Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Банк Китая (ЭЛОС) открыл филиал на Дальнем Востоке России, в городе Хабаровск. Филиал "Хабаровский" начал работу 18 июня 2012 г. в тестовом режиме. Как сообщает пресс-служба банка, официальное открытие намечено на конец июля-начало августа текущего года.

Филиал "Хабаровский" стал первым операционным отделением китайских банков на Дальнем Востоке России. Как ожидается, поначалу отделение займется обслуживанием физических и юридических лиц по основному пакету банковских услуг, в том числе - открытие счетов в рублях и иностранной валюте, перевод денежных средств, валютно-обменные операции. В будущем филиал сможет проводить кредитные операции для физических и юридических лиц, международные расчеты и торговое финансирование, а также операции на финансовом рынке.

Основными клиентами филиала "Хабаровский станут российские дальневосточные компании с участием китайского капитала, китайские предприниматели, отделение китайского консульства в Хабаровске, студенты-иностранцы. Первыми клиентами банковского отделения в Хабаровске стали работники генерального консульства КНР, представители китайских компаний, китайские и местные предприниматели.

Напомним, что в 2012 г. Банк Китая (ЭЛОС) отмечает столетие со дня своего основания.

Иркутская область намерена направить в 2012 году 851,8 миллиона рублей на компенсации убытков пригородных перевозок, это почти в два раза больше утвержденных ранее показателей, говорится в сообщении Восточно-Сибирской железной дороги (ВСЖД, филиал ОАО "РЖД") в пятницу.

Положительное заключение о необходимости увеличения в 1,9 раза субсидий на возмещение недополученных доходов, связанных с пассажирскими перевозками пригородным железнодорожным транспортом, было принято еще в апреле. Однако в законную силу это решение вступило только сейчас, после того как на сессии заксобрания депутаты утвердили соответствующие поправки в бюджет.

"Взаимодействие правительства региона и руководства ВСЖД всегда конструктивно, совместные решения направлены на реализацию социальных проектов, результатом которых становятся новые... услуги для жителей Приангарья" - приводятся в пресс-релизе слова заместителя начальника ВСЖД Александра Парщикова.

В начале мая 2012 года ОАО "Байкальская пригородная пассажирская компания" (БППК) и РЖД подписали договоры аренды подвижного состава на 2012 год, необходимые как для обеспечения перевозок, так и для получения денежных средств от региона. По данным май 2012 года, из областного бюджета на счет БППК было перечислено более 200 миллионов рублей. Оставшиеся средства будут перечислены в течение года.

Убыток БППК, созданной в апреле 2011 года иркутскими властями и ОАО "РЖД" на паритетных условиях для обслуживания малорентабельных маршрутов, составил в прошлом году порядка 270 миллионов рублей. Это недополученные субсидии из региональных бюджетов Иркутской области и республики Бурятия - 230 миллионов и 44 миллиона рублей соответственно.

Тарифы на электрическую энергию, газ, горячую и холодную воду вырастут с 1 июля 2012 года в Хабаровском крае на величину не более 10%, сообщил журналистам в пятницу председатель комитета краевого комитета по ценам и тарифам Александр Воронин.

Он уточнил, что тарифы на коммунальные ресурсы в первом полугодии 2012 года в крае сохранялись на уровне декабря 2011 года. В 2012 году предусмотрено увеличение тарифов с 1 июля и с 1 сентября. С 1 июля подорожает электроэнергия, газ, горячая и холодная вода, отопление и водоотведение, с 1 сентября - тепловая энергия и горячая вода.

"Рост размера платы граждан составит менее 10%. Для сравнения - в 2010 году максимальная величина изменения размера платы составляла 25%, в 2011 году 15%. Очень важно, что в этом году рост тарифов на "коммуналку" в целом для жителей края не превысит уровень инфляции", - сказал Александр Воронин.

По его словам, с 1 июля электроэнергия подорожает на 5,8%, тепловая энергия на 6%, на газ - не более 10%, на холодную воду и водоотведение в среднем по краю - на 6,5%.

Он уточнил, что в зонах децентрализованного водо- и энергоснабжения средний уровень тарифа будет выше, чем в среднем по региону. Однако эту разницу компенсирует краевой бюджет. Например, субвенции на электроснабжение в 2012 году составят 791,7 миллионов рублей, на тепловую энергию - 1,4 миллиарда рублей.

Природоохранная сертификация лесов, которая ведется в России с 2004 года, спасла от вырубки около одного миллиона гектаров ценных лесных экосистем, сообщил в пятницу руководитель офиса Лесного попечительского совета (FSC) в России и СНГ Андрей Птичников.

"При сертификации каждая компания обязана провести инвентаризацию лесов высокой природоохранной ценности, выделить их и частично сохранить. Мы подсчитали, что в России где-то около одного миллиона гектаров лесов сохранено таким образом компаниями добровольно. Компании отказались от рубок, так как было определено, что в лесах сохранилось высокое биоразнообразие или обитают редкие виды", - сказал Птичников РИА Новости.

Такой подход, по его словам, радикально отличается от практиковавшегося раньше в лесном хозяйстве отношения к лесу как к "вертикально стоящим бревнам".

"Процесс сохранения идет с самого начала массовой сертификации лесов в России, с 2004 года. И на сегодня у нас 30 миллионов гектаров сертифицированы, а миллион гектаров сохраняется, что, возможно, даже больше, чем государство сохранило в виде национальных парков и новых охраняемых территорий. В этом плане сертификация эффективнее, чем многие государственные программы", - пояснил Птичников.

Как отметил эксперт, сохранить удалось в первую очередь наиболее крупные массивы первичных, малонарушенных лесов в Карелии, Коми, Архангельской области, а также в Красноярском, Приморском и Хабаровском краях.

FSC (Forest Stewardship Council, Лесной попечительский совет) - международная некоммерческая организация в области стандартизации и сертификации управления лесами, работающая более чем в ста странах мира. Знак FSC на древесине или на сделанном из нее товаре - показатель того, что продукция сделана из леса, в котором ведется экологически и социально ответственное лесное хозяйство. В настоящее время в России сертифицировано по схеме FSC более 30 миллионов гектаров леса, что составляет пятую часть российских лесных площадей, находящихся в аренде.

Всемирный банк (ВБ) и Международная финансовая корпорация (МФК) поставили Россию на 120-е место в рейтинге стран для ведения бизнеса. Это вызвано тем, что все замеры делаются в Москве, причем столица - одно из худших мест в стране для предпринимательства, пишет газета "Ведомости". Россия в рейтинге Doing Business (исследует, как госрегулирование влияет на деятельность малых и средних компаний), включающем 183 государства, находится между Кабо-Верде и Коста-Рикой. Москва заняла 30-е место (из 30) во внутрироссийском рейтинге.

В первый же день на посту президента России Владимир Путин подписал указ "О долгосрочной государственной экономической политике". Этим документом глава государства поручил повысить позиции России в рейтинге Doing Business со 120-го места в 2011 году до 50-го в 2015 году и до 20-го в 2018 году.

Внутрироссийский рейтинг регионов для ведения бизнеса составлен по четырем показателям (в международном их 10): насколько легко в регионе зарегистрировать компанию или фирму, получить право собственности на покупаемое здание, оформить разрешение на строительство и подключить объект к энергосети. С последним пунктом в России серьезные трудности, замечает директор группы ВБ Аугусто Лопез-Кларос: в этом разделе Россия замыкает глобальный рейтинг.

Страны в глобальном рейтинге представляют города с наибольшим вкладом в ВВП (обычно это столицы). Россия заняла бы более высокое место, если бы ее представляла не Москва. Во внутрироссийском рейтинге лидерство держит Ульяновск.

Если бы степень простоты подключения к электросети в России определял Саранск, страна была бы 154-й по этому показателю и опередила Канаду. По простоте получения разрешения на строительство Россия на 178-м месте. В Москве нужно пройти 47 процедур, потратив на это 392 дня. Если бы ситуация в стране определялась положением в Сургуте, Россия поднялась бы на 82 ступени вверх (в Сургуте всего 17 процедур, отнимающих 150 дней).

На этот раз ВБ и МФК составили не только глобальный, но и внутрироссийский рейтинг. Во втором издании этого рейтинга они расширили список городов-участников с 10 до 30. В результате Казань, лидер 2009 года, заняла 5-е место, а Тверь опустилась со 2-й строчки на 18-ю. С Москвой все как прежде: она замыкает рейтинг. Второе место досталось Саранску, третье - Владикавказу, четвертое - Ростову-на-Дону. Ближайшие соседи Москвы - Новосибирск (29-я позиция), Якутск (28-я), Кемерово (27-я), Мурманск (26-я) и Пермь (25-я).

"Альянс строителей Приморья" выразил удивление тем, почему государственные эксперты, проводившие приемку подпорной стены дороги к саммиту АТЭС, проглядели разночтения с проектной документацией. Директор некоммерческой организации Сергей Федоренко не понимает, как объект получил положительное заключение госэкспертизы без необходимых конструкций для водоотвода. "И технадзор, и авторский надзор, и госстройнадзор, и заказчик примут объект только тогда, когда подрядчик все сделает точно по чертежам", - напомнил Федоренко, слова которого приводятся на сайте "Альянса".

Организация исходит из того, что раз дорога эксплуатировалась, значит, заказчик выполненные подрядчиком работы принял. Федоренко подчеркивает, что согласно статье 60 Градостроительного кодекса, "солидарную субсидиарную ответственность, наряду с саморегулируемой организацией, несет и организация, проводившая госэкспертизу".

Участки трассы разрушились 16 июня на участке, который ведет от поселка Новый к бухте Патрокл. Провалилось не только дорожное полотно, но и опорная стена. Проект трассы разрабатывал хабаровский филиал ГипродорНИИ, а подрядчиком выступала Тихоокеанская мостостроительная компания. Следствие считает, что главная причина обрушения - в отсутствии водоотвода, из-за чего прошедшие над Приморьем в начале июне ливневые дожди сделали дорогу непроезжей. Отсутствие водоотвода подтвердил главный инженер проекта дорожного отдела хабаровского филиала ГипродорНИИ Алексей Михайлов. При этом он подтвердил, что в чертежном плане водоотвод был. Губернатор Приморья Владимир Миклушевский считает, что ошибки при строительстве трассы к саммиту АТЭС во Владивостоке могли допустить и проектировщики, и строители.

Окончательное решение вынесет специальная комиссия. Премьер Дмитрий Медведев требует оштрафовать виновника.

Дорога обошлась в 29 млрд рублей, из них федеральных - 21 млрд рублей. 19 июня по факту обрушения было возбуждено уголовное дело.

"Восточная Сибирь и Дальний Восток являются, пожалуй, наиболее перспективными компонентами экономической и геополитической структуры России. При адекватном экономическом развитии они могут послужить уникальным "мостом" с точки зрения интеграции России в перспективный паназиатский рынок", - заявил президент ОАО "РЖД" Владимир Якунин в четверг на панельной дискуссии "Стратегическое развитие Восточной Сибири и потенциал паназиатских рынков" в рамках Петербургского международного экономического форума.

Президент ОАО "РЖД" сообщил, что компания, в свою очередь, развивает активное сотрудничество с Китаем, Монголией, Кореей и Японией. В частности, созданы и успешно функционируют такие совместные предприятия, как "Рейл-Контейнер", "Транс-Евразия Лоджистикс". В апреле этого года создано четырехстороннее СП России, Китая, Германии и Казахстана для организации регулярных контейнерных перевозок между Чунцином и Дуйсбургом.

По словам президента ОАО "РЖД", даже в кризисный период 2008-2010 годов объемы перевозок на Восточном полигоне сети неуклонно росли: экспортные перевозки по сравнению с 2007 годом возросли на 32%.

Вместе с тем, перспективы развития грузоперевозок в Восточном полигоне страны предполагают более интенсивные темпы роста, чем в целом по сети железных дорог, в особенности - в полигоне тяготения Байкало-Амурской магистрали. Так, если общий рост грузооборота железнодорожного транспорта прогнозируется к 2020 году на уровне около 40%, то на БАМе предполагается его увеличение более чем в 2,5 раза.

Владимир Якунин сообщил, что ОАО "РЖД" активно занимается развитием железнодорожной инфраструктуры Восточной Сибири и Дальневосточного региона: завершено строительство совмещенного моста через р. Амур, проведена реконструкция разъезда Хмыловский и серьезное развитие железнодорожной инфраструктуры на направлении Хмыловский - Находка, осуществляется реконструкция участка Оунэ - Высокогорная со строительством нового Кузнецовского тоннеля.

Однако для реализации потенциала региона требуется дальнейшая серьезная модернизация и развитие Восточного полигона железнодорожной сети, в частности, Транссибирской и Байкало-Амурской магистралей. Требуемые инвестиции на развитие Транссибирской и Байкало-Амурской магистралей до 2020 года составляют 181 млрд рублей и 787 млрд рублей соответственно.

"Это большие средства, привлечение которых - прежде всего для развития БАМа - является стратегически необходимым как с точки зрения устойчивости социально-экономического развития региона, так и обеспечения геостратегических долгосрочных интересов России. Регион, в котором предстоит выполнить огромный объём работ, в том числе и по строительству железнодорожной инфраструктуры, в силу сложившихся природно-географических и экономических условий на протяжении многих десятилетий развивался при активном участии и финансовой поддержке государства", - сказал Владимир Якунин.

Добро пожаловаться

КС объяснит, куда можно сообщить о хамстве врача или сантехника

Михаил Мошкин

Конституционный суд должен ответить на вопрос, может ли гражданин требовать обязательного ответа на свою жалобу от государственного или муниципального учреждения — от ДЕЗа, школы, городской больницы или дорожного управления. Нынешний закон «О порядке рассмотрения обращений граждан» подразумевает, что в установленные сроки реагировать на жалобы и предложения россиян должны лишь госорганы или органы местной власти. Ни ФГУПы, ни муниципальные учреждения, с которыми людям приходится сталкиваться гораздо чаще, чем с чиновниками, к «властям» не относятся.

В КС обратились депутаты заксобрания Ростовской области, которые считают, что такой пробел в законодательстве создает массу проблем для граждан. Сегодня закон не дает гражданину надежду, что его жалоба главврачу поликлиники на хамство врача или медсестры будет рассмотрена и по ней будет дан ответ, пояснил «МН» депутат Ростовского заксобрания Александр Ищенко.

По его словам, дыру в федеральном законодательстве пытались залатать на региональном уровне. «Законы, принятые в нескольких субъектах (например, в Пензенской, Амурской и нашей Ростовской области), обязывали того же главврача принять обращение гражданина в определенный срок, всесторонне его проверить, и если жалоба подтвердится, принять меры», — рассказал Ищенко. Однако Ростовская областная прокуратура сочла, что региональный закон об обращениях граждан идет вразрез с федеральным, и сейчас надзорное ведомство через суд добивается его отмены. Ищенко утверждает, что аналогичная картина наблюдается и в других регионах.

Инициаторы жалобы в КС считают, что чиновники в цепочке, по которой проходит жалоба, являются лишним звеном. «Порядка 60% обращений граждан в органы местного самоуправления касается вопросов ЖКХ, дорожного строительства, школ, больниц, поликлиник — то есть вопросов, которые решаются не столько властью, сколько руководством муниципальных учреждений», — заявил судьям КС представитель правового управления аппарата заксобрания Ростовской области Иван Сухаревский. Через госчиновников и местные власти проходят сотни тысяч обращений, что не лучшим образом сказывается на скорости «обратной связи», отметил он. Кроме того, как утверждает и.о. спикера ростовского областного парламента Юрий Зерщиков, для того, чтобы пожаловаться на работу местной почты или дорожной службы, гражданину нужно будет еще добраться до «резиденции» органа власти — а она может находиться за десятки километров.

Предсказать вердикт КС, который должен быть вынесен в течение месяца, пока сложно. В ходе обсуждения проблемы мнения представителей госорганов в суде разделились. Полпред Госдумы в КС Дмитрий Вяткин и представитель Генпрокуратуры Татьяна Васильева заявили, что и нынешнее законодательство в достаточной степени гарантирует право гражданина получить ответ от властей. «При разработке закона «О местном самоуправлении» исходили из шаговой, не транспортной доступности, так что и до поселковой, и до городской администрации добраться можно», — заявил единоросс Вяткин. С другой стороны, представитель Совета Федерации Александр Саломаткин и советник министра юстиции Елена Борисенко допустили, что КС мог бы скорректировать спорную норму. «У Совета Федерации нет сомнений в конституционности оспариваемой статьи», — сказал Саломаткин. Однако он подчеркнул, что Совфед, как палата регионов, «очень внимательно относится к вопросам, которые ставят региональные парламенты». «Поэтому, получив соответствующий сигнал от КС, мы не исключаем внесения изменений в закон, — пояснил Саломаткин. — Не думаю, что потребуется капитальный ремонт, но «законотворческий дизайн» был бы уместен».

Отделом по надзору на море по Приморскому краю Департамента Росприроднадзора по ДФО рассмотрены материалы, переданные Находкинской транспортной прокуратурой. Генеральный директор ЗАО "Порт Восточные Ворота - Приморский завод" Курилкин за нарушение условий специального разрешения на выброс вредных веществ в атмосферный воздух или вредное физическое воздействие на него (ч. 2 ст. 8.21 КоАП РФ) привлечен к административной ответственности, наложен штраф 3 000 руб. Юридическое и должностное лицо ЗАО "Порт Восточные Ворота - Приморский завод" за загрязнение ледяного покрова водных объектов отходами производства и потребления (ч. 5 ст. 8.13 КоАП РФ) привлечены к административной ответственности, наложен штраф 40 000руб. и 4000 руб. соответственно; за несоблюдение экологических и санитарно-эпидемиологических требований при обращении с отходами производства и потребления или иными опасными веществами (ст. 8.2 КоАП РФ) привлечены к административной ответственности, наложен штраф 100 000руб. и 10 000 руб. соответственно; за несоблюдение экологических требований при осуществлении градостроительной деятельности и эксплуатации предприятий, сооружений или иных объектов (ст. 8.1 КоАП РФ), привлечены к административной ответственности, наложен штраф 20 000руб. и 2000 руб. соответственно. Россия. ДФО > Экология > ecoindustry.ru, 21 июня 2012 > № 596753

Шведская телекоммуникационная компания Теlе2 осенью 2012 г. планирует начать оказание услуг на рынке сотовой связи Сахалина.

Технический директор Сахалинского филиала компании Сергей Лысенко сообщил "Интерфаксу", что в октябре 2012 г. планируется коммерческий запуск сети сотовой связи Теlе2 в стандарте GSM.

По его словам, филиал открылся на Сахалине в марте 2012 г. Тогда же начались поставки из Москвы и монтаж оборудования производства Nokia. В настоящее время в Южно-Сахалинске монтируется коммутатор, а также 60 базовых станций - в Южно-Сахалинске, Корсаковском, Долинском, Анивском, Невельском, Макаровском, Поронайском, Ногликском и Охинском районах Сахалина. Именно в этих муниципальных образованиях Теlе2 будет оказывать услуги мобильной связи на первом этапе.

По данным "Интерфакса", в 2013 г. компания планирует монтаж еще 70 базовых станций, которые позволят покрыть сетью сотовой связи всю территорию Сахалина, а также Курильские острова. По словам Сергея Лысенко, тарифы Теlе2 на услуги сотовой связи в Сахалинской области будут ниже действующих в регионе тарифов операторов "большой тройки".

Теlе2 в настоящее время в Дальневосточном федеральном округе оказывает услуги мобильной связи в Магаданской области, на Чукотке, в Еврейском АО, Камчатском крае и в Корякии.

В апреле 2011 г. Роскомнадзор провел конкурс на право оказания услуг мобильной связи стандарта GSM в диапазоне 1800 МГц по четырем дальневосточным регионам. В Сахалинской области победителями стали Tele2 и "Ростелеком".

В августе на российской верфи Балтийского судостроительного завода в Санкт-Петербурге начнутся работы по строительству блоков кораблей класса BPC для ВМФ России. Часть кораблей класса BPC, заказанных «Рособоронэкспортом» в июне 2011 года у компании DCNS, будут построены в России по договору о передаче технологии.

Цель контракта состоит в том, чтобы извлечь пользу из этой программы для модернизации производственного оборудования и методов работы на российских верфях. Таким образом, в Санкт-Петербурге будут собираться блоки BPC при помощи французских судостроителей, в т.ч. STX France. DCNS является разработчиком кораблей BPC, которые строятся на верфи в Сен-Назере. Спустя несколько недель после завершения строительства в конце 2011 года последнего корабля Dixmude – третьего BPC для ВМС Франции - на STX France были начаты работы по изготовлению конструкций для первого российского корабля.

В Сен-Назере, где производится строительство блоков BPC, российские команды осваивают методы работы французских верфей. Поставки кораблей «Владивосток» и «Севастополь» намечены на 2014 и 2015 годы. До 80% конструкции первого экспортного корабля будет изготовлено на STX, около 20% - на Балтийском заводе. На втором корпусе BPC, согласно контракту, доля Балтийского завода в строительстве увеличится в два раза. В то время как первые два BPC будут собраны в Сен-Назере, идут переговоры по строительству двух дополнительных кораблей в России.

В ходе проведения 23-й Харбинской международной торгово-экономической ярмарки были заключены договоры и соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве. Суммарный объем заключенных сделок по 140 проектам составил 100,309 млрд юаней ($15,9 млрд).

Среди указанных проектов шесть относятся к сотрудничеству с Россией. Инвестиции в реализацию шести российско-китайских проектов составят $516 млн. Сотрудничество будет проходить в таких отраслях, как новые материалы, биотехнология, изготовление энергетического оборудования и сельхозмашин нового типа, производство экологически чистых продуктов питания и другое.

23-я Харбинская международная торгово-экономическая ярмарка проходила с 15 по 19 июня 2012 г. в городе Харбин, который является административным центром северо-восточной китайской провинции Хэйлунцзян. В ярмарке приняли участие 8713 бизнесменов из 76 стран и регионов мира.

Напомним, что с начала января по конец марта 2012 г., объем товарооборота между северо-восточной китайской провинцией Хэйлунцзян и Российской Федерацией вырос на 54,6% по сравнению с уровнем за аналогичный период 2011 г. По данным Управления коммерции китайского региона, взаимная торговля между Хэйлунцзяном и Россией достигла $5,25 млрд. На долю приграничной провинции приходится 24,5% от общего объема экспорта и импорта между Китаем и Россией.

20 июня в пресс-центре "Российской газеты" состоялась пресс-конференция, посвященная предварительным итогам пожароопасного сезона в лесах Российской Федерации.

Начальник Управления охраны и защиты лесов Федерального агентства лесного хозяйства А.Н. Грибенников сообщил, что в России с начала пожароопасного сезона 2012 года возникло 10835 лесных пожаров на площади 745962 га. По сравнению с аналогичным периодом 2011 года, количество пожаров и площадь, пройденная ими, сократились в 1,2 раза. За аналогичный период 2011 года возникло 13,3 тысячи пожаров на площади 880,5 тысячи гектаров, отметил он.

По словам А.Н. Грибенникова, на 10 наиболее горимых регионов в текущем сезоне приходится 90% площади пройденной огнем по стране в целом. При этом 62% общей пройденной огнем площади (468,5 тыс. га) приходится на два наиболее горимых региона - Забайкальский край (398 тыс. га, 53%) и Бурятию (70,5 тыс., или 9%).

В этом году пожары на юге Восточной Сибири и Дальнем Востоке начались на две-три недели раньше обычного, что в значительной степени объясняется погодными условиями. Так, в ряде регионов юга Сибири, Урала и Дальнего Востока практически отсутствовал снежный покров, а в начале апреля установились среднесуточные температуры на 2-7 градусов выше нормы, сопровождаемые сильными порывистыми ветрами.

Согласно утвержденному межрегиональному плану маневрирования силами и средствами пожаротушения, в текущем году задействованы 2796 человек (в 2011 году - 870 человек). Резерв лесопожарной техники и оборудования - 2882 единицы (в 2011 году - 544 единицы). Кроме того, сформирован федеральный резерв парашютно-десантной пожарной службы, штатная численность которого на 2012 год составляет 505 человек. В 2011 году численность резерва составляла 75 человек.

В то же время, по словам А.Н. Грибенникова, не все регионы оказались готовы к нынешнему пожароопасному сезону. По результатам межведомственных проверок, проведенных в апреле совместно с МЧС РФ, неготовыми были признаны семь субъектов: Республики Бурятия и Тыва, Хабаровский, Забайкальский, Красноярский края, Архангельская область и Еврейская автономная область. "В Забайкальском крае и Республике Бурятия результаты слабой подготовки к пожароопасному сезону очевидны", - заключил он.

Особое внимание в ходе пресс-конференции было уделено выводам специальной комиссии по расследованию причин гибели восьмерых парашютистов-десантников при тушении лесного пожара в Республике Тыва 6 июня. Советник руководителя Рослесхоза Н.А. Ковалев сообщил, что к трагедии привели стечение метеорологических обстоятельств и принятие решения инструктором группы. "В результате сухой грозы и резкого изменения и усиления до 30 метров в секунду ветра, когда люди находились в самом низком месте и прокладывали минерализованную полосу, группа разделилась. Четверо ушли влево по склону и вышли на кромку пожара, таким образом, им хватило кислорода, чтобы выжить. Еще восемь человек пошли в сторону безлесного склона, но им не хватило кислорода, и они задохнулись, а потом уже погибли", - отметил он. По его словам, в этом году, все, кто погиб, будут награждены орденами Мужества, те, кто спасся, будут награждены орденами и медалями за "Заслуги перед Отечеством".

Общая сумма задолженности государству (недоимки) со стороны пользователей лесами в ДФО составляет более 211 млн рублей.

Долг лесопользователей ДФО перед государством продолжает расти.

За 5 месяцев текущего года недоимки по платежам за использование лесов в бюджетную систему РФ значительно увеличились. По состоянию на 1 июня 2012 года задолженность арендаторов лесного фонда в федеральный бюджет составляет 211,8 млн рублей (увеличение суммы долга с начала года составило 9,7 %).

К настоящему времени наибольший рост недоимки в Камчатском (на 161,2%) и вХабаровском краях (на 66,5%).

Существенно снизить рост долгов арендаторов перед государством удалось органам исполнительной власти, уполномоченным в области лесных отношений, Еврейской автономной области (на 56,6%) и Республики Саха (Якутия) (на 26,8%).

С целью налаживания деятельности регионов по возврату причитающихся государству сумм, а так же недопущения образования новых недоимок департамент лесного хозяйства по ДФО провел анализ причин их роста и направил в адрес органов исполнительной власти субъектов ДФО, уполномоченных в области лесных отношений, рекомендации по снижению сумм долга за пользование лесами.

Губернатор Забайкальского края Равиль Гениатулин в рамках рабочего визита на XXIII Харбинскую торгово-экономическую ярмарку провел переговоры с первым секретарем комитета Коммунистической партии Китая провинции Хэйлунцзян Цзи Бинсюанем и с председателем народного правительства провинции Ван Сянькуем.

В ходе переговоров стороны обсудили ряд перспективных проектов в горнодобывающей, лесоперерабатывающей отрасли и развитии инфраструктуры, которые реализуются на территории Забайкальского края китайскими инвесторами. Стороны отметили успешно развивающиеся отношения не только между приграничными субъектами, но и между двумя странами.

В региональном товарообороте Забайкальский край занимает второе место среди внешнеторговых партнеров провинции Хэйлунцзян. При этом в течение последних лет китайские инвесторы вложили в реализацию проектов на территории региона 713 миллионов долларов, создав около 300 рабочих мест.

Стороны также обсудили вопросы совершенствования инфраструктуры пунктов пропуска. Равиль Гениатулин отметил, что в Забайкальском крае идут масштабные работы в этом направлении, направленные на увеличение товарооборота. Так, в 2013 году завершится реконструкция железнодорожной ветки Карымская - Забайкальск, направленная на поставки нефти в Китай. Идут работы по реконструкции федеральной автотрассы Чита - Забайкальск. Завершается реконструкция международного автомобильного пункта пропуска "Забайкальск - Маньчжурия".

Отдельное внимание стороны уделили теме развития лесопромышленных комплексов. Так, на юге Забайкальского края на этом направлении работает компания Большой Хинган, на северо-востоке - в Могочинском районе - завершается первая очередь по строительству Амазарского ЦБК. Уже поставлено оборудование, которое позволяет перерабатывать до 100 тысяч кубометров древесины в год.

В горнорудной отрасли Гениатулин выделил китайскую компанию, работающую на Нойон-Тологойском месторождении. Также китайские инвесторы продолжают работы на Березовском месторождении, на котором уже защищены запасы.

Среди проблемных вопросов стороны отметили строительство мостового перехода через реку Амур на пункте пропуска Покровка - Логухэ. Руководители Забайкальского края и провинции Хэйлунцзян приняли решение о создании рабочей группы, которая будет работать над продвижением этого проекта, взаимодействуя с федеральными ведомствами обеих стран, сообщает пресс-служба губернатора Забайкальского края.

WWF России сообщает о то, что в нарушение решения Правительства РФ ЗАО "Лес Экспорт" начало вырубку ключевых мест обитания амурского тигра в защитных лесах на севере Приморского края.

Широкомасштабные промышленные рубки развернулись в Пожарской орехово-промысловой зоне и создаваемом краевом заказнике "Среднеуссурийский" в Пожарском районе Приморского края, свидетельствует WWF России. Компания ЗАО "Лес Экспорт" взяла лес в аренду для промышленной заготовки древесины под предлогом реализации приоритетного инвестиционного проекта по строительству завода по производству трехслойного паркета в г. Дальнереченске в мае 2011 года.

Эти леса официально признаны защитными. Они играют ключевую роль в сохранении амурского тигра, так как являются единственным экологическим коридором, соединяющим популяцию амурского тигра на Сихотэ-Алине с группой тигров на хребте Вандашань в КНР. По мнению экспертов, с учетом уже существующих препятствий в виде федеральных трасс Хабаровск-Владивосток, а также недавно проложенных нефте- и газопровода, проводимые ЗАО "Лес Экспорт" промышленные лесозаготовки окончательно ликвидируют возможность миграционных перемещений амурских тигров и диких копытных из России в Китай и, соответственно, надежды на восстановление популяции тигра в границах бывшего ареала в КНР.

"Зеленый свет" рубкам дало управление лесным хозяйством Приморского края, выдавшее положительное заключение государственной экспертизы на разработанный ЗАО "Лес Экспорт" проект освоения лесов.

"Ясные следы приготовлений ЗАО "Лес Экспорт" к началу рубок на спорных участках были обнаружены сотрудниками WWF России уже в начале апреля. Но лишь спустя более месяца после нашего официального запроса и неоднократных напоминаний о необходимости ответа, Управление лесным хозяйством призналось, что проект освоения получил положительное заключение экспертизы, - рассказывает руководитель лесной программы Амурского филиала WWF России Денис Смирнов. - Этим шагом руководство Управления взяло на себя ответственность за соучастие в уничтожении важнейших мест обитания амурского тигра".

Своими действиями ЗАО "Лес Экспорт" и Управление лесным хозяйством Приморского края нарушили решения, принятые на совещании 26 июля 2011 года у Первого заместителя Председателя Правительства Российской Федерации Виктора Зубкова, отмечает WWF России.

В ходе совещания председатель совета директоров ЗАО "Лес Экспорт" Г.А. Пузынкин согласился с возможностью обменять Пожарскую орехово-промысловую зону и "Среднеуссурийский" заказник на другие лесные участки. Кроме того, было решено запретить заготовку древесины в спелых и перестойных насаждениях на территориях орехово-промысловых зон в Приморском крае и передачу в аренду с целью заготовки древесины лесных участков в орехово-промысловых зонах и территориях, вошедших в "Национальный план действий по сохранению тигра".

На деле руководство ЗАО "Лес Экспорт" лишь имитировало готовность отказаться от лесных участков в защитных лесах. Как только "компенсационные" территории были подобраны, компания добавила их к своей аренде, не отказавшись ни от одного гектара защитных лесов и приступила к рубке ценнейших мест обитания тигра.

"Крайне возмутительным является тот факт, что ЗАО "Лес Экспорт", участвуя в переговорном процессе, параллельно подало иск в суд на получение тех участков, которые были предусмотрены в качестве компенсации взамен орехово-промысловых участков", - заявил начальник управления лесопользования и воспроизводства лесов Рослесхоза Александр Мариев в своем интервью газете "Лесные вести". По его мнению, сложившаяся в Приморском крае практика предоставления на льготных условиях в аренду участков в защитных лесах, прежде всего - в орехово-промысловых зонах, включающих места обитания амурского тигра, "является порочной и криминальной".

Действия ЗАО "Лес Экспорт" и Управления лесным хозяйством Приморского края остановили процесс согласования документов по созданию заказника "Среднеуссурийский" и поставили под вопрос выполнение Правительством РФ обязательств по сохранению ключевых тигриных местообитаний в рамках "Стратегии сохранения амурского тигра в Российской Федерации", которые были представлены В.В. Путиным на Международном Тигрином Форуме в Санкт Петербурге в ноябре 2010 г. Отсутствие прогресса в создании Россией экологического коридора для поддержания связи между популяцией амурского тигра на Сихотэ-Алине и группировкой тигра в КНР уже было отмечено при подведении итогов реализации Глобальной программы восстановления тигра в 2011 году.

WWF уверен, что вырубка Пожарской орехово-промысловой зоны и создаваемого государственного природного заказника "Среднеуссурийский" приведет к эскалации прошлогоднего конфликта вокруг вырубки защитных лесов реки Бикин и широкомасштабному общественному протесту.

"Эта ситуация является типичным примером неудовлетворительного исполнения переданных полномочий в области лесного хозяйства Администрацией Приморского края, - говорит Игорь Честин, директор WWF России. - В Приморье не осталось коммерчески привлекательных лесов вне особо охраняемых природных территорий и защитных лесов, хотя на бумаге они имеются. Вместо проведения инвентаризации и по ее результатам приведения в соответствие расчетной лесосеки, край продолжает раздавать несуществующие кубометры, а компании через суд добиваются разрешения рубить там, где это недопустимо".

WWF призывает Правительство РФ обеспечить выполнение поручений, данных на совещании у Первого заместителя Председателя Правительства Российской Федерации Виктора Зубкова, а также внести в лесное законодательство изменения, которые бы однозначно запрещали передачу орехово-промысловых зон и защитных лесов в аренду в целях заготовки древесины.

WWF рекомендует инвесторам, существующим и потенциальным покупателям продукции ЗАО "Лес Экспорт", не желающим содействовать разрушению ключевых мест обитания амурского тигра, избегать ведения дел с компанией до тех пор, пока ЗАО "Лес Экспорт" не исключит из аренды Пожарскую орехово-промысловую зону и "Среднеуссурийский" заказник.

WWF поднимет проблему вырубки ключевых мест обитания амурского тигра в защитных лесах на севере Приморского края на заседании Общественного совета при Рослесхозе 27 июня 2012 года.

Госкомлес Тувы признан одним из лидеров выполнения плана лесовосстановительных работ среди регионов Сибири. Как рассказали в ведомстве, республика была отмечена специалистами Рослесхоза на недавней видеоконференции, где обсуждался ход лесовосстановительных мероприятий. Если в целом по Сибирскому федеральному округу план лесовосстановления выполнен лишь на 80,9%, то в Туве он реализован на 100%, в полном объеме и с соблюдением всех агротехнических сроков.

Как сообщила заместитель председателя Госкомлеса Тувы Шенне Намзын, нынешней весной искусственное лесовосстановление проведено на 420 гектарах и сосредоточено на территориях двух лесничеств - Балгазынского и Шагонарского.

В Балгазынском лесничестве саженцами, выращенными из семян в собственном питомнике, на площади 210 га восполнили потери, нанесенные пожарами минувших лет реликтовому сосновому бору - самому южному бору в России, имеющему к тому же естественное происхождение. По словам специалистов, бор страдает от пожаров практически каждый год. Начиная с 1974 года, огонь прошелся в общей сложности по 15 тыс. га - это почти половина всей площади бора, составляющей 31 тыс. га.

На такой же площади выполнено лесовосстановление и в Шагонарском лесничестве, леса которого в последние несколько лет подвергались интенсивной сплошной рубке без выполнения комплекса восстановительных работ арендаторами. На использованных участках работниками подведомственных Госколесу районных учреждений за лесокультурный сезон вручную проведены посадки тысяч саженцев лиственницы. По осени, как пояснила Шенне Намзын, специалисты проведут инвентаризацию участков и проверят их приживаемость. Что у сосны, что у лиственницы она обычно составляет в среднем 70%.

Помимо посадок деревьев, на территориях остальных лесничеств на площади почти 4 тыс. га были проведены работы по естественному восстановлению леса. Там где естественное заращивание вырубленных участков возможно, специалисты провели все необходимые агротехнические мероприятия, которые помогут лесу самому восстановить себя.

По данным Департамента лесного хозяйства по Сибирскому федеральному округу, кроме Тувы, в полном объеме выполнил свои обязательства по лесовосстановлению Алтайский край. К 100% выполнения лесовосстановительных мероприятий приближаются Омская и Кемеровская области, Красноярский край.

А вот Бурятия, Алтай, Иркутская, Новосибирская, Томская области и Забайкальский край часть запланированных объемов работ по лесовосстановлению перенесли на осенний период.

Эффективность программы приоритетных инвестиционных проектов в последнее время стала одной из самых обсуждаемых тем, которая в среде "лесников" вызывает острые дискуссии и полярные оценки. Одним из важнейших индикаторов действенности программы, безусловно, является объем средств, который удалось привлечь в лесной сектор. В распоряжении редакции "Российские лесные вести" оказались документы, свидетельствующие о том, насколько активно реализуются инвестиционные проекты в разрезе федеральных округов. Мы попытались разобраться в длинных колонках цифр и представить приближенную к реальности "картину дня".

Судя по поступившей из регионов информации, если по плану по итогам первого квартала 2012 года в инвестпроекты должно было быть вложено 293,6 миллиарда рублей, то на деле эта цифра оказалась значительно меньше - 178,6 миллиарда рублей. Другими словами, лесная отрасль "недосчиталась" 115 миллиардов рублей, которые "отстали" гдето по дороге. В процентном соотношении планы и реальность выглядят следующим образом: к концу первого квартала нынешнего года степень реализации инвестиционных проектов в целом по стране должна была достигнуть 65,4 процента от общего объема вложений. Однако многие инвесторы допустили отставание от графика и объем инвестиций приблизился к 40 процентам.

Сибирь щедрая

В разрезе федеральных округов прежде всего необходимо выделить Сибирь, где самый пухлый "инвестиционный портфель". Общий объем привлекаемых инвестиций составляет здесь более 190 миллиардов рублей, что в общероссийских масштабах переваливает за 42%. Согласно первоначальным планам, по завершении 1 квартала 2012 года в инвестиционные проекты, реализуемые на территории Сибирского федерального округа, должно было быть вложено 131,3 миллиарда рублей, или 69 % от общей суммы. Действительность оказалась почти вдвое "беднее" - первый квартал 2012 года завершился с итогом в 72,1 миллиарда рублей, или 37,9 %.

Максимальной активности удалось достигнуть ОАО "Группа Илим", которое при реализации проекта в Иркутской области вместо запланированных 11,9 миллиарда рублей уже вложило 22,8 миллиарда рублей, показав почти двойное ускорение. Среди тех, кто идет с опережением графика, можно выделить ЗАО "ЛДК Игирма" (Иркутская область), где вместо запланированных 3 миллиардов рублей вложено более 4 миллиардов рублей, что позволило опередить установленный график почти на 40 %.

Все идет по плану и в другой иркутской компании - ООО "ТрансСибирская лесная компания". Хорошие показатели демонстрирует ЗАО "АФК" из Кемеровской области (122,9 % от запланированных инвестиций), ЗАО "АВАкомпани"

(118,3 % от общего объема инвестиций), которое строит в Омске деревоперерабатывающее предприятие по производству паркета, мебельного щита, пиломатериалов, ООО "ЛПК "ПартнерТомск", превысившее общий объем вложений на 1,1 миллиарда рублей, и Енисейский фанерный комбинат в Красноярском крае, где вместо изначально запланированных 3,8 миллиарда рублей уже проинвестировано 5,9 миллиарда рублей. Это почти полный список предприятий, у которых не возникает трудностей с выполнением графика.

Немало и таких, где между планами и реальностью почти пропасть. К примеру, ООО "Мичуринский лес", осуществляющее проект в Красноярском крае, из запланированных на первый квартал 2012 года 6,6 миллиарда рублей "раскошелилось" только на 24,5 миллиона рублей, или 0,3 % от плана. Серьезно отстают от плановых показателей ООО "Краслесинвест" и ООО Фирма "Мастер" из Красноярского края, ООО "БайкалНордик" из Бурятии, ООО "Осетровский ЛДК" из Иркутской области.

Северо-Запад богат инвестициями

Второе место по "финансовому участию" занимает СевероЗападный федеральный округ, где общий объем предполагаемых инвестиций превышает 114 миллиардов рублей. По итогам 1 квартала 2012 года из 76 миллиардов рублей в проекты было вложено 50,7 миллиарда рублей, то есть вместо 66,8 процента реализации инвестпроектов удалось выйти на 44,5 процента. Среди удачных крупных проектов можно выделить ОАО "Монди Сыктывкарский ЛПК", которое значительно расширило первоначальные горизонты и вместо 17 миллиардов рублей, запланированных на модернизацию предприятия, вложило 21,4 миллиарда рублей. Лесозавод № 1, расположенный в Республике Коми, перевыполнил план на 176 %, вложив в производство вместо 502 миллионов рублей 885 миллионов рублей.

Аналогичная ситуация и с Устьянским ЛПК (Архангельская область), где в процессе реализации проекта сумма инвестиций выросла с 800 миллионов рублей до 1,4 миллиарда рублей.

В плюсах оказались ЗАО "Интернешнл Пейпер" из Ленинградской области (117,5 процента от первоначальных планов, или 4,9 миллиарда рублей), ООО "ЛДК № 2" из Вологодской области (120,7 процента, или 852 миллиона рублей), ЗАО "Череповецкий ФМК" из Вологодской области (123 процента, или 1,2 миллиарда рублей). На другой чаше весов проекты, близкие к провалу. Это Архангельский ЦБК, где в модернизацию производства вместо 2,8 миллиарда рублей, заявленных на 1 квартал 2012 года, вложено в десять раз меньше, и Сегежский ЦБК, расположенный в Карелии, где вместо 21,9 миллиарда рублей в развитие производства удалось привлечь всего 900 миллионов рублей, или в 24 раза меньше, чем было заявлено.

Еще один серьезный игрок на поле лесных инвестиций - это Центральный федеральный округ с общим объемом запланированных инвестиций без малого в 70 миллиардов рублей. Первый квартал 2012 года вылился для проектов ЦФО в 15,3 миллиарда рублей, что в два раза меньше запланированных 31,8 миллиарда рублей. Вместо 45,6 процента реализации приоритетных проектов округ вышел на 21,9 процента. Среди твердо стоящих на ногах предприятий можно назвать ООО "СТОД" из Тверской области и Гагаринский фанерный завод в Смоленской области. Откровенно провальные показатели демонстрируют ООО "Лесопромышленная компания", реализующая проект в Рязанской области, ЗАО "АСПЭКЛеспром" из Костромской области и ООО "Ивановский лес" из одноименной области.

Дальневосточный федеральный округ, где реализуются проекты с общим пакетом инвестиций в 31 миллиард рублей, по итогам первого квартала 2012 года вышел на 22,9 миллиарда рублей вместо запланированных 30,4 миллиарда рублей. Другими словами, планка в 97,3 процента "взята" лишь на 73,4 процента. Среди успешных дальневосточных проектов можно выделить хабаровские ООО "Римбутан Хиджау МДФ", где изначальный объем инвестиций был превышен в полтора раза, и ООО СП "Аркаим", в два раза превысившее объем заявленных вложений. В Приморском крае перевыполнили взятые на себя финансовые обязательства ОАО "Тернейлес" и ООО "Приморсклеспром". Наверное, самые печальные результаты характеризуют работу хабаровского ООО "Азия Лес", где вместо 436 миллионов рублей нашлось лишь 23,7 миллиона рублей.

Максимального совпадения между теорией и практикой удалось достичь в Приволжском федеральном округе, где из запланированных на 1 квартал нынешнего года 13 миллиардов рублей проинвестировано 12 миллиардов рублей. Ровно идет реализация инвестиционных проектов в Уральском федеральном округе: вместо предполагаемых 2,7 миллиарда рублей в лесную отрасль вложено 2,4 миллиарда рублей. А вот Южный федеральный округ с единственным инвестиционным проектом, который реализуется в Краснодарском крае, явно выбивается из графика. ЗАО "ПДК "Апшеронск" планировало до начала второго квартала 2012 года вложить в производство 7,8 миллиарда рублей. Реальность оказалась почти на 5 миллиардов рублей скромнее документально оформленных планов.

Алтайский край в числе лидеров по лесовосстановлению. Об этом заявил Департамент лесного хозяйства по Сибирскому федеральному округу.

Департамент лесного хозяйства по Сибирскому федеральному округу провел видеоконференцию с регионами РФ, на которой был рассмотрен ход лесовосстановительных мероприятий. Как было отмечено на конференции, на сегодняшний день весенние работы по искусственному лесовосстановлению в СФО выполнены в целом на 80,9%, а арендаторами лесных участков план выполнен на 77,4%. Посевы семян в питомниках произведены на площади 121 гектар, что составляет 124% от плана.

В полном объеме свои обязательства выполнили Алтайский край и Республика Тыва. При этом Алтайский край даже перевыполнил план на 14,6%.

Игорь Дергачев, начальник отдела лесовосстановления и защитного лесоразведения управления лесами Алтайского края:

- Каждый участок поврежденного леса в Алтайском крае неизменно восстанавливается, что позволяет вести неистощительное лесопользование. В течение месяца, начиная с 6 апреля, работники лесных предприятий края занимались созданием лесных культур. В общей сложности весной этого года лесоводы края высадили более 30 миллионов сеянцев хвойных пород, преимущественно сосны, на площади 6,6 тысяч гектаров, в том числе: в лесничествах ленточных боров - 4,7 тыс. га, приобских лесов - 1,7 тыс. га, на Салаире - 0,2 тыс. га. Специалисты оценивают подобные объемы создания искусственных лесов на Алтае как беспрецедентные в масштабах России.

К 100% выполнения лесовосстановительных мероприятий приближаются Омская и Кемеровская области, Красноярский край. Республики Бурятия, Алтай, Иркутская, Новосибирская, Томская области и Забайкальский край часть запланированных объемов работ по лесовосстановлению перенесли на осенний период.

В Департаменте лесного хозяйства по СФО обратили внимание на тот факт, что Томская область уже не первый год нарушает утвержденные бюджетными проектировками планы выполнения лесовосстановительных работ. 80,4% данных работ в субъекте запланировано выполнить лесопользователями. Фактически на данный момент арендаторами выполнены посадки лесных культур на площади 50,4 гектара, что составляет всего 3,4% от плана на год. Таким образом, становится очевидным, что плановые показатели по области и в текущем году окажутся далеки от выполнения.

Справка. В 2012 году лесовосстановительные работы на землях лесного фонда в Алтайском крае будут проведены в общей сложности на площади 11,3 тыс. га (создание лесных культур посадкой - 6,6 тыс. га). На все мероприятия по лесовосстановлению, включая подготовку почвы, получение семян, выращивание посадочного материала, создание и дополнение лесных культур, запланировано направить порядка 90 млн рублей, в том числе из федерального бюджета - 25 млн руб., из краевого бюджета в рамках ведомственной целевой программы "Развитие лесов Алтайского края на 2011-2015 годы" - 20 млн руб., собственных средств арендаторов - более 40 млн рублей.

Карелия. Рослесхоз высоко оценил работу по взыскиванию административных штрафов за нарушение лесного законодательства в 2011 году

Выездные проверки специалистов Федерального агентства лесного хозяйства в регионы, в ходе которых выясняется качество исполнения переданных субъектам Российской Федерации полномочий в области лесных отношений, давно стали традиционными. Ушли в прошлое те времена, когда на ситуацию в российских лесах из Москвы смотрели, образно говоря, сквозь пальцы. Несмотря на неотвратимость визита ревизоров, грубые нарушения законодательства пока не стали редким явлением. В распоряжение редакции "Российских лесных вестей" попали материалы "свежих" проверок в Республике Саха (Якутия), Ульяновской, Кемеровской областях, республиках Калмыкия и Карелия.

ПХС разбрелися по парам

Пожароопасный период 2011 года Якутия проходила тяжело, с масштабными лесными пожарами, введением чрезвычайной ситуации, переброской в регион сил федерального резерва и прочими малоприятными последствиями. Недавно проведенная специалистами Рослесхоза проверка того, как исполнялись в прошлом году полномочия в области лесных отношений, во многом объясняет причины столь безрадостной картины. Лесной план Якутии и лесохозяйственные регламенты не соответствуют требованиям законодательства. До сих пор в них так и не внесли необходимые изменения.

Несмотря на многочисленные замечания, в республике, считают ревизоры, сохранился формальный подход к проведению государственной экспертизы проектов освоения лесов. Методом случайной выборки было проверено 22 проекта освоения лесов, и все они, как выяснили проверяющие, разработаны с нарушением обязательных требований к документам подобного рода. Из случайно отобранных 40 лесных деклараций 12 деклараций, или 30%, оказались принятыми с нарушениями законодательства. Крайне тревожная ситуация сложилась и с разрешениями на выполнение работ по геологическому изучению недр, где 70% разрешений были выданы с нарушениями. Удалось проверить 4 из 9 проведенных в 2011 году аукционов куплипродажи лесных насаждений, и во всех случаях были обнаружены явные нелады с законом.

Низкая эффективность организации охраны лесов от пожаров в 2011 году - еще один неутешительный вывод комиссии Рослесхоза. Оснащенность автотракторной техникой и средствами пожаротушения составляет в республике всего 30 процентов от установленных нормативов. Дислокация ПХС не способствует эффективной борьбе с огнем. Так, акцентируют проверяющие, распространение получила ситуация, когда в одном месте были размещены две ПХС разного типа, которые к тому же были недоукомплектованы. В ходе проверки ревизоры насчитали девять таких странных мест дислокации "парных" ПХС. В общем, как в песне, "все подружки по парам в тишине разбрелися". Подобная расстановка пожарнохимических станций могла бы стать предметом шуток, если бы речь не шла о колоссальном ущербе, который был нанесен природе изза управленческих просчетов местных чиновников.

К тому же выяснилось, что в большинстве районов нет четкого согласованного плана действия с муниципальными органами власти и добровольными пожарными дружинами. Не удовлетворительно, с точки зрения проверяющих, обстоят дела и в вопросах воспроизводства лесов. Объемы лесозащитных мероприятий не соответствуют санитарной и лесопатологической обстановке, а проекты лесовосстановления в подавляющем большинстве случаев составлены с нарушениями. Общий объем нарушений при расходовании субвенций проверяющие оценили в 100,6 миллиона рублей.

Сплошными рубками по защитным лесам

Больная тема в Ульяновской области - это аукционы и арендные отношения. Проверкой Рослесхоза было установлено, что в 20102011 годах неоднократно допускались нарушения порядка организации аукционов по продаже права на заключение договора аренды лесного участка. Были выявлены факты предоставления лесных участков в пользование без проведения аукциона. Проекты освоения лесов, разработанные с явными нарушениями, тем не менее благополучно проходили государственную экспертизу. В ходе проверки были выявлены случаи сплошных рубок спелых и перестойных насаждений в защитных лесах и на особо защитных участках.

Претензии к органам управления Кемеровской области касаются в основном организации охраны лесов от пожаров. В материалах проверки указано, что маршруты авиационного патрулирования не соответствуют зоне авиамониторинга, в прошлом году не соблюдалась кратность авиапатрулирования, было выявлено занижение площадей, пройденных лесными пожарами.

В Республике Калмыкия качество исполнения переданных полномочий проверяющие оценили как удовлетворительное. В акте проверки было отмечено, что арендаторы зачастую не выполняют противопожарное обустройство арендованных лесных участков. К тому же, по результатам проверки, были обнаружены незначительные в масштабах Якутии нарушения в процессе использования субвенций, которые вылились в 476 тысяч "неправомерно использованных" рублей.

Новые ПХС к пожарам не готовы

Зато к органам управления Республики Карелия у проверяющих нашлось немало серьезных замечаний. В ходе проверки были выявлены случаи предоставления лесных участков пользователям, которые в свою очередь представили далеко не все необходимые документы. Подобный "некомплект", уверены проверяющие, должен был бы повлечь отказ, а на деле, напротив, привел к положительному результату. В ходе проверки ревизоры обратили внимание на странное несовпадение. В 2010 году в Карелии прошли экспертизу 211 проектов освоения лесов, а в 2011 году - 109 проектов. Но выписок из государственного реестра в 2010 году было предоставлено всего 4, а в 2011 году - 50.

Специалисты Рослесхоза заподозрили, что львиная доля проектов освоения лесов разрабатывалась без получения официальных выписок из государственного лесного реестра, что противоречит установленным требованиям. "Неуд" был поставлен за качество проходных рубок и рубок ухода. Как отмечено в материалах проверки, в 2011 году площадь лесных культур, переведенных в покрытую лесом площадь, уменьшилась по сравнению с 2010 годом на 162 гектара и составила чуть более 9 тысяч гектаров. "Эти данные свидетельствуют о снижении качества работ по созданию лесных культур и несвоевременности проведения уходов за ними", - отмечают специалисты Рослесхоза.

Крайне слабо в Карелии организована заготовка улучшенных семян сосны, в республике отсутствует страховой фонд семян, а выращивание стандартного посадочного материала упало с 45 процентов от проектной мощности питомников в 2010 году до 29 процентов в 2011 году.

Не внушает оптимизма и уровень защиты лесов от пожаров. Все пять созданных в 2011 году ПХС третьего типа до сих пор находятся в процессе формирования и не готовы выполнять работы по тушению лесных пожаров. Региональный диспетчерский пункт на момент проверки, которая завершилась 1 июня 2012 года, так и не перешел на круглосуточный режим работы. Не утверждена региональная программа по охране, защите и воспроизводству лесов на 20122015 годы.

Добавляет тревожных ноток то, что планируемая и фактическая кратность авиапатрулирования в Карелии была занижена и в 2010, и в 2011 годах, что, естественно, не самым лучшим образом сказывалось на пожароопасной обстановке. К тому же 32 парашютистапожарных СевероЗападной базы авиационной охраны лесов оказались не готовы к началу нынешнего пожароопасного сезона. Визит в Сортавальское лесничество выявил, что указанная в планах тушения лесных пожаров техника находится в неисправном состоянии. В поселке Хелюля проверяющие обнаружили, что противопожарное обустройство поселка так и не завершено. Возникли претензии и к объемам санитарнооздоровительных мероприятий, которые явно не соответствуют потребностям. Правда, были отмечены и определенные позитивные изменения.

Специалисты Рослесхоза довольно высоко оценили работу по взыскиванию административных штрафов за нарушение лесного законодательства в 2011 году. Всего за последние два года в Карелии было возбуждено 178 уголовных дел, связанных с лесными пожарами. Правда, к ответственности удалось привлечь только одного гражданина.

Определить санитарное состояние дерева, выявить и пересчитать вредителей, а затем и предложить меры по борьбе с ними - вот круг задач лесопатолога. Работая в одиночку, он должен принимать самостоятельные решения, от которых зависит, ни много ни мало, здоровье леса. Так что ответственность на лесного доктора ложится немалая, и перед началом полевого сезона он должен обязательно сдать строгий практический экзамен и тем самым подтвердить свою квалификацию. Наш корреспондент взглянул на то, как проходит натурная тренировка лесопатологов.

Светло-серый "УАЗ" сворачивает с асфальта на просёлочную дорогу сразу же за бывшим постом ДПС на семнадцатом километре Байкальского тракта. Несколько сотен метров, и мы сворачиваем с грунтовки на просеку под ЛЭП. Здесь проводится коллективная натурная тренировка по организации и ведению лесопатологического мониторинга, в которой участвуют сотрудники центров защиты леса Сибирского и Дальневосточного округов.

Несмотря на близость к городу (слышен шум проезжающих по тракту машин, да изредка в небе с рёвом проносятся взлетающие из иркутского аэропорта самолёты), условия максимально приближены к полевым. Развёрнута большая палатка, использующаяся в качестве столовой, а рядом стоит маленькая, где оборудовано эталонное рабочее место лесопатолога. Уровню оснащения могут позавидовать профессиональные туристы или спасатели: небольшой дизель-генератор, холодильник, газовая плитка, тёплый спальник, фонари, инструменты и столик с ноутбуком, спутниковым телефоном, GPS-навигатором и справочником-определителем насекомых Восточной Сибири. "Не хватает только одного - лесопатолога", - шутит кто-то, когда мы гурьбой вваливаемся под тент на импровизированную "экскурсию".

Состояние дерева на глаз

Те, кого заслуженно называют лесными докторами, используют плоды высоких технологий и в "поле": помимо похожих на большие штангенциркули мерных вилок, баллончиков с репеллентом от клещей и комаров, карточек для таксации и учёта вредителей, перед началом натурной тренировки всем собравшимся раздают карманные персональные компьютеры, или, как их привычно называют, КПК. "У нас всё компьютеризировано, никаких бумажек нет, - рассказывает начальник информационно-аналитического отдела Центра защиты леса Иркутской области Наталья Сумина. - Всю необходимую информацию заносят в КПК прямо в лесу, на рабочем месте, а потом в конторе переносят на стационарный компьютер и направляют в головной офис".

Лесопатологи ежегодно тренируются перед каждым полевым сезоном: профессионалам, работающим давно, необходимо восстановить подзабытые навыки, а новичкам - набить руку, а точнее глаз, на оценке состояния деревьев и поиске вредителей. В прошлом году тренировка для специалистов из Сибири и Дальнего Востока проходила в Томской области, сейчас - в нашем регионе. Помимо иркутян, выступающих в качестве принимающей стороны, на неё съехались лесопатологи из Бурятии и Тувы, Алтайского, Забайкальского, Красноярского, Приморского и Хабаровского краёв, Новосибирской и Томской областей. В программу тренировки были включены как семинарские занятия, так и работа в лесу: определение категорий состояния деревьев, лесопатологическая таксация и детальный надзор и учёт вредителей.

Утром 6 июня мы направляемся на эталонный пункт постоянных наблюдений - площадку в лесу, на которой отмечены четыре десятка деревьев. Всего в Приангарье насчитывается 878 пунктов, хотя сами лесопатологи предпочитают называть цифру "около тысячи". "Дело в том, что их число постоянно меняется: где-то лес может выгореть, а где-то его самовольно вырубают, - поясняет по дороге директор Центра защиты леса Иркутской области Юрий Михайлов. - В год мы теряем где-то по три-пять ППН, а взамен, если есть необходимость, закладываем новые. Если оставшееся количество ППН позволяет производить наблюдения, не закладываем".

"Тридцать семь, первая... двадцать шесть диаметр, категория вторая... на двадцать три, первая... сорок два, первая... берёза на одиннадцать, вторая", - разносятся голоса над поляной, по которой рассредоточились лесопатологи. Профессионал с ходу расшифрует эти цифры: диаметр ствола и категория состояния дерева. Под первую категорию попадают абсолютно здоровые деревья с густой кроной и зелёной блестящей хвоёй или листвой. Вторую категорию легко отличить на глаз: в кроне попадаются просветы, а у ослабленных елей или сосен хвоя бывает часто светлее, чем обычно, иногда повреждён ствол или ветви. То, что на языке специалистов называется местным повреждением, обнаруживается на одной из сосен: где-то в полутора метрах над землёй видно отверстие диаметром два-три сантиметра, словно дерево просверлили дрелью. Его сделала личинка жука-усача - того самого, который, согласно детской страшилке, нападает на людей и стрижёт им волосы.

Когда небольшие группки лесопатологов расходятся с эталонного участка и начинают работать на отдельных ППН, ослабленные деревья попадаются существенно реже. Инженер-лесопатолог Юрий Сумин из Центра защиты леса Иркутской области отточенными движениями строго по инструкции - два раза на уровне груди по часовой стрелке - прикладывает мерную линейку к стволу и громко отчётливо произносит: "Шестнадцать, берёза, первая категория... пятьдесят, сосна, первая категория... тридцать восемь, первая категория". Его коллега Светлана Рудых методично вносит данные в КПК. На то, чтобы обмерить и визуально оценить состояние дерева, уходит от силы секунд 15-20. Неудивительно, что закладка пробных площадей, для которых лесопатологи определяют перечень санитарных мероприятий, заканчивается раньше обозначенного в программе натурной тренировки срока.

Затушить серый пожар

Однако на этом тренировка не заканчивается. Проходит 20 минут, отведённых на перерыв, и таксация продолжается. А после обеда лесопатологи начинают учёт вредителей. Производится он достаточно просто: сначала деревья околачивают, а затем одно из них, в котором, по всем внешним признакам, явно завелись стволовые вредители (те же личинки усачей или короеды), спиливают. Его ствол режут на небольшие отрезки и считают ходы, по которым передвигаются паразиты. Но эту часть тренировки, к сожалению, воочию увидеть не удалось: время уже поджимало, так что пришлось вернуться в город. Но одно можно сказать точно: все лесные доктора экзамен выдержали и были допущены к работе.

С той же уверенностью можно заявить, что сделать в полевой сезон 2012 года им предстоит немало. По крайней мере в Иркутской области, которая находится в зоне сильной лесопатологической угрозы. Дело в том, что в нашем регионе растёт очень много кедров - питательнейшего корма для многих вредителей, в первую очередь сибирского коконопряда, или, в более привычном наименовании, шелкопряда. В народе его неспроста окрестили серым пожаром: гусеницы полностью объедают хвою, не щадят и тонкой коры на побегах сосен, кедров и пихт, вдобавок после того, как они ослабляют дерево, в нём заселяются другие паразиты. "Это не гарь - это съел шелко-пряд", - с этими словами Юрий Михайлов показывает цветной снимок 20 на 30 см, на котором запечатлён хвойный лес в Ольхонском районе. На зелёном фоне резко выделяется большой участок высохших, словно покрытых густым серым пеплом деревьев. Юрий Зиновьевич отмечает, что это относительно небольшой очаг распространения вредителя - около 20 га. И добавляет, что в Ольхонском лесничестве природа ликвидировала его сама: случилось губительное для шелкопряда нашествие апантелеса - наездника, откладывающего яйца прямиком в гусеницу. "Наш естественный помощник в прошлом году уничтожил целый очаг: сколько мы ни колотили, ни одной гусеницы так и не нашли", - рассказывает директор Центра защиты леса.

В Слюдянском районе паразитов удалось уничтожить с помощью авиации: в отдельных местах после обработки лесов там погибло до 97% вредителей. Но осталось ещё около 49 тысяч гектаров леса в Усольском и Черемховском районах, где находятся крупные очаги заражения, тебующие серьёзных мер (небольшие расположены в Заларинском, Зиминском, Нижнеудинском, Тулунском и Шелеховском районах - словом, везде, где есть кедрачи). Но обрабатывать с воздуха будут лишь 17 тысяч гектаров в Усольском районе, т.к. из 59 млн рублей, необходимых для авиационной химической борьбы на всей поражённой территории, Агентству лесного хозяйства Иркутской области выделили лишь 9 млн рублей. Сэкономить удалось за счёт замены препарата, которым предстоит травить гусениц. Однако сменилась компания, которая будет заниматься химборьбой: если в прошлом году конкурс выиграло ООО "БурятАвиа", чьи пилоты уже выучили все особенности местности, то в нынешнем победителем стало Ачинское авиапредприятие.

Лётчикам, которые будут работать в Усольском районе, предстоит учитывать немало факторов: опрыскивать леса можно только в утренние и вечерние часы в дни, когда нет жары или дождя, при этом нужно обязательно принимать во внимание скорость и направление ветра, в гористом Присаянье не отличающиеся постоянством. "Вопрос в том, чем эта борьба закончится, - философски резюмирует Юрий Михайлов. - Ведь мы сами ею не занимаемся, мы только выявляем очаги, делаем прогноз распространения вредителя и намечаем меры противодействия ему".

В рамках работы Петербургского международного экономического форума Владимир Путин встретился с руководителями ведущих мировых и российских энергетических компаний.

В.ПУТИН:Добрый день, уважаемые дамы и господа!Спасибо, что вы нашли время, приехали сегодня к нам. Я рад приветствовать в этом зале руководителей ведущих мировых и российских энергокомпаний. Рассчитываю, что у нас состоится хороший, откровенный обмен мнениями по сегодняшней, текущей ситуации.

Особо хочу отметить, что на нашей встрече присутствуют лауреаты премии «Глобальная энергия» за 2012 год. Это академик Борис Иванович Каторгин, один из ведущих разработчиков ракетных двигателей нового поколения, которые признаны лучшими в мире. К примеру, последние несколько лет американские астронавты летают именно на этих российских двигателях.

Премии также удостоены академик Валерий Викторович Костюк и учёный из Великобритании, профессор Родней Джон Аллам, лауреат Нобелевской премии мира в составе межправительственной группы экспертов по климатическим изменениям. Их инновационные разработки в области криогенных систем специалисты называют технологиями будущего.

Мы прекрасно понимаем, как важны такие действительно революционные решения. Они способны привести к настоящему прорыву в обеспечении энергобезопасности всего человечества, повысить благосостояние миллионов людей, открыть новые перспективы в освоении космоса, реализации других масштабных программ и проектов. Поздравляю лауреатов с заслуженными наградами. И от всей души желаю вам новых успехов, новых научных открытий.

Хочу подчеркнуть, Россия будет и дальше поддерживать фундаментальные исследования и прикладные разработки. Видим в этом ключевое условие глобального лидерства в сфере энергетики, развития и коренной модернизации российского ТЭКа. Эта отрасль призвана стать не только источником ресурсов, но и генератором современных рабочих мест, должна задавать мощный спрос на новые технологии, инновационные решения, на «умные инвестиции».

Достаточно сказать, что у нас в России наши энергомашиностроительные компании на ближайшее время готовы сформировать заказ где-то на три триллиона рублей. Это очень хороший инвестиционный ресурс. Кстати говоря, он будет размещаться и на наших отечественных площадках, на наших предприятиях. Значительные объёмы оборудования энергетического машиностроения, как вы знаете, мы закупаем и у наших партнёров за границей.

В ближайшие годы мы намерены серьёзно расширить сырьевую базу ТЭК, выйти на освоение новых нефтегазовых месторождений, включая Восточную Сибирь, Ямал, Сахалин. Развиваем инфраструктуру, строится целая серия новых энергетических маршрутов, в том числе ориентированных на государства Азиатско-Тихоокеанского региона. Думаю, вы хорошо знаете о таких проектах, многие из здесь присутствующих принимают в них участие. Это БТС-2, наш новый порт в Усть-Луге (здесь недалеко, на северо-западе, под Петербургом), это новая нефтяная система к берегу Тихого океана, это газовый маршрут по дну Балтийского моря – «Северный поток», и «Южный поток» – по дну Чёрного моря.

Кстати говоря, мы благодарны нашим турецким партнёрам: турецкое правительство совсем недавно выдало нам окончательное решение на работу в исключительной экономической зоне Турции по дну Чёрного моря. Мы намерены дальше развивать наши усилия по разработке таких крупных месторождений, как Ванкорское, Талаканское и Штокман в Баренцевом море.

За последние четыре года в России введено в строй более 12 гигаватт новых мощностей в электроэнергетике. Это самые высокие показатели за несколько десятилетий в России. Самое главное, что мы не останавливаемся на этом. В ближайшие годы мы введём ещё больше. Я уверен, что эти планки будут достигнуты.

Наша страна давно является крупнейшим в мире производителем природного газа. А по итогам 2011 года мы вышли на первое место в мире по объёмам добычи нефти среди компаний, которые котируются на рынке. Мы работаем над реализацией долгосрочной стратегии развития, которая на десятилетия вперёд обеспечит гарантированные поставки энергоресурсов на внутренний и внешний рынок. При этом считаем принципиально важным создать максимально прозрачные и комфортные рыночные условия для инвестиций, в том числе для прихода на российский рынок крупных зарубежных партнёров.

Здесь подчеркну: мы и дальше будем проводить политику открытости для зарубежных инвестиций в такую стратегическую отрасль для России, как ТЭК. Кстати, сегодня на компании с иностранным участием приходится порядка 25 процентов нефтедобычи в России.

Мы часто говорим о том, насколько открыт российский рынок для иностранных инвестиций. Мы с вами хорошо знаем, что далеко не во всех странах такое широкое участие иностранных компаний в энергетическом секторе имеет место быть. Я только что приехал с «двадцатки» из Мексики: мы знаем, как там выстроена нефтяная отрасль, – она почти вся государственная. В такой рыночной стране, как Норвегия, «Статойл» – практически единственная крупная компания, тоже государственная.

У нас нет, наверное, ни одной крупной компании, где не было бы иностранного участия, просто ни одной нет. Я не знаю вообще такой компании. Даже наша ведущая, как её называют, государственная компания «Роснефть» – и та является акционерным обществом. А в другой, скажем, нашей крупнейшей компании «ЛУКОЙЛ» 50 процентов – иностранные инвесторы. И 25 процентов нефтедобычи в России приходится, как я сказал, на компании с иностранным участием. Мы считаем, что это свидетельство достаточно большой открытости нашей экономики.

Напомню, что совсем недавно, в апреле-мае текущего года, были приняты решения, создающие уникальные налоговые условия для реализации совместных проектов на российском Арктическом шельфе. И я с удовольствием отмечаю, что мы не только создаём эти условия, но и приглашаем иностранных партнёров для совместной работы. Уже заключили соответствующие контракты и соглашения с «ExxonMobil», с норвежскими партнёрами, с французскими партнёрами.

Мы приглашаем и других возможных участников к этой совместной работе. Предоставлены преференции для работы на месторождениях так называемой трудноизвлекаемой нефти. И здесь тоже не только говорим о возможном сотрудничестве с иностранными партнёрами и не только приглашаем их, но и уже сделаны первые, но серьёзные шаги – заключены контракты на совместную работу.

Фактически мы проводим тонкую, точечную фискальную настройку такой чувствительной сферы, как нефтедобыча. Чтобы вся линейка проектов была привлекательна для инвесторов, в полном смысле глобально конкурентоспособна. И рассчитываем на встречный интерес крупных иностранных компаний.

В свою очередь хотели бы, чтобы и наши компании на равных, без дискриминации могли участвовать в инвестиционных проектах за рубежом. Практика обмена активами, встречные потоки инвестиций, несомненно, послужат укреплению глобальной энергобезопасности и стабильности.Мировые энергетические рынки – это взаимная ответственность и увязка интересов производителей и потребителей. Не может быть безопасности предложения без безопасности спроса. Это всё, разумеется, достаточно сложные вопросы, но они сложны с обеих сторон. Поэтому подход к распределению рисков между всеми участниками энергетической цепочки – производителями, транзитёрами, потребителями – безусловно, должен сохранять свою актуальность.

Ещё один ключевой принцип энергобезопасности – это диверсификация энергобаланса, гармоничное использование всех источников энергии, включая возобновляемые и экологически чистые. Отмечу, что все перспективные российские проекты в сфере ТЭК реализуются при чётком соблюдении международных требований экологической и технологической безопасности.

Убеждены, задачи обеспечения экономического роста не должны идти в разрез с интересами сохранения окружающей среды, климата, биоразнообразия нашей планеты. В этой связи хотел бы выделить такой важный вопрос, как развитие мирной, безопасной атомной энергетики. На прошлом саммите «большой восьмёрки» в Довиле теме укрепления ядерной безопасности было уделено особое внимание. И надо сказать, что за прошедший год удалось сделать многое.

Россия оперативно и на основе очень жёстких критериев провела стресс-тесты своих атомных станций. Знаю, что аналогичная работа проделана и в других странах. На обсуждении в МАГАТЭ находятся конкретные предложения, в том числе и российские, по укреплению международной правовой базы обеспечения ядерной безопасности.

Уверен, что эта общая, большая работа будет продолжена и будет приносить необходимые всем нам результаты. Она важна и для государств, которые, как Россия, подтвердили стратегическую линию на безопасное развитие ядерной энергетики с учётом и уроков Фукусимы, конечно. Но это важно и для государств, которые только начинают свои ядерные энергетические программы и нуждаются в помощи и поддержке со стороны международного сообщества. И, конечно, для стран, принявших альтернативные решения. Поскольку отказ от ядерной энергетики – это сложный и длительный процесс, требующий самого строгого обеспечения ядерной безопасности и международного сотрудничества.

Большое спасибо вам за внимание. Давайте мы продолжим нашу дискуссию.

Россия > Нефть, газ, уголь > kremlin.ru, 21 июня 2012 > № 579461 Владимир Путин

«Ненашенский» Дальний Восток, или Любое «далеко» к чему-нибудь «близко»

Леонид Бляхер

Тема Дальнего Востока России время от времени внезапно всплывает в бурлящем информационном потоке страны и столь же внезапно вновь уходит «под воду», заслоненная иными, более значимыми проблемами и событиями. Как правило, внимание привлекает катастрофа, сбой в привычном ритме существования региона настолько значительный, что даже из далёка он оказывается заметным. Это «замерзающее Приморье» 90-х годов[1], горящая тайга в Хабаровском крае, митинги автомобилистов и «приморские партизаны»[2]. Самое интересное, что, если в периоды «забвения» регион и его лидеры всячески стремятся «привлечь к себе внимание центра», то в период повышения этого внимания от него всячески шарахаются, пытаются избавиться.

Показательно, что в то время, когда газеты пестрели заголовками о «горящем» Хабаровском крае и «замерзающем Приморье (конец 90-х — начало нулевых годов), катастрофический отток населения из региона практически прекратился, а естественная убыль населения оказалась значимым демографическим фактором. Зато в 2007-2011 годах, когда Дальний Восток был объявлен государственным приоритетом и в регион потекли деньги и ресурсы, миграционная готовность, да и сам отъезд последовательно нарастали, приближаясь к ситуации начала 90-х[3].

Но если в начале 90-х годов, за редким исключением, уезжали «на Запад», в европейскую часть России, то сегодня все более значимым оказывается поток «на Юг». Наиболее активные и преуспевающие дальневосточники обживают Гонконг, Шанхай, Бангкок и Окленд. Более того, типичная форма протестной реакции дальневосточников — отъезд — уже не успевает за ростом протестных настроений. Последние все чаще выплескиваются на улицы[4].

Создается ощущение, что и невнимание, и внимание федерального центра входят в противоречие с некими глубинными установками местных жителей, что формируется и воспроизводится когнитивный диссонанс в системе «центр — регион». В чем же он? Попробуем разобраться.

Двухтактный механизм развития Дальнего Востока

Нам и ранее доводилось писать о своеобразных «тактах» в процессе освоения дальневосточных территорий. Для стройности изложения повторим этот пассаж. Итак, Дальний Восток в советские и досоветские годы был своеобразным регионом — регионом «про запас», регионом «на будущее». Он скорее олицетворял геополитические амбиции страны, нежели воплощал их. Огромного Дальневосточного военного округа не всегда хватало даже на защиту восточных границ. Экономическая же эффективность региона в хозяйстве страны вообще была сомнительной. Как показывают расчеты экономистов, даже в благополучные 19701980-е годы регион тратил почти на 26 % больше (без учета содержания войск ДВО), чем производил[5]. Транспортные и энергетические тарифы делали любую произведенную там продукцию «золотой». И если речь шла не о золоте как таковом, не об уране, уникальных биоресурсах или алмазах, продукция оказывалась неконкурентоспособной[6].

Ключевым был иной — политический — смысл существования региона. Здесь, как считали государственные деятели, да и исследователи, находился естественный рубеж государства, граница «цивилизационной платформы»[7]. Более того, такое восприятие региона доминировало и в досоветские времена — по крайней мере после краха «американского проекта» на Аляске. Граница и подвергалась маркированию, «осваивалась».

Подъем российского флага в Мариинском посту (современный Николаевск-на-Амуре), на острове Сахалин или на Амурском утесе — месте расположения современного Хабаровска — был куда более значимым событием, нежели открытие в регионе серебряных и золотых месторождений. Ведь доходы от последних были минимальными. Так, в конце XVIII столетия на организацию «правильной добычи серебра» казна выделила 25 тыс. рублей, серебра же было добыто менее чем на 26 тыс. Подобное соотношение сохранялось и впредь.

Потенциальное богатство региона нивелировалось его крайней удаленностью от мировых центров, предельной неразвитостью коммуникаций. Регион символически был обозначен как принадлежащий России, хозяйственное же его освоение откладывалось на будущее. Пространство внутри маркированных границ оставалось пустым. Относительно плотно была заселена лишь узкая полоса вдоль верхнего и среднего течения Амура, а также вдоль Дальневосточной железной дороги. Там были работа, жилье, возможность сбыта сельскохозяйственной продукции. Главное — там был смысл региона. Население требовалось для того (особенно ясно это стало после русско-японской войны 1903–1905 гг.), чтобы защищать границу, снабжать армию, обеспечивать коммуникации. Вся остальная территория заселялась эпизодически (золотоносные рудники, охотничьи поселки, угольные копи и т. д.).

Это свойство региона точно подметил один из первых и наиболее глубоких исследователей Дальнего Востока губернатор Приморья П. Ф. Унтербергер, полагавший, что регион очень пригодится России, когда ее европейская часть окажется перенаселенной. Для того чтобы в этой ситуации (по оценке Унтербергера, она должна была сложиться к середине ХХ в.) избежать массовой миграции граждан за рубеж, и необходим регион «впрок». Нужно сформировать там органы управления, вооруженные силы, хозяйственную и транспортную инфраструктуру, которые потом, когда это понадобится, позволят с легкостью развернуть его в полноценное территориальное образование. То, что регион не в состоянии прокормить за счет собственного производства даже наличное население, представляет собой плату за ожидаемые в будущем блага и защиту основной территории страны[8].

Плановое хозяйство советского периода не очень заметно повлияло на «потенциальность» региона. Начиная с 1930-х годов ставка была сделана на развитие ВПК[9]. С экономической точки зрения переброска огромного числа грузов, эшелонов людей и т. п. вряд ли была целесообразной. Но политический смысл региона (форпост и крепость Советского Союза на Дальнем Востоке) в тот период полностью покрывал дефицит смысла экономического, и… в регион текли ресурсы. В сталинские годы недостаток людей компенсировали лагерями и рабским трудом заключенных, а с наступлением «вегетарианских» времен — военными строителями и «корейскими лесорубами». Эти бесплатные или, во всяком случае, очень дешевые работники несколько снижали издержки строительства «новой жизни». Частично трудовые ресурсы пополнялись с помощью оргнаборов и комсомольских призывов.

Такая стратегия освоения региона обусловила легко выделяемые «такты» в его развитии. Когда Россия находилась на подъеме, на отграниченную, но не освоенную территорию направлялись существенные ресурсы, далеко превосходившие все совокупные доходы региона, текли людские потоки, прибывали войска. В эти периоды освоенные островки несколько расширялись, появлялись новые.

Механизм их возникновения тоже небезынтересен. Прилив государственной заботы порождал и усиление административного давления. В условиях огромного «пустого» пространства, начинавшегося сразу за «околицей», последнее вызывало самую типичную реакцию сопротивления — отъезд, exit. Вплоть до начала ХХ века именно так возникали новые поселки. Но если приливная волна продолжалась, то власть шла следом, символически осваивая (присваивая) новые пространства, поставляя в них исправников, урядников, приказчиков или еще каких-то чрезвычайно необходимых в хозяйстве людей.

При этом поддержку получала не любая деятельность, а только та, которая, по мнению столичного начальства, составляла смысл региона. Все иное просто не отражалось в отчетах. За его наличие не хвалили, а за отсутствие не ругали. Оно (иное) юридически просто не существовало.

При этом происходило более или менее явное разделение населения на «видимых» и «невидимых». К первым относились люди, так или иначе задействованные в основном виде деятельности, поддерживаемом государством. На разных этапах истории это были пушнина, серебро, золото, железнодорожное строительство, рыбный промысел, военно-промышленный комплекс. Смена государственных приоритетов, совпадавшая, как правило, с приездом нового губернатора, не приводила к исчезновению «устаревших» форм хозяйственной активности. Просто эти виды деятельности и люди, ими занимавшиеся, переставали фигурировать в официальных отчетах, переставали поддерживаться казной (государственным бюджетом), становились «невидимками».

В работе Э. Панеях, написанной в иной связи[10], есть крайне важный для нашего анализа посыл: «контрольные параметры» не столько контролируют, сколько конструируют реальность. В глазах столичного начальства именно контрольные параметры, отчетность конструировали Дальний Восток. Иного (вне этих параметров) Дальнего Востока юридически не существовало. Исчезновение интереса к региону (сокращение отчетных параметров) размывало его образ, делало неопределенным и сам смысл его существования. Это и происходило на «втором такте» — периоде «консервации и отката».

Во времена политических осложнений или хозяйственных неурядиц регион переходил в «режим консервации». Вместе с прекращением государственной поддержки «входящих» миграционных потоков прекращались и сами потоки. Исчезали сезонные рабочие и пришлое купечество. Застывала видимая хозяйственная и культурная жизнь. Население региона заметно (порой почти в полтора раза) сокращалось. Зато актуализировались «невидимки». Точнее, все пространство внутри региона становилось невидимым для государства. Он оказывался чистой потенцией, гегелевским «нечто».

Существенной оставалась только задача обороны границы. В «невидимом» регионе возрастало значение «невидимых» форм деятельности «невидимых» людей. Не рудники и мануфактуры, но охота, рыболовство, сельское хозяйство и т. д. Местная хозяйственная активность в условиях ослабления административного давления позволяла региону пережить трудные времена в ожидании, когда политическая воля вновь направит на дальневосточную окраину людей, финансы, материальные ресурсы. Подобная схема (прилив — консервация) действовала на Дальнем Востоке России и в последние два десятилетия. Однако новые времена внесли в нее определенные коррективы. Российское «далёко» оказалось «близким» к иным центрам, иным мирам. Об особенностях последних двух «тактов» и пойдет речь ниже.

Дальний Восток и «восточные ворота» в глобальный мир

Традиционно и вполне логично «абсолютно удаленный» Дальний Восток в периоды деградации стремительно архаизировался. Показательна здесь распространенная легенда о том, что в годы Первой мировой войны колеса в Приамурье смазывали сливочным маслом вместо солидола. Поскольку инновации шли только с «запада», а «запад» оказался временно заблокирован, регион переходил на «натуральное хозяйство» с установкой на автаркию — выживал. Выживать он начал и в 90-х годах ХХ века. Но ближайшее окружение оказалось уже иным — падение «железного занавеса» поставило Дальний Восток России лицом к лицу с наиболее интенсивно развивающимися экономиками мира.

В конце прошлого столетия трудами О. и Д. Андерссонов[11] сложилась наиболее эвристичная, на наш взгляд, модель глобализации. В рамках этой модели выделяются особые точки (ворота), где экономическое, социальное и любое иное взаимодействие осуществляется быстрее, где возникает избыток денег, ресурсов, знаний, выплескивающийся на окружающую территорию — «хору». Из «хоры» в «ворота» текут ресурсы, в которых нуждается экономика постиндустриальных «ворот». Именно там за них предлагают «настоящую цену», поскольку коммуникация там активнее, а покупателей больше. Все «ворота» тесно связаны между собой транспортными артериями. Перемещение между ними наименее затратно и наиболее комфортно. Напротив, экономика «хоры» получает инновационный толчок только в ходе взаимодействия со «своими воротами». Через их посредство она способна вступить в коммуникацию с глобальным пространством. Как показал В. М. Сергеев[12], «ворота» неоднородны. Наряду с полноценными «глобальными воротами» выделяются «региональные ворота». В отличие от первых они связывают «хору» с какими-то одними глобальными воротами».

Но столь же неоднородной выступает и сама «хора», прилегающая территория. Можно говорить о «ближней» и «дальней хоре». По отношению к ближней хоре ворота в глобальный мир выступают источником инноваций и финансов, постепенно переливая их избыток на окружающую территорию. Так, расцвет Венеции в XV–XVI столетиях вызвал к жизни «итальянские Балканы» с Рагузой и Сплатто, интенсивной купеческой жизнью и многочисленным флотом. Но чем дальше отстоит хора от метрополии («ворот»), тем меньше доходят до нее инновационные импульсы глобального мира, тем меньшее количество людей вовлекается в них. Если взаимоотношение «ворот» и «ближней хоры» можно рассмотреть как обмен инноваций и финансов на ресурсы, то для «дальней хоры» взаимодействие это все более напоминает классическую колониальную эксплуатацию — впрочем, со всем легитимационным комплексом колониальной эксплуатации, идущим от «бремени белого» Р. Киплинга. Вполне понятно, что в этих условиях, «хора» тяготеет к установлению контактов с ближайшими в пространственном отношении «воротами», стремясь выстраивать контакты «поверх границ». Здесь ниже издержки, выше прибыль, большее число людей и предприятий участвуют во взаимодействии, активнее усваиваются технологические инновации.

По отношению к единственным российским «воротам в глобальный мир» — Москве — Дальний Восток (сама семантика наименования не случайна) всегда оставался дальней периферией, форпостом, вынесенным далеко за «ядро» страны. Оттуда, пробиваясь сквозь толщу помех, невероятно медленно притекали инновации в регион. Так было всегда, но в 1990-х все оказалось иначе.

Азиатские «ворота в глобальный мир» были в то время гораздо ближе и доступнее, чем собственные, «национальные ворота». Агрессивная экономика соседей остро нуждалась в природных ресурсах, которыми богат регион, и готова была за них платить. Период «челночной» торговли, всколыхнувший население региона, приватизация дальневосточной части «советского трофея» создали необходимые для включения в международную торговлю накопления. Однако в отличие от «большого трофея», который делился в европейской части страны, дальневосточный «трофей» был гораздо специфичнее. Он состоял в основном из предприятий ВПК, чей «политический продукт» был не особенно рентабельным, а торговля им слишком сильно шла вразрез с интересами государства. Не случайно наиболее современные предприятия региона пребывают сегодня в жалком состоянии в ожидании федеральных вливаний.

Намного большую ценность имели «побочные» виды деятельности. Вылов ценных пород рыб и иных морепродуктов (рыболовецкие флотилии), добыча полезных ископаемых, лесные деляны и т. д. За них и шла борьба в первой половине 90-х годов. Конечно, рыба вполне могла быть потреблена в пределах региона, а из леса можно было бы настроить избы. Но торговля давала качественно больший ресурс для Дальнего Востока и доход для торгующих. Важно и то, что в короткие сроки доходные виды внешнеэкономической деятельности становились массовыми, обрастали подсобными и смежными производствами, так или иначе втягивая в новую экономическую деятельность большую часть населения. Спортивные ассоциации и комсомольские органы, рабочие бригады, землячества и кафедры в 1990-х годах почти мгновенно развернулись в бизнес-сети, чему способствовала традиционная сетевая структура социальной ткани региона.

Через приграничную торговлю регион постепенно втягивался в глобальный товарооборот. Навстречу лесу, рыбе и полезным ископаемым шли товары народного потребления, вычислительная техника, автомобили, валюта (судя по косвенным данным, баланс теневой торговли был активным) и многое другое. Конечно, регион интегрировался в Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) не совсем так, как мечталось идеологам Дальнего Востока, — не в статусе постиндустриального центра, но в качестве поставщика ресурсов, то есть в качестве «хоры», а не метрополии. Но даже такое положение делало традиционные виды деятельности вполне доходными и экономически эффективными. Особенно если учесть, что основной оборот товаров и финансов протекал вне государственного фискального контроля и, следовательно, имел все преимущества «льготного налогообложения»[13].

Показательно, что совокупный валовой региональный продукт (ВРП) Дальнего Востока в середине 1990-х годов — почти на 40 % меньше стоимости потребленных населением услуг. Примерно так же соотносятся номинальная заработная плата и «заявленный доход»[14]. Понятно, что просчитать точный объем теневого оборота товаров и услуг в регионе при трансграничном взаимодействии чрезвычайно сложно, но даже приведенные данные говорят о его крайней значительности.

В «романтический» период развития отечественного бизнеса первой половины 90-х годов здесь, как и по всей стране, функции обеспечения экономического порядка и поддержания бизнес-культуры взяли на себя криминальные сообщества[15]. Криминальный мир Дальнего Востока оказался наиболее организованным силовым сообществом, наименее отягощенным наследием советской патерналистской психологии. В результате именно он стал наиболее эффективным регулятором отношений в нарождающемся бизнесе, причем в его наиболее доходных секторах. Однако уже к концу 90-х региональная власть перехватывает эту роль, включив в себя отдельных представителей прежних структур.

Это связано не только с относительным преимуществом государства в осуществлении насилия, но и с новым уровнем организации бизнеса. Из приграничной торговли он превратился в сложную систему экономических связей, вполне интегрированных в глобальную экономику и относительно дистанцированных от экономики остальной части страны (менее 4 % продукции региона было востребовано в России). Немаловажно и то, что криминальные сообщества в силу своей абсолютной нелегальности не могли организовать диалог с центром и тем самым сообщить бизнесу необходимый для активного международного сотрудничества уровень легальности. Региональные власти с этой функцией справились. Эта борьба и породила всплеск преступности конца 1990-х годов на Дальнем Востоке. В этот период крупнейшие «авторитеты» вытеснялись из бизнеса или из жизни, и процесс смены силового оператора фиксировался как рост преступности, который «авторитеты» «оплачивали» сроками. Подобный концепт позволил создать в глазах населения легитимность борьбы с прежними организаторами бизнеса. Бизнес-сообщества Дальнего Востока срослись с властными сетями в регионе и бизнес-структурами за его пределами. Заметим, что хозяйственный расцвет региона начался на рубеже столетий — несколько раньше шквала нефтедолларов, захлестнувших Россию. Понятно, что эта деятельность, хотя и нуждалась в определенной степени легальности и была абсолютно легитимной в сознании жителей региона, в статистике отражена достаточно слабо. Здесь (в официальных данных) тенденции развития Дальнего Востока достаточно характерны для большей части депрессивных регионов. В сознании властей предержащих, и не только в нем, Дальний Восток оставался «пустым». В невидимом же пространстве происходило становление сложной и динамичной системы.

Участие в мировой торговле, незначительное в процентном выражении (менее 3 % от совокупного оборота стран Восточной Азии (СВА)), но вполне достаточное для населения региона, дало толчок к росту внутрирегионального потребления. Дальний Восток начинает строиться, обзаводится социальной сферой, которой он был лишен все годы освоения. Дальневосточные капиталы начинают инвестироваться и в экономику региона, и в экономики сопредельных стран АТР (Китай, Корею, Канаду и др.). Рабочих рук начинает не хватать. На помощь приходят граждане дружественных сопредельных стран. Показательно, что в строительстве, лесном секторе, сельском хозяйстве граждане Китая и не менее многочисленные, хотя и менее популярные в отечественных СМИ граждане Северной Кореи вытесняют к началу столетия местных работников. Точнее, местные работники, по большей части, предпочитают иные, менее трудозатратные и более доходные сферы деятельности. Бизнес из Поднебесной активно инвестирует средства в природопользовательский комплекс региона, в транспортную инфраструктуру (мостовая переправа в ЕАО, проекты мостового строительства в районе о. Большой Уссурийский). В условиях, когда кредитные ставки в КНР почти в четыре раза ниже, чем в России, кредитная линия, открытая китайским партнером, оказывается для российского бизнесмена манной небесной.

Дальний Восток не то чтобы стал процветать — все же он оставался лишь «хорой», прилегающей территорией постиндустриальных центров — но он вполне успешно выживал и даже развивался. Вразрез с традициями освоения Дальнего Востока период «перехода в режим консервации» не привел к качественному сокращению или деградации региональной структуры. Структура не сократилась, но трансформировалась, включив в себя множество новых элементов. Возникла сложная логистическая сеть, появились складские помещения и транспортные развязки, открылось большое число ресторанов и гостиниц высокого уровня, стал сложным и разветвленным автосервис. Интенсифицировалась местная культурная жизнь. Возникли новые фестивали, театральные коллективы. Появилась масса подсобных производств — от бирж и страховых обществ до предприятий по сборке компьютеров и дорожных машин. Владивосток по количеству автомобилей на душу населения и уровню развития автосервиса оказался самым развитым городом России. Хабаровск несколько раз признавался самым благоустроенным городом страны. Региональные столицы на рубеже веков обзавелись необходимым лоском. Однако при этом, согласно официальным отчетам, регион по-прежнему представлял собой «пустое» и «гибнущее» пространство[16].

Дальневосточный гамбит: Россия начинает и …

Именно социальные и экономические связи с сопредельными странами спасли регион в трудный период 90-х годов, и именно они оказались под ударом в период экономического подъема страны в нулевые годы. Причина проста. Страна вновь вспомнила о наличии дальневосточных территорий.

Вначале вспомнила несмело, с легким налетом ностальгии по Дальнему Востоку, связанному с борьбой за сахалинский шельф. Затем все более активное властное воздействие со всем причитающимся набором благ обрушилось на регион, создав новый поворот сюжета. Ведь осваивали, как и в предшествующие периоды, «пустое пространство», а наткнулись на заполненное, интегрированное в экономику АТР. Осваивали регион, лишенный какой-либо значимой промышленности, страдающий от криминала и «конкуренции» со стороны сопредельных стран[17] — наткнулись же на хозяйственный комплекс, плотно интегрированный с экономикой Китая.

Такая неожиданная «заполненность» региона была осмыслена как внутренняя угроза, что вызвало и ответные действия центральной власти, и защитные действия дальневосточной периферии. В нулевых годах была поставлена и отчасти реализована задача построения гомогенного политико-экономического пространства страны. При этом «местные особенности» воспринимались как более или менее значимая угроза этой гомогенности.

Взаимодействие с рынками АТР на региональном уровне рождало большое количество относительно независимых от государства экономических агентов. Именно эти агенты создавали (для своих целей) в регионе необходимую инфраструктуру, давали толчок к развитию подсобных производств, развитию социальной и досуговой сферы. Они нуждались в услугах здравоохранения и образования и инвестировали в них. При этом вполне понятно, что регион втягивался в экономику азиатских ворот, обретал смысл не «для страны», а для себя самого. Из более или менее явной колонии он превращался в «доминион», ощутимо отличающийся и в экономическом, и в культурном отношении от иных «доминионов» России.

Для того чтобы обеспечить «единство страны», и была сделана ставка на разрушение этого взаимодействия Дальнего Востока и АТР. Средством здесь выступили таможенные условия, а ресурсом — сверхдоходы сырьевого (нефтегазового) сектора. Ведь географические «близко» и «далеко» к хозяйству имеют не вполне прямое отношение. Важнее здесь издержки на преодоление пространства (временные и финансовые). Подъем пошлин на экспорт природных ресурсов и импорт техники сделал контакты с сопредельными странами существенно менее выгодными. Более того, заставил и иностранных потребителей дальневосточной продукции переориентироваться на иных поставщиков. Так, китайская экономика все более ориентируется на потребление канадского леса, отказываясь от российского.

Подобные мероприятия, связанные (по крайней мере на уровне декларации) с «защитой российского производителя», поставили регион на грань экономической катастрофы, что и отразилось в приморских выступлениях 2008 года — первых массовых выступлениях против режима[18].

После официального визита Щелковского ОМОНА выступления прекратились, но ситуация стабильнее не стала. Здесь начался второй этап «спасения» Дальнего Востока. В регион потекли масштабные инвестиции, призванные компенсировать разрушение региональной экономики. Однако ориентировались они на те самые «отчетные параметры» депрессивного региона. Относительная неформальность региональной экономики начала мстить за себя — крайне важные для региона отрасли просто не могли быть оформлены в виде проектов для получения государственного финансирования. В результате финансы и ресурсы потекли в отрасли, вероятно, предельно важные для страны в целом, но никак не связанные с деятельностью населения Дальнего Востока. Строительство объектов Саммита АТЭС в Приморье, трубопровода ВСТО, строительство заводов по сборке автомобилей и т. д. осуществлялось на территории региона, но не создавало тех мультиплицирующих эффектов, на которые можно было рассчитывать. Причина проста: гибнущая, но еще живая региональная экономика была минимально связана с этими проектами.

Однако само наличие проектов создавало условия для уникального приключения, реализующегося в последние годы. По существу на Дальнем Востоке сегодня, как, по-видимому, и во многих других регионах страны, существует две экономики. Одна — легальная, поддерживаемая государством и им же контролируемая. Она существует в пространстве госмонополий, ориентируется на экспорт сырья и, собственно, создает основу для могущества государства. Вторая находится в «сером» пространстве, минимально контролируется государством. Она просто «не видима» им. Но именно она создает основу для обеспечения жизненных потребностей населения, для поддержания привычного уровня и образа жизни. Первая экономика нужна государству, вторая — стране. Вторая экономика остро нуждается в инвестициях, но не может их получить. Здесь и возникает интрига по перераспределению средств из первой экономики во вторую, традиционно осмысляемая как «откат», «разворовывание».

Масштаб этого явления можно оценить на основе простого сопоставления затратности двух сходных проектов. На рубеже столетий в Хабаровском крае был построен газопровод Комсомольск-на-Амуре — Хабаровск протяженностью 404 километра. Газопровод был продан правительством Хабаровского края «Газпрому» за 10 млрд долларов. Трудно предположить, что продавали себе в убыток. Значит, себестоимость была ниже.

Сегодня на участке Хабаровск — Владивосток идет строительство газопровода протяженностью 736 километров. Несколько больше диаметр труб. Но стоимость проекта составляет не 20 и не 30, а более 200 миллиардов[19]. Примерно таким же образом соотносится стоимость строительства, которое велось во Владивостоке в конце 90-х, и стоимость строительства объектов саммита. Такое ощущение, что в смету изначально заложено перераспределение средств. Казалось бы, искомый консенсус найден. Из бессмысленной для населения региона «первой экономики» средства перекачиваются во «вторую», обеспечивающую существование регионального сообщества. Однако все не так просто.

Прежние виды деловой активности (неформальные, не вполне легальные) использовали географические и природные преимущества региона — близость к КНР и Японии, наличие природных ресурсов и рыболовецких флотилий, неразвитость социальной инфраструктуры и острую потребность в ее развитии. Бизнесмены были вынуждены жить на Дальнем Востоке — иначе терял преимущества их бизнес, — а живя здесь, они инвестировали в собственное благополучие и устойчивость, то есть в регион. Сегодня ситуация иная.

Деньги текут и перераспределяются за пределами региона. Соответственно для участия в этом увлекательном процессе желательно находиться ближе к началу потока и пространству распределения. Инвестиции «в себя», а, следовательно в регион, теряют смысл. Да и круг участников процесса перераспределения оказывается жестко ограниченным. Гораздо более жестко, чем круг успешного регионального бизнеса 90-х и начала нулевых годов. Началось стремительное бегство бизнеса из региона. Пока статистика дает рост числа предприятий за последние годы более чем на 2000 юридических лиц только по Хабаровскому краю[20]. Но если вспомнить, что в рамках программ Федеральной службы труда и занятости по краю создается ежегодно более 3000 предприятий, то показатель получается не столь ярким и позитивным. Следом за бизнесом начинается и отток населения, почти прекратившийся на рубеже столетий. Естественный фактор вновь перестает быть значимым перед лицом массового отъезда.

В результате, победив «особый регион», сделав его «не особым», государство привело его в соответствие с официальными «отчетными» параметрами. Он не был, но стал — «пустым» и «депрессивным». Государство победило. Только победила ли при этом Россия?

[1] Алексин В. и др. Клебанов проверяет замерзающее Приморье // Независимая газета, 29.11.2000.

[2] http://www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Esche-raz-o-tom-pochemu-shumit-Primor-e

[3] По данным опросов, проведенных при участии автора Дальневосточным институтом социально-политических исследований в 2007–2011 годах в Хабаровском крае. Выборка территориальная (n=500).

[4] Бляхер Л. Е., Васильева Л. А. Дальний Восток: в режиме консервации: между глобальной экономикой и государственной опекой // Полития. № 2. 2009.

[5] Заусаев В. К. Стратегический план устойчивого социально-экономического развития города Комсомольска-на-Амуре до 2025 года. Хабаровск, 2009.

[6] Исключением была продукция ВПК, крайне плотно сосредоточенного в южной части региона. Но здесь экономическая целесообразность заменялась политической необходимостью.

[7] Цымбурский В. Л. Россия — Земля за Великим Лимитрофом: цивилизация и ее геополитика. М., 2000.

[8] Унтербергер П. Ф. Приамурский край 1906–1910 гг. СПб., 1912.

[9] Кузин А. В. Военное строительство на Дальнем Востоке СССР: 1922–1941 гг. Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. Иркутск, 2004.

[10] Панеях Э. Л. Трансакционные эффекты плотного регулирования на стыках организаций (На примере российской правоохранительной системы) // Полития. № 2. 2011.

[11] Андерссон О., Андерссон Д. (ред.) Ворота в глобальную экономику. М. 2001.

[12] Сергеев В. М., Казанцев А. А. Сетевая динамика глобализации и типология «глобальных ворот» // Полис. № 2. 2007.

[13] Бляхер Л. Е. Потребность в национализме, или Национальное самосознание на Дальнем Востоке России // Полис. № 3. 2004.

[14] Заусаев В. К. Стратегический план устойчивого социально-экономического развития города Комсомольска-на-Амуре до 2025 года. Хабаровск, 2009.

[15] Бляхер Л. Е. Государство и несистемные сети «желтороссии», или Заполнение «пустого пространства» // Полития. № 1. 2010.

[16] Мотрич Е. Л. Население Дальнего Востока и стран СВА: современное состояние и перспективы развития // Перспективы Дальневосточного региона: население, миграция, рынки труда. М.: Гендальф, 1999.

[17] Рыбаковский Л. Л., Захарова О. Д., Миндогулов В. В. Нелегальная миграция в приграничных районах Дальнего Востока: история, современность и последствия / Ин-т соц.-полит. исслед. РАН. М., 1994. С. 19.

[18] http://www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Esche-raz-o-tom-pochemu-shumit-Primor-e

[19] http://gazprom.ru/production/projects/pipelines/shvg/

[20] http://msb.khabkrai.ru/page/97

Нация и национализм в Восточной Европе: опыт и перспективы

Алексей Миллер, Модест Колеров

Беседа Модеста Колерова и Алексея Миллера в редакции журнала «Отечественные записки» 7 декабря 2011 г.

Модест Колеров: Вопрос не в том, существует ли народ. Любой исследователь понимает, что не следует опровергать миф о народе, миф о нации, как убедительно делал это Эрнст Геллнер, на что у него были свои причины как у еврея, пережившего Холокост… Миф о народе — это такая же жизненная сила, как вода, ветер, воздух… Вопрос вот в чем: что, по опыту ваших исследований, в ХIХ веке, веке рождения национализма, делало нацию нацией и перестало делать? Работало, а сейчас не работает?

Алексей Миллер: Скорее не «работает», но — «оказывает влияние». В последнее время меня занимают исследования истории понятий, помогая мне разобраться, что «работало — работает», и как.

МК: В споре с польским культурным империализмом, который, безусловно, доминировал тогда на западе Российской империи, несмотря на политическое поражение польскости, так и не переваренной Российской империей, «профессиональные русские» конкурируют с поляками как проводниками французской «нации» или как с альтернативной имперской этничностью?

АМ: Это довольно сложно… Нужно посмотреть по периодам. Первое, очень явственное столкновение, которое произвело сильное впечатление, собственно, на Николая I, — когда его детронизируют в сейме в 1831 году от имени польской нации. Он не начинал войну, пока оставалась надежда договориться. Он выставлял жесткие условия, но войска не двигал. Войска двигаются после того как происходит эта детронизация. Понятно, что для Николая это травма, ведь он действительно верит, что он «помазанник Божий». Вот он понял, что может сделать нация, зачем она нужна — для того чтобы проголосовать Царя Не-царем. Ему это, конечно, очень не понравилось…

В 1860-е годы статс-секретарь по делам Царства Польского Николай Милютин пытается поработать с понятием польской нации — строится концепция, согласно которой бунтует шляхта, что отчасти справедливо. Реакцией на этот бунт становится аграрная реформа 1864 года, условия которой для польских крестьян были заметно лучше, чем для великорусов в 1861-м. И попытка развести, не дать шляхте национализировать крестьян в своем духе. Идея состояла не в том, чтобы сделать польских крестьян непольскими, а в том, чтобы сделать из них другую польскую нацию, которая не будет любить панов — они их по-своему и так не любили… Становится существенным элементом церковь, ксендзы, потому что она для крестьян очень важна, но она — связующее звено с панами. Как их «вырубить» — совершенно непонятно; на этом спотыкаются.

МК:И спотыкаются вплоть до 1905 года…

АМ: Не до 1905-го, а до 1980 года! Проект послевоенной польской социалистической нации — во многом то же самое: т.е. это хорошие люди — польские рабочие, крестьяне, не любящие буржуазию и панство, белого поляка. Ведь не каждый поляк белый, а только тот, у которого руки нежные, белые. Конечно, у поляков многому учатся в этом смысле, они — раздражитель, который заставляет об этом думать…

МК: Вообще это ведь мощнейший фермент нациостроительства русских?!

АМ: Во многом. Но здесь как раз нам следует вспомнить о малороссах и белорусах. Поражение первого восстания поляков в 1830–1831-м было важным уроком. Один из вождей восстания, сделавший много для его радикализации, Мауриций Мохнацкий, в самые последние недели возмущения пишет статью с очень характерным названием «Почему не восстают массы». У польских патриотов возникает вопрос: почему крестьяне нас не поддержали? Это касается и польских крестьян, и малороссийских, и белорусских, и литовских. Они понимают, что проигрывают. Ведь до 1830 года все это пространство отдано в культурную собственность полякам. Способ сохранения стабильности империи известен с древности — прежде всего нас интересуют элиты на месте: если они лояльны — работайте. Вот немецкие бароны, вот польская шляхта… Но оказалось, что польская шляхта не может работать как немецкие бароны, потому что их просто слишком много.

МК: И к тому же она начала вести экспансию на незадолго до того отрезанные свои территории, вплоть до Киева… Поскольку там был слаб русский элемент, он проигрывал.

АМ: Слаб, поскольку нет в повестке дня понятия борьбы?

МК: Не столько слаб, но не отмобилизован?

АМ: Нет, нет… Вот нам говорят: у империи нет денег и нет кадров, чтобы развернуть на западных окраинах русскую систему образования… Поэтому создается польская система образования. Вроде как логичное рассуждение. Но что происходит после первого польского восстания 1830–1831 года? Все высшие польские учебные заведения закрыли. Раз — и все. Все финансовые фонды, которые были аккумулированы для их функционирования, забрали и перекинули на русские учреждения. Вызвали польских профессоров — объявили два года переходного периода: через два года кто не читает по-русски — будут уволены! Виленский университет – закрываем. Киевский — открываем. Он же был открыт для поляков. Но по-русски будете учиться, и поляки будут вас по-русски учить. Дальше. Поляки перестраивают свою концепцию собственной «Атлантиды» — у них же представление о Речи Посполитой двух народов — даже в имени, названии страны — имеется в виду княжество (литовское) и королевство (польское). Вдруг появляется концепция Речи Посполитой трех народов — в этой концепции появляется Русь, и Русь — это, конечно, не «москали».

МК: Это западная Русь, часть исторической Литвы?

АМ: Не только. Это часть Литвы, но прежде всего это та часть Великого княжества литовского, которая отошла к Короне после унии. То, что сегодня — Украина западная, правый берег Днепра. Признается ее культурная инаковость — это признание в меру необходимости. Когда польские повстанцы распространяют листовки, обращенные к малорусским крестьянам, — они их пишут кириллицей, а когда к белорусским, которые менее отмобилизованы, — униатам, католикам, — то они им пишут на латинице.

МК: А на каком языке?

АМ: Могут на местном наречии. И если мы посмотрим на все первые белорусские издания — их готовила полонизированная шляхта: поляки, но с белорусскими корнями. Книжки издают латиницей. Первая реакция Петербурга в 1859-м — запретить латиницу в применении к русскому языку, включая белорусское и малорусское наречие. Но латиница эта насаждается в Галиции в отношении русинского языка. Именно в споре с поляками и выковывается уваровско-устряловская концепция триединой русской нации.

МК: Насколько эффективно эта уваровщина конкурировала с польскими интересами?

АМ: Машина была отмобилизована... Если мы говорим о высшем, элитном образовании, хотя не только высшем — в Киеве, например, параллельно с университетом был создан Институт благородных девиц, который тоже был в значительной мере предназначен для поляков. Там ксендза одно время держали…. Но все равно — это было уже русское заведение.

Успехи — умеренны. Поскольку машина не была отмобилизована в другом смысле: начальное образование фактически не развивалось, даже после отмены крепостного права. Ведь первый царь, который начал систематически увеличивать бюджетные расходы на образование, — это Николай II.

МК: Значит, без системного решения — построения начальной школы — не делается нация или даже народность? Имперское русофильство в борьбе со шляхетской и дворянско-французской «нацией» проигрывает, потому что не строит школ?

АМ: Во многом. Проблема была осознана, о чем свидетельствуют многие записки царю и пр. Но нет осознания того, что это столь важно.

МК: Может быть, это национальный русский код — такое пассивное отношение к начальной национальной школе, несмотря на весь пафос земства?

АМ: Земство-то работало, но не справлялось, а в Западной Украине его не было.

МК: В том-то и дело — земский пафос фрагментарен для общеимперского пространства. Понимая, что земские школа, статистика, медицина — это ресурс, государство ограничивало сферу деятельности земств.

АМ: Потому что был не решен основной вопрос — парламентского представительства. И это — не для всего имперского пространства. Еще в эпоху Уварова, Устрялова возникает представление (а со второй половины ХIХ века есть четкое осознание), что пространство империи делится на несколько категорий. Первая — ядро великорусских губерний, территорий — совсем «своих». Вторая категория — территории тоже русские, но «больные», попорченные, их нужно реабилитировать и завоевать в культурном смысле — это западные земли. А третья — территории, которые должны быть освоены как русские, эдакие колонии, которые нужно присвоить, сделать частью национальной территории, сменить дискурс — например, Сибирь. Есть территории совсем нерусские — Финляндия, Прибалтийские губернии, Царство Польское, Туркестан, Закавказье… Первый, кто выковал лозунг единой-и-неделимой России, — Михаил Юзефович — он же думал не об империи, а о единой и неделимой русской нации. Он был малоросс, сидел в Киеве и всю жизнь боролся с украинофилами. Юзефович эту формулу записывает на постаменте памятника Богдану Хмельницкому, который его стараниями открыли в Киеве в 1888 г. Это уже потом, у Деникина: единая и неделимая Россия — вся империя. И у Петра Струве можно найти массу всяких рассуждений о том, что есть русская Россия, есть нерусская Россия, а есть какие-то территории в промежуточном состоянии, и не то чтобы никогда ничего не изменится, но это отдается на откуп времени — там потихонечку все будут осваивать русский язык… Дело в том, что для империи это абсолютно нормально, если у человека несколько языков.

МК: Так-то так. Но вы знаете, например, с какими скандалами, с какой кровью славянофильской осознавалась проблема остзейского культурного изоляционизма внутри империи. Только в 1891 году немецкий Дерптский университет перевели на русский язык.

АМ: Тут не торопились, потому что есть лояльная элита, и зачем ее обижать? Если б они восстали, то перевели бы раньше. Немецкость правящего класса остзейских губерний остро осознается как проблема после объединения Германии. До этого немцы — это очень симпатичные люди, у них масса раздробленных государств, геополитически они не представляли никакой проблемы, а теперь они — потенциальная угроза. Ведь империя нередко поощряет локальные национализмы, пока они слабы и не являются вызовом русскому национализму…

МК: Но если бы империя не рухнула в 1917-м — так бы и было. Они не ставили перед собой сепаратистских задач.

АМ: До поры никто не ставил. И поэтому в 1865 году в той же Литве была попытка перевести литовский язык на кириллицу. Запрет издания литовских книг латиницей существовал до 1904 года! Более того, среди литовцев оказались люди, которым эта идея изначально показалась симпатичной — они отделялись от поляков таким образом.

МК: Они решали проблемы отделения от поляков, конкуренции и получали бесплатные белорусские земли в свое доминирование…

АМ: О белорусских землях они, пожалуй, не думали в тот момент. Но власти совершили ряд ошибок с точки зрения создания системы письма кириллицей для литовского языка: они вместо фонетической стали настаивать на этимологической, чтобы приблизить к русскому. Те, кто считал, что крестьян нужно учить по-литовски, понимали, что гораздо проще их учить фонетическому письму. К тому же, еще не добившись принятия литовским обществом кириллицы как алфавита для своего языка, они тут же начали русификацию — толкали к переводу на русский язык. И к 1868 году уже существовала консолидированная позиция литовских образованных людей — нет, упремся, но не сдадимся, будет латинский алфавит. И литовцы Пруссии организовали типографии и стали книги возить.

Принципиально иная ситуация с украинским языком. Его запрещают, не повсеместно, но для школ и т.д., а литовский язык не запрещают, его хотят оторвать от польского влияния, создать как можно больше дистанции. И применительно к латышскому языку было сделано то же самое, но не на всей территории, где жили латыши, а только там, где прежде была Речь Посполитая, — Латгалия, где латыши — католики. И тоже как мера отрыва от поляков. Не от немцев, так как от немцев отделяла религия. Немцы — протестанты.

То есть одно дело — русификация в том смысле, что малороссы и белорусы должны учиться грамоте на русском языке. А другое — пожалуйста, литовский, но на кириллице. В первом случае это русификация в смысле ассимиляции, во втором — аккультурация.

МК: А вы учитываете тот фактор, что доля литовского городского населения — доля ничтожнейшая, Вильно вообще исторически не литовский город. А если считать малороссов частью единого русского народа, то в городах западных губерний русских более чем достаточно для сельско-городского континуума.

АМ: Город в Малороссии — это такой тигль, потому что большинство городского населения, до 80 процентов людей, которые являются носителями русского языка, — выходцы из соседних губерний, их не из Великороссии завезли. Можно говорить о малорусской идентичности как о двух пластах. Есть один — рыхлая, аморфная малорусская идентичность, где есть элементы старого мифа о казацкой вольности, немножко гетманщины. Крестьяне ощущают, что они — хохлы, а не кацапы, и язык у них другой. Но когда гоголевский Вакула приезжает в Питер на черте, встречается с запорожцами, и они к нему обращаются на русском языке, он им тоже по-русски отвечает: мол, мы тоже не лыком шиты, не лаптем борщ хлебаем — можем и по-русски.

Дальше формируется направление, группа людей — украинцев… Что такое украинцы? Это прежде всего отказ от идеи триединства. Малоросс может быть частью русской нации, а украинец — у него своя нация. Собственно, русский национализм борется с украинством, а в Украине — это борьба малороссов с украинцами.

МК: Это борьба под знаменем Малой Руси…

АМ: Это не борьба под знаменем Малой Руси, но борьба под знаменем единства Руси.

МК: Малая Русь как изначальная часть этого единства…

АМ: Да, но люди эти, малороссы, по своему культурному багажу — то же, что и украинцы. И язык они знают не хуже. Как их маркировать?

МК: Идеологическая маркировка при абсолютной идентичности культурного кода.

АМ: Нет, не абсолютная: для тебя Пушкин — либо чужой поэт, либо свой. Ты не стесняешься на него ссылаться, ты его цитируешь…

МК: Если изучить аллюзивные ряды, то они все пронизаны русскими ходами…

АМ: Нет. Если посмотреть дневники активистов украинского движения начала ХХ века, то очевидно, насколько мощно отторжение русскости. Но так или иначе, когда люди ХIХ века говорят о «русскости», думают об этой проблематике, они почти всегда скажут — великорус, малорус. «Русский» будет для них обозначать общность…

МК: Суперэтнос…

АМ: …Но они об этом не очень глубоко думали. Отсюда рефрен, например, в дневниках Владимира Вернадского – когда он, сотрудничающий со Скоропадским в Киеве, устраивает Украинскую академию наук… Так вот, рефрен таков: нужно написать статью о соотношении понятий «русский», «великорусский», «украинский», потому что это недодумано.

МК: Но в Украинской академии наук идет форсированное установление «украинскости» на всех этажах и по всем отраслям гуманитарных наук, в том числе украинской филологии. Значит, для себя он этот вопрос решил.

АМ: Ничего подобного! На самом деле у него есть конкурент — Михаил Грушевский. Надо отдать должное Скоропадскому — он выбирает Вернадского. В чем отличие его концепции от концепции Грушевского? Грушевский хочет все русские научные и культурные заведения украинизировать, а концепция Вернадского — построить рядом второе здание, второй домик; русское не трогаем, а рядом создаем украинское. И в дневниках Вернадский говорит: если мы им этого не сделаем, имеются в виду русские, — им это поляки сделают. Это первая его мотивация. Вторая — надежда на то, что Скоропадскому удастся отбить Украину, что большевиков там не будет, и тогда она может стать пространством выживания русской культуры. Белый офицер может служить у Скоропадского, а у Петлюры — нет.

МК: Я у Вернадского читал, что лексическое насыщение языка полонизмами на тот момент — достраивание языка — вызывает украинскую же неприязнь.

АМ: На самом деле это проблема даже внутри украинской среды — украинцы, такие боевые и очень киевские, они же очень не любили галицкий украинский язык. Вплоть до того, что был такой известный украинский активист Сергей Ефремов — он приходил в книжную украинскую лавку и… если находил книжку, написанную галицким языком, бросал ее на пол и топтал ногами…. Этот пласт очень интересен и малоизучен.

Если мы посмотрим на историю черносотенцев, черносотенства в России… и вообще на влияние русского национализма, то окажется, что такой русской Вандеей, опорой черносотенства, была Украина, и прежде всего Волынь…

МК: И Бессарабия….

АМ: И Бессарабия — и именно эти территории посылают в Думу самых ядреных русских националистов. На Волыни у Союза русского народа 200 тысяч членов! И это та территория, которая потом станет территорией, где зародилась Украинская повстанческая армия (УПА). На самом деле это показывает: межвоенный период стал решающим в определении идентичности. Но здесь мы имеем дело с еще одной очень важной темой: именно начало ХХ века стало тем временем, когда крестьяне постепенно начинают вовлекаться в политическую жизнь.

МК: Это очень важно! Западная, галицийская, ойкумена украинской идентичности в межвоенный период — ведь это та самая Волынь, где до 1917 года были сильны черносотенцы, русские националисты, издавшие в начале ХХ века только в Почаевской Лавре 6 миллионов экземпляров своей литературы. Куда все это делось на момент создания УПА?

АМ: Надо понимать, что Малороссия до войны 1914 года радикально отличается от Украины в 1918 году. Эти четыре года очень много значат. Тема оккупации очень важна. Что делают русские патриоты, когда немцы оккупируют территории, — отступают с войсками…

МК: Что делают оккупационные власти? Истребляют русскую интеллигенцию вообще…

АМ: Русскую интеллигенцию оккупационные власти не истребляли.

МК: Секундочку, а Талергоф?

АМ: Конечно, Талергоф и Терезин — это концентрационные лагеря, куда загоняют русофильских людей в Галиции, но на самом деле русскую националистическую интеллигенцию в Украине уничтожили большевики.

Большевики создали новый имперский проект, который отрицал стержень предыдущего проекта. В переписных листах 1926 года уже нет категории «малоросс», а только «украинец». Ликвидация неграмотности была проведена на украинском языке, при том что город русский, русскоязычный, и, конечно, легче было на русском провести. Но это был идеологический выбор. И, во-вторых, надо было укореняться. Первый враг советской власти на Украине — русский национализм. Его носители — классово чуждые, дворяне, образованное городское население — ровно те, кого надо гнать в эмиграцию, истреблять... Активисты сначала ушли с русскими войсками, во время Первой мировой войны. Потом тех, которые вернулись, добили в Киеве большевики. Лидер киевского клуба русских националистов Анатолий Савенко кончает жизнь на нелегальном положении, дворником работая в Крыму.

Русских националистов убрали. Крестьянам, которые, вступали в Союз русского народа и которым в лозунге «Бей жидов — спасай Россию!» больше всего нравилась первая часть, в своей идентичности были не тверды.

МК: А почаевские отмобилизованные кадры так и вошли в украинство…

АМ: Не совсем. С ними надо было поработать. Что такое Волынь? Это та территория, которая досталась полякам после войны. И там же оседает контингент активистов петлюровского движения.

МК: Поляки интернировали петлюровцев.

АМ: Но потом-то они их выпустили. А петлюровцы — это в значительной части те люди, которые попали в немецкие лагеря для украинских военнопленных.

МК: С которыми немцы поработали.

АМ: Не немцы поработали, а Союз освобождения Украины. Немцы взяли украинских активистов, запустили в эти лагеря, они кормили людей лучше, и они их отмобилизовывали как украинцев.

МК: Получается, что гражданское толкование нации отпадает, как только речь заходит о непосредственном прикладном строительстве нации, и выплывает личное.

АМ: В истории украинского строительства нации о гражданских правах вообще речь не идет.

МК: «Первые враги — жиды, москали, поляки».

АМ: Нет, ничего подобного. Возьмем Волынь как лабораторию. Когда происходит попытка строительства русской нации, в том числе на Волыни, кто работает с этими крестьянами? Почаев, Союз русского народа, они нам могут нравиться или не нравиться, но они вовлекают в гражданскую активность, в политику. Во время войны почему русский крестьянин сильно национализируется? Потому что ему стало интересно. Земства в 1912–1913 годах где-нибудь в русской глубинке постоянно жалуются, что мы им библиотеку сделали, а они не ходят. А в 1915 году жалоба другая: к нам народ повалил газеты читать, а вы у нас библиотечных работников на фронт мобилизуете. Потому что новости с фронта стали интересны. А прежде чего ради было читать?

Теперь смотрим дальше. Что произошло на той же Волыни в межвоенный период? Русских активистов либо побили, либо прогнали, либо прижали. Почаев существует, но зажатый. Что началось? Сначала просто украинцев или вообще крестьян местных (они, может быть, еще не поняли, что они украинцы) — душат как нацменьшинства. Потом вроде происходят послабления какие-то, с ними пытаются договариваться — но одновременно начинают процесс польской колонизации Волыни. Значит, люди мобилизуются против. Как Кравчук говорил, «УПА зародилася на Волыни». Что это такое? У людей вызовы — земля, политическое участие, школы, права, потому что польская школа… И они борются. И что такое Бандера? Чем он занимается и кого прежде всего мочит в межвоенный период?

МК: Сельских учителей.

АМ: Отчасти.

МК: И вертикаль МВД.

АМ: Кого он больше всего убил, поляков? Нет. Украинцев.

МК: Недостаточно «свидомых», национально сознательных.

АМ: Нет, как раз тех, очень даже «свидомых», украинцев он убил, которые стремятся с поляками договариваться. Потому что входной билет для разговора с поляками — это признание этой территории неотъемлемой частью Польши. Вот ты это признал — дальше можешь договариваться о разных концессиях и равных правах для твоего меньшинства здесь. А у Бандеры позиция другая: это не Польша, и потом он будет это доказывать в 1943 году, когда станет резать поляков на Волыни. На что похоже отчасти? Скажем, входной билет для русскоязычных политиков в современной Латвии и Эстонии — это признание факта оккупации. Мы можем себе представить, что какой-нибудь русский экстремист убил бы Нила Ушакова за это признание. Вот этим и занимался Бандера. И когда идет эскалация этой напряженности, а потом начинается большая война, там уже начинают действовать другие механизмы. Там тоже гражданское участие. В каком виде? Пойдешь в партизанский отряд. А если не пойдешь, то мы тебя сейчас шлепнем. Это в некотором смысле тоже социализация. Она не такая, как мы привыкли себе воображать, но это социализация.

МК: Да, и если ты не сам идешь в отряд, то ты просто работаешь на него, снабжаешь его, что на самом деле опаснее.

АМ: Все опасно, но выхода нет. Опять же, неверно думать, что это новшество XX века! Представим себе какой-нибудь 1835 год. Живет нормальный польский помещик, на Кресах, в Литве, например. Живет себе и живет, готовится дочерей замуж выдать, собирает деньги на обучение сыновей. Тук-тук. Постучался эмиссар эмиграционного правительства в дверочку. Вот в этот момент он еще ничего не сделал, а его прежняя жизнь уже кончилась. И ему, может быть, и без разницы, Польша, не Польша. Но тут у него есть три варианта. Сдать жандармам. Твои девки уже замуж не выйдут — за соседей. И тебя уже никогда не позовут в гости. Помочь. Если они узнают, то у тебя конфискуют имение, и твои девки опять замуж не выйдут. Третье — сказать: «Я тебя очень уважаю, но уйди отсюда». Он пойдет к следующему и расскажет, и опять твои девки замуж не выйдут. И вот ты уже часть польского национального движения. Ты еще за секунду до этого не знал, что ты часть польского национального движения. То же самое с этими крестьянами.

МК: В связи с этим у меня вопрос. Несмотря на всю эту этническую и национальную мобилизацию, как показал покойный В.М. Кабузан в одном из своих последних исследований по демографическому и этнографическому развитию западных губерний империи, порядка 40% в зоне контакта литовцев и поляков не имели этничности. Они были просто «тутейшими», литовцами с польским языком, и наоборот. И здесь спор между нынешними литовцами и поляками идет вот о чем. Литовцы говорят: «Ваши поляки, которые борются за свои права в Виленском крае, — это литовцы, которых вы полонизировали», — говорят литовцы, — в межвоенный период. На это им поляки отвечают: «Мы их, этих поляков, не полонизировали, а вернули к исходному состоянию до середины XIX века, когда вы, литовцы, с помощью русских их деполонизировали».

АМ: Они с этничностью, если иметь в виду набор каких-то культурных качеств. Они без национальной идентичности. И таких людей до сих пор легко встретить в Восточной Польше. Я их видел, я с ними разговаривал. И их упорное нежелание приписать себя, предположим, к украинцам или к белорусам, отчасти связано еще и с тем, что они или их родители пережили в 1948 году, когда украинцев и белорусов в рамках акции «Висла» переселяли в западные части Польши. Но эти рассуждения о том, кто они на самом деле — поляки или не поляки, — это же и часть дискурса русского национализма XIX века: эти люди полонизированы, их надо как бы вернуть. То есть это опять как бы идея крови, а не культуры. Я тебе говорю, что я поляк, а ты мне говоришь: нет, ты не поляк, а ты полонизированный, имея в виду, что дед им еще не был. Это в очень большой степени радикализовалось в последнее десятилетие XIX и в первой половине XX века (но не в Советском Союзе), когда было усвоено расовое детерминистское мышление. Это был научный стандарт. Никто не стеснялся в этом признаться. Еще в 1935 году американские антропологи жаловались в правительство, что оно ведет абсолютно некультурную политику: «Посмотрите, какой просвещенный Гитлер, как он слушает своих антропологов». То есть идея нации или народа как организма, в котором примесь чужой крови портит качество, становится доминирующей где-то с 1870-х–1980-х годов.

МК: И это связано с тем, что встает заря национализма, которая по своим результатам является могильщиком надэтничных империй.

АМ: Нет, могильщиком империй является не национализм.

МК: А что? Мы сейчас говорим не о философии, а о практике.

АМ: Мы говорим именно о практике. Потому что если ты возьмешь, скажем, 1913 год. Сколько этого украинского движения? А уже в 1914 году — все совсем иначе. А почему? Несколько причин.

Во-первых, потому, что когда начинается большая мировая война, у людей разыгрывается воображение. Ты можешь быть самый что ни на есть лютый украинец, но ты понимаешь, что сколько ты ни прыгай, ситуация не изменится в ближайшее время. Ты только пытаешься, как вот Янковский в «Ностальгии» у Тарковского, лампаду пронести по длинному пути. Вот мы не выиграем, но мы передадим эстафету поколениям. А тут возникает ситуация, в которой можно играть на выигрыш. Это первое. Второе, когда мы говорим об этих немецких лагерях для украинских военнопленных. Что это такое? Это империя закачивает свои материальные ресурсы. Российская империя занималась тем же самым — пропагандой среди военных чехов, словаков и т.д., то есть славян. А дальше приходит оккупационная немецкая власть… Почему многие люди ждали немцев в 1941-м? Потому что они помнили, как немцы пришли в 1915-м. Они же были культурные люди. Они первый и единственный раз за всю историю отмыли киевский вокзал. Они никого не убивали, и они объявили в некотором смысле вне закона русский язык — они сказали, что администрация теперь будет функционировать на украинском, белорусском и литовском.

Они, конечно, не изменили совсем ситуацию. Но какой-то интеллигент, который пестовал свою украинскую мову и, в общем, понимал, что никакого ему от этого прибытка не будет, неожиданно понял: возможна ситуация, в которой это мой главный культурный капитал. Это же революция в умах. Ну а дальше началась Украинская республика эфемерная и т.д.

Дело вот в чем. Это очень важный момент. Мы можем сказать, что критическое мышление о нации первым в некотором смысле демонстрирует Карамзин в «Письмах русского путешественника». У него там есть такой эпизод, он описывает, как какой-то человек во Франции пытается откуда-то куда-то перебраться, его ловят крестьяне и говорят: «Не дворянин ли ты случайно?». Он отвечает: «Да нет, вы чего». — «Ну раз так, кричи: Vive la Nation!». Он кричит: «Vive la Nation!» Они говорят: «Молодец, ну иди. Нет, погоди, объясни, что такое нация?» Это, наверное, анекдот, но понятно, что от имени нации действует какая-то группа, а 90% являются зрителями в этом театре истории. То есть у него проблематизируется концепция нации, а это еще 1791–1792 годы.

А вот в 1863 году об этом начинает писать Салтыков-Щедрин со свойственной ему саркастической остротой. И он анализирует какой-то текст каких-то патриотических студентов, которые написали, что мы с народом, с царем, против поляков. И он говорит язвительно: молодцы, и язык такой, немножко неграмотный, но зато отражающий эмоцию. Непонятно, что делать с этим духом нации. Потому что разные писатели по-разному его понимают: Катков так, Чичерин — эдак, а вот Краевский говорит, что вообще никакого духа нации не надо, а делай что велено. И, судя по всему, подавляющее большинство народа разделяет эту позицию. То есть Щедрин как бы разлагает, деконструирует понятие.

Кстати, примерно с этого времени народность уходит как категория, и уже в словаре Брокгауза и Эфрона нет «народности» — есть «нация». А ключевым понятием с конца XIX в. становится «национализм».

МК: К тому времени под знаменем национализма объединилась Италия и Германия.

АМ: Катков все время думает об этом. Когда он обсуждает, что делать с этим малорусским украинским вопросом, он все время как бы оглядывается на Германию: что вот разные племена... И немцы не стеснялись говорить о разных племенах. Первая статья Веймарской Конституции даже в 1919 году говорит, что «немцы всех племен объединяются».

Точно так же можно представить себе русскую конституцию, которая говорит: «Русские всех племен объединяются» Но не сложилось. Но Катков 1860-х годов не называет себя националистом. Если бы его попросили себя идентифицировать, он бы сказал: государственник-либерал и т.д. А дело в том, и это очень важный момент, что само определение «националист» в 1870–1880-е годы разводится с понятиями «либерал» и «свобода».

МК: И попытки соединить либерализм и национализм - слабые и ничтожные.

АМ: То есть либералы от этого понятия отступились. Владимир Соловьев, когда пишет о национальном вопросе и национализме, говорит, что это гипертрофированное (болезненно гипертрофированное) национальное чувство. То есть это для него уже плохо. А националисты в большой степени антилиберальны, и они говорят, что вот эта вся свобода русскому губительна, а агитаторы за нее — это жиды, поляки и какие-то обманутые ими отдельные русские люди. То есть нация и освобождение, предположим, во Франции идут вместе. И можно спорить, сколько там было этого освобождения, а сколько якобинского террора, но они идут вместе — нация и конституция. А в России они разводятся. Потом какая-то часть националистов после 1905 года, который им очень не нравился в целом, все-таки приняла конституцию, за исключением дубровинцев, может быть, все остальные, в том числе и на черносотенном фланге, иногда «через губу», иногда с неудовольствием говорили: «Вот, царь-батюшка посчитал русский народ зрелым достаточно для конституционного представительства». Вот примерно так. И там, в русском национализме, варилось много всего, вплоть до нацизма. Был такой Павел Ковалевский, который писал о русском национализме с позиции черносотенца. И он говорил про еврейский вопрос и очень переживал по этому поводу. Он считал, что есть надежда, что вроде бы ученые как-то придумают, как предотвратить евреев от размножения. Он еще не доходил до идеи, что можно всех поместить в газовую камеру и решить вопрос. Но идея, что они, может быть, сами вымрут с помощью ученых, уже была.

А в программе Союза русского народа был абсолютно ключевой тезис: давайте соберем денег и поможем евреям эмигрировать. Потому что все националисты, не только в России, но и в Польше, между прочим, а потом и в Германии, носились с идеей, которая потом вылезла как-то неожиданно, и если не знать истории, то непонятно откуда. В 1968 году в Польше, когда произошло столкновение двух партийных фракций, и одна из них была более еврейская, против них были демонстрации с лозунгом «Евреи — на Мадагаскар». Это просто была реминисценция предвоенного периода. Остров вроде большой, а евреев-то до Гитлера было еще много, и поместятся вроде как. И вот этой идеей всех евреев отправить туда, или в какое-то подобное место, Союз русского народа был очень обеспокоен еще до революции.

Дальше интересно, что русский национализм работает с этой темой — «инаковость» — и поэтому там развивается очень интересная концепция: на западных окраинах, например, где поляки бросают вызов, «мы — славяне, вместе с украинцами, предположим, белорусы. А вы — москали — вы не славяне, вы туранцы, вы угро-финны».

МК: Да, это и до сих пор в украинском национализме есть.

АМ: И здесь русский национализм будет настаивать на том, что нет, мы славяне, самые что ни на есть «славянистые». Если перенестись на Волгу, то там как раз тот же самый русский национализм будет продвигать совершенно другой дискурс. Что русские и угро-финны — они такие комплиментарные, они так хорошо женятся и вообще все замечательно. И поэтому, ребята, чуваши, например, давайте бросайте свои священные рощи, обращайтесь в православие, русский язык вы уже выучили, имена вам уже русские написали, и давайте русскими будете. И с татарами тоже можно. Крящены — их отстаивают от ислама. Там вызов ислама, там русский человек, прежде всего, не исламский, и т.д.

Впрочем, были течения в русском национализме, которые иначе смотрели на конфессиональный вопрос. Катков говорил, что не все православные русские, и не все русские православные. Он даже заявлял, что и иудаист, но если он по-русски думает, то он русский. Но это недолго продлилось. Но там возникла хитрая ситуация. Значительное количество евреев поверило в это приглашение к ассимиляции. Они разогнались, и как бы уже в русскость пошли. А тут им — и дверочки перед носом закрыли. Мол, жидов не велено пущать. А куда жидов пущали? Жидов пущали в социал-демократию и отчасти в либерализм. Вот они туда и ломанулись. 1874 год, народническое движение. Есть евреи? Есть. В процентном отношении точно соответствует по статистике процентному присутствию евреев в Российской империи. Там было 5%, вот они 5% и есть. Дверочку захлопнули… И в 1880-е годы уже 40% активистов революционного движения — евреи. Конечно, если вы людей не пустили, так и будет. В Германии посмотрите.

МК: Социал-демократы.

АМ: Совсем не обязательно. Там шире было. Их много среди либералов, и там много людей, вполне консервативных, среди евреев, которых принимали туда. А ежели тебя не принимали, то все. За тебя сделали твой политический выбор.

МК: Успешное строительство нации, получается, происходит в момент слома, революции, мобилизации, военного времени, революционного времени.

АМ: Это очень важный момент, когда процесс запускается, когда людей вовлекают. А успешно ли это будет? Это как раз решается в результате того, чем эта революция кончается. Потому что если она кончается так как наша, октябрем, то тогда не получается нации. Потому что не на нации был проект основан.

В истории России есть одна успешная революция — 1905 года. Юрий Пивоваров (я у него эту идею нашел) считал, что эта революция успешна, потому что она открыла политическое поле, но не сломала структуру настолько, чтобы власть упала в руки кадетов, которые наивно предполагали, что они могут держать страну. Еще Макс Вебер, анализируя русскую революцию, тогда же писал (эти его статьи полны фактических ошибок, но он — что значит серьезный человек — нюхом понимал главное), что там есть либералы, которые думают, что за ними большинство, они думают, что могут держать страну и что это глубокое заблуждение. В 1917 году был выбор не между либералами и большевиками, а между Корниловым и большевиками. А в 1905-м структуры остались, и там был потенциал и национального строительства, и политического развития. Другое дело, что и власть должна хотеть продвигаться.

МК: Я понимаю твой пафос, что власть сама закапывает себя, и в последние 30 лет успешное строительство этнократий, феерическое триумфальное шествие национализма, сопряженная с этим кровь и т.д., происходит именно на фоне позорной капитуляции власти перед своими прямыми обязанностями.

АМ: Тут принципиально не согласен. Этнократия — это во многом наследие советского периода.

МК: Да, но этнократия в Прибалтике апеллирует не к советскому периоду, а к досоветской независимости и даже к коллаборационизму с Гитлером.

АМ: Надо различить. Либо мы говорим о пространстве вне России, либо о России. Я хочу о России сказать. Потому что одно дело Прибалтика, и мы можем предъявлять современной власти Латвии и Эстонии всякие претензии, но это отдельная тема. Какая там, кого перед кем капитуляция?

МК: Перед этим прибалтийским национализмом капитуляция коммунистов, национал-коммунистов в 1980-е годы.

АМ: Но коммунисты капитулировали не перед этим, а перед тем, что у них вообще все расползлось. Но если развивать твою логику и перенестись в Россию, то у нас есть автономные республики, в которых довольно много элементов этнократии.

МК: Башкирия в недавнем прошлом, а сейчас этнократический Татарстан поныне живой….

АМ: Ну и Чечня... Мы живем на развалинах империи. Это значит, что это не пустое пространство. Развалины — это такие мощные стенки не панельных «хрущевок», а капитальных высоток товарища Сталина. В фундаменте этих развалин, которые мы унаследовали, — территоризация этничности, создание национальных автономий. Дальше возникает вопрос: а ты можешь это отменить через колено? В моем представлении попытка сделать это породила бы очень серьезные конфликты.

МК: Очевидно.

АМ: А если ты не можешь это сделать, то ты должен приучиться с этим жить, даже если ты пытаешься на этих развалинах что-то новое построить, но не можешь их разрушить, то тогда ты все-таки делаешь какой-то проект, который учитывает эти стенки. И ты как-то достраиваешь к ним что-то и т.д.

МК: Современное государство не владеет тонкими настройками. И, признавая титульность, оно тем самым признает этнический феодализм. Автоматически.

АМ: Нет, с этим можно потихоньку и постепенно бороться, но на самом деле тут ведь надо что-то предлагать взамен. Потому что сила этнического национализма на окраинах в очень большой степени завязана на московскую коррупцию. Совершенно очевидно, что все эти князьки сидят в роли людей, которые катят откаты в Москву. Все крупные проекты на окраинах от Сочи до восстановления Осетии, до острова Русский — это же все колоссальное, просто неимоверное воровство, и понятно, что эти деньги не на окраине оседают, а возвращаются в Москву. И если так, то как ты можешь апеллировать к людям на окраинах с требованием отказаться от этнических, клановых и прочих локальных скреп?

МК: Но это не всегда так. Например, возрождение темы черкесского геноцида в связи с Олимпиадой в Сочи связано с тем, что сочинский бюджет проигнорировал интересы черкесов.

АМ: Я бы связал это еще с темой, которая была совсем недавно актуальна, ведь планировали отменить автономию Адыгеи, и там действительно 70% русских. И если провести демократический референдум, то он легко выигрывается. Но тут возникает большой вопрос, потому что вот адыги, черкесы могут поставить такой вопрос: «Ребята, а как так получилось, что нас тут 30%?» Потому что геноцид не геноцид, но колоссальная этническая чистка там была. И это все-таки надо учитывать и признавать. Если ты не хочешь это учитывать на уровне закона, а можно было бы, то хотя бы в политике. А иначе мы в партизаны пойдем.

МК: Последовательно проведенный до конца, до логических выводов, принцип демократического представительства — в тех случаях, когда мы имеем дело с нарастающей волной этничности, национализма, — очень быстро превращается в свою противоположность. Почему Германия против того, чтобы греки проголосовали на референдуме за конкретный сценарий своих отношений с Евросоюзом? Потому что все уверены в том, что греки проголосуют большинством за паразитическую модель отношений Греции с Евросоюзом. Значит сейчас все «старые европейцы» предпочитают, чтобы все болезненные решения о судьбе Евросоюза принимались не демократическим, а кулуарным путем.

АМ: Это немножко другая ситуация, не работает эта аналогия. Греки-то как понимают выбор: будем ли мы жить по-старому или будем резать бюджет? Реальный выбор другой: вы будете резать бюджет и останетесь в евро — или вас прогонят.

МК: Для большинства этого выбора нет. Для большинства выбор — «хочу так жить дальше». Этничность не смиряется с гражданскими правами!

АМ: Мы должны понять, что модель нации-государства, как мы привыкли понимать, неприменима к России, как, впрочем, и ко многим другим странам — например, к Индии, Канаде и т.д. Значит, у нас должны быть какие-то элементы консоциативной демократии — либо у нас есть демократия (которой у нас тоже нет) и в рамках ее есть специфические права мобилизованных меньшинств. Это можно сделать! И тогда, кстати, проще придавливать этнических лидеров. Либо эти этнические лидеры просто являются твоими партнерами по «дерибану-распилу» и т.д. — тогда ты говоришь: «Смотрите, как много у нас этнических групп. И ежели пойти по пути представительства, то мы сейчас Россию развалим».

МК: Современные главные модельные решения Запада в отношении национализмов таковы: на опыте Югославии — Дейтонская модель, на опыте Македонии с восстанием албанцев — Охридское соглашение 2001 года. На опыте прибалтийских этнократий — либеральный Запад соглашается и даже использует взаимные этнические чистки как наиболее надежный способ решения. Или, в крайнем случае, квотный принцип представительства во всех уровнях и ветвях власти, как в Македонии, что по определению тоже не является демократическим.

АМ: Здесь мы как бы сейчас пойдем по следующему кругу…. На самом деле этнические чистки на территории Югославии начал не Запад.

МК: Это неважно.

АМ: Нет, это важно! Потому что Запад использует этнические чистки как предлог для вмешательства.

МК: Нет! Я говорю не об этом. Запад использует состоявшиеся этнические чистки, закрывает глаза на взаимные этнические чистки для того, чтобы установить более устойчивую модель разделения на национальные государства.

АМ: В некотором смысле это логично. Если есть конфликт двух этнических групп, и острота его такова, что их нужно просто развести, то регулярно организованное этническое размежевание с переселением (хочешь, называй это этнической чисткой) может быть единственно гуманным способом.

МК: И это старая традиция. Начиная с обмена населением между Турцией и Грецией, навязанного Западом в 1922–1923 году.

АМ: Конечно, но… но! В Башкирии, Татарстане… ситуации-то такой нет пока.

МК: Да и слава Богу, я как раз об этом говорю: современная западная практика неприменима для все еще существующих многонациональных государств.

АМ: Почему? Применима, потому что именно на Западе эти практики и разрабатываются…

МК: Они могут разрабатывать все что угодно, но в Югославии и в Македонии они показали другое! Определение 20-процентной квоты для македонских албанцев — это что за демократия такая?

АМ: Можно взять Канаду, это, кстати, очень полезная модель, потому что она отражает как раз соотношение двух общностей, одна из которых заметно больше другой. Такая модель плохо работает, например, в Бельгии, потому что общины примерно равны. А в Канаде, где есть Квебек, она, между прочим, работает.

МК: Но почему же Охридское соглашение не использует канадский опыт? Практика демонстрирует дальнейшее отступление западных (восточных, северных и южных) моделей перед национализмом. И чем больше государства, в т.ч. и многонациональные, находятся в ситуации кризиса, тем больше на поверхность выходит националистическая модель.

АМ: Я совершенно в этом не уверен. Я бы сказал, что очень многие элементы, свойственные как раз для имперских форм контроля, важны безусловно. Нельзя сказать, что мир как бы продолжает «колоться на…» … Столько всяких любопытных экспериментов!

МК: Продолжает колоться! Число членов ООН выросло фантастически. Я вообще с легким утрированием исхожу из того, что мы имеем дело с ренессансом ХIХ века — национализма, протекционизма и милитаризма. Это повторная реальность и присущий ей социал-дарвинизм.

АМ: С аналогиями следует быть осторожнее — мы опять рискуем стать генералами, готовящимися к прошлой войне.

МК: Но этнократии и национализмы Восточной и Центральной Европы до сих пор сидят сознанием в этнически расчленившем Венгрию в пользу Румынии соглашении в Трианоне, в коллаборационизме Второй мировой войны…

АМ: Да… да… да.

МК: И здесь ты не сможешь ничего объяснить ни венграм, ни румынам ссылкой на канадский опыт.

АМ: Здесь мы уже вступаем в сферу исторической политики. Вот румыны. Я примерно представляю себе, какую простыню претензий к ним ты можешь сейчас выкатить, но хочу сказать, что какие-то вещи меняются. Например, вот я бы отметил неожиданно положительное влияние румынской практики на Молдавию: молдаване, и особенно румыны в Молдавии…

МК: …которых 4 процента.

АМ: …Но они зато очень сильно представлены в элите! Они совсем не хотели ничего слышать о теме Холокоста, а румыны, готовясь к вступлению в Евросоюз, вынуждены это были сделать, а теперь и в Молдавии эти вопросы тоже освещаются.

МК: Но это не помешало президенту Румынии, демократической и евросоюзовской, Траяну Бэсеску солидаризироваться с гитлеровским союзником маршалом Антонеску, с участником Холокоста.

АМ: Правильно. Но это — пространство борьбы. Братья Качиньские проиграли в Польше, где ситуация меняется совершенно в другую сторону — большей нормальности, меньшей конфронтационности. А Бэсеску — он не вечный, румынская политика изменится со сменой власти…

«Отечественные записки» 2012, №1

О чем молчит «средний класс»

Артем Аношкин

«Сиди тихонечко и занимайся бизнесом»

Сложно точно определить, какой процент населения страны можно отнести к социальной группе предпринимателей. Росстат в 2009 году оценил количество индивидуальных предпринимателей в 2653,3 тыс. человек[1]. А общее количество субъектов малого, среднего и крупного бизнеса (юридические лица и ИП) в 2005 году эксперты Ресурсного центра малого предпринимательства (РЦМП) оценили примерно в 7,5 млн единиц[2]. Возвращаясь к отчетам Росстата, приведем также общее количество руководителей всех уровней (включая бюджетные организации), оно в 2009 году составило 5,6 млн человек[3].

Общее количество предпринимателей в России, пожалуй, можно оценить в 2,6 — 5 млн человек. Это составляет немалую долю населения страны: от 1,7 до 3,4 процента. И все же российский бизнесмен зачастую не публичен, стремится избегать оценок того, что вызывает у него опасение и беспокойство, как построена работа с клиентами и конкурентами, каковы перспективы бизнеса в целом. Предприниматели редко искренне поднимают в средствах массовой информации, политическом и общественном дискурсе волнующие их темы.

Тем не менее откровенный рассказ о российских деловых практиках все же иногда можно услышать. Как признался в лондонском суде Роман Абрамович, лично он предпочитал поменьше «высовываться», занимаясь бизнесом в России:

Когда я начал бизнес, когда все эти кооперативы стали появляться, когда я начал зарабатывать приличные деньги, конечно, хотелось продемонстрировать: вот, началась новая жизнь, мы можем платить налоги, декларировать, мы открыты... Пока один человек по фамилии Тарасов это не продемонстрировал: заплатил все налоги, внес все партийные взносы, все сделал честно, открыто... И что вы думаете?! В стране такое началось! Все кричали: ”Это же позор!”, ”Человек не может столько зарабатывать!” В итоге человек в Англию улетел. Я это хорошо запомнил. Следующий человек, который то же самое продемонстрировал — что у него бизнес открытый, что налоги платятся и т.д., — это был человек по фамилии Ходорковский. Я этот урок хорошо понял: публично говорить о своем бизнесе — это ни к чему хорошему не приведет и создаст одни только проблемы. Мое правило: сиди тихо и не высовывайся. Вот сиди тихонечко и занимайся бизнесом[4]

Слова Абрамовича неплохо иллюстрируют причины молчаливости российского бизнеса. Во-первых, бизнесмены считают свою деятельность едва ли не общественно порицаемой, видят, что «богатых не любят». Во-вторых, излишняя публичность, кажется, может повредить бизнесу и уж наверняка не поможет.

Публичный предприниматель рискует привлечь внимание чиновников, бандитов, силовиков, конкурентов, да и просто общественности. Если же возникает необходимость в публичности, например в политике или в процессе связей с общественностью, предприниматели зачастую стремятся предстать в роли уверенного в себе социально ориентированного патрона, в чьи задачи входит забота о предприятии (людях, станках, зданиях, благоустроенной территории) или даже о целом микрорайоне, городе, регионе.

Конечно, сегодня не только Абрамович рассказывает то, о чем раньше молчал. Много интересного мы узнаем и от Евгения Чичваркина: «Третью серьезную ошибку я допустил в 2006 году, после того как нам вернули партию телефонов Motorola, не подав в суд на ментов, заткнувшись и не предав это публичности. Вероятно, в ином случае Константин Мачабели и Борис Мирошников, которые, я убежден, это инициировали и позже, в 2007–2008 годах, присылали оборотней в погонах, по сути бандитов, еще бы 1000 раз подумали, стоит ли это делать. Возможно, мы бы добились, чтобы они во всяком случае лишились должностей. Но мы тогда очень устали, очень перенервничали и были очень рады возвращению телефонов и тому, что некоторые люди, которые до этого перестали здороваться, посчитав, что наша посадка и разгром — дело нескольких недель, нас опять увидели. Мы посчитали, что отстояли свою правоту, подобного больше не произойдет, и решили не конфликтовать с властью, раз нам все вернули»[5].

Но что с теми предпринимателями, кто не в Лондоне?

«Все распределено, все работает»

Основой для оценки настроений российских предпринимателей в значительной степени послужили материалы, собранные автором в ходе полевого исследования. Исследование проведено в два этапа, первый этап прошел в июле — августе 2007 года, второй — в апреле — мае 2008 года. На первом этапе опрошено 9 респондентов, на втором этапе — 30 респондентов. Всего в ходе исследования был осуществлен контакт с более чем 200 компаниями и индивидуальными предпринимателями, большинство респондентов отказались принять участие в исследовании.

Выборка составлена из руководителей малых предприятий Перми, в четырех случаях интервью проводилось с наемным менеджером, в остальных случаях проинтервьюированы индивидуальные предприниматели или владельцы бизнесов. Выборка была составлена произвольным образом, в нее вошли предприятия, представлявшие различные отрасли. Процедура исследования заключалась в проведении глубинного направленного неформализованного интервью, в ходе беседы обсуждалось несколько тем, связанных с бизнесом респондента.

Предприниматели считают, что работают на сложившихся рынках с довольно эффективно функционирующими сетями поставщиков, покупателей и посредников. Вот как это описывает владелец оптовой компании: «Все уже распределено, все связи установлены, начать работать, скажем, в металлургии вообще нереально, понимаете. Все распределено, все идет, все работает, кто-то строит, кто-то другим занимается».

Сложившиеся сети взаимоотношений предполагают наличие сложившихся технологий работы. Эти технологии являются преимущественно социальными, из разряда поддержки имеющихся взаимоотношений. Рыночные механизмы — реклама, исследования рынка, специальная ассортиментная политика, — не являются эффективными инструментами на рынках, где все решают давно установившиеся связи: «Сейчас мы специально не проводим какие-то исследования, раньше проводили исследования. Программами ”1С” пользуются уже давно, но раньше были все равно и другие программы, и все равно надо было людей как-то приучать, рассказывать им об ”1С”. Мы обзванивали людей, фирмы, передавали им программные продукты, а сейчас каждый уже знает об ”1С” и обращаются уже сами, сами звонят, уже сформирована клиентская база», — говорит владелец ИТ-фирмы.

Бизнесмены предпочитают работать на локальном рынке. Вот что думает предприниматель из отрасли энергетики: «В другие регионы нет смысла идти, даже 200 километров от Перми, где находится наше предприятие, дополнительные затраты уже велики. Как в других регионах работать, я вообще не представляю себе. Еще банки спрашивают, где находится бизнес. Теперь дают кредиты, если бизнес находится в 100 километрах от Перми, раньше давали, если бизнес в 50 километрах от Перми».

Выход за рамки региона все же осуществляется, если это требуется для работы с существующими клиентами. По сути, предприниматель не выходит за рамки сформированной сети клиентских отношений. Конкурировать с предпринимателями на «чужих» рынках респонденты не стремятся: «За пределами Перми я и так работаю, работаю по области достаточно широко, дальше области расширяться не буду, видимо, нету великого смысла. Потому что ехать на монтаж куда-нибудь на север Тюменской области, да там своих хватает, кто сделает эту работу. У нас были такие проекты за пределами региона с существующими клиентами, но это не регулярно», — говорит владелец торговой и сервисной компании.

На первый взгляд, из интервью следует, что бизнес — не слишком сложная задача для предпринимателя, давно ведущего свою деятельность, который наработал «клиентскую базу», имеет сложившуюся репутацию, прочные связи с поставщиками. Однако все оказывается не так просто. Время, когда бизнес респондента проходил этап становления, представляется более простым: «Раньше было легко. Просто, легко и, как сказать, в то время очень нуждались в этих услугах организации и предприятия, их всяких создавалась масса, у всех был интерес какой-то, к бизнесу был другой интерес, не как сейчас, сменилось же направление абсолютно. Ну и все хотели, конечно, вести бизнес правильно, нуждались в помощи аудиторских организаций, поэтому создали мы предприятие очень легко», — говорит владелица аудиторской фирмы.

Сложно приспособиться и к новым требованиям со стороны клиентов, например, в отрасли клининга: «Сейчас, ну достаточно много конкурентов в этом бизнесе. И заказчики стали более требовательными».

Наконец, предпринимателям приходится приспосабливаться к возрастающей конкуренции: «Раньше мы были как бы единственной конторой, которая занималась переводческой деятельностью, а сейчас уже 6 таких предприятий. То есть, конкуренты появились».

Предпринимателям, столкнувшимся с наиболее жесткой конкуренцией, приходится переосмысливать собственный бизнес и искать новые идеи, оставаясь при этом в рамках существующей конкурентной стратегии: «Если раньше был смысл электродами заниматься, то теперь меньше интереса становится, начинаю докупать какой-то другой материал, товар, чтобы, как сказать-то, разбавить что ли вот эти все затраты. Раньше только электроды и подшипники были у меня, я даже и не задумывался о чем-то о другом, мне этого хватало на жизнь».

«Кто поможет? Никто не поможет»

В целом внешняя среда воспринимается большинством респондентов как довольно агрессивная. Банки представляются ненадежными и недружественными партнерами: «Насколько я знаю, никто в банках не ждет нас с распростертыми руками. Везде реклама о помощи малому бизнесу, но реально это все сложно», — говорит владелец развлекательного центра.

На государственную поддержку предприниматели также не рассчитывают: «А кто поможет? Никто не поможет. Какая помощь? Тут у нас все кричат, поддержка малого бизнеса! А какая поддержка? Я думаю, не поддержка, а наоборот как-то, все хотят вот такие мелкие магазинчики, как у меня, наоборот заглушить, вот и все. Налоги растут постоянно, с каждого квадратного метра мне по сравнению с прошлым годом нужно заплатить в 4 раза больше налогов». Владелец небольшого магазина, возможно, преувеличивает ситуацию с налогами, но его слова отражают общее настроение, характерное для большинства респондентов.

Политика государства расценивается предпринимателями чуть ли не как «вредительская» по отношению к малому бизнесу. Препоны ищут в налоговом законодательстве, арендных ставках на муниципальную собственность, федеральных законах: «Реально становится все сложнее и сложнее. Вот был принят Трудовой кодекс, который поддерживает только права работника и ни в коем случае не работодателя. Для того, чтобы соблюсти все требования, которые государство предъявляет, нужно специального человека держать, который будет только бумажки оформлять», — так считает владелец рекламного агентства.

Перспектив с улучшением ситуации в государственном секторе предприниматели не видят. Вот что говорит рыночная торговка из Хабаровска: «Пока это наши власти предержащие насытятся, пока наворуются… У нас столько слуг народных развелось… И законы под себя подстроили, и налоговую систему. Хочется надеяться, конечно, на лучшее. Но я реалистка»[6].

В принципе государство не воспринимается как актуальная угроза «здесь и сейчас», во всяком случае теми предпринимателями, у которых в данный момент нет явных конфликтов с чиновниками или силовиками. Однако многие отмечают, что вмешательство государства может привести к плачевным последствиям для бизнеса. Предприниматели наблюдают за «громкими» делами, как известными широкой публике, так и известными в рамках отдельных отраслей. По всей видимости, для себя предприниматели сделали вывод о подоплеке подобных дел — страх потерять бизнес в пользу более близкого к чиновникам конкурента существует.

Владелец компьютерного магазина так отвечает на вопрос об отношении государства к бизнесу: «Я бы разделил отношение государства на две части, конкретно к нам и к бизнесу вообще. Мелких не трогают, если не выделяешься сильно, а с крупных стараются содрать побольше денег, да и с мелкого тоже. Все мы взрослые люди, если прессу читаете, кроме телевидения, то знаете о громких делах. Вот так. Нет, что с нас взять? Шарик вот воздушный. Государству выгодно там, где есть много денег, а в компьютерном бизнесе денег нет, обороты, конечно, у нас большие, но конкуренция тоже очень большая, так что много не возьмешь. Нет у нас сверхприбылей, которые можно взять и попилить. Да, разгромили компанию ”Ультра” и некоторые другие московские компании крупные, дистрибьюторов, но нас это пока, слава богу, не коснулось. Но мне кажется, если государство начнет к нам вмешиваться, то это может вплоть до закрытия компании привести. Там, где много денег, там государство, конечно, хочет свою лапу засунуть в виде каких-то близких людей, в лице чьем-то. Ну, это понятно должно быть».

В итоге предприниматель постоянно ожидает подвоха со стороны государства. Это заставляет бизнесменов постоянно быть настороже, выстраивать «государствоустойчивые» бизнесы, захват которых невыгоден. Универсальной технологией является минимизация информации о бизнесе предпринимателя, доступной чиновникам: «Да я думаю, что, в общем, равнодушные у нас отношения с государством, они про нас не знают, и мы про них не знаем. У нас вообще никаких проблем с ними нет, вот если бы было кафе, там, может, СЭС, пожарники бы ходили. У нас ничего отобрать невозможно, все в голове, даже если все компьютеры у нас отобрать, мы пойдем и новые купим, снова сядем на то же место и будем работать, а можем вообще по домам сидеть и работать. Мы не то чтобы неуязвимы, но неуничтожимы. Гипотетически существуют возможности, у нас законодательство такое, но, тьфу-тьфу-тьфу, у нас года четыре уже не было налоговых проверок, из ранее имевшихся мы вышли целыми. Милиция, пожарники к нам не ходят, да, закроют и закроют. Мозги есть — остальное не важно. Даже все патенты на нас зарегистрированы, а не на фирму, хотя, что-то у нас на фирме есть, но все равно там написано, что это мы сделали. Так что мы защищены», — говорит владелец маленькой ИТ-компании.

«Хочу представлять Москву»

Если государство является лишь потенциальной угрозой, то крупные федеральные компании реально отнимают бизнес у небольших предприятий. Малые предприниматели не считают себя способными выстоять в конкурентной борьбе с федеральными компаниями: «Я вот не могу сказать, что у нас какое-то развитие идет. Выживаем просто, пока москвичи не пришли, а придут москвичи, они нас ”съедят”, — опасается владелец торговой оптово-розничной фирмы.

Крупные федеральные предприниматели обозначаются емким понятием «Москва»: «Москва очень, они ведь очень хорошо смотрят, вот, предприятие хорошо работает, показатели у них хорошие, надо его под себя взять, что это оно здесь в Перми? Москва ведь следит за всем, им интересны такие предприятия, которые хорошо работают, у которых все схвачено. У нас много перешли под Москву, уже очень мало таких пермских фирм осталось, все под Москвой», — так характеризует ситуацию в пермском бизнесе владелица аудиторской компании.

Москва в описаниях предпринимателей нередко принимает просто зловещие черты. Предприниматель из Новосибирска: «Посмотрите на карту Москвы! Все дороги ведут в Москву. Она похожа на спрут. Точнее, на паутину»[7].

Крупные «московские» конкуренты имеют серьезные преимущества перед местными фирмами, они располагают серьезными финансовыми ресурсами, что позволяет легко выходить на новые рынки, переманивать сотрудников у местных предпринимателей, устанавливать более низкие цены на свою продукцию. Кроме того, московские компании, «устанавливающие контроль» над пермскими предприятиями, охотно покупают услуги у присутствующих в регионе федеральных компаний, что еще больше обостряет конкурентную борьбу.

Вот как видится ситуация владельцу успешной ИТ-компании: «В общем, очень много компаний московских открыли представительства у нас в Перми, работают на рынках очень разных. В первую очередь, там, где крупный клиент, большие деньги. Эти компании, в общем, на наш рынок пришли, активно тут работают и ясно, что основной конкурент сейчас — это московские компании. Московские компании все равно, чтобы выходить на рынки, имеют финансовые ресурсы, они могут себе позволить выходить на эти рынки, вопрос когда. Ресурсы идут, хотя они и говорят, что не будут переманивать людей из местных компаний, но если уровень оплаты труда московских компаний выше, чем пермских, то люди все равно идут в московские компании, а уровень они предлагают более высокий, хотя этот уровень надо еще заработать, заслуживать. Так что вложения в оплату труда, вложения в организацию сотрудничества с вузами с нашими и отношения с владельцами пермских предприятий позволяют им выйти сюда, они появляются во все больших масштабах, все ресурсы для этого у них есть».

Предприниматели считают бесперспективной борьбу с крупными структурами. Лучший способ «победить» крупного конкурента — это «сдаться», продать бизнес, либо стать региональным партнером крупной компании. Попытки выработать альтернативную конкурентную стратегию, способную эффективно противостоять модели бизнеса федеральных компаний, не наблюдается: «Хочу стать представителем Москвы, я к этому готов. Работать мы с ними сможем, а от них нужны финансовые вливания только, вот финансов нам не хватает. Так что хотелось бы представлять Москву здесь, быть региональным представителем». Заметим, владелец торговой компании считает, что единственное, что он может получить от федеральных партнеров — это финансовые ресурсы, речи о приобщении к знаниям, технологиям, уникальным бизнес-процессам не идет.

Помимо федералов местному бизнесу угрожают конкуренты из Китая. Китайские компании, конечно, не присутствуют на рынке в таких масштабах, как «Москва», но потенциальная возможность массового прихода китайских конкурентов предпринимателями рассматривается как весьма реальная. Чаще всего беспокоятся «производственники». Вот слова совладелицы мебельной фабрики: «Хотя, конечно, далековато от нас пока находится Китай, но, насколько я себе представляю, все наши территории Дальнего Востока и Сибири они уже наводнены дешевыми китайскими товарами, не всегда хорошего качества, но действительно дешевыми. Когда эта волна докатится до нас, наверное, и нам будет непросто существовать».

Возможности конкурировать с китайскими компаниями предприниматели не видят, но всячески подчеркивают несколько пренебрежительное отношение к китайским конкурентам, основываясь на предположительно низком качестве их продукции: «Дело все в том, что тот же Китай нас заваливает просто таким количеством продукции, но мы себе не ставим цели конкурировать с китайцами. Хорошо, хотите, берите китайцев. Конкурировать с ними ни по ценам, ни по функциональным возможностям, ни по качеству мы не будем. Мы конкурируем с компаниями европейскими. Да, китайцы дешевые. Хотите — пожалуйста. Китайские машины тоже ездят. Иногда», — говорит совладелец ИТ-компании.

Кроме того, предпринимателей настораживают макроэкономические тенденции: «Даже не знаю, как будет дальше, в зависимости от того, какой будет климат в нашей стране, не кончится ли нефть. Это же сфера услуг, в сфере услуг штука в том, как только какой-то кризис, банковский, продуктовый, любой, как только у людей закончатся деньги, сразу же люди перестанут ходить в рестораны, перестанут развлекаться, праздновать, будут заниматься решением других задач. Как только что-то произойдет, мы накроемся медным тазом, любой кипеж — это удар по нам моментально. Мы от этого очень зависим, как только какое-то палево — у нас работа сразу же встает», — делится своими мыслями организатор праздников.

«Сижу и жду клиента»

Предприниматели не занимаются изучением клиентов, маркетинговыми исследованиями. Некоторая информация собирается в процессе взаимодействия с постоянными клиентами, то есть в процессе поддержания существующей социальной сети: «Хорошо знаем клиентов, потому что есть очень много постоянных клиентов. Специально информацию от них не получаем, так, частные беседы ведутся иногда», — говорит владелец развлекательного центра.

Особенное, трепетное отношение наблюдается лишь к постоянным и крупным клиентам. Владелица предприятия оптовой торговли: «Одно дело мелкие магазинчики, другое дело гипермаркеты. Гипермаркетам больше внимания уделяем, конечно, ну а другим клиентам — поменьше». Наиболее универсальным, хотя и не единственным способом удержания постоянных клиентов являются скидки и специальные более низкие цены.

Конкурентов предприниматели так же, как правило, не изучают. Время от времени информация о конкурентах сама попадается предпринимателю, например, посредством разговора с клиентами: «Иногда изучаем конкурентов по словам, но не систематически, эта деятельность носит случайный характер, косвенный. Бывает, приходит в магазин человек с распечаткой спецификации компьютера от конкурентов, которые готовят такие распечатки. Вот тогда мы сравниваем».

Несколько удивляет, что многие предприниматели в принципе не занимаются поиском клиентов. Хотя многие из них отмечают наличие проблемы с недостатком заказов, проблема не решается: «Никак не решаем проблему с клиентами. Сижу и жду клиента», — говорит владелец магазина. Считается, что клиент сам должен найти предпринимателя: «Да, потому что что-то искать — это не для нас. Вообще, мы клиентов не ищем, они сами на нас выходят, по справочникам, еще как-то», — это подход владельца ИТ-фирмы.

Характерно, что предприниматели не занимаются развитием уникальных конкурентных преимуществ. Как правило, в качестве конкурентных преимуществ респонденты называют «гибкость», «быстроту» или подобные расплывчатые понятия.

Перспективы своего бизнеса многие респонденты оценивают пессимистично. Вот мнение владелицы нескольких автобусов: «Боюсь лишиться всего, что имею, и остаться одна с кредитами, если так будет продолжаться, все разоримся».

Амбициозных целей по захвату рынка или активному росту предприниматели перед собой не ставят: «Я б, конечно, не отказался от крупного бизнеса, но мне его никто не подарит, если я его не создам сам. Пока что то, как у меня идут дела, тут я до крупного предприятия сильно не вырасту. Ну, есть какой-то рост, но перспективы вырасти в крупное предприятие я пока не вижу», — рассуждает владелец сервисной компании.

Малые предприниматели, как правило, считают, что не могут изменить что-то на рынке, предложить новые тенденции или новые продукты. Лучшей стратегией является следование тенденциям, заданным крупными компаниями. Владелец агентства недвижимости подчеркивает: «Все равно мы сильно зависим от рынка, маленькое агентство оно и есть маленькое агентство. Мы не можем менять течение рынка и плыть против течения тоже не можем, единственное — это находить себя в этих новых течениях, это надо».

Таким образом, владельцы малых предприятий, в особенности работающие на рынке продолжительное время, не планируют серьезно развивать свое дело, выводить бизнес за рамки локального рынка, строить средние или крупные компании. Вот мнение предпринимателя из сферы ИТ: «Мы не менеджеры новой формации. Мы обычные люди, которые пришли в бизнес под влиянием обстоятельств, мы росли вместе с этой страной, мы, конечно, сейчас вписываемся в нее хорошо. Нет у меня такой задачи обогнать Абрамовича. Мы позиционируем себя как средний класс, это нас устраивает социально и финансово, вполне средств на жизнь хватает».

[1] Итоги выборочного обследования предпринимателей за 2008–2009 г. [Электронный ресурс] // Росстат [сайт]. URL: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/business/inst-preob/vp.htm (дата обращения: 28.11.2011).

[2] Анализ роли и места малых и средних предприятий России. Статистическая справка (2002–2005). М.: РЦМП, Агентство США по международному развитию, 2006. 96 с.

[3] Занятое население по занятиям на основной работе [Электронный ресурс] // Росстат [сайт]. URL: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/population/trud/trud5.xls (дата обращения: 28.11.2011).

[4] Челищева В. Процесс века. В Лондоне идет девятый — последний — день допроса Абрамовича по иску Березовского (онлайн-трансляция) [Электронный ресурс] // Новая газета [сайт]. URL: http://www.novayagazeta.ru/news/51670.html (дата обращения: 11.11.2011).

[5] Чичваркин Е. Пять ошибок Евгения Чичваркина [Электронный ресурс] // Forbes [сайт]. URL: http://www.forbes.ru/svoi-biznes-column/predprinimateli/75611-pyat-oshibok-evgeniya-chichvarkina (дата обращения: 11.11.2011).

[6] Панеях Э. Правила игры для российского предпринимателя. М.: КоЛибри, 2008. С. 71.

[7] Панеях Э. Правила игры для российского предпринимателя. М.: КоЛибри, 2008. С. 75.

«Отечественные записки» 2012, №1

Современная Россия: география с арифметикой

Наталья Зубаревич

Прошло двадцать постсоветских лет, Россия меняется, но многим кажется, что слишком медленно или даже не в ту сторону, где виден свет в конце туннеля. В политологии, социологии, институциональной экономике ведутся серьезные дискуссии о скорости и векторе перемен. Диапазон оценок широчайший — от надежды «дожить до светлого будущего» (после политических событий конца 2011 года оптимистов стало больше) до «приговора народного суда» неисправимой стране, неспособной выбраться из наезженной колеи. Доводы одних и контраргументы других весьма убедительны, вектор экспертных оценок неочевиден.

Мешает взгляд на Россию как на единое целое, хотя она внутренне очень неоднородна. Если же неоднородность и учитывается, то в традиционной региональной проекции — экономического неравенства регионов, различий в занятости, доходах и уровне жизни, демографических, бюджетных и прочих показателях. С помощью разных рейтингов регионы сортируются в табель о рангах, на одном полюсе при этом всегда Москва с богатыми нефтегазовыми округами, на другом — Ингушетия с Тывой и Калмыкией. Еще по десятку регионов можно добавить к каждому из этих полюсов, а множество остальных провисают между ними. В чем разница между Челябинской и Пензенской областями или между Карелией и Удмуртией? На карте она видна, а в векторе развития и перемен — поди разберись.

Для прояснения картины географы обычно используют метод типологии. Какие-то типы очевидны — крупнейшие федеральные города, нефтегазовые и металлургические регионы, качающие и кующие всей стране валюту, слаборазвитые республики. А как делить дальше, если в 2/3 регионов экономические и социальные показатели различаются несущественно? Можно традиционно — на Поволжье, Урал и Сибирь, но это мало что объясняет, в том же Поволжье очень разные регионы по уровню развития и образу жизни населения. Еще одно традиционное разделение — на республики и так называемые русские регионы. Однако слаборазвитые республики Северного Кавказа и юга Сибири очень сильно отличаются и от богатого Татарстана, и от сильно обрусевших Карелии с Хакасией, в которых доля титульного этноса немногим больше 10 процентов.

Многое становится более понятным, если сменить оптику, то есть масштаб. В действительности вместо одной России можно увидеть не 83, по числу ее регионов, а всего лишь три или, может быть, четыре.

Россия-1

«Первая Россия» — страна больших городов. Их количество невелико — 73 из более чем тысячи российских городов, если считать крупными все города с населением свыше 250 тысяч человек. Однако только в 12 городах-миллионниках, включая федеральные, и еще в двух близких к ним по численности (Красноярск, Пермь — 970–990 тыс. человек) суммарно проживает более 21 % населения страны, то есть каждый пятый россиянин. В том числе в Москве и Санкт-Петербурге — каждый девятый житель страны, и это немало для изменения политической «погоды».

Преимущества федеральных городов очевидны — это лидеры постиндустриальной экономики с высоким уровнем развития: душевой валовый региональный продукт (ВРП) Москвы составляет 47 тыс. долларов по паритету покупательной способности, Санкт-Петербурга — 22 тыс. долларов, что сопоставимо с показателями развитых стран. В федеральных городах живет образованное население — высшее образование имеет 42 % взрослого населения Москвы и 37 % — С.-Петербурга. В них же самый разнообразный рынок труда и больше всего высокооплачиваемых рабочих мест. Разница, конечно, есть — Москва существенно опережает северную столицу по всем экономическим показателям, включая душевые доходы населения: в Питере они на 40 % ниже и почти такие же, как в Московской области. Есть различия и в политике властей — в Москве никому не придет в голову начинать новую индустриализацию, а власти Питера пытаются это делать, приманивая промышленных инвесторов. Но все эти различия не отменяют главного — в двух столицах более модернизированный образ жизни населения. Всего ли населения? Ответ неоднозначный. Возрастная структура населения федеральных городов сильно постарела, доля жителей пенсионного возраста в Москве и С.-Петербурге достигла 24–25 %, поэтому «лужковские» надбавки к пенсии и другие механизмы помогают контролировать немалую часть пожилого электората.

Для других городов-миллионников двадцать лет также не прошли бесследно. Хотя в экономике Уфы, Перми, Омска, Челябинска и Волгограда все еще доминируют советские промышленные предприятия-гиганты (нефтеперерабатывающие и металлургические), в занятости этого давно уже нет. Постиндустриальная трансформация идет с разной скоростью, быстрее всего — в Екатеринбурге, Новосибирске, в Ростове-на-Дону (с поправкой на южную специфику) и в Казани. Первые три города исторически сформировались как межрегиональные столицы Урала, Сибири, Юга. Утратив советскую машиностроительную специализацию в период кризиса 1990-х, они быстрее других городов трансформируются в крупные центры сервисной экономики. Екатеринбург за десять лет превратился из места разборок «уралмашевских» братков в город с конкурентоспособными услугами высшего образования, люксовой торговли, в центр современной культуры. Мотором постиндустриального развития Казани стали даты — и выдуманные, вроде ее тысячелетия, и реальные (проведение Универсиады). Умение властей Татарстана перенаправлять в свою пользу федеральные инвестиции вкупе с немалыми собственными доходами нефтедобывающей республики дали зримый результат: быстро меняется городская среда, создаются рабочие места, Казань растет, подпитываясь стабильным притоком мигрантов из глубинки. Но это же отчасти и проблема — мигранты привносят в город сельскую традиционность, которой и так немало. Медленнее всего процесс модернизации идет в Волгограде, и опять мешает колея унаследованного развития. Этот город советской индустриализации выглядит как растянувшаяся на 70 км вдоль Волги цепочка промзон многочисленных крупных промышленных предприятий. В рыночных условиях почти все они стали проблемными, но не закрыты. Кроме того, Волгоград никогда не был губернским центром, слой унаследованного культурного гумуса тонкий. Индустриальная ментальность населения и слаборазвитость городской среды существенно замедлили трансформацию, но, хоть и с опозданием, она постепенно набирает обороты.

Во всех городах-миллионниках изменилась структура занятости: выросла доля квалифицированных «белых воротничков», выше занятость в малом предпринимательстве, и даже в бюджетных отраслях больше квалифицированных работников. Эти города первыми перенимают столичные модели потребительского поведения, хотя заработки здесь в полтора-два раза ниже, чем в Москве. Именно в городах-миллионниках концентрируется тот самый средний класс, «рассерженные горожане», вышедшие на улицы в декабре 2011 года. Хотя будем честны — большая их часть проживает в огромной и сверхбогатой Москве. Остальные города-миллионники куда менее активны — не хватает количества, чтобы перейти в новое качество. Но это только вопрос времени — «гроздья гнева» будут набухать по объективной причине: миграция в России направлена в крупнейшие города, доля мигрантов в населении страны растет. Разница только в том, что Московская столичная агломерация и С.-Петербург с Ленинградской областью стягивают мигрантов со всей страны, концентрируя соответственно 60 и 20 % всей чистой миграции в России, а другие крупнейшие города притягивают мигрантов в основном из своего региона, в первую очередь — молодежь, приехавшую получать высшее образование. Растущая концентрация активного и конкурентоспособного населения в крупнейших городах — это приговор «вертикали власти».

В «первую Россию» можно включить и города с населением свыше 500 тыс. человек, что повышает ее долю в населении до 30 %. Города-полумиллионники разные, но совсем полусонных среди них нет. Они быстро трансформируются, если появляются большие деньги, как, например, в Тюмени и Краснодаре. Южный Краснодар с 750-тысячным населением многие десятилетия существовал в тени Ростова-на-Дону, но в 2000-е годы в нем быстро развиваются не только развлекательные услуги, сеть ресторанов и баров, но и деловые услуги, высшее образование. В конце 2000-х Краснодар значительно опережал все крупнейшие города страны по важнейшим душевым показателям — инвестициям и вводу жилья. Помимо очевидного перетока в столицу Кубани части средств, выделенных на сочинскую Олимпиаду, есть и более долговременный по воздействию фактор: на юге комфортнее и дешевле жить, он привлекателен для инвесторов. Почти 600-тысячная Тюмень — еще один пример успешного «сбора дани», на этот раз с двух главных добытчиков нефти и газа (Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского автономных округов). Результаты примерно те же — от быстрого развития высшего образования до создания множества развлекательных и торговых центров. Оба города окружены сельской периферией, поставляющей им новых жителей, политически очень пассивных, да и местная власть куда более авторитарна, чем в других регионах. Жива еще присказка: «Тюмень, Тюмень, столица деревень…». Но высшая школа развивается и кует, кует, кует — тех самых новых горожан, которые вскоре потребуют и качественных рабочих мест, и свободы выбора.

Самый оптимистический вариант — включить в «первую Россию» все города с населением более 250 тыс. человек, суммарно в них живут почти 40 % россиян, или 53–55 млн человек. Конечно, это разные города — от продвинутого вузовского и научного центра Томска с полумиллионным населением, где каждый пятый житель — студент, где есть независимые телеканалы, активная культурная жизнь, до трехсоттысячного Саранска, который, как и вся Республика Мордовия, голосует исключительно за «Единую Россию». В еще меньшей по населению Костроме жизнь вообще тихо застыла и десятилетиями почти не меняется. Но кризисы 1990–2000-х годов показали, что почти все города с населением свыше 250 тыс. жителей были более устойчивыми. Размер города, особенно в сочетании с функцией региональной столицы, имеет значение, это важно понимать в ожидании новой волны кризиса. Поэтому границу «первой России» можно проводить по разным критериям — исходя из динамики трансформаций (тогда это полумиллионники) или из устойчивости (тогда, с некоторыми исключениями, это города с населением более 250 тыс. человек). Выбор за читателем.

Именно в крупных и крупнейших городах концентрируются 35 млн российских пользователей Интернета (по некоторым оценкам, всего их уже 50 млн) и российский средний класс, который хочет перемен. Его активность обусловлена не надвигающимся кризисом, а пугающей перспективой многолетнего путинского застоя с заржавевшими социальными лифтами. Хотя есть и экономический фактор — в коррумпированной стране дефицит инвестиций оборачивается для профессионалов-горожан дефицитом новых качественных рабочих мест. Протестная энергия «первой России» возникла без стимулирования кризисом и обвалом цен на нефть — вместо рефлексов homo economicus сработали механизмы морального отторжения. В случае нового кризиса удар по образованному городскому сословию будет сильным, но мобильность и более высокая конкурентоспособность жителей крупных и крупнейших городов позволят им быстрее адаптироваться к неблагоприятной ситуации.

Россия-2

«Вторая Россия» — страна промышленных городов с населением от 20–30 до 250 тыс. человек, хотя к ним нужно добавить и некоторые более крупные: население Череповца, Нижнего Тагила, Магнитогорска, Набережных Челнов, Сургута достигает 300–500 тыс. человек, а Тольятти — более 700 тысяч. Далеко не все города сохранили промышленную специализацию в постсоветские годы, но дух ее все еще силен, как и советский образ жизни населения. В дополнение к значительной индустриальной занятости (так называемые «синие воротнички») в этих городах много бюджетников, в основном невысокой квалификации. С малым бизнесом, как правило, напряженка — либо платежеспособный спрос населения низкий, либо институциональные барьеры высокие, все поделено между своими. Исключения, конечно, есть — например, в Магнитогорске разнообразный малый бизнес развит лучше, но он критически зависим от экономического положения Магнитки: падение зарплаты металлургов обрушивает спрос на услуги.

Во «второй России» живет более четверти населения страны, а в самой нестабильной ее части — монопрофильных городах — около 10 %, если считать корректно. Дело в том, что таких городов вдвое меньше, чем нам сообщает Министерство регионального развития РФ. По официальным данным, монопрофильных городов 334, но в их число включена сотня небольших поселков городского типа, два монопрофильных села и даже одна моностаница, этакий российский креатив. «Живых» моногородов с более-менее устойчиво работающими предприятиями вдвое меньше — около 150, а в остальных городах промышленные предприятия еще в 1990-х годах резко сократили численность занятых, поэтому их вряд ли можно считать монопрофильными.

Кризис 2009 года сильнее всего ударил по моногородам металлургической и машиностроительной специализации. Основные усилия властей были сосредоточены на поддержке занятости любой ценой, вне зависимости от эффективности предприятия. Массово использовался механизм неполной занятости и общественных работ, а в некоторых регионах для увольнения требовалось разрешение прокурора. Несмотря на сильный спад промышленного производства, занятость удалось поддержать за счет больших бюджетных расходов. Более долгосрочная программа поддержки, ориентированная на диверсификацию экономики моногородов, оказалась неэффективной. В основном плодились бумажные «комплексные инвестиционные планы», в которых власти городов описывали, какие сектора экономики и производства надо бы развивать, но не могли сказать — кто же будет в них инвестировать? Большинство федеральных денег, выделенных на поддержку моногородов, досталось Тольятти, где государство, помимо гигантского кредита АвтоВАЗу, взяло на бюджетное содержание всю его социальную инфраструктуру и увольняемых работников. Намного меньше получил Нижний Тагил, главным было другое — государство выдало фактически безвозмездно более 20 млрд рублей Уралвагонзаводу, принадлежащему госкорпорации «Ростехнологии», и заставило еще одну госкомпанию — РЖД — обеспечить завод заказами на вагоны. В Пикалево, где протесты населения были наиболее заметными, федеральные власти решили проблему еще проще — заставили поставщика сырья, частную компанию «Фосагро», продавать его себе в убыток заводу, принадлежащему Олегу Дерипаске. Вот так, в режиме «ручного управления», и решались проблемы. Еще 30 моногородов получили из федерального бюджета по чуть-чуть, а там и конец кризиса забрезжил. Комплексные инвестиционные планы в основном остались на бумаге: кто же будет вкладывать средства в неконкурентоспособные города с сильнейшими социальными проблемами, если мало инвестируют и в гораздо более благополучные?

Если случится удар нового кризиса, именно для «второй России» он будет сильнейшим шоком, ведь старые проблемы никуда не делись, а предыдущий кризис подтвердил, что промышленность падает сильнее прочих отраслей экономики. Другой работы в этих городах почти нет, мобильность и конкурентоспособность населения невысоки, за исключением Тольятти и северных нефтегазовых городов. Найдутся ли деньги в федеральном бюджете, чтобы на треть повысить трансферты регионам и в разы увеличить поддержку занятости, как это было в 2009 году? Если нет, именно жители промышленных городов станут главным мотором протеста с требованием работы и зарплаты, что усилит давление на федеральную и региональную власть с перспективой принятия популистских решений. Многие из еле живых предприятий давно пора закрывать из-за неэффективности и убыточности, но этого не было сделано в кризис 2009 года и, скорее всего, не будет сделано и при возможном повторном шоке. Российские власти осознают опасность социального протеста «второй России» и, скорее всего, способны его погасить экономическими и административными мерами, пока в федеральном бюджете есть деньги.

Даже если новая волна кризиса усилит массовые протесты, «вторая Россия» будет бороться за занятость и зарплату, но останется вполне равнодушной к проблемам, волнующим средний класс. Федеральные власти это понимают и уже сейчас пытаются натравить «синих воротничков» на «первую Россию». Вероятно, мы вновь увидим шахтеров и металлургов, стучащих касками, но уже не у Белого дома, как в 1990-х годах, а где-нибудь около столичных бизнес-центров или медийно-образовательной «Стрелки» на Болотной набережной. Затея неплохая для тех, кто будет осваивать бюджет этой акции, но бесперспективная по сути — время работает против. Исследования Независимого института социальной политики показывают, что промышленные города, даже более благополучные, теряют привлекательность для жителей. В период экономического роста зарплата в промышленных городах росла медленнее, чем в региональных центрах, ведь государство быстро повышало заработки бюджетникам и управленцам благодаря огромной нефтяной ренте, а промышленный бизнес не мог теми же темпами наращивать свои издержки. В кризис же зарплата на заводах снижалась быстрее из-за сильного промышленного спада. В результате численность населения в подавляющем большинстве промышленных городов быстро сокращается, молодежь переезжает в региональные центры и федеральные города. Так что пугать столицу Нижним Тагилом не стоит — хорошо бы ему хватило сил решить свои проблемы.

Очень многое зависит от того, где расположены средние города, как промышленные, так и почти утратившие эту функцию. Если вблизи крупных агломераций — за их будущее не нужно волноваться. Постепенно такие города становятся внешней периферией агломерации, в них выносятся или создаются жизнеспособные предприятия, работающие на большой рынок агломерации (пищевые, производство стройматериалов и др.), логистика, ведется новое жилищное строительство. Примером может служить город Копейск, который из полумертвого центра добычи бурого угля стал динамично развивающимся пригородом Челябинска. Города, расположенные на важнейших магистралях, также имеют более благоприятные перспективы развития, все смоленские города на минской автомагистрали, ведущей в Европу, постепенно, хотя и медленно, трансформируются в центры логистики и переработки для нужд Московской агломерации. Если же с местом локализации не повезло, город не исчезнет, он сожмется до размеров и функций локального центра, обслуживающего окружающую территорию. Исключение составляют только небольшие ресурсодобывающие города и поселки Крайнего Севера, но это — отдельная история.

Россия-3

«Третья Россия» — огромная по территории периферия, состоящая из жителей села, небольших поселков городского типа и малых городов. Суммарная их доля — немногим более трети населения страны. «Третья Россия» выживает «на земле», она вне политики, ведь календарь сельскохозяйственных работ не зависит от смены властей. Депопулирующие малые города и поселки с сильно постаревшим населением разбросаны по всей стране, особенно их много в Центральной России, на Северо-Западе, в промышленных регионах Урала и Сибири.

Сельское население концентрируется в Южном и Северо-Кавказском федеральных округах, где сосредоточено 27 % сельских жителей страны. Южное «русское» село пока еще лучше сохранило свой демографический потенциал и ведет интенсивное личное подсобное хозяйство на плодородном черноземе, за счет чего и выживает. Крупный агробизнес вкладывается в наиболее доходные и нетрудоемкие отрасли земледелия (зерновое хозяйство, выращивание подсолнечника), лишая многих сельских жителей работы, а молодежь массово покидает село и перемещается в города, процесс урбанизации продолжается.

В других регионах жизнеспособны только пригородные села, расположенные вблизи крупных городов, их население моложе и мобильнее, больше зарабатывает, поскольку значительная его часть — трудовые маятниковые мигранты, работающие в крупных городах. Особенно быстро происходит трансформация сельской местности в пределах Московской столичной агломерации, где уже появилось много новых рабочих мест, не связанных с сельским хозяйством. И в самом сельском населении Подмосковья много приехавших из других регионов, а мигранты всегда более энергичны и адаптивны. В депопулирующих периферийных территориях все гораздо печальнее. Например, в Псковской области более 40 % всех сельских жительниц — пенсионерки.

Дееспособное население периферий зарабатывает на жизнь собирательством грибов, ягод, кедровых шишек, ловлей рыбы. На Сахалине есть небольшие поселки и села, где, за исключением бюджетной сферы, вообще нет других рабочих мест, а люди не уезжают: сезон путины, когда красная рыба идет на нерест, кормит весь год. Занятость в теневой экономике отучает зависеть от государства, а те, кто зависим — бюджетники, пенсионеры, — не имеют сил и возможностей. Протестный потенциал «третьей России» минимален, даже если начнутся кризисные задержки пенсий и заработной платы.

Автор не видит смысла подробно рассказывать о «третьей России», это ярко и убедительно сделано другими. Отсылаем читателя к книгам и статьям Татьяны Нефедовой, в том числе опубликованным в предыдущих номерах «Отечественных записок».

Рис. 1. Распределение населения России по городам разной величины и сельским поселениям в 2010 г., %

Россия-4

Три предыдущие России выделены в рамках центро-периферийной модели, которая объясняет социальные различия географическим фактором, то есть положением в иерархической системе населенных мест — от наиболее модернизированных крупных городов до патриархальной сельской периферии. Эта модель вполне применима для большей части страны, но от нее придется отказаться при выделении «четвертой России». Так можно назвать слаборазвитые республики Северного Кавказа и, в меньшей степени, юга Сибири (Тыва и Алтай), где суммарно живет менее 6 % населения страны. В этих республиках есть и крупные, и небольшие города, но почти нет промышленных. Есть и формирующаяся агломерация: по данным статистики, в Махачкале 580 тыс. жителей, а с плотно застроенными пригородами — уже под миллион, и ускоренная урбанизация продолжается. Но в этой агломерации пока очень мало городского образованного среднего класса, и он вымывается, мигрируя в другие регионы, где ему более комфортно жить. В «четвертой России» численность сельского населения растет, и оно пока еще молодо, в отличие от других регионов страны. Сельская молодежь активно перемещается в региональные центры, но в них почти нет работы. Необходимо содействие своего клана, который поможет либо купить легальное рабочее место в бюджетном секторе, либо найти его в теневой экономике. «Четвертая Россия» сильнее поражена коррупцией, в ней намного острее борьба местных кланов за власть и ресурсы, этнические, религиозные противоречия. В результате слабее проявляются центро-периферийные различия. С этим выводом можно спорить, население крупных городов Северного Кавказа, безусловно, более модернизировано, но пока не в той степени, чтобы сформировать модернизационный тренд для своей республики.

«Четвертая Россия» не отвалится, как бы этим ни пугали или как бы этого ни хотели. Подавляющее большинство жителей республик Северного Кавказа чувствуют себя россиянами. Но проблем очень много, в их решении огромную роль играет политика федеральных властей. На первый взгляд, она выглядит так: подкинуть больше денег туда, где неспокойно. Крики «хватит кормить Кавказ» не утихнут до тех пор, пока федеральные власти не покажут честно, как и кого они «кормят». Действительно, в 2009–2010 годах федеральные трансферты слаборазвитым республикам и доходы их населения росли опережающими темпами. Но давайте сравнивать корректно. В 2010 году объем трансфертов республикам Северного Кавказа, где живет 5 % населения страны, составил 161 млрд рублей, это 10,6 % всех трансфертов регионам из федерального бюджета, причем из всей суммы трансфертов республикам Северного Кавказа более трети (35 %, или 56 млрд рублей) получила Чечня. Для сравнения: регионы Дальнего Востока, где также живет 5 % россиян, получили больше (187 млрд рублей), в том числе небедная Якутия — 48 млрд рублей. Чтобы еще лучше понять масштабы, дадим небольшую справку: в 2012 году из бюджета Москвы только на решение транспортной проблемы планируется потратить в два раза больше денег, чем федеральный бюджет расходует на все трансферты республикам Северного Кавказа.

Приоритеты федеральных властей хорошо показывает еще одно сравнение: в 2011 году 25 % всех инвестиций из федерального бюджета получили Краснодарский и Приморский края (читай — Олимпиада в Сочи и саммит АТЭС во Владивостоке), всем республикам Северного Кавказа досталось 10,7 %, а очень богатой Москве — почти столько же (10,1 %). Так кого же кормит Кремль? Конечно, крайне важно, чтобы выделенная слаборазвитым республикам федеральная помощь расходовалась разумно и прозрачно, а не плодила коррупцию. На Кавказе с этим огромные проблемы, но и в других регионах ситуация ненамного лучше. Без модернизации управления всей страной проблем Кавказа не решить.

Вместо заключения: правильная карта России

Если нарисовать такую карту, то она покажет не территорию страны, полупустую и плохо обустроенную, а ее население, гораздо более концентрированное. Итак, каждый пятый россиянин живет в городах-миллионниках, включая федеральные, и в близких к ним по численности населения. Если взять за нижнюю границу города-полумиллионники, то в крупнейших городах живет почти каждый третий. Это другое население — более образованное, молодое и мобильное, именно здесь концентрируется средний класс. И это другое качество жизни — с более развитой инфраструктурой и доступным Интернетом, отмиранием крепостной привязки к единственному рабочему месту. Доля более модернизированного населения растет благодаря миграциям в крупнейшие города, и это хорошая новость.

Стало быть, традиционная географическая карта с маленькими кружочками городов обманывает всех. Пора вывешивать в кабинетах Кремля и Белого дома, да и в школьных классах другую — с огромной Московской столичной агломерацией (13 % населения или каждый восьмой житель России) и дюжиной других крупных агломераций. Карта, построенная не по территории, а по численности населения (ее называют анаморфозой) показывает и властям, и всем нам, что в стране достаточно велика доля образованного, мобильного и обеспеченного городского населения. Такой электорат долго зомбировать невозможно, московские митинги на Болотной площади и проспекте Сахарова — тому подтверждение.

Но все-таки по численности это меньшинство. До последнего времени казалось, что географическая пропорция стабильно сдвинута в сторону патриархальной модели поведения: на 30 % образованного и модернизированного населения крупнейших городов, которому нужны современные «правила игры», приходится 34 % жителей села, поселков и малых городов. Между ними зависли менее крупные города-центры и средние индустриальные города «второй России», население которых иногда способно протестовать, потеряв работу и зарплату в случае кризиса, а власти научились с этим справляться. Казалось бы, вот она, столь любезная нынешнему политическому режиму стабильность. Однако и властям, и читателям нужно помнить законы физики: удельный вес мозгов выше. Раньше или позже «первая Россия» перевесит.

«Отечественные записки» 2012, №1

География и ангелы, или Кто живет в России

Редакция журнала «Отечественные записки»

Вишневский Анатолий Григорьевич, директор Института демографии НИУ ВШЭ (А. В.)

Глазычев Вячеслав Леонидович, профессор Московского архитектурного института, член Общественной палаты РФ (В. Г.)

Кордонский Симон Гдальевич, Высшая школа экономики, ординарный профессор (С. К.)

Малкина Татьяна Аркадьевна, главный редактор журнала «Отечественные записки» (Т. М.)

Муравьев Алексей Владимирович, старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН (А. М.)

Найшуль Виталий Аркадьевич, директор Института национальной модели экономики (В. Н.)

Нефедова Татьяна Григорьевна, ведущий научный сотрудник Института географии РАН (Т. Н.)

Никулин Александр Михайлович, директор Центра аграрных исследований РАНХиГС (А. Н.)

Савоскул Мария Сергеевна, ведущий научный сотрудник, кафедра экономической и социальной географии России, географический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова (М. С.)

Александр Никулин: Тема, предложенная журналом «Отечественные записки», — и банальна и актуальна одновременно. Причем в современных условиях, пожалуй, даже очень актуальна. Еще до начала обсуждения мы спонтанно заговорили о народе, о том, как он относится к жизни, к революции, и обо всем, что с этим связано. Я предлагаю каждому из нас по кругу огласить свое кредо — как он понимает, что такое народ. После этого мы, возможно, сфокусируемся на каких-то общих точках, которые попытаемся определить в процессе обсуждения. Поговорим о стратификации, о социологии народа. Ну и, как водится у нас в России, на десерт — тема «Народ и власть». Это всегда очень актуально. Список тем довольно размытый, поэтому приветствуется, чтобы каждый из участников предложил свои уточнения.

Татьяна Малкина: Хочу сразу пояснить, почему список вопросов получился таким размытым и не до конца оформленным. Когда мы задумали номер с рабочим названием «Народ», или «Кто есть народ России», немедленно выяснилось, что мы не смогли определить, даже для внутреннего пользования, какой именно народ мы имеем в виду. И этот круглый стол призван помочь нам.

Итак, что такое народ? Все ли это люди, которые живут в нашей стране? Только граждане? Только те, кто голосует? Или народ — это те, кто производит народное благо? Или те, кто осознает себя народом? Связано ли это с языком? С культурными традициями? О какой совокупности речь: физической, этнической, национальной, идеологической? За что ни возьмись, народ получается совершенно разный.

Виталий Найшуль: Я предложил бы разделить понятия, которые используются в политологической и вообще научной литературе, и слова, которые существуют в живом русском языке. Читаем американскую конституцию: «We, the people». Русский перевод — «Мы, народ». Читаем: nation — по-русски тоже народ.

По-моему, было бы лучше просто употреблять иностранные слова вместо бессмысленного слова народ. Например, не переводить понятие nation как народ, а так и говорить «нейшн» — просто для точности. Если отодвинуть калькированные смыслы, то можно попытаться найти те смыслы слова народ, которые существуют собственно в русском языке. Эта работа не сделана, и не только по отношению к народу, но и по отношению к другим родственным понятиям.

Приведу пару примеров правильного употребления слова народ из словарей:

«Там за рекой совсем другой народ живет», «Народ, что туча, в грозу всё выйдет». А с другой стороны, вот вам некорректное использование — «Народ решил». Здесь мы сразу чувствуем языковую фальшь, искусственное революционное будоражение, попытку вменить народу несвойственную ему функцию. Это что-то вроде ивановской ткачихи, выдвигающей кандидата в президенты.

Какие бывают народы? Может быть русский народ, может быть чеченский народ, как и любой другой. Сложнее представить себе советский народ, как, впрочем, и российский народ. У народа должны быть общие свычаи-обычаи.

В начале 2000-х годов мы в ИНМЭ исследовали понятие народ в русской культуре. Так вот, для него есть четыре термина-синонима: собственно народ, а также люди, земля, человек. Правильные употребления народа мы уже давали. Для людей это будет «что люди скажут», для земли — «вся земля поднялась на борьбу с врагом», для человека — «человек проходит как хозяин необъятной родины своей». Так вот, земля может решить, люди могут решить, а народ — не может решить.

Мы как-то обсуждали термин народ с питерским лингвистом Владимиром Колесовым, так он ужасно ругался и говорил, что слово народ совершенно загажено и его настоящее значение — биомасса. Согласитесь, «биомасса решила» — это что-то из области дешевой научной фантастики.

Определение Колесова хорошо, чтобы противостоять романтическому возвышению слова народ, но и оно не исчерпывающе. Народ не думает, но он эмоционально оценивает правильное и неправильное поведение вокруг. Типичная народная реакция, совершенно нерациональная, — на Раису Максимовну, которая ничего плохого вообще-то не сделала. Она просто стояла слишком близко к своему мужу — главе страны, а «у царя и у нищего не должно быть товарищей».

Народ может ходить на демонстрации, ведя себя как толпа. Кстати говоря, на митингах очень хорошо видны такие свойства народа, как сопереживание и отношения с вожаком.

Т. М.: А людям не свойственно сопереживание?

В. Н.: Нет, вместо эмоций у них общие правила, порядки и т. д. Вот сейчас в этой комнате собрались ученые, это — люди, нам интересны их различные точки зрения, а их эмоции — на заднем плане. На митинге же нам, наоборот, не интересны индивидуальности, а интересна масса. 100 тысяч человек вышли на митинг. И когда они вышли на митинг, то потеряли свою индивидуальность. Вожак может вести людей куда-то не туда, но таков уж принцип митинга — это сопереживание и отношения с вожаком.

Митинги могут ускорять преобразования. Но упаси боже уповать на то, что они могут что-то решить. Вспомним первый съезд народных депутатов. Предполагалось, что это типа парламент и он должен что-то решать. Но реально ничего решать он не мог, потому что это был такой большой митинг в прямом эфире на всю страну. Вот выходит кто-то и говорит: «Если бы раскрылись ворота Лубянки, то кровь затопила бы все вокруг». Это что? Это не решение и даже не предложение, это трансляция общественных эмоций.

Ему хотели поручить что-то решить. И сразу же вышел конфуз. Потому что ничего не может решить съезд народных депутатов.

Для этого есть люди. Они сильны своей непохожестью друг на друга. И, наконец, есть земля — понятие, которое использовалось в политической практике Смутного времени: тут работают и сходство, и различия людей. Здесь и народные эмоции, и различия во взглядах, так что, на мой взгляд, земля — это эквивалент западного понятия nation. На этом я закончу.

Татьяна Нефедова: Из всего, что Вы сказали, можно сделать вывод, что это понятие иерархическое. Есть народ как нечто обобщающее. Мы говорим: народ не идет голосовать. И есть народ, который живет за рекой, — это некое конкретное сообщество. Между этими двумя понятиями есть несколько ступеней. И на каждом иерархическом уровне у народа могут быть совершенно разные задачи, а у нас — совершенно разный взгляд на него.

Алексей Муравьев: Я начну с такого наблюдения. Мне пришлось читать об одном и том же предмете различные исторические сочинения конца XIX — начала XX века, середины XX века и современные. Поскольку я уже думал про народ, то стал смотреть, как он там фигурирует. Интересно, что современные историки вообще стараются избегать этого слова, кроме одного случая — чисто социальной коннотации, когда народ обозначает, условно говоря, земледельцев — тружеников, крестьян, рабочих.

Классический пример. Знаменитый очерк Тураева про Египет. «Египетский народ…», — пишет Тураев. «Этносы, населяющие Египет…», — пишет современный историк.

Я согласен с тем, что народ — это понятие иерархическое. Это очень важно. Не вдаваясь даже в лингвистику и в лексикостатистику (придется просчитывать весь корпус русской литературы, а для этого нужно десять плунгянов), можно выделить несколько уровней, которые могут обозначаться как народ. Есть уровень демографический, на котором народ — это масса. Есть уровень социальный, где народ — это определенные группы этого самого населения, которые противостоят друг другу: большие — меньшим или, наоборот, меньшие — большим. Для кого-то элита — это народ, а все остальное — не народ, для кого-то — ровно наоборот.

И существует уровень политический. Он самый сложный, потому что, как мне кажется, мы имеем здесь дело с каким-то очень зыбким концептом. Политический народ — это народ, который по идее должен принимать решения. Это свойство, которым наделяют народ различные идеологи. Это демос в первоначальном смысле. В принципе, когда мы говорим о народе, мы всегда должны иметь в виду все эти три разных народа.

Не соглашусь с Виталием Аркадьевичем в том, что народ «не чувствует, не выражает мнения». Да, народ как население — демографический народ — этого делать не может по определению. А вот для политического народа это, наоборот, ключевые, важнейшие характеристики, и вот тут, конечно, можно так формулировать, гипостазировать определенные массовые эмоции…

Рассмотрим такой случай. Что означает, например, фраза «афинский народ выгнал Демосфена»? Это называлось «демэласия», то есть «народоизгнание». Народ решает: «Больше Демосфен нам не нужен. Пошел вон!». Ничего не поделаешь, демос решил, остракизм произошел. Все, он уходит, политический народ выразился. Поэтому мне кажется, что наша задача в данном случае — отставить в сторону демографию, в определенном смысле абстрагироваться от социального и поговорить о народе политическом. Это, пожалуй, самый интересный вопрос.

Можно, конечно, углубиться еще в генетику или экономику. Что касается генетики, то у меня есть друг и коллега Андрей Коротаев, который занимается этими самыми генами. Оказывается, что на генетическом уровне понятие народ вообще не имеет смысла. Точно так же, как на уровне метаностратическом не существует понятия языка. Когда мы поднимаемся выше индоевропейских и праиндоевропейских реконструкций на уровень ностратический — там язык не вычленяется. Как-то я спросил ныне покойного Сергея Анатольевича Старостина, существует ли ностратический язык? Он сказал: «В определенном смысле это научная абстракция». Так же и генетический народ — это научная абстракция. Мы можем говорить о генетических особенностях армян, евреев, русских и еще кого-то, но в конечном счете все упрется именно в демографию. Таким образом, этнос — это территория, это язык.

Что касается экономической стратификации, то в философском смысле это вариант социального народа. Есть, условно говоря, народ богатых — и народ бедных. Народ — это бедные, то есть люди, которые получают доход ниже определенного уровня или не могут обеспечить какие-то свои потребности. Казалось бы, экономический момент, но на самом деле мы получаем чисто социальную характеристику. И поэтому абстрактно-экономические вещи я как историк не очень вижу, правда, возможно, коллеги меня поправят.

Т. Н.: Когда говорят народ, что возникает в сознании людей? Я очень часто слышу: «Элита — это не народ». Вы сами поставили вопрос о взаимоотношениях народа и власти, то есть отмели властную элиту, а значит, и супербогатых, поскольку они срослись с властью. А интеллектуальная элита — это народ? А средний класс, который сейчас по некоторым подсчетам составляет 20 процентов? Часть среднего класса — это и есть интеллектуальная элита. Что такое народ? Характеризуя этот термин, мы невольно обращаемся к социальной стратификации общества. Например, включаем сюда бедных, которые могут стать средним классом, считая, что они — это уж точно народ. А вот «безнадежные бедные» — это народ? То есть мы в уме заведомо разделяем, что есть народ и что есть не народ.

А. М.: Конечно, но, по моим ощущениям, экономические параметры привлекаются в данном случае для того, чтобы лучше определить ту социальную группу, которую мы называем народом.

Анатолий Вишневский: Татьяна, сначала короткая реплика по поводу того, что Вы сейчас сказали. Я вспомнил замечательные слова Андрея Платонова: «Без меня народ неполный». Хоть вы элита, хоть вы кто, — без вас народ неполный. А народ без элиты — политической, экономической, культурной — это просто толпа.

Мне кажется, что вообще само по себе слово народ исключительно многозначно, многопланово и на самом деле совершенно нейтрально. «Народу больше, чем людей» — таких выражений много, здесь слово народ не вызывает никаких вопросов, не несет никакой идеологической нагрузки. Оно приобретает какой-то особый смысл только тогда, когда на него навешивают такую нагрузку. Тогда народ противопоставляется чему-то другому — не народу или другому народу — и мистифицируется. Стоит это сделать, и мы получаем, по сути, не обозначение некоторой реальности, какая слышится, например, в выражениях типа народы Земли, народы нашей страны и т. п., а некую концепцию народа, каковую и исповедует тот, кто ее использует. Например, если появляется выражение типа трудовой народ, имплицитно содержащее противопоставление трудового народа нетрудовому, то одновременно уже расставлены оценки, и попробуйте теперь использовать понятие нетрудовой народ — ничего не выйдет. Слово занято!

Понятие народа обычно имеет положительные, позитивные коннотации, народу приписываются всякого рода добродетели, народу надо подражать, ему надо служить. И разве что в редкие исторические моменты «дурак, герой, интеллигент» осознает, что он «горел во славу темной силы, что потихоньку по углам его с усмешкой поносила». Но ничего не меняется в том, что использование перегруженного разными смыслами понятия народ по-прежнему таит в себе непреодолимый политический и идеологический соблазн. Я затрудняюсь сказать, по какой причине именно это слово оказалось столь емким и столь востребованным, но это так, и конкурентов у него нет. Как рассуждал один персонаж Томаса Манна, «мы знаем, что обратиться к массе как к “народу” — значит толкнуть ее на злое мракобесие. Что только не совершалось на наших и не на наших глазах именем народа. Именем Бога, именем человечества или права такое не совершилось бы». А вспомним наше «народничество» XIX века, которое, при всем благородстве намерений, видело в благе народа цель, оправдывающую не самые лучшие средства. А наши «враги народа»? Обозвали — и как припечатали. «Друг народа» так не звучит. Народ не нуждается в вашей дружбе, он выше этого.

Трактуя понятие народ, часто ищут возможность увидеть в нем что-то нерасчлененное, единое целое, чуть ли не живой организм, «психическое существо», «коллективную личность», как писали наши евразийцы. Такой взгляд бывает политически удобен, он оправдывает тех, кто выступает «от лица народа» и, указывая политическим оппонентам их место никому не нужных отщепенцев, добивается введения единомыслия. Конечно, так происходит не только в России, но у нас это точно давняя мечта. В этом смысле «Единая Россия» — это очень «народное» название. Неплохо также и «Народный фронт». Кстати, в каких-то случаях единство народа действительно может существовать — вот, например, в ситуации «народной войны». Но в обычных, мирных условиях внутреннее разнообразие общества представляет слишком большую ценность, чтобы жертвовать им во имя «народного единства».

Если же все-таки на нем настаивать, то надо объяснить корни этого единства. При этом неизбежно приходится смещаться в сторону разного рода биологических или полубиологических трактовок, что очень быстро ведет к этнизации понятия народ, к этническому национализму, к требованию «этнически чистых» государств и т. п.

Одним из первых путь в этом направлении указал немецкий философ Иоганн Гердер. «Природа воспитывает людей семьями, — писал он, — и самое естественное государство — такое, в котором живет один народ, с одним присущим ему национальным характером. Этот характер сохраняется тысячелетиями, и если природного государя народа заботит это, то характер такой может быть развит естественным образом. Ведь народ — такое же естественное растение, как и семья. Только у семьи меньше ветвей. Ничто так не противно самим целям правления, как неестественный рост государства, хаотическое смешение разных человеческих пород и племен под одним скипетром. Такие царства словно символы монархии в видении пророка: голова льва, хвост дракона...»

Идея понятна. Хорошо, когда один народ, причем народ глубоко единый, и желательно уже тысячу лет как. Все остальные — посторонние. А когда бывает по-другому, то это плохо.

Эта идея получила в дальнейшем такое развитие, о котором Гердер скорее всего и не мечтал. Она многим пришлась по вкусу, и все же устраивала не всех. У нас эта проблема волновала в свое время евразийцев. Они, как и большевики, мечтали о возрождении империи. Смешение разных человеческих пород и племен под одним скипетром их не смущало, хотя их понимание народа было не так уж далеко от этнического. Поэтому они предложили свою формулу, мало отличающуюся от сталинской. В СССР говорили про «советский многонациональный народ», а евразийцы писали о «многонародной нации». И все равно без народа им обойтись было никак нельзя.

Удобное для митинга или для хлесткой публицистики понятие народ, скорее всего, не имеет перспектив как предмет научного анализа. Потому что анализ предполагает проникновение во внутреннюю структуру объекта, а народ, понимаемый как единое целое, бесструктурен. От лица народа можно требовать, чтобы все были за одну партию и даже чтобы вообще не было никаких партий, потому что партия — это часть, а разделение на части подрывает единство народа. Это единство получает свое выражение в монархии или в псевдореспубликанских вождистских системах, в которых лидер претендует на то, что он отражает общие народные интересы. Для подобного восприятия политической картины мира нужна не наука, а вера, не анализ, а морализаторство. Такой взгляд не допускает мысли о том, что народ может состоять из разных частей с разными интересами. Для него интеллигенция — это уже не народ, хотя без нее-то уж точно народ — не полный. А кто-то идет еще дальше, для него и горожане — уже не народ: народ кончился, когда кончились традиционные крестьянские общества. Как писал Шпенглер, «вместо богатого формами, сросшегося с землей народа — новый кочевник, паразит, житель большого города, человек, абсолютно лишенный традиций, растворяющийся в бесформенной массе, человек фактов, без религии, интеллигентный, бесплодный, исполненный глубокого отвращения к крестьянству (и к его высшей форме — провинциальному дворянству), следовательно, огромный шаг к неорганическому, к концу...». В Германии была сильна, а у нас и сейчас еще сильна ностальгия по традиционным «народным» ценностям сельских, крестьянских обществ и надежда к ним вернуться. Но и немцы, и мы стали совсем другими, дороги назад нет.

У меня само собой вырвалось слово общество и, видимо, не случайно. Мне представляется, что для научного анализа это понятие подходит гораздо больше, чем народ, во всяком случае в его наиболее частой трактовке, каковая, в той или иной степени, всегда предполагает «органическое единство» народа, государства и правителя. В понятии общество этого нет, оно дистанцируется от государства, ставит его на подчиненное место, заведомо предполагает внутреннюю дифференциацию и сложное взаимодействие разных частей, находящее отражение в государственной политике.

Шпенглеру казалось, что в этом таится отрицание государства. «Вражда к государству как таковому нашла выражение в слове society, которое вытеснило понятие государства в идеальном смысле. И эта вражда, воплощенная в понятие societe, воспринимается и французским Просвещением... Известно, как этим словом маскировал свою ненависть к требованиям порядка Руссо, и как Маркс, с его столь же английской ориентацией мышления, подражал ему». Я же думаю, что, напротив, категория общество открывает путь к пониманию требований более сложного порядка и в этом смысле противостоит упрощениям, связанным со словом народ, которое кажется всем понятным до тех пор, пока над ним не задумаешься. Вражды к государству здесь нет, но есть понимание новых к нему требований.

В современных условиях к понятию народ прибегают тогда, когда хотят уйти от признания внутренней сложности, дифференцированности социума и необходимости управлять именно этой сложностью. Между тем именно дифференцированность, внутренняя структура — это то, что создает арматуру современного государства, армирует цемент, превращая его в бетон. Когда эту объективно существующую внутреннюю структуру не замечают, пытаясь спрятаться за монолитом понятия народ, появляется опасность обратного превращения бетона в цемент. Проблема в том, что цемент рассыпается слишком легко.

Вячеслав Глазычев: Я, как гнусный эмпирик, подойду к этому с трех разных сторон.

Первое. Совсем недавно у меня был очень интересный разговор в Америке с амишами. Я был у них. Библия на немецком, разговор по-немецки.

— Так вы немцы?

— Нет, мы амиши.

— Значит, вы не американцы?

— Как не американцы?!

Вот тут между нацией, народом и государством лежит тонкая грань, о чем Виталий начал говорить.

Второе. Совсем недавно я наконец добрался всерьез до первого этажа Музея германской истории в Берлине. Хороший музей. И серьезный этаж. Нужно иметь время, чтобы послушать акустический фон, увидеть видеоматериал, который там демонстрируется. Вот три корневых слова ein Blut, ein Volk, ein Fuhrer. Иными словами, для меня народ, конечно, — совершенно идеологическая абстракция, не имеющая абсолютно никакого иного смысла, подобно ностратическому языку. Очень важная вещь, но прежде всего как элемент политической игры. Немецкие романтики, которых мы радостно разучивали и возлюбили нежно, тут сыграли гигантскую роль.

И третье. Только что я делал маленькое предисловие к книжке своего старого приятеля Блэра Рубла под названием «Ю-стрит». Перевод наконец сделан, довольно приличный, она скоро выйдет. Там крайне интересный сюжет: один ли это народ или два народа — черный народ и нечерный народ? К ним сейчас добавилось еще много чего, но история Вашингтона — это, конечно, история двух в высшей степени разных народов. Ю-стрит — исключительно интересный шарнир, где происходили определенные перемены, перекачки смыслов и т. д. Автор как раз очень тонко поймал это главное — переходник, в котором происходит перекачка. Поскольку, на самом деле, это идеологические игры с обеих сторон. По-живому игры, но тем не менее. Я много мотаюсь по нашей стране и с этим сталкиваюсь постоянно.

Вот Якутия. Там два народа: один — начальство бюрократическое, это якуты, а все остальные — это не народ, это пришлые, это вообще незнамо кто. То же самое в Бурятии довольно остро проступает. Я уж не говорю о крошечной Туве, где страсти кипят давным-давно, это совершенно естественно. Но дальше — многоукладность. Старое слово вообще-то, испоганенное нехорошим человеком, но слово-то правильное, очень ярко проступает, когда исследуешь даже одно квазиполитическое тело под названием «субъект Федерации».

Я все лето занимался башкирами. Уфа — это один народ. Стерлитамак, Салават — это другой народ, сюда же примкнувший к ним Ишимбай. А Южное Зауралье — это совсем третий народ, среди которого сейчас идет мощная агрессивно-мусульманская пропаганда. Вот эта многоукладность, а не только многоидеологичность — вот что меня сейчас занимает просто прагматически. Потому что коль скоро я работаю в консалтинге пространственного управления, я должен работать с каждым из этих народов в виде их представителей, которые себя таковыми за водкой или без, но твердо определяют. Это продуктивный сюжет или не очень — многоукладность в связке с игрой вокруг понятия народ? Я не знаю, но так или иначе это одна из форм структурирования.

Т. М.: Но многоукладность возникает на этнических, религиозных, экономических, образовательных основаниях?

В. Г.: Больше оснований. Гораздо больше оснований. Существуют разные образы жизни. И Уфа не показатель. Это все-таки уже миллионный город. А вот стоит опуститься вниз, как мы видим реально существующее крестьянство, которое там рядом, в Мордовии и Чувашии. Вот где-нибудь в Удмуртии его уже нет, а там есть. Но сосуществует оно с мощным советским индустриальным народом при газовом конденсате.

А. В.: Я вклинюсь чуть-чуть. Так получилось по разным причинам, что у нас среди студентов в магистратуре много башкир. Заметный процент. Но меня поражает, что если бы я не знал их по фамилиям, то сказал, бы, что это люди абсолютно московские и петербургские, даже типологически и интеллектуально. Я бы даже сказал, лучше московских — и это тоже Башкирия.

Т. Н. : Поэтому очень часто важно не то, какой ты национальности, а где ты живешь. В деревне или крупном городе.

А. В.: Да, у меня есть табличка, где написано, откуда они, в некоторых случаях я и названий таких никогда не слышал прежде. Они прошли университет в Уфе — и все.

В. Г.: Среди четырех синонимов к слову народ, которые в самом начале ввел Виталий Аркадьевич, у нас как-то потерялось это замечательное техническое слово масса. А ведь оно, как-никак, с Ортеги-и-Гассета уже в культурном обиходе и не утратило своего существенного значения, что, мягко выражаясь, есть тоже форма вычленения. Меня это занимает, потому что это тот самый «пипл, который хавает» — это ведь тоже очень интересная форма определения через отторжение, вычленения по другому основанию. Какое это основание — еще надо понять, потому что не совсем понятен субъект, осуществляющий отторжение.

Т. М.: Вот так человек вошел в историю. Ни голоса, ни ума, ни лица. Вы помните, откуда взялось «пипл хавает»? Была попытка на излете советского времени такого полурэпа, и был такой певец Богдан Титомир, который не трудился наполнять свой рэп смыслом, а музыку музыкой, и когда его упрекнули в этом, он ответил: «Ну пипл-то хавает».

В. Г.: Если этим заниматься, то карту народа надо делать по возможности «3D», а не плоскую. И брать несколько систем плоскостей отнесения.

А. В.: Можно я откликнусь короткой репликой на слово масса? У меня есть еще одна цитата. Это цитата из Ханны Арендт:

Что случится, если однажды победит подлинный человек массы, мы все же не знаем. Хотя можно догадываться, что он будет иметь больше общего с мелочной расчетливой корректностью Гиммлера, чем с истерическим фанатизмом Гитлера. Или больше с тупым скучным упорством Молотова, чем с упоенно-мстительной жестокостью Сталина.

Т. М.: Оптимистичный прогноз.

Мария Савоскул: Здесь есть несколько интересных аспектов, они пересекаются с тем, чем я занимаюсь. Мне кажется, что понятие народ, во-первых, иерархично, а во-вторых, достаточно ситуативно. И тесно связано с идентичностью, причем не всегда это территориальная идентичность, и не всегда эта идентичность локальная. На примере советского народа мы знаем, что люди в смешанных семьях часто до 1991 года даже не задумывались об этой смешанности. У меня, например, есть знакомая из русско-армянской семьи. Отец — армянин, а мама — русская. Жила в Великом Новгороде до 1992 года. И только когда она пошла получать паспорт в 1992 году, то сказала: «Я запишусь русской», а папа ответил: «Как же ты с такой фамилией будешь русская?» А потом уже, уехав в Германию, стала понимать, что вообще она больше европейка, наверное. Вот поэтому, как мне кажется, понятие народ часто бывает ситуативным.

И если бы здесь были этнографы, они бы сказали, что это часто конструируемое понятие. Вот и для меня народ это тоже, пожалуй, абстракция.

Так что, думаю, надо от понятия народ перейти к понятию сообщества. И тогда мы переходим к территориальной идентичности — где она яснее, четче всего проявляется. Интересно, что люди, которые едут в Москву, часто едут не по материальным причинам, а желая стать членами местного сообщества. А в Москве-то нет какого-то единого сообщества. И, опять же, когда мы говорим про народ в социологическом плане, мне кажется, проблема России именно в отсутствии таких единых интересов. И даже хотя бы внешне единых социальных групп. Понятие среднего класса, например, настолько расплывчато, что непонятно, кто именно туда входит.

А. В.: Уверяю Вас, что Вы можете уехать на Камчатку, на Кавказ, куда угодно, но, оказавшись в каком-то месте, без труда идентифицируете представителя своей среды, откуда бы он ни был — из Москвы, из Уфы или из Новосибирска.

М. С.: Вопрос в том, есть ли у нас общие интересы. В традиционном варианте гражданского общества в России нет, но, мне кажется, чем меньше, чем локальнее территория, тем сильнее присутствует элемент самоорганизации. Я сама связана с Тарусой (правда, это нетипичный малый город), у меня там родители уже больше десяти лет живут, и мы знаем не только московских людей, для которых Таруса — это что-то далекое. Мы знаем многих людей, которые там родились или постоянно живут. Так вот, у них элементы самоорганизации очень сильны. Это еще один аспект, более эмпирический, более конкретный, — связь между народом и местом.

Т. Н.: Пошли географы — и пошла конкретизация. Из всего, что я услышала, вырисовывается одно: народ — это что-то целостное, но критерии целостности могут быть разные. И далее все будет зависеть от того, какие именно критерии мы выберем. Если мы выбираем критерием целостности государство, Российскую Федерацию, — у нас будет российский народ. Если мы выбираем критерием целостности этничность — у нас будет, например, татарский или башкирский народ. Если мы выбираем критерием целостности какое-то конкретное место, у нас будет народ, который живет в «деревне за рекой». И все это будет в какой-то мере народ, и все это ходовые понятия, потому что мы сплошь и рядом это слышим, а не придумали, сидя в своем узком кругу. Это очень распространенные понятия и в то же время очень сложные. Важны критерии, по которым мы определяем, что это.

Есть множество критериев, дифференцирующих расплывчатость, которая называется народом. Тут опять мы приходим к географии, поскольку разные критерии формируются исходя из образа жизни людей. Именно это структурирует. И это может быть что угодно: север — юг, например.

Я много путешествую по России. Но иногда у меня такое ощущение, будто приезжаешь в совершенно другую страну и видишь другой народ. Казалось бы, и там и там — русские. Но какая-нибудь нечерноземная убитая деревня, где уже никому ничего не надо, и активные люди на юге, фермеры, которые чего-то хотят, — это разные народы. Можно далеко не ходить: пригород — периферия. Вокруг города — активное, «плотное» сообщество, а стоит отъехать на 100 километров, начинается глубинка — и все, другой народ. Очень важный момент: если был длительный отток из какого-то места, а значит, уезжали самые активные — формируется один народ. Если был приток в это место — приезжали самые активные и самые лучше — формируется другой народ с другими ценностями, другими практиками.

Более того, есть даже определенный парадокс. В последнее время очень часто встречаешь русских людей, которые долго жили, допустим, в Средней Азии. Они приехали, вернулись в Россию, и они говорят: мы стремились сюда, но сейчас видим, что мы другой народ. Мы русские, но мы другой народ. И это поразительно, что в мусульманских странах у русских формируется в определенной степени протестантская трудовая этика. Они сами так говорят: мы другой народ, им многое кажется здесь странным: и отношение к работе, и отношения в локальном сообществе. Существует масса критериев, по которым можно выделить и структурировать народ. И иерархичность, конечно, есть. Она заложена — от государства до конкретного места.

Когда мы переходим к конкретным вещам, есть даже примеры попыток посчитать — народу в России много или мало? Очень часто ставят такой вопрос, имея в виду количество трудоспособных людей. Так вот, с точки зрения самого народа где-нибудь в деревне или в небольшом городе очень часто слышишь — у нас народу слишком много, мы никому не нужны. То есть мы, народ, не нужны «им». А с точки зрения власти — народу мало, она говорит, что работать некому, что мигранты нам нужны. Территория пустеет — народу не хватает. Это все очень интересно. И с какой стороны вы ни подойдете, нет единого понимания и единой оценки.

А. В.: Понятное дело, что есть слово, им пользуются, и пользуются очень широко. Но для меня вопрос в том, насколько необходимо его использовать при научном анализе? Или оно слишком перегружено? Мы, если говорить, например, о демографии, только и делаем, что считаем народ. Но мы не говорим: народ, мы говорим: население. Мы отделяем это понятие от других. Мы понимаем, что это те же самые люди, которые в другом контексте составляют общество, народ, что хотите.

Т. Н.: Я согласна, когда мы говорим о научном анализе — да. Но здесь мы пытаемся понять разные смыслы этого слова, в том числе и на конкретных примерах его употребления.

А. В.: Ну вот Виталий Аркадьевич сказал, что, может быть, надо отказаться от этого слова.

Т. М.: Запретить это слово! Изъять его!

А. В.: Изъять из научного анализа.

В. Н.: Русское понятие народ можно применить к анализу американской экономики. Почему? Потому что, как здесь было сказано (и я полностью поддерживаю эту идею), нужно эксплицитно говорить о том, что, собственно, объединяет некоторые людские массы. Народ объединяют «свычаи и обычаи». Теперь какое отношение это имеет к экономическому поведению?

Одна из стран, которые я постоянно посещаю, — Италия. Создается впечатление, что там люди живут не по средствам и что там вообще никто ничего не делает. Я говорил об этом феномене с бывшим министром финансов Италии. Он сказал: «Нас считают бездельниками, но мы на самом деле не бездельники. Мы просто работаем по-другому. Нам неприятно стоять без устали у станка. Нам надо остановиться, побеседовать, выпить чашечку кофе и так далее. И это все про нас знают. Но не знают другого. Например, что мы готовы остаться работать после окончания официального рабочего дня. Это «не в лом». Рабочий день закончился — это не значит, что надо разбегаться. Это еще только предварительный сигнал…»

Соответственно в каких-то вещах они проигрывают, но в чем-то выигрывают. А дальше интересно вот что. Когда в такую сложную страну, как США, приезжают разные люди, то часть из них сразу выравнивается по англо-саксонской модели, а часть не очень хорошо выравнивается, и тогда возникают хитрые евреи и бездельники-итальянцы. У многих из них сохраняются свои привычки — «свычаи-обычаи», и они за них держатся. Получается интересное явление. Трудовой потенциал, не совпадающий с англо-саксонской моделью, не используется. Считается, что они просто работают хуже, чем англосаксы, а их собственная модель экономического поведения не используется. И тем более не используется, если речь идет о таком сильно другом народе, как афроамериканцы.

Казалось бы, что мешает? А мешает на самом деле отсутствие описания. Дескрипции. Валера Абрамкин написал книгу, как выжить в советской тюрьме, и это описание стало использоваться ворами в законе как кодекс поведения. Он описал правильное поведение. Спрашивается, а почему они раньше не могли этого сделать? Потому что на самом деле того, что описано Абрамкиным, в жизни не существует. Это идеальный объект, модель. И, соответственно, не существует итальянского работника, черного работника и т. д. Он появится только тогда, когда будет отрефлексирован.

Получается, что в Америке с народом плохо. У них нет института для работы с народом. У них есть институт работы с нацией, с землей. Они прекрасно работают с этим. У них есть институт работы с локальными сообществами, с людьми. Когда люди живут рядом, то возникает польская община или финская община, — все отлично, они вписываются в американскую политическую систему, но итальянский народ в Америке, итальянские американцы, не вписываются. Народы существуют, но не используются в национальном строительстве.

А. В.: Но Вы не считаете, что народ — это конструкция, которая не имеет в реальности своего выражения?

В. Н.: Речь идет о свычаях и обычаях.

А. Н.: Давайте попробуем подвести итог, тем более что к нам присоединился Симон Гдальевич. Я попробую обобщить то, к чему мы пришли, а после этого уже будем определяться с какими-то конкретными направлениями нашего дальнейшего обсуждения. Практически каждый высказался по поводу того, как он представляет себе, что такое народ, какие есть синонимы-антонимы, что есть народы-нации-этносы и какова иерархическая структура в самых разных смыслах народа — в связи с внутренней иерархией и с отношением его к власти. И мы вышли, что мне кажется очень важным, на отдельные практики, способы, уклады, которые так или иначе характеризуют полноту бытия народа.

Мне бы хотелось остановиться на нескольких моментах. Первое — это насколько респектабелен термин народ? Если посмотреть на него в двухсотлетней ретроспективе, то мода на него приходит и уходит. Какая угодно — интеллектуальная, политическая, культурная. А если мы возьмем начало XIX века — это модное слово, и с ним работали интеллектуалы самых разных направлений.

Началось это у немцев, мы это подхватили, и — пожалуйста — все наши великие мыслители XIX века, не стесняясь, оперируют этим понятием. Многие ключевые тезисы, афоризмы Пушкина, Достоевского, Толстого базируются на понятии народ. Более того, почти спонтанно, параллельно и в Германии, и в России развивается народничество — великая идеология постижения основ повседневного существования так называемой народной жизни. Что происходит дальше? В конце XIX — начале XX века проявляется мощный скепсис по отношению к слову народ. Было немыслимо во времена Достоевского проявлять этот скепсис, но, например, в начале XX века декадентская культура всячески иронизирует по его поводу. Один из поэтов Серебряного века вошел в историю русской литературы одной-единственной фразой — замечательной, на мой взгляд, даже гениальной: «Ну почему я, такой нежный, должен видеть все это?»

Мне кажется, он сказал это все про народ. Я ему сочувствую, я его понимаю. Я с ним не согласен, но такая точка зрения на народ имеет место быть.

Дальше происходит новое открытие, мобилизация этого термина. Например, в фашистской и сталинско-коммунистической версии. Это требует специального исследования.

Вот так в разные времена и эпохи, по крайней мере за последние 200 лет, менялось отношение к слову народ. У нас сейчас, как мне кажется, более-менее нейтральные времена.

Второй момент — собственно определение. Существует большое количество определений. Их порядка полутора тысяч, и количество это все время растет. Каждый выбирает для себя, что ему ближе. Мне кажется, что народ самым определенным образом соотносится с понятием «культура». Я выбрал одно из самых кратких определений: Карл Юнг сказал, что «культура есть способ мышления». И, пытаясь как-то соотнести определение Юнга с понятием народ, я бы сказал так: «Народ есть способ существования». Способ существования чего? Сейчас забыли это слово, но как раз немецкие философы-классики, в том числе Гердер, много с ним работали — старое доброе просветительское слово «человечество». Народ есть некоторый конкретный способ существования человечества. Грузинский способ существования человечества, русский способ, украинский способ существования человечества, еврейский способ, японский и так далее. И дальше эти способы существования мы можем аналитически дробить в повседневных практиках: каким способом кто водку пьет, каким способом кто закусывает в целом в великорусском пространстве или в конкретном городе Мышкине, или в Воронеже, или где-нибудь на Кубани. И это, пожалуй, некоторое определение. Оно, кстати, имеет отношение и к укладу, потому что уклад — это, собственно говоря, и есть повседневный способ существования — маленького города, столицы Москвы, той или иной деревни.

Вот таджиков мы еще не упоминали. Есть такой замечательный социолог и экономист Галина Родионова, она сейчас живет и работает в одном из университетов Саудовской Аравии. В последние несколько лет она увлеклась изучением таджикской песенной культуры. Изначально она работала с проблемами таджикской бедности, бедность там одна из самых чудовищных на всем постсоветском пространстве. Но она там убедилась (об этом и Платонов писал) в том, что очень бедным обездоленным людям часто помогает творчество, и в частности песенная культура. С ее точки зрения, песенная культура таджиков уникальна — она наследница великой ирано-таджикской поэзии. Галина рассказывала, как таджики сплошь и рядом наизусть ее цитируют и поют. Она создала сайт таджикской культуры, таджикской песни. Между тем, напомню, что таджики даже в иерархии наших гастарбайтеров — приниженный народ, над ним возвышаются другие народы-гастарбайтеры. Так вот, Галину поразило в таджикском песенном репертуаре то, что она нигде не слышала такого огромного количества замечательных песен о любви. К примеру, какой-нибудь 12-летний мальчик поет о неразделенной любви к девушке. И в то же время, говорит Галина, нигде она не видела такого пренебрежительного отношения к женщине, как в таджикской культуре. И вот противоречие между поэтически-возвышенным отношением к женщине и ее социально приниженным положением в таджикской повседневности, возможно, — одна из коренных характеристик таджикского народа.

Когда мы с Галиной беседовали, я спросил ее: «А у нас какие самые замечательные народные песни?» Она ответила: «А ты знаешь, я думаю, о войне». И потом, когда я стал размышлять на эту тему, почему-то мне вспомнился Высоцкий. Его ответ на вопрос: «Какая ваша любимая песня?» — «Вставай, страна огромная!» Я сначала подумал, может быть, он кокетничает, а потом согласился с ним: это действительно великая песня, чего там говорить. И даже наши замечательные песни о любви так часто связаны именно с войной…

Собственно говоря, в центре этих песен, о любви или о войне, — как правило, тема мобилизации. Еще Бисмарк подметил про русских: долго запрягают, быстро едут, то есть фактически все русские существуют в двух ипостасях. Это либо какая-то фатальная расслабленность, либо лихорадочная возбужденность, когда они проделывают громадный объем работы, после чего опять впадают в какую-то буддийскую прострацию. Это характерно до сих пор для поведения массы населения, для трудовой этики населения. Это обыгрывалось даже и в либеральной прессе. Может быть, звучало несколько цинично, но «Коммерсант» в начале 1990-х как-то эффектно написал о состоянии России: «Не встает страна огромная».

А дальше, пожалуй, третье, о чем бы мне хотелось сказать. Это проблема социальной стратификации. Можно вспомнить того же Платонова, который дает определение человека-интеллигента с точки зрения народа: «Я смотрю ты интеллигенция, тебе бы все посидеть да подумать». Так вот я бы сказал, что народ — это тот, кто не имеет возможности, а часто и желания посидеть да подумать.

Т. Н.: Это опять идеология исключения.

В. Н.: Мы иногда коллективно действуем без размышлений. Тогда мы — народ. Когда мы сидим и думаем — мы уже не народ, а что-то другое.

Т. Н.: В любом случае народ.

В. Н.: Мы сидим и думаем.

А. В.: Как Вы хорошо сказали, народ — это действительно термин мобилизации. Он всплывает в политическом контексте именно в таких случаях. Но Вы все-таки говорите о народе как о реальности. Между тем субстрата, стоящего за этим термином, нет.

Во многих случаях вместо слова народ можно подставить слово нация, и все останется, можно поставить этнос и, наверное, еще какие-то слова. Я совершенно согласен с тем, что о многом можно говорить в терминах идентичности. Можно говорить об иерархии идентичности, о том, что можно быть одновременно и тамбовским мужиком, и солдатом, и повстанцем, и гражданином страны — это более высокий уровень. Все мы имеем многоэтажную идентичность, только определенным образом иерархизированную. Для одного выходит на первый план религиозная идентичность. Он в первую очередь бьет себя в грудь и говорит: «Я — православный». Для другого — этническая, он говорит: «Я — русский». А для третьего выходит на первый план, что, собственно, чаще всего и бывает в серьезные моменты, — именно гражданская идентичность. Он говорит: «Я — россиянин» или «Я — советский человек», или «Я — американец».

В. Н.: Когда не так водку пьет, это идентичность или нет?

А. В.: Конечно. Но не обязательно каждый раз, обсуждая эти вопросы, спускаться на бытовой уровень. Кому-то не нравится, что где-то в Москве зарезали барана на улице, и из этого сделали политическую историю. Но это находится вообще за пределами исследования и даже серьезного разговора. Мало ли кто подрался, напился и валяется на тротуаре. Надо изучать и такие вещи, но нельзя изначально сказать, что та или иная форма поведения — неотъемлемое этническое свойство. Она может быть маркером каких-то сегодняшних реальностей, но не более того.

Т. М.: Нам надо понять, про какие уровни и критерии нам полезно говорить, для того чтобы попытаться ответить на главный вопрос: кто здесь живет и почему так плохо?

А. Н.: То, о чем мы говорим, — это абсолютно нейтральные характеристики. Можно, конечно, их наполнить идеологическим и политическим содержанием, но мне кажется, было бы продуктивнее рассмотреть эти способы повседневного существования.

Т. Н.: Важно где, с какой целью и для кого мы говорим. С точки зрения научного лексикона зачем говорить «народ города Мышкина», если можно сказать «население города Мышкина»?

А. Н.: Я бы тогда не различал научный — ненаучный. Вот есть Лев Толстой. У него первоклассные интеллектуальные сочинения, замечательные размышления о русском народе и народах мира. И что мы ему скажем: ты ведь не ученый, иди со своим народом куда подальше.

А. В.: Нет, никто этого не говорит — «куда подальше». Но, во-первых, мы не обязаны смотреть на все глазами Льва Толстого. А во-вторых, в том контексте, в каком он говорит «народная война», ему никто не возразит. Но мы хотим понять какие-то вещи, причем понять на каком-то более глубоком уровне. Потому что есть поверхностный уровень, и есть слова, которые только кажутся всем понятными...

А. Н.: Ну вот, скажем, идентификация. Я беседую в Краснодарском крае с кубанцами. Они говорят: «У вас на кацапщине народ пьет, работать не хочет». А потом добавляют: «Народ у вас добрее, чем у нас». Что делать мне с этими «ненаучными» рассуждениями: какая «кацапщина», какой народ, что значит «добрее»?

Т. Н.: Речь идет о том, имеем ли мы право в научной литературе широко употреблять слово народ. Если мы хотим подчеркнуть некую целостность и для ее идентификации не подходят слова население, люди, общество и т. п., то почему нет? А если это слово можно легко заменить, зачем бравировать им? В повседневной жизни этот термин широко употребляется, почему мы должны как-то стерилизовать его?

А. В.: Предположим, мы сейчас будем обсуждать, что такое душа. И будем, не веря в существование души — или веря, неважно, — искать ее определение. Пушкин обращался в письме к кому-нибудь: «Душа моя!» Что он имел в виду? Насколько будет плодотворным такое обсуждение?

Симон Кордонский: На самом деле народ появляется тогда, когда появляются интеллигенты и начинают рассуждать на тему «Народ и власть». Представление о существовании народа возникает при противопоставлении власти и интеллигенции. Народ сам по себе — вне отношений между властью и интеллигенцией — не существует. Народ — это такой остаток от населения, не властный и не интеллигентный. Основное занятие власти — заботиться о народе. Основное занятие интеллигенции — о народе страдать, сочувствовать ему, сопереживать. «Почему всем плохо?» — вопрошают интеллигенты.

Для того чтобы о народе заботиться, власти необходимо разделить народ на группы — соответственно тому, что этим группам, по представлениям власти, надо обеспечить: здоровье, учебу, жилье, работу, еду или выпивку. Для того чтобы сострадать народу, интеллигенции также необходимо выделить из народа группы обиженных и обделенных властью. Интеллигенты специализируются на выделении такого рода групп, а сострадание им составляет основное содержание интеллигентской социальной философии.

Определяющим при выделении групп становится базовое образование, специальность интеллигента. Интеллигентные гуманитарии выделяют одни группы, интеллигентные технари — другие. При этом все выделяемые интеллигентами группы ущемлены в чем-то, имеющем отношение к специализации интеллигентов. Группы эти, естественно, разные — соответственно специализациям интеллигентов — поэтому интеллигенты никогда не могут договориться о предмете своего сопереживания. Но все интеллигенты недовольны тем, как власть заботится о народе. Это их объединяет. Они пишут власти о том, как народу плохо и что скоро-скоро народ выйдет на улицы и порвет власть в клочья. Власть при этом вынужденно внемлет интеллигентам, потому как сама не может эти группы выделить, и опирается на интеллигентские измышления об обделенных группах. Такая вот диалектика.

В. Н.: А как же быть с фразой «Там за рекой совсем другой народ живет»?

С. К.: Слово есть, а объекта нет.

Т. М.: Здесь слово народ употребляется в смысле племя.

С. К.: А это уже интеллигентская дедукция по народу. Содержания кроме как акцидентного нет, поэтому в него можно ввести любое другое содержание, иерархизировать понятие, создать теорию…

А. В.: Можно я приведу еще одну цитату? Начала XX века.

Мы были твердо уверены, что народ разнится от нас только степенью образованности. И что если бы не препятствия, которые ставит власть, мы бы давно уже перелили в него наши знания и стали бы единой плотью с ним. Что народная душа качественно другая, это нам и на ум не приходило.

Это «Вехи». И, опять же, народ тут понимается как нечто отдельное.

Т. М.: Я совершенно согласна с Симоном Кордонским в том, что народа не существует. Но кто-то же здесь есть. Хотелось бы понять, кто.

С. К.: Что значит, не существует? Он есть. Народ есть постольку, поскольку есть интеллигенты, которые о нем рассуждают. И в рассуждениях появляется народ.

Т. М.: Но он зачем-то ведь появляется?

С. К.: Появляется, потому что у интеллигентов места нет. Они хотят найти место с народом вместе.

А. М.: Мне кажется, что тут произошла одна очень важная вещь. Произошло то, что называется феноменологической редукцией, то есть освобождение вот этой всей проблематики от натурализма. Как выяснилось, есть что-то, что не до конца определяется словом народ. Условно говоря, есть идея, а само понятие народ акцидентно. Оно акцидентно по отношению к действительно чему-то важному, что мы должны определить. Но интересно, что эта акциденция работает в очень важном пространстве — в пространстве культуры. В литературе народ есть. В народных песнях народ есть. В языке народ есть. А где его нет? Его нет в языке научной дескрипции. Как только мы пытаемся эту дескрипцию поймать, получается, что народ — это лишнее, потому что научная дескрипция вполне может обойтись другими синонимами, более точными, более конкретными, более детальными. А в культуре он есть. Но заставить все человеческое пространство работать без культурного лексикона невозможно. Поэтому получается, что наука не обязана этим понятием оперировать и может обойтись без него, а в культуре, как только мы начинаем говорить о песнях и т. д., все это существует. Поэтому, осуществив феноменологическую редукцию, мы должны понять, что существует нечто, что может описываться как народ в определенной культурной ситуации.

С. К.: Народ — это не власть и не интеллигенция.

А. Н.: Я хотел бы прояснить эту триаду (народ, интеллигенция, власть) исторически. Этот феномен возникает в России, но это вовсе не исключительно российский феномен. Впервые его зафиксировал Чернышевский, когда сказал, что Россия представляет собой триаду. Первая часть — это свет. Под светом понимались в то время, прежде всего, царский дом и высшая бюрократия, в первую очередь армейская бюрократия. Вторая часть — это общество, то есть разночинцы и все думающие люди. И третья — народ. Эта триада оказалась достаточно устойчивой и на протяжении нескольких поколений до 1917 года в ее рамках основные интеллектуальные слои анализировали положение дел в России. Но это не исключительно российская особенность. Хороший историк и политолог Владимир Хорос еще в советские времена написал книжку «Идейные искания народнического типа в странах третьего мира». Оказывается, социальная структура многих обществ стран третьего мира также подобного рода. Там существуют свои популисты, свои народнические искания — в Азии, в Латинской Америке, в Африке. Если посмотреть с точки зрения социологии, структур повседневного существования, этот тройственный расклад достаточно объективен. Неправильно думать, что Чернышевский придумал эту триаду, а мы вот теперь с ней мучаемся. Вместе с нами до сих пор с ней мучается большинство стран третьего мира, с этой триадой: власть — общество — и народ.

В. Н.: В математике можно сказать: давайте будем называть круг квадратом. Мне кажется, что нашу дискуссию можно логически упростить, если говорить: народ по Кордонскому, народ по Вишневскому, народ по Нефедовой… И все. А дальше уже можно выяснять, в каком смысле народ по Кордонскому совпадает с народом по Вишневскому и не совпадает с народом по Нефедовой. Как только будут даны какие-то определения — эксплицитные, имплицитные и так далее, — можно это упорядочить, поставить какие-то переходные коэффициенты и успокоиться.

А. М.: Правильно. По сути что такое народ? Это культурная универсалия. В том смысле, что она существует и по Кордонскому, и по Найшулю, и еще по кому-то. У нее некий ареал различных акцидентных значений. Она культурная, потому что она существует в культуре и задана культурой.

В. Н.: Если брать чистые образцы русского языка и смотреть, как народ в них употребляется, то получится некоторое значение.

А. М.: Культура — это корпус, поэтому так и должно быть.

А. В.: Мы же не первые, кто этим вопросом задался. Надо только посмотреть, сколько уже есть определений народа и всяких по этому поводу рассуждений, но это большая работа. Боюсь, что для этого новую академию наук придется открыть. Реальность заключается в том, что в народничестве — вы совершенно правы — народ было ключевым словом. Но это целая идеология. Мы не можем сейчас встать на позицию этой идеологии. Я боюсь, что вы воспроизведете то значение, которое ему придает массовое сознание, просто потому, что оно количественно тяготит, давит. И вопрос останется без прояснения.

Т. М.: Мне очень понравилось предложение Найшуля, пусть каждый опишет свой народ и определит.

Был такой подход — попытаться поставить рядом слова и просто честно послушать ухом, звучит — не звучит. Не звучит — значит, неправда. Вот это трагическое словосочетание «русский народ» или российский народ, уж не говоря о «русской душе» по Толстому, Достоевскому и примкнувшему к ним Чернышевскому, — это все правда? Или это морок? Есть ли что-то такое особенное в тех людях, которые упорно живут на территории этой страны, в общем, не в самых легких условиях, не в самых счастливых обстоятельствах? И есть ли в них, этих людях, нечто специфическое, что предопределяет довольно, извините, цикличное, унылое и неаппетитное развитие современной (да и не современной тоже) истории этой страны?

А. В.: Нужно ли для ответа на такой вопрос и полезно ли слово народ?

Т. М.: Я так поняла, что нет.

А. Н.: Прошу занести в протокол мое определение народа. Способ существования населения вдали от власти и культуры. В данном случае я подхожу с точки зрения повседневных правил существования людей. Это повседневные способы существования людей. Тут люди и народ — это синонимы. Именно по каким-то причинам они отдалены от власти и от культуры. Вот о чем идет речь.

А. В.: Что тогда делать со словами Шпенглера о том, что горожане не народ?

С. К.: Что значит — удалены от власти и от культуры?

А. М.: От власти еще туда-сюда, а от культуры абстрагироваться невозможно. Это нереально.

С. К.: Вы, вероятно, имеете в виду художественную культуру?

А. В.: Это привязано к какой-то другой реальности. Если вы возьмете большой город, вы тут никого не вычлените по культурным практикам, хоть тут есть и татары, и армяне, и евреи, и кто угодно. Культурные практики одинаковые или почти одинаковые у всех.

А. Н.: Я говорю о способах существования. 86 процентов этого населения в начале XX века обрабатывает землю и периодически умирает от неурожаев и голода, а остальная часть, процентов десять, на фабриках работает по 12–14 часов. В понимании того времени это называется народ. У остальных нескольких процентов есть время посидеть и подумать. Сейчас социальная структура изменилась. Обрабатывает землю реально 5 процентов, еще 20 процентов живет вокруг тех, кто землю обрабатывает. Это в сельской местности. И у них свои повседневные практики существования.

Сейчас потомки тех, кто обрабатывал землю и работал на заводах, — все эти бывшие механизаторы и представители других рабочих профессий — сидят охранниками в супермаркетах и фирмах, школах и детсадах. Это громадная армия сельских мужиков, смотрящих за городским порядком, — их у нас теперь больше, чем было солдат в советской армии. Продавщицы мордовские, удмуртские и прочие также работают в «пятерочках», и где угодно. Если спросить, откуда они, они все скажут: «Мы выходцы из народа. Мы пришли сюда, в Москву, работать, потому что у нас там все развалилось, колхоз не платит и прочее».

Т. М.: Получается, что народ — это отходники?

А. Н.: Отходничество — это один из способов существования народа.

С. К.: Часть народа — это отходники. Это не больше 10 процентов населения.

В. Н.: Здесь, мне кажется, совершаются две методологические ошибки.

Первое, по моему мнению, к народу относятся не персоны, а их роли. Я могу вести себя как народ, а могу вести себя как интеллигент, и т. д., и т. п.

Второе. Одним и тем же словом могут называться все сообщество и массовая его часть. Ну, например, есть девять ангельских чинов. Все они ангелы, и один из чинов — тоже ангелы. Поэтому массовый слой, о котором мы сейчас говорим, — народ. Но все мы вместе — тоже народ.

Т. Н.: Наш спор стал абсолютно бессмысленным. Нет единого определения народа. И не может быть. Для самого народа это одно, для политиков народ — это другое, для ученых народ — это третье. Причем, как мы видим, и для разных ученых это разное. Зависит от круга интересов, от того, что они изучают, как они видят это сообщество.

Т. М.: И все же, кто здесь живет и почему так плохо?

Т. Н.: Почему плохо? Все в сравнении. Сейчас уже почти не осталось архаичных уголков в России. Но иногда попадаешь в такой, который задержался в своем развитии. Откуда люди не уезжали потому, что им не с чем было сравнивать. А когда появилось телевидение — они поехали в город. Им сразу стало плохо.

Т. М.: Пусть они едут обратно в деревню.

С. К.: А ее нет. Некуда ехать.

Т. Н.: Вы не ездите в Америку, и Вам будет здесь хорошо. А лучше съездите куда-нибудь в глубинку, и Вам в Москве совсем хорошо будет.

Т. М.: Что же, и «Единая Россия» хорошо?

Т. Н.: Мы же о народе, а не о власти. Иначе мы будем спорить о том, что такое власть. Потому что власть тоже не едина. Это что, «Единая Россия»? Это Путин или это чиновники? Кого ненавидит-то народ? Он больше ненавидит этих вот чиновников. А молится на царя. Вот такой у нас народ.

Т. М.: Получается, что мы не знаем, что такое народ, но мы точно знаем, какой он. Помните анекдот про корову, которая ослепла на один глаз? А крестьянин молится Богу, призывая его всячески на помощь: «Пусть у моего соседа вдвое так же!» Я нашла несколько народов, правда, все на территории бывшего СССР, у которых про представителей титульных наций рассказывают подобные анекдоты.

У эстонцев, латышей и еще у кого-то были анекдоты о том, какие мы плохие и завистливые — и это есть наша суть.

Это к вопросу о том, что мы все знаем, какой народ.

Т. Н.: К вопросу о том, почему мы так плохо живем. Мы были в Финляндии и в Карелии, Псковской, Новгородской областях. Это рядом. Вот русский северо-запад — совершенно, казалось бы, похожие природные условия. Та же мелкоконтурность ландшафта, те же заболоченные земли. И совершенно разный результат. Александр Михайлович прав. Есть некая культурная парадигма у каждого народа, которая определяет не только идеологию, но и бытие, и, наверное, отчасти объясняет, почему мы так сравнительно плохо живем. В абсолютно идентичных природных условиях.

Т. М.: Вот, наконец-то. Очень хочется объяснений.

Т. Н.: Коротко — трудно. Оба народа так или иначе выталкивались на север. Финны всегда селились своей семьей в этой сложной природной среде на отдельном хуторе и пытались свой кусочек земли обустроить. Этот кусочек обрабатываемой земли — то, что создано их руками, при частной собственности передавался из поколения в поколение лучшему сыну или зятю, который это дело продолжит. Там тоже была урбанизация, и сельское население таяло, но шел положительный социальный отбор в сельской местности. Что происходило рядом, в нескольких десятках-сотнях километров? Русские селились сначала малодворками, которые разрастались в деревни. Возникала община, шел передел земли. Зачем ее обустраивать, если завтра могут отобрать? Сюда добавляется трехполье: несколько лет сеял, истощил землю — перешел на другую. Земли много, ресурсов много, ничего не надо обустраивать. Все это закладывалось столетиями. Закладывалось в психологию. Дальше — община. Если кому-то плохо, надо помогать. Это замечательно. Но все должны быть равны. А вот ты выделился — ты кто такой? Поделись. И ведь это все тоже в культуре. У нас на советскую власть сваливают, а это все глубже. Да и советская власть свое дело сделала. И в города у нас стремились весь ХХ век самые активные, которые не могли реализовать себя на земле. Отсюда — отрицательный социальный отбор в деревне в отличие от Финляндии.

Т. М.: Но ведь это и есть объяснение. Неважно, как это назвать, народ или чайник. Речь идет о совершенно простых вещах — о наборе социально-экономических причин.

Т. Н.: Конечно, всего это не объясняет. Но есть неумение конкурировать — другая этика трудовая, раз я не могу сам, я в чем-то неконкурентоспособен, значит, вот он плохой.

С. К.: Конкуренция в другую форму переходит.

Т. Н.: Она переходит в форму зависти. А тут еще православие усиливалось. Мы великие! Россия — это Третий Рим, Советский Союз — великая держава и т. д. Финляндия маленькая, и она под Швецией долго была, и даже в борьбе за самостоятельность лозунги у них были скромные. А у нас же величие. Мы будем сидеть на завалинке, которая уже развалилась, и обсуждать мировые проблемы вместо того, чтобы взять и починить эту завалинку.

Вы были на Куршской косе? Если проехать от литовской части к российской… Это ведь тот же пример. Абсолютно идентичные природные условия. Меня больше всего поразило даже не то, что, когда едешь по литовской стороне, все в цветах и ни одной травиночки на клумбах, а то, что людей не видно, непонятно, когда они все это делают. Въезжаешь на российскую сторону — в лесу полный бардак, цветов мало, грядки в сорняках, зато люди сидят на завалинке — днем. Понимаете?

А. В.: Но Вы же не будете объяснять это через понятие народ?

В. Н.: Можно на тот же самый вопрос ответить по-другому. Во-первых, здесь присутствующие биологи слышали про такого Мейена. Одна из его теорий состоит в том, что если взять много миллионов листьев дуба, то среди них обязательно встретится лист березы.

С. К.: Не лист березы, а лист дуба с морфологией листа березы.

В. Н.: Мне кажется, что эта идея имеет некоторое приложение. Это такой оптимистический мессидж в отношении общественного устройства и модернизации. Из этого следует, что в любой культуре можно найти институт с морфологией желаемого модернизированного института. Практика модернизации второй половины XX века это подтвердила. Выяснилась, например, такая интересная вещь, что с помощью китайской рисоводческой культуры можно сделать сверхсовременное сборочное производство. Если надо было бы учиться у передовых стран, то это не получилось бы. Возьмите Сингапур: эта проблемная страна стала третьей в мире по душевым доходам…

А. В.: Сингапур все-таки маленькая страна, в большой стране это не получается.

В. Н.: Почему же. Для маленьких стран есть свой механизм, для больших стран — свой. Вот Китай, например, большая страна. Массовая модернизация. Это страна, которая стала за короткое время ведущей индустриальной страной мира.

М. С.: Советский Союз тоже был одной из ведущих индустриальных стран мира.

Т. Н.: Китай был бы для нас примером, если бы мы сделали то, что сделал Китай, лет 50 назад… А сейчас уже поздно. Надо много населения, народу надо много.

С. К.: Я был летом в Китае, в ЦК КПК, по очень интересному вопросу. Они там создавали 52 национально-территориальных автономии. По советскому образцу, по сталинской теории наций. И там такой бардак сейчас с этим делом, потому что этносов много, и каждый из них претендует на статус национально-территориальной автономии. О какой модернизации можно говорить? Можно говорить о форме, в которой произошло вовлечение 400-миллионного населения в современный бизнес. И то не всех — 800 миллионов еще остается. Но при этом они породили такие социальные напряжения, с которыми дай бог бы разобраться.

В. Н.: Есть разные аспекты, я говорю о производственной культуре.

Если ты хочешь достичь результата, надо изобрести мотивацию. Этим занимались и президент Сингапура Ли Кван Ю, и президент Грузии Саакашвили. Они использовали для решения разных вопросов самые диковинные мотивации. Для разгона воров в законе в Грузии была, например, использована их же собственная воровская этика. Был принят закон о том, что если человек назвал себя вором в законе, отправлять его сразу в тюрягу. И поскольку отказаться они в соответствии с собственным кодексом чести не могут, сразу же попадаются:

— Ты вор в законе?

— Вор в законе.

— Арестован.

А. Н.: В общем, когда мы пытаемся найти продуктивный выход из этой загадки народа, мы опять идем куда? В анекдоты, описания парадоксов повседневных практик и рутин людского существования. Поэтому как своеобразный анекдот я воспринимаю высказывавшееся здесь мнение, что понятие народ ненаучно, оно не поддается научному анализу, а следовательно, об этом сомнительном народе пусть толкуют лишь сентиментальные интеллигенты и циничные политики. Скажите, пожалуйста, какие здесь за круглым столом крутые методологи-позитивисты собрались! Подавай им научное определение народа! Напомню, что господа ученые толком не могут договориться даже о критериях научности собственно своих дисциплин. Математики спорят о том, что есть наука математика, экономисты — об экономике, историки — об истории, биологи — о биологии и т. д.

Замечательный поэт-математик Николай Олейников, член знаменитого клуба малограмотных ученых Даниила Хармса, однажды следующим образом высмеял это научное высокомерие по отношению к самому сложному и загадочному, что есть на свете:

Но наука доказала, Что душа не существует, Что печенка, кости, сало — Вот что душу образует.

Отвергающим значимость понятия народ именем прагматики научных критериев я бы по мотивам олейниковской поэтической иронии ответил так:

Но наука доказала, Что народ не существует, Что земля, язык, закуска, — Вот народ что образует…

И все-таки они «вертятся», следовательно, существуют: и народ мучается, и душа болит — и именно поэтому Татьяне Малкиной так плохо, а не потому, что у нее нет научного определения народа.

А. М.: Я вам расскажу историю, раз уж мы перешли на фольклорные способы описания действительности. Я встречаю одного грузина во Франции, который вкалывает со страшной силой, работает по 16 часов в сутки, ведет бизнес, поддерживает своих. Еще, говорит, брату помогаю.

— А что брат? — спрашиваю.

— Брат живет в Тбилиси.

— А чем он занимается?

— Ничем.

— Работы нет?

— Работа была, он ушел, сидит дома, смотрит телевизор, участвует в политической жизни, ругает президента (Гамсахурдиа тогда был).

Вот два брата: один попал в ситуацию, где у него включились мотивационные механизмы, а другой эту мобилизацию не прошел. Поэтому весь вопрос не в том, что есть какие-то сущностные характеристики, которые мешают народу ездить в красивой машине, не заплеванной, не загаженной и пр. А в том, что у него нет внутренней структуры (или она не работает), которая позволяет эти мотивации включить.

Т. Н.: Вопрос, почему они не включаются массово.

А. М.: А вот теперь объяснение. Историк Борис Миронов в своем докладе в Германском историческом институте рассказывал о том, что ожидания и надежды русских людей расстыковались, раскоординировались с наличной действительностью. То есть они стали желать чего-то не очень реального. Если финны желают конкретного — вот клочок земли, который надо возделывать, то рядом — такие же финны, которые попали в кабальные условия, в общину, в мир, где у них таких конкретных задач нет, а есть абстрактные — как-то выживать в конкретном социуме, микросоциуме, который плохо приспособлен для жизни.

Т. Н.: Либо рассуждать о народе.

А. М.: Иначе говоря, вопрос в низкой дифференциации и, как мне кажется, соответственно раскоординировании ожиданий и реальности.

А. В.: Надо демистифицировать понятие народ. Там много мистики, которая не имеет оснований. Глеб Успенский писал: «Кто воспитывает русского мужика? Русского мужика воспитывает ржаное поле». Ничего загадочного, просто он живет в определенных рамках, заданных определенными условиями, они его и воспитывают. Переселяется в город — там другие условия и другое воспитание. Память о прежнем воспитании какое-то время сохраняется, но через два-три поколения стирается.

Т. Н.: Вот в этом-то и сила географов: они демистифицируют абстрактные понятия. Они говорят, что есть разные условия жизни и есть разные практики. Деревню давно уже воспитывает телевизор. Я расскажу историю. У нас есть полигон на периферии Костромской области, это типичное Нечерноземье. Мы каждый год там работаем. И могу вам сообщить, чтобы вы представляли себе, как живет народ. Вот вы говорите, что он живет хорошо. Зарплата на почте — 2500 рублей, зарплата директора клуба — 4000 рублей и так далее. И вот я сижу, смотрю в Москве телевизор, программу «Треугольник», там две девочки такие хорошенькие. Разговор идет о притязаниях молодежи на зарплату. И одна говорит: «Ну как какие деньги нужны? Как всем нормальным людям, 150 тысяч». Я бы после этого ее сразу уволила за профнепригодность, потому что она не понимает, на какую аудиторию она вещает. И вот эти люди, которые сидят в деревне и слышат эту фразу о том, что все «нормальные люди» в Москве получают 150 тысяч, решают, что народ никому не нужен, что детям здесь нечего делать и они должны уехать в Москву. А дети и сами так считают.

Оставим 150 тысяч. Но факты говорят о том, что в областях, окружающих Московскую область, за одну и ту же работу, будь ты врач, милиционер или кто-то еще, — зарплата в 2–3 раза ниже, чем в Московской области, где, в свою очередь, она в 2–3 раза ниже, чем в Москве. И любой нормальный человек пойдет туда, где есть деньги и работа.

В. Н.: Это нормально.

Т. Н.: Нормально, но Москва всю Россию не вместит. В этом году я была в Ставропольском крае. С Нечерноземьем понятно. Но вот ты приезжаешь в Ставропольский край, в село, где живет 5–7 тысяч человек, поля все распаханы, все колосится, сельское хозяйство живо, все замечательно… Мы всегда ходим по сельским администрациям, и я беру структуру занятости. И мы видим, что только треть трудоспособного населения в этом большом селе работает на месте. С одной стороны, из-за модернизации: купили новые машины, людей гораздо меньше требуется. Это нормально и даже хорошо, потому что в колхозах-богадельнях в советское время слишком много народу было занято. Но, с другой стороны, из-за того, что трудоемкое животноводство погубили, сейчас только одна треть может найти так или иначе работу в селе, потому что кроме сельского хозяйства и бюджетной сферы работать негде (услуги, бизнес не развиты). И здесь дело не в народе — институциональные и экономические условия таковы. Часть трудоспособных людей пытается найти себе работу где-нибудь в Ставрополье. Остальные активные — в крупных городах или в Москве. Вы понимаете? И вся Россия так живет.

М. С.: В Ставрополье население еще более-менее активное. Когда мы были там в экспедиции, респонденты отмечали, что у них очень большой контраст между тем, как было в советское время, и как стало сейчас. А, например, в Архангельской и Вологодской областях уже в советское время в сельской местности было настолько плохо в смысле качества жизни, что изменения после 1991 года были не столь заметными. Подвижность населения, большой поток выезжающих на заработки в Москву, говорит о его активности.

А. В.: Если людям плохо, они спиваются. Но не потому что это русский народ, или татарский народ, или какой-то другой.

Т. Н.: А что, он в советское время не спивался? Спивался! До революции не спивался? Спивался!

А. М.: И финны тоже спиваются, к сожалению.

С. К.: Это еще один миф о том, что народ спивается.

М. С.: Все-таки сверхсмертность была ниже в советское время?

А. В.: Ничего не изменилось.

А. М.: Она примерно стабильна. Существует некая категория, некая стабильная группа.

С. К.: Всегда пили и будут пить примерно одинаково. Пять процентов населения старше 16 лет являются алкоголиками. Уровень деградации зависит от социальной структуры. Чем больше сегментирована социальная структура, тем большее количество людей выпадает из нее, и их мы считаем алкоголиками. И их число никак не увеличивается. Это биологическая норма. Быстро меняется социальная структура, и алкоголики выпадают из нее, не держатся. Нет фильтра. Началось это в 1972 году, с первого постановления по борьбе с алкоголизмом, именно тогда пошел лавинообразный рост алкоголиков.

А. М.: Существует социальный невротизм, возникающий от болезненного столкновения с действительностью. Поэтому будут пить, естественно.

А. В.: Говорят, русские пьют. Когда мы видим, что в России это есть, на Украине есть, а, допустим, в Эстонии тоже пьют, но там нет таких последствий социальных, то возникают всякие вопросы. Но у меня первым делом возникает вопрос не о том, какой народ, а о том, какое общество. Это не одно и то же.

С. К.: Социальная структура другая. Это очень удобный способ объяснять народ через алкоголизм, интеллигентский способ. Ах, какой у нас плохой народ — он пьет.

А. М.: Тут говорили о том, как грязно в России. А меня в свое время поразило, как грязно в Америке в сравнении с Европой. Тоже большая страна… С чем это связано? Я для себя интуитивно объяснил это так: феномен большого пространства, много всего — везде не уберешь. Огромное захламленное пространство.

А. В.: Когда переезжаешь из Германии во Францию — то же самое.

А. М.: Я как-то, прожив три месяца в Швейцарии, попал во Францию, приехал на вокзал в Страсбурге и подумал: какая жуткая грязь.

А. В.: Зато продолжительность жизни у французов одна из самых высоких в мире, выше, чем у чистоплотных немцев.

Т. М.: Самая чистая страна, которую я видела, — это Мадагаскар. Там абсолютно стерильно чисто, и хочется плакать прямо сразу. Когда мы проехали через столицу Мадагаскара Антананариву, я замолчала дня на три…

Меня потрясла какая-то библейского размаха бедность. Мой муж, который много работал в Африке, тоже чуть не разрыдался, потому что он был с миссией на Мадагаскаре 24 года тому назад, это была свежеосвобожденная от колониального гнета страна. И все там пытались налаживать. И выяснилось, что с тех пор не только ничего не улучшилось, но еще и изменилось в худшую сторону. Скажем, тот водопровод и канализация, которые были построены угнетателями, не только не были заменены, но и перестали обслуживаться, а потому не функционируют. А предприятие по обработке растущего там вместо травы сахарного тростника — единственное образующее экономику побережья, — пришлось просто закрыть, потому что машины там стояли XVIII века, и никто уже не мог осуществлять их техобслуживание. И половина населения попросту лишилась работы.

Потом я перестала страдать. Они очень счастливые и красивые люди. Там нет мусора, потому что все является валютой: скажем, пакет целлофановый — это тоже валюта. Ты за целлофановый пакет можешь себе выменять что-нибудь полезное в хозяйстве. И меня совершенно потрясла лавка напротив того, что называется «Шанти-таун», построенная из коробок, которую время от времени затапливает. Лавка, в которой продаются осколки зеркал — от самых маленьких до довольно приличного размера. И я никак не могла взять в толк, что же это такое. А потом поняла, что это просто-напросто лавка зеркал. И что разбитое зеркало — это источник богатства. А источник чистоты — крайняя бедность. Извините за сумбур и огромное спасибо всем за участие в нашем круглом столе.

Отечественные записки

Прокуратура Находки в судебном порядке добилась устранения нарушений природоохранного законодательства. Об этом РИА PrimaMedia сообщила старший помощник прокурора Приморского края Ирина Володина.

В апреле текущего года прокуратурой города Находки направлено в суд исковое заявление о понуждении ООО "Водозабор Хмыловский" оградить первый пояс зоны санитарной охраны водозабора "Хмыловский" в течение четырех месяцев со дня вступления в силу решения суда.

Решением Находкинского городского суда. исковые требования прокурора города Находки к ООО "Водозабор Хмыловский" удовлетворены в полном объеме.

"Большая тройка" существенно снизила тарифы для корпоративных клиентов за последний год, что обусловлено конкуренцией и изменяющейся структурой спроса. При этом самым доступным во всех категориях потребления по прежнему является Tele2. К такому выводу пришли аналитики ComNews Research, изучив предложения операторов в 83 субъектах РФ.

Для анализа тарифных планов сотовых операторов специалисты ComNews Research применили адаптированную к российским особенностям методологию организации Экономического cотрудничества и развития (ОЭСР), используемую для мониторинга тарифов на сотовую связь в странах - членах ЕС. По этой методологии услуги операторов для корпоративных клиентов были разделены на две корзины: безлимитные и универсальные.

Безлимитная корзина рассчитывалась на базе тарифных планов, предлагаемых руководителям и сотрудникам, нуждающимся в постоянных услугах связи, включающих абонентскую плату и заранее определенные сервисы. Самая низкая стоимость безлимитной корзины зафиксирована в Ульяновской, Пензенской, Саратовской областях, а также в республиках Марий Эл и Мордовия – она не превышает 2,5 тыс. руб. В среднем по стране стоимость этой корзины составила 3730 руб., что на 12% меньше показателя 2011 г. Самая низкая стоимость (полученная по методу расчета средней от предложений компании во всех регионах ее присутствия) зафиксирована у Tele2 - 1713 руб., что на 55% ниже, чем в среднем по России. Далее следуют ГК "Мотив" и СМАРТС: 1787 руб. и 2178 руб. соответственно. Наиболее значительное снижение стоимости услуг показала компания МТС - 41%, с 5124 руб. до 2691 руб. Как поясняет аналитик ComNews Research Марина Коробкова, это вызвано тем, что у МТС изначально была низкая стоимость услуг.

Универсальная корзина предназначена для оценки наибольшего количества тарифов для корпоративных пользователей. Для универсальной корзины использовались базовые тарифные планы, отвечающие потребностям почти каждого рядового сотрудника. Самая низкая стоимость универсальной корзины наблюдается в Омской, Томской и Ульяновской областях, а также в республиках Марий Эл и Тыва. В операторском рейтинге лидером в данной категории остается Tele2 - средняя стоимость предложений этой компании по регионам 561 руб., что на 47% ниже среднероссийского показателя (1064 руб.) и на 3% ниже, чем показатель самой компании в 2011 г. Вторым по выгодности тарифов является ГК "СМАРТС" (882 руб.), что на 17% ниже среднего по стране показателя. В среднем по стране стоимость тарифных планов данной категории снизилась за прошедший год на 6,5%.

Самыми дорогими регионами по стоимости всех рассмотренных корзин корпоративной связи являются Москва и Московская область, Ямало-Ненецкий, Ханты-Мансийский и Чукотский автономные округа, Сахалинская, Магаданская и Амурская области, Хабаровский, Забайкальский и Камчатский края, а также Республика Саха (Якутия). Большинство этих регионов относятся к Сибирскому и Дальневосточному федеральным округам и характеризуются сложными климатическими и географическими условиями, а также низкой плотностью населения, что приводит к высокому уровню прожиточного минимума в данных областях.

"Москва и МО находятся в этом списке по причине высокого прожиточного минимума региона в целом, а также из-за неблагоприятной конкурентной ситуации и умеренно растущего спроса. На рынке Москвы представлены только три оператора связи, и долевое распределение у них приблизительно одинаковое. При этом высокая экономическая активность региона и постоянный прирост новых потенциальных корпоративных клиентов не ограничивают объем спроса, что в совокупности не стимулирует ценовую конкуренцию и позволяет операторам держать уровень цен на достаточно высоком уровне", - поясняет Марина Коробкова.

Пресс-секретарь ОАО "ВымпелКом" Анна Айбашева не согласна с результатами исследования: по ее мнению, неправильно оценивать самого "дешевого" равно как и самого "дорогого" оператора среди тех, кто не представлен в большинстве регионов РФ - к примеру Tele2 или СМАРТС. "Локальные операторы не могут удовлетворить потребности В2В-клиентов, которым нужен межгород и роуминг по России. А эти услуги у локальных операторов очень дороги, в связи с отсутствием этих операторов в ряде регионов России", – указывает Анна Айбашева.

Пресс-секретарь ОАО "МегаФон" Юлия Дорохина соглашается с выводами исследования относительно общих тенденций на рынке. "Однако для определения абсолютных значений потребительской корзины, на наш взгляд, данных недостаточно. Для полной картинки необходимо понимать, какие услуги и какого объема включаются в пакет. Отметим, что большая часть корпоративных тарифов закрыта и является коммерческой тайной", - прокомментировала Юлия Дорохина.

Менеджер по репутационному PR компании Tele2 Александр Бахорин свидетельствует, что сегмент B2B активно развивается. "Прошлой осенью Tele2 внедрила единую систему тарифов для предпринимателей во всех регионах присутствия компании. За прошедшее время число абонентов в этом сегменте выросло более чем вдвое", - сказал он ComNews.

В Приморье при проведении лабораторных исследований образцов почвы, взятых из теплиц на Дальнереченского района, было обнаружено многократное превышение содержания входящих в состав пестицидов и агрохимикатов химических соединений. Об этом РИА «Восток-Медиа» сообщили в Управлении Россельхознадзора по Приморскому краю и Сахалинской области.

Лабораторные исследования образцов почвы, отобранных в плёночных теплицах села Сухановка, показали многократные, в отдельных случаях - более чем в пять раз, превышение содержания химических элементов и соединений, входящих в состав агрохимикатов.

Все проверенные теплицы принадлежат крестьянско-фермерскому хозяйству, поставляющему свою продукцию на продовольственные рынки Приморья. Фермерское хозяйство полностью состоит из рабочих, прибывших из Китая.

Сейчас возбуждено дело об административном правонарушении, проводится административное разбирательство.

На полях саммита «большой двадцатки» состоялась встреча Владимира Путина с Президентом Индонезии Сусило Бамбангом Юдойоно. Обсуждались, в частности, перспективы развития торгово-экономического сотрудничества двух стран.* * *

С.ЮДОЙОНО (как переведено): Ваше Превосходительство, господин Президент!

Примите самую искреннюю благодарность, что в таком плотном графике Вы нашли время встретиться со мной и с делегацией Индонезии.

Я с удовольствием посещу Владивосток – буду принимать участие в саммите АТЭС, а на следующий год планирую посетить и Санкт-Петербург.

Несмотря на то, что экономическая ситуация в мире переживает кризис, тем не менее отношения между нашими странами развиваются очень поступательно, особенно в торгово-экономической сфере.

В этой связи, Ваше Превосходительство, хотел бы услышать Вашу точку зрения: что мы можем сделать для того, чтобы ещё более интенсифицировать отношения между нашими странами?

В.ПУТИН: Уважаемый господин Президент! Для меня большое удовольствие вновь встретиться с Вами и Вашими коллегами.

Я абсолютно согласен с Вашей оценкой – несмотря на сложности в экономике, отношения между нашими странами развиваются поступательно. Более того, они носят достаточно доверительный характер. И мы будем рады видеть Вас в России – и во Владивостоке, и в Петербурге.

Конечно, наши коллеги – министры, руководители соответствующих ведомств – должны будут предложить сформулировать дополнительные идеи по поводу развития прежде всего наших торгово-экономических связей.

Тем не менее у нас есть конкретные направления, очень интересные. Я предлагаю и на них сосредоточиться, доводить до конца эти проекты и, конечно, искать новые возможности. Потенциал возможностей у нас очень высокий.

Цены производителей промышленной продукции в России в мае снизились на 2,4% по сравнению с предыдущим месяцем, сообщает Росстат. В годовом выражении в мае цены повысились на 3,1%. С начала года инфляция в промпроизводстве составила 1,1%. В апреле показатель рос на 0,6%, в марте повышение составило 2,1%. В этом году цены снижались (не считая мая) только раз - в январе (-0,2%).

По данным ведомства, в секторе добычи полезных ископаемых падение цен в мае составило 8,8% (в апреле был рост на 0,5%). Прирост цен в обрабатывающих производствах составил 0,1% (в апреле - на 0,9%), в производстве и распределении электроэнергии, газа и воды спад составил 1%.

Самой высокой майская инфляция в промпроизводстве была в Туве (+5,6%) и Сахалинской области (+5,3%). Наиболее заметная дефляция зафиксирована в Тюменской и Оренбургской областях (-9,9% и -6,3% соответственно).

По материнской линии

За оппозиционную деятельность Ксении Собчак и Ильи Пономарева могут ответить их родители-сенаторы

Наталья Рожкова

«Единая Россия» может осенью инициировать процедуру отзыва сенаторов Людмилы Нарусовой (Брянская область) и Ларисы Пономаревой (Чукотский автономный округ). Об этом со ссылкой на источник в партии власти сообщил в своем блоге депутат «Справедливой России» Дмитрий Гудков. Официальные источники эту информацию не подтверждают.

По словам Гудкова, Кремль хочет наказать сенаторов за политическую позицию — при обсуждении в СФ закона о повышении штрафов за нарушения на митингах Пономарева голосовала «против», а Нарусова покинула зал заседаний. Также, по версии депутата, сенаторов могут преследовать за оппозиционную деятельность их детей: депутат-эсер Илья Пономарев и телеведущая Ксения Собчак за последние месяцы превратились в лидеров уличного протеста.

Сами сенаторы комментариев по этому поводу не дают. «Комментировать не буду, мне ничего не известно», — сказала «МН» Лариса Пономарева, напомнив, что «Совет Федерации — палата регионов», а значит, процедура отзыва сенатора находится не в партийном ведении. Пономарева с 2005 года представляет в СФ Чукотский автономный округ. При этом еще с 2000 года она была помощником миллиардера Романа Абрамовича (когда он еще был депутатом Госдумы), а затем занимала различные должности в администрации Чукотского АО во времена губернаторства Романа Аркадьевича.

От комментариев отказалась и Людмила Нарусова, расценившая сведения о якобы грядущем отзыве как сплетню. «Я не в курсе этой ситуации. Не хочу ее никак расценивать», — сказала она «МН». Напомним, с 2002 по 2010 год вдова Анатолия Собчака представляла в СФ интересы республики Тува, однако потом сменила регион на родную Брянскую область.

Сенатор от Челябинской области Руслан Гаттаров, член генсовета «Единой России», охарактеризовал заявление о готовящемся отзыве своих коллег по палате как «полную глупость». «Не «Единая Россия» решает, кто будет сенатором, — заявил он «МН». — С Нарусовой и Пономаревой мы очень активно работаем, не вижу ничего, что могло бы привести к их отставке. Единственный повод отозвать сенатора — это если он плохо представляет интересы своего региона».

Источник в руководстве «Единой России» сказал «МН», что партии власти объективно невыгодно было бы устраивать отзыв сенаторов с политическим оттенком осенью. В этом случае оппозиция, наметившая следующую акцию протеста на 15 сентября, получила бы дополнительный повод говорить о репрессиях.

Самым громким отзывом сенатора за последние годы была отставка экс-спикера Совфеда Сергея Миронова, представлявшего в верхней палате заксобрание Санкт-Петербурга. Его лишили полномочий в мае прошлого года. В отличие от лидера эсеров, Нарусова и Пономарева направлены в Совет Федерации не заксобраниями, а губернаторами регионов, поэтому при желании отозвать их даже проще, чем Миронова. «По новому закону губернатор может просто сменить сенатора в любой момент», — говорит Руслан Гаттаров.

Наконец, у обеих сенаторов полномочия скоро истекают и без отзыва. У Пономаревой — в мае 2013 года, а у Нарусовой — уже в октябре, одновременно с полномочиями брянского губернатора Николая Денина, который в соответствии с новым законом будет переизбираться на всенародных выборах. После этого сенатор от региона будет переназначен: с 1 января 2011 года кандидат на этот пост должен пройти процедуру выборов на любом уровне, «старые» кампании не в счет. Впрочем, нельзя исключать принятие нормы, которую предлагает спикер СФ Валентина Матвиенко: губернатор во время выборов баллотируется в паре с будущим сенатором. В этом случае шансы Нарусовой также невелики — ее кандидатура может оказаться электорально непривлекательной, сказала «МН» эксперт Центра политической конъюнктуры Оксана Гончаренко. Роковую роль тут может сыграть история с 1,5 млн евро, которые были обнаружены в ходе обыска в квартире Ксении Собчак, — что, кстати, грозит телеведущей возбуждением дела об уклонении от уплаты налогов.

«Я бы не увязывала напрямую вопрос о переназначении Нарусовой и Пономаревой с оппозиционной активностью их детей, — говорит Гончаренко. — Статус сенатора сам по себе достаточно привлекателен, чтобы служить поводом для самостоятельных интриг, не связанных с оппозицией».

В Республике Карелия прошли соревнования на первенство России "Лесоруб-2012". Организаторами выступили Федерального агентство лесного хозяйства и правительство республики Карелия.

Кроме Красноярского края в мероприятии приняли участие команды Архангельской, Вологодской, Ленинградской, Московской, Тверской, Томской областей, Алтайского, Хабаровского краев, а также республик Башкортостан, Карелия, Белорусь - всего 60 человек.

Соревнования проходили в нескольких номинациях. Участники должны были продемонстрировать виртуозное владение моторными пилами, а также управление форвардерами и харвестерами. Строгое жюри оценивало время, качество, правильность выполнения каждого упражнений и соблюдение требований безопасности.

Команду Красноярского края на соревнования "Лесоруб-2012" представляли Сергей Соглаев и Павел Келлер, сотрудники лесоперерабатывающего предприятия ОАО "Лесосибирский ЛДК- 1". В общекомандном зачете они вошли в десятку лучших вальщиков леса России, при этом заняв седьмое место среди операторов форвардерами.

После обязательных упражнений победители провели показательные выступления по выпиливанию различных скульптур из дерева, сообщате министерство природных ресурсов и лесного комплекса.

"В соревнования подобного уровня наши лесники принимали участие впервые. Ребята показали достойный результат, что говорит о высоком профессионализме наших специалистов. Тем не менее, команде есть к чему еще стремиться. Надеюсь, что на следующих соревнованиях край займет почетное призовое место", - отметила министр природных ресурсов и лесного комплекса Красноярского края Елена Вавилова.

В Республике Карелии при поддержке компании John Deere состоялись ставшие традиционными профессиональные соревнования "Лесоруб-2012". Открытое первенство Российской Федерации среди вальщиков леса с моторными пилами, операторов форвардеров и харвестеров прошло с 5 по 7 июня. Основные цели соревнований - повышение престижа профессий, связанных с лесозаготовкой, а также развитие современных технологий и делового партнерства.

В этом году более 25 операторов лесозаготовительных машин соревновались в течение двух дней на двух площадках. Вся программа выполнялась на высококачественной технике постоянного спонсора соревнований компании John Deere. На первом этапе на делянке ЗАО "Шуялес" операторы харвесторов демонстрировали мастерство в выполнении трех основных упражнений: сборка и разборка пильного механизма, валка дерева в створ и раскряжевка в ручном режиме. Второй этап проходил в г. Петрозаводске на открытой площадке около Петрозаводского государственного университета, где операторы форвардера соревновались в выполнении упражнений по погрузке, трелевке, выгрузке и сортировке бревен.

Победителем соревнований в личных и командных зачетах стали специалисты ЗАО "Вышневолоцкого леспромхоза" из Тверской области. "В соревнованиях приняли участите операторы лучших лесозаготовительных предприятий со всех уголков России - Республики Карелии, Тверской, Томской, Архангельской и Волгоградской областей, Хабаровского края", - отмечает главный механик команды-победителя "Вышневолоцкого ЛПХ" Дмитрий Корсун. - В этом году мы достигли еще больших успехов, чем в предыдущем, несмотря на хорошую подготовку конкурентов. Подобные мероприятия повышают престиж ведущих профессий лесозаготовительной отрасли, и, конечно, это хороший повод пообщаться с коллегами".

С начала пожароопасного сезона в крае зарегистрировано 325 лесных пожаров на площади почти 32 тысячи гектаров. Сегодня действует 14 очагов лесного огня. В десяти районах края ограничен выход населения в лес и объявлено чрезвычайное положение. Горит лес в Солнечном, Амурском, Николаевском, Ванинском, Советско-Гаванском и других районах. Но крайне тяжелое положение сложилось в Ульчском: там действует шесть очагов огня.

- На первые шесть месяцев этого года на тушение огня в лесу из госбюджета выделено 24 миллиона рублей. А к 15 июня на эти цели потрачено уже 76 миллионов, - рассказывает начальник управления лесами правительства края Владимир Болтрушко. - На мониторинг ситуации (авианаблюдение) выделялось 39 миллионов рублей, а истрачено уже 58. Немудрено: один час лета вертолета МИ-8 сегодня стоит 120-130 тысяч рублей. Десять часов борт отлетал (это всего-то полтора дня) - больше миллиона отдай...

Сегодня с лесными пожарами в крае борются как наземные службы, так и авиалесоохрана. Задействовано два самолета АН-2, три вертолета МИ-8, один МИ-2, причем не на облете территории - они выбрасывают на кромку огня парашютистов-десантников, забирают людей из потушенного очага и перебрасывают на другой.

В каждом краевом государственном автономном учреждении при лесничествах созданы противопожарные формирования, им приданы техника и налажена работа средств связи. Очень выручает лесников новая техника, закупленная в последние годы, - она находится в районных авиаотделениях и вовсю используется на тушении пожаров.

Естественно, недавняя трагедия с парашютистами-пожарниками в Туве не осталась вне внимания всех, имеющих отношение к тушению. В противопожарных подразделениях проведены внеплановые инструктажи по технике безопасности, хотя наши лесные пожарные опытный, десятки лет работающий в тайге народ. В Туве на кромку огня тоже выбросили не новичков, но кто же предполагал, что низовой пожар мигом перейдет на верховой?.. Кто побежал навстречу огню - тот выжил, а кто попытался убежать... И ведь знают лесники, что от верховика убегать бесполезно, но, видимо, включается фактор неожиданности.

Неужели повторяется 2010 год? Тогда в России было зарегистрировано свыше 30 тысяч очагов на общей площади 1,25 миллиона гектаров, только экономический ущерб оставил более 12 миллиардов рублей. В 2010 году на Дальнем Востоке возникло около тысячи очагов лесного огня.

Ну, а потом специалисты установили точный "диагноз" пожарной обстановки того страшного года. Причинами называли ликвидацию лесной охраны, разрушенный механизм тушения на ранних стадиях, плохую работу по профилактике предупреждения очагов. Еще неясность зон ответственности различных ведомств за тушение на землях разных категорий (лишь недавно постановлением губернатора земли поселений и госземзапаса вменено тушить службе МЧС) и т.д.

В общем, лето 2010 года показало неспособность государства обеспечить безопасность людей от масштабных лесных и торфяных пожаров и сохранить свой важный ресурс - лес. То есть, государственная политика управления лесами, сформированная нынешним Лесным кодексом, требует кардинального пересмотра.

Были ли учтены уроки прошлого? Увы, наступаем на те же грабли. Государственной лесной охраны как не было, так и нет: вроде полномочия передали, а финансовые средства под них - нет. Кадры полностью не набраны, каким образом исполнять полномочия? Жизнеспособность лесохозяйственных предприятий оставляет желать лучшего, наличие "бесхозных" лесов множится, бюджетного финансирования не хватает...

Хотя с профилактической работой по предупреждению лесных пожаров в нашем крае нормально: минерализованные полосы строятся в плановых объемах, наглядной агитации в лесу достаточно (недавно видела не только близ сел, но и в самой глухомани), листовки, ролики по телевидению и т.д.

Есть у нас на Дальнем Востоке и географические особенности. Тушить лес сложно: в горных районах (Солнечном, например) горит в отдаленных горных местах, в Ульчском - на левом берегу Амура. Попробуй, доберись: по прямой 27 километров, но никаких дорог, приходится вокруг, а это километров 300...

А как технику переправить на ту сторону Амура? Плашкоутов, на которые рассчитывали, нет - речной флот фактически разрушен. Приходится платить частникам, а у них имеются лишь небольшие понтоны, не выдерживающие 20-тонного трактора... Губернатор края дал команду проработать вопрос о приобретении катеров и понтонов.

Зато управление лесами сегодня охвачено густой сетью ежедневных проверок. Только из департамента лесного хозяйства по ДФО (считай, из Рослесхоза) пришло уже 270 запросов, на которые надо дать незамедлительные ответы. Наверно, вовремя отписанная в Рослесхоз бумага важнее, чем охрана зеленого богатства страны.

Администрация Сахалинской области подписала соглашение с ОАО "БМ Сахалин" о реализации крупного инвестиционного проекта по строительству комплекса по глубокой переработке древесного сырья, включающего производство сушеных пиломатериалов и технологической щепы, а также теплоэлектростанции, работающей на отходах переработки древесины. Планируется, что заготовка древесины для этого проекта будет проводится в Охинском, Ногликском, Александровском, Тымовском и Смирныховском лесничествах, а перерабатывающее производство будет построено в городе Корсакове. Предполагается, что в результате выполнения этого проекта будет создано около семисот новых рабочих мест, заготовка древесины в регионе увеличится втрое по сравнению с 2011 годом, производство пиломатериалов - в 4,5 раза, а технологической щепы - в 21 раз.

Как считает Лесной форум Гринпис России, проект выглядит совершенно фантастическим: лесные ресурсы Сахалина, за исключением разве что нерестоохранных полос, лесов на крутых горных склонах и некоторых других наиболее ценных в средообразующем отношении лесов, катастрофически истощены пожарами и варварскими рубками последних десятилетий. Объемы заготовки древесины на острове стали быстро сокращаться еще до введения повышенных вывозных пошлин на необработанную древесину, главным образом именно из-за катастрофического истощения лесных ресурсов в экономически и технологически доступных лесах острова. "На бумаге", впрочем, ситуация выглядит вполне благополучной благодаря общеизвестным особенностям российской системы учета лесов и их убыли - сокрытию информации о масштабах лесных пожаров, незаконных и полузаконных рубок, отставанию данных лесоустройства и так называемого "лесного реестра" от реальной ситуации на многие годы, а часто и на десятилетия.

Впрочем, продолжает Лесной форум Гринпис России, это далеко не единственный такой проект в России - сейчас в перечень приоритетных инвестиционных проектов в области освоения лесов (предусматривающих льготное предоставление лесных участков в аренду за 50% минимальной цены) включено около сотни предприятий, которые планируется построить или модернизировать. Теоретически считается, что если проект не будет реализован в срок, "приоритетный инвестор" должен будет компенсировать в полной мере все предоставленные ему государством льготы, но практически в действующем законодательстве есть множество изъянов, позволяющих этого не делать.

Лесной форум Гринпис России приводит сообщение с сайта администрации Сахалинской области:

"В Сахалинской области подписано соглашение о реализации крупного инвестиционного проекта "Комплексное деревоперерабатывающее производство". Свои подписи под соглашением поставили заместитель председателя островного Правительства Сергей Хоточкин и генеральный директор ОАО "БМ Сахалин" Константин Безносюк.

Как отметил Сергей Хоточкин, этот документ стал первым шагом к возрождению лесной отрасли в регионе.

- Распоряжением Правительства Сахалинской области этот проект был включен в Перечень приоритетных инвестиционных проектов. Ему будет оказана государственная поддержка. Реализация проекта не только улучшит транспортную и производственную инфраструктуру в области, но и позволит увеличить поступления в бюджет. До 2022 года ожидается более двух миллиардов рублей прибыли, - отметил заместитель председателя Правительства.

Проект предполагает создание крупного экспортно-ориентированного лесопромышленного предприятия, осуществляющего полный безотходный цикл заготовки и переработки лесоматериалов. География размещения промышленных площадок лесозаготовительного производства охватывает территории лесничеств центральной и северной частей острова Сахалин (Охинское, Ногликское, Александровское, Тымовское, Смирныховское).

В рамках проекта также предполагается строительство комплекса по глубокой переработке древесного сырья, включающего производство сушеных пиломатериалов и технологической щепы. Комплекс будет обеспечен автономным теплом и электроснабжением за счет строительства мини-ТЭС, работающей на отходах древесины. Перерабатывающие мощности планируется разместить на территории Корсаковского городского округа.

Сергей Хоточкин отметил, что новый проект позволит создать около семисот новых рабочих мест, и подчеркнул, что особое внимание при его реализации будет уделяться экологической составляющей - сохранению естественных нерестилищ лосося. В результате реализации проекта к 2017 году объемы производства круглых лесоматериалов на территории области должен увеличиться более чем в 3 раза по сравнению с показателями 2011 года, технологической щепы - в 21 раз, пиломатериалов - в 4,5 раза.

Инвестиционная фаза проекта рассчитана на 6 лет, общий объем инвестиций составит чуть более 6 млрд рублей, из которых значительная часть затрат - это расходы на строительство лесовозных дорог и переработку древесины."

Заместитель председателя Правительства Сахалинской обл. Сергей Хоточкин и генеральный директор ОАО «БМ Сахалин» Константин Безносюк подписали соглашение о реализации крупного инвестиционного проекта «Комплексное деревоперерабатывающее производство», об этом говорится в полученном Lesprom Network сообщении Правительства Сахалинской обл.

Общий объем инвестиций составит чуть более 6 млрд руб. Проект предполагает создание крупного экспортно-ориентированного лесопромышленного предприятия, осуществляющего полный безотходный цикл заготовки и переработки лесоматериалов. В рамках проекта также предполагается строительство комплекса по глубокой переработке древесного сырья, включающего производство сушеных пиломатериалов и технологической щепы. Комплекс будет обеспечен автономным теплом и электроснабжением за счет строительства мини-ТЭС, работающей на отходах древесины.

Сергей Хоточкин отметил, что реализация проекта не только улучшит транспортную и производственную инфраструктуру в области, создаст около семисот новых рабочих мест, но и позволит увеличить поступления в бюджет. По его словам, до 2022 г. ожидается более 2 млрд руб. прибыли. Заместитель председателя Правительства также подчеркнул, что особое внимание при реализации проекта будет уделяться экологической составляющей.

Правительство Сахалинской области и ОАО "БМ Сахалин" во вторник подписали соглашение о сотрудничестве, согласно которому в регионе начнется реализация проекта "Комплексное деревообрабатывающее производство" с объемом инвестиций более 6 миллиардов рублей, сообщил РИА Новости представитель управления информационной политики правительства области.

"Проект предполагает создание крупного экспортно-ориентированного лесопромышленного предприятия, осуществляющего полный безотходный цикл заготовки и переработки лесоматериалов. Он рассчитан на 7 лет, общий объем инвестиций составляет чуть более 6 миллиардов рублей, из которых значительная часть затрат - это расходы на строительство лесовозных дорог и обеспечение заготовки древесины", - рассказал собеседник агентства.

Он отметил, что промышленные площадки будут размещаться на территории пяти районов острова Сахалин (Охинский, Ногликский, Александровский, Тымовский, Смирныховский).

"В рамках проекта также предполагается строительство комплекса по глубокой переработке древесного сырья, включающего производство сушеных пиломатериалов и технологической щепы. Комплекс будет обеспечен автономным теплом и электроснабжением за счет строительства мини-ТЭС, работающей на отходах древесины. Перерабатывающие мощности планируется разместить на территории Корсаковского городского округа", - добавил сотрудник управления.

По его словам, реализация проекта позволит к 2017 году обеспечить рост объема производства круглых лесоматериалов на территории области более чем в 3 раза, по сравнению с показателями 2011 года, увеличить объемы производства технологической щепы в 21 раз, производство пиломатериалов - в 4,5 раза. Совокупный бюджетный эффект за период до 2022 года составит более 4,8 миллиарда рублей, из которых в областной бюджет Сахалинской области поступит около 2,2 миллиарда рублей.

ОАО "БМ Сахалин" специально создано для реализации вышеназванного инвестиционного проекта. Компания успешно прошла конкурсный отбор, доказав экономическую эффективность реализации проекта. В данное время она хозяйственную деятельность не ведет. Учредителем ОАО "БМ Сахалин" является управляющая компания из Хабаровска "Амурлес", которая обязуется вложить в проект "Комплексное деревообрабатывающее производство" свою долю капитала.

Встреча Владимира Путина и Барака Обамы в Лос-Кабосе (Мексика) была обречена на то, чтобы не стать драматическим событием мировой политики. Не нужен он сейчас никому, этот драматизм. Собственно, можно было и встречу отложить до конца года, до после проведения президентских выборов в США.

Но если партнеры понимают и в чем-то поддерживают друг друга - а в случае с Путиным и Обамой это так и есть - то никакого вреда нет в том, чтобы поговорить о текущих проблемах (дабы избежать ненужных трений друг с другом именно сейчас) и наметить повестку дня Россия - США на следующий год. Видимо, примерно это в Лос-Кабосе и произошло.

Кактусы и символика

Вокруг международной дипломатии, особенно на высшем уровне, всегда присутствует множество людей, которым на данный момент нечего сказать, а говорить что-то надо. Эти люди неизменно порождают нездоровые легенды вокруг встреч лидеров разных стран.

В нашем случае таких легенд две. Одна - это насчет того, что решение Москвы послать на встречу с Обамой на недавней "большой восьмерке" в Кэмп-Дэвиде, США, главу правительства Дмитрия Медведева вместо президента Путина - это знак напряжения, чуть не скандального, между лично Путиным и Бараком Обамой. А то и признак того, что нынешний президент России вообще не будет общаться с лидерами США и ЕС. Тут же очень кстати оказалась новость, что Обама обиделся и не поедет на саммит АТЭС во Владивостоке в сентябре этого года. В общем, скандал и нелюбовь.

Не менее клинический случай - любовь "экспертов" к "символике" поездок. Не знаешь, что сказать - придумай символику, скучно не будет: так родилась идея насчет того, что для Путина было чрезвычайно важно пунктом первой своей поездки в нынешнем качестве сделать не США, а Минск, а потом Пекин. И дальше встретиться с Обамой на "нейтральной территории" одной из набирающих вес и влияние стран, а не на американской земле.

Если так, то давайте позабавимся с символикой Лос-Кабоса. Для начала, встреча прошла скорее на американской территории - в отеле Обамы. Могли бы, конечно, побеседовать где-нибудь под кактусом (их в Лос-Кабосе сколько угодно, это сухая пустыня, над которой парят орлы, опять же напоминающие о США). Но выбрали одну из тех точек полуострова на западе американского континента, где сплошной цветущий сад.

Лос-Кабос именно такой сад в местах (вокруг отелей), куда как к себе домой приезжают толпы американцев из Калифорнии - на автомобилях, говоря при этом, что едут в Южную Калифорнию половить большую рыбу и поиграть в гольф.

В общем, хоть это и Мексика, но очень уж американская, не говоря об особых отношениях этих двух государств-соседей, позволивших стране текилы избежать многих неприятностей нынешнего кризисного времени. Символика подозрительная.

Соглашаться приятно

Теперь об итогах общения двух президентов. Приходится судить о таковых по заранее заготовленному совместному заявлению, над которым хорошо потрудились дипломаты двух стран заранее. Понятно, что на самом деле разговор сосредоточился вокруг нескольких кризисных международных ситуаций, по поводу которых два президента задавали друг другу вопросы "что вы будете делать?" и выслушивали ответы. Подробности всплывут, но, как всегда, гораздо позже.

Совместное же заявление - это довольно неплохой список того, в чем мы с США согласны (заранее, еще до встречи в Лос-Кабосе). Вот, например, по Сирии: народ этой страны "должен иметь возможность самостоятельно, демократическим путем выбирать свое будущее" - так Москва же совсем не против; а какое насилие следует в Сирии прекратить? "Любое", то есть со стороны оппозиции тоже. Все довольны.

Но в любом случае ясно, что встреча помогла тому, чтобы никаких неожиданностей в действиях другой стороны на сирийском направлении не было. По части проведения конференции по Сирии (в Москве?), отправки к берегам этой страны российских кораблей или поставок оружия повстанцам.

Этот же мирный настрой относится к "смежной" сложной ситуации - по Ирану, как раз сейчас в Москве проходит встреча "шестерки" переговорщиков с иранцами, и там российская дипломатия играет роль "честного брокера", стремящегося как минимум не затормозить вялотекущий переговорный процесс.

Там, где возможно, найдены "точки соприкосновения". О каких-либо разногласиях - ни одного слова, а это важно. Пригласили друг друга в гости с визитами.

Ну, а острые вопросы российско-американских отношений - насчет ПРО в Европе, или ответа Москвы на "список Магницкого", который во вторник проходит очередной этап в американском конгрессе - тут "прорывов" не случилось и быть не могло. Не та ситуация. Не до президентских выборов в США, по крайней мере. Трудно представить себе, чтобы Обама проявлял сейчас чрезмерную активность против своих республиканских конкурентов в конгрессе, делая что-то, нужное Москве.

Нелюбовь к раскачивающимся лодкам

Давайте зададим себе ключевой вопрос: в чью пользу работает Москва, Барака Обамы или его оппонентов-республиканцев накануне ноябрьских выборов? Не секрет ведь, что в России давно существует сильная фракция экспертов (и не только их), которая не дождется возвращения республиканцев в Белый дом. И тогда, считают эти люди, не надо будет ничего делать - республиканцы, судя по их предвыборному энтузиазму, сами все сделают для того, чтобы сила и влияние США соскользнули еще на одну ступеньку вниз. Так, как это было при Джордже Буше.

Так вот, Владимир Путин совершенно очевидно - и не в первый раз за свою политическую карьеру - делает выбор в пользу сотрудничества, в данном случае с Обамой. Можно представить себе, сколько неприятностей могли бы последнему причинить даже не только эффектные действия Москвы на тех же сирийском или иранском направлениях, а просто пара резких заявлений.

Ведь что касается Обамы, "президента, который начал с того, чтобы восстановить хорошие отношения с миром за свой первый срок, мир как-то не очень сотрудничает с ним в его притязании на то, чтобы добиться второго срока", считает "Вашингтон пост", перечисляя проблемы по части внешней политики. Называя Грецию, Сирию, Египет и - Россию, которая "бряцает оружием". Так вот, совместное заявление - это как раз "бряцание оружием" наоборот.

Попросту говоря, сейчас Бараку Обаме для того, чтобы не осложнить себе выборы, надо, чтобы на международной арене не происходило ничего особенного, даже хорошего. Представим себе, например, что России удалось бы подвести проходящие в Москве переговоры с иранцами к соглашению. Соглашения - всегда компромисс. И республиканцы скажут: Обама сдал иранцам... (нужное вписать).

И на всех прочих направлениях, включая сирийское, происходит то же: никаких резких движений. Никакого раскачивания лодки. Причем с обеих сторон, при - как минимум - информировании друг друга о своих намерениях.

Удастся ли благодаря такой политике решить в следующем году проблему ПРО в Европе или "списка Магницкого"? И прочие проблемы? Неизвестно. Но с другой политикой - точно не решить.

Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.

Экономика Дальнего востока должна развиваться в особых условиях, которые предусматривают ряд льгот, в частности, для вновь создаваемых сельскохозяйственных предприятий, сообщил журналистам министр по развитию Дальнего Востока - полпред президента РФ в ДФО Виктор Ишаев.

"Мы говорим об особых условиях функционирования экономики на Дальнем востоке. Особенно для вновь создаваемых предприятий, на 80% освобождая их от налогов. Нужно помочь предприятию сократить срок окупаемости, сделать его более работоспособным. Нужно выровнять условия в конкурентной среде. Так развивалась Аляска, свободные зоны в Китае, Сингапур, Тайвань, Гонконг, это все мировая практика", - рассказал полпред.

Он отметил, что при условиях вступления в ВТО необходимо сделать себестоимость российской, в том числе и дальневосточной продукции конкурентоспособной для соседних стран и других участников рынка. Иначе сельскому хозяйству будет очень сложно не то что развиться, а выжить.

"Здесь нужно создать условия опережающего развития. У нас все дороже. Базовые условия для развития экономики электроэнергия и транспортные расходы, они определяют себестоимость. У нас нет полномочий, чтобы снижать тарифы, но мы можем регулировать, проверять, контролировать", - считает Ишаев.

Министр по развитию Дальнего востока сообщил, что будет выходить с предложениями к правительству РФ и настаивать на том, чтобы на Дальнем востоке были созданы особые условия развития экономики.

"Иначе мы эту территорию потеряем. От соседства с Китаем нужно извлекать пользу, это неограниченный рынок. Нужно развивать схему - мы поставщики, он потребитель, это наша задача. У нас есть ресурсы, а значит, есть возможность для развития Дальнего востока. Товарооборот РФ с КНР в 20011 году составил 83 миллиарда долларов, в плане на 2015 год - 100 миллиардов долларов. А какая структура у товарооборота? Если ее проанализировать, то видно, что мы закрепляемся в роли сырьевого придатка", - сказал министр.

Республика Саха (Якутия) и Амурская область выделяются на фоне других дальневосточных регионов наибольшей долей вложений в социальную сферу сельских поселений, отметил на заседании Совета при полпреде заместитель полпреда президента РФ в ДФО Александр Левинталь.

"К сожалению, за последние семь лет объем инвестиций на развитие социальной сферы в целом по округу составляет лишь около 15% (3,9 миллиарда рублей) от общего объема инвестиций в основной капитал на развитие сельского хозяйства субъектов федерации округа (26,4 миллиарда рублей). Причем наибольшая доля инвестиций в социальную сферу приходится на Республику Саха (Якутия) и Амурскую область", - отметил Левинталь.

Якутия вложила в социальную сферу сельских поселений более 70% от общего объема в целом по ДФО - 2,9 миллиарда рублей, Амурская область - 958 миллионов рублей. Доля Хабаровского края составляет всего 31 миллион рублей. Остальные регионы ничего не вкладывали в социальное развитие села.

Приамурье, по оценке полпредства, - лучший регион ДФО в плане развития сельскохозяйственной отрасли.

"Я неоднократно это говорил, теперь губернаторы дальневосточных регионов-соседей увидели те возможности, которые есть у амурских аграриев. Есть мощная поддержка сельхозпроизводителей, это и федеральные деньги, и собственные средства. Там, где люди работают, есть результат, пусть он и не сразу виден", - отметил полпред Виктор Ишаев.

В социальной сфере большинства сельских поселений Дальнего Востока России сложилась тяжелая обстановка. За последнее 20 лет сеть участковых больниц сократилась на 22%, обеспеченность сельского населения врачами в 3,5 раза ниже по сравнению с горожанами.

По сравнению с 1990 годом количество детских садов в селах ДФО сократилось на 47%, почти на 50% сократилось количество клубов и домов культуры. За последние 10 лет с карты России исчезли 186 деревень Дальнего Востока.

По объему финансовой поддержки сельхозпроизводителей в ДФО за 2006-2011 годы лидируют Якутия (32,4 миллиарда рублей), Приамурье (8,3 миллиарда рублей) Хабаровский край и Сахалинская область (более 4 миллиардов рублей), Чукотский АО - 2,9 миллиарда рублей.

Региональные власти Самарской области ликвидировали более 20 свалок и приостановили работу силикатного завода в Самаре после обращения экологов, сообщил директор природоохранных программ общественной организации "Зеленый патруль" Роман Пукалов.

"Всего в Самарской области по нашим обращениям было ликвидировано более 20 несанкционированных свалок в Самаре и Сызрани, приостановлена на 90 суток работа силикатного завода, наказан штрафом виновник загрязнения реки Буян, выделено дополнительное финансирование на строительство очистных сооружений в поселке Междуреченск, сбрасывающего неочищенные сточные воды", - сказал Пукалов РИА Новости.

В апреле "зеленые" направили губернатору Самарской области 500-страничный отчет о трехмесячной работе независимых профессиональных экологов, которая проводилась в сотрудничестве с надзорными природоохранными органами. По результатам работы в начале апреля было подано заявление о возбуждении 33 уголовных дел в Следственный комитет РФ, а также жалобы межрайонному природоохранному прокурору и руководителю Росприроднадзора по Самарской области.

"По более серьезным нарушениям, касающимся складированию отходов в городах Самара и Тольятти, противозаконной деятельности "Тольяттиазота", радиоактивному загрязнению местности с территории бывшего завода "Фосфор" - Следственный комитет РФ продолжает проверки", - добавил Пукалов.

Кроме того, по словам председателя правления "Зеленого патруля" Андрея Нагибина, в ближайшие месяцы общественные инспекторы планируют ряд крупномасштабных проверок в Сибири, на Черноморском побережье и на острове Сахалин.

"Только за последние несколько месяцев надзорными органами по нашим жалобам предъявлены иски на возмещения ущерба природе почти на 300 миллионов рублей, появилось два судебных решения об остановке работы вредных производств в Тульской и Самарской областях, закрыты более 40 нелегальных разработок карьеров в Московской, Ленинградской, Калининградской областях, приостановлена деятельность 15 скотобоен в Калининградской и Рязанской областях, ликвидировано более 150 несанкционированных свалок", - отметил Нагибин.

Москва второй год подряд возглавляет рейтинг инновационной активности регионов, подготовленный Национальной ассоциацией инноваций и развития информационных технологий (НАИРИТ).

В исследовании отмечается, что впервые, по сравнению с предыдущими исследованиями, отрыв между столицей и ее ближайшими преследователями по рейтингу стал сокращаться и составил 15%.

Всего в исследовании приняли участие 83 субъекта РФ. Второе место заняла республика Татарстан (в прошлом году четвертое место в рейтинге). В регионе действуют крупнейшая в России особая экономическая зона, четыре индустриальных парка, технополис, 14 технопарков и др. На третьем месте рейтинга - Санкт-Петербург.

Наиболее высокие темпы роста инновационной активности в этом году продемонстрировал Ямало-Ненецкий автономный округ, который смог подняться в рейтинге сразу на 25 позиций. В регионе активно создаются элементы инновационной инфраструктуры, в разы увеличилось финансирование научного и инновационного направлений. У региона имеется значительный инновационный потенциал, считают аналитики ассоциации. Также высокий рост активности в инновационной сфере (на 10 позиций) был отмечен в Кемеровской и Белгородской областях.

К главным "неудачникам" рейтинга ассоциация относит Московскую область (падение в рейтинге на 27 позиций), Камчатский край (падение в рейтинге на 12 позиций) и Воронежскую область (11 позиций).

В целом свои позиции в рейтинге удалось сохранить примерно 9% его участников, отмечается в исследовании. Около 42% регионов свою активность повысили, 49%, наоборот, показали результаты ниже, чем в прошлом году. При этом число регионов в категории "Низкая инновационная активность" по сравнению с прошлым годом осталось неизменным. Число регионов в категории "Высокая инновационная активность" увеличилось лишь на одного участника. В итоге общий показатель инновационной активности за 2011 год оказался практически на том же уровне (выше на 1,5%), что и аналогичный показатель за 2010 год.

По словам президента НАИРИТ Ольги Усковой, это был первый год за все время исследований, когда общий показатель инновационной активности оказался положительным.

Целью рейтинга НАИРИТ является определение регионов, демонстрирующих лучшие показатели в области стимулирования развития науки и инновационной сферы, а также получение объективной картины текущего состояния сферы инноваций в России, говорится в сообщении.

Дмитрий Медведев пообещал в ближайшее время приехать во Владивосток, чтобы проверить готовность объектов к проведению саммита АТЭС, который запланирован на 7 сентября. Поводом для беспокойства стало обрушение трассы, по которой гости саммита должны будут проехать из аэропорта на остров Русский. Строительство дороги обошлось в 29 миллиардов рублей

На совещании с заместителями премьер-министр предложил правоохранительным органам определиться с мерами ответственности, если будет найден состав преступления в действиях виновных в обрушении еще не открытой дороги. "В любом случае это очевидный брак. Мне кажется, не менее важно подвергнуть подрядчика гражданско-правовой ответственности: пусть рублем ответит. Заплачены огромные деньги. Я уверен, что по договору установлены штрафные санкции. Надо взыскать реальный ущерб и, может быть, упущенную выгоду, и, соответственно, те штрафные санкции, которые там установлены. Нечего церемониться", - заявил Дмитрий Медведев спустя неделю после инцидента.

Расследование будет держать на контроле вице-премьер Игорь Шувалов, который в ноябре 2011 года три недели провел в Приморье накануне выборов в Госдуму и лично открыл участок этой дороги.

16 июня стало известно, что склон сопки, по которой проходит трасса от нового аэропорта к бухте Патрокл, осыпался, покрытие дороги потрескалось, и в любой момент трасса может обрушиться. Местные жители, чьи лодочные гаражи стояли под трассой, готовились к этому и предусмотрительно вывезли лодки и имущество в безопасное место. Они же и пригласили прессу, когда посыпались камни из габионов - проволочных сетей, которыми укрепляют склон сопки.

"Не бойтесь, просто нас немного присыпало стабильностью", - пишут на местных интернет-форумах.

Виновных нашли быстро - ЗАО "Тихоокеанская мостостроительная компания", которая также строит мост через бухту Золотой Рог во Владивостоке, обвинила проектировщиков. Главный инженер проекта дорожного отдела хабаровского филиала "ГипродорНИИ" Алексей Михайлов заявил, что строители не сделали водоотвод, который был в плане. Его отсутствие проектировщики определили, лишь взглянув на трассу после обрушения.

Строители объясняют обрушение прошедшими накануне дождями. Осадки действительно были, но обычные для июня. Разрушительные тайфуны, смывающие куски асфальта и чугунные крышки канализаций на десятки метров, будут не раньше августа. А руководитель Примгидромета Борис Кубай не преминул заметить - строители и проектировщики не обращались к метеорологам за консультациями и анализом климата перед возведением дорогостоящих объектов.

Заказчик дороги - администрация Приморского края - оказался в затруднительном положении: утверждавшие проект чиновники уже уволены, включая губернатора Сергея Дарькина.

Журналистка предупреждала "несравненного"

Рано утром 27 января 2007 года по дороге из Индии в Москву президент Владимир Путин остановился во Владивостоке, чтобы заявить - саммит стран-участниц АТЭС в 2012 году должен пройти во Владивостоке, желательно на острове Русский. Федеральный бюджет готов на это выделить 100 млрд рублей.

Тогдашний губернатор Сергей Дарькин развил мысль президента и сходу предложил построить в Приморье федеральный университет, завод по переработке нефти и газа, алюминиевый завод, создать мегаполис на 5 млн жителей. "А как идет строительство океанариума?" - поинтересовался Путин, еще в июне 2002 года предложивший создать научно-развлекательный морской центр. "Мы уже готовы к строительству основного здания", - бодро заявил губернатор. На самом деле за пять лет местные власти всего лишь огородили площадку на берегу моря железным забором. Позже океанариум решили перенести в другое место, а площадку отдали под строительство коттеджей.

Спустя несколько дней журналистка из Владивостока Мария Соловьенко на пресс-конференции Путина в Кремле пожаловалась президенту: " Несравненный Владимир Владимирович! Вы только улетели недавно из Владивостока, а масса всяких референтов, помощников, бывшие сенаторы, депутаты-контрабандисты, бывшие вице-губернаторы, которые разворовали наш бюджет, - они уже делят эти 100 млрд миллиардов, которые правительство нам пообещало. Вы же все знаете, все умеете - как вы будете нас защищать от этих воров, бандитов? И хотя вы говорите, что вы работаете, а не правите, но, может быть, надо ввести в Приморье президентское правление?"

Путин отказался вводить президентское правление, предложив бороться с коррупцией путем развития гражданского общества и свободы прессы. Несколько дней после этой пресс-конференции губернатор Дарькин и его окружение выглядели удрученными, но со временем ажиотаж вокруг заявления журналистки спал, по крайней мере, официальных заявлений о крупных хищениях в ходе подготовки к форуму не было. Зато бюджет подготовительных мероприятий перевалил за 600 млрд рублей.

Для кого старались?

На прошлой неделе в учебных корпусах Дальневосточного федерального университета появились предложения студентам записываться на поселение в будущий кампус на острове Русский. Предполагается, что сразу после саммита, то есть в конце сентября, корпуса начнут заселять студенты и преподаватели. За неделю не поступило ни одной заявки. "Все боятся туда переезжать. Там нет даже питьевой воды, неизвестно, в каких условиях будем жить. Уж лучше останемся на материке", - рассказал один из студентов. Пока желающих переезжать в неизвестность нет ни среди студентов, ни среди преподавателей.

Питьевую воду на остров сейчас привозят в канистрах. До сих пор неясно, будет ли на остров проложен водопровод или же воду так и будут доставлять в емкостях.

Пока техническую воду вырабатывает опреснитель.

Идея Владимира Путина создать на острове федеральный университет местным жителям сразу показалась странной. Прежде всего, где набрать десятки тысяч студентов, на которых он рассчитан? Неясно, зачем покидать обжитые помещения, вполне пригодные для учебного процесса, и строить новые. Причем практически все здания, учебные корпуса вузов, влившихся в Дальневосточный федеральный университет, будут проданы.

И почему выбор пал на остров? "Материк" Приморья по большей части не освоен, университеты можно строить вдоль побережья на сотни километров вплоть до отрогов Сихотэ-Алиня.

За три месяца до начала форума местным жителям вполне очевидно, что его проведение не сделает их счастливее. В Приморье по-прежнему высоки, по сравнению с другими регионами России, цены на продукты питания, транспорт, услуги, коммунальные тарифы. Киловатт/час для населения стоит 1 рубль 69 копеек, для организаций 4 рубля 80 копеек. При этом пенсии, социальные выплаты, стипендии, пособия не выше, а порой и ниже среднероссийских.

Секрет Полишинеля

В недавнем отчете о контроле за расследованием коррупционных преступлений начальник отдела по надзору за исполнением законов в период подготовки и проведения саммита АТЭС прокуратуры Приморского края Алексей Башмаков сообщил, что самая большая сумма причиненного ущерба по уголовным делам, возбужденным в связи со строительством объектов саммита АТЭС, составляет 7,5 млн рублей.

Некоторые осведомленные горожане с этим могут не согласиться. Например, депутат Думы Владивостока Николай Марковцев уверен, что превышения по строительству водовода от водохранилища "Пушкинская депрессия" составили как минимум 29 млн рублей, к тому же в этой воде содержание железа превышает норму в три раза.

Жители острова Русский рассказывают, что к некоторым корпусам будущего университета не подведено отопление, оно даже не предусмотрено проектом. Корпус "№" 7 они называют "поплавком", так как он возведен на месте выхода грунтовых вод, и фундамент постоянно затапливает.

На острове в прошлом году было открыто представительство прокуратуры, чтобы упростить прием заявлений от недовольных строителей. А возмущенных жителей острова, похоже, не слышат. Они пытаются убедить компанию "Крокус", построившую здания ДВФУ, изменить схему стоков канализации. Согласно проекту, все сбросы канализации после очистки будут попадать в закрытую бухту Новик, расположенную посередине острова. Для экологов и гидрологов очевидно - учитывая объем сброса, через пару лет пресная вода вытеснит морскую. Первой погибнет фауна бухты - рыба, деликатесные моллюски, голотурии, затем водоросли, морская капуста. И тогда бухта превратится в болото.

"Когда говорим с представителями компании "Крокус", они выдвигают один аргумент - раньше здесь была пустыня, а мы ее застроили, принесли вам цивилизацию. Но почему не спросили нашего мнения? Почему жители Москвы уверены, что знают, в чем мы нуждаемся? Живущим здесь такая цивилизация не нужна", - говорит житель острова Олег Стратиевский.

Он очень надеется рассказать Дмитрию Медведеву о проблемах коренного населения острова Русский во время его очередного приезда, но сомневается, что у него получится.

Дмитрий Климов

Компания Suzuki планирует расширить дилерскую сеть в России, провести в Москве европейскую премьеру обновленного кроссовера Grand Vitara. Кроме того, как удалось узнать BFM.ru, компания не отказалась от идеи создания производства в нашей стране

Российский офис Suzuki возглавил новый генеральный директор Коичи Такура. Он сменил на этом посту Сегеру Седзи, который работал в России с 2007 года. Новый глава "Сузуки Мотор Рус" рассказал о ближайших планах компании в России.

В первую очередь, компания Suzuki планирует существенно расширить дилерскую сеть в России. Уже в 2012 году она вырастет с нынешних 59 до 70 официальных продавцов. Компания делает ставку на города с населением от 300 до 500 тысяч человек. Кроме того, Suzuki видит большие перспективы для себя на Дальнем Востоке.

В перспективе дилерские центры должны появиться в следующих городах России: в Петропавловске- Камчатском, Оренбурге, Южно-Сахалинске, Кирове, Тамбове, Липецке, Томске, Благовещенске, Архангельске, Мурманске, Якутске, Астрахани, Вологде, Иваново, Калуге.

"Россия - очень важный для нас рынок. Мы вышли на первое место по продажам Suzuki в Европе. Если говорить в целом, то Россия на шестом месте по объемам сбыта в мире, но на первом среди стран, где нет локальной сборки, - заявил Коичи Такура, гендиректор "Сузуки Мотор Рус".

Кстати, что касается производства в России, то, по его словам, проект по промышленной сборке машин Suzuki в РФ (соответствующий договор был подписан еще до кризиса) по-прежнему заморожен. Однако, как удалось узнать BFM.ru, вопрос организации производства регулярно обсуждается в головном офисе компании.

В частности, уже в 2011 году российская сторона была готова вернуться к теме, но в Suzuki решили дождаться результатов выборов. Сейчас снова нелегкие времена - вторая волна кризиса. Поэтому в ближайшие год-два Suzuki строить завод в России не будет.

В компании планируют вернуться к вопросу о создании либо совместного предприятия, либо собственного завода, когда объемы продаж вырастут до 50 тысяч в год. Правда, когда в компании намерены достичь таких результатов, не уточняется.

В этом году, по словам Коичи Такура, в нашей стране будет реализовано около 36 тысяч автомобилей Suzuki - практически столько же, сколько и в прошлом. Но в дальнейшем в компании рассчитывают на рост объемов сбыта.

Каждый год по новинке

Росту спроса должны поспособствовать новые модели компании. В частности, в Suzuki пообещали каждый год представлять по новой модели. Причем речь идет не только о смене поколений моделей, но и о выводе автомобилей в тех классах, где Suzuki сейчас не присутствует. По данным BFM.ru, речь, в частности, может идти о новом внедорожнике, созданном на базе модели Kizashi.

Что касается ближайших премьер, то их будет четыре. На Московский автосалон Suzuki привезет обновленную версию кроссовера Grand Vitara - это, кстати, будет европейская премьера автомобиля.

В ближайшее время на нашем рынке появится слегка измененный внешне, субкомпактный внедорожник Jimny, кроссовер Suzuki SX4 получит новые модификации. В частности, версия с полным приводом станет доступнее. Еще одна новинка этого лета - обновленный компакт Splash. Машина получила иное оформление передней и задней частей кузова, слегка изменился интерьер. Кроме того, с августа машину можно будет приобрести и с механической коробкой передач (сейчас только с "автоматом").

СОСТОЯЛОСЬ ЗАСЕДАНИЕ СОВМЕСТНОЙ РАБОЧЕЙ ГРУППЫ УПОЛНОМОЧЕННОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ОРГАНА ПО ПРОЕКТУ «САХАЛИН-1»

14 июня 2012 года в Москве состоялось заседание Совместной рабочей группы Уполномоченного государственного органа (УГО) по проекту «Сахалин-1». В мероприятии приняли участие уполномоченные представители Минэнерго России, Минфина России, Минприроды России, Правительства Сахалинской области, а также представители оператора проекта – компании «Эксон Нефтегаз Лимитед».

На заседании был рассмотрен ряд вопросов, в частности прогноз выполнения Программы работ и сметы расходов на 2012 год, разработка механизма осуществления и финансирования работ по модернизации дорожной инфраструктуры Сахалинской области, порядок формирования ликвидационного фонда, данные по маркетингу газа.

Участники заседания заслушали доклад оператора проекта о ходе работ по реализации проекта. Были представлены показатели производственной безопасности, добычи, данные о российском участии в строительстве основания гравитационного типа (ОГТ) для месторождения Аркутун-Даги.

Справочная информация.

Соглашение о разделе продукции по проекту «Сахалин-1», заключенное Российской Федерацией в лице Правительства Российской Федерации и администрации Сахалинской области, и Консорциумом инвесторов 30 июня 1995 г., вступило в силу 10 июня 1996 г. Действие лицензий на освоение запасов месторождений Чайво, Одопту, Аркутун-Даги, разрабатываемых в рамках проекта, ограничено 2055 г.

Участниками Консорциума инвесторов по проекту «Сахалин-1» являются компании «Эксон Нефтегаз Лимитед» (30%), «Сахалин Ойл энд Гэз Девелопмент Ко., Лтд» («СОДЕКО», 30%), «ОНГК Видеш Лимитед» (20%), ЗАО «Сахалинморнефтегаз-Шельф» (11,5%), ЗАО «Роснефть‑Астра» (8,5%).

Оператором проекта, действующим от лица Консорциума инвесторов, является компания «Эксон Нефтегаз Лимитед». Управляющим комитетом проекта является Уполномоченный государственный орган по проекту «Сахалин-1» (УГО). Согласно условиям СРП по проекту «Сахалин-1», заседания УГО проводятся не менее двух раз в год.

Персональный состав представителей государства в УГО определен распоряжением Правительства РФ от 13 октября 2008 г. № 1495-р с изменениями, внесенными распоряжением Правительства РФ от 4 мая 2010 г. № 658-р. В состав УГО входят представители Минэнерго России, Минфина России, Минприроды России, Правительства Сахалинской области.

Годовые Программы работ и сметы расходов (ПР и СР) по проекту «Сахалин-1» готовятся на основе технико-экономических показателей, заложенных в утвержденной Программе работ и смете расходов по обустройству и добыче (ПОД) и Дополнениях к ней. Дополнения к ПОД представляются после каждого утверждения новых проектных технологических документов разработки месторождений проекта (технологические схемы).

С 2011г. в Управление Роспотребнадзора по Амурской области продолжают поступать обращения граждан, проживающих вблизи 10-го км. Новотроицкого шоссе. Жители села Садовое и Чигирей жалуются на задымление, которое влияет на их здоровье и ухудшает условия проживания.

В ходе проверок специалистами Управления Роспотребнадзора по Амурской области установлено, что источником задымления являются очаги самовозгорания на полигоне твердых бытовых отходов.

Нарушения эксплуатации полигона подтвердили и результаты лабораторных измерений. Так, в селе Садовое на момент горения отходов, среднесуточная концентрация загрязняющих атмосферный воздух веществ превышала гигиенический норматив и не соответствовала санитарным требованиям. Тогда как в селе Контон-Коммуна Благовещенского района, не попавшее в зону влияния продуктов горения, концентрация тех же веществ была в пределах нормы.

Данный полигон находится в ведении МП «ГСТК».

По результатам административного расследования Управлением Роспотребнадзора по Амурской области в отношении МП «ГСТК» возбуждены три дела об административном правонарушении по ст. 8.2 КоАП РФ, надзорные мероприятия продолжаются.

Для принятия мер, в пределах компетенции, направлена информация в Управление Федеральной службы по надзору в сфере природопользования по Амурской области (Росприроднадзор) и в администрацию г. Благовещенска.

Администрация Владивостока и компания "МегаФон" подвели первые итоги работы бесплатных зон Wi-Fi, развернутых на новых муниципальных автобусах. В течение мая пассажиры скачали более 60 Гб интернет-трафика.

Пресс-служба "МегаФона" сообщила, что бесплатный выход в интернет по технологии Wi-Fi, в рамках совместного проекта администрации Владивостока и компании "МегаФон", доступен на 18 новых автобусах фирмы MAN. Услуга предоставляется на автобусах шести популярных городских маршрутов. Оператор обеспечивает скорость передачи данных в автобусах до 7,2 Мбит/с.

На данный момент более 100 базовых станций третьего поколения (3G) "МегаФона", установленных во Владивостоке, обеспечивают высокоскоростной доступ в глобальную сеть.

"Модернизация городского транспорта требует комплексного подхода, - отметил начальник управления транспорта администрации Владивостока Алексей Сляднев. - Помимо возрождения муниципального автопарка, закупки новых автобусов, жесткого контроля над персоналом, мы внедряем и современные технологии. Управление передвижением практически всех единиц техники ведется с помощью системы ГЛОНАСС. Пассажиры могут в он-лайн режиме смотреть за нужным маршрутом на специализированном сайте. В июне будет запущено еще 18 новых автобусов, оборудованных Wi-Fi-роутерами, сейчас заканчиваются подготовительные работы".

"Wi-Fi в общественном транспорте используют, в основном, для веб-серфинга - чтобы посмотреть новости или пообщаться в социальных сетях, - сказал директор Приморского регионального отделения компании "МегаФон" Александр Усов. - Объем трафика, генерируемого в рамках этого проекта, нельзя назвать большим. Для сравнения, в 2012 г. в целом по Приморью наши клиенты ежемесячно потребляют в среднем около 150 Тб мобильного трафика. Но здесь важно другое. Возможность бесплатного выхода в интернет в общественном транспорте - это определенный показатель развития территории. Уверен, что этот проект и дальше будет активно развиваться".