Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Россия > Транспорт > rosavtodor.gov.ru, 29 мая 2016 > № 1770830

Сегодня, 29 мая, дорожники вышли на старт благотворительного марафона «Забег добрых дел» в шести городах России. Всероссийская эстафета в поддержку детей с редкими заболеваниями началась во Владивостоке, продолжилась в Иркутске, далее – в Новосибирске, где в марафоне принял участие руководитель Росавтодора Роман Старовойт, следом она стартовала в Челябинске и одновременно завершилась в Санкт-Петербурге и Новороссийске.

Главной целью благотворительного забега является привлечение внимания общественности к проблемам редких детских заболеваний и оказание помощи подопечным Фонда «Б.Э.Л.А. Дети-Бабочки» - детям с редким генетическим заболеванием «буллезный эпидермолиз». Именно таких детей называют «бабочками» - тяжелая болезнь делает их кожу тонкой и ранимой как крыло бабочки, и даже легкое прикосновение может причинить ребёнку боль и оставить незаживающую рану.

«Забег добрых дел недаром носит такое название. Он объединяет всех, кто неравнодушен к таким тяжелым детским заболеваниям, как буллезный эпидермолиз, а также неравнодушных к спорту и здоровому образу жизни. Дети – это наше будущее, и мы должны прикладывать все усилия, чтобы обеспечить им счастливое детство, помочь исполнить мечту «детей-бабочек» и их родителей. Их желание очень простое - встретить день без боли и с улыбкой. Объединившись, мы сможем воплотить в жизнь множество подобных решений», - сказал Роман Старовойт.

Всего на забег вышли более 600 сотрудников федеральных казённых учреждений Росавтодора и работников подрядных организаций дорожной отрасли, которые пробежали дистанции 2 и 10 километров. В этом году у мероприятия широкая география. Вместе с дорожниками в марафоне приняли участие известные спортсмены, артисты и музыканты, предприниматели и корпоративные команды крупных компаний.

В рамках забега среди команд дорожно-транспортной отрасли шести городов-участников был организован специальный спортивный зачёт. Три команды дорожников из Новосибирска, Владивостока и Иркутска показали лучшее время в общем зачете, заняв первое место. На второй позиции - команда из Санкт-Петербурга, на третьей - из Новороссийска.

Собранные средства на забегах во всех городах будут направлены на расширение единственного в России отделения для «детей-бабочек», действующего на базе ведущего педиатрического учреждения страны — Научного центра здоровья детей. Благодаря взносам лечение в указанном центре смогут проходить в два раза больше детей - 120 маленьких «детей-бабочек» в год.

Кульминацией благотворительной акции станет итоговый «Забег добрых дел», который пройдет в Москве 26 июня.

Россия > Транспорт > rosavtodor.gov.ru, 29 мая 2016 > № 1770830

Россия. СЗФО > Транспорт > mintrans.gov.ru, 28 мая 2016 > № 1778429

В течение трёх дней участники соревновались в знании устройства троллейбуса, правил технической эксплуатации, правил дорожного движения, вождении троллейбуса по специальной трассе и с определёнными условиями, культура обслуживания пассажиров, приёмки троллейбуса перед выездом на линию.

По итогам всех видов состязаний впервые с большим отрывом победу одержал и завоевал сертификат на сумму 300 тысяч рублей водитель из ГУП «Мосгортранс»Леонид Александров. Он рассказал, что помогло ему победить:«Я думаю, что опыт и то, что занимаешься этим, стремишься к этому, чтобы добиться результата. Для этого приходиться чем-то жертвовать - личной жизнью, семьёй. У меня есть примета - на всероссийском конкурсе на стоп-линию встанешь, первое место возьмёшь. Вот сейчас я настоп-линию встал. Передними колёсами на линию, которая невидима. А моя главная задача, как водителя – безопасная перевозка людей».На втором месте – Вячеслав Сулиз из Санкт-Петербурга, он увезёт домой приз в 150 тысяч рублей, бронза и 50 тысяч рублей у Тахира Оразбердиева из Стерлитамака.

На закрытии к участникам обратился заместитель председателя организационного комитета Конкурса, генеральный директор Федерального бюджетного учреждения «Агентство автомобильного транспорта» Минтранса России Алексей Двойных. Он отметил, что за 2015 год в 87 городах России троллейбусами было перевезено более полутора миллиардов человек. «От профессионализма человека, который находится за штурвалом, от вас, зависит безопасность людей, безопасность жизней», - сказал А. Двойных.

Также в конкурсе приняли участие водители из Уфы, Нижнего Новгорода, Хабаровска, Калининграда, Ижевска, Самары, Нальчика, Челябинска и других городов (всего более 30 регионов), а также впервые в истории современной России водители из Севастополяи из Симферополя.

Директор СПб ГУП «Горэлектротранс» Василий Остряков поздравил, поблагодарил участников Конкурса и пообещал за водителем, занявшим второе место, Вячеславом Сулизом, закрепить именной личный троллейбус для ещё более комфортной работы.

Пятёрка лучших водителей троллейбуса России-2016:

1 место - Леонид Александров, Москва

2 место - Вячеслав Сулиз, Санкт-Петербург

3 место - Тахир Оразбердиев, Стерлитамак

4 место - Магомедкамиль Магомедиминов, Санкт-Петербург

5 место - Нина Фомина, Ульяновск

Конкурс организован в рамках ФЦП «Повышение безопасности дорожного движения в 2013-2020 годах» Министерством транспорта Российской Федерации, Научно-исследовательским институтом автомобильного транспорта, Правительством Санкт-Петербурга, СПБ ГУП «Горэлектротранс», Общероссийским отраслевым объединением работодателей «Городской электрический транспорт» и Национальной ассоциацией предприятий автомобильного и городского пассажирского транспорта.

Целью конкурса является повышение уровня профессиональной подготовки водителей пассажирского транспорта, создание благоприятного психологического климата в транспортных организациях, информационная и методическая поддержка субъектов транспортнойотрасли с целью их вовлечения в мероприятия, предусмотренные направлением «Повышение правового сознания и предупреждение опасного поведения участников дорожного движения» ФЦП «Повышение безопасности дорожного движения в 2013-2020 годах».

Россия. СЗФО > Транспорт > mintrans.gov.ru, 28 мая 2016 > № 1778429

Россия > Армия, полиция. Образование, наука > mil.ru, 28 мая 2016 > № 1771572

28 мая 2016 года в Конгрессно-выставочном центре «Патриот» состоится первый Всероссийский слет военно-патриотического движения «Юнармия».

В слете примут участие представители руководства Минобороны России, Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, Государственной Думы Федерального Собрания РФ, Российского движения школьников, регионов страны, Общественного совета при Минобороны России и общественных организаций.

Всероссийское военно-патриотическое движение «Юнармия» будет строить свою работу в рамках Российского движения школьников.

Около 500 делегатов из 85 регионов России примут участие в слете, где изберут начальника Главного штаба, утвердят состав, а также свои основные символы движения «Юнармия» — гимн, флаг и символ.

Юнармейцам продемонстрируют реконструкцию исторических событий Великой Отечественной войны, интерактивные площадки с элементами погружения в историю страны, Центр военно-тактических игр с показом возможностей игрового оружия. Также они осмотрят открытую экспозицию современных и исторических образцов вооружения и военной техники, военно-исторический комплекс «Партизанская деревня».

Основными формами деятельности юнармейского движения станут военно-спортивные игры, военно-патриотические клубы и профильные специализированные формирования юнармейцев, спартакиады по военно-прикладным видам спорта, вахты памяти и походы по местам боевой славы, а также посты у Вечного огня, обелисков и мемориалов.

Центральной площадкой для юнармейских мероприятий становится Военно-патриотический парк культуры и отдыха Вооруженных Сил Российской Федерации «Патриот» в подмосковной Кубинке и его филиалы в военных округах, а на региональном уровне — спортивные объекты ЦСКА и ДОСААФ России.

В качестве ключевого мероприятия юнармейского движения рассматривается Всероссийская военно-тактическая игра под эгидой Министерства обороны.

Лучшие юнармейские отряды будут поощряться участием в военных парадах, приглашаться на масштабные мероприятия Минобороны — Международные армейские игры, Международный военно-технический форум, дни инноваций Минобороны, фестивали и конкурсы, спортивные состязания, привлекаться к многочисленным общественным проектам.

Справочно:

Инициатива воссоздания молодежной организации «Юнармия» принадлежит Министру обороны Российской Федерации генералу армии Сергею Шойгу. Для юнармейцев разработаны образцы специальной формы одежды и атрибутики.

Первые 104 школьника произнесли клятву юнармейца на торжественной церемонии, которая прошла на базе Ярославского центра военно-патриотического воспитания ДОСААФ России имени В.В. Терешковой 22 мая.

24 мая в Москве в Универсальном спортивном комплексе ЦСКА на Ленинградском проспекте состоялось торжественное посвящение воспитанников детско-юношеских спортивных школ в ряды Всероссийского военно-патриотического движения «Юнармия».

Клятва 200 юнармейцев прошла в режиме телемоста Москва-—Севастополь—Волгоград—Самара.

Управление пресс-службы и информации Министерства обороны Российской Федерации

Россия > Армия, полиция. Образование, наука > mil.ru, 28 мая 2016 > № 1771572

Россия > Образование, наука > magazines.gorky.media, 27 мая 2016 > № 1912876

Анатолий ЦИРУЛЬНИКОВ

Страна разных возможностей

Другие входы в культуру

+++ ——

Анатолий Маркович Цирульников — ученый и писатель, академик Российской академии образования, доктор педагогических наук, профессор. Автор оригинальных трудов по истории школьных реформ, этнокультурным проблемам образования, развитию инноваций, проблемам сельской школы; основатель ряда новых направлений в науке, в том числе социокультурного подхода к развитию образования в регионах. Лауреат премии Союза журналистов России (2004) и ряда центральных изданий; книги автора отмечены как лучшие работы по развитию современного образования (2004, 2006, 2008). Постоянный автор «Дружбы народов», лауреат специальной премии нашего журнала «От Урала до Дуная» (2010).

Статья Андрея Русакова «Ответственность культуры и культурное многообразие», опубликованная в начале этого года в «ДН»1, по-моему, одна из тех редких, на которые невозможно ответить сразу, требуется пауза, переосмысление поднятых в ней пластов, смыслов, ориентиров… Такие статьи появляются, может быть, раз в полвека и более, они, как звезды первой величины, сразу бросаются в глаза, с первой строчки обозначают, что перед тобой не рядовая культурологическая статья, а явление. Крупное явление в культуре, заставляющее посмотреть по-иному на наше прошлое, современное и будущее.

При этом статья столь ясна, что ее суть можно передать в нескольких абзацах. О чем она? О том, что во времена, которые мы переживаем, русская культура, вернее, то представление о ней, которое доминирует в общественном сознании («великая русская литература Толстого и Достоевского»), не справляется с реальной жизненной ситуацией (тут, впрочем, уместно вспомнить

Юрия Нагибина, который замечал, что ни Шекспир, ни Гёте, ни Толстой не спасли мир от фашизма и ядерной бомбы, но страшно себе представить, что было бы, не будь Шекспира, Гёте и Толстого).

Впрочем, это не отменяет справедливости общего приговора автора: «высокая» русская культура перестала срабатывать, мы наблюдаем «отсутствие отдачи от культурного наследия». Если под «отдачей», уточняет Русаков, понимать конструктивную роль национальной культуры для жизнеспособности страны: национального взаимопонимания, вменяемости общественных отношений, выработки ориентиров общественной мысли.

Почему так случилось?

Не буду пересказывать автора, чья аргументация представляется убедительной. Важнее другое. «Мы не можем легко поменять культуру, — пишет Русаков, — но можем по-другому ее увидеть, по-другому осознать».

Для этого надо уйти от кажущейся нам единственно возможной системы отсчета, при которой русская культура сводится к «классике», «высокой литературе», набору школьных хрестоматийных имен. Уйти от узкой части видимого спектра, двух с половиной «фильтров», через которые просеивается многообразная деятельность людей, живущих в России, и вспомнить о других входах в культуру, других ее пластах, реалиях, которые были естественны когда-то, а теперь…

Материнский язык

Наблюдающаяся глухота центра к окраинам. Пренебрежительное отношение к национальным культурам российских народов. Сегодня это очевидная реальность. Одно из последних, по-моему, поразительных подтверждений — концепция преподавания русского языка и литературы в Российской Федерации.

В одном из проектов этого документа, разработанного ученой комиссией под руководством спикера госдумы, предлагается в обязательном порядке везде в России вести преподавание основных предметов на русском языке, начиная с начальной школы. Даже в детском саду желательно разговаривать и играть по-русски.

Дивишься предложениям авторов концепции, которая уже вызвала протестующие письма из национальных республик. В угоду политической конъюнктуре некоторые специалисты позабыли азы классической русской педагогики К.Д.Ушинского, который более чем полтора столетия назад объяснял, что для нормального развития ребенка обучение в начальной школе должно проходить на родном (материнском) языке. Причем относил он это прежде всего к детям, как тогда говорили, «инородцев».

В комиссии есть серьезные, уважаемые ученые, и мы надеемся, что возобладает здравый смысл. Как жалко, серо выглядит очередное издание имперской русификации на фоне многоцветья и разнообразия современных национальных культур и педагогических практик! Мы постарались осветить их в недавно завершенном проекте: восемнадцати книгах образовательных путешествий по России под названием «Неопознанная педагогика» (инициатор и редактор этой серии — А.Русаков)2. Даже на фотографиях видно разнообразие культурных ландшафтов Алтая, Башкирии, Бурятии, Вологодской области, Марий Эл, Кубани, Калмыкии, Якутии…

«Другие миры русской культуры — не фон, не сырье, не обрамление, они — огромные явления, которые совсем иначе организованы, в которых мы обнаружим другие заботы, ценности, правила, способы самоорганизации».

«Областничество» и культура региональной идентичности. Культура научная. Культура крестьянская. Культура в «горизонтальном» рассмотрении: где «узлы» важнее «вершин». Культура педагогическая. Культура, созданная для мира детства...»

Рассмотрим вслед за Андреем Русаковым некоторые из них.

Культурные бюрократы

Возьмем самый неблагодарный вход в культуру — государственный. Казалось бы, уж какой-какой, а этот хорошо известен. Но знаете ли вы, что такое культурные бюрократы?

В 1915 году в российском ведомстве произошли кадровые изменения — пришел новый министр просвещения Павел Игнатьев. Популярный в то время в обществе вопрос — «мы» и «они» — он решал по-своему. Кто же были эти «мы» и кто — «они»?

«Они» — это не мы. Мы все понимаем, хотим, можем, но из-за «них» у нас не получается. Это «они» не хотят, не понимают, не могут. Поэтому приходится с «ними» бороться. Какими средствами? Для Павла Николаевича Игнатьева вопрос заключался не только в средствах. Он сомневался в постановке самого вопроса. Полагал, что есть только «мы», граждане России…

Это был культурнейший человек своего времени. Земского склада. Чутко вслушивавшийся в общественный интерес. Шедший навстречу требованиям жизни. И ужасно не любивший формализма.

В его служебной переписке еще в бытность товарищем главноуправляющего встречаются выражения: «не языком зеленого сукна», «не быть сановным говоруном», «скверная российская привычка: всегда начинать с того, что хапать». О многом он думал не только по служебным обязанностям. «Глубочайшее сознание, что без "человека" история не делается, а именно этого, главного, не видно, естественно, наталкивает на искание мучительного — "кто?!"»

И вот в разгар Первой мировой войны начинается уникальная реформа образования, от народных детских садов до университета. Идет бурное обсуждение, участвуют все слои общества. В том числе — «культурные бюрократы». Вглядываясь в их лица, я думаю, что мы напрасно жалуемся на власть бюрократов. Где они? Последний культурный бюрократ вымер после революции, а за ним, думаю, и обыкновенный, у которого в бумагах тоже полный ажур, который отвечает на любой запрос, записку не позднее двухнедельного срока (в этом я убедился, просматривая в архиве служебную переписку). Другое дело — что отвечает. А уж культурный бюрократ — нет, это вообще для нас что-то пока невообразимое. Но министр Игнатьев имел в виду именно этот «старый опыт русского сановника, чутьем знающего, что сейчас нужно, и не требующего велеречивых доказательств, напротив, многословие его смущает…»

Культурные бюрократы — это была сила. Благодаря им в России существовало законодательство. Сохранялась смета… Во время русско-турецкой войны граф Дмитрий Андреевич Толстой — тоже не из последних лиц в истории, министр народного просвещения — выдвинул благородную задачу: воспитать патриотов. А для этого предложил урезать смету по народному просвещению. Но ему неожиданно ответил военный министр, фельдмаршал граф Милютин: «Нет, это мое дело, — заявил он. — Я как военный министр чувствую нужду в распространении образования, для нас, военных, это — первое, главнейшее дело!»

И благодаря культурному бюрократу, военному министру, смета по народному просвещению была сохранена. А в Первую мировую даже увеличена на 30 млн рублей золотом. Именно благодаря культурным бюрократам из военного ведомства в России были открыты первые женские медицинские курсы, благодаря ведомству финансов, торговли и промышленности создан новый тип школы — коммерческое училище и политехнический институт, в ведомстве земледелия существовал комитет грамотности. «И столько другого, — сообщала петроградская газета «Школа и жизнь», — чему будущие поколения будут с трудом верить».

Министр, который никому не нужен

Впечатляющий пример из того же ряда — Александр Васильевич Головнин. В историческом архиве в Петербурге я нашел его рукопись полуторастолетней давности под названием «Записки для немногих». Из них можно узнать, что думал автор, статс-секретарь Головнин, о высоком положении министра народного просвещения. «В нем, — заметил он, — никто не нуждается, никому он не может быть полезен и нужен».

Действительно, а кому он нужен? Что с него взять? Примечательно, что этот вывод сделан в золотом XIX веке, когда в России существовало одно из самых культурных правительств за всю ее историю.

Записки Головнина не только объясняют, в чем причина провала знаменитой административной и государственной реформы Александра II (да и всех прочих наших реформ), но и являют образец той духовной «управленческой культуры», в сравнении с которой представители современного «русского менеджмента» выглядят так, будто только что слезли с дерева.

Вот несколько штрихов к портрету Головнина.

Среди членов правительства он был, кажется, самый младший. Сын некогда известного морского исследователя, писателя, адмирала. Широко образован, владел пятью языками. Сохранилась единственная старинная фотография — маленький сутулый человек. Внешне очень некрасивый, но симпатичный. Говорили, что ему была свойственна какая-то редкая «утонченная вежливость». Казалось бы, что особенного в тот век, для людей его круга? А вот запомнилось. Был он сдержан, полностью лишен не только злобы, но даже раздражительности. О своих политических противниках, которые принесли ему много зла, не позволял себе ни одного резкого недоброго слова. Если приходилось говорить о ком-то из них официально, в высших учреждениях, общественных гостиных, всегда выставлял достоинства и молчал о недостатках. Что еще запомнилось? Был трогательно верен друзьям, тверд в убеждениях. Стоило человеку, достойному уважения, сойти с поста, лишиться власти и былого значения, как Головнин, напротив, усиливал свое внимание и уважение именно к этому лицу.

Водились за ним и странности. Единственный из членов правительства он не носил министерского фрака, даже не имел визитных карточек министра.

Россия без дураков

После объявления царского манифеста новое правительство начало реформы. Оказалось, что в России это не так просто. Проекты были красивы на бумаге, но вязли в бездорожье и Государственном совете (что-то вроде верховного законодательно-совещательного органа, там сидели люди старой закалки). Воровать стали больше, чем при Николае I. Местное самоуправление бездействовало, а административный аппарат наместников государя рос не по дням, а по часам.

На фоне трудностей государственного масштаба ведомство народного просвещения мало кого интересовало. В то время это было богом забытое заведение, напоминавшее, по словам современников, Луку Лукича, смотрителя городских училищ из гоголевского «Ревизора». И вдруг ожило.

Новый министр обратился к людям разных кругов общества, партий и убеждений с предложением дать правдивую картину положения дел. Давно этого никто не спрашивал, и многие откликнулись. В «Журнале Министерства народного просвещения» из номера в номер начали печатать для всеобщего обозрения отчеты, справки по каждому учебному округу и заведению. Посыпались горы предложений, записок, мнений, проектов от русских педагогов, ученых и даже из-за рубежа. Собралось два тома «Взглядов на высшее образование» (было и на «низшее», но в архиве не нашел). Зашумели учительские съезды, задумались ученые сообщества. Что Россия? Как Россия? В то время в ней строили заманчивые планы: «Предпринимательство и частный капитал — мощные рычаги подъема русской промышленности», «Парламент наподобие западноевропейского», «Конституционная монархия»! Славные планы. А вот как бы построить страну без дураков? Говорят, об этом мечтал даже Николай I, но, как признавался сам, «не нашел прямого сочувствия в семействе». Как это, Россия — и без дураков? Без дураков, но с воскресными школами, с публичными лекциями «О мощении дорог», «Об освещении домов и улиц»… Именно тогда открыли первые народные школы. У них было большое будущее. Головнин ездил во Францию, советовался с министром Гизо, автором знаменитого закона о народном образовании. Открыл учительские семинарии, их опыт позже изучали в Германии. Классы русской стенографии для приготовления публичных присяжных. Школы аграрные, ветеринарные — для выходцев из народа, которые должны были заменить «нынешних знахарей и коновалов» (кто его знает, вдруг бы и заменили!).

Все это намечалось в будущем. А тогда Головнин был увлечен настоящим. Провел реформу чиновничьего аппарата. Заменил окружных попечителей-генералов известными педагогами. Упразднил в Министерстве просвещения цензуру и подготовил закон о свободе слова…

Разномыслие

В соответствии с потребностью жизни. В согласии с предначертаниями государя. В единстве с правительством, члены которого заявляли то же самое, с этим шли на общественные преобразования, к этому призывали. Но тут стало выясняться, что по каким-то причинам предложения министра Головнина не находят сочувствия и поддержки в правительстве и других высших учреждениях. Более того, вызывают явные препятствия и противодействия. Головнин не видел в этом тайных козней и объяснял просто — разномыслием. Одна из главок его записок так и называется: «Случаи разномыслия Головнина с прочими министрами и в высших государственных учреждениях».

Первый такой случай произошел буквально сразу после вступления его в должность министра. В январе 1862 г. в Зимнем дворце в присутствии государя собралось совещание. Министр юстиции доложил свое мнение о необходимости наказать студентов университета за беспорядки. А для этого предложил разбить студентов на разные категории и каждой установить свой тип наказания.

Предложение министра юстиции показалось логичным, и все согласились. Один министр просвещения Головнин выступил против. Он сказал, что даже более строгое наказание в судебном порядке студенты воспримут более спокойно, чем это несправедливое, без суда. И как же можно, удивился он, поступать так с учащимися, когда их учат, что без суда никто не наказуется в благоустроенном обществе? «Все эти аргументы, — записал Головнин, — произвели на присутствующих весьма дурное, неприятное впечатление».

Почему? Очевидно, тут проявилось какое-то разномыслие…

В другой раз Головнин выступил в правительстве в защиту педагогов. Дело вообще было смехотворное. Профессорам, заботам которых вверяли тысячи молодых людей, не доверяли получать без цензуры из-за границы периодические издания. Головнин заметил, что такое недоверие обидно для профессоров. К тому же, бывая за границей, профессора и так все читают. «С мнением Головнина согласился только один член Комитета министров, а прочие заявили, что не находят нужным давать особые права профессорам, в то время как даже высшие государственные сановники, коим следить за ходом политических дел и общественного мнения более необходимо, и то такими привилегиями не пользуются…» И правда. Но тут хоть какое-то основание для разномыслия. Ведь иной раз дело не стоило выеденного яйца. Всем министрам было очевидно, что это так, однако министр просвещения предлагал это вслух и проигрывал. Почему он все время проигрывал? Шел против общего мнения, направления? Не в этом дело. Сговорись он предварительно с тем, другим членом кабинета, попроси поддержки и сам поддержи, когда надо, прошло бы его мнение. Но он был всецело увлечен своим делом. Не сговаривался. Не поддерживал обычных товарищеских отношений между министрами.

А ведь на этом все построено, этим все определяется. Не высшими политическими соображениями, а тем, в каких личных отношениях находится министр просвещения, положим, с министром финансов. От этого зависит состояние народного образования. Поэтому ему отказывали. На учебники для народных школ. На гимнастические снаряды для подрастающего поколения. На новый телескоп. Или на экспедицию для исследования российских владений по островам и берегам восточного океана…

Дело-то обстояло проще. Не показалось в каком-нибудь Государственном совете, в правительстве некое конкретное лицо — и «Российское могущество Сибирью прирастать…» не будет! (А ну как тут разгадка тайны России, загадочной ее души?)

Чего он не мог

Случаи разномыслия встречались все чаще. И самое грустное, замечал Головнин, что государь всегда принимал мнение противоположной стороны, и все это видели. Министр просвещения оказывался в одиночестве. Почему? Может быть, другие министры были необразованны? Маловероятно. Имели иные убеждения, принципы — положим. Он за просвещение, за свободу, за прогресс, а они — против? Нет. Кто же против прогресса! Просто одни министры могли делать нечто такое, чего он позволить себе не мог. Скажем, провозгласить гласность и одновременно преследовать за критику.

Чего он еще не мог? Читать доносы. Сжигал их, не распечатывая. Пользоваться услугами тайных агентов, перлюстрацией, выписками из чужих писем, чем занималось тогда III отделение Его Императорского Величества канцелярии, дабы узнать образ мыслей и действия подданных. Было это в России в то время (впрочем, как и в другие) делом обыкновенным, многие министры этим пользовались. И даже государь. «И это тоже ляжет черным пятном на блестящую историю великих преобразований, которые стяжали безусловную славу императору Александру Николаевичу», — записывает министр просвещения Головнин. Но тут же себя останавливает: «Не надобно искать пятен в солнце».

У него была редкая даже в XIX веке черта: стараться не судить других. Новый 1867 год в своих записках он начал с молитвы: «Даруй мне среди моя прегрешения и не осуждати брата моего». Или по-другому, со свойственной ему математической точностью выражения: «Критиковать других легко, но вряд ли подобная критика может быть сколько-нибудь основательна и справедлива, ибо мне неизвестны все обстоятельства, все понудительные причины их действий, и потому я произношу суждение на неполных данных. Критиковать себя очень трудно, ибо самолюбие прокрадывается в самое осуждение собственных действий и приходится вспоминать поговорку: "Унижение паче гордости"».

Действительно, непросто представить себе, чтобы человек, государственный деятель, в самом разгаре деятельности отстраненный от поста, взяв перо, составил не жалобу, не обвинение для печати, не излил, наконец, на последний случай в записках для немногих негодование на противников, а спокойно и беспристрастно, стараясь судить в себе «как бы действия другого», не оказывая снисходительности и не щадя своего самолюбия, установил, что им самим были сделаны разные ошибки и упущения, которые повредили и делу, и ему лично.

«Ошибки» Головнина

Эта главка записок называется «Ошибки, допущенные Головниным в бытность министром народного просвещения». По его мнению, их было несколько. Первая ошибка, полагал Головнин, состояла в том, что «следуя прежним, господствовавшим у нас понятиям и обычаям (обратите внимание, были, значит, такие понятия. — А.Ц.), он прежде чем вступить в должность обязан был переговорить с другими министрами, изложить свои мысли и убеждения, предположительную систему действий и удостовериться, может ли он рассчитывать на помощь и содействие. Затем изложить государю план своих действий, получить одобрение. «А если нет, если воззрения разойдутся, то и не браться за деятельность, которую не мог бы считать продолжительной и прочной…»

Интересно, что скажут по этому поводу современные государственные деятели? Выглядит странно. Назначили человека министром, вручили портфель. Но прежде чем отправиться к себе в кабинет, он идет в другие, самые высокие, излагает предположительную систему действий, свои мысли и убеждения, устанавливает сходство воззрений и, выяснив теперь (правильно, а когда же и выяснять, как не теперь, получив портфель, до этого-то много чего можно наговорить), что воззрения расходятся, возвращает собственными руками портфель министра назад?! Да чтобы еще общество знало, почему (так вот что такое государственное управление)!

Размышляя над его ошибками, можно прийти к выводу, что Головнин просто взялся не за свое дело. Ведь ясно же, что у него полностью отсутствуют главные, известные нам качества государственного деятеля: способность приобретать политических друзей, сбивать «команду». Умение припугнуть, пригрозить, вмешаться в действия других ведомств (чтобы в твое не лезли). Не уступать ни в чем, спорить до хрипоты по вопросам второстепенным. Негодовать на неисполнение законных требований. Жаловаться государю, делать обиженную мину, шептать на ухо — вот верный, испытанный путь к победе. Однако министр просвещения Головнин делает из разбора своих действий другой вывод. Тоже странный для государственного деятеля. Главное упущение, ошибка в том, говорит он, «что, будучи на стороне истины, не умел доставить ей торжество, не умел выставить ее в том виде, при котором отрицание оной было бы совершенно невозможно…»

Разумеется, видя постоянное недоброжелательство и недоверие, он понимал, что его могут освободить в любой день (поэтому, кстати, и не заводил визитных карточек министра). Друзья говорили ему: любезный друг, побереги себя, уходи… Но Головнин поступался самолюбием, потому что хотел довести до конца несколько дел, которые считал важными. И за четыре с половиной года (пятьдесят два месяца, как сам высчитал) кое-что успел. Государственные расходы на образование выросли в России вдвое и стали, пусть ненадолго, самыми крупными в Европе. Получили автономию и поддержку университеты. Сто двадцать одаренных молодых людей, кандидатов на разные кафедры, были отправлены учиться за границу, и через десять-пятнадцать лет загорится созвездие имен — Менделеев, Мечников, Тимирязев, Ключевский…

Новые люди и старые

Увольняя министра просвещения, государь сказал, что вполне ценит его намерения и усердие и ни в чем не может упрекнуть, но против него сильно возбуждено общественное мнение, и что бы он ни делал, все истолковывается в дурную сторону. «Теперь, — сказал государь, — нужны люди новые».

Действительно, время такое наступало. Правительственные реформы почему-то не получились, в обществе началось брожение, и понадобились новые люди, которые смогли бы разрешить эти вековечные российские проблемы между свободой и необходимостью, государством и человеком, словом и делом.

А Головнин был человек старый. Со слабостями, недостатками, которые он почему-то анализировал, размышляя о правительстве, о государственном устройстве своего времени. «Так я давно и часто, — отмечал он в своих записках, — замечал в себе недостаток гражданского мужества, неспособность к самопожертвованию, к риску своим положением, жалованием, состоянием, комфортом…»

Следует заметить, что в ту эпоху риск для человека его положения был не так велик. Государственный пост не так уж поднимал уровень благосостояния над простыми смертными. В конце концов, у него был свой дом в Петербурге, имение в Рязанской губернии, что, вообще-то говоря, естественно (если человек ничего не имеет — очень рискованно делать его государственным деятелем). Видя «ход нашей администрации», Головнин испытывал подчас, по его словам, такое отвращение, такую тошноту, что серьезно думал, как бы вовсе оставить службу (после освобождения от поста министра он служил в каком-то совете). И подсчитывал, как устроить жизнь так, чтобы обходиться без жалования. Но были препятствия. Какие же? Тогда, говорил он, придется прекратить расходы на благотворительные заведения в уезде — на больницу, школу мужскую и школу женскую, акушерскую, на пенсии, на ежемесячные пособия увечным и старикам…

И не решался на самопожертвование.

Это качество государственного деятеля он вообще подвергал сомнению, полагая, что без всякой надежды принести какую-либо пользу, без надежды достигнуть цели оно безрассудно, что глупо напрасно раздражать сильного, что вполне можно приносить пользу без самопожертвования, но пользу в умеренном размере, что случаи, когда действительно нужно самопожертвование, встречаются крайне редко, а в наше время, во вторую половину XIX столетия, и вовсе не встречаются.

«Но нельзя, однако, не сказать, — замечал он в то же время, — что под влиянием этой аргументации душа становится как-то мельче и благородные порывы являются реже и реже…»

Неизвестное устройство

На его лицейской золотой медали выпускника сороковых годов девятнадцатого века значилось: «За добронравие и успехи». Но что, спрашивал себя Головнин, в сущности значило слово «добронравие»? Просто безмолвное повиновение. Угождение начальству. И как судить известных людей, которые последовали воззванию Пушкина «Пока сердца для чести живы…»?

В своих записках он часто вспоминает Пушкина, Дельвига, цитирует стихи… Лицейская привычка. И все-таки он считал, что они были безумцами. Безумцами, которые действовали благородно, с самопожертвованием, но приносили отчизне больше вреда, чем пользы, возбуждая репрессии, усиливая тяжести гнета. Они были безумцами, потому что не сообразили, что нельзя достигнуть ограничения самовластия там, где огромное большинство вовсе не желает этого и прямо предпочитает жить под неограниченной властью Единого, чем под управлением сонма так называемых народных представителей, что нельзя устроить республику там, где нет республиканцев…

Как большинство современников, Головнин был, видимо, монархистом. И хотя сам пытался осуществить удивительную общественную реформу, ему не приходило в голову называть ее демократической. Впрочем, по запискам чувствуется, что безумный вопрос этот волновал его до конца жизни. «Пушкин писал в 1818 г. Сейчас 1886-й. Никому не известно, когда Россия воспрянет ото сна, через сколько поколений это случится…»

Каждый раз думаешь, что это случилось сегодня. Теперь, с нами, что тогда они пытались, но у них не вышло в силу объективных условий и обстоятельств. Почему государственная реформа Александра II не состоялась и все пошло назад, к Николаю I? А возникли неблагоприятные обстоятельства. Смягчили цензуру, дали свободу слова — вышла из берегов печать, обрушилась на правительственные реформы. А если бы этого не случилось?.. Если бы, когда открыли дорогу предпринимательству — торговым ассоциациям, биржам, банкам, — не выросло в неимоверных масштабах казнокрадство? Не обнаглели бы революционеры-демократы, не вспыхнули бы восстания в национальных окраинах? Не было бы, наконец, выстрела в государя, тогда бы…

Интересно, удалось бы тогда Головнину довести свою образовательную реформу до конца, возникло бы цивилизованное общество? Чем больше думаешь, тем яснее сознаешь, что суть этой истории — не столкновение хорошего человека с плохими, или даже не плохими, а просто сидящими в государственной машине, в то время как он в ней не сидит (ведь и сам писал, что его никак нельзя считать членом правительства, которое тогда, в середине девятнадцатого века, заведовало судьбами России, и не может разделить ни славы того правительства, ни упреков к нему).

Нет, суть этой истории, по-моему, в другом. В столкновении людей из одной, хорошо известной нам государственной машины с человеком из машины нам неизвестной. Во всяком случае, мы никогда в нее не садились, не изучали, не трогали рычаги. Да и не машина это…

У такого неизвестного нам «устройства» совершенно другие функции, способы действия. Другие ценности, цели. Какова тут роль просвещения? Разумеется, все правительства считают, что оно важно. Но весьма немногие осознают, что оно — главное. «Что все остальные отрасли государственной или правительственной деятельности должны быть только средством для преуспеяния просвещения, цель которого — развитие высшей духовной природы человека…» Государственного деятеля. Общества…

Туманно? Сумрачный хмурый Петербург. На бывшей Гагаринской набережной, между институтами археологии, астрономии и общего образования взрослых, стоит безымянный заброшенный дом. Из балкончика пророс куст. Дверь заколочена, окна на первом этаже закрыты жестью, на других — мутные… А были светлые. В середине позапрошлого века тут находился кабинет министра просвещения Александра Васильевича Головнина.

По иронии судьбы прямо напротив его дома, на том берегу Невы, стоит «Аврора».

Частная история

Но довольно министров, обратимся к обычным людям.

Перейдем от государственной истории к частной, доверять которой, по-моему, больше склонен Андрей Русаков, разбирающий завалы к разным входам в культуру.

Следуя за ним, я зашел в Народный архив, размещавшийся еще недавно в Москве, на Никольской улице. Собачник гулял в Замоскворечье и подобрал дамскую сумочку — потертый ридикюль, а в нем очки без стекол, перо №86 и пачка писем с Первой мировой.

Похоронки, фотографии, открытки, коммунальные счета, трамвайные билеты — в Народном архиве хранится то, от чего отказываются архивы государственные. Частные истории никому не известных людей.

Когда-то я рассказал о двух таких историях. Одна — в дневниках Наташи Ходот, восторженной, переполненной жизнью гимназистки («Четверг, число… шут его знает какое число… Весна, весна, что может быть лучше!»). Она умерла в четырнадцать лет от туберкулеза в 1923 году, и остались две тетрадки, одна в красном, другая в черном переплете, с засушенной фиалкой меж страниц. И свидетельство — спустя семьдесят лет — ее старшего брата, профессора Владимира Владимировича Ходота. Разглядывая под увеличительным стеклом вылинявшие строчки, он разобрал от начала до конца дневник Наташи, передал из семейного архива в народный. И рассказал мне и другим людям, что произошло за этот трагический, бессердечный век с «героями» радостных дневников Наташи. «Проблэма, — как по-старомодному выразился последний из Ходотов. — Надо бы ее продумать до конца».

К концу того века или, может быть, уже в веке нынешнем составлен список палачей и жертв. Тех, кто хотел крови и кто ее не желал, зато и пролил сам. А тут, в дневниках веселой девочки, гимназистки Наташи — абсолютно целая, до конца прямая, несломленная, совершенно аполитичная судьба. Принадлежит она нашему веку — или нет? Вот два мерила, две чаши весов. На одной — монументы, скрежет железа, грохот взорванных дворцов и проложенных путей, а на другой — жалкая фиалка, засушенная в тетрадке. И каков итог, что перевешивает — скрежет железа или дыхание увядшего цветка?

Это о русской культуре, о переосмыслении ее, о поиске других входов, о которых пишет мой друг Андрей Русаков. О том, что частная человеческая история, вообще-то, не менее (а по-моему — более) важна, чем государственная, надо только поменять оптику, взглянуть на происшедшее и происходящее с нами с другой точки зрения.

Записки немолодого отца

А другую историю из Народного архива составили два рукописных дневника. Один вел от лица своей дочери Христины с первого дня ее рождения немолодой отец, князь С. В. Голицын. Четверг, 7 июля 1871 г. «…Я делаюсь заметно понятливей. Отца я уже твердо узнаю, особенно, когда он в красной блузе, не принимаю его больше за мать, не лезу к нему с просьбой, чтоб он накормил меня, а просто улыбаюсь ему и ловлю его за седую бороду…»

Совсем иной, чем наш, поток времени, с иным отсчетом в календаре. Совсем иной поток, чем тот, который бурлит вокруг современников маленькой княжны и ее стареющего отца. С другими событиями, отсчитываемыми от рождества Христины. На восемнадцатый день она терпеть не может пеленок. На тридцать шестой — села, держа прямо голову. День сотый — опасно дует из окна, не простудилась бы… прорезываются зубки. Христина жует фиалковый корень. Ни волнения в Польше, ни покушение на государя, ни споры об эмансипации не нашли отражения в дневнике — только чем кормили, во что играли, в котором часу укладывали. Сущие пустяки. Играла, ударилась о стул, отец приложил холодный компресс, боль прошла, маленькая шишечка осталась. Откуда любовь?

Дневник этого отца, князя Сергея Владимировича Голицына, попал мне в руки сто с четвертью лет спустя. По странному совпадению — незадолго до рождения моей собственной дочки Юлии. Оказалось, что мы с ним сверстники и оба немолодые отцы. И я тоже стал вести дневник. Так возникла тема.

«…Лето 2000 года, Юленьке скоро два.

Работаю в кабинете. «Окой дев» — «Что?» — «Окой дев». Не понимаю, чего она хочет. «Окой дев, — настойчиво повторяет она. — Окой дев! Окой дев!»

Наконец до меня доходит — «открой дверь».

Вот так ребенок достукивается до взрослого…»

А он, зачем он записывал все эти 1526 первых дней от рождества Христины? Что тут? «Жизнь наша продолжает течь однообразно, — выведено красными чернилами круглым почерком матерью во время отъезда отца. — Нынче опять не случилось ничего, достойного перейти в потомство».

А что было? «Вечером плясали, играли, пили чай, ели орехи...»

И вся жизнь? Ничего достойного?

О матери. «У нее очень болит правая грудь, и когда я сосу ее, боль делается невыносимой. Тем больше я должна буду ценить и любить мою мать».

О будущих супругах. «Лишь бы мы были хорошими людьми и любили друг друга».

О детях. «Я буду растить их в презрении всяким предрассудкам».

О ближних. «Какая несносная моя няня. Ни в чем не знает она умеренности: ест, так объестся, квас готова пить ушатами. Начнет мыться, так всю воду, весь пар и жар готова потребить на себя одну. Перессорилась со всеми... Впрочем, — записано в дневнике, — отец любит брать в людях то, что в них хорошо, снисходя к их недостаткам».

О себе. «От чувства пользы не может быть покоя, а угрызения совести бывают часто».

Обо всем. «Роптать на судьбу стыдно...»

Кому это адресовано? Для кого писался «Дневник Христины»? Ее уже давно нет на свете, она умерла в 1932 году. Родственница ее, Наталья Алексеевна Пузыревская, урожденная Маклакова, диспетчер «Скорой помощи», незадолго до своей смерти передала дневник в Народный архив, что в старой Москве на Никольской улице, где я и нашел его.

Разбирал с лупой день за днем, пока моя дочка спала, параллельно писал свой дневник. Авось кому-то пригодится...

Ничто не вечно, когда-нибудь всему приходит конец. Слабеет былая мощь, тускнеет слава, развеиваются иллюзии. Остается незыблемым то же, что и всегда, — детство, отцовство…

Такая старая страна. Усталая страна.

Но кто сказал, что у нее не может еще родиться ребенок? И начаться новая жизнь — исчисляемая от его рождества?

Смена пейзажа. Страна для детей. Страна взрослых

Андрей Русаков вспоминает эмигрантскую строку Игоря Северянина «…Вернуться в дом Россия ищет троп», замечая, что едва ли не большая часть населения страны ощущает себя словно в эмиграции, изгнанной из дома на какие-то «пути», наблюдает происходящее словно через стекло застрявшего в тупике вагона. «Пора возвращаться. Уходить с большой дороги и сворачивать к дому», — обращается к нам автор.

«…Про прошлое и даже про настоящее, общие ценности, пределы допустимого и запретного многим из нас уже не договориться, но мы можем договориться о том, что понятно всем: обсуждая Россию как страну, обращенную к детям. Как детям рядом с нами живется? На что они могут надеяться? Какой дом, город, область, страну мы им оставим?»

Не «страна дедов», а страна детей и внуков.

«…Вот — страна «от дома до работы», страна «где пьют и зарабатывают», «пашут и отрываются», где что-то истерично чтят и нечто настойчиво ниспровергают.

А вот — страна, уютная для детей, удобная для семейной жизни и воодушевляющая возможностями состояться в завтрашнем дне.

Каждый может оценить меру необходимых усилий для смены пейзажа».

Но страна для детей — это обязательно и страна взрослых.

«Тех, кто ответственно укрепляет общий с детьми житейский мир и демонстрирует образ «достойной взрослости»».

Пора взрослеть…

Упорно создавать, разворачивать такое общественное пространство, в котором разговаривают взрослые люди о взрослых вещах. Что это за вещи? Прежде всего, пишет Андрей Русаков, это — домашнее измерение, экономика согласия. Человек у себя на родине, с маленькой буквы.

«Не вообще в державе, а в своей стране — тех масштабов, которые человеку близки по складу биографии. Где он находит то, что для него лично дорого».

Эти люди дороги и мне.

Азбука достоинства

Я всю жизнь работаю с ними, пишу о них, и многие годы экспедиций и путешествий по России убедили меня, что люди не перевелись, и они живут, мыслят, действуют в начале XXI века, как мыслили и действовали в других обстоятельствах и в двадцатом, и девятнадцатом…

Они встречаются всюду. На любую букву алфавита.

…Алтай. Народная библиотека в Уймонской долине, которую открыл летчик Леонид Калошин.

…Башкирия. Удивительная школа заповедника Шульган-Таш — с реликтовыми рощами, бортничеством, каповыми пещерами, первобытными рисунками — прекрасный мир, который охраняют от уничтожения очередной «стройкой века» Людмила Кичаева, Александр Волков, Марат Муллагулов…

…Вологодская область и ее жители, среди них удивительный директор учебно-воспитательного учреждения закрытого типа для детей с девиантным поведением (проще говоря, колонии) Алексей Пикунов. Учителя из села Борисово-Судское братья Сальниковы, воспитывающие в сельской школе ученых… Люди, говорящие своей жизнью о том, как старое обновляется, а новое становится старым, и о том, как научиться жить, не боясь свободы. Не большинство или меньшинство, а отдельное, уникальное, реликтовое оказывается показателем благополучия или неблагополучия места, в котором мы обитаем.

…Тамань, жизнь среди синего, белый парус надежды, за которую воюют сколько уже лет с теми, кто задумал превратить край во взрывоопасное хранилище, экс-глава Тамани Геннадий Майков и его друзья.

…Красноярский край, Енисейск, гимназия с крутыми ступеньками, по которым поднимался великий исследователь Арктики Фритьоф Нансен, выступавший перед детьми в 1913 году и написавший книгу о Сибири «Страна будущего», а оказалось... Город вечных ссыльных, карта не путешествия, а конвоя.

И проект молодой учительницы и учеников этой гимназии, выполненный в наши дни, совершенно не в духе Нансена: «Изгнанные в Сибирь глазами потомков». В нем эти мальчики и девочки рассказывают историю своих родных, репрессированных и сосланных в Красноярский край в 30—40-е годы двадцатого века. Будущее зависит от них, от этих замечательных ребят, которым сегодня 14—15 лет.

…Якутия. Изумляющий северный прыжок в другое будущее, в высоту, который состоялся благодаря моему другу — педагогу, филологу, мыслителю и лидеру инновационного сообщества Николаю Бугаеву и его друзьям и коллегам.

Сколько таких людей, которые могут изменить пейзаж страны?

Страна возможностей

«Не будем предаваться иллюзиям. Никакой великой демократической России мы при жизни не увидим, — спускает с небес на землю Андрей Русаков и ищет выход: — Но добиваться паритета бюрократических сил и демократических практик, административной жестокости и человечности, безразличия к людям и уважения к ним — можно и должно».

Надежда — на людей горизонтали (а не «пирамиды Хеопса», как заметил о властном управлении другой мой друг, чиновник-новатор Евгений Куркин).

Надежда — продолжает Андрей Русаков из другого поколения — на «людей каркаса», людей ответственности, на которых ложится тройная нагрузка. Искать друг друга, налаживать сотрудничество и совместно решать сверхсложные проблемы. Блокировать негатив, идущий с централизованных верхов, минимизировать сваливающиеся оттуда беды, отвоевывать фактические полномочия (прежде всего, заметим в скобках, на низовом уровне, в многочисленных поселениях страны, куда в силу физической невозможности, да и просто лени, можно надеяться, не доберутся ни верховные правители, ни их наместники).

И еще — поддержка тех, кто далек пока от самостоятельности и ответственности.

Мыслимо ли это дело? Подъемно ли? Сколько таких «людей каркаса» есть в стране?

Примеры, которые перед глазами, говорят, что достаточно двенадцати процентов, чтобы изменить пейзаж, возродить федерацию, создать «страну возможностей», многообразия…

Ее не создать простой поддержкой местных «самобытностей».

«Страна засветится, — пишет Андрей Русаков, — когда в каждом обжитом месте будут пульсировать, соединяться, обновляться различные культурные традиции, а перед каждым жителем будут открыты деловые, культурные и образовательные сообщества из многих мест».

Карта «страны возможностей», по Русакову, выглядит не разделенной на разноцветные лоскуты, а переплетенной разноцветными нитями. И для того чтобы это произошло, необходимы грамотная разведка и эффективное использование культурных ресурсов, чем, собственно, и занимаются мой друг Андрей Русаков и другие наши общие добрые знакомые и друзья.

Люди с доброй приветливой улыбкой, которые неприметно, изо дня в день, плетут кружево сотрудничества и практических дел. И дарят воздух надежды.

То, что предлагает начать нам делать теперь же, не откладывая на завтра, Андрей Русаков, — это «переоткрытие культурного прошлого и настоящего», что, вообще говоря, есть норма национального развития. Кстати, из пятидесяти стран, попытавшихся в последние десятилетия сделать скачок из традиционного общества в современное, получилось у пяти. И во всех случаях того качественного преобразования, что носит название социокультурной модернизации (вслед за Японией ее осуществили «молодые драконы» Юго-Восточной Азии, теперь пробует Китай), происходит глубинное переосмысление собственной культуры, обращение к иным образцам, ценностям.

P.S. Когда я готовил эту статью, то попросил Андрея Русакова прислать список изданного им за эти в общем немногие пятнадцать лет. Догадывался, что немало, но не мог вообразить, что «полочка педагогических книг из подготовленных А. Русаковым» будет включать… за триста наименований.

Среди этих более чем трехсот изданий — книга газетных статей Симона Соловейчика (из них Андрей составил даже несколько книг), удивительная «Тысяча мелочей большой дидактики» удивительного педагога Елены Яновицкой, которая конкретизировала в педагогических деталях, приемах и сделала доступным для всех учителей и детей в двадцатом веке то, что классик педагогики Ян Амос Коменский создал в самом общем виде в семнадцатом. Книга «Что хранится в карманах детства» создателя замечательного разновозрастного, до сих пор живущего сообщества Татьяны Бабушкиной, книга «Школа будущего, построенная вместе с детьми», директора самой свободной, демократической школы страны Александра Тубельского…

Многие авторы книг, составителем и редактором которых стал Андрей, были совершенно неизвестны широкому кругу, а иногда даже специалистам. Что говорило академической среде, педагогам имя Евгения Шулешко, книга которого «Понимание грамотности. Условия успеха. Метод обучения» издана Андреем Русаковым в двух томах? Что слышали современные учителя о Татьяне Львовне Сухотиной-Толстой, Юлии Ивановне Фаусек, Елизавете Ивановне Тихеевой («Три путешествия в Рим к Марии Монтессори»)?

Я.Симонович, А.Симонович. Организация детского сада в ХIХ веке. Статьи из первого российского дошкольного журнала (ред.-сост. А.Русаков, 2014, и такой же том — в начале XX века, и такой же — в годы революции).

Шеститомник о современных детских поэтах, прозаиках и переводчиках под редакцией Михаила Давидовича Яснова, старшего друга Андрея.

Собственных книг немного. «Школа после эпохи перемен», написанная Андреем Русаковым в 1999 году. Не педагогический роман, не монография. Обозрение того, что происходит в школе и образовании; жанр, кажется, скромный, но это смотря как обозревать. То, как это делает Андрей Русаков, можно, по-моему, без всяких натяжек отнести к самым замечательным образцам педагогической мысли.

И «Школа перед эпохой перемен» — книга, написанная и изданная спустя пятнадцать лет. Книга об образах позитивного национального будущего, которые может предложить России ее педагогический опыт. О том, как осмысление педагогических дел и событий может послужить учебником для проектов общественного развития, а общественные практики могут непосредственно опрокидываться в реалии школьной жизни.

Мне кажется, что между этими трудами Андрея Русакова и статьей нынешнего года в «ДН» — самая непосредственная, прямая связь.

_____________________________

1 См. «Дружба народов», 2016, № 1.

2 Многие из очерков, вошедших в книгу, были первоначально напечатаны в «Дружбе народов». (Прим. ред.)

Дружба Народов 2016, 5

Россия > Образование, наука > magazines.gorky.media, 27 мая 2016 > № 1912876

Россия > СМИ, ИТ. Армия, полиция > magazines.gorky.media, 27 мая 2016 > № 1912825

Василий СУББОТИН

Знамя Победы

Из дневников писателя

+++ ——

Василий Ефимович Субботин (1921—2015), один из известнейших представителей военного поколения писателей. Участник Великой Отечественной войны. Войну закончил в звании старшего лейтенанта в составе 150-й стрелковой Идрицкой дивизии, участвовавшей во взятии Берлина и штурме рейхстага. Автор книг стихов и прозы, переведенных на многие языки. Среди них книга, получившая широкое признание: «Как кончаются войны», рассказывающая о последних днях войны. Член Союза писателей Москвы, лауреат литературных премий имени А.Фадеева (1980), К.Симонова (1982), Н.Заболоцкого (2002).

1960

Январь 30. Приехал в Ессентуки.

Вчера — 7 февраля — мне стукнуло 49. Нет, я описался, пока еще 39...

Весь январь я провел в переделкинском доме. Надо было писать книжку, но написал мало, десять дней последних и вообще пропали, упал на улице, разбился, и, по совету врача, пришлось лежать в постели. Конечно, забрал сюда все свои бумажки в надежде на то, что удастся поработать здесь, в Ессентуках, но пока гоняю себя по процедурам. А хотелось бы написать хотя бы два небольших рассказа — один о Пятницком, другой — о Кошкарбаеве и Булатове и — в интересах правды — предложить их «Литературной газете» в номер к 23 февраля.

Сосед за столом стал мне рассказывать, как брали рейхстаг, — прочел сегодня в местной газете информацию о том, что собираются ставить документальный фильм, посвященный героям рейхстага в мирные дни. Сам он, по его словам, был в части, которая брала Берлин, но дошли только до Бранденбургских ворот. А Кантария и Егоров «подобрались» с другой стороны. (По его словам получалось так, что они воспользовались моментом и, со стороны главного входа проникнув в рейхстаг, поставили знамя.)

Он хотел продолжать свой рассказ, но я понял, что мне надо объявиться. К немалому, надо сказать, моему удовольствию, сам он оказался Героем Советского Союза, был у Берзарина, в 5-й армии. Человек неглупый, он не стал рассказывать о том, как они пытались привезти свое «Знамя Победы» в Москву. Однако успел рассказать о том, как он с группой бойцов (20 или 25 мая, но скорее всего в июне, перед парадом Победы в Москве) снимал с купола рейхстага флаг, стоявший после того, как наша армия ушла на Эльбу, а 5-я берзаринская осталась в Берлине...

О том, как они снимали этот свой флаг, рассказывает с волнением как о подвиге. Лестница, ведущая к площадке на куполе, была перебита и шаталась, было страшновато.

Фамилия этого человека Бойченко, Виктор Кузьмич.

Информацию в газете я прочел, он мне ее дал. Судя по этой статейке, фильм делается на этот раз о Неустроеве и Самсонове. Однако всякого рода неточностей в этой маленькой заметке оказалось достаточно.

Выяснилось, что молодой киносценарист, взявшийся писать о сегодняшней жизни героев рейхстага, живет не только в нашем санатории, но и в той же самой дачке, что и я, его комната — напротив моей. «Я все знаю», — сказал он в ответ на какое-то мое замечание. Оказалось, однако, что пока он разговаривал только с «нашим консультантом», как он выразился, с Перевёрткиным.

В своей заметке, здесь напечатанной, он упоминает о лейтенанте Пятницком. Я сказал ему, что это несколько неточно, что Пятницкий был рядовым, только за два-три дня до гибели ему, кажется, присвоили младшего сержанта. Так помнится Неустроеву. Но, может быть, Неустроев ошибается, так как в справке, которую мы получили из соответствующего отдела Министерства обороны, довольно точной, он значится рядовым.

Обо всем этом я попытался сказать этому человеку, сказал, что «лейтенантом» Пятницкого действительно называли в печати, но это описка какого-то журналиста, другие, списывая, повторяют эту ошибку. Однако кинодокументалист этот мой сказал, что и Неустроев говорит о Пятницком как о лейтенанте и что у него это записано в блокноте.

Этот человек, которому довелось беседовать с Неустроевым, приезжавшим для этого в Свердловск на одну ночь, считает, что он, как и всякий человек, столкнувшийся с чем-то новым для него, все знает и потому сообщает мне все с видом первооткрывателя. Что, по словам Неустроева, семью Пятницкого, поскольку он был в плену, притесняли. Как будто у нас что-нибудь о ком-нибудь знали, кто в плену, а кто нет...

Надо отдать должное Неустроеву, он не любил водиться и возиться с газетчиками, никого никогда не приглашал в свой блиндаж. Между тем он не лишен честолюбия. Но для него было важнее, если его похвалит его командир. Встреча с Неустроевым, если она и происходила, ограничивалась сколько-нибудь официальной беседой. Причем Неустроев всегда очень торопился, даже если и не был так уж сильно занят.

— У вас еще что-нибудь ко мне? — спрашивал он, делая при этом движение подняться. — Мне надо идти, до свиданья!

Прикрываясь занятостью, торопился поскорее уйти.

— При чем тут Пятницкий, товарищ Неустроев, вы все путаете, — кричал на Неустроева Зинченко, когда Жуков приехал в рейхстаг и Неустроев пытался вставить слово, сказать о том, кто поставил один из первых флагов.

— Знамя победы поставили разведчики полка, которым я это поручил лично, и вы, товарищ Неустроев, не знаете...

«Я отошел, — говорит Неустроев, — так как, по-видимому, и впрямь ничего не понимал».

Вот какова судьба у этого солдата, который первым бежал к рейхстагу и с флагом в руках упал у подъезда. Он был затоптан, и его не нашли, чтобы похоронить, а потом он был вообще забыт; ни обелиска, ни ордена посмертного. Да что там, даже «стандартку» домой семье не послали, чтобы сообщить, что человек погиб.

И вот живет где-то в Брянской области, в деревне Северец баба — вдова героя, растит сына отца-героя, которого считают в лучшем случае пропавшим без вести. И это при том, что хотя ему и не дали Героя, не называют в числе самых первых, но все-таки писали же о нем сразу после войны, и не только мы в своей дивизионке. Наконец, и в брошюрках разных говорится о нем. Впрочем, я не удивляюсь, я ведь знаю, как часто люди, о которых я писал, ничего об этом не знали, не читали о себе.

Я все-таки сказал ему, этому человеку от кино, сказал, что о рейхстаге так много наврали, что теперь надо уже кое-кому отвечать за это.

Я не стал ничего говорить ему о С-ве, хотя он сам вышел на эту тему. Но, ах, как все это сложнее, чем представляют себе эти люди.

Я упомянул о Бересте. Так и не спросив, почему я говорю обо всем этом, человек этот высказал недоумение, как вышло, что Береста снарядили «полковником», когда полковника в рейхстаге не было. Я сказал, что полковника не было, но был майор — замначальника штаба полка по строевой — майор Соколовский, он пришел в рейхстаг, когда туда вошли, когда еще можно было войти, а потом уже не мог уйти. К тому же он был ранен в голову. Вот ему-то и пришлось снять с себя погоны, недостающие звездочки набрали с гимнастерки, с шинели его. Но и это тоже не так. Не было ничего этого. Это тоже последующие придумки. Никому ни во что не пришлось переодеваться.

По словам того же сценариста киношного, если им разрешат, они включат в фильм кадры, на которых снят труп Гитлера, с этой его положенной рядом увеличенной фотографией.

Заговорили о знаменах...

— Видите ли, — говорит мне этот человек, с некоторых пор чувствующий себя специалистом (при этом он приподнимает свое рыхлое лицо и глядит в сторону), — существует несколько версий...

Версии для него — нечто такое, с чем следует считаться. А то, что кроме версий существуют и просто реальные факты, то, как это все происходило на самом деле еще так недавно, что есть еще столько людей, которые об этом помнят, об этом он как-то забывает, а может, и просто не думал об этом. Но для него так это навсегда и будет — версии... Он не знает в какую верить, но

знает — их много. Установка переменилась, и он поддерживает ту, на которую дана установка.

Этот человек в роговых очках — дверь его комнаты напротив моей — не выходя, сидит и пишет свои версии, и будьте уверены, напишет, успеет, а я еще много лет буду обдумывать все то, все, чему я был свидетелем.

Февраль 10. То, что я пишу, к чему возвращаюсь все чаще и чаще, не что иное, как заметки, заметки по поводу событий, разыгравшихся в последние дни в Берлине. Заметки по поводу — именно этот жанр.

Сценарист с гордостью сказал мне, что их фильм документальный, что им удалось разыскать многих участников, и в своем фильме они хотят показать, чем они, эти люди, сегодня занимаются. Думают также включить в фильм и документальные кадры тех дней, часов взятия рейхстага.

Я попытался сказать, что ничего подобного в природе не существует. Но тот со своей непобедимой самоуверенностью заявил, что снято было много и многое они уже видели.

Февраль 11. И тем не менее послевоенная судьба героев рейхстага — другая, не менее драматическая книга. И если не закрывать глаза на жизнь, чему так хорошо мы обучены, то книгу эту следовало бы непременно написать. Какой клубок жизни и какие противоречия открылись бы неожиданно перед нами!

Первый из героев теряет (!) саму звездочку Героя. И то же самое случается с другим, но в отличие от своего товарища ему уже не доведется встать на ноги, и даже ту же звездочку ему уже не восстановят. И от того, что в этих условиях гибнет и тот, и другой, выдвигается третий — более ловкий, более приспособляющийся ко времени, который был там, под рейхстагом, «сбоку-припеку». И он — о, какой хитрец! Как всех он опутывает, как хитро он расставляет фигуры, называя своими командирами их командиров, всех, о ком теперь уже не считают возможным писать. Ведь герой у нас идеален, а если не идеален, то он и не герой. А история? Ну, историю мы тоже перепишем, это в наших руках. Так ведь у нас рассуждают... И тут происходит невероятное — тот, кто уже погиб, поднимается и начинает всю свою славу завоевывать сначала. С ним случилось чудо, по-другому не скажешь, хотя чудес вроде не бывает. И тогда тому, который уже привык к своей роли, говорят, что ему пора знать свое место.

Вот это, если бы это написать, — жизнь, такая, какая она есть, а не подгонка под то, какой она должна быть.

Февраль 15. Надо бы отыскать этих ребят — Кошкарбаева и Булатова. Булатова особенно. Он был тогда совсем мальчиком, так во всяком случае казалось, так он выглядел. Помню, что он из Кировской области, из Слободского, кажется. Молоденький, в пилоточке, небольшого роста парнишка. Гимнастерка была ему мешковата и длинна. Вот этот-то парнишка вместе с тоже очень еще молодым человеком — лейтенантом Кошкарбаевым, казахом, черноволосым, поставил на рейхстаге флаг, который, как я думаю и как мы считали, был первым из водруженных на рейхстаге. Потом, однако, оказалось, что это «знамя» непредусмотренное, «неорганизованное», зато в другом полку, у Зинченко, было выданное для этого заранее полотнище, которое и было поставлено двумя бойцами из разведвзвода. О флаге, поставленном Кошкарбаевым и Булатовым, мы написали у себя в дивизионке, сделав это по своему почину, но и по согласованию с политотделом дивизии. Армейская и фронтовая, и центральные — предусмотрительно хранили молчание...

Кошкарбаев, как узнал я недавно, и сейчас еще пытается добиться своего и доказать, что именно их флаг был самым первым, что когда они его ставили, других знамен на рейхстаге не было.

Я хорошо помню Кошкарбаева, но Булатов мне больше запал в сердце. Его можно найти, у меня ведь, если поискать, есть адрес его тех лет. Я почему-то представляю его себе все таким же, каким он был тогда, забывая, что теперь это уже тридцатипятилетний человек. И я, наверно, уже не узнал бы его.

Помню, это было на другой день, полк, в который входил батальон Давыдова, был уже выведен из рейхстага и первое время, как и другие подразделения полка, располагался неподалеку, на другой стороне Шпрее. И я, как чаще всего делал это, опять пришел к нему, к Давыдову, в его батальон, от которого уже мало что оставалось. Он, как всегда, встретил меня дружески и тут же распорядился вызвать ко мне всех, с кем я захочу поговорить. Было это в комнате на первом этаже, где на столе стояли котелки с кашей. Кошкарбаев и Булатов, еще не отмывшиеся, не отоспавшиеся еще, не усвоившие еще того, что они сделали, рассказывали, как ставили они свой флаг, чертили на листочке из тетрадки план-схему — площадь перед рейхстагом, дом, из которого они выбирались, и свой путь по этой площади вплоть до колонны рейхстага. Листочек этот у меня сохранился. Рассказывал, конечно, больше Кошкарбаев, он и чертил этот «план». Этот их рассказ я записал тогда в свой блокнот, и запись эту можно отыскать, потому что все у меня сохранилось. Я уже говорил, что небольшой очерк о них мы тогда же дали в своей газете.

Флаг этот им вручил Давыдов. (Коля Беляев, комсорг полка, при этом присутствовал.) Они выпрыгивали из окна того же «дома Гиммлера», в котором сосредоточены были перед штурмом оба батальона. До канала добрались сравнительно легко. Полотно флага, довольно большое, выдранное из немецкой тяжелой перины, лежало за пазухой у Кошкарбаева, завернуто было в светомаскировочную бумагу.

Но перед каналом пришлось залечь. Роты к этому времени начали наступать, и немцы усилили огонь. Они спрятались под мостом. Кошкарбаев говорил, что, когда они двигались к рейхстагу, Гриша, немного испуганный, крутился у него где-то под мышкой. Заглядывая Кошкарбаеву в глаза, спрашивал: «Что мы будем делать?»

Они решили «подписать» свой флаг. Как уже сказано, сделан он был из плотного грубоватого тика. Надорвали немецкую перину, вытряхнули пух и перья: даже следы ниток были видны в простроченных местах. Так и сделали — химическим карандашом написали свои имена, указали номер своего полка и номер батальона.

Здесь, под берегом канала, они оставались довольно долго, почти до вечера. Когда же стало темнеть и удалось организовать новую атаку, когда к атаке группы Сьянова присоединились роты того и другого батальонов (группа Пятницкого, утром еще достигшая рейхстага, погибла), эти двое выскочили из своего укрытия и кинулись к подъезду. Тут, на бегу, к ним присоединились еще несколько человек из их полка, в основном — разведчики, в дивизионке мы перечислили фамилии шести.

Кошкарбаев и Булатов, как они рассказывали, прикрепили свой флаг сначала к одной из колонн входа, а потом, когда большая часть здания была очищена, высунули его из окна второго этажа. И уже позже его поставили на крыше.

Когда мы забрались на рейхстаг (были, помнится мне, Беляев, Прелов и, если не ошибаюсь, Давыдов, других не помню), то именно от этого флага оторвали лоскут, разделив его между собою... Флаг был такой большой и тяжелый, что даже на высоте рейхстага развевался довольно слабо. Нам пришло в голову (какое-то право мы все на это имели, все прошли этот нелегкий путь сюда, на крышу рейхстага) немножко укоротить его, и мы оторвали от него достаточно большой, как уже сказано, кусок, а потом разорвали еще и разделили между собою. Каждый взял себе кусочек этой материи. (Об этом рассказано в статье Долматовского «Поколение Зои и Олега», «Литературная газета», 1947, 15 марта.)

Именно от этого флага (он стоял на крыше, с левой стороны от купола, возле одной из башен) хранится у меня маленький красный кусочек материи.

Февраль 23. Заметок этих «Литературка», по-видимому, не напечатала, иначе Валя прислала бы мне телеграмму. Я посылал две — «Забытый солдат» — о Пятницком — и «С флагом» — о Кошкарбаеве и Булатове, об их флаге. Ничего, напечатаю все сразу. Мне хотелось только поскорее рассказать о Пятницком, чтобы перестали считать его без вести пропавшим.

Пребывание мое здесь заканчивается, осталось три дня. Но, сказать по правде, смертельно уже надоело, надоело ежедневно выслушивать гнусности о писателях. В первый же день схватился с одним типом, который стал расспрашивать о писателе, который продал роман за границу, спрашивал меня фамилию этого писателя, которую он забыл.

Февраль 27. Записываю это, возвращаясь из Ессентуков, в поезде под Харьковом. Завтра утром буду в Москве. Настроение было бы и вовсе неважное, если бы не удалось поработать. Написал пять рассказов-миниатюр, все о том же, о тех же делах, сделал и какие-то другие записи. И, что всегда бывает, когда работа продвигается, проясняется то, что еще не написано, что еще предстоит писать.

Провожали меня супруги Бойченки, после моего отъезда они должны будут перебраться в ту комнату, в которой жил я. Следовало бы познакомить их между собой — Неустроева, ставившего Знамя победы над рейхстагом, и Виктора Кузьмича Бойченко, снимавшего такое же Знамя с рейхстага. Я думаю, у них найдется, о чем поговорить.

Мне хотелось сделать то, что я наметил, и потому избегал с Бойченко каких-либо разговоров про войну, но накануне моего отъезда он зашел ко мне, и я не удержался, спросил у него, что это за история с попыткой выдать одно Знамя победы за другое — всё то, что произошло перед Парадом победы в Москве. Бойченко сказал, что он ничего не знает и думает, что ничего такого не было... Я прочел ему свой отрывок «Серое здание», в котором была фраза: «Над куполом была площадка и на ней — острый шпиль». Бойченко сказал, что венчающая купол рейхстага площадка не была снесена, что, когда он со своей группой поднимался по этой перебитой, шатающейся во все стороны лестнице, им пришлось кругами пробираться по той лестнице, что была устроена в башне. Я сказал ему, что, как мне кажется, на куполе ничего такого не было, что я хотел бы показать ему снимки того времени, но он, теперь уже подробно, горячась, стал рассказывать о том, как снимали они знамя, которое в то время стояло там. Как помнится ему, на знамени были нарисованы большие серп и молот. Точно посередине. Я спорил, говорил ему, что серп и молот были небольшие, в верхнем углу. Я все еще не понимал, что речь идет о другом знамени, о том, которое поставлено было, когда нас вывели из Берлина.

Бойченко продолжал:

— Я уже рассказывал, что это было, кажется, числа 21 мая, в середине дня, точнее — часов в 14. Торжественно были построены части — полки, дивизии. Приехало начальство. Берзарин тоже был. О том, как лезли, как снимали, я уже рассказывал. Там, наверху, был дощатый пол. Вместо снятого самодельного знамени мы поставили государственный флаг. Ветер был сильный, укрепить древко было трудно, укрепили проволокой. Мы все перемазались, там все было ржавое, а мы были в парадных кителях.

Войска были выстроены против рейхстага и на шоссе, в Тиргартене, где был поставлен первый памятник павшему солдату. Это знамя мы пронесли перед строем до фланга, до памятника. Здесь стояло начальство. Знамя было передано представителю военного музея. Забыл сейчас фамилию этого майора.

Бойченко еще раз сказал мне, что на этом знамени они химическим карандашом написали свои фамилии и что сделать это просил тот же работник музея.

— Это все очень важно, — сказал он нам.

Вот такие вот дела!

Опять начались мои прежние сны — все тот же раздолбанный берлинский рейхстаг. Сегодня привиделось: еду в трамвае, и мне говорят, сообщают вдруг: «Уже Берлин». Но я ничего не вижу, потому что окна очень сильно замерзли. Тогда я выскакиваю к двери — так ли это?

И мне кажется, что я вот-вот увижу рейхстаг...

Все это потому, что я пишу сейчас свои рассказы.

Может быть, и впрямь, положено какое-то начало книги.

Апрель 2. Дней десять назад вдруг получил письмо от Неустроева, в котором он сообщает, что 3-го в Москве состоится встреча участников штурма рейхстага, на которую приглашены он, Давыдов и другие наши однополчане. Что он хотел бы остановиться не в гостинице, а у нас, потому что у него с Давыдовым будет много своих разговоров.

Я не очень верил, что все это действительно произойдет и особенно тому, что приедет Вася Дывыдов, комбат, с которым я больше всего был связан в те годы. Я был на работе, в издательстве, когда позвонила Валя и сказала, что Неустроев и Давыдов уже приехали, что остановились они в гостинице ЦДСА, но через два-три дня переберутся к нам. Я тут же позвонил в гостиницу. Степан, так же как я, волновался. Договорились к пяти вечера встретиться у них. Когда я приехал в гостиницу, оказалось, что нужен был пропуск, и я опять позвонил Степану. Но увидел, что он спускается сам, а с ним плотный, скорее толстый, черный мужчина, тоже со звездочкой Героя. Пока я обнимался с Неустроевым, понял, что тот, другой, не кто иной, как Давыдов.

Конечно, я бы узнал его, хотя мне и казалось раньше, что я уж совсем забыл его в лицо, хотя и помню все, что с ним связано. Но он изменился — растолстел. По нашему с Неустроевым мнению его дела лучше, чем были у самого Неустроева. Как сказал ему Неустроев: «Ты еще на ногах ходишь. Я уже не ходил. Главным образом — не ходил».

Его надо просто вырвать оттуда, из этого Ямало-Ненецкого, куда он забрался. «Там все пьют», — сказал он.

Мы просидели часа три, не заметив этого. Выяснилось, что Егоров и Кантария сегодня не приедут и встречать их не придется. Что только утром завтра приедет Шатилов. Решили поехать к нам. Мне не терпелось показать Вале и Иринке моего Васю Давыдова.

Приехали, и снова начались воспоминания. Интересно, что Давыдов как бы еще не проснулся. У него такое выражение лица, как будто он хочет сказать: «Ну зачем теперь все это вспоминать». О том, что в течение нескольких лет единственным человеком, бравшим рейхстаг, был лишь один из них, он ничего не знал. «А я думал, что про этот рейхстаг давно уже забыли, а что про все это пишут, я даже не знал, ничего не читал». Мне показалось, что в глубине души он даже недоволен, что его вызвали, оторвали, заставляют переживать то, что он как бы уже забыл. Степан стал его упрекать, что он не отозвался на его первые письма. Вася ответил: «А я думал, ну было это, прошло, что теперь опять ворошить старое».

Казалось, он опять влез в свой эскимосский чум. Рассказывал, как непросто к нему добраться туда, сначала надо на самолете, потом на собаках и оленях, что это — рыболовецкий и оленеводческий колхоз.

Неустроев намерен вытащить Давыдова из этих снегов, в которые он забрался, устроить его на завод, на котором он, Неустроев, сам работает. Не знаю, получится ли из этого что-нибудь... Степан, не пожалев красок, рассказал о тех годах, когда он, по его собственным словам, погибал. Я вроде бы все уже знаю, но и мне было тяжело слушать. Давыдов плакал. Он вытирал слезы и когда я читал ему о его ребятах, о Кошкарбаеве и Булатове. Прочел еще несколько главок, прежде всего о Пятницком и о флаге победы.

Они оба подтвердили, что все точно и никаких исправлений делать не нужно.

По словам Неустроева, сын Пятницкого, Николай, окончил школу механизаторов. О судьбе отца получили в свое время извещение как о «пропавшем без вести».

Встретить бы мне теперь этого (не хочу называть его фамилии) кадровика нашего, поглядеть на его многочисленные ордена… Это по его вине семьи наших погибших солдат не получали даже известий о смерти их родных или получали вот эти казенные бумажки — «пропал без вести». Так было легче, можно было не наводить лишних справок. Известно ведь, что «пропал без вести» приравнивался у нас к «попал в плен». Семья, получившая такого рода извещение, не получала никаких пособий. Такую бумажку получила и семья Пятницкого. И это о нем, которого знал весь батальон, о нем и об обстоятельствах его гибели.

Мы разговорились, и Неустроев с новыми подробностями стал рассказывать о тех полутора днях в рейхстаге, сказал, что Сьянова он посылал не в подвал, а к Бранденбургским воротам. Интересно, что Давыдов слушал все это так, как будто он ничего этого не знает или только теперь вспоминает обо всем. Неустроев, как мне показалось, рассказывал все это для него.

Сегодня приехали Зинченко и Сьянов и кто-то, кажется, из 171-й. Пока что нет Шатилова, как и Кантарии с Егоровым.

Предполагается встреча с четверкой солдат с унесенной в океан баржи, которые в эти дни тоже в Москве. Встреча нового поколения героев со старым, «с нами — уже отживающими», — сказал Давыдов.

Встречаемся через пятнадцать лет! Уехали они от нас поздно, я проводил их до метро.

Из записей в моей обработке, которые первоначально по моей просьбе были сделаны Валей:

Апрель 3.

Второго, после того как позвонил Неустроев, Вася поехал к ним в гостиницу, а потом они все вместе — Давыдов и Неустроев приехали к нам —

просидели весь вечер. Когда открывала им дверь, еще не видя, представила уже себе всех троих входящими в дом — Васю, Степана и такого же высокого, как Вася, только покрепче и потемнее — Василия Давыдова. А на самом деле, открыла, а там, в шляпе, краснолицый и очень полный человек, в первую минуту показался даже совсем маленьким, даже ниже Неустроева, потому что Степан держится браво и фуражка на нем сияет. И только потом сообразила, что Давыдов, конечно, высок и крепок, как и представлялось мне, только он растолстел, как толстеют сидячие начальники, и держится в непривычной обстановке стесненно.

Давыдов говорил очень мало, а когда говорил, то, казалось, не из потребности вспомнить прошлое, а только потому, что так уж вышло — вызвали, вспоминают. А зачем? Было. Прошло. Теперь у каждого другая жизнь. Он, по его словам, и не читал того, что за это время печатали о рейхстаге, о нем самом. До последнего времени работал председателем рыболовецкого колхоза где-то у Ледовитого океана среди чукчей и ненцев. Оживляется, когда рассказывает об охоте, о том, как вместе с ненцами ест живую рыбу, макая ее в тузлук. Наша пятнадцатиметровая комната с полированными шкафчиками показалась ему шикарной, и он не удержался и сказал, что там у них, в ненецком округе, такого не увидишь. Вчера в музее он тоже держался с краю и, во всяком случае внешне, меньше всех, кажется, переживал из-за дележа славы. Неустроев со свойственной ему напористостью взялся устраивать и перекраивать давыдовскую жизнь, хочет забрать Давыдова к себе на завод, а Давыдов удивляется, и усмехается, и вроде бы не может понять, стоит ли ему поддаваться этому напору...

Мне очень трудно исполнять свои секретарские обязанности, потому что и гостям и домочадцам нужна еще и обычная, не духовная пища. Многое из рассказов я пропустила. Например, начало рассказа Неустроева, который сейчас буду печатать, я не слышала. Степан рассказывал, обращаясь на этот раз не столько к Васе, сколько к Давыдову, ища его подтверждения.

— Мы залегли перед носом у противника. Я вижу, что обстановка сложилась не в мою пользу. Потери у меня — тридцать человек. Решил идти на «дом Гиммлера», пройдя для этого за стеной швейцарского посольства. Доложил обстановку Зинченко.

— 29-го, вечером, ты, Вася, — говорит он Давыдову, — послал Кошкарбаева на «дом Гиммлера». А я стоял слева, через дорогу. Когда стрелял батальон Давыдова, я думал, что это — немцы. К утру мы вышли с ним в противоположные части «дома Гиммлера».

В подвалах дым, пыль, ничего не видно. Поднялись на второй этаж. Потом первая атака, вторая атака, во вторую — потерял половину людей, а Самсонов так и пролежал, не поднялся.

Когда я занял оборону в рейхстаге, Зинченко спрашивает меня: «Где знамя?»

— Здесь, говорю, много знамен — ротные, комсомольские...

— Нет, знамя Военного Совета...

Тогда он к Ефимову:

— Ефимов, где знамя?

Тот отвечает, что на КП полка…

Потом Казакову звонит, наверно:

— Где знамя?

— Вот в углу стоит...

— Присылай сейчас же!

Вскоре пришли Кантария и Егоров. Зинченко — Егорову:

— Егоров! На крышу! Установить знамя!

А через некоторое время тот возвращается.

— Товарищ полковник! Со второго этажа на третий нет прохода, лестница перебита.

Полковник мне:

— Неустроев! Надо взять группу людей и установить знамя!

Я хочу людей подобрать, а он мне:

— Да что ты других посылаешь, иди сам!

— Ну, сам я не пойду, у меня батальон...

Берест взял отделение и затащил на крышу Кантарию и Егорова. А Щербина занимал оборону. В 22.50 доложили — Знамя установлено. Там, на крыше, они все были видны, потому что вокруг все горело.

Ваня Зозуля у меня — проходимец, все может. Я ему говорю: «Возьми десять человек, проверь, где заминировано». А он наткнулся на ходы сообщения и пошел по ним в подвалы. Они думали, что там у немцев шнапс. А из подвала и половины их обратно не вышло.

Зозуля прибегает ко мне, говорит, как спустились, как прямой наводкой по ним из пушки ударили, а потом пулеметами...

Зинченко услышал и сразу:

— Займи оборону и держи, да смотри, чтоб не мародерничали. — А сам на КП. Звонит мне оттуда:

— Ну, как у тебя?

— Пока обстановка, — отвечаю, — нормальная.

А потери в батальоне большие. Все устали. Атака неудачная. Так что кто спит, кто входы караулит. Взял я Ваньку Зозулю и еще человек пять, пошел посмотреть, проверить и своих, и твоих.

КП мое было в комнатушке, влево. Возвращаюсь (час ночи на первое мая) к себе, в комнатушке у меня горит огарок, в плошке такой немецкой, картонной. Телефон. Тут Ярунов, Гусев, несколько солдат и какой-то старший лейтенант. Это был Самсонов, но я его тогда еще не знал.

— Ты кто, откуда?

А он:

— Здесь мой КП.

— А люди где?

— На правом фланге.

(Его — на правом, пока не увел, твои — на левом, а мои — в центре.)

Зинченко докладываю:

— Какой-то Самсонов, ротный (комбата у них ранило), на правом фланге...

— Зозуля, флягу!

И тут же за столом захрапел.

Утром меня растолкали: «Вставайте! Немцы!» Я думал, отдельные группки, а они на наших плечах вылезли из подвалов и пошли в контратаку с правого фланга.

— Почему — с правого? Где ихний комбат?

— А их давно нету...

И смяли мой правый фланг...

Позднее Неустроев рассказал о своей встрече с одним из бывших бойцов Самсонова. Неустроев встретился с ним в этом году, в одну из своих командировок в части. К Неустроеву подошел капитан и сказал, что помнит его по рейхстагу, видел Неустроева в рейхстаге в ночь на первое мая. «Помню, как вы зашли с фонариком в комнату, где мы с комбатом находились. Я тогда бойцом был».

Неустроев попросил рассказать все, что он помнит об этих днях. Вот как Неустроев передает его рассказ:

«Когда мы перешли мост Мольтке и подошли к швейцарскому посольству, наткнулись на немецкие траншеи и залегли в развалинах. Слышали, что сосед справа воюет. Ночью комбат вывел нас к рейхстагу. Здесь стали окапываться, а комбат с несколькими бойцами — и я был среди них — зашли к вам. А как светло стало, мы с нашим комбатом ушли в свои боевые порядки».

— Рейхстаг горит, — продолжает Неустроев, — все сбились в одном коридоре. Зинченко дает команду, разрешает нам выйти, покинуть рейхстаг, но как же из рейхстага выходить!

Спасителем нашим был Ярунов. Он опытный старик. Там, в коридоре, у немцев стояли бочки с селедками, а на них — ящики с сигаретами. Ярунов поднялся туда, на эти ящики, заглянул за них, а там — и не горит, и немцев нет. Пустая комната. Перелезли мы туда — я, Ярунов и Зозуля, смотрим, двери отсюда ведут к выходу из подземелья, других дверей нет, стены толстые, не комната, а неприступная крепость — сколько хочешь держаться можно!

Зову Сьянова:

— Илья! Герасимова сюда! Ставь пулемет, сам ляжешь...

Поспорили, но Сьянов сам лег за пулемет. Я ему сказал:

— Если удержишь, награжу!

Постепенно стал переводить людей в это помещение. Так мы оказались в тылу у противника. А дальше известно — контратака, переговоры, и в пять, в шестом часу утра немцы выбросили белые флаги. Так вот все это было, если коротко рассказывать...

А потом самоходка ударила в двери, когда немцы выходить стали.

Обычная наша нераспорядительность!

На другой день поехали в Музей и в ожидании съемок несколько часов простояли у Знамени, слушая объяснения экскурсоводов. Два рассказа я записала слово в слово.

Крупная блондинка в очках:

— В этом зале завершается осмотр документов по истории Отечественной войны. Перед вами Знамя Победы, установленное на рейхстаге Героями Советского Союза Кантарией и Егоровым 30 апреля в 22 часа 55 минут. Здесь вы видите указ о присвоении звания Героев Советского Союза (читает фамилии). А вот на снимке Самсонов. Он сегодня будет здесь у нас, сможете его увидеть. Вот Кантария, вот Егоров. Еще здесь снят Неустроев, кажется, он сегодня тоже будет, так говорят, но я точно не знаю... Я знаю только о Егорове и Кантарии. Егоров окончил партийную школу, работает сейчас заведующим молочно-товарной фермой. Кантария был шахтером, сейчас не знаю, что делает. Егоров и Кантария приезжают к нам каждый год в День Победы. И мы от них знаем, как устанавливалось Знамя. Знамя это поставлено ценой большой крови. Их было десять разведчиков. Они шли по двое. Первые двое несли знамя. И вот первые двое упали, убиты. Тогда знамя взяли двое других. А когда этих убили, взяли третьи. Егоров и Кантария были девятым и десятым. Они подняли знамя на площади возле самого рейхстага. Ворваться в рейхстаг нельзя было, там немцы, но Егоров и Кантария решили во что бы то ни стало установить знамя, выполнить приказ. Для этого они стали спиной друг к другу и так продвигались, ведя двухсторонний огонь из автоматов и отбиваясь гранатами. А потом их прикрыли десять человек Сьянова. Егоров и Кантария поднялись на второй этаж и на крышу и установили знамя на всаднике — вот вы видите в голове у него пробоина. Но тут поступило распоряжение, так как наши войска дрались во всем Берлине и отовсюду должны были видеть знамя, переставить его на купол. Вот посмотрите на картину Логинова и Панфилова, где изображены Кантария и Егоров в момент установления Знамени Победы. А на этом снимке вы видите, как наши бойцы кормят жителей Берлина...

Черненькая девица:

— Это Знамя Победы. Его установили Герои Советского Союза Кантария и Егоров. Они оба живы. Кантария живет в Абхазии, Егоров — на Смоленщине.

— Это макет рейхстага, таким он был 2 мая 1945 года. Побывав здесь, советские воины оставляли свои надписи.

— А теперь посмотрите на вазу Победы...

Больше всего экскурсоводы останавливаются на том, что стены рейхстага — очень толстые. Правда, размеры указывают разные, но все больше о том, что уже ключ от двери (?) указывает на объемы дверей и стен...

Вот такие, что и говорить, более чем странные рассказы!

Когда я увидела теперь Знамя, мне показалось, что оно поблекло, и я даже подумала про себя, что оно простирано. Материал — это сейчас особенно хорошо видно — совсем простой, грубо оторванный от большого полотнища, наскоро подрубленные края местами поотпоролись, висят черные нитки. А когда ты подошел, ты сказал: «Какое стало! Что его, постирали?»

Теперь оно стоит в предпоследнем отсеке музейного зала, былая парадная торжественность из музея изгнана, возвращены многие материалы Гражданской войны, но в подборе экспонатов нет ни выдумки, ни научной обоснованности. Экспозиция, которая может удовлетворить только совсем юного и неподготовленного посетителя.

Когда принесли юпитеры, служительницы принялись всех нас выгонять, и детей и взрослых. После чего режиссер привел экскурсоводку попригляднее и велел ей собрать вокруг себя группу. Та надулась и заявила, что группы собирать не умеет.

Как все это происходило, сейчас нет времени описывать — слишком много накопилось нерасшифрованного материала. Поэтому только коротко, то, что в блокноте.

Когда девица в десятый раз повторила две имеющиеся в ее распоряжении фразы и в десятый раз перепутала фамилии стоящих перед ней героев, то, по-моему, ты сказал, что надо бы дать слово самим участникам. Неустроев уже взглянул на указку, но Зинченко, улыбаясь генералам, мол, понимаю, надо послужить, вы — генералы, а мое дело солдатское, мне привычно, выхватил указку и заговорил как по писанному. Мне показалось, что для него и впрямь дело это привычное.

Зинченко:

— В конце апреля 1945 года наши войска вели ожесточенные бои в Берлине. Перед нашей 150 дивизией была поставлена задача водрузить Знамя Победы. Особые бои развернулись 30 апреля. Утром мы перешли реку Шпрее, заняли здание «дома Гиммлера». Мы находились в четырехстах метрах от рейхстага. Батальоны Неустроева, Давыдова, Самсонова стояли еще ближе — в двухстах метрах.

Командир дивизии запросил по телефону, есть ли соседи справа и слева, я ответил, что есть. Генерал Шатилов лично вручил нам тогда это знамя...

В 14-00 была назначена общая атака. После короткой, но сильной артподготовки мы при поддержке танков и минометов пошли в атаку, на штурм. В рейхстаге засело 2 тысячи гитлеровцев, эсэсовцы, 400 моряков. Первыми ворвались в рейхстаг батальоны Неустроева и Давыдова, потом Самсонова. Раньше всех вошла в рейхстаг рота Сьянова... Еще до штурма я вызвал разведчиков Кантарию и Егорова и сказал: «Смотрите, видите перед вами здание — это рейхстаг, вы должны установить на нем Знамя». Устанавливать Знамя Победы и брать рейхстаг помогали все войска, сражавшиеся в Берлине, все, кто участвовал в Отечественной войне. Но особо отличились при этом батальон Неустроева, рота Сьянова и лично Сьянов. На счету роты Сьянова за время боев в рейхстаге 100 убитых немцев и 150 взятых в плен, и если убитых мы не можем проверить, то взятых ими пленных считали по головам. Бойцы дрались прикладом, руками, зубами. Бои были исключительно тяжелыми...

Дальше увлекшийся полковник стал передавать слышанные им в рейхстаге рассказы бойцов, говорил от первого лица:

— Бегу, тесно, темно, не видно ничего, вдруг слышу — пыхтит кто-то. Смотрю, фриц сидит на нашем солдате, и держат они друг друга за грудки. Ах ты, фриц проклятый! Наставил я на него автомат, да смотрю, уже наша пилотка сверху, а фриц под ним...

Степан стоял белый, сцепив зубы. Сьянов, довольный, улыбался. Генералы слушали невозмутимо, у Самсонова глаза умные, и чувства свои он не выказывал. Зинченко расплывался в улыбках. Маленький он какой, а был комендантом рейхстага!

Меня познакомили с Ильей Яковлевичем Сьяновым. Он сказал:

— Василий Ефимович два года был рядом с нами, в первых траншеях, он был самым известным и самым приятным у нас человеком!

Вася что-то расспрашивал, ему хочется, чтобы каждый из участников рассказал обо всем этом так, как видел и запомнил. А Давыдов ему сказал:

— Зачем нам рассказывать? Кто же еще это знает, если не ты!

Другими словами, но то же самое сказал сегодня генерал...

После съемок все поехали на аэродром встречать Кантарию.

Вечером к нам приехал Зинченко с дочерью Ириной и Сьянов.

Сьянов вспоминал свою статью в дивизионке от 27 апреля, которая называлась: «Мы водрузим Знамя Победы», — за несколько дней до взятия рейхстага. Статью, конечно, писал Вася после беседы со Сьяновым. 1 мая в той же дивизионке была напечатана статья «Знамя над рейхстагом водружено», хотя в сводке Совинформбюро об этом еще не было сказано…

Меня могут спросить, подумал я, почему именно рейхстаг избран был как конечная цель берлинской операции, если не войны вообще, нечто такое, на чем следует водрузить этот наш флаг, это наше знамя, главный символ нашей победы. Как ни говори, а, скажет, может быть, кто-то, всё-таки парламент, нижняя палата парламента Германии, какая бы она ни была. Да, но именно рейхстаг, здание рейхстага заранее было подготовлено гитлеровским командованием как основной и главный наиболее укрепленный объект в системе обороны Берлина.

Из рассказа Сьянова:

— Бой за «дом Гиммлера» начал Давыдов. Неустроев шел слева. Моя рота должна была находиться в резерве, но утром в «доме Гиммлера» я получил пополнение, и рота моя оказалась к тому времени самой полнокровной. (Какое страшное слово!) С пополнением пришли люди из плена и молодежь. Я стал их проверять, тут же учил. Один, помню, сказал, что не умеет гранаты бросать. Подошли к окну, и я ему показал: «Вот кольцо, оттягиваю, бросаю... Ну-ка, теперь ты!» Бросил он штук пять — получилось.

Вдруг присылают за мной: «Срочно, с ротой!» Рота уже вся начеку. Прибегаем, а там — все: Матвеев, Прелов, Давыдов, Неустроев, полковник Зинченко...

О себе… Я кончил рабфак, один курс института. Война застала меня в должности плановика-экономиста. Войну начинал рядовым. Зинченко раз пришел на передовую, с людьми беседовал, спросил у меня, знаю ли я членов политбюро, а потом на всех собраниях говорил, что я политически развит...

Полковнику Зинченко было сказано, что маршалу Жукову уже доложено, что рейхстаг взят, и Жуков доложил об этом Сталину. Но рейхстаг еще не был взят.

Неустроев, ставя передо мной задачу, сказал, что дает мне на ее решение 45 минут... Некоторые бывшие наши военнопленные говорили мне, что они хотят пойти первыми. Распределили людей по окнам. В подвале этом два или три окна, на уровне головы. Подтащили какую-то мебель и диван. Полковник сказал, что будет дан короткий, но сильный артналет. С Неустроевым мы договорились о прекращении огня, когда подойдем к рейхстагу. Он сказал: «Дашь сигнал красной ракетой». Ракетницу дали Шубкину, он был моим связным, из новых.

Я получил 63 человека из пополнения, всего в роте было до ста человек...

— В «доме Гиммлера», когда мы с Неустроевым стояли у окна, пули так и щелкали по стенке, площадь простреливалась и с флангов и с фронта пулеметным и ружейным огнем. По всей этой площади — вывороченное железо. До канала — ров… От будки — трансформаторной — траншея, выложенная кирпичом. Сам рейхстаг — массивное здание, вросшее в землю. Такое впечатление, что оно расползлось. В нем не было симметрии, соотношения между шириной и высотой. Оно такое широкое, что казалось невысоким.

— Сьянов, пойми, это же рейхстаг! — уверял меня Неустроев, хотя я знал, что — рейхстаг!

Рядом с будкой торчали направленные в нашу сторону стволы тяжелой зенитной артиллерии. Легкую зенитную артиллерию немцы затащили на второй этаж и через амбразуры приспособились стрелять по наземным целям...

Неустроев ставит мне задачу, а я думаю: «Если бы у меня было десять жизней, все равно живым мне отсюда не выйти. Ну и пусть!» — думаю.

У меня было два пулемета станковых. Один я велел установить в окне, прикрывать нас. Первым номером был Вася Якимович, который долгое время был у меня связным. Я ему приказал остаться, а он говорит: «Я с вами пойду!»

Мы пробежали метров пятьдесят, до тех, что еще в первую атаку пошли. Теперь все они лежали перед рвом и во рву. Мне необходимо было поднять их, повести за собой. Кричу: «Вперед!» Не выскакивают. Одного застрелил. Остальные выскочили, не останавливаясь, добежали до канала.

Неустроев мне сказал, что о канале сведений нет, и он не знает, есть ли мост. «Будешь перебираться на подручных средствах», — сказал он. Мост действительно был разобран, но остались рельсы, шпалы, так что мы перешли канал без труда. Других препятствий у нас на площади не было. Метров пятьдесят не дошли, когда я почувствовал, что мы можем попасть под свой огонь. Я дал ракету в сторону рейхстага. Огонь мгновенно прекратили. Вбежали на ступени и закидали гранатами двери и боковые, выходящие сюда окна, и опять вперед, и ворвались. Немцы после артналета еще не опомнились. Когда ворвались в здание, коридор перед нами был пустой. В вестибюле немцев тоже не оказалось. Мы их увидели только за вестибюлем, когда они в подвалы посыпались...

А Васю Якимовича убило на ступеньках зенитным снарядом.

Сьянов зашел к нам вечером, 5-го, вместе с Неустроевым — после съемок на квартире у дочери Зинченко, живущей на том же Ломоносовском проспекте, что и мы. Неустроев, попив кефиру, ушел. Они условились с Давыдовым пойти в кино.

Продолжение рассказа Сьянова:

— Вася Якимович небольшого роста плотный мальчик. Когда я его увидел впервые, подумал — какой цветочек! Убьют! Пусть, думаю, побудет со мной, и сделал его связным. А он оказался на редкость выносливым. В походе, бывало, подбежит: «Давайте вашу сумку!» У него такое было понятие, что раз он связной, то должен за мной ухаживать. В селе у них были две девочки, Поля и Оля, вместе учились, но он так и не разобрался, какая из них ему дороже, с обеими переписывался. Писал редко, но думал о них, планы строил.

Зимой в Польше у нас были тяжелые переходы. За день прошли пятьдесят километров. Часть людей отстала, мела сильная пурга. Я, как и обычно, шел вместе со всеми, впереди меня шел Вася. И так он, бедняжка, согнулся, сейчас, думаю, упадет, надо его окликнуть, а он сам оглянулся и спрашивает так озорно: «Так кто же все-таки, как вы думаете, Поля или Оля?» И засмеялся вместе со мной. Вот он, этот самый Вася, и погиб на ступенях рейхстага. Был он, как я уже сказал, крепкий, смышленый и жадный к жизни. Мы поставили его первым номером пулеметного расчета, когда мне придали два станковых пулемета. Незадолго до штурма я его обругал за то, что отлучается неизвестно куда. Это за Одером было. А он, оказывается, там все чердаки облазил, чтобы найти красный материал и знамя ставить. А на ступенях рейхстага только он гранату выхватил, его из установленной здесь зенитки прямо в грудь ударило.

Он не должен был идти вместе со всеми, я его оставлял с пулеметом в «доме Гиммлера», поставив перед его расчетом задачу — выдвинув пулемет из окна, открыть огонь по флангам. А он взмолился: «Возьмите меня с собой, а здесь оставьте кого-нибудь другого!» И все время, не маскируясь, шел справа и прикрывал меня.

Вот таким был этот мальчик.

На этих ступеньках рейхстага, кроме Якимовича, погибли еще двое, имен которых я не знаю, не запомнил. Пятницкий упал, не дойдя до ступенек.

О Бересте. В обычной, не боевой обстановке был несколько размашист. Любил все легко делать, но и сам себя не жалел. Он со мной сдружился потом.

— Откуда у вас такие привычки? — спросил я у него однажды. А он ответил:

— Я ведь в детдоме воспитывался!

Берест предлагал мне ставить знамя, но я сказал, что не могу, у меня — рота. Тогда он сказал, что придет с разведчиками. И пришел. Спрашивает: сможет ли он на второй этаж подняться? «Ни в коем случае», — сказал я ему. И они прикрепили сначала знамя на колонне...

В вестибюле налево стояла статуя Бисмарка. Ее немцы втащили сюда для сохранности, до этого она стояла перед рейхстагом. Карнавальный зал рейхстага подпирали колонны. А слева из комнаты вела лестница на все этажи. По ней и поднялись Берест, Кантария и Егоров. Боясь, чтобы противник не перекрыл один из входов и не захватил их, я поручил командиру отделения Исчанову взять эту комнату под надзор. И не ошибся. Немцы тоже придавали значение этому входу. Исчанов стоял за колонной, когда из комнаты выбежала группа немцев. Когда на второй день его нашли, он был мертв. Вокруг него лежало несколько убитых немцев.

Теперь о переговорах. Переговоры начались с того, что немцы подали голос из подвалов: «Не стреляйте, мы выходим для переговоров!» Со мной в это время были двое — Шубкин и Хренов. Мы оружие опустили, а немец вылез и парабеллум в руке держит. Я ему говорю, а Шубкин переводит: «Почему у вас парабеллум в руке, если вы вышли для переговоров?» Тот сказал: «Пришлите к нам для переговоров вашего командира».

Я послал к Неустроеву связного, говорю, такая и такая история. Моментально Берест надел шинель, погоны, а Неустроев — адъютантом пошел. Однако очень скоро вернулись обратно. Берест сказал, что немцы дали нам пять минут на размышление, чтобы мы сдались, заявив нам: «Вас сотни, а нас — тысячи... Когда вы наступали, мы видели: вас не более трехсот, а нас в десятки раз больше. Поэтому предлагаем вам сдаться».

Когда Берест все это передал, я скомандовал: «Пулеметы к бою!..

(Записи, сделанные по моей просьбе Валей, перемежаются с моими — отсюда некоторые неизбежные повторения.)

— Почему моя рота легко вошла в рейхстаг? Потому что наступление началось до меня, и начинал его давыдовский батальон. Из этого батальона мало кто остался в живых, все легли перед каналом и во рву. Две роты батальона Неустроева тоже не добились успеха. Прибежал Зинченко в подвал «дома Гиммлера», где были Прелов, Давыдов и Неустроев. Оказывается, командование уже донесло Жукову, что рейхстаг — взят...

Неустроев сказал мне: «Сьянов, как хочешь — ногами, руками, зубами, а ухватись за рейхстаг!»

А положение такое: левый фланг — у немцев, правый фланг — у немцев, центр — у немцев.

Неустроев сказал, что будет введена артиллерия вплоть до катюш, две самоходки, танки.

Зинченко нервничал, ругался. Сорок пять минут мне дали, чтобы решить задачу. Был короткий, но массированный огонь. Моя задача заключалась в том, чтобы поднять и тех, кто остался лежать на площади после первой атаки.

Когда мы оказались вблизи рейхстага, наших команд, голосов — не было слышно. Я, как было условлено, дал ракету. Артподготовка прекратилась, и мы с криками «Ура!» побежали вперед. Впереди бежали Руднев, Быков, Прыгунов, Гусев, Якимович... Попали прямо к главному входу. Высокие двери с пробоинами. Когда ворвались внутрь, я сразу кинулся налево. Здесь все было забито досками, стояли ящики и бочки, что-то вроде продовольственного склада. (Именно отсюда, только с другой уже стороны, изнутри, перебрались мы, когда здание рейхстага горело.)

Немцы находились в вестибюле и, когда мы появились, сопротивления не оказали, посыпались вниз, в тот вход, в то подземелье, которое было в центре, а потом туда, что было слева, прямо по коридору. Однако те, что бежали по коридору, вскоре пришли в себя, опамятовались. Я лег за пулемет, но там что-то заело, мне на помощь пришел кто-то из расчета...

Еще до прихода Неустроева Берест, Егоров и Кантария прикрепили знамя на колонне, а потом из комнаты налево, по лестнице, поднялись на второй этаж. Здесь был третий, замурованный и заваленный, вход в подземелье, где и погиб Исчанов. Оказалось, что в других комнатах, в тылу у нас, немцы. Так что можно сказать, Исчанов в какой-то мере на том этапе спас положение...

Заговорили еще о выходах из подвалов, соединены они или нет с другими подземельями, есть ли выходы в другие районы города? Сьянов говорит, что были. Даже метро было соединено с рейхстагом, что один выход был непосредственно в метро и соединялся с железнодорожным вокзалом. «Я, — сказал Сьянов, — ходил на переговоры как раз через этот выход». И подкрепления к немцам в рейхстаг подходили отсюда...

— Что еще рассказать... Когда мы пришли для переговоров, немцы нас обступили (уже было условлено, что состоится сдача) и спросили, кто здесь есть, кто ваши командиры? Ну, я им сказал, что Шатилов здесь, Зинченко, Перевёрткина назвал, сказал, что армия Кузнецова, Кузнецов здесь... «А Сталин тоже здесь?» — спросили меня. Я сказал: «Сам Сталин здесь». Один немец спросил: а генерал Чуйков с вами? Я засмеялся: «Вы что, сталинградскую кашу ели?» Он тоже рассмеялся: «Нет, меня оттуда отозвали за неделю, поэтому я и уцелел».

Апрель 6. Утром позвонил Давыдову, который просил меня приехать. Шатилов, сказал он, уже прилетел, и все отправились встречать его на аэродром. Приехав на площадь Коммуны, я пошел в музей, потому что думал, что все уже там, но здесь никого пока что из наших не было. Поэтому меня провели к начальнику музея, который принялся расспрашивать: подлинное ли, настоящее ли это знамя, что я обо всем этом думаю. Очень странно мне было все это слышать.

В комнатах, где жили мои знакомые, я никого не нашел. Мне сказали, что все в 24-й комнате. Я не знал, почему они там, постучал и вошел. Комната была полна народу. Я сразу увидел комдива Шатилова. Меня узнали все, кроме Шатилова, который только через некоторое время сказал: «Вот теперь я вас припоминаю». Тут был Зинченко, тут был и Негода, который упорно твердил, что я у них был редактором, и стал целоваться, и Крылов, бывший начальник политотдела корпуса. Он спросил, узнаю ли я его, но я назвал его по фамилии только потому, что знал, что он приедет. (В дивизии у нас был еще другой Крылов, парторг 756-го полка.)

За спиной я услышал голос Сьянова, говорившего что-то обо мне нашему генералу: «Так ведь, товарищ генерал, он всегда с нами был. Его в дивизии все солдаты знали». (Откуда было генералу помнить меня, уж с кем, с кем, а с генералом мне общаться было не положено!)

Неустроев — и он, и Давыдов были тут же — сказал комдиву, что у меня очень много материалов и что я стал настоящим писателем. «Так как же не разберетесь с этим, как же это получается, что вылез этот...» — сказал Шатилов и назвал фамилию человека, о котором больше всего писали все эти последние годы.

Я сказал о Колумбе и Америке, и, кажется, это дошло до всех.

Сказал, что и писал и печатал, и вот теперь, в № 5 «Нового мира» должна быть моя новая публикация. Шатилов записал все это в книжку себе. А когда я только вошел и представился, когда мы поздоровались, спросил, где я сейчас работаю? «Издательство?» Он не понял, что это такое, и спросил, а какая газета или журнал...

Мы обедали, надо было спешить, в музее нас уже ждали. Девочка с указкой рассказывала им, как они брали рейхстаг, а потом подходила к Кузнецову, командующему армией, которого я впервые видел, и спрашивала у него, как его фамилия? Так же, впрочем, как и других. Все это без всякого смущения. Скоро, однако, выскочил Федор Матвеевич наш и — с этим своим, чужим, а не своим, полководческим жестом руки, грудь вперед и избочась — пошел рассказывать что-то. Особенно неловко было, что все это при Кузнецове. Остановить его было нельзя...

Не написал еще... Когда выходили из гостиницы, в вестибюле, вдруг появился С-ов. Поздоровался с одним, с другим. Шатилов без улыбки, сухо пожал ему руку. Я решил, что он не хочет с ним быть любезнее, но он спросил у меня:

— Кто это такой?

— Кто?

— Да вот сейчас подходил, здоровался?

Все уже перезабыли друг друга. И все-таки меня все это немало удивило.

Но, наверно, самый сильный удар нанес этому человеку Сьянов, который, когда тот подошел к нему и спросил, узнает ли он его, вглядевшись, ответил:

— Ну как же, узнаю, вы — художник!

Тот, должно быть, решил, что все это умышленно.

Утром собрались в номере у нашего генерала, у Шатилова. Показывает нам аккуратно выполненную кем-то схему боя. Уточняет ее со Сьяновым.

Говорит:

— Кошкарбаев пришел вместе со Сьяновым, но в письме, которое он написал и которое ему, Шатилову, переслали, уверяет, что он пришел первым. Первыми вступили на плиту подъезда (перечисляет фамилии: Быков, Прыгунов и др.). Туда никто не мог войти, кроме как вслед за артиллерийским огнем. Я видел, как по залитому водой рву лезли по трубе, ни один не бежал. Бежали у «дома Гиммлера», а как добежали до рва — все ползли. И сьяновские, и полурота Кошкарбаева. Вся артиллерия работала по рейхстагу, по Бранденбургским воротам и по тем двум зданиям, из которых велся огонь. В 18 часов врывается батальон Неустроева. Около 20 часов Зинченко разговаривал со мной из рейхстага. Я поблагодарил его. Он сказал, что бой идет сильный.

Мы опять вернулись к Кошкарбаеву. Я сказал, что он, на мой взгляд, справедливо добивается признания того, что он сделал. Генерал со мной соглашается, он горячо говорит о Кошкарбаеве и защищает его. (Только фамилию правильно не может выговорить.)

Потом мы оделись и пошли вниз. Никто не понимал, куда и зачем мы направились. Вышли из подъезда гостиницы. Тепло. Солнечно. Стояли на тротуаре, продолжали разговаривать. Вдруг подошла машина, и оттуда вышел Егоров. Я его сразу узнал, но остальные, кроме Кантарии, по-видимому, не понимали, кто этот худой парень в синенькой фуражечке. Шатилова он не узнал и не мог назвать его. «Я же комдив ваш!» — сказал Шатилов. Однако Егоров оправился и спросил: «Как ваша жизнь, товарищ генерал, как здоровье?»

У Егорова — язва. Достает из кармана и показывает соду. «Еще с партизан», — говорит он. Оказывается, он приехал еще ночью, и подвезли его неожиданно — киношники крутили встречу. Утром в гостинице, как выясняется, Егоров уже видел Шатилова, но не узнал его. Тоже и Егоров всех перезабыл. Все потому же опять, что прошло пятнадцать лет.

Не знаю уж, почему, вдруг вспомнили памятную всем высоту 228.4 в Калининской области. Где кто лежал, кто как погиб.

Егоров, когда генерал спросил у него, почему он плохо выглядит, ответил: «Я тут немножко борюсь с трудностями».

Мы — опять в номере. Егоров и Кантария вдруг заговорили об Иванове, который, по их словам, был с ними. Пуля попала ему в живот, было это уже за каналом. Поначалу я плохо понимал, о каком Иванове они говорят.

Егоров:

— Мы бежали вчетвером — Берест, Кантария, я и Иванов...

Шатилов говорит о С-ве:

— Я сказал ему, когда встретил его здесь: «Как же вы так делаете?» Он ответил: «А разве вам не все равно, вы — командир 150-й».

Это все уже в автобусе, когда поехали с экскурсией по Москве. Фотографировались у мавзолея, в Кремле, возле Юрия Долгорукого. Выяснилось, что Егоров никогда не был в мавзолее. Неустроев рассказывает какую-то смешную историю о сапогах. Все удивляются царь-колоколу. Шатилов вымеряет его шагами. Публика интересуется. Но никто не знает, что это за группа, которую так усиленно фотографируют.

Негода рассказывает. Когда они заняли здание швейцарского посольства, пришел посол, просил взять их под защиту как представителей нейтральной страны. Говорит, что у них и были эти часы, четыре тысячи часов, которые потом так щедро раздавали. Работники посольства спекулировали ими.

Среди снимков, которых у него много, есть любопытные. Интересный снимок рейхстага из дома швейцарского посольства. Сделан он 29 апреля. На переднем плане — канал, очень широкий, сорванный мост, от которого остались одни сваи-рельсы.

— Канал, — говорит Негода, — мелкий...

Негода очень изменился. Пьет. Просил меня послать ему снимок мертвого Геббельса. Рассказывает, как у него «перехватили» его. Сначала он лежал в санроте полка, в палатке, но он не уследил, и труп полуобгорелого Геббельса увезли, утащили.

Еще раз о том, о чем говорит Негода и о чем, помнится, мне уже приходилось писать...

На КП нашего 79-го корпуса, на двух накрытых простыней сдвинутых столах (слегка обгорелый, но узнать можно) лежал труп Геббельса. Голый, но в носках и с галстуком на шее. Причинное место прикрыто большим куском ваты. В головах — пистолет и пиджак с золотым партийным значком над карманом.

Магда Геббельс и шестеро ее детей, пять девочек и один мальчик, которых она сама же и отравила, лежали на носилках, на полу.

Сегодня это может кому-то показаться странным, но носки на Геббельсе были штопаные. Они и сейчас у меня перед глазами, эти заштопанные носки.

Довольно обычный, если не сказать рядовой, пример немецкой бережливости и аккуратности.

С утра собрались в музее, чтобы сфотографироваться «всей дивизией» у Знамени. В это время двое рабочих поднялись на стремянку и стали развинчивать стеклянный футляр, чтобы снять Знамя.

Как только Знамя достали, я стал осматривать его со всех сторон. Меня интересовала цифра, где и как она написана. Мои товарищи не очень понимали, что я делаю. На ткани флага — пять-шесть пробоин, — пулевые, осколочные...

Шатилов рассказывает окружившим его людям о том, как Кантария и Егоров ставили это Знамя на рейхстаге. Но и он теперь уже добавляет: «С ними был еще старший сержант Иванов. Он был убит...»

Зинченко от себя:

— Я дал задание Кондрашову подобрать людей для водружения Знамени...

Сцена у Знамени, когда снимали и говорили участники, была ужасная, тягостная. И никто из посторонних, но особенно музейных работников ничего не понимал: почему какие-то новые для них люди стали у древка флага и, волнуясь, принялись рассказывать обо всем, а хорошо знакомый им комбат-депутат прятался за спинами у публики и не знал, по-видимому, куда деваться. Однако операторы все еще лезли на него и, не понимая, почему он прячется, фотографировали его...

Все заметили, что Знамя еще больше выцвело, как будто его постирали. Крылов даже головой покачал: «Надо было поискать что-нибудь получше». Спросил у Шатилова, где теперь знамя дивизии, сохранилось ли оно? «Боевое»? — спросил тот. И, улыбнувшись, сказал: «А его ведь не было...» — «Почему не было?» «Не успели выдать. Ведь дивизия была спешно сформирована из двух бригад...» Вот так вот.

В отличие от сохраненной мной полоски флага, сделанного из плотной немецкой перины, на Знамя победы пошел наш русский кумач. Иначе бы оно не выглядело таким выцветшим. А материал того флага, от которого мы оторвали по кусочку, точно такой, как перина, привезенная мной из Германии...

Мне давно хотелось еще раз видеть его, но уже не под стеклом, а развернутым, посмотреть, потрогать руками. Я оглядел его со всех сторон перед тем, как его стали фотографировать. Оказалось, что это доставшееся нам полотнище было сшито из двух кусков, рубец проходил посередине. Один край полотнища был оборван. Кантария сказал: «Это когда лезли, зацепили за прутья на куполе и оторвали...» Пятерка оказалась на обратной стороне надписи, в углу, возле древка. Через трафарет желтенькой краской проставлена была цифра «5»…

Я еще раз оглядел полотнище, все эти пять или шесть пробоин, одна осколочная, остальные — пулевые. Позвал Кантарию, спросил: может быть, потерлось?

— Да нет же, — сказал он, — пулевые, рваные, с зазубринами...

А насчет того, что оно закопчено, это выдумки!

Сьянов — о древке. Говорит, что оно не было покрашено, что его уже здесь покрасили. И что древко было сломано, что оно надломилось, когда в него попала пуля. И что когда отправляли в Москву и укладывали в машину, он спросил у Артюхова, что делать? Тот сказал: «Отломите совсем!» И только потом уже починили.

Говорят об Артюхове, начальнике политотдела дивизии:

— Смотри, каким догадливым Артюхов оказался, ведь это он заставил сделать надпись на знамени. Теперь бы никому ничего не доказали!

Матвеев рассказывал, что кинохроника снимала после боев в самом рейхстаге. Но машина кинохроники наскочила на мину, подорвалась. Я сказал, что теперь в нынешний фильм хотят включить инсценированные кадры. Он ответил, что это несерьезно, по-детски получается.

Кантария и Сьянов, оказывается, побывали в прошлом году в Берлине, но, как рассказывает Кантария, рейхстага они так и не видели, даже издали, от Бранденбургских ворот. Я очень этому удивился.

— Да вот как-то так получилось, — сказал мне Кантария, — сначала собирались, конечно, а потом выпили, то, другое...

Сегодня с утра Шатилов позвонил мне, сказал, что у него есть идея сфотографироваться всем вместе, всем, кто из 150-й. «Чтоб была какая-то память». Вчера, как он считает, было положено большое начало. Доволен, что приехали четверо его тихоокеанских солдат, которые 49 дней провели в океане на барже, что все это состоялось в одно время. Спросил его о семье, осталась ли она в Куйбышеве, где он прежде служил, или уже с ним, там, на Дальнем Востоке. Он сказал, что все с ним, что у него до сих пор нет никакого постоянного пристанища, надеется, что когда-нибудь это все будет.

Назавтра назначено что-то вроде банкета. Василий Митрофанович сказал: «Вы должны быть! Пожалуйста, в 15-00!» Ему хочется поговорить со мной, о многом рассказать и показать то, что он написал сам. Неустроев, понимая всю несерьезность ситуации, говорит мне, что Шатилов просит, чтобы я его принял...

Какие-то подробности, относящиеся ко времени, когда мы жили в охотничьих угодиях Геринга под Гроссшонебеком. Теперь, когда Шатилов был у меня дома и мы, не помню уже в связи с чем, заговорили о «даче Геринга», я, по сохранившейся у меня карте, разыскал все эти места, о которых мы говорили. Все так и было, и лес, и прямая, как просека, дорога, ведущая туда, к этим обширным угодьям, где для каждого вида животных были свои, отделенные одна от другой металлическими загородками, пространные вольеры. Только там, где должно было находиться озеро, было порвано. Но генерал, по своей привычке пользоваться в разговоре карандашом и бумагой, тут же набросал все это, и лес, и памятное нам озеро. Выходило, что озеро было не круглое, как почему-то запомнилось мне, а продолговатое. В одном месте оно сходилось, и образовывалось не одно, а два разделенных узкой перемычкой озера.

Генерал, по его словам, и в самом деле спал в постели жены Геринга. Говорит, что первую ночь, когда мы туда пришли, он так устал, что сразу завалился в приготовленную для него, как ему казалось, застеленную одеялом кровать. И только потом узнал, что он спит в постели жены Геринга.

Эту нашу первую после Берлина стоянку, эту, как упорно называет ее каждый из них, «дачу Геринга», вспоминал и Артюхов, когда я был у него в Таллине, и Сьянов, когда он был в Москве. Каждый запомнил что-нибудь свое. Там было много разного рода служб, всякого рода построек, располагавшихся как по берегу озера, так и вокруг него. Вблизи того дома, в котором размещались мы, я это хорошо помню, стояли какие-то сараи. Основной же дом, как говорит Сьянов, был разрушен, взорван. От него, по словам Сьянова, осталась только груда камня. По другую сторону одного из этих озер, это я тоже помню хорошо, была ферма, что-то вроде деревни.

Большой, написанный маслом портрет супруги Геринга, по словам Шатилова, висел у нее в спальне, над кроватью. Скорее, даже картина, потому что изображена она была со спины, обнаженной, сидящей на корточках перед стайкой голубей, которых она кормила с руки…

Генерал решил, что это непременно должны видеть все, и приказал перевесить портрет, повесить его перед входом в дом. «Пусть солдаты посмотрят!» — распорядился генерал. Но его адъютант счел это неудобным, и картину повесили в коридорчике, но все равно, говорит Шатилов, все видели. Еще он рассказывал мне, что там, за озером этим, в деревне, жила одна женщина, которая всю жизнь была экономкой у Геринга. Под конец, уже в войну, ее уволили. Супруга Геринга, ей, по словам генерала, было тридцать два, Герингу — пятьдесят, была в связи со своим, как он почему-то говорит, «массажером». Экономка рассказала об этом Герингу. Молодая женщина не оправдывалась, но проявила характер. В результате «массажер» остался, а экономку выгнали.

Может, все это так и было, но уж больно вся эта история похожа на генеральский анекдот.

Генерал Шатилов пришел к нам 1 мая 1944 года, когда мы стояли в Козьем Броде на реке Великой. Я хорошо это помню, потому что я тогда впервые его увидел. Начальника штаба дивизии, по словам Шатилова, не было. Начальником политотдела дивизии был тогда Воронин, которому я представлялся, когда пришел в дивизию.

— Когда уходили из Берлина, — продолжает Шатилов, — знамя взяли с собой, я положил его к себе под койку. Сначала, признаться, хотел оставить его на рейхстаге, но, посоветовавшись с Артюховым, решили снять. Штаб дивизии нашей в это время располагался в Моабите.

Комендантом Берлина назначили Берзарина. Он издал приказ — убрать все другие армии из Берлина. Вот тогда Артюхов и сказал мне, что нельзя оставлять поставленное нами на рейхстаге знамя. Я говорю ему:

— Зачем? Это дело не наше, а государственное! — Артюхов на это ответил:

— Мало завоевать, надо отвоевать славу!

И я отдал приказ: снять знамя с рейхстага. Его завернули в бумагу и положили в мою машину.

Берзарин установил другое, свое роскошное знамя. Когда пришел приказ доставить в Москву Знамя победы, Берзарин предложил сделать это Пронину (видимо, члену Военного совета?), но тот отказался, сказав: «Я на это не пойду, мы не ставили!» Тогда Берзарин провел все это сам, торжественное снятие Знамени с купола рейхстага и отправку его в Москву. Мы услышали об этом и подняли шум. Артюхов тогда сказал мне: «Вот видишь, что значит — знамя под койкой!»

Как только об этом стало известно в Москве, их вернули и даже, как сказали нам, арестовали. Вернули из Бреста. А Берзарин дня через три разбился в Берлине.

О надписи. Я думаю, что ее сделали сразу, как только сняли, потому что когда знамя лежало у меня под койкой, на нем не было написано «150-я Идрицкая...» Артюхов сказал: если мы укажем и корпус, и армию, и фронт, тогда все будут заинтересованы в отстаивании того, что именно это знамя стояло на рейхстаге. Вот это и заставило нас сделать надпись. Быстро сшили всем делегатам шерстяное обмундирование и отправили их в Москву со Знаменем...

С флагом было так.

Знамя Победы было нами снято, его увезли в Москву, на Парад Победы, и обратно оно уже не вернулось.

Как известно, когда шел Парад Победы, его торжественно проносили по Красной площади. В это время вражеские штандарты кидали к подножью Мавзолея.

После парада Знамя было передано в Военный музей, и его стали хранить под стеклом.

Когда же наше командование взамен снятого захотело поставить на рейхстаге другой флаг, обжившиеся уже к тому времени в Берлине наши союзники, американцы и англичане, воспротивились этому. Они заявили, что, поскольку флаг, который водружен был нами в день событий, мы уже сняли, они не хотели бы, чтобы на рейхстаге стоял только наш флаг, и что если советское командование желает установить другой флаг на рейхстаге, то рядом должны быть поставлены и их флаги.

Так или иначе, но в конце лета того года, когда я снова оказался в Берлине, флага над рейхстагом уже не было.

Апрель 8. С утра собрались в гостинице, предстояла поездка на студию кинохроники. В коридоре меня встретил Егоров, и мы прошли с ним в комнату Кантарии. Сам он куда-то ушел, но здесь были Сьянов и Зинченко. Показал им какие-то вырезки из журналов и газет со статьями разных лет, связанными со всеми этими делами. Над некоторыми мы очень смеялись и даже решили не показывать их старику Шатилову, чтобы не огорчать его. Но потом все-таки показали. «Я опровержение напишу!» — сказал помрачневший Шатилов. Мне хотелось сказать на это, что опровержения пишутся в одном экземпляре, а газеты и журналы имеют миллионные тиражи.

А перед тем как появился Шатилов, я рассказывал им, Кантарии, который к тому времени вернулся, Сьянову и Зинченко, как я чуть было не написал сценарий, но один из Васильевых, тех, что снимали фильм о Чапаеве, загоревшийся ставить этот новый для него фильм, не сумел добиться одобрения этой затеи своей, ибо, как объяснили ему в то время, изображение разгрома рейхстага, так будто бы утверждали немцы из ГДР, может задеть национальные чувства немцев. Зинченко, конечно, тут же со своей военной прямолинейностью сделал вывод о том, что флаг должны снять.

Я рассказал им, как делался фильм «Падение Берлина» по сценарию Павленко, и Зинченко стал хвалиться, говоря, что он был консультантом этого фильма и его знакомые долго еще потом называли его «консультантом». По-видимому, этот последний титул нравился ему больше, чем то, что он десять дней был комендантом рейхстага.

Тут мы прервали Зинченко, так как кто-то пришел, и разговор переменился. Мы договорились с Зинченко, что продолжим разговор, когда он еще раз будет у меня. Мне надо было уточнить, расспросить у них еще раз, откуда эти два разных снимка Знамени, на одном из которых только имя дивизии, на другом — и корпуса, и армии, и фронта. Но они, как и Шатилов вчера, утверждали, что последнее добавление сделано было не в армии, а у нас же в дивизии. Надпись, насколько помнит Сьянов, сделал связной Артюхова, сержант или старший сержант, что надпись делали перед самой отправкой Знамени в Москву и очень торопились.

В студии кинохроники, когда мы туда приехали, чтобы посмотреть то, что было снято за эти дни, какие-то девочки, как оказалось лаборантки, долго не пускали нас. Генерал решил, что это артистки, и разговаривал с ними как будто он не генерал, а самый что ни на есть обычный солдат…

Нас предупредили, что фильм смонтирован пока начерно, не озвучен и нет титров, что называется он: «Они водрузили Знамя Победы».

Сначала Одер. 16 апреля. Полыхающая огнем ночь, залпы РС, артиллерии, бомбовые удары авиации и потоки трассирующих пуль и снарядов по наземным целям. Снимал это Кармен.

Лысый, ученоподобный Самсонов, читающий лекцию в железнодорожной школе. Давыдов — в сибирской тайге — под Москвой, с ружьем за плечом идет, проваливаясь в снегу (оказывается, под Москвой еще снег), спускается в овраг, на склоне садится на пенек, курит. Как он играет! Никогда не думал, что Вася такой актер!

Очамчире. Кантария спускается к морю. Хлещущие по дамбе волны. Бригада плотников и арматурщиков Кантарии укрепляет дамбу. «Человек, у которого со страшной силой отрастает борода». Вот он в своем депутатском кабинете, ведет прием. Он неграмотный, расписываться не может. (Вчера на книжке для дочери Зинченко никак не хотел написать свою фамилию, стеснялся. Потом все-таки написал печатными буквами, писал очень долго, покраснев от напряжения.)

Рудненский комбинат молочных консервов. Егоров в белом халате и в белой шапочке ведет по своему цеху солдат, пришедших на экскурсию. Тот же Егоров в колхозе «Советская Россия», на ферме, поставляющей молоко. Курит, хотя и язвенник. И не только в фильме. Это — на работе. А вот он народным заседателем в суде. Разбирается автодорожное происшествие. Листает дело. У него участливое выражение лица. А вот дома. Двое детишек — Валя и Тамара, шестой и третий класс.

Свердловск. Неустроев дома, в чужой квартире. Квартира чужая, так как Неустроев проживает в закрытом городке и потому его снимают в Свердловске. На столе машинка, Неустроев пишет книгу «Путь к рейхстагу». Встает, устремив думающий взгляд в стену, вспоминает. Подходит к столу и что-то записывает. За окном — зимний город, ребятишки кувыркаются в снегу. А вот и сам Неустроев везет Танюшку в салазках, тут же Юрка, сын, мне уже знакомый. Жена Лида вытирает дочке нос. А это — обсуждение рукописи Неустроева. Тут Левин из нашего «Фронтовика», он теперь в Свердловске, в окружной газете, и Королев, который и пишет Неустроеву книгу.

Шота Кантария, сын Мелитона, приехал в отпуск, служит в армии.

Потом идут нынешние наши встречи в Москве, которые были на моих глазах, несколько однообразные и затянутые уже потому, что поцелуев более чем следовало бы. И встреча Шатилова, которого я не встречал, и Неустроева с Давыдовым, и то, как мы встречаем Кантарию, и съемки в музее у Знамени, и с четырьмя героями, снятыми в океане с баржи. На некоторых вижу свою улыбающуюся дочку. И прогулки по Москве. И Москва.

Потом, уж не помню, как это вклинено, кажется, там, где Степан сидит над рукописью и вспоминает о боях, идут военные куски. Но теперь это уже сам Берлин, бои в городе. Огонь, огонь. Разрушенные здания. Перебегающие группы. И вот видна ратуша. Надпись на стене или заборе: «Капитулирен? Найн!» И потрясающий по силе кадр, по-видимому, снято операторами, которые были у Чуйкова: высоченные Бранденбургские ворота с бронзовыми статуями вдали, в небе, а впереди, перед ними — бой идет...

Далее, как я и предполагал, инсценированные кадры взятия рейхстага, недостоверно бегущая с высоко над головами поднятым флагом группа, столь широко распространенная теперь, и привязывание знамени, конечно. И салют на крыше, такой же инсценированный и столь же широко распространенный. Какое-то неизвестное мне место стены с надписями, такими же стандартными, как и все другие. Запомнилась и даже понравилась: «Мы — из Ельца», на этот раз своей непритязательностью.

Началось обсуждение. Зинченко говорил, что много действия артиллерии, а решает все-таки пехота. «Вот хотя бы моих пехотинцев взять, почему бы их не показать!» Сьянов — много о том, как двигались к Берлину, а как брали рейхстаг, показано очень быстро. «Да и эта группа, — говорит он, — которая бежит, очень маленькая, а это несерьезно. Что касается боя в рейхстаге, то он вообще не показан. Получается, что сразу вбежали, поднялись на крышу и салютуем!»

То, что это инсценировки, по-видимому, их совсем не смущает и не возмущает. Я говорил, что инсценированных кадров давать не надо, не следует. Оператор снимает наших бойцов в спину, крупным планом, и создается впечатление, что рейхстаг было легко и просто брать, даже снимать можно было. Надо остановиться на действительно снятых кадрах артиллерийских залпов и перебегающих, прикрытых домами групп, а потом диктор должен сказать, что бой за рейхстаг снять не удалось, потому что на Королевскую площадь с киноаппаратом проникнуть было невозможно. И снять только Знамя, развевающееся на рейхстаге, то есть финал и апофеоз войны, и Знамя на рейхстаге — как символ победы.

Перевёрткин пытался объяснить, что это кадры кинохроники, что то, что они хотят видеть, то есть себя, не было заснято и что теперь это уже не заснимешь.

Перевёрткин довез нас со Сьяновым до центра и по дороге заговорил о том, что наслоений произошло много и он не знает, как все это теперь можно исправить, что после всего происшедшего, после того, как одного из них выдвинули депутатом Верховного Совета, о нем стали так много писать, что он сделался чуть ли не единственным из тех, кто брал рейхстаг. Что это многое объясняет, хотя, конечно, ни в коей мере не извиняет этого человека.

Я не записал еще... Из разговоров с все тем же сценаристом в Ессентуках я понял, что они собираются включать что-то из того, что до сих пор не показывалось, например лежащего в яме Гитлера, где оператор положил рядом большую фотографию Гитлера, чтобы можно было сравнить. И все-таки я не думал, что они это включат. И конечно, это оказалось не то, что я предполагал увидеть. Мундир с открытым воротом, белоснежная рубашка, галстук, выхоленное лицо, как будто даже напудрено. Лоб пробит пулей. Показалось даже, что улыбается. Вокруг стоят и показывают на все это пальцем наши офицеры.

Мы всегда знали, что Гитлер был сожжен, а этот даже не обгорел. И теперь, когда я увидел показываемого нам «Гитлера», я готов поверить — шучу, конечно! — всему, вплоть до того, что он убежал в Аргентину, как писали в первые дни после войны.

Апрель 9. Я совсем свалился и не мог быть на комиссии по истории Отечественной войны. По словам Сьянова, разговор был бурный. Он рассказывал мне об этом вечером. Кроме его рассказа о том, что было, Сьянов сказал еще:

— Неустроев поступил очень дальновидно, придав мне взвод ПТР лейтенанта Козлова. Он сказал, что, во-первых, могут появиться танки, а кроме того ПТР пригодятся, потому что в рейхстаге железные перекрытия.

Егоров, по его словам, рассказывал на комиссии о том, как его и Кантарию вызвал Кондрашов и сказал, что им дается большое поручение. И опять об Иванове, который якобы был с ними, о том, что, когда они пришли в батальон, их передали Бересту.

— Нас было три разведчика, Берест и два автоматчика.

Надо сказать, что в первое время я решительно не понимал, о каком Иванове они говорят. Вроде бы я все знал, говорил в те дни и с тем, и с другим, и ни о каком Иванове никогда не было речи. Что еще за Иванов? Откуда он вдруг ни с того ни с сего взялся? Но они, больше всего все-таки Егоров, то и дело вспоминали этого Иванова...

Сьянов считает, что атаку рейхстага поручили батальону Неустроева потому, что батальон Неустроева в это время оказался самым полнокровным. Что Плеходанов и его полк не имел Знамени, потому что на дивизию было выдано лишь одно это Знамя — Знамя Военного совета нашей Третьей Ударной.

Болтин, который вел встречу, по словам Сьянова, сказал, что составители истории называют в своем очерке тех, кто штурмовал рейхстаг, а не только тех, кто связан с водружением Знамени.

Хорошо, если так. Единственно, что я могу сказать на это. Я давно уже, признаюсь, не могу понять того, почему так настойчиво, чем дальше, тем больше, говоря о взятии рейхстага, пытаемся мы все решительно свести к Знамени, к флагу победы. Все это, думаю я, от нашей любви к символам…

Апрель 12. Шатилов уезжал вчера, утром он позвонил мне, я приехал в гостиницу и еще застал его. Давыдова не было, он уехал в Вышний Волочёк, и Неустроев нервничал, он упорно хочет забрать Давыдова к себе, помочь ему. Шатилов ехал на аэродром, мы попрощались с ним у подъезда гостиницы. Все разошлись по своим делам. Я пришел в музей, так как там должен был быть Егоров, но не нашел его. Был очень тягостный разговор с экскурсоводками, которые все путают, выдумывают и сомневаются в подлинности Знамени. Они ничего не читали, ничем не интересуются, охотно верят всякого рода слухам. Историю о пяти или десяти штурмовых группах они якобы слышали от Егорова. Вечером звонил Неустроев, встревоженный тем, что Давыдов все еще не вернулся. Утром он позвонил еще раз, на этот раз чтобы попрощаться, потому что уже через час он улетал самолетом. Я спросил о Давыдове, но Неустроев отвечал неохотно, сказал, что тот вернулся и сейчас спит у себя в комнате. Позднее я узнал, что они поспорили; как видно, Давыдов не хочет, чтобы его жизнь перекраивали. Позднее я говорил с ним по телефону. Он отправился было на вокзал, но не доехал, не добрался и, по его словам, не знает теперь, когда выедет из Москвы. У него уже началось. «Теперь, — говорит он, — пока не доберусь до матери». Мать у него в Красноярске. Горюет, что сказал что-то грубое Степану и что Степан на него обиделся.

Кантария и Егоров, так же как и Сьянов, будут еще некоторое время в Москве.

В двенадцать ночи с Киевского уезжал Зинченко, и поскольку он остановился у дочери на том же Ломоносовском проспекте, где я живу, то я заходил к нему. Сьянов тоже с ним. До отъезда на вокзал оставалось еще более часу. Разговор шел о том, что то, что сделали на этот раз, надо было сделать много раньше. Когда Зинченко уехал и мы остались со Сьяновым вдвоем, тот сердился, что Зинченко все путает, когда-то он прекрасно знал, что за знамя получил его полк, и потому, козыряя этим, оказался сильнее других. Теперь Зинченко хотелось бы, чтобы это было полковое знамя, и даже считает, что мы выдумываем, когда говорим, что знамя это Военного совета армии. Все, мол, говорят о комбатах, а ведь знамя ставили мои полковые разведчики, которым я это поручил. Сьянов соглашается со мной, что нельзя показывать штурм рейхстага так, как его показывают в инсценированных кадрах. Если бы его так легко было взять, он не был бы так разрушен и снаружи и изнутри. Там внутри все было разбито и все изуродовано, обрушены все перекрытия...

Апрель 14. Наконец предоставилась возможность поговорить более подробно с Егоровым и Кантарией. Встреча эта могла быть плодотворнее, если бы проходила в более спокойной обстановке и все мы не были так утомлены. Их возят из одной части в другую, они к тому же еще добиваются поездки в Германию. В номер непрерывно ломятся люди, трещит телефон. Так что самый серьезный разговор произошел уже поздним вечером.

Вот кое-что из их рассказов…

Древко знамени прикручивали поясным ремнем Кантарии. Это сначала, когда прикручивали к колонне, на крыше — ремень уже был не нужен. Там, на крыше, кажется, его и бросили...

О чехле. Чехол был брезентовый, защитного цвета. Когда «волокли» по площади, из чехла, как помнится Егорову, высовывалось покрашенное древко. Знамя было в чехле, пока его не прикрутили к колонне.

События, вкратце, развивались так: в одном из подвалов «дома Гиммлера» находились разведчики. Когда 30-го во второй половине дня ворвались в рейхстаг и об этом сообщили Зинченко, тот вызвал Кондрашова. После чего разыскавший их Кондрашов сказал им:

— Вы и вы, со мной, к командиру полка!

В штабе они впервые узнали о знамени, которое, сказали им, надо поставить на «тот черный дом». Кондрашов сказал, что им предстоит опасаться только огня с флангов.

— Не забивайте мозги! — сказал Егоров. — Что мы, не видим: внутри тоже немцы!

Их подсадили в полуподвальное высокое окно, и они довольно спокойно доползли, волоча за собой знамя в чехле до канала, где к тому времени в каком-то бетонированном котловане устроил свой НП Неустроев.

Вместе с Берестом перебрались (ни хрена уже не помнят или врут!) через канал по водопроводной трубе. До рейхстага добрались благополучно, а на ступенях убило Иванова! Заскочили внутрь. Наверх пробираться было еще опасно. «Ни в коем случае нельзя», — сказал Сьянов. Вот тут-то Берест и уговаривал его самого, Сьянова, ставить знамя, но он отказался. Тогда Кантария и Егоров вернулись в подъезд и — чехлом и ремнем — прикрутили знамя к колонне. Тем временем очищен был ход на второй этаж. Тогда они отвязали знамя и, сопровождаемые Берестом и автоматчиками, установили его в окне второго этажа. Оказалось, что лестница наверх, на крышу, повреждена. Тогда, вернувшись к подъезду, они затащили деревянную лестницу, которую немцы использовали, когда замуровывали окна. По ней втроем с Берестом и добрались до крыши. Еще только темнело. Хотели прикрепить к всаднику, но тут ударила пушка и заработали минометы с собора. Заползли под всадника, а знамя обломилось, когда в древко попал осколок, и свалилось на крышу. Обстрел прекратился, становилось темно. Тогда они вылезли из-под коня и по каркасу купола добрались до площадки. Той же бомбой, которой повредило лестницу внутри, покорежило верхний угол каркаса, одна железина загнулась, за этот шпенек на площадке купола они и закрепили древко. После чего всю ночь вместе со взводом подносили из «дома Гиммлера» ящики с гранатами.

Второго мая и в последующие дни их заставляли демонстрировать фотокорреспондентам, как они ставили Знамя, лазали по этим перекрытиям. Под взглядами наблюдателей, перед объективами лазать было много труднее. Потому что в первый раз, вечером, им страх помог быстро и незаметно для себя взобраться наверх. Они все хорошо видели, купол им освещали трассирующие пули, самих их уже не видно было с земли и с окружающих зданий, и по ним уже не били.

Утром десятого мая сняли Знамя и повезли его вместе с полковым знаменем на озеро, на «дачу Геринга». Везли на лошадях.

Потом их всех, вместе со Сьяновым, вызвали в штаб корпуса, чтобы везти Знамя в Москву, но поездку внезапно отложили.

Там, на этой «даче Геринга», у Артюхова, сделаны были все эти надписи. Вскоре им срочно сшили офицерское обмундирование и самолетом отправили в Москву. Артюхов сказал им: «Будете сдавать Знамя коменданту Москвы, возьмете расписку!»

Установление Знамени не казалось им в то время событием необычайным, а было одним из дел среди других их обязанностей. Нельзя не думать о том, как многое в истории быстро становится легендой, как быстро обрастают подробностями и нередко совсем искажаются факты, как незаметно, с годами, одни факты подменяются другими, выдуманными, как на смену одним участникам событий, сначала неуверенно и робко, выдвигаются другие, после чего историки утверждают и канонизируют и эти подмены, и эти выдумки, более интересные и более похожие на правду, чем сама правда.

Таких, как эти двое, мы, корреспонденты, журналисты, заставляем рассказывать нам день за днем, шаг за шагом, минута за минутой их поступки и их чувства — и в «доме Гиммлера», и на площади, на ступенях, на куполе. А в памяти, может быть, остался только какой-то один во всех подробностях живой момент. Отвечают: «Не помним!» Мы настаиваем, искусно подводим к тому, что хотелось бы услышать, и они в конце концов послушно рассказывают то, чего не сохранила память.

Выступления, вопросы слушателей сделали, кажется, из Егорова профессионального выдумщика. Так, вчера он на ходу ввел в свой, по мере его сил правдивый, рассказ историю о немецком пулеметчике под всадником. Глупейшая история эта может впоследствии затмить подлинные, но менее эффектные события. Уже теперь экскурсоводы в музее у нас рассказывают о том, как десять разведчиков с красным знаменем в руках, один за другим сраженные, падали на площади… И вот теперь и тот и другой наперебой рассказывают нам об Иванове, который якобы был с ними, чему я, вроде бы все знающий не понаслышке, много раз с ними разговаривавший в те дни, до сего времени и слыхом не слыхал.

Спрашиваю:

— Почему не рассказывали об Иванове раньше?

Егоров:

— А кто нас спрашивал? Корреспонденты приедут, поговорят, а потом пишут что вздумают!

Егоров о себе: партизан, действовали в Западной Белоруссии. Командиром полка был Садченко, полк диверсионный, действовал в треугольнике: Орша — Витебск — Смоленск. По соседству действовала 16-я Смоленская бригада, а также полк Гришина. Самого Гришина знает прекрасно. С Третьей Ударной Армией соединились на границе Польши под городом Камень. Это еще до форсирования Вислы. После этого попал в 756-й полк, сначала в минометную роту к капитану Моргуну, затем в разведку. Присвоили звание сержанта. За партизанские дела награжден орденом Красной Звезды и медалью «Партизан Отечественной войны» I степени. С Кантарией познакомился сразу, как попал в разведку. В то время во взводе было 38 человек. Начальник разведки полка — Кондрашов Василий Иванович. Командиром взвода — лейтенант, погиб за Одером, где у нас погибла половина полковой разведки.

Под Берлином, где наши разведчики два дня вели наблюдение, с боем взяли шесть или восемь языков. В Берлине — участвовали в уличных боях вместе со всеми.

— О знамени мы ничего не знали, пока нам его не вручили.

О Кошкарбаеве и Бересте: «Им надо было дать Героев. Они «смеляки». После войны приезжали из наградного отдела, допрашивали нас, как все это было, но почему-то им не дали».

— Берест не переодевался, когда ходил на переговоры. И погоны не надевал, потому что настоящие полковники в те дни, будучи на передовой, обходились без погон. Берест был в кожанке. И он просто представился полковником. До Береста на переговоры (не по просьбе немцев, а по нашей инициативе) ходил майор Соколовский и два разведчика. Но они сунулись, не предупредив о том, что идут для переговоров, и по ним открыли огонь.

Когда Берест представился, немцы сказали: «Такой молодой, а уже полковник...» Так за ним и осталось это: «Полковник, полковник!»

А от Знамени Берест не отходил с самого начала и до конца, только потом нас сопровождали еще и автоматчики.

Под Варшавой я Береста чуть не застрелил. Он хотел у нас трофейный мотоцикл отобрать. Он был прав, мотоциклы нам не полагались, но я распсиховался — посмотрим, кто из нас больше заслуженный, а у Береста ни одной награды не было, хотя и мне тоже форсить особенно было нечем.

Знамена, флаги... Из каждой дырки торчали. Нас потом заставили объехать здание и все флаги снять, чтоб осталось только наше. И еще оставили знамя Кошкарбаева. Оно стояло на углу. Считалось комсомольским знаменем.

О надписях на рейхстаге. Егоров ничего не писал, другие писали, особенно те, кто его позднее осматривали.

— О наградах. Нам дали «Красное Знамя» за бои в предместьях Берлина. Но считалось, что за все, и за рейхстаг тоже. Командир полка сказал нам тогда: «Вы по «Красному Знамени» получили — хватит!»

Кантария, по его словам, написал Калинину и получил ответ: вас Родина не забудет.

Командир полка сказал ему: «На, читай Указ!» — «Я не умею читать», — ответил Кантария. Это было в Германии в 1946 году, и это был Указ от 8 мая 1946 года о присвоении звания Героев, подписанный Шверником и Горкиным.

Кантария демобилизовался 1 ноября 1946 года. Стояли в это время в Оранзее за Эльбой. Егоров — в 1947-м. Служил потом еще в Иванове. Совершил 113 прыжков, был инструктором парашютного дела.

Оба говорят, что не боялись высоты. Егоров 15-летним влез по ржавым петлям на 75-метровую трубу молокозавода и снял трос. Снял за сорок пять минут и получил за это 500 рублей. Несколько раз повторил — даровой заработок!

Кантария, по его словам, тоже привычен к высоте.

Говорят, что на купол залезли быстро, потому что было страшно.

Егоров говорит, что шум поднялся, когда пришла «Красная Звезда» со статьей и снимком, на котором войска 5 Ударной выстроены были перед рейхстагом для снятия Знамени победы и отправки его в Москву.

Егоров говорит, что купол рейхстага был демонтирован в 1958 году.

Сьянов рассказывает, как они попали в Большой театр, когда привезли Знамя в Москву. Еще на концерте в Берлине артисты приглашали их заходить, как только приедут в Москву. И, приехав, они в тот же вечер попытались пройти в театр, хотя у них, естественно, не было билетов. Но о том, что их пригласили, билетерши слушать не хотели. И вдруг у кого-то они увидели «Вечёрку» с их портретами (их снимали на аэродроме), тогда они опять сунулись, но уже с этой газетой. К ним вызвали администратора, и их провели на спектакль. А что они смотрели, они не помнят.

Еще из рассказов Егорова:

— Утром 30 апреля Кондрашов построил взвод в подвале «дома Гиммлера». Зинченко сказал ему, чтобы он подобрал людей ставить Знамя. Кондрашов вызвал нас, и мы пошли в штаб полка. Зинченко сказал нам: пробирайтесь в батальон Неустроева. Нам доказывали, что в рейхстаге немцев нет, они только с флангов. Но мы наблюдали в «серую трубу», как мы называли стереотрубу, и видели, что там немцы… Я сказал: товарищ капитан, не забивайте мозги, если сможем, проберемся. Нам дали задание пробраться к каналу, именно к Неустроеву. Немцы вели перекрестный огонь. Мы выскочили и добрались до канала. Здесь был Неустроев и рота Сьянова. Капитан Кондрашов послал нас, но сказал Сьянову: «Может, ты сам?» Но тот ответил, что он командует ротой. Мы с Кантарией и Берестом по водопроводной трубе перебрались, и тут началась артподготовка. Мы вбежали в рейхстаг и очистили от немцев три комнаты. Берест остался вести бой, а мы выскочили на улицу и стали привязывать знамя к колонне, и опять вступили в бой. Очистили еще несколько комнат, пока не подошли к винтовой лестнице, которая вела на второй этаж. С шестью автоматчиками и Берестом поднялись наверх, выставив Знамя в окне второго этажа. Тем временем в рейхстаг подошли еще две роты Давыдова и две роты Неустроева. Очистили на третьем этаже несколько комнат. Тогда поднялись на крышу. Лестница, которая была здесь, была разбита бомбой. Мы занесли ту, что стояла у колонны. Она осталась здесь, когда немцы замуровывали окна, подготавливая рейхстаг к обороне. Кругом стояли бетономешалки. Оказавшись на крыше, мы подползли к всаднику и закрепили знамя. Но в это время со стороны собора ударила пушка и минометы. Отбило часть древка, и знамя свалилось. Когда огонь прекратился, мы всунули древко в пробоину на том же всаднике. Уже стемнело. Трассирующие пули летели через нас. После чего полезли на купол с того же угла, к которому примыкала внутренняя лестница третьего этажа. Лестницы внутри купола не заметили. Лезли по раме. С одной перекладины другую еле достаешь — высоко. Если пулей не убьет, вниз оборвешься. Мгновенно наверх взлетели. Там площадка шириной в стол. Когда потом снимали Знамя, все удивлялись, как мы быстро лазаем. Посылали нас корреспондентам показывать, сегодня прогоняли, а завтра опять. 10-го, как вы знаете, мы уходили из Берлина, тогда же, утром, снимали знамя.

Кантария:

— Знамя под койкой у комдива — это неправда. Пока его не отвезли в Москву, оно все время у нас было. Два знамени — полковое и это — было со мной и Егоровым. Мы привезли его на озера. Ехали туда на лошадях. А вместо нашего на куполе поставили другое, на нем ничего написано не было, но с кистями...

С крыши рейхстага видели один только «дом Гиммлера» и часть Берлина. А с купола — все было видно.

Пополнение в роту Сьянова было не только из тех, что были в плену, но и из людей, вернувшихся из медсанбатов.

Их вызывали везти Знамя в Москву дважды, в первый раз, когда стояли на озерах, второй — из Ной-Руппина, куда нас перевели потом.

Апрель 21. Все понемногу разъезжались. Последним уезжал Давыдов, которого я больше всего ждал и с которым так и не удалось пообщаться так, как мне этого хотелось бы. С немалым трудом додержался он до конца съемок и официальных встреч. С Неустроевым, который хотел устроить его на завод в своем городе, по словам Неустроева, они напоследок крупно поговорили. Не стану писать об его отъезде, о том, как все это было. Так же как и Неустроев, я без всякого успеха пытался говорить с ним о том, чтобы лечь в больницу и полечиться.

Сьянов за эти дни много раз был у меня. Тоже и у меня случались с ним острые разговоры. Я впервые почувствовал, как они мало связаны друг с другом, и не так хорошо, как мне хотелось бы, относятся друг к другу, и только в эти дни, может быть, на какое-то короткое время выступили одной единой, сколько-нибудь сплоченной командой…

Кантарию и Егорова так затаскали по выступлениям, что только в самые последние дни мог один вечер поговорить с ними. На дни Победы в этом году оба поедут в Германию, становятся заправскими выступальщиками. Егоров даже сочинил для этой цели несколько эпизодов, вроде истории о немце, спрятавшемся под животом коня — скульптуры над фронтоном рейхстага.

Кантария — человек прямой, сдержанный, хотя и горячий. Жена у него русская, простая, хорошая женщина. Они уехали на другой день, а еще через день — Егоров. Я вспомнил, что не спросил, как он хотя бы выглядел, этот Иванов, был он высоким или маленьким, старше их или моложе, черный или светлый?

Могло ли мне тогда прийти в голову, что Иванов, которым они столько дней морочили нам всем голову, появился из «Падения Берлина», что это не кто иной как герой фильма, который в нем, в этом фильме, вместе с ними доходит до рейхстага. Они придумали его, чтобы не расходиться с фильмом…

Такая вот история, которая чуть не стоила мне жизни…

А теперь о том, что случилось, почему вдруг вся эта история с Ивановым, как я сказал, чуть не стоила мне жизни… Узнав, что Егоров вечером сегодня уезжает, я поехал на вокзал. Он ждал меня на Белорусском у входа на перрон. Мы подошли к его вагону, он успел передать снимки, накануне сделанные, и я уже стал спрашивать его все о том же Иванове, но в это время подошел какой-то полковник, служивший в Смоленске. Тоже и он был из нашей 3-й ударной. Кандидат исторических наук. Сказал, что жалеет, что не был знаком со мной раньше, иначе я помог бы ему написать диссертацию, но он будет делать из нее книгу и будет просить меня обработать ее. Я, видимо, так срезал его, что даже Егоров от удовольствия засмеялся. Мы вошли с Егоровым в вагон, но я так и не успел спросить его о том, ради чего приезжал, потому что поезд уже тронулся. Пока пробирался к выходу, вскочил в тамбур, он уже разошелся. Подножка была опущена. Мне пришлось прыгать с высоты. Я, конечно, упал, разбился. Когда поднялся, увидел, что поранил руку. На медпункте мне ее перевязали, сделали противостолбнячный укол. Придется теперь ездить на перевязку.

На другой день уезжал Сьянов. На этом и закончились столь бурные две недели.

Октябрь 21. В свое время, когда я еще работал в редакции прозы, мне дали повесть молодой писательницы Елены Ржевской. Читая ее, я вспомнил, что я уже читал раньше ее записки переводчицы, записки о последних днях войны. Ее нынешняя повесть мне понравилась, и мне захотелось встретиться с ней. Конечно, зашла речь и о ее прежде опубликованных записках. Оказалось, что редакция дала только часть того, что было написано. Все, что касалось Гитлера, весь рассказ о том, как был найден его обгоревший труп, как было установлено и доказано, что это труп Гитлера, — весь этот основной материал редакция опустила. Разговор у нас вышел интересный. Она была переводчицей в нашей Третьей Ударной. Я многое успел забыть, однако помню из рассказа ее: после того как труп этот был обнаружен, когда не оставалось сомнения в том, что найденные останки действительно были останками Гитлера, необходимо было доказать это, потому что потом могли и не поверить. Зубной врач Гитлера, а может быть, его зубной техник, дантист, сейчас уже не помню этого точно, я не большой специалист в этих делах, узнал и подтвердил свою работу. Но и это были слова, слова, а не доказательства. Тогда откуда-то с окраины, из Берлин-Буха, привезли туда, в рейхсканцелярию, на Вильгельмштрассе ту же, ассистентку, помощницу его, этого врача или дантиста, и она там, в бомбоубежище под рейхсканцелярией, отыскала сделанные незадолго до того рентгеновские снимки зубов Гитлера. Оставалось сверить снимки, те, что были обнаружены в бомбоубежище под рейхсканцелярией, крошечном зубоврачебном кабинете, с челюстью предполагаемого Гитлера, с его зубами. Все совпало! Все материалы, по словам Ржевской, были отправлены в Москву. Говорит, они даже уже «дырки вертели», заранее рассчитывая на высокие награды. Но ничего из всего этого даже не было предано гласности.

Я очень жалел, что не записал тогда же рассказа Ржевской, тем более что я и сам кое-что, очень немногое, конечно, знал из всего этого. Когда теперь вышел фильм о моих друзьях, бравших рейхстаг, о тех, кто водружал Знамя победы, и в него был включен кадр с трупом Гитлера, который вызвал столько шуму, мне захотелось записать что-то из всего, что было известно обо всем этом мне самому, и о рассказе Ржевской.

Сегодня, когда я пришел в издательство, я опять увидел Ржевскую. И сказал ей, что написал что-то вроде рассказа о Павле Когане, уже потому хотя бы, что Ржевская, как я знал, была его женой. Она сказала, что книжка ее выходит, и те записки, которые были тогда напечатаны в «Знамени», войдут в нее и что она надеется, что они будут на этот раз напечатаны полностью. Я сказал ей о документальном этом фильме и что там есть кадр с Гитлером. Она хоть и не видела фильма, но сказала, что слышала об этом.

— Слушайте, что же это за утка, — сказала она, — откуда они это взяли?..

И очень горячо, волнуясь, переживая, стала говорить почти те же самые слова, которые приходили в голову мне и которые я говорил, делясь своими сомнениями с авторами фильма и с самим собой. Если я знаю хоть что-то, то она знает, конечно, гораздо больше. И поэтому с убежденностью человека, знающего гораздо больше, стала говорить, что все это абсолютная ерунда и что тем более досадно, что происходит это сейчас, когда нет никаких особых соображений, а есть, наоборот, желание и возможность предать все это гласности, и тем не менее — показывают этот случайный, неизвестно откуда взявшийся снимок мертвого Гитлера на лестнице рейхстага! Я сказал, что не на лестнице, а на ступенях. Тут она сказала, что, вероятно, снят был тот самый «двойник», который действительно был, действительно похожий на Гитлера. Он был в зеленом мундире, носки еще почему-то на нем были заштопанные. Его нашли в котловане, там много было других трупов. Я сказал, что в кадре он лежит один, что на первоначальных кадрах вокруг стояла и смеялась, тыча в него пальцами, группа наших солдат, офицеров. «Ну, значит, остальных убрали», — сказала Лена. «Этого двойника, — говорит Ржевская, — всем показывали, возили его повсюду!» И опять сослалась на то, как много они тогда работали, чтобы установить, что обнаруженный ими — именно Гитлер, сожженный по его завещанию эсэсовцами. И она права, говоря, что люди очень ждали, что об этом будет сообщено, будет сказано, что смерть настигла этого злодея, что мы, наша армия, загнали его в подземелье, заставив покончить с собой, то ли отравиться, то ли пустить пулю в лоб. Теперь, казалось бы, можно было уже сказать обо всем этом. И вдруг этот кадр. Причем никаких причин на этот раз уже нет — одно только невежество. И далее говорит буквально то же, что все время говорю я. «И это все сейчас, в дни, когда все еще живы, живы многие из тех, кто все это знает и помнит»... Я никогда не понимал этого, не понимал, почему не захотели сказать правды? Какие могли быть соображения? Откуда взялись эти опасения, чтобы где-то, в чьих-то глазах он не выглядел героем, а то даже и мучеником. Какая ерунда! Он все подготовил, все было вывезено, эвакуировано, и даже врача, кажется, успел послать к себе в Берхтесгаден, и в это время — мы так неожиданно быстро для него наступали, предприняв обход, что мышеловка захлопнулась быстрее, чем можно было ожидать. Деваться было уже некуда. Паралитик, растерявший все, потерявший наполовину дар речи, пытающийся еще разыгрывать жалкую комедию с венчанием, прощанием. Когда там, в бункере, он попрощался со всеми чиновниками и секретарями и остался один, он услышал (не помню, где и когда я об этом читал), что наверху танцевали под пластинку. Он спросил, что там делается, и ему доложили, что генералы танцуют с секретаршами...

Ржевская ждала своего редактора, и мне тоже надо было идти «снимать» вопросы с чьей-то рукописи. В редакции была обычная толкотня, заведующего моего не было, и скоро я опять вышел в наш узенький коридор. Ржевская еще не ушла, ее редактор все еще не появилась на работе. Ржевская, так же как и я, когда заговариваю о делах, связанных с рейхстагом, сильно возбуждена нашим разговором и еще не успокоилась. Так что мы опять заговорили о том же, о том, что не имело смысла поднимать эту историю столь неуклюже и столь наивно. Если его нашли таким приодетым, как в этом кадре, то как он потом оказался сожженным… Один из киношников, Данилов, так и объяснил, что сжигали его потом мы... Вот такая вот выдумка, в которой нет никакого смысла!

Ржевская, не желая повторять того, что она уже рассказывала мне в свое время, сказала, что когда их подвели к воронке одного из недалеко от входа в бункер неразорвавшегося снаряда, к месту, где зарывали все, что оставалось от них, от него и от Евы Браун, и когда по остаткам челюсти прежде всего установили, что это он и есть, когда вся документация, разного рода заключения, были подготовлены (а она их тоже подписывала), нужно было приложить к этой папке вещественные доказательства — и прежде всего зубы, пломбы, мост, коронки — я не знаю, что там еще надо было приложить, — и все это, по ее словам, было приложено, вмещено туда. Несгораемого шкафа не было, он застрял где-то в тылах. Поэтому не знали, что со всем этим делать. И вот несколько дней она должна была со всем этим таскаться. Все это ей дали и сказали: отвечаешь головой! И она — что было делать! — таскалась, носила с собой. А это была какая-то коробка, не очень большая, неизвестно для кого и для чего, для какой цели служившая… А тут еще наступил День победы. На улицах ликовали, веселились, качали героев, влюблялись, ухаживали. К ней ночью вбежала подружка, сказала, что радио передало, что кончилась война, надо было бежать наверх, там уже собирались праздновать, а она не решалась бросить эту коробку, которую поставила на шкаф (потому что боялась положить рядом), и все время смотрела на нее. А когда просыпалась, поднимала глаза, чтобы убедиться, что коробка эта на месте. И все-таки не выдержала, побежала наверх, и они выпили там какого-то вина, и побыстрее опять вернулась в свою комнату. «Смотрю, коробка моя на месте, а ноги у меня подкашиваются. И вот я села, думаю, боже мой, от Ржева до Берлина дошла и сижу тут, коробку эту охраняю».

Все это было отправлено куда надо, и, как уже сказано, результатов не было никаких. Правда, потом приказали проверить, снова выкапывали. Хорошо, говорит она, что все закопано было в ящиках.

Хочется еще раз прочитать эти ее записки. Надеюсь, что самого интересного из того, что она мне рассказывала, она не опустила.

Писал я, писал все это, все эти мои полудокументальные и документальные полуочерки-полурассказы, не знаю как и назвать их даже, и вдруг прямо посреди фразы — рука остановилась даже — мелькнула у меня мысль: а не написать ли? А за ней и пошло! Вот бы, подумал я, вместо свидетельств очевидца, всей этой достоверности, с которой я так ношусь и которую всего, казалось бы, более ценю, взять да и написать роман, например. Да, может быть, именно роман. (Так ведь хочется написать роман, особенно тем, кто в жизни своей никогда никаких романов не писал!) Словом, что-то совсем другое, более интересное и захватывающее, чем эти мои наидостовернейшие рассказы — и широкое, свободное, и не менее правдивое, чем невыдуманное.

Написать, как по Берлину, по улицам его бегает молодая и хорошенькая женщина с коробкой в руках. (А что в ней, в коробке этой, узнаем мы только потом.) Только что объявлено, что война окончилась: взлетают ракеты, на площадях повсюду толпы, всюду качают солдат, все радуются, все возбуждены, и она тоже, как все, радуется и вместе со всеми что-то кричит. Но она бы веселилась еще больше и влезла бы в самую середину толпы, но в руках у нее эта коробка, и она мешает ей. «Вот навязали», — думает женщина... А он, конечно, сегодня будет ее ждать. Они давно не виделись. И друзья ее, сейчас встретившиеся ей, тоже приглашают ее отпраздновать вместе с ними. И, думая о коробке, женщина говорит про себя: «В такой день...» И злится еще больше. Но скоро опять забывает обо всем и опять смеется и радуется, как все. Она вспоминает, что вечером все они, другие военные девушки и она, должны собраться вместе, как было у них условлено.

Да, да, так вот и написать эту женщину, бегающую с «Гитлером под мышкой» по всему Берлину, с этой коробкой, что так мешает ей, но которую нельзя оставить и от которой нельзя освободиться…

В ящике этом — он, остатки его. Ей сунули в руки его, этот проклятый ящик, сказав: «Отвечаешь головой!» Вот она и таскает его повсюду.

И немца моего дать, одного из организаторов фолькштурма, вылезшего из-под земли, худого белобрысого барончика, последнего из рода основателей Берлина. Который, вылезая, протягивает нашим солдатам огромный золотой перстень, удостоверяющий, что он и есть один из основателей Берлина.

И старую женщину, с которой когда-то лепили статую — молодую фрау дер Зиг, олицетворяющую немецкий героизм, немецкий национальный дух. Старуху, которая через неделю после того как все, наконец, рухнуло, умирает.

И ребят, взявших рейхстаг, здание, где начал и где закончил свое существование и свою власть фашизм, где утверждались планы уничтожения этих ребят.

И комбата этого дать, исчезнувшего и опять воскресшего, капитана, завладевшего зданием рейхстага, который через двенадцать лет после того дня приезжает в своему товарищу — в деревню, под Москву...

Все может войти в большую книгу, в которой в отличие от моих документальных новелл, где все так заковано, где я ограничен фактом, столько и полета и простора для фантазии.

Конечно, я не мог бы сделать того, чтобы мои герои входили все в соприкосновение друг с другом, как это делается в настоящем обычном романе, мне этого не надо и я этого не хочу. Сейчас, когда у меня перо остановилось на слове, я думаю, что героем романа должно быть время, то время, с которым лицом к лицу встретилось мое поколение, несколько великих дней, даже и не дней, а день один и, может, лишь только ночь, последняя эта ночь.

В ту минуту, когда переводчица с пастью Гитлера в коробке смеется и кричит, затиснутая ликующей толпой, под мокрыми каштанами в Тиргартене хоронят Пятницкого, донесшего свой флаг до ступеней подъезда, до его колонн. (Материалом для флага послужила перина, которой была прикрыта старуха, с которой в свое время немцы лепили памятник Победы.) Когда в Берлине вылезает на свет этот чудом уцелевший отпрыск рода, — в рейхстаг, бойцам, приносят первую почту; когда фрау дер Зиг, умирая, в последний раз глядит на пробитую статую, — дравшийся в рейхстаге Неустроев принимает коньячную ванну...

Вот какую книгу бы я написал. И все это — не такое уж придуманное и отнюдь не вымышленное, а просто по-другому, все то же, но по-другому написанное, крупней поданное, чем сделано это мной в моих записках, — все, все может войти в такую книгу, о которой я рассказываю и которой я не напишу.

Герой романа — время и почти фантастические эти события. События последней заключительной минуты войны, последнего дня ее, последней ее ночи.

Кстати, о коньячной ванне. Я даже не знаю, откуда это пошло, но мне не раз приходилось слышать, что будто бы один мой добрый знакомый, достаточно известный человек, командир батальона нашей дивизии, принимал в Германии коньячные ванны. В дивизии у нас в те дни об этом упорно говорили. Звучит все это как анекдот, но говорили об этом вполне серьезно. Я и сам, случалось, рассказывал об этом другим... Вот, мол, как было в те дни! Поэтому теперь, когда он приехал в Москву, мы завели с ним об этом разговор. У меня к этому времени была в Москве своя собственная маленькая комната, не было только стола, ни письменного, ни обеденного. Обедали мы на ящиках из-под спичек, которые я раздобыл в нашем дворе и которые были за ненадобностью выброшены из магазина. Вот за этими-то поставленными один на другой ящиками мы и сидели в тот вечер и пили чай.

Ничего, кроме чая, друг мой к тому времени уже не пил.

Я даже удивился, что он сам начал этот неприятный для него разговор. Что вот, мол, наговаривают на него много, даже, мол, такую ерунду до сих пор говорят, что будто бы он в свое время коньячные ванны принимал... Я, помню, обрадовался, что он начал этот разговор и с радостью подхватил, что слух такой действительно ходил по армии.

Мой друг-комбат, слушая меня, улыбался. И мне стало ясно, что он обижается только для вида и что он прекрасно понимает, что анекдоты и легенды складываются далеко не обо всех. Однако комбат, о котором я говорю, не был бы самим собой, если бы не был тем, чем он был. Я знал, что сильнее всего ему претит всякая неправда, тем более если она хоть в самой малой степени связана с войной. Поэтому он тут же, не пожалев, разоблачил эту легенду.

«Да, случай такой действительно был, — сказал он с улыбкой, — но все это неправда...» Никаких коньячных ванн он не принимал ни тогда, ни после, а принимал самую обыкновенную горячую ванну. Но так как он сильно был простужен в те дни, то ординарец добавлял ему немного коньяку.

Я только не понял, то ли он добавлял ему туда, в ванну, то ли после уже растирал своего комбата этим коньяком.

Вот и вся история.

Ноябрь 10. Некоторые соображения, возникшие в связи с нынешними встречами с моими однополчанами и их теперешними — пятнадцать лет спустя — рассказами.

Боев в рейхстаге, таких, как это себе представляют некоторые, не было. Там, когда туда ворвались наши, находилось в десятки раз больше вооруженных немцев, но они, как подтверждает это Сьянов, не наладили организованного сопротивления. Кроме фолькштурмистов в рейхстаге были и отборные части, в том числе переброшенные на самолетах с Балтики моряки и эсэсовцы. Немцы были хорошо вооружены, в рейхстаге была даже артиллерия. Словом, если бы немцы намерены были оказать организованное сопротивление, они могли бы его оказать и уничтожить еще не одну нашу роту.

С другой стороны, если предположить, что немцы в рейхстаге были деморализованы и понимали бесплодность сопротивления в то время, когда почти уже вся Германия была оккупирована, то почему же все-таки так нелегко дался нам рейхстаг, почему так долго продолжались там стычки с вылезавшими из подвалов немцами?

В подвалах рейхстага, как и в других подземельях Берлина, люди прятались от огня. Вот почему там (немецкое командование до последних дней подбрасывало в Берлин новые части) оказались вполне боеспособные войска, и госпитали, и фолькштурмисты, и гражданские. Когда наши ворвались в рейхстаг, все это почти двухтысячное население подвалов думало об одном, как им, как писали они, спастись от «зверств большевиков», сохранить жизнь, и хотели только одного, выйти, выбраться из рейхстага и его подвалов, ибо, повторяю, боялись, что здесь их перебьют. Но когда они выбирались из подвалов, их встречали огнем, и тогда они сами пытались пробиться с боем.

Не знали они хоть с какой-либо точностью и сложившейся обстановки. Может быть, думали, что еще есть куда уйти и уж, конечно, предпочли бы сдаться союзникам. Может быть, пытались выходить через подземелья, может быть, и уходили, мы просто ничего этого не знаем. Чтобы хоть как-то представить это себе, надо опросить одного из сидевших тогда там немцев.

Только этим, думаю я, можно объяснить себе то обстоятельство, что немцы, в панике бежавшие при появлении в рейхстаге наших солдат, в плен все же сдаваться не хотели, а в последующем требовали, чтобы их гарантировали от самосуда.

Что еще можно сказать обо всем этом...

По-видимому, все — и основные бои за Берлин, и взятие рейхстага, и установление Знамени Победы, и переговоры с немцами об их капитуляции — все это отводилось Чуйкову, все это должен был совершить он, герой Сталинграда Чуйков. Но Чуйков застрял на Зееловских высотах. Вперед вырвался менее известный и не столь прославленный человек, командующий нашей армией — Кузнецов. Люди Кузнецова взяли рейхстаг, установили Знамя победы, за древко которого держались и Чуйков, и Берзарин.

Рейхстаг был в прямом и символическом смысле последней цитаделью немцев. Немцы придавали рейхстагу такое же значение, как и мы. Пока рейхстаг не взят — формально война не проиграна. (Фактически они проиграли ее давно, и Гитлер это знал и признавал еще с 1944 года, и говорил своим близким, что ждет развязки как избавления и права на уход из жизни.) Но формально и для немцев, и для нас, и для всего мира окончанием войны было взятие рейхстага.

Именно рейхстаг немцы укрепили, как ни одно другое здание в Берлине.

Получилось не так, как задумывалось: война внесла свои поправки в планы командующих фронтами, возможно и в планы Верховного командования. Рейхстаг взял Кузнецов. И немцы, получив формально, перед историей, право на капитуляцию, послали парламентеров советским войскам в рейхстаге, с тем чтобы они привели для переговоров генералов, взявших рейхстаг. Подземным ходом, связанным с метро, немецкие парламентеры повели за собой самого большого из советских военачальников, оказавшихся в рейхстаге, — старшего сержанта Сьянова.

Они просили: дайте нам какого-нибудь генерала, чтобы вести разговор о капитуляции. Но генерала не было, и пришлось вести разговор с Неустроевым и Берестом, а затем и со Сьяновым.

И все-таки окончательные разговоры с ними вел энергичный и опытный Чуйков, к которому, кстати сказать, заранее были стянуты для такого случая все корреспонденты, кинооператоры и писатели.

Ему, Чуйкову, и пришлось принимать окончательную капитуляцию Берлина, весь ход которой, минута за минутой, тогда же записал сидящий на КП у Чуйкова — Вишневский.

Три батальона оказались в тот день перед рейхстагом. Два батальона нашей 150-й стрелковой, тогда еще только Идрицкой дивизии: батальон майора Давыдова и батальон капитана Неустроева и один — соседней 171-й дивизии: батальон старшего лейтенанта Самсонова.

Если бы история соблюдала справедливость, то эти три человека по их заслугам в той последней военной операции должны были бы называться в таком именно порядке, в каком я перечислил их по тогдашним их военным званиям.

Но лишь Зинченко, его 756-му полку, когда только начинали бой за Берлин, было вручено красное полотнище под номером «5» — флаг Военного совета и политотдела 3-й ударной армии. В дивизии, в штабе, тогда предполагали, вероятно, что в боях, которые должны развернуться, участок дивизии окажется настолько узким, что полки в наступлении будут располагаться в три эшелона, и, когда дивизия пробьется к рейхстагу, на место других, обескровленных и потрепанных, полков будет введен 756-й, свежий полк Зинченко... Но вопреки этому предположению, когда были пройдены и преодолены основные участки берлинской обороны и занято последнее здание перед площадью, на которой и расположен рейхстаг, так называемый «дом Гиммлера», на переднем крае к этому времени были не один, а два полка — 756-й Зинченко и 674-й Плеходанова. И если бы не заранее, а тогда, в тот день и в тот час, были выданы флаги-знамена, то их пришлось бы выдать обоим полкам, ведь именно этим двум полкам, вернее, двум батальонам полков этих, предстояло брать рейхстаг. Но знамя, полученное дивизией, было одно и оно уже отдано было 756-му. По одному этому уже полк Плеходанова оказался в неравном положении.

Конечно же, эти двое, Кошкарбаев и Булатов, когда они лезли со своим солдатским флагом, ничего не знали об официальном знамени, выданном для того, чтобы поставить его на рейхстаге. Они и не предполагали, что все уже предопределено. И как дерзко, с какой отчаянной смелостью ползли они по изрытой, грохочущей площади. Флаг, ими поставленный, был действительно первым. Это было настолько очевидным, что политотдел дивизии, забыв о флаге Военного совета, признал их водрузившими победное знамя, и в солдатской многотиражке — органе политотдела дивизии — так это и было написано («Воин родины» — от 3 и 5 мая 1945 г.).

Но Знаменем Победы стал не их флаг, а Знамя «№ 5». И от мала до велика все теперь знают не Булатова и Кошкарбаева, не этих ребят, что первыми ставили свой импровизированный флаг, а Кантарию и Егорова, повесивших официальное знамя сначала на крыше, а затем и на куполе.

Теперь это так, и уже навсегда будет так.

У истории есть свои законы. Она, история, любит со временем по-своему поворачивать события и, то ли восхищенная, то ли оттого, что где-то за чем-то не уследила, она выделяет и выпячивает одно, забывает о другом. И еще этот ее обычай непременно связывать такие триумфальные события непременно с одним каким-нибудь именем, тем самым зачеркивая все другие имена. Так уж бывает, так уж это у нее заведено.

«Кто ждет от истории справедливости, тот требует от нее больше, чем она намерена дать», — говорит Стефан Цвейг.

Что касается нас, то мы можем только сказать, что никогда одно какое-нибудь, пусть даже очень заслуженное, имя не бывает единственным. Как бы там ни было, будем надеяться на то, что историю можно и следует уточнять, что одно выдвинутое ею имя не должно закрывать от нас другие имена...

Что еще хотелось сказать? Что во всем этом деле, во всей этой истории со знаменем никто не виноват. Все, кто к этому причастен, в ту минуту во всяком случае действовали добросовестно. В самом деле, кого же можно тут винить, если заранее приготовили эти девять знамен по числу дивизий, а потом на два полка оказалось одно знамя. Теперь можно лишь говорить, что сама затея выдачи заранее такого рода знамен была неудачной. Но когда это задумывалось, всем казалось, что это так и надо, именно так и следует сделать, нельзя ничего было наперед предусмотреть.

Все, наверно, правильно. «То было волею судьбы, которая всегда права, даже если нам кажется, что она поступает несправедливо», — говорит тот же Стефан Цвейг. Не надо было только забывать двух этих бойцов из батальона Давыдова, их имен, их самодельного флага. И, конечно, следовало боевой этот их самодельный флаг поставить в музее рядом с нынешним Знаменем Победы. А мы теперь даже не знаем, где он, тот флаг, какова его судьба.

Быть может, я и не смогу в ближайшее время опубликовать этой моей записи, но мне хотелось ее сделать хотя бы для себя.

Публикация Марии БАСКОВОЙ

ПРИМЕЧАНИЯ

Эти рассказы были написаны. Вот отрывок из рассказа «Забытый солдат»: «Среди имен людей, бойцов и офицеров, бравших рейхстаг, забыто имя Пятницкого. Петра Пятницкого. Между тем именно он первым выпрыгнул утром из окна дома Гиммлера, когда начался штурм — при первой атаке. Потом, у канала, под огнем, когда роты надолго залегли, встал солдат с красным полотнищем — только здесь он его развернул — и увлек за собою своих товарищей. Это был — Петр Пятницкий. Вскоре из дома увидели: наши солдаты показались у подъезда, взбежали на ступени, и опять вспыхнуло знамя, а потом человек со знаменем упал. Это был он, Пятницкий. <…> Когда под вечер, после артиллерийской подготовки, атака была возобновлена и бойцы его батальона подбежали к рейхстагу, Пятницкий лежал перед подъездом с флагом в руках... И чтобы его не затоптали, его отнесли и положили у колонны... А потом о нем забыли».

Лейтенант Рахимжан Кошкарбаев (1921—1888) и рядовой-разведчик Григорий Булатов (1925 — 1973) фактически первыми, еще до Егорова и Кантария, водрузили красное знамя на рейхстаг. Попыткам распутать эту сложную историю посвящена значительная часть этих дневниковых записей.

Михаил Алексеевич Егоров (1923—1975) и Мелитон Кантария (1920—1993) согласно официальной версии первыми водрузили красное знамя над рейстагом. Командовал группой младший лейтенант Алексей Берест. Историки полагают, что первенство решалось непосредственно перед парадом Победы 9 мая и было отдано группе лейтенанта Береста из тех соображений, что Кантария по национальности грузин, как и Сталин, а фамилия Егоров символизирует простого русского солдата.

Виктор Кузьмич Бойченко (1925—2012) — Герой Советского Союза, разведчик 496-й отдельной роты 236-й стрелковой дивизии 46-й армии Юго-Западного фронта, ефрейтор.

Семён Никифорович Перевёрткин (1905—1961) — советский военачальник, генерал-полковник (1958), Герой Советского Союза (1945). Командир 79-го стрелкового корпуса (май 1944 — май 1946) 3-й ударной армии, воины которого штурмом овладели рейхстагом и 1 мая 1945 года водрузили на нем Знамя Победы.

Степан Андреевич Неустроев (1922—1998) — советский офицер, участник Великой Отечественной войны, командир 1-го стрелкового батальона 756-го стрелкового полка 150-й стрелковой дивизии, штурмовавшего рейхстаг, Герой Советского Союза (1946). Полковник (1995).

Фёдор Матвеевич Зинченко (1902—1991) — советский военачальник, Герой Советского Союза, полковник. Командир 756-го стрелкового полка, воины которого 30 апреля 1945 года штурмом овладели рейхстагом, а 1 мая водрузили на нем Знамя Победы.

Алексей Прокопьевич Берест (укр. Берест Олексій Прокопович; 1919—1970) — советский офицер, участник Великой Отечественной войны. Герой Украины (2005). Во время штурма рейхстага совместно с М.А.Егоровым и М.В.Кантария при поддержке автоматчиков роты И.Я.Сьянова выполнил боевую задачу по водружению Знамени Победы над зданием рейхстага.

Василий Иннокентьевич Давыдов (1919—1968) — майор Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1946). В ночь с 28 на 29 апреля 1945 года батальон Давыдова переправился через Шпрее и захватил здание Министерства внутренних дел нацистской Германии. 30 апреля 1945 года во главе группы разведчиков, действуя вместе с батальонами капитана Неустроева и старшего лейтенанта Самсонова, Давыдов принял активное участие в штурме рейхстага и водружении над ним Красного флага. За девять дней боёв в Берлине батальон Давыдова уничтожил большое количество солдат и офицеров противника, более шестисот взял в плен.

Илья Яковлевич Сьянов (1905—1988) — командир 1-й стрелковой роты 1-го стрелкового батальона 756-го стрелкового полка 150-й Идрицкой стрелковой дивизии 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта, старший сержант. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года за умелое руководство боем, образцовое выполнение заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками старшему сержанту Сьянову Илье Яковлевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Валя — жена, Валентина Петровна Ланина.

Василий Митрофанович Шатилов (1902—1995) — советский военачальник, Герой Советского Союза (1945). Командир 150-й стрелковой Идрицкой дивизии. С 21 апреля по 1 мая В.М.Шатилов руководил действиями дивизии в уличных боях и при штурме рейхстага. К исходу дня 1 мая подразделения дивизии овладевают рейхстагом и водружают на нем дивизионный штурмовой флаг, который затем стал Знаменем Победы.

В середине января 1960 года, в штормовую погоду самоходная баржа Т-36, стоявшая на разгрузке на Курильских островах, была сорвана с якоря и унесена в море. На ее борту находилось четверо военнослужащих инженерно-строительных войск Советской Армии: младший сержант Асхат Зиганшин и рядовые Филипп Поплавский, Анатолий Крючковский и Иван Федотов. 49 суток провели эти люди в открытом море без воды и еды. Спасенные американцами, они были доставлены в СССР, где их встречали как героев.

Петр Дорофеевич Щербина (1926—1981), младший сержант, командир автоматчиков первого батальона 756-го Стрелкового полка, который со своими солдатами прикрывал полковых разведчиков. Прорвался из «Дома Гиммлера» через площадь к рейхстагу, сквозь шквал огня подхватил флаг у убитого на ступеньках здания сержанта Петра Пятницкого и прикрепил его к колонне. Константин Яковлевич Самсонов (1916—1977) — полковник, участник штурма рейхстага, Герой Советского Союза. О своем участии в Великой Отечественной войне написал книгу «Штурм рейхстага», вышедшую в свет в 1955 году.

Кузнецов Василий Иванович (1894—1964) — советский военачальник, генерал-полковник (1943), Герой Советского Союза (29 мая 1945). С марта 1945 года — командующий 3-й Ударной армией 1-го Белорусского фронта. Под руководством В.И.Кузнецова армия участвовала в Берлинской операции. 1 мая 1945 года воины 3-й Ударной армии водрузили над рейхстагом Знамя Победы.

Алексей Игнатьевич Негода (1909—1975) — советский военачальник, командир 171-й стрелковой Идрицко-Берлинской дивизии, принимавшей участие в штурме рейхстага. Герой Советского Союза (1945 год). В Берлинской наступательной операции, действуя в составе 79-го стрелкового корпуса, 171-я стрелковая дивизия под командованием полковника А.И.Негоды прорвала глубоко эшелонированную оборону противника на реке Одер и участвовала в штурме Берлина, а в дальнейшем совместно с 150-й стрелковой дивизей штурмом овладела рейхстагом.

Николай Эрастович Берзарин (1904—1945) — советский военачальник. Командующий 27-й, 34-й, 39-й и 5-й ударной армиями РККА во время Великой Отечественной войны. Первый комендант взятого советскими войсками Берлина и начальник Берлинского гарнизона (24 апреля 1945 года — 16 июня 1945 года). Генерал-полковник (20 апреля 1945). Герой Советского Союза (6 апреля 1945).

Василий Иванович Чуйков (1900—1982) — советский военачальник. Маршал Советского Союза (1955). Дважды Герой Советского Союза (1944, 1945). Главнокомандующий Группой советских оккупационных войск в Германии (1949—1953), Командующий Киевским военным округом (1953—1960), Главнокомандующий Сухопутными войсками СССР, заместитель Министра обороны СССР (1960—1964), Начальник войск гражданской обороны СССР (1961—1972). С 1942 по 1946 год — командующий 62-й армией (8-й гвардейской армией), особо отличившейся в Сталинградской битве.

Дружба Народов 2016, 5

Россия > СМИ, ИТ. Армия, полиция > magazines.gorky.media, 27 мая 2016 > № 1912825

Россия > СМИ, ИТ. Армия, полиция > magazines.gorky.media, 27 мая 2016 > № 1912818

Николай ГОЛУБКОВ

На Западном фронте незадолго до перемен

Воспоминания о Русском экспедиционном корпусе

+++ ——

Мемуары Н.Д.Голубкова (1897—1961) о боевой юности, Первой мировой войне и Русском экспедиционном корпусе во Франции были записаны Николаем Дмитриевичем незадолго до смерти по просьбе его сына — поэта, прозаика, живописца Дмитрия Голубкова, который отразил военные эпизоды из этих мемуаров в рассказе

«Отцовский табак» и в поэме «Отец» (см. журнал «Кольцо А», № 72, май 2014). Дополнительные сведения о Николае Дмитриевиче можно найти также в мемориальном сборнике «Это было совсем не в Италии» — в многочисленных дневниковых записях Дмитрия Голубкова, посвященных его отцу.

Нас хотят отправить во Францию

В 1914 году, когда началась Мировая война, мне было всего-навсего семнадцать лет. Мать моя — домашняя портниха — все время настаивала, чтобы я пошел добровольцем в армию, так как ей очень не хотелось, чтобы я попал по мобилизации рядовым. Пойдя добровольцем, я имел бы в перспективе что-нибудь вроде поручика — или еще выше. Так же поступили и мои товарищи по футболу — Шилов Володя, Гаврилов Володя.

Я записался в армию, и меня как вольноопределяющегося направили в полк рядовым, где я прослужил до января 1915 года. Затем меня направили в Алексеевское военное училище, а в мае 1915 года перевели в офицерскую стрелковую школу в Ораниенбауме под Петроградом. Здесь формировали отборные воинские части — во Францию: проводили тщательный медицинский осмотр и т.п. Я попал в 8-й Особый пехотный полк, меня произвели в фельдфебели1 и направили в 1-ю пулеметную роту, где мы ждали отправки во Францию. В этот полк попал со мной и Гаврилов Володя.

Тем временем в Москве появились признаки волнений. Черная сотня устраивала погромы. Под маркой патриотического движения громили немецких капиталистов. Если только встречалась вывеска с иностранной фамилией, значит, немец — бей. Так было разгромлено очень много торговых фирм, в том числе аптека «Феррейн», музыкальный магазин Мюллера. Много было и жертв во время этих погромов: грабители лезли в окна, и осколки зеркальных стекол падали прямо им на головы и тяжело, а иногда смертельно их ранили. Я был далек от политики: мы жили тогда в селе Владыкино, и и в округе у нас было много поместий немецких поселенцев, которые также подвергались нападению…

Со мной в футбольной команде играл мой приятель Борис Церетели2 (внук эмира Бухарского). Он каждый год на лето уезжал в Бухару, приглашал он и меня туда, но так как дорога очень дальняя, я так и не собрался. Семья Бориса Церетели вела очень безалаберный образ жизни: когда получали помощь от дяди эмира — закупали бельевыми корзинами разные сладости, закуски, устраивали вечеринки. А бывали и такие дни, что есть нечего. Была у Бориса очень хорошенькая сестра Люба, лет семнадцати. В одну из таких вечеринок мать Бориса пригласила нас, молодых людей, к себе. Среди нас был Василий Шустов, который усердно ухаживал за Любой. Но он очень не нравился матери девушки, и, когда сказал в адрес Любы комплимент, ее мать дала понять Шустову, что все его ухаживания напрасны. После вечеринки Борис уехал в Бухару, и я его больше не видел.Говорят, его расстреляли красные, когда началась революция.

Был у меня еще приятель по теннису — сын главного инженера Владыкинской ткацкой фабрики Женя Ованнесянц — мой соперник в ухаживании за дочерью нашего сельского псаломщика Таней Мсандровой. И вот, когда началась война с немцами, Женю тоже мобилизовали, и он попал в военное училище; окончил его и в Татьянин день был приглашен к ней. Меня в то время еще не успели произвести даже в фельдфебели, а он явился в полном обмундировании, поручиком. Ну, конечно, я чувствовал себя не в своей тарелке. Еще бы: соперник — поручик, а я — рядовой (хотя Таня всеми силами старалась смягчить эту разницу между нашим положением). Кое-как я досидел до конца и ушел, расстроенный, домой (я был очень самолюбив, и мне казалось, что Таня уделяет Жене внимание все время). Другой мой товарищ — Сергей Соколов, художник, года на три старше. Он часто приходил к нам домой, много и очень недурно рисовал. В армию его не брали потому, что с легкими у него было не в порядке. Потом Женя уехал на фронт, а моя часть ждала отправки. В один прекрасный день я зашел к Мсандровым и увидел у Тани на столе письмо от Жени. В комнате Тани не было, и я решил заглянуть в письмо.Я быстро прочел излияния Жени и чуть ли не объяснения в любви. У меня ноги подкосились, но я собрался с силами. На этом мой роман до приезда из Франции закончился, хотя Таня продолжала мне писать.

А война разгорелась. Стали прибывать раненые, и у нас во Владыкине власти решили открыть госпиталь на ткацкой фабрике; стали вербовать санитаров и сестер милосердия. Таня и другие девушки поступили туда сестрами. Мы, молодежь, навещали сестер, организовали кружок самодеятельности. Мой брат Ваня обладал очень хорошими артистическими способностями, и мы стали часто бывать на фабрике. Ставили небольшие пьесы — получалось очень хорошо. Таню назначили сестрой-хозяйкой; ей отвели маленькую комнатку с тем, чтобы она окончательно переселилась в госпиталь. За одной из ее подруг— девушкой легкого поведения, которую звали Аней, очень усердно начал ухаживать Сережа. Написал ее портрет и в конце концов покорил ее сердце. Но жениться совсем не думал, да и она как будто не думала. Однажды в госпитале была какая-то постановка, а по ее окончании выступала самодеятельность. Я стал искать Сергея, чтобы идти домой,но от сотрудников госпиталя узнал, что Сергей с Аней уединились в свободной комнате. Вскоре подошла Таня, которая пригласила меня посидеть до прихода Сергея у нее в комнате, и вот мы очутились с ней с глазу на глаз. Она начала с поцелуев, и могло бы быть что-нибудь серьезное, если бы не здравый смысл, который руководил мною. Так мы просидели до полуночи, но вскоре пришел Сережа, и я с ним ушел домой, оставив Таню в слезах. Сергей назвал меня дураком из-за того, что я упустил такой момент, но я был другого мнения — может, из-за того, что был слишком молод и у меня были совсем другие взгляды.

Через несколько дней мы опять собрались в госпитале; Сергей с Нюрой вел себя совершенно развязно, будто они завтра пойдут под венец. Таня явно завидовала им и в этот вечер не раз даже назвала меня глупцом. Но я был тверд и не поддавался ни на какие соблазны.

Наконец наступила осень, и упорно стали ходить слухи, что нас хотят отправить во Францию. И вот в 20-х числах октября нас повели на парад, а прямо с парада направили на окружную железную дорогу (как потом выяснилось — для погрузки на пароход в Архангельске). Сначала назначили командиром батальона полковника Лосьева, а затем — полковника Грундштрема, а Лосьев стал его заместителем. Так мы постепенно укомплектовывались. Прислали нам и ротного командира — поручика Боркова. Человек он был очень требовательный и суровый, улыбку на его лице видеть можно было очень редко.

Перед отправкой за границу, в полдень, нас (москвичей) отпустили проститься домой, а вечером было приказано явиться на станцию Воробьевы горы. Явился я вовремя, что очень понравилось моему вновь назначенному командиру роты.

Поручик Борков назначил меня фельдфебелем. Обязанностей у ротного фельдфебеля очень много — вся хозяйственная часть, а на стоянках — строевая. Наконец приехали после пятидневного путешествия в Архангельск и прямо из вагонов — на пароход. Отвели нам пароход-угольщик «Воронеж», и мы кое-как разместились. Скоро мы стали похожими на кочегаров, за что ни возьмись — грязь. Мне с моим писарем — по происхождению евреем — отвели уголок в трюме.

Брест, Париж, Верден…

Наконец после двухдневной стоянки тронулись. Пока плыли вдоль берега Белого моря и не выплывали в открытое море — ничего, а потом как началась качка — беда: рвота замучила. Наш ротный писарь оказался очень запасливым: выезжая из Архангельска, он захватил несколько ящиков лимонов. Благодаря этим лимонам многие спаслись от рвоты, а писарь на этом деле зарабатывал деньгу. Но вот спустя пару дней нам объявили, что в ближайшем будущем нужно ожидать немецких подводных лодок. Всем выдали спасательные пояса и в случае тревоги велели быть готовыми к прыжкам в воду.

Однажды утром мы хотели выйти на палубу, но волны поднимались выше мачты; оказывается, мы вышли уже в открытое море, а ночью были страшный шторм и волны. Весь пароход наш покрылся замерзшими брызгами; был уже ноябрь месяц.

К ночи вдруг объявили тревогу: вблизи появилась подводная лодка немцев, и нам грозило потопление. Каждый из нас надел спасательный пояс. Вскоре наша пресловутая пушка открыла огонь, и мы чудом спаслись. У нас был очень опытный капитан, который решил — лучше проплыть лишнее расстояние, чем подвергнуться атакам подводной лодки. Так мы в первый раз избежали купания в ледяной воде. (Если бы у нас капитан был другой, не миновать бы нам ледяной ванны.)

На другой день плавания вдруг слышим, что пароход преследуют акулы. Мы все высыпали на палубу. Действительно, акул штук двадцать плыло за пароходом, их видно было простым глазом. Капитан решил сделать по ним несколько выстрелов из двух пушек, которые стояли на палубе, и после двух залпов акулы скрылись.

На другой день мы опять подверглись преследованию подлодками, но на этот раз выручила флотилия французских лодок, высланных нам на помощь на случай появления немцев. Подвергались нападению мы за время пути пять раз, но благополучно выкручивались.

Наконец показались какие-то берега — мы думали, что нашему путешествию уже конец. Но не тут-то было; это оказались берега Англии. Навстречу вышла эскадра английских кораблей, которые, проводив нас миль пять, потом отстали. Нам сказали, что бояться теперь нечего: это место якобы очень сильно охраняется англичанами. Мы немного успокоились, но на другой день подводная лодка немцев появилась опять и стала на некотором расстоянии преследовать нас, боясь почему-то подходить близко. Мы расстреляли по ней больше сотни снарядов, и наконец она отстала.

Уже настали двадцатые сутки нашего пути, стали показываться кое-где острова. Переводчик объяснил, что это край Средиземного моря. Командование стало приводить нас в порядок. Было приказано у бортов парохода натянуть имевшиеся в распоряжении капитана специальные сетки, а нам хорошенько вымыться. После купанья мы настолько переменились, что перестали друг друга узнавать.

Показались берега какого-то мыса. Как мы потом узнали, на нем стоял город Герикна (север Франции). Нас поставили на якорь, и командование сделало предварительный смотр. Хотели убедиться, хорошо ли мы выглядим во всем новом. Видимо, остались довольны, потому что начали проводить инструктаж, как мы должны себя вести на берегу. В нашей роте оказался и Гаврилов Володя, так что мы — старые друзья — оказались вместе.

Мы причалили к городку Брест на севере Франции, здесь нас решили высадить. Жители города, пришедшие в порт, засыпали нас букетами цветов; на каждом шагу слышались возгласы «Vive la Russie» — «Да здравствуют русские». И так без конца.

Разместили нас — за отсутствием другого, более подходящего помещения — на бойне. Помещение очень чистое; поставили по кровати на каждого — в общем, «создали культуру». Но в обед произошел курьез. Выдали каждому по ложке, вилке, ножу, тарелке, но к великому огорчению командования после обеда не оказалось половины вилок и ножей: наша братия не привыкла к такой роскоши и решила обзавестись приборами, попрятав их куда только можно. Командиры вынуждены были опять прочесть нам лекцию, что это некультурно и т.д. После этого случая французы уже не давали к обеду приборы, и мы довольствовались своими ложками.

Под вечер начальство решило дать нам кратковременные отпуска; я с Гавриловым тоже отправился в увольнительную. На улицах жители устраивали нам бесконечные овации, приглашали в дома, угощали. Мы с Володей попали в один почтенный дом. В квартире из четырех комнат жили муж, жена и две дочери. Разговаривали, конечно, главным образом знаками, хотя мы немного понимали по-французски (в России поверхностно изучали французский язык, когда учились в гимназии; были у нас с собой и словари, так что объясниться все-таки можно было). Так мы просидели в гостях до полуночи; нужно было идти в полк, а то будет нагоняй. Хозяева были настолько радушны, что предложили нам у них ночевать. Когда я спросил, где же мы будем спать, то отец без смущения показал на кровати дочерей и знаками объяснил, что спать можно вместе с девушками. Нас это смутило. Мы не привыкли к такой простоте нравов и поспешили ретироваться (потом узнали у переводчика, что французы не считают это предосудительным — это нас поразило).

В Бресте мы простояли три дня, а затем нас решили перебросить на юг Франции. Ночью была объявлена тревога, и нам приказали собраться в путь. Парадным маршем нас повели в город Марсель и посадили в поезд, не говоря, куда едем. Везли через всю Францию — с севера на юг, делая короткие остановки, вероятно, с целью демонстрации, так как по всей Франции были разбросаны лагеря военнопленных немцев, и командование, видимо, решило морально подействовать на них: «Вот, мол, смотрите — и здесь русские!» На остановках всюду встречали с цветами и выносили массу угощений; у меня в купе накопилось столько всяких закусок, что я не знал, куда их девать, а цветов было не меньше.

Но вот и Париж. Приказано срочно разоружаться и готовиться к параду. Видимо, власти решили показать нас и парижанам, но, опасаясь бомбежки, парад провели очень быстро. Французский маршал Жоффр обошел ряды войск, поздравил с благополучным приездом, и на этом дело и кончилось.

Жоффр начал свой обход с первого полка, а так как я был правофланговым благодаря своему росту, генерал сначала подошел ко мне, внимательно посмотрел на меня и сказал на ломаном русском: «Такой молодой, а уже командир. Молодец!» Правда, выглядел я очень хорошо, но звание мое в то время было всего лишь фельдфебель.

После смотра мы церемониальным маршем прошли по улицам Парижа и, нигде не останавливаясь, прошли на вокзал.

Наутро поезд тронулся далее на юг Франции; проезжали мы полями, сплошь засаженными виноградом, и на всех станциях нам устраивали торжественные встречи. Через сутки высадили из поезда, и остальное расстояние мы шли походным маршем. Вдалеке показалось Средиземное море, и мы подошли к побережью. Проходили курортными местами, но все курорты были закрыты вопреки прекрасной погоде (видимо, сказалось состояние войны).

Наконец мы подошли к небольшому курортному городку Сан-Рафаэль, разместились лагерем. Раскинули походные палатки, и началась жизнь, полная безделья. Не знаю, почему-то у меня началась бессонница. Я обратился к врачу. Он объяснил мне, что это, наверное, из-за перемены климата, и посоветовал начать курить, потому что во Франции курят главным образом наркотические табаки. Я послушался мудрого совета и начал прямо с сигар — ну, конечно, я ведь никогда не курил до этого. И вот, покурив сигару, я засыпаю.

Начальство разрешило давать нам кратковременные отпуска в город. У меня в роте был парикмахер Костя Свинаренко — парень очень веселый, компанейский, вот мы втроем и начали ходить в отпуска. В один из вечеров мы познакомились в кафе с тремя молодыми женами только что мобилизованных французов — фотографа, певца из оперетты и художника. Девицы эти вели себя очень развязно; мы с трудом, но все же понимали друг друга. Мы с Володей были далеки от всяких грязных мыслей, но Костя был другого воспитания и поведение их понимал по-своему: он думал, что если они кое-что и позволяют себе, значит, с ними можно все. Но оказалось совсем другое. Когда Костя распустил руки, одна из них на ломаном русском объяснила, что она может позволять все, но только на словах. Костя понял ее так, что она просто, как он выразился, «набивает цену», и дал ей пощечину. После этого мы поспешили ретироваться и больше с Костей никуда не ходили.

Каждый день мы гуляли по окрестностям города. Кругом росли пальмы, маслиновые рощи, фиговые деревья, или, как у нас их называют, деревья с винными ягодами. Любовались мы всем этим очень недолго, так как через три недели, ночью, объявили тревогу, и мы походным порядком двинулись в путь. Сначала нам ничего не говорили, а потом объявили, что идем на фронт под Париж, так как немцы, якобы, во что бы то ни стало решили его взять.

На рассвете мы подошли к какой-то небольшой станции, и нам объявили, что здесь будет посадка. Утром мы сели в поезд, но ехали очень недолго. Уже стало слышно артиллерийскую стрельбу — оказывается, нас привезли под Верден, небольшой крепостной город, которому французы тем не менее придавали серьезное стратегическое значение.

С места в карьер нас повели на передовую. Идти пришлось совсем недолго — миновали несколько полуразрушенных деревень и подошли к позициям. Мы сменили французскую полуразбитую дивизию. Французы, видимо, очень надеялись на стойкость русских, потому что стояли на этом участке целой дивизией, а нас поставили только бригаду. На фронте в эти дни было затишье, и мы благополучно сменили французов. Но спокойно прошел только один день, ибо немцы, видимо, узнали, что против них теперь стоят русские, потому что с их стороны стали раздаваться возгласы: «Рус, идите к нам!» На рассвете мы отбили первую атаку. Немцы шли густыми цепями, а вперед пустили штук двадцать танков.

С танками нам еще не приходилось иметь дело, хотя и делать-то некогда было — почти все солдаты были молодые, редко кто из них бывал в боях. Но невзирая на это, атаку отбили, хотя понесли довольно большие потери. У меня в роте тяжелораненых было человек восемь, легкораненых — с десяток. Убитых только двое: Воронин и еще один (не помню фамилии).

Наши окопы проходили за дворами деревушки, в которой мы разместились. Из двора хозяин выходил к овину, за которым лежал пустынный теперь огород, а дальше начиналось поле, где копали окопы. Утром поручик Борков оделся и пошел к огневым точкам. Вдруг он остановился, увидев ефрейтора Цыбу, ползущего на четвереньках к овину, возле которого копошились куры. Стало ясно, куда Цыба держал путь. Хозяйка недавно уже жаловалась, что у нее пропадают куры.

Спрятавшись за дощатой перегородкой сарая, поручик заметил сидящих невдалеке в кустах двух рядовых нашей роты — они вдохновляли Цыбу на подвиг. Цыба подобрался к курам и бросил им горсть зерен. Он согнулся еще больше, чтобы куры его не замечали, но они не спускали глаз со своего искусителя и боком пятились назад. Однако две курицы оказались неосторожнее других,Цыба поспешно словил их. Ловко зажав между колен одну курицу, он поспешно открутил ей голову и бросил позади себя. Хотел проделать то же самое с другой, но неожиданно встретился с возмущенным взглядом поручика. Цыба простодушно улыбнулся ему, ласково приговаривая: «Курочка, рябенькая, красивая, цыпочка, иди, погуляй, милая», — и отпустил ее. Потом вскочил на ноги и молодцевато отчеканил: «Здравия желаю, ваше высокоблагородие». — «Здравствуйте, ефрейтор Цыба», — отвечал поручик, пронизывая его взглядом. Оба помощника Цыбы по ловле кур постарались убежать. Цыба безуспешно пытался заслонить собой обезглавленную курицу. Поручик увидел последние конвульсивные движения курицы;он приблизился к ефрейтору вплотную, и взгляды их встретились. Цыба часто заморгал.

— Вы очень нежно ласкали курицу, Цыба. Вы ее любите?

— Так точно! Почему же ее не любить? Птица мирная.

— Поэтому вы мирной птице голову оторвали!

— Никак нет!

— С этой курицей вы разделались.

— Гм… Так точно!

— Запутались, Цыба! Деньги у вас есть?

— Нет, ваше высокоблагородие!

— Плохо.

Цыба ломал голову: «На что ему деньги? Неужто взятку хочет?» Поручик сунул руку в карман, достал пятифранковую монету и протянул ефрейтору:

— Возьмите и отдайте хозяйке в покрытие убытка, который вы ей причинили.

Цыба ни за что не хотел взять деньги, он сгорал со стыда.

— Возьмите, говорю, и отдайте их хозяйке, об исполнении доложите мне после поверки, а курицу возьмите себе.

Взяв деньги и подняв курицу, Цыба чеканным шагом направился в дом хозяйки. Поручик глянул на его пылающие уши и улыбнулся. Затем поручик скорым шагом направился к огневым точкам, боясь как бы вражеские танки опять не появились против наших позиций, но немцы в этот день не пытались нас атаковать.

Проработали Цыбу на поверке очень сильно. После этого случая в нашей роте больше не случалось подобных краж.

На другой день немцы подтянули свежие силы и большими соединениями пошли в атаку. Первую они организовали с помощью мадьярских частей. Мадьяры шли густыми колоннами со штыками пилой (с зазубренными лезвиями). Мы хорошо организовали оборону; я из четырех пулеметов и карабинов, находящихся у бойцов, открыл по врагам ураганный огонь, но мадьяры наступали частыми перебежками и, неся большие потери, продвигались к нашим окопам. Я расстрелял из своего пистолета все патроны, и, когда мадьяры приблизились к нашему брустверу, у меня уже не было ни одного патрона, и я в душе простился с жизнью. Но в этот момент мой унтер-офицер по фамилии Зенкин, который был ранен и лежал около меня, увидя мое критическое положение, собрал последние силы и, выстрелив из пистолета, убил мадьяра и спас меня от явной смерти. Мадьяр, который бежал на меня, вонзил в мою грудь винтовку, но штык его прошел неглубоко, сделав легкое ранение.

На Балканах

…Очнулся я только в госпитале. Оказывается, в момент, когда мадьяры уже были близ наших окопов, из укрытия выбежали наши резервные части и контратакой опрокинули мадьяр. Так первая атака была ликвидирована с большими потерями для немцев. В этот день немцы предприняли еще три безуспешные атаки.

За этот бой меня наградили французским крестом «Круа де герр».

В госпитале я пролежал две недели, так как раны были совсем легкими. Кроме легкой раны в грудь я получил еще несколько ран в ноги от разорвавшейся вдалеке мины. Но это все очень быстро стало заживать, и через две недели я был готов к бою.

Госпиталь, в котором я лежал, был французский, очень хороший, отношение к нам сестер и врачей было великолепное, кормили прямо на убой. Выписали меня из госпиталя и направили в команду выздоравливающих, в которой я пробыл неделю. Нам, команде выздоравливающих (человек десять), пришлось итти открытым полем на виду у врагов, которые открыли по нам шрапнельный беглый огонь, но все прошло благополучно.

Пришел я в роту вечером и узнал, что немцы ценой больших потерь потеснили французов немного правее от нас, но мы оставались на старой позиции. Поговаривали, чтобы выровнять фронт, нам придется немного отступить, но на другой день французы подтянули подкрепление и заставили немцев снова отступить на старые позиции.

Не успели немцы занять позиции, как в роту пришел поручик Борков и, собрав офицеров и младших командиров роты, объявил, что в районе нашего фронта появились вражеские самолеты. Около двух часов самолеты показались и в районе Вердена. Они летали попарно; каждые три пары составляли немецкую авиационную роту. Борков напряженно наблюдал за ними в бинокль. «По местам! К бою!» — громко скомандовал он. На стоявших рядом зенитных батареях послышалась громкая команда. С помощью имевшихся в роте приборов и визирных трубок установили высоту и дальность самолета.

Поручик Борков передал стрелкам команду прицела. Пулеметчики быстро навели и по команде открыли огонь; пулеметы откликнулись дружной очередью. Головной самолет быстро развернулся и пошел на запад; все, бывшие в окопах, заметались; послышались возгласы: «Падает!» И действительно, самолет быстро начал снижаться.

Поручик приказал: «Быстро лошадей!» Он со своим младшим офицером вскочил на неоседланных лошадей и полным карьером помчался к месту падения самолета. Вслед за ним рванулись и другие офицеры с батареи. Проскакав около пяти километров, офицеры соскочили с взмыленных коней и стали проталкиваться к упавшему самолету, но вместо него валялась груда обломков. Тут же сидел белокурый молодой человек, а рядом с ним лежали помятый шлем и очки. Человек был в кожанке, опоясанной ремнями, с его лба свисала слипшаяся от крови прядь волос. Поручик внимательно осмотрел самолет и сказал, что пули попали в мотор и что меткость стрелка идеальная.

Пленного пилота доставили в штаб бригады. Командир бригады высоко оценил стрельбу из пулемета и велел представить к награде бойцов и командование роты.

Видимо, в отместку за потерянный самолет немцы решили под утро нас атаковать. Развернулся сильный бой. Мы несли большие потери, а немцы все наседали. Уже взошло солнце, а немцы все шли. Патронов было у нас много, так что мы крошили врагов.

Наконец, видя, что атаки бесполезны, немцы оставили нас в покое и занялись убитыми и ранеными(на нашем участке на проволочных заграждениях я насчитал более сотни, а кроме того, очень много их лежало между окопами). Мы тоже понесли большие потери. В моей роте осталось всего-навсего тридцать семь человек, остальные — раненые и несколько убитых.

После этого боя командование решило нас сменить, так как роты сильно «поредели» и сдерживать немцев на участке длиной около трех километров стало очень трудно. Ночью на смену пришла марокканская дивизия, и нас посадили в поезд. Мы думали, нас везут на отдых, но в дороге к нам присоединились новые бойцы, только что прибывшие из России, в том числе артиллеристы. Теперь наши дивизии были полностью укомплектованы, но командование почему-то скрывало от нас место назначения.

Наконец мы приехали в Марсель и стали срочно садиться на пароход. Мы узнали, что плывем на Балканы. Здесь уже нас разместили комфортабельно: пароход пассажирский, чистые просторные каюты, спи да ешь.

Через два дня стало известно, что нас везут в Салоники. Командование сильно боялось немецких подводных лодок, которыми кишело Эгейское море. Держали нас в порту трое суток, все выжидали удобного случая проскочить мимо подлодок. Через три дня мы отплыли. Видели в море обломки потопленных пароходов, а в одном месте — даже часть палубы с несколькими сенегальцами. Видимо, транспорт этих солдат потопили перед нашим появлением.

Нас сопровождало пять французских подлодок, так что мы плыли без страха. Хотя нас предупреждали, что возможно все, так как Греция не хотела вступить в наш союз и играла предательскую роль. Но, к счастью, все прошло благополучно. Вот показались и Салоники — плыть пришлось недолго.

Когда мы приближались к Салоникской бухте, нас все-таки атаковала одна подводная лодка. Немедленно объявили боевую тревогу, и все мы высыпали на палубу в спасательных поясах. Был ясный солнечный день, и мы очень хорошо различали телескоп лодки, но предназначенная для нас торпеда не попала в цель. Вторую торпеду враг не успел выпустить, так как первый же снаряд с нашего парохода угодил прямо в лодку, и мы стали свидетелями ее гибели.

С такими препятствиями мы вошли в порт и стали срочно готовиться к высадке, так как у союзников дела были неважны — немцы теснили их по всему фронту. Немцы взяли Битоль, перешли быструю реку Вардар и стремились занять Салоники. Им хотелось втянуть в войну греков, а те медлили, ожидая вступления в войну Америки.

Мы высадились. Срочно был организован парад, на котором присутствовали местные французские власти, а их здесь было немало. Порт был международный, и в городе встречались все национальности.

После парада наши войска приготовились к походному маршу, но вдруг над Салониками появился немецкий цеппелин. Сейчас же русским артиллеристам дали команду: «К бою готовьсь!»

Надо отдать справедливость нашим солдатам — с первых снарядов цеппелин загорелся и начал падать. Раздалось русское «ура!», и цеппелин упал у самого побережья. Мы взяли в плен всю команду немцев с цеппелина. Они смотрели на окружающих свысока, но когда им объяснили, что цеппелин сбили русские, они не поверили, так как еще не знали, что мы сюда прибыли.

В ночь мы двинулись вперед в походном порядке, проходили македонскими селениями. Все дома у них сделаны из грубого нетесаного камня, заборы вокруг домов — также из известкового плитняка. Живут крестьяне очень бедно, полы мазаны глиной, утварь — глиняная. Занимаются главным образом земледелием, но обрабатывают землю кустарным способом, в основном мотыгами. На полях работают чаще на волах, которые у них разведены в избытке. Ездят преимущественно на ослах, называемых у них магарами. Здешние ослы очень выносливы. Иной раз смотришь — по дороге движется большая куча поклажи, а осла, который ее везет, даже не видно. Во время войны французы мобилизовали в армию массу таких магаров и даже приспособили своих ослов для переброски легкой артиллерии. Патроны перевозили только на магарах. Лошадей на Балканах очень мало.

Шли мы походным порядком трое суток, иногда делали привал. Всю дорогу пить хотелось невероятно, пили даже из встречавшихся по пути болот. Видели много маслиновых рощ, попадались и фиговые деревья. Однажды мы подошли к селению Флорина. На его окраине было большое озеро; стояла сильная жара. Ребята говорят: «Сейчас выкупаемся». Но каково же было наше удивление, когда мы подошли к озеру, — вода кишела, форменным образом кишела змеями. Они плавали, высунув головы, так что о купании не могло быть и речи: мы даже близко к берегу боялись подойти. Так, не искупавшись, пришлось двинуться после привала дальше.

Крестьяне говорили на языке, очень похожем на славянский, так что мы легко их понимали. Виноградников попадалось очень много, поскольку крестьяне здесь занимались виноделием. Вино, правда, не отличалось хорошим вкусом — кислятина; местные употребляют его вместо воды. Пить захочется — крестьянин предлагает тебе вина.

Стали попадаться и полуразрушенные селения. Проходили через одно село, изрытое окопами, в которых были закопаны в очень большом количестве убитые немцы и французы (видимо, село переходило из рук в руки). Зарыты очень мелко, так как грунт там каменистый. Зловоние из окопов шло страшное, а потому мы старались как можно быстрее пройти это место.

Впереди нас шли в наступление французы, и все сопки, мимо которых мы проходили, были усеяны могилками и французов, и немцев. Вот подошли к берегу гористой реки; недалеко осталось до Битоля, на окраинах которого находились позиции.

Мы сделали привал, и командование стало готовить нас для смены полуразбитых итальянских войск. Разместились мы в полуразрушенной деревушке. Командир вызвал меня и еще некоторых командиров рот и сказал, что мы будем принимать участок и сейчас пойдем в окопы. Местность была гористая, и нас предупредили, чтобы мы хорошо запоминали дорогу, так как будем возвращаться ночью.

С наступлением сумерек мы двинулись в путь. В провожатые дали двух французов, которые могли объясняться по-русски и по-французски. У нас хорошо объяснялся по-французски поручик Борков. Шли довольно долго: гористая местность очень обманчива и сильно скрадывает расстояние.

Вот вдали показалась группа людей, сидящих у камней; мы остановились и стали выжидать. Думали, это вражеские разведчики. Но прошло несколько минут, а силуэты не двигались с места. Тогда нам француз объяснил: это болгарские солдаты, убитые сербами (нужно сказать, что сербы ненавидели болгар, а болгары — сербов). Так вот сербы, видимо, подтащили несколько убитых болгар, усадили их у камней, дали в руки игральные карты, и таким образом в полутьме создавалось впечатление, что несколько человек увлеклись карточной игрой. Мы подошли к ним и увидели, что в руках у мертвецов окурки сигар. Подобную картину я увидел на следующей неделе в лощине, когда ходил искать близ наших окопов родник, чтобы набрать воды.

К позициям мы добрались только под утро. Сменили итальянскую дивизию, а против нас стояли болгарские стрелки, похожие разговором на русских. Они на ломаном языке приглашали наших солдат в гости, а сами невзирая на это постреливали в нашу сторону. Мы не знали, что у них в частях есть снайперы. За несколько часов они вывели из строя некоторых солдат и офицеров — рассаживались за камнями и вдоль лощин и прекрасно брали на мушку всех появившихся бойцов. Об этом мы догадались только тогда, когда наш боец выследил одного снайпера, ночью его снял живым и приволок в роту. Болгарин рассказал, как они это делают, и с тех пор мы стали осторожнее.

На другой день пришла почта. Я получил письмо от Тани и, чего не ожидал, — письмо и небольшую посылку от мадемуазель Ивон, моей крестной матери.

Дело в том, что многие из нас обзавелись так называемыми «крестными матерями», которые усыновляли нас по приезде во Францию и проявляли материнскую заботу — писали письма, по мере возможности слали посылки и т.д. Вот я и заимел такую крестную — мадемуазель Ивон из Марселя. Она иногда отправляла мне посылки с разными вкусными продуктами, слала ободряющие письма и т.д. Один раз я получил от нее прекрасный шелковый вышитый носовой платок. Она писала, что этот платок сама вышивала и прислала со значением (этого значения я до отъезда из Франции так и не узнал).

Таня присылала мне очень любезные письма, но я смотрел на них сквозь пальцы, так как знал из писем своей сестры Анюты3 ,что Таня крутит, как выражалась сестра, с художником Сергеем. Я понимал это так, что Таня охотилась за двумя зайцами — не один, так другой. Надежды на то, что я вернусь из Франции, было мало, а Сергей оказался окончательно забракован армией, так что в нем она была уверена. Так оно и случилось: когда я вернулся в Россию, Таня уже была замужем за Сергеем, но об этом после.

Неожиданная женитьба

Шел уже февраль 1916 года. На фронте наступило относительное затишье. Нашего помощника командира роты тяжело ранило шальной пулей, и его отправили в глубокий тыл. Командир роты послал командованию докладную записку с просьбой назначить вместо него меня. Он писал, что я из вольноопределяющихся, смелый, находчивый, здраво рассуждающий фельдфебель и вполне подхожу на должность помощника командира роты. Командование согласилось с этим мнением, а я тем временем увлекся карточной игрой.

Играли в подкидного дурака — двое на двое. Проигравшая пара платила выигравшим флягу вина или некую (какую условимся) сумму денег. И вот, перед самым назначением на должность помощника командира роты я выиграл массу денег — полную вещевую сумку, даже не смог сосчитать, сколько там было. Нам тогда давали отпуска в Салоники, и мы с Гавриловым решили гульнуть.

В то время уже было налажено железнодорожное движение до Салоник. Отпуск нам дали на неделю, и мы отправились. Ехать пришлось в товарных вагонах, двое суток. По приезде первым делом сняли номер в одной из гостиниц, чтобы по-человечески отдохнуть. Помывшись в ванной, легли спать; проспали до вечера, а потом пошли бродить по городу.

Везде нас встречали очень радушно. Нужно сказать, что в Салониках в то время почти незаметно было, что идет война, и если бы не масса военных всех мастей, то можно было бы подумать, что войны нет. Торговля процветала. Мы переходили из кафе в кафе. Греки сидели за рюмками коньяка, который пили маленькими глотками и запивали водой. Они очень поразились, когда мы потребовали по стакану коньяка и залпом выпили. Со всех сторон раздались аплодисменты и крики: «Браво, рус!» Так в кафе мы и просидели до позднего вечера.

Идя в гостиницу, мы наткнулись на ночное кафе, которое содержал эмигрант из Одессы. Мы зашли. За кассой сидела (как мы потом узнали) его дочь Лея. На небольшой сцене выступал так называемый русский хор. Пели неважно, но мы все равно решили посидеть. Я заинтересовался не столько хором и выпивкой, сколько кассиршей, которая почему-то очень пристально на меня смотрела. Решил познакомиться с ней поближе, а Гаврилову приглянулась блондинка из хора, Шура. Я перешел за столик, который стоял у кассы, чтобы удобней было разговаривать. Из рассказа кассирши я узнал, что ее отец –правоверный иудей и по субботам ходит в синагогу, а Лея не верит в Бога. Она была недурна собой и понравилась мне. Дальше — больше, и она очень привязалась ко мне.

На другой день мы явились в кафе, как только оно открылось. На сей раз за кассой сидела толстая еврейка(как мы узнали позже, мать Леи), а хора не было — он выступал вечером. Посидев немного, мы выяснили, что Лея уехала за товаром, что тоже входило в ее обязанности. Вскоре мы пошли бродить по городу, а вечером опять зашли в кафе. Лея в наше отсутствие нервничала, поскольку отец сказал ей, что мы уже заходили и вряд ли придем опять. Наблюдая за дочерью, он увидел, что она серьезно увлекается нами, как он выразился, «шейгицами»4. Поговорив еще вечер с ней, я убедился, что Лея начинает влюбляться в меня — в разговоре стали проявляться нотки ревности и т.д. А Володя продолжал роман с Шурой. На третий день наш роман еще больше углубился, и мы перешли на «ты». Лея даже стала интересоваться, можно ли русским, находящимся на военной службе, жениться. Я же смотрел на это увлечение как на забаву и не предполагал ничего серьезного.

Тем временем наш отпуск подходил к концу — осталось всего два дня. Мы с Володей хотели провести эти два дня получше. Денег у меня было много, и мы решили вечером сходить в оперетку. Днем пошли купить билеты. Оказалось, в театр попасть совсем не трудно. Молодость берет свое: мы узнали, что на этот вечер мест много, и, посоветовавшись, закупили все свободные места. Я заплатил около двух тысяч драхм, так что в театре мы сидели почти вдвоем. Шла какая-то оперетта на греческом языке, и мы почти ничего не поняли — вот глупцы!

Утром мы решили побывать в турецких банях. Они оказались очень хорошими, но только нас смущало, что банщицы там — женщины. Однако мывшиеся с нами греки с трудом, но все-таки объяснили, что у них это принято, хотя позволять себе что-нибудь в банях не разрешалось. Но невзирая на это мы долго мыться в бане не смогли и вскоре пошли домой.

На следующий день предстояло уезжать. Поезд отправлялся в полночь, и мы решили попрощаться с нашими знакомыми. Лея уже откуда-то узнала о нашем отъезде и ждала с нетерпением, как и Шура. Увидя нас в кафе, Лея заплакала. Я постарался, как мог, успокоить ее, и мы сели за столик. Лея подавала закуски сама — в тот день она не хотела оставлять нас ни на минуту. Приносила все самое вкусное, и видно было, что она неравнодушна ко мне. Наконец, пришло время расставаться. Лея — или, как я ее стал звать, Лиза — опять разрыдалась и не хотела меня отпускать. На прощание Шура задала Володе вопрос: «Ну как— до скорого или навсегда?» Володя сказал, что скоро он вернется с тем, чтобы жениться на ней и вместе уехать в Москву. Он якобы узнавал у консула, можно ли русскому жениться, и ему якобы консул сказал: если церковным браком, то можно взять с собой жену в Россию. Лиза многозначительно посмотрела мне в глаза — видимо, не теряла надежду. Я обещал в скором времени попроситься опять в отпуск. Лиза не верила — говорила, что так часто отпуска не дают. С большим трудом мы вырвались от двух влюбленных женщин.

Обратно мы ехали в пассажирском поезде. Дорога показалась не слишком далекой, так как мы строили планы дальнейшей жизни и мечтали завести семьи. Теперь все разговоры вели самым серьезным образом: Владимир даже сказал мне, что у Шуры есть кое-какие сбережения в русской валюте и на эти деньги он мечтает в Москве открыть маленькое кафе и спокойно зажить.

Подъезжая к стоянке нашей дивизии, мы узнали, что полк переброшен в деревню Корица на границе с Албанией, поэтому пришлось немного возвратиться назад. К стоянке полка мы подъехали следующим утром, явились в полк, и нам приказали идти в роту.

Наша рота стояла по склонам гор в полковом резерве, мы с трудом нашли своих. Кругом росли деревья с грецкими орехами, правда, на самых верхушках. Через пару дней Володя зашел ко мне в роту, позвал за орехами. Недолго думая, я пошел. По дороге и говорю: «Как бы нас не заметили немцы». И правда: не успели мы забраться на дерево, как немцы обстреляли нас шрапнелью. Я сидел на самом верху дерева и угодил под шрапнель. Меня сдуло с ветки взрывной волной, как ветром, и сильно контузило. Я перестал слышать левым ухом, с трудом добрался до роты и пошел в ротный околоток. Фельдшер осмотрел меня и сказал: «Ничего особенного. Легкая контузия. Через неделю все пройдет».Вот чуть было не стоила мне жизни эта прогулка за орешками — как говорится, досталось на орехи. Так я и проходил полуглухой две недели, да и теперь на левое ухо плохо слышу.

Утром я получил приказ съездить на заставу. Контуженный, глухой на одно ухо, я все-таки поехал. Ехать пришлось утром (ночью не советовали — можно было наскочить на волков, которые здесь изобиловали). Застава наша расположена была очень высоко. Я выехал из роты утром — было жарко, а к вечеру, когда приехал на заставу, попал в пургу, зги не видать. Мороз — минус двадцать пять.

На другой день я добрался к вечеру в роту. Только хотел напиться чаю, как наши патрули привели двух задержанных подозрительных людей. Одеты они были под болгарских крестьян, но когда их стали допрашивать, сознались, что они — переодетые немцы-шпионы. Тогда их отправили в штаб бригады для дальнейшего допроса. Как потом выяснилось, они приплыли на плоту со стороны близлежащего озера и собрали очень ценные сведения, но доставить их себе в тыл не смогли —их схватили.

Не прошло и двух недель после нашего возвращения из Салоник, как меня вызывают в штаб батальона и показывают девушку. Командир спрашивает: «Это ваша жена?» Смотрю — сидит за столом Лиза. Мне ничего не оставалось делать, и я сказал: «Так точно, ваше высокоблагородие!» Как выяснилось, у Лизы нашелся хороший знакомый в штабе армии, и он помог ей выхлопотать пропуск на передовую, хотя это очень трудно.

Мне дали недельный отпуск и разрешили на это время поселиться в местечке Корица. Там мне предоставили комнату плохонькой гостиницы, в которой изобиловали клопы, и я остановился там на правах женатого. Лиза была на седьмом небе, хотя в гостинице ничего хорошего не было. Наступили холода, а отопление отсутствовало; в номере зуб на зуб не попадал. Обогревались жаровней и древесным углем, но Лиза все равно уверяла, что со мной готова идти хоть на край света. И верно — для меня Корица была краем света.

Командование очень снисходительно отнеслось к моей женитьбе, но жить в Корице Лизе разрешили только одну неделю, а затем предложили отправить ее в Салоники. Я спросил, как на это дело смотрит ее отец, и она сказала, что он ее выгнал из дома и проклял. Ей не осталось ничего другого, как ехать ко мне в полк, а теперь мне пришлось провожать ее обратно в Салоники. Так она и женила меня на себе — я был очень молод и в этих делах совсем неопытен.

Шура тоже пыталась проехать к Володе, но безуспешно. Лиза, видимо, была более пронырлива. Два чемодана, битком набитые, она оставила у меня (перед уходом из дома она все свои ценные вещи отвезла к Шуре). Отправив Лизу в Салоники, я стал подыскивать комнату для ее вещей. Через неделю получил от нее письмо: она живет тем, что берет в пошив женские платья. Комнатку для вещей я нашел и перетащил туда свои чемоданы, а через несколько дней наш полк перевели в лагерь под Салоники, и мы ждали отправки на фронт.

Ночная вылазка

Из России стали доходить слухи о начинающихся волнениях и голоде.

Нам-то голод был незнаком — кормили нас до сих пор хорошо, только временами не хватало соли. Особенно мы почувствовали эту нехватку, когда стояли под Битолем: однажды на кухню привезли мороженое мясо — как потом выяснилось, мясо мулов. Вы себе представить не можете, какая это гадость! А мы ели, хотя противно было до тошноты… Голод не тетка. В другой раз привезли мясные консервы, и когда банки начали вскрывать, там оказалось филе задних лапок лягушек — очень вкусное, так что мы их с удовольствием поели. Как сказал наш переводчик, это был французский деликатес.

Но вот в нашем полку появились агитаторы. Они распространили слухи, что в России — революция и Временное правительство, а Николая II свергли с престола. Теперь командиры держались от нас на расстоянии и почти ничего не рассказывали. Зато агитаторы не скупились на подробности. Контрреволюционная агитация велась вовсю, особенно среди офицеров. Командование решило всеми способами отвлекать нас от политики. Нам разрешили создать футбольную команду. Я же был далек от всех этих событий — в молодости я вообще не интересовался политикой, в отличие от некоторых других.

В наших войсках было очень много москвичей, и многие из них дома играли в футбол, поэтому охотников до футбола нашлось немало. Я как бывший футболист принял самое активное участие в этом деле. Решил создать пока одну сильную команду, и стоявшие невдалеке англичане приняли вызов. Команду мы назвали «Свободная Россия».Денег у нас было много, и мы купили в Салониках материю, бутсы, пошили рубашки и трусы. На рубашки нашили нашу эмблему «С.Р.».

Офицеры смеялись и называли нас эсэрами. Но вот начались тренировки, и некоторые играли очень хорошо. Вратарем избрали Володю Гаврилова. Он неплохо стоял в воротах, потому что и в Москве в футбольной команде выполнял ту же роль.

Потренировавшись еще недельку, мы решили выступить в международном матче и вызвали англичан. Они приняли наш вызов. Через неделю состоялся матч. Англичане, видимо, тоже к нему готовились: с первых же минут стало ясно, что командование у них очень сильное. Они предложили очень быстрый темп, и мы приняли его. Первый тайм не привел нас ни к поражению, ни к победе: ноль — ноль. Я играл за центрального нападающего. К концу второго тайма мне удалось забить в ворота англичан один гол, который и решил исход матча.

Нам удалось сыграть еще два раза — с французами (мы выиграли со счетом 4/1 в нашу пользу) и с греками (10/0 в нашу пользу). Самой интересной была, конечно, встреча с англичанами. Играли они хорошо, и было, значит, у кого поучиться. Нужно отметить только один минус — англичане играли очень грубо, мы так не умеем.

Кроме футболистов, нашлись среди нас и театралы. Несколько человек умели прекрасно играть женские роли. Решили создать труппу, которая начала репетировать некоторые водевили. Первые спектакли прошли очень успешно. Наш водевиль «Вова-приспособленец» привлек внимание очень многих французов, лагерь которых стоял поблизости. В день спектакля толпа французов пришла посмотреть эту постановку, и с тех пор театр наш никогда не пустовал. Потом мы поставили «Антон Иванович сердится». Французы были в восторге. С тех пор дружба у нас с ними стала еще крепче. Особенно способствовали этому наши переводчики, в том числе мосье Монс.

Воспользовавшись нашей пассивностью, немцы стали более активными. Однажды ночью мы в землянке играли в подкидного. Было тихо, только изредка раздавались одиночные выстрелы. Вдруг на левом фланге раздалась беспорядочная стрельба. Выбежав из землянки, мы увидели, что группа немцев человек в двадцать движется вдоль линии нашего участка и два немца волокут за собой пулемет. Оказывается, эта группа проникла на нашу заставу на левом фланге, убила трех солдат, одного взяла в плен, захватила с собой наш пулемет и благополучно скрылась. А наши солдаты не сделали по ним ни одного выстрела из-за глупого распоряжения командования: сегодня не стрелять в сторону противника, потому что наша разведка должна была выйти на задание. Так мы потеряли несколько бойцов и один пулемет. Это произошло на моем участке. Я чуть ли волосы на себе не рвал.

Но делать было нечего. Факт совершился.

Утром меня вызвал к себе командир бригады полковник Грундштрем и сказал: «То, что произошло сегодня ночью на вашем участке, должно сегодня или завтра произойти у немцев. Подберите человек двадцать хороших, смелых бойцов и проделайте то же у врага».

Приказ командования — закон. Вернулся я в роту — и прямо к командиру роты с докладом. Он согласился с мнением бригадного командира и стал советовать, кого из бойцов взять. Пришел я в окопы и спросил солдат, кто хочет пойти на эту операцию со мной. Добровольцев нашлось человек тридцать. Я отобрал двадцать и приступил к выработке плана операции.

К вечеру план был готов, и я зашел к командиру роты, поручику Боркову. Поручик все одобрил и пожелал ни пуха ни пера. Решено было с наступлением темноты собраться у меня в землянке.

В десять вечера бойцы были у меня. Я приготовил им по пять гранат, патроны, взял у ребят электрические фонари. Взяли также с собой десять автоматов и в два часа ночи решили двинуться. Была темная облачная ночь. Без пяти минут два я позвонил в штаб бригады и велел доложить, что мы пошли. Пользуясь тем, что небо закрылось облаками, мы переползли под прорези проволочных заграждений и рассыпались цепью перед заставой врага, продвигаясь полукольцом.

Наконец показались огоньки. Это немцы спокойно сидели на заставе и, покуривая, о чем-то тихо разговаривали. Переползая от камня к камню, я подобрался ближе и, когда осталось до них шагов двадцать, решил дать сигнал. Вынул пистолет и выстрелил красной ракетой. Тотчас же со всех сторон в окоп к немцам посыпались гранаты. Немцы и пикнуть не успели, как я и еще двое бойцов связали двух солдат и поволокли их вон. Они упирались, но под угрозой револьверов пошли впереди нас.

Разрывы гранат всполошили немцев, и они открыли беспорядочную стрельбу по своей же заставе. Я отправил пленных с бойцами, а сам попал под перекрестный огонь и залег за камнями. Минут через пятнадцать хотел уже было двинуться в свое расположение, как услышал почти рядом немецкую речь. Оказалось, немцы решили проверить, что случилось на заставе. В окопах они, конечно, ничего не нашли, кроме нескольких трупов и, не заметив меня, ушли.

Пробираясь к своим, я потерял ориентацию и чуть было не попал в плен. А наши благополучно дошли в роту и привели двух пленных с пулеметом. Легко был ранен только один боец (пуля задела ногу).За эту операцию я был представлен к Сербскому кресту, который, однако, получить мне не удалось, так как вскоре начались события.

В плену у французов

Между тем события в России, видимо, развертывались. Офицерство стало смотреть на нас свысока. Разговаривали только с теми, у кого были золотые погоны. В один прекрасный день меня вызвали в штаб полка. Придя в полковую канцелярию, я застал там всех офицеров полка, и только у меня одного были на плечах солдатские погоны. При моем появлении офицеры насторожились. В это время явился командир полка, полковник Лосьев. Оказывается, он созвал офицеров, чтобы почтить память царя Николая. Я понял, что дела в России оборачиваются совсем не на руку собравшимся. Потом полковник заявил, что французское командование перестало нам доверять и собирается разбить всех на три категории. Первая — это те, кто добровольно изъявят желание прямо сейчас записаться в Иностранный легион и продолжить войну с немцами. Вторая категория — те, кто добровольно согласятся работать в тылу армии, а третья — те, кто потребуют отправить их в Советскую Россию.

Командир полка, видимо, надеялся на всех офицеров, потому обратился ко мне как к младшему командиру: «Ну, господин Голубков, куда вы пойдете?» Я ответил, что нужно хорошо подумать, а потому прошу подождать до утра. Среди офицеров роты прошел ропот. Видимо, все полагали, что я сразу соглашусь войти в первую категорию. Я решил, что посоветуюсь в роте с ближайшими товарищами. Командир полка согласился дать мне отсрочку, но не поручик Борков. Он заявил: «Голубков, на кого другого я бы так не надеялся…Позор!» Я смолчал. Поручик, провожая меня злобным взглядом, продолжал: «Если вы не сделаете так, как мы хотим, пеняйте на себя. Хорошего для вас ничего не будет».

Придя в роту, я первым долгом нашел Гаврилова и рассказал ему подробно о происшедшем. Он заметил, что поступил я правильно и солдаты надеются, что я пойду в третью категорию (оказывается, он уже со многими беседовал).

Наутро в полк явились французские офицеры и предложили нам сдать все оружие. По ротам моментально прошли короткие митинги, на которых решили никакого оружия не сдавать.

Часам к двенадцати в наше расположение прибыл отряд конных зуавов, и в час дня раздалась команда: «В ружье!» Все высыпали из палаток в полном вооружении и построились. Командование рассчитывало, что мы оставим оружие в палатках и выйдем строиться безоружными. Но не тут-то было. Вышли строиться даже с пулеметами. Командование такого не ожидало. Сразу же нашлись агитаторы, которые вышли из рядов — в нарушение правил — и заявили, что мы без сопротивления оружие не сдадим, потому что мы не пленные. Тогда, посоветовавшись с французами, нас решили отвести километра на три от лагеря и произвести разбивку на категории.

Там нас построили шпалерами поротно на бугре. Опрос начался с меня, поскольку я значился в первой роте, и офицеры еще не потеряли надежду на то, что я их послушаюсь. По строю передали: «Полуротный командир Голубков», и я пошел на бугор, где стоял стол и сидели французы и несколько наших офицеров. Предварительно мне пообещали «семь верст до небес». Я подошел к столу и на вопрос офицера, в какую категорию пойду, твердо заявил, что война мне надоела и я хочу вернуться домой. Сидевший за столом поручик Борков побагровел и в исступлении крикнул: «Всыпать ему как следует!» Его не остановило даже то, что на груди у меня было приколото несколько орденов, в том числе французский крест «Круа де герр».

Решили всыпать мне двадцать шомполов. Стоявшие у стола два зуава подошли ко мне и стали снимать с меня гимнастерку. В порыве злобы я сорвал висевшие на груди ордена и бросил их к ногам офицеров.

Били не сильно. Видимо, заранее была дана такая установка. По строю прошел ропот: «Браво, Голубков!» После экзекуции зуавы подняли меня и отвели в строй. Следом вызывали поочередно всех солдат, но опыт со мной офицерам не помог — солдаты, все как один, шли в третью категорию. Только несколько «служак» выбрали первую.

Затем нас отвели в лагерь и на обед дали лишь по двести граммов хлеба. Тех, кто записался в первую категорию, изолировали и, вероятно, кормили хорошо. Тех же, кто записался во вторую, кормили, как и прежде, т.е. давали обыкновенный солдатский паек. Мы решили созвать общее собрание, и появившиеся откуда ни возьмись агитаторы предложили выбрать нового ротного командира. Единогласно выбрали меня: солдаты были очень довольны, что я не оставил их, а записался в третью категорию. Туда же записался и Гаврилов Володя. К счастью, никаких преследований по отношению к агитаторам не было. Собрания были запрещены, однако вопреки запретам проводились, и нас информировали о событиях в России. Отпусков сначала просто не давали, а потом и вовсе запретили, только в десять часов вечера проводили поверку. Хлеба теперь давали только по двести граммов в день, так что стало голодно. Охрана наша получала нормальную порцию хлеба и прочих продуктов.

Однажды утром мы вышли из лагеря, но конвоиры сенегальцы загнали обратно в палатки, объясняя на пальцах, что выходить можно только с «пермисьоном», т.е. с разрешением на отпуск, который нужно получить у коменданта.

Сенегальцы были очень алчными, и среди нас нашлись художники, которые занялись изготовлением фальшивых купюр. Французские пятидесятифранковые банкноты печатались на бумаге фиолетового цвета, и подделать их для опытного художника не представляло большого труда. Для опыта «раскрасили» сначала одну бумажку и попробовали на нее купить булку. Сенегальцы и просили за один хлеб пятьдесят франков. Номер удался. Только опытный глаз мог увидеть, что купюра фальшивая. Скоро стала чувствоваться нужда в бумаге, пригодной для изготовления фальшивок.

В один прекрасный день явился к нам командир полка полковник Грундштрем в сопровождении группы французских офицеров и выложил на стол фальшивые купюры. Оказывается, сенегальцы попытались что-то купить в полковой лавке, но продавец, взглянув на первую же «купюру», отказался ее принять, говоря, что она фальшивая. С этого и началось: сенегальцы шли в лавку, предъявляли свои «деньги», и продавцы сразу видели, что это фальшивки.

Начались допросы, но они ни к чему не привели; солдаты дружно заявляли: «Я ничего не знаю». Так ничего и не выяснив, командование, возместив убытки сенегальцев (что-то около пятидесяти тысяч франков), осталось ни с чем. Позже выяснилось, что командование покрыло эту сумму из причитающегося нам жалованья.

Через две недели объявили, что французы перестали платить экспедиционное жалованье всем, кроме тех, кто записался в первую категорию. Так мы лишились и тех копеек, что французы платили нам за нашу кровь. Оружие отбирали постепенно под предлогом, что вместо устаревшего через несколько дней якобы выдадут новое. Винтовки и пулеметы отняли в первую очередь. Осталось только то, что нам удалось достать нелегально, — револьверы.

Однажды ночью была объявлена тревога, и всем приказали собрать свое имущество. Едва мы собрали вещи и вышли из палаток, откуда ни возьмись — охрана из зуавов, которая окружила наши войска. Подали команду и повели из лагеря. Сначала через какие-то деревни, а потом вывели в поле и погнали, как скот. Таким образом мы отшагали километров двадцать. По дороге не попадалось ни одного колодца, где можно было бы утолить жажду.

Наступило утро, а нас все гнали и гнали. Наконец мы подошли к пригороду Салоник. Беда в том, что я эти места плохо знал, иначе убежал бы. Пройдя километров десять, мы расположились на привал в какой-то деревушке. Стали разводить по домам: видимо, французы решили продержать нас там долго. Я вспомнил, что Салоники — недалеко, и у меня созрел план побывать у Лизы.

Через день, воспользовавшись тем, что охрана ослабила бдительность, я бежал из лагеря в Салоники. Зная, что Лиза живет у Шуры на улице Вардар, направился прямиком туда. Костюм мой был наполовину, как у македонского крестьянина, а наполовину — как у русского солдата (без погон и головного убора).

Придя на улицу Вардар, я медленно стал вышагивать по правой, а затем по левой стороне, надеясь, что в окно меня увидит Лиза или Шура. Наконец услышал из окна знакомый голос, который звал меня, и увидел Лизу. А через минуту она уже стояла рядом.

Было утро, часов десять-одиннадцать. Она повела меня к себе в комнату. Я сел у окна, раздумывая о будущем. Дело в том, что, по словам Лизы, патруль ежедневно устраивал в домах обыски с целью выявить дезертиров.

Из окна я увидел, как на улице развязалась драка. Группа вооруженных зуавов напала на сенегальцев, и один зуав вонзил кинжал в грудь сенегальца. Все это произошло за какие-нибудь пять минут. Лиза сказала, что подобные сцены можно наблюдать почти ежедневно. Вскоре приехала машина и забрала убитого (никакая полиция даже не появилась).

После чая и легкой закуски Лиза посоветовала мне купить штатский костюм. Я согласился, и уже через час сам командир полка не узнал бы меня — выбритого, подстриженного и в штатском костюме. Находясь у Лизы на правах «вольного», я не забывал, что мне все-таки нужно вернуться в лагерь, так как мое исчезновение не пройдет незамеченным. Я дождался шестичасового патруля.Меня спросили: «Кто такой?» Лиза ответила, что я ее брат, и патруль, поверив ей на слово, ушел. Я понял, что и во время моих дальнейших визитов эта проверка будет носить чисто формальный характер.

Наш лагерь был расположен в трех километрах от улицы Вардар.В восемь вечера я ушел,в десять уже был на месте и явился на поверку. Мне сказали, что днем меня разыскивал комендант лагеря. Видимо, хотел отдать какое-то распоряжение. Я сейчас же встал и пошел в дом, где он жил. Через переводчика он сказал, что для господ офицеров на кухне нужны дрова и что я должен занарядить на колку оных десять человек солдат. «Но это можно утром, а сейчас идите спать». Придя в роту, я рассказал, что французы хотят сделать из нас денщиков. Солдаты решили отказаться наотрез.

Утром я сказал об этом французам. Тогда лейтенант, который пришел проверить работу солдат, заявил, что солдаты сами меня выбрали своим командиром, а поэтому не может быть и речи об отказе от работы. Иначе меня повторно выпорют. «Мы от русских будем требовать жесткой дисциплины». Когда я передал это солдатам, они заявили, что, уступая угрозам, согласны работать для Франции, а денщиками для офицеров не будут. Как не бились французы, а заставить нас колоть для них дрова им не удалось. На сей раз наша взяла.

На следующее утро к нам в лагерь явился офицер в заляпанном маслом костюме и, поговорив с комендантом, созвал всех солдат. Заявил: «Я — представитель французского командования и пришел сюда, чтобы отобрать слесарей и всех желающих работать в гараже по ремонту машин». Специалистов среди нас нашлось очень мало, но желающих работать в гараже, наоборот, много. Во всяком случае, иметь дело с машинами намного лучше, чем прокладывать дороги. Я тоже записался в гараж.

Меня поставили подручным к французу-слесарю и дали на сборку автомобильные подшипники. Дело это мне понравилось, и я с удовольствием начал работать. Сначала все шло очень медленно, но потом стало лучше, так что через неделю француз заявил «Тре бьен»(«Очень хорошо»)и взял в собой обкатывать машину, которую он ремонтировал.

Вскоре нам стали давать кратковременные отпуска, да и кормили уже лучше. Рацион уже давали как на фронте — хлеба сколько угодно, ежедневно кружку вина и т.д. Мы понемногу начали обживаться. Я стал часто ходить в Салоники к Лизе. Она была очень довольна и каждый раз встречала меня как мужа.

В один прекрасный день я застал у нее мать, которая со слезами на глазах начала просить меня, чтобы я отдал ей дочь. Лиза решительно сказала: «К старому возврата нет».И наотрез отказалась возвратиться. Тогда она вновь услышала родительские проклятия.

Но вот настал 1917 год. Мы по-прежнему работали на правах военнопленных. Отношение к нам изменилось — часто стали называть большевиками. Иногда доходило до драк. Моя крестная мать перестала писать — наверное, наведя справки, решила, что я большевик, который не заслуживает внимания с ее стороны. Некоторые наши части работали под Битолем; им также стали давать кратковременные отпуска. Кто-то брал увольнительную в Салоники, хотя ехать на поезде оказывалось нелегко. Некоторым эти поездки стоили жизни: пьяные французы на ходу выбросили из поезда двух солдат нашего полка.

Некоторым из нас пребывание за границей сильно подействовало на психику, несколько человек сошли с ума. Офицеров и солдат, которые записались в Иностранный легион, давно отправили на французский фронт. Мы узнали, что одни были уже убиты, а другие ранены. Писем из России мы не получали — их не пропускала цензура. Власти всеми мерами хотели скрыть от нас происходящее. Но окольными путями мы все-таки получали какие-то сведения о России, правда, не совсем точные. Потом пошли слухи, что Америка вступает в войну. Ну, думаем, теперь конец немцам.

Не прошло и месяца, как начали прибывать американские войска. Торжество по этому случаю было невероятное. Но странно как-то выходило: первыми стали прибывать пароходы, груженные оборудованием. Через француза-переводчика мы узнали, что американские войска прибудут на фронт только тогда, когда снаряжение будет доставлено полностью. Они, якобы, хотят на фронте иметь все свое, вплоть до чайной ложки. Так и получилось. Американцы привезли даже свою железнодорожную линию и паровозы. Потом прибыл пароход с солдатами. Американская армия была оснащена, как говорится, по последнему слову техники. Мы удивлялись, с какими удобствами воюют англичане и французы. А янки в этом смысле удобств побили и их. Не побрившись, американец не выйдет из палатки. Вот так воевать можно! Не то, как воюет наш русак — обросший, обовшивевший, грязный. Но ничего, это будет хорошим уроком нам, русакам.

Приехать-то они приехали, но в бои не вступали. Видимо, демонстрировали немцам, что пора кончать войну: «Не то мы вас раздавим». Это им до некоторой степени удалось, так как немцы вскоре попросили мира.

А мы все время ждали отправки в Россию.

В России

Наконец нам объявили, чтобы мы готовились к отъезду домой. Не было у нас радостнее минуты! На другой день я пошел к Лизе с этой новостью. Она была рада — танцевала, пела, а затем мы стали совещаться: как же она поедет невенчанная? Совещались очень долго, пока не пришли к мнению, что нужно обвенчаться здесь. Соседи посоветовали сделать это в сербской церкви. Решив это, мы устроили хороший чай с вином. Шура пришла навестить Лизу и сделалась мрачней осеннего неба, узнав, что нас хотят отправить в Россию. Дело в том, что Гаврилов в последнее время очень увлекся политикой и за три дня до этого его арестовали, так что Шура осталась ни с чем. Лиза стала ее успокаивать, пообещав помочь через своего знакомого из штаба фронта.

Наутро мы отправились на поиски сербской церкви, чтобы договориться со священником о дне венчания. Когда мы все объяснили ему, он сказал, что еврейку нужно сначала выкрестить и только потом обвенчать. За это он попросил пятьсот драхм. Я спросил: «Почему так дорого?» А он посмотрел на Лизу и сказал: «За такую женщину можно дать больше». Пришлось согласиться — тем более, что консул объяснил, что невенчанных на пароход не пустят.

Лиза дала мне пятьсот драхм — для священника. Договорились, что в церковь придем завтра в десять часов утра. Лиза написала прощальное письмо отцу и матери: мол, оставляет их навсегда, так как венчается и едет в Россию.

В назначенное время мы явились в церковь, священник и все его прислужники уже были в сборе. Видимо, служители церкви раззвонили окрестным жителям о необычной свадьбе, потому что народу собралось человек двести. У Лизы нашлось богатое венчальное белое платье, у меня — новый костюм, так что новобрачные выглядели хорошо. Процедура крещения и венчания длилась около двух часов. Выйдя из церкви, я нанял фаэтон, и мы поехали домой. С нами села в фаэтон заплаканная Шура. Я ее вполне понимал: было обидно за свою судьбу. Ведь она была уверена, что с Володей у нее все налажено, да и я в этом не сомневался. А получилось наоборот. Я же совсем не думал о женитьбе, а вышло так, что и женившись, все еще сомневался, а нужно ли было.

Лиза оказалась очень хорошей хозяйкой и все свободное время занималась сборами в Россию. Прежде всего нужно было что-то делать с имевшейся у нее валютой — порядочным количеством франков, драхм и турецких лир. Все это по неопытности она решила превратить в рубли: николаевские рубли в цене поднялись, так как отъезжающих русских было немало, все имели разные деньги и сразу бросились загонять иностранную валюту. Отдавали драхмы и франки за бесценок… Лиза таким образом накопила около пятидесяти тысяч николаевок — глупее ничего не придумаешь. Через несколько дней нам предложили отправиться в Россию ближайшим пароходом. Ждать нас долго не пришлось: на другой день все пришли на пристань.

Вот и прибыл французский пассажирский пароход «Бурдигал». Погрузились очень быстро. Мы все время с беспокойством допытывались у французов, куда нас повезут. На юге России находились и красные, и белые войска. Но мы так ничего и не узнали.

Показались берега пролива Дарданеллы. Но к берегу нас не подвезли. Видимо, боялись «красной заразы», потому что наше настроение всем было известно. Бросили якорь, и наш пароход был моментально окружен шлюпками с торговцами всякими продуктами — апельсинами, бананами, лимонами. Пришла и турецкая жандармерия. Я предъявил свой «пермисьон» и Лизин паспорт, на котором поставили штамп и дату. Она очень волновалась, думая, что ее не пустят в Россию. Но, к счастью, все прошло благополучно. Мне вернули документы, и переводчик сказал, что можно следовать дальше.

А вокруг парохода скопилось не меньше тысячи шлюпок. Турецкие мальчики показывали чудеса — за франком бросались в воду и находили монету, чему очень радовались. Продавали с лодок разные сувениры... Наконец пароход двинулся далее. Турция постепенно скрывалась из глаз, вот и последние островки исчезли из виду. Мы стали готовиться к высадке, так как переводчики объявили, что скоро прибудем в Россию.

Показались родные берега. Бросили якорь. Оказалось, что недалеко — Севастополь. Французы решили сдать нас белым, но так как положение их здесь было непрочно, нас не спешили высаживать на берег. На якоре мы простояли двое суток, затем пароход двинулся далее и вскоре бросил якорь на рейде Феодосии.

Нас встретило белое командование, и началась выгрузка. Видимо, белые все-таки чувствовали себя здесь крепко. Нас молниеносно оцепили белые части и как военнопленных под конвоем повели в казармы. Какая огромная разница! Франция встретила нас цветами и приветствиями, а Россия — после тягот военного времени — конвоем, охраной юнкерскими частями и т.п.

В казарме мне как женатому отвели угол большой комнаты, и я кое-как разместился, уложив на полу Лизу (сам же лег на нары). Мне очень хотелось скрыть свое звание и сойти за рядового. Пока что это удавалось — при поименном опросе я назвал себя рядовым. Так меня и записали, хотя во французских списках я значился подпрапорщиком. Перевести мои документы, наверное, было некому, так я и сошел за рядового.

Вскоре у меня страшно поднялась температура. Врачи признали тропическую малярию, и меня ни к какой работе не привлекали. Между тем температура все повышалась — днями до сорока одного градуса. Лиза сильно нервничала, но даже на имевшиеся тысячи николаевок мы ничего не могли сделать. В России уже ходили новые деньги — «колокола» и «керенки-миллионы», а николаевские рубли пошли за бесценок.

Лиза, видя, что совершила с деньгами большую глупость, решила пустить в ход некоторые ценности. Ей очень хотелось скорее поднять меня на ноги. Врачи посоветовали давать мне перед едой по рюмке портвейна. За бутылку портвейна она отдала свой браслет из золотых монет. Уколы хины мне делали в бесчисленном количестве. Наконец я поправился. Врачи сказали, что моя малярия прошла благодаря перемене климата.

По выздоровлении меня из-за красивого почерка назначили писарем. Однако судя по тому, что белые срочно формировали части для отправки на фронт, их положение сильно ухудшилось. Я попал писарем во вновь сформированную роту и подлежал отправке на фронт.

Отправили часть только до города Мелитополя, а дальше шли пешим порядком. В Мелитополе меня назначили в полковую канцелярию. Лизу я послал к одному огороднику-болгарину, который держал большие плантации помидоров (они родились здесь великолепно). Я тоже у него поселился в надежде покинуть полк при первом удобном случае, так как красные подошли уже близко. Я видел, как днем под усиленным конвоем во двор Азовского банка повели на допрос партию пленных красных. Заподозренных в коммунизме ставили к стенке и, как беляки выражались, пускали в расход. Так я насмотрелся зверств белых и твердо решил бежать.

Прошел слух, что город уже почти окружен. Стали готовиться к эвакуации. Я побывал в полку для отвода глаз и незаметно бежал домой. Тут хозяева мне посоветовали зарыться в стог сена, который стоял во дворе, и подождать прихода красных. Я еле успел спрятаться в сене, как во двор въехали несколько верховых шкуровцев5 . Первым делом они потребовали сварить курицу и что-нибудь на второе, т.е. решили пообедать, хотя время было раннее. Красные, видимо, наседали, и шкуровцы хотели пораньше подзаправиться и «утекать». Решив, пока готовится обед, накормить лошадей, они подошли к стогу сена и стали охапками таскать его лошадям. Потом улеглись на постелях хозяев — отдохнуть. Лиза тем временем поправила стог сена, а то беляки чуть не обнажили мои ноги. Мы были ни живы, ни мертвы. Через час шкуровцы пообедали и скрылись. Стала отчетливо слышна артиллерийская стрельба.

К вечеру на хутор ворвался отряд конных буденновцев и спросив, давно ли ушли белые, поехал дальше. То что они буденновцы, мы узнали красным бантам, которые у них на шапках были приколоты, да и они сами заявили, что Первая конная подходит к городу. Я поспешил вылезти из своего укрытия, очистился от сена и попросил полушубок. Так я стал похож на крестьянского мужика. Буденновцы отнеслись к нам хорошо и сказали, что житья белякам осталось не больше недели: «Вот скоро приедет сам Буденный, и тогда им конец».В Мелитополе существовала секта евангелистов, и вот один из них решил меня и жену обработать. Несколько раз он водил нас на свое собрание, но поскольку мы с ней совершенно не верили в Бога, ему ничего не удалось сделать.

В городе тем временем шла «реквизиция излишков» — так белые называли грабежи. Большинство магазинов закрыли. Белые отрядами ходили из лавки в лавку и все более или менее ценное забирали. Главным образом обирались ювелирные магазины и пункты скупки вещей. Если магазин был закрыт, его просто-напросто взламывали. В Мелитополе население преимущественно состояло из евреев, которые в основном занимались торговлей. Вот их-то и обирали белые.

Кроме евреев, в городе жили крымские татары — их тоже не пощадили, поскольку они, как правило, были коммерсантами. Глядя на все это и слушая очевидцев, я окончательно разочаровался в белых. У меня сложилось мнение, что это — кучка бандитов, не способных управлять страной. Такого же мнения придерживался и мой хозяин дома, болгарин, который, несмотря на то что происходил из кулаков, возненавидел белых, хотя у него они, кроме кур, ничего не взяли.

Пострадали некоторые из купцов, у которых в магазинах нечего было взять. Известный крымский фабрикант Арабаджи пал жертвой квартирной реквизиции: пришли к нему несколько вооруженных беляков и реквизировали у него в доме очень много ценностей, а самого его за сопротивление убили. Все это произвело на меня очень сильное впечатление.

Я оделся в болгарское пальто, и мы с Лизой пошли посмотреть, что делается в городе. Не успелимы дойти до центра, как стала слышна артиллерийская стрельба и мы поспешили домой. На окраине города, где находилась наша квартира, нам стали попадаться части белых, их подводы с ранеными и уйма офицеров, которые в беспорядке отступали, не обращая на нас никакого внимания, ибо им уже было не до нас. Они спасались от преследования красных. Стрельба уже слышалась повсюду.

Наутро мы с Лизой пошли посмотреть, что делается в городе. Всюду стояла кавалерия буденновцев. Город постепенно принимал нормальный вид. Несколько магазинов открылись, но торговля пока шла плохо, потому что советские деньги еще не были в ходу, а на другие жители не хотели продавать. Мы дошли до центра, как вдруг патруль решил проверить у меня документы. Меня приняли за переодетого офицера и прямым ходом повели в Азовский банк, где помещалась ЧК, а Лиза побежала домой — взять документы, которые мы там оставили.

В ЧК меня сразу взяли в оборот. Словам допрашивающие меня чекисты не верили, требуя документы. Спрашивали, кто был у нас ротный и комполка, — на все вопросы я отвечал. На счастье среди чекистов оказался один, тоже воевавший во Франции, но в другой дивизии. В это время подошла Лиза. Если бы она появилась позже, меня приняли бы за переодетого офицера и, что не исключено, обвинили бы в шпионаже, так как один из чекистов настойчиво требовал меня шлепнуть, утверждая, что я очень похож на офицера. Лиза предъявила мои документы на французском языке. Председатель ЧК здраво рассудил, что если бы я был офицером, не стал бы так открыто гулять по городу, да и документы есть, хотя и на французском. Он велел меня освободить, предложив поступить к ним на работу. Я согласился, но попросил кратковременный отпуск в Москву — повидать родных. Председатель ЧК не возражал, но предупредил, что ехать будет трудно. Председатель ЧК распорядился, чтобы мне выдали документы для поездки в Москву, и через день мы уже были на вокзале в Мелитополе. Наконец пришел поезд, переполненный солдатами. Мы с трудом влезли в товарный вагон. Поезд ежеминутно останавливался, где-то там вдали шли решающие бои. Кое-как мы добрались до Александровска (ныне город Запорожье). Сменив паровоз, тронулись дальше.

Но вот поезд стал подходить к Синельникову— узловой станции, где нужно было пройти досмотр как документов, так и вещей. На станции стоял заградительный отряд, в вагон к нам вошли человек шесть матросов и потребовали предъявления всего, что у нас имеется. Когда они выяснили, что мы едем из Франции, стали более тщательно осматривать наш багаж.

Дойдя до моих орденов, без всяких разговоров забрали их себе. Найдя коробку туалетного мыла, которую везла Лиза из Франции, начальник отряда нагло сказал, что это его Марусе пригодится, и тоже забрал себе. Когда же дело дошло до моего дневника, который я вел с момента выезда из Москвы во Францию, один из матросов, просмотрев его, заявил, что это они тоже возьмут (видимо, они им заинтересовались). Русские николаевские деньги они тоже забрали себе, говоря, что в России теперь ходят другие деньги, а эти нам не понадобятся. Таким образом, все ценное они позабирали, пожелав нам счастливого пути. Я был обескуражен, так как не ожидал этого от красных солдат.

Москва

Но вот и Казанский вокзал. Здесь нас осадила группа носильщиков, и каждый предлагал свои услуги. Мы взяли одного и стали пробираться на улицу, а там встретили извозчики. Мы наняли пролетку, решив остановиться в гостинице поближе к вокзалу.

Из гостиницы поехали к сестре во Владыкино, но там ее не нашли. Оказывается, она выехала по месту службы мужа-священника, Николая Ивановича Протопопова, в село Дегунино, которое находится в нескольких километрах от Владыкина. У сестры, пока я был во Франции, народилось несколько детей, так что в доме стало не особенно свободно. Впрочем, было еще тепло, и мы с женой расположились у них на сеновале.

На другой день я пошел во Владыкино в поисках старых знакомых. Все встречные с трудом узнавали меня — уезжал молодым человеком, приехал мужчиной. От знакомых я узнал, что Таня Мсандрова — моя первая любовь –вышла замуж за моего друга художника Сергея и у них уже двое детей. Наташа Ованнесян и Володя Шилов тоже поженились, Володя к этому времени уже стал полковником.

Под вечер я все-таки не выдержал — решил зайти к Тане. Они с Сергеем крайне удивились, все считали меня погибшим. Таня очень обрадовалась, что я жив и здоров, а вот туберкулез Сергея делал свое черное дело — он беспрерывно покашливал, и я бы сказал, кашель у него был нехороший. Таня, видимо, вспомнила былые времена и явно стала ухаживать за мной. Это заметил Сергей и при мне устроил ей сцену ревности. После этого я решил с ней не встречаться, тем более что у меня была очень ревнивая жена.

Отдохнув недели две, я решил устраиваться на работу — нужно было питаться самому и кормить жену. Через Володю Шилова я поступил секретарем в Учкпрофсож6 и постепенно стал, как говорят, корни пускать. Потом, видя, что заработок у меня в Учкпрофсоже неважный, Володя посоветовал перейти чернорабочим на Ходынку. Работа — таскать ящики со снарядами — была несложная, но требовала большого физического напряжения. Зато платили хорошо. Так я стал чернорабочим.

На этом мемуары Николая Дмитриевича Голубкова обрываются. «За кадром», к сожалению, остались важные события его жизни: годы учебы на инженера-строителя, работа прорабом, расставание с первой женой и женитьба на второй — Екатерине, и многое, многое другое.

Подготовка текста и комментарии

Марины ГОЛУБКОВОЙ и Владимира ГРАЧЕВА-мл.

_______________________

1 Фельдфебель — воинское звание и должность унтер-офицерского состава в армиях России (до 1917 года) и некоторых других европейских стран. Примерно соответствует званию «старший сержант» в советских и российских вооруженных силах.

2 Борис Церетели — сын Мир-Мансура, девятого сына эмира Музаффара, который со второй половины 70-х годов XIX века жил в Санкт-Петербурге, обучался в Пажеском корпусе, был женат на княгине Софье Ивановне Церетели и приходился дядей правящему в описываемый период эмиру Алим-хану. Борис Церетели состоял на русской военной службе, был награжден несколькими российскими орденами. Погиб в марте 1918 года во время штурма красными частями города Кермине, беком котором был его отец.

3 Сестра Анюта — Анна Дмитриевна Голубкова, жена священника Николая Протопопова.Рассказы о ярких эпизодах из его жизни, записанные Дм. Голубковым, опубликованы в № 6 «Дружбы народов» за 2015 г.

4 Шейгицы (идиш) — плуты, шарлатаны, хулиганы.

5 Бойцы антибольшевистского партизанского отряда генерала Шкуро.

6 Участковый комитет профсоюза железнодорожников.

Дружба Народов 2016, 5

Россия > СМИ, ИТ. Армия, полиция > magazines.gorky.media, 27 мая 2016 > № 1912818

Россия > СМИ, ИТ > magazines.gorky.media, 27 мая 2016 > № 1912810

Павел НЕРЛЕР

Этюды о Владельце Шарманки

Александр Цыбулевский и художественный перевод

+++ ——

…Что делаешь, что делаю? Взираю.

Седеющий пульсирует висок.

И я пишу стихи, зачем — не знаю

Стихи, стихи, как некий адресок.

А.Цыбулевский

Тбилисский зачин

Мне Тифлис горбатый снится…

О.Мандельштам

Грузинская поэзия... Грузинский стих... Грузинские поэты...

Редкий русский поэт не вдохновлялся Кавказом, его высокогорной гулкостью, его гордыми, осанистыми людь­ми, пестрой многовековой культурой. От Пушкина и Гри­боедова до Беллы Ахмадулиной тянется список поэтов, чья жизнь и чье творчество непредставимы без грузинской прививки.

Так что же говорить о русском поэте, всю свою жизнь прожившем в Грузии, в Тбилиси — этом лирическом островке среди грузинского эпического раздолья?!

Этот удивительный город, зачатый и зажатый горами, город-ладонь, с мутноватой жилкой Куры посередине — сколько пропеченных крыш, сколько гортанных балконов и граненых подвалов емлет он в себе, сколько судеб!

…Судьбы. Пронзительно прижизненное небытие Пиросмани, поразительная прижизненная слава Галактиона.

Многих вскормил Тбилиси, и среди них — поэт Александр Цыбулевский:

…А под балконами наклон горы,

Чреватые подвалами панели.

Дворы, дворы. Неведомые цели

Поэзии. Еще, еще дворы.

Воистину Тбилиси — почва, корни и воздух стихов Цыбулевского. Недаром поэтическая часть его книжки «Владелец шарманки» озаглавлена так: «Карусельный спуск. Винный подъем (из названий Тбилисских улиц)».

Поэт ходил по своему городу, улыбался его небу, присаживался на его ступеньках, парапетах, скамейках, что-то записывал. Он смотрел — и видел. Вслушивался — и слышал:

А стихи — чего там в самом деле! –

что, откуда и куда идет…

Вот опять на улице Шавтели —

Робкий моложавый идиот.

Возле колокольни Анчисхати

Семечки грызёт он до сих пор.

Он не повод, но волна окатит —

Кажется, величиной в собор.

Поднялась и сразу не опала.

Эти краски чересчур густы.

Лучше нет на свете матерьяла,

Матерьяла лучше пустоты.

Пустота ночная и речная,

Подле горько плачущей горы.

Что-то про себя припоминая —

Звук неразговорчивый Куры.

У горы аптекарские дозы

Хлещут вволю и не про запас,

Все текут, не иссякают слёзы,

Говорят — целебные для глаз.

Ими лоб когда-нибудь умою —

Третий глаз предчувствуя на нем.

Пустота не хочет быть некою —

Отдает мне комнату внаем.

Что ж увидит, что узреет око —

Немощному глазу вопреки?

Просыпаюсь высоко-высоко…

И Кура название реки.

Поэт неотрывен от своего города, неразлучен с ним. Где бы он ни очутился, повсюду он обретает свой Тбилиси, который оказывается преданно сопровождал его (словно самолетик из одноименной повести)1 . Вот Цыбулевский в Средней Азии, в Хиве, в прозе «Шарк-шарк» — и что же? —

«…И уже тогда, еще в Хиве, постепенно обнаружилось, что путешествия вовсе не открывают что-то дотоле не виденное — а просто возвращают к уже виденному в далеком детстве — все, что я увидел в Средней Азии — все невиданное — было в моем детстве в Тбилиси, по улице Ново-Арсенальной, № 18. Все это было на маленьком пространстве. И росли те же кусты с какими-то несъедобными висюльками — мы называли их огурцами… И не Среднюю Азию видишь, а вид из окна «детской» с ковром и двумя зайчиками — солнечным и матерчатым в углу, из которого осыпаются опилки… И все рассветы среднеазиатские: розовый короткий всплеск по окружающим Тбилиси горам, и каменистое делается песчаным. И двор, залитый солнцем…»

Да, Тбилиси, Тбилиси детства, маленькое шальное пространство с несъедобными висюльками — это, оказывается, не только материнская, питательная среда поэта Цыбулевского, но и эквивалент всего остального мира, быть может, даже критерий его подлинности или насущности. Недаром в стихотворении, посвященном замечательной тбилисской художнице Гаянэ Хачатрян2 , поэт обронил:

Один Тифлис под всеми небесами…

В судьбе Тбилиси и творчестве Цыбулевского есть нечто общее, роднящее их: это естественное слияние двух мощных потоков — великой русской и великой грузинской культуры. В его русских стихах неуловимо-отчетливо слышны не только отзвуки и отголоски характерного грузинского говорения по-русски, но и собственно грузинские стиховые мелодии и речевые интонации.

Вот, например, лаконическое стихотворение «Равновесие», давшее название поэтической части «Владельца шарманки»:

Все равно куда — что сперва, что потом.

Но всегда навсегда — только пусть:

Карусельный спуск, Винный подъём.

Винный подъём. Карусельный спуск.

Здесь топонимически заданы и фонетически подхвачены гортанная твердость и мурчащая мужественность отрывистой грузинской речи. Стихотворение написано как бы с грузинским акцентом, и по этой черте — сквозной в творчестве поэта — можно видеть, как пограничное, точнее, посольское бытие между двумя великими поэтическими культурами сделало Александра Цыбулевского не только переводчиком, но еще как бы и переносчиком с великого грузинского языка на великий русский.

Но довольно о географии.

Коротко — о биографии поэта, о его судьбе…

Штрихи судьбы

…Не скажите, могу вам открыть по секрету, что после неизбежной, как вы понимаете, смерти — все мы смертны — стихи ваши получили признание и еще долго имели определенное хождение у любителей… Да и проза ваша нравилась — этакие руины, развалины несостоявшихся стихотворений.

А.Цыбулевский. «Шарк-шарк»

Александр Семенович Цыбулевский родился 29 января 1928 года в Ростове-на-Дону, но с самого раннего детства и до самой смерти (17 июня 1975 года) прожил в Тбилиси. Здесь он окончил русскую школу, а затем русское отделение филологического факультета Тбилисского университета. После окончания университета Цыбулевский, бывший к тому же прекрасным фотографом, начинает работать заведующим фотометрической лаборатории Института востоковедения АН Грузинской ССР. Благодаря этой работе Цыбулевский в свое время много путешествовал — главным образом по Грузии, но и не только по ней. Так, его дагестанское путешествие вошло в прозу «Хлеб немного вчерашний»», а одна из поездок в Среднюю Азию вместе с Высоким Спутником, или попросту с академиком Г.В.Церетели, тогдашним директором Института — в прозу «Шарк-шарк».

Научная работа Цыбулевского выходила за рамки фотографии, фотометрии и фотокопирования: им, например, была обнаружена ценнейшая древняя рукопись — стихотворный вариант грузинской версии повести о Варлааме и Иоасафе. Об этом писалось в республиканской печати, а Симон Чиковани сказал: «Для меня несомненно, что это — находка поэта». Цыбулевский был глубоким собеседником, обаятельнейшим и радушным гостеприимцем, о чем хорошо знали многочисленные его грузинские и московские друзья. Насколько много — даже по грузинским масштабам — у него было друзей и знакомых, стало ясно в день его похорон: на Навтлугском кладбище собралась не одна сотня людей, многие их которых увиделись тут впервые…

Его литературная «карьера» началась поздно, почти в 40-летнем возрасте и длилась всего около 10 лет. В середине 1960-х годов еще не печатавшиеся тогда его стихи были замечены некоторыми видными грузинскими и русскими поэтами (например, Симоном Чиковани и Евгением Евтушенко). В 1966 году появилась первая стихотворная публикация Цыбулевского в «Литературной газете», а в 1967 году в тбилисском издательстве «Литература да хеловнеба» вышла его первая книжка — «Что сторожат ночные сторожа». В своем предисловии Симон Чиковани писал: «Но в любом случае — и это главное — в стихах Цыбулевского просвечивает личность автора — человека редкой душевной чистоты, целомудрия и скромности».

В конце 1960 — начале 1970-х годов было несколько публикаций А.Цыбулевского в периодике — главным образом, в «Литературной Грузии» и в ежегодниках «Дом под чинарами». Печатались стихи, проза, переводы из грузинских лириков (из Галактиона Табидзе, Карло Каладзе, Тариэла Чантурия и других), отрывки из диссертации. Наконец, в 1973 года в издательстве «Мерани» выходит вторая книга поэта — «Владелец шарманки», в которой он собрал свои лучшие стихи и прозаические вещи3 .

О планах поэта на будущее свидетельствовало само название одного из циклов стихов — «Строфы для третьей книги». Но третьей прижизненной поэтической книги у Цыбулевского не было. В июне 1975 года после тяжелой болезни он умер, не успев даже прочесть все читательские письма, побужденные его «Владельцем шарманки».

А вместе с тем Александр Цыбулевский, его стихи и проза — в целом — одно из интереснейших явлений русской словесности своего времени. При этом известность его творчества заметно отстает от той художественной ценности, которую оно собой представляет. До самого последнего времени творчество А.Цыбулевского было вообще вне поля зрения критиков и литературоведов. Если не считать предисловий к публикациям, написанных Е.Евтушенко и С.Чиковани, то первые упоминания его произведений мы встречаем лишь после его смерти — в рецензиях И.Дадашидзе («Дружба народов»,1975, № 8) и Е.Сидорова («Литературная газета» за 24 марта 1976 г.) на сборники «Дом под чинарами» разных лет. Евгений Сидоров, в частности, писал: «…Читаю повесть Александра Цыбулевского «Левкина история« и вижу его удлиненное, матово-бледное лицо, слышу медленный голос. Он уже не прочтет моих опоздавших строк. Цыбулевский ушел из жизни рано, и в душе осталось горькое чувство, что он так и не обрел той большой читательской аудитории, которой, на мой взгляд, безусловно заслуживал. Две его книги, вышедшие в Грузии …открывают оригинальный, редкой нравственной чистоты художественный мир».

Затем, в «Доме под чинарами — 1976» вышла большая мемориально-критическая статья «Уроки лирики», написанная грузинским поэтом и ученым Ушанги Рижинашвили и целиком посвященная «Владельцу шарманки»4 . Имя Цыбулевского, краткие отзывы о нем стали появляться на страницах периодики, в частности в статьях К.Симонова и Г.Маргвелашвили. Публиковались посвященные ему стихи, написанные его друзьями — Б.Ахмадулиной, М.Синельниковым, И.Дадашидзе, Д.Чкония, Г.Онаняном. В январской книжке «Литературной Грузии» за 1977 год была опубликована большая повесть известного писателя Эм.Фейгина, «Тбилиси, вечернее небо», целиком посвященная А.Цыбулевскому. В № 2 за 1980 год в той же «Литературной Грузии» вышла статья о Цыбулевском А. Истогиной «В начале было слово». В этом же ряду — и моя статья «Александр Цыбулевский, теоретик перевода»5 , посвященная главным образом Цыбулевскому-ученому и его филологической диссертации «Русские переводы поэм Важа Пшавела (проблемы, практика, перспектива)», защищенной поэтом всего лишь за несколько недель до смерти. Диссертация была опубликована под редакцией А.А.Гвахария тбилисским издательством «Мецниереба» в 1974 году6 . Интересную попытку острого спора с фрагментом этой диссертации — статьей «По ту сторону подстрочника» («Дом под чинарами — 1974») представляет собой полемическая заметка А.Абуашвили «Критерий объективен»7 .

… Все написанное им в сумме невелико, хотя и разнообразно. Но все это поражает удивительной цельностью, ясностью и взаимосвязанностью. Его стихи как бы вырастают из прозы, служащей им своеобразной питательной средой, кухней, подстрочником. Его филологическая диссертация посвящена той же проблеме подстрочника и пяти великим поэтам, в разное время оказавшим сильнейшее влияние на стихи самого Цыбулевского. Его же переводы — все с грузинского (а Грузия здесь всему служит закваской и интегратором) — следуют, с одной стороны, его оригинальной поэтике доподлинности, а с другой — его переводческому кредо: «перевод — это концепция, это путь потерь и компенсаций». Все, как видим, увязано воедино, ничего случайного нет.

Потому что все — из одного ключа, все пронизано током единой и цельной поэтической личности Цыбулевского.

Росту интереса к поэту способствовали посмертные переиздания его книг. В 1980 году в Тбилиси вышло переиздание его диссертации8 , а в 1989 году в Москве — в издательстве «Советский писатель» — книга стихов «Ночные сторожа»9 .На стыке 1970-х и 1980-х годов выходили публикации из его архива10 и посвященные ему статьи11 или стихи12 .

Вот уже несколько лет ведется работа над собранием его сочинений13 . Условный «второй том», состоящий из критической прозы и записных книжек А.Цыбулевского, планирует выпустить издательство «Новое литературное обозрение».

Перевод — это концепция

Приглядимся теперь к Цыбулевскому — теоретику и практику перевода.

В статье «Уроки лирики» У.Рижинашвили писал об А.Цыбулевском: «У него был тонкий аналитический ум. При всей своей сугубой неприязни, просто нелюбви к су­хому теоретизированию он обладал филигранной точностью в оценках произведений словесности, что мощно и пронзи­тельно выплеснулось в его работе о переводах Важа Пшавела на русский язык»14 .

По жанру эта работа Цыбулевского име­ет, в сущности, единственного предшественника в русской литературе и литературоведении — мандельштамовский «Разговор о Данте». Помимо необходимого знания предмета, глубины и остроты критического проникновения в его фактуру — это обязательно для любого литературоведческого труда, претендующего на нескоропреходящую ценность, — две эти работы выделяются влюбленностью пристального взгляда, прямо-таки личной заинтересованностью в ана­лизе. В самом деле, написанные поэтами и о поэтах (люби­мых поэтах!), обе они отмечены своего рода профессиональ­ной пристрастностью, стремлением выразить черты соб­ственной поэтики на примере и материале своих поэтиче­ских учителей15 .

По сути дела, это не только крити­ческие эссе или этюды, но и в полном смысле слова проза — особая проза поэтов. Непосредственно в работе Цыбулевского можно проследить четыре главных устремления мысли, четыре сквозные линии анализа.

Во-первых, она являет собой значительный вклад в науку о Важа Пшавела, одном из поэтических гениев Грузии. Анализ различных переводов его поэм проливает подчас новый и неожиданный свет на подлинник. Приведу для примера рассуждения о тайне поэмы «Гоготур и Апшина», об ее психологическом подтексте:

«Эта поэма чем-то отлична от других поэм — есть в ней какая-то тайна, о тайне ее писал и сам Важа Пшавела. Обыкновенное былинное сказание, но тон какой-то другой, щемящий. Осужден ли в поэме Ап­шина последним приговором, проклят ли? Конечно нет. Скрытое, затаенное сочувствие к Апшине можно признать конструктивным двига­телем поэмы... Что же происходит? Как обычно у Важа Пшавела, непо­средственная фабула маскирует план углубления. Тут план углубления дан за странствующим, бродячим сюжетом о единоборстве двух богаты­рей, из которых один сильнее, а тот, что послабее, этого не знал — тра­гедия открытия, истина горькая, которую надо проглотить, и, ничего не поделаешь, смириться. Что-то за этим сюжетом скрывается. Сам по себе он не причина для вдохновения (здесь и далее выделено мной. — П.Н.). Так же как мораль, нотация, кото­рую читает Гоготур над поверженным Апшиной, — не главная идея поэмы, не в дидактике ее пафос. Прежде всего — кого-то под кем-то подразумевают, но ничего определенного — все зыбко и текуче в этом плане — плане тайны. «Я унесу ее с собой в могилу», — скажет Важа Пшавела. Кто знает, какие личные, возможно, сугубо литератур­ные события послужили тут поводом углубления и трансформации об­разов. Сам Важа Пшавела — Гоготур? Безусловно, ведь образ этот, по его свидетельству, с детства был его идеалом. Но возможно, Важа Пшавела в каком-то неизвестном нам повороте подразумевал себя и под Апшиной... Происходят как бы логически несвязные преображения, метаморфозы. Разбойник перестает быть разбойником... Возможно, Апшина — никогда и не был разбойником — это своего рода «священ­ное ремесло». Он не грабит ради наживы, тут замешано и что-то мифоло­гическое из древних пшавских сказаний — он вроде дэвов, «копящих серебро»...»16

Второе. В своем труде Цыбулевский рассматривает работу че­тырех переводчиков — Марины Цветаевой, Николая За­болоцкого, Осипа Мандельштама и Бориса Пастернака. Все это большие и разные поэты, любимые им каждый по-своему. Поэтому он непрестанно старается осмыслить, осознать поэтику каждого из них, ощутить ее проявления в посреднической миссии переводчика, нащупать контраст (или, наоборот, совпадения) между их оригинальным творчеством и переводческой работой. Во всем этом Цыбулевский проявляет присущую ему зоркость и чуткость — лучшие качества собственной поэтики. Вот небольшие фрагменты из характеристик этих поэтов.

О Цветаевой: «...Сны — важное звено в поэтическом мире Цветаевой, гносеологически тут некий поэтический идеализм — сны первичней реальности, они являются вещими, по-своему управляют действительностью, не реальность толкует и объясняет сновидение, а наоборот, сновидение — реальность. В снах для Цветаевой символизируется и демонстрируется то, что рациональное имеет иррациональное происхождение».

О Заболоцком: «...Для Заболоцкого естественен метод сменяющихся картин, неда­ром мы говорим — эпическое полотно — слово полотно тут определяет особую задачу словесного материала — живописать, рисовать, склады­ваться в картину, причем если говорить о Заболоцком, то, в какой-то мере, картину даже знакомую, кисти известного художника».

О Мандельштаме: «...Как назвать основное магическое качество Мандельштама? Арти­стизм? Близко, но тут много оттенков уводящих. Есть у Мандельштама стихотворение об Ариосто, пожалуй, именно там сформулирован его, Мандельштама, поэтический принцип, который можно назвать от Ари­осто — ариостизмом. «Рассказывай еще, тебя нам слишком мало» — вот это кредо и "имя"».

Или, наконец, о Пастернаке: «…Умилительна неспособность Пастернака высказать простое, где и выражать нечего, где элементарное сообщение — кажется, что он топчется на месте, переминается — и ничего не получается. А почему? Да потому, что Пастернак никогда не ставил себе задач чисто художе­ственных — живописать, проявлять пластику стиха; таким задачам бывает порой безразличен сам материал, подвергающийся пластической, живописной обработке. Им может стать простая информационная связ­ка, а Пастернак если и не враждебен чистой информационности, как Цветаева, то, во всяком случае, определенно ей чужд».

Или: «...У Пастернака мир — настоящий, настоящий во что бы то ни ста­ло. Его не привлекают, не завораживают никакие условности, присущие искусству ("И тут кончается искусство и дышат почва и судьба"), это особая поэтика».

Но работа Цыбулевского посвящена все же не собствен­но русской поэтике, а конкретным переводам четырех мо­гучих поэм Важа Пшавела. При этом в самой ее идее — сопоставлении разных переводов (как самостоятель­ных концептуальных прочтений подлинника-подстрочни­ка) — заложен прием контрастирования.

Попеременно нажимая на сходное и различное, Цыбулевский извлекает необходимые критические аккорды. Вот несколько примеров такого рода литературоведческих ан­тиномий.

Заболоцкий — Цветаева: «...Противопоставление Заболоцкий — Цветаева последовательно проявляется во всем: он — она; традиция — новация; эпик — лирик; и так далее. Но все это не плюс — минус, а все со знаком плюс, потому что: поэт — поэт. Кто же ближе к подлиннику, чей перевод вернее? Есть основания для предположения: переводы «Этери» ни взаимодо­полняют, ни взаимоисключают друг друга — у них нет точек соприкос­новения, — это разные, самостоятельные, изолированные, отдельные, отдаленные системы, разность и противоположность которых обоснована и оправдана подлинником... Каждый переводчик находит в оригинале близкое себе, оригинал дает ему повод и почву для его поэтических ка­честв и пристрастий. К примеру: Заболоцкий — живописание; Цветае­ва — "звукописание"».

Заболоцкий — Пастернак: «При количественном равенстве элементов отношение к реалиям у обоих поэтов существенно разное. Заболоцкий к реальной конкретно­сти, к вещной предметности мира относится как к чему-то само собой ра­зумеющемуся. Проза жизни, бытовая аура для него не предмет упое­ния. Заболоцкий начинал с реалий, и эти реалии он доводил в опреде­ленном аспекте до физиологической простоты («Столбцы»»). Пастернак шел в "немыслимую простоту", смыкался с миром, любил жизнь, по­клонялся "всесильному богу деталей".

Для Заболоцкого высота лексики стала критерием поэзии. Он поэт высокой лексики, возвышенной эпичности. Он не дорожит конкрет­ностью ради нее самой, он может и не сохранить предмет. Он пережил любовь к реалиям...

Пастернак оставляет предмет... из любви к реалиям самим по себе, происходит как бы материализация материи, возведение в степень — переконкретизация».

Заболоцкий — Мандельштам: «Мандельштам страшился пересказуемого, всего, что поддается пере­сказу, он писал: "...там, где обнаружена соизмеримость вещи с пере­сказом, там простыни не смяты, там поэзия, так сказать, не ночевала". Заболоцкий по-своему опровергает это поэтическое установление, его не страшит пересказ... Но Заболоцкий дает пересказ такого сорта, что лучше не перескажешь».

Довольно часты у Цыбулевского и более сложные трой­ственные сопряжения поэтов:

«Ослабляя, но не дематериализуя предмет, Мандельштам грамматиче­ски усиливает его функции — возникают сильный глагол, сильное при­лагательное. Стих Мандельштама как бы припадает именно на эти ча­сти речи. Существительное произносится невнятно, скороговоркой... Подлежащим по существу оказывается определение и действие. Прила­гательное не прилагается. Определение не служебно, не подчинено.

А вот у Цветаевой — наоборот — определения и глаголы явно под­чинены субъекту, им пронизаны, овеществлены, осуществительны. Весь упор на существительном... У Заболоцкого части речи — равно­правны, равносильны — с нормальным усилением тяги к концу стро­ки, к рифме».

Для Цыбулевского чрезвычайно важно уяснить соот­ношение в поэте-переводчике собственного и переводимого голосов, степень верности поэта своей устоявшейся поэ­тике. Заметив, что и Заболоцкий, и Цветаева не разделяют своего и чужого, «…переводят так, как пишут сами», Цыбулевский — в случае с Цветаевой — делает два справедли­вых и существенных замечания, связанных с пиететом Цве­таевой перед первозданностью пшавеловского текста: «Цветаева дорожит фольклорным началом Важа Пшавела, и потому она слегка, но все-таки — стилизует, практически не видя другого пути. Тут определенные синтаксис и морфология, кстати, умеренно исполь­зуемые... Сознательно стилизуя, она преодолевает лубок врожденным тактом и чувством меры, а, впрочем, скорее безмерностью своего дара, обезличенность стилизации — яркостью собственной личности... Пре­одоление стилизации становится у Цветаевой дополнительным источни­ком эстетического воздействия; только подумаешь — стилизация, а она уже — жизнь...».

Или: «...Цветаевой была рекомендована и система рифмовки — через строку, оставляя две строки — первую и третью — не зарифмованны­ми... Не полная рифмовка не столько облегчила труд, сколько сковала Цветаеву. Ведь рифма — конструктивна. Цветаева писала в одном письме: "...этого (без рифмы) просто не было бы; а вот есть. Вот почему я рифмую стихи..."».

Но особенно интересны наблюдения Цыбулевского над переводческими метаморфозами Мандельштама и Пастер­нака. О Мандельштаме он пишет:

«Скованным в переводе "Гоготур и Апшина" — оказался и Мандель­штам — стилевое решение переводить поэму без рифм и на былийный лад не давало полностью проявиться замечательным качествам этого поэта...

Удивительна самоустраненность Мандельштама от собственного стиля, от сущего и присущего ему. Где она, эта специфическая магия Мандельштама? Что может этот перевод сказать о Мандельштаме? Ни­чего, почти ничего — так, только отдельные вкрапления — в целом же все — чужое. Прежде всего на пути к самовыражению стало добросо­вестное стилистическое заблуждение; тут трудно упрекнуть Мандель­штама, ведь перед ним был типичный сюжет былины: встреча и едино­борство двух богатырей — поэтому решение переводить на былинный лад было вполне логично...

Народная стилистика — в общем чужда Мандельштаму. Правда, отдельные грамматические формы народного характера, такие, как, например, «машучи» — использовались Мандельштамом, но были на­столько им усвоены, что воспринимаются как индивидуальные особен­ности его стиля...

Мандельштам — итальянист по пристрастию — дал заболеть стиху перевода «варварской славянщиной», как некогда, по его суждению, Дант в тридцать второй песне ада. Точнее же не «заболеть», а «чтобы речь была здорова».

Но, оздоровляя, «утяжеляя стих, Мандельштам лишил его «чуже­земной легкости». Чего в целом недостает переводу? Самого Мандель­штама, его там «слишком мало». Ведь вот три сонета Петрарки вышли из-под его пера даже не окрашенными им, а им изнутри преображен­ными... Причина — и стилистическое заблуждение, и чрезмерная, не­свойственная Мандельштаму эпичность среды, в которой он оказался, если под ней иметь в виду пересказуемую, могущую быть пересказанной сторону происходящего. Ему никуда от этого не было деться, Возможность пересказа сопровождает его как наваждение. Но, по-видимому, это неизбежное свойство самого эпоса вообще.

И все-таки при всей чуждости этой среде, поддающейся пересказу, Мандельштам начинает на нее наплывать. Нет-нет — проглянет что-то очень родное Мандельштаму:

И прозрачны козьи пастбища,

Из гранитной крепи выбиты.

Это «прозрачны» — его...».

Таким образом, Мандельштам (а отчасти и Цветаева) в переводе Важа Пшавела явно изменял себе, насиловал собственную лирическую поэтику. Заболоцкий же и Пастер­нак в переводах были верны себе, но эта верность подразу­мевает конкретный период, этап их творчества17 . Цыбулевский здесь делает исключительно глубокое замечание:

«...Перевод часто — катализатор процесса. Так, в переводе "Змеееда" можно уловить черты Пастернака позднего. Для новых черт в переводах создается благоприятствующая и способствующая питательная среда. Процесс этот всегда обострен отказом от прошлого этапа. Представим, как трудно было отречься от "Столбцов" Заболоцкому, какие тут нуж­ны были усилия и воля!.. Уходил от своего кровного, от того, что он сам называл "посторонней остротой", к "самой сути" и Пастернак. "Я мог быть сочтен вторично родившимся" — вот характерная строка для Пастернака из стихотворения "Марбург". "Второе рожденье" — знаменательное название книги Пастернака, кстати, тематически во многом связанной с Грузией. Пастернак писал М.Морозову: "Я радостно и без малейших колебаний отдаю себя силам, которые упрощают мою мысль и язык, углубляют мою судьбу и резко и быстро раскрывают мои задачи".

У Заболоцкого "второе рожденье" тоже связалось с Грузией, с его приездом в Грузию...».

И далее: «Как рано зрели в переводах черты позднего Пастернака!.. И как в этом плане поверхностны рассуждения тех, кто заключает, что переводы у Пастернака только отняли и отнимали от собственного творчества, а сколько дали!.. Кто знает, чего не было бы, если бы не переводы, не это сродство и "встречи в веках"...» .

Иными словами, Пастернак явил в своих переводах не просто верность себе, а своего рода праверность — вер­ность себе грядущему.

Третий момент работы Цыбулевского. В ней — кроме Важа Пшавела, Марины Цветаевой, Николая Заболоцко­го, Осипа Мандельштама и Бориса Пастернака — подспудно присутствует и подвержен незримому анализу и еще один, шестой по счету, поэтический объект — сам автор работы. Читатель, хорошо знакомый со стихами и прозой самого Александра Цыбу­левского, с легкостью обнаружит в ряде мест внутреннюю перекличку между поэтом Цыбулевским и Цыбулевским-ученым.

Но здесь уже не голос звучит, а эхо. Если мысль и слово на­целены, разумеется, не на самого себя, а скажем, на Пас­тернака или Цветаеву, то, отразившись от них, они неред­ко возвращаются к Цыбулевскому (но уже как к поэту) и высвечивают те или иные стороны его поэтической лич­ности.

А теперь перейдем к четвертому и самому главному направлению в работе Цыбу­левского — к его представлениям о сущности художествен­ного перевода, к теоретическим выводам его диссертации. Свое кредо он излагает на первых же страни­цах, с тем чтобы придать последующему изложению своих непосредственных наблюдений над переводами смысл и силу аргумента (завершая работу, то есть уже запасшись аргументами, он вновь повторяет кредо, но в значительно более сгущенной форме и уверенном тоне). Он пишет:

«...Сравнительное рассмотрение переводов этих мастеров становит­ся, как нам кажется, школой для переводчика — это определило тему настоящей работы, ее рамки и основной принцип.

С одной и той же поэмой мы знакомимся чуть ли не в полярных переводах, оправданных и стимулируемых подлинником. Яркая индивидуальность, неповторимость, верность родному языку Важа Пшавела — не помеха «вековому общению культур», средством которого и являются переводы. При всей недостаточности рассматриваемых пере­водов, в них осуществилось то, что должно осуществляться в идеале: та близость, тот тип близости к подлиннику, который дает о нем макси­мальное представление. Тут имеет место не бездумное следование пере­вода за подлинником, а его целостное и концептуальное решение. Пере­вод сам оказывается в положении подлинника, становится фактом, органической частью собственной национальной литературы. Широта Важа Пшавела, обнаруживаемая даже на уровне подстрочника, его "бесконечная природа" дает возможность проявиться личным особенно­стям поэтов. Более того, перевод часто оказывается как бы питательной средой, в которой зреют будущие, поздние черты поэта. Нет разрыва между своим и чужим, одно естественно продолжает другое.

...Сравнивая разные переводы одной и той же поэмы, мы исходим из того, что каждый перевод — концепция и, значит, отдельная система (концептуальность — один из первостепенных признаков современного перевода). Тут последовательно проводится идея невзаимоисключаемости различных систем переводов; различия переводов идут не по прин­ципу: хуже — лучше; тут ни в коем случае не качественные различия, а различия характеров, исключающие поспешные и праздные предпочте­ния одного перевода другому.

Сравнение переводов друг с другом, а затем и сравнение их с ориги­налом с особой ощутимостью выявляет то, что каждый перевод — это путь потерь и компенсаций (восполнений). Одним из критериев ценно­сти перевода являются не потери — это сторона количественная, легко подмечаемая и регистрируемая и потому ставшая чуть ли не бедствием в переводческой критике. Куда интересней и принципиальней рассмотре­ние вопроса, чем именно компенсирует переводчик потери. При переводе может оказаться губительной формальная точность, а кажущееся нару­шение точности — искомым адекватом, а не произволом. Можно гово­рить о нравственности переводческой компенсации. Привнося нечто оригинальное, переводчик не обкрадывает собственное творчество, а возвращает то, чем оно обогатилось за счет проникновения в новый мир. На этом и зиждется взаимосвязь культур в системе отношений: поэт — переводчик».

За каждой строкой этой пространной цитаты стоит об­ширная аргументация конкретного анализа переводов18 , и тем самым убежденность дополняется убедительностью. Об актуальности этих тезисов для теории художественного перевода свидетельствуют дискуссии по этой проблематике в «Литературной газете» и журналах, где высказывались самые разнообразные точки зрения — как родственные представлениям Цыбулевского, так и чуждые им. С наибольшим звоном шпаги скрестились вокруг подстрочника, причем голоса его противников были и громче, и многочисленнее.

Для Цыбулевского подстрочник — важнейшее и не­пременное звено переводческого труда: вникнуть в подстрочник, осмыслить его и вместе с тем преодолеть его — вот коренная двуединая задача переводчика. Он пишет о подстрочнике с нескрываемым уважением, посвятив ему несколько превосходных страниц, и я не могу не процити­ровать — в последний раз! — эти его мысли, приближаю­щие нас к ясной истине в разгоревшемся споре о подстроч­нике19 .

Итак, Цыбулевский пишет:

«Мандельштам, Цветаева и Заболоцкий не знали грузинского языка и переводили по подстрочнику. Перевод по подстрочнику... подстрочник — отношение тут пренебрежительное. И в самом деле, как иначе относиться к тому, что не может иметь самостоятельной ценности. Од­нако подстрочник — это не только прозаическая копия стихотворения, но и его внутренний образ, или точнее, — его прообраз. Можно утверж­дать, что любое стихотворение и в подлиннике существовало и сущест­вует на уровне подстрочника, что оно неминуемо, прежде чем осущест­виться, проходит стадию подстрочника.

...Незнание языка оригинала поэтом-переводчиком может и не препятствовать переводу. Практически это нашло блистательное под­тверждение в русских переводах с грузинского. Дело в том, что чело­век, знающий язык, прежде всего сталкивается с фактором непереводи­мости. Непереводимость — понятие из непосредственного ощущения поэтической вещи. И действительно, поэзия непереводима прежде всего и только на родной же язык, непереводима на собственный и переводи­ма на чужой. Когда говорят о "непереводимости" и тем не менее состояв­шемся чуде перевода, смешивают разные понятия: непереводимость — внутриязыковое свойство, качество, присущее оригиналу, переводимость — явление, очевидность переводческой практики.

Подлинник на определенном этапе своего создания не может быть ничем иным, как подстрочником, очень обедненно определяемым — как скелет, план, абрис будущего. Но это особый план и чертеж, так как в определенном смысле этому чертежу и плану не следуют и не подчи­няются. Подстрочник не только то, что нужно сохранить, но и то, что необходимо преодолеть. В противном случае задача перевода ограничи­валась бы стихотворным механическим переложением, пересказом под­строчника той или иной степени искусности и неизбежно — искусст­венности. Подстрочник, так же, как и саму действительность, не одолеть средствами стихотворного переложения. Его берут, преодолевают оза­рением, вдохновением — можно как угодно называть этот неподдаю­щийся точному анализу поэтический феномен. Однако направление оза­рения может быть прослежено: перевод приобретает самостоятельную ценность, поскольку он становится не механическим стихотворным пере­сказом, а целостной концепцией оригинала. Именно концепцией, а не интерпретацией даже — в интерпретации есть момент мотивированного отступления, отхода, искажения. Интерпретируя, что-то привносят. Источник же концепции — един».

Предельно коротко — теоретическое кредо Цыбулевского можно свести к следующим тезисам. Художествен­ный поэтический перевод подразумевает высокотворче­скую переработку и поэтическое воспроизведение более или менее формального подстрочника (знание языка оригинала в принципе мало что меняет)20 . Подстрочник же есть состояние общее для подлинника и перевода, зона их непосредственного контакта, «перетекания» первого во второй. Это не мост, перекинутый между двумя берегами, но скорее сама река, одновременно соединяющая и разъеди­няющая их.

Здесь существенно и то, что несомая рекой «субстанция» в какой-то мере зависит от того, с какого из «берегов» на нее посмотреть: если со стороны автора ориги­нала, то подстрочник есть некая незримая подсознательная фигура, прообраз стихотворения; если же взглянуть со стороны переводчика, то фигура эта из подсознательной трансформируется в осознанную и осмысленную конструк­цию. В случае же незнания переводчиком языка оригинала эта фигура и вовсе материализуется — записывается на бумагу (при посредстве третьего лица — составителя под­строчника). Творческая переработка подстрочника неиз­бежно будет не произвольной интерпретацией, а автономным концептуальным прочтением подлинника, чре­ватым как утратами, так и компенсирующими их приобрете­ниями. В переводимом оригинале генетически заложены, запрограммированы основания не для одного-единственного концептуального решения,

а для нескольких, отличных друг от друга (подчас полярных), но качественно равноценных. При этом несхожие прочтения не зачерки­вают, не исключают одно другое, а с неизбежностью до­полняют друг друга во множестве отношений — на замы­кающем уровне подлинника-подстрочника.

Здесь подра­зумеваются не идеальные тождества переводов подлинни­ку, а некий иной, особый тип близости между ними: тот перевод конгениален, который и обусловлен под­линником, и равен ему по своей поэтической силе, создает о нем столь же целостное представление.

Такого рода задача — создание равномогущественного эквивалента в силовом поле другого языка — сопряжена в своем воплощении с неминуемыми утратами, взыскующими о возмещении и возмещаемыми переводчиком в поэтической валюте языка перевода. Истинный путь честного перевод­чика — это путь потерь и компенсаций, щедрая, но посте­пенная выплата долга, взятого враз при первом знакомстве с переводимым произведением.

Таким образом, подтекст и лейтмотив переводческого кредо Цыбулевского, идеальный объект его теоретических представлений21 — это неформальное равенство автора и пере­водчика — двух достойных друг друга поэтов!

Этой глав­ной, отовсюду сквозящей идеей овеяны все эмпирические разборы, все собственно аналитические страницы работы Цыбулевского.

Путем потерь и компенсаций

Но Александр Цыбулевский был не только теоретиком, но и практиком стихотворного перевода. Так взглянем же на его переводческую деятельность «глазами» его теории. При­мерами здесь послужат известные переводы из Галактиона Табидзе и Карло Каладзе.

А.Цыбулевский перевел несколько стихотворений Г.Табидзе, и среди них такие известные, как «Мтацминда», «Уходишь...», «Где бы я ни бродил...» Один из удачнейших переводов — вот этот22 :

Так лодочник у старого причала…

Душа так душу, руку так рука...

Я сразу вас узнал, мои начала,

Река и лодка, лодка и река.

Давнишние... Душа их забывала,

И все-таки надежно берегла.

О, это ощущение штурвала

И юности святые берега!

Теперь бы в лодке (это не причуда)

Сто лет проспать, воспрянуть ото сна

И поглядеть на мир — как и откуда

Здесь воцарились солнце и луна.

Из знакомства с транскрипцией видно, что переводчик не пошел на калькирование галактионовского размера, на его, так сказать, фотоперевод. Не пошел, опасаясь неестественности результата23 .

Проникшись духом и настрое­нием подлинника24 , он выбрал более органичную для рус­ского медитативного стиха мелодию, нежели резкая и от­рывистая музыка оригинала. Возможно, это помогло ему сохранить в русском стихе практически всю семантику Г.Табидзе, что бросается в глаза уже при беглом сличении с подстрочником.

С формаль­ной точки зрения перевод выполнен построфно и — кроме второй строфы — построчно. Но характер строк и некото­рые акценты в них изменены; трансформировалась и их грамматическая ноша-функция. Так, две первые строки сти­хотворения в оригинале — придаточные предложения об­раза действия («как...»), тогда как в переводе они грамма­тически самостоятельны, активны («так...»), хотя и оборва­ны на полуфразе. Но и там и здесь слово «узнал» — глагол-фокус — придает этим строчкам, словно бы посредством вожжей, совершенно одинаковое движение и смысл. Перевод здесь, в сущности, буквален.

В третьей строке Цыбулевский добавляет от себя — «мои начала», и в четвертой ему уже можно не описывать узнанное («эту лодку на нашей реке» из подстрочника), а лишь намекнуть, пояснить — «река и лодка, лодка и ре­ка» (уже в следующей строфе он добавит о них — «давниш­ние...»). В какой-то степени эта переводческая вольность («мои начала») усиливает обособляющее определение — «наша река». К тому же в этих «началах» течет и горячая кровь «времен моей юности» из второй строфы оригинала.

Самые значительные метаморфозы — во второй строфе. Во-первых, исчезла первая строка, смысл которой частич­но вылился уже в начальном четверостишии, а частично отступил на конец строфы («и юности святые берега!»). «Давнишние» — так же, как упоминалось, привязаны пре­имущественно к первой строфе. В подстрочнике оригинала вторая строка второй строфы — «вечнозеленые берега». В переводе «берега» — уже в четвертой строчке, и они уже не «вечнозеленые», а «святые». Почему? По всей видимости, переводчик понял «вечнозеленые» не буквально (как бере­га, поросшие пальмами или соснами), а как символ благо­дарной человеческой памяти, памяти о юности и детстве.

Так исподволь намечается искомая переводческая концеп­ция. Во фразе «...душа их забывала, / И все-таки надежно берегла» — чувствуется не только утверждение, но и раз­витие этой концепции, углубление в стихотворную семан­тику («душа их забывала» — память, увы, не вечна, точ­нее, не равномерна и не постоянна; но с другой стороны, она не ленива и не бездейственна — ведь «все-таки надеж­но берегла»!). Кстати сказать, первое двустишие второй строфы обращено не только к первой строфе, что уже под­черкивалось, но и ко второму смежному двустишию.

В этом последнем двустишии при переводе произошла некая метаморфоза: у Табидзе берега — лишь свиде­тели дружбы и слиянности лирического героя со штурвалом (самим по себе в значительной мере символическим, услов­ным), тогда как у Цыбулевского и штурвал (более вещный и осязаемый), и берега реки — объекты этой чистой дружбы (и уже заодно — свидетели ее)25 .

Метаморфоза эта — в русле и в развитие уже обозначив­шейся переводческой концепции подлинника. Мотив при­знательной памяти здесь еще более усилен и соединен с мо­тивом дружбы, с тем, что памятно. И поэтому (только поэто­му!) переводчик получает «право» в третьей строфе добавить в скобках, так сказать, от себя: «(это не причуда)». В про­тивном случае действительно блажью, а не духовной на­сущностью выглядело бы желание заснуть и через век (пусть даже не буквальный век) проснуться в этой с детства дорогой лодке.

Если предпоследняя строка русской версии — удачней­ший образец построчного фотоперевода, то в завершающей стихотворение строке — снова расхождения. Ни слова, ни смысла «воцарились» нет в подлиннике, но оно оправдано здесь не только тем, что придает строке изящество, а стиху в целом — законченность (строка-то — подчеркнуто кадансная!), но и с диалектических позиций той же концепции смены памяти и забвения. Что же касается поэтического интереса Г.Табидзе к тому, каким светом будут светить светила по его пробуждении, то, думается, здесь мы имеем дело со случаем переводческой потери. Есть в этом вопроси­тельном свете некое ассоциативное брожение, которого в переводе — увы! — недостает.

Таков реальный путь потерь и компенсаций концеп­туального поэтического перевода.

Рассмотрим еще один выполненный А.Цыбулевским перевод — на сей раз сти­хотворения Карло Каладзе «Театр»26 :

Театр. Театр старинный.

Непременна тут позолота и настройка струн.

И занавес. За занавесом — сцена.

И на тахте — сама Фатьма-Хатун.

Опять целует мужа, провожая,

Мерцание серьги он заслонил.

Но как бы действие опережая,

Уже не скрыт кулисой Автандил.

Какая малость малая — измена,

Ведь страстью все оправдано теперь.

Тахта и женщина. Все та же сцена.

Опять в рассвет распахнутая дверь.

И муж: — Довольно! Я не раб отныне

Любовных ласк, прельстительных ланит... —

На голос вопиющего в пустыне

Серьга мерцает, может быть, звенит.

И сколько лет все это длится, длится —

Все восемьсот и боле восьмисот.

Иные времена, иные лица.

Земля иная и теченье вод.

И муж: — Довольно! Я не раб отныне

Любовных ласк, прельстительных ланит... —

На голос вопиющего в пустыне

Серьга мерцает, может быть, звенит...

Напомню легендарный подтекст этого стихотворения, проникший в него транзитом через рампу. Автандил, друг и побратим Тариэля — Витязя в тигровой шкуре, в поисках бесследно похищенной Нестан-Дареджан, возлюбленной невесты Тариэля, под видом богатого купца приплывает в Гуланшаро — главный город страны Приморья. Здесь его соблазняет миловидная женщина, жена старейшины торговцев Фатьма-Хатун, натура не столько ветреная, сколько романтическая. Вернее, Автандил, несколько поко­лебавшись, дает себя соблазнить из тактических соображе­ний — во имя сведений о Нестан, которая, как выяснилось, долгое время тайно жила у Фатьмы. Муж Фатьмы, Усейн, был, как водится, в отъезде, но его личность, характер и положение в семье, судя по руставелиевской поэме, не таковы, чтобы становиться в ту позу, в какой мы застаем его в стихотворении К.Каладзе (к тому же едва ли он был ос­ведомлен об изменах жены). Поэтому ремарку: «И муж…» — в контексте поэмы Руставели не следует понимать букваль­но: она указывает не на мужа-супруга, а скорее на мужа-рыцаря, на любовника, являющего в поэме образец му­жественности и верности (хотя и сам Автандил, нарушивший обет верности своей возлюбленной — царевне Тинатин, испытывает величайшие угрызения совести).

Таким обра­зом, реминисценция Каладзе из Руставели неоднозначна, она отнюдь не посягает на весь богатый контекст вели­кой поэмы (к тому же этот эпизод сам по себе ни в коей мере не является узловым или ключевым звеном сюжета или па­фоса поэмы) — это скорее обобщенный символ, даже аллего­рия, нашедшая отклик в поэме, а точнее — в ее инсцени­ровке (да и сама ситуация весьма театральна и драматизи­рована).

Сравнение подстрочника с переводом создает впечатле­ние бережно сохраненного целого — ни содержание, ни настроение подлинника не нарушены; их построчное сличение свидетельствует и о высокой буквальности перевода, его образной адекватности (при сохранении характера риф­мовки и близости пятистопного ямба перевода к грузинской мелодике стиха).

В то же время между подстрочником и переводом прослеживаются и некоторые концептуальные различия. Так, у Каладзе одним из мотивов стиха является тема извечной повторяемости (как бы — «все было встарь, все повторится снова...»), однако сам он проводит тему не­изменности измены с оттенком оправданной неизбежности, тогда как Цыбулевский несколько иначе — с оттенком неизбежной оправданности, что ли.

...Какая малость малая — измена,

Ведь страстью все оправдано теперь.

Можно привести и другой пример непротиворечивого несовпадения авторской и переводческой концепции. К.Каладзе стремится дать в стихе несколько отвлеченный аллегорический образ, быть может не вполне ясный и ему самому, развить некую поэтическую мысль — чтобы ее же понять, то есть понять самого себя. Цыбулевский понимает и принимает такой настрой, но реализует его иначе: он отказывается от всего оценочного и морализи­рующего, что есть в оригинале (от занавеса, опускающегося как судьба, от целой строчки — «не прекращается старый спектакль»), но при этом стремится максимально оконкретить, насытить его деталями. Вещам как бы возвра­щается их вещность, и уже через вещность, а не через сим­волику обнажается и усиливается искомая мысль, высвет­ляется смутное.

Вот почему Цыбулевский, пренебрегая некоторыми деталями подлинника, вовсе не отказывается от них, а либо усиливает, либо заменяет более вещными и осязаемыми эквивалентами. Например, театральный уют и росписи уступили место более ярким и резким атрибутам театра — позолоте и настройке струн; дрожание серьги — мерцанию и звону и т. д. Все эти привнесенные детали — как будто бы необязательные, в чем-то даже избыточные — придают стиху привкус вожделенной подлинности, точнее, доподлинности, как уточнил бы сам Цыбулевский.

Необыкновенно удачен перевод Цыбулевским музыкаль­ного рефрена стихотворения:

...И муж: — Довольно! Я не раб отныне

Любовных ласк, прельстительных ланит...—

На голос вопиющего в пустыне

Серьга мерцает, может быть, звенит.

Здесь явлен именно тот тип поэтической близости под­линника и перевода, о котором Цыбулевский писал в своей работе. Семантическое равенство в каждом случае обеспе­чивается несхожими средствами: философское раскаянье — «сожалею, что служил любви» — поэтически эквивалентно резкой, обрывистой реплике: «Довольно!», а холодная глу­хота женщины (у Каладзе) — горячей немоте мужчины (у Цыбулевского), так же, как и сама Фатьма-Хатун поэти­чески сводима к своей серьге, мерцающей и звенящей.

Таков путь потерь и компенсаций, который наметил для себя и которым прошел Александр Цыбулевский — прекрасный поэт, ученый и переводчик поэзии!

ПРИМЕЧАНИЯ

1 См.: Дом под чинарами — 1975. Тбилиси, 1976.

2 См. Литературная Грузия. 1978. № 9. С. 121.

3 Именно на эту книгу опирается нижеследующий анализ творчества А. Цыбулевского.

4 Статья вскоре была переведена и издана на грузинском языке.

5 Дружба народов. 1978. № 1.

6 В 1980 г. вышло второе издание (изд-во «Мерани») под за­главием «Высокие уроки».

7 Вопросы литературы. 1979. № 5. С. 101–105.

8 Цыбулевский А. Высокие уроки. Поэмы Важа Пшавела в переводе русских поэтов. Тбилиси, 1980.

9 Цыбулевский А. Ночные сторожа. М.: Сов. писатель, 1989. 224 с.

10 Цыбулевский А. Читая поэта // Литературное обозрение. 1980. № 11. С. 102—106 (Публ. К.Вольфензон, коммент. П.Нерлера); Цыбулевский А. Разговор о Мандельштаме (Раздумья и наброски) // Литературная Грузия. 1995. № 1. С. 211—224 (Публ. К. Вольфензон-Цыбулевской и П.Нерлера).

11 Рижинашвили У. Уроки лирики //Дом под чинарами 1976. Тбилиси, 1976. С.118–126. См. также статьи П.Нерлера: Александр Цыбулевский—теоретик перевода // Дружба народов. 1978. № 1. С. 271—274; Из одного ключа… (Александр Цыбулевский и проблемы художественного перевода) // Мастерство перевода. 1979. Сб.12. М.: Сов. писатель, 1981. С. 246—269; Александр Цыбулевский, теоретик перевода. [Рец. на кн.: Цыбулевский А. Русские переводы поэм Важа Пшавела (Проблемы, практика, перспективы). Тбилиси: Мецниереба, 1974 и др. работы] // Дружба народов. 1979. № 1. С. 271—274; Доподлинность — поэтика Александра Цыбулевского // Дом под чинарами 1982. Тбилиси: Мерани, 1982. С. 268—276.

12 См., например, отдельные стихи П. Нерлера из цикла «Памяти Цыбулевского», опубликованные в «Литературной Грузии» (1980. № 2. С. 102—103 — впрочем, в дефектной редакторской версии, без согласования с автором — в характерном ключе: «скажи спасибо, что так!») и в антологии «Если пелось про это…» Грузия в русской советской поэзии. Тбилиси: Мерани, 1983. С. 239—240).

13 См.: Нерлер П. Вечер памяти Александра Цыбулевского // Семь искусств. Интернет-журнал. 2011. № 21. В сети: http://7iskusstv.com/nomer.php?srce=21. См. также:Деняга А. «Поэзия вся ускользанье»// Русский клуб. 2007. № 5. С. 46–48. В сети: http://russianclub.ge/components/com_jooget/file/n18.pdf ;Евтушенко Е. Русско-грузинский поэт // Новые известия. 2011. № 97. 10 июня. С.13.

14 Дом под чинарами — 1976. Тбилиси, 1976. С. 118.

15 Работа Цыбулевского близка к «Разговору о Данте» не только типологически, но и, в ряде черт, преемственно. Помимо множества ссы­лок, это проявляется и в стилистическом родстве обеих работ (в частно­сти, метафоричности слога), переходящем подчас в подлинную пере­кличку мыслей и образов. Например: «Вся песнь построена на несколь­ких глагольных выпадах, дерзко выпрыгивающих из текста. Здесь раз­ворачивается как бы фехтовальная таблица спряжений...» (Мандель­штам) — и: «...Цветаева любит скрестить оружие — фразы становятся фазами фехтования, имеющими целью выпад» (Цыбулевский).

16Цыбулевский, 1974. С. 60—61.

17 Заболоцкий переводил Важа Пшавела на стыке 1940—1950-х годов, а Пастернак — в середине 1930–х. (Мандельштам, кстати, еще раньше — в начале 1920-х, но никаким творческим этапом его перевод не стал — скорее частью общеживотворного взаимодействия с грузинской поэзией).

18 О ней можно судить и по тем выдержкам из работы Цыбулевского, которые уже приводились выше.

19 Между прочим, А.Цыбулевский является автором официальной инструкции для составителей подстрочников, выполненной им по за­казу Главной редакционной коллегии по делам художественного пере­вода и литературных взаимосвязей при Союзе писателей Грузии.

20 Тут уместно вспомнить и Б.Л. Пастернака, писавшего в свя­зи с переводами Шекспира: «...Продвижение по тексту ставит пе­реводчика в былые положения автора» (см.: Шекспировские чтения, 1976. М.: Наука, 1977. С. 178).

21 А необходимость «идеального объекта» является общепризнан­ным моментом любых современных (системно-структурных) теорети­ческих представлений, которым, кстати говоря, работа Цыбулевского полностью соответствует.

22 Стихотворение написано с перекрестной рифмой. Ниже следуют подстрочник и транскрипция первой строфы: «Как лодочник старый причал, / Как душа душу и рука руку, / Так я с первого взгляда узнал / Эту лодку на нашей реке. // Давниш­ние, времен моей юности, / Вечнозеленые берега / Прекрасно знали, о, мой верный штурвал, / Как прочно крепили мы нашу дружбу. // Вздрем­нуть бы мне и теперь в этой лодке, / Чтобы проснуться лет через сто / И увидеть: откуда и как, / И каким светом здесь светят луна и солнце» (подстрочный перевод Г.Маргвелашвили). Транскрипция: «Рогорцмёнавемдзвёлисанаве, / Вйтгулма гули да мклйвмамклави, / Исепйрвелинахвистанаве / Вйцаничвёнимдйнарис нави».

23 За «круглым столом» «Литературной газеты», посвященным ис­кусству перевода (ЛГ. 1977. 16 февраля), Э.Ананиашвили вы­сказался так: «...Метрическая организация, лексика, колорит, музы­кальность фразы — все эти элементы являются значащими, и перевод­чик должен их учитывать, не ограничиваясь передачей лишь прямого смысла... Конечно, подходить к этому надо творчески. Я не уверен, что всегда нужно копировать иноязычную просодию. То, что по-грузин­ски звучит естественно, по-русски может получиться жеманно». А же­манность, добавим, лишь частный случай неестественности.

24 Кстати сказать, подстрочникам, на мой взгляд, — во избежание недоразумений при переводе — должны быть предпосланы, наряду с указаниями на рифмовку и размер, еще и указания на общий харак­тер и семантическую тональность стихотворения: меланхолия, восторг, ирония и т. п. (подобно указаниям темпа и характера музыки в нотопи­си — andante, forte и т.п.).

25 Едва ли следует проецировать «нашу дружбу» (хотя подстрочник этому и не противоречит) вовне уже четко обозначившегося контекста стихотворения, например, на некоего конкретного человека, на друга или подругу поэта.

26 Приводится по тексту журнала «Литературная Грузия» (1976, № 4, с. 12), где оно озаглавлено «Старинный театр». Ниже — подстроч­ный перевод, выполненный А. Беставашвили: «Старое время. Старый театр. Сцена. / И уютный угол с расписным потолком. / Подняли занавес, как судьбу: / На тахте вновь Фатьма-Хатун. / Прощается с мужем платком (машет), / Поцелуем муж затеняет свет серьги, / В кулисах же стоит Автандил / Так, что и занавес его не скрывает. // И когда ночь день осветил, / От волнения страсти изнемогла (устала) женщина. / Та же тахта, та же сцена. / В утренний рассвет от­крывается дверь, / Муж: — Я не раб ласк, / Сожалею, что служил любви!.. / (Женщина стоит холодно, точно не слышит, / Дрожит толь­ко у уха серьга...) // И так проходит восемьсот лет! / Другое время, другие земля и вода. / Не прерывался (не прекратился) спектакль ста­рый, /Та же сцена, та же женщина!.. / Муж: — Я не раб ласк, / Сожа­лею, что служил любви!.. / (Женщина стоит холодно, точно не слы­шит. / Дрожит у уха только серьга...)».

Дружба Народов 2016, 5

Россия > СМИ, ИТ > magazines.gorky.media, 27 мая 2016 > № 1912810

Россия > Рыба > fishnews.ru, 27 мая 2016 > № 1863745

Рыбоохрану собираются вооружить «травматами».

Инспекторов Росрыболовства на время рейдов обеспечат травматическим оружием для защиты от браконьеров. Соответствующее решение глава ведомства Илья Шестаков принял на совещании с сотрудниками рыбнадзора в Бурятии.

Заместитель министра сельского хозяйства РФ – руководитель Федерального агентства по рыболовству Илья Шестаков в рамках поездки в Республику Бурятия посетил Байкало-Селенгинский межрайонный отдел контроля, надзора и рыбоохраны Ангаро-Байкальского теруправления. Его сотрудники рассказали главе Росрыболовства о проблемах, с которыми они сталкиваются в рейдах.

Так, в преднерестовый и нерестовый периоды инспекторам приходится работать круглосуточно, практически без отдыха из-за большой протяженности подконтрольной территории (около 100 км реки Селенги и 300 км побережья Байкала) и нехватки кадров, рассказали Fishnews в пресс-службе ведомства. Кроме того, слишком много времени занимает оформление процессуальной документации – на каждого нарушителя уходит не менее часа.

Глава Росрыболовства отметил, что упрощение процедуры оформления протокола требует внесения изменений в Кодекс РФ об административных правонарушениях, и пообещал проработать этот вопрос.

Среди самых наболевших вопросов теруправления оказалось обеспечение оружием, формой и современной техникой. Браконьеры же, по словам инспекторов, экипированы очень хорошо. Руководитель агентства отметил, что качественные образцы форменной одежды протестированы, сейчас разрабатывается стандарт и после его утверждения начнутся закупки. Илья Шестаков также поручил подготовить предложения по дополнительной закупке техники, включая локаторы, аэролодки и беспилотные летательные аппараты.

Обсудили на встрече и нападения на сотрудников рыбоохраны при исполнении. Принято решение обеспечить всех инспекторов травматическим оружием.

«Если полный запрет на вылов байкальского омуля будет введен, то, конечно, пресс браконьерства усилится. Поэтому на вас вся надежда, – подчеркнул Илья Шестаков. – Мы со своей стороны постараемся сделать все, чтобы помочь вам блокировать незаконный промысел, в том числе уже с этого года усилить дополнительной техникой. И, надеюсь, нам удастся восстановить запасы омуля в течение трех, максимум – пяти лет».

Россия > Рыба > fishnews.ru, 27 мая 2016 > № 1863745

Россия > Агропром > rospotrebnadzor.ru, 27 мая 2016 > № 1857790

Федеральная служба по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека в постоянном режиме осуществляет надзор за качеством и безопасностью молочной продукции.

В I квартале 2016 года управлениями Роспотребнадзора по субъектам Российской Федерации было проведено более 5 тысяч проверок объектов, осуществляющих деятельность по производству и обороту молока и молочных продуктов. По микробиологическим, физико-химическим и санитарно-химическим показателям исследовано 64 тысячи проб молочной продукции.

Доля проб молока и молочных продуктов, не отвечающих требованиям по содержанию химических загрязнителей (токсичных элементов – кадмия, мышьяка, свинца и др.), составила 0,04 %.

По микробиологическим показателям (условно-патогенные и патогенные микроорганизмы) доля проб, не соответствующих нормативным требованиям, составила 4,4%.

По физико-химическим показателям (жирно-кислотный состав, массовая доля жира, влаги и белка, кислотность) не соответствовало нормативным требованиям 7,7% проб молока и молочной продукции.

В I квартале 2016 года по результатам проведенных надзорных мероприятий Роспотребнадзором снято с реализации 26,4 тонны молока и молочных продуктов.

Информация по фальсифицированной продукции

В целях оперативного реагирования в Роспотребнадзоре создана система быстрого оповещения о выявлении продукции, не соответствующей установленным требованиям. С 2015 года эта информация поступает в электронный модуль «О сведениях и принимаемых мерах в отношении не соответствующей нормативным требованиям продукции» в режиме онлайн.

C начала 2016 года по 20 мая в электронный модуль поступило 780 уведомлений об обнаружении в обороте фальсифицированной молочной продукции в 67 субъектах Российской Федерации. Большая часть поступивших в модуль уведомлений приходится на сливочное масло, творог, сыры, молоко.

Фальсифицированная молочная продукция производилась на 342 предприятиях в 61 субъекте Российской Федерации. По всем фактам обнаружения в обороте фальсифицированной продукции управлениями Роспотребнадзора по субъектам Российской Федерации проведены контрольно-надзорные мероприятия, по результатам приняты меры, направленные на пресечение противоправных действий.

Отозваны и приостановлены действия сертификатов соответствия и деклараций о соответствии, снято с реализации более 25 тонн фальсифицированной молочной продукции, наложено штрафов на общую сумму около 27,5 млн рублей.

При проведении контрольных мероприятий в 2015 году – мае 2016 года, специалистами Роспотребнадзора всего выявлено 69 предприятий, указанных на упаковках товара как производители, но отсутствующих по заявленным адресам, 13 из них были выявлены в 2016 году впервые. Материалы переданы в правоохранительные органы.

Продукция предприятий изымается из оборота. Обращаем внимание потребителей, что при обнаружении продукции указанных производителей, необходимо обратиться с сообщением о факте продажи данной продукции в территориальное управление Роспотребнадзора по месту ее обнаружения.

Ситуация остается на контроле Роспотребнадзора.

Список предприятий, не обнаруженных по заявленным на этикетках адресам:

1. ООО "ПродФас" (Московская область)

2. ООО "Юнитекс" (Московская область)

3. ООО «Кухбуттер» (Московская область)

4. ООО «Новиком» (Московская область)

5. ООО «ТОПАЗ» (Московская область)

6. ООО «Сырный домик» (Московская область)

7. ООО «Красный луг» (Московская область)

8. ООО «Молочный трест» (Московская область)

9. ООО "Маслосырбаза Красноярская" (Самарская область)

10. ООО «Есиплевский маслосырзавод» (Самарская область)

11. ООО «Айрес» (Самарская область)

12. ООО "Региональная торговая компания" (Самарская область)

13. ООО «ВостокПромТорг» (Самарская область)

14. ООО «Сагиров-Молоко» (Самарская область)

15. ООО "Аквамарин" (г. Санкт-Петербург)

16. ООО "Лакто-Молпрод" (г. Санкт-Петербург)

17. ООО "ПО Градиент" (г. Санкт-Петербург)

18. ООО "НОРДФУДС" (г. Санкт-Петербург)

19. ООО «ПК Сливочная Столица» (г. Санкт-Петербург)

20. ООО «Шарьямолоко». (г. Санкт-Петербург)

21. ЗАО "Искитимский молзавод" (Новосибирская область)

22. ООО "МаслоПром-Н" (Новосибирская область)

23. ООО "Новосибирск МолПрод" (Новосибирская область)

24. ООО «Торговый объем» (Новосибирская область)

25. ООО ПТК «Меркурий» (Новосибирская область)

26. ООО ТПК «Молочная ферма» (Новосибирская область)

27. ООО "Молочный продукт" (Омская область)

28. ООО «Калачинский молочный комбинат» (Омская область)

29. ООО "Сибиряк" (Омская область)

30. ООО "Сыродел" (Омская область)

31. ООО «Ардатовский молочный завод» (Нижегородская область)

32. ООО «Родина» (Нижегородская область)

33. ООО «Савитар» (Нижегородская область)

34. ООО «Полезные продукты» (Нижегородская область)

35. ООО "Масло-град" (Курская область)

36. ООО "Молочный Путь" (Курская область)

37. ООО "Обоянский Молзавод" (Курская область)

38. ОАО "Вамин Татарстан" филиал "Актанышский завод сухого обезжиренного молока" (Республика Татарстан)

39. ОАО «ВАМИН Татарстан» филиал «Альметьевский молочный комбинат» (Республика Татарстан)

40. ОАО «Вамин Татарстан» - Вамин Саба» (Республика Татарстан)

41. ООО "Продснаб" (Алтайский край)

42. ООО «Алтай-М» (Алтайский край)

43. ООО «Маслосыркомбинат «Сыродел». (Алтайский край)

44. ООО "Масленкино" (г. Москва)

45. ООО "ЭКОМОЛ" (г. Москва)

46. ООО "Донское" (Ростовская область)

47. ООО "Сатурн" (Ростовская область)

48. ООО «Маслоторг П» (Пермский край)

49. ООО «Октябрьский молочный комбинат» (Пермский край)

50. ООО "Мир молочных продуктов» (Ивановская область)

51. ООО «Молпром» (Ивановская область)

52. ИП Калюка О.И. (Удмуртская Республика)

53. ООО «Ува-Молоко» (Удмуртская Республика)

54. Беднякова Л.Н. (Республика Башкортостан)

55. ООО «Дятьковское молоко» (Республика Башкортостан)

56. ИП ООО «Нелидовский маслосырзавод» (Тверская область)

57. ИП Судалковская Т.В. (Республика Бурятия)

58. ИП Тарасова О.А. (Нижегородская область)

59. ООО "Анжерское молоко" (Томская область)

60. ООО "ЛиГ" (Краснодарский край)

61. ООО "Маслозавод" (Иркутская область)

62. ООО "МОЛОКОЗАВОД" (Орловская область)

63. ООО "Молочная река" (Рязанская область)

64. ООО "Фаворит" (Иркутская область)

65. ООО «Маври» (Белгородская область)

66. ООО «Молпродукт» (Пензенская область)

67. ООО «ВИП товар» (Владимирская область)

68. ООО Компания Даниловские Сыроварни" (Смоленская область)

69. ООО «ЖИВОЕ МОЛОКО» (Ставропольский край)

Россия > Агропром > rospotrebnadzor.ru, 27 мая 2016 > № 1857790

Россия. Китай. ДФО > Экология > voda.gov.ru, 27 мая 2016 > № 1790340

В период с 25 по 27 мая 2016 г. в г. Владивостоке состоялось VII заседание Рабочей группы по мониторингу качества и охране трансграничных вод Совместной Российско-Китайской комиссии по рациональному использованию и охране трансграничных вод

Российскую делегацию возглавил руководитель российской части Рабочей группы, начальник Управления ресурсов вод и регулирования водохозяйственной деятельности Росводресурсов Д.В.Савостицкий.

В ходе заседания российская и китайская стороны обсудили вопросы совместного мониторинга трансграничных водных объектов и одобрили «Заключение об оценке данных совместного российско-китайского мониторинга качества вод трансграничных водных объектов в 2015 году».

Стороны отметили, что качество вод трансграничных водных объектов остается на уровне прежних лет, при этом часть из них имеет тенденцию к улучшению.

Россия. Китай. ДФО > Экология > voda.gov.ru, 27 мая 2016 > № 1790340

Россия. ДФО > Армия, полиция. Экология > mchs.gov.ru, 27 мая 2016 > № 1786552

Сегодня на Камчатке завершилось командно-штабное учение (КШУ), главной целью которого стала проверка готовности органов управления и сил функциональных и территориальной подсистем Камчатского края, поисково-спасательных и аварийно-спасательных формирований к ликвидации чрезвычайных ситуаций, связанных с землетрясением и цунами.

За ходом практической части учения наблюдали представители Дальневосточного регионального центра МЧС России во главе с начальником Дальневосточного регионального центра МЧС России Александром Соловьёвым, губернатор края Владимир Илюхин, представители органов исполнительной власти субъекта РФ и органов местного самоуправления, руководители различных министерств и ведомств.

По сценарию учения на полуострове произошло землетрясение магнитудой 9. В результате на морской акватории Авачинской бухты возникла волна цунами и многочисленные разрушения в населённых пунктах.

На территории Камчатского края силы и средства территориальной подсистемы Единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций (РСЧС) и МЧС России отработали практические действия по устранению последствий аварий на морских судах, повреждений зданий и сооружений, нарушению коммуникаций, выбросов АХОВ и т.п.

«В учении были задействованы силы и средства не только Камчатки. Одновременно во всех субъектах Дальневосточного региона прошли мероприятия по оповещению и сбору аэромобильной группировки подразделений МЧС России, готовой к оперативной переброске в район условной ЧС для оказания помощи пострадавшим и ликвидации последствий природной стихии. В условиях чрезвычайных ситуаций такие действия позволяют за короткие сроки сформировать в зоне бедствия максимальное количество людей и техники, необходимой для решения неотложных задач и проведения поисковых, аварийно-спасательных и иных работ», - отметил Александр Соловьёв.

Практические мероприятия на территории Петропавловска-Камчатского и Елизовского района Камчатского края были условно поделены на два этапа. Первым этапом стала ликвидация последствий условной волны цунами на Озерновской косе Авачинской бухты, вследствие чего произошло повреждение судов, стоящих на якорных стоянках и пришвартованных у берегов.

В район учебной ЧС прибыл вертолёт Ми-8 Камчатской региональной поисково-спасательной базы гражданской авиации. После проведённой воздушной разведки стало ясно, что на одном из судов возник пожар, а его экипажу срочно требуется помощь. Несколько членов команды удалось спасти с помощью лебёдки и роликового спускового устройства на вертолёте, к остальным помощь подошла по морю.

Спасатели Специализированной пожарно-спасательной части и Камчатского филиала ДВРПСО МЧС России на лодках извлекли людей из воды и доставили пострадавших на берег, где каретами скорой помощи и территориального Центра медицины катастроф спасенные были госпитализированы в медицинские учреждения города. Одновременно с морскими судами Росморречфлота и Морского спасательного координационного подцентра Минтранса России было организовано тушение пожара и выставление боновых заграждений для ликвидации последствий утечки нефтепродуктов. На всём протяжении спасательной операции сотрудники ГИМС следили за безопасностью на водной акватории и не допускали суда в опасный район.

Во время учения на берегу можно было увидеть действия следственно-оперативной группы. Водолазами СПСЧ были проведены работы по осмотру аварийного судна. Все обнаруженные фрагменты судна они на катере «Кальмар» доставляли к берегу, где проводились необходимые следственные мероприятия.

Вторым этапом учения стала отработка действий сил и средств РСЧС и МЧС России по ликвидации последствий разрушительного землетрясения в населенных пунктах. Сначала начальник ДВРЦ МЧС России и губернатор края посетили пункт временного размещения (ПВР), расположенный на территории детского оздоровительного лагеря «Восход» в Елизовском районе. Палаточный городок, рассчитанный на 100 человек, был оснащён всем необходимым для комфортного жизнеобеспечения людей: палатки с раскладушками и спальными принадлежностями, душевые, комната психологической разгрузки, хлебопекарня, мобильная школа.

Тем временем на полигоне недалеко от поселка Пограничный были проведены широкомасштабные мероприятия по ликвидации возможных последствий землетрясения. С помощью пенных стволов установок комбинированного тушения пожаров «ПУРГА» огнеборцы провели работы по тушению пожара. Из разрушенного многоэтажного здания людей спасали с помощью пожарной автолестницы и пневматической прыжковой спасательной установки «Каскад-5». Спасатели и кинологические расчеты ДВРПСО МЧС России, Камчатского спасцентра МЧС и КГКУ «ЦОД» вели поиски пострадавших под завалами, проводили их деблокирование с помощью гидравлического инструмента, разбирали конструкции бетонных блоков с применением инженерной техники. Кроме этого, было выполнено десантирование группы спасателей на крышу здания с вертолёта Ми-8 МЧС России и спуск пострадавших с применением альпинистского снаряжения.

Вместе с тем на учебных точках потенциально опасных объектов были смоделированы различные аварийные ситуации. Так, на одной из них специалисты ликвидировали последствия разгерметизации производственной емкости с аммиаком. На месте были определены границы заражения, осуществлён замер и контроль предельно допустимого уровня концентрации опасного вещества в атмосфере, выставлена водяная завеса. В месте повреждения для герметизации аварийного участка был установлен «пневмопластырь».

На другой площадке отряд ЛАРН КГКУ «ЦОД» устранял аварийный разлив нефтепродуктов. Спасатели провели локализацию участка с помощью бонового заграждения, распылили сорбенты на загрязненную почву и с помощью автоматизированных установок провели сбор нефтепродуктов для дальнейшей утилизации.

В ходе учения также были продемонстрированы работы аварийных бригад Водоканала, «КамчатЭнерго», газовых служб по устранению прорывов на линиях тепло- и водоснабжения, электропередач, газопровода.

Силами спасательной службы противопожарной охраны лесов Камчатского края ликвидирован природный пожар, возникший в результате короткого замыкания из-за обрыва проводов линии электропередачи на прилегающей к границам населенного пункта территории. Используя ранцевые огнетушители и установку пожаротушения высокого давления, огнеборцы оперативно потушили кромку природного пожара.

На протяжении всего учения на учебных точках работали сотрудники скорой помощи и центра медицины катастроф по оказанию помощи пострадавшим в различных чрезвычайных ситуациях. Сотрудники Роспотребнадзора обеспечивали своевременный контроль за состояние окружающей среды, а сотрудники полиции выполняли охрану правопорядка в предполагаемой зоне ЧС. Здесь же был развернут подвижный пункт управления и мобильный медицинский пункт.

«Камчатка – это особенная территория в части возможного возникновения катастроф природного и техногенного характера. Сегодня в ходе командно-штабного учения была продемонстрирована взаимосвязь между различными структурами, которые будут задействованы в случае чрезвычайной ситуации. Работа спасателей вызывает уважение», - отметил губернатор Камчатского края Владимир Илюхин.

«Группировка сил и средств, сосредоточенная на территории Камчатского края, позволяет решить возложенные задачи по ликвидации возможных катастрофических ЧС. Мы оснащены самой современной техникой, работа которой была продемонстрирована сегодня в ходе командно-штабного учения», - сообщил начальник Главного управления МЧС России по Камчатскому краю генерал-майор внутренней службы Олег Волынкин.

В рамках командно-штабного учения удалось рассмотреть максимальное количество возможных последствий стихийного бедствия и привлечь практически все поисково-спасательные, пожарные и аварийно-спасательные подразделения различной ведомственной принадлежности. Кроме того, в ходе учения были продемонстрированы современные технические средства и технологии: беспилотные летательные аппараты, а также недавно поступившие на вооружение краевых спасателей прибор РЕСКЬЮ РАДАР, разработанный российскими учеными и имеющийся также на оснащении в спасательных службах стран юго-восточной Азии, таких как Япония и Китай, который позволяет обнаруживать людей под завалами с помощью излучения и приема коротких СВЧ-моноимпульсов.

Всего в практических мероприятиях КШУ на территории Камчатского края было задействовано около 500 человек и почти 100 единиц техники, в том числе воздушные и морские суда.

Россия. ДФО > Армия, полиция. Экология > mchs.gov.ru, 27 мая 2016 > № 1786552

Россия > СМИ, ИТ > digital.gov.ru, 27 мая 2016 > № 1779056

Министерство связи и массовых коммуникаций Российской Федерации проведет пилотный проект по интеграции региональных госуслуг с бета-версией Единого портала государственных и муниципальных услуг (ЕПГУ). Цель нового пилотного проекта — повысить удобство использования государственных региональных и муниципальных услуг в электронном виде за счет предоставления их на модернизированной версии Единого портала госуслуг и обеспечить пилотным регионам доступ к инструментам бета-ЕПГУ в рамках единой модели предоставления и продвижения электронных услуг.

В проекте по интеграции регионального контента с бета-ЕПГУ примут участие десять пилотных регионов, среди которых — Ростовская, Саратовская, Смоленская, Томская, Тульская, Челябинская, Ярославская области, Приморский край, Республика Бурятия и Ханты-Мансийский автономный округ.

Таким образом, жителям пилотных регионов станут доступны государственные услуги по принципу «одного окна» и удобная навигация по региональным и муниципальным услугам. Субъекты РФ в свою очередь получат возможность размещать региональные и муниципальные услуги на бета-ЕПГУ, а также продвигать популярные региональные услуги с помощью инструментов новой версии Единого портала госуслуг. Планируется задействовать графические изображения рекламного характера (баннеры) на главной странице портала и размещение в разделе «Популярные услуги».

«В данный момент в России не существует единой точки доступа к федеральным и региональным услугам. Кроме того, описания услуг и навигация на сайтах различны, что препятствует полноценному использованию госуслуг», — комментирует директор Департамента развития электронного правительства Минкомсвязи России Владимир Авербах.

До конца 2016 года Минкомсвязь России доработает бета-версию ЕПГУ и нормативно-правовую базу, позволяющую реализовать пилотный проект.

Россия > СМИ, ИТ > digital.gov.ru, 27 мая 2016 > № 1779056

Россия. ЮФО > Экология > mnr.gov.ru, 27 мая 2016 > № 1778559

Международный семинар по обмену опытом функционирования биосферных резерватов ЮНЕСКО в дельтах великих рек мира пройдёт на базе Астраханского биосферного заповедника (Астраханская область)

С такой инициативой выступили участники рабочего совещания по вопросам функционирования российских биосферных резерватов ЮНЕСКО, прошедшего в Минприроды России под руководством заместителя директора Департамента государственной политики и регулирования в области охраны окружающей среды Минприроды России, заслуженного эколога Российской Федерации Всеволода Степаницкого. В ходе семинара специалисты биосферных резерватов, расположенных в дельтах крупнейших рек, обменялись практическим опытом реализации концепции биосферных резерватов.

Участники встречи также поддержали инициативу проведения в Париже (Франция) в июне 2017 года, в

рамках 29-ой сессии Международного координационного совета Программы ЮНЕСКО «Человек и биосфера» специального заседания и выставки, посвященных развитию сети биосферных резерватов в России.

В прошедшем рабочем совещании приняли участие руководитель Отдела экологии и наук о земле ЮНЕСКО, секретарь Программы ЮНЕСКО «Человек и биосфера» (МАБ) Хан Чунли, специалист Секретариата Программы ЮНЕСКО «Человек и биосфера» Буамране Мериам, представители Минприроды России, Российского комитета по Программе МАБ ЮНЕСКО, Комиссии Российской Федерации по делам ЮНЕСКО, Экспертного совета по ООПТ при Минприроды России, руководители и специалисты биосферных заповедников.

Целью совещания стала выработка согласованных позиций, направленных на устранение замечаний и претензий Секретариата Программы МАБ в части функционального зонирования и отдельных вопросов управления биосферными резерватами ЮНЕСКО в России. Нерешенность такого ряда вопросов создавало предпосылки для лишения части российских биосферных резерватов международного статуса (исключения их из всемирной сети биосферных резерватов ЮНЕСКО), что российские специалисты в сфере заповедного дела считают неприемлемым.

По словам Всеволода Степаницкого, система биосферных резерватов в нашей стране стала формироваться с конца 70-х ХХ века. За это время концептуальные подходы ЮНЕСКО к идеологии биосферных резерватов значительно изменились, особенно начиная с 1995 г., когда были приняты Севильская стратегия и Положение о Всемирной сети биосферных резерватов. Однако, начиная с 90-х годов, проходили и значимые изменения в системе федеральных ООПТ, которые оказались вполне созвучны эволюции Всемирной сети биосферных резерватов. Речь идет о внедрении правовых механизмов и концептуальных подходов в сфере развития экологического просвещения и работы с населением, познавательного туризма, использования информационного и научного потенциала ООПТ в интересах регионов. По словам В.Степаницкого, статус биосферных резерватов весьма важен для российских ООПТ. Он способствует более тесной интеграции ООПТ в социально-экономическую структуру регионов, что повышает уровень поддержки идей заповедного дела со стороны властных структур, бизнеса и широких слоев населения в целом, формирует позитивный имидж заповедного дела.

Как пояснил Хана Чунли, сегодня в мире – 669 биосферных резерватов ЮНЕСКО, однако не все из них отвечают критериям Программы ЮНЕСКО «Человек и биосфера». В ближайшем будущем они могут быть исключены из неё. В части российских резерватов замечания ЮНЕСКО касались, главным образом, В основном, замечания ЮНЕСКО касательно российских биосферных резерватов касаются их зонирования, а также отсутствия среднесрочных планов управления и механизмов координации БР и вовлечения различных заинтересованных сторон в управление этими территориямивопросов их зонирования, планов управления, взаимодействия с местным населением и иными заинтересованными сторонами. В настоящее время российские биосферные резерваты готовят соответствующую информацию для направления в Секретариат Программы до 30 сентября 2016 г, в целях подтверждения высокого международного статуса.

М. Буамране отметила, что в настоящее время в США всего один резерват из 46 соответствует критериям Программы ЮНЕСКО. В Болгарии же ни одна охраняемая природная территория им не соответствует. По её словам, Россия неплохо выглядит на этом фоне, но есть и потенциал для дальнейшего развития.

В России весьма обширная сеть биосферных резерватов ЮНЕСКО, в том числе охватывающая 35 государственных природных заповедников, 7 национальных парков и 2 природных парка, их география - от Курска до Владивостока, от Таймыра до Кавказа.

Россия. ЮФО > Экология > mnr.gov.ru, 27 мая 2016 > № 1778559

Россия. ДФО > Образование, наука > myrosmol.ru, 27 мая 2016 > № 1774119

Молодежная этнографическая экспедиция «Российский Север». Республика Саха (Якутия)

Участники Первой молодежной экспедиции «Российский Север» продолжают исследовать бескрайние просторы Родины. Республика Саха (Якутия) осталась позади, впереди – Хакасия.

Задача участников – как можно больше узнать о быте и культуре коренных малочисленных народов, которые встречаются им по ходу маршрута.

Знакомство с тунгусами, или эвенками, проходило в форме этно-квеста, организованного силами активистов «Российских студенческих отрядов». Полоса препятствий включила в себя такие национальные игры, как прыжки через нарты, хаамыска (в переводе – камешки), халыбык и маут. Важно отметить, что подобные активности – часть самобытной культуры эвенкийского народа, на которой воспитано не одно поколение, способствующая как физическому, так и умственному развитию.

По территории Якутии протекает одна из крупнейших рек России - Лена. У якутов есть поверье, что по прибытии на новое место, его непременно следует «угостить» – преподнести в дар природе съедобный подарок. Именно на берегу Лены участники экспедиции «Российский Север» отблагодарили Якутию за радушный прием.

Участники экспедиции также узнали о традициях, культуре и укладе жизни чукчей, долганов, ламутов,

«Якутия – это мой дом, место, где я родилась и являюсь представителем народов Севера - Саха. Для меня Республика Саха (Якутия) это более 120 национальностей, 980 000 жителей, которые сохранили свою самобытность и приумножают достояние нашего общего дома. Для меня Якутия - это множество достопримечательностей, которые славятся по всему миру. В моем регионе безграничные просторы и уникальная природа. Я люблю мою Якутию и горжусь ей!»,- делится Вера Дягилева, участница молодежной этнографической экспедиции.

Пребывание в Якутии также запомнится участникам молодежной экспедиции пейзажами этнопарка «Орто-дойду» в долине Эркээни, шаманским обрядом «кормления» огня, знакомством с ископаемой историей Якутии в музее мамонта, участием в молодежном празднике «Бакалдын» и новыми друзьями – молодежным активом Республики.

Тем временем экспедиция продолжается. Следующая точка маршрута Улан-Удэ в Республике Бурятия. Молодые исследователи уже преодолели более 1 850 км самолетом до Иркутска и 460 км на поезде до Улан-Удэ.

Напомним, что ежедневно участники ведут «Дневник Экспедиции», в котором рассказывают о своих впечатлениях и делятся интересными фактами о коренных малочисленных народах, с которыми они знакомятся в ходе путешествия. Читайте и исследуйте северные территории России вместе с нашими участниками здесь.

Напомним, что участники экспедиции – победители Молодежного образовательного форума «Российский Север» – молодые специалисты из разных регионов нашей страны, чья сфера творческих и научных интересов связана с развитием северных территорий России.

В ходе экспедиции, которая продлится до 8 июня, они увидят уникальные природные объекты нашей страны, получат исключительные этнографические знания о культуре, быте и традициях народов России, пообщаются с молодежным активом, представителями органов власти и экспертами, а также познакомятся с реальными условиями жизни коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока России.

Экспедиция проходит при поддержке Федерального агентства по делам молодежи и Роспатриотцентра.

Россия. ДФО > Образование, наука > myrosmol.ru, 27 мая 2016 > № 1774119

Россия. ДФО > Армия, полиция > gazeta.ru, 27 мая 2016 > № 1773286

Усиление на восточном форпосте

Россия укрепляет военную группировку на Дальнем Востоке на фоне активности Японии и Китая

Святослав Иванов 

Россия примет «беспрецедентные меры» по развитию военной инфраструктуры на Сахалине, Курильских островах и на всем Дальнем Востоке. Как заявил командующий Восточным военным округом Сергей Суровикин, эти меры подразумевают, среди прочего, перевооружение соединений российской армии.

Слова российского военного обретают особый смысл в свете вновь обострившихся дискуссий вокруг Курил — в частности, заявления Владимира Путина, что Россия «готова купить многое, но ничего не продает».

Параллельно с заявлениями об укреплении российской группировки на Курилах стало известно о визите председателя КНР Си Цзиньпина на военные объекты на границе с Россией — это напоминает о значительных военных амбициях Китая в регионе.

Милитаризация Курил

Командующий ВВО Сергей Суровикин охарактеризовал Сахалин и Курилы как «восточный форпост России», который важен для обеспечения безопасности и территориальной целостности государства.

В рамках планируемого укрепления российское военное руководство намерено создать новый пункт базирования сил Тихоокеанского флота на острове Матуа на Курильской гряде. Там проходит совместная экспедиция военных с Русским географическим обществом. Экспедицией в составе 200 человек руководит командующий ТОФ вице-адмирал Александр Рябухин.

«К настоящему моменту силами военнослужащих Восточного военного округа на острове Матуа развернут и оборудован полевой лагерь, организованы его водо- и электроснабжение, развернуты узел связи, пункт материально-технического обеспечения. Основная цель экспедиционного похода — изучение возможностей перспективного базирования сил ТОФ», — заявил Суровикин.

Со времен Второй мировой на Матуа сохранились три взлетно-посадочные полосы — военные намерены оценить их состояние и начать работы по восстановлению аэродрома.

В годы войны на острове располагалась японская крепость с гарнизоном, по разным данным, от трех до восьми тысяч военных. В советские годы там были развернуты соединения пограничных войск, однако с начала 1990-х Матуа — необитаемый остров. Сложности в освоении Матуа связаны с суровым субарктическим климатом и опасностью землетрясений.

Командующий округом Суровикин уточнил, какими именно вооружениями будут усиливать ВВО. Это

100 образцов ракетного и артиллерийского вооружения, 50 зенитных ракетных комплексов и радиотехнических средств ПВО, три корабля, 20 береговых ракетных комплексов, а также 60 самолетов и вертолетов.

Об этом еще в марте говорил министр обороны. По словам Сергея Шойгу, в 2016 году на островах разместят береговые ракетные комплексы «Бал» и «Бастион». Он назвал и модель беспилотников, которые военные отправляют на острова, — «Элерон-3».

Эксперт Института политического и военного анализа Александр Храмчихин считает, что это

усиление российских сил на Дальнем Востоке имеет смысл, так как в сравнении с соседями Тихоокеанский флот пока проигрывает.

В беседе с «Газетой.Ru» он подчеркнул, что хотя Тихоокеанский флот занимает второе место по численности среди российских флотов, ему противопоставлены наиболее мощные оппоненты, что делает его положение наиболее проигрышным.

«Тихоокеанский флот традиционно находится в сложном геополитическом положении:

он изолирован от остальных флотов, поэтому в военное время он не сможет получать практически никакой поддержки. И при этом он еще и внутри себя разделен на Приморскую и Камчатскую флотилии, которые находятся далеко друг от друга»,

— говорит Храмчихин.

Усиление российских военных на Курильских островах можно расценивать как раз в качестве способа связать удаленные флотилии Тихоокеанского флота.

Китайские предупреждения

На этом фоне стало известно о визите председателя КНР Си Цзиньпина в провинцию Хэйлунцзян, граничащую с российскими Приморьем, Забайкальем, Амурской областью и Еврейской АО.

В частности,

глава КНР посетил расположение военных на китайской половине острова Большой Уссурийский. Он призвал охраняющих границу с Россией военных «вооружиться теорией Компартии Китая и совершенствовать боевой стиль, демонстрируя отвагу и выдержку».

Этот остров был объектом многолетнего территориального спора — Китай оспаривал его со времен похолодания в отношениях с СССР в 1960-х. В итоге соглашение о передаче части острова Пекину было подписано в 2004 году, и спор был улажен. Однако вопрос территориальных претензий Китая к России по-прежнему щекотлив.

В 2013 году интернет обошел опубликованный в китайских СМИ материал о «шести войнах», в которых Китай будет «неизбежно» участвовать в XXI веке.

Среди прочего авторы текста «анонсировали» войну с Россией за возвращение бывших китайских территорий на российском Дальнем Востоке.

Едва ли это входит в непосредственные планы китайского руководства, однако, посещая военных на бывшем спорном острове, Си Цзиньпин явно разыгрывает эту карту — если не в области военной стратегии, то в политике.

«Как только Китай поймет, что он имеет возможность вернуть свои земли, он будет их возвращать. И если воинские части расположены именно там, то всем понятно, что они направлены против России»,

— подчеркивает Александр Храмчихин.

Заведующий отделом евразийской интеграции и развития ШОС Института стран СНГ Владимир Евсеев считает, что ни Пекин, ни Токио не рассматривают вариант военного разрешения территориальных проблем. В беседе с «Газетой.Ru» аналитик подчеркнул, что для КНР гораздо актуальнее другие территориальные споры — будь то из-за островов Сенкаку (Дяоюйдао) с Японией или же из-за архипелага Спратли с Вьетнамом и другими южными соседями.

«Китай сейчас не заинтересован в ухудшении отношений с Россией — и уж тем более в выставлении ей территориальных претензий. Может быть, когда-нибудь он и выскажет такие претензии — но это будет очень не скоро»,

— сказал эксперт, подчеркнув, что помимо всего прочего у Китая более слабая армия, чем у России.

Япония, по мнению Евсеева, также не настроена на силовое решение территориального спора и пытается «заставить Россию, чтобы она сама отдала». Эксперт подчеркнул, что спор Китая и Японии по Сенкаку характерен периодическими военными инцидентами, а в районе Курил таких инцидентов не было.

Россия. ДФО > Армия, полиция > gazeta.ru, 27 мая 2016 > № 1773286

Китай. ДФО > Рыба > fish.gov.ru, 27 мая 2016 > № 1772076

Рыбоохрана задержала китайских браконьеров за вылов рыбы у российского берега

В рамках рыбоохранных мероприятий в пограничных водах реки Амур рыбоохраной Амурского территориального управления проведены рейдовые мероприятия.

В ходе рыбоохранных мероприятий 19 мая в пограничных водах реки Амур, прилегающих к Биробиджанскому району Еврейской автономной области, российскими инспекторами рыбоохраны выявлен случай вылова рыбы жаберной сетью у российского берега: два гражданина Китая промышляли на резиновой весельной лодке.

Решительными и грамотными действиями двух инспекторов рыбоохраны нарушители были задержаны и переданы в пограничные органы для дальнейшего разбирательства.

Как отмечают инспекторы, китайские граждане на резиновой весельной лодке без спасательных жилетов с реальным риском для жизни преодолели большое расстояние от китайского берега до российского.

Следует отметить, что факты браконьерского вылова рыбы китайскими гражданами в российской части пограничных вод, а также факты нарушения ими Правил по охране, регулированию и воспроизводству рыбных запасов в пограничных водах рек Амур и Уссури, тщательным образом собираются, обобщаются и доводятся китайской стороне с целью принятия мер к нарушителям. Ежегодно по итогам рыбоохранной работы проводятся заседания Рабочей комиссии по управлению рыбным промыслом в пограничных водах рек Амур и Уссури, на которых китайская сторона доводит до российских коллег информацию по результатам принятия мер реагирования по выявленным фактам нарушений.

Китай. ДФО > Рыба > fish.gov.ru, 27 мая 2016 > № 1772076

Россия. СФО > Рыба > fish.gov.ru, 27 мая 2016 > № 1772070

Инспекторы рыбоохраны будут выходить в рейды с травматическим оружием

Заместитель министра сельского хозяйства России – руководитель Федерального агентства по рыболовству Илья Шестаков в рамках рабочей поездки в Республику Бурятия посетил Байкало-Селенгинский межрайонный отдел контроля, надзора и рыбоохраны Ангаро-Байкальского территориального управления Росрыболовства. Глава Агентства осмотрел технику, стационарный пост, а также пообщался с инспекторским составом.

Сотрудники рассказали Илье Шестакову о проблемах, с которыми сталкиваются в рейдах, и озвучили свои предложения по повышению результативности проводимых мероприятий.

Из-за большой протяженности подконтрольной отделу территории – около 100 км реки Селенги и 300 км побережья Байкала – и недостаточного количества сотрудников, в преднерестовый и нерестовый периоды работать приходится круглосуточно, практически без отдыха. Кроме того, слишком много времени занимает оформление процессуальной документации. На оформление одного нарушителя приходится тратить не менее одного часа, что существенно ограничивает возможности инспекторов по пресечению правонарушений.

Глава Росрыболовства отметил, что упрощение процедуры оформления протокола потребует внесения изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях (КоАП), и пообещал проработать этот вопрос. Также обсудили распространение практики привлечения в периоды активизации браконьерства инспекторов рыбоохраны из других регионов.

Инспекторы обратили внимание на недостаточный размер установленных такс за ущерб, нанесенный водным биоресурсам, отсутствие единообразных подходов к определению величин крупного и особо крупного ущерба, что усложняет работу по правонарушениям, имеющим признаки уголовных преступлений. Илья Шестаков сообщил, что работа по увеличению размеров такс и совершенствованию уголовно-процессуального законодательства ведется. Кроме того, обсуждалась необходимость упрощения процедуры уничтожения «бесхозных» браконьерских орудий лова.

По словам сотрудников рыбоохраны, среди самых наболевших вопросов – материально-техническое обеспечение: оружием, формой и современной техникой, так как браконьеры в этом отношении экипированы очень хорошо. Руководитель Росрыболовства отметил, что качественные образцы форменной одежды были протестированы, и сейчас разрабатывается стандарт, после утверждения которого будут осуществляться закупки. Он также поручил подготовить предложения по дополнительной закупке техники, включая необходимые, по мнению инспекторов, локаторы, аэролодки, беспилотные летательные аппараты.

После обсуждения случаев нападения на сотрудников рыбоохраны при исполнении должностных обязанностей принято важное решение – обеспечить всех инспекторов травматическим оружием.

«Если полный запрет на вылов байкальского омуля будет введен, то, конечно, пресс браконьерства усилится. Поэтому на вас вся надежда, – подчеркнул Илья Шестаков. – Мы со своей стороны постараемся сделать все, чтобы помочь вам блокировать незаконный промысел, в том числе уже с этого года усилить дополнительной техникой. И, надеюсь, нам удастся восстановить запасы омуля в течение трех, максимум – пяти лет».

Россия. СФО > Рыба > fish.gov.ru, 27 мая 2016 > № 1772070

Россия. ДФО > Армия, полиция > mil.ru, 27 мая 2016 > № 1771544

Конкурс на лучшего специалиста и расчет железнодорожных войск прошел в Восточном военном округе (ВВО). В соревнованиях приняли участие около 200 лучших военнослужащих из соединений и воинских частей из Хабаровска, Свободного и Комсомольска-на-Амуре. В командах за право представлять ВВО на главном состязании железнодорожных войск вместе с военнослужащими по контракту выступали солдаты и сержанты по призыву.

Участники состязаний выполнили 26 нормативов на 18 учебных точках. Плотники изготавливали сваи, которые затем забивали расчеты универсальных сваебойных агрегатов «УСА», перекрывая временной норматив в 2 раза.

Свои навыки демонстрировали также команды капровых агрегатов «УКА» и команды по сборке подъемных опор комплекта наплавных и рамно-эстакадных железнодорожных мостов.

Специалисты 76-го путевого отдельного железнодорожного батальона перевыполнили норматив скорости укладки железнодорожного полотна, уложив 100 м полотна за 20 мин.

Ювелирное мастерство демонстрировали крановщики, протаскивая по «змейке» подвешенное на крюке ведро с водой.

В акватории Амура мотористы состязались в скорости сборки наплавного моста.

Рядом на берегу отрабатывали на скорость подготовку к погружению водолазы. Они с помощью сослуживцев надевали за 20 мин стандартный костюм весом около 80 кг и совершали погружение в реку.

В этом году соревнования приурочены к 165-летию образования железно-дорожных войск и 75-летию подвига военного железнодорожника Героя Советского Союза сержанта Виктора Мирошниченко.

Пресс-служба Восточного военного округа

Россия. ДФО > Армия, полиция > mil.ru, 27 мая 2016 > № 1771544

Россия. ДФО > Армия, полиция > mil.ru, 27 мая 2016 > № 1771514

В зимнем периоде обучения войска Восточного военного округа (ВВО) провели 22 тысячи занятий по тактической, огневой и специальной подготовке, что позволило добиться значительного повышения боеготовности.

«Приоритетными задачами при организации боевой подготовки были акцент на межвидовой характер подготовки и проведение тактических учений с соединениями и воинскими частями. В том числе, на незнакомой местности с совершением многокилометровых маршей комбинированным способом: на боевой технике и железнодорожными эшелонами», - сообщил на заседании Военного совета округа командующий войсками ВВО генерал-полковник Сергей Суровикин.

Отработка в ходе боевой учебы данных элементов позволила добиться сокращения времени совершения маршей в полтора раза, погрузки войск на железнодорожный транспорт - в два раза.

Контрольная проверка, проведенная в апреле, показала возросший уровень боевой и мобилизационной готовности войск, улучшение качества оперативной и боевой подготовки. В рамках неё на полигоны и учебные поля вышли и получили персональную оценку более 100 тысяч военнослужащих округа.

При проведении тактических учений до бригадного уровня включительно "накрывалась мишенная обстановка на учебно-тактических полях с использованием более 1,5 тыс. подвижных и неподвижных целей, широко применялось радиоуправляемое полигонное оборудование". На заключительном этапе контрольной проверки проведено 15 крупных межвидовых тактических учений с боевой стрельбой, в которых были задействованы более 25 тыс. военнослужащих, около 6,5 тысяч единиц боевой техники, 120 летательных аппаратов, порядка 30 надводных кораблей и две подводные лодки.

Командующий также подчеркнул, что отдельные соединения провели первые тактические учения с боевой стрельбой на недавно поступивших образцах вооружения и военной техники. «В частности, личный состав мотострелкового соединения из Амурской области успешно выполнил боевые стрельбы из вооружения танков Т-72Б3 и боевых машин пехоты, поступивших в бригаду в конце 2015 года», - сообщил командующий войсками ВВО.

Всего за зимний период обучения в округе проведено более 22 тыс. занятий по тактической, огневой и специальной подготовке, что на 9% превысило аналогичный показатель прошлого года. Загруженность полигонов и учебно-тренировочных комплексов составила 100%.

Серьезное внимание уделялось проведению внезапных проверок боеготовности соединений и воинских частей. «За истекший учебный период их было проведено более 470, то есть, чтобы стал понятен масштаб цифр - ежедневно проверке подвергались не менее трёх воинских частей округа», - рассказал генерал-полковник Сергей Суровикин.

По его оценке в целом все подразделения демонстрировали высокую степень готовности к выполнению задач по предназначению в любых условиях обстановки.

«Весьма эффективным стимулом для повышения уровня подготовленности личного состава, обученности экипажей, боевых расчетов и подразделений сегодня стал принцип состязательности», - сказал Сергей Суровикин.

В частности, пояснил он, в отборочных этапах Армейских международных игр (АрМИ)-2016 приняли участие свыше девяти тысяч солдат, сержантов и офицеров ВВО. В ходе отбора лучших специалистов различных родов войск и видов вооруженных сил на бригадном, армейском и окружном этапах сформированы 18 сборных команд. Им предстоит представлять округ на всеармейских соревнованиях, которые начнутся уже в июне. «И мотивация военнослужащих должна быть предельно высокой - завоевать высшие места и пробиться в сборные команды Российской Федерации для участия в международных этапах, подтвердив тем самым достигнутые высокие результаты в конкурсах "АрМИ-2015"», - поставил задачу командующий.

Россия. ДФО > Армия, полиция > mil.ru, 27 мая 2016 > № 1771514

Россия. ДФО > Армия, полиция > mil.ru, 27 мая 2016 > № 1771513

В командование войсками Восточного военного округа (ВВО) поступает большое число обращений офицеров запаса, уволенных в период реформирования вооруженных сил, они могут быть назначены на должности, сообщил командующий войсками ВВО генерал-полковник Сергей Суровикин на заседании Военного совета округа.

«Позитивные изменения в вооруженных силах, повышение престижа военной службы, достигнутые благодаря, в первую очередь, деятельности президента России, министра обороны сформировали ещё одну тенденцию. В командование округа, военные комиссариаты поступает большое число обращений от офицеров запаса, уволенных по организационно-штатным мероприятиям в период реформирования Вооруженных Сил, желающих теперь вернуться к военной службе», - сказал Сергей Суровикин в пятницу на заседании военного совета ВВО.

Управление кадров округа организовало работу с этой категорией граждан.

«Мы понимаем, что многие из них в ходе оптимизации структуры и численности российской армии были вынуждены уволиться, не реализовав свой потенциал в военной службе. Поэтому каждый офицер запаса, не достигший предельного возраста для прохождения военной службы, может пройти процедуру отбора, после чего будет назначен на должность в войсках округа», - сказал командующий.

Сейчас в округе проводится работа уже с 800 такими кандидатами.

Кроме того повышение престижа военной службы влияет и на результаты призыва «Весна-2016». «На призывные комиссии в военные комиссариаты округа не прибыли менее 0,5% вызывавшихся граждан. Это самый низкий показатель числа «уклонистов» за несколько десятилетий.

Отмечен также рост на 1,3% уровня годности граждан к военной службе по медицинским показателям. В целом по состоянию на конец мая план призыва выполнен на три четверти. При этом более 2,5 тыс. новобранцев прибыли в части округа, прошли психологическое тестирование, медицинское освидетельствование и приступили к прохождению курса начальной военной подготовки. Всего весной этого года военные комиссариаты округа призовут более 11 200 человек.

«Ещё один важный аспект, которому уделялось пристальное внимание в зимнем периоде обучения, — отметил командующий, — комплектование войск округа. В 2015 году контракты на прохождение военной службы в соединениях и воинских частях ВВО, Тихоокеанского флота, армии ВВС и ПВО заключили более 22 тыс. специалистов». Численность профессиональных военнослужащих в войсках ВВО на сегодняшний день — до 65 тысяч человек.

В каждом соединении округа сегодня есть подразделения, службу в которых несут исключительно военнослужащие-контрактники, а два соединения укомплектованы ими на 100 процентов.

В ходе призывной кампании «Весна-2016» закрепляется тенденция, когда молодые люди с высшим образованием желают заменить в соответствии с законом «О воинской обязанности и военной службе» службу по призыву на службу по контракту. «За полтора месяца призыва военными комиссариатами были перенаправлены в пункты отбора на контракт более 100 человек. До окончания призывной кампании специалисты прогнозируют более 600 таких кандидатов. И эти тенденции отмечаются в условиях достаточно жестких требований, предъявляемых к потенциальным контрактникам», - сказал командующий.

Пресс-служба Восточного военного округа

Россия. ДФО > Армия, полиция > mil.ru, 27 мая 2016 > № 1771513

Россия. ДФО > Армия, полиция > mil.ru, 27 мая 2016 > № 1771512

В ходе заседания Военного совета ВВО командующий войсками округа генерал-полковник Сергей Суровикин сообщил, что соединения и воинские части Восточного военного округа до конца года получат более 100 единиц ракетно-артиллерийского вооружения.

«В текущем году к поставке в войска округа спланировано около 700 единиц вооружения, военной и специальной техники, а также новейших технических средств. Соединения и воинские части округа получат более 100 образцов ракетно-артиллерийского вооружения, около 60 самолетов и вертолетов, три корабля, более 20 беспилотных летательных аппаратов, около 50 зенитно-ракетных комплексов и радиотехнических средств противовоздушной обороны, около 20 береговых ракетных комплексов», — сказал генерал-полковник Сергей Суровикин в пятницу на заседании Военного совета округа.

Современные образцы вооружения и технических средств поступят в инженерные войска, войска связи, радиоэлектронной борьбы и радиационной, химической и биологической защиты, а также в соединения материально-технического обеспечения, медицинские воинские части и учреждения.

В связи с этим командующий обратил особое внимание на положительный опыт грамотной организации командованием переобучения экипажей, позволивший добиться серьезных результатов в короткие сроки и без снижения уровня боеготовности, так как высокие темпы перевооружения войск округа на современные образцы сохранятся.

Пресс-служба Восточного военного округа

Россия. ДФО > Армия, полиция > mil.ru, 27 мая 2016 > № 1771512

Россия. ДФО > Армия, полиция > mil.ru, 27 мая 2016 > № 1771511

Газета «Тихоокеанская вахта» камчатской группировки отметила свой 70-летний юбилей.

Ветеранов и сотрудников газеты «Тихоокеанская вахта» поздравили командование войск и сил на Северо-востоке России, Подводных сил Тихоокеанского флота, представители средств массой информации Камчатки, друзья и близкие.

Первый номер «Тихвахточки», как её ласково называют читатели, вышел в печать в послевоенном 1946 году, а первыми её читателями стали моряки Камчатской военной флотилии. Сама редакция располагалась в то время в деревянном одноэтажном строении барачного типа, а типография занимала помещение бывшей конюшни.

Сегодня «Тихоокеанская вахта» известна далеко за пределами Камчатки, а её подписчиками являются не только военнослужащие полуострова, но и ветераны Тихоокеанского флота, проживающие в различных регионах страны. За свой творческий путь газета и её сотрудники добились определённых успехов. В 2008 году «Тихоокеанская вахта» завоевала 3 место в номинации «Патриотическое воспитание» во Всероссийском конкурсе «Слово, ведущее в бой» среди газет Вооруженных Сил РФ. В 2015 году корреспондент Ирина Ким и фотокорреспондент Сергей Коновалов стали победителями в номинациях «Военкор» и «Точный прицел» в новом проекте Минобороны России – Всероссийском фестивале прессы «МЕДИА-АС-2015». Кроме того капитан 2 ранга запаса Сергей Коновалов уже неоднократно становится победителем и призером всеармейского фотоконкурса «Армия России. Фотовзгляд».

В настоящее время «Тихоокеанская вахта» является самым восточным военным изданием Министерства обороны России.

Пресс-служба Восточного военного округа

Россия. ДФО > Армия, полиция > mil.ru, 27 мая 2016 > № 1771511

Россия. ДФО > Армия, полиция > mil.ru, 27 мая 2016 > № 1771508

Развитие военной инфраструктуры на Сахалине, островах Курильской гряды, в Арктической зоне до 2020 года будет приоритетной государственной задачей, заявил командующий войсками Восточного военного округа генерал-полковник Сергей Суровикин на заседании Военного совета округа.

«Восточный форпост России, в частности, Сахалин и Курильские острова обеспечивают безусловные гарантии безопасности и территориальной целостности нашего государства. Исключить возникновение даже малейших угроз призваны принимаемые руководством государства, министерства обороны РФ беспрецедентные меры по развитию в регионе военной инфраструктуры, плановому перевооружению соединений и воинских частей, повышению социальной защищенности всех категорий военнослужащих и членов их семей», — сказал С.Суровикин на заседании Военного совета округа.

В рамках решения этих задач сегодня проводится уникальная экспедиция Минобороны России и Русского географического общества на острова Большой Курильской гряды, в которой задействованы шесть кораблей и судов Тихоокеанского флота (ТОФ) во главе с большим десантным кораблем «Адмирал Невельской» и более 200 участников.

«Основная цель экспедиционного похода - изучение возможностей перспективного базирования сил Тихоокеанского флота. Помимо этого, военнослужащими и специалистами Русского географического общества будет проведен ряд уникальных работ, имеющих историческое значение», - сказал командующий.

Экспедиция на Курилы под руководством заместителя командующего ТОФ вице-адмирала Андрея Рябухина вышла из Владивостока 7 мая, 14 мая она прибыла на остров Матуа, 15 мая была завершена выгрузка с «Адмирала Невельского» 136 человек и 14 единиц техники экспедиционного отряда.

К настоящему моменту силами военнослужащих ВВО на острове Матуа развернут и оборудован полевой лагерь, организованы водо- и электроснабжение, созданы узел связи и пункт материально-технического обеспечения.

Пресс-служба Восточного военного округа

Россия. ДФО > Армия, полиция > mil.ru, 27 мая 2016 > № 1771508

Россия. ДФО > Армия, полиция > mil.ru, 27 мая 2016 > № 1771507

В Оперативной группе российских войск в Приднестровском регионе Республики Молдова (ОГРВ ПРРМ) подвели итоги обеспечения личного состава соединения постоянным жильём на территории Российской Федерации.

С декабря 2015 года по конец мая 2016 года 10 военнослужащих ОГРВ ПРРМ получили постоянное жильё в Московской и Ленинградской областях. Также за данный период времени более 20 военнослужащих стали участниками накопительно-ипотечной системы (НИС).

В ближайшие месяцы планируется обеспечить квартирами на территории России еще более 10 очередников.

Пресс-служба Западного военного округа

Россия. ДФО > Армия, полиция > mil.ru, 27 мая 2016 > № 1771507

Россия. СФО > Госбюджет, налоги, цены > ach.gov.ru, 27 мая 2016 > № 1769744

Счетная палата публикует Бюллетень №5 за 2016 г. В документе представлена информация о результатах проверки деятельности АО «Особые экономические зоны», проверки формирования и управления государственным долгом Новосибирской области, а также итоги оперативного отчета об исполнении бюджета Союзного государства за январь-декабрь 2015 г.

Кроме того, в Бюллетене опубликованы результаты мониторинга и оценка эффективности размещения и использования средств Резервного фонда и Фонда национального благосостояния и мониторинга реализации компанией «РусГидро» приоритетных проектов топливно-энергетического комплекса Восточной Сибири и Дальнего Востока.

Ниже можно ознакомиться с кратким содержанием отчетов, подготовленных Счетной палатой по результатам проведенных контрольных и экспертно-аналитических мероприятий. Полные версии документов размещены по адресу: www.audit.gov.ru.

За 10 лет ОЭЗ так и не стали действенным инструментом поддержки экономики

В отчете аудиторов Счетной палаты Сергея Агапцова и Юрия Росляка представлены результаты контрольного мероприятия «Проверка деятельности акционерного общества «Особые экономические зоны» и юридических лиц, созданных для управления особыми экономическими зонами в субъектах Российской Федерации, в части, касающейся эффективности использования средств федерального бюджета, государственного имущества и иных средств при создании и функционировании особых экономических зон в Российской Федерации в 2014-2015 годах».

В отчете отмечается, что по состоянию на начало 2016 г. на территориях 30 субъектов Российской Федерации создано 33 особые экономические зоны, из них 9 промышленно-производственного типа, 6 технико-внедренческого, 3 портовые зоны и 15 туристско-рекреационные. С 2006 по 2015 г. общая сумма федеральных бюджетных средств, выделенных на создание и развитие ОЭЗ, составила 121,9 млрд руб., а в 2016 г. на эти же цели предусмотрено в федеральном бюджете еще 6 млрд руб.

Десятилетний опыт существования особых экономических зон показывает, что они так и не стали действенным инструментом поддержки национальной экономики.

Строительство объектов инфраструктуры осуществлялось медленно и с нарушением сроков строительства. По состоянию на 1 января 2016 года из 758 запланированных к строительству объектов инфраструктуры ОЭЗ введено в эксплуатацию только 526. При этом плановые значения подлежащих вводу в эксплуатацию объектов ежегодно корректируются в связи с переносом сроков строительства объектов на более поздние периоды.

Государственный долг Новосибирской области вырос до критического размера

В отчете аудитора Счетной палаты Татьяны Мануйловой и Председателя Контрольно-счетной палаты Новосибирской области Елены Гончаровой представлены результаты контрольного мероприятия «Проверка формирования и управления государственным долгом Новосибирской области за 2013-2014 годы и истекший период 2015 года» на объекте правительство Новосибирской области (совместно с Контрольно-счетной палатой Новосибирской области).

В отчете отмечается, что по состоянию на 1 января 2016 г. государственный долг Новосибирской области составил 46,8 млрд руб., увеличившись по сравнению с 1 января 2013 г. в 3,9 раза и практически достигнув верхнего предела государственного внутреннего долга Новосибирской области.

Доля краткосрочных государственных заимствований в общем объеме государственного долга в 2013 г. составила 38%, в 2014 г. – 8,8%, а в 2015 г. - 24,1%, или в 2,7 раза больше по сравнению с 2014 г, что влечет необходимость проведения постоянного мониторинга конъюнктуры рынка с учетом графика погашения долговых обязательств.

В отчете также отмечается, что ассигнования на погашение основной суммы долга по долговым обязательствам Новосибирской области составили в 2013 г. – 34 млрд руб.; в 2014 г. – 79,6 млрд руб.; в 2015 г. – 124,7 млрд руб. Таким образом, ассигнования на погашение основной суммы долга в 2015 г. возросли по сравнению с 2013 г. в 3,6 раза и по сравнению с 2014 г. в 1,6 раза. Значение показателя отношения объема заимствований к объему средств, направляемых на финансирование дефицита областного бюджета и погашение долговых обязательств в 2015 г. составило 100,1 %, что является нарушением Бюджетного кодекса Российской Федерации

В 2015 г. союзная программа по инновационному развитию производства топинамбура впервые исполнена в полном объеме

В аналитической записке аудитора Счетной палаты Российской Федерации Александра Жданькова и Заместителя Председателя Комитета государственного контроля Республики Беларусь Раисы Саврицкой представлена информация оперативного отчета об исполнении бюджета Союзного государства за январь-декабрь 2015 г.

В аналитической записке отмечается, что, несмотря на некоторую положительную динамику, результаты исполнения бюджета Союзного государства в 2015 г. по-прежнему свидетельствуют о недостаточном уровне планирования и использования средств и необходимости повышения качества управления финансовыми ресурсами.

Доходы бюджета Союзного государства в 2015 г. были исполнены в сумме 4,9 млрд руб. (100,1% уточненной сводной бюджетной росписи 2015 г.). Кассовое исполнение расходов составило 4,7 млрд руб. (94,8%). По состоянию на 1 января 2016 г. неиспользованные остатки средств союзного бюджета составили 1,9 млрд руб. и возросли по сравнению с 1 января 2015 г. в 1,05 раза.

В документе отмечается, что из 28 запланированных мероприятий в полном объеме исполнены расходы только по 9, при этом по состоянию на 1 января 2016 г. объем неиспользованных остатков средств увеличился в 2,9 раза по сравнению с 2015 г. и составил 31,3 млн руб.

Средства ФНБ, направленные для финансирования инвестиционных проектов, осваиваются низкими темпами

В отчете заместителя Председателя Счетной палаты Веры Чистовой и аудиторов Счетной палаты Татьяны Мануйловой и Андрея Перчяна представлены результаты экспертно-аналитического мероприятия «Мониторинг и оценка эффективности размещения и использования средств Резервного фонда и Фонда национального благосостояния, в том числе направленных на финансирование инфраструктурных проектов за счет средств Фонда национального благосостояния, осуществляемых в рамках реализации подпрограммы «Управление государственным долгом и государственными финансовыми активами Российской Федерации» государственной программы Российской Федерации «Управление государственными финансами и регулирование финансовых рынков» за 2015 год.

В отчете отмечается, что объем средств Резервного фонда в 2015 г. уменьшился на 26,4% (с учетом расходов на финансирование дефицита федерального бюджета в объеме 2 622,9 млрд руб., зачисления дополнительных нефтегазовых доходов в объеме 402,2 млрд руб. и положительной курсовой разницы – 915,7 млрд руб.) и сложился практически на уровне 2008 г., составив на 1 января 2016 г. 3 640,5 млрд руб. Резервный фонд был использован на замещение не поступающих в ходе исполнения федерального бюджета в 2015 г доходов. Фактическое использование средств Резервного фонда составило 2 622,9 млрд руб., или на 451,3 млрд руб. (14,7%) меньше, чем предусмотрено в Федеральном законе «О федеральном бюджете на 2015 год и на плановый период 2016 и 2017 годов», что свидетельствует о недостаточной обоснованности планирования использования средств Резервного фонда.

Совокупная величина Фонда национального благосостояния (ФНБ) за счет роста курсовой разницы за последние два года выросла с 2 901,3 млрд руб. в 2013 г. до 5 227,2 млрд руб. в 2015 г., или в 1,8 раза.

По состоянию на 1 января 2016 г. инвестировано в финансовые активы юридических лиц, на депозиты и субординированные депозиты в целях финансирования инфраструктурных проектов на общую сумму 545,7 млрд руб. или 56,1% от предельного объема средств ФНБ. На финансирование инвестиционных проектов было направлено 463,2 млрд руб. средств ФНБ. Привлечение средств ФНБ на депозиты банков и часть субординированных депозитов банков, размещенная на депозитах в Банке России, составило 82,5 млрд руб.

В ходе экспертно-аналитического мероприятия было установлено, что средства ФНБ, направленные для финансирования инвестиционных проектов, осваиваются низкими темпами по отдельным проектам. По состоянию на 1 января 2016 г. использовано 294,8 млрд руб., или 63,6% перечисленных средств на реализацию проектов (463,2 млрд руб.).

Строительство объектов ТЭК на Дальнем Востоке ведется в соответствии с графиками

В отчете аудиторов Счетной палаты Валерия Богомолова и Андрея Перчяна представлены результаты экспертно-аналитического мероприятия «Мониторинг реализации публичным акционерным обществом «Федеральная гидрогенерирующая компания - РусГидро» приоритетных проектов топливно-энергетического комплекса Восточной Сибири и Дальнего Востока (строительство ТЭЦ в городе Советская Гавань, Сахалинской ГРЭС-2 (1-я очередь), Якутской ГРЭС-2 (1-я очередь), Благовещенской ТЭЦ (2-я очередь)» (с ежеквартальным представлением информации по итогам мониторинга в Государственную Думу).

В отчете отмечается, что по состоянию на 1 января 2016 г. на финансирование строительства объектов энергетики за счет всех источников направлено 38 млрд руб., в том числе за счет бюджетных инвестиций 32,9 млрд руб. Освоено в общей сложности 23,5 млрд руб. По состоянию на 1 января 2016 г. на депозитах ПАО «РусГидро» и дочерних и зависимых обществах находилось 17,1 млрд руб. - 34,2% от полученных на строительство инвестиций. Сумма процентов, полученных от размещения средств, составила с 2013 по 2015 гг. 12,8 млрд руб.

В 2015 г. закончен I этап строительства Благовещенской ТЭЦ. В декабре 2015 г. проведено комплексное опробование оборудования и в соответствии с Градостроительным кодексом были поданы необходимые документы для получения разрешения на ввод в эксплуатацию Благовещенской ТЭЦ первого этапа. Разрешение на ввод в эксплуатацию получено 21 января 2016 г. В январе 2016 г. объект введен в эксплуатацию в проектных параметрах.

Строительство Якутской ГРЭС-2 и Сахалинской ГРЭС-2 ведется генеральным подрядчиком ТЭК Мосэнерго в соответствии с календарно-сетевыми графиками.

Россия. СФО > Госбюджет, налоги, цены > ach.gov.ru, 27 мая 2016 > № 1769744

Россия. ЕАЭС > Транспорт > rosavtodor.gov.ru, 27 мая 2016 > № 1769678

Впервые на WorldSkills Russia – 24 лучших молодых дорожника страны показали фигуры высшего пилотажа на многотонной строительной технике. В Подмосковье состоялось уникальное «дорожное шоу» в рамках презентационных компетенций Национального чемпионата «Молодые профессионалы». Открыли соревнования первый заместитель Министра транспорта РФ Евгений Дитрих, руководитель Росавтодора Роман Старовойт, генеральный директор Союза «Ворлдскиллс Россия» Роберт Уразов.

Право показать свои навыки в финале конкурса завоевали работники отраслевых организаций из Москвы, Московской области, Санкт-Петербурга, Ленинградской области, Казани, Вологды, Иркутска, Новосибирска, Якутска, Красноярска, Пензы, Мордовии, Архангельска, Нижнего Новгорода, Самары, Твери, Кургана и Черкесска.

По условиям чемпионата возраст участников не превышал 25 лет. Для каждой компетенции подобрана была специальная современная спецтехника. Мастера-дорожники продемонстрировали свои профессиональные навыки в 10 дисциплинах, среди которых баскетбол на экскаваторах, фигурное катание на автогрейдерах, танцы на фронтальных погрузчиках, прохождение на бульдозерах скорость лабиринтов и других элементах демонстрации профессионального мастерства дорожных рабочих.

Мероприятие посетили и будущие дорожники страны: студенты отраслевых учебных заведений, в числе которых главный профильный ВУЗ России - Московский автомобильно-дорожный государственный технический университет, Московский государственный университет путей сообщения, а также Московский автомобильно-дорожный колледж им. А.А. Николаева и др.

«В России строятся новые километры федеральных трасс, выполняются огромные объёмы ремонта и капремонта. Без профессионализма и высокого уровня подготовки дорожников данная задача была бы невыполнима. Мы прикладываем все усилия к тому, чтобы молодежь шла работать в дорожную отрасль. А проведение подобных чемпионатов, в свою очередь, стимулирует дорожников бороться за попадание в рейтинг лучших работников отрасли. Те возможности, которые сегодня показали дорожники, это большой труд и результат огромной подготовительной работы», - отметил Евгений Дитрих.

«В следующем году мы планируем пригласить к участию наших партнеров из других государств: Китая, Финляндии, Германии, а также стран-членов ЕврАзЭС – Белоруссии и Казахстана. Уверены, что они поддержат идею популяризации дорожных специальностей в мире», - подчеркнул Роман Старовойт.

Успешное проведение презентационных соревнований дорожников в 2016 году – важнейшее условие для дальнейшего участия работников отрасли в Национальном чемпионате «Молодые профессионалы» в 2017 году, а также возможность в будущем состязаться на чемпионатах Европы и мировых первенствах WorldSkills Competition.

По итогам дня соревнований эксперты назвали лучших мастеров-дорожников в четырех номинациях:

• «Машинист автогрейдера»

Первое место - Айназ Ахметзянов (ФКУ Волго-Вятскуправтодор),

Второе место - Дмитрий Шуровкин (ФКУ Упрдор «Холмогоры»),

Третье место - Мирлан Чагилов (ФКУ Упрдор «Кавказ»).

• «Машинист экскаватора»

Первое место - Владислав Гурьев (ФКУ Упрдор «Холмогоры»),

Второе место - Сергей Коновалов (ФКУ «Севзапуправтодор»),

Третье место - Юрий Неженский (Раменский дорожно-строительный техникум).

• «Машинист бульдозера»

Первое место - Степан Нечипуренко (ФКУ Упрдор «Прибайкалье»)

Второе место - Димитрий Кодяков (ФКУ Упрдор «Вилюй»)

Третье место - Дмитрий Субботин (ФКУ ДСТО «Санкт-Петербург»)

• «Машинист фронтального погрузчика»

Первое место - Алексей Шандриков (ФКУ «Центравтомагистраль»)

Второе место - Иван Изевлин (ФКУ «Поволжуправтодор»)

Третье место - Андрей Барышев (ФКУ «Сибуправтодор»).

Россия. ЕАЭС > Транспорт > rosavtodor.gov.ru, 27 мая 2016 > № 1769678

Россия. ДФО > Медицина > trud.ru, 27 мая 2016 > № 1769619

Якутский хирург оказался продвинутым, за что и поплатился

Медик поставил диагноз ребенку по рентгеновскому снимку, присланному через WhatsApp. До приемного покоя он дойти не соизволил

Резонансная история вышла с диагнозом, который якутский хирург выставил по рентгеновскому снимку, присланному в интернет-мессенджер. Пользователи Сети восхищались мастерством эскулапа, а прокуратура инициировала по этому поводу проверку. Теперь врачу грозит как минимум дисциплинарная ответственность, хотя диагноз был поставлен верно, а родители пациента претензий не предъявляли.

Фабула такова: в минувшее воскресенье в приемный покой Намской райбольницы в Якутии был доставлен 11-летний пациент с подозрением на перелом руки. Дежурного хирурга не оказалось. Медперсонал взял у паренька анализы, сделал рентген, связался по телефону с доктором и объяснил ему ситуацию. Хирург попросил прислать фото рентгеновского снимка через интернет, что медсестра и сделала. В ответ получила сообщение: «Перелом, гипсуйте!». Указание хирурга было без промедлений выполнено, парня в тот же день отправили домой, поскольку не было показаний для госпитализации.

Так бы эта история и канула в Лету, если бы в ЦРБ Намского района не нагрянула прокурорская проверка совсем по другому поводу. Уже в процессе разбирательства одна из сотрудниц принялась нахваливать местных врачей и в качестве подтверждения их профессионализма привела в пример тот самый случай дистанционного лечения. Прокурорские ухватились за эту историю и раскрутили ее.

У людей в погонах своя логика. Откуда у хирурга взялась уверенность, что пострадала только рука? Медсестра осмотрела ребенка, взяла анализы, сделала рентген? Но она лишь медсестра... И старший помощник прокурора Якутии Марианна Рожина заявила: «Нельзя делать выводы о состоянии здоровья пациента, основываясь на единственном рентгеновском снимке, к тому же еще на экране мобильного телефона».

Теперь по факту лечения по WhatsApp идет прокурорская проверка. И хирургу еще повезло, что поставленный им диагноз оказался верным, а назначенное лечение правильным. В противном случае вместо дисциплинарной ответственности ему бы грозила уголовная, причем тот факт, что родители пациента на стороне врача, ровным счетом ничего бы не значил.

Да, в настоящее время дистанционное лечение вообще и постановка диагноза в частности запрещены, но вместе с тем полным ходом идет работа над законопроектом о телемедицине, который может быть внесен в Государственную думу уже этой осенью. В создании этого документа, между прочим, принимают участие Минздрав, Институт развития интернета, Фонд развития интернет-инициатив и «Яндекс». Так что если оставить за скобками факт отсутствия дежурного врача в больнице, то получается, что виновен он только в том, что немного опередил события. Можно с большой долей вероятности предположить, что еще до Нового года переписка врача и пациента по электронной почте юридически будет тождественна традиционному приему.

Да что там говорить, сам Минздрав, ничуть не смущаясь пробелов в законодательстве, с середины 1990-х активно работает над телемедициной. Начиналось все с видеоконференций и видеоконсультаций. А в 1999-м была создана московская корпоративная телемедицинская сеть, объединившая 32 лечебных учреждения. Сегодня технологии шагнули настолько далеко, что позволяют хирургу высокой квалификации дистанционно руководить операцией менее опытного коллеги на другом конце света.

Взвесив все за и против, приходишь к мысли, что для нашей страны телемедицина — штука полезная и необходимая. Учитывая расстояния между населенными пунктами в Сибири и на Дальнем Востоке, пациенты могут сутками добираться до ближайшей больницы, где бы им могли оказать квалифицированную помощь. Ведь тот же Намский район по площади — пол-Ивановской области. В тайге и тундре множество селений, откуда в распутицу просто невозможно добраться до райбольницы. Да и стоимость видеоконсультации в десятки и даже сотни раз дешевле поездки пациента в Москву из далекого далека. Опасность в другом: как бы развитие телемедицины в погоне за экономией не выродилось в массовое отлучение граждан от больниц и поликлиник и повсеместное врачевание по интернету...

Штрихи

Первой страной, где нашла практическое применение телемедицина, стала Норвегия. Сегодня в мире насчитывается около 300 телемедицинских проектов, которые условно можно разделить на клинические, образовательные, информационные и аналитические.

Максим Бакшеев, корреспондент «Труда»

Россия. ДФО > Медицина > trud.ru, 27 мая 2016 > № 1769619

Украина. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 27 мая 2016 > № 1769117

"Жизнь дала трещину — еду на Троещину". Популярная у киевлян трагикомичная присказка в среду обрела новый смысл. Троещина — один из самых неблагополучных, удаленных районов Киева, расположенный на непрестижном левом берегу Днепра. Метро в районе нет. Грязно. Гопники, генделики, рогули и прочие придатки неухоженной окраины украинского мегаполиса. Так вот именно туда, на Троещину, вернулась помилованная убийца Надежда Савченко.

Судя по репортажу "1+1", живет она здесь с мамой и сестрой в обычном троещинском замызганном доме. Савченко у подъезда ждали соседки. Одна из них ждала с пионами, которые, как она сама рассказала "1+1", срезала на участке. Но ждала, исходя из "усталости" пионов, долго. Другая соседка цветы, как видно по магазинной оберточной пленке, купила. Если воспринимать репортаж о встрече у подъезда как некий социологический срез, то ясно, что Надежда Савченко и ее родные — единственные люди в этом доме, кто говорит по-украински.

По крайней мере, других украиноязычных героев в репортаже не было. Савченко домой после тяжёлого дня привезла сестра. Надежда крикнула соседями "Слава Украине!", как и в аэропорту попросила к ней не прикасаться, перекинулась парой слов со встречающими, приняла пионы и зашла в обшарпанный подъезд, кинув на прощанье с улыбкой: "Извините, в гости не приглашаю".

Для соседей — она, конечно, героиня. В каком-то смысле даже призрачный шанс. Не на безвизовый режим с Европой, евроинтеграцию и прочую популистскую дребедень, конечно. Шанс выбраться из троещинской безнадеги. Хотя бы на правый берег Днепра. По проспекту Генерала Ватутина. По Московскому мосту. И пусть Кличко переименовал его в мост Фукса, для Троещины, да и для большинства киевлян — уверен в этом абсолютно — он на бытовом уровне еще долго, если не всегда, будет оставаться Московским.

Политика здесь ни при чем. Так удобней. Так привыкли. К слову сказать, на решения мэра-боксера и киевской мэрии даже дружественным Майдану американским электронным картам "Гугл" наплевать. Самый короткий путь к "цивилизации" из Троещины так и лежит через Московський мiст.

У не в меру вспыльчивого депутата Савченко из-за этого может возникнуть приступ когнитивного диссонанса. Мало того, что на гражданскую войну она уезжала по проспекту Ватутина, через Московский мост, мало, что из "российских застенков" по ним возвращалась. Так теперь еще и на работу в Раду придется изо дня в день по проспекту Ватутина и Московскому мосту добираться.

Стоит заметить, что за название улицы проспект Ватутина в Киеве развернулась настоящая битва. Мэрия желает дать проспекту имя Романа Шухевича. Это тот самый герой властей нынешней Украины, который вторгся на территорию Украинской ССР в строю батальона Нахтигаль, а потом уничтожил более 2000 советских партизан, в составе 201-го гитлеровского охранного батальона. Командовал головорезами УПА, которые в 44-м смертельно ранили генерала армии Николая Федоровича Ватутина. Большинство киевлян по хорошо понятным нам причинам против переименования. Среди тех, кто борется за Ватутина, наверняка много и соседей Надежды. Ведь проспект ведет на Троещину.

На правый берег

Впрочем, Савченко едва ли долго на Троещине задержится. Все-таки очень далеко ее окраина от Рады, да и не с руки выгодоприобретателям от возвращения героини домой хранить такой "бриллиант" в грязной обшарпанной коробке.

Фанфары в честь возвращения Надежды Савченко очень скоро заглохнут. Щеки у трубачей уже пунцовые. Быстрее всего устанут от украинской наводчицы те, кто подпевал оркестру из Европы и США.

Запад, кстати, и раньше "бился" за Савченко вяловато, скорее в рамках общей антироссийской инерции.

В тюрьме удобней

На Украине уже пишут петиции — "Савченко в президенты", хотя очевидно, что это глупость или просто краткосрочное помешательство. В англоязычной прессе политическое будущее наводчицы почти не обсуждают.

Разве что, британский таблоид "Миррор" еще до помилования писал, что Савченко "если она захочет…. сможет стать украинским президентом". При внимательном прочтении оказалось, что даже "Миррор" так не думает, просто цитирует "российского политического комментатора" Юлию Латынину.

Европейский "Ньюсуик", чтобы особо не мудрить, пишет то, что за последние пару суток уже набило оскомину — "для многих на Украине Савченко в тюрьме была, возможно, более удобным явлением, чем на свободе".

Новый Штетина

В ПАСЕ, членом которой Савченко стала, находясь в тюрьме, наводчицу ждут, пусть и с небольшой, хотя о многом говорящей оговоркой. "С нетерпением жду ее скоро в Страсбурге, возможно, даже на следующей сессии в июне, если позволит ее здоровье", — написал глава ПАСЕ Педро Аграмунт. Вот зачем он написал про здоровье? Вроде бы и адвокаты, и врачи уже сто раз сказали — со здоровьем у Надежды Савченко все в порядке, несмотря на многочисленные голодовки. Может, Аграмунта слегка смущает пограничное поведение новоявленного делегата?

Очевидно, что в ПАСЕ она станет еще одним клоном депутата Европарламента Яромира Штетины. Пришлось с ним как-то пообщаться. Прекрасно помню этот диалог на одной из пражских площадей. "Россия разваливается, это лишь вопрос времени. Первой отколется Якутия. И наша (европейцев) задача помочь вам развалиться с наименьшими потерями и кровью". — "А, может, вы поможете нам не развалиться?" — в шутку спросил я тогда Штетину?" — "Не-е-ет", — ответил мне вполне серьезно депутат. Вылитая Савченко, только старше и с бородой.

В Америке о ее будущем рассуждать не стали. Но новость выдали. "Нью-Йорк таймс" написала, что обмен не форсирует потепления между Россией и ЕС (будто кто-то считал иначе). Звезда американской пропаганды Кристиан Аманпур в полутораминутном сегменте на CNN не смогла даже фамилию Савченко произнести. Вышло у нее что-то вроде "Шавшенко" с ударением на последний слог. Почти Шевченко, что тоже в какой-то мере символично и украинцам наверняка доставило удовольствие.

Подробно разобрали дальнейшую судьбу Савченко из иностранцев разве что "государственники", вещающие на "дикий Восток". Радио "Свобода" до того радовалось, что в статье "Новая украинская надежда" сравнила помилованную наводчицу сразу и с Гавелом, и с Валенсой и даже с Нельсоном Манделой. Сравнения крайне некорректные, хотя бы потому, что ни Лех Валенса, ни Вацлав Гавел в своей жизни никого не убивали.

А Мандела — как минимум из другой оперы. Если уж проводить параллели с апартеидом, то на Украине его устроили как раз Савченко и ей подобные "добробатовцы", изувечившие тысячи жизней своих сограждан в Донбассе.

Не к добру

Если отвлечься от фактов и обстоятельств, а руководствоваться исключительно ощущениями, то Савченко не кажется мне фартовой. Не принесет она никому добра и удачи.

Убийцы не могут удачу приносить. Вот вернулась в Киев, и уже на следующий день в ЕС заявили, что визы для Украины пока не отменят. А без нее вроде бы как собирались отменить. Понятно, что эти события не связаны друг с другом, это алогичная цепочка, но как будто есть все-таки между ними невидимая связь. Как у Савченко и Московского моста.

Проспект Ватутина и Московский мост

Украина. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 27 мая 2016 > № 1769117

Греция. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 27 мая 2016 > № 1769051 Владимир Путин, Алексис Ципрас

Совместная пресс-конференция с Премьер-министром Греции Алексисом Ципрасом.

По окончании российско-греческих переговоров Владимир Путин и Алексис Ципрас сделали заявления для прессы.

А.Ципрас (как переведено): Мне хотелось бы поприветствовать еще раз Президента Российской Федерации Владимира Путина. Сегодняшний визит Президента Путина в нашу страну после долгих лет – это завершение целого ряда контактов и встреч на высоком уровне, которые имели место в последний год и которые знаменуют новое начало во взаимоотношениях между нашими странами.

Сегодняшняя встреча проводится в рамках перекрестного Года России и Греции, 2016 года, в рамках которого будет целый ряд мероприятий с обеих сторон – мероприятия, которые освещают исторические взаимоотношения между нашими странами и вносят вклад в сближение между нашими странами.

С господином Президентом нам была предоставлена возможность встретиться в 2015 году два раза – в Москве и в Петербурге – и поставить основы для укрепления нашего многоуровневого сотрудничества. Такого сотрудничества, которое выступает в качестве стратегического выбора для Греции. Не только потому, что это диктуется с точки зрения крепких культурных, духовных и исторических отношений между нашими странами, но и потому, что это оставляющая часть любой активной внешней политики для Греции XXI века в глобализированном окружающем мире.

У Греции имеются стабильные связи на Западе и в Евросоюзе, но которые открывают свои отношения к северу, к Балканам, к югу, в Африке, на Ближнем Востоке, и на Востоке вообще, продвигает свое культурное и дипломатическое присутствие, и экономическое присутствие в регионе.

Визит Президента Путина осуществляется в очень важной исторической ситуации, в которой наша страна после завершения девальвации покидает период неуверенности, и с уверенностью создает предпосылки для производства реконструкции, для инвестирования и для сотрудничества. В этих рамках мы обсудили наши двусторонние отношения, акцентируя внимание на использовании возможностей для инвестирования в частном и государственном секторах наших стран, в отрасли инфраструктуры, транспорта, судостроительных и ремонтных работ, в пищевой промышленности, туризме, фармацевтической промышленности, а также по продвижению совместных проектов и совместных предприятий в сельскохозяйственном секторе, в секторе продуктов питания и в других отраслях.

В этих рамках мы подчеркнули важность сегодняшним подписанием соглашения по продвижению инвестиций в Грецию и в Россию, а также соглашения для трансрегионального сотрудничества. Параллельно в продолжение заседания совместной межведомственной комиссии, которая осуществлялась в ноябре прошлого года в Сочи, мы обсудили перспективы нашего энергетического сотрудничества в отрасли природного газа, нефти, электроэнергии, а также возобновляемых источников энергии. Мы выразили в этом духе свое удовлетворение подписанием меморандума о сотрудничестве между Российским институтом энергетики и Центром возобновляемых источников энергии, а также соглашением между Греческой нефтяной компанией и Роснефтью.

Параллельно мы рассмотрели увеличение потоков туристов и продвижение альтернативных форм туризма на российском рынке. Туризм – это центральный столп нашей экономики, и мы продвигаемся скоординированно в деле продвижения Греции в качестве направления для российских туристов. Мы подписали, следовательно, проект взаимодействия и в отрасли туризма в последующие годы.

В довершение мы обсудили способы, по которым мы сможем использовать динамику, которая создается в культуре, в науке, в образовании, в технологии, исходя из перекрестного года России и Греции.

Параллельно мы имели очень конструктивный обмен мнениями по вопросам регионального и двустороннего развития, где мы согласились о дальнейшем улучшении нашего политического диалога. Эта инициатива имеет особую важность, учитывая атмосферу напряжения и дестабилизации в регионе. В этом духе мы приняли документ – декларацию политического характера, которая ставит рамки не только нашего двустороннего сотрудничества, но и политического диалога по международным и региональным вопросам взаимного интереса.

Мы считаем, как отмечается и в декларации, что поднятие нашего диалога на качественно другой уровень может внести свой вклад в сложный период в деле продвижения отношений между Евросоюзом и Россией и НАТО и Россией, а также в деле укрепления европейской архитектуры безопасности в рамках Организации безопасности в Европе. Параллельно улучшение нашего политического диалога вносит вклад и в обмен мнениями по многим вопросам, которые очень важны для Греции как, например, кипрский вопрос, где стабильная позиция поддержки со стороны России в поисках решений в соответствии в международным правом и с резолюциями Совета Безопасности ООН, решений, которые предоставляют возможность всему кипрскому народу жить в духе безопасности, без присутствия захватнических войск и устаревших гарантий.

Мы рассмотрели кризис в Сирии, который является основным источником потоков беженцев в сторону нашей страны, а также очень важный регион для региональных геостратегических процессов, регион, где Российская Федерация играет очень важную, критическую роль. Мы поддерживаем активно усилия ООН и международные усилия, в которых принимает участие Россия для непосредственного перемирия и прекращения нападений против невооруженных людей, а также разрешения проблемы при условии соблюдения демократии и прав в Сирии, Ираке и на севере Африки.

Параллельно была предоставлена возможность рассмотреть кризис на Украине. Мы выразили свою поддержку в деле поддержки мира, который достижим только в рамках Минских соглашений при существенном присутствии сил ОБСЕ в регионе.

Мы подчеркнули также заинтересованность нашей страны для обеспечения мира, учитывая десятки тысяч греческого происхождения граждан Украины, которые живут в регионе конфликта.

Мне хотелось бы еще раз поприветствовать Президента Путина и выразить свою уверенность в том, что греко-российское сотрудничество в последующий период будет укрепляться еще дальше в пользу наших народов, в пользу укрепления экономического роста, мира и сотрудничества в регионе. Добро пожаловать.

В.Путин: Большое спасибо.

Уважаемый господин Премьер-министр! Уважаемые коллеги, дамы и господа!

Прежде всего хочу выразить признательность руководству Греческой Республики, всем нашим коллегам за теплый и радушный прием.

Мы с Президентом Павлопулосом и Премьер-министром Алексисом Ципрасом провели весьма содержательные, обстоятельные переговоры, рассмотрели широкий спектр вопросов двусторонней и международной повестки дня. Особо отмечу внушительный пакет документов, подписанный в рамках визита.

Мы были едины во мнении, что, несмотря на воздействие негативных факторов, российско-греческие отношения, партнерство между нашими странами продолжают поступательно развиваться. Яркое свидетельство тому – проведение в настоящее время Года России в Греции и Года Греции в России.

Как вы помните, старт этим перекрестным мероприятиям был дан на наших с господином Павлопулосом переговорах в январе этого года в Москве. Это действительно масштабный, межгосударственный проект, который насчитывает в общей сложности около 170 мероприятий, причем в разных областях: это культура, наука, образование, экономика, торговля, туризм и спорт. В рамках перекрестных годов особое значение имеет празднование 1000-летия присутствия русского монашества на святой горе Афон.

Важной составляющей обширной программы этих мероприятий является задача укрепления торгово-экономических связей. Здесь есть над чем поработать, безусловно. В прошлом году товарооборот составил 2,7 миллиарда долларов, что на 34 процента ниже прежних показателей. Сказались как антироссийские санкции в отношении российских предприятий со стороны ЕС, также и наши ответные контрмеры. Кроме этого, и падение цен на энергоносители, колебание валютных курсов.

Совместно с греческими партнерами наметили ряд практических шагов, с тем, чтобы как можно скорее переломить негативные тенденции и выйти на траекторию роста. В сентябре в Салониках состоится 10-е заседание российско-греческой межправкомиссии. Входящим в ее состав пяти рабочим группам предстоит интенсивно поработать над поиском новых возможностей для кооперации.

Хотел бы поблагодарить греческую сторону за предоставленный нашей стране статус почетного гостя на Международной ярмарке в Салониках. Будем активно способствовать проведению этого значимого мероприятия. Со своей стороны ждем греческих коллег на предстоящих международных экономических форумах в Петербурге и во Владивостоке, на Дальнем Востоке России.

Большой потенциал для наращивания сотрудничества в сфере энергетики. Россия уже 20 лет является крупнейшим экспортером энергоресурсов на греческий рынок. Мы обеспечиваем 60 процентов потребностей Греции в газе и свыше 15 процентов в нефти. Дальнейшему развитию двустороннего взаимодействия в сфере энергоэффективности будет способствовать и подписанный меморандум между «Российским энергетическим агентством» и греческим Центром возобновляемых источников энергии.

Договорились уделить большое внимание инвестиционному сотрудничеству, цифры здесь пока скромные, с российской стороны это 700 миллионов долларов, греческие инвестиции еще скромнее – это всего 12 миллионов долларов в российскую экономику. При этом резервы, безусловно, есть. Я напомню, что в России работает 130 предприятий с греческим капиталом, их торговый оборот – 2,5 миллиарда евро в год.

Есть неплохие заделы для кооперации в области транспорта. В частности наша компания «Российские железные дороги» изучает возможность вложения средств в предприятие по ремонту подвижного состава и оператора железнодорожных сетей, а также в инфраструктуру порта Салоники.

Заинтересованность в развитии сотрудничества с Грецией в области поставок вертолетной техники проявляет наше предприятие «Вертолеты России», грузовых автомобилей – наше предприятие «КамАЗ», энергетического и газоперекачивающего оборудования – еще одно российское предприятие «Объединенная двигателестроительная корпорация».

Мы настроены активно продвигать сотрудничество между регионами России и Греции. Этому призван содействовать подписанный межведомственный меморандум в данной сфере.

Тесные связи с греческими областями и муниципалитетами поддерживают Москва, Московская область, Ростовская область. Прорабатывается вопрос об установлении побратимских связей между Афинами и Сочи.

Серьезное внимание уделили культурно-гуманитарному сотрудничеству. В рамках перекрестных годов в Афинах и Санкт-Петербурге уже прошли яркие выставки всемирно известных произведений искусства, золотых скифских предметов из собраний нашего Эрмитажа и древнегреческой скульптуры из коллекции Музея Акрополя.

К нынешнему визиту приурочено открытие в Музее византийского и христианского искусства Афин «экспозиции одного шедевра» — иконы Андрея Рублева «Вознесение Господне» из фондов Государственной Третьяковской галереи в Москве.

В течение года также состоятся гастроли прославленных российских художественных коллективов, в том числе Большого театра и Ансамбля танца имени Игоря Моисеева.

Благодарны греческому руководству за бережное отношение к мемориальным местам, связанным с Россией. И отдельно хочу выразить признательность властям города Пирея за разрешение проводить на русском участке городского кладбища работы по восстановлению надгробий и памятников российским офицерам и матросам, погибшим в конце XIX – начале XX веков.

В ходе переговоров обсуждались перспективы сотрудничества в области образования. В российских вузах обучаются 225 граждан Греции. Из них 40 – на бюджетной основе. Договорились о дальнейшем выделении госстипендий греческим студентам.

Очень важна для наших граждан сфера туризма. Господин Премьер-министр сейчас об этом говорил. В предыдущие годы мы наблюдали, к сожалению, спад, а вот за март текущего года рост составил 523 процента. Это связано, конечно, с известными событиями в местах традиционного отдыха российских граждан, и в Турции, и в Египте. И значительная часть граждан России готова переориентироваться на Грецию. По оценкам Ростуризма, в этом году Греция уже заняла первое место по числу бронирований турпоездок, а прогнозируемое количество российских туристов – порядка одного миллиона человек. Но я думаю, если оперативно решать вопрос с визами, то может быть раза в три больше.

Подписанная программа совместных действий в области туризма на период до 2018 года нацелена на усиление координации в данной сфере. Уверены, что реализация этого документа будет способствовать росту туробменов.

Что касается международной проблематики. Господин Премьер-министр затронул сейчас практически все вопросы, которые мы обсуждали по этому направлению. Могу только подтвердить, что так оно и есть. Мы внимательно рассмотрели все эти проблемы, и по многим из них пришли к выводу, что наши позиции совпадают. Есть, конечно, и какие–то проблемные вещи, над которыми нужно еще работать.

Уважаемые дамы и господа! В завершение хочу поблагодарить Президента Греческой Республики, Премьер-министра, всех греческих коллег за содержательный и плодотворный обмен мнениями.

Хочу поблагодарить также жителей Афин за очень радушный, теплый прием. Мы это наблюдали, когда перемещались по столице Греции. Хочу извиниться за неудобства, которые мы, может быть, доставили. Но уверен, что достигнутые сегодня договоренности внесут значительный вклад в развитие российско-греческого партнерства и дружбы.

Большое вам спасибо за внимание.

Вопрос: У меня вопрос о торгово-экономическом сотрудничестве, энергодиалоге и общеевропейской безопасности.

Как известно, в феврале «Газпром» подписал Меморандум о намерениях с европейскими партнерами о том, чтобы создать газопровод взамен «Южного потока», реализацию которого, как известно, пришлось остановить из–за неконструктивной позиции Еврокомиссии, не по нашей вине. Новый газопровод, который планируется проложить, пройдет по Черному морю и из России, поставит газ в Грецию, а потом – в Италию.

Не осложнит ли такие прекрасные планы сотрудничества возможный рост напряженности из–за размещения ПРО в Европе? В частности, речь идет о размещении элементов ПРО в Польше и Румынии.

А.Ципрас: Вы коснулись отрасли энергетики, которая, как вы знаете, является центральной для экономического роста региона, в том числе и для Греции. Мы не скрываем, что наши стратегические намерения в том, чтобы превратить Грецию в энергетический узел. Географическое местонахождение позволяет нам продвигать такие амбиции и предоставляет возможности, соответственно.

Вы говорили о сложностях и трудностях, с которыми мы сталкиваемся в связи с экономическими и геополитическими противоречиями. Мы четко заявили о том, что мы открыты для сотрудничества. А также по мере возможности будем пользоваться ими, исходя из национальных интересов, для развития сотрудничества и мира и не в качестве повода для столкновений и противоборства.

Вы сами понимаете, что Греция сможет внести свой вклад по мере возможности, если противоречия не превышают наши способности и возможности. Мы стремимся функционировать в рамках Евросоюза и НАТО в качестве положительного моста дружбы и сотрудничества между Европой и Россией. И стремимся объяснить нашим партнерам, насколько важно было бы иметь в качестве Евросоюза многостороннюю энергетическую политику.

Позвольте отметить также, что помимо природного газа, имеются и другие возможности существенного сотрудничества в энергетике, как возобновляемые источники электроэнергии, нефти, и все эти вопросы были рассмотрены сегодня, именно потому, что мы считаем, что энергетика должна выступать в качестве моста сотрудничества в регионе, а не в качестве трамплина для столкновений, для диктата или для искушения кого–то.

В.Путин: Что касается энергетики, да и вообще экономического сотрудничества по любым направлениям, то это, конечно, самая лучшая гарантия обеспечения мира, потому что это создает условия для общения людей, для продвижения взаимных интересов, создает просто хорошую атмосферу для поддержания сотрудничества.

Мы, как известно, были настроены и на реализацию «Южного потока» через территорию Болгарии, нам не дали этого сделать. Просто под американским давлением и под давлением Еврокомиссии Правительство Болгарии, по сути, уклонилось от реализации этого проекта. Мы здесь совершенно ни при чем, мы вынуждены были просто этот проект прекратить, остановить его. Нам предложили через территорию Турции. Раскрою небольшую тайну: нам турецкие партнеры вначале выставили условия предварительной корректировки текущих цен на газ, о чем мы не договаривались, но самое главное не это. Я думаю, что об этом мы договорились бы, но мы опять не увидели поддержки со стороны Еврокомиссии.

Мы готовы рассмотреть любой проект, вне зависимости от контекста политических отношений с какой бы то ни было страной в Европе, с нашими соседями. Мы готовы к реализации любого проекта. Но нам нужны предварительные гарантии, просто на разговор о том, что это представляет большой взаимный интерес, мы уже не купимся, и деньги тратить на это не будем. Я хочу обратить внимание, мы же понесли определенные издержки, вынуждены были истратить деньги на предварительные работы, а потом эти деньги зависли.

Сейчас мы намерены осуществлять «Северный поток-2». Надеюсь, что, во всяком случае, этому проекту никто не будет мешать. Но это не значит, что мы не готовы работать на юге Европы, пожалуйста. Совсем недавно, тоже об этом говорилось, подписан Меморандум между итало-французской компаний, греческой компаний и Газпромом. Партнеры сейчас изучают эти возможности.

Как отражаются на экономическом сотрудничестве вопросы, связанные с безопасностью, в частности, введение в строй позиционного района противоракетной обороны США в Румынии? Как отражаются? Негативно отражаются. По–другому и отражаться не могут. Потому что в свое время Соединенные Штаты в одностороннем порядке вышли из Договора по противоракетной обороне и, по сути, начали подтачивать фундаментальные базы международной безопасности. Сейчас сделан еще один шаг.

Мы с начала 2000-х годов все время настойчиво повторяем, как мантру одну и ту же вещь: мы вынуждены будем как–то реагировать на это. Нас никто не слушает, переговоры с нами вести никто не хочет, кроме общих фраз мы ничего не слышим, а общие фразы заключаются в том, что это не направлено на Россию, это не угрожает безопасности России.

Напомню, что изначально речь шла о том, чтобы предотвратить угрозы со стороны Ирана, речь шла об иранской ядерной программе. Где теперь иранская ядерная программа? Ее нет. Сами Соединенные Штаты были инициаторами подписания договора с Ираном. Иранской ядерной угрозы не существует, а позиционный район противоракетной обороны США в Европе создается, запущен в строй в Румынии.

Что это такое? Это пусковые установки и радиолокационные станции. Сегодня там размещаются ракеты дальностью 500 километров. Через несколько лет это будут ракеты дальностью 1000 километров. Мы даже знаем примерный срок, когда эти ракеты будут поставлены на вооружение. Как же это нам не угрожает? Еще как угрожает нашим ядерным силам.

Но хуже другое. Хуже то, что в эти компактные установки могут быть погружены ударные комплексы, ударные ракеты прямо сейчас, а это дальность – 2 400 километров, и заменить одну ракету на другую не представляет никакого труда, достаточно только поменять программное обеспечение, и никто этого не заметит, даже румыны не заметят. Как же это не создает для нас угрозы? Еще как создает.

Поэтому мы вынуждены будем сейчас соответствующим образом отреагировать. И если вчера еще части территории Румынии просто не знали, что такое быть под прицелом, то сегодня придется нам произвести определенные действия, которые будут обеспечивать нашу безопасность. Повторяю, это ответные действия, ответные. Мы не предпринимаем никаких первых шагов.

То же самое будет и в Польше. Будем ждать, пока в Польше будут проведены определенные действия. Ничего делать не будем до тех пор, пока не увидим ракет на сопредельной территории. Ну а такие возможности у нас есть. Вы видели, весь мир видел наши возможности и по ракетам средней дальности морского, воздушного базирования. Мы ничего не нарушаем, но и наземные комплексы до 500 километров «Искандер» тоже блестяще себя зарекомендовали.

Кстати говоря, то, что размещаются пусковые установки, в которые можно погрузить ракеты средней дальности, – не что иное, как размывание договора о ракетах средней и малой дальности со стороны наших американских партнеров. Мне кажется, что это очевидная вещь, которая требует самого внимательного рассмотрения и, безусловно, включения всех заинтересованных лиц в тщательные и предметные переговоры по этим вопросам.

Вопрос (как переведено): Господин Президент, позавчера новое турецкое правительство заявило о своем намерении улучшать отношения с Россией. Мне хотелось бы, чтобы Вы нам сказали, при каких условиях вы улучшите ваши отношения, которые были обострены после того, как сбили военный самолет? Как процессы в Сирии могут внести вклад в создание курдского государства?

Вопрос к Премьеру. Поскольку стратегический выбор развития отношений с Россией, реалистично ли на следующей неделе, когда будут рассмотрены санкции, чтобы Вы проголосовали против продолжения санкции против России?

В.Путин: Что касается сбитого российского бомбардировщика. Я уже много раз говорил на этот счет, могу повторить. Наши Воздушно-космические силы, наши военнослужащие воюют в Сирии не против регулярных армий, а против террористических формирований.

И, разумеется, мы и думать не думали о том, что турецкий истребитель может нанести удар по нашему не защищенному для истребителя бомбардировщику. Мы же не собирались воевать с Турцией и с турецкими вооруженными силами, иначе бы мы действовали по–другому и другими средствами. Надеюсь, до этого никогда не дойдет.

Но случилось то, что случилось. Более того, не только был сбит самолет, был расстрелян еще и летчик, который катапультировался, а это по международному праву не что иное, как военное преступление. Мы слышали объяснения турецких властей, мы не слышали извинений и не слышали готовности возместить ущерб.

Мы слышим заявления о желании возобновить отношения. Мы тоже хотим возобновить отношения, не мы их разрушили. Мы делали все, чтобы на протяжении десятилетий вывести российско-турецкие отношения на беспрецедентный уровень партнерства и дружбы. И вот эта дружба между российским и турецким народом действительно достигла очень большого уровня, мы этим очень дорожили. Зачем это было сделано, я до сих пор ума не приложу.

Но кроме заявления о желании возобновить отношения, нужно для этого что–то еще и сделать. Мы в контакте находимся с представителями турецкой стороны, по разным каналам партнеры выходят, они ответ наш знают. Мы ждем каких–то конкретных шагов с их стороны. Пока их нет.

Да, что касается курдского государства, Вы говорили. Мы этим не занимаемся, это вообще не наше дело, это дело курдского народа, дело правительств тех стран, где курды компактно проживают.

В Сирии мы занимаемся борьбой с террористическими организациями и сохранением легитимных структур власти, с тем чтобы там ничего не рухнуло, и мы на территории Сирии не увидели повторения ливийских событий или, еще хуже, сомалийских событий. Вот этого мы не хотим допустить.

Мы в контакте по этому вопросу с очень многими партнерами, включая американских партнеров. У нас налажен регулярный диалог в некоторых близлежащих странах, у нас контакты происходят два раза в сутки, утром и вечером. Есть и переговорный процесс. Министр иностранных дел в постоянном контакте, чуть ли не каждый день по телефону разговаривает, и спецслужбы, и Министерство обороны работает. По–разному работают, конечно, у разных ведомств там разные подходы, но процесс налажен. Нужно чтобы он был доведен до логического завершения, до начала мирного процесса, до урегулирования проблем политическими средствами. Мы всячески будем к этому стремиться.

А.Ципрас: Хочу уверить Вас в том, что Греция – это такая страна, которая соблюдает свои обязательства во всех международных организациях, это страна, принадлежащая Евросоюзу и НАТО, но это такая страна, которая исходя из традиционных исторических отношений, которые имеются с Россией, исключительно полезна как Евросоюзу, так и России. Ни одна другая страна Евросоюза не может оказаться настолько полезной.

Почему мы полезны? Потому что все признают, хочу заверить в этом, что немыслимо будущее для европейского континента, если Евросоюз противопоставляет себя России. Греция – такая страна, полезность которой заключается именно в том, что она может послужить мостом сотрудничества и дружбы. Наша роль, конечно, в рамках всех международных организаций, к которым мы принадлежим и где мы соблюдаем свои обязательства, – это внести вклад для того, чтобы были сглажены острые углы противоположностей и чтобы были найдены основы для сближения Евросоюза с Россией. Должен отметить Вам и это Вам известно хорошо, что с тех пор, как я возглавляю правительство, я всегда подчеркиваю именно этот элемент.

Неоднократно отмечал и я лично, и Министр иностранных дел, что не выступает в качестве решения порочный круг милитаризации, возобновление риторики «холодной войны» и санкций. Единственное решение – это диалог.

И конечно, что касается Украины, мы особое значение придаем миру и стабильности в регионе на основании минских договоренностей и, как я объяснил, особую важность приобретает этот факт, исходя из того, что есть десятки тысяч украинцев греческого происхождения в регионе.

А также мы выразили наиболее официальным образом наше стратегическое убеждение в том, что невозможно иметь архитектуру безопасности в Европе без того, чтобы Россия принимала участие в качестве составляющей этой архитектуры.

Таковы наши принципы, наши позиции, на основании этого мы выступаем во всех международных организациях, где принимаем участие.

Вопрос: Добавлю немножко в развитие Вашего ответа. В эти дни в Евросоюзе активно обсуждается вопрос о продлении санкций против России. Насколько эта тематика фигурировала во время ваших сегодняшних переговоров?

Не считаете ли Вы, что обмен Савченко на наших ребят благоприятно скажется на решении этого вопроса? Ведь если не ошибаюсь, в итоговой декларации «большой семерки» как раз снятие санкций увязано с выполнением минских договоренностей.

И простите, не могу не спросить. Как Вы относитесь к заявлению Порошенко о том, что раз ему удалось вернуть Савченко, он вернет Крым и Донбасс? Спасибо.

В.Путин: Первая часть по санкциям. Это не наш вопрос, не мы же санкции вводили. Мы приняли ответные меры. Как только наши партнеры созреют для разворота тех решений, которые они приняли, отменят ограничения, введенные в отношении России, мы тут же и сделаем аналогичный жест, аналогичный шаг в отношении европейских партнеров.

Что касается обмена Савченко, возвращения, помилования, мы этот вопрос обсуждали с Президентом Порошенко достаточно давно. Первая задача, которая в этой связи перед нами стояла, – вернуть в Россию двух российских граждан, осужденных украинским судом и находящихся на тот момент времени в местах лишения свободы на Украине. Первое.

Второе. Я не мог принять этого решения, не зная мнения по этому вопросу близких родственников наших погибших ребят, погибших журналистов. С ними встречался представитель Президента Порошенко Медведчук Виктор Владимирович. После встречи с близкими родственниками наших погибших журналистов вдова и родная сестра (это самый близкий родственник одного из погибших) написали мне письма с просьбой о помиловании Савченко.

Собственно говоря, это было основой, это самое главное. Никакого отношения к минским соглашениям это не имеет, потому что в минских соглашениях речь идет об удерживаемых лицах на Донбассе и на Украине, вывезенных с территории Донбасса. Но этим мы тоже активно занимаемся, кстати говоря, при посредничестве того же Медведчука.

Многое уже сделано, но еще предстоит немало сделать. Надеюсь, что это будет завершено. Я лично считаю, что эта работа должна быть завершена, и все люди, которые удерживаются с украинской стороны и стороны Донбасса, должны быть освобождены. Но повторяю: это непростой процесс, связанный со взаимными претензиями и выяснением, кто, где и за что удерживается.

Что касается возврата Донбасса или, как Вы сказали, Крыма. Вопрос по Донбассу может быть решен, и господин Премьер-министр сейчас об этом упомянул, исключительно выполнением минских соглашений, ключевая составляющая которых является политической.

Первое. Надо вносить изменения в соответствии с минскими соглашениями в Конституцию Украины, речь идет о децентрализации, как любят на Украине говорить. Кстати говоря, могли бы использовать и опыт Греции. Здесь действующий Президент был когда–то министром децентрализации, он был министром внутренних дел и децентрализации. Здесь, в Греции над этим думали когда–то.

Второе. Нужно принимать закон об амнистии. Как можно проводить выборы, как можно людей интегрировать назад в государственные структуры, в государство, если они находятся под уголовным преследованием? Это тоже в минских соглашениях.

И, наконец, нужно ввести в действие закон об особом статусе Донбасса. И нельзя откладывать эти решения под предлогом того, что в зоне безопасности, в зоне разграничения кто–то в кого–то стреляет. Если нет желания проводить политических преобразований, то всегда найдется тот, кто стрельнет, и тот, кто ответит. И так будет бесконечно происходить, до тех пор, пока не будут приняты решения политического характера. Нужно, конечно, принимать закон о выборах, и эти выборы проводить под наблюдением ОБСЕ.

Что касается Крыма, то вопрос, мы считаем, закрыт окончательно. Это историческое решение людей, проживающих в Крыму, и никаких обсуждений по этому поводу ни с кем Россия вести не будет. И мне в голову приходит известная российская поговорка: «Дай Бог вашему теляти нашего волка съесть!» Поэтому давайте лучше не будем к этому возвращаться.

Вопрос (как переведено): Вопрос к обоим лидерам по поводу диалога. Мне хотелось бы выслушать некоторые примеры, которые дают содержание этого диалога. Как вы считаете, повышение качества и роли Греции сможет внести вклад в таких вопросах, как мир в Сирии, евро-российские отношения и отношения с Турцией. Через такой диалог вы ожидаете укрепления двусторонних отношений?

А.Ципрас: Я считаю, что диалог и укрепление взаимоотношений, экономическое сотрудничество – это разные вещи, но равнозначно важные. Сегодня мы подкрепили политический диалог на высочайшем уровне, а также предприняли конкретные шаги, потому что, как вы видели, мы подписали соглашение, меморандум о сотрудничестве. Это не самое приятное слово для греческой общественности, слово «меморандум». Мы доказываем, что есть и положительного характера меморандумы, помимо отрицательных.

Диалог сможет оказаться особенно важным для обмена мнениями, но Россия, как вам известно, играет очень важную роль, решающую роль в целом ряде вопросов, которые особенно важны для Греции. Конечно, и для региона в целом, в том числе для Греции.

Сирийская проблема, как всем вам известно, непосредственные последствия сирийского кризиса – это беспрецедентный кризис беженцев. Наша страна выступала в качестве первой страны, фактически принявшей беженцев со стороны Турции в Евросоюз.

Отношения Евросоюза и России – очень важные отношения, НАТО и Россия – очень важные. Надеемся таким образом, что укрепление этого диалога, повышение его на более высокий, качественный уровень будет играть важную роль в продвижении отношений между Евросоюзом и Россией, а также Россией и НАТО.

Дальше – экономическое сотрудничество. Как я объяснил, это исключительно важный фактор для нашей страны, особенно в такой ситуации. Принимая сегодня Президента Путина, я говорил о моменте, о ситуации, это момент переходного характера. Мы перейдем к другой странице. От долголетнего экономического кризиса и положения неуверенности мы переходим к периоду стабильности и возвращения к положительным показателям развития экономической стабильности и политической, что предоставляет нам возможность построить «здание» наших взаимоотношений на более прочной основе. Экономическое сотрудничество в такой ситуации особенно важно именно потому, что то, в чем нуждается Греция сегодня – это инвестиции стратегического характера, а мы говорили об этом с Президентом Путиным, о стратегической важности и для Греции, и для России, а также помимо инвестиций, о торговых отношениях, туризме.

Было бы желательно иметь большое количество туристов, и мы готовы в этом году принять свыше миллиона российских туристов. И мы желаем, чтобы были увеличены эти цифры туристических потоков со стороны Российской Федерации, потому что мы знаем, какие глубокие чувства дружбы и взаимопонимания имеются между нашими народами, народами Греции и России, которые закалялись испокон веков в очень критические моменты нашей общей истории.

Мы делаем все возможное для преодоления проблем, с которыми сталкиваемся, мы изменили систему предоставления виз, я лично занялся этим. Замминистра иностранных дел посетит Москву в последующие дни, чтобы мы ускорили этот процесс. Мы обсудили с Президентом Путиным возможность рассмотреть другие способы по ускорению этого процесса.

В аграрном секторе и в пищевых продуктах мы продвигаем сотрудничество с помощью совместных предприятий, а также в энергетике. Экономическое сотрудничество в столь важный, критический период имеет очень большое значение.

С большой радостью мы увидим российские предприятия или предприятия российских интересов, которые будут принимать участие в международных тендерах. Обязуемся, что процедуры будут объективными, без технических барьеров и определенных предвзятых отношений, все будут на равноправной основе. В этом смысле я считаю, что диалог, переход диалога на качественно новый уровень очень важен, а также экономическое сотрудничество, особенно в переходный момент для греческой экономили или страны в целом, – очень важное дело. И в этом смысле я считаю, что Ваш визит очень важен в такой момент.

В.Путин: Что касается возможного влияния, или чего мы можем ожидать от Греции в нашем диалоге с Евросоюзом, Турцией в решении сирийской проблемы?

Прежде всего, могу сказать, что мы прекрасно понимаем, в каком мире мы живем, и Греция сама находится в непростом положении. Премьер-министру приходится принимать очень сложные, на мой взгляд, необходимые, но очень тяжелые решения. И мы совсем не ждем от Греции совершения подвигов Геракла, и вряд ли Греции удастся очистить Авгиевы конюшни европейской бюрократии.

Но все–таки Греция – это родина выдающихся мыслителей, философских школ. Недавно, говорят, могилу Аристотеля нашли здесь. И в этом смысле мы, конечно, исходим из того, что имея в виду наличие у нас очень добрых отношений, уходящих вглубь веков, конечно, это все очень хорошая база российско-греческих отношений. И думаем, что Греция, конечно, может внести свой вклад и влиять как–то на принятие решений в Евросоюзе и с соседями, особенно если будет инициировать, создавать условия для реализации крупных региональных проектов. Конечно, такая работа совместная всегда создает условия для решения и других вопросов, в том числе весьма сложных и лежащих в других сферах и областях, в том числе в политической и в сфере безопасности.

Что касается Сирии. Мы ведь что должны сделать, чтобы предотвратить поток беженцев в Европу? Мы должны, прежде всего, создать людям, которые там живут, самим сирийцам, иракцам, ливийцам, условия, чтобы они могли жить нормально в своих собственных странах. Вот это самое главное. Без этого решить проблему беженцев невозможно. Она будет только нарастать. Африка большая, не удержите всю Африку.

А для этого что нужно сделать? Победить террористов. А сделать это можно только объединяя усилия. Я говорил об этом еще выступая на юбилейной сессии Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций. Это и Россия, и страны региона, включая Турцию и Саудовскую Аравию, и Иран, и Соединенные Штаты, и, конечно, Европа. Мы все вместе должны это сделать, но сделать это мы сможем только, когда осознаем угрозу, исходящую от терроризма для всех нас и сможем преодолеть противоречия, которые нас разделяют. Но это сделать это когда–нибудь обязательно придется.

Спасибо.

Греция. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 27 мая 2016 > № 1769051 Владимир Путин, Алексис Ципрас

Россия. ДФО > Агропром > zol.ru, 27 мая 2016 > № 1768948

Аграрии Приморья увеличили площади посева кукурузы, риса и сои

На сегодняшний день зерновых культур в Приморье посеяно 84,5 тысяч гектаров. Из них больше всего кукурузы.

Как сообщили в краевом департаменте сельского хозяйства и продовольствия, труженики села в этом году раньше обычного вышли в поля и увеличили площади посевов.

«На данный момент посеяно 44,5 тысяч гектаров сои, что на 13,7 тысяч гектаров больше, чем в 2015 году. Кукурузы – почти 34 тысяч гектаров, что превышает прошлогодний показатель на 6 тысяч гектаров. Риса посеяно более 12 тысяч гектаров, что также больше уровня прошлого года на 3,3 тысячи гектаров», – рассказали специалисты.

Одновременно с зерновыми в крае продолжается сев овощей и картофеля.

«Овощей посеяно почти 2,5 тысяч гектаров – 67% от плана, картофеля – 3,4 тысячи гектаров, что составляет уже 90% от запланированного объема», – добавили специалисты.

Кроме того, внесено почти 23 тысячи тонн минеральных удобрений на площади 100 тысяч гектаров. Это на 10 тысяч тонн больше, чем в прошлом году.

Как ранее сообщил вице-губернатор Сергей Сидоренко, в прошлом году труженики села сделали хороший задел под урожай 2016 года: впервые за последние 10 лет вспахано более 200 тысяч гектаров зяби. Планируется засеять соей, кукурузой, рисом и другими культурами не менее 450 тысяч гектаров, что на 30 тысяч больше, чем в 2015 году. Эти цифры, по словам Сергея Сидоренко, вселяют уверенность, что и в этом году в Приморье удастся нарастить объемы производства.

Отметим, в 2016 году на поддержку крестьян в Приморье предусмотрено 1,6 миллиарда рублей из краевого бюджета. Рассчитывать на получение субсидии могут и приморцы, занимающиеся развитием растениеводства.

Россия. ДФО > Агропром > zol.ru, 27 мая 2016 > № 1768948

Россия. СФО > Госбюджет, налоги, цены. Приватизация, инвестиции > minpromtorg.gov.ru, 27 мая 2016 > № 1768182

Ассоциация кластеров и технопарков поможет Республике Бурятия в создании кластеров.

26 мая в Улан-Удэ Ассоциация кластеров и технопарков и правительство Бурятии заключили соглашение о сотрудничестве в сфере создания и развития на территории республики промышленных кластеров и технопарков. Документ со стороны Ассоциации подписал директор Андрей Шпиленко, со стороны республики – глава Вячеслав Наговицын.

Совместное сотрудничество позволит привлечь прямые инвестиции в регион, которые, в свою очередь, будут способствовать развитию предприятий, созданию новых импортозамещающих производств и социально-экономическому развитию экономики Бурятии в целом. Практическую поддержку в работе по созданию экономики кластерного типа обеспечит Ассоциация кластеров и технопарков.

«В Бурятии уже сформированы три направления, которые можно представить в виде кластеров. Прежде всего, это кластер высокотехнологического машиностроения и приборостроения. Второе направление – создание лесопромышленного кластера. И третий кластер – это производство строительных материалов», – прокомментировал итоги подписания соглашения директор Ассоциации кластеров и технопарков Андрей Шпиленко. Он подчеркнул, что основным преимуществом кластерного развития предприятий является возможность претендовать на дополнительные государственные субсидии при реализации совместных проектов.

В ходе встречи глава Бурятии Вячеслав Наговицын отметил, что республика уделяет большое внимание новым формам развития бизнеса, таким как технопарки и промышленные парки: «Один из них у нас уже организован – это авиационный кластер. Сегодня на очереди промышленный и агропромышленный кластеры. Мы понимаем, что за этим будущее, весь цивилизованный мир идет сегодня по этому пути».

27 мая Ассоциация кластеров и технопарков посетила производственные площадки ЗАО «Энерготехмаш», ЗАО «Байкальская лесная компания», ОАО «Селенгинский целлюлозно-картонный комбинат», ОАО «Улан-Удэнское приборостроительное производственное объединение» и АО «Улан-Удэнский авиационный завод» для оценки потенциала по созданию на базе данных предприятий промышленных кластеров и провела стратегическую сессию с участием заместителя председателя правительства Республики Бурятия по экономическому развитию Александра Чепика, первого заместителя управляющего директора Улан-Удэнского авиационного завода Алексея Козлова и главного инженера предприятия Сергея Соломина, а также владельца и генерального директора Байкальской лесной компании Евгения Пруидзе.

Андрей Шпиленко обсудил с присутствующими инструменты стимулирования промышленного производства и меры государственной поддержки в части возмещения затрат на реализацию совместных проектов участников кластера, уплаты процентов по кредитам, реализации инвестиционных проектов создания промышленных кластеров и технопарков, а также создания инфраструктуры промышленного технопарка.

В ходе дискуссии представители предприятий высказали ряд предложений, направленных на совершенствование деятельности промышленных кластеров. По словам Андрея Шпиленко, Ассоциация кластеров и технопарков обобщит представленные предложения, примет во внимание выводы круглых столов по вопросам развития кластеров и технопарков, прошедших за последнее время в субъектах РФ, и представит позицию отрасли для рассмотрения в Минпромторг России и Минэкономразвития России.

Ассоциация кластеров и технопарков образована в 2011 году и представляет интересы своих членов во взаимоотношениях с федеральными органами государственной власти и местного самоуправления, содействует в решении социальных, экономических, научно-технических, управленческих задач. В состав Ассоциации входят более 50 организаций: технопарк «Сколково», Новосибирский «Академпарк», Национальный аэрозольный кластер, Управляющая компания инновационно-промышленного кластера «Фрязино», центры кластерного развития, бизнес-инкубаторы, центры прототипирования, нанотехнологические центры, инжиниринговые центры, представляющие 26 регионов во всех федеральных округах РФ.

Россия. СФО > Госбюджет, налоги, цены. Приватизация, инвестиции > minpromtorg.gov.ru, 27 мая 2016 > № 1768182

Россия. ДФО > Авиапром, автопром. Армия, полиция > minpromtorg.gov.ru, 27 мая 2016 > № 1768128

Арсеньевской авиационной компании «Прогресс» – 80 лет.

26 мая 2016 года Арсеньевская авиационная компания «Прогресс» им. Н.И. Сазыкина холдинга «Вертолеты России» (входит в Госкорпорацию Ростех) отметила свое 80-летие. Постановлением № 126 от 26 мая 1936 года Совет труда и обороны СССР распорядился начать строительство авиаремонтного завода № 116 в Арсеньеве. Со временем завод перешел от ремонта к выпуску авиационной техники, получив впоследствии название «Прогресс».

Сегодня «Прогресс» является одним из ведущих предприятий в отечественной оборонной промышленности. Продукция компании хорошо известна в России и за рубежом и по ряду показателей не имеет мировых аналогов.

Визитной карточкой предприятия являются разведывательно-ударные вертолеты Ка-52 «Аллигатор» – одни из самых совершенных боевых машин в своем классе. Кроме того, на предприятии ведется подготовка к серийному выпуску экспортного и корабельного вариантов вертолета Ка-52, осваивается новый средний многоцелевой вертолет Ка-62. Параллельно с этой работой проводится масштабная реконструкция предприятия, внедряется новейшее оборудование, наращиваются производственные мощности.

И хотя официальной датой образования «Прогресса» является 26 мая, праздник для его сотрудников, жителей и гостей города по традиции состоится в сентябре. Старт двухнедельным предпраздничным мероприятиям будет дан в День Воздушного флота России, который в 2016 году приходится на 20 августа. Традиционно в этот день Музей истории и трудовой славы Арсеньевской авиационной компании «Прогресс» распахнет свои двери для всех желающих, на стадионе «Восток» пройдет спортивный фестиваль, посвященный Дню Воздушного флота России, в парке «Восток» будет организована работа различных развлекательных площадок, а на площади Дворца культуры «Прогресс» выступят ансамбли народного творчества. Завершится главный праздник авиастроителей вечерним концертом и зрелищным салютом.

8 сентября по случаю юбилея завода состоится грандиозный праздник. В этот день свершится торжественное открытие долгожданного монумента вертолета Ка-50 «Черная акула». На территории летно-испытательной станции работники предприятия, жители и гости города смогут увидеть показательные выступления парашютистов АСТК ДОСААФ и захватывающие демонстрационные полеты авиационной техники. Им также представится возможность посетить музей под открытым небом, музей истории и трудовой славы, расположенные по территории гостевого маршрута локальные площадки, на которых пройдут выступления байкерского клуба «Барс», десантников ВДВ и Арсеньевского казачества, фотозону «Пилоты», увлекательные конкурсные и игровые зоны.

9 сентября состоится большой юбилейный концерт, включающий 80 разнообразных номеров – по случаю 80-летия предприятия. По завершении насыщенной концертной программы жители и гости города смогут полюбоваться праздничным салютом.

Россия. ДФО > Авиапром, автопром. Армия, полиция > minpromtorg.gov.ru, 27 мая 2016 > № 1768128

Россия. ДФО > Рыба > fsvps.ru, 26 мая 2016 > № 1957467

О проведении во Владивостоке круглого стола по ветеринарному оформлению рыбных уловов, предназначенных для российских потребителей.

В работе прошедшего в конце минувшей недели в Управлении Россельхознадзора по Приморскому краю и Сахалинской области круглого стола по вопросам оформления водных биоресурсов на внутренний российский рынок приняли участие представители таких компаний Дальнего Востока, работающих в рыбопромысловой отрасли, как ПАО «Океанрыбфлот», ПАО «Дальрыба», ООО «Русская рыбная компания», ОАО «Южморрыбфлот», ООО «Росрыбфлот», ОАО «ПБТФ», ЗАО «Ролиз», ЗАО «Гидрострой», ОАО «НБАМР», ЗАО «Акрос», ООО «Магаданрыба», ООО «Дельфин, ООО «Океан ДВ», р/к им. Ленина, ООО «Владкристал», ООО «Востокинвест», ОАО «Далькомхолод». Также в работе круглого стола принял участие представитель общественной организации «Опора России».

Органы власти в круглом столе представляло руководство профильных отделов Управления Россельхознадзора по Приморскому краю и Сахалинской области, а также представитель департамента рыбного хозяйства и водных биологических ресурсов Приморского края. Представители Государственной ветеринарной инспекции Приморского края принять участие в работе круглого стола не смогли по уважительной причине.

В ходе обсуждения первого вопроса, касательно осуществления инспекторами Россельхознадзора работ в ночное время по оформлению поступающих в портовые пункты города Владивостока партий рыбной продукции, заместитель руководителя территориального управления Россельхознадзора Ирина Горбань озвучила статистику ночных дежурств: с начала февраля 2016 года было осмотрено 29 контейнеров, 3 вагона и одна рефсекция, что составляет немногим более 800 тонн. Для сравнения, по итогам 2015 года грузооборот только одного Владивостокского морского рыбного порта, без учёта других крупных портовых пунктов и холодильников, таких как ООО «ДВ Порт», ОАО «Далькомхолод» и т. д., на которые также в большом количестве поступает продукция водного промысла, составил 307,5 тыс. тонн, что в среднем за 1 день составляет около 850 тонн рыбопродукции.

В связи с тем, что востребованность бизнесом услуги Россельхознадзора по работе инспекторов в ночное время практически нулевая, представители рыбопромыслового бизнеса предложили оставить существующую схему работы, — оформление рыбной продукции производить в основное рабочее время, которое у инспекторов Россельхознадзора в порту длиться с 9 до 20 часов ежедневно, без выходных и праздников. В случае же необходимости, как это происходит сейчас, инспектора будут выходить ночью по предварительным заявкам хозяйствующих субъектов.

Также, представители Россельхознадзора ещё раз призвали предпринимателей переходить на оформление ветеринарных сопроводительных документов в электронном виде. Со своей стороны специалисты Россельхознадзора готовы оказать, в случае поступления заявок от участников экономической деятельности, методическую помощь в виде обучающего семинара. Также, представители бизнеса могут обратиться за соответствующей консультацией по тел. (423)296-37-68 к администратору государственных информационных систем в сфере ветеринарии в теруправлении Россельхознадзора Дмитрию Чащину.

По третьему вопросу повестки дня, связанному с реализацией Административного регламента, утверждённого совместными приказами Минсельхоза РФ и ФТС от 06.11.2014 № 393/2154 при оформлении в ветеринарно-санитарном отношении поступающих на берег партий продукции водного промысла, вопросов и нареканий к работе инспекторов Россельхознадзора не поступило.

Однако, как отметили многие, участвующие в круглом столе представители рыбопромысловых компаний, в последнее время у рыбопромышленников накопились вопросы к ветеринарным врачам, подведомственных Государственной ветеринарной инспекции администрации Приморского края, в части ветеринарного контроля и оформления ветеринарных сопроводительных документов на уловы водных биоресурсов, выгружаемых с борта судна на хранение на холодильники в морских портах.

Но, так как представители госветинспекции администрации Приморского края по объективным причинам в работе круглого стола принять участие не смогли, представители бизнеса предложили провести ещё один круглый стол по порядку ветеринарного оформления водных биоресурсов в морских портах, но с обязательным участием представителей ветеринарной службы Приморского края. Предварительно, дата круглого стола, который пройдёт в здании Управления Россельхознадзора по Приморскому краю и Сахалинской области, назначена на 9 июня 2016 года.

Россия. ДФО > Рыба > fsvps.ru, 26 мая 2016 > № 1957467

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 26 мая 2016 > № 1863750

ТИНРО помог икрой хабаровским осетроводам.

Специалисты ТИНРО-Центра отправили в Амуррыбвод 15 кг икры калуги, полученной во время нерестовой кампании на Лучегорской научно-исследовательской станции. Также учреждению передали шесть производителей для создания собственного маточного стада.

Ресурсы калуги и амурского осетра в бассейне Амура находятся на низком уровне, что делает актуальной работу по их искусственному воспроизводству, рассказали Fishnews в пресс-службе ТИНРО-Центра.

Обычно из естественных условий временно изымают производителей, от которых получают потомство. По словам заместителя руководителя ФГБУ «Амуррыбвод» Дениса Коцюка, сейчас учреждение располагает собственным ремонтно-маточным стадом амурского осетра. Оно обеспечивает потребности искусственного воспроизводства в икре на 90%.

Теперь рыбоводы планируют сформировать собственное стадо калуги. Для этого они обратились к ученым ТИНРО-Центра, которые благодаря многолетней работе стали обладателями самого большого осетрового стада на Дальнем Востоке. Приморские специалисты отправили хабаровским коллегам около 600 тыс. икринок.

«Состояние доставленной икры калуги по рыбоводным показателям было оценено как очень хорошее, – отметил Денис Коцюк. – Икра находится на инкубации на Владимировском ОРЗ, в настоящее время из икры происходит выклев личинок. Подращивание молоди будет проходить в течение двух месяцев, а по достижении навески 10 г молодые калуги будут выпущены в реку Амур для пополнения запаса этого ценного вида».

Всего специалисты учреждения рассчитывают получить около 1,3 млн. жизнестойкой молоди калуги и амурского осетра. Впоследствии их планируют расселить в местах естественного обитания осетровых в бассейне Амура.

Также специалисты обеих организаций намерены сотрудничать в культивировании карповых рыб. В июне ученые собираются получить на Лучегорской НИС икру от производителей и передать ее в Хабаровский край.

Работы по культивированию пресноводных рыб ведутся на станции более тридцати лет. Ученые создали многочисленные стада видов амурского ихтиологического комплекса, включая особо ценные, отметили в ТИНРО. Осетровые представлены как «чистыми» видами многоуровневой доместикации (полученными в искусственных условиях), так и гибридами стерляди и калуги, а также редкими стерлядями-альбиносами. Произведенная молодь используется аквакультурными хозяйствами для зарыбления водоемов по всему Дальнему Востоку.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 26 мая 2016 > № 1863750

Россия > Рыба > fishnews.ru, 26 мая 2016 > № 1863749

«Рыбная» подкомиссия Юрия Трутнева соберется в Москве.

Вице-премьер – полпред президента в ДФО Юрий Трутнев проведет заседание подкомиссии по вопросам развития рыбохозяйственного комплекса. На повестке дня – механизмы предоставления квот на инвестиционные цели.

На 27 мая в Москве запланировано заседание Подкомиссии по вопросам развития рыбохозяйственного комплекса Дальнего Востока. Напомним, что новый рабочий орган был создан в этом году в составе Правительственной комиссии по вопросам социально-экономического развития Дальнего Востока и Байкальского региона. Председателем стал вице-премьер – полпред президента в ДФО Юрий Трутнев. В состав нового органа вошли представители Администрации президента, Аппарата Правительства, федеральных ведомств, бизнеса, общественности. Единственный представитель губернаторского корпуса в подкомиссии – глава Сахалинской области Олег Кожемяко.

Квоты волнуют всех

Как сообщает корреспондент Fishnews, на повестке дня – механизм предоставления квот добычи водных биоресурсов на инвестиционные цели. Докладчиками по этому вопросу выступят заместитель министра сельского хозяйства – руководитель Росрыболовства Илья Шестаков и замглавы Минвостокразвития Сергей Качаев.

Вопрос: как будут распределяться «квоты под инвестиции»? – остается одной из главных интриг. Законопроект Правительства РФ, внесенный в мае в Госдуму, предусматривает определенные принципы по новым лимитам. Однако порядок распределения квот на инвестиционные цели должно будет установить правительство. Конкретная реализация механизма будет зависеть и от других подзаконных актов. Ранее в Минвостокразвития заявили, что предложены две модели предоставления «квот под инвестиции».

Что поможет аквакультуре

Планируется рассмотреть на заседании и тему развития на Дальнем Востоке аквакультуры. В октябре вице-премьер – полпред провел во Владивостоке совещание, на котором обсуждались проблемы отрасли. По итогам Юрий Трутнев дал ряд поручений: по внесению изменений в закон об аквакультуре, по созданию кластеров марикультуры в ДФО, субсидиям, работе маломерного флота, борьбе с браконьерством.

С рыбой по пути

Третий вопрос, предложенный к рассмотрению, – в сфере транспортировки продукции из водных биоресурсов. Планируется обсудить выполнение поручений президента по вопросам перевозки рыбопродукции с Дальнего Востока в центральную часть страны.

По итогам октябрьского заседания президиума Госсовета Владимир Путин дал правительству задание представить предложения по перевозке рефрижераторными контейнерами; выравниванию ж/д тарифа на перевозку грузов в универсальных и рефрижераторных контейнерах; по устранению ограничений доступа к железнодорожной инфраструктуре компаний, осуществляющих перевозку рыбной продукции в рефрижераторных контейнерах; по производству рефконтейнеров, включая дизель-генераторные установки, на территории РФ.

Россия > Рыба > fishnews.ru, 26 мая 2016 > № 1863749

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 26 мая 2016 > № 1863748

На Сахалине завершают регламентацию экспериментальной «прибрежки».

Уже к 15 июня власти Сахалинской области совместно с рыбопромышленниками и силовыми структурами подготовят регламенты по большинству направлений рыбного промысла, который местное население сможет осуществлять в шестимильной зоне. Эксперимент планируется начать с нескольких районов области.

В правительстве островного региона прошло совещание с участием представителей контрольных, надзорных структур, рыбопромышленных компаний и объединений, которые откликнулись на предложенный эксперимент по упрощению промысла в прибрежной зоне.

Напомним, инициативу губернатора Олега Кожемяко – сделать рыболовство в шестимильной зоне более доступным для жителей Сахалина и Курил – поддержал президент Владимир Путин. Росрыболовством совместно с правительством Сахалинской области были разработаны поправки в правила рыболовства для Дальневосточного бассейна и проект приказа по созданию межведомственной комиссии по регулированию рыболовства в шестимильной зоне.

По поручению губернатора области, к 15 июня должны быть готовы базовые регламенты по основным направлениям экспериментальной «прибрежки». Это касается и любителей, которые рыбачат в рекреационных целях либо для сдачи своих уловов в «закупочные центры», и коммерческих предприятий, сообщает корреспондент Fishnews.

Важный момент, который был отмечен на совещании, – это необходимость обеспечить эксперименту достаточную прослеживаемость и контроль: как это отражается на занятости местного населения, откуда и какого качества поступает рыба в пункты приема, как любительский лов влияет на запасы водных биоресурсов, идут ли налоговые отчисления в бюджет и т.д.

«Изучая ситуацию и общаясь с местными рыбаками, мы пришли к выводу (и предлагаем это обсудить), что невозможно начать эксперимент в рамках всей Сахалинской области полномасштабно, – отметил заместитель председателя правительства области Игорь Быстров. – Что касается «трех хвостов» или любительского (рекреационного) рыболовства – да, это и Сахалин, и Курилы. А что касается привлечения дополнительных объемов для перерабатывающих предприятий – к этой части все-таки необходимо подходить осторожнее».

Предварительно эксперимент предлагается распространить на несколько районов Сахалинской области. В первую очередь это те субъекты, где самозанятость населения возможна только в сфере рыболовства: Александровск-Сахалинский и Томаринский районы, Северные Курилы (потенциально Южные и Центральные Курилы). Подходящей площадкой для реализации эксперимента, по мнению региональных властей, является и Невельск, где жители также испытывают проблемы с трудоустройством и существует необходимость развития отрасли рыбопереработки. И, наконец, традиционные места отдыха населения: залив Мордвинова и Анивский район – здесь на базе местных предприятий планируется развивать торгово-закупочные пункты и центры обеспечения туристических услуг.

Другое необходимое условие – четкая и понятная для всех схема реализации проекта, которая будет вписываться в рамки отраслевого и налогового законодательства и подкрепляться областной нормативно-правовой базой. Постоянную работу в этом направлении правительство области ведет с привлечением специалистов межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы, Сахалино-Курильского теруправления Росрыболовства, управления Россельхознадзора, Роспотребнадзора, ГМИ, МЧС и других структур.

Особое внимание Игорь Быстров обратил на обеспечение безопасности населения, которое получит упрощенный доступ к ресурсам «прибрежки». «Это жизнь людей на берегу, которую необходимо организовать. И нет разницы, решил человек порыбачить или просто искупаться, – мы должны внедрять эффективную систему обеспечения безопасности», – подчеркнул он.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 26 мая 2016 > № 1863748

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 26 мая 2016 > № 1863743

Промысел кеты на северо-западе Сахалина стартует с июля.

В этом году рыбаки Сахалинской области смогут добыть 45,6 тыс. тонн кеты. На северо-западном побережье главного острова промышленный лов этой рыбы ориентировочно откроется 1 июля.

Объемы и сроки вылова тихоокеанских лососей в Сахалинской области установили на заседании комиссии по регулированию добычи анадромных видов рыб. Как сообщает корреспондент Fishnews, пользователям РПУ в Северо-Курильской зоне и Камчатско-Курильской подзоне выделили для добычи 2 тыс. тонн горбуши, 1,8 тыс. тонн кеты, 1,75 тыс. тонн нерки и 550 тонн кижуча. В соответствии с рекомендациями ВНИРО, промысел в этих районах завершится после выбора предоставленных объемов, но не позднее 31 августа.

На побережье Западного Сахалина разрешено освоить 8,7 тыс. тонн кеты, в Восточно-Сахалинской подзоне - 13,3 тыс. тонн, в Южно-Курильской зоне - 21,8 тыс. тонн, в объединенных Северо-Курильской зоне и Камчатско-Курильской подзоне – 1,8 тыс. тонн. На северо-западном побережье Сахалина (от мыса Погиби до мыса Елизаветы) промышленный лов этой рыбы разрешен с 1 июля по 30 сентября. По срокам добычи возможна коррекция в зависимости от реальных подходов.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 26 мая 2016 > № 1863743

Россия. ДФО > Электроэнергетика > fishnews.ru, 26 мая 2016 > № 1863740

Власти готовятся выравнять энерготарифы на Дальнем Востоке.

По поручению президента госорганы предложили, каким образом довести тарифы на электроэнергию в Дальневосточном регионе до среднероссийского уровня. Соответствующий законопроект внесен в Правительство, сообщили в Минвостокразвития.

О насущной проблеме – выравнивании энерготарифов на Дальнем Востоке до среднероссийских – рассказал журналистам вице-премьер – полпред президента в ДФО Юрий Трутнев по итогам заседания Правкомиссии по вопросам социально-экономического развития Дальнего Востока и Байкальского региона.

Как сообщили Fishnews в пресс-центре Минвостокразвития, механизм по доведению тарифов на электроэнергию для промышленных потребителей на Дальнем Востоке до среднероссийского уровня был разработан министерством и ФАС в соответствии с поручением главы государства. Проект федерального закона «О внесении изменений в ФЗ «Об электроэнергетике» разработан и внесен в Правительство РФ.

«Мы выработали с (вице-премьером) Аркадием Владимировичем Дворковичем позицию, там было несколько предложений с его стороны, они учтены. Сказалось это на том, что немножечко сдвинулся срок начала действия закона – на 1 января будущего года. Но все остальные разногласия сняты», – сообщил Юрий Трутнев.

«Мы согласились с аргументами о том, что это все-таки тарифы, как правило, принимаются в начале года; люди сверстали экономические планы и, поскольку тарифы изменятся в середине (года), это не очень корректно по отношению к предприятиям, работающим в центральной части России», – сказал вице-премьер – полпред.

Для выравнивания тарифов определены три основных источника: во-первых, это надбавка для потребителей оптового рынка электроэнергии и мощности, во-вторых, средства от либерализации цены мощности гидроэлектростанций Сибири, в-третьих, средства ПАО «РусГидро». По расчетам Минвостокразвития и ФАС, рост тарифов для конечных потребителей остальной части России, в связи с выравниванием тарифов во всех регионах Дальнего Востока, не превысит 1,3% за 2-3 года. Тарифы для населения не изменятся, обещают власти.

Напомним, обеспечить создание механизма снижения тарифов на электроэнергию в отдельных регионах Дальнего Востока без привлечения средств бюджетов поручил Правительству глава государства Владимир Путин в послании Федеральному Собранию от 3 декабря 2015 г.

Россия. ДФО > Электроэнергетика > fishnews.ru, 26 мая 2016 > № 1863740

Россия > Образование, наука > morflot.gov.ru, 26 мая 2016 > № 1797585

Принята Программа стратегического развития МГУ им. адм. Г.И. Невельского

20 мая в Морском государственном университете им. адм. Г.И. Невельского состоялось совместное заседание Ученого и Попечительского советов, на котором была рассмотрена и принята Программа стратегического развития университета на 2016-2020 годы.

Расширенное совместное заседание открыл приветственным словом ректор С. Огай. Он проинформировал, что на заседание Ученого и Попечительского советов приглашены руководители структурных подразделений, представители профессорско-преподавательского состава, сотрудники, молодые ученые и аспиранты, члены курсантского и студенческого советов вуза.

Открывая заседание, председатель Попечительского совета МГУ им. адм. Г.И. Невельского С. Франк напомнил о печальном событии – об уходе из жизни Евгения Ивановича Жукова, патриарха морского образования в Приморье, и предложил почтить его память минутой молчания.

В своем выступлении С. Франк выразил признательность всем участникам разработки Программы стратегического развития университета. Он отметил, что в Приморье реализуются проекты, важные для экономического и социального развития региона. Они потребуют серьезного кадрового обеспечения, и многих необходимых для их выполнения специалистов готовят именно в Морском университете.

Также он отметил, что на предыдущем совместном заседании были заданы вопросы, решения по которым требовали его поддержки как председателя Попечительского совета и Почетного Президента университета. Положительно решен вопрос о сохранении диссертационных советов в Морском университете и в настоящее время идет решение технических вопросов; рассмотрен вопрос о тренажерной подготовке электромехаников и принято решение о создании на базе МГУ им. адм. Г.И. Невельского самого современного тренажера для этих специалистов; поддержано на всех уровнях решение о создании самого лучшего центра по конвенционной подготовке морских специалистов и библиотечного комплекса на территории учебного городка университета; вопрос о строительстве нового современного учебного судна, который позволит повысить качество практической подготовки курсантов, пока еще только стоит в повестке дня вышестоящих инстанций.

Кроме того, С. Франк проинформировал участников совместного заседания о том, что в предстоящий период будут реорганизованы Фонд развития МГУ им. адм. Г.И. Невельского и Фонд целевого капитала. Объединенный Фонд будет призван обеспечить гарантированные внебюджетные источники для стратегического развития университета вне зависимости от систем и возможностей государственного финансирования.

Ректор Университета С. Огай проинформировал, что на акватории Амурского залива продолжается 60-я гребно-парусная гонка, идейным вдохновителем и организатором которой в 1950-е годы был Евгений Иванович Жуков. Благодаря поддержке судоходных компаний, в том числе и ПАО «Совкомфлот», в этом году малый флот регаты обновился: получено 9 новых ялов.

Затем С. Огай выступил с докладом о «Программе стратегического развития МГУ им. адм. Г.И. Невельского на 2016-2020 годы». Первым после окончания доклада слово для обсуждения взял С. Франк, который обратил внимание представителей судоходного бизнеса Приморья на то, что профессия моряка популяризируется не столь активно, как хотелось бы. Это, в том числе, отражается на недостаточно высоком показателе ЕГЭ абитуриентов в морской вуз.

Свое мнение о предложенной Программе стратегического развития университета высказали эксперты и члены Попечительского совета: члены консультативного совета по стратегическому развитию при Почетном Президенте университета профессор В. Гаманов, профессор А. Луговец и профессор М. Письменный, член правления, 1-й вице-президент ПАО «ДВМП» В. Корчанов, руководитель ФАУ «Дальневосточный филиал Российского морского регистра судоходства» С. Куликов, профессор А. Надежкин, заведующий кафедрой С. Павликов, профессор А. Азовцев.

Подвел итоги обсуждения С. Франк. Он отметил, что рабочей группой была проделана огромная работа по подготовке Программы стратегического развития университета. Стратегию развития Морского университета поддержала администрация Владивостока, мэр И. Пушкарев.

Документ был принят за основу и в рабочем порядке его поручено доработать с учетом высказанных дополнений. За это предложение участники заседания члены ученого совета и члены Попечительского совета университета проголосовали единогласно.

Россия > Образование, наука > morflot.gov.ru, 26 мая 2016 > № 1797585

Россия. ДФО > Недвижимость, строительство > rostrud.gov.ru, 26 мая 2016 > № 1794114

ПОСЛЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВА РОСТРУДА СТРОИТЕЛЬНАЯ КОМПАНИЯ «ПРИМ ЭКО» ПОГАСИЛА ДОЛГ ПЕРЕД 45 РАБОТНИКАМИ

По обращениям работников ООО «Прим Эко» территориальный орган Роструда провел проверку приморской строительной компании осуществляющей земляные работы.

В ходе контрольно-надзорных мероприятий выявлен долг перед 45 работниками на сумму 2,9 млн рублей за 4 месяца.

За допущенные нарушения юридическое лицо привлечено к административной ответственности. По предписанию инспекторов труда работодатель в полном объёме в установленные сроки погасил долг перед работниками.

Россия. ДФО > Недвижимость, строительство > rostrud.gov.ru, 26 мая 2016 > № 1794114

Россия. ДФО > Армия, полиция > mchs.gov.ru, 26 мая 2016 > № 1786549

Сегодня в Северо-Курильске (о. Парамушир, северные Курилы Сахалинской области) начало работу поисково-спасательное подразделение сахалинского филиала Дальневосточного регионального поисково-спасательного отряда МЧС России. Теперь все три курильских района Сахалинской области будут находиться под прикрытием спасателей чрезвычайного ведомства.

Новое поисково-спасательное подразделение предназначено для оперативного реагирования на различные чрезвычайные ситуации, проведения поисковых, аварийно-спасательных и других неотложных работ на островах, а также для минимизации последствий возможных происшествий.

Спасатели оснащены необходимой техникой и снаряжением для ведения поисковых работ и оказания помощи людям в любых ситуациях и в любых природных условиях. Это - специализированная спасательная техника, квадроцикл, снегоход, гидравлический аварийно-спасательный инструмент и другое оборудование.

В течение дня на базе нового подразделения МЧС России развернута выставка, на которой представлены современные образцы спасательной техники, использующиеся в работе островных спасателей.

В прошлом году аналогичные формирования МЧС России были открыты в Южно-Курильске (о. Кунашир, южные Курилы) и Курильске (о. Итуруп, средние Курилы).

Россия. ДФО > Армия, полиция > mchs.gov.ru, 26 мая 2016 > № 1786549

США. Евросоюз. Россия > СМИ, ИТ > rosinvest.com, 26 мая 2016 > № 1779425

Глобальная распродажа телефонных вышек от Большой Тройки

МегаФон, ВымпелКом и государственный Теле2 Россия, потратившие годы на усиление структуры от Санкт-Петербурга на западе до Владивостока на востоке, конкурируют за расширение сети с целью получить преимущество в самой большой стране в мире. Россия вступает в свой второй год рецессии и все три оператора в настоящее время готовятся к сокращению своей инфраструктуры.

В остальной части Европы и в США независимые арендодатели раскупили тысячи вышек, сдавая их в аренду предыдущим владельцам. Но российские операторы до сих пор не желают отказываться от права собственности. Падение рубля и экономические стрессы, связанные с санкциями, помогли им изменить свое мнение. Все вместе они выставили более 30000 вышек на продажу в поисках способов сокращения расходов и получения денежных средств, для улучшения качества услуг.

Снижение инвестиций

Шанс войти на крупнейший в Европе рынок вышек привлекает инвесторов из Австралии (Macquarie Group) и Абу-Даби (Mubadala Development Co), которые находятся под прикрытием местных участников торгов. Другие же инвесторы в Европе и США отказались от потенциально токсичной смеси оперативного и политического риска.

"Выйти на российский рынок на данном этапе может быть очень рискованно для международного игрока, - прокомментировал по телефону Питер Оуэн Эдмундс, председатель Russian Towers (Macquarie). - Из-за геополитической ситуации могут возникать некоторые ограничения и, следовательно, риски привлечения капитала для России и операционный риск на местах".

Россия второй год борется с рецессией, возникшей по причине падения цен на нефть, а также по причине санкций США и ЕС, ограничивающих доступ к международным рынкам капитала. По данным центрального банка прямые иностранные инвестиции упали до $ 1,3 млрд в первые девять месяцев прошлого года с $ 69 млрд в 2013 году. "Инвесторы не считают, что экономика будет демонстрировать значительный рост в течение многих лет и, кроме того, правительство России не приветствует иностранного контроля над активами инфраструктуры", - считает Владимир Тихомиров, главный экономист финансовой группы БКС.

Специфика управления

Просто управление вышками в России может оказаться непростой задачей. Механизм должен выдерживать экстремальные зимы Сибири. По словам руководителя исследовательской компании TMT-Consulting Константина Анкилова, в некоторых малонаселенных районах преступники крадут оборудование, продавая их как металлолом. Согласно информации Russian Towers, на Камчатке медведи препятствовали строительству и даже сейчас чешут спиной об изгороди, построенные вокруг вышек.

С этими проблемами сталкивался Эдмундс, который настраивал российские вышки в 2009 году. Он видит шанс построить компанию, которая будет владеть масштабными территориями, и сказал, что он будет сотрудничать со всеми продавцами.

"Мне все равно есть у меня или нет достаточный объем капитала для заключения трех сделок. Все это еще предстоит выяснить, - сказал он. - Российские вышки были построены с крупными амбициями, по крайней мере, одним из основных операторов мобильной связи".

По словам руководителя исследовательской компании TelecomDaily Дениса Кускова, вышки, как правило, сдаются в аренду первоначальному владельцу в рамках многолетних контрактов. При этом независимые владельцы могут установить несколько приемников, увеличив доход на целых 30%. "В России каждый оператор строит свои собственные дублирующие сети, так что эти преимущества будут ограничены", - сказал он.

Распродажа

МегаФон выставили 14 000 вышек как отдельный блок для потенциальной продажи, в то время, как Вымпелком намерен продать около 10 000 только в этом году. Теле2 Россия также рассматривает возможность продажи. Совместно с ОАО Мобильные ТелеСистемы около 42 000 наземных вышек. В соответствии с информацией TowerXchange, существует еще 75000 городских объектов на крыше.

TowerXchange сообщают, что продажа объектов ВымпелКома приближается и может стоить около $ 600 млн. Исследователи сообщают, что основными претендентами являются Russian Towers, Mubadala - которые выступают под прикрытием Russian Direct Investment Fund - и российский местный инвестор Vertical. TowerXchange ожидает, что покупатели потратят более $ 1,5 млрд в течение следующих 18 месяцев.

В Россия около 117000 вышек на земле и на крыше, в соответствии с информацией TowerXchange. В США 82 % вышек принадлежит независимым операторам. "Инвесторы готовы пойти на риски в России и могут пожинать богатые плоды своих усилий", - сказал Кусков.

"Это похоже на покупку офисного здания, а затем сдача его в аренду продавцу, - сказал он. - Отличная возможность для глобальных компаний, которые вкладывают средства в инфраструктуру и рассчитывают на долгосрочную норму прибыли".

Автор: Хренников Илья @Bloomberg

США. Евросоюз. Россия > СМИ, ИТ > rosinvest.com, 26 мая 2016 > № 1779425

Россия. СФО > Экология > mnr.gov.ru, 26 мая 2016 > № 1778548

Тункинскому национальному парку (Республика Бурятия) исполняется 25 лет

Парк организован Постановлением Правительства РФ от 27 мая 1991 г.

Общая площадь национального парка —1183,6 тыс. га, из которых леса занимают 1076 тыс. га.

Национальный парк входит в состав Байкальской природной территории, включенной в список участков Всемирного природного наследия ЮНЕСКО.

На территории Тункинского нацпарка обитает более 310 видов позвоночных животных, 18 видов рыб, 4 вида земноводных, 5 видов пресмыкающихся, 54 вида млекопитающих, 237 видов птиц, в том числе 68 представителей фауны относятся к редким и исчезающим видам животных.

В национальном парке произрастает более 1000 видов сосудистых растений, из них 51 вид занесены в Красную книгу Республики Бурятия и 20 видов – в Красную книгу Российской Федерации.

«В 2012 году мы добились включения Тункинского национального парка в Федерально-целевую программу «Охрана озера Байкал и социально-экономическое развитие Байкальской природной территории на 2015-2020 годы». Это позволило значительно улучшить материально-техническую базу и сегодня по этой программе, мы ведем новое строительство административно-музейного комплекса и пожарно-химической станции в Кырене и пожарно-химической станции в Туране», – отметил директор Тункинского нацпарка Валерий Гулгонов.

Тункинский национальный парк – уникальный уголок земли. На территории парка активно ведется научно-исследовательская деятельность институтом солнечной и земной физики СО РАН и институтом прикладной астрономии РАН.

При парке имеется 4 обсерватории, которые изучают солнечную активность и астрономические объекты.

Россия. СФО > Экология > mnr.gov.ru, 26 мая 2016 > № 1778548

Россия > Внешэкономсвязи, политика > newizv.ru, 26 мая 2016 > № 1778317

Праймериз «Единой России» обрастают скандалами

Екатерина Дятловская

В Хабаровске в пятницу, 27 мая, будут проведены пересчет бюллетеней и сверка документов на некоторых участках, на которых 22 мая, по мнению участников праймериз «Единой России», могли быть вбросы. Такое решение в четверг принял оргкомитет по проведению предварительного голосования, сообщает хабаровское отделение партии.

«Данная процедура необходима для того, чтобы снять все предположения о нелегитимности предварительного голосования, прошедшего на территории Хабаровского края 22 мая, о которой заявил Борис Резник в своем обращении», - говорится в сообщении. В то же время, как отметил глава хабаровского орготделения Сергей Луговской, предварительное голосование в регионе признано состоявшимся, и пересчет бюллетеней на данный факт никак не повлияет.

Напомним, ранее депутат Госдумы Борис Резник, занявший на праймериз третье место, рассказал о вбросах бюллетеней на 15 участках и назвал региональных партийных деятелей «жуликами».

В среду пересчет был организован и в Алапаевском округе Свердловской области, где участники праймериз по выборам в заксобрание региона пожаловались на организованный конкурентами подвоз избирателей и подкуп. Правда, и результаты пересчета вызвали недовольство участников праймериз. В четверг один из кандидатов, депутат заксобрания Владимир Афонин направил в Генсовет «Единой России» протест в связи с тем, что руководитель исполкома свердловского отделения Иван Корякин по результатам пересчета оказался на проходном месте. «Все в интересах руководителя свердловского регионального исполкома Ивана Корякина, который с четвертого места переместился на второе. Я думал, они математики, а нет – они фокусники», - возмутился Афонин.

Вопрос об аннулировании результатов голосования рассматривается в Калининградской области, а именно в 97-м избирательном округе, где наблюдатели и кандидаты также усмотрели большое число нарушений. Претензии в первую очередь выдвигаются против победителя праймериз, бывшего вице-премьера Евгения Морозова, который якобы кормил членов счетной комиссии в своем ресторане, а в день голосования угощал их пиццей, после чего праймериз в Калининградской области снискали в СМИ название «пиццериз».

Отмены результатов голосования намерены добиваться и проигравшие на праймериз депутаты Госдумы Эльмира Глубовская и Мария Максакова. Первая заявляет о массовых нарушениях со стороны победителя праймериз в Арсеньевском одномандатном округе Приморского края, в том числе об использовании админресурса, подкупе избирателей и вбросах бюллетеней со стороны победительницы праймериз, сестры бывшего мэра Владивостока Виктории Николаевой. Вторая оспаривает свой проигрыш в Санкт-Петербурге депутату городского заксобрания Сергею Вострецову, которого она обвинила во вбросах.

Помимо Глубовской, Максаковой и Резника из нынешних депутатов Госдумы проиграли праймериз около 50 человек, в том числе Алексей Пушков, Роберт Шлегель, Валерий Трапезников, Андрей Колесник, Михаил Маркелов.

Как ранее заявляли в руководстве партии, предпосылок для отмены результатов голосования в целых округах нет, однако все претензии будут внимательно изучены.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > newizv.ru, 26 мая 2016 > № 1778317

Россия. СФО. ДФО > Образование, наука > newizv.ru, 26 мая 2016 > № 1778307

Глава Минобрнауки уволил двух ректоров за нарушения в вузах

Елена Сергеева

Глава российского Министерства науки и образования Дмитрий Ливанов отправил в отставку ректора Алтайского государственного технического университета им. Ползунова Александра Ситникова и руководителя Сахалинского государственного университета Игоря Минервина. Министр отметил, что в учебных заведениях были выявлены нарушения.

В четверг глава Минобрнауки РФ Дмитрий Ливанов объявил об отставке двух ректоров российских вузов: Алтайского государственного технического университета им. Ползунова и Сахалинского государственного университета. Глава образовательного ведомства уточнил, что данное решение было вызвано большим количеством нарушений, выявленных при проверке учебных заведений, передает телеканал НТВ. В обоих вузах были проблемы с темпами повышением зарплат преподавателей, а также с несвоевременностью получения государственной аккредитации.

В настоящее алтайский вуз работает без аккредитации, а сахалинский - более 90 дней. В связи с этим у студентов университета возникли серьезные проблемы, отмечает ТАСС. Ливанов отметил, что в результате халатности руководства студенты лишаются отсрочки от армии. Кроме того, учащиеся могут остаться без стипендий и социальных выплат.

Россия. СФО. ДФО > Образование, наука > newizv.ru, 26 мая 2016 > № 1778307

Россия > Армия, полиция > gazeta.ru, 26 мая 2016 > № 1773361

Бесценная полевая кухня

Минобороны закупит сто полевых кухонь на 800 миллионов рублей

Министерство обороны закупит сотню полевых кухонь стоимостью почти по 8 млн руб. каждая. Соответствующие документы размещены на сайте госзакупок.

Кухни ПАК-200М предназначены для использования в экстремальных условиях. Комплекс состоит из базы — грузовика «КамАЗ 5350» — и кузова типа КУНГ (кузов унифицированный нормального габарита), адаптированного для использования на фронте.

В онлайн-продаже можно найти КУНГ кухни ПАК-200М стоимостью 260 тыс. руб. Этот кузов включает специальные отопительную и вентиляционную системы, три тепловых блока с пищеварочными котлами (один — на 80 литров, два — на 150), холодильник, шкафы для хлеба и продуктов, производственные столы и моечную ванну.

Такой кузов, по данным производителей, предназначен для того, чтобы прокормить 200 солдат.

Автомобиль «КамАЗ 5350» в модификации грузовика-шасси можно купить приблизительно за 2,5 млн руб. — причем это автомобили 2014–2015 годов производства.

Тем не менее

Минобороны рассчитывает потратить на каждый такой комплекс по 7 млн 915 тыс. руб., а общая стоимость закупки 100 кухонь, соответственно, превысит 791 млн.

Кроме того, порядка 39,6 млн руб. потратят на обеспечение заявок.

Заявки по конкурсу принимаются с 26 мая по 14 июня, а электронный аукцион пройдет 24 июня. Товар должны поставить военным к 25 октября.

В документации указано, в какие именно военные части отправят закупленные кухни. 46 комплексов отправят в подмосковный Звенигород, 24 — в кубанский Армавир, 14 — в Самару, 11 — в Хабаровск, еще 5 — в Мурманск.

В одном из предложений к документации говорится, что цена была определена на основании ответов на запросы, которые военные сделали двенадцати предполагаемым поставщикам кухонь. Поставщики указали стоимость примерно в 8,5–9 млн руб.

В итоге военные скорректировали цену в сторону уменьшения, обозначив снижение затрат на материалы, комплектующие, страховые взносы, накладные расходы и НДС.

Стоит отметить, что теперь Минобороны закупает новейшую модель ПАК-200, которая была представлена производителем — заводом «Спецтехмаш» — в октябре 2015 года. Очевидно, стоимость комплекса выше, чем 3 млн руб., за которые можно приобрести старую полевую кухню — однако неясно, чем обусловлен такой сильный разброс.

О фактической стоимости ПАК-200 у производителя можно узнать только в порядке коммерческого запроса.

В феврале 2016 года замминистра обороны по материально-техническому обеспечению Дмитрий Булгаков заявил о росте объемов закупов техники и оборудования по линии продовольственной службы Российской армии.

По словам замминистра, в этом году планируется закупить порядка 3 тыс. образцов современных материальных и технических средств — в то время как годом ранее закупили лишь порядка 1,5 тыс. единиц.

«В войска поступят передвижные автомобильные кухни, прицепные хлебопекарные блоки, автомобили-цистерны для воды, кухни-столовые, возимые в контейнерах, авторефрижераторы, автомобили-фургоны для перевозки хлеба, контейнеры-рефрижераторы и многое другое», — рассказывал тогда Булгаков.

Россия > Армия, полиция > gazeta.ru, 26 мая 2016 > № 1773361

Россия. ДФО > Транспорт > gudok.ru, 26 мая 2016 > № 1772155

МТК «Приморье-1» и «Приморье-2» обеспечат рост ВРП Приморья в 4-5% ежегодно

По мнению Юрия Трутнева, чтобы коридоры заработали на полную мощность, их необходимо сделать удобными и выгодными для грузовладельцев и транспортных операторов

Развитие международных транспортных коридоров «Приморье-1» и «Приморье-2» может обеспечить Приморскому краю рост ВРП до 4-5% ежегодно. Такое заявление сделал по итогам заседания Правительственной комиссии по вопросам социально-экономического развития Дальнего Востока и Байкальского региона глава Минвостокразвития РФ Александр Галушка.

Как сообщает пресс-служба ведомства, проект развития международных транспортных коридоров «Приморье-1» и «Приморье-2» был поддержан на заседании Правительственной комиссии по вопросам социально-экономического развития Дальнего Востока и Байкальского региона Председателем Правительства России Дмитрием Медведевым. Было дано поручение включить данную тему в повестку предстоящих переговоров российского премьера с премьером Государственного Совета Китая Ли Кэцяном. Планируется, что в рамках переговоров будет заключены соответствующие межправительственные соглашения.

Предпосылками создания данных международных транспортных коридоров являются, с одной стороны, наличие существенных грузопотоков в северо-восточных провинциях Китая, непосредственно прилегающих к территории России, и, с другой стороны, наличие возможности повышения эффективности перевозки грузов через МТК «Приморье-1» и «Приморье-2» за счет сокращения логистических затрат и снижения сопутствующих рисков.

Как отметил на брифинге вице-премьер – полпред Президента России в ДФО Юрий Трутнев, несмотря на очевидный географический потенциал, до сих пор грузоперевозки по данным маршрутам так и не приобрели значимый характер. Чтобы коридоры заработали на полную мощность, их необходимо сделать удобными и выгодными для грузовладельцев и транспортных операторов. Пока они таковыми не являются и проигрывают конкуренцию альтернативным маршрутам и по срокам, и по цене.

По словам Юрия Трутнева, сложилась странная ситуация: расстояние на 30% короче, а длительность прохождения грузов больше, потому что таможенники работают неэффективно. Но в соответствии с законом о Свободном порте Владивосток эта ситуация уже меняется. Председатель Правительства Российской Федерации дал поручение доработать эти механизмы.

По словам Министра Российской Федерации по развитию Дальнего Востока Александра Галушки, при выполнении ряда конкретных и рациональных условий можно добиться переключения на российские порты до 45 млн тонн грузов, из которых 22 млн тонн –это контейнерные грузы, 23 млн тонн – продукция сельского хозяйства: зерно, кукуруза и соя. В таком случае МТК в Приморье станут не только практическим примером сопряжения экономического пояса Шелкового пути и приоритета развития Дальнего Востока, но и значительным вкладом в развитие экономик Дальнего Востока России и Северо-Востока Китая. Для этого необходимо создать благоприятные режимы пересечения границы. «Речь идет о том, чтобы тот груз, который идет сегодня из Северо-Восточных провинций Китая, например, в порт Далянь, также беспрепятственно мог поступать и в наши порты юга Приморья: Восточный, Находка, Зарубино, Посьет, Владивосток и другие.

Ключевую, во многом решающую роль в развитии транзитных коридоров в Приморье играет режим Свободного порта Владивостока. В соответствии с законом о Свободном порте, с 1 октября 2016 года вводятся новые условия — круглосуточный режим работы пунктов пропуска, «одно окно» при прохождении контроля на границе, предварительное электронное декларирование товаров и «зеленый коридор» для участников внешнеэкономической деятельности, режим свободной таможенной зоны для резидентов. Все эти практики ориентированы на снятие административных барьеров при движении грузов, в том числе из КНР в порты Приморья.

Не менее важна модернизация существующей инфраструктуры и создание новой. Как отметил Александр Галушка, «инвестиции в инфраструктуру прежде всего должны быть частными». По его словам, возврат на инвестиции в проект составит 10-15 % в зависимости от структуры финансирования.

Как отметил глава Минвостокразвития, МТК «Приморье–1» может быть запущен быстрее, так как обладает более развитой инфраструктурой и на первом этапе практически никаких вложений не требует. Размер вложений в инфраструктуру потребует инвестиций в пределах 10 млрд рублей до 2020 года. Александр Галушка сообщил, что благодаря модернизации МТК «Приморье-1» и «Приморье-2» ВРП Приморского края ежегодно будет увеличиваться на 4-5%. Расчёты показывают, что этот проект является устойчивым, а значит привлекательным», – подчеркнул Александр Галушка.

Ирина Таранец

Россия. ДФО > Транспорт > gudok.ru, 26 мая 2016 > № 1772155

Россия. ДФО > Транспорт. Нефть, газ, уголь > gudok.ru, 26 мая 2016 > № 1772154

Порт Козьмино внедряет автоматизированную систему оперативного учета нефти

Ввод системы в эксплуатацию запланирован в ноябре 2016 года

В ООО «Транснефть – Порт Козьмино» проводятся мероприятия по внедрению автоматизированной системы оперативного учета нефти (АСОУН). Ввод в эксплуатацию АСОУН планируется в ноябре 2016 года, сообщает пресс-служба предприятия.

Действующая в порту Козьмино автоматизированная система обеспечивает контроль за технологическим оборудованием и управление им, а также сбор и хранение информации о состоянии и уровне заполнения нефтью резервуаров на производственных площадках порта. Все емкости, предназначенные для хранения нефти, оборудованы датчиками температуры, уровнемерами и сигнализаторами уровня. Информация с них автоматически считывается и передается в систему диспетчерского контроля и управления.

По информации специалистов, цель новой системы — автоматизация и унификация расчета оперативного и ежемесячного исполнительного баланса нефти при ее транспортировке по магистральному нефтепроводу и дальнейшей погрузке на танкер в конечной точке трубопроводной системы Восточная Сибирь — Тихий океан.

В рамках реализации данного проекта будут модернизированы существующие автоматизированные системы управления технологическими процессами береговых и причальных сооружений, нефтебазы, площадки железнодорожных эстакад, площадки приема нефти. Всего будут дооснащены новыми уровнемерами со встроенными датчиками температуры 9 горизонтальных резервуаров, 2 вертикальных резервуаров и 5 подземных емкостей, еще 8 подземных емкостей будут оснащены датчиками температуры. Все оборудование - отечественного производства. Сигналы от него будут поступать в существующие автоматизированные системы управления технологическими процессами.

Таким образом, объем поступающих данных существенно увеличится, что позволит диспетчерам получать наиболее полную информацию о количестве нефти в резервуарах и технологических емкостях.

Новая автоматизированная система оперативного учета нефти повысит точность расчетов и стабильность выполняемых операций, позволит качественно проводить инвентаризацию нефти в технологических емкостях на основе показаний уровнемеров. В свою очередь, это минимизирует человеческий фактор при ручном вводе данных и увеличивает производительность труда.

Специализированный комплекс современных сооружений ООО «Транснефть — Порт Козьмино» располагается на территории Находкинского городского округа и Партизанского муниципального района Приморского края. Нефтепорт обеспечивает круглосуточную непрерывную работу объектов при круглогодичной навигации по следующим основным направлениям: прием нефти из магистральных нефтепроводов ВСТО-II; слив нефти из железнодорожных цистерн на экспортную перевалочную нефтебазу; коммерческий учет количества и качества нефти; хранение товарной нефти на нефтебазе; налив нефти на морской крупнотоннажный транспорт.

Ирина Таранец

Россия. ДФО > Транспорт. Нефть, газ, уголь > gudok.ru, 26 мая 2016 > № 1772154

Корея. ДФО > Миграция, виза, туризм > gudok.ru, 26 мая 2016 > № 1772153

Владивосток появится в расписании круизных маршрутов компании Lotte на регулярной основе

Руководство Владивостокского пассажирского терминала подтвердило проведение переговоров об увеличении количества судозаходов во столицу Приморья

Южнокорейская компания Lotte планирует включить Владивосток в расписание круизных маршрутов на регулярной основе. Намерение подтверждает руководство Владивостокского пассажирского терминала, заявившее о проведении переговоров об увеличении количества судозаходов в столицу Приморья.

Как сообщает пресс-служба администрации Приморского края, 14-палубный круизный лайнер Costa Victoria с 2 тыс. пассажиров на борту впервые посетил Владивосток 18 мая. После этого южнокорейский оператор Lotte Tour Development Co. начал переговоры о включении приморского порта в расписание круизных маршрутов на регулярной основе.

Директор Владивостокского пассажирского терминала Валерий Нагорный сообщил, что на недавнем круизном форуме Seatrade Cruise Asia 2016 в Пусане обсуждалась возможность включения Владивостока в расписание круизных маршрутов компании Lotte со следующего года на регулярной основе. Речь идет об одном-двух судозаходах в месяц.

Увеличить количество заходов круизных лайнеров в Приморье – стратегическая задача для края, и регион проводит системную работу в этом направлении. По словам замруководителя Ростуризма Романа Скорого, мировые операторы заинтересованы в судозаходах во Владивосток. Чем разнообразнее тур, тем больший интерес он вызывает у покупателей. Приморье может предложить множество видов туризма. Мимо приморских берегов из Юго-Восточной Азии идет на лайнерах огромное количество туристов, по разным подсчетам, до трех миллионов человек в год. Пока они не останавливаются, и необходимо работать над продвижением приморского турпродукта на мировом рынке. Хотя, по словам директора департамента туризма Приморского края Константина Шестакова, Приморье готово принять 95% круизных лайнеров, курсирующих по Азиатско-Тихоокеанскому региону.

В 2016 году Приморье посетят еще два круизных лайнера Sun Princess и Pacific Venus.

Ирина Таранец

Корея. ДФО > Миграция, виза, туризм > gudok.ru, 26 мая 2016 > № 1772153

Россия. ДФО > Транспорт > gudok.ru, 26 мая 2016 > № 1772152

В Холмске завершена «перешивка» железнодорожных переездов

Проведение работ по модернизации участка под общесетевую ширину колеи осложнялась близостью городских коммуникаций и построек, пешеходных и автомобильных путепроводов

В Холмске завершен капительный ремонт железнодорожного переезда в центральной части города. Он стал заключительным в планах Дальневосточной железной дороги (ДВЖД) по «перешивке» железнодорожных переездов в Холмске, сообщает служба корпоративных коммуникаций магистрали.

Программой модернизации островной магистрали под общесетевую ширину колеи ремонт переезда на 64 км линии Шахта – Ильинск был запланирован на июнь, однако сахалинские железнодорожники провели его раньше. По словам начальника путевой машинной станции №188 Евгения Кудряшова, выполнена модернизация 5,5 км в черте города, работать пришлось в очень стесненных условиях. Близость городских коммуникаций и построек, пешеходных и автомобильных путепроводов значительно усложняла технологию – каждое технологическое «окно» приходилось планировать индивидуально.

Новую решетку под материковую колею сначала уложили на прямых участках пути, пропустив мосты и переезды. Затем были реконструированы пути на станциях Холмск-северный, Холмск-сортировочный и о.п. Холмск-южный. Капитальные работы на двух основных железнодорожных переездах по согласованию с городскими властями проводились в ночное время, чтобы не мешать общественному транспорту и грузовым перевозкам между морским портом и областным центром.

Как отметил заместитель начальника ДВЖД по Сахалинскому территориальному управлению Евгений Ермаков, план на текущий год по модернизации пути – всего 27 километров, однако все участки пути, которые необходимо реконструировать, достаточно сложны.

Ирина Таранец

Россия. ДФО > Транспорт > gudok.ru, 26 мая 2016 > № 1772152