализы, пока не разработала и не представила свою «иранскую политику». По крайней мере, официально. В политологическом международном сообществе упорно носятся слухи о том, что Пентагон уже представил на рассмотрение Белого Дома план нападения на Иран в 2012-13гг. На этом, мягко говоря, неблагоприятном фоне говорить о скором присоединении Ирана к «Набукко» бесперспективно. В этом случае вся обстановка в регионе станет взрывоопасной, что может на время остановить все экономические региональные проекты.

На этом фоне, есть также перспективы для развития сотрудничества между Арменией и Ираном в нефтяной сфере, а еще точнее, в сфере нефтепереработки. Естественно, что на пути армяно-иранского сотрудничества в нефтяной сфере, задач и проблем достаточно. Основные из них, относятся к Ирану, и связаны с тем, что по имеющейся информации 40 из 60 действующих на территории Ирана крупных нефтяных скважин изношены, что неминуемо и уже ближайшие годы приведет к сокращению объемов производства нефти в ИРИ.

Основные нефтеперерабатывающие мощности в Иране были созданы 35-50 лет назад и имели целью обеспечить спрос страны на переработанную нефть. Ясно, что за прошедшие десятилетия нефтеперерабатывающие заводы Ирана износились. Действующие на территории Ирана 4 крупных и 18 малых нефтеперерабатывающих заводов не могут обеспечить спрос на переработанные в Иране нефтепродукты, в результате чего сегодня Иран 40% используемых в течение года нефтепродуктов импортирует из-за рубежа, сохраняя на внутреннем рынке посредством субсидирования низкие цены на нефтепродукты, в первую очередь, на бензин.

Несмотря на то, что указанные проблемы создают сложности для самого Тегерана, в то же время они представляют весьма важный фактор в плане развития армяно-иранского энергетического сотрудничества. Речь, в первую очередь, идет о возможности строительства нефтеперерабатывающего завода в Армении, о чем первое заявление было сделано президентами Армении и России в начале 2007г. Экономическая целесообразность строительства для Ирана нефтеперерабатывающего завода на юге Армении связана с общей проблемой нефтепереработки, существующей в исламской республике. Дело в том, что в условиях отсутствия прямых западных инвестиций строительство новых современных заводов на территории Ирана крайне затруднено.

Спрос на переработанную нефть в Иране постоянно растет, что обусловлено не только экономическим развитием страны, но и тем, что численность населения исламской республики более чем удвоилась по сравнению с тем, что было 40 или 50 лет назад, когда были построены перерабатывающие заводы. Иран является страной, экспортирующей сырую нефть и импортирующей бензин. Иранское руководство намерено в ближайшее время бороться с этой ситуацией. Однако ситуация имеет объективный характер и обусловлена, как отметили выше, отсутствием перерабатывающих мощностей и новых технологий. Создание этих мощностей в Иране собственными силами почти невозможно, а иностранных инвестиций в этой сфере не делается, поскольку: для западных инвесторов в стране не созданы привлекательные экономические условия, а на международной арене наличествует противодействие американским политическим инвестициям в иранскую нефтеперерабатывающую и нефтяную сферу вообще.

Китай, обладающий необходимыми финансовыми средствами для строительства сети перерабатывающих заводов в Иране, является единственным государством, не имеющим прямой зависимости от США и американского контроля. Пекин попросту не заинтересован в их создании, поскольку заинтересован в получении из Ирана сырой нефти, объемы которой могут сократиться, если исламская республика на своей территории будет развивать сферу переработки нефти.

Китай крайне заинтересован в разработке газовых месторождений на территории ИРИ. 10 фев. китайская нефтегазовая компания CNPC заключила контракт на участие в 11 фазе газового месторождения «Южный Парс». Уже в марте CNPC начнет разведочные работы с целью оценки объемов здешних резервов газа. План CNPC по развитию месторождения был одобрен правительством Ирана еще в конце минувшего года. Это свидетельствует о намерении Китая увеличить свое присутствие в данной стране. Причем, момент для этого выбран крайне удачный. Понятно, что решение Тегерана начать обогащение урана собственными силами приведет к ужесточению существующих санкций в отношении ИРИ. Вследствие этого западные компании, которые до сих пор все еще продолжают работать в Иране, либо уйдут, либо снизят уровень активности. Поле для экспансии китайских нефтяных гигантов окажется расчищенным само по себе.

В этом контексте для Ирана весьма выгодным должно казаться строительство на территории Армении нефтеперерабатывающего завода, который, по всей видимости, может выступить русско-иранским совместным проектом. Несмотря на то, что перерабатывающий завод будет находиться вне иранской территории, его географическое положение и русско-иранский совместный инвестиционный характер снизят возможные экономически и политические потери для Ирана.

Главным фактором в пользу строительства НПЗ на территории Армении опять-таки является угроза американского вторжения в ИРИ, поскольку в этом случае завод в Мегри по сути будет единственным источником поставок бензина в ИРИ. Сделанное в конце 2009г. заявление министра транспорта России Игоря Левитина о том, что строительство нефтеперерабатывающего завода в Армении невыгодно, довольно усложняет строительство завода. Однако вопрос пока остается на повестке, поскольку это заявление лишь свидетельствует о том, что российские компании вряд ли будут участвовать в программе строительства завода.

Считать строительство завода сверхприбыльным трудно, тем более, если учесть, что Армения находится в блокаде, а рынок нефтепродуктов в Иране контролируется государством и поэтому не столь привлекателен для бизнеса, однако ситуация еще может значительно измениться. Т.к. урегулирование отношений между Арменией и Турцией и открытие границ между двумя государствами могут создать новый рынок для переработанной в Армении иранской нефти. Обсуждения по строительству нефтеперерабатывающего завода уже дали свой, важный результат. НПЗ стал темой конкретных обсуждений и переговоров вопрос строительства железной дороги Армения-Иран, что, возможно, намного важнее реализуемых в энергетической сфере.

Нужно отметить перспективную роль Армении как поставщика технологических решений в области автоматизированных систем управления добычей нефти, которые позволят сберегать сгорающий при ее добыче попутный нефтяной газ. Соображения по этому поводу высказывались представителями образовательной сферы Армении, в частности руководителем Центра информационных технологий города Гюмри Джейсоном Полом Казаряном. Точных данных о том, какие экономические потери в результате неэффективного сгорания ПНГ несет Иран, мы найти не смогли, но в качестве примера можем отметить, что один из крупнейших мировых экспортеров нефти и лидер по запасам газа – Россия, теряет на этом ежегодно 362 млрд. руб.

В армяно-иранском энергетическом сотрудничестве есть еще два существенных проекта в виде строительства новой ГЭС на реке Аракс и строительства нефтепродуктпровода Тебриз-Ерасх. В начале 2010г., 27 янв. в Ереване состоялось очередное заседание армяно-иранской межправкомиссии, и после завершения министр энергетики и природных ресурсов Армении Армен Мовсисян заявил, что в течение 2 месяцев технические решения по Мегринской ГЭС на р.Аракс, а также трубопровода Тебриз-Ерасх будут представлены на утверждение армянской и иранской сторон. Технико-экономическое обоснование строительства ГЭС и все исследовательские работы уже завершены, подготовлен предварительный документ по финансовой смете и строительной схеме. Строительство Мегринской ГЭС предполагается осуществить в 2010-15гг. В ходе визита президента Армении Сержа Саргсяна в Иран в апр. 2009г., между министерством энергетики и природных ресурсов Армении и министерством энергетики Ирана был подписан меморандум о сотрудничестве в области инвестиций на строительство Мегринской ГЭС.

Была достигнута договоренность, по которой министерство энергетики Ирана представит армянской стороне потенциальных инвесторов в строительство Мегринской ГЭС по схеме BOT (строительство – эксплуатация – передача). Иранская сторона выразила готовность к приобретению всего объема электроэнергии, производимого Мегринской ГЭС. Планируемая мощность Мегринской ГЭС составляет 140 мвт., производительность – 850 млн. квтч. Соглашение между Арменией и Ираном о строительстве двух ГЭС на разных берегах реки Аракс установленной мощностью в 140 мвт. каждая было достигнуто в марте 2007г. Точная стоимость строительства станет известна по окончании проектных работ, она оценивается в 240 млн.долл. США. Что касается нефтепродуктопровода Тебриз – Ерасх, то техническая схема проекта уже составлена, завершается подготовка ТЭО. Пропускная способность трубопровода Тебриз – Ерасх составляет 1,5 млн.т. в год. В дальнейшем, в армянском селе Ерасх планируется построить терминал для хранения нефтепродуктов. Строительные работы продлятся в течение двух лет. Общая стоимость проекта с учетом строительства терминала составит 250-260 млн.долл. Протяженность трубопровода составит 300 км., диаметр – 250 мм.

Нужно напомнить, что энергетические связи между двумя странами являются одними из самых интенсивных для Армении. Между Ираном и Арменией действует 2 линии электропередачи, планируется построить третью. Возможность взаимных энергетических перетоков только по двум действующим ЛЭП достигает 400 мвт. Согласно главному директору Научно-исследовательского института энергетики Армении Левону Егиазаряну Институт уже начал реализацию широкомасштабного проекта, в рамках которого будут исследованы масштабы и воздействия региональных энергетических потоков Армения-Грузия-Россия и Армения-Иран.

Программа была запущена с янв. 2010 года и продлится более 2 лет. Данный проект представляет немалый интерес с профессиональной и экономической точки зрения в смысле режимов данных стран и перетоков электроэнергии, особенно в том случае, когда энергетическая система Армении вскоре с помощью линий в 400 квт. присоединится к энергетической системе Грузии и Ирана. Такой связи у нас еще не было. В Армении всегда имелся излишек электроэнергии на экспорт, причем, в свое время данная проблема решалась путем поставок электроэнергии в Азербайджан. После начала инициированной Баку карабахской войны, а также блокады Армении о данном способе размещения излишком нам пришлось позабыть. Более того, Научно-исследовательский институт энергетики Армении, учитывая региональные проблемы и тенденции развития энергетики и экономики в Армении, а также международное содействие, разрабатывает программы прогнозирования развития с соответствующими режимами.

Стоит упомянуть и о небольшом по масштабу, но уникальном в регионе совместном армяно-иранском проекте, действующем в Армении. Речь идет о 4 ветряных электростанциях, расположенных в Армении, одна из которых уже действует с 7 дек. 2007г. Мощность запущенной на Пушкинском перевале в Лорийской области Армении ветряной электростанции составляет 2,6 мвт. Проект осуществлен при финансовой поддержке правительства Ирана, которое выделило на это 3,5 млн.долл. Станция в состоянии вырабатывать электроэнергию при скорости ветра от 3 до 25 м. в секунду. На перевале планируется увеличить число «мельниц» и довести мощность станции до 90 мвт.

На этом фоне вполне удачного, а главное перспективного сотрудничества между Арменией и Ираном сопровождается серьезными политическими, периодически возникающими вызовами, обусловленными сложной обстановкой в регионе Южного Кавказа. В их числе политическая нестабильность в Иране, возникшая в конце 2009г., которая уже привела к новым демонстрациям и столкновениям. 16 дек., воспользовавшись проводимыми в связи с Ашурой массовыми мероприятиями, сторонники иранской оппозиции вышли на улицы. Еще больший импульс действиям оппозиционеров придала 20 дек. смерть и церемония похорон аятоллы Монтазери, вставшего в оппозицию к нынешним духовным властям.

Произошедшие в дек. и янв. демонстрации и столкновения показали, что действия иранской оппозиции были довольно хорошо подготовлены и, несомненно, были организованы из одного общего центра, о чем свидетельствовали однотипные лозунги и политические плакаты, а также методы антиправительственных действий. Об этом также свидетельствует тот факт, что оппозиция заранее смогла обеспечить для ведущих западных СМИ бесперебойную поставку информации о будущих акциях, столкновениях и жертвах, ее распространение в интернете.

Результатом стало то, что оппозиция смогла обойти информационную блокаду, естественно не без содействия третьих сторон. Несмотря на это общественного взрыва в ИРИ так и не произошло, и планы иранской оппозиции пока что провалились. Хотя можно ожидать, что очередные крупные акции протеста оппозиция попытается провести уже весной, во время праздника Новруз, и летом, когда истечет ровно год со дня проведения президентских выборов. Эти действия крайне необходимы для сохранения оппозиционного движения до 2011 и 2012 гг, когда пройдут выборы в органы местного самоуправления и парламент.

Не следует забывать и о том, что для ускорения разрешения мирового экономического кризиса, естественно, в своих интересах, США вполне могут задействовать более радикальные меры. Вновь растущую угрозу военного противостояния США и их союзников и Ирана. Встряска мирового рынка таким конфликтом однозначно привела бы к еще более интересным раскладам. В этом плане Иран представляет собой лакомый кусок с точки зрения энергоресурсов. По запасам природного газа (30 трлн. куб.м., или 16% общего количества в мире) Иран занимает второе место после России.

Страна обладает третьими по величине разведанными ресурсами нефти – 10% мировых запасов. Причем кусок этот периодически вырастает. Так буквально на днях в ИРИ нашли нефть стоимостью 5 млрд.долл. и запасы газа на 20 лет. По прогнозам экспертов, из иранского месторождения Сумар можно добыть 70 млн.бар. нефти стоимостью 5 млрд.долл. На газовом же месторождении Хальган можно добывать газ на протяжении 20 лет. Даже при цене 0,3 долл. за куб.м., стоимость вновь разведанных газовых запасов составляет 80 млрд.долл.

Гигантские запасы нефти и газа, открывают для страны колоссальные возможности, стране осталось лишь найти деньги на разработку месторождений. Для добычи своих ресурсов Иран уже учредил национальный энергетический фонд. Разработка месторождений и доступ к новым технологиям затруднен санкциями США и ООН, введенными из-за ядерной программы Тегерана. Европейские инвесторы побаиваются участвовать в крупных нефтегазовых проектах в ИРИ, учитывая, что иностранцам, согласно конституции Ирана, нельзя напрямую участвовать в добыче ресурсов на территории страны. Поэтому министерство нефтяной промышленности призвало соседние государства кредитовать иранских производителей и выкупать у них контракты на поставку ресурсов. Правительство выпустит облигации внешнего займа на сумму 11,1 млрд.долл.

Не принесла ничего утешительного в этом плане и Мюнхенская конференция по безопасности закончившаяся 7 фев. текущего годы. После речи министра иностранных дел Ирана Манучехра Моттаки, обвинившего Запад в лицемерии и извращении демократических принципов, в попытках навязать свою волю незападной части мира, американский сенатор Джо Либерман заявил, что Запад выбирает сейчас между жесткими экономическими санкциями и военной кампанией против Ирана. После этого западные представители вынесли заранее заготовленный вердикт, согласно которому Иран выдвигает международному сообществу новые условия.

Справедливости ради нужно отметить, что консолидированный курс западных держав и Израиля на ужесточение экономических санкций против Ирана был выработан еще до конференции в Мюнхене. Т.к. еще после переговоров Ангелы Меркель и Шимона Переса в янв. 2010г. канцлер ФРГ заявила о готовности Берлина ввести более жесткие санкции, если за это проголосует большинство участников февральского заседания Совета безопасности ООН, причем безотносительно к позиции остальных членов СБ ООН. Еще раньше о готовности ужесточить антииранские санкции без мандата ООН объявили Вашингтон и Брюссель.

Все эти новые санкции больно бьют по Ирану, т.к. из-за них доходы Исламской Республики от экспорта нефти уже сократились в 2009г. на 46%. Западные санкции охватывают и те сферы экономического сотрудничества, которые не связаны с ядерной программой. Так одна из крупных немецких логистических фирм Hafen und Logistik AG отказалась от заказа на расширение и эксплуатацию контейнерного причала в порту Бандар Аббас после того, как Центральный Совет евреев Германии раскритиковал эту сделку. Поэтому вполне естественно, чтобы обойти запреты, некоторые западные компании идут на риск и пользуются услугами посреднических фирм из Объединенных Арабских Эмиратов или Китая. Противники санкций в Европе и даже США указывают, что обрыв экономических связей лишает Запад рычагов влияния на Тегеран, но к их мнению сегодня мало кто прислушивается.

На фоне этой непростой геополитической ситуации, армяно-иранские отношения в энергетической сфере все же продолжают развиваться. Для Армении, являющейся небольшой страной с населением в 3 млн.чел., в условиях продолжающейся вот уже 17 лет блокады республики Турцией и Азербайджаном торгово-экономические отношения с Ираном и их дальнейшее развитие очень важны. Весь вопрос в том, как будет складываться дальнейшая ситуация вокруг ядерной программы Ирана и как будут складываться политика администрации президента США Барака Обамы в отношении Ирана и его существующего и перспективного энергетического потенциала.

Президент Казахстана Н.Назарбаев на совместной с президентом Румынии Траяном Басеску пресс-конференции предложил в рамках проекта ТРАСЕКА открыть новый маршрут транспортировки нефти между Каспийским и Черным морями.

Он напомнил, что с началом освоения крупнейшего в мире месторождения Кашаган появится «возможность дополнительно получать 50 млн.т. и больше». «Поэтому мы с президентом (Румынии) говорили, что было бы неплохо открыть новый маршрут транспортировки нефти через кавказский коридор, т.е. через Каспийское море, Азербайджан и Грузию – в Черное море, дальше танкерами до Румынии», – сказал Н.Назарбаев. «Тогда проект Констанца-Триест нам пригодится», – подчеркнул Н.Назарбаев.

Н.Назарбаев напомнил, что нацкомпания «КазМунайГаз» владеет 100% акций румынской компании Rompetrol. Казахстан поставляет 4 млн.т. нефти в год в Румынию, обеспечивая 30% поставок нефти в эту страну. Декларация о строительстве нефтепровода Констанца-Триест была подписана в 2007г. министрами энергетики Сербии, Румынии, Хорватии, Словении, Италии и членом Еврокомиссии А.Пиебалгсом, курирующим вопросы энергетики. В апр. 2008г. Румыния, Сербия и Хорватия подписали соглашение о строительстве нефтепровода.

Сооружение нефтепровода протяженностью 1319 км. позволит стабилизировать ситуацию в черноморских проливах Босфор и Дарданеллы, перегруженных танкерами. Этот нефтепровод является конкурентом проекта с участием России – нефтепровода Бургас-Александруполис из Болгарии в Грецию. Проект панъевропейского нефтепровода получил поддержку Евросоюза. Интерфакс.

Армения реализовала весь прошлогодний урожай картофеля. В Армении практически нет избытка картофеля и весь прошлогодний урожай реализован, сказал председатель общественной организации «Аграрно-крестьянское объединение Армении» Грач Берберян. «По положению на конец фев., через нашу структуру 500 т. продовольственного картофеля было экспортировано в Иран, и эта тенденция продолжается», – сказал он на пресс-конференции в понедельник.

Отметив, что продовольственный картофель экспортировался в Иран впервые, Берберян выразил надежду на то, что этот рынок будет расширяться. Говоря об экспорте картофеля, в частности в Грузию, он подчеркнул, что завоевывать новые рынки возможно при интенсивном развитии сельского хозяйства и снижения себестоимости картофеля.

Берберян отметил, что благодаря снижению себестоимости и внедрению интенсивного сельского хозяйства и семеноводства, за последние 7 лет в стране произошел двойной рост урожая. «Если средняя урожайность картофеля составляла раньше 8-10 т. с 1 га, то сегодня этот показатель составляет 15 т. Некоторые фермеры нашего объединения добиваются попросту рекордных показателей и собирают с 1 га до 120 т. картофеля», – пояснил он.

Глава объединения сказал также, что в вопросе развития сельского хозяйства, в частности, производства картофеля, немаловажная роль уделяется возможности использовать высококачественные удобрения. «Во всех областях и во всех областных структурах мы располагаем неограниченными запасами удобрений. Речь идет об импорте 40 тыс.т. удобрений», – сказал Берберян.

По данным министерства сельского хозяйства Армении, в пред.г. с 32 тысяч га было получено 650 тыс.т. картофеля, что превышает норму на 150 тыс.т. www.arka.am.

Компания Siestra, дочернее предприятие Национального общества французских железных дорог (SNCF), уже подготовила первичный проект модернизации ж/д инфраструктуры Грузии, сообщил директор по инфраструктуре ООО «Грузинская железная дорога» Георгий Гургенидзе. «Окончательную концепцию проекта модернизации магистрали французские специалисты обещают представить в апр.», – заявил Г. Гургенидзе.

Одной из важнейших составных частей проекта является повышение пропускной способности магистрали. «Эксперты Siestra считают, что даже в условиях сложного рельефа Грузии можно будет значительно увеличить скорость движения поездов. Поезд из Тбилиси сможет доехать до Батуми (450 км) втрое быстрее – всего за 3 часа», – сказал Г. Гургенидзе.

Siestra в конце янв. 2010г. была признана победителем международного тендера на разработку технико-экономического обоснования (ТЭО) и выполнение проектных работ по модернизации ж/д инфраструктуры Грузии. Согласно условиям, компания должна подготовить соответствующий проект оптимизации грузовых и пассажирских перевозок, станций, депо и инфраструктуры, а также подвижного состава Грузинской железной дороги. Предусматривается сократить эксплуатационные расходы и риски, усовершенствовать безопасность движения поездов, повысить пропускную способность магистрали.

В течение трех месяцев компания должна представить технико-экономическое обоснование модернизации Грузинской желдороги. После этого на основании запроса заказчика она сможет приступить к работе над проектом модернизации, на которую отводится 9 месяцев. В 2009г. Грузинская желдорога сократила перевозки грузов на 19% по сравнению с 2008г. – до 17,1 млн.т., пассажирские перевозки снизились на 9% – до 3,1 млн.чел. Эксплуатационная длина железных дорог Грузии составляет 1 тыс. 324 км. В системе 45 тоннелей, 1 тыс. 714 мостов, паромные переправы с Россией и Украиной.

«Вагоностроительная компания» впервые в Грузии выпустила электропоезд. Поезд соответствует современным стандартам. По заказу Грузинской железной дороги, в соответствии с планом государственных закупок, было осуществлено строительство совместного грузино-китайского электропоезда, долевое участие грузинских вагоностроителей в котором превышает 60%.

По заявлению члена наблюдательского совета «Вагоностроительной компании» Нино Цилосани, экстерьер и интерьер электропоезда был разработан совместно со специалистами китайской фирмы CSR Nanjing Puzhen Rolling Stock Co.Ltd. В конструкции поезда использованы современные дизайнерские решения.

В плане комфорта новый электропоезд принадлежит к 5 поколению скоростных поездов и является 25 моделью пассажирских электропоездов со скоростью 130 км. в час. Поезд обеспечен температурными режимами для всех сезонов. Он дает возможность экономии электроэнергии на 25-30%.

Президент Грузии Михаил Саакашвили называет одной из главных задач правительства развитие сел Грузии. Как заявил президент в ходе выступления в парламенте, в пред.г. сбор винограда в стране впервые прошел успешно, а это значит, что виноградарство в стране развито. По его же словам, в селах до сих пор нуждаются, но правительство сделает все для того, чтобы села развивались.

Президент коснулся также успехов в экспорте баранины. По его словам, Грузия получила заказ на млн. овец. «Раньше Грузия зависела только от российского рынка. Вспомните экспорт мандаринов. В этом году никто даже не заметил, как были реализованы мандарины», – заявил президент. По его словам, раньше мандарины вывозились только в Россию, сейчас же они выходят на рынки 10 стран, а в этом году число этих рынков увеличится до 20. www.apsny.ge.

Нефтяной терминал в грузинском порту Кулеви, принадлежащий Госнефтекомпании Азербайджана («ГНКАР»), планирует в 2010г. увеличить объем перевалки нефти и нефтепродуктов в 1,5-1,75 раза по сравнению с 2009г. (с 2 млн.т. до 3-3,5 млн.т.). По словам начальника управления инвестиций «ГНКАР» В. Алиева, рост показателей будет обеспечен за счет перевалки через Кулеви нефти с месторождения «Тенгиз» (Казахстан). Соответствующий контракт заключен между СП «Тенгизшевройл» («ТШО») и компанией Cross Caspian (крупнейший оператор нефтеналивных терминалов в Каспийском регионе). Согласно этому контракту нефть может транспортироваться по двум направлениям – в Батуми и Кулеви. В Батуми в наст.вр. тенгизская нефть уже транспортируется, отметил В. Алиев.

Для транспортировки нефти в Кулеви «ТШО» требовал обеспечить возможность приема и погрузки танкеров класса Aframax дедвейтом от 80 тыс.т. и установить на причалах спецоборудование для определения скорости течения на различных глубинах, высоты волны, глубины и температуры воды. В порту Кулеви выполнили эти требования. 11.03.2010г. делегация «ТШО» прибудет в Кулеви для проверки. После этого определенные объемы тенгизской нефти начнут поступать терминал.

В. Алиев, рассматривается возможность перевалки в Кулеви туркменской нефти, в частности для работающей в Туркменистане ирландской Dragon Oil. «ГНКАР» стала единоличным владельцем Кулевского терминала в янв. 2007г., вложила в его строительство 350 млн.долл. и ввела в эксплуатацию в мае 2008г. Начальная мощность – 10 млн.т. в год, в дальнейшем она увеличится до свыше 20 млн.т.

Председатель департамента автомобильных дорог Грузии Рамаз Николаишвили провел в Кутаиси презентацию плана реабилитации дорог в регионе. В 2010г. в Имерети будет реабилитирован целый ряд дорог. Среди них подъездная дорога к пищерам Кумистави, подъездная дорога в монастырю Святых мучеников, дорога Гегути-Мухинаи-Парцханаканеви, Харагаули-Кицхи-Зестфони, Нахширгеле-Навенахеви, Кведа Симонети – Навенахеви, Пузи-Кицхи-Квецихе, Кутаиси-Саирме-Багдати, 10-км. участок дороги Цхалтубо-Цагери, реконструкция трассы Зестафони-Кутаиси-Самтредиа.

Был также детально обсужден проект строительства объездной дороги в Имерети, который осуществляется при финансовой поддержке правительства Японии, а также установки на перекрестках информационных дорожных знаков.

Пресс-конференция по итогам российско-французских переговоров. 1 марта 2010г.

Н.САРКОЗИ: Я счастлив впервые принимать в Елисейском дворце Президента Медведева. Я его принимаю как друга. Франция считает, что Россия является стратегическим партнёром, Россия – это страна, которая дружит с Францией. Я неоднократно работал с Президентом Медведевым, могу Вам сказать, что я ему доверяю. Да, мы вместе пытались урегулировать сложный, болезненный кризис, но мы добились успеха. Он большой друг Франции, и сегодня он приехал к нам.

Хочу пару слов сказать о нашей беседе. Я, конечно, в присутствии господина Медведева выступаю, потом он выступит. Мне кажется, что у нас очень близкие точки зрения в том, что касается основных вопросов. Иран. Президент Медведев сказал мне, что он готов обсудить вопрос о санкциях, если, конечно, эти санкции не приведут к гуманитарной катастрофе. В вопросе ближневосточного урегулирования Россия и Франция вместе будут работать. Мы убеждены, что если мы будем стоять на месте, то это приведёт к катастрофе.

Что касается «двадцатки», Франция, как вы знаете, займёт председательское кресло, как и в «восьмёрке», в конце этого года. Мы с господином Медведевым проявим инициативу для того, чтобы установить новую основу валютно-монетарной системы. Что касается климата, в Копенгагене мы вместе поработали, и работали душа в душу.

Что касается Нагорного Карабаха, то Россия и Франция вместе будут работать для того, что помочь Армении и Азербайджану вместе поработать и как следует понять друг друга. Что касается европейской безопасности, то мы убеждены, что должны как-то по-другому подойти к этому вопросу. Не как неприятели, а как партнёры. Я даже сказал Президенту Медведеву, что особенно важно, что по таким сложным и щепетильным вопросам, как Осетия, как то соглашение, которое мы подписали в августе 2008 года, которое было строго применено (и господин Медведев сказал именно об этом, он готов работать вместе), Франция и Россия будут вместе работать для того, чтобы продвинуть вперёд решение этой проблемы. Что касается двусторонних аспектов, три соглашения, которые мы подписали, весьма важные.

Я рад уточнить, что Франция ратует, здесь я говорю в присутствии господина Пьера Лелуша и господина Эрика Бессона, за то, чтобы был установлен безвизовый режим с Европейским союзом. Я уже, как вы знаете, публично, а не в частном порядке, взял на себя это обязательство. Это позиция Франции. Мы хотим двигаться в сторону совместного с Россией пространства, общего пространства.

Очень многообещающим является и подписанное соглашение с «Альстомом», как и соглашение между «Газпромом» и «ГДФ-Суэз». Я приветствую здесь их представителей. Что касается корабля «Мистраль», мы решили, что Франция и Россия с сегодняшнего дня начинают эксклюзивные переговоры по четырём кораблям типа «Мистраль». Первый будет строиться в Сан-Назере. Это не значит, что другие не будут строиться, просто мы будем вести переговоры.

Вы понимаете, это очень открытый, очень лёгкий разговор. Это не значит, что мы согласны абсолютно по всем вопросам. Конечно, могут быть точки несогласия, но очень легко говорить с Президентом Медведевым. И мне кажется, что это в интересах Европы, чтобы мы вновь не возвращались в этот сложный период «холодной войны». Это очень важно. Кроме того, я должен сказать, что поддерживаю усилия Российской Федерации в модернизации, именно ту работу, которую начал господин Медведев.

Я хотел бы также сказать господину Медведеву, что мы рады его принять. Это государственный визит. Мы рады с моей супругой Карлой принять завтра Вас, господин Медведев, и Вашу супругу. Благодарю Вас.

Д.МЕДВЕДЕВ: Уважаемые дамы и господа, представители средств массовой информации! Я тоже несколько слов скажу, но хотел бы начать со слов соболезнования, которое я уже выразил господину Президенту в связи с тем, что произошло, – гибелью людей в результате урагана «Ксинтия». Мы разделяем Вашу скорбь и готовы помогать, если это будет необходимо, в ликвидации последствий этого трагического происшествия.

Что касается нашей сегодняшней встречи, то, безусловно, только что Президент Саркози сказал о том, какими являются отношения между Россией и Францией, сказал ёмко и абсолютно откровенно, так, как обычно это делает мой друг – Президент Саркози. У нас действительно стратегические отношения, у нас партнёрские, товарищеские отношения. И это не потому, что нам так хочется, а потому что это отражает наше ощущение Европы, наше ощущение наших взаимных интересов.

Франция – давний и надёжный партнёр нашей страны. У нас вековые отношения, но самое главное, что за последнее время те проблемы, которые действительно были в двадцатом столетии, ликвидированы. У нас больше нет идеологических расхождений. Да, мы не во всём друг с другом можем соглашаться, но между нами нет идеологической границы. Всё, что мы делаем, направлено к одной цели – создать современный спокойный мир, в котором уважались бы права человека и соблюдалось законодательство. Поэтому нам действительно легко говорить.

Сегодня мы обсуждали целый ряд проблем. Но помимо того, о чём сказал Президент Саркози, я хотел бы сказать ещё об одной теме, которая сегодня нас действительно здесь объединяет, – это государственный визит Президента Российской Федерации. Я хотел бы поблагодарить за приглашение от своего имени и от имени всей российской делегации. Мы не просто так приехали. Он проходит в период Года России во Франции и Франции в России, и это как раз то, что является символом этого года. Завтра, и на протяжении всего этого года, у нас будет очень много примеров, когда мы будем говорить о вопросах гуманитарного сотрудничества, о тех больших культурных проектах, которые проходят. Завтра в парижском Лувре мы откроем выставку «Святая Русь». Это хорошее, масштабное событие, которое в полной мере отражает глубину нашего исторического соприкосновения и интерес друг к другу.

Очень серьёзные мероприятия пройдут и на территории России. В общей сложности пройдёт 400 мероприятий. Это хороший символ нашей дружбы.

Мы действительно сегодня говорили о разных вопросах. Они были точно перечислены моим коллегой. Говорили о региональных проблемах, говорили о том, что мы делали в прошлом году. Сейчас господин Президент упомянул Копенгаген – это, пожалуй, наименее удавшаяся в прошлом году нам тема. Потому что, к сожалению, саммит в Копенгагене закончился фиаско. Но это не значит, что мы больше не будем этим заниматься, наоборот, это означает, что мы и дальше будем объединять наши усилия для того, чтобы снимать те проблемы по климатическому развитию, которые сегодня нас всех волнуют.

В этом зале только что было подписано три соглашения. На самом деле соглашений больше, мы просто выбрали наиболее крупные – часть соглашений подписаны в другом месте. Это означает, что между нашими странами существуют очень тесные, глубокие экономические связи. За прошлый год они немножко уменьшились по объёму из-за того, что всех нас затронул экономический кризис, но на самом деле их глубина от этого не изменилась.

Я сообщил на переговорах, что, скажем, по объёму инвестиций Французская Республика опередила Соединённые Штаты Америки. Это означает, что мы находимся на верном пути и что мы развиваем крупные проекты, которые как раз и являются индикаторами экономического роста. Но это не значит, что мы должны игнорировать сотрудничество между средними и небольшими компаниями.

Мы говорили о том, как нам сотрудничать в международной сфере. Это тоже одна из больших тем. Я полностью согласен с тем, что между нашими странами установились стратегические партнёрские отношения и мы должны их всячески закреплять. А как страны, которые сосуществуют на европейском континенте, перед нами ещё стоит вопрос обеспечения европейской безопасности. Вы знаете, что Россия выступила с соответствующей инициативой, мы обсуждали этот вопрос и договорились о том, что обсуждение темы европейской безопасности будет продолжено нами в различных форматах.

Я благодарен Президенту Саркози за то, что было сказано в отношении гуманитарного пространства и визовых ограничений. Мы считаем, что между партнёрами, между Евросоюзом, между Францией и Россией должны быть полноценные отношения, а полноценные отношения немыслимы без свободного обмена товарами, услугами и свободного перемещения людей. Стало быть, визовая проблема является исключительно важной.

Важна и атмосфера доверия. Президент Саркози начал с того, что он доверяет. И это важные слова. Доверие должно проявляться не только в экономике, но и в других факторах. Упомянутый Президентом Франции вопрос по «Мистралю» – это действительно один из тех вопросов, который вызвал довольно широкий резонанс, довольно разные мнения. Но это символ доверия, символ доверия между нашими странами, а с другой стороны, возможность для нашей страны получить те объекты, которые, допустим, сегодня у нас отсутствуют и которые мы хотели бы создавать в кооперации с другими странами. Поэтому я разделяю мнение о том, что мы уже вступили в стадию эксклюзивных переговоров по этому вопросу, и рассчитываю на то, что эти переговоры завершатся успехом.

Мы обсуждали Ближний Восток, мы обсуждали Кавказ, мы обсуждали Европу, и мы говорили о том, как нам выстраивать отношения в рамках «двадцатки». И Президента Саркози, и меня очень волнует вопрос о новой международной финансовой архитектуре – она не просто далека от совершенства, мы в этом вопросе не продвинулись серьёзно вперёд. И несмотря на то, что кризис несколько отпустил, тем не менее, мы должны предпринять всё от нас зависящее, чтобы контуры этой финансовой архитектуры появились в ближайшее время. Мы уже больше года на эту тему разговариваем, а, к сожалению, мы не продвинулись серьёзно вперёд. И те самые Бреттон-Вудские соглашения, как бы хорошо мы к ним ни относились, уже не отражают текущей экономической ситуации. Мы договорились с Президентом, что мы обязательно продолжим сотрудничество в этом направлении и, может быть, даже возьмём в какой-то степени инициативу в свои руки.

Всё, что я сказал, не отражает всей полноты переговоров. О некоторых вопросах я рассказывать не буду. Для того, чтобы сохранялась какая-то интрига. Спасибо.

ВОПРОС: У меня вопрос к обоим президентам. Только что Николя Саркози сказал о том, что к европейской безопасности Россия и Франция должны подойти как партнёры. В чём может заключаться это партнёрство и какова принципиальная позиция Франции по вопросу этого договора и по конкретным предложениям, которые внёс российский Президент? И второй вопрос господину Саркози. Вопрос касается введения безвизового режима. Вы сказали, что Вы лично будете контролировать этот процесс. Когда стоит ждать его завершения? Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо. Про визы я говорить ничего не буду по понятным причинам. Это не наш вопрос. Мы к этому готовы.

Что же касается вопроса безопасности в Европе, то, на мой взгляд, это критически важно. Мы обсуждали сейчас с моим коллегой то, что происходило в августе 2008 года. И я сказал: «Николя, обрати внимание, ведь в тот период эти вопросы были решены не с использованием каких-то глобальных процедур, не при помощи отношений между НАТО и Российской Федерацией, а с использованием того потенциала, который есть у Евросоюза, и личного участия Президента Франции, который в тот период проявил мужество и волю, и, несмотря на то что была очень сильно наэлектризованная ситуация, приехал и помог в разрешении этого очень трудного вопроса».

О чём это говорит? О том, что мы сами должны научиться решать наши европейские вопросы. Как это сделать? Это нужно делать в рамках существующих процедур. Устраивают ли нас эти процедуры? Меня, например, не устраивают. Потому что Хельсинкский акт по безопасности и сотрудничеству в Европе, который был заключен в 1975 году, конечно, очень важный фундамент нашего сотрудничества, но этого мало. Европа изменилась, в Европе есть разные игроки, и мы считаем, что нужно создавать новую рамку для того, чтобы обсуждать вопросы безопасности.

Мы достаточно много времени с Президентом Саркози посвятили этой теме. Я считаю, что мы находимся в начале пути. Та инициатива, с которой выступила Российская Федерация, это не догма, мы готовы её модернизировать – лишь бы мы получили адекватные возможности для обсуждения вопросов безопасности. А то, что такие вопросы в Европе существуют, всем понятно. Достаточно посмотреть на проблемы, которые возникли после распада Югославии, или на кавказский кризис 2008г. Мы готовы к тому, чтобы работать, готовы работать с Францией и с другими нашими партнёрами.

Н.САРКОЗИ: Что касается безвизового режима, Франция сделает всё, чтобы убедить своих партнёров в том, чтобы по отношению к России действовать на равных основах. Мы будем говорить об официальной позиции Франции, убеждать наших партнёров. Мы говорили о решениях, принятых в Эвиане полтора года назад. Господин Медведев говорил о новой архитектуре безопасности. Где мы сейчас находимся? Франция вернулась в НАТО, Франция является союзником Соединённых Штатов. Но я сказал господину Медведеву, что России нечего бояться НАТО. Мы будем очень преданно относиться к нашему союзу, к нашим отношениям.

Что касается архитектуры безопасности, она необходима для Евросоюза и для России. Надо посмотреть, нет ли у нас общих угроз, например терроризм, и не отвечает ли нашим взаимным интересам подумать о том, как в наших сегодняшних условиях, в условиях финансового дефицита, кризиса, вместо того, чтобы работать друг против друга, работать вместе. Может быть, именно этого от нас ожидают? Если не в этом наша цель, то зачем мы вышли из «холодной войны»?

«Холодной войне» положили конец. Теперь уже Россия не наш противник, а наш новый партнёр. Есть история нашего континента, надо обязательно двинуть мышление и стереотипы в головах людей. Нужно больше внимания уделять некоторым российским инициативам. Я сказал господину Президенту, что если мы не сделаем всё необходимое для того, чтобы у нас было взаимное уважение (я имею в виду Альянс и Россию), то ничем положительным это не кончится.

Мы должны работать в рамках взаимного доверия. И, кстати, в этой связи я говорил о «Мистрале». Вы знаете, что это вертолётоносец, который мы будем создавать для России. Без военного оборудования. Я бы хотел, чтобы мне сказали, как можно говорить России: «Нам нужна ваша поддержка для мира, нам нужна ваша поддержка для разрешения кризиса, критических ситуаций в мире, как, например, в Иране, но одновременно мы вам не доверяем, мы не работаем с вами на «Мистрале», например». Это совершенно немыслимо. Поэтому нельзя утром говорить: «Господин Медведев, я Вам доверяю, пожалуйста, голосуйте за нас в Совете Безопасности». А затем во второй половине дня сказать: «Нет, нет, извините, поскольку мы Вам не доверяем, то мы Вам этот «Мистраль» не будем поставлять». Ведь нет же никакой связности в такой позиции.

Мы хотим действительно покончить с эпохой «холодной войны». Вы знаете, я очень много слушал людей, которые говорили, писали по поводу наших отношений с господином Медведевым в ходе грузинского кризиса. Я не буду говорить подробно об этих отношениях, но думаю, что он защитил интересы России, поступив так, как он поступил. Я думаю, что Франция защитила интересы Евросоюза. И действительно, мы поступили правильно, не используя наши военные силы, без угроз, мы сделали это через дипломатию, через диалог. Это было нелегко, но мы лучше познали друг друга, сделали шаги вперёд.

Ведь посмотрите, у нас же общий континент, у нас общая история. Необходимо покончить со старой эпохой. Я могу Вам сказать, что с помощью господина Медведева в вопросе архитектуры безопасности (мы, кстати, хотим приобщить к этому Германию, госпожу Меркель, господин Медведев уже обсуждал эту проблему с госпожой Меркель) мы все вместе, втроём, примем решение по этому вопросу.

ВОПРОС: В том, что касается Ирана, господин Медведев, согласны ли Вы ужесточить санкции по отношению к Ирану, потому что Вы знаете, что Совет Безопасности сейчас говорит об ужесточении санкций? Господин Саркози, согласны ли Вы с господином Медведевым? Разделяете ли Вы единую точку зрения?

Простите, я хотела бы задать вопрос и по поводу Ближнего Востока. Я знаю, что Москва несколько месяцев назад предложила инициативу созыва конференции по Ближнему Востоку. Есть инициативы, о которых говорила Франция. Где мы находимся сейчас в этом процессе? Смогли ли мы продвинуться? Какие Ваши инициативы по поводу Ближнего Востока?

Д.МЕДВЕДЕВ: Сначала по Ирану. Иран – трудная тема. Сейчас практически любые мои переговоры с европейскими и американскими коллегами так или иначе выходят на Иран. К сожалению, за последнее время мы не продвинулись вперёд, наоборот, ситуация деградирует. К сожалению, те увещевания, которые мы осуществляем в отношении иранского руководства, наши призывы работать по мирной ядерной программе под контролем международного сообщества пока результатов не дали.

Мы оптимисты, и мы не теряем в этом смысле ощущения того, что можем добиться успеха. Тем не менее, если не получится, я уже об этом неоднократно говорил, Россия готова вместе с другими нашими партнёрами рассматривать вопросы введения санкций. Эти санкции должны быть выверенными и умными. Эти санкции не должны быть направлены против гражданского населения. И эти санкции должны знаменовать самую крайнюю форму, за рамками которой уже невозможен диалог. Поэтому сейчас соответствующие инициативы обсуждаются. Мы готовы к тому, чтобы продолжить обсуждение этого вопроса с нашими партнёрами. Хотя, конечно, желательно этих санкций было бы избежать.

Теперь в отношении Ближнего Востока. Мы действительно сегодня говорили об этой теме. За последнее время произошло много событий, и все они, к сожалению, не привели к тому, чтобы ситуация как-то серьёзно изменилась. Вы упомянули про российскую инициативу, ей не несколько месяцев, ей уже несколько лет. И мы в целом все согласны с тем, что конференция по Ближнему Востоку должна состояться в Москве. При этом мы готовы работать в рамках других предложений, которые, кстати, сделаны моим коллегой, в том числе с использованием других инструментов.

За последние два месяца у меня была целая серия встреч с партнёрами по этому вопросу. Была встреча с Махмудом Аббасом, приезжал Премьер Израиля Биньямин Нетаньяху, совсем недавно состоялась встреча с Президентом Ливана Слейманом, в ближайшем будущем я буду встречаться, говорить об этой проблеме с Королём Иордании. Мы находимся в эпицентре обсуждения. Основная проблема заключается в том, что, к сожалению, пока стороны не очень хорошо друг друга слышат. Более того, эта слышимость ухудшилась. В настоящий момент мы даже не говорим о том, чтобы возобновить переговоры напрямую. Речь идёт о том, чтобы возобновить их хотя бы с использованием посредников.

Но действовать необходимо, потому что ситуация деградирует, она не улучшается. И мы должны концентрировать наши усилия вместе с другими партнёрами. Мы здесь находимся в полной кооперации с Президентом Франции и регулярно обсуждаем эту проблему. Я надеюсь, что в ближайшее время мы сможем сдвинуть ситуацию на ближневосточном направлении с мёртвой точки. Нам бы этого очень хотелось.

Н.САРКОЗИ: В том, что касается Ближнего Востока и Ирана, господин Медведев говорил об умных и обдуманных санкциях. Я совершенно согласен с ним. У нас очень близкие позиции. Так что это очень важно.

ВОПРОС: Вопрос к обоим президентам. Он отчасти в развитие иранской темы. В мире сейчас активно ведётся работа по проблеме нераспространения. Россия, как известно, ведёт переговоры с Соединёнными Штатами и, по заявлениям обеих сторон, достаточно далеко продвинулась в переговорах по новому договору об СНВ. Дмитрий Анатольевич, вопрос к Вам, как Вы оцениваете эту работу и каковы перспективы её завершения?

И вопрос Президенту Франции. Как Франция или другие европейские страны могли бы внести свой вклад в работу в глобальном смысле по нераспространению, обсуждалась ли эта тема на сегодняшних переговорах? Спасибо.

Н.САРКОЗИ: Давайте послушаем ещё вопрос с французской стороны и потом ответим.

ВОПРОС: Два уточнения. Первое, что касается «Мистраля». Господин Саркози, Вы говорили о первом корабле в Сан-Назере, означает ли это, что все остальные будут построены в России? Господин Медведев, соглашение о реадмиссии, подписанное сегодня, включает и отправление чеченцев, которые сейчас находятся на территории Франции, обратно в Чечню? И последний вопрос. Как относится Франция к нулевой опции ядерного оружия, которую сейчас так защищает господин Обама и о которой много говорил господин Медведев?

Н.САРКОЗИ: В первую очередь Франция рада тому, что ведутся переговоры между господином Медведевым и господином Обамой. Всё это развивается очень положительно. Что касается Франции, она указала путь в том, что касается снижения ядерного арсенала, сокращения этого арсенала. Мы сейчас ожидаем определённого уровня, чтобы и Россия, и США достигли того же уровня, который сейчас наблюдается у нас. И когда они окажутся на нашем уровне, на уровне нескольких сотен боеголовок, не буду уточнять, это больше, тогда мы им покажем, как продвигаться к следующему этапу. Скажем, сейчас обе страны находятся на уровне нескольких тысяч.

Я с удовольствием вам об этом говорю, так как они проделали большой путь и продолжают продвигаться в этом направлении. И именно для безопасности французов я не буду отказываться от своих позиций, я бы хотел, чтобы все станы продвигались в одном и том же направлении. Я думаю, что все ответственные главы государств должны продвигаться в этом направлении. Я буду участвовать в конференции, которая будет организована господином Обамой.

И я говорил, что первый корабль будет построен в Сан-Назере. У нас сейчас ведутся переговоры по продаже четырёх «Мистралей», и я думаю, что если вы сильны в математике, то вы должны правильно понять, какие корабли будут строиться здесь, а какие будут достраиваться в России. «Два плюс два» мне кажется довольно равноправным решением.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо, я теперь знаю, в какой момент нужно подключить Францию к нашим переговорам с американцами. По всей вероятности, это будет в тот период, когда мы договоримся уже о нижней границе по ядерному потенциалу. Но отрадно то, что наши французские партнёры готовы участвовать в этих переговорах. Потому что «глобальный ноль» как идея – это красивая идея. Но, как вы понимаете, идея «глобального ноля» может быть достигнута в результате консолидированной работы всех ядерных государств и нашей уверенности, что в ядерном клубе не останется случайных путешественников. Тех, кто попал туда без билета. Мы не можем оставить этот вопрос без присмотра.

Что касается текущей ситуации с СНВ, то, на мой взгляд, ситуация неплохая, мы близки к тому, чтобы договориться практически по всем вопросам. Эта тема, конечно, непростая. Мы и так двигаемся очень быстро, если сравнить с тем, как такого рода переговоры проходили в период соперничества между Советским Союзом и США, тогда на них уходили годы. Сейчас мы, по сути, продвинулись к финальной части переговоров, уже согласовываем нюансы по тексту и затратили на это меньше года. Я надеюсь, что в самое ближайшее время эти переговоры будут завершены и саммит по вопросам нераспространения состоится в США, и он тоже будет вносить уже определённую лепту, определённое новое слово создавать в этом процессе.

Отвечая на тот вопрос, который Вы задавали по реадмиссии, на мой взгляд, это стандартный, но важный для нас договор во взаимоотношениях России и Франции, который содержит в себе все основные элементы, связанные с процедурой реадмиссии. Он, кончено, ни в коей мере не направлен против какой-то этнической группы или каких-то отдельных людей. Это вопрос применения равных условий по высылке людей, которые присутствуют на территории наших стран без достаточных оснований, в рамках тех процедур, которые нами согласованы. Не более и не менее. Но, на мой взгляд, это, тем не менее, очень важный документ в контексте того, о чём говорил Николя, рассуждая о возможности безвизовых обменов между Российской Федерацией и странами Евросоюза, в том числе Французской Республикой. И я надеюсь, что это один из элементов нашего движения к безвизовому обмену. Спасибо.

1-2 марта состоится визит во Францию президента России Дмитрия Медведева, в ходе которого в Лувре будет торжественно открыта выставка «Святая Русь» – главное событие культурной программы Года России во Франции. О состоянии российско-французских отношений, их перспективах, а также перспективах перекрестного года рассуждают ведущие эксперты, политологи, общественные деятели Франции. Тома Гомар, Доктор исторических наук, директор Центра изучения России и СНГ Французского института международных отношений (IFRI), а также преподаватель в Специальной Военной Школе Сен-Сир дал интервью в связи с визитом Дмитрия Медведева во Францию:

• Какие перспективы у франко-русских отношений?

Официальный визит президента Медведева свидетельствует о новом этапе франко-российских отношений. Несмотря на некоторые различия, наше сотрудничество крепнет в экономическом и политическом плане. Абсолютно очевидно, что этот визит очень важен для французской дипломатии.

Я считаю, что франко-российские отношения наиболее значительны в двух основных направлениях. Прежде всего, отношения между Европейским Союзом и Россией – это структурирующие отношения для обеих сторон, в частности для России, поскольку Евросоюз составляет от 50 до 60% ее внешних экономических связей. Но Россия также имеет немалую значимость и для Европы, поскольку она является ее третьим коммерческим партнером, а Россия играет важную роль в снабжении Европы электроэнергией. Эти отношения между Парижем и Москвой составляют одно звено в отношениях между Евросоюзом и Россией.

А второй не менее важный аспект – это естественно отношения между НАТО и Россией, т.к. в наст.вр. ситуация с системой безопасности все еще нестабильна с момента войны с Грузией, и в этом надо учитывать инициативу Медведева и разработку новой стратегии со стороны НАТО. Основной целью России является возможность найти место в системе европейской безопасности, место, которое бы полностью устроило ее и европейских партнеров, в частности так называемых новых членов НАТО – прибалтийские страны.

В этом аспекте франко-русские отношения наиболее значимы особенно теперь, когда Франция вернулась в военную организацию НАТО весной 2009г., а это означает, что во французской политике больше нет привычной неясности в том, что зависело с одной стороны альянса и с другой стороны от военной организации.

В настоящий момент французы делают все возможное для дальнейшего развития отношений НАТО с Россией. В этой связи можно упомянуть нынешние переговоры о закупке французского ракетно-зенитного комплекса «Мистраль», это касается возможности закупки российским ВМФ военных судов в рамках сотрудничества с Францией.

Существует также третий не менее важный аспект в этих двусторонних отношений в рамках общей энергетической геополитики: Россия занимает одно из первых мест в области энергетики, как в нефтяном, так и газовом секторе, но еще и в ядерном секторе и в области ископаемого топлива.

Энергетическая политика Франции действует в рамках Европейской политики, которая основана на ядерной энергетике и опирается на крупные энергетические организации, для которых Россия играет важную роль. Таким образом, я считаю, что с этой точки зрения нужно смотреть на эти двусторонние отношения.

• Каждый год посвящается одной из стран. Изменит ли что-либо «перекрестный» год во франко-русских отношениях, в повседневной жизни людей? Вызовет ли его проведение больший интерес французов к русским, и русских к французам?

Сложно сказать. Россия не всегда представлена в наилучшем свете во Франции, но безусловно это событие позволит посмотреть на Россию с других сторон, чем с тех, о которых я говорил выше, т.е. со стороны ее энергетической и военной силы, с точки зрения отношений с НАТО. Это позволит увидеть и культурную и интеллектуальную жизнь России, деятельность русского общества, о котором мало что знает Франция. В этом смысле это звучит позитивно, но также существует и обратная сторона: в России существует ряд клише о жизни во Франции, и Год Франции в России возможно изменит представление России о современном французском обществе, которое более разнообразно, многонационально, чем это представлено в России, и что, например, культурная и литературная жизнь уже давно не только чтение классиков и т.д. Для меня это положительный аспект. В наст.вр. Франция пользуется хорошим представлением в России. После Индии и Финляндии Франция чаще всего цитируется в опросах, проведенных в России. Конечно, этот год не поменяет радикально ситуацию, не произойдет быстрый рост инвестиций и т.д., но мне кажется, это поспособствует изменить некоторые представления.

Отступление от соглашений времен холодной войны

Джон Айкенберри – профессор политики и международных отношений в Принстонском университете и приглашенный профессор в Баллиольском колледже Оксфордского университета.

Даниел Дьюдни - доцент политологии Университета Джонса Хопкинса. Последняя его книга Bounding Power: Republican Security Theory from the Polis to the Global Village («Обязывающая власть: республиканская теория безопасности – от города к глобальной деревне») вышла в издательстве Принстонского университета (2007). Опубликовано в журнале Survival (т. 51, № 6, декабрь 2009 – январь 2010).

Как перевернуть страницу в американо-росийских отношениях

Двадцать лет тому назад, когда холодная война близилась к завершению, американский и российский президенты определли свое видение формирующегося мироустройства. Они также выработали принципы и положения фундаментального урегулирования, призванные обеспечить мир между великими державами и расширить либеральный международный порядок. В отличие от предыдущих договоренностей, соглашение о контроле над вооружениями, ставшее краеугольным камнем урегулирования конфликта между Востоком и Западом, не закрепляло силу победителя и слабость побежденного, а основывалось на признании взаимной уязвимости сторон перед оружием нового типа. Выработанное после полувека напряженного антагонизма и соперничества, оно знаменовало собой эпохальный сдвиг в мировой политике.

Сегодня надежды, порожденные тогда, кажутся бесконечно далекими. В последнее десятилетие отношения между Россией и Западом становились все более враждебными и конфликтными. Многие предполагают, что в будущем стороны ожидают не сотрудничество и партнерство, а усиливающееся соперничество и растущее геополитическое противостояние, что, по существу, будет означать возврат в XIX век.

Администрация президента Барака Обамы считает восстановление конструктивных связей с Россией одной из главных внешнеполитических задач и честолюбиво стремится «перезагрузить» отношения, переведя их на более позитивную основу. Эти усилия начались с переговоров в ходе визита Обамы в Москву в июле 2009 г. и уже привели к серьезному сдвигу во внешней политике, когда было решено заменить размещение ракет-перехватчиков системы ПРО шахтного базирования и радары в Восточной Европе на более гибкую систему морского и наземного базирования. Новая политика вызвала хор негодующих голосов, утверждающих, что Соединенные Штаты умиротворяют Россию, жертвуя своими национальными интересами и интересами своих союзников в Восточной Европе и на бывшем советском пространстве. В действительности политика Обамы – шаг вперед в направлении восстановления некоторых самых успешных внешнеполитических методов Америки, достигших расцвета на закате холодной войны при администрации покойного Рональда Рейгана и администрации Джорджа Буша-старшего.

Обама исходит из того, что от отношений с Россией зависит слишком много – даже больше, чем принято считать. Его сторонники понимают, что для достижения целей американской внешней политики (нераспространение ядерного оружия, победа над терроризмом, обеспечение энергобезопасности и изменение климата, а также мирные преобразования в бывшей сфере советского влияния) необходимо наладить сотрудничество с Москвой. Дальнейшее ухудшение отношений не только помешает решению поставленных задач, но и чревато малоприятной перспективой возращения к полномасштабному соперничеству между великими державами.

Россия недостаточно могущественна для того, чтобы доминировать на мировой арене или даже быть полноценным конкурентом США, но она способна стать на пути Америки. Возобновление гонки ядерных вооружений и полномасштабная конкуренция с Россией стали бы шагом назад в смысле обеспечения фундаментальных интересов Вашингтона в области безопасности. Зависимость Соединенных Штатов от России не столь велика, как в годы холодной войны, но она остается существенной в силу уязвимости обеих стран перед угрозой ядерного опустошения.

Прошлое – как далекое, так и недавнее – бросает тень на нынешние усилия по «перезагрузке». Характер новой России и формат ее связей с окружающим миром рождаются в муках под гнетом многовековой антидемократической и нелиберальной внутренней политики и подчас жестко антагонистических отношений с международным сообществом. Если принять во внимание прошлое России и большую часть ее настоящего, американцы могут легко заключить, что Москва и Вашингтон обречены на взаимную неприязнь. Однако думающие так не понимают ключевых моментов мирного завершения холодной войны и вытекающих из него несбывшихся ожиданий России. Но именно это породило новую волну враждебного отношения к Западу, которое необходимо исправить.

Главный фактор заключается в том, что многие россияне небезосновательно полагают, что США, по сути, нарушили основные условия соглашения с постсоветской Россией. Вот почему отношение Москвы к миру в целом и к Соединенным Штатам в частности отравлено желчью, горечью и обидой. Ключ к успеху кроется в сглаживании этих неприятных воспоминаний, связанных с договоренностями, положившими конец холодной войне.

По мнению россиян, Вашингтон посягнул на законные, исторически обоснованные национальные интересы России в области безопасности, оговоренные в соглашениях завершающего периода холодной войны. Россияне выдвигают три основные претензии: два десятилетия расширения НАТО на страны бывшего Варшавского договора и постсоветские регионы, а также перспектива присоединения к альянсу Украины и Грузии; выход США из Договора об ограничении систем противоракетной обороны (Договор по ПРО, подписан в 1972 г. – Ред.) и планы администрации Джорджа Буша-младшего разместить в Восточной Европе ракеты для перехвата баллистических носителей; наконец, усилия Америки, направленные на прокладывание трубопроводов из Каспийского бассейна в обход России. Эти действия усугубляют травмы, нанесенные болезненному самолюбию России, и усиливают ее ностальгию по утраченным статусу и влиянию. Тем временем изъяны российской стороны – в первую очередь склонность премьер-министра Владимира Путина к авторитаризму – подорвали доверие Соединенных Штатов к Москве и помогли оправдать отступление от принципов урегулирования в завершающий период холодной войны.

Но больше всего американо-российский отношения омрачают не расхождения между современными политиками, а тень прошлого. Для успешной «перезагрузки» недостаточно только смотреть вперед и заниматься совместным строительством на фундаменте общих национальных интересов, что пытается делать администрация Обамы. Необходимо также оглянуться в прошлое и залечить раны, нанесенные отступлением от прежних соглашений. Осью договоренностей было сочетание сдержанности со стороны великих держав и построение либерального миропорядка. Принципы примирения, сдержанности и интеграции, лежавшие в основе урегулирования, в свою очередь, были выражением более широкой и давней идеи об умиротворении великих держав и построении либерального порядка по американскому и западному образцу. Следовательно, ключом к «перезагрузке» является возвращение к архитектуре и принципам, закрепленным в период завершения холодной войны и их восстановление.

Cоглашение, положившее конец холодной войне

Думая о том, какую тень бросает недавнее прошлое на американо-российские отношения, важно рассматривать завершение холодной войны в правильной исторической и теоретической перспективе. Холодная война не просто закончилась – она завершилась благодаря компромиссному урегулированию.

Напрашиваются сравнения с другими конфликтами прошлого, которые также закончились благодаря важным компромиссам. В истории современного государства договоренности, достигавшиеся в результате урегулирования серьезных конфликтов, становились фундаментом для построения нового миропорядка, поскольку в такие моменты оговаривались либо изменялись международные правила и устои. Основными компонентами подобного урегулирования служат мирные конференции, всеобъемлющие договоры и послевоенные соглашения о принципах глобального устройства.

В редкие поворотные моменты истории великие державы вынуждены находить компромиссы по основным принципам мирового порядка, когда не только легитимируются итоги войны, но и формулируется общее понимание, а также создаются процедуры разрешения конфликтов. Подобные урегулирования выполняли тем самым «квазиконституциональную» функцию. По сути дела, они создавали основополагающую конструкцию для последующего развития международных отношений. Логика и ожидаемые последствия этих компромиссов отличаются от «обычной» внешней политики и политических стратегий, в которых преобладают краткосрочные, пошаговые и рутинные решения. Однако некоторые современные политики, отстаивающие национальные интересы, склонны считать эти рамочные соглашения чем-то само собой разумеющимся и зачастую не предпринимают шагов, направленных на их защиту и поддержку.

Хотя компромиссные договоренности отличались по степени успешности и характерным особенностям, в течение последних нескольких веков достигнуто несколько удачных компромиссов, которые стали неотъемлемой частью мирового порядка и американского либерального общественного устройства. Они возникли в два этапа, которые частично перекрыли друг друга.

Во время первого, который пришелся на эпоху существования великих европейских держав, успешные урегулирования чаще всего базировались на принципах сдержанности, ассоциирующихся с «сообществом государств». Этот образ мышления остается важной частью современной практики поддержания международного мира и правопорядка. Второй этап был вдохновлен американцами, когда в 1919 г. на Версальской конференции президент США Вудро Вильсон изложил смелый проект либеральной реформы. Хотя американский план не стал краеугольным камнем мирного договора, положившего конец Первой мировой войне, его подхватили и более детально разработали, чтобы использовать для улаживания отношений между странами Запада по окончании Второй мировой войны.

В истории современного государственного строительства в качестве основных вех становления современной системы международных отношений обычно выделяют Вестфальское, Утрехтское, Венское, Версальское и Ялтинское и Потсдамское соглашения. Переломным моментом в практике мирных урегулирований на первом этапе, способствовавшим выработке современной реалистичной модели успеха, стало подписание Венского соглашения, положившего конец французским войнам – революционным и наполеоновским. Историки современной дипломатии характеризуют Венское соглашение как особенно удачное, потому что оно основано на принципе сдержанности великих держав. Оно объединило побежденных французов, признало законные национальные интересы Франции, в том числе в области безопасности, и дало старт дипломатическому процессу для разрешения возникающих проблем на основании общих принципов и общего понимания. Появившийся в результате договоренности о европейском устройстве считаются образцом стабильного мирового порядка.

В отличие от него Версальский мирный договор представлял собой противоречивое сочетание карательных и прогрессивных мер. Он олицетворял британско-французские требования возмездия, накладывал на Берлин весьма обременительные обязательства по возмещению убытков и ассиметричному разоружению и предусматривал частичную оккупацию Германии, а также игнорировал ее законные национальные интересы, касающиеся безопасности. Историки и современные реалисты указывают на эти карательные меры как на основную причину провала Версальского мирного договора. Вместе с тем Версальский мир учредил Лигу Наций, которая, как надеялись ее приверженцы, положит начало совершенно новой, основанной на передовых либеральных принципах системе межгосударственных отношений.

«Зализывание ран», нанесенных Второй мировой войной, проходило гораздо труднее, нежели урегулирование прежних конфликтов. Никаких переговоров с побежденными противниками, Германией и Японией, не велось. В Ялте и Потсдаме друг с другом разговаривали победители, которые, по сути, разделили Европу между собой. Тем временем Соединенные Штаты предприняли всеобъемлющую реконструкцию Германии и Японии, превратив их в либерально-демократические, конституционные государства, участников послевоенного либерального мирового порядка, создававшегося под руководством США. Это урегулирование по-американски отличалось от Венского мира, при котором уважалась внутренняя целостность побежденного режима, но напоминало прогрессивную часть Версальского мирного договора, потому что имело целью вовлечь побежденные страны в систему коллективной безопасности. Последовавший антагонизм между победителями, вылившийся в холодную войну, затмил эти достижения, но они знаменуют собой важный прорыв к либеральному мироустройству.

Можно лучше понять логику примирения участников холодной войны, если сравнить ее с прежними мирными соглашениями. Как и другие вооруженные конфликты в истории, холодная война была закончена благодаря далеко идущему компромиссу, который, как оптимистично надеялись его архитекторы, станет рамочным договором для создания нового глобального порядка. Но компромисс оказался результатом не одного прорыва, а следствием последовательных шагов и событий: крах коммунизма в Восточной Европе, оговоренный вывод советских войск и воссоединение Германии, взаимное ядерное и обычное разоружение и внезапный развал Советского Союза. Все это быстро, мирно и неожиданно. Потенциально взрывоопасные тенденции умело направлялись в безопасное русло с помощью интенсивной дипломатии, а также взаимных компромиссов, достигавшихся в процессе переговоров.

Более чем любые другие мирные соглашения в истории, компромиссное урегулирование, положившее конец холодной войне, опиралось на несколько важных договоров в сфере контроля над вооружениями. Конкуренция в области разработки новых ядерных вооружений была основой соперничества между Соединенными Штатами и СССР, полностью затмив другие разногласия и проблемы. Советско-американское противостояние резко отличалось от прежних конфликтов между великими державами, поскольку две сверхдержавы имели возможность мгновенно уничтожить не только друг друга, но и всю человеческую цивилизацию. Центральным стратегическим вопросом эпохи было управление этими рисками, и со временем, в течение длительного процесса, стороны выработали базовые принципы мирного урегулирования. Поворотный пункт наступил в 1980-х гг., когда ядерная проблематика подтолкнула президента США Рональда Рейгана и советского лидера Михаила Горбачёва к неожиданному сближению. Оно вышло далеко за пределы традиционного сдерживания и военной стратегии, разработанной американским и советским военными ведомствами. Ключевым моментом являлась взаимная уязвимость, а вовсе не превосходящая американская военная мощь – именно понимание этого стало основанием для завершения холодной войны.

Дипломатический стержень урегулирования составляли несколько договоров по контролю над вооружениями. Промежуточный договор о ядерных силах полностью запретил целый класс вооружений, базировавшихся в европейской зоне (Договор о РСМД. – Ред.), по Договору СНВ-1 (1991) предусматривалось значительное сокращение советских и американских стратегических ядерных арсеналов дальнего радиуса действия. Документы опирались на наследие более раннего периода разрядки, и в частности на Договор о ПРО. Драконовские ограничения на размещение оборонительных вооружений служили по общему признанию предпосылкой для последующего сокращения наступательных вооружений. Компромиссные соглашения, положившие конец холодной войне, принимались в расчете на то, что сокращение ядерных вооружений продолжится и будет сопровождаться новыми мерами по контролю и расширением списка организаций по обеспечению безопасности.

Конечно, и прежние договоренности содержали пункты по контролю над вооружениями, но они зачастую были асимметричны по своей природе. Положения, оговаривавшие контроль над вооружениями, закрепляли односторонние преимущества, достигнутые победителем в конце войны. Особенности компромиссного урегулирования заключались в том, что договоренности по контролю над вооружениями были строго симметричными и прозрачными. Это отражало не только приблизительное равенство развернутых обеими сторонами ядерных сил, но также и фундаментальное равенство в уязвимости, которое было главным мотивом изменения отношений.

Противостояние второй половины ХХ столетия также отличалось от прежних конфликтов, заканчивавшихся подписанием мирного договора, тем, что это все же была холодная, а не горячая война. Советский Союз не считал себя побежденной или тем более оккупированной стороной, подвергшейся разрухе. Таким образом, ему были доступны многочисленные возможности для проведения реформ и трансформации. Завершение холодной войны оказалось чем-то средним между примирением великих держав по венскому образцу и построением либерального мирового порядка версальского типа. Интересы Москвы учли в полной мере, и на основании этого уважительного отношения великих держав друг к другу была выстроена новая архитектура международного устройства и сотрудничества. В противоположность Версалю здесь отсутствовал карательный элемент и постсоветская Россия (в отличие от веймарской Германии) не должна была нести бремя возмездия или дипломатической изоляции. В отличие от Лиги Наций, которая исключила Германию из своих рядов, Организация Объединенных Наций после окончания холодной войны по-прежнему играла важную роль для новой России. Российские реформаторы надеялись, что в период после холодной войны ООН обретет второе дыхание, выйдя из состояния паралича, вызванного конфликтом между Востоком и Западом.

ЗАПАДНЫЙ ЛИБЕРАЛЬНЫЙ ПОРЯДОК И ХОЛОДНАЯ ВОЙНА

Доминировавшее в Соединенных Штатах представление о «победе Рейгана в холодной войне» затмило важность самоограничения великой державы, добившейся окончания холодной войны. Согласно этой точке зрения, отстаивание американских идеалов и применение силового подхода, подкрепленного идеологической самоуверенностью Рональда Рейгана и наращиванием военной мощи, а также экономическая слабость, вызванная разгулом коммунизма, вынудили Советский Союз пойти на уступки.

Но эта трактовка слишком проста, поскольку из нее вытекает, что решающим фактором стала самоуверенность, а не самоограничение США. При этом упускается из виду значение того, что Запад продемонстрировал готовность к согласию и сотрудничеству, а также тот факт, что внешняя политика Запада в целом и Соединенных Штатов в частности стала привлекательной для СССР. Американские потенциал и решимость, конечно, останавливали Москву, но существовала и более широкая западная система, которая делала мощь США более сдержанной и менее опасной. Эта либеральная система и активная дипломатия, воплощавшая ее принципы, сделали возможной советскую переориентацию и сокращение Кремлем расходов на оборону.

Российские реформаторы осознавали, что живут в совершенно иной международной обстановке, менее угрожающей безопасности их страны и более миролюбивой по своей сути. На протяжении многих веков Российская империя и Советский Союз сталкивались с угрозой их национальной безопасности со стороны Запада; кульминацией стало нападение Третьего рейха в годы Второй мировой войны. Понятно, что Москва не доверяла внешнему миру и занимала оборонительную позицию, проявляя повышенную бдительность (вплоть до параноидальной) и сидя на горах оружия. В более ранние эпохи Россия, а затем СССР существовали в международной системе, состоявшей из хищных, нелиберальных империй, в мире государств и блоков с низкой степенью взаимодействия и взаимозависимости. В противовес российскому историческому опыту и памяти, относительно умеренная западная система, восторжествовавшая во второй половине XX века, была чем-то совершенно новым. Усиление Соединенных Штатов и послевоенное восстановление Западной Европы в виде интегрированных в мировое сообщество либеральных демократий стали важным водоразделом и указывали на изменение военной обстановки вокруг Советского Союза.

Эта новая реальность сделала возможной переориентацию Кремля. В цепочке событий, свидетельствовавших об окончании холодной войны, главным узловым моментом было решение СССР вывести свои войска с территорий стран Центральной и Восточной Европы. Это решение опиралось на вывод Москвы о том, что Запад не будет эксплуатировать советскую уязвимость, посягать на советскую оборонную мощь и сферу влияния и тем самым не будет угрожать ключевым советским интересам в сфере безопасности. Другими словами, США и их западные союзники сумели донести до Москвы свой сдержанный настрой и убедить ее в том, что от них не исходит никакой угрозы. Запад как бы взял на себя обязательство не извлекать выгоду из того, что Советский Союз свертывает свои военные программы, и не угрожать его фундаментальным интересам.

В более широкой исторической перспективе добровольный вывод советских войск из Германии и из Восточной Европы фактически не имеет аналогов. Германия была в прошлом смертельным врагом СССР, а страны Восточной Европы попали в подчинение Кремля в результате неслыханных жертв, понесенных советским народом в годы Второй мировой войны. Осуществляя это исторически беспрецедентное отступление, Советский Союз демонстрировал тем самым уверенность в том, что НАТО не будет эксплуатировать его уязвимое положение к собственной выгоде.

Эта новая ситуация в сфере безопасности не только была менее угрожающей, но и открывала новые благоприятные возможности. СССР мог сделать больше, нежели просто отказаться от своей враждебности к Западу в разных частях мира. Как часто подчеркивал Горбачёв, его страна готова стать лидером коллективных усилий, направленных на решение глобальных проблем и создание новых международных организаций. Московские реформаторы верили в то, что переориентированный Советский Союз способен изменяться, развиваться и интегрироваться в мировое сообщество, только если закончится холодная война. Мировой порядок не просто стал мягче; он трансформировался и в других отношениях. С формированием после Второй мировой войны западной системы, ведомой Америкой, мироустройстве начало меняться. Появлялось все больше международных организаций, развивались транснациональные сети, расширялась сфера применения рыночных отношений. При всей своей сложности современная западно-ориентированная система привлекала СССР, который тоже хотел присоединиться к ней, чтобы пожинать плоды интеграции и взаимодействия. Отчуждение не просто стало дорогостоящим и ненужным: примирение открывало возможности членства и, быть может, даже лидерства в международных организациях.

Конечно, мирное окончание холодной войны было не просто вопросом международных отношений, а во многом предопределялось ожиданиями внутренней трансформации Советского Союза, а затем России. Всевозможные планы реформ требовали прекращения международного антагонизма и изоляции и, таким образом, зависели от готовности противников Москвы снизить уровень противостояния. Более того, западная государственная система не только обеспечивала подходящий международный контекст для крупномасштабных внутренних преобразований, но и предлагала модели, некоторые из которых российские реформаторы надеялись реализовать в своей стране.

Первоначально Горбачёв и его окружение полагали, что программа построения социализма была серьезно искажена в течение нескольких десятилетий (от Сталина до Брежнева). Они считали социализм фактической реализацией, а не ущемлением демократии и прав человека. Программа перестройки и гласности нацеливалась не на отказ от социализма, а скорее на его реформацию и возвращение к утраченным фундаментальным принципам. Команда Горбачёва с оптимизмом предвкушала, что реформированный и возрожденный социалистический режим будет включать в себя демократические элементы и напоминать передовые социальные демократии Северной Европы. Эта программа казалась правдоподобной, поскольку была связана с верой в то, что современные индустриальные общества в конечном итоге сближаются.

После развала Советского Союза реформаторы во главе с Борисом Ельциным, первым президентом новой России, предпочли другую модель. Теперь их целью была не западная социальная демократия, а конституционное, демократическое и капиталистическое государство. Вторая волна реформаторов предпочла вариант, больше напоминавший англо-американскую неолиберальную парадигму, а не социал-демократическое государство всеобщего благоденствия.

Несмотря на глубокие различия, два плана реформ имели общие особенности. Во-первых, оба были западными. Во-вторых, сторонники каждой рассчитывали на то, что предпочитаемый вариант перестройки советской системы может быть осуществлен сравнительно быстро. Западные наблюдатели и лидеры также очень надеялись на то, что планы будут успешно претворены в жизнь, и эти ожидания играли ключевую роль в западном представлении о новом глобальном порядке и роли в нем Москвы. Таким образом, окончание холодной войны и компромиссное урегулирование конфликта означали коренную перестройку не только международных отношений, но и самой России, которой предстояло стать полноправным участником нового мироустройства.

НАРУШЕНИЕ ПРИНЦИПОВ УРЕГУЛИРОВАНИЯ, ПОЗВОЛИВШИХ ЗАВЕРШИТЬ ХОЛОДНУЮ ВОЙНУ

На протяжении двадцати лет после окончания холодной войны происходило медленное, но верное размывание принципов и архитектуры мирного урегулирования. Вместо нового международного порядка, интеграции и взаимной вежливости взаимоотношения России и Запада характеризуются обидами, разочарованием и несбывшимися надеждами. Тому есть несколько причин. Отчасти, конечно же, дело в крахе внутренних преобразований в Советском Союзе и новой России, в невыполнении смелых планов быстрых реформ и сближения с Западом. Россия по-прежнему больше напоминает СССР и империю, нежели Швецию или Техас.

Но во многом это – следствие американского курса. Внешняя политика США, столь успешная в эпоху окончания холодной войны, начала преследовать цели, противоречащие принципам достигнутых тогда договоренностей. Это стало особенно очевидно при администрациях Билла Клинтона и Джорджа Буша-младшего, когда Соединенные Штаты стремились достичь краткосрочных и вторичных целей, принеся в жертву более фундаментальные интересы. Одна из причин в том, что глобальная американская стратегия во многом определялась внутренними группами интересов. США подорвали также принципы урегулирования, эксплуатируя свое доминирующее положение и не принимая в расчет интересов России. Явное преувеличение американских однополярных привилегий в сочетании с усилением агрессивной неоконсервативной идеологии привело к тому, что Америка в своей внешней политике утратила чувство меры, сдержанность и уважение к интересам других стран. В общей траектории ухудшения отношений с Москвой особенно выделяются три конкретные проблемы: расширение НАТО и соперничество по поводу бывших советских республик, выход из Договора по ПРО и размещение ракет-перехватчиков, а также полемика по поводу нефтепроводов из Каспийского бассейна.

Список американских нарушений, вызывающих недовольство русских, возглавляет расширение НАТО на восток. Членами альянса стали не только бывшие союзники СССР из стран Восточной Европы, но и некоторые республики, бывшие ранее частью советской империи. Если бы Михаил Горбачёв и советское руководство понимали, что союзники по Варшавскому договору и некоторые советские республики вступят в западный военный блок, вряд ли они согласились бы на столь масштабный вывод войск. Русские, независимо от их партийной принадлежности и политических воззрений, считают расширение НАТО серьезным нарушением мирных договоренностей конца холодной войны, поскольку опасаются, что Россия будет со всех сторон окружена натовскими базами, а ее интересы в области безопасности останутся проигнорированными.

Сторонники расширения Североатлантического союза утверждают: четкой договоренности о том, что НАТО не будет расширяться, не существовало. Но это не должно сбивать с толку, так как сама идея расширения альянса на восток являлась просто немыслимой во времена завершения холодной войны. Скорее всего, дипломатический диалог конца холодной войны шел о создании такой архитектуры, при которой Советы (и русские) интегрировались бы в панъевропейские и панатлантические структуры. Стержнем диалога являлись трансформация НАТО из военного союза в политический и вопрос о том, должна ли Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) расшириться, чтобы заменить НАТО либо просто дополнять ее.

Каким образом произошло столь стремительное расширение альянса, о котором не было и речи в процессе урегулирования? Различные группы и разные точки зрения одновременно и противодействовали расширению НАТО, и поддерживали его.

Наиболее видными критиками расширения были историки дипломатических отношений, специалисты по России и приверженцы школы реализма, такие, в частности, как Джордж Кеннан и Джон Льюис Гэддис, которые утверждали, что продвижение Североатлантического блока идет вразрез с принципами сдержанности, положенными в основу мирного завершения холодной войны, и потому может вызвать антагонизм со стороны России. В противовес им многие деятели из Восточной Европы и сторонники жесткой политики считали расширение НАТО привлекательным и благоразумным заслоном на пути неизбежного возрождения российской военной мощи. Популярность харизматичных восточноевропейских лидеров, особенно Леха Валенсы и Вацлава Гавела, в сочетании с мобилизацией этнических восточноевропейских лоббистских группировок внутри Соединенных Штатов оказала мощное давление на политический истеблишмент США, который не мог сопротивляться требованию расширения альянса.

Повестку дня определяла внутренняя американская политика, а не глобальные стратегические соображения. Либеральные интернационалисты также отстаивали идею продвижения альянса в качестве инструмента демократической консолидации. Прием восточноевропейских стран с переходной экономикой в западные организации казался полезным шагом, призванным исключить дестабилизацию обстановки и антидемократические перевороты в этих государствах. Интеграция Восточной Европы и бывших советских анклавов в НАТО и в самом деле рассматривалась как расширение интеграционных принципов, заложенных в фундамент мирного завершения холодной войны. Проблема была не в интеграции, как таковой, а в недостаточности масштаба ее распространения: нужно было включить саму Россию в западные структуры. Но в отличие от смелых мечтаний, свойственных периоду завершения холодной войны, 1990-е гг. отмечены упорным нежеланием приложить серьезные усилия для интеграции России и перестройки западных учреждений с целью ее приема. А тот факт, что расширение НАТО происходило одновременно с первой «горячей» войной альянса против Сербии («младшего славянского брата» России на Балканах), усилил убежденность русских в том, что НАТО, по существу, является антироссийской организацией.

Контроль над ядерными вооружениями – второй серьезный источник недовольства русских, поскольку они рассматривают этот вопрос во взаимосвязи с договоренностями, положившими конец холодной войне. Ослабление режима контроля над ядерными вооружениями началось в 1990-х гг., когда пропал интерес к дальнейшему сокращению вооружений, и достигло кульминации в годы правления Буша-младшего. Администрация Клинтона хоть и была привержена идее контроля над вооружениями, не сделала ее главной внешнеполитической целью и не смогла довести до логичного завершения Договор СНВ-2 (1993) или ратифицировать Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (1996). С приходом в Белый дом администрации Буша-младшего апатия превратилась в деятельное противодействие. Желая кардинальным образом изменить американскую ядерную доктрину, администрация приняла знаковое решение выйти из Договора по ПРО и прекратить все переговоры в этой области.

Существовало несколько причин подобного изменения политического курса. Отчасти политика администрации Буша-младшего была просто следствием давнего отношения консервативных критиков к разрядке и контролю над вооружениями в целом. Если Рональд Рейган решительно порвал со своими правыми союзниками, то Джордж Буш в значительной мере оставался в плену их предвзятых суждений. Подобно призракам из прошлого, чиновники прежних администраций, скептически относившиеся к идее контроля над вооружениями, занимали ключевые посты при Буше и быстро начинали осуществлять свои планы. В то же время почти полное исчезновение антиядерных суждений, которые сами по себе были плодом успешного завершения холодной войны, означало, что противники контроля над вооружениями беспрепятственно действовали на американской политической сцене.

Сыграла роль и неожиданно возникшая и постоянно углублявшаяся в 1990-х гг. пропасть между американской и российской мощью, а также экономическими и организационными возможностями. Архитектура урегулирования являлась двухполюсной, но в 1990-х гг. было очевидно, что, судя по распределению власти и влияния между двумя государствами, мир становится все более однополярным. Ухудшение взаимопонимания после окончания холодной войны было вызвано также тем, что американский военный истеблишмент стремительно развивался, в то время как русские остановились, вследствие чего возник разрыв в возможностях и желании соблюдать условия достигнутого соглашения. Когда американские возможности возросли, а российские уменьшились, вашингтонские стратеги все чаще стали действовать так, будто мнение Москвы их больше не интересует и США могут делать все, что им заблагорассудится.

Согласно американскому видению однополярного мира, особенно в трактовке неоконсерваторов, Соединенные Штаты должны укреплять свою безопасность и безопасность своих союзников, не обращая особого внимания на многостороннее сотрудничество и международные организации. Ответственность России и Америки за состояние дел в мировой политике также была несопоставима. Роль США, и без того немалая, еще больше повысилась в Европе, на Ближнем Востоке, в Южной и Восточной Азии, а интерес к России в то же время снижался; это создавало впечатление, будто Соединенные Штаты могут не обращать особого внимания на озабоченность России.

ПРИТЯЗАНИЯ ЗАПАДА

Еще один неожиданный источник напряженности в отношениях между Россией и Западом – трения из-за получивших независимость республик бывшего СССР. Напряженность возникла также в вопросах прокладки новых маршрутов трубопроводов, прав российских меньшинств, границ, унаследованных от Советского Союза, и демократизации бывших новых независимых государств. Вопросы, связанные с эксплуатацией энергоресурсов в Каспийском бассейне, оказались весьма непростыми.

Внезапное обретение суверенитета более бедными советскими республиками создало в 1990-х гг. нечто вроде геополитического вакуума власти. История российской колонизации народов Средней Азии насчитывала несколько столетий: и Российская империя, и Советский Союз являлись многонациональными государствами с многочисленной русской диаспорой во всех удаленных анклавах. Положение осложнялось наличием в районе Каспийского бассейна существенных неразведанных запасов нефти и газа. На эту нестабильную и непредсказуемую сцену вышли американские и западные нефтегазовые компании, требовавшие концессий на разведку и разработку новых месторождений. СССР был организован как единое и замкнутое экономическое пространство, имевшее немногочисленные связи с внешним миром. В 1990-х гг. США, подстрекаемые энергетическими компаниями, попытались проложить через территории бывших советских республик сеть нефтепроводов в обход России, чтобы избавиться от ее влияния.

Неудивительно, что это породило в Москве опасения, что Соединенные Штаты пытаются взять под контроль те регионы, которые исторически считались сферой влияния России. Еще один источник напряженности связан с дебатами по поводу границ и внутренней политики новых независимых государств. После 1991 г. примерно 25 миллионов этнических русских оказались за пределами российских границ и их положение превратилось в постоянную заботу Москвы. Это давало России возможность оказывать влияние на непрочные государства через своеобразную «пятую колонну» этнических русских, ставших гражданами новых государств. Дополнительные трудности создавал тот факт, что границы новых независимых государств полностью совпадали с границами бывших советских республик, которые, по сути, были административными образованиями внутри СССР.

Самая «горячая точка» – Крымский полуостров. Исторически он был российской территорией с преобладающим русским населением и областью базирования российского Черноморского флота. Крым стал частью Украины по прихоти Никиты Хрущёва, который передал эту территорию Украинской ССР в 1954 г. Наконец, русские заподозрили Запад в посягательстве на их кровные интересы вследствие энергичной деятельности американцев, европейцев и транснациональных групп, стремящихся демократизировать авторитарные режимы, возникшие после распада Советского Союза.

Все эти сложные и трудноразрешимые конфликтные ситуации и обиды тяжелым грузом висели на американо-российских отношениях, разбивая надежды россиян, связанные с мирным завершением холодной войны.

ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКИЕ ПЕРЕМЕНЫ В РОССИИ

Отступление от соглашений, положивших конец холодной войне, также отчасти объясняется незавершенностью процесса перехода к демократии и капитализму внутри самой России. После окончания холодной войны многие предвкушали сравнительно быстрое движение России к либерально-демократическому капитализму. Однако главной особенностью переходного периода стало вопиющее социальное неравенство. Для подавляющего большинства россиян путь от социализма к капитализму был сопряжен с катастрофическим падением заработной платы, снижением уровня жизни, а также уменьшением социальных льгот, поскольку основные активы Советского государства оказались в руках ничтожно малой прослойки населения. Оглядываясь назад, можно сказать, что тяжелое наследие 75-летнего правления коммунизма стало серьезным препятствием на пути развития здорового капитализма.

Но Соединенные Штаты и их западные союзники сыграли важную роль также в тех решениях, которые были приняты в 1990-х гг. и предопределили вектор развития переходной экономики. Во-первых, модель ускоренной трансформации, предложенная западными консультантами, не учитывала проблемы неравенства и справедливого распределения активов. Она сводилась к экспорту неолиберальной, радикальной рыночной идеологии, которая усилилась в США в последние десятилетия XX века. Эта разновидность капитализма с присущими ей сильными и слабыми сторонами не обращает никакого внимания на социальное равенство и главный акцент делает на растущей концентрации богатства. Крайняя олигархическая форма распределения богатства в современной России является в значительной степени следствием такого безразличия.

Глядя на эту безрадостную картину, стоит вспомнить о другой разновидности капитализма, которая была введена американскими оккупационными силами в Германии и Японии после окончания Второй мировой войны в соответствии с так называемым «новым курсом». Преимущество либеральных реформ в Германии и Японии заключалось в том, что они проходили в разгромленных и дискредитированных государствах и этим как раз отличались от переходного периода, начавшегося после распада Советского Союза. Восстановление экономики Германии и Японии тоже осуществлялось в соответствии с принципами западного либерализма, но главное внимание уделялось социально-экономическому равенству и наделению экономическими полномочиями в первую очередь маргинальных групп, таких, например, как профсоюзы, малый бизнес и фермеры. Если бы в России переход происходил на основе демократического капитализма по типу «нового курса», то перспективы российской политической либерализации и стабилизации были бы гораздо радужнее. В Россию экспортировали не успешный либерализм середины XX века, а радикальную и извращенную разновидность либерализма конца столетия, главными бенефициарами которой были элита и богатое меньшинство.

УРОКИ ГЛОБАЛЬНОЙ ЛИБЕРАЛЬНОЙ СТРАТЕГИИ

События эпохи окончания холодной войны содержат важные уроки относительно реализации Америкой глобальной стратегии и ее плана построения либерального мирового порядка. Неизменной проблемой американского внешнеполитического курса является необходимость совмещения либеральной повестки дня с политикой великой державы. Признание этой дилеммы указывает на глубокие трения и конфликты, которые требуют индивидуальных подходов и решений. В качестве отправной точки важно подумать о более глубоких проблемах построения либерального порядка в мире с учетом взаимоотношений великих держав. Важно отметить, что отход Вашингтона от принципов мирного урегулирования конфликта между Востоком и Западом отчасти объясняется непоследовательной и не всегда уместной политикой либеральных преобразований. Расширение НАТО, несмотря на сложные проблемы в отношениях с Россией, сыграло стабилизирующую роль в Восточной Европы и продолжает олицетворять либеральные принципы интеграции. Точно так же безразличие американцев к исторически обоснованным интересам России в ее «ближнем зарубежье» воплощает либеральные принципы антиимпериализма, хотя и провоцирует враждебность со стороны Москвы.

Либеральная генеральная стратегия неизбежно возникает в контексте великодержавной политики. Хотя конечной целью либерализации политики является ее замена расширяющейся и углубляющейся демократической отчетностью, капиталистическим процветанием и международным институциональным сотрудничеством, примирение между великими державами должно предшествовать формированию либерального мирового порядка. Как это ни парадоксально, построение ничем не ограниченной либеральной системы ухудшает условия, необходимые для ее же реализации. Это означает потребность в «более возвышенном» либерализме или более «стратегически мыслящем» либерализме, в котором стремление к созданию либерального мирового порядка умеряется надлежащим уважением к исторически обоснованным интересам и устремлениям других великих держав. Иначе можно спровоцировать националистическую истерию.

В случае с Россией либеральная повестка дня, проявляющаяся в расширении НАТО на восток и насаждении демократии, совершенно не учитывала, как это повлияет на российские исторические великодержавные интересы и устремления. В конечном итоге процесс демократизации внутри России замедляется посягательством Америки на российские интересы и отступлением от соглашений времен холодной войны. Подобно тому как Гитлер пришел к власти, эксплуатируя недовольство немцев кабальными условиями Версальского мирного договора, так и авторитаризм в России усиливается недовольством россиян политикой США.

Вторая причина трудности проведения либеральной политики в мире вытекает из традиционно пренебрежительного отношения американцев к историческому наследию. Администрация Обамы хочет «перезагрузить» отношения с Москвой, но сама метафора «перезагрузки» обнаруживает утрату американцами исторической памяти. Главная отличительная особенность американцев – это вера в то, что мир может, по словам Томаса Пейна, «быть переделан». Ориентация на прошлое – важное условие привлекательности либеральной и современной повестки дня, поскольку она предполагает возможность уйти от «мертвой руки» истории. Самонадеянность американцев как нельзя лучше отражена в метафоре «перезагрузки», которая говорит о том, что лидеры США считают вполне возможным и желательным в ответ на возникающие трудности просто начать все с чистого листа, опираясь исключительно на настоящие и будущие интересы.

Эта точка зрения недооценивает степень влияния прошлого – воспоминаний, обид, горьких ассоциаций и т. д. – на настоящее. Соединенным Штатам нужно осуществить не только «перезагрузку», но и «обратную перемотку». Для этого потребуется по-новому проанализировать наследие недавнего прошлого, которое так сильно омрачает американо-российские отношения.

И последний урок, касающийся реализации либеральной стратегии в мире, – необходимость определить верный баланс между разрешением международных конфликтов и внутренней политикой. Отступление от принципов, на основе которых была мирно завершена холодная война, служит хорошей иллюстрацией того, как новая архитектура международных отношений может быть подорвана рутинной внешней политикой, проводимой под влиянием внутриполитических лоббистов.

В моменты мировых кризисов и больших возможностей американские лидеры успешно претворяли в жизнь стратегические инициативы, которые отражали как реальность великодержавной политики, так и традиционные либеральные принципы. Именно это делали американцы на завершающем этапе холодной войны, когда администрация Джорджа Буша-старшего пусть и не сразу, но блестяще справилась с брошенным ей вызовом выработать системное мирное соглашение с Советским Союзом. К несчастью, в 1990-х гг., когда внимание американских политиков переключилось на другие проблемы, внешняя политика Америки в отношении России и бывшего СССР отошла от этих рамочных соглашений и договоренностей. Курс Вашингтона стал формироваться «негибкими» реалистами и неоконсерваторами, а также внутренними группами, преследующими собственные интересы, – в частности, корпорациями с участием зарубежного капитала и этническими общинами. Этот опыт указывает на неизменный и фундаментальный конфликт в либеральном обществе: с одной стороны, конституционные принципы и структуры американского истеблишмента отражают фундаментальные либеральные идеи, но, с другой стороны, они могут быть подорваны и размыты вследствие давления со стороны гражданского общества и лоббистских групп, которые руководствуются конъюнктурными соображениями.

Проблема встает особенно остро, когда речь заходит о системных международных договоренностях, определяющих архитектуру мирового сообщества и всегда гораздо меньше кодифицированных и узаконенных, чем большинство внутренних конституций и уставов. Принципы межгосударственного конституционального урегулирования особенно хрупки перед лицом нарастающего давления и групповых интересов, поскольку они во многом зависят от решений, принимаемых национальной военно-политической элитой, и лишь частично закреплены в формальных договорах. Если говорить об окончании холодной войны, то статус достигнутого урегулирования внутри американской политической системы был с самого начала ослаблен повсеместными разговорами о том, что победа достигнута благодаря силовому давлению. Такая трактовка полностью противоречит принципам урегулирования, которые можно охарактеризовать как «взаимную сдержанность в силу взаимной уязвимости». Общий урок состоит в том, что США должны найти способ более глубокой институционализации межгосударственных соглашений, соблюдающихся более последовательно. Только поступая так, Соединенные Штаты смогут сделать договоренности соразмерными их важности в мире усиливающейся взаимозависимости.

ВОССТАНОВЛЕНИЕ ПРИНЦИПОВ БОЛЬШОГО КОМПРОМИССА

Проект возвращения соглашений времен холодной войны и их логики на передний план американской внешней политики жизненно важен для реализации фундаментальных интересов США. Это будет означать возврат к некоторым самым успешным внешнеполитическим и дипломатическим традициям. Курс администрации Барака Обамы – это не столько разрыв с прошлым, сколько попытка восстановить и возродить давнишнюю и успешную глобальную стратегическую ориентацию Америки. Однако, учитывая, что администрация Обамы занимает Белый дом менее года, она еще не зашла достаточно далеко в своем отказе от ключевых моментов внешнеполитической линии Джорджа Буша-младшего и возвращении к потрясающе успешным методам администрации покойного Рональда Рейгана и администрации Джорджа Буша-старшего. В свое время эти администрации добились поразительных успехов отчасти благодаря беспрецедентной открытости и перестройке в Советском Союзе и России, которые создали возможности для дипломатии, направленной на преодоление противоречий и урегулирование конфликтов. Но успехи объяснялись еще и тем, что американская сторона делала акцент на общей уязвимости перед лицом ядерных вооружений, которая легла в основу глобальной американской стратегии.

Воспользовавшись открывшимися возможностями и попытавшись решить эту ключевую проблему, Рейган и Буш-старший взяли на вооружение набор дипломатических приемов и средств, сочетавших традиционные принципы примирения между великими державами с принципами построения либерального миропорядка. Этот дипломатический комплект по-прежнему содержит в себе наиболее эффективные инструменты и лучшую «дорожную карту» для достижения успеха.

Администрация Обамы, порвав с идей администрации Джорджа Буша-младшего об однополярном мире, гегемонии, превосходстве, откровенном пренебрежении большинством международных договоров, восстанавливает методами многостороннего урегулирования и институционального строительства два столпа, на которых зиждилась успешная американская международная стратегия в течение прошлого столетия.

Первый столп, учитывающий наиболее успешный опыт урегулирования крупных конфликтов в практике европейских государственных систем, – это акцент на принципах сдержанности и примирения. Второй в большей степени связан с недавней американской практикой и более либерален по своей природе. В прошлом веке либеральный интернационализм, будучи неотъемлемой частью американской глобальной стратегии добился наиболее впечатляющих свершений. Опираясь на исторические принципы дипломатии компромиссного урегулирования, направленной на достижение мира между великими державами, либеральная программа задается целью узаконить трансграничные связи, чтобы ограничить самоуправство государств и создать предпосылки для сотрудничества и взаимопомощи. Либеральный международный подход все еще находится в стадии развития, и его способность решать проблемы современности будет зависеть от способности политиков демонстрировать изобретательность и находчивость, которые до сих пор позволяли либеральным принципам торжествовать в мире.

Будет непросто восстановить атмосферу доверия, которая была характерна для эпохи окончания холодной войны, и наладить отношения с Россией. Для осуществления этих планов американцам нужно сделать усилие и отказаться от недавно приобретенных привычек и мышления, которые трудно характеризовать иначе как устаревшие и контрпродуктивные. Во-первых, американцам придется отказаться от идеи однополярного мира и собственного превосходства. Им необходимо перестать расценивать любую уступку России как ее «умиротворение». И им следует отказаться от предвзятой трактовки окончания холодной войны как «победы через принуждение силой». Глобальная стратегия Америки должна быть приведена в соответствие с ее фундаментальными, долговременными интересами, которые всегда следует учитывать в первую очередь при проведении внешнеполитического курса. США не должны допускать впредь, чтобы «яйца курицу учили», и идти на поводу у узких этнических, корпоративных и бюрократических групп, представляющих могущественные лобби внутри Соединенных Штатов. Самое главное – американцам необходимо развивать такое мышление, которое ставит во главу угла международной политики взаимозависимость и взаимную уязвимость.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 февраля 2010 > № 2913941 Джон Айкенберри, Даниел Дьюдни

Евросоюз: от частного к общему

И.М. Бусыгина – д. полит. н., профессор, директор Центра региональных политических исследований МГИМО (У) МИД России

М.Г. Филиппов – профессор Государственного университета штата Нью-Йорк (США).

Резюме Нетрадиционная надгосударственная природа Европейского союза порождает многочисленные попытки найти для этого объединения правильную дефиницию.

Понять и доказательно объяснить основы и принципы формирующегося миропорядка пытаются многие эксперты. Общим местом стало указание на то, что «разделенный мир» времен холодной войны не превратился в мир однополярный под руководством Соединенных Штатов. Ныне принято говорить скорее о «геополитическом рынке», где соперничают «центры силы». В их число по умолчанию входят США, как правило – Европейский союз, очень часто – Китай, иногда – Россия и Индия, редко – «исламский мир» (что бы это ни означало в геополитическом контексте). Кеннет Уолтц полагал, что, помимо уже существующих ведущих держав, «вырасти» до этого статуса способны Германия, Япония или Китай. Генри Киссинджер добавлял к ним Россию и Индию (настаивая на том, что Соединенные Штаты сохраняют мировое лидерство). Примеры составления такого рода реестров можно продолжить.

В подобных списках Евросоюз фигурирует как единственное не-суверенное – надгосударственное – образование. Что, казалось бы, предполагает его эквивалентность, по существу, «сильному» суверенному государству. Правомерно ли вносить ЕС в перечень мировых «центров силы», не делая дальнейших разъяснений относительно особого рода геополитической субъектности, присущей ему?

СИЛА И СЛАБОСТЬ ЦЕНТРА

Нетрадиционная надгосударственная природа Европейского союза порождает многочисленные попытки найти для этого объединения правильную дефиницию. Все сходятся в одном: в силу своей аморфной природы Евросоюз не может вести себя на мировой арене в традиционной жесткой геополитической манере. Механизмы выработки и реализации внешнеполитической стратегии ЕС напрямую вытекают из особенностей его интеграционных принципов и институционального устройства. Так, важнейшим фактором интеграционного успеха Европейского союза является отсутствие сильного политического центра.

На протяжении уже более 50 лет европейская интеграция развивалась и, скорее всего, еще долгие годы будет развиваться без полномочного центрального правительства, без Конституции и с минимально возможным союзным бюджетом. Это разительно отличается, например, от «американского проекта», где после неудачи конфедерации и замены ее федеративной Конституцией движение в направлении экономического и политического объединения связывалось с созданием и упрочением сильного и эффективного центра.

При наличии «слабого» центра государства-учредители изначально соглашаются на асимметричную интеграцию, когда успех в одних сферах соседствует с преднамеренно и предсказуемо ограниченной глубиной процесса в других. Важно подчеркнуть, что это осознанная стратегическая ограниченность. То есть именно потому, что интеграция успешно развивается в экономике, она оказывается вынужденно лимитированной в других сферах, и это отражает сознательный выбор государств-участников, которые таким образом сдерживают экспансию наднациональных институтов.

Хорошо известный аргумент о расширении интеграции через эффект «переливания» (spill-over) наиболее применим к множественным аспектам одной сферы – экономической, и ею же он по стратегическим соображениям исчерпывается. В экономике преимущества «сильных» наднациональных институтов общего рынка перевешивали издержки от утраты полномочий и части суверенитета национальными лидерами, которые не блокировали деятельность ни Еврокомиссии, ни Европейского суда. В других областях (Общая внешняя и оборонная политика, иммиграция) задача создания сильных центральных институтов декларировалась, но не реализовывалась.

Безусловно, в теории и на практике возможен переход от одной модели федерального центра к другой. В какой-то момент постепенное расширение полномочий наднациональных органов может привести к тому, что контроль над процессом дальнейшей интеграции перейдет главным образом к европейским институтам (то есть де-факто к федеральному центру). В этом случае следует ожидать быстрого расширения формальных и неформальных полномочий наднациональных органов и централизации принятия решений во всех областях, включая внешнюю политику. Но этого пока не предвидится, и особенности формирования внешней политики Европейского союза диктуются стремлением учредителей межгосударственного объединения гарантировать себе контроль над процессом интеграции.

Функциональный метод, изначально предложенный Жаном Монне, являлся хотя и пошаговой, но «глобальной» стратегией объединения. Предполагалось, что интеграция будет захватывать один сектор за другим, придавая наднациональным институтам черты федерального правительства. Но, по сути, без ответа оставался вопрос, зачем правительствам национальных государств передавать все больше полномочий наднациональным органам. Реальная практика оказалась сложнее ожиданий функционалистов. Попытки сторонников федерализации провести институциональные изменения, создающие возможности для «переливания» экономического союза в политическую область, и особенно в сферы внешней политики, обороны и безопасности, последовательно отвергались национальными государствами. В итоге европейская интеграция углублялась только в рамках, заранее обозначенных соглашениями государств-участников, что имело для них принципиальное значение.

Состояние Общей внешней политики и политики безопасности (ОВПБ) Евросоюза обычно является объектом жесткой критики. Несмотря на предпринимаемые усилия, под прикрытием этой политики до сих пор реализуется лишь «среднее арифметическое» курса отдельных государств. Из этого делается вывод о том, что проблема преодоления противоречия «экономического гиганта и политического карлика» стоит остро. Однако на самом деле результаты интеграционного прогресса в экономике (Экономический и валютный союз) и во внешней политике несравнимы в принципе. Более того, отсутствие у ЕС внешней политики с теми механизмами и инструментами, которые мы привыкли видеть у «нормального» государства, является выбором лидеров государств-участников интеграции и условием успехов экономической интеграции. Таким образом, отсутствуют агенты, для которых асимметрия интеграции составляет проблему.

КОМПРОМИССЫ ЭЛИТ

Создание и развитие Европейского союза – это многоступенчатый процесс взаимодействия демократических государств Европы в поиске взаимовыгодных компромиссов. Компромисс – единственный способ, посредством которого писалась история Евросоюза, определялись его институты и механизмы функционирования. Лидеры разных стран (зачастую даже руководители одной и той же страны) преследовали в процессе интеграции различные цели. Фактически за пределами самых общих деклараций о единстве, единых предпочтений у участников никогда не имелось, поэтому было крайне важно выстроить институциональный механизм, позволявший находить компромиссные решения и развивать взаимоприемлемую интеграцию, невзирая на внутренние разногласия.

Любая попытка создать механизмы интеграции суверенных государств, имеющих противоречивые интересы, сталкивается с серьезной проблемой, как преодолеть недоверие сторон. Для этого нужны надежные гарантии выполнения договоренностей. Сложность же заключается в том, что необходимо создать и поддерживать достаточно сильные наднациональные органы, которые, тем не менее, оставались бы под контролем национальных лидеров.

Налицо противоречие. Национальные лидеры, вступающие в наднациональное объединение, будут опасаться экспансии создаваемого ими центра. Соответственно, не желая оказаться его заложниками, они пойдут лишь на создание союза со слабыми наднациональными институтами, оставляя принятие ключевых решений за собой. Но изначально слабая союзная власть часто испытывает нарастающее давление со стороны национальных правительств, ведущее к еще большему ослаблению наднациональных институтов, вследствие чего само существование объединения оказывается под угрозой.

Вышеуказанное противоречие, в частности, хорошо объясняет, почему успешные федерации остаются редкой конституционной формой. С начала ХХ века не было ни одной плодотворной попытки объединить независимые государства под эгидой полномочного федерального правительства. Существенно более удачно шла деволюция в унитарных (централизованных) государствах. И лишь немногим эффективным федерациям, таким, к примеру, как США, Швейцария или Германия, удалось создать политические механизмы, сдерживающие постоянную тенденцию к централизации. На этом фоне успех ЕС оказался во многом неожиданным и труднообъяснимым для всех существующих федеративных теорий.

Как же Европа умудряется обходить описанную проблему? Национальная автономия в принятии решений в менее интегрированных сферах является тем институтом, который гарантирует странам-участницам сохранение контроля над Европейским союзом, и позволяет им без страха идти на радикальную централизацию в более интегрированных областях. Чтобы этот институт работал, неинтегрированными должны оставаться важные области. Поэтому значимость ОВПБ заключается не в том, что она будет ускоренно интегрирована, а, напротив, что эта сфера так и останется в «интеграционном резерве».

Все теории экономической и политической интеграции предполагают, что интеграция на уровне политических и экономических элит происходит раньше, чем на уровне общества в целом. Различия между существующими концепциями состоят скорее в том, какие группы элит и почему рассматриваются как ключевые для развития интеграции. Теоретические предпосылки подтверждаются эмпирически: во всех известных случаях решения об объединении независимых государств принимались изначально узкой группой, непосредственно заинтересованной в интеграции, без прямой поддержки населения. И лишь позднее население оказывалось втянутым в объединительный процесс. С другой стороны, дезинтеграция также почти всегда происходила вследствие действий групп, игнорировавших мнение большинства (как это было, например, в Чехословакии или СССР).

Следовательно, и формальные правила интеграции, и их неформальное воплощение в жизнь будут в значительной мере определяться интересами узких групп. Другими словами, мы можем ожидать, что формальные институты интеграции и их практика эндогенны интересам тех, кто планирует и осуществляет объединение. То, что в целом, политические и экономические институты эндогенны, признается практически всеми современными исследователями.

Идея эндогенных институтов кажется простой, однако в применении к вопросам интеграции приводит к любопытным гипотезам.

Во-первых, мы можем ожидать, что интересы тех, кто выбирает институты, меняются как во времени, так и в отношении отдельных областей политики и экономики.

Во-вторых, если интересы различны и меняются, это должно отражаться на выборе формальных институтов и особенно на их реальной практике.

В-третьих, степень и формы интеграции в разных областях государственной деятельности (экономика, социальная сфера, образование, внешняя политика, оборона) будут в значительной степени независимыми друг от друга, т. е. интеграция в одной сфере не будет вести к автоматической интеграции в другой.

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ЕС ДО И ПОСЛЕ ЛИССАБОНСКОГО ДОГОВОРА

Хроника европейской интеграции – это история серии договоров между национальными руководителями. Интеграция строилась шаг за шагом, развиваясь, углубляясь и расширяясь с каждым новым документом. Заключенные договоры полностью определяли успехи и пределы процесса. Именно руководители стран обсуждали, подписывали либо отказывались подписать новые установочные документы. Даже предложенный к ратификации и отвергнутый населением ряда стран Европы проект на самом деле был лишь Конституционным договором (Договор, учреждающий Конституцию для Европы. – Ред.), а не Конституцией в традиционном понимании.

«Пик» развития интеграции вглубь пришелся на начало 1990-х гг., что было зафиксировано принятием в декабре 1991 г. решения о заключении Договора о Европейском союзе (Маастрихтский договор). При подготовке этого документа столкнулись два принципиально разных подхода. Сторонники федеративного пути предлагали сделать новые направления интеграции своего рода «ветвями» Сообщества, где также использовался бы общий коммунитарный метод, успешно применяемый в экономической сфере. Противники федерализма полагали, что интеграция в новых сферах должна базироваться исключительно на межправительственных соглашениях. Этот сдержанный подход и одержал верх.

В итоге Европейское (экономическое) сообщество стало главной опорой (pillar) Евросоюза, а новые направления интеграции – дополнительными, относительно автономными опорами, где принятие решений должно было основываться на межправительственном консенсусе, хотя и под «крышей» общих институтов. При этом в созидании первой опоры были задействованы все европейские институты, а остальные опоры отдавались на откуп Совету (то есть главам государств), оставляя Европейской комиссии в лучшем случае вспомогательную роль и, по существу, исключая из процесса Европарламент и Суд.

Все это означало, что лидеры стран – членов ЕС по-прежнему сохраняли контроль над интеграцией за пределами экономики, прежде всего в сфере внешней политики. Более того, Европейский союз институционализировал возможность «гибкого» участия государств в общих внешнеполитических инициативах. Таким образом, стимулы и обязательства в области внешней политики задавались принципиально отличным от экономической сферы интеграции образом.

Национальные правительства получали гарантии того, что прогресс в экономике не приведет к автоматическому развитию интеграционных процессов в области внешней политики. Эти сферы создавались не по типу «сообщающихся сосудов», к чему стремились сторонники федерализма. Напротив, принятая модель развития предполагала своего рода горизонтальный принцип «разделения властей» внутри Евросоюза. В этом заключалась гарантия сохранения контроля государств над процессами интеграции при одновременном наделении институтов ЕС необходимыми полномочиями для эффективной работы в экономике.

После неудачи с ратификацией Конституционного договора многие его положения были инкорпорированы в Лиссабонский договор, вступивший в силу в декабре 2009 г. Документ упразднил разделение на три опоры, объединив Сообщество (экономическую составляющую) и Союз в одно целое. Таким образом, формально все направления интеграции теперь равнозначны. Но отказ от трех опор не отменяет различий в методах принятия решений в отдельных областях. В частности, право вето национальных государств сохраняется во внешней политике и вопросах безопасности, в социальной и налоговой политике, в борьбе с финансовыми нарушениями, в сотрудничестве по вопросам уголовного права и ключевых аспектах экологической политики. Более того, новый договор подтвердил и, возможно, даже усилил роль национальных лидеров и институтов во всех вопросах за пределами четко установленных рамок исключительных и совместных компетенций Союза. Суд ЕС по-прежнему лишен компетенции в сфере Общей внешней политики и политики безопасности, его возможность контролировать выполнение государствами-членами обязательства по поддержанию порядка, безопасности и законности ограниченна.

Лиссабонский договор формально провозглашает принцип институционального баланса между наднациональными (центр) и межправительственными элементами, но на практике он усилил влияние межправительственных институтов: Европейского совета и Совета министров. Об этом свидетельствует, в частности, введение постов председателя Европейского совета и верховного представителя Союза по иностранным делам и политике безопасности. Хотя тут чиновник и имеет двойную подчиненность, он больше связан с Европейским советом, чем с Еврокомиссией. И это отнюдь не случайно: процедура и результат избрания двух новых формальных руководителей Евросоюза продемонстрировали усиление контроля крупных государств – Германии, Франции и Великобритании – над принятием политических решений. Принципиальные решения в области внешней политики по-прежнему требуют если не единства, то согласования мнений национальных лидеров.

ПОИСК КОНСЕНСУСА ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ

Сторонникам углубления интеграции вплоть до возможной федерализации Европейского союза принципиально важно найти обоснование для формирования и реализации Общей внешней политики. Это позволило бы резко сдвинуть баланс властных полномочий в сторону наднациональных институтов, а значит, существенно ослабить возможности национальных лидеров по блокированию углубления интеграции в будущем. Однако такие изменения шли бы вразрез с действующими институтами и привели бы к обострению разногласий между брюссельскими политиками и политиками государств – членов Евросоюза в отношении многих внешнеполитических проблем.

С увеличением числа стран – членов ЕС до 27 поиск консенсуса по любому вопросу заметно усложнился. Можно ожидать, что самые успешные внешнеполитические проекты будут реализовываться от имени Европейского союза группами наиболее заинтересованных стран. Последние же станут проводить внешнеполитическую линию, отличную от предпочтений менее вовлеченных государств и, следовательно, от предпочтений Евросоюза в целом. В результате, внешнеполитический курс ЕС как единого геополитического игрока будет непоследовательным и несогласованным. Журнал The Economist верно отмечает тенденцию: роль Европейского союза во внешней политике возрастет, но его значимость и влияние будут меньше, чем сумма ролей и влияний составляющих его частей.

Остановимся вкратце на трех наиболее успешных и важных для России направлениях внешней политики единой Европы, основанных на консенсусе заинтересованных групп стран-участниц.

Инициатива «Северное измерение» была выдвинута Финляндией в 1997 г., в 1999 г. она принята Европейской комиссией в качестве стратегии Евросоюза (первоначально на период с 2000 г. по 2003 г.). Ее важнейшей составной частью является развитие трансграничного сотрудничества между сопредельными административными единицами стран-участниц (Финляндия, Швеция, Норвегия, Исландия, государства Балтии, Польша и Россия).

«Северное измерение» – это прежде всего попытка заинтересованных государств – членов ЕС преодолеть нарастающее размежевание между отдельными европейскими странами и Россией посредством совместного решения практических проблем. Безопасность и вопросы политики или исключены из повестки дня, или обсуждались в ограниченном объеме. Европейцы сочли за благо не поднимать вопросов о поставках нефти и газа; лишь ядерная безопасность и энергосбережение включены в Экологическое партнерство в рамках программы. Неоднократно подчеркивалось: «Северное измерение» доказывает, что малые страны Европейского союза могут многого добиться, проводя «умную маленькую политику» (“smart small policies”). Многоуровневое управление позволяет акторам воздействовать на процесс принятия решений через разнообразные каналы – от работы с европейскими институтами до непрямого действия через региональные, национальные и суб-национальные структуры.

Формирующаяся таким образом политика есть результат накладывающихся друг на друга компетенций, напряженностей и конфликтов. Можно ожидать, что процесс принятия решений по частным, «локализованным» вопросам будет децентрализованным, то есть рассредоточенным между различными институциональными уровнями – региональным, национальным, субнациональным, но наднациональные институты сохранят ответственность за формулирование общей политики в отношении России.

«Еврорегионы» представляют собой локализованную форму внешнеполитического трансграничного взаимодействия отдельных членов Евросоюза со странами-соседями. «Еврорегионы» за пределами ЕС существовали еще до его последнего расширения – в районе германо-польской, германо-чешской и на других границах; впоследствии на границах с республиками бывшего СССР, в том числе и с Россией. Это распространенная форма взаимодействия: например, с 1990 г. одни только местные власти Польши подписали 13 таких соглашений с внешними соседями.

«Еврорегионы» – особая форма трансграничных соглашений, связывающих региональные и особенно местные власти по обе стороны границы. Сотрудничеству придается институциональная форма (оно развивается по согласованным правилам, принятым участниками добровольно), но общей модели еврорегиона не существует. Европейский союз представляют заинтересованные страны, которые руководствуются не универсальным, а контекстуальным подходом, когда конкретные механизмы и инструменты сотрудничества определяются местными условиями и, подчеркнем, национальными предпочтениями.

19–20 марта 2009 г. Европейский совет учредил новую инициативу – «Восточное партнерство», а уже 7 мая в Праге Евросоюз и правительства шести государств (Азербайджан, Армения, Белоруссия, Грузия, Молдавия, Украина) подписали соответствующую декларацию. Это вызвало острую реакцию Москвы, расценившей проект как вызов со стороны Евросоюза в регионе, который Россия считает зоной своих интересов. Согласно широко распространенной в России точке зрения, ЕС, декларативно ратуя за отмену разделительных линий в Европе, в действительности способствует их созданию и укреплению и принуждает постсоветские страны, связанные определенными политическими и правовыми обязательствами с Москвой, делать стратегический выбор между Европейским союзом и Россией. Часто можно услышать характеристику Евросоюза как имперской структуры нового типа, которая распространяет влияние за пределами своих границ.

Для таких выводов, вероятно, есть объективные политические основания. Но не стоит забывать, что принятие внешнеполитических решений в ЕС децентрализовано, и хотя инициатива осуществляется под эгидой Европейского союза в целом, изначально она заявлена лишь малой группой заинтересованных приграничных государств, ведущую роль среди которых играет Польша. По правилам европейской «игры» центр не в состоянии ни пересмотреть региональную внешнюю политику своих членов, ни предотвратить подобные проекты в будущем.

Очевидно, что выдвижение Москвой описанных выше претензий не изменит ситуацию в более благоприятном для России направлении. Прежде всего нужно заниматься разработкой конкурентоспособных проектов, в которых соседи усмотрели бы для себя больше выгоды, чем в «Восточном партнерстве» (надо отметить, довольно скромном по объемам его финансирования). А по многим вопросам того, что мы называем сегодня внешней политикой ЕС, договариваться следует с отдельными его членами, учитывая их индивидуальные интересы и мотивацию.

РОЛЬ ЛИЧНОСТИ В ПОЛИТИКЕ

Европейский союз не является сверхдержавой в традиционном смысле, и входящие в него страны не ставят перед собой на будущее задачу ее создания. Реакция Евросоюза на геополитические вызовы принципиально отлична от действий «великих держав». У ЕС нет «национального интереса». Однако он способен продвигаться по пути углубления интеграции, движимый национальными интересами государств-членов, которые сбалансированы сложной системой институциональных механизмов.

Важнейшей особенностью Европейского союза как внешнеполитического игрока является то, что это объединение до сих пор находится в процессе формирования. Экономическое сотрудничество в рамках Евросоюза во многом достигло федеративного уровня, так что Брюссель выступает в качестве полноправного представителя общих экономических интересов государств-членов. В других же сферах, в первую очередь во внешней политике, объединение весьма ограниченно: решения принимаются на межгосударственной основе, то есть только при достижении консенсуса. А это означает, что в сфере внешней политики отсутствует механизм выработки общего «интереса», а имеется всего лишь возможность опираться на «общий знаменатель» интересов отдельных стран.

Более того, как мы пытались показать выше, для многих европейских политиков ограниченность интеграции во внешней политике устанавливает пределы «федеративной экспансии» наднациональных институтов. С целью добиться эффективного контроля над процессом интеграции в целом, ключевые решения, определяющие будущее общей внешней политики, отданы на откуп национальным лидерам. Следовательно, роль предпочтений, характеристик и индивидуальных особенностей конкретных руководителей европейских стран будет возрастать.

В то время как большинство исследователей концентрируют внимание на изменениях формальных правил работы институтов в области общей внешней политики, нам представляется, что внешняя политика – это та область, где следует в большей степени принимать в расчет роль лидеров. Их взгляды на будущее европейской интеграции, личные симпатии и антипатии зачастую будут иметь решающее значение.

Возрастающая роль национальных лидеров в определении внешнеполитической стратегии Европейского союза потенциально ведет к появлению новых поводов для игры амбиций, соперничества, разногласий и конфликтов между персоналиями, представляющими наиболее крупные европейские государства. Поддержка общеевропейской внешней политики национальными лидерами, вероятно, останется непоследовательной – прежде всего потому, что приоритеты разных стран различны. Например, государства – члены Европейского союза и субнациональные территории (регионы) будут реализовывать разные, возможно даже противоречивые, стратегии в отношении России. Одни акторы выберут в качестве приоритета отношения между Россией и Евросоюзом в целом, другим покажется перспективным развитие двусторонних отношений. Более того, один и тот же актор может использовать разные стратегии на различных институциональных площадках. В частности, Финляндия, скорее всего, будет по-разному действовать в Европейском совете, в рамках «Северного измерения» и в двусторонних отношениях с Москвой. Наконец, появление новых политических лидеров потенциально расширяет либо сужает возможности формирования общей внешней политики.

Отсутствие механизмов выработки общих внешнеполитических интересов и непоследовательность руководителей стран – членов Евросоюза в вопросах общей внешней политики часто подводит к выводу о том, что можно (и нужно) играть на противоречиях. Однако, играя в такую игру, следует учитывать, что многие «евробюрократы», депутаты Европейского парламента и часть лидеров европейских стран заинтересованы в создании условий для продвижения интеграции в области внешней политики ЕС. По крайней мере для некоторых политиков, несмотря на различные предпочтения по конкретным вопросам, объединяющим является стремление выработать стратегию развития внешней политики Европейского союза, а значит, и интеграции в целом. И в этом отношении те, кто надеется продолжать играть на противоречиях внутри Евросоюза, невольно будут добавлять аргументы в пользу углубления интеграции.

В ближайшие годы сам факт незаконченности процесса объединения в существенной мере определит действия тех, кто выступает за дальнейшую интеграцию. Стратегии внешней политики для них будут мотивированы не только и не столько внешнеполитическими интересами ЕС (каковые по большей части еще не сформулированы), сколько попытками найти веские доводы для дальнейшего расширения полномочий Европейского союза, необходимых в том числе для формирования из него реального субъекта мировой политики. Для этого страны-участницы должны отказаться от наиболее существенной части своего суверенитета, а это может произойти только при наличии серьезных побудительных мотивов. В определенном смысле сторонники углубления интеграции заинтересованы в поиске объединяющей внешнеполитической проблемы или угрозы. Возможно появление группы сторонников федеративного развития Евросоюза, потенциально готовой поддержать любую общую внешнеполитическую инициативу.

Пока основы для консенсуса нет, эта группа поддержки останется разобщенной по менее глобальным вопросам. Но ситуация может кардинально (и быстро) измениться при наличии общей угрозы, способной повернуть евроскептиков в сторону признания необходимости проводить единый внешнеполитический курс. К примеру, если лидеры крупнейших стран ЕС в какой-то момент будут склонны рассматривать Россию как общую угрозу (энергетическую либо иную), сторонники европейской интеграции, вероятнее всего, с энтузиазмом их в этом поддержат, надеясь использовать единство для придания импульса объединительным процессам. Сегодняшние внешнеполитические разногласия между государствами – членами Европейского союза могут в случае смены лидеров крупнейших стран смениться консолидированным курсом по поводу наиболее важных вопросов, таких, например, как отношение к России.

Евросоюз. США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 февраля 2010 > № 2911751 Ирина Бусыгина, Михаил Филиппов

Внешняя политика Турции и Россия

Региональный подход к глобальному миру

Ахмет Давутоглу – профессор, министр иностранных дел Турецкой Республики.

Резюме Турция верит в возможность установления справедливого и устойчивого мирового порядка, который будет служить на благо всех стран, любого общества и каждого человека в отдельности.

Окончание холодной войны предвещало, что в истории откроется новая глава мира и стабильности. Риск прямого столкновения двух противоборствующих блоков был устранен, и это отвело угрозу, нависшую над человечеством. Однако исчезновение опасности глобального ядерного холокоста не привело автоматически к установлению нового и стабильного мирового порядка. Вместо этого во многих уголках земного шара наметились линии глубокого геополитического водораздела, некоторые из которых породили разрушительные войны и конфликты. Сегодня, оглядываясь назад, можно сказать, что эпоха, наступившая после окончания холодной войны, была и остается промежуточным, переходным периодом к более стабильной системе международных отношений, хотя сама эта система по-прежнему находится на ранней стадии развития.

Избавившись от старого миропорядка и встав на путь построения нового, планета снова проходит через муки преобразований и перестройки. По мере того как баланс сил в системе международных отношений меняется в направлении выравнивания игрового поля и медленного формирования многополярного мира, все насущнее становится потребность закрепить эти тенденции посредством создания формальных структур.

Призывы к действию можно услышать во всех сферах международных отношений – от затянувшихся попыток реформировать ООН до усилий, направленных на то, чтобы сделать управление мировыми финансами более представительным. Нет сомнений в том, что все мы только выиграем от создания более эффективного и гуманного мироустройства, дающего ключ к решению таких серьезных проблем, как преодоление бедности и глобальное потепление. Вопрос в том, насколько мы готовы действовать, как сможем мобилизовать и координировать усилия, как быстро сумеем добиться поставленной цели.

Турция верит в возможность установления справедливого и устойчивого мирового порядка, который будет служить на благо всех стран, любого общества и каждого человека в отдельности. С нашей точки зрения, путь к этому лежит через формирование местных и региональных блоков. Необходимо принимать близко к сердцу региональные проблемы, заботиться о развитии диалога и восстановлении взаимного доверия, а также усиливать стимулы для укрепления сотрудничества в регионах. Мы можем и должны изменить ситуацию к лучшему, преодолевая психологические барьеры, открывая умы и сердца друг другу, объединяя ресурсы. Как говорится в русской пословице, «берись дружно – не будет грузно».

Руководствуясь этими принципами, Турция активно работает над тем, чтобы внести свой вклад в безопасность, стабильность и процветание в ряде соседних и более отдаленных регионов. Результаты, которых нам удалось добиться, говорят сами за себя. Чтобы точнее оценить итоги, полезно взглянуть на идейный фундамент, на котором зиждутся наши усилия.

ШЕСТЬ ПРИНЦИПОВ И ТРИ ОСОБЕННОСТИ

В основе современной внешней политики Турции лежат шесть принципов.

Первый – это определение баланса между свободой и безопасностью. Если безопасность хороша для одного государства, одной страны и одного человека, она принесет пользу и другим. Но не следует обеспечивать безопасность в ущерб свободе и наоборот. Следовательно, необходимо найти правильное соотношение между ними.

Второй принцип предполагает усиленное вовлечение всех региональных сил в мирный процесс. Мы проводим политику «обнуления проблем» в соседних странах и считаем, что это вполне достижимая цель, если только участники процесса смогут доверять друг другу.

Третий принцип предполагает проведение эффективной дипломатии в отношении соседних регионов. Наша цель – максимальная интенсификация сотрудничества, от которого выиграют все наши соседи. Для достижения этой цели мы строим отношения с соседними государствами на принципах «безопасности для всех», «политического диалога на высоком уровне», «экономической взаимозависимости», а также «культурной гармонии и взаимоуважения».

Являясь членом Совета Безопасности ООН на период 2009–2010 гг. и ответственным членом международного сообщества, которое вынуждено решать широкий спектр проблем, мы придерживаемся четвертого принципа в нашей внешней политике, который можно сформулировать как стремление к взаимодополняющим действиям с основными игроками на мировой арене.

Пятый принцип предполагает эффективное использование международных форумов и новых инициатив для придания импульса решению вопросов, представляющих взаимный интерес. Именно с этих позиций следует оценивать рост влияния Турции в таких организациях, как ООН, НАТО, Организация Исламская конференция, а также установление взаимоотношений со многими новыми структурами. Следует также упомянуть о том, что Турция получила статус наблюдателя в ряде ведущих региональных организаций, таких, например, как Африканский союз, Лига арабских государств, Ассоциация стран Карибского бассейна и Организация американских государств.

Шестой принцип нашего внешнеполитического курса опирается на предыдущие пять, – это создание «нового образа Турции» благодаря усиленному вниманию, которое мы уделяем общественной дипломатии.

По сути дела, наш подход нацелен на то, чтобы положить конец спорам и укрепить стабильность в регионе с помощью новаторских механизмов и каналов для разрешения конфликтов, стимулирования позитивных перемен и развития межкультурного общения и взаимопонимания.

Таким образом, можно сказать, что наша внешняя политика имеет три отличительные особенности: она ориентирована не на кризис, а на мечту и видение будущего мироустройства; вместо того, чтобы реагировать на возникающие угрозы, мы предлагаем творческие подходы к разрешению конфликтов. Кроме того, наша политика носит системный характер и охватывает весь спектр международных проблем.

Сегодня Турция проводит поистине многомерную и всеохватную внешнюю политику, участвуя в решении насущных вопросов в разных частях земного шара – от Африки до Южной Америки, от Восточной и Южной Азии до стран Карибского бассейна. Кроме того, Анкара активно укрепляет принципы мирного сосуществования, взаимного уважения, дружбы, согласия и сотрудничества между разными культурами, идеологиями и религиями. Пять лет тому назад Турция совместно с Испанией создала под эгидой ООН «Союз цивилизаций». Этот проект призван стать флагманом глобальных усилий, направленных на углубление межкультурного диалога и противодействие экстремизму. Российская Федерация со своим богатым культурным наследием также имеет все необходимое для того, чтобы внести существенный вклад в это историческое предприятие.

Являясь членом «Большой двадцатки», Турция поддерживает инициативы по реформированию структуры международных финансов и принятию новых мировых стандартов, которые обеспечат устойчивый экономический рост и стабильную финансовую систему, а также помогут создать более эффективную экономическую архитектуру. С другой стороны, будучи развивающейся страной-донором, Турция протягивает руку помощи развивающимся странам и вносит вклад в достижение Целей развития тысячелетия, сформулированных ООН.

Наше нынешнее председательство в Инициативе по сотрудничеству стран Юго-Восточной Европы и грядущее президентство в Конференции по взаимодействию и мерам укрепления доверия в Азии, а также в Комитете министров Совета Европы во второй половине нынешнего года предоставляет значимые возможности для совершенствования регионального сотрудничества. Турция и Россия могут вместе работать на всех направлениях под знаком солидарности в решении острых региональных вопросов.

Не следует забывать, что турецкая внешняя политика опирается на уникальный исторический опыт и географию, которые еще более усиливают в нас чувство ответственности.

Подобная историческая ответственность мотивирует интерес Турции к близлежащим зонам, включая Кавказ, Каспийский и Черноморский бассейны, Балканы, Восточное Средиземноморье и Ближний Восток от Персидского залива до Северной Африки. В этом контексте мне хотелось бы более подробно остановиться на турецко-российских отношениях и на ситуации на Южном Кавказе.

ТУРЕЦКО-РОССИЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ

С Россией нас связывают образцовые соседские отношения, не омраченные никакими проблемами. Отношения развиваются на взаимовыгодной основе, и мы глубоко удовлетворены поступательным движением во всех сферах турецко-российских связей в течение последних 19 лет. Мы считаем Россию бесценным партнером, важной мировой державой и ключевым игроком с точки зрения регионального взаимодействия. Хотелось бы подчеркнуть, что дальнейшее развитие сотрудничества, основанного на общей заинтересованности сторон, взаимном доверии и прозрачности, является одним из главных приоритетов нашего внешнеполитического курса. Турецко-российские отношения остаются неотъемлемой частью многомерной внешней политики Турции.

Анкара и Москва – главные игроки, способствующие поддержанию мира и сохранению стабильности в своем регионе. Мы озабочены решением одних и тех же международных проблем, понимаем друг друга и стараемся деликатно обходить «больные» темы, способные вызывать раздражение. Мы хотели бы продолжать искренний и открытый диалог с Россией о дальнейшем развитии нашего региона.

Визиты на высшем уровне, которые имели место в последние два года, также внесли существенный вклад в наши отношения. Президент Абдулла Гюль побывал с государственным визитом в России в феврале 2009 г., премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган посетил Сочи в мае прошлого года, а премьер-министр Владимир Путин нанес рабочий визит в Турцию в августе 2009 г. Эрдоган побывал в Москве 12–13 января этого года, и я сопровождал его в этой поездке. Я также приезжал в Москву в июле прошлого года. Эти визиты, безусловно, придали дополнительный импульс отношениям между обеими странами.

Визит президента Гюля стал первым государственным визитом главы турецкого государства в Россию за всю историю двусторонних отношений. (Еще одной важной особенностью поездки стало посещение турецким президентом Республики Татарстан – важного региона Российской Федерации, поддерживающего культурные и исторические связи с Турцией.) В ходе визита лидеры обеих стран подписали Совместную декларацию, в которой не только закладывается основа для совместных отношений, но и предлагается «дорожная карта» нашего будущего регионального сотрудничества почти во всех вопросах, представляющих обоюдный интерес. В документе подтверждается, что цель, обозначенная в Совместной декларации от 2004 г., а именно поднять наши взаимоотношения на уровень «многомерного углубленного партнерства», достигнута. Новые договоренности также являются проявлением политической воли на высшем уровне – решимости «поднимать наши отношения на новый качественный уровень и углублять их».

В этом контексте Турция и Россия решили создать межгосударственный механизм (Высший совет сотрудничества) на уровне высшего политического руководства. Мы верим, что данный орган будет способствовать развитию двусторонних отношений и внесет вклад в региональную стабильность. Первая встреча в рамках Высшего совета сотрудничества запланирована на первую половину 2010 г.

С начала 1990-х гг. сотрудничество в экономической и энергетической областях было движущей силой турецко-российских отношений. Хотя мы с гордостью говорим о том, что торговля достигла впечатляющих объемов – в 2008 г. Россия стала нашим главным торговым партнером (товарооборот достиг 38 млрд долларов), а в 2009 г. была вторым торговым партнером (около 22 млрд долларов, из которых 3 млрд приходилось на экспорт и 19 млрд на импорт), – к сожалению, у Анкары образовался существенный торговый дефицит вследствие импорта энергоресурсов (в 2009 г. Турция импортировала из России свыше половины всего потребляемого газа и четверть всей нефти). Мы придаем большое значение достижению баланса и нацеливаемся на диверсификацию в торговле с Россией. Снижение товарооборота объясняется в первую очередь мировым финансовым кризисом. Но мы уверены, что негативные последствия кризиса в двусторонней торговле будут преодолены в нынешнем году. Кроме того, к 2015 г. наш товарооборот должен достигнуть 100 млрд долларов, как запланировали оба премьер-министра на встрече 13 января в Москве.

Другие отрасли экономики также заслуживают внимания. Общая стоимость проектов, осуществляемых турецкими подрядчиками в России, достигла 30 млрд долларов. Прямые турецкие инвестиции превысили 6 млрд долларов, а прямые российские инвестиции в Турцию – 4 млрд долларов. В 2008 и 2009 гг. поток российских туристов в Турцию составил 2,8 и 2,6 млн человек соответственно. Кроме того, мы с радостью наблюдаем растущий интерес российских фирм к энергетическим инфраструктурным проектам и туристическому сектору Турции. Сотрудничество в энергетической отрасли является значимым аспектом турецко-российских отношений. Россия – важный поставщик энергоносителей для Турции. Проект газопровода «Голубой поток» вывел энергетическое сотрудничество на новый стратегический уровень. Значительное место в повестке дня занимают новые проекты с участием России (к примеру, строительство атомной электростанции в Турции) и российские инвестиции в проект нефтепровода Самсун – Джейхан.

Я верю, что двусторонние отношения и взаимодействие с Россией в политической, экономической и энергетической областях, а также в сфере культуры и образования будут развиваться и впредь. Продолжится и диалог по региональным и международным вопросам. В целом отношения с Москвой весьма многообещающи, и мы сделаем всё от нас зависящее, чтобы они получили дальнейшее развитие, как было заявлено в Совместной декларации, подписанной двумя президентами в феврале 2009 г.

ЮЖНЫЙ КАВКАЗ

В центре коридора, который простирается с севера России до юга Турции, находится конфликтный регион, который отчаянно нуждается в мире и экономическом развитии. Это Кавказ. Нынешняя обстановка в Западной Азии отчасти напоминает тупиковую ситуацию на Корейском полуострове, расположенном между двумя гигантами Восточной Азии – Китаем и Японией. Следовательно, говоря о турецко-российских отношениях, мы должны осознавать, сколь большое значение они имеют для общей ситуации на евразийском континенте.

Находясь на протяжении многих веков на перекрестке между Востоком и Западом, Севером и Югом и населенный множеством разных народов, этнических групп, говорящих на разных языках и исповедующих разные религии, Южный Кавказ, конечно же, является самым интригующим и непредсказуемым местом на политической карте мира.

Южный Кавказ, примыкающий к границам Турции и России, всегда играл особую роль и для турок, и для русских, занимая важное место в дипломатической повестке дня обеих стран. Сегодня стратегическое значение региона еще больше возросло, и по этой причине он, как никогда, нуждается в стабильности и региональном сотрудничестве. Турция отводит Южному Кавказу особое место в своей внешней политике, стремясь обеспечить там мир, безопасность и процветание. Это объясняется не только историческими и гуманитарными узами, связывающими Турцию с народами Кавказа; некоторые из них имеют культурную и этническую общность с турецким народом. Главное в том, что эта небольшая по территории область, к сожалению, по-прежнему нестабильна. Три крупных конфликта на территории стран – членов ОБСЕ остаются неразрешенными в течение почти двух десятилетий.

Со времен обретения независимости республиками Южного Кавказа мы старались сделать все от нас зависящее, чтобы здесь воцарились мир и процветание. Турция одной из первых признала суверенитет всех трех республик, включая Армению. Однако оккупация азербайджанских земель Арменией, ставшая причиной конфликта вокруг Нагорного Карабаха, затруднила дальнейшее сотрудничество в региональном и общемировом масштабе.

Отношения Турции с Азербайджаном всегда были уникальны в силу особых братских уз, связывающих наши народы, объединенные общей историей, языком и культурой. Вот почему у нас выстроены важные политические отношения с Баку, о которых можно судить по частоте взаимных визитов, а также постоянному диалогу и солидарности в вопросах, представляющих взаимный интерес. Наше экономическое сотрудничество развивается поступательно. Торговый оборот достиг 2,5 млрд долларов. Кроме того, Турция лидирует в части иностранных инвестиций в азербайджанскую экономику.

Отрадно, что, благодаря развивающейся демократии, растущей экономике, человеческому капиталу и природным ресурсам, Азербайджан стал центром притяжения на Кавказе. Однако неурегулированный конфликт вокруг Нагорного Карабаха и оккупация 20 % территории страны Арменией мешают Азербайджану и региону в целом использовать этот важный потенциал.

Будучи членом Минской группы ОБСЕ, Турция с самого начала активно выступала за мирное урегулирование карабахского конфликта посредством переговоров между Ереваном и Баку. Весьма прискорбно, что механизм, такой же старый, как и сам конфликт, пока не принес ощутимых и конкретных результатов. Вот почему так важен прогресс, недавно достигнутый на переговорах между президентами Ильхамом Алиевым и Сержем Саргсяном. Это еще раз подчеркивает необходимость достижения конкретных результатов посредством интенсивного диалога в то время, когда сама история предоставляет уникальную возможность. Вместе с тем Минская группа ОБСЕ остается единственным международным инструментом, способным побудить стороны предпринять конкретные шаги для преодоления разногласий и достижения мирных договоренностей.

По понятным причинам наши отношения с Арменией находились в ином русле и до сих пор остаются недостающим элементом в той целостной картине, которую Анкара хотела бы видеть на Южном Кавказе. Однако мы не теряем надежду на то, что связи с Арменией в конце концов удастся восстановить, и с этой целью мы прибегаем к односторонним мерам по укреплению доверия. В 2007 г. удалось задействовать дипломатический канал для диалога между высокопоставленными чиновниками обеих стран, целью которого является установление нормальных двусторонних отношений.

Эти усилия принесли плоды в 2009 г., когда ответственные политики обоих государств пришли к выводу, что настал благоприятный момент для всеобъемлющего мирного урегулирования. Мы решительно приступили к реализации этого плана, несмотря на резкую критику наших действий внутри страны. Титанический труд и интенсивные переговоры привели к подписанию 10 октября 2009 г. двух протоколов в Цюрихе.

Это беспрецедентный шаг вперед в направлении искоренения юридических и психологических барьеров, которые до сих пор разделяли два соседних народа. Однако на протяжении всего диалога с Ереваном мы неизменно отдавали себе отчет в том, что одного лишь турецко-армянского примирения недостаточно для того, чтобы долгожданный мир и стабильность пришли в этот многострадальный регион.

Мы убеждены в том, что прогресс в нормализации отношений между Турцией и Арменией должен дополняться и развиваться с помощью конкретных шагов, направленных на разрешение конфликта в Нагорном Карабахе. Только при условии всеобъемлющего урегулирования мы сможем сохранить атмосферу примирения и устранить оставшиеся барьеры, препятствующие диалогу, сотрудничеству и миру в регионе. И это, конечно, потребует политической воли и мужества.

После подписания оба протокола были незамедлительно направлены для ратификации в турецкий парламент. Мнение Конституционного суда Армении по поводу протоколов стало неожиданным препятствием, которое необходимо преодолеть. Если все стороны будут вести себя ответственно и постараются внести свой вклад в достижение всеобъемлющего мира на Южном Кавказе, то, мне кажется, протоколы будут быстро ратифицированы парламентом Турции. Это не только облегчит процесс примирения двух народов, но и проложит путь к новому будущему и воцарению мира, процветания и сотрудничества. В этом смысле самая безотлагательная потребность состоит в том, чтобы не воздвигать препон на пути достижения мира и стабильности под ширмой надуманных юридических проблем.

Что касается Грузии, то глубокие исторические и культурные связи между народами, общая граница, крупномасштабная транспортно-энергетическая инфраструктура, турецкие граждане грузинского и абхазского происхождения являются главными факторами, способствующими нашим интенсивным взаимоотношениям и сотрудничеству с Тбилиси.

Турция поддерживает и уважает независимость, суверенитет и территориальную целостность всех государств Южного Кавказа, и Грузия здесь не исключение. Это было нашей принципиальной позицией со времени обретения странами независимости, и мы по-прежнему придерживаемся этой позиции. Учитывая наши прекрасные отношения и многомерное партнерство с Россией, нетрудно представить себе, что Турция была в числе тех, кого крайне обеспокоили события августа 2008 г.

Сегодня Анкара и Москва, а также Баку, Ереван и Тбилиси больше чем когда-либо стремятся превратить Южный Кавказ в зону всеобъемлющего и прочного мира. Все заинтересованы в разрешении застарелых конфликтов, что, в свою очередь, будет усиливать у лидеров наших стран чувство ответственности за судьбу региона. Нас также объединяет заинтересованность в укреплении гуманитарных связей, которые позволят залечить старые раны. Мы все хотим забыть прошлую вражду и спроецировать в будущее позитивные аспекты общей истории, и, что самое важное, у нас есть общее стремление построить светлое будущее на Южном Кавказе.

Понимая, что длительный мир и стабильность в регионе невозможны без взаимоприемлемого урегулирования конфликтов, мы предложили создать новый региональный форум, чтобы облегчить и ускорить поиски компромиссов. Идея в том, чтобы усадить лидеров пяти стран – Азербайджана, Армении, Грузии, Российской Федерации и Турции за стол переговоров для решения региональных проблем и укрепления доверия.

Выступив с инициативой создания Платформы стабильности и сотрудничества на Кавказе, Турция признала, что это нелегкий процесс, поскольку наличие конфликтов служит одновременно и поводом для появления такой структуры, и главным препятствием в процессе реализации идеи. Более того, это не первое предложение по формированию некой кавказской организации: с 1990-х гг. выдвигался целый ряд схожих инициатив, но все они остались нереализованными, несмотря на добрые намерения. Памятуя о прошлых неудачах, мы собираемся создать структуру, которая сможет способствовать диалогу, обмену идеями и укреплению доверия между основными действующими лицами региона, и считаем, что это будет длительный процесс, а не одномоментное действие. Идея платформы, как таковой, создаст в будущем многообещающую альтернативу насилию и инструмент урегулирования конфликтных ситуаций.

Чем бы ни увенчались наши усилия, направленные на достижение устойчивого мира и стабильности на Южном Кавказе, ясно одно: Турция останется активным участником мирного процесса в регионе и продолжит создание прочного и конструктивного партнерства с Россией, чтобы сотрудничать с ней в нормализации ситуации.

Со времени окончания холодной войны прошло 20 лет, и сегодня процесс глобализации вступает в новую стадию. До 1990-х гг. условия, определявшие мировой политический порядок, были гораздо яснее, хотя отношения между ведущими державами порой обострялись до пугающего уровня. Сегодня мы живем в совершенно ином, глобальном, мире. Демократия, права человека и рыночная экономика заложены в фундамент системы международных отношений. Вчерашние враги становятся партнерами в современной взаимозависимой глобальной экономике. В этом контексте отношения между Москвой и Анкарой являются структурным фактором в нашем регионе и за его пределами. Турецко-российские отношения действительно представляются неотъемлемой частью многомерной внешней политики Анкары. Начинались они как скромные торговые связи, но быстро развивались, включая в себя всё новые сферы сотрудничества. Я глубоко удовлетворен тем, что наши отношения приобрели стратегическое измерение.

Многочисленные вызовы, такие, к примеру, как организованная и транснациональная преступность, нелегальная иммиграция, межкультурная и религиозная нетерпимость, экстремизм и терроризм, требуют укрепления взаимодействия между Турцией и Россией.

Это касается также и региональных проблем. На Турции и Российской Федерации лежит историческая и нравственная ответственность по объединению усилий в деле достижения мира, безопасности, стабильности и процветания на Южном Кавказе, и нам будет легче выполнить свой долг, если мы будем сотрудничать на основе общего понимания стоящих перед нами проблем и путей их решения. Культивируя компромисс и добрососедские отношения на Южном Кавказе, мы будем способствовать урегулированию других конфликтов на планете, а также созданию атмосферы согласия и взаимопонимания. Это то, что нам следует делать, чтобы формировать настоящее и готовить светлое будущее нашего общего региона.

Россия. Турция > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 февраля 2010 > № 2909695 Ахмет Давутоглу

Государство – это он

Аркадий Дубнов

Аркадий Дубнов – политолог, международный обозреватель, на протяжении 20 лет освещает события в Центральной Азии.

Резюме Бессменный глава независимого Узбекистана Ислам Каримов – дуайен всего корпуса постсоветских руководителей и по возрасту (72 года) и по сроку пребывания на президентском посту.

Нынешнее столетие решительно перекраивает карту стратегических приоритетов, уводя в тень одни части света и выдвигая на авансцену другие. Евразия стала ареной, на которой пересекаются разнообразные интересы мировых держав, а малые и средние государства, расположенные здесь, превращаются в объекты большой политики. Но пассивная роль устраивает далеко не всех, честолюбивые лидеры ряда стран стремятся вести свою собственную игру и с «ровней» (например, соседями), и с «грандами» – Россией, США, Китаем, Европейским союзом. К числу таких лидеров относится Ислам Каримов.

Бессменный глава независимого Узбекистана – дуайен всего корпуса постсоветских руководителей и по возрасту (72 года) и по сроку пребывания на президентском посту. 24 марта 2010 г. исполнится 20 лет с того дня, когда Верховный Совет Узбекской ССР проголосовал за введение президентства и избрал на должность президента страны Каримова. До тех пор в Советском Союзе был только один президент – Михаил Горбачёв, да и на союзном уровне этот пост только что ввели. Каримов проторил путь к президентскому креслу остальным лидерам союзных республик – до той поры просто местным партийным вождям, которые не преминули взять пример с ташкентского коллеги. Как вспоминают очевидцы, президент СССР был недоволен. «29 марта 1990 года в кулуарах съезда ВЛКСМ Горбачёв назвал этот шаг преждевременным, однако к тому времени он уже не влиял на ситуацию в республиках, а посему его отношение практически не вышло за рамки личного восприятия», – пишет неподцензурный узбекский сайт Uzmetronom.com.

Ислам Каримов никогда не скрывал, что не разделяет понятий «Узбекистан» и «президент». Построенное государство – это, по сути, его личный проект. За два десятилетия он пережил множество потрясений, но теперь творению Каримова предстоит самое тяжелое испытание. Фундаментальный геополитический сдвиг, происходящий в мире, заставляет отказываться от постсоветских практик. Вызовы слишком масштабны, чтобы для ответа на них хватало опыта партийной номенклатуры, пусть и помноженного на националистический азарт, с которым всегда связано строительство новой государственности.

СОЗДАНИЕ ФОРМЫ

«С точки зрения возраста я уже подхожу к той черте, когда мне больше надо думать о том, кто будет продолжать ту модель развития Узбекистана, которую я заложил в 1991 году». Эти слова президент Ислам Каримов произнес больше восьми лет назад, в конце января 2002 г., объясняя необходимость проведения референдума о введении двухпалатного парламента и продлении срока президентских полномочий с пяти до семи лет.

С тех пор Каримов не вспоминает о том, что ему пора думать о преемнике. Заступая когда-то на свой очередной президентский срок, он обмолвился: «Я буду жить долго». Эти слова уже тогда были восприняты как ясный сигнал всем, кто готов был покуситься на его кресло: мол, не дождетесь. Некоторые и вправду не дождались.

Каримова давно не волнуют нападки критиков в связи с практически узаконенным им пожизненным президентством. Если не считать выборов 1990 г., за 20 лет он всего трижды избирался главой независимого Узбекистана – в 1991, 2000 и 2007 гг. В 1995 г. полномочия продлили на референдуме. Еще один плебисцит (2002) увеличил конституционные сроки президентского мандата с пяти до семи лет. Причем спустя три года «выяснилось», что это положение относится и к действующему главе государства, хотя вопросы, вынесенные на голосование, этого не подразумевали.

Еще в октябре 1998 г. Ислам Каримов в интервью автору этой статьи утверждал: «У нас в Узбекистане сроки полномочий законодательного органа и президента по Конституции обозначены четко, и мы не будем играть в эти игры с продлением или сокращением полномочий – ведь это тогда лишний раз поставит под сомнение стабильность самой Конституции». А стабильность Конституции, говорил Каримов, есть гарантия стабильности в стране. В том же интервью он утверждал, что в Узбекистане создана система, «при которой парламентские и президентские выборы проводятся примерно в одно и то же время… чтобы настроения людей, голосующих за депутатов, не сильно отличались от настроений или проблем, волнующих их в тот момент, когда они идут на выборы президента». «Я надеюсь, что такая система надолго сохранится в Узбекистане», – сказал Каримов. Надеждам президента не суждено было сбыться, «система» по его же велению вскорости приказала долго жить.

Стоит заметить, что эти суждения узбекского президента прозвучали в ответ на вопрос, как он относится к принятому тогда Нурсултаном Назарбаевым решению провести досрочные выборы президента Казахстана в январе 1999 г.

В 2007 г. случился еще один характерный для узбекской правовой системы казус, демонстрирующий тамошнее понимание «стабильности Конституции как гарантии стабильности в стране». Согласно Основному закону, выборы президента проводятся в год истечения конституционного срока его полномочий – в первое воскресенье третьей декады декабря. Последний раз до этого Ислам Каримов принес присягу на заседании парламента 21 января 2000 г. Проведение же выборов 23 декабря (первое воскресенье третьей декады) 2007 г. означало нарушение статьи 90 Конституции страны, определяющей срок президентства в семь лет. Фактически полномочия Каримова оказались пролонгированы на 11 месяцев.

На это противоречие попытался тогда обратить внимание Конституционного суда (КС) Узбекистана правозащитник Джахонгир Шосалимов. Однако хотя закон обязывает КС отвечать на запросы граждан в десятидневный срок, Шосалимов так и не дождался ответа. Узбекская же оппозиция, а вслед за ней и многие международные наблюдатели, сочли лишние 11 месяцев пребывания Каримова в должности незаконной узурпацией власти. Однако официальный Ташкент даже бровью не повел в ответ на эти обвинения. Тем более что их тактично «не заметили» и лидеры мировых держав – ни в Вашингтоне, ни в Брюсселе, ни в Берлине, ни в Москве и словом об этом не обмолвились.

Но вольно или невольно президент сам напомнил о странной коллизии спустя пару месяцев, когда в феврале 2008 г., за месяц до президентских выборов в России, находился с визитом в Москве. Выступая в Кремле, Каримов говорил, что он «всегда был сторонником того, чтобы Владимир Владимирович (Путин. – Авт.) согласился с предложением, поступившим в том числе и от него (Каримова. – Авт.), и выставил свою кандидатуру на третий срок». «Я чувствую удовлетворение перед совестью от того, что этот вариант мог бы состояться, и убежден, что никто не пожалел бы», – делился переживаниями узбекский президент. «Если кто-то об этом что-то сказал бы, то со временем они тоже поняли бы, – добавил Каримов, – это было бы наиболее приемлемое решение».

Неловкость ощущали, кажется, все сидевшие в зале, и было очевидно, что оратор говорил скорее о себе, чем о Путине. Это ему самому требовалось в тот момент внутреннее оправдание прошлогоднего решения идти на третий президентский срок, несмотря на конституционный запрет.

На родине Исламу Каримову уже давно не перед кем отчитываться. Только однажды – в Намангане в декабре 1991 г. – ему довелось выслушивать «наказы избирателей». Этот город в Ферганской долине отличается тем, что исламские традиции там укоренены наиболее глубоко. Перед первыми прямыми президентскими выборами в Узбекистане Каримов отважно, фактически без охраны появился в городе, который практически находился под контролем исламского движения «Адолат» («Справедливость») во главе с Тахиром Юлдашевым и Джумой Намангани, впоследствии лидерами Исламского движения Узбекистана.

Каримов никогда не вспоминал, как ему вместе со всеми мусульманами пришлось стоя на коленях слушать, как Юлдашев читает суру Корана. Переговоры проходили в захваченном исламистами здании обкома компартии, и Исламу Каримову выдвинули 10 пунктов требований, в частности обеспечить гарантии того, что Узбекистан будет провозглашен исламским государством. Во всяком случае, одно из требований Каримов выполнил: давая президентскую присягу, он клялся не только на Конституции, но и на Коране.

С другой стороны, узбекский лидер давно не нуждается в каком-либо подспорье для доказательства легитимности своего правления, поскольку уверен, что только он способен поддерживать в стране стабильность. «Сегодня все замыкается на мне, и это не случайно, – рассуждал Ислам Каримов в интервью «Независимой газете» в январе 2005 г. – Мы прошли через весьма непростой период развития, приходилось отвечать на многие нелегкие вызовы времени, и я просто вынужден был брать все на себя». Но «постепенно ситуация будет меняться, нужно генерировать то поколение, которое придет после нас».

Президент Каримов убеждал слушателей и себя самого в том, что формирование профессионального двухпалатного парламента приведет к «созданию инструмента, с помощью которого мы ощутимо укрепим народовластие, основы гражданского общества, результатом чего должно стать демократическое государство». Последнее виделось как «исключающее возможность диктатуры», которая, в свою очередь, подразумевала «тиранию», «диктат одного человека, диктат одной структуры». Президент рассуждал о справедливости, к которой надо стремиться, и ссылался на народное выражение «пусть имеющий власть имеет совесть и будет справедлив». А затем изрек слова, которые можно считать квинтэссенцией философии государственного строительства в Узбекистане: «Мы ведь пока только форму создаем, главное – наполнить ее содержанием. Как Америка больше 200 лет наполняет содержанием свою Конституцию». И тут же дал наставления своему госаппарату: «В подобных категориях следует мыслить и депутатам нового парламента, и министрам, и руководителям судебной власти». За 20 лет правящая элита Узбекистана назубок усвоила каримовские категории, понимая, что создание всех этих «демократических» институций не больше, чем форма. В ожидании, когда сверху спустят команду «закладывать содержание», депутаты, министры и прочие руководители явно не волнуются: задание дано на 200 лет вперед.

Ислам Каримов делился итогами размышлений о «внутреннем протестном потенциале, который накапливается в течение многих лет», о «важности иметь прочный контакт правительства с населением, происходит ли между ними нормальный диалог». «Самое страшное, когда взаимоотношения властей с народом напоминают разговор глухонемых… когда протестные настроения достигают крайней точки, когда, как говорится, пар готов разорвать котел». И тут же добавляет: «Никакая Америка, никакая Европа не в состоянии направить события в нужное для себя русло, если само общество не жаждет резких перемен».

АНДИЖАНСКИЕ ПОВОРОТЫ

Куда исчезнут все эти мудрые умозаключения через три с половиной месяца, когда в мае того же 2005 г. взорвется «котел» в Андижане, где власть так и не услышала голос народа, требовавшего правосудия и справедливости от местной власти? Приговор, который власть вынесла стихии народного бунта, пусть отчасти и управляемого, был однозначным: все, кто вышел на улицы, протестуя против беспредела местных начальников, – террористы и преступники, подготовленные в лагерях за пределами Узбекистана и оплаченные его недругами. А все журналисты и правозащитники, рассказывавшие миру о бойне, устроенной в Андижане узбекскими силовыми структурами, – наймиты западных разведок и подрывных центров.

Сам президент Узбекистана, прибывший в Андижан в те дни, утверждал, что там «не был убит ни один мирный житель... только бандиты, при трупах или рядом с ними всегда находилось оружие».

Озвученное узбекскими властями в первые дни после трагедии количество жертв, 187 человек, никогда не корректировалось. Либо официальный Ташкент никогда не ошибается, сумев определить абсолютно точную цифру в разгар событий, либо боится назвать истинное число погибших. По данным правозащитников и независимых наблюдателей, число жертв Андижана составляет не менее 500 человек.

Ислам Каримов публично никогда не признавал ошибок власти, в том числе и местного начальства в Андижане. Это вполне логично – ведь если «все замыкается на нем», за все он отвечает лично. А авторитет Ислама Каримова не подлежит сомнению либо обсуждению.

Однако остальной мир был шокирован. Даже из Москвы, где традиционно не позволяли себе критиковать союзников по Содружеству независимых государств (СНГ), разве что Грузию и Украину, прозвучали критические нотки. «Сложное социально-экономическое положение, определенная слабость власти… исламский фактор – все это, вместе взятое, с учетом недовольства населения уровнем своей жизни и предопределяет взрывоопасность ситуации». Это цитаты из выступления в эфире радиостанции «Маяк» первого замминистра иностранных дел России Валерия Лощинина 15 мая 2005 г. Впрочем, после телефонного разговора Ислама Каримова с тогдашним президентом РФ Владимиром Путиным оценки стали иными. Глава МИДа России Сергей Лавров, признав, что «в результате силового вторжения в Узбекистан погибло много мирных жителей, и мы не имеем информации, как это происходило», перевел стрелки на угрозу извне: «Необходимо провести самое тщательное расследование, кто собрал группу людей и поручил им создать такую ситуацию в Узбекистане». Разумеется, сказанное относилось к внешнему фактору, но если задуматься, то эти слова могли быть обращены и к тем, кто уже долгие годы возглавляет страну.

Андижанские события привели к резкому развороту внешней политики Узбекистана. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию, осуждающую Узбекистан за отказ рассматривать события в Андижане не только, как внутреннее дело страны. Требования США и Евросоюза провести независимое международное расследование майской трагедии Ташкент категорически отверг. Вашингтон и Брюссель ввели санкции в отношении Узбекистана, обвинив руководство республики в «несоразмерном применении силы» при подавлении беспорядков. Зато понимание на самом высшем уровне Ташкент нашел в Москве и Пекине. Так, свой первый зарубежный визит после тех трагических событий Ислам Каримов совершил 25 мая в Китай.

В отместку за резкую реакцию со стороны Соединенных Штатов узбекские власти вынудили Вашингтон вывести с территории республики военную базу Карши-Ханабад, развернутую в сентябре 2001 г. в преддверии афганской кампании. А вот за российскую поддержку Ташкенту пришлось платить. Вслед за выводом американской базы последовало подписание 14 ноября 2005 г. российско-узбекского Договора о союзнических отношениях, который предусматривал взаимное предоставление военных баз. В январе 2006 г. Узбекистан вступает в Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС). Наконец, в августе 2006 г. в Сочи, после продолжительной встречи один на один с Путиным, Каримов подписывает протокол «о восстановлении членства Узбекистана в Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ)стран СНГ». В декабре, вслед за ратификацией парламентом, договор подписывает президент Каримов.

Впрочем, говорить о «восстановлении членства Узбекистана в ОДКБ» было бы не совсем корректно, поскольку он, строго говоря, никогда в эту организацию не входил. ОДКБ формально существует с 2002 г. Но за три года до этого Узбекистан (наряду с Грузией и Азербайджаном) отказался подписать протокол о пролонгации своего участия в структуре стран, подписавших в Ташкенте в мае 1992 г. Договор о коллективной безопасности (ДКБ) стран СНГ. В узбекском руководстве свое решение объясняли несогласием с российской политикой в Закавказье (односторонние поставки вооружения Армении), Центральной Азии (наращивание российского военного присутствия в Таджикистане), а также стремлением Москвы добиться единой позиции стран СНГ по всем вопросам – от расширения НАТО и ситуации в Косово до войны против Ирака. «Зачем нас надо опять под одной шапкой объединять, – возмущался Каримов, – мы суверенны и имеем собственную позицию по каждому вопросу».

Вступление Ташкента в ЕврАзЭС и «восстановление» его членства в ОДКБ было встречено многими со смешанными чувствами скепсиса и энтузиазма. Соседи Узбекистана по региону, в первую очередь Таджикистан, надеялись, что это приведет к открытию таджикско-узбекской границы для свободного перемещения людей и товаров. Ташкент действительно обещал подписать соответствующие соглашения в рамках ЕврАзЭС еще до конца 2006 г., но этого не случилось до сих пор. Мало того, некоторые участки границы по-прежнему заминированы. В ноябре 2008 г., менее чем через три года после вступления в ЕврАзЭС, Ташкент объявил о приостановке своего членства. Каримов обосновал это решение тем, что деятельность ЕврАзЭС, мол, во многом дублировала работу СНГ и ОДКБ, а также разногласиями с другими членами сообщества по поводу таможенного союза.

Есть и другое объяснение такому шагу. К концу 2008 г. стало ясно, что Европейский союз готовится снять с Узбекистана санкции, введенные после андижанских событий, появились признаки «оттепели» и в отношениях с Вашингтоном, что предвещало улучшение отношений с Западом в целом. Следовательно, чтобы восстановить баланс, надо было уменьшить крен в сторону Москвы.

Что же касается «возобновления» членства Узбекистана в ОДКБ, то уже спустя два с лишним года, в начале 2009 г., подтвердилось очевидное: для Ташкента это был вынужденный шаг, продиктованный сложной геополитической конъюнктурой, сложившейся после событий в Андижане. В феврале 2009 г., когда по инициативе России было принято решение создать Коллективные силы оперативного реагирования (КСОР) в рамках ОДКБ стран СНГ, Узбекистан от участия отказался. В Ташкенте, в частности, сочли невозможным согласиться с принципом принятия решений на применение КСОР большинством голосов, а не консенсусом. Такая реакция, впрочем, вполне естественна, если учесть уровень враждебности между Узбекистаном и его соседями. Ведь, гипотетически большинство участников КСОР вправе применить силу, вмешавшись в события внутри Узбекистана.

ДОБРОСОСЕДСТВО ТОЛЬКО СНИТСЯ

Неудачный опыт членства Ташкента в ЕврАзЭС мало кого удивил. Среди большинства чиновников, и не только российских, бытовало мнение, что с вступлением Узбекистана туда будут перенесены и все региональные проблемы. За два постсоветских десятилетия Ташкент не выстроил доверительные отношения ни с одной из соседних стран. Причин множество. Отсутствие опыта независимого существования центральноазиатских республик в границах, нарезанных советской властью, умножалось на национальный эгоизм. Острая проблема региона – единый экономический и водно-хозяйственный комплекс, созданный в советское время и трудно разделяемый на пять независимых частей. Все это можно было бы урегулировать, если бы не субъективный, но ключевой фактор, – очень непростая история личных отношений Ислама Каримова буквально с каждым из лидеров стран Центральной Азии. (В меньшей степени это относится к президенту Туркмении Гурбангулы Бердымухамедову, который недавно пришел к власти.)

Подавляющее число экспертов полагают, что реальная возможность сотрудничества между странами региона появится не раньше, чем в историю уйдут времена правления нынешних лидеров Узбекистана, Казахстана и Таджикистана. До тех же пор останутся в силе категорические «нет», которыми в Ташкенте встречают любые идеи интеграции. Так, в апреле 2008 г., отвечая в Астане на предложение президента Казахстана о создании Центральноазиатского союза, Каримов заявил, что для этого «потенциалы» стран-членов «должны быть как-то сравнимы». К тому же, продолжал он, «политика и направления, которыми занимаются лидеры государств, должны быть сравнимы, но не разноречивы, особенно если дело касается реформы и видения перспектив своего развития».

Трудно оспаривать справедливость этих слов. Правда, при разности «потенциалов» стран региона, «политика и направление» их лидеров отличаются лишь степенью авторитарности. Договороспособность подобных режимов между собой практически отсутствует, поскольку уничтожена культура дискуссий. Вместо этого культивируется взаимная подозрительность и шпиономания. Курьезными, но вполне характерными штрихами создаваемой в Узбекистане атмосферы являются долгие тюремные сроки за шпионаж в пользу Таджикистана, полученные пару лет назад женщинами, которые «под видом женщин легкого поведения» выведывали узбекские военные секреты. В Таджикистане, впрочем, ситуация зеркальная. А в феврале этого года узбекские власти внезапно, без объяснения причин приняли решение, согласно которому граждане Киргизии могут посещать Узбекистан не чаще одного раза в три месяца.

МЕНТАЛИТЕТ И ПОЛИТИКА

С подачи президента Узбекистана там принято ссылаться на многовековой менталитет узбекского народа как обоснование проводимой политики. Свежий пример – судебный процесс по делу известного узбекского фотографа и кинодокументалиста Умиды Ахмедовой, получивший широкий международный резонанс. Впервые в истории независимого Узбекистана художника судили за его творчество. Ахмедову обвинили в том, что в фильмах «Бремя девственности» и «Мужчины и женщины в обрядах и ритуалах», а также в фотоальбоме «Женщины и мужчины: от рассвета до заката» она оклеветала и оскорбила узбекский народ. В фильме Умида рассказала о том, к каким личным трагедиям приводит вековой свадебный обычай вывешивать на всеобщее обозрение простыни с пятнами крови после первой брачной ночи, а ее фотоаппарат запечатлел не только парадно-счастливые лица жителей республики, но и их трудный и не всегда веселый быт. Как выяснилось в судебном порядке, частные подробности жизни отдельных людей оказались оскорбительны для целого народа, который, кстати, сплошь из таких людей и состоит. Протесты мирового общественного мнения избавили Ахметову от тюрьмы: суд признал ее виновной по всем статьям обвинения, но применил амнистию по случаю 18-летия независимости Узбекистана. Вполне в духе советских традиций, яростно отвергаемых идеологами узбекского режима, художницу обвинили в тунеядстве: мол, она «не занимается общественно полезным трудом».

Президент как главный идеолог страны видит одной из своих основных задач противостояние чуждым «узбекскому менталитету» влияниям либо тем, кто является их проводником. Кого имеет в виду официальный Ташкент, можно понять из объяснений, которыми в 2008 г. были обоснованы запрет на возвращение в Узбекистан и лишение аккредитации представителя международной правозащитной организации Human Rights Watch Игоря Воронцова. По мнению узбекских властей, Воронцов «не знаком с менталитетом узбекского народа и не способен оценить реформы, осуществляемые руководством страны». Неофициально до сведения организации было доведено, что в Ташкенте могут рассмотреть другую кандидатуру, но этот человек «не должен быть русским».

Щепетильная национальная тема иногда всплывает самым неожиданным образом. Возникает ощущение, будто она связана не с межгосударственными отношениями, а с личными переживаниями самого президента, человека неординарного, темпераментного и искреннего, если последнее качество вообще применимо к профессиональному политику. «При империи (советской. – Авт.) нас считали людьми второго сорта», – заметил Каримов в одном из интервью. Узбекский президент хорошо помнит, каким унизительным для общественного мнения республики было так называемое «узбекское дело», раскрученное в 1980-х гг. присланными из Москвы следователями Гдляном и Ивановым. Много лет назад Ислам Каримов рассказывал автору этих строк, что те события стали для него глубокой травмой. При этом он жаловался, насколько оскорбительны для него упреки в русофобстве: «Я вырос на русской культуре, учился в русской школе, наизусть мог прочесть всего “Евгения Онегина”». Действительно, на узбекском языке Каримов стал свободно говорить, только став президентом.

Народный артист СССР Иосиф Кобзон рассказывал о том, как Каримов объяснял запреты на проведение его концертов в Ташкенте: «За полчаса твои песни делают из меня советского человека, а я этого не хочу...» Сам Ислам Каримов, выступая в январе нынешнего года в Ташкенте на церемонии открытия нового монумента «Клятва Родине», заметил, что стоявший на его месте памятник «Защитникам южных рубежей Отечества», открытый в 1975 г. к 30-летию победы в Великой Отечественной войне, «отражал идеологию старого строя». А новый, чисто узбекский, памятник, эскиз которого был разработан при личном участии главы государства, «останется на этом месте на века».

История со сносом памятника советскому солдату в Ташкенте ноябрьской ночью прошлого года вызвала резонанс в российской прессе. Москва не решилась выразить свое отношение к произошедшему, как она делала это в аналогичных случаях в Эстонии и Грузии. Вместо этого у стен посольства Узбекистана в Москве появились пикеты движения «Наши» с требованиями вернуть статую на место. Это вынудило узбекского посла выступить с сообщением, что старый памятник отправлен на «реконструкцию» и будет возвращен на прежнее место к 65-летию победы в мае 2010 г. Не прошло и месяца, как подтвердилось очевидное: обещание посла было просто дипломатической уловкой, призванной сгладить разгоравшийся в России скандал.

Трудно сказать, чем руководствовался Ислам Каримов, осуществляя этот демарш. Причин может быть множество – от демонстрации недовольства не слишком внятной и лояльной Ташкенту позицией, которую Москва заняла в отношении водно-энергетических проблем в Центральной Азии, до раздражения индифферентностью, с какой российское руководство относится к инициативам узбекских властей по афганскому урегулированию.

Афганская тема всегда была чувствительной для Ташкента и одной из центральных при формулировании внешней политики. Каримов считает себя глубоким знатоком афганских реалий и готов демонстрировать это в беседах практически с любыми высокопоставленными собеседниками. Последняя инициатива Ислама Каримова была озвучена в 2008 г. на саммите НАТО в Бухаресте и предусматривала возобновление деятельности контактной группы по Афганистану в формате «6 + 2» (соседи и друзья Афганистана – Иран, Китай, Пакистан, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан, Россия и США) с преобразованием ее в «6 + 3» (включение в нее НАТО). Явной поддержки инициатива не вызвала. В первую очередь из-за отсутствия в составе группы самого Афганистана, чье правительство признано мировым сообществом. Не исключено, что, выдвигая эту инициативу, Ташкент стремился закрепить свою роль как одной из главных стран транзита в Афганистан, претендующей также на особые интересы на афганском Севере.

Возможно, демарш с памятником – свидетельство очередного разворота во внешней политике, то есть теперь уже в сторону Запада. Во-первых, узбекского президента не могло не вдохновить окончательное снятие осенью прошлого года санкций Евросоюза. Во-вторых, налаживается сотрудничество с Соединенными Штатами на афганском направлении. Ташкент получает подряды на строительство железной дороги на севере Афганистана и участие в других проектах.

Интересное совпадение по времени: накануне отповеди, которую Каримов дал при открытии «Клятвы Родине»12 января «идеологии старого строя», он подписал План действий по укреплению двустороннего сотрудничества между Узбекистаном и США на 2010 год. Методично расписанный перечень из 31 пункта предусматривает мероприятия «в политической сфере, сфере безопасности, экономики и развития, человеческого измерения и в сфере обеспечения мира и стабильности в Афганистане». Предполагается подготовка визитов в Ташкент госсекретаря Соединенных Штатов Хиллари Клинтон, конгрессменов, спецпредставителя США по Афганистану и Пакистану Ричарда Холбрука. Узбекские офицеры будут обучаться в Америке, предусмотрены поставки военного снаряжения в Узбекистан, намечены консультации на тему отмены поправки Джексона – Вэника в отношении Ташкента и даже содействие Узбекистана с целью обеспечить участие представителей Соединенных Штатов в саммите Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), который пройдет в узбекской столице в июне этого года.

Последний пункт особенно ярко подчеркивает, какую серьезную эволюцию претерпели взаимоотношения Ташкента и Вашингтона с тех пор, как на саммите ШОС в 2005 г. в Астане «шанхайцы» при активном одобрении узбекского президента недвусмысленно потребовали от США вывести военные базы из Центральной Азии. С учетом того что в нынешнем году Узбекистан председательствует в Шанхайской организации сотрудничества, намерения Ташкента открыть шанхайскую «форточку» для Вашингтона могут оказаться вызовом Пекину, особенно если вспомнить об обострении американо-китайских отношений.

Кстати, председательство Узбекистана странным образом совпало с необъяснимым отсутствием генсека ШОС экс-министра иностранных дел Киргизии Муратбека Иманалиева на международной конференции высокого уровня по Афганистану, состоявшейся в Лондоне в конце января. Не появился на конференции и глава МИДа Узбекистана Владимир Норов. Причем в Ташкенте, в отличие от Тегерана, который также проигнорировал афганскую конференцию, происшедшее никак не объяснили.

На следующий день после того, как в прессе появился текст подписанного Каримовым Плана действий, послу США Ричарду Норланду пришлось деликатно дать понять, что Хиллари Клинтон не собирается в Ташкент в те сроки, которые ей определил глава узбекского государства, да и вообще неизвестно, посетит ли она эту страну. Еще через несколько дней Министерство юстиции Узбекистана изъяло из своей открытой электронной базы информации непонятно как там оказавшийся почти секретный План действий.

* * *

«Ислам Каримов – типичный восточный политик. Изощренный ум тонкого психолога подкреплен способностью к точному математическому расчету, парализующая царедворцев воля сочетается с безграничными амбициями личности, уверенной в своем историческом предназначении. Отсюда и Тамерлан как национальный символ современного Узбекистана. За последние 20 лет о Каримова неоднократно «спотыкались» и Восток, и Запад – он не позволяет перешагнуть через себя, заставляя принимать в расчет и себя, и государство, во главе которого стоит.

Классический прием во внешней политике: сначала довести отношения с тем или иным неудобным партнером до стадии кипения (замерзания), а затем по собственной инициативе либо остудить их до приемлемого уровня, либо разогреть до него же. Подобная тактика позволяет диктовать свои условия, а не выполнять чужие». Так пишет о Каримове известный узбекский журналист Сергей Ежков.

Однако и из физики, и из человеческого опыта известно, что резкая смена температур, которым подвергается объект, плохо сказывается на его состоянии, а то и вообще приводит к летальному исходу.

На долю поколения руководителей, к которому принадлежит Ислам Каримов, выпала по-настоящему историческая ответственность. Внезапный распад огромной империи заставил руководителей новых независимых государств искать способы выживания себя и своих наций. Оглядываясь назад, легко обнаруживать изъяны и фатальные ошибки, в условиях всеобщего коллапса принимать правильные решения было намного сложнее. И они создали то, что смогли, опираясь на свой опыт, знания и понимание происходящего.

Но постсоветское время закончилось. Глобальная политика все менее управляема, она бросает всем государствам и их руководителям беспрецедентный интеллектуальный вызов. Перед теми странами, которые еще недавно назывались «новыми независимыми государствами», вновь стоит проблема выживания – но совершенно в другой среде и перед лицом других угроз. Прежний опыт, особенно столь специфический, как у руководителей советского призыва, зачастую даже не бесполезен, а просто вреден для адекватного восприятия реальности. Особенно, когда между личностью и государственностью ставится знак равенства.

Узбекистан. ЕАЭС > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 28 февраля 2010 > № 2905554 Аркадий Дубнов

Как сообщили Bakililar.AZ в пресс-службе министерства экологии и природных ресурсов Азербайджана, сотрудники Национального департамента мониторинга по окружающей среде министерства во второй декаде фев. провели очередной мониторинг в связи с изучением уровня загрязнения трансграничных рек Кура и Араз, а также их трансграничных притоков. Расход воды в реке Кура во второй декаде фев., увеличившись на 26 куб.м. в секунду по сравнению с первой декадой, составил 233 куб.м. в секунду.

Согласно результатам мониторинга, в результате воздействия неочищенных бытовых отходов, сбрасываемых в водные объекты реки Кура на территории Грузии и Армении, а также сточных вод промышленных объектов уровень биогенных веществ в несколько раз превысил предельно допустимую норму. Количество одних из специфических загрязнителей в составе воды – фенола и соединений меди также превысило норму.

Расход воды в трансграничной с Арменией реке Араз составил 98 куб.м. в секунду. В пункте Горадиз уровень фенолов превысил ПН в 3 раза, соединений меди – в 2 раза, в пункте Шахсевен 1 уровень фенолов и соединений меди превысил ПН в 3 раза, в пункте же Бахрамтепе уровень фенолов и соединений меди – в 2 раза. Кислородный режим воды во всех пунктах колебался в пределах санитарной нормы.

Объем поставок наркотиков в Дагестан в 2009г. вырос в 60 раз, заявил директор ФСКН Виктор Иванов на итоговой коллегии ведомства. По его словам, «Рост объемов изъятого героина в Северо-Кавказском федеральном округе свидетельствует о восьмикратном увеличении наркодавления на этот регион.

Также Иванов заявил, что грузинские порты Батуми и Поти стали перевалочной базой афганского героина. « а грузинский г.Кабулети стал одним из ключевых пунктов трафика афганского героина», – сказал директор Федеральной службы по наркоконтролю.

Госнефтекомпания Азербайджана (ГНКАР, Socar) планирует к концу I кв. 2010г. начать розничную продажу нефтепродуктов под брендом Socar в Украине, сообщил президент компании Ровнаг Абдуллаев. «В Украине приобретено 20 автозаправочных станций (АЗС), и ведутся работы по их ребрендингу. Мы также приобрели большой терминал нефтепродуктов в Одессе, и здесь ведутся определенные работы. Рассчитываем к концу I кв. приступить к продаже нефтепродуктов», – сказал Р.Абдуллаев. Он также отметил, что ГНКАР ведет работу по созданию сети АЗС в Азербайджане под брендом Socar.

«Сейчас параллельно строятся 10 автозаправочных станций, из которых три будут введены эксплуатацию в I кв., остальные семь – к концу II кв. Всего же мы планируем иметь в Азербайджане 26 АЗС», – сказал Р.Абдуллаев. Под брендом Socar функционируют 32 АЗС в Грузии.

Продукция «Шабо» получила два Гран-при и 43 медали на Х международной выставке «Вино и виноделие». Компания «ШАБО», один из ведущих украинских производителей тихих вин, коньяков и шампанского, принимала участие в Х юбилейной международной специализированной выставке-симпозиуме «Вино и виноделие», проходившей в Одессе с 4 по 6 фев. 2010г. Выставка проводилась при поддержке министерства аграрной политики Украины, министерства экономики Украины, Ассамблеи Европейских Винодельческих регионов и Одесской городской администрации. В этом году в ней приняли участие компании из Италии, Германии, Франции, Болгарии, Молдовы, Белоруссии, Румынии, Грузии, России, Азербайджана, Голландии и Украины.

Продукция торговой марки «ШАБО», представленная в категориях «Вино, коньяки, бренди», и на этот раз собрала внушительную коллекцию из 43 высших наград – на десять больше, чем в 2009г.! Помимо медалей высшего достоинства, продукция ТМ «Шабо» удостоилась также двух Гран-при из трех, заявленных на выставке. В номинации «Вино» высшая награда конкурса была присуждена вину «Шардоне» серии «Шабо Классика», а в номинации «Коньяк» Гран-при получил коньяк 20-летней выдержки «Шабо Резерв».

Комментируя результаты выставки, гендиректор компании «Шабо» Важа Иукуридзе выразил благодарность членам экспертной комиссии за высокую оценку качества продукции ТМ «Шабо» и отметил, что участие в таких профессиональных форумах для компании является дополнительным стимулом для роста и развития. «Мы уделяем огромное внимание совершенствованию сырьевой и производственной базы, внедряем последние технологические разработки, работаем над созданием новых видов продукции. Это необходимо, поскольку конкуренция на рынке очень высока. И для того чтобы потребитель отдавал предпочтение именно продукции торговой марки «ШАБО», она должна быть действительно лучшей. Что и подтвердили результаты данного дегустационного конкурса», – сказал гендиректор ООО «ПТК Шабо».

Виноделы считают, что высокое качество продукции «ШАБО» во многом определяется уникальностью «терруара» Шабо, гармоничное сочетание природных характеристик которого формирует идеальные условия для производства высококачественных виноматериалов. Сбалансированное количество осадков и теплых дней, близость лимана, супесчаные почвы (большая часть виноградников Шабо расположены на песках), обеспечивающие естественный дренаж и ограничивающие развитие заболеваний виноградной лозы, позволяют с успехом выращивать в Шабо виноград лучших европейских сортов. А применение клоновой селекции дает возможность шабским виноделам добиваться стабильной урожайности и высокого качества белых и красных сортов винограда.

Одним из важнейших факторов успеха «Шабо» является, присущая компании, высокая культура виноградарства и культура виноделия. Член дегустационной комиссии, д.т.н., действительный член «Международной академии винограда и вина» Давид Абзианидзе, подчеркнул: «Посетив производственные мощности компании, я лично убедился в том, что «ШАБО» – это предприятие мирового уровня. Не могу не отметить и высочайшей квалификации виноградарей и виноделов «ШАБО». Немаловажно и то, что, до того, как готовая продукция попадет на полки супермаркетов, весь процесс производства вина находится под очень жестким контролем. Естественно благодаря всему этому качество продукции ТМ «ШАБО» очень высокое».

Кроме высоких наград, важным итогом выставки, по мнению руководства «Шабо», стала также возможность налаживания новых взаимовыгодных деловых контактов, профессиональное общение и обмен опытом. «В выставке принимали участие ведущие отечественные и зарубежные представители виноградарской и винодельческой отраслей. У нас было множество общих тем для обсуждения. Подобные форумы важны, прежде всего, потому, что являются источником новейшей профессиональной информации, формируют новые знания и ориентиры для дальнейшего развития», – отметил Юрий Шелехов, первый заместитель гендиректора ООО «ПТК ШАБО».

ООО «Промышленно-торговая компания Шабо» (с. Шабо Одесской обл.) – вертикально интегрированный винодельческий холдинг с полным циклом производства. Компания производит тихие вина, коньяки и игристые вина под ТМ «ШАБО». В структуре компании имеются собственные первичное и вторичное виноделие, старинные подвалы и хранилища общей площадью 10 тыс.кв.м., современный цех «холодного розлива». Собственная сырьевая база составляет 1000 га виноградников.

ООО «ПТК ШАБО» реализует социально-ответственную корпоративную стратегию. В 2009г. компания открыла первый в Украине «Центр культуры вина Шабо», главной целью которого является повышение культуры потребления благородных напитков. Культурный объект включен комиссией Совета Европы в туристическую карту европейских винных маршрутов. Высоко оценили проект и в Украине – в мае 2009г. на конкурсе «Черноморская жемчужина» он был удостоен высшей награды в номинации «Лучший инновационный проект развития туризма».

Для населенного пункта Шабо компания является так называемым «территория-образующим» предприятием. Уже 2г. подряд ООО «ПТК ШАБО» является крупнейшим налогоплательщиком Белгород-Днестровского р-на Одесской области и активно участвует в решении социально-экономических проблем региона, инвестируя средства в улучшение инфраструктуры района, ремонт дорог, решение жилищно-коммунальных вопросов, в частности, ремонт и обслуживание таких объектов, как общеобразовательные школы, детские дошкольные учреждения.

Интервью французскому журналу «Пари-матч». 25 фев. 2010г.

О.РОЯН: По стечению обстоятельств в Париже Вы отметите второй год пребывания на высшем государственном посту России. Что Вы ожидаете от этой поездки во Францию?

Д.МЕДВЕДЕВ: Прежде всего хотел бы сказать, что мне очень приятно встретиться с вами. Отношения между нашими странами имеют давнюю историю. В XI веке княжна Анна Киевская стала супругой вашего короля Генриха I. В XVII и XIX вв. французский был практически вторым языком в России. Ни немецкий, ни английский языки не пользовались столь благосклонным отношением со стороны российской элиты.

После революции миллионы людей зачастую с трагическими судьбами нашли прибежище во Франции. Они выбрали вашу страну, поскольку чувствовали себя в ней «роднее», чем в других странах. После Второй мировой войны, в советскую эпоху мы всегда поддерживали контакты на высоком уровне. Генерал де Голль испытывал глубокое уважение к России. Отныне нас не разделяют идеологические разногласия. У меня лично сложились отличные отношения с Николя Саркози. Когда мы с ним договариваемся о чём-либо, Николя всегда держит данное слово.

О.РОЯН: Планируете ли Вы в ходе Вашего визита в Париж совершить покупку командно-транспортного корабля класса «Мистраль»?

Д.МЕДВЕДЕВ: Россия остаётся одним из крупнейших игроков на международном рынке вооружений, начиная с «калашникова» и заканчивая ракетами «земля – воздух» С-300. Тем не менее мы стремимся приобретать военные технологии в некоторых других сферах. Наша промышленность должна быть открыта для конкуренции. Это касается и военных кораблей.

О.РОЯН: Вы впервые побывали во Франции в 1991 году. Каковы были Ваши личные впечатления?

Д.МЕДВЕДЕВ: У меня сохранились потрясающие воспоминания. Впервые я приехал во Францию по линии развития сотрудничества между Санкт-Петербургом и французскими деловыми кругами. До этого я много читал о Париже, но то, что я открыл для себя, превзошло все мои ожидания: Елисейские поля, освещение, уютные ресторанчики, атмосфера – это потрясающее впечатление! В то время я работал юристом в мэрии Санкт-Петербурга и был поражён той лёгкостью, с которой во Франции можно было вести важные переговоры где угодно: на улице, на ходу, в бистро…

О.РОЯН: Кризис стал тяжелым испытанием для России, которая слишком зависит от углеводородов. В отличие от Азии в России не отмечается признаков экономического роста. Не боитесь ли Вы оказаться замыкающими в цепочке стран БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай)?

Д.МЕДВЕДЕВ: Уроки вполне очевидны. Во-первых, слабость нашей экономики, опирающейся на сырьё. Мы это знали и тем не менее были застигнуты врасплох.

Во-вторых, из подобного кризиса невозможно выбраться в одиночку: мы слишком зависим друг от друга. Мы должны научиться говорить на одном языке. Именно так мы работаем с Президентом Николя Саркози во время заседаний «Группы восьми» и «Группы двадцати» – создаём новую мировую архитектуру.

И даже если углеводороды продолжают приносить нам значительные доходы, мы должны диверсифицироваться и массивно инвестировать в новые технологии. С этой целью была создана президентская комиссия. Я лично занимаюсь этим вопросом.

О.РОЯН: Как и Николя Саркози, Вы принадлежите к новому поколению политических деятелей, которые говорят открыто. Недавно Вы осудили экономическую отсталость России, многовековую, укоренившуюся коррупцию, слепую веру во власть, стремление обвинять во всех бедах зарубежные страны. Как человек, проводящий реформы, не испытываете ли Вы иногда разочарование?

Д.МЕДВЕДЕВ: Конечно же, меня разочаровывает, как и каждого российского гражданина, уровень жизни, коррупция, инвестиционный климат. Как всё это изменить? Есть только одно решение: работать, снова работать, ломать стереотипы, бюрократию. Кстати сказать, поэтому мне и нравится та инициатива, которую мы придумали во время последней встречи с Евросоюзом о том, чтобы создать так называемое партнёрство для модернизации России.

О.РОЯН: Новая военная доктрина России предусматривает, в частности, операции за пределами её границ в случае потенциальной агрессии и рассматривает НАТО как одну из основных угроз её безопасности. Означает ли это возврат к «холодной войне»?

Д.МЕДВЕДЕВ: Конечно, нет. Проблема не в нашей военной доктрине, а в продолжающемся расширении НАТО в направлении всех государств – членов бывшего СССР и наших ближайших соседей, таких как Румыния и Болгария. В этом состоит угроза.

НАТО является военным альянсом, который вплотную приблизился к нашим границам. Наши Вооружённые Силы должны быть готовы к выполнению новых задач, продиктованных этими изменениями. Речь не идёт о «холодной войне», однако мы должны учитывать эту новую ситуацию. Здесь нужно подчеркнуть взвешенную позицию крупных европейских стран, в особенности позицию Франции. Вместе с НАТО нам предстоит ответить на многочисленные вызовы: ядерное распространение, терроризм, наркотики…

О.РОЯН: Договор о СНВ истёк в декабре прошлого года. Барак Обама мечтает о мире, полностью свободном от ядерного оружия. Разделяете ли Вы эту мечту?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я могу это только приветствовать. Но необходимо, чтобы другие ядерные державы, такие как Франция, поддержали эту инициативу.

О.РОЯН: Многие россияне испытывают ностальгию по советской эпохе, существованию на полном государственном обеспечении без страха перед будущим. Разделяете ли Вы это чувство?

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, это нормально. Я родился и вырос в СССР, с этим связаны мои детские воспоминания. Но необходимо отделять эмоциональное от рационального. Тогдашнее общество, его принципы, способ существования далеки от моего личного выбора. Да, были и положительные моменты. Однако фундаментально я не хотел бы вновь оказаться в этой ситуации.

О.РОЯН: Что Вы можете нам сказать о Ваших отношениях с Владимиром Путиным, о тандеме с вашим премьер-министром? Он сказал, что вы – «люди одной крови». Сегодня ни один из вас не исключает выставления своей кандидатуры на президентских выборах 2012 года.

Д.МЕДВЕДЕВ: Действительно, я недавно узнал, что у нас с ним одна и та же группа крови! Никто не знает будущего. Мы оба – ответственные люди, мы вместе решим, что лучше для страны. Наш тандем хорошо работает. Очевидно, что, когда Президент и премьер-министр понимают друг друга, это всегда лучше.

О.РОЯН: Волнует ли Вас ядерная программа Ирана? Какую роль Россия рассчитывает сыграть в этом вопросе?

Д.МЕДВЕДЕВ: Ключ к выходу из кризиса состоит в ответственном поведении самого Ирана. Ядерные программы должны быть транспарентными. Тегеран должен подчиниться контролю МАГАТЭ [Международное агентство по атомной энергетике]. К сожалению, на данный момент остаётся много проблем. Мы продолжаем консультации с заинтересованными правительствами, в частности с Францией. Конечно, данная ситуация нас волнует. К тому же Иран является нашим соседом. Если что-нибудь произойдет, это станет гуманитарной катастрофой для всего региона.

О.РОЯН: Вы любите рок и фотографию, ваша жена увлекается модой, но в то же время близка к православной церкви. В чём состоит «философия» Медведева?

Д.МЕДВЕДЕВ: Как раз в том, что Вы упомянули. Я много читаю и обожаю французское кино. Его креативность гораздо ближе русской душе, чем продукция Голливуда.

О.РОЯН: На посту Президента Вы находитесь уже два года. Вы счастливый человек?

Д.МЕДВЕДЕВ: Как и любой человек, я счастлив работать на благо моей страны. Однако мне не хватает времени.

О.РОЯН: Из-за конфликта в Грузии, волнений на Кавказе, ситуации с правами человека Россия часто имеет негативный образ. Смущает ли Вас это?

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, иногда. Я принимаю это близко к сердцу. Но эти проблемы реально существуют, и ими надо заниматься.

О.РОЯН: Считаете ли Вы, что лидеры стран «Группы двадцати» отвечают нынешним и будущим вызовам?

Д.МЕДВЕДЕВ: (Смеётся). Разве я могу плохо говорить о моих коллегах? Ну а если быть более серьёзным, могли бы Вы себе представить ещё 20 лет назад, что СССР, США, Китай и Франция сидят за одним столом? Сейчас это происходит. И с участием многих других партнёров. Мы больше не ограничиваемся декларациями – мы принимаем реальные решения. Мы вместе создаём общий язык будущего. Перевод с французского. Запись интервью состоялась 18 февраля 2010г.

Доход от реализации услуг Совместного ЗАО «Авиакомпания «Международные Авиалинии Украины» в 2009г. составил 2,2 млрд. грн., что превышает аналогичный показатель 2008г. на 16% (1,9 млрд. грн.). Операционная прибыль авиакомпании в 2009г. – 40 млн. грн, что в 2 раза меньше, чем в 2008г., когда МАУ получила 83 млн. грн. операционной прибыли. Чистая прибыль авиакомпании МАУ, полученная по итогам 2009г. – 7,9 млн. грн., что на 27% меньше, чем в 2008г., когда авиакомпания получила 10,8 млн. грн.

«Финансовые результаты деятельности авиакомпании за 2009г. хуже показателей предыдущих лет по объективным причинам, – отметил президент авиакомпании МАУ Юрий Мирошников. – Глобальный финансово-экономический кризис оказал резко негативное влияние на авиационную отрасль. Но в то время, когда общее падение объемов рынка авиационных перевозок в Украине составило 17%, объемы перевозок МАУ сократились только на 6%. 2009г. стал для МАУ десятым подряд прибыльным годом, в первую очередь – благодаря успешно реализованной программе антикризисных мер, обновлению флота и развитию полетов на перспективных рынках».

Авиакомпания «Международные Авиалинии Украины» – лидер рынка международных авиаперевозок Украины. Флот МАУ состоит из 19 самолетов «Боинг 737-300/400/500/800». Авиакомпания выполняет собственные регулярные рейсы в Лондон, Париж, Амстердам, Брюссель, Берлин, Франкфурт, Вену, Цюрих, Рим, Милан, Мадрид, Барселону, Лиссабон, Хельсинки, Дубаи, Абу-Даби, Кувейт, Тбилиси, Монастир, Ниццу, Львов и Симферополь. Базовым аэропортом МАУ является международный аэропорт Киева «Борисполь» (КВР). Акционеры МАУ: Фонд государственного имущества Украины – 61,6%, Austrian Airlines – 22,5%, Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) – 9,9% и другие – 6%.

В течение 2009г. добыча на газоконденсатном месторождении «Шах-Дениз» в азербайджанском секторе Каспия стабильно продолжалась из четырех опережающих скважин.

Как передает 1news.az со ссылкой на отчет компании BP-Azerbaijan, за отчетный период добыча на месторождении составила 6,2 млрд.куб.м. газа (218 млрд. кубических футов) и 1,7 млн.т. (13 млн.бар.) конденсата. Суточная добыча была равна в среднем 16,9 млн.куб.м. (597 млн. кубических футов) газа и 35,8 тыс.бар. конденсата. В 2009г. на месторождении планировалось добыть 7,5 млрд.куб.м. газа и 1,9 млн.т. конденсата.

Добываемая на месторождении продукция доставляется к пунктам отбора в Азербайджане, Грузии и на границе с Турцией. Газ, добываемый в рамках «Стадии-1» «Шах-Дениз», продают Азербайджану, Грузинской нефтегазовой корпорации (GOGC), Botas и BTC Co. В BP отмечают, что добыча на месторождении будет увеличиваться по мере того, как в течение следующих нескольких лет в эксплуатацию будут сдаваться новые скважины, пробуренные с платформы. Ожидается, что добыча на месторождении в рамках «Стадии-1» в период максимальной добычи («плато») будет составлять 8,6 млрд. кубических футов газа в год и 45 тыс.бар. конденсата в сутки. В партнерство по разработке «Шах-Дениз» входят: BP (оператор – 25,5%), StatoilHydro (25,5%), ГНКАР (Socar, 10%), LUKOIL (10%), NICO (10%), Total (10%), и TPAO (9%). oilru.com

Комитет по иностранным делам Верховной Рады Украины рекомендует парламенту денонсировать межправительственное соглашение между Украиной, Болгарией и Грузией о совместной эксплуатации ж/д-паромной переправы на Черном море. По мнению членов комитета, денонсация соглашения позволит избежать требований болгарской стороны закрепить за болгарским паромным перевозчиком части объема украинского экспортного грузопотока, а также лишит Болгарию возможности заблокировать развитие паромных линий между Украиной и третьими странами.

После денонсации соглашения паромные перевозки между Украиной и Болгарией будут регулироваться двусторонним межправительственным соглашением. По мнению комитета, после денонсации украинские перевозчики смогут увеличить количество паромных судов на линиях между Украиной и Грузией и получат возможность регулировать тарифные вопросы без согласования с Болгарией.

В янв. 2010г. КМУ предложил ВР денонсировать межправительственное соглашение между Украиной, Болгарией и Грузией о совместной эксплуатации ж/д-паромной переправы на Черном море, мотивируя это тем, что болгарская сторона нарушает ряд пунктов соглашения, в частности в одностороннем порядке денонсировала инструкцию о порядке расчетов за перевозки грузов. Соглашение было подписано в апр. 1999г. и, по мнению правительства, уже утратило свою актуальность и эффективность.

Авиакомпания «Международные Авиалинии Украины» – лидер рынка международных авиаперевозок Украины. Флот МАУ состоит из 19 самолетов «Боинг 737-300/400/500/800».

Авиакомпания выполняет собственные регулярные рейсы в Лондон, Париж, Амстердам, Брюссель, Берлин, Франкфурт, Вену, Цюрих, Рим, Милан, Мадрид, Барселону, Лиссабон, Хельсинки, Дубаи, Абу-Даби, Кувейт, Тбилиси, Монастир, Ниццу, Львов и Симферополь. Базовым аэропортом МАУ является международный аэропорт Киева «Борисполь» (КВР). Акционеры МАУ: Фонд государственного имущества Украины – 61,6%, Austrian Airlines – 22,5%, Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) – 9,9%, и другие – 6%.

ООО «Грузинская железная дорога» выделяет 15 млн. лари (10 млн.долл.) на реализацию программы по ремонту парка электровозов. Заказ получило АО «Электровозостроительный завод» (Тбилиси). Исполнителя работ ООО «Грузинская железная дорога» отобрало по итогам тендера, объявленного в дек. пред.г. Его единственным участником оказалось тбилисское предприятие.

Пресс-секретарь директора филиала инфраструктуры ООО «Грузинская железная дорога» Леди Хвингия заявила газете «Гудок», что АО «Электровозостроительный завод» в течение года отремонтирует 9 электровозов собственности магистрали модели ВЛ-10(11). «Первые два локомотива уже поступили на завод для проведения капитального ремонта, такие же работы будут выполнены и по остальным локомотивам. Ремонт оставшихся 7 электровозов будет проведен в те сроки, которые мы, как заказчик, определим для завода», – добавила она.

Ведущий технический эксперт ЗАО «Дортехкомплект» (генеральный представитель АО «Электровозостроительный завод» на территории России и СНГ) Вадим Епифанов отметил, что электровозы грузинской магистрали получат не только ремонт, но и последующее гарантийное сервисное обслуживание. «Наше предприятие готово выполнить ремонт первых 9 электровозов даже чуть быстрее, в течение I пол.», – добавил он.

Россиянам позволят скупать Абхазию. Теперь любой россиянин сможет купить недвижимость в Абхазии Теперь любой россиянин сможет купить недвижимость в Абхазии.Инвестиции в недвижимость региона обещают быть недорогими, но рискованными.

Абхазия готовит закон, разрешающий гражданам России покупать новостройки в этой республике. Впрочем, эксперты считают, что, несмотря на относительно доступные цены, нестабильная политическая ситуация и неразвитость экономики вряд ли приведут к массовым инвестициям россиян в абхазскую недвижимость.

«Земля в Абхазии не продается – ни гражданам России, ни гражданам Абхазии, но мы будем готовить законодательство, по которому первичное жилье граждане России могли бы приобретать», – заявил «Газете» президент Республики Абхазия Сергей Багапш. По его признанию, в противном случае получается несправедливо: граждане Абхазии могут приобретать жилье в России, а россияне в Абхазии – нет.

По словам Багапша, принятие нового закона «снимает очень много вопросов», поскольку в наст.вр. надо принимать абхазское гражданство, чтобы приобрести собственность на территории этой республики. А проблему, что «придут русские, все скупят на корню и унесут», президент признал несуществующей. По его словам, российские строительные компании, которые направляют инвестиции в республику, не всегда имеют возможность реализовать построенные дома гражданам Абхазии и продают их россиянам, которые «приезжают на отдых и оставляют в Абхазии деньги». «Мы можем им за это только сказать спасибо», – сказал президент.

Принятие нового закона решит одну из наиболее острых проблем, связанную с инвестициями россиян в недвижимость на территории Абхазии. Прежде оформлять покупку приходилось на граждан республики. Вместе с тем это создавало возможности для злоупотреблений. Так, в начале фев. 2010г. МИД России сообщил, что в министерство поступают обращения россиян, которые заявляют о случаях отчуждения у них собственности в Абхазии.

Как сказал тогда РИА «Новости» замдиректора департамента информации и печати МИДа Игорь Лякин-Фролов, Москва не драматизирует эту ситуацию, но относится к ней серьезно и обсуждает с дипломатами бывшей грузинской автономии, независимость которой Москва признала в 2008г.

Международное агентство недвижимости Gordon Rock совместно с абхазским партнером – агентством недвижимости «Страна мимоз» – опубликовало аналитический отчет об активности покупателей из России на рынке недвижимости республики в 2009г. Как выяснилось, среди иностранных покупателей недвижимости в Абхазии по-прежнему преобладают россияне – 85%, 10% приходится на инвесторов из Турции, 2% – жители Украины, 3% – граждане других стран (преимущественно стран Евросоюза).

По данным исследования, в I кв. 2009г. активность иностранных покупателей абхазской недвижимости резко снизилась. Небольшая часть инвесторов даже рассматривала возможность срочной продажи некоторых объектов с целью возврата наличных средств. Однако уже к началу очередного курортного сезона покупательская активность восстановилась и даже выросла. Оптимизма инвесторам прибавил удачный туристический сезон 2009г.

К осени 2009г. спрос на абхазскую недвижимость вырос по сравнению с началом года на 65% и практически приблизился к докризисному уровню, чему немало способствовали признание независимости Абхазии рядом стран Латинской Америки и, как следствие, укрепление благоприятной политической обстановки внутри страны, считают аналитики Gordon Rock.

В оппозиции Абхазии до сих пор решительно возражали против «ползучей» скупки абхазской недвижимости россиянами. Накануне выборов по этому поводу даже публиковались открытые письма ветеранов, которые протестовали против чрезмерной зависимости республики от северного соседа. Однако оговорка Багапша о том, что иностранцам отныне будут доступны только новостройки, похоже, успокоила протесты. Так, предприниматель Беслан Бутба, бывший соперник Багапша на недавних президентских выборах, как ни странно, поддержал президента. «Закон еще не принят, и что-либо комментировать рано. Но в принципе это не так уже и плохо», – сказал он «Газете».

В московской корпорации «Русская недвижимость» мнение по поводу скупки жилья в Абхазии неоднозначно. «С одной стороны, – говорит директор корпорации Игорь Горских, – это хорошо. Если покупать себе второе жилье для отдыха, как это модно сейчас в России, то, наверное, сделать это лучше всего в Абхазии, чем, скажем, в Болгарии. И дешевле, и природа в Абхазии лучше». С другой стороны, по его словам, это достаточно рискованно. Государственный статус, взаимоотношения Абхазии с Грузией еще не до конца определены.

«Я бы не советовала инвестировать в абхазскую недвижимость из-за политической нестабильности, неразвитости инфраструктуры. Хотя после заявления главы Абхазии Сергея Багапша права российских инвесторов будут юридически более защищены. Слишком многое в вопросах собственности по-прежнему зависит от позиции местных властей», – заметила «Газете» Юлия Титова, руководитель департамента зарубежной недвижимости агентства «Бест-недвижимость».

По словам Станислава Зингеля, президента Gordon Rock, рынок недвижимости Абхазии вообще и риэлторский рынок находятся в самом начале своего становления. Поэтому многие вопросы приходится решать «на личных связях». Но, по мнению Зингеля, награда за возможные риски велика. Несмотря на произошедший с момента признания независимости рост цен, стоимость квартир все равно в разы ниже, чем на аналогичные объекты в соседнем Краснодарском крае.

Накануне, напомним, лидеры России и Абхазии заключили соглашение об условиях размещения в республике российской военной базы. Это соглашение немедленно осудили в руководстве НАТО, назвав его «нелегитимным». «Абхазия сама предложила России разместить на своей территории российскую военную базу, – напомнил в этой связи Багапш. – Если бы я в свое время слушал, что говорят НАТО или другие страны в отношении нахождения в Абхазии российских баз, российского бизнеса, российских граждан, наших отношений с Россией, то надо было бы сразу выкопать могилу, лечь туда и цветы положить». Багапш отметил, что Абхазия намерена и дальше выстраивать отношения с теми странами, с которыми считает нужным.

Среди покупателей-россиян наибольшей активностью обладают жители Москвы и Санкт-Петербурга, на которых в совокупности приходится 70% сделок. 20% сделок совершаются сибиряками и уральцами, 5%- жителями Поволжья, 5%- жителями остальных регионов России. География спроса со стороны россиян распределяется следующим образом: Сухумский район – 41% спроса, Гагринский район – 23%, Пицундский район- 12%, Гудаутский район – 11%, Очамчирский и другие районы – 13%.

На рынке недвижимости Грузии царит строительный застой. Эксперты говорят о приостановке реализации значительного количества строительных проектов в стране. Исключение составляют лишь курортные регионы. Многие девелоперские компании Грузии замораживают свои проекты, прежде всего, в сфере жилой недвижимости. Это связано с рядом объективных факторов. Одним из таковых является тяжелое материальное положение, в котором оказались дольщики, участвующие в финансировании новостроек. По мнению экспертов, Грузия переживает тяжелый экономический кризис.

Как заявляет глава местной ассоциации строителей Ираклий Ростомашвили, положение дел в отрасли усугубляется политической нестабильностью. Еще одна причина кроется в том, что некоторые девелоперы неэффективно расходуют средства, пишет Georgia Times. Падение грузинской экономики и рост безработицы приводят к снижению спроса на жилье. Вкупе с ценовым спадом, достигающим 40%, это делает текущее строительство нерентабельным.

Относительно благополучно дела обстоят только в Аджарии, где 70% строительства приходится на долю турецких инвесторов. В результате рынок недвижимости в столице региона Батуми стабилизировался, а стоимость жилых и курортных объектов повысилась до $500-1500 за кв.м. В целом специалисты полагают, что оживление строительной индустрии Грузии невозможно без кардинальных изменений в экономической и политической сферах.

Пресс-конференция по итогам российско-абхазских переговоров на высшем уровне. 17 фев. 2010г.

Д.МЕДВЕДЕВ: Уважаемый Сергей Васильевич! Уважаемые коллеги и представители средств массовой информации! Завершается официальная часть визита Президента Абхазии в Россию. Может быть, это прозвучит достаточно банально, но тем не менее это действительно новая веха развития российско-абхазских отношений. Свидетельством тому являются и только что подписанные документы. Их немало, и они отражают практически все направления нашего сотрудничества: это экономика и транспорт как часть экономического сотрудничества, миграционная сфера, оборона. И я надеюсь, что развитие экономических связей между нашими странами на основании этих документов станет ещё более интенсивным.

В прошлом году мы тоже не сидели сложа руки. Был подписан очень весомый пакет документов – 25 двусторонних соглашений. Собственно, мы тогда и заложили нормативную базу сотрудничества между двумя нашими государствами. У нас очень интенсивно идёт политический диалог. С Сергеем Васильевичем [Багапшем] у нас и в прошлом году состоялся целый ряд встреч и в Москве, и в Сочи, и на различных международных мероприятиях. Недавно состоялась инаугурация Президента Абхазии, в этом мероприятии тоже принимали участие наши коллеги. Таким образом, политическая составляющая выстроена в полном объёме.

Набирают силу межрегиональные связи. Особую активность проявляют Москва, некоторые наши другие субъекты, прежде всего это субъекты, сопредельные с Абхазией, Краснодарский край. Есть интерес к участию в таких отношениях и у других регионов. Почему я об этом говорю? Потому что это зримое свидетельство того, что принятие решения об установлении дипломатических отношений с Абхазией в результате признания нового государства сегодня уже является не просто данью дипломатической традиции, не просто набором дипломатических элементов, а обеспечивается полнокровным сотрудничеством, и это лучший залог развития Абхазии в качестве самостоятельного государства.

Мы сегодня, когда рассуждали на тему того, что нужно сделать, я специально сказал нашим абхазским друзьям о том, что сначала мы должны выдвинуть на передний план сотрудничество по государственной линии просто для того, чтобы помочь экономике Абхазии встать на ноги, провести поставки тех видов механизмов, продукции, техники, которые крайне необходимы для развития экономики, помочь в становлении наиболее важных экономических и социальных программ, дать импульс сотрудничеству в банковской сфере, помочь собственно развитию банковской системы Абхазии, а потом на основе этого обеспечить приток частных инвестиций.

Если мы выстроим наше сотрудничество таким образом, я уверен, что политическая независимость Абхазии будет в полной мере подкреплена независимостью экономической. У нас есть целый ряд перспективных направлений. По части из них только что подписаны документы: это, собственно, транспортная инфраструктура Абхазии (потому что без этого не может развиваться никакая экономика, не могут развиваться наиболее перспективные кластеры этой экономики), а это – туризм, сельское хозяйство, может быть, и какие-то новые проекты, в частности энергетические проекты, которыми сейчас наши коллеги занимаются.

У нас делается достаточно много для того, чтобы сотрудничество между нашими странами приобрело абсолютно конкретный, целевой характер. Одно из соглашений, которое только что подписано, касается сотрудничества в области предотвращения чрезвычайных ситуаций. Нам бы, конечно, не хотелось, чтобы они случались. Но жизнь так устроена, что иногда они происходят. И, кстати, сегодня, буквально в эти минуты, происходит передача абхазской стороне десяти пожарных и пожарно-спасательных автомобилей. Это, может быть, один из таких частных элементов, но очень важный элемент нашего сотрудничества.

Конечно, мы говорили сегодня с Сергеем Васильевичем и о вопросах политических, и о вопросах международных, и о вопросах обеспечения безопасности в регионе. У нас с Абхазией действует соглашение о сотрудничестве в военной сфере. Сегодня подписано соглашение об объединённой российской военной базе в Абхазии. Эти документы в полной степени соответствуют нашим представлениям о развитии сотрудничества с Абхазией, соответствуют нашим международным обязательствам. И, самое главное, эти соглашения закладывают основу для мирного развития Абхазии в качестве самостоятельного государства.

Мы развиваем наше сотрудничество и на международной арене. У нас идут постоянные контакты по линии МИДов в рамках так называемых женевских дискуссий. Этот форум непростой, но это единственная сегодня прямая, хорошая площадка для контактов наших абхазских друзей с западными партнёрами, с международными структурами. Всё это будет способствовать улучшению социально-экономической ситуации в республике и, в конечном счёте, способствовать признанию республики в качестве самостоятельного субъекта международного права.

В завершение своего вступительного слова я хотел бы сказать, что этот год у нас особенный, и то, что именно в эти даты проходит визит Президента Абхазии, имеет вполне очевидное символическое значение. Потому что практически ровно 200 лет назад Александром I был подписан указ о принятии под покровительство Абхазского княжества, и тем самым был решён целый ряд очень насущных в тот период проблем для абхазского народа. Поэтому у нас сейчас проводятся культурные мероприятия, общественность участвует в этих мероприятиях. Это на самом деле тоже один из очень важных аспектов нашего сотрудничества.

Я благодарю Сергея Васильевича Багапша за конструктивный диалог, за развитие дружеских отношений между нашими государствами и ещё раз поздравляю с началом нового срока полномочий в качестве Президента Республики Абхазии.

С.БАГАПШ: Спасибо большое, глубокоуважаемый Дмитрий Анатольевич! Наши дорогие друзья, коллеги! Я хотел бы от имени народа Абхазии, себя лично сказать Вам огромное спасибо, поблагодарить Вас за то, что мы сегодня находимся здесь, в сердце России, в Кремле, находимся среди друзей – как признанное государство.

Мы люди, которые прекрасно понимают всё, что происходит. Мы прекрасно понимаем отношение Российской Федерации, Дмитрия Анатольевича к нам, к нашим проблемам, мы осознаём то, что было сделано в 2008 году, этот смелый шаг, мудрый шаг, что не всё так просто в международном сообществе. Но Россия – это мощное и сильное государство, которое говорит о себе и заявляет как о мощной и сильной единице. Документы, которые сегодня подписаны, – мы давно шли к этим документам, не будучи ещё признанными. Дмитрий Анатольевич, Вы знаете, министерства, ведомства очень много и часто помогали Абхазии. Сегодня мы всё это переводим на другие рельсы: рельсы закона, рельсы нормативной базы, законодательств.

Абхазию все документы, которые мы подписываем, ко многому обязывают. Мы начали развиваться как независимое государство совсем недавно, нам нужно многому учиться, ко многому привыкать, поскольку у субъекта международного права обязательств перед международными сообществами и соглашениями гораздо больше, чем некоторых привилегий. Мы готовы к этому. И хотим сделать всё, чтобы то, что было сделано Россией в 2008 году, признание, эта великая ответственность на нас висит, чтобы своими делами во внутриполитической ситуации, в нашей внешнеполитической деятельности оправдывать те надежды, которые на нас возлагают.

Я ещё раз хотел бы от всей души сказать вам огромное спасибо, пожелать и сказать, что мы были и останемся добрыми друзьями. В лице Абхазии, Дмитрий Анатольевич, у вас есть хороший союзник. Народ Абхазии ещё раз глубоко благодарен вам за всё, и мы всегда будем рядом во всех делах. И дай Господь, чтобы эти дела были ради мира, счастья, процветания и благополучия наших народов. Спасибо большое.

ВОПРОС: Только что подписаны межправительственные соглашения. В ближайшее время намечается ли подписание ещё ряда соглашений в других областях? Вопрос Сергею Васильевичу.

С.БАГАПШ: Вы знаете, для функционирования государства, государственности и межгосударственных отношений, конечно, будет подписан ещё ряд документов, их будет много. Мы подписали девять соглашений, порядка двадцати двух ещё находится в работе, ещё некоторые соглашения будут подписаны во всех сферах и областях, потому что мы не ограничиваемся несколькими ведомствами и министерствами. Это комплекс больших межгосударственных отношений. А соглашения – это база, на которой они будут строиться. Поэтому процесс этот будет продолжаться.

ВОПРОС: Добрый день! Динамичное развитие двусторонних отношений, сегодня мы видели, это факт, безусловно. Но существует ещё такой факт, фактор, немаловажный в Закавказье, как позиция грузинского руководства. Дмитрий Анатольевич, собираетесь ли Вы как-то размораживать отношения с этим государством?

И, Сергей Васильевич, этот же вопрос к Вам, только с дополнением: в какой степени трагические события последних двух десятилетий помешают или влияют на Вас при необходимом развитии отношений с соседней Грузией?

Д.МЕДВЕДЕВ: Мне неоднократно приходилось говорить о том, что у российско-грузинских отношений, так же как и у российско-абхазских отношений, вековая история, и мы всегда испытывали и, уверен, будем испытывать самые дружеские чувства к грузинскому народу. И даже тот тяжёлый конфликт, который произошёл в 2008 году, в конечном счёте, я уверен, не испортит этих отношений.

За то, что произошло, прямую ответственность несёт режим Саакашвили, то есть правящий режим Грузии. К сожалению, в результате тех действий, которые были предприняты, пролилась кровь, погибли люди. И это, вне всякого сомнения, является преступлением, которое должно получить свою адекватную юридическую оценку. Потому что политическая оценка этим событиям – для огромного количества честных, приличных людей – эта оценка уже сегодня однозначна. Несмотря на различного рода старания, которые предпринимались грузинской стороной, всем понятно, кто чего начал, кто чего хотел и кто чего добился.

Поэтому мы, я уверен, рано или поздно вернёмся к нормальным, полноценным отношениям с Грузией. Иного и быть не может. Но с действующим Президентом Грузии я лично никаких дел иметь не буду. Он для Российской Федерации персона нон грата. Грузинский народ должен сам решить в рамках установленных конституционных государственных процедур, кто может управлять его государством и кто способен привести Грузию к процветанию и к нормальным дружеским отношениям с сопредельными странами – и с Российской Федерацией, и с Республикой Абхазией.

С.БАГАПШ: Вы знаете, убеждён в одном: на свете нет плохих наций и народов – есть плохие политики, которые свои народы доводят до того состояния, в котором находится сегодня Грузия. Мы никогда не говорили, что мы что-то имеем против грузинского народа, нет. Но народу решать, кому управлять грузинским народом.

Отношения с Грузией. Вы знаете, я хочу поддержать Дмитрия Анатольевича, и мне часто этот вопрос задают: мы не будем иметь ничего общего с нынешним руководством Грузии, у которого руки по локоть в крови. Не переговоры нужно вести с Саакашвили, а приговоры нужно делать Саакашвили за всё, что он сделал против осетинского и абхазского народа, против своего народа. Нельзя жить в этом динамичном и сложном мире, ругаясь со всеми соседями. Так выжить будет очень тяжело. А как жить Грузии – это дело самого грузинского народа.

Д.МЕДВЕДЕВ: Уважаемые друзья! Прежде чем мы расстанемся, мне бы хотелось выполнить ещё одну приятную миссию, которая возложена на меня как на Президента Российской Федерации. В этом зале присутствует Фазиль Абдулович Искандер, который некоторое время назад был удостоен государственной награды Российской Федерации – ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени. И мне особенно приятно отметить, что такого рода торжественное событие может произойти в период официального визита в Россию Президента Республики Абхазии.

Как сказал сам Фазиль Искандер, он является российским писателем и певцом Абхазии. Вы объединяете, вне всякого сомнения, лучшие традиции русской литературы и вековую мудрость абхазского народа. Известность Фазиля Абдуловича имеет не только российское или абхазское измерение, она на самом деле имеет мировое признание, даже планета названа именем Фазиля Искандера. Поэтому я считаю абсолютно логичным завершением сегодняшнего официального визита [Президента Республики Абхазии] вручение этого ордена человеку, который символизирует вековые традиции дружбы наших народов, который является связующим звеном между нашими людьми.

Я думаю, что мы должны сердечно поздравить Фазиля Абдуловича, пожелать ему крепкого здоровья и всего-всего самого доброго. Я предлагаю поздравить. (Вручается орден).

Как ранее заявлял посол Грузии в РК Паата Каландадзе, Казахстан может приобрести землю под строительство зернового терминала в Грузии. Однако в АО «НК «Продкорпорация» полагают, что Казахстану предпочтительнее было бы приобрести или построить зерновой терминал на черноморском побережье России или Украины, чем Грузии. Об этом в интервью газете «Литер» заявил управляющий директор по коммерческим вопросам АО «НК «Продкорпорация» Даулет Увашев.

«По логике развития внешних маршрутов доставки казахстанского зерна на мировые рынки, а речь идет о странах Северной Африки, больший перевес в выборе места покупки зернового терминала на Черном море за Россией либо Украиной, чем за Грузией», – заявил Д.Увашев. Один из самых крупных импортеров пшеницы – Египет – вывозит зерно из портов на своих кораблях объемом не менее 60 тыс.т. а такие судна на Черном море могут принять только порты России и Украины, т.к. они глубоководные.

Черноморский порт Поти в Грузии в состоянии принять суда объемом только от 10 до 20 тыс.т. Его можно использовать, если речь пойдет о поставках зерна для рынка Турции. «Но в этом году эта страна собрала большой урожай (18,5 млн. т.) и может сама покрыть свои потребности», – подчеркнул Д.Увашев.

В любом случае, отметил управляющий директор Продкорпорации, эти три варианта нуждаются в точном расчете. Д.Увашев также сообщил, что в соответствии со стратегическими планами нацкомпании Продкорпорация планировала в 2011-13гг. осуществить проект «Строительство ж/д зернового терминала на границе с Китаем». Предполагается, что зерновой терминал будет располагаться на погранпереходе станции Достык-Алашанькоу (территория КНР). Объем единовременного хранения терминала составит 24 тыс.т. зерна, пропускная способность – до 1 млн.т. зерна в год. Завершить строительство терминала планируется в 2013г.

Управляющий директор Продкорпорации особо отметил, что данный проект будет реализован в том случае, если одна из крупных китайских зерновых компаний выразит желание участвовать в его реализации.

Говоря о других терминалах Продкорпорации, Д.Увашев сообщил, что зерновой терминал в Азербайджане, который был построен в Баку три года назад, работает в полном режиме. В марте тек.г. Планируется осуществить запуск на его территории нового мельничного комплекса, где из казахстанского зерна будет производиться мука высшего качества для рынка стран Закавказья.

«Что касается строительства зернового терминала в иранском порту Амирабад, то оно должно завершиться в марте 2010г. Это позволит дополнительно переваливать 500 тыс.т. зерна по этому южному коридору. В направлении Ирана в марте планируется отгрузка 27 тыс.т. для апробирования нового предприятия», – заявил Д.Увашев.

В конце пред.г. министр сельского хозяйства РК Акылбек Куришбаев обратился к премьер-министру страны Кариму Масимову с предложением рассмотреть вопрос о приобретении Казахстаном зернового терминала в одном из портов на Черном море. Посол Грузии в Казахстане Паата Каландадзе, недавно заявлял, что Казахстан может приобрести землю под строительство зернового терминала на черноморском побережье Грузии. «Учитывая планы Казахстана о необходимости приобретения зернового терминала в одном из портов Черного моря, то одним из рассматриваемых вариантов, по логике, вполне могут стать порты на черноморском побережье Грузии», – сказал Каландадзе.

По мнению грузинского дипломата, этому способствуют все условия: и готовая транспортная инфраструктура черноморских портов его страны, и тот уровень взаимоотношений, который установился между двумя странами. «Вполне возможно, что этот вопрос будет рассматриваться в ходе предстоящего в марте тек.г. рабочего визита нашего премьер-министра Ники Гилаурия в Астану», – отметил посол.

В конце марта тек.г. планируется, что премьер-министр Грузии Ники Гилаурия совершит рабочий визит в Астану. В ходе встреч в рамках рабочего визита премьер-министра Грузии в Казахстан планируется обсудить транзит казахстанского зерна через территорию Грузии в Египет. В рамках рабочего визита главы грузинского правительства планируется проведение очередного заседания межправкомисии по торгово-экономическому сотрудничеству, а также, не исключено, и проведение бизнес – форума, с участием представителей бизнес – структур с обеих сторон.

На 25% снизился экспорт болгарских вин за минувший год по сравнению с 2008г. Его объем составил 66 млн.л., сообщил министр сельского хозяйства и продовольствия Мирослав Найденов. Общий объем производства вина в минувшем году составил 125 млн.л., уточнил Найденов, сообщает Бизнес Грузия.

Виноградари и виноделы могут воспользоваться до 2013г. средствами в 112 млн. евро по линии Европейского Союза, сообщают также из министерства сельского хозяйства. В тек.г. предусмотрены 17 млн. 100 тыс. евро на промотирование болгарских вин в странах вне пределов ЕС. В последние два года по линии программы реструктуризации виноградных массивов создано 700 га новых виноградников.

В Москве 15 часов и 05 минут, и мы приступаем к дневному «Развороту». А в гостях у нас посол Исламской Республики Иран, господин Сейед Махмуд Реза Саджади. Добрый день. И помогает нам с переводом сотрудник посольства. Здравствуйте.

В.РОМЕНСКИЙ: Здравствуйте. Я просто напомню, что свои вопросы вы можете присылать на +7 985 970 4545. Также вы можете увидеть посла – у нас идет трансляция, и на нашем сайте вы можете за этим наблюдать. И давайте сразу перейдем к вопросам. Сегодня поступила такая информация, что Иран получил от России, США и Франции новое предложение по обмену ядерным материалом для обеспечения топливом тегеранского исследовательского реактора. Об этом заявили непосредственно в Иране руководители Организации по атомной энергии. Однако только что из Парижа пришло сообщение, что никто Ирану таких предложений не делал. Не могли бы вы прояснить эту ситуацию?

СЕЙЕД МАХМУД РЕЗА САДЖАДИ: Я тоже не в курсе никакого письменного сообщения и предложения Ирану по этому поводу. Естественно, по мере того, как мы получим официальное заявление или предложение, мы отреагируем на него и сразу же дадим свою позицию.

В.РОМЕНСКИЙ: Многие западные страны настаивают на том, чтобы Иран прекратил самостоятельное дообогащение урана. При каких условиях Иран пойдет на это?

САДЖАДИ: Видите ли, мы вынуждены обеспечивать топливом тегеранский исследовательский реактор. И поэтому три варианта перед нами. Это закупка этого топлива. Или мы сами просто произведем сами. А также – сделать обмен на более обогащенный уран для исследовательского реактора. Но, к сожалению, мы до сих пор никакого конкретного предложения по этому поводу не получили еще.

В.РОМЕНСКИЙ: А как же те заявления, которые делают Магатэ? Было же несколько предложений, еще в окт. причем.

САДЖАДИ: Формула предложения Магатэ была неприемлема для Ирана. Они предложили, чтобы Иран сегодня дал европейским странам свой низкообогащенный уран, чтобы через год Иран получил дообогащенный уран. Учитывая то, что после того, как Россия прообогащала поставляемый из Ирана уран, передавала еще Франции, чтобы они вложили в эти кассеты, в эти стержни. Потому что у нас были контракты с французами, но, к сожалению, французы не выполняли свои обязательства по другим договорам, контрактам с Ираном. И поэтому не было никакой гарантии, что Франция опять так не поступит.

В.РОМЕНСКИЙ: т.е. доверия к России, Франции и Магатэ у вас нету?

САДЖАДИ: Причина в том, что можно все время вести политическую игру. Мы сейчас арестовали в Иране французского шпиона, и под предлогом того, чтобы мы передали их шпиона, задерживают отгрузку дообогащенного урана нам. И Магатэ тоже неоднократно доказывала, что превратилась в политический инструмент в руках Америки. И поэтому нам нужна убедительная гарантия. На словах этого недостаточно.

ЖУРАВЛЕВА: Что касается отношений с Россией и договоренностей с Россией – есть ли у вас уверенность, что российские ракетно-зенитные комплексы С-300 будут поставлены в Иран, как следует из договора, существующего сейчас?

САДЖАДИ: Ну, отгрузка, поставка С-300 не идет вразрез ни с какими международными соглашениями, потому что это оборонительное оружие. И это то же самое, как если кто-нибудь надевать бронежилет. Это никакой угрозы не вызывает никому. Поэтому мы не видим никаких причин, чтобы Россия не выполнила свои обязательства перед Ираном.

ЖУРАВЛЕВА: Тогда следующий вопрос. Сегодня российский президент ведет переговоры вот в данный момент с руководителем Израиля Беньямином Нетаньяху. Известно, что Нетаньяху обсуждает в Кремле в т.ч. ситуацию вокруг Ирана. Есть ли такая проблема, как санкции? И вот наш слушатель из Москвы Борис спрашивает, отразится ли на российско-иранских отношениях поддержка Россией санкций против Ирана. Если это все-таки произойдет.

САДЖАДИ: Понимаете, у нас с Россией в регионе и общие интересы, и общие угрозы. И поэтому проблема между Ираном и Российской Федерацией – не только ядерная программа Ирана. Потому что иначе существует дружественная история сроком в 300 лет. А потом, Иран и Россия – это два независимых и очень важных государства этого региона. Естественно, поддержка санкций со стороны России не отразится благоприятно в иранской общественности. Но это не говорит о том, что если Россия поддержит санкции, возникнут очень серьезные проблемы в иранско-российских отношениях и будет иметь очень серьезные последствия. Я не хочу это сказать.

В.РОМЕНСКИЙ: Скажите, пожалуйста, как оценивают в Тегеране возможность того, что Россия все-таки поддержит США, которые так ратуют за санкции?

САДЖАДИ: Ну, трудно мне прогнозировать, какая реакция будет в иранской общественности, но я дал интервью одному СМИ и сказал, что это то же самое, как если Иран поддержит голодомор на Украине. Какова будет реакция наших российских друзей, как они будут реагировать на тот момент?

В.РОМЕНСКИЙ: Можно я еще немножко задержусь на санкциях? То, что говорят именно в США, Хиллари Клинтон. Она говорит, что у них истекает терпение. Что, конечно, они хотели бы решать вопрос с иранской ядерной программой именно миром, однако терпение истекает. Понятно, на что намекает госсекретарь, по всей видимости. И каков ваш ответ на попытку немирного решения этой проблемы?

САДЖАДИ: Ну, чаша нашего терпения тоже уже переходит свои границы. Мы не можем терпеть двойной стандарты и то, что сделали Иран исключительной страной. И поэтому мы не позволим США, чтобы они инструментом Магатэ оказывали на нас политическое давление. Офицеры Магатэ всегда находятся в Иране на соответствующих объектах. Камеры Магатэ круглосуточно и в режиме онлайн фиксируют все, что у нас происходит. И, естественно, не перемещается ни одного грамма урана без ведома Магатэ в Иране на этих объектах. Американцы нам говорят, что вы располагаете огромными запасами нефти – почему вы хотите ядерную энергетику? Эти же американцы во время шахского режима хотели построить нам на 20 мвт. АЭС, т.е. ядерные электростанции. Другими словами, значит, ядерная мощь может даваться шахскому проамериканскому режиму, а для Исламской Республики Иран запрещается. Мы это называем двойным стандартом.

В.РОМЕНСКИЙ: Скажите, пожалуйста, ну если ваша ядерная программа настолько открытая, почему же у западных стран возникает множество вопросов и вообще уже ведется речь о немирных санкциях и о немирном решении этого вопроса?

САДЖАДИ: Это надо задать вопрос им именно. Причина заключается в том, что Западу не нужна процветающая, развитая страна в районе Ближнего Востока. Мы ожидаем, что такое поведение они применят и в отношении России, если смогут. Естественно, для них неприемлема мощная геополитическая Россия с огромными запасами энергоносителей. Буш, экс-президент Америки, открытым текстом сказал, что во всем мире или все должны подчиняться американским законам, или вообще они против Америки будут оцениваться. т.е. Иран – это страна, которая не насилует никого и не приемлет никакого насилия, никакого покровительства никакой стране. Это не нравится американцам, так что они создают негативную атмосферу против Ирана.

ЖУРАВЛЕВА: Скажите, пожалуйста, Валерий из Бессоновки, наш слушатель, спрашивает: «Какие у Ирана и России общие угрозы в регионе?»

САДЖАДИ: То, что мы считаем общими угрозами, это вопрос исламского экстремизма, наркотиков, наличие и присутствие военных контингентов других стран в районе азиатских республик, а также в Каспийском регионе. Это те общие угрозы, которые мы имеем вместе с Россией.

ЖУРАВЛЕВА: Существует мнение, что Иран является для России не стратегическим, а тактическим партнером. т.е. вы считаете, что это не так? Что Россия не решает за счет Ирана какие-то свои политические проблемы с Западом?

САДЖАДИ: Мы, естественно, уважаем национальные интересы России, потому что национальные интересы России дороги для России, точно так, как национальные интересы Ирана дороги для Ирана. Но мы считаем, что экспансия западных стран в нашем регионе объединяет Иран с Россией как раз. Мы считаем, что мы с Россией сидим в одной лодкой – если что-то произойдет с этой лодкой, это повредит интересам и Ирана, и России. И поэтому мы предлагаем, чтобы Россия была бдительной, чтобы по региональным вопросам не отделили нас друг от друга. Мы считаем, что рука об руку мы с Россией уже создаем более мощный фронт, и таким образом мы можем обеспечивать свои интересы.

В.РОМЕНСКИЙ: А как же тогда позиция России по поставкам С-300, которые никак не могут начаться? А как же тогда с санкциями, которые тоже до конца не определены?

ЖУРАВЛЕВА: Позиция Россия не вполне определенная сейчас.

В.РОМЕНСКИЙ: Не определена именно в отношении Ирана. Вы не боитесь, что вы являетесь той валютой, на которую Москва хочет купить что-то на Западе?

САДЖАДИ: Ну, объективность и реалии – это то, что мы чувствуем и видим. Возможно, российские политики уже подводят совсем другие итоги. Естественно, мы путем переговоров хотим передать нашу точку зрения нашим российским друзьям. И поэтому мы предлагаем, чтобы они не были покорены уликами Демократической партии США. То, что произошло с Грузией и Южной Осетией, может повториться и на других фронтах, т.е. против национальных интересов России.

В.РОМЕНСКИЙ: Короткий вопрос тогда: может, тогда Иран будет готов признать Абхазию и Южную Осетию как независимые государства?

САДЖАДИ: Мы осудили грузинскую агрессию грузинскую акцию и оценили это как нечеловечную акцию. И объявили о том, что мы готовы помочь восстановить, естественно, Абхазию и Южную Осетию. Но признание независимости этих объектов в этом регионе пока не входит в основную политику Исламской Республики Иран. Потому что мы считаем, что это спровоцирует другие войны и другие кровопролития. Мы точно так же и не признали независимость Косово тоже.

ЖУРАВЛЕВА: Спасибо большое. Есть еще один вопрос. Если можно, ответьте на него. Та же Хиллари Клинтон сделала несколько заявлений по поводу Ирана, в т.ч. сказала, что правительство страны и президент сейчас теряют свои позиции и Иран движется в сторону военной диктатуры. Внутренняя ситуация в Иране, с вашей точки зрения, действительно опасна сейчас?

САДЖАДИ: Несколько дней тому назад мы отметили 31 годовщину победы исламской революции. Я прошу, чтобы вы пригласили того корреспондента с канала «Вести», который своими глазами видел, как у нас отмечают 31 годовщину. И поэтому он вам расскажет о том, что многомиллионное население поддерживает нынешнее правительство Ирана и нынешний строй Ирана. По американской стороне, те государства, которые не подчиняются им, называют антидемократическими обществами или антидемократическими государствами. Духовный лидер Ирана, президент Ирана и парламентарии Ирана избираются всеобщим голосованием, т.е. народным голосованием. И в течение 31 года мы как минимум раз в год проводили выборы – или президентские, или парламентские, или другие выборы. Надо иметь в виду, что нас называют недемократической страной, но есть страны в этом регионе, у которых вообще нет никакого парламента, и Америка называет их демократическими странами.

ЖУРАВЛЕВА: Понятно. Вопрос в терминах. Спасибо большое. У нас в гостях был посол Исламской Республики Иран, Махмуд Реза Саджади. Большое спасибо. Всего хорошего.

Ведущие: Ольга Журавлева, Владимир Роменский. Передача: «Разворот».

ОАО «Вымпелком» (бренд «Билайн») и компания Out There Media, мировой лидер в области мобильной рекламы, договорились о подписании партнерского соглашения, в рамках которого Out There Media предоставит российскому оператору возможность осуществлять проекты по таргетированной мобильной рекламе через многоканальную платформу Mobucks, говорится в сообщении «Вымпелкома».

Кроме того, Out There Media будет отвечать за продажи, развитие бизнеса и операционную поддержку. Компании намерены запустить ряд коммерческих пилотных проектов по мобильной рекламе в России в 2010г., используя wap, sms, mms и ussd-каналы. В рамках сотрудничества компаний будет впервые использована новейшая версия платформы Mobucks 2.5, запуск которой состоится в ближайшее время.

Out There Media является мировым лидером в области мобильной рекламы. Штаб-квартира компании находится в Вене. Дочерние компании расположены в Афинах, Лос-Анджелесе, Киеве, Софии и Сингапуре. Out There Media имеет партнерские соглашения с 17 операторами в 16 странах и охватывает более 184 млн. пользователей, 70 млн. из которых являются эксклюзивными – через платформу мобильной рекламы, Mobucks. Mobucks – платформа для операторов связи и рекламодателей, которая удовлетворяет всем особенностям спроса и предложений в области мобильной рекламы.

В группу компаний «ВымпелКом» входят операторы связи, предоставляющие услуги голосовой связи и передачи данных на основе широкого спектра технологий беспроводной и фиксированной связи, а также широкополосного доступа в интернет. В группу «ВымпелКом» входят компании, осуществляющие операции в России, Казахстане, Украине, Таджикистане, Узбекистане, Грузии и Армении, а также во Вьетнаме и Камбодже. Услуги предоставляются под брендом «Билайн». Акции компании котируются на NYSE под символом VIP. На конец третьего квартала 2009г. абонентская база «Вымпелкома» составляет 65,4 млн. пользователей, в т.ч. 51 млн. в России.

Лэптоп и крест

С грузинского. Перевод Виктории Зининой

В новейшей истории Советский Союз был первой сверхдержавой, которая зиждилась не на экономике, а на идеологии. Эксперимент завершился грандиозным крахом, а миру явились не только политически, но и качественно новые государства. Несмотря на весьма различающиеся культурные традиции (которые въяве проявились вскоре после развала Советского Союза, хотя и прежде играли значительную роль), эти страны (за исключением стран Балтии) характеризовали, а ныне характеризуют и поныне, специфические, полученные в наследство от СССР общие черты. Это низкая культура труда и соответственно низкий экономический потенциал, авторитарный менталитет, дефицит навыков самоорганизации, низкое правовое сознание, и в то же время — относительно высокий уровень формального (но далеко не реального) образования, определенный потенциал в сферах науки, искусства или спорта — как институционный, так и функциональный. Одним словом, миру явились общества-химеры, в которых сосуществовали несовместимые элементы — с одной стороны, бедная экономика, с другой — атрибуты экономики развитой и, что также немаловажно, не отвечающие уровню экономики высокие требования населения в отношении вознаграждения за труд, обеспечение отдыха, образования, здравоохранения, питания и качества товаров потребления.

Химерные образования нежизнеспособны; чтоб не умереть, они должны адаптироваться к новому окружению или же изменить его применительно к себе. После распада Советского Союза прошло без малого двадцать лет, и, как выясняется, “детская смертность” среди этих новых государств, вопреки малым и средним катаклизмам, равна нулю, во всяком случае, пока. Все без исключения постсоветские страны здравствуют и более или менее успешно пытаются завоевать свое место в мировом или региональном сообществах. А это означает, что в новых государствах начались и продолжаются какие-то адаптационные процессы, более или менее различные в соответствии с экономическими, культурно-историческими, экологическими, геополитическими и другими факторами. Постараюсь очертить адаптационные процессы, происходящие в Грузии, а также другие изменения, адаптационная ценность которых пока еще проблематична.

* * *

В 1994 году я попробовал охарактеризовать адаптационную к постсоветскому режиму модель Грузии как культурной единицы1 . Во всякой эволюционной системе (а культура относится к таковой) изменения осуществляются за счет модификации существующих реалий и доступных ресурсов. Поэтому считаю целесообразным повторить некоторые соображения из той статьи.

1 Г.Нижарадзе. Полемические заметки о некоторых особенностях социально-психологического своеобразия Грузии. Ум от горя. Тбилиси, cipdd, 1994, 41—82.

После смерти Сталина и частичного развенчания Хрущевым “культа личности” в советском истеблишменте произошли серьезные, практически революционные изменения — на вершине власти органы безопасности были заменены партийной номенклатурой, которая была вынуждена позволить определенную либерализацию. Система оставила в неприкосновенности и табуировала идеологию и политику, но неформально допустила запрещенную старым советским законодательством экономическую деятельность. Казалось бы, государство подписало со своими подданными некий неписаный договор, по которому гражданин в определенных пределах имел возможность (но, разумеется, не право) нелегальной экономической деятельности. Политика и идеология оставались в монопольной собственности государства. Можно сказать, что новые правила игры раньше других прижились в Грузии. Произошло практически полное отчуждение от коммунистических идеалов. Социализм в Грузии был “почитаем” только потому, что он был детищем соотечественника — “отца народов”. А исключение Сталина из советского “пантеона” и его преступления лишили смысла советские ценности, они превратились в трухлявых идолов, которым требовалось ритуальное поклонение, но вера в них была поколеблена.

К тому же система создала такие условия, при которых стало возможным приобретение серьезного богатства за счет высокого социального статуса и советского наследия, можно сказать, без адекватных усилий (уровня образованности, профессионализма, трудовых затрат). Если при Сталине не то что карьерный рост, но и сама жизнь зависела от активного проявления лояльности режиму, то в изменившихся условиях появились новые “конвертируемые” ценности: деньги, должность, влиятельные знакомства. Наметились три пути, следуя по которым можно сделать карьеру. Первый — номенклатурный (партийно-комсомольский). С его помощью осуществлялось обретение материальных ресурсов и открывалась дорога к распределению этих ресурсов, что создавало питательную среду для коррупции. Второй путь — это теневая экономика, обогащение за счет государства и соотечественников. Теневая экономика не имела ничего общего с капитализмом, поскольку ей была чужда конкуренция, она была порождением советского режима, и вне этого режима у нее не было перспективы. И был еще один путь — “черный” — обретение авторитета в криминальном мире, предполагающий отнюдь не низкий социальный статус; вор высокого ранга уже не ходит “на дело”, но имеет приличный доход, значительную часть которого составляет “арбитражно-медиаторская деятельность” — устранение конфликтных ситуаций по законам “понятий”.

Обозначенные три сферы — номенклатура, теневая экономика и криминальная элита — в Грузии были тесно переплетены между собой и фактически составляли единую систему. Эта адаптационная система была расточительной: она потребляла ресурсы империи, а сама создавала очень мало. К тому же она выработалась в условиях пребывания в статусе зависимой страны, а это значит, что любые крупномасштабные проблемы, стоящие перед любой страной (безопасность, социальная защита, снабжение и пр.), решались, худо-бедно, непременно в центре.

Рост благосостояния, позволяющий выделиться среди других, определил в масштабе всего Советского Союза формирование модели специфической идентичности, модели, позволяющей подчеркнуть свое отличие, прежде всего свою “нерусскость”, опираясь на язык и мифологизированную историю. Примечательно, что представители просвещенных слоев титульных этносов в большинстве советских республик старались определить детей в русские школы. Исключение составляли Грузия и Прибалтика, хотя и с существенным отличием — грузинская “нерусскость” не подразумевала антирусскость, как в Прибалтике, и носила компенсаторный характер, иными словами, акцентирование основных компонентов (язык, история и т.д.) национальной идентичности создавало психологический противовес факту пребывания страны в статусе страны зависимой.

Следует отметить, что вероисповедание (православие) в тот период не составляло столь уж значительного компонента в грузинской идентичности. Это было обусловлено несколькими факторами. Первый — принципиальная антирелигиозность режима. Хотя следует сказать, что в этом смысле идеологический пресс в Грузии был сравнительно слабее, так же как и цензура вообще (к примеру, в романе Нодара Думбадзе “Закон вечности” священник выведен как положительный персонаж, что очень трудно было бы представить в литературной продукции других республик). Второй — по отношению к России православие не было отличительным признаком. Третий и, пожалуй, самый значительный фактор состоял в том, что социальный заказ в отношении религии не был четко определен: режим воспринимался как сильный и злой, но глупый монстр, борьба с которым была бессмысленна, но который можно легко провести и строить свое маленькое счастье. В общей атмосфере преобладала беззаботность, не срабатывали такие факторы, как массовые стрессы и безнадежность, бурно развивались грузинское искусство и спорт (они также составляли значительный компонент идентичности) — так что потребности в религии не ощущалось. Хотя нужно сказать и то, что религия все же играла определенную роль в повседневной жизни: крещение ребенка было всеобщей практикой (это было социально “желательно”, хотя и не обязательно), социальная роль крестного была вполне реальной, считалось хорошим тоном и некоторым фрондерством ходить в церковь на Рождество и на Пасху (с этим режим боролся, показывая в такие дни по телевизору популярные иностранные фильмы). Но этим практически все и ограничивалось.

Вот в таких условиях разваливается Советский Союз. Грузия становится независимым государством, за этим следуют эйфория, затем гражданская война, потеря территорий, противостояние с Россией, развал экономики, расстройство практически всех институтов и инфраструктур, но одновременно и узаконивание свободного предпринимательства, открытие границ, создание свободных медиаструктур, освоение современных информационных и коммуникационных технологий. Короче, социальная, экономическая и политическая ситуации изменились в корне. В то же время стало очевидно, что жить по привычным правилам уже невозможно, а навыки жизни в новых реалиях в большом дефиците. Одним словом, Грузия оказалась в адаптационном кризисе, выход из которого и сегодня еще представляется далекой перспективой. Хотя признаки новой адаптационной модели уже налицо, и именно о них пойдет речь.

* * *

Кто не жил в Грузии в начале девяностых годов, тому трудно представить тогдашний быт — холодные и темные дома, во дворах водруженные на костры огромные кастрюли, в которых варилась фасоль на всех жителей дома, бессмысленная стрельба на улицах, очереди за керосином и хлебом, величиной с почтовую марку миллионные купоны, блуждание по распродажам, абсолютно оправданное ожидание душераздирающих новостей etc, etc… Но во мраке постепенно замигали светлые точки, как всегда, по милости коммерции — появились корейские керосинки, газовые баллоны, генераторы, заработали частные маршрутные такси, стали открываться магазины, столовые и даже рестораны (хотя последние были населению не по карману).

Но первой структурой, которая очень скоро возродилась и заработала как часы, была ритуальная служба. И это не случайность, поскольку смерть в Грузии — феномен, несущий серьезную социальную функцию. Правила и традиции, связанные со смертью, создают базовую основу ритуала, в котором проецируется грузинская культура и проистекающие в ней изменения.

Грузинская культура общения коллективистская и ориентирована на небольшие группы. Подобные группы состоят из нескольких сотен людей, которые знакомы друг с другом, состоят между собой в родстве, дружат, более или менее часто встречаются, в той или иной степени признают общие нормы и ценности, а в случае необходимости оказывают друг другу посильную помощь. Можно выделить и подгруппы: родственные, дружеские, соседские, круг сотрудников и относительно далеких знакомых — одним словом, всех, кого можно объединить словами “мои” и “наши”, которые употребляются больше в разговорной речи, поэтому в дальнейшем я использую термин “нострия”1 (от латинского nostri — наши).

1 Приношу благодарность г-ну Левану Бердзенишвили за консультацию.

Смерть члена нострии является событием, которое собирает всех “собратьев”, находящихся в пределах досягаемости и не прикованных к постели (в этом отношении в Грузии с ритуальной службой не сравнится даже брачный церемониал). Траурный ритуал хорошо знаком любому грузину, но хочу заметить, что он медленно, но все же меняется (мы это увидим на примерах). Поэтому данный текст со временем может послужить этнографическим материалом, тем более что описания современного грузинского траурного ритуала, насколько мне известно, не существует.

Итак, происходит трагическое, но неизбежное — умирает человек (не сочтите за цинизм то, что я не коснусь тяжелых переживаний родственников усопшего, а остановлюсь только на нормативно-ритуальной стороне события). Начинаются обязательные процедуры. Члены семьи оповещают о случившемся всех родственников, последние, в свою очередь, сообщают о происшедшем всем, до кого можно дотянуться и кому надлежит это знать, после чего срочно отправляются в дом усопшего, чтобы помочь родственникам в подготовке панихиды. Покойного переносят в центр самой большой комнаты, переставляют мебель, выбирают фотографию для увеличения, решают необходимые формальности и назначают день и час похорон (14.00 или 15.00). Питание членов семьи в эти дни обеспечивают соседи, это твердо установившаяся традиция. Здесь же отмечу, что траурные дни связаны с немалыми затратами, поэтому традиционно члены нострии собирают деньги для семьи покойного.

Похороны возможны только в строго определенные дни — во вторник, в четверг, в субботу и в воскресенье, которые, следует отметить, не несут никакой сакральной нагрузки (по церковным канонам похороны допустимы в любой день); насколько мне известно, эти правила установило правительство где-то в 50-х годах, хотя неизвестно по каким соображениям, но по сей день похороны проходят только в упомянутые дни, нарушений я не припомню.

Выбор дня похорон автоматически означает, что предшествующие два дня отводятся панихиде, причем тоже в определенные часы. В советский период панихида назначалась на 19.00 зимой и на 20.00 — летом. В 90-х годах время сместилось на 17.00 или 18.00 часов. К предположительным причинам этого мы еще вернемся. Добавим, что в деревнях нет определенного времени для панихид, поскольку члены нострии, проживающие в разных уголках страны, приезжают в разное время.

Таким образом, у членов нострии на исполнение траурных обязанностей имеются три дня, которых вполне достаточно, чтобы узнать о случившемся и отправиться даже в другой город или деревню.

Собственно панихида продолжается один час. Пришедшие входят в комнату, где покоится усопший, обходят гроб, поцелуем или ритуальными фразами выражают соболезнование членам семьи и потом, в зависимости от того, насколько они близки членам семьи, остаются на определенное время в центральной комнате, выходят в другую комнату, где царит более “неформальная” атмосфера, или, не задерживаясь, удаляются. Ближайшие родственники и друзья семьи не довольствуются официальной панихидой, откладывают в сторону текущие дела и практически постоянно находятся рядом с семьей покойного. Здесь же следует отметить, что кончина родственника является важной причиной для того, чтобы повременить с любыми делами, что подчеркивает характерную особенность грузинской культуры — нормы, порожденные личными или групповыми интересами, приоритетны в сравнении с деловыми обязанностями. Хотя в последние годы в этом отношении ситуация постепенно меняется, о чем пойдет речь дальше.

Больше всего народу — практически вся нострия — бывает в день похорон. Встречаются давно не видевшиеся родственники и знакомые, обмениваются новостями, вспоминают прошлое, обещают, что будут встречаться чаще, — одним словом, происходит демонстрация жизнеспособности, единства и солидарности нострии. Сто—двести человек, ядро данной нострии, провожают покойного на кладбище, присутствуют при погребении, а затем едут на траурное застолье — поминки. В сравнении с традиционным грузинским застольем поминки отличаются некоторыми особенностями: порядок и четкая последовательность тостов строго регламентированы, не разрешается пить никакие алкогольные напитки, кроме вина, обязательны ритуальные блюда — кутья, плов с бараниной.

На сороковой день устраивается еще одно, но более ограниченное ритуальное собрание (на нем присутствуют только близкие родственники и друзья, примерно человек пятьдесят—восемьдесят). Собравшиеся выезжают на кладбище, после чего снова садятся за поминальный стол. То же самое повторяется по прошествии одного года, и этим для семьи завершается траурный цикл.

Таким образом, траурный ритуал в Грузии служит объединению основной социально-культурной единицы общества — нострии, выражению солидарности между ее членами. Но у него есть еще одна, так сказать, “психотерапевтическая” функция.

У любой культуры выработана собственная “философия смерти”. Скажем, в японской культуре смерть является обычным элементом повседневности, в которой существует нечто еще более страшное, к примеру, стыд. У нас дело обстоит иначе — общество как бы старается “избавиться” от смерти, или, во всяком случае, игнорировать ее: о смерти стараются не говорить, а если приходится сказать что-либо, то добавляется ритуальная фраза “упаси Господи!”. Слово гроб заменяется эвфемизмом “чертог”, за покойного зачастую пьют как за живого, широко распространилось выражение “Небесная Грузия”, или же место, где, наверное, жизнь продолжается так же, как на этой земле, и т.д. Это очень интересная тема, которая требует отдельного изучения.

Для родственников усопшего траурные дни очень утомительны — приходят и уходят люди, всех необходимо встретить, хотя бы коротко пообщаться, решить множество проблем, касающихся в том числе кладбища, поминок и т.д. В итоге практически не остается времени остаться наедине со своим горем, подумать и осознать трагичность и неизбежность случившегося, боль от смерти близкого в такие дни приглушается, сама смерть как бы уходит в тень, “исчезает” в тщетности земной жизни. Это и есть коллективизм: группа защищает — порой даже излишне — своего члена в трудную для него минуту.

А теперь посмотрим, как изменился траурный ритуал в Грузии за последние двадцать лет.

В первую очередь, конечно, заметно возросла роль Церкви. Отпевание в храме и похороны по церковному обряду (что раньше было событием исключительным) стали обычным явлением; подсвечник со свечой и икона у изголовья покойного, так же как и крест на могиле, превратились в почти обязательные атрибуты; если поминки совпадают с периодом поста, то на стол подают только постные блюда (во время других застолий пост так строго не соблюдается).

Кроме того, Церковь объявила борьбу с языческими предрассудками. К примеру, еще несколько лет назад был широко распространен следующий ритуал: до выноса покойника из квартиры женщины выходили из комнаты, оставшиеся мужчины поднимали гроб, трижды по часовой стрелке вращали его вокруг своей оси и трижды стучали им в закрытую дверь. Мне не ведомы происхождение и символика этого ритуала, но совершенно очевидно, что это действо язычески-магическое, оно не прошло мимо внимания Церкви, и теперь к этому обряду обращаются все реже.

Под влиянием Церкви изменилось и музыкальное сопровождение панихид. В советский период из соответствующей службы в семью усопшего приходил пожилой мужчина с магнитофоном “Днепр”, в зависимости от желания родственников, он включал или классическую программу (Бах, Моцарт, Бетховен, Шопен) или же грузинскую (Палиашвили, традиционные песнопения)1. Когда в грузинском обществе рекомендации церковнослужителей обрели определенный вес, из репертуара постепенно исчезла классическая музыка католико-протестантского происхождения, за ней последовала грузинская музыка общего характера, и сегодня в большинстве случаев на панихидах либо вообще не бывает музыки, либо звучат только церковные песнопения.

Это что касается изменений, происшедших под влиянием Церкви; но есть изменения и другого порядка, казалось бы, не столь уж существенные, однако тоже достойные внимания. Одно мы уже отметили — время панихиды перенесено на более раннее. Это произошло не сразу. В начале 90-х годов, когда разрушилась практически вся инфраструктура (энергетика, коммуникации, транспорт), довольно трудно стало исполнять обязанности перед нострией, но об упразднении этих обязанностей не могло быть и речи (добавлю, что, по моему предположению, именно нормы и обязанности, непреложные для нострии, остановили наше общество на краю полнейшего хаоса2). Но в соответствии с существующими реалиями разрушался и привычный порядок прихода на панихиду — люди стали приходить тогда, когда им удобно, в основном в дневные часы, ибо вечером, когда темнело, ходить по улицам было небезопасно.

1 Любопытно, что в 80-х годах в Гурии (Западная Грузия) в репертуаре панихидной музыки неожиданно появились композиции группы Pink Floyd.

2 Для иллюстрации приоритета нострических норм в грузинском обществе приведу анекдотичный пример. Рассказывают, что в условиях жесточайшего энергетического кризиса по распоряжению Кутаисской мэрии в корпус дома, где был покойник, в дни траура электричество подавалось бесперебойно, но этим проявлением чисто грузинского гуманизма население воспользовалось весьма своеобразно: жильцы корпуса вскладчину покупали крышку от гроба, выставляли его перед дверью то одной квартиры, то другой, и в результате электричество подавалось в дом бесперебойно.

С восстановлением транспортного движения и вообще с относительной стабилизацией в стране, когда тесные улицы стали представлять меньшую опасность, время, отведенное для панихид, снова стало фиксированным, оно совпадало с окончанием рабочего дня. На мой взгляд, это объясняется существенным ростом серьезного отношения к деловым ценностям в грузинском обществе, в результате чего рекреациям и семейным взаимоотношениям все больше отводятся вечерние часы. В нашем случае это выражается в том, что исполнение нострической обязанности в “облегченной” форме превращается в привычную процедуру. Последнее, с моей точки зрения, характеризует весьма примечательную тенденцию в современном грузинском обществе: больший вес, который приобретают принципы индивидуализма, и соответственно постепенное ослабление примата нострии.

В советский период посещение панихид было более “нагруженным”: к ним специально готовились, часто шли всей семьей или группами. Сегодня подобное встречается значительно реже. Также уменьшилось количество “корпоративных” венков и букетов с надписями “От соседей”, “От сослуживцев” и т.д. — цветы приносят в основном индивидуально. На определенное ослабление социальной функции панихид указывает и то, что с началом 90-х годов исчезла традиция публикации в прессе траурных объявлений (хотя это касается только крупных городов, бегущая строка с траурными объявлениями сегодня все еще является значительным источником дохода для регионального телевидения).

Претерпели изменения и поминки. Прежде их справляли в семье усопшего. Брались напрокат складные столы и лавки, а также посуда, еду готовили родственники. В 80-х годах появились специальные, спартански оборудованные помещения и обеспечивающие поминальное меню кооперативы, в том числе и семейные.

Сегодня в крупных городах поминки справляют в основном в ресторанах, хотя это обходится недешево. Это весьма любопытный факт — ритуальные поминки перешли в публичное пространство. Нострия становится более открытой.

Подведем итог вышесказанному. В сегодняшней грузинской бытовой культуре траурный ритуал сохраняет функцию объединения нострии, солидаризации ее членов. Вместе с тем происходящие в ней изменения отображают две весьма значимые тенденции, предвещающие нашему обществу серьезную трансформацию. Первая тенденция — исходящий от Церкви “коллективизм прихожан”, который в корне отличается от “коллективизма нострального” в первую очередь тем, что прихожане менее дифференцированы, нежели нострия — есть только обладающий незыблемым авторитетом священник и рядовые, но равноправные прихожане. Вторая, противоположная тенденция — рост степени индивидуализма, объясняемый приходом западных ценностей и институтов: рыночной экономики, элементов демократии и др. Позволю себе предположить, что, если исключить форс-мажор, общественный профиль Грузии в ближайшие десятилетия определится борьбой двух упомянутых тенденций. А теперь посмотрим, как проявляются эти тенденции в других сферах жизни.

* * *

И упомянутый нами индивидуализм, и “коллективизм прихожан” можно рассматривать в разрезе, с одной стороны, демократически-либеральных, с другой — фундаментально-националистических парадигм, которые рождаются практически во всех посттоталитарных обществах, и не только в них. Более того, и в советский период претензии к режиму определялись этими парадигмами: с одной стороны, русификация в противовес национальным интересам, с другой — права человека. Так было и в Грузии. К тому же следует отметить, что при критике советской власти здесь преобладала националистическая риторика. После распада Советского Союза произошла институционализация этих двух парадигм, хотя и не сразу; националистический режим первого президента Грузии Звиада Гамсахурдиа в какой-то степени противостоял Церкви, но позже, во времена Эдуарда Шеварднадзе, национализм и православие сблизились настолько, что сегодня для значительной части общества слова “грузин” и “православный” стали синонимами. Что касается демократической парадигмы, ее институциональную обеспеченность проводили, с одной стороны, государство, которое, начиная с правления Шеварднадзе, объявило строительство демократии официальной доктриной и даже сделало определенный шаг в этом направлении, несмотря на многочисленные реверансы в сторону Церкви (я намеренно избегаю называть конкретные политические акции и ограничиваюсь описанием общих тенденций), а с другой — неправительственный сектор.

С началом 90-х годов в Грузии под влиянием постсоветских перемен и демократических изменений начинает развиваться гражданское общество. Вместе с тем демократические перемены в Грузии протекали в условиях дефицита демократических традиций. Фактически гражданское общество в современной трактовке этого понятия начинало свое существование с нуля. Строительство гражданских институтов происходило как “снизу вверх”, так и “сверху вниз”, и процесс этот параллельно протекал как в правительственно-вертикальной, так и в общественно-горизонтальных плоскостях. Упомянутый процесс имел отличительную черту — сильное влияние извне. Запад финансово и организационно активно поддерживал утверждение демократических принципов, среди которых одним из главных было создание гражданского общества. В этих условиях различные социальные группы начали осваивать новые ресурсы, что вылилось в основном в учреждение неправительственных организаций, манифестная функция которых заключалась в поддержке и распространении либеральных и демократических ценностей, подразумевающих защиту прав человека, мирное разрешение конфликтов, распространение гражданского образования и т.д.

Первые неправительственные организации появились в Грузии в 1992–93 годах. Естественно, этот процесс протекал иначе, нежели в свое время в Западной Европе и Северной Америке, то есть в основном не “снизу”, а “сверху”.

Факт, что после разрушения Берлинской стены интерес западных организаций-доноров к постсоветским странам чрезмерно возрос. Нам неизвестно, существовала ли какая-либо координация между государственными или неправительственными международными организациями в осуществлении стратегии активности на постсоветском пространстве, но надо сказать, что развитие неправительственного сектора в странах бывшего коммунистического блока, в том числе в Грузии, стало приоритетным для западных доноров. Начиная с 1993 года число неправительственных организаций возросло до нескольких тысяч, хотя большинство их ограничилось лишь регистрацией, так и не проявив никакой активности. Причины тому были разные: некоторые организации не отвечали требованиям доноров, другие не имели опыта создания и развития фондов, были и такие, которые создавались “на всякий случай”, следуя примеру других.

Рядом с ними появились довольно многочисленные организации различных профилей с квалифицированным контингентом, в основном это были ученые, технари и люди творческих профессий. Для таких организаций выделенные им гранты служили источником существования; они более или менее регулярно выигрывали гранты, в меру своих возможностей добросовестно исполняли взятые обязательства, чем и обеспечивали себе относительную экономическую стабильность. Вместе с тем неправительственные организации все-таки оказывали и оказывают определенное влияние на грузинское общество с помощью тренингов, публикаций, внедрения нового языка. Именно такие организации стали называться “грантоедами”, или “грантофагами” (термин З.Карумидзе); любопытно, что это слово родилось в среде тех работников Академии наук и университетов, которые были вынуждены довольствоваться скромным государственным финансированием.

В Грузии ядро гражданского общества составляли и составляют не многочисленные, но энергичные неправительственные организации, которые исповедуют демократические принципы, хорошо осознают главную социальную функцию неправительственного сектора — роль медиатора между обществом и властью, контроль власти — и по мере возможности выполняют эту функцию. Именно члены этих организаций представляют чаще всего неправительственный сектор в медиасообществе в качестве независимых экспертов, и именно эти организации чаще всего упоминаются в социологических исследованиях.

Но было бы ошибочным считать, что неправительственный сектор в Грузии отличается исключительно демократической ориентацией. В стране действует целый ряд организаций, которые под флагом православия активно выступают против сексуального образования молодежи, теории эволюции, гендерного равноправия, против западного влияния вообще. И все-таки неправительственный сектор вместе с соответствующими медийными структурами сегодня можно считать основными “провайдерами” западных, в том числе индивидуалистических ценностей (медиа в

Грузии — отдельная тема, которой я не буду здесь касаться, отмечу только, что в стране множество как демократических, так и фундаменталистских изданий и каналов, в то же время значительная часть медиасообщества пытается соблюдать баланс и “не обижать” ни одну из сторон, хотя это чаще всего касается Церкви).

* * *

Неправительственный сектор и Церковь, индивидуализм и “приходской коллективизм” — какая тенденция превалирует? На общественном уровне, несомненно, вторая. Судя по социологическим исследованиям, Церковь пользуется значительно большим доверием, нежели другие общественные институты1, до 90% населения считает себя верующими2 , иконы и кресты всех размеров стали привычными деталями современных интерьеров и ландшафтов, демонстрация религиозности в общественном пространстве стала “хорошим тоном”. Вместе с тем, судя по тем же социологическим исследованиям, число людей, регулярно исполняющих церковные ритуалы, не превысило 15–18% населения3.

1 См. напр.: Ценности грузинского общества. Тбилиси. Фонд “Открытое общество — Грузия”, 2006, график 2.

2 Там же, график 7–8.

3 Там же, график 11.

Другая тенденция — условно говоря, индивидуализация — заметна сравнительно меньше, но это вовсе не означает вовсе, что она не оказывает влияния на современное грузинское общество. Передо мной результаты1 опроса населения, сделанные с интервалом в четыре года, в марте 2004-го и в мае 2008-го (число респондентов 1000—1000, города, в которых проводился опрос, — Тбилиси, Кутаиси, Гори).

1 Городское население Грузии — о религиозных и политических вопросах. Результаты социологического опроса. Тбилиси. Фонд Конрада Аденауэра. 2008. С.17.

Один из вопросов был сформулирован так: определите, что означает лично для вас быть грузином? (Перечисленные определения оцените в очках от 0 до 9 в зависимости от того, насколько каждое из них связано с вашим ощущением того, что вы грузин). Результаты таковы:

2004 2008 изменение рейтинг

2004 2008

1. Грузинский язык 8,81 8,88 +0,07 1

2. Традиционная еда и напитки 7,70 7,98 +0,28 5–6 6

3. Свобода и права человека 6,88 7,88 +1,0 8 7

4. Религия 8,37 8,80 +0,43 4 2

5. История 8,65 8,69 +0,04 2–3 3

6. Миролюбие 7,70 8,42 +0,72 5–6 4

7. Наука и техника 5,87 6,28 +0,51 12 12

8. Конституция Грузии 6,35 6,49 +0,14 9 10

9. Демократия 6,09 8,39 +2,3 10 5

10. Свободное предпринимательство 5,96 7,83 +1,87 11 8

11. Гуманизм 7,50 6,48 -1,02 7 11

12. Культура, литература, искусство 8,65 7,06 -1,59 2–3 19

В графе “изменение” черным выделены статистически значимые изменения.

Динамика ответов весьма любопытна. Как явствует из таблицы, три основных компонента грузинской идентичности — это язык, религия и история (в сравнении с опросом 2004 года религия опередила историю). Четвертый компонент, а именно “культура, литература и искусство”, который по результатам 2004 года опережал религию и приближался к показателям по истории, сдал свои позиции (на 1,6 пункта).

Вызывает удивление резкий рост компонента “демократия”, а также компонентов “свободное предпринимательство” и “свобода и права человека”, особенно первого. Разумеется, опираясь только на приведенные выше результаты, нельзя утверждать, что грузинское общество реально освоило ценности развитых стран, однако столь внушительный рост рейтинга ценностей, ассоциированных с “осью индивидуализма”, указывает на то, что общественное настроение меняется в этом направлении, причем довольно заметно.

Интересен также статистически значимый рост компонента “наука и техника”, тем более на фоне резкого падения показателей компонента “культура, литература и искусство” (я подчеркиваю это, поскольку наука и культура нередко мыслятся в одной категории). Возможно, рост этого показателя обусловлен ростом ценности реальных (а не формальных) образования и квалификации. С этим, видимо, связан наглядный спад компонента “гуманизм”. Следует предположить, что в нашем обществе, где превалировали нормы “нострических” межличностных взаимоотношений, во главу угла все больше ставятся уже деловые нормы и неквалифицированного человека не возьмут на работу или уволят в первую очередь, несмотря на то, что этот человек может нуждаться (стало быть, гуманизм, как это ни печально, приносится в жертву деловым интересам). Понятно, что и эта тенденция связывается с “осью индивидуализма”.

На рост весомости качества “индивидуализм” указывают и другие признаки. Обратим внимание на то обстоятельство, что индивидуализация приняла глобальный характер, чему значительно способствовало широкое распространение таких “индивидуалистических” реалий, как мобильные телефоны, персональные компьютеры и Интернет; разумеется, и грузинское общество вовлечено в этот процесс. Хотя упомянутые реалии — это фактор, но не знак. А знаки таковы.

* * *

Традиционно уровень миграции в Грузии был низким, если не считать вынужденное переселение (ферейданские грузины1, продажа пленников и слуг). До самого ХХ столетия в истории Грузии было всего две не очень масштабные волны миграции, но они были для страны весьма ощутимы. Первая — это свита царя Вахтанга VI (состоявшая из более чем тысячи знатнейших фамилий), последовавшая за ним в Россию. Известно, что большая часть ее осталась в России и претерпела полную ассимиляцию. Вторая волна связана с советизацией Грузии и была гораздо больше, но следует отметить, что значительная часть представителей социальных групп, не примирившихся с Cоветской властью, все же осталась в стране, и большинство оставшихся поплатились жизнью за это свое решение.

Можно предположить, что основной причиной такого развития событий мог быть высокий уровень коллективизма, а именно сильная привязанность к нострии, эта привязанность и определяет страх перед чужой средой, ее неприятие. Возможно, здесь смешаны причина и следствие, и, напротив, страх перед чужой средой обусловливает привязанность к нострии, но в данном случае это не столь важно, нас интересует результат — традиционно низкий уровень миграции.

Положение определенно изменилось в советский период, особенно с 60-х годов, когда режим претерпел некоторую либерализацию и стала возможна разносторонняя, хотя и незаконная коммерческая деятельность (об этом процессе речь шла в начале статьи). Помимо других явных результатов, за этим процессом последовал рост благополучия, что само собой способствует индивидуализации. С другой стороны, к этому времени в Грузии уже сформировалась культурная модель адаптации к режиму. Психологически это означало, что советское пространство, несмотря на этнокультурное многоцветие, для большей части грузин уже не было чужим и пугающим, это и обусловило довольно активную миграцию из Грузии в Москву и другие крупные города. Но не только. Наших соотечественников можно было встретить в совершенно неожиданных краях — от льдов Арктики до пустыни Каракум — и обычно самое меньшее на посту руководителя среднего звена. Часть мигрантов претерпела натурализацию, и сегодня грузинская диаспора самая многочисленная в России и на Украине.

За развалом Советского Союза последовали мощные потоки миграции из всех постсоветских государств, в том числе из Грузии (как и в советский период). По разным оценкам, количество мигрантов из Грузии увеличилось с 300 тысяч до 1,5 миллиона2. Новая волна миграции отличается от предшествующей двумя аспектами: социальным — большую часть мигрирующих составляют низкоквалифицированные работники и гендерным — больше половины мигрирующих составляют женщины. Гендерный аспект чрезмерно важен для нашей проблематики, и к этому вопросу мы скоро вернемся. Что касается темы миграции в целом, я не стану разбирать экономические, политические и другие факторы, а также позитивные и негативные стороны этого процесса. Только отмечу, что миграция такого масштаба в грузинском обществе — наглядный индикатор ослабления “нострических” связей и преодоления страха чуждой культуры, другими словами — роста качества индивидуализации.

1 Грузины, переселенные шахом Аббасом в 1616 году в Ферейданскую долину в Турции (прим. перев.)

2 J. van Selm. Georgia looks west, but faces migration challenges at home. Migration Policy Institute. 2005. http://www.migrationinformation.org/Profiles/display.cfm?id=314

* * *

До 90-х годов миграция из Грузии была привилегией мужчин. Домочадцы обычно присоединялись к главе семьи позже, когда он приживался в новой среде. Но нередко эмигрант создавал новую семью на новом месте. Одним словом, женщина в лучшем случае представала в роли “пассивной” эмигрантки.

Эта деталь выражает довольно существенный аспект выработанной в Грузии адаптационной модели к позднему советскому режиму: на всех уровнях общественной жизни — семейном, “ностральном”, публичном, правительственном, общенациональном — “представительская” функция составляла монополию мужчин. В соответствии с гендерными стереотипами мужчина, с точки зрения интеллекта и дееспособности, “полноценнее” женщин, что и определяет его доминантную социальную позицию. Не буду углубляться в корни этих традиций или стереотипов, замечу только, что у них многовековая история и они воспринимаются как нечто “само собой разумеющееся”.

В условиях всеобщего кризиса и потери обычных жизненных ориентиров первые признаки адаптационного поведения проявились в развитии чартерного бизнеса и мелкой торговли. Примечательно, что в этих сферах больше проявили себя женщины, и это не случайно. В Грузии торговля традиционно считалась делом не престижным и даже недостойным (наверное, не ошибемся, если рассмотрим это как элемент традиционной “православно-феодальной” этики). Поэтому, когда торговля стала удобным средством приспособления к создавшимся условиям, за нее взялась в первую очередь подчиненная гендерная категория, у которой не было “представительских” функций, то есть женщины (эта тенденция проявилась особенно среди беженок из Абхазии). Надо отметить, что подобная тенденция широко распространена — торговая деятельность, которой пренебрегают представители доминантных социальных групп, часто концентрируется в социально подчиненных этнических, религиозных и других группах.

Так или иначе, массовое включение женщин в торговую деятельность повысило уровень их материальной независимости, женщина превратилась в главного кормильца семьи, вследствие чего незаметно повысился и ее социальный статус (надо заметить, что в этом процессе определенную роль сыграли и неправительственные организации по защите прав женщин). Резко увеличилось количество женщин за рулем, они все чаще стали появляться в барах и ресторанах без сопровождения мужчин (в советское время неписаные социальные нормы запрещали подобное, и если женщина все же заходила в ресторан, она становилась объектом недвусмысленного внимания мужчин).

Вместе с тем распространенные в грузинском обществе гендерные стереотипы (которые, как и любые стереотипы, характеризуются присущей им инерцией) все еще априори рассматривают мужчин как доминантную категорию. Хотя и здесь налицо определенные изменения — женщина уже не воспринимается однозначно как декорация в такой области деятельности, как политика или бизнес, а все чаще ценится в соответствии с “негендерными” критериями.

Таким образом, тенденция сокращения дистанции между значимостью полов в современной Грузии прослеживается довольно четко, хотя, разумеется, до гендерного равноправия предстоит пройти еще немалый путь. Но очевидно, что и эта тенденция относится к “индивидуалистическому измерению” — эмансипация любой социальной группы указывает на рост ценностей индивидуализма.

* * *

Коротко суммируем вышесказанное. Единицу основной социальной группы современного грузинского общества все еще составляет нострия — группа, включающая родственников, друзей, близких знакомых, соседей и сослуживцев. Характерные для нострии нормы и традиции проявляют себя практически во всех сферах общественной жизни, включая политику и бизнес. В своем завершенном виде нострия как адаптационная система сложилась в 60—80 годах прошлого столетия, во время пребывания Грузии в статусе зависимой страны. В условиях же независимости образ жизни, продиктованный нострическими нормами, уже не может противостоять глобальным или локальным политическим, экономическим и социальным вызовам. Соответственно проявились признаки трансформации нострии: с одной стороны, распространяются и укрепляются присущие “коллективизму прихожан” стереотипы, а с другой — набирает силу индивидуалистическая тенденция. Сегодня эти противоположно направленные векторы в той или иной мере сосуществуют и не вступают в открытый конфликт друг с другом, но в будущем можно ожидать их более острого противостояния, которое может длиться долго, хотя не исключено и то, что один из векторов может одержать верх над другим. Будущее принципиально непредсказуемо, поэтому я воздержусь от конкретного прогнозирования, впрочем, полагаю, из текста ясно, за какую тенденцию я ратую. Георгий Нижарадзе

Махмуд Ахмадинежад – президент Исламской Республики Иран с июня 2005г. Родился в 1956г. в г.Гармстар в семье кузнеца. Окончил бакалавриат Тегеранского университета науки и промышленности по специальности «городское благоустройство» и магистратуру того же университета. Доктор технических наук по специальности «транспорт и дорожное движение». Участвовал в молодежном антишахском движении. Во время войны с Ираком (1980-88гг.) пошел добровольцем в армию и был в составе спецподразделения стражей Исламской революции. Позже стал губернатором остана (провинции) Ардебель, затем префектом городов Маку, Хой, по совместительству преподавал и был советником министра культуры и образования. В 2004г. – мэр Тегерана.

Согласие иранской стороны предоставить интервью журналу VIP-Premier поступило после долгого ожидания. В конце янв. из Тегерана пришло сообщение, что встреча назначена на субботу, 30 янв., на 16 часов.

Резиденция президента Ирана – современное здание в центре Тегерана. Строгий и бдительный протокол, подчеркивающий ответственность встречи с главой государства. Кинозапись беседы официальной службой. Четко поставленная работа переводчиков через радиосвязь, подключенную к наушникам. Президент Ирана, вошедший в гостиную к назначенному часу, доброжелателен и деловит. Убранство помещения характерно для традиций страны – ковер, украшенный персидскими узорами, цветы на журнальном столике. После рукопожатия – приглашение к беседе. Слово гостям.

• Прежде всего, господин президент, разрешите вас поблагодарить за то, что нашли время для интервью журналу VIP-Premier. В следующем году нашему журналу исполнится 20 лет, как и новой России. С большим удовольствием мы приехали к вам с уверенностью в том, что читателям будет интересно знать ваше мнение по многим актуальным проблемам. В России проявляется большой интерес к вашей стране и к вашей персоне лично.

Президент отвечает приветствием, соответствующим канонам речи политического деятеля исламской страны.

Я приветствую всех читателей вашего журнала, приветствую русский народ и прошу Всевышнего ниспослать всем народам счастье, здоровье, прочный мир и благополучие.

• Господин президент, Иран отметил 30-летие революции. Как вы считаете, какие достижения характеризуют минувшее 30-летие? Как обеспечивается единство общества? Каков жизненный уровень людей? И какие задачи ставятся руководством Ирана в этом отношении?

Сегодня как никогда прежде сильно национальное единство и прочна социальная сплоченность иранского общества. Мы достигли самого высокого уровня гражданского единения. На последних выборах (ред.: президентские выборы 12 июня 2009г.) был отмечен самый высокий за всю историю иранской демократии уровень участия граждан, который составил 85% от всех имеющих право голоса. В течение 30 лет единство общества постоянно крепло.

Исламская революция – значимое событие всей истории человечества. Эта революция, произошедшая в Иране, важна не только для нашей страны и нашего народа. Это начало нового этапа, который привнес большие изменения в жизнь всего человечества. Исламская революция оказала на Иран и на весь мир намного большее влияние, чем эпоха Ренессанса. Человеческое общество пережило почти 300-летний период, испытало различные формы правления, но в основе всех их лежали традиционные философские взгляды на мир и на человека. Исламская революция сформировала новый подход к этим проблемам. Иранский народ сильно изменился за прошедшие 30 лет. Претерпели изменения его помыслы и действия. Эти перемены носят прогрессивный характер. Положительные сдвиги произошли в Иране во всех областях жизни: экономической, политической, научной. Укрепилось положение Ирана в регионе и в мире. Вы видите, что произошли изменения и в сфере международных отношений, на многие из них также оказала влияние Исламская революция. Утвердился новый революционный взгляд на мир, на человека, на отношения между народами. Мы убеждены в том, что роль личности не обесценивается. Люди хотят оставаться людьми. Они должны совершенствоваться. Войны, конфликты никому не идут на пользу. Народам для своего развития нужно поддерживать контакты друг с другом, и всем вместе надо управлять этим миром.

Международные отношения должны строиться на основе справедливости, дружбы, сотрудничества и уважения. Почему несколько держав считают себя правителями мира и на своих встречах пытаются определять мировую политику и принимать судьбоносные решения? Это должен делать народ. Влияние рядовых граждан во всем мире постоянно растет. Вы, наверное, видите и по России, что такие мысли разделяются многими. Эти идеи находят своих сторонников в Америке, Европе, Азии, Африке и Латинской Америке, для них не существует границ. Эти идеи не принадлежат какому-то народу, они не имеют географической привязки, они характерны для всех народов. Все имеют право на достойную жизнь. Все имеют право жить в мире, спокойствии и благополучии. Все имеют право на развитие. Все имеют право самостоятельно определять свою судьбу.

Исламская революция оказала колоссальное влияние на Иран. Хочу провести небольшое сравнение. До победы революции Иран находился в сфере влияния западных государств и не имел практически ничего. Нас использовали как средство для достижения своих целей. Вывозили наши ресурсы, углеводороды, а нам оставляли лишь наше унижение. США нас использовали как инструмент для установления своего господства на Ближнем Востоке и противостояния СССР. Иран не руководил своей жизнью. Мы были отсталой страной и с точки зрения экономики, и с точки зрения науки. Мы не играли никакой роли на международной арене. Угнеталась наша культура. Теперь же, несмотря на 30-летнее противостояние с государствами Запада, одним из примеров которого можно назвать 8-летнюю войну (ред.: с Ираком – 1980 -1988гг.), мы занимаем достойное место. С точки зрения развития науки Иран вошел в число наиболее передовых государств. По уровню экономического развития мы занимаем 17 место в мире, и наша экономика продолжает развиваться. А что касается культурного и духовного развития, то надо отметить, что многие теории, новые взгляды и идеи, рожденные в Иране, получают международное признание. И в политической сфере мы достигли больших результатов. Сегодня в регионе Ближнего Востока ни одно решение не принимается без участия Ирана.

Наша страна расположена на Юге (ред.: имеется в виду противостояние друг другу Севера и Юга). У нас сложились хорошие отношения со всеми народами. Особенно крепки наши связи с государствами Африки и Азии. Позиции Ирана в сфере международных отношений укрепились. И это тоже достижение Исламской революции.

А что мы видим в капиталистическом мире? Он переживает серьезные испытания. Его развитие зашло в тупик и в экономике, и с точки зрения политических отношений, и в области морали. Я не думаю, что это результат влияния революции или наших свершений и, конечно, не результат деятельности Ахмадинежада. Нет. Но наша революция – это событие общечеловеческой значимости. Народы мира солидаризируются с этой революцией и считают ее своей. В действительности эта революция принадлежит всем. Именно поэтому она и получила широкий отклик во всем мире. Это настоящая РЕВОЛЮЦИЯ, и одним словом ее нельзя охарактеризовать.

Сегодня, в 31 годовщину Исламской революции, мы стали более счастливыми, более сильными, чем в первый послереволюционный год. У нас больше надежд. Мы, несмотря на сильнейшее противодействие многих государств, сумели, начав с самого низкого уровня, достичь значительно более высокой точки в своем развитии. Условия, в которых мы находимся сегодня, полностью отвечают нашим интересам и согласуются с нашими идеями. Мы не стремимся к господству и никогда не стремились. Наша цель – установление порядка, справедливости во всем мире, и это в интересах всех народов.

• Господин президент, наши страны связывает давняя история. Как вы считаете, достаточно ли используется нынешний потенциал для упрочения отношений наших стран, естественных соседей, сегодня и в будущем?

Как вы сказали, мы – естественные соседи. У нас есть общие интересы и общие вызовы. Всем известно, что в период Второй мировой войны помощь России, сражавшейся с германскими агрессорами, поступала с юга (ред.: имеются в виду поставки союзников, проходившие через Иран). Сегодня те, кто оказывал тогда содействие, в т.ч. с южного направления, создают для России угрозу. Цель продвижения НАТО на восток – Россия. Экстремистские течения, распространяющиеся с Юга на Север, тоже направлены против России, а также против Индии и Китая. Иран прекрасно осознает свою роль в данной ситуации и, подобно прочной стене, защищает южный фланг. Конечно, в этом аспекте мы надеемся на развитие сотрудничества с Россией. Сложившаяся ситуация представляет опасность для всех. Посмотрите, в конце концов, на события в Грузии. Если НАТО и экстремисты проникнут все глубже, если мы впустим их в наши пределы, то окажемся в очень сложном положении.

Есть и другие сферы, в которых может развиваться сотрудничество между Ираном и Россией. Это энергетика, транспорт, торговля, вопросы безопасности, Каспийское море. Мы можем взаимодействовать на региональном и международном уровнях. Я считаю, что Иран действует разумно, и полагаю, что руководители России правильно оценивают нынешнюю международную ситуацию. В противном случае положение России сложится не лучшим образом. Сильный Иран им не нужен, им не нужна и могучая Россия. Они (ред.: имеются в виду неназванные недружественные страны и силы) не приемлют никакого другого сильного государства. Поэтому я считаю, что укрепление внутрирегиональных связей – в интересах России.

Уже 30 лет мы заявляем, что против любого давления. Но давление усиливается. Хотя никакое давление на нас не окажет влияния. Они не смогут расчленить Иран и не захотят уничтожить нас, т.к. Иран им нужен. А что может ждать Россию? Мы считаем, что Россия может столкнуться с большим числом угроз. Если проявить беспечность, то можно понести большой урон. Они не хотят, чтобы другие страны развивались. Они стремятся привязать к себе всех. И Иран, и Россию, с тем, чтобы все в них испытывали нужду. Наше географическое соседство предоставляет нам хороший шанс, которым мы должны воспользоваться с умом и доверием. Мы не хотим ни с кем воевать, но мы должны себя защищать.

• На Западе подчас происходит демонизация Ирана и его идеологии. Как вы объясняете это? Ясно всем, что американцы выступают против нас и ведут свою пропаганду. Если бы они этого не делали, это вызывало бы у нас беспокойство. Мы открыто заявляем: «Они стремятся установить свое господство на Ближнем Востоке». А ведь тот, кто доминирует в этом регионе, доминирует и в мире. Мы ясно говорим, что выступаем против такой политики США. Да, мы – против и не позволим, чтобы их планы осуществились. Не только мы, но и народы региона не допустят этого. Естественно, что против нас ведется пропаганда и извращается действительность. Они говорят не то, что есть на самом деле. Это пропаганда. Но это действует до определенного предела. Такими действиями они сами наносят себе ущерб, т.к. подрывают доверие к своим средствам информации. Когда какой-нибудь источник тиражирует ложную информацию, к нему окружающие теряют интерес. Конечно, вы понимаете, что СМИ – это важнейшее средство обеспечения их господства. Идет информационная война. Мы убеждены в том, что в этой войне они потерпят поражение, т.к. опираются на ложь и обман. Мы не прибегаем ко лжи. Мы открыто заявляем, что выступаем против политики Запада на Ближнем Востоке. Мы не скрываем, что выступаем против экспансионизма, против агрессии и против убийства людей. Мы – против терроризма, против распространения лжи. И об этом заявляем всем. Мы полагаем, что в этой сфере Россия и Иран могли бы сотрудничать более тесно.

• Господин президент, какие перспективы видит Иран во взаимодействии с Шанхайской Организацией Сотрудничества (ШОС). Возможно ли дальнейшее сближение и упрочение сотрудничества?

У нас налажены отношения со всеми государствами-членами ШОС. Наше сотрудничество развивается на хорошем уровне. Сейчас мы имеем статус наблюдателя в этой организации. Мы участвовали в заседаниях шанхайской группы в течение четырех лет. Мы были заинтересованы стать полноправным ее членом. Но в персидском языке есть поговорка: «Прекрасно, когда чувства любви связывают две стороны, хотя любви без страданий не бывает». Мы жили много лет, не участвуя в ШОС, чувствуя себя с каждым днем все сильнее и сильнее. Однако считаем, что наше присутствие в этой организации отвечало бы и нашим интересам и интересам организации. Такое решение надо принимать на двусторонней основе. Полагаем, что ШОС в будущем достигнет успехов. Мы ожидаем от руководства организации смелых и серьезных решений. Занимая консервативную позицию, прогресса не добьешься. Мы подождем, не дойдет ли НАТО до Пекина, а потом и до Москвы. Все это требует от нас принятия решений. Нет, мы не заинтересованы в военных методах решения вопросов. По большинству политических, экономических и социальных проблем можно достичь согласия. Можно контролировать положение, если создать мощный политический и экономический фронт.

• В России большой интерес вызывает позиция Ирана по отношению к Афганистану. Мы очень хорошо знаем, что такое войти с оружием в такую страну и как из нее выйти. Американцы пошли явно по неверному пути. Как вы сегодня оцениваете ситуацию в этой стране?

Афганская проблема – вопрос очень важный, т.к. он напрямую связан с вопросом о будущем всего региона. Можно выделить несколько аспектов этой проблемы. Первый – курьезный и вместе с тем серьезный. Руководство России, наверно, испытывает удовлетворение от того, что войска НАТО «увязли в афганском болоте». Это своего рода компенсация за неудачи, которые претерпели советские войска в Афганистане. Второй аспект проблемы связан с ответом на вопрос, почему они пришли в Афганистан. В Афганистане нет энергетических ресурсов, нет никаких богатств. Зачем им нужен Афганистан? По-моему, они преследуют несколько целей. Первая связана с продвижением НАТО на восток. Они стремятся взять Россию в кольцо, а затем продолжить наступление на Индию и Китай. Они представляют дело таким образом, что оказывают противодействие Ирану, хотя сами знают, что не смогут никак повлиять на нас. Иран сплочен идеологически и культурно. Соседние с нами государства находятся под культурным влиянием Ирана. Каким образом можно нанести ущерб нашим интересам? Все, что там происходит, не имеет для нас большого значения. Значит, они пришли туда с целью окружить Россию, Индию, Китай и оказать на них давление.

Экономика Запада работает на войну: сначала разрушают, затем восстанавливают. Они должны постоянно разрушать какую-либо страну, чтобы потом самии руководить ее восстановлением. В этом суть их экономики потребления. Они должны что-то разрушить, чтобы затем стимулировать рынок потребления. Их исследования свидетельствуют о том, что Китай очень укрепился экономически, и Индия тоже идет по этому пути. Все, что происходит в Афганистане, направлено не в сторону запада, а на восток. Мы полагаем так: то, что они увязли в Афганистане и понесли там ущерб, это неплохо. Однако они создают проблемы для региона и осложняют жизнь народам. А это невыносимо. Они убивают афганцев. Они попирают их достоинство, действуют вопреки их интересам. Говорят, что на Афганистан потрачено более 300 млрд.долл. Но на афганской земле ничего не создано. Ясно, что деньги осели в чьих-то карманах.

Самое важное в этом вопросе то, что события, происходящие в Центральной Азии, связаны с Россией. Мы говорили и говорим, что проблема Афганистана не может быть решена военными мерами. Путь ее решения может быть только гуманитарным. И такое решение отвечает интересам всех сторон. Конечно, я вам могу сказать, что силам НАТО в Афганистане уготовлена та же судьба, что и бывшим советским войскам. Они уже понесли тяжелое поражение, хотя сами об этом не догадываются и продолжают двигаться в одном направлении.

Можно представить, что перед ними дорога, которая заканчивается глубоким ущельем. И они посылают и посылают людей по этой дороге. Постоянно посылают своих военных к этому ущелью. Но ущелье невозможно перегородить людьми. Их будущее очевидно – их ждет крах. Они только осложнят положение, создадут угрозу безопасности Пакистана, Китая, Индии. Они не выйдут победителями. Они потерпят серьезное поражение. А мы, Россия и другие страны этого региона, должны содействовать тому, чтобы свести к минимуму все отрицательные последствия. Это хороший путь решения проблемы.

• Господин президент! Как вы оцениваете сотрудничество Ирана с Россией в нефтегазовой сфере?

Вопрос очень важный. Мы с Россией – соседи, и мы должны сотрудничать, а не противостоять друг другу. У нас есть общие интересы, и мы сталкиваемся с общими вызовами. Но сотрудничество в нефтяной области, по моему мнению, продвигается медленно. Западные компании имеют большие капиталовложения в нашей нефтяной отрасли. А российских компаний там нет, хотя мы заявляли о своей готовности к активному сотрудничеству. Что касается транспортировки и переработки газа, мы также стремимся к сотрудничеству, конструктивному и открытому. Иран – это наилучший путь для транзита нефти и газа. Мы заключили договоры с Туркменистаном и Казахстаном о строительстве и соединении ж/д сетей. Сейчас Иран тянет газопровод от Каспийского моря до Оманского залива. В газовой сфере мы в трехстороннем формате сотрудничаем с Россией и Катаром. В некоторых сферах процесс сотрудничества развивается хорошо, в других – слабее. У американцев – свой стратегический подход к вопросу энергоресурсов. Они заинтересованы в том, чтобы как можно быстрее исчерпать углеводороды Ирана, Ближнего Востока, России и сохранить свои ресурсы нефти на Аляске. Их экономика работает на дешевой энергии. Вы обратили внимание на то, что в Копенгагене они не пошли на сокращение потребления энергии? Это потому, что их экономика привязана к дешевым энергоносителям, которые они получают в результате осуществления политического давления. С энергоресурсов Ирана, России, Ближнего Востока, поступающих на западные рынки, поступает доход в большем размере, чем та оплата, которую мы получаем. И эти доходы затем вводятся в стоимость товаров, которые они нам продают. Реальная цена энергоресурсов значительно выше той, по которой их покупают у нас. Сейчас делаются капиталовложения в Ираке с тем, чтобы каждый день вывозить из этой страны несколько млн. бар. нефти. И это тоже стратегический подход. Через 50 лет энергоресурсы закончатся. А они сохранят свои ресурсы и потому будут осуществлять свое господство над миром.

Сегодня Ближний Восток, Иран, Россия должны правильно распоряжаться своими углеводородами. 8 месяцев тому назад, когда цены на нефть достигли своей нижней отметки, я обратился с посланием к руководителям России, в котором писал: давайте вы, мы, Венесуэла, Алжир, Эквадор все вместе установим единую цену на нефть и скажем, что не продаем нефть дешевле 80 долл. или даже не продаем дешевле 100 долл. Они будут вынуждены согласиться и пойти на внедрение новых технологий, сокращающих потребление энергии. Почему они не меняют свои технологии, хотя имеют самый высокий уровень энергозатрат? Потому, что они политическими методами могут оказать влияние на снижение цены.

Запасы углеводородов истощаются. Когда они совсем подойдут к концу, кто пострадает? Страны Ближнего Востока, Иран, Россия. А кто выйдет победителем? Они. Мы при помощи друг друга можем контролировать энергоресурсы. Однако для этого надо решать проблему. Мы готовы к этому. Есть еще один момент. Вы сказали: то, что я говорю, в России внимательно изучают. Мы никогда не оценивали Россию как средство для достижения своих целей. И мы не собираемся в угоду Западу отказываться от взаимоотношений с Россией. Да, мы стремимся к развитию отношений между нашими странами и расцениваем их как стратегические. Такого же подхода мы ожидаем и от России. Сегодня мы знаем, как действовать на международной арене. Прошедшие 30 лет показали, что Иран и в одиночку сможет защитить себя и отстоять свои интересы. Мы продолжаем жить, продолжаем развиваться. А в нашем сотрудничестве мы видим выгоду и для обеих сторон, и для региона, и для всего мира.

• Большое внимание в мире привлекает развитие в Иране атомной энергетики. В дополнение к ранее изложенной вами позиции что можно было бы сказать на этот счет? Вы, безусловно, видите серьезность ситуации. Что можно было сказать в отношении целей атомного проекта в целом?

Я хочу привлечь ваше внимание к нескольким важным моментам. Первое: мы сумеем защитить себя и без атомного оружия. Для обороны страны нам не нужно атомное оружие. Второй момент. В сегодняшнем мире атомное оружие не находит применения. Разве Советский Союз не имел ядерного оружия? Разве ядерное оружие спасло его от развала? Разве Америка не имеет ядерного оружия? Разве оно помогло им в Афганистане и Ираке? Вы можете представить более значительную угрозу для США, чем Ирак и Афганистан? Давайте посмотрим на сионистский режим. Он, обладая ядерным оружием, смог одержать победу в Ливане и в Газе? Сегодня изменилась вся система международных отношений, в которой уже не осталось возможности для применения ядерного оружия. Все решения принимает народ. Разве атомная бомба может противостоять народу? Наши обвинители сами обладают ядерным оружием и поддерживают тех, кто тоже его имеет. И именно они нам постоянно угрожают. Если ядерное оружие – реальное зло, пусть они первыми его уничтожат.

Хочу привести один пример. Допустим, кто-то с трибуны постоянно говорит: «Не надо говорить неправду. Это нехорошо». А сам при этом постоянно лжет. Кто последует его совету? Мы принципиально против атомного оружия и говорим искренне, что не стремимся к атомной бомбе. Мы никого не боимся. Мы открыто говорим, что выступаем против политики США и Европы на Ближнем Востоке. Открыто говорим, что мы против атомной бомбы. Если бы мы стремились получить эту бомбу, то имели бы смелость признать, что мы создаем ее. Почему мы должны кого-то бояться?

• Наш журнал распространяется в т.ч. среди людей, которые принимают решения в России, а также во влиятельных кругах общественности нашей страны. Может быть, вы хотели бы что-либо дополнительно сказать в адрес наших читателей и всех россиян?

Мы относимся с симпатией ко всем народам, в т.ч. и к народу России. Мы заинтересованы в том, чтобы все народы жили в мире, спокойствии, благополучии, чтобы стремились к прогрессу. Мы приветствуем достижения других народов. Мы радуемся счастливой жизни других народов. Именно так мы смотрим на мир. Мы считаем, что потенциал сотрудничества между Россией и Ираном огромен, но пока он не используется. Мы можем его задействовать.

Сегодня мир предоставляет нам множество возможностей для развития, не принуждая никого ни к чему. Мы все вольны принимать решения. Однако я считаю, что поскольку мы – соседи, развитие наших отношений пойдет во благо народам обеих стран, во благо региону и мировому сообществу. Мы все – и я, и вы, и все человечество – заинтересованы в этом.

Заместитель секретаря Совета безопасности РФ Владимир Назаров рассказал о том, почему Россия пытается убедить Запад идти дипломатическим путем в иранском вопросе. Он заявил в интервью обозревателю «Интерфакса» Павлу Коряшкину, что Россия пытается убедить западных партнеров найти дипломатические средства решения иранской ядерной проблемы и не загонять Тегеран «в угол».

• Владимир Павлович, ядерная программа Ирана остается самой острой международной проблемой. Раньше Россия поддерживала Иран и выступала против санкций. Сейчас ощущение, что мы больше поддерживаем Запад. Что нас перестало устраивать?

Нас беспокоят противоречивые сигналы из Ирана, в том числе, в ответ на предложения «шестерки» и требования Магатэ. Мы, конечно, считаем, что Иран должен сотрудничать с Магатэ в большей степени. Иран для нас – очень важный стратегический партнер. Мы заинтересованы в том, чтобы развивать отношения с Тегераном по широкому кругу вопросов и в самых различных областях. Иран играет важную роль в вопросах обеспечения региональной и международной безопасности.

Однако перспективу обретения Ираном ядерного оружия Россия считает неприемлемой. Это имело бы для региона и мира в целом тяжелые последствия. Возникнет эффект домино – многие другие страны региона предпримут все усилия, чтобы также обрести ядерное оружие. На этой почве возможны новые кризисы и конфликты.

• Иран объявил о начале самостоятельного обогащения урана до 20%- го уровня. На Ваш взгляд, насколько Иран продвинулся в военной составляющей ядерной программы? Есть ли у нас оценки, когда у Ирана может появиться ядерное оружие – не только боеголовки, но и средства доставки?

Конкретные оценки есть, и мы постоянно сверяем их с данными основных партнеров России, которые также внимательно следят за ситуацией. Не буду называть сроков. Скажу так: успехи, которых Иран добился в последнее время в реализации своей ядерной программы, свидетельствуют: те гипотетические сроки получения ядерного оружия, которые называются экспертами в разных странах, начинают сокращаться.

• Если дело дойдет до санкций против Ирана, мы будем за жесткий или мягкий вариант?

Россия считает санкции контрпродуктивными. Но, как заявил президент Российской Федерации Дмитрий Медведев, «в некоторых случаях использование санкций является неизбежным». Санкции должны соответствовать степени угрозы. Отклонение в любую сторону может иметь нежелательные последствия. Если и говорить о санкциях, то нельзя загонять ими Иран в угол.

На территории Ирана присутствует Магатэ, осуществляется мониторинг ядерных объектов. В тоже время более широкое сотрудничество с Магатэ и присоединение Ирана к дополнительному протоколу, к соглашению о гарантиях Магатэ решило бы все вопросы, восстановило бы прозрачность ядерной программы, вернуло бы доверие к ней со стороны международного сообщества.

• Значит, мы – за мягкие санкции?

Что значит, мягкие или жесткие санкции? Это приклеивание каких-то ярлыков. Если пойдет речь о санкциях, то они должны быть адекватны угрозам со стороны иранской ядерной программы, но не должны наказывать народ Ирана. Кстати, как правило, санкции оказывают крайне ограниченное влияние на политический курс, военный потенциал и обороноспособность страны.

• Насколько реальна, по оценке Совбеза РФ, вероятность удара США и Израиля по Ирану?

Военный удар по Ирану стал бы огромной ошибкой. Проблемы, связанные с иранской ядерной программой, нужно решать только дипломатическими мерами. Любая военная акция против Ирана взорвет ситуацию, будет иметь крайне негативные последствия для всего мира, в т.ч. для России, которая является соседом Ирана.

Совет безопасности Российской Федерации и лично секретарь Совета безопасности прилагают большие усилия в контактах с зарубежными партнерами для того, чтобы убедить страны, которых это касается, что военный путь крайне опасен, и допустить его нельзя.

• В янв. Москву собирался посетить секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана Саид Джалили, но визит не состоялся. Его все еще ждут в Москве?

Мы готовы его принять в любое удобное для обеих сторон время. Наше приглашение остается в силе. Сегодня, похоже, протокольные вопросы для иранцев важнее существа дела

• Считаем ли мы себя вправе в нынешней ситуации поставить Ирану комплексы С-300?

Есть подписанный контракт, который мы должны выполнить, но поставки еще не начались. Эта сделка не ограничена никакими международными санкциями, поскольку речь идет о поставках сугубо оборонительного оружия. Другое дело – любые наши действия должны способствовать укреплению мировой и региональной стабильности, уважению международного права и международных обязательств, в т.ч. в рамках Договора о нераспространении.

• Некоторые зарубежные партнеры настойчиво просят нас не поставлять оружие Ирану…

Россия получала и получает много просьб и даже требований в отношении поставок или непоставок вооружений. Тем странам, которые обращаются к нам с такими призывами, лучше посмотреть на свои сделки с Грузией. Еще перед вторжением Грузии в Южную Осетию Россия на протяжении долгого периода времени убеждала западных партнеров не оказывать военную помощь Тбилиси. Наши призывы были проигнорированы. Напомню, что в результате грузинской агрессии были убиты российские военнослужащие и мирные российские граждане.

Россия до сих пор добивается от западных партнеров прекращения военных поставок в Грузию. К сожалению, они продолжаются, а некоторые страны принимают меры для того, чтобы скрыть свою причастность к вооружению Грузии.

• Позиции с западными странами у нас расходятся не только по вопросу о Грузии. К примеру, в НАТО расстроились по поводу того, что расширение блока в новой военной доктрине РФ названо угрозой…

Да, в НАТО расстроились из-за того, что стратегия национальной безопасности РФ называет приближение военной инфраструктуры блока к нашим границам одной из угроз. А ведь разговоры о возможном вступлении в НАТО Грузии подтолкнули руководство этой страны на прямую агрессию против Южной Осетии. Мы помним, как вовлекались в НАТО страны Балтии. Нам обещали, что это улучшит наши отношения с прибалтийскими странами, что это заставит их больше уважать права национальных меньшинств.

Получилось ровно наоборот. Антироссийский курс руководства стран Балтии усилился. Демонтируются памятники Воинам-освободителям. Даже символы Великой Победы объявляются в этих странах вне закона, а пособники нацистов – героями. Мы не можем согласиться с точкой зрения, которую отстаивает генсек НАТО Фог Расмуссен, что расширение НАТО повышает нашу безопасность. Это нашло отражение в стратегии национальной безопасности и подготовленной на ее основе военной доктрине России. С НАТО мы активно сотрудничаем на афганском направлении.

• Как известно, Россия бьет тревогу по поводу роста наркотрафика из Афганистана. Совбез занимается этой проблемой?

С Афганистаном нас связывают традиционные узы дружбы и сотрудничества. К сожалению, с его территории исходит серьезная угроза безопасности – и региональной, и глобальной. Прежде всего, речь идет о наркотрафике из Афганистана.

Под председательством президента Российской Федерации проведено полноформатное заседание Совета безопасности, на котором подробно рассматривались вопросы противодействия незаконному обороту наркотиков. В фокусе внимания, конечно, был Афганистан. Угрозы, исходящие из афгано-пакистанской зоны нестабильности, обсуждаются и на оперативных совещаниях Совета безопасности.

Мы видим, что производство опиатов в Афганистане за время пребывания там международных сил увеличилось в 40 раз. Огромная проблема – рост контрабанды героина из Афганистана. Мы постоянно указываем нашим западным партнерам на то, что они уделяют борьбе с незаконным производством наркотиков в Афганистане недопустимо мало внимания. В задачи многонациональных и коалиционных сил, которые находятся сегодня в Афганистане, борьба с наркотиками не входит. Это прямо признают многие западные представители.

Сегодня США начали уделять этой проблеме больше внимания, но, на наш взгляд, позиция США остается непоследовательной. С одной стороны, они готовы активизировать свои действия против нарколабораторий, против так называемых «опиумных базаров» в Афганистане. С другой стороны, они вовсе прекратили практику уничтожения посевов опийного мака.

Мы не можем этого понять. Как объяснить российской общественности, почему нужно уничтожать посевы коки в Колумбии, посевы опийного мака в Мексике, но в Афганистане уничтожать наркопосевы не надо?

• У нас нет планов отправить в Афганистан свои подразделения и уничтожить наркоплантации и лаборатории?

Нет, наших подразделений на территории Афганистана не будет. Используются каналы ШОС и ОДКБ для противодействия афганской наркоугрозе. Мы выступаем за создание поясов антинаркотической, антитеррористической и финансовой безопасности вокруг Афганистана. Есть уникальная операция «Канал», которая проводится по линии ОДКБ и дает положительные результаты.

Мы укрепляем безопасность по периметру границ Афганистана, привлекая к общим усилиям соседние государства. Предлагаем НАТО взаимодействовать с нами в рамках антинаркотических усилий по линии ОДКБ. Пока Североатлантический альянс не идет на сотрудничество, кстати, по непонятным для нас причинам. Мы готовим кадры для Афганистана – военных и полицейских. Мы считаем очень важными усилия по укреплению афганских вооруженных сил и полиции, и готовы расширять эту программу.

• Россия готова расширить транзит грузов для западных войск в Афганистане?

Мы заинтересованы в успехе антитеррористической операции в Афганистане. Мы оказываем помощь МССБ, в том числе, благодаря транзиту. Мы готовы расширять объемы этого транзита, мы можем рассмотреть вопрос о военном наземном транзите ж/д транспортом. Если поступит такая просьба, будем ее обсуждать.

• Мы готовы более активно развивать сотрудничество с Афганистаном в сфере ВТС – поставлять оружие, вертолеты?

Мы оказывали безвозмездную военную помощь Афганистану стрелковым оружием. Но это ограниченные поставки. Чтобы такая помощь приняла широкие масштабы, необходимо финансирование поставок из международных источников.

Сегодня армия и полиция Афганистана снабжаются на средства США аналогами советского и российского оружия, произведенными без необходимых лицензий в странах Восточной Европы. Это оружие, как правило, низкого качества, подчас бывшее в употреблении. Афганцы говорят нам, что такое оружие их не устраивает. Например, аналог автомата Калашникова, произведенный в других странах, имеет ресурс в десятки раз меньше, чем автомат, который изготовлен в России.

Афганцы предпочитают российскую технику, которая проста в обращении, приспособлена к условиям пустыни, перепаду температур, пыльно-песчаных бурь. Она их устраивает. Мы готовы поставлять вооружение и военную технику, в т.ч. и вертолеты, в которых так заинтересована наркополиция Афганистана, в счет тех средств, которые выделяются Соединенными Штатами и их союзниками на укрепление афганской армии и полиции.

• То есть мы готовы расширить программу военной помощи Афганистану на американские деньги?

США и их союзники сегодня тратят эти деньги, на наш взгляд, неэффективно – фактически на контрафактную продукцию низкого качества. Мы предлагаем наше качественное вооружение. Россия будет продолжать оказание безвозмездной помощи Афганистану.

• В Афганистане осталось более 100 объектов, построенных советскими специалистами. Мы готовы их восстановить? На каких условиях?

Действительно, в Афганистане существует 140 объектов, построенных при нашем содействии: дороги, мосты, больницы, тоннели, заводы, школы и университеты. Действительно, российские организации и компании имеют уникальный опыт работы в Афганистане, даже осталась техническая документация.

Мы готовы участвовать в восстановлении соответствующих объектов. Финансирование могло бы идти за счет международной помощи Афганистану – по линии Всемирного банка, Международного банка реконструкции и развития, Азиатского банка развития и других международных финансовых организаций. Главная проблема заключается в безопасности. Мы готовы участвовать в восстановлении объектов в тех районах Афганистана, где сегодня позволяют работать условия безопасности. Это, прежде всего, объекты на севере страны. По мере стабилизации обстановки в Афганистане, наше участие в восстановлении афганской экономики могло бы расширяться. Хочу отметить, что Россия уже внесла очень важный вклад в оказание экономической помощи Афганистану. Достаточно напомнить, что мы списали долг Афганистану в 12 млрд.долл. Это огромная сумма.

• Можно ли сотрудничать с движением «Талибан»? Переговоры с талибами, их участие в структурах власти Афганистана – это путь к урегулированию ситуации?

Процессу национального примирения в Афганистане нет альтернативы. Но о переговорах с руководством талибов не может быть и речи. К тому же этого не желают и лидеры движения «Талибан». Должны быть выработаны критерии – кто такие «умеренные» талибы». Западные партнеры, которые предлагают такие переговоры, не могут нам объяснить, какие талибы «умеренные», а какие нет.

Условием вовлечения талибов в политический процесс в Афганистане должен быть их отказ от вооруженных методов борьбы, разоружение и уважение конституции и законов Афганистана. Сегодня многие говорят о необходимости пересмотра санкционных списков ООН. Мы считаем, что, во-первых, пересмотр этих списков должен осуществляться решением Совета безопасности ООН. Во-вторых, на нынешнем этапе мы считаем необходимым, наоборот, расширить этот список за счет включения в него наркобаронов, руководителей афганской наркомафии.

• Можно ли решить проблему Афганистана без учета ситуации в Пакистане?

Целый ряд международных экспертов считает, что сегодня в Афганистане международные силы борются с последствиями болезни, а ее очаг находится на территории Пакистана. Действительно, в Пакистане есть районы, которые не контролируются центральным правительством. Пакистанские власти провели серьезную операцию в Южном Вазиристане, но Северный Вазиристан остается сегодня крупнейшей базой для талибов. По нашему мнению, все экстремисты сегодня представляют угрозу – и афганские, и пакистанские. Необходимо положить конец подготовке террористов и боевиков в афгано-пакистанской зоне нестабильности.

• Есть ли уверенность в том, что пакистанские власти контролируют ситуацию в стране? Что ядерное оружие не попадет в руки террористов?

Мы видим в этом потенциальную большую угрозу. Некоторые высокопоставленные американские представители, которые приезжали в Москву в период формирования администрации Барака Обамы, называли самой большой угрозой миру возможность попадания ракетно-ядерного потенциала Пакистана в руки экстремистов. А этого нельзя исключать – либо в результате законного прихода к власти экстремистов, либо в результате террористической акции. Нужно относиться к такой угрозе со всей серьезностью. www.interfax.ru.

В Зугдидском районе Грузии, у села Анаклиа южнее впадения реки Ингури и правого берега реки Хобисцкали в Хобском районе будет построен транспортно-грузовой узел. Публичное обсуждение проекта состоялось в Хоби. Проект, который разработало ООО «Анаклиа-порт», был одобрен и в администрации президента Грузии М. Саакашвили. По распоряжению главы государства, правительству поручено оказать помощь организаторам проекта в проектировании и строительстве транспортного узла.

Общая стоимость проекта составляет 6 млрд.долл. Он предусматривает строительство в Анаклиа морского порта, завода по сжижению газа, автомобильную и ж/д инфраструктуру, грузового аэропорта, а также объектов инженерного обслуживания и нового поселка.

Под строительство грузового аэропорта Хобский муниципалитет уже выделил земельный участок в 550 га между селами Хорхи и Шуа Хорхи. По словам руководителя службы экономики и инфраструктуры Хобского муниципалитета Юрия Букия, годовой грузооборот аэропорта составит полмиллиона т. Начать предусмотренные проектом работы предполагается в этом году.

Грузия преодолела первую волну кризисного шока, однако нуждается в зарубежных инвестициях и политической стабильности, чтобы ее экономика росла более активно, чем на прогнозируемые чиновниками 2% в 2010г., сказал Reuters постоянный представитель Международного валютного фонда (МВФ) в Грузии Эдвард Гарднер.

«Я думаю, что самое худшее кризиса доверия позади… Рост экономики на 2% – реалистичный показатель, даже консервативный в каком-то смысле», – заявил он. «Процесс возвращения к стабильному росту пока далек. Он критически будет зависеть от привлечения зарубежного капитала», – сказал Гарднер. «По нашим прогнозам, объем прямых зарубежных инвестиций не изменится по сравнении с уровнем 2009г. и составит 800 млн.долл.», – добавил он.

По словам Гарднера, решение о предоставлении стране транша на сумму 150 млн.долл. будет принято советом директоров МВФ в марте. Он отметил, что фонд рекомендует Грузии сократить бюджетный дефицит, дабы избежать рисков в будущем, когда страна закончит получение обещанной международными донорами помощи в 4,5 млрд.долл., рассчитанной до конца 2011г., для преодоления последствий войны с Россией. «Процесс сокращения дефицита уже начался в этом году. Сокращение составит два% пункта – с 9,2% ВВП в 2009г. до 7,4% в 2010г.», – сказал Гарднер.

Он приветствовал политику Нацбанка по поддержанию более гибкого обменного курса лари по отношению к долл. США, что поможет избежать возникновения больших дыр в платежном балансе в случае отсутствия притока зарубежного капитала и проблем с ростом экспорта. Гарднер оценил ситуацию в банковском секторе страны как стабильную, сказав, что банки постепенно возвращаются к прибыли, не испытывают проблем с капитализацией и ликвидностью. banki.ru.

Российский оператор дальней связи «Ростелеком» увеличил до 10 Гбит/с скорость доступа в интернет для азербайджанского оператора связи Delta Telecom. «Ростелеком» увеличил скорость доступа в интернет для Delta Telecom в четыре раза – с 2,5 до 10 Гбит/с. «Это позволит значительно увеличить объем передаваемого между компаниями интернет-трафика и повысить качество предоставляемых услуг для пользователей Азербайджана», – отмечает пресс-служба «Ростелекома».

Delta Telecom предоставляет услуги связи государственным и частным компаниям, а также частным лицам, предлагая доступ в интернет под брендом DirectWay. По информации оператора, услугами его сети пользуются все интернет-провайдеры Азербайджана и более 78% провайдеров Грузии. В начале 2010г. Delta Telecom развернул сеть беспроводного доступа WiMAX, используя частотный ресурс 2,6 ГГц. Эти частоты азербайджанский оператор получили в 2008г. WiMAX-сеть Delta Telecom строит на оборудовании Alcatel-Lucent (см. новость ComNews от 13 янв. 2010г.).

«Наша компания планирует дальнейшее развитие взаимовыгодного сотрудничества с Delta Telecom и для реализации крупных совместных проектов в Закавказье, странах Ближнего Востока и Центральной Азии», – говорит гендиректор «Ростелекома» Антон Колпаков, не уточняя о каких конкретно проектах идет речь. comnews.ru.

В Грузии в 2009г. собран рекордный урожай цитрусовых за последние 16 лет. Президент Грузии Михаил Саакашвили оценил сбор урожая цитрусов в Аджарии как успешный. По заявлению президента, нынешний сезон был самым успешным за последние 16 лет. Как передает GHN, по словам Михаила Саакашвили, в нынешнем году из Аджарии было экспортировано более 80 тыс.т. цитрусовых, в результате чего население Аджарии получило в виде прибыли 100 млн. лари.

За сбор обильного урожая цитрусовых президент наградил руководство сельского хозяйства Аджарии и представителей частного бизнеса. В этом сезоне Грузия экспортировала 47 770 168 кг. цитрусов в девять стран. Самый большой объем экспорта пришелся на Украину, куда было направлено 41 004081 кг., на втором месте Азербайджан (3 526 566 кг.) цитрусовых культур. Согласно статистическим данным, в Беларусь было направлено 1 303 667 (3 место), в Армению – 1 244 566 (4 место), в Казахстан – 294 806 кг. (5 место), а в Кувейт – 204 818 кг. Экспорт грузинских цитрусов в страны СНГ по сравнению с пред.г. практически утроился. www.kazakh-zerno.kz.

После долгих многомесячных переговоров Франция согласилась продать десантный корабль Mistral России, сообщает агентство Reuters в понедельник. Как сообщает агентство ВВС, этот контракт будет первой крупной сделкой в области вооружений между Россией и страной-членом НАТО. Согласно сообщениям, стоимость корабля составит от 400 до 500 млн. евро. Страны НАТО уже выразили озабоченность по поводу продажи России передовых военных технологий, которые могут быть использованы для «конфронтации с НАТО или против его союзников», пишет Reuters. По сообщениям СМИ, несколько соседей России также выразили «озабоченность».

Первый официальный комментарий сделан в Тбилиси. Министр по вопросам реинтеграции Темур Якобашвили (Temur Iakobashvili) во вторник заявил, что «Грузия не может конкурировать с Россией в области вооружений и не в состоянии покупать корабли Mistral или другие аналогичные суда, таким образом, единственной гарантией безопасности Грузии является членство в НАТО». «Грузия надеется, что после принятия такого решения Франция больше не будет препятствовать вступлению Грузии в НАТО, когда придет такое время», добавил Якобашвили.

По сообщению Associated Press, министр обороны Франции Эрве Морен (Herve Morin) в понедельник на встрече с главой Пентагона Робертом Гейтсом (Robert Gates) заявил, что Франция надеется внести свой вклад в европейскую стабильность. «Настало время, чтобы перевернуть страницу холодной войны, противоречий с Россией… Я понимаю, что некоторые страны центральной и восточной Европы все еще живут мерками холодной войны. Франция хочет новых отношений, а это означает, что ей нужны новые рынки», цитирует министра агентство. Министр обороны США заявил, что он и его французский коллега провели «хороший и обстоятельный обмен мнениями» по сделке с Mistral. В Пентагоне сообщили, что Гейтс «ясно выразил нашу озабоченность».

Президент Франции Николя Саркози (Nicolas Sarkozy) также защищал решение о продаже военного корабля, заявив, что покупка Россией этого «штурмового судна» (assault ship) не создает новых военных проблем. «Мы не можем ожидать, что Россия будет действовать как наш партнер, если мы сами не будем рассматривать ее как партнера», сказал глава Франции на встрече с министром обороны США.

Независимый российский военный аналитик Александр Гольц предположил, что окончательное решение о покупке корабля Россией еще не сделано. «Если Россия покупает корабль, построенный во Франции, он может развернуть его на Северном, а не на Черном море», сказал он агентству Interpressnews.

Продавая корабли класса Mistral России, Франция ставит собственные интересы выше интересов НАТО, заявил грузинской военный эксперт Ираклий Сесиашвили (Irakli Sesiashvili). «Это факт, что Франция поставила свои коммерческие интересы выше интересов альянса, и это несмотря на то, что другие члены НАТО оценили продажу Mistral неприемлемой», заявил он, и добавил, что «все, на что мы можем надеяться, это то, что Россия не будет базировать корабль на Черном море». www.messenger.com.ge.

В создаваемом «Транснефтью» холдинге для конкурентных проектов трубопроводов Бургас-Александруполис и Самсун-Джейхан появятся новые участники. К проекту подключатся Chevron и «Казмунайгаз», сообщил президент «Транснефти» Николай Токарев. Обе компании являются крупнейшими поставщиками нефти в Каспийский трубопроводный консорциум (КТК), от которого напрямую зависят оба альтернативных проекта. Окончательный же выбор, по словам г-на Токарева, будет сделан к середине года.

О намерении объединить два конкурирующих друг с другом проекта в холдинг г-н Токарев сообщил еще в середине янв. Решение объяснялось тем, что в такой конструкции будет проще определить их судьбу. По словам президента «Транснефти», все стороны «отнеслись к идее с интересом». Как известно, главная цель обоих проектов – разгрузить пролив Босфор и Дарданеллы, через который ежегодно транспортируется 110 млн.т. нефти (Самсун-Джейхан соединяет побережья Черного и Средиземного морей по территории Турции, а Бургас-Александруполис – через Болгарию и Грецию).

Проект трубопровода Самсун-Джейхан, в котором на начальном этапе участвовали только итальянская Eni и турецкая Celik Holdings, существует еще с 2005г. Строительство началось только в этом году, трубу протяженностью 555 км. планируется уложить параллельно существующим транспортным магистралям, в частности вдоль Баку-Тбилиси-Джейхан. Однако реализация проекта шла крайне медленным темпами, поскольку он не был обеспечен нефтяными ресурсами. В окт. пред.г. Самсун-Джейхан наконец получил полноценные гарантии развития: тогда в Милане российская правительственная делегация под руководством вице-премьера Игоря Сечина подписала со своими итальянскими и турецкими коллегами совместное заявление по нефтепроводу, а Eni и Celik подкрепили его меморандумом о взаимопонимании с «Траснефтью» и «Роснефтью». Уже тогда г-н Сечин заявил, что в проекте могут появиться и третьи стороны, чьи нефтяные ресурсы будут задействованы в заполнении трубы.

В 2007г. был создан консорциум для строительства трубопровода Бургас-Александруполис, где Болгарии принадлежит 24,15%, Греции – 24,71%, а остальные акции распределены между «Транснефтью», «Газпром нефтью» и «Роснефтью». Однако будущее проекта, сроки запуска которого не раз сдвигались, уже более года под вопросом. Заминка объясняется отсутствием четко выраженной позиции по нему у Болгарии, которая отказалась от финансового участия в консорциуме.

Оба проекта напрямую зависят от каспийской нефти, которая будет поставляться по КТК, который является оператором нефтепровода Тенгиз-Новороссийск, соединяющего месторождения Западного Казахстана с российским побережьем Черного моря. С этим проектом также все складывалось не слишком удачно: более года понадобилось, чтобы окончательно согласовать расширение трубы, которое было необходимо для заполнения идущих в обход пролива нефтепроводов. После выхода из КТК компании BP, которая была против увеличения его мощности и продала свою долю Лукойлу, среди акционеров остались правительства России (31%) и Казахстана (19%), а также нефтяные компании Chevron Caspian Pipeline Consortium Company (15%), LUKARCO B.V. (12,5%), Rosneft-Shell Caspian Ventures Limited (7,5%) и другие.

По словам экспертов, участие в создаваемом «Траснефтью» холдинге компаний Chevron и «Казмунайгаз» необходимо для гарантии поставок нефти. «Теперь все стороны будут работать вместе, поэтому это гораздо облегчит выбор между альтернативными проектами», – сказал «Времени новостей» аналитик «Тройки Диалога» Валерий Нестеров. Однако, по его словам, шансы проекта Бургас-Александруполис, от которого «Транснефть» так окончательно и не отказалась, крайне малы. «По проекту Самсун-Джейхан есть политическое решение, которого нет у проекта Бургас-Александруполис, так что его шансы представляются гораздо предпочтительнее», – полагает эксперт. Об этом пишет «Время новостей», как передает www.centrasia.ru. oilru.com.

Посетив Поти, никогда этого не подумаешь, что выход из лабиринта газопроводов, перекачивающий каспийский и среднеазиатский газ, находится в этом захолустном грузинском городке, где курицы, коровы и свиньи механически бродят в поисках пищи вдоль дорог. Поти находится в еще большем упадке, чем соседний Батуми и сильно пострадал от российской оккупации во время осетинской войны, – пишет испанское издание El Mundo.

Но окружающий мир прекрасен. Деревья удалось спасти от вырубки на дрова в последний момент, поскольку только с приходом к власти Саакашвили в окрестные селения провели электричество. Андрей Платонов написал когда-то: «Родина и электричество». Ключ к экспорту газа в обход России находится в сжиженном газе. Правительство Саакашвили только что представило проект, предусматривающий превращение Потийского порта в терминал по отгрузке жидкого газа. Грузинские власти даже сообщили о подписании соглашения между Азербайджаном и Румынией о транспортировке азербайджанского газа в обход России.

«Мы также хотим участвовать в этом проекте», признает Мариам Валишвили, министр Энергетики Грузии. Она утверждает, что с этой целью предполагается использовать ныне действующий газопровод БТ (по нему голубое топливо течет в Турцию) для доставки газа в порт. Валишвили подтвердила, что терминал Супса восстанавливается и что участием в данном проекте Грузия намерена укрепить альтернативный маршрут поставки энергоресурсов. Мощность завода по сжижению может составить от 5.000 до 10.000 млн.куб.м. газа в год.

Тбилиси утверждает, что в его намерения также входит подключение других производителей, как, например, Туркменистан. «В этом случае мощность завода может быть увеличена до 15-30 млн.куб.м. в год, а газ может доставляться также в другие порты, помимо Румынии», говорит министр. Данный проект будет конкурировать с уже заявленными газопроводами «Южный поток» и «Набукко», преследующими одну и ту же цель: доставку газа в Европу, но проходящими по разным маршрутам и финансируемыми разными странами. «Южный поток» пойдет по дну Черного моря.

Его главным организатором выступает Россия. Вторая труба пройдет по территории Турции. Главным вдохновителем этого проекта выступают США. Многие страны, такие как Турция, Греция и Италия получают выгоду от обоих, но проблема заключается в том, что азербайджанского газа хватит на закачку только одного из двух газопроводов. План Тбилиси может испортить его отношения с Анкарой, поскольку ставит под угрозу намерения Турции играть роль моста между Средней Азией и Европой, не говоря уже о том, что это подрывает ее усилия по сокращению движения большегрузных судов по Черному морю.

Испания выступает как один из главных мировых экспортеров сжиженного газа. Работающий в Брюсселе испанский дипломат подтвердил в интервью газете EL MUNDO, что передача этой технологии обсуждалась на одной из последних встреч между представителями правительств Испании и России. Москва сейчас разрабатывает ряд проектов по доставке сжиженного газа на судах прямо с месторождений, расположенных в северной части страны. oilru.com.

Чистая прибыль TBC Bank, второго по величине активов банка Грузии, составила в 2009г. 1,188 млн. лари (менее 700 тыс.долл.) по сравнению с убытком в 57,6 млн. лари годом ранее, говорится в сообщении банка.

Акционеры банка – грузинские физические лица, а также ЕБРР, JP Morgan, голландская FMO, германская DEG, IFC и несколько иностранных финансовых институтов. banki.ru.

Замминистра нефти по международным вопросам Хосейн Ногрекар Ширази в интервью агентству ИСНА сообщил, что Россия с большей чем прежде решимостью заявила о своей готовности участвовать в проекте по строительству трубопровода Нека-Джаск. По словам Х.Н.Ширази, некоторые другие прикаспийские страны также, конечно, выступили с предложениями об участии в проекте.

Исследования на местности в рамках проекта по строительству трубопровода уже завершены. Поступил ряд предложений от различных стран по поводу участия в проекте, и эти предложения изучаются. Анализ поступивших предложений показывает, что предлагаемая форма участия не устраивает иранскую сторону, поскольку данный проект рассчитан на долгосрочную перспективу и имеет для Ирана стратегическое значение, поэтому трубопровод должен строиться с учетом этих соображений.

Х.Н.Ширази подчеркнул, что на данный момент предстоит принять решение об участии зарубежных стран в инвестировании строительства трубопровода Нека-Джаск. Замминистра нефти сообщил также о том, что изучается вопрос о строительстве трубопровода Серахс-Джаск. Он отметил, что практически одновременно поступило несколько предложений по поводу этого трубопровода, и сейчас все они рассматриваются для принятия решения по поводу их реализации.

Существует мнение, что если бы трубопровод Нека-Джаск был построен в прежние годы, не появились бы другие трубопроводы, такие, например, как Баку-Тбилиси-Джейхан, построенные с целью исключения Ирана из процесса поставок сырой нефти.

Протяженность трубопровода Нека-Джаск, который соединит Каспийское море с Оманским заливом, составит 1515 км. Диаметр трубы будет равен 42 дюймам. Для прокачки нефти на трубопроводе предполагается построить 6-8 компрессорных станций высокого давления.

По оценкам министерства нефти, для реализации проекта потребуются капиталовложения в 3,5 млрд.долл. Через трубопровод Нека-Джаск будет прокачиваться до 1 млн.бар. нефти в сутки. Предполагается, что его строительство продлится четыре года.

В течение 2-3 месяцев будет подписано трехстороннее соглашение о строительстве в Грузии предприятия по переработке сжиженного газа, сообщил находившейся на прошлой неделе с визитом в Баку замминистра экономики Румынии, госсекретарь по энергетическим вопросам и руководитель азербайджано-румыниской рабочей группы в энергетической сфере Тудор Щербан.

Переговоры по этим вопросам с официальными лицами Грузии уже завершились, в наст.вр. проводятся обсуждения с азербайджанской стороной. «Не позднее, чем через 2-3 месяца, в Бухаресте состоится трехсторонняя встреча, на которой будет подписано предусмотренное соглашение о доставке азербайджанского природного сжиженного газа в Румынию.

Госнефтекомпания Азербайджана (ГНКАР) ранее заявляла о намерении построить завод по переработке сжиженного газа в принадлежащем ей терминале в грузинской порту Кулеви. Сжиженный здесь азербайджанский газ будет транспортироваться специальными танкерами в Румынию.

Как сообщил недавно журналистам президент Госнефтекомпанией Азербайджана (ГНКАР) Ровнаг Абдуллаев, рассматриваются предложения по поставкам в Румынию через территорию Грузии от 7 до 20 млрд.куб.м. газа из Азербайджана. Он отметил, что существует два варианта транспортировки газа в Румынию. Первый предусматривает строительство завода по сжатию газа в черноморском порту Грузии, после чего газ будет загружаться на танкеры, второй – непосредственно подачу газа на танкеры с последующим сжатием газа. «В настоящее Азербайджан, Румыния и Грузия приступают к разработке технико-экономического обоснования (ТЭО) проекта строительства завода по сжатию газа и его транспортировке», – заявил Р.Абдуллаев.

Казахстан может приобрести землю под строительство зернового терминала на черноморском побережье Грузии, об этом агентству Trend News сообщил Посол Грузии в Казахстане Паата Каландадзе. «Учитывая планы Казахстана о необходимости приобретения зернового терминала в одном из портов Черного моря, то одним из рассматриваемых вариантов, по логике, вполне могут стать порты на черноморском побережье Грузии», – сказал Каландадзе.

По мнению грузинского дипломата, этому способствуют все условия: и готовая транспортная инфраструктура черноморских портов его страны, и тот уровень взаимоотношений, который установился между двумя странами. «Вполне возможно, что этот вопрос будет рассматриваться в ходе предстоящего в марте тек.г. рабочего визита нашего премьер-министра Ники Гилаурия в Астану», – отметил посол.

В конце марта тек.г. планируется, что премьер-министр Грузии Ники Гилаурия совершит рабочий визит в Астану. В ходе встреч в рамках рабочего визита премьер-министра Грузии в Казахстан планируется обсудить транзит казахстанского зерна через территорию Грузии в Египет. В рамках рабочего визита главы грузинского правительства планируется проведение очередного заседания межправкомисии по торгово-экономическому сотрудничеству, а также, не исключено, и проведение бизнес – форума, с участием представителей бизнес – структур с обеих сторон.

В конце пред.г. министр сельского хозяйства Акылбек Куришбаев обратился к премьер-министру РК Кариму Масимову с предложением рассмотреть вопрос о приобретении Казахстаном зернового терминала в одном из портов на Черном море. Ведомство и правительство республики, в целом, изучают вопрос о новых экспортных маршрутах для поставок казахстанского зерна на мировые рынки. В 2009г. в Казахстане был собран рекордный урожай зерновых, 20 млн.т. в чистом виде.

В 2007г. между Казахстаном и Грузией были достигнуты договоренности по строительству зернового терминала в грузинском порту Поти с 50% участием сторон. Позднее казахстанский инвестор сообщил о возможности строительства зернового терминала в Батумском порту. Предполагалось, что АО «Ак Бидай Терминал» и ООО «Батумский морской порт» создадут для этого совместное предприятие. Но, к сожалению, эти планы были прерваны грузино-абхазским конфликтом с участием России в 2008г. Договор был расторгнут и Казахстан утерял возможность недорогого доступа к причерноморскому направлению экспорта зерновых.

В 2009г. в г.Поти (Западная Грузия) в работу был запущен новый зерновой элеватор, построенный «Юнигрейн Джорджия групп». Компания вложила в его строительство на первом этапе 5 млн.долл. Планируется также инвестирование по второй этап строительства. По информации компании, планируется также строительство мукомольного завода, который будет экспортировать готовую продукцию.

Картофель, который был еле спасен после града и урагана в июне пред.г., не реализован. На площади в 1 га было восстановлено 17 т. картофеля. Сейчас он лежит на складах ООН «Агро луйс». «Уже около месяца машины из Грузии не приезжают, в республике внутренние проблемы. Грузия для нас мала как рынок, нужно расширять рынок», – отмечает глава сельской общины д. Азатан Вардан Икиликян.

Основные картофельные посевные поля находятся в общинах Азатан и Ахурян. В список главных заказчиков, кроме Армении, входят Джавахк и основная часть Грузии. Армянский рынок сегодня не в состоянии реализовать 300-350 тыс.т. выращенного картофеля. По словам главы общины Азатан, сейчас в Российской Федерации есть спрос на картофель. В России себестоимость этого овоща высока. По имеющимся у него данным, в Москве и Сочи стоимость 1 кг. картофеля составляет 1 долл.

Армянский рынок не может позволить себе подобную цену. Для крупных производителей выращивать картофель все равно, что бросать вложенные деньги на ветер. По словам директора ООО «Агро луйс» Эдварда Арутюняна, если реализация на территории Грузии не была организована из-за пограничных проблем, то ущерб армянскому рынку нанесли перекупщики. «Перекупщики вас конкретно обманывают. То, что вы покупаете, это корм для скота стоимостью 15-20 драмов», – говорит директор ООО «Агро луйс» Эдвард Арутюнян. www.armtoday.info.

Национальная комиссия коммуникаций Грузии (GNCC) 19 марта проведет два аукциона, на которые выставлены лицензии для использования радиочастотного спектра и ресурса нумерации, сообщили в GNCC. Аукцион на право получения лицензии на радиочастотный спектр объявлен на основании заявки, поступившей от телекомпании «Кахети-1».

«Частота необходима телекомпании для общего и кабельного вещания в крупнейшем в Восточной Грузии регионе Кахети», – сказал представитель GNCC. Начальная цена лицензии составляет 2 тыс. 992,5 лари.

С просьбой о проведении аукциона на право получения лицензии для использования ресурса нумерации в Тбилиси в комиссию обратилось ООО «Лунет». Начальная цена лицензии на 1 тыс. абонентских номеров индекса 498ххх определена в 2 тыс. лари. Заявки на участие в обоих аукционах принимаются до 26 фев. Официальный курс на 8 фев. – 1,719 лари/ 1 долл. comnews.ru.

«В ближайшее время может быть отменен визовый режим между Грузией и Ираном». Об этом грузинскому бюро АПА сообщил посол Ирана в Грузии Муджтаба Демирчи: «Политика Ирана заключается в создании таких условий с соседними странами региона, чтобы люди могли свободно передвигаться из одной страны в другую.

Естественно, с этой точки зрения отмена визового режима с Грузией стоит на нашей повестке. Однако осуществится ли это, покажет время. Конечно, связи между Ираном и Азербайджаном намного сильнее. Поэтому отмена визового режима с Азербайджаном была осуществлена в первую очередь». apa.az.

ООО «Батумский нефтяной терминал» (БНТ, Грузия) в янв. 2010г. увеличило объем перевалки нефти и нефтепродуктов на 28,4% по сравнению с показателем янв. 2009г. – до 574,7 тыс.т. Такая динамика обусловлена в основном увеличением транспортировки сырой нефти, перевалка которой возросла на 34,5% – до 539,3 тыс.т. (93,8% общего объема). В первом месяце тек.г. через терминал перевалено 18,4 тыс.т. сжиженного газа (рост в 3,3 раза), 4,8 тыс.т. дизельного топлива (рост на 3,4%), 11,2 тыс.т. бензина (снижение в 3,2 раза).

ООО «Батумский нефтяной терминал» в 2009г. перевалило 6 млн. 414,1 тыс.т. нефти и нефтепродуктов, что на 10,3% меньше, чем в 2008г. С фев. 2008г. БНТ владеет национальная нефтегазовая компания Казахстана «Казмунайгаз», которая выкупила его активы, а также право на управление Батумским морским портом у международной инвестиционного группы Greenoak Holdings.

Терминал BST Ltd. в Кулеви (Грузия), принадлежащий «государственной нефтяной компании Азербайджана» (Socar), получил официальное разрешение Департамента морского транспорта министерства развития и инфраструктуры Грузии на загрузку танкеров типа Aframax.

Также терминал уже получил 2 новых измерительных устройства RDCP, сообщает ABC.az. Информация, представляемая этим устройством важна для управления движением судна. Устройство представляет данные измерения скорости течений на разных глубинах, о высоте волны, глубины и температуры воды. Одно из новых устройств уже установлено в 130 м от причала, на южной границе входного канала.